Бесплатный фрагмент - Пока идет мотор

«Пока идет мотор»
Глава 1

Новый день в жизни каждого человека — разный. У кого-то он полон надежд и идей, у кого-то он — блистательное продолжение вчерашних успехов, для кого-то новый день — приговор, для кого-то наоборот — освобождение, а для кого-то он полон разочарований. Но всех нас объединяет одно: новый день с его первыми лучами солнца и глотком свежего воздуха — это приближение к кончине нашего существования. Каждый новый день забирает у нас силы и энергию, награждая морщинами и сединой, которые рисуют узоры на наших лицах. Я отчетливо понимал, что хочу многого и даже слишком. Ведь, чем больше хочешь получить невозможного, тем больше понимаешь, как мало у тебя осталось времени, чтобы это стало возможным.

Остановившись на очередном светофоре, я открыл окно, в машине было очень душно. Настроение почему-то было не из лучших. Таким же было и небо, со своими серыми, недовольными жизнью облаками, хотя погода вовсе не предвещала циклонов. Стояла жара, а на телах москвичей было минимум одежды. Тот вечер был в полном моем распоряжении: никакой работы, никакого телефона и никаких друзей. Я планировал провести его с «Отцом Сергием», а ночь наедине с собой. Хотелось забыться, уйти в себя и наконец-то выспаться. Сон… Я забыл, что такое нормальный восьмичасовой сон, забыл, что значит не страдать от бессонницы, потому что обычно, приходя домой за полночь, просто валюсь с ног и падаю в кровать, минуя холодильник с ночным жором.

Последний проект, в котором я участвовал, вывернул меня наизнанку. Я полностью адаптировался под него в сжатые сроки, тридцать смен подряд и ни одного выходного. Что тут говорить, моя жизнь круто изменилась после него, да и в принципе за последние годы. У меня никогда не было так много друзей и столько желающих познакомиться со мной. Социальные сети разряжали мой телефон до нуля своими сообщениями и запросами на подписку до тех пор, пока я не отключил все уведомления. Меня начали узнавать на улице. Так это немудрено, еще бы, ведь я актер.

Стоявшая напротив женщина в белой Хонде, кажется, узнала меня. Улыбнувшись и помахав, она достала телефон и принялась копаться в нем. На вид ей было около сорока лет, ее фиолетовый костюм говорил о том, что она работала либо управляющей, либо занимала нехилую государственную должность в какой-нибудь московской конторе. А в прочем, какая разница, она не произвела на меня никакого впечатления. Она не была похожа на тех цыпочек за тридцать, которые могли очаровать молодого парня своим обаянием и статусом, поэтому мне было все равно, я лишь улыбнулся и вдавил тапку в пол, мотор заревел, и я скрылся за поворотом.

Единственным спасением от гудящего мегаполиса, засасывающего в себя волной разврата, алкоголя и других прелестей жизни, были поездки на дачу. Я очень любил и люблю приезжать на дачу, ведь все свое детство я провел там, гоняя мяч во дворе и лазая по садовым деревьям. Мои родители — самые обычные люди с обычными профессиями, а наша фамилия очень смешная и примитивная — Уткины. Я никогда не любил такие простые фамилии, отчасти из-за кличек и прозвищ, которые присваивали спиногрызы с более скучными фамилиями а-ля Ивановых или Петровых. Я вообще мало, что любил по жизни. От многих вещей, людей и воспоминаний, что тяготили мою жизнь, я избавился уже давно. Я эмоциональнее, чем люди думали обо мне, поэтому я даже сменил фамилию, я не смог жить с тем, что было по духу не мое.

Раньше этот дом был полон тепла и любви. Мне было двенадцать лет, когда бабушки не стало, я до сих пор помню те годы и тот запах яблочного спаса, которым так пахла бабушка. Я всегда приезжал весной, когда начинали цвести сады и благоухание саженцев манило к себе медоносных пчел. Мое сердце наполняется кровью от таких воспоминаний. Мне кажется, что этот синий дом, стоящий вдоль железной дороги, и этот заросший сад истосковались по ее мягким маленьким ручкам. Она всегда верила в меня и во всем поддерживала. У нас с ней не было никаких проблем и разногласий.

Непонимания были с родителями, они начались позже, в одиннадцатом классе при выборе профессии. Отец всегда хотел, чтобы его сын учился на строителя, мама его полностью поддерживала, хотя грезила видеть в форме курсанта.

— Нет, — сказал я родителям, — не хочу!

— А что ты хочешь? — с вытаращенными глазами спросила мать.

— Хочу поступить в театральный институт! — протараторил я.

— Чего? — единственное, что промолвила она.

В ее вопросе слышались насмешка и ехидная нотка непонятного возмущения. На самом деле это «чего» огорчило меня чуть ли не до слез. Мне вспомнилась бабушка, я вообще часто вспоминал ее, когда начинались разногласия с родителями, и пытался понять, а как бы она отреагировала. Она наверняка обрадовалась бы и дала свое благословение.

Я быстро взял себя в руки и вопреки родителям побежал на прослушивания. Наивный мальчишка… я оббегал все пять столичных театральных ВУЗов и с треском провалился во всех. Весь май и июнь прошли в институтах, и все без толку. Нескончаемые мотания по городу, ожидания и унижения на прослушиваниях, все это я испытал на пути к своей профессии, на пути к своему успеху. Это реальная мясорубка, в ход летели руки, ноги и даже головы. Я знал много баек с прослушек о том, как пытались сброситься с окна, умоляли на коленях дать еще один шанс, изменяли внешность и так далее. Только сейчас я понимаю, что это были неадекватные и дикие поступки отчаявшихся людей, и эти истории можно вспоминать лишь с пивом в руках. Ну а дальше за мной последовала череда неудач: разумеется, в первый раз при поступлении я пролетел, с другими институтами тоже, надеялся на театральный — не вышло. Про «запас» даже не думал, так весь год и болтался, родители были страшно злы на меня. Зато подрабатывал, ходил на курсы актерского мастерства и двадцать седьмого марта следующего года, как сейчас помню, попал во ВГИК на третий тур. Радости были полные штаны!

Только дома особо никто не обрадовался. Мать сказала: «Молодец», отец просто промолчал.

— Ну что даст тебе этот театральный? — не унималась мать.

— Это моя жизнь, Мам, — ответил я.

И я был прав, это была моя жизнь. Учеба в театральном институте стала лучшим временем в моей жизни. Я был счастлив, и я счастлив до сих пор. Театр пришел в мою судьбу, когда мне не хотелось жить: умерла бабушка, друзья бросили, и я навсегда потерял девочку, которую любил. Институт спас меня, но прыжок в него был затяжным.

Я был полностью уверен в себе, когда явился на третий тур. Все было не зря, очередной тур был пройден, оставалось сдать сочинение и коллоквиум. Наплыва абитуриентов уже не было, лестницы и подоконники пустовали. В коридоре стояла волнительная тишина, не зря говорят: последний бой, он трудный самый. Каждый, кто прошел прослушку и пришел на конкурс — личность. Вопрос лишь в том, станет ли он творческой единицей?

На экзамене я с легкостью написал сочинение и сильно не переживал по этому поводу, потому что я могу сочинить все, что угодно, мне нравится излагать свои мысли и у меня это хорошо получается. При всем при этом я много читаю, и на экзамене был полностью подкован.

Завершающая ступень к покорению театрального — коллоквиум. Это была беседа ни о чем. Меня просто спросили: «Почему ты хочешь стать актером?». Я ответил прямо и, как понимаю сейчас, очень дерзко: «Умен, красив и чертовски талантлив, поэтому я точно знаю, что мое место здесь». Для артиста театр — это священное место, это храм. Так говорит каждый абитуриент из года в год. И видит Бог, я не слукавил тогда. На самом деле мне хотелось видеть себя в кино, на экране и еще жутко хотелось утереть нос всем подхалимам, которые на протяжении жизни утирали нос мне. Я победил, но для некоторых это стало концом, не всем улыбнулась удача. Мне было очень жаль низенькую девчонку, которая пролетела на этом последнем этапе. Я буквально выбежал со слезами на глазах из института, надо было радоваться, а я плакал, идя по Вильгельма Пика, потому что есть удача в этом мире, но не у всех…

Вот так я и поступил в один из самых лучших театральных ВУЗов столицы. Я уже был не абитуриентом, а полноценным студентом. На первом же курсе я удачно сдал экзамены, несмотря на огромную нагрузку. А далее меня втянуло в водоворот общажной и студенческо-театральной жизни, это было незабываемо.

Уткин Руслан, только не подумайте, что я начал свой актерский путь под этим именем. На момент моего выпуска я общался с пиар-менеджером театральной компании, и она сказала мне: «Нет, с такой фамилией известность тебе не светит. Ты будешь миллионным обладателем птичьей фамилии, произнося которую о тебе не вспомнит ни один кастинг-директор. Как на счет чего-нибудь кошачьего, утка? Муррррр, — замурлыкала она, — Руслан Мур!» Она действительно была профессионалом и была права. Я могу с полной уверенностью сказать, что половина творческого успеха состояла из нужных мне людей, а другая половина — от меня самого. Так на российском киноолимпе появилось новое имя.

Я часто задумываюсь о своем успехе, кажется, что все есть, вырвался в свет и пользуюсь огромной популярностью, несмотря на то, что мне еще нет тридцати, но в глубине души я понимаю, что еще мало чего внес в культуру.

Было воскресенье — выходной, в понедельник фотосессия для журнала, приуроченная к началу работы над новой картиной, только на днях меня утвердили в новом проекте. Переговоры шли долго и нудно, кастинг закончился уже три месяца назад, но этот светлый день, как я всегда говорил, наконец-то настал. Когда это произошло, мне хотелось напиться от радости, да так, чтобы лыко не вязалось. Все по причине прежней невостребованности. Долгие годы я проклинал театр и всю богемную московскую тусовку, где вход был только для «своих». Кастинги были закрытыми, утвержденных актеров меняли перед мотором, но я никогда не отчаивался, воспринимал жизнь такой, какой она была.

Но в последнее время раб Мельпомены был замечен российскими продюсерами, и появилось много работы, времени, чтобы ухаживать за большим дачным участком в Переделкино, было ничтожно мало. Нам с родителями пришлось нанять садовника, чтобы он следил за участком и присматривал за домом. Я привык, что кроме съёмок больше ничего не делал и ничего не умел, я не готовил и не убирал. На все это у меня был один ответ: «Мы Москве, в большом мегаполисе, и для тех, кто никем и ничем не обременен, не вижу повода заморачиваться». Как говорила Миранда Хопс: «Зачем целый день печь пирожок, когда его можно заказать с доставкой на дом?» А уборку квартиры и вовсе можно поручить профессионалам своего дела, щёлкнув пару раз мышкой на понравившемся сайте.

Тогда я жил в своей небольшой квартире в Тропарево. Эта была моя первая большая покупка. Мне всегда нравились муравейники, и свое гнездышко я выбрал на пятнадцатом этаже. Я очень люблю эту квартиру, но еще больше нашу дачу в Переделкино. В тот день я приехал на дачу и, проникнув в дом, развалился на своем большом диване, и тут же уснул, только здесь я мог так сладко спать, чувствуя запах яблок…

Глава 2

На следующий день вызов на площадку был назначен к часу дня, так что я успел выспаться. На съемку я всегда приезжал вовремя, заходил в актерский вагончик и знакомился с разрезкой сцен, которые снимались в этот день. Каждый раз в этот момент я вспоминал свое первое появление на площадке.

Заканчивая институт, меня утвердили на роль в серии ментовского сериала. У станции метро «Юго-Западная» в десять утра нас забрал автобус, массовка ехала с нами. В тот съемочный день я был единственный эпизодник среди главных героев и массовки. Это был конец июня, жара страшная, в воздухе назойливо летал тополиный пух. Автобус прогрелся до бела, стояла такая духота, что мне казалось, нас везут в топку, а не на Озерную улицу. К счастью, мы приехали туда, куда нужно довольно быстро, локации размещались в районе Очаково. Массовка повыскакивала из автобуса: кто курить, кто пить, кто писать. Я остался в гордом одиночестве, опустил сиденье и развалился, прикрыв глаза. Волнение не покидало меня, да и сейчас, когда я приезжаю на площадку, я волнуюсь и переживаю, как в первый раз, наверное, это у всех так, это нормально.

Зазвонил телефон, ассистентка по актерам поспешно сказала:

— Руслан, это Аня.

— Да, Аня.

— А ты где, я тебя потеряла.

— Я сижу в автобусе.

— А что ты там делаешь? Подходи к большому белому автобусу, — удивленно продолжила она.

