Бесплатный фрагмент - Планета вне времени

Планета вне времени

Выражаю огромную благодарность мужу, который всегда меня поддерживал и подруге, которая была мне как сестрой.

— Мистер Гибсон, — произнес мягкий женский голос, — у вас увеличился ритм сердца. Полагаю, вам приснился плохой сон.

Мистер Гибсон конвульсивно дернулся. Ему никогда не нравилось, когда его будил ИИ, запрограммированный голосом миссис Гибсон. Не потому, что миссис Гибсон не было на Земле, а потому, что она делала это иначе. Поцеловав его в макушку, она шепотом произносила слова, которые магическим образом успокаивали Гибсона.

— Мистер Гибсон, — тот же голос отвлек его от раздумий.

Чарли Гибсон в шесть утра по земному времени проснулся на 149-м этаже своего отеля с видом на город. Как обычно, он трижды прошелся по комнате, установил голоконтакт, затем начал просматривать записи с голо-наблюдения. Раскинув на весь холл голограммы, Гибсон разделил их на нужные и ненужные.

— Пап, — Гибсон озадаченно начал искать образ Трэвиса, своего сына. Он оказался слева от него, в самом углу. Чарли подвинул голограмму поближе, провел по воздуху правой рукой, и изображение увеличилось.

— Пап, нам нужно поговорить.

У Трэвиса был обеспокоенный вид, от чего у Гибсона защемило в челюсти. После недолгих раздумий, Гибсон решил связаться с Трэвисом, но попытки выйти на контакт увенчались провалом.

— Аманда! — прокричал Гибсон.

Аманда, правая рука Гибсона, была ИИ, разработанным его отцом, когда Чарли был еще ребенком. Она являлась примером передовых технологий и полностью соответствовала трем законам робототехники.

— Я вас слушаю, мистер Гибсон.

— Отмени все встречи на сегодня… Постой, — Гибсон почесал затылок, вспоминая, что было запланировано. — Совет по устранению радиосвязи оставь. К трем успею. Свяжи меня с Трэвисом.

Через несколько секунд в комнате, освещенной оранжевым светом, появилась трехмерная голограмма. Звонил Трэвис.

— Трэвис, ты в порядке? — тяжело дыша, начал разговор Чарли. Трэвис отвел глаза в сторону. Его взгляд зацепился за ботинок Чарли, лежавший под столом, как будто его там быть не должно.

— Да, пап, нам нужно встретиться. Придешь сегодня? Это очень важно. Я знаю, у тебя много дел, но это действительно важно.

Они договорились встретиться в девять часов в логове «Сайнс», где последние полгода проживал Трэвис.

В центре пустыни Наба, когда-то бывшей Тихим океаном, располагался город Свободоносцев — Ораниум. Это был самый большой город в истории человечества, с площадью в 122 450 000 км². В южной части города находился отель Гибсона — единственный небоскреб в Ораниуме, высотой в 150 этажей. Его построили из остатков Эйфелевой башни. В здании насчитывалось около 600 квартир, каждая из которых имела доступ к космостанции.

Второй этаж отеля целиком занимал ресторан, оформленный в виде огромного цветочного горшка, покрытого эпоксидной смолой. Стеклянные столы и стулья были расположены ромбовидно внутри круга. Ждать в очереди за едой или перекрикивать официанта не требовалось — к каждому столу был прикреплен голоофициант. Позавтракав в своей комнате, мистер Гибсон надел специальный скафандр для защиты от загрязненной атмосферы и сел на вездеход.

200 лет назад, после глобального урагана, который разрушил почти все континенты, такие могущественные государства, как Россия и США, прекратили свое существование. Оставшиеся цивилизации ускорили процесс засухи на Земле постоянными выбросами вредных веществ в атмосферу. В результате, содержание кислорода сократилось почти в четыре раза. С ростом содержания метана химические процессы в атмосфере изменились, что привело к ухудшению экологической ситуации. Оранжевый цвет неба объясняется тем, что свет Солнца, проходя через метановую атмосферу, окрашивает его в этот цвет.

Спустя полчаса мистер Гибсон оказался в 1000 километрах от южной части города. Он припарковал свой вездеход между развалившимся заводом и логовом «Сайнс». Официально это место не должно было существовать, но его не решались снести из-за капризов Трэвиса.

Чарли Гибсон легко выпрыгнул из вездехода и прошагал к зданию. Недавно ему исполнилось 54 года. Несмотря на возраст, он выглядел молодо, а его мягкая улыбка часто вызывала конфликты между Гибсонами, особенно с женщинами. Мужчины же воспринимали его иначе — его сдержанность и холодный цинизм делали его недоступным для дружеских отношений, маленькие голубые глаза отражали холодный цинизм, который он унаследовал от отца. И не только это. Гибсоны уже многие десятки лет правили новой эрой человечества. Все шло по плану, пока однажды утром Трэвис не заявил, что хочет продолжить естественные разработки технологий, тем самым разочаровав отца и всё семейство, за исключением матери.

Мистер Гибсон прошел сквозь едва заметное силовое поле и поднялся на второй этаж, где Трэвис и его кучка безнадежных друзей наслаждались внеземными деликатесами. При виде столь влиятельного человека друзья Трэвиса засуетились: каждый начал здороваться, снимать воображаемую шляпу, произносить одобрительные слова в его адрес. Лишь Трэвис оставался в углу, молча ожидая окончания этой эпичной церемонии.

