Бесплатный фрагмент - Попутчица

ГЛАВА 1

Липкий пот струился по её телу, дыхание было прерывистым, словно что-то стискивало грудь, мешая использовать лёгкие в полную мощь. Она была одна… одна в этой звенящей темноте, только вот волоски на коже реагировали по-иному. Словно она чувствовала чьё-то присутствие: того, кто пугал, и настолько сильно, что страшно было издать звук, вздохнуть и просто разлепить глаза.

Она осторожно, сделав над собой усилие, пошевелилась и приоткрыла глаза. Но вокруг ничего, только темнота, давящая и пугающая. Сердце зашлось в диком ритме, грозя разорвать грудную клетку и забить фонтаном крови из ушей, носа и рта. Кровь стучала в голове с такой силой, что девушка ладонями стиснула виски и наклонилась вниз, к полу, пытаясь унять эту боль.

— М-м-м… — вырвалось у неё изо рта.

Сейчас ей было наплевать на всё. Боль разрывала внутренности в клочья, била по мозгам. Ей не то чтобы стонать, ей кричать хотелось от этой боли!

В ответ — тишина, ни единого звука, кроме её стенаний. Она была одна здесь. Никто не отозвался, не схватил, не ударил и даже не убил. В этой пустынной квартире лишь эхо было её спутником.

Краем ещё не совсем утерянного сознания она понимала: всё не так просто. Может быть, это всего лишь игра воображения — состояние одиночества и пустоты — и скоро она снова лицом к лицу столкнётся с суровой реальностью. Останется один на один со смертельной опасность, вот тогда…

Она сделала шаг, небольшой шажок вперёд, чтобы не споткнуться, и начала крутить головой по сторонам, пытаясь что-то разглядеть, увидеть хоть какой-то просвет. От резких движений боль снова пронзила её виски. Но иного выхода не было: ей нужно найти его, того, кто должен быть с ней сейчас.

Выпрямив руку, она коснулась стены. Как сейчас помнила бежевый цвет стен в своей квартире. Она сама выбирала краску для стен, сама следила за ходом работ и преображением своего жилища! А сейчас осторожно вела кончиками пальцев по поверхности, вспоминая обстановку, чтобы не наткнуться на что-то ненароком. Холодная стена просто кричала о том, что здесь давно никто не живёт. Только её присутствие здесь давало хоть какое-то тепло окружающему пространству.

Но даже сейчас она понимала, что это не реальность, а повторяющийся изо дня в день кошмар.

Кончики пальцев скользили по бетонным плитам, подсказывая, куда идти и что делать, как вдруг запястье обожгло от его захвата. Из темноты выплыло худое серое лицо… Лицо, которое корчилось в гримасе то ли боли, то ли ненависти. Из горла вырывался булькающий звук, леденящий и без того замёрзшую кровь!

— Тебя нет! Нет! Нет! — закричала девушка, пытаясь вызволить руку из его цепких, скрюченных пальцев.

— Ты моя!.. — эхом отражались от стен его слова, обволакивая, вызывая ступор и страх.

Мужчина был сильнее, он притягивал её к своему тощему телу всё ближе. Теперь она чувствовала его гнилостный запах, видела его ухмылку, смотрела в его пустые глазницы.

— Поцелуй меня, дорогая! Я скучал! — хрипел этот полускелет.

Она рыдала от ужаса, понимая, что оказалась в ловушке. Он не отпустит, ей не вырваться. Она снова в этом плену, в этой клетке. Снова, снова, снова!

— Не-е-ет! — вскричала она и, схватив неизвестно откуда взявшуюся хрустальную вазу, ударила ей по мужчине, не разбирая куда.

Она попала прямо в голову, рассекая её! Хватка рук ослабла. Её отпустили… Неужели она спаслась?..

Только куда бежать! Есть ли отсюда выход!

— Я приду за тобой!..

Эта была последняя фраза, которую она услышала, когда покидала липкие прикосновения сна.

Она снова проснулась от собственного крика, сидя в своей постели. Майка на её теле была мокрой, по лбу катились крупные капли пота, по щекам струились слёзы. Опять этот кошмар! Когда всё это кончится!

Тяжело дыша, Лина обхватила себя руками. Увиденные во сне образы размывались, исчезали, будто утренний туман на реке при восходе солнца. Но сам кошмар прочно поселился в её голове, стал наваждением и грозил утянуть её измученную душу на самое дно. На дно её прошлого, которое не отпускало. Мешало жить, создавая проблемы с психикой.

Осмотревшись вокруг и удостоверившись, что она дома, в безопасности, а не в той злополучной квартире из её кошмара, девушка понемногу начала приходить в себя. Эта квартира… Когда-то она была её домом, а сейчас только навязчивым антуражем из её снов. Когда она была слабой и уязвимой, невидимые страхи претворялись в это жуткое видение. И так повторялось изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Раньше — чаще, сейчас всего лишь один раз в три месяца. Это вселяло слабую надежду, что когда-нибудь эти подспудные страхи не найдут отклика в её душе и это кошмар уйдёт в небытие.

После таких потрясений ей приходилось собирать себя заново, чтобы жить, дышать. Она запиралась в своей квартире и топила своё прошлое в алкоголе. На какое-то время это помогало расслабиться. Как она только не стала алкоголичкой, одному богу известно. В другое время она неплохо обходилась и без спиртного.

Ей нужно выпить. Срочно! Влить в себя немного расслабляющего элексира и снова постараться заснуть.

— Снова страшный сон, — пробурчал мужской голос.

Гера… Жаль, что он снова стал свидетелем её кошмаров, но она ведь его предупреждала — с ней будет непросто. Совсем непросто! Но, как и все упрямые и гордые мужчины, считающие себя венцом творения, он мнил себя специалистом во областях жизни. А уж с психикой справится и подавно! Подумаешь, какие-то кошмары!

— Спи. Я сейчас! — произнесла девушка, опустив ноги на пол и заставляя себя встать.

Ноги не слушались, шаги были нетвёрдыми, но она упрямо стремилась вперёд, ей нужно было добраться до кухни.

— Снова бухать? — прорычал мужчина, закапываясь головой под одеяло.

Она промолчала. А зачем? Не его дело! Открыв холодильник, она взяла бутылку вина и сделала приличный глоток. Прохладная жидкость провалилась в пищевод, затем обдала жаром голодный желудок, оставляя после себя кисловатое послевкусие. Сухое! Ей нужно три глотка, всего три больших глотка и…

— Сходи ты, наконец, к наркологу! — раздался мужской бас за спиной.

Лина повернула голову. Невыспавшийся Гера, совсем обнажённый, стоял, прислонившись плечом к дверному проёму, и наблюдал за ней, копошась у себя в мошонке. Причиндалы чешутся, наверное!

— Пошёл на хрен, — прохрипела девушка, ставя бутылку обратно в дверцу холодильника. — Без тебя разберусь, что и как мне делать.

— Знаешь, с тобой хорошо в перерывах между кошмарами, а потом ты просто слетаешь с катушек!

Теперь Лина смотрела на мужчину, пытаясь понять: нахрена он здесь и что её держит рядом с ним? Секс? Посредственный. Помощь? Минимальная. Тогда зачем? Страх одиночества? Страх нового кошмара? Тоже вроде нет. Тогда зачем?

— Я не держу! — развела она руками.

Это его и бесило! Она никогда не держала, ничего не требовала, просто секс, просто времяпровождение. Никаких сцен, упрёков. Ничего. Холодная сука!

— Да и не особо хотелось держаться! Было бы за что! Фригидная сучка!

Мужчина развернулся и стал демонстративно собирать своё шмотьё. Лина молча наблюдала за этой сценой, не произнося ни слова. Её не трогали его оскорбления. Ей всё равно! Ей абсолютно всё равно!

А вот этот дурацкий сон, этот человек… её волновал. Сильно напрягал. Как и что нужно сделать, чтобы навсегда забыть всё! Чтобы прошлое так и оставалось в прошлом!

Из состояния задумчивости её вывел только звук захлопывающейся двери.

Теперь она может спокойно доспать, чтобы с утра снова пойти на работу. В свою реальную жизнь без кошмаров из прошлого.

ГЛАВА 2

Работа приободряла, точнее нет, она смывала все, что беспокоило её до момента пересечения приемной своего офиса. Здесь Лина была в своей стихии: переговоры, проблемы, совещания, бумаги… Отвлекающее напряжение для её израненного памятью мозга.

— Я не хочу говорить на эту тему, — отрезала Лина, резко вставая с кресла и подходя к окну. — Мы это обсуждаем уже не первый раз, а ты с каким-то маниакальным упорством стоишь на своем, отец!

Она редко называла его отцом. Не умела, не приучена. Она только училась. Четыре года назад он появился в её жизни: холеный, сильный, властный и опасный. Её отец. Мужчина, который ей был неизвестен, но о существовании которого она догадывалась. Отец… Он бросил их с матерью, когда она только родилась. Мама говорила, что он просто ушел куда-то и не вернулся. Ни спустя год, ни два. И даже десять… Не напоминал, не тревожил, он просто ушел и пропал. Пропал, чтобы через 25 лет найти свою дочь и появиться теперь уже в её жизни. Точнее ворваться, перевернуть все, сделать по-своему и занять роль отца. Отца!