Я положил трубку и пошел через другие вагончики и машины. Солнце вовсю пекло, кругом были люди, палатки и наконец большой белый автобус. На нем было написано «гримваген», я открыл дверь и вошел внутрь. Увиденное меня поразило — это был маленький кино-оазис. Автобус был разделен на две комнаты: в одной была гримерка с обеденной зоной, в другой — костюмерная, а между ними был мини туалет с душем. За столом гримировали актрису, играла музыка, работал кондиционер. Ассистентка из холодильника достала молоко для кофе, колбасу, хлеб, и сделала бутерброды.

— Садись, позавтракай, — сказала она, и освободила от кучи бумаг место для меня.

Я, как всегда смущенно, присел. В тот день я понял, что в дверь белого автобуса с надписью «гримваген» не каждый может войти. Я был рад, что являюсь частью этого мира. Я отчетливо понимал, что именно киносъемочный процесс делает меня по-настоящему счастливым. Я всегда спрашивал у себя: «Можно ли прожить без кино?» И тут же отвечал: «А как жить без него, если кино и есть твоя жизнь!»

В моей карьере было очень много творческих простоев, я полностью выпадал из профессии и был невостребованным, меня это унижало, но я уважаю свою профессию и с трепетом отношусь к ней. Я всегда храню сценарии и никогда не мну разрезки.

— У Вас отличные волосы! — восторженно воскликнула визажист Ирма, — очень послушные.

Она подняла мне волосы и залила гелем. Прическа была модной, да и вообще я выглядел очень стильно. Спасибо стилисту и компании молодых дизайнеров из бутика модной одежды «Рокко» за то, что я был причесан и одет с иголочки. Эта была моя самая большая фотосессия для журнала, престиж которого был немалым. Редактор журнала посчитал, что нужно именно меня поместить на обложку, как новоиспеченного и состоявшегося актера.

Прошлые два года были для меня плодотворными. Меня вновь утвердили в два больших проекта: в полнометражный фильм и в молодежный сериал. Огромное количество пиар акций и рекламных проектов сделали мое лицо узнаваемым. Больше не нужно было перебираться с проекта на проект за минутными эпизодами, играя наркоманов да ботаников, теперь я был главным героем в разных историях.

— Так, не задирай голову, — уже на площадке поправлял фотограф. Кирилл отлично делал свою работу.

— Я совершенно не придаю этому значения. Почему-то забываю, мне трудно это контролировать.

— Это у всех актеров так. Конечно, странное явление, обычные люди редко, когда задирают, а артисты один за другим.

Я промолчал. Мне вспомнилось, как мой художественный руководитель с института говорил: «Дети, запомните раз и навсегда — вы другие. Выходя из дверей института, вы на голову выше остальных. Только актер, подобно психологу, может разобраться не только в своей душе, но и в чужой».

Фотосессия была очень профессиональной, мной занималась целая команда: гример постоянно вытирал капли пота, образовавшиеся на лбу, наносил тоник и пудрил, Ирма поправляла волосы, укладывая и орошая голову лаком, стилист тем временем следил, чтобы одежда сидела идеально.

Сессия для журнала продлилась порядка четырех часов, включая грим и костюм. К пяти часам на студию приехала Арина Бельская, мой агент. Утонченная брюнетка с яркими голубыми глазами, она была моим козырем. Арина — тот человек, который открыл мне дверь в большое кино, не считая, конечно, моего художественного руководителя в институте, который однажды эту дверь не закрыл. Именно она три года назад, среди тысячи людей нашла и поверила в меня. Арина была кастинг-директором полнометражного фильма «Корабль со дна океана», она видела меня в главной роли и буквально билась с продюсерами не на жизнь, а на смерть — контракт был подписан. История фильма глубока и замысловата, это историческая картина о молодом глухонемом человеке, который был прикован к инвалидному креслу и к гнилым людям, которые окружали его. Его не любили и готовили заговор. Во время морского шторма в круизе, где планировалось покушение на него, он стал слышать, и в последствии, имитируя болезнь, но все еще находясь в кресле, ему удалось спастись. Фильм был принят зрителями, его смотрели и пересматривали. Люди полюбили главного героя, были с ним до конца, до самой смерти. А люди любят такие истории, все сопереживают и жалеют главного героя. До самой премьеры я не верил в свой успех, я смотрел на себя на постпродакшне и думал: «Боже мой, я так нелеп». Но после премьерного показа мне сразу позвонили и предложили главную роль в сериале. С этого все и началось. Арина стала моим кораблем со дна океана.

— Ну что, жив, здоров? — протягивая кофе, сказала она.

— Спина отваливается, — жаловался я.

— Пей давай, подписывай договор, я отвезу его в бухгалтерию. К семи тебя ждут в Амедии на примерку, правда организация там отвратительная, будь к этому готов. Утром вылет, читки с тобой не было. А бухгалтерия то в Медведково, жопа мира, все в центре осели, — ругалась она.

Арина, как всегда, в своем ворчливом репертуаре. Молодая девчонка, жена и мать, в декретах долго не засиживалась — бытовуха сжирала ее, до развода было недалеко, поэтому, как только ребенку исполнилось два года, отдала его в сад, а сама сбежала на площадку. В тот день она потрясающе выглядела: ее зеленая кофточка с довольно глубоким вырезом хорошо шла к новой прическе, глаза были аккуратно подведены тоненькой черной полоской. Я был рад, что нашел такого хорошего, добросовестного помощника и просто друга. Она сразу понравилась мне, заменила и друзей, и родителей, она всегда была рядом со мной, моя правая рука.

— Руслан, слушай, — заговорила она, выходя из студии. — Мне звонила агентша Дионисия Еремина, грубо разговаривала со мной, говорила, что так не делается. Это роль Дионисия, а я якобы влезла со своим Русланом, и тот остался без проекта. После этого звонил еще какой-то мужик и угрожал, требовал отказаться от договора. Что за хрень, я не знаю.

— И ты мне это говоришь, когда я уже все подписал? — я остановился и пристально посмотрел на нее.

— А что? — удивилась она. — Что-то бы изменилось?

Я улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы:

— Конечно, ничего бы не изменилось. Ну и гавнюки же они вместе с этим Дионисием. Мне плевать, я не собираюсь отказываться от этого.

В каждом ремесле есть свои терки, даже в кино есть своя мафия, и это неудивительно. Актеров море, проектов мало, а сниматься хочет каждый. Кто находится ближе всех к жопе императора, тот получает все и сразу, остальным приходиться довольствоваться меньшим. Проводятся закрытые кастинги, где вход только для своего круга избранных, существует определенная кучка людей, которые кастинги не проходят вообще, им даже учиться не нужно — вечно «зеленый путь». К ним относятся любовники, жены, дети, содержанки и просто вип шлюхи продюсеров. Полная смена актерского состава после утверждения перед съемками — это вообще норма. История с Дионисием и его угрозами не была из ряда вон выходящих. В молодого парня вкладывали деньги, реклама и раскрутка шли не хило. Начались съемки, взлетели гонорары, появился зарубежный агент и первый короткий метр в паре с кинодивой Голливуда. А тут на тебе, в русском проекте комедийного фильма его кандидатуру отклоняют в пользу дилетанта. Естественно возмущению не было предела. Но зачем угрожать? Была нотка тревоги, но я не сильно переживал по этому поводу, отступать назад я не собирался, это не в моем духе.

Глава 3

По календарно-постановочному плану, а проще говоря КПП на кино сленге, в Питере было запланировано всего два съемочных дня, поэтому я прибыл в аэропорт Домодедово налегке, прихватив с собой лишь документы и кредитку. Вся группа отправилась в экспедицию одним рейсом. В самолете я выбрал место рядом с коллегой по цеху — белокурой, тридцатилетней Полиной Григорьевой. Мы познакомились на пробах и уже нашли общий язык.

Главный герой картины — питерский плейбой, который волей судьбы был переведен на службу в московский отдел. Не было бы этого фильма, если история складывалась бы так гладко. Сексапильная и злобная начальница из московского офиса, от решения которой зависело очень многое, шла наперекор жизненным устоям питерского красавца. Но все же это картина о любви, и она подобно другим историям начиналась с ненависти. Роль тираншы досталась выпускнице Щуки — Полине. Она была старше меня, но это была ее первая роль в кино.

— Да, Арсений! — буквально перед вылетом я поднял трубку телефона.

— Привет, звезда! Ты жив, здоров, куда пропал? — радостным голосом спросил Сеня.

— Все хорошо. Я сейчас вылетаю на съемки в Питер, вернусь через пару дней. Как ты? — быстро ответил я, пытаясь быстрее закончить разговор.

— Намек понял, в пути уже что ли? У Маринки в воскресенье день рождения, она ждет тебя с нетерпением. Скажу сразу, звонить стесняется, я решил устроить ей сюрприз. Может придешь, а? Если, конечно, суперзвезда не занят и снизойдет с небес к нам, простым смертным!

Подобные намеки меня всегда бесили. Это была обыкновенная работа, только работа лицом на большую аудиторию. И чтобы не казаться в глазах старых друзей идиотом, я либо пропадал, либо соглашался. В большинстве случаев пропадал…

— Хорошо, я приду. Наберу тебе, как вернусь в Москву. Все, не могу говорить, я в самолете.

Арсений Морозов и Марина Семина были моими лучшими друзьями детства. Они из тех дворовых ребят, союз с которыми, как думал я, был несокрушим. Все самое лучшее в моей прошлой жизни, в жизни до кино, было связано с бабушкой и друзьями, но все хорошее всегда заканчивается, и люди теряют значимость друг для друга. После смерти бабушки друзья просто-напросто бросили меня, оставив одного у берега разбившихся надежд и веры. Мое сердце было ранено, я стал одинок, скрыт и дик. Я думал, что без них никогда не стану счастливым. Русская литература, стихи Есенина и военные песни, которыми я так увлекся, помогли разобраться в себе и не сойти с ума. С этим репертуаром впоследствии я и штурмовал московские ВУЗы, что, к слову, оказалось не зря. Друзья ушли из моей жизни больше, чем на четыре года, но однажды, будучи уже выпускником, судьба привела их ко мне на спектакль. С тех самых пор мы стали изредка общаться и встречаться. Конечно, такого значения в моей жизни, как раньше, они уже не несли.

Самолет заполнялся людьми, всех вошедших ожидал маленький сюрприз — присутствие съемочной группы. В последнее время тенденция общения со знаменитыми людьми изменилась, все реже просят автографы, в руках каждого современного человека есть телефон с камерой, можно сделать селфи и тут же выложить это в социальные сети. Пообщавшись со всеми и снявшись в паре десятков фотографий, я сел на свое место и посмотрел на Полину. Наконец-то наши глаза пересеклись, и я смог всмотреться в них. Она была очень красивой женщиной, ее локоны, цвет глаз и кожи делали из нее чуть ли не богиню. Мне нравились женщины постарше, а имея весь этот набор, она становилось для меня самой желанной.

— Ну что, какого быть популярным? — заговорила она, игриво приподнимая правую бровь.

— Даже не знаю, как ответить. С одной стороны, это приятно, с другой геморройно. Кого интересует, что у меня болит башка? Никого. Я должен сфотографироваться. А я, например, не хочу этого делать, у меня круги перед глазами или просто не хочу и все. Неужто говорить это каждому, легче сделать фото. Но в любом случае быть узнаваемым — это круто.

— Хоть правду сказал, — все также игриво ответила она. — Конечно, это круто. А то наслушаешься силиконовых нимфоманок о тяжбе звездной жизни и блевать хочется. Наша профессия тщеславна. Какой тогда смысл нахождения в ней, не имея признаний? Никакой!

Мне пришлось согласиться, это действительно было так. Каждый актер, выходя на поклон, ждет аплодисментов и цветов, ждет огромную армию поклонников и тонну популярности.

Великими словами режиссера: «СВЕТ, КАМЕРА, МОТОР!», был открыт первый весенний сезон съемок. Актеры начали свою игру по сценарию, был снят первый дубль. И согласно кинотрадиции всего мира, режиссер на удачу разбил о штатив тарелочку с автографами всех создателей проекта. Первый день съемок пролетел незаметно. Я получал удовольствие от осознания того, что я в проекте и наслаждался процессом, поэтому, когда объявляли окончание смены, я редко аплодировал, зато быстро собирался и покидал площадку. Этот день был не исключением.

Съемочную группу расселили в отеле далеко от центра. Прием сопровождался улыбками и приятным ощущением на душе. Присев на диван в холле, я заполнял гостевую карточку, как обратил внимание на довольно знакомую женскую походку. Быстрым шагом, минуя ресепшен, парочка проскочила мимо. Я проводил их взглядом от самого входа вплоть до лестницы, даже первый пролет лестницы ухватил взглядом, и когда парочка была обращена ко мне профилем, я узнал знакомое лицо. Это была Дарья Вембер в окружении коренастого парня, тот был в очках и бейсболке, поэтому для меня он так и остался незнакомцем.

Заполнив карту, я сдал ее на ресепшен молоденькой девчонке:

— Послушайте, Агния, — прочитав имя на бейджике, сказал я, — если мне не изменяет память, сейчас в Питере идут гастроли у Дарьи Вембер. Не у вас ли она остановилась?

