Бесплатный фрагмент - Перст Дора

Предисловие

Путешествия во времени всегда привлекали людей своей загадочностью и возможностью заглянуть за грань разрешенного. Некоторые люди пытались посмотреть будущее и узнать, как будут жить наши потомки, будут ли они счастливы. Кто-то мечтал отправиться в прошлое и посмотреть, как жили наши предки, и узнать неизвестные факты из истории.

Многие ученые пытались создать машину времени, которая могла бы перенести человека в прошлое или будущее, но пока этот механизм не создан.

Мы даже толком не знаем, что такое время. Каким законам оно подчиняется. Мы знаем лишь одно- время как река — течет лишь в одну сторону, иногда быстрее, иногда медленнее и следуем ли мы его течению.

Каждый из нас совершает путешествие во времени, изо дня в день, неделя за неделей, год за годом. Мы путешествуем в будущее, в один конец. Это будущее раскрывается перед нами медленно, но неумолимо.

Древние греки создали довольно философское понятие времени или, как они называли его — «Хронос».

Так, сначала Хаос создал Время, самое древнее и неизменное, что есть в нашей Вселенной. Позже, когда появилась Земля — «Гея», от их союза появились на свет — огонь, воздух и вода.

Как видите, понятие времени в Древней Греции четко разделяло хаос и порядок созидания.

Сегодня мы можем узнать о жизни наших предков лишь благодаря археологическим раскопкам, случайным находкам и научным исследованиям. Каждая страна, каждый город имеют свою историю.

Остров Крит переполнен этой историей как ни одно другое место в мире. На протяжении тысячелетий здесь жили люди, которые создавали свои цивилизации, восстанавливали их после набегов врагов или природных катаклизмов.

Что это были за цивилизации? Кто были эти люди?

В предыдущих двух книгах — «Прошлое под ногами» и «Перстень царицы Тийе» я рассказал об удивительном путешествии местного туристического гида Василия Кочерова в далекое прошлое острова: минойскую и микенскую эпохи.

Василий не только узнал о том, как жили тогда люди, но также смог распутать интересные исторические загадки.

Пришло время отправить нашего героя теперь в другое время — время, когда на Крит пришли захватчики дорийцы. Эти суровые воины смели остатки высокоразвитых цивилизаций и стали навязывать местным жителям свои условия и правила жизни.

Если про минойский и микенский периоды истории Крита, мы знаем довольно хорошо, то про дорийский период нам практически ничего не известно.

Создавая эту книгу, я собирал информацию о тех далеких временах по крупицам из разных книг и документов.

Наверное, период захвата острова дорийцами или данайцами, который начался в 11 в до нэ, является одним из самых загадочных и малоизвестных страниц истории острова.

Итак, дорогой читатель, пришло время нам отправиться в путь! Пришло время познакомиться с дорийцами, которые жили на Крите более 3 тысяч лет назад!

Глава 1

В этот день солнце в небе светило по-другому и птицы пели более радостно. Весь день Василий Кочеров находился в приподнятом настроении.

Прошло несколько лет после его возвращения из прошлого, куда он попал, исследуя туннель, обнаруженный им под старой давильней винограда, купленной им вместе с домом.

Два раза он спускался в этот подземный туннель, промытый потоком воды и два раза оказывался в прошлом: первый раз у минойцев, другой- у микенцев.

Каждый раз, возвращаясь обратно в свое время, он анализировал и размышлял, пытался понять смысл жизни тех людей, от которых сейчас уже ничего не осталось.

Каждая эпоха, в которую попадал Василий, учила чему-то новому, показывала многогранность человеческих отношений и, благодаря этому, он ценил то, что имел.

И вот, в этот день, Василий Кочеров понял, что опять надо спуститься в уже хорошо известный ему туннель, чтобы совершить новое путешествие во времени.

Это решение не далось ему легко. Ведь каждый раз был риск попасть в какой-то переплет или даже не вернуться обратно, но неизвестность, адреналин приключений звали его опять под землю.

Взвесив все за и против, Василий решился на очередное путешествие в неизвестность далекого прошлого острова.

Была поздняя осень. Как раз закончился очередной напряженный туристический сезон.

Большинство туристов разъехались и остров начал возвращаться в тот медленно-спокойный ритм жизни, который любил Василий.

Солнце еще ярко светило, море было теплое. Днем было жарко, но остров уже не был таким шумным и многолюдным, как это было с весны по осень, когда отдыхающие со всего мира ехали на Крит отдохнуть и насладиться не только критским гостеприимством, но также и морским отдыхом, простыми и очень вкусными блюдами местной кухни и, конечно же, осмотреть множество достопримечательностей.

Василий работал туристическим гидом долгое время на острове и всегда любил осень, когда можно было насладиться отдыхом, посвятить свое свободное время близким и своему дому, в который он вкладывал всего себя.

Лет 15 назад, семья Кочеровых купила старинный дом в живописной деревушке Арханес.

Это была старинное поселение, где люди жили еще 5 тысяч лет назад.

Недалеко от дома Василия находились руины дворца, построенного 4.000 лет назад. Именно к этим руинам и вел туннель, обнаруженный Василием во время земляных работ.

Туннель как бы соединял настоящее и прошлое, выводя всегда Василия в разную эпоху, где тот знакомился с местными обитателями.

Каждый раз, когда Кочеров возвращался из очередного путешествия, он закрывал вход в туннель каменной плитой и обещал сам себе, что больше не спустится туда. Но проходило время, и желание новых приключений влекло его опять к туннелю.

Так произошло и сейчас. Долгое время Василий боролся с соблазном совершить новое путешествие по туннелю времени и наконец сдался.

Этот день настал, когда он собрался морально к такому путешествию.

Как всегда, Василий подгадал момент, когда жена уехала на несколько дней в Афины по делам, а дети, ставшие уже взрослыми, так же разъехались кто куда.

Он остался один дома, не считая трех своих собак и кошку.

Зная по своему опыту, что дни, проведенные в прошлом, были лишь часами в настоящем, Василий насыпал много сухого корма любимым животным, налил достаточно свежей воды в миски.

Некоторое время он раздумывал, что ему взять с собой в путешествие?

В предыдущей книге «Прошлое под ногами» ему помог яркий фонарик, который он взял с собой. Именно поэтому Кочеров и решил взять в этот раз с собой острый карманный нож и тактический фонарик. Мобильный телефон и фотоаппарат ему там не понадобятся.

Вместо фотографий у него после каждого путешествия оставалось что-то на память: после первого путешествия, описанного в книге «Прошлое под ногами» — кристалл горного хрусталя, который он достал из древней гробницы, а после второго, последнего, описанного в книге «Перстень Царицы Тийе» — изящное золотое колечко.

В этот яркий и теплый осенний день, Василий планировал начать свое путешествие рано утром. Но ему помешали телефонные звонки, связанные с работой, плюс кое-какие домашние дела. В результате, когда он все закончил, уже начинало темнеть.

Откладывать свое путешествие на другой день, особенно когда уже настроился, Василий не хотел и решил, не мешкая более, спуститься под землю.

Туннель находился прямо под старинной давильней винограда, которую Василий превратил в гардероб (виноградников у него не было, да и виноград сейчас уже ногами никто не давит).

Когда-то пол здесь был покрыт тяжелыми каменными плитами, тесанными вручную. Эти плиты он оставил на месте.

И вот, вооружившись веревкой, одним большим, мощным фонарем и другим маленьким тактическим, складным ножом, Василий, натянув резиновые сапоги поверх кроссовок, поднял ту самую плиту, которая закрывала вход в туннель.

Из темной глубины пахнуло сыростью, плесенью и водой. Василий спустил веревку и соскользнул вглубь.

Сразу же его окружила тьма, и он включил свой мощный фонарь.

С момента последнего визита, здесь ничего не изменилось. Ручей все также лениво тек по известковому дну, промывая мягкую породу глубже и глубже. Воздух был прохладный и имел запах плесени и старого подвала.

Василий смело двинулся вперед, зная по предыдущим своим спускам, что здесь нет ничего опасного или неизвестного. Смело шагая по щиколотку в темной, как смоль воде, он чувствовал, что тело бьет мелкая дрожь от неизвестности и ожидания. Фонарь выхватывал в темноте то корни деревьев, которые торчали сверху и с боку, то какие-то красивые окаменелости, лежащие здесь уже несколько миллионов лет, то какие-то глиняные черепки.

Сколько шел Кочеров по темному туннелю — сложно сказать. В темноте время изменяет свой бег. Но вот поток наконец-то нырнул под каменную кладку, возникшую внезапно из темноты.

Кладка была сложена из крупных известковых блоков. Это была часть стены руин древнего минойского дворца, находящегося недалеко от дома Василия.

Именно через эту стену Кочеров и попадал в прошлое. Еще в первый раз он заприметил камень в стене с большой и красивой раковиной. И вытащив этот камень, Василий попадал в подвал прошлого, где хранились продукты.

Так же и сейчас, Кочеров быстро нашел этот камень. Он был припорошен пылью, покрыт паутиной, но красивая раковина все равно была видна.

Дрожащими от волнения руками, Василий раскрыл карманный нож и стал доставать из стены этот камень. Кусок известняка поддавался очень тяжело. Василию показалось, что в прошлые разы он его достал быстрее. Но, как бы то ни было, упорная и настойчивая работа руками, ножом, стала давать результат.

Камень медленно выползал из своего гнезда и наконец упал на пол.

Тихий гул прокатился по туннелю и затих где-то вдалеке.

Василий направил луч света фонарика в открывшийся проем и увидел там лишь сплошную тьму. Это его озадачило немного, так как он помнил, что за каменной кладкой всегда была штукатурка, которую надо было пробить, а здесь, судя по всему, сразу было помещение.

Скинув куртку, чтобы не мешала, Кочеров стал пролазить в узкий лаз, открывшийся перед ним. Как ни странно, но из проема выходил сухой затхлый подвальный воздух, без всякого намека на воздух обитаемого помещения.

Лаз был настолько узкий, что Кочерову пришлось оставить большой фонарь в туннеле. Он протискивался как уж, извиваясь через этот лаз.

В голове пронеслась мысль — а что делать, если вдруг застрянет в проеме?

Вспомнилось, что и в прошлые разы проем был очень узкий, и он пролазил через него, но что если за прошедшие года Василий поправился, и тогда вполне, возможно мог застрять здесь. Кому бы пришла в голову мысль искать его в глубоком темном туннеле?

Но эта мысль лишь пронеслась быстро в мозгу, и исчезла, так как медленно, сантиметр за сантиметром, тело протискивалось через отверстие. И вот уже голова, затем плечи, туловище пролезли через лаз, и он с облегчением смог спрыгнуть в липкую темноту неизвестного ему помещения.

Глава 2

Именно через эту стену Кочеров и попадал в прошлое. Еще в первый раз он заприметил камень в стене с большой и красивой раковиной. И вытащив этот камень, Василий попадал в подвал прошлого, где хранились продукты.

Оказавшись в темном помещении, Василий осмотрелся. Он ожидал здесь увидеть кувшины, светильники, какие видел во время своих предыдущих путешествий, но, к удивлению, вокруг была безмолвная темнота.

Нигде не было и намека на то, что здесь недавно были люди. Воздух был спертым, пахло землей, плесенью.

Кочеров, достав из кармана свой фонарик, зажег его.

Он находился в сильно заваленном помещении. Своды обрушились много лет назад, и везде лежали камни, земля, какие-то черепки.

Но к своему удивлению, Василий увидел еще один интересный сосуд. Это был кратер- древнегреческий сосуд для смешивания вина.

