Бесплатный фрагмент - ПодСказки для доброй жизни

Предисловие

Сказки сопровождают человека с детства: сказки знакомят с такими понятиями, как дружба и взаимовыручка, любовь и взаимопонимание, учат сопереживать героям и различать добро и зло, проявлять смекалку в трудных ситуациях и строить гармоничные отношения, предугадывать ход событий и верить в чудо. Подросткам сказки помогают с достоинством пройти трудный путь инициации и стать полноправными членами общества.

В памяти взрослых сказки воскрешают радость открытий и свежесть восприятия, добрые детские впечатления, когда было так уютно, тепло, безопасно. А ещё сказки позволяют почувствовать себя настоящими сыщиками-следопытами: в каждой волшебной истории скрыты сакральные тайны, которые раскрываются постепенно, словно бутон розы — с каждым новым прочтением, с каждым познанным символом или архетипом. Верю, что каждый читатель сможет отыскать в этом сборнике ПодСказки, неизменно ведущие к доброй, светлой, счастливой жизни.

О себе: врач-невролог, многодетная мама, сказко-коуч, член Российского Союза писателей. Родилась в столице Урала, а сейчас живу в Москве — самом сердце России. Пишу с 2017 года, публикуя свои произведения в сборниках «Поэт года», «Антология русской поэзии», «Современные писатели», «Наследие». В 2025 году увидели свет мои книги «Сказочные ключи для счастливой жизни», «Истоки сил. Сказки и легенды о незримой связи с предками». За вклад в развитие русской культуры и литературы награждена звездой «Наследие» III степени, медалью Чехова.

Сказка о том, как Царевич сумел родных простить и сестру домой возвратить

В некотором царстве, в тридевятом государстве посреди горной долины стоял высокий замок с зубчатыми стенами. Жили здесь, окружённые многочисленными придворными, Царь и Царица. Это были мудрые правители, способные поддерживать мир и порядок в своём государстве, быть посредниками между Богом и людьми, и соблюдать баланс между «желаю» и «делаю». Царь и Царица любили друг друга столь же нежно и страстно, как в первые месяцы после знакомства, и понимали друг друга так хорошо –­­­ с полуслова, с полувзгляда — будто провели вместе столетия.

И вот настал час появиться на свет плоду супружеской любви, и в замке друг за другом раздались детские крики. Это возвестили о своём рождении два близнеца — мальчик и девочка. А вскоре супруги впервые поспорили: Царь считал, что детей нужно наречь теми именами, в которых заложены желаемые качества. А Царица, напротив, считала необходимым уберечь малых детушек от завистников, а потому стремилась, чтобы имена свидетельствали о мнимых недостатках их носителей или же о равнодушном отношении родных.

Долго ли, коротко спорили, а мальчика нарекли Андреем, что означало «мужество» и «храбрость», а девочку — Нелюба.

Шли годы, подрастали дети. И всё чаще Царь и Царица свободное от государственных дел время уделяли не друг другу, а близнецам. Царь всячески баловал дочь свою Нелюбу, а Царица учила сына, не проявлявшего интерес к лошадям или оружию, игре на гуслях. И вскоре стала Царица видеть в дочери своей единственной соперницу за внимание любимого супруга. А Царь со всей строгостью к сыну относиться стал, оттого как ревность глаза мужчине пеленой злобы застилала.

И вот как-то раз прилетел в царский сад Коршун. Увидел он, как Царевна и Царевич в прятки друг с другом играли, услышал, как дети друг друга по имени звали. Понравилась Коршуну Царевна — и красива, и весела, и не по годам мудра. Схватил он её и унёс в своё гнездо. Думал Коршун, что не хватятся Царевны, не начнут её по свету искать, раз Нелюбой — нелюбимой — прозвали.

Как узнал Царь, что дочь его пропала, стал гонцов во все, даже самые отдалённые, поселения страны рассылать, стали гонцы волю царскую объявлять:

«Кто Нелюбу спасёт — тот полцарства обретёт».

А Андрея в глухую деревню к кузнецу в подмастерья в тайне от Царицы отправил:

— Коль сестру не уберёг — не являйся на порог!

Погоревали Царь и Царица, да и стали делами государственными усерднее обычного заниматься, чтобы к тяжёлым думам не возвращаться.

Зато Андрей о сестрице своей никогда не забывал, и долгое время планы строил, как найти её и из беды вызволить. И вот однажды прослышал Андрей, что есть у Бабы Яги клубочек путеводный, способный любого человека и любое место отыскать.

Выковал Андрей железный посох, взял гусли-самогуды да мешочек с сырой землёй и отправился в путь-дорогу дальнюю.

Долго ли, коротко шёл добрый молодец, как вышел на лесную опушку. А на опушке — избушка на курьих ножках.

— Избушка-избушка, встань по-старому, как мать поставила — к лесу задом, а ко мне передом. Мне в тебя лезть, хлеб-соль есть, — произнёс Андрей.

Развернулась избушка, зашёл добрый молодец внутрь и старуху на печи увидел. Одна нога у старухи костяная, нос крючком, волосы седые, зубы золотые.

— Что, добрый молодец, дела пытаешь, аль от дела лытаешь?

— Ты меня, Баба Яга, прежде накорми, напои, в баньке помой да спать уложи, а потом уж расспрашивай, — ответил Андрей.

Слезла Баба Яга с печи, статной красавицей обернулась. Накормила Андрея, напоила, в баньке попарила да спать уложила. А на утро поведал добрый молодец о сестре своей пропавшей, как отправился её искать, из беды вызволять.

Достала Яга серебряное блюдце да золотое яблочко и произнесла:

— Катись, золотое яблочко

Да по серебряному блюдечку!

И на небе и на земле,

И под землёй и в воде

Никому от тебя не скрыться.

Пусть на блюдце сейчас отразится,

Где скрывается нынче Царевна,

С кем беседы ведёт ежедневно

И за чем коротает дни длинные.

Верит в счастье иль впала в уныние?

Посмотрела Яга на блюдце и поведала доброму молодцу об увиденном:

— Сестра твоя в логове у Кощея Бессмертного. Непросто с ним сразиться, но ты не тужи! В час брани рассыпь под ноги свои родную землю — она защитит тебя. Да поторопись: хотя Царевна ещё помнит и тебя, и дом родной, с каждым днём её память слабеет. Может статься, что захочет она у Кощея остаться.

— А как же мне Кощея найти? А как в логово его незамеченным войти? А правда ли, что смерть Кощеева на конце иглы?

Рассмеялась Яга:

— Коли много знать — состариться недолго! А к Кощею тебя мой красный клубок проводит.

Завертелась Яга, закружилась, вновь старухой оборотилась, а затем присвистнула — и клубок сам к Андрею в руки прыгнул.

Поклонился добрый молодец Яге, поблагодарил за помощь. Вышел из избы, бросил перед собой клубок, да повелел путь в логово Кощея Бессмертного показывать.