— Нам нельзя разглашать такую информацию, — немного смутилась она.

Я лишь улыбнулся. Я знал, что моя улыбка всегда работала безотказно:

— Агния, мы с этой гражданкой в одной школе учились. Эта девчонка из моей песочницы. Мне не нужно знать, в каком она номере живет, я просто хочу понять, есть ли смысл мне сегодня заказать столик в ресторане и устроить этой чертовке сюрприз.

— Да, она остановилась у нас на время, — ответила девушка, заулыбавшись.

— Мне больше ничего не нужно. Вы были очень любезны, Агния.

Я взял электронный ключ и поднялся в свой номер. Агнию, конечно, могли уволить тут же, без всяких отработок, администратор не имеет права разглашать какие-либо данные о гостях. У Даши не было концертов в северной столице, и нахождение замужней женщины в отеле с другим мужчиной навевало на плохие мысли. В любом случае, это было не мое дело. Поэтому столик в ресторане был не к месту, а вот знак внимания в виде закуски и бутылки шампанского в номер в самый раз.

— К моему удивлению, мой одинокий гостиничный вечер разбавила Полина. Она явилась в атласном сарафанчике и с бутылкой Мартини Асти.

— Ну что, отметим первый день съемок и мой дебют?

— Легко! — я распахнул дверь своего номера и жестом пригласил ее.

— Как я вовремя, у тебя и закуска есть. Ну что, джентльмен, не тяни, разливай, — сказала она, войдя. И плюхнулась на диван.

Шампанское шло полным ходом, к тому же у меня тоже была бутылка, которую мы также благополучно открыли. Полина была отличным собеседником, правда ее речь становилась менее красноречивой после каждого выпитого бокала.

— А ты знаешь, что на мою роль пробовался Дионисий Еремин, и я его обошел?

— Ого, какие успехи у тебя, обошел медийного полупокера. Наверное, плохо сосал, вот и не прошел пробы, — засмеялась она.

— Откуда такие подробности?

— Мы же выпускники Щуки, ходили слухи…

— И ходят. Он мне угрожал за эту роль, какой дерзкий мужчина.

— Ничего себе, смотри, с гомиками лучше не связываться, суки еще те. Сука он и есть, я с института это знаю. Ох, что-то я так напилась. Можешь снять футболку?

Я был ошарашен ее просьбой, но мне она понравилась. Я тоже был пьян, и мне хотелось веселья. Я снял свою футболку, обнажив спортивное тело, девушки были без ума от него. Она молча смотрела. Подойдя к ней, я провел рукой по ее горячим губам. Мы стали целоваться, и я был готов опуститься ниже, но она как будто очнулась ото сна и остановила меня. Полина ушла, пожелав мне спокойной ночи. Может быть в Щуке и учатся гомики, но легкомысленных девиц там точно никогда не было.

Глава 4

В день записи передачи в Москве шел дождь. Я не любил покидать этот город, казалось, расставание было недолгим, но дышать полной грудью я мог только в столице нашей необъятной Родины. Тем более после дождя, такое наслаждение ощущать этот влажный воздух и смотреть на город с высоты птичьего полета.

Запись в телецентре начиналась в одиннадцать утра, по прилету я сразу отправился в Останкино. Грим, звук и примерный сценарий со сводкой предложенных вопросов ожидали меня в гримерной. Молодежная передача под названием «Вокруг да около…» была посвящена съемкам, гонорарам, интригам и сплетням московской звездной тусовки. Дерьма в ней было предостаточно, тут рождалась и афишировалась ложь в лице пиара. Сорок минут эфирного времени могли разрекламировать артиста влет, некоторые актеры появлялись тут не раз, тем самым поднимая свои рейтинги и напоминая публике о своем существовании. Мне нравилась эта передача за то, что в ней была и история, история взлета личности. Редакторы сами связались с Ариной и предложили участие.

В относительно большой студии на стене, задекорированной под красный кирпич, были выгравированы портреты всех приглашенных героев. «Вокруг да около…» начиналось с того, что ведущая вскрывала конверт, где находились детские или юношеские фотографии приглашенного героя. Дивой проекта была телезвезда Карина Альянова, известная в своих кругах, как Карина Анатольевна. Она не была ни эффектной, ни эпатажной, ни красоткой, ни уродиной, она была женщиной с высоким уровнем IQ. Передача Карины шла в вечернем эфире, когда зритель был готов воспринимать кучу ненужной информации и зависать часами у экрана. Ее никто не пропихивал на ТВ, она сама себя сделала, Карина являлась соавтором и ведущей, и полноценно могла назвать себя хозяйкой проекта.

В павильоне стоял гул. Мы уселись на два ничем не приметных кресла по центру. Последние штрихи грима были сделаны и на весь павильон раздался голос режиссера: «Герои и актеры массовки, добрый вечер, мы начинаем. Пожалуйста, аплодисменты!»

Зал в прямом смысле слова завыл, в толпе появились таблички с именем Руслан. Хоть я и знал, что эти плакаты нарисованы художниками проекта, в тот момент меня захлестнуло волной счастья, а в душе, словно в горелке, запестрил огонь. В голове крутилось одно: «Господи, как я счастлив, спасибо за этот миг…».

После приветствий Карина Анатольевна начала:

— Руслан, как твое настроение, как твоя жизнь?

Я знал, что главная эмоциональная черта актера — это улыбка, с улыбкой на лице я и отвечал:

— Могу заявить с полной уверенностью, госпожа Анатольевна, жизни лучше я бы и придумать не смог. Настроение замечательное, игривое. Я счастлив.

— Ты счастлив, потому что нашел себя? — следом продолжила она.

— Да, нашел и я иду на верном пути. Иногда мне кажется, что каждый человек пришел на землю с какой-то целью или миссией, каждый пытается чего-то добиться в жизни, найти себя. Моя мама говорит: «Жизнь на самом деле не такая длинная, как кажется», я с ней полностью согласен. Когда начинаешь искать себя, раскрываться, то затрачиваешь на это столько лет и в один миг понимаешь, как быстро оно идет. Я постоянно задумываюсь об этом и понимаю, что я уже давно не юнец и роли школьников и студентов отходят на второй план. Но повторюсь, я счастлив, что в профессии.

— Вот мы подходим к самому интересному и главному, почему актер театра и кино?

— Я — актер, и объяснения этому нет.

— А твои стремления, мечты, расскажи о них.

Я чувствовал, как заворожённо зал смотрел на меня, даже несмотря на то, что это была массовка.

— Мои мечты? — на некоторое время задумался я. — Мне всегда казалось, что мои мечты неосуществимы. На сцене хотелось делать все: сниматься, петь, писать. Я хочу сделать многое, хочу раскрываться все больше и больше, развивая в себе таланты.

Карина слегка кивала головой, мне нравилось ее умение слушать и не перебивать, она профессионально вела шоу.

— Я знаю, что ты уже пишешь, — обратилась она ко мне. — Когда-то давно в свет вышла твоя книга, о чем она и почему именно книга, почему ты стал писать, почему не стал автором, наверняка у тебя появилась публика?

Я немного засмущался, потому что понимал, что первая книга всегда об авторе, а остальные о других людях:

— Начну сначала. Своей публики в то время у меня не было, книгу я начал писать в самый тяжелый период в моей жизни, тогда умерла моя бабушка, и друзья стали просто знакомыми. Мне было очень плохо, и я засел за роман, не знаю, — засмущался я, — или мемуар, или драму. Работа над книгой длилась год, я посвятил ее своим друзьям. Попытался вспомнить все хорошее, что связывало меня с ними в те беззаботные годы.

— Как ты пришел к тому, что начать надо было именно с книги, почему она именно о дружбе?

— Мне нужно было на что-нибудь отвлечься, собраться с мыслями. Я подумал, почему бы не начать с самого легкого, ведь сценарий — моя жизнь. Почему друзья, потому что именно в тот период между нами и начались ссоры. Если бы вы знали, как я не люблю ссоры и расставания. Мы очень сильно поругались из-за какой-то ерунды, долго не общались, у них появились новые друзья, а я… На почве тинейджерской депрессии я и написал книгу, а благодаря моим преподавателям из ВГИКа, смог выйти на небольшое издательство.

— Руслан, может я сейчас лезу в твою прошлую жизнь, но все-таки осмелюсь задать вопрос. Почему произошла ссора, кто был виновным, и как ты пережил разрыв?

— Хм… Думаю, что виновным был я. Да, из-за меня наш дружеский союз распался. Я всегда думал о будущем и карьере, это их заводило, круг интересов раздвоился, и меня бросили. Даже сейчас, когда мы помирились и часто общаемся, я все равно остаюсь при своем мнении и таких же мыслях. Да, не без греха, я часто забываю о своих обещаниях, но все, что я говорю, это искренне от сердца. Они рассказывали, как хотели вернуть меня, и даже сейчас говорят, но я отличаюсь от того Руслана, который был раньше. Тогда я тоже чего-то хотел вернуть, а сейчас у меня началась новая жизнь, жизнь, в которой для них места нет. А на счет того, как я справился… Я много мечтал о сцене и о киносъемках, мальчишке из тех мест, где я жил в детстве, киношная жизнь казалась фантастикой, но я все же сумел воплотить мечты в реальность и вопреки всем стал тем, кем стал.

Карина слушала, вникая в суть слов. Она пыталась за что-нибудь зацепиться и придумать интересный вопрос, иногда пренебрегая запланированными сводками:

— А как ты понял, что началась новая жизнь?

— Понял, потому что сам начал жить по-новому. В жизни всегда нужно все менять, и черт с ним, что мне было всего пятнадцать. Я уже тогда понял, что если ты постоянно ждешь кого-то или пытаешься изменить жизнь, смотря на старую фотографию или чей-то подарок, то новая жизнь навряд ли придет к тебе. Было время, когда мне было очень трудно, и я пытался убежать от всех проблем. В один прекрасный день, накануне Нового года, я сказал: «Хватит», и начал изменения, я изменил в своей комнате все: сделал перестановку, снял все старые плакаты, висевшие на стене долгое время, убрал фотографию с друзьями, стоявшую на столе на самом видном месте, а заодно спрятал и все их подарки с глаз долой. Чуть позже ровно за год я написал книгу, тем самым раз и навсегда захлопнув за ними дверь. Я понял, что повзрослел.

— Дверью ты видимо тогда научился хлопать, да хлопнул так громко, что в 18 лет поступил во ВГИК, минуя армию и родительский запрет?

Я хотел было засмеяться во все горло, но сдержался, скривя лицо в удивленную гримасу:

— А Вы откуда знаете?

— Я предположила. Значит вот она новая жизнь, безупречная учеба в институте кинематографии и через четыре года ты бакалавр. Как московская тусовка киношников приняла тебя?

— Как у Вас все быстро, — съязвил я в ответ.

— У меня эфир, — с шуткой подхватила она.

Я продолжил:

— На самом деле в чем-то Вы правы, институтские годы пронеслись, как один миг. Мне было двадцать два, когда я с дипломом вышел из ВУЗа и не понимал, куда мне идти. Шесть лет я был вне профессии, пару съемочных дней в год и все. Пришлось работать в компании отца, я ощущал себя неудачником. Каждый будний день, топая в офис, я мечтал топать на площадку и представлял постоянным местом работы только съемочные площадки. Но, увы, ровно шесть гребаных лет после ВУЗа я занимался полной ерундой. И знаете, что было самым дерьмовым?

— Дерьмовым? — переспросила она. — Нет, я никогда не была актрисой.

— Все знакомые ждали меня на экране телевизора, каждый раз спрашивая: «Руслан, где ты снимаешься?». Меня словно резали наживую подобными вопросами.

— Но сейчас ты востребован?

— Сейчас я нужен, как никогда, и я приклоняюсь перед теми людьми, которые сделали меня. Кино — это лотерея, мне не посчастливилось получить заветный билет сразу, но я не сдался. Самое главное то, что исходит у тебя изнутри. Хочешь быть любимым, то люби себя сам. Если ты чувствуешь себя победителем, то ты им обязательно станешь. Никто не придет и не постучится к тебе в дверь до тех пор, пока ты сам не проявишь себя. В жизни всегда нужно бороться. Когда-нибудь я оглянусь назад и пойму, что победил в этой жизни, победил всех тех, кто меньше всего желал мне добра.

Съемки эфира продлились до девяти вечера, а покинуть телецентр удалось лишь к десяти.

Глава 5

День начался со съемок фильма, на площадке я был ровно в девять утра, сидел в прогретом вагончике и наблюдал через окно, как рабочие готовили штаб. Чуть позже для съемочной группы открыли буфет, все лениво подтягивались за кофе. Утро и первые съемочные дни в новом проекте особо волнительны для меня. Не то, что комок в горло не лезет, я даже пить ничего не могу, живу на воде. Волнение и еще раз волнение. Новая группа, партнеры, новые задачи и новая роль. Сроки естественно сжатые, хронометраж огромный. В голове куча текста и все перемешивается в кашу. Первое время я все учил дома, но потом, когда роли стали большие, я стал все заучивать на площадке.

