Бесплатный фрагмент - Поцелованный богом

Книга первая
                                                                                                                                                          «Леший»

Глава 1

Сентябрь 1965 года. Куйбышев

В соборе Покрова Пресвятой Богородицы было назначено крещение младенца. Около десяти человек прошли в помещение собора, который не закрывал свои двери при действующей советской власти. Запах восковых свечей, прохлада и тишина действовали успокаивающе и заставляли говорить шёпотом.

Священнослужитель читал молитвы, исполняя таинство крещения. Собравшиеся держали ребёнка и свечи. Бабушка младенца, женщина верующая и богобоязненная, улыбалась и повторяла молитвы тихим шёпотом. Остальные стояли молча и слушали. Младенца раздели, и батюшка взял его на руки для омовения в купели. В момент омовения в соборе раздался громкий плач! Младенец кричал так, что присутствовавшим показалось, будто лики святых воззрели на происходящее. Ребёнок кричал и судорожно сжимал кулачки. Стоявшие родители, крёстные и родственники подумали, что вода в купели холодная и ребёнок замёрз.

Священник смотрел на крикуна и улыбался, читая наизусть святое писание. Он подал ребёнка крёстным родителям, и те бережно приняли его, обернув сухой пелёнкой.

Истошный плач не прекращался. Его слышали за стенами собора. Назначенный ангел-хранитель смотрел на своего подопечного и умилялся.

— Мне достался тот, кого будут слушать.

— Его жизнь не будет похожа на многие другие. Присматривай за ним. Пусть проявляет разные таланты и знания, исполняя своё предназначение. Он будет трудиться во благо и вопреки. Будет преодолевать.

Господь наблюдал, как ребёнка завернули в одеяло, обернули лентой и получившийся конверт дали нести самому молодому юноше с белобрысой густой шевелюрой. Он взял торжественно конверт и пошёл к выходу. Младенец испуганно молчал внутри конверта.

Господь, улыбнувшись, поцеловал младенца в макушку, а ангел-хранитель придерживал конверт в руках юноши, который нёс младенца вниз головой. Младенец молчал до того момента, пока юноша не вышел из собора. Истошный плач раздался, когда все оказались за порогом святой обители.

— Петя! Держи крепче!

Бабушка забрала младенца, открыла угол одеяла и посмотрела на своего внука.

— Не зря мы тебя сюда принесли, Илюша, ой не зря! Где же это видано, чтоб дитя вниз головой выносили после крещения? Храни тебя Господь!

Так началась история Поцелованного Богом.

Глава 2

Январь 1986 года. Новосибирск

В классе тактико-специальной подготовки курсанты сдавали зачёт по предмету. Каждый получил свою карточку с вопросами и готовился дать ответы. Преподаватель дал 10 минут на подготовку. Курсанты усиленно вспоминали ранее отработанные темы и делали пометки.

— Курсант Петров! — руководитель кафедры вызвал первого отвечающего к макету местности, который занимал большую часть кабинета. Курсанты сидели вокруг макета, готовясь показать свои знания.

— Товарищ полковник, карточка номер 10, вопрос первый…

Петров последовательно ответил на все вопросы. Руководитель кафедры сделал свои отметки в листе зачёта и внимательно посмотрел на курсанта.

— Материал знаете, ответы верные. Сейчас покинете кабинет, вас ждут в коридоре. Постарайтесь вернуться к концу занятия.

Курсант удивлённо смотрел на преподавателя.

— Вам всё понятно, Петров?

— Так точно, товарищ полковник! Разрешите идти? — Петров пытался понять, кто его ждал. Он проматывал в голове разные варианты, но ответа не находил.

— Идите. — Полковник посмотрел в журнал. — Следующим выступает курсант Астахов!

Петров вышел из кабинета. У стендов, висевших в коридоре кафедры, стоял майор особого отдела. Он смотрел на стенды, словно пытался найти что-то интересное для себя.

— Это я вас жду. Удивлены?

Петров действительно был удивлён. Он начал усиленно вспоминать события, которые могли бы заинтересовать особый отдел, но ничего вспомнить не мог.

— Пойдёмте, курсант, ко мне в кабинет, — майор смотрел на Петрова, изучая его реакцию. — Пока идут занятия, нашей беседе никто не помешает. Минут за сорок мы с вами управимся.

Они вошли в кабинет майора. Он предложил присесть напротив своего стола.

— Я прочитал материалы по случаю, который произошёл во время вашей стажировки в Аксу. Занятное событие в вашей биографии. Мероприятия по пресечению действий «Дрозда» достаточно логичны, верны и интересны.

Петров внимательно слушал майора. Действительно, летом прошлого года с ним произошли события, которые открыли способность концентрироваться в момент опасности, действовать хладнокров gef и изобретательно.

Осуждённый «Дрозд», отбывающий срок за квартирную кражу в колонии усиленного режима, серьёзно проигрался в карты и, чтобы отыграться, поставил на кон собственный побег из колонии… И вновь проиграл. Когда информация о проигрыше «Дрозда» дошла до оперативных сотрудников, он уже был готов реализовать задуманное.

Звонок с предупреждением поступил на объект, куда вывезли «Дрозда» на работы, за 20 минут до побега. Из оперативной части выехала автомашина с сотрудниками, чтобы забрать «Дрозда» с объекта, где силами осуждённых возводился один из цехов хлебозавода. Начальнику караула дали указание внимательно следить за ситуацией. Петров в этот день исполнял обязанности заместителя начальника караула.

— Что будем делать, курсант? — прапорщик Рыбаков наблюдал через окно КПП за работой осуждённых. — Есть мысли? Он же не дурак бежать через основное ограждение, где будет подстрелен, как степной сурок. У него плохое зрение, и это для него проблема. Как думаешь?

— Если зрение плохое, то тогда автомашина, — Петров взглядом искал, где стоит «автохозяйка» ЗИЛ-130. — Он должен всё сделать быстро, чтобы мы не успели среагировать, а у него было время оторваться от преследования. Иначе часовой его просто подстрелит.

«Автохозяйка» стояла у склада с цементом, где «Дрозд» исполнял обязанности кладовщика. Кабина была видна со стороны водителя — и она была пуста.

— Он не будет таранить ворота КПП, не сможет. Там у нас мощный шлагбаум. Он убьёт и машину, и себя. Внутри, вдоль периметра, лежат противотаранные блоки. Он даже до забора не доедет. Что остаётся?

— Остаётся «трамплин» перед бетономешалкой, — ответил Петров через пару минут. Он интуитивно почувствовал, как тяжёлая машина пролетает около шести метров и проламывает забор ограждения. Разгона для этого ей вполне хватит. — Нужно ставить пост напротив бетономешалки! Сам туда побегу и встану за столбом освещения. Добро даёте?

Прапорщик Рыбаков молча махнул головой. Других вариантов у него не было. Курсант схватил из пирамиды автомат и побежал вдоль основного ограждения к месту возможного тарана.

В это время Рыбаков увидел, как «Дрозд» подошёл к машине и открыл дверь кабины.

— В ружьё! — Рыбаков дал команду одному караульному прикрыть ворота, а второго отправил на дальний пост для усиления.

«Дрозд» завёл ЗИЛ-130 и развернул автомобиль в сторону КПП. Автомашина набирала обороты. Рыбаков достал из кобуры пистолет, а часовой КПП испуганно и безрезультатно пытался загнать патрон в патронник автомата, который стоял на предохранителе.

«Дрозд» развернулся на площадке, не доезжая до шлагбаума, и направил автомашину к бетономешалке. Мотор ревел, набирая обороты. Рыбаков сломя голову побежал к месту возможного тарана.

Курсант сквозь щель в заборе видел, как машина с разгона взлетела в воздух и пролетела над небольшим котлованом. Удар в деревянный забор был огромной силы. Опорный столб сломало, как спичку, доски полетели в разные стороны, и кабина автомашины оказалась за ограждением. Ей не хватило около двух метров, чтобы выкатиться за пределы охраняемого объекта — тогда бы «Дрозд» имел шанс скрыться на базе хлебозавода.

Петров рывком открыл кабину заглохшего ЗИЛа со стороны пассажира и увидел перекошенное лицо «Дрозда», который, морщась от боли, замахнулся короткой монтировкой, чтобы ударить курсанта. В этот момент Петров выстрелил из автомата в крышу кабины. «Дрозд» от неожиданности выронил монтировку, схватился за уши и упал на сиденье.

Прапорщик Рыбаков, как горный барс, перепрыгнул через капот ЗИЛа и рывком выдернул беглеца из кабины. Тот на лету ударился головой о подножку, упал лицом на камни и обломки забора.

Курсант, пролезая через кабину, достал штык-нож и, прыгнув на спину лежащего лицом вниз заключённого, разрезал его брюки снизу до пояса. После чего они вместе с прапорщиком связали руки беглеца ремнём от автомата.

В глазах «Дрозда» были страх и боль. Его трясло от нервного напряжения, заикаясь, он непрерывно просил, чтобы в него не стреляли. Выстрел в крышу железной кабины оглушил беглеца.

— Скажите, курсант, а зачем вы разрезали ему брюки штык-ножом? — Майор достал пачку сигарет «Стрела» и закурил.

— Так делали разведчики в Великую Отечественную войну, когда брали языка. С разрезанными сзади штанами далеко не убежишь.

— Логично! — Майор улыбнулся и выпустил струйку дыма. — Через две недели вы поедете в Красноярский край, станция Решоты. Оттуда вас направят в посёлок Новобирюсинский. У нас к вам задание, которое вы должны исполнить в точности, как я вам сейчас расскажу. Возражения не принимаются.

Илья Георгиевич Петров, курсант 4-го курса Новосибирского высшего военного командного училища, имел достаточно хорошие знания по всем предметам. Худощавый, подтянутый, аккуратный и целеустремлённый, он хорошо владел стрелковым оружием, выполнял нормативы, на занятиях подробно писал конспекты по предметам, стабильно успешно сдавал зачёты и экзамены. В наступившем году Петров готовился сдавать выпускные государственные экзамены, чтобы получить своё первое офицерское звание.

— Илья Георгиевич, мы вам доверяем трудную, но интересную миссию. Постарайтесь максимально точно запомнить мои инструкции. Посвящённых в это непростое дело — очень узкий круг. И вы стали одним из них. Это накладывает большую ответственность. Никто не должен знать о нашем разговоре и вашей задаче. В Новобирюсинске с вами свяжется человек, с которым вы будете исполнять поручение, — майор пристально посмотрел на курсанта. — И вы его исполните, несмотря ни на что! От ваших действий будет зависеть конец операции, которую реализуют наш особый отдел и Комитет государственной безопасности. Теперь запоминайте.

Их разговор длился около 30 минут. Майор достаточно подробно разъяснил действия курсанта в период стажировки. Сложность заключалась в том, что концовка задачи должна была исполняться в автономном режиме. При определённых обстоятельствах Илья должен был сам принять необходимые решения, исходя из ситуации, и не допустить ошибки. Посоветоваться в этот момент он ни с кем не сможет.

— Товарищ майор, разрешите идти?

— Идите, Илья Георгиевич. Скоро закончится занятие. Вам нужно успеть. И помните, что у нас с вами есть лишь две недели на подготовку.

Курсант вышел из кабинета, и майор убрал в сейф папку документов с грифом «Секретно». Операция «Леший» началась.

Глава 3

Июнь 1985 года. Сызрань

Рыжий — вор-форточник со стажем — купил билет в Ульяновске и поехал в Саратов. Он славно «потрудился» и теперь возвращался домой, имея на кармане плотную пачку новеньких двадцатипятирублёвых банкнот. Вечером в тамбуре вагона он смолил папиросу и смотрел в окошко.

— Курить вредно, молодой человек.

Рыжий поперхнулся дымом и закашлял. Он узнал Грека.

— Тихо, не базарь. Кури дальше и смотри в окно.

— Ты откуда здесь, Грек? Обычно ты предупреждаешь о своём появлении, а сейчас — как чёрт из табакерки.

— Рыжий, мы выходим на следующей станции.

Рыжий поперхнулся ещё раз.

— Зачем? Что нам делать в Сызрани?

— Веди себя прилично. Забери багаж.

Рыжий бросил окурок и быстро зашёл в вагон, посмотрел на своё место — и не обнаружил сумки с поклажей. Он вернулся в тамбур и увидел свою сумку за спиной Грека. Тот смотрел на него и улыбался.

— Бери вещи — и на выход.

Они вышли на станции Сызрань. Грек повёл Рыжего в город — какими-то дворами и закоулками. Через час оба сидели на кухне частного дома. Пожилой мужчина, которого Грек назвал Дедом, поставил на плитку чайник, достал хлеб, масло, сало, колбасу.

— Слышь, старый? Может, и водочкой разживёмся? — неуважительно обратился к нему Рыжий.

Дед молча достал пачку заварки и стал ждать, когда закипит вода в чайнике.

— Водка есть?

Дед молча взял кухонный нож, ухватил Рыжего за кадык и прижал голову к шкафу. Затем приставил нож к паху.

— Грек, он же баклан. Басит на старших, ведёт себя вызывающе. Бивень, я сейчас твои потроха пожарю и заставлю съесть. Узрел проблему?

Рыжий прохрипел что-то невнятное.

— Дед в городе за боярина. А ты, не успев прийти на постой, пытаешься попасть к нему на разбор, — сказал Грек и оскалился, глядя на Рыжего.

Рыжий вздрогнул. Дед, который держал его за кадык, был авторитетом и мог привести его к ответу за неуважение. Он поднял руки.

— Извините, я не знал.

Мелкая дрожь прошла у него по телу.

В дверь тихо стукнули два раза.

— Заходи.

В комнату вошёл огромный верзила.

— Я извиняюсь, приготовили, что смогли. Если не подойдёт — скажите, я во дворе постою, подожду.

Верзила тихо вышел, оставив на пороге сумку.

Дед толкнул сумку к Рыжему.

— Меняй прикид. Мы с Греком заценим.

Рыжий открыл сумку, достал вещи и переоделся. Он встал на пороге и застыл. Одежда ему была впору: костюм, рубашка, галстук, разношенные ботинки не жали. Но чувствовал он себя в этой одежде неуютно.

Дед стукнул в окно. В дверях появился верзила.

— Забирай его и веди в берлогу. Спиртное под запретом. Выдай утюг, и чтобы к утру костюмчик был отглажен. Утром отведёшь в парикмахерскую. Сделайте из него принца. С ним не базарить. Всё понял?

Верзила мотнул головой. Затем аккуратно взял Рыжего за ворот и вывел во двор. Потом дверь ещё раз отворилась: рука верзилы взяла сумку, и дверь вновь тихо закрылась.

— Ну что, Грек, за встречу! — Дед подвинул стакан с чифиром. Дед не позволял пить спиртное себе и среди своей братвы ввёл на него запрет.

— Ты что-нибудь узнал? — Грек внимательно смотрел на Деда.

— Геологов по возвращении крутило КГБ. Все, кто был как-то причастен к этой экспедиции, прошли через допросы, но по итогу подписали бумаги о неразглашении. Задержанных содержали отдельно от бродяг. Фамилия или кличка Леший нигде не всплывала.

— Тогда нам нужен архив Куйбышевского индустриального института за 1956 год. Там есть список всех сотрудников, включая тех, кто выезжал на полевые работы. В документах экспедиции могут быть какие-то записи, которые помогут нам понять, кто такой Леший. Геологи искали нефть. На тот момент они были единственными, кто побывал в этой местности. КГБ после длительной проверки вернуло геологические отчёты экспедиции в институт. Единственный пострадавший во время допросов — руководитель экспедиции. Он умер: сердце не выдержало.

— Ты кошкарей привёз?

— Привёз. Одного ты сейчас видел. Воробей и Рыжий — хорошие форточники, проколов не было.

— Тогда начнём с института.

Дед долил по стаканам чифир, и они молча его пили, думая каждый о своём.

Глава 4

Май 1968 года. Саратов

После остановки автобуса группа мальчишек бойкой гурьбой выкатилась из салона и направилась к жёлтому зданию. Грек остановил мальчишек и показал на скамейку, а сам пошёл вдоль забора.

— Школа-интернат, — сказал Рыжий.

— Мы её грабить будем? — спросил Воробей.

Рыжий усмехнулся. Он ничего не ответил, и мальчишки молча ждали возвращения Грека, который шёл обратно.

— Воробей, видишь открытую форточку справа?

— Ага!

— Рыжий, подстрахуй его.

Мальчишки — воспитанники детского дома, Рыжий и Воробей — перелезли через забор. Они спрятались в кустах и стали ждать. Перед зданием, на их пути, никого не было. Учащиеся школы-интерната играли с другой стороны. В это время остальная ватага детдомовцев пошла по улице к зданию и собирала камни. За ними шёл Грек. В его кармане лежал большой округлый голыш. Он катал его в ладони и смотрел на свою команду. Мальчишки остановились и начали кидать камни в играющих детей.

— Эй! Вы зачем кидаетесь?

Дети из интерната, увидев, что хулиганов не так много, начали так же закидывать их комьями земли и камешками. Обе стороны раззадорились, начали кричать различные оскорбления, бросая друг в друга всё, что попадалось под руку. Между ними был забор, но ни хулиганы, ни воспитанники интерната к забору не подходили, держась друг от друга на дистанции. В это время послышались крики воспитателей, которые начали выходить на крыльцо. Грек быстрым движением бросил голыш в окно первого этажа, напротив приёмной директора. Звук разбитого стекла наполнил улицу. Хулиганы скорчили рожицы и побежали от школы.

— Молодой человек! Задержите их! Задержите хулиганов, они разбили стекло!

Грек побежал за мальчишками, которые разделились на две группы и побежали в разные стороны. Он догнал одного из них и схватил за воротник рубахи. В это время директор школы и воспитатели побежали к калитке. Воспитанники интерната подбежали к забору и смотрели, как мужчина держал хулигана и что-то ему выговаривал.

Представительная делегация женщин, запыхавшихся от бега, шла в направлении Грека. Вдруг мальчишка вывернулся и укусил Грека за руку. Тот от неожиданности отпустил воротник, и мальчишка побежал в подворотню. Грек кинулся за ним, где оба пропали из виду. Директор и воспитатели немного постояли и вернулись к разбитому окну.

— Безобразие! Среди белого дня бьют стёкла!

— Они первые начали! — в голос сказали девчонки. — Они кидали в нас камни и землю!

— Так, закончить прогулку! Все в спальное расположение! Одни убытки и безобразия, — директор, качая головой, решительно пошла в свой кабинет.

Она села за письменный стол, сосредоточилась и начала искать в записной книжке телефон стекольщика. В форточку веяло свежим воздухом, и в кабинете было не так жарко, как на улице. В школу-интернат направляли детей, чьи родители либо погибли, либо пропали без вести, и других родственников у них не было. Эти дети имели хорошую успеваемость и поведение, были достаточно социализированы в обществе и могли принести пользу стране. Некоторых детей старшего возраста забирали в специальные школы в другие города. Об их судьбе ни директор, ни воспитатели ничего не знали. Основным критерием для перевода были отличные знания по предметам и хорошее поведение.

