Бесплатный фрагмент - По следам времени. Том 1

Хочешь найти причину происходящего в настоящем?

Иди по следам времени.

Глава 1

1984 год

Покосившийся деревянный дом стоял на самом отшибе. Казалось, что все остальные дома, которые располагались в этом поселке, оттеснили своего непутевого брата на самый край, дабы своим внешним видом не портил архитектурный ансамбль домов, за которыми следили их хозяева. Местные жители всеми силами старались не замечать паршивую овцу в стаде, но дети, проживающие в неблагополучной семье, регулярно просили у соседей хотя бы хлеба и тем самым напоминали о своем существовании.

Было раннее утро. Женщина, спавшая на кровати, медленно повернулась на спину. В желудке тут же булькнуло, подступила тошнота, голова неимоверно раскалывалась. Вчерашняя немаленькая доза спиртного давала о себе знать.

В доме был не просто бардак. Казалось, что это заброшенное помещение, которое проще снести, чем прибираться в нем.

Женщина, кряхтя, поднялась и свесила ноги с кровати. Ее темные волосы в некоторых местах скатались и были похожи на птичье гнездо. Она хмуро оглядела интерьер, который наблюдала на протяжении почти всей своей жизни. Грязное постельное белье, на котором она только что спала, провоняло кошками. Животные не стеснялись делать свои маленькие дела непосредственно на кровать. И в комнате постоянно стоял запах кошачьей мочи. Но жители дома его уже не замечали.

В комнате было два окна. Одно было забито досками после того, как во время очередной пьянки один из гостей пробил своей головой стекло. Средств на новое не было, поэтому было принято решение — простое и не стоящее денег. Стекло второго окна было настолько грязным, что солнечный луч уже не мог пробиться сквозь него в эту забытую всеми обитель.

В одном углу стоял деревянный стол и два стула. В другом старый разбитый шкаф. Попойки в этой лачуге случались регулярно, соответственно, мебель во время драк тоже ломали регулярно. В дверцу шкафа частенько прилетали пьяные гости. Можно было сказать, что шкаф выполнен из качественных материалов, если учесть сколько пьяных атак он выдержал.

— Ленка! — крикнула женщина, все еще находясь в пьяном угаре.

Ответа не последовала.

— Ленка, чушка бестолковая, оглохла что ли? — повторила еще громче женщина, надеясь дозваться дочь, но ответом ей была тишина.

У матери лишь сильнее разболелась голова от собственного крика, и не услышав шаги дочери, она начала наливаться злобой. Дети должны были подбегать к ней по первому зову и делать все, что она им прикажет. А если этого не происходило, то отпрыскам было несдобровать.

Женщина с трудом встала на ноги, которые опухли и посинели. Ходить было невероятно сложно и больно, что раздражало мать еще больше.

Длинная грязная юбка доставала почти до пола. Рваная черная кофта провоняла потом и кошками. У женщины был лишний вес и огромный букет болячек. С каждым днем ей становилось все труднее передвигаться. Но как только кто-то из детей не слушался, злоба, переполнявшая ее, придавала сил, и тогда она вымещала всю свою ярость на тех, кто был слабее.

— Пошла отсюда! — злобно крикнула женщина, пиная кошку, которая мешала ей пройти.

Животное недовольно мяукнуло и убежало на кухню.

— Ленка! — снова крикнула дама, выйдя в коридор и направляясь в комнату, в которой обитали все четверо детей. Чуть тише мать прошипела. — Убью сучку!

Старшая дочь Лена сидела в своей комнате на грязном матрасе, брошенном прямо на пол. Кровать в этом доме была только у матери. Все остальные дети спали на матрасах или на полу. Спальных мест было всего три, поэтому каждую ночь кто-то из братьев или сестер проводил на деревянном полу, на который был брошен замусоленный старый плед и такая же подушка. Либо же двое ложились на один матрас, если на улице холодало. Печка была разбита, и топить ее было бесполезно.

Лене было тринадцать лет, и она с ужасом ждала, когда грузная фигура ее матери появится на пороге комнаты, в которой помимо матрасов был лишь небольшой книжный шкаф, в котором у детей лежали их школьные тетради и учебники. В остальном в комнате были лишь голые деревянные стены и одно окно с грязным стеклом. Крысы в этом помещении чувствовали себя как дома.

Вся одежда детей была свалена в углу. В один из дней младшая дочь Оля подошла, чтобы взять себе футболку из этой грязной кучи, и оттуда на нее выскочила мышь. Но это было меньшее из зол в этой семье.

Старшая дочь сидела на матрасе, когда в проеме показалась ее пьяная мать, глаза которой выражали лишь злобу. Женщина покачивалась и сжимала кулаки. Ее лицо уже давно было изрезано морщинами. Возле правого глаза красовался синяк после вчерашней драки. На лбу был продолговатый шрам от удара бутылкой несколько лет назад. Ей было всего двадцать девять лет, но выглядела она на все пятьдесят.

— Ленка, я думала, ты сдохла, падла, — злобно произнесла мать, все еще заплетающимся языком.

Девочка смотрела на женщину, испытывая страх и ненависть по отношению к родному человеку.

— Где твои родственники? — спросила женщина, имея в виду своих младших детей.

— Не знаю, — грубо ответила Лена.

Накануне вечером в их доме опять собралась пьяная компания, состоявшая в том числе из незнакомых мужчин. Некоторые из них не брезговали приставать к дочерям хозяйки, и девочкам приходилось убегать из дома и скитаться по деревне, пока гулянка не закончится. Братья уходили вместе с сестрами, не желая присутствовать на данном представлении.

Лена вернулась домой раньше своих братьев и сестер. У нее болел живот, и она хотела отлежаться. Слоняться в таком состоянии по улице у нее не было сил. Остальные дети возвращаться домой не планировали до вечера. Они знали, что мать с похмелья лучше оставить одну, иначе получат все.

— И зачем я вас родила? Никакой помощи по дому. Почему одежда в углу валяется? — женщина искала повод, чтобы наброситься на свою дочь с кулаками. Ярость в ней требовала выхода.

— Она там всегда валяется, — еле слышно ответила Лена.

Мать не заметила нездоровую бледность лица у своего старшего ребенка. От боли и невозможности принять таблетку обезболивающего девочка не могла дать отпор, как она это делала в последнее время.

— Значит, встань и убери! — повысила голос мать.

— Не могу, у меня живот болит.

— Ишь ты, живот болит, а рожать ты как будешь? Встала! — заорала мать, и из ее рта брызнула слюна.

Лена вздрогнула, с ненавистью смотря на ту, которая ее родила и издевалась над ней с самого рождения. Девочка всегда задавалась вопросом, почему ей, ее братьям и сестре не повезло с мамой? Почему другие дети знали, что такое ласка, уют в доме, вкусная еда, а они нет? Чем они прогневили Бога? Но ответа на этот вопрос она не находила.

— Я не могу, — ответила девочка, покрываясь испариной.

От страха желудок сжался, и боль лишь усилилась.

— Ах ты, падла! — стиснув зубы, процедила мать, взяла с пола пустое ведро, которое стояло возле выхода из комнаты, и запустила в дочь.

Лена почти успела увернуться. Ведро по касательной ударило ее по руке и упало рядом с матрасом.

— Мама, не надо! — взвизгнула дочь, ее глаза тут же наполнились слезами.

Девочка в последнее время ловила себя на мысли, что у нее не стыкуется слово мама с этой вечно пьяной и озлобленной женщиной.

— Свинья деревенская, мало я тебя луплю! — женщина ловко развернулась, забыв о своих больных ногах, и зашла на кухню, которая была как раз напротив комнаты детей.

— Мама, что ты делаешь? — закричала в слезах Лена, пытаясь натянуть одеяло как можно выше, будто оно могло спасти ее от разъяренной женщины.

— Маленькая дрянь, я тебе покажу, как с матерью пререкаться! — пыхтела женщина, заходя в комнату дочери и неся в руках швабру.

— Мама, не бей меня! — испуганно закричала девочка, пряча голову под одеяло.

Но женщина не слушала, злоба в ней требовала выхода. Она замахнулась и что есть силы ударила дочь деревянной ручкой. Удар пришелся четко по голове, девочка закричала. Боль от удара затмила боль в желудке. Лена билась в истерике, умоляя мать прекратить истязания, но женщина уже не видела перед собой ничего. Она лишь больше входила в раж и продолжала неистово бить свою дочь, не осознавая, как что-то темное управляло ею в этот момент.

Глава 2

Наше время

Окончание рабочей недели ознаменовало собой толпы людей, которые прогуливались по набережной, ловя последние теплые деньки. Еще неделю назад в городе был настолько холодно, что местные власти дали распоряжение включить отопление. Сегодня же природа будто в насмешку вспомнила, что бабьего лето еще не было, и столбики термометров поднялись до +25°С.

Александр Туманов сидел на скамейке на набережной и смотрел на реку. Вода, как зеркало, отражала небо и была красивого синего цвета. Дул легкий ветер, и Саша закрыл глаза, чтобы насладиться моментом.

В последнее время его внутреннее состояние было ровным. Помогло трехмесячное лечение в психиатрической лечебнице, а еще таблетки, которые Саша продолжал принимать, выйдя из больницы. У мужчины прекратились галлюцинации и видения.

Туманов вышел из клиники в начале сентября. Все лето он пробыл в закрытом учреждении. Поначалу его собирались выписывать в августе, но в один из дней Саша вышел из себя, кричал и пытался скинуть с себя что-то невидимое персоналу. Врачу пришлось отложить выписку пациента и увеличить дозу лекарственных препаратов. С того дня Туманов почувствовал, как таблетки заглушили в нем практически все чувства. Не было злобы, агрессии, обиды, тревоги и уныния. Но также купировались и противоположные чувства: радость, восторг, любовь. Саша прекратил воспринимать себя как человека, который когда-то служил в полиции. В больнице с него окончательно слетела вся спесь и надменность. Теперь это был просто Саша Туманов — бывший пациент психиатрической больницы с шизофренией и диссоциативным расстройством личности.

Мимо прошла молодая светловолосая девушка лет двадцати пяти. Перед собой она катила коляску, в которой сидела белокурая девочка примерно двух лет. Мать была одета в спортивные топ и леггинсы, на ногах кроссовки. Было видно, что девушка регулярно занимается спортом и следит за питанием. Ее подтянутая фигура привлекала внимание окружающих. Саша тоже проводил девушку взглядом и не почувствовал ничего. Все функции будто разом отключили или же они стали отмирать за ненадобностью.

«Она не хотела этого ребенка», — пронеслось в голове у Туманова, и он перевел взгляд на малышку в коляске.

Девчушка была одета в розовую футболку и белые штанишки. Светлые волосы были собраны в хвост, но некоторые пряди уже выбились. В руках у нее был плюшевый заяц, которого она периодически тянула в рот.

«Лиза!» — вспомнил Туманов, что у него тоже есть дочь, и в груди что-то кольнуло. Стало горько.

Впервые после выписки мужчина что-то почувствовал. И не успел он сосредоточиться на мысли о своем ребенке, как в голове пронеслось:

«Родила, чтобы удержать!»

Саша как завороженный смотрел на удаляющуюся мать с коляской, на ее маленькую белокурую дочь, и следующая мысль заставила его похолодеть:

«Она не любит ребенка! Девочка будет страдать!»

Туманов потряс головой, чтобы сбросить наваждение. На несколько мгновений мужчина потерял счет времени и мыслями перенесся в доселе неведомое ему место. Он перестал слышать разговоры окружающих его людей, визг детей, звуки проезжающих мимом самокатов и велосипедов. Словно в мире остались только он и эта девушка с ребенком.

— Чушь какая-то! — пробурчал Саша и начал медленно наклоняться корпусом вправо и влево.

После работы невероятно болела спина, и мужчина не знал, какое положение принять, чтобы стало хоть немного легче.

После выхода из больницы Туманов задался вопросом: что дальше? И решил, что надо начать с самого элементарного — найти работу. Труда это не составило. Саша не метил в начальники или на любую другую престижную должность в такой же компании. На службу теперь его точно никто не возьмет. Если Туманов еще и лелеял надежду вернуться в органы, то после того как он загремел на психу — путь в полицию ему был заказан. Поэтому Саша довольно быстро нашел себе работу грузчиком в одном из магазинов популярной продуктовой сети. Работодателей не особо волновало психическое здоровье тех, кого они нанимали.

Теперь пять дней в неделю по восемь часов в день Саша занимался тяжелым физическим трудом, но его это не расстраивало. Наоборот, на работе он отвлекался и за день уставал так, что вечером падал без сил.

Скажи ему еще год назад, что он будет работать грузчиком — Туманов послал бы этого предсказателя куда подальше. Александр Иванович, бывший начальник уголовного розыска, майор полиции, никогда не опустится до такого. Но сегодня было не до выбора, да и больше всего Саша хотел скрыться от всех и быть самым неприметным человеком на свете. Все потому, что Туманов перестал существовать даже для самого себя. Он перестал чувствовать себя, свое тело, у него не было желаний. Саше казалось, что он уже умер, но по какой-то случайности он все еще дышит, ходит, а его сердце продолжает качать кровь.

И лишь эта белокурая девочка вызвала в нем горечь воспоминаний о Лизе, и Саша невольно посчитал, что не видел свою дочь и супругу уже почти четыре месяца. Самая длительная разлука с семьей в его жизни.

«17 февраля», — вспомнил Саша.

Предполагаемая дата родов у Ани. Эту информацию Санек узнал от Ромы, который помогал супруге Туманова до ее отъезда. О том, что Аня уехала, Саша узнал только когда вышел из больницы. В конце августа Аня взяла Лизу и покинула город. Возможно, даже страну. Сначала Саша думал, что его жена решила съездить с дочерью на море. Но по прошествии двух недель Туманов понял, что Аня поехала не в отпуск, а просто сбежала, чтобы не видеть своего мужа. Рома тоже не знал, где она. А родители Ани не отвечали на Сашины звонки.

Туманов даже не знал, какого пола его второй ребенок.

«Аня, наверное, уже знает. Или еще рано?» — грустно подумал мужчина и достал телефон из заднего кармана.

Мужчина нашел в контактах Анечку и набрал номер.

— Абонент временно…

— Черт! — выругался Саша и скинул звонок.

Туманов чувствовал, что даже к любимой жене он не испытывает ничего. И понимал, что это не его истинные чувства, а лишь последствия принимаемых им таблеток. Саша даже думал отказаться от них, но как только он вспоминал тот ад, который происходил в его жизни в конце весны этого года, тут же менял свое решение.

Сегодняшнее воспоминание о Лизе и горечь внутри стали для мужчины откровением, что он все еще умеет чувствовать. Просто все это прячется под плитой сильнодействующих препаратов, которые должны были стабилизировать состояние пациента. И даже если от этого пострадает его эмоциональная составляющая, сам Саша сможет вести почти нормальную жизнь.

Звонок сотового вывел Туманова из раздумий. На экране высветилось «Ромыч».

— Слушаю, — приглушенно ответил Саша.

— Санчо, привет! — как всегда задорно проговорил лучший друг.

— Привет, привет, — безэмоционально ответил Туманов и посмотрел вдаль на реку.

— Звоню тебе напомнить про завтрашний ужин у меня. Надеюсь, все в силе? — все так же бодро говорил Рома.

— С памятью у меня проблем пока нет. Все в силе, я буду.

— Мы с Ларой будем тебя ждать. Очень хочу познакомить вас.

Еще летом Роман Наварский наконец смог наладить свою личную жизнь и познакомился с девушкой по имени Лариса. Правда Ромыч упорно называл ее Ларой или Ларочкой. Друг был воодушевлен и влюблен. Саша никогда не видел Наварского таким счастливым и был от всей души рад за него, насколько это позволяли таблетки.

— Буду к пяти, как и обещал.

— Ты как? Как самочувствие? — голос Ромы стал более обеспокоенным.

— Как всегда. Никак. Только спина болит после работы. Но это даже хорошо. Она напоминает мне о том, что я все еще живой, — ровно ответил Саша.

— Ты где сейчас?

— На набережной сижу.

— Хорошо, что погода солнечная. Настроение поднимает.

— Знаешь, Ромыч, с этой медикаментозной терапией даже если произойдет Армагеддон и разверзнется земля — я все равно буду сидеть как блаженный и не чувствовать ничего.

— Это временно, Сань, — тихо произнес Рома, сам не веря своим словам.

— Нет, это навсегда. С моим диагнозом можно выйти в ремиссию, но излечиться невозможно. Я псих, Ром, на всю жизнь. И та же ремиссия не означает, что у меня снова не съедет крыша. А еще у меня двое детей, и как выясняется, у них не самая хорошая наследственность.

— Трое.

— Что? — не понял Саша.

— Трое детей, Туманов. Ты забыл об одном ребенке, — глухо напомнил Наварский.

Саша выдохнул и закрыл глаза. Он каждый день убеждал себя в том, что Вари не существовало и не существует. Что все, что произошло — это лишь иллюзия, что любовница не беременна от него. Но сейчас лучший друг ворвался в его придуманный мир со своей жестокой реальностью.

— Ее для меня нет! — отрезал Саша.

— То, что ее для тебя нет, не значит, что она действительно испарилась. Хотя, если учесть, что мы вообще не знаем о ее местонахождении, то она действительно будто и не существовала.

— Рома, я не хочу это слушать, — из последних сил добавил Туманов. Он бы с удовольствием поспорил с другом, но сил не было отстаивать свою точку зрения.

— Я, конечно, могу начать притворяться и играть в игру по твоим правилам, но она вернется, Сань. Я в этом уверен. Чуйка мне подсказывает, что эта девица еще даст о себе знать. Уже не говоря о том, что тебе нужно как можно скорее принять мысль, что ребенок от нее никуда не денется. И она костьми ляжет, но сделает так, что ты будешь записан в графе отец.

Туманов нахмурился и ответил:

— Завтра в пять буду у тебя.

Мужчина отключился, чтобы больше не слушать нотаций друга.

«Вари нет! И ее ребенка тоже нет! У меня есть только Аня и дети от нее!» — повторял про себя Саша вновь и вновь.

Он снова попытался набрать супругу, заранее зная, что это бессмысленно.

