Читая любые тексты, помни, что главный персонаж это всегда — ты, и всё это происходит в твоём разуме.
МИФ 1.
«ДАРЫ НЕИЗВЕСТНОГО»
Давным-давно, когда звёзды были чуть ярче, а галактики казались ближе друг к другу, жил-поживал путешественник по имени Обезьяныч. Никто толком не знал, откуда он родом — одни говорили, что он с далёкой тропической планеты, где деревья разговаривают с ветром, другие утверждали, что он вырос на космической станции, вглядываясь в чёрную бездну и мечтая о мирах за её пределами. Но все соглашались в одном: там, где появлялся Обезьяныч, происходило что-то необычное.
Он не был ни торговцем, ни завоевателем, ни учёным в строгом смысле. Обезьяныч был… доставщиком чудес.., нет он был курьером волшебства.., нет он был почтальёном Бога Неизвестности… В общем, он путешествовал туда, куда не путешествовал никто, и приносил оттуда дары — не золото, не драгоценности, а то, чего прежде не существовало.
Первым его великим открытием стал Кристалл Синхронов. Чтобы найти его, он прошёл через гиперкоридор, который открывался лишь на секунду раз в тысячу лет. Обезьяныч оказался в секторе, куда ещё не ступала нога ни одного земного исследователя. По ту сторону не было привычных форм материи — лишь узоры из световых нитей, звуки, которые можно увидеть, и ароматы, которые можно услышать.
Но и оттуда Обезьяныч смог вернуться. И вернулся он не с пустыми руками. Он принёс первый дар — Кристалл Синхронов, — артефакт, способный соединять мысли существ напрямую, не прибегая к словам, позволяя им понимать друг друга глубже, чем когда-либо.
Его миссия теперь — понять, как это можно подарить человечеству так, чтобы оно не сошло с ума от бесконечного потока взаимопонимания.
Обезьяныч знал — это опасный подарок, ведь слишком тесное понимание может стереть ту тайну, из которой рождается дружба и любовь.
После передачи Кристалла Синхронов в закрытый исследовательский центр (куда учёные входили взволнованными, а выходили молча, с глазами, полными звёзд), Обезьяныч снова активировал свой Портативный Гравитационный Шагатель и направился в Зону Обратного Хода Времени.
Туда невозможно попасть случайно: вход появляется только на миг, когда три чёрные дыры в созвездии Хвоста Обезьяны выстраиваются в одну линию, а в центре этой тьмы рождается сияющий овал — словно зеркало, глядящее из будущего.
Внутри время текло вспять: погибшие звёзды собирались обратно в светящиеся шары, разрушенные планеты восстанавливали континенты, а корабли, когда-то потерянные, возвращались к своим экипажам — шаг за шагом в прошлое.
Там он нашёл Часы Забвения — устройство, которое не показывает время, а стирает его из памяти. Одно прикосновение — и любой момент можно вырвать из своей личной линии жизни, оставив лишь чистое место, готовое для нового опыта.
Это могло бы избавить мир от боли, но и от уроков, которые боль приносит.
Обезьяныч понимал, что этот дар опасен: в неумелых руках можно забыть не только боль, но и радость, а вместе с ними — саму суть себя. Поэтому он решил спрятать Часы Забвения… но, как и всегда, у Вселенной были на него свои планы.
Дальше он отправится туда, куда даже свет идёт на ощупь — в Абсолютную Тьму, где хранятся зачатки ещё не рождённых миров.
Абсолютная Тьма — не просто отсутствие света, а место, где свет никогда и не существовал. Там нет пространства, нет времени, нет даже пустоты в привычном смысле. Только мягкое, густое ощущение присутствия чего-то огромного, но ещё не проснувшегося.
Обезьяныч шагал в этой тьме долго… или мгновенно — здесь нельзя было сказать. Он ориентировался не глазами, а внутренним чутьём, которое подсказывало, что впереди есть Зерно Мира.
Зерно было похоже на маленькую сферу, внутри которой сворачивались и разворачивались целые галактики. Это была заготовка вселенной — крошечный свёрток потенциала, способный раскрыться в полноценный мир, если его «посадить» в правильном месте и времени.
