Бесплатный фрагмент - Попаданцы и их жёны. Книга восьмая

Пролог. Не опоздать…

— Это же чёрт-те что и сбоку бант! — злым удавом шипел поражённый Палыч. — Слышать о возможности подобного — в это можно и не поверить, но вот своими глазами видеть…

Он отслеживал данные со своих станций, висящих и кружащих на огромном удалении от безымянной планеты. Цифровые её координаты ничего землянам не говорили, а качественные показатели они вроде начинали понимать. Объект их интереса был сильно похож на Землю Первую, только роль ядра здесь выполнял широкий пояс того же металла или вещества, опоясывающий планету по экватору. Наверное, здесь можно было жить также, как и на прародине Палыча — безмерно удобно, комфортно, ориентируясь лишь на собственные интересы и капризы, бесконечно долго… А последнее, как известно, превыше всего для тех, кто иной жизни и не представляет. Кроме, разве, желания безграничной власти. Кто отыскал это место — уже неважно, в настоящий момент актуальней вопрос о тех, кто решил им попользоваться. Да и этот вопрос не возник бы, не окажись планеты в списке украденных стариков.

В уютном аппаратном зале станции Палыча, более напоминающем гостиную сибарита, с удобствами расположились все участники предстоящей экспедиции, внимательно всматриваясь в огромный экран и прислушиваясь к стенаниям «работодателя». Алексей Лапшин со своей Светланой, Илья Гречишников с Линой, Лерой и Алитой с планеты Фея, а также Бланкой с Тьёра и Поль с Флореной оттуда же. Совсем недавно к ним присоединились и Андрей с Виктором, прихватившие своих жён. Ведь неполным составом команды наёмников как-то некорректно завершать «разведку». Ах, какое весёлое было знакомство, особенно с оборотнями!

Перед ними на экране — последний объект из списка. После предварительного удалённого знакомства с планетой уже можно было самостоятельно обозначить место десантирования. Связь-то с Егором Черных, что сейчас «внизу» находился, доступна, но уж это лишнее — «светить» своё присутствие среди врагов, а кто ещё тут мог оказаться?

— Не может такого быть! Не может! То, что происходит — это нарушение всех возможных договоров… Почти всех основополагающих, в том числе запрета на сепаратные соглашения между представителями потоков «бессмертных» в освоении подобных планет, я вам рассказывал. Такое возможно только на уровне правителей — первых лиц с согласия советов кланов! Где оно, это согласие? Где обнародованное решение? Никогда о таком не слышал ни в семье, ни в клане! Конечно, лично мне многое понятно стало после судебных дел на основной срединной планете. Да и сенатор Дор на многое глаза раскрыл, в первую очередь на сговор принца властителей с нашей Аризель. Понятно почти всё, что происходит, но как до такого дошло-то? В голове не укладывается!

…Вокруг планеты творилась суета. На одну её половину готовилось вторжение творцов, причём среди разнообразных орбитальных механизмов, принадлежащих этой ветви, мелькали опознавательные знаки повелителей, или властителей — второго потока расы «бессмертных». Этому факту Палыч вообще не хотел верить! На другую сторону космического шарика нацелились аппараты повелителей, где знаки творцов тоже отмечались.

— Да что же тут вытворяется? — Палыч, вскочив с кресла, застыл, указуя перстом в картину. — Явно же, готовится масштабная экспансия! Совместная, что немыслимо! Причём планета, как мы знаем, обитаема — хотя посещение её, в принципе, допустимо, но масштабы подготовки наших… чёрт, ведь наших же! Аризель, стерва, воинственная дочка главы Основного Научного Совета, ясно, здесь, но кто с ней и зачем? Вернее, очерёдность вопросов — наоборот: зачем и кто в таком количестве? На другой стороне — принц повелителей, но почему там мелькают наши? Не опоздать бы нам… Хотя Аризель со своим принцем, по данным сенатора, решили именно здесь основать новый клан. Но почему настолько тайно? Планету они разрушать, естественно, не станут, а вот аборигенам мало не покажется от таких господ! Думаю, надо ориентироваться на отметку Егора, туда и выходим. Грегор, — обратился он к командиру оперативников, — вам пока ожидать на этой орбите, может случиться, что придётся десантироваться совсем в другое место. А срочно необходимо сделать следующее…

Великие мысли

Первый принц властителей опять без предупреждения явился к своей пассии. Или деловому партнёру — для него это давно без разницы. Для неё — тоже. Но если пассия радовалась таким визитам, то партнёра раздражало отвлечение от творческой работы — много задумок ещё не реализовано. Да и просто, если принц прибывал неожиданно, то вечно у него неприятности. Так и в этот раз.

— Тревожно стало вокруг, дорогая. И прогнозисты чувствуют неприятности, но определить их результаты не могут — вариантов масса. Но советуют на время скрыться. В отношении тебя это тоже звучит.

— Да? — несколько равнодушно отреагировала Аризель. — Мои тоже предсказывают сложности на основе пропажи посланцев к некоему Гаруну, и что? Вся наша жизнь с начала знакомства спокойна? Вечные идиотские запреты, угрозы со стороны нашего Совета, да пошли они…

— Тут чуть-чуть другое. По отдельности — мелочи, но они накапливаются. Как это у вас, учёных — «если количество увеличивается, появляется новое качество», так?

— Приблизительно, — поморщилась учёная, но стала более внимательной, — так что там?

— Пропал Дор, ликвидированы кланы курортников и разрушителей, не выходят на связь, точней, не отвечают на вызовы отправленные представители на нашу планету, срединный основной мир не сворачивает расследование нападения на станцию творцов, чёрт бы их побрал! Некоторые из моих сторонников начинают прятаться — разведка никак не найдёт следов сбежавшей от Флента семьи, например. Хуже — клан поисковиков стал заниматься контролем переданных им в наше пользование миров — так и до базы дойдёт. Мало тебе?

— Не мало… — задумалась Аризель. — Это уже совсем не мало. Поскольку эти факты не только нам известны. Они уже ОБЩЕизвестны. А пристальное внимание к нам может сильно помешать. В общем, ты прав, пора убираться на базу. И для начала оградить себя знаешь, от чего? От предательства соратников. Нет, не соратников, а подданных — будущих и тех, кто уже в нашей расе. Вот ты упомянул о клане курортников. А мои наблюдатели сообщают, что в техногенном мире, где прятался Дор, они начали обычную жизнь, обеспечивая желающих из вас, властителей, отдыхом, лечением, развлечениями…

— А мои этот факт проморгали… И что, принимать клятвы на крови, что ли? В основном, те, кто с нами, уже давно сами не чисты на руку. С точки зрения всяких договоров, конечно, как же они достали! Да куда им бежать?

— Найдут куда. Как некоторые…

— Нас имеешь в виду? — чуть усмехнулся принц.

— И нас. Предлагаю менять знаки принадлежности в будущем и начать сейчас тем, кто при нас.

— Что ж, это может сработать. Такая процедура известна лишь императору и вашему Совету. Лишь они владеют тайной знаков, доверяя кое-что в отдельных случаях…

— Да знаю я это «кое-что», — фыркнула Аризель. — Знаки подчинения у вас любой клан умеет ставить. Властители, как же…

— Короче, ты права. Право установки знаков у меня есть, у тебя, надеюсь тоже? И у меня, к слову, давно уже в мыслях рисуются эскизы. Думал только, что не стоит спешить. Представляешь, не хочу никаких корон. Императоры, цари-короли, придумаем титулы ещё, это не к спеху. А вот сами знаки и название расы — то, что свяжет всех причастных. Так вот, пусть формой останется диск — единственное, что напомнит о связи с далёкими предками. Красный цвет — гнев, ярость, даже агрессия, мы не пацифисты. В центре — белый или зелёный круг, как символ любой звезды, планеты, мира. Но! Этот мир пронзён сверху двумя скрещёнными мечами — никакое другое оружие так зримо не передаёт воинственности. Каково?

— Прекрасно, принц! — прошептала ошарашенная Аризель. — Прекрасно! Мне нравится. Но корону вверху давай оставим — не для нас, а чтоб все знали, кто для них настоящие господа. А название? Раса «владык», «непобедимых», «всемогущих»?

— Можно бы и так как-то… Да всё это приелось, вспомни только названия кланов и семей. Что-то нужно… неожиданное. Представь, как нашу расу будут называть со стороны, когда мы откроемся и начнём наводить свои порядки повсюду, не обращая внимания ни на какие нынешние правила. Есть предположения?

— Ещё бы! Преступники, бандиты, пираты, изгои, сволочи, идиоты — вплоть до матерных имён, да нам-то что с того?

— Вот именно, дорогая! Нам такими прозвищами гордиться нужно, это ж настоящие комплименты, и их ещё заслужить надо, что мы скоро и сделаем. Так я, к ярости противников, предлагаю выбрать имя расы из этого ряда!

Аризель онемела от неожиданности, задумалась, расхохоталась.

— Ты просто умница, принц! Да! Именно гордиться! Самый последний бездарь в расе будет знать о своей исключительности, это свяжет всех покрепче цепей. А что конкретно?

— Давай подумаем… Слишком грубо, типа «бандитов», «палачей», «сволочей», наверно, не стоит — несколько всё-таки оскорбительно, а вот из «идиотов», «ненормальных», «безумных», «сумасшедших», «психов» — думаю, в самый раз.

Аризель снова закатилась, прям заржала.

— Гениально! Представь: во главе клана «безумных» — самый великий учёный из творцов! Ох…

— Вот, давай, на «безумных» и остановимся. Срочно даём своим семьям полномочия и команды на переустановку знаков и использование нового имени расы. В первую очередь — на нашей планете.

— Совсем забыла, принц, а имя-то планеты, когда с этим решим, уж сколько раз спрашиваю.

— Здесь как раз ни к чему выдумывать, это уже лишнее внимание не к расе, а к её базе. Оставим пока самоназвание, которым пользуются там аборигены и наши семьи — Герента.

Весенний цикл красного камня

Огромным спящим зверем дышал океан. Лёгкий полупрозрачный туман скрывал горизонт, откуда вот-вот начнётся очередное рассветное чудо — сначала нежно-розовым окрасятся высокие облака, потом багряная полоска разольётся над водной гладью, потом… На это можно смотреть вечно, каждое утро замирая перед рождением новой жизни, вечной, как океан, как солнце, как ты сам…

Четырнадцатилетний мальчишка сидел на высокой прибрежной скале — здесь раньше всех можно встретить восход. Ветерок чуть трепал недлинные, но густые волосы, гладил обветренное лицо с зелёными глазами, прямым носом и чуть припухлыми детскими ещё губами. Нынче Олегу помешали в его ежедневном молчаливом ритуале. Лишь показался краешек светила, как из туманной дымки справа, может, в километре от берега проявился корабль — сначала смазанный контур, затем всё отчетливей стали видны плавные обводы корпуса, хлопающие лоскутья парусов. Порой с кормы срывались яркие шары с шипением, слышным на берегу. Корабль по косой траектории явно пытался достичь земли.

Под лучами встающего солнца туман истаивал быстро. Стал виден преследователь — низкий корабль, одним своим видом напоминающий хищника, с фигурой крылатого зверя на носу, с косыми парусами, тоже повреждёнными. Но у этого были еще и вёсла — двигался он быстрее, настигая добычу, также доставая её огненными всполохами. Такой корабль был неприятно знакомым — уже много лет добирались в эти места чужаки: сначала торговцы, а потом…

Олег, невольно передёрнув плечами, вспомнил, как два года назад пристал к прибрежному селению рода Выдры вот такой очередной торговец. Олег был там по делам и местные тут же отправили его известить родичей о предстоящем торговом празднике — такое случалось очень редко: раз, иногда два — в год. Рано утром, когда он с семьёй и соседями вернулся к деревне, корабль отплывал. С него на берег летели такие же шары и молнии. Дома вспыхивали, как осенняя сухая трава. Жителей не было, только редкие тела стариков… Десятилетний ребенок среди застывших от неожиданной трагедии людей, может, один сразу ощутил жгучую ненависть — больше ничего, только яростное желание наказать… Он всем существом тянулся к преступникам, желая остановить их, вернуть, спасти соплеменников.

Тогда никто ничего не понял, да и до сих пор никто не знает, как случилось… Корабль остановился! Олег бездумно, зло тянул его обратно, представляя, что на борту — уходящие в бессознание люди.

Своих — спасли. Обезоруженные, ничего не соображающие связанные враги катались по берегу с дикими воплями, стонами, молили о помиловании… Троих, оставшихся в живых после казни остального экипажа, мореходы Выдры отвезли на их же корабле за месяц пути и выкинули на безлюдном островке. Если свои найдут — узнают о последствиях грабежей, не найдут — чёрт с ними!

Долго по всему лесу ходили пересуды о непонятном случае с вражеским кораблём — никто не брал на себя его возврат к берегу и обездвижение всех на борту. И уж никто не усмотрел в этом роли пацана, в том числе и он сам.

Сейчас он видел неизбежную гибель мореплавателей, переживал, желал преследователям смерти. Но в этот раз не так сильно — кто знает, что за народ на первом корабле? А от горизонта быстро вырастал еще один хищник — этот был свежим, просто спешил урвать кусок добычи. Многовесельный чужак почти догнал первого. Выстрелы прекратились — наверное, стрелки готовились к решающему удару. И точно: когда до берега оставалось меньше полукилометра, противники, будто по команде, озарились пламенем вспышки. И оба разлетелись на мелкие куски, усыпав океан грудами осколков дерева, парусины…

Через недолгое время подоспевший корабль покрутился в остатках своего напарника, что-то подбирая из воды. Затем приблизился к обломкам первого, вошёл в их круг, раздвигая носом… Огненный шар из-под воды поднял пламя до небес — короткие вопли мгновенно стихли.

Олег смотрел неверяще: кто мог остаться в живых, да ещё сумел отомстить? И что с ним теперь, с этим мстителем — наверняка ведь остался без последних сил? Парнишка помчался в обход скалы к известному ему ерику, выходящему на узенькую полоску прибрежной гальки. Стал ждать — океан непременно подарит берегу остатки своей добычи! Через час среди обгоревших обломков сражения он увидел два чуть живых тела, накрепко привязанных друг к другу и к обломку мачты. Копоть на лицах, изодранные странные одежды не помешали понять, что это — парень и девушка.

От Синего Океана к западу тянутся бескрайние леса. В студёных землях под Когтем Рыси — четырьмя недвижными звёздами — медленно начинаются те же леса и также постепенно сходят на нет в полуденных степях, пустынях и горах… Лесное Царство! Два смысла в этих словах: тут владения зелёных великанов, низкорослого кустарника и Царство людей, которое так и зовётся — «Лесное».

В незапамятные времена названы Царствами объединения родов по местам проживания, по основным занятиям: там, на севере — царство «Ночных огней», где пищу дают охота на морского зверя, рыболовство, разведение оленей… На крупных островах, что тянутся цепочкой в океане вдоль берега к югу — царство «Живой воды», тут прижились рыбаки, охотники, а главное — умельцы железных дел: острова богаты многими рудами. В солнечной стороне — «Степное» царство — скотоводы, земледельцы, торговцы и… воины. Через степи проходят караванные пути с востока на запад, нечасто степи посещаются купцам с юга — мешают безводные пустыни и остатки горных цепей, превратившиеся со временем в каменные пустоши. И обитают там ещё воинственные племена, совершающие во все стороны короткие грабительские набеги.

Кстати, степняки — выходцы из остальных трёх царств. Навеки в память людскую вписал себя клан Зубра, когда почти пятьсот лет назад его глава, в то время — царь Лесного царства Белот придумал решение вопроса с продовольствием. Он предложил, а затем и организовал заселение южных степей добровольцами. Именно для разведения скота, выращивания хлебных злаков, чтобы в дальнейшем иметь надёжные источники продуктов вдобавок к дарам леса. Ему поверили. Не все и не сразу, но поверили. Почти пять тысяч: мужчины со своими семьями — жёнами, детьми ушли к не совсем привычному занятию. Белот обеспечил их чем можно: животными, пахотными орудиями, оружием, шкурами для временных жилищ… Вначале было не просто трудно — невыносимо тяжко! К новой работе, обустройству быта в диких степях добавлялась необходимость постоянной обороны от ещё более южных любителей лёгкой наживы. Но Белот предусмотрел и это: в степь из лесов уходили сильные отряды охотников, меняясь четыре раза в год. Выжили! И через пять лет уже обменивали зерно и мясо на шкуры, меха, ягоды, грибы, мёд, лес у своих сородичей. А еще через короткое время появились первые торговцы с запада и юга — сначала редкими мелкими группами, затем и караваны пошли.

Прямо на закате от Лесного — совсем неизведанные земли, известно только от редких смельчаков, уходивших в ту сторону на поиски новых охотничьих угодий, что за возвышенностью — водоразделом начинаются бескрайние непроходимые болота, топи. Живет ли кто в них из разумных — неизвестно, а что за ними — даже и слухов о том нет.

Если бы не случалось редких контактов с иноземцами, так и текло бы столетьями неторопливо и размеренно существование обитателей здешних мест. Но за долгие годы, если собрать вместе то, что люди придумывали сами да получали из дальних стран — товары, технологии, информацию, то давно уже примитивная охотничья замкнутая жизнь изменилась, точнее, обустроилась по-новому. «По-новому» — это если сравнить современность с тем, что было… эдак тысячи две лет назад. А время вскачь не несётся — в разуме людей окружающее не очень-то и меняется — всё происходит незаметно в глазах одного-двух поколений… Ремёсла, торговля, строительство, транспорт — может, и отставали от западных и южных стран, но те были очень уж далеко, как сравнивать? К тому же суровые условия проживания и порой незыблемые традиции наложили на здешний образ жизни серьёзный отпечаток. На внешний первый взгляд — типичное «средневековье» — никакой техники, механического транспорта, к примеру. По проложенным вдоль побережья, в лесу, в сторону степей и льдов трактам — в разнообразных упряжках и под седлом — олени и лоси.

Посёлки — название «город» не приживалось, не от кого тут было «огораживаться» — встречались довольно крупные, до тридцати тысяч жителей. В основном это были главные родовые поселения, «семьи» же никогда не превышали пяти тысяч человек — так и это немало! Многочисленные деревни, сёла — как и везде, разбросаны по всей обширной территории. В них — обычные заботы и хлопоты «правителей», ремесленников, торговцев, лекарей, строителей, домохозяек, детей… Деревянные избы, дома, терема, даже дворцы — камень использовался для строительства жилищ на берегу океана, да степь диктовала своё — тот же камень, глина, шкуры животных… Поселок в лесу или лес в городе? — Ничего лишнего не вырубалось. То, что любые строения по традиции не могли быть выше деревьев, так это, может, шло с давних времен, чтобы, скажем, затруднить врагам поиски объектов нападения. Рыбацкие посёлки намного меньше по количеству жителей, чем лесные, расположенные по берегам в удобных бухтах, тоже не демонстрировали своё наличие для мореходов… Не это главное. Чистота! Полная и абсолютная чистота везде! Как учили хранители: будет чисто и светло вокруг — так же поведётся в душе и помыслах! А ещё — уважение к лесу, который дарил жизнь людям. И просто охотничьи древние приёмы работали веками — чем чище охотник, тем меньше запахов, выдающих его добыче. Как бы то ни было, требования аккуратности давно уже заставили жителей больших посёлков и маленьких деревень выдумать и соорудить канализацию, провести водопроводы — в основном не из рек, а от родников — считалось, что они дают больше силы. Считалось? Да так оно и было. Вся местность обладала неведомой энергией, которую привычно, как должное, использовали люди, особо не задумываясь, откуда она берётся. Когда глаза видят, как у всех, ноги ходят, а голова думает, как у всех, что особенного в том, что, как у всех, практически моментально заживали царапины, ссадины, мелкие раны, малым количеством настоев трав излечивались простуда, больные зубы — что вообще было редкостью, всякие лихорадки…

Во всех царствах изредка рождались дети с необычными способностями. Таких ждали и радовались: это были возможные хранители родов. Они от природы обладали большой физической силой и внутренней энергией. Природа её так и не разгадана, хоть взрослые хранители, особенно в преклонном возрасте, постоянно пытались отыскать источник Силы. Спорили, ругались, приводили доказательства: вода, земля, растения, животные, огонь, души предков — всё в равной мере могло стать причиной для появления одарённых. Всё же всех примиряла и устраивала мысль о влиянии звёзд. Не понимая сами, как это получается, Хранители умели «разговаривать» со звёздами — слышать, ощущать их голос, советы, предостережения… Могли и всё. Если бы, скажем, один умник сообщил, что небеса говорят о предстоящем землетрясении, кто б ему поверил? Но когда минимум пятнадцать человек чувствуют одно — это уже наверняка правда!

