Бесплатный фрагмент - Параллельный мир №1

События, которые описаны в этой книге, произошли в не очень далёком будущем. Ну, как произошли — могут произойти, гипотетически, а, быть может, они уже происходят — всё зависит от того, в какой Вы реальности…

Янгра

1. Котовский

Талантливый учёный Котовский Н. Н. решил однажды круто изменить свою жизнь — уйти из большой науки в частный бизнес. С этого всё и началось. На такой отчаянный шаг Котовского вдохновил пример его школьного друга, некоего Курятникова Е. А. — оружейного мастера. Вместо того чтобы трудиться за зарплату и, быть может, премию в большом и светлом КБ, тот уехал в деревню и открыл там стрелковый тир. Тир этот был необычным и уникальным уже хотя бы потому, что в нём использовалось только оружие разработки Курятникова. Ещё одной уникальной особенностью этого тира было то, что оружие разработки Курятникова, исключительно качественное и новаторское, слух о котором расползался по всей стране и даже за её пределами, использовалось только здесь, и нигде больше. Популярность заведения шла в гору (даже не шла, а бежала) семимильными шагами. Вскоре появились собственная мастерская, оснащённая самым современным оборудованием, собственная лаборатория, значительно расширилась территория, на которой также выросли здания офиса и гостиничного комплекса, появился небольшой аэродром для самолётов бизнес-класса и многое другое. Словом, теперь это уже не тир, а целый полигон.

Машину времени инженер Котовский изобрёл уже давно, правда, об этом он ещё пока никому не говорил, поэтому средства массовой информации продолжали периодически сетовать то на невозможность совершать полёты к далёким звёздам, то на невозможность встретить братьев по разуму, то на невозможность путешествий во времени. Последнее согласно новейшей концепции времени-пространства считалось научно доказанным.

Машина, которую Котовский пять лет назад построил у себя в подвале (а жил он в деревне в двухэтажном особняке) была неприхотлива в обслуживании и надежна в работе. Котовский всегда держал её в готовности. К числу её достоинств относилось также и то, что она занимала всего лишь половину подвала. Это позволяло разместить на оставшейся территории другое оборудование, необходимое для экспериментов. Там же стояли клетки с кошками.

Кошек Котовский держал в подвале не ради забавы, а использовал их в своих экспериментах. Несмотря на то что в современной науке кошки очень редко используются в качестве подопытных, выбор этих животных был сделан не случайно. Для опытов Котовского кошки соответствовали почти всем требованиям, за исключением одного: они были слишком лёгкими. Но Котовский уже приспособился к этому недостатку и компенсировал их вес установкой погрешностей перемещения. Зато от других животных кошки выгодно отличались способностью передавать мыслеимпульсы на огромные расстояния. И это было их главным преимуществом, так как позволяло поддерживать связь с экспериментальной кошкой, заброшенной, к примеру, в соседнюю галактику, не напрямую, разумеется, а при помощи специальных приборов. Так вот: эти самые дворовые кошки и коты, которых Котовский собирал по всей деревне, и стали первопроходцами глубин времени и сверхдальнего космоса. Связь со своими питомцами Котовский поддерживал следующим образом: в мозг кошки вживляется наноимплантант, который считывает мыслеобразы кошки, сжимает информацию, преобразуя её в мыслеимпульсы, затем усиливает и посылает в подпространство, откуда практически мгновенно эта информация улавливается электронным мыслеприемником, расположенным в подвале. Затем полученный сигнал преобразуется и уже в понятном для человека виде выводится на экран. В результате Котовский получает полный спектр видео- и аудио- сигналов из места нахождения кошки, а также температуру, давление и химический анализ среды. Ещё один штрих — несложное компьютерное моделирование, и общая картина иного мира предстаёт почти реальностью. Правда, по каждому отдельно взятому случаю приходится писать новую программу. Но это Николая Котовского не пугает. Для инженера-электронщика из минской силиконовой долины написание компьютерных программ — не препятствие.

Эксперименты на кошках Котовский ставил с завидной регулярностью. Каждый месяц в деревне пропадало два или три кота. Слава Богу, котов в округе было предостаточно и их никто никогда не пересчитывал.

— Никола-ай! Ты опять там заперся? Ну, сколько можно сидеть в этом подвале?

— Я работаю. Не мешай.

Он действительно работал. Котовский любил деревню и редко куда-нибудь уезжал, а в город по работе наведывался не чаще одного раза в неделю (исключительно по необходимости). В основном же Котовский предпочитал работать дома в своей лаборатории. Корпорация такой вид деятельности не запрещала и даже поощряла. И ему так было удобнее. Он мог позволить себе параллельно с работой заниматься собственными делами. Хватало времени и на домашнее хозяйство, и на многочисленные хобби.

— Никола-ай! — Жена постучала в дверь чем-то металлическим. — Скоро дети приедут, надо двор убирать. Долго ты там ещё?

— Сейчас, Клавдия, я уже заканчиваю.

Жену он обожал. Стройная длинноволосая красавица, в свои неполные сорок два года она выглядела не более чем на тридцать. Все мужики в деревне ему завидовали.

«Удивительно, что мы прожили вместе двадцать лет, — думал Котовский, — ведь мы совершенно разные люди. И не просто прожили, а ещё умудрились воспитать четырёх детей. Наверное, это любовь так сильно ослепляет. А если бы было иначе, давно бы уже разошлись. На первый взгляд, у нас слишком мало общего, и, непонятно, что вообще могло связывать все эти годы. Видно, на самом деле мы просто не можем друг без друга. Клавдия родилась и выросла в этой деревне, здесь же окончила местную школу и пошла работать в колхоз «Свет Ильича» дояркой, здесь же она работает и по сей день, правда, уже агрономом.

Да и познакомились с ней в этом колхозе, — вспомнил Котовский «дела давно минувших дней». — Она только устроилась на работу, а нас — меня и ещё семерых человек из института — прислали в качестве шефской помощи устанавливать новую электронику на доильный аппарат. Однажды вечером председатель увидел нас с Клавдией вместе и говорит: «Вам, ребята, срочно жениться нужно, нравитесь вы мне. А что, колхоз и свадьбу сыграть поможет, и коттедж новый предоставит, как молодым специалистам. Ну так что, когда свадьба?» А мы с Клавдией, как по команде: «Завтра». «Решено», — сказал председатель. Вот так и свёл наши судьбы колхоз «Свет Ильича». Название, конечно, глупое, но в обиходе очень удобное. Жена всю жизнь над ним смеётся: «Мне, говорит, сапоги нужно новые купить, а то старые износились, не в чем в „Свет…“ выйти».

— Никола-ай!

— Я уже иду!

«Действительно пора заканчивать, — думал Котовский, — а то скоро приедут дети и разнесут всю лабораторию, если её вовремя не закрыть. Вообще-то дети у нас тихие и спокойные, но это если по одному, когда же собираются вместе, получается гремучая смесь.

Старший сын, Илья, не приедет. Он сейчас в армии. Младший, Антон, постоянно живет с нами, ему всего одиннадцать лет. Приедут только две дочери, близняшки Маша и Наташа, они ездили поступать в институт. Обе поступили, и обе против воли родителей. Мать рекомендовала поступать в сельхозакадемию, а я подбивал на факультет кибернетики. В результате Маша поступила на химический факультет, а Наташа на факультет теории космических полётов в институт исследования космоса.

Когда дети дома, они так и норовят прорваться в лабораторию (так я называю свой подвал). Их всегда интересовало, что я там делаю. Однако, несмотря на все обиды и протесты, я стараюсь их туда не пускать. Слишком уж серьёзная аппаратура установлена в лаборатории. Жена в подвал вообще не заходит — она совершенно не разбирается в электронике и склонна считать, что раз уж за то, что я целый день сижу в подвале, мне платят такую хорошую зарплату, значит это действительно нужно. За всю нашу совместную жизнь жена заходила в подвал только один раз. Тогда я как раз заканчивал работу над машиной времени и пригласил Клавдию для того, чтобы показать ей своё творение. Она, бегло осмотрев помещение и оценив (по своим особым критериям) царивший там технический беспорядок, строго заметила, что если бы я весь этот «хлам» сложил в какой-нибудь один угол, то здесь можно было бы и картошку хранить, и консервацию, и даже доски из сарая перенести. Услышав такую фразу, я сначала покраснел, потом позеленел, сразу пришла в голову мысль, о том, что неплохо было бы установить в подвале бронедверь. Вспомнилась старая крылатая фраза: «Попробуйте объяснить украинцу, что горилка — это не водка, а маленькая обезьянка». В общем, разговора о машине времени не получилось. Так до сих пор никто, кроме меня, о ней и не знает. Может, это и хорошо, а то мало ли какие проблемы могут возникнуть, придай я это дело огласке.

Сейчас же, спустя несколько лет, я начинаю приходить к выводу, что проблем с этой машиной мне не удастся избежать в любом случае. Дело в том, что машина кроме своих неоспоримых достоинств имеет также и ряд недостатков. Недостатков мало, но они всё портят. Главный недостаток в том, что она не может совершать никаких перемещений в пределах одной реальности. Сам принцип действия заключается в том, что она как бы выталкивает помещенный внутри её активного контура предмет из той реальности, в которой существует она сама, в другую, параллельную ей реальность. Проще говоря — машина может совершать любые перемещения, как во времени, так и в пространстве, любых предметов, помещенных внутри её активного контура. При перемещении все эти предметы попадают в мир, который существует параллельно нашему, а из нашего мира, соответственно, исчезают. Причем вернуть их назад невозможно.

Таким образом, получается, что машина не оправдывает своего главного назначения — перемещения человека. То есть, переместиться во времени или пространстве человек, конечно, может, но он получает билет в одну сторону, так как сама машина при этом никуда не перемещается. Она представляет собой единое целое с реальностью, в которой существует. Поначалу у меня была идея, которая заключалась в том, чтобы построить ещё одну машину времени, с целью отправить её в другой мир вместе с человеком, чтобы он мог воспользоваться этой машиной для возвращения. Однако позже, после нескольких проведенных мною экспериментов, выяснилось, что такой механизм, как машина времени, в параллельном мире работать не будет в силу действующих там иных законов природы.

Я взглянул на часы. Дети, наверное, уже приехали, или вот-вот приедут. Встал с кресла, потянулся во весь рост, чтобы «размять кости», и почувствовав прилив бодрости, направился к выходу из подвала. В подвале был только один выход (внутрь дома). Винтовая лестница поднималась прямо на кухню. Толкнул дверь, и, видимо, не рассчитал силы — массивная дверь быстро заскользила на смазанных петлях и со всего маху ударилась о перила винтовой лестницы. Перила завибрировали, и краем глаза я увидел, как с самой верхушки соскользнул стоявший прямо на перилах двадцатилитровый пластиковый бак, в который Клавдия обычно наливала родниковую воду. Этот бак всегда стоял на кухне, возле окна. Значит это Антон, растяпа, его туда поставил, а раз так, то бак, скорее всего, пустой, успел подумать я и попытался поймать его. В этот момент меня окатило потоком какой-то липкой коричневой жидкости. Не выдержав от неожиданности такого напора, я повалился на пол, а бак, перелетев через меня, покатился в лабораторию».

— Что это за гадость, — заорал я сразу, как только смог собраться с мыслями?

Я был в ярости. Сверху тотчас появились две перепуганные мордочки, похожие друг на друга как две капли воды.

— Это не гадость, — крикнула одна из них.

— Это квас, — увидев, что со мной вроде бы как всё в порядке, немного осмелев, другая добавила: — Между прочим, сам заказывал.

— Я заказывал, — огрызнулся я, — но, я же не думал, что вы привезёте два ведра.

Когда я поднялся наверх, девчонки катались по полу и корчились от смеха. Весь мокрый с ног до головы, я поплёлся в ванную, оставляя за собой по коридору коричневый след. Наспех ополоснувшись под душем, стал надевать чистое бельё, как вдруг раздался сигнал моих наручных электронных часов. Внимательно осмотрел их, по всем признакам они не должны были сейчас пищать. Неужели механизм разладился? Об этом не хотелось даже думать. Часы для меня — всё. Если они выйдут из строя, то для того чтобы починить их, придётся приложить немало усилий и потратить кучу денег и уйму времени. Я сразу же вспомнил вчерашний разговор с Гошей. Он тогда плохо отозвался о моих часах — неужели напророчил? А что, бывают ведь такие люди, даже у нас в деревне есть — бабка Настя, например. Хотя, это не совсем тот случай, ей уже больше ста лет, и она владеет каким-то древним знанием, а Гоша просто наглый тип, аферист… Хотя… Справедливости ради надо сказать: везучий. Гоша — мой одноклассник, раньше он торговал на рынке чаем, а теперь крупный бизнесмен, всегда любит подчеркнуть свою важность. Гоша знает о моём отношении к нему. Но мы ехали в одном такси, так что игнорировать друг друга было невозможно. Мы поздоровались.

— Смотри, какой классный РОЛЛЕКС, — сказал он, протягивая мне левую руку, — этой зимой купил в Швейцарии, одобряешь?

— Нет.

— Да ладно тебе! Просто завидуешь. У самого-то, какие?

— Смотри.

У меня на руке красовался электронный прибор размером с коробок шведских спичек, который я показывал не без гордости.

— Ну и фуфло, — развеселился Игорёк, — а где же здесь кукушка?

Мне пришлось промолчать и оставшиеся пять минут поездки тихо наблюдать, как самозабвенно смеётся мой нежданный попутчик. Потом я вышел. В самом деле, не объяснять же ему, что мои часы имеют надёжную защиту от удара, проникновения влаги, воздействия магнитных полей, высоких и низких температур, а также снабжены сверхмощным нано процессором и синхронизированы с машиной времени.

— Нет, такие часы не должны были сломаться, — подумал я и вышел из ванной. С того места, где я находился в этот момент, было видно, как на кухне суетится жена. Откуда-то из комнаты наперебой доносился отдалённый смех то Маши, то Наташи. И вдруг часы просигналили ещё раз, а экран вспыхнул оранжевым. Это могло означать только одно: машина времени объявила трёхсекундную предпусковую готовность.

— Антон, — заорал я и, что было сил, бросился к подвалу. Слетев по лестнице в три прыжка, ворвался в лабораторию. Едва уловимый запах озона известил меня о том, что буквально у меня перед носом захлопнулся пространственно-временной тоннель. Антона нигде не было.

2. Однажды в Минске

Молодой человек гуляет по ночному Минску. В поисках места, где можно скоротать остаток вечера, он заходит в небольшой уютный ресторан и там знакомится с очаровательной девушкой, с которой у него сразу начинают хорошо складываться отношения. Парень провожает её домой, и девушка неожиданно приглашает его в гости. Они проводят ночь вместе, а наутро просыпаются совершенно в другом месте и в другом времени. Их модная когда-то одежда сменилась бесформенным грязным отрепьем, руки и ноги скованы цепями. Они сидят на полу огромной комнаты, стены которой выложены из камня, и пытаются поговорить. Их языки похожи, но этого недостаточно, для того, чтобы полностью понимать друг друга.

Однако парню удалось установить, что его приятельница по несчастью — принцесса, которой угрожает смертная казнь, и ему самому, как соучастнику в каком-то жутко преступном деле, тоже. Из слов девушки также следовало, что время, в котором они находятся, сильно отличается от его родного времени. Но, вот на сколько — с этим возникла путаница. Системы летоисчисления явно не совпадали. Они находятся в заточении в неприступной крепости, построенной на её родной земле жестоким королём завоевателем. Принцесса — та самая девушка из вчерашнего ресторана, но она не помнит ни того, что произошло вчера вечером, ни того, что случилось с ними ночью. Она вообще не знает этого молодого человека и впервые увидела его сегодня утром. Принцесса объясняет это тем, что вчера утром её отвели на допрос и пытали в надежде добиться сведений о дислокации войск сопротивления. Она не выдержала и потеряла сознание, а очнулась только сейчас. Принцесса сказала также, что ходят слухи, будто этот король обладает секретным оружием, которое помогает ему с легкостью завоёвывать соседние страны. Казнь должна состояться, когда приедет сам король.

— Значит, я здесь ненадолго, — подумал парень.

— Меня беспокоит одна вещь, — обратился он вдруг к принцессе.

— Какая, полюбопытствовала она?

— Как отсюда выбраться?

— Выбраться? Ты в своём уме? Это невозможно. Это самый невероятный замок из всех, что мне приходилось когда-либо видеть. Король Турон построил его специально для того, чтобы сделать своей новой столицей. Этот гад собирается обосноваться здесь, на моей земле, понимаешь? Замок и так очень хорошо охраняется, а скоро сюда приедет Турон с большим войском и привезёт своё дьявольское оружие. И тогда уже у нас не будет просто никаких шансов.

— Ну и, когда приедет этот твой Турон?

— Да кто ж его знает? Может сегодня, может завтра… Точно могу сказать только одно — это произойдёт не позднее, чем через десять дней, потому, что через десять дней в замке произойдёт какое-то торжественное мероприятие, на котором он точно будет присутствовать. Здесь об этом все говорят.

Мы во что бы то ни стало должны помешать ему воспользоваться этим оружием против моего народа.

— Тогда не понимаю, на что ты надеешься, если отсюда нельзя сбежать?

— У меня здесь свой человек, правда у него слишком низкий чин и он мало чем может быть нам полезен, но я надеюсь, что до приезда Турона удастся организовать побег и захватить замок силами отрядов сопротивления.

— А как мы можем связаться с твоим человеком?

Принцесса посмотрела на противоположную стену. На красном граните виднелись две еле заметных чёрных метки, оставленных скорее всего обгоревшим поленом.