Трэвис повел отца через узкий проем в свою, как он называл, лабораторию. Там хранились утраченные артефакты 21-го и 22-го веков. На стенах висели голо-картины ученых 22-го века. На столе стоял старый радиоприемник, рядом с ним — семейная фотография Гибсонов.

— Отмени совещание, — с едва заметной ноткой уверенности произнес Трэвис.

— Что? — переспросил мистер Гибсон.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Не делай из меня дурака, — сквозь стиснутые зубы прошипел Трэвис.

— Трэвис, от тебя не было вестей два месяца. Я с твоей матерью и то чаще общаюсь, даже если она… сам знаешь где, — с ухмылкой сказал мистер Гибсон, не отрывая взгляда от семейной фотографии.

Трэвис побледнел от злости. Сложив руки в крепкие кулаки, он собрал волю в кулак, чтобы произвести на отца серьезное впечатление.

— Ты меня не слушаешь, ты никогда меня не слушал! Зачем отключать радиосвязь?! — почти выкрикнул Трэвис.

Мистер Гибсон наконец оторвал взгляд от голо-фотографии и перевел его на затылок сына, от чего у того засосало под ложечкой. Трэвис никогда не мог спорить с отцом — он считал его безжалостной машиной. Осознав, что попытки давления бесполезны, он начал умолять.

— Пожалуйста, не делай этого. Ты собираешься отключить радиосвязь во всей Солнечной системе. Я разрабатываю технологию на основе радиостанции. Я три года работал над этим! Пожалуйста, отец…

— Трэвис, я рад, что с тобой все хорошо. Если тебе больше нечего сказать, меня ждут на совещании, — сухо ответил мистер Гибсон.

— Это все из-за того, что я не пошел учиться на дипломата внешних дел, да? Ты до сих пор зол на меня, отец, ответь! — почти умоляющим тоном сказал Трэвис.

— Трэвис, тебе пора взять себя в руки и отвечать за последствия своих деяний. У меня нет времени на твое ребячество, — сказал мистер Гибсон, направляясь к выходу.

— А что плохого в том, чтобы заниматься любимым делом?! — отчаянно прокричал ему вслед Трэвис.

С тех пор, как был принят закон о единой профессии, детей в школах учили только читать и писать. Когда ребенку исполнялось 12 лет, ему предоставлялось право выбрать профессию, которой он будет заниматься всю жизнь. После выбора детей разделяли на группы и обучали только одному предмету. Писателю не было смысла учить математику — он не станет сочинять стихи о синусе и косинусе. Авиатору не нужно было знать, кем были Достоевский или Оруэлл — ему запрещалось разговаривать с пассажирами во время полета. Некоторые взаимосвязанные предметы объединили в одно: историю с географией. Люди перестали доверять свою жизнь другим людям, поэтому медицина была передана под контроль искусственного интеллекта. Разработка программ и технологий также перешла в руки ИИ. Только дипломаты внутренних (земных) и внешних (межпланетных) дел получали полноценное образование.

Основной работой горожан было строительство на других планетах. После колонизации ИИ выявил пригодность воды на одном из спутников Сатурна — Энцеладе, для земного населения. 50 лет назад были отправлены космические корабли с учеными для строительства завода на Энцеладе. Ежегодно на Землю доставлялось 20 000 тонн переработанной воды. Три года назад управление заводом было передано миссис Гибсон, и вскоре она вместе с младшей дочерью Самантой отправилась на Энцелад.

Трэвис захлопнул дверь лаборатории с такой силой, что стеклянные пробирки на полках задребезжали. Он тяжело вздохнул и прислонился к стене, закрыв глаза. Ощущение беспомощности накатывало волнами — еще одна встреча с отцом, и снова все безрезультатно. Казалось, что все его усилия, три года работы, не значили для Чарли Гибсона ничего.

— Как прошло? — голос Тары, полной сочувствия, донесся из дальнего угла комнаты. Она сидела на старом кресле, скрестив руки на груди, внимательно наблюдая за Трэвисом.

Бивен, напротив, возился с каким-то устройством на столе, не поднимая головы, но Трэвис знал, что он слушал. Эти двое всегда были рядом, как бы не складывались дела.

— Как обычно, — устало бросил Трэвис, проводя рукой по лицу, будто хотел стереть остатки разговора с отцом. — Он даже не дал мне договорить. Вся его жизнь — это сплошные сделки и совещания. Как будто он забыл, что такое человек.

— Так он отказался? — осторожно уточнила Тара, подходя ближе.

— Да, — резко ответил Трэвис, оттолкнувшись от стены и начал ходить по комнате, как загнанный зверь. — Он даже не попытался понять, почему это важно. Для него радиостанции — это прошлый век. А то, что я три года разрабатывал технологию, которая может объединить целые планеты? К черту! Для него это пустая трата времени!

Тишина повисла в воздухе. Бивен все так же сосредоточенно возился с устройством, но теперь его движения стали более медленными, он явно вслушивался в каждое слово Трэвиса.

— Знаешь, — наконец сказал Бивен, не поднимая глаз, — радиостанции — это прошлый век только для тех, кто не понимает их потенциала. Мы работаем не для него, Трэвис. Мы делаем это для всех, кто живет на отдаленных планетах, для тех, у кого нет возможности подключиться к глобальным сетям. Эта разработка может изменить правила игры.

Тара кивнула, присаживаясь на краю стола рядом с Бивеном.

— Если мы сможем внедрить нашу технологию, — добавила она, — связь будет независимой от крупных корпораций и правительств. Мы сможем передавать сигналы на огромные расстояния, даже через радиопомехи в метановых слоях атмосферы. Это не просто проект, Трэвис. Это наша возможность изменить мир.

