18+
Парадигма восприятия

Объем: 42 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее
О книгеотзывыОглавлениеУ этой книги нет оглавленияЧитать фрагмент

— Ну, а что у тебя с Аркадием? — спросила мама, и у меня внутри всё заныло, как от зубной боли.

— Ничего. — ответила я, сдерживаясь изо всех сил.

— Как это? — искренне удивилась мама, — Я была уверена, что у вас скоро свадьба! Я уже Кире сказала…

— Мама! — застонала я, — Наши с Аркадием отношения — это плод твоего воображения! Он — просто мой коллега по работе! Коллега! Поняла?! К тому же я всегда крайне негативно относилась к служебным романам! На работе работают!

Но объяснять что-то моей маме — занятие практически бесполезное. Дело в том, что моя мама с детства живёт не в реальном, а в каком-то вымышленном мире, который мало общего имеет с окружающей суровой действительностью. Отчасти — причина кроется в её детстве, о котором мама вспоминать не любит. И, что самое страшное, весь окружающий мир она старается привести в соответствие со своими фантазиями! С энергией, достойной лучшего применения, она воплощала и воплощает в жизнь свои представления о прекрасном, и о том, как другие должны жить, заставляя совершенно неповинных людей следовать её измышлениям. И горе было тому, кто вздумал сопротивляться. Его жизнь становилась адом на земле. Не знаю почему — но противостоять маменьке осмеливались немногие. Именно так, следуя своим, только ей одной ведомым фантазиям и умыслам, мама в своё время развалила оба моих брака. И ей совершенно наплевать было, что я любила обоих своих мужей. Они не вписывались в её фантазии. Зато в них прекрасно вписывался Аркадий, как выяснилось. И плевать ей, что Аркашка был моложе меня лет на 10. И что как женщина я его абсолютно не интересую. Просто Аркадий два раза был у нас в доме и ПИЛ ЧАЙ. Вы ж понимаете! ЧАЙ! С вареньем!

Аркадий был моим коллегой на новой работе. Сменить работу мне пришлось из-за денег — на новом месте платили чуть ли не в два раза больше. А у меня, как вы поняли, нет богатого спонсора и даже простого мужа нет. Зато есть двое детей, запросы которых растут в геометрической прогрессии по мере роста и взросления и мама. Новое место работы носило гордое название «Бизнес-центр «Медная гора» и располагалось на другом конце города, но, к счастью, ехать надо было по одной линии метро, без пересадок. При ближайшем рассмотрении бизнес-центр оказался бывшим советским НИИ, чей фасад был спешно отреставрирован в стиле хай-тек, а советское нутро при этом осталось в неизменном виде. На входе меня встретила совершенно советского вида будка охранника с вертушкой-турникетом. Охранник невозмутимо пялился в монитор, выдававший картинки с камер видеонаблюдения и на входящих в здание никакого внимания не обращал. За проходной оказался обшарпанный грязноватый холл с остатками советской наглядной агитации в виде полуосыпавшегося мозаичного панно, изображавшего торжество единения базиса и надстройки советского общества. Базис, он же гегемон, был изображён в виде мускулистого сталевара, одетого в кожаный фартук и войлочную шляпу с защитным щитком, а надстройка была представлена субтильным молодым человеком в белом халате и с пробиркой в руке. Выгоревший плакат над лифтами по-прежнему сообщал, что «Народ и партия едины!». Какая именно партия при этом не уточнялось. За лифтовыми холлами на каждом этаже тянулись узкие, длинные кишкообразные коридоры, скупо освещённые редкими лампами дневного света с отделанными светлыми панелями «под дерево» стенами. Потолки были облицованы асбестовыми плитами, крошащимися от времени. Довольно регулярно в здании что-то рушилось в самых неожиданных местах, лопались трубы, забивалась канализация и перегорала проводка. Всем этим и предстояло заниматься мне, ибо должность моя называлась «Администратор бизнес-центра». Очень быстро я поняла, что почти все помещения офисов в здании были сданы даже не в аренду, а в субаренду третьим, четвёртым и даже пятым лицам и концов не сыскать. Арендодатели просто получали арендную плату, на которую и жили как рантье, а на ремонт и содержание помещений не отпускали ни копейки. На некоторых этажах, правда, там, где владельцы фирм выкупили помещения в собственность, ремонт был сделан уже давно, но этим дело и ограничилось. Каждый был сам за себя. В большинство офисов меня просто не хотели пускать и разговаривать. Аренду, мол, платим, остальное ни нас, ни вас не касается.

