Бесплатный фрагмент - Пересмешки

Репка

Вообще-то, репок по весне всегда высаживала бабушка. Вскапывала почву, вносила удобрения… Репки вырастали крепкие, здоровые, одного размера, формы и вкусовых качеств. Бабушка периодически выдёргивала по нескольку штук и варила из них кашу. Чем несказанно радовала дедушку, большого любителя пищи со своего огорода.

Однако, в этом году бабушка прихворнула и сажать репок пришлось дедушке. Посевная прошла успешно, осталось дождаться результатов. Через какое-то время бабушка оклемалась, включилась в домашние хлопоты. Грядка зазеленела, репки проросли… Всё, как обычно.

Пришла пора прополки. Обычная процедура, необходимая для повышения урожайности овощной культуры. Бабушка выдёргивала один сорняк за другим и вдруг обратила внимание на явно завышенные темпы роста одной из репок. Та набирала вес значительно быстрее остальных, чувствовавших себя гораздо хуже. Были они квёлые, отставали в развитии и совершенно не напоминали собой прошлогодних репок, дружными рядами встающих из почвы. «Кажется, урожая в этом году не будет» — подумала бабушка и в очередной раз пожалела о недуге, случившемся весной. «Если только эта странная репка не восполнит недостачу… Ладно, посмотрим, чем всё закончится».

Лето радовало тёплой погодой и обильными дождями. Бабушка начала крошить в салат лук, петрушку и укроп. А вот к грядке с репками подходила редко. Там уже практически ничего не росло, рвать было нечего. Одна репка вытеснила остальных. Поделать с этим ничего было нельзя. Поздно.

Иногда к грядке подходил дедушка и сокрушённо качал головой. Если б всё шло, как обычно, он давно бы уже ел кашу из свежих репок. Но их не было, а была одна могучая репка, чей период роста ещё явно не закончился.

Бабушка всё чаще подозрительно поглядывала на дедушку. Один вопрос не давал ей покоя. Наконец, не выдержала:

— Старый, а ты чего посадил? Ну, тогда, весной. Я же всё приготовила, тебе только и осталось, что бросить семена в землю…

— Я и бросил. Ты что же, думаешь, я схимичил и посадил что-то другое? Нет, других семян у меня не было. Что было, то и бросил.

— Но ведь результат-то какой? Такого никогда не было!

— Ну, значит, что-то с семенем стало. Может, несвежее, или больное. Я его не проверял.

— Ты ещё скажи, оно состарилось… Собственно, ничего удивительного. Другого от тебя ждать уже не приходится.

— Ты на что намекаешь? Да я… Да ты…

— Знаю… Знаю… Ты у нас — о-го-го… Ладно, не кипятись. Но с кашей из репы придётся подождать. Будешь пока есть овсянку.

Дедушка опечаленно развёл руками. Овсянка уже ох, как достала. Но ничего не поделаешь. Вся надежда на репку, которая когда-нибудь, да закончит свой рост. И тогда…

***

Конец августа — время сбора урожая. Репка к этому времени приняла размеры необычайные. Одна ботва достигла четырёх метров в высоту, вследствие чего обычный овощ стал походить на какое-то тропическое растение с мощными мясистыми листьями, заслоняющими солнце.

Ботва начала желтеть и это был верный знак: пора! Обычно уборкой занималась бабушка, но на этот раз требовалась мужская сила. И дедушка решительно приступил к выкорчёвыванию созревшего плода.

Но не тут-то было: репка и не думала покидать насиженное место. Её корень ушёл глубоко в землю, а вес достиг немыслимой величины. Дедушка попробовал обкопать дар природы, но быстро сообразил: объём земляных работ слишком велик. А у него уже и руки не те, да и ноги в коленях не гнутся. Так и до обострения радикулита недалеко. В общем, лучше один раз упереться как следует и…

Бабушка поглядывала на бесплодные потуги дедушки и посмеивалась. Мол, а как же я… Каждый год… И не только репку, но и морковь, и свёклу, и хрен… И никто ни разу не предложил помощь. Типа: уборка — занятие женское. Не надо ей мешать.

Однако, не оставлять же репку на грядке! Придётся помочь. Но наперёд будет знать, каково это — извлекать из земли созревшую продукцию:

— Что, старый, не получается? Силёнок не хватает? Ну, с этим у тебя бо-о-ольшие проблемы… Уже много лет…

— Смеёшься? Смейся, смейся… Помогла бы лучше! Хватайся за меня… Сзади… И тяни…

— Естественно, сзади, не спереди же… За что там хвататься?

