Бесплатный фрагмент - Порталы леса

ЧАСТЬ I. ДАРА

Воскресенье, 2020 год, осталось немного и Рождественские каникулы закончатся. Я каждый день по крупицам создаю свою новую жизнь, сажая ростки будущего счастья. Мы живём в старой часовне, похожей на замок, стоящий на горе в городе Цирндорф. Утром из башенки с часами в 7 утра и вечером в 21 час раздаётся бой, и мы разделяем этим звуком день от ночи. У подножья горы протекает небольшая река Биберт, полная рыбы в глубине и диких уток на поверхности, которых мы кормим. А дальше, если идти через мост, располагается большой Баварский лес, который тянется в несколько километров соединяя между собой два города — Цирнодрф и Фюрт. Моим домом и вторым миром стал этот лес и теперь, после обеда, я хожу туда, оставаясь до темна в его прекрасных чащах.

Сегодня мы прогуливались по Баварскому лесу с Йеллой и, как обычно, беседовали о здешних деревьях и о местах, где я могу посадить каштаны и жёлуди, собранные мною осенью 2019 года в Бирюлёвском лесу. Мы присмотрели несколько неплохих мест и сделали две посадки: 2 каштана +2 жёлудя, и 2 жёлудя +2 каштана. Нумерологическая формула которая перезапишет код моей жизни.

Возвращаясь домой довольные, мы пошли по не знакомой дороге, чтобы изведать новый лесной путь и присмотреть ещё места для посадок на завтра.

Неожиданно в густоте ветвей сосновых деревьев мы увидели женщину. Она делала надрез на стволе сосны, чтобы та пустила смолу. На вид ей было лет 40. Тело худощавое и проворное, танцующее возле дерева, а лицо красивое: большие тёмные глаза, как две маслины и чёрные волосы с еле заметной седой паутинкой.

— Смола очень полезна, в ней сила жизни, — сказала она нам.

— Вы заставляете плакать дерево? — спросила Йелла и шагнула к ней.

На коре дерева были подсохшие дорожки смолы, а выше они были ещё маслянистые и только начали течь, поблёскивая на солнце.

— Янтарные слёзы целительны и для самого дерева, — произнесла женщина, всматриваясь в лицо Йеллы. — Всякому существу женского пола нужно время от времени плакать. Меня зовут Дара, я вижу скрытое в женщинах.

— Я — Йелла, а это моя сестра — Антье.

— Красивые имена… отведайте смолку, — она протянула на ладони жёлтые комочки, и мы взяли их. Положив в рот, почувствовали свежесть, прохладу и чувственный ветер внутри. Мы делали всё синхронно, со стороны это выглядело забавно.

— Вкусно? — улыбнулась Дара.

— Потрясающе, — ответила Йелла.

— Бесподобно, — произнесла я.

Мы жевали смолу и вдыхали прохладный воздух соснового леса.

— Задайте мне один вопрос, который вас беспокоит и я дам на него правдивый ответ, — произнесла женщина и потрогала длинными пальцами кору дерева.

Я задумалась, интересно какой вопрос задала бы Йелла, ведь она знает больше, чем любой здешний человек. Мало того, она сама может ответить на любой вопрос.

— Антье, у тебя есть вопрос к Даре? — Йелла повернулась ко мне улыбаясь.

— Я хочу понять, почему у меня перестраивается гормональный фон, и я начинаю видеть мир грустно, плачевно, порой агрессивно. Зачем это и для чего это происходит с моим телом за неделю до менструации? Ведь если бы этого не происходило, у меня всегда было бы ровное, веселое и солнечное настроение. Как вы можете объяснить этот процесс, почему он запущен и с какой целью?

Дара посмотрела на меня удивлённо, а Йелла вскинула бровь. Я не ожидала от самой себя, что задам такой вопрос, но, как ни странно, это волновало меня сейчас больше всего.

— Я отвечу на ваш вопрос, Антье, — начала Дара, закинув в рот кусочек смолы. — Клетки твоего организма живут своей жизнью, они настолько энергетически сильны в своих настройках предназначения, что, каждый раз, готовятся к оплодотворению, чтобы дать новую жизнь, и когда понимают, что оплодотворения не будет и они не дадут новую жизнь, готовятся к смерти. Это передаётся и тебе, их программа умирания, что сказывается на твоём настроении и видение мира.

— И что мне теперь делать?

— Я лишь отвечаю на вопрос, но не даю советы.

— Я вижу два варианта, — вмешалась Йелла. — Первый — дать новую жизнь, а второй вариант — перепрограммировать клетки, дать им возможность созидать, а не умирать, но направить их на рождения нового в другом творческом процессе.

— Второй вариант мне больше по душе, — отозвалась я. — Творчество- через искусство, писательство, обучение…

— Почему вы не хотите ребёнка? — поинтересовалась прямо Дара.

— Потому что мир перевёрнут и полон искажений, чтобы я вообще советовала кому-нибудь здесь жить и находиться подолгу. Это не то место, чтобы и я здесь задержалась, сделав привязку в виде ребёнка, и я не рекомендую его тем, кого люблю в потенциале.

— У вас странное отношение к миру, Антье.

— Она просто живёт здесь слишком долго и, вполне возможно, последнюю жизнь, — заметила Йелла.

— А вы? — сощурив глаза Дара взглянула на сестру. — Какой вопрос будет у вас?

Йелла задумалась, выдержала паузу.

— Кто сотворил этот мир?

Я удивилась вопросу, неужели она этого не знает, ведь все, буквально все знают, что его создал Творец. Это нам говорят почти с рождения. Ответ Дары прозвучал резко и неожиданно.

— Вы, — ответила она.

Её голос словно пронёсся сквозь деревья слабым эхом. Откуда не возьмись налетел холодный ветер, и мы задышали часто и прерывисто. Произошло какое-то странное смещение во времени, по стволу сосны полились янтарные струи, заливая его повреждённую кору. Плачущее дерево было такое одно посреди остальных сосен, не тронутых и высоких. Пока янтарные слёзы медленно стекали по шероховатой коре, мы с Йеллой смотрели друг на друга, а потом когда оторвались, то Дары уже нигде не было.

* * *

И снова мы с Йеллой в Баварском лесу, но на этот раз в лице её прослеживается странная решимость, она чем-то взволнована и шагает быстро, я только успеваю за ней. Взяв меня за руку, сестра направляется к тому самому месту, где мы пару дней назад встретились с Дарой. Мы видим сосну, по её коре сочится янтарная смола. Дерево плачет.

— Антье, если разобраться, — обратилась ко мне Йелла. — В пространстве Вселенной есть множество вариантов. Дара дала тебе один очевидный по её мнению ответ на вопрос и, получив его, ты начала верить в него как в единственный вариант решения своей проблемы. Но ведь есть и другие варианты ответов и интерпретации того, что ты спросила. Она выудила из пространства вариантов только один и выдала его тебе. Но ведь их там множество! Теперь сработает правило — во что мы верим, то с нами и случится.

— Как так? — удивилась я. — Есть и другие варианты? Какие например?

— А вот это мы сейчас спросим у Дары, — и Йелла повернулась к дереву и аккуратно сняла пальцами кусочек янтарной смолы, протянув мне, — пожуём?

Мы жевали янтарную смолу сосны и наслаждались её прохладным терпким вкусом. А потом зажмурив глаза пришли в неописуемый восторг. Когда мы разомкнули веки, перед нами стояла Дара.

— Умные девочки, — улыбалась она. — Откуда вы, можно поинтересоваться?

— О людях Индиго слыхали?

— Я сама от этих кровей переродилась…

— Выдайте Антье ещё один вариант ответа на её вопрос, потому как, во-первых — ей мало одного варианта, а во-вторых — я хотела бы кое-что и для себя выяснить.

— Вы хотите получить ещё один вариант ответа и на свой вопрос? — Дара хитро сощурила глаза.

— Я забочусь о своей сестре, а на свой вопрос я вполне сама могу нарыть вариантов во Вселенной, — ответила Йелла и положила мне руку на плечо.

Её прикосновение вызвало у меня трепет, в такие минуты я всегда чувствовала наше единство.

— Антье не умеет расслабляться, — начала Дара. — Энергия скапливается у неё в спине, пока она проживает свой циклический лунный месяц, но не находит выхода. Женская система сбалансирована и при повышении гормона пралактин, выход энергии находит место в этих истерических и угнетённых всплесках. Если научиться расслабляться, то не будет таких застоев и бешеного выхода.

— Чтобы вы посоветовали для расслабления?

— Я не даю советов, вы забыли, я лишь отвечаю на вопросы.

— А ведь это было бы полезно знать многим женщинам этого мира, в котором люди искажаются с детства и потом существуют как кривые деревья или плачущие сосны, — ответила Йелла и посмотрела на сосну.

— Сосна тут не причем, — возразила Дара. — Варианты неисчерпаемы, вы об этом догадались, потому что Индиго, но не каждому человеку вообще придёт в голову искать другие варианты ответов, он удовлетворится только одним.

— Тогда мой вопрос персонально вам, — она подошла к Даре слишком близко и посмотрела прямо в глаза. — С какой целью вы встретились нам?

— Чтобы отвечать на ваши вопросы.

— На один наш вопрос от каждой?

— Да.

— Но мы задаем уже четвёртый, по крайней мере.

— Да.

— Вы не можете ответить на вопрос номер четыре?

— Причём тут четыре?

— Потому что если задать ещё четыре, то будет 4+4, а это означает 8, что является в нумерологии знаком бесконечность. Значит вы можете выудить из Вселенной бесконечное количество вариантов ответов на вопросы, но утверждаете, что отвечаете только на один вопрос.

— Э…

— Йелла! — неожиданно воскликнула я. — А ведь мы с тобой посадили в этом лесу 8 деревьев: 2 каштана +2 жёлудя, а потом еще 2 жёлудя +2 каштана. 8 деревьев!