Хранители жизни, как их правильно называют, есть у каждого рода, и не по одному порой. Бывали случаи, когда род оставался без хранителя — на помощь приходили другие, искали и воспитывали детей — такие находились всегда. Хранители — не главы родов или семей — они, скорее, советники, наставники. Не встречалось еще ни одного, который рвался бы к власти, или просто вёл бы себя высокомерно — не зря они говорят о чистоте души, сами в том являясь примером. И уж в одном-то случае (при отсутствии постоянных врагов) им приходится рисковать жизнью.

Два раза в году, весной — на равноденствие, да на верхушке лета, в самую короткую ночь, там, на западе, у края болот, происходит странное и жуткое событие. Огромный плоский камень тёмно-красного цвета метров в сто диаметром начинает жить. Над ним, и только над ним, бурое небо светится грозовыми всполохами, клубится мрачно-багровыми тучами, из которых бьют бесшумные огненные стрелы. Камень вспухает в разных местах со стонами, рычанием. По нему проходят крупные волны, на нём начинают вырастать, извиваясь, призрачные растения, тут же опадая искрами. Порой в центре будто взрываются вулканы, осыпая окрестность раскалёнными булыжниками. Плети зелёного пара хлещут вверх, во все стороны. Так может продолжаться всю ночь, может завершиться за два-три часа. Итог всегда один — небо сдаётся, всё реже бьют вниз молнии, истаивают тучи, остатками своими устремляясь к проступающим звездам, точнее — к Когтю Рыси. И камень постепенно успокаивается, замирает, но на нём…

Не перечислить всего, что оставалось на камне: живое и мёртвое, разумное, полуразумное и неразумное, и невозможно определить, мыслящее ли насекомое стремится в лес или похожий на человека истукан безумно крушит всё вокруг… Исковерканные полосы металла, неведомого материала, непередаваемо прекрасные статуи в полной сохранности, напоминающие оружие предметы и настоящее оружие — мечи, копья, арбалеты… Светящиеся ярким светом шары, не угасающие веками, мрачные чёрные зеркала, иногда вдруг начинающие показывать картины неизвестной жизни… Было многое. Лесные жители с давних пор собирали «подарки», храня их в своих поселениях. Бывало, что через некоторое время без видимых причин в таких деревнях и сёлах не оставалось никого живого, даже скотины… Или, например, оживал прекрасный каменный цветок, убивал всех находящихся рядом и осыпался пылью, встречались такие же мечи и ножи…

Ещё хуже — с живыми: они вели себя по-разному. Страшные пятиметровой высоты монстры с жабьими мордами, когтистыми трёхпалыми конечностями, усеянные острейшими шипами, десятилетиями паслись в отведенных загонах, превращаясь в тягловую скотину. Пушистые добродушные зверьки, так напоминающие ласковых енотов, без раздумий нападали на всё, что движется… Пресмыкающиеся, насекомые, люди… Да, попадали сюда и люди. В основном они тут же умирали — эти как раз очень походили на местных. Может, воздух не тот, может внутренности не выдерживали переносов… Оставались жить те, кто больше походил на зверей — полусогнутые фигуры, длинные передние конечности, скошенные лбы, тяжелые челюсти, покрытое шерстью тело — разные варианты. Этих забирали к себе сердобольные охотники, но приходилось за ними постоянно наблюдать — все они отличались неизбывной агрессивностью.

Многочисленные любители подарков собирались у камня при каждом событии. И сколько их погибло зря?

В конце концов, когда-то хранители с полного одобрения всех родов установили личный контроль над «каменными сюрпризами». Накануне буйных ночей они собирались на высокой плоской скале у берега океана, слушали звёзды — каждый сам. С детства хранители ощущали привязанность к одному лишь светилу. На рассвете, когда скрывалась с глаз последняя светлая точка в небе, их застывшие фигуры оживали — обмен полученными сведениями длился недолго. «Небесные советчицы» не упоминали ведь о конкретных вещах, становилась известной лишь степень опасности.

Со своей способностью передвигаться при необходимости «перелётами», хранители добирались до багрового камня за полдня. Почему они могли мгновенно перелетать на расстояние до видимого горизонта — тоже загадка, на которую не находилось ответа.

Вообще сущность хранителей непонятна им самим — на всякие предположения нужны доказательства. Может быть, могли бы в этом помочь иноземные маги, иногда посещающие царства с торговыми караванами. Но… обоюдные секреты никогда не выдавались: маги ведь не открывали всех своих способностей, тем более — их сути, хранители также ничего не демонстрировали и спрашивать о самих себе не собирались. Может, и зря, однако полное взаимное доверие возникнуть никак не могло. Наоборот, находились причины для подозрений. Хранители, к примеру, могли определять происхождение некоторых рукотворных материальных предметов. То есть, не место их появления, а способ создания. Не сразу, конечно, но научились местные умельцы делать пергамент, бумагу, ткани, стекло, фарфор, совсем неплохую сталь — по некоторым параметрам превосходящую и привозные образцы, и много ещё чего, что, естественно, вызывало тревогу у гостей. Главным, несмотря на полезность всего остального, считалось приобретение прибора-переговорника. Столетья караванщики даже не разговаривали о продаже хотя бы пары этих предметов. Но лет пятьдесят назад два молодых лесных мудреца рискнули своим здоровьем и вусмерть упоили западного торговца. Сами тоже… При последних проблесках сознания всё же выкупили за огромное количество мехов два экземпляра — второй торговец забрал у одного из помощников. Наутро долго уговаривал расторгнуть договор, ссылаясь на ждущее его неминуемое наказание. Однако двух покупателей и след простыл, да и кому это надо отвечать за законные сделки… Над технологией создания переговорников всё сообщество хранителей билось почти тридцать лет! Зато теперь — дёшево и сердито! Хоть поголовно всё население всех царств обеспечить можно! Имена первых приобретателей-мучеников были всем известны, но не афишировались. Иноземные маги даже посчитали, что местные обитатели могут незаметно читать мысли окружающих, стали запрещать включать в караваны ремесленников, а также упоминать о некоторых предметах, типа порталов. Да шила в мешке не утаишь — кроме запада был ещё и юг! Но как раз мысли-то читать, и вообще посещать чужие головы никто из мудрецов не мог…

…К ночи камень окружался цепью хранителей — защитной стеной. Наблюдать небесное действо желающим смельчакам не было запрета — они добирались сюда пешком, на лосях и оленях много раньше, устраивая в округе многочисленные биваки. Риск — дело добровольное, все знали, что на их защиту хранители отвлекаться не будут, есть главная задача — сохранить всех людей от возможных напастей.

Обычные же общие советы хранителей были приурочены к началу года и наступлению зимы — в дни весеннего и осеннего равноденствия. Обсуждение серьёзных вопросов не мешало всеобщим празднованиям — а праздники население всех царств очень любило, особенно такие, когда в столицах больших и малых перемешивались все подданные, встречаясь с родственниками, составляя новые семейные союзы, новые семьи: познакомились молодые на одном событии, глядишь, на следующем — уже новые женатые пары являются…

Особо в этом ряду встреч стояли дни «Новых Царей». Раз в двенадцать лет, в дни весенних праздников по советам звёзд начиналось царствование очередного рода. За столетия этой традиции никакой строгой очередности замечено не было. Но никто не возражал и не имел к соплеменникам претензий. Управление царством не предполагало особых преимуществ и привилегий, кроме как постоянной ежедневной заботы обо всём царстве: обеспечение теплом и питанием на зимнее время, контроль состояния всех бытовых служб и чистоты территорий да соблюдение текущих договоров меж родами, царствами и с иноземными представителями. Редкие судебные разборки — само собой. Организация защиты от нечастых, но от того не менее опасных явлений морских бандитов с восхода или с юга… Столицей царства, естественно, становилось основное поселение рода, куда перебирались многочисленные представители и посланники других родов и царств.

Лесное царство насчитывает пятнадцать родов, ведущих своё начало от обитающих в лесах зверей, птиц. Тотемы — священны, род на них не охотится, но спокойно относится к охоте соседей. У каждого — свои охотничьи угодья, территории для поселений. Их хватит ещё не на одно поколение, так что ссор, а уж тем более войн не помнят и старожилы.

Десять лет назад от описываемых событий корона царя Лесного перешла к Важену — главе рода Куницы. Тогда, в ночь праздника весны да ещё при этом — в дни «Нового царя» хранители не стали тревожить людей, портить им веселье. Только и сообщили, что звёзды определили для Куницы сразу два срока правления. Это было всего второй раз — дважды подряд носил корону только великий Белот. Вопросы, конечно, были, но все понимали, что звёзды вряд ли объяснили своё решение. Лишь наутро следующего дня хранители пригласили в свой круг Важена, его мать — травницу Клавею, жену Карму. Дочери только исполнилось четыре года, она тоже тут, но… Хранитель рода Шер, естественно, знал то, что и остальные, но до поры помалкивал — пока ещё главным был Сатар из предшествующего царского рода Коршуна.

Сатар и объявил, что все звёзды сообщили своим подопечным о возможных скорых неприятностях, даже опасностях для всех царств. И в первую очередь они коснутся степняков — самых близких соратников Лесного, так как накатывают с юга. Для возможного противостояния неизвестной беде и установлен двойной срок правления Куницы.

Сообщение было воспринято внешне спокойно — а что делать? Эту опасность ещё нужно увидеть, понять, хоть услышать о ней наяву.

Услышали тем же летом, точнее, в конце весны, когда обычно возвращался из ежегодных странствий непоседливый род Вольного Голубя. Он в этот раз не вернулся — погиб… Добрались до степняков только три человека из всего шеститысячного рода, трое больных непонятной страшной болезнью. Они медленно, но неуклонно превращались в ужасных монстров, теряя разум.

Важен срочно отправил к степнякам Шера — перелётами, выяснить все подробности трагедии. А подробности, не очень уж и подробные, были такими…

Вообще род Вольного Голубя резко отличался от остальных жителей Лесного образом жизни. Он не мог оставаться долго на одном месте. Общительные, жизнерадостные люди жили в своём родном царстве с поздней весны до первых холодов — были у них свои поселения в центральной части леса, ближе к океану. Отдельные семьи временно селились в других родах — их принимали с удовольствием: видели они многое и рассказчики чудесные. Только жениться на девушках из голубей или выходить туда замуж остерегались: утянут с собой как пить дать. Или оставят супруга на полгода — перемена мест в крови, что поделаешь?

В этот раз зиму они проводили в обширном благодатном оазисе посреди одной из многочисленных южных пустынь. Трагедия случилась, когда род уже был готов отправиться в далёкий путь на север. Ясным днём небо потемнело, с громом на землю опустился огромный золотой шар — он был чуть не с половину всего оазиса. С верхней части цветком распустился полупрозрачный купол, накрывший всю территорию вместе с обитателями. Из открывающихся отверстий выходили люди в блестящей разноцветной одежде, выкатывали непонятные механизмы. Вначале они, не обращая никакого внимания на перепуганных жителей, занимались своими делами — абсолютно непонятными делами. Через три-четыре дня начали сгонять всех в отдельно созданный маленький купол, где находился десяток прибывших и сверкали разноцветные молнии. Трое из голубей в это время возвращались из недалёкого похода и находились вне большого купола, не в силах сдвинуться, бросить своих. Смотрели. Через два дня малый купол будто треснул по высоте, то же произошло и с большим. В пустыню повалили толпы отпущенных на свободу пленников. Но были они странными: мутные взгляды, неуверенные движения, ни одного слова или иного звука от них слышно не было. Трёх соплеменников никто не узнал, даже родственники. И когда они увидели, как на руках и ногах людей вырастают когти, по телу появляются острые гребни, головы вытягиваются вперёд со страшным оскалом вырастающих клыков… Они помчались в сторону севера, не разбирая дороги, хотя — какие дороги в пустынях. Как они добрались до степняков — не помнят.

Они умерли. Не сами — попросили воинов остановить мучения. Никакие ведь средства не смогли помочь. Хранители степняков тоже оказались бессильны, западных и южных магов не было, как не случилось и караванов.

Шер успел уточнить направление, с которого появились голуби. И это — вся информация. Срочно собрались главы и хранители всех родов царства, стали решать, что возможно предпринять. А что возможно в полной неизвестности? Вот и приговорили собрать в разведку добровольцев-охотников, да по пути включить в отряд воинов-степняков. В случаях опасности, как бывало уже, в желающих недостатка не ощущалось. Однако многочисленная экспедиция была бессмысленна: менее подвижна, более уязвима — военных действий пока не предполагалось, неизвестно, с кем воевать… Через неделю полсотни хорошо вооруженных мужчин с пятью хранителями ушли в сторону степей.

В середине лета в семье царя случилось пополнение — родился мальчик. Шер вместе с матерью Кармой с младенцем на руках простояли всю ночь под звёздным небом. Карма после говорила, что не могла отвести взгляда от Когтя Рыси, застыла недвижно. Лишь с рассветом с трудом расшевелил её Шер. Он был взволнован донельзя — мальчик будет жить под четырьмя звёздами, под Когтем Рыси! Собственно, пока это ни о чём не говорило — если и проявятся способности хранителя, то это будет заметно годам к десяти-пятнадцати. Чтобы раньше — не встречалось. А связь с Когтем… Под своей звездой рождался и жил каждый, одна она, три их или двадцать три — как угадать, что это означает… Шер же произнёс и странное имя, которое зазвучало в нём ночью — Олег. Карма согласно кивнула — она тоже слышала.

Травница Клавея, известная своим искусством во всем царстве, не спеша бродила по лесу — от поляны к поляне, от зарослей малины к мелкому ельнику, где порой попадался редкий чесночный гриб, очень усиливающий действие некоторых отваров и мазей. Рядом с ней двигался внук Олег, в котором бабушка души не чаяла — уж очень он внимательно слушал её поучения, сказки, даже и составы целебных сборов. Да и просто — внук! Старшая внучка Калина, названная так бабушкой, была тоже по душе травнице — хватала всё на лету, точно вырастет целительницей. Она любила бродить по лесу, а вот сегодня мать попросила её помочь с постирушками — девочке скоро десять, должна всякую домашнюю работу знать. Она и не отлынивала. Да и Клавея-то нынче пошла только из-за Олега, ему на днях пять лет, он заказал любимый пирог с земляникой, а собрать её, по уговору с бабушкой, должен сам.

Пока Клавея осторожно собирала под ёлками нужный и нежный мелкий фиолетовый гриб, действительно пахнувший чесноком, Олег отлучился. Выбравшейся бабуле он с гордостью показал полный «со стогом» кузовок спелой земляники.

— Ах, пострелёнок, скоро-то как! — восхитилась старушка. — Как ты один-то, а если волки?

— Не-а! — отмахнулся малыш. — Знаю я, бабуля, пугаешь. Волки-то вона где! Далёко! — Олег протянул ручонку к северу.

— Вона так вона, — улыбнулась Клавея. — Пойдём-ка, проведаем светлый корешок, две недели не виделись, подрос уж, небось.

Бабушка провела Олега совсем недалеко, даже уже и в сторону посёлка. Осмотрелась. Шагнула к низкой берёзке, вокруг которой росла высокая трава, раздвинула её.

— Видишь? — прошептала она, указывая на маленький росток с четырьмя резными листочками понизу и двумя сверху с малюсеньким зелёным шариком посредине. — Видишь, внучок? Это светлый корешок, очень-очень редкий в лесах. Даже я не знаю, где он может вырасти, как размножается. Зато знаю, что способен вылечить почти от всех хворей — даже старикам может память дать. Собирают, когда даст на стебельке четыре мутовки, видишь, вот листья крестиком?

— Ага! — с понимающим видом кивнул Олег. — Только ведь, бабуль, тут недалеко ещё такие растут… три… нет, вот! — парнишка показал пятерню.

Клавея улыбнулась, но тут же насторожилась, улыбнулась, правда.

— И почему ты так думаешь, Олежек?

— А я не думаю-то, я вижу — вон там, близко. Идём? — Олег потянул бабушку за руку.

— Ага, если близко, что ж не посмотреть… — пробормотала она.

Действительно, пошли всего-то шагов сто — а какие шаги у старухи и малыша? Олег подвел Клавею к зарослям волчьего лыка, вплотную примыкавшим к густым взрослым ёлкам. Начал раздвигать плотные кривые кусты.

— Вот! Смотри, разве не такие? Только агромадные, да?

Старушка охнула, опустилась на колени, прижав к себе Олега. Из глаз её катились слёзы… Перед самыми ёлками в ряд стояли… нет высились! Таких Клавея в жизни не видела — пять громадных светлых корешков! В центре — «патриарх», чуть не по плечо Клавее, по сторонам — пониже, но не намного. «Может, отсюда и плодится это чудо по лесу? — подумалось травнице. — Великана нельзя трогать, а вот другие сколь жизней спасут — на всех хватит… Ай да внук!». И её прошибло ознобом от осознания того, что сделал Олег…

Дома Клавея собрала только своих и Шера. До белизны выскоблила стол, накрыла самой праздничной скатертью, водрузила кузовок с земляникой. Нарядила Олега в расшитую рубашонку, усадила. Все смотрели на бабушку с любопытством и ждали необычайного — Клавея не имела привычки шутить попусту.

— Смотрите, какое украшение к землянике отыскал Олег — сделал подарок всем к своему празднику! — очень медленно и торжественно развернула травница свой плат на столе.

Карма схватилась за сердце, Важен сжал побелевшими кулаками стол, Шер вскочил, уставясь на Олега…

— Вот так, дорогие! — молвила Клавея. — Сразу два сюрприза: тот, что помельче — на столе, а большой — за столом! — она погладила по голове внука. — Как быть дальше, Шер? Ты у нас хранитель, тебе лучше знать.

Хранитель явно растерялся. Такого не бывало, чтобы способности явились в пятилетнем возрасте, да ещё какие способности! Отыскать издалека по внешнему виду растение — дано даже не всем хранителям, не говоря уж о простых людях. Но… это, значит, надо проверять, проверять, устраивать всякие испытания, а он ведь — пацан мелкий! Нельзя так сразу — поломать можно всю душу. Всё это Шер и выложил семье Важена.

У лесного народа, как и в соседних царствах, существовало поистине трепетное отношение к детям и женщинам. Первых рождалось мало — больше трёх не бывало в семье, да три-то — редкость! Вырастить ещё надо во всех смыслах людьми. А женщины… Что без них жизнь? Какая жизнь — она перестаёт быть! Потому женщина должна чувствовать себя защищённой. Так и велось. Пары супругов составлялись исключительно по обоюдному согласию без всяких сословных или родовых границ. Собственно, сословия тут были только по профессиональному признаку. Случалось, конечно, когда двое или больше влюблялись в одну, и наоборот — тоже водилось. В первом случае право выбора — за девушкой, без никаких обид и претензий! Во втором — сложнее. В эти дела вмешиваться никто права не имел — сами замутили, сами разбирайтесь. Разбирались, как могли, претендентки меж собой, если парень не мог сам решить, кто ему больше по сердцу. Родственники не возражали даже в том случае, когда бедняга становился многоженцем. Не выбрал — защищай и содержи, и детей рожай от каждой!