Телефон был вне зоны доступа. Аня, скорее всего, сменила номер и общаться с мужем не желала.

Саша встал со скамейки и медленно направился на парковку. Сгорбленного и худощавого мужчину в темно-синих джинсах и футболке цвета хаки окружающие не замечали.

После душа Саша почувствовал себя лучше, однако спина и не думала проходить. Мужчина прошел на кухню и выпил таблетку обезболивающего. Заодно поставил на плиту разогревать себе ужин.

Туманов зашел в спальню, чтобы надеть домашние брюки и футболку. После выхода из больницы Саша пообещал себе упорядочить свою жизнь и решил начать с поддержания чистоты в квартире. Спал он теперь в спальне. Гостиная выполняла свою роль, хотя в гости к нему захаживал только Рома.

Перед Сашиной выпиской его мама прибрала квартиру, и с тех пор мужчина поддерживал порядок в своей берлоге.

Туманов надел домашнюю одежду и зацепился взглядом за фотографию, стоявшую на комоде в комнате. На ней были запечатлены Аня и Лиза в парке. На этой фотографии Лизе было три года. Аня держала дочь на руках, обе улыбались в камеру. Саша распечатал фото и вставил в рамку сразу после выхода из больницы. Оно было для него даже не воспоминанием, а скорее укором. Туманов будто наказывал себя этой фотографией. Каждый раз, глядя на нее, он вспоминал, как много ему было дано, а он этого не ценил и в итоге потерял. Потерял всю свою прошлую жизнь и теперь начинал с чистого листа.

Саша вернул фотографию на комод, сунул руки в карманы и тяжело вздохнул. Нехарактерное шуршание раздалось на кухне. Мужчина удивился, что еда так быстро подогрелась, и кинулся на звук. Но он шел не от сковородки, конфорка еще не успела нагреться. Неясное шуршание продолжало раздаваться под кухонным столом.

— Долбаные мыши! — выругался Саша, залезая под стол и начиная колупать ногтями плинтус.

Таблетка еще не подействовала, и неудобное положение лишь усилило боль в спине. Туманов сморщился, но продолжил свою охоту за грызуном. Наконец плинтус отошел и показалась небольшая дырочка в стене. Мужчина не успел опомниться, как что-то черное выскочило на него. Саша дернулся и повернул голову вслед мыши, которая побежала в сторону коридора и очень быстро скрылась из виду.

— Еще не хватало, чтобы ты по квартире бегала, — пробурчал Саша и снова повернулся к дыре.

В этот момент рой черных мышей выбежал из стены. Мелкие зверьки мигрировали через тело самого Туманова. Он заорал, выскочил пулей из-под стола и резко поднялся на ноги. Саша стряхивал с себя незваных гостей, но в какой-то момент понял, что нигде не видит грызунов. Они словно растаяли в воздухе. Слишком много их было, чтобы сейчас не заметить ни одного.

— Неужели снова началось? — спросил себя Туманов, в панике озираясь.

Его сердце учащенно билось. Он был бы рад увидеть хоть одну мышь и удостовериться, что ему не почудилось. Но на кухне было пусто, и это вгоняло мужчину в ужас.

Внезапно периферическим зрением Саша заметил шевеление возле дыры в стене. Он медленно перевел туда взгляд и замер от страха. Из стены, не торопясь, выходило что-то темное, мохнатое и круглое. Это явно был новый вид млекопитающих, которых мужчина доселе не видел ни в своей квартире, ни в жизни. Круглое и мохнатое показалось полностью, по размерам оно было чуть больше мыши, но меньше крысы. Черное нечто на мгновение остановилось и будто сосредоточило все свое внимание на Туманове. Последний все еще не мог пошевелиться. От страха его словно парализовало.

Мохнатый шар не стал долго думать и быстро побежал в сторону ног Саши. Мужчина снова заорал от ужаса и сам не понял, как запрыгнул на стол рядом с печкой. Но по пути он зацепил сковороду и ногой смахнул ее на пол. Раздался громкий удар, и картошка разлетелась по всей кухне.

Туманов стоял на столе, держась за навесной шкаф и в панике искал мохнатое нечто. Но подобие мыши исчезло так же, как и ее предыдущие собратья. Осталась лишь дырка в стене и плинтус, лежащий рядом.

Саша тяжело дышал и не верил в то, что произошло. Не прошло и трех недель, как он вышел из психиатрической больницы, а у него снова начались галлюцинации. Туманов исправно пил таблетки и надеялся, что все закончилось той истерикой в июле. Но сейчас мужчина усомнился, что лечение ему помогло.

— Я не хочу! Слышите? — заорал мужчина, что есть силы. От страха его начало трясти. — Я не хочу! Я хочу быть нормальным!

Ответом ему была тишина. Саша закрыл глаза, стараясь восстановить дыхание.

Звякнул сотовый, который остался лежать на полу. Мужчина медленно слез со стола, задаваясь вопросом, как он в одно мгновение смог на него запрыгнуть?

Туманов шел к телефону и нервно оглядывался в поисках хотя бы маленькой мышки, но тщетно, грызунов не было видно.

Саша взял телефон и заметил, что ему в приложении единого государственного портала пришло письмо. Он зашел в профиль и похолодел. Мужчина знал, что этот день настанет, но все же в его душе не угасала надежда, что обойдется, и он все успеет исправить. Но не обошлось, и Туманов знал, что сам виноват в этом.

Аня подала на развод, и Саше пришло заявление, которое он должен был заполнить. Голова у мужчины закружилась. На мгновение ему показалось, что все это происходит не с ним. Будто он смотрит на самого себя со стороны. Мозг отказывался верить в то, что Туманов скоро потеряет Аню навсегда.

Саша снова набрал номер супруги.

— Абонент временно не доступен!

Глава 3

— У тебя хватило совести заявиться к нам? — вопрошала светловолосая женщина, сложив руки на груди.

— Мне нужно знать, где Аня. Я хочу с ней поговорить, — спокойно ответил Саша, стоя на пороге квартиры родителей своей супруги.

Туманов решил заехать к родителям Ани и попытаться выяснить ее местонахождение. Или хотя бы раздобыть ее номер телефона. Мужчина вполне осознавал, что ему будут не рады, но он должен был попытаться.

— А ты думаешь, она хочет с тобой общаться? Из-за тебя я чуть не потеряла свою единственную дочь. Я месяц не видела Лизу, тоже из-за тебя, Саша. Аня уехала, чтобы ты не смог до нее добраться. Потому что в этом городе ты бы не дал ей покоя, — Ольга Константиновна говорила громко и жестко.

— Просто дайте мне ее номер, прошу, — спокойно просил Саша, глядя на разъяренную женщину.

— Саша уходи! Я не хочу тебя видеть. Убирайся сейчас же! Ты испортил жизнь моему ребенку. Ты никчемный человек и муж, уходи по-хорошему, пока я не наговорила тебе еще больше гадостей.

— Оля, кто там? — в конце коридора показался отец Ани. Увидев мужа своей дочери, он снял очки и удивленно воскликнул. — Александр?

— Здравствуйте, Лев Мирославович, — устало поздоровался Саша с тестем.

Отец Ани был высоким и статным мужчиной. Аня была похожа на него: такие же темные волосы, такие же зеленые глаза. Только ростом она пошла в маму. Ольга Николаевна едва доставала до плеча мужа. Сам же Лев Мирославович был выше Саши. Выдержанный, миролюбивый, но твердый, если того требовали обстоятельства — эти качества в тесте всегда восхищали Туманова. Никогда он не слышал от него грубого слова. Настоящий глава семьи, не чета Саше.

— Неожиданный визит, — Лев Мирославович подошел ко входной двери и настороженно спросил. — Какими судьбами?

— Хочу узнать, где Аня. Прошу вашу супругу дать мне ее контакты.

Тесть выдохнул и жестом пригласил Сашу в квартиру.

— Проходи.

— Лев! — громко произнесла мама Ани.

— Оля, прошу. Это семейное дело, а не общественное. Я не хочу, чтобы соседи стали свидетелями наших разборок, — спокойно произнес мужчина, закрывая дверь.

Саша смотрел на родителей своей жены и с нетерпением ждал. Тремора внутри не было, таблетки заглушили его. Туманов был безучастен. В какой-то момент он даже решил, что зря пришел сюда. Сил и желания бороться за свою семью не было.

— Александр, Анна уехала из России на неопределённый срок. Мы с Ольгой не знаем, когда наши дочь и внучка вернутся, — спокойно начал объяснять тесть, держа в руках очки.

— Можете сказать, куда именно она уехала? — спросил Туманов.

— Нет, Александр. Я думаю для тебя не будет новостью, что Анна уехала из-за тебя. Слишком…, — Лев Мирославович запнулся, подбирая подходящие слова, — … много боли ты причинил ей своими действиями. И она просила сохранить в тайне ее местопребывание.

— Можете хотя бы дать мне ее номер телефона? Тот, по которому я звоню, вне зоны доступа. Нам надо поговорить. С ней моя дочь, которую я не видел четыре месяца…

— Три из которых ты пролежал в психушке, — грозно напомнила мать.

— …и еще нерождённый ребенок, о котором я вообще ничего не знаю, — Саша пропустил реплику тещи мимо ушей.

— Я была бы рада, если бы Анюта оборвала все контакты с тобой и запретила видеться с детьми…

— Оля, подумай о своем здоровье, — спокойно напомнил Лев Мирославович.

В голове Саши что-то промелькнуло, он уставился на Ольгу Константиновну. Мир вокруг снова поблек, как тогда на набережной, и мужчина спросил:

— Что со здоровьем?

— У Ольги в последнее время какие-то зажимы в шее, и отсюда головные боли, — ответил Лев Мирославович и добавил. — Александр, я созвонюсь с Анной и спрошу у нее разрешения дать тебе ее новый номер телефона. Если она согласится, то я скину тебе сообщением. У тебя номер не поменялся?

— Нет, — ответил Саша и потер руками глаза, пытаясь вернуться на грешную землю, — все тот же.

— Хорошо, а теперь тебе пора, Александр, — тихо, но твердо произнес тесть.

— Да, — рассеянно согласился Туманов, и тут же добавил, — спасибо.

Саша уже повернулся к двери и взялся за ручку, но его не отпускала одна мысль, и он, посмотрев на Ольгу Константиновну, внезапно выпалил:

— Проверьте голову.

— Что? — округлила глаза мама Ани.

— Голова, — Саша указательным пальцем показал на свою, — у вас не с шеей проблемы. Что-то с головой — сосуды. Проверьтесь у врача, не затягивайте. Всего доброго.

Саша открыл дверь и вышел из квартиры.

Туманов сидел в машине возле подъезда, из которого только что вышел, и равнодушно смотрел в окно. Жизнь для него уже давно потеряла всякий смысл. Но сейчас с этим фактом было проще примириться, потому что таблетки приглушали его душевную боль. Саше было невероятно трудно думать о том, что Ани рядом нет, и он ничего не может сделать.

— Я ничего не контролирую, — пробубнил Туманов и внезапно поймал себя на мысли, что все, что он делал в последние несколько лет своей жизни — это контролировал свою супругу так, словно она комнатная собачка.

Саше стало совестно от этой мысли. Он впервые осознал, что все это время держал свою жену под строжайшим контролем и шагу не давал ей ступить. Уйти от него для Ани не представлялось возможным. Правильно сказали ее родители, Саша все равно бы не дал ей покоя в этом городе. Он бы продолжал навещать ее, преследовать, названивать до тех пор, пока Аня снова бы не сдалась. Туманов точно знал, что в его характере не было заложено отступать перед трудностями, и он всегда добивался своего. Аня это тоже знала и поэтому банально скрылась от собственного мужа.

Только сейчас Саша осознал, какое давление оказывал на свою жену. Он-то думал, что это любовь, но сейчас мужчина уже не мог понять, что им двигало.

«Ревность? Желание все контролировать? Уверенность в том, что Аня — моя собственность?» — задавался вопросами мужчина, и на каждый отвечал положительно.

— Неужели я никогда тебя не любил? — спрашивал себя Саша, пытаясь вспомнить свои ощущения из прошлой жизни.

Но тщетно, медикаментозная терапия делала свое дело, и Туманов не чувствовал ничего. Он откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Решение пришло моментально, тянуть больше не было смысла.

— Я должен дать тебе свободу. Я должен сделать хоть что-то хорошее для тебя, — грустно произнес Саша, заходя в приложение, где он должен был заполнить заявление о разводе.

— Санчо, проходи! — возбужденно произнес Рома.

Любовь явно придавала ему энергии. Наварский выглядел как жених: белая рубашка, черные брюки. Саша тоже приоделся к ужину. Он достал из шкафа черные брюки, которые последний раз надевал на ужин с Аней. Сверху у него была голубая рубашка. Туманов практически походил на себя прежнего. Однако бледное лицо, нездоровая худоба и пришибленное внутреннее состояние говорили о том, что Саша очень изменился за последние полтора года.

— Проходи на кухню. Мы с Ларой решили расположиться там, — Рома пропустил друга вперед, а сам шел следом.

Саше резануло слух слово «мы», но он очень быстро забыл об этом, как только вошел на кухню. Возле накрытого стола стояла худощавая и невысокая блондинка. На ней было бежевое короткое платье. Волосы, слегка завитые, едва доставали до плеч. Вся она была миниатюрной, как статуэтка. Маленький нос, такой же рот и на удивление большие карие глаза, благодаря которым она была похожа на ожившую куклу.

— Саша, знакомься, — еще больше расплылся в улыбке Рома, — это Лариса. Лариса — это Санек, мой лучший друг.

— Очень приятно, — произнесла девушка и протянула руку.

В голове Туманова что-то промелькнуло. Внешний образ подруги Ромы перестал вязаться с тем, что он почувствовал…

— Сань, — позвал Рома, видя, что друг на мгновение завис.

— А, да, извините, — Туманов протянул руку и, улыбнувшись, добавил, — взаимно.

Лариса внимательно посмотрела на Сашу, последний уже знал этот взгляд. Так на него обычно смотрели те, кому он нравился. Но это была девушка друга, и как женщина она для него не существовала. Хотя для Туманова женщины вообще перестали существовать после выхода из больницы. Сексуальное желание пропало начисто.

— Рома много о тебе рассказывал. Можно на «ты»? — спросила девушка, все еще не отпуская Сашиной руки.

— Конечно, — произнес Туманов и аккуратно высвободил свою кисть. — В этом мы похожи. Он мне тоже все уши прожужжал про тебя. Давно я не видел своего друга таким счастливым.

— Так, Санек, иди помой руки и садимся. Я голодный, как волк, — с этими словами Наварский подошел к Ларисе, обнял ее за талию и чмокнул в щеку.

Спустя два с половиной часа Саша знал о девушке своего друга практически все. Но для себя Туманов выделил основные факты: ей двадцать пять лет, она работает менеджером в банке, в июне купила себе машину, а в августе попала на ней в аварию.

— У меня такая паника началась. Я первый раз в такой ситуации, меня затрясло. Выхожу из машины и вижу вот этого очаровательного парня, — Лариса положила руки на плечи Роме, поцеловала его и продолжила. — Уже приготовилась, что ругать меня будет, но обошлось.

— Не было бы счастья, — улыбнулся Наварский.

— Очень романтично въехать будущему бойфренду в задний бампер, — схохмил Саша, делая глоток газировки.

Из-за приема таблеток Туманову был запрещен алкоголь, да его особо и не тянуло на спиртные напитки. Иногда мужчина хотел выпить пива, но боялся последствий и откладывал это дело.

— Как у тебя это получилось? — недоумевал Саша. В нем проснулся сотрудник уголовного розыска.

— На телефон надо меньше отвлекаться, — ответила Лариса, беря бокал с вином.

В голове Саши вновь что-то промелькнуло.

— Сань, а ты совсем алкоголь не пьешь? — не без интереса спросила девушка, делая глоток светлой жидкости.

— Сейчас совсем, — ответил Туманов.

— Есть причина?

— Я недавно вышел из психиатрической больницы и теперь сижу на препаратах, которые нельзя смешивать с алкоголем, — Саша смотрел на Ларису, ожидая ее реакции.

— А по какой причине ты туда попал? — недоверчиво спросил девушка, считая, что Туманов ее просто разыгрывает.

Рома напрягся и вперился взглядом в друга. Саша же, в свою очередь, настолько восторженно, насколько для него это было возможно, начал повествование.

— Я убил человека и вылетел со службы. После потери работы у меня стала ехать крыша, я начал видеть призраков и мертвецов. Одна мертвая женщина даже как-то спала со мной в постели.

Лариса замерла и большими глазами смотрела на Туманова, а он, видя ее реакцию, с удовольствием продолжал:

— А еще от меня ушла жена, забрала с собой нашу дочь, из-за чего я хотел покончить жизнь самоубийством. Но вот этот парень вытащил меня практически с того света, — Саша кивнул на Наварского, который продолжал буравить его взглядом. — И кстати, на том свете самоубийцам, как выяснилось, очень несладко приходится. Поэтому, если тебе надоест жизнь — суицид не выход!

Кажется, Лариса перестала дышать и, не мигая, смотрела на гостя.

— А потом я решил отблагодарить Рому и напал на него вот в этой квартире. Видишь этот шрам на руке? — Саша головой показал на правое предплечье друга. Рома закатал рукава рубашки и шрам был хорошо виден. — Это я ударил его ножом. А еще пырнул в бок. Вы же наверняка уже спали вместе?

— Сань! — громко произнес Рома, пытаясь осадить друга.

— Так вот, тот шрам от ножа тоже моих рук дело! — улыбнулся Саша и отпил еще немного газировки. — Первые семь дней я лежал в государственной психиатрической клинике и был привязан к кровати. Незабываемое впечатление, хочу тебе сказать. А потом этот парень договорился о переводе меня в частную клинику, где я и пробыл все лето, периодами слетая с катушек. И признаюсь честно, больше в это заведение я не хочу. Думаю, я вполне объяснил, почему не пью. Не хочу снова поехать крышей и угробить своего единственного друга или его девушку, в которую он до безумия влюблен.

Саша смотрел на Ларису и ехидно улыбался. Он не знал, что на него нашло, но сказанного не воротишь.