Трэвис на секунду остановился и посмотрел на своих друзей. В их глазах он видел отражение своей собственной борьбы — надежду, смятение, силу и слабость одновременно. Они были его единственной опорой в этом мире.

— Но без поддержки моего отца, — проговорил Трэвис, медленно вздыхая, — у нас не будет ресурсов, чтобы завершить проект. Мы уже на пределе. Больше деталей не достать, и нам нечем платить за оборудование.

— Мы что-нибудь придумаем, — спокойно сказал Бивен, наконец поднимая голову и глядя на Трэвиса через свою круглую защитную маску. — В крайнем случае, мы обратимся к тем, кто тоже хочет независимости. Ты удивишься, сколько людей тайно работает над подобными проектами. Мы не одни.

— Да, — задумчиво согласился Трэвис. — Но как долго мы сможем продержаться?

Тара встала и уверенно положила руку на плечо Трэвиса.

— Мы дойдем до конца, — сказала она твердо. — Мы всегда находим выход. Это не просто проект ради радиостанции. Это возможность дать людям право на свободу общения. Это наш шанс изменить их судьбу.

Трэвис глубоко вздохнул, на мгновение забыв о конфликте с отцом. Здесь, с Тарой и Бивеном, он чувствовал, что еще есть надежда.

— Ладно, — кивнул он, выпрямив плечи. — Мы идем до конца.

Бивен улыбнулся своей обычной, слегка небрежной улыбкой и поднялся со стула, держа в руках что-то похожее на новый прототип.

— Тогда давайте займемся этим чудом. У нас есть еще несколько идей для улучшения частотного модулятора. Нам нужен только рабочий передатчик, чтобы протестировать его в полевых условиях.

Глава 2

Тара была сосредоточена на настройке навигационных систем, когда в ее коммуникаторе раздался сигнал. Она скользнула пальцем по дисплею, и на экране возникло срочное сообщение.

— Тара, у нас проблема на границе, — голос диспетчера звучал спокойно, но с явным оттенком тревоги. — Группа людей из нижних районов пытается прорваться в Ораниум. Твоя команда должна немедленно отправиться для подавления беспорядков. Жду на «Нове» через 10 минут.

Тара вздохнула, отложив инструменты. Она понимала, что такие вылеты — это часть ее работы, но каждый раз они оставляли у нее горькое послевкусие. Она посмотрела на своих друзей, которые сидели в углу лаборатории, обсуждая дальнейшие шаги по проекту радиостанции.

— Что случилось? — спросил Трэвис, заметив её беспокойство.

— Меня вызывают на вылет. Опять какие-то проблемы на границе, — ответила она, надевая защитный костюм. — Люди из низших районов снова пытаются прорваться в Ораниум. Они ищут пищу.

Трэвис молча кивнул, его лицо напряглось. Он знал, что ситуация в нижних районах была катастрофической — ресурсы на исходе, люди отчаянно пытались выжить. Но его отец и остальные в Ораниуме заботились только о своем благополучии.

— Будь осторожна, — произнес Бивен, наблюдая, как Тара натягивает перчатки.

— Как всегда, — коротко ответила она, прежде чем уйти к вездеходу, который доставит её на «Нову» — передовую защитную станцию на границе города.

Спустя несколько минут она уже сидела в кабине летательного аппарата, пристегивая ремни безопасности. Ее команда, два пилота и один инженер, была готова к заданию. Все привыкли к подобным вызовам, но это не делало их проще.

Когда они достигли границы, Тара увидела группу людей, отчаянно пытающихся прорваться сквозь защитное поле. Они выглядели изнуренными, голодными, одежда висела на них лохмотьями. Это были те, кто жил за пределами Ораниума, в районе, где ресурсов практически не осталось.

— Боже, опять они… — тихо пробормотал один из пилотов, глядя на людей через прозрачный экран. — Когда это кончится?

Тара промолчала, но внутри неё что-то щемило. Она знала, что у этих людей нет выбора. Они просто пытались выжить, искать остатки консервированной пищи или других ресурсов. Но их прорыв в Ораниум был нарушением закона, и её команда должна была их остановить.

Они посадили летательный аппарат на площадке рядом с толпой и, взяв с собой несколько дронов, начали оцепление. Тара взглянула на лица этих людей и увидела в них отчаяние. Несколько стариков, пара молодых матерей с детьми. Они не были бандитами или преступниками — просто людьми, доведенными до грани.

— Всем отступить! — прокричала она, активируя мегафон.

Но люди не собирались отступать. Один из мужчин, худой, с небритым лицом, шагнул вперед.

— Мы просто хотим есть! Здесь есть запасы, а мы умираем от голода! — выкрикнул он, его голос дрожал от ярости и отчаяния.

— Я понимаю, — начала Тара, стараясь сохранять спокойствие, — но это не выход. Вам нужно вернуться. Я свяжусь с властями, чтобы доставить вам припасы.

— Нас уже сотни раз обманывали! — закричала женщина с ребенком на руках. — У нас больше ничего не осталось!

Тара вздохнула. Она знала, что эти люди не лгут. Власти давно забросили низшие районы, концентрируясь лишь на защите богатых и влиятельных жителей Ораниума. Но у нее не было выбора — она должна была выполнить свой долг. С помощью дронов и нескольких приказов им удалось задержать тех, кто пытался прорваться, и увезти их на «Нову» для оформления.

На обратном пути Тара чувствовала нарастающую тяжесть внутри. Её команда молчала — все понимали, что сделали то, что должны были, но не то, что было правильно.