Олег в ходе обучения у хранителей ничуть не потерял из обычных детских игр, забав, потасовок со сверстниками. Очень медленно — тем вернее и надёжней — он познавал тайны и секреты хранительства, учился пользоваться своими способностями. А ведь трудно удержаться от всяких проделок и шалостей, когда вдруг узнаёшь, что можешь обычным желанием развести огонь! Или пролить на загорающих друзей холодный дождик из недалёкой тучки! Да мало ли…

Важен проверил сына на охоте лет в семь. Именно что проверил, не более. Олег безошибочно указал довольно далёкую сопку, на склонах которой дневало большое стадо кабанов. Наследственные опытные охотники и сами нашли бы добычу рано или поздно. Но лучше рано, верно? Только Важен не собирался размениваться на пустяки. Может, Олег и нужен был во время больших заготовок на зиму или зимой при промысле пушнины для торговли… Но обходились и без него раньше? Олег для царя — лишний возможный козырь в ликвидации напасти, или хоть при защите от неё! Не менее того — ни на секунду Важен не забывал о своей личной ответственности перед населением царства. Трагедия Вольных Голубей — перед глазами памяти.

Первый отряд, отправленный в пустыни на разведку, вернулся без потерь и без утешительных новостей. Двигались осторожно, особенно после каменных пустошей, опасались встречи с изменёнными — не встретились. Боялись, что не отыщут противника — голуби ведь в беспамятстве могли таких зигзагов наделать! Зря опасались: прозрачный, но всё же заметный купол — его огибали пыльные вихри — был виден издали, он… огромен! На взгляд — не менее пятнадцати километров в диаметре, высота не поддавалась определению. И «диаметр» — это условно: форма основания оказалась неправильной — сооружение сильно вытягивалось в южную сторону, на восток и запад — меньше, к северу оставалось почти неподвижным.

Понаблюдав некоторое время издалека, обойдя пришельцев по периметру на безопасном расстоянии — кто бы сказал, какое оно безопасное? — рискнули. Проверили купол на прочность и реакцию всеми возможными способами — от бросков камнями и стрельбы из арбалетов до «защитного» давления хранителей. Ничего! Ни сам купол никак не отвечал, ни те, что были внутри него. Рассмотреть невозможно, что там — пустая полоса от стенок внутрь — с километр, а что разглядишь на таком расстоянии? Похоже на зелёный лес, сквозь который проглядывают редкие высокие здания, мелькает нечто летающее, людей не видно…

Прошли дальше на юг. Попадались свежие развалины небольших поселений, следов борьбы заметно не было — лишь чернели кострища. Через неделю вышли к городку средней величины. Жители встретили их настороженно: мрачно стояли на городской стене, в кольчугах и латах, с оружием. Командир и один из хранителей подошли к воротам, объяснились. Их поняли, без всяких обычных проверочных процедур пропустили внутрь, разместили в казарме городской стражи.

Что говорить? Население перепугано — не то слово! В городе остановились выжившие беженцы из погибших посёлков. Они и рассказали, как неожиданно были атакованы монстрами, будто вылетевшими из самых страшных мифов и сказок! От них не нашлось спасения — они быстры и жестоки. Рвали и пожирали всё живое, походя разрушая жилища, иные строения — всё подряд. Рассказам первых беглецов не очень верили, готовились, конечно, но… усмехаясь — умом сдвинулись от какой-то беды, что не понятного? Досмеялись… Пока не погибло с полдюжины пригородных поселений вместе с жителями. Тут уж не до смеха стало — три близлежащих городка, что явно находились на пути монстров, срочно собрали совместное ополчение.

Выяснилось, что непонятные жуткие создания во время переходов до объектов нападения двигаются весьма медленно — как бы бредут. Попробовали атаковать их, точнее, «пощипать» лучниками-конниками. Три маленьких отряда промчались вдоль толпы врагов, осыпая тех тучами стрел. Получилось! В общем, кроме костяных пластин на туловище, у изменённых защиты не было. Вот для нападения — да, и когти, и клыки, и мощные хвосты… Так вот, не приближаясь к врагу, уничтожили всех вышедших из-под купола. Но никто не расслабляется — это, во-первых, и на подходе королевские войска. А главное, решают, как быть дальше — купол-то растёт, а с ним бороться нечем — проверено!

Прихватив образцы отдельных частей монстров для показа своим, отряд вернулся домой. Обсуждались вести долго — всеми и везде. Главный вопрос: чего ждать? Коснётся ли бедствие Лесного царства и остальных? Главы родов, в конце концов, приговорили отправлять разведчиков на юг не реже раза в два года. Последние новости стали тревожить по-крупному.

Пришельцы под своей зашитой продвинулись к югу на тысячу километров, столько же им оставалось до берегов Солнечного океана. Север, видимо, их интересовал меньше — туда они распространялись в десять раз медленней. Но страшней, потому что непонятней, другое: они всего один раз ещё применили «изменение» аборигенов, опустив малый купол на крупный посёлок. А потом поменяли политику в отношении местного населения. Накрывали земледельческие районы, заставляя людей работать на себя — это раз. Вышли на переговоры с повелителями государств, находящихся на их пути и по сторонам «трассы». Естественно, это были не переговоры, а прямые безоговорочные ультиматумы. От одних потребовали убраться с дороги куда угодно, от других — рабочую силу в неограниченном количестве. Плата — сохранение жизни элите или кому правители захотят, хоть всему населению.

Люди заметались в панике, охватившей не менее дюжины государств разного масштаба. А куда деваться двум королевствам и султанату с общим шестимиллионным населением? В рабство? В океан? На поклон к соседям? У последних из свободных территорий — горы и пустыни, заселяйте, дорогие! У самих головная боль — где взять рабов для новых господ — не выполнишь указаний, умрёшь!

Начались междоусобные войны, полыхнувшие по длиннейшей полосе в тысячу километров шириной от Синего океана. Имеющиеся военные суда и торговцы-мореходы отправлялись хозяевами на промысел за рабами — иноземцами. На берегах, на верфях и просто на земле спешно строились корабли, хоть как способные держаться на воде. Эти забирали желающих убраться за Синий океан — в земли краснокожих.

Лесные хранители и главы сделали однозначный вывод: пришельцам не нужны мелочи в виде отдельных государств, им нужно господство над всем миром — над Герентой! То, что происходит — лишь начало захвата. И неизвестно ещё, единственное ли тут место высадки: Герента — планета большая. Медленное продвижение к северу ни о чём не говорит, господа пришельцы могут показывать жестокую власть, не выходя из-под купола. Четырёхгодичной давности попытка пленения жителей рыбацкого посёлка — выполнение приказа о рабах. Непонятная случайность спасла тогда людей, кроме стариков. Наверняка будут повторения. На всякий случай государства прекратили все морские торговые отношения с иноземцами — ни одному кораблю не позволялось подойти к берегам царств.

Особенно незащищёнными оказывались островитяне — жители «Живой воды». На каждом острове срочно были ликвидированы все удобные для подхода кораблей места, даже и для мелких судёнышек. Оставили по одной хорошо укреплённой бухте для своих — рыбаков, торговцев, грузовых судов. На самых высоких точках островов оборудованы наблюдательные пункты, оснащённые редкими пока дальновидными трубками и переговорниками…

Однако это всё временные меры. Чем вот защитишь южные границы степей? От местных охотников за рабами ещё можно отбиваться, а от самих господ, когда они окажутся здесь, в конце концов? Хранители советовались со звёздами. Постоянно. Даже просили Олега послушать своего Когтя, да что может понять четырнадцатилетний пацан? Да, звёзды прямо в один голос уверяли, что выход есть, что, возможно, и помощь придёт… Что за выход — сами думайте, какая помощь и откуда — сами ждите. Но нельзя же бездействовать, уповая на неведомых спасителей, нельзя!

Два человека, обнаруженных Олегом после короткого морского сражения, появились чуть живыми, но и к месту, и ко времени — они оказались магами! История их проста и сложна одновременно. Ни один, ни другой вариант в роду Куницы никто не понимал в принципе. Вот как это — пришлось бежать с родины куда глаза глядят, доплыли до южного королевства с наёмной командой, здесь нашли другую, набрали беженцев за Синий океан, капитан решил взять их в плен и продать, а тут нападение неизвестных… Это простой рассказ. От магов потребовали подробностей: «бежать с родины», «сменить команду», «в плен к собственному капитану» — особенно первое было невообразимо!

Валер и Сильвия — выпускники Багамского университета, это такое знаменитое на весь мир учебное заведение для будущих магов в столице королевства Багам — городе Андоре. Сами они из соседнего с Багамом королевства Арави. Он учился на факультете поисковиков, она — на целительском. За время учёбы, то есть за четыре года успели накрепко влюбиться друг в друга и отдельной жизни не представляли. Только Валер — сын коронного столичного герцога, а Сильвия — младшая дочь окраинного мелкопоместного барона. Родители парня категорически возражали против такого брака — ему была уже уготована в жёны племянница короля, бывшая отнюдь не против стать супругой красавца-мага. На то даже согласие короля было получено! Хорошо ещё, что этого согласия год пришлось ожидать.

Чуя разностороннюю опасность, молодой предприимчивый маг, имеющий собственные средства, в тайне через подставных лиц купил и снарядил небольшой, якобы торговый корабль, набрал команду и ради маскировки пригласил троих купцов с товарами. Во время королевских праздников, когда родителям было не до сына, он забрал Сильвию и был таков. Были ли как-то организованы поиски и преследования — неизвестно. Через месяц монотонного плавания они оказались в Сингаре — огромном океанском порту южного королевства Фор-Герин — «Цветущая земля». К моменту их прибытия эта земля буйно цвела только всеобщей паникой. Народ разбегался в разные стороны — из порта, естественно, по воде. В такой обстановке не до торговли. Что там у купцов-попутчиков был за товар, беглецы не знали, но торговцы пережили немалый шок. Повезло, что люди они ушлые и опытные, в любой обстановке нос держали по ветру, как и капитан. Поэтому буквально через день у них уже был местный корабль, готовый уйти на запад с беженцами из Сингара. Владелец дряхлой посудины нанял всю бывшую команду Валера — никому не светило оставаться в этом растревоженном муравейнике, тем более плыть с Валером и Сильвией неведомо куда. Распрощались. И остались весьма растерянные маги на борту пустого корабля, который совсем недолго оставался таковым — местных «бесхозных» матросов в порту шаталось немало, им тут тоже оставаться не хотелось.

Безлошадные капитаны также предлагали свои услуги. Валер с Сильвией, абсолютно не знакомые с морской спецификой, «выбрали». И доверили наёмнику-капитану набрать команду. Взяли ещё некоторое количество беженцев, запаслись продовольствием и водой и направились в сторону Синего океана и дальше на неизвестный материк. Всё не будет хуже, чем дома мучиться от великосветских обычаев или в Фор-Герине пропадать. Это они так считали в полном смятении: будущее представлялось бесконечным серым туманом. Только и радости, что вместе были.

Через две недели миновали бурный пролив, соединяющий два океана — Солнечный и Синий… А через день их попытались взять в плен собственные матросы — подручные капитана. Врываясь в каюту, они и не скрывали, что им нужна Сильвия для очевидных целей, которые требуют реализации до того, как обоих продадут аборигенам Красной земли. Так, оказывается, назывался материк, куда они направлялись.

Только ведь ни капитан, ни экипаж ни сном ни духом не ведали, что на борту — маги. Сильвия с перепугу обездвижила всех нападавших вместе с главарём и частью пассажиров. Валер капитана приподнял, привёл в сознание, на его глазах прибил молнией трёх наиболее звероподобных, агрессивных и тупых матросов. Пообещал при первом же косом взгляде со стороны кого-либо из команды сжечь всех! В течение последующих двух дней вокруг магов существовала зона отчуждения, за пределами которой моряки старательно отводили взгляды.

Утром третьего дня после конфликта их встретил и пытался остановить боевой корабль Фор-Герина. Капитан уже знал, что это означает. Ловцы рабов трудоёмким поискам и захвату людей на берегах предпочли отдавать в рабство беженцев в Красные земли. Легко и просто: как правило, суда, перевозящие переселенцев, вооружения не несли. Не требовалось никаких абордажей — стоило только укрепить прочный канат на носу добычи — всё!

Капитан с экипажем, несмотря на подлую натуру, сами идти в рабство что-то не желали. В навыках работы с корабельными снастями военным они не уступали, а поскольку ветер был в сторону своего материка, они и стали удирать. Преследование продолжалось двое суток. А утром, когда Олег наблюдал финал гонки, ветер почти стих.

Валер с Сильвией начали сопротивление. Капитан на всякий случай приказал всем привязаться к деревянным частям корабля — гибель судна неизбежна, поскольку на борту противника тоже обнаружились маги — а так, может, кто сумеет выжить.

Беглецы без малейших сомнений приняли приглашение остаться в лесном царстве, в роду Куницы. А что им ещё искать — двум влюблённым изгоям? Вот чего так и не поняли до конца жители леса: с какой стати кто-то присвоил себе право решать судьбу человека, особенно — женщины? Откуда такая жестокость? Попытки Валера и Сильвии как-то пояснить ситуацию с высшими интересами семьи, родителей, которым должны следовать отдельные личности, успеха не имели. Другая жизнь, — вздыхали слушатели. — Дикая!

Возмущались, порой не верили, удивлялись рассказам, но слушали всё внимательно, принимая как дурную данность, что такое на свете есть. Интересно, что слушая раньше нечто похожее из уст караванщиков, просто пропускали мимо ушей и разума: собака лает — ветер носит! Нынче узнали, не поверили, завтра забыли — нам там не жить. А тут несколько иное: чтобы жить вместе с чужаками долгое время, делать одни дела, делить кров и хлеб, необходимо понять привычный им образ жизни, убедить принять свой, либо совместить безболезненно. С Валером и Сильвией было это легко: молодые люди четыре года жили за границей, пусть очень похожей на их государство, но не во всём — приходилось приноравливаться к законам, традициям, обычаям, системе взаимоотношений.

Так что подход к вживанию был известен: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Или похожее: «В деревню, где живут одноногие, нужно идти на одной ноге». Можно подумать, что в том же Фор-Герине или на Красном материке было бы по-другому! Хуже было бы — это точно! А здесь они сами видели, что для местных их присутствие, будто струя свежей воды — это, в первую очередь относилось к знаниям. Вне очереди среди которых стояла магия!

Во время бесед с главами родов, с хранителями Валер и Сильвия объяснили, что они — не учителя, а маги практикующие — тому их учили. Но готовы все имеющиеся знания передать желающим. Хранители, все, кто владел чуточкой способностей, охотники-следопыты, травницы, знахарки, иные лекари — желали новых знаний все!

Особенную радость хранителей, да и остальных вызвало владение магами секретом порталов. Валер, как поисковик, просто не мог не знать этого прибора — без него далёкие экспедиции или срочное бегство от опасностей были затруднительны. Поэтому на факультете давались основы построения магических схем и практического изготовления амулетов перехода. Не всё, естественно — максимальная мощность таких приборов составляла меньше пятисот километров, и не каждый студент был способен к полнейшей сосредоточенности, необходимой во время процесса создания. Сто, двести километров — с такой мощностью, за редким исключением, амулеты могли создавать выпускники. Валер, к счастью, не пожалел сил и времени для изучения этого необязательного курса — пригодилось ведь сразу, во время бегства из дому. Кстати, могли бы и с гибнущего корабля уйти, так не пожелали бросать попутчиков! И здесь вот при полнейшем отсутствии подобного «транспорта» — это… Это воспринималось, как начало действия звёздного обещания о помощи. А уж в полное изумление вверг хранителей тот факт, что основой амулета-портала был обыкновенный бронзовый диск. Ещё бы не знали этого сплава жители «Живой Воды»! Кому вообще не известно, что наличие на теле любой побрякушки из бронзы придавало силы, бодрости, помогало переносить тяжёлые переходы, ночи без сна. Вот обычный парадокс: если у всех одно и то же, или всеми нечто воспринимается одинаково, так ничего особенного и не заметно. Пока кто-то со стороны не удивится. Живут в глубине лесов люди, дышат себе обычным воздухом… дышат, дышат… потом — раз! и кто-то оказывается на берегу океана в период гниения водорослей! Дело не в запахе, а в том, что дышать трудно — кашель начинается, насморк, а привыкнешь, так и ничего — вон сколько народу дышит, не замечая странного. Перенеси-ка так же неожиданно рыбака далеко в лес — до чистых ароматов ему будет поначалу?

Так и с бронзой — снимет или потеряет кто оберег металлический, постепенно начинается ощущение дискомфорта. Возьми другой да носи на здоровье, хоть и так совсем не смертельно. Привыкли все, и что странного? А тут вон оно как! Принимает бронза и долго хранит магические схемы, рисунки и символы, направленные на создание именно такого амулета.

А только ли такого? А нельзя ли ещё какие свойства придать этому диску, и чего-то другое получится, например такое… такое летучее. Или обогревающее, или наоборот… Фантазии новообращённых артефакторов разыгрались — Валер был поражён: а почему нет, собственно? Но расцветающее буйным цветом творчество отнюдь не мешало скрупулёзно изучать и осваивать схему действия портала — с чего бы весь сыр-бор то?

Даже не сильно огорчились хранители, когда, узнав о сути бедствия (во время плавания маги каких только историй не наслушались!), молодые люди откровенно признались, что ни о чём подобном не слышали, и способов борьбы с такими пришельцами даже не представляют. «Пока не представляют» — уточняли для себя лесовики. На основе объединения знаний могут и появиться «представления» — лишь не надо останавливаться в их поисках.

Превратившись невольно в наставников, Валер и Сильвия поняли, отчего в университете с таким еле скрываемым раздражением преподаватели работали со студентами, которым до учебы удалось или пришлось применять способности на практике — в быту, в сраженьях, для развлечений. То есть с теми, кто что-то умел. Это называлось «переучивать». Даже при желании переучиться любой небольшой опыт сопротивлялся. Что говорить о большом, даже огромном, что был в арсенале хранителей?

— Объясните мне для начала, как у вас это… это всё получается-то? — в который раз пытался разобраться Валер.

Хранители всех четырнадцати родов с самого начала решили собираться раз в неделю в доме Шера вместе, чтобы никто ничего не пропустил — это было самим себе поставленное условие. Нечего потом наедине копья ломать, в том числе и Валеровы. Начиналось знакомство с магией с острожного взаимного прощупывания. Да не учитель же он! И они не безусые студенты. Сильвия параллельно таким же образом общалась с травницами — тех было гораздо больше, к тому же женщины в основном. Девушке было намного трудней!

— Как вы ставите защиту во время ночёвок в лесу, как зажигаете огонь? Вызываете дождь или отменяете снежную пургу — как?

— Да просто, — отвечали хранители без всякой очерёдности или без старшинства, у кого ответ был готов. — Есть ведь в нас некая сила, она и действует. Нам нужно просто пожелать, захотеть, чтобы дело было совершено.

Хранитель взял веточку, посмотрел, тут же на ней вспыхнул огонёк.

— Вот, хоть костёр в лесу, хоть печка в доме.

— Точно, куда проще, — хмыкнул Валер. — И сколько печек разлеталось от таких желаний?

«Ученики» заулыбались, действительно, пока молодой одарённый не мог сдерживаться, не узнавал пороги своей силы, всяко бывало — несколько раз и избы приходилось тушить.

— Пределы своей силы нам, и вправду, возможно определить только в практике. Молодёжь мы, конечно, стараемся тренировать в безопасных местах. Однако нас интересует такая вещь, может вам известная — откуда в нас эта сила, почему у одних больше, у других меньше, у третьих — вовсе нету? Знали бы, так насколько проще ей управлять-то.