Долго ли, коротко шёл добрый молодец вслед за клубочком, как оказался посреди болота. А вокруг морошки — видимо-невидимо. Утолил Андрей голод, прибавление сил ощутил. Присел на кочку да призадумался о предстоящем сражении:

«Как же мне, доброму молодцу, сестру спасти, коли выковал я в кузнице не меч булатный, а посох железный? Ну ничего, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Авось, справлюсь как-нибудь!»

Достал Андрей гусли-самогуды и начал играть, хандру болотную прогонять.

Вскоре из-за высокой ели старичок Боровичок показался. Понравилась ему весёлая музыка гусляра, похвалил он Андрея и сказал:

— Давненько сюда гости не заглядывали да меня, старика, не развлекали. Помогу я тебе. Есть у меня шапка-невидимка, стоит тебе её надеть да повернуть, как невидимым станешь. А посох свой ты зря недооцениваешь — он ведь силой волшебной наделён, верой и правдой служить будет, но лишь тому, кто сердцем чист.

Взял добрый молодец шапка-невидимку, поклонился старичку Боровичку со словами благодарности, и вновь тронулся в путь.

Долго ли, коротко шёл Андрей вслед за клубочком, как увидел змею, подползавшую к птичьему гнезду, из которого доносилось щебетание птенцов. Ударил Андрей змею посохом своим — упала та замертво.

Прилетел орёл, стал доброго молодца благодарить за спасение птенцов своих от верной погибели, да расспрашивать:

— Куда путь держишь, добрый молодец? Может, и подсобить чем смогу.

— За сестрой своей Нелюбушкой спешу. Слыхал, её Кощей в своё логово уволок.

— Чтобы в замок Кощея попасть, нужно тебе через пропасть, что неподалёку от этих мест, перебраться. Да только мост через пропасть давно разрушен. Вот что, залазь ко мне на спину да держись крепче — я тебя мигом к замку доставлю.

Андрей так и сделал и вскоре оказался возле замка. Здесь добрый молодец спешился и надел шапка-невидимку, чтобы незамеченным пробраться внутрь.

Но зарешечённые окна и закрытые на замки и засовы массивные двери не позволяли проникнуть внутрь даже невидимке. Оставалось надеяться на чудо…

И внезапно Андрей вспомнил про посох, который, по словам старичка Боровичку, был наделён волшебной силой.

— Двери, отворитесь! — прошептал юноша, прикоснувшись посохом к дверному замку. И двери в тот же миг отворились.

Тогда добрый молодец пробрался на самый верх замка, где и обнаружил комнату своей сестры. Здесь Андрей снял шапка-невидимку и поздоровался с Нелюбой:

— Здравствуй, сестрица моя родная! Как же я долго тебя искал!

— Кто ты? Я тебя не знаю! — испуганно произнесла Нелюба и отступила назад на несколько шагов.

— Как же так… Мы ведь столько играли вместе? А наш высокий замок и чудесный сад помнишь ли? А Царя-батюшку и Царицу-матушку?

Но Нелюба лишь с грустью качала головой.

— Неужто опоздал? — посетовал Андрей и схватился руками за голову.

— Кто бы ты ни был, уходи отсюда поскорее! — упрашивала Царевна. — Если Кощей тебя здесь увидит — не сдобровать тебе!

— Нет! — воскликнул Андрей. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Без борьбы не сдамся, без тебя отсюда с места не сдвинусь.

И юноша рассыпал под ноги сырую землю, достал гусли-самогуды и заиграл — о детской вере в добро, о тепле родного дома, о дружбе…

С каждой нотой воспоминания всё скорее возвращались к Нелюбе, и вскоре она заплакала.

— Брат мой, как же я рада увидеть тебя после стольких лет разлуки!

— Тогда бежим отсюда скорее! — уговаривал Андрей сестру, протягивая к ней руки.

— Кто здесь решил бежать?! — внезапно раздался громогласный голос Кощея

— Предлагаю обмен, — ответил юноша. — Меняю волшебный посох на Царевну.

Кощей расхохотался и произнёс:

— Ну, покажи мне, на что способна эта железяка.

— Пусть через пропасть перекинется хрустальный мост! — воскликнул добрый молодец, взирая на пропасть сквозь зарешечённые окна, и трижды ударил посохом об пол.

В тот же миг появился мост, а Кощей стал в задумчивости похрустывать костяшками своих пальцев, представляя, как скоро с таким-то посохом сможет упрочить свою власть над миром.

— Пусть будет по-твоему, — махнул рукой Кощей. — Отдавай свой посох!

— Так не пойдёт! — ответил Андрей. — Сначала выпусти нас из своих владений.

Рассердился Кощей, начал было колдовство своё против смельчака применять, да не тут-то было! Родная земля и волшебный посох надёжной защитой для юноши были. Свистнул Кощей — ворота замка и отворились.

Как ступили Андрей и Нелюба на мост, так Кощей и получил волшебный посох, который так сильно желал. Да только сколько бы Кощей ни отдавал приказания — посох только раскалялся в его руках, а желания так и оставались невыполненными. Прав был старичок Боровичок, когда говорил, что посох будет служить верой и правдой лишь тому, кто сердцем чист!

А Андрей тем временем взял сестру на руки да шапка-невидимку надел. И сколько ни кружил Кощей, обернувшийся коршуном, над окрестностями, а брата с сестрой так и не смог обнаружить.

— Как же мы теперь без посоха домой доберёмся, — спросила Нелюба, когда Кощей наконец воротился в свой замок. — Мог бы и сапоги-скороходы, и ковёр-самолёт наколдовать.

Андрей только пожал плечами, а затем достал свои гусли и ласково провёл рукой по струнам.

— А знаешь ли ты, что музыка не только влияет на чувства окружающих, но и позволяет гармонизировать Вселенную, сонастроиться с ней, услышать волю Богов? Ежели есть на то Божья воля… Ежели прямо сейчас мы подумаем о стареньких родителях своих, а они подумают о нас, кто знает, может, мы сможем с ними увидеться!

И Царевич заиграл на гуслях-самогудах, Царевна приобняла брата за плечи, а Царь и Царица в этот миг заговорили о том, как было бы чудесно, если бы их дети однажды воротились домой…

Внезапно всё вокруг завертелось-закружилось, налетел вихрь и в мгновение ока брат и сестра очутились в родном замке, где их с распростёртыми объятиями встретили родные.

Царь и Царица в честь возвращения Андрея и Нелюбы пир на весь мир устроили. И я там была, мёд-пиво пила, по косам текло, а в рот не попало.

С тех пор в некотором царстве, в тридевятом государстве вновь воцарились мир и благоденствие. Царь и Царица поняли, что споры и подозрительность до добра не доводят и что даже самая крепкая любовь нуждается в делах любви. Потому что любовь — это глагол. И, когда супруги не совершают конкретных действий друг для друга, то есть не проявляют уважение и сострадание, не спешат на помощь, не находят времени для общения и не оказывают знаки внимания, — любовь превращается в затухающее пламя очага, красивое слово, набор звуков…

Сказка о том, как Царь преемника выбирал

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Царь Гармоней. Было у Царя три сына — старший Разумей, средний Силей и младший Чувствей.