Через два часа Рыжий и Воробей передали Греку пять свидетельств о рождении, украденных из сейфа директора школы-интерната. Учитывая, что в школе находилось около 50 детей, привезённых со всей страны, директор кинется выяснять пропажу ещё не скоро.

— Хорошая работа!

Грек пожал мальчишкам руки.

Глава 5

Февраль 1986 года. Новобирюсинск

Рабочий поезд пришёл на станцию посёлка Новобирюсинский ровно по расписанию. Утро было солнечным и морозным. В это время сибирская тайга хорошей погодой особо не баловала. Но сегодня день выдался безветренным.

Из вагона на перрон вышли два курсанта. К ним подбежал сержант срочной службы.

— Сержант Савельев! — представился он курсантам и отдал честь. — Прошу вас следовать за мной.

Курсанты взяли свои вещмешки и направились за сержантом.

— Вы из Новосибирска?

— Да.

— К нам надолго?

— На месяц.

Сержант торопливо шёл по дороге и с интересом разглядывал гостей. Подтянутые, розовощёкие, с четырьмя шпалами на рукаве. Каждый год в Новобирюсинск приезжали курсанты на практику. Будущие лейтенанты должны были «понюхать пороху» в войсках.

Через пятнадцать минут они вошли на территорию части и прошли в одну из казарм. После представления командиру роты они получат под своё начало по взводу солдат.

— Дежурный по роте — на выход!

Дневальный стоял по стойке смирно, отдавая честь, и смотрел на курсантов.

— Дежурный по роте — младший сержант Стрешнев.

Савельев подмигнул дежурному по роте.

— Толстов сказал: курсантов — сразу к нему.

Стрешнев поправил повязку дежурного по роте, ремень, посмотрел на свои начищенные сапоги и направился в канцелярию.

— Товарищи курсанты, идите за мной.

Он постучал в дверь канцелярии, затем открыл её и зашёл строевым шагом.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться!

— Обращайся.

— Прибыли курсанты. Какие будут распоряжения?

— Пусть заходят.

Стрешнев повернулся и махнул головой, приглашая курсантов зайти в канцелярию.

— Товарищ старший лейтенант, курсант Петров прибыл для прохождения стажировки!

— Товарищ старший лейтенант, курсант Смирнов прибыл для прохождения стажировки!

Толстов вышел из-за стола, подошёл к гостям, пожал им руки. Ему было около двадцати четырёх лет. Коренастый, физически развитый, в начищенных до блеска хромовых сапогах. На нём была портупея старого образца со звездой. Это считалось определённым шиком среди офицеров.

— Дежурный, старшину — ко мне.

— Есть! Разрешите идти?

— Идите.

Он ещё раз осмотрел курсантов, улыбнулся, предложил им снять шинели и устраиваться за столом. С письменного столика он поставил горячий чайник, стаканы и печенье.

— Будем пить таёжный чай. Вы мне расскажите, что нового на «горке», кто у вас взводный и ротный, а я вам расскажу, что у нас за часть и кем вы будете командовать этот месяц.

«Горкой» называли училище, где проходили своё обучение курсанты. В Новосибирске курсантов звали «Рексами». На занятиях и в свободное время курсанты постоянно бегали. Они бегали летом на стадионе, зимой — на лыжах по реке Иня, бегали марш-броски по 10 километров в жару и холод, с оружием и в противогазах, по пересечённой местности и в лесу. Самым «тяжёлым» нормативом для них был забег от остановки автобуса под горкой до КПП училища на горе. Возвращаясь из увольнения в город, курсанты, стараясь не опоздать на вечернюю поверку, бежали этот путь длиной в один километр со всех ног. И чем старше они становились, тем быстрее преодолевали этот подъём в гору к родному училищу.

В дверь канцелярии постучали.

— Старшина, заходи!

В канцелярию вошёл прапорщик. На вид ему было около сорока лет, хмурый и, видимо, чем-то недовольный.

— Наш старшина, прапорщик Крюков. А это наши стажёры из Новосибирска. Старшина, поставь их на довольствие, выдай бельё и мыльные принадлежности. Дневальному дай команду, чтобы заправили две кровати чистым бельём и поставили их в гладильной комнате вместе с двумя тумбочками и табуретами. Выполняйте.

— Есть!

Старшина вышел из канцелярии, и в казарме началась суета.

Через час ротный дал команду к построению. После доклада дежурного он представил личному составу курсантов. Петров был назначен командиром первого взвода, а Смирнов принял под командование второй взвод. Стажировка началась.

Глава 6

Февраль 1986 года. Новобирюсинск

Решотинскую бригаду одни офицеры считали прекрасным стартом для карьеры, другие — дырой для вечной ссылки. В Решотах с 1946 года находилось Управление Красноярского исправительно-трудового лагеря КГБ СССР, переименованное в 1968 году в Красноярское управление лесных исправительно-трудовых учреждений (Учреждение У-235). Не каждый выпускник военного училища стремился оказаться в этом забытом Богом таёжном крае. Здесь кто-то мог сделать быструю карьеру и уехать на повышение, а кто-то оставался вечным взводным.

ИТК-24 в посёлке Новобирюсинске входило в систему Учреждения У-235. Первые дни стажировки для курсантов пролетели быстро: караулы, занятия, стрельбище, дежурства. Офицеры старались нагрузить курсантов по полной, давая себе немного отдохнуть. Собственно, офицеров-то было всего трое.

Командир роты — старший лейтенант Толстов. Перспективный офицер, требовательный, настойчивый, со здравой инициативой и железным характером. Замполит роты — лейтенант Филатов, окончил военное училище в прошлом году. Третьим был командир взвода — капитан Рощин. Он отслужил уже семь лет и, по всей видимости, уже не стремился достичь новых высот в своей карьере. Таких называют «вечный взводный». Две должности командиров взводов были вакантными.

В километре от посёлка находилось стрельбище. Солдаты и сержанты систематически сдавали нормативы по стрельбе. Служба обязывала уметь хорошо стрелять. Рота Толстова вывозила осуждённых на валку леса в тайгу. Там не было ограждений из заборов и колючей проволоки. Выбирался перспективный для вырубки участок, и вокруг него делалась просека. Солдаты обходили просеку зимой на лыжах. При обнаружении любых следов, пересекающих лыжню со стороны участка, где происходила вырубка леса, караульный обязан был отстреливать ракетницу. Это означало, что кто-то из осуждённых совершил побег. Резервная группа выдвигалась к месту обнаружения следов и начинала преследование.

Побег считался чрезвычайным происшествием. Сразу после обнаружения побега осуждённых снимали с лесоповалов. Зеков пересчитывали, проверяли пофамильно и отправляли в колонию. По всем подразделениям рассылалась информация о сбежавшем осуждённом, перекрывались дороги, проводился досмотр транспорта. В ходе преследования солдаты имели право открывать огонь на поражение. «Рексы» учились не только охранять, но и вести поиск и обезвреживать бежавших преступников.

— Первое отделение — ко мне! — курсант Смирнов принял доклад сержанта о построении отделения.

— На пункт боепитания — бегом, марш!

В тексте есть орфографические, пунктуационные, стилистические и речевые недочёты. Ниже — исправленный вариант с пояснениями.

Солдаты строем побежали получать боеприпасы для стрельбы. Смирнов отрабатывал со своим подчинённым взводом нормативы по стрельбе на дистанции 100 метров.

В это время Петров дал команду своим подчинённым поставить оружие в пирамиду рядом с рубежом открытия огня.

— Первое отделение — выдвигается на дорогу и бежит дистанцию 3 километра. После финиша отделение выдвигается на рубеж открытия огня и выполняет стрельбу по ростовым фигурам на дистанции 100 метров. — Курсант посмотрел на командира отделения. — Вопросы есть?

— Никак нет!

— Второе отделение готовит лыжи к несению караульной службы: проверяет крепление, ремни, палки, проводит необходимый ремонт. Затем бежит дистанцию 3 километра и прибывает на стрельбище для выполнения стрельб. Командир отделения, вопросы есть?

— Никак нет, товарищ курсант!

— Третье отделение строит снежное укрытие рядом с наблюдательным пунктом стрельбища, затем проводит подготовку лыж, а после бежит кросс. После кросса выполняет стрельбу. Первое отделение меняет третье на всех этапах. Стрельбу будете исполнять из закреплённого оружия. Перед стрельбами я пристреляю ваши автоматы. Сержанты, вам всё понятно?

— Так точно, товарищ курсант.

— К исполнению приступить!

Пристрелка оружия — мероприятие ответственное. От точности стрельбы подчинённых зависела карьера командира. Петров сходил к щитам, закрепил сменные мишени, осмотрел щиты и начал пристрелку оружия. Боец, которого он оставил с собой, трудился как пчела: бегал к старшине за боеприпасами, затем к мишеням — менял их после каждой стрельбы, отмечал карандашами пробоины и докладывал результат курсанту. Старшина передал с пункта боепитания Петрову бинокль, и пристрелка пошла быстрее. Основательно пришлось поколдовать над пятью автоматами, у которых были значительные отклонения при стрельбе. Остальное оружие было с нормальным боем.

— Старшина! Тулупчиком богат?

Крюков вздрогнул от неожиданности. Комбат стоял около пункта боепитания.

— Товарищ майор! Рота проводит занятия по огневой подготовке. Старшина роты прапорщик Крюков!

— Здравствуй, старшина! — Комбат протянул руку, и они поздоровались крепким мужским рукопожатием.

Крюков отправил бойца за тулупом и валенками.

— Как тебе прибывшие курсанты, стрелять умеют?

Старшина протянул комбату бинокль. Комбат взял бинокль и посмотрел результаты стрельбы Петрова — и эти результаты его радовали. Ему понравилась и организация занятий: стрельба после бега, подготовка укрытия в зимнее время. Всё это повышало практические навыки бойцов.

— Старшина, передай ротному, чтобы завтра Петров был у меня в 10 часов утра.

Глава 7

Июнь 1985 года. Куйбышев

Сотрудники КГБ по Куйбышевской области очень аккуратно собирали данные о криминальном авторитете по кличке Дед. По непонятной пока причине среди воров прошла информация, что Дед очень серьёзно интересовался материалами экспедиции 1956 года, работавшей в Красноярском крае. Тогда в экспедиции пропал человек и часть рабочих материалов, включая образцы пород. КГБ проводило проверку, но никакой информации о том, почему пропал член экспедиции, так и не было получено. Сам сотрудник института словно растворился в тайге, и материалы, которые постоянно хранились только у него, пропали бесследно.

В ходе следствия умер руководитель экспедиции. Участников допрашивали около двух месяцев, но никакой зацепки найдено не было. Сотрудники КГБ изучили материалы, но ничего, что могло пролить свет на эту историю, так и не обнаружили.

И вдруг, через 29 лет, весной 1985 года, поступила оперативная информация, что банда Деда интересуется сотрудниками и материалами института. Руководство КГБ по области не стало передавать информацию смежникам в МВД, так как институт имел союзное значение, и его работа курировалась сотрудниками управления. Решением руководства была создана группа, которая начала изучать как саму банду, так и её контакты.

В начале лета у Деда объявился очень необычный человек — Асклепиадис Дионисович Василопулос, он же Грек. Этот персонаж не был ранее судим, но отношение к нему Деда и его подопечных чётко указывало, что Грек связан с преступным миром. Через некоторое время коллеги из Одессы прислали информацию, что Грек — никто иной, как Адам Михельсон, воспитанник одесского вора-карманника Дяди Яши. Тот нашёл мальчишку Адама на одной из улиц Одессы после ухода немцев. Родителей мальчика расстреляли фашисты, и Адам жил с беспризорниками в разрушенном при бомбёжке доме. Что связывало Грека с Дедом, узнать пока не удалось.

Вместе с Греком прибыли квартирный вор Рыжий и его подручный Воробей. Оба — воспитанники Саратовского детского дома, но ни разу не привлекавшиеся к уголовной ответственности. Через несколько дней оба фигуранта оказались рядом со зданием Куйбышевского индустриального института и внимательно его осматривали.

Руководитель группы, подполковник госбезопасности Аверин Николай Иванович, внимательно изучал поступающую от сотрудников информацию, из которой следовало, что прибывшие Рыжий и Воробей, вероятно, готовятся проникнуть в здание института. Необходимо было принять решение, что делать с имеющимися материалами экспедиции, которые лежали у него на столе.

В дверь кабинета постучали, и затем вошёл молодой сотрудник, которого Аверин присмотрел для организации контакта с фигурантами столь необычного дела. Это был Сергей Сергеевич Носов — среднего роста, с виду невзрачный молодой человек в очках. Аверин приготовил ему роль аспиранта, работающего в институте и готовившего свою диссертацию под руководством одного из профессоров кафедры.

— Товарищ подполковник, лейтенант Носов по вашему приказанию прибыл.

— Присаживайтесь, Сергей Сергеевич. У нас с вами будет долгий разговор. Если мне не изменяет память, ваш двоюродный брат окончил наш индустриальный институт и работает, где-то на севере?

— Так точно. Он геолог и сейчас работает в Нижнем Одесе, занимается изучением нефтяного месторождения.

— Скажите, если мы попросим преподавателей провести с вами консультацию по организации геологических экспедиций, вы сможете усвоить материал?

— …?

— Не удивляйтесь, Сергей Сергеевич. Я хочу поручить вам в Индустриальном институте очень ответственное задание. Но необходимо, чтобы с вами кто-то позанимался и ввёл в эту тему. Материалы я для вас уже приготовил. На подготовку дам два дня. Вы прочитаете вот эти три папки, а затем изучите их же с научным сотрудником ещё в течение двух-трёх дней.

— Могу я узнать, в чём заключается моё задание?

— Вы на время станете аспирантом института. Вы изучаете материалы экспедиции 1956 года, на основе которых готовите диссертацию о возможности добычи нефти в Красноярском крае, в районе реки Чуна. После того как вы изучите материалы и получите консультацию, вам придётся вступить в контакт с преступниками. Они начали охоту вот за этими папками. Их цель — выкрасть материалы и найти интересующую их информацию. Что это за информация, вы должны будете аккуратно узнать. Это и есть ваше задание.

— Материалы не должны попасть в руки преступников?

— Именно так. Мы позволим им попасть в архив, где они узнают о том, что документы вывезены в Москву. Но в институте есть аспирант, который пишет диссертацию и изучил архивные документы экспедиции, пока они были в институте. Мало того, он сделал копии некоторых документов. Вот так вы познакомитесь с преступниками. А дальше пойдёт оперативная игра с фигурантами. Нам нужно выяснить, что конкретно их интересует и что они пытаются найти.

Глава 8

Июнь 1985 года. Куйбышев

Рыжий понимал, что попасть в архив института можно только изнутри здания. Нужно было обеспечить себе и Воробью пропуска в институт. Сегодня они решили организовать «чистку карманов» сотрудников. Свой план они обсудили с Греком, и тот попросил Деда дать им в помощь Аристократа — вора-карманника высокой квалификации.

Утром Грек сидел на скамейке и наблюдал за своими подопечными, которые шли ко входу в здание. Немного постояв у входа, они вдруг вернулись обратно и присели рядом с Греком.

— Послезавтра День открытых дверей. Приглашают коллег и учащихся старших классов посетить кафедры и пообщаться с сотрудниками института.

— Подфартило вам. Осталось вспомнить хорошие манеры и грамоту русского языка, — произнёс Грек, сидя на скамье со скучающим видом.

Он поискал взглядом Аристократа и покачал головой. Тот понял, что работы сегодня не будет, и пошёл по своим делам.

— Готовьтесь: послезавтра у вас будет возможность зайти в институт и постараться найти бумаги. Если потребуется, спрячетесь внутри института и ночью спокойно проверьте все полки, ящики и стеллажи. Оба наденете костюмы, рубашки и будете вести себя культурно и вежливо. Возьмите с собой отмычки. Работайте очень аккуратно — и в первую очередь мозгами.

— Грек, мы можем сегодня позволить себе по кружке пива?

— Во-первых, у Деда сухой закон. Во-вторых, нужно всё сделать трезво и красиво, чтобы потом ощущать морской песок на зубах, а не иней на яйцах!

В День открытых дверей институт с утра начал принимать учащихся десятых классов. Также в институт стали приходить разные интеллигентные люди. Их встречали на входе сотрудники института и провожали по кафедрам.

Рыжий и Воробей — в наглаженных костюмах и чистых рубашках — зашли внутрь. В фойе института было многолюдно, и милые женщины улыбками приветствовали всех, кто проходил мимо них. Подельники спокойно пошли по коридорам и для начала решили оглядеться, чтобы найти архив института. Шагая по дорожкам, они заглядывали в открытые двери — и в карманы проходящих. Было интересно смотреть на суету и споры, на добродушные лица преподавателей и студентов.

Через тридцать минут они оказались перед табличкой «Архив». Рыжий спокойно вошёл и с интересом осмотрел огромное помещение, где должны были храниться документы экспедиции.

Перед стеллажами стояло несколько столов. За одним из них сидел мужчина средних лет с ворохом бумаг. Рядом с ним стоял огромный шкаф с надписью «Картотека». Напротив него за столом сидела женщина. Она внимательно осмотрела вошедшего, потом сделала запись на листе бумаги и подала его мужчине. Мужчина прочитал и обратился к вошедшему:

— Вы что-то хотели, молодой человек?

Рыжий замялся. Он пытался что-то придумать, но не мог.

— Вы по какому вопросу?

— Материалы экспедиции 1956 года, которая работала в Красноярском крае, — выпалил Рыжий и сам испугался такой наглости.

— Ну вот, ещё один рассеянный молодой человек. Нужно было приходить раньше. Материалы увезли в Москву.

— Как же так? Мне сказали, что они здесь. А когда их привезут обратно?

— Этого не знает никто. Министерские чиновники нам об этом не докладывают. Они даже справку с описью не оставляют, а только приказ министерства, — он положил лист бумаги в стопку и, словно разговаривая сам с собой, продолжил:

— Ох уж эти москвичи! Как всегда, вернут материалы через полгода. Это в лучшем случае. Надежда Ивановна! — он обратился к женщине. — Они таким нехитрым образом пытаются добывать нефть в наших архивах! — Он раздосадованно покачал головой, глядя на женщину.

Рыжий стоял и не мог сообразить, что делать дальше.

— А вы, по виду, наш новенький аспирант? — вновь обратился мужчина к вошедшему.

— Ну да! — встрепенулся Рыжий.

— Так вы найдите своего коллегу с кафедры геологии, — назидательно заговорил мужчина. — Он как раз диссертацию пишет по материалам экспедиции. Он с вами поделится информацией. У него даже копии каких-то документов сделаны. Спросите Сергея на кафедре геологии — такой в очках, приятный молодой человек. Запомнили?

