Бесплатный фрагмент - Поэтическое путешествие

Эллада — страна эллинов, богов и мифов

Фессалоники

Фессалóники к морю прильнули лазурному,

Видно, в море Эгейское сильно влюбились.

Восторгаюсь союзу столь чудному,

Ведь и город, и море любовью сроднились.

Здесь и эллинской, и византийской —

Всем эпохам нашлось своё место.

Даже с древних времён дорийский

Тут оставил свой след, как известно.

Вспоминаются быль и легенды Эллады:

О, прекрасная дочь Фессалоники!

Твоё имя как символ награды

В македонской военной хронике.

И недаром царём же Кассандром

Фессалоники был на века ́ наречён.

От Адама инстинктом нам данным

Города величаем мы женствено с этих времён.

Халкидики́

Трезубец Посейдон вонзил в морскую гладь,

И всплыл Халкидики́ из глубины подводной.

Подарок Бога эллины восприняли как благодать

И стали обживать свой полуостров плодородный.

Спасенья нет от туристического тут набега,

Курортная теперь здесь мекка с гидами,

И мало что осталось от гомеровского века,

Лишь девушки из моря выплывают афродитами.

Парфенон

На фоне неба Парфенон

В классическом наличье,

В нём дух Эллады воплощён

Во всём своём величье!

Взирая, трудно утолить

Восторга от творенья идеального.

Ведь невозможно повторить

Идею храма столь сакрального.

Эллада

Побережье ажурно, как кружево,

Островов ожерелье зелёное

В окаймленье лазурного моря —

Это чудо Эллады божественной.

Видно, боги недаром страну эту выбрали,

Заселили и землю, и море, и небо.

Им святилища всюду воздвигли

В почитании смертные эллины.

По законам богов Олимпийских

Соразмерно и в строгости жили,

В предсказания верили свято,

В приношенье богам не скупились.

Мне, язычнику, боги их близки:

Афродита, и Зевс, и Афина.

И живу я сегодня в эстетике

Между эллинским прошлым и будущим.

Пникс

Между холмами Нимф и Муз

К подножью демократии иду,

Там каждый просвещенный муж

Перед народом молвил на виду.

Свободы сердце билось здесь Афин,

Решалось всё народным плебисцитом,

И равный голос каждый гражданин

Имел, и был тот голос дефицитом.

Тут речь держали пред народом

Пери́кл, и Фемистóкл, и Демосфéн.

Какого бы сословья ни был родом,

Закон собрания для всех священ.

Присев на краешек трибуны,

(Как не взглянуть на Парфенон!)

Невольно погрузился в думы…

Здесь принцип демократии рождён!

Коринфский канал

Во времена господства Рима

Нерон затеял рыть канал.

Экспансии имперской зримо,

Что путь им на Восток он сокращал.

У пожеланий есть предел

В тысячелетних ожидатьях,

Как Рим того бы ни хотел

При всех своих желаньях.

Красавец двух морей, канал

Эгейского и Ионического моря

Лишь в новый век возможен стал.

Исполнилась божественная воля!

Из Аттики в Пелопоннес

По трассе скоростной через мосты.

Здесь древность вытеснил прогресс,

С трудом узреть былых времён черты!

Холм Муз

Посвящается Панаётису Цацанидису

Взойдя на холм зелёный Филопáппа,

Узришь Акрополь, будто на ладони,

А у подножия раскинулась стихийно Плáка

В разнонарядном цветотоне.

Вдали синеет Сардонический залив,

Сливающийся с цветом неба.

Весь город в необычности красив,

Рождённый под звездою Феба.

Невольно посещает вдохновенье

От созерцания с холма возвышенного Муз,

И в это самое летучее мгновенье

Стихи рождаются в порыве чувств.

Олимп

Все кругом открывается — холмы, высокие горы,

Долы, небесный эфир разверзается весь беспредельный…

Гомер

Божественный Олимп Эллады

В легендах, мифах сотворён,

И нет ему иной награды,

Чем память эллинских времён.