И вот как-то раз решил Царь на ворога своего дальнего с войной пойти. А поскольку войско в государстве Гармонея было немногочисленным, призвал он своих старших сыновей и повелел им отправиться за тридевять земель за живой и мёртвой водой и сапогами-скороходами.

— Сказывают, что владеет этими богатствами Василиса Прекрасная. Кто мне их принесёт, того своим наследником объявлю, — добавил Царь.

Отправились Разумей и Силей в дальнюю дорогу — волю отцовскую исполнять, а к Чувствею тем временем дядьку и воеводу приставили — уму-разуму учить.

Много ли, мало ли времени минуло, стал Чувствей у Царя-батюшки просить в путь-дорогу его снарядить, чтобы братьев домой воротить, живой и мёртвой воды да сапоги-скороходы добыть.

Не хотел Царь ещё и младшего сына из-за собственных амбиций лишиться:

— Куда же ты, сынок, пойдёшь? Братья твои сгинули неведомо где. Кто же после меня царством править будет, коли и ты не вернёшься?

Но Чувствей не сдавался:

— Коли не благословите меня, то я и без вашего отцовского благословения в путь отправлюсь!

Делать нечего, пришлось Царю уступить.

Повелел он оседлать для Чувствея коня своего любимого — крылатого, златогривого.

Взял Чувствей серп и белый платок, подпоясался, сел на коня и отправился куда глаза глядят.

Долго ли, коротко ли ехал добрый молодец лесами и полями, перебирался через широкие реки и высокие горы, как увидел перед собой пологий склон, а в нём — нору.

«Великовата нора для зверя будет, — подумал юноша. — Здесь впору человеку схорониться».

Привязал Чувствей коня своего златогривого к близстоящей берёзке, а сам в нору полез. Прополз с три аршина и оказался в волшебном лесу у большого водопада.

Подивился Чувствей тому, что не простую нору, а портал обнаружил.

А тут ещё кто-то по имени звать его стал.

— Ну, здравствуй, Чувствей, давно я тебя поджидаю, — промолвил Старец с длинной седой бородой и васильковыми глазами, выглядывающими из-под косматых бровей. — А… Удивлён, что по имени тебя называю. Нет, Чувствей, братьев твоих здесь нет и не было. О твоём скором появлении здесь мне моя Волшебная Книга доложила — а в ней все события прошлого, настоящего и будущего написаны.

И Старец указал рукой на массивную толстую книгу в кожаном переплёте, лежащую рядом на большом плоском валуне.

— Здравствуй, старче, — поклонился царевич. — Коли в Волшебной Книге всё записано, не покажет ли она мне, где братьев моих Разумея и Силея сыскать?

Старец почесал бороду и, немного погодя, сказал:

— Сообщу я тебе то, что знать хочешь. Но только если на загадки мои верные отгадки дашь. Итак, слушай внимательно, повторять не стану. Вот первая загадка: как зайдёт в дом — не выгонишь колом, а пора приходит — он и сам уходит.

— Так это же луч солнца золотого!

— Верно. Вот вторая загадка: двенадцать орлов, пятьдесят две галки снесли одно яйцо.

— Двенадцать орлов — это двенадцать месяцев, пятьдесят две галки — это количество недель в году. А одно яйцо — это один год. Ну, давай и третью загадку, — раззадорился юноша.

— Ну, слушай тогда. Что любишь, того не купишь, а чего не любишь — не продашь.

Крепко задумался Чувствей, за голову схватился:

«Как же это возможно, чтобы мне, царскому сыну, чего-то не купить и не продать!»

— Время на исходе, отвечай — или вернёшься домой ни с чем.

— Время? — поднял брови юноша. — А… Это молодость и старость!

— Ну что ж, — улыбнулся Старец, — пошли, посмотрим, что в книге моей написано.

И пожилой мужчина стал перелистывать страницы Волшебной Книги.

— Братья твои в темнице у царевны Василисы Прекрасной. Пробрались они в её сад, где источники живой и мёртвой воды на поверхность земную выходят, там их стража и поймала.

— А сапоги-скороходы?

— Сапоги-скороходы непросто достать, — ухмыльнулся Старец. — Они у Василисы в сундуке хранятся за семью железными замками, а сундук тот спрятан на вершине самой высокой башне. Да не о том ты, добрый молодец, думу думать должен! Коли домой к отцу воротишься, Царём однажды станешь. Коли братьев спасёшь — себя погубишь. А впрочем, есть способ и воду — живую и мёртвую — добыть, и сапоги-скороходы. Чтобы стражу обойти, воспользуешься плащом-невидимкой. На твоё счастье, есть он у меня. А вот чтобы семь замков железных открыть, нужно тебе самому Разрыв-траву добыть. Сделать это можно лишь в ночь на Ивана Купалу.

Взял Чувствей плащ-невидимку, поблагодарил Старца за помощь, и отправился наверх.

— Да смотри, к Василисе Прекрасной не прикасайся ни в коем разе! — крикнул вдогонку Старец.

И вот в купальскую ночь отправился Чувствей на пустырь и косил траву до тех пор, пока серп не переломился надвое. Затем царевич собрал скошенную траву в охапку и бросил её в реку. Часть травы пошла ко дну, другая часть поплыла по течению, а один стебелёк против течения поплыл. Этот-то стебелёк и был Разрыв-травой. Чувствей выловил его из реки белым платком и вздохнул — теперь можно было и к Василисе Прекрасной наведаться.

Вскоре Чувствей оказался у её владений. Надев плащ-невидимку, юноша пробрался в сад, где набрал по фляге живой и мёртвой воды. Затем царевич сел верхом на своего крылатого златогривого коня и так очутился на вершине самой высокой башни. С помощью Разрыв-травы Чувствей без труда открыл семь железных замков и заполучил сапоги-скороходы.

«Коли братьев спасёшь — себя погубишь… Кажется, так говорил Старец, — размышлял царевич. — А всё-таки не могу я без братьев домой воротиться, я ведь отцу обещание дал!»

И юноша проник в темницу и с помощью волшебного плаща поочерёдно вывел оттуда своих братьев.

Чувствею взять бы да уехать поскорее к Царя-батюшке, да слова о красоте Василисы, сказанные братьями, не давали доброму молодцу покоя.

«Я только одним глазком на неё взгляну — ничего плохого от этого не произойдёт, а любопытство своё потешу», — подумал Чувствей.

И юноша направился в покои царевны. Василиса была настолько прекрасна, что у Чувствея перехватило дыхание. Забыл он про предостережения Старца и поцеловал красавицу. Василиса закричала и Чувствей, прежде чем в покои царевны вбежала стража, схватил красавицу, распахнул окно и вскочил вместе с ней на подлетевшего коня.