— Спасибо! — выдохнул Рыжий.

Он вышел в коридор и подсел к Воробью на подоконник.

— Ну что там? — нетерпеливо шёпотом спросил подельник.

— Документы увезли в Москву, — Рыжий вытер ладонью взмокший лоб.

— А куда?

— Там мужик сидит, он сказал, что в министерство, но в какое — не уточнил, — Рыжий почесал макушку и задумался.

— Не тяни кота за фаберже, что делать будем?

— Пошли к Греку. Пусть он решает.

Когда они зашли в съёмную квартиру, Грека в ней не оказалось. Он сменил свою дислокацию и всё это время наблюдал за входом в здание института со стороны парка.

Времени прошло немного, а его подопечные уже возвращались несолоно хлебавши. По дороге Грек старался определить, нет ли за парнями хвоста. И скоро он увидел одного из молодчиков Деда. По всей видимости, Дед страховался и приставил для наблюдения своих людей.

Грек видел, как молодчик проводил его парней до подъезда. Затем подошёл к подросткам, сидевшим на скамейке аллеи напротив двора. По всей видимости, они рассказали ему о том, что видели, и он отправил их в неизвестном направлении, а сам остался сидеть и наблюдать за двором.

Дисциплина у Деда была железная. Запрет на спиртное давал хорошие результаты. Грек прошёлся и сел на другом конце аллеи, чтобы спокойно подумать. Через два часа он выехал на электричке в Сызрань и через четыре с половиной часа зашёл в дом Деда.

— Что случилось, Грек? Ты почему один?

— Дай команду своим орлам, пусть снимают наблюдение за домом и везут моих сюда. Будем держать совет. Мне кажется, что с бумагами что-то не срастается. Поэтому слушать их будем вместе.

Дед не подал виду, что удивлён, насколько быстро Грек заметил слежку. Он позвал со двора верзилу и дал ему указания. Ближе к ночи парни Грека зашли в дом.

— Тихо присели и внятно поясняем, бодягу не разводим, — Дед сосредоточился, чтобы выслушать прибывших.

— Мужик из архива сказал, что документы забрали в Москву, в какое-то министерство. Вернуть могут только через полгода, но и это лишь его предположение. В институте есть аспирант Сергей с кафедры геологии. Он пишет диссертацию о нефти по материалам экспедиции. У него есть копии этих материалов.

Рыжий замолчал. Он достал сигареты и посмотрел на Деда. Тот махнул головой, и он закурил. Дед посмотрел на Воробья.

— Я в архив не заходил. Но Рыжий пустышку гнать не будет. Видимо, всё так и есть, — скороговоркой выпалил Воробей.

Дед перевёл взгляд на Грека. Тот показал своим парням на дверь. Они встали и вышли во двор. Грек спокойно смотрел на Деда и думал, что делать дальше.

— Может, они решили не рисковать и прогнали фуфло?

— Исключено.

— Ходи со своих.

Грек немного помолчал, словно взвешивал за и против.

— Я так думаю. Рыжий должен познакомиться с аспирантом, войти в доверие. Пусть пробует взять у него копии документов на несколько дней. Если выгорит, то нам не придётся ломать замки. Риск нулевой. Если есть сомнения, кинь мне маяк.

Дед внимательно выслушал, подумал и согласился.

— Годится. Аристократ сделает Рыжему чистый пропуск в институт. На том и порешим.

Глава 9

Июнь 1985 года. Куйбышев

Аристократ, вор-карманник со стажем, достаточно быстро организовал Рыжему пропуск из кармана зазевавшегося сотрудника института. Художник «выправил» фамилию, должность — и Рыжий стал аспирантом института.

На кафедре геологии он нашёл очкастого Сергея достаточно быстро. Тот сидел в маленькой комнатке с кучей каких-то папок, образцов камней и кернов, таблицами и схемами на стенах. По всей видимости, аспиранту нашлось место для работы только в подсобке кафедры, где хранили разные материалы и всякий хлам.

Неказистый очкарик был поглощён наукой от макушки до пят. Он что-то читал, сидя напротив грязного окна, наполовину завешенного плакатом с формулами.

Вошедший в комнатку Рыжий стоял, прикрыв дверь, и разглядывал хаос, царивший в маленьком помещении, а также Сергея, который не заметил вошедшего гостя.

— Привет, наука! Ты Сергей?

Аспирант повернулся, поправил очки, прищурился и ничего не ответил.

— Сергей? — ещё раз спросил его Рыжий.

— Да. А вы кто?

— Твой новый кореш… Ой, извини, твой новый товарищ по несчастью!

— Вы с нашей кафедры?

— Конечно, нет. Но мы коллеги: оба пишем диссертации по материалам экспедиции, которые уехали в Москву.

— Как уехали? — Сергей занервничал, встал со стула и пошёл к двери. — Почему меня не предупредили? Это же несколько месяцев впустую пройдут!

Он остановился, вопросительно посмотрел на Рыжего. Тот пожал плечами. Аспирант с расстроенным видом вновь сел на стул. Он зачем-то открыл ящик стола, взял кипу бумаг. Немного подумав, положил их в старую бумажную папку, а саму папку — в ящик стола.

— Вы сказали, что материалы экспедиции увезли в Москву? Надолго?

Рыжий развёл руками.

— Придётся заниматься беллетристикой или словесностью. Ничем другим я уже заняться не смогу. Несколько месяцев простоя. Я эту диссертацию и до конца следующего года не закончу. Какой компот!

— Компот? Точно! Компот с булочками. Пошли в столовую, перекусим!

Рыжий хлопнул Сергея по плечу. Тот встал, надел старенький пиджак, похлопал по карманам, где звякнула мелкая монета. Он достал её из кармана, посчитал и задумался. Рыжий понял, что с деньгами у аспиранта всё плохо.

— Меня зовут Саша, — Рыжий протянул руку.

— Сергей.

Они пожали руки, и Рыжий достал из своего кармана потрёпанные три рубля.

— Угощаю!

В столовой института пахло свежей выпечкой. Рыжий взял поднос, поставил два стакана компота и положил на блюдечко две свежевыпеченные булочки. Он рассчитался и поставил поднос на столик, за которым сидел Сергей, отрешённый от всего происходящего.

Сергей взял булочку, отломил кусочек и съел. Затем отломил второй, третий… пока от его булочки ничего не осталось. Затем он так же молча съел вторую булочку, выпил компот и поставил стакан на поднос. Он продолжал сидеть с отрешённым видом и о чём-то думал.

— Сергей, ты наелся? Может, тебе ещё пару булок взять?

— …? Ой, извините меня, Александр! Я, кажется, всё съел… — с виноватым видом сказал Сергей.

— Вот и молодец! — Рыжий встал, отнёс поднос к окну для грязной посуды, вернулся и спросил: — Не хочешь подышать свежим воздухом? Заодно расскажешь мне, как пишется твоя диссертация, ну и, может, я спрошу твоих советов, с чего мне начать при таких обстоятельствах.

— Да, конечно. Нужно пройтись.

Они вышли из института и пошли по улице.

— А ты тоже работаешь над диссертацией?

— Пытаюсь. Я ещё в самом начале этого пути.

— Тебе легче. Ещё можно изменить тему, посоветоваться с руководителем. А я сделать этого уже не смогу.

— Сергей, в архиве мне сказали, что у тебя есть копии материалов экспедиции. Если в связи с вывозом материалов в Москву тебе нечего делать, то можешь познакомить меня с копиями, которые у тебя есть? Я хотя бы начну вникать, делать себе выписки, чтобы оценить перспективу. Мне нужно хоть с чего-то начинать. Поможешь?

— Если тебе это поможет, то да, конечно. А какая тема диссертации?

Рыжий на мгновение призадумался.

— Давай на «ты», хорошо? — Сергей махнул головой, соглашаясь. — Предварительно моя тема — об организации геологических экспедиций в Красноярском крае.

— Это всеобъемлющая тема. Преподаватели за это ругают. Тема должна быть более определённой.

— Но, чтобы сделать её более конкретной, я изучу хотя бы те материалы, которые у тебя есть. Эта экспедиция была достаточно сложной. В ней даже человек пропал.

— Да, я знаю об этом случае.

Они погуляли около часа, в течение которого Рыжий спрашивал Сергея, насколько тяжело писать диссертацию. Получая расплывчатые ответы, он качал головой и с интересом слушал Сергея.

Через час Сергей поспешил обратно в институт. Рыжий, довольный собой, пошёл на съёмную квартиру, где его ждали Грек и Воробей. Он рассказал о том, как прошло знакомство. Грек, выслушав характеристику аспиранта Сергея, пришёл к выводу, что Рыжий материалы получит и воровать их из стола аспиранта нет необходимости.

Утром следующего дня подполковник Аверин заслушал доклад лейтенанта Носова. Он остался доволен: Сергей хорошо играл свою роль. Теперь предстояло понять, что конкретно интересует уголовников. Для этого Сергей должен был блеснуть глубиной знаний, которыми его снабдили двоюродный брат и преподаватели института. Для этого была подготовлена старая папка, на которой карандашом было выведено: «Копии документов экспедиции».

— Сергей, ты будешь давать ему по третьей части каждый раз, как он попросит. Больше давать нет смысла. Запоминай вопросы, которые он будет задавать. В какой-то момент он будет просить отдать ему сразу всё, что у тебя есть. Не соглашайся, тяни резину, бери расписку, делай так, как мы определились.

— Всё понятно, товарищ подполковник.

После обеда он уже сидел в своей подсобке — в том же стареньком пиджаке и мятых брюках, но зато обложенный кучей бумаг. Рыжий вошёл без стука и хлопнул его по плечу.

— Привет, наука! — Он улыбался, словно был знаком с Сергеем много лет.

Сергей повернулся, поправил очки, поздоровался.

— Ты как будто и не уходил. Смотри, зарастёшь паутиной и плесенью в этой каморке, — Рыжий смотрел на хаос, царивший в подсобке.

Сергей грустно улыбнулся.

— Ну что, ты одолжишь мне копии документов экспедиции?

— Ты будешь работать у себя на кафедре? Кстати, а какая у тебя кафедра?

— Соседняя, — нашелся Рыжий. — Да ты не переживай! Всё верну в лучшем виде! После прочтения попрошу тебя мне разжевать то, что будет непонятно. Станешь моим наставником, ведь я только начинаю. Ты как старший и опытный научный сотрудник не отмахнёшься от меня?

Рыжий был очень убедителен.

— Ладно, только я выдам тебе материалы под расписку и только третью часть этой папки.

Рыжий вопросительно смотрел на Сергея.

— Понимаешь, Александр, часть материалов находятся у моего наставника — он заведует кафедрой. Наставник читает мою работу и даёт указания, какие моменты необходимо углубить или поправить. Вторая часть документов — у профессора по геологии, а он в отъезде. В папке только то, что мне нужно сейчас для работы. Я дам тебе эту часть документов на два дня, не более. А ты мне сейчас напишешь расписку. Хорошо? Прочитаешь материал, составишь перечень вопросов, и я постараюсь на них ответить. Ведь большой объём информации из материалов экспедиции я запомнил, хорошо запомнил.

Рыжий переваривал сказанное. Затем сел на пыльный табурет.

— Давай, я подпишу расписку. Только ты сам её составь.

Через 20 минут Рыжий вышел с папкой бумаг из института и направился на железнодорожный вокзал, где сел в электричку и поехал в Сызрань. По прибытии на конечную станцию он пришёл в дом Деда и с улыбкой на лице положил на стол папку.

Через пару минут в дом вошёл Грек.

— Иди покури, — обратился Дед к Рыжему и раскрыл папку.

Тот молча вышел во двор. Грек сел за стол и покачал головой — это означало отсутствие «хвоста» за Рыжим. Они начали перечитывать всё подряд. По всей видимости, оба понимали, какую информацию искали. Читали внимательно, но быстро. Через час перед каждым лежала небольшая стопка прочитанных листов. Они поменялись стопками и вновь начали читать, проверяя друг друга.

По прошествии ещё одного часа они сложили обе стопки в папку. По их виду было понятно, что искомое не найдено. На улице стемнело. Грек позвал Рыжего, который о чём-то болтал с верзилой.

— Иди отсыпайся. Завтра метнёшься в институт и попросишь следующую партию документов. Веди себя прилично, попробуй узнать подробности о членах экспедиции — что он о них знает.

— Он дал мне папку на два дня. Что я ему объясню? Что я за ночь всё изучил и написал свою диссертацию?

— Хорошо. Отсыпайся, поедешь послезавтра.

Через два дня Рыжий вновь был у Сергея. Тот, ничего не спрашивая, положил подготовленную новую расписку. Забрал у Рыжего папку, просмотрел и пересчитал документы, убедился, что всё на месте, убрал их в стол. Затем взял со стола другую папку, отдал её и показал, где поставить подпись в расписке.

— Пойдём в столовку, я есть хочу, — сказал Рыжий.

— Пойдём, составлю тебе компанию. Но денег у меня нет… Стипендия будет только через неделю.

— Ты что, впроголодь живёшь? — Рыжий смотрел на Сергея и оценивал его внешний вид.

— Понимаешь, я трачу часть стипендии на книги. Остальное — на питание.

— И какая пища забирает большую часть? Наверняка научная?

— Да, знания требуют финансов, — вздохнул Сергей. — А их не так много. Поэтому сначала книги, потом пироги.

— Смотри, язву заработаешь.

— Угостишь булочкой с компотом?

— Пошли, доходяга, буду тебя кормить!

Рыжий набрал два подноса блюд: суп с фрикадельками, салат из капусты с морковью, вермишель с котлетой, булочки и компот. Они с удовольствием покушали и решили прогуляться.

— Сергей, а ты знаешь членов экспедиции?

— Почти всех, но не лично, а по материалам, которые они составляли. Мне интересны их исследования. Хотя я лично ни с кем не встречался, да мне это и не нужно — я знаю, кто и что делал в экспедиции. Собственно, наукой там занимались только трое. Остальные просто выполняли определённые обязанности.

— А что ты можешь о них рассказать?

— Только то, что они делали в рамках сбора материала. О личной жизни в записях ничего нет. Согласись, было бы глупо вместо записей исследований описывать свою биографию. — Сергей улыбнулся. — А что тебя интересует?

— Да я так, между прочим. Но если появятся вопросы, обязательно спрошу. А пока — краба! Я побежал. Мне ещё в пару мест нужно попасть.

Они расстались до следующей встречи — через два дня.

В Сызрани документы вновь перечитывали Дед и Грек, перепроверяя друг друга. Ничего нужного они в документах не нашли. Утром Рыжий получал наставления.

— Постарайся аккуратно узнать, упоминается ли где-нибудь в материалах «Леший». Постарайся это выяснить ненавязчиво. «Леший» — это, скорее всего, прозвище или фамилия. Но нам нужно любое упоминание о нём: заметка на полях, какое-то пояснение. Любая информация, понятно?

— Понятно. Звучит, конечно, дико для научного работника.

— Это кто — научный работник?

— Ну не я же! — Рыжий с укором посмотрел на Деда.

Получив данное наставление, Рыжий задумался, как его исполнить.

На следующий день он вошёл в подсобку к Сергею с газетным свёртком в руке. Положил его на стол и улыбнулся.

— Что это?

— Ты посмотри, в каком бардаке ты сидишь! Тут в каждом углу черти хоровод водят. Когда в последний раз у тебя убиралась уборщица?

— Я не помню. Может, вообще не убиралась.

— Вот и я об этом. Там в свёртке чертополох. Ты повесь его над дверью, чтобы он выгнал всех чертей и леших из этой комнаты. И вообще нужно здесь навести порядок.

— Чертополох над дверью?

— Именно! Верное средство. Моя бабушка так всегда делала. У неё в доме был всегда идеальный порядок. Она всегда говорила, что если в доме беспорядок, то значит, леший завелся.

— Да уж. Но моих вещей здесь только несколько папок. Всё остальное — имущество кафедры.

— Пошли в столовку, угощаю!

— Мне уже неудобно питаться за твой счёт.

Сергей замялся. Он взял свёрток и положил его на полку стеллажа.

— Пошли! Хватит голодать. Наука в твоём лице потеряет великого учёного!

Рыжий набрал еды, и они поглощали её со скоростью железнодорожного экспресса.

— Ну, теперь я готов помочь своему товарищу разобрать завалы в его берлоге.

— Может, не нужно?

— Ты скоро покроешься плесенью и станешь зелёным или серым от пыли.

Они зашли в кабинет, посмотрели на пыльные полки и стеллажи, вздохнули и начали пытаться навести хоть какой-то порядок. Рыжий болтал без умолку, рассказывая всякую всячину.

— Ты сам скоро как леший станешь. Как можно заниматься среди такого хлама?

Они понемногу очистили полки и развесили плакаты по темам. Сняли таблицу с оконной рамы — и в помещении стало светлее.

— Слушай, а члены экспедиции о природе что-нибудь писали? Может, что-то было интересное — например, встреча с медведем или лосём? Может, какие-нибудь непонятные истории о тех же леших в тайге? Ничего такого нет в записях?

— О животных и леших ничего не встречал, — Сергей удивлённо смотрел на Рыжего. — Да и кто будет писать такой бред! Скажешь тоже.

— Ну а что, вдруг в лесу геологи встретили медведя. Это же интересно и неожиданно. Ну скажи, что я прав!

— Теоретически, оно, конечно, так…

— Вот-вот, и я о том же. В тайге легко заблудиться, а ещё бывают такие места, когда ходишь по кругу. О таких местах говорят, что леший по кругу водит?

— Нет, ничего подобного в материалах не было, — Сергей перекладывал книги на полке. — Кроме описания пород грунта и возможных перспективных участков для разведки методом бурения, в отчётах экспедиции ничего нет. Геологи — люди опытные. Их тайгой не напугать.

— Я по тайге никогда не ходил. Пока диссертацию писать буду, обязательно поеду в экспедицию. Если вдруг что-то интересное вспомнишь из материалов экспедиции, расскажи — мне потом пригодится, чтобы я в тайге не заблудился и меня леший по кругу не водил.

Через час они вышли из института, пожали друг другу руки и разошлись каждый по своим делам.

Глава 10

Июнь 1985 года. Куйбышев-Сызрань

— Значит, ты считаешь, что их интересует упоминание о Лешем… Что-то подобное есть у нас в документах экспедиции? Нужно срочно пересмотреть самым внимательным образом каждый лист, каждую строчку проверить. Пересмотрите весь маршрут — может, кого-то найдём в населённых пунктах. Также в срочном порядке поднимите архивы. Всю информацию о Лешем поднять с самого дна. Приступайте. Нам нужно понять, что таит в себе этот Леший? Слишком много людей задействовано у Деда и Грека в этом деле. По всей видимости, они ищут человека, который знает о пропавшем члене экспедиции и пропавших документах.