Дедушка аж сплюнул с досады. Спорить с супругой было совершенно бессмысленно. Та всегда отличалась острым язычком и лучшее, что было в его положении — молча сносить все её колкости. Что он в последние годы и делал. Но иногда не выдерживал.

Схватился за ботву, бабушка обхватила за талию… Упёрлись… Напряглись… Репка даже не шелохнулась.

— Говоришь, во мне дело? Что-то сомнительно…

— Не во мне же! Нормальный мужчина всё сам бы сделал, не заставлял женщину заниматься несвойственным ей трудом!

— Опять на что-то намекаешь?

— На что тут намекать? Всё и так ясно…

От невозможности урезонить супругу дедушка в отчаянии махнул рукой. Помолчали.

— Может, соседа позовём? На помощь…

— Ты что же, всегда теперь будешь его звать, когда что-то не получается? Ладно, не кипятись! Но соседа лучше не звать. Он и вовсе никакой!

Дедушка, поверивший было в женино миролюбие, окончательно погрустнел. С этой репкой надо завязывать, иначе его жизнь превратится в ад. Но как это сделать?

— А давай внучку позовём!

— Внучку?

В голосе бабушки зазвучали тёплые нотки. Внучка была всеобщей любимицей и должна была приехать буквально через три часа (если электричка не задержится). До начала учебного года оставалась неделя и будущей пятикласснице требовался отдых от напряжённых школьных каникул. Собственно, именно к её прибытию и было приурочено вызволение упрямого овоща из грядки. Надо же было приготовить что-нибудь вкусненькое!

***

Дедушка с бабушкой в ожидании электрички сидели на платформе и возмущались: что за безобразие — отправлять ребёнка одного! Пусть и в сопровождении тёти, сходящей немного погодя. Родителям всё некогда… А если б дедушка с бабушкой о гостье не вспомнили?

Не вспомнить они не могли: дата прибытия внучки была помечена в календаре красным цветом. Да и дедушка последние две недели считал дни, оставшиеся до приезда. И по телефону накануне обо всём переговорили. Но всё равно…

Первые, кого увидела внучка, были бабушка и дедушка. Люди они хорошие, особенно когда не слишком достают со своими расспросами… Ну, там, как дела в школе, какие отметки, слушаешься ли учителей… К счастью, вопросы быстро заканчивались и можно было всласть побездельничать.

Дедушке явно не терпелось что-то сказать. Он бросал вопросительные взгляды на бабушку, мялся и не спрашивал про отметки в школе. Наконец, не выдержал:

— А знаешь, у нас в огороде выросло такое! Не поверишь…

— Что-нибудь экзотическое? Ну, там, манго, или ананас? Ладно, дед, не пудри мозги: в вашем огороде ничего, кроме свёклы и морковки, вырасти не может.

— Не может? Ха… Вот и посмотришь! Ты, конечно, у нас учёная… В пятый класс пойдёшь… Я в твои годы…

— Знаю, знаю, ты в мои годы коров пас, на картохе с квасом сидел, не до учёбы было…

— От тебя ничего не скроешь! Однако, того, что у нас в огороде, ты нигде не увидишь!

Огород интересовал внучку в наименьшей степени. Вот яблоки, крыжовник и малина (особенно в виде варенья или джема) — другое дело! Собственно, ради них она и приехала. А петрушка или морковка… Их и в магазине навалом!

Над грядкой, к которой они прошли, возвышалось что-то необычное:

— Что это?

— Не поверишь — репа! Обыкновенная репа, только большая.

— И что вы собираетесь с ней делать?

— Для начала — вытащить из земли. Мы уже пытались, но… Силёнки уже не те… Старенькие мы… Оба…

«Хотят меня припахать… Только мне-то это зачем? И далась им эта репа. Они ж её полгода есть будут! И я им в этом деле не помощница…»

— Ну, хорошо. Если от меня зависит, вылезет этот овощ из земли или в ней и останется — я помогу. Где мне встать?

— За бабушкой. Держись за неё и тяни.

Внучка — за бабушку, бабушка — за дедушку, дедушка — за ботву. Тянут-потянут — репка не шелохнется.

Внучка поняла: это — надолго и заскучала. Ну, зачем ей какая-то репка, если её ждёт любимица-кошка?

Однако, дедушка и не думал сдаваться. Он вообще был настойчивым. Бабушка это прекрасно знала, почему и прожила с ним долгую жизнь.