От Фессалúйской восхожу долины

На Зевса бывшую обитель,

Минуя и ущелья, и стремнины.

Как высоко вознёсся небожитель!

Был смертным путь к нему заказан,

Олимпа властвовали боги.

Кто защищён, а кто наказан.

Спускались и на землю по тревоге.

Долины, небо, море, горы

Обозреваю с поднебесного Олимпа.

Эллады сокровенные просторы

Словесного достойны гимна!

Утро на озере Орестиада

Раннее утро в горах,

В озере небо зарёй отражается,

Лёгкие всплески волны в берегах,

Горное солнце вот-вот и появится.

Как мне легко в этот утренний час,

Где-то всё там за плечами осталось.

Новое утро родилось для нас,

В этом и жизни вся радость!

Монастыри Метеора

Внизу Каламбáка, а здесь Метеора,

Обитель монахов на скальных

                                                    вершинах,

Да небо, да горы в лощинах.

И к Богу здесь больше простора.

Монашеский труд весь

                          в молитвенных бденьях

И душу, и разум от скверн очищает.

Возвышенность веры сердца

                                                   наполняет

От близости Бога в монашеских

                                                          кельях.

В монахи пора подаваться и мне,

Оканчивать век в послушанье,

В молитве, труде, в покаянье

На этой святой Метеора горе.

Кастальский источник

Священный ключ Кастальский Аполлона,

Дарующий поэтам вдохновенье,

Струится под зелёной кроной.

Паломники тут принимают омовенье.

К Дельфийскому святилищу дорога

Святого не минует здесь ключа.

Вздохнув от тяжкого пути немного,

К источнику прильнул и я.

Испив «мифической водички»,

Вознёсся к богу на Парнас,

Там у него поэтов перекличка,

Там у поэтов звёздный час!

Магическую влагу испытал

Сам Байрон, воспарив от вдохновенья,

И просвещенный мир познал

С Парнаса гения творенья.

Олимпия

В зелёных ладонях земных стадионов играйте.

Эллада нам игры свои завещала.

В метании диска, в дистанциях бега дерзайте,

Чтоб юность на солнце сияла.

Когда Олимпийский огонь зажигали,

Все распри и войны тогда прекращались.

Богам эти игры свои посвящали,

В спортивной борьбе состязались.

Олимпия мирно уснула во славе веков.

От солнца Эллады огонь зажигая,

Её пробуждают от вещих эпических снов,

Традицию игр возрождая.

Размышления в Микенах

И грянули свыше Паллада и Гера,

Чествуя сына Атрея, царя многозлатной Микены.

Гомер

На холм Микенского Акрополя

Ведёт тысячелетняя тропа.

Не слышно тут воинственного вопля,

Лишь туристическая движется толпа.

Не для красот здесь циклопические стены

Ахейцы соорудили на века,

Ведь за владенья постоянны переделы,

Обычным делом же была война.

Минуя Львиные ворота не спеша,

Мы попадаем в цитадель Микен.

Развалины святилища, дворца,

Других строений лишь фундамент стен.

Невольно возникают размышленья

О жизни бронзового века тех людей.

Тысячелетия спрессованы в мгновенья.

И чем мы отличаемся от тех далёких дней?

На Боингах летаем, как вспорхнул Икар,

Используем не лошадей, а Мерседесы.

В крови у нас такой же споров жар,

И в чувствах мы такие же повесы.

Святилище Асклепия

В святилище Асклепия паломником пришёл,

Как эллины когда-то храмы посещали.

Надежду каждый страждущий обрёл,

И душу, и тела здесь врачевали.

Святые камни храмов святы

Среди поросших маков алых!

Проходят чередой века и даты

В воспоминаниях времён бывалых.

А ностальгия так сильна

Своим воображеньем,

И пилигримом я пришёл не зря,

Ведомый об Асклепии поверьем.

В душе утихла ноющая боль,

Пришло радушное успокоенье.

В краю божественнейшем столь

И камни мне даруют исцеленье.