На «Нове», после того как разбойников оформили, Тара направлялась к своему кораблю, когда услышала знакомый голос.

— Ну, ну, а я думала, что после школы ты поумнела, — едва сдержанный сарказм прозвучал сзади.

Тара обернулась и встретила взгляд Коры — её старой школьной соперницы, которая работала на службе безопасности. Кора всегда была той, кто шутил на грани фола и не упускал возможности уколоть.

— Привет, Кора, — холодно ответила Тара, поднимая бровь. — Ты все еще играешь в свои детские игры?

Кора усмехнулась, подходя ближе.

— Как обычно, помогаешь папочкиному сыночку, да? — ядовито произнесла она. — Думаешь, что работаешь на благо человечества, пока он занимается всякой ерундой со своими игрушками?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — спокойно ответила Тара, хотя в душе всё кипело. — Трэвис занимается важной разработкой. Она может изменить жизнь многих людей.

Кора фыркнула и скрестила руки на груди.

— Важной разработкой? О, да, конечно. Пока все остальные пытаются держать Ораниум на плаву, он витает в облаках. Хочешь сказать, что это поможет нам выжить? Пока ты летала туда-сюда, я была на передовой.

— Это ты не понимаешь, — резко перебила Тара, ее голос дрожал от ярости. — Мы пытаемся сделать так, чтобы такие как они могли говорить и быть услышанными. Если радиосвязь не будет отключена, они смогут связаться с другими планетами и получить помощь.

Кора на мгновение замерла, но затем откинула голову назад и рассмеялась.

— Ты такая наивная, Тара. Думаешь, что такие разработки что-то изменят? Здесь побеждают те, у кого больше власти и ресурсов. Ты это скоро поймешь.

Тара сжала кулаки, сдерживая порыв ответить оскорблением. Она знала, что Кора была такой же, как в школе — всегда смотрела свысока на тех, кто пытался что-то изменить. Но Тара не собиралась отступать.

— Увидим, кто окажется прав, Кора, — сказала она тихо, развернувшись и направляясь к своему кораблю.

Кора только усмехнулась ей вслед.

3 Глава

Чарли Гибсон сидел за рулем своего вездехода, направляясь к главному офису. Его мысли крутились вокруг встречи с Трэвисом. Несмотря на то, что он привык скрывать эмоции за непроницаемой маской, внутри него что-то клокотало. Отец и сын снова оказались по разные стороны баррикад. В этот раз, однако, было нечто большее — вопросы радиосвязи затрагивали гораздо более глубокие интересы, чем просто семейные разногласия.

Оранжевый свет закатного неба отражался от пыльных окон вездехода, когда Чарли нажал на кнопку голосового вызова.

— Аманда, — его голос был ровным, но полным напряжения.

— Слушаю вас, мистер Гибсон, — мгновенно ответил искусственный интеллект, и её мягкий голос наполнил кабину.

— Переведи меня в режим инкогнито, — сухо произнес Чарли, не отрывая взгляда от горизонта.

На мгновение воцарилось молчание, затем Аманда задала вопрос, который была обязана задать по протоколу:

— Могу ли я узнать причину, мистер Гибсон?

Чарли прищурился, оглядывая пустыню за окном, как будто эта бескрайняя выжженная земля могла скрыть ответы на все его вопросы.

— Есть дела, о которых никто не должен знать, — спокойно, но с явной ноткой скрытности ответил он.

— Выполняю, — голос Аманды не выражал ни сомнений, ни эмоций. Кабина вездехода стала тише, все внешние датчики отключились. Теперь Чарли был в полной безопасности, скрыт от всех наблюдателей.

4 Глава

Через несколько минут вездеход остановился у главного здания корпорации, возвышающегося над Ораниумом, словно крепость. Чарли медленно вышел из машины и направился внутрь, где его уже ожидало важное совещание.

Офис был создан специально для таких встреч: просторный, отделанный в строгом стиле, без излишеств. Здесь велись переговоры, которые решали судьбы целых планет. За круглым столом собрались представители различных планетарных колоний, межпланетные дипломаты и директора корпораций. Все они — члены Совета по внешпланетным вопросам — отвечали за поддержание связей и поставок между колониями в пределах Солнечной системы и за её пределами.

Когда Чарли вошел в зал, все головы повернулись в его сторону. Он кивнул дипломатам в знак приветствия и занял свое место.

— Уважаемые коллеги, — начал глава Совета, высокий мужчина с седыми висками по имени Гектор Ллойд, представитель Марса. Его голос был уверен и спокоен. — Мы собрались сегодня, чтобы обсудить ключевые вопросы, которые касаются стабильности в нашей системе.

Чарли наклонился вперед, внимательно слушая. Он знал, что на этом совещании будет обсуждаться нечто большее, чем просто радиосвязь.

— Как вы все знаете, — продолжал Гектор, — радиосвязь, которая поддерживает коммуникации между планетами и спутниками, устарела. Её эксплуатация становится слишком затратной и небезопасной. Поэтому мы предлагаем полный переход на новые коммуникационные системы, которые уже внедрены на некоторых колониях.

Дипломат с около Юпитерной системы, женщина по имени Лия Торн, подняла руку, привлекая внимание.

— Мы понимаем, что новые технологии предлагают лучшее качество связи и защиту данных, — сказала она, — но что будет с теми планетами и спутниками, которые пока не могут себе позволить такой переход? Многие из них зависят от радиосигналов для получения поставок и координации работы.

