Бесплатный фрагмент - Пигмакенштейн

Пигмакенштейн,
или Stupid Prometheus

Комедия в двух утопиях и семи абсурдах по мотивам Б. Шоу

Утопия первая

Абсурд первый

Лондон. Автобусная остановка. Проливной дождь.

ЧУВИХА. Я задрогла под цуцик. Где тачка? Фредди вошкается уже минут тридцать.

МАМАША ЧУВИХИ. Ты задолбала: гундишь и гундишь. Видишь, звонит.

ЧУВАК. Ни шиша не дозвонится. Сейчас все из кабаков прутся. Часа полтора ждать, не меньше.

МАМАША ЧУВИХИ. Охренеть! Да мы тут ласты склеим за полтора часа!

ЧУВАК. Что вы шухер поднимаете? Я ж не бомбила.

ЧУВИХА. Не будь Фредди таким тормозом, он бы выцепил тачилу заранее.

МАМАША ЧУВИХИ. Перестань рычать на пацана!

ЧУВИХА. Да уж, что взять с прибабахнутого!

ФРЕДДИ (услыхав). Слышь ты, бикса крашеная, бери сама и звони. (Протягивает ей телефон.)

ЧУВИХА. Да пошел ты! Крашеная! Это мой натуральный цвет!

МАМАША ЧУВИХИ. Что с мотором?

ФРЕДДИ. Полный облом! Куда ни сунусь — колес нет. Ждите, говорят, полчаса, сорок минут…

ЧУВИХА. Капец! Они там вконец опухли — сорок минут!

ФРЕДДИ. Во всех шарашках одно и то же. Я и в «Дальше едешь — меньше платишь» торкнулся, и в «Халяву плиз», и в «От разъезда до подъезда» — везде голяк.

МАМАША ЧУВИХИ. В «Эх, прокачу!» звонил?

ФРЕДДИ. А то!

ЧУВИХА. Гонишь ты!

ФРЕДДИ. Ща я тебя точно укатаю!

ЧУВИХА. Никуда ты не звонил.

МАМАША ЧУВИХИ. В натуре, Фредди, ты весь в папу. От него тоже как от козла молока. Звони давай.

ФРЕДДИ. А фиг ли толку?

ЧУВИХА. Блин, нюх потерял, да? Мы ж тут дуба дадим на ветру в этих блузонах.

ФРЕДДИ. Заколебала! Взяла бы кожанку. Окей, окей, звоню! (Повернувшись, чуть не сшибает с ног букетчицу-афроангличанку, забегающую на остановку.)

БУКЕТЧИЦА. Ты чё, май фрэд, моргалы дома забыл? Не видишь, куда прешь?

ФРЕДДИ. Отвали, не до тебя. (Отходит с телефоном в сторону.)

БУКЕТЧИЦА. Козел! Все цветы затоптал!

МАМАША ЧУВИХИ. Откуда вы знаете, как его зовут?

БУКЕТЧИЦА. Кого? Этого козла?

МАМАША ЧУВИХИ. Моего сына!

БУКЕТЧИЦА. Сдалась мне его погремуха!

МАМАША ЧУВИХИ. Но вы же только что назвали его Фредом.

БУКЕТЧИЦА. Я? Я сказала — май фрэд. Это типа чувак. А вы, по ходу, не местные, по-нашему не сечете? А на вид вроде похожи.

МАМАША ЧУВИХИ. Мы и есть местные.

БУКЕТЧИЦА. Да? Не похоже. Раз так, платите за своего отбрызга. Перекопытил мне все цветы, а сам вон стоит в мобилу дует.

ЧУВИХА. Мама, пошли ты ее на хрен.

БУКЕТЧИЦА. Залепи дупло, овца!

ЧУВИХА. Сама ты овца!

МАМАША ЧУВИХИ. Девочки, не ссорьтесь! (Девицы едва ли не бросаются друг на друга.) Ша, я сказала! У меня нет мелочи, детка.

БУКЕТЧИЦА. Давайте никер — я разменяю.

ЧУВИХА. Говорят тебе: у нас абзац по кэшу.

БУКЕТЧИЦА. Безнал тоже пойдет. У меня система (вытаскивает из сумки переносной терминал).

ЧУВИХА (изумленно). Фигасе!

МАМАША ЧУВИХИ (доставая из сумочки банковскую карту). На.

БУКЕТЧИЦА (вставляя карту в терминал и нажимая на кнопки). Я вас сенькаю, мадам! Введите пин и нажмите зеленку.

МАМАША ЧУВИХИ (нажимая на кнопки). Цветочки оставьте себе.

БУКЕТЧИЦА. Вау, отпад! Ваш чек.

МАМАША ЧУВИХИ (берет чек, оглядывается, ища урну). Спасибо, детка.

ЧУВИХА (выхватывая чек из рук матери). Ты глянь, ма. Ее гнилая хрень встала нам в полфунта!

БУКЕТЧИЦА. Сама ты хрень гнилая!

МАМАША ЧУВИХИ. Девочки, не ссорьтесь. Брейк, говорю! (Становится в каратистскую позу, делает соответствующие движения). Кья!

На остановку вбегает ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Ошеломлен телодвижениями и криком МАМАШИ ЧУВИХИ.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ (МАМАШЕ ЧУВИХИ). Если вы это мне, то я не при делах.

МАМАША ЧУВИХИ. Не берите в голову. Это я так, для разминки. Члены затекли.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. А я было подумал: гитлеркапут мне. Придется гроб заказывать.

БУКЕТЧИЦА (ЧЕЛОВЕКУ В ШЛЯПЕ). Купите цветочки, мущщина.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ (доставая из кармана горсть мелочи). Вот вам. Вы не отстанете, я знаю.

БУКЕТЧИЦА. Жесть! Я вас сенькаю!

ЧУВАК (БУКЕТЧИЦЕ). Бабки поимела? Теперь отоварь его.

БУКЕТЧИЦА недоумевает.

Дай ему цветы, дура. А то смотри — влипнешь. Какой-то дятел так и стучит за тобой на своем планшете.