Он за эти 4 года именно им и стал. Отцом, которого у неё никогда не было, чью любовь она искала в разных мужчинах, встречавшихся в её жизни. Из-за отсутствие отцовской любви не простив, возможно, собственной матери его ухода. Он стал для неё родным. Единственным родным на этом свете. Ведь мамы не стало 5 лет назад, Рак. Страшный диагноз для неё был просто приговором. А рак последней стадии — смертельным приговором. Мама сгорела за 6 месяцев, в муках, корчась от постоянных болей и резей. Денег на хорошие лекарства не было, квоту не давали — очередь. Так и сгорела, скрючившись в своей кровати. В один миг просто не выдержала боли, а может, просто решив, что с неё хватит.

Отец плакал, когда она рассказывала о болезни мамы, о том, как они жили, как смирились с диагнозом, как она, Лина, добывала лекарства и наркотики, чтобы облегчить мамину участь. Только вот его слезы её не трогали. Он мог бы помочь, мог бы и помог бы… Если бы хотел! Если бы любил! А теперь он опекает её, словно вымаливая у матери прощения за свои поступки. За то, что стал невольной причиной её кончины.

Он взял её к себе, в свою жизнь, к себе в компанию, благодаря матери образование у Лины было хорошее — экономическое, вполне подходящее для его деятельности. Он не скупился на деньги, регалии, обучение. За эти 4 года Лина действительно выросла в профессиональном плане: диплом MBA, юридический профиль, языки… Она впитывала знания как губка. Старалась… Старалась доказать отцу, что он не ошибся, что она его кровь и чего-то стоит в этой жизни! И он это ценил!

— Лина, завтра твой двадцать девятый день рождения. Ты знаешь, что я переживаю за тебя.

— Я знаю это! — Девушка все стояла и смотрела на город с высоты 27 этажа.

Он помнил её день рождения. Уж неизвестно, сам или всё же помощники не забывали сообщить, но сейчас он сказал ей об этом. Поначалу Лина даже опешила, когда три года назад он подарил ей цветы и пригласил в ресторан на её 26 день рождения. Но он не ошибся ни в дате, ни в годе. Он помнил!

Мужчина подошел и приобнял дочь за плечи.

— Я хочу тебе счастья!

— Но не такой ценой! Не такой!

Он развернул дочь к себе, посмотрел в её зеленые глаза, точнее — в копию своих глаз: такой же разрез, такой же цвет и такое же упорство. Сила взгляда! Затем молча прислонился своим лбом к её и погладил плечи с обеих сторон.

— Лина, это обезопасит…

— Кого? И от чего? — прошептала она, перебивая, и посмотрела прямо ему прямо в глаза. Хотя ответ она знала заранее, отец не первый раз поднимал этот вопрос. И вот сейчас он все-таки принял решение и не отступит!

— Дочка…

— Я задала вопрос и хочу честности! Не лжи, не увиливаний. Я хочу честности, отец! Твоей честности!

Мужчина резко отстранился и развернулся на пятках. Засунув руки в передние карманы брюк, он прошёлся взад и вперед по кабинету. Лина не сдвинулась с места.

— Это обезопасит меня и тебя, — вновь повторил он.

Девушка хмыкнула.

— У меня Гера…

— Да и пусть он остается. А то я не знаю, что такое есть твой Гера! Это просто союз двух договорившихся людей.

Лина тряхнула головой.

— И тебя устроит, что твоя дочь будучи замужем спит с другими?

— С другими? — удивился мужчина, — Ты, вроде бы, говорила об одном Гере…

— Гера один, Гера другой, какая разница. Я о том, что это фарс!

— Ева…

— Не называй меня так! Не смей! — вскрикнула девушка, сжимая руки в кулаки.

— Прости. Я помню, помню.

— Так меня только мама называла, только она. Сейчас я Лина.

Мужчина улыбнулся. Упрямая. Его дочь действительно была упрямой, впрочем она не уступала ему в этом. Когда он нашел её, она сразу поставила условие: не Евангелина, не Ева, для него она — только Лина. Новая жизнь — новые привычки. Он и не спорил. Для него она всегда была Линой. Это мать настояла на полном имени Евангелина, а для него Лина, и никто больше. Вот она ею и стала. Его Линой.

— Я подумаю, — прошептала она и отвернулась.

Мужчина никогда не понимал, что за планы зрели в этой головке. Да и сейчас это не имело никакого значения, сейчас она принимала его условия и готова была уступить.

— Завтра поговорим.

— Нет. Я сама скажу, когда все обдумаю!

— Но…

— Отец! — Её взгляд выражал непреклонность.

И мужчина даже не пытался переубеждать дочь. Знал, что на надолго не затянет с ответом — не в её стиле так поступать. Но и не уступит. Её право -потянуть время, благо его было в достатке.

Теперь оставалось дело за малым… Поставить условие еще кое-кому. А вот там уже он не станет церемониться, там все будет жестко и безапелляционно.

ГЛАВА 3

— Здесь мое условие! — Мужчина бросил на стол прозрачную папку с бумагами и, закинув ногу на ногу, развалился в кресле.

— Я не продаю компанию!

— А кто говорил о продаже? — хмыкнул посетитель и нажал на кнопку коммутатора, вызывая секретаря, будто находился в своем кабинете.

Девушка приоткрыла дверь и уже было открыла рот для вопроса, как резкий окрик заставил её захлопнуть его:

— Чашку черного кофе. Без сливок. Без сахара.

Кивнув, она шмыгнула к себе в кабинет, чтобы побыстрее исполнить приказание. Горский Сергей Вениаминович не любил плохого кофе, впрочем и ждать он тоже не любил.

— Что ты задумал, Гора? — Мужчина, сидящий во главе стола, придвинул небрежно брошенную папку с документами к себе и начал просматривать бумаги.

— Объединить капиталы, — проговорил Горский, крутя в руке шариковую ручку, которую взял со стола.

Мужчина отложил бумаги и уставился на своего гостя, нахмурив лоб.

— Объединить? У меня один сын, и тот женат!

— Не моя проблема! Не моя компания на грани банкротства, а твоя. Я могу подождать и в итоге выкуплю её за бесценок. Но это нервы, время, деньги… Предлагаю обоюдовыгодный вариант — объединить капиталы.

— Мой сын женат! — рассердился его визави.

— Что ты заладил одно и тоже! Будто не знаешь, как решить это недоразумение!

Агурин Михаил Львович внимательно следил за своим гостем. Не было похоже, чтобы тот шутил, он был очень даже серьезен. Объединить… Да, он в курсе, что у Горы есть дочь, которой вот уже почти тридцать лет: красавица, умница, по характеру правда проблемная — вся в отца, но мужики за ней табунами вьются. А толку-то… Холодная!

Вариант с объединением был очень выгодным, даже более чем! Ситуация с компанией оставляла желать лучшего, дела шли крайне плохо: поставщики и заказчики кидали, — черная полоса какая-то. Агурин-старший предполагал, что дело нечисто, что Гора имеет к этому какое-то отношение, но доказать ничего не мог. А ситуацию нужно было исправлять. Причем срочно! Правда, как это сделать, не знал. Продавать компанию он не хотел, да и резона не было, — выгоды никакой. Сын… С сыном отношения были крайне плачевные. Его женитьба — вызов для него. Женился сам, пошел поперек его слова, наперекор семье! Самостоятельный! Деловой! Пять лет как женат! А толку-то? Детей нет, отношения — говно! Да, он знал, что у сына не все с женой ладно. Знал про его гулянки по барам, про шлюх… Тьфу!

— Мне нужно время! — Соглашаться сразу на такое — себя не уважать.

В этот момент дверь тихонько приоткрылась, и появилась секретарша с подносом и свежесваренным кофе для Горского.

— Я думал, ты сдохла там! — рыкнул хозяин кабинета, делая жест поставить поднос с напитком на стол.

— Простите, — пролепетала девушка. — Что-то еще?

Мужчины покачали головой, показывая, что она может быть свободной. И секретарша мышкой ускользнула из кабинета.

— Чего ты её так запугал? — удивленно спросил Горский, делая глоток обжигающего напитка. — Она вполне хороший кофе варит. Ценил бы!

— Да я…

— Да ты просто использовал девчонку, а сейчас переключился на другую! Какой же ты бабник! — заржал мужчина, ставя чашку на блюдце с характерным звуком.

— Ох, Агурин! Не умеешь ты прятаться, простой, как три рубля! А что, если сын узнает о твоей новой пассии?

Лицо Агурина пошло красными пятнами.

— Тихо, тихо! Дело, конечно, твое, но учти — то что знают трое… — мужчина снова отхлебнул напиток из чашечки.

Гора не угрожал в привычной манере, он обволакивал, словно намекая, что в любой момент информация может сыграть против Агурина. Очень даже против. И тогда ему никто не поможет. Гора слишком сильный противник для него!

— Ну а теперь вернемся к нашему объединению. Срок — месяц. Потом свадьба, и дело в шляпе. Больше времени не дам. Либо так, либо по-плохому. Засиделся я в твоем Питере, домой хочу — в Москву.

Гора допил свой кофе и встал с кресла. Нарочито одернул пиджак и поправил брюки, выравнивая стрелки.

— Месяц? — переспросил Агурин.

— Ни днем больше.

Бросив равнодушный взгляд на хозяина кабинета, мужчина открыл дверь и вышел.

Михаил Львович обхватил голову руками и зарычал. Сын его прибьёт! Просто растерзает!