Когда я пришла с этим вопросом к владельцам бизнес-центра, то они сначала очень удивились, а потом и вовсе посмотрели на меня, как на идиотку. Я поняла, что надо брать дело в свои руки. И взяла. Почти две недели я моталась по офисам, грозила налоговой, телевидением, полицией и полковником спецназа Спиридоновым. Начала со Спиридонова, как с наиболее доступного и с очень удачно появившегося вновь Коляныча. Они выслушали, вникли и пообещали помочь. О чём уж они там говорили и с кем, не знаю, но дело пошло и теперь в здании бизнес-центра шёл перманентный вялотекущий ремонт, слегка активизирующийся по мере поступления очередного денежного транша от кого-то из арендаторов. Советские интерьеры медленно сдавали позиции, уходя в прошлое. В туалетах появилась новая сантехника, жидкое мыло и туалетная бумага. Полы в коридорах вместо истёртого линолеума покрыли новомодным ковролином, а стены отделали гипроком вместо обшарпанного пластика и выщербленных плит ДСП. В холлах возле лифтов поставили кофейные автоматы и автоматы по продаже сладостей, на первом этаже вдруг откуда-то возникли пара магазинчиков, торгующих всякой всячиной и очаровательная мини-пекарня с удивительно вкусной выпечкой. А среди офисного народа я получила прозвище «Хозяйка «Медной Горы». Венцом хозяйских нововведений, исходивших непосредственно от жены одного из владельцев здания, вдруг решившей, аки Шепилов, примкнуть к моей кипучей деятельности, было появление стойки Администрации в холле, или, по-современному ресепшена. За стойкой теперь сидели две густо накрашенные девицы, наряженные в какие-то мешковатые клюквенного цвета костюмы в дурацкую косую полоску и безвкусные галстуки из искусственного шёлка того же цвета. Ужас неописуемый, но тут против мнения Инны Сергеевны я оказалась бессильна. Единственное, что я отстояла — это не дала обрядить в этот кошмар себя. Ретивая дама, войдя во вкус, предложила и интерьеры здания оформить в том же цвете, чтобы было «по-богатому». Я мысленно взвыла. Единственное, что сдержало порыв Инны Сергеевны, — это недостаток денежных средств, вызванный кризисом.

Зря, ой зря я сказала маме, что у нас с Аркадием ничего нет. Весь день она бродила за мной как тень, стеная о том, какая я жестокая и бесчувственная и почему я отшила такого замечательного человека.

— Ты не понимаешь! Годы-то уходят! Тебе уже почти сорок! А сорок лет — бабий век!

Да. Умеет моя маменька ударить по самому больному.

— А кто оба раза меня без мужа оставил? Не ты? У меня же была семья! Была! И в первый и во второй раз! И я их любила!

— Не ври! — отмахнулась мама, — Ты с ними не жила, а мучилась! К тому же твой Славка (второй муж) изменял тебе направо и налево!

— Боже мой! Ну с чего ты это взяла! — взвыла я.

Разговоры эти с различными вариациями на тему, повторялись у нас в семье регулярно. Мораль у них всегда была одна: «Мама всегда права, мама лучше знает!»

После обеда, прошедшего в тяжёлой, недружественной обстановке, мама ушла за поддержкой и сочувствием к тёте Кире, нашей всеобщей крёстной, а я позвонила Спиридонову. К счастью, тот был дома, а не где-то на задании.

Полковник спецназа Спиридонов был моим единокровным братом — сыном отца от первого брака. В своё время маменька, движимая всё теми же безумными фантазиями, разрушила первую семью моего отца, внушив ему, что именно она — женщина его мечты и что именно с ней он будет счастлив. И отец ушёл к ней, бросив беременную жену с маленьким сыном. Та вернула себе девичью фамилию и записала на неё детей. Порушить маменькин воображариум опять сил не было ни у кого.

Спиридонов, однако же, на нас зла не держал и, когда отец слёг с инфарктом, сам предложил помощь. Звали его Михаилом, но я звала его, почему-то, исключительно по фамилии.

— Я всё понимаю, — жаловалась я Спиридонову, — человеку на восьмом десятке меняться тяжело, да я бы сказала — невозможно уже, но почему все вокруг должны страдать?!

— А ты не пробовала квартиру снимать? — спросил Спиридонов.

— Пробовала. Не помогает. Она таскалась к нам чуть ли не каждый день на другой конец города, а потом и вовсе переселилась. Да ты помнишь эту историю!

