Бесплатный фрагмент - Последний день осени, или Он улетел, но обещал вернуться…

Последний день осени или он улетел, но обещал вернуться…

по мотивам трилогии Астрид Линдгрен о Малыше и Карлсоне

Холодный луч солнца, пробившись сквозь тучи, заглянул в пыльное окно парадного, самой обыкновенной шестиэтажки в центре Стокгольма.

В парадном сразу стало светло так что стало возможно рассмотреть потертые, но еще крепкие деревянные перила, бетонные ступени, ведущие к двери на шестом этаже и саму старую, дубовую дверь с медной табличкой: Сванте и Гунилла Свантесон. По яркому медному блеску видно, что табличка на двери, появилась всего пару лет назад.

Дверь скрипнула и из квартиры на лестницу вышел средних лет мужчина, без шляпы, но в длинном бежевом плаще. Мужчина захлопнул дверь и сделал уже шаг к лестнице. но вдруг вернулся обратно, хлопая себя по карманам, брюк и пиджака. Он нажал кнопку звонка и из глубины квартиры раздалась затихающая трель.

Дверь открыла женщина лет 40 с приятным лицом, держащая в руках фетровую шляпу

А— Ах Гунилла, — проговорил неуверенным голосом мужчина, — я кажется оставил дома кошелек и ключи?

— Ох Сванте, Сванте, ты и шляпу забыл!

Она одела шляпу на него, поправив, чтобы было ровно, приговаривая:

— Малыш, Малыш…

Забрав ключи, портмоне и поцеловав жену в щеку, господин Свантесон выбрался из пыльного подъезда на свежий воздух, отстегнул припаркованный велосипед с маленькой корзинкой над передним колесом и подобрав плащ покатил в сторону городской ратуши.

Осень в этом году была на редкость сухая и солнечная, лето неохотно сдавало свои позиции и вплоть до последнего дня осени Сванте ездил на работу на велосипеде. Обычно в это время года Стокгольм уже тонет под проливными дождями, а сейчас красота, не так жарко, как летом, но Сванте жару и не любил.

Он выставил руку и повернул на главную дорогу. Машин несмотря на будний день, мыло немного и господин Свантесон спокойно крутил педали держа одну скорость, погружаясь в свои мысли.

Малыш… На лице его появилась невольная улыбка. давно его никто так не называл, если точно лет 35 так точно, как раз после смерти родителей.

Улыбка сама собой исчезла, а в голове сам собой вспомнился тот день с которого обрушились на их семью все несчастья.

Герр и Фру Свантесон, объявили общий сбор, старший брат Боссе был освобожден от футбольной тренировки, а Бетан, сестра Малыша, не пошла на репетицию в школьный драмкружок. Карлсон и Малыш прервали игру и тоже были позваны в гостиную. Пес Бимбо, которого не пустили, долго скулил под дверью, пока папа не пустил его. Бимбо лег в ногах Малыша и успокоился. Мама плотно задернула шторы, а папа, впустив пса, запер дверь в столовую на ключ.

Мама прошлась по комнате, на ходу заламывая руки.

— Как ты мог, Карлсон??? Не посоветовавшись, не спросив разрешения у взрослых?

Как? Как ты мог????

Мама выдернула, газету которую держал в руках папа

— Ты подумал, что будет с нашей семьей???

Карлсон сидел на стуле и продолжал болтать толстыми, короткими ножками

— Герр, ну что ты молчишь?

Папа, переложил погасшую трубку из одного уголка рта в другой

— Даа, собственно…

— Вот именно! — закричала мама, — отец работает на правительство, ты понимаешь, что он может потерять работу??? Или еще хуже!

Что, ты наплел этим газетчикам??? Какие шпионы? Какая мумия? какой гном? и как ты мог называть почтенную фрекен Бок — домомучительницей? Ты знаешь сколько она для нас сделала???

Карлсон насупился и стал ковыряться пальцем в обивке стула:

— Ерунда, — пробурчал он, — дело то житейское…

Папа взял у мамы из рук газету и еще раз пробежался глазами по статье:

— И совсем не житейское, — сказал он, сжимая трубку зубами, — где тут? А, вот:

«у этого мальчика есть вещь, которую мог бы применить любой ребёнок, а именно: моторчик, с помощью которого можно летать, как, впрочем, это видно на картинке. Мотор этот сделан лучшим в мире изобретателем, как утверждает мальчик, но он отказался рассказать об этом более подробно. Мы сказали, что этот изобретатель стал бы мультимиллионером, если бы наладил массовое производство таких моторов»

— Боюсь из-за этого у нас могут быть большие неприятности, — грустно сказал папа. —

Представляю, что начнется в разведках тех стран куда доберется эта газета.

— Что начнется? — не понял Малыш

— А то, что твоего друга, обладателя технологий которая может принести миллиарды, захотят похитить, чтобы первыми наладить производство таких моторов.

Все зашумели: Как? Шпионы, прямо в нашей квартире? В плащах и темных очках ловят сетями Карлсона?? чтобы выведать у него секрет полетов???

Карлсон громко втянул воздух носом и вскочил на стул:

— Ничего они не узнают! — воскликнул он и выскользнув из коротких штанишек с одной помочей, срывая свою клетчатую рубашку.

Карлсон стоял на стуле, спиной собранию, светя ослепительно белыми ягодицами.

Бетан хихикнула по тут же закрыла рот ладошкой.

— Фу, как некультурно, — сказала мама любимую фразу домоправительницы.

А папа снял с носа очки в черепаховой оправе, протер их, и снова водрузив на нос, сказал:

— Однако!

Он подошел ближе, осматривая пухлую спину Карлсона, где между лопаток, прямо из спины торчала ось к которой был приделан винт пропеллера.

Герр Свантесон. заглянул на другую сторону, большая красная кнопка пуска мотора, была на месте пупка.

Карлсон подтянул штаны, и сказал:

— Видали? — и нажал и отпустил кнопку, пропеллер за спиной взвизгнул, но тут же остановился, сбросив силой воздушного потока, несколько бумажек со стола.

— Позвольте, — спросил папа, — но как же это работает?

— А очень просто, — ответил Карлсон, — сначала я ем сладкое, можно сахар, но лучше варенье или конфеты, потом жму на кнопку и лечу. Можно конечно летать и на жареной колбасе, но тогда мотор начинает чихать и кашлять ну и далеко на колбасе не улетишь.

Папа почесал подбородок:

— Хмм, — сказал он как бы проговаривая мысли вслух…

— Глюкоза расщепляется на этанол, а этанол прекрасное топливо! Занятно. Но кто же все это устроил?

Карлсон хмыкнул:

— Не знаю, сколько себя помню я был таким и жил в доме на вашей крыше. Так что шпионов можно не опасаться ничего они не узнают!

Мама с папой переглянулись.

— Боюсь ты сильно ошибаешься, дружок, — сказала мама, — теперь мы еще больше опасаемся за твою жизнь. Если чертежи мотора невозможно получить от тебя, то…

— Фру, — сказал папа, — ну не при детях же…