ГЛАВА 4

Звонок в квартире раздался точно в обозначенное время. Светка всегда была повернута на пунктуальности, для неё опоздать было сродни краху, провалу, предательству, короче всему тому, что ставило крест на человеке. Она лучше подождет, чем будет что-то блеять про свое опоздание.

— Ну что за срочность была меня выдергивать? — заголосила подруга с порога, стоило только Лине открыть дверь.

— Давай проходи, я просто так не вызываю!

— О, да! Последний раз был по ужасно важному поводу — нужно напиться, потому что все мужики-козлы!

Лина покачала головой, проходя в комнату. Светка скинула пиджак, сняла кроссовки и прошла на кухню выгружать свою сумку с продуктами и вином. Стол предусмотрительно уже был накрыт Линой: поэтому все свои «вкусняшки» подруга загрузила в холодильник, единственное, что не давало ей покоя, это вино. Она явно прогадала, на столе уже стояла бутылка виски и стаканы к напитку, поэтому вино было совсем не в тему, даже очень.

— Н-да! Судя по напиткам — тяжелая артиллерия подошла! Неужто так прижало?

Лина зашла на кухню, протирая лицо ватным диском, снимая остатки макияжа.

— Я же сразу сказала — повод важный!

— Да он не важный, он просто тяжелый! Мы же снова в дрова будем!

— Именно на это я и рассчитываю!

Подруги уселись за стол, наполнив бокалы. Лина посмотрела на янтарную жидкость в стакане, слегка покачав её, затем, сделав один большой глоток, произнесла:

— Я послала Геру!

Светка закашлялась то ли от новости, то ли от градуса напитка.

— Да ладно! Решилась наконец-то!

Лина кивнула.

— Рассказывай.

— А что говорить, снова кошмар, снова он с претензией по поводу моего «лекарства»! Да и, если честно, надоел вусмерть!

— Давно говорила, мужик — барахло!

Светка не любила Геру. От слова совсем и с первого взгляда, это у них было взаимным. Гера особо тоже огромной симпатии не питал к девушке. Считал, что она плохо влияет на его женщину, да и при любой ссоре пытался выставить, что это Света накрутила Лину, чтобы та бросила его. А Светка и не пыталась его переубеждать, много чести! Вот они друг друга и «кусали» при случае.

— Сколько у тебя уже эти кошмары? Сколько тебя знаю, а это года 4 как! И не проходят?

Лина покачала головой.

— Не проходят, — прошептала девушка.

— Блин, Лин, а если к психологу обратиться?

Лина злобно посмотрела на подругу.

— Ладно-ладно, я так предложила просто! — пошла Светка на попятную, разливая новую порцию напитка. — Но ты же понимаешь, что с этим нужно что-то делать! Четыре года мучишься!

Четыре года её кошмарам, четыре долгих года. И никакого прогресса, с каждым годом все чаще и тяжелее! Только Светка знала про эти приступы, ну и Гера, хотя он не в счет. Отец не знал, она никогда ему этого не говорила, слишком тяжелая правда скрывалась за всем этим.

Светка… заводная Светка! В свое время, когда ей очень нужен был друг в этом чужом городе на горизонте появилась она. Янина Светлана Юрьевна. Света была руководителем юридического блока в крупной энергетической компании. В свои 29 лет вполне достойная должность, свободная жизнь и какой-никакой достаток. С ней она пересеклась случайно, в бизнес-центре, где был офис отца. Просто столкнулись в кафе этого бизнес-центра, куда Светка пришла на очередной семинар по нововведениям в законодательство. В кафе просто не было свободных мест, наплыв народа, да и время утро, всем же нужно купить стакан свежесваренного кофе перед началом рабочего дня, иначе мозг отказывался работать. Вот и они там столкнулись, Светка просто села за столик Лины и начала разговор, словно они подруги. Разговор ни о чем: просто ворчала, что народу куча, что раньше за этим кофе никто сроду и не стоял в очередях. Лина сама не поняла, как эта яркая блондинка втянула её в разговор: озорная стрижка под-мальчика, белые волосы, красивые голубые глаза. Она завораживала, наполняла энергией, ведь глядя на неё нельзя не улыбнуться, она словно батарейка для окружающих. Так они и познакомились. Затем вечером пересеклись снова и до сих пор дружат.

Вот и сейчас, после разговора с отцом Лина позвонила Светке. Только правду сказать ей не могла: ни о причинах своих кошмаров; ни о своей фиктивной свадьбе; ни о своей тайне, которая грызла её все эти 4 года. Пока не могла! И от этого становилось тошно! Словно предавала их дружбу!

— Слушай, может, харэ бухать в одиночестве? Пошли в бар! — предложила Светка. Заводная Светка! Её лучшая подруга.

— Пошли! — Лина опрокинула в себя порцию виски, вытерев тыльной стороной ладони губы, встала из-за стола и направилась в комнату переодеваться.

В клуб они приехали через час: как были в джинсах, рубашке и кроссовках — зачем наряжаться, если причина посещения просто выпить и расслабиться, а не снять кавалера на ночь. Любимый бар, любимый столик — все как всегда. «Мерседес» как всегда восхищал: 31 этаж гостиницы, шикарный вид, приличная публика и… в принципе хорошее место, чтобы расслабиться. Внешний вид? А кто остановит дочку Горского?

— Так, берем текилу! — Светка делает заказ и осматривает зал.

— Н-да, тухляк! Сплошные папики и эскортницы! — вынесла подруга свой вердикт.

— А чего ты хотела в баре гостиницы: сняли, выпили и потрахались, полный набор удовольствий!

Лина посмотрела на свой телефон и скривилась.

— Что?

— Да Гера написывает!

— Говорю же — барахло! Теплое место отпускать не хочет! Вот что ты в нем нашла?

— С ним просто: переспали и разбежались, никаких обязательств, никакого выноса мозга, просто секс для здоровья!

— И помощи никакой! Сколько раз он заставал твои приступы?

— Не знаю. Раза четыре или пять, не больше. Он же в основном уходил, не ночевал.

— И за эти четыре раза не помог? Просто обозвал тебя алкоголичкой и двинутой — это пизд** какой мужской поступок!

— Свет! Ну хватит! Я не глупая, все понимаю. Гера больше в моей жизни не появится!

Светка схватила со стола телефон и потрясла его перед лицом Лины:

— Ага! Откажется он от лакомого куска! Приползет и кровь тебе начнет сворачивать!

А что можно ответить? Что Гера не появится, так как она через месяц станет замужней дамой? Куда она лезет? Для чего ей все это? Только обо всем этом она подумает в другой раз, не сейчас!

Сейчас у неё встреча с подругой! И плевать на то, что будет дальше!

ГЛАВА 5

Голова трещала так, что даже открывать глаза не хотелось, во рту словно стая диких котов опорожнились. Мужчина открыл один глаз и посмотрел в сторону — он дома. Окно точно его, да и постель он признал. Это уже радует! Меньше…

Твою мать! Нифига не меньше проблем, потому что рядом с ним зашевелился кто-то. А так не должно было быть! Он не приводил домой баб, никогда, ведь он женат! Твою мать! Что пошло не так? Что???

Обычная тусовка в клубе: выпивка, девочки, травка… Они частенько с мужиками расслаблялись в этом клубе, девочки приличные, выпивка тоже не самопальная…

— Агурин, сволочь! — раздался истошный вопль откуда-то из комнаты. Только не это!

Дверь в спальню распахнулась, в комнату влетела его фурия:

— На выход! — рыкнула женщина, швыряя в ту, что спала рядом с мужчиной одежду, обувь и сумочку. Бооольно! Девка быстро соскочила, чем вызвала тошноту у Агурина, ну кто так резко встает с постели утром, после хорошей попойки!

Вадим замычал, показывая, что не доволен.

— А какого хрена ты разлегся!? — теперь уже женщина переключилась на его персону. Медленно перевернувшись, он посмотрел на жену и закрыл ладонями лицо. Тошно!

— Я закрываю глаза на твои пьянки, я мирюсь, что ты перетрахал все, что движется в этом городе, но таскать в дом!

Агурин молча встал с постели, с трудом приведя себя в равновесие и поплелся в душ.

— Боже, прикрылся бы!

А ему было плевать! Он сверкал перед разъяренной женой голым передом и задом без зазрения совести! Продефилировав, он захлопнул перед её носом дверь и повернул щеколду. От обрушившегося удара на дверь он обхватил голову руками и снова застонал. Сука! Мстительная сука!

Через 30 минут он вышел из душевой вполне себе благоухающим и приличным: побритый, намытый, проблевавшийся и жаждущий завтрака. Ну хотя бы чашки кофе для старта! В спальне все было вверх дном: постельное белье сорвано с постели и разбросано, его вещи тоже валялись, хотя возможно они изначально валялись в разных углах. Но вот что его вывело из себя — это разбитый телефон, прикроватная лампа и разбросанные его личные вещи!

— Тварь! — зарычал мужчина, наступая на раздолбанный телефон. Ему уже ничего не могло помочь, Виктория постаралась на славу! Жену он нашел на кухне, она сидела на барном стуле и пила кофе, поставив локти на столешницу.

— Я слушаю! — прорычал Вадим, гневно сверкая глазами.

— Я все сказала! — пожала плечами Вика.

— Вика, — глубоко вдохнул мужчина и, с шумом выдохнув, продолжил, — никогда не трогай мои вещи! Мы это обсуждали!

— Так же как и обсуждали твои загулы! Агурин, мне это надоело!