— Да, помню. Тяжёлый случай. А кто такой этот Аркадий?

— Да никто! Обыкновенный хлыщ! Из тех, кого зовут офисным планктоном и сетевыми хомячками. У нас он числится электриком, хотя занимается в основном тем, что телевизор смотрит, или кроссворды разгадывает, или в интернете сидит в комнате у охраны, играет в какой-то песочнице виртуальной. Пока остальные вкалывают. Или ходит с важным видом щёки надувает. Но умеет произвести впечатление. Хитрожопый, короче. На работе не переламывается.

— Но чем-то же он покорил воображение твоей мамаши?

— Я почём знаю?! У неё в голове такое творится! Она сама не разберёт! Плюс возраст.

Спиридонов ненадолго задумался.

— Я давно хотел тебе сказать. — заговорил он после паузы, — Все попытки противостоять порывам твоей матери будут заканчиваться фиаксой до тех пор, пока ты не сможешь в них разобраться.

— Фиаско, а не фиаксой. — машинально поправила я. Спиридонов не обратил на это внимания и продолжал:

— Твоя мать, в сущности, несчастная женщина. У неё была психическая травма, от которой она так и не оправилась. И она пытается так спасти всех. Поместить в свой, как ты выражаешься, воображариум тех, кто ей дорог. И если, по её мнению, вы будете следовать её правилам, то всё у вас будет хорошо. Она зла не хочет.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад. — сказала я.

— Короче. Если не хочешь опять оказаться в аду — попытайся выяснить, что именно за фантазии у твоей мамаши связаны с этим Аркадием. Кстати, откуда он такой взялся?

— Приехал откуда-то. Из Молдавии, кажется. Квартиру снимает, причём не сам, а в компании с кем-то, потому что одному не потянуть. Цены-то поднялись. Кризис. Но живёт здесь уже лет пять.

— Понятно.

— А ты вспомни, какой секонд-хенд она мне регулярно пытается подсунуть! В её воображении — это прекрасные люди! А с нормальными мужиками меня развела! И к детям отца на три километра не подпускает!

— Тяжёлый случай.

— Тут, я бы сказала, психиатр нужен.

— Нужен. — согласился Спиридонов, — Но для начала выясни, что у неё связано с этим Аркадием. Кстати, опиши его внешность.

Внешность у Аркашки была вполне обычная. Среднего роста, худощавый, волосы тёмно-русые, глаза серые, лицо обычное, как у большинства. Такого в толпе встретишь — не заметишь.

— Стоп! — оборвал меня Спиридонов, — Наш отец…

Точно! Как это я раньше не поняла! Это с возрастом папа погрузнел, пополнел и облысел, а в молодости он был именно таким — худощавым, с довольно пышными тёмно-русыми волосами, с небольшими залысинами надо лбом, которые у него стали появляться лет в 25. То-есть, когда он познакомился с мамой.

— А тебе какой тип мужчин нравится?

— Блондин славянского типа. Двухметровый. И чтоб похож был на медведя.

Спиридонов фыркнул в трубку.

— Понял. Как наш Храп.

— Не лей мне чай на спину.

Храп — майор Храпов — был сослуживцем Спиридонова. И был он прекрасен и недосягаем, как Луна в небе. Хотя бы потому, что был давно и безнадёжно женат, а я, в отличие от маменьки, не собиралась строить своё счастье на чужом горе.

— Хорошо. — после короткого раздумья сказал Спиридонов, — Ты, подруга, сделай вот что…

— Тётя Кира, конечно, очень расстроена. — сказала мама.

— Скажи, а что у тебя связано с этим Аркадием? Какие ожидания? — спросила я маму, — Расскажи.

И мама увлечённо принялась расписывать мне свои фантазии. В них Аркашка представал совершенно не таким, каким был в реальности.

— Он коренной петербуржец (ага!) и у него родители — профессора (щас! Пять раз!). У него есть машина, дача и двухкомнатная квартира (Ха-ха-ха! 33 раза ха-ха!)

— Это он тебе сказал?

Мама смутилась. А я подумала — вот бы Аркашка возрадовался, если б узнал! Ещё бы! Квартиру, считай в центре Петербурга, ему на тарелочке подносят! Да он о таком и мечтать не смеет! Да он, если б узнал, не то, что на мне — на моей маме бы женился! А через год бы подал на развод и раздел имущества. Отсудить — вряд ли отсудил бы, но нервы потрепал. Всё это я, как могла, постаралась изложить маме.

