Бесплатный фрагмент - Последний изгой

1

День клонился к вечеру. Яркое, но не очень тёплое солнце здешнего мира, уже начало путь к горизонту, а я только вышел к нужному месту. Поздновато, а ещё домой возвращаться. Делать это в темноте совершенно не хотелось.

Выдохнув, я вышел на опушку. Руины каких-то строений, затерявшихся посреди леса, похожих на заводской комплекс, встретили меня тишиной. Только ветер выл в пустых дверных проёмах и окнах. Держа наготове добротную винтовку с оптикой, доставшуюся мне от покойного друга, я вошёл.

Внутри, как и ожидалось, царило запустение. Пройдя остатки древней проходной, я начал изучение территории. От цехов осталось немного, сохранились лишь фрагменты строений. Кое-где виднелись остатки оборудования, ржавые и поросшие бурым мхом.

Тем не менее, я был настороже. В таких местах запросто можно нарваться на какую-нибудь дрянь. Подвал обнаружился в центре самого большого и лучше сохранившегося здания. Дверь в него была открыта. Возле нее я обнаружил, наверное, самый необычный артефакт за все время моей жизни в этом осеннем мире. Я закрыл глаза, ущипнул себя и снова открыл. Действительно, обёртка от «Сникерса». Я поднял её. Оттуда высыпалась шоколадная крошка. Значит, это чудо кондитерской мысли, съели совсем недавно. Это могло означать, что в наши края провалился еще один попаданец, вроде меня, а может и не один. Интересно, где он или она сейчас? Нужна ли моя помощь? Хотя, о чем это я, конечно нужна.

Я вспомнил себя в первое время здесь. Не окажись рядом случайно проходивший мимо и ныне усопший Федор, я бы протянул очень недолго. Включив фонарик, примотанный к стволу веревкой, я спустился в подвал. Он оказался небольшим, и открывал вид на толстый кабель в металлической трубе, терявшийся в стене, и наверняка продолжавшийся под землей. Никаких сюрпризов там не было.

— Странно, — сказал я вслух.

За четыре года здесь, мне удалось обследовать всю прилегающую к Сорресу, округу, кроме этого места. Территория всего пару километров к северу была закрыта непонятными аномалиями, вроде тумана. Непроглядная пелена, к которой не приближались даже дикие звери, спала неожиданно, как и появилась. Выждав пару дней, я решил исследовать этот район. И вот — такая находка.

— Где же тебя искать?

Словно в ответ на мой вопрос, где-то рядом раздались выстрелы. Я замер прислушиваясь. В округе стрелять могли только мои нынешние соседи из Сорреса и бандиты. Звук шёл явно не со стороны поселения.

Раздался ещё один выстрел, одиночный, явно ружейный. Ему ответила автоматная очередь, что повергло меня в шок. В этом мире, после великой войны осталось много следов былого величия. Я не раз находил оружие прошлого, но оно являлось скорее футуристическим, чем привычным. Автоматов, как таковых, здесь ни разу не встречал. Я выбежал из цеха и побежал на звук боя, а он, судя по всему, только разгорался и происходил неподалеку.

Оказавшись за территорией, я прислушался. Стреляли откуда-то с запада. По лесу приходилось не столько бежать, сколько быстро идти, чтобы не встретиться с ползуном, или угодить в какую-нибудь аномалию. Выстрелы слышались все ближе, а вскоре где-то совсем рядом раздался крик. Чей-то басистый голос заголосил на весь лес, словно умирающий зверь, а потом стих, как выключили.

Присмотревшись к подстилке из опавшей хвои под ногами, я заметил едва различимые контуры бетонных плит. Возможно, когда-то давно здесь проходила дорога, едва различимая сейчас. Бежать пришлось недолго. Остатки некогда прочных плит привели меня к очередному объекту. Назвать его руинами у меня бы не повернулся язык. Приземистое двухэтажное здание, отлично сохранилось. В оптический прицел я даже разглядел целые стекла на многих окнах, что в разрушенных городах почти не встречалось. По периметру его окружал довольно хлипкий на вид сетчатый забор, вроде рабицы. В двух местах он был прорван, возле дырок лежали опаленные тела кочевников. То, что это именно они, я не сомневался, уж слишком часто приходилось с ними встречаться. Судя по тому, что оставшиеся бандиты лезли на территорию только через эти ходы, у меня появилась догадка, что сетка возможно под напряжением. Мне вспомнился нечеловеческий крик, услышанный на подходе. Это объясняло его природу.