Мужчина взъерошил еще влажные после душа волосы и смачно ругнулся:

— Хочешь об этом поговорить?

Девушка пожала плечами, показывая свое безразличие. Безразличие к мужу, к разговору, ко всему происходящему. Её волновало только то, что может задеть её! А тот факт, что Агурин привел в её дом шалаву её задевало. Не сам факт измены, сам факт пренебрежения и унижения!

— Вика…

— Я хочу развод! Требую! Ты пять лет издеваешься надо мной за мою ошибку, но мне нужны отступные! — зашипела Вика, отставляя пустую кружку в сторону.

Пять лет…. Пять, сука, лет! Он женился на ней против воли отца, пошел против семьи, потому что любил! Безумно любил! Готов был весь мир положить к её ногам… Пылинки сдувал, исполнял любой каприз, любую просьбу, любое желание. Пока однажды не приехал домой раньше, чем должен был. Гораздо раньше… На сутки. На одни долбаные сутки и увидел, как его жену трахает её водитель. Водитель, которого он ей нанял! Которому он платил зарплату! Водитель, который наматывал темные волосы жены на кулак, трахал её, вышибал из неё стоны, просьбы и мольбы, вгоняя свой член словно шомпол в дуло!

Эта картина до сих пор стоит перед глазами, не сотрешь! Совсем не сотрешь! Противно! Пять гребанных лет он поддерживает этот фарс перед отцом, доказывая, что он не ошибся, что у него лучшая жена. Нет, он не готов признать свой провал, не готов сказать ему, что тот был прав, называя Вику шалавой. Нет! И какова цена всего этого? Его счастье? Его жизнь? Его спокойствие?

— За ошибку? — округлил глаза Вадим, улыбаясь, — Них** себе ошибка. Не на тот хер села?

Вика хмыкнула.

— Я между прочим не таскаю в наш дом…

— Ты трахалась на нашей супружеской кровати! Даже на том же самом белье, в котором мы кувыркались в первую брачную ночь! Вика! О чем ты говоришь!

— Но сейчас…

— Сейчас ты поступаешь умнее — трахаешься в гостиницах и машинах. Извини, но мне иногда приходит счет за номер, ты путаешь карты!

Вика прикусила губу от досады.

— Вадим, — замурлыкала девушка, вставая со стула и медленно подходя к мужу, — ну, у всех бывают проблемные периоды, мы тоже не исключение. Но мы же любим…

— Трахаться на стороне мы любим. Бухать — я люблю, а остальное — мы терпим! Терпим, Вика. Что за отступные?

Вика театрально ударила мужа по груди кулачком:

— А может, мы помиримся?

Вика понимала, что этим вопросом она провоцирует мужа. Мириться он с ней не собирался и не собирается, но и своего упускать девушка тоже не хотела. Про отступные ей рассказал «доброжелатель», почему она раньше не подумала об этом? Нет, Вадим не требовал развода, и она прекрасно понимала по какой причине: гордый. Не готов признавать ошибку, не готов выслушивать от отца, что тот предупреждал его! Не готов! Поэтому ей нужно было уговорить его на развод, но на выгодных ей условиях, а что может быть выгоднее денег? Агурин, конечно, содержал её, но с каждым месяцем требовал отчета, сомневался в необходимости тех или иных трат, а она не привыкла к такому, да и не собиралась привыкать. Поэтому идея с разводом и отступными была вполне привлекательной. Что за чудо этот «доброжелатель»!

— Сколько? — зашипел мужчина, сжимая запястье девушки и отбрасывая её руку от своей груди.

У девушки загорелись глаза, деньги она любила, даже больше чем мужа, любовника и прочего. Деньги давали ощущение вседозволенности!

— 10 миллионов евро.

Агурин закашлялся.

— Не прогадала?

— Эммм, — у девушки забегали глазки, она явно пыталась прикинуть сумму, которую назвала, и оценить, не продешевила ли.

— 10 лямов евро! Интересно, а за какие заслуги? Что в тебе столько стоит? Я столько шлюх могу снять на такую сумму, они даже 1% от суммы не отработают за три года!

— Тогда никакого…

— Я подумаю.

Вика сдержала победную улыбку на своих губах, поцеловала мужа в щеку и прошагала в комнату.

***

После разговора с женой Вадим направился в офис к отцу, тот еще вчера названивал с каким-то делом, которое не требовало отлагательств. И как-то нужно было сказать о разводе, точнее о требованиях Вики. 10 лямов, вот сука меркантильная!

Отец как всегда сидел за столом в кабинете, вороша какие-то бумаги.

— Отец, — произнес мужчина, обозначая свое присутствие.

— Вадим, сынок, — отец встал из-за стола и подошел к сыну, приобняв, постучал по спине. Виделись они редко, Вадим не хотел пересекаться, чтобы снова не начать ругаться из-за Вики, а Михаил Львович не мог видеть сына несчастливым. А именно это он видел в его взгляде.

Вадим не работал вместе с отцом, после своей женитьбы он демонстративно вышел из всех дел и окунулся в собственный бизнес — автомастерские. За пять лет хорошо раскрутился, открыл с десяток филиалов по области. Михаил Львович гордился сыном, только редко ему об этом говорил, да и показывал тоже.

— Что за срочность?

— Как Виктория? — словно не заметив вопроса сына, начал отец.

— Все прекрасно.

Агурину уже давно донесли об очередном загуле сына, в этом городе люди такого уровня всегда были на виду, добрым языкам всегда было о чем поговорить.

— Вадим, я, возможно, не прав по отношению к Виктории, но я вижу, как ты себя закапываешь. Вижу, слышу, наблюдаю. Может..

Вадим тяжело вздохнул и плюхнулся на кресло, в котором пару дней назад вальяжно сидел Гора.

— Она согласна на развод! — выпалил Агурин младший, проводя ладонью по лицу.

Отец молчал.

— Давай, говори, что ты предупреждал, что я сам сделал выбор, я сам виноват и теперь моя жена требует 10 лямов за развод!

— Нууу…

Вадим соскочил с кресла и начал метаться по кабинету, засунув одну руку в карман брюк, а второй размахивая из стороны в сторону:

— 10 лямов евро! Евро, б***! Где я возьму такие деньги? Твою мать! 10 лямов!

— Я смогу помочь, сын.

Вадим усмехнулся:

— Отец, мне 34 года, я сам заварил эту кашу, может, мне пора самому нести ответственность?

— Я не просто так это сделаю. Как раз за твою ответственность!

Теперь очередь Вадима была удивленно смотреть на отца. Тот даже и бровью не повел, словно знал, рассчитывал и был готов к такому раскладу.

— О чем ты говоришь?

— Услуга за услугу: я тебе 10 миллионов евро на развод, а ты исполняешь мое условие.

— Что за условие?

— Э, нет! Не так быстро! Через месяц ты сделаешь то, что я скажу. К этому времени ты будешь разведен, я гарантирую. Это сделка по совести. Я для тебя, а ты для меня. Одно условие — не более.

— Ты можешь говорить не загадками?

— Месяц. И загадок не будет. Все станет ясно и понятно. Развод — сейчас, твоя часть сделки — через месяц. Готов?

А был ли у него какой-то иной выбор?

ГЛАВА 6

4 года назад.

Вадим несся по сибирской трассе, скорее домой, скорее к жене. И так задержался в этой чертовой поездке. Открытие своего бизнеса требует сил и времени, а главное — денег… А ему очень нужны были Кулибины, мастера, ремонтники, его автомастерские должны стать сетью, должны раскрутиться, должны выстрелить. В Сибири он познакомился именно с такими рукастыми мужиками, которые готовы были начать с ним дело, которые поверили. Он ехал в Питер со спокойной душой, все удалось с минимальными потерями. Теперь домой, к жене.

Промозглая погода, осень, осень в Сибири — самое переменчивое время года — с зимой все понятно: снег и мороз, летом — жара и гнус, а вот осень и весна — не пойми, что ожидать. Днем тепло, солнышко припекает, а к вечеру — дубак. Холодина и ливень. Как зарядил, так и стоит стеной. Скорость не увеличить, ничего не видно, скользко, кто бы дороги сделал нормальные. Вот и плетешься едва-едва!

Вадим достал сигарету и закурил, выдыхая дым, дааа, именно этого для полного счастья и не хватало. Наслаждаясь ситуацией, он представлял как обрадует жену. Краем глаза он заметил на обочине человека, который стоял, закутавшись в какую-то тряпку, под проливным дождем. Поравнявшись с ним, он понял что это девушка. Вадим затормозил. Открыв окно пассажирской двери, он крикнул:

— Куда?

Девушка подняла на него свои зеленые глаза и прошептала:

— Куда-нибудь. А вы в какую сторону?

— Залазь, — Вадим потянулся и помог девушке открыть дверь своего авто. Она скинула с себя мокрые тряпки, какой-то целлофан и забралась на переднее сиденье:

— Спасибо.

Вадим ударил по газам.

— Налегке путешествуешь?

Девушка недоуменно уставилась на него.

— Я говорю, ни вещей, ни сумки. Налегке?

Попутчица закивала. Вадим пожал плечами, а его какое дело?

— Я еду в Питер. Тебя до куда добросить?

— Мне все равно. Можно и в Питер, — пробормотала незнакомка.

— Хорошо. Я Вадим.

— Ева.

— Вот и познакомились. Что же ты делала на дороге в такую погоду? Замерзла?