— Нет, к сожалению… — вздохнул маг. — И у нас та же проблема. Считается, что энергия — повсюду вокруг нас, а в теле человека, в голове, скорей всего, есть некий «накопитель», способный эту энергию собирать.

— Да — мы-то думаем, что это от звёзд идёт — недаром их голос слышим.

— Может и так, кто знает наверняка? А вот по поводу «управлять» — в этом, собственно, и заключается магия. Обычные ваши сильные желания меня… настораживают. У нас в королевствах такое даже опасно. Например, представьте, повздорили хорошие друзья, или соседская коза на огород забрела, или супруги поскандалили… И что, если в запале один крикнет или просто подумает «Да чтоб ты сгорел!», «Чтоб тебя кондрашка хватила», «Да пошёл ты к дьяволу!», мало ли! И что дальше произойдёт, понятно! Понятно?

Лесовики поёжились — правду ведь говорит Валер, нечто подобное все слышали во время торгов от иноземцев, самим хотелось такого же пожелать в адрес хитроза… ушлых торгашей. Видимо, многовековой уклад жизни ещё и с учетом таких вот мелочей формировался — случались конфликты меж людьми, как без этого? Только пожелания такого типа были невозможны. Тем более интересно, как из таких ситуаций выходят маги? А невозможны ли? Если вспомнить? Вот, например, охотник, промахнувшись по дичи, ничего ей не желает? Или оружию своему, или себе криворукому — ещё как желает! «Да чтоб тебя…» — это самое мягкое. А мало ли в быту таких ситуаций, когда царапины и вывихи случаются, каша подгорает — чего только люди не говорят, даже женщины. Ещё можно вспомнить и положительные желания — себе, молодожёнам, детям. Чего бы только не получали адресаты, если б всё тут же воплощалось! Следовательно, есть какое-то, пусть неосознанное управление своими силами. То есть нужно просто научиться этому управлению — проще некуда! Ага.

— Силу эту, энергию необходимо в себе ощутить, почувствовать, что она есть внутри. Она точно у вас есть, сами знаете. Ваши желания, направленные… куда угодно, сейчас лучше в одну точку, пусть ту же ветку, — Валер кивнул на обугленный сучок. — Не торопитесь, лучше произносите вслух «хочу, чтобы ветка загорелась». И внимательно вглядывайтесь в себя, в пространство между собой и веткой. Попытайтесь уловить момент, когда от вас до неё протянется нечто, несущее пламя или жар. Это не просто, учтите. Может, не у каждого сразу получится, но эта тренировка нужна до результата, иначе дальнейшие уроки бесполезны.

Так начиналось. И продолжалось.

— Сильвия, как ты это делаешь? Почему у тебя этот перелом излечился так быстро — смотри, рука у мальчишки как новая, хоть сейчас опять на ту берёзу… полезешь? — обратилась знахарка к вылеченному пацанёнку.

— Полезу… — упрямо мотнул головой исцелённый. — А то проиграю спор, цельный час кукарекать на восходе… Не буду…

— Давай, лезь, лезь… — вздохнула другая «ученица», — а то нам одной твоей руки мало на всех. Может мне самой с ним? Ещё пара переломов будет для учёбы. Сильвия, поясняй!

— Да не знаю я, как правильно пояснить… Клавея со своим огромным опытом вот наощупь правильно совместила кости, так? И каждая из вас так может. Только думаю, что это не просто «наощупь» — где-то внутри целительницы было ощущение, что именно так будет правильно. Так? Было ощущение. А у меня… Я это больное место вижу.

Десяток «студенток» уставились на Сильвию с недоумением и некоторой тревогой — не путаются ли мысли в голове у магини? Что можно внутри человека именно «разглядеть-то»? Чувствовать — да, больные места обычно под ладонями либо теплей, либо холодней остального тела. Совмести косточки неверно, так холодней и останется, нужно «правильности» добиваться. Но так, как Сильвия… Непонятно!

— Тут, наверное, с самого начала нужно, потерпите? Как нас учили — сперва смотреть в себя, да. Вот представьте, что всё наше тело светится внутри, целиком… Неважно каким цветом — у всех он разный: бывает почти тёмный или совсем прозрачный, это нужно увидеть, обязательно! Прикройте глаза, успокойтесь, постарайтесь отрешиться от всего окружающего, смотрите в себя со стороны. Представьте, словно плаваете в приятной ласковой воде — она тоже светится по-разному. Не торопитесь.

Что ж — привыкшие ни о чём не думать во время лечения, кроме как о болезни пациентов, воспринимать их страдания, боль как свою, искать пути лечения, — целительницы начали «осматривать» себя. Легко ли? Когда ничего не беспокоит — нет отправной точки. Половина «учениц» элементарно уснула. На первый раз кое-что стало получаться лишь у Клавеи — и то далеко не сразу. Когда Сильвия посчитала, что достаточно пока, привела всех в чувство, и Клавея попыталась пояснить, что было, остальные всё же поверили, такое возможно.

— Трудно слова подобрать… — задумчиво делилась старушка. — Насчёт плавать я сразу решилась, приятно вспомнить, как в молодости… О чём я? Окунулась в любимую заводь, вверху — синее небо, верхушки берёз, сосен, там птицы колготятся, свои заботы у них, на меня поглядывают, а чего им видно? Вот вода: синяя, зелёная, тёмная, светлая, мерцает, а в ней — тело человечье недвижно так улеглось. Белое? Смуглое слегка… С водой сливается цветом потихоньку. И чую, уже не птицы — сама я на себя любуюсь, взгляд как бы сам тянется… Говорю же, трудно пояснять. Может, и не взгляд, глаза-то закрыты, или как это? То ли изнутри, то ли извне, но вижу и всё тело, и отдельные части: голова вот, шея, спина, грудь, живот, руки-ноги. Только части эти не шибко выделяются из всего, просто, наверно, знаю, где они. А целиком — бледно-зелёная фигура такая. Не могу понять, головой я это чувствую, разумом или чем — мыслей никаких, просто вот вижу, не думая. То ль снаружи, то ль внутри.

Клавея тряхнула головой, отбрасывая наваждение. Улыбнулась Сильвии вопросительно. Та усиленно старалась припомнить свои первые ощущения в начале занятий на факультете. Да сколько лет уже прошло, и наслоились знания за эти годы — разве упомнишь? Но как-то так.

— Это же просто замечательно, Клавея! То, что и требовалось. Вы, дорогие, — обратилась она к остальным, — не расстраивайтесь ни капельки: получилось у одной, получится у всех. Всё же, вижу, опыт у Клавеи с остальными не сравним. Давайте, договоримся так: суть вы поняли, заниматься уже можно самостоятельно каждый день и не по одному часу — время сами себе выбирайте. Может, у кого очень много времени пройдет, всё равно не бросайте — сами знаете, сколько в нашем деле терпения требуется. А потом с каждой буду отдельно заниматься. Клавея, очень прошу, ты не переусердствуй, ведь силы такое смотрение много отнимает.

Дальше дело пошло не то что проще, а понятней, оттого и быстрей — у всех по-разному. Несколько женщин научились только-только видеть себя лишь через полгода. Но не бросали, старались, потому что видели, как получается у их соплеменниц. А получаться стало нормально — Клавея и ещё трое так вообще начали Сильвии помогать в обучении. Они, как и наставница, смотрели в больных, определяя опасные участки и своей энергией убирая хворь, зашивая раны, соединяя порванные ткани. И Сильвия для себя новое обнаружила — взаимно, оказывается, учились.

Как-то, наблюдая за действиями одной из «учениц» над очередным переломом ноги сверзившегося с крутого склона сопки охотника, Сильвия обратила внимание на токи крови в теле страдальца. Они несли в себе дополнительную дозу лечебной энергии. Откуда? Да вот же ж — от желудка! Сильвия обозвала себя дурой, на всякий случай — предпоследней, чтобы ещё перспектива осталась. Ведь целительницы для лечения любой болячки продолжали же давать больным свои традиционные отвары, настойки, микстуры, сборы — они что, зря их готовили?

— Слушайте-ка, дорогие мои! — Сильвия даже рассмеялась. — Ведь вы меня тоже учите, не забыли? Разбираться в травах, кореньях и других нужных вещах. Пора объединять знания. Смотрите все…

Парень перепугался. Боли не было — «анестезия» местная работала качественно. Он и лежал себе спокойно, пока у больной ноги две женщины колдовали, остальные наблюдали, не мешая лечению. А тут над ним полтора десятка женских лиц сразу! И главное, смотрят-то не на больную ногу, а куда-то… на живот, что ли? Очумеешь тут — вдруг чего смертельное нашлось! Или по мужскому делу непорядок, что ещё хуже! Клавея положила ему ладонь на лоб — успокойся, мол. И правда, смотрели и всё. Нет, слушали молодую чужеземку, которая вроде давно своя — это всем известно.

— Нет, начнём всё же от больного места, а смотрим на поток крови. Видите в нём присутствие лишнего цвета — это лечебный отвар, ускоряющий заживление. Вы сами его и дали. Откуда он сюда подошёл? Прослеживаем… В кровь лекарство попало через стенки желудка и пошло гулять по всему телу. По всему!

— Зачем? — тут же спросила одна травница. — Зачем нам по всему, если нужно вылечить одно место!

— А нельзя ли направлять только куда надо? — подхватила вторая.

— Клавея, попробуешь? — обратилась Сильвия к старушке. — Начни прямо из желудка, надо собрать энергию отвара в пучок и поместить в тот поток крови, что идёт к ноге.

Травница сосредоточилась. Когда знаешь точно, что делать, и умения накапливаются — не так уж и сложно. Кровь даже засветилась — «на глазах» больное место стало исчезать намного быстрей.

Естественно, оба мага с ненавязчивой подачи Шера обратили внимание на юное дарование — Олега. С ним начали заниматься отдельно и очень плотно по всему курсу факультетов поисковиков и целительского.

— Да почему это я должен произносить какие-то непонятные звуки, а? С какой стати? Или какого лешего — пусть лешие меня простят! У меня, да и у всех хранителей это получается без этих… заклинаний, закорючек! — в запальчивости взывал Олег к зрителям, взирающим на начало знакомства парнишки с магией. — Защиту уже умею ставить, дождик вызывать, огонь запалить… Сил осталось только набраться! А тут… Зачем?

— И правда, — покладисто согласился Валер. — Мне вот ужас как хочется, чтобы без лишнего труда, вот как у вас — пожелал и — раз! Точно, не нужно учить закорючки. Давай, показывай! Тучку видишь? Бочку пустую видишь у ворот? Наполни её водой, я наблюдать буду, как это происходит.

Олег взглянул наверх — тучка, вниз — бочка стояла у калитки сада, в котором они все, числом семеро, удобно устроились. Улыбнулся, чуть напрягся, сощурив глаза… Весёлый шумный ливень хлынул в сад, поливая деревья, цветы, траву, людей, наполняя заказанную бочку. Один из старших хранителей, промокнув до нитки, остановил явление.

— И как, увидел? — победно спросил парень.

— Да уж, — отряхиваясь, произнёс маг. — Даже и почувствовал. Спасибо. Только скажи, дружок, какого лешего — пусть лешие простят, ты, кроме бочки, всю округу затопил, а? Я же только бочку просил наполнить, не более. Повторишь?

— Но… — растерялся вдруг ученик. — Как я тебе в неё попаду дождём? Он вон какой — сюда-то я его направил же.

— Так в бочку направь. Подскажу: начнет лить, так ты сожми дождь в струю, или скрути в жгут тонкий и всё. Да, отмерь еще необходимое количество воды — больше не нужно, просто же!

Олег смотрел с недоверием на окружающих — его соплеменники старательно делали серьезно-внимательные физиономии. А сами они могут так? Парень уже понимал, что бочка с дождем, это только пример. Пример чего?

— Догадался? — хмыкнул Валер. — Конечно, это мелкий случай, может, в жизни и не нужный. Я вот попрошу тебя шишку с ёлки сорвать, ты всё дерево уронишь? А окно в стене дома сделать — стены не будет? Понимаешь, силу свою не только применять нужно — ею необходимо управлять! Согласен, быть может, управление возможно и без привычных мне заклинаний, жестов, выстраивания всяких символов… — откуда я знаю? Обходились же вы без этого тысячи лет! Сейчас вам и решать: нужно то, что знаю я, или нет?

— Скажи, Валер, — обратился к нему один из старших. — Как разумею, суть-то вашей магии как раз в управлении своей силой — одна она, что и у нас. Это ты говорил и не раз. Надо это осваивать. Но можно ли, к примеру, отыскать под землей воду, металлы? Мы ж охотники — найти добычу можем, в лесу, как дома — дорогу отыщем, куда нужно, а вот отыскать такое… неразумное — это обычный опыт, знания, как у горняков «Живой Воды».

— Найти неживое — не проблема, — маг задумался. — Это я покажу. Но опять же — моими способами. Вот же морока! И в университете не касались разных способов управления-то силой! Ладно… Разберёмся!

Ох, и тяжко порой шли эти разборки! Хорошо, не было никакой обязаловки: уловив суть разницы в подходах к управлению энергией, хранители сами решали, что им ещё нужно — практика в поисковых занятиях, изучение заклинаний или вообще ничего. Просто приходили и спрашивали. Единственная вещь, оставшаяся постоянным интересом для всех — порталы. Тут уже Валер настоял, чтобы занятия проходили совместно. И дело двигалось.

В первую очередь по просьбе Важена маг установил прямую связь со степью и с островами. А дальше — узнавать и улучшать! Трудились хранители не покладая мозгов — «мертва теория, мой друг!» Они тщательно перерисовывали, запоминали схемы, порядок действий, спрашивали, спрашивали — помогали, в общем. Между прочим, и помогли, в самом деле — пока только для экспериментов. Дело в том, что багамские знания ограничивались не только «переходным расстоянием», но и размерами «окна» — с дверь обычную оно было, не больше. Ладно, для человека достаточно, а животные или крупные грузы, типа той же руды с островов — её что, в сумках переносить? И время действия — максимум, на что был способен Валер — минута.

Шер уточнил как-то, нельзя ли увеличить размер основного бронзового элемента — явно же, что от него зависит работа портала, так, может, и мощность — тоже?

— Нет, — вздохнул Валер. — Дело не только в этом. Это как бы самый рабочий размер при окружающей магической схеме. Чуть больше диск — магическая конструкция просто рассыпается, можно проверить. Многие бились над этим… веками. Единственная светлая голова, ректор багамского университета маг Кристоф добился впечатляющих результатов. Я даже не знаю ограничений для его амулетов, в том числе, и стационарных. Так ведь он по праву засекретил свои открытия так, что, наверное, и король Багама не в курсе. Единственное что утешает — известная формула: сделал один, смогут и другие. Я не смог. Давайте, пробуйте, запасы бронзы, как понимаю, не ограничены.

Теперь каждый хранитель урывками, в любую свободную минуту торчал в схемах порталов. Иной раз главам родов приходилось пинками возвращать к действительности своих первых помощников — текущих дел никто не отменял.

А с водой, полезными ископаемыми — вообще с использованием практической магии дело продвигалось без остановок в целом, хотя трое-четверо хранителей отказались от подробного изучения «ненужных игрушек». Олег — тот, наоборот, пристрастился. Сумел сообразить, что в мире столько интересного, неизвестного доселе никому, даже и Валеру, что и за всю жизнь узнать не успеешь! А тут ещё эта южная беда с пришельцами… И он клещом впился в магов — в обоих одновременно. Они не сразу поняли, что при мальчишке не следует даже упоминать о своих всех умениях. А как не упоминать, если Олег просто спрашивал, чему там в университете учат-то?

Однажды, вернувшись с охоты и подарив магам кабанчика, Олег по привычке выдал очередной вопрос.

— Скажите, в университете можно научиться видеть чужими глазами? Я чувствую, где находится дичь издали, не только направление, но и расстояние. А что между нами? Овраги, река, колючки, бурелом… Порой столько времени к добыче подбираешься, что она без всякого испуга уходит. Вот если бы я какую-нибудь птицу направил туда, да сверху глянул, а?

Валер даже растерялся. Не было в университетских поисковых средствах такого, да лично он как бы и не интересовался: городской житель — какие ему животные? Птицы, конечно, есть в любом поселении, но в целом… Прежде, чем смотреть, нужно ведь зверя или летуна привязать к себе. Такая мысль, действительно, могла прийти в голову в первую очередь лесному жителю, следопыту, охотнику, вокруг которого много этих глазастых.

— Не знаю, Олег, — честно признался он. — Лично я не учился. А зря, наверное, лишние глаза — это ведь тоже прекрасный механизм поиска и не только путей в лесу. Давай-ка вместе попробуем — если у тебя получится управлять той же вороной, например, отправлять её куда надо, то разберёмся и с передачей того, на что она смотрит. Думай, давай!

Фехтование, бой на мечах, владение иным оружием, бесполезным в лесу, что Валер освоил очень прилично в рамках учёбы, стали его ежедневной головной и физической болью. Отказаться невозможно — не поймут, а Олег требовал тренировок ежедневных и серьёзных. Зачем это ему — объяснить сразу и толком не мог, отделывался намёками на желание хоть раз сходить в разведку на юг, а там одна лишь магия может и не спасти. «Сам же говоришь, что есть амулеты, делающие магию бессильной! И что — сдаваться или погибать? Учи, давай!»

То же — с целительством. Парнишка старался не пропускать случаи лечения больных, а если попадались сложные где-нибудь на окраине, когда целительницам приходилось отправляться туда, он обязательно набивался в помощники — грузчиком, уборщиком, сиделкой — всё равно, лишь бы посмотреть. И помочь хоть как.

В конце концов Валер с Сильвией подошли к Важену и Карме и в присутствии Олега посоветовали отправить того на учебу в Багам. Приём туда с шестнадцати лет, значит уже через два года можно, за плату, естественно, как и для всех иноземцев. А за это время нужно успеть подготовить парня к жизни на западе вообще и в частностях. Обычаи, традиции, уклад проживания, бытовые мелочи, отношения между сословий, религия, правила этикета: тут и там — это небо и земля. Если родители не против, и Олег согласен на мучения — маги готовы. Кстати, в связи с южной бедой да и просто разными ситуациями можно успеть подготовить массу вопросов, ответы на которые Олег мог бы явно и тайно узнать в университете и у отдельных магов-преподавателей.

Ни родители, ни сам Олег даже задумываться не стали. Попросили только магов ничего не упустить, да заодно приглядеться и к другой ребятне — вдруг ещё найдутся способные.

За год до поступления Олега в университет случилось два события. Вернее, одно случилось в лесу, а о втором в лесу узнали. И во всех царствах узнали. Очередная южная разведка принесла неожиданную весть — пришельцы прекратили зверства. Даже ещё и извинились за то, что их неправильно поняли. Им, оказывается, вовсе не нужны были рабы — рабочая сила — да, необходима в качестве производителей продовольствия и прислуги. За очень хорошую оплату причём! Но не бездельники, которых зачастую доставляли под купол. Можете убедиться: малые защиты, накрывавшие сельскохозяйственные территории сняты, окружающие убедились: точно! Работают себе пахари и скотоводы, горя не знают, в золоте купаются чуть не в буквальном смысле. Вот те, у кого эти простолюдины были ранее во власти, те — пропали. Отдельные личности из благородных, спасая жизни, научились чёрному труду и пахали наравне со своими бывшими смердами, чаще — прислуживали в жилищах пришельцев, это они раньше хоть видели, как делается. Других из прежних владык разного масштаба не наблюдалось. Были, конечно, старшие в разных группах работяг, но это так: для учета, распределения и связи с пришельцами. Без всяких привилегий. А бездельников и так многовато становилось после начала морских захватов беженцев — оплатить судно или место на нём могли себе позволить весьма обеспеченные люди, им не до полевых работ…

Этот «переворот» свершился, как только купол расширился до Солнечного океана и пошёл дальше по воде. Ни на север, ни по сторонам он не увеличивался. Живите, как знаете — затвердили пришельцы в головах всех правителей, снабжайте нас продовольствием в требуемых размерах, и не будет претензий. Почти. Те зоны, в которых люди работали без местных хозяев, таковыми и должны остаться. Любой посягнувший на изменение порядков, вплоть до обычного воришки, подлежит наказанию. Наивные пришельцы! Будто они могли углядеть за всеми, да и оно им надо? Ощутив отсутствие невидимых тюремных стен, да ещё с золотом в руках, кто это из местных будет землю пахать и коровам хвосты крутить? Кто? Для начала лишь бы заработанное сохранить — банков под куполами не было. А на свободе они еще оставались — когда это банкиры и ростовщики сбегали от смутных времён?