Направился царевич к братьям своим, чтобы всем вместе к отцу воротиться. Как увидели Разумей и Силей, что их младший брат не только поручение отца выполнил, но и прекрасную царевну привёз, позавидовали ему. И как только Чувствей уснул, убили его.

И вновь царевич возле водопада очутился да Старца встретил.

— Ну, здравствуй, добрый молодец. Предупреждал я тебя, что погубишь себя, коли братьев спасать отправишься — не послушал меня. Просил тебя к Василисе Прекрасной не прикасаться — но и тут кровь молодецкая в тебе взыграла, — посетовал Старец.

— Неужели нет теперь никакой надежды? — огорчился Чувствей.

— Ну почему же нет… Коли Василисе успел полюбиться, то ещё не всё потеряно.

А Разумей и Силей, братоубийство совершив, взяли трофеи брата, посадили Василису на коня златогривого, и поскакали к родному дому.

А как стемнело и братья устроились на ночлег, свистнула царевна в чистом поле. Прилетел на её зов сокол златокрылый. Повелела ему Василиса Прекрасная выклевать глаза обидчикам своим, и сколько братья ни отбивались от хищной птицы, а оба ослепли.

Забрала тогда царевна украденные у неё сапоги-скороходы, живую и мёртвую воду, оседлала златогривого коня и направилась к тому месту, где мёртвый царевич лежал. Полила Василиса на его раны мёртвой водой — и раны затянулись. Влила несколько капель живой воды в его рот — и Чувствей открыл глаза.

— Как же долго я спал! — произнёс Чувствей, приподнимаясь с земли.

— Это не я, а ты меня ото сна пробудил, — улыбнулась Василиса Прекрасная. — Ты же был мёртв, а теперь воскрес.

Обнял царевич Василису, расспросил её обо всём, что произошло. Как узнал Чувствей, что братья его ослепли, стал Василису уговаривать простить их:

— Братья мои слепы и тем уже наказаны за своё злодеяние. Отец мой мудрый правитель, к тому же я обещал ему привезти братьев домой. Пусть он решит, как с ними дальше быть — одни в чистом поле Разумей и Силей обречены на верную гибель.

Согласилась Василиса с доводами будущего супруга. Вернулись они за Разумеем и Силеем, и вскоре вчетвером к Царю Гармонею прибыли.

Обрадовался Царь тому, что сын его младший и поручение выполнил, и невесту-красавицу из похода привёз. А как узнал о поступке старших сыновей, осерчал и на три дня в покоях своих заперся.

А спустя три дня Гармоней волю свою царскую объявил:

— Разумей и Силей, казнить я вас не стану — милосердие выше справедливости. Но и сделать вид, что ничего не произошло, я не могу — слишком велико совершённое вами преступление. Посему повелеваю: Разумею жениться на царевне Добронраве, а Силею — на царевне по имени Порядочность.

Разумей и Силей согласились, и вскоре в царстве Гармонея сыграли три свадьбы.

С помощью мёртвой воды братья вновь обрели зрение.

А военный поход Царь решил не снаряжать — мощь государства три брака укрепили, а пережить горечь невосполнимых утрат Гармоней не пожелал бы теперь даже врагу.

Впрочем, Царь изменил своё решение не только в отношение военного похода. Наследниками своими Гармоней объявил сразу трёх сыновей, ведь теперь-то Царь знал, что для того, чтобы принять наилучшее из возможных решений, одинаково важно внимать голосам разума, силы и чувств.

Сказка о том, к чему приводит зависть

В одном маленьком городке, что стоял на берегу широкой полноводной реки, в высоком тереме жил когда-то купец с тремя дочерями. Старшая дочь купца была прекрасна, как роза, средняя — грациозна, как лань. А младшей, Настеньке, не досталось ни красоты, ни грации, зато ум девушки был острым и цепким, а сердце — добрым.

И вот как-то раз понадобилось купцу далеко от дома отлучиться. Позвал мужчина дочерей своих и расспрашивать стал, что каждой из них из дальнего странствия привезти.

Старшая дочь попросила платье, которое так прекрасно, что его впору царской дочери носить. Средняя дочь попросила у отца скакуна, способного обогнать ветер. А младшая дочь ничего просить не стала, и только после долгих уговоров поведала, что мечтает о пёрышке Феникса.

Подивился купец, а привезти просимое всё же пообещал.

Много ли, мало ли времени миновало, воротился купец домой.

Вручил он старшей дочери платье цвета небесной лазури, расшитое драгоценными жемчужинами, и сказал:

— В этом платье ты будешь словно принцесса. Но не забывай, что в любом наряде, в любой ситуации важно оставаться самой собой.

Средняя дочь получила породистого жеребца со словами, что теперь ей по силам обогнать даже ветер.

— Но помни, дочка, что не скорость и сила власти способствуют победе, а правильная тактика, — немного погодя, добавил купец.

А младшая дочь получила простое золотисто-красное перо. Впрочем, по словам торговца, принадлежало оно Фениксу.

Засияла Настенька от счастья, бережно пёрышко к груди своей прижала да по комнате закружилась. Засмеялись над ней злые сёстры:

— Ну и дела, с пёрышком, будто с кавалерлм, танцует! Оно и не мудрено: в таком простеньком сарафане на неё никто и не взглянет.

Но Настенька не стала обращать внимание на колкости сестёр. А как наступил вечер и в горнице стало темно, девушка стала любоваться подаренным отцом пёрышком, которое стало светиться, точно фонарик.

— Выходит, непростое это перо, — шепнула средняя сестра старшей.

А поутру Настенька нарисовала пёрышком синюю птицу, а когда подула на неё, птица вспорхнула с бумажного листа и запела.

Позавидовали девушки младшей сестре и стали думать, судить да рядить, как пёрышко волшебное у неё выманить. И наряды свои предлагали, и дела по хозяйству вместо неё выполнять обещали, и хороводы водить звали — но Настенька так ни к чему интерес и не проявила.

И вот как-то раз отправились три сестры в лес к роднику. Наклонилась было Настенька водицы испить, а сёстры — то ли в порыве злости, то ли целенаправленно — девушку что было силы толкнули. Упала Настенька, ударилась головой об камни — и испустила дух. А сёстры забрали пёрышко Феникса и домой воротились.

И сколько бы ни спрашивал отец про Настеньку, девушки одно твердили: напал на них в лесу медведь, насилу ноги унесли, а Настеньке, увы, не удалось спасти.

На другой день стали девушки пёрышком рисовать то, чего желали более всего — и драгоценности, и красивые платья, и милые безделушки. А средняя сестра даже щенка нарисовала, но сколько ни дули девушки на рисунки, сколько ни требовали, чтобы они сошли с бумаги — всё было без толку. Рисунки так и оставались рисунками. Не знали девушки, что пёрышко Феникса наделяло силой воплощать задуманное в жизнь только того, у кого чистое сердце.

А на третий день прилетела синяя птица и запела о том, что произошло в действительности:

— Зависть сестёр погубила девицу

С чистой, беззлобной душой.