БУКЕТЧИЦА. А чё я сделала? Имею право. У меня и бирка есть, со штепселем. Чё ему надо?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (передразнивая). Ничё мне не надо. Бирку покажь, со штепселем.

БУКЕТЧИЦА. С какого перепугу? Ты ваще кто? С дуба рухнул?

ЧУВАК (ЧЕЛОВЕКУ С ПЛАНШЕТОМ). Прикиньте: она подумала, вы — налоговый шнырь.

БУКЕТЧИЦА. Я на упрощенке. Чё за дела ваще!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (записывая). Прикиньте, с дуба рухнул, шнырь, на упрощенке, ваще…

БУКЕТЧИЦА. Ты, змей с болотной, а ну покажь, чё ты там настучал!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. На, зекай! (Сует ей в нос планшет.) Довольна?

БУКЕТЧИЦА. Не въезжаю. В натуре, Сноуден!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Главное — я въезжаю. В натуре. (Читает с интонациями цветочницы). Купите цветочки, мущщина. Вау! Жесть! Я вас сенькаю!

БУКЕТЧИЦА. И чё? Какого гоблина ты до меня дободался? Как хочу, так и разговариваю!

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. В самом деле, дружище, что вам от нее надо? Вы часом не коп?

ЧУВАК. Не похож он на копа. Какой-то штемп залетный.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (ЧУВАКУ). Давно из Малайзии, приятель? Проживали не в Малакке?

ЧУВАК. С чего вы взяли? Да, из Малайзии. В Малакке. А вас это сильно колышет?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (ЦВЕТОЧНИЦЕ). А вы родились в египетском Мерса-Матрухе, что в мухафазе Матрух?

БУКЕТЧИЦА (растерянно). Да, мои шнурки оттуда. Но мы давно оттуда слиняли. По-вашему, рылом не вышли для вашего Ландана?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (продолжая записывать, передразнивая). По-моему, вышли вы… рылом. Для нашего Ландана.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Странный вы тип.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Не странен кто ж…

ВЕСЕЛЫЙ ЧУВАК. А я откуда, не подскажете?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (с ходу). Из филиппинской Манилы. А если точнее — из Мунтилупы.

ВЕСЕЛЫЙ ЧУВАК. Верно, чтоб мне сдохнуть! Да вы экстраскунс! Баба Ванга в щиблетах!

БУКЕТЧИЦА (обращаясь к собравшимся). Вы, вы, вы… в натуре, терпилы, да? Я б его за такое давно бы фэйсом об роуд. Ну, и мэны пошли!

ЧУВАК. Точняк, бэби! (ЧЕЛОВЕКУ С ПЛАНШЕТОМ) Ты какого хряка нам под кожу лезешь, Глоба лондонская? Престидижитатор в джинсе! У тебя разрешуха на такие фишки есть?

БУКЕТЧИЦА. Да врежь ты ему!

ВЕСЕЛЫЙ ЧУВАК. Мы для него, сталбыть, твари дрожащие под дождем. А он, сталбыть, право имеет нас опускать!

ЕЩЕ ОДИН ЧУВАК (ВЕСЕЛОМУ ЧУВАКУ). Ты давай базар-то фильтруй. Совсем рамсы попутал. Чать не в своей Маниле. Не в Мунтелупе.

ВЕСЕЛЫЙ ЧУВАК. А чё Мунтилупа? Чё Манила? Борзый, да? Я те щас мигом борзометр починю. Всю жизнь на дантиста бычить будешь. Сам-то откуда свалился?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (с готовностью). Мадагаскар, провинция Махадзанга.

ЕЩЕ ОДИН ЧУВАК. Мать моя вумэн! В точку. (Указывает на ДЖЕНТЛЬМЕНА) А этого типа нарисуешь?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Без проблем. Манчестер, Магдалена колледж, академия Министерства обороны, индийский штат Махараштра, а теперь — Мэрилебон-роуд (улыбаясь) в Ландане. Давно из Мумбаи, мущщина? (Смеется.)

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Да уж пару лет поди… Просто нет слов… Прошу прощения, дружище, вы работаете в цирке? Шикарный номер!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Мог бы и в цирке. А что? Кусок сэндвича на старости лет.

БУКЕТЧИЦА (собравшимся). Эх вы! Так ему никто и не вписал в табло. Не впрягся за бедную герлу. А еще жантильоны!

ЧУВИХА (потеряв терпение). Фредди, где ты там? Что с тачкой? Я из-за тебя сморкач подцеплю.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Мэйфер, однако.

ЧУВИХА. Хамишь, парниша?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Я разве что-то сказал? Вам послышалось. А ваш мамахен из Мэйда Вейл, как пить дать.

МАМАША ЧУВИХИ. Верно. Я росла в Маленькой Венеции.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. До большой, значит, не доросли? (Хохочет.)

МАМАША ЧУВИХИ. Не смешно. А еще с планшетом.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (ЧУВИХЕ). На вашем месте я бы уже сто раз отсюда уехал.

ЧУВИХА. Отвяньте, а?

МАМАША ЧУВИХИ. Клара, не возникай, ты не в колледже. (ЧЕЛОВЕКУ С ПЛАНШЕТОМ.) Как, позвольте вас спросить?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Для этого надо иметь планшет. (Хохочет.) Я уже вызвал такси. Дождь давно кончился, а я живу неподалеку.

ЧУВАК. Что ж ты раньше не сказал? Всю мозгу выкрутил своей ботвой. Адью! (Уходит.)

ВЕСЕЛЫЙ ЧУВАК. Санта Мария!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Что это?

ВЕСЕЛЫЙ ЧУВАК. Психушка, из которой вы не вылазите.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (машинально поправляет). Вылезаете. Вообще-то она давно заброшена (хохочет).

ВЕСЕЛЫЙ ЧУВАК. Вам видней, мон шер халдей. (Уходит, довольный собой.)

БУКЕТЧИЦА (смеется). Четко он вас вкалошил! Хоть один конкретный пацан нашелся. Так тебе и надо, умник!

ЕЩЕ ОДИН ЧУВАК. Да пошли вы все! (Уходит.)