— Это что, шутка такая? — испуганно спросила девушка.

Саша, продолжая улыбаться, отрицательно помотал головой.

— Рома мне об этом не рассказывал, — недоуменно произнесла Лариса, переведя взгляд на Рому, который все еще продолжал смотреть на друга.

— Знаешь, Ларочка, это не та тема беседы, которую хочется обсудить за столом. Но у этого парня, видимо, другое мнение, — жестко произнес Наварский, показывая рукой в направлении Туманова.

— Ладно, извините, что-то меня понесло, — тихо произнес Саша и, не глядя, потянулся за хлебом.

Но вместо мякиша он нащупал рукой нечто мягкое и мохнатое. Туманов перевел взгляд и в ужасе заметил, что держит мохнатый черный шар, который пытался напасть на него дома. Нечто шевелилось в его руках.

От неожиданности Туманов заорал, попытался встать на ноги, но в итоге запутался в конечностях и на стуле повалился на спину. Рома и Лариса тут же подскочили со своих мест. Саша довольно быстро поднялся на ноги и в ужасе посмотрела в ту сторону, где еще пару мгновений назад было живое мохнатое нечто. Сейчас там лежали куски нарезанного хлеба.

— Сань, ты чего? — громко спросил Рома.

— Там… там было, — Саша начал показывать руками в сторону хлеба.

Наварский и его девушка посмотрели в направлении, которое указывал Туманов, но ничего подозрительного не увидели.

Саша закрыл лицо руками и тяжело дышал.

— Ты принимал сегодня таблетки? — участливо спросил Рома, обходя стол и подходя к другу.

— Еще нет, — помотал головой Туманов и убрал руки от лица.

Наварский видел в глазах друга испуг, и его это взволновало. Не хватало, чтобы состояние Саши ухудшилось, и он снова загремел в клинику.

— Они у тебя с собой?

— Дома, — выдохнул Саша и добавил. — Все в порядке, Ром. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за приглашение и за компанию. Лариса, рад был познакомиться. Извини, что так вышло, со мной бывает.

— Ничего, Саш, — махнула рукой девушка, улыбнувшись, и вновь в голове у Саши что-то промелькнуло.

— Я провожу, — сказал Наварский.

Лариса осталась на кухне, а Рома пошел проводить друга. Наварский стоял и наблюдал, как Туманов надевает ботинки и застегивает плащ.

— Сань, скажи честно, у тебя опять галлюцинации?

— Не знаю. Если это все снова вернулось, я не выдержу, — Саша засунул руки в карманы и посмотрел на друга.

— Давно началось?

— Вчера вечером.

— Ты не пропускал прием таблеток?

— Нет!

Рома молчал, не зная, что сказать. В последнее время Саша был его самой большой проблемой, и Наварский не понимал, как ее решить и помочь другу.

— Аня на развод подала, — выпалил Саша и посмотрел в сторону. — Вчера пришло сообщение, что мне надо заполнить заявление.

— И?

— Я заполнил! — все так же, не глядя на друга, ответил Туманов.

Рома выдохнул, снова не зная, что сказать и как поддержать Сашку.

— Я сегодня вдруг понял, что лишь использовал ее. Мне кажется, я ее никогда не любил, — Саша помотал головой, как бы подтверждая свои слова. — И я решил, что больше не буду ее держать и пытаться вернуть. Хватит с меня. Я это заслужил. И она заслужила быть счастливой с кем-нибудь другим.

Выпалив последнюю фразу, Туманов ощутил горечь и еле сдержал рвущиеся наружу слезы. Рома испытывал те же ощущения. Ему было горько осознавать, что у Ани и Саши все так получилось.

— Сань, мне жаль, очень, — Наварский тронул друга за плечо.

Саша опустил глаза и кивнул.

— Ладно, я пошел. Рад за тебя друг, — улыбнулся Туманов. — Пусть у вас все сложится. Ты это заслужил!

— Спасибо. Если что, пиши, звони. Примчусь по первому зову, ты знаешь, — протянул руку Наварский.

Саша пожал ее и спешно вышел за дверь.

Глава 4

В понедельник Саша прибыл на работу, как обычно, к восьми. Переоделся в робу и отправился искать кладовщика.

Егорова Елена Григорьевна, полноватая женщина пятидесяти четырех лет, уже долгое время трудилась в этом магазине кладовщиком и считалась начальницей Туманова. Грубая, резкая, но справедливая. Саше она сразу понравилась, и они довольно быстро не просто нашли общий язык, но и сдружились.

Ленка, так ее называли все сотрудники. Так она просила обращаться к ней, но Туманов звал ее просто Лена. Он ощущал, что глубоко внутри она очень добрая и израненная жизненными обстоятельствами женщина. Именно из-за этого ей пришлось нарастить броню и показывать всем, что она непробиваемая. Но каждый раз, общаясь с ней, Саша чувствовал, что внутри у нее много боли и непролитых слез. Туманов гнал от себя эти ощущения, считая, что это лишь побочка от лекарств. Но видя свою начальницу, ему хотелось ее обнять и пожалеть.

— Санек! — раздался грубый женский голос за спиной мужчины.

Туманов повернулся и увидел идущую к нему Егорову.

— Лен, привет, — улыбнулся мужчина и пошел ей навстречу.

— Привет, — Лена тоже улыбнулась.

Саша ощущал, что при виде своего нового грузчика она позволяла себе немного расслабиться.

— Как выходные прошли? — спросил Саша, подходя к начальнице.

— Нормально, на даче была. Прибираюсь там перед зимой. У тебя как? — в ответ спросила Лена своим хриплым голосом.

Ее светлые волосы были собраны в неопрятный пучок. Корни давно отросли, и виднелись седые волосы. Косметикой эта женщина никогда не пользовалась.

— К другу ездил в гости. Знакомился с его новой пассией.

— И как пассия?

— Главное, чтобы ему нравилась.

— А тебе?

— А мне никак, — пожал плечами Саша, пытаясь вспомнить ощущения, которые он испытывал рядом с Ларисой.

Лена улыбнулась и добавила:

— У нас сегодня сотрудница вышла с больничного. Ты ее не знаешь, поэтому сегодня познакомитесь. Зовут Светка.

— Прям так и зовут, Светка? — хохотнул Саша.

— Я ее так зову, ты можешь обращаться к ней Светлана Владимировна, — в ответ съязвила Лена.

— Она кто? — спросил Саша, имея в виду должность.

— На выкладке работает. Кстати, вон она, та блондинка, — показала Егорова за спину Туманова.

Саша повернулся. Недалеко от него стояла невысокая светловолосая женщина лет сорока пяти. Она была одета в форму магазина, явно имела лишний вес и выглядела из рук вон плохо. Ростом она была не выше 160 сантиметров. Волосы, достававшие до плеч, были покрашены в блонд, но очевидно непрофессионально. Цвет напоминал окрас цыпленка. Саша вспомнил, что у Вари был благородный оттенок, потому что ходила она в салон к профессиональному мастеру, а здесь…

«Варя! — зацепился Саша за внезапно возникшую в его голове мысль и похолодел от ужаса. — Забудь эту девицу, нет никакой Вари! И не было никогда!»

— Сань, потом поразглядываешь ее. Давай за работу. Надо вот этим поддоном заняться, — сказала Лена, указывая пальцем на рядом стоящий товар.

— Понял, уже делаю, — ответил Туманов и с облегчением принялся за работу.

Что угодно, лишь бы в голову не лезла его бывшая любовница.

Ближе к обеду Саша вышел на улицу и сел на скамейку неподалеку. Это место использовалось персоналом магазина как курилка, но сейчас здесь никого не было, и Туманов наслаждался тишиной и одиночеством. Снова начала болеть спина, и мужчина наклонился вниз. Иногда эта поза помогала унять боль.

— Не против, если я покурю? — внезапно раздался рядом незнакомый женский голос.

Туманов поднял голову и увидел перед собой Свету.

— Конечно, — ответил Саша и подвинулся.

Коллега села рядом и достала пачку сигарет.

— Будешь? — спросила женщина, протягивая Туманову пачку.

— Нет, спасибо, — ответил Саша.

— Не куришь?

— Бросил.

— А я вот не могу, — ответила Света, поджигая сигарету.

Саша наконец смог вблизи рассмотреть ее. Он не ошибся, ей явно за сорок. На лице слишком много тонального крема, который был призван скрыть несовершенства кожи. Но вышло только хуже: местами он скатался, а неровности кожи лишь подчеркнул еще больше. Над правой бровью Саша заметил небольшой шрам. Сами брови были неровно прорисованы карандашом. Нос картошкой, губы накрашены розовой помадой, которая вкупе с неудачным блондом придавала Светке вульгарный и неухоженный внешний вид. Лишний вес утяжелял эту невысокую женщину.

Туманову никогда не нравились неухоженные дамы, но он понимал, что сейчас и он выглядит не так, как раньше. А как потрёпанный жизнью мужчина. Вот и его коллега создавала впечатление, что жизнь ее потаскала по самым злачным местам.

— Я Света, — кивнула женщина, перехватив взгляд Саньки.

— Саша, — улыбнулся Туманов.

— Ты новенький?

— Да, две недели всего работаю

— Я с зимы. И как работа? Нравится? — спросила Света, делая очередную затяжку.

— Все лучше, чем дома сидеть.

— И без денег! — внезапно с какой-то злобой произнесла женщина, и Саша вздрогнул.

Ему в ней сразу что-то не понравилось, но он не мог понять, что именно. И вот сейчас осознал — от нее шел невероятный поток агрессии. Дай ей волю, и эта женщина перегрызет глотку первому встречному. Она вся была пропитана злобой.

Саша обратил внимание, что руки у Светы трясутся.

— Проблемы с деньгами? — участливо спросил Туманов.

— Угу, — кивнула женщина, выпуская сигаретный дым.

— Неужели зарплату задерживают?

— Нет, с зарплатой в порядке, как по часам, — ответила Света, глядя на здание магазина. — У меня свои проблемы, которые я не знаю, как решить.

Туманов обратил внимание, что кожа рук у коллеги потрескавшаяся. В некоторых местах были видны кровоподтеки, очевидна эта женщина не знала о существовании кремов.

— Что с руками? — внезапно выпалил Саша и тут же прикусил язык.

Он не хотел задавать этот вопрос. Его язык, как обычно, был быстрее мозга.

Света, нахмурившись, посмотрела на коллегу, явно не ожидая такого продолжения разговора, но все же ответила спустя мгновение.

— Дома нет стиральной машинки, все вручную делаю.

— А крем для рук почему не используешь?

Света нервно затушила сигарету и, поднимаясь со скамейки, грубо бросила:

— Говорю же, денег нет.

После этих слов женщина быстро зашагала к зданию магазина. Саша смотрел ей вслед и испытывал странное чувство симпатии, которое зародилось в нем за несколько минут разговора.

«Но откуда столько агрессии?» — задавался вопросом Туманов.

После работы Саша заехал в магазин за полуфабрикатами. Готовить он практически не умел. Лишь пожарить яичницу или отварить макароны. Раньше его кормили либо мама, либо Аня, либо любовницы, либо он ужинал в ресторанах. На сегодняшний день осталась только мама, но ездить к родителям каждый раз, почувствовав голод не очень удобно. Поэтому Туманов питался полуфабрикатами. Он все еще хорошо помнил, как вкусно готовила его жена. Еда из магазина не шла ни в какое сравнение. Но сейчас ее нет, и приходилось все делать самому.

Спина снова болела после тяжелого рабочего дня. Саша поставил пакет с продуктами на заднее сиденье автомобиля, а сам сидел на водительском, закрыв глаза и откинув голову на подголовник. Под поясницей у него была небольшая подушка, которая обычно помогала немного снять напряжение и облегчить состояние.

Постепенно боль начала отступать. Саша открыл глаза и посмотрел в боковое окно. На стоянке напротив, чуть по диагонали от машины Туманова, стоял черный пикап марки «Форд». Туманов невольно зацепился взглядом за автомобиль и с интересом его разглядывал. За рулем сидел крупный мужчина, чуть старше Саши, и внешним видом напоминал бандита из 90-х годов: лысый, с лишним весом, шеи практически не было видно, взгляд жесткий и не предвещающий ничего хорошего. Не хватало только золотой цепи.

Саша продолжал разглядывать автомобиль и его водителя, как вдруг голова Туманова начала куда-то уплывать. Это не было приближающимся обмороком или банальным головокружением. Создавалось впечатление, что с Саши сняли голову, запустили ее в космос и теперь она плавала в невесомости. Следом за этим, неожиданно для себя, Туманов понял, что в его сознании появляются мысли, которые не имеют к нему никакого отношения. Информация всплывала неожиданно, была четкой и предназначалась тому самому «бандиту» из черного Форда.

Саша округлил глаза, замечая все новые мысли в своей голове и глядя на водителя пикапа. Никогда в жизни у него не было такого опыта. Последняя мысль пронеслась в его голове молнией и была самым настоящим приказом:

«Передай эту информацию ему!»

Туманов еле слышно произнес, потерев глаза:

— Бред какой-то!

Он не собирался корчить из себя экстрасенса и на пушечный выстрел не подошел бы к водителю Форда.

«Передай эту информацию ему!» — настойчиво повторил голос в голове Туманова.

— Он мне точно врежет, а я и так псих. Нет уж, чушь собачья.

«Не передашь информацию — твоя дочь серьезно пострадает!» — твердо повторил голос.

Это не была угроза. Скорее, это было единственным способом передать необходимую информацию тому, кто в ней действительно нуждался. Тем более речь шла о ребенке того самого «бандита».

Туманов трясущимися руками заглушил машину и направился к черному пикапу. От страха сердце бухало, в горле пересохло. Саша на ватных нога приближался к своей, как он думал, смерти.

«Никогда бы не пришло в голову, что погибну так глупо», — размышлял мужчина, подходя к Форду.

Наконец водитель пикапа увидел Туманова, который неотрывно смотрел на него, медленно подходя к автомобилю. Лицо у «бандита» стало еще более напряженным.

Саша вплотную подошел к водительской двери и жестом попросил опустить стекло. Мужчина выполнил просьбу, хмуро рассматривая подозрительного типа.

— Здравствуйте, — начала Туманов, еле дыша, — меня Александр зовут.

Мужчина в ответ лишь едва заметно кивнул, все еще пытаясь понять, что понадобилось от него этому неопрятного вида мужчине.

На пассажирском Саша заметил женщину лет сорока — худощавую, темноволосую и довольно ухоженную. Она с интересом смотрела на Туманова, ожидая продолжения его монолога.

— Не сочтите меня за психа, но у меня есть для вас информация, и я должен вам ее передать.

«Бандит» не произносил ни слова. На мгновение Саше показалось, что он его напугал одним своим видом. Супруги во все глаза смотрели на незнакомца, ожидая, что он будет делать дальше.

— У вас дочь! — начал Туманов пересказывать все то, что минуту назад спустилось ему в голову. — Пятнадцать лет. В пятницу вечером собирается ехать на концерт в соседний город. Я прав?

— Прав, — грубо ответил водитель.

Больше он не хмурился, его лоб разгладился, и глаза начали округляться. Супруга, сидевшая рядом, наоборот, свела темные брови и вцепилась в ручку сумки.

Саша на мгновение растерялся после подтверждения водителем его слов. Он-то думал, что его сейчас пошлют, но все вышло совершенно по-другому.

— Вам нельзя ее пускать туда. Я не знаю, почему, но вы должны сделать все, чтобы она осталась дома. Вы, — Саша посмотрел на женщину, — для дочери не авторитет. Слишком много вы ей запрещаете, и она уже не слушает вас. А вот вы, — Туманов перевел взгляд на отца, — имеете на нее большее влияние! Ваше слово для нее закон.

Супруги уже сидели, раскрыв рты, глядя во все глаза на незнакомца, и не знали, как реагировать на его слова.

— Ведь вы тоже чувствуете, что нельзя ее отпускать, — Саша все еще обращался к отцу, и тот согласно кивнул. — Почему не прислушиваетесь к своей интуиции?

Внезапно Туманов вспомнил про Лизу, и ему стало горько. Он хотел спасти незнакомую ему девочку-подростка, ребенка этих родителей, пускай и ценой собственного сломанного носа.

— Она будет кричать, плакать, биться в истерике, но вы не должны ее пускать в другой город. Вы потеряете ее! — Саша эмоционально выпалил последнюю фразу и похолодел. Он не хотел этого говорить, будто кто-то сказал это за него.

Родители тоже пребывали в ужасе. По спине отца пробежал неприятный холодок, и он, наконец, понял, почему последние несколько дней ходит без настроения. Он не хочет отпускать Агату на концерт, но не никак не может найти объяснение своей разыгравшейся интуиции. И вот этот незнакомый человек только что полностью подтвердил все его опасения.

— Если будет надо приковать дочь к батарее — сделайте это, но ни за что не отпускайте ее! — выдохнул Саша и уже более спокойно добавил. — Надеюсь, что я вам помог.

После этих слов Туманов развернулся и направился к своей машине. Голова вернулась «из космоса», голоса пропали. Кажется, Саша сделал все, что от него требовалось.

«Бандит» в пикапе внимательно следил за незнакомцем и запомнил марку и номер машины, в которую тот сел.

— Кто это был? — еле дыша, спросила женщина.

— Не знаю, — все так же жестко, но ошарашенно ответил глава семейства, — но обязательно выясню.

— Ты извини, что я так грубо вчера, — за спиной Саши раздался знакомый женский голос.

Мужчина повернулся и увидел перед собой Свету, которая напряженно смотрела на коллегу. Казалось, что она смущена, расстроена и одновременно вся на взводе.

Туманов отвлекся от очередного поддона и слабо улыбнулся:

— Ерунда, я не обиделся.

Света, которая и так была ниже Саши, чуть опустила голову и смотрела на мужчину из-под бровей. Туманов вновь ощутил агрессию и вкупе с ней тяжесть от этой сорокалетней женщины.

Молчание затянулось, и коллега, слегка кивнув головой, уже собралась уходить, но Саша внезапно произнес:

— Подожди.

Света повернулась и вновь вперилась в него своим напряженным взглядом.

— Мы просто даже путем не пообщались.