— Мой маленький гений! — на лице Йеллы было такое выражение лица, будто она разгадала код Вселенной. В то время как лицо Дары выражало недовольство, женщина опустила плечи и казалось из неё ушла часть жизни.

— Я лесная Фейри, и я за одно посаженное дерево дарую людям ответ на вопрос. Теперь я принципиально ответила на ваш вопрос.

— Но мы его не задавали!

— Как? Ах, да…

— Антье сказала, что мы посадили 8 деревьев и 4 вопроса задали, значит наш лимит ещё не исчерпан.

— В следующий раз приходите, я всё отвечу вам оптом!

С этими словами Дара исчезла, а мы с Йеллой ещё долго стояли у сосны и смеялись. Потом мы выплюнули смолки, поняв, что они отдали нашим зубам и деснам целебную силу, а значит надо двигаться дальше.

Сегодня мы не стали искать место для посадки деревьев, потому как пошёл дождь. Почувствовав сырость, которая внезапно проявилась во всём, поняли, что не подходящий день — в дождь лучше не сажать деревья.

Баварский лес на границе Цирндорфа не простой лес, но кому-то он покажется самым обыкновенный лесом, где растут смешанные деревья и всё такое похожее друг на дуга. Но именно здесь, в 2020 году, зарождалась моя новая жизнь, я садила её ростки в определённых местах, чтобы потом взошли деревья, которые станут оплотом моей долгой, интересной и счастливой жизни в Баварии.

Люди Индиго знают как важны зелёные (растения и деревья) в жизни людей. Каждый Индиго знает язык растений и деревьев, может получать от них историю прошлого и информацию о будущем, а также питаться их дарами. Выращивать растения и деревья — это созидать богатство, которое приносит счастье и красоту в мир того, кто это творит.

— Антье, а всё же ты немного ошиблась в расчётах, — неожиданно сказала Йелла, когда мы вышли на поляну. — Мы ведь сажали по два каштана и по два жёлудя в одну лунку. Получается взойдёт только один из них, тот кто сильнее и кто… — лицо сестры на миг стало грустным, и я поняла отчего. Она перевела это на нас, когда мы были близнецами, я выжила, а она не смогла, умерев телом, но оставшись душой рядом со мной. Возможно, эти мысли приносили ей боль, травма полученная при нашем рождении и коротком существовании моей сестры на Земле, всё ещё бередила её рану.

— Да, — произнесла я и остановилась. — Нам трудно будет узнать, что произошло с теми каштанами и желудями, которые не взошли, но те которые взошли смогут нам о них рассказать.

Это успокоило её, она улыбнулась, и в этот самый момент прекратился дождь. Мы прошли поляну и вышли к жёлтому дому, который стоял на окраине леса, за ним были ворота, открывающие ещё один лес, более густой и тёмный.

— У меня зреют новые вопросы для Дары, — сказала Йелла задумчиво.

— У меня, наверное тоже…

* * *

Баварский лес растянулся на много километров, соединяя два небольших города Баварии: Цирндорф и Фюрт. Если утром выйти из Цирндорфа и пойти через лес в Фюрт, то можно потратить часа два. Чтобы дойти от одного города до другого нужна определенная смелость и любовь к приключениям. Деревья в лесу разные, отчего лес называют смешанным, преимущественно здесь встречаются — тополи, дубы, каштаны, орешники, но больше всего распространились ели и сосны. Поэтому Баварский лес такой приятный и освежающий, а ароматный запах сосны снимает напряжение, успокаивает бушующие мысли, очищает лёгкие и дыхательные пути, освежает сознание, приводит к осознанности.

В Баварии не бывает холодно, сейчас зима, январь месяц и самая холодная температура тут была всего несколько раз, опускаясь до минус двух. Преимущественно температура воздуха колеблется от +8 до +2. Здесь водятся очень много различных птиц — синички, поползни, коноплянки, сойки, дятлы. Есть и животные, самое милое — это дикие свиньи, которые ходят по лесу и никого не пугают, так как человек их совершенно не интересует, а если и заинтересовал, то только в плане подкормки. Они роют пятачками землю у стволов дубов и ищут там опавшие желуди. Когда мы с Йеллой сажали наши жёлуди и каштаны, то выбирали места вдоль дороги и в начале леса, где дикие свиньи не заходят. Они любят чащу, где человек мало встречаться, и где непролазные и заросшие ельником тропы.

На этот раз мы решили пойти в дикий лес, который распростёрся подальше на окраине того леса, где бываем часто, там где мы видели жёлтый дом. Он заинтересовал нас своей необычностью, и мы решили пойти туда. Но для начала решили сделать одно важное дело, которое по мнению Йеллы давало нам преимущество перед философами, а также решало много психологических проблем друг друга.

— Мы должны это сделать, Антье, — говорила Йелла, и глаза её горели. — Мы должны рассадить каштаны и жёлуди из одной лунки, чтобы дать возможность им всем взойти!

Да, это была её больная тема, и конечно она должна была это сделать, чтобы её раненой душе полегчало.

— И тогда у нас будет 8 посаженных деревьев, а значит мы сможем ещё 4 вопроса задать Даре, — - поддерживала я её.

— Да… если это так важно.

Вскоре мы оказались на широкой дороге, где нашли те места с посадками. Каштаны и жёлуди ещё не взялись, ведь прошла всего неделя, они были влажными, но твёрдыми. Рассаживая, мы улыбались друг другу, между нами устанавливалась тёплая связь, общее дело не только сближало, но и делало нас больше чем сёстрами, потому что каждая старалась для другой. Для Йеллы это был бальзам для души, а для меня новая зарождающаяся жизнь.

Иногда такие простые действия — сажать деревья — несут за собой столько всего. Здесь кроется секрет и формула, которая, на первый взгляд, не понятна обычному человеку, но если разобраться, то: давая новую жизнь — получаешь благочестие, которое можно использовать для своей последующей жизни. Сукрити.*

— Что ты хотела ещё спросить у Дары? — спросила меня сестра, вырвав из задумчивости после рассадки и когда мы подходили к плачущей сосне. Прекрасная и необычная сосна стояла всё также в окружении своих нетронутых сестер и плакала янтарными слезами на игравшем лучами солнце.

Аккуратно взяв шарики жёлтой, чуть застывшей смолы с коры, мы разжевали её, почувствовав приятный холодок во рту.

— Почему вы не оставите меня в покое?! — Дара не заставила себя долго ждать.

— Вам, конечно же, известно, что мы рассадили наши посадки и теперь 8 деревьев появятся весной в этом лесу, не сражаясь за жизнь! — произнесла победоносно Йелла.

— Мне известно всё, что происходит в моём лесу, — лицо Дары было сердитым.

— Тогда, за нами ещё 4 вопроса, а за вами 4 ответа.

— Я не понимаю, что вы хотите у меня выведать? Тайны Вселенной? Ладно Антье, но вы…

— Мы будем задавать абсолютно разные вопросы, потому что на данный момент они нас интересуют не меньше, чем ваш лес.

— Хорошо, я слушаю.

— И так, я предоставляю возможность сначала своей сестре. Антье, можешь формулировать свой вопрос.

Я задумалась… В прошлый раз я получила два разных ответа на один и тот же вопрос и ещё не разобралась какой ответ мне принять к сведению.

— Антье, в отличие от вас, задаёт какие-то странные вопросы, — Дара хитро сощурила глаза. По её лицу поползли мелкие морщинки. Она всматривалась в лицо Йеллы, будто хотела там что-то прочитать. — Но и ваши вопросы мне кажутся странными.

— Всё дело в происхождении, мы — близнецы, — отвечала Йелла, пока я силилась мыслить.

— И можно поинтересоваться, как у вас так получилось?

— Антье находится в физическом измерении, а я в метафизическом. Мы приходим друг к другу из Междумирья.

— Мне с вами становится интересно.

— Нам тоже, — улыбнулась Йелла. — Если вы видите нас обеих.

В этот момент мне пришло в голову кое-что, и я начала формулировать вопрос.

— Меня всю жизнь раздирает одно странное чувство — я хочу быть самостоятельной, свободной и не зависимой, но в то же время мне нужна зависимость в виде опоры того, кто будет всегда со мной рядом, я хочу защиты. Можно ли одновременно иметь и то и другое? Я получила свободу, но на кого и как мне опираться?

— Ты задаёшь два вопроса или один? Не поняла?

— Это один вопрос, просто он множественный, — поддержала меня Йелла.

Дара подошла к сосне и длинными пальцами, похожими на щипцы, оторвала кусочек смолы, положив его в рот, она стала медленно жевать, немного прикрыв веки. В воздухе повисло молчание, только редкие трели птиц слышались где-то.

— Одновременно всё можно и всё имеет место быть. Это называется быть настоящим. Но тебе обрести это состояние мешает страх. Страх — причина того, что ты не можешь обрести настоящее в себе и стать актулизатором своей жизни. И для начала, я советую тебе понять откуда этот страх, на чём он основан и какую почву под ногами имеет.

— Кажется мне инфицировали этот страх мои родственники, а точнее весь род, который за этим стоит и который инфицирован страхом поколениями.

— Ты не из этого рода, Антье, — вмешалась в разговор Йелла. — Последние два рождения только, если быть точной, так что не туда копаешь.

— А вы, я смотрю, вполне можете помочь своей сестре и без меня, зачем тогда я вам? — лицо Дары снова стало сердитым.

— Мы сажаем деревья, а вы даруете нам ответы, каждый занимается своим делом.

На сегодня мы оставили Дару. По дороге домой я шла задумчивая и молчала, Йелла не нарушала этого молчания. И тогда я поняла, что открываю в себе нечто важное, что обёрнуто в оболочку страха.

