Бесплатный фрагмент - Пески Коломенского уезда

Предисловие

В данном исследовании речь пойдёт об истории местности, лежащей вокруг станции Пески Московско-Казанской железной дороги. В современной краеведческой литературе отсутствует какой-либо сборник, где данная тема была бы хоть сколько-то полно освещена. Посёлок Пески и его окрестности в лучшем случае упоминается в книгах и газетных статьях, а сведения эти весьма разнородны по времени появления и своему содержанию.

Поэтому автор поставил перед собой задачу осветить ряд тем по местной истории, опираясь на книжные памятники, архивные дела и (в незначительной мере) воспоминания местных старожилов. Хронология исследования — с последней трети XIX века по 1920-ые годы.

Железнодорожная станция Пески

Cемнадцатого июля 1859 года был утверждён устав Общества Саратовской железной дороги, целью которого было соединение железной дорогой Москвы и Саратова. Предприятие оказалось крайне дорогостоящим; общество вынуждено было ходатайствовать перед правительством «о дозволении ограничиться постройкой дороги от Москвы до Рязани». Прошение было удовлетворено: 8 января 1863 года был утвержден устав новой организации — «Общества Московско-Рязанской железной дороги» с основным капиталом в 15 миллионов рублей; действовать Обществу было разрешено исключительно на участке Москва — Рязань.

I отделение тогда еще Саратовской железной дороги начали строить весной 1860 года под руководством старшего инженера Жаклина, которого в 1861-ом сменил подполковник Бергель, инженер путей сообщения. Движение поездов между Москвой и Коломной было открыто 20 июля 1862 года.

Чаславский Василий Иванович в своей книге «Хлебная торговля в Центральном районе России» (1873) отмечал: «К сожалению, в отчётах и делах правления Московско-Рязанской железной дороги нет подробных цифр об отправке и привозе товаров по станциям и по родам товаров за первые годы эксплуатации дороги; именно — за 1862 г. нет цифр вывоза хлеба со станций коломенской группы… Мы полагаем… что в 1863 и 1864 г. ст. Пески отправляла не менее 150000 пудов хлеба в год, так как в последующие затем года она отправляла 150—300 тысяч пудов хлеба». 1

По состоянию на 1 января 1867 года на станции Пески (III класса) Московско-Рязанской железной дороги имелся «пассажирский дом» III разряда — вокзал с залом ожидания. 2 Со станции в упомянутом году было отправлено 220368 пудов пшеницы и пшеничной муки, 71188 пудов солода и отрубей, 225470 пудов камня, 110400 пудов дров и лесных материалов. 3

Исходя из сводок Министерства путей сообщения, в 1866 году со станции Пески отправилось 7374 пассажира, в 1867-ом — 7932. По сравнению с городскими станциями это, конечно, не так много: для сравнения, со станций Коломна и Ново-Коломна (современные Голутвин и Коломна соответственно) в 1867-ом году пассажиров отправилось 26845 и 33309. Тем не менее, в среднем в указанном году покидало Пески около 20 человек в день. Отправление товаров выразилось в следующих цифрах: в 1866 году — 304358 пудов, в 1867-ом — 377241 пуд (в то время как со станций Коломна и Ново-Коломна в 1867 году было отправлено 3872240 и 1032169 пудов груза соответственно). 4

Сразу встает вопрос о достоверности данных сведений. Если мы сложим цифры об отправке грузов из «Сборника сведений о железных дорогах в России» за 1867 год, приведенные первыми, то получим 71188 +225470 +110400 = 407058 пудов. Почему же тогда аналогичный «Сборник…» за 1868 год называет другую цифру — 377241? И какая из них является правильной? Ответа на данный вопрос у автора нет.