Василий быстро нашел место, где почва была мягкой- там не было никаких больших каменных блоков. Найдя под ногами немаленький керамический черепок (кто знает, может это был кусок одного из тех больших сосудов «Пифосов», которые он видел здесь во время своих предыдущих путешествий?) начал аккуратно расчищать себе проход.

Василий копал аккуратно и медленно, опасаясь обвала камней или земли. Чувствовал себя как заключенный, прокапывающий подземный ход для побега из тюрьмы. В принципе, это было очень даже правильное чувство, так как в обоих случаях ход вел к свободе и к неизвестности.

Сложно было сказать, как долго пришлось копать и расширять свой ход наружу, и вот, наконец, вдруг земля осыпалась, и его рука почувствовала воздух!

Там, где должна была бы быть лестница, все было завалено камнями и землей!

Василий оказался в тупике. Если подвал, где хранились раньше запасы провизии для обитателей дворца, заброшен и разрушен, то значит и сам дворец тоже разрушен.

Что же ему делать? Возвращаться обратно не солоно хлебавши? Он не привык так быстро отступать от намеченных целей. Значит надо попытаться выбраться наружу, прокапывая лаз наверх там, где почва более-менее мягче.

Василий быстро нашел место, где почва была мягкой- там не было никаких больших каменных блоков. Найдя под ногами немаленький керамический черепок (кто знает, может это был кусок одного из тех больших сосудов «Пифосов», которые он видел здесь во время своих предыдущих путешествий?) начал аккуратно расчищать себе проход.

Василий копал аккуратно и медленно, опасаясь обвала камней или земли. Чувствовал себя как заключенный, прокапывающий подземный ход для побега из тюрьмы. В принципе, это было очень даже правильное чувство, так как в обоих случаях ход вел к свободе и к неизвестности.

Сложно было сказать, как долго пришлось копать и расширять свой ход наружу, и вот, наконец, вдруг земля осыпалась, и его рука почувствовала воздух!

Наконец-то он нашел выход из подземелья! Выключив фонарик, с тем чтобы не привлекать к себе внимания, Василий начал быстро расширять отверстие и в конце концов вылез на поверхность.

Было уже темно. Он сидел среди руин здания, которое было когда-то великолепным дворцом. Позже, уже в наши дни этот дворец был раскопан частично греческим ученым археологом. Руины этого величественного некогда 3-этажного здания, сегодня являются достопримечательностью деревушки Арханес, где проживал Василий.

Под его ногами была нора, через которую он и вылез на поверхность. Его окружала темная и тихая, критская осенняя ночь.

Оглянувшись, Василий увидел, что недалеко от руин находится какое-то строение, очень похожее на древнегреческую виллу, обнесенную каменной высокой оградой.

Оттуда доносился лай собаки, по всей вероятности, пес что-то учуял. На втором этаже дома был виден свет светильника. Огонек мерцал в темноте, как бы приглашая Василия зайти в дом.

Закрыв свою нору, широким камнем, Василий оглянулся еще раз.

Все было тихо и спокойно. В ночном воздухе пахло критскими дикими травами. Четко выделялся аромат тимьяна, шалфея, орегано — обычных трав в наше время. Небо над его головой напоминало черный шелковый балдахин, расшитый и украшенный золотыми бусинками — звездами, которые молчаливо взирали на него свысока.

Еще немного насладившись тишиной ночи, Василий встал, встряхнул с себя пыль и грязь.

«Интересно, куда меня занесло в этот раз? Если дворец разрушен, то это уже значит, что я попал в более поздний период чем микенский.» — Подумал он.

Там, где сегодня раскинулась прекрасная и живописная деревушка Арханес, с неповторимыми красочными и старинными домиками, сейчас были лишь холмы. Лишь одно жилье виднелось вблизи — то — куда манил Василия огонек масляного светильника в окне, оставленного хозяином этого дома.

Такое впечатление, будто хозяин дома ждал Василия!

Не включая фонарика, он шел наощупь, двигаясь медленно и тихо, чтобы не привлечь к себе внимание раньше времени. Выбравшись из руин, Кочеров оказался на грунтовой дороге, идущей к дому со светильником.

Судя по дороге, по ней часто ездили как всадники, так и телеги, потому были видны следы лошадиных копыт, кое где лежали кучки навоза, а также была накатана колея для телег или повозок.

Вскоре Василий подошел к входным воротам этого дома. Каменный забор был более 2 м высотой, сложенный из тяжелых камней. Ворота были массивными, оббитыми медными листами, которые от времени позеленели. С обоих сторон ворот горели факелы.

За забором раздавался лай уже не одной, а нескольких собак. Это были довольно большие сторожевые псы, которые уже учуяли Василия. Отступать было некуда и он громко постучал в ворота деревянной колотушкой, висевшей на цепи рядом.

От стука, собаки начали лаять еще сильнее. Они были не привязаны, так как их голос перемещался из стороны в сторону.

Спустя некоторое время, за воротами раздались шаркающие шаги и через маленькое окошко выглянуло пожилое лицо мужчины:

— ПЬХЙОС (кто)?

Начало было для Василия хорошим. Судя по всему, здесь разговаривали по-гречески, значит он сможет общаться с людьми без переводчиков. Но дальше прозвучал набор слов, которые он вообще не понял. Единственное что пришло в голову это:

— ХЕЙРЕ (приветствую)!

— ИДА ФЕС КСЕНЕ (чего хочешь)? — промолвила голова в окне.

Услышав это «ИДА» Василий вспомнил, что помимо критского диалекта, это слово значило «что» и на дорийском диалекте. В классическом греческом языке «ЧТО» звучит как «ТЫ».

Кочеров увлекался с детства историей, древними языками.

Конечно, он не мог учить древние языки, так как у него не было времени, но основные знания по шумерскому, египетскому, древнегреческому, а также по разным диалектам древнегреческого языка у него были.

В каждом языке есть свое, особое произношение, есть свои особые слова. Даже не зная язык можно определить по произношению что это за язык.

Вот такое «ИДА» и сегодня используется в критском диалекте греческого языка и пришло оно из дорийского диалекта.

Всегда, когда была возможность, Василий любил пить родниковую воду. Пусть от нее сводило зубы, но зато она давала такую энергию, такую силу, что весь день он мог работать без устали.

— Вот полюбуйтесь на этот храм. Когда-то здесь не было ни людей, ни животных. Эту скалу окружал непроходимый лес и раздавался смех нимф или сатиров. Именно это место и избрал могучий Диас для соединения браком с Герой, потому что здесь всегда царило счастье, радость. Это место не было подвластно низменным человеческим чувствам — зависти, злу, лжи, которые сейчас пропитали нашу землю и души. Лишь избранные гости, веселились здесь во славу Зевса и Геры. Позже, люди передавали от отца к сыну, поколение к поколению, слово в слово, все детали этой свадьбы. Люди, поселившиеся здесь позже, обнаружили к своему удивлению, что вода еще и лечебная. Поэтому здесь всегда было многолюдно. Затем, согласно преданию, одна из нимф, вышла к людям и рассказала про эту свадьбу. С тех пор, еще больше людей стало сюда приходить. Затем был построен храм Диаса и Геры и гостевой дом, где паломники могли переночевать за небольшую плату. Так как это священный источник, то любому существу разрешается пить воду отсюда — будь ты человек или животное. Великий Диас любит нас всех. Для животных были поставлены специальные поильники. Сейчас уже поздно и поэтому паломники отдыхают, отпустив своих мулов на водопой. Это одно из самых досточтимых мест Кноссоса! Мне доводилось несколько раз служить в этом храме и всегда я чувствовал необъяснимую силу и энергию, когда выпивал воду из источника перед священнодействием!

Слушая жреца, Василий пытался вспомнить, что он знал об этом храме. Действительно, в некоторых книгах древнегреческих путешественников, которые путешествовали по Греции, он находил описание храма Зевса и Геры у источника, где якобы они сочетались браком. Но сегодня от этого сооружения ничего не осталось, даже источник пропал. Археологи до сих пор не могут найти руины этого некогда известного места. А тут он стоит напротив храма и слышит журчание воды! Он даже может испить воду из этого источника!

Но что сказать и как ответить… Василий не знал! Он просто стоял и хлопал глазами, перебирая набор разных слов в голове, пытаясь сложить фразу, подходящую для данного случая, и понятную этому аборигену.

Из неудобной ситуации его спас мужской голос, раздавшийся из дома, и приказавший что-то слуге (как понял Василий). Голос, скорее всего принадлежал тоже пожилому мужчине.

Окошечко захлопнулось, была слышна какая -то возня внутри, лай и скулеж собак. Судя по звону цепей, слуга привязывал собак.

Наконец-то ворота чуть-чуть приоткрылись, ровно лишь на столько, чтобы гость мог бочком протиснуться между обоими створками, и сразу же захлопнулись, как только он оказался внутри.

Глава 3

Войдя вовнутрь, Василий оглянулся. Он стоял у ворот, которые и с внутренней стороны были оббиты медными листами. Слуга, впустивший его, был пожилой мужчина лет 60—65, на нем был серый шерстяной плащ (по крайней мере так было видно в свете факелов).

Рядом с воротами была маленькая сторожка, по всей вероятности дом, где жил слуга. Рядом под навесом были привязаны на цепи 3 больших собаки, которые пытались сорваться с цепи и броситься на незваного позднего гостя.

Слева от ворот было еще одно здание, похожее на хлев. Оттуда тянуло сладковатым запахом лошадей. Под навесом было навалено много сена и свежескошенной травы.

Справа от ворот было еще одно здание с несколькими маленькими комнатушками, тоже для слуг, как показалось Василию.

Напротив ворот, через двор, вымощенный камнями, стоял добротный каменный двухэтажный дом. Именно в окне второго этажа, и горел тот светильник, который манил Василия сюда.

Вся усадьба не была богатой, но построена добротно и прочно. Крепкие ворота с засовом, толстые каменные высокие стены, все это показывало на не очень-то и спокойную атмосферу жизни на острове. Явно хозяин этого владения опасался чего-то.

Кстати, сам хозяин стоял в проеме двери своего дома, держа в руках масляный светильник, и сощурив глаза, рассматривал ночного гостя с расстояния где-то 20 м. Это был так же пожилой сухощавый мужчина, довольно высокого роста с седой бородой и седыми длинными волосами на голове. Он был укутан в такой же серый шерстяной плащ, как и привратник.

Хозяин, налюбовавшись гостем, поманил его рукой и произнес:

— ЕБА (входи).

Василий еще раз вежливо кивнул головой и произнес:

— ХЕЙРЕ (приветствую).

Улыбнувшись сквозь свою седую бороду, мужчина, посторонившись, пропустил гостя во внутрь своего жилища, попутно отдав какое-то распоряжение слуге.

Кочеров оказался в помещении, где в центре горел огонь, согревая жилье. Дым от огня уходил вверх к отверстию в крыше. Вокруг очага стояли грубо сколоченные стулья и деревяный стол, на котором стояло несколько мисок с козьим сыром, оливками, лепешками, какими-то корешками, стояло два простых кувшина. Тут же стояли две миски и два простых килика — керамических сосуда для вина в форме открытой плоской чаши на ножке с двумя ручками.

Но к своему удивлению, Василий увидел еще один интересный сосуд. Это был кратер- древнегреческий сосуд для смешивания вина.

Хозяин дома указал жестом Василию на стул рядом с огнем у стола и жестом пригласил отведать блюда.

Василий и мужчина сидели, рассматривали друг друга. Хозяин дома был светлокожий со светлыми- коричневыми глазами. На вскидку, ему было за 60—65 лет, но держался он еще очень хорошо. Глаза светились умом, но не были добрыми. Они были пытливыми. Судя по всему, это был властный человек в свое время.

Старик сидел, закутавшись в тонкий, но теплый шерстяной плащ и внимательно рассматривал своего гостя.

