Бесплатный фрагмент - Пароград

Однажды в степи

XVII век… Чем запомнился вам этот период из учебников истории? Сменой династий? Началом эпохи Великих географических открытий? Я угадал?

Есть на свете одна история, которую ни литераторы, ни историки, ни географы не удосужились запечатлеть в своих трудах. Не хотели ли они это делать, боялись ли они этого или им кто-то сказал, чтобы они этого не помнили и не описывали — это неясно. Хотя событие это было не для большого кругозора глаз и широкой огласки на публике, поэтому об этом событии никто и не знает. Событие, о котором я говорю, — война небывалых для тех лет масштабов, исход которой мог в корне изменить не только наш мир… Впрочем, обо всем по порядку.

Чтобы разобраться в этой запутанной истории, надо перенестись на несколько веков назад на территорию современной Карагандинской области. Так ее в нашем мире и именуют. Тогда если и существовало на этих землях какое-то подобие государства, именуемое Казахским ханством, то стабильным оно было лишь на бумаге. Там отсутствовала конкретная централизованность, были неясности и территориальные споры, а между общинами постоянно возникали враждебные наклонности и стычки, да и, как назло, появились налетчики — джунгары. Нетрудно тут догадаться, каков был исход у походов джунгар на эти земли. У них было значительное преимущество в вооружении и большая организованность, а их малые армии часто наведывались в малые аулы, которые были сами по себе.

В одном таком ауле жил и управлял им старик Абдула. Было ему где-то под пятьдесят лет, что довольно солидно по тем временам. Успел Абдула обзавестись женой и тремя детьми. Был он консервативным управляющим с достаточно настойчивым и даже порой ворчливым характером. Пребывая в ссоре с соседними старшинами, Абдула не мог ни с кем из них сотрудничать, а потому его аул вот уже третий год был под обложением данью со стороны джунгар, что слегка осложняло жителям аула жизнь. А куда они денутся? Места для пастбищ нужны, пастбища принадлежат джунгарам, отбиться жители аула Абдулы от них не могут, а идти и искать новые места — опасно: мало ли что там, за бугром, их подстерегает. Из вышеуказанных причин и исходили. Абдула говорил довольно гордо о чести и сохранении традиций его отца, деда и прадеда, хотя другие соседи называли его просто трусом.

И вот на третий год с момента обретения аулом сборщиков дани Абдула решил попытаться обхитрить разбойников в угоду себе. Собрав своих сыновей рано утром у себя в юрте, он был готов начать обсуждать план.

— Сыновья мои! — с таких слов начал Абдула семейное собрание. — Шаруан, Углык и Касым, все вы уже подросли, набрались немалого опыта нашего. Где не преуспел один — преуспел другой и… — но он не успел закончить.

— Папа, папа, папа, папа, — перебил Абдулу один из сидящих вокруг него высоких мужчин с острыми скулами, длинными волосами и широкими чёрными глазами, — я понимаю, что тебе хочется пофилософствовать и сказать на научном языке то, что давно знаем и мы сами, да и вообще все девяносто семь человек, с которыми мы странствуем не первый год. Ближе к сути, прошу.

— Касым! Не перебивай! — рявкнул Абдула.

— Да, брат, помолчи чуть-чуть, отец, видимо, хочет сказать что-то важное, — поддакнул ему другой мужчина с более широкими плечами, чуть более короткой стрижкой и более прищуренными глазами.

— Шару-а-ан, напоминаю тебе: дел у нас много, а эти беседы отнимают у нас время, — спокойным игривым тоном ответил ему его брат. — Отец, прошу вас, продолжайте, но говорите по существу и быстро.

— Ишь ты, какой дерзкий! Прям весь в меня молодого, я смотрю, — прошептал Абдула себе под нос.

Абдула встал и окинул взором свою юрту. Была она не такой большой, как у ханов, но и не излишне скромной, как у малоимущих кочевников. На стенах красовались традиционные узоры на коврах, которые было трудновато рассмотреть, ведь стояло утро, и солнечный свет еще не до конца проникал в юрту через шанырак. Взглянув сначала на кровать, рядом с которой стояли сундуки и обеденный стол, отодвинутый от центра юрты специально для сего собрания, а потом на прихожую, где стояли пара копий, лук с двумя стрелами и своеобразная вешалка в виде брусков на кереге, Абдула перевел взгляд на сыновей и начал их обхаживать по кругу:

— В прошлые два лета джунгары наведывались к нам, — продолжал он. — И не трогали нас они только в том случае, если мы откупались съестными припасами или частью стада. Я не сомневаюсь, что совершат они это и в этом году.

— Так надо собраться и дать им бой, отец, — воскликнул Касым.

— Тебе бы все да так просто, — молвил почти шепотом Углык, третий сидящий сын с такой же прической, как у Шаруана, такими же большими глазами, как у Касыма, и чуть более широким лицом, чем у остальных двух юратьев.

— Не перебивай! — слегка разъяренно сказал Абдула. — Ты все равно не сможешь противостоять их волшебным палкам, извергающим огонь и метающим металлические шарики, несущие смерть! — речь шла о мушкетах и ружьях с фитилем, которых у степняков практически не было, но были у джунгар. — У нас только три пути: первый — мы мирно отдаем джунгарам часть продовольствия и обходимся без жертв, но тогда половина из нас умрет от голода; второй — мы даем им бой и отстаиваем свой скот, но тогда есть вероятность, что нас всех перебьют; и третий — мы уходим новыми лазейками по новому маршруту и надеемся, что нас не найдут.

Третий вариант из предложенных всем казался наиболее привлекательным. Выбор казался очевидным. Это было понятно по взглядам с покачиванием голов. И стукнув тростью о пол, Абдула добавил:

— Поиск новых маршрутов и дальнейшие сборы с перекочевьем предоставляю лучшему ориентировщику (географу) среди вас. Шаруан, сынок, встань!

В этот момент Шаруан был приятно взбудоражен, потому что осознавал, какую важную миссию ему поручили. Да, не особо большая. Но сегодня он ведет людей своих как экспедитор, а что будет дальше, потом? Он осознавал свой маленький шаг на пути к великому будущему. Он поднимался, хоть и ждал этого момента довольно давно, с эмоцией приятного удивления и широкой улыбкой на лице. И он, положив руку на сердце, гордо смог сказать:

— Я не подведу тебя, отец!

— Рад слышать! Через двенадцать дней враги будут здесь, так что готовьтесь и торопитесь, — и, ударив еще раз тростью, Абдула добавил: — Все свободны.

Сыновья Абдулы вышли и отправились восвояси, а он сам присел на небольшую скамейку возле своей юрты. Одет он был легко: в бешмет, штаны и маленькие сапожки. Он прошел мимо своей черной шапки, висевшей на вешалке у входа, на которую едва опустился лучик света. На свою плешивую голову он часто ее надевал, когда было холодновато. Но не сегодня. Абдула вышел, чтобы своим лицом обнять легкий мимолетный ветерок. Он сел и, положив ладони на подбородок и лоб, прошептал:

— Надеюсь, у них получится, и все обойдется на этот раз, — он осознавал все риски сейчас.

Шаруан тем временем все еще не мог отвести руку от груди и шел с гордым, боевым настроем, смотря вдаль, как орел. Сам Шаруан по характеру был человек довольно надежный и справедливый. Он был, так сказать, на голову выше братьев, причем во всех смыслах слова.

— Ну что?! — приобнял Шаруана Касым. — Еще немного, и станешь новым главой аула?!

— Ну я…

— Как будто ты сам не осознаешь этот маленький шаг…

— Да брось, — отнекивался по дороге Шаруан. — Я просто веду вас на перекочевье по новому маршруту, стараясь не попасться джунгарам. Вот и все.

— Сегодня ведешь нас один раз, через неделю ведешь нас уже десять раз по новым маршрутам, все тебе повинуются… Практика рождает все: опыт, знание, умение, харизму и так далее, — продолжал веселым тоном говорить Касым.

— Ну, возможно, ты и прав, немножко.

— В его словах присутствует частичка правды, — подтвердил Углык.

— Да, да, да, да.

— Слушай… А как нам теперь тебя называть? — воскликнул шутливо Касым.

— Касым… — улыбнулся Шаруан.

— Абдула-младший…

— Касым…

— Папа-два… Шаруан-вождь… Звучит?! А?!

— Я смотрю, шутить ты так и не научился, — усмехнулся Шаруан.

— Ладно, ха-ха, смущать не буду, братец. Вон уже твоя юрта.

Тут братья стали провожать Шаруана.

— Удачи, брат, — сказал, подбадривая, Углык.

— Иди работай, первопроходец ты наш! — добавил Касым. — Мы на тебя надеемся!

— Непременно, ребята, непременно! — ответил им Шаруан.

Углык и Касым пошли дальше.

— Любишь ты, Касым, не в свои дела лезть все-таки, — сказал Углык. — Аукнется тебе это еще.

Касым, улыбаясь, ответил:

— Если и аукнется, то мне с моими хорошими делами и поступками ничего не грозит. Ты, видимо, братец, не слышал от знакомых о том, что такое карма. Вмешиваюсь, когда считаю нужным. Да и сейчас это просто шутка, для того чтобы подбодрить Шаруана. А то ходит весь какой-то зажатый, несобранный. Волнуется. Ты, братец, лучше про себя расскажи: как жена, дети? Чего нового?

— С Жансаей мы все еще живем душа в душу. Что касается сына, Ануру нынче не сидится на месте. Его постоянно тянет к приключениям и ко всему такому, неизвестному. Впрочем, как и всегда.

— Ну ничего не поделаешь. Да и потом разве мы в его возрасте не были такими, а?

— Вот именно что не были, — вздохнул Углык. — Это другой случай: видим мы зайца непропорциональных размеров — он приписывает это к замаскировавшимся троллям; для нас падает звезда — для него это сгусток пыли с невероятной силой, которую прежде не видывал человек. Парню четырнадцать лет. Даже не знаю, что мне делать с его фантазиями?

Братья шли медленно, продольными тропами. Лагерь их располагался на небольших холмах. И если некоторые юрты находились на вершинах этих холмов, то основной части домов-палаток приходилось ютиться в два ряда полукругом у их подножий. В основном здесь была пустыня с кучей солончака и полыни, и можно было наблюдать пару деревьев. Но в целом дороги были: и ходить, и ездить можно было. Не так далеко пасся скот, а рядом играли местные ребятишки в подобие то ли асиков, то ли гольфа.

— Посмотри туда, Касым. М-да, хотел бы я видеть своего сорванца там почаще, с другими нормально играющими детьми.

— Он прям так мало с ними играет? — спросил Касым.

— Нет, играет. Но бывают у него дни, когда он шатается где-то, находит какую-нибудь штуковину ненужную, приносит ее домой, начинает плести какие-то небылицы про нее…

— А помнишь…

— …Как он уговорил нас пойти на поиски «драгоценного камня счастья» и завел нас и еще пять человек в змеиную яму? Помню. Как тут такое забудешь?

— Но не пострадал же никто: все тогда выбрались целыми, пусть и с трудом.

— Ну ключевое слово здесь «тогда». И не менее ключевое «с трудом». А что же будет потом?

Анур действительно верил постоянно во всякую мистику, загадки и «вещи неестественного происхождения». Много на что велся сын Углыка. Например, однажды сельские мальчишки нарисовали на камне всякие символы обуглившимися веточками из костра, а Анур нашел его и принял за сверхъестественное происхождение его появление здесь. Обрадовался. Притащив камень домой, он начал всем хвастаться, мол, он нашел следы древней цивилизации или инопланетян. Как над ним все смеялись, когда выяснилась правда! Анур, конечно, не растерялся и посмеялся за компанию, хотя в душе он плакал. Но найти что-то невероятное попыток он не бросал и все еще верил, что мы не одиноки во вселенной.

Истории из жизни

— Папа, папа! — раздался вдруг звук со стороны юрты Углыка. — Папа, послушай, что сейчас…

— Приготовься, — шепнул Углык Касыму, — сейчас начнется, — и, вздохнув, добавил: — Еще пара таких историй, и по ним можно будет целый роман написать.

«Ты так говоришь, как будто умеешь писать», — подумал Касым.

— Может, зайдешь к нам на дастархан?

— Что? Нет, нет, я нормально поел утром, — отказался Касым.

— Ну как знаешь. Тогда подожди меня. Я поем, а потом начнем собирать вещи в путь далекий.

— Жду, брат. Я пока посижу здесь, подышу свежим воздухом.

Углык кивнул головой и зашел в юрту.

Юрта Углыка мало чем отличалась от отцовской, разве что узоры на стенах более золотистые, и было больше стопок вещей вне сундуков, ну и стол был накрыт, а в остальном все точно так же. За столом уже сидел Анур.

— Папа, слушай, сейчас такое расскажу! В общем…

— Да, да, да, сынок, с наслаждением выслушаю тебя, но сначала папе надо поесть, рассказывать будешь по ходу событий… то есть дела.

Касым уселся на скамью рядом с юртой Углыка, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Но не успел он задуматься, как со стороны послышалось:

— Касым? Ты почему не сказал, что придешь? Я бы приготовила побольше.

Касым обернулся. Рядом с ним стояла женщина в длинном одеянии, без головного убора, с черными волосами, с маленьким носом и пухловатым рельефом вокруг него и в целом узким лицом. В руках она держала таз с мокрыми вещами. Это была жена Углыка.

— А, Жансая. Нет, спасибо, я не голоден. Я жду Углыка.

— Оу, долго тебе придется ждать: у Анура сегодня новая история. Он сегодня видел «нечто».

— Что это на этот раз?

— Я не стала вдаваться в подробности, но думаю, что минут сорок у нас есть. Может, если ничем не занят, поможешь развесить белье?

— А почему бы и нет? — встал Касым.

Тем временем Анур с улыбкой на лице чуть ли не трясся в ожидании вопроса от отца — любого вопроса, пусть даже не в тему. Углык видел выражение лица сына и, поняв, что ему не отвертеться от очередной истории, наконец сказал долгожданную для Анура фразу саркастичным тоном:

— Дорогой мой Анур, извольте рассказать свой невероятный случай.

Анур, можно сказать, в душе подпрыгнул от счастья, чуть не продемонстрировав свой восторг вживую.

— В общем… — начал он.

«Ну началось», — подумал Углык.

— …Иду я сегодня, играю с мальчишками…

«Ну пока нормально», — думал Углык.

— …И тут вижу, что две коровы отбились от стада и ушли к дальним холмам. Я хотел сказать пастуху, но потом решил вернуть их сам. И вот я их догнал, пытаюсь повернуть обратно — они ни в какую: постоянно меня отталкивают. Я их тяну — они в другую сторону, я тяну их — они в другую сторону, я тяну… Ой, извини, отвлекся. О чем это я? Ах да! Встаю я перед ними и кричу, чтобы, мол, шли домой — но не слушаются меня они. И тут… сзади… слышу звук, и… вспышка света! Оборачиваюсь — вижу, как с неба падает какой-то… дымящейся шар. Он с грохотом упал метрах в ста сорока от меня, там, за холмом. Я, конечно, испугался и…

— Только прошу, не говори мне, что ты пошел туда и взял что-то оттуда.

— Нет, пап, ты что? Коровы тоже, по всей видимости, испугались, а это бывает довольно редко, и дали стрекача. Я побежал за ними, чтобы не потерять.

— То есть ты ту штуковину не трогал?

— Нет.

«Фух, — подумал Углык. — Наконец-то возраст любопытства моего сына подходит к концу».

— Я хочу пойти туда с тобой, папа.

«Рановато я обрадовался, видимо», — опять подумал Углык и, откашлявшись от кумыса, сказал:

— Ну если это недалеко, то я постараюсь найти свободный часик…

— Свободный часик? Но ты никогда не интересуешься моими увлечениями. И после этой фразы про «свободный часик» ничего не делаешь, — расстроился Анур.

— Ну во-первых, не всегда я так тебя обманываю. А во-вторых, ты помнишь тот случай со змеиной ямой и чем он обернулся? На этот раз, надеюсь, такого не будет?

— Нет, нет, папа, конечно, не будет!

— Ну, раз такое дело… даю тебе последний шанс.

— Ура!! — обрадовался Анур.