С открытием железной дороги у населения прибавилось соответствующих хлопот. Так, например, 26 января 1867 года Гражданский кассационный департамент рассматривал дело крестьянина Федора Ершова. «Купец Дмитрий Соловьев и торгующий крестьянин Федор [Афанасьевич] Ершов заключили 22 мая 1865 г. домашний договор, по которому Соловьев, из лесной его дачи, в Коломенском уезде, продал Ершову дрова, сколько их в той даче окажется, швырковые [расколотые на поленья. — Прим.] и товарные, по 3 р. 50 к. за сажень, с доставкой их на станцию Пески, Саратовской железной дороги, и с укладкой, комлями [комель — нижняя толстая часть бревна. — Прим.] в обе стороны, мерой по 13 четвертей. Соловьев обязался первые 200 сажень поставить в счёт задатка; остальные Ершов обязался принимать по 50-ти сажень немедленно по извещении о поставке их в условленном месте и при самом приёме платить сполна условленные деньги…»

Дмитрий Соловьев (продавец) и Федор Ершов (покупатель) заключили договор и подписали его; на договоре «сделаны Ершовым надписи об уплате задаточных денег» в размере 1000 рублей и о получении 30 сентября 1865 года 200 сажень дров. Далее Соловьев, действуя через своего поверенного, мещанина Касьянова, обратился в Московский окружной суд с заявлением, что Ершов, получив извещение о заготовлении дров на станции Пески, не принимал их своевременно, а потом и вовсе отказался как от дров, так и от платы за оные; при этом Ершов вывез со станции и свои материалы, и те, за которые не расплатился.

6 ноября 1865 года осмотр дров произвёл становой пристав Коломенского полицейского управления «при Соловьеве и Ершове, с посторонними людьми». Осмотр показал, что дрова не были выложены должным образом, означенным в договоре, на что Касьянов, поверенный Соловьева, ответил: «Швырковые дрова покачнулись от сотрясения из-за близости железной дороги, а товарные настоящим образом ещё не выложены». Ершов же объяснил свои поступки следующим образом: да, письма о поставке дров получил; не явился, так как служители Ершова оповестили его о том, что дрова заготовлены были не в полном объёме.

11 ноября Коломенское полицейское управление вынесло вердикт: раз Ершов нарушил договор, то это вправе сделать и Соловьев. В итоге злополучные дрова были проданы в другие руки. Между тем Московское губернское правление отменило решение Коломенского полицейского управления. Начался суд.

Ершов доказывал, что 20 сажень дров он увёз не самовольно, а заплатив за них 250 рублей по расписке, выданной Касьянову, и 70 рублей без расписки. Также у Ершова вызывал возмущение факт, что 1780 саженей дров были проданы третьему лицу по 5 руб. 85 коп. серебром; сам же Ершов по договору приобретал их у Соловьева за 2 руб. 55 коп. Из заявления Ершова следовало, что Соловьев «получил излишку… которые должен уплатить вместе с возвращением задаточных денег, всего 5133 руб. серебром».

В дальнейшие прения мы вдаваться не станем. Скажем лишь, что в итоге Московский окружной суд постановил: «Во взаимных требованиях тяжущихся об убытках, ни той, ни другой стороной не доказанных, отказать, признав Ершова имеющим право получить с Соловьева 524 руб., излишне назначенные им за дрова, которые… Ершову переданы не были».

Это решение Ершов пытался обжаловать, ссылаясь на то, что «иск его… чисто торговый и должен быть разрешён по торговым законам». Рассмотрев обстоятельства дела и выслушав заключение обер-прокурора, Правительствующий Сенат вынес приговор: «Прошение крестьянина Ершова оставить без последствий». 5

В 1872 году вышел «Путеводитель по Москве и ее окрестностям». Из «Путеводителя…» мы узнаём много интересного.

Поезда из Москвы в Рязань ходили три раза в день. Первый отправлялся в 12 часов дня. В Пески по расписанию он должен был прибывать в 15:32, на Ново-Коломну — в 16:01, на станцию Коломна (совр. Голутвин), где имелся буфет, — в 16:25. В Рязань же поезд прибывал в семь часов вечера.

Второй поезд отправлялся из Москвы в 16:30. Время прибытия на станции: Пески — 20:40, Ново-Коломна — 21:15, Коломна — 21:38, Рязань — 00:45.