Подъезжает такси, вызванное ЧЕЛОВЕКОМ С ПЛАНШЕТОМ.

МАМАША ЧУВИХИ и ЧУВИХА собираются ехать.

МАМАША ЧУВИХИ. А как же Фредди? (Кричит.) Фредди, такси! (ФРЭДДИ увлеченно говорит по телефону и не слышит.)

ЧУВИХА. Конченый шлимазл! Фредди!

МАМАША ЧУВИХИ. В папу-цудрейтера.

ЧУВИХА. Бес с ним, сам доберется.

БОМБИЛА. Ну, вы будете ехать или нет? С новым годом, пошель нафик!

ЧУВИХА. О, май гад! Приехали!

БОМБИЛА. Еще нет приехали. Садися машина, пожалуюста!

МАМАША ЧУВИХИ и ЧУВИХА уезжают.

БУКЕТЧИЦА. Ходют тут всякие, бедным девушкам жизнь портют.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Честно говоря, я ничего не понял. Как это вам удается?

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Фонетически. И никак иначе. Я изучаю звуки. Я люблю это дело, а оно любит меня. О, счастливчик тот, кому любимое дело приносит насущный хамон и камамбер! Отличить манкунианца от мерсисайдца любой дурак сможет. Нет, вы дайте мне мавританца, мексиканца или молдаванина — я по произношению определю не только страну их проживания, но и регион, город, а в некоторых случаях даже улицу!

БУКЕТЧИЦА. Ну и чел! О таком и думать — стремно, не то, что говорить.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. За это платят?!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Еще как! Мир перевернулся. Идет великое переселение народов. Мигранты, мигранты, мигранты, сотни тысяч, миллионы мигрантов. Лондон уже не столица Великобритании. Это — столица Азии, Африки и Латинской Америки. Любой афроамериканец приезжает к нам, как к себе домой. Мэр Лондона — мусульманин! В прошлом это невозможно было вообразить. Людям приходится как-то устраиваться. И каким людям! Умным, образованным, воспитанным. Порой прислуга в доме на порядок культурнее хозяев. Посмотрите, кто нас обслуживает в кафе, ресторанах, магазинах, ателье, местах отдыха — сплошь интеллигентные люди. И все они без языка как без рук. Положим, язык они более-менее знают. Но произношение! Я им его ставлю. И они делают карьеру, порой головокружительную. На родине он был профессором философии, а здесь, в нашем Вавилондоне, становится официантом. Из квалифицированного инженера выходит неплохой продавец. Врач устраивается водопроводчиком. Бывает и наоборот. Я знаю одного типа, сироту казанского, который приобрел целый футбольный клуб! Впрочем, он обошелся без моей помощи. И вообще это случается не часто.

БУКЕТЧИЦА. Конец света! Лгет и глазом не сморгнет. Такую околестницу порет!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ (взрывается). Слушай ты, особь противоположного пола! Если ты не прекратишь свое занудное блеянье, я пинками погоню тебя вон! Пошла прочь! Здесь тебе не ночлежка!

БУКЕТЧИЦА. Какое такое полное право имеешь ты гнать меня отсюдова, а? Я здесь на двух аршинах сижу и буду сидеть!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Такая свинота необразованная, как ты, оскорбляющая самый воздух своими в полном смысле слова сногсшибательными звуками, не имеет никакого — полного — права ни ходить, ни стоять, ни сидеть, а если лежать, то только в гробу! Ты ведь не корова, не волчица, не жучок, не червячок, не медведица! Ты человек! А человек — это звучит! Антропос! Благодаря Господу Богу у тебя есть душа и возможность говорить чле-но-раз-дель-но. На языке, на котором ты с грехом пополам лопочешь, творили Шекспир, Мильтон и Честертон, разрази меня гром!

БУКЕТЧИЦА (напугана и обескуражена). Йооооооооооооошкин кот!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Матка Боска, какая прелесть! (Быстро пишет, с полминуты всматривается в написанное, наконец, произносит с интонациями Букетчицы). Йооооооооооооошкин кот!

БУКЕТЧИЦА (потрясенно). Мать моя в кедах! Вот это да!

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Вы слышали, какие нечеловеческие звуки извлекает из себя это умопомрачительное исчадие улицы? Так она будет балакать до тех пор, пока не окочурится в лондонской трущобе. А я могу за каких-нибудь три месяца изготовить из этой мерса-матрухской герлы английскую принцессу, нет, не принцессу, — королеву… какой-нибудь бензоколонки или цветочного магазина. А продавщицам, да будет вам известно, приходится владеть языком гораздо лучше всяких там принцесс и тем более королев. Этим я и зарабатываю на жизнь: учу уму-разуму новейших покорителей Альбиона. А на вырученные деньги потихоньку двигаю фонетическую науку да стряпаю стишки в духе Мильтона.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Интересно. А я неплохо разбираюсь в индийских диалектах.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. Весьма интересно. Тогда, вероятно, вы читали «Прикладной санскрит. Пособие для европейцев и американцев»? Хотел бы я состыковаться с его автором, полковником Пикерингом.

ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Не только читал, но и писал! Ведь полковник Пикеринг — это я! А вы…

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНШЕТОМ. … Генри Хиггинс, автор «Периодической системы звуков».

ПИКЕРИНГ. Я приехал из Индии ради встречи с вами.

ХИГГИНС. И что же вам помешало? Ведь вы уже года два в Лондоне, не так ли?

ПИКЕРИНГ. Да все как-то руки не доходили узнать, где вы живете.

ХИГГИНС (укоризненно). Полковник! Может, все-таки ноги? (Оба смеются.) Мой адрес: Уимпол-стрит, двадцать семь «А». Я жду вас завтра. Договорились?

ПИКЕРИНГ. Договорились. А я приглашаю вас сегодня же поужинать со мною в Карлтон-отеле, где я живу. Мне бы хотелось кое-что обсудить с вами незамедлительно.

ХИГГИНС. А мне — с вами. Идемте.

БУКЕТЧИЦА. Купите цветочки, мущщины. Денег на чай, на сахар не хватает.