— Но сначала надо обойти наших соседей и предупредить, что в этот раз мы скоро уходим с этого места, от джунгар подальше.

— От джунгар? Но ведь рано еще.

— В этом году решено сделать это раньше. Для скрытности и спасения запасов, — подмигнул отец Ануру. — Ну так что, согласен?

— Хорошо, папа!

Тем временем Жансая уже довешивала белье и разговаривала с Касымом.

— Слушай, Касым, — говорила она, — тебе вроде уже тридцать лет скоро. Как ты дальше будешь? Не хотел бы уже остепениться, завести семью, детей?

— Я был бы рад. Только где ж взяться моей супруге?

— Да вот хотя бы сестры Тамерлана и Сангира. Мне кажется, дышат они к тебе неровно, — засмеялась Жансая.

Сангира и Тамерлана были сестрами и дочерями Абая — богатейшего человека в ауле Абдулы. Жили сестры достаточно дружно, у каждой по изъяну. У Сангиры это был комплекс превосходства: она постоянно хотела показать свою самостоятельность и часто любила лезть в чужие дела. Идет порой Сангира с большим ведром воды, и видно же, что ей тяжело; подойдет Касым, предложит помочь — в ней как будто что-то просыпается. Сангира будет уперто нести ведро дальше и говорить: «О нет, нет, я сама. Или, может, ты думаешь, что я не справлюсь?» Была она девушкой с загорелой кожей, широкими плечами. Волосы часто носила пучком. Была у нее и любимая фраза: «Ты должен уметь присматриваться к правильной, нужной девушке!» Никто не знает, какое мнение о себе она пыталась протолкнуть, но у окружающих, и в частности у Касыма, это вызывало недоумение. Тамерлана же была по характеру почти полной противоположностью сестры: да, Тамерлана была трудолюбивой, но очень скромной. И если Сангира постоянно намеревалась влезть в чужой разговор и любила вставить туда свое слово, то Тамерлана, наоборот, была стеснительной. Да и когда Тамерлана пыталась заговорить — ее перебивала Сангира. Касым, конечно, испытывал к ним обеим чувства, но выбрать одну никак не мог. Вроде с каждой будет и еда на столе, и домашний уют, но не обидится ли другая? Касым это все хорошо знал, как и все, в принципе, и напомнил об этом Жансае. На что она ответила:

— Ну, ты смотри, Касым, потом поздно будет. Как бы тебе в одиночестве помирать не пришлось.

Жансая удалилась, а Касым остался сидеть. Он взглянул ввысь, как после тяжелого рабочего дня, и задумался обо всех словах Жансаи. Человек порой не задумывается о своей жизни, а когда в твою личную проблему тебя же утыкают носом, могут возникнуть побуждения совершить великое дело. Но есть у любой монеты другая сторона — неопределенность. Вот хочешь ты что-то сделать, а не знаешь, как именно это будет выглядеть и с какими трудностями тебе придется столкнуться по ходу процесса. Так же было и у Касыма. Он не очень любил пробовать что-то новое и важное в его жизни: то, от чего зависеть может вся его жизнь. Он не делал этого, боясь ошибиться. Возможно, поэтому отец выбрал на роль ведущего по перекочевке человека Шаруана?

«Нет! — наконец-то решил он. — Долго это продолжаться не может! Позову-ка я Тамерлану на свидание. Первый шаг будет за мной! Но примет ли она мое предложение? Или, может, вмешается Сангира? А может быть, с Сангирой у меня больше шансов создать счастливую семью?»

Все эти вопросы мучили Касыма, но ответы на них могли дать только его последующие поступки. Он так в них углубился, что чуть не забыл про брата, которого ждал. Он заглянул в юрту Углыка и, поняв по шедшему диалогу, что у него еще много времени, отправился все-таки к пункту назначения неуверенным шагом.

Тем временем Углык все еще спорил с сыном.

— Так как ты объяснишь тот огненный шар, пап? — говорил Анур.

— Сынок, я в последний раз тебе говорю: это был не огненный шар… Может, это была вспышка солнечного света, отразившегося от земли… и тебе показалось, что это шар.

— Но почему ты мне не веришь?

— Ну доверие к твоим фантазиям — рисковое дело. И еще я согласился пойти с тобой, но только чтоб доказать, что там ничего такого нет. Да, и пообещай мне, что больше никому, даже маме, не расскажешь это, а то соседи будут смотреть на меня как на какого-то ненормального.

Анур неохотно согласился, а Углык продолжил доедать. Тут вошла Жансая.

— Ну, мужчины, чего видели сегодня? Что молчим?

Ануру было сложно сдерживаться, что видел Углык.

— В общем, иду я сегодня… — не выдержал мальчик, на что его отец захотел не на шутку выругаться и хлопнул по столу.

— Да!.. — начал было он, но договорить не успел.

— Пфффф!! — послышалось вдруг откуда-то.

Пришествие джунгар

«Что это был за звук?» — такой вопрос был у всех в голове на тот момент.

— Ого, — удивленно сказала Жансая Углыку, думая, что это его удар по столу создал такой шум, — а ты сильно…

— Это не я… — настороженно опроверг Углык.

Звук доносился с улицы, и жители аула уже толпой бежали, чтобы посмотреть на его источник. А источником был еще дымящийся пистолет типа мушкета, поднятый в руках джунгарского военного с небольшими усами и играющими глазами напоказ, окруженного двумя другими солдатами. Они стояли в центре поляны, прям напротив юрты Абдулы. Были одеты в свой походный боевой наряд: легкий кафтан и не очень пушистую шапку с мехом. А выстрел из пистолета, видимо, должен был привлечь внимание старшины и жителей в принципе к их прибытию. Жители аула скучковались в нескольких местах и не рисковали подходить ближе. Наконец вышел и сам Абдула.

— Ну наконец-то! — начал джунгар, сдувая дым с дула мушкета. — Старейшина! Ха-ха! Сколько лет, сколько зим! Абдула, верно? Ну, как живете? Чем занимаетесь? Что предложите?

— А, Джучи! — неприветливо воскликнул Абдула и про себя добавил: «Этого еще не хватало».

— Он самый!! — расставил руки в стороны джунгар.

— Что вам тут надо? — недоверчивым тоном спросил Абдула.

Джунгар похохотал и сказал:

— Когда один человек высокого статуса приезжает к другому человеку… не последнего статуса — ему что-то обязательно нужно? Не могу я просто заскочить, поболтать? И…

— Стоп, высокого статуса?

— Да! А ты что, не заметил моей новой шапки главнокомандующего — сотника?

— Поздравляю… Что тут скажешь?.. — добавил Абдула.

— Скажу, что… хэ… дань на этот раз заплатите пораньше.

Абдула насторожился:

— Ты же сказал, что вам ничего не надо.

— Я говорил не совсем так. Я подчеркиваю, что ты предвзятого обо мне мнения. Ну отчасти ты прав. И потом раз я уже приехал, то почему бы нам не выполнить все наши договоренности о дани здесь и сейчас?

Абдуле это не нравилось:

— Слишком рано в этом году!

— В этом году мы просто выдвинулись раньше, приехали раньше, и заплатите вы нам тоже раньше, чтобы мы лишний раз не бегали и не искали вас по степи.

— Но мы не можем сейчас платить! Заберете скот — мы умрем от голода! — взмолился к ним Абдула.

— Понимаю. Но ведь необязательно скот. Столовые приборы, предметы декора, одежда, люди для исполнения для необходимого нам труда пойдет (последнее необязательно). И еще: не пытайтесь сбежать за ночь. У вас все равно ничего не получится! Наш лагерь здесь, недалеко, в паре километров отсюда. Учтите это и возможные последствия.

После этих слов Джучи направился к лошади. Абдула даже фыркнул на него. Джучи услышал и сказал более сурово:

— За данью вернусь завтра утром! Бывайте! — с этими словами он ускакал вместе со своей свитой.

Жители аула совсем отчаялись. Ну а как? Часть продовольствия, необходимого хоть для какого-то выживания, завтра надо отдать, бежать нельзя, а про дать отпор превосходящему их по силе врагу никто уже не заикался. Нет, были, конечно, поначалу смельчаки, бросавшиеся в атаку с луками и ножами. Им удавалось положить одного, максимум двух врагов, но после этого их или ловили, или расстреливали те же атакованные. После пары таких случаев попытки прекратились.

Несмотря на свою захватническую политику, джунгары не были такими уж зверьми и бездуховными варварами, по крайней мере не все, как говорили они сами. Иногда они собирали меньше, говорили, что главная их задача — объединение всех земель Средней Азии для предотвращения раздробленности на их территории, а на захоронение тех немногих наивных глупцов, бросавшихся на них с ножом, луком и стрелами, что «проявляли отвагу или глупую смелость», выделяли немного денег из собранной дани, иногда даже присуждали им звание «уважаемого человека» посмертно. Но у аула Абдулы не находилось нынче ни первых смельчаков, ни вторых благодарующих сборщиков дани. Тихие — одни, строгие — другие были в этом противостоянии.

Начало темнеть. Люди разбрелись по жилищам и стали готовиться к завтрашнему дню. Углыку пришлось отменить свое обещание сыну о походе. Анур на это расстроился, но с пониманием Углыка. Шаруан обходил людей, успокаивая их, после чего пошел советоваться с отцом насчет аульного собрания. Он толком не знал, что им делать. Платить дань не хотелось — это грозило голодом. Застали их врасплох, а до завтра план придумать казалось нереальным. Касым не спешил возвращаться к себе. Он решил зайти к Абаю — отцу Тамерланы и Сангиры, на долю которого приходилась значительная часть дани как богатейшего человека аула, и поговорить с ним. Больше ведь всех человек сделает. Касым вздохнул и направился в сторону почти самой большой юрты аула, которая стаяла на самом краю их поселения. В этот момент душа его наполнилась решительностью поговорить с Тамерланой, в тот же момент это сменилось легким испугом, но чувства быстро вернулись к решительности. Герой, наверное, сам не понимал цели своего визита, хотя душа ему намекала на одно, а чувство было, что он все же идет подбодрить и успокоить дельца Абая. Он и сам не заметил, как дошел до пункта назначения. Касым огляделся на темный вечер с небольшим количеством сияющих звезд и яркой луной на небосводе, вздохнул и зашел внутрь.

Оказавшись внутри, Касым оглядел ничем не примечательную юрту. Абая там не было, но была красивая черноволосая девушка — Тамерлана, которую Касым застал то ли за готовкой чего-то молочного, потому что с ней рядом стоял кувшин с этой жидкостью, то ли за шитьем, потому что держала она в руках маленький, явно не законченный коврик с воткнутыми в него спицами. Но это неважно, потому что она бросила свои дела, когда вошел Касым. Оба они смутились, но разговора было уже не избежать. Они поздоровались друг с другом, завели разговор: поговорили о нынешней ситуации, о погоде, о настроении людей. Правда, складывалось это у них не очень внятно: вроде говорят об одном, но хотят будто о другом, поэтому и препинаются. Разговаривали они достаточно нечленораздельно и перескакивали с одной темы на другую. (В детальном разборе их беседа, кажется, не нуждается — вспомните себя на первом свидании, и вы все поймете.) Касым мог бы продолжать и дальше, но, вспомнив про Сангиру и про Абая, решил задать вопрос:

— Я могу поговорить с Абаем?

— Да, к-конечно. Он возле стойла сейчас.

Касым поклонился, поблагодарил и отправился к коровьему стойлу.

— Будь аккуратнее, — сказала ему Тамерлана вслед. — Отец сегодня немного не в духе.

— Буду иметь в виду, — ответил Касым.

Касым вышел из юрты. Во дворе было темновато. Поблескивало небесное ночное светило. Хорошо виднелись сколоченный на скорую руку деревянный сарай, близлежащие холмы и само ограждение для домашнего скота. Абай стоял возле забора стойла, опершись на него и стуча пальцем по верхушке столба. Его мысли было нетрудно предугадать.

Когда Касым его окликнул, то Абай сначала немного испугался, затем быстро пришел в себя.

— А, это ты, Касым. Рад видеть, — поприветствовал грустным взглядом он его.

— Я… — начал было Касым.

— Пришел поддержать меня в трудный момент как основного… данеплательщика. Угадал?

— Угадали, но как?

— Сынок, я в купле-продаже уже не первое десятилетие. Научишься понимать людей и читать их по их поведению хочешь не хочешь.

Касым встал рядом.

— Сочувствую вашим потерям в ведении вашего хозяйства.

— Хм, — улыбнулся Абай, — это понятно, — и, почесав свой большой живот через красный кафтан, а затем и длинную свою бороду, добавил: — Даже не знаю, что делать.

— Все мы в таком положении нынче.

Абаю было не привыкать платить налоги. Он уже с этим смирился и взвесил все сам с собой. Торговцу уже приходилось думать о многом. Абай как торговец был скован обстоятельствами не меньше других его соседей. Он решил переключить свои мысли на что-то стороннее.

— Ты лучше расскажи про моих дочерей. Собираешься кому-то из них предложение делать?

Касым смутился.

— Эм, я… не знаю… с чего вы решили…

— Да не пререкайся. Я знаю, сколько времени ты с ними проводишь и как ты на них смотришь. Только выбрать вот…

— Ну… я пока не знаю.

— Ой, да ладно! Ха-ха. Ладно, не буду смущать тебя такими темами. Когда ты решишь, когда мысль придет, тогда и скажешь, — помолчав секунду, Абай перешел на другую тему. — Ты тогда скажи, есть ли у тебя мысли насчет завтрашнего дня?

— Скрыться! Или дать им бой! — вдруг послышалось откуда-то сзади.

Касым и Абай подскочили от неожиданности и стали искать «человеческий источник звука». Они нашли его быстро — это был Анур, стоявший у них за спинами в свете луны.

— Фух, Анур, напугал, — вздохнул Абай. — Ты чего здесь? Оплаты за пастушество в этот раз не будет. Сам знаешь — такие дела.

— Да я не за этим… И-и, кстати, я работал в этом году хорошо, пася скот, так что оплата должна быть хоть какая-нибудь, — протараторил Анур.

— Ладно, но все, что я могу тебе предложить, — это декоративный сундук.

— А, — пожал Анур плечами, — меня устроит.

— Ну, тогда по рукам.

Они, эти оба партнера, улыбнулись и затем кивнули головами друг другу в знак соглашения.

— На чем я остановился? — вспомнил Анур.

— Ты еще начать не успел, — вмешался Касым.

И тут мальчик подпрыгнул:

— Точно, я вспомнил. Пойдем, дядя Касым, я сейчас покажу вам невероятное.

— Ну я… Ох… ладно, — нехотя согласился на такой шаг племянника Касым.

— Ура! Только быстрее, быстрее…

Анур убежал вперед, в проем между сараем и соседней с Абаем юртой, а двое его попутчиков неохотно волочились сзади. Абай заговорил громким шепотом:

— У отца его походу не получается отбить его любопытство. Поговори хоть ты с ним, Касым.

— У мальчика есть увлечение. Зачем же нам его портить? — усмехнулся тот в ответ.

— Касым, я помню тот случай со змеиной ямой! Я там был! Я, в отличие от тебя, знаю, к чему может привести его «увлечение».

— Что за жизнь без приключений? Многие после того случая говорили, мол, появилась у них новая, здоровая тяга к жизни.

Абай не унимался:

— Я не против приключений, но только безопасных.

— Хорошо, я попробую поговорить с ним, — согласился Касым, который понимал всю сложность задания.

— Я на это надеюсь, — сказал Абай и подумал про себя: «Фух», — так он вздыхал с облегчением хоть на какую-то надежду.

Они прошли еще несколько метров, остановились около проема между сараем и юртой и насторожились. В проеме, где не проходил свет, кто-то или что-то шевелилось. Касым даже был готов встать в боевую стойку, но его успокоил Анур:

— Вы только не пугайтесь и будьте аккуратны, — сказал он.

Анур выходил из проема, держа кого-то солдатской, военной обнимкой. Тот, кого он вел, чуть прихрамывал. «Кто это? Что это?» — Абай и Касым опять стали удивляться. В лунном свете они увидели необычное для них существо: ростом где-то под метр семьдесят пять, с большой головой, вытянутая форма которой напоминала мозг, с большими глазами, раза в полтора больше человеческих, и сероватой кожей с зеленым оттенком. Одет он был в красный облегающий костюм и был слегка худоват. У него была с собой плечевая сумка.