С утра Арина тоже была на площадке, она привезла документы с прошлого проекта, которые нужно было подписать.

— Я вчера посмотрела запись с эфира, мне понравилось.

— Я очень волновался.

­- Ты всегда волнуешься. Не думай об этом, улыбайся и маши.

— Спасибо, ты всегда поддерживаешь меня. А мой худрук в институте говорил иначе: «Дети, сушим зубы».

Она улыбнулась:

— Слушай, мне вчера пришла одна мысль. А как на счет того, чтобы попробовать записать студийный альбом?

— Какой еще альбом? — озадачился я.

— Руслан, не тупи, мы запишем тебе альбом. Музыка — это возможность выйти на массовую аудиторию, это может выстрелить в десятку. Поговори со своими подругами певичками, Дарьей и Ниной, я думаю, они будут очень полезны. Сама, конечно, тоже попробую клич бросить, но это не кино, где я как рыба в воде.

Арина всегда помогала мне, радовала, поддерживала и давала то многое, что нужно артисту. Не знаю, чтобы я делал без нее.

— Ты думаешь, у меня может получиться?

— Я уверена, как никогда.

— Да, поговорю с Дарьей и Ниной, они певицы, и в этом понимают больше нас, может, порекомендуют кого-нибудь.

— Именно завтра и займись этим! — указала она.

Сьемки закончились очень рано, поэтому я предложил Полине перекусить. Она мне очень нравилась: ее взгляд, смех, улыбка, все было притягательным и заставляло мое беспокойное сердце биться еще сильнее. Мы пошли в торговый центр, что недалеко от киностудии, очень хотелось съесть картошку фри и запить газировкой.

— А я раньше работала официанткой, — посмеялась она. — Да, это был не самый лучший период в моей жизни.

— Я тоже много работал в сфере обслуживания, но подносы никогда не разносил. Не знаю, как за всю смену у официантов не отваливаются руки. Это же почти двенадцать часов держать руки в одном положении, держать спину ровно, не согнуться, не присесть, вот это реальная усталость, которая сопровождается всю смену. Мне это напоминает театр, когда после спектакля приходишь домой и падаешь без задних ног. Я это уже испытал пару раз, больше не хочу. Мы, молодые, рвемся в кино, а в театре сложнее, но интереснее.

— Что будем есть? — спросила Поля.

— Я хочу жирную картошку фри.

— Отличный выбор. Я так понимаю, это тоже пережитки прежней невостребованности?

— Я тебя умоляю, — заулыбался я, — можно подумать, Данила Козловский никогда не ел картошку фри, несмотря на то, что он всегда был востребованным.

Смеясь, мы сделали заказ и оперативно получили его.

— Рус, а у тебя вообще есть какие-то планы на жизнь? Чего бы ты еще хотел?

— Да, Арина предложила мне записать студийный альбом, и я загорелся этой идеей. Ведь петь для людей и вдохновлять их — это самое лучшие для артиста. Только в песнях можно раскрыться, фильмы и книги не то, благодаря песням, люди понимают, какой человек поет перед ними. Представляешь, еще в семнадцать лет я сказал себе, что буду писать книги, сниматься в фильмах и петь. По своей природе я такой человек, что ко всему отношусь требовательно, хочу всегда большего. Написав книгу, мне захотелось стать актером, это было моей целью, выпускной театрального и все понеслось, поехало. Теперь хочу петь, и это обязательно будет.

— Какой ты разносторонний. Вот я, например, и пару предложений не могу придумать, не говоря уже о книге, к тому же мне на ухо медведь наступил.

Полина была очень смешной и очень красивой, я чувствовал, как земля под моими уверенными ногами начала расходиться.

— Ну а есть кто-нибудь из артистов, кем ты восхищаешься? — продолжила она.

— Так и знал, что ты спросишь! — совсем не удивился я.

— Мне все-таки интересно, кто из звезд тебе нравится? Я уверена, что это женщина…

— Конечно, женщина, а кто еще, это принципиально. А раз тебе так интересно, то есть предложение — давай сейчас поедем ко мне, у меня есть пару ее плакатов.

— Ах, даже так, ты — настоящий фанат? Фанат через подкат!

— Я не фанат и не подкатываю, я действительно восхищаюсь этим человеком.

— Может хотя бы напоешь одну из песен, раз не хочешь говорить, может быть, я так вспомню?

— Ее надо видеть.

— Она же знаменита, ты думаешь, что я ее не видела?

— А может это единственный повод пригласить тебя ко мне.

Она была удивлена. Мне действительно ничего не приходило в голову кроме этого. Я решил немного надавить на нее, наверное, это выглядело очень бестактно. Так всегда: если в уме складывались красивые фразы, то в разговоре мой язык обязательно спотыкался на каком-нибудь слове.

— Так ты согласна?! — спросил я и надеялся услышать положительный ответ.

— Хорошо, согласна, только на минутку. Может это тоже мой единственный повод увидеть, как ты живешь, — почти продублировала она меня.

Перекусив, мы сразу же покинули торговый центр. Дорога была почти свободна, весь маршрут до дома занял минут тридцать. Все это время никто из нас не проронил ни слова, но мне было очень приятно, что Полина согласилась приехать ко мне и посмотреть, как я живу.

У меня было всего четыре плаката. Первый висел сразу же при входе, ей стоило только взглянуть на него, как все стало ясно:

— Она?! — удивилась Григорьева.

— Да, она.

На большом плакате была изображена Мадонна в розовом балетном костюме, сидящая на полу.

— Я уважаю ее, люблю некоторые песни, смотрела фильм с ее участием, но мне она не нравится, она сумасшедшая.

— А я люблю сумасшедших.

Она стояла и пристально смотрела на картинку.

— Поля, проходи в мое жилище, — позвал ее я, а она молча стояла у плаката. — О чем ты задумалась?

— Знаешь, а фотка ничего, — похвалила она.

— Я знаю, — добавил я.

Мы прошли на кухню. Коричневый кухонный гарнитур, коричневый кафель, навесной потолок и люстра, сделанная на заказ, не давали цены моей кухне.

— Мартини и оливок? — предложил я.

— Наливай! — махнула она рукой. — И сразу в джакузи.

— Вау, но у меня нет джакузи…

Налив по пол фужера Мартини, я повел ее в зал, в самую, пожалуй, красивую комнату моей квартиры. Второй плакат висел там, над большим белым диваном. На нем Мадонна была изображена на танцполе в лучах, отражающихся от светящегося цветного дискотечного шара. Она стояла на коленях, как бы подпирая саму себя правым каблуком, голова опущена вниз, руки уперты в пол. Название этой фотографии «На танцполе, но в образе грешницы».

Григорьева разлеглась на диване, отпив глоток, она поставила фужер на пол.

— Прикольная фотография, — подняв голову, сказала она. Потом она встала на диван, чтобы рассмотреть постер подробнее. — Чего только не придумывают эти звезды.

— Да, это точно, — сказал я и отпил большой глоток Мартини.

— А это Дарья Вембер и Мисс Шульц, — проговорила она, увидев две фотографии на журнальном столе. Спустившись с дивана, Полина пошла рассматривать и их. — Ты знаешь Дарью и Нину? — спросила она, разглядывая фото.

— Да, и уже давно. Ты не поверишь, но Даша жила рядом со мной, дом их семьи был напротив нашего. Мы познакомились еще в тринадцать лет, но наш дружеский союз был недолгим. Ее родители продали дом и переехали. Мы редко встречались, я о ней толком ничего не знал, а потом наши жизненные пути пересеклись на площадке. На одной из музыкальных церемоний я был ведущим, а Даша участвовала в одном из номеров. И вот во время репетиций, мы встретились. Я хорошо помню ее, стеснительная девочка, никогда не рвалась стать артисткой эстрады, и меня слегка удивило, когда она появилась на церемонии. Рассказывая мне про свои достижения, про свой успех, она благодарила своего мужа и по совместительству продюсера. Еще по молодости, работая в одном из клубов Москвы, ее заметил известный продюсер Марк Вембер, она была в подсобке и собиралась домой, подпевая при этом какую-то песню. Заблудившийся в длинных коридорах клуба, Марк, искал выход, но ни выхода, ни персонала он не встретил. Уж до чего были длинные коридоры в подсобном помещении клуба, Даша сама по началу блуждала, но к тому времени уже выучила все. Услышав пение, Марк пошел на него, тихо стояв у открытой двери, он наслаждался ангельским голосом. После знакомства с ней Марк без конца приходил в клуб. В один прекрасный день, напившись, он подошел к ней и протянул визитку — Вембер пригласил ее прийти на прослушивание. Дашка тогда подумала, что это пьяные выходки, но решила не упускать шанс и в назначенный день явилась по указанному адресу. Приехав на место, она поняла, что никакого кастинга нет, а прослушивать будут ее одну. Все повернулось в самую лучшую для нее сторону. Продюсер еще раз убедился в том, что она создана только для вокала, работать по ночам, разнашивая выпивку, не для нее. Ее первая студийная запись — песня под названием «Влюбиться раз и навсегда» побила все российские чарты, этот золотой сингл стал хитом и положил начало ее звездному пути, вплоть до сегодняшнего дня.

— Я просто обожаю эту песню, — призналась Полина. — А как ты с Ниной познакомился? — поинтересовалась она, присев обратно на диван. Вскоре к ней присоединился я.

— Знакомство с Ниной произошло несколько иначе, она врезалась в меня на дороге, помяв весь задний бампер. Мы еще не были известны, как сейчас. Между нами разразился ужасный скандал, она долго утверждала, что виноват я. Приехавшие гаишники определили ее виновницей, а Нинка уперлась, что я и все. Ну а потом стали более известными, она пела, я снимался в фильмах, был ведущим музыкальных программ, на одну из которых, как и Даша, пришла Нина. Мы не стали врагами, наоборот, звездными друзьями.

— Хорошо у тебя все выходит, друзья, карьера и живешь ты хорошо.

— Так кажется, Полин, на самом деле никто не знает, что я чувствую. Добиться всего этого было не так уж и легко, но я ждал, года шли, в моей жизни ничего не менялось. Уже опускались руки и хотелось все бросить, искать себя в другом направлении, а потом мои интересы изменились, я полюбил эту певицу, у меня появилась надежда и вдохновение, благодаря ей. Моя первая книга стала результатом этого вдохновения. И вот я встал на ноги и держусь до сих пор. Ведь мы всю жизнь у кого-то учимся, самое главное — найти себя, верить в себя и знать, что ты по жизни победитель. Возможно многие думают, что я гонюсь неизвестно за чем, и хочу того, чего нереально добиться, но приоритеты меняются, и ты начинаешь смотреть на жизнь совсем с другой точки зрения, просто я расту, и все это отражается на моей карьере. В жизни никогда не поздно ничего менять, я один раз поменял себя, поменял свои интересы и доволен этим. Вряд ли мне когда-нибудь придется также сильно изменить себя, ведь я иду по верному пути и делаю это достойно.

Полина сидела и внимательно слушала меня.

— Я загрузил тебя? — улыбаясь, спросил я у Поли.

— Нет, мне очень интересно. Тебя интересно слушать, разговаривать с тобой. Беседуя с тобой, понимаешь, что ты действительно писатель, актер и вообще творческий человек.

Ей действительно было интересно слушать меня, это было заметно, но Поля часто поглядывала на часы, время было довольно позднее, она наверняка собиралась уходить. Очередной раз взглянув на часы и собираясь что-то сказать, я ее перебил:

— Может, останешься?

Она лишь помотала головой:

— Нет, я пойду. Я зашла к тебе всего лишь на минутку, а смотри сколько просидела, — смеясь, ответила она.

Полина толком не могла объяснить, почему уходит, а я не решился упрашивать ее остаться. Заказав для нее такси, я проводил ее до машины.

Глава 6

В тот день у меня выдался выходной, снимали сцены без моего участия. Я запланировал съездить к Нине и Даше и купить Марине подарок на день рождения.

Я хорошо знаю Дарью Вембер, она в отличии от Нины не любила болтаться и всегда, как приличная семейная девушка, проводила время дома. Насколько мне известно, у них с Марком дома собственная звукозаписывающая студия и небольшая сцена, оснащенная дорогой аппаратурой, так что Даша могла готовиться к церемонии, не выходя из дома. А вот Нинка наоборот, любила мотаться, постоянно посещала различных педагогов по вокалу, тренеров и хореографов, так что ее наверняка не было дома, а вот Дашенька…

Подъехав к загородному дому Вемберов, что находился на Киевском шоссе, я позвонил Дашке, она была крайне рада моему приезду, потому что я никогда ранее не был в их доме. Я много раз проезжал мимо, но так ни разу и не заглянул к ней в гости.

— Я уже иду тебя встречать! — быстро проговорила она и отключилась.