Спустя некоторое время, стал что-то говорить. Сквозь поток слов, Василий с трудом улавливал некоторые известные ему слова, но язык звучал не как современный греческий язык, а более резко, с твердыми звуками, которых в языке эллинов практически нет.

Увидев, что гость ничего не понимает, мужчина замолчал, плеснул из одного кувшина в кратер вина, а из другого воды, тщательно все перемешал и разлил по чашам — киликам. Пододвинув одну Василию, вторую взял сам, и сделал глубокий глоток, не отводя глаз от гостя.

Василий вспомнил, как во время своего первого путешествия к минойцам, описанного в книге «Прошлое под ногами», жрец Атарик подмешал ему в чай какое-то снадобье, вызвавшее глубокий сон, где он увидел всю свою жизнь, пронесшуюся перед глазами. Благодаря этому, минойцы узнали много о жизни Василия.

Но тут и вино, и вода были смешаны у него перед глазами, и старик отпил первый, значит вино не отравлено.

«Была не была!» — Подумал он и сделал глубокий глоток.

Напиток показался очень легким, из-за того, чтобы был разбавлен водой в кратере, имел приятный запах меда и каких-то трав.

Сразу после первого глотка пришло чувство голода, и Василий набросился на сыр, лепешки и оливки. Хозяин добродушно смотрел на него и покачивал одобрительно головой. Когда они осушили первые чаши, мужчина налил по второй.

Вино объединяет людей, развязывает языки и снимает все барьеры. В том числе и языковые.

Сначала они сидели молча, но затем, старик опять начал что-то говорить на непонятном языке.

Василий пытался понять или сложить головоломку из тех слов, которые понимал, но все это было тщетно. Когда старик замолчал, чтобы хлебнуть вина, он сказал:

— ДЕН КАТАЛАВЕНО (греч. Не понимаю)!

Мужчина отрицательно покачал головой, как бы показывая, что он не понял сказанное.

И тут Василию в голову пришла та же фраза, только на критском диалекте:

— ДЕН КАТЕХО!

Глаза у старика зажглись радостным огнем!!!

— КАТЕХО! КАТЕХО! (Понимаю! Понимаю!) — Радостно он произнес.

Значит на самом деле в критском диалекте имеется огромное количество слов, которые остались здесь от разных диалектов древних народов, прошедших через остров — минойцев, микенцев, дорийцев, пеласгов, кидонцев и кого еще только не было здесь!

«Скорее всего мужик говорит на дорийском языке.» — Подумал Василий. — «А что я знаю про дорийцев и их язык? Практически ничего!! Значит надо попросить его говорить медленнее и вспоминать все возможные слова критского диалекта. Только так мы сможем как-то с ним общаться»

— СИГА (медленно!) — Сказал он хозяину. — ЭГО ВАСИЛИ (я Василий). ЭСИ (ты)?

И показал пальцем в грудь старика. Тот радостно закачал головой, сделал еще один глубокий глоток и медленно проговорил:

— ХЕЙРЕ, ВАСИЛИ. ЭГО — АГИС.

«Ну вот, с помощью вина и критского диалекта мы начали общение!» — Подумал Василий.

Ему даже от этого стало легче. Он смог обвести взором, наконец-то, помещение, где они сидели.

Это была небольшая комната, с очагом посередине. На оштукатуренных белых стенах, висели рога быков, пучки сухих трав, какие-то амулеты. Так же здесь висело несколько мечей, судя по всему, старых и их давно не снимали со стены, большой круглый бронзовый щит. В дальнем углу комнаты, была видна лестница, ведущая, по всей видимости, на верхний этаж.

— ОДИ ГИПНУ! (спальные комнаты) — к своему удивлению, услышал и понял Василий.

Слово «ода» и сейчас часто используется на Крите, обозначая маленькую комнатку, на верхнем этаже, где можно спать.

Агис стал медленно говорить, приятным, но немного резким голосом. Судя по всему, в молодости у него был громкий и властный голос, так как властные нотки слышались даже сейчас.

— ЭНИ МАНДИ (дорийск. я жрец предсказатель)

Из всего сказанного медленно и четко, Василий понял, что Агис — это придворный предсказатель жрец, который служил много лет сначала отцу местного предводителя — Архонта, а затем его сыну.

Сейчас Агис состарился и ушел на покой. Его владыка подарил ему этот дом — ИКОС, а также у него есть свои ДУЛИ (рабы). Часто местный правитель обращается к Агису, чтобы тот предсказал ему то или иное событие, так как благодаря опыту и особому дару его, молодые предсказатели не могут сравниться с Агисом.

Рассказывая это, у него от удовольствия сверкнули глаза. Пожилым людям всех времен и народов всегда приятно осознавать, что они еще нужны обществу, что от них может быть польза.

Именно поэтому многие мудрые народы, как жители Кавказа, некоторых мусульманских стран или аборигены, всегда уважали своих старцев. Даже когда те не могли сами уже кушать твердую пищу, им пищу размалывали и кормили! Часто даже дикие животные заботятся о своих пожилых собратьях!

К сожалению, в большинстве «цивилизованных» современных странах, люди пожилого возраста должны выживать на свою пенсию, которой часто не хватает даже на самое необходимое. Про них забывают, отправляют в дома престарелых или как сейчас это называется по-модному «Дома заботы», избавляясь от них. А ведь те, кто пишут законы, сами рано или поздно выйдут на пенсию, но, к сожалению, они будут получать другие деньги.

Так невесело размышляя, Василий продолжал слушать и восстанавливать в своем сознании то, что ему говорил Агис.

По его словам, несколько лун назад, предсказатель стал получать информацию, что скоро должен к нему явиться человек — посланец Судьбы -ТИХЭ. Этот человек появится из ниоткуда и исчезнет в никуда, исполнив свою миссию. Посланник появлялся на острове и в прошлом, помогая местным правителям.

Неоднократно Агис гадал и по полету птиц, и по зерну, и по цыплятам, и по внутренностям жертвенных животных, и все гадания сводились к одному — что посланец прибудет скоро, чтобы предотвратить страшное пролитие крови, которое никому не надо.

Агис сообщил об этом местному Архонту (правителю), а тот обсудил это с герусией (советом старейшин). Было принято решение, что как только этот посланец появится, то его сразу надо будет отвезти в храм Дора для очищения, и там с ним должен встретиться Архонт.

Несколько дней назад было явление Агису, что именно сегодня в эту ночь и явится посланник Тихэ. Поэтому жрец и поставил горящий светильник в окне на втором этаже, где у него находилась спальня. Он надеялся, что горящий огонь будет увиден гостем и тот придёт к нему.

Конечно же, Архонт так же был уведомлен о том, что ночью ожидается гость и было решено, что завтра Агис с Василием на повозке отправятся к храму Дора, где и должна произойти встреча с Архонтом.

Слушая жреца, Василий пытался понять в какое время он попал. Дорийский диалект, Архонт, герусия, храм Дора. Все указывало на то, что он попал во времена, когда дорийцы правили островом.

У него было много вопросов к Агису, но как ему их задать так, чтобы он понял?

Тогда решил медленно спрашивать того, а если не будет понимать, то жестами объяснять. Благо было еще вино и в кратере, и в кувшинах. А как известно вино лучший переводчик в мире!

Тепло, идущее от очага, вино, оливки, сыр и лепешки очень располагали к беседе, несмотря на позднюю ночь.

Когда Агис замолк, пришла очередь говорить Василию. Он так же пытался говорить медленно, выговаривая каждое слово, а если видел, что Агис его не понимал, то подтверждал сказанное жестами.

— Я очень признателен тебе, Агис, что ты принял меня в своем доме и разделил вино и пищу. Пусть боги благословят твой кров и людей, живущих под ним. Да, я действительно два раза бывал у предыдущих народов, населявших этот остров, и надеюсь, что помог им. Я не знаю, кто меня посылает в такие путешествия, но однозначно это моя судьба или ТИХЭ, которая толкает на это. Если надо будет, я по мере возможности помогу и вам. Но прежде, я бы хотел узнать немного о вас, кто вы, кто управляет островом, кто живет здесь. Я видел, что твой дом обнесен высоким забором, ворота оббиты медью и у тебя злые, большие собаки для охраны. Зачем тебе это все, если ты под защитой богов? Конечно, я с радостью задержусь у вас, с тем чтобы познакомиться с вашей жизнью и повторюсь еще раз, если надо и помочь в чем-то. Что это за храм Дора, куда мы поедем уже сегодня? Как видишь, у меня много вопросов к тебе, так как я хочу узнать как можно больше.

Агис внимательно пытался понять, о чем говорил его странный собеседник. Речь странного человека, вроде бы и звучала как его язык, но произношение было более мягким. Многие слова он не понимал и приходилось додумывать сказанное этим интересным гостем. Но самое главное, что они понимали то, о чем говорят.

— Видишь ли Васили, на нашем острове живет много разных людей. Среди них Гераклиды (так себя называли дорийцы одного из родов), критяне, кидонцы, пеласги, ахейцы и много других народностей. Несколько поколений назад мы, Гераклиды, потомки великого Геракла, окончательно подчинили себе этот остров. Это было не так просто. Многие народы хотели бы заполучить его в свои руки, но великий Диас (так называли древние греки Зевса), услышал слова своего сына и нашего защитника Геракла и доверил нам свой остров. Мы дали местным жителям более прочное оружие и орудия труда, чем те, которые были у них. До нашего прихода они пользовались КАКО (дорийск. медь), мы принесли им СИДЕРО (дорийск. железо), дали нашу культуру, научили их жить и наслаждаться жизнью как мы. Но многие народы не приняли нашу власть над островом, данную нам богами, и ушли высоко в горы. Там они живут по своим законам, говорят на своем языке,

молятся своим богам. Мы их не трогаем, есть у нас договоренность, что эти люди нам платят дань, и могут жить себе, как и где хотят. Но иногда они совершают набеги на такие одинокие ИКИИ (дорийск. дом, усадьба), и если, нет крепких стен, злых собак или сильных рабов, то они грабят и уносят все с собой. Такие набеги показывают храбрость и бесстрашие этих людей. Так они считают, по крайней мере. Я живу далеко от таких поселений дикарей. Они находятся высоко в горах и попасть к ним не так уж и легко. Несколько раз наш Архонт отправлял военные отряды в горы ДИКИТИ (Дикти. Так сегодня называется этот горный хребет, лежащий в восточной части острова с высотой до 2.200 м над уровнем моря), но их сторожа издалека видели наших воинов и успевали сообщить своим соплеменникам. Когда наши воины поднимались к их поселениям — то находили лишь бедные и суровые жилища, глиняную утварь, а люди и скот прятались так, что их нельзя было найти. Проходило время и потом опять повторялись набеги на наших крестьян. Меня знают хорошо здесь, уважают, а может и боятся, как Мантиса — предсказателя. Но все равно, высокий забор, сильные собаки и моя ИКИЯ, как крепость, не помешают. Слишком много людей недолюбливают меня, так как в свое время я им давал не те предсказания, которые они ожидали. Но предсказания не зависят от меня. Я лишь уста богов — которые озвучивают свою волю или требования к людям.

Василий внимательно слушал это повествование. Что-то было понятно, что-то нет, но общий смысл был ему ясен.

— Скажи, Агис, а что за храм Дора и где он находится? И почему мы поедем именно туда, а не во дворец Архонта?