Женщина молчала. Внезапно за спиной Туманова раздался грозный голос Лены:

— Черкасова, ты что тут делаешь?

Саша вздрогнул и повернулся. К ним довольно быстро подходила Егорова. Никогда он не видел начальницу такой злой, ее глаза метали молнии в сторону коллеги.

— Просто подошла поздороваться, — грубо ответила Света и зло посмотрела на Ленку.

— Поздоровалась? Свободна! Иди работай, не отвлекай мне парня, — жестко произнесла Егорова, загородив собой Сашу, будто пытаясь уберечь его от Черкасовой.

Света на несколько секунд задержалась, в упор глядя на Лену, словно хотела испепелить ее. После развернулась и, тяжело шагая, направилась в зал магазина.

По спине Саши пробежал холодок. Взгляд Светы напоминал взгляд Вари, когда ты прекращала себя контролировать и являла свою настоящую суть. Но только любовница была легкой на подъем, молодой, веселой, этакой погремушкой. Света же была ее полной противоположностью. Тяжелая, злая и грубая, она с трудом сдерживала себя от того, чтобы не ответить кладовщику по-другому, не словами.

— Лен, ты чего? — недоуменно спросил Туманов, предполагая, что его начальница чувствует от Светы то же, что и он.

— Сань, у нас работы много, а ты лясы точишь, — более мягко ответила Егорова и добавила. — Скоро машина придет, готовьтесь с Витьком. Работы сегодня много, впрочем, как и всегда.

С этими словами начальница удалилась так же быстро, как и появилась, чтобы прогнать Свету.

— Не обращай внимания, это к тебе не имеет отношения, — раздался голос Витька.

Саша повернулся и увидел другого грузчика, с которым работал с самых первых дней.

Виктор Федорович Игнатов был сухоньким мужчиной пятидесяти шести лет. Он был ростом чуть ниже Туманова и вдобавок горбился, отчего казался еще ниже. Игнатов курил Беломор, имел хриплый голос, а на голову всегда повязывал бандану. Причем цвет платка каждый день менялся. Сегодня цвет банданы был темно-синим. Витек трудился в этом магазине четыре года, хорошо знал свою работу и с огромным удовольствием помогал Саньке. И, конечно же, Игнатов знал все о жизни коллектива и периодически посвящал Туманова в то, как обстоят дела среди коллег.

— Она Черкасову с первых дней невзлюбила. Вот уж не знаю, когда Светка успела наступить на хвост Егоровой, — Витек засунул руки в карманы рабочего комбинезона и сгорбившись, подошел, к Саше.

— То есть они даже не ругались? — удивился Туманов.

— Насколько мне известно, нет. Ты же знаешь, Ленка хоть и грубая, но все же добрая, и у нее ни с кем в магазине не было серьезных конфликтов за все то время, что я тут работаю. Но Светка — единственная, с кем у нее не задалось.

— Должна же быть какая-то причина.

Витек пожал плечами и продолжил:

— Причина может и есть, но я ее не знаю.

— Неужели парня отбила? — решил пошутить Саша, имея в виду новоявленную коллегу.

— Светка-то? — хрипло рассмеялся Витек. — Сомневаюсь. Ты ее видел? Вряд ли в ее сторону вообще кто-то смотрит…

— Игнатов и Туманов, вы чего там языками масло взбиваете? — крикнула с другого конца склада Егорова, заметив, как ее грузчики мило разговаривают, стоя возле одного из поддонов. — Особое приглашение надо?

— Не надо, Ленк, мы уже идем, — хрипло ответил Витек и уже чуть тише добавил. — Пошли, Санек, а то и нас в черный список занесет.

Глава 5

1951 год. Женева. Швейцария

Было полшестого утра. Город спал. Вокруг было так тихо, что ей казалось, что она потеряла слух. Только здесь, за несколько сотен километров от родного дома, она чувствовала себя свободной. Она чувствовала себя так, словно ей вновь шестнадцать лет, и она никому ничего не должна. Будто у нее нет никаких обязанностей, и не надо возвращаться в ненавистный дом к нелюбимой семье.

— Эва? — раздался голос мужчины за спиной.

Девушка не отреагировала, продолжая смотреть в окно и медленно делать затяжку за затяжкой. Одно из ее любимых занятий — не спеша выкуривать сигарету, и чтобы никто ее не отвлекал.

Мужчина лежа на кровати, посмотрел на женский силуэт. Она стояла совершенно голая у открытого окна, ее светло-русые волосы волнами спадали на спину и доставали до лопаток. Высокая, стройная, с округлыми подтянутыми ягодицами и стройными ногами. Мужчина любовался, заложив правую руку за голову.

— Тебя могут увидеть рабочие, — тихо произнес он.

— Уже увидели, — спокойно ответила Эва, выпуская дым.

Мужчина улыбнулся. Ему нравилась ее непосредственность и раскованность. Этой девушке не стоило выходить замуж, она не создана для этого. Слишком она свободолюбива и независима, чтобы в одночасье стать женой и матерью.

Эва продолжала смотреть в окно и любоваться просыпающимся утром. Она наслаждалась ясным голубым небом, сочной зеленью и спокойной гладью озера, которое виднелось сквозь кроны деревьев. Казалось, что сейчас этот мир был идеален: без крика детей, упреков мужа и вечно недовольного лица ее родителей, которые не понимали, почему их дочь где-то шляется вместо того, чтобы полностью посвятить себя семье.

Девушка затушила сигарету и сложила руки на груди.

— Иди ко мне, — прошептал мужчина.

Эва повернулась, и он увидел в полумраке ее грудь и упругий живот. Она выглядела потрясающе после трех беременностей.

Девушка легла в кровать и поцеловала любовника.

— Не хочу обратно, — произнесла она, пристально глядя мужчине в глаза и гладя его по лицу. — Давай сбежим?

— Твой муж нас из-под земли достанет, сама знаешь, — все так же тихо ответил мужчина, словно боялся, что их разговор будет услышан.

— Я готова рискнуть, — твердо произнесла Эва, будто у нее уже был план, и оставалось лишь договориться с любовником.

— А как же твои дети?

— Дети, — с презрением произнесла девушка и легла на спину. Глядя в потолок, она недовольно произнесла, — мне не нужно было столько. Я бы остановилась на Сандре, но Францу был нужен наследник. А третий — это случайность.

Мужчина полулежал в постели и пристально смотрел на любовницу. Та явно была недовольна сложившимися обстоятельствами, но уже ничего не могла поделать. Дети рождены, муж обладал связями и деньгами, она же занималась бытом и работать он ей не позволял. Сбегать к родителям тоже было бесполезно. Они любили мужа дочери и всегда были на его стороне. И на стороне его огромного состояния.

— Неужели ты их не любишь?

— Я тебя люблю, Маркус, — улыбнулась Эва, посмотрев на темноволосого любовника.

Широкоплечий, голубоглазый и подтянутый Маркус обладал притягательной внешностью и всегда нравился женщинам. Он был галантным, нежным и напористым. И был полной противоположностью мужа своей любовницы.

Франц — был высоким, худощавым, с тонкими чертами лица, поджатыми губами и презренным взглядом. Он был холоден с женой и в постели действительно исполнял супружеский долг, не особо стремясь доставить удовольствие жене. Если бы детей можно было завести другим способом, Франц и вовсе не притронулся бы к своей супруге. Он был властным, жестоким и замкнутым.

— Ты же знаешь, что я не смогу поддерживать твой нынешний уровень жизни, — напомнил Маркус.

Он не хотел себе признаваться, но спал с этой девушкой лишь потому, что она его пленила своей харизмой, манерами, кокетливостью и легкостью. Это не было любовью, а лишь обычным сексуальным желанием.

Эва молчала и продолжала смотреть в потолок. В начале супружеской жизни она жалела себя и то, как беспечно распорядилась своей красотой и молодостью. После рождения Сандры молодая мать постоянно плакала, ей было всего восемнадцать лет, и она не хотела этого ребенка. У Эвы были няни, которые постоянно помогали ей с новорожденной. Но не было никого, кто мог бы помочь ей морально. От родителей сыпались лишь упреки, муж не обращал на нее внимания и считал жену лишь частью своего статуса. Подруги перестали с ней общаться из-за Франца, который сделал все, чтобы их не было рядом. Через пять лет родился сын Луи, а следом последовала третья случайная беременность, от которой Эва пришла в ужас. Но к тому моменту девушка уже перестала себя жалеть. Во время второй беременности в ней будто что-то сломалось. Словно в ней разом выключили все чувства, она перестала испытывать к себе жалость и проливать слезы. Не осталось вообще ничего. Одна сплошная мерзлая земля внутри вместо души и сердца. Она практически не подходила ко второму и третьему ребенку, когда те родились. А кормила грудью только потому, что муж заставлял ее.

Отношения с родителями тоже испортились. Оони и раньше были не очень хорошие. Но после перелома Эва отгородилась от отца с матерью и практически не поддерживала с ними контакт. Любой их упрек она принимала с безразличием.

Мужа она не любила, и вышла за него замуж только потому, что родители настояли. В семнадцать лет она не могла им противиться, а они всеми силами хотели выбраться из нищеты. И неважно, что ради этого придется пожертвовать единственной дочерью и ее счастьем.

— До своего мужа я не знала сытой жизни, этим ты меня не испугаешь, — ровно ответила Эва.

Маркус решил сменить тему разговора и спросил:

— С кем твои дети? Ты говорила, муж уехал во Францию.

— Не знаю, — ответила Эва, посмотрев на любовника пустыми глазами.

— Что это значит? — не понял мужчина.

— Это значит, что я не знаю, с кем мои дети, — равнодушно ответила девушка.

— Не бросила же ты их дома одних, — Маркус пришел в ужас.

Хотя у него не было своих детей, но он рос в большой семье, в которой один из родителей всегда находился рядом с отпрысками.

— Даже если и бросила, они уже большие, сами справятся, — с этими словами Эва как-то злорадно ухмыльнулась.

— Сандре всего девять лет, а Мишель три года…, — начал было мужчина, но девушка прервала его, перевернувшись на бок лицом к любовнику:

— С няней они, успокойся! Что ты так переживаешь за чужих детей?

— Странно, что ты за них не переживаешь, — настороженно произнес Маркус.

— Они мне не нужны, зачем мне о них переживать? — улыбаясь, ответила Эва и указательным пальцем начала водить по груди любовника. — Радует, что хоть я кому-то нужна. Я нужна своим родителям, чтобы обеспечить их безбедную старость. Своему мужу, чтобы рожать ему детей. Недавно он заговорил о четвертом. Я никому не нужна как Эва, как человек, как женщина. Мной лишь пользуются.

— Неужели ты не испытываешь к ним никаких чувств?

— Я давно ничего не чувствую, я уже мертва внутри. Во мне давно что-то поломалось, и я стала другой. Меня сломали люди, которые меня окружают. Меня сломала жизнь. Как я могу что-то испытывать к другим, если мне нечем это делать?

— Ты же сказала, что любишь меня, — напомнил Маркус.

Эва заулыбалась и потянулась к губам любовника. Но он остановил ее и снова задал вопрос:

— Так ты любишь меня?

— А ты меня любишь? — спросила девушка, и в ее глазах полыхнуло нехорошее пламя.

Маркус растерялся, не зная, что сказать. Врать он не хотел, но и молчать не было подходящим вариантом.

— Я так и думала, — через несколько мгновений довольно произнесла Эва, — ты тоже мной пользуешься. Мы в этом похожи. У нас внутри ничего нет, мы пустые. А для секса чувства не нужны.

После этих слов девушка прильнула к губам Маркуса.

Глава 6

Наше время

Неделя пролетела для Туманова незаметно. Работы было много, и вечером мужчина просто валился с ног. В десять вечера он уже вовсю спал. В четверг и пятницу пришлось задержаться на работе на пару часов, чему Саша был счастлив. Кроме работы у него больше ничего не было.

Лев Мирославович позвонил среди недели и передал послание от Ани, что та не желает не только видеть, но и слышать своего почти бывшего супруга. И строго наказала отцу не давать ее номер телефона и не говорить, где они с Лизой.

— Извини, Александр, но я всегда буду на стороне Анны, — закончил свое повествование мужчина.

Туманов не стал спорить, как бы он это сделал раньше, а просто поблагодарил своего пока еще тестя и отключился. Саша довольно быстро свыкся с мыслью, что скоро их с Аней разведут, а он станет воскресным папой. Туманов не понимал. Это он из-за таблеток стал таким покладистым или причина был в чем-то другом?

— Я просто давно умер, хотя тело еще и живет, — пробормотал Саша, глядя в окно и сжимая в руках телефон.

Таким образом он старался объяснить то, что больше ничего не чувствует по отношению к Ане. Не надо удивляться, что не испытываешь чувств, если тебе просто нечем это делать. Туманов понял, что развод уже не приводит его в ужас, а он сам принял его и то, что Ане надо дать свободу. Это самое лучшее, чем он может ее отблагодарить за невыносимые годы брака с ним.

На выходных Саша хотел встретиться с Ромой, но забыл, что теперь его друг не свободен и он все согласовывает со своей девушкой. На предложение Туманова посмотреть в субботу вместе футбол Наварский сначала ответил, что ему надо согласовать это с Ларочкой. А позже скинул голосовое, в котором дико извинялся, что не сможет встретиться с Саней, потому что они с Ларой в субботу сначала идут на концерт. А потом у них романтический ужин, и Лариса обещала приготовить ему что-то невероятно вкусное.

В этот момент Туманов понял, что остался совсем один. Он как никто другой знал, как засасывают отношения, и понял, что друга на ближайшее время он потерял.

В субботу вечером Саша смотрел футбол в одиночестве, компанию ему составляли лишь квас и сухарики. В квартире был полумрак, за окном лил дождь. Туманов полулежал на диване, справа от него был коридор. За окном периодически вспыхивали молнии, освещая комнату. Живя на десятом этаже, во время непогоды Туманов ощущал, что он чересчур близок к тому, кто умел пускать молнии и поливать город водой.

Вспышки продолжали на мгновение освещать комнату. В один из таких моментов Саша в периферии заметил какое-то движение. Увлеченный футболом, он не придал этому значения. Но очередная молния явно высветила человеческую фигуру. Туманов перевел взгляд в сторону выхода из комнаты и остолбенел. Перед ним стояла женщина, к счастью, не гниющая и без личинок, но, тем не менее, выглядевшая так, будто за ней только что гнались черти.

Темные волосы были спутаны, словно их никогда не расчесывали. На голове с правой стороны была рваная рана, из которой сочилась кровь. На лице виднелись синяки и ссадины, некоторые из ран были свежие, какие-то уже заживали. Один глаз заплыл от удара. На вид незваной гостье было лет пятьдесят, одета она была в платье черного цвета с мелкими белыми цветами. Но само платье было грязным и в некоторых местах рваным. Ноги были босые и тоже грязные, словно женщина отпахала несколько километров, прежде чем явиться в квартиру к Туманову.

Саша не мог пошевелиться, его словно разбил паралич. Он большими глазами смотрел на женщину и не знал, что думать.

В следующее мгновение в углах комнаты раздался шорох. Туманов не мог разглядеть, что или кто именно издает эти звуки. Молнии больше не полыхали, а телевизора не хватало, чтобы осветить все темные углы. Женщина так и продолжала стоять и смотреть на Сашу. Тот, в свою очередь, пялился на нее, все еще не в силах пошевелить хотя бы пальцем. Внезапно шорох усилился, и Туманов услышал, как по полу что-то застучало, будто огромное количество кабанов мигрировало через Сашину квартиру. Через секунду мужчина увидел огромное количество черных мышей, которые появились из темноты и кинулись к женщине. Именно этих мышей Туманов видел у себя на кухне. Мелкие зверьки добежали до женщины и начали подниматься по ней. Сначала они полностью заслонили ее ноги, потом живот и грудь, следом — шею. Когда эти мелкие грызуны начали забегать в рот несчастной и забираться на голову, Саша заорал от ужаса и проснулся. У него из рук вылетел стакан с квасом и упал на пол. Темная жидкость разлилась, сам же стакан остался цел.

Туманов подскочил с дивана и включил свет в комнате. Никого!

— Естественно! Я же псих, мои друзья — это мертвецы и всякие черти! — произнес Саша, и внезапно его озарила мысль.

Та женщина, которая ему только что приснилась, и мыши, которые хотели ее сгрызть, были вовсе не мышами, это были…

— Черти? — удивленно воскликнул Саша, задавая вопрос в пустоту.

Несколько секунд мужчина примерял эту мысль. Наконец он потер глаза и произнес:

— Откуда мне знать, как черти выглядят? Туманов, не зря тебя на психе держали!

Саша уперся руками в талию и смотрел на разлитый квас. Мужчина глубоко дышал. Футболка у него была мокрой от пота, несмотря на то, что было открыто окно и в комнату задувал холодный ветер.

— Таблетки! — воскликнул Саша. — Я забыл про таблетки.

Мужчина понесся на кухню принять очередную порцию того, что позволяло ему жить, насколько это было возможно, нормальной жизнью.

В воскресенье вечером Туманов выскочил из своего дома, чтобы купить яиц и сливок. Он провалялся все выходные дома и напрочь забыл о том, что надо закупиться необходимыми продуктами. Редкий завтрак Александра обходился без яичницы. А уж кофе со сливками и подавно было обязательным утренним ритуалом.

Саша уже подходил к своему подъезду. В руках он нес пакет с продуктами, как его кто-то окликнул:

— Александр!

Туманов в недоумении повернулся. Было уже темно, лишь свет от фонаря над подъездом освещал двор. К Саше приближался высокий и полный мужчина. В какой-то момент его лысина блеснула в свете фонаря, и Туманову показался знакомым этот образ.

Незнакомец вплотную подошел к Саше. Последний силился вспомнить, где он уже видел этого типа, так сильно напоминавшего ему бандита: лысый мужчина чуть выше Туманова, шеи практически не видно из-за лишнего веса, крупный. Его внешний вид не внушал доверия, особенно поздно вечером в плохо освещенном дворе.

Туманов не дернул от незнакомца лишь по той причине, что он его точно где-то видел.

«Но где?» — задавался вопросом Саша.

— Вы меня не помните? — спросил мужчина грубым голосом.