Ева зябко повела плечами и кивнула. Мужчина отрегулировал печку, сделал обдув на девушку.

— Лучше?

Она кивнула.

Вадим потянулся в двери и, достав из кармашка фляжку, протянул её Еве.

— Выпей, это коньяк. Согреешься быстрее.

Девушка прикоснулась к его руке, когда брала фляжку. Её прикосновения были ледяными, видимо действительно окоченела на трассе, замерзла. Она поднесла к губам и сделала глоток. Горло обожгло, девушка ойкнула и закашлялась.

— Да, пойло пробирает, но зато эффект есть, — улыбнулся Вадим. Второй глоток пошел уже легче, затем третий, четвертый. Она расслаблялась, это было заметно по посадке, по тому как она расправляла волосы, которые подсохли и уже не висели паклями. Её щеки покрыл румянец. Да она красавица. Рыжеволосая, стройная и с обалденными зелеными глазищами.

Что заставило её выйти на трассу? В голове у Вадима пронеслась мысль, не проститутка ли она? Может, она зарабатывает на жизнь на этой сибирской дороге. А что? Каждый крутится как умеет!

Девушка посмотрела на него и засмущалась:

— Прости меня. Вот свалилась на твою голову. У меня умерла мама, недавно похороны были, теперь в этом городе меня ничто не держит.

— Соболезную.

— Спасибо. Мама болела, рак.

— А отец?

— Мы вдвоем с мамой жили. Всегда. Нет у меня отца, — грустно произнесла девушка, делая еще глоток.

Попутчик, чужой человек, алкоголь, усталость — все это составные задушевной беседы в дороге. Все равно ты человека больше никогда не увидишь! Какая разница!

— А ты?

— А я женат. У меня есть и мать, и отец, но они разведены. Все живы, — произнес Вадим.

— Женат. Звучит как приговор! — улыбнулась Ева. Её улыбка была такая наивная, такая… необычная. Она словно светилась вся изнутри. Вадим невольно засмотрелся.

— Нет, не как приговор.

— Да? Обычно мужчины расценивают брак как посягательство на свободу!

— Не в моем случае! Осознанный выбор!

— Повезло!

— А ты?

— Я? Нее, я не замужем. Наверное, этим нельзя гордиться, в моем возрасте, но я горжусь.

— В твоем возрасте?

— Угу.

Ева уже вполне по-хозяйски расположилась на сиденье: разулась, подогнула под себя ноги, распушила высохшие волосы, стянула кофту. Сейчас она была в джинсах и футболке. Худенькая, маленькая девочка.

— Тебе не больше 20, — засмеялся Вадим, — рано о браке думать!

— Мне 25.

Вадим удивленно уставился на попутчицу.

— Сколько?

— 25, — Ева запрокинула голову и засмеялась. Звонко, по-детски, во весь голос.

— Кхм… Ну, тогда можно и подумать, — проворчал Вадим, думая, что его попросту обманули. Ей 25? Да бред! Бред!

За окном сгущались сумерки, они проехали уже несколько областей, дождь прекратился, мужчина даже не помнил, когда это произошло. Заболтался с Евой. А сейчас он понимал, что его клонит ко сну, глаза просто слипаются, усталость… Целый день за рулем. Но это ничего еще два дня, и он дома.

— Ева, нам нужен мотель.

Девушка зашевелилась на кресле, по всей видимости она прикорнула. Сонно потирая глаза, она потянулась, отчего стала заметна её достаточно красивая и вполне большая грудь, запрокинув голову, взору Вадима открылась её длинная шея.

— Вадим, у меня… Я могу в машине поспать, — пролепетала она.

Мужчина хмыкнул. Через пару минут они припарковались на парковке у придорожного мотеля, зашли внутрь, сняли один номер с двумя кроватями и заказали ужин в номер.

Войдя в номер, Ева с разрешения Вадима ускакала в душ, оставив мужчину разбираться с ужином и прочими премудростями. Через 20 минут она вышла замотанная в полотенце, румяная и довольная.

— Ванная свободна!

— Ужин будет через 15 минут. Я как раз успею, — теперь была очередь Вадима скрываться за заветной дверью.

ГЛАВА 7

Лина знала, что отцу нужен был этот брак. Единственное, чего она не понимала, секретность всего этого мероприятия, отец никогда не говорил, кто это и для чего, просто в общих словах описал выгоду этого союза. А выгода была очевидна. Очень даже очевидна. Объединение капиталов.

И свою роль Лина представляла очень даже хорошо. Нет, отец не ставил ей условия в верности и прочей супружеской хрени, он просто надеялся на её благоразумие и умение скрывать информацию, если для этого будет необходимость. Поэтому он так легко говорил про Геру…

Гера, Гера, Гера… Нет, Лина не имела ничего на его счет, никаких притязаний. Замуж за него она не рвалась, да и будем честными, она вообще не хотела замуж. И если бы не просьба отца — она бы и сейчас не думала обо всем этом. Но…

Но! Она не могла подвести отца. Не могла. Пусть у него в прошлом и имелся грешок по отношению к маме, по отношению к ней.. Но в свое время он её спас, спас, когда она без ничего приехала в Москву, когда попала в переплет, он её спас.

Она приехала в Москву налегке: кроме паспорта, диплома, трудовой и пары десятков тысяч рублей у неё ничего не было. Ничего. Ни работы, ни жилья — ничего. Да еще и это она умудрилась потерять, прям нелепица какая — потерять все деньги и документы. Единственную свою ценность! В первый же день.

Полиция попросту отмахнулась, не буквально, заявление приняли, но на этом пожалуй и все. Сотникова Евангелина Сергеевна осталась с пустыми руками на улице. Ай, нет, не с пустыми, со справкой об утере документов.

Она сидела на лавочке и заливалась слезами, просто рыдала, захлебываясь в своих слезах и соплях.

— Лена, — услышала она шепот рядом с собой. Повернувшись на звук она увидела мужчину в возрасте, который смотрел на неё и не отводил взгляда.

— Нет, вы ошиблись, — всхлипнула Лина.

— Нееет, я не ошибся, Лена. Не ошибся.

Лина напряглась, она, конечно, знала, что Москва богата на дурачков, но чтобы все в один день — это было слишком!

Откинув волосы с лица, она посмотрела на сидевшего рядом мужчину. Он выглядел очень дорого, представительно, сразу видно, что эта лавочка была не его пристанищем. Русые волосы, коротко стриженные, тонкие губы, которые он поджимал, щетина и… зеленые глаза. Как у неё!

— Сотникова…

Лина медленно кивнула.

— Евангелина.

Лина еще раз кивнула.

— Сотникова Елена — твоя мать.

Снова кивок головы.

— Ну, здравствуй, дочь!

Она бредит, спит или просто пьяная? Дочь? Он назвал её дочерью? Этот человек… Лина захлебывалась в эмоциях!

— Вы… Вы…, — она фурией взметнулась со скамейки, подлетела к мужчине и начала лупасить по нему со всей силы: по груди, по лицу, по рукам. Он не останавливал. Он просто сделал кому-то знак и продолжал сидеть. Выплеснув все свои эмоции, Лина закрыла лицо руками и расплакалась. Только тогда мужчина позволил себе встать, обнял её за плечи и повел. Пара жестов, и она уже сидит в теплой машине, рядом с ним, в руках у неё бутылка воды, а автомобиль плавно рассекает по улицам столицы.

— Как? — прошептала девушка, делая глоток.

— Связи, — произнес мужчина, отворачиваясь к окну. — Связи.

Затем он пододвинулся к ней поближе и посмотрел ей в глаза:

— Мне сообщили, как только приняли твое заявление. Дочка Сотниковой Елены, с моим отчеством. Я не раздумывая помчался к тебе и не ошибся. Ева..

— Не называй меня так! Только мама так называла.

— Хорошо, — согласился мужчина. — Тогда Лина.

Девушка кивнула, давая свое согласие на это имя.

Мужчина протянул ей сверток. Просто положил ей на колени и молчал.

— Что это?

— Документы.

— Чьи?

— Твои.

— Вы так быстро их нашли?

— Они готовы были давно. Это твои новые документы.

Лина развернула сверток, на колени выпал паспорт РФ, заграничный паспорт, диплом, трудовая и остальной набор бумаг и справок: Горская Евангелина Сергеевна.

— Горская?

— А какая?

— Я Сотникова.

— Увы. Моя фамилия Горский. А ты — моя дочь.

Лина усмехнулась:

— Так быстро, и дочь. А если не ваша?

Гора засмеялся:

— Моя! Истинная.

— И вы думаете за все годы вашего отсутствия бросить мне новое имя, сказать, что вы мой отец, и на этом всё?

— Нет. Я такого не говорил.

— Моя мама умерла. Умерла от рака. Тяжело умерла, — воскликнула Лина в сердцах.

— Я знаю.

Сухое «Я знаю»! Одна фраза, и все!

ГЛАВА 8

4 года назад.

После душа и бутылки вина, их разморило. Вадим развалился на кровати, скинув с себя футболку и оставшись в одних джинсах. Ева же, закутавшись в полотенце, натянула до подбородка одеяло на своей кровати.

— От кого бежишь?

Вопрос прозвучал неожиданно, нет, она вполне себе предполагала, что вопросы будут, но не сегодня. Не сейчас, она не была готова! Вадим повернулся на своей кровати на правый бок, подперев голову рукой, опершись на согнутую в локте конечность. Он смотрел прямо в глаза, смотрел так, что у Евы захватило дыхание: пронизывающе, с интересом и… возбуждающе?