Дельфы

Канули в Лету оракулы, пифии,

Храмы святые и сам Аполлон.

Только Парнас в своём прежнем величии

В небо нагорное, в синь устремлён.

Мифы, преданья, сказанья —

Всё говорит о величье былом.

Верили мира владыки во все предсказанья,

Верили в миф о дельфийском и пупе земном.

Метеорский мёд

Как сладок мёд небесных Метеóр

С монашеских цветочных пасек.

В нём аромат весенних гор,

Оттенки солнечной воскресной Пасхи.

Вкушаю сей божественный нектар,

Нам данный с сотворенья мира,

И воздаёт монахам за их дар

Моя языческая лира.

Старик и девушка

Посвящается юной спутнице путешествия по Элладе — Дане.

Я — стар. Меня скупая гложет дума.

А ты же светишься так юно!

Мой каждый день — последний миг,

Твой новый день и полдня не достиг.

Глаза, и руки, и лицо устали…

Зарницы нежных глаз заполыхали!

Расставание с Элладой

Расставаясь с Элладой, я думаю

Об античных прошедших веках.

О Эллада! Осталась ты юною

Наяву и в эпических снах.

Сколько мифов, легенд и богов

Сотворила народная мудрость,

И из этих сложившихся слов

Воссоздалась Гомером та древняя

                                                  юность.

Величавость божественных храмов,

С одиноко стоящих тут же колонн,

И остатки театров, тех самых,

И в дорическом ордере сам

                                               Парфенон!

Золотой пережи́тый Афинами век

Философии, демоса творчества,

Всех искусств небывалый успех —

Ренессанса пророчества.

Ностальгия

Бархатная осень —

Тень от летнего тепла,

Море ласковое очень,

И в Элладе чудная пора!

А в России бабье лето,

Солнечная проседь у берёз.

Описать стихами невозможно это

Даже в поэтическом порыве грёз.

Загостился я в твоём былом, Эллада,

Ностальгия затомила грудь,

И в Россию возвращаться надо,

Чтоб к земле родной прильнуть.

Мой итальянский синдром

Встреча с Данте

В терцинах Данте всё о Беатриче, Беатриче,

Я тоже в ямбах о Божене, о Божене.

В любви поэзии величье,

В любви поэтов вдохновенье!

На родине твоей, изгнанник,

Я во Флоренции желанной,

Я пилигрим, я только странник,

Прошедший путь, от Бога данный.

Одетую в каррарский мрамор вековой,

Флоренцию в метафоры не надо наряжать,

А так же и эпитетской строкой.

Флоренция царит, чтоб восхищать!

В твоей я церкви Сан-Джованни

Стою перед священным алтарём

В смиренном христианском покаянье.

Мне кажется, что мы стоим вдвоём.

Я преклоняюсь пред тобой,

Взиравшим ада все круги,

Чистилище и рай святой

С Вергилием в твоём пути.

Пока ты не в Флоренции родной,

Твой прах не обретёт покоя;

Гонимый жизненной судьбой,

Твой вечный путь изгоя.

А мне на родину пора,

В Россию, занесённую снегами.

Флоренция — любовь твоя ввека,

Мне будет сниться поэтичными ночами!

Венеция

Из зелёно-жёлтых вод лагуны,

Из пучин морских небытия,

Как рождаются Венеры юны,

Так Венеция всплыла́, морей дитя!

Из России белоснежно-нежной,

По весне ещё закутанной в снега,

И такой равнинной и безбрежной,

Я в Венеции, как с облачного сна.

По твоим каналам улиц

Я иду или плыву, ну как во сне,

И от ярких бликов жмурюсь,

Привыкая к этой красоте.

Вся в объятьях водной глади,

Окаймлённая фасадами дворцов,

Величавыми соборами, мостами.

В дуновении морских ветров.

Я и сам поддался водным чарам,

Восхищённый этой красотой,

И с каким-то вдохновенным жаром

Я с Венецией сроднился, как с мечтой.