Они почуяли наживу, как степные падальщики. Филиалы и филиальчики разнообразных «К и сыновья», «К и братья», «К и чёрт-те кто» открывались даже в мелких деревнях, расположенных поблизости от закрытых зон. В близости — это не близко, давно уже народ старательно очищал от своего присутствия обширные пространства. Но поверив, начал возвращаться в родные места. С банкирами и трактирщиками. Навстречу — народ с золотом. Встречи были взаимно приятны. Для освобожденных существовала опасность банальных грабежей — золото не только банкам требуется. Но тут бандитам, как правило, обламывалось: во время «золотого» трёхлетнего плена люди сблизились, многие переженились — куда деваться, природа свои законы не меняла, хоть новорожденных детей не наблюдалось… Теперь и золото своё охраняли не беззащитными группами. Имевшееся до рабства оружие никто не изымал. Лошадей — немеряно. Обескураженные грабители, рассчитывающие на легкую поживу, пылили за холмами и барханами.

А бывшие плодородные места, где производилась еда для пришельцев, пустовали. Год почти. После их обнаружили возвращенцы, начали вновь осваивать. Но год внезапного сокращения снабжения не остался незамеченным хозяевами: они поставили несколько «куполов устрашения» в крупных городах и посёлках. Для вразумления хватило по одному сеансу с изменёнными. Подобного рода информация разлетается быстрее мысли. Местные уточнили только, когда, сколько, где и кому поставлять. В оставшихся целыми государствах распределили налоги, сборы и подати, в свободных зонах стали жить независимые трудяги, а страшные купола так и остались неубранными. Наверно, для памяти.

Вот так — отнесись, как пожелаешь. Можно вообще забыть, поскольку северных царств это не коснулось. Кроме разве одного временного неудобства для Степного царства в основном.

Когда по приказу южных владык их военные корабли начали в Синем океане захват беженцев для сдачи пришельцам, поток спасающихся повернул на север и запад — дальний юг вообще не предлагал известных земель. Высаживающиеся на сушу переселенцы, а для них — чем раньше пристать к любой безопасной земле, тем лучше, начинали осваиваться. И что это означает для состоятельных-то людей? Хорошо, если прихвачена с собой прислуга, охрана — хоть примитивно, но можно обустроиться, найти подножный корм. А если нет? Вот — торговец одеждой, не бедный, жена — светская барыня, пятеро детей мал-мала меньше. Что он делает в рыбацкой деревне — крупных портовых городов, таких, как на юге, тут нет. Снимает хижину или угол в таковой — это если повезёт! Платит некоторое время за крышу, еду… А дальше что — деньги и драгоценности не вечны, поставщиков одежды не видать, чтобы лавочку открыть. Своими руками с наличием рук супруги — только товар лицом показать, да деньги пересчитать — всё! В прошлой жизни этого хватало, но она канула неведомо куда, та жизнь.

Сколько таких? Тысячи три общим числом к берегам Степного царства явилось. Намного меньше проследовали северней — в Лесное. Кто они для местных жителей? Пострадавшие — это не обсуждалось. Пусть не бедные, но беженцы, которым по всем канонам и традициям следовало помочь. Помочь, но уж никоим разом не сажать себе на шею. Чего очень хотелось многим прибывшим — именно сесть кому-то на шею! Образ жизни такой был, менять его что за повод — вынужденное переселение? И тут есть, на ком разместить телеса. Так они думали. Местные не поверили — на первое время и разместим, даже кормить будем, так здоровые же люди, либо работайте, как все — по способностям, либо платите — по возможностям, либо…

Первый вариант устроил мало кого — в основном охрану и прислугу, второй не устроил никого, вот третий — заманчиво! У него был один недостаток — никто не знал, что это такое. В конце концов, степняки сами, опасаясь беспорядков и оберегая свои шеи, придумали. Они предложили беженцам переправить их караванами в западные земли, где располагались государства с более привычным для переселенцев образом жизни. Никто не собирался наживаться на беде: оплата требовалась только для корма животным и на питание караванщиков — излишней благотворительностью тут тоже никто не был обременён.

За зиму и весну перед проявлением щедрости пришельцев, лесной и степной берега от бездельников освободились полностью.

И что означал для Лесного царства факт резких перемен на юге? Легкомысленных не было, поводов к размышлениям — хоть отбавляй. Главный, традиционный, которому верили безоговорочно — голос звёзд. Они продолжали единодушно, включая Олегов Коготь Рыси, предупреждать об опасности. Причём — растущей опасности! Не забывали упомянуть и о призрачной защите. И неожиданная «доброта» пришельцев настораживала: захватили и продолжают захватывать огромные территории Геренты — кто знает, на чём остановятся, и остановятся ли вообще. Дело-то не только в настоящем времени. Правнукам желать подневольной жизни не будешь. И оставленные «купола изменений» тоже не очень соответствуют мирным намерениям — такие резервные точки для организации будущих атак…

В подобные мысли были погружены, в основном, хранители — остальным забот повседневных хватало. А в традиционную летнюю ночь перед наблюдением «красного камня», звёзды вместе с привычной вестью об угрозе, предупредили о возможном необычном происшествии у камня. Безобидном, правда, но… Кто к необычному относится сразу с полным доверием?

Как всегда, Камень был оцеплен хранителями, в отдалении скрывались зрители, охочие до исследований «подарков». В жутком зрелище каменно-небесного скандала тоже ничего непривычного не наблюдалось. Страшно, но — как всегда. Сегодня важно, что обнаружится в итоге.

Уже каменные волны стали затухать, когда с коротким гулом лопнувшей толстой струны в середине камня возник матово-белый шар размером с человеческую голову. Он не коснулся поверхности — завис над ней метрах в двух. Хранители насторожились, проверили установленную защиту, а Валер — ещё и атакующие схемы, только ключ активировать оставалось. Шар повисел с минуту, не шевелясь и безмолвно, затем начал пульсировать оттенками красного цвета, послышалось низкое гудение. Камень застыл вовсе, небо очистилось — это уже на рассвете было. Небесный «подарок» окутался светлым сиянием, которое вмиг охватило территорию вокруг — радиусом никак не меньше полкилометра. Два-три мгновения, и сияние пропало. Красные блики исчезли, через минуту шар окрасился зелёным, приземлился, и как-то сразу рядом с ним возникла фигура человека!

В туманном свете утра сложно разглядеть подробности, но то, что это вполне обычный человек — несомненно! Будто кто из своих погулять вышел. Пришелец осмотрелся вокруг, взглянул в небо, опустившись на корточки, потрогал Камень, поднял одной рукой лежавший рядом походный мешок, закинул лямку на плечо, взял в другую руку шар и пошёл в сторону леса на восход. Всё это — не спеша, спокойно, будто дома. И спрыгнув с Камня, продолжал вести себя также. Уже находившимся совсем неподалёку хранителям и Олегу в том числе можно было рассмотреть чужака во всех подробностях. Кстати Олег отметил, что находящиеся по окрестности любопытные люди начали неслышный подход поближе.

Молодой простоволосый парень, высокий, коротко постриженный, чуть широковатое загорелое лицо. Одежда… Непривычная взгляду, естественно, но и ничего уж сверх странного: куртка, штаны — пятнистые, коричнево-зелёно-жёлтые, высокие чёрные башмаки. На поясе — пара кинжалов, за плечами видны две рукояти мечей, на шее висит на ремне непонятный предмет, вроде изогнутой фигурной… не пойми какой штуковины — скорей всего, тоже оружие.

Парень отыскал в десятке метров от Камня толстое бревно, сел, вздохнул полной грудью, провёл ладонями по лицу, словно умываясь, и… улыбнулся во весь рот. Достал из мешка знакомую всем курительную трубку, повертел в руках, взглянул на лес и убрал её опять. Вынул плоскую зелёную фляжку, в отвинченную крышку плеснул, отпил. Запахло ароматным настоем — отнюдь не вином, как ожидалось. Похоже было на запах темнеющих при жарке зёрен, что порой попадали с юга. Нечасто их привозили, поэтому не было к ним привычки, но запах нравился.

Посидев еще несколько минут, парень поднялся, поправил ремень и сделал неожиданное: подняв руки открытыми ладонями вперёд, он что-то начал говорить на никому неизвестном языке. Завершил словами с вопросительной интонацией. Народ затаил дыхание — неужели чужак чувствует их присутствие? Странно — защита ведь стоит. Человек чуть задумался, потом хлопнув себя в грудь, отчетливо произнёс: «Егор!». А дальше… Он стал указывать пальцем на каждого хранителя, будто видел и сквозь магическую защиту, стволы деревьев и валуны, и маскировка никак ему не мешала. Снова улыбаясь, показал пустые ладони и снова присел в явном ожидании реакции встречающих.

Хранители решились — а чего ждать-то ещё? Приглашают к разговору, к тому же им и представились — невежливо в прятки играть.

Вот так обыденно, как обычная находка на Камне, вошёл в жизнь Лесного царства Егор из неведомого мира.

Этот найдёныш вызывал у местных жителей — особенно поначалу, и особенно у хранителей двоякое чувство. Потому что вписался в окружающую его жизнь с первых же дней, как будто тут и родился. Что весьма настораживало. Он умел делать всё! Кроме, как разговаривать на местном языке, но научился этому поразительно быстро — уже через неделю никто бы и не усомнился в его принадлежности к лесному народу. А когда переоделся в подобающую охотнику одежду: повседневную и рабочую? Будто срисовал правила поведения в отношениях между людьми разного возраста, пола, профессии, вплоть до жестов, мимики и походки. Прибывавшие часто с севера, с островов и из степи по делам люди… Кстати, главным делом для себя сейчас они считали посмотреть на это выжившее чудо — слухи ведь быстро дошли, учитывая наличие переговорников. Так они не очень и верили, что это не подстава, не царская шутка рода Куницы — нашли, мол, подходящую личность, выстроили ему отдельный дом, отыскали для него непривычное оружие — пришелец тоже нашёлся!

Вот способности его и умения удивляли окружающих. Вообще Егор по натуре и жизни был человеком шибко прагматичным. «Во многих знаниях — многие печали» — это про него. В прошлом. Знать, что нужно для достижения поставленной цели, и не более. Лишнее может помешать и отвлечь, так он считал, так и поступал. Его поражала всеядность Алексея, например, или новых знакомых — Виктора со Светланой. Тем — только давай, давай… и ещё больше давай! «Вот к чему, — убеждал он их. — Зачем мне вся эта музыка, кулинарные изыски, знание как делается порох и пенициллин — зачем? Ценна сейчас неограниченная способность защищаться и нападать, распознавать яды, лечиться, нужно уметь подковать лошадь, изготовить временное жилище из подручных материалов, одежонку из них же, найти, чего бы съесть… Главное, нужное брать у Палыча — умение пользоваться энергией! А вы — музыка! Я — прагматик!».

Однако этой оторве Светке как-то удалось заставить упрямца поменять свою непоколебимую позицию.

— Ты, гад такой, не прагматик, а лентяй! — гневно сверкала она очами. — Ленивый лентяй! Настоящий прагматик не ты, а тот, кто для достижения своей цели стремится приспособить всё! Ты понимаешь, всё, что его окружает, новые знания, которые он способен усвоить… А не отметать то, что ты считаешь ненужным! Заметь, что во всех твоих доводах незримо и неслышно присутствует ключевое слово «Мне! Для себя! Одеться, лечиться, пожрать… Робинзон нашёлся!»

В общем, глядя на друзей и тяжко вздыхая, Егор брал всё. И только тут, на Геренте, понял, насколько была права Светлана. Теперь для него не было неизвестных занятий — что и удивляло аборигенов. Плотницкие, столярные работы, уход за животными, неслышное передвижение в лесу, охотничьи навыки, шитьё, стирка, приготовление еды… — может, в других местах что-то ещё экзотическое потребуется, а тут его хватало. Специфические же умения, основанные на владении энергией, оказались востребованными более всего. Кое-что он оставлял в тайне, к примеру, свою защиту, знание многих языков, «скрытый рюкзак», огнестрел — до крайней необходимости, но главное — источник силы — объяснил. Важен тут же приказал эту информацию засекретить среди ограниченного круга хранителей. И правильно сделал — такие знания, может, в северных землях безвредны, а в других странах — кто знает, во что выльется сознательное использование энергии Геренты…

На первой же официальной встрече с четырнадцатью хранителями родов Лесного царства и Важеном, само собой, прозвучал к Егору вполне естественный вопрос: кто он такой, откуда и насколько случайно здесь объявился — такой вполне здоровый и вовсе не растерянный, а наоборот, будто готовый к здешним условиям? Словно нарочно сюда стремился. Не мудрствуя лукаво, Егор объяснил, что многое в его ответах является не его секретом, потому предлагает считать, что память о прошлом его подвела из-за этого каменно-небесного буйства, но есть надежда, что постепенно вернётся. Вот о том, что существует множество миров, кроме Геренты, хранители и сами знают: откуда-то подарки на камне появлялись? Тут Егор готов многое рассказать… кому интересно. А здесь — как-то шибко любопытно узнать, кто это развлекается на юге под куполом? Пока — узнать. Предупреждённые Когтем Рыси о возможной помощи хранители вздохнули с некоторым облегчением, и неудобные вопросы более не появлялись — помощь была обещана? Вот её начало, какие к этому началу вопросы — пусть действует, как считает нужным. Необходима ему будет какая-то помощь — получит без разговоров.

Жизнь в этом мире Егор решил начать с более или менее подробного знакомства с северным народом — всеми царствами. Месяца за три он побывал везде — задерживаться нигде не собирался, просто нужна начальная информация, подкреплённая личным общением и беседами с населением, в чём ему усердно помогали проводники: хранитель Шер и пятнадцатилетний вундеркинд Олег. Присматриваясь к ним, Егор всё более убеждался, что они нужны будут и в южных странствиях. Более того, он решил, что Олег вполне может стать его настоящим учеником, помощником, последователем и преемником, если потребуется. Потому этого парня нужно учить всему, что знает сам, индивидуально, даже приоткрывая и некоторые тайны — постепенно, само собой. Неуёмная любознательность, способность впитывать новое, как безразмерная губка, упорство в приобретении неизвестных умений с проверкой всего на себе самом… Много таких найдётся? «К Светке бы тебя! — злорадно усмехался про себя Егор. — Ты бы ей показал, что такое прагматик, бегала бы как от огня!» А ещё соратником может стать хранитель Шер — тот самый скептик, полностью овладевший своим мастерством, как он и окружающие считали, и желающий его передать достойному. Один таковой уже был — Олег, но им обоим у Егора можно было тоже много чего взять, вот, к примеру, использование энергии не через разум, а тем же разумом, напрямую через узел — это как? В чём подвох? Что удобней и надежней, и зачем вообще?

Такие вопросы являлись хранителю если не ежечасно, то ежедневно — точно. Поэтому, узнав о планах Егора, Шер решил не отставать и начал готовить себе временную замену в роду.

Стало быть, Егор вжился в местный быт, стал вполне своим — чуть не членом рода уже. И немало интересовался странами западными, чем доставал Валера и Сильвию. Причём, он, в отличие от местных, знал, о чём спрашивать — от политической системы разных государств до способов производства, денежных отношений и взаимоотношений сословных; от религий, представлений о загробной жизни до великосветского этикета и песенной культуры…

Кстати, об этой культуре.

— Сильвия! — обратился он как-то вечерком к целительнице. — А можешь ты взаимообразно обучить меня игре на этой балалайке?

Они расположились на веранде дома Егора. Тёплый вечер позднего лета, горячие отвары лесных трав и ягод, хорошая компания — как-то всё настраивало на лирический лад. Семья Важена, парочка соседей, Шер, кто-то ещё из знакомых — простая беседа обо всём подряд, да баллады о любви в исполнении Сильвии… «Зараза ты, Светлана! Заставила кое-чему научиться — пусть без практики, но куда теперь девать знания-то и тягу к музыке прям неодолимую?»

— Во-первых, не какая-то там ваша бабалайка, а нормальная кивара, неуч ты заморский! — нарочно надула губки Сильвия. — Во-вторых, для этого время нужно, не считая некоторых способностей — а где у тебя то и другое? И что значит, «взаимообразно»? Не хочу я мечами махать, как ненормальная. Молотом и топором — тоже, своих забот хватает…

— Могу, например, научить людей лечить… — невинно заявил Егор.

— Че-го? — возмущенно вскинулась Сильвия. — Ме-ня?

— Да уж, Егор, — вступилась Клавея. — Вроде ни вина, ни медовухи нынче не было. Куда это тебя занесло на чужую ниву? Сильвия, как тебе известно, сама тут нас учила!

— Ха! — небрежно отмахнулся Егор, не обращая внимания на возмущение женской половины. — Учила она! Способы доисторических магов, а также травниц и знахарей! Да ладно, не сверкайте прекрасными очами, прикалываюсь. Сильвия, а если я тебе докажу, что ты не всему учила, а только тому, что сама умеешь, научишь… на балалайке-то?

— Демон ты, Егор! Прикалывается он… чуть сердце не выпрыгнуло! Будто видел, как мы лечим, глянул один раз! Ладно, разозлил: если, действительно, что-то новое преподнесёшь, помучаюсь еще и с балба… Тьфу! Давай, говори!

— Да я коротко. Тут ведь как, в лесу? И одного раза посмотреть хватило, между прочим. Сначала — травы, сборы, отвары, настои, микстуры, мази, компрессы, наговоры… Руками ещё… Явилася Сильвия — внутренний осмотр, направление лечебной крови к больному месту, помощь силы целительницы-магини.. Я что-нибудь не так говорю, или упустил чего?

— Да так, так, — кивнула Клавея. — Как всё просто, оказывается! А что ещё-то?

— А ещё — смотреть нужно, — Егор взял со стола маленький кинжальчик для чистки фруктов. — Придвиньтесь поближе ко мне, дамы!

Егор протёр нож, погрел в пламени свечи, закатал рукав и воткнул лезвие себе в предплечье сантиметра на два. Никто из окружающих и не вздрогнул даже — подумаешь, невидаль! У Калины, разве, чуть глаза расширились.

— Смотрим своим целительским взором в меня! Только не на руку и не в желудок — туда ведь ничего лечебного не попало. Смотрим меж лопаток, туда, где сила. Смотрим, значит, смотрим, и видим, что узел начинает пульсировать и тянуть свет к раненому месту. Видим? Теперь, когда лучик очень быстро достиг цели, вдруг обнаруживаем, что вокруг ранки пошло собственное свечение. Вынимаю посторонний предмет, добавляю энергии из узла. Теперь быстро открываем нормальные глаза — рука абсолютно чиста и здорова, сколько времени прошло?

Женщины вертели руку Егора своими, смотрели и снаружи и изнутри — фокуса не было. Случилось нечто досель неведомое — что, действительно, не предусматривалось процедурами Сильвии — ничья посторонняя энергия в лечении не участвовала, никаких отваров и наговоров не случилось. Но непонятное при желании понять можно, и у первой это получилось у Калины — девушка была абсолютно незашоренной.

— Видимо, — она крепко держала Егора за излеченную руку, уткнув указательный палец в место бывшей раны, — тот свет, что вился вокруг ранки. На это явление мы же как-то не обращали внимания, так? Он принял силу из узла и сам вылечил повреждение. Так, Егор?