Третий поезд покидал столицу в 9 часов вечера. Песков он достигал в 00:33, Ново-Коломны — в 1:03, Коломны — в 1:25, Рязани — в 4 часа утра.

Также в сутки проходило три поезда сообщением Рязань — Москва. Первый поезд выезжал из Рязани ночью, в 2:55. В Коломну он въезжал в 5:50, на станцию Ново-Коломна — в 6:01, в Пески — в 6:27 и прибывал в Москву в 9:58.

Второй поезд отправлялся из Рязани утром, в 9:30. Время прибытия: Коломна — 12:54, Ново-Коломна — 13:06, Пески — 13:36, Москва — 17:44.

Последний поезд уходил из Рязани днем, в 15:04. Время прибытия: Коломна — 17:59, Ново-Коломна — 18:08, Пески — 18:31, Москва — 20:04.

Читателя может в некоторой степени удивить тот факт, что и сегодня, и во второй половине XIX века из Коломны в Москву можно было добраться по железной дороге в среднем за два — два с половиной часа. Однако сегодня на этой дистанции насчитывается 46 остановочных пунктов, не считая Голутвин и Казанский вокзал. А тогда, в 1872-ом, вся московско-рязанская линия представляла собой 18 остановок вместе с конечными: Москва, Перово, Люберцы, Быково, Раменское, Бронницы, Фаустово, Конобеево, Воскресенск, Пески, Ново-Коломна, Коломна, Щурово, Луховицы, Горки, Дивово, Вожа (Рыбное) и Рязань.

Сколько стоил в те времена проезд? Зависело от класса. Из трёх имевшихся самым дорогим был I-ый. Так, например, от Москвы (совр. Казанский вокзал) до Перово можно было проехать за 30, 22 и 12 копеек I, II и III классом соответственно. От Москвы до Песков — за 2,85 руб., 2,13 руб. и 1,18 руб. соответственно. Станции Ново-Коломна и Коломна составляли одну тарифную зону — так же, как и: а) Бронницы — Фаустово, б) Конобеево — Воскресенск и в) Щурово — Луховицы). До коломенских станций от Москвы можно было доехать за одинаковую сумму — 3,37 руб. I-ым классом, 2,55 руб. — II-ым и 1,46 руб. — III-им. До Рязани — за 5,55 руб., 4,16 руб. и 2,31 рубль соответственно.

Исходя из этих сведений, можно предположить (произведя нехитрый подсчёт), что стоимость проезда от станции Пески до Коломны составляла 54 копейки I-ым классом, 42 копейки — II-ым и 28 копеек — III-им. Обратим внимание, что это не точные официальные данные, а предположение автора, которое может оказаться неверным.

Плата же за проезд от Рязани до станций Щурово, Коломна и Ново-Коломна составляла 2,38 руб., 1,81 руб. и 1,05 руб. в зависимости от класса. От Рязани до Песков — 2,73 руб., 2,04 руб. и 1,13 руб. I-ым, II-ым и III-им классом соответственно. Билеты же от Рязани до Москвы стоили ровно столько же, сколько и билет Москва — Рязань. 6

Если попытаться подсчитать стоимость проезда от Коломны до Песков, то мы получим следующее: 35 копеек — I-ым классом, 23 копейки — II-ым и 8 копеек — III-им. Опять-таки, это предположение автора, документально не подтверждённое. Однако не может не возникнуть вопрос: почему доехать из Песков до Коломны было почти вдвое дороже, чем из Коломны до Песков? Ответа у автора не имеется.

Вернёмся к вопросу о товарообороте на станции.

1873 год. Пишет Чаславский В.: «После Москвы и Рязани главное место как по отправке, так и по привозу хлебных грузов занимает Коломна (вместе со ст. Песками, принадлежащей к району коломенской торговли. <…>

Коломенская группа — две станции в Коломне (Старая Коломна и Новая Коломна) и ст. Пески, близ которой лежат крупчатки, дающие этой станции значение по её хлебным оборотам. <…> Сюда хлеб приходит и по железной дороге, и по Москве-реке; по последней, впрочем, немного». 7

По Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, «нередко словом „крупчатка“ у нас обозначают мельницу, которая готовит крупу крупчатки [сорт пшеничной муки. — Прим.], а иногда и всякую мельницу, на которой перемалывается пшеница». 8

По сведениям 1874 года, со станции Пески было отправлено 303249 пудов хлебных грузов, а привезено на неё — 490754 пуда. 9

А теперь давайте обратимся к интересным и достаточно подробным данным на 1903 год и выясним, какие грузы покидали станцию Пески и какие — прибывали на неё.