— Йелла, ты не задала своего вопроса…

— Приберегла на потом, — улыбнулась она.

* * *

В январе мы с Йеллой посадили ещё три каштана и три дуба в Баварском лесу. Мы сделали это в одном и том же месте, где уже высадили в начале января другие деревья.

— Теперь на этом месте с наступлением весны появится маленький лес, — говорила сестра и её лицо сияло. — Твой маленький лес, Антье, о котором ты всегда мечтала.

— Сколько в общем мы посадили деревьев? Я сбилась со счёта.

— Плоховато с математикой? — усмехнулась она. — Наказала бы твою учительницу по математике, превратила бы её в немую, бестолково она испугала тебя в момент математического озарения, теперь ты не умеешь считать. 14 деревьев мы посадили, и это не предел.

— Предел только в том, что их надо сажать в январе, а он почти закончился.

— Да, февраль слишком поздний месяц и депрессивный, но только для тебя и не для меня. Приключения только начинаются!

Мы шли довольные последними лесными делами, рассадки были сделаны четко и верно, в месте, где было много пней, а значит свободного пространства и разросшегося влажного мха. В нём каштаны и жёлуди пролежат в определённой сырости, получив необходимую питательную среду, чтобы пустить росток, когда сойдут весенние воды. Мы направлялись к жёлтому дому на окраине, который ещё в прошлый раз привлёк внимание, тогда мы до него не дошли.

— Я предлагаю постучаться в гости, — сказала Йелла. — Я даже знаю кто там живёт.

— Может лесник, — предположила я.

— Скорее лесничая.

Когда мы подошли к дому и постучали, то дверь открыла Дара.

— Как вы меня нашли? — она хмурила тёмные брови и скручивала губы трубочкой.

— Случайно, — Йелла подмигнула мне озорным зелёным глазом.

Дара пригласила нас войти на ходу расспрашивая.

— Сколько вы посадили деревьев? Мне готовиться к дискурсу?

— Четырнадцать, Ваша Лесная Светлость, — иронизировала сестра.

В доме пахло лесом и сосновым маслом. Это был уютный домик, обставленный грубой деревянной мебелью, будто вырезанной на скорую руку, не покрытой ни лаком, ни краской. На окнах тяжёлые гардины с рисунками, закрывали свет, но везде расставленные свечи делали пространство дома светлым. По углам стояло несколько больших горшков, в которых торчали зелёные елки.

— Чай будете? Раз уж вы у меня в гостях, то располагайтесь. Живу я одна, но помогает мне по дому один мужчина из Фюрта.

— Да, от горячего чаю не откажемся, а про мужчину и слышать не хотим.

Дара поставила на стол деревянные мисочки, в одной было варенье, во второй мёд. Заварила тёплый чай из трав и разлила его по дубовым кружкам.

— Мёд с сосновыми шишками самое большое лакомство, попробуйте невероятный десерт.

Атмосфера дома была обволакивающей и расслабляющей. Мне показалось, что Дара была рада гостям, возможно потому, что мало кто заходил в лес так далеко. Я распробовала сладкую сосновую шишку, вкуснотища.

— Итак, — начала Дара, присаживаясь на деревянный стул напротив нас за дубовый стол. — Вы посадили 14 деревьев в определённом месте, и так как вы у меня в гостях, у меня будет для вас особый подарок. Я расскажу вам ваше Будущее.

— Я уже рассказала Антье её Будущее, на реке Биберт есть портал… — Йелла пожалела, что сказала это, увидев, как Дара начала хмуриться. — Но было бы интересно, если бы вы предсказали Будущее мне, — добавила улыбаясь.

— Сколько ты будешь меня изводить, рыжая! — вспыхнула Дара.

— Извините, просто мне скучно, давайте что-нибудь повеселее.

— Что ты от меня хочешь?

— Ничего, собственно.

— Йелла, действительно, надо что-то попросить… и получить… мы всё же в гостях и мы посадили 14 деревьев, — отозвалась я.

— Если бы не Антье, — сказала Дара, сквозь смех, — я бы невзлюбила тебя. Твоя сестра слишком милая. Поэтому сегодня я подарю вам особенный подарок, мы вместе слетам в другое измерение, туда, где вы, возможно, никогда не были. Это будет нечто неожиданное и интересное, загадочное и непредсказуемое, это будет неповторимая игра на чувства. Вы испытаете не забываемые ощущения!

— Прекрасно! Вот так бы сразу.

— Так, допивайте мой волшебный чай с травами, прожевываете сосновые шишки и закрывайте глаза, кажется начало положено.

Мы последовали её совету и уже через несколько минут моя голова начала кружиться. Затем случилась какая-то яркая вспышка, и я словно вышла из тела, расслабившись так сильно, что не чувствовала конечностей. Жёлтая, липкая, тягучая масса окутывала наши тела. Мы лежали обнажённые в безграничном море из этой тёплой массы. Я чувствовала, как эта субстанция обволокла меня, не давая даже толком шевелиться. Однако было тепло и приятно, я погружалась в сладкую дремоту. Рядом находились Йелла и Дара, судя по их лицам, с ними происходило тоже самое.

Неожиданно Дара посмотрела в сторону и изменила выражение лица, я увидела в той стороне довольно странных существ. Они были похожи на змей, длинные и тонкие с красными глазами и открытым ртом на полукруглых головах. Существа приближались к нам по воздуху.

— Кто это такие?

— Это Змеевики, они залезут в нас через одно из отверстий тела, — ответила Дара. — Вам нужно выбрать через какое отверстие вы хотите, чтобы они залезли.

— Зачем?! — перепугалась я, смотря на Йеллу.

— Антье, расслабься, это виртуальная реальность, твоё тело на кухне в жёлтом доме, а здесь лишь голограммы, так что отдайся всецело ощущениям игры.

— Но то отверстие, через которое в ваше тело залезет Змеевик, — продолжила Дара, — потеряет чувствительность и перестанет функционировать по назначению, данным ему природой при рождении. Так что, прежде чем принять решение и впустить Змеевика, подумайте хорошо.

— Не пугайся, Антье, Дара начнёт первая, — успокоила меня Йелла, когда к нам подлетели три существа.

Я увидела, что эти змеи были не такие страшные, скорее весёлые, но то, что они собирались сделать внушало страх. Пока Дара распахивала Змеевикам свои объятья, я напряжённо думала, какие отверстия в своём теле я могу отключить от своих прямых функций и не пожалеть об этом. Рот, нос, уши, глаза, анус, влагалище. Господи, это реально не передаваемые ощущения! Если я выберу рот, то потеряю дар речи и не смогу говорить ни на русском языке, ни на немецком. Если нос, то утрачу познавание всех запахов, и не смогу вдыхать прекрасный аромат цветов. Уши — и я лишусь слуха, музыка изменяющая моё состояние перестанет быть для меня очищающей. Глаза — у меня не будет зрения и я больше никогда не увижу прекрасную природу и цветной мир. Анус и я не смогу опорожняться, это приведёт к смерти. Влагалище… Единственное, чего мне не так уж жаль. Оно не было задействовано и, в принципе, я в нём не нуждалась так сильно, как в других своих органах.

На моих глазах Дара распахнула рот, и один из Змеевиков влетел туда. Она издала стон и отключилась. Её лицо выражало блаженство, будто экстаз окутал всё её тело, начиная с головы. Второй Змеевик подлетел ко мне, а третий оказался рядом с Йеллой, готовясь к внедрению. Я сделала свой выбор, распахнув объятья. Существо моментально считав информацию о готовности выбора, скользнуло вниз и погрузилось в моё влагалище. Я почувствовала невероятное блаженство, похожее на экстаз. Несколько сильных оргазмов сотрясали моё тело до потери сознания.

Не знаю сколько это продолжалось, но вскоре я открыла глаза и увидела, что сижу за столом, откинувшись на большую грубую спинку стула. Рядом сидели Дара и Йелла, они улыбались и смотрели на меня.

— Как себя чувствуешь? — спросила сестра.

— Непередаваемо, — отвечала я заплетающим языком, всё еще не имея возможности отойти от кайфа, который испытала.

Никогда у меня не было такого ощущения, мне хотелось кричать, плакать и смеяться одновременно, но передать свои ощущения я не смогла, все эти эмоции не помогли бы мне. В то же время, моё тело было ватное и не слушалось, я не могла даже поднять руку.

— Мы все испытали тоже самое. Не знаю чей кайф лучше, говорят, что на Земле разные органы испытывают всё по разному, когда как по ту её сторону не имеет значение какой именно орган. Но ты сделала прекрасный выбор. Испытав такое однажды и зная, что у тебя такого не было никогда, я радуюсь. Но… помнишь, что сказала Дара? Сейчас она уже ничего не скажет, так как лишилась дара речи.

— Что? Как это лишилась?! — взволновалась я.

— Такой вот её подарок, — сказала Йелла и посмотрела на Дару. — Вы безумная!

— Как же теперь…

— Не переживай, Антье, она это сделала ради себя, эгоистка, чтобы больше никогда не отвечать на вопросы. Кажется, мы её достали, ведь лес не просто так становится с каждым годом всё шире и гуще. А сколько нужно было деревьев, что бы он стал лесом! — она повысила голос, было очевидно, что злиться.

Дара молча кивала головой.

— А как же я?

— Не переживай, Йок, ничего по сути не случилось.

Она назвала меня другим именем, и я вспомнила, как в 2019 году рассказывала мне кое-что об интимности, я была особенная по отношению к другим женщинам, которые, наверное, не сделали бы такой выбор, какой сделала я, столкнувшись с Змеевиком, призванным Дарой.