Мне хорошо были видны ее окна из машины, из одного из них кто-то все время выглядывал. Трехэтажная крепость Вемберов была облицована красным кирпичом, на каждом боку дома балкон, во дворе огромный сад, бассейн и летняя сцена. Все огорожено каменным забором, по территории бегали хаски, любимые собаки Марка. И скорее всего есть много еще чего интересного, что я не видел. Стоило мне только подъехать к воротам гаража, как они сразу открылись, я заехал внутрь.

Дашка встречала меня уже в гараже:

— Приветик! — подлетела она с поцелуями. — Проходи, не бойся. Скажу по секрету, собаки артистов не трогают.

— Еще бы, миссис Вембер, — поумничал я. Смеясь, мы вместе вышли из гаража в сад.

Ее вид меня слегка потряс и напомнил третий плакат моей любимой певицы, который висел у меня в спальне. Шелковое синенькое платье чуть выше колен, черные колготки в сеточку и черные туфли с блестящей обшивкой на высоком и толстом каблуке. На моем плакате артистка с растрепанными волосами сидит на полу и облокачивается на большой прозрачный воздушный шар. Фотография из клипа «Hollywood».

Проходя по их саду, я заметил небольшой фонтан. Статуя подобна Даше, как будто что-то поет, а из открытого рта идет струей вода. Ну и выдумщики они.

— Ой, устала ходить на таких каблучищах, — пожаловалась она и сняла туфли.

— Правильно, а зачем ты вообще одела такие?

— Ну как, мужчинам нравится, ведь это красиво, а красота требует жертв, — ответила она.

Как только мы зашли в дом, я почувствовал запах гари.

— Даш, у тебя был пожар? — с насмешкой спросил я.

— Да нет, молоко убежало, кухарка, чертовка, уволилась! — ругалась она.

— Довели?

— Эта дрянь сама доведет, кого захочет. Чай будешь, у меня, как всегда, бергамот.

— Отлично, наливай.

— Дорогой мой друг, наливают коньяк, а чай разливают.

— Ну, я коньяк пью, как чай, я заспиртован, — пошутил я.

Сидя на мягком кожаном уголке у нее на кухне, меня насторожили шаги наверху. Даша тоже обратила внимание.

— Ты одна дома?

— Конечно, одна… ааа… Это скорее всего один из псов зашел в дом и бегает наверху.

— Понятно, ну и топают они у вас.

— Так, о чем ты хотел поговорить? — спросила она, нарезая огромные куски торта.

Наверху опять раздался грохот, видно пес что-то уронил.

— Вот гадина! — шутливо крикнула она, и шум сразу прекратился.

— Знаешь, Даш, мы друг друга давно знаем, а до чего дожили — просто так даже в гости не можем сходить друг к другу, — также шутливо я начал разговор.

— А вот и дожили, ты сам знаешь, какая у нас работа. Вот вчера среди ночи Маргарита позвонила, ассистентка моя, сказала собираться на утренний поезд в Ледовый дворец, в Питер. Выяснилось, что я должна спеть одну песню. И что делать? Марк в Киев уехал по делам, охрана с ним, кухарка уволилась, садовник заболел, а собак кому кормить да за домом присматривать? Пришлось отменить выступление.

— А у вас что, охраны мало?

— Да много было, целая туча, только Марк к черту всех повыгонял. Безответственно к работе относились во время нашего отсутствия: девок приводили, с кухаркой развлекались, нет, ты представляешь, я у себя на кровати ее колготки нашла, и это в своем то доме. Вот и вылетела к черту, я ей такой выговор вставила, что та вещи собрала и укатила.

— Да, Даша, злой ты стала.

— Да не злой, а справедливой. Тебе что кухарку потаскуху жалко?! — манерно сказала она, размахивая руками. — Все равно безрукая была, столько посуды разбила.

— А без нее лучше?

— И так, и так, — сказала она, поглядывая на свой маникюр. — Ногти после посуды, как у доярки стали. Еще уборщицу надо искать, спина совсем не разгибается. Ну так зачем зашел? — остановилась она.

— Дарья, я решил записать свой альбом.

— Ты хочешь петь по-настоящему, с гастролями? — ее глаза сильно раскрылись от удивления. Просто она всегда думала, что если человек стал актером, то он будет идти только по этой тропе, но, чтобы петь… Легче певцу сняться в каком-нибудь фильме, чем актеру запеть. Много случаев, когда знаменитые певцы и певицы снимались в фильмах, но, чтобы актеры вдруг запели, это единицы. Оно и верно, петь сложнее, чем играть.

— Нет-нет, я просто хочу попробовать, а вот на счет сольной карьеры не знаю. Думаю, если у меня все получится, и песня станет хитом, я запишу альбом, но я никогда не брошу карьеру актера.

— Хороший аргумент, чем могу помочь я?

— Даша, ты же певица, и тебе лучше знать, с чего начать. Мне нужен продюсер.

— Я могу поговорить с Марком, он напишет тебе песню.

— Нет, не надо, я просто хочу, чтобы ты кого-нибудь посоветовала, разумеется кроме своего мужа.

Мне не очень хотелось, чтобы Вембер продюсировал меня. Даша — моя подруга, и мне было бы неудобно работать с ее мужем, отбирая ее песни. Тем более Марк никогда мне не нравился.

— Так что, кого ты посоветуешь?

— Не знаю, давай я поговорю с Марком, а он кого-нибудь посоветует, хорошо, а потом я позвоню.

От этой семейки ничего не добиться, я очень хорошо знаю Дашу, она обязательно упросит мужа написать для меня песню, он согласится и будет предлагать мне свою помощь. Придется ехать к Нине, может она кого-нибудь порекомендует.

Съев огромный кусок торта и выслушав хозяйку, которая чуть не плача, рассказывала про ассистентку мужа, постоянно флиртующую с ним, я все же собрался уходить. Проводив меня до самого гаража, Вембер сразу же пошла в дом. «Наверняка сейчас она возьмет какой-нибудь роман и заснет под него», — подумал я. Выехав из гаража, я еще раз взглянул на окна Дашки, нажал на газ и помчал. Странно, раз Марка нет, зачем же так наряжаться, для кого?

Я схватил телефон, чтобы позвонить Нине. У меня была куча ее номеров, но на какой звонить: на домашний, либо на четыре мобильных? Начал звонить по порядку, набрав городской номер, слышались долгие гудки, трубку никто не поднимал. Набрал мтсовский номер — вообще молчок, а на двух мегафоновских отвечал оператор, значит последний, билайновский, должен был ответить. Я угадал, Нина сразу подняла трубку:

— Да! — протяжно произнесла она.

— Нина, привет, это я.

— Руслан, привет, — сразу ответила она.

— Нинок, давай встретимся, ты сейчас не занята?

— Я уже освободилась, подъезжай к Мосфильму.

— Я здесь совсем рядом, еду с коттеджного поселка, буду минут через тридцать.

— Отлично, я жду тебя в гримерке, в пятнадцатом актерском павильоне.

— До встречи, — сказал я и положил трубку.

Ехать действительно было недолго, стоило только выехать на Мосфильмовскую улицу и по прямой доехать до киностудии. Дорога была свободна, и я без всяких проблем добрался до назначенного места. На Мосфильме строгая пропускная система, но так как я частый гость в производственном корпусе, у меня был рабочий пропуск.

Нина и вправду ждала меня в гримерке пятнадцатого актерского павильона. «Что она сделала с собой?» — задался я вопросом, когда увидел ее. Светло-русые волосы она перекрасила в черный, сделала полу-панковскую стрижку, надела черное платье, которое еле-еле прикрывало ее тело. Однако, выглядела она чертовски сексуально.

— А, Руслан, привет! — вскрикнула она и подбежала ко мне, чтобы поцеловать.

— Привет, обалденно выглядишь, я шокирован.

— Спасибо, — засмеялась она. — Снимаем новый клип на песню «Повелительница», а это мой новый образ — повелительницы тьмы.

— Повелительница, что-то я не слышал эту песню.

— Конечно, презентации альбома еще не было, он только в конце следующего месяца выйдет в продажу.

— Понятно, ну так что, ты свободна?

— А ты на машине? — щурясь, спросила она.

— Нет, блин, в повозке! — засмеялся я.

— Ясненько, тогда подбросишь меня до дома?

— Хорошо, собирайся.

— Слушай, Русик, там в коридоре никого нет, а то у меня такой видок?

— Точно, это же премьера, никто не должен видеть тебя, пока не покажут клип.

— Ой, хватит тебе уже. Мне действительно нравится этот образ.

— Ну ладно-ладно, никого нет.

Мы быстро вышли из киностудии, конечно, Нина ошибалась, думая, что ее никто не увидит. Прямо на выходе из здания ей на встречу шли школьники из массовки. Сколько поднялось шума, воплей и криков. Только и было слышно: «Руслан, миссис Шульц». Нина сразу же прыгнула в машину.

— Черт, попалась! — разругалась она. — Как я ненавижу детей.

— Ты все также не любишь детей? — спросил я, выезжая с территории Мосфильма.

— Да, ни капельки не люблю, сейчас даже больше ненавидеть стала.

— Слушай, Нин, я хочу записать песню, мне нужен продюсер. Понимаешь, я никогда не пел, у меня нет музыкального образования, и в этом случае мне нужны связи, ты же певица, должна знать таких людей.

— Даже не знаю, так сразу всех и не припомнишь. Я, конечно, могу поговорить со своим, хочешь? — спросила она.

— Нет, вот давай только не со своим. Я уже был у Вембер, так та мне тоже предлагает своего мужа.

— Марка! — крикнула Шульц на весь салон. — Тебе надо было соглашаться, у него самые популярные хиты. Вспомни, когда Даша начинала, ее первая песня, написанная Марком, стала хитом и прославила ее на всю страну.

— А я не хочу, они ваши продюсеры, и пусть работают с вами. Тем более Марк — муж Даши и просто противный мужик.

— Противный! — проворчала она. — Но это не делает его плохим продюсером, а в принципе, я кажется знаю, кто будет работать с тобой. Слышал, два месяца назад разбился Алик Попов на машине?

Мне пришлось немного пошевелить мозгами, столько всего произошло за эти два месяца. Ну разбился кто-то, вроде слышал, Альберт Попов.

— Алик! — разинул я рот. — Вспомнил, он же на Евровидение должен был поехать.

— Так вот, слушай, — продолжила она. — Его продюсер, Тарас Спичкин, уже месяц никого не продюсирует, но ищет. Давай замолвлю за тебя словечко. Он точно согласится, я в этом уверена на все сто процентов, он всегда работал только с медийными лицами. Я позвоню ему сегодня вечером, а ты подъезжай завтра в его студию, хорошо?

— Хорошо, — я подал ей записную книжку и попросил написать адрес студии. А про себя подумал: «Среди русских песен Алика есть и англоязычные, может он и для меня напишет какую-нибудь английскую песню?»

— В общем, по этому адресу завтра с утречка, — дописав, сказала она.

— Отлично, только обязательно договорись!

— Конечно. Знаешь, этот Тарасик испытывает ко мне далеко не дружеские чувства.

— Эх, Нина, Нина! — проохал я.

— Да, вот такая я, — это все, что она сказала по этому поводу.

Добросив миссис Шульц до ее квартиры в центре, я не спеша двинулся на площадь Европы, неподалеку проходили съемки. Я набрал, наизусть выученный, номер. Мне очень хотелось, чтобы Полина сходила со мной на день рождения Марины. Полина, Марина, черт бы их побрал, даже имена созвучные у моих баб.

— Да, — наконец-то ответила она.

— Как проходят съемки?

— Так себе, еще пару дублей и нас отпустят. Режик сегодня ночью в Питер уезжает, какие-то срочные дела, так что у всех внезапные выходные до самого вторника.

«Хм, отличная новость, можно никуда не спешить и на день рождения сходить, и к Тарасу съездить» — подумал я про себя.

— Слушай, Полин, если ты завтра не занята, сможешь сходить со мной на день рождения моей подруги детства? — четко и без запинки проговорил я.

— К твоей подруге? — засмеялась она. — А я там зачем нужна, меня тем более никто не приглашал. Я лишняя, неудобно как-то получится, — совсем серьезно проговорила Григорьева.

— Ой, Поль, я тебя умоляю. У этой подруги свой парень есть, и они поженятся скоро. Все друзья с девушками придут, а мне не с кем! — начал сочинять я. — Сходи со мной.

— Ну если ты так настаиваешь, то я, конечно, схожу. Но знай, что мне крайне неудобно, и я буду испытывать дискомфорт.

— Спасибо, что согласилась, все будет хорошо, они потрясающие люди, — с облегчением сказал я, а про себя проговорил, что они когда-то были потрясающими.

— Я буду рада познакомиться с ними, но мне надо еще купить подарок для… — приостановилась Григорьева, потому что не знала даже имени виновницы торжества.