Подполковник Аверин понимал, что активность преступников может привести к разгадке всех тайн, которые так и не смогли узнать сотрудники КГБ по окончании экспедиции. Попытка выкрасть материалы из института, кража пропуска, вхождение в доверие к «сотруднику института», слежка одной группы за другой… Очень много вопросов — и всего одна зацепка: Леший!

Были перечитаны все имеющиеся материалы. Группа сотрудников тщательнейшим образом пересмотрела всё, что имелось. Но никаких упоминаний о Лешем не нашлось. Аверин дал поручение аккуратно найти и опросить всех членов экспедиции. Но никто из опрошенных не смог вспомнить, кто такой Леший.

В это время Грек сидел на скамейке в сквере набережной. Волга спокойно катила свои воды, народ купался и загорал.

«В просмотренных копиях нет никаких упоминаний о Лешем. Судя по информации Рыжего, аспирант действительно хорошо изучил материалы экспедиции. Но при этом он ни разу не упомянул в своих рассказах подобной фамилии или прозвища. И на прямые вопросы Рыжего про Лешего он не среагировал, — Грек усиленно пытался принять решение, что делать дальше. — Сидеть у Деда и ждать возвращения документов нет смысла. Нужно ехать в Красноярск и попытаться найти концы в местах, где проходила экспедиция».

Грек смотрел на Волгу и вспомнил свою молодость. В мае 1958 года Дядя Яша сидел на берегу моря и смотрел вдаль. Адам пристроился рядом. Ему исполнилось 20 лет. Это был красивый молодой мужчина с греческими чертами лица. Единственный воспитанник авторитетного мазурика Дяди Яши получил образование не только от своего наставника, но и успел закончить школу, а затем техникум. Он не был похож на одесскую шпану, которая занималась мелким гоп-стопом. Хорошо одет, с запахом приятного парфюма. Всегда чист и опрятен. Женщины и девушки заглядывались на красавца, и он, не стесняясь, раздавал им комплименты. К нему так и липло определение — «женский угодник».

— Адам, хочешь разбогатеть быстро? — Дядя Яша хитро улыбался, глядя на своего воспитанника.

— Быстро только кролики плодятся, — Грек вопросительно смотрел на своего учителя.

— Правильно мыслишь. У меня в Куйбышеве жил друг детства, очень образованный советский инженер. Он рассказал мне историю, которую услышал от своего соседа — сотрудника Куйбышевского индустриального института. Они иногда собирались на семейные мероприятия, ходили друг к другу в гости. Так вот, в 1956 году его сосед, подвыпив, рассказал, что КГБ занимается геологами института. Этот сосед был руководителем экспедиции и после изрядного пития вдруг сказал моему другу, что пропавший в экспедиции сотрудник параллельно занимался промывкой грунта в устьях ручьёв на наличие золота. Перед исчезновением, вечером, он сидел с образцами и что-то писал. И словно сам себе сказал: «Там чудеса, туда Леший ходит». — Он ухмыльнулся и продолжил.

— Рано утром, пока все спали, он без разрешения взял лошадь, ящик, в котором были образцы грунта, отчёты о местах, где их отбирал, и ушёл. Сосед моего друга, подвыпив, вдруг сказал, что этот пропавший сотрудник наверняка золотой самородок нашёл. Через несколько дней после этого разговора руководитель экспедиции умер на первом допросе в КГБ. Если специалист действительно нашёл самородок, то в эти места Леший ходит. То есть это место знает конкретный человек — Леший. Интересная история, не правда ли? Мне кажется, у этой истории будет продолжение, если подойти к ней творчески. Как ты думаешь?

Через год Грек сделал первую вылазку в Куйбышев, чтобы начать поиски информации по экспедиции. На обратном пути, будучи в Саратове, Грек случайно увидел, как мальчишки таскали еду из кухонь коммунальных квартир. Они залезали через форточку и брали всё, что находили из съестного. Так Грек познакомился с детдомовцами. Кошатники, они же форточные воришки — Рыжий и Воробей — промышляли на улицах Саратова как могли.

Грек оценил криминальный талант мальчишек и специально навёл их на школу-интернат. Украденные свидетельства о рождении в будущем могли дать его подопечным новые имена.

А сейчас оставалось понять, как красиво нейтрализовать Деда. Он со своей братвой уже не нужен. Дед не знал ничего о самородке. Грек сказал ему, что Леший унёс очень большую кассу с деньгами и пропал. Но как красиво оставить самого Деда без интереса к делу «Лешего»?

Грек хорошо изучил подходы к дому, охрану, распорядок дня. Дом Деда стоял на краю пригорка, от которого шла тропинка к железной дороге, за которой несла свои воды прекрасная Волга. Соседи не могли видеть, кто и когда уходил от Деда через огород. Это давало возможность уйти незаметно, пока непрошенные гости будут стучаться в ворота дома.

«Правильно! Стучаться в ворота!» — Грек нетерпеливо заёрзал на скамейке.

Через десяток дней Грек вместе с Рыжим и Воробьём уехали из Сызрани, сославшись на дела в Куйбышеве. Они сели в электричку. Как обычно, за ними увязался «хвост». Дед продолжал страховаться от неожиданностей.

В Куйбышеве они поехали на съёмную квартиру, закупив по дороге продукты. Наблюдатель занял свою обычную позицию, а троица обосновалась в квартире, время от времени показываясь в окнах. Вечером Рыжий сбегал за пивом и сушёной воблой. Всё это он принёс на квартиру, где до позднего вечера горел свет и было видно, как обитатели играют в карты на кухне.

Перед рассветом следующего дня к воротам Деда на скорости подъехала чёрная «Волга». Из кабины быстро вышли два человека в костюмах и начали настойчиво стучать в ворота дома. Верзила в темноте метнулся из сарая в дом к Деду. Его напарник достал ствол и стоял у маленького окошка сарая, где у них с верзилой была обустроена уютная берлога.

Верзила, зайдя в дом, приоткрыл дверь:

— Это я! Комитетчики приехали, валим! — Он встал сбоку от окна.

Дед уже одевался и видел в окне светящиеся фары чёрной «Волги». Они выбежали из дома через чёрный вход. В это время раздался выстрел. Напарник верзилы выстрелил в сторону ворот, давая своим уйти тропинкой вниз по косогору. В его сторону раздался ответный выстрел.

Он выбежал из сарая, выстрелил второй раз и бросился бежать в темноту по тропинке вниз — следом за верзилой и Дедом. Люди в костюмах через некоторое время смогли преодолеть ограждение и исчезли в доме.

Дед и верзила перебегали железную дорогу. За ними в нескольких метрах бежал напарник верзилы с пистолетом в руке. Неожиданно из-за кустов вышли двое:

— Стой, стрелять будем! Милиция! Бросьте оружие!

Дед и верзила резко развернулись и побежали вдоль железнодорожного полотна. В это время напарник верзилы начал стрелять в появившиеся фигуры милиционеров. Началась беспорядочная стрельба. Один из милиционеров выстрелил в сторону удалявшихся фигур.

Дед упал на рельсы. Верзила остановился, приподнял голову Деда, но тот не дышал. Ещё один выстрел достиг цели — и напарник верзилы уткнулся лицом в траву. Верзилу скрутили подбежавшие сотрудники уголовного розыска.

У ворот дома продолжала стоять работающая «Волга» с горкомовскими номерами. Она простояла до приезда милицейского УАЗа. Приехавшие сотрудники милиции начали осмотр дома Деда и обходить соседей в поисках свидетелей.

По описанию очевидцев, кто-то стучался в ворота и была слышна стрельба. Но кто в кого стрелял, они не видели. Оперативно-следственная бригада начала расследование на месте происшествия. Служебная собака след не взяла: злоумышленники использовали красный перец, который рассыпали у автомашины и ворот дома.

В это время сотрудники уголовного розыска выясняли личности беглецов, которые оказали им вооружённое сопротивление во время задержания. На место происшествия прибыли прокурор и начальник уголовного розыска. Картина происшествия запутывалась с каждым новым полученным фактом.

В 10 часов Рыжий вышел из подъезда с заспанным лицом. Он направился в магазин за сигаретами. Выйдя на аллею, он столкнулся с Аристократом, который изучающе смотрел на Рыжего, словно пытался что-то понять.

— Ты к нам? — Рыжий улыбался и хлопнул Аристократа по плечу. — Там Воробей глазунью жарит, заходи, позавтракаем. А я метнусь за сигаретами.

— Не торопись, — Аристократ подал Рыжему пачку сигарет. — Комитетчики и менты утром заявились к Деду. Была стрельба. Деда и ещё одного подстрелили, верзилу забрали. Вам нужно уходить и лечь на дно.

Рыжий стоял и удивлённо смотрел на карманника. Он словно потерял дар речи. Аристократ, видимо, сделал для себя какой-то вывод и быстрым шагом направился вглубь аллеи.

Рыжий стоял с пачкой сигарет, осознавая полученную новость. Затем резко повернулся и, оглядываясь, побежал обратно в подъезд. Через 15 минут из подъезда вышли трое и направились в сторону набережной. Там они тормознули частника, сели в автомобиль и уехали в сторону порта. Больше их никто в Куйбышеве не видел.

Подполковник Аверин повторно прочитал рапорты сотрудников, в которых сообщалось, что ночью неизвестными был угнан служебный автомобиль «Волга», закреплённый за вторым секретарём горкома Сызрани. Данный автомобиль был обнаружен у дома Деда, где рано утром была перестрелка.

На месте происшествия были обнаружены гильзы от пистолета ТТ. Все гильзы были отстреляны из одного пистолета. По всей видимости, стрелявшим был напарник верзилы, так как сам верзила оружие при себе никогда не имел. Дед категорически запрещал ему носить при себе любые предметы, которые могли относиться к холодному или огнестрельному оружию.

Согласно подтверждённой информации, оперативные сотрудники уголовного розыска поздно вечером получили анонимный звонок: за домом Деда, у железной дороги, на тропе, ведущей к реке, будет происходить передача партии оружия, которую затем увезут лодкой по реке в неизвестном направлении. Оперативники устроили засаду и в итоге подстрелили Деда и напарника верзилы.

— Водителей горкомовского гаража допросили? — Аверин вопросительно посмотрел на старшего сотрудника. — Какая информация на этот час?

— У всех алиби. Они не причастны к угону.

— Тогда кто? — Аверин пристально смотрел на подчинённых. — Машину обнаружили у дома нашего «объекта». Отсюда вывод: мы проспали кого-то, кто неровно дышит к Деду и его компании. И ещё вопрос — почему горкомовская «Волга»? Решили нас щёлкнуть по носу или здесь иная логика? — Он вопросительно смотрел на подчинённых.

— Если Грек со своими орлами был в Куйбышеве, то есть ещё кто-то, кого мы не увидели за всё время работы над материалами. Кто это может быть? Ваши соображения?

Подчинённые начали поочерёдно докладывать картину происшествия и свои выводы.

— Товарищ подполковник, за всё время в поле зрения нам попали только Дед, его приближённые, а также Грек с Рыжим и Воробьём. Если это привет из прошлого, то он может касаться конфликтов Деда во время его первой или второй отсидки в колонии. При этом человек должен иметь большой авторитет в воровском мире. Дед имеет большое влияние в Сызрани и области, и наехать на него по беспределу — значит подписать себе смертный приговор. Воры этого не простят. О конфликтах Грека мы ничего не знаем. Он ни разу не был судим.

— Ещё одна деталь: нападавшие были в костюмах и галстуках. После того как они вошли в дом Деда, их никто больше не видел. Они не побежали за Дедом, их маршрут ухода остаётся загадкой. Есть мысль, что кто-то сработал под нашу контору. Именно для этого «Волга» и потребовалась.

— Нападавшие вели себя напористо, нагло, хотя их было всего двое. Ничего подобного в Куйбышевской области и в соседних областях ранее не происходило. Тот, кто организовал эту операцию, обладает большой выдумкой.

— Какой вывод?

— Мы склоняемся к мнению, что это организовал Грек.

— У него в запасе есть люди, о которых мы не знаем? Вот только возникает ещё один вопрос: для чего он вывел Деда из игры? Он нашёл Лешего? — Подполковник начинал нервничать.

— Николай Иванович, Грек и его люди оторвались от нашего наблюдения в порту. Это произошло после того, как Рыжий встретился с Аристократом в 10 часов утра на аллее у дома, где они снимали квартиру.

— Они точно не покидали квартиру ночью?

— Нет. Квартира до сих пор под наблюдением. Но надежды на то, что они вернутся, мало. Предлагаю провести осмотр квартиры. Группу направим сразу после совещания. Осмотр займёт не более одного часа. По итогам доложу.

— Хорошо. Порт отработайте тихо, но каждый угол, каждый закуток. Узнайте, какие катера и суда вышли из порта в течение дня и вечера. Отработайте каждую посудину. Мы должны их найти.

Аверин был сильно озадачен. В одночасье он потерял контроль за всеми участниками. Это большой прокол. Но какова игра мысли оппонента?! Мастер!

«Если это организовал Грек, то он большой специалист на неожиданные ходы. Он много лет всплывал в разных регионах. Но его ни разу не взяли на совершенном преступлении. Что за люди спугнули Деда? Исполнено очень изобретательно. Слух о том, что наша контора совместно с уголовным розыском решила взять Деда рано утром и прокололась, наверняка уже гуляет по всем криминальным закоулкам. Смежники запутались на месте происшествия. Их не просто развели — их руками убрали Деда».

Аверин подошёл к окну, осмотрел улицу и суету пешеходов.

«Я недооценил противника, и придётся попотеть, прежде чем мы сможем напасть на след. Нужно найти Грека. Вопросов к нему очень много!»

Глава 11

Февраль 1986 года. Новобирюсинск

Командир батальона, майор Владислав Викторович Бронников, подписывал приказы и передавал документы начальнику штаба. Тот аккуратно складывал приказы в папку. В кабинет постучал и вошёл дежурный офицер.

— Товарищ майор, разрешите обратиться?

— Что у вас?

— По вашему распоряжению прибыл курсант Петров.

— Пусть заходит.

— Есть!

Комбат передал начальнику штаба оставшиеся документы и кивнул на стул, предлагая остаться при разговоре с курсантом. Тот забрал документы, закрыл папку и сел на краешек стула.

— Товарищ майор, курсант Петров по вашему приказанию прибыл!

— Присаживайтесь, Петров.

Петров присел на стул, посмотрел на папку в руках начальника штаба и сосредоточился на вопросах комбата.

— Хорошо стреляете, Петров. Это похвально в нашей службе. Я слышал, вы соревновались со своим комбатом в стрельбе из ПМ и выиграли его полевую пайку масла на полигоне в Искитиме? — майор улыбнулся.

— Было дело, — курсант немного озадачился этим вопросом.

Летом 1985 года подполковник Задорнов, командир батальона, узнав, что Петров является одним из лучших стрелков из пистолета Макарова среди курсантов его батальона, решил провести с ним соревнование на дистанции 25 метров. На кон каждый ставил свою пайку масла. Петров был слегка удивлён, но отказать комбату он, естественно, не мог. Стреляли на полигоне в Искитиме: две серии по три выстрела. И первая стрельба, и вторая окончились с разницей в одну единицу: 29 против 28. Курсант победил, и комбат вручил ему свой паёк масла. Когда Петров вошёл в столовую, раздался одобрительный гул курсантов. Он поставил «приз» на стол.

— Угощайтесь! Комбат держит своё слово!

Бронников открыл «Наставление по огневой подготовке», полистал, подумал и отложил его в сторону.

— Скажите, кто вам посоветовал отработать практическое строительство снежного укрытия и для чего? В расписании занятий этого вопроса не было.

— Товарищ майор, если вопроса нет в расписании, это же не говорит о том, что командир не должен отрабатывать с подчинёнными элементы выживания в зимнее время. Если резервной группе придётся преследовать беглеца зимой, а подразделение не сможет бойцам оказать поддержку, то вероятность оказаться в снежной тайге ночью резко возрастает. Мне об этом рассказал прапорщик Лесовой. Учитывая его авторитет и опыт, я решил отработать этот вопрос на занятиях.

— Лесовой плохого не посоветует. Он в тайге — главный поисковик. Лучший из всех нам известных! Хорошо, курсант, за инициативу — зачёт. Но это ещё не всё.

Бронников изучающе смотрел на курсанта и продолжил:

— В понедельник заступите начальником караула на 4-м участке. Вы с Толстовым там глухаря подстрелили по наколке бригадира? — комбат вновь улыбнулся. Его вопрос застал Петрова врасплох. Они действительно выезжали на этот участок. Толстов знакомил его с организацией службы караула на лесоповале. Бригадир зеков прибежал в караульное помещение, когда они собрались пить таёжный чай после проверки привезённых на работу осуждённых.

— Командир! Там братва глухаря подсветила. Здоровый! Прилетел минут десять назад и сидит на макушке ёлки. Братва бензопилы ещё не заводила. Там тихо-тихо. Метров с семидесяти его можно прямо с макушки снять. Пошли, командир, шулюм будет знатный!

Толстов схватил автомат из пирамиды и побежал за бригадиром. Петров поставил кружку и побежал за ними. Пробежав около 100 метров, они увидели глухаря, сидящего на ёлке на краю участка лесоповала. До него было 70–80 метров. Зеки стояли за стволами деревьев и не высовывались. Они знали, что Толстов — заядлый охотник и такой трофей не пропустит. Валка леса ещё не начиналась, и в лесу было тихо.

Толстов поднял автомат и прицелился. Выстрел прогремел внезапно. Глухарь кубарем скатился с макушки высокой ели и утонул в сугробе. Толстов бросил автомат курсанту и побежал к добыче. Зарываясь по пояс в снегу, он пробирался к заветной цели. Через несколько минут Толстов, счастливый, весь в снегу, в расстёгнутом полушубке, подошёл к Петрову. Огромный глухарь, которого он держал за большие лапы, был чёрный, как смола. Из его клюва стекала кровь, оставляя алые пятна на снегу.

— Ты, часом, не охотник?

Петров отрицательно покачал головой.

— Значит, станешь охотником! Автомат пристрелял отлично, точно по центру бьёт. Молодец! Бригадир, глухаря в шулюм — моих бойцов накормишь и себе возьмёте. На всех хватит.

Бригадир схватил добычу и убежал к вагончику, где располагалась кухня-столовая осуждённых. В этот момент зеки начали заводить свои мотопилы. Началась валка леса. План по заготовке древесины никто не отменял.

— С собой в караул возьмёшь сержанта Гофмана, своего замкомвзвода, — продолжил комбат. — Он опытный сержант, второго года службы, имеет незаконченное высшее образование на факультете иностранных языков. Думаю, вдвоём вы справитесь. Вопросы? — комбат оценивал реакцию курсанта.

— Нет вопросов, — Петров встал, поправил куртку. — Разрешите идти?

— Идите.

— Есть.