Мы шли домой, оставив жёлтый дом позади, в котором молчаливая Дара, больше никогда не ответит ни на один вопрос лесных путников, философов и путешественников. Теперь она по-настоящему отшельница и нелюдимая хозяйка лесного царства. Йелла держала меня за руку, потому как мои ноги были ещё слабы. Я шла, покачиваясь из стороны в сторону, то и дело цепляясь за деревья.

— Я хочу спросить… я отключилась и не видела, какой выбор сделала ты?

— Я выбрала темечко и мне здорово пощекотали мозг, — ответила сестра.

* * *

Наступил февраль, и погода стала более теплее. Птицы разливали свои трели звонче, солнце посылало тёплые лучи на землю ярче, а люди становились веселее.

Мы с Йеллой шли по лесу в один из таких дней февраля.

— Високосный год принесёт много неожиданностей, — сказала сестра.

— Интересно знать каких?

— Скоро узнаешь.

Когда мы вышли на опушку, я увидела большую старую берёзу. Она возвышалась на несколько метров, её кора была пещеристая и грубая.

— Берёза необычное дерево, — сказала Йелла. — Оно может как пополнять энергетику, так и поглощать. Чем старше дерево, тем оно нуждается и поглощает. Но это не есть плохо, потому что в человеке скапливается осадок, который как раз нужен берёзе. Попробуем?
Я подошла к старой берёзе и прислонилась к ней ладонями и лбом.

— Подходи ближе и прислоняйся всем телом, через куртку будет слабее, но через голову дойдет, — сказала сестра и подошла ко мне сзади, обняла и прижалась своим телом к моему, придвинув меня вплотную к толстому стволу берёзы.

Я закрыла глаза и начала чувствовать. Это было неожиданное для меня открытие, потому как подпитываясь и восстанавливаясь энергетикой деревьев, я впервые почувствовала, что теперь энергетика идёт в обратную сторону — от меня к дереву. Даже с закрытыми глазами я ощущала, как огромные цветные круги перед глазами закручивали меня в воронку, уходящую в кору дерева.

Через 4 минуты Йелла оторвала меня от дерева, и я открыла глаза, убрав ладони от ствола.

— Она высосала из тебя осадок.

— Я почувствовала.

— Твой негатив для неё позитив. В тебе скопилось много: растворенный Змеевик Дары, гуляющие вирусы-короновирусы, злоба дня и отрицательные эмоции. В общем, запомни это дерево, потому как не все берёзы способны быть поглотителями, обычно старые и видавшие многое.

— Во мне так много было всего?

— Человеческое тело — это энергия, отрицательные и положительные частицы, в дуальном мире всё есть противоположности, и часто они находятся в противостоянии. Кстати, деревья, как и люди отличаются друг от друга. Это целая наука, чтобы понимать какое дерево что именно даёт и какое является донором.

— Ты расскажешь мне? — вопрошала я.

— Слышала о гороскопе Друидов? Это большая наука о деревьях, о травах и о биоэнергетике для человека. И если человек и «его» дерево совпадают, тогда образуется максимальная позитивная энергия. Но нужно понять и отыскать своё дерево.

— Мне всегда нравился дуб.

— Да, это дерево даёт силу, здоровье и личностный рост. То, на что ты больше всего нацелена. Но берёза также твоё дерево, она пополняет тебя сексуальной энергией, чистит от осадка, после переживания интимности. А вот сосна — это незаменимое дерево, и тебе стоит и его включить в свои донорские деревья. Оно даёт дыхание, которое у тебя прерывается, приближая к смерти, успокаивает твою чувствительную нервную систему, выравнивает ритм сердца.

— Значит у меня три дерева донора энергетики? Берёза, дуб и сосна. Мне всегда казалось, что у каждого только одно своё дерево.

— Антье, одно дерево даёт нечто одно, оно работает в одной области. Но ты же многогранная личность, значит тебе нужно и другие источники. Это как быть в отношениях с любимым человеком, иметь отношения с другом — дружить, а также отношения с сестрой. Всё это три расы любви, но они разные.

— Любимая, подруга и сестра?

— Да, три человека в твоей жизни, которых ты любишь, и три твоих дерева-донора.

Я вспомнила о Миа, моей любимой, которая сейчас дома, о своей близкой подруге Ольге, которая сейчас в другом городе и посмотрела на Йеллу — мою сестру. Да, всё сходилось — три расы любви в разных проявлениях и три дерева: берёза, дуб, сосна.

А на утро мне пришло послание в мессенджер социальный сети от Дары.

«Антье, дорогая. Вы уж простите, я не захожу ни на какие страницы в Интернете, у меня физически нет сил, но вашу страницу в ФБ я все-же нашла. Сейчас ко мне приходит огромное количество писем, и я отвечаю на вопросы письменно. Разыскивая вашу страницу, я нашла так много людей, которым нужны ответы на вопросы. И главное, они готовы сохранять и возрождать природу! Рада, что вы появились в моей жизни. Вы мне очень интересны и помогли. Благодарю Вас. Дара.»

Дочитав письмо до конца, я удивилась, так как не ожидала, что во-первых, Дара станет искать меня через соцсети, во-вторых, что она напишет мне об этом там, уверив в своей симпатии. Меня это вдохновило и, даже, немного растрогало.

Когда мы с Йеллой вошли в лес, я рассказала ей об этом и показала послание в мобильном телефоне.

— Невероятно! — воскликнула она, сверкнув зелёными глазами. — Интернет творит чудеса.

— Чувствую нам нужно навестить её.

Мы направились через лес к жёлтому дому на окраине. По дороге мы обдумывали планы, погружаясь каждая в свои мысли. Я подумала о том, как же она всё-таки проницательна. Я увидела на небольшой поляне жёлтые головки. Это крокусы, которые расцвели, показывая, что Весна пришла в лес.

— Весна пожаловала, — отозвалась Йелла. — Не рановато ли?

— Я подарю Даре эти цветы.

— Только не вздумай их рвать, сфотографируй на мобильный телефон и вышли ответом на её послание.

— Отличная идея, прямо сейчас так и сделаю.

Когда мы подошли к дому и постучали, Дара, словно ждала нас. Открыв дверь, она впустила нас в дом и жестами попросила проходить на кухню. Там уже стояли чайник с заваренным чаем и три кружки. Две тарелки с вересковым мёдом и сладкими сосновыми шишками.

— Вы словно ждали нас, Дара, — сказала Йелла присаживаясь. Женщина кивнула, наливая чай по кружкам. Посмотрев на меня внимательным взглядом чёрных глаз, она широко улыбнулась.

— Дара, — начала я, — спасибо вам, дорогая, за послание…

— Есть люди — правши, но есть небольшое количество, которые левши — это понятно в XXI веке, — подытожила Йелла. — Раз уж вам так нравится Антье, то сегодня я сделаю вам ответный подарок.

Жуя сладкую медовую сосновую шишку, я чувствовала себя прекрасно. Йелла взмахнула руками и начала:

— Итак, дамы и дамы, сегодня мы полетаем с вами в Небесах, но на этот раз я подобрала для вас Пространство на своё усмотрение. Дожевывайте свои шишки, допивайте чай и закрывайте глаза вместе со мной.

Ощущения яркой вспышки и жжения в конечностях заставили меня дёрнуться, и в тот же самый момент я оказалась в светло-голубом пространстве. Оно было прохладным и невесомым, в нём мы словно парили. Рядом со мной материализовались Йелла и Дара.

— Сейчас вы встретитесь с самими собой, — произнесла Йелла. — Это будет длится ровно одну минуту, за это время вы должны будете что-то сделать. На ваше усмотрение. Начнём с Дары, дальше Антье… и я.

Дара парила по воздуху светло-голубого пространства направляясь к появившейся из нижних слоёв овальной формы кусочка земли. Через несколько секунд она стояла на нём в длинном белом платье и шерстяной вязанной кофте, с распущенными тёмными с проседью волосами. Неожиданно перед её лицом материализовалась ещё одна женщина в чёрном платье и такой же шерстяной кофте, только чёрного цвета, на голове была завязана чёрная косынка, из-под которой торчали полностью седые волосы. Эта женщина смотрела на Дару пристальным взглядом, и её глаза выражали обращённую к ней боль. Не открывая не подвижных глаз от Дары, она произнесла одними губами, казавшимися единственно живыми во всём её облике: «Он умер».

Дара, словно загипнотизированная, подалась вперёд и протянула руку, чтобы коснуться этой пожилой, разбитой горем женщины, так похожей на неё, но рука провалилась в пустоту. Осознав что-то важное, что повергло её в ужас, она отчаянно и пронзительно закричала, вскинув голову:

— АААААААААААА!!!!!!

А потом залилась горькими слезами. Всё потемнело и где-то послышались раскаты грома. Несколько ярких вспышек молнии ослепили меня на несколько секунд, а потом Небеса разверзлись, являя передо мной тот кусок земли овальной формы, на котором несколько минут назад стояла Дара. Теперь я стояла на холодной земле и чувствовала ступнями через кроссовки холод исходящий от туда. Я нервничала, когда передо мной появилась женщина с короткими вьющимися волосами в очках. Она смотрела на меня и улыбалась. Смешная щербинка между передними зубами и светящиеся зелёные глаза на близком лице.

Что я могу сказать себе в Будущем, когда у меня всего 1 минута? Разговор не будет иметь значения, лучше действовать. Я обошла её ссади, обняла за плечи и прислонилась всем телом к её спине. Через тепло я передала свою любовь. А дальше снова послышались раскаты грома, и несколько ярких вспышек молнии на миг ослепили мои глаза и меня выбросило из Небесного пространства. Я уже сидела на кухне в доме Дары и во все глаза смотрела на улыбающуюся Йеллу и перепуганную Дару.

— Вы получили ценность от общения с самим собой. Идите и обладайте ею, — произнесла Йелла на минуту ставшая серьезной.