Кого же позвать на помощь? Не Жучку же. Хотя… Ест она хорошо, аппетит — дай бог каждому. Вот и сейчас — грызёт кость, бабушкино угощение. Аж фырчит от удовольствия. Такую щедрость надо отработать:

— Жучка, фьюить… Подь сюды!

Жучка вопросительно взглянула на хозяина. Тот указал пальцем на репку.

«Предлагает мне принять участие в уборочной кампании… Но я же собака, мне репа без надобности. Кому надо, тот пусть и колупается!»

Рассудив так, псина опять принялась за кость. Дедушка вскипел:

— Ах, ты, пёсья морда! Тебя просят по-человечески, а ты… Не пойдёшь гулять… В ближайшие полгода… Будешь в конуре сидеть, на цепи!

Это было серьёзно. У Жучки сразу пропал аппетит. Она оставила кость в покое и понуро подошла к дедушке. Тот сразу смягчился:

— Ладно, не обижайся! Поможешь нам и будешь свободна! В смысле — можешь глодать свою кость.

Погладил собаку по голове, потрепал за ушами… Та села на землю и стала ждать дальнейших указаний.

И снова сзывает дедушка бабушку и внучку, и снова те неохотно выстраиваются друг за другом. Пристроилась и Жучка — ухватилась за край внучкиной юбки. Напряглись, потянули — никакого эффекта.

Дедушка растерялся. Его авторитет организатора процесса оказался под вопросом. На вытаскивание репки из земли брошены лучшие силы, а результат — нулевой. И позвать больше некого. Если только кошку, крутившуюся под ногами. Кажется, она словила мышь и теперь мучает: отпустит на полметра и снова — цап-царап…

Внучке стало жаль несчастную мышь. Она отобрала её у кошки и посадила в стеклянную банку. Самой же кошке было предложено оказать посильную помощь в выкорчёвывании непокорного овоща.

И тут возмутилась Жучка. Кошка будет тянуть её за хвост? Но это же нонсенс! Никогда ещё над собачьим хвостом не властвовала представительница семейства кошачьих! Не дай бог, кто-нибудь увидит такое. Пятно на собачьих будет обеспечено!

Однако, внучка сразу дала понять: именно её любимица и будет крайней. Жучкины же амбиции её совершенно не волнуют.

Жучке пришлось подчиниться. Угроза оказаться на привязи далеко не миновала, а остаться без дружеского общения с уличными приятелями совершенно не хотелось.

Итак, Жучка, пусть и с неохотой, но предоставила своё виляющее из стороны в сторону сокровище в кошкино распоряжение. И видели бы вы, с каким наслаждением вцепилась кошка в хвост своей вечной гонительнице! Она с таким воодушевлением потянула на себя, что репка не выдержала и подалась… Немного… Чуть-чуть…

Нужно последнее усилие. Однако, все уже так вымотались, что на большее были попросту не способны. Требовалась свежая кровь.

Взоры присутствующих обратились к стеклянной банке.

Вот кто ещё не задействован, кто самым бессовестным образом отлынивает от ответственности и избегает трудностей! И это в то время, когда весь трудовой коллектив героическими усилиями пытается разрешить величайшую из проблем летне-осеннего периода! Да эта мышь вконец оборзела!

Под уничтожающими взглядами выдёргивателей репки серое существо съёжилось и лишь злобно посверкивало маленькими глазками. На помощь пришла внучка, со строгим видом взявшая на руки кошку и погладившая её по спине. Мышь поняла: если она поможет вытащить репку, то её избавят от преследования пушистой мурлыки.

Как тут не согласиться?

И настал решающий момент. В колонну по одному выстроились: репка, дедушка, бабушка, внучка, Жучка, кошка и дрожащая от ужаса мышка. Кошка, кстати, тоже дрожала, но уже от негодования: та, кого она уже практически замучила до смерти, теперь прикоснётся к её пушистому, симпатичному хвосту. И не просто прикоснётся, а вцепится в него своими мерзкими лапками. Бр-р-р…

Дрожала и Жучка — от страха, что какая-нибудь бездомная дворняга засечёт, как её замечательный хвост терзает возомнившая о себе кошка. И разнесёт эта дворняга ошеломительную весть по всему белому свету, и все собаки будут показывать на неё лапой и презрительно скалить зубы. Кошмар!

Внучка тоже была неспокойна. Её юбка уже потрескивала в прошлый раз и как бы эта Жучка не переусердствовала и не порвала её одежду окончательно. В чём она поедет домой? В одних колготках?