Чтобы пером завладеть редкой птицы,

Сёстры пошли на убой…

Услышал купец щемящую песнь птицы, стал дочерей своих допрашивать. Повинились они в содеянном и указали отцу место, где тело Настеньки оставили.

Увидел купец тело дочери своей любимой и заплакал: Настенька точно живая лежала, даже на щеках её всё ещё был румянец.

А синяя птица и к роднику прилетела:

— Поторопитесь: из смертных оков

Вырвать возможно дитя;

Может вернуть её к жизни любовь

Или живая вода…

Положил купец тело Настеньки на повозку и отправился по свету воду живую искать.

Вскоре привела его дорога к царскому двору. Как увидел купец Царя, поклонился ему до земли, да поведал про беду, с младшей дочерью произошедшую.

Захотел Царь сам на Настеньку взглянуть, а как увидел её, так приказал живую воду из своей сокровищницы принести и влить несколько капель в рот девушки.

Пробудилась Настенька да про сестёр спрашивать стала, помиловать их попросила:

— Завистливыми и жестокими люди становятся, когда испытывают дефицит любви и понимания. Я прощаю сестёр ради любви к ним. Но… Любовь уменьшается каждый раз, когда приходится прощать, и однажды её не останется для того, чтобы сохранить доброе расположение к обидчику.

Затем девушка попросила перо Финиста и подозвала к себе сестёр:

— Я хочу, чтобы ваши сердца были наполнены любовью. Мечтали ли вы, сестрицы, о том, чтобы вас преданно любили в ответ на вашу ласку и заботу, чтобы кто-то каждый раз радостно встречал вас, когда вы возвращаетесь, и провожал, когда вы выходите из дома?

— Я всегда хотела иметь щенка, — вздохнула средняя сестра.

— А я — засыпать под мурлыканье кота, — осознала старшая сестра.

Настенька улыбнулась и с позволения отца нарисовала пёрышком маленького щенка и пушистого кота. А спустя несколько мгновений маленькие питомцы принялись за работу по расширению резервуаров для любви у своих хозяек.

Улыбнулся и Царь, скрытно наблюдавший за Настенькой:

— У тебя, Настенька, и сердце доброе, и ум острый, и способность созидать имеется. Я был бы счастлив и спокоен, если б ты согласилась стать моей супругой.

Девушка согласилась, и Царя осчастливила, и сама счастливой стала. И жили они в любви и согласии, детушек нарожали, государство укрепили, и потомкам своим наставления оставили:

— В семье, как водится, либо оба счастливы, либо оба несчастны, и третьего не дано. А посему можно начинать строить счастье с себя: найти время на то, что доставит радость и восстановит гармонию в душе; слышать и удовлетворять собственные потребности; просить о помощи, когда она необходима, вместо того чтобы замалчивать о потребностях; хвалить друг друга.

— Старайтесь быть друг для друга источником хороших новостей.

— Помните, что всё тайное становится явным. Вместо того, чтобы тратить ресурсы на то, чтобы скрыть свой проступок, используйте ресурсы для того, чтобы уменьшить причинённый другому вред. Знайте, что наличие от другого тайн сводит общение друг с другом на нет, а дефицит общения неизменно уменьшает и любовь, и согласие, и влечение друг к другу.

— Не копите в сердцах своих обид, но и обвинять другого в том, что вам нанесена обида, не спешите. Обвинения — отталкивают, а упоминание о собственных чувствах, вызванным каким-то событием, позволяет и эмоцию прожить быстро, и взаимопонимание упрочить, и новых обид избежать.

— Человек не больше Бога. Если уж сам Бог простил кающегося, то стоит ли покаявшемуся продолжать винить себя и, как следствие, топтаться на месте?

Сказка про четыре семьи крестьянского сына

Жил-были три брата, три крестьянских сына. Сызмальства между собой соперничали, не раз ссорились и дрались, зато в обиду друг друга никому не давали.

Шли годы, братья возмужали, пришла пора и о создании собственных семей им задуматься. Да только одного желания-то мало: жену куда-то привести нужно да на что-то содержать. А уж коли дети один за другим пойдут…

Словом, отцовское наследство пришлось весьма кстати, вот только кроме дома, мельницы, коровы да доброго имени крестьянин ничего не имел.

Стали старший и средний брат между собой совещаться:

— Уж коли по старшинству делить, то мне дом, тебе мельницу, а младшему — корову, — сказал, подбоченясь, старший брат.

— Зато если на двоих наследство делить, то получится хотя и не поровну, но сопоставимо, — отметил средний брат. — Да и рано ещё Иванушке о невесте думать, мал ещё! А мне корова пригодится.

И решили братья втроём в лес отправиться да там Иванушку и оставить.

Как решили — так и сделали. Завели брата в глубокую чащу леса, хворост для костра собирать отправили, а сами тем временем незаметно ушли.

Как обнаружил Иванушка, что один в лесу остался, пригорюнился. Сел под ель и увидел перед собой огниво.

«Не зря, значит, хворост собирал, — усмехнулся мальчишка. — Знать бы ещё заранее, что домой возвращаться одному, тогда и приметы особые по пути примечал бы».

Иванушка высек искры с помощью огнива и кремния и вскоре удалось развести костёр.

На огонёк прилетели три птицы и стали кружить вокруг. А мальчишка был голоден. Он хотел было сбить птиц камнями, но внезапно остановил свой бросок.

— А вдруг вас в гнёздах ждут птенцы. Угощайтесь-ка лучше хлебом, — вздохнул Иванушка, и раскрошил птицам половину своего куска.

Птицы склевали хлебные крошки, но вместо того, чтобы улететь, ударились оземь и обернулись тремя добрыми молодцами.

— Благодарствуем тебе, юноша, что пощадил нас и трапезу свою разделил. Мы можем указать тебе дорогу к твоему дому — и тогда ты забудешь об этой встрече. А можем стать тебе братьями назваными, — произнёс тот, кто оборачивался Соколом.

— Мы живём среди людей и храним в тайне свои способности оборачиваться птицами, — добавил человек-Ястреб.

— Мы часто отлучаемся из дому, и хотели бы, чтобы в наше отсутствие он был под присмотром, — поведал человек-Филин. — Наш дом станет и твоим домом. Ты сможешь хозяйничать в нём по своему разумению, но обязан хранить его тайны.

Иванушка обрадовался тому, что смог не только выжить в одиночку в лесу, но и обрёл побратимов.

А тем временем Сокол хлопнул в ладоши и перед Иванушкой возник ковёр-самолёт.

— Прими его в дар и следуй за нами, — повелел человек-Сокол.

Юноша сел на ковёр-самолёт, добрые молодцы вновь обернулись птицами, и вскоре все четверо прилетели к большой деревянной избе, стоящей на окраине деревни.

Один день сменял другой, месяц шёл за месяцем, год за годом. Вырос Иванушка, возмужал. Были у него и большой дом, где он чувствовал себя хозяином, и побратимы, и сокровищами, что в доме имелись, мог по своему разумению распоряжаться. Одного не было — суженой.