Пожилой предсказатель вместо ответа, сделал глубокий глоток из чаши, осушив ее до дна, глубоко вздохнул и сказал:

— Мы можем с тобой разговаривать всю ночь. Я старый, а старики не спят долго, видать наша душа не хочет тратить время даром на то, что будет потом вечным и наслаждается каждой минутой жизни, которая течет все быстрее и быстрее. Но ты молод еще и тебе надо отдохнуть, тем более что завтра у тебя будет тяжелый день. Поэтому я предлагаю отправиться в спальню наверху, где ты найдешь таз, кувшин с водой, чтобы умыться и кровать. Поспи, тем более что до рассвета остается не много. А потом, когда мы выедем в храм Дора, по дороге, я расскажу тебе кто такой был Дор и почему мы так чтим его. Этот храм является вратами в наш мир, для тех чужеземцев, которых хочет увидеть наш Архонт. Этот раб сопроводит тебя в твою комнату.

Хлопнув в ладоши, старик что-то крикнул и тотчас открылась дверь, комнату вошел высокий и худой мужчина, лет 60. Видать жизнь у него была очень тяжела, так как лицо было в глубоких морщинах. На нем был накинут теплый шерстяной плащ.

Склонившись перед Василием в глубоком поклоне, раб стоял и терпеливо ждал, когда тот встанет из-за стола.

Осушив одним глотком свою чашу, Василий встал, пожелал доброй ночи хозяину дома:

— КАЛИ НИХТА! (греч. Спокойной ночи!)

— КАЛИ НИКС! — Ответил ему на дорийском старик.

Комната, куда Кочерова сопроводил раб, была очень проста в обстановке. На грубо сколоченном столе стоял медный таз, кувшин с водой, тут же лежал белый чистый кусок материи, скорее всего как полотенце, несколько грубых табуреток, а в углу, рядом с окном, стояла кровать. Это была, так называемая походная кровать, которая собиралась из деревяного каркаса, а потом, на раму, натягивались кожаные ремни. Поверх были накинуты овечьи шкуры, а вместо подушки лежал мешок, набитый сухими травами. На самом деле спартанская обстановка, которая не имела ничего общего с роскошью и уютом минойской или даже микенской цивилизацией.

Ополоснувшись холодной водой в тазу, Василий, раздевшись, быстро залез под шкуры.

Глава 4

Не успев закрыть глаза, Кочеров почувствовал, что кто-то уже аккуратно прикасается к его плечу и трясет вежливо, но настойчиво.

Этот трясун прервал легкий и добрый сон, полный неги, тепла и легкости.

Василий увидел себя маленьким мальчиком, который бежит по ароматному лугу, пытаясь рассмотреть удивительную бабочку. В тот момент, когда он приблизился к ней, она вдруг резко развернулась и обняв его своими большими крыльями, стала трясти.

Нехотя, он открыл глаза и увидел, что все еще темно.

Вчерашний раб, стоял с масляным светильником рядом с ложем и тряс Василия. Увидев, что гость открыл глаза, тот грустно улыбнулся.

Василий резко вскочил с кровати, повернулся к табуретке, где оставил ночью свою одежду и с неприятным удивлением увидел, что одежды нет, а вместо нее на столе лежит серая туника, серый теплый шерстяной плащ и стоят сандалии. Не задавая лишних вопросов рабу, а что тот мог ответить? Он натянул на себя тунику, подпоясался широким кожаным ремнем, зашнуровал сандалии и набросил на себя теплый плащ. Все это было проделано в долю секунды, не из-за того, что Василий всегда быстро и четко все делал, а потому что в комнате было очень холодно. Хоть солнце еще и не встало, но за окном иссиня-чёрная ночь стала светлеть, показывая, что вот-вот начнется рассвет.

Его складной нож и фонарик лежали на столе и рядом с ними лежал небольшой кожаный кошель, который подвязывался к поясу. Видать кто-то, ночью забрав одежду, понял, что личные вещи понадобятся гостю и для их ношения положил этот кошель.

В принципе, одежда была удобной, но лишь ноги в сандалиях мерзли.

«Надо будет у старика попросить кроссовки обратно. А то замерзну здесь.» — Подумал он.

Спустившись вниз, он увидел, что предсказатель и не ложился. Старик сидел все на том же месте, рядом с очагом и потягивал горячий травяной чай.

— Хейре, Василий. Как спалось? К сожалению, я не мог дать тебе спать и дальше. Нас ждет дорога к храму Дора. Мой раб сказал мне, что ты сразу заснул. Жаль было будить тебя.

— Хейре и тебе, Агис! Вроде я и заснул, но не спал долго. Твой раб меня разбудил.

— Присаживайся поближе к огню. Выпей этот отвар со мной. Он тебе даст силы и бодрости. Перекуси на дорогу. Неизвестно когда будем кушать в следующий раз. Как тебе моя одежда? — Спросил Агис, осматривая с удовлетворением гостя в новом наряде.

— Спасибо. Очень тепло и удобно, но если можно, я бы предпочел надеть свою обувь, а то в этой у меня мерзнут ноги. — Присаживаясь за стол сказал Василий.

Он сделал глубокий глоток отвара из чаши, которую подал все тот же высокий раб и почувствовал прилив бодрости и энергии. Это было именно то, что надо! Взяв пару оливок и кусок сыра с хлебом, он взглянул на Агиса.

— Я предложил тебе нашу одежду, чтобы не привлекать ненужного внимания. Ты хорошо выглядишь в этой одежде. Когда нам холодно, мы ноги обматываем шерстяной тканью и надеваем сандалии. Хочешь, я дам тебе эту ткань, и ты попробуешь ее намотать? Мой раб оставил твои вещи на столе и кошель рядом. А что это такое? Как им пользоваться?

— Спасибо большое. Конечно хочу! А то ноги уже совсем замерзли! Это мой нож, маленький и не занимает много места. — Протянув окоченевшие от холода ноги к огню, сказал Василий. Он достал из сумочки, висевшевшей на поясе, ножик и фонарик и показал жрецу. — А это наш маленький луч света, который может нам освещать дорогу в темноте.

Жрец с опаской взял их, осмотрел и так же аккуратно вернул обратно ему.

— Спрячь их, Василий. Лучше никому не показывай, а то будет много лишних вопросов, на которые мы не сможем дать ответов.

Тотчас раб принес ему две толстые шерстяные обмотки на ноги. Намотав их, Кочеров почувствовал себя, наконец-то, очень уютно и мгновенно согрелся.

— Ну вот! Я готов к сегодняшнему дню. А ты, Агис, хоть поспал немного? — радостно спросил его Василий.

— Нет, я не спал. Да и не хотел. Не хочу тратить время зря и спать, потому что надо спать. Я сплю тогда, когда боги мне напоминают об этом. А ночь — время, когда можно спокойно обдумывать свою прожитую жизнь и строить планы на будущее. Это время, когда все ежедневные хлопоты отходят на задний план, и ты становишься ближе к богам, и можешь общаться с ними. Можешь общаться с тенями людей, которые ушли к Аиду, а сейчас, иногда приходят к тебе, чтобы узнать или рассказать что-то. Ночь — это время магическое. Скоро я усну вечным сном и не смогу в царстве Аида так общаться или думать, как делаю это сейчас. Так зачем же мне тратить время в этой жизни на то, чем буду постоянно заниматься в будущем? Ну как? Ты уже согрелся, пришел в себя после объятий Гипноса (бог сна у древних греков)? Готов ехать?

— Да, конечно! Если надо, то можем выезжать. А на чем поедем? Я не очень хороший ездок верхом на коне.

— Вообще-то дети Геракла, то есть мы должны путешествовать верхом на конях всегда. Когда-то я не мог представить, что могу ездить на повозках, летая на своих быстроногих конях. Но проходит время, и вот я уже чувствую очень удобно в своей повозке. Так что поедем вместе на повозке!

Выйдя во двор, во все еще темных сумерках критского утра, Василий увидел одноосную повозку, запряженную одним конем. По всему было видно, что и конь не первой молодости и очень спокойный. Рядом гарцевали две пары горячих жеребцов, на которых сидели стройные парни с мечами на боках. К седлам были приторочены луки и колчан со стрелами.

«Наверное, охрана в дорогу.» — Подумал Василий.

Сев на деревянную скамью в повозке, оббитую кожей, он почувствовал себя не очень удобно, так как рядом с ним разместился Агис, взявший вожжи в руки и кнут. В общем было немного тесно.

Взмахнув кнутом, Агис щелкнул им, и повозка двинулась к воротам. По всему было видно, что коню не хотелось уходить в неизвестность, от теплого стойла с вкусной травой и родниковой водой, где его холили и лелеяли.

За повозкой тронулся и маленький отряд охраны.

Все еще было темно и Василию было сложно разглядеть окружающий дорогу пейзаж. Вокруг стояли высокие деревья и колючие кусты. Кое-где были видны огоньки, скорее всего это были дома местных крестьян, которые рано встали, чтобы пойти на свое поле.

Сквозь скрип колес, Василий спросил жреца:

— Агис, расскажи мне про то место, куда мы едем. Расскажи про Архонта. Чем примечателен этот храм Дора. И кто это был — Дор?

— Я принадлежу племени, которое давным-давно жило на севере Эллады. Это племя ведет свою историю от Дора — сына Эллина, который в свою очередь был сыном великого Девкалиона и внуком Прометея. У Эллина было трое сыновей ДОР, КСУФ, ЭОЛ. От Эола произошли эолийцы, от Ксуфа — ионийцы и ахейцы, а от Дора — дорийцы. Долгое время мы жили на севере Эллады в Гиестиотиде, но потом наши предки пошли на юг, захватывая новые пастбища и земли. Один из родов дорийцев, под руководством Гилла дошел до Микен. Они считали себя потомками великого Геракла. Поэтому и сейчас мы называемся Гераклидами. Многие семьи переправлялись на Крит через Кидонию (совр. Ханья) и селились на этом острове. Они платили дань микенским царям, правившими тогда этим островом. После великой войны в Трое, микенцы сильно ослабли. Они потеряли много знатных воинов и вот тогда мы смогли захватить этот остров. Конечно, нам потребовались силы, и мы позвали другие рода дорийцев. Наши воины убили здесь много людей, так как они не хотели признавать нашу власть. Многие стали нашими рабами. Хоть микенцы и наши дальние соплеменники, но мы дорийцы, никогда не полагаемся на переговоры и обещания, а добываем все своим оружием и храбростью. До сих пор еще можно увидеть руины разрушенных нами микенских городов на Крите, а иногда встречаются и кости тех, кто посмел оказать нам сопротивление!

Рассказывая историю дорийцев, глаза Агиса загорелись огнем. Голос его стал стальным, холодным и жестким. Каждое слово, хоть он и выговаривал медленно, четко, звучало как стук молота кузнеца, ковавшего железный меч!

— Мы захватили этот остров, а также часть Эллады, многие другие острова. Мы разрушили жизнь тех, кто был нам чужд и не хотел делиться с нами. Нам нечего было терять, а вот микенцы создали себе дворцы, богатые храмы. Они владели рабами, стадами, золотом, украшениями и вдруг… многие из них стали сами рабами или ушли в царство Аида. Это жизнь, Василий. Сегодня ты богат, завтра — раб бесправный. Почему думаешь за нами едут мои слуги, вооруженные мечами и луками? Потому что они должны защитить нас, если нападут или убить, если захватят нас в плен.

У Василия от этих слов побежали мурашки по коже, и он передернулся, как бы от холода, но это движение не ускользнуло от глаз Агиса.

Тот улыбнулся.