Тосканские города

I

Городов тосканских ожерелье:

И Флоренция, и Пиза, и Сиена —

От восторга и до удивленья

Завораживает, словно бы сирена.

Площади, соборы, баптистерии,

Лабиринты улочек — Флоренция!

Здесь рождались и творили гении.

С Возрождением аудиенция!

И любовь, и вдохновенье!

Данте Беатриче повстречал.

У Лоренцо Медичи прозренье,

В Микеланджело он гения признал.

Изваяв из горной глыбы

Мраморного на века Давида,

(Вы такое сотворить могли бы?!)

Мировой шедевр он выдал.

С Симонетты Сандро Боттичелли

Всех своих мадонн, венер списал;

Вдохновенно устремлённый к цели,

Красоты он создал идеал.

В творческом полёте Брунеллески

Куполом вознёсся над Флоренцией,

Завершив величие собора с блеском!

Звёздной всё закончилось аудиенцией.

А бутики, бары, дискотеки,

Тишину величья нарушая,

Слились с кампонилами навеки,

Во Флоренцию туристов привлекая.

II

От Флоренции и до Сиены

По прекрасной вдоль холмов дороге,

Как в калейдоскопе кадров смена,

Промелькнули и пейзажи, и восторги.

О Сиена, древняя Сиена!

Кампо раковиной розовой раскрылась,

В свете солнечном благословенно

Из столетий девственно явилась.

Сказочный Дуомо с ангелом парящим

В голубом сиенском небе

И с фасадом мраморно-изящным —

Всё рождает чувство неги.

Палео. Ристалище контрад

От «Улитки», прочих до «Дракона».

Красочный, торжественный парад.

Скачки в строгости канона.

Сколько страсти и порыв к победе

В вековом турнире, завещали предки!

Время в устремлённом беге

Сохраняет память в генах клетки.

III

Я иду с моста Санта Мария

И вхожу я в век, прозреньем ставший.

Эйфория, эйфория!

Вот и Пиза с Падающей башней.

Боже мой! Здесь возносился Галилей

До воззренья современного познанья

И, взирая с колокольни сей,

К звёздам устремлял свои дерзанья.

Лунные моря, и кратеры, и горы,

Спутники Юпитера открыты.

Не могли антицерковные каноны

Инквизицией никак забыты.

Не паденье — самосохраненье

Галилея к отреченью привело,

Но незыблемо его ученье,

Всех его открытий торжество!

Pompei

В агонии, в агонии Pompei!..

Везувий сжёг и весь засыпал пеплом

Античный полис, не спасённый Зевсом.

Трагичная из древних эпопея.

Раскопанный из праха феникс-город

Предстал воочию и в профиль, и анфас.

И смотрит Форум храмами на нас

С колонами классическими гордо.

Иду пришельцем века двадцать первого

И думаю о людях, живших здесь.

За что же боги им воздали месть?

Ведь всем богам священно веровали.

Художники и скульпторы, поэты;

Купцы, ремесленники и патриции;

Служанки и матроны, жрицы;

Рабы и гладиаторы засыпаны кто где-то.

Вулкан уснул зловещим сном грозящим.

Туристы оживляют полис мёртвых,

Фотографируют, расхаживая в шортах.

Каким Pompei был классически изящным!

Весна на озере Гарде

Ликуйте, озера Лабийского волны!

Гай Валерий Катулл

На озере Гарде весна

В своём голубом одеянье,

И в зеркало озера смотрит она,

И всюду её обаянье.

Мне с севера всё здесь впервой:

Оливковых рощ пробужденье,

И ласковый бриз над водой,

И буйное всюду цветенье.

Сейчас всё обжито людьми,

Курортная здесь пикадиллья.

Лазурны на Гарде весенние дни,

Дарящие вод изобилье!

Античный Рим

Иду по Священной дороге

Разрытого Римского форума:

Развалины храмов, базилик,

Остатки античных колонн

И арки помпезные — символ побед!

