Бесплатный фрагмент - Пьеса «Пустая сцена для двоих»

Акт 1

На пустой сцене бездвижно лежит мужчина и смотрит в потолок. Сверху его освещает свет.

На сцену входит уборщица Ирина Генриховна, не обращая внимания на него, начинает мыть полы.

Ирина Генриховна — Ой! Федор Михайлович! Что с вами? Вы в порядке? — замечает его и склоняется.

Федор Михайлович — Я мертв — отвечает не шевелясь.

Ирина Генриховна — Да что с вами? Вам плохо? Сердце? Вы ведь настолько молодой! Я побегу за врачом! — испуганно.

Федор Михайлович — Нет! Стойте! — останавливает.

Ирина Генриховна — Но как вам помочь? Что с вами? — удивленно.

Федор Михайлович — Вы мне ничем не поможете, — без эмоционально.

Ирина Генриховна — Вы давно здесь?

Федор Михайлович — Очень, — огляделся по сторонам. — Я пришел сюда ночью.

Ирина Генриховна — Зачем? — удивленно.

Федор Михайлович приподнялся на локти — Я искал.

Ирина Генриховна — Что? — приблизилась с интересом.

Федор Михайлович — Я искал себя, — рухнул на пол.

Ирина Генриховна — Тьфу! Напугали! — споласкивает тряпку в ведре и продолжает мыть пол дальше.

Федор Михайлович — Возможно, вы правы Ирина Генриховна, — неуверенно и расстроенно.

Ирина Генриховна — Конечно! Что вам себя искать? Я знаю вас, вы молодец, вон детишек учите танцевать.

Федор Михайлович — Так и другие могут, а я хочу танцевать как она…

Ирина Генриховна — Да будет вам! — продолжает убираться интенсивнее, но словно, что то поняла, останавливается. — Это все из-за вашего интернета! — с уверенностью.

Федор Михайлович — Но причем здесь интернет?

Ирина Генриховна — Вечно вы молодежь уткнетесь в свои телефоны и ничего не видите!

Федор Михайлович — Возможно, вы правы, — глубоко вздохнул.

Ирина Генриховна уже домыла ту часть сцены, где не мешал ей Федор Михайлович, и теперь нависала над ним.

Ирина Генриховна — Федор Михайлович! Вы бы перелегли на помытое?

Федор Михайлович — Извините, — перекатился.

Ирина Генриховна — Совсем с ума сошли, — продолжила мыть.

Федор Михайлович — Ирина Генриховна, как у вас это получается?

Ирина Генриховна — Что? — остановилась.

Федор Михайлович — Вы всегда знаете, что хотите, ничего не ищите, а вот я сейчас здесь умираю, но вы спокойно моете полы.

Ирина Генриховна — И что? Я же говорю, глупости все это! Вот если бы с вами и вправду что случилось… — спокойно продолжила мыть.

Федор Михайлович — А пустота? Это разве не беда?

Ирина Генриховна — Нет, конечно. Руки ноги целы, голова на плечах, а эти ваши мысли все от интернета.

Федор Михайлович — Почему вы так считаете? Ведь если у человека проблема в голове, тогда он может и перестать желать жить.

Ирина Генриховна — А вы больше не желаете жить?

Федор Михайлович — Честно говоря, очень желаю, но с пустотой ничего поделать не могу. Она убивает всякий смысл.

Ирина Генриховна — И что вы делаете?

Федор Михайлович — Думаю, пытаюсь найти ее.

Ирина Генриховна — Так вы здоровы, вот и радуйтесь…

Федор Михайлович — Конечно грех жаловаться, я здоров, — приподнялся. — И все же у человека должна быть достижимая цель и это не только продолжение рода.

Ирина Генриховна — Странные вы вещи говорите Федор Михайлович.

Федор Михайлович — Я и не надеялся, что вы поймёте, — снова рухнул на пол.

Ирина Генриховна остановилась, взяла швабру и направилась к Федору Михайловичу как замахнулась и ударила об пол, он успел перекатиться в сторону.

Федор Михайлович — Вы что?

Ирина Генриховна — Да это вы сошли с ума! Считаете меня глупой? Да я вас научу жизнь любить! — снова ударяет, он отскакивает.

Федор Михайлович — Я не считаю вас глупой! Остановитесь! Как бы я не был пуст, инстинкт самосохранения у меня все же работает!

Ирина Генриховна — Вот! То-то же! Пустота у вас! — пригрозила кулаком и пошла, дальше мыть полы.

Федор Михайлович — К сожалению это так не лечится, — Ирина Генриховна грозно посмотрела — Ну по крайней мере, так быстро это не лечится, — виновато улыбнулся.

Ирина Генриховна — Ага! Как же… — недоверчиво.

Федор Михайлович — Ну вот смотрите! — подошел к Ирине Генриховне. — Тут все вроде просто, увернулся, начал двигаться и вроде даже интерес к жизни появился, закрыл ее пустоту.