— Ты что, боишься смерти? Не бойся. Смерть — это плата за право жить! Мы в боли приходим в этот мир и в боли уходим. Не мы решаем, когда нам прийти в этот мир, но часто мы вправе решить, как и когда его покинуть. Смерть — это лишь переход между двумя мирами. Смерть — это то, что отделяет нас от мира богов. Не надо ее бояться. Ты же не боишься кушать каждый день, бриться, омываться. Это все естественно. Так и смерть — это

наше естество. Кто-то умирает на поле боя за свой народ и свою страну. Пронзенный стрелами и копьями, истекая кровью, он продолжает свой последний бой и всегда побеждает в таком бою. Потому что его имя сохраняется в легендах и его будут помнить потомки, как Геракла, Ахилла, Патрокла и многих других. Люди горюют на его похоронах. В его честь приносят в жертву пленников и животных. А кто-то умирает в кровати, тихо, заставляя своих близких ухаживать за ним и становясь обузой для них. И когда он уходит, люди вздыхают с облегчением. Один и тот же конец, но какая огромная разница! Одной смерти печалятся, а другой радуются! Но не бойся, я думаю, что на нас не нападут сегодня, так как мы едем по абсолютно спокойной дороге.

Василий внимательно слушал Агиса и думал о его словах. Конечно, есть правда в том, что сказал жрец. Не надо бояться неизбежного. Но как сильно отличается его точка зрения от мировосприятия минойцев, которых он посетил во время первого своего путешествия!

Василий внимательно слушал Агиса и думал о его словах. Конечно, есть правда в том, что сказал жрец. Не надо бояться неизбежного. Но как сильно отличается его точка зрения от мировосприятия минойцев, которых он посетил во время первого своего путешествия!

Пока Кочеров думал, начало светать и было видно, что их повозка медленно катится среди холмов, покрытых полями крестьян. Кое где виднелись виноградники, очень бедные домики местных жителей. Хоть и были видны силуэты людей на полях, но было еще достаточно темно, чтобы разглядеть их подробно.

Сзади повозки, раздавался четкий цокот лошадиных копыт и тихий разговор слуг. Те держались на расстоянии от своего хозяина, но в тоже время и достаточно близко, чтобы по его первому зову быть рядом с ним.

— Конечно, микенцы, которых мы подчинили себе нам были близки. Они молились Посейдону, Аиду, Диасу (Зевсу). У них было много храмов везде. Некоторые мы сохранили, а многие уничтожили, чтобы показать им, кто хозяева острова. С древних времен из поколения в поколение передается АГАЛМА (статуя) нашего родоначальника — Дора. Это очень важная статуя. Мы привезли ее на этот остров, так как предсказатели выразили волю богов что мы должны были увезти из Эллады ее и спрятать на одном из островов. Один из предсказателей сказал, что пока эта статуя с нами, нам нечего бояться, а если мы потеряем ее, то на род Гераклидов обрушится гнев богов. Позже другой предсказатель-жрец даже указал место, где мы должны поставить эту АГАЛМУ. Это холм АСМАРИ, недалеко от побережья. Холм должен быть окружен крепостной стеной и внутри надо поставить храм, посвящённый Дору. И в центре его установить АГАЛМУ. Дор даже сейчас защищает нас. Перед встречей с чужеземцами, по приказу нашего Архонта, мы привозим их в храм. Гость должен прикоснуться обоими руками к статуе Дора. Если его помысли чисты, и он нам друг, то глаза Дора будут кристально чисты. Но если чужак задумывает что-то плохое против нас, то кристаллы, стоящие в глазах нашего предка, затуманиваются и тогда мы приносим его в жертву Дору, как благодарность за то, что уберег нас. Вот мы и едем сейчас к Дору, чтобы наш Архонт лично убедился в твоих помыслах.

Чего- чего, а этого Василий не ожидал! Его везли, как овцу на рынок! И его жизнь зависит сейчас от прозрачности кристаллов в глазах какой-то доисторической статуи!!! Вот это оборот! Что делать ему сейчас? Отказаться? Он не может! Спрыгнуть и сбежать? Так его быстро догонят всадники и тогда разговор будет уже другим. Да и куда бежать? Честно говоря, не часто, он попадал в такие патовые ситуации!

— О чем задумался, Василий? Испугался проницательности Дора? Если у тебя чистые помыслы — не переживай! Все будет хорошо. Я уверен в этом. Великий Дор не ошибается!

— А откуда ты знаешь — ошибается он или нет? Тот, кто остался жив — естественно не скажет, что замышлял что-то плохое, а тот, кто умер — уже ничего не скажет — замышлял или нет!

— Поэтому доверься себе, своей ТИХЭ (судьбе) и Дору! Асмари — это крепость на холме с храмами. Сюда часто приходят люди, чтобы помолиться богам, принести жертву, а также оставить подношение. Часто сюда приезжает и наш Архонт. Кстати, ехать нам уже недолго. Думаю, что скоро прибудем. А пока наслаждайся видом нашего острова!

Уже рассвело и вокруг дороги, по которой они ехали, были видны не только поля, но и дома местных жителей. Как правило, дома кучковались один возле другого. Это были очень простые строения с очагом, иногда загоном для скота.

Часто встречались люди, но они не выглядели счастливыми. Худые, грязные, изможденные. Было видно, что они пытаются как-то выжить, работая на своих полях.

«Асмари, Асмари… где же это в нашем времени?» — Думал Василий.

Он пытался вспомнить такое название и наконец –то вспомнил! Да!

Действительно, есть на Крите деревушка Смари, которая сегодня не представляет ничего особенного, но недалеко от нее, на холме, лежат руины древнего поселения, относящегося к, так называемым, темным векам или ране-эллинистическому периоду. Неужели они направляются туда???

Его размышления были прерваны Агисом.

— Василий, а что вы знаете про нас? Я тебе рассказываю все, а ты молчишь и не хочешь рассказать про ваш мир. Как вы живете? Что вы знаете о нас? Какие у вас боги, какие правители? Счастливы ли вы?

— Знаешь, Агис, ты задал сложный вопрос. Что мы знаем о вашем времени? Да можно сказать ничего. Это время мы называем темными веками, так как с приходом вашего племени на Крит и на всю материковую Элладу, были разрушены поселения, храмы, уничтожены письменные документы. Люди оказались отброшены на много лет назад. Практически нет документов, нет текстов, которые бы могли рассказать нам о том, как вы жили. Все что до нас дошло — это остатки ваших домов с очагами, очень простая керамическая утварь и кости животных, людей, иногда оружие или орудия труда. Но это все не может сравниться с тем, что люди производили за 500 лет или даже 1000 лет до вашего прихода! С тех времен до нас дошли тексты, красивые вазы, украшения и оружие, а с вашего времени, увы… ничего интересного. Только руины. Про наш мир особо рассказывать тебе не смогу, потому что мы сейчас живем вроде бы и по-другому, но все равно интересы людей такие же — иногда выжить, иногда быстро разбогатеть. Люди летают по воздуху, плавают под водой глубоко, общаются друг с другом и видят друг друга, когда находятся на расстоянии более 100 дней пути, лечат болезни, о которых у вас никто не слышал. В нашем мире есть много стран: богатых и бедных, маленьких и больших, сильных и слабых. Да, в нашем мире есть и Эллада. Это страна, где живут эллины, потомки дорийцев, микенцев, пеласгов, этолийцев и еще много других народностей, от которых в мое время ничего не осталось. Эллада небольшая страна, но ее любят во всем мире, так как эллины дружелюбные и гостеприимные люди. Путешественники со всего мира приезжают посмотреть на нашу страну, увидеть руины красивых храмов, которые здесь были построены. Весь мир знает имена Посейдона, Зевса или как вы его называете Диаса, Аида, Аполлона и конечно же Геракла. В Греции выбирают люди своего Архонта на определенный срок в 4 года. И он управляет страной. Крит так же существует, и этот остров в наше время не такой зеленый, как я его вижу сейчас. У нас очень много оливковых рощ, виноградников. Много овец и коз. Живут люди в больших и малых поселениях, где есть вода, есть энергия, которая дает нам свет в любое время или греет нам дома и на этой энергии мы готовим еду. Вот от этой энергии и светит луч, который я показал тебе. Люди ездят на повозках, перевозящих за раз до 50 человек и эти повозки быстро ездят без лошадей или быков. А есть повозки, которые имеют два колеса и могут возить двух человек, но тоже очень быстро ездят по нашим дорогам.

Агис внимательно слушал Василия. Было видно по нему, что много ему было непонятно, но он не хотел переспрашивать, чтобы не показать свою безграмотность.

Некоторое время путники ехали молча. И вот за очередным поворотом дороги, показался высокий холм, на котором были видны крепостные стены. Мощенная камнями дорога, устремилась к этой крепости. Вдалеке, за холмом были видны высокие горы, покрытые дремучими лесами. Ослепительно белые вершины, издалека ярко блестели, как бы оттеняя зелень лесов и голубизну неба чистотой снега, покрывавшего их.

«Диктийские горы.» — Подумал Василий.

Действительно это были горы Дикти, которые сегодня являются известной туристической достопримечательностью, так как здесь много пещер, гончарных мастерских. В этом районе в наши дни туристы могут увидеть настоящую критскую жизнь — такой, какая она есть. Ну и конечно же, здесь находится пещера, где, согласно легендам, родился Зевс.

Издалека было видно, что Асмари очень важное поселение, раскинувшееся вокруг высокого холма, на котором были видны крепостные стены и за ними стояли храмы. Само поселение было окружено деревянной крепостной стеной, с башнями, где стояли воины-дозорные. Мощенная дорога направилась к воротам, где два рослых воина с суровым видом осматривали всех входящих.

Когда повозка подъехала к воротам, здесь образовался маленький затор. Много людей желало войти сюда. Кто со своими животными, кто хотел выехать из города на повозках. Но вот подошла очередь и Агиса с Василием, и их сопровождающих. Один из воинов подошел к повозке, что-то быстро сказал Агису. Тот так же быстро ответил ему и показал золотой перстень с изображением Геракла, дубинки и шкуры льва, надетый на средний палец левой руки.

Честно говоря, Василий и не обратил внимание на этот перстень. Сегодня большое количество людей носят разные украшения, даже в носу и на языке, куда там было ему обращать внимание на этот перстень!

Но увидев это кольцо, воин кивнул головой и показал на ворота — проезжайте!

Агис махнул сопровождающим его слугам, и они въехали в поселение.

Глава 5

Дорога петляла между домами местных жителей.

Василий внимательно смотрел по сторонам. Как только повозка проехала через ворота, буквально через несколько поворотов по узкой улице, они попали на небольшую площадь. Здесь на Василия сразу обрушился шум большого поселения.

Скорее всего это был центр города.

Тут можно было увидеть и мужчин, разного возраста, закутанных в такие же плащи как у Василия, были и босоногие мальчишки, и женщины, закутанные в более изящные накидки. Были и воины в ярко блестящих на солнце доспехах. Были тут и жрецы в белых одеяниях. Люди смеялись, громко разговаривали, куда-то бежали по своим делам.

Бездомные худые безродные псы с лаем носились за мальчишками, иногда затевая потасовку между собой, но без увечий. Такие же безродные коты, с гордым и независимым видом, смотрели на всю эту суету с высоких деревьев с видом философов.

Василий обратил внимание, что большинство жителей Асмари были высокого роста, со светлыми волосами и глазами. Это были дорийцы. Были здесь и смуглые невысокого роста люди, с черными вьющимися волосами и маслино-черными глазами. Они сильно отличались от дорийцев даже своей одеждой и выражением лица.

Проехав через площадь, повозка направилась по крутой дороге вверх — туда, где возвышались каменные крепостные стены, на которых кое-где стояли дозорные в ярко-блестящих бронзовых шлемах. Так же блестели щиты и их доспехи. Видать много времени они тратят, натирая свою амуницию до такого блеска! Крепостные стены были высокие около 5 м, шириной метра 2 и сложены из грубо тесанных камней. Кое-где на стене стояли дозорные, смотрящие в разные стороны. Так как Акрополь Асмари стоял на высоком холме с крутыми склонами, то даже 5 метровые стены делали это место практически неприступным.