Кондитерские товары: варенья жидкие и сухие, желе, сиропы, цукаты (корки фруктовые в сахаре); патока, вываренная из фруктов (бекмес); конфеты, карамель, мармелад, рахат-лукум, халва и тахин, шоколад и какао, пряники и коврижки, бисквиты, печенье английское и кондитерское, прочее.

Со ст. Зарайск на ст. Пески — 49 пудов.

Овощи; плоды мочёные и солёные: арбузы, дыни, капуста кислая, огурцы и тыква.

Со ст. Пески на ст. Москва-пассажирская — 108 пудов.

Дрожжи сухие.

Со ст. Москва-пасс. на ст. Пески — 4 пуда.

Масло сливочное.

Со ст. Москва пасс. на ст. Пески отправлен 141 пуд. Из Песков в Москву — 32 пуда.

Молоко свежее и сливки.

Со ст. Пески на ст. Москва пасс. — 11 пудов.

Остальные предметы (продуктовой?) группы.

Со ст. Пески на ст. Москва пасс. — 27 пудов.

Со ст. Москва пасс. на ст. Пески отправлено 7 пудов огурцов.

Со ст. Москва пасс. на ст. Пески отправлено 42 пуда портеров и пива. Со ст. Коломна пива прибыло 37 пудов.

Рыба вяленая, копчёная, солёная и сушёная, кроме сельдей, камбалы копчёной и рыбы, перевозимой в банках/консервах.

Со ст. Рязань на ст. Пески — 17 пудов.

Со ст. Москва пасс. на ст. Пески 120 пудов яблок.

Рыба всякая: живая, мороженая, свежая, свежая во льду.

Со ст. Москва пасс. на ст. Пески — 120 пудов. 10

В смету по эксплуатации Московско-Казанской железной дороги на 1915 год был внесён следующий пункт расходов: «Вследствие устройства перронных заграждений на станциях Голутвин, Пески, Коломна и Рязань, внесено на содержание штата перронных контролёров 17900 р.» 11 Также из сметы мы узнаём, что в Песках в 1914 году имелся пакгауз [склад для краткосрочного хранения грузов при железнодорожных станциях. — Прим.], который планировали «ремонтировать… с переустройством по габариту, кв. [адратных] саж. [еней] 40». Сметная стоимость работ — 1200 рублей. 12

Пишет Соза Л. Н.:

«В 1916—1917 гг., при сохранении массового применения труда пленных в сельском хозяйстве, значительно расширилось его использование в важнейших отраслях промышленности, в угле- и горнодобывающей и торгово-промышленной. Работа пленных здесь регулировалась «Правилами для отпуска военно-пленных для работ в частных промышленных предприятиях», где, в частности, разного рода предприятиям предоставлялось право получать военно-пленных для работ «в мере действительной надобности», был определён обязательный перечень документов для оформления таких работ. Заявление от частных предприятий об отпуске для работ военнопленных должно было содержать следующие указания: для каких работ испрашивается отпуск военнопленных, число, звание и фамилия; доставка военнопленных, расходы по обратной доставке, содержание (продовольствие, лечение, снабжение их одеждой, рабочими инструментами), а также содержание охраны относятся за счёт предприятий.

<…> В Коломенском уезде пленные использовались также на железнодорожных работах при станциях Пески, Хорлово и Голутвин Московско-Рязанской железной дороги (в основном на ремонте железнодорожных путей). На станциях Пески и Хорлово из 25 пленных большинство составляли мадьяры Ганноверских полков.