— Я с ним работаю, я лучше знаю.

— Но ведь он же был у нас дома! — попыталась завести мама ту же песню.

— Ну и что?! Дома у нас кто только не бывает! Вон, газовщик приходил недавно. И что?! Тоже, кстати, мужчина ничего.

Мама обиделась. На этом разговор и закончился.

***

Мужчинка смотрел на меня, как дети смотрят на Деда Мороза, или, если уж точнее — то на Снегурочку. У него только что слюна не капала. В глазах застыл щенячий восторг. Если бы у него был хвост — то он бы им вилял.

— Хотите, я покажу Вам, где мне вырезали аппендицит? — спросила я и мама схватилась за сердце.

Мужчинка бросил на неё беглый взгляд.

— Конечно, хочу! — пролепетал он, тая, как пломбир на июльском солнце.

Я приобняла его за плечи и развернула к окну.

— Вон, видите то серое здание? Левее. Вот там и вырезали.

Он глупо захихикал. А мне стало тошно. Маменька притащила очередной секонд-хенд и пыталась предложить мне в качестве жениха. Этот тоже был тёмно-рус, сероглаз и худощав. Узкое треугольное личико украшали утиный нос и негроидно-чувственные губы. Дополняли облик затёрханные джинсы и серый джемпер в толстую резинку, из ворота которого, навевая ассоциации с карандашом в литровой банке, торчала волосатая шея, плавно переходящая в небритый подбородок. И где мама откапывает этот ужас? — мельком подумала я. Мне захотелось сжать это кадыкастое горлышко пальцами и послушать, как оно захрустит. Мужчинка, возможно, оказался телепатом и услышал мои кровожадные мысли, а может, у меня они просто на лице отразились, но на всякий случай отпрянул подальше.

— Не бойтесь, не съем. — успокоила я, — Вас как зовут?

Но мужчинка знакомство продолжить не пожелал и, под горестные причитания мамы, тщетно умолявшей его выпить чаю с вареньем, ретировался.

— Ты мне свои сексуальные фантазии не навязывай. — сказала я обиженно насупившейся маме.

Так. Хорошо, хоть с Аркадием успокоилась. — подумала я, закрывая дверь за очередным несостоявшимся кандидатом в мужья. Благодаря маме меня постоянно окружали какие-то вьюноши бледные, со взглядом горящим. Мамин расчет был ясен — стремясь к гармонии во всём, мама старалась таким образом компенсировать мне недостаток женственности, а им — недостаток мужественности. Хотя, в сущности, что есть недостаток женственности? Недостаточный объём бюста и зада? Я родилась женщиной — куда уж ещё?! Глупость какая-то.

***

Не успокоилась. Аркаша, похоже, затронул какие-то особо чувствительные струны в маминой душе. Не проходило и дня, чтобы мама, так или иначе, не упомянула бы его имя в разговоре. Даже писатель Аркадий Гайдар был упомянут. И один из братьев Стругацких. Но тут, к счастью, навалились другие дела и проблемы. Сначала вдруг озамужилась подруга Катерина, чем произвела на нас всех неизгладимое впечатление, но на всех разное. Мама принялась было пилить меня с удвоенной силой, а у нас с Верой, ещё одной Катенькиной подругой, чуть все тараканы в головах не передохли. А потом начались проблемы с крестником. Его мать наказала ремнём, да перестаралась малость. В итоге бабушка младенца в больнице с инфарктом, или чем-то вроде, папа вообще сбежал, маму выгнали и подали на развод и лишение прав, а с ребёнком пришлось возиться мне. Потому что от пережитого шока мальчишка, которому ещё пяти лет не было, перестал разговаривать. Мама тут же переключилась на несчастного ребёнка — надо отдать ей должное — выручала она меня, как могла, и это нас помирило и сблизило на какое-то время. И поэтому, когда мама снова вспомнила про Аркадия, я не без удовольствия ответила ей, что Аркаша, прекрасно зная о моих проблемах, а у меня ещё, как на грех сменщица уволилась, и пришлось мне одной пахать за двоих без выходных-проходных, даже не предложил мне помощи! Это, в глазах мамы, было серьёзным прегрешением, и Аркашка довольно низко пал в её глазах.

А потом зима внезапно закончилась, и началось лето. Всю весну перед этим мы с мамой были озабочены поисками дачи, куда надо было вывезти и Артёмку-крестника, так что решение проблем моей личной жизни прочно ушло на второй план как минимум до осени.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.