И вот однажды в отсутствие хозяев привёл Иван домой девку из деревни. То ли хмеля лишку выпил, то ли в присутствии девушки юноша совершенно потерял возможность трезво мыслить, однако, когда гостья спросила, откуда в доме перья разных птиц, Иван ответил, что это перья его братьев.

В тот же миг грянул гром, и юноша очутился в лесу у потухшего костра в окружении своих побратимов.

— Ты нарушил данное нам слово, и мы вынуждены навсегда покинуть тот дом, в котором жили, — сурово произнёс Филин.

— Ты должен обрести собственные силы — только тогда ты сможешь найти нас, — сказал Ястреб.

— На прощание мы оставим тебе дары. Распорядись ими лучше, чем данным тобой словом, — наказывал Сокол.

И перед Иваном появились волшебная рубашка, способная оградить его от любых опасностей, меч-кладенец, одолевающий врагов, и скатерть-самобранка, позволяющая не тревожиться о хлебе насущном.

Едва добрый молодец поклонился тем, кто был к нему так добр, и заменил ему семью, как остался совершенно один. Вздохнул Иван, надел волшебную рубашку, взял меч-кладенец и скатерть-самобранку, и отправился куда глаза глядят.

Много ли, мало ли времени миновало, как пришёл Иван в большой торговый город. Там добрый молодец проведал, что царскую дочку украл Змей Горыныч, и тот, кто его одолеет и царевну домой вернёт, и в жёны её возьмёт, и полцарства в придачу получит.

Интересно стало Ивану силы свои в битве с чудищем поганым померить, да с царём породниться.

«Эх, мне бы сейчас коня доброго… Али ковёр мой», — подумал юноша.

А затем, прислушавшись к голосу своего сердца, проговорил:

— Мой ковёр-самолёт,

Соверши со мной полёт,

Чтоб врага одолеть,

На вопрос найти ответ,

Чтоб любовь обрести

Да ускориться в пути.

Мой ковёр, появись —

Взмоем мы с тобою ввысь!

И ковёр-самолёт откликнулся на призыв Ивана и в тот же миг появился перед ним.

«А что, так можно было?» — в сердцах воскликнул Иван, а затем сел на ковёр и повелел ему лететь к логову Змея Горыныча.

Долго ли, коротко ли длилось это путешествие, как очутился Иван возле входа в большую пещеру.

— Выходи-ка, чудище поганое! — вскричал добрый молодец. — Сражаться с тобой за царевну буду.

Выполз Змей о пяти головах из логова своего и произнёс:

— Почто тебе царевна, Иван? Разве в почёте счастье?

Не ответил юноша, а меч-кладенец обнажил.

— Хоть бы щит захватил, — рассмеялся, будто захрипел, Змей. Дунул он пламенем из одной головы, смотрит — а Иван цел и невредим.

Размахнулся добрый молодец мечом, и отсёк одним ударом голову Змею.

Осерчал Змей, уже из двух голов стал пламя извергать. Смотрит — а Иван и в этот раз невредимым остался; рубашка-то волшебная не хуже щита защищала!

Размахнулся добрый молодец мечом во второй раз, и уже две головы одним ударом отсёк; упал Змей Горыныч замертво.

Освободил Иван царевну, а там, как и было обещано, честным пирком да и за свадебку.

Вот только оказалось, что крестьянский сын и царской дочери был не люб, и к управлению государством не приспособлен. Да и царевна не могла дать Ивану того, чего желала его душа — стабильной, хорошо отлаженной жизни и большой семьи.

А однажды Иван узнал, что у его супруги есть другой. Мужчина осознал, что имеет достаточно сил, чтобы победить даже Змея о пяти головах, но не покорить сердце жены.

Снял тогда Иван волшебную рубашку, и отправился в жарко истопленную баню — за обновлением.

А царевна воспользоваться решила тем, что муж её без привычной защиты остался. Приказала царевна слугам своим двери в парилку наглухо заколотить, чтобы Иван оттуда выбраться не смог.

Испустил Иван дух, и все волшебные предметы тотчас же воротились к прежним хозяевам — Соколу, Ястребу и Филину. Увидели это побратимы, и поняли, что с Иваном беда стряслась.

Взяли они живой и мёртвой воды, и отправились в путь — друга своего из крепких объятий смерти вызволять.

А как на месте оказались, Ивана уж хоронить собирались. Взял тогда Филин мёртвой воды, и сбрызнул ей область сердца Ивана. А затем Сокол влил несколько капель живой воды в его рот. И мужчина пробудился.

— Братья мои, как же я рад вас видеть! — воскликнул мужчина.

— А мы и невесту тебе подыскали — Василису Премудрую, — подмигнул Ястреб. — Да вот беда, охраняет её Змей о пяти головах.

— Спасибо вам за всё, братья мои! А Василису я освобожу — двум смертям не бывать.

— А что с прежней женой делать будем? — полюбопытствовал Филин.

— А она для меня умерла, пока я в баньке парился, — горько рассмеялся Иван. — Да и я будто сызнова родился.

Обнялись побратимы, а затем Иван одел волшебную рубашку, взял меч-кладенец и скатерть-самобранку, сел на ковёр-самолёт, и отправился в логово Змея Горыныча за невестой.

Долго ли, коротко ли летел мужчина на своём ковре над дремучими лесами и широкими полями, преодолевал высокие горы, как оказался у входа в большую пещеру.

— Выходи, Змей Горыныч, потолковать нужно! — закричал что было мочи Иван.

Вышел Змей о пяти головах, усмехаться стал:

— Где это видано, чтобы еда сама в гости шла? А я ведь голоден!

Взял Иван в левую руку скатерть-самобранку, в правую — меч-кладенец, и стал вопрошать:

— Что, Змей, сражаться на пустой желудок будем или отдашь мне Василису в обмен на скатерть-самобранку? Я ведь брата твоего с тремя головами уже поборол.

— Облизнулся Змей и произнёс:

— Да забирай, устал я от женских премудростей.

Попросил Иван у скатерти яств различных, и в тот же миг оказалось на ней великое множество разнообразной еды.

Насытился Змей Горыныч, и не только отпустил Василису с Иваном, но и приданое богатое дал.

Сел Иван с Василисой на ковёр-самолёт, помахал Змею на прощание, и повелел:

— Мой ковёр-самолёт,

Соверши со мной полёт

В дом, где ждут меня давно,

Где быть понятым дано.

И вскоре ковёр-самолёт приземлился возле большой избы на окраине деревни.

Сыграли Иван и Василиса свадьбу широкую, и стали жить-поживать в любви и согласии, да добра наживать.

Сказка о том, к чему приводят тайны

В большой избе на берегу широкой реки жил-был кузнец, да не один, а с тремя сыновьями. Рассчитывал отец, что все трое по его стопам пойдут да кузнецами станут. Да только не всегда планам воплотиться в жизнь удаётся. Так и тут — старшие сыновья, как время пришло, стали отцу в кузнице помогать, да все тонкости мастерства от него перенимать, а младший, которого Федотом звали, ни в какую ни соглашался.