— Умница ты, Калина, что тут ещё скажешь. Именно так и есть — разбужена энергия самого организма, здесь — вокруг больного места. Каждая частичка тела обладает огромной памятью — она помнит, какой была в здоровом виде сама и окружающие её соседки, да и не только соседки: даже пятка знает форму ушей и наоборот. И может излечить рану собственной энергией, в принципе на этом же основана регенерация. Только зачастую приходится этот процесс подталкивать — человек ведь не ящерица, у которой регенерация хвоста начинается сама по себе. Так что там с балалайкой, Сильвия?

— Да иди ты… с музыкой! — нервно отозвалась магиня. — Вот пристал, как банный лист к одному месту! Завтра начнём — сейчас кого бы раненого найти…

Сильвия с кинжальчиком в руке задумчиво уставилась на мужа. Валер втянул голову в плечи и, будто краб, бочком начал двигаться к выходу.

— Не двигаться! — грозно приказала жена. — В паука превращу, и тот паук быстро помчится… за вином! Я права? — обратилась она к присутствующим.

Обещание своё Сильвия сдержала: кивару Егор осваивал настолько быстро, что учительница ужасалась — по её убеждениям и опыту, для того нужно было быть наследственным во многих поколениях менестрелем или актёром элитных театров. Пусть самоучкой, но это при наличии огромного таланта. К тому же Егор вносил в устоявшиеся традиции странную музыку под названием «песни» и сам их сочинял на темы той же любви, леса, моря, неба… вообще, демон знает, на какие темы. И пел песни своей далёкой и непонятной родины. А ещё не менее восхитительным для девушки было то, что вместе с Егором учился и Олег — этому-то вообще всё было по нутру. Медленней у него дело шло, но ведь — шло! И звучала порой по вечерам над городком Куницы веселая, грустная, смешная и печальная музыка, собирая вокруг дома Егора кучки и толпы непривычного к таким развлечениям народа…

Первый подход

— Егор, хватит уже, нельзя ближе к этим куполам подходить! — увещевал разведчика Шер. — Опасно ведь, нас предупреждали же городские стражники, очень опасно — в любое время оттуда могут вылететь изменённые.

— А там они откуда взялись, если купол год уже неподвижен, а? — резонно спросил Егор. — Странно только, куда девался тот пришелец, или пришельцы, что там должны быть — они же, по слухам, производят монстров? Даже если там автоматика стоит, роботы, то кто решит, кого изменять? И даст на это команду? Хотя продвинутая автоматика и на это способна, у этих… всё может быть.

Маленький отряд лесных разведчиков, состоявший исключительно из хранителей, неделю уже изучал «купол изменений» в небольшом городке Чедра уцелевшего королевства Кадиана — растрёпанного донельзя, но уцелевшего. Восточная сторона большого купола находилась в полусотне километров от границ государства и больше не приближалась. Разведчики, по осени забравшиеся дальше обычного на юг, обнаружили этот сохранившийся остров среди обезлюдевшего моря недавней государственности.

В своё время при начавшейся всеобщей панике король Карум решил рискнуть — не допустить бегства своих подданных. Что его подвигло на этот безумный поступок, точнее, на необъяснимые в то время действия — неизвестно. Может, он со своими звёздами говорил, или духи пустынь посоветовали, или сам умел просчитывать будущее — кто знает? Он не рассказывал, да и кто бы спрашивал владыку? Как бы то ни было, когда народ валом повалил куда глаза глядят с насиженных мест, верная гвардия короля с ополчениями не менее верных дворян закрыла все границы. Не особо трудно это было — королевство располагалось в десятке горных долин, с юга и востока закрытых высокими хребтами. Мало кто бежал с запада через эти территории — обходили. Своим желающим переселиться, а такие были, естественно, Карум настоятельно советовал не делать этого. С активным участием палачей. Десятка два богатеньких семей всё же ускользнули тайными тропами. Или уж слишком предусмотрительные нашлись, а те, что проживали на пути движения купола, снялись ещё до приказов короля. Да и демоны с ними!

На севере королевство Кадиана граничило с пустынями, с юга горы отделяли его от пары государств — уже далеко за ними находился Солнечный океан. Запад — предгорные степи, через которые велись торговые и иные дела с сопредельными и дальними соседями. Именно там и двигался большой купол к югу, разгоняя во все стороны аборигенов, как волк стадо антилоп. Туда пути теперь закрыты.

— Новые дороги надо искать, жизнь не остановишь! — в который раз советовался Карум с ближайшими сановниками и тремя взрослыми сыновьями. — Север и запад недоступны, нет, о севере разговор отдельный… с других сторон — горы. А неплохо было бы проложить туда надежные пути, а? Только с кем там торговать? — король остановился у большой карты на стене. — Разбежались уже. Даже и воевать не с кем. Стоп. С другой стороны гор такие же территории, как и здесь, только долины и ущелья опускаются к югу и востоку. Там — султанат Кандаг и королевство Фархона. Не присоединить ли их к Кадиане, как провинции? Воевать не с кем — а оно надо, если сейчас и без сражений можно? Думайте, господа!

После такого традиционного повеления советники начинали думать. Им давно известно, что надо действительно думать, а не гаремы вспоминать. И свои предложения высказывать, причём и бредовые — Карум обладал способностью находить крохи разума в потоках бессмыслицы. В такие моменты можно было спорить, ругаться и даже за бороды друг друга хватать. До звука гонга — после сиди хомяком и жди очереди для слова.

— Ваше Величество! — приласкал свою бороду первый советник. — На сей раз мы почти все едины во мнении: Кандаг и Фархону нужно брать, пусть в сияющей короне вашего величества засверкают ещё два алмаза — ваши дети найдут им достойное место. Только ещё одно действо осмелились мы посоветовать — начать продвижение вашего владычества в северную сторону.

Тут Карум легким взмахом руки остановил советника. Он ведь, в самом деле, оставил в своём окружении действительно думающих — не ловящих каждое движение его ресниц, а тех, кто… В общем, он не понял только одно — как это сошлось вчерашнее сообщение с севера с предложением нынешнего совета. Вчера совсем неожиданно в Кадиану явилось целое посольство из Лесного царства — как-то прежде ни одно из северных государств не шло на обмен посланниками. Официальный приём назначен на сегодня, но личное письмо от царя Важена король Карум прочёл. И пребывал в некотором недоумении. Против торгового договора он ничего не имел. Тем более — против презента в виде трёх пар портальных амулетов. А вот просьба Важена допустить небольшой отряд во главе с советником Егором в пограничный город Чедру, где пришельцы оставили «купол изменений», не очень понятна. Что за дело далёким северянам до этой напасти? Вроде как в ту сторону пришельцы не идут… Хотя кто их знает — это сейчас не идут, а через год, десять, сто лет?

— И что имеется в виду под продвижением в северную сторону? — уточнил король.

— Да то же, что на юг и восток. Слишком близко мы от пришельцев, Ваше Величество, — развил общие мысли советник. — Даже Кандаг и Фархона тоже рядом с ними. А к северу территории обширны. Пускай там пустыни, предгорья, зато за ними плодородные степи, а там и леса… Имеются торговые пути на запад, к востоку, сюда — к нам. Те царства, что там расположены, как известно, никогда не воевали — так, защищались изредка, какие из них воины — охотники, рыбаки, скотоводы… Нам при случае будет куда отойти.

Решение-то по этому поводу у короля было, но выслушать совет необходимо.

— Севеш, твоё мнение? — обратился король к принцу-наследнику. — Братья пойдут в свои будущие провинции, думаю, что этот вопрос мы утвердили. Север — по-любому, твой, выходит.

— Я, Ваше Величество, не очень понимаю смысл этого предложения, — раздумчиво заговорил принц. — Своё мнение я высказал совету — какое-то у них оно… поспешное. Да, запасная территория необходима, и пока лучше северных земель не найти, туда купол пришельцев почти не двигается. Пока. И пока же мне сдаётся, что у нас просто не хватит сил — на тех просторах любое войско потеряется, да и где его взять? Кандаг с Фархоной тоже ведь немалых сил потребуют, а если решили, так надо делать — долго бесхозными они не будут. Это первое. А во-вторых, то, что северные царства не воевали, ещё не значит, что они этого не умеют делать. Что мы о них знаем? Кроме сведений о степи — ничего! А как раз в степи воины имеются и отнюдь не слабые, доказано. Я не говорю, что военный вариант совсем уж непригоден, но — только как вариант. Если других не будет. А другой — вот он: посольство из Лесного царства. Отчего бы мирными путями нашу проблему не порешать? Мы же не завтра собираемся всё королевство туда переселять!

— Что же, господа, — король встал, показывая, что совет завершается. — Доводы принца кажутся мне весьма убедительными. Посмотрим, с чем пожаловало лесное посольство. Принимаем их в этом же составе через два часа. Младших принцев прошу пройти в мой рабочий кабинет.

Посольство, одарив короля немалыми подарками, предложило к рассмотрению торговый договор, предполагающий создание факторий — как в северных царствах, так и здесь, в столице Кадианы. Или рядом с городом — это не принципиально. Также наряду с вручёнными порталами, которые король использует по собственному усмотрению, было предложено установить стационарный портал для оперативной связи. Никто из королевского совета не возражал — инициатива Лесного царства случилась как нельзя более кстати. Тут же король поручил советникам сформировать полномочное представительство в Лесном царстве.

Отряд во главе с Егором получил разрешение на неограниченное посещение Чедры и изучение купола.

Неделя разведки не принесла практических результатов. Две вещи удалось установить Егору с помощью анализатора: под куполом, ближе к центру, присутствовали микроскопические частицы неизвестного газа — где-то «протекло», а зачем он там нужен, естественно, не понять. Есть там, стало быть, ёмкости с этой субстанцией. Кстати, впервые пришло в голову, что защита ведь воздух-то не задерживала, только вредные для организма его части определяла, ядовитые отсеивала. Наверно, этот газ в воздухе быстро самоуничтожался, поскольку до границ купола он не добрался. А пришельцы — халтурщики, не смогли абсолютную герметичность обеспечить. В целом сфера — односторонняя, то есть выйти, например, оттуда вроде можно. А также и вынести, что нужно. Надо посмотреть. И внутри находилось нечто живое — мерцал огонёк разума — слабый, правда. Явно не человек, может, действительно, киборг?

Вот как попасть бы туда, внутрь, чтобы посмотреть-то? И пощупать… Егора чуть не связали свои лесные, когда он эту плодотворную идею высказал. А что — защита у него есть, для нападения тоже кое-что имеется: любой разум можно отключить, хоть временно, хоть насовсем. О приборах, поддерживающих энергией такие вот «капсулы», Палыч рассказывал и демонстрировал даже: сфера там или кубик, пластина — неважно, важно, что обычно такие вещи не выдерживают сильного механического воздействия — в отличие от самой капсулы, купола — в данном случае. И в отличие от аналогичных устройств, изобретённых давным-давно Егором.

Убедить-то Егор хранителей убедил, но как туда попасть, представления не имел. Это же не его изделие с возможностью опознавания и паролями. Вот у самих хозяев этого купола подобные средства прохода должны быть в наличии. Собственно, он не мог и сформулировать ответ на вопрос: зачем ему туда надо? А просто хочется! Нет, не просто, конечно, а вот вытащить тот прибор… Он еще в лесу, когда узнал, как шибко «миролюбивые» соплеменники Палыча — творцы ли, властители, неважно, поступили с «вольными голубями», да и после что творили… Нужно было искать любые средства и способы ликвидации пришельцев. Пусть хотя бы приостановки их экспансии! Ещё хорошо бы понять, зачем они вообще присутствуют на этой планете, с какой конкретной целью? «Хорошо бы понять, зачем…» — а это ведь было основной задачей Егора на планете — забыл? Да не забыл он — он ведь «тот, кто не теряет головы в любых ситуациях…» Только среди «любых» не предполагалось такой, когда безжалостно и бессмысленно уничтожалось население целых государств! Пока — государств, а дальше? Не терять головы? Единственное, что тут может удержать от кардинальных действий — то, что они помешают, эти действия, разведке. Или могут помешать полной ликвидации этой агрессии. Выйдет информация о его телодвижениях за пределы планеты, и уже ничего не узнаешь. Это в лучшем случае. А в худшем — и от планеты следов не останется. Значит, надо тихо узнавать, чего им тут нужно! Всякими догадками, типа их разведки нужных полезных ископаемых или поселения на этой планете — не обойтись. И кто это — они? Узнавать требуется как можно быстрей. Пусть первым шагом станет вот шаг сюда — под купол в Чедре!

Общие ожидания пришельцев Егор вроде понимал: Герента обладала мощным энергетическим полем, как раз таким, как и первая Земля. Нет, не таким — слабей. Палыч ошалел сразу, когда обнаружил это чудо: в отличие от той планеты, где энергосборником было ядро, тут им оказалось нечто вроде широкого пояса вдоль экватора — к полюсам энергия уменьшалась, но не пропадала совсем. Уменьшалась! Егор вспомнил своё появление на Камне — он тогда ощутил такой заряд, чуть не задохнулся, хорошо освободил свои узлы — пусть просто течёт, чего хранить-то силу, если её столько кругом! Так вот Палыча еще удивила эта таинственность — какого дьявола его родичи, в частности, та же Аризель, скрыли это явление, планету эту от своих? А противники — повелители знают её координаты! В чём дело? Он не стал торопиться тогда, в бутылку лезть с вопросами даже к своему клану. И правильно сделал — лучше самим до конца разобраться. Это может занять много времени, зато целее будем!

Вот и разбирайся, при том, что светиться на орбите тоже нельзя — наблюдателей навешано разных калибров, и автоматов, и с людьми! Даже передатчиком пользоваться опасно — засекут в момент.

В общем, в эту капсулу надо попасть и всё! Можно бы покомандовать тем светлячком разума, так вслепую же — как? Накомандуешься до взрыва какого-нибудь. То же — если попытаться отключить его. А что если спровоцировать на действие?

Хранители отговаривали: не буди лихо…

— Егор, это ведь риск, да ещё какой — совсем неизвестно, что там тебя ждёт. Ты хоть представляешь, что с нами сделает Важен, если мы без тебя воротимся?

— Ничего не сделает — я по своей воле рискую, никто не пихает! И я не представляю, как мы людям в глаза посмотрим, покинув это место не солоно хлебавши. На кой фиг шли, если вообще ничего не узнали? И главное, не попытались узнать, хоть и с риском. И вообще, кто тут командир?

Смирились. Может, их убедило выражение «на кой фиг». С самого начала пребывания в Лесном Егор чуть было не впал в долгие раздумья по поводу употребления чисто русских оборотов речи с упоминанием чёрта, дьявола, кузькиной матери, ёшкиного кота, бляхи-мухи и прочих народных персонажей. На Геренте их, конечно, не встречали, а ему-то как без них? Ладно слова из нецензурщины — тут прожить можно, а без этих… никак! Но думал не долго — махнул рукой и перестал думать. Он не местный? Не местный, значит, может себе позволить некоторые непонятности, это же не заклинания. Кому интересно, объяснит, кого это не волнует — не объяснит, и все дела. Хранители уже многое слышали, про этот не очень понятный «фиг» тоже. Не понятный, но убедительный.

Королевские стражники, числом в три десятка, которые были единственными обитателями Чедры, уже на третий день пребывания лесного отряда потеряли к нему всякий интерес. Они и дежурили-то здесь, поначалу охраняя город от мародёров, а затем просто гоняя любопытных посетителей — не хватало добровольных монстров плодить! А коли у этих ненормальных иностранцев есть дозволение короля, пусть бродят — хоть вокруг купола, хоть лазят по нему. Поскольку ничего особого не происходило, стража вернулась к привычному патрулированию да игре в кости — что ещё делать месяц, через который прибудет смена?

Но нынче они чутьём уловили перемену в обычной суете лесников. Хотя какое чутьё — те их предупредили, чтобы не дежурили с подветренной стороны — если газ как-то вырвется, мало не покажется!

Купол находился на бывшей рыночной площади — пришельцы выбрали самое оживлённое место. В поперечнике — шагов тридцать. Он только на первый взгляд казался совершенно прозрачным, а в трёх шагах от стенок невозможно рассмотреть, что там внутри — «матовое» такое пространство. Егор включил защиту, встал в непосредственной близости от поверхности купола. Все хранители ушли с площади, укрывшись за каменными заборами, и начали «обстрел». Валер не зря старался — метать огненные шары и молнии умели все в отряде. Других в отряд не взяли. Егор просил каждые три минуты делать небольшие перерывы, а то ведь его могут просто не заметить в огне. А сам активировал подарок Андрея — эти странные чешуйки-накопители. До сих пор он ими нигде не пользовался и ни перед кем их «не светил», а здесь они вполне могли сыграть роль источника опасности для этой сферы — энергия откачивалась стремительно. А удары хранителей как раз маскировали их действие.

Купол отреагировал где-то на десятой передышке — Егор едва заметил, как вокруг него возникло нечто вроде «переходного» тамбура или шлюза, и он тут же оказался внутри: то ли его затянуло, то ли, наоборот, пихнуло… Быстро пошёл к центру, по пути проверяя воздух. Точно, сильный усыпляющий газ — наркоз, стало быть. Надо же, какие заботливые «доктора»! «Баллон» в виде большого цилиндрического кольца диаметром с полметра по земле опоясывал полусферу матово-белого цвета в два человеческих роста высотой. Двери, как таковой, не было — зиял темнотой открытый люк, а чего тут опасаться? Внутри, в середине мигал огонёк разума, который при приближении Егора начал разгораться ярче уже без мерцания. Некое сооружение, напоминающее панель управления… самолётом? Кресло. Перед ним — явно экран. Кстати, как только посетитель шагнул внутрь, зажёгся свет — голубоватый, не слепящий, идущий со стен, с потолка.

Светлячок был внутри… постамента или станины — основания, в общем. Экран осветился — да, не 3D, намного объёмней. А то, что появилось в глубине, заставило Егора отшатнуться — это были образцы… изменённых существ. Вот в это можно переделывать обычных людей? Больная фантазия пришельцев не знала удержу: бронированные чудовища, рогатые, клыкастые, опутанные пучками щупалец, с многочисленными лапами, клешнями, в бородавках и лысые… Омерзительнее зрелища не встречал! Но! Попадались и обычные человеческие формы — на первый взгляд обычные. Великаны, одноглазые циклопы, карлики… или гномы? Остроухие, с глазами на пол лица, с головами от разнообразных зверей — оборотни? Крылатых не было. Нет, одно имелось: просто дракон. Или птеродактиль.

И что? Видимо, аппарат ждал команды: нажать, сказать, или просто подумать о выбранном изображении. А если команды не будет, этот «разум», скорее всего, выберет сам — остановит мельтешение на экране и всё! Тот же газ, возможно, обладает способностью к изуверской работе. А может, и ещё какая субстанция вылезет. Не стоит ждать-то!

С помощью своей защиты Егор сорвал верхнюю крышку основания пульта — не особо прочно она и держалась! Экран свалился, усыпав пол осколками — и правильно, не хватало эту дурь показывать народу: сколько с ума могут сойти, а то и поиграться кто захочет — безумцы не только среди пришельцев попадаются. Внутри немного было добра, во всяком случае, земного переплетения проводов Егор не увидел. А увидел огранённый шар с теннисный мячик, закреплённый, нет просто лежащий в обруче из неведомого материала. Рядом — небольшой параллелепипед, в котором и жил огонёк. Шар светился — конечно, поддерживал купол, да и «компьютер» этот тоже. Разбить? Сначала отключить «управленца» — раз это разум, хоть и мелкий, должен уснуть. Светлячок отключился без проблем. А может, без разбития? Вариант, видимо, один — ментальное управление, поскольку никаких выключателей, тумблеров не видать. Энергия одна и та же, вдруг получится? Разбить — это всегда успеется. Каким-то наитием положил ладонь на шар, просто подумал: «Отключить купол!» И представил себе картинкой это отключение — откуда шару знать местный язык? «Али-Баба!» — усмехнулся, услышав протяжный шелестящий звук за пределами «кабины».