Луч света, пробившийся сквозь мрак комнаты через крохотное окошко, освещал одну из них.

3. Цветок

— Сейчас как раз подходящее время для связи, — сказала принцесса.

Она достала из складок своего некогда красивого платья маленькое карманное зеркальце в деревянной резной оправе и принялась водить по стеклу указательным пальцем, вырисовывая какие-то символы. Илья насчитал их семь. Он придвинулся поближе к принцессе и заглянул в зеркальце. Вместо прекрасного личика юной леди, которое должно было, по его мнению, там отражаться, Илья увидел там сидящего в седле коренастого мужчину лет тридцати пяти. Лошадь медленно шла вдоль густого лиственного леса, и всадник размеренно покачивался в седле. Мужчина был хорошо вооружён: в руках было копьё, за спиной лук, а на поясе меч и колчан со стрелами.

— Не знал, что у вас тут есть мобильники, — ухмыльнулся Илья, — по крайней мере, пользоваться им Вы, сударыня, умеете, может, и Интернет-клуб у вас тут имеется?

Принцесса с недоумением на него посмотрела.

«Ну, конечно, невинная овечка! Теперь, видите ли, я не я и лошадь не моя. Как удобно помнить то, что выгодно, совершенно забыв всё остальное», — негодовал про себя Илья.

— У нас есть что? — не поняла принцесса.

— Мобильники.

Принцесса удостоила его вопросительным взглядом.

— Ну, сотовые телефоны, понимаешь?

— О чём это ты?

— О том, что у тебя в руках.

— А — это папарать-кветка, редкий лесной цветок. Его можно найти только раз в жизни, если повезёт, а можно и не найти. Этот цветок не имеет собственного цвета. Он прозрачный и цветёт всего один день, вернее одну ночь, так что шансы найти его в лесу очень малы. Хотя, конечно, некоторые находят.

— И Вам, надо думать, повезло?

— Не мне, а моей бабушке.

— А почему этот цветок такой квадратный? По-моему, в природе не бывает прямых углов.

— Он не квадратный. Это зеркало души сделано из самого крупного лепестка папарать-кветки. Лепесток разгладили и обрезали так, чтобы было удобно смотреть, а потом приклеили к этой пластинке соком цветка.

— Я где-то слышал легенду об этом цветке, в детстве, кажется, но мне всегда казалось, что он красный.

— Нет, он прозрачный.

— Ты в этом уверена?

— Да.

— Но, ведь он, наверное, давно уже испортился, ведь его нашла ещё твоя бабушка. Кстати, сколько ей тогда было лет?

— Бабушке было шестнадцать лет, а цветок этот вечный, он неувядающий, понимаешь? Если его найти и сорвать во время цветения, то он остаётся таким всегда. И вообще, ты уже замучил своими вопросами, ты что, мне не веришь?

— Пытаюсь поверить, но это очень тяжело мне даётся. И какая же польза от этого вашего цветка?

— Этот цветок часто оказывается полезен, но главное его достоинство в том, что он изображает твои собственные мысли в виде картинок и с его помощью можно передать то, о чём ты думаешь, другому человеку.

— А как он это делает?

— Не знаю, — сказала принцесса, и подумав, добавила, — никто этого не знает. Хочешь заглянуть в него и нарисовать мне свои мысли?

Илья живо вспомнил сегодняшнюю ночь.

— Нет-нет, я не буду заглядывать, как-нибудь в другой раз.

— Ты что, стесняешься собственных мыслей?

— Нет, конечно, но для таких мыслей сейчас не самое подходящее время.

Илья вскочил на ноги и ловким движением отбросил в угол комнаты, сковывавшие его цепи.

— Давай лучше подумаем о твоём связном. Чем он сможет нам помочь?

Илья стал прохаживаться по комнате, разминая затекшие руки и ноги.

— Как тебе это удалось? — удивилась принцесса.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — вспомнил Илья избитую фразу. — Шучу, конечно. Это называется джиу-джитсу, в детстве этим увлекался. Хочешь, я и тебя освобожу?

— Нет, ни в коем случае, всё должно оставаться как есть. Завтра ночью мой человек выпустит нас отсюда, и мы втроём попытаемся открыть вход в крепость для наших воинов, которые к этому времени уже должны быть готовы к нападению.

— А, так у вас уже всё спланировано? Хорошо работаете. Только я обратно в цепи не полезу, ни за какие коврижки. Илья разбежался и, подпрыгнув, ухватился руками за нижний край окна.

— Ну и амбразура, — процедил он сквозь зубы, пытаясь подтянуться.

Наконец это у него получилось.

— Ну что же ты молчишь, говори скорее, что ты там видишь.

В голосе принцессы чувствовалось какое-то детское любопытство. Она тоже поднялась на ноги.

— Вижу большую площадь, вижу твоего связного.

— Связного? Где?

— На дереве.

— На дереве? А, что он там делает?

— Он там висит.

— Как висит?

— Ну так, на верёвке, один конец крепится к дереву, а другой к его шее. В общем, — Илья спрыгнул на пол, — план А отменяется, приступаем к плану Б.

Принцесса снова присела на пол, её лицо стало печальным, а на глаза накатились слёзы. Она сидела молча и неподвижно.

Пользуясь моментом, Илья принялся освобождать прекрасную пленницу от цепей.

Просидев около часа в глубокой задумчивости, принцесса вновь достала свой неувядающий цветок в деревянном футляре и начала делать с ним какие-то манипуляции.

«Пытается связаться со своими, — подумал Илья, — и отменить нападение».

В этот момент скрипнула входная дверь, и двое не совсем трезвых охранников вошли в комнату, всё ещё смеясь, видимо, над какой-то запоздалой шуткой. Доли секунды понадобились Илье, чтобы выписать в прыжке головокружительный пируэт и нанести первому по ходу охраннику сокрушительный удар в челюсть, от которого тот, так и не успев понять, что произошло, как минимум на несколько часов ушёл в небытие. В следующее мгновение Илья схватил за рукав второго охранника и умелым отработанным движением раскрутил его вокруг себя, используя при этом силу своего противника, а потом, резко развернувшись в противоположном направлении, нанес ему не менее сокрушительный удар ребром ладони по шее. И вот спустя несколько секунд второй охранник отправился туда же, куда и первый — в нирвану.

— Браво! — захлопала в ладоши принцесса, — это джиу-джитсу?

— Нет. Это айкидо, — буркнул Илья, и тут же добавил, — в детстве увлекался.

— Наверное, у вас очень воинственный народ.

— Ну что ты сидишь, крикнул Илья, — вставай скорее, бежим отсюда. У нас ещё есть немного времени.

«Она решила, что у меня было тяжёлое детство, — подумал Илья, — не буду её разубеждать».

Коридор был просторным, но коротким. Он имел несколько боковых дверей, подобных той, из которой они вышли. Слева от них, метрах в пяти в торце коридора была массивная деревянная дверь, которая — сразу догадался Илья — выходила на внутридворцовую площадь. Противоположная стена в конце коридора была совершенно глухой, так что выйти можно было только внутрь.

— Это единственный путь, — сказал Илья, — за мной. От меня не отставать ни на шаг.

На площади, которая оказалась гигантским квадратом, окружённым со всех сторон тридцатиметровыми стенами дворца, было пусто, если не сказать пустынно, ввиду её размеров.

Пройдя около пятидесяти метров вдоль одной из стен, Илья увидел замаскированные кустами ступеньки, ведущие куда-то вниз под землю.

— Нам туда, — скомандовал он, — и стал спускаться.

Ступеньки уходили вниз на десять метров и заканчивались узкой деревянной дверью, которая была плотно закрыта, но не на замок. Пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть её.

— Что ты там делаешь? — возмущённо крикнул Илья, обернувшись и увидев, что принцесса всё ещё копошится на поверхности возле кустов.

— Я не могу. Мои волосы запутались в этих колючих ветках.

4. Предсказатель

Жил при дворе Турона древний старец. Никто толком не знал, сколько тому старцу лет. Он был богатым и властным и числился у Турона придворным звездочётом. Старца этого боялись во всём королевстве, потому что, во-первых, ему во всём покровительствовал сам Турон, а во-вторых, старец обладал редким качеством — он мог читать по звёздам судьбы людей, угадывал, что, где, когда и как должно произойти. Его называли Смотрящим в будущее и старались с ним не спорить, чтобы случайно не задеть словом, и всегда ему уступали, чтобы старик не напророчил плохой судьбы.

***

Кощей — путешественник с планеты Аддис. Долгое время он странствовал по Вселенной в поисках пригодной для жизни планеты. Планету Янгра нашёл случайно. Звездолёт Кощея совершил аварийную посадку на вершине Лысой горы, названной так впоследствии из-за обгоревших при посадке звездолёта лесов, некогда покрывавших этот живописный уголок Янгры. Звездолёт был повреждён, и без серьёзного ремонта вернуться на нем на Аддис не было возможности.

Ко-Тсчи — так на самом деле звали инопланетного гостя — быстро адаптировался к жизни на этой планете. Янгра населена людьми, цивилизация которых имеет низкий уровень развития. Знания и технологии Аддиса позволили Кощею (так прозвали его аборигены) чувствовать себя на Янгре если не Богом, то как минимум его первым заместителем.

Кощей нашёл планету, которую искал, но авария корабля сделала невозможным возвращение на Аддис обычным путём. Другой вариант возвращения требовал много времени, кропотливой работы и удачи, наконец. К тому же это был чуть ли не единственный способ вернуться и прославиться. Кощей знал, что на одной из далёких планет установлен мощный гравитационный генератор — экспериментальная станция аддидов. Этот гравитационный генератор позволил бы перемещаться в пространстве любым не очень большим объектам, обладавшим особыми свойствами. А такими особыми свойствами наделял перемещаемые объекты «священный металл», как его называли местные жители, или четырёхсотый элемент аддидской «Таблицы элементов Вселенной». Из любой точки пространства этот металл перемещал их к гравитационному генератору в одно мгновение.

Технологии новейшие и не отработанные, но Кощей был учёным и счёл выбранный им способ более надёжным и быстрым. Ему было необходимо заявить правительству о своей находке и доказать свои права на неё. Для осуществления этого плана Кощею необходимо было выполнить несколько обязательных условий. Во-первых, построить небольшой гравитационный генератор прямо на этой планете, причём из местных материалов, и, не имея возможности использовать прогрессивные технологии Аддидов. Во-вторых, обеспечить сохранность и секретность гравитационного генератора, чтобы аборигены не имели возможности доступа к нему. В-третьих, и это было самое главное и трудновыполнимое условие, необходимо было раздобыть на этой планете «священный металл», причём килограммов пять, не меньше.

При помощи гравитационного генератора Кощей мог переместиться к главному гравитационному генератору Аддиса на планете «Z», а там уже и транспорт, и нормальная связь, и представители правительства — цивилизация. И вот она — долгожданная свобода, несметные богатства, признание общества и огромная, почти безграничная власть. Эти упоительные мечты, балансирующие на грани превращения в реальность, казались почти осязаемыми. Ради этого стоит поработать. Кощей сделал выбор без колебаний — он не будет тратить время на ремонт корабля, он построит гравитационный генератор. Это не только поднимет его авторитет как учёного, но также позволит доказать представителю правительства, что именно ему принадлежит эта планета. Пока он здесь, он сможет контролировать все попытки других соискателей обнаружить её и заявить на неё свои права. Кроме того, при перемещении с помощью гравитационного генератора ему не понадобятся долгие годы на дорогу домой и обратно. А также это даст стопроцентную гарантию того, что ни он, ни правительственная экспедиция не собьются с курса во время этого сложного путешествия. И к тому же использование технологии внепространственного перемещения значительно сократит время ожидания признания его прав на эту планету. Ведь по законам Аддиса, гражданам, открывшим пригодную для жизни планету и передавшим её под юрисдикцию правительства, передается в собственность половина этой планеты и даруется титул её пожизненного губернатора. Короче говоря, достоинств у этого способа было много, а минус только один — недостаточное количество «священного металла».

Как выяснилось позднее, на планете в качестве полезных ископаемых «священный металл» вообще не встречается. Единственным способом добыть его было дождаться падения на землю метеорита из хвоста кометы XZ 328, которая должна была пролететь над этой планетой в 1018 году по местному летоисчислению. Так что теперь у Ко-Тсчи было достаточно времени на выполнение первых двух условий этой глобальной задачи.

Первым делом Ко-Тсчи нашёл себе подходящего покровителя, с помощью которого можно было осуществить всё задуманное. Много поколений королей сменилось за эти четыреста лет, но долгожданный час был близок. Теперь звездочёт Ко-Тсчи возлагал большие надежды на мальчика по имени Турон. Именно ему предстояло осуществить все планы Кощея.

Турону старец предсказывал владение всем миром. Однажды, вспоминал Турон, когда ему исполнилось пятнадцать лет, к нему подошёл звездочёт (кажется, тогда он был такой же старый, как и сейчас) и сказал, что завтра ночью в стране Маури, что через море к югу, упадёт звезда. Юный Турон рассмеялся.

— Не смейся, — сказал звездочёт, — это твоя звезда. Сегодня я прочёл на звёздном небе, что ты, Турон-III, через несколько лет будешь владеть всем миром.

— Этого не может быть! Наше королевство слишком мало по сравнению со всем остальным миром.

— Может. Но для этого ты должен отправиться в Маури и забрать свою звезду. А теперь иди отдыхай, принц! Тебе предстоят дальние походы и тяжёлые сражения. Ты должен быть в форме, чтобы стать победителем, и ты должен верить звёздам, они никогда не обманывают.

Принц мысленно отметил чудаковатость старца, но виду не подал и других выводов не сделал. Может, на том бы всё и закончилось, если бы в этот же день не умер отец Турона — король Турон-II, который перед смертью наказал сыну слушать звездочёта как человека опытного и мудрого. Внезапно на пятнадцатилетнего юношу обрушилась вся тяжесть государственных забот.

Звезда следующей ночью действительно упала в том месте, где говорил звездочёт, и это заставило Турона пересмотреть своё отношение к нему и переосмыслить его слова. Падение звезды впечатлило Турона своей зрелищностью. Позже выяснилось, что эта звезда своим падением вызвала огромные разрушения в столице Маури.

Звездочёту не пришлось напоминать Турону о его «долге» — войска Турона уже ступили на землю Маури, и через месяц Земли Великого Тура существенно расширили свои границы. Начались поиски звезды. Звездочёт сразу же определил место её падения, и на этом месте пришлось вырыть огромный котлован. В конце концов звезда была найдена — ею оказался небольшой деформированный металлический шар, который звездочёт, назначенный хранителем звезды, позже отвёз во дворец.

5. Оружие победы

С тех пор прошло двенадцать лет. Турон за это время захватил ещё четыре небольших соседних королевства. Земля Великого Тура настолько окрепла, что её стали побаиваться соседние страны. Королевство Турона теперь располагало многочисленной хорошо вооружённой и обученной армией, значительной территорией и численностью населения. В стране успешно развивались ремесленничество, крестьянские хозяйства и торговля.

Когда-то давно звездочёт давал совет — поменьше эксплуатировать собственный народ и отменить большую часть существовавших тогда налогов. Турон, с юношеских лет уверовавший в безграничную мудрость звездочёта, так и сделал. Эффект оказался ошеломляющим. Королевство стало богатым, пополнилась казна. И Турон, как и любой другой король на его месте, должен был быть доволен этим обстоятельством. Однако в действительности процветание собственного государства его не сильно радовало, он относился к этому на удивление равнодушно.

Надо сказать, что в последние годы Турон почти не занимался делами государственными, он был поглощен непрекращающейся войной с соседним королевством, которое, кстати, было вдвое больше Земли Великого Тура. Королевство Альвазор, так оно называлось, было морской державой (соседним для Земли Великого Тура оно стало после захвата Туроном Маури и Земли кочевников), и победа над ним обеспечивала туронскому королевству выход к Южному океану — самому большому океану в мире. В этой войне уже давно наступил переломный момент, и сейчас войска Турона, заметно превосходящие в силе своего противника, уже стояли у стен старинного города Акванталь — столицы Альвазора. Турон предвкушал скорое окончание войны, он знал, что король Альвазорский Лиус-II благоразумен и готов пойти на компромис. Однако король Альвазорский не спешил капитулировать и ждал дальнейшего развития событий. Армия Турона тоже не нападала, так как никто из военачальников не отважился действовать на свой страх и риск. Ждали прибытия короля. А Турон, тем временем, как в болоте, увяз в бессмысленной и весьма ожесточённой борьбе с маленьким королевством Антар, которая началась ещё весной, и не известно, когда закончится. Если бы не звездочёт, он вообще обошёл бы его стороной, но тот настоял на завоевании Антара, так как, видите ли, не хотел иметь анклав возле столицы. А другого места для столицы в королевстве, занимающем почти четверть континента, понимаешь ли, не нашлось, …, да и чем ему старая столица не угодила? Вся эта ситуация жутко раздражала Турона и уже несколько месяцев кряду держала его в напряжении.

— Где же звездочёт, — думал Турон, — позвал меня сюда, а сам исчез.

Турон нервно мерил шагами кабинет звездочёта.

— А у него неплохой кабинет, ничуть не хуже, чем у меня, правда, странно здесь как-то. Кругом какие-то звёздные карты, приборы какие-то непонятные.