Чарли знал, что это вопрос, который затрагивал и его сына, Трэвиса. Тот работал над улучшением радиосистем для тех, кто не мог себе позволить новое оборудование. Но Чарли также понимал, что это совещание касалось вопросов глобального масштаба, где частные инициативы могли оказаться под угрозой.

— Вопрос об отключении радиосигнала крайне важен, — произнес дипломат с Вины, мужчина лет сорока по имени Дариус О'Нил. — Мы рискуем оставить множество планет без связи, если не обеспечим плавный переход. Но, возможно, существует и другое решение — ограниченное отключение радиосигналов для тех, кто уже готов перейти на новую систему.

— Мы уже обсуждали это, — с легким раздражением произнес Гектор Ллойд. — Ограниченное отключение создаст больше проблем, чем решит. Нам нужно унифицировать процесс, чтобы избежать хаоса.

Все присутствующие дипломатично кивали, но их лица выражали скрытые опасения. Каждый из них был представителем своих планет или регионов, и они понимали, что последствия решений этого совета могли быть как положительными, так и разрушительными для их колоний.

Чарли внимательно слушал. Он знал, что этот вопрос имеет куда большее значение, чем просто техническая замена одной системы на другую. Между строк его коллег можно было прочитать политические интересы и борьбу за контроль над информационными потоками. Вопрос отключения радиосигнала был прикрытием для более масштабных операций — глобального распределения власти и влияния в Солнечной системе.

После обсуждения радиосигналов начался закрытый раздел совещания, известный только самым доверенным членам Совета. Здесь затрагивались секретные вопросы — поставки редких материалов, контроль за межпланетными ресурсами и договоренности, о которых не знали даже сами жители колоний.

— Теперь к другим вопросам, — произнес Гектор, оглядев стол. — Есть информация, что поставки воды с Энцелада были замедлены. Это вызывает обеспокоенность среди колоний, зависящих от ресурсов спутника. Мы должны выяснить причину задержки и предотвратить перебои в снабжении.

Чарли напряженно выслушивал каждое слово. Энцелад был важнейшей точкой для поставки воды, и это касалось не только его семьи, но и всего человечества. Он знал, что его жена, миссис Гибсон, контролировала заводы на Энцеладе, и любая угроза их стабильности была угрозой всему человечеству.

Совещание продолжалось, обсуждались вопросы безопасности на границах систем, контроль над поставками и поддержание стабильности в колониях. Чарли понимал, что эта игра велась на высшем уровне — и теперь на кону стояли не только технологии, но и жизнь миллионов людей.

Когда встреча подошла к концу, Чарли встал и покинул зал вместе с другими дипломатами. Его мысли были заняты двумя вещами: тайными планами Совета

5 глава

Трэвис Гибсон сидел в своем углу лаборатории, наблюдая, как его друзья обсуждают очередной технический вопрос. Он всегда чувствовал это гнетущее ощущение — он был в ловушке. Его отец, Чарли Гибсон, никогда бы не позволил ему покинуть планету, если бы это было несанкционированно. Трэвис знал, что его отец контролировал каждое его движение, словно тоталитарный правитель, который боялся потерять свою власть.

«Он боится, что я попаду не в те руки,» — думал Трэвис, облокотившись на стул и глядя в потолок. — «Или, что хуже, не хочет, чтобы кто-то увидел позор семьи Гибсонов в виде сына, который витает в облаках.»

Эти мысли терзали его с тех пор, как он вернулся из неудачной встречи с отцом. Ему нужно было что-то сделать. Внутри него закипала решимость. Он больше не мог ждать.

Трэвис достал коммуникатор и набрал номер матери. Сигнал прошел через спутники и, спустя несколько мгновений, на экране появилась её фигура — миссис Гибсон, которая находилась на Энцеладе.

— Трэвис, сынок, — её голос был теплым и заботливым. — Что-то случилось?

Он замялся. Слова застряли в горле. Он не мог сказать ей, что собирается сделать, и боялся её разочаровать. Вместо этого он просто покачал головой.

— Всё в порядке, мама, — тихо сказал он. — Просто хотел услышать тебя.

Она улыбнулась, но в её глазах мелькнула тревога. Она знала своего сына слишком хорошо, чтобы не заметить, что что-то его беспокоит.

— Береги себя, — ответила она, перед тем как сигнал связи прервался.

Когда экран погас, у Трэвиса появилась идея — безумная, рискованная, но единственная.

Он должен был украсть чертежи космического корабля, которые хранились в офисе его отца. Эти чертежи были разработаны инженером, который умер при загадочных обстоятельствах.

— Я, должно быть, сошел с ума, — произнес Трэвис

Ночь настала быстро. Лаборатория опустела, и Трэвис, оставшись один, начал действовать. Он потратил несколько часов, используя программное обеспечение, чтобы искусственно создать точную копию сетчатки глаза отца. Это было сложное дело, но Трэвис знал каждый шаг. Режим инкогнито защитил его от систем безопасности, и теперь всё зависело от смелости и скорости.

Около полуночи он пробрался в офис отца. Охрана была минимальной — слишком самоуверенной в своих технологиях. Сканер двери признал сетчатку отца, и дверь тихо открылась перед ним. Внутри был офис, где Чарли Гибсон принимал самые важные решения. Огромный стол, высокие окна, за которыми был виден ночной Ораниум.

Трэвис подошел к сейфу. Отец всегда хранил важные документы в нем. Он взломал код с помощью устройства, которое сам разработал. Сейф открылся, и внутри лежали чертежи — те самые чертежи корабля, созданного тем самым инженером.