ПИКЕРИНГ. Я же вам дал целую горсть мелочи за ваши пеонию альбифлору и гидрангиа опулоидес! Нехорошо, девушка.

БУКЕТЧИЦА. Сбрендил, да? Нет у меня никакой опухлости! И не Хлора я вовсе. (ХИГГИНСУ) А вы не купите цветочки? Денег на чай, на сахар…

ХИГГИНС. Обойдешься без чая с сахаром. Таким, как ты, нечего и мечтать о сладкой жизни.

БУКЕТЧИЦА (швыряет корзинку на землю). У вас вместо сердца мотор, отвечаю! Антилангет свинячий!

Сверкает молния. Гремит гром.

ХИГГИНС (ему становится стыдно). Глас Божий — глас народа! Все сходится. (Бросает в корзину Букетчице несколько купюр).

БУКЕТЧИЦА (подбирая деньги). Вау, отпад!

ХИГГИНС (уходит вслед за ПИКЕРИНГОМ, бормочет). Это я запомню: антилангет… свинячий…

ФРЕДДИ. Такси, такси, такси! (БУКЕТЧИЦЕ.) А где мама и Клара? Ну, две дамы? Куда они делись? Одна постарше, одна помладше…

БУКЕТЧИЦА. Давно отъехали, май фрэд. На барбухайке.

ФРЕДДИ. Вот те на! А меня бросили! Ну, я им дома устрою.

БУКЕТЧИЦА. Они тебя кричали. Но ты подсел на телефон.

ДРУГОЙ БОМБИЛА. Хто з вас їде, в кінці кінців?

БУКЕТЧИЦА. Я!

ДРУГОЙ БОМБИЛА. Тоді сідай скоріше, сестричка. Часу немає стирчати тут. Таксиста колеса годують.

БУКЕТЧИЦА (садясь в такси, ФРЕДДИ). Ты ваще кто по жизни?

ФРЕДДИ (ошеломлен такой наглостью). Адвокат (машинально вынимает из портмоне визитку).

БУКЕТЧИЦА (берет визитку). Годится! А ты ничё чувак, не вредный. (Поет.) Гуд бай, май фред, гуд бай! Трогай, шкипер!

Такси уезжает.

ФРЕДДИ. Не, я просто офигеваю…

Абсурд второй

Дом Хиггинса.

ХИГГИНС (отъезжая на передвижном кресле от компьютера). В общем, где-то так.

ПИКЕРИНГ. Нет слов, маэстро, одни звуки. Я в полном ауте. Но, если честно, я и половины не усек.

ХИГГИНС. Можно, если желаете, кое-что еще разик прогнать.

ПИКЕРИНГ. Только не сегодня. Благодарю вас. Я совершенно выпотрошен, аж голова звенит.

ХИГГИНС. Ошизели от звуков?

ПИКЕРИНГ. Есть немного. Я к такому напрягу не привык. Мои сто пятьдесят гласных не идут ни в какой сравнение с вашими полутора тысячами. Многие из них я не в силах различить, сколько они ни звучи.

ХИГГИНС (стоит у столика со сладостями, поедает конфеты одну за одной, бумажки бросает на пол). На все нужно время. Поначалу они вроде все похожи одна на другую. Но постепенно понимаешь, что скорей гласная похожа на согласную, чем на другие гласные — настолько они различны меж собой. Буквально, как лед и пламень.

Предварительно постучав в дверь, входит МИССИС ПУРОХИТ, по виду индоангличанка.

Что у вас стряслось?

МИССИС ПУРОХИТ. Мистер Хиггинс, к вам рвется какая-то девица по фамилии Далида.

ХИГГИНС. Девица Далида? Этого еще не хватало. И что ей надо?

МИССИС ПУРОХИТ. По ее словам, она ваша хорошая знакомая, и вы будете прыгать от счастья от встречи с нею. Она из самых низов, ниже плинтуса. Я бы и сама ее прогнала, но поскольку мне известно, какого рода эксперименты вы проводите над людьми, решила доложить вам. К вам порой ходит такой сброд, что (спохватывается) прошу прощения, сэр.

ХИГГИНС. Хватит вам извиняться. И как она говорит?

МИССИС ПУРОХИТ. По-моему, чудовищно. Но вам понравится, я уверена. Вам нравилось и не такое.

ХИГГИНС (ПИКЕРИНГУ). Все в кон! (Подвозит кресло к компьютерному столу, садится, двигает мышью.) Сейчас я вам продемонстрирую свой метод. Мы ее разговорим, запишем на компьютер, потом я разложу ее бредятину на фонемы, и у нас с Вами получится фонетически точная карта произношения этой девицы, со всеми возможными транскрипциями, каковые существуют в различных системах записи. (МИССИС ПУРОХИТ). Волоките сюда эту Далиду.

В комнату безо всякого приглашения врывается БУКЕТЧИЦА. Садится на первый попавшийся стул тоже без разрешения.

ХИГГИНС. Батюшки-светы! (Поет.) На лабутенах, нах!..

ПИКЕРИНГ (подхватывает). И в офигительных штанах!

Оба смеются, довольные собой.

ХИГГИНС. С этой мамзелью мы в самом деле хорошо знакомы… со вчерашнего вечера. Какого вы притащились? Мерса-матрухской галиматьи у меня и без вас выше крыши. Катитесь отсюда, пока я добрый.

БУКЕТЧИЦА. Чё вы босса-то включаете? Вам же доклали о цели моего посвещения. (МИССИС ПУРОХИТ) Или вы ничего не сказали сэру?

МИССИС ПУРОХИТ. Непременно доложила бы, если бы вы внятно посвятили меня в свои планы.

БУКЕТЧИЦА (ХИГГИНСУ). Хватит, говорю, пургу мести! Учителишка вы задрипанный — а туда же! Вы же уроками пробавляетесь, сами вчера говорили. Ежели вам фунты не катят, могу и в еврах забашлять. Или в баксах. Могу и в июнях или как там по-китайскому. Только с рублями связываться не хочу. У них там какие-то санцики. И вам не советую.