Турон подошёл к красивому резному ящику, из крышки которого торчали три рычага, и надавил на один из них. Огромный двухметровый шар, находящийся в двух шагах от ящика, пришёл в движение, он держался на массивной подставке и вращался вокруг своей оси. Звездочет, кажется, называет его глобусом. Он утверждает, будто Земля круглая. Наивный старик, наверное, у него уже начинается старческое слабоумие. Хотя старик и не глуп, но это, пожалуй, единственное, в чем я с ним не согласен. Последние научные открытия говорят о том, что земля плоская, все уважаемые учёные придерживаются такого мнения, а старик вечно сидит один в своём кабинете, ни с кем не общается и не считается с мнением учёных мужей, называя их глупцами. Не знаю, кто вбил ему в голову эти звёздные законы, о которых он всё время твердит, но старика не переубедить.

Послышались тихие шаги.

— Сегодня очень хороший день, Ваше величество.

— Да, а что, собственно, случилось?

— Сегодня произошло очень важное событие. Я ждал его не один десяток лет, и вот, наконец, теперь мы можем действовать. Далеко в небе зажглась звезда нашей победы. Она даст нам непобедимое оружие и энергию для того, чтобы этим оружием воспользоваться. Почему ты печален, Турон? Тебя не радует это известие?

— Оно-то, конечно, радует, но вот что-то мне не сильно верится во всё это. До сих пор наша компания по захвату мира проходила не так гладко и не так уж молниеносно, как ты обещал.

— Это были временные трудности, мы ждали появления этой звезды, сейчас всё будет иначе.

— А что будет иначе? Неужели воины противника с этого дня перестанут махать мечами и начнут танцевать? Тем более не хотелось бы вторгаться на славянские земли — эти дикари вообще дерутся не по правилам. Они даже щитами не пользуются, берут в каждую руку по мечу и давай рубить направо и налево. Сражаться с ними — просто кошмар. В наших школах такой технике владения мечом не обучают, даже похожего ничего нет. А ты, говоришь, звезда победы зажглась, хотелось бы, конечно, верить.

— А Вы не верите? Сейчас пойдём в подвал, я кое-что Вам покажу.

— Видимо, и вправду что-то случилось, — решил Турон, — Кощей показывает свой подвал только по большим праздникам.

Что-то странно зазвенело в кармане Кощея.

— Чем это Вы звените? — Турон с удивлением уставился на Кощея.

— Я сейчас. Никуда не уходите из подвала и никого сюда не впускайте, Ваше величество, я — мигом.

Кощей схватился за карман и выбежал из подвала.

6. Камни

Камней у звездочёта было много. Огромных размеров подвальное помещение в левом крыле королевского дворца, принадлежащее звездочёту, было заставлено длинными стеллажами так, что оставались лишь узкие проходы, в которые едва мог протиснуться человек. На полках лежало множество небольших деревянных ящиков. Ящики изнутри были обиты бархатом и имели по сто ячеек каждый. В каждой ячейке лежал камень. Вместе с камнем в каждой ячейке лежал кусок пергамента прямоугольной формы, на котором указывались основные свойства камня, включая точный размер, массу и тип огранки.

Турону иногда доводилось видеть эти камни, и каждый раз его мучило любопытство. Зачем звездочёту столько камней и какая от них может быть польза? Неужели это обычное коллекционирование красивых побрякушек, которые так любят дети и женщины? И камней здесь тысячи. Интересно, как долго звездочёт собирал их? На мой взгляд — несколько лет убитого времени. Ведь если присмотреться — все камушки выглядят равномерно обточенными со всех сторон. Неужели он сидел и обтачивал их? Я видел за подобным занятием гончаров, это же адский труд, а главное, бессмысленный. Насколько помню — камни лежат у него давным-давно. Последние несколько лет он вообще не заходил в этот подвал, а тут вдруг что-то вспомнил. Может, нечем заняться, и он решил увеличить свою коллекцию. Надо отговорить его от этой затеи. Подумать только — годами обтачивать камни, для того чтобы положить их в подвал и больше не трогать.

Турон открыл лежащий возле него ящик и взял оттуда самый большой камень. «Вообще-то они красиво блестят», — подумал он.

— Что Вы там делаете? — послышался громкий крик звездочёта из дальнего угла подвала, — немедленно отойдите от стеллажей.

Турон вздрогнул от неожиданности, захлопнул ящик и попытался отскочить в сторону, чуть не опрокинув, стоящий сзади, стеллаж.

Лежащие на стеллаже ровными рядами ящики съехали к краю, но не упали.

— Что Вы так кричите? — возмутился Турон и положил камень в карман.

— Ничего там не трогайте. И вообще — будет лучше, если Вы подождёте меня в обсерватории.

Турон ничего не ответил и вышел.

«Какой наглец! Как он позволяет себе так разговаривать с королём. Я ему это ещё припомню».

В обсерватории Турон достал из кармана камень и, подойдя к окну, принялся разглядывать.

«Но ведь обычный камень, — бормотал Турон, — ну, что в нём особенного. Ну да, он красивый, сверкает на солнце. Но неужели его можно хранить столько лет только из-за того, что он сверкает на солнце? Что-то я не слышал, чтобы кто-нибудь кроме звездочёта собирал камни. Наверное, он первый, кто придумал себе такое занятие. Может, таким образом хранит память о звёздах, которые когда-то пересчитывал. А может, откладывает по камню в год, чтобы не забыть, сколько ему лет. Ха-ха-ха! Ну и чудаковатый этот звездочёт, вечно выдумает такое, что хоть стой, хоть падай. Он даже название этим камням придумал, называет их алмазами, в переводе с аддидского — указывающий путь».

7. Каменная преграда

Они спустились с возвышенности, на самом верху которой красовался высокими башнями огромный дворец. По петляющей между холмов дороге вышли к небольшой речушке. Дорога, по которой шли, не вела к речке, а поворачивала в другую сторону и, всё также петляя, скрывалась где-то за холмами.

— Почему мы остановились?

— Нам надо подойти к речке, вон в тех кустах должна быть спрятана лодка. Я стараюсь каждый раз подходить к ней с разных сторон, чтобы не протоптать тропинку, народ ведь у нас любопытный.

— Если я правильно понял, вы хотите сказать, что сейчас мы будем пробираться к лодке прямо здесь, сквозь эту густую мокрую траву, она же здесь по пояс и даже выше в некоторых местах. Давайте обойдем вон там.

Звездочёт посмотрел на Турона осуждающим взглядом.

— Ну ладно, ладно, я не настаиваю, просто надо было предупредить, что мы будем кувыркаться в сырой траве, прыгать с обрыва и нырять в воду, я бы тогда оделся соответствующим образом.

В лодке они перебрались на другой берег и пошли в сторону леса.

— Я догадался, мы идём собирать грибы, — Турон сделал попытку рассмеяться, но звездочёт оставался, молчалив и серьёзен. — У вас что, траур, почему вы всё время молчите?

— Дело, которым мы занимаемся, требует собранности и серьёзного отношения.

— Тогда прекратите этот спектакль и объясните мне, куда мы идём и зачем? Я всё-таки король.

— Я ведь уже говорил Вам, Ваше величество, мы идём смотреть, как действует Ваше новое оружие. Нам осталось немного — версты две, не больше. Этот лес скоро закончится, он не такой большой, каким кажется, пусть это Вас не пугает. Дальше дорога пойдёт по полю. Да, да, Вы не ослышались, дальше есть дорога. Эта дорога ведёт к озеру. Примерно посередине озера расположен остров, туда и лежит наш путь.

— А зачем нужно так далеко ходить для того, чтобы посмотреть на оружие, неужели нельзя было принести его во дворец?

— Это оружие очень опасное, во дворец его нести нельзя, к тому же оно невероятно тяжёлое и занимает много места. Ну что, я удовлетворил Ваше любопытство?

— В какой-то степени.

Дальше они добирались молча.

— А этот остров гораздо больше, чем казался с берега.

— Почти двести метров в диаметре.

— А что это за развалины там возвышаются?

— Это транспортная площадка, сейчас я Вам всё подробно объясню и покажу.

Они подошли к сооружению, и взору Турона предстала странная картина: огромные каменные глыбы прямоугольной формы стояли на земле, образуя гигантский круг метров двадцати в диаметре. Глыбы достигали в высоту трёх метров и отстояли друг от друга на расстоянии не менее метра.

— Здесь двадцать четыре гранитных монолита, начал своё объяснение звездочёт. Как видите, на каждом из них имеется отверстие для ключа — вот это крестообразное углубление, расположенное в геометрическом центре прямоугольной грани. Над каждым отверстием имеется знак-символ. Каждому монолиту соответствует свой символ. Каждый монолит имеет два начертания символа. Один из них на внешней стороне (выгравирован золотом), а другой символ из того же металла, из которого изготовлен Ваш ключ, нанесен на камень в геометрическом центре прямоугольной грани внутри круга.

— Вы меня заинтриговали, Ко-Тсчи, — сказал Турон, намереваясь пройти между камнями.

— Стойте! — звездочёт подбежал к Турону и схватил его за плечо.

— Что Вы себе позволяете? — возмутился Турон, — Я только хотел посмотреть, почему везде растёт трава, а внутри круга нет.

— Внутрь круга заходить нельзя, иначе Вы не сможете оттуда выйти. Советую Вам дослушать меня до конца. Символ, находящийся внутри круга имеет прямую связь с Вашим ключом, а символ снаружи служит просто обозначением, чтобы не перепутать камни. Ключей всего два: один ключ — для того чтобы войти в круг, другой — для того чтобы из него выйти. Если войти в круг без второго ключа, то Вы останетесь там навсегда.

— Это что у Вас, — кольцо локи, что ли? И каких монстров Вы собираетесь здесь хранить?

— Это не совсем то, о чём Вы говорите, хотя отчасти Вы и правы.

— Значит, если я опрокину один камень, то по идее я смогу выйти оттуда и без ключа?

— Вы никогда не сможете опрокинуть ни один из этих камней, они очень устойчивы, тем более Вы не сможете этого сделать, находясь внутри круга, там действуют совершенно иные законы природы.

— А зачем всё это нужно, Ко-Тсчи?

— При помощи этого круга мы сможем быстро перемещаться в пространстве.

— А насколько быстро?

— Мгновенно.

— Что-то я Вас не совсем понимаю. Каким образом?

— А сейчас покажу, смотрите: каждому знаку соответствует одно единственное место на Янгре, в которое Вас может переместить кольцо. Тот, кто перемещается вместе с Вами, должен держать Вас за руку в момент, когда вы входите внутрь кольца, иначе он окажется в другой реальности. При этом у Вас должны быть оба ключа, или хотя бы один, чтобы выйти. Всё, заходим внутрь, покажу, как работает кольцо. Вы выбрали символ?

— Как и говорили — с двумя треугольниками.

— Отлично. Для демонстрации подойдёт.

— Что это такое сверкнуло? У меня голова кружится.

— Всё нормально, это скоро пройдёт. Мы уже на месте, выходим.

— Как, мы же только что вошли.

— Мы уже на месте, я же сказал — выходим.

Турон с опаской последовал за Кощеем.

— Что это за место?

— Неужели не узнаёте — это гора «Бык». Если подняться чуть выше, можно увидеть Ваш дворец.

— Так ведь отсюда до дворца пятнадцать вёрст, не меньше.

— Вы удивлены? Я же говорил, что круг преодолеет это расстояние очень быстро — даже чихнуть не успеете. Ну, теперь Вы поняли, о чём я говорю?

— Да, да, понял, только давайте поскорее переместимся обратно, а то через час начнётся бал в мою честь, я должен успеть подготовиться. И вообще, я как-то неловко себя здесь чувствую.

— Какой ещё бал? О чём Вы вообще думаете? Я показываю Вам чудо современной техники, а Вы — бал. И уверяете меня, что всё поняли. Ни черта Вы, извиняюсь за выражение, не поняли. Этот круг может перемещать Вас только в один из двадцати четырёх возможных вариантов, выбранных Вами, понятно? Только туда, и никакого обратно. Для того чтобы переместиться обратно, нужен ещё один круг, а его пока что нет. Следовательно, назад нужно добираться своим ходом. Но не стоит так огорчаться, — звездочёт едва сдержал смех, увидев скривившееся лицо Турона, — здесь под горой есть королевская конюшня. Сейчас спустимся по этому склону, оседлаем коней, и Вы ещё успеете переодеться к балу.

Лицо Турона стало ещё печальней.

— Всё, — сказал он, — чёрт бы Вас побрал с вашим магическим кругом.

— Что-то не так? — звездочёт уловил в голосе Турона тревожный сигнал.

— Этой конюшни уже давно нет, я перенёс её поближе к дворцу. Я всегда удивлялся — какой идиот построил конюшню в такой дали от дворца, да ещё держит там дорогих скакунов.

— Вы хотите сказать, что конюшни здесь нет?

— Нет.

— Нет?

— Да.

— Да или нет?

— Да, конюшни здесь нет.

— А я ведь тоже могу опоздать, — задумчиво произнёс звездочёт, — сегодня вечером комета Альда проходит видимый сектор. Ведь пятнадцать вёрст — это не так уж и далеко, что Вы по этому поводу думаете?

— Да это почти рядом, — приободрился Турон, — если бегом.

Горе-путешественники ускорили шаг.

— Жаль только, что по полю, — сказал звездочёт, переходя на бег.

— Да, и речушка там ещё есть, — крикнул Турон уже на бегу.

8. Новая столица

Грандиознейшее строительство, затеянное Туроном, подходило к концу. Ничего подобного за всю историю королевства ещё не строили. Двенадцатиэтажный дворец — крепость стоял на широком холме, упираясь в небо четырьмя высокими башнями, разнесенными по углам внутридворцовой площади. Дворец имел множество комнат, к которым тянулись бесчисленные километры коридоров, лабиринты, подземные ходы, даже собственную небольшую речушку. Но одна из комнат дворца была особенной: её стены были выложены гранитными плитами. В центре каждой плиты, выдолбленные и залитые золотом, узкие канавки образовывали замысловатые узоры. Собственно, это была и не комната вовсе, а просторный зал квадратной формы с десятиметровыми стенами и куполообразным сводом в центре, из которого в комнату струился ослепительно яркий свет. В одной из стен комнаты была небольшая дверь, ведущая в какой-то узкий коридор, а в противоположной стене имелись широкие ворота, распахивающиеся прямо на внутридворцовую площадь. Зал этот был создан не для того, чтобы поражать воображение богатой публики изысканностью оформления или экзотичностью архитектурного стиля.

Звездочёт стоял в центре зала и любовался своим творением.

— Вот она — многофункциональная гравитационная машина. Четыреста лет, долгих четыреста лет я потратил на её разработку!

В этот момент он восхищался собой. Его переполняло чувство гордости и собственного достоинства.

— И вот, наконец, она создана, создана и работает. Впервые за всю историю Аддиса создана управляемая гравитационная машина, да ещё такая огромная.

Звездочёт взмахнул руками.

— А может быть, даже впервые во Вселенной. И это сделал — я. Я! Ко-Тсчи-Беиуст-Смыуртни-11-й из древнего рода огранщиков алмазов, что на Аддисе являлось источником всеобщего почёта и привилегий. Если бы его родственники имели хотя бы сотую часть тех алмазов, что спрятаны у него в подвале, то они уже давно были бы самыми богатыми людьми Галактики, а эти отсталые людишки даже не представляют, по каким сокровищам ходят. Хотя в последнее время ценность этих камней для меня возросла тысячекратно, так как они, оправдывая своё название, и в самом деле помогут мне запустить гравитационный генератор и вернуться домой.

Жаль только, что мне не удалось закончить эту работу на Аддисе, за такое можно было получить щедрое вознаграждение. Даже забавно — такое чудо, а показать некому. Кроме этого придурка Турона не с кем даже поговорить, не то что поделиться информацией. Ну да ладно, мне не нужны их жалкие подачки. Скоро мне будет принадлежать всё: и Янгра, и Аддис, и Кьюкс. Да! Я буду владеть всем миром. Всей Галактикой. Звездочёт взмахнул скипом и указал им на один из золотых символов, который тут же вспыхнул, озарив комнату бледно-розовым светом, и звездочёт исчез.

Это была не комната, а настоящая гравитационная машина, которая, разумеется, никуда не ездила, но с её помощью можно было перемещать грузы в пространстве. И весь этот зал был огромной транспортировочной площадкой. Машина работала синхронно с гравитационным генератором, который Ко-Тсчи построил несколько лет назад в старой столице. Тот первый генератор, прозванный звездочётом «Каменной преградой» за особенности своего устройства, был намного меньше своего современного аналога в замке и конструктивно — гораздо проще. Точнее сказать, это был простейший гравитационный генератор. Тем не менее, «Каменная преграда» существовала и функционировала, являясь частью внепространственного транспортного коридора. Существование связи между двумя гравитационными генераторами позволяло без особых сложностей (не настраивая мощность и направление, а простым указанием символа) перемещаться из гравитационной машины в «Каменную преграду» и обратно. А это в условиях Янгры было очень важно, так как оба гравитационных генератора отстояли друг от друга более чем на тысячу километров, а самым быстроходным транспортом на Янгре считался конный.

9. Побег

— Твой связной не мог проболтаться?

— Ни за что. Он настоящий герой.

— Жаль, что этот герой погиб совершенно напрасно.

— А вот и не напрасно. Он успел передать мне важную информацию.

— Можно мне узнать об этом поподробнее?

— Конечно. Слушай. Он сказал мне, что у Турона на службе состоит дьявольский колдун по имени Кощей, и что этот колдун бессмертный. Это он придумал и сделал то оружие, о котором я говорила, и он будет это оружие использовать. Этот колдун очень опасен. Единственное, что может убить его, это игла, которая находится в каком-то яйце, а яйцо — в каком-то сундуке, который висит на цепях. Больше он ничего не смог услышать.