Наряду с уклонением от работ военнопленные неоднократно совершали побеги. Зачастую беглецами становились те, кто по состоянию здоровья направлялся на излечение в Коломенскую городскую больницу и, воспользовавшись этим обстоятельством, не возвращался в казармы. Например, в январе 1917 г. не вернулся в казармы при станции Пески отправленный на излечение в больницу Франц Баинаки…» 13

По данным на 1924 год, между железнодорожными станциями Воскресенск и Голутвин ежедневно курсировали местные поезда специального назначения — рабочий и дачный. В обозначенном пролёте они делали две дополнительных остановки. 14 Где, источник не сообщает; можем лишь предположить, что это происходило на станциях Коломна и Пески.

Карьеры

В окрестностях деревни Пески Колыберевской волости Коломенского уезда на рубеже XIX — XX веков, как гласит «Памятная книжка Московской губернии на 1912 год», действовало три каменоломни. Сведения о владельцах и количестве рабочих мы приводим на момент издания книги — 1911 год.

Первую из каменоломен начали разрабатывать в 1894 году. Её владельцем и по совместительству заведующим был Кирилл Васильевич КАБАНОВ. Задействовано на разработках было 14 мужчин. Другую каменоломню открыл в 1899 году Иван Дмитриевич МАКАРЫЧЕВ. Заведующим выступал Иван Тимофеевич Махонин; работало же здесь 8 мужчин. И третья из каменоломен ведёт свою историю с 1909 года, когда её открыл Иван Степанович ЛАВРОВ — хозяин, он же заведующий. Работало здесь 10 мужчин. 15

По материалам сохранившегося архивного дела, Кирилл Кабанов в августе 1897 года являлся сельским старостой первой части сельца Пески, «владения Князя Бориса Александровича Черкасского». 16

В 1909 году вышла книга «Горное и заводское дело в России». С одной стороны, она несколько углубила наши познания о песковских каменоломнях, с другой — породила новые вопросы. Содержащиеся сведения об объёмах выработки относятся, вероятно, к 1909 году.

Так, на каменоломне Макарычева И. Д., находившейся «при ст. Пески, Московско-Казан. ж.д., Коломенского уезда» (с пометкой «разрабатывает владелец») было добыто 500 кубических саженей известняка. Каменоломня «Песковская, Колыберевской вол., Коломенского уезда» дала 3000 кубических саженей известняка. Но вот что интересно: книга утверждает, что разрабатывал каменоломню К. В. Кабанов, а принадлежала она крестьянам деревни Пески.

Также находим на страницах справочника и заметку, не вызывающую ничего, кроме недоумения. Цитируем: « [Каменоломня] Белоколодезная, при дер. Белые-Колодези (ст. Пески Московско-Казанской ж. д.), Коломенского уезда. Влад. о-во кр-н д. Белых Колодезей. Разраб. К. Кабанов. Сведений о добыче не доставлено».

Белые Колодези — деревня много к югу от Коломны, расстояние между Белыми Колодезями и Песками не менее 30 километров. К Пескам рассматриваемая каменоломня, вероятно, не имеет отношения — информацию о песковской каменоломне Кирилла Кабанова мы на страницах «Горного и завод-ского дела» уже встречали.

Сведения о каменоломне Ивана Степановича Лаврова в окрестностях деревни Пески в справочник не попали, так как «Горное и заводское дело» было издано в тот же год, когда Лавров начал свою деятельность, — в 1909 году. Зато мы узнаем, что у Лаврова была каменоломня «при селе Воскресенском, Колыберовской волости, Коломенского уезда». Разрабатывал её сам Иван Степанович, а принадлежала каменоломня обществу крестьян села Воскресенского.