— Вы вернули мне голос, — говорила Дара чуть хрипло, и я ошарашенно посмотрела на неё, лицо её было заплаканным, а в глазах бушевала вселенская печаль. — Но вы не в силах вернуть его.

— Мы не в силах вернуть того, кто уходит сам, — сказала Йелла. — Но пока он с вами, берегите свою любовь. Вы обрели голос и потеряли…

— А что обрела я?

— Антье, ты обрела формулу любви: если хочешь что-то получить, то надо сначала это дать. Ты показала, какую любовь ты хочешь получить, и дала её себе.

— Премудро, Йелла. А что я потеряла?

— Напряжение в спине.

— Такие странные подарки от вас, — произнесла грустно Дара. — Ко мне вернулся голос, но я никогда не скажу о любви тому единственному человеку…

— Но вы можете сказать это Антье.

Мои щёки залились краской. Земные законы и категории с появлением Йеллы в моей жизни стали ставить меня в тупик всё чаще и чаще.

— А для себя ты что-нибудь выбрала? — спросила я.

— Встретившись с собой я ещё больше поняла, кто я на самом деле такая, — она посмотрела на меня странно, я видела этот взгляд в коридоре Затмения, тогда в 2019 году, когда мы впервые встретились. — Такие вещи нужно принимать, как данность, — обратившись к Даре, она понизила голос, — любовь — это отдавать и удваивать, а не страдать и терять, но вы поймёте это только тогда, когда выйдете из категорий Земного.

Ещё много загадок и тайн предстоит постигнуть человеку. На Земле живут такие разные люди, они могут быть похожи на нас, а могут быть не похожи, но это не значит, что что-то перевернулось. Мир такой многообразный и многогранный, он полнится людьми, которых нам сложно понять, они бывают настолько иные, но все они, кем бы ни были —  существуют среди нас в этом самом огромном мире. Другое мироощущение, другое самовыражение, другая любовь —  всё может быть другим. Когда принимаешь это вместе с миром, всё становится на свои места и тогда гораздо легче жить. Я покажусь кому-то странным человеком, но если бы вы встретились с Йеллой, то мои странности покажутся вам самыми обычными. То чего мы не понимаем, можно просто принять. Принимая других, принимаешь себя в мире многообразия.

* * *

Сильное штормовое предупреждение выбило всех из колеи. Город задувало сильнейшим ветром, который кружил листья, ломал ветки деревьев, срывал арматуру с остановок и выламывал черепицу с крыш. Ураган Сабина пришла, чтобы поиграть, потешится и насладиться виртуозным танцем, который закручивал в свою воронку всё, что попадалось на её пути.

Дети не шли в садик и школу, взрослые не включали машины, чтобы ехать на работу. Жизнь приостановилась, пока Сабина танцевала, срывая бельё с верёвок и раскидывая его по площадям. Окна в домах были плотно закрыты, двери подпёрты, а свет выключен. На всякий случай.

Мы отложили прогулку в лес, так как там падали деревья. Высокие и тонкие сосны не выдерживали и ломались, сламывая за собой и другие деревья. Они падали, придавливая мощными стволами тех, кто оказывался внизу. Дикие свинья, белки, зайцы прятались в норы и берлоги, залезая друг к другу без разбора. Птицы населили все близлежащие скворечники и домики для кормёжки.

— Как же там Дара? — волновалась я. — У неё такой хрупкий дом в лесу.

Йелла ничего не отвечала, только задумчиво смотрела в окно, где опавшие оранжевые листья кружились в хороводе поднимаясь высоко в воздухе.

Неожиданно, я получила послание в мессенжер ФБ.

«Антье, знаете, я на самом деле ИНАЯ… У меня нет возраста, нет традиций и нет комплексов. Я живу, как свободная птица. У меня нет понятия мужчина и женщина. Но есть понимание — путь. Я мистик и я начала писать книгу. И это тоже благодаря вам, я хочу многое сказать людям, которые возрождают и сохраняют природу. Я выразила вам все свои чувства словами, но хочу выразить и свои эмоции. Пусть они не пугаются вас. У меня два имени: Дара и Сюзанна. И одна и другая -я».

Послание вызвало во мне не однозначные чувства. У людей бывает много имен, но они предпочитают назваться только одним, как правило тем, которое стоит в паспорте. Я сама тоже часто использую писательские псевдонимы, но и имён у меня много. Меня крестили после рождения и дали два имени — одно в миру, другое при крещении. Но Йелла дала мне ещё множество других имён.

— Имя — это звук на который отзывается душа, — говорит она. — Имя очень важно для человека. Но человек не статичен и не может быть всегда одинаков. Он меняется с течением жизни, растёт, учится, проходит свой опыт и приобретает новое, потому имя меняется на другое. У человека должно быть много имён. Так, сейчас я — Йелла, но когда-то я была Кристине.

— Да, мне это известно, — ответила я и улыбнулась.

— Не просто так она сообщила нам своё второе имя, — сказала сестра после долгой паузы. — Кажется, ты стала ей ещё более интересна, но не советую оставаться с ней наедине, подозреваю, что…

— Что?

— Как только ураган уйдет из города, мы сразу же отправимся к ней!

Два дня бушевала Сабина, круша всё и поднимая на высоту, расшвыривая и разрывая. А потом ей стало не интересно и она пошла в другой город. Мы же сразу спохватились и, тем же утром, обдуваемые ветром ещё не совсем покинувшей местность уроганши, направились в лес. Тёплые куртки одинакового зелёного цвета не пропускали холод и ветер, а капюшоны закрывали головы, чтобы не растерять последние мысли.

Лес, как ни странно, оставался в таком же состоянии. Упало только несколько сосен, которые держались особняком и стояли как одиночки.

— Вот что значит быть вместе, — сказала Йелла, останавливаясь на поляне. — Когда деревья рядом одно с другим, Сабине не под силу их сломать, но те, что по одиночке быстро ломаются.

— Как и люди… — произнесла задумчиво я.

Мы уже почти подошли к жёлтому дому, увидев, что он также в невредимости. Постучав в дверь, не услышали привычных шагов. Очевидно дома никого не было.

— Что стоило было ожидать.

— Где же Дара?

— Это очень странно, тебе не кажется? Её нет, она покинула дом.

— Во время урагана? — удивилась я.

— Надо выяснить, — сестра подмигнула мне зелёным глазом и подошла к окну. Оно было затянуто плотной шторой. Постучав по стеклу, она убедилась, что в доме действительно никого нет.

Мы пошли к заднему двору. Йелла отлично чувствовала пространство, а потому шла туда, где должна была быть вторая дверь.

— Задняя дверь как правило не запирается, на случай того, что можно всегда вернуться незамеченным, — произнесла она, когда мы были уже там.

В дом мы вошли так же бесшумно, как и подошли к нему. На столе были разложены бумаги. Компьютер стоял выключенным и выдернутым из розетки.

— Вот представь, — обратилась ко мне Йелла. — Она сидит и пишет свою новую книгу «Ночной Гость» и к ней приходит он самый. Возможно это заставило её покинуть дом.

— Я немного переживаю…

— В последнее время ты только о ней и думаешь, я тоже начинаю немного переживать.

По серьезному лицу Йеллы, я поняла, что она переживает не за Дару и её странное исчезновение, а за меня, потому что я слишком часто стала думать о ней. Наверное потому, что начала углубляться в её мистические способности, которые всегда интересовали и привлекали меня.

Вдруг на столе, среди бумаг, Йелла увидела кое-что, что привлекло её внимание. Там лежал амулет, на котором было написано имя «Сюзанна». Взяв в руки вещицу, она повертела её в руках и провела по поверхности пальцами.

— Это амулет на котором изображён ураган.

— Что это значит? — удивилась я.

— Сюзанна — второе имя Дары и также это имя одного из ураганов.

Йелла размышляла вслух, и полная картина постепенно вырисовывалась у меня в голове.

— Что ты хочешь сказать?

— То что, имя по жизни меняется, в зависимости от того, что меняется в человеке внутри. Дара, та которую мы знали и знаем, как хозяйку Баварского леса — она же Сюзанна-Ураган и она же…

— Сабина? — перехватила я мысль сестры.

Она кивнула и улыбнулась.

— И где она сейчас?

— Это нам предстоит выяснить, как только она появиться здесь. Пожалуй, подождём её немного. Тут есть всё необходимое, а заодно немного почитаем наброски «Ночного гостя». Она так и не смогла принять смерть того человека.

Мы провели почти 4 часа в доме у Дары, прочитав все наброски и материалы её готовящейся книги, и уже собирались идти домой. Предположение, что она ещё долго не вернётся домой, окончательно овладело нами. Но, вдруг, послышались шаги в ночной тишине леса.

В комнате было темно, и Йелла выключила лампу на письменном столе. Мы прошли вглубь комнаты и уселись на диван возле окна.

Через несколько минут в заднюю дверь вошла женщина в длинном плаще и в капюшоне. Она включила свет и остолбенела.

— Что вы делаете в моём доме?!

Волосы её были растрёпаны, плащ мокрый от капель дождя, ноги в грязи и прилипших иголках и старых листьях. Лицо выражало злость смешанную с удивлением и раздражением.

— Мы пришли к вам в гости, Сюзанна, — произнесла Йелла, встав. — Антье очень волновалась за ваш хрупкий дом, вы начали писать книгу, это интересно.

Дара резким движением сбросила плащ на кресло и прошла к своему письменному столу. Увидев, что всё лежит не так как она оставляла, она нахмурилась и повернулась к нам.

— Вы никогда не могли меня понять! И даже не пытались! Вы озабоченны только своей персоной!

— Вы открылись Антье, а у неё нет от меня секретов, — сказала Йелла спокойным голосом и подошла к ней. Достав амулет, она поднесла его к лицу Дары.

— Не смейте! — крикнула та и попыталась вырвать из рук амулет, но Йелла ловко увернулась.