Она никогда не тянулась с такой силой к мужчине, от него исходил магнетизм, сила, энергия и что-то еще. Что-то, что ей было неведомо. В голове гудело от выпитого, коньяк и вино тяжелым грузом легли на её непривыкший к алкоголю организм. Тело было словно ватным, а язык.. чужим. Мысли в голове путались и хотелось какого-то безумства.

— Я убила человека, — заплетающимся языком проговорила Ева, не отрывая взгляда от мужчины.

Вадим запрокинул голову и засмеялся, смех растекся по девушке словно мед, он обволакивал, притягивал, расслаблял и зарождал неведомые доселе ощущения, где-то внутри, внизу живота. Она посмотрела на смеющегося мужчину и облизнула губы, непроизвольно, просто провела по ним языком. Перед её глазами был кадык, который приходил в движение от звуков, которые издавал мужчина. Это было… это было красиво. Ни один мужчина не вызывал в ней таких чувств, таких эмоций. Это пугало!

— Насмешила! — произнес мужчина.

— Я не шучу! — упрямо произнесла Ева, скидывая с себя одеяло, которое в данный момент только мешало, от него шел жар, все тело горело и требовало прохлады. Она ударила по матрацу ногами, пытаясь высвободить ноги, затем, вскочив на них, все равно запуталась в одеяле и рухнула на колени рядом с кроватью.

Вадим похлопал по постели рядом с собой, немного сдвинувшись назад. Ева залезла к нему, скрестила ноги по-турецки и продолжила:

— Я, наверное, очень плохой человек, — по щекам девушки покатились слезы. Вадим сделал движение в её сторону, чтобы обнять, но она упрямо выставила руку перед собой, не позволяя ему это сделать.

— И хорошо, что я выпила, так легче! А есть еще вино?

Вадим обернулся, посмотрел на пол, пошарил рукой и достал еще одну бутылку… коньяка. Н-да, расклад не совсем томный, он просто в дрова!

Ева просто улетала от алкоголя, коньяк, вино и снова коньяк. И все — она уже не соображала, где она и с кем, просто наслаждалась свободой и… комфортом. Ей было хорошо. Хо-ро-шо! Коньяк разгонял кровь по венам, или это не коньяк, а Вадим. Он такой красивый.

— Ну что там с убийством?

— Все хорошо, — девушка икнула, — Я справилась. Там ваза и я на голову, а он упал и кровь.

— Так может, не убила?

— Убила.

Вадим улыбался. Она была такая забавная: рыжая, растрепанная, такая молодая, свежая и красивая. Очень красивая, притягательная. Такую хотелось оберегать, обнимать и… да, и трахать! У него член колом стоял на эту зеленоглазку. Черт, он женат, у него Вика, но его так тянуло к этой попутчице. Будто женщин не видел ни разу, словно она уникальна, диковинка. Белокожая, рыжеволосая, зеленоглазая, пугливая, нежная и… бесстрашная!

Ева сама не заметила, как рухнула на подушку и отключилась. Вадим осторожно освободил её от полотенца, которое было на девушке, у неё было совершенное тело — правильные пропорции, красивая аккуратная грудь, торчащие соски, плоский живот и охрененно длинные ноги! Вадим нервно сглотнул, представляя как они обхватывают его за бедра, как он закидывает их себе на плечи, как он располагается между этих красивых ног! Картинки были настолько реалистичными, что Вадим едва не застонал от возбуждения. Член пульсировал и разрывался.

Вадим заметил на внутренней стороне бедер Евы шрамы, некрасивые следы, словно от ожогов, от порезов. Странно. Что это могло быть? Обычно вены вскрывают на руках, а не между ног. Осторожно прикоснувшись к ним, Вадим резко одернул руку. Маньяк! Чуть не трахнул спящую пьяную незнакомку! Да что с ним такое?

Осторожно накрыв Еву одеялом, Вадим зашел в душ. Срочно охладиться, срочно! Иначе он за себя не отвечает! Стоя под струями воды, Вадим взял в руку свой член и провел по нему вверх-вниз, наслаждение пробежало вдоль хребта, ударив в голову. Дааа, мужчина продолжил, представляя, как он трахает зеленоглазку, как она в порыве страсти смотрит своими глазищами на него, как она своими губками произносит его имя, сотрясаясь в оргазме. Как он кончает ей в ротик! Дааа. Мощная струя спермы выстрелила в стену, даря небольшую разрядку.

Он сходит с ума! Однозначно. Пора завязывать бухать с ней наедине. Он не может изменить Виктории. Он женат!

Выйдя из душа, он рухнул на кровать рядом с обнаженной Евой, похер на все! Спать!

ГЛАВА 9

Да они, что, все издеваются? Он только покончил с одним фарсом под названием «брак», как его тут же ведут в новый? Вадим просто был вне себя от ярости.

— Сын, у нас с тобой была договорённость. Я свою часть сделки исполнил, Вика получила отступные, ты получил штамп о разводе. Сейчас пришло время исполнить твою часть!

— Но мы не договаривались о новом браке!

— Если ты помнишь, мы обсуждали исполнение моего условия! Это оно и есть. Твой брак. Брак с той, кого я тебе выберу.

Вадим обхватил голову руками и зарычал. Вот же подстава! Не ожидал он от своего отца такой прыти и такого внимания к личной стороне своей жизни!

— Только твоих указок в моей постели не хватало, — прорычал мужчина. Они находились в рабочем кабинете отца, куда словно ураган ворвался Вадим, получив сообщение о своей свадьбе на завтрашний день.

— Имя избранницы?

— Нет. Все узнаешь завтра. И еще, я не лезу в твою постель, делай там что и с кем хочешь. Девушка из приличной семьи, с деньгами и статусом. Она дала свое согласие на брак!

— Ого! Официальное разрешение. А моя будущая супруга в курсе этих тонкостей?

— Не шипи! Не моя вина, что ты не смог себе в жены нормальную девку выбрать! В первый же год с рогами, да еще с какими!

Вадим просто рычал на отца! Нет, какого хрена! Он, что, пацан малолетний? Отчитывает его словно за двойку в школе!

— Отец, — рявкнул Вадим, потеряв терпение.

— Что отец? Что? Вляпался как мальчишка в эти 10 миллионов евро! Ты хоть осознаешь, что это за деньги? А ни разу не подумал, откуда я их достал?

— Я все верну!

— Вернет он! Откуда? Твой бизнес весь продать придется и еще должны останемся. 10 миллионов! Кретин!

Вадим пулей вылетел из кабинета родителя, еще мгновение и он бы не сдержался! Сам виноват, да! Неоспоримо! Его выбор, его жена, его рога! Все его: от начала и до конца! Но платить за это своей свободой? Слишком высокая цена, слишком!

Его коробил тот факт, что за него решил отец, не спросив его совета, просто как мальца развел «на слабо», «на слово пацана»! Именно то, что за него решили и выводило из себя. А эта девица, его будущая супруга, которая «дала согласие на брак»: кто такая? Она представляет, что её ждет, и куда она лезет? Почему-то в голове ответ стучал, что представляет! Это только его держали в неведении, а с другой стороны — после свадьбы никто не ставил условия, что жена должна хорошо жить! Про второй развод никаких условий не было!

***

Вадим столкнулся с Викторией в офисе отца. А она что делает здесь?

— Вадим, а я… — залепетала Виктория, озираясь по сторонам, по всей видимости она явно не рассчитывала его встретить.

Вадим был слишком занят мыслями о предстоящем браке, чтобы обращать внимание на бывшую жену, а особенно находить причинно-следственные связи её здесь появления.

— И тебе привет, Вика! — произнес мужчина. — Не ожидал, что ты решишь меня преследовать. Я сдержал слово и выполнил твои условия по финансовой стороне.

Виктория улыбнулась и перекинула свои локоны с одного плеча на другое. Она всегда так делала, чтобы привлечь внимание Вадима, и этот трюк работал до сих пор.

— Я просто хотела сказать тебе, что знаю о твоей предстоящей свадьбе, ведь именно по этой причине «нашлись» деньги в полном объеме!

— Что ты говоришь? — нахмурился Вадим, хватая Вику за руку и утягивая в зал для переговоров. — Что за бред!?

— Не бред! Не бред, Вадим! Мне заплатил твой будущий тесть. Там какая-то мутная история с его дочерью, то ли она тебя сама выбрала, то ли что, но именно за тебя мне предложили такие деньги, пригрозив, что в ином случае я просто «потеряюсь»! Понимаешь!?

Виктория затрясла плечами, пряча свое личико в ладонях. Для Вадима эта информация была шоком! Его выбрала какая-то девица, на которой он должен жениться? Его просто купили?! Развели с женой ради чьей-то богатенькой дочки!? Мало того, еще и 10 лямов евро повесили на его отца!

Вадим обнял бывшую жену за плечи и прижал к своей груди! Может, стоило бы за свой брак побороться, а не подписывать эти сраные документы? Все-таки это его Виктория, его любимая Виктория, ради которой он горы готов был сворачивать, которую любил без памяти… Да, изменила…

Твою мать! Что за хрень творится? В его жизни, что за хрень творится?