— Марина! — дополнил я. — Мне тоже надо купить, давай я за тобой заеду, и мы вместе пробежимся по магазинам?

— Давай, я сейчас в офисе на площади Европы.

— Знаю, встречаемся где-то минут через сорок, я буду в машине у выхода.

Все это время, ожидая Полину, я спал. Мне показалось, что я даже не успел прикрыть глаза, как она меня уже разбудила, стуча в окно. Мы в самом быстром темпе пробежались по магазинам в Европейском, я купил Марине в подарок статуэтку слона. Говорят, что слон к деньгам, если Мари слышала про это, то она обязательно оценит мой подарок. А Полина купила какие-то духи, выбрав на свой вкус, и сказала: «Надеюсь, наши вкусы совпадут, и ей понравится мой подарок».

Я заметил, что Григорьева вообще не проявляла ко мне никаких чувств, кроме дружеских. «И о чем я только думаю, чего добиваюсь, может у нее кто-то есть, и она его любит? Тогда почему скрывает, почему не рассказывает о нем? А вдруг нет, вдруг она одна, и ищет своего спутника жизни? Нет, не поверю, что у такой эффектной девушки, как она, не может быть парня. А почему она не спросит меня, есть ли у меня девушка, наверное, уже догадалась, я сам признался в этом. Хотя, скорее всего, только свободная девушка может пойти в субботний вечер на день рождения с другом». В моей голове возникало множество вопросов, но ответов не было.

Странно, на меня это непохоже, я никогда ранее не задумывался о любви. Мне казалось, что я никого и никогда не полюблю. Я не умею любить, я не создан для любви. Для меня всегда карьера стояла на первом месте. И что, я получил ее, я сделал хорошую карьеру, а взаимной любви как не было, так и нет. Меня любят поклонницы, но ведь это ненастоящая любовь. Иногда я задумываюсь: «Мне двадцать восемь лет, уже пора семью иметь, а я все чего-то жду или кого-то…»

Глава 7

Тарас Спичкин — стройный мужичок невысокого роста с круглой, как яйцо, головой. Он радостно встретил меня:

— Здорово! — первым поздоровался он. — Руслан, мне вчера звонила Нина, я очень рад, что ты приехал.

— Спасибо! — ответил я, заулыбавшись. «Посмотрим, как он будет рад, когда я спою», — подумал я.

В студии было множество аппаратуры, с помощью которой записываются потрясающие песни. Я все это видел в первый раз, теперь у меня появилась возможность не только видеть, но и испробовать лично.

— Присаживайся, Руслан, давай обсудим с тобой кое-какие вопросы, — подозвал он меня, показывая на мягкое кожаное кресло.

— Давай, — ответил я, присаживаясь на соседнее кресло.

— Музыкального образования нет, инструментам не обучен, слух и голос не развит, но зато у тебя есть смазливая мордашка, которая сможет продать альбом.

«Смазливая мордашка», — подумал я. Знал бы он, сколько раз эта мордашка падала в грязь лицом.

— И еще у меня есть стремление, мне хочется попробовать, и небольшие задатки музыкального творчества.

— Стремление, — усмехнулся он. — Хотя, это радует. Стремиться к чему-то очень важно, но об этом расскажешь своим детям. А самое главное — это реклама и бесконечные ротации.

— Я думал иначе, в кино все по-другому.

— Конечно, по-другому, когда продакшн дает тебе одну роль за другой, и ты всегда на виду. А на эстраде иначе — плеяда зажравшихся старух и пидарасов, которые обрубают пятки молодому поколению. Мне Ниночка вчера все рассказала о тебе. Мы запишем с тобой альбом, но это не так уж и быстро будет. Для начала нужно записать первую композицию, ту самую первую, которая будет звучать на радио, под нее снимем клип и уже на основе этого запишем альбом. Какую бы тебе хотелось спеть песню, грустную или веселую, быструю или медленную?

«Так у меня еще и право выбора есть?! Конечно, я не хочу быструю и веселую, а вот со смыслом…», — подумал я и ответил:

— Мне бы хотелось спеть балладу.

— Значит смотри, есть у меня одна песня, и я думаю, тебе она подойдет. Когда Ниночка рассказала мне про тебя, я понял, что ты бы классно смотрелся в клипе, как актер, а если еще и споешь, будет вообще здорово. Тебе нужно позаниматься немного, чтобы разбудить связки, если они заснули или оживить, если они умерли. Будешь заниматься с педагогом по вокалу. Я знаю, что все актеры в театральных изучают этот предмет, но этого мало. Что у тебя со свободным временем?

— Я сейчас снимаюсь, есть один большой проект.

— Теперь у тебя два больших проекта, и я бы даже поспорил, какой больше.

Я лишь улыбнулся. Я всегда растягиваю тревожную улыбку на своем лице, когда сомневаюсь. Я всегда так делаю, даже на пробах, наверное, это мой зажим. Но когда я уже на площадке, в гриме и озвучен, я забываю обо всем. Может все и получится, но в тот момент я не мог сказать с полной уверенностью об этом.

Помню, в юношеские годы, когда я представлял свое будущее, у нас с друзьями появилась возможность сходить к гадалке. Это была бабка, которая поселилась у нас в Переделкино, купив немалый садовый участок. Ее дом был постоянно полон людей, кто к ней только не приходил, откуда к ней только не приезжали, и как все находили ее. Ангелина Сидоровна была нарасхват. Мы тоже решили сходить к ней, узнать про свое будущее и судьбу. Но в самый последний момент отказались от этой идеи, побоялись идти, особенно Даша. Самым смелым оказался я, я все-таки решился и пошел. Мне действительно хотелось узнать свое будущее, хотя я имел четкие представления по этому поводу. Ангелина Сидоровна прояснила мои представления и во мне появилась надежда, она сказала много хорошего, даже сейчас я помню все: «Удача, которая отметит все твои дела, стоит на пороге. Но действовать пока рано. В своем будущем ты будешь жить так, как мечтаешь в данный момент. Обстоятельства будут складываться лучше день ото дня. Пройдет немало времени, но все желания исполнятся. Впереди счастливый период в твоей жизни, ждать которого осталось недолго». Она назвала меня творческим человеком и добавила, что все исполнится, только если я буду действовать настойчиво и целенаправленно. И самое главное, что запомнилось мне из ее видений, что настоящее счастье я обрету в середине жизни, то есть в 30 лет.

Все сбылось. Мое развитие началось с поступления в театральный ВУЗ, потом книга, которая была выпущена к концу учебы в институте, а далее первые фильмы и сериалы. Я угадал свою судьбу, считаю, что моя жизнь удалась.

После встречи со Спичкиным я поехал домой: нормально пообедал, сходил в душ и как следует отдохнул. В пять вечера поехал за Полиной, она жила на Ярославской улице, в районе ВДНХ. Мой подарок лежал упакованным на заднем сиденье вместе с большим букетом цветов. Заехав за Григорьевой, мы направились на праздник к Марине. Она жила в, обожаемом мной, Очаково. Не знаю, почему, но я любил это место, это первое место моих съемок. Разумеется, мы припоздали, все просто похлопали нам, когда мы зашли в квартиру. И также все были удивлены, что я не один.

— О, приехала наша звезда, да не один, а с девушкой, — обрадовался Арсений.

— Всем мой пламенный привет, особенно имениннице, где там она?

Из соседней комнаты выбежала Марина, она выглядела сногсшибательно:

— Руслан, я так рада, что ты приехал! — кинулась она на меня.

— Вот тебе подарок, — сказал я, вручив упакованного слона.

— Спасибо!

— Я не один, а с моей хорошей знакомой. Знакомьтесь, Полина Григорьева — актриса. Мы с ней познакомились на съемках нового фильма, она моя напарница.

Поля и Маря обменялись взглядами. Марина осмотрела Полину с ног до головы, возможно, она удивилась, что я пришел с ней.

Наконец Григорьева отдала свой подарок и поздравила именинницу, Маря заулыбалась. Мне все же показалось, что она была рада знакомству.

— Проходите, располагайтесь, будьте, как дома, — сказала хозяйка, пригласив к столу.

— Спасибо, Марин, я пока с Сеней поговорю.

— Ладно, Полин, пойдем со мной, я тебя познакомлю с остальными.

Я одним глазом заглянул в комнату, где был накрыт огромный стол, среди собравшихся гостей я не обнаружил молодого человека Марины. Я не мог его не заметить, ведь он очень высокий, горластый и к тому же рыжий. При разговоре с ним все засматривались на его ярко рыжие кудри.

Мы с Арсением вышли на балкон. Он у нас человек курящий, так что сразу схватился за пачку сигарет.

— Полина — красавица, девушка твоя? — начал он разговор.

— Почему сразу девушка, напарница, просто подруга.

— Подруга? — удивился он.

— А что, подруга не может сходить со мной на день рожденья к еще одной подруге? — озвучив это, я понял, что сказал глупость.

— Подруга к подруге, — посмеялся он. — А у нее есть парень?

Сеня начал понемногу расходиться, ему понравилась Поля, это было заметно по нему, и он решил узнать про нее все. Вообще он странно себя вел, был какой-то дерганый, видимо пьяный.

— Не знаю, я не хочу спрашивать.

— А хочешь я спрошу?

— Нет, не надо, зачем? — отпирался я.

— Вдруг она свободна, у тебя может появится шанс приударить за ней, надеюсь, ты еще свободен? Она — твоя напарница, небось сцены с поцелуями есть или с чем-нибудь еще?

— Будут! — похвастался я. — Наши романтические сцены будут в самом конце, а пока только начало, героиня Полины не проявляет к моему герою никаких чувств. По сюжету сначала отношения складываются ужасно, мы бесим друг друга, ну а в конце, как обычно в фильмах и бывает — влюбляемся.

В тот момент меня мучил один вопрос — почему Марина одна, где ее Саша?

— Сень! — подтолкнул я друга, который уже конкретно обнаглел и не прекращал расспросы о Полине. — Сенька, а где Сашка? — тихо спросил я.

— Исаев, Маринин что ли?

— Да, по-твоему здесь есть еще какой-то Саша?

— Разошлись они, Маря бросила его, они долго ругались, Саня до сих пор в обиде на нее.

— Разошлись? Насколько я помню, у них любовь была, о которой только можно было мечтать. Мне казалось, что их разлучит только смерть, Маринка и Сашка были идеальной парой.

Полина тем временем чувствовала себя хорошо, она отлично влилась в коллектив, она один за другим опустошала бокалы, совсем не знав меры. Марина тоже была навеселе, но мне кажется, что только внешне, в ее глазах была видна грусть. Мне было непонятно их расставание с Исаевым, поскольку Марина была не способна совершать необдуманные поступки.

Среди собравшейся толпы я никого не знал. Подбежавшая к нам Маря, держа в руке бокал с темной жидкостью цвета крепкого чая, предложила ее и мне:

— Руслан, ну-ка выпей в честь моего дня рождения.

— Мариночка, я же не пью.

— Так, сегодня можно, мне исполнилось 24 года. Этот дорогущий коньяк отец купил специально для моих близких друзей.

Я согласился, как можно не выпить за любимую подругу. Коньяк оказался очень крепким, и мне показалось, что там было подмешано что-то еще. Голова сразу закружилась, мне стало не по себе. Последнее, что я помню, как мы танцевали с Мариной, и как уходила Поля. Дальше темнота, игравшая музыка медленно затихала, как будто пленку зажевало, но какая может быть пленка, если проигрывались одни диски. В общем, разнесло меня по-крупному…

Глава 8

Открыв глаза и увидев незнакомый потолок, у меня сразу возник вопрос: «Где я?» Голова болела со страшной силой, спина отваливалась. Я впервые чувствовал себя так плохо. Осевший комок в горле и заложенный нос затрудняли мое дыхание, я даже не знал, что с моим голосом, а ведь в тот день была запланирована запись.

— Запись, который час?! — прокричал я, тем самым пробив ком, застрявший в горле.

Ответа не было. Кругом был бардак: бутылки, чашки, все еще накрытый стол. И только тогда до меня дошло, что я у Марины. «Видно вчера я сильно опьянел и вырубился. А где Полина, она ушла ни с того ни с сего?» Я приподнялся и осмотрелся, я спал на расправленном диване, раздетым. «Боже мой, где же вся моя одежда?»

— Проснулся? — напугала меня вошедшая Марина.

— Ой, — вздрогнул я. — Ты меня напугала. Что я здесь делаю? — спросил я. Меня больше всего это интересовало.

— А ты не помнишь?

— Совершенно! — недолго думая, ответил я.

— Ты вчера сильно напился, даже жутко, до такой степени, что не мог идти.

— А Полина? Когда она уехала? И почему я в одних трусах?

— Полина ушла гораздо раньше, до того, как ты остался в одних трусах!

Этот аргумент мне понравился больше всего. Григорьева ушла, неизвестно почему, и вообще, что началось после ее ухода?

— Так что в конце концов произошло?