Петров вышел из кабинета Бронникова и направился к себе в подразделение. Нужно было поговорить с Гофманом и определить состав караула. Он повезёт 20 зеков в тайгу на заготовку древесины. Дело ответственное и требующее подготовки. Особенно когда ты делаешь его впервые.

Зайдя в подразделение, Илья направился в спальное расположение взвода. Солдаты подшивались, пока было свободное время. Гофман подтягивался на перекладине. Это был очень своеобразный сержант. Он пошёл в армию после окончания третьего курса кафедры иностранных языков.

Гофман спрыгнул с перекладины, обернулся и увидел своего командира.

— Аufstehen! Stillgestanden! Genosse Kadett, der erste Zug bereitet sich auf das Abendessen vor. Freizeit.

— Ungezwungen! Гофман, оденьтесь и зайдите ко мне в канцелярию.

— Вольно!

Гофман заправился, постучался в дверь канцелярии и вошел.

— Genosse Kadett! Sergeant Hoffman ist auf Ihren Befehl angekommen!

— Сергей, я с вашей помощью сдам экзамен по немецкому на отлично.

Илья ещё в первый день, услышав команды на немецком языке, был крайне удивлён. Сержант отдавал команды взводу на немецком, а затем на русском. Но в некоторых случаях он даже не удосуживался переводить. Солдаты чётко исполняли его распоряжения. Это вызвало культурный шок у прибывших курсантов.

Хотя Петров изучал немецкий и в школе, и в училище, он не мог похвастаться такими знаниями. Гофман демонстрировал отменное владение языком. Они поладили сразу.

Сержант объяснил, что в армию пошёл сам. Решил, что если в этих условиях он сможет заниматься и наращивать словесную базу, то по возвращении займётся основательно военным переводом с немецкого. К его чудачеству привыкали долго.

Толстов запретил Гофману использовать немецкий язык. Тот в ответ попросил отправить его на гауптвахту, так как данный приказ он исполнять не будет. Ротный был вне себя. Но в дело вмешался замполит Филатов.

— Командир, остынь. Парень сам пошёл служить. В его жизни есть свои цели. Пусть командует и на русском, и на немецком. Главное, чтобы во взводе был порядок и дисциплина. Не справится — разжалуем в рядовые. Гофман, ты согласен?

— Так точно! Не справлюсь — вы меня больше вообще не услышите. Рядовому командовать не придётся.

— На том и порешим, — сказал Толстов. А он слов на ветер не бросал.

Глава 12

Июнь 1985 года. Куйбышев

В порт Куйбышева прибывали разные грузы, в том числе сухогрузы с зерном для мукомольного завода.

Грек в один из дней попросил рыбака на катере провезти его по реке Самаре до устья Волги. Он готовил отход — на случай разногласий с Дедом или в случае облавы. Порт был идеальным местом для того, чтобы исчезнуть вместе с Рыжим и Воробьём.

Денег у них оставалось немного. Деньги — это независимость от Деда и его братвы. Есть лаве — живёшь где хочешь. Оставались только обязательства по поиску документов и Лешего.

Дед понимал, что Грек бережлив, но и он ограничен в финансах. В какой-то момент нужно будет идти на дело. И тогда Дед даст наколку и заберёт свою долю, не запачкав рук. Его территория, его прикрытие — и его доля не менее половины.

Но случилось то, что случилось.

После разговора с Аристократом Рыжий забежал в квартиру, закрыл дверь и хлопнул в ладоши:

— Грек, уходим! Конторские с ментами ночью завалили Деда!

На Воробья от такой новости напал столбняк.

— Быстро собрались и уходим! — прошипел Грек, начиная одеваться и наблюдая за окном.

Они быстро переоделись, схватили небольшой баул с вещами, взяли документы и деньги из организованного под подоконником тайника. На набережной поймали частника, сунули ему трёшку и поехали в порт.

— Тормози, земляк, мы выходим.

Они вышли из машины рядом с густым кустарником, который рос вдоль ограждения. Все трое сразу нырнули в гущу кустов и исчезли.

Воробей по заданию Грека ещё в начале событий вокруг института заранее организовал лаз и осмотрел территорию порта. Он нашёл хорошее место. Как только они оказались за ограждением, лаз закрыли различной рухлядью и направились к тепловому узлу, где и укрылись до вечера.

Поздно ночью они пошли к стоянке гружёных автомобилей, на которых круглосуточно вывозили зерно на элеватор хлебозавода. Не доходя до стоянки, скрываемые темнотой ночи, они начали высматривать автомашину с наиболее драным укрывным брезентом — тем, которым накрывали зерно после загрузки, чтобы избежать потерь при транспортировке. Дороги не отличались хорошим качеством, и зерно при перевозке частенько рассыпали.

— Вон тот КамАЗ подойдёт, — сказал Грек.

Он продумал всё, но человеческий фактор отменять никак нельзя. Водители шли отмечать накладные после взвешивания, затем курили, травили анекдоты и в порядке очереди выезжали с территории порта. Никому и в голову не могло прийти, что кто-то будет прятаться в кузове с зерном.

— Воробей, водилу видишь в МАЗе?

— Ага.

— Иди к нему, тихонько побазарь минуту. Мы с Рыжим загрузимся. Ты после нас — с дальнего борта. Сильно не отсвечивай.

Воробей пошёл к МАЗу, а двое стали ждать. Когда водитель полез за спичками, которые у него попросил Воробей, Грек и Рыжий тихо, как кошки, подбежали к КамАЗу и влезли в кузов. Через пять минут рядом с ними устроился и третий подельник.

Ждали они недолго. КамАЗ выехал за территорию и направился на элеватор мукомольного завода.

— Зерно из Ульяновска. Видимо, освобождают элеваторы под новый урожай.

— Грек, откуда знаешь, что из Ульяновска?

— По запаху. Чуешь, воробьиным помётом пахнет? Там воробьи под крышей элеватора живут. Что съели, то и обратно в элеватор отложили. Правильно я говорю, Воробей?

Воробей вытаращил глаза, не зная, что ответить, а Рыжий тихо давился от смеха.

«КамАЗ» остановился на втором светофоре. Улица была тёмная, и подельники быстро спрыгнули через задний борт. «КамАЗ» поехал дальше, а троица направилась по своему маршруту тёмными переулками Куйбышева.

Через пару часов, на рассвете, они зашли в подъезд пятиэтажного дома. Остановились на площадке второго этажа и закурили. Было тихо, на улице никакого движения. Уставшая от длительной ходьбы троица курила молча, присев на ступеньках.

— Куда дальше? — Рыжий растирал уставшие ноги.

Глава 13

Февраль 1986 года. Новобирюсинск

В понедельник утром караул принял бригаду зеков и выехал на участок лесоповала. Всё шло по расписанию. Каждый знал своё место, свои обязанности и свой манёвр. Бригадир пару раз подходил к Петрову со скользкими вопросами, но тот не реагировал. Он понимал, что бригадир его проверяет, и если уступишь на ноготок, то зеки откусят руку по локоть. С осуждёнными нужно держать ухо востро.

Ближе к обеду караульный КПП сообщил, что по дороге идёт человек. Это было очень странно. В тайге, у чёрта на куличках, вдруг появляется человек неведомо откуда — пешком.

— Останови его метров за 40 до КПП и спроси, что ему здесь нужно. Может, заблудился?

— Товарищ курсант, кажется, это кто-то из наших… Да! Точно! Это Лесовой, прапорщик Лесовой идёт. Только одет так, словно на охоту собрался.

Илья вышел на КПП. Действительно, к ним шёл Лесовой с небольшим рюкзаком. Странно было его здесь увидеть.

— Товарищ прапорщик, какими судьбами? Обедать будете с караулом? Машины за нами придут только через 4 часа.

— Спасибо, командир. Но от чая не откажусь. В караулку пустишь?

Петров поздоровался и пригласил гостя в вагончик. Хотя это было нарушением, но куда он ещё мог пригласить Лесового зимой в мороз −20 градусов?

Лесовой обогрелся, его щёки раскраснелись после горячего чая. Печка в вагончике обдавала жаром. Солдаты свободной смены сушили валенки и полушубки.

— Командир, поговорить нам нужно. Давай прогуляемся по периметру на лыжах?

Лесовой смотрел на курсанта изучающе. Владимир Игнатьевич был опытным таёжником. В его обязанности входило розыск и задержание беглых зеков. Об этом знали все с обеих сторон колючей проволоки — от посёлка Решоты и дальше на север до последнего кордона.

Средних лет, поджарый, сильный, выносливый и немногословный, он имел в подчинении нескольких солдат срочной службы, с которыми постоянно занимался. Лесовой сам подбирал себе людей в команду. Он их обучал, тренировал, воспитывал и наказывал. Его бойцы обеспечивали прикрытие тех направлений, которые им определял Лесовой. При этом они никогда не ходили с ним в поиск — это было принципиальное решение прапорщика.

Менялись командиры батальонов, рот, взводов, начальники штабов, но данный принцип оставался неизменным. Он выставлял своих бойцов там, где считал необходимым. И никто с ним не спорил.

Причина подобного отношения заключалась в том, что Владимир Игнатьевич всегда возвращал беглеца или беглецов обратно в колонию. В тайге он был как в своём доме. Знал о ней всё. Складывалось впечатление, что не успел беглец добраться до какого-то места, а Лесовому уже сороки всё доложили в подробностях. Он пользовался большим уважением.

Петров и Лесовой вышли из вагончика, надели лыжи. Курсант взял на плечо автомат, и двое двинулись вдоль лыжни в обход периметра участка лесоповала.

— Илья, информацию мне дали достаточно ограниченную, и основная наша задача — не допустить побега либо по команде от особого отдела задержать лиц, которые могут организовать большое ЧП. Но что на самом деле произойдёт, мы не узнаем, пока всё это не случится! — Прапорщик старался быть собранным в своих мыслях и выводах. — Действовать мы будем исходя из ситуации либо по команде майора Иванова.

— А командование батальона в курсе?

— Всё происходит так, как тебе объяснили в училище. Никто ничего не знает. Командиры будут действовать согласно боевому расчёту. Если командование предупредят заранее, то всё пойдёт непредсказуемо. Моя задача — забрать тебя и своих ребят и выдвигаться в ту точку, которая будет наиболее уязвима. Мы должны перекрыть выходы там, где это будет наиболее целесообразно. Побег — это крайний случай, и он возможен. Как меня предупредили, лица, по которым ведётся оперативная работа, очень изобретательны. Что они придумают, никому не известно. Хуже всего, если начнётся массовка из пьяных или неподчиняющихся зэков. Обычно это заканчивается кровью. Наша цель — задержать тех, кто всё это сможет организовать. Знать бы, ради чего всё это, — нам было бы намного проще.

— Почему вы так уверены?

— Те, кто всё это организует, будут находиться вне колонии, и у них полная свобода действий и перемещения.

— Логично.

— Под серьёзный шум можно натворить много бед. Пока основная масса будет разбираться с одним происшествием, можно провернуть целую операцию, цель которой нам с тобой неизвестна.

— Но если у них свобода передвижения, то наверняка постараются провести какую-то разведку? Направлений для въезда и выезда из посёлка не так много.

— Верно, курсант!

— Много непонятного, но будем надеяться, что нас ещё снабдят какой-то информацией?

— Если посчитают нужным, скажут. Завтра возьму тебя для проведения занятий с моими бойцами. Проведём стрельбы, а заодно и посидим за картой местности. А сейчас вернёмся, чайку попьём, и я пойду дальше к шестому участку. Оттуда вернусь с Филатовым в посёлок.

Через 20 минут прапорщик ушёл пешком в направлении соседнего шестого участка, а Илья сидел и старался понять логику событий, которые должны произойти.

«Правильно рассуждает Лесовой: при большом ЧП, связанном с колонией, гражданским лицам передвигаться проще, если они не вызывают подозрений. По практике, на выставляемых КПП ищут лиц, попавших в ориентировки. А в случае с массовой пьянкой или неповиновением нужно ещё разобраться: все ли на месте, кто зачинщики, кого искать и т. д. И, если пропал зэк, на всех перекрытых зимниках будут искать сбежавшего зэка. А за сутки разбора по произошедшему ЧП можно очень далеко уехать, — Илья открыл заслонку в печи и кочергой поправил горящие поленья. — Самое неприятное, если им будут помогать те, от кого этого не ожидаешь. Человека можно использовать и в тёмную, когда он сам не понимает, что является лишь пешкой в чьей-то игре».

— Товарищ курсант! Рядовой Кулбаев и рядовой Онопко с обхода периметра прибыли. Нарушения периметра не обнаружено.

— Хорошо. Свободная смена и прибывшая смена — строимся у места для заряжания оружия!

Илья поставил задачу новой смене и пошёл к бригадиру. На объекте стояло три больших вагончика. Один — для караула, второй — кухня-столовая осуждённых, и третий вагончик был складом и местом, где постоянно тусовались бригадир и кладовщик.

Опытный бригадир на объекте руководил зеками, следил за трелёвочником ТДТ-55, мотопилами, цепями, топливом, продуктами и вёл учёт заготовленного леса. Эта должность, с одной стороны, была хлебной, а с другой — очень хлопотной. Если у бригадира не было авторитета, то на объекте постоянно возникали проблемы: мелкое воровство, пьянство, испорченные мотопилы, воровство продуктов и весь остальной набор проблем — вплоть до побегов.

— Резаный! Открывай свою бендёжку! — Петров стучал в дверь вагончика бригадира. — Какого ты там закрылся?

Бригадир имел кличку Резаный из-за шрама на щеке. Он метнулся к двери и снял крючок с петли. Открывая дверь, он пытался надеть фуфайку.

— Что случилось, командир? Проверка приехала?

— Нет, Резаный, это ты приехал. Сейчас проверять твой вагончик буду — на предмет запрещённых предметов.

Резаный оторопел. Шмон у него могли навести только «кумовья» из колонии или ротный, которому было всё равно на инструкции, если его что-то беспокоило в действиях осуждённых. За всё время в его бригаде никогда не возникало проблем: план выполнялся, зеки нарушений на работе не допускали, инструмент с участка не пропадал. Продуктов всегда всем хватало — несмотря на его нычки, — и зеки не жаловались, понимая, что и им при необходимости лишняя пайка перепадёт. А если ротный вовремя оказывался утром, когда до начала работ бригада тихо осматривала участок на предмет наличия глухаря, тетерева или косули, то вся бригада ещё и получала дополнительный паёк от добычи. Толстов промахивался редко.

— Ты что, командир, хочешь косяк запороть? Меня начкары не шмонают!

— Почему? У тебя есть привилегии?

— Не борзей! Тебя не поймут! Да и зеки могут сбежаться на этот беспредел, — Резаный выглянул из вагончика, оценивая, кого из осуждённых можно быстро окликнуть.

Илья отодвинул бригадира и вошёл в вагончик. Кладовщик встал и отошёл в свободный угол. Вид у него был озадаченный. На столе лежали карты и шоколадные конфеты, стояли кружки с чифиром.

— Резаный, ты в шахматы играешь?

— Могу с тобой в покер сыграть на деньги.

— Карты запрещены. А вот шахматы — игра интеллектуалов.

Резаный, не понимая, что от него хочет курсант, посмотрел на кладовщика, и тот быстро достал с верхней полки резные нарды.

Курсант постоял, подумал и присел за стол.

— Интеллект требует нагрузки, анализа, логики, а ты нарды на стол.

Кладовщик посмотрел на Резаного, тот сел за стол.

— Стол прибери, чай завари, конфеты достань и метнись — проверь, все ли на месте.

Кладовщик суетливо, но достаточно быстро выполнил поручение, оделся и выбежал из вагончика.

— Рассказывай, командир, зачем пришёл?

— Ты сегодня неправильно себя повёл. Пытался показать, что ты бугор, а я валет. Зачем?

— Тебе показалось. Молод ты ещё, командир. Ты прожил чуть больше, чем я отсидел. И я реальный бугор. Меня хозяин уважает. А ты залётный в этих местах и ведёшь себя дерзко.

— Делаю, потому что могу. Сгибать меня не нужно. Веди себя правильно. Ты меня не знаешь. Чай наливай!

Резаный ухмыльнулся. Курсант был не так прост, как могло показаться. Он взял с плиты чайник, подвинул чистые кружки и разлил чифир: себе — половину кружки, курсанту — четверть, и долил в его кружку кипяток.

— Говорят, ты бродягу на рывке взял?

— Было дело, — Илья понемногу пил крепкий чай и осматривал вагончик. — Тебе зачем эти знания?

— Человек приехал, а с ним и его багаж. Твой багаж говорит, что ты можешь стать волчарой. Вот я и решил проверить. Если зашёл ко мне по утреннему вопросу, то ты продуманный, понимаешь, что происходит. Я бугор и должен знать, с кем в лес приехал.

Бывают случаи, когда караул бухает. И тогда приходится и за зеками смотреть, и за солдатами. Собирать дубиной одних и грузить пьяных других. Собирать оружие в кабину к водителю и увозить всех в посёлок, чтобы беды не произошло. Но ты из другого теста. Бардак не допустишь.

— Вот и порешали. Бузу не разводим, спокойно пилим лес, слушаем начкара.

— Так что тебя интересует? Ты в каждом углу дырку взглядом прожёг. Может, из караулки что-то пропало?

— Интересуюсь, как ты учёт ведёшь материально-технических средств, — Илья оскалился и подмигнул Резаному.

Между ними образовался некий баланс. Резаный понял, что курсант хоть и молод, но с характером. А Илья сделал вывод, что при желании такой бугор может организовать проблемы — зеки его послушают.

«В вагончике бригадира можно продуктов на целый взвод спрятать, — Илья пытался понять, как беглецы могут действовать. — Лыжи для побега закопают в снегу, одежду и продукты спрячут у бугра. Если караул расхлябанный, то по команде бугра зеки „театр разыграют“ и дадут возможность уйти беглецам за пару часов до прибытия машин. Резервная группа пойдёт на преследование и окажется ночью в тайге. Если бойцы не подготовлены, то придётся искать и зеков, и солдат».

— Резаный, сколько тебе осталось до свободы?

— Полтора года. Пять лет уже пролетело. Мне лишние хлопоты не нужны. Семья ждёт на воле. Эта ходка у меня вторая. Завязываю, хочу просто жить с семьёй.

Петров поднялся со скамьи, застегнул полушубок и пошёл на выход.

— Так ты зачем приходил, командир?

— Чай с тобой попить, — Илья улыбнулся и закрыл дверь.

Резаный понял, что курсант показал свой характер, потому и повёл себя дерзко. «Если он такой же, как Толстов, то это не плохо. Больше порядка будет на участках», — подумал он.

Резаному постоянно снились сын и любимая жена. Свои семь лет он получил за пьяную драку, в которой порезал прохожего «розочкой» от разбитой бутылки. Он даже не помнил, как и почему всё произошло. Очнулся в каталажке с разрезанной осколком стекла щекой. Порез ему заклеили пластырем, но шрам остался. И с тех пор все звали его Резаный.

Глава 14

Лето 1984 года. Красноярск

Вероника стояла в на задней площадке салона автобуса, который вез её домой. В руке у неё была сетка с продуктами.

Всю свою сознательную жизнь она прожила в Красноярске. Здесь она пошла в школу, окончила училище, получив диплом бухгалтера. Быстро вышла замуж — и так же быстро осталась вдовой: муж погиб в аварии. Не справившись с управлением мотоцикла, он попал под встречный грузовик.

Её родители уехали на стройку на Сахалин, где и остались жить. Веронике они оставили двухкомнатную квартиру, мебель и старого кота.

После гибели мужа Вероника несколько лет жила как затворница. В свои 28 лет, не имея яркой внешности, она поставила на себе крест, думая, что вряд ли выйдет замуж второй раз. Её школьные подруги уже имели детей, жили полной жизнью — пусть и не без проблем. «Семья — это желание любой женщины», — размышляла Вероника.

После окончания училища она пришла на работу в деревообрабатывающий цех, который снабжал стройки оконными рамами, дверями, половой доской, плинтусами и разной другой продукцией. Работа ей нравилась: коллектив был хороший. Руководитель цеха оказался человеком обстоятельным и требовательным.

Главный бухгалтер, Ирина Сергеевна Корноухова, приняла Веронику в свой женский коллектив спокойно и без лишних назиданий. Для начала поставила на простой, но очень кропотливый участок — сбор и подшивка документов по заказам. Документы должны были быть собраны и сшиты с момента получения заявки до момента отпуска готовой продукции. Подписи, печати, штампы, согласования — всё должно быть на своём месте и в итоге сшито в квартальный отчёт. Так начинали все, кто приходил на работу в бухгалтерию. Через некоторое время Ирина Сергеевна определяла основной участок, а сборку документов делали в порядке очереди все сотрудники.

Заработной платы хватало и на продукты, и на обновки — без излишеств. Вероника не гналась за модой, однако всегда была опрятна и аккуратна. Ирина Сергеевна пыталась её сватать, но всё безрезультатно. Корноухова была слишком требовательной и потому отпугивала потенциальных женихов своим напором.

Год назад произошло чудо.

Возвращаясь автобусом после рабочего дня, Вероника стояла на задней площадке и смотрела на пробегающие за стеклом дома и людей. Её сумочка болталась на руке, которой она держалась за поручень. На очередной остановке в салон заходили пассажиры. Автобус тронулся с места, и последний пассажир, не сдержав равновесия, начал падать и схватился за болтавшуюся сумочку вместо поручня. Под весом ремешок оторвался, и сумочка упала на пол.

— Ради бога, простите! Я не хотел, честное слово! — молодой мужчина поднял сумочку с пола и стоял с виноватым видом.

— Девушка, я готов вам компенсировать и купить такую же сумочку. Как вас зовут?

Вероника от неожиданности потеряла дар речи. Это была её любимая сумочка, с которой она не расставалась несколько лет в поездках на работу. Корноухова привезла её из поездки в Москву и уговорила Веронику купить за не очень большие деньги. Хорошая кожаная сумочка для молодой женщины — аксессуар необходимый. Помада, тени, кошелёк, ключи и ещё куча всякой всячины умещались в этом небольшом по размерам хранилище женских секретов.

— Что вы наделали? Как же так? Такую в Красноярске не купить…

Она была готова заплакать.

— Как вас зовут?

— Вероника, — она крутила в руках оторванный ремешок и лихорадочно думала, где и как его можно починить.

— Вы на какой остановке выходите?

— На следующей. — Слёзы начали наворачиваться, и Вероника достала из кармашка кофты платочек.

Автобус остановился, Вероника вышла из салона. Следом за ней вышел и молодой мужчина.

— Меня зовут Семён. Где вы живёте? Давайте я вас провожу, а вы мне подскажете, где я могу купить такую же взамен испорченной?

— Живу я рядом, а за сумочкой вы поедете в Москву. В Красноярске таких нет, — расстроенным тихим голосом ответила Вероника.

— Ну что же делать, поеду в Москву. А где именно в Москве я смогу её купить?

Вероника вопросительно посмотрела на своего провожатого. Ей показалось, что он над ней подтрунивает.

— Послушайте, вы порвали мне сумочку, теперь пытаетесь шутить надо мной. Как вам не стыдно!

Она рассерженно смотрела на улыбающегося ей мужчину. Вроде бы обычный молодой человек — чисто одетый, в наглаженных брюках и начищенных туфлях — не производил впечатления повесы и баламута. В его глазах читалось сочувствие. Он смотрел на неё и не отводил взгляд. Лёгкий запах мужского одеколона и аккуратная причёска… Вероника смягчила свой гнев.

— Вам дорого обойдётся это происшествие. Когда вы готовы исполнить своё обещание?

— Через три-четыре дня. Где мне вас найти?

— Видите впереди панельную пятиэтажку?

— Да.

— Через четыре дня я буду ждать вас в это же время у второго подъезда.

— Я обязательно приду!

Вероника решительно повернулась и пошла к своему дому. Мужчина смотрел ей вслед, пока она не вошла в подъезд.

Через четыре дня она вновь возвращалась с работы, вышла из автобуса и шла к своему дому. Погода была пасмурная. Ветер гнал низкие тучи, но дождь ещё не начался. Вероника спешила дойти до подъезда. Вдруг кто-то взял её за локоть. От неожиданности она слегка вскрикнула.

— Не пугайтесь, это я! — Семён улыбался и, продолжая поддерживать её локоть, шёл рядом. — Вы узнали меня? Я принёс вам сумочку.

Мелкие капли дождя упали на идущую парочку. Начинался дождь. Они зашли на крыльцо и встали под козырёк.

— Посмотрите?

Вероника с любопытством осматривала своего нового знакомого и небольшой свёрток, который он держал в руке.

— Вы шутите?

— Конечно нет. Возьмите, прошу вас!

Она взяла свёрток и достала из него кожаную сумочку — другого фасона, но достаточно симпатичную, из гладкой импортной кожи! Глаза её загорелись. Вероника расстегнула сумочку и заглянула внутрь. Там лежали шоколадные конфеты.

Она умилённо посмотрела на Семёна.

— Где вы её достали? И во сколько она вам обошлась?

— Не важно. Вам нравится?

Ветер сменил направление, и капли дождя обрызгали стоявшую на крыльце парочку.

— Давайте зайдём в подъезд, а то мы вымокнем, — Семён открыл дверь, приглашая Веронику зайти внутрь.

Она прошла и поднялась по ступеням на площадку первого этажа.

— Чаю хотите?

— Не откажусь.

Вероника покраснела от собственной смелости, тут же повернулась и пошла по ступеням вверх к своей квартире. Пригласив гостя на кухню, она поставила на плиту чайник и достала из шкафа печенье.

— Так, где вы достали такую прелесть и сколько я вам должна? Сумочка дорогая, стоит не менее тридцати-сорока рублей?

— Пустяки. Я теперь ваш вечный должник. Скажите — и я достану вам жемчужину со дна моря. Надеюсь, я искупил свою вину? Сумочка вам понравилась?

— Да! Но мне кажется, что я должна вам заплатить. Слишком дорогой подарок.

— Вы хотите меня оскорбить. Это я ваш должник!

Глава 15

Июнь 1985 года. Красноярск- Сызрань

С того случая прошёл почти год. Семён ухаживал за Вероникой, встречал её около дома после работы, дарил цветы, приглашал в кинотеатр, и в какой-то момент она сдалась. Вновь ощутив себя желанной, она отбросила прошлое и вновь погрузилась в чувство влюблённости, обретя своё женское счастье.

Вероника вошла в подъезд, посмотрела в почтовый ящик и поднялась в квартиру. Открыв дверь ключом, она повесила сетку с продуктами на крючок.

— Семён! Ты дома?

— Нет, я на работе! Дома мой призрак, варит картошку и режет злой лук. Мои слёзы залили пол и соседей снизу. Спаси меня!

Вероника зашла на кухню. Семён в майке, спортивном трико стоял у стола и резал репчатый лук. Глаза его покраснели, и по щекам текли слёзы.

— Где ты покупаешь этот злющий продукт?

— Не жалуйся! Режь! Ты мужчина или кисейная барышня?

— Я твой единственный любящий мужчина. Но ты подвергаешь меня пыткам, и я сбегу от тебя к соседке.

— Она тебя не примет, — игриво ответила Вероника.

— Почему? — удивлённо спросил Семён.

— Я подожгу её дверь, набросаю на балкон горящих головешек!

— Ты страшная женщина!

— Что?

Семён подошёл к крану, помыл руки, схватил Веронику и понёс её на диван в зал.

— Картошка кипит и сейчас зальёт конфорку.

— Пусть! — Семён расстегнул пуговицы на её блузке и припал к груди.

На кухне послышалось шипение.

— Вот зараза… — Он вскочил с дивана и побежал выключать газ.

После ужина они лежали на диване, голые и счастливые. Томная нега охватила их, и время остановило свой бег. «Я вновь счастлива. Я вновь любима. Пусть это длится до конца моих дней», — Вероника гладила ладонью его грудь и, закрыв глаза, блаженно улыбалась. — «Я буду счастлива. Я буду любима…»

Семён приподнялся и, поглаживая волосы, смотрел на её лицо.

— Я через два дня уеду в командировку. Уеду на дней десять-двенадцать, не меньше.

Она удивлённо открыла глаза. Он никогда не говорил ей, где и кем работает, ссылаясь на то, что ему запрещено говорить об этом. Несколько раз они повздорили, но Семён оставался непреклонным. За всё время он ни разу не обмолвился, что может уехать в командировку. Это известие её насторожило.

— Куда ты едешь?

— Далеко. Не спрашивай, я всё равно не отвечу.

— Это обязательно?

— Да. Я должен ехать.

— Ты не бросишь меня? — В её груди что-то неприятно ёкнуло, словно страх одиночества поднялся из глубины, где прятался всё это время.

— Вероника, не говори глупости. Я твой раб до конца дней.

— Я тебе не верю. У меня какое-то нехорошее чувство.

— Брось. Обычная командировка. Я буду тебе звонить, если мне разрешат.

— Я не знаю, кем ты работаешь, где ты работаешь, я не знаю о тебе практически ничего. Ты влюбил меня в себя, и я потеряла голову. Кто ты, Семён?

— Я твой мужчина! И не вздумай смотреть на других, пока я буду в отъезде.

— Обними меня. Полежи со мной, я тебя никуда не отпущу.

Он заключил её в свои объятия и тихо заснул.

Каждый четверг Семён приходил на почту и интересовался, нет ли писем на его имя. В очередной раз девушка в окошке, улыбаясь, ответила, что письмо для него наконец-то пришло. Получив его, он сел в зале и прочитал содержимое. После этого взял бланк телеграммы и написал следующий текст: «Дядюшка в Куйбышеве заболел. Вылетаю. Возьми лекарство. Семён».

Он отправил телеграмму по адресу в Одессу. Вернувшись в квартиру Вероники, где он прожил уже несколько месяцев, собрал дорожную сумку и поставил её в шкаф. Билет на самолёт из Красноярска до Куйбышева он приобрёл не без труда. Через два дня он улетел.

Из аэропорта Курумоч Семён отправился в Чапаевск, где недорого снял двухкомнатную квартиру на улице Ленина. Представившись инженером, который приехал в командировку, Семён предупредил хозяйку, что должен приехать ещё один сотрудник и они будут жить у неё вдвоём.

На следующий день он поехал в Куйбышев и пробыл там целый день. Вечером он вернулся с мужчиной, который нёс через плечо небольшую сумку, по всей видимости, с какими-то приборами и инструментами.

Зайдя в квартиру, они расположились на кухне. Семён начал варить пельмени, купленные по ходу в ближайшем магазине. На плите весело закипал чайник, и Семён достал с полки заварку.

— Надеюсь, хозяйка не обидится, если мы её немного раскулачим? — Семён подмигнул сидевшему за столом мужчине.

Они были одного возраста. Его собеседник был белобрысый, коротко стриженный, коренастый и немногословный.

— Миша, выдвигаемся завтра утром в Сызрань электричкой, в разных вагонах. Твоя цель — горкомовский гараж. Нужна чёрная «Волга», она во втором боксе. Водители в свободное время постоянно играют в домино. Замок врезной, сложный. Проверь наличие сигнализации. Усвоил?

— Да.

— Встретимся на вокзале в 16 часов. Проверяемся и едем обратно в разных вагонах. Если за кем-то есть хвост, сигнал тот же — платочек.

— Понятно.

— Тогда приятного аппетита!

Они поели, выпили чай и разошлись по комнатам отсыпаться.

Утро выдалось солнечным. Пассажиров на перроне было немного. Электричка подкатила по расписанию и, забрав пассажиров, двинулась в сторону Сызрани. При движении по железнодорожному мосту открывался прекрасный вид на водный простор Волги.

«Издалека, долго течёт река Волга. Течёт река Волга, а мне семнадцать лет…» — пел про себя Семён.

Он мыслями был в Красноярске. Понимая, что в какой-то момент ему придётся расстаться с Вероникой, он старался отгонять эту мысль. Мягкая, добрая Вероника любила его всем сердцем. Она была готова завести детей и прямо об этом говорила Семёну. Но он старался отшучиваться, говоря, что не готов стать отцом, так как сам ещё юнец.

— Внимание! Электропоезд из Куйбышева прибывает на первый путь! Будьте осторожны, отойдите от края платформы! — голос репродуктора вывел Семёна из оцепенения.

Он встал и вышел в тамбур. Краем глаза осмотрел пассажиров, которые шли за ним по проходу вагона. Их было немного. Ничего подозрительного Семён не заметил. Выйдя из вагона, он прошёл по перрону и остановился. Достал из кармана записную книжку и начал её листать.

Мимо него прошёл Михаил. На его плече висела небольшая сумка. Он шёл к остановке автобуса на привокзальной площади. Семён наблюдал за ним до момента посадки в автобус. «Ничего подозрительного», — отметил он про себя и зашагал в сторону автовокзала.

Ворота гаражей горкома были открыты. Водители сидели за столиком и играли в домино. Автомашины, которые с утра были начищены и заправлены, стояли в готовности везти своих пассажиров в любую точку района.

Игроки были в своей среде — отдельной кастой. Их тщательно проверяли и многое доверяли. Они знали не только служебную, но и частную жизнь своих руководителей. Войти с ходу в доверие к этой категории невозможно: сразу возникнет масса вопросов, если тебя никто из них не знает.

Но…

— Мужики! Андрей не подъезжал?

Игроки удивлённо посмотрели на незнакомого парня с сумкой на плече. Он был в очках, одет обыкновенно, но держался уверенно.

— Какой Андрей?

— С автобазы. Он попросил меня подойти сегодня к вашим гаражам. Сказал, что у кого-то проблема с магнитолой. Я инструмент взял, но времени у меня немного.

— А ты кто?

— Автоэлектрик.

Водители переглянулись. Не каждый день вот так запросто к ним приходит специалист, которых в городе немного и все они нарасхват. А проблем с электрикой в советском автопроме всегда хватает. А тут ещё и магнитолу можно подшаманить.

— Пойдём, покажу, — один из водителей вышел из-за стола и направился к своей машине. Он открыл дверцу и показал на свою панель, где стояла штатная радиола. — За город выезжаем — начинает барахлить, теряет волну, шеф нервничает. Просил найти замену. Я бы её вообще выкинул и поставил магнитофон.

Парень снял с плеча сумку, открыл её, достал отвёртку, пассатижи и тестер. Водитель заглянул в его сумку и увидел японскую автомагнитолу. У него ёкнуло сердце. Мечта! Он суетливо спросил у парня, что ему нужно. Но тот деловито сел на водительское сиденье, отсоединил панель радио и вытащил её наружу.

Затем так же деловито подошёл к столу и посмотрел на остальных обитателей гаража. Те, сообразив, мигом убрали домино, освободили место и начали наблюдать.

Автоэлектрик методично осмотрел, проверил, покрутил, пощупал, подул, протёр, что-то поменял и пошёл ставить радио в штатное гнездо. Через пять минут радио стояло на своём месте, и из динамиков отчётливо слышался голос диктора.

Водитель вопросительно смотрел на парня, а тот, как ни в чём не бывало, спокойно сложил инструмент и закрыл свою сумку.

— Всё готово, можете пользоваться.

— Подожди! У тебя в сумке японская магнитола — можно поставить её вместо штатной?

— Можно, но у неё есть хозяин.

— Сколько? Назови цену!

— Извини, но не могу. Это не моя вещь. Моя задача — починить и вернуть владельцу.

Тут уже засуетились остальные.

— Какая магнитола? Покажи?

Парень вздохнул, но открыл сумку и достал предел мечтаний каждого советского водителя: небольшую, аккуратную, с кнопочками и электронным экраном. Руки сами потянулись — потрогать, пощупать, нажать, посмотреть…

— Руками не трогать. Вещь дорогая.

Водители смотрели вопросительно на парня.

— Ладно, покажу. Чай нальёте?

Тут же началась небольшая суета. Пока парень ставил магнитолу вместо штатного радио, чайник наполнили водой, помыли чистую чашку, достали конфеты и печенье.

Вдруг из динамиков полилась музыка — чистый, сильный звук! Иностранная рок-группа исполняла знакомую мелодию. Все сгрудились у автомашины. Магнитола стояла в штатном гнезде. Аудиокассету не было видно, но все понимали: играет именно она.

— Как влитая! Мечта! — Водитель рассматривал управление магнитолы, подкручивал громкость. Его лицо светилось и печалилось одновременно. — Покупаю! Назови цену!

Парень деловито выключил магнитолу, снял её и поставил на место штатный радиоприёмник. Лица водителей выглядели расстроенно. Они подошли к столу, разлили по чашкам чай и пригласили парня присоединиться.

Он деловито повесил сумку на свободный крючок, взял чашку и посмотрел на свои часы. Отпив несколько глотков, он вышел из гаража, встал у открытой створки ворот и посмотрел на дорожку, ведущую к гаражам.

— Мне через полчаса нужно быть на автобазе. Подвезёте?

— Без проблем.

— Хозяин дал мне магнитолу для мелкого ремонта. Я спрошу у него о продаже. Она сейчас абсолютно исправна: радио работает, магнитофон крутит — всё в норме. Кто возьмёт?

— Я! — хором ответили водители и посмотрели друг на друга.

— Ну вы решайте, а меня пока подкиньте к автобазе.

Водитель, чьё радио починил мастер, быстро завёл свою «ласточку», выехал из бокса и пригласил парня в кабину. Через мгновение они скрылись из глаз.

— На спичках потянем или как?

— Пусть Антон берёт. Видимо, парня к нему отправляли. У него вечно хозяин недоволен, когда они ездят в район. Так будет справедливо.

На том и порешили.