Пока Вадим был погружен в свои мысли, он не видел, как на лице девушки промелькнула ухмылка, а выходящий из своего кабинета отец, послал ей воздушный поцелуй…

***

Лина почему-то мандражировала перед предстоящим событием, её тело словно билось в лихорадке, зубы стучали, её бросало то в жар, то в холод. Нет, она вовсе не боится брака, но тогда почему её всю словно ломает, скручивает и выворачивает?

Странная таинственность отца по поводу персоны её будущего мужа, нежелание выдавать ей информацию целиком… Все это наводило на мысли… Но нет, отец не мог предать её, выбрать для неё плохую партию. Нет! За 4 года он ни разу не подводил, наоборот, поддерживал, учил, направлял, помогал. За это время они сроднились. Ушли старые обиды, противоречия, претензии и упреки, они стали отцом и дочерью, родными людьми, которые поддержат друг друга в любой ситуации, подставят свое плечо и вытащат из любой передряги.

Год назад именно Лина так помогла Горскому. Именно она подставила свое плечо, когда один из партнеров решил схитрить и сработать на свою выгоду. Горский рвал и метал, отказ от контракта грозил не малыми финансовыми потерями, да и репутационные риски были колоссальными, от такой подставы сложно было бы расправить крылья заново. Оборудование перинатального центра по последнему слову техники — на контроле у мэра, губернатора и Президента. Первый и единственный такой центр в Сибири. А поставщик оборудования — сливается. Просто уходит с контракта, найдя лазейку по стоимости!

Лина зашла в его кабинет случайно, просто услышала его крик из своего кабинета, при том что звукоизоляция была максимальной. Но этот рев она не забудет никогда. Отец ревел словно раненый зверь, громил всех и всё. Она вошла в его кабинет, закрыла дверь и встала напротив.

— Говори.

— Выйди, — крикнул мужчина.

— Повторять не буду! — Лина оперлась обеими руками о столешницу, наклонилась вперед и посмотрела на отца.

— Вон!

Она не отвела взгляд. Отец немного притих и протянул ей папку. Молча. Сам ушел в комнату отдыха, позволяя ей ознакомиться с ситуацией. Лина изучила бумаги за 10 минут, все до одной, не пропустив ни строчки. Из её уст не вырвалось ни слова, ни звука, ничего. Она просидела в полной тишине все это время, затем также молча встала с места, нажала на кнопку телефона и попросила секретаря пригласить директора по правовым вопросам, директора по закупкам и Главного бухгалтера. Отца она приглашать не стала.

Горский пытался подслушать, хоть звук, хоть реплику, но в кабинете стояла гробовая тишина, только шелест бумаги и дыхание людей, означало, что он не один.

Два часа. Горский сидел взаперти два часа, без информации, без телефона, без бумаг, без ничего. Два гребаных часа, затем дверь открылась, и на пороге появилась его дочь.

Она молча протянула бумагу и ручку. В документе полностью описывались шаги, которые уже сделаны и те, которые планировалось реализовать в ближайшее время, от Горского требовалась лишь доверенность на имя Лины для представления его интересов и интересов фирмы. Ни слова, все делалось молча. Словно отец и дочь на ментальном уровне понимали друг друга. Росчерком пера Горский наделил дочь безграничными полномочиями. Хочешь решить проблему — отпусти её! И он отпустил, он поверил в дочь и дал ей карт-бланш!

Неделю… Она жила на работе целую неделю, они не пересекались, не общались. Горский приходил в офис — у Лины горел свет, уходил — свет также оповещал, что она на месте. Только потом он узнал, что она продала квартиру, что он ей подарил, машину и драгоценности — все было заложено и продано, частично была заложена и его недвижимость. Она крутила схемы, находила поставщиков, договаривалась, ломала подрядчиков — она вывезла этот проект. И утопила того, кто посмел откусить руку дающую. Поставщик был заменен, с казначейством, налоговой и счетной палатой было все оговорено, согласовано в кратчайшие сроки. Даже Прокуратуру на свою сторону перевела!

Она лишилась всего, а вот с имуществом отца поступила куда более гуманно, отдав его просто в залог, который потом и выкупила, когда проект был сдан и потраченные средства отбиты.

После завершения проекта Лина вернула Горскому доверенность:

— Чтобы не было соблазна!

Горский тогда прослезился. Еще никто его не вытаскивал из передряг, он гордился дочерью.

Именно поэтому Лина не могла подумать в сторону предательства отца. Нет! Он не подлец, хоть и хочет таковым казаться!

ГЛАВА 10

Он стоял и ждал свою невесту в Администрации. Женщина, зачитывающая бредятину про ячейку общества, про момент создания вашей семьи и прочую ерунду явно нервничала, ведь невеста решила задержаться.

— Может…

— Не может, — рыкнул Вадим, теребя в руке букет невесты, который должен был вручить по факту появления супруги.

Женщина обиделась и насупилась. Вот крыса! Время выкуплено, все договорено, а она еще свои порядки решила наводить. Тащиться из Питера в столицу — малоприятное удовольствие, неужели в Питере баб мало, что отец нашел ему зазнобу именно в Москве! Мужчину сегодня раздражало всё: начиная от кофе, который был жуткий, заканчивая своим костюмом, который именно сегодня сидел не так! Да ещё и как назло вечер перед бракосочетанием не особо удался, точнее удался так, что голова трещала просто адски. Спину щипало от малейшего движения, очередная «горячая» шлюха разодрала кожу в лохмотья, хоть бы заразу не подхватить от её ногтей, хрен знает, что они до этого царапали! В зале было душно, с похмелья ужасно мутило, хоть бы прилюдно не блевануть!

В это мгновение двери отворились, и Вадим увидел Горского. Сказать, что он был удивлен — ничего не сказать. Гора с отцом дружили давно, и тот факт что у Горы есть дочь как-то прошел боком мимо Вадима. Тошнота предательски подкатывала все выше и выше, желудок скрутило спазмом, мужчина едва держал себя в руках, чтобы не загубить старания родителя.

Агурин старший сиял как намытый самовар, похлопывая сына по плечу.

— Дочка Горского красавица, сын. Хороший выбор!

Конечно, что может быть лучше объединения двух семей.

Вадим смотрел на невесту, которая держала отца под локоть и была вся в белом. Лицо скрывала фата. Регистраторша, которая уже вся изнывала от желания начать церемонию, резво прискакала на место, схватила свою папку и натянула на стареющую морду улыбку.

Горский подошел к Вадиму и протянул ему руку своей дочери. Жених в ответ протянул невесте букет и развернулся к регистратору. «Скорей бы это все закончилось» — в голове эта мысль проносилась уже десятый раз, призывая собраться и взять себя в руки.

— Молодые… — гаркнула бабища. Вадим ощутил, что девушка дернулась от такой экспрессии. Он сильнее сжал руку невесты, чтобы та не ускользнула.

Пара минут заунывной болтовни регистраторши, подписи в какой-то книге и момент истины: первый поцелуй мужа и жены.

Осторожно откинув фату с головы девушки, Вадим наклонился, чтобы поцеловать и не поверил своим глазам. На него смотрели знакомые зеленые глазища…

— Ева, — прошептал Вадим.

Девушка вздрогнула, на лице отразилось аналогичное недоумение, шок и… Она его узнала. Его попутчица, та самая, которая… Твою мать!

Это шутка?

***

Лина побелела от шока. Нет! Ну, нееет! Вадим… Этого просто не может быть! Это розыгрыш! Он… Здесь… Её муж… Ей хотелось просто исчезнуть, испариться, бежать, да хоть что-то сделать, чтобы просто не присутствовать здесь и сейчас. Вадим… Тот самый Вадим… Лина закрыла глаза и снова их открыла, глупо, да, но а вдруг! Никаких перемен! Его серо-голубые глаза смотрели на неё, они прожигали насквозь, они сверлили в ней дыры, они… они узнали!

— Ну что же вы, молодые! Целуйтесь, — гаркнул Горский, обнимая дочь и зятя.

Вадим первый вышел из состояния оцепенения и осторожно прикоснулся губами к губам девушки. Знакомое ощущение! Даже такой мимолетный поцелуй возвращал её на 4 года назад, в тот мотель…

Отец не дал ей провалиться в воспоминания, он сгреб свою дочь в объятья и поцеловал в щеку:

— Поздравляю, малышка! Счастья вам! — мужчина еле сдерживал слезы. Боже, отец слишком сентиментален!

Лина шептала слова благодарности, а сама не могла оторвать взгляда от своего мужа! Мужа, черт побери. Вадим — её муж, законный муж, который сейчас также принимает поздравления от своего отца, гостей, но который все также сверлит её своим взглядом!

Вот же вляпалась!

***

— А я и не знал, что ты дочь Горского! — Вадим вел её в танце. Первый танец молодых, а она словно в ловушку попала.

— Что, уговорила папочку помочь с выгодным мужем? — новое обвинение словно пощечина. — Ловко ты! — снова прорычал Агурин.

Оправдываться? Говорить, что она ничего не знала? Глупо. Отвечать на его провокации — дважды глупо!

Вадим с силой стиснул её кисть, что из глаз Лины предательски брызнули слезы, а от боли она прикусила губу, чтобы не застонать в голос.

— Отвечай, — рычал мужчина.

— Ты же был женат, — только и смогла она произнести. Он был женат, она помнила это, может, до Вадима дойдет вся нелепость его обвинений! Он был для неё женат!

— Ну, во-первых, тебя это не остановило прыгнуть в мою постель в мотеле, а во-вторых, мне пришлось развестись с женой ради нашего брака!