— Полина ушла примерно в семь вечера, ты напился, она осталась одна, ну а вскоре попрощалась и собралась уходить. Ты вызвался ее отвезти домой. Для того, чтобы быстро отрезветь, чуть в душ не полез, ну лучше бы полез, потому что потом ты разливал на себя вино.

— Я поливал себя вином?

— Да нет, ненарочно, конечно. Просто так получилось неаккуратно, а вот всю одежду испачкал, она в ванне висит, я застирала, посмотри, может высохла уже, я сейчас поглажу.

Я, повинуясь, встал с кровати и ринулся в ванную, моя одежда высохла. Но посмотрев на свое отражение в зеркале, я испугался еще больше: все лицо было опухшим, мешки под глазами, синяки над глазами. В общем, видно, что вчера хорошо погулял. Я всем говорил, что не пью, а тут такое… Умывшись и кое-как почистив зубы пальцем, я снял одежду и вышел из ванной комнаты. Прикрываясь ей, я подошел обратно к Марине и попросил погладить одежду. Я выглядел крайне дурно. Как мне было стыдно за себя и перед Мариной, и перед Полиной.

Часы прогремели ровно одиннадцать, я сразу засуетился, Тарас назначил мне встречу на десять.

— Мариночка, можно побыстрее, я опаздываю! — подгонял я ее.

Она сильно удивилась, ее лицо было таким смешным, кажется, с годами оно совсем не изменилось, все такое же девичье.

— Руслан, извини, но я стараюсь, как могу. Ты куда спешишь-то?

— Опаздываю на встречу с продюсером уже на час!

Маря быстро разложила гладильную доску и включила утюг, через несколько минут одежда была выглажена.

— Одевайся, — сказала Маря, кинув мне вещи. — Я на кухне, приходи завтракать.

Я такой прожорливый человек, никогда не откажусь от еды, даже если спешу. Меня раздражает одно, что моя работа и нормальная еда — вещи несовместимые. Иногда бывает, что съемки затягиваются до самой ночи, и нет ни одной свободной минуты для перерыва, если только для курящих, но на меня это не распространяется. Понятное дело, что режим питания у меня отсутствует, но даже несмотря на это, я все равно остаюсь в форме, не худею, не толстею и у меня всегда здоровый вид.

— Что ты там копаешься так долго, не можешь штаны натянуть, может помочь? — подколола она меня, крича с кухни.

А у меня часто так бывает, ухожу в раздумья и какие-то элементарные вещи делаю долго.

— Иду, — прокричал я, до конца застегивая ремень.

Пройдя по длинному коридору, я попал на кухню. На большом кухонном лакированном столе стоял завтрак — гора бутербродов и чай. «Хорошо, что не кофе, вообще его не люблю, предпочитаю чай или сок». Быстро позавтракав, я ринулся к двери, натянул ботинки и уже было вышел, но Марина остановила вопросом:

— Может заедешь как-нибудь?

Я долго думал, как ответить на ее вопрос, чтобы не обидеть. «Вряд-ли у меня когда-нибудь появится время приехать к ней, ну если только в следующем году, опять на ее день рождения», — прокрутилось у меня в голове.

— Постараюсь, звони, если понадоблюсь, — это единственное, что пришло мне в голову, и я надеялся, что понадоблюсь не скоро.

На студию я приехал без двадцати двенадцать. Спичкин встретил меня, громко стуча пальцами по столу, я догадывался, что он зол.

— У тебя же сегодня выходной, мы договаривались к десяти! — начал он разговор серьезно.

— Тарас, это долгая история, можно я расскажу как-нибудь потом?

— Не хочешь, как хочешь, — он достал из папки листок с напечатанным текстом. — На, садись и прочти, но впредь я не собираюсь не за кем бегать.

— Я понимаю, этого больше не повторится.

Я взял листок и присел. Прочитав текст песни под названием «Rain», я понял, что это как раз-таки баллада, о которой я мечтал. К счастью, английский язык я знаю очень хорошо, и прочитав текст песни, мне в целом было понятно, про что я буду петь. Очень красивые стихи, слова подобраны в рифму, даже изменить ничего не хотелось, правильно говорят: «Слов из песни не выкинешь». Посидев над песней около получаса, я начал распеваться, затем отправился на занятие к педагогу по вокалу. Пол дня без перерыва мы пели эту песню, то тянули в медленном, то в быстром темпе.

Тарас был нарасхват, его мобильный телефон не затихал ни на минуту. Он поднимал трубку и только отвечал: «У меня есть нужная кандидатура». Скорее всего, он говорил это и обо мне в том числе… Кстати, я узнал, что на его счету еще два женских коллектива: группа под смешным названием «Снежинки», состоящий из трио, и популярный «Love» дуэт.

Работа над вокалом закончилась в пять часов, я уже полностью выучил припев и подучил куплеты, так что при записи мне нужна была лишь небольшая шпаргалка.

А этот припев был самым сложным для меня. Не обошлось и без крика, я постоянно забывал тянуть слог на самом главном слове «rain» и постоянно сбивался в темпе на слове «always».

Rain of my dream

Bring me happiness and love

I wait for you and will always for you wait

Rain of my dream,

I love you so much

Далее мы перешли к записи самой песни, и все пошло, как по маслу. Я зашел в записывающую комнатушку, похожую на кладовку, оказалось, она ничем не отличается от той, в которой мы озвучиваем своих героев на постпродакшне. Я надел наушники, и понеслось.

Замечания Спичкина были вынесены, как только я начал петь, он прокричал: «Стоп», музыка затихла:

— Руслан, нужно петь с чувствами, это же баллада. Замечательная песня о дожде, о волшебном дожде, после которого обязательно будет счастье. Нужно петь с надеждой, а не с разочарованием.

— Понимаю! — покивал я, и снова начал.

Мне действительно казалось, что я пою про что-то нереальное и сверхъестественное, это нужно было прочувствовать, поверить… Весь процесс записи песни занял около двух с половиной часов. Результат оправдал все наши ожидания, по крайней мере мои. Записанный материал удивил и Тараса, он поменял свое мнение и уже был доволен проделанной работой. Он предложил подписать мне контракт на запись первого альбома. Мы обговорили детали, я высказал свои пожелания, и быстро пробежав по строчкам договора, сразу же подписал его. Даже Арина не присутствовала при заключении контракта. «Нужно будет сообщить ей сразу, как покину студию», — подумал я радостно.

Мы обсудили с Тарасом все тонкости моего будущего альбома под названием «Ruslan». По контракту альбом состоял из восьми английских песен с заглавной, уже записанной, «Rain», также планировалось снять три клипа. Работа над альбомом растянулась на длительное время, ведь песни и музыка еще не были написаны, подготовка шла постепенно, а у меня еще и съемки фильма, которые тоже начались недавно.

Дождь моей мечты

Ты счастья и любви мне принеси

Я так жду тебя, и буду ждать всегда

Дождь моей мечты, я так люблю тебя.

В моей голове то и дело звенели переведенные строчки песни, окрыленный, я вышел из студии и сел в машину, повернул на себя зеркало заднего вида и взглянул на него — мои зеленые глаза светились от счастья, я улыбнулся — у меня получилось, у меня все получилось. Я не мог дождаться, когда моя песня зазвучит на радио, когда мы снимем клип, запишем альбом, я желал показать всему миру, что я пою. А в детстве я был таким стеснительным мальчишкой, желаемое я только представлял и прокручивал в голове много раз, моим мечтаниям не было преград. Но мне хотелось доказать всем, что я не какой-то там летающий в облаках мальчик, а человек с огромным будущим. В моей жизни было много уроков, и какими бы они ни были, полезными или болезненными, я никогда не променял бы их ни на какие другие. Я многого добился и продолжаю добиваться, сегодня переступил еще одну черту, шагнул на следующую ступеньку и стал ближе к своей заветной мечте.

Схватившись за телефон, я хотел было набрать номер Арины, чтобы обрадовать ее, но не успев нажать ни одной цифры, как мне поступил вызов, звонила Дарья. «Скорее всего по поводу своего мужа, видно уговорила его, но уже все, я заключил контракт», — подумал я.

— Да, слушаю!

— Руслан, помоги мне! — взвыла она.

— В чем дело, Даш?

— Я у матери в Покровском, — хрипя и чуть кашляя, простонала она, — мне ужасно плохо, приезжай, скорее!

— Дашка, я еду, слышишь, еду! — прокричал я, но ответа от нее не было, сеть прервалась. Бросив трубку, я завел машину и выехал на дорогу.

«Странно, что с ней случилось, и почему она просит помочь именно меня, а не мужа? А, так он же в Киеве! — вспомнил я. — Даша говорила, что у нее проблемы с сердцем, может приступ случился? — с этими мыслями я включил музыку и отправился на Ново-Рижское шоссе».

Я продолжил монолог в своей голове: «Когда я приезжал к ней домой в прошлый раз, то заметил постороннего мужчину. Странно, это не охранник, не садовник и не Марк, он на Украине. Она говорила, что была одна, но я-то слышал шаги наверху и видел кого-то в окне, да и он показался мне знакомым. Отель в Питере…» Все это сводило на кое-какие мысли. «Эх, Дашка, Дашка…»

Я несколько раз был в этом поселке, так что хорошо знал дорогу к нему. В девятом часу я свернул с шоссе на однополосную дорогу — мрачную, лесную, без знаков и указателей. «Блудное место», — подумал я. Перестало ловить радио, слышалось только шипение. Неожиданно в меня кто-то врезался, промяв весь задний бампер. Я посмотрел в боковое зеркало и увидел черный джип, и сидящего в нем незнакомца в черных очках. Он не думал останавливаться и продолжал таранить меня. Я сразу почувствовал угрозу, надавив на газ, я поехал еще быстрее. «Он явно пытается столкнуть меня в кювет, — мелькнуло у меня в голове, — чертова дорога. — Она без конца тянется по возвышенности, если я съеду с нее, то покачусь с горки вниз. В лучшем случае врежусь в дерево и получу сотрясение мозга, а в худшем — с огромной скоростью помчусь в самый низ и улечу в озеро, которое тянется вдоль дороги. Именно этого и пытается добиться незнакомец. За что мне это, я что, переступил кому-то дорогу, или меня заказали, а может это и есть изнанка шоу-бизнеса? — думал я про себя». Резкий удар в правый бок развернул мою машину и столкнул с дороги. Хорошо, что машина не перевернулась, тогда бы мне точно был конец.

Я летел вниз с огромной скоростью, стараясь хоть как-то объезжать деревья. Тормоза вовсе отказали. Объехав очередную сосну, мне открылся красивый пейзаж: лесная чаща, бережок, озеро. Я хотел быстрее открыть дверь машины и выпрыгнуть, чтобы не испортить эту красоту своей смертью, но проклятый ремень не хотел отпускать меня, с дверью оказалось еще труднее. На миг я почувствовал, что пришел конец, вся жизнь пролетела перед глазами: родители, дом, сбывшиеся и несбывшиеся мечты, друзья, Полина. Доли секунды… Быстро освободившись от ремня, я с большим усилием открыл дверь и сиганул в кусты. Машина оказалась в воде под крутым берегом и начала тонуть, брызги достали и до меня. Я сильно подвернул ногу, разодрал лицо и руки. Я оглянулся на дорогу, черного джипа уже не было, водитель скрылся. «Кажется, у меня сотрясение мозга, но мне еще крупно повезло, — подумал я, тихо погружаясь в сон». Вскоре я заснул.

Глава 9

Я проснулся от ужасного холода и комариного писка, который не затихал ни на секунду. Была ночь. Поднявшись с холодной земли и осмотревшись, я попытался разобраться в сложившейся обстановке. Большое и холодное озеро, от которого доходили запахи болота, вернули мне память. Я понял, что моя машина стала пленницей озера, и мобильный телефон, и документы, и много других необходимых вещей. Я был грязный и весь разодранный, только сейчас до меня дошло, в какую жопу я попал. «Меня реально пытались сбить с дороги, а может и убить. Кому и зачем это нужно? Возможно, меня с кем-то перепутали? Черт подери, вопросов больше, чем ответов. И я не знаю, как быть дальше. Чертова Дашка, зачем я ей понадобился. Сидел бы сейчас дома и просто тупил, сидя в интернете. А сейчас я на дне, как и мой Мерин», — рассуждал я.

Наконец-то я увидел свет фар, видимо, это была первая машина, проехавшая по этой проселочной дороге после вчерашнего. Я выбежал ей на встречу.

— Господи, что с Вами произошло? — спросила симпатичная девушка, высунувшись из машины.

Я не знал, как вести себя, что говорить и что делать, поэтому ответил, что заснул за рулем, съехал в кювет и скатился вниз по склону. Страх обуздал меня, единственное, что мне хотелось — как можно быстрее добраться до дома.

— Руслан, это Вы? — узнала она меня и сильно раскрыла рот от удивления. — Как Вы так смогли заснуть на дороге? — говорила она, открывая дверь переднего сиденья.

