Бесплатный фрагмент - Почему всё так, Господи?

Выбор — это проблема, а не свобода. Как бы ты ни поступил, все равно придется что-то или кого-то принести в жертву. Все дело в цене.

Барбара Верзбофски

***

Мы гуляем по зоопарку. Катя прежде никогда не была здесь, поэтому ее все удивляет и приводит в неописуемый восторг. Она долго изучает животных, смотрит на них своими большими, похожими на изумруды, глазами.

Подходим к вольеру с бородавочником.

Этого бородавочника я знаю давно. Помню, еще до войны, гуляя по зоопарку, мы с друзьями громко смеялись над серой пупырчатой мордой, украшенной плоским пятачком, и двумя изогнутыми желтоватыми клыками. Бородавочник слушал наш смех и недовольно косился на нас своими маленькими поросячьими глазками. Я уже не помню, кто именно прозвал его Борей. С тех пор я часто приходил сюда и здоровался с ним как с давнишним другом, поверяя ему все свои горести и радости. Боря похрюкивал и кивал головой, словно сочувствуя мне.

Катя тоже смеется, глядя на него, на его смешной подвижный пятачок.

***

Мы крепко сели на хвост этому далонгу. Он отчаянно пытался увести свой самолет из-под нашего прицела, но напрасно! От нас с Барби еще никто не уходил, недаром же мы стервятники-перехватчики, и жалованье нам платят не за то, что мы бравые ребята, а за работу.

Далонг нервничал, кидался из стороны в сторону, пытаясь скрыться в облаках, но лазерный прицел нашей ракеты держал его намертво. Далонг знал, что жить ему осталось несколько секунд.

— Амон, ответь Кондору, — послышался голос в шлемофоне.

— Кондор, я Амон, — ответила Барбара.

— Доложите обстановку.

— Ведем далонга. Мы у него на хвосте.

В ответ послышался треск помех.

Мы неслись на такой бешеной скорости, что самим ангелам было не поспеть за нашим самолетом. Густой синевой расплескался над нами небосвод с крохотным хрустальным солнцем и двумя розоватыми серпами местных лун. В сотне метров под нами клубились сизые кучевые облака, куда секунду назад нырнула серебристая стрела далонгского самолета. Вот он движется зеленой точкой на экране дисплея, сбрасывая высоту, — хочет уйти ближе к ущелью. Лихач!

— Эй, Тимми! — сказала Барбара. — Дальше за ним не пойдем. Там может быть ловушка.

Я посмотрел на экран сканера и лишний раз убедился, что чутье никогда не подводит капитана Барбару Верзбофски. Сканер показывал десяток красных точек, рассыпанных по обе стороны извилистой линии ущелья. Это означало, что в сотне километров прямо по курсу, на склонах узкого горного ущелья, стояла целая зенитная батарея, в сторону которой уходил далонг, рассчитывая привести нас прямо в пекло.

Я нисколько не удивился прозорливости Барбары, она на войне уже давно, с первых дней. У нее большой опыт, на счету десятки сбитых далонгов, сотни боевых вылетов, десанты на различные планеты и прочее, и прочее. Это мне, «зеленому юноше», многое непонятно в жизни вообще и в этой войне в частности, а Барби, кажется, не знает никаких сомнений. Вот что значит опыт! Для нее эта война — обычные рабочие будни, по крайней мере так представлялось мне с тех самых пор, как мы оказались в одном экипаже. Мы с Барби ровесники, нам по двадцать пять, но какая же огромная пропасть лежит между нами! Какие разные судьбы! Впрочем, сейчас у нас одна судьба — тесная кабина нашего самолета, несущегося в чужом, вражеском небе Далонги.

Барбара заговорила в шлемофон:

— Кондор, я Амон, как слышите? Прием.

— Слышу вас.

— В квадрате семь-один наблюдаю зенитную батарею.

— Вас понял. Мы их тоже видим. Сейчас обработаем.

— Ладно, Тимми, — обратилась ко мне Барби, — гаси этого шутника, и уходим. Дальше уже не наша работа.

Я откинул привычным движением пластиковую крышку гашетки и уже хотел вдавить ее до отказа, как вдруг…

…Сноп синего пламени ударил мне в глаза, и я провалился в черную бездонную пустоту.

Не знаю, сколько времени я пребывал в забытьи — может, несколько секунд, а может, и целую минуту. Первое, что я услышал, придя в себя, был задыхающийся голос Барби.