Торжественно с Марсова поля

(Могу себе только представить)

В неспешности двигались к Форуму

Сенаторы в тогах, за ними трофеи,

В пурпуре, увенчан венком, триумфатор

В своей колеснице и маршем его легионы.

И всё это кануло в вечность.

Остались стоять акведуки,

Скелет Колизея — забава кровавого Рима,

И сам Пантеон со всевидящим оком.

Ещё вспоминаю латинских поэтов,

Свидетелей Форума в высшем расцвете:

Вергилий, Гораций, Овидий,

Бессмертная классика римской поэзии.

Наследством античным восторжен!

В тревожном раздумье я Рим покидаю…

Что наша эпоха оставит потомкам:

Шедевры творцов иль развалины мира?

Прогулка по Риму

Иду по Риму, как по вечности,

Взирая прах тысячелетий.

Как стар и молод город вечный

В сегодняшнем столетии!

Капитолийский древний холм,

Здесь сердце бьётся Рима.

Сосредоточье взгляда в том,

Что всё отсюда зримо:

И с оком Бога вечный храм,

И Римский форум, форумы империи,

И Колизей, и суверенный Ватикан

В божественном служении,

И триумфальных арок гимн,

Колонна грандиозная Траяна —

Имперского олимпа Рим,

А новый Рим — в симфониях фонтана!

Прощаюсь с Римом в день последний…

Arrivederci, Roma…

Такой прекрасный ты, весенний!

В Россию мне пора до дома.

Сан Марино

Империя диктата Диоклетиана,

Гонителя приверженцев Христа.

А на горе святой Титано

Марино проповедовал из уст в уста.

Всё разрасталась христианская община

И вширь, и вглубь людского бытия.

Свободно государство Сан-Мариино

Парит, святую заповедь храня.

О, сколько лихолетий знало время!

Но санмаринцев никогда не одолеть,

Несут в веках сторожевое бремя

Свободу неустанно бдеть.

Хотел бы жить я в Сан-Марино,

Да изменить России не могу.

Здесь торжество свободы и красиво!

Любовь к отечеству в душе я берегу

К Святому Престолу

Без визы вхожу в Ватикан,

За линию мирной границы,

С людьми из множества стран

Вливаюсь в поток вереницы

На площадь Святого Петра,

Где всюду паломники к Папе,

Наместнику Бога-творца,

Святого Престола сей паствы.

Вступаю смиренно я в храм…

Божественно выглядит всё!

Страдальцам за веру молитву воздам.

Какое Святому Петру торжество!

Хоть я православный по вере,

Но все христиане едины на свете.

И с жизнью земной расставаясь на веки,

Пред Богом предстанем в ответе.

Верона

Мне Верона напомнила юность мою,

Когда был я так нежно влюблён,

А теперь возле дома Джульетты стою

И глазами Ромео смотрю на балкон.

Вот сейчас красотой ослепит этот миг,

Вечно юный и полный любви и огня,

И увижу Джульетты светящийся лик,

И Ромео, Ромео — как будто бы я.

О, весна наших солнечных дней!

Как разлука с любовью горька,

Но с любовью в душе мы моложе, светлей,

И дорога по жизни с ней всё же легка.

Италия

Прошёл и проехал Италию.

Стоят Колизей, Пантеон, акведуки —

Имперских времён патриархи.

Трагедию века увидел в Помпеях

Представил забавы боёв гладиаторов,

Познал её звёздную самую —

Эпоху высот Возрождения:

Божественный Данте,

Творец Микеланджело

И сам Леонардо да Винчи!..

Всех гениев не перечесть.

Не лучше ли к творчеству их обратиться:

К мадоннам святым Рафаэля,

«Рожденье Венеры» — шедевр Боттичелли,

Шедевру Сикстинской капеллы,

К парящему куполу в небе Флоренции,

К соборам, каналам Венеции.

Вернувшись из странствий времён

Античного Рима, творцов Ренессанса,

Я в думу о будущем весь погружён…

Как всё сохранить для грядущего?