Но вдруг тишину разрезал громкий звук. Сигнализация. Трэвис похолодел. Охрана была предупреждена. Он схватил чертежи и, не теряя времени, бросился к выходу. В коридоре уже слышались шаги. Он пробежал через три улицы, огибая здания и уворачиваясь от дронов, пока, наконец, не добежал до ресторана отца Бивена.

Трэвис ворвался в ресторан, тяжело дыша. Он нашел Бивена на кухне, где тот, как всегда, пожирал внеземные деликатесы.

— Бивен! — крикнул Трэвис, хватая его за плечо и буквально выталкивая его на улицу. — Нам нужно бежать!

— Что? — с полным ртом ответил Бивен, удивленно моргая. — Что случилось?

Трэвис быстро пересказал ему события. Бивен только нахмурился и вытер рот, бросив остатки еды на стол.

— Ты украл чертежи? Из офиса твоего отца?! — в ужасе воскликнул Бивен.

— Да, я знаю, что это звучит безумно, но мне нужно покинуть планету, — с жаром ответил Трэвис. — С этими чертежами я смогу начать новую жизнь. Пожалуйста, помоги мне.

Бивен задумался, нервно теребя рукава куртки.

— Ты понимаешь, что это не просто чертежи? Если твой отец узнает, что они пропали, он снесет весь Ораниум, чтобы найти тебя. Ты ж сам говорил, что отец доверил тебе секрет о том, что чертежи у него, а ты в свою очередь доверил это мне, а я Коре. Я запутался

— Поэтому нам нужно действовать быстро, — твердо сказал Трэвис. — Свяжись с Тарой. Нам нужен её пропуск, чтобы попасть на аэродром.

— В аэродром? Ты с ума сошел? — у Бивена от изумления глаза отвисли.

В этот момент из-за угла послышался грохот, будто кто-то что-то уронил и в темноте начал мелькать силуэт. Трэвис и Бивен схватились друг за друга и замерли на мгновение.

— Вы что тут делаете? — с хриплым голосом спросил низкорослый мужчин.

— Боже, папа, ты напугал нас до смерти — облегченно вздыхая ответил Бивен — Ничего особенного, просто я и мой близкий друг болтаем о девушках — поглаживая за спину Трэвиса ответил Бивен и сделал намек другу, чтобы тот его поддержал

— Хорошо, а то ваши тайные делишки меня уже достали — коротко ответив снова укрылся в темноте мистер Бивен старший

Спустя несколько минут они стояли у входа ресторана, ожидая прибытия Тары. Когда она наконец приехала, её лицо выражало смесь ярости и разочарования.

— Ты украл чертежи? Из офиса своего отца? — начала она с порога, её голос дрожал от гнева.

— Да, — коротко ответил Трэвис, не собираясь долго объясняться.

— Трэвис, ты совсем потерял рассудок?! — выкрикнула она. — Ты понимаешь, что если они поймут, что это ты, мы все будем под ударом! Ты вообще думал о нас? О последствиях?

Трэвис попытался заговорить, но Тара не дала ему шанса.

— Ты всегда думаешь только о себе! О своей глупой мечте! Мы стараемся выжить, работаем, чтобы обеспечить хоть какое-то будущее для себя и других, а ты просто хочешь сбежать?! — она буквально кипела от злости.

— Я… Я просто хочу свободы, — наконец ответил Трэвис, его голос был тихим, но полным отчаяния. — Я устал быть под контролем отца.

Тара замолчала, её взгляд смягчился, но только на миг. Она знала, что он говорил правду, но это не меняло сути того, что он натворил.

— Ты хочешь сбежать один, да? — вдруг спросила она, понимая его намерения.

Трэвис отвел взгляд.

— Ты даже не собирался брать нас с собой, — тихо произнесла она. — Мы просто нужны тебе, чтобы помочь добраться до аэродрома.

— Я не… — начал Трэвис, но остановился, понимая, что его планы раскрыты.

Тара вздохнула, её руки сжались в кулаки, но она успокоилась.

— Ладно, — сказала она наконец. — Я помогу тебе, но только ради дружбы. После этого ты — сам по себе.

Трэвис кивнул, понимая, что другого шанса у него не будет.

6 Глава

Бивен, перед тем как направиться к аэродрому, быстро метнулся на кухню ресторана отца. Он собрал всё самое необходимое — продукты, которые не испортятся в полете: консервы, сухие пайки, несколько бутылок воды и энергетические батончики. Всё это он затолкал в свой рюкзак, после чего снова поспешил к Трэвису и Таре. Бивен и Тара понимали, что они ни за что не отпустят Трэвиса одного, наверное поэтому Бивен попрощался с отцом при выходе из ресторана.

— Думаю, этого хватит, — сказал Бивен, запрыгивая в вездеход Тары, который ждал их у выхода.

Они направились к корпусу, где находился аэродром. По плану они должны были пройти туда как гости Тары. Тара, как пилот, имела все необходимые пропуски, и если никто не обратит на них внимания, они смогут попасть внутрь без лишних вопросов. А если все пойдет по плану, она настроит автопилот на Энцелад. Добираться туда около двух часов, и за это время они успеют подготовиться к встрече.

— Надеюсь, охрана будет занята своими делами, — проговорил Трэвис, когда они подъехали к корпусу. — Сегодня вылетов не запланировано.

Когда они достигли входа в корпус, всё выглядело спокойно. Тара, как обычно, остановила вездеход перед пунктом проверки.

— Спокойно, как всегда, — с улыбкой сказала она. — Сейчас покажу документы, и мы просто как гости пройдем внутрь.