И бабушка чувствовала себя не в своей тарелке. Всё-таки, пятая попытка с её участием. Это много, силы не беспредельны. Надо бы прилечь, отдохнуть. И когда это кончится?

Один дедушка был настроен оптимистично. Чувствовал: ещё немного, ещё чуть-чуть…

Приготовились… Дедушка крикнул что-то залихватское и все дружно потянули.

И репка… подалась! Она буквально выскочила из грядки, от чего все попадали на землю. И это было счастье!

Первой пришла в себя мышка, юркнувшая под ближайший лопух. Кошка неохотно выпустила из когтей собачий хвост. Когда теперь случится нечто подобное? Жучка в ярости развернулась к своей обидчице, намереваясь тяпнуть её как следует, и отпустила внучку. Та, придавленная дородным бабушкиным телом, хохотала до слёз. Бабушка тоже оказалась под прессом, но чисто символическим: дедушка давно перешёл в другую весовую категорию. И только дедушке достались более или менее комфортные условия. Он выглядывал из-под ботвы и губы его кривились в благостной улыбке. Овсянка кончилась! Пришло время другому овощу — сладкому, вкусному и очень полезному.

Поясок

Тихо в лесу. Вода в озере холодная, прозрачная. Закуковала кукушка: «Ку-ку… ку-ку…» Алёнушке стало грустно: «Где ты, мой суженый?»

Плеснула рыба, погнав круги по воде. Алёнушка встрепенулась:

— Иванушка! Не убегай далеко!

Иванушка, в силу известных обстоятельств пребывающий в шкуре маленького очаровательного козлёнка, увлёкся погоней за бабочкой и отбежал метров на пятьдесят, оставив сестрицу наедине с печалью.

Однако, её одиночество продолжалось недолго: в кустах послышался треск и высунулась козлиная морда. Козёл огляделся по сторонам и, не заметив явной угрозы, вывалился на бережок.

Ну и вид у него! Весь в репейниках, из бока выдран шерсти клок. Небось, отвязался и загулял…

Козёл окинул девушку оценивающим взглядом. Соскучился по женскому обществу? Другая на месте Алёнушки испугалась бы, стала звать на помощь, бросилась бежать. Одичавшее олицетворение похоти — компания не из приятных. Но Алёнушка — не из таких и, обращаясь к полорогой скотине, с искренней заинтересованностью в голосе спросила:

— Тебя ведь Тимофеем кличут? Экий ты важный, однако!

Козёл, совершенно не рассчитывавший на лёгкое знакомство, судорожно зажевал жвачку. Алёнушка продолжила:

— А где же твоя верёвка? А колокольчик? Оторвал вместе с привязью? А может, и не было никакого колокольчика? Может, ты того… Как мой братец Иванушка… Водицы из копытца попил? Что ж за напасть такая? Это всё последствия невоздержанности в удовлетворении физиологических потребностей. Иногда нужно и потерпеть…

Козёл прислушивался к певучему голосу красной девицы и в глазах его потихоньку разгоралось пламя страсти. А Алёнушка не унималась:

— И что мне теперь с тобой делать? А давай-ка повяжу я тебе на шею свой поясок. Всем станет ясно, что никакое ты не дикое животное, а просто потерялся. Да и ты будешь помнить обо мне. Вот изменится что-то в твоей личной жизни — и вспомнишь…

При последних словах в кустах сбоку раздался отчаянный треск и из них вывалился братец Иванушка. Но что у него за вид! Прямо-таки разъярённый тигр! Прыгает, блеет, боднуть норовит! Алёнушка растерялась, про поясок забыла. А когда вспомнила — нового знакомого и след простыл. Испугался он чего-то…

***

Многое с тех пор изменилось. Иванушка обрёл человеческий облик и теперь у него свои заботы. А вот Алёнушке, которой тоже не сладко пришлось, по-прежнему не везёт с суженым. А время-то бежит…

И случилось ей опять оказаться у того водоёма. Присела на бережку, тоскует. Вдруг — сзади знакомый треск. Ба, да это же Тимофей! И рога те же, и репейник. Правда, шерсть на нём теперь гладкая, без проплешин. Смотрит на Алёнушку и вроде как хочет от неё чего-то. А что может быть нужно глупой скотине? Конечно, поясок. Ну, тот самый, недоданный в прошлый раз.

Улыбнулась Алёнушка, сняла поясок и обвязала им козлиную шею. И — о чудо: грянул гром среди ясного неба и обратился наш старый знакомый в доброго молодца: статного, ясноглазого, златокудрого. Оказалось, действительно: выпил, чего не следовало и чуть ли не вся молодость — псу под хвост. Но теперь всё будет по-другому.