— Не могу понять, где мы встречались, — медленно произнес Саша, все еще всматриваясь в лицо «бандита».

— На парковке магазина. Черный Форд-пикап. Вы мне сказали, чтобы я дочь не пускал в другой город, — у мужчины хоть и был грубый голос, но на его лице читалось добродушие.

Наконец Сашу осенило, где он видел этого типа.

— Точно, — ответил Туманов, улыбнувшись, но потом, посерьёзнев, спросил. — Как дочь? Вы не отпустили ее в другой город?

— Нет, я ей запретил ехать. В тот день, когда вы меня ошарашили там возле магазина, я сначала решил, что вы просто псих.

«Так и есть», — заметил про себя Саша.

— Но потом, поразмыслив, понял, что все внутри меня сопротивляется этой поездке. Я не верю во всю эту чушь и мистику, но вам почему-то поверил. И…, — мужчина на мгновение остановился, словно вспоминая тот вечер, и спустя пару мгновений продолжил, — …я приехал домой и сказал Агате, что она никуда не едет. Был жуткий скандал. Она кричала, как никогда. Она давно хотела попасть на концерт своей любимой группы, а тут я ей запрещаю. В общем, не разговаривала она со мной и матерью до субботы. А вчера утром мы узнали, что все ее друзья, с которыми она должна была ехать в одной машине, попали в аварию. Водитель не справился с управлением, и машину вынесло на встречную полосу под фуру. Они все погибли моментально.

«Бандит» договорил и выдохнул. Туманову показалось, что в глазах этого серьезного мужчины блеснули слезы.

— Я как представлю, что она могла поехать, мне плохо становится. Она ведь у нас с супругой единственный ребенок. Я не представляю, что бы с нами было, — пробормотал «бандит», глядя в землю.

Саша стоял пораженный тем, что он спас дочь этих людей. Туманов уже забыл о той сцене на парковке, и вот сейчас он не верил своим ушам, что все эти голоса в голове не были проекцией его нездоровой психики.

— Как вы узнали? — внезапно спросил мужчина и в упор посмотрел на Сашу.

У последнего по спине пробежали мурашки. У него создалось впечатление, что это он виноват в случившейся аварии.

— Я…, — замешкался Туманов, — …я не знаю, у меня такое впервые. До этого случая я людей не спасал.

«Я их пытал и убивал», — добавил про себя Саша, вспомнив нелицеприятные факты из своей биографии.

— Извините, я не представился, меня Павел зовут, — мужчина протянул руку.

— Александр, хотя, вы и так знаете, — Туманов почувствовал крепкое рукопожатие и внезапно ощутил симпатию к этому человеку. Грозный снаружи, но очень добрый внутри.

Саша потряс головой и спросил:

— А как вы узнали… кто я?

— Запомнил марку и номер машины, и по ней пробил. У меня есть знакомые в ГАИ, — ответил Павел и достал из внутреннего кармана пухлый сверток. — Я знаю, что это пахнет нулевыми, но только так я могу вас отблагодарить. Не хочу переводом на карту, а хочется вот так, наличными, чтобы было, что в руках подержать.

Туманов во все глаза смотрел на коричневую бумагу, в которой очевидно лежали купюры.

— Возьмите! Хотя даже этого мало. За свою дочь я готов отдать все, что вы скажете.

— Нет, не надо, — Саша начал отнекиваться и отшатнулся от нового знакомого, как черт от ладана. В прежние времена Туманов, не задумываясь, взял бы эти деньги, но сейчас что-то его останавливало.

— Александр, это от нас с женой. Поверьте, она вам тоже благодарна, и тоже считает, что это меньшее, что мы можем вам дать. Я их все равно не повезу обратно, они ваши, — Павел продолжал протягивать пакет, в его глазах читалась мольба.

Саша, осознав, что этот человек действует от всего сердца, взял пухлый сверток и положил в пакет с продуктами. Еще никто не умолял его взять деньги.

— Спасибо, но я действительно сделал это не ради заработка, — невнятно произнес Саша, чувствуя себя крайне неудобно.

«А ради Лизы», — вспомнил он.

— Тут такое дело, — Павел почесал лоб. Было видно, что он хочет о чем-то попросить, но не знает, как начать. — Может, пройдем в мою машину? Там теплее.

Саша сидел в том самом черном пикапе и слушал историю о друге Павла.

— Мы с Борькой со школы дружили. Были как братья, всю жизнь вместе. Он крестный Агаты. Я ему доверял, как себе. В общем, ближе, чем он, только моя семья, — после этих слов Павел замолчал, глядя прямо перед собой, а потом чуть тише продолжил. — Я тот вечер помню, как будто это вчера было. Мы с ним немного посидели в баре. Потом на такси доехали до его дома, я с ним поднялся в квартиру. Он отдал дрель, которую брал у меня. Я пожал ему руку, вышел из квартиры и пошел к лифту. Перед тем как сесть в лифт, я видел, как Борька махнул мне рукой на прощание, захлопнул дверь, и я слышал, как он закрыл замок. На следующий день я ему пишу, а он не читает. Набрал — не отвечает. Я в течение дня забегался, а вечером понял, что ответа от него так и не дождался. Я беру ребят, и мы мчимся к нему домой. Я по дороге еще несколько раз пытался ему дозвониться, но без толку. Я себе такое напридумывал, пока мы ехали.

Павел замолчал, Саша с нетерпением ждал продолжения. В нем уже проснулся полицейский.

— В общем, мы долго звонили и долбили в квартиру. Естественно, никто нам не открыл. В итоге оказалось, что дверь не закрыта на замок. Мы открыли ее, вошли в квартиру, а там…

Туманов представлял себе в красках место убийства. Кровь на полу и стенах, сам Борис лежит со вспоротым животом. Или место суицида — лучший друг Павла залез в петлю, и сейчас он расскажет, как вынимал друга из петли, а его синий язык свисал изо рта.

— …пусто! — закончил Павел.

— Что? — Туманов не поверил собственным ушам, его будто выдернули из сна, в котором он уже расследовал преступление.

— Никого, вообще. Квартира как квартира. Все вещи на месте, на кухне в раковине грязная тарелка, вилка и кружка с чайным пакетиком. В ванной все Борькины принадлежности. Постель заправлена. Ощущение, что он позавтракал и ушел на работу.

— Какой этаж?

— Пятый, — ответил «бандит» и продолжил. — И еще кое-что, от чего у меня волосы дыбом встают всякий раз, когда я вспоминаю об этом.

Туманов даже чуть подался вперед, словно боялся пропустить важную информацию.

— У Борьки в доме на каждом этаже стоят камеры и по периметру на улице. Мы просмотрели запись с того момента, как я уехал. Он не выходил из квартиры. Никак. Ни через дверь, ни через окно, — Павел замолчал, глядя на Сашу.

Туманов поежился. Он почувствовал, как у него зашевелились волосы, а по спине пробежало стадо мурашек. Саше показалось, что все вокруг перестало существовать, мир погрузился в непроглядную тьму. Остались только он, Павел и Борька, который пропал из своей квартиры.

— Как это возможно?

— Я не знаю, Саш, — тут Павел осекся и спросил. — Можно на «ты»?

— Конечно, так удобнее, — согласился Туманов и задал следующий вопрос. — Когда он пропал?

— Пять лет назад.

Саша присвистнул, и Павел снова кивнул.

— И что, за это время у полиции ни одной зацепки? Ни одного подозреваемого?

— НИ-ЧЕ-ГО! — по слогам ответил Паша. — Такое ощущение, что Борьки вообще не существовало. Будто никогда и не рождался Фомин Борис Николаевич. Если бы не наши с ним совместные фото и видео, я бы на сегодняшний момент думал, что дружба с ним мне приснилась.

Туманов помолчал, а потом добавил:

— Так, хорошо. А почему ты мне об этом рассказываешь?

— Ты знаешь, теперь мне кажется, что мы не там искали. В этой истории происходит какая-то чертовщина.

«Только не о чертях, пожалуйста», — мысленно взмолился Туманов, вспоминая черных гаденышей у себя в квартире.

— Когда все это произошло… с Агатой, точнее, не произошло, мне на ум сразу пришел Борька, и что только ты можешь со всем этим разобраться.

— Почему ты так решил? — округлил глаза Туманов.

— Не каждый день ко мне подходят подозрительные типы и говорят, чтобы я не пускал свою дочь на концерт. А потом случается авария, и моя дочь выживает только благодаря тому самому типу.

Саша смотрел на Павла и подбирал слова, чтобы отказаться от дела.

— Паш, я…, — Туманов потер глаза, — …с твоей дочерью это правда первый раз, когда я вот так смог. Я не уверен, что…

— Сань, — перебил «бандит», — в этой ситуации мне уже нечего терять. Борька пропал пять лет назад, и то, что его найдут, я не верю. Он уже признан пропавшим без вести. Ты не сделаешь хуже, но вдруг у тебя что-то получится, и ты найдешь ответы на вопросы. А может, ты найдешь и самого Борьку.

— Ты веришь в то, что он жив? — неожиданно спросил Саша.

— Я надеюсь. Ведь нельзя говорить наверняка, пока не увидишь тело, так?

— Тоже верно, — согласился Туманов, но интуиция и опыт подсказывали ему, что Фомин уже давно мертв. Но сама ситуация действительно выглядела странной, если не сказать пугающей.

— Поможешь? — немного помолчав, с надеждой в голосе спросил Павел.

— Не обещаю, потому что не знаю, как, но попробую, — честно ответил Туманов.

— Я тебе достану Борькино дело, если надо.

— Пока не надо. У меня есть знакомые, через них попробую.

— Спасибо, — Павел протянул руку.

Саша пожал большую теплую ладонь и ответил:

— Пока не за что! Я еще ничего не сделал.

— Спас мою дочь, это уже очень много. За это тоже спасибо. Ты можешь обращаться ко мне в любое время дня и ночи, если тебе понадобится помощь. У меня свое охранное предприятие, поэтому не стесняйся.

— Учту, — улыбнулся Туманов.

Саша вышел из черного пикапа и направился к подъезду. По пути он размышлял о том, что ему рассказал Павел.

«Пропал из собственной квартиры, и по камерам ничего нет. Действительно, чертовщина», — думал Саня, прикладывая пломбу к домофону.

Туманов зашел в темный подъезд, но датчик движения почему-то не сработал.

«Лампочка, что ли, перегорела?» — задался вопросом мужчина, попутно махая руками.

Но тщетно, свет не загорался. Саша, все еще стоя в предбаннике, полез в карман, достал телефон и только успел включить фонарик на телефоне, как внезапно почувствовал удар сзади по голове. И вот он уже лежит на бетонном полу, не понимая, куда он врезался.

Павел доехал до арки, но вспомнил, что при Саше был пакет с продуктами, когда тот садился в машину. И что домой он пошел уже с пустыми руками. Мужчина остановил автомобиль, включил свет в салоне и увидел на заднем сиденье белый пакет. Он взял его и, выйдя из машины, направился к двери подъезда, в которую зашел Туманов.

Дверь не успела захлопнуться, и Паша в последний момент ухватил за ручку и дернул на себя. В первую секунду мужчина не смог сообразить, что он видит. Большая черная куча, непонятно чего, на полу, и странное кряхтение от этой самой кучи.

— Помоги, — услышал Паша из темноты и наконец понял.

На полу на спине лежал мужчина, а второй сидел сверху и душил его. Кряхтел тот, который лежал, и это был Александр Туманов. Павел кинулся к Саньку, но в этот момент нападавший вскочил на ноги и бросился бежать из подъезда, по пути с силой толкнув Пашу. Последний, не ожидая такого поворота, покачнулся. А так как стоял он у самого входа в подъезд, в который вели несколько ступенек, то мужчина не удержался на ногах, начал заваливаться и упал на спину, оказавшись на улице. От удара Паша на мгновение потерялся в пространстве.

Мужчина, душивший еще несколько минут назад Туманова, резво скрылся под аркой. Саша все еще лежал и пытался отдышаться. В носу у него стоял запах сырости, который он почувствовал от того, кто пытался его прикончить. Перед глазами прыгали мушки, дышал Туманов со свистом. На своем горле он до сих пор чувствовал крепкие руки незнакомца, которые с огромным удовольствием душили Сашу.

Павел, наконец, пришел в себе и медленно перевернулся на бок. В голове гудело, в руках мужчина все еще держал пакет. В момент падения коробка с яйцами открылась, и несколько штук разбилось. Что-то из содержимого пакета было на асфальте, какая-то часть продуктов осталась внутри.

— Саня! Саня, ты как? — еле слышно произнёс Паша, поднимаясь на ноги и направляясь обратно в подъезд. — Саня, ты живой?

Туманов все еще пытался продышаться, и тут его начал душить сильный кашель. А вместе с кашлем он почувствовал, как у него раскалывается голова. Удар был сильным. Саша уже и забыл, что такое постоянно получать по не самой сильной своей части.

— Саня, — Паша подбежал к Туманову и присел рядом с ним на корточки.

Саша лежал на боку и безудержно кашлял.

— Живой, слава Богу, — выдохнул Павел и спросил. — Можешь встать?

Туманов наконец прокашлялся: его глаза покраснели, выступили слезы. Он принял сидячее положение и все еще глубоко дышал. Организм пытался взять свое за все то время, что находился без кислорода.

— Ты его видел? — хрипло спросил Саша.

— Нет, он меня толкнул, и я завалился на спину. Кто это было? — Павел был в панике от того, что на его глазах чуть не задушили человека.

— Не знаю, — ответил Туманов и снова закашлялся.

— Сань, вставай. Я помогу тебе подняться в квартиру.

Спустя несколько минут Саша уже прикладывал холодную бутылку кваса к голове, а Павел стоял рядом на кухне. В его глазах читалось непонимание и озабоченность.

— Может, скорую. Он тебя здорово ударил. Хорошо, что крови нет, — произнес Паша, осматривая голову Туманова.

— Не надо скорую. Мне не привыкать, — поморщился Саша.

— В смысле?

— Не первый раз по голове получаю, — попытался пошутить Саня, но Павлу было не смешно.

— Кому-то дорогу перешел?

— Если и перешел, то я не знаю этого человека, — Туманов вернул бутылку обратно в холодильник.

— Сань, надо вызвать полицию и написать заявление, — продолжал настаивать Павел.

— Нет, Паш, — внезапно выпалил Туманов и тут же добавил. — Теперь мы в расчете, я спас жизнь твоей дочери, а ты мне.

Павел все еще напряженно смотрел на нового знакомого и не знал, что сказать.

— Я правда в порядке. Если бы не ты, он бы меня задушил.

— Может, полицию?

— Нет, — Туманов замотал головой, — я сейчас выпью обезболивающее и лягу спать. Утром на работу.

— Зачем тебе работа? В том свертке такая сумма, что тебе легко хватит на несколько месяцев. Тебе нужно в больницу, и написать заявление по факту нападения.

— Я работаю не столько ради денег, сколько, чтобы забыть свою дрянную жизнь, — внезапно разоткровенничался Саша, потирая место удара.

Павел удивленно смотрел на Туманова и снова не знал, что сказать. Он плохо знал этого человека и, соответственно, не мог подобрать нужные слова.

— Хорошо, мой номер у тебя есть, — сдался Паша. — Я поеду. Если тебе что-то понадобится или кто-то будет угрожать — звони, я пришлю ребят.

Туманов долго не мог заснуть, голова даже после таблетки обезболивающего полностью не прошла. В горле стоял ком, к тому же начало подташнивать. Саша уже знал все эти симптомы — он получил сотрясение мозга.

Мужчина снова и снова прокручивал в голове момент удушения. Неизвестный был очень силен и зол. Он душил Туманова с такой силой и ненавистью, что тот уже начал терять сознание. Если бы не Павел, остывшее тело Саши сейчас лежало бы в морге.

Туманов не видел лица. Убийца явно что-то испортил, чтобы датчик света не сработал на движение. В тот момент, когда у Саши уже все плыло перед глазами, и прыгали черные мушки, Паша распахнул дверь, и свет от фонаря немного подсветил контур нападавшего. Саше на секунду показалось, что он уже видел этого типа. Но Туманов не запомнил, что именно ему бросилось в глаза. И сейчас, как он ни пытался, вспомнить не мог.

Заснул мужчина уже практически под утро и проспал всего два часа. Подниматься на работу было мучительным испытанием. Состояние лишь ухудшилось: голова гудела и кружилась, тошнота тоже не отступала.

Саша не стал завтракать, с трудом собрался и, свято веря в то, что он сможет собраться с силами и отпахать рабочую смену, выдвинулся в дорогу. Он решил не садиться за руль в таком состоянии и вызвал такси.

Переодевшись в робу, Туманов вышел на склад и тут же наткнулся на Лену, выражение лица которой сменилось с добродушного на серьезное, как только она увидела своего подчиненного.

— Сань, с тобой все в порядке? — встревоженно спросила Егорова, оглядывая измученное лицо Сашки, и тут же сама ответила на свой вопрос. — Вижу, что нет.

— Привет, Лен.

Начальница продолжала вглядываться в лицо мужчины: глаза больные и бегающие, на лбу выступила испарина.

— Ты с похмелья, что ли? — снова спросила Лена, и тут ее взгляд упал на шею Туманова, на которой отчетливо виднелись синяки после удушья.

— Господи, Туманов, ты что…, — Егорова рукой показала веревку, намотанную на шею, — …выпилиться собрался?

— Нет, нет, — замотал головой Саша и почувствовал, как вращение окружающего мира усилилось, — не дождетесь.

— Что случилось-то? — громко спросила Лена.

— Напали на меня. Лен, не бери в голову. Давай работать. Что надо делать? — спросил Саша, осознавая, что он уже с трудом держится на ногах.

Он хотел скорее приступить к работе, чтобы подстегнуть свой организм собраться с силами. Туманов верил, что работа его вылечит в два счета.

— Тот поддон разгрузить, — начальница пальцем показала за спину Саши, все еще встревоженно глядя на подчиненного. — Может, скорую? Ты очень плохо выглядишь.

— Я пошел, — ответил Туманов, повернулся спиной к начальнице и, надевая перчатки, медленно пошел к погрузчику.