ХИГГИНС. Что вы тут нам арапа заправляете? Какие на хрен санцики, баксы, евры, рубли, июни?! Вы в своем уме?

БУКЕТЧИЦА. Да уж не в вашем! Чё шлангом прикидываетесь? Вы даете мне уроки — я вам отстегиваю. Расценки я знаю — кайф словите.

ХИГГИНС. Че-го? Ты соображаешь, что ты несешь?

БУКЕТЧИЦА. Мог бы, кстати, кофа налить своей клиентше, ежели ты такой благородний. С печенькими. Дело у меня к тебе, понял?

ХИГГИНС. Пикеринг, взгляните внимательно на это мяучело. Одно из двух: либо ей в самом деле плеснуть (передразнивает) кофа с печенькими, либо распять ее прямо над камином…

БУКЕТЧИЦА (вскакивает в испуге). Вау! Теперь мне ясно, кто вы такие! (Собирается уйти.) Извращепенцы!

ХИГГИНС. Ты не уйдешь, пока не скажешь, зачем приходила. Хватайте ее, миссис Пурохит!

ПИКЕРИНГ (мягко берет Цветочницу за руку. Она отдергивает руку, но останавливается). Деточка, что вам нужно от мистера Хиггинса?

БУКЕТЧИЦА (испуганно и неуверенно). Чё он на меня пальцы гнет? Сам вчера сказал, что может выучить либо на цветочный магазин, либо на бензоколонку. На бензоколонку я не согласная. Мне бы в магазин определиться. А туда не принимают, говорят, я не так говорю, как надо говорить и как у них все говорят, а если я буду говорить, как надо говорить и как все у них говорят, то говорят, примут. А он со мной, как с последней. Филки мои ему, слышь ты, не в масть. Чё мне всю жизнь корзинку теперь юзать (хочет уйти).

МИССИС ПУРОХИТ. Несчастная, вы думаете, у вас хватит средств оплатить уроки самого мистера Хиггинса? Нельзя же быть такой глупой.

БУКЕТЧИЦА. А то не хватит! Кто-кто, а я знаю чё почем. И средства у меня в наличности.

ХИГГИНС. Сколько вы намерены мне платить?

БУКЕТЧИЦА (улыбаясь). Долго до тебя доходит. А еще ученый чел. Неужто, думаю, его жаба не душит, что он мне вчера лишка кинул? Наверняка раскатает губу с децл взад отжать. Небось бухой малехо был, а? Колись давай, здесь все свои.

ХИГГИНС. Садись!

БУКЕТЧИЦА. Задарма мне ничё вашего не надо.

МИССИС ПУРОХИТ. Да садитесь же, вот наказание!

БУКЕТЧИЦА. Нипочем не сяду, хоть он дерись!

ПИКЕРИНГ. Не изволите ли присесть? Вы нас этим очень обяжете.

БУКЕТЧИЦА. Так уж и быть, если на то пошло (садится).

ХИГГИНС. Ваше имя?

БУКЕТЧИЦА. Лайза.

ХИГГИНС (декламирует). Элиза, Эльжбета, Лизетта, Бабетт…

ПИКЕРИНГ (подхватывает). За гнездами в лес побежали в обед…

ХИГГИНС. Яичко для каждой они там нашли…

ПИКЕРИНГ. Три штучки осталось, одно принесли!

Смеются, радуясь своему остроумию.

ЛАЙЗА. Улет! Оба вальтанулись!

МИССИС ПУРОХИТ. Не стоит хамить мистеру Хиггинсу и мистеру Пикерингу, милочка.

ЛАЙЗА. Чё, только мистерам разрешается хамить в Грейт Бритн?

ХИГГИНС. Хватит трындеть. Назовите вашу цену моим урокам?

ЛАЙЗА. Цена известно какая. Моя подружка учится по-французскому у самого настоящего француза, из Парижа. А за свой родной язык я не собираюсь платить больше. Вот вам и весь прайскоран.

ХИГГИНС. М-да… Полковник, более щедрой платы мне и миллионер не предложил бы.

ПИКЕРИНГ. То есть как?

ХИГГИНС. А так. Я знаю цену этим парижским менторам. Эта лахудра, судя по всему, готова платить мне в час едва ли не половину своего дневного дохода. Представляете, как бы я обогатился, если бы миллионер был таким же щедрым, как она, то есть брал у меня уроки за половину своего дневного дохода?

ЛАЙЗА. Вы чё, с реек съехали? Какой я вам миллионер?

ХИГГИНС. Потухни!

ЛАЙЗА. Ну, уж нет! С меня хватит. (Порывается встать. МИССИС ПУРОХИТ ее удерживает.)

МИССИС ПУРОХИТ. Погодите. Сейчас мистер Хиггинс натешится и все будет хорошо.

ХИГГИНС. Вот именно. Возьмет швабру и натешится над вами вволю. Так ввалю, если вы не перестанете тупить, что вас родной отец не узнает. Сидеть!

ЛАЙЗА. Вы мне не отец, во-первых! Вы мне никто!

ХИГГИНС. В-третьих, вы не раз помянете своего папу и всех его предков до седьмого колена, если я возьмусь делать из вас настоящего человека. Возьмите платок. (Дает ей носовой платок.)

ЛАЙЗА. На кой он мне? У меня свой.

ХИГГИНС. Ну, так воспользуйтесь им по назначению! А рукав оставьте в покое.

ЛАЙЗА (упрямо). Чем хочу, тем и трусь.

ХИГГИНС. Чем хотите, можете тереться в каком-нибудь другом месте. А платком следует утирать нос и даже, хотя он и называется носовым, промокать глаза, которые у вас на мокром месте. Между прочим, таких плакс, как вы, в цветочные магазины не берут. А если вы не знаете разницу между рукавом и носовым платком, то дело совсем швах.

ЛАЙЗА. Вы такой нахальник… Вроде пожилой чувак, а туда же…

МИССИС ПУРОХИТ. Перестаньте сбивать девочку с толку, сэр. Перлы вашего остроумия она оценить не может. И, кстати, рукавом она не утиралась. (ЭЛИЗЕ). Вам еще нужен платок, детка?