Но вместе с Зерном он услышал Голос. Не звук, а мысль, обращённую напрямую к сердцу:
«Каждый, кто несёт Зерно, несёт и ответственность за всё, что в нём вырастет».
Это означало, что, вернувшись, он сможет подарить человечеству возможность сотворить собственную вселенную — но только если оно готово к такому.
Теперь у Обезьяныча на поясе висели:
Кристалл Синхронов — для объединения умов
Часы Забвения — для удаления времени
Зерно Мира — для рождения нового бытия
И следующий пункт его маршрута — Город, который живёт во сне. Место, где реальность создаётся сновидениями его жителей.
Город, который живёт во сне, невозможно найти картами или звёздными навигаторами. Он появляется только в тот момент, когда ты засыпаешь на границе между миром реальным и миром воображаемым, и продолжаешь идти вперёд, не просыпаясь.
Обезьяныч лёг под небом далёкой планеты, прислушался к её мерному биению и позволил себе провалиться в сон. В следующую секунду он уже шёл по улицам, где дома плавно дышали, мостовые складывались из лунного света, а тени смеялись тихим эхом.
Здесь каждый житель был творцом: их сны мгновенно материализовывались. Кто-то мечтал о садах, и в переулке росли гигантские цветы, чьи лепестки играли музыку. Кто-то видел кошмары — и в углу улицы вырастала тварь с глазами, полными чужого страха.
Но в центре города, на площади Сновидцев, стояла Башня Тишины. Именно туда направился Обезьяныч. На вершине он нашёл Зеркало Возможностей — гладкую поверхность, в которой каждый видит не своё отражение, а тот вариант себя, каким он мог бы стать, если бы принял другое решение в прошлом.
Дар был необычайно сильным: оно не просто показывало образ, но и давало возможность стать им — полностью, навсегда. Однако и цена была высокой: прежняя жизнь исчезала, словно её никогда не было.
Обезьяныч взял Зеркало, понимая, что это, возможно, самый спорный подарок из всех. Люди могут изменить себя, но готовы ли они отказаться от того, чем были?
Теперь у него было четыре дара, и путь вёл его в Последнюю Библиотеку Вселенной, где хранится то, что ещё даже не придумано.
Последняя Библиотека Вселенной не стоит на планете и не плывёт в космосе — она парит в пустоте, как забытая мысль между сном и явью. Её стены сделаны из страниц, каждая из которых — целый мир.
Чтобы туда попасть, Обезьянычу пришлось пройти Сквозь Дверь, которой нет. Она появляется только тогда, когда ты готов узнать что-то, что изменит тебя навсегда.
Внутри царила тишина, но не мёртвая, а глубокая, как океан. Полки уходили в бесконечность, а книги перелистывали себя сами, шурша шёпотом будущего. Здесь хранилось всё:
— истории, ещё не рассказанные;
— открытия, которые будут сделаны через миллионы лет;
— песни, которые никто никогда не споёт, если не найдёт их в этих залах.
В дальнем крыле он нашёл Кодекс Неосуществлённых Чудес. Эта книга не содержала текста — страницы были пусты, пока ты их не касался. Но стоило прикоснуться, как перед глазами рождалось нечто невозможное: живое, прекрасное, опасное… и полностью реальное, если ты решишь забрать его с собой.
Но библиотекарь — существо, чьё лицо менялось с каждым взглядом — предупредил Обезьяныча:
«Каждое чудо, что ты вытащишь из книги, исчезнет в другом месте, где оно должно было случиться. Мир получит твоё, но потеряет своё».
Теперь в его арсенале было уже пять даров, и каждый из них нёс не только силу, но и выбор.
Следующая цель Обезьяныча — Вечный Перекрёсток, место, где можно встретить все свои версии из всех возможных миров.
Вечный Перекрёсток не похож на дорогу — он похож на мгновение, которое тянется во все стороны сразу. Там нет горизонта, только бесконечная равнина, по которой идут… ты сам.