В прицел насчитал троих кочевников. Двое прятались за деревьями и целились из ружей в окно второго этажа, а один был уже возле постройки. Стрелок сверху явно его не видел, и отвечал автоматным огнем, на выстрелы из леса. В армии я не служил, и все, чего я знал и умел — это благодаря моему покойному другу и наставнику. Однако долгое время являлся страйкбольщиком, любителем тиров, а также, геймером, потому звук АК ни с чем не спутаю.

Меня больше всего интересовал именно загадочный автоматчик, как я понял, он только один. В окне четко просматривался его силуэт, но лицо было в тени, и детально рассмотреть не получилось. Зато я увидел, как кочевник находящийся ближе всего, что-то отстегнул с пояса, и собрался метнуть в моего возможного земляка. Я выстрелил слишком поздно, чтобы остановить бросок, но вполне достаточно для изменения траектории полета гранаты. Она взорвалась, не долетев до проема, чего впрочем, оказалось достаточно, чтобы автоматчик замолчал.

Оставшиеся бандиты повернулись в мою сторону. Чертыхнувшись, я снял ближайшего выстрелом в грудь и еле успел откатиться в сторону, под прикрытие толстого ствола местного аналога сосны. В него тут же бухнулись пули. Я быстро отполз назад и высунулся из-за другого дерева, готовый расправиться с последним. К моему удивлению, прицел поймал пустоту. Никто не выстрелил и вообще, противник словно растворился в воздухе.

Опустив оружие, я привстал на одно колено и уставился в место, где недавно видел кочевника. Он возник словно из ниоткуда. Примерно моего роста, в одежде из плохо выделенной кожи местных животных. Все произошло так быстро, что я растерялся и прежде, чем пришёл в себя, он уже схватился за винтовку. Дёрнул на себя и попытался вырвать. Его перекошенное от злобы лицо было рядом, а полные ярости глаза, жгли, словно угли. Не знаю, почему он не выстрелил, а бросился врукопашную. Может, кончились патроны? Тем лучше для меня.

Мгновение, и я вновь боеспособен. Вместо того, чтобы сопротивляться или пытаться бить его ногами, я просто пошёл ему навстречу, добавив свой вектор к его усилиям. Не ожидая такого, бандит упал, а я навалился сверху и начал душить его стволом винтовки.

— Думаешь, если подкрадываться умеешь, то тебе все можно?! Как бы ни так! — прокричал я и навалился на ствол.

Бандит меня, конечно же, не понял, но сделать тоже ничего не смог. Он пытался оттолкнуть меня, а затем полез к поясу, вероятно за ножом, но я усилил натиск и, вскоре послышался треск ломающихся позвонков, после чего тело противника обмякло.

Я тяжело вздохнул и немного посидел рядом с ним, переводя дух. Тяжело дыша, с подрагивающими от прилива адреналина мышцами, я, пошатываясь, направился к зданию, и, перешагнув обгоревший труп кочевника, пролез через дыру в заборе. Заранее убрав винтовку за спину, я поднял руки, на случай, если мой земляк пришёл в себя, или он там все-таки не один.

Реакции не последовало. Никто в меня не стрелял и даже слова не сказал. Заподозрив самое худшее, я побежал ко входу в здание. Резная двустворчатая дверь на моё удивление, легко поддалась. Внутри царил порядок, что заставило меня даже на несколько секунд остановиться и осмотреться.

Помещение вестибюля выглядело так, словно его покинули несколько минут назад. Пустые ряды вешалок, мебель и лестница наверх и в подвал. Даже пыли особой не было видно, не говоря уже о строительном мусоре. Переборов желание изучить таинственное здание, я бросился по лестнице на второй этаж.