ЛАЙЗА. А то! Такой клевый! Синенький.

ПИКЕРИНГ. Миссис Пурохит, думаю, она не вернет вам платка даже под страхом пытки.

МИССИС ПУРОХИТ. Какое мне дело до чужих платков? Пусть мистер Хиггинс сам волнуется за свою собственность.

ПИКЕРИНГ (его осеняет). Вот что, Хиггинс, сказать вам гадость? А я все равно скажу.

ХИГГИНС. Валяйте!

ПИКЕРИНГ. Вам ничего не удастся сделать из этой девушки. Ваш фонетический метод в данном случае даст сбой. И ни в какой цветочный магазин она не устроится.

ХИГГИНС. На подначку не иду!

ПИКЕРИНГ. Это не подначка, Хиггинс. Я предлагаю вам пари.

ХИГГИНС. Другое дело. Каковы условия?

ПИКЕРИНГ. Вы беретесь за Элизу по всем правилам вашей науки, а я беру на себя все расходы, связанные с ее обучением. Если ваша система сработает, то вы в моих глазах станете Яном Амосом Коменским, Песталоцци и Антоном Макаренко одновременно.

ЛАЙЗА. Вот спасибочки, сэр! Сразу видно — у вас доброе сердце. Не то, что у этого…

ХИГГИНС (размышляя вслух). Заманчиво, век воли не видать! Взяться за эту восхитительную пошлячку и ослепительную замарашку…

ЛАЙЗА (вне себя от возмущения). Йооооооооооооошкин кот! Какая я тебе замарашка! Я из душа не вылазию! И нынче утром, когда собиралась сюда, голову помыла и все остальное.

ПИКЕРИНГ. Похоже, Хиггинс, вы не сведете ее с ума своими очаровательными комплиментами.

МИССИС ПУРОХИТ. Похоже, сэр, вы не особенно сильны в науке соблазнять. Есть масса методов сводить девушек с ума. А мистер Хиггинс мастак в такого рода играх и не всегда по вдохновению. Уж я-то знаю.

ХИГГИНС (продолжая размышлять вслух). Что наша жизнь — игра! Вдохновенная и вдохновляющая игра, переходящая с одного уровня на другой, и так до самого финала! Уж если подвернулся шанс поставить все на зеро — грех им не воспользоваться. Я играю, Пикеринг! Я беру эту занюханную Синдереллу (ЛАЙЗА издает протестующий вопль) и делаю из нее принцессу, нет — королевну!

ПИКЕРИНГ. Отлично, Хиггинс. Но в нашем пари кое-чего не достает.

ХИГГИНС. Чего именно? Вроде все на месте.

ПИКЕРИНГ. Нет, не все. Что будет, если вы проиграете? Я рискую своими деньгами, а вы?

ХИГГИНС. Во-первых, я не проиграю, а во-вторых, ставлю на кон свою репутацию.

ПИКЕРИНГ. Репутация — это неплохо. Но этого мало. Рискните поставить на зеро нечто более существенное.

ХИГГИНС. Что вы имеете в виду.

ПИКЕРИНГ. Если ваш эксперимент потерпит неудачу, вы… женитесь на Элизе! Конечно, если она не будет против.

ЛАЙЗА (задумчиво). А чё? Он парень что надо. Симпатичный, высокий, заряженный. Немного с придурью, но это не беда. При хорошей женщине и мужчина может стать человеком. Я согласная.

МИССИС ПУРОХИТ (стараясь не показать вида, что происходящее ей по душе). Я тоже! Хотя и не уверена, что из мистера Хиггинса выйдет приличный муж.

ПИКЕРИНГ беззвучно аплодирует.

ХИГГИНС (потрясенный и предложением ПИКЕРИНГА, и наглостью ЛАЙЗЫ, и выпадом миссис ПУРОХИТ). Ни за что на свете! С чего это вас так разобрало, друзья мои?

ЛАЙЗА (злорадно смеясь и хлопая в ладоши). Ага! А что же ваш хваленый мэтод? Боитесь продуть? Струсил, струсил, струсил!

ХИГГИНС (в ярости). Замолчите, вы! (Обдумывая ситуацию). Не ожидал я от вас такого, Пикеринг…

ПИКЕРИНГ. У вас нет выхода, Хиггинс. Это мое условие. Иначе все отменяется. Элиза уедет домой, превращение в королевну не состоится.

ЛАЙЗА. Решайся, папаша! Это будет по-чесноку.

ХИГГИНС (вне себя от ярости). Какой я тебе папаша! Ты… ты… ты…

ПИКЕРИНГ (останавливает его). Решайтесь, Хиггинс. Это в самом деле будет… по-чесноку!

ХИГГИНС (принимая решение). Ладно, разрази меня гром! Вашу руку, Ричард! Только об этом не должна знать ни одна живая душа. (Мужчины скрепляют сделку крепким рукопожатием. ЛАЙЗА, подкравшись к ним, разбивает его.)

ЛАЙЗА (торжествующе). Заметано!

ХИГГИНС. Значит, замазались!

ПИКЕРИНГ. Замазались!

(Оба смеются.)

ХИГГИНС (увлекаясь). Итак, месяцев через шесть, а то и через три, если эта Золушка умна, умеет слушать и обладает подвижным языком, она сможет предстать хоть перед папой римским. Начнем сию же минуту. Нет, сию секунду. Промедление смерти подобно. Но сперва вам, миссис Пурохит, необходимо ее как следует отодрать. Мыло, мочало, шампунь, суперфосфат, наждачная бумага, абразивный круг, пылесос, стиральная машина — приветствуются. В вашем хозяйстве котлы кипят кипучие, миссис Пурохит?

МИССИС ПУРОХИТ (протестуя). Сэр, однако…

ХИГГИНС (не слушая возражений). Огни горят горючие?