Вытащил шар из держателя, взял «пульт», вышел. Буроватый шлейф воздуха тянулся по ветру — в сторону от хранителей, и вверх. Всё же баллон с газом как-то получил команду на открытие. Никого из живых не задевало — нормально! Отряд уже бежал к Егору, стража — тоже. Как везде — первыми увидеть, прикоснуться к событию, на всю жизнь может похвальбы хватить! Только нужно в живых остаться. О чём Егор сразу и предупредил — неизвестно, как на эту акцию отреагирует большой купол, должны же там узнать об агрессии в их адрес!

Вот всё, что удалось. Для себя — ничего. Кроме свёрнутого купола — может, пригодится, лишним не будет, несмотря что свои имеются. Для дальнейших действий против пришельцев — ничего! Разве что подумать опять же над возможностью использования их купола. А что это даст? До возможной связи с Палычем — больше полугода местного времени. И бездействовать совсем не хочется. Один вариант подсказал король Карум, выразив огромную благодарность за очистку Чедры.

— Заселят город люди, обязательно заселят, несмотря на возможный риск! Осенью и зимой я этого не позволю — надо подождать, вдруг основной купол всё же не оставит без последствий грабёж? А по весне смельчаки найдутся — чего добру в виде приличного жилья, мастерских, лавчонок, других строений пропадать? А к вам, Егор, у меня есть предложение. Не буду допытываться, как удалось справиться с куполом — у всех могут быть свои секреты, требующие уважения. Но ясно, что маг вы не из последних, хоть и маскируетесь. Вы уже в курсе, что мы начали прибирать к рукам бывшие соседние «осиротевшие» государства. Терять земли и лишние рабочие руки нет охоты: не мы, так другие сыщутся, а то и вовсе в пустыни превратятся обжитые территории. У принца Кербета, что идёт на восток, проблем поменьше — там просто семья правителей труса отпраздновала и ушла куда-то, а так — далековато от купола, люди, в основном, живут, как и прежде. С Фархоной, куда отправится младший Неверан, намного сложней. Государство по территории — как бы зеркальное отражение нашей Кадианы с другой стороны горного хребта. Это мы здесь силой народ удержали от бегства, а там… Наверное, придётся переселением заниматься отсюда. Да ещё в одном из городов такая же беда, как тут была — купол. От самих пришельцев, да от границы немного дальше, чем у нас. Вот и предложение: не возьмётесь подвиг повторить? За приличное вознаграждение, естественно. Торопить не буду, посоветуйтесь со своим царём, подумайте.

Барон Крус

Егор подумал очень старательно, не один раз притом, и советовался не только с Важеном. Он ведь в начале своего прибытия, после того как познакомился с людьми, выучил язык, не особо и скрывал-то свою миссию — во всяком случае, главы родов, хранители о ней знали, насколько могли понять и принять, то есть поверить. Поверить в первую очередь тому, что кто-то решил уничтожить всю Геренту ради собственных лишних лет жизни. Может, в тех государствах, что всю свою историю воюют, захватывая чужие земли, убивая людей и уводя их в плен, разоряя поселения, поля — там да, чтобы жить за счёт других, это привычно, наверно, хоть и отвратно для лесников и прочих. Но только не здесь, в северных царствах, где даже к малейшему обману со стороны иноземных купцов относились… брезгливо, по одному лишь факту запрещая появляться на торгах.

И уж такого масштаба агрессию, когда чужой счёт — это вся планета, просто не могли представить. Доказательство у Егора было. Причём такое, что он вмиг стал самой популярной личностью на всём севере. Уж в Лесном-то царстве — точно. Он просто рассказал о секрете магической и хранительской энергии. Сам-то за секрет это не считая — подумал, раз народ энергией пользуется, значит, знает, что оно такое. Или должен знать. И уж почему это неведомо, своими «техническими» мозгами не понимал.

Это знание тут же официально засекретили по-настоящему. Особенно на этом настаивали Валер с Сильвией. Они полагали, что подобные открытые сведения усилят западных магов, а там были люди… Разные — далеко не все пользовались своей магией во благо других. И чужой магией — особенно, это касалось властителей любого ранга. Магам поверили, убедили Егора, что учить стоит лишь хранителей и целителей, других — может быть, тоже, но со временем. Егор начал учить и учиться — все свои способности и возможности он открывать не собирался, не потому, что жалко или не доверял местным. Просто к чему им те знания, которыми они не могут овладеть? К примеру, личная защита или тайный рюкзак — можно было бы их каждому установить, что скрывать? А пока — зачем? Но вдруг — можно? Вот с помощью той же магии, как её тут понимают. Да она и вообще нужна, раз все пользуются. Потому местные магические умения от Валера и Сильвии Егор перенимал со всем старанием.

Узнав, что Олег примерно через год отправляется в университет Багама, предложил занятия по иному управлению магической энергией и с обычным оружием. И бою без оружия и без магии — тоже. Валер подтвердил, что это крайне необходимо в западных государствах — благородные сословия очень склонны размахивать железом. Не брезгуют и заказными подлостями. Так что лишним не будет. Да и сам маг присоединился — первый же пробный бой он проиграл Егору за пять мгновений. Потом ещё желающие нашлись из охотников. А по поводу управления силой напрямую через энергоузлы — тут и Валер с Сильвией, и Егор убедились в творческих способностях хранителей. Уяснив, что энергию можно распространять вокруг себя и придавать ей определённые свойства, они стали изобретать… Тут даже Егор поражался практически безграничным возможностям собственной силы: установка вокруг себя щитов разной конфигурации, создание лучей, колец, сфер нападения — хоть иголки, камни, фрезы, хоть копья и стрелы… хоть что! Только для хранителей не это было главным: строительство дорог, тоннелей, мостов, укрепление зданий и прочих сооружений — да мало ли мирного, бытового применения неведомых ранее способностей! Хранители развлекались вовсю. Целительницы не отставали — Егору даже долго показывать не пришлось, как нужно пробуждать к лечению собственные силы человеческого организма или отдельных его деталей,

просто однажды обменялся с Сильвией на местную балалайку да рассказал! Вечером рассказал, утром его пригласили проверить, правильно ли его поняли. Ещё бы не правильно, когда женщины уже убедились, что Сильвия права, обучая их видению больных и повреждённых мест! Потом они взяли Егора в оборот, требуя знаний по анатомии и физиологии — настоящих знаний, без догадок и предположений. Здесь даже учёная целительница Сильвия для себя много нового открыла, особенно в различиях мужского и женского организмов.

Теперь по поводу предложения короля Кадианы Егор получил несколько неожиданный совет от царя Важена.

— Я вот что думаю, — рассуждал тот на очередной встрече глав родов и хранителей. — Если коротко, то лучше для Егора прямо в ту провинцию и переселиться. А что вы все удивляетесь? Ведь как он говорит, за время разведки ничего путного не узнал для своих целей, то что он тут в лесу высидит? Ему как раз рядом с куполом надо находиться постоянно — что-то выяснить можно только там. Если это вообще возможно. Там, заметьте, и связь какая-то, может, налажена, вон приказы-то местным властям передают, продукты забирают — всё надо использовать, не так, Егор?

Тот согласился — в словах Важена был огромнейший резон, ничего он в лесу, действительно, не высидит, а там — время покажет. Время, собственные действия и близость пришельцев.

— И… как вы себе это представляете? Уберу я тот купол, дальше — что? Кто я для Кадианы или Фархоны такой? Выполнил работу — заплатили, иного не предлагали.

— Предложим мы, — усмехнулся Важен. — Может, и не к спеху тот купол убирать, ты же его ещё не видел… Вы ж привезли мне от короля Карума приглашение, воспользуюсь, у меня найдётся, что ему сказать. Шер, господа, готовьте делегацию. Всех глав брать не буду — нечего лес оголять, а половину захвачу, свита должны быть достойной, царь я или не царь?

— Но, Важен, как ты шибко быстро приговорил? — Шер ужаснулся. — Как Егора-то туда? А продолжать обучение наше кто будет — ведь только-только начали соображать, что к чему, а тут на тебе! Можно разве так-то? И Олег вот, и целительницы — те вообще не желают от него отходить, что-то он вовсе неизвестное им показал.

— Успокойся, Шер, — строго прекратил жалобы хранителя царь. — Твои недомогания понятны. Однако на все отвечу. Поначалу ты забыл про порталы — что теперь, по-прежнему туда на оленях скакать? Хоть каждый день ходи, учись, никто слова поперёк не скажет. Валер зря старается? Уже почти до столицы Багама путь проложил, и сами поработали на совесть, дальность увеличилась, размеры тоже. Это ясно? Олега я думаю туда вообще вместе с Егором отправить. На пользу пойдёт понюхать зарубежья до университета. Наслышаны, небось, что за порядки в тех странах? Хотя я бы назвал их вовсе непорядками и безобразиями… Нет, это ж надо придумать, чтобы человек не мог сам со своими богами разговаривать? Только в церквах и храмах через служителей. Да если б наши хозяева лесов и рек такое установили, нам и время-то для охоты не осталось бы! Порядки… Ладно, это их дела, нам бы лишь к себе такое не притащить! Что, у Карума тоже так? Тьфу… И не только Олег пусть знакомится, Егор без нормальной охраны не пойдёт — по отряду будут сменять там друг дружку. Давайте из всех родов человека по три-четыре, исключительно добровольцев-охотников. Из хранителей — тоже. Всё поняли? Готовьтесь, через день выступаем. Порталом, конечно, пойдём.

Лесной царь Важен, король Кадианы Карум и наместник короля в провинции Фархона принц Неверан приговорили Егора к владению баронством. Егор барон Крус — такое ему стало имя-звание. Больше всех был доволен Неверан — ещё бы, такой нежданный подарок в разбитое сердце. За сердце Неверан хватался, когда поблизости рассмотрел свои владения — провинцию свою. А также за голову и другие места — за саблю чаще всего, так хотелось поубивать там многих. В первую очередь — найти хоть под землёй бывшего короля и снова закопать по частям. Мало того, что из Фархоны убежала чуть не половина населения — остальные бы тоже ушли, да откуда у простого люда деньги на переселение? Страна была разорена, мародёрство, разбой цвели буйно. Из почти сорока баронов в живых осталось пятнадцать на востоке, сумевших объединиться и давать отпор бандитам всякого рода. Ещё с десяток таких же благородных сами превратились в татей — чего это ещё охраной своих людей заниматься, когда можно других рвать! Выжило с дюжину городов — там стража успела собраться, видимо, командиры были нормальными людьми. Многие деревни и посёлки просто опустели, часть, оставшись без владельцев, огородилась крепкими стенами, что, впрочем, не спасало от хорошо вооружённых грабителей, да и много ли земли напашешь из-за стен? И всё вот в таком духе.

Баронство Крус находилось между столицей — городом Фархом и городком Сателиной, где расположился купол пришельцев. До основной капсулы отсюда — около сотни километров. Юго-восточней лежал город Торжище, где кое-как теплились ремёсла, случались базары, всё-таки жизнь брала своё. Но вообще-то тут, как стало известно, царил криминал, достаточно благоразумный, чтобы убивать курицу, несущую золотые яйца.

Такое вот приобретение сделал король Карум, отдав его младшему сыну. Но и бросать принца без своей помощи не собирался. Королевское войско очень медленно, а потому тщательно зачищало провинцию с севера, продвигаясь по восточной и западной границам. Центральную полосу запланировано было посетить на обратном пути. «Зачищало» — это уж слишком… грубо и не очень точно в данном случае. Информировали оставшееся население о перемене власти, формируя новые управы, назначая чиновников из местных нормальных людей. Ненормальных типа мародёров и грабителей отправляли в каменоломни, убийц — вешали, действующих владетелей доменов любого масштаба приводили к присяге королю Каруму и принцу Неверану. Это и всё практически. Возникали конфликты с местными церковниками, которые по пути появлялись, как тараканы, неведомо откуда. Только армия, выполняющая волю короля, не приспособлена к различного рода диспутам. Тем более что религиозные фанаты, привыкшие тут в прошлом к вседозволенности, и сейчас возомнили себя пупом королевства. Щас! Их, конечно, не убивали, но светские власти получали чёткое указание все управленческие, хозяйственные и финансовые амбиции церкви давить на корню, не стесняясь в средствах.

В баронстве Крус живой сохранилась всего одна деревня. Или лучше — посёлок, всё-таки там насчитывалось с полтораста дворов — хотя до трагедии было в пять раз больше. Пустующая церковь. Привычные к работе на земле люди, которых, правда, оставалось всё меньше — кто-то всё же уходил, устав ждать помощи, старики и младенцы умирали. Погибали взрослые мужчины во время нечастых нападений.

Немалый по нынешним временам военный отряд вызвал в поселении тревогу, за сплошной бревенчатой оградой загудел торопливый набат, стали раздаваться команды, но панических криков и воплей не было слышно — видно, люди привыкли укрываться от беды быстро и молча. А двигающийся к воротам караван — по-другому не скажешь — действительно, мог вызвать немалое опасение. Почти сотня конных воинов: четыре десятка пришло с Егором, не считая пятёрки хранителей, остальные — личная охрана принца Неверана. И огромный обоз — полсотни телег, кибиток… Разве что карет не было. А куда деваться — отряду нужно питаться и не один раз в день, не свою же деревню грабить? А закупать там же — наивный расчёт, поэтому ещё и для жителей в обозе тоже немало припасов было. Оказалось, совсем не зря. Несмотря на то, что на носу время уборки урожая. А может, из-за этого как раз, старые-то запасы не вечны. Принц ещё выказал немалое удивление сохранившимся в полях у посёлка большим количеством созревшей пшеницы. В стороне на склоне горы виднелись шпалеры виноградников. Как же народ осмеливается работать-то за стенами деревни?

Дорога, повернув от леса, шла… Межа это, что ли такая? Полоса земли без растительности, утоптанная, шириной метров пять, видны были и ещё подобные «тракты», ведущие от деревни сквозь нивы. Единственное, что могло прийти в голову — такие противопожарные линии, а иначе — прямые удобства для атакующих возможных врагов. Да там видно будет.

К воротам приблизились только пять человек, включая принца, Егора, да представителя старой королевской администрации графа Картуна, которого Неверан предусмотрительно повсюду таскал с собой. Тот, кстати, помог ему уже совершить очень полезное действие, пока Егор собирался покинуть Лесное царство — зафиксировал с магами присягу вельмож и оставшихся чиновников. Сразу после вступления в должность в столице провинции Фархе да некоторого наведения порядка с поддержкой королевских войск принц направился в восточные области. Проживавшие там бароны глупцами не были: они почти сразу сообразили, что новая власть, хоть и пришедшая из-за границы, для них — спасение от постоянной настороженности, готовности к отражению атак. Да и просто — гарантия более или менее спокойной жизни, возвращения к привычному хозяйствованию. Потому, не особо раздумывая, просто проведя недлинное совещание в своём «кругу пятнадцати», принесли вассальную клятву наместнику провинции. То есть восток и значительная часть середины бывшего королевства были под рукой Неверана, что дало возможность бросить силы на юг и запад. Форпостом здесь Неверан и решил оставить баронство Крус — пока не важно, сколько тут силы, важно, что есть доверие.

После десятиминутного разговора со старейшинами ворота были распахнуты — сельчане поняли, что опасаться совсем нечего, наоборот, явились защитники. Тут же у «дома встреч» и выложили, от кого требуется защита. В то время, как обозники разгружали добро — продовольствие в основном, разбирая по отдельности для воинов и населению, беседа налаживалась без особого труда.

— Давайте-ка, уважаемые, сейчас вот как решим… Нам ещё тут осваиваться, а это всегда времени занимает немало, — предложил Егор. — Пускай ваши женщины с молодежью соберут столы — где тут поместиться можно? На площади, скорей всего. Накрывают пусть из привезённых запасов — нужно будет, закупим ещё, средства есть. За глотком вина и разговоры проще будут, намного быстрей и больше узнаем, чем вот в этих официальных встречах. Народ и знакомиться начнёт. Как, принц, не против?

Принц против не был — шесть полных дней сюда пылили. Хорошо ещё, стычек не случилось — любители халявы опасались большого отряда. Тем не менее, воинам требовалась хоть какая разрядка. При том, что никто из командиров и не думал оставлять деревню без постоянной охраны. Пока суть да дело, Неверан предложил начать разговор сразу со сложностей: продовольствие, безопасность — это ясно, а конкретней?

— Так оно всё и сходится на этих делах… — неспешно начал не самый старший, зато — командир, судя по всему. Сабир его звали. — Вроде нас не шибко трогают как раз потому, что мы не бросали землю пахать. Вроде что не трогают, не разоряют. А на деле как выходит? Один с плугом, пятеро с котлами да мешками ошиваются кругом. Мы и работаем-то, считай, не на себя — слёзы остаются. Сперва вот, — начал Сабир загибать толстые пальцы. — Этот город Торжище, где ране мы свободно на базарах торговали. Да и нынче некоторые осмеливаются возить, что припрятано. Не город, сплошь — бандюги. Может, они и не лишают многих живота, зато данью обкладывают всех подряд. Четыре дня до Торжища — ан, и сюда добрались. Отряд вооружённый явился ещё по прошлому году. Мирно эдак приказали отдавать половину урожая — иначе, мол, вообще никакого не будет! Куда деваться — мы ж знаем, что там не воины, а убийцы, им что курицу зарезать, что дитя малое прибить — всё едино. Скоро, считай, явятся. Да об чём я! Забыл совсем от встречи… Ведь тут три ихних представителя уж неделю пьянствуют, наблюдают, значит, чтоб мы не спрятали чего.

Егор кивнул Олегу, тот отобрал пятёрку охотников, прихватили какого-то местного парня, ушли. Сабир продолжил.

— С этого года ещё две напасти. По соседству с нашим баронством находилось ещё одно — Кутамож. По пути к городку Сателине, где купол-то. Как всеохватная паника пошла, барон с семейством да охраной куда-то сгинул, думали, успел к востоку утечь. Ага… Теперь является обратно, значит — всё его хозяйство порушено, из народу — пара мелких выселок, чуть чего, оттуда люди в лесах скрываются, даже домов не ставят, так во времянках земляных и обитают. Барон этот тоже решил тут поживиться. Охрана с ним не то, что уж больно велика, но десятка три всадников наберётся. Где обитаются — кто их знает? Может, в своих старых развалинах и живут. Не видать, чтобы хозяйство подымали — разбоем занимаются, как пить дать. Этот треть от остатка урожаю требует. Это барон. И ещё вовсе голытьба взялась — эти из лесу. Вот подскачут к посёлку, встанут на перестрел и не дают никому за ворота выйти. И как жить прикажете, чем кормиться? Беда…

— Такая беда по всему вашему королевству… — вздохнул Неверан. — Довели страну с перепугу. Хотя что говорить — во многих местах то же творится. А что там, где купол сегодня? И думать нечего было, а бежать оттуда в разные стороны без оглядки. Теперь заново начинать жизнь отстраивать. Вот барон новый есть, он, знаю, защитить сумеет, было б кого! Там внизу у речки строения полуразваленные — это не бывший ли баронский замок?

— Он самый, — кивнул один из старейшин. — Тут ведь, когда толпы народу проносились, ничего не жалели, где защиты не было — чего на дрова, чего просто со злобы. А нам бы в то время своё отстоять — не до замка.

Подошёл Олег со своими.

— Связали, упрятали в подвал. Сейчас с ними разговаривать бессмысленно — лыка не вяжут.

— Да и ладно! — поднялся принц. — Пойдемте-ка ко всем, там и продолжим.