Верхний этаж заставлен оборудованием, совершенно диковинного для меня вида. Мне, как гуманитарию, невозможно было оценить его. Единственное, что я мог сказать уверенно, оно не походило на компьютеры в привычном офисном понимании. Нагромождение коробок различного размера и формы с идущими к ним проводами. Почти все стекла на этаже оказались выбиты из-за недавнего боя, их осколки валялись повсюду на полу.

Таинственного стрелка нашел не сразу. Оконный проем, возле которого произошел взрыв, почти весь развалился. Лишь когда у стены напротив, послышался слабый хрип, я осознал, что кучка чего-то бесформенного в углу это и есть мой стрелок.

Склонившись над телом, я осмотрел его. Мужчина лет сорока в камуфляже оказался жив, хоть и без сознания. Правая сторона его лица обожжена, но дышал он ровно, что внушало оптимизм. Его автомат, действительно АК, не знаю точно какой модификации, валялся рядом.

Из левой голени моего предполагаемого земляка торчал штырь, вероятно, кусок бетонной арматуры, что разворотило взрывом. Крови натекло много. Чертыхнувшись, я снял с плеча свой полупустой рюкзак и, найдя там тугой рулон бинта местного изготовления, как мог аккуратно наложил повязку. Штырь при этом вынимать не стал, чтобы не усиливать кровотечения. У нас в Сорресе есть лекари, они пусть сами все сделают, а мне только добраться туда нужно и желательно, до наступления темноты.

На вид мужик был достаточно крепким, плюс вещи — это не меньше сотни кило. Я конечно за годы пребывания в этом мире успел изрядно прокачаться в плане силы и выносливости, но далеко с такой нагрузкой мне не уйти. Проблема решилась сама собой. В одной из комнат на этаже я нашел ковер. Он был как новенький, свёрнутый в большой рулон. При этом, не слишком пушистый и достаточно толстый. Осторожно выглянув из дыры на месте оконного проема, и проверив, не прибежали ли на звуки боя новые кочевники, я не без труда перенес бессознательное тело автоматчика и, уже внизу, расстелил ковер и расположил его на нем.

Автомат предусмотрительно забросил себе за спину в довесок к винтовке. Получилась не бог весть, какая волокуша, но лучше чем ничего. Немного помолчал, вспомнив всех возможных святых и не забыв саму удачу, я потащил раненого в сторону Сорреса.

2

Добрался с наступлением сумерек. Вышколенные еще Федором караульные заметили меня со стены и, видя адские муки, пришли на помощь. Мой таинственный пассажир так и не пришел в себя, а впал в бессознательный бред, стоная и бормоча что-то. Его прошиб пот и начало трясти. Единственное, что я успел понять по его говору — стрелок мне действительно земляк. По крайней мере, говорил по-русски.

Путь до Сорреса стал для меня тяжелым чисто физически. Плечи и спина болели от напряжения, когда ребята освободили меня от ноши, я чуть не свалился без сил. Крупно повезло по дороге не вляпаться в неприятности. Не устань я так, сейчас бы радовался.

Как хорошо после долгого и, тем более, опасного путешествия вернуться домой. Соррес давно стал для меня таковым. Отдав раненого на поруки лекарям и объяснив в чем дело, я направился в место, где меня любили, ждали, а также частенько ругали, призывая, наконец, остепениться и перестать лазить где попало.

После массированного нападения бандитов на поселение, мне достался дом одного из погибших воинов. Добротный деревянный сруб, в котором хватило места для моей семьи.

Идя по улочкам, и здороваясь с людьми, которых было не так много, и все друг друга знали, я пришёл к ставшему родным, крыльцу. Я постучал в дверь. В доме сразу раздался шустрый топот детских ног и весёлый хохот. Я улыбнулся, предвкушая встречу. Вроде и ушёл меньше суток назад, а уже соскучился.