Старшие замерли с удивлением и не знали, что сказать. Они лишь держали открытыми рты. «Что это? Как это? Что это за существо? Как оно тут вообще оказалось?» — крутилось у них в головах. А пришелец протянул им руку и тут же отпустил вниз.

Собрание

Абаю, Ануру и Касыму ничего не оставалось, кроме как позвать на помощь и отнести незнакомца в юрту сначала к Абаю, а потом, решив, что ему нужна помощь, к аульному врачу Айбулату. Хоть и через силу и страх непонимания, но они это сделали. Можете представить себе лицо врача, когда к нему принесли такого необычного пациента?

Несли они достаточно развернуто и довольно открыто. Все успели насмотреться на странноватое существо. Надо им было только выйти в нужное время. Впечатления не заставили себя ждать. Касым и остальная компания поспешили позвать своих близких и тех, кто в ауле что-то решал, чтобы понять, что делать с таинственным гостем. Пришли посмотреть на необычного гостя и понять, откуда же он, практически все: Углык, Абдула, Жансая, Сангира, Шаруан и многие другие. Абдула, конечно же, не упустил такого случая и стал разговаривать с жителями насчет завтра.

Главе аула было больше дела до своих мирских проблем, чем до необычного существа, прибывшего к ним откуда-то «издалека». Но главное — все собрались, а поговорить шанс нужен. Ведь нашествие джунгар будет уже завтра… Абдула старался не обращать внимания на гостя, хотя и делал вид, что ему это на самом деле было не менее интересно. Но стресс и страх заставляли его думать о собственных проблемах чуть-чуть больше.

Были разные предположения: от прятания скота и драгоценных изделий до нападения на Джучи и его людей. Абдула собрал всех на улице, у порога юрты. Там, рядом с ней, была какая-то горка. В темноте было практически не разглядеть, что это, и лишь маленький свет от свечей внутри юрты давал разглядеть в этой горке что-то похожее на капусту и груши. Все решили, что это просто запасы хозяина. Продолжали обсуждать завтрашний день и дальнейшие действия. И если одних волновал в основном вопрос обороны аула, то других больше интересовал «гость из других миров», как назвал его Углык.

Жителей аула интересовали оба собрания. Они долго смотрели на необычного гостя, бормоча стандартные фразы про то, откуда он взялся, кто же он такой и так далее. Продолжалось это достаточный промежуток времени. Гость долго не приходил в себя. Посмотрев на него и поняв, что ничего необычного в ближайшее время не произойдет, все потихоньку начали покидать и без того тесную юрту для такого количества зрителей и говорить с Абдулой. Некоторые, как, например, Сангира, метались туда-сюда, дабы узнать побольше волнующей их информации разом. Всех тогда переполняли эмоции, и все не знали, что с ними делать. Они неожиданно нагрянули… Этот — как снег на голову… Но, так как джунгары никуда не денутся и вопрос с ними стоит более остро, было решено оставить необычного гостя на потом. Поэтому люди выслушивали план Абдулы, который изредка поправлял Шаруан, когда отец заходил к нему в юрту доктора.

Но вот все и подошло к концу. Все моменты на начальных этапах были обговорены. Люди стали разбредаться по своим домам. В помещении наконец остались только Касым, Шаруан, Углык, Тамерлана, Сангира, доктор Айбулат, Анур и наш загадочный друг, что пришел неизвестно откуда.

Юрта у Айбулата была скромная: желтое полотно, кровать, на которой, собственно, и лежал сам необычный гость из других миров, еще одна запасная на случай, если пациент к доктору в «палату» прибудет, щит на стене и стол. Находилась она на пригорке, откуда был виден практически весь аул. Сам хозяин выглядел так: гладкий лоб, узкие глаза, короткая прическа, белая рубашка и бело-желтоватый халат.

Пока Анур отплясывал где-то в стороне и изредка подбегал ко всем, говоря о том, что был прав все это время насчет наличия «иных существ» в нашем мире, непохожих на человека, доктор Айбулат осматривал пришельца.

— Хм… — говорил он, — никогда такого не видел.

— Доктор, — вмешался Углык, — много кто… да вообще все мы никогда такого не видели.

— Да, Айбулат, лучше скажи нам, что с самочувствием у нашего гостя? — подключился Шаруан.

— Ну у него редкие судороги на некоторых местах, замедленные движения и сонливость — отсюда вывод: удар или падение с небольшой высоты… может, переутомление.

— И откуда же он, по-вашему, упал? И как он… она… оказался здесь? — спросил Касым.

— Ну, извините меня, что я, увы, не пророк. Вы попросили меня поставить диагноз — я это сделал. А о причинах вы не просили поведать, да и я не смогу. Надо расспросить его.

— Просто хотел спросить… — успокоил его Касым.

Айбулат уже собрался уйти, но тут вмешалась Сангира:

— А рекомендации? Советы? Доктор?!

— Как он устроен изнутри — я не знаю… Но мой совет: дайте ему попить и отдохнуть, а там ему должно стать лучше, будет понятно.

— Интересные у вас рекомендации, — саркастично молвила его собеседница.

— Другого ничего посоветовать не могу, — отчаянно сказал Айбулат, на которого и так сильно надавили, и собрался уходить, но, вспомнив, что это его юрта, решил остаться и просто отойти в сторону.

Тамерлана решила пойти за кумысом и водой для их гостя.

— Смотри не переборщи с весом ведра и дозой для нашего лишнего рта, сестренка, — крикнула вслед Сангира.

Тамерлана промолчала и ушла, но Шаруан — нет.

— Сангира! — сказал он.

— Что? Я сказала, как оно есть. Вы же сами знаете, какие сейчас времена, — ответила та, намекая на недостающие запасы.

— Она отчасти права, — добавил Углык.

— Ну, ты не скажи так, — сказал Касым, вертя сумку незнакомца в руках.

— Это почему?

— Видели ту кучу экзотических продуктов перед юртой?

Все вспомнили кучу различных непонятных плодов, напоминающих привычные фрукты, которые валялись возле юрты Айбулата на входе. Там были и обыкновенные на вид яблоки и груши, которые родственники некоторых жителей пробовали у перевозчиков из караванов, которые шли здесь по пути торговли. Но были тут и необычные на вид: фиолетовые, оранжевые, зеленые… круглые, вытянутые, продолговатые… извилистые, расплывчатые, мягкие… непонятные и так далее. Всех мастей. Мало кто обращал на них внимание. В темноте их было не так просто хорошо рассмотреть. Все думали, что это припасы Айбулата. Да и, конечно, зачем им сейчас это, когда тут «такое»?! Все хором ответили: «Да!» — Касым продолжал:

— Когда вы еще не пришли, я изучал сумку пришельца. В сумке нашего дорогого гостя был мешочек, — Касым протянул остальным на изучение небольшой пустой непрозрачного типа пакетик с надписью «ПАЕК» и веревочкой наверху, на конце которой висело кольцо. — Я потянул за это кольцо сбоку — и из этого мешочка высыпалось все это.

— Из этого маленького мешочка? — удивился Углык, рассматривая его со всех сторон.

— Я тоже не поверил и испугался. Но это всего лишь еда — ничего опасного.

— Подтверждаю, — медленно сказала Сангира, — там есть привычные нам яблоки и хлеб. Но не все продукты мы знаем.

Некоторые уже успели приблизиться к этой куче еды, понюхать и откусить кусочек от известных плодов или хотя бы тех, которые вызывали доверие. Вроде съедобно. Вкусно. Даже если предположить, что не все там еда, то можно задать следующий вопрос: «Кто бы стал рядом с продуктами пропитания класть камни, взрывные устройства и тому подобное?»

— У него есть своя еда — странная местами, но еда. Значит, он пришел к нам не за пропитанием, — заявил Касым.

— Тогда за чем же, братец?

— Я думаю, разве что за помощью.

— С чего ты взял?

Касым посмотрел на Сангиру, потом полез в сумку и достал устройство, представляющее собой коробочку с кнопками, антенной и экраном. Современный человек легко узнал бы в нем локатор. И он был довольно многофункциональный, даже по меркам человека двадцатого века. На двух кнопках были выгравированы надписи «Вкл.» и «Выкл.», а на остальных они были черными и бросавшимися в глаза: «Формы жизни», «Металл и руда», «Сады», «Мой корабль», «Враг», «Энергия» и «Животные».

— У него также имелась и вот эта коробочка, — продолжил Касым.

Сангира взяла ее.

— Так, и что тут у нас?

Тут Углык встал рядом, а Сангира отодвинулась к Касыму. Но Углык хотел поближе рассмотреть странное устройство.

— Попробуй нажать одну из кнопок.

— Попробую-ка я… «Вкл.».

Сангира нажала на кнопку, и тут же экран вдруг засиял зеленым светом с сеточкой и треугольником, похожим на стрелку компаса, в нижней его части. Все испуганно удивились и легонько стали рассматривать экран. А Сангира чуть не уронила это устройство от неожиданности. Но ее вполне можно понять, не правда ли? В верхней его части была надпись «Формы жизни» и точки на экране. Посмотрев на них, покрутив устройство, можно было понять, что точки соответствуют положению всех присутствующих людей относительно этого прибора. Когда его повернули — точки изменили свое положение на экране, но по-прежнему были на месте находящихся в комнате людей. Походив по комнате и поэкспериментировав, можно было дать заключение.

— Значит, он искал… себе подобных?

— Выходит, что так. Но зачем?

— Он выглядит уставшим, как после боя.

Тамерлана стояла над незнакомцем и пыталась напоить его, поддерживая голову. Вдруг незнакомец подскочил, протягивая руки вперед, и тяжело вздохнул. Тамерлана попятилась назад. Пришелец потянулся и потрогал свои голову и тело.

— Г-где я? — спросил он на русском языке.

— Успокойтесь… товарищ, — сказал Касым, — успокойтесь… Вы находитесь… — тут Касым призадумался — …в ауле Абдулы.

— Ч-что случилось? — продолжал дергаться из стороны в сторону гость. Он был готов забуянить или сделать что-то другое в порыве…

— Вас нашел мой сын. Вы были без сознания, — попытался включиться в разговор Углык.

Гость поежился и лег обратно.

— Эм… война, рептойды, выстрел, корабль… — начал он опять дергаться.

— Успокойтесь, успокойтесь, вам нужно отдохнуть. По крайней мере, сейчас не время делать что-то. Вам надо отдохнуть. Если будете дергаться сейчас — сделаете себе только хуже. Вам нельзя сейчас разбираться и нервничать! Через многое прошли! Так дайте себе отдохнуть! — говорила Тамерлана, пока его держал Касым.

— Да, да, вы правы… Эм… ваше имя?

— Тамерлана.

— Приятно познакомиться, я Къюрен — произнес напоследок гость из других миров, после чего уснул.

— Хм, — шепнул Касым, — а ты умеешь успокаивать, Тамерлана.

Тамерлана смутилась, но спокойно ответила:

— Спасибо, стараюсь.

Сангира была рядом и решила вмешаться, дабы переманить внимание Касыма на себя:

— Так, ребята, отложим сантименты. Всем нам очень интересно и невероятно увидеть такого гостя, но… у нас есть и свои проблемы. Насчет завтра — предлагаю устроить засаду. Да, у противника оружие мощнее, но и перезаряжать его дольше. Они приедут небольшой группой, а мы обрушим на них шквал стрел и…

— Но… извини, что прерываю, но приедут другие, и…

— Тамерлана, вот любишь ты жути нагонять. Скажем, мол, не было у нас никого, и убьем вторую группу. Касым, пойдем обсудим с твоим отцом план дальнейших завтрашних действий! А?!

Касыму не очень нравилась такая идея, ведь он знал о предполагаемых последствиях, коих было немало для них. Но надо было и понимать, что при нормальных обстоятельствах дела будут обстоять так, как хуже уже не будет.

— Извини, конечно, я вообще не думаю, что так вот у нас что-то получится из этого, — и, вздохнув и потянувшись, Касым добавил: — Но мы должны попытаться.

— Хорошо, тогда идем.

Вся компания вышла. По пути они обсуждали гостя и завтрашнюю засаду. Касым предлагал неожиданность. Тамерлана пыталась поправить этот план, но Сангира вмешивалась и не давала ей закончить. Шаруан позднее утвердил план расслоения на группы и нападения из-за угла, который всем понравился больше всего.

Углык вертел в руках еще одно приспособление, которое он обнаружил в сумке Къюрена. Представляло оно собой подобие того мушкета, которым пользовались джунгары, но с зеленым ободом и круглым наконечником на месте дула. Обнаружил он его еще в юрте Айбулата. Еще тогда Углык подумал, что это оружие, и предположил: не хочет ли их «гость» напасть на них? Но Углыка тут же быстро усмирили. Ведь если бы он хотел сделать им очень плохо, то давно бы это сделал. Углык и дальше продолжил вертеть оружие Къюрена в попытках понять, как оно работает и можно ли использовать его в бою. Тамерлана хоть и ругала его за «воровство» и призывала к совести и обычной такой добропорядочности, но Углык отмазывался фразой: «Я не украл, а одолжил это…» Когда же тыканья на курок ни к чему не привели, Углык отнес пистолет вместе с сумкой к себе в юрту. «Завтра верну», — думал он.

Жители аула обсудили все, что хотели, и начали расходиться по домам, чтобы выспаться перед завтрашним трудным, а может быть, и смертельным боем.

Утро, засада, телекинез

Утренние лучи уже пробили себе путь через шаныраки, и жители аула потихоньку стали вставать и выбираться на свои боевые позиции. Некоторые, такие как Касым, Шаруан, Углык, Сангира и Тамерлана, были уже на посту. Хоть Тамерлане и пришлось будить сестру, а Углык лишний раз заходил к Касыму, все все помнили и были готовы принять удар. Участвовали не все: кто-то решил отсидеться дома, кто-то не подходил по категории возраста, были и просто трусы. На душе у людей-бойцов было немного откровенного страха, выражавшегося в переглядывании и в порой трясущихся руках. Засели они за юртами на паре возвышенностей — так, чтобы их было труднее заметить издалека. Ждали они долго, и казалось, что часы тянутся целую вечность. Некоторые успели и заснуть. Немного народу слегка успокоилось. Время ожидания делает с людьми разное: кто-то постоянно испытывает мандраж, и у них постоянно растет напряжение, а у кого-то тоска рождает скуку, спокойствие и мирное ожидание с перерывами на все тот же заядлый мандраж и застывания в их жилах крови.

Время продолжало тянуться. Сангира изредка подходила к Касыму.

— Ты это… — говорила она, — если все это плохо закончится и так далее, ты помни, кто был с тобой на протяжении всего этого времени.

Касыма это, конечно, малость раздражало. Вездесущность у людей в каком-то смысле — проявление какой-никакой симпатии, но назойливость — качество уже похуже. Сангира любила во все события вставить себя чуть ли не на главную роль. С одной стороны, это было интересно послушать, а с другой — это всех бесило в душе. Касым было решил ей это сказать, но Сангира прервала:

— Смотри, смотри! — прошептала она. — Вон они уже едут, оккупанты.

Джунгары приближались. Их было четверо: все на лошадях и с ружьями, висящими дулами кверху (видимо, были заряжены, и джунгары боялись, что высыплется порох). Джучи, конечно, ехал впереди всех, предвкушая свежую дань.

Жители аула испуганно насторожились, разбудили своих спящих соседей и притаились.

— Ну что, старче?! — кликнул Джучи Абдулу. — Приготовили ли вы нам дань али нет?

Абдула стоял посреди площади в окружении еще нескольких людей для отгона подозрений. Среди них стоял также, заслоненный толпой, Арман. Его называли местным батыром, да и имя у него было подходящее. С детства он был мальчиком бойким и мечтал хоть раз совершить какой-нибудь подвиг, который бы его прославил. Он всегда помогал противоположному полу, детям, старикам и друзьям. Таскал им воду, помогал устанавливать уыки, помогал перетаскивать сундуки и пасти маленькую часть скота, здоровался и желал хорошего времени суток, доставал закатившуюся игрушку. Был Арман, по сути, всеобщим любимцем. В принципе, никто от него голову не терял, да и сам батыр не спешил в отношениях и других делах любовных. Он очень хотел освободить свой аул от джунгарского гнета, и сегодня ему представлялась такая возможность, а потому был Арман сегодня насторожен и в то же время немного расслаблен, с уверенностью, что у него все получится. Но не все было так просто.