— Кондор, я Амон, отвечайте… Кондор, я Амон…

Едкий густой дым застилал глаза, вышибая потоки слез, врываясь ядовитыми струями в легкие, вызывал судорожный кашель. Я сквозь слезы посмотрел на приборную доску и ничего не увидел. Приборы молчали. Но я чувствовал, как самолет кабрирует резкими рывками, заваливаясь на левое крыло. Барбара изо всех сил пыталась убрать левый крен и привести самолет к горизонту, но самолет вел себя как упрямый, непослушный ребенок. Сейчас мы были подобны слепым птенцам, падающим в неизвестную пустоту, в самый Тартар. Я посмотрел назад и увидел гигантский шлейф черного дыма, тянущийся за нами, — горели двигатели. Барбара с холодной уверенностью, задыхаясь от дыма, продолжала вызывать Кондора. Кондор молчал.

Заметив мое шевеление, Барбара спросила:

— Ты жив, Тимми?

— Жив, — сказал я и захлебнулся кашлем. — Что это было?

— Не знаю, похоже, что нас сбили. Сканер прозевал засаду под нами. Надо катапультироваться.

Прыгать, конечно, надо, но это значит, что если мы и спасемся, то нам придется выживать там, внизу, на территории врага.

— Готов? — спросила Барби.

— Готов.

— Тогда пошел.

Раздался хлопок выстрела, я почувствовал резкий удар под собой, и горячая струя вышвырнула меня из кабины. Вылетая, я увидел, как из полыхающего, стремительно падающего самолета огненная струя выбрасывает черную точку, унося ее в небо. Барби катапультировалась.

Я быстро стабилизировался на встречной струе воздуха и раскинул руки и ноги крестом. Когда я влетел в кучевку, и сизый туман, как густой кисель, окутал меня, мне показалось, что время остановилось. Я несся сквозь плотную пелену, совершенно не чувствуя бега секунд. Будто времени не было, будто жизнь целой Вселенной остановилась и растворилась в сизом мраке. И только вынырнув из этого киселя, я вновь обрел чувство реальности. Я падал прямо на дно длинного узкого ущелья, склоны которого были покрыты густой сине-зеленой растительностью. Раздался громкий хлопок, меня сильно тряхнуло и подбросило вверх. Над головой расправился купол парашюта.

***

Когда наши звездолеты обнаружили эту планету, мне было семь лет, но я хорошо помню, каким это было потрясением для всех. Потрясением не потому, что найдена планета, а потому, что на ней есть жизнь. И что за жизнь! Не какие-то пауки, как на Риоле, а настоящая цивилизация. Ученые-внеземельщики потирали руки: наконец-то обнаружен Разум за пределами Земли! Теперь они перейдут от теории к практике! Долгие споры о возможности существования разумных форм жизни в космосе прекратились. В газетах и телепередачах только и говорили о небольшой звезде в Северной Короне и планете, которая называлась на языке обитавших там существ Далонга.

Да что там телевидение! Не было, пожалуй, ни одной семьи, где не обсуждали бы это событие. Папы, мамы, дети, бабушки, дедушки, близкие и дальние родственники, друзья, друзья друзей, дома и на работе, в барах и театрах, на стадионах и в ресторанах пускались в жаркие дискуссии о том, что несет нам контакт с обитателями Далонги.

Вечерами я смотрел на созвездие Северная Корона и думал о том, что, быть может, далонги тоже сейчас смотрят на меня. В скором времени наши посланцы отправились на Далонгу, а далонги стали прибывать на Землю. В основном это были ученые, дипломаты, политики, художники, артисты. Повсюду проходили выставки далонгских достижений, в университетах открылись факультеты далонгской культуры, где преподавали профессора-далонги, а далонгский театр стал самым популярным на Земле. Конечно, сначала все шло не так гладко. Когда Далонга была открыта, высшие военные чины пытались засекретить информацию, чтобы воспрепятствовать контакту, по своему обыкновению видя во всех врага. Но спохватились они очень поздно, и события стали развиваться совсем по другому сценарию.

Я навсегда запомнил свою первую встречу с настоящим далонгом. Он шел по нашей улице — высокий, статный, нос прямой, с небольшой горбинкой, гладко выбритые щеки, аккуратно уложенные светлые волосы. Он был одет в длинный черный балахон с большим капюшоном за спиной и синие сапоги из какого-то легкого глянцевого материала. В общем, по виду это был обычный человек. Но что-то сразу тогда мне дало понять, что передо мной настоящий далонг. Это были глаза. Большие и неправдоподобно зеленые. Они напоминали прозрачные кусочки изумруда, таких глаз у землян я никогда не видел. Далонг остановился рядом со мной и, видя мое оцепенение, улыбнулся.