Говорил, что есть у него на то причина, а какая не сказывал. Долго ли, коротко ждал кузнец, что сын его младший образумится, а в один из дней стукнул кулаком по столу и заявил Федоту:

— В этом доме я — хозяин, и перечить себе никому не позволю! Или в кузницу ступай или тайну свою сказывай, а там уж решу, как с тобой быть. А коли не согласен — не жить тебе более в этом доме!

— Ну раз так, то я ухожу, — сказал как отрезал Федот и вышел за порог дома.

— Ты бы хоть поел, в дорогу собрался, — смягчился отец.

— Нет, батя, а на пропитание в пути заработаю, — возразил добрый молодец.

Как сказал, так и сделал.

Пришёл в соседнюю деревню, у мельника кров и пропитание в обмен на помощь свою попросил. Мельник согласился — и юноша стал усердно выполнять все поручения.

— Отчего ж ты из дома ушёл? — однажды полюбопытствовал мельник.

— Да так, кузнецом по стопам отца и старших братьев стать не захотел.

— Так это ведь не сложнее, чем на мельнице работать, — удивился мельник.

— Сон мне приснился, что судьба моя не в здешних краях меня поджидает.

— Расскажи!

— Не могу, пока не сбудется.

— Эх, ты, Федот! Коли не расскажешь — ищи другую работу, — рассердился мельник.

— Отцу не рассказал и тебе, мельник, не поведаю, — бросил на прощание Федот и пошёл в сторону леса.

Вскоре впереди бурелом показался. Сложен был этот путь: вроде убрал одну ветку — а на пути ещё добрая сотня. Да только Федоту упорства было не занимать. Устал добрый молодец, упал не раз, но вера в то, что путь выбран верный, с каждым шагом лишь крепла.

Вот и заброшенная хижина показалась. Постучался добрый молодец — дверь отворилась.

— Проходи, добрый молодец, да поешь с дороги, — произнёс отшельник.

Федот стал оглядываться по сторонам, да так никого и не увидел. В углу дома стояла небольшая печь, на которой сушились травы, на глиняном полу стояли лавка и стол.

«И спрятаться-то здесь негде», — задумался Федот.

А на столе она временем скатерть появилась, и яств на ней каких только не было!

Поел добрый молодец, поблагодарил невидимого хозяина избушки.

— Знаю я, отчего ты по свету бродишь, — сказал отшельник. — Приснилась тебе красная девица в богатых одеждах, а наутро проснулся с родинкой в форме сердца на плече. Так ведь и у девицы той родинка такая имеется.

— Кто же она? — удивился Федот.

— Марья, родная сестра нашего Царя-батюшки. Коли хочешь жениться на ней, надобно тебе на царскую службу поступить.

— Так я ведь и делать-то толком ничего не умею, — пожал плечами юноша.

— А ты построй ему летучий корабль. С инструментами я тебе помогу!

Взял Федот волшебный топор — и вскоре корабль был готов. Встал тогда добрый молодец за штурвал, влево его повернул, вправо — а корабль как стоял на земле, так и стоит.

— А теперь что? — спросил юноша у отшельника дрожащим от волнения голосом.

— А теперь ступай в долину камней, что неподалёку от моей избушки находится, и оставь там все свои обиды. А как сделаешь это, трижды закинь удочку в реку — и выловишь волшебную лампу. Стоит только эту лампу потереть, как из неё появится джинн, готовый исполнить три твоих желания. Попроси джинна научить тебя заветным словам, чтобы корабль взмывал в воздух и спускался на землю. Да смотри, остальные два желания загадывать не спеши.

Поблагодарил Федот невидимого помощника, смастерил удочку и отправился в долину камней.

В как дошёл, так остановился, как вкопанный — котомка стала неожиданно тяжёлой, к земле пригибать начала. Снял Федот свою сумку, раскрыл её и диву дался — внутри были камни. Юноша понял, что здесь были и обиды на братьев, которые порой обижали его, как младшего, и на отца, который выставил его, Федота, за порог родительского дома, и на мельника, который стал требовать больше, чем был вправе.

Посмотрел юноша на эти камни, да и рассмеялся:

— И зачем мне нужны эти обиды? Спасибо окружающим за опыт и возможность стать сильнее, но я должен идти своей дорогой! А все обиды я оставляю здесь.

И юноша выложил каждый камень, и направился к реке, ощущая, как с каждым шагом тело наполняется новыми силами, а ум, очищенный от обид, становится всё более ясным.

Как подошёл Федот к реке, удочку закинул. В первый раз выудил только водоросли. Во второй раз — золотого карпа.

Стал карп молвить человеческим голосом:

— Отпусти меня, добрый молодец, в реку. Придёт время — пригожусь тебе.

— Отчего ж не отпустить, — пожал плечами Федот, и выпустил карпа в реку.

В третий раз закинул юноша удочку — и выловил волшебную лампу.

Обрадовался Федот, и отправился туда, где корабль его стоял.

Затем юноша потёр лампу и из неё появился джинн.

— Чего изволишь, господин мой?

— Научи меня заветным словам, чтобы управлять моим кораблём, чтобы мог он по первому требованию взмывать в воздух и спускаться на землю, — приказал Федот.

— Будь по-твоему! Чтобы корабль взлетел, скажи: «Летучий корабль, лети ввысь». Чтобы сделать остановку, прикажи: «Летучий корабль, остановись». Когда нужно продолжить движение, пожелай доброго пути, а вслух скажи: «Летучий корабль, в добрый путь». А чтобы корабль спустился на землю, произнеси вот что: «Летучий корабль, на землю спустись».

Поднялся тогда Федот на борт своего корабля, встал за штурвал и произнёс:

— Летучий корабль, лети ввысь!

Долго ли, коротко ли летел добрый молодец, как увидел царский дворец.

А Царь тем временем из окна своего выглянул и воскликнул:

— Вот так невидаль — корабль по воздуху, словно по морю, плывёт.

— Этот корабль я для вас, Царь, построил.

Почесал Царь свою седую бороду и промолвил:

— Что хочешь за свой корабль?

— На службу царскую пойти.

— Так и быть, приму тебя на службу. А пока спусти корабль-то.

Федот приказал летучему кораблю на землю спуститься, а Царь тем временем сам на корабле покататься решил. И так, и этак штурвал крутит — а тот с места не сдвинется.

— Ну, крестьянский сын, говори Царю, как кораблём управлять.

Поклонился Федот и ответил:

— Любой приказ ваш выполнить готов, но слов заветных, чтобы кораблём управлять, не скажу.

Рассердился Царь, приказал юношу в темницу бросить.