Абдула вышел поближе к лошади Джучи и, указав пальцем в сторону, сказал:

— Да, приготовили. Вон то стойло ваше.

Джучи посмотрел, оценил десять коров, двух баранов и пятерых коз, усмехнулся, слез с коня и, подходя к Абдуле, сказал:

— Ну вот, можете же, когда хотите, — Джучи похлопал Абдулу по плечу, который, к слову, был не особо рад этому, и добавил: — Все, считайте, в аул я больше не приеду в этом году.

— И больше никогда не приедешь, — прошептал Абдула и крикнул: — Разойдись!

Народ тут же расступился и бросился в стороны за оружием. Батыр медлить не стал и моментом запустил стрелу в Джучи, рассчитывая попасть ему в грудь или в плечо хотя бы. Но Джучи увернулся. Среагировать он успел молниеносно. Абдула почувствовал это и чудом успел откатиться в сторону, едва не угодив под пулю сопровождавшего Джучи солдата, который смекнул, что к чему. Но Абдула подняться больше не смог. От Армана послышалось: «Огонь!» — повторенное потом из уст Касыма, Шаруана, Сангиры, Углыка и Тамерланы. И тут же на джунгар посыпались стрелы. Одного из противников сразу удалось убить двумя стрелами, которые попали ему в грудь. Двое других, одного из которых удалось лишь поцарапать, успели спрятаться за щитами и лошадьми. Ловко это они. Джучи тоже получил несильное попадание со стороны: стрела прошлась ему по щеке, сделав неглубокий порез. Он попытался выхватить пистолет, но Арман второй стрелой тут же прошелся ему по руке. Увы, третью стрелу он вытащить не успел, ибо Джучи все же достал пистолет и пустил смертельную для джигита пулю. В этот момент все чуть вздрогнули, ведь они потеряли своего близкого товарища, которого знали.

Началась перестрелка с большим шумом, достаточным, чтобы разбудить Къюрена. Пришелец подскочил с места и заметил в юрте лишь доктора Айбулата, рассматривающего баллон с эмблемой красного креста, показавшегося Къюрену довольно знакомым. Он осмотрел все ту же желтую юрту с щитом на стене, столом и кроватью, где ночевал сегодня сам Айбулат. Видят обычно пострадавшие это как в первый раз. Но быстро все вспомнил пришелец и на звуки выстрелов тоже отреагировать успел.

— Что происходит? — спросил он.

— Перестрелка в ауле, — с акцентом ответил Айбулат, но потом он повернулся и понял, с кем говорит. — О-о, голубчик, вы уже проснулись! — и, закончив шепча разбираться в баллоне, добавил: — Как самочувствие?

Нельзя сказать, что Айбулат не нервничал. Остаться один на один с таким-то существом, да еще и в сознании. Но виду он старался не подавать, хотя его трясущаяся нога слегка его выдавала.

— Стоп, стоп, — перебил его Къюрен. — Во-первых, позвольте сделать вам замечание на ваш акцент моего языка, а во-вторых, перестрелка?

— Да, наши борются с захватчиками. Хотя не знаю, получится ли у них? Скорее всего — нет…

Доктор продолжал говорить что-то про то, что он рад не быть там, но Къюрен его уже не слушал. На уме у него были воспоминания о людях, которые принесли его сюда, уложили на кровать и приютили. Конечно, человека не судят по одному поступку, но отблагодарить добродетеля всегда хочется. Мало ли что там может случиться. Надо было это сделать. Пропасть могут без него. Хоть Къюрен и не очень уверенно еще мог стоять на ногах, он поднялся. «Я должен им помочь!» — решил про себя Къюрен.

Пришелец пошел к выходу, выхватив по дороге у бормочущего доктора баллон. Нажав кнопку на баллоне и вдохнув воздух, вышедший после из этого же баллона, Къюрен встрепенулся и зашагал быстрее и увереннее, как будто никакой усталости у него не было, чем, кстати, удивил Айбулата.

— Стойте, товарищ…

— Къюрен, — поправил его пришелец.

— Къюрен, вам нежелательно бы…

Къюрен поводил воздухом из баллона по лицу и сказал:

— Со мной все в порядке! — потом потянулся к поясу и, обнаружив пропажу своей плечевой сумки, испуганно спросил: — Где, где моя сумка?

— Я… — начал было Айбулат.

— Где она?

— Если не ошибаюсь, ее вчера взял к себе Углык. Его юрта во-он там, третья слева.

С пригорка, где стояли Къюрен и Айбулат, было все хорошо видно.

— Понятно, — сказал Къюрен и удалился.

Айбулат не решился пойти за ним, хотя и настаивал, чтобы тот тоже остался.

В это время в ауле шла полным ходом перестрелка. У жителей аула не было много стрел, но им все же удалось загнать джунгар в ловушку, почти непреодолимую.

— Глупцы! — кричал Джучи, отстреливаясь. — Вы даже не представляете, на что вы подписались!! После меня придут другие, и их будет больше! Это я вам гарантирую!!!

Джунгары сидели в проеме между юртами, где никого не было. Стрелы то и дело пролетали рядом, а их самих брали в кольцо. Несмотря на численное превосходство противника, джунгары уже успели убить троих или пятерых людей. Но пистолеты того времени были не самыми легкоперезаряжаемыми. Да и такой наглости в свой адрес солдаты не ожидали, а потому были уже на пределе, и у подчиненных Джучи начали подступать слезы.

— Командир, — чуть ли не плача, сказал один из солдат, — у нас осталось лишь два заряда. Я не хочу умирать, не хочу…

— Успокойся! Успокойся! — схватил его Джучи. — Два заряда, говоришь?

— Д-да.

Джучи огляделся, присмотрел открытый вход в юрту, заглянул туда и сказал:

— Двух зарядов нам вполне хватит. За мной!

Джучи вместе с двумя солдатами вбежал в юрту, по дороге обезвредив еще двух нападавших: одного — ловкостью рукопашного боя вблизи, другого — ударом приклада. Там на тот момент находилась семья: отец, мать и дочь лет восьми. Отец был с луком рядом и хотел было схватить его и выстрелить, но Джучи его опередил, и глава семейного очага уже лежал с ранением. Спохватилась жена. Побежала она за оружием. Джучи остановил ее:

— Стой! — сказал джунгар, взводя курок второго пистолета, направленного на дочь хозяйки, подбежавшую к раненому отцу. — Дернешься — я убью ее!

Матери девочки ничего не оставалось, кроме как сложить оружие и сдаться сквозь слезы. Эта семья решила пересидеть перестрелку, дабы не подвергать своих родных опасности. Не получилось. Глава семейства говорил, что их это не заденет, но хранительница очага пыталась его переубедить в это время и говорила, что им надо быть поосторожнее, уйти подальше или подпереть дверь чем-нибудь большим.

— Говорила я тебе: не отсидимся мы здесь! — тихо сказала она, поднимая руки. — Говорила.

— Ну все, хватит!! — молвил вслед Джучи, подтащил ребенка к себе с направленным на нее пистолетом и вышел из юрты, ведя за собой заложников.

Снаружи его уже ждали. Столпившись полукругом, жители были готовы пустить новые стрелы, но, увидев Джучи с девочкой, притормозили.

— Ну что… господа?! — сказал он. — Сами сложите оружие или мне… вам сказать? А?!

Люди увидели, что ситуация практически безвыходная. Человечность и потеря, собственно, контроля над ситуацией заставили их чуть повременить. Люди, в том числе Касым, стали опускать луки.

— Что ты делаешь? — говорил Абдула. — Стреляй.

— Возможно, не мое дело… но не попадешь ли ты вообще прямо… — сказала Сангира.

— Сангира, помолчи! Отец, но она права. Есть вероятность задеть дитя и ее маму, — промолвил Касым.

— Жизнь одного человека не стоит сотни наших. Стреляй!

— Нет! — ответил Касым и положил лук. — Джучи, успокойся.

— Нет, хм-ха, — усмехнулся Джучи. — Вы устроили нам тут засаду! Вы обстреливали нас! Вы убили моего товарища все-таки! И после всего этого ты хочешь, чтобы я… успокоился?!

— Мы можем решить все мирным путем… — пытался договориться Касым.

— Заткнись… просто заткнись, — злобно рявкнул Джучи.

Джучи ненадолго обернулся и велел своим солдатам перезарядить ружья, после чего взять на мушку жителей аула Абдулы и проследить за тем, чтобы они сложили луки. Те, оценив ситуацию, смирились и стали бросать луки к ногам джунгар, как к ногам победителей битвы.

— Как так вообще можно было?! — продолжал с усмешкой Джучи. — Мы вроде не забирали у вас много, позволяли жить и находиться на своей земле…

— Эти земли наши, — перебил его Абдула.

Джучи нахмурился.

— Ваши земли южнее, а эти — наши по праву.

— Но…

Джучи нахмурился и с истерической улыбкой напомнил ему один факт:

— Назови… хоть одно поселение… или город, основанный вами на этих территориях.

Абдула задумался, и Джучи это заметил:

— Так я и думал. Мы защищаем вас от тех же мандаринцев, а вы с нами подло так, — и, направив на Абдулу пистолет, Джучи добавил: — Мир не делится в нашем случае на «аннексоров» и «жертв», скорее на «законных владельцев» и «арендаторов». Ты поймешь.

Пока те говорили, Тамерлана заметила в стороне растерянного Къюрена. Он слегка колебался в поисках юрты Углыка и наблюдал за происходящим. Тамерлана испуганно показывала ему жестами уходить, ведь тут опасно, но «гость из других миров» не уходил и думал над чем-то, прикидывал ситуацию.

— Твои убеждения мне надоели, — сказал наконец Джучи и выстрели в Абдулу на расстоянии.

Он был уверен, что попадет и Абдуле конец. У всех на мгновение замерло сердце, а некоторые даже успели прокричать «Нет!!». Но, к удивлению всех присутствующих, пуля никуда не попала. Солдаты были ошарашены: «Неужели командир Джучи… промахнулся?» — для них это, как и для самого Джучи, было в новинку.

«Что за…» — шептал про себя джунгарский генерал. Пулю как будто ветер подхватил и перенес куда-то.

Лишь Тамерлана заметила, что в момент выстрела Къюрен стоял с настороженным лицом и протянутой вперед рукой.

— Эй, вы! — крикнул Къюрен Джучи. — Даю вам… последний… шанс… сложить оружие… пока я добрый.

— Что такое? — удивленно стал присматриваться джунгарский генерал к фигуре выше по дороге. — Кто это такой?

— Говорит на человеческом, сэр, — сказал один из его солдат.

— Но на людей, которые встречались нам раньше, он не похож, — добавил второй.

— Сам вижу.

— Ваш последний шанс, пока я добрый, — продолжал Къюрен.

— Къюрен, беги! — крикнула вдруг Тамерлана.

— Тише, — заткнул ее Касым, — тише.

— Хочешь, чтоб тебя услышали? — подтвердил Углык. — Не завидую я твоему другу.

— А, значит, знаете его? — расслышал их джунгарский генерал. — Ну будет что рассказать.

С этими словами Джучи выпустил пулю из другого пистолета в Къюрена, но тот снова выставил руку и чуть нахмурил лицо. Пуля в него не попала.

— Да что за?.. — промолвил Джучи.

— Даю… вам… последний шанс, — продолжал Къюрен.

— Вы двое! — рявкнул Джучи своим солдатам. — Давайте быстро за ним. Я пленных посторожу.

— Есть!

Къюрен начал убегать от солдат под их крики «Стой!». Было даже выпущено пару пуль в землю рядом с Къюреном, от которых пришелец благополучно увернулся. Бежал он только в одном направлении, ища юрту Углыка.

— Один, два… — считал он юрты. Красный браслет на его руке стал мигать интенсивнее. — Должно быть здесь.

Къюрен вбежал в юрту Углыка, где на тот момент сидел Анур и рассматривал коробочку с радаром из сумки Къюрена. Заметив хозяина этой сумки, он очень сильно обрадовался:

— Ого! Это вы?! Я столько ждал подобной встречи, ну когда, в смысле, вы в порядке. Хотел у вас спросить…

Но договорить Анур не успел. Его прервала пуля, прошедшая через юрту насквозь. Къюрен успел оттолкнуть Анура в сторону и начал расспрашивать его про сумку. Анур догадался, что к чему, и указал на сундук рядом со столом, на котором и лежала сумка.

— Понял! — сказал Къюрен и рванул туда.

Тут в юрту ворвались солдаты Джучи. Къюрен успел спрятаться за перевернутый стол и прихватить с собой Анура, прежде чем очередная пуля была выпущена в них.

— Выходи, дружок! Мы знаем, что ты там, — заманчиво звали его солдаты Джучи.

Къюрен судорожно искал что-то в сумке, до которой он успел вовремя дотянуться. Анур же в то время поднял руки и стал медленно вставать.

— Да не ты! Другой, — пояснили ему вслед солдаты.

Къюрен наконец-то нашел тот самый космический пистолет и направил его на солдат — те в свою очередь рассмеялись:

— Ну и что ты нам этим сделаешь? Преимущество на нашей стороне.

Къюрен понимал всю суть ситуации, немного нервничал, но виду не подавал.

— Даю вам… последний шанс, — другим, более уверенным, но в то же время судорожным и настороженным тоном повторил он свою фразу. Какой-то страх прослеживался в его речи.

Солдаты усмехнулись дважды. А один из них даже выстрелил.

«Видит Аллах, я не хотел», — успел подумать в эту долю секунды гость из других миров и рефлекторно направил руку на пулю. Она поменяла свое направление и пролетела мимо Къюрена и Анура, после чего Къюрен направил уже свое оружие на ранее стрелявшего солдата и нажал на курок. Из пистолета вырвался сгусток лучевого света. Он поразил нападавшего джунгара. Тот и моргнуть не успел, как стал горсткой пепла. Второй в испуге уронил ружье. Ему было непонятно, как такое возможно. Есть солдат — и нет его… Он в тихом ужасе стоял еще несколько секунд, после чего посмотрел в сторону Къюрена, быстро подобрал свое оружие и принялся бежать прочь медленно, со временем ускоряя свой бег. Для Къюрена, судя по всему, это было тоже нечастое мероприятие, поэтому он не сразу опомнился и принялся догонять солдата-джунгара.

Тем временем на площади жители аула находились на мушке у Джучи. Люди, конечно, пытались исправить ситуацию: девочка-пленница пыталась убежать — безрезультатно; кто-то пытался схватить лук, но пули Джучи отрезали им путь от заветной цели. Джунгарский генерал был уж очень меткий. Сангира уже успела отчитать Касыма и других за «наглого гостя, которого они приютили и из-за которого джунгары разозлились чуть больше». А сам Джучи тем временем довольствовался достижением, пока ему грузили на лошадь всякие мешки с добром.

— Как же вы, ребята, посмели?! — говорил он.

— Командир! Командир! — закричал вдруг прибежавший солдат.

«О, вижу, ты вернулся с радостной новостью, раз так кричишь. Поймали небось беглеца!» — хотел было сказать Джучи, но, приглядевшись к выражению лица солдата, понял, что тут что-то не так.

За солдатом следовал Къюрен и что-то ему говорил. Солдат его не слушал, лишь часто и очень боязливо оглядывался. Добежав до своих лошадей, он выхватил у Джучи мушкет.

— Что ты делаешь?! — нервно спросил главнокомандующий джунгар.

Солдат не отвечал. Тут прибежал Къюрен. Пока солдат нервно направлял мушкет на Къюрена, сам пришелец решил начать разговор:

— Друг… с-слушай… я… я… не хотел. Извини, что так вышло. Мы вроде не должны были вмешиваться в ваши дела, но вы стреляли, и…

— Не подходи! — промолвил солдат, приписывая Къюрену какой-то демонический облик.