ЛЮБОВЬ

Терзаюсь, как в былые времена,

Всё тот же, полон ею лишь одною.

Франческа Петрарка

Я ищу тебя в женственных ликах,

В отголосках их смеха, речей,

В их походке, летящей так лихо,

И грустящих под сенью ветвей.

Я ищу тебя всюду и всюду

По ночам и мелькающим дням,

У художников в светлых этюдах

И в мелодиях солнечных гамм.

Улетая куда-то далёко,

Я ищу тебя в облачных снах,

У Петрарки, поэтов Востока,

В их божественных, вечных стихах.

И искать незабвенно я буду

На земле дорогого следа,

И надеяться только на чудо,

Лишь бы ты не ушла навсегда.

Как хрупок мир наш на земной планете

Посвящается памяти жертв стихии и террора.

Как хрупок мир наш на земной планете,

Мгновение полёта и цветенья!

О, как сберечь нам это вдохновенье

От рока, войн, террора в круговерти?

В агонии, в агонии Помпеи!..

Везувий сжёг и весь засыпал пеплом

Античный город, не спасённый Зевсом.

Трагичная из древних эпопея.

О, сколько христианских лет и бед

Между Помпеей и Нью-Йорком в мире!

Как апокалипсис, в телеэфире

Террора самолётов адов след.

Чужое горе — наше на земле,

Мы на одной планете во Вселенной.

Да будет жизнь всегда благословенной,

От Бога данная и во Христе!

Любимая, как мне спасти тебя,

Ребёнка, город в адском пробужденье,

Когда и хáос, и хаóс, смятенье,

От мрака, гари, паники, огня?

А в огненной геенне наяву

(О, ужас!) небоскрёбный мир в паденье.

Что голливудские все кинорвенья

В сравнении с террором на виду!

Как хрупок мир наш на земной планете,

Мгновение полёта и цветенья!

О, как сберечь нам это вдохновенье

От рока, войн, террора в круговерти?

Фонтанный рай виллы д’Эсте

Фонтанный изысканный рай,

Где воды струятся прохладой;

За небо цепляется край

Зелёных ветвей громадой.

Аллея тенистая струй ожерелья

К Овальному нас приглашает фонтану,

А с выси органное пенье —

Диковина слуху и взгляду.

Садовых прудов изумруд,

Наполненных свежестью вод,

Сивилле, амурам приют,

Дианы таинственный грот.

Рометта — маленький Рим,

Творенье его панорамы,

Фонтана струящийся гимн!

Фонтаны, фонтаны, фонтаны!..

Майский вечер в Тоскане

На майский вечер вдруг туман спустился,

И он таинственностью нарядился.

Поплыли звуки в тишине,

И звёзды замерцали в вышине.

Как будто краски акварели,

Которые не сохли, не густели,

Разлил художник невзначай

На тёплый вечер, вечер-май

Весна в Венеции

Венеция! Когда тебя поглотят воды

И с морем мрамор твой сравняет власть времён —

О, над тобой тогда заплачут все народы

И громко прозвучит над морем долгий стон.

Байрон

Весна в Венеции, плывущей

Фасадами палаццо и церквей

Из века прошлого в грядущий

Неповторимостью своей.

В объятьях закольцованных каналов

Ажурными мостами всех времён,

Венеция весенних карнавалов

Как самый фантастичный сон.

Гондолы по воде скользят беззвучно,

Что чёрных лебедей большая стая,

Плывут, плывут порою кучно,

По всем каналам расплывая.

А в самом людном месте,

На площади Сан Марко,

Туристы возбуждённо вместе

На всё взирают, восхищаясь жарко!

Венеция — дитя морской стихии,

Судьба её связала с морем навсегда,

Могущество, богатство — времена былые,

А у стихии есть свои права.

Испили, испили все каналы

Весенних вод уже сполна.

Немало наводнений испытали галлы,

А с Адриатики накатывает новая волна.

Венеция, в стихию погружаясь,

Вновь попадает в водный плен.

А я, с Венецией прощаясь,