Дверь открылась, и мне на шею сразу прыгнуло ловкое и сильное создание, которое я очень любил. Мой пятилетний сын Антошка, белокурый карапуз, весь в маму просто не желал расставаться со мной, норовя задушить. Вскоре подошла жена, поцеловала и обняла меня вместе с сыном. Поставив ребенка на пол, я ещё раз обнял ее, на этот раз крепче. От неё пахло луговыми цветами и домом. Моим домом.

Мы вошли. В просторных сенях я разулся, снял куртку и убрал ружье в специально отведенный для этого шкаф. Перед тем, как войти в комнату с пола и потолка вырвались синие лучи и прошлись по мне сверху вниз. Дезинфекция заняла несколько секунд, в очередной раз, напомнив о контрастах этого мира.

— Ужин готов, — сказала Шатья. — Сейчас накрою стол.

Наша кухня представляла собой просторную комнату с небольшой и самой простой каменной печкой. На стенах возле неё висели полочки и шкафчики, которые сделал я сам, подражая мебели родного мира. Получился, конечно, не дизайнерский вариант, но вполне функциональный.

В середине стоял большой стол, который Шатья кинулась с энтузиазмом накрывать. Подойдя к рукомойнику, я поднял ручку сливного бачка и умылся прохладной колодезной водой. Плечи налились свинцом и болели. Я застонал, вращая головой.

Облегчение пришло быстро в виде нежных, но сильных пальчиков супруги. Массаж она делала бесподобный. Я закатил глаза и блаженно вздохнул.

— Где ты был так долго?

— Ты же знаешь меня. Все никак не успокоюсь, — нехотя вернувшись к реальности, сказал я.

— Когда ты усядешься дома? Ты же знаешь, как мы с Антоном за тебя переживаем.

Я тяжело вздохнул, поцеловал её руку и посмотрел в глаза.

— Осталось закончить одно дело. Ты тоже это знаешь.

Жена кивнула и отвела взгляд.

— Кушай, еда стынет.

Ужин получился отменный. Шатья была настоящей мастерицей на все руки. Моя любимая мясная похлебка и свежий, испеченный сегодня, хлеб, вкуснее которого ничего не существовало. Вспоминая фастфуд из прошлой жизни, я только усмехнулся. Отвар из местных трав, служивший аналогом нашего чая, придавал сил и был приятен на вкус. А про отсутствие химии в продуктах и говорить не приходилось.

К столу подсел сын.

— Пап, расскажешь, где ты был сегодня?

Я улыбнулся.

— Конечно.

Мои истории служили главным его развлечением, наряду с игрой со сверстниками, которых, к слову, в Сорресе не так много. Я начал говорить, прерываясь на еду. Когда объяснил, что открылись новые, ранее недоступные территории, у Антона аж дух захватило. Рассказав про своего земляка, вызвал интерес и у жены.

— Значит, ты думаешь скоро уладить все свои дела? — с надеждой сказала Шатья.

Я кивнул.

— И это все? — недовольно сказал Антошка.

— Пока да, а на сегодня вообще хватит, — улыбнулся я.

За окном воцарилась ночь, и мы, отправив сына спать, в отдельную небольшую комнату уединились в спальне. Я соскучился по жене…

3

— Ишь ты, сколько новостей для одного дня! — всплеснул руками Шушен.

Крепкий седовласый старик, похожий на Гендальфа после перерождения, в последнее время совсем, сдал. Ноги его почти не держали. Он редко выходил из дома, где ему помогала передвигаться молодая девушка, дочка одного из охотников, специально приставленная к старику.

— И земли новые открылись, и кочевники тут как тут, и нового изгоя нашёл, я правильно понял?

Я кивнул.

Старик покачал головой.

— И что же ты намерен делать?

Я пожал плечами.

— Для начала, расспрошу раненого. Как понял, мы с ним земляки…

Пока разговаривали, к нам заглянула бабка, одна из тех, что отвечала за медицину в Сорресе. Она что-то шепнула Малашке, которая ухаживала за Шушеном, и сразу же вышла. Девочка передала услышанное старейшине.

— Что? — сказал я, чувствуя, что речь идёт о моем пациенте.

— Твой земляк очнулся, — подтвердил мои догадки старик. — Ступай к нему, после продолжим.