Саша успел сделать несколько шагов и не заметил, как в его глазах потемнело, сознание померкло, ноги стали ватными, и мужчина упал на бетонный пол. Лена, наблюдавшая за ним все это время, тут же бросилась к подчиненному, попутно набирая 03.

Глава 7

— Мы сидим на планерке. Ее одной нет. Я вижу, что начальница нервничает. Ну подумаешь, задерживается человек…

Лариса тарахтела без умолку, попутно подогревая себе и Роме ужин. Наварский пришел в гости к своей девушке и сейчас практически не слушал ее, пытаясь дозвониться до Сашки. До Ромы долетали обрывки фраз, но суть разговора он давно утерял.

— Ром! — громко позвала Лариса, и мужчина вынырнул из своих дум.

Он поднял на девушку глаза.

— Ты где? — спросила Лара, держа в руках ложку.

— Я здесь, — рассеянно ответил Рома, и снова услышал в телефоне автоответчик.

— Ты меня слушаешь?

— Ларочка, извини, но нет. До Саньки не могу дозвониться уже несколько часов, — Наварский сидел на стуле, подавшись корпусом вперед, и задумчиво смотрел в пол.

Девушка недобро посмотрела на мужчину, пытаясь подобрать слова, чтобы не задеть чьи-либо чувства.

— Это проблема? — внезапно строго спросила она.

Наварский удивленно посмотрел на подругу и ответил:

— Пока не знаю. Надеюсь, что нет.

Лариса снова повернулась к плите и недовольно буркнула:

— Может, он на работе и не слышит.

— Он всегда находил время мне перезвонить, а тут не слышит? — Наварский кусал губы.

Лариса замолчала, и Рома наконец заметил, что она обиделась на него.

— Ларочка, — Наварский встал и подошел к девушке. Он обнял ее, поцеловал нежно в шею и ласково произнес, — не обижайся. Теперь ты знаешь, что Санчо недавно вышел из психушки, и черт его знает, что он может выкинуть в следующий момент. Ты не видела то, что видел я этой весной.

Рома вдыхал запах волос любимой, руками скользя по ее животу и груди. Неожиданно Лариса повернулась и серьезно спросила:

— А что ты видел? Можешь поделиться со мной.

Рома был обескуражен тем, что она не ответила на его ласки.

— Это не то, чем делятся с такими прекрасными созданиями, — Наварский провел рукой по лицу Ларисы, но она продолжала смотреть на него, ожидая ответа. Рома выдохнул и тихо ответил. — Лара, я не хочу об этом говорить.

— Почему? Не доверяешь мне? — девушка сложила руки на груди и подняла бровь, словно хотела взять любимого на слабо.

— Просто это очень долгая история, и двумя фразами все не расскажешь.

— Я никуда не тороплюсь, — ответила Лариса и снова повернулась к плите.

Рома смотрел на ее спину, светлые волосы, засунув руки в карманы брюк. Он давно не испытывал таких чувств. Еще в университете Наварский встречался с девушкой с параллельного потока. Их роман продлился два года, до окончания университета. А после она внезапно разорвала отношения, и спустя полгода выскочила замуж за мужчину намного старше себя. С тех пор у Ромы не было серьезных отношений. Чтобы перебить боль от разрыва, он с головой ушел в карьеру и довольно быстро начал расти в профессии. А потом этот разогнавшийся состав было тяжело остановить. Наварский всегда мечтал о семье, но не получалось. Все свободное время занимала работа.

И вот, наконец, Рома встретил девушку своей мечты. И вроде все у них шло складно до сегодняшнего вечера, пока речь не зашла о Саньке. Наварский догадывался, что Лариса просто ревнует его к лучшему другу, и решил сгладить ее недовольство. Он повернул девушку к себе лицом, в ее глазах читалась обида. Мужчина слегка коснулся ее губ, а затем произнес:

— Ларочка, я обязательно как-нибудь тебе все расскажу.

— Обещаешь? — еле слышно спросила девушка.

— Обещаю! Если бы ты не отвечала на мои звонки, я бы тоже волновался и точно так же не смог бы ни о чем думать. Все-таки я следователь, и моя профессия наложила отпечаток. Саня — мой лучший друг, и сейчас надо выяснить, все ли с ним в порядке. У него никого не осталось, кроме меня и родителей. Его отец летом перенес инфаркт. Я не буду тревожить их до самого конца, пока все совсем не станет плохо.

Рома снова поцеловал Ларису, и девушка ответила на поцелуй, дав понять, что больше не обижается.

— Ладно, ловлю тебя на слове, — прошептала девушка.

Наварский улыбнулся, глядя в карие глаза любимой.

— Давай садись, будем ужинать, — ласково произнесла Лариса.

За окном раздался протяжный звуковой сигнал автомобиля, и Саша резко вынырнул из сна. Мужчина открыл глаза и увидел синее небо.

«Неужели хорошая погода», — подумал Туманов, чувствуя, как настроение поднимается от одного этого факта.

Он взял телефон и посмотрел время — 11:11.

Мужчина потянулся и встал с постели. Сегодня его состояние явно улучшилось. Впервые за несколько дней он действительно чувствовал себя здоровым.

После обморока на работе подоспевшая скорая помощь отвезла его в больницу. А там уже медики, увидев следы от удушения на шее пациента и спросив, где он их получил, сообщили о нападении на человека в полицию. В итоге Саша написал заявление, слабо веря, что преступника вообще найдут.

«Я бы даже не стал заниматься этим делом», — думал про себя Туманов.

В итоге Сашу отправили на больничный, которого он так не хотел. Мужчина боялся оставаться наедине с собой. Но здоровье после нападения не оставляло шансов выполнять даже легкую работу. Поэтому пять дней Туманов провалялся в постели без сил.

Лена на протяжении всей недели звонила и писала своему подчиненному, справляясь о его здоровье. Она серьезно перепугалась, когда осознала, что Сашу чуть не задушили в подъезде собственного дома.

— Ты бы перцовый баллончик себе прикупил, — советовала Егорова.

— Знаешь, Лен, самое главное в самообороне — не растеряться и воспользоваться этим самым баллончиком. А учитывая, что я вообще не ожидал нападения, то не сильно бы меня это спасло, — парировал Саша.

Рома тоже знал о нападении и всерьез перепугался, когда понял, что могло случиться непоправимое. Опять!

Саша увидел череду пропущенных от Наварского лишь в понедельник поздно вечером. Семнадцать не отвеченных звонков и девять непрочитанных сообщений в мессенджере. Туманов из последних сил отправил голосовое, сообщая, что с ним, насколько это возможно, все в порядке. А на следующее утро отчитывался перед другом, где пропадал и что у него с голосом.

Наварский обещал, что поможет с поимкой преступника, и обещал на выходных заскочить к Сашке.

Для Туманова стало удивлением, когда ему позвонил Павел. Последний переживал за нового знакомого и был рад, что Саша написал заявление в полицию.

Было утро субботы, и сегодня Туманов чувствовал себя намного лучше. Он всерьез подумывал о том, чтобы выйти на работу в понедельник, хотя к врачу он был записан лишь на среду.

— Даже не думай! — строго произнесла Лена своим хриплым голосом. — Не хватало, чтобы ты опять здесь завалился и навредил себе еще больше. Ты мне нужен живой и здоровый.

Спорить с начальницей было бесполезно, и Саша покорно согласился.

Он умылся, принял душ и прошел на кухню. Впервые за несколько дней больничного Туманов почувствовал, что проголодался. Несколько яиц, которые не разбились в тот момент, когда Паша спикировал на асфальт, сейчас лежали в дверке холодильника.

Саша достал три яйца и поставил сковороду на плиту. Внезапно у Туманова возникло странное ощущение, что кто-то наблюдает за ним. По спине пробежал холодок, чей-то взгляд буравил его затылок. Понимая, что в квартире он один, Саша, держа в руке яйцо, повернулся лицом к кухне и в углу возле балкона увидел высокого темноволосого мужчину в черных брюках и темно-синем свитере. У незваного гостя было вытянутое лицо, высокий рост и худощавое тело. Неожиданно мужчина довольно громко произнес:

— Ты обещал!

Туманов, который и так пребывал в ужасе, от внезапно появившегося незваного гостя размахнулся и запустил яйцо в незнакомца. Образ тут же растаял, яйцо врезалось в стену, и желто-белая масса начала стекать по обоям. Саша трясся от страха и в панике оглядывал кухню, вполне осознавая, что сейчас он действительно один.

Рома, как и обещал, приехал вечером в гости. Саша был в предвкушении, что наконец они с другом смогут встретиться и провести вечер субботы практически как раньше. Таких посиделок у друзей не было с тех пор, как у Саши начались проблемы со здоровьем в мае этого года. После выхода Туманова из психиатрической больницы друзья виделись лишь два раза. Первый — когда Наварский забрал его из клиники и привез домой. И второй — в вечер знакомства с Ларисой. Саша понял, что соскучился по другу.

Раздался звонок в дверь, Туманов кинулся ее открывать, и каково же было его разочарование, когда на пороге он увидел своего друга со своей девушкой. Оба сияли, как начищенные медные самовары. Саша попытался скрыть свое разочарование, но внутри уже начинал злиться на эту девицу.

«Неужели сложно понять, что ты тут лишняя?» — размышлял про себя Туманов, делая вид, что рад видеть девушку.

— Ларочка захотела посмотреть, где ты живешь, — улыбался Рома.

— Сань, я вас не потревожу и не буду мешать, сидите, сколько будет нужно, — тараторила Лариса, одетая в синие джинсы и черный пуловер.

— Принес нам с Ларой пива, а тебе газировку, — Наварский показал пакет.

— Проходите! — радушно произнес Саша, недобро поглядывая на ту, которая была лишней.

— Саня, где руки можно помыть? — спросила девушка.

— По коридору направо.

Лариса упорхнула в ванную. Туманов дождался, пока она скроется из виду, и затолкнул Наварского в гостиную.

— Ты чего? — удивился последний.

— Ромыч, вы теперь попугайчики-неразлучники? — зашипел Саша.

— Почему? — округлил глаза Наварский.

— На хрена ты ее сюда притащил?

— Она хотела посмотреть твою квартиру, вот и все.

— Я не в Эрмитаже живу, чего на нее смотреть?

— Сань, успокойся, Лара правда нам не помешает. Она просто так просилась…

— «Так просилась!» — передразнил Саша и добавил. — И что мы будем втроем делать? Разговаривать про шмотки и косметику?

— Я просто хочу, чтобы вы подружились. Ты же вряд ли был доволен, если бы мы с Аней не общались, — попытался оправдаться Рома.

— Я не таскал Аню на наши посиделки, — тихо, но грубо ответил Саша. — А сейчас ты выглядишь так, будто она и шагу не дает тебе ступить. А дальше, что? Уволишься с работы и сядешь дома, чтобы угодить своей благоверной?

— Знаешь, что…, — начал было Рома, но тут в комнату вошла Лариса со словами:

— Саша, потрясающая квартира.

— Спасибо, — еле выдавил из себя улыбку Туманов.

— Ты извини, но я зашла в спальню, там обалденно. Кто придумал дизайн? — вопрошала девушка, не замечая напряжённых лиц друзей.

— Жена.

— У нее хороший вкус. Вы помирились?

— Нет, — бросил Саша, и Лариса недоуменно уставилась на него, а затем вопросительно посмотрела на Рому.

— Они разводятся, — добавил Наварский, отвечая на немой вопрос.

— Жаль.

— Располагайтесь, сейчас принесу стаканы и тарелки, — произнес Саша, буравя взглядом Рому.

Как и ожидал Туманов, следующие несколько часов Лариса трещала без умолку, а друзья ее слушали. Наварский светился от счастья и с удовольствием ловил каждое ее слово. Туманов же сидел недовольный в кресле и пил газировку.

«И почему мне нельзя алкоголь именно сейчас? Проще было бы воспринимать ее болтовню», — недовольно думал про себя Саша.

В его планы не входило слушать трескотню девушки своего друг. От ее непрекращающегося трепа у Туманова начала болеть голова.

— Саша, ты должен попробовать мое рагу, — воодушевлённо произнесла Лариса.

— Санчо, ты не представляешь, как это вкусно, — добавил Рома.

Лара наклонилась к Наварскому и поцеловала его в щеку. Внезапно в голове Саши что-то промелькнуло. Сцена, представшая его глазам, не клеилась. Но мужчина не понимал, что именно ему показалось странным.

В ответ Рома слегка сжал ногу девушки и поцеловал ее в губы. И снова неясная мысль посетила голову Саньки. Он вперился взглядом в Ларису и стал внимательно за ней наблюдать.

— Сань, ты как себя чувствуешь? — наконец смог спросить Наварский, и Туманов перевел взгляд на него.

— Уже лучше. Хотел в понедельник выйти на работу, но начальница запретила.

— Лучше отлежаться, тем более это твое второе сотрясение за год. Многовато для одного человека.

— Не хочу оставаться наедине с собой, — ответил Саша, отпивая газировку и глядя на Ларису.

Рома не заметил взгляда друга и продолжил:

— Все наладится, Сань. Дай себе время. С Аней не созванивался?

— Нет, она не хочет меня видеть и слышать. Лев Мирославович сказал, что она запретила ему говорить мне, где они с Лизой. Я по дочери скучаю. Не видел ее четыре месяца, самая долгая моя разлука с ней… и с Аней.

— А почему вы разводитесь? — спросила Лариса.

— Я ей изменял, — немного надменно ответил Саша.

Он не знал, почему, но ему казалось, что каждый его ответ приводит девушку в беспокойство. И Туманову это нравилось.

— Изменял? То есть это было не один раз? — уточнила Лара.

— И не с одной девушкой, — добавил Туманов.

Лариса вопросительно посмотрела на Рому, а затем протянула:

— Дааа, Сань, ты меня постоянно удивляешь.

— И теперь я решил, что дам своей супруге свободу, — ответил Туманов и похолодел.

Фраза «я решил» прозвучала так, словно Саша милостиво позволил своей жене освободиться от оков замужества с ним. И Аня должна до конца своей жизни благодарить его за это. А если вдруг Его величество Александр Туманов захочет снова быть со своей женой, то он вернется, и она должна будет подчиниться его воле.

Саша потер глаза. Он и не догадывался, что степень его мерзотности достигла таких высот.

«И как Аня со мной жила?» — спросил себя Туманов.

Глава 8

На больничном Туманов пробыл две недели. Перед самой выпиской он не находил себе места и считал чуть ли не минуты, когда сможет собраться и поехать на работу. Саша совсем забыл о том, что обещал Паше, и решил, что займется его делом сразу по окончании рабочего дня. Небольшой план он уже себе накидал.

На работе Туманова уже заждались. Дел было много, и Витек, который сегодня был в белой бандане, с трудом справлялся. Лена тут же раздала указания, и грузчики принялись за работу. Во время обеденного перерыва Саша вновь сидел во дворе магазина и наслаждался последним теплом.

Мужчина перевел взгляд на дверь, которая вела на склад, как раз в тот момент, когда оттуда вышла Света. Она увидела коллегу и направилась к нему, точнее к скамейке, чтобы покурить. Туманов осмотрел девушку. Собранные в хвост волосы, куртка цвета фуксии такая яркая, что просто вырви глаз. Черные брюки и сине-белые кроссовки. Только сейчас Саша заметил, что женщина прихрамывает на одну ногу.

Света медленно подошла к скамейке и, присаживаясь, поздоровалась:

— Привет.

— Привет, — улыбнулся Саша и посмотрел на нее.

Снова тонна косметики на лице, из-за чего создавалось впечатление легкомысленности данной особы. Тональный крем был нанесен неаккуратно и в огромных количествах. В некоторых местах он смазался. Брови были подкрашены карандашом, на ресницах комками застыла тушь. На губах ярко-красная помада.

«Странно, что помада не в цвет куртки», — подумал Туманов, но вовремя поймал себя за язык, чтобы не ляпнуть это вслух.

Света закурила и немного погодя спросила:

— Как твоя голова?

— Уже нормально, — ответил Саша, щурясь от солнца, и в ответ спросил. — Знаешь про травму?

— Да, говорили, что у тебя сотрясение мозга, — ответила Света и внимательно посмотрела на мужчину.

В ее серых глазах не было злобы, скорее обеспокоенность за практически постороннего человека. Внутри у Туманова что-то шевельнулось от ее взгляда, и он понял, что женщина не знает о нападении.

— Упал неудачно, — соврал мужчина.

Света кивнула, затянулась и, выпустив дым, спросила:

— Как ты умудрился так упасть?

— В подъезде света не было, вот я и запнулся о порог, — спокойно ответил Саша и снова уловил взгляд коллеги. Теперь она смотрела более напряженно, словно заподозрила Туманова во лжи.

Света поднесла сигарету к губам, и Саша вновь обратил внимание на обветренные руки, покрытые коркой.

«Наверное, ей очень больно», — рассудил мужчина, и ему в голову пришла идея.

— Как у тебя дела? — спросил Туманов, по неведомой причине ему хотелось продолжить общение с коллегой.

Женщина вновь кинула напряженный взгляд в сторону Саньки и ответила, стряхивая пепел:

— Пойдет.

— Как провела отпуск?

Женщина посмотрела вниз и довольно грубо ответила:

— В больницах!

— Проблемы со здоровьем?

— Угу, — кивнула Света, делая очередную затяжку.

Разговор не клеился, и Саша не знал, как расположить коллегу. Точнее идея уже созрела, но для ее выполнения требовалось время.

— И как? Подлечилась? — аккуратно и мягко спросил Туманов.

— Зачем тебе знать? — снова грубо кинула Света и уставилась на мужчину.

Он почувствовал, что еще маленько и эта маленькая женщина кинется и растерзает его. Словно она всегда на стреме и готова атаковать в любой момент. Внутри у нее было невероятные напряжение и агрессия. И, кажется, это было ее естественным состоянием.

— Я просто хочу пообщаться, ты против? — спокойным тоном ответил Саша, слегка улыбаясь.

В памяти было свежо воспоминание, как раньше он мог обаять совершенно любую особу женского пола, если ему это было нужно. И несмотря на произошедшие с ним события, Саша еще не забыл, как это делать. Но эта женщина ни в какую не поддавалась.