Такое вооружение было известно Василию, как спартанское. Бронзовые шлемы, украшенные плюмажем из конского волоса, доспехи, которые назывались «тораксом», круглые большие щиты, на которых красовались разные диковинные животные.

Пока Кочеров наслаждался этим видом, они подъехали к воротам Акрополя и Агис опять показал свой перстень охране. Ворота открылись, воин что-то громко крикнул вовнутрь и его крик как эхо стал передаваться дальше и дальше, пока где-то в глубине не затих.

У Василия в голове скопилось много вопросов, но сейчас было не время их задавать. Он решил подождать до более удобного момента.

Проехав ворота, повозка и сопровождающие слуги въехали на площадь. Здесь было тихо. Снизу, раздавался шум поселения, а на холме было спокойно, величественно и красиво.

Площадь была окружена зданиями, храмами, а также высокими кипарисами и кедрами, которые создавали очень приятное ощущение какой-то величественности.

— Ну вот мы и прибыли. — Сказал Агис и спрыгнул с повозки.

Честно говоря, и Василий устал трястись в допотопной повозке без амортизаторов. Он так же с радостью спрыгнул, размял ноги и оглянулся.

Они оказались перед высоким зданием, скорее всего это был храм. Входной фронтон храма поддерживали колоны дорийского стиля. У входа, стоял треножник, где горели благовония, и их дурманящий аромат был слышен издалека.

В глубине храма была видна высокая статуя в доспехах.

— Это храм Афины Эргани. — Произнес Агис. — Одной из главных наших богинь. Мы находимся в Акрополе — месте, где стоят важные наши храмы, здесь же сокровищницы, а также общественные здания, где заседают наши старейшины, обсуждают разные вопросы, судят преступников. В каждом нашем городе есть Акрополь. Но этот — особый. Только здесь построен храм Афины и только здесь стоит храм Дора. Именно этот холм и был указан моими предшественниками — предсказателями для места обитания Афины Эргани и Дора. Именно здесь и проходит жизненная жила Крита! Это место соединяется с горами, где живет Диктина — местная очень властная богиня, а также с пещерой Мудрости, куда люди приезжают из дальних стран с богатыми дарами. В этой пещере, с давних времен, каждый мог пообщаться с любым богом, не только с Диасом. Пещера Мудрости — это врата встречи человека с высшими силами. Акрополь Асмари — священное место. Простому смертному сюда разрешается входить лишь во время празднеств или во время особых праздников, когда совершаются богатые жертвоприношения, а люди поют гимны Афине, Диасу, Дору и Аполлону. Сегодня мы приехали встретиться с Архонтом. Но он еще не приехал, а также чтобы ты возложил руки на статую нашего предка, и тот сообщил нам о твоих намерениях. Сейчас должен выйти старший жрец и мы пойдем за ним.

Василий был в свое время на холме Смари и осматривал эти руины. Действительно, археологи, во время раскопок обнаружили здесь много глиняных табличек с изображением Афины и надписью «Афина Эргани».

Так же было обнаружено много общественных зданий, и несколько колодцев, из которых брали воду. Даже в наше время в одном колодце есть вода!

Только Василий открыл рот, чтобы, пользуясь возможностью задать Агису вопросы, которые у него накопились за время поездки, как из храма Афины появился пожилой мужчина с белой бородой, одетый во все белое. В руках он держал посох. Издалека было видно, что это уважаемый человек и он знает себе цену.

Жрец подошел к Агису и обменявшись объятиями, повернулся к Василию.

— ХЕЙРЕ, КСЕНЕ! — произнес он низким, но приятным голосом. — ЭГО ЭДИ МАНДИ АСМАРИ (дорийск. Я жрец- предсказатель Асмари). Меня зовут Терен. Добро пожаловать в наш город. Ты прибыл сюда с нашим уважаемым другом Агисом и поэтому ты и наш друг. Давайте пройдем в дом старейшин и там вы сможете отдохнуть с дороги до приезда Архонта Кноссоса.

Жестом Терен пригласил гостей следовать за собой. Охрана, так же спешилась, но не пошла за своим хозяином в дом старейшин, а расположились рядом в тени, дав воду и свежей травы коням, которые с радостью восприняли эту вкусную пищу и стали ею хрустеть в свое удовольствие.

Дом старейшин оказался недалеко от храма Афины Эргани. Это было одноэтажное длинное здание, состоящее из одного помещения.

По периметру были устроены каменные скамьи, в двух местах были очаги для огня. Но так как на улице не было холодно, то и огонь не был разведен.

Как только они вошли в зал, несколько рабов постелили овечьи шкуры в одном из углов, развели огонь и склонив головы замерли в ожидании, когда гости займут свои места.

— ДИПСАТЕ? (дорийск. Хотите выпить что-то?)

— МОНО ИДОР! (дорийск. Только воду.)

По взмаху руки, рабы исчезли, и через пару секунд внесли маленький круглый деревянный столик, на котором стоял кувшин с водой, кувшин с вином, чаша для смешивания воды и вина — КРАТЕР, три чаши для вина — КИЛИК, а также блюдо с сыром, оливками и лепешками.

— Угощайтесь!

«Ничего себе, попросил Агис воду, а ему вина принесли и легкий полдник!» — Подумал про себя Василий.

Рабы смешали вино с водой в кратере и разлили по чашам.

Пока Агис разговаривал со жрецом, Василий решил не мешать им, тем более, они так быстро разговаривали, что ничего не было понятно. Он осмотрелся вокруг, наслаждаясь холодным вином и вкусными оливками.

Стены зала были украшены большими круглыми бронзовыми щитами, мечами, какими-то доспехами. Судя по всему, это были трофеи, вынесенные из поля боя. На многих щитах были вмятины, а некоторые даже были пробиты.

Осматривая зал, Кочеров пытался вспомнить зачем у дорийцев был дом советов. И вроде вспомнил, что в каждом городе власть принадлежала старейшинам города, которые собирались как раз в таком доме.

Эти старейшины или геронты избирали Архонта или правителя города на определенный срок. Он зависел от ГЕРУСИИ (совета старейшин). Значит старейшины заседали здесь и решали судьбу своего города.

Пока Василий осматривался и наслаждался вином, Терен и Агис так увлеклись беседой, что абсолютно забыли про него. Видно было, что они хорошо знали друг друга и давно не виделись.

Лишь спустя некоторое время, Агис опомнился и повернулся к Василию:

— Я давно не видел Терена, моего брата. Мы увлеклись беседой. По твоим глазам я увидел, что ты хочешь меня спросить о чем-то. Спрашивай, мы с радостью ответим тебе. Я рассказал Терену о тебе, откуда ты. Он рад тебя видеть в своем храме.

— Внизу в городе я видел разных людей. Это были и дорийцы, были и смуглые люди, похожие на коренных жителей Крита. Кто все эти люди? Есть ли в вашем городе свой Архонт?

— В каждом городе есть у нас своя герусия (совет старейшин), есть свой Архонт. На Крите проживает много разных народов, признавших власть потомков Геракла, и они платят нам дань и работают на нас. Те — кто не признали нашу власть, ушли высоко в горы и живут в труднодоступных местах. Но в городах можно встретить много ахейцев, критян и других. Эти люди не могут принимать участие в жизни города, не имеют голоса, но могут владеть землей, рабами, скотом. Вот таких людей ты и видел в городе.

Пока жрец отвечал на вопросы Василия, в зал вошел молодой воин в ярко блестящих доспехах, с красивым бронзовым шлемом в руках, подошел к Терену и что-то быстро тому сказал.

— Архонт Кноссоса уже в городе. — произнес жрец. — Пойдемте к храму его встречать.

— А где же ваш Архонт — правитель? Он тоже будет здесь? — Спросил Василий.

— Наш Архонт сейчас в другом городе -полисе — Дриросе. Вместо него я сейчас остался. Поэтому мы и пойдем встречать Архонта Кноссоса.

Как только они вышли на маленькую площадь напротив храма Афины, то услышали крики дозорных на стене Акрополя и из узкой улицы на площадь вылетела группа всадников на горячих конях.

Впереди всех был молодой крепкий мужчина лет 30 в красивых доспехах, в поножах с изображением подвигов Геракла. У седла был приторочен шлем в форме головы льва и плюмажем из конской гривы. За его спиной развивался красный шерстяной плащ.

Его сопровождающие были под стать ему, молодые, крепкие, ухоженные мужчины в очень красивых доспехах.

Остановив своего горячего коня напротив Агиса и Терена, он без малейших усилий взлетел в воздух и приземлился на землю. Казалось, будто у него крылья за спиной, так быстро всадник спешился.

Тоже самое сделали и его сопровождающие. Кони были в пене, видать их долго гнали галопом, но нельзя было сказать, что животные были на последнем издыхании.

Это были длинноногие кони на тонких ногах. Такие кони были хороши для гонки, прямых и долгих скачек, но не для горных дорог.

Мужчина, бросив поводья одному из своих сопровождающих, энергично подошел к Агису, поприветствовал и Терена.

Те в свою очередь, поприветствовали его, но не раболепно, а как равного.

Агис стал что-то быстро говорить Архонту, а тот стоял и внимательно слушал, не сводя глаз с Василия, которому было не по себе. Это самое неприятное, когда знаешь, что говорят о тебе, но ты не понимаешь и не можешь ничего сказать в ответ. И чувствуешь себя полным дураком! Лишь пару раз услышал свои имя.

Когда Агис закончил, этот воин, в красивых доспехах, повернулся к Василию.

— Хейре, Василий! Агис, человек, который всю свою жизнь служил моему отцу и мне, пользуется моим полным доверием. Он мне давно говорил, что ждет вестника богов. Сейчас сказал, что ты и есть этот вестник. По нашей традиции, прежде чем я буду с тобой общаться, тебя должен увидеть наш предок — Дор. И он скажет нам о твоих намерениях. Если ты ему понравишься — то мы с тобой поговорим. Если нет, то Терен отправит тебя обратно к Аиду, но не так как ты попал сюда, а прямо с алтаря!

— Хейре, Архонт. Агис мне сказал про ваш обычай. Все в руках богов. Меня уже один раз обещали отправить к богам с алтаря, но боги миловали и этого не произошло. Надеюсь и сейчас все будет хорошо.

— Странный у тебя язык, Василий. Многие слова звучат как язык эллинов, но я их не понимаю. Хотя общий смысл мне понятен. У меня мало времени, пошли в храм к Дору! — Властным голосом приказал Архонт.

Рядом с храмом Афины Эргани стоял другой небольшой храм. Пройдя через ворота этого храма, Василий оказался в темноте большого помещения, где в центре угадывалась, что это скульптура Дора. Рядом с ней стоял алтарь, с дымящимися благовониями на нем. И вдруг, на противоположной стороне зала, невидимые руки открыли еще одни тяжелые двери и солнечный свет залил внутренность храма.

Василий увидел довольно грубую скульптуру мужчины, вырезанную из песчаника. Высота ее была около 3 метров. Мужчина был с бородой по грудь. Он стоял прямо, с опущенными вниз руками. В его глазах сияли кристаллы горного хрусталя. Голова была гордо поднята вверх. Василий подметил, что скульптура смотрела на север. Туда — откуда когда-то пришли дорийцы в Грецию, а потом на Крит.

Честно говоря, Василий не помнил, чтобы археологи находили на Крите скульптуры, посвященные Дору или остатки храмов, посвященные ему.

— Подойди к Дору и прикоснись своими руками к его рукам! — Произнес Агис.

Василий подошел к статуе, положил свои руки на его руки и подняв голову вверх посмотрел на его хрустальные глаза. Они оставались такими же кристально-чистыми, как и были раньше.

— Довольно, Василий! — Сказал ему Агис. — Ты прошел испытание Дора.