Но как только они подошли к посту охраны, охранник остановил их и попросил документы. Тара сохранила спокойствие, показала свои пропуска, а охранник с явной скукой проверил данные.

— Все в порядке, можете проходить, — наконец сказал он, возвращая документы.

Парковка была почти пустой. Как и ожидалось, сегодня не должно было быть никаких вылетов. Внутри корпуса было тихо, и они спокойно прошли по коридорам к ангарам.

Но как только они вошли внутрь, тревожный сигнал снова разорвал тишину. Из конца коридора послышались быстрые шаги, и вскоре показалась охрана.

— Черт! — выдохнула Тара. — Неужели снова?!

— Бежим! — скомандовал Трэвис, и все трое рванули к дальней части аэродрома.

Из-за угла показалась Кора, в сопровождении своего напарника. Она заметила Трэвиса и его друзей, и преследование началось.

— У них проблемы с нервами, — прошептал Бивен, когда они пробежали мимо нескольких закрытых помещений. Они ворвались в ангар, где стоял корабль, который Тара собиралась использовать для побега.

— Настрой автопилот! — крикнул Трэвис, когда Тара подбежала к пульту управления.

— Мне нужно пять минут! — ответила она, лихорадочно набирая команды на панели.

Время было на исходе. Кора и её напарник приближались. Бивен оглянулся и схватил ближайший огнетушитель. Он прицелился и метнул его в напарника Коры. Огнетушитель с грохотом врезался в него, сбивая с ног.

— Попал! — крикнул Бивен, но в тот же момент Кора увернулась и скользнула прямо к кораблю.

— Быстрее! — выкрикнул Трэвис, когда Кора оказалась перед входом на борт.

Бивен, от страха визжа, бросился внутрь корабля, но в панике налетел на Трэвиса. Они оба упали на пол, и прибор, в котором, как думал Трэвис, хранились чертежи, выпал из его рук. Он ударился о пол, и с устройства начали вырисовываться непонятные данные — это были не чертежи, а координаты.

— Что за… — начал Трэвис, но тут в корабль ворвалась Кора.

Трэвис и Бивен попытались остановить её, но она оказалась опытным бойцом и легко уворачивалась от их атак. Тем временем у руля Тара выкрикивала:

— Лететь на Энцелад опасно! Они уже будут ждать тебя там! Ты попадешь в патруль!

Трэвис, всё ещё ошеломленный от того, что чертежи оказались координатами, выкрикнул:

— Тогда сделай остановку где-нибудь в другом месте! У нас нет времени!

— Я ещё не знаю где! И во время автопилота нет возможности сделать остановку — яростно ответила Тара, обливаясь потом, пока настройки автопилота завершались. Трэвис понял к чему она ведет и ничего не сказал.

Кора продолжала сражаться, но в момент, когда корабль затрясся, она потеряла равновесие. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Трэвис и Бивен надели на неё наручники. Кора, едва справившись с потерей баланса, злобно прошипела:

— Вы еще об этом пожалеете! Я вас всех арестую и вы будете мечтать о пощаде

Услышав такие угрозы у Бивена живот скрутило и он взглянул на Трэвиса, чтобы убедиться, что не у него одного такая реакция от этих жуткий слов.

— Да, я тоже в ужасе. Хватит на меня так смотреть, Бив — сказал Трэвис и расслабился, будто все плохое теперь должно было остаться далеко позади. Ох, если бы он только знал, что все еще только начинается

7 Глава

Когда ситуация немного стабилизировалась, они подошли к Таре, которая заканчивала настройку. Трэвис, не отрывая взгляда от приборов паннели, извинился перед друзьями за то, что втянул их в это. Они в свою очередь понимающе кивнули и сделали намек на то, что давно им троим пора было отправиться на кругосветное путешествие. Вот только Коры в списке гостей не было.

Трэвис, держа в руках прибор, показал его друзьям.

— Это координаты, — сказал он, глядя на дисплей. — Планета, которой здесь не должно быть. Отец что-то скрывал. Мы должны проверить, что это за место.

Тара, вздыхая от напряжения, всё ещё немного раздражённая, ответила:

— Ладно, но это будет твоей идеей, если мы влипнем. Я установлю курс.

Как только Тара ввела координаты, все поняли, что неизвестная точка находится в пределах их досягаемости. Теперь нужно было решать, лететь ли туда.

Они вернулись в главный отсек корабля, где Кора, скованная наручниками, злобно сверкала глазами.

— Немедленно посадите корабль! — выкрикнула она, её голос звенел от ярости.

Корабль трясся, и все осознали, что они на пути в неизвестность.

8 Глава

Путь к таинственной точке гораздо больше времени, чем они ожидали. Вместо привычных двух часов до Энцелада прошло шесть часов напряженного полета. Кабина корабля периодически наполнялась гулом двигателей, прерываемым только редкими репликами экипажа.

Трэвис сидел напротив Бивена, их обоих одолевала тревога. Они находились на борту с Тарой, которая с каждым часом становилась всё более раздражённой, и с Корой, которая, несмотря на наручники, не переставала сверлить их ледяным взглядом. Тишина и неведение только усиливали напряжение.

— Нам нужно чем-то заняться, чтобы не сойти с ума, — пробормотал Бивен, переводя взгляд на прибор, который они всё ещё держали при себе.

Трэвис кивнул, понимая, что у них есть одно неразрешённое дело: взломать прибор и узнать, что же скрывали эти чертежи. Всё это время в голове Трэвиса крутились мысли о загадочной смерти инженера, создателя чертежей, и о том, как его отец мог быть замешан в этом.