Антон довёз парня до городской автобазы. Он вопросительно смотрел на мастера. Тот молча сидел в кабине и смотрел на водителя.

— Подожди, не уезжай. Я сейчас перезвоню и вернусь. Если согласится, то сегодня всё поменяю. У меня завтра тяжёлый день: гнилую проводку на рейсовом автобусе нужно менять.

Парень вышел из машины и пошёл через ворота автобазы. Антон поставил машину у тротуара и сидел в машине как на иголках. Найти подобную магнитолу в Сызрани было невозможно, и денег для этого было не жалко.

Когда в гараж пришёл задний мост, водители тянули спички — кому достанется. Машины у всех были в исправном состоянии, а запчасти, которые периодически попадали к ним в гараж, стали приработком, если не требовалась замена. Антон загнал задний мост за хорошую цену, проставился товарищам коньяком и отложил деньги про запас.

— Жди меня в 13 часов. Двести рублей, но только крупными. За время обеда поставлю.

Антон чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он в своей суете не заметил, как автоэлектрик подошёл к машине.

— Деньги не проблема. Буду ждать! Магнитола точно в хорошем состоянии?

— Ты сам её смотрел. Мне за работу червонец приготовь.

— Договорились! — Водитель с довольной улыбкой махнул рукой и рванул с места к себе в гараж.

Ровно в 13 часов парень подошёл к воротам. Водитель с сияющей улыбкой стоял у своей машины. Замена радиоприёмника на магнитолу прошла быстро. После короткого инструктажа водитель был счастлив и отсчитывал двадцатипятирублёвые купюры. К двумстам рублям он добавил десять и протянул парню. Тот деловито положил деньги в свою волшебную сумку.

— Я не фарцовщик. Моё дело — чинить электрику. Чаю?

— Сейчас заварю!

Пока водитель колдовал с чайником и заваркой, а его товарищи повторно изучали магнитолу, парень стоял у створки ворот. Через минут пять они все вместе болтали о японских магнитофонах, пили чай и сокрушались об отечественном автопроме.

— Антон, тебе сегодня просто повезло. Я должен был отдать вещь хозяину утром, но он почему-то не приехал. Я пошёл. Подвозить меня не нужно. Если что — Андрею скажешь, он меня найдёт.

Парень взял сумку и ушёл через сквер. Антона распирало чувство гордости. Теперь у него самая лучшая магнитола не только в гараже, но, возможно, во всём городе! Кто такой Андрей, он даже не задумался.

В это время Семён изучал местность за домом Деда. Он сидел в рабочей куртке за железнодорожным полотном на ящике и крутил обрубок провода, который нашёл по дороге.

«Кусты, дорога, тропинка, спуск к Волге. Частный сектор, фонарей нет. При желании можно очень быстро скрыться от непрошеных гостей», — Семён встал с ящика и пошёл вдоль железнодорожного полотна.

Через пару минут он осматривал другую тропинку, которую протоптали под косогором вдоль заборов соседей. Он перешёл через железнодорожное полотно, прошёлся по пустырю к тропинке и пошёл по ней, удаляясь от дома Деда.

«Разбежимся в разные стороны. Они — к ментам, мы — в другую сторону», — подумал он.

Он остановился, осмотрелся ещё раз и двинулся вдоль заборов, удаляясь в южном направлении, где находился Сызранский речной порт.

В 16 часов Семён стоял на перроне вокзала, ожидая электричку. Мимо него прошёл Михаил с сумкой через плечо. Когда подошла электричка, каждый зашёл в свой вагон.

Оба вышли в Чапаевске и спокойно пошли на улицу Ленина — в съёмную квартирку. По дороге Семён зашёл в гастроном, купил продуктов. Вечерний ужин был прост: рыбные консервы, вермишель, чай и сладкий рулет.

— Начинай, — Семён приготовился слушать, пока Михаил раскладывал вермишель по тарелкам.

— Замок несложный. Ключи у них висят сбоку от стола, за которым играют в домино. Я их посмотрел. Отмычку подберу. Сигнализации нет. По всей видимости, ночью вокруг здания сторож делает обход и возвращается в здание. Второй вариант, и он более вероятен, — сторож делает обход в здании и видит ворота гаражей. Нужно будет отвлечь его с другой стороны.

— Понятно. Теперь — что у меня. От огорода Деда две тропинки. К лодке им бежать минуты четыре. Чтобы наверняка они двинулись в том направлении, поставим на второй тропинке чучело: будет виден только силуэт, но не отчётливо. Побегут туда, где чисто. Уголовный розыск наведём на тропинку за железной дорогой, которая спускается к лодке.

— Форма одежды?

— Возьмём простые костюмы, белые рубашки, галстуки. Внешний вид должен соответствовать. После разгона скинем маскарад.

— Идёт. Отдыхаем.

На следующий день они купили в Куйбышеве костюмы и всё необходимое.

Глава 16

Июнь 1985 года. Сызрань

Сторож читал книгу на своём привычном месте в здании горкома Сызрани. Место, по его мнению, спокойное и комфортное. Происшествий на этом серьёзном объекте никогда не случалось. Дежурства проходили спокойно. Главное — до рассвета делать небольшой обход по зданию. В основном для самоуспокоения.

Фёдор Иванович, человек обстоятельный и ответственный, старался не спать до 4 часов утра. Затем он по привычке укладывался на диванчик и дремал до 5 утра. Потом вставал, открывал входную дверь, выходил из здания и выкуривал папироску. С 7 часов утра в здание приходили первые сотрудники, и сторож сдавал свою вахту.

Кипятильник нагревал воду в стеклянной баночке. На столе лежала пара бутербродов на разложенной газетке. Стакан с чайной ложечкой стоял на привычном месте справа от читающего книгу Фёдора Ивановича. Вода в банке забурлила, и сторож вынул вилку кипятильника из розетки. Затем он аккуратно засыпал из коробочки чай. Через пару минут он залил кипяток в стакан.

В это время раздался странный стук по стеклу в коридоре. Сторож прислушался и слегка напрягся. «Точно! Кто-то постукивал по стеклу!» — подумал он. Он встал из-за стола и направился по коридору на звук. Пройдя до середины коридора, он остановился. Было тихо. Постояв немного, Фёдор Иванович решил вернуться, предположив, что ему показалось.

Но как только он зашагал по коридору, звук повторился ещё раз! Он повернулся и пошёл к окну. Подойдя к подоконнику, сторож увидел открытую консервную банку, которая висела за стеклом в связке с корявой веткой. По всей видимости, нитка, которой они были связаны, зацепилась, где-то вверху рамы снаружи, что было удивительно.

— Что за ерунда?! — сторож пытался рассмотреть, за что зацепилась нитка, но ничего не мог увидеть. За окном была ночь. — Пойду включу свет, может, получится разглядеть, что за фокусы.

Фёдор Иванович вернулся в начало коридора, включил освещение. Немного подумав, он вышел в фойе к выходу и проверил, закрыта ли дверь. Убедившись, что дверь заперта, он вновь пошёл в конец коридора к окну.

Банка с веткой висели за стеклом со стороны улицы. Под окном никого не было. Он попробовал рассмотреть что-нибудь, но толком ничего не было видно. Сторож попытался открыть нижний шпингалет створки рамы, но он не поддавался.

«Утром всё проверю. Может, мальчишки баловались? Хотя какие мальчишки в 3 часа ночи?» — Фёдор Иванович почесал макушку и пошёл на своё рабочее место. Он сел за стол, подвинул к себе телефон и задумался. Набирать номер дежурного ГОВД он не стал, рассудив, что его не поймут. «Буду ждать. Если что-то ещё произойдёт, тогда позвоню».

Он взял стакан с чаем и продолжил чтение. Через минут пять сторож вновь пошёл по коридору, выключил свет и подошёл к окну. Банка висела на прежнем месте. Было тихо. За окном никакого движения не происходило. Фёдор Иванович успокоился и пошёл допивать свой чай.

Михаил открыл замок гаража достаточно быстро. Петли ворот были смазаны, и створки распахнулись без скрипа. Михаил зашёл внутрь, прикрыл створки, открыл автомашину и через минуту завёл двигатель. Затем он распахнул створки, выгнал машину, закрыл замок и выехал в сторону сквера. Он всё делал спокойно и без суеты.

В сквере его ждал Семён. Он сел в машину, и они поехали в сторону дома Деда. Михаил вёл автомобиль спокойно, соблюдая правила дорожного движения. Встречного транспорта практически не было. Через несколько минут они остановились в частном секторе и выключили фары.

Выйдя из «Волги», оба прошли узким переулком на тропу у косогора. Здесь они связали две приготовленные Семёном палки и накинули сверху старый мешок. Получилось настоящее чучело. Сверху на конец палки Михаил накинул тряпку. Издалека вполне угадывался профиль стоящего человека. Воткнув нижний конец конструкции в землю, они вернулись к машине, завели её и медленно выехали обратно.

Обогнув дома, «Волга» на скорости выехала на улицу с другой стороны и резко остановилась у ворот дома, где жил Дед. Выйдя из машины, они посыпали в салоне и у ворот красный перец и начали стучать в калитку. Семён наблюдал в щель за сараем, где обосновался верзила. Когда тот выбежал в дом, Семён хлопнул Михаила по плечу, и оба сразу присели, продолжая стучать в калитку.

В это время раздался выстрел из пистолета. Пуля пробила доску сверху. Михаил достал пугач, чиркнул спичкой и поднял его вверх. Раздался выстрел. Напарник верзилы выстрелил ещё раз и побежал в дом, после чего вся троица скрылась в ночи.

Семён и Михаил перелезли через ворота, осторожно вошли в дом, ничего не трогая, вышли через чёрный ход и побежали в сторону установленного чучела. Они бежали в полусогнутом состоянии. В это время раздались крики сотрудников милиции и выстрелы у них за спиной.

Выдернув чучело, Михаил аккуратно опустил его через забор в огород, и напарники побежали дальше, стараясь не шуметь. В посёлке лаяли собаки, в районе стрельбы за железнодорожным полотном слышался шум.

Пробежав около 500 метров, они остановились, сняли с себя костюмы и рубашки. Семён взял из кустов мешок, достал из него рабочую одежду и сложил внутрь костюмы с рубашками. Михаилу он подал грязные полукеды и такие же обул сам. Обувь, в которой они ехали в машине, он также засунул в мешок.

Надев кепки, они стали похожи на обычных рабочих. Спустившись к реке, заполнили мешок камнями, и Семён закинул его подальше в воду. После этого напарники, как ни в чём не бывало, двинулись в сторону железнодорожного вокзала.

Глава 17

Июнь 1985 года. Сызрань

Сотрудники уголовного розыска стояли над трупом Деда. То, что это был именно он, сомнений не вызывало. Верзила лежал в наручниках на земле в нескольких метрах. Эксперт осматривал пистолет напарника верзилы, который продолжал бездыханно лежать, уткнувшись лицом в землю.

— Пистолет боевой, марки ТТ, снаряжённый боевыми патронами. Пока у меня нет сомнений, что он вполне мог кого-нибудь подстрелить, — укладывая оружие в пакет, эксперт осматривал траву, словно искал что-то взглядом. — Гильзу нужно искать в трёх-пяти метрах справа от трупа. Она важна для заключения, что выстрел был произведён в сторону сотрудников, находившихся в засаде.

Через пару минут гильзу нашли, сфотографировали, и она была упакована в пакет для вещдоков. После съёмки места происшествия прокурор осмотрел оба трупа, пистолет и гильзы, в том числе те, что нашли во дворе дома. Он молча махнул оперативникам, и те, подняв с земли верзилу, отвели его в УАЗик. Через пару минут верзилу уже везли на допрос к следователю.

— Во сколько вы получили звонок от анонима?

— Поздно вечером, около 23 часов. Время на сборы особо не тратили. Собрались на инструктаж, распределились, получили оружие и выдвинулись к тропе. Аноним указал точное место, где должно было быть передано оружие. Непонятно только, кто и для чего угнал «Волгу», затем стрелял у ворот и куда скрылся?

— С «Волгой» много вопросов. Но самый главный — почему именно горкомовская? — прокурор закурил. — У вас есть версии?

— Пока нет. Нужно всё осмотреть в гараже, допросить сторожа, попробовать найти очевидцев, допросить водителей. Очень всё запутано. Но главное — информация об оружии подтвердилась. Правда, ствол всего один.

— Сплюньте! Нам ещё похищенного арсенала не хватает в этой истории. Но в любом случае сработали хорошо. Эта банда давно в поле зрения. За ними много делишек. Остаётся вопрос о приехавших на «Волге». Кто они и куда делись?

— Участковые начали опрос жителей посёлка. Двое в костюмах и галстуках в этом районе должны засветиться сразу, — начальник уголовного розыска достал новую пачку сигарет, закурил и внимательно глядел на прокурора. — Когда нам прибыть, чтобы дать показания?

— Рапорта на своего руководителя подадите сегодня, а ко мне придёте, скорее всего, завтра. Хочу сначала почитать заключение экспертов. Нужна баллистическая экспертиза и заключение, из чьего пистолета был сделан выстрел по стрелявшему из ТТ и, соответственно, по рецидивисту Деду. Но предварительно могу сказать, что факт вооружённого нападения на сотрудников налицо. Оружие изъято, гильза есть, хорошо, что никто из ваших коллег не пострадал.

— Тогда я выдвигаюсь в гараж горкома. Нужно понять, кто угнал «Волгу».

В гараже уже заканчивали опрос водителей, когда начальник уголовного розыска подъехал на служебном УАЗике. Он подозвал к себе одного из сотрудников, тихо переговорил с ним и подошёл к водителям.

— У вас точно ключи от ворот не пропадали?

— Да мы уже несколько раз говорили, что все ключи на месте. Из гаража ничего не взяли. Угнали только «Волгу», на ней третьего секретаря возили. Остальные машины не открывали, всё на своих местах. Резина, магнитолы, наборы ключей — всё на месте.

— А на днях никто незнакомый в гараж не приходил?

— К нам просто так не приходят. Все понимают, чьи автомашины здесь стоят. Вам нужно со сторожем поговорить. Он рассказывал, что ночью кто-то консервную банку на окно повесил — видимо, хотели его отвлечь.

— Сторожа опросили?

— Так точно. Но он толком ничего не рассказал. Банку подвесили ночью, около трёх часов. Выходить ночью из здания он не стал. В пять часов утра шваброй снял консервную банку с рамы и бросил в урну. Водители пришли за машинами около 7:30 и обнаружили, что одной машины нет. Сразу позвонили нашему дежурному и перехватили сторожа по дороге домой, привезли сюда. Банку мы нашли: её уборщица из урны положила в пакет с общим мусором. Банку упаковали для экспертов, но она вся в пыли.

Начальник уголовного розыска вновь подошёл к водителям.

— У вас точно ничего странного в последние дни не происходило?

— Конечно, нет! Вы же понимаете, кого мы возим. У нас постоянный коллектив, люди проверенные, в делах порядок, замечаний нет, — водитель первого секретаря ответил сам за всех. — Никто из нас не будет терять такую работу. Это равносильно тому, чтобы получить волчий билет.

Когда сотрудники милиции покинули гараж, водители облегчённо вздохнули.

— Антон, твою магнитолу точно не выковыривали?

— Стоит на месте. Мою машину даже не открывали. У меня трёшка из кармана выпала, когда я рассчитался с парнем, — так и лежала на моём водительском сиденье до утра.

— Эксперт сказал, что угнанная машина цела и стояла заведённая в том месте, где её нашли. Ключ-отмычка был в замке зажигания. Хорошо хоть проводку не вырвали, чтобы завести, — сказал один из водителей. — И на хрена им наша «Волга» понадобилась? В городе можно прямо от дома угнать. А здесь-то ещё замок гаража вскрыть нужно!

— После обеда проверим, все ли новые запчасти на месте. Теперь будем год складировать, а то как бы нас за них не потянули. Поэтому все молчим.

Через несколько часов начальник уголовного розыска докладывал начальнику ГОВД о всех имеющихся деталях столь необычного для Сызрани дела.

— Ко всему, что я сказал выше, могу только констатировать: угон и анонимный звонок связаны. Информация с оружием подтвердилась. Ворота открыли отмычкой. Из гаража забрали только машину — для акции у ворот Деда. Почему началась стрельба, верзила — подручный Деда, объяснить не может. Он только упрямо твердит, что в ворота стучались сотрудники КГБ. Собака след не взяла. Всё усыпано красным перцем. В автомашине нашли только отпечатки пальцев закреплённого водителя и, видимо, третьего секретаря, но мы его не откатывали. В доме Деда сейчас работает эксперт. Нужно снять все следы пальцев — может, что-то найдём. Обход соседей ничего не дал. Эти двое в костюмах испарились в ночи. Участковые прочесали тропинку, которая идёт в другую сторону, но ничего подозрительного не обнаружили. Гильзы только от ТТ, других нет. Моё мнение: Деда спровоцировали и вывели прямо на нас. Верзила утверждает, что они бежали по тропинке к лодке и нарвались на нашу засаду.

— Подводим итог, — начальник ГОВД встал из-за стола и подошёл к окну. — Кто-то угнал «Волгу» и сработал, видимо, под комитет. Верзила будит Деда, они бегут к лодке, третий их прикрывает и отстреливается. Хотя следов стрельбы этих двоих мы не нашли, но твои ребята утверждают, что соседи слышали три выстрела.

— Так точно.

— Дед с людьми нарывается на нашу засаду и погибает. То есть кто-то организовал нашими руками засаду, понимая, что мы Дедом очень интересуемся и среагируем наверняка. Очень изобретательно! Кого можно подозревать?

— Это сложный вопрос. У Деда была железная дисциплина. Его люди всегда шли в отказ — работать по ним было проблемой. Он очень авторитетный человек в криминальном мире нашей области. Да и не только области. Явных конфликтов у него не было — или мы о них ничего не знаем. Верзила сейчас успокоится и замолчит. Он был доверенным лицом Деда. У нас против него ничего нет. Можем подержать трое суток, но придётся выпускать.

— Почему?!

— Верзила никогда не участвовал в акциях или преступлениях. Он чистый. Дед понимал, что им интересуются, потому запретил верзиле носить при себе любые предметы, за которые мы можем уцепиться. Собственно, это знали все. Он не пил спиртного, не курил, даже не разговаривал без команды Деда. При этом верзила знает всех подручных, знает все дела, явки, контакты и так далее. Но что-либо вменить ему невозможно. После того как мы его отпустим, он сам начнёт копать по этому делу. И этим двоим придётся несладко, если верзила до них дотянется.

— Мы можем заключить сделку с верзилой?

— Исключено.

— Плохо. Агентуру в любом случае заряжайте. Нужна любая информация по последним контактам Деда. Странная картина получается. Горкомовская «Волга» становится орудием ликвидации уголовного авторитета. В области это не понравится. Мне уже позвонили и предупредили о необходимости докладывать каждый день по этому делу. Копайте, нужны хоть какие-то зацепки.