— Бред какой-то. Кощей, яйцо, может ещё и Баба Яга со Змеем Горынычем где-нибудь всплывёт. Честно скажу, мне всё время кажется, что ты водишь меня за нос. Никак не могу избавиться от этого ощущения.

— Признаться, мне и самой эта история кажется забавной, но так сказал связной, значит, мы не можем игнорировать его сообщение.

— А если он соврал?

— Нет. Он не мог соврать.

— Ну хорошо, не мог, значит не мог. Но ведь мог же он где-то что-то недослышать, или не так истолковать, а в результате информация исказилась…

— Нет. Он всегда был предельно точен в своих высказываниях и поступках.

— А может, ты просто сошла с ума, тогда это всё объясняет, или на допросе тебя так сильно треснули по башке, что ты впала в детство и пересказываешь мне тут сказку про Кощея Бессмертного, пытаясь подогнать её под реальность. По-моему, так куда правдоподобней.

— Да если бы существовали такие сказки, то дети вырастали бы идиотами.

— Ага, ещё скажи, вроде меня.

— Точно подмечено.

Где-то вдали виднелся конец коридора.

— Ты подвергаешь сомнению каждое моё слово — это оскорбительно.

Какое-то время они шли молча. И вот коридор закончился просторным круглым помещением с огромной колонной в центре и множеством дверей по окружности.

— Давай не будем заходить туда, — предложила принцесса.

— А куда же нам тогда зайти? Тут больше некуда.

— Так действовать нельзя — это неосмотрительно и совсем неосторожно. Мы даже не представляем, куда мы идём. Нас там могут поймать.

— Нас везде могут поймать.

— Нам надо было попасть в башню, чтобы осмотреться и составить план действий, а ты затащил меня в этот подвал, и теперь нам отсюда не выбраться.

— Так. Всё. Хватит. Мне это уже надоело. Вы хоть и прекрасная принцесса, но командовать будете у себя дома, а здесь у нас обстановка, приближённая к боевой, и командир — я. Поэтому извольте, Ваше высочество, подчиняться моим приказам и помалкивать при этом. У меня, между прочим, сегодня вечером увольнительная заканчивается, а я бегаю тут с Вами по каким-то подвалам. И вообще, я не понимаю, что происходит. То, что я знаю, не согласуется с тем, что ты мне рассказываешь.

— Как?

— Да совсем никак! Всё. Пойдём. Не будем терять больше ни минуты.

Прислонившись спиной к громадной колонне (на которой, кстати, тоже были двери), сидя на корточках на полу, спокойно дремал часовой, выставленный здесь, видимо, для охраны помещения, а может, и ещё для чего.

— Встать! Смирно! — заорал Илья.

Часовой молниеносно вскочил, озираясь по сторонам округлившимися от удивления глазами.

— Почему форма не по размеру?

— Так это же форма нашего капитана, — машинально отрапортовал часовой, — она мне великовата.

— Ах, так! На тебе, гад! За ВДВ!

С этими криками часовой получил коленом под дых и ещё серию мощных ударов, после чего его сон, так грубо прерванный, продолжился. Правда, теперь часовой спал, как и полагается военнослужащему, в трусах и в майке, в положении лёжа. Кровати Илья нигде не нашёл, поэтому затащил солдата в коридор, из которого они только что вышли, и заботливо накрыл своим старым костюмом.

— А на мне эта форма смотрится гораздо лучше. Как Вы считаете, Ваше высочество?

— Илья, пожалуйста, перестань паясничать. Лучше расскажи, что, по твоему мнению, с нами случилось. Если, предположим, взять твои слова за истину и допустить, как ты говоришь, что всё это — полный бред, тогда что не бред?

— Я тебе расскажу. Не бред то, что мне осталось сорок дней до дембеля.

— Сорок дней — это очень плохо.

— Не перебивай. Не бред то, что я вчера был в увольнении и весь день бродил по городу: по магазинам, по рынкам, был в кинотеатре. К вечеру я жутко устал и проголодался. Я зашёл в первое попавшееся кафе и увидел там тебя. Ты сидела за столиком одна напротив большого зеркала. Ты сидела ко мне спиной, но через зеркало наши взгляды соединились. Мы пристально смотрели друг на друга несколько секунд, а потом ты пригласила меня жестом присесть за свой столик. Я сел рядом, но ты не повернулась ко мне, и я к тебе тоже не повернулся. Мы продолжали общаться друг с другом через это зеркало. Я весь вечер пил мартини, а ты — какой-то жёлтый фруктовый сок, кажется, ананасовый.

— Я тоже помню такой сон. Может немножко не такой, но очень похожий. И я видела его этой ночью.

— Ты же сказала, что ничего не помнишь.

— Тут я соврала.

— Но это был не сон. Всё было наяву. В этот вечер всё было так необычно и загадочно: и наша встреча, и наш совместный ужин, и то, что в тот вечер мы так и не познакомились.

— Всё ясно. Мы с тобой из разных миров, и каким-то образом ты переместился в мой мир. Скорее всего, в этом виновато то самое зеркало и мой цветок.

— Как же такое может быть, ведь потом мы ещё пошли гулять, и ты пригласила меня к себе домой, и у нас было…

— Такого я не помню. Но я точно помню, что я была в отчаянии и ждала прекрасного принца.

— Ты ждала принца?

— Да, а что тут такого? Я ждала принца. Я надеялась, что он каким-то образом придёт и спасёт меня. Значит, ты и есть тот принц из моего сна. Ты пришёл сюда из другого мира, чтобы спасти меня. Больше никакого объяснения я придумать не могу.

— Это я-то принц? А что, может, и принц. Ну, тогда это коренным образом меняет дело. Да ты мне так и не назвала своё имя.

— Василиса.

— Василиса? Ну точно, как в сказке. Слушай, Василиса, мне хотелось бы ещё раз удостовериться, что это я в твоём мире, а не наоборот.

— А разве в вашем мире есть такой же дворец? По-моему, таких огромных дворцов нет больше нигде.

— Ну, в нашем мире есть дворцы и побольше этого. Наличие дворца меня не удивляет, и то, что мы в нём от кого-то убегаем, ещё ничего не доказывает. Может, этот Турон просто криминальный авторитет?

— Какие же доказательства тебе нужны?

— У тебя есть часы?

— Часы есть у моего дедушки, их сделал лучший мастер нашего королевства.

— А календарь есть?

— Есть, у меня во дворце.

— А карта планеты?

— Какая карта?

— Любая — хоть на бумаге, хоть глобус.

— Слово глобус я где-то слышала, кажется, связной говорил, а вот что такое бумага — не знаю.

— Бумага — это то, на чем пишут.

— Пергамент, что ли?

— Вы пишите на пергаменте?

— Да.

— Хорошо, а карта на пергаменте есть?

— Ты имеешь в виду уменьшенное изображение нашей земли? Есть, конечно, и тоже во дворце. Как видишь, я здесь в плену, также, впрочем, как и ты. И у меня ничего нет, кроме цветка, который мне удалось спрятать.

— Хоть бы животное какое увидеть.

— Для этого нам тоже надо выбраться на свободу. И поэтому ты так сильно переживаешь? Мне бы, например, было бы интересно попасть в другой мир.

— Мне тоже, только не при таких обстоятельствах. Может, тебя это и не волнует, а у меня в том мире остались мать, отец, брат, сёстры и прочие родственники, друзья, не говоря уже о привычном для меня образе жизни и о том, что мне непременно надо вовремя вернуться на службу, иначе старшина меня просто на куски порвёт.

— Ты что, служивый?

— Не служивый, а военнослужащий, — что у вас за речь такая?

— А в каком чине?

— Сержант срочной службы.

— Кавалерист или пеший воин?

— Нет. Десантник.

— Что значит десантник?

— Грубо говоря, десантники — это такие специально подготовленные воины, которых забрасывают в тыл врага для наведения там полного погрома или выполнения ещё каких-нибудь особо важных задач, например, разведки.

— Как здорово! Я в полном восторге! И ты можешь мне показать, как это делается?

— Как что делается?

— Полный погром, ты же сам сказал.

— Для этого нужен не один десантник, а целый десантный отряд. И вооружение и… Ладно попробую.

— Ура! Проклятые туронцы, слышите — мы вас не боимся!

Вдруг одна из дверей открылась и оттуда в колонну по одному в помещение начали входить солдаты, вооруженные длинными массивными мечами и щитами. Их было около сотни.

— Вообще-то это была шутка, — шёпотом сказала Василиса.

— Быстро зайди за колонну, — тихо сказал Илья и направился к скоплению воинов, которое только отдалённо напоминало строй.

— Что это за толпа безмозглых идиотов? А ну-ка быстро построиться в колонну по двенадцать лицом ко мне.

«Толпа» быстро преобразилась, образовав восемь стройных рядов. Разговоры стихли.

— Кто здесь старший?

— Капитан Викор, — раздался голос из строя и все, как по команде обернулись на дверь, из которой неспешно вышел человек в такой же форме, как и у Ильи.

— Почему вы покинули поле боя, — прикрикнул на него Илья.

— Не понимаю, о чём Вы говорите, капитан, Вы, наверное, из новеньких. Не представитесь ли?

— Капитан Рэмбо к Вашим услугам, господин Викор.

— О! Так Вы меня знаете?

— Я наслышан о Ваших подвигах. Хотите совершить ещё один? Кто отдал вам приказ покинуть третью башню?

— Командующий Гаурис.

— Если Гаурис отдаёт такие приказы, значит он предатель, потому что на третью башню напали объединённые отряды сопротивления. Их очень много, мы несём большие потери. Кощей сказал стянуть туда все силы, окружить антарцев, пока они снова не разбежались, и уничтожить их раз и навсегда. Поступайте, как знаете, я не вправе вам приказывать, но мне кажется, что если антарцы прорвут оборону и ворвутся в замок, то вы будете висеть на одной ветке с Гаурисом.

— Между прочим, Ко-Тсчи не любит, когда его так называют.

— Ко-Тсчи лично поручил мне проконтролировать сбор воинов к третьей башне и, разумеется, я обо всем обязан ему доложить. А Кощеем, чтоб Вы знали, его называют только друзья. Надеюсь, Вам всё понятно?

— Мне всё понятно. Думаю, надо немедленно действовать.

— Да, и ещё одно, Викор! Командующего Гауриса всё равно придётся арестовать, и у Вас есть шанс отличиться.

— Спасибо за хороший совет, капитан Рэмбо.

— Пожалуйста.

— Десятник Эйвег! Берите своих людей и арестуйте Гауриса. Остальные к третьей башне — бегом марш. Старшим в отряде назначаю десятника Саега, а я лично пройду вокруг через четвёртую, первую и вторую башни, соберу всех остальных и выйду к третьей башне, с другой стороны.

— Отлично, — сказал Илья, когда все разошлись, — ты можешь связаться со своими?

— Конечно, могу.

— А они далеко отсюда?

— В двух вёрстах.

— Тогда скажи им, чтобы они немедленно собрали все силы и напали на первую башню.

Пока Василиса общалась с антарцами, Илья принялся осматривать зал. Раньше у него не было на это времени.

— О, так тут и лифт имеется, — удивился Илья.

Он обернулся, и увидел, что Василиса уже закончила сеанс связи и направляется к нему.

— Что это?

— Это лифт. Смотри: я нажимаю на эту кнопку, и двери открываются. За ними будет небольшая площадка, мы на неё становимся, и она поднимает нас на нужный этаж.

Илья нажал на кнопку и двери, как он и ожидал, открылись. Площадка оказалась неожиданно большой. Можно даже сказать, что это была комната правильной цилиндрической формы, метров пять диаметром и такой же высоты. Кнопок управления внутри лифта видно не было.

— Может он подчиняется голосовым командам, — подумал Илья.

— Наверх, — скомандовал он.

Лифт стоял на месте.

— Вверх. Последний этаж. Подъём. Поднять. Что за чертовщина? Туда, — Илья показал пальцем вверх. — И жесты тоже не помогают.

Боковым зрением Илья заметил, что Василиса смотрит на него, как на актёра комедийного театра.

— А что, — ответил ей Илья на немой вопрос, — может, здесь вообще компьютера нет и надо крутить вручную какое-нибудь колесо, чтобы эта штука поднялась.

— Ты и вправду думаешь, что эта штука должна поднять нас на крышу?

— Я уверен в этом. Вира, черт возьми.

Свершилось чудо. Двери закрылись, и лифт поехал вверх.

Наконец Илья с Василисой благополучно поднялись на крышу. Крыша представляла собой высокий конус, увенчанный шпилем, такой же, как и на остальных трёх башнях. Находиться на такой крыше было очень неудобно, но с неё можно было спуститься на крышу здания, соединяющего башни (по углам которого располагались эти четыре башни).

— Подожди меня здесь, — сказал Илья, — я видел на чердаке машинное отделение, надо устроить там короткое замыкание. Я мигом.

Замыкание получилось хорошим — межфазным. Кроме того, Илья нашёл там кувалду и разбил ею колесо, на котором держался трос.

— А вот и я, — сказал Илья скучающей на краю крыши принцессе, — надеюсь, что этот лифт не поедет больше никогда.

— Удивительная штука? И зачем ты её испортил?

— Так надо.

Крыша, на которую они спустились, была гораздо удобнее. Широкая и прямая как дорога с высокими, до пояса, бордюрами по краям. Через каждые два метра в этих бордюрах были проёмы, которые, по-видимому, были предусмотрены для стрельбы.

— Вон та башня — первая, — сказал Илья, указав рукой на виднеющийся в конце дороги шпиль. — Нам надо добраться туда как можно быстрее и встретить антарцев. Кстати, как скоро они здесь будут?

— Минут через пятнадцать.

— А как вы определяете время?

— По часам.

— А где часы?

— Я же говорила — у дедушки.

— Ясно, значит, будем ориентироваться наугад.

— Давай наперегонки, — предложила Василиса.

— Ты что, надеешься добраться туда быстрее меня?

— Конечно.

— Ах так, я тебя проучу. Имей ввиду, если ты сильно отстанешь и потеряешь меня из виду — чтобы не заблудиться, бежать надо всё время прямо.

— Не зазнавайся. Раз. Два. Три. Вперёд!

— Василиса! Стой. Там может быть опасно. Стой, говорю. В этой форме очень трудно бежать.

Налокотники натирали руки, железный медальон болтался и бил по груди, иногда больно, если попадал ребром. Тяжёлая шляпа всё время съезжала на глаза, а длинный меч, если не придерживать его рукой, всё время бил по ногам.

— Сдаёшься? — спросила хохочущая Василиса подбежавшего к ней Илью.

— Сдаюсь, сдаюсь.

— Вот так-то, я же говорила, не зазнавайся.

— Как они только бегают в этой форме? Если так же, как и я, то у нас масса времени.

Наконец они добрались до башни. Перегнувшись через бордюр, Илья заметил приближавшийся к башне отряд антарцев.

— Это что, весь ваш отряд?

Принцесса тоже посмотрела вниз.

— Да, весь, а что тебя так удивляет?

— Так тут же всего две, три сотни. Как же вы собираетесь захватить этот замок?

— Наши воины хорошо дерутся.

— Мне почему-то кажется, что это вам не поможет. Даже если вы захватите половину замка, удержать его не сможете. По-моему, наиболее разумным было бы ворваться в замок, разрушить здесь все, что можно, пока никого нет, спасти Ваше высочество и отступить, чтобы избежать напрасных потерь в заведомо неравном бою и сохранить людей для решающего сражения. Так им и передай прямо сейчас.

— Хорошо, — сказала принцесса и передала ещё одно сообщение.

— Нам надо спуститься вниз и открыть ворота.

— Надо проверить, нет ли там туронцев.

— Это никак не проверишь, пока не войдешь внутрь, а вообще, их там не должно быть. А если там и будет пару человек, я быстро с ними разберусь.

Илья смело вошёл в башню, и Василисе ничего не оставалось делать, как последовать за ним. В этой башне лифта не оказалось. Вместо него была большая винтовая лестница, плавно спускавшаяся куда-то далеко вниз.

На верхней площадке, с которой начиналась эта лестница, были три одинаковые двери.

— Так, в эту дверь мы вошли, а что, интересно, за этими двумя. За одной из них, наверное, выход на другую крышу.

— Василиса, не трогай двери, у нас нет времени. Быстро спускаемся вниз.

— Я только гляну одним глазком.

Василиса открыла дверь и в ужасе отпрянула от неё.

— Илья, тут солдаты Турона, их много, и они бегут сюда. Что будем делать?

Илья в одно мгновенье подскочил к Василисе.

— Мы будем драться, — сказал Илья, сурово глядя на приближающегося врага.

Василиса посмотрела на него взглядом, полным недоумения.

— Потом, — пояснил Илья, — а сейчас смываемся.

Они побежали вниз по лестнице. Вдруг Илья споткнулся и, кувыркаясь, покатился вниз по ступенькам.

— Илья, — в ужасе крикнула Василиса, — ты жив?

— Конечно. Так, ушибся немного.

— Ты же весь в крови.

— Ну, и поцарапался слегка.

Сверху доносился топот бегущих по лестнице людей, а снизу слышались какие-то крики. Илья достал меч.

— Да, — сказал он, — неудачно пошутил, действительно придётся драться.

Снизу тоже поднимались люди. Казалось, и те, и другие близко и вот-вот появятся. Илья прижался спиной к стене, и Василиса машинально сделала то же самое. Толпа людей в разношерстных одеяниях, размахивая мечами и выкрикивая что-то нечленораздельное, пронеслась вверх по лестнице, не обращая никакого внимания на Илью и принцессу.