— Не думайте об этом, просто довезите меня до Москвы!

— Конечно, садитесь. Давайте я позвоню в службу спасения. Вам нужна помощь? Нужно понять, что с Вашим автомобилем.

— Не нужно, правда. Я приеду домой и решу, что с этим делать. Огромное Вам спасибо, я даже не знаю, как Вас благодарить.

— Меня зовут Людмила, можете обращаться ко мне на ты!

Я улыбнулся:

— Мы с тобой, как в сказке «Руслан и Людмила».

— Это точно, — она тоже улыбнулась.

Люда привезла меня прямо к дому. Практически всю дорогу мы молчали — я переваривал все произошедшее и боялся все больше. Я попрощался с Людой и отчаянно побрел домой. Благо ключ от квартиры был в кармане джинсов. Внутри меня была пустота, сплошная пустота, как будто после спектакля. Я включил свет в прихожей, мой взгляд сразу пал на плакат Мадонны. По мне прошла плачевная дрожь, все вспыхнуло перед глазами вновь. Облокотившись спиной на дверь, я скатился вниз и присел на пол.

«А ведь я сегодня мог не вернуться домой. Так обидно, почему теперь я должен бояться? Что я такого сделал, за что можно убить?! Я один, у меня нет никакой поддержки, нет помощи…»

Вновь посмотрев на плакат и стерев слезы с щек, я улыбнулся. Жизнь учит нас быть сильнее, бороться при любых обстоятельствах, но я чувствовал, что тону, потихонечку тону, и некому подать руки помощи. Как я устал от всего… Я стал напевать заученную песню:

All by myself

I don’t need anyone at all

I know I’ll survive

I know I’ll stay alive,

All on my own

I don’t need anyone this time

It will be mine

No one can take it from me

You’ll see

Строчки песни, которые я обратил на себя, сотни раз повторялись у меня в голове:

Я все решаю сам,

Мне никто не нужен

Я знаю, что я выживу

Я знаю, что останусь в живых

У меня есть все!

Мне сейчас никто не нужен

Это время лишь для меня

И никто не сможет его у меня отнять!

Увидишь…

Благодаря им, я вновь нашел в себе силы. «Нужно продолжать жить, я знаю, что выживу, знаю, что останусь в живых». Взяв трубку телефона, я позвонил Арине и все рассказал.

Глава 10

Арина приехала очень быстро, и через час мы уже написали заявление — это было самое верное решение, нужно было понять, что это было, и как жить дальше. Я был в полной заднице, в самой ее сердцевине.

— Да кто их теперь найдет, кто вообще будет их искать. Все это дело выльется на публику, — говорил я, садясь в машину к Арине.

— Ну и что, а вдруг найдут? — стояла на своем Арина.

— Ты видела, какая кипа заявлений лежала у него на столе, а в журнале, когда я расписывался, были десятки записей, не меньше, и это только за сегодня.

— Руслан, сделать мы это должны были, по крайней мере, когда в следующий раз тебя найдут мертвым, они будут сожалеть о том, что приняли отказ по этому делу, — пошутила она.

— Это очень плохая смешная шутка. Ха-ха-ха, — подбадривал я себя.

— Извини, Русь, я не хотела.

Я смахнул со своего лба пот:

— Я боюсь, что это случится снова, у меня болит сердце. Теперь я буду чувствовать, что я и мои близкие находятся в опасности. Ложась спать, мне придется просить у Бога помощи, придется молиться о завтрашнем дне, о дороге, о работе. А ведь мне еще нет тридцати. Я правда думал, что сегодня умру, уже закрыл лицо руками и был готов увидеть белый свет.

На моих глазах выступили слезы, мне стало обидно от боли, от незнания, от слов: «Почему и зачем?» Я взвыл, как ребенок, и ревел на плече у Арины. Мне стало жаль самого себя. Арина взглянула на меня, провела рукой по мокрой щеке и завела мотор.

На следующий день нам нужно было приехать на примерку в Амедиа. Арина заехала за мной в обед. Я был уже спокоен и накачан таблетками. Она улыбалась и пристально смотрела на меня. Я мог лишь изредка переводить на нее взгляд. Арина начала вести себя странно, она провела рукой по моей щеке.

— Аря, хватит, — остановил ее я.

— Неужели я тебе не нравлюсь? — тихо проговорила она.

— Причем здесь это, ты — замужняя женщина, ты не моя.

— Разве это важно? Я просто хочу, чтобы ты знал, как сильно я…

У меня все закружилось в голове, никогда не мог подумать, что Арина скажет это. Я не хотел, чтобы она договаривала, не хотел.

— Не говори ничего.

Мы стояли на парковке рядом со студией, и мне хотелось выйти из машины на улицу, как можно скорее. Она отстегнула ремень и положила свою руку мне на ногу. Не то, чтобы мне было противно, просто мне было не до этого. И почему она этого не понимала? Мне уже не хватало воздуха, я начал бегать глазами вокруг. Мой взгляд пал на киоск с журналами, я был шокирован, потому что на всех газетах и журналах были мои фотографии.

— Арина, посмотри! Я изображен на всех газетах и журналах, что там пишут обо мне?

Еще какое-то время она беспробудно глядела на меня, пришла в себя она секунд через двадцать. Никто и ничто кроме меня не интересовало ее в тот момент.

— Черт, приди в себя наконец! — легонько потряс я ее за плечи.

— Что, Русик, что ты там говорил? — сказала она, очнувшись.

— Смотри, я сегодня стал лицом номера каждой газеты и каждого ежедневного журнала. Самая яркая заметка на самой дешевой газете: «Руслан Мур посещает общество анонимных алкоголиков, подробности на стр…»

Меня жутко взбесило, что после приземления с неба на землю, у Арины отвисла челюсть.

— Пойдем и посмотрим, что о тебе пишут, — предложила она.

— Пошли, — скомандовал я.

В какую газету я бы не ткнул пальцем, везде писали про меня, но информация была разной: в одной я посещал общество анонимных алкоголиков в Подмосковье, в другой я прославился тем, что ездил без прав и вожу машину абы как, в третьей я вообще задолжал бандитам деньги, и они решили избавиться от меня таким образом.

— Полная чушь! — завопила она.

— Бред, полнейшая чушь! — присоединился я.

Очумевшая продавщица китайской национальности захлопала глазами. «Вот тебе явление народу. Сам пришел», — подумала она, наверное. Ее глаза были уже далеко не узкими.

— Арин, оказывается, я состою в бандитской группировке! — улыбнувшись, воскликнул я.

— Да, а то, что ты алкаш и водишь машину без прав, тебя смущает меньше?

— Что?! — засмеялся я.

— А ты как думал, газетчикам виднее, — злобно проговорила она.

На минуту я почувствовал грусть вместе с обидой. Слышать про себя то, что не является правдой очень больно. Конечно, мне нужно было уже давно выработать иммунитет от всего этого, но я так и не смог, слишком сентиментальный. И тогда мне было трудно, как никогда.

— Арина, что вообще происходит, кому все это нужно?

— Пошли, нас уже ждут, будем разбираться по ходу.

— Неужели мусора продали содержание моего заявления журналистам?

Арина взглянула на меня.

— И это за ночь, — добавил я.

— Наверняка у них есть прямые контакты с агентствами, либо игра стала слишком опасной.

Эта мысль не покидала меня во время примерки. Я взял перерыв в съемках до конца недели, мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями, сходить в больницу и выложить правдивую информацию в социальные сети. Арина предположила, что вся сложившаяся ситуация может сыграть хорошую роль перед презентацией альбома, но меня это мало интересовало, я не имел никакого настроения с кем-либо общаться и вообще появляться на улице. Ожидая Арину в буфете после примерки, я тупил в планшете. Вдруг на проходной появилась Даша.

— Даш! — окликнул ее я.

Посмотрев по сторонам, она наконец-то увидела меня и с удивленным взглядом подошла ко мне:

— Руслан! Привет, дорогой, — поцеловала она меня. — Ты куда пропал? Я чуть с ума не сошла, звоню тебе второй день, что с твоим телефоном? — тревожно спросила она.

— Не спрашивай, я его утопил.

Улыбка спала с ее лица.

— А я в тот вечер ждала тебя. Я была у мамы, она спускалась с лестницы и на последней ступеньке упала, сильно ударилась и подвернула ногу. Я услышала грохот и крик, позвала ее, а она не откликается. Я страшно перепугалась, стала задыхаться. А у меня в тот день сердце разболелось еще. Думала, что все, коньки отброшу, ты же помнишь, я с детства больная вся. Естественно, телефон был у меня в руке, пыталась хоть с кем-то связаться, вот ты мне и попался. Я услышала твой голос и давай кричать о помощи, как идиотка, а надо было таблетки искать, мне Марк из Торонто привозил. Одну таблетку под язык, и за считанные секунды боль снимает. Теперь с ними не расстаюсь, — она достала из кармана упаковку и показала. — Сердце ни к черту, а это качественный препарат, спасибо Вемберу за это чудесное средство, я вообще без Марка никуда, — призналась она. — Потом, отлежавшись, мне стало лучше, мать сама вскочила и не поняла, что со мной. Все произошло за считанные секунды, я сильно перепугалась и тоже не поняла. А потом вспомнила, что ты едешь, решила позвонить узнать, как ты и где, но все безрезультатно, начала волноваться, сердце вновь заныло. Что у тебя случилось, весь интернет пестрит какой-то ерундой о тебе.

Я снова окунулся в эти воспоминания и понял, что не хочу об этом говорить.

— А у меня, Даш, жопа, я разбил дорогую машину, которая не подлежит восстановлению, хорошо, что сам остался цел. Давай не будем об этом. Я правда испугался за тебя, но не смог ничем помочь. Лучше расскажи, что ты тут делаешь?

— Ну ладно, так уж и быть, переведем тему. А я тут снимаюсь вообще-то, — заулыбалась она. — Мне предложили эпизод в фильме. Альбом я пока не записываю, решила попробовать себя в новом амплуа.

— Ясно, что за фильм, какой эпизод? — заинтересованно спросил я. «Дашка в крутом фильме. Всегда говорил, что певцу легче сняться в фильме, чем актеру запеть», — подумал я.

— Комедия, аналог американского фильма «Очень страшное кино». Я играю в начале фильма. Помнишь эпизод в начале картины, где Памела Андерсон и Дженни Маккарти бесились и услышали звонок?

— Помню, — ответил я. На самом деле долго вспоминать не пришлось. Я хорошо помню этот фильм с двумя шикарными женщинами. Он один из самых моих любимых.

— Меня смущает одно! — продолжала она. — Жуткий наряд, не такой, как в американском фильме. Пусть на Памелу не тяну, — сказала она, обхватив руками свои прелести, — но Маккарти не опозорю, я ее роль играю!

— Я тоже так думаю! — согласился я.

Дашин телефон разрывался, как ненормальный, она то и дело его сбрасывала.

— Все, Рус, мне нужно уезжать, приехал Марк и желает меня видеть. Я тут уже закончила, спасибо этому дому, пойду в свой, — заулыбалась она и тут же продолжила. — Слушай, а давай встретимся как-нибудь, зависнем где-нибудь. У тебя съемки тут?

— Сегодня нет, примерка была, и я тоже уже свободен, Аринку жду. Хотел встретиться с Полиной, а ее тут нет, сейчас домой поеду.

— С Полиной, это еще кто? — удивленно спросила она.

— Девушка одна, напарница в новом фильме.

— А, понятно, как всегда твои Арины, Полины. Ну тогда давай, телефон восстанови и звони, — поцеловала она меня в щеку и ушла.

Арина задерживалась, мне казалась, что я ее никогда не дождусь, я выпил кофе и отлучился в уборную, самую лучшую из всех тех, которые я видел, и я тут был частый гость. Душистый аромат сирени и самое главное — тихо и спокойно. Зеркала, необычные раковины, сушилки, кругом кафель и кабинки в ряд нежно-желтого оттенка. Выбрав среднюю, хотел было пристроиться, как входная дверь открылась, кто-то зашел. Я понял, чтобы расслабиться, нужно подождать, но меня насторожило, что внезапно выключился свет, горели лишь бра над раковинами. Может уборка, первое, что пришло мне в голову. Наклонившись и посмотрев, я увидел чьи-то худые мужские ноги в кроссовках, которые мялись на одном месте, видимо кто-то нервничал и потом со злости пнул по урне, что стояла у сушилки. Эта пластмассовая урна отлетела прямо в мою кабинку и разлетелась вдребезги. Удар был очень сильным, по мне словно прошел электрический разряд, и я даже сглотнул выделившуюся слюну от страха. Расслабиться мне больше не хотелось. Вскоре этот товарищ ушел. Я направился к выходу, но не смог открыть дверь, что-то снаружи заблокировало ее.

— Да что тут происходит, вашу мать, — прокричал я. — Неужели опять? — все это мне не нравилось, это явно были не шутки.