— Солдат, успокойся! Прекрати меня позорить. Вот эта… штука, которую он держит, даже на пистолет не похожа, а ты… А кстати, где второй, который за тобой шел? — спросил Джучи.

Настроение у солдата не менялось, и Джучи это видел. Къюрен продолжал уже более спокойно:

— Если вы успокоитесь и сложите оружие, то мы сможем обговорить все мирно.

«Да ладно», — закатил глаза Джучи и выстрелил в Къюрена. За ним последовал и выстрел солдата. Пришелец успел увидеть и услышать характерные щелчки и отпрыгнул в сторону, попутно отодвигая пули джунгар, характерно нахмурившись и выставив для этого руку вперед. Под конец он и сам выстрелил из своего пистолета один раз. Из пистолетоподобного устройства опять вырвался сгусток лучевого света. На глазах у генерала его второй солдат рассыпался весь в пепел.

Что Джучи, что Абдула, да и все присутствующие просто обомлели от увиденного. Джунгарский сотник даже выпустил девочку из рук. Та, кстати, не упустила шанс убежать к матери. Джучи пятился назад. Сам Къюрен опустился на колени и, опустив также пистолет, смотрел на свои руки. Шоком это было для всех, но для жителей поселения скорее удивляющим, а для Къюрена скорее психологическим. Все столпились вокруг него, напрочь позабыв про вояку-джунгара, пришедшего за данью. Касым заговорил первым:

— Как ты это сделал?

Къюрен продолжал сидеть, сжав руки и смотря вниз. Джучи тем временем успел вскочить на коня и ускакать.

— Держи его!! — кричал Углык. — Уйдет ведь!

Начал было он подбирать лук, но Сангира его остановила:

— Стоп. Пусть идет. Будет теперь нас бояться и другим навешает этот страх.

— А ты не подумала, что он может вернуться сюда с ордой войск? А?

— Шаруан, не нагоняй жути. У нас ведь есть такой боец! — усмешливо произнесла Сангира.

— Помнится, ты была ему не сильно-то рада.

Сангира улыбнулась:

— Это было до того, как я узнала о его способностях.

Шаруан только вздохнул, а Углык пожал плечами.

Отскакав на двести-триста метров, Джучи ненадолго остановился и оглянулся. У него неописуемый страх, приравниваемый к сверхъестественному, успел смениться обидой.

— Знайте же: я еще вернусь, — прошептал он со злобой и ускакал дальше.

Объяснения

Люди чествовали Къюрена, как героя. Но были они больше удивлены, нежели испытывали восторг. Виновника торжества усадили на близлежащее бревно, дали накидку и воды.

— Спасибо, — поблагодарил их гость из других миров тихим голосом.

— Тебе спасибо!! Друг ты наш! — начал выступать Абдула.

Тут Къюрен достал из своей сумки каких-то два прибора. Один из них, напоминающий более совершенный наушник человека двадцатого века, он вставил себе в ухо, другой — какой-то кубик с трубочкой — он зажал в зубах. Оба прибора промигали, и Къюрен убрал их обратно.

— П-продолжайте, — сказал он.

Абдула на момент призадумался.

— О светлый ты наш! Не передать словами то, как мы рады, что ты спас нас! Когда Джучи взял нас в плен, мы думали, что все пропало. Но появился ты и прогнал подлых разбойников, — и, помолчав, Абдула добавил: — Кто же ты все-таки такой и откуда будешь, друг наш невообразимый? Расскажи же нам.

Гость из других миров начал что-то говорить невнятное. Он был явно в шоковом состоянии.

— Д-для начала я хочу извиниться у всех за увиденное. Н-нам вообще нельзя было вмешиваться в дела жителей планеты Земля27. И я даже не удосужился узнать, на правильной ли стороне я сражался? — протараторил пришелец.

— Джунгары нападали на нас и забирали часть продовольствия. Большую часть, — сказал кто-то из толпы.

— Продолжайте, — попросил Касым Къюрена.

— Я рад, что правильный сделал выбор… Я вообще пацифист по натуре.

— Паци… кто? — спросили все.

— Пацифист — это такой завсегдатый пациент, который… — решил вставить свое слово подошедший Айбулат.

— Что? Нет! — перебил его Къюрен. — Пацифист — это тот, который не желает конфликтов, по крайней мере, вступать в них.

— Конф…

— Боя! Боя! Я избегаю боя! Я их не люблю, ясно?! — проговорил Къюрен.

Все тут же дружно закивали головами.

— От вопроса не уходим. Так кто ты? И откуда будешь? — переспросила Сангира.

— Он вроде пытается все рассказать. Дай ему слово вставить.

Гость призадумался и начал рассказ:

— Мое имя Къюрен, как вам всем уже давно известно. Я с планеты Марс.

— Откуда? — удивились близстоящие люди.

— С Марса, — сказал гость. — Это планета, соседняя с вашей. Меньшая по размеру, но гораздо более продвинутая, чем ваша. На своей планете я вроде как принц.

Смекнув, что перед ним царская особа, Абдула перешел на еще более вежливый тон:

— Как же вы сюда попали, ваше высочество?

— Ну «ваше высочество» здесь, наверное, лишнее — это во-первых, — смутился Къюрен. — А во-вторых, у нас война.

— Война? Какая?

— Война двух планет — Марса и Рептойдов.

Интерес с напряжением и интригой нарастали. Къюрен продолжил рассказ:

— Все началось пару месяцев, по вашим меркам, назад. Тогда к нам прибыл посол и верховный главнокомандующий армией рептойдов — генерал Ронтер. Он хотел подписать с моим отцом какой-то договор по раскопкам на вашей планете. Но мой отец — король Марса воспротивился этому. Он не мог допустить преждевременного вмешательства в дела Земли27 и ее жителей. Ведь были у нас и другие договоры. Ронтер долго пытался добиться своего, но не смог. Тогда он объявил войну и убил моего отца в зале заседаний. Их там было двое, так что Ронтер смог спокойно уйти, а мы поздно спохватились. Королем стал мой старший брат Альфис, тот еще жесткий тиран и руководитель. Он и начал войну против рептойдов. Я был на одном из боевых звездолетов, а когда на него напали эти межпланетные ящерицы, я бежал на спасательной капсуле. Ее подбили слегка, и я совершил аварийную посадку сюда, где нашел потом вас. Вот и все.

Многие не могли поверить в то, что перед ними сидит королевская особа, да к тому же еще и с другой планеты. «Неужели там есть жизнь?» — так подумали все. Но факты перед их лицом находились, и им оставалось только это принять со спокойной душой… Но также они и прониклись ситуацией, и все встало на свои места.

— Это объясняет его состояние, — сказал Айбулат.

— Так и знал, что тот светящийся шар был не просто галлюцинацией! — обрадовался Анур. — Видишь, папа, видишь? Я же говорил.

— Теперь верю, сынок. Теперь я во многое готов поверить, — смиренно сказал Углык.

— А чего хотели эти рептойды на нашей планете? — продолжал Касым.

— Я не знаю. Видимо, нашли что-то, что им нужно, но про это не говорят нам. Брат тоже не хочет идти на переговоры или уступки с расспросами, а наши собратья пропадают тем временем куда-то после нескольких битв, — Къюрен, отпивши из фляги, помолчал и добавил: — Мне надо на Марс. Обратно. Если поможете мне починить мой корабль или хотя бы переговорный пункт — я в долгу не останусь и… помогу вам с чем-нибудь потом. А?

Все начали что-то бормотать и шептаться. Сангира втихаря тоже вытащила из толпы сестру и Касыма.

— Соглашаться надо, ребята! — шепнула она.

— Ты думаешь, что мы сможем разобраться в его технике? Мы-то с этим пистолетом возились, не могли заставить его выстрелить, а тут… — начал Касым.

— Да ладно тебе. Сходите, развеетесь, проводите его, а там он и сам разберется, что надо делать. Ты только представь, что этот гость нам может подарить взамен, практически ни за что…

— Сангира, а нам разве не надо… помочь… доброму инопланетянину?!

Касым, конечно, колебался. С одной стороны, ему действительно хотелось помочь благодарному герою, но просить что-то взамен у того, кому и так, судя по всему, досталось прилично за последние пару дней… Не слишком ли корыстно это?

— Несмотря на мое бескорыстие, думаю, нам за помощь нашего гостя в будущем стоит подсобить ему сейчас, — наконец решился он.

— Исключено! — послышался сзади голос Абдулы. — Сынок, если эти… рептойды так опасны, как он говорит, не стоит ли держаться подальше от мест их битв?

— Пап, ну ты же сам все видел: у него есть мощное оружие, необходимое нам. А Джучи может вернуться в любой момент с подкреплением. Мы можем изменить ход войн в нашу сторону, — начал пытаться переубедить того Касым.

— Да и потом, — добавила Сангира, — Абдула, не переживайте. Эти ящерицы сюда навряд ли сунутся. Они же подбили корабль Къюрена и наверняка думают, что он мертв. Что им здесь делать?

Абдула помотал головой, походил взад-вперед, постучал тростью, посмотрел на Къюрена и сказал:

— Видимо, да, вы правы. Помогите беглецу — может, и он ответит нам взаимностью, подарив хотя бы пару таких пистолетов.

— Класс!

— Но, сынок, раз уж это твоя инициатива, то пойдешь ты. Возьми с собой десяток ребят покрепче и повыносливее, материалы, которые будут нужны Къюрену, и отправляйтесь в путь. И помните: главное — добудь нам оружие Къюрена. Сангира, Тамерлана, вы будете помогать мне и другим здесь.

— Но мы тоже хотим… — пытались было те возразить.

— Не спорить! — рявкнул Абдула и, зажимая царапины, полученные во время битв с джунгарами, точнее, когда он кувыркался, уворачиваясь от попадания пуль, без подготовки, удалился.

Касым извинился перед девушками за приказы отца.

— Да ладно, — то ли грустно, то ли грубовато пробормотала Сангира.

— Да ладно, ничего, — сказала Тамерлана. — Ты, главное, береги себя. Это очень серьезный поход, и не допусти, пожалуйста, всяких бед… на свою голову…

— Ты его прям как на войну провожаешь! Касым, ты вернешься, все будет хорошо, не робей, за нас не переживай! Все…

Тамерлана, поняв, что слова ей Сангира вставить уже не даст, или, может быть, от застенчивости просто согласилась, легонько улыбнулась и ушла вместе сестрой. Касым помахал им рукой, чуть постоял и пошел объявлять о решении отца всему аулу. Къюрен, конечно, обрадовался и начал прыгать и жать всем руки. Некоторых даже пытался обнять, но вовремя передумывал. Тем временем Анур дергал отца за рукав и переглядывался с матерью.

— Можно мне с ними?! Можно? — спрашивал он.

— Нет, сынок, — отвечал Углык. — Это слишком опасно.

— Какой «опасно», пап? Что может произойти?

— Мало ли что может случиться. Всякое бывает во время этих опасных миссий.

— Но вы мне вечно запрещаете ходить в такие интересные места, — возразил Анур.

— Слушайся отца, Анур. Он хочет как лучше.

Анур уже расстроился:

— Вы вечно так! Не пускаете, отговариваете, не выслушиваете!..

— Сынок! Ты как разговариваешь?! — сделала ему замечание в поведении мама.

— Чего трудного — разрешить мне пойти просто посмотреть на космический корабль?!!

— Так!!! Все! Ты остаешься здесь, никуда не отправляешься!!! Ясно?! Ступай в юрту, подумай над своим поведением! — сказал свое окончательное слово Углык.

В глазах ребенка проступили слезы. С ними он и убежал — быстро и озлобленно.

— Сурово ты с ним, — сказала Жансая, когда Анур отбежал.

— Ты думаешь?

— Вижу! — сказала Жансая.

— И что мне теперь прикажешь делать? — ехидным, пародийным тоном заговорил Углык.

— Иди и извиняйся! Я до этого уже навоспитывала и науспокаивала его — теперь твоя очередь.

— Он не понимает. Я же хочу для него как лучше… — вздохнул Углык.

— Так иди и объясни свою точку зрения. Видишь, ребенок не понимает наших мотивов в его воспитании, — с этими словами Жансая удалилась помогать восстанавливать аул из бардака.

Тут к Углыку подбежал Касым.

— Мы собираем людей в отряд мастеров… — начал он.

— Ты уже и название ему придумал, — перебил его Углык.

— Да, но главное — у нас есть еще места. Хочешь с нами, брат?

— Эх, да нет, — сказал смущенно Углык. — Мне с сыном надо поболтать, да и здесь я нужнее.

— Опять с ним разговор не заладился?

— Угу, — посмотрел на Касыма Углык.

— Ты вот что, начни издалека, приведи примеры из жизни своей и помирись с ним.

Углык усмехнулся. Отцом он был совершенно обычным, ничем особо не выделялся. Но когда дело доходило до воспитания, то он старался проводить с сыном как можно больше времени. Конечно, мальчику слегка надоели эти верховая езда и стрельба из лука — для него это было уж слишком обыденно. В этот период жизни подростки стремятся к самостоятельности, их тянет к новому и неизвестному: они хотят познавать все, познавать мир необъятный и интересный. Углык это видел и пытался сдержать сына от возможных опасностей вроде того случая со змеиной ямой или камнем, но тот его все равно слушался редко. Слова «да ладно, дай свободы мальчику» для Углыка звучали как критика в его сторону, причем осуждения эти были для его разума и восприятия не самыми хорошими, а протесты его часто выплескивались в психоподобные, пусть даже не очень грубые, высказывания в адрес учивших его, как воспитывать ребенка. Но делал Углык это не со зла, и все это хорошо понимали, поэтому просто пожимали плечами и оставляли его решать проблемы самостоятельно. Словом, не умел Углык воспринимать советов правильно и зачастую делал хуже и себе, и другим.

— Слишком много ты можешь сказать, братец, для человека, у которого своей семьи нет, — ответил он. — Я как-нибудь сам.

Касым смекнул, что к чему, и добавил:

— Удачи тебе, — с этими словами братья пожали друг другу руки и разошлись. — Приеду — расскажу! — крикнул вслед Касым.

— Обязательно расскажешь! — отвечал Углык, предвкушая, что «миссия» у самого-то него будет поинтереснее.

В это время Къюрен беседовал с добровольцами. Те спрашивали у него, что ему надо, и показывали различные вещи, которые было не жалко отдать, а Къюрен уже сам выбирал необходимое. В основном это были стрелы, колчаны, парочка сундуков, еле-еле изъятых у их хозяев, и тому подобные металлические вещи плюс немного провианта. И наконец, погрузив это все в корзины и мешки, а те на две повозки, участники экспедиции, которая, по всей видимости, должна была идти недолго, попрощались с остальными и отправились в путь.

Тайный попутчик

Светило солнце. Дул изредка ветерок. А по пустыне с редко встречающейся верблюжьей колючкой шли путники. Кто-то был всадником, кто-то ехал на повозке, кто-то был пешим.

В дороге все вели себя неоднозначно: кто-то радовался, пел песни, пусть и негромко; кто-то заезжал вперед на своем свободном, резвом скакуне, предлагая всем остальным устроить гонки-скачки, но никто не соглашался; кто-то шел просто тихо и думал: «Что мне там делать?»; но большинство продолжали путь, ни на чем не зацикливаясь. Касым спрашивал у Къюрена про технику. Он показывал пальцем на вещи и спрашивал: «Что это? Как оно устроено? Как оно работает? Для чего оно вообще?» Причем Касым старался не сильно надоедать попутчику с Марса. Да, он, конечно, хотел получить такие технологии для спасения своего аула, но в то же время ему было стыдно просить что-то за помощь. Это ему казалось слишком корыстно. Къюрен отвечал довольно уверенно и спокойно. Можно сказать, что он уже забыл про утренний инцидент с убийством джунгар. Психологический удар уже не так сильно бил по нему, ведь были его мысли заняты другим.

