Бесплатный фрагмент - Под эгидой депрессии

Под эгидой депрессии

Доппельгангер

Посмотри мне в глаза и скажи,

что глаза — это зеркало души.

Расскажи, что видишь в них, брат?

Бескрайние этажи в рай или лестницу в ад?

Днем словно ангел, ночью — другой.

Тело мое, но теряю контроль.

Мой доппельгангер большой идиот-

поставил меня на автопилот.

Или не так. Все наоборот.

Все хуже в несколько крат.

Нимб я сорвал с дверей у ворот,

а крылья взял напрокат.

Адвокат и палач, в едином лице.

Я добрый и злой, как инь-ян.

Записался в лицей для особых людей,

где меня соберут по частям.

Занятное место. Надеюсь, не врут-

мне обещаны новые силы.

Душу заменит мне ангел-хирург,

а голос возьмут у Присциллы.

Оправданный риск, он стоил того,

и плевать, пусть осудят меня.

В сторону света слетел ползунок;

Жить начинаю с нуля.

Синдром Отелло

Меня дьявол обманул красиво,

заставив кровью подписать тетрадь.

Но договор я расторгнуть не в силах,

Как и не в силах удержать печаль.

Она так жаждет вырваться из тела,

А с ней: тревога, усталость и боль.

Моя трагедия — трагедия Отелло.

И я теперь стал покорным слугой.

Я стал слугой своих же опасений,

И задушил в себе все лучшие черты.

Не уживусь в вселенной, где поэтичный гений

стал жертвой чистой красоты.

Я не ревнив, порою чересчур доверчив.

За этот грех сполна я заплатил.

Убил свою любовь, обняв покрепче,

А после — гнев меня поработил.

И это чувство худшее на свете,

Мне душу разъедает кислота.

Я помню день, когда унес нас ветер.

Я это чувство не забуду никогда.

И как же дьявол обманул красиво.

Я ставлю ноги на расписанный карниз.

Но шаг вперед я совершить не в силах,

Приняв покорно адский аскетизм.

Эд…

Мне полюбить хотя бы раз.

Хотя бы раз почувствовать тепло.

Но каждый раз впадаю в транс,

Когда пишу тебе о том,

Что чувствую на самом деле.

Мне это больно признавать.

И минус мой — ребенок в теле,

Который жаждет поиграть

Чужими чувствами и болью.

Он пьет до дна из взрослой кружки.

Играет радостью, любовью,

Но для него это игрушки.

Он поиграет и забудет,

И выкинет в помойку мусор.

Все нити счастья он обрубит,

Чтоб не тянул его тот узел,

Который завязал на шее

Давным-давно его родитель.

Но этот узел как ошейник,

Ну а ребенок как водитель в моем теле.

Под эгидой депрессии

Мне стало так грустно.

Я молюсь на свое же искусство.

Год за годом себя пожираю,

Но я абсолютно безвкусный.

Был найден в капусте.

Прошу, давайте детали опустим.

Всю жалкую жизнь меня держит тоска,

И она никогда не отпустит.

На шее укусы.

Вампиром я стал. Мои странные вкусы

пугают меня. Все сплетается в узел,

и для смерти я стал лишь абузой.

Даже кровные узы с Аидом

меня не спасут, нахожусь под эгидой

апатии, боли, вечной депрессии.

Панацеей лишь станет агрессия.

Мой разум на пенсии.

Он древний, как статуи в Греции.

И то, что любил, никогда не забуду.

Любовь — вот моя квинтэссенция.

Любовные специи стали

Для меня чем-то большим, чем грабли.

Теперь не боюсь, мое рваное сердце

Защитит перекарда из стали.

Кукольник

Хожу по лезвию ножа. 

И мне не жаль, потрачу вечность, 

Ногтями шкрябая скрижаль, 

Чтоб как-то скрасить неизбежность.

В моей груди горит пожар. 

Пожар спалил мою беспечность. 

Я делаю с обрыва шаг, 

Чтоб смерть мне подарила нежность.

В ней был такой особый шарм -

Кошмар длинною в бесконечность.

Заклеил пластырем свой шрам,

Забыл на веки слово «верность».

Исповедь

Стираю колени до крови

на стыке поколений. Мои бедные ноги

медленно шагают по разбитой дороге.

Я пытаюсь доверять, но доверяю не многим.

Ведь я убогий.

Вставляю вновь патрон в магазин.

Плюю с высокой колокольни на озлобленный мир.

Но что потом?!

Я так боюсь остаться один,

Но отвергаю все попытки находиться с людьми.

Да, я — кретин!

Прости меня, родная, но нам не по пути.

Вино стоит на полке, теперь пью формалин.

Но что не так?!

Для тебя я даже Рим покорил.

Мое счастье не для всех, на нем висит карантин.

Так мало сил осталось, но измениться не смог.

Мои легкие выплевывают дым в потолок.

Вот Вам урок:

в каждой сказке есть эпилог,

но совсем не в каждой сказке на могиле венок.

Я как щенок наивный.

Ярко светит мечта,

Я стал слепым. Помогите, вызывайте врача!

Мой эскалибур сломался, я лишился меча.

Жизнь меня все учит не рубить с горяча.

Симуляция

В бессонные ночи как зомби брожу

От шкафа до жесткой кровати.

Спать не могу, лишь ем и курю;

Мой цикл всевечной апатии.

Галлюцинации шепчут на ухо:

Не светит успех и овации.

В черном плаще ожидает старуха

В мрачной пустой симуляции.

Слышу по рации: там забастовка,

Мертвых с горы, живых — в сети.

Слишком опасна, но манит чертовка-

Людская концепция смерти.

Траурный ворон. Везде папарацци.

Мне не сбежать и не скрыться.

Дух мой и тело от всех операций

Пытаются переродиться.

Лица убийцы горят от идей,

Несут только злобу и боль,

Но холод от тел бездыханных людей

Не потушит мой вечный огонь.

Но алкоголь — первородный каприз;

Пить каждый день — мое кредо.

Каждый день — ад, меня мучает жизнь,

Но мучает так милосердно.

Ловушка

Заманили меня в ад из провинции.

Здесь есть алкоголь. Вижу знакомые лица.

Думал тут рай, но это обычная фикция.

Богу молюсь, но тут не его юрисдикция.

Нет тут полиции. И демон так подло лукавил,

Когда говорил, что нет ни законов, ни правил.

Своими руками я мозг себе вправил.

Скрываюсь от церберов, гарпий и камер.

Мы в прятки играем веками. Постоянно икаю.

Но кто вспоминает меня — вспоминает и Кая.

С холодом в сердце я всех забываю.

Пора выбираться, но как? — Я не знаю.

Знамя сжигаю. И прячусь я в центре Алеппо.

Крылатые ракеты застели мимолетно небо.

Подана карета, но моя принцесса не одета.

Крылатые качели — телепорт на кладбище поэтов.

Ангедония

Привет, ангедония, как ужиться в этой мире?

Тут интеллект и счастье — параллельные прямые.

Эмоции давно ушли за грани понимания,

От детской инфантильности в режим самокопания.

От юной мимолетности до саморазрушения

Чувства из бумаги превратились в оригами.

Стоя на коленях, у отца прошу прощения,

В лоно преисподнии спустился по спирали.

Чувства умирали, но не все — еще не вечер!

И свечи на могилах заменили ориентиры.

Пылают паруса, но я ловлю попутный ветер,

Хоть мельком увидать во тьме святыню Атлантиды.