— Как тебя зовут? — спросил он приятным баритоном с легким акцентом.

— Тимми.

— А меня — Нелий, доктор Нелий. Ты здесь живешь?

— Да.

— А в какой школе учишься?

— В первой.

Доктор Нелий удивленно поднял светлые брови.

— Значит, мы еще увидимся! Я ваш новый учитель.

У меня перехватило дыхание.

— Правда?

— Правда! У вас будет новый предмет, он называется «История культуры Далонги». А на Далонге ваши учителя теперь будут учить наших детей.

Так состоялось мое первое знакомство с далонгом.

Предмет, который вел доктор Нелий, оказался очень интересным, и мне он нравился больше остальных. На его уроках мы изучали географию Далонги. Оказалось, что почти вся Далонга покрыта водой, только один большой материк находится на этой планете, да еще несколько маленьких островов. Материк тоже называется Далонгой. Он простирается по двум полушариям планеты: северному и южному. Экватор пересекает его почти посередине. На севере находятся высокие горы и глубокие ущелья, тянущиеся вплоть до экватора. В былые времена в горах, в небольших селениях, обитали северные далонги. А дальше, в южной части Далонги, были степи, где обитали южные далонги. Там, на юге, находится столица Далонги — большой прекрасный город Дартуган. Нелий рассказывал нам о том, как в древние времена воевали между собой северные и южные далонги, как много веков назад королева южных далонгов Эльта сумела объединить север и юг в единое огромное государство, и с тех пор Далонга стала процветать.

А еще мы изучали науку, искусство и литературу далонгов, узнавали о делах давно минувших дней и о том, как живут на Далонге сейчас. Изучали мы и астрономию. Узнавали о созвездиях, видимых в далонгских небесах, о двух лунах, о солнце, которое освещает и согревает Далонгу, о других двух планетах, входящих в состав тамошней солнечной системы. Уроки Нелия оказали на меня очень большое влияние, поэтому никто не удивился, когда по окончании школы я поступил учиться на далонгский факультет университета.

***

Я опустился на каменистое дно ущелья среди сине-зеленого кустарника. Огляделся. Никого. Сейчас надо действовать грамотно и очень быстро. Так, чему нас учили в летной школе? Вспоминай, Тимми! Мысли путаются в голове. Спокойно! Спокойно, старик! Первое — подготовить оружие. Я откинул складной приклад своего автомата с оптическим прицелом и передернул затвор. Запасные магазины с патронами рассовал по карманам. Гранаты и патроны для пистолета — туда же. Теперь надо взять все необходимое из НАЗа. Нож-мачете, ПСНД, банки с водой, шоколад, сухой спирт, меховая маскировочная куртка… Радиостанция! Я вытянул антенну, вставил наушник и прислушался. Тишина. Наши молчат. Сам пока не буду пытаться выйти на связь — далонги могут запеленговать. Что теперь? Убрать парашют! Я отрезал свободные концы подвесной системы и аккуратно свернул стропы — они могут пригодиться, если нужно будет спускаться с крутых обрывов. От купола парашюта надо отрезать большой кусок: скорее всего, выбираться придется несколько дней, и его можно использовать в качестве укрытия. Сам парашют — спрятать. Я приметил уже валун, рядом с которым рос раскидистый куст. Парашют спрятал под валуном, за кустом. Незаметно. Главное — не оставлять следов. Ничто не должно выдать моего присутствия и направления моего ухода. Теперь маскировка. Я открыл банку с маскировочной пастой и принялся наносить ее на лицо, используя лезвие мачете в качестве зеркала. Кустарник здесь широколиственный, значит, лицо надо покрыть широкими полосами сине-зеленой пасты. Что-то руки дрожат. Спокойно!

Готово! Можно уходить! Самолет летел на север. Значит, надо идти по направлению его движения — вдоль ущелья. Я попрыгал на месте — ничего не звенит, не бряцает. Ну, пошел. С Богом!

Я старался двигаться незаметно, короткими перебежками. Противника не видно, но все равно — никакой уверенности, что здесь никого нет.

Шел очень осторожно, прячась в кустарнике, изредка останавливаясь и прислушиваясь к звукам. Если делаю все правильно, то скоро увижу Барби. Едва я подумал об этом, как из кустов раздался голос:

— Стой!

Ветви кустарника раздвинулись, и я увидел своего командира. Лицо Барби было выкрашено маскировочной пастой, в руках автомат, за спиной вещмешок с НАЗом.

Она подошла ко мне.

— Цел?

— Вполне! А ты?

— Нормально.