Завершая обозрение памятника, нужно отметить, что ещё одна каменоломня была зафиксирована «при д. Губастовой, Коломенского уезда». Принадлежала она обществу крестьян данной деревни, а разрабатывал её некто М. Тарасов. Сведений о добыче не содержится. 17

ТАРАСОВ Михаил Константинович — бронницкий мещанин, «временный московский купец», — 2 июля 1884 года приобрёл земельный надел при деревне Губастово. 50 десятин земли было им выкуплено у Прасковьи Матвеевны ВЯТКИНОЙ. 18 Судя по «Памятной книжке Московской губернии на 1899 год», его имение, оцененное в 2540 рублей, расширилось к моменту издания «Книжки..» до 51 целой и 2/3 десятин. 19 К лету 1890 года Тарасовы Михаил Константинович и его брат Иван были людьми достаточно видными: в Губастово за ними числились, помимо земли, мельница и лавка. К 1 июля 1890 года за все это имущество числилось недоимок уездного земского сбора 133 руб. 78 коп. 20

Задолженности Тарасова позволили нам с ним «повстречаться» 12 лет спустя, в книге «Доклад Коломенской уездной земской управы о взыскании недоимок земского сбора с частновладельческих недвижимых имуществ», 1902 года издания. Отсюда мы узнаём, что Михаилу Константиновичу по-прежнему принадлежали мельница и каменоломня; недоимки земского сбора 1902 г. за них составляли: 19,65 руб. уездных, 4,5 руб. губернских и 4,6 руб. уездных, 1,05 губернских соответственно. Пени за неуплату — 2,2 руб. уездных, 52 коп. губернских за мельницу и 52 коп. уездных, 14 коп. губернских за каменоломню.

Но и это ещё не все. Тарасову Михаилу Константиновичу принадлежал находившийся при деревне Губастово… КИРПИЧНЫЙ ЗАВОД. За него оклада 1902 г.: уездного 13,53 руб., губернского 3,02 руб. Недоимок: уездных 13,25 руб., губернских 3,03 руб. Пени: уездных 1,46 руб., губернских 0,36 руб. 21 Впрочем, наличие кирпичного завода ещё не подтверждено параллельно другими документами.

Но и на этом открытия не заканчиваются. В Губастово во второй половине 1890-ых гг было зафиксировано небольшое горшечное производство. Принадлежало оно ЗЛЫДАРЕВЫМ Василию и Афанасию. Задействовано там было всего двое рабочих, оба «своего семейства» — вероятно, работали там сами Злыдаревы, без привлечения наёмной силы. В строении размерами 10 на 15 аршин горшки производились круглогодично. 22

Вернёмся к вопросу о каменоломнях, а точнее — к практическому применению добывавшегося бута. Из сообщения И. А. Малинина, 1899 год: «Близ ст. Пески Казанской ж. д., Мячковской вол., Коломенского уезда, для окрестного населения открылся новый заработок — копание зимой бутового камня и подвозка и нагрузка его в вагоны: из Москвы был усиленный спрос на камень для построек». 23

Но не только первопрестольная строилась нашим камнем. Из книги священника, отца Иоанна Суворовского, о постройке храма в деревне Косяково Бронницкого уезда:

«Ввиду осеннего времени спешили приступить к делу. 1-ого октября, когда служился мною благодарственный молебен для будущих прихожан Косяковского храма, уже стояли морозы до 5 градусов, как-то тяжело чувствовалось на душе: необходимость требовала начинать работу фундамента под деревянный храм, а время, удобное для постройки, судя по погоде, приближалось к концу. Но вера в успех дела всё побеждала. В речи после молебна я упомянул слушателям: „Благословляю вас, братья, ныне же отправиться за строительным материалом“. И поехали мои мужички вёрст за 20 к станции Пески Московско-Казанской ж. д., где одним благотворителем был обещан бут для стройки; к вечеру другого дня 60 возчиков возвращаются обратно». Далее Суворовский пишет, что 13 октября 1896 года в Косякове состоялась закладка нового храма. «Редкое церковное торжество. Стечение народа из окружающих деревень и селений на этот раз было такое многочисленное, какого никогда, конечно, в Косякове не могло быть».

Личность упомянутого благотворителя отец Иоанн также раскрывает. «Так как средства на строительство храма были довольно ограниченные, то не было оснований задаваться мыслью строить храм каменный и величественный… При ничтожных средствах строители воспользовались указанием местного отца благочинного приобрести довольно сходно старый деревянный, на погосте Милине, храм…