— Это наши, — Василиса дернула Илью за рукав, — они успели. Пойдём.

Илья и Василиса стали неторопливо спускаться по лестнице.

10. Лагерь антарцев

— Это и есть наш спаситель?

Невысокий, но крепко сложенный человек с короной на голове пристально смотрел на Илью.

— Коня — герою!

Илья кое-как вскарабкался на высокого белого скакуна.

— Василиса, подожди!

— Чего ждать, — раздался знакомый голос справа.

— Я потерял тебя из виду. Твои люди сделают так, как я говорил?

— Да. Мы сейчас собираемся и уходим в лагерь, хотя король и против.

— Король?

— Ну да, тот человек, который дал тебе коня, это мой отец.

— Какой кошмар! Я, наверное, ужаснул его своим видом: небритый и без галстука.

— Что, что? — переспросила Василиса.

— Да это я так, о своём.

Настроение у Ильи заметно улучшилось, однако он понимал, что первый разговор с королём будет не из лёгких, и не потому, что он отец Василисы, а потому, что ему приходится считаться с мнением какого-то оборванца.

В лагерь антарцев они прибыли часа через полтора. По дороге Илья успел-таки побеседовать с королём.

— Почему ты решил не вступать в бой, Илья?

— Потому что Вы бы потеряли здесь почти всех людей, а у Турона, насколько я знаю из рассказов Василисы, очень большая армия и в скором времени она будет здесь. Кто тогда будет с ней сражаться?

— А у меня другое мнение. Все знают о том, что у Турона есть какое-то грозное оружие и оно в этом замке. Нам следует захватить замок и уничтожить это оружие до прибытия армии Турона.

— Как Вы надеетесь найти, а тем более уничтожить оружие, о котором не имеете ни малейшего представления? Вы даже не знаете, как это оружие выглядит.

— Вы что думаете, я по внешнему виду не отличу оружие от какого-либо другого предмета? Не может же быть оружие настолько необычным, чтобы опытному воину не было понятно, что это оружие.

— О, поверьте мне, оружие может быть очень необычным.

— В этом дворце действительно много странностей, — вмешалась Василиса, — я была в комнате, которая сама двигалась и доставила меня из подвала прямо на крышу.

— Ладно, потом об этом поговорим.

Лагерь антарцев был очень хорошо замаскирован, однако натренированный взгляд опытного десантника то там, то здесь замечал следы проживания людей в этом, казалось бы, дремучем и непроходимом лесу.

— Ну что ж, мне кажется, в целом ваш лагерь замаскирован неплохо, — обратился Илья к королю, — однако некоторые элементы можно было бы и доработать. Например, ни один из входов в землянку не замаскирован, часовой на наблюдательной сосне заметен чуть ли не из замка Турона, его одежда слишком яркая. У ваших воинов вообще яркая, хорошо заметная форма.

— Отличная форма.

— Не спорю, форма красивая, но это парадная форма, воевать в такой нельзя, вы в ней хорошие мишени. И не надо ходить по одним и тем же тропинкам, вы вытоптали здесь уже хорошо заметную дорогу. Это — что касается маскировки. Теперь по охране…

— И долго Вы меня, молодой человек, уму-разуму учить будете, — едва сдерживая гнев, сказал король Всеволод. — Я, конечно, благодарен Вам за помощь в спасении моей дочери, но это не даёт Вам права вмешиваться в королевские дела.

— А вот и даёт. Мне не безразлично, выиграете вы эту войну или нет, а с таким подходом к охране стратегических объектов и планированию наступательных операций, как у вас, проиграете наверняка.

Эти слова очень сильно задели самолюбие короля. Всеволод буквально вскипел от злости. Он то краснел, то белел и, сжав кулаки, процедил сквозь зубы: «Игоф, проводи нашего гостя в землянку, он очень устал с дороги и ему надо сейчас же отдохнуть.

Широкоплечий парень подошёл к Илье и жестом пригласил его следовать за ним. Василиса растерянно смотрела то на отца, то на Илью.

— Постойте, — крикнул Илья, — я не могу правильно подобрать слова, чтобы передать то, что я думаю, но я могу передать Вам свои мысли, и Вы увидите, что я знаю и о чём думаю. Василиса, дай мне, пожалуйста, твоё зеркало.

Василиса протянула ему папарать-кветку.

— Пользоваться умеешь? — спросила она.

— Думаю, что да. Хотя не уверен.

— Это легко. Открой его, смотри на цветок и думай о том, что и кому ты хочешь сказать.

— Понял.

Илья взял цветок, открыл его, посмотрел на него и повернулся к Василисе.

— Сейчас, надо сосредоточиться.

Илья ещё раз окинул взглядом стоявших вокруг людей. Все пристально смотрели на него.

— Не смотрите так, я первый раз это делаю.

Илья снова посмотрел на цветок.

— Чёрт побери, знал бы старшина, чем я тут занимаюсь.

В голове Ильи появились совершенно ненужные мысли. Перед глазами начали расплываться образы стоявших людей и появился серый непроглядный туман, в висках стучало. Через пару секунд туман начал рассеиваться, и вот уже сквозь мутную дымку отчётливо угадывался силуэт старшины.

11. Загадки

Старшина стоял, приоткрыв рот, и жёлтая краска капала из наклоненной банки ему на ботинок.

— Илья, ты? На коне? Что это у тебя за форма? И вообще, что за вид?

Илья положил руку на рукоять меча.

— Нет, нет, нет, я просто хотел спросить, как здоровьечко? Может в медпункт?

— Спасибо, не надо.

— Ты где был-то?

— Воевал.

— А тебя тут на дембель отправляют, приказ уже вышел.

— А почему так рано?

— Комбриг принял такое решение.

— Меня, Котовского, и сам комбриг?

— Мне помочь тебе документы оформить или сам в штаб подскочишь?

— Если можно, помогите, — сказал Илья.

— Я сейчас, — сказал старшина и прямо с банкой краски побежал в штаб.

Старшина вошёл в кабинет начальника штаба.

— Можно?

— А стучаться Вас что, не учили?

— Анатолий Иванович, там Илья Котовский приехал. Ему надо срочно документы подготовить.

— Да они уже давно готовы. Вы ему сказали?

— Нет, товарищ полковник, не осмелился, может Вы сами?

— Нет, вот, возьми его документы и скажи ему как-нибудь помягче.

— Ладно, — вздохнул старшина.

Выйдя из штаба, старшина увидел Илью на том самом месте, где его и оставил. Лошадь жадно щипала невысокую сочную траву.

— Илья, держи. Всё уже готово, даже ждать не пришлось. Тебе надо торопиться домой. У вас дома произошёл несчастный случай. Взорвался газ и, кажется, кто-то погиб.

— Кто?

— Не знаю.

— Врёшь, — Илья схватился за меч.

— Отец, — сказал старший прапорщик Потапенко.

Илья пришпорил коня и галопом помчался на станцию. Полученных от старшины денег оказалось достаточно для того, чтобы переодеться, взять билет до Минска и купить телефон.

— Не понимаю, как такое могло случиться, мы и газом-то никогда не пользовались. Ну да, баллон был, но ведь пустой.

***

Илья стоял сам не свой, тупо уставившись на развалины родного дома.

— Мои соболезнования, Илья, — сказал подъехавший к нему на велосипеде местный почтальон Петрович. В дом ударила молния, а потом сразу взорвался газ. Взрыв был очень сильный. Ты уже уволился из армии?

— Да. Петрович, а ты не в курсе, только отец погиб или ещё кто?

— Нет, я не в курсе.

— Да ты не бойся, говори, я готов ко всему. Мне надо знать правду. Я не могу никому из своих дозвониться.

— Вроде бы говорят, что твои родители оба тут были, Господи, прости души их грешные.

— Только не говори мне о Боге — это так несправедливо.

— Что несправедливо?

— Я, можно сказать, только что с того света вернулся, а они туда отправились.

— Послушай, Ильюша, ты раньше времени не переживай, в исполкоме всё узнаешь о своих родных, а я вот тут тебе почту привёз. Вот, гляди: бандероль и открытка.

— Открытка к дембелю от любимой, а бандероль, тоже к дембелю — это тебе отец передал. Сказал мне отдать тебе лично в руки. Вот — отдаю. Распишись, пожалуйста.

— Спасибо, Петрович, — на глаза Ильи накатились слёзы.

— Отец просил передать тебе при вручении бандероли, чтобы ты был не только храбрым, но и умным, не только смелым, но и смекалистым, не только сильным, но и глубоко мыслящим.

***

Илья остановился в местной гостинице. Сейчас он не хотел никого видеть. Ему надо было подумать, что делать дальше. Он сел в кресло, разложил перед собой на столе подарки и стал их разглядывать. Открытка была красивой, объёмной и к тому же музыкальной, с раскрывающейся фигуркой внутри. Мама любила такие открытки, — вспомнил Илья. Он до сих пор отказывался верить в то, что произошло. Множество мелких вопросов, роящихся в голове Ильи, мешало ему сосредоточиться на произошедшей трагедии, от чего чувство скорби по погибшим родственникам казалось каким-то не настоящим.

«От какой такой любимой? У меня и подруги-то нет. Девушка, в которую был влюблён в школе, меня никогда не любила. В последнем классе и сам её уже не любил. Сейчас она замужем, и у неё ребёнок. После школы так ни с кем и не познакомился. Всё свободное время съедали тренировки по айкидо. Помню, тренер говорил, что в бою лучше не думать, а если думаешь, то думай молниеносно. А, я сижу, тут, как пень и страдаю».

Илья вскочил с кресла, скинул рубашку и выполнил несколько сложных упражнений. Затем он принял холодный душ, заварил чай и снова сел в кресло.

— Надо разобраться со всем этим, — сказал он себе решительно, — кто же такая эта любимая?

Илья открыл открытку, и комната наполнилась приятными звуками Лунной сонаты. В центре открытки выросла фигурка старшего прапорщика, играющего на скрипке.

— И тут старшина! — вырвалось у него.

Илья быстро прочёл текст поздравления.

— Мамочки! Илья! Ты так вырос, так возмужал, неужели это ты? Глазам своим не верю. Как я хочу поскорее увидеться с тобой. Надеюсь, что это скоро произойдёт. Ну, всё. Люблю, целую, жду.

— Ничего не понимаю. Ну не мог же старшина прислать мне эту открытку. Ладно, здесь пока застой, отложим в сторону. Вот ещё вопрос — почему Петрович передал мне слова отца? Неужели отец сам не мог мне этого сказать? Почему вообще меня известили о гибели родителей таким странным способом? Где сёстры и Антон, в конце концов? Почему меня уволили раньше времени? Вопросы, вопросы, вопросы… Куча вопросов и ни одного ответа, — думал Илья, открывая бандероль.

Развернул три — четыре слоя бумаги, открыл картонную коробку, лежавшую внутри, разрезал полиэтилен, в который был запаян подарок, затем снял поролон, ещё два слоя бумаги, и у него в руках оказалась металлическая коробка. Она была закрыта так плотно, что если бы корпус и крышка этой коробки не были сделаны из разных сплавов, то границы между ними не было бы заметно невооружённым глазом. На приклеенной сбоку бумажке было написано: «Сорвать этикетку, вставить ключ, надавить на верхнюю крышку». Илья поставил коробку на стол. Лазерная надпись на верхней крышке гласила: «Внимание! Заминировано. Сейф открывается одним единственным ключом, запрограммированным на биоритм Ильи Котовского. При попытке открыть сейф иным способом произойдёт срабатывание взрывного устройства».

— Неплохо упаковано, — Илья присвистнул, — качественно, вполне в папином стиле. Где же теперь искать ключ? Что может быть в этой коробке: ключи от самолёта, или счёт в швейцарском банке? Для чего такая серьёзная защита? Может, он хочет раскрыть мне какой-то секрет, но боится, чтобы кто-то другой его не узнал? Вполне возможно. Для начала надо отыскать ту любимую, которая прислала эту открытку. Скорее всего, ключ либо у неё, либо она что-то об этом знает.

Илья ещё раз внимательно осмотрел открытку, развернул её, перечитал текст.

— Чувствую себя каким-то подпольщиком, ни имён, ни адресов. Старшине, что ли, позвонить, — усмехнулся Илья.

Илья взял телефон и набрал номер почтового отделения.

— Здравствуйте, а не подскажете ли мне, как найти Тихонова Евгения Петровича?

— Почтальона, что ли?

— Да. Он сегодня приносил мне почту, и я забыл у него кое-что спросить.

— Больше не забывайте, — ответила женщина нравоучительным тоном, — почтальон у нас один, а вас много, если каждый будет забывать, сами знаете, что получится. Сейчас дам номер, записывайте.

У почтальона Илья поинтересовался, как выглядела та девушка, которая передала открытку.

— Я точно не помню, — ответил Петрович, — это была брюнетка с короткой стрижкой, симпатичная, похоже, что из городских.

— А почему ты так решил?

— Ну, с лёгкой брезгливостью к деревне, вся из себя: серьги у неё были с драгоценными камнями, очень большими. Пальцы все в кольцах. Машина у неё была… Не знаю точно, какой марки, но дорогая, вишнёвого цвета. Героиня американского фильма, да и только. А ты что, милок, в девчонках своих уже запутался?

— Уже распутался, большое спасибо.

— Ну и хорошо, на свадьбу пригласить не забудь.

Илья сидел в глубокой задумчивости и рассуждал.

«Да, разговор с Петровичем ясности не прибавил, всё только ещё больше запуталось. Под такое описание не подходит вообще ни одна из моих знакомых, разве что — случайных. Ладно, Илья Николаевич, придётся вам сесть в кресло поудобнее, сконцентрироваться и вытянуть из глубин сознания все случайные знакомства за последние несколько лет и даже мимолётные взгляды, брошенные когда-то на кого-то. Надо всего-то поднапрячь память, и я вычислю эту любительницу глупых розыгрышей».

Постороннему наблюдателю могло бы показаться, что Илья медитирует, но это не так. Используя технику аутогенного погружения, Илья полностью сосредоточился на образе брюнетки. Час напряжённого созерцания всевозможных брюнеток из своего прошлого не принёс Илье никаких результатов.

«Отчасти прав был старшина, когда говорил, что солдату не нужна память, ему нужен блокнот и карандаш. Что за ерунда? Мысли в голове бурлят, как речные волны, никакой упорядоченности. Старшину зачем-то вспомнил. Кстати, у старшины же есть дочь — Ирина. И, кстати, она брюнетка, правда, крашеная. Точно — Ирка больше всего подходит под это описание. И серьги у неё с рубинами, и пальцы все в кольцах, и автомобиль вишнёвого цвета имеется…. Нет, Господи! Только не Ирка, она же сумасшедшая. За что судьба ко мне так жестока? Ну, гульнули разок, подумаешь, с кем не бывает.

Не могу понять, как к ней попали ключи от этой шкатулки с секретами? Теперь она будет меня шантажировать — вижу её насквозь. Похоже, придётся вернуться в Брест, чтобы распутать этот узел».

Такая перспектива Илью совсем не радовала, но он должен был найти ключ — это единственная нить, связывающая его с отцом.

— Хотя нет, — оживился Илья, — мы гуляли с ней летом, и она тогда собиралась поступать в университет. Значит, сейчас Ира должна быть студенткой журфака, и она где-то в Минске. К счастью, у нас не так много университетов, где есть факультет журналистики. Отлично. Завтра я её найду, что избавит меня от необходимости встречаться с её папашей. Он мне за два года — вот как надоел!

С чувством выполненного долга (выполненного, конечно же, мысленно, что, тем не менее, придавало Илье уверенности в себе и в успехе завтрашних мероприятий) Илья принялся обедать.

Густые наваристые щи со сметаной и жареный картофель с беконом и огурчиком пришлись очень кстати.

— Неплохо кормят в пригородных отелях, — отметил Илья.

После сытного обеда Илья решил вздремнуть часок-другой, а к концу рабочего дня наведаться в исполком. Это ему не удалось. Привередливый будильник, уставший требовать от владельца замены батареек в письменной форме, в знак протеста не прозвенел в назначенный час. Проснулся Илья только утром, если не сказать — ближе к обеду. Оставшийся день он посвятил поискам Ирины в БГУ — старейшем ВУЗе страны, где издавна готовили журналистов. Попасть на журфак в БГУ всегда было престижно, а Ирка очень честолюбива и ведёт себя так, как будто её отец генерал, а не старший прапорщик.

Илья попал в деканат факультета журналистики только после обеда и увидел сидевшего там методиста, пышногрудую мило улыбающуюся ему блондинку лет сорока пяти.

— Скажите, пожалуйста, могу ли я узнать, есть ли в списке поступивших в этом году на ваш факультет моя, — тут на долю секунды Илья запнулся, — троюродная сестра Ирина Потапенко?

— Так уж и троюродная сестра, — всё так же мило отвечала блондинка, — сейчас посмотрю. А что же Вы не знаете, где Ваша сестра учится? Нехорошо, братец.

— Да я, понимаете, — Илья покраснел, он очень не любил оправдываться, особенно если его поймали на лжи, — в армии был и только пару дней как демобилизовался, а она писала, что собирается поступать именно на журфак.

— Как Вы сказали её фамилия? Потапенко? Нет у нас таких студенток. Подождите. Подождите минутку, я ещё в других документах посмотрю.

Пауза затянулась, методист подошла к шкафу, достала толстую папку и принялась её перелистывать. Илья с почти скучающим видом наблюдал за её ловкими движениями. Несмотря на внешнюю безмятежность, внутренне он был напряжён и сосредоточен. По мере приближения к концу папки, напряжение всё больше возрастало. Папка закрылась оглушающе громко, словно выстрел прогремел в тишине комнаты.