МИССИС ПУРОХИТ. Я прошу вас, сэр…

ХИГГИНС (не давая ей говорить). В печь ее лабутены, нах ее штаны и все ее лягушачьи шкурки. Звякните в какой-нибудь бутик подороже (кланяется ПИКЕРИНГУ), дайте им данные ее экстерьера и закажите все самое лучшее и необходимое, начиная от (МИССИС ПУРОХИТ делает протестующий жест) и кончая… (останавливается, заметив расширенные от ужаса глаза экономки). Счет — мистеру Пикерингу (снова отвешивает церемонный поклон полковнику). А пока привезут, посадите ее в корзину для грязного белья! Там ей самое место.

ЛАЙЗА (потрясенно). Это какой-то позор… Благородний человек… а позволяет себе такие шняги. Со мной у вас это не прокатит. Я вам не шалашовка какая-нибудь. Вашему брату у меня веры нет.

ХИГГИНС. Во-первых, Пикеринг мне не брат. А во-вторых, ты как думала? Создать нового человека на развалинах старой морали невозможно. Так что выбрось ее на свалку. Вы взяли курс на королеву — вот и начинайте вести себя по-королевски. Миссис Пурохит, принимайтесь за дело. А если она заартачится — можете отходить ее мухобойкой или скалкой. В общем, любым предметом, который подвернется под руку.

ЛАЙЗА. Я не дамся! Я сейчас копам позвоню!

МИССИС ПУРОХИТ. Прикажете приготовить ей комнату на втором этаже?

ХИГГИНС. Зачем? Достаточно и собачьей конуры!

ЛАЙЗА. Да пошел ты!

ПИКЕРИНГ. Хиггинс, вы перегибаете палку. Это несерьезно.

МИССИС ПУРОХИТ. Серьезность и мистер Хиггинс — две вещи несовместные. Люди для него — подопытные кролики.

ХИГГИНС (берет себя в руки). Кролики? Люди для меня — подопытные? Это ложь и клевета! Дорогие мои мистер Пикеринг и миссис Пурохит, это не я, а вы несерьезно подходите к судьбе этой несчастной девушки, дочери бедного мигранта, англичанки в первом поколении. Я своим отношением к ней воспроизвожу отчасти ту среду, из которой она вышла, и тем самым помогаю ей адаптироваться к новым условиям. Кто же из нас в таком случае несерьезен — я или вы?

МИССИС ПУРОХИТ. Ну, скажите, мистер Пикеринг, на что это похоже?

ПИКЕРИНГ. Похоже, мистеру Хиггинсу снятся лавры Савелия Крамарова или Роуэна Аткинсона.

ХИГГИНС. Это еще почему?

МИССИС ПУРОХИТ. А вы не догадываетесь? Вы устраиваете клоунаду, а перед вами — живой человек. Не камушек на мостовой и не ракушка на берегу моря.

ХИГГИНС. Не вижу особой разницы.

МИССИС ПУРОХИТ. Зато я вижу. Кто она? Откуда взялась? Кто ее родители? Что скажет на это, я не знаю, ее бой-френд, если он у нее есть?

ЛАЙЗА. Это не ваше дело!

ХИГГИНС. Вот! Золотые слова! Не ваше дело! И какие в ее возрасте могут быть бой-френды?

ЛАЙЗА. Ага. Я ведь скоро замуж выйду!

ХИГГИНС (мрачнеет, для него это удар не в бровь, а в глаз. Но он выходит из положения). Вы правы, Элиза. Вы не пройдете и полпути от чумички к принцессе, как мужчины, желающие жениться на вас, будут укладываться в штабеля на пороге этого дома.

МИССИС ПУРОХИТ. Сэр, вы неисправимы!

ЛАЙЗА (встает). Вы словили шизу, господин халдей. Мне таких учителей не надо. Найдите себе для развлекухи другую дурочку. Я отчаливаю.

ХИГГИНС. Прекрасно! Отлично! Великолепно! Миссис Пурохит, звонок в бутик отменяется. Говоря точнее, отменяется все. Подведите эту наглую девчонку к дверям и дайте ей пинка!

ЛАЙЗА. Пусть только попробует. Я ей так впендюрю — охромеет на все четыре.

МИССИС ПУРОХИТ. Да идите вы уже. Вам же сказали: все кончено.

ЛАЙЗА. Подавись ты своим платком! (Швыряет носовой платок в лицо ХИГГИНСУ).

ХИГГИНС. Вы — конченая идиотка! Вы отказываетесь от благополучия, от карьеры, от перемены образа жизни, от счастья, наконец! Неблагодарная дрянь!

МИССИС ПУРОХИТ. Это уж слишком, мистер Хиггинс. Еще неизвестно, кто из вас (осекается) ведет себя неблагоразумнее — вы или она. (ЭЛИЗЕ). Вы еще не ушли? Вам давно пора домой, к своим родителям.

ЛАЙЗА. Ага! К родителям. Мама давно умерла, а папашка со своей шестой сожительницей выставил меня за дверь, едва мне исполнилось семнадцать. Хватит, сказал, на моей шее сидеть: кто не работает — тот не ест. И я пошла на панель…

ХИГГИНС. Куда?!

ЛАЙЗА. … со своими цветочкими.

ХИГГИНС. Превосходно! Стало быть, кроме меня, вы на фиг никому не нужны. Вот разве что миссис Пурохит захочет вас удочерить. Как вам такая дочурка, а, миссис Пурохит? В общем, так: без лишних слов тащите ее в ванную…

МИССИС ПУРОХИТ. Но в каком качестве она будет находиться в доме? И как вы возместите утраченный ею доход? Ведь она, насколько я поняла, зарабатывает на жизнь продажей цветов. А теперь ей придется бросить это занятие.

ХИГГИНС. Вот мистер Пикеринг — денежные вопросы в его компетенции. Пикеринг, вам придется давать нашей гостье на карманные расходы. Положите ей что-нибудь на карточку, что ли. С другой стороны, деньги — это разврат. Кормить вы ее будете, одевать — тоже. А будь у нее лишнее бабло, она того и гляди на иглу подсядет.

ЛАЙЗА. Злой вы все-таки типус! Я не то, что колоться, травку ни разу не курнула!