— Нет, не против, — немного задумавшись, ответила Света и добавила, затушив сигарету. — Но о здоровье разговаривать не хочу. Слишком личное.

— А о чем хочешь? — обворожительно улыбнулся Туманов, и коллега невольно улыбнулась в ответ.

Наконец Саша увидел, что мускулы ее лица способны выдавать и другие эмоции. Света слегка зарделась и вновь посмотрела прямо перед собой. Руки она сунула в карманы куртки и сидела слегка сгорбившись.

— О работе? — пошутил Саша.

— Могу рассказать, как я выкладываю товар, — ответила Света и посмотрела на мужчину.

— Давай, это очень интересно, — Туманов повернулся к коллеге и поставил левый локоть на спинку скамьи, словно ожидая интереснейшей истории.

Женщина улыбалась и с интересом смотрела на коллегу. Саша нравился ей с первого дня знакомства. Высокий, статный, красивый. Ему категорически не шла роба, но даже в ней этот мужчина умудрился покорить ее. Тот момент, когда человек украсил собой одежду. Света всегда тайком наблюдала за Тумановым, за его работой, смотрела на его жилистые руки, но понимала, что он никогда не обратит на нее внимания. А если и обратит, то только для того, чтобы поглумиться и выкинуть за ненадобностью. Она уже обжигалась и больше не хочет. Но ее тянуло к нему, и сейчас она не знала, как реагировать на его желание познакомиться поближе. Потому что не знала, она действительно его заинтересовала или он очередной из списка тех, кто сделает ей больно.

— Ну так что? — раздался голос Саши.

— Мне надо идти, работы много, — внезапно произнесла Света, и Туманов заметил, как пролегла морщина у нее между бровей и взгляд снова стал жестким.

— Я что-то не то сказал?

— Нет, все в порядке, — Света поднялась со скамейки.

— Подожди, — произнес Саша и тоже встал.

Коллеги оказались близко друг к другу. Мужчина смотрел на эту невысокую женщину сверху вниз и заметил даже через куртку, как она часто задышала.

— Пойдем вместе, у меня тоже много дел, — проговорил Туманов, стоя достаточно близко к женщине и пристально глядя ей в глаза.

Света не выдержала этого взгляда, слегка покраснела и направилась к дверям магазина. Саша пошел следом.

После работы Саша набрал Рому. Пока мужчина слушал гудки в телефоне, он мысленно молил о том, чтобы друг согласился ему помочь. Иначе…

— Санчо, привет, — бодро ответил Наварский.

— Ромыч, привет. На работе?

— Нет, у Ларочки. Мы сегодня готовим мидии в соусе.

Саша глянул на часы — 18:45. Раньше для Ромы было нормальным задерживаться на работе до поздна. Пока не появилась Лариса. Сейчас Наварский выдвигается с работы ровно в 18:00.

— Дело есть! — важно произнес Саша.

— Какое? — все так же задорно вопрошал следователь.

— Мне нужна информация по одному человеку, который пропал без вести пять лет назад.

— Туманов, я смотрю ты окончательно выздоровел, раз принялся за старое? — голос Ромы стал чуть строже.

Саша выдохнул и потер глаза.

— Просто это очень странное дело. И я не по своей воле за него берусь, попросил один хороший человек.

— Уж не женщина ли?

— Нет.

— Дело у нас? — спросил Рома, осознав, что Сашу все равно не переспоришь.

— Скорее все у нас в архиве, — ответил Туманов и тут же осознав, что он брякнул, добавил, — в смысле в полиции.

— Ну и как я тебе его достану?

— Ой, Роман Константинович, прекрати. Не говори, что у тебя не осталось знакомых в полиции.

— Был один, но его уволили за превышение полномочий.

— Смешно, — пробубнил Саша.

— Не совсем. Он людей пытал на допросах, а одного даже убил, — ровно произнес Наварский.

— Не знаю такого! — равнодушно проговорил Туманов.

В трубке повисла тишина, которую спустя несколько секунд прервал Санек.

— Ромыч, ты там умер что ли? Чего молчишь? Поможешь или нет?

Наварский вздрогнул. Сложилось впечатление, что прежний Саша вернулся и снова раздает приказы. Он явно был взбудоражен возможностью раскрыть висяк.

«Возможно, это придаст ему сил и поможет в лечении», — рассудил Рома и вслух ответил:

— Помогу, скинь сообщением все данные пропавшего. Попробую завтра разузнать.

Саша с облегчением выдохнул. Он думал, что придется приложить больше усилий. Но все оказалось намного проще.

— Должен мне будешь, — пошутил Рома.

— И когда мне отдать тебе должок? В промежутке между мидиями и концертом? — грубо спросил Саша.

В нем внезапно проснулась ревность. Или это было что-то другое? Туманов не мог разобрать, но его разозлила Лариса и то, что Рома бегает за ней как послушный пес.

— Сань, ты чего? — удивился Рома.

— Просто вопрос!

Наварский глубоко вздохнул, глядя на Ларису, которая уже хлопотала возле кухонного стола, и спокойно произнес:

— Завтра позвоню.

Рома отключился. В Саше же кипела злоба. Никогда бы он не подумал, что зародившиеся романтические отношения с женщиной у лучшего друга будут не радовать, а раздражать и приводить в ярость.

Следующий рабочий день прошел для Туманова очень активно. Не было и минуты свободной, чтобы просто передохнуть на лавке возле магазина. Огромное количество грузовиков, которые сменяли друг друга и привозили все новый товар. Саша был настолько увлечен, что не сразу заметил перемены в лице и поведении Лены. Она словно была внутренне разобрана. Будто сломанная игрушка, которую уронили, и теперь ее требуется починить.

Начальница отвечала невпопад, не обращала внимания, если кто-то с ней заговаривал, находясь в своих мыслях. Даже морщин заметно прибавилось, а складка между бровей стала более глубокой.

Когда появилась свободная минутка, Саша вышел на улицу и недалеко от двери заметил курящую Егорову. Руки у нее тряслись, и особенно это было заметно, когда она подносила сигарету к губам. Недолго думая, Туманов решил подойти к начальнице и выяснить, что у нее случилось.

— Лен, — позвал Саша, подходя к Егоровой.

Женщина резко повернула голову в сторону грузчика, и Туманов заметил, как в ее глазах блеснули слезы. Мужчина не ожидал их увидеть и на мгновение растерялся, встав как вкопанный.

— Что-то случилось? — осторожно спросил он.

Лена отвернулась и нервно кивнула головой, все ее тело било мелкой дрожью.

— Поделишься? — все так же аккуратно вопрошал Саша.

Егорова сделала глубокий вдох, затем выдох и еле слышно произнесла:

— Брат погиб.

Туманов на секунду растерялся, но все же задал следующий вопрос:

— Авария?

— Повесился! — ответила Лена и сделала еще одну затяжку.

Саша снова не знал, что сказать. В его голове сразу вспыхнуло воспоминание о его собственном неудачном суициде и о том, что он видел на границе между жизнью и смертью. Суицидникам там не рады, их ждет очень тяжелое существование, но об этом Туманов умолчал и, подойдя ближе, лишь произнес:

— Соболезную.

Лена снова кивнула, борясь со слезами. Такой расстроенной и уязвимой Саша ни разу не видел свою начальницу.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, Саш. Спасибо, но ничего не надо, — тихо ответила Егорова и затушила сигарету.

Туманов немного помялся, но все же решил задать еще один вопрос:

— Почему он это сделал, ты не знаешь? Что с ним случилось?

— Жизнь! — бросила Лена и, обойдя Сашу, направилась ко входу в магазин.

Мужчина остался один и задумчиво смотрел вдаль. Небо сегодня было ясное, но солнце практически не грело.

«Случилась жизнь», — произнес про себя Туманов.

Именно это случилось с ним, и случается с каждым человеком на Земле.

— Привет, — раздался голос сбоку.

Саша повернулся и увидел Свету, которая сегодня была одета так же, как и вчера. И накрашена так же неаккуратно и чрезмерно. Женщина робко улыбнулась, словно боялась показаться чересчур любезной.

— Привет, — ответил Саша, и вспомнил о сюрпризе для коллеги. — Весь день хотел подойти к тебе, но работы невпроворот.

— Зачем?

— У меня для тебя небольшой подарок, — Туманов запустил руку в нагрудный карман робы и выудил оттуда тюбик хорошего крема для рук. — Это тебе, очень хороший крем для рук. Не могу смотреть на твою потрескавшуюся кожу, даже мне больно от этого.

Света посмотрела на тюбик, потом перевела взгляд на Сашу. Снова этот взгляд из-под бровей — недовольный и вопрошающий.

«Эта женщина не верит никому», — рассудил про себя Туманов.

— Почему ты решил сделать мне подарок? — грубо спросила коллега.

— Потому что могу себе позволить, — улыбнулся Саша, все еще протягивая крем. — Бери.

Света осторожно взяла крем, будто это граната, которая вот-вот взорвется. Саша засунул руки в карманы и улыбался.

— Спасибо, — тихо ответила Света.

В этот момент дверь, ведущая на склад, распахнулась и показалась Лена.

— Сань, ты мне нужен!

— Иду, — крикнул Туманов и чуть тише добавил. — Увидимся.

Саша зашел на склад, и внезапно Егорова преградила ему путь. Слезы в ее глазах уже высохли, теперь в них читалось опустошение и тревога.

— Ты чего, Светку клеишь? — внезапно спросила начальница.

— Просто общаемся в перерыве, — пожал плечами Санек.

— Туманов, ты же красивый мужик. Сдалась тебе эта замухрышка. Неужели вокруг не осталось красивых и ухоженных женщин? — Лена говорила, как заботливая мать.

— Она тебе не нравится?

Егорова выдохнула, посмотрела по сторонам, будто боялась, что ее услышат, и чуть тише ответила:

— Мне не нравится, что ты с ней шашни крутишь.

— Не кручу я с ней ничего! — воскликнул Туманов.

— Сань, она меня пугает, — отрезала Егорова. — А это со мной случается очень редко. И уж поверь моему чутью, с этой женщиной что-то не то. Рядом с ней тьма.

Туманов вздрогнул. Только что начальница словами выразила то, что Саша чувствовал от коллеги. Именно это же он чувствовал от Вари, но та ловко прятала свою сущность под маской легкомысленной девицы. Света же походила на человека, который держит на своих плечах весь мир и совсем скоро рухнет под его тяжестью.

— А теперь пошли работать, до конца дня надо еще несколько поддонов разгрузить, — приказала Лена, и Туманов достал рабочие перчатки.

Глава 9

Лето 1951 год. Берн. Швейцария

Эва сидела на скамейке в парке, задумчиво глядела на реку Аре и медленно курила. Бирюзовая гладь воды успокаивала и, казалось, даже гипнотизировала. Вокруг не было ни души. Эти пару часов, которые молодая девушка смогла украсть у жизни, давали ей чувство свободы. Того, чего ей так не хватало, и того, чего у нее, скорее всего, больше никогда не будет.

Эва была одета в белоснежное платье, которое едва доставало до колен. На ногах бежевые лодочки. Волосы забраны в конский хвост, на глазах солнцезащитные очки. Эва всегда держала спину, и даже сейчас, сидя на скамейке в парке, казалось, что эта молодая особа пришла на званый ужин к королеве, а не просто отдыхает от своей невыносимой жизни.

Подул легкий теплый ветерок, девушка закрыла глаза и представила, что она летит. Погода была замечательная, и Эва сумела на какое-то мгновение сонастроиться с природой и стать ее частью. Сейчас не было ни вечно недовольных родителей, ни холодного нелюбимого мужа, ни вечно кричащих детей. Она была свободна и хотела наслаждаться этой иллюзией как можно дольше. Словно не было этого тела, остался лишь ее дух, не скованный обстоятельствами ненавистной жизни.

— Так хочется сбежать. Лишь бы быть свободной, — прошептала Эва, открывая глаза и снова провожая взглядом бирюзовую воду.

Она раз за разом задавалась вопросом, почему кто-то свыше избрал ей такую незавидную участь? Девушка всегда завидовала тем, кто может иметь ту жизнь, которую они хотят. Тем людям, у которых есть выбор. Даже если эти люди относились к бедным слоям населения.

Внезапно вся та легкость, которую Эва ощущала последние несколько минут, улетучилась. Словно кто-то насильно выкинул ее из того мира, в котором ей не было места. На девушку накатила злоба. Она, конечно, умела злиться, но в основном давила в себе все эмоции, которые еще теплились у нее в душе. Она была холодна, безучастна и равнодушна. Но внезапная ярость, всколыхнувшая ее, заставила сжать кулаки и зубы.

Причиной этому стала ее дрянная жизнь, невозможность выбраться из золотой клетки, и муж, все настойчивее заговаривавший о четвертом ребенке.

«Только через мой труп!» — рассуждала поначалу девушка, но она знала, что Франц очень хитрый стратег.

Он всегда умел добиваться своего и делал это планомерно. Он никогда не давил, не ставил условий, не угрожал. Он просто постепенно убеждал свою супругу в том, что ему нужен еще один ребенок. Что с ней все будет хорошо, что она сама будет этому рада, что все вокруг ей будут помогать. Дважды Эва поддалась на уговоры и дважды пожалела об этом.

Роды изнашивали не только ее организм физически, но и подрывали ее психическое здоровье. После третьего ребенка она хотела залезть в петлю еще в больнице. Настолько ей было невыносимо плохо, что она не знала, куда спрятаться от нахлынувших на нее раздирающих на мелкие кусочки чувств. Эва не хотела видеть своего третьего малыша, и с ним у нее практически не было никакой связи. Если с Сандрой она могла погулять, почитать ей, то самая младшая дочь вообще не получала маминой любви.

А теперь еще и четвертый. Эва знала, что это выше ее сил, и ей проще утопиться в этой самой реке, чем идти на уступки мужу. Но внезапная мысль о суициде была прервана другой, не менее заманчивой идеей. Она знала, как отомстить своему мужу и родителям.

— Он хочет еще одного ребенка? — злобно проговорила Эва и отшвырнула сигарету в сторону. — Что ж, будь по-твоему, милый.

Глава 10

Наше время

— Туманов, ты как отрыл этого персонажа? — недоумевал Рома. Он только что скинул информацию лучшему другу по Фомину и, естественно, сам ознакомился с делом. — Чертовщина какая-то. Чувак пропал из квартиры, однако наружные камеры не зафиксировали, чтобы кто-то входил или выходил из его квартиры после того, как от него ушел друг.

Саша полусидел на подоконнике и смотрел на розоватую полоску на горизонте — солнце уже зашло. После работы у мужчины снова болела спина. И он был в предвкушении, чтобы начать распутывать этот клубок дела, которое пылилось на полке в архиве.

— Я тут ни при чем. Просто тот самый друг, который засветился на камерах, как раз и обратился ко мне за помощью, — ответил Саша, свободной правой рукой разминая себе спину в районе крестца.

— Хороший знакомый? — удивился Наварский, который точно знал, что Туманов растерял всех приятелей, как только вылетел со службы.

— Новый знакомый, — буркнул Саня, вспоминая, как Паша спас его от смерти.

— Понятно. Как ты? Видения прекратились?

— Прекратились. Да это и не видения вовсе были, так, показалось просто.

Рома молчал, в последнее время он не знал, что и как говорить лучшему другу.

— Ты у Ларисы? — спросил Туманов.

— Дома, сегодня она ко мне приедет, — Наварский явно повеселел, вспомнив о своей девушке.

— Мидии будете готовить? — съязвил Саша, и снова почувствовал укол ревности.

— Сань, что происходит?

— А то, что после моего выхода из больницы, с которого, на минуточку, прошло уже почти два месяца, мы с тобой ни разу нормально не посидели вдвоем. Нет, я понимаю, у тебя любовь. Но неужели ваши отношения не переживут, если ты один раз оставишь ЛАРОЧКУ дома и приедешь ко мне попить пива?

— Ты не пьешь пиво, — напомнил Рома.

— Ну так что? — проигнорировал Саша реплику Наварского.

— Давай я с Ларисой поговорю, когда у нас будет свободное время…

«У нас!» — повторил про себя Саша и закатил глаза.

— … и я тебе дам знать.

— Короче, Ромыч, забудь! Спасибо за информацию, — буркнул Саша и отключился.

Мужчина отбросил телефон и снова уставился в окно. Злиться было нечем, таблетки глушили в нем все, что раньше делало его человеком. А именно — чувства. Расстроиться тоже не получалось. Саша знал, что Рома заслужил быть счастливым. А Туманов за время, которое прошло с момента его вылета из полиции, уже привык быть один. Ему это даже начинало нравиться. Он чувствовал себя как черепаха в панцире, и выбираться из него мужчине уже не хотелось.

Туманов закинулся вечерней дозой препаратов и уселся за ноутбук. На почте уже лежали файлы от Наварского. Саша довольно быстро изучил все материалы.

Тезисно для себя он отметил следующие факты.

Фомин Борис Николаевич, родился 27 марта 1983 года. Никогда не был женат и не имел детей. Из ближайших родственников у него только старенькая мама, которой на момент пропажи сына было семьдесят шесть лет. Сейчас ей восемьдесят один год, и она всю жизнь прожила в деревне в 300 км от города, из которой, кстати, был и сам Фомин. Про других родственников, пусть и дальних, и друзей, не было ни слова. Упоминался лишь Дубровин Павел Семенович, который и заявил о пропаже друга.

— Идеальная мишень для убийства, — пробормотал Саша, — преступники знают, что таких некому искать.

А причины для убийства тоже имелись. У Фомина был собственный бизнес. В городе было пять автомоек, которые приносили неплохую прибыль. Туманов решил выяснить, действующие ли они или уже давно закрыты после пропажи хозяина. Каково же было Сашино удивление, когда на карте города он нашел все пять заведений со свежими отзывами. Очевидно, что бизнес продолжал функционировать, несмотря на то, что директор бесследно исчез.

— Неужели убили, чтобы отжать бизнес? — вопрошал Туманов, глядя в экран ноутбука. — И кто же новый владелец?

Саша стал перерывать интернет в поисках информации о том, на кого сейчас оформлен бизнес Фомина. Искать пришлось недолго, по адресу он нашел ИП, которое было зарегистрировано на Кулебину Екатерину Дмитриевну.