Лина снова попала в ловушку! Он из-за неё развелся! Она помнила, с какой любовью он 4 года назад говорил о своей Виктории, о своей жене, он безумно любил, а сейчас он её муж! Боже, в какие жернова она попала!

— Прости, — прошептала Лина, боясь посмотреть в глаза Вадиму.

— О, нет, дорогая! Одним прости ты не отделаешься! Хотела брак — ты его получишь во всей красе, со всеми шрамами и уродствами, со всеми подводными камнями, бессонными ночами и той болью, что приносит официальный брак!

Лина с ужасом подняла глаза на мужа, он действительно говорил то, что чувствовал, в его глазах читалась такая ненависть, что Лина забыла как дышать, грудь стянуло словно обручем.

Как в тот день, когда она оставляла его одного в мотеле, спящего…

ГЛАВА 11

4 года назад.

Утро следующего дня для Евы было ужасным. Она с трудом открыла глаза, голова трещала, во рту было мерзко и гадко, да и желчь просилась наружу с неимоверной силой. Со стоном соскочив с кровати, девушка опешила от факта того, что она обнаженная, а то, что она вчера в себя запихала и влила очень сильно просились к выходу, так что ей ничего иного не оставалось, как стиснуть виски ладонями, чтобы пульсация стала меньше, и опрометью бросилась в ванную. Согнувшись над унитазом, её вырвало. Отдышавшись и произведя еще пару грозных звуков, наконец-то опустошив желудок, она рухнула на пол у фаянсового изделия и уронила голову на руки.

Теперь был черед Вадима открывать глаза.

— Ева, — прохрипел мужчина.

— Блин, Вадим, не смотри. Не надо! — запищала девушка, пытаясь доползти до двери и скрыться за ней. Только повернув щеколду, она почувствовала себя в безопасности.

Приняв душ, приведя себя в маломальский порядок, Ева соизволила посмотреть в глаза Вадиму. Боже, зачем она вчера столько выпила?!

Вадим ждал её со стаканом горячего кофе, большего запихать в себя Ева все равно не смогла бы.

— Прости, — пролепетала девушка, принимая от мужчины стакан с напитком.

— Все хорошо. Похмелье оно такое, коварное! — он улыбнулся и, подталкивая девушку к выходу, повел её к выходу из номера. — Поехали!

Ева кивнула и последовала на выход к автомобилю. Ехать им еще предстояло более полутора суток, поэтому лучше раньше выехать, чтобы быстрее оказаться на месте.

В дороге они снова разговаривали, точнее, говорил в основном Вадим, Ева же просто отмалчивалась и задавала вопросы.

— Ты женат?

— Да, почти год.

— Расскажешь о своей жене?

— Она замечательная. Её зовут Виктория, мы знакомы больше трех лет, знаешь, я когда увидел её впервые просто запал, как мальчишка: такая стройная, красивая. Мне просто повезло!

Ева кивала. Ей не понять было таких чувств, ведь, к сожалению, любить ей не довелось, да и вряд ли когда удастся! Кому она подпорченная нужна, тем более — убийца! А ей так хотелось сказки, хотелось встретить принца, который полюбит её, с которым она будет счастлива, хотя бы так же как Вадим со своей Викой.

— Это так красиво, — прошептала Ева.

Вадим хмыкнул, не придав её словам значения.

— Вадим, я вчера…

Она словно прочитала его мысли!

— Ева, вчера ты просто много выпила, расслабилась, захмелела.

— Я у тебя в постели..

— Ах, это! Да брось! Ты просто перепила, уснула, и все. Ничего не было! Ничего! Мы просто спали на одной кровати, не более. Я женат! — Вадим еще раз показал обручальное кольцо девушке, словно успокаивал её этим. Или себя успокаивал.

Дальше разговор пошел пободрее, они обсуждали песни, книги, фильмы, просто болтали о всякой ерунде. Обедали они в придорожном кафе, в туалет — пробирались в лесочек. Романтика дорожной жизни!

Когда стемнело, они уже были в центральном регионе, до Питера оставалось всего каких-то полторы тысячи километров. Недалеко от Казани Вадим остановился у мотеля. Снова один номер на двоих, только на этот раз кровать была одна, большая посередине комнаты, иных вариантов не было!

Что ж, после предыдущей ночи им было не привыкать! Как и в прошлый раз, Вадим остался заказывать ужин в номер, Ева закрылась в ванной, затем они поменялись. Единственная разница, в этот вечер Вадим пил вместе с ней.

Они дурачились, смеялись и выпивали. Выпивали вот уже третью бутылку коньяка. Ева едва соображала, да и Вадим — тоже.

— Напилась снова, — пробурчала Ева, допивая коньяк из стакана.

— Алкоголичка, — парировал Вадим, наполняя стаканы новой порцией.

— Нет, просто ты спаиваешь!

— Я?

— Да, ты. Я вторую ночь пьяная. А не боишься, что приставать начну?

— Пф. Смотря, кто еще начнет приставать!

— Ты женат, — Ева уперлась указательным пальцем правой руки в грудь мужчины и слегка наклонилась к нему. Вадим отзеркалил её жест и тоже наклонился вперед. Они были так близко, смотрели друг на друга. Ева провела языком по своим губам, во рту резко пересохло.

Мужчина прикоснулся кончиком указательного пальца к нижней губе девушки, слегка отодвигая её вниз. Что пошло не так дальше? Но в следующий момент он уже целовал её, пил её дыхание, впитывал её стоны, а Ева не сдерживалась, льнула к нему, обвивая его шею своими руками. Вадим наслаждался её вкусом, смешанным с коньяком. Еще вчера он заметил, что и фигура у девушки ладная, а сегодня он ласкал её тело своими руками. То, что не сделал вчера, наверстывал сегодня.

Ева отвечала: на поцелуй, на ласки языком, на прикосновения рук. Она таяла, словно воск, становясь податливой, лепи, что хочешь, и делай, что пожелаешь. Новые ощущения, незнакомые, завораживающие. Она тонула, тонула в них, не могла насытиться, хотела больше, хотела все без остатка. Сейчас. Все. Без остановки! Когда еще она это испытает и испытает ли вообще? Урвать свое счастье пока возможно! И будь, что будет! Хочу здесь и сейчас, с ним! С этим мужчиной, от которого горит кровь, скручивает живот, хочется кричать, хочется выгибаться, хочется принадлежать!

Вадим раздевал, стаскивал футболку, расстёгивал джинсы, освобождал от белья, пока их тела не соприкоснулись друг с другом, кожа к коже, стихия со стихией! Это было равносильно взрыву, пожару и самоуничтожению! Горячо, страстно! Необходимо!

Как они дышали — не понятно, поцелуй был бесконечным, он выпивал до дна, она высасывала жизнь, даря что-то иное взамен! Что-то невообразимое, что-то лучше, чем воздух! Сквозь пульсацию крови в ушах, Ева слышала стоны, чьи они? Вадима? Её? Не важно! Хочется еще! Громче! В голос!

Вадим сходил с ума, желание накатывало волна за волной, он, словно подросток, готов был войти и сразу кончить. Что за девушка, сколько страсти! Она билась в его руках от каждого прикосновения, её стоны ласкали слух, разжигая желание с новой силой. Если он не войдет в неё, то точно впервые кончит просто от петтинга! Не от минета, а просто от того, что касается её!

Он ласкал языком каждый сантиметр её тела: шею, ключицы, грудь, один сосок, второй сосок, живот, пупок, лобок, внутренняя сторона одного бедра, второго бедра, лодыжка, маленькие пальчики. Вадим развел ноги девушки в стороны и осторожно коснулся складочек, как мокро! Очень мокро! Так не бывает! Тело Евы выгнулось дугой, она закусывала нижнюю губу, чтобы не сорваться в крик. Он прикоснулся языком к клитору: терпко и вкусно. Неповторимый вкус, словно мускусный. Так похож на неё! Девушка задрожала, еще одно прикосновение языком, снова дрожь, и вскрик, осторожно втянув бугорок в рот, он почувствовал её оргазм на своих губах, ощутил вибрацию девичьего тела и услышал свое имя, которое сорвалось с губ Евы. Все, больше ждать он не мог. Раскатав презерватив, он одним резким толчком вошел в неё, заглушая крик поцелуем, позволяя ей почувствовать свой вкус. Ева тяжело дышала, находясь все еще во власти своего первого в жизни оргазма. Вадим ускорял темп, врезаясь в девушку, пытался догнать её, достичь своего пика. В глазах потемнело от наслаждения, тело пробила крупная дрожь, и, сделав последний толчок, мужчина поймал свой кайф. Нереальный кайф!

Он еще пару минул лежал на Еве, переводя дыхание. Она не шевелилась, молчала, пытаясь прийти в себя. Затем Вадим сгреб девушку в свои объятия, прижав её пятую точку к своему паху, и они вдвоем провалились в сон.

***

Ева проснулась рано, только начинался рассвет. Рядом спал Вадим. Осторожно встав с постели, она собрала свою одежду, оделась и, поцеловав на прощание мужчину в губы, покинула номер. Смотреть ему в глаза после их ночи она просто не могла. Он женат. А она ущербная, грязная. Нельзя. Единственное, что она унесет с собой — это их ночь, то блаженство, которое он подарил ей, не понимая, что для неё это первый нормальный сексуальный опыт, её первое наслаждение, первое удовольствие её израненной и исковерканной души.