— Не нервничайте, Сабина!

Отойдя в глубь комнаты, она села на диван, где сидела я и смотрела на театр разворачивающейся на моих глазах.

— Мы ждём вашей исповеди, — произнесла Йелла. — Иначе этот амулет попадёт куда надо, и вы больше не будете безобидной хозяйкой леса по имени Дара. Вы превратитесь в бешеную танцовщицу ветра Сабину или может быть в смертоносную похитительницу Сюзанну. А это знаете уже серьезно.

— АААААААА!!! — закричала Дара и закрыла лицо руками. Медленно опустившись на кресло возле компьютерного стола, она заплакала. Её хрупкие плечи вздрагивали, а сквозь ладошки текли слёзы. В какой-то момент мне захотелось подойти и утешить несчастную женщину, но Йелла остановила меня жестом.

— Откровение всегда начинается со слёз.

Через несколько секунд, Дара опустила руки, посмотрев на нас совершенно опустошённым взглядом. Её заплаканное лицо словно потемнело, выражая невыносимое отчаяние. Губы медленно разомкнулись, и она начала говорить.

— Люди любят делить всё на добро и зло. Однако и то и другое это лишь стороны одного и того же. Бог и Сатана — одна и та же личность. Я имею также две стороны своего Я. Я — Дара, дарующая людям дары и я Сюзанна — отнимающая у них дары. Мы на службе у Творца, и мы поворачиваемся лицом тогда когда нужно, и отворачиваем лицо, когда того требуется. Познания целого постигается через сравнения. Зачем вы вернули мне голос?!

— Господи, Дара! — не выдержала я. — Мы просто хотели вам помочь.

— Вы, Антье невинна, и всё делаете из добрых побуждение, но вот ваша рыжеволосая сестра продуманна, она знает каждый свой шаг и мой тоже…

— Уважаемая Дара, — вмешалась Йелла. — Вы слишком предвзято ко мне относитесь. Я лишь люблю свою сестру. Помните, что я вам говорила? Я люблю тех, кто любит Антье.

Дара улыбнулась. И эта улыбка была как первый луч солнца на тёмном небосводе откровения. Она была рада, что мы, хоть и противоестественно, но узнали её тайну. Одинокая, покинутая и не понятая многими, она нуждалась в друге, который будет принимать ее настоящей, такой какая она есть. В нашем мире это редкость — быть предельно откровенным, рассказать про себя всё, не боясь осуждения и оценки, от начала и до конца. Мало кто сможет понять и быть не предвзятым, не давая оценки на откровенность многогранной личности. Дара была до безумия одинока.

Женщина может быть ураганом, который ломает и крушит всё на своём пути, а потом превращаться в добрую и гостеприимную хозяйку. Женщина бывает разная, такова её природа, стороны её личности многогранны и порой непредсказуемы. Любить женщину — это принимать разные стороны её многогранной личности.

— Всякому существу женского пола нужно время от времени бушевать, — произнесла Дара и расплакалась.

ЧАСТЬ II. БАШНЯ ШМАУЗА

Настал март, и воздух заметно освежился утренней росой и дневным солнцем. На деревьях появились юные листики, а по полянам рассыпались фиолетовые и жёлтые крокусы. Природа пробуждалась, люди заметно оживлялись. Однако частые дожди увлажняли всё вокруг, иногда превращая дороги в непроходимую грязь.

В один дождливый серый понедельник, мы вышли на улицу с большими чемоданами на колёсиках и направились к ближайшей остановке. Там нас ждал микроавтобус, направляющейся в Нюрнберг.

— Дождь льёт целый день, — произнёс улыбчивый водитель на немецком, распахивая перед нами двери. Помогая загружать чемоданы, он рассматривал нас, а мы угрюмо молчали. Переезд не радовал никого, хотя был запланированным. Накинув капюшоны на голову, мы отряхнули капли со своих цветных курток почти синхронно и каждая подумала о своём.

Водитель включил радио и оттуда полились немецкие рифмы и музыка.

— Я не попрощалась с лесом и с Дарой, — произнесла я. — Наш переезд столь неожиданный.

— Не переживай, — сказала Йелла, не отрываясь от окна. — Дара больше не одинока, в её дом теперь ходят поклонники её книги.

Микроавтобус двигался по новому району, на правой стороне я увидела полоску соснового леса, а на левой в черте города сверкало большое озеро.

Так было всегда, когда я куда-то переезжала или уезжала, что-то менялось внутри. Как часто мне приходилось оставлять многое близкое за спиной, о чём я жалела, переживала. Но когда, а иногда так случалось, что я возвращалась или встречалась с людьми из прошлого, то видела, что нас уже ничего не связывает. Так произошло тогда в ноябре 2019 года, когда я покинула одно пространство, пройдя через длинный временной коридор, оказавшись в другом пространстве. В месте, где находится ручей Биберт в городе Цирндорф есть открытый временной портал, через него я осуществила свой переход в эти места.

Но сейчас я физически переехала из одного города в другой. Это совершенно другие ощущения, но и они имеют место быть. Это физический переход из одного состояния в другое, когда меняешь линию жизни. Человек способен изменить окружение, а потом и линию своей жизни, поменять жизненное пространство взяв и переехав на другое место, в другой город, страну или континент. Но не все знают, что также можно перейти и в другой измерение, в другой мир, который существует параллельно нашему. Оттуда пришла Йелла, пришла, собственно, ко мне и вот уже больше года мы вместе.

Микроавтобус остановился на глухой дороге возле леса по просьбе Йеллы. Оставив Миа с вещами, она сказала водителю, что мы скоро придём и, взяв меня за руку, решительно заявила, что хочет мне что-то показать.

Мы вошли в небольшой лес. Воздух прекрасен: чист и свеж. Лес смешанный, но преобладание высоких сосен наполняет его особым очарованием. Здесь дышится легко и свободно, здесь были болотистые места. Дальше я увидела маленькие озерца, которые образовывались из болот, через которые лесные умельцы проложили деревянные мостики. Как раз по такому мосту шли мы с Йеллой. Она остановилась и посмотрела на небольшое озеро под нами, раньше оно было болотом, но после очистки скорее всего имеет название.

— Здесь магическая сила, вода — проводник, в этом лесу много воды. Это значит есть открытые временные порталы. Зеркала повсюду, — добавила она и всплеснула руками.

Такой жест я видела тогда, когда мы встретились в Лунном коридоре. Сейчас Йелла выглядела совершенно иначе, чем я встретила её тогда, изменилась не только одежда, но и в облике всё стало иным. Рыжие волосы горели огнём посреди пробуждающегося весеннего леса, зелёные как изумруды глаза сверкали в еловой чаще, наполняя живой энергией его пространство. Губы улыбались сладкой улыбкой, раскрывая белоснежные жемчужины, и я словно оказалась в доброй сказке.

Наши сердца забились в унисон, и мост качнулся. Удивлённые мы взялись за руки и устремили свои взгляды в глубину леса, там какая-то чёрная тень скользнула между веток и исчезла. Странное воспоминание навалилось на мою душу, будто мы уже стояли на таком мосту… Я вспомнила далёкое прошлое, когда одна из нас должна была упасть в пропасть. Но этот лесной мост совсем не такой, он не высок и не внушает страха. Мы держимся за руки, и никто из нас не сражается за жизнь, не пытается столкнуть в пропасть. Внизу лишь вода и, чтобы не произошло, мы окажемся по разные стороны одного зеркала. Жизнь всегда есть в нас, потому что мы бессмертные души.

Это единение и целостность душ сделала нас нереально красивыми, и мы видели свои отражение сначала в глазах друг друга, а потом на глади озера, наклоняясь к воде. Лес наблюдал за нами. Незнакомки вошли в его зелёные кущи, погрузились в тайны озер и болот, они стоят на мосту, который покачивается, словно радуется, ведь здесь человеческая нога бывает так редко, они смеются от радости и счастья. На небосклоне появилось солнце, заиграв жёлтыми лучами. Оно освятило нас и мы обнялись, передав тепло наших солнечных тел друг другу, и этим было положено начало новой жизни. Лес принял нас, тишина внезапно исчезла и вместе с весенними лучами солнца послышались переливчатые трели птиц. Эта красивая лесная музыка направила к дороге, где я прощалась с прошлым и приветствовала будущее.

— Я подыскала дом в лесу на окраине Нюрнберга, ты будешь хозяйкой леса, — сказала Йелла, когда наш микроавтобус отъехал ещё не далеко.

А дальше всё было как во сне. Микроавтобус повёз нас на другую сторону от того места, где мы стояли на мостике. Мы выехали в густой сосновый лес, который располагался выше прежних низин и уходил далеко за холмы. Там в глубине еловых чащ я увидела двухэтажный коттедж с большими светлыми окнами, располагающийся на холме.

— Это наш дом, — сказала Йелла.

Когда мы вошли в коттедж, я увидела несколько комнат, открытые расписные двери призывали войти в них и присмотреться. Они находились относительно далеко друг от друга и здесь было всё для проживания. Большой зал для досуга, несколько кухонь, ванные и уборные, терраса с живописным видом. Это был прекрасный семейный дом в лесу, и теперь нашей семье предоставлялось комфортно расположиться и занять комнаты по душе.

Пока водитель помогал вносить чемоданы, я выбирала свою комнату. Всегда мечтала жить ближе к крыше, а потому выбрала себе — dachgeschoss. Там уже была мебель и кровать, в большое окно стучали ветки деревьев, на которых сидели разноцветные птицы и пели чудесные песни. Так как дом находился на холме, выглянув в окно, в низине я увидела страуса Эму, он был совсем близко, а дальше в нескольких метрах от него прыгали несколько пар кенгуру. Это самый необыкновенный лес, и снова я почувствовала, что оказалась в сказке и на глаза навернулись слёзы.