— А вот это уже интересно, — задумчиво произнес Саша, — дата рождения 10.05.1985. Ты можешь быть только его девушкой, раз Фомин не был женат. И, возможно, ты же являешься причиной его исчезновения.

Версия казалась самой вероятной. Охотница за чужими деньгами решила отжать бизнес, втерлась в доверие к бизнесмену, спланировала его убийство. Очевидно, что Кулебина действовала не одна. В итоге Фомин пропадает без вести, а его пассия прибирает к рукам его дело.

— Остается только одна деталь, которая никак не бьется. Неужели полиция не отработала эту версию? Первые подозреваемые — это всегда родственники и друзья, — рассуждал Саша, открывая новый файл, который как раз оказался допросом Екатерины Дмитриевны.

Туманов быстро пробежался глазами. В правом верхнем углу был ее домашний адрес и номер телефона. Саша глянул на часы 19:25.

«Еще не поздно попробовать позвонить ей. Возможно, номер она не меняла», — подумал Туманов, беря в руки сотовый.

Через пару гудков в трубке послышался приятный женский голос:

— Алло.

— Добрый вечер. Екатерина Дмитриевна? — Саша говорил четко и уверенно, так, словно он никогда не лишался погон.

— Да.

— Меня зовут Туманов Александр Иванович, я начальник уголовного розыска. Мне передали дело Фомина Бориса Николаевича, который пропал без вести в 2019 году. Припоминаете такого?

В трубке на мгновение воцарилось молчание, и спустя несколько секунд Кулебина чуть слышно ответила:

— Конечно.

— Я бы хотел встретиться с вами и задать несколько вопросов. Так сказать, в неформальной обстановке.

— Но меня уже допрашивали, — девушка явно была обескуражена, и Туманов не мог понять, почему.

Либо ей тяжело вспоминать о своем возлюбленном. Либо она причастна к преступлению и надеялась, что дело замяли, и в ее планы не входило, что кто-то снова им заинтересуется.

— Я знаю. Но так как расследование возобновили, я вновь должен допросить вас.

— Эм, хорошо.

Туманов начал судорожно вспоминать, где его липовое удостоверение.

— Сегодня я уже не могу, — внезапно твердо добавила Екатерина, в ее голосе послышались нотки начальника. — Можете подъехать завтра после обеда.

— Я заеду после работы, часиков в семь.

«Как только отгружу последний паллет. Вы же не думали, Екатерина, что я еду к вам прямо из отдела полиции», — съерничал про себя Саша.

— Хорошо, записывайте адрес.

На следующий день вечером Туманов сразу после работы отправился к Кулебиной. Ради этого ему пришлось прийти на работу в одном из своих костюмов, который он носил в пору службы. Этого не могли не заметить его коллеги, а особенно Лена и Света.

— Сань, ну жених прям, какой повод? –спросила Егорова, разведя руки в стороны и слегка улыбаясь.

Туманов не мог не заметить чрезмерную бледность лица начальницы. Мужчина списал это на переживания о брате.

— Вечером на день рождения иду. Друг решил отпраздновать в ресторане, пришлось приодеться, — соврал Саша.

— Санек, смотри, а то наши незамужние утащат тебя под венец, — хрипло рассмеялся Витек, с повязанной на голову красной банданой.

Туманов улыбнулся и промолчал. На работе никто не знал о его семейном положении, кроме отдела кадров.

Неподалеку стояла Света и с интересом поглядывала на Туманова. В этом черном костюме он выглядел просто потрясающе. Черкасова никак не могла понять, почему этот роскошный мужчина трудится грузчиком. Да и такие костюмы найдутся в гардеробе не у каждого. Лишь у того, кто хоть как-то было связан с более деловой профессией.

«Как и у меня. Много вещей из прошлой жизни, которые сейчас висят без дела», — грустно подумала Света и отвернулась.

Саша своим подарком разбередил в ней рану и заставил поверить в то, что она ему нравится. Но женщина понимала, что она никогда не сможет быть рядом с таким мужчиной.

Туманов подъехал к автомойке без пяти семь.

— А помыться бы не мешало, — пробубнил Саша, вспоминая, что машину последний раз он отгонял на мойку еще в начале сентября, сразу после выхода из больницы. На календаре значилось 17 октября.

Мужчина закрыл автомобиль и направился к зданию. Автомойка имела три бокса, к которым примыкало небольшое помещение, в котором располагался администратор и комната ожидания. Саша вошел внутрь, на черном диване сидел грузный мужчина и смотрел телевизор. За стойкой находилась темноволосая женщина в серой кофте, лет сорока.

— Здравствуйте. Вы на какое время записаны? — любезно спросила она.

— Здравствуйте. Я к Екатерине Дмитриевне…

Саша не успел договорить, как откуда-то сбоку раздался уже знакомый, приятный голос:

— Вера, это ко мне.

Туманов повернул голову и остолбенел. Казалось, что перед ним стоит его Аня. Темные волосы, собранные в хвост, стройная фигура, облаченная в обтягивающие джинсы и белую блузку, сквозь которую было видно бюстгальтер. Только Кулебина был чуть выше Ани. А, учитывая ее туфли на высоком каблуке, она была практически одного роста с Тумановым. Такие же зеленые глаза, как у супруги, высокие скулы и пухлые губы. Она слегка улыбалась, оценивающе смотря на «сотрудника уголовного розыска». Екатерина держала спину и двигалась уверенно. Посетитель, сидящий на диване, отвлекся от просмотра телевизора и проводил взглядом хозяйку автомойки.

— Вы Александр Иванович? — уточнила Кулебина.

— Да, это я, — взял себя в руки Саша.

— Пройдемте, — Екатерина повернулась и пошла по направлению к двери, которая располагалась в дальнем углу и которую Туманов сразу не заметил.

Саша шел позади и не мог отвести глаз от бедер женщины. Кажется, именно в этот момент сексуальное желание победило таблетки. Туманов вновь почувствовал себя живым, почувствовал себя мужчиной.

Кулебина провела «сотрудника полиции» по коридору и завела в небольшой кабинет без окон. Светло-серые стены, на полу практически такого же цвета ламинат. По центру у стены располагались черный стул и светлый стол, на котором стоял компьютер и лежали несколько папок. Под папками Саша заметил книгу, но не смог разобрать, что за произведение читает Екатерина.

«Прямо как Аня», — восхитился Саша.

Напротив стола в углу стоял серый диван и небольшой журнальный столик. Так как стул для посетителей не был предусмотрен, Екатерина жестом указала на диван.

— Присаживайтесь, хотите чай или кофе?

— Нет, — ответил Саша, все еще оглядывая Екатерину, и тут же поймал себя за язык.

Он бы с удовольствием выпил кофе, после работы жутко хотелось есть. Но Кулебина уже усаживалась на диван в другой конец, чтобы не нарушать интимное пространство мужчины. Не зная о том, что тот был бы только за такое развитие событий.

Женщина оглядывала сотрудника полиции. Ее глаза смотрели на него с небольшим прищуром, губы едва заметно улыбались. Давно она не видела таких ухоженных полицейских. Сейчас Кулебина с удовольствием рассматривала мужчину, ожидая от него вопросов.

Туманов с трудом собрался с мыслями и начал «допрос».

— Давайте начнем с начала. Расскажите, как вы познакомились с Фоминым? Как давно его знали?

— Познакомились мы с ним 13 мая 2017 года. Я в тот день праздновала свой день рождения с подругами в баре. А он сидел со своей компанией. Мы с ним как-то сначала глазами встретились, потом возле туалета столкнулись. А уже к концу вечера он пригласил меня на танец. Так все и закрутилось. Собственно, знала я его с того самого дня, — произнесла Кулебина. Было видно, что она с удовольствием вспоминает момент знакомства с Борисом.

Саша все то время, что Екатерина рассказывала, боролся с искушением посмотреть ей в вырез блузки дольше, чем это было положено. Туманов не знал, есть ли какие-то ограничения по времени пребывания взглядом в женском вырезе, но точно знал, что периодически надо смотреть собеседнице в глаза и изо всех сил делать вид, что ее рассказ интересует тебя больше, чем ее грудь.

— Дубровин Павел Семенович утверждает, что последний раз видел Бориса Николаевича 23 августа 2019. А уже 24 августа Фомин перестал выходить на связь. Вы с ним когда последний раз виделись или разговаривали?

— 23 августа как раз переписывались вечером. Было уже одиннадцать, я собиралась спать и написала ему: «Спокойной ночи». Он мне ответил: «Приятных снов», и все — это было последнее сообщение от него. Больше я его не видела и не слышала, — с этими словами Екатерина уставилась в пол и о чем-то задумалась.

— Можно личный вопрос?

Женщина кивнула.

— Получается, что к тому моменту, как пропал Фомин, вы с ним были в отношениях два с лишним года. Но жили каждый в своих квартирах?

Снова согласный кивок.

— Вы взрослые люди, неужели в планах не было съехаться? А возможно, и связать себя узами брака?

Екатерина вздохнула и, не глядя на Сашу, ответила:

— У меня-то это в планах было, но Борька не хотел. Я могла оставаться у него ночевать, он не был против. Но при этом он не ночевал у меня ни разу. Постоянно торопился домой. Я спрашивала, в чем дело? Он отвечал, что привык спать в своей постели. И в любых других местах ему неуютно. Даже отдыхать он практически не ездил, чтобы лишний раз не ночевать в отелях.

— Почему же вы не переехали к нему? — заинтересовался Саша.

— Он был против. Причем на эту тему у нас даже был скандал. Я сказала, что мне надоело таскаться со всеми своими пожитками между квартирами. На что он ответил, что это максимум, который он может предложить. А о свадьбе речи и подавно не шло, так же, как и о детях, — Екатерина вела свой рассказ эмоционально. Было заметно, что эта тема волнует ее до сих пор. — Он говорил, что не готов становиться отцом.

— Почему же вы не ушли от него, если ваши взгляды на жизнь настолько расходились?

Внезапно Екатерина внимательно посмотрела на Туманова и с горечью произнесла:

— Потому что я любила его. И была готова терпеть его выходки. Меня, как магнитом, к нему тянуло. Большинство женщин и более серьезные вещи терпят: побои, унижения, измены…

На последнем слове Саша вздрогнул и снова вспомнил свою Аню.

— А Борька был очень хорошим парнем: добрым, ласковым, неконфликтным. Скорее, я в нашей паре была катализатором скандалов, он же, наоборот, сглаживал углы, — произнесла Екатерина и шмыгнула носом.

«Только не слезы, пожалуйста», — взмолился про себя Туманов.

— Вы когда начали разговоры о свадьбе? — Саше казалось, что он начал что-то нащупывать.

— Примерно весной 2019 года.

«Вот оно!» — воодушевился мужчина.

— Уже близилась вторая наша годовщина, и я решила заговорить об этом. Рассчитывала, что он либо согласится, либо начнет юлить, и тогда я его брошу. Но он вдруг так твердо и честно ответил, что жениться не собирается. Помню, я в тот момент онемела от такого прямого ответа. И в этот же миг поняла, что готова жить и так, только бы рядом с ним, — ответила женщина и снова взглянула на Сашу, который, в свою очередь, наслаждался ею.

На несколько мгновений в кабинете воцарилась тишина. Туманов смотрел в бездонные зеленые глаза и испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он безумно желал овладеть этой женщиной прямо на сером диване. С другой — вдруг почувствовал невероятную тоску по Ане, которую не видел почти пять месяцев.

Первым прервал молчание Саша. Он уже по привычке потер глаза и задал следующий вопрос:

— Бизнес… этот бизнес, — мужчина пальцем показал вокруг себя, — я так понимаю, что он перешел к вам. Как это произошло? Вы же не были женаты, вы вообще по закону посторонний человек Фомину.

— Он просто оказался оформлен на меня, — пожала плечами Екатерина.

— Как это?

Женщина выдохнула и внезапно спросила:

— Вы давно машину мыли?

— В начале сентября.

— Загоняйте во второй бокс, за наш счет, — улыбнулась женщина. — И давайте выйдем на улицу, мне нужно воздухом подышать.

Саша и Екатерина стояли на улице недалеко от боксов. Кулебина надела теплую кофту и продолжила рассказ уже на улице.

— Борька за несколько месяцев до исчезновения переоформил бизнес на меня. Я, когда узнала — это было для меня вторым ударом.

— А первый был какой? — удивился Саша.

— Его исчезновение, — так же удивленно ответила женщина.

«Баран, господи прости», — укорил себя Туманов.

— Точно, — ответил мужчина.

— И хоть я и менеджер по продажам, но как вести дело не понимала от слова совсем. Мне еще повезло, что бизнес был раскрученный и прибыльный. Мы даже ковид проскочили без особых потерь. Я в первое время вообще, как слепой котенок была, ничего не знаю, пять точек, везде надо успеть. В общем, качества начальника я приобрела за довольно короткий срок.

Сейчас Саша стоял близко к Екатерине и смог разглядеть ее поближе. Ровная кожа, аккуратный неброский макияж, розоватые губы. Практически не видно морщин.

«А ведь ей тридцать девять лет», — заметил про себя Санек.

— Туманов, тридцать — это новые двадцать в наше время, — всегда говорила ему Аня.

— Вам никто не угрожал? Или Борису? — спросил Саша.

— Нет, — пожала плечами Екатерина, сложив руки на груди, — у меня вообще спустя время возникло ощущение, что Борька знал о том, что с ним произойдет, и заранее переписал бизнес на меня. Точно!

Саша вздрогнул, не ожидая, что последнее слово Екатерина произнесет громко.

— Он мне незадолго до пропажи сказал, что он рассчитается со мной.

— Рассчитается? За что? — нахмурился Туманов.

— Я тоже спросила, а он так загадочно улыбнулся, поцеловал меня в лоб и ничего не ответил.

Саша уже направлялся домой. Машина была вымыта до блеска. Мужчина пытался собрать воедино все факты и при этом абстрагироваться от образа Екатерины. Туманов понял, что уж слишком ему понравилась Кулебина, и это не позволило ему адекватно оценить ее ответы. Обычно, когда подозреваемый давал показания, Саша чувствовал, врет тот или говорит правду. Но в этот раз чуйка у мужчины не сработала, потому что сработало кое-что другое, ниже пояса.

На первый взгляд Кулебина выглядела расстроенной, но с другой стороны, что ей мешало сыграть это для липового полицейского.

— Для женщин, кажется, вообще не проблема стать в мгновение драматической актрисой, если сильно нужно для ситуации, — пробубнил Саша, трогаясь на зеленый сигнал светофора.

«Надо еще раз с тобой встретиться, только заранее все обдумать и подготовить вопросы», — размышлял про себя Туманов, и тут же задумался.

Он действительно хочет вывести Екатерину на чистую выводу или же ищет причину, чтобы лишний раз с ней увидеться?

— Она вполне могла заказать своего парня, чтобы отомстить и в качестве компенсации забрать его бизнес, — рассуждал Саша, пытаясь включить логическое мышление, но в памяти тут же всплывали бедра и стройные ноги в узких джинсах. И белая блузка с вырезом, в котором было видно загорелую грудь.

— Так! Туманов! Тебе пора принимать лекарства! — приказным тоном произнес Саша и повернул во двор.

Глава 11

В пятницу рабочий день начался суетно. Грузовики шли строем, и грузчики только успевали выгружать паллет за паллетом.

Саша сразу заметил, что Лена явно чувствует себя плохо, и вспомнил, что вчера бледность ее лица бросалась в глаза. Сегодня же Егорова была как стена, просто белая. Она отдавала распоряжения, при этом тяжело дышала и держалась за живот.

Когда появилась возможность передохнуть, Саша увидел неподалеку Лену, которая сидела на стуле, наклонившись вперед.

— Лен, тебе плохо? — спросил Саша, подойдя к начальнице.

Женщина, не поднимаясь, прошептала:

— Желудок болит.

— Может, домой пойдешь? Отлежишься. Мы тут с Витьком сами справимся.

— Нет, я выпила таблетку, сейчас отпустит, — Егорова медленно выпрямилась и оперлась о спинку стула.

Лицо Лены до сих пор не приобрело живой оттенок. Начальница тяжело и часто дышала, на лбу выступила испарина. Саша видел, как ей плохо, и спустя несколько мгновений тоже стал ощущать боль в желудке, которая постепенно усиливалась. Сначала это чувство было где-то далеко, но спустя несколько секунд боль стала сильной и схваткообразной. Максимум, чем Туманов страдал в свое время по линии ЖКТ, был гастрит. Но это была совершенно другая боль, и Туманов понял, что именно это испытывает Егорова. И это очень нехорошая боль.

— Лен, серьезно, какие таблетки? Я еще вчера видел тебя в таком же состоянии, тебе надо к врачу! — твердо произнес Саша.

— Вчера было легче, сегодня стало хуже. Вечером пойду к врачу, а пока надо работать, — Лена попыталась встать, но внезапно ее колени подогнулись, и она упала на пол.

Туманов тут же подлетел, чтобы подхватить женщину, но успел только придержать ей голову. Егорова не потеряла сознание полностью, ее глаза были открыты, а на лице проступила гримаса боли.

К ним тут же подбежали Витек, Света и еще одна сотрудница, которая тоже работала на выкладке.

— Звоните в скорую, скажите, что у нее желудок сильно болит, — приказал Саша.

Он сидел на бетонном полу, а у него на коленках покоилась голова Егоровой, которая все еще находилась в сознании, ее глаза были приоткрыты, и она постанывала от боли. Лицо было пугающе бледным.

— Что с ней? — взволнованно спросила Света, наклоняясь к Егоровой.

Туманов не успел ответить. Глаза Лены, сосредоточившись на лице Черкасовой, округлились, и она что есть сил в ужасе закричала на весь склад:

— Не трогай меня! Не трогай меня!

Лена начала быстро двигать ногами, словно пыталась убежать. Света вздрогнула и отскочила от коллеги. Саша в недоумении посмотрел на Черкасову и попытался успокоить начальницу.

— Лена, все хорошо. Это Света, — Саша потрогал лоб женщины и сказал окружающим. — Она горячая, у нее температура высокая.