А тем временем Царь жениться решил, да не на кому-нибудь, а на Елене Прекрасной. Да только та всех сватов ни с чем разворачивала. Надеялся Царь, что, коли примчится к ней, стоя за штурвалом летучего корабля, смягчится женское сердце и согласится Елена Прекрасная замуж пойти.

Созвал Царь всех именитых мастеров, но никто так и не разгадал тайны управления летучим кораблём.

Что поделать, пришлось Царю Федота из темницы выпустить да капитаном нового корабля назначить.

И отправились Царь и Федот к Елене Прекрасной свататься.

Как увидела женщина летучий корабль, смягчилось её сердце. Отправила она гонцов своих Царя встречать. Принесли те весть, что Елена Прекрасная согласна замуж выйти, коли три её задания выполнены будут. А нет, так голова с плеч.

— Не тужите, Царь, — прошептал Федот, — авось, вместе и найдём решение.

— Ну, что за задания-то? — спросил Царь.

— Пусть ваша стрела пробьёт флюгер на крыше башни, — ответили гонцы и указали Царю на лук и стрелу, которую везли в упряжке три лошади.

Услышал это Царь да за голову схватился:

— Эх, голова бедовая, любовь бестолковая!

— Хм, такие простые задания не для нашего Царя! Даже я, крестьянский сын, с ним справлюсь! — вмешался Федот.

Потёр он волшебную лампу и повелел джинну:

— Сделай так, чтобы я этой стрелой из этого лука флюгер на крыше башни пробил.

Взял тогда добрый молодец тяжёлые лук и стрелу, которые три лошади везли, и пробил флюгер на крыше башни.

Гонцы удалились, а Елена Прекрасная тем временем новых гонцов с очередным заданием отправила:

— Пусть Царь ко мне с утра пожалует да принесёт мне моё кольцо, которое я с руки своей даже ночью не снимаю.

Как услышал Царь очередное задание, подозвал к себе Федота да спросил:

— Теперь-то что делать будем?

— Не тужите Царь, достану я это кольцо. Утро вечера мудренее.

А как ночь наступила, ушёл Федот в свою каюту да лампу потёр.

— Чего изволишь, господин? — спросил джинн. — Это ведь твоё третье желание и последнее из тех, которое я для тебя исполню,

— Принеси мне кольцо Елены Прекрасной, которое она с руки своей даже ночью не снимает.

— Будет исполнено.

И спустя некоторое время джинн принёс кольцо Федоту.

Поутру Федот передал кольцо Царю. Обрадовался Царь и отправился к той, которую уже видел своей царицей.

А Елена Прекрасная, получив из рук Царя своё кольцо, улыбнулась очаровательно и властно, и сказала:

— Да, это кольцо действительно принадлежит мне.

Затем женщина приказала распахнуть окно и выбросила кольцо в глубокое озеро, находившееся под окнами замка, и добавила:

— Но замуж выйду лишь в том случае, если с утра кольцо будет красоваться на моём пальце.

Тут уж даже Федот за голову схватился. Но, как говорится, взялся за гуж — не говори, что не дюж.

Кликнул Федот золотого карпа. Выслушал он просьбу Федота, и вскоре все рыбы, что в озере обитали, принялись за поиски кольца Елены Прекрасной.

Не прошло и часа, как кольцо оказалось у Федота.

Вот только как надеть кольцо на палец женщины, если та этого не желает?

Решил тогда Федот в покои Елены Прекрасной, как стемнеет, проникнуть.

Оделся Федот, с позволения Царя, в его одежды, подлетел на летучем корабле к окнам Елены и проник в её покои. И, прежде чем Елена закричала, поцеловал её при свидетелях и одел кольцо на её палец.

А с утра Елена Прекрасная при всех объявила:

— Ну что, Царь, не справился ты с третьим заданием.

— Как же, Елена Прекрасная, ты сказывала, что замуж выйдешь лишь в том случае, если с утра кольцо будет красоваться на твоём пальце, но не упоминала, каким должно быть это кольцо, — вмешался Федот. — А это кольцо нашего Царя, которое он при свидетелях надел на твой палец этой ночью.

Женщина рассмеялась, а затем спросила:

— А как же моё кольцо?

— А твоё кольцо — на моей руке, — усмехнулся Царь. — Стало быть, свадьба состоится.

И устроили Царь и Елена Прекрасная пир на весь мир, свадьбу сыграли.

Им бы жить-поживать да добра наживать, а Царю Федота добрым словом вспоминать. Да только счастье Царю глаза застелило да уши заткнуло — позабыл Царь про слугу своего верного.

Сказал тогда добрый молодец, что в пещеру уходит и жалование даже за свою службу не испросил. В общем, никто свободного человека удерживать не стал.

А в пещере яблоня росла, да такой свет от неё исходил, что Федоту стало ясно, что не простые это яблоки, а молодильные.

Много ли, мало ли времени миновало, как стала новая царица двери опочивальни своей запирать:

— Стар ты, Царь, для меня стал. Вот кабы были у тебя яблоки молодильные…

Вспомнил тогда Царь про слугу своего верного, приказал отыскать и привести.

Узнал Федот, что Царь его к себе зовёт, взял яблоки молодильные и отправился к нему.

Встретил Царь юношу не как крестьянского сына или слугу, а как доброго товарища:

— Мы с тобой, Федот, побратимы теперь: многое вместе прошли, ты и голову мою на плечах сохранил, и женитьбе моей поспособствовал. Может, и в этот раз мне на помощь придёшь, к строптивой женщине подход найдёшь.

— Служил я вам, Царь, верно, и жалование за службу свою не просил. И в этот раз подсоблю. Вот только и у меня на этот раз условие будет?

— И что же это, полцарства? — обеспокоенно спросил Царь.

— Жениться я решил. Приснилось мне однажды, что по судьбе мне та, у кого на плече есть точно такая же родинка, как у меня — в форме сердца.

— Будь по-твоему, — согласился Царь. — И послал гонцов искать девушку с соответствующей родинкой.

Достал тогда Федот из сумы своей молодильные яблоки и протянул их Царю.

— Не спешите, ваше величество, — поклонился юноша. — Сперва позовите свидетелей, чтобы не слыть самозванцем на троне, когда вновь молодость обретёте. А как в опочивальне вдвоём окажетесь, сорвите с Елены её пояс и, что бы не произошло, не дайте супруге сбежать.

Позвал Царь супругу свою и советников. А затем съел яблоко молодильное и вновь стал добрым молодцем.

Обрадовалась царица такому преображению супруга своего. А как вечер наступил, двери опочивальни своей запирать не стала.

Как вошёл Царь к царице, сорвал с неё пояс. Превратилась тогда Елена Прекрасная в змею, а Царь знай себе, не выпускает её.

Много ли, мало ли времени прошло, и царица вновь обрела женский облик.

— Теперь-то ты меня покорил, супруг мой. Впредь буду тебе верной и любящей женой, — пообещала Елена Прекрасная.

А сестра Царя, Варвара, как узнала о семейном счастье брата, сама Царя и Федота подозвала и о родинке в форме сердца на своём плече поведала.