— Я люблю тебя, — сказала Йелла и вошла в комнату.

Я обняла её и прижала к себе. Никто другой не мог понять мою душу, так как она. Моя мечта жить в лесу казалось мне утопической, но она смогла исполнить её. Я чувствовала как сердце защемило от боли, это была приятная тёплая боль ребёнка, который не знал родительской любви, но получил нечто подобное и растерялся. Утраченная любовь возвращалась ко мне на тонком уровне исходя из сердца моей необыкновенной сестры, мы обменивались светом. Она получала от меня земную радость человека, а я впитывала её неземную субстанцию, которая поднимала меня словно музыка до самых небес.

— Я люблю тебя, я благодарю тебя, — говорила я, и глаза полнились слезами.

— Это твоё чувство стоит дорогого, — отвечала она.

Смешанный лес с преобладанием сосен и елей растянулся на несколько километров на юге Баварии. Здесь было много холмов, которые соревновались друг с другом в росте: одни совсем маленькие, где жили гномы, другие побольше, обжитые эльфами, а некоторые совсем большие, словно горы — там расположились люди. На одном холме-горе стоял белый коттедж, в котором поселилась наша семья, а другой такой же холм принадлежал Георгу Шмаузу, он жил в башне с огромной смотровой площадкой. Я ещё мало об этом знала и пока не успела с ним познакомиться, так как обустройство в новом жилище занимало продолжительное время, но приключения ждали меня не за горами. Очередной переезд сказывался на мне позитивно, я была пьяна от радости, переполнявшей мою чувствительную натуру. Но больше всего я была поражена той любовью, которую мне давала Йелла.

* * *

До 21 марта в лесу ещё пребывает зима, но как только солнце входит в первый дом весны, наступает Весеннее Равноденствие. Вот тогда можно сказать, что пришла Весна. Однако, лес уже наполняется молодыми листиками и красивыми цветами, в воздухе ощущается сладкий, пьянящий аромат любви и свободы. Наступает то время, когда все влюбляются друг в друга, воссоединяясь в прекрасном танце любви. Для деревьев это переход в иное состояние, для животных продолжение рода, а для людей — пополнение космической энергией.

Мы идём с Йеллой по лесу, и я вспоминаю события прошлого года. Тогда я только выходила из Лунного коридора, впереди меня ждала особенная жизнь. Зашла я туда одна, а вышли мы оттуда двое. Это случилось к Весеннему Равноденствию и моё Рождение можно отмечать это датой. В этот день я обретаю новую себя, отыскиваю своё настоящее, скрытое в глубине сознания души и являю миру любовь своего сердца. Я — Индиго, который может быть невероятным для вас, и об этом мои книга, которую вы сейчас читаете.

— Сегодня я познакомлю тебя с очень интересной личностью, — сказала Йелла. — Он наш сосед, — она остановилась и посмотрела вдаль, где виднелась башня, — разворачиваемся, нам по пути обратно на эту гору.

— Старинная башня со смотровой площадкой?

— В ней и живёт Георг Шмауз.

Один километр быстрого шага, и мы стояли на горе у большого дуба, на котором висела табличка, а позади находилась пресловутая башня. Я начала читать по-немецки, когда Йелла оторвала меня от чтения, переключив внимание на себя.

— Люди превратили это место в достопримечательность, а умельцы выстроили эту смотровую площадку. Кажется Шмауз был не против.

— Мы поднимемся на неё? — подняв голову я осматривала башню. Маленькие окошки, застекленный реставраторами нашего века, подсказали мне о существовании комнат в башне. Их было три.

— Пойдём, — коротко произнесла сестра и решительно взяла меня за руку.

На главной двери башни красовалась табличка: часы открытия и работы башни, а в частности смотровой площадки, на которую можно было подняться, увидев великолепный лес и крыши домов ближнего города. Башня была закрыта до мая месяца и полной весной начнёт своё открытие для обзора.

— Нам в другую дверь.

С обратной стороны мы увидели новую кладку. Кирпичи её отличались по цвету от основных, и было заметно, что здесь была большая арка, которая вполне могла быть дверью. Йелла осторожно провела ладонью по освещенным весенним солнцем кирпичам.

— Мы войдём сюда.

— Как? — не поняла я.

— Как Дэвид Коперфильд, — улыбнулась она.

Может показаться невероятным то, что мы собирались сделать. Но другой мир, скрытый от большинства глаз, является как раз тем миром, который по большей части, продолжает нашу большую реальность, являясь его отражением. Наша реальность не всегда реальность, она бывает иллюзией, которую мозг человека способен сам себе придумывать, с детства втискивая в категории и материальность. Нам же Индиго многое ведомо, потому любая замурованная преграда, на первый взгляд, кажется другим стеной, но нам дверью.

Мы вошли в башню и начали подниматься по её извилистой лестнице, которая вела к первой комнате, где снаружи было окно. Когда вошли в первую комнату, отворив скрипучую старую дверь, свет пламени нескольких свечей на секунду ослепил мои глаза. Я попятилась, а Йелла даже не дрогнув, её глаза не были восприимчивы к боли и свету, предположила, что в башне скрыто что-то важное, возможно, это то, что люди, вошедшие сюда, должны испытать.

Как только мы оказались за порогом комнаты, дверь за нами резко захлопнулась, издав лязг замка, заставившегося меня вздрогнуть. В свете свечи стоял крупный мужчина. Он улыбался и словно приветствовал нас, но не говорил ни слова.

— Антье, это уровневая башня, — произнесла сестра шёпотом. — Тебе предстоит пройти данное здесь удовольствие, как игру. Я не смогу участвовать в этом, но смогу резко выключить ситуацию, если ты скажешь кодовое слово.

— Что это значит? — я с опаской посмотрела на мужчину.

— Это значит, что быстро придумай слово, которое ты никогда не употребляешь в жизни, оно и станет ключевым, когда ты его скажешь.

— Интермундия, — произнесла я и отошла в сторону.

Йелла взяла меня за руку и сжала её.

— Я с тобой, дорогая, ничего не бойся, это игра, помни. Один из её уровней, и не самый ужасный, потому как создан для удовольствия.

Я стою в небольшой тёмной комнате, освященной свечами. В полумраке на меня смотрит мужчина достаточно крупного сложения. Он улыбается и молчит. Я пробую рассмотреть его, чтобы изучить детали его внешности, но ничего не могу выделить на его большом светлом лице. Он будто не имеет определённых черт, лицо смазано, а фигура не являет чего-то особенного. Я осматриваюсь вокруг и понимаю, что должна что-то делать, но что именно не могу понять. В какой-то момент до меня доходит, что это, скорее всего, собирательный образ всех тех мужчин, с которыми мне довелось знаться в своей жизни.

Йелла предупредила, что я нахожусь в игре, которая начнёт разворачиваться после того, как я вступлю в неё. Но я пока не делаю никаких действий, потому ничего и не происходит.

Как похоже на нашу Реальность, пока мы ничего не делаем, ничего и не происходит, но стоит только начать. Причём всегда есть некоторая данность, некий потенциальный человек — - мужчина, который пока не активирован, но уже в ожидании. Мне это напомнило девичье детство, когда девочкам рассказывают о том, что в жизни у неё должен обязательно быть некий мужчина-рыцарь, который будет её защищать от несправедливого мира. А потом наступает юность и девушку готовят к тому, что у неё обязательно должен быть муж, который нужен для того, чтобы она родила ребенка одного или нескольких от этого мужчины. Словно кто-то настаивает, что мужчина должен быть у каждого человека женского рода, как необходимость, потому что именно от него получаются дети. А дети очень нужны, чтобы человечество поддерживало уровень своего существования на Земле. Стало быть, всё сводится к продолжению рода, но завуалировано и подано так, чтобы девочки с самого детства не понимали в чём суть мужчины в её жизни. Он просто должен быть.

Я вспомнила мужчин из своей жизни. Первым из них был мой отец. Я разочаровалась в нём сразу, мне стукнуло чуть больше 4-х лет, когда я поняла, что защищать и любить он может насколько в него самого это вложено. В него вложили понятие того, что всё должно быть запланировано и закреплено, а жить нужно по расписанию: родился, учился, женился, родил детей, отработал, вышел на пенсию, умер. Отец был хорошим человеком, и в юности мечтал стать писателем, но не смог перешагнуть систему, ушёл в работу и расслаблялся алкоголем. Он не умел любить глубоко, выбирая другие приоритеты, которые делали его самого и всю нашу семью одинокими, подозрительными, озлобленными и разрозненными. Государство того времени выбило из него умение формировать собственное мнение и он делал так, как подсказывало большинство окружения или кто-то, кто был выше в должности или знатности семьи.

Дальше были мальчишки в моей жизни, которые не оставили ни одного яркого следа. Обычные мальчишки-друзья, хотя и интеллигентные среди них встречались, но ничего особенного в них не было. Повзрослев, они не могли управлять своим созревшим желанием, отчего становились агрессорами. Юная дружба расходилась по швам, они делали мне больно физически, морально, иногда с подлостью женщин. Я видела, что многие из них хотели меня покорить, но зачем не понимала. Ведь покорная девушка — это мёртвая кукла, такие всё равно оказываются в чулане старых игрушек. Они были рабами спартанского воспитания и необузданного сексуального желания.

Мужчины среднего возраста помогали мне по жизни. Как правило, это были мои учителя и начальники в работе. Здесь я могу сказать, что мне везло в отличие от детства и юности. Колоссальные знания я получила от Мастеров, Духовных Наставников и Философов. Моя жизнь изменилась благодаря им, за что я им очень благодарна по сей день. Особенно запомнился руководитель последнего места работы, он опекал меня и защищал, вот где мой отец загрустил бы, ему бы эту хватку льва и понимание индивидуальности, ведь свои люди это, как семья — золото.