— Этот, как вы говорите, «прибор со стрелкой» — это радар, — говорил он, отвечая на вопрос про коробочку с надписями, которая своим светом напугала местных жителей прошлой ночью. — Он помогает находить что-то определенное: нажал кнопку с надписью «ФОРМЫ ЖИЗНИ» — он посылает сигнал по сторонам, настраиваясь на длины волн и определенные клетки искомого тела, и находит кого-то разумного или хотя бы живого в округе. Кстати, так я и нашел вас, когда потерпел крушение. Вы говорите на довольно странном диалекте, — тут Къюрен достал коробочку, которую он зажимал в зубах, и наушник. — Думал, без переводчика не обойтись.

— А вот это… все…

— Стандартный набор спасательной капсулы. Мало ли на какую планету ты попадешь. Она может быть какой угодно: развитой или враждебной. Тут комплект из всего, что может пригодиться: радар, аптечка, адаптационная жидкость — ну это если атмосфера не для тебя, а скафандр поврежден, — набор продуктов… который вы, видимо, у меня вытащили…

Касыму вспомнился тот мешочек с веревочкой и кольцом, на котором было написано «ПАЕК». Ему стало немного неловко. Касым молча помотал головой, давая понять, что это якобы не он достал мешочек и дернул тогда за кольцо. Делал он невинный вид, хотя тогда оно так и было, ведь там были и участвовали и Абай, и Анур. Марсианский принц покривил брови и рот, глядя на собеседника. Не стал слишком глубоко разбираться. Продолжил дальше:

— …Защитное оружие… эх…

«Видимо, он вспомнил то утро», — подумал Касым.

— …И другое, — закончил Къюрен.

Касыму он также объяснил, как он проделал тот трюк с перемещением пули: это был телекинез. Способность передвигать предметы силой мысли и много чего еще. На планете Къюрена этим практически все владеют, но этому еще надо учиться.

Тут спереди послышался голос: это был конный всадник Шара.

— Нашли! Нашли! — кричал он.

— А то мы сами не видим! — послышался голос с саркастичным тоном из толпы.

Касым поднял глаза: на небольшом пригорке чуть скрывался металлический эллипс. Он был размером один на два метра, с обшарпанным, как будто бы взорвавшимся боком, двумя целыми крыльями и откинутым назад слегка затонированным лобовым стеклом.

— Вот он, — молвил Къюрен и зашагал дальше.

Тем временем в ауле все вернулось в обычное русло. Следы боя (хоть и недолгого) уже убрали, подбитым в бою помогали заштопать раны, коров и лошадей распределили по загонам; и лишь местные рукодельницы дошивали обивку юрт, изрешеченную этим утром.

Углык уже всех обошел, помог, где чем смог, высказал соболезнования родственникам погибших и пострадавших. Он уже был готов идти к сыну. И вот, собравшись с духом и взяв с собой два шельпека, он отправился на разговор.

— Хэй! — закричал Углык, войдя в юрту. — А что я принес с собой? Угадай-ка, — Углык оглянулся, но увидел лишь бугорок одеяла на постели. «Анур там», — подумал он и продолжил: — Лепешки, сынок, твои любимые я принес, — из-за бугорка не было ничего слышно.

Углык решил начать «изливать душу» и потихоньку стал приближаться.

— Я понимаю, — говорил он, — я, может быть, бываю слишком суров к тебе. Но я не со зла. Я просто хочу порой тебя уберечь от опасностей. Этот мир полон всяких опасностей. Неизвестно, что будет. Просто если ты откроешь свою душу мне и впустишь мои отцовские понятия, неизвестные пока тебе самому, то я уверен: мы…

Но договорить Углык не успел, ибо, отдернув одеяло, он увидел, что там никого не было, как и во всем помещении в целом.

Сначала на лице Углыка можно было прочитать удивление, на долю мгновения смех: «Читал лекцию одеялу, это ж надо?!» — думал он; и наконец, его охватил испуг: «Где Анур? Куда он подевался?!» — только и мелькало у него в уме. Судорожно выбежав на улицу, Углык стал звать сына, но найти его он никак не мог. Он начал расспрашивать всех, кого встречал, не видели ли они его Анура. Ему предстояло проверить еще много мест, прежде чем чутье родителя возьмет свое и Углык поймет, где сейчас Анур.

Но где же был юный проказник на протяжении всего этого времени? Этот негодник спрятался в одной из взятых повозок, схоронившись средь сундуков. Можете себе представить удивление Касыма, когда тот нашел племянника в таком месте в таком положении при разгрузке «запчастей» для починки летательного аппарата пришельца? Отдергивает Касым брезент — а там он: лежит и машет рукой. Но так как Касым хорошо знал Анура и подобные повадки племянника были для него предсказуемыми, то его удивление сменилось чувством легкого гнева.

— Ну, и какого ты тут делаешь? А? — спросил он.

— Дядя Касым, я… — начал было парнишка.

— Папа знает или нет? — проговорил на низком тоне Касым.

— Нет, — угрюмо ответил Анур.

— Так, ладно, все понятно. Эй, ребята, кто на лошадях, отвезите мальца обратно, в аул!!

— Нет, нет, нет, нет, нет! — начал противиться Анур, падая в ноги, точнее, на уровне повозки на грудь своему деде. — Дядя Касым, ну, пожалуйста! Когда мне еще выпадет такая возможность?!

— Твой отец будет волноваться, не говоря уже про твою маму.

— Да они ничего про это не узнают. Пускай будут думать, что я просто где-то заигрался.

Конечно, Анур прекрасно все понимал и тоже беспокоился за своих родителей, но мысль о контакте с внеземными цивилизациями решительно толкала его вперед. Да и приключение было безопасным, как думали и Касым, и Анур. В итоге Касым все же разрешил Ануру остаться, ведь, несмотря на долгие попытки переубедить племянника, у него ничего не получилось. Но и разгуляться вдоволь Ануру тоже не дали. Къюрен бегал туда-сюда, пытаясь что-то сделать и починить звездолет. Он не подпускал никого близко, потому что те либо мешались под ногами, либо, как Анур, задавали ненужные вопросы. В итоге мальца посадили рядом и дали поиграться с инопланетными приспособлениями из сумки Къюрена.

Попутчики принца Марса просто подавали ему нужные запчасти и время от времени помогали скрепить пару деталей, когда не хватало пары рук Къюрена. Словом, механик из Къюрена был тоже неважный. Он рос и учился во дворце, и вот к починке подобных машин его никогда не подпускали вживую, а потому он базировался на своих школьных теоретических знаниях. А выходило, как выходило.

По счастью, основной модуль управления пострадал не сильно, и оставалось только перемкнуть контакты в нужных местах, где, в общем, и пригодились металлические мечи и наконечники на стрелах. Корабль уже не получалось завести и отправить в полет, но можно было подать сигнал для своих через переговорную аппаратуру. Когда работа над панелью радио была завершена оставалось сколотить антенну передачи. Для этого задействовали «помогающий класс»: нескольким аульцам пришлось встать друг другу на плечи в весьма неудобные позы, чтобы держать конструкцию из тех же связанных между собой в своеобразную антенну мечей, луков и металлических деталей с сундуков, пока Къюрен пытался отправить сообщение. Стояли они еле-еле: кто-то шатался, кто-то невзначай задевал другого ногами или другими частями тела. Все очень сильно шатались. И вот долгожданная фраза «ПОМОГИТЕ. ЗАСТРЯЛ НА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ ПЛАНЕТЕ» наконец-то была отправлена, после чего пирамида из людей неуклюже упала, но никто не пострадал. Все обрадовались и начали потихоньку собираться.

Углык уже оббежал всех, кого мог. Ему наконец посоветовали подумать, где может быть сейчас Анур. Углык и подумал. И быстро все понял. Единственным невероятно интересным местом, где мог бы быть и куда с большим желанием хотел, конечно, попасть его сын, была экспедиция. Он наконец понял, где его сын может быть, и, схватив лошадь, стремительно помчался к месту. Сначала он, правда, перепутал направления, но быстро вернулся к колее.

Тем временем все уже почти собрались в обратную дорогу. На телегу был погружен предпоследний сундук, и люди были готовы отправляться. Анур был не особо доволен вылазкой. Всю экспедицию он «проплевал в потолок» и вертел в руках устройства Къюрена. Утешив себя тем, что могло быть и хуже или скучнее, он быстро успокоился. Тут что-то привлекло его внимание: на радаре запищали какие-то непонятные зеленые точки. Они были большими и приближались с быстротой невероятной. Это также привлекло и остальных членов экспедиции.

— Что это такое, Къюрен? — спросил Касым. — Твои что, уже прилетели?

— Не может такого быть, — удивился Къюрен. — Наши эскадрильи кружат где-то посередине между нашей и вашей планетой. Они бы не успели получить сигнал и прилететь так быстро, — поглядел он на горизонт.

Отметить надо, что расстояние от Марса до Земли достигает от пятидесяти пяти до четырехсот одного миллиона километров. А скорость радиоволн в эфире (вакууме) достигает скорости света (триста миллионов метров в секунду). Так что марсианские корабли не могли прибыть так быстро, даже при хорошей скорости. Но могли и прилетели другие корабли… Корабли, от одного взгляда на изображения которых Къюрен ужаснулся. Лишний раз он все же поглядел в ту сторону, чтобы разубедить свое «больное» воображение.

— О нет! — понял ситуацию Къюрен. — Бежим!!!

— Что случилось? — кинулся Касым.

Къюрен не стал долго задерживаться, но еле-еле выкрикнул:

— Рептойды…

Касым был ошарашен такой новостью. Рептойды? Неужто те самые?! Что они здесь делают?!! Но было некогда разбираться — надо было бежать. Опираясь на рассказы Къюрена о межпланетных врагах, так подумали большинство.

И вот из-за горизонта быстро приближались, все больше и больше увеличиваясь в размерах, три таких же эллипсообразных НЛО. Они были побольше капсулы Къюрена, по бокам виднелись ромбообразные выступы, как шипы, и такие же затонированные стекла. Как и положено боевому кораблю, эти были оснащены чем-то вроде пушек. Словом, выглядели они более устрашающе, чем предыдущий челнок, увиденный аульцами.

«Надо бежать!» — резко подумали все члены экспедиции и бросились наутек. Все они бежали с разной скоростью, в зависимости от собственного восприятия опасности происходящего. Но корабли рептойдов были достаточно быстры, чтобы нагнать и окружить даже самых быстрых бегунов. И вот корабли нагнали беглецов и взяли их в треугольник, повиснув в воздухе метрах в пятидесяти над землей. Тут же из этих металлических птиц десантом стали спускаться ящероподобные существа в доспехах, с бластерами и с недружелюбным, на первый взгляд, видом. Были у них руки, ноги и головы как у ящериц. Хвосты тоже присутствовали. Посыпались грады выстрелов, в которых Касым не мог ничего разобрать. Сгустки энергии и взрывы так и валились на них. Люди сыпались на землю, падали с лошадей и рассыпались в пепел от вражеских орудий. Словом, был полный хаос.

Углык тем временем уже добрался до места, остановившись рядом на пригорке, и ужаснулся, увидев свое дитя и своего брата в этой суматохе.

«Нет! Уходите оттуда!..» — хотел было сказать Углык, но упал, сраженный упавшим рядом с ним лучом. Он не умер, но был на время обездвижен, оглушен. Все равно что рядом, метрах в пяти, взорвалась бы граната.

Тем временем Касым находился в этом эпицентре. Вот рептойды выжгли финального члена похода, остались только он, Анур и Къюрен. Рептойды вот-вот должны были приняться и за них.

Решив то ли спасти, то ли хотя бы закончить жизнь рядом с племянником, Касым принялся мотать головой и вращать глазами в его поисках. Тот стоял рядом с Къюреном. Къюрен его обнимал, уворачивая от взрывов и разносимых ими облаков пыли земли. Касым быстренько подбежал к ним обоим и обнял в ожидании конца.

— Добудьте мне принца, идиоты, живьем! — послышалось откуда-то с корабля.

Тут же одна из боевых башен повернулась в сторону троицы и дала залп…

Тюрьма «Арварос»

Очнулся Касым уже где-то в непонятном месте. Рядом с ним лежал Анур. Живой. Там же уже и оклемался Къюрен. Хорошо. Все живы. Можно вздохнуть с облегчением. Возможно, все миновало. Возможно, все обошлось. Но где это они? Касым чувствовал какую-то легкую слабость, но передвигаться еще мог. И вот, подняв свой взор, Касым поубавил в себе чувство полной радости. Вокруг них стояли все те же пришельцы-ящеры в доспехах и смотрели куда-то прямо. Стояли смирно, не шелохнувшись, как статуи, и лишь изредка оборачивались. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что ростом они под два метра, кожа их — бронированная чешуя, а детализация доспехов выглядела так: сами доспехи представляли собой металлические пластины, не полностью покрывающие тело, с различными красными ямочками и выемками. Были они довольно мускулистые. Лицом были похожи на земных варанов или таких же ящериц. Они ждали чего-то важного.

Касым попробовал подвинуться, но суровый взгляд одного из охранников преградил путь его действию. Касым решил не рисковать. Очнулся следом и Анур. И, увидев страшных ящеров, тут же бросился в объятия дяди, испуганно что-то шепча. Погладив племянника по головке, Касым аккуратно подсел к Къюрену и шепотом спросил у него:

— Мы не умерли?

— Нет… Хотя кто знает, что лучше, — испуганным голосом, шепча, ответил Къюрен.

Судя по всему, пришелец был напуган не меньше самого Касыма, и, можно сказать, даже на уровне Анура. С детства Къюрен не любил насилия и терпеть не мог войн. Представьте его отношение к пыткам, которые наверняка ждали их во вражеском плену. И если утреннее происшествие с джунгарами было проявлением чувства долга и обернулось бы для него победой в любом случае, то здесь Къюрен чувствовал себя «маленьким человеком», но истерической паники в критической ситуации как мог старался не показывать.

— …Это был оглушающий выстрел. Ты не умираешь, но вырубаешься на какое-то время, — продолжал он.

Тут вперед вышел огромный рептойд. Выглядел он поважнее и посолиднее остальных. Перед ним все расступились.

— Принц Къюрен, ваше высочество, добро пожаловать! — сказал этот рептойд.

«Вот и подъехал главный надзиратель», — подумал Къюрен. Сейчас что-то будет. Как королевскую особу его навряд ли будут пытать — скорее требовать за него выкуп. Недаром рептойд тут развежливался перед ними. Хотя кто знает, что может произойти. Къюрена, как и остальных, ждала встреча с начальством рептойдов.

— Генерал Ронтер! — вдруг послышалось откуда-то сзади.

Все войска тут же встали ровнее и расступились. Внимание Касыма, Къюрена и Анура тоже привлекла необычная фигура, которой впоследствии отдал честь сам генерал Ронтер. Солдаты пропускали пришельца в черном балахоне, волочащемся за ним и скрывающем все, кроме части кистей. На нем была надета белая маска, чуть раскрашенная красными треугольниками по бокам, с прорезями для глаз и рогами: длинными, уходящими вверх, загнутыми назад на концах. В руках он держал интересную трость. Один вид такого врага внушал загадочность самого персонажа и ужас перед неизведанным.

— Генерал Ронтер… — продолжал он, — почему в свою смену вы всегда вытворяете всякий беспредел, резню и прочее?! Я вроде ясно выразился: не трогать тех людей, взять их мирно. Нам нужен был принц, вот и все.

— Виноват, сэр! — отчитался Ронтер.

Тут он (пришелец в рогатой маске) заметил Къюрена и перешел на более ласковый голос, даже почти ироничный со стороны:

— О, ваше высочество, как долетели? Надеюсь, не укачивало?

Къюрен принялся судорожно метать глазами, пытаясь что-то найти.

— Не это ли ищете? — спросил пришелец в рогатой маске, держа в руках и показывая остальным сумку принца Марса. — Мы ведь не так глупы.

Къюрен прекратил свои поиски. Последняя надежда на спасение уже увяла. Да, эта сумка не принесла бы видимого толку, но она дала бы хоть какую-то гарантию безопасности, хотя бы в понимании устойчивости и веры, что контроль над ситуацией был потерян не полностью. С ее помощью можно было бы выбраться из тюремного блока, взять кого-нибудь в плен или, учитывая пацифистские взгляды Къюрена, хотя бы поугрожать. Но сейчас ничего этого сделать нельзя. Пришелец, стоящий перед ними, хотел сказать еще что-то, но тут его взор упал на ранее не замеченных Касыма и Анура.