«Непонятно, кристаллы сами по себе прозрачные и чистые, неужели они могут стать мутными, от прикосновения чьих-то рук?» — Подумал Кочеров, а в слух спросил:

— А бывали случаи, когда Дор распознавал злого человека и глаза его становились мутными?

— Были такие случаи и потом под огнем, люди сознавались в том, какое зло задумывали против нас! — Ответил ему жрец Терен.

Это была еще одна загадка древности и кто знает, почему кристаллы мутнели, может покрывались росой из-за влажности в воздухе или тучи закрывали солнце и от этого зависела жизнь людей?

Пока Василий прикасался к статуе, Архонт о чем-то разговаривал со жрецами.

Увидев, что кристаллы остались прозрачными и чистыми, его выражение лица немного подобрело и он что-то быстро отрывисто сказал жрецам, развернулся и вышел.

— Наш Архонт рад, что Дор принял тебя, как гостя, поэтому завтра он будет ждать нас у себя в МЕГАРО (древнегреческ. Дворец). Сейчас у него много дел и он должен покинуть нас. Пошли, я покажу тебе другие храмы на Акрополе и потом, после обеда отправимся обратно в мой дом. — Произнес Агис.

Выйдя из храма, местный седобородый жрец в белом начал медленно говорить. (Вероятно, Агис уже сказал, что Василий не все понимает и надо говорить медленнее).

— Наш Акрополь был построен на месте, где предыдущие поколения критян молились своим богам на протяжении многих-многих лет. Это место было указано нашими мандисами — предсказателями, как одно из самых сильных мест для ПНЕВМЫ (дорийск. Души). Именно здесь мы и поставили храмы, посвященные нашим богам — Афине Эргани, Дору, Гераклу, Аполлону, Диасу, конечно же, Афродите. В каждом нашем поселении есть храмы, посвященные разным богам. Мы не должны забывать, что над нами есть более высшие силы, которые управляют, помогают или уничтожают нас. Поэтому мы и должны уважать их, а также питать дымом жертвенных животных. Тут же, на Акрополе у нас хранятся дары, поднесенные богам. Вообще это очень важное место для нашего поселения. Я не буду показывать все храмы, да и не нужно это, но хочу показать главный храм, Асмари — храм Афины Эргани. Такого храма больше нет нигде на острове. Проходи, Василий.

Пока жрец рассказывал не без гордости, про вверенный ему Акрополь, они подошли опять к храму, стоящему в центре Акрополя, там, откуда и начиналось их знакомство с этим важным местом.

Напротив храма, на возвышении, стоял большой алтарь, увитый гирляндами цветов и ароматных трав. В глубине храма, стояла статуя Афины и напротив нее стоял еще один алтарь — поменьше, где дымились благовония. Фигура Афины была не та, которую мы привыкли видеть в доспехах со щитом и копьем. Здесь была статуя женщины с длинными волосами и в руках она держала прялку и у ее ног стояла овечка.

Войдя в храм, Василий увидел, что на стенах храма висят глиняные таблички, где были изображены разные части тела: руки, ноги, голова, торс, уши и т. д. На некоторых пластинах была изображена женщина, сидящая то с прялкой, то с какой-то мотыгой на плече, то выпекающая хлеб.

— Афина Эргани, значит Афина работающая. Наши люди трудолюбивы и поэтому мы почитаем Работающую Афину, а не воинствующую. Здесь можно увидеть образы нашей прекрасной Афины, когда она выполняет разную работу, часто не только женскую, но и мужскую. Иногда наши женщины вынуждены работать как мужчины! Люди, которые хотят попросить Афину помочь им вылечить ногу — молятся и приносят табличку с изображением ноги. Кто хочет выйти замуж или жениться, приносят сюда изображение дома или двух сердец, но и конечно же должны работать усердно в первую очередь, а потом уже Афина им поможет! Ленивым здесь не место. Мы, потомки великого Геракла, не выносим ленивых людей,

которые ведут праздный образ жизни. Когда-то, здесь на Крите жили люди, проводящие большую часть своего времени в пустых занятиях и разговорах. Пришло время, и разгневанные боги разрушили поселения ленивых людей. Много их погибло. Потом пришли племена из Микен, сильные, храбрые воины, которые захватили этот остров. Но они совершили большую ошибку. Микенцы восстановили дворцы, храмы, дома тех, кого они захватили, и сами стали жить в роскоши и праздности. И спустя некоторое время, боги уничтожили и их. И вот теперь мы пришли на этот остров. Мы не сделаем тех ошибок, которые совершали микенцы. Мы строим свои, новые поселения, дворцы, храмы. Мы заставили потомков древних критян работать на нас, дав им право жить рядом с нами. Тех, кто причинял нам неудобства — мы сделали рабами. А самых непримиримых — выселили в суровые горы, где всегда холодно и нет плодородных полей и пастбищ для скота. Мы теперь новые хозяева этого острова. По всему Криту разбросано много наших полисов — городов, которые живут по своим правилам, со своими Архонтами и со своей герусией, но если на остров кто-то и вздумает напасть, то мы объединимся для его защиты!

Попрощавшись со жрецом Акрополиса Асмари, они запрыгнули в колесницу, а слуги на коней и отправились все по той же дороге, сначала в нижний город, а потом уже и в усадьбу Агиса.

Что мог Василий сказать жрецу на его тираду? Рассказать, как мирно жили древние обитатели острова? Как четко и сурово была организована жизнь во время микенцев? Это он знал не по книгам, а видел своими глазами во время предыдущих путешествий в прошлое острова. Но жрец не поймет этого, так как был глубоко убежден в своей правоте и самое неблагодарное дело — это навязывать кому-то свою точку зрения, даже если ты и прав.

Поэтому он лишь согласно кивал головой, в знак согласия. Но от его взора не ускользнул хитрый блеск в глазах Агиса. Наверное, тот подозревал, что творилось в душе у Кочерова.

Закончив осмотр храма, они вышли из него. Жрец что-то быстро сказал Агису, но тот в ответ лишь отрицательно покачал головой.

— Нам предложили остаться и разделить с ним трапезу, но я не голоден. Мы поедим, когда приедем ко мне домой. До темна лучше нам вернуться в ИКИЮ (дорийск. Усадьба, дом). У меня есть оливки, сыр и вино, так что в дороге мы не умрем от голода! — Сказал Агис.

Попрощавшись со жрецом Акрополиса Асмари, они запрыгнули в колесницу, а слуги на коней и отправились все по той же дороге, сначала в нижний город, а потом уже и в усадьбу Агиса.

Глава 6

Путешествие, совершенное Василием в Асмари, было для него довольно увлекательным и утомительным. Сегодня, в век асфальтных дорог и быстрых автомобилей, он преодолевал это расстояние за минут 30, но трясясь в повозке без рессор, которая влеклась старой лошадью, только и думающей как ей поскорее добраться до теплого стойла с вкусной травой или сеном, ему казалось, что дорога занимает весь день.

Надо отдать должное лошади, почувствовав, что она направляется обратно домой, шаг животного стал бодрее, и обратную дорогу они проделали намного быстрее, чем когда ехали утром в Асмари.

Сейчас, при свете дня, Василий мог осмотреть поля, холмы и маленькие поселения местных жителей. То тут, то там были видны и сами крестьяне, иногда со своими семьями.

Нельзя было сказать, что они выглядели очень хорошо. Худые, одетые в какие-то хитоны не первой свежести, часто босиком, люди работали на полях. В основном это были пшеничные поля, кое-где были виноградники и оливковые рощи. Но встречались также и небольшие леса, состоящие из сосны, кедра, кипариса, кое где были видны ручьи и небольшие речки, которые в наше время, к огромному сожалению, исчезли.

Сегодня, практически весь Крит покрыт оливковыми рощами, вперемешку с виноградниками. Пшеничных полей почти не осталось, поэтому в наше время зерно на остров завозят из материковой Греции или из других стран.

Кое-где паслись стада овец, под бдительным надзором пастуха и пары собак.

В общем, можно было бы сказать, что за пару тысяч лет, остров не претерпел сильных изменений.

Наблюдения Василия были прерваны Агисом:

— Василий, на, возьми оливки и сыр. Перекуси. Кушать будем, когда приедем. Как тебе понравился Акрополь Асмари? — И протянул ему завернутые в чистую тряпицу соленые оливки и кусок козьего сыра.

— Знаешь, Агис, мне было очень интересно посмотреть на Акрополь и храмы. — Произнес Василий, беря из рук жреца оливки и сыр. — Вообще интересно узнать, как вы живете здесь. Вот, например, интересно кто эти люди, которые работают рядом с дорогой, чьи это поля. В наше время, мы конечно же знаем про Дора, Геракла, Диаса или Зевса, как его называют у нас. Но до нас не дошла ни одна АГАЛМА (греч. Статуя) Дора. Мы вообще не знаем, как он выглядел. А тут, я смог его увидеть. Мы не знаем и про обычай, когда иностранцы должны пройти испытание у Дора, как я прошел сегодня. Мы много чего не знаем про вас. Я побывал в разных временах Крита (Василий не мог подобрать правильное слово, так как слово «цивилизация», вряд ли была понятна жрецу), и могу уже сравнивать кто и как жил. Поэтому надеюсь, что и этот мой визит к вам даст мне много интересного и будет полезен не только мне, но и вам.

— Я тебе уже говорил, Василий, что твое появление у нас неслучайно. Богам было угодно направить тебя именно сюда именно сейчас. Кто знает, может ты действительно сослужишь службу не только нашему Архонту, и нам всем. Аристомах, наш Архонт, остался доволен встречей с тобой. Он доверяет мне, доверяет Дору. После того, как ОФТАЛЬМИ (дорийск. Глаза) Дора не помутнели, Аристомах согласился на встречу с тобой завтра. А сегодня он занят.

Агис остановил повозку у небольшого ручья, протекавшего среди дубовой рощи.

— Давай остановимся, освежимся свежей водой, отдохнем возле ручья.

Как только они сошли с повозки, слуги Агиса, следующие на некотором расстоянии от них, так же спрыгнули со своих коней. Пока остальные отводили коней к ручью на водопой, один из них достал из кожаного мешка чаши, фляжку, изготовленную из сухой тыквочки с пробкой.

Не успел Василий присесть под дерево, как слуга, быстро набрав воду из ручья, смешал ее с вином и уже разлил по чашам и тут же подал их своему хозяину и его гостю.

Что может быть лучше глотка легкого вина у ручья в тени деревьев!

Василий закрыл глаза и глубоко вздохнул. Было слышно лишь фырканье лошадей у журчащего кристально-чистой водой ручья, тихий говор слуг. Кое где были слышны голоса людей и блеяние овец. Легкие наполнились свежим, чистым и пряно пахнущим критскими дикими травами воздухом.

Ничто не может сравнится с очарованием природы! Никакие чудеса архитектуры, исторические памятники! Каждый ручеек, каждое дерево, каждая травинка с букашкой являются уникальным творением! Надо лишь уметь радоваться этому, а не уничтожать, как довольно часто случается.

Сделав глубокий и освежающий глоток, Василий спросил Агиса:

— Агис, а куда спешил Архонт сегодня? По нему было видно, что он какой-то напряженный. Он всегда такой?

Жрец так же сделал глоток, подумал и ответил:

— От твоих глаз ничего не укроется, Василий. Да, действительно наш Архонт был сегодня в некоторой тревоге. До нас дошли слухи, что те критяне, которые ушли от нас в горы, что-то задумывают против нас. Мы не знаем, что они могут сделать. Напасть на наши города — у них не хватит сил, захватить крестьян и угнать их к себе в горы, как рабов, это иногда случается. Поэтому у нас везде стоят сторожевые посты. Но тут затевается что-то другое. Архонт Асмари уехал в Дрирос, встречаться с местным Архонтом. И наш поехал в другие города, заручиться поддержкой, если вдруг критяне задумали что-то плохое. Очень боюсь, что в ближайшее время мы узнаем, если не почувствуем, что же замышляется. Вот почему я и спешу скорее добраться до усадьбы, где буду чувствовать себя в безопасности.