Не очень весёлым получилось застолье — а с чего праздновать? Только разве что надежда появилась, люди как-то всё же оживали помаленьку. Начали знакомиться с воинами, с обозниками — пошли разговоры, поначалу тихие, затем оживлённее. Егор почти не прикасался к еде. Как и другие его охотники — у всех явственно читалась одна мысль: с чего начинать? Утешало, что никто и тени сомнения не высказал в том, что начинать и продолжать надо! В чём вот эти селяне виноваты, в чём? Пусть у Егора барона Крус есть своя главная задача — ликвидация купола в городе Сателине, никуда эта местная проблема не денется! А как не помочь людям-то? С этого и решили начинать.

Принцу надо было спешить на запад — там, как раз у Сателины, планировалась встреча с частью королевской армии, что двигалась к югу вдоль западной границы. Другое войско шло от столицы в южном же направлении только по востоку провинции. Какие-то территории оставались пока вне зоны внимания — равнины и ущелья меж горными хребтами, но их предполагалось пройти на обратном пути. На несколько дней Неверан тут мог задержаться. Он оказался человеком крайне предусмотрительным: половина обозников, которые оставались с Егором, подбирались из специалистов каменных дел. Они должны восстановить разрушенный баронский замок — охотники-то уж точно не были в больших ладах с этим материалом. Дерева тоже вроде бы в достатке — не пустыня. Однако чего выстроишь из лиственных пород типа тополя, граба, осины, пальмы? Для отделочных работ ещё кое-как сгодятся, и то им укрепляющие средства надобны: хоть пропитка, хоть магическая поддержка… Это — третье.

Второе — обеспечение людей продовольствием в достаточных размерах. Договорились отправить в Торжище караван за продуктами долговременного хранения. Заодно за одеждой для сельчан, железными всякими изделиями — свои кузнецы имелись, но мало что успевали, при сельхозработах много всякого инструмента нужно, а по мелочи? Но самое первое и главное — безопасность. От всех названных и неназванных напастей. Вокруг этих неотложных дел и ходил кругами разговор за столами. Докружился…

— Принц, — наклонился к Неверану командир его отряда. — Охрана сообщает, что из лесу показываются вооруженные всадники. Если это разбойники, так очень хорошо и вовремя, а то ищи их потом по всему лесу!

У всех голова болит в соответствии с работой! Принц попросил одного из старейшин посмотреть, что там за гости нежданные выкатываются. Через некоторое время тот подтвердил, что это — лесные обитатели. С проверкой, что ли? Оказалось, именно так. Неверан и Егор приказали своим бойцам неприметно частью отрядов выйти с другого конца деревни и по лесу зайти в тыл грабителям. Сами будут вести переговоры, дожидаясь сигнала об окружении. А сигнал — простой выход из леса за спинами всадников, которых охрана насчитала тридцать три. Жителей попросили не вмешиваться, любопытных — укрыться за частоколом. Замешались в толпе семерых старейшин, подошли к воротам.

— Они не странно себя ведут? — спросил Егор Сабира. — Оружием не размахивают, в атаку не летят, застыли на безопасном расстоянии, только луки приготовили…

— Что ж странного, господин барон? — удивился Сабир. — Жить хочется, а не знают, что их тут ждёт, опасаются. Они ведь и грозят-то только поджогом урожая. Дело не хитрое — можно издалека факелом там или стрелой с огнём. Рассчитывают на наше согласие — куда ж тут денешься? Нынче, небось, начнут допытываться, чего мы приговорили.

Сабир как в воду смотрел. Разбойники встали метрах в трёхстах от ворот. Три всадника отделились от толпы и, наглухо закрывшись щитами, продвинулись к воротам на половину расстояния. Увидели открывшуюся калитку с комитетом по встрече. Егор и принц одолжили у деревенских по накидке на плечи, чтобы не выделяться сразу. Оставшиеся в деревне их бойцы приготовили арбалеты, поднялись на помосты с внутренней стороны стен, ждали команды.

— Эй, пахари, вашу… Чего там нарешали, пока нас не было? — заорал бородатый до глаз мужик. — Али сразу жечь? Мы-то недалече ещё такую кормушку нашли — с голоду не подохнем.

— Так это… — затянул Сабир. — Может, скостите дань-то? Так-то нам и на зиму ничего не остаётся. А?

— Ты, давай, не торгуйся! — озлился всадник. — Дело отвечай! Значится, так приговариваем: мы тут в лесу сторожа оставим. Только начнёте уборку, тут же сперва на опушку — мешки с зерном, корзины с виноградом. Увидим, что мало — пустим огня, понял?

— Ага, понял! — Сабир продолжал тянуть время. — Мы вам сразу корзины, а вы сразу огня на останнее, так?

— А хоть и так, тебе какое дело?

— Вот такое дело — начнём убирать с утра, к вечеру дань у леса будет, по-иному — пущай горит, сдохнете в лесу!

— Но ты, старый ишак! Мы ведь не шуткуем…

На опушке показались бойцы принца и барона, кольцом с тыла охватывая грубиянов. Егор, отстранив Сабира, вышел вперёд.

— Ты, дерьмо лесное! — заговорил он гневно. — Отныне тут хозяин я — барон Крус, и не позволю, чтобы всякая грязная шваль подходила к деревне! Даю минуту: либо бросаете оружие, спешиваетесь и идёте в плен, либо умрёте на месте!

— Да ты кто… — завопил было грабитель и смолк.

Егор дал команду — над стеной возникли воины с наведенными на гостей арбалетами. Троица «представителей» крутанулась на месте и понеслась к своим. А те уже разглядели окруживших их со всех сторон бойцов, началась паника с криками, с ржанием лошадей, с метанием в разные стороны. Видимо, всё-таки голос Егора донёсся и до основной массы: человек пять шустро выскочили из сёдел, встали на колени. Остальные сделали несколько попыток прорваться, но единых команд и приказов у них не было, не было и хоть какой-то направленной общей атаки. Воины начали прицельный «отстрел», минут через пять по дороге метались только лошади, люди валялись по земле — некоторые с проклятьями и стонами.

Пятерых сразу сдавшихся маги принца проверили на предмет убийства мирных жителей. Все они оказались сравнительно «чистыми» — их недавно насильно забрали в банду из разорённых поселений. Грабили — да, убивать — не успели.

— Народу, рабочих рук в провинции не хватает, а тут эти… по лесам… — Неверан с расстройством, смешанным с ненавистью, смотрел на пленных. — Я вам отыщу достойную работу: надо многое заново отстраивать, камень очень нужен. Лет по пять свою вину будете заглаживать! Раненых — добить, всех убитых сжечь!

Уточнили, где находится логово, и не остался ли там кто. Оказалось — остался: шесть разбойников для охраны, семнадцать пленённых женщин из разных деревень и посёлков, да надсмотрщица над ними — мать главаря банды, жестокая тётка — хуже ведьмы! Селяне по разным приметам определили место, два-три мужика его знали — бывали на охоте. Совсем недалеко — километрах в пятнадцати от деревни, в глухом овраге, склоны которого буйно заросли колючим кустарником, по своей воле ни в жизнь не полезешь. Сейчас эта воля была, как и необходимость выдрать с корнем то, что там, в кустарнике угнездилось. Отправили два десятка добровольцев, хотя нежелающих не было вовсе… Один хранитель тоже пошёл — наверняка там лекарь понадобится.

Вернулись они часа через четыре — скорость на обратном пути определяли освобождённые женщины, да если бы бойцы не посадили их на коней, ещё дольше бы шли. И в самом лагере задержались, всех «братьев» вместе с «мамашей» нужно ж повесить было, да тех же пленных женщин привести в чувство немного, да сжечь всё барахло…

Бойцы неразговорчивы — ясно, что и кого увидели! Женщин тут же разобрали по семьям, отмыли, одели, накормили, уложили отсыпаться.

Так начались «мирные будни» Егора в качестве новоиспечённого барона. Что вообще делают бароны, он не представлял. Сабир туманно, в смысле деликатно подсказывал, что надо бы распределить всех по работам, назначить себе управляющего…

— Вот, вот… — спохватился Егор. — Нормальный руководитель и должен назначить, распределить и контролировать. Мне тут надо ещё долго думать, как со своими заботами быть. Как, когда и чем?

Всеми текущими хозяйственными делами посёлка Егор оставил заниматься старейшин с Сабиром — чего вмешиваться в их привычную жизнь? Поправки на новизну сами сделают. За руководство восстановлением баронского поместья взялся один из магов принца — Арундо. Планами и схемами постройки Егор не интересовался — ему было всё равно. К Арундо подключился Валер: воду там искать, камень подходящий, может, ещё и клад какой отыщет. Сильвия взялась лечить жителей — свои знахари справлялись с трудом, а болезни! Если учесть, что очень сложно было поддерживать элементарную чистоту… Егор распорядился немедленно устроить нормальную баню с парной — имелись у некоторых поселян «мыльни», топившиеся по-чёрному. Тут охотники из Лесного знали, куда руки приложить. Управляющего выделила деревня — им стал крепкий хозяйственный Замбир, одинокий мужчина лет сорока. Он тут же без суеты осмотрел будущий замок, определил, где чего будет, согласовал, что надо, с каменщиками и плотниками и начал поиски прислуги и опись необходимого имущества, оборудования и прочего. Егор же стал дотошно выпытывать у Сабира, что нужно в первую очередь для деревенских жителей, где это «что» можно добыть, предполагаемый урожай в подробностях, где его хранить, сколько податей платили прежнему барону, чем торговали, где и с кем… Вопросов появлялось немеряно — одно цеплялось за другое.

Через два дня Неверан отправился к западу, определив троих своих бойцов для конвоирования в столицу пятерых пленников на телеге. Не хватало ещё тут отвлекаться на их охрану, хоть рабочие и были нужны! А там бургомистр решит, какие каменоломни будут бандитам по душе. Прощались недолго — связь по переговорникам действовала нормально.

Правда, перед уходом принца они успели «побеседовать» с наблюдателями из Торжища. Открылись и любопытные сведения. Например, то, что городские халявщики протянули свои загребущие ручонки по всей округе от Торжища. Ещё например, то, что в городе существовала чуть ли не военная подпольная криминальная структура — пятёрки, десятки, полусотни… Разведка, наблюдатели, сборщики дани, вербовщики, ликвидаторы, группы зачистки… Снабженцы, скупщики, продавцы награбленного. Нередко товар продавался тем, у кого был взят. Но — только малая часть. Куда девалось остальное, они не знали. Рядовые участники этой армии не знали также никого, кроме непосредственного главаря, а слишком любопытных ждало одно лишь небытие.

— И как с этим бороться? — недоумевал Неверан. — С таким размахом устроенное… гнездовье? С такой дисциплиной и порядком? Где искать главных лиц, организаторов, руководителей? Атаманов и главарей, точнее. Наверняка город наполнен их наблюдателями, осведомителями. Да и не только город — вон даже в эту деревню отправили таких. За любой вопрос можно головы лишиться, несмотря на количество охраны — они ведь и при старом короле действовали, скорей всего.

— Оставь-ка эту головную боль мне, — предложил Егор. — Всё равно уже скоро от них отбиваться — придут за назначенной податью. Если не прикажут самим в Торжище доставить. Только полномочия соответствующие выдай. И оставь при мне графа Картуна, надеюсь, кто-нибудь из нынешних городских правителей его помнит. Не знаю, конечно, точно, но предполагаю, где искать этих самых руководителей тайной армии. Если при городской власти, которая никуда не девалась, при наличии официальных торговцев такое творится, значит это всё нужно самой власти! Главному начальству, чиновникам, городской страже… Не считай, что это я придумал — не вы первые, не вы последние. И прикажи всем своим войскам пока в этот город не заглядывать — у них и в других местах дел хватит.

Разместились прибывшие временно по избам, точнее — по сеновалам, Егор запретил стеснять хозяев. Погода тёплая, сено мягкое и душистое, еды вволю — какие тут претензии? Поняв, что никаких притеснений и бесчинств не предвидится, жители начали верить в изменения к лучшему. Осталось им убедиться в возможностях отряда охотников и магов по защите от городских да пришлого барона. Правда, Егор не стал ничего сообщать по поводу того, что он и не собирался ожидать грабителей здесь. Самим надо развернуть военные действия — защиты лучшей, чем нападение, никогда и никто не придумал! Ближе всех источников неприятностей находились развалины замка Кутамож, с него и нужно начинать. Обговорил это дело с охотниками, хранителями, попросил Сабира найти знающих те места и молчаливых проводников. А составить план похода и реализовать его поручил Олегу — пусть молод, только, если умён, посоветуется со старшими. Чем раньше таким делам обучится на практике — тем дольше жить будет.

Тот посоветовался. Ещё несколько раз посоветовался, пришёл к Егору. Естественно, решили начать с разведки. Десять бойцов, два хранителя, проводник — все получили чёткое указание в драки не вступать ни в коем случае, чтобы не упустить ни одного из противников, не приведи леший — самого барона!

Среди указаний и планов не предусмотрели одного варианта: разведка никого не нашла — вообще ни одного человека, даже сторожа награбленного не оказалось. В развалинах замка Кутамож обнаружились не брошенные помещения для жилья, не припрятанная посуда и утварь, запасы корма для лошадей, неплохо укрытые от посторонних взоров схроны драгоценных и полудрагоценных металлов и камней. Сами хозяева отсутствовали!

Олег сообщил всё это Егору по переговорнику после полного обследования развалин и ближайших окрестностей, уточнив, что, по мнению проводников, следы трёхдневной давности уводили в сторону Торжища — там дорога была прямая, южнее баронства Крус.

Что это — полная беспечность или столь же полная уверенность в наведённом страхе на окружающих? Так ведь могли и транзитные гости посетить, хотя, наверное, слухи об этом бароне, ходившие по всем не слишком населённым местам, трактирам, базарам заставляли путников искать обходные дороги. Да и путников-то уже… все, кто мог, давно ушли из этих мест, а жители сёл, подобных Крусу, точно знали, что их ждёт после визита к Кутаможу! Как бы там ни было — воевать не с кем, вернее — нападать не на кого!

Ждать или догонять? Второе отпадало напрочь — три дня прошло! Первое не устраивало, поскольку раздробили силы-то, а барон мог вернуться и через Крус неизвестно когда. Будет он подгадывать к уборке урожая или после заглянет — кто мог сказать? В конце концов, Егор посоветовал Олегу укрыть один из активированных переговорников в развалинах, а самим возвращаться — подождём, тут дел по горло, скучно не будет.

Начали убирать урожай, а барон Кутамож так и не явился. В Крус не явился, а в своих развалинах побывал. Сквозь мат-перемат, что слышен был в переговорнике, удалось кое-как понять, что в Торжище барон Кутамож был пленён и «очарован» магами криминальной корпорации — в результате он обязан выполнять отныне её поручения в Сателине. Вместе со своей сворой подчинённых. Куда банда и отправилась, вычистив свои схроны с сокровищами. Это жаль — деньги пригодились бы, но кто ж рассчитывал, что Кутаможу придётся про Крус забыть? А может, и не забыть — неизвестно, что там за поручения он схлопотал от новых хозяев.

Теперь с данью криминалу Торжища и вообще со всей этой корпорацией — чего ожидать и делать, неясно. Дали возможность их наблюдателям сообщить о начале сбора зерна — немедленного ответа про реквизицию не было, просто получено указание проконтролировать подготовку установленного количества дани. А решать проблему необходимо, и лучше бы — кардинально, поскольку нельзя в Сателину идти, оставляя за спиной такую сверхопасную гадость, да и принцу обещал Егор с Торжищем разобраться.

Всё же через три дня наблюдатели получили приказ собрать зерно в мешках в одно место — из Торжища вышел целый караван в тридцать телег с охраной в полусотню наёмников. Им быть в пути пять дней, не меньше. Для конников, конечно, в два раза быстрей бы вышло, но в городе посчитали, что на месте могут и не найти подвод. Правильно посчитали — кто б им дал?

Начали думать, что предпринять. Можно, естественно, без труда всю эту ораву сборщиков перебить. Ага, и получить вариант мщения, то есть постоянного ожидания прямых серьёзных нападений на посёлок. Отбиться тоже нетрудно — Егор имел возможность перевести сюда из Лесного хоть сколько бойцов. Но между «отбиться» и «отбиваться» — разница существенная. До тех пор, во всяком случае, пока весь город Торжище не будет зачищен. Не вариант. Егор с Валером, Сильвией, Олегом… да со всеми, кто желал, рассматривали карту местных земель. Особо интересовала дорога от Торжища до посёлка. Пришли-то они сюда с севера, а теперь направлением был юго-восток. До города — километров двести, в основном через редколесье. Только, если смотреть по прямой, то совсем близко от города на пути карта вырисовывала белое пятно, такой неровный квадрат со сторонами километров двадцать-тридцать. Сельчане пояснили, что это некий «закрытый» лес. Уже давно туда никто не смеет сунуться в любом количестве. Для смельчаков с каким угодно числом охраны возврата не было. Таким место стало сразу по пришествию с небес. Лес городские власти и отдельные личности пытались просто сжечь — так не горит!

Раньше дорога в город шла напрямую, теперь нужно обходить с какой-то стороны этого «пятна». Если идти от посёлка, то ближе получалось с левой, прямо рядом с лесом. Такой фокус: хоть к самой опушке приближайся — ничего не будет, только лишнего шага не делай в сторону. Вот это место и заинтересовало Егора, и не только его.

— А что если нам их там и встретить? — предложил Олег. — На конях успеем до ближней к нам кромки леса, если поторопиться. Будем лесными разбойниками, перебьём охрану, обозников, часть — оставим, пусть в городе рассказывают…

Народ задумался — мысль была достойной. Свалить нападение на обычных бандитов, которых нельзя отыскать — это должно городских начальников устроить…

— Только вопросы появятся у тех начальников, не дураки же они все, — задумался Валер. — Например, с какой стати кто-то напал на совсем пустой обоз? Зачем? Это первое. Во-вторых, это же какие силы нужны вместе с наглостью, чтобы на полсотни вооружённых охранников напасть? Такая банда давно бы оказалась под вниманием городских. Дальше: добыча осталась в посёлке, значит, можно и нужно второй отряд отправить, охрану ещё усилить. Может, и откажутся, да мы-то как узнаем, снова в тревоге ждать и опасаться?

— Остаётся отдать им дань, — решил Егор под удивлённые взгляды окружающих. — Отдать, а потом там же у леса отбить — все вопросы Валера снимутся: пропало зерно, которого в посёлке больше нету, незачем поход повторять. О количестве и силе напавших на обоз пусть голова и поболит у городских, может, залётные порезвились, нам-то что? Можно спокойно ждать нового урожая полгода. За это время попытаемся разобраться с Торжищем полностью.

Народ ожил, отбить, разобраться, наказать — то, что бойцам хотелось давно уже: зря, что ли именно к этому готовились? Выйти решили после того, как бандиты заберут зерно — вдруг решат по посёлку пошастать? Этого допустить нельзя, а обогнать гружёные телеги на конях легко любыми зигзагами, чтобы даже бандитская разведка, буде таковая случится, не заметила.

Через четыре дня показались сборщики дани. Не было никаких разговоров. Пленные наблюдатели получили чёткие установки для контактов со своими «сослуживцами» — отчитались перед имевшимся в охране обоза магом и вернулись к месту проживания и вину. Маг же, что был среди грабителей, абсолютно уверенный в собственной значимости и отсутствии подобных ему специалистов среди крестьян, не удосужился даже взглянуть на местных. Правда, Егор подстраховался: поставил всем защиту от ментальных нападок и сам внимательно наблюдал за чародеем. Обошлось. Часть охраны обоза, действительно, попыталась проникнуть на территорию посёлка, однако переодетые крестьянами бойцы Егора да выставленные для усиления зрительного эффекта жители — все с арбалетами — пресекли. Так что из сарая, что стоял у ворот, прибывшие быстро перетаскали в телеги мешки и отправились назад, в Торжище.