ПИКЕРИНГ. Все-таки, Хиггинс, это бесчеловечно, так обращаться с бедной девушкой.

ХИГГИНС. А разве она человек?

ПИКЕРИНГ. А вы как думаете?

ХИГГИНС. Думаю, не очень. По крайней мере, не настолько, чтобы считаться с ее правами. А как ваше мнение на сей счет, Элиза?

ЛАЙЗА. Я чё, дурнее паровоза? Я человек, как и все.

ХИГГИНС. Как все — это еще не человек. Это биомасса. Вам до человека еще…

МИССИС ПУРОХИТ (перебивает). Допустим, она останется. Но что будет с нею, когда вы наиграетесь в свои игры?

ХИГГИНС. А что с ней будет, если она снова отправится на панель со своими (передразнивает) цветочкими? А, миссис Пурохит?

МИССИС ПУРОХИТ. Там она сама отвечает за себя.

ХИГГИНС. Когда я с ней покончу, он снова начнет отвечать за себя, только уже не здесь. Выгоним ее в три шеи — и все дела.

ЛАЙЗА. Все! Бобик сдох! Мне это осточестерфильдело! Вы бессердечный чурбан! Нога моя здесь не будет! (Подходит к двери.)

ХИГГИНС. Так и быть, Элиза. Шутки в сторону. Хотите конфетку? Шоколадную? Миссис Пурохит берет мне самые лучшие, самые дорогие. Одна конфетка стоит столько же, сколько ваш месячный заработок. Вы таких сроду не пробовали. И не попробуете, если уйдете.

ЛАЙЗА. Попробую и уйду (берет конфету, кладет в рот, потом самопроизвольно берет другую, третью).

ХИГГИНС. Если вы останетесь, Пикеринг будет заказывать для вас пудов по пять-шесть такого шоколада в день! Он скупит для вас весь шоколад в Лондоне! Правда, полковник?

ПИКЕРИНГ. Несомненно!

ХИГГИНС (подходит к столу, берет планшет, показывает ЭЛИЗЕ). Какая хорошая вещь! Какой экран! Как сверкает! У вас есть планшет, Элиза?

ЛАЙЗА. У меня ноут. Опять стебетесь?

ХИГГИНС. Что вы! Этот планшет будет вашим, если вы соблаговолите остаться.

МИССИС ПУРОХИТ. Мистер Хиггинс, так нельзя. Вы сбиваете девушку с толку, а она должна строить свою жизнь сама.

ХИГГИНС. Бред! Молодая еще — настроится. Вот заработает на пенсию — будет время подумать о собственной жизни. И вообще о себе не стоит думать, Элиза. Думайте о других — и вам в воздастся в виде шоколада, гаджетов, золота, бриллиантов, собольих шуб, шикарных автомобилей, шотландских замков…

ЛАЙЗА. Отвалите, сэр. Вижу, какие у вас замки и автомобили. Меня на такую туфту не купишь.

ПИКЕРИНГ. Хиггинс, можно мне вставить пару слов? Миссис Пурохит говорит дело. Я, со своей стороны, готов нести расходы по этому проекту, но девушка должна осознанно принять решение, участвовать в нем или нет.

ХИГГИНС. Чепуха! Она не в состоянии принимать осознанные решения. Да и никто не в состоянии. Если бы мы все до конца сознавали, мир бы рухнул, потому что никто не смог бы ни на что решиться.

ПИКЕРИНГ. Это, может, и умно, но больно непонятно. Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали!

ХИГГИНС. Только вот не надо мной потешаться!

ПИКЕРИНГ. И в мыслях не было! (ЛАЙЗЕ). Глубокоуважаемая мисс Далида…

ЛАЙЗА (ошеломленно). Вау! Отпад!

ХИГГИНС. Что и требовалось доказать! Вот и все ее самосознание — отпад и вау. Вы — солдат, Ричард, и в этой ситуации должны действовать по-военному. Никаких рассуждений. Только приказ. Элиза, стойте там и слушайте сюда! Полгода я буду здесь вбивать вам в тыковку искусство правильной и красивой речи. Если вы будете паинькой, то поселитесь в отличной комнате второго этажа, миссис Пурохит будет за вами ходить, мистер Пикеринг — закармливать шоколадом, а я — задаривать комплиментами. А если будете пинать балласт, то вам придется жить в собачьей конуре и грызть кости. Я посажу вас на цепь, мистер Пикеринг будет читать вам лекции о хорошем поведении, а миссис Пурохит — каждые четверть часа мочить вас в сортире. Через полгода вам закажут шикарное платье и отвезут в английский парламент. И если в палате у лордов вы произведете прекрасное впечатление на присутствующих, то прямо оттуда на собственной машине отправитесь в собственный цветочный магазин, а если вас разоблачат, то вы кончите свои дни на плахе, и все лондонские букетчицы окропят слезами и забросают цветами вашу могилу. Если вы посмеете отказаться от такого потрясающего предложения, значит, вы — бессовестная дура, и ваш добрый ангел навсегда откажется от вас, и вы перейдете под крылышко злого. (ПИКЕРИНГУ.) Теперь все в порядке? (МИССИС ПУРОХИТ.) Я все верно изложил?

МИССИС ПУРОХИТ. По-видимому, мне самой придется перетолковать с Элизой наедине. Если я и возьму на себя дополнительные хлопоты на целых шесть месяцев, то только за дополнительные деньги. (ХИГГИНС указывает жестом на ПИКЕРИНГА, тот утвердительно кивает головой.) Хорошо. В душе вы не такой уж и злой, мистер Хиггинс, но человеческая речь для вас интереснее самого человека. Элиза, следуйте за мной.

ЛАЙЗА. Так по-свински со мной еще никто не говорил. Вас самого надо отправить в палату. Мне и на фиг не сдались ваши улорды. Сейчас вот возьму и уйду. Я сама кого хочешь могу притомить скалкой. И в конуру не пойду, и в сортире меня никто не замочит…

МИССИС ПУРОХИТ. Вы ничего не поняли, девочка моя. Уж лучше помолчите.