Пролог
Месть — это древнейшая мотивация всего мира. Люди могут думать, что это любовь, или жадность, или богатство, но только месть делает нас живыми. Она придаёт нам сил. Она заставляет гореть.
— Элизабет Мэй, «Охотницы»
Они его заперли в черной башне!
Да как они смели так с ним поступить?
Те воины, что не сыскать отважней,
Те, счастье которым даровано жить.
Ведь он — повелитель всех в мире теней,
Властитель усопших, хозяин ночей,
Тот, что всего мёртвого в мире мертвей,
Он — смерть и погибель, он — Царь-Чародей.
Он знает, ему суждена свобода,
Он вырвется, выйдет из башни той!
И тогда уж навеки в течение года
Зима станет снова сменяться зимой.
Погибель станет уделом живущих,
Для мертвых же снова настанет рай,
И герцогов, в бой свое войско ведущих,
Ожидает лишь в сердце холодная сталь.
Начало
Летает коршун, кружит над полем,
Над полем битвы эпох, миров.
Сюда, очарованы собственным воем,
Влачат свои лапы сотни волков.
И с гор, оглашенных безумным рёвом,
Армия птиц ввысь сорвалась,
А из моря во тьме, под ночи покровом,
Вышли рыбы, по берегу низко стелясь.
Но, что же случилось, откуда их столько,
Зверей, рыб и птиц — врагов для людей?
Ответ очень прост: стоит в центре поля,
Читая заклятье, Царь-Чародей.
Сбирает войска он в поход кровавый,
Поход на живых, на веселых людей,
Опора его — легион бывалый
Из мертвых, и тех, что еще мертвей.
Мерно шагают тьмы легионы,
Солнце зашло для них навсегда.
Их сотни, их тысячи, их миллионы,
Домой не вернутся они никогда…
Нет у них тыла, родного нет края,
Чужды им совесть, честь и мораль.
Лишь только сокол, высоко летая,
Нечеловечью в них видит печаль.
Видит в них муки прошедших столетий,
Горечь веков и память эпох.
Мерно шагают воины эти
По дикому полю, чрез чертополох.
Шагают туда, где они всех страшнее
Туда, где погибель, мор и война.
Под сотней хоругвей Царя-Чародея
Шагают туда, где их сила нужна.
Карканье воронов слышно над пашней,
Замок местного лорда стоит чуть левей,
Людей здесь уж нет, ведь людям страшно,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.