Вечером этого дня Аверин Николай Иванович, сидя в своём кабинете областного КГБ, изучал все детали, которые стали известны после нашумевшего происшествия в Сызрани. Грек с подручными исчез, как и те, кто приехал на «Волге» к Деду. Исчезли без всяких следов. Описать людей в костюмах так никто и не смог. Следов обуви, отпечатков пальцев не обнаружили. Чисто сработали. Коллеги в Сызрани не смогли дополнить уже имеющуюся информацию. Оставалось надеяться на мероприятия в порту. Утром, возможно, какие-то следы найдём. Но пока капитаны судов уверяют, что лишних людей не брали. Руководитель порта организовал осмотр складов и зданий. Проверяли до полуночи, но тщетно. Грек пропал, и никаких следов нет.

Аверин откинулся в кресле и смотрел прямо перед собой.

«Смежникам давать информацию нельзя. А информация, полученная от них, картину не раскрывает. Верзила не расколется, но начнёт искать сам. На Грека и его людей у него ничего нет. Эта часть истории отваливается сама собой. Так что смежникам придётся самим разгребать, — он потянулся, встал, прошёлся по кабинету. — Грек либо нашёл то, что искал, либо подставил Деда, чтобы вывести его из игры, и дальше пойдёт по следу один. В Куйбышев они больше не вернутся. Других версий у меня нет».

Аверин прошёлся ещё раз по кабинету, оделся, выключил свет, закрыл кабинет и направился домой.

Глава 18

Июнь 1985 года. Куйбышев

— Грек, что дальше? Сил уже нет. Бегаем по городу, как зайцы. — Рыжий сидел на ступеньках и смотрел на своего наставника.

— Поднимайтесь на третий этаж. Мы уже на месте. — Грек подал ключ Воробью. — Квартира справа.

Парни встрепенулись, Воробей тихо поднялся и открыл входную дверь. В квартире было тихо. Грек вошёл следом, включил свет и снял обувь с уставших ног. Он молча прошёл в зал, сел на стул и вытянулся.

— Рыжий, дверь закрывай. Здесь нас искать никто не будет. Отдыхаем, отсыпаемся, на улицу никто не выходит. Продукты в холодильнике. Завтра стираем одежду, отглаживаемся, сидим молча неделю. Быстро накрывайте на стол, потом в душ и спать.

Утром следующего дня они молча завтракали глазуньей с сосисками. Грек был в хорошем расположении духа, улыбался про себя и о чём-то думал. Воробей меланхолично смотрел в окно. Складывалось впечатление, что он напрочь забыл события прошлого дня и ночи. Рыжий ёрзал на стуле, немного нервничал, но молча доедал свою порцию. После завтрака парни помыли посуду, убрали со стола, долили воду в чайник и поставили его на газовую плиту.

— Садитесь, подведём итоги. Про Лешего в Куйбышеве никто ничего не знает. Мы можем отсюда тихо уехать через неделю. Люди Деда сейчас в замешательстве. Пока верзилу не выпустят, они ничего делать не будут. Аристократ предупредил нас, значит, мы вне подозрений. У нас в кассе осталось триста рублей. Этого хватит, чтобы добраться до Батуми.

— Батуми? — Рыжий вновь заёрзал на стуле. — Зачем нам в Батуми?

— За деньгами, — спокойно ответил Воробей, — и, видимо, за большими деньгами. Я правильно понимаю?

— Молодец, соображаешь! — Грек улыбался и постукивал пальцами руки по клавишам, словно играл на пианино.

— «Катран»? Или квартира?

— Нет. Мы совершим путешествие на пассажирском судне.

Парни замерли. Это неожиданно!

— Но с деньгами у нас туго, — Воробей пытался оценить стоимость поездки до Батуми и прибавить стоимость путешествия от Батуми до… — А куда мы совершим круиз?

— В Одессу, — ответил за Грека Рыжий.

— Ошибаешься. Мы выйдем в Новороссийске.

— Всего один переход из Батуми в Новороссийск?

— Этого хватит, чтобы запастись деньгами. — Грек внимательно смотрел на своих подопечных. — Воробей, встань и возьми на полке справа паспорта, подай их мне.

Воробей встал из-за стола, подошёл к книжной полке, взял три паспорта и подал их Греку.

— Пришло время сменить личности. Несите свои старые документы и кладите на стол. — Пока парни ходили за своими документами, Грек раскрыл новые паспорта, ещё раз внимательно просмотрел страницы и положил перед собой. — Слушайте внимательно. Свидетельства о рождении, которые вы забрали из сейфа директора интерната в Саратове, были абсолютно чистыми. В своё время по ним были получены паспорта на ваши новые имена. Теперь запоминаем и учим наизусть. — Грек внимательно посмотрел на каждого, забрал старые паспорта и положил перед собой.

— Рыжий, теперь ты — Елисеев Андрей Андреевич, родился в городе Курске. Прописан в Ростове-на-Дону. Адрес выучишь, он настоящий. Маленькая квартирка в старом довоенном доме. Он, скорее всего, пойдёт под снос — сильно обветшал. Ты окончил техникум и работал слесарем-ремонтником в ЖЭКе. Чинил замки, выполнял мелкий ремонт. — Грек протянул паспорт Рыжему.

— Воробей, ты отныне Кузнецов Виктор Евграфович, родился в Воронеже. Прописан также в Ростове, адрес тоже настоящий, но твой домишко расселили, а тебе обещали выдать ордер через год. Ты у нас сантехник. Профессию получал в ЖЭКе.

Грек, словно фокусник, из ниоткуда достал две трудовые книжки и подал их парням. Оба, недолго думая, открыли и начали читать записи. Оказывается, их принимали на работу, переводили на какие-то участки, повышали разряд и даже объявляли благодарности.

— ЖЭК настоящий. Но его закрыли после пожара, так как личные дела и архив были уничтожены в огне. Ваши новые биографии абсолютно чистые. За оставшиеся дни вы будете обращаться друг к другу только по имени-отчеству и по фамилии. Нужно привыкнуть к новым именам. Поэтому весь день общаетесь, учите наизусть свою биографию. Ваши родители умерли. Вы были единственным ребёнком в семье. Воспитывали вас родственники, но связь с ними у вас потеряна. Они оставили вас без жилья и средств. Документы родителей остались у родственников, вас выгнали из прошлой детской жизни, и всего вы добивались сами. В Ростов уехали на заработки — большой город, тепло. Теперь читаете и запоминаете. Завтра будем проговаривать поездку в Батуми.

Грек встал из-за стола и ушёл со своим паспортом в спальню. Парни пожали плечами и начали штудировать документы.

Утром следующего дня после завтрака парни расселись за столом и молча ждали пояснений от Грека.

— Привыкаете к новым именам? — парни молча кивнули. — Отлично! Меня с сегодняшнего дня зовите Гроссман Яков Абрамович. Я из Одессы, экспедитор. Занимаюсь древесиной, мотаюсь по всей стране.

— Понятно, Яков Абрамович. А почему мы вдруг собрались все вместе в одном городе, и что мы тут делаем?

— Хороший вопрос! Мы начинаем новую жизнь. Поэтому о своих старых привычках нужно забыть. Я понимаю, что это будет трудно, но нужно очень постараться. Мы должны раствориться среди миллионов простых советских граждан. Стать серой массой, абсолютно законопослушными, поддерживающими дружбу народов и коммунистическую партию.

Грек смотрел на их лица и улыбался. Парни оценивали сказанное и не понимали, что будет дальше.

— Через пять дней мы покупаем авиабилеты до Тбилиси. Оттуда доберёмся автобусом до Батуми. Там дождёмся прихода теплохода «Шота Руставели». Из Батуми он пойдёт в Одессу. На теплоходе отдыхают иностранцы и наши советские состоятельные граждане. Мы не собираемся взламывать каюты или грабить пассажиров. Наша цель — администратор, который нарушает закон и занимается спекуляцией валютой и ценностями. В каюте этого персонажа спрятан сейф. Замок у сейфа электрический. Пока администратор будет развлекать пассажиров, вы аккуратно откроете сейф и заберёте содержимое.

Грек положил странный приборчик на стол. По всей видимости, его изготовили кустарным способом. В нём была вилка для розетки, но на самой вилке громоздился небольшой пластмассовый кубик.

— Нужно будет вставить вилку в определённую розетку. После этого замок в сейфе откроется. У вас будет не более пятнадцати минут. Сейф находится за панелью в каюте. Панель нужно будет снять и забрать содержимое. Затем поставить панель обратно и вынуть вилку из розетки. Вот как выглядит панель.

Грек развернул сложенный бумажный лист. На нём был сделан карандашом рисунок. На рисунке была отмечена панель и места её крепления. Указан размер отвёртки и порядок извлечения шурупов. Также было указано место розетки.

— Почему так сложно?

— Потому что он нарушает закон. Сделаем всё чисто — клиент обнаружит пропажу только в Одессе, и это в лучшем случае. Всё понятно?

— Да. Откуда такая подробная информация, Яков Абрамович?

— Я долго живу, Андрей Андреевич. А теперь продолжаем учить свои документы и свою новую жизнь.

Через пять дней трое постояльцев вышли рано утром из квартиры и, сев в автобус, поехали в ближайшую парикмахерскую. Они по очереди занялись своим внешним видом.

Виктор Евграфович, он же Воробей, попросил сделать себе короткую причёску. Он также подправил негустые усы, которые делали его немного старше. По окончании он надел очки с простыми стёклами без диоптрий и стал похож на интеллигентного молодого человека.

Андрей Андреевич, он же Рыжий, попросил поправить виски и слегка укоротить причёску. Парикмахер долго работал над его пробором, но в итоге получилось очень хорошо.

Яков Абрамович попросил побрить его, постричь под машинку коротко и сделать горячий компресс, чтобы не было раздражения.

Из парикмахерской они разошлись, будто никогда не были знакомы. Андрей Андреевич отправился в кассу «Аэрофлота». Виктор Евграфович пошёл в магазин одежды за покупками для Батуми, а Яков Абрамович направился обратно в квартиру.

Через пару часов все оказались в укромной квартире на третьем этаже.

— Билеты купил. Кассир никаких вопросов не задавала. Взяла паспорта, оформила билеты и вернула, выдав сдачу, — доложил Андрей Андреевич.

— Я купил шесть пар носков, три пары трусов, рубашку с коротким рукавом, спортивную футболку и обычную рубашку. Всё по размерам, — отчитался Виктор Евграфович.

— Завтра выезжаем. Деньги оставим на столе с запиской для хозяйки. Ключ отдадим соседям. Погладили брюки, почистили пиджаки, начистили обувь. Нас ждёт Батуми.

Глава 19

Февраль 1986 года. Новобирюсинск — Екунчет

Курсант Петров, оставив свой взвод на попечение сержанта Гофмана, ушёл на занятия с группой Лесового. Занятия проходили в классе огневой подготовки. В группе Лесового было три бойца: ефрейтор Ордахов — якут, рядовой Кыпчаков — алтаец, сержант Фёдоров — сибиряк из старообрядцев.

Лесовой развернул карту и попросил всех встать вокруг стола. Карта местности по течению реки Чуна была достаточно подробной. Почему он выбрал направление на Братск, наверное, не смог бы ответить и сам Лесовой. Обычно в этом случае говорят, что сработала интуиция.

— Завтра берём УАЗ и выдвигаемся в Екунчет. По дороге оставим Ордахова в районе просеки ЛЭП. Твоя задача — обойти на лыжах в радиусе двух километров всю округу. Посмотри места, где можно сделать засаду или схроны. С собой берёшь ножовку, лопату и топор. До нашего возвращения сделай небольшой схрон для наблюдения за дорогой на трёх человек. Вопросы?

— Вопросов нет. Паёк только хороший давай. Чай нужен, термос, валенки и полушубок. Костёр разводить нельзя, однако.

— Сержант обеспечит. Далее, Кыпчаков останется в районе ручья Моховой. Всё то же самое, как и у Ордахова. Только времени у тебя будет поменьше.

— Хорошо, командир. Всё сделаю!

— Фёдоров, на тебе развилки на ручье Овинный. Место поганое, но всё мне там высмотри, оцени, подготовь место для засады. Возможно, что именно там нам придётся поработать.

— Всё сделаю, товарищ прапорщик.

— Мы с курсантом проверим Екунчет и оценим перспективы. На обратном пути всех заберём и возвращаемся на базу. Вам, Фёдоров, обеспечить группу продуктами, инструментом, полушубками, валенками, спичками и так далее. Оружие не берём. Вопросы?

— Никак нет.

— Фёдоров, забирай бойцов и готовьтесь. Проверим вас через два часа.

После ухода бойцов Лесовой начал объяснять порядок действий на выезде.

— Бойцы у меня подготовленные. Ордахов — сын охотника. Он один может в тайге за несколько дней построить избушку, добыть себе пропитание и за месяц сделать запасы мяса на всю зиму. Это при наличии лыж, оружия и боеприпасов. Главное, чтобы были спички, топор и крепкая верёвка. Кыпчаков также всю жизнь прожил в тайге. Его отец занимается сбором кедровых орехов. Они вдвоём с отцом уходили в тайгу шишковать и жили там месяцами. Строили летние избы, добывали кедровые орехи и осенью возвращались домой. Фёдоров — из семьи старообрядцев. Если ко всем талантам Ордахова и Кыпчакова приплюсовать хорошие, думающие мозги, то получишь Фёдорова. Вот такая у меня команда.

Петров почувствовал себя неуютно. Подобными достоинствами выживания в тайге он не обладал. Лесовой словно почувствовал смущение курсанта и продолжил:

— Твоя задача — принятие решений. Это самое сложное. Ты слушай бойцов, спрашивай, думай, вновь спрашивай, но в итоге принимай решение. Они всё сделают, если решение будет разумным. И ещё — ты умеешь отлично стрелять. А для них это важный фактор. Четыре хороших стрелка могут целый батальон остановить. Мои бойцы прекрасно ориентируются в тайге. Это самое важное преимущество. Распорядиться этим преимуществом ты должен на сто процентов.

— Что мы будем делать в Екунчете?

— Пить чай и слушать.

— …?

— Больше от нас ничего и не требуется. Там живут охотники. Они ещё с моим покойным отцом в этих местах белку в глаз били. Он любил в этих местах с ружьём погулять, дружил с селькупами — коренными жителями Сибири. Селькуп переводится как «таёжный человек». Охотники говорили, что у отца был свой охотничий схрон в районе между ручьями Черчет и Зелтукея. Там хорошие хвойные леса. Много раз я прочёсывал это место, но следов схрона моего отца так и не нашёл.

— Вы уверены, что побег может быть в направлении Екунчета?

— За рекой путь на Братск и Иркутск. По зимникам можно далеко забраться.

Утром следующего дня все были готовы к выезду. Прошлым вечером Лесовой, Владимир Игнатьевич, проверил готовность бойцов: инструмент, одежду, питание, термосы, спички. Перед выездом он раздал бойцам охотничьи ножи.

— Штык-нож в нашем деле — вещь бесполезная, — объяснял прапорщик курсанту, — а вот таёжный нож поможет в трудную минуту и в хороших руках становится универсальным инструментом. Это тебе и оружие самообороны, и обустройство бивака, и рогатина на зверя. Главное — уметь пользоваться. В машину!

Бойцы заняли заднее сиденье. Петров расположился впереди с вещмешками, прапорщик сел за руль. Им предстояло проехать шестьдесят с небольшим километров до посёлка. Но оба бака были заполнены бензином, продуктов в вещмешках должно было хватить на трое суток. Лесовой передал бойцам свой охотничий карабин и патронташ с плечевыми ремнями. Короткие охотничьи лыжи разместили между бойцами, а лопаты и инструмент положили в багажник.

Через минут сорок первым высадили якута Ордахова. Он важно собрал свой скарб, ещё раз проверил вещмешок, инструменты и махнул рукой, провожая остальных. Затем высадили Кыпчакова, и далее машину покинул Фёдоров. После этого УАЗик, проехав около 10 километров, остановился в посёлке Екунчет.

— Игнатьев сын приехал?! — пожилой мужчина в тулупе и лохматой шапке, с окладистой бородой и усами подошёл к Лесовому и крепко обнял его. — Никак с напарником? Только больно слабый он для тайги.

Мужчина подошёл к Петрову и протянул руку, внимательно осматривая курсанта.

— Добрый день! — Петров пожал руку незнакомцу и почувствовал каменные мозоли и огромную силу.

— Зовут меня Митрофан Лукич. Ты партийный или крещёный?

— Крещёный.

— Наш старообрядец или никонов послушник?

— …?

— Понятно. Можешь ничего не говорить. Но то, что Христов последователь, видимо, заслуга старшего поколения. Бабушка крестила или дед?

— Бабушка.

— Жива ли?

— Умерла. Мне пять лет было.

— Царствия ей небесного! — Мужчина перекрестился двумя перстами. — Молись за неё. Она для тебя благое дело сотворила до конца дней твоих. Как звать-то?

— Илья.

— В твоём имени Бог живёт. Ты знаешь это?

— Нет.

— Как же так? Рядом с тобой Бог, а ты не знаешь. Библию читал?

— Нет.

— Плохо! Очень плохо! Ты запомни меня, запомни, что тебе скажу. Библию ты прочитаешь, и в Бога веровать будешь, и в граде Его побываешь. Он был с тобой на крещении. Вижу я. Ну да ладно, пойдём в избу. Игнатьев сын, бери поклажу, ружьё и заходите. Я сейчас селькупов крикну, они придут, обрадуются. Чай пить будем!

Вот отредактированный вариант текста с исправлениями и пояснениями.

Лесовой и Петров зашли в большую избу Митрофана Лукича. Сняли в сенцах сапоги и полушубки. В доме было натоплено, вкусно пахло свежим хлебом. Их встретила молодая женщина в переднике и платке. Она поклонилась.

— Доброго здравия вам, Владимир Игнатьевич! Надолго ли к нам в гости пожаловали? Как супруга ваша, жива ли, здорова? Как дети, не хворают?

— И вам доброго здравия, Мария Митрофановна! Слава Богу, все здоровы и велели вам кланяться! Супруга передала вам подарки. Вот, принимайте! — Лесовой передал свёрток.

Мария Митрофановна бережно приняла свёрток, поблагодарила и зашла в другую комнату, положила его на столик, затем вернулась к гостям.

— Чаю с дороги? Пирогов или щей покушаете? Сейчас на стол соберу. Как товарища вашего зовут, откуда приехал? Он раньше у нас не был. Далеко ли живёт?

— Меня зовут Илья. Я приехал из Новосибирска на стажировку. А родился я в Куйбышеве.

— Так, значит, ты из самарских ушкуйников? Ушкуем то управлять можешь? — Мария Митрофановна улыбалась и ставила на стол кружки, сахарницу, масленку.

— Чем управлять? — Петров начинал краснеть. Ему задавали вопросы, а он не знал, что ответить.