Дружба с мужчинами возможна, но только при условии, что он — гей. Потому как возникающее сексуальное напряжение в виде не регулируемых вспышек, перерастающих в агрессию или инфантилизм (у кого как), которые часто возникают у мужчин, когда с ними интересная женщина, это большая проблема на пути к хорошей дружбе. Такова природа мужчины, он не может по другому, когда воспитан в агрессивной манере подачи себя женщине.

Как кинолента перед глазами пролетела часть моей жизни, где начиная с отца, чередой шли мальчики-друзья, юноши-ухажёры, мужчины-учителя и руководители, пожилые мудрые старцы. Все они были и есть отчасти в моей жизни. И ни один из них не оказался мне нужен настолько, чтобы я сейчас, в этой тёмной комнате со свечами, активировала кого-то из них. Чтобы я призвала сюда одного единственного, чтобы он материализовался и началась игра, о которой говорила Йелла.

Означает ли это то, как умело в обществе навязывают то, что людям не нужно? Сколько психологов и сексологов работают над 1000000 книг и консультациями для того, чтобы соединить то, что не соединимо. И всё для одной единственной цели — - размножаться. Но человек уже давно поднялся над уровнем животного мира, переиграл в эти стадные игры, теперь ему будет сложно продолжить внушать эту иллюзию соития.

Я так и стояла в тишине комнаты, слушая еле уловимую музыку свечей, доносившуюся откуда-то издалека. Я видела, как дрожало пламя свечи и знала, что Йелла рядом. Я не воспользовалась игрой и не начала её. А потому всё осталось как и прежде.

— Интермундия, — произнесла кодовое слово, и Йелла появилась у меня за спиной. Обняв меня она, сказала:

— Даже я не ожидала от тебя такого.

Это был мой триумф, как я поняла позже. Только в башне я смогла понять нечто важное и особенное из жизни, до чего никогда бы не додумалась вне её. Всё, что не нужно достаточно обойти стороной, и тогда оно не появится в жизни. Но, как сложно это сделать, когда навязано ложное представление о ценностях. Когда кажется, что ты выбираешь сам, а на самом деле, за тебя сделали выбор. Сделали, потому что кому-то это надо, у них есть своё видение и цель относительно тебя.

После того, как я прошла первый уровень, мы оказались в тёмном коридоре, где старинная винтовая лестница вела выше.

— Фактически, я не воспользовалась игрой, — сказала я ей, ступая на тяжёлые ступени.

— В тебе сказалась некоторая мудрость, приобретённая с годами, ты быстро учишься, Антье. Твоя способность: не на своих ошибках, а на чужих.

— Достаточно посмотреть на то, как живут женщины и как они обмануты.

— Мужчины тоже обмануты, и об этом тебе ещё предстоит узнать.

Я кивала головой, понимая, когда она говорит загадками, это означает, что впереди мне откроются новые Знания.

Мы вошли в комнату, и яркий свет ослепил мои привыкшие к темноте глаза, на секунду я не могла понять, что перед ними находится. Но, постепенно начала разглядывать вещи и предметы находившейся здесь. Комната полнилась разнообразными предметами утвари, мебели и украшений, развешанных повсюду, от них исходило цветное свечение, что-то вроде отражения. Это было достаточно необычно и красиво. Глаза в буквальном смысле разбегались, цепляясь за каждый разноцветный предмет и зависали на нём в наркотическом созерцании.

— Невероятно красивые вещи, — сказала я, протягивая руку к странному серебристому предмету, похожему на зеркало. — Некоторые так удивительны, я даже не знаю, что это такое?

— Это диковины, — ответил голос, и я резко повернулась, вылетев из созерцания, потому что голос принадлежал не Йелле.

Перед мной стояла женщина, по типажу похожая на сестру, но это была не она. Плотная фигура, чуть широкие плечи, волосы в стрижке, вьющиеся и несколько другого оттенка. Внимательные серо-голубые глаза смотрели на меня, а губы улыбались.

— Вы кто? — спросила я и догадалась, что игра началась.

— Отражение, — ответила она, махнув рукой и заставив меня оторвать взгляд от неё и ещё раз посмотреть на все эти красивые предметы и вещи. — Ты наслаждала свои глаза, глядя на них, попробуй насладить и уши.

Я не успела ничего сказать, как в пространство полилась прекрасная музыка. Она включала в себя разнообразные звуки природы, которые успокаивали мой ум, погружая его в медитацию. Затем музыка поменялась и явила приливы классических музыкальных инструментов, которые вознесли меня до состояния невесомого полёта. Я слышала тонкую струйку скрипки, резвое бегущее пианино, торжествующий контрабас и другие звуки, о которых не знала, в силу своего не музыкального образования. Однако ухо улавливало всё, погружая туда засыпающий ум. И неожиданно среди музыкального разнообразия я услышала один звук, самый пронзительно-сладкий. Он проник в моё сердце и заставил буквально отключиться от реальности — это была флейта. Она так тонко и сладко нарастала в сердце, что я почувствовала невероятную сладость и не удержавшись на ногах, присела на откидное кресло, стоявшее рядом и закрыла глаза.

— Сладость, — произнесла женщина, и я открыла глаза.

Она широко улыбалась, сверкая красивыми, словно жемчуг зубами. Я увидела, как она прекрасна, словно сошедшая с небес. И всё же существуют такие уникальные вещи, как музыка и красота, которые способны перенести человека в совершенно другой мир. Это немыслимый мир удовольствий и наслаждения. Мне не хотелось вставать с удобного мягкого кресла, наслаждаться прекрасной музыкой и красотой женщины, не думать ни о чём другом, только о невероятном полёте моего сердца, наполненного сладкими звуками флейты. Но в глубине солнечного сплетения, я чувствовала каким-то шестым чувством, развитым у Индиго, что за всём этим стоит нечто такое, что повергнет меня в ужас, выдернув из этой сладкой дремоты наслаждения. Это придавало мне силы, чтобы не раствориться во всём этом великолепии окончательно.

— Расцвет, — сказала женщина, и мой нос уловил ароматы, которые опьяняли цветением. Невероятная цветущая сакура, словно выросла перед глазами, дурманя нежными бело-розовыми цветами. Она источала аромат весны, который вводил в эротический транс. А потом поднебесный ландыш, пробуждающий тонкое желание и экстатическая черемуха создающая страсть, как же я люблю цветы! Нет ничего прекрасней, когда цветок распускается, являя в пространство аромат своей новой жизни. Прекрасные цветы на земле — это отражения Рая, позабытого человеком. И сейчас я перенеслась туда, где пестрота цветов, смешивала свои ароматы, растворяя меня в своих многочисленных наркотических красках и запахах.

Это был самый настоящий транс, но я понимала, что у меня нет собственных сил, чтобы противостоять тому, что являла мне эта красивая женщина. Я догадалась, что последует дальше: вкус, прикосновение… что ещё? Может быть то, чего я боялась? Это нечто уже маячило на горизонте, я чувствовала подступающую черноту, которая пряталась за ароматами цветов и вызывала слабые импульсы тошноты.

— Экстаз, — почти шёпотом произнесла женщина, и к моему рту прильнули губы. Я познавала вкус мёда, который добавил сладости в мои оглушённые флейтой уши. Глаза сами собой закрылись, и я поняла, что не смогу сказать ни одного слова, пока в меня вливается этот мёд безудержной страсти. Сладость на губах заполняла мой рот, проникая в горло и спускаясь по пищеводу. Женщина целовала меня глубоко и пронзительно, не оставляя шанса к сопротивлению. Постепенно она начинала владеть мною, поникая во все органы чувств: глаза, уши, нос, рот, кожа.

— Ананда, — звучал её голос в голове приторными нотами.

Индиго способны активировать по мимо пяти чувств шестое чувство, которое заметно отличается от других и которое невозможно опьянить никакими способами, кроме любви. Я познавшая любовь, активировала в себе это чувство, а потому оно не было ей доступно, чтобы овладеть мною полностью. Я произнесла на уровне подсознания слово «Интермундия», чтобы остановить игру.

И была удивлена, когда увидела, что передо мной Йелла, и всё, что являла мне та женщина, это дело её рук.

— Это ты?! — почти задыхаясь, я вскочила с кресла.

— Ты могла остановить только меня, если бы это была другая женщина — не смогла бы.

Исчерпывающий ответ как всегда, после которого все вопросы отпадают сами собой. В этом вся она.

Через минуту в комнате всё исчезло, не было ни красивых цветных диковинных вещей, ни ароматов пьянящих цветов и звуков сладкой музыки. Она превратилась в самую обыкновенную тёмную комнату, где в полумраке свечей стояла обычная старинная мебель.

Иллюзия, подумала я. Вот так на протяжении всей жизни человек подвергается иллюзиям и одурманиванию своих пяти органов чувств, которые в последствии руководят им. Но это не есть плохо с точки зрения наслаждения, только вот что-то страшное за этим всем есть. Что это может быть? Я снова осмотрела комнату, совсем недавно она была наполнена таким разнообразием, а сейчас невзрачная и пустая.

— Пустота, — сказала я вслух, и Йелла замерла, внимательно посмотрев мне в глаза.

— После любого наслаждения всегда приходит пустота, — сказала она. — Наслаждения приходят через пять органов чувств и наслаждают их через различные инструменты.

— Инструменты наслаждения чувств, — произнесла я задумчиво всё ещё держась в ассоциации того, что со мной произошло в этой комнате.

— Это перекос дуального мира, чем больше наслаждений, тем пустота больше. Если разложить геометрически, то вектор имеет движение вперёд и/или назад по стрелке со знаком минус и стрелке со знаком плюс. Равновесие не нарушается, если мы стремимся к нулю. Это редко у кого получается, ведь мир раскачивается, словно маятник.