— А почему вы не можете договориться с горными критянами, чтобы жить в мире?

— Не так-то просто с ними договориться. Во-первых, для нас эти люди не эллины, а значит мы выше их, и они не могут быть нам равны. Мы можем им дать лишь право свободно жить на нашем острове и платить нам дань, работать на нас или служить у нас лучниками. Во-вторых, они нас считают захватчиками и ненавидят. Да, многие приняли нашу власть и живут мирно с нами. Вот ты спрашивал кто эти люди, которые работают возле дороги. Это одни из тех, кто смирился с нашей властью. Мы дали им право владеть своей землей, но они платят дань, должны содержать гарнизон, который стоит в этом районе для спокойствия. Все что им остается после этого — это их. Считаю, что очень справедливое условие жизни.

«Да уж. Очень справедливое.» — Подумал про себя Василий. — «Судя по их виду и оборванной одежде немного же им остается.»

— Вижу ты не согласен со мной. — Усмехнулся сквозь седую бороду Агис.

— Я не имею права осуждать или соглашаться с тобой. Это твой мир. Но я вижу, как одеты эти люди, вижу какие они худые. Вижу, как тяжело им живется.

— В твоем мире разве вы не платите подать? Неужели все, что вы зарабатываете, остается вам?

— Нет, конечно. Государство существует за счет податей. В наше время ты должен платить ФОРОС (греч. Налог) практически на все. Есть еще много других платежей. Иногда людям не хватает денег на жизнь, а у некоторых денег столько, что они не знают куда их девать.

— А как ты считаешь, ваши налоги справедливы?

— Нет. Не думаю. Они слишком завышены, но никто не знает куда они идут. Люди вынуждены их платить.

— Ну вот ты сам ответил на свой вопрос, по поводу справедливости налогов. — Резюмировал Агис.

Пока Василий думал и наслаждался вином, жрец отлучился в кусты и был готов продолжить дальнейший путь. Его примеру последовал и Василий.

Наконец, они запрыгнули на повозку и посвежевшая лошадь, затрусила бодро домой, отгоняя хвостом мух.

— А кто ваши ДУЛИ (греч. рабы)? — задал вопрос Василий.

— Преступники, должники, разорившиеся люди, воины врага или жители врага. Много условий, при которых человек может стать рабом. Часто даже по праву сильного можно объявить человека рабом, но только не дорийца. Критян, например.

— Т.е. ты хочешь сказать, что ехал бы я сейчас один по дороге и меня бы остановил какой-то дориец, который может объявить меня своим рабом? Это разве справедливо?

«Да уж, как ни спросишь его, так он всегда прав. По его словам, не так уж плохо быть здесь рабом. Умеют же объяснять древние смысл жизни!» — подумал про себя Кочеров.

Так, коротая время в дороге неторопливой беседой, они въехали в уже знакомое поселение Архана, откуда и началось их путешествие в Асмари. Вот уже за поворотом, показались руины старого минойского дворца и чуть дальше усадьба Агиса.

— Смотря с какой стороны посмотреть. Для тебя может и не справедливо, но для общества… Ты не знаешь наших обычаев, нашего языка, культуры. Ты не можешь приносить пользу нашему обществу. Как ты будешь жить? На работу тебя никто не возьмет. Значит начнешь грабить или убивать. Поймают тебя и казнят. А так, тебя дориец объявит своим рабом. Ты будешь работать на него, принося пользу. Научишься жить по-нашему. Будешь хорошо работать, твой хозяин даст землю, ты женишься. У тебя будет своя семья, дом, земля, и ты будешь счастливо жить. Да, ты никогда не станешь свободным, у тебя не будет права голосовать, не будет права принимать участие в собраниях или каких-то праздниках, не будет права быть жрецом или эфором. Но так живут многие. Не в том счастье, что ты не можешь голосовать, а в том — что ты можешь жить и наслаждаться этой жизнью! Но ты не переживай. У тебя другая МОЙРА (дорийск. судьба).

«Да уж, как ни спросишь его, так он всегда прав. По его словам, не так уж плохо быть здесь рабом. Умеют же объяснять древние смысл жизни!» — подумал про себя Кочеров.

Так, коротая время в дороге неторопливой беседой, они въехали в уже знакомое поселение Архана, откуда и началось их путешествие в Асмари. Вот уже за поворотом, показались руины старого минойского дворца и чуть дальше усадьба Агиса.

Один из конных слуг, обогнал повозку, подъехал к воротам, что-то громко крикнул и тяжелые дубовые двери, обитые медью, раскрылись. Раздался лай собак.

Въехав во двор, Агис вылез из повозки. К нему тут же подошел пожилой раб, который вчера открывал ворота Василию и подавал им вино. Раб, по всей видимости, доложил Агису, что происходило в его отсутствие.

Здесь же стояли и другие рабы. Их было человек 15 разного возраста и пола. Было даже несколько детей. Вид у них был покорный, усталый и грустный.

Закончив свой доклад, смотритель усадьбы (а это так и было) приказал рабам вернуться к своим обязанностям и те быстро разошлись.

— Дома все спокойно. И теперь самое время принять ванну после дороги и поужинать. Я накормлю тебя дикой свининой. Мои рабы поймали сегодня утром большую дикую свинью и ею мы как раз полакомимся. Мой повар вкусно готовит свинину на диких травах. Тебе стоит это попробовать!

Василий заметил, что во дворе было разведено два больших костра, над которыми висели большие бронзовые чаны, в которых кипела вода. А в дальнем углу, над углями на вертеле висела туша дикой свиньи, возле которой хлопотало несколько человек.

Мясо было почти готово. Угли давали много жара, но огня не было. Один из рабов, постоянно подбрасывал связки трав. Попадая на горящие угли, они давали сильный, но ароматный дым, пронизывающий насквозь свиную тушу. Судя по всему, ужин сегодня должен быть достоин богов!

Пройдя в дом, Василий последовал за Агисом в небольшое помещение, где увидел два больших чана с водой. Через маленькую неприметную дверь, рабы стали носить сюда ведра с горячей водой.

Агис быстро без всякого стеснения, скинул с себя одежду, и прыгнул в чан, где от удовольствия зафыркал как бегемот.

От чанов поднимался пар, и пахло чабрецом и шафраном.

Василий так же быстро с себя все сбросил и запрыгнул в свой чан. Горячая вода сначала обожгла его, а потом тепло стало проникать во все поры тела, расслабляя его. Один из рабов тут же забрал их хитоны и вместо грязных положил чистые.

Две рабыни худые и неопределенного возраста подошли к чанам и стали разминать плечи и руки Агису и Василию.

Действительно, нельзя было сказать сколько им было лет. Девушкам можно было дать и 25, и 45 лет! Утружденные руки с сильными пальцами, худые изможденные лица, потухшие глаза — все это не настраивало на расслабляющий лад. Но расспрашивать Агиса про них, Василий не стал, так как не был уверен, что жрец правильно поймет его интерес.

— Нравятся тебе мои рабыни? Могу тебе одну прислать в комнату на ночь. — Произнес Агис.

— Нет, спасибо. Они хорошие девушки, но мне это сейчас неинтересно. Но если ты завел разговор, кто они?

— Десять лет назад я их купил на рынке. Откуда этих девушек привезли- не знаю. Девушки работают хорошо по хозяйству, а также умеют разминать мне спину и мышцы. Что еще старику надо? Моя жена умерла много лет назад, дети живут отдельно. Я веду тихий образ жизни. Мне надо лишь вкусно покушать, принять горячую ванну с травами и поговорить с тенями тех, кто уже ушел из этой жизни. Поэтому я и рад тебе, Василий. Ты живой человек, с которым можно поговорить. Когда-то меня здесь все знали и уважали, даже боялись. Ни одно празднество или важное решение не принималось без меня. Долгое время я служил отцу нашего Архонта. Это был очень суровый человек. И его боялись все. Но не я. Старый Архонт боялся лишь гнева богов, а я был проводником их воли. Вот поэтому он так же побаивался меня. Несколько раз Архонт пытался избавиться от меня, но боги постоянно слали ему знамения, чтобы он не делал этого. Теперь он в царстве теней и его старший сын стал новым Архонтом. Я так же служил ему, поддерживал. Молодой человек очень ко мне был привязан и во всем слушался. Поэтому так быстро он завоевал уважение своего народа и правителей других городов, несмотря на свою молодость. Он очень расстроился, когда я заявил, что хочу уйти на отдых. Пришло время и мне окончить свои дни в спокойствии, общаясь с тенями прошлого, и ожидая ТАНАТОСА (древнегреч. Смерть). Архонт дал мне эту усадьбу, рабов, и двери его дворца всегда открыты для меня. Когда я сказал ему о твоем прибытии, он очень заинтересовался. Могу сказать, что ты ему понравился. Вот теперь ты знаешь обо мне. Расскажи про себя. Что ты делаешь, как ты живешь?

— Я не Архонт и не жрец. Не пастух и не крестьянин. Я зарабатываю себе на хлеб тем, что показываю Крит КСЕНОСАМ (греч. Иностранцам), приезжающим погреться на солнце, покупаться на море, вкусно покушать и посмотреть остров. Я им продаю свои знания.

Агис, сидя в своем чане по подбородок в горячей воде булькал носом.

Странно было видеть седого и пожилого мужчину, который пускал в воде пузыри. Его длинная борода, как седые водоросли, плавала в чане.

— Т.е. ты хочешь сказать, что к вам приезжают чужаки только для того, чтобы покушать, посмотреть остров и покупаться в море? А какой смысл? В Элладе везде есть море. Я был на разных островах и могу тебе сказать, что море везде одинаково.

— К нам приезжают люди из северных стран, где ночь длиннее дня, где всегда холодно и лето очень короткое. Часто там большую часть времени лежит снег. Вот поэтому они и приезжают к нам погреться.

Агис перестал пускать пузыри.

— Я слышал про эти страны. Иногда оттуда привозят солнечный камень. Мы его называем так. Камень пахнет смолой, если его нагреть. Часто он используется для лечения, иногда для украшений, а иногда как очень дорогой фиам. Но это несколько месяцев пути, по опасным странам и дорогам. Зачем людям приезжать сюда, рискуя всем, чтобы покупаться в море? Да и зачем их пускать сюда? А вдруг они лазутчики и их Архонт хочет захватить остров? Не понимаю я, Василий, этого. Или ты что-то скрываешь, или боги не дают мне возможность понять тебя.

— Просто мы живем в разное время. В мое время люди могут путешествовать по воздуху. Из самой северной страны до Крита, лететь надо столько, сколько мы ехали до Асмари. Сел в летающую повозку (опять же, Василий не знал, как объяснить жрецу что такое самолет) и, спустя некоторое время вышел из нее уже на Крите. Отдохнул, посмотрел остров, сел на такую же повозку и полетел домой. А так как прилетает сюда очень много людей, то здесь построены специальные ИКИИ, где они живут. Наверное, вы бы назвали это КСЕНОНОСОМ (древнегреч. Гостиный двор). Да им и нет смысла быть лазутчиками, так как в мое время все очень легко можно узнать, сидя дома. Было бы желание. Поэтому люди и приезжают отдохнуть у нас. Никто их не превращает в рабов, и никто не обижает. Наши гости — уважаемые люди и все готовы им помочь, если что-нибудь им понадобится.

Пока Василий рассказывал это все Агису, тот молча сидел и слушал. Наслаждаясь рассказом, массажем и горячей ванной.