— К сожалению, молодой человек, вашей Ирины Потапенко нет даже в списках тех, кто подавал в этом году документы для поступления на наш факультет. Театральным жестом блондинка развела руками и сочувственно покачала головой — увы, увы. Вас, вероятно, ввели в заблуждение.

— А Вы не подскажете, — широко улыбаясь, спросил Илья, — может, ещё какие-нибудь ВУЗы в Минске готовят журналистов?

— Настоящих и самых лучших журналистов готовят только здесь. У нас такие прекрасные традиции и самые лучшие преподаватели. А другие, это просто смешно, ну каких они могут подготовить журналистов, не имея такой базы, как у нас, — женщина раскраснелась — было очевидно, что эта тема сильно затрагивала её чувства.

Илья понял, что она «подсела на своего любимого конька», и если её не прервать, то придётся слушать ещё долго.

— Да, да, Вы, безусловно, правы, — успел вставить Илья несколько слов как раз в тот момент, когда она решила набрать побольше воздуха для продолжения тирады. И кто же это посмел составить вам конкуренцию?

— Конкуренцию? Да они нам не чета, какие они нам конкуренты? Нет никакого порядка, выдают лицензии сейчас кому угодно, без разбора — всё не унималась блондинка.

— Ну надо же? И много их выдали?

— Чего, — спросила дама, слегка сбитая с толку внезапным вопросом?

— Лицензий выдано, — пошёл в атаку Илья.

— А, лицензий? Две.

— И кому, если не секрет?

— Да какой же это секрет? Это не секрет — это позор. Одна лицензия выдана какому-то частному ВУЗу. Шарашкина контора, а не ВУЗ, с красивым рекламным названием «Академия лингвистики и журналистики». А вторая — лингвистическому университету, но, правда, только на международную журналистику.

Илья вежливо откланялся и поспешил в «Академию лингвистики и журналистики». Поиски заняли несколько больше времени, чем ожидал Илья. И когда он приехал туда к 16.00, то обнаружил, что дверь деканата заперта. Внезапно, как привидение, появившаяся уборщица не то с презрением, не то с сочувствием посмотрела на него.

— Поздно пришли «хвосты» свои сдавать. В это время в пятницу здесь никого не бывает, — и, подумав, добавила, — и до понедельника не будет. А то, в прошлую субботу, Степаныч рассказывал, ломился сюда один умник в девять утра, не ты случайно?

— Не я, — улыбнулся Илья, — спасибо за информацию.

Илья вышел в задумчивости.

«Действительно, — размышлял он, — сегодня же пятница, значит, два ближайших дня в плане поисков будут просто потеряны».

***

В гостиницу Илья приехал около семи вечера. На улице уже было довольно темно. Он заказал ужин в номер и включил телевизор.

— Вы смотрите передачу «Загадочное и необъяснимое», — объявила девушка в ярко-синем костюме.

— Оставайтесь с нами, и после рекламной паузы мы продолжим рассказывать о сверхъестественном, загадочном и необъяснимом, — продолжил её напарник, — во второй части нашей программы вы увидите…

Илья вдруг остолбенел, увидев по телевизору свою фотографию. Фотография была точь-в-точь, как та, что висела в школе на доске спортивных достижений.

— Все его родственники погибли. По свидетельству очевидцев, они находились в доме в тот момент, когда в него ударила молния, после чего произошёл мощный взрыв, — продолжал диктор, — на месте взрыва не было обнаружено никаких останков погибших.

— А сейчас, реклама, — объявила девушка.

Илья посмотрел программу телепередач в газете.

«Ух ты — это даже не белорусский канал. Что-то здесь не чисто», — подумал он.

Илья поудобнее устроился перед телевизором и даже подготовился к видеозаписи передачи.

В этот момент пропал свет. Илья метнулся к телефону.

«Надо срочно позвонить на Reception», — подумал он.

Телефон не работал.

«Что за чертовщина, — Илья подбежал к окну, — может авария, какая?»

Свет был везде.

«Не понял».

Илья открыл окно и высунулся по пояс: было совершенно очевидно, что в соседних номерах люди пользовались электричеством.

«Что ж, придётся спуститься на первый этаж».

Илья закрыл окно и бегом помчался к входной двери. Надо было успеть до конца рекламы. Он распахнул дверь и выскочил в коридор босиком.

«Скорее всего, выбило автомат. Может быть, самому включить, — промелькнуло у него в голове, — а, то, три этажа туда, потом три этажа обратно — целая вечность, и ещё неизвестно, будет ли там электрик?»

Пробежав по инерции несколько ступенек, Илья притормозил. В коридоре было почти так же темно, как и в его номере. Вдруг он услышал какие-то шорохи на верхнем этаже.

«Там кто-то есть, — подумал Илья, — ситуация начинает обостряться. Не нравится это мне. В номере осталась шкатулка».

Илья на цыпочках вернулся в номер, но дверь закрывать не стал. Он хотел снять со стола шкатулку и задвинуть её под кровать, но только он направился в сторону спальни, как на лестничной площадке послышались тихие приглушённые шаги. Илья вернулся в коридор и спрятался за углом. Через пару секунд в коридоре появился силуэт человека, который, крадучись, пробирался в номер, держа пистолет в вытянутой руке. Человек не сильно маскировался, видимо, был уверен, что Илья внизу. Поравнявшись с Ильёй и, получив хук справа в челюсть, человек почти бесшумно упал на мягкий ковёр.

«Кто он такой», — думал Илья.

Он нащупал пульс на шее у незнакомца.

«Жив, но без сознания, так, хорошо, а где второй?»

Илья поднял пистолет, проверил обойму и выскочил в коридор, но никого там не обнаружил. Затем он вернулся в номер и обыскал незваного гостя. Арсенал Ильи пополнился ножом, двумя запасными обоймами и электрошокером. Документов при нём, естественно, не было, но воткнутая в воротник иголка с чёрной ниткой говорила о многом.

«Должно быть, это национальная или иностранная спецслужба. Скорее НСБ, раз заказали телепередачу, — размышлял Илья, — Видимо, им нужна шкатулка, но они не могут её открыть, раз так, то Петрович у них под контролем и я, наверное, тоже. Кажется, понятно, зачем он приходил — хотел посмотреть, открыл я шкатулку или нет. Так, ясно, надо отсюда ноги уносить. Вот только куда пойти-податься на ночь глядя? О, кажется, я знаю куда, но без приглашения вламываться не стоит. Илья собрал самые необходимые вещи и быстро вышел в коридор, поднялся на чердак и по пожарной лестнице спустился вниз.

— Теперь в магазин, там по вечерам весь наш «бомонд» собирается.

Среди уже довольно «тёпленьких» посетителей местного ночного супермаркета Илья заприметил одного из своих бывших одноклассников.

— Привет, Серёга, дай телефон на минутку, мой разрядился, позарез позвонить надо.

— На. Ты надолго? — спросил Сергей у уходящего Ильи.

— Сейчас вернусь.

— Илья быстро набрал номер Курятникова.

— Здравствуйте, дядя Женя! Это Илья Котовский беспокоит. Помните такого?

— Помню, конечно. Здравствуй, Илья.

— Дядя Женя, я попал в очень сложную ситуацию, и мне просто необходима Ваша помощь.

— Чем я могу помочь?

— Понимаете, вернулся из армии, а у меня тут дом взорван, жить сейчас негде. Можно поживу у Вас до понедельника? Мне, собственно, только переночевать, днём буду работать на своём участке. Хочу разгрести развалины и заняться восстановлением дома.

— Конечно, конечно, не вопрос. Мы были друзьями с твоим отцом. Он был хорошим человеком, надёжным и честным. Так что на счёт жилья не беспокойся. Ты, наверное, уже заметил, что в нашей глуши появился четырёхзвёздочный отель. Так вот — этот отель принадлежит мне. Правда, там всегда много народу, но для тебя место обязательно найдётся. И ты можешь жить там столько, сколько тебе надо.

— Я только что оттуда съехал. На меня там напали какие-то бандиты, и я чувствую, что они от меня не отстанут. Одного нокаутировал, но сейчас я не в том состоянии, чтобы ввязываться в разборки, я потерял всех родственников….

— Да, понимаю, понимаю. Жаль, конечно, что так получилось. Но тут уж ничего не поделаешь. Тебе придётся как-то смириться с этим. Ладно, дома поговорим. А то телефон, небось, одолжил у кого?

— У приятеля.

— Я так и подумал. Ну, приходи, дом у меня большой, места много. Знаешь, где живу?

— Конечно.

— А может, за тобой заехать? Ты где сейчас?

— Нет, спасибо. Не надо. Я сам приду.

Илья выключил телефон и вернул его приятелю.

12. Дядя Женя

Пробираясь к дому Курятникова окольными путями, Илья размышлял, как ему начать разговор. Безусловно, по роду своей деятельности Курятников что-то должен был знать о произошедшем взрыве, но и давить на дядю Женю он не хотел. Выглянув из-за кустов, Илья увидел тыльную сторону усадьбы Курятникова, окружённую высоким забором. По периметру забора тянулась двадцатиметровая полоса вырубленного леса.

— Наверное, для камер слежения, — подумал Илья, — может, и тепловизоры имеются.

Илья нашёл лужу и хотел обваляться в грязи, чтобы не быть замеченным ИК-датчиками.

— Проползу к забору, — подумал он, — перелезу, а там уже сориентируюсь. Сверху, скорее всего, натянута колючая проволока или есть битое стекло. Надо нарезать веток, перекину их через проволоку, и никаких проблем.

— А вот этого делать не советую, — услышал он сзади голос Курятникова, — за забором минное поле.

— Так не честно, — только и смог ответить удивлённый Илья, — где предупреждающие таблички?

— Они есть — с парадного входа. Я так и подумал, что ты захочешь взять мою крепость штурмом.

— Я просто боялся, что с парадного входа меня может ждать засада. На меня охотится, скорее всего, НСБ.

— Ты же говорил, бандиты.

— Не хотел выдавать по телефону, что я обо всём догадался.

— Давай зайдём в дом и там спокойно поговорим. У меня есть надёжная защита от лишних ушей.

Илья сидел в каминном зале, пил кофе и излагал Курятникову свою версию происходящего.

— Скажи, а почему за тобой охотится НСБ, — спросил Курятников, выслушав его рассказ.

— Не знаю, видимо, из-за работы отца, тут много всего странного.

— Я открою тебе секрет, Илья, я сейчас тоже нахожусь под наблюдением у наших доблестных спецслужб. Они даже внедрили ко мне своего агента в качестве уборщицы. Думают, что я ни о чём не догадываюсь. Скажу даже больше — я у них главный подозреваемый.

— Подозреваемый в чём?

— В организации этого взрыва. Взрыв был очень странный. По официальной версии, это взорвался газопровод от удара молнии, но это, конечно же, липа. Мы оба прекрасно знаем, что у вас в доме не было газопровода — это раз. И может быть, ты не знаешь, но в тот день, когда прогремел взрыв, была ясная погода, без единого облачка, не по-осеннему тёплая и никакой грозы не было и быть не могло. Следовательно, взорвалось что-то другое. А поскольку, таким образом, ни одно из известных взрывчатых веществ не взрывается, то произошедшим сразу же заинтересовались спецслужбы, причём, по удивительной случайности, не только наши, что, в свою очередь, разожгло ещё больший интерес к этому делу.

В этот злополучный день у меня в гостях был арабский шейх, и его очень заинтересовало происходящее. Я пригласил его на демонстрацию нового оружия. Это был лазер, который имел большую разрушительную мощность. Кстати, программу для этого оружия написал твой отец. Так вот, шейха я уже пригласил, а работу над этим оружием ещё не закончил. Но именно в день приезда моего высокого гостя твой отец обещал принести мне завершающую часть программы.

— Почему же он сразу не отдал Вам всю программу?

— У него что-то не получалось и он всё время просил отсрочки. Я поинтересовался, сможет ли он вообще закончить эту программу, а он ответил, что однозначно закончит, она почти готова, надо только доработать некоторые мелкие детали. Крайний срок, который я мог ему позволить, это день приезда шейха. Я не мог сорвать запланированный показ и подорвать свой авторитет в деловых кругах. Об этом мы и договорились. Вообще-то Николай никогда не подводил меня, но в этот день он не явился и на следующий день тоже. Короче говоря, шейх гостил у меня четыре дня и потом начал задавать вопросы, на которые я не мог дать вразумительного ответа. Проживание столь крупной персоны в деревне под Минском не могло не заинтересовать соответствующие органы. Мне пришлось сказать шейху всю правду, что часть программы управления этим оружием ещё на доработке и этим как раз занимается мой специалист, который проживает, кстати, здесь недалеко, и мы даже можем навестить его.

К дому Николая мы поехали на моей машине. Я тогда ещё не знал, что за моей усадьбой установлено наблюдение. Взрыв прогремел как раз в тот момент, когда мы подъезжали к дому. Я был просто шокирован и даже растерялся, а шейх принял это за демонстрацию нового оружия и сразу же сделал заказ на пробную партию новой техники. Видимо что-то вроде этого подумали и спецслужбы, так как к этому времени они успели пронюхать о цели визита шейха. Ситуация осложнилась ещё и тем, что Николай работал также и на государство. Не знаю, чем он занимался, но за это дело взялись очень серьёзно. Сейчас я, как и ты, в опале и жду не дождусь того дня, когда мне предъявят обвинение в убийстве или терроризме, возможно — международном.

— Почему же не предъявляют?

— Думаю, они хотят найти это оружие. Но его не существует, программа управления так и не была доработана. А вот почему охотятся за тобой, действительно интересно.

— Вы можете показать мне это оружие, — заинтересовался Илья.

— Отчего же не показать. Могу и показать, — сказал после минутной паузы Курятников, — но для этого нам придётся спуститься в подвал.

— Так давайте спустимся в подвал. Какие проблемы? Мне очень интересно увидеть последнюю работу отца.

Курятников встал и молча указал Илье на выход из гостиной.

— Как там баба Настя поживает? — спросил по дороге Курятников.

— А я у неё ещё не был.

— А…

— Да я ни у кого ещё не был. Не представилось возможности. Первый день хотел побыть один. Снял номер в гостинице, а потом вдруг столько событий. Всё так закрутилось, и вот я здесь.

— Ясно, а сумочку эту ты всё время таскать с собой будешь?

— А что, нельзя? У меня там личные вещи, всё только самое необходимое: документы, подарок от любимой….

Илья расстегнул сумку.

— Нет, нет — я ничего у тебя не проверяю, просто странно, что ты с ней везде ходишь.

— Я боюсь потерять эти вещи, вдруг оставлю где-нибудь сумку, а потом не смогу туда вернуться.

— Тебе ведь придётся надевать скафандр, вот я и подумал, как ты с сумкой?

При входе в лифт-холл они прошли под зелёной дугообразной аркой, и в этот момент сработала сигнализация.

— Что случилось, — спросил Илья.

— Ничего особенного, просто внутренняя система безопасности извещает о том, что у тебя с собой оружие. Его придётся оставить здесь. В подвал с оружием нельзя.

Пристально взглянув в глаза Евгения Ивановича, Илья нехотя достал из сумки пистолет, футляр с обоймами, нож и выложил всё это на стоящий справа от арки в стенной нише массивный стеклянный стол.

— Ух ты, какой интересный ножичек, не простой — с секретами. Признавайся, где взял?

— Это — мой.

Курятников покачал головой и подошёл к столу. Он положил руки на стол, и стеклянная столешница в мгновение ока превратилась в огромный сенсорный монитор, предметы, лежащие на нём, оказались внутри цветных квадратов. Пистолет и футляр лежали в розовых квадратах, а нож в зелёном.

— Предмет опознан, — раздался нежный женский голос, — модель НС-5, производства оружейной лаборатории Курятникова, существует в одном экземпляре.

— Не помню, чтобы ты у меня его покупал… Так, где взял?

— Да…, — замялся Илья, — одолжил у шпиона, который напал на меня в гостинице. Мне этот нож тоже понравился.

— Ещё бы! Это я его сделал и подарил майору Огурцову, чтобы он не слишком тщательно проверял мои склады, вот его-то ты, по всей видимости, и обезвредил. И хорошо, мне он никогда не нравился. Ну, раз уж этот нож теперь твой трофей, то предупреждаю, что в тыльной части рукояти ножа вмонтирован лазер, который при определённой фокусировке на расстоянии не более метра может разрезать даже железнодорожный рельс, а ещё этот лазер можно использовать в качестве сварки. Сбоку под левой накладкой есть микроскоп, его же в разных режимах можно использовать, как фотоаппарат или бинокль, а лезвие ножа самозатачивающееся и если повернуть его вокруг своей оси режущей стороной вверх (оно поворачивается медленно и с большим усилием), тогда нож превращается в бомбу и у тебя есть тридцать секунд до взрыва.

— Хорошо, что сказали, а то я им ветки рубил.

Илья пристегнул сумку к поясу, быстро надел скафандр и включил коммуникационное устройство.

— Ну, можно и так, — одобрил Курятников.

Они зашли в лифт. Двери закрылись, и лифт начал спускаться вниз.

— Присаживайся, — сказал Курятников, усевшись в мягкое пружинящее кресло, и взял со стола газету.

Он указал Илье жестом на такое же кресло у противоположной стенки лифта.

— Только не забудь проверить герметичность своего скафандра.

— Зачем весь этот маскарад, мы что, собираемся выходить в открытый космос?

— Да, что-то вроде этого. Подвал находится на глубине две тысячи метров. лифт опускается на эту глубину ровно тридцать две минуты. Камера лифта абсолютно герметична. Через минуту после начала движения из этой камеры….