Упрашивать меня не пришлось…

На привычную мне больницу, маленький знахарский домик, где и происходило таинство лечения, походил мало. Здесь не было капельниц, операционных столов с лампами и требующих на лапу анестезиологов с хирургами.

Всем здесь заведовали две умудренных летами женщины, а также две девушки лет шестнадцати и двадцати, их ученицы.

Мой раненный соотечественник, лежал на простенькой с виду кушетке. Так можно подумать на первый взгляд, но на второй, становилось заметно лёгкое голубоватое свечение, исходящее от этой, нехитрой мебели.

Я то знал, как не первый год живущий здесь человек, что сейчас у больного шла медленная регенерации тканей, а прямо в мозг знахарок, транслировался ход этого сложного процесса. Реликты древней цивилизации обладали большой силой. Их изучали и тщательно оберегали.

Между тем тот обожженной кусок плоти, которого я с трудом дотащил на себе, выглядел гораздо лучше. Штыря в ноге уже не было, на его месте осталась повязка со следами запекшейся крови. Раненный с любопытством смотрел на меня, замершего на входе.

— Как себя чувствуешь? — сказал я.

— Ого, — оживился он. — Хоть кто-то умеет говорить.

Он указал на женщин.

— А то эти только молчат.

— Они работают.

Я прошел в помещение и, встав над единственным пациентом местной больницы, протянул ему руку.

— Сергей.

— Виктор, — ответил он на рукопожатие.

— Рассказывай Вить, кто ты такой и как здесь очутился. Я понимаю, что история будет не простая, но я спас тебе жизнь и со мной можно быть откровенным.

Пациент оценивающе посмотрел на меня. Во взгляде проскользнуло сомнение.

— Давай так. Я расскажу про себя, а потом тебя послушаю. Ты пойми, я тебя тоже не знаю и не понимаю, где нахожусь.

Я кивнул.

— Справедливо. Начинай.

Он вздохнул.

— Я из России, служил, потом работал по контракту в одной ЧВК. Последняя задача была охранять лагерь учёных в экспедиции за Уралом. Там они что-то наделали, и переместили целое здание непонятно куда, то есть, сюда. А потом началась какая то чертовщина, часть яйцеголовых исчезла. Буквально в воздухе растворилась, остальные вернулись назад через портал, приказав охранять здание до их возвращения. Потом на нас напала группа непонятных персонажей. Они прорвались через защитный периметр, а меня оглушило взрывом. Вот и все.

— Тебе одному приказали?

— Почему одному? Четверо нас было.

На мгновение Виктор замолчал, буравя меня взглядом.

— Больше никто не выжил?

Я покачал головой.

— Других я не нашел.

Виктор ещё немного помолчал и выжидающе посмотрел на меня.

Я как мог, вкратце рассказал о мире вечной осени, местных обитателях и как попал сюда. Затем описал Соррес и порядки в нем. Виктор слушал, не перебивая, что мне сразу понравилось. Хорошая черта, сначала выслушать, а уж потом делать выводы, говорит о наличии интеллекта.

Рассказал, кто такие кочевники и почему они нападают. Потом замолчал. Расписывать личные подробности о Федоре или своей семье я не стал, для чужака это лишняя информация.

— И сколько ты здесь живёшь? — выдержав паузу, сказал Виктор.

— В общей сложности пять лет.

Раненый присвистнул.

— Ну, ты прям Робинзон какой-то. Слушай, та установка до сих пор работает. Мы еще можем вернуться домой.

Я поморщился. Что для меня тот мир? Был ли я там счастлив и свободен? Нет. Здесь все просто и ясно, никаких чиновников и политиков, пишущих законы под себя и мечтающих содрать с тебя побольше налогов. Да и потом, у меня тут семья, здесь мой дом. Там конечно остались мои родители, но они наверняка считают меня умершим. Не хочу лишний раз бередить их нервы.

— Идея не прокатила? — удивился Виктор.

— Нет. Мой дом здесь.

— Понятно, нашёл свою пятницу? Везёт некоторым.