Засмеялась Алёнушка и пошла за него замуж. И зажили они счастливо. Да и как иначе? Поясок-то с любимого Алёнушка не сняла. Так он с ним и ходит…

Колобок

Матвей Прокопьич, большой любитель смастерить что-нибудь, прищурил левый глаз и придирчиво осмотрел свежеструганную доску. Удовлетворённо крякнул, а так как приближался обед, решил: на сегодня хватит, да и жена вот-вот позовёт к столу…

— Матвеюшка, обедать!

— Сейчас! Вот только сполоснусь…

Подёргал носик умывальника, вытерся полотенцем:

— Ну, и что у нас сегодня вкусненького?

Марфа Петровна гремела поварёшками и вопрос не расслышала. Да, собственно, всё уже и так было ясно. Судя по запаху, она испекла своё фирменное блюдо — колобок.

Сказать, что Матвей Прокопьич любил колобки — значит, ничего не сказать. Он их обожал. Пышные, румяные, радующие глаз поджаристой корочкой и лоснящимися маслянистыми боками, колобки возбуждали в нём зверский аппетит и съедались практически мгновенно.

Если что-то доставляет большое удовольствие близкому человеку, почему бы не делать этого почаще? Однако, Марфа Петровна придерживалась другого мнения и потчевала мужа оригинальной пищей лишь время от времени. В этом был определённый резон: хорошего не должно быть слишком много, иначе наступает пресыщение и связанное с ним недовольство окружающей действительностью. Чего следует избегать в принципе. Именно поэтому своего очередного колобка Матвей Прокопьич получал не раз в неделю, а раз в квартал, если не реже. Как следствие, тот становился приятным сюрпризом. А сюрпризы, как известно — вещь, совершенно необходимая в многолетних семейных отношениях.

Итак, всё указывало на то, что трапеза будет отменной, и Матвей Прокопьич проследовал в горницу.

В настежь распахнутое окно вливался свежий воздух. Занавеска чуть колыхалась, и изрядно проголодавшийся почитатель кулинарных изысков с вожделением потёр руки. Сейчас он отдёрнет лёгкую материю и…

Однако, на подоконнике, за исключением тарелки с голубой каёмочкой, было пусто:

— Эй, старая, и где мой колобок?

Марфа Петровна вбежала в горницу и всплеснула руками:

— Ох ты, господи! Никак, сбежал? А я всё утро пекла! Что ж теперь делать?

Матвей Прокопьич смерил жену порицающим взглядом и выглянул в окно. Там никого не было…

— Сбежал, говоришь? А зачем ему сбегать? Да ещё с такой чудесной тарелочки… Кстати, моего подарка… На твой день рождения… Помнишь, тридцать лет назад? И было тебе без малого…

— Помню, помню… Кстати, колобок был не простой, а с изюмом! Хотела тебя порадовать…

Матвей Прокопьич побледнел:

— С изюмом? И ты молчала? Ну, колобок, погоди!

Нацепил соломенный картуз и бросился за беглецом.

***

Примятая трава указывала направление движения — в ближайший лес. Надо было поторапливаться, след мог и потеряться. К счастью, тропинка в лесу была одна и колобок не мог ею не воспользовался.

Через какое-то время увидел зайца. Зверёк сосредоточенно думал о чём-то о своём…

— Эй, косой, колобка не замечал?

Заяц повернулся к Матвею Прокопьичу, взгляд его был полон печали:

— Замечал, и буквально только что…

— И ты его не съел?

— Нет, не съел…

— Почему?

— Я же вегетарианец. Ну, там, морковка, капуста… А колобок — он кто? С одной стороны — продукт хлебопечения, то есть мне вроде как подходит, с другой — мыслящее существо…

— С чего ты так решил?

— Он со мной заговорил!

— О чём?

— Что он от бабушки ушёл…

— Так…

— И от дедушки ушёл…

— Ах, едрить твою!

— От меня же, мол, и подавно уйдёт!

В словах колобка прослеживалась несомненная логика. Было бы странно перехитрить бабушку и дедушку и не справиться с каким-то зайцем…

Между тем, длинноухий вздохнул и продолжил:

— Про бабушку с дедушкой ничего сказать не могу. А вот как следовало поступить мне, я ещё не решил. Может, и можно было его съесть. Хотя…

Заячьим сомнениям не было видно конца, и Матвей Прокопьич заторопился дальше.

***