— Из какой камеры?

— В которой мы находимся, естественно, …, откачивается весь воздух. А за минуту до остановки камера снова заполняется воздухом — такое средство защиты. Так что, сам думай, — нужен тебе скафандр или нет. Можешь просто задержать дыхание на полчаса.

— А после лифта скафандр уже можно снимать или есть ещё что-то?

— Я ждал от тебя этого вопроса, чувствуется, что в армии тебя кое-чему научили. Да, есть ещё кислотная камера и электрическая, после этого уравнительная камера, затем придётся пройти по коридору, в котором давление воздуха составляет двести пятьдесят атмосфер, затем ещё одна уравнительная камера, ну и камера дезактивации без скафандра тоже не подарок. Дальше будет раздевалка, где можно переодеться и чувствовать себя комфортно.

— Так мы что, до утра будем в ваш подвал добираться?

— Ты ведь сам просил, чтобы тебя не нашли, — улыбнулся Курятников сквозь стекло скафандра и принялся читать газету.

— Уверен, что в этом погребе Вы храните не маринованные огурцы, — пошутил в ответ Илья.

— А вот и ошибаетесь, молодой человек, маринованные огурцы там тоже есть, и помидоры. Я, между прочим, заядлый огородник.

Илья тоже взял газету и начал её изучать. При детальном рассмотрении это оказался рекламный проспект, очевидно, содержавшихся в подвале вещей.

Подвальное помещение было поистине огромным, гораздо больше особняка на поверхности. Там были оборудованы стрелковый тир и внушительных размеров склад лёгкого вооружения. Выбор был большой: от ножей и автоматов до миномётов и лазерных установок.

— А вот и последний проект твоего отца — лазерная пушка ЛПК-5. Она в рабочем состоянии, но мощность не регулируется и прицел обманывает. Над этим и работал твой отец.

— А Вы не знаете, он над чем-нибудь ещё работал в последнее время?

— Такой информации у меня нет.

— Вы уверены, что мой отец погиб?

— Твёрдой уверенности нет, но трупов не нашли и поэтому ничего исключать нельзя.

— Можно выстрелить из этого оружия, — спросил Илья.

— Опасно из него стрелять. Подвал может не выдержать, да и неизвестно, куда попадёшь.

— А я не здесь, я на поверхности.

— Что за бредовые мысли у тебя в голове?

— У Вас ведь есть полигон. И есть разрешение на испытания. Мы выберем безопасное место на полигоне, построим там кирпичный сарай.

— Зачем, — не понял Курятников.

— Я положу туда половину свиной туши и поджарю из пушки.

— Это что — новый способ приготовления шашлыка или следственный эксперимент хочешь провести?

— Вы же сами говорите, что взрыв был необычным.

— Да.

— Тогда что взорвалось?

— Вот этого я не знаю.

— А предположения какие-нибудь есть?

— Нет.

— Давайте всё-таки взорвём сарай.

— Ладно, уговорил, только попасть в цель будет очень сложно. Оружие вынесем из подвала только на момент испытаний.

— Договорились, — согласился Илья, — но можно мне хотя бы подержать её в руках?

— Возьми, — Курятников снял с полки пушку и протянул Илье.

— А она довольно лёгкая.

— Отчего ей быть тяжёлой — это ведь пластик в основном.

— И какая ориентировочно максимальная мощность разрушений?

— Одна килотонна — всю нашу деревню может снести.

— Неплохо для такой игрушки. А зачем у неё три ствола, для скорострельности что ли?

— Нет, ствол здесь один.

— Вот этот, что ли?

— Нет — это гравитационный компенсатор.

— А это что? — Илья показал на другую трубку.

— Это тоже гравитационный компенсатор.

— Два гравитационных компенсатора в одной пушке?

— Да — один компенсирует максимумы гравитационной волны, а другой — минимумы.

— А это что за стеклянная ерунда снизу? — Илья постучал пальцем по тонкой стеклянной трубке снизу.

— Осторожнее! — заорал Курятников. — Это самая главная деталь пушки. Собственно — это и есть ствол. Внутри стеклянного баллона находится протонная игла, хрупкая вещь, надо заметить. Если вдруг она обломится, а ты не заметишь этого и выстрелишь, то от тебя даже жареных ботинок не останется.

— Имеете в виду, что пушка может воспламениться, или…

— Или… Взрыв будет очень мощным.

— А я швырну её подальше, и убегу.

— Ты не успеешь. Спустя секунду после того как нажмёшь кнопку, лопнут компенсаторы. Ещё секунда, максимум две, и взорвётся реактор.

— Понял, не дурак. Пока мы ещё живы, лучше заберите свою пушку.

***

— Это твоя комната, — сказал Курятников, — располагайся и будь как дома. Моя спальня по соседству. В каминном зале ты уже был. Если что-нибудь понадобится, позвонишь в этот колокольчик.

Всю ночь Илья не мог уснуть. Он думал над происходящим и никак не мог выстроить чёткой логической цепочки.

«Не мог Курятников взорвать дом — незачем ему это было делать. Может быть, случайная ошибка отца привела к взрыву? Тоже не получается. Отец не с оружием работал, а с программами, а они не взрываются. Может быть, его устранили спецслужбы? Не вяжется. Во-первых, это полная бессмыслица, а во-вторых, спецслужбы так шумно не работают. Может, конкуренты Курятникова. Но у него нет конкурентов, он ведь не торгует оружием, или уже торгует? Нет ясности ни в чём».

Уснул Илья только под утро и проспал почти до обеда. Пообедав, отправился разгребать развалины дома. Тщательно осматривая обломки, надеялся найти хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на происходящие события. Однако ничего заслуживающего внимания он там не нашёл. Очевидным было только одно — взрыв был очень мощным.

«Поражает одна деталь — для взрыва такой мощности разлёт осколков совсем небольшой. Незаметно также, чтобы на месте взрыва осталась воронка. Очень напоминает работу подрывников. Похоже на то, что здесь было взорвано несколько зарядов и взрывы были направленными. Интересно, заметили ли это спецслужбы? Скорее всего — да, потому и установили слежку за Курятниковым. А Курятников, похоже, единственный подозреваемый. Зачем тогда пасут меня? Ответ — из-за шкатулки, не могут её открыть, потому что она заминирована, ждут, когда я её открою. Так, похоже, шкатулку заминировал мой отец, а я-то думал, что он не имел дел с оружием. Тогда, может быть, он и дом заминировал? Интересная мысль. Если допустить, что дом взорвал отец, получается, что все родные живы. Залегли на дно и скрываются ото всех. Не могло же это быть коллективным самоубийством. Предположим, мои родные живы и скрываются — значит, у них есть для этого веские причины. Хотелось бы знать, какие? Возможно, им кто-то угрожал расправой — один вариант. Возможно, отец что-то натворил на работе — второй вариант. И третий — возможно, их похитили и взорвали дом, чтобы замести следы. Больше ничего в голову не приходит».

Илья устал за день и отправился спать.

«Завтра будет тяжёлый день, — подумал он перед сном, — надо хорошенько отдохнуть».

Засыпая, Илья вспомнил принцессу.

«Как она там без меня? Наверное, туго им сейчас приходится, — прорывались сквозь навалившийся внезапно сон последние обрывки мыслей. — А Турон всё-таки сволочь….»

Илья встал рано утром и сразу же отправился к Курятникову.

— Дядя Женя, я хочу начать подготовку эксперимента прямо сейчас.

— Какого эксперимента?

— Того, который мы обсуждали в подвале.

— А, шашлык в кирпичном теремке? Хорошо. Что именно тебе надо?

— Мне, как Вы сами заметили, надо место под теремок, кирпичи, раствор и, собственно, свинина.

— И всего-то? Что ж, свинина у меня есть, половины туши точно хватит? Мне для чистоты эксперимента и целой не жалко. Ладно, — сказал Курятников, глядя на серьёзное лицо Ильи, — я отвезу тебя на полигон, там уже есть небольшая кирпичная стена, вот к ней-то и пристроишь свой теремок. Все стройматериалы туда привезут через час, так что у тебя ещё есть время позавтракать.

Уже днём домик был готов. Илья положил в дом половину свиной туши (в большем количестве необходимости не было, а меньшее могло не дать результата). Испытания запланировали на 15.00, причём Курятников настоял на том, что стрелять будет он сам, так как именно он знает, какие у пушки недостатки, кроме того он чувствует на себе ответственность за результат эксперимента.

— Мой эксперимент, мне и стрелять, — высказал свою мысль Илья.

— Мой юный друг! Я прекрасно понимаю — тебе очень хочется стрельнуть из необычной пушки, но позволить этого, к сожалению, не могу.

Илья, подумав, согласился. Курятников был прав, и крыть тут было нечем.

— Операция «Шашлык» начинается, — скомандовал Илья, — огонь!

С первого раза Курятников не попал. Метрах в трёх от домика образовалась чёрная полоса выжженной земли с небольшим углублением посредине, насколько зрение позволяло Илье рассмотреть результаты выстрела с расстояния, более чем в полкилометра.

— Хочешь взять бинокль? — поинтересовался Курятников.

— Нет, спасибо, я и так вижу, что мимо.

Во второй раз Курятников тоже не попал, хотя полоса выстрела пролегла уже гораздо ближе. В третий раз Курятников поразил пулемётную мишень, которая находилась в пятидесяти метрах от домика.

— Вот, это то, о чём я предупреждал, компьютер выдаёт произвольные поправки для системы прицеливания, в результате никогда не знаешь, куда попадёшь — очень опасно.

С таким же успехом прошло ещё несколько выстрелов. Наконец, цель поражена. Разрушения были очень сильные, множество осколков разлетелось в радиусе трёхсот метров.

— Ничего нет, — рассматривая место взрыва, сказал Илья.

— А что ты хотел здесь найти?

— Остатки шашлыка, естественно.

— Ты вправду думаешь, что поджаренный окорок будет лежать посреди поля после такого взрыва?

— Нет, конечно, я прекрасно понимаю: то, что осталось, разлетелось по всему полигону, просто не знаю, как теперь это найти.

— Это мы сейчас быстро, надо Тузика позвать.

Курятников достал из кармана телефон и стал набирать номер.

— Тузику?

— Садовнику.

Тузик без особого труда отыскал остатки туши. Они оказались не так сильно повреждены, как предполагал Илья.

— Ну что, доволен результатом эксперимента?

— Да. Дядя Женя, скажите, а отец не просил Вас что-нибудь заминировать?

— Нет, — насторожился Курятников, — хотя признаюсь, за несколько дней до взрыва он брал у меня плазменные микробомбы.

— Сколько?

— Пятьдесят штук, для чего — не знаю, но если бы даже он взял их пятьсот штук, то всё равно с их помощью он не смог бы сделать такой взрыв.

— Понятно. Дядя Женя — последняя просьба. Мне нужен телефон, который не прослушивается, машину, не слишком заметную, и немного наличных денег. Собираюсь нанести визиты нескольким моим знакомым, возможно даже сегодня.

— Ты, что с ума сошёл?

— Так надо. Если получится, принесу Вам диск с программой для этого оружия. Мне кажется, я догадываюсь, где он может быть.

— И где же?

— Не могу пока сказать.

— Когда собираешься выехать?

— Если можно, сейчас.

— А может, лучше утром?

— Да, — согласился Илья, — утром было бы лучше. — Он вдруг вспомнил, как давно нормально не отдыхал.

— Утром я вывезу тебя на машине начальника охраны в Минск и потом вернусь сюда. В любом другом случае за тобой будет слежка. Вот тебе ключи от подземного гаража на улице Седых. Туда вы не раз приезжали к нам в гости. Помнишь, где это?

— Конечно.

— Там стоит старый автомобиль моего сына. Когда надумаешь возвращаться, позвонишь. Ну ладно, на сегодня — всё, хватит уже экспериментировать, у меня ещё куча дел, а тебе не мешало бы принять ванну и выспаться хорошенько, а то ты уже зелёный какой-то.

Этой ночью Илья спал спокойно, он убедился в том, что Курятников не мог быть причастен к гибели его семьи.

Утро выдалось солнечным, но морозным. Курятников застал Илью на веранде за утренней гимнастикой.

— Доброе утро, — поздоровался Илья, — прекрасная погода сегодня.

— Да, зима на носу.

— Присоединяйтесь.

— Нет, Илья, спасибо, не в моём возрасте организм мучить.

— Что ещё за глупость? — По-моему, здоровье в любом возрасте полезно.

— Это тебе сейчас так кажется, а вот доживёшь до моих лет — по-другому на жизнь смотреть будешь.

— Ну, как хотите.

13. КПК

Первым делом Илья отправился в деканат Академии лингвистики и журналистики. На этот раз дверь была открыта. Невысокий мужчина лет сорока пяти внимательно посмотрел на него вопросительным взглядом.

— Что-то хотели, молодой человек? Только побыстрее, я опаздываю на лекцию.

— Скажите, пожалуйста, в какой группе учится Потапенко Ирина Анатольевна?

— Потапенко? В тринадцатой группе, я сейчас как раз иду туда, а вот и она сама, — указал профессор рукой через открытую дверь.

— Потапенко! Потапенко! — крикнул профессор ещё громче.

Девушка заглянула в кабинет.

— Разрешаю немного задержаться, к Вам опять из НСБ. В коридорах шумно, можете побеседовать здесь, а будете уходить — захлопните дверь, — сказал профессор, обращаясь уже к Илье.

— С каких это пор ты стал работать в НСБ?

— Ну, для начала, здравствуй. Давно не виделись. Где ключ?

— Задолбали вы меня с вашими ключами! Сколько можно говорить, что нет у меня ключа и не было никогда.

— Допустим, не было, а как получилось, что ты отправила эту открытку?

— Не отправляла я никакой открытки.

— Не ври. Ты подозреваешься в убийстве, и врать в твоём положении я не советую.

— В убийстве?

— Да, или, по крайней мере, в соучастии. Итак, кто надоумил тебя отправить эту открытку?

— Боже мой, какой ужас! — девушка чуть не плакала. — Я уже объясняла вашим людям, что произошло в тот день. Я ехала смотреть предложенную мне агентством квартиру. По дороге меня остановила женщина. Я уже объясняла, что не могла не остановиться, потому, что она выбежала на проезжую часть и почти бросилась под колёса. Женщина была очень сильно взволнована и умоляла помочь ей. Она хотела, чтобы я срочно отправила письмо с живым поздравлением. Вручила мне конверт и сказала, что текст поздравления должен быть кратким: «От любимой», и всё. У меня нет времени, ответила я, но женщина сказала, что это вопрос жизни и смерти и очень хорошо мне заплатила. Что я по-твоему должна была делать? Конечно, отправила письмо — это ведь не противозаконно.

— Как она выглядела?

— Я уже не помню. По-моему, она была то ли в плаще, то ли в куртке. Я вообще её не запомнила, ясно?

— Спасибо, Ирина, иди на занятия.

Илья вышел вместе с ней и захлопнул дверь кабинета.

— Подожди, Ира, последний вопрос: ты знаешь, кому было адресовано это письмо?

— Нет. Всё, что я знаю, это был большой конверт, (в два раза больше обычного). Внутри лежало что-то твёрдое. Это могла быть открытка или фото. Конверт был подписан. Была указана фамилия с инициалами получателя. Адрес — какая-то деревня в Минском районе, название не запомнила.

— А фамилию?

— А фамилия была известная, как у одного революционера, то ли Дзержинский, то ли Будённый. Не помню.

— Ты отвезла конверт на почту?

— Я отвезла конверт в ту самую деревню.

— Но не помнишь, как она называется?

— Как туда доехать, помню. Это по дороге на Брест. Название? Господи, ну почему вы все такие дубы? О! Вспомнила — она называется Дубы. Вернее, Мокрые дубы, или Мёртвые дубы… Ну вот, опять забыла. Но что-то, связанное с дубами. Ты случайно не оттуда?

— Нет. А меня-то ты хоть помнишь, или у тебя полная амнезия?

— Тебя помню. Тебя зовут Илья.

— А ты в последнее время не писала мне любовных посланий? — Илья взял Ирину за руку. А то я редко просматриваю почту?

— Боже упаси — такому придурку! Ой, прости.

Ирина рывком вырвала руку и убежала. Илья не стал её догонять, было и так ясно: Ирка тут ни причём. Она даже не знает, кому отправила письмо. И то, что мы знакомы, всего лишь случайное совпадение, хотя и удивительное.

«Опять загадка, — пробормотал Илья себе под нос. Был план действий, а теперь его нет».

В полной задумчивости он добрёл до машины и сел за руль.

«Что же теперь делать? Надо было найти ключ, а я нашёл человека, который доставил открытку на почту. Это хорошо, но ключа по-прежнему нет. Если следовать этой логике и дальше, то получается, что мне нужно искать женщину, которая передала Ирине письмо. „Шерше ля фам“, — усмехнулся Илья, — а как её найти? Её найти невозможно, это могла быть абсолютно любая женщина. Может, проверить на практике принцип Оккама? Если эту женщину найти невозможно, значит, её и не надо искать. Должно же быть какое-то простое объяснение этой запутанной истории. Может, я что-нибудь упустил из виду?»

Илья достал из сумки шкатулку, повертел её в руках и положил на место.