— Генерал Ронтер! — позвал он того более грубым тоном.

— Я, — отозвался Ронтер.

— Почему… на моем корабле… находятся два представителя Земли27? Я велел вам взять только принца, кажется!

— Сэр, виноват, сэр! Сэр, они попали под радиус луча притяжения захвата, сэр! Сэр, нам пришлось подобрать и их, сэр! Сэр, прикажете выбросить их за борт, сэр?!

Пришелец в рогатой маске явно был раздражен:

— Во-первых, не сэркай мне тут больше, меня бесит это уже…

— Есть не сэркать, сэр!

Инопланетянин в рогатой маске поводил головой назад.

— …А во-вторых, нет! Отправьте их домой попозже.

— Кто вы такой? — смущенно спросил Анур, устав от секретности и непонимания.

Пришелец в рогатой маске перевел взгляд на плененных.

— Ах да. Что ж это мы? Разговариваем тут уже сколько, а я даже не представился. Верховный главнокомандующий! — сказал он, кивнув пленникам, и чуть повел руками вперед.

— Так это ты… — хотел было сказать что-то Касым.

Скорее всего, он вспомнил тот самый инцидент с налетом рептойдов. Но он упал, сраженный слабостью. Вслед за ним начал корчиться и Анур.

«Атмосфера! — понял Къюрен. — Она слишком не подходящая для них!»

Пока Анур и Касым ворочались на полу и пока никак у них не получалось оторвать конечности от той же поверхности, Къюрен думал, что делать.

— Они умирают!! — наконец обратился он к пришельцу в рогатой маске. — Шприц-адаптатор там, в сумке! Скорее же!! Прошу вас!

Пришелец в рогатой маске с неотъемлемым хладнокровием и гордым видом достаточно быстро порылся в сумке марсианского принца, нашел шприц, посмотрел на Къюрена и протянул шприц ему.

— Держите, ваше высочество, — промолвил он.

Обрадовавшийся Къюрен моментально ввел дозу сего эликсира Касыму и Ануру. По половине на каждого. И тут они успокоились, как будто бы силы вновь вернулись. Они лежали и приходили в себя.

— Ну раз уж мы разрешили этот спор, то предлагаю перейти к основной части кульминации, — продолжил Рогатая Маска и замахнулся своей тростью.

— Главный командор! — вбежал вдруг в комнату запыхавшийся рептойд. — У нас код сто двадцать семь!

Пришелец в рогатой маске явно отвлекся.

— Опять?! — злобно сказал он. — Ладно! Сейчас вернусь! Этих пока затащите в камеру и выполните все меры предосторожности!

После отдачи этих приказаний незнакомый пришелец удалился. По пути ему подвернулся какой-то солдат-рептойд, который слегка шатался и был готов что-то сказать. Но пришелец взмахнул пару раз тростью около его глаз — тот выпрямился, и пришелец зашагал дальше.

Троицу же взяли под руки и повели в неизвестном направлении по одинаковым коридорам с комнатами, похожими на клетки, только с прозрачными решетками-панелями. Перед этим на Къюрена надели что-то в роде ошейника с замком. Был он достаточно толстым, восьмиугольным, с мигающими зелеными лампочками снизу по бокам.

Вот друзей довели до их камеры и зашвырнули в нее. Касым уже более или менее пришел в себя и начал оглядываться. Камера представляла собой помещение с туалетом, кроватями почти над самым полом, умывальником и сеном или соломой, разбросанными по комнате местами. Анур не хотел с этим мириться и всячески истерил душой: елозил и подвывал. Къюрен вел себя более спокойно: сделал пару вдохов-выдохов и лишь слегка постукивал пальцами по коленкам.

Касым решил подползти к Ануру.

— Зачем, зачем я убежал из дома, зачем я не послушался отца? — клеймил себя Анур. — Как он там сейчас? Волнуется, наверное.

— Волнуется, волнуется, — успокаивал его Касым. — Даю тебе слово: мы обязательно отсюда выберемся! Слышишь? — смотрел он ему в глаза.

Неважно, верил Касым в правдивость своих слов или нет, но случилось поплакать Ануру еще минутку, после чего плач пошел на спад. Успокоил он его. Оказаться в таком месте маленькому мальчику его лет не самый желанный подарок. Хорошо, что хоть с близкими. Касыму это тоже не очень нравилось. Решил Касым поговорить с Къюреном:

— Эй, а там тот в маске — это кто был?

— Я не знаю. Мы вообще… то есть я… думал, что генерал Ронтер тут главный. А получилось видишь как.

Пришелец был, видно, не осведомлен о ситуации, хоть и побывал в гуще событий пару раз, что, во всяком случае, было полно больше, чем у Касыма. Касым решил не допытываться информации у Къюрена. Ведь невозможно знать все, даже о том месте, откуда сам родом, и о тех событиях, с частью которых имел довольно тесный контакт. Многое может поменяться. Всегда бывают те события, которые нельзя решить просто щелчком пальца. Касым решил спросить хотя бы про ошейник на шее Къюрена, который вызывал у него интерес и подозрения одновременно:

— А это что сейчас на тебе?

— А это — блокиратор телекинеза, — ответил Къюрен, теребя это устройство у себя на шее. — Его надевают на заключенных, чтоб сбежать было трудней.

«Фокусов» с пулей Къюрен больше провернуть не мог. Такие ошейники давали всем представителям рас, открывших нужную чакру в себе и своем сознании и обладающих способностью телекинеза. С ними эти способности блокировались. Сбежать при этом становилось сложнее.

— Это, еще… Спасибо, что спас. Вроде говаривал, мол, паци… кто там, а сам вон возразил генералу врага, — между словом похвалил Къюрена его друг.

— Да не за что, само как-то получилось, — оправдался Къюрен.

Троица сидела в тишине еще минут двадцать. Анур уже смирился с ситуацией. Не стоило ему, видимо, лезть туда, куда не надо, считал он сам. Касым был прикован вниманием к полу и думал о своей несостоявшейся жизни и о том, что он много чего еще не успел, а успеет ли вообще потом? Странная вещь — этот близящейся конец: заставляет задуматься. Пусть пока это было лишь нагоняемое чувство воображения при представлении своего неизбежного возможного будущего, но все равно эффект тот же. Къюрен же чувствовал себя более уверенно. Ведь столько подвигов за один день — нестыдно хоть будет умирать. Къюрен также начинал потихоньку мысленно вычеркивать себя из «робкого десятка», в который его записывали многие старшие по званию надзиратели из дворца и куда он сам себя стал загонять в последнее время.

Тут в коридоре послышались шаги. Вместе с ними звучал и возмущенный голос, который показался друзьям каким-то знакомым. К ним в камеру закинули такого же пришельца-марсианина, как и Къюрен: он был в таком же костюме и с таким же надетым на него ошейником-блокиратором, только, может, чуть повыше, с более загорелым цветом кожи и говорящий более строго.

— Отпустите! Вы не имеете права! Повинуйтесь! — кричал он.

Стражники закинули его и, не проронив не слова, ушли. Но пришелец не сдался. Он начал стучать по решетке всем, чем можно: руками и кружкой, валявшейся рядом с той же решеткой.

— Свободу мировому слову!! — продолжал настойчиво, как хозяин парада, кричать он.

Къюрен прищурился, как будто кого-то признал в том пришельце-соратнике.

— Профессор Никсимильян? Это вы? — подошел Къюрен к нему.

— Сейчас, подождите секундочку, — приостановил его марсианин и продолжил кричать на охранников: — Учтите, я вас найду!! — и вот охранники скрылись за поворотом. Пришелец отбросил кружку и заговорил уже с принцем: — Ваше высочество, как вы здесь оказались, какими судьбами?

— О, профессор Никсимильян, зачем же так официально? Мы все тут узники, — и, вспомнив, про Касыма и Анура, добавил: — Эм, кх-кх, позвольте вам представить: профессор Никсимильян! — презентовал Къюрен его.

— Очень приятно. Профессор коммуникационных и ТВ-технологий, заслуженный ученый, — полез с рукопожатиями Никсимильян к Касыму с Ануром.

Касым с радостью и ненавязчивостью пожал руку профессору Никсимильяну, после чего расспросил о том, кто он, откуда и как сюда попал.

— Положение таково, что меня тоже схватили и доставили сюда рептойды. Нацепили этот гребаный ошейник — блокиратор телекинеза и доставили сюда неожиданно. А вы, товарищ, откуда будете? Хотя нет. Судя по цвету кожи, глазам, очертаниям — рискну предположить, что вы с Земли26?

— Двадцать семь, — поправил Къюрен.

Профессор коммуникационных и телетехнологий тут же замер. Никсимильян попросил принца Марса на пару минут в сторону пошептаться. Их было не очень слышно, но ввиду малых размеров камеры и достаточно хорошей акустики пару слов, проговоренных Никсимильяном, можно было пропустить к себе в слуховой канал. Он напоминал Къюрену что-то про «цикл» и «не время», «не вмешиваться», но Касым их особо не слушал, да и не понимал. Он успокаивал Анура. Потом подтянулся и Никсимильян:

— Ну что ж, дитя Земли27, не волнуйся, нам, видимо, придется держаться друг друга…

Анур уже более или менее успокоился. Они стали четверкой сокамерников, узников, сведенных случаем. Друзья сидели в камере тихо. Только Никсимильян пытался все открыть дверь. Он дергал ее, пытался взломать парочку панелей, чтобы затем открыть дверь путем нажатия на пару кнопок и перемыкания проводов. Они посидели еще немного, и тут дверь распахнулась. Никсимильян обрадовался, мол, он открыл дверь. Остальные удивились. Но, когда увидели, что и другие двери распахнуты, стало все ясно — обед, о чем потом и возвестил местный глашатай. Время приема пищи, когда все заключенные сидят в одном помещении. Надо было идти. Друзья двинулись в столовую по тем же длинным трубовидным коридорам с камерами, проходя мимо пришельцев-заключенных. Были они разные: глаза, кожа, дыхание; так и не поймешь, кто хороший, а кто особо опасный. Были там и с кожей носорога и носом с большими ноздрями, и длинные, похожие на ветку, маленькие, перебегающие с места на место под ногами, в виде круга, с ножками, похожими на щупальца, и большие, и синие с накачанными мышцами, похожие на представителей человечества, и черные, и желтые, и средние по размеру, и многие другие. Все они видом внушали что-то среднее между интересом, страхом и разными степенями доверия. Ведь, как говорится, встречают по одежке… Было непонятно, как себя вести при встречи с такими. Поэтому друзья и держались вместе, старались не смешиваться и не теряться в толпе. За обедом они тоже разговаривали, но в меньшей мере, дабы не обращать на себя внимание чужих.

Столовая состояла из большого голубовато-белого помещения со столиками, скамейками и балконом сверху по периметру. Там, на балконе, стояли охранники. Повара сами проходили мимо и накладывали, что поесть. Каждому заключенному предполагалось особое меню, состоящее из рациона его родного места, ведь если это подходит одному, то это не всегда подходит представителю другой планеты. Но в последнее время из-за войны не хватало особого провианта для каждого индивидуально. Возможно, поэтому зэки так часто злились? Вот и нашим Касыму и Ануру досталось невесть что, предназначенное для какой-то расы, но точно не для Земли27. То ли щупальца и еще что-то наподобие какого-то пюре. Можно было в блюде разглядеть что-то вроде кабачково-баклажанной икры, фарша или какого-то знакомого на вид им блюда, но это все же было не оно. Естественно, есть это никто из них не рискнул.

Касым, вертя в руках полумесяц со звездочкой на цепочке, мечтал сейчас о чем-нибудь домашнем — о баурсаках, например. Анур ковырялся в непонятной каше в своей тарелке, пытаясь найти что-то съедобное. Тут здоровый громила, сидящий рядом, с одним большим глазом, кругловатой головой и панцирной шкурой это заметил. Его раса это блюдо как раз любила. И ему захотелось еще к своей порции. Как только он приблизился к Ануру и хотел спросить, будет ли тот есть, дабы забрать себе добавочку, он увидел на шее у Касыма на цепочке полумесяц. Моментально в выражении его лица что-то поменялось. Обычное повседневное лицо быстро сменилось на хмурое и угрюмое и плавно перешло в злобное и агрессивное. Он начал тяжело дышать и напрягать мышцы.

— Иллюминаты! — наконец протараторил он под нос.

— Извините, вы что-то сказали? — обратил на него внимание Касым. Да и другие чуть насторожились в его сторону, ибо был он каким-то подозрительным с этими его намеками, а его тяжелое дыхание предвещало, что сейчас что-то будет.

— Иллюминаты. Ты… за… иллюминатов!! — с этими словами пришелец бросился на Касыма.

Моментально тот отлетел на пару метров. А ведь пришелец его даже толком ударить не успел. Анур, Къюрен и Никсимильян расступились из-за пришельца в панцирной шкуре и с разъяренным видом в стороны. Пришелец на этом не остановился и продолжил бежать на Касыма. Касым растерялся и думал, что сделать. Бежать он уже не успевал и инстинктивно выставил руку вперед, рассчитывая произвести «ударчик». Касым понимал, что это будет пришельцу такого габарита как булавочный укол и пора бы уже второй раз за день приготовиться к смерти, на этот раз уже от тюремных избиений. Анур, да и Къюрен даже вскрикнуть не успели.

Вот он пошел. Прыжок! И… Пришелец отлетел назад. На удивление «ударчик» Касыма имел сильный показательный результат, чему удивился и сам Касым.

— Ч-ч-чего он так? — тихонько спросил Анур у Къюрена.

Къюрен не сразу все понял, но потом подумал, подумал над последними событиями, вспомнил про укол Касыму адаптатора и сказал про себя: «Точно». Пришелец тем временем не стал останавливаться и пошел на второй заход. Касым не сразу понял, что у него получилось, но обороняться продолжил.

Къюрен и Никсимильян все наконец поняли и начали рассказывать Ануру, что суперсила Касыма объясняется препаратом адаптации. Дело в том, что адаптация Касыма проходит к недружелюбной ему среде: гравитация, воздух и тому подобное. Клетки тела инопланетянина здесь не очень хорошо встречают эту окружающую среду, в которой они находятся. И все это можно компенсировать двумя способами: первый — специальный скафандр, которого у них по случаю не оказалось, второй — шприц-адаптатор. Он может помочь организму адаптироваться к среде, но будет так называемый переходный период. Адаптатор действует путем ввода в организм специальных частиц. Они действуют без вреда для здоровья носителя и помогают чувствовать себя на чужих планетах как дома. Но во время того, как частицы приживаются в организме, они могут вызвать слабость, а потом даже усилить работу вен и мускулов, что и дает суперсилу. Это и есть тот самый переходный период. Для каждой планеты или среды он разный. И у всех он длится, как правило, по-разному — в среднем час, а так зависит от образа жизни, причем, кто ведет здоровый образ жизни и питается правильно, у того это усваивается быстрее, и наоборот. Например, сейчас это действие давало временную ускоренную работу мышц. И только из-за этого Касым мог противостоять такому противнику, не убиваясь при этом.

Вот завязалась драка. Касым бил, как у него получалось. С учетом суперсилы получалось это у него неплохо. Но пришелец тоже не уступал и наносил удары. При этом бурчал он что-то эдакое:

— Ты хоть знаешь историю?!

Вот удар. Касыма отбросило к столу. Вот он ответил. И уже пришелец с одним глазом валялся на полу. Так могло бы продолжаться долго, если бы наконец охрана через приказ не разняла их. Надо сказать, что действовать они начали как-то поздновато. Пришельца огрели электрошокером и увели под его бурчания. Касыма же как не инициатора драки, а защищавшегося просто толкнули, слегка ударив при этом. Касым уселся обратно за стол.

— Вот он, — рассуждал грубовато Никсимильян, показывая на пришельца в рогатой маске, разгуливающего по балкону. — Ну-ну. Как же так? Подожди еще, сниму я этот ошейник и… Иметь бы мне сейчас мой посох, — и он переключился на Касыма: — Ты держался молодцом, Касым, кстати.

Похвалили Касыма и Анур с Къюреном. Да в общем и Касым был в шоке. Къюрен потом поведал другу информацию про шприц-адаптатор, рассказанную ранее Ануру, и все встало на свои места. Одно только будоражило Касыма: чего же хотел тот парень? Что за иллюминаты и почему он на него набросился? Он завел об этом разговор, как тут же к ним подсел похожий на предыдущего нападающего пришелец.

— Ты бы, брат, был полегче, — сказал он.

Касым ненадолго насторожился ко второй драке.

— Не-не, я — не мой брат, я не собираюсь с тобой драться, — поведал им пришелец, подсевший к ним за стол. — Меня зовут Крираскстан. Просто, судя по тебе, ты не знаешь историю этого знака.

Касым удивился.

— Это знак — символ того, во что мы верим, нашей религии, — сказал он.

— Не-не-не-не-не, друг, ты ошибаешься. Ты что, не знаешь историю вселенной и мироздания? О войне, иллюминатах и о темных фатумах?

— Я только сейчас его заметил, — сказал Къюрен, засмотревшись на знак Касыма, висящий на его шейной цепочке. — Ты правда не знаешь смысл этого значка?

— Что? Какой смысл значка? О чем вы? — не понимали Касым и Анур.

— Ой, они с Земли27. Естественно, они не знают! — согласился с другими Никсимильян, пока в ярости пытался открыть замок на блокираторе телекинеза столовой вилкой, которую он оторвал от цепи на столе. Такое делалось, чтобы заключенные не стащили столовые приборы и не использовали их потом как оружие, но Никсимильян смог, приложив к этому усилия.

— Давай, расскажи им, — обратился Къюрен к инопланетянину, подсевшему к ним, видя, что тот уже на это настроен.

Тот вздохнул и начал свой долгий рассказ:

— Давным-давно, когда эта вселенная только зарождалась, на свете уже существовали они. Ничего не было до них, и ничего не будет после. Было две стороны: темная и светлая. Каждую из этих сторон представляли боги — особые существа, которые добились торжества сознания. И знали они практически обо всем куда больше, чем другие, и могли они этим управлять. Каждый из них владел и правил своей территорий в космосе и устанавливал там свою политику. Так было до тех пор, пока главный и самый могущественный бог тьмы, повелитель фатумов с планеты Нибиру — Кощей не захотел оторвать себе больший кусок пространства мыслимого и немыслимого.

Началась долгая кровопролитная война, где полегло немало планет, измерений и живых существ. Кощей был очень могущественным, ничто не могло его победить, а вместе с тем и его союзников. Ему подчинялись или к нему примкнули куча рас, хотевших установить свой диктат и править отдельными участками вселенной. Упыри, дьяволы и многие другие были среди них. Ему подчинялись практически все стихии, он состоял из темной материи, он был одним из ПЕРВЫХ повелителей мира. Он, как и его воины, мог телепортироваться, создавать темные вещества и материи практически из ничего, разрушать целые планеты просто по желанию, и его нельзя было убить ничем. Боги света собрали союз для борьбы с ним. Но даже этого оказалось недостаточно. Кощей все равно побеждал их. Многие уже совсем отчаялись, но потом некоторые обнаружили, что фатумы с планеты Нибиру испаряются при попадании на них солнечного света или огня. Было найдено оружие против главных воинов Кощея, но ему это не наносило особого вреда. Так, порежет его темную сущность, да соберётся он полностью обратно. Ничего, я же говорю…

— Ну и если он такой непобедимый, то как же его все-таки победили?

— Сейчас скажу. Дело в том, что жизнь верховного фатума находится на кончике иглы в яйце. Ее надо было просто сломать. Именно это и сделала группа героев, которые совершили тогда главную финальную атаку на Нибиру. Кстати, рептойд и марсианин там тоже были. Один выполнял силовые миссии, а другой был первым смертным существом, подчинившим себе время с помощью своего меча, который, по сути, был машиной нити вселенной. Все смеялись над ним, когда он изъявил желание построить нечто подобное. Все говорили, что у него не получится. Но годы упорной пайки, опытов и расчетов, и вот меч времени уже готов. Он даже отправился в темные пещеры за источником питания для своей машины. Голубовато-синий алмаз. Скольких чудовищ он победил на своем пути! Самая опасная среди них — Сирена Мальфильдская. Дело в том, что Кощей тогда заморозил в особом кристалле Числобога после их последней стычки, и пришлось тем людям, кого тот взял в свое время в ученики, создавать собственную машину, которая могла бы действовать подобно силам их опекуна, чтобы освободить учителя и наставника. Рептойд же много тренировался ради этого и изучил немало стратегий. И вот, пока одни отвлекали внимание, устроив масштабную атаку почти всеми оставшимися космическими кораблями на планету Нибиру, другие проникли в тайное хранилище замка короля фатумов. В итоге богатырь — человек по имени Иван — разрубил иглу волшебным мечом, и Кощей испарился, а вместе с тем потеряла свое былое величие и темная империя планеты Нибиру и фатумов.

Более не было кровопролития, подобного этому, и победу эту долгожданную все встречали со слезами на глазах. Кто-то даже начал с этого момента новый отсчет годичного цикла и так далее. После этого мир был поделен на две стороны космоса. На каждой из них устанавливались свои правила, ведь не может быть зла без добра и добра без зла. И каждая планета, имея свой период обращения между «границей миров», могла попасть под влияние стороны и определенного бога. Таким образом, каждая планета могла познать и горечь с разочарованием и унынием, и радость с весельем и счастьем. И у планеты Нибиру с ее богом тьмы тоже было пространство с влиянием. Эта странствующая планета… Ха-ха… Можно сказать, она заняла главенствующую позицию на темной стороне. А место своего отца среди правителей фатумов занял сын Кощея — Темный Фантом.

— Извините, — перебил Касым, — вы, конечно, очень хорошо, красиво и внятно рассказываете, но речь шла вроде о моем медальоне.

— Я к этому веду, подождите. После распада империи Нибиру от нее отделились в космические пространства группы пришельцев, которые проиграли вместе с планетой Нибиру. Среди них была и раса иллюминатов. Они воевали на темной стороне и были частью армии Кощея, а после войны нагло бежали подальше. Они были чем-то вроде пришельцев-шутов, мародеров и клоунов. Космические пираты, как их называли многие на тот момент. Они никогда не вступали в битвы первыми и предпочитали стравливать других. Они — мастера мародерства и шпионажа. Недаром говорят, появились они рядом — быть ссоре, войне или беде. Недавно, приблизительно двадцать тысяч ваших земных лет назад, они обосновались на Луне — спутнике Земли27. Знал бы ты, какие они там вытворяли дела!.. Не буду говорить тебе все подробности. Стравливали они людей, грабили природные ископаемые, придумывали новые языки и разделяли народы. Причем делали они это тайно, и о них никто не знал на этой планете. Им хорошо, когда другим плохо, и наоборот. Они радуются, когда пакостят невинным.

Но люди не могли вечно сидеть сложа руки. И однажды их заметили. Первым, кто решился открыть миру Земли27 глаза на их злодеяния, стал Абу аль-Касим Мухаммед ибн Абд Аллах. Именно он тысячу и одну ночь ходил и высматривал их в свой телескоп. Долго он наблюдал за этими существами и многое узнал. Он написал много книг и разослал их по миру, чтобы показать всем, с кем они имеют дело. С этими тварями. Он даже побывал на некоторых их встречах в виде тайного гостя, подсматривая за ними. В темных переулках, на тайных вечерах — много где он побывал и много чего понял. Многое он о них узнал. Герой он был. Им двигали Высшие Силы и Святой Дух, не иначе. Он даже изготовил ключ от базы иллюминатов по наблюдениям за ними, чтобы отправиться и поквитаться с ними когда-нибудь. Но, вы понимаете, иллюминаты не могли долго ничего не знать. Они все прознали и избавились от Абу аль-Касима Мухаммеда Абд Аллаха. Его застрелили в собственном доме.

Последователи и союзники этого человека так и остались, и их тоже пришлось ликвидировать. Но труд разошелся большим тиражом, и люди рисковали узнать правду. Решение было найдено. Написав пару заповедей и правил, они выдали это за нечто новое… То, ради чего можно развязать войну. Долго иллюминаты не стали ломать голову: взяли свой ключ и сделали его символом, а потом, обвинив красных в «неправильной вере», с поддержкой других своих сателлитов из Европы начали первые крестовые походы. Так они не только избавлялись от последователей Абу аль-Касима Мухаммеда Абд Аллаха, но и устроили новую суматоху с последующими кровопролитиями и невероятным шоу им на потеху. Под шумок они выносили те труды, которые могли навредить им. Немало людей тогда полегло, а иллюминаты наблюдали за этим хихикая, медленно вывозя запасы ресурсов с планеты. Теперь ты понимаешь значение этого символа? — закончил свой рассказ Крираскстан.

Касым сжал в руке свой медальон. Анур тихо сидел.

­­ — Я отказываюсь вам верить, — молвил Касым.

«Как это так? Почему так?» — звучало у них в головах. Неужто все представление о мире, которое у них было до этого, неправда? Анур это переспросил, но пришелец лишь ответил им, что это — история вселенной, а Къюрен и Никсимильян лишь одобрительно покачали головами. Планета Земля27 на тот момент находилась в темной части космоса, а потому иллюминаты и подобные твари были у власти, в почете и фактически в неприкосновенности. Они были союзниками фатумов, поэтому им разрешались в этой части вселенной различные зверства. Касым был ошарашен. На долю мгновения ему захотелось выбросить символ тех, кто травил столько лет его планету. Неужели все, во что они верили все это время — ложь? Хотя тут есть живые подтверждения тому, что не все, что им рассказывали раньше, было правдой. Если хоть часть того, что рассказал ему пришелец­, правда, то ему будет тошно и беспокойно от того, что они живут под боком у этих… иллюминатов. Но стоит ли верить первому случайному прохожему? Но это же пришельцы, что бороздили космос… Они уже давно в этих кругах, они уже многое повидали, и им виднее… Может, ему и его брату иллюминаты и принесли горечь, но… Соглашаться ли сразу на все, что говорят тебе сторонние? Нет! Но и здесь им (медальоном) светить было нельзя, раз уж его вид так нервно воспринимают окружающие. Касым все же снял медальон и убрал в карман на всякий случай.

— Знаю, — говорил пришелец, — это трудновато принять: еще вчера вы думали, что огонь рождает лишь гроза, и тому подобное, а сегодня вы в компании за обедом… с нами, — добро ухмыльнулся Крираскстан.

— Все было именно так? — в надежде на лучшее переспросил Касым.

Крираскстан вздохнул и сказал:

— К сожалению, на планете Земля27 уже практически не осталось людей, которые бы знали все про внеземные цивилизации, законы мироздания и истинную историю мира. Иллюминаты разрезали все: что-то там, что-то там, кто-то, может, что-то знает, да не рискнет сказать… Эх, у иллюминатов половина законов.

— Открыл!!! — вдруг послышалось сзади.

Оказывается, что на протяжении всего их разговора Никсимильян ковырял замок блокиратора телекинеза столовой вилкой и доковырялся до его открытия. Это не могли не заметить охранники.

— Эй!!! — крикнул один из них, призывая заключенного вернуться на место со всеми порядками.

Никсимильян обнаружил это, но не растерялся.

— А ты попробуй догони! — с этими словами он бросился через всю столовую, по пути передав вилку Къюрену. — Не отставай, ваше высочество! — крикнул он ему. — Бой! — обратился он уже ко всем присутствующим.

«Бежать сейчас или никогда!» — так подумали его компаньоны, сидящие за столом.

Всё, телекинез у Никсимильяна уже был. Это означало, что справиться с рептойдами было уже легче. Вот один на него бежит. Никсимильян уклоняется, перепрыгивая его через его же плечо, оставив его позади. Вот второй — и на него уже летит стол со стороны Никсимильяна. И этот был тут же обездвижен. Для Никсимильяна это было легко.

Позыв к действиям подхватили сначала освободившийся Къюрен, раззадоренный Анур и оправившийся Касым, а потом и все остальные. Раз уж на их стороне марсианин, то появился неплохой шанс сбежать. Этим все хотели воспользоваться. Тут начался бой. Против охраны были все заключенные. И надо сказать, что преимущество было на удивление на стороне вторых. Рептойды как будто потеряли организованность. Да, они бились шокерами и лазерными орудиями, но по большей части проигрывали. Заключенные давали им тумаков. Вот один бежит на Касыма. Тот ударяет его и подсекает. Через него прыжок на балкон. И вырубает еще двух сторожей, посмотрев перед этим в их красные глаза. Не отставал в этом деле и Анур. Только бил он исподтишка, даже имея суперсилу. Все же он был ребенок. Сражался вместе с кем-то. В плане ударов также «раскошелился» и Никсимильян, но с Къюреном они отдавали предпочтения телекинезу. Повезло, правда, не всем: пару заключенных во время бунта все же ударили, скрутили и даже подстрелили. Это была крайняя мера, но один рептойд все же к ней прибегнул. Отступать уже было нельзя. Это поняли все остальные. Наказание за бунт будет всем, и оно будет суровым. Надо сбежать сейчас, чтобы не разгребать все последствия и гнет потом.

Вот наконец, вырубив финального противника на пути к какой-то двери, Никсимильян окликнул друзей:

— Сюда! К челнокам! Быстро!

Все, кто услышали, побежали за ним. Благо троица желаемых попутчиков там была. Дальше с контингентом преступников они разминулись. Никсимильян остановился на полпути.

— Ну-ка, стойте! — вспомнил он что-то.

— Идем. Быстро! Вот же они, челноки, — говорил Касым, явно подразумевая капсулы, стоящие на посадке всего в паре метров от них. Он догадался, что на них можно улететь.

— Мне надо забрать одну вещь!

Как же тут оставишь своего приятеля? Никсимильян бросился по коридору, а за ним и через силу другие. Они превозмогали в себе желание улететь поскорее и уповали на то, чтобы то, за чем они идут, было чем-то важным и срочным. Это срочное так не вовремя свалилось к ним на головы.

Между тем шел бой. На просьбы рассказать о том, что это за вещь, Никсимильян отмалчивался и говорил, что долго объяснять. Вот наконец они добрались до хранилища в виде не приметной сразу двери. Она была сбоку, в стене одного из трубовидных коридоров. Такую сразу и не заметишь. Будешь думать, что подсобка или типа того. Но она имела более важный и значимый характер. В ней хранили вещи заключенных, изымаемые при их приводе сюда. Никсимильян потыкал по кнопкам пульта и открыл дверь. Она отворилась, и перед ними предстало маленькое плохо освещенное помещение, где единственным источником света были лампы в коридоре. Хотя друзья, возможно, впопыхах просто не удосужились найти выключатель. Стояли там куча шкафов-стеллажей, на полках которых находились всякие коробки из материала, напоминающего картон. В них лежали разные вещи. Описывать их не было смысла, ведь у каждого пришельца было что-то свое. Закорючки приборов, торчащие отовсюду, необычную одежду и коробочки, похожие на игрушки, не знал даже Къюрен, не говоря уже о Касыме и Ануре. Об их предназначении же оставалось только догадываться. Товарищи в недоумении только поторапливали попутчика. Никсимильян точно знал, что он ищет. Долго копаться он не стал в этой темной комнате со шкафами с непонятными коробками: почти сразу нашел тот самый предмет.

Это оказался посох, один метр восемьдесят сантиметров, на верхушке которого была круглая пластина со спиралью и тремя зубьями: два синих по бокам, один красный сверху. Торчали они вверх гранеными алмазными копьями. Пока Никсимильян не мог никак нарадоваться возвращению предмета, а Къюрен безрезультатно пытался вставить слово-вопрос о посохе, Анур осматривался немного, а Касым хвастался и восхищался силой, которую он недавно приобрел.

— Это все-таки вещь, — говорил он. — Эй, Къюрен, а долго продлится этот эффект?

Не успел он сказать, как к дверному проему подбежал рептойд, который заметил их. Лазера у него не было — он надеялся только на свои кулаки. Это заметил Касым и со словами «Ну что, потанцуем, пугало?» двинулся на него. Он был уверен в себе. После подобных мощных побед в столовой это было естественно и понятно.