Когда Обезьяныч ступил на Перекрёсток, из тумана начали выходить его другие версии:
— Обезьяныч-мореплаватель, одетый в солёную от брызг куртку, с глазами, привыкшими к бескрайнему горизонту.
— Обезьяныч-отшельник, в простом плаще, с руками, пахнущими древесиной и землёй.
— Обезьяныч-завоеватель, в доспехах из метеоритного железа, с лицом, в котором смешаны решимость и усталость.
— Обезьяныч, который никогда не ушёл в путешествия, и живёт тихо, выращивая персики у реки.
Каждая версия несла с собой нечто ценное: знания, умения, сожаления. На Перекрёстке можно было поговорить с ними всеми, обменяться опытом — или даже объединиться, слившись в единую, многослойную личность.
Но здесь же обитала и Тень Обезьяныча — та версия, которая приняла худшие решения, позволила страху и жадности управлять собой. Она шла медленно, но шаг за шагом приближалась, и взгляд её был тяжелее любого оружия.
В центре Перекрёстка лежал Ключ Путей — артефакт, способный открыть любую дорогу, даже ту, что ведёт к невозможному. Но чтобы взять его, Обезьянычу нужно было решить:
он станет единой версией самого себя, вобрав всё лучшее и худшее, или останется тем, кто он есть, сохранив свои ошибки и победы в прежнем виде.
Он сделал свой выбор. И дальше его ждала последняя и самая трудная остановка — Место, куда возвращаются дары.
Место, куда возвращаются дары, находилось за пределами карт, легенд и даже воображения. Туда не шли — туда звали. И Обезьяныч услышал этот зов, как тихий, но неотвратимый колокол внутри себя.
Дорога туда была странной: каждый шаг отдавался эхом в прошлое, а позади вместо следов появлялись воспоминания — маленькие сцены его жизни, застывшие в воздухе.
Вскоре он вышел на берег чёрного озера, гладь которого отражала не небо, а всё, что он когда-либо нашёл в путешествиях:
— Кристалл Синхронов
— Часы Забвения
— Зерно Мира
— Зеркало Возможностей
— Кодекс Неосуществлённых Чудес
— Ключ Путей
И голос — без тела, без формы — произнёс:
«Всё, что ты нашёл, ты должен вернуть. Каждый дар принадлежит не тебе и не тем, кому ты хочешь их дать. Они принадлежат Потоку — вечной реке, что течёт между мирами. Но ты можешь оставить один. Только один»
Обезьяныч стоял долго. Он видел, как Кристалл Синхронов мог бы объединить человечество, как Часы Забвения могли бы исцелить боль, как Зерно Мира могло бы родить новый космос. Но он понимал и то, что любой дар может стать проклятием.
Обезьяныч стоял на берегу чёрного озера, держа в руках все дары сразу — и каждый из них был тяжёл не по весу, а по смыслу.
Он представил, что будет, если забрать Кристалл Синхронов: люди услышат друг друга без слов… но, возможно, потеряют свою тайну, ту самую искру, что рождается из недопонимания.
Он подумал о Часах Забвения: сколько ран можно было бы залечить… но сколько уроков исчезнет вместе с ними.
Зерно Мира? Чудесно, но слишком велик соблазн сотворить мир под одного правителя.
Зеркало Возможностей? Слишком много жизней могло бы быть перечёркнуто в погоне за «идеальной» версией себя.
Кодекс Неосуществлённых Чудес? Слишком сладкое искушение вырвать чудо из чьей-то судьбы ради собственной.
Ключ Путей? Мог бы открыть всё… но закрыть ничего.
В конце концов он сделал выбор. Остальное погрузилось в чёрную воду, исчезло — и миры пошли своим путём, как будто этих даров никогда не существовало.
Единственный дар, который Обезьяныч оставил — Зерно Мира!
Не для того, чтобы «создать свою вселенную» или «стать богом», а чтобы посадить его там, где оно сможет прорасти само, без приказов, без контроля.
Он спрятал Зерно в землю на маленькой безымянной планете, где не было ни городов, ни войн, ни даже названий. И, уходя, сказал ему:
«Расти, как захочешь. И пусть тот, кто тебя найдёт, будет готов».
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.