«Да, нужен ключ, — убеждённо подумал Илья. Оба подарка вручались с сопутствующим устным поздравлением. Может ли здесь быть какая-то взаимосвязь? В сопутствующем поздравлении к посылке говорится, чтобы я был умным, смекалистым и глубоко мыслящим, а не храбрым, смелым и сильным. Иными словами, отец считает, что я здоровый болван, имеющий к тому же склонность набить морду первому встречному, если для этого будет повод. Поэтому он тонко намекает мне, что перед тем, как бить эту самую морду, надо не только узнать, чья она, но ещё и подумать — за что и стоит ли. Как компьютерщик отец предлагает мне составить алгоритм решения задачи, исключив из неё сразу несколько неизвестных: силу, храбрость (в данной ситуации это предполагает напрасный риск), смелость — как поспешность решений. Значит, мне надо: первое — не рисковать понапрасну, то есть найти укрытие, второе — не спешить применять силу там, где её применение кажется очевидным, и третье — хорошо всё обдумать, проявив при этом смекалку, то есть решить какой-то ребус. Отсюда следует очень простой и недвусмысленный вывод: всё, что мне надо, так это сесть и спокойно подумать, а не бегать по всему Минску, разыскивая каких-то людей. Так, — Илья достал открытку, — а что у нас с текстом второго поздравления? Он короткий: «От любимой». Ну и что, что от любимой? И смысла в этом никакого нет, потому что любимой нет.

Илья развернул открытку.

«Мамочки! Илья! Ты так вырос, так возмужал, неужели это ты?» — прочитал он под звуки лунной сонаты.

«Никакого смысла, — Илья со злостью захлопнул открытку, — кстати, мамина любимая мелодия».

Илья вертел открытку в руках, пытаясь найти в ней ещё что-то.

«Может быть, тайнопись, — подумал он, — от любимой. От любимой… Как же всё запутано…

Илья снова развернул открытку… Мелькнула догадка: «Мамочки!» Так это же от любимой мамочки! Да как же я раньше не догадался — это же её слова. Теперь всё ясно».

Илья почти мгновенно сообразил, что надо делать. Он взял нож и принялся расслаивать толстый картон открытки. Из открытки ему на колени выпал микродиск.

— А вот и ключ, — обрадовался Илья.

Он осмотрелся по сторонам. Никого не было. Но открывать шкатулку прямо в машине не решился и поехал в лес. Сейчас ещё должны быть последние осенние грибы, сойду за грибника.

Илья вставил диск в дископриёмник, и шкатулка плавно и бесшумно открылась. Внутри шкатулки оказался карманный компьютер.

«О! КПК, — удивился Илья, — всю жизнь мечтал!»

Илья включил компьютер и удивился ещё больше. «Загружается операционная система Котовского», — высветилось на экране. Сразу же после загрузки автозапуском включилось письмо отца.

«Здравствуй, Илья!

Поздравляю тебя с успешным окончанием воинской службы. Ты выполнил свой долг перед родиной, и я тобой горжусь. Дарю тебе на дембель КПК, кажется, ты о таком всю жизнь мечтал. Имей ввиду — это не простой

КПК, он уникальный и единственный в мире. Подробную инструкцию смотри в справке. Для твоего душевного успокоения сообщаю, что мы все живы, но находимся в другом измерении. Удачи тебе!

P.S.

Обязательно скопируй папку «Курятников» на любой диск не менее двадцати гигобайт и отдай ему, скажи, что Николай с того света передал, и что он скоро вернётся на этот, тогда обо всём и расскажет.

Да, ещё одно — дяде Жене можешь доверять, мы с ним большие друзья. Он обязательно тебе поможет. Ну, всё. Изучай КПК.»

В лесу Илья просидел весь день, пытаясь разобраться в программе. Сам по себе КПК оказался очень мощным и по уровню технологичности заметно превосходил аналогичные КПК своего времени. Ещё компьютер оказался синхронизирован с установкой пространственно-временной транспортации (УПВТ) и имел с ней постоянную устойчивую связь в любой точке вселенной. Удобный интерфейс позволял очень быстро вводить координаты новой точки перемещения. Таким образом, Илья получал возможность беспрепятственно перемещаться в любую точку пространства в считанные секунды одним лишь нажатием кнопки, и все предметы, окружённые его аурой, перемещались вместе с ним. КПК так же позволял открыть окно в точку перемещения для обзора местности и анализа окружающей среды.

Илья настолько увлёкся изучением техники перемещения, что не заметил, как наступило утро.

«Надо хорошенько выспаться, — подумал он, — но сначала я закончу свою работу». Оставив машину в лесу, Илья переместился домой к Курятникову прямо в свою спальню. Там он первым делом уложил КПК обратно в шкатулку и закрыл её, затем переоделся в домашнее, надел тапки и, потягиваясь, вышел из спальни.

— Илья? — удивился Курятников, проходивший в этот момент по коридору. — Что ты здесь делаешь?

— Ага! Мне всё-таки удалось взять штурмом Вашу крепость.

— Теряюсь в догадках, как же это у тебя получилось?

— О, это было очень сложно. Я вот привёз Вам посылку.

— Какую посылку?

— Николай передал с того света. Сказал, что скоро вернётся и всё Вам расскажет.

Илья передал Курятникову диск.

— Держите. Здесь полная и окончательная программа управления Вашей лазерной пушкой. У меня есть и личная просьба, отец сказал, что Вы обязательно мне поможете.

— Ты разговаривал с отцом? Ты его видел?

— Нет, нашёл тайник. Там он оставил мне послание и этот диск.

— И что он пишет?

— Там в основном личное. А вообще он сказал, что все живы и скоро вернутся.

— Понятно. Так какая у тебя просьба?

— Мне позарез нужна эта пушка, срочно.

— Что ж, думаю, это не проблема. Таких пушек у меня много. К вечеру одна из них будет готова. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Котовскому старшему я всегда доверял, и раз ты принимаешь эстафету своего отца — это значит, что я должен доверять тебе так же, как и ему. Но твоего отца я знаю уже много лет, а тебя я знал ещё ребёнком. Мы никогда не говорили серьёзно. Я не знаю, чем ты живёшь, какие силы тобой движут, на что ты способен и чего от тебя можно ожидать. И это настораживает меня.

— Мною движут благородные силы. Вы можете верить мне на слово.

— У меня нет другого выбора.

***

Илья зашёл в столовую, позавтракал и отправился в спальню. Это был лучший способ скоротать время до вечера в ожидании готовности пушки. Не спалось. Есть такое особое состояние перед сном, когда голова наполняется разнообразными необычными мыслями, которые словно соревнуются в своей необычности, даже нелепости. Такое бывает у большинства людей, — это организм эмоционально реагирует на прожитый день. Он (организм) пытается выявить элементы логики в произошедших сегодня событиях, установить между ними взаимосвязь, если такое возможно и разложить всё по полочкам. И на основании этих данных подкорректировать алгоритм, который вы используете, совершая те или иные поступки или анализируете новую информацию.

Таким вот образом мозг «устанавливает обновления» и готовится к перезагрузке, или к временному отключению для проведения технических работ, если угодно. И пока он не расставит все точки над ё, вы ни за что не сможете уснуть, если, конечно, у вас не кончится энергия. Тогда происходит «некорректное выключение» — мозг просто вырубается, а утром вы встаёте с больной головой, путаясь в своих комнатах, спотыкаясь на неровностях дороги, не можете разобраться в мыслях и у вас плохая память, а также повышенная утомляемость. Всё это из-за того, что у вас забита оперативная память вчерашними, а, может, и более давними событиями, которые мозг перед сном не успел систематизировать и разложить по полочкам, по причине отсутствия у вас энергии.

В таком предсонном состоянии и находился Илья. Сон никак не шёл, зато мыслей было хоть отбавляй, и все они, сумбурно нагнетаемые сознанием откуда-то из подкорок мозга, поражали своей неуместностью и фатальной несбыточностью. Илья воображал, как он спасает свою семью, яростно сражаясь непонятно с кем и непонятно как, но всё же спасает. Мама, папа, сёстры и брат Антошка сидят запертые в какой-то жуткой комнате с каменными стенами и наперебой твердят: — Илья, ты где пропал? Мы тут сидим, ждём, когда ты придёшь и спасёшь нас, а ты там разлёгся на диване и лежишь, фантазируешь в своё удовольствие. Не наглость ли?

Тут вдруг появляется принцесса, опять в рваном подранном в клочья и местами прожжённом костюме, с мечом в руках, и, как «Родина мать» на кургане, бросает призывный клич. После чего армия антарцев — все тридцать человек — поднимаются в атаку (очевидно последнюю) на многотысячную армию неприятеля, надвигающуюся подобно грозовой туче по всей видимой линии горизонта. Затем из тумана вылетает Илья на белом скакуне и, размахивая лазерной пушкой, кричит:

— Назад! Назад! Все назад! Панфиловцы, мать вашу…

Илья вскочил с кровати и стукнул себя по лбу. Вот оно, то, что не даёт покоя: принцесса! Похоже, я в неё влюбился. У них там война. И они проигрывают, сильно проигрывают. Если я не найду способ помочь им, я могу потерять свою любовь раз и навсегда.

Илья внезапно вспомнил об имеющемся у него цветке.

«Надо же! Я даже оставил принцессу без мобильника. Так… Так… А нельзя ли с помощью этого цветка переместиться обратно таким же образом, как я попал сюда? Что там отец писал про ауру, — вспоминал Илья, — Если я правильно всё понял, то это поможет перетаскивать сквозь пространство различные предметы. Я ведь, кажется, и сюда переместился вместе с конём, хотя, конечно, конь — не предмет, а животное, но у меня ведь и меч был. Кстати, где сейчас этот конь? Пропадёт ведь в нашем мире. Хотя нет, не пропадёт, наверняка его старшина себе забрал».

— Всё! — отрезал Илья, — хватит обо всём этом думать. Надо как-то отвлечься, отдохнуть, всё равно до вечера ничего не сделаю. Без хорошего оружия мне туда никак нельзя.

Илья размял руки и начал мерить спальню шагами. На душе вдруг стало спокойно и безмятежно, тяжёлые угнетающие мысли развеялись. Он уже знал, как ему поступить, и пытался разработать план действий.

Илья застал Курятникова возле лифта.

— А я думал, ты спишь?

— Не спится.

— Ещё какие-нибудь вопросы?

— Ещё одна небольшая просьба.

— Ну, давай, слушаю.

— Мне нужен тридцать один танк.

— Всего-то? Может, ещё эскадрилью бомбардировщиков для поддержки с воздуха? Ты с кем воевать-то, Илья, собрался?

— Это всё очень сложно, дядя Женя, боюсь, не поверите… В общем, с инопланетянами.

— Может, тебе тогда не танки, а летающие тарелки брать надо?

— А у вас есть?

— Илья, ты что, с ума сошёл?

— Нет. Я серьёзно говорю. Мне надо спасти принцессу, а у них там война.

— И как ты собираешься туда попасть, да ещё с танками?

— У меня есть волшебное зеркальце, у принцессы одолжил.

— Илья, есть у меня один знакомый. Он в Новинках Наполеоном работает. Хочешь, познакомлю, а то, может, скучно тебе здесь?

— Спасибо, не надо. Вижу, не поверили.

— Не поверил. Иди лучше выспись, а я ещё подумаю, давать ли тебе лазерную пушку.

Курятников защёлкнул гермошлем скафандра и зашёл в лифт. Двери за ним закрылись.

Илья вернулся в спальню. Достал из футляра КПК и путём несложных манипуляций оказался в подвале.

«Итак, у меня около сорока минут, — подумал Илья, — за это время я многое успею рассмотреть».

Взяв в руки рекламный проспект, он отправился осматривать галерею с оружием. Обойдя большую часть экспозиции, вернулся к входу, уселся в кресло для посетителей прямо в пижаме и с явно скучающим видом стал поджидать Курятникова.

Дверь отворилась, и Курятников остолбенел прямо на пороге.

— Дядя Женя, мне ещё скафандр нужен, забыл сказать, но обязательно космический, — попытался Илья разрядить обстановку, — У Вас есть?

— Есть, — после минутной паузы сказал Курятников, — Я даже не спрашиваю тебя, как ты сюда попал. Ты ведь всё равно этого не скажешь.

— Не могу сейчас ничего сказать. Просто прошу поверить.

— Космические скафандры на сегодняшний день чуть ли не основная статья моих доходов. Последнее время люди всё чаще хотят выйти в открытый космос, космический туризм приобрёл большую популярность. Поэтому я наладил у себя производство скафандров и поставляю их во все космические агентства.

— Дядя Женя, мне нужен не туристический скафандр.

— Понятно. Спецзаказ.

— Да.

— Это не так быстро, как ты думаешь? А тебе ведь надо срочно, насколько я тебя понял.

— Да, срочно. Вы правильно поняли. И я думаю, что у Вас есть уже готовые такие скафандры, поскольку «туристы» тоже бывают разные.

— Да, есть, но только один.

— Мне как раз хватит.

— Илья, но этот скафандр уже продан.

— А если я заплачу дороже?

— Дело не в цене. Это скафандр для президента Соединенных Штатов.

— Вы беспокоитесь, что он не подойдёт мне по размеру.

— Я не шучу, Илья. За этим заказом могут явиться в любое время.

— Дядя Женя, вопрос жизни и смерти.

— А что я скажу заказчику?

— Скажите, что скафандр проходит дополнительные испытания в космосе.

— А ты мне его вернешь в целости и сохранности?

— Я на это надеюсь, — ответил Илья, — в противном случае скажете, что испытания прошли не так успешно, как ожидалось.

— Ладно, чёрт с тобой, бери. Сейчас закончу проверку программы для пушки, и поедем за танками.

— Я, пока проверю скафандр?

— Конечно, — сказал Курятников и удалился в лабораторию.

14. Новые горизонты

«Не переборщил ли я случайно? — думал Илья, — Ну, лазерная пушка — это понятно, надо же как-то защищать себя и принцессу. Танки тоже понятно — разбомбить этот замок к чёртовой матери, и дело с концом. Нет Турона — нет войска, нет войны, нет проблем. Но, зачем я забрал у дяди Жени скафандр — это, конечно, вопрос. Хотя и это тоже понятно — для самоутверждения и для того, чтобы он мне поверил, а то не было бы ни танков, ни пушки».

Как перетащить танки в мир принцессы, Илья уже знал: их надо спаять друг с другом, чтобы стоящие рядом боевые машины образовали единый и непрерывный предмет. Илья возьмётся свободной рукой за броню главного танка, чтобы аура двух предметов (Ильи и танковой роты) была единой. Затем он введёт координаты перемещения и окажется, скорее всего, прямо на линии фронта. Дальше надо будет действовать молниеносно, но об этом Илья пока думать не хотел.

Скафандр оделся легко. Илья мысленно похвалил себя за то, что проявил выдержку и прежде, чем влезть в скафандр, тщательно изучил инструкцию по управлению, в которой также содержалась информация о конструктивных особенностях этой модели и её тактико-технических данных. Он почувствовал себя настоящим космонавтом. Для того чтобы скоротать время, решил основательно заняться этим чудом техники. Первые испытания (высоким давлением, агрессивной средой и электричеством) скафандр прошёл, когда Илья пытался пробраться к лифту. И вот лифт поднял Илью в дом Курятникова. Не снимая скафандра, Илья проследовал в спальню.

«В 17.00 пушка должна быть готова, так сказал дядя Женя, мешать ему или подгонять его не имеет смысла. Значит, у меня ещё семь часов свободного времени. А что делать в течение семи часов, если я совершенно не хочу спать (хочу, но не могу) и у меня есть космический скафандр? Было бы просто преступлением не воспользоваться такой возможностью — побывать в космосе. Не думая больше ни минуты, Илья вывел на экран КПК карту лунной поверхности.

Огромный синий шар висел прямо над линией горизонта. Ускорение было небольшим, но всё равно чувствовалось падение. И вот он –долгожданный удар сапога скафандра по лунной поверхности.

— Э-ге-ге-гей! — закричал пришедший в полный восторг Илья, — это я, Белорусский Нил Армстронг! Боже мой! Как здесь красиво…

— Вы находитесь на территории российской горнодобывающей станции, — раздался голос из динамиков переговорного устройства. — Добыча лития на территории станции запрещена. Назовите, пожалуйста, пароль и ваш личный идентификационный номер.

— Я забыл пароль.

— Пароль не верный, назовите, ваш личный идентификационный номер.

— Номер я тоже забыл.

Вы арестованы. Оставайтесь на месте до прибытия оперативной группы, или будете уничтожены.

— Тупой, безмозглый компьютер, — заорал раздосадованный Илья.

— Пароль не верный, назовите, ваш личный идентификационный номер.

Больше Илья не спорил. Лёгким движением пальцев он включил КПК, хотел было нажать кнопку возврата, но, подумав, открыл папку «Солнечная Система» и выбрал Марс.

— О! Здесь я ещё не был.

Илья нажал кнопку перемещения.

— Если это Марс, то я Олег Попов! — сказал Илья, стоя посреди широкой дороги, переливающейся сине-зелёным и уходящей куда-то вдаль. Вокруг было темно, и только бирюзовые блики под ногами создавали ощущение пространства. Немного обдумав своё положение, Илья решил включить прибор ночного видения и анализатор внешней среды. Когда включился прибор ночного видения, стало ясно, что он находится в огромном помещении, стены которого поднимаются на неимоверную высоту, образуя над головой замысловатые своды. Поверхность стен, как показалось Илье, была гладкой и рельефной и состояла из чередующихся огромных вмятин и выпуклостей неправильной формы, которые изгибались плавными линиями и создавали ощущение хаотичной волнистости. Илья навёл луч анализатора на дорогу. На экране анализатора появился лаконичный ответ: «вода».

— Я что, в пещере что ли?

Илья глянул на потолок, усеянный сталактитами.

— Ясно. Надо отсюда выбираться.