— Давай попробуем, — наконец сказал Трэвис, беря прибор в руки.

Они подключили устройство к бортовой системе корабля и начали взлом. Это оказалось сложнее, чем они думали, но через несколько попыток прибор наконец сдался. На экране появилась одна единственная папка, внутри которой был только один файл — видеосообщение.

— Что это такое? — Бивен нахмурился, когда Трэвис нажал на проигрывание.

Перед ними возникла голограмма. Это был тот самый инженер, который спроектировал корабль, и который погиб при загадочных обстоятельствах. Его лицо выглядело измученным, глаза налиты страхом.

— Меня скоро вычислят, — проговорил он. Его голос дрожал, но в нём слышалась решимость. — Это очень важно. Я нашел что-то… Я не могу говорить сейчас. Время на исходе. Если вы это видите, значит, всё уже произошло.

Сообщение оборвалось так же резко, как и началось. Тишина вновь окутала кабину. Бивен и Трэвис обменялись недоумёнными взглядами.

— Что это значит? — тихо спросил Бивен.

Трэвис долго смотрел на место, где только что была голограмма инженера, и его мысли начали складываться в картину. Смерть этого человека не была случайной, как ему всегда говорили. Это было убийство.

— Я думаю… — Трэвис запнулся, его голос стал едва слышным. — Я думаю, мой отец приказал его убить.

Бивен оторопел, не сразу осознавая, что услышал. Он никогда не задумывался о том, что кто-то вроде Чарли Гибсона мог пойти на такое.

— Что? Почему ты так думаешь? — настороженно спросил Бивен.

— Эти координаты… — Трэвис взглянул на прибор, сжимая его в руках. — Это было что-то важное. Инженер что-то нашёл, и мой отец захотел это заполучить. Он не мог позволить, чтобы кто-то другой об этом узнал.

— Ты думаешь, что он убил инженера, чтобы заполучить эти координаты? — Бивен всё ещё был в шоке.

Трэвис кивнул, его лицо омрачило осознание того, каким безжалостным был его отец.

— Да. И теперь мы должны выяснить, что это за место, — решительно добавил Трэвис.

— Сколько драматизма. Вам Гибсонам свойственно вечно драматизировать, да? — с явным презрением вставила Кора.

— Каково это узнать, что тот, на кого ты работаешь — убийца? — все еще пребывая в смятении ответил Трэвис. Но как только он произнес этот вопрос, ему действительно стало любопытно узнать мнение Коры. Несмотря на все разногласия между ними, он все же понимал, что она борется за справедливость по своему. А с характером, конечно, уже ничего не поделать.

— Меня больше интересует, почему ты во всем видишь какой то заговор — увиливая от ответа фыркнула Кора. На этом и он, и она замолчали.

Бивен молча кивнул, осознавая масштаб тайны, в которую они оказались втянуты. Ответы могли находиться на этой таинственной точке, и теперь им предстояло их найти.

Тем временем корабль продолжал свой путь в неизведанные просторы космоса, приближая их к месту, где могли скрываться ответы на все их вопросы.

9 Глава

Путь продолжался, и время, казалось, замедлилось. Шесть часов в космосе — это не просто ожидание, это возможность для размышлений. Тара, сидя за штурвалом, старалась держать всё под контролем, но в тишине кабин её разум блуждал в поисках ответов на вопросы, которые уже давно терзали её.

Сможет ли человек по-настоящему выбрать свой путь, если он всё время находится под давлением обстоятельств? Возможно ли вообще обрести свободу, если ты ограничен системами, технологией, ожиданиями общества и собственными внутренними демонами?

Тара задумалась о судьбе своих родителей. Они погибли, защищая границу, но что они защищали на самом деле? Людей? Идеи? Или, может быть, систему, которая сама по себе является тюрьмой для тех, кто в ней живёт? Они боролись за безопасность Ораниума, но, по сути, сохраняли статус-кво, который уничтожал тех, кто жил за его пределами.

— Свобода — это иллюзия, — тихо пробормотала она, так что её никто не услышал.

Трэвис, сидевший неподалёку, задумчиво смотрел на прибор с координатами, но его мысли тоже были далеко. Он вспоминал слова отца, его бесконечные наставления о том, что порядок важнее всего. Для Чарли Гибсона порядок был целью жизни, но для Трэвиса это был всего лишь механизм контроля. Чем больше отец пытался создать идеальную систему, тем сильнее он её усложнял, и тем дальше от людей она становилась. Для него он был отцом, который ни разу не назвал сына — гордостью.

— Порядок — это просто способ скрыть хаос, — сказал Трэвис, глядя в иллюминатор.

Тара, услышав его, повернула голову.

— Ты думаешь, что это всё бессмысленно? — спросила она, почувствовав отклик на свои собственные размышления.

Трэвис пожал плечами.

— Я думаю, что порядок — это конструкция, созданная для того, чтобы контролировать нас. Чем больше мы стараемся привести всё в систему, тем меньше мы понимаем, что на самом деле происходит. Мой отец думает, что контроль над миром принесёт ему покой. Но это не так. Покой — это свобода, возможность идти своим путём, без того, чтобы кто-то указывал тебе, что делать.

Тара задумалась над его словами. Как пилот, она всегда была частью системы, в которой всё должно быть под контролем. Но была ли эта система для неё, или она просто выполняла приказ?

— Значит, ты хочешь стать свободным? — спросила она, её голос был полон скепсиса.

Трэвис на мгновение задумался, а затем ответил: