Бесплатный фрагмент - Папа, ты только живи!

Помощница

Всем я чашки раздала,

В чашки сока налила,

Ну а выпила одна!!!

Жора-обжора

Живот у Марьяны растянут резинкой,

Потянешь — и вылетит красная миска!

А может быть, киска, а может, песок?

И что в животе её там не найдёшь!

И сердце Марьяны порой замирает,

А мама рыдает — ведь дочь умирает!

И мама скорее лекарство несёт,

А дочка его потихонечку пьёт.

Дэви

У хозяина был щенок. У щенка была чёрная блестящая шерсть и умные, внимательные глаза. На голове у щенка был кудрявый чубчик. Лапы у него были короткие и толстые. И сам он был полный, как маленький бочоночек.

Он любил сидеть у ног хозяина и смотреть на всё, что происходит вокруг. У щенка был добродушный вид, и назвали его необычно: Дэви. Хозяин очень любил Дэви. Он его купал, кормил и даже летал с ним в отпуск на самолёте.

Особенно любил Дэви гулять. Когда его выводили на улицу, он радостно бегал, визжал и благодарными глазами смотрел на хозяина. Дэви никогда никого не кусал.

Но в один из воскресных дней пронзительный визг нарушил вечернюю тишину. Мчавшаяся машина вихрем пронеслась мимо хозяина, и он с ужасом увидел лежавшего на дороге своего любимца. Он поднял его бездыханное тельце на руки. Хозяин кричал: «Дэви, Дэви!», он тормошил его, но Дэви смотрел на него остановившимися глазами и молчал.

Собака

Ира очень боялась собак. Однажды пришла мама и говорит: «Доченька! К дедушке в сад забрела чужая собака. Но если бы только знала, какая она добрая! И главное — совсем не кусается». «Совсем-совсем?» — спросила Ира. «Совсем-совсем», — улыбнулась мама.

— Пойдёшь посмотреть?

— Нет. Я очень боюсь!

Прошло несколько недель. Соскучилась Ира по дедушке, да и ягод захотелось ей пособирать, и решилась она пойти. Идёт, а самой страшно. «Мамочка, а не укусит меня собака?» — спрашивает. Мама достала из пакетика колбасу и сказала: «Вот, возьми. Дашь собаке сразу, как только её увидишь». Подошли они к саду. Побледнела Ира. Сердце её сильно заколотилось, на глаза слёзы навернулись. От страха — и чтобы слёзы не выкатились — зажмурила она глаза, а когда открыла их — увидела чёрную собаку, бегавшую кругами вокруг мамы. Неожиданно собака и к Ире подбежала.

— Мама! Мамочка! — закричала Ира.

— Не бойся, — спокойно говорит ей мама. Ира бросила быстро колбасу. Стоит, не шелохнётся.

А собака съела колбасу, потом понюхала незнакомую для себя девочку и в руку неожиданно лизнула. Засмеялась Ира. А собачка смотрит на неё своими чёрненькими, как пуговички, глазками и хвостиком виляет.

— Ну что, доченька, пойдём сливы собирать?

— Пойдём! — обрадовалась Ира. Идут они, а вслед за ними помощник бежит. Да, да — помощник! Сорвёт сливу зубами и смотрит на маленькую хозяйку своими чистенькими глазками, как бы спрашивает: «Хорошо я делаю, можно так?»

Ира обняла маму и сказала:

— Мамочка! Я хочу тебе что-то сказать.

— Что же ты хочешь сказать мне?

— Мне очень, очень понравилась собака. И я теперь её нисколечко не боюсь.

— Вот и молодец, — сказала мама. Она погладила Иринку по голове и задумалась. Ира подумала, что мама сейчас, наверное, думает о какой-нибудь хорошей собаке, которая встречалась ей в жизни. Иначе не стояла бы она так долго и не думала бы. Но мама сказала только: «Собака — друг человека. Очень верный друг!»

А верный друг слушает да умывается, умывается. Шерсть свою облизывает, чтобы чистеньким быть!

Собаки не умеют говорить

Посвящается Лизочкe

Лизочка! Я знаю, что тебе очень хочется иметь собачку. Этот рассказ я посвящаю тебе. Я расскажу тебе о собаке, которую звали Борис.

У моего папы был большой сад, он весь утопал в зелени. Там росли вишни, виноград, клубника, сливы. На больших деревьях в августе поспевали великолепные красные и очень сладкие яблоки. Кроме того, в саду был бассейн, а ещё в центре сада стоял кирпичный домик, в котором можно было укрыться во время сильной жары или в дождь.

Однажды мы пришли в сад и увидели, что под яблоней лежит чёрная, довольно крупная собака. Мы долго смотрели друг на друга, и когда я подошла к ней ближе, то увидела, что одна лапа у неё поранена. Соседи по саду сказали, что видели, как мальчишки кидали в эту собаку камни.

В сад мы приходили только по выходным, потому что мои родители, как и твои, много работали, а я училась в школе. Когда мы приходили в сад, то обязательно приносили Борису еду на целую неделю, и наливали ему воду в большую миску. Так у нас появился новый друг, который всегда с нетерпением ожидал нашего прихода.

Целую неделю, пока нас не было, Борис бегал по окрестностям и лужам и поэтому был грязный, но характер у него был очень дружелюбный. Завидев нас, он радостно бежал к нам навстречу, помахивая хвостом, становился на задние лапки, а передние ставил мне на грудь и, радостно повизгивая, пытался лизнуть в лицо.

Он очень хотел, чтобы хоть кто-нибудь на свете его любил.

Мне хотелось забрать Бориса к себе домой, потому что, когда он выбегал за пределы нашего сада, мальчишки бросали в него палки. Но это было невозможно. Родители были против. Они говорили, что собака уже взрослая, что в доме не приживётся, так как привыкла жить на свободе, что её нужно купать, делать прививки, лечить, гулять с ней, а у них на это совсем нет времени. Я понимала, что они правы, но мне всё равно было жалко Бориса.

Однажды в один из воскресных дней, набрав полные вёдра слив и яблок, мы собрались идти домой. Борис решил нас проводить. Мы боялись, что, когда он будет возвращаться назад, его опять побьют, поэтому не хотели, чтобы он шёл с нами, но остановить его было невозможно.

Борис долго стоял вместе с нами на остановке, а когда приехал автобус и мы в него зашли, Борис неожиданно запрыгнул в него вслед за нами. Люди искоса и с неодобрением посматривали на уличного пса. «Борис, выходи», — говорила я, ласково поглаживая его, но он стоял не двигаясь. И только когда я вышла, он выбежал вслед за мной. Я быстро опять заскочила в автобус, дверь захлопнулась, и мы уехали. Посмотрев в окно, я увидела Бориса, который печально смотрел вслед уезжающему автобусу.

Когда через неделю мы пришли в сад, Бориса на прежнем месте не было. К еде никто не прикасался, а миска с водой была полная.

Больше мы никогда не видели Бориса. До сих пор, когда я вспоминаю о нём, сердце моё сжимается от боли. Может, он хотел поехать с нами, чтобы мы его спасли, но собаки не умеют говорить.

Зарисовка для маленьких детей

На птичьем рынке продавали много разных животных. Людей было много, и почти никто не замечал плачущую девочку с обычной собачкой. У собачки были очень грустные глаза. Дрожа всем телом, она прижималась к девочке. «Что ты плачешь, девочка?» — спросила её какая-то женщина. И девочка рассказала, что кто-то бросил эту собачку, что собачка замёрзла и что она голодная. Собачка тоскливо смотрела по сторонам, сжавшись в комочек. Девочка сказала, что мама не разрешит ей взять собачку, потому что у них дома уже есть другая собака, и что она не здешняя. Собачка, дрожа всем телом, прижималась к девочке и преданно смотрела ей в глаза.

Я не могу

Катя договорилась с отцом, что будет называть Елену Сергеевну мамой.

— Только ты помоги мне сказать ей об этом, — просила Катя. И вот однажды Елена Сергеевна с отцом сидели на балконе. К ним подошла Катя. Отец, помня о договоре с дочерью, сказал: «Катя! Принеси нам с мамой яблок». Девочка побежала на кухню, щёки её от волнения горели. Ей казалось невозможным вернуться назад, на балкон, и посмотреть на Елену Сергеевну. Пересилив себя, Катя, скрывая волнение, возвратилась на балкон и принесла отцу с Еленой Сергеевной два крупных и спелых розовых яблока.

Катя была и сама уже не рада, что затеяла эту историю. Ей было ужасно стыдно и неловко. Но отец, будто и не замечая Катиного волнения, только сказал:

— Будешь теперь называть Елену Сергеевну мамой?

— Буду, — тихо ответила Катя.

— Ну что ж! Теперь будет у меня дочка, — сказала Елена Сергеевна.

Катя очень хотела называть Елену Сергеевну мамой. Но когда она произносила это волшебное слово, голос её дрожал и срывался. Она и сама понимала, что слово «мама» звучит у неё неестественно. И от этого ей становилось стыдно. Ведь она дала обещание, а выполнить его не может. Когда никого не было дома, Катя ходила по комнате из угла в угол и повторяла: «Мама, мама!» Она хотела научиться спокойно и без волнения говорить это слово, но появлялась Елена Сергеевна — и обратиться с этим словом к ней Катя никак не могла.

Спустя некоторое время Елена Сергеевна сказала: «Называй меня по имени-отчеству. Я не заслужила того, чтобы быть безымянной».

И Кате вдруг стало очень легко. Она больше ничего не стыдилась. А мамой для неё навсегда осталась единственная женщина на свете с весёлыми искорками в глазах.

Мамины уроки

Считается аксиомой, что ребёнка воспитывают до пяти лет. Психологи полагают, что только то в человеке прочно и надёжно, что всосалось в его первую пору жизни.

Все родители хотят вырастить из своих детей честных и порядочных людей. Ведь честность наполняет нашу жизнь открытостью, чистотой помыслов, надёжностью.

«Честность — это добродетель, которой обладают многие великие люди…» Виктор Гюго писал: «Ближе всего к великому стоит честность».

Никто не становится честным случайно. Но как воспитать человека правильно? Этот вопрос задавали себе многие поколения.

Когда я была совсем маленькой, мы жили за Северным полярным кругом. Зимы на Севере холодные, нередко дуют шквалистые ветра, даже в весеннее время на сопках лежит снег, поэтому детей одевали очень тепло, ведь мороз нещадно щипал нос и щёки, которые становились красными и горели огнём. У меня была чёрная котиковая шубка, меховая шапка и валенки; эта одежда согревала меня, не давая замерзнуть. Иногда нам с мамой приходилось стоять в длинной очереди за продуктами. Я была настолько мала, что с высоты своего роста могла видеть только множество женских сумок, до которых мне страсть как хотелось дотронуться, и я слегка прикасалась к ним, а потом, подняв высоко голову, видела какую-нибудь женщину — хозяйку сумки, которая улыбалась мне.

Иногда мама давала мне крошечный бидончик, в который помещался только один стакан, и посылала меня за молоком. Молоко продавали прямо у нас во дворе, я становилась в очередь, как и все взрослые. Увидев маленького ребёнка с бидончиком в руке, очередь расступалась и пропускала меня вперёд, а люди приветливо улыбались. Мама смотрела на меня из окна, расположенного на четвёртом этаже, и махала рукой.

Однажды в магазине мама выбила чек в кассе и сказала: «Пойди и купи сама пирожное». Я радостно побежала за лакомством. Продавец в белом халате и валенках вручила мне два свежих бисквитных пирожных. Счастливая и весёлая, я подбежала к маме. «Тебе дали лишнее пирожное», — сказала она. Я очень внимательно посмотрела на неё. В её голосе совсем не было ни строгости, ни злости, а в синих глазах светилась доброта. «Пойди, — сказала она спокойно, — и верни лишнее пирожное».

Подбежав к продавцу, я сказала: «Возьмите одно пирожное назад». По радостной улыбке продавца уже в том нежном возрасте я прекрасно понимала, что она благодарна мне за такой поступок и считает меня хорошей девочкой, хотя из-за очереди не успела мне сказать ни слова.

Жозеф Жубер писал: «Детям нужны не поучения, а примеры». Разве это не так?..

Однажды я пообещала маме, что если она возьмёт меня с собой в магазин, то я не буду просить у неё конфет. Это была обычная детская история. Мне так хотелось отведать моих любимых «Цитрончиков», они были такие же маленькие, как и я, и со вкусом лимона, но я даже и не думала о том, чтобы попросить их купить. Ведь я же дала слово!

Когда мы уже подходили к дому, мама, посмотрев на меня, улыбнулась и всё же купила мне немного моих любимых конфет. И хотя она ничего не сказала, я поняла, что ей хотелось отблагодарить меня за слово, которое я сдержала.

Прошло много лет. Уже нет в живых моих родителей. Но, благодаря ненавязчивым урокам моей матери, уроки честности и умение сдерживать своё слово остались со мной на всю жизнь. По этим принципам жили мои самые дорогие люди.

Уильям Шекспир писал: «Истинная честность живёт часто как жемчужина в грязной устричной раковине».

Обман

Верочке тринадцать лет, и она стала обманывать. «Почему она лжёт?» — в который раз задаёт себе вопрос её мама. Татьяна шаг за шагом, до мельчайших подробностей анализирует методы своего воспитания. Она никогда не обманывала дочь, всегда учила её, что лгать нельзя, муж у неё тоже честный, работящий и хороший семьянин.

Вчера дочка гуляла с Лёшкой, пропустила уроки, а говорит, что была в гимназии. В доме никто не курит, а Верочка стала курить, хотя говорит, что не курит. Татьяна увидела в шкафу пачку сигарет, Верочка говорит, что они не её, а подружки. Но Татьяна-то всё понимает.

Татьяна задумалась, и на неё нахлынули воспоминания. В детстве Верочка была очень активной и общительной девочкой. И, чтобы направить её фонтанирующую энергию в мирное русло, Татьяна решила записать её в детскую студию при Доме офицеров. В этой студии четырёхлетних детей подготавливали к школе, учили танцевать, рисовать, давали уроки английского языка.

Когда мама с дочкой пришли записываться в студию, директор встретила их очень приветливо. «Какая милая девочка к нам пришла!» — радостно сказала она. Пухленькая, румяная Верочка и вправду была хороша. Своими васильковыми невинными глазами она доверчиво смотрела на женщину. «Приходи к нам учиться. Я подарю тебе красивую игрушку», — пообещала директор. В её ушах сверкали массивные золотые серьги, костюм из дорогого материала великолепно облегал её фигуру, элегантная стрижка давала повод думать, что она не один час провела в салоне красоты. Аромат дорогих духов заполнял кабинет.

— Придёшь к нам? — улыбнулась директор.

Верочка, внимательно посмотрев на неё, сказала:

— Да.

Вскоре Татьяна привела Верочку в студию. Занятия нужно было оплатить, стояла длинная очередь, состоящая из мам с детьми. Ребятишкам было скучновато. Некоторые послушно стояли около мам, а активные непоседы бегали по коридору. В этот день Верочка была очень нарядной: в расшитых шортиках, в белой блузке, с шикарным белым бантом в волосах.

Неожиданно Верочка устремилась вперёд: она побежала туда, где сидела директор, выписывающая квитанции на оплату.

Татьяна поспешила за дочерью.

— Верочка, ты куда? — удивлённо спросила она. И, подумав, добавила: — Туда нельзя. Посмотри, какая очередь.

— Тётя мне обещала подарить игрушку, — ответила девочка, стремительно продвигаясь к директору.

— Вера, тётя пошутила, — пытаясь остановить её, говорила мать, но Верочка уже стояла около стола директора.

— Что тебе, девочка? — спросила она, не поднимая головы.

— Вы мне обещали подарить игрушку, — выпалила Верочка.

Над столом директора висел большой мишка, было много и других игрушек, которые дразнили Верочкино воображение. Она смотрела на эту разукрашенную тётю в ожидании, что её вспомнят, и никак не могла понять, почему её забыли. Ведь ей же обещали!

Ничего не ответила директор ребёнку и ничего не подарила. Мама отвела дочку в сторону, притихшую и молчаливую. Так начинался её первый в жизни урок.

Папа женится

Катин папа решил жениться. Настал день, когда с далёкого Севера должна была приехать папина жена и Катина новая мама. Шёл снег, поезда долго не было. Катин брат Санька совсем замёрз. Он бегал по перрону, прыгал то на одной ножке, то на другой, поднимал повыше воротник, ёжась от холода, а Катя держала папу за руку и тоже ждала поезд. Наконец он показался. Состав быстро приближался, сердце Кати заколотилось.

Елена Сергеевна была учительницей начальных классов. Катя часто писала ей письма и приглашала её поскорей приехать. Но как произойдёт эта встреча? Как всё будет в жизни?

Поезд остановился. Из вагона вышли два незнакомых мужчины и вынесли чемоданы Елены Сергеевны. «Так уж волновалась женщина, вы ей помогите», — сказал один из них. А вскоре вышла и сама Елена Сергеевна. На ней было красивое серое пальто и, несмотря на холод, чёрная шляпа с вуалью.

Все вместе сели в такси и быстро добрались до дома. Катя сидела на диване и думала: «Как теперь мы будем жить? Вот и всё. Больше никогда у меня не будет папы. Вернее, он будет, но всё будет не так, всё будет по-другому!»

Дома Елена Сергеевна искупалась после дороги и, посмотрев на девочку, сказала: «Дети устали». Но Катя совсем не ощущала усталости. Просто ей почему-то было грустно.

Елена Сергеевна положила на стол очень красивые жёлтые апельсины. «Жаль, что не конфеты, — подумала Катя. Лучше, если бы были конфеты».

Катя пошла спать в новую для неё комнату. «Теперь никогда не будет так, как было раньше», — подумала она. Она не знала, что думал в это время отец, но она как никогда ощущала, что он был для неё очень родным, понятным и своим.

Отец, будто почувствовав мысли Катюши, зашёл к ней в комнату и, пожелав спокойной ночи и поцеловав, вышел.

Так началась для Кати новая жизнь.

Операция

Катина мама умерла от рака лёгких, поэтому девочка очень берегла своего отца. Для неё он был самый добрый и красивый человек на свете.

Однажды Катин папа заболел. Ему необходимо было сделать операцию. В день, когда отца положили в больницу, Катя была сама не своя. Проходя по улице, Катя видела детей, беззаботно играющих во дворе, светило солнце, и они возбуждённо и радостно о чём-то говорили. А Кате было очень тяжело. Она пришла домой, легла на кровать и, уткнувшись в подушку, заплакала. Она плакала по-детски громко, ей казалось, что никто не сможет облегчить её горе. Девочка попросила бабушку сходить с ней сейчас же к отцу, потому что ей ужасно тяжело, но бабушка сказала: «Сейчас нас никто не пустит в больницу. Туда пускают только в определённые дни и часы». Но Катя так плакала и так умоляла бабушку, что та не выдержала и согласилась пойти с Катей, чтобы та убедилась в том, что никто их не пустит. Катю с бабушкой действительно не впустили в больницу.

На следующий день Катя уже в определённое время с братом пришла к отцу. Увидев отца, она расплакалась и спросила:

— Папочка! Ты обещаешь, что выдержишь операцию? Ты меня не обманешь?

— Всё будет хорошо. Я выдержу, — твёрдо пообещал отец.

Когда Катя с братом вышли на улицу, светило весеннее солнце, но это не радовало девочку. С верхнего этажа больницы смотрел отец и махал им рукой.

— А ты знаешь, — сказал брат, — операция очень сложная. Папа может и умереть.

Эти слова словно оглушили Катю. Именно этих слов она так боялась. Потеряв мать, она не может потерять и отца. Оставив брата, она побежала к воротам больницы.

— Тётенька, откройте пожалуйста! Я Вас очень прошу!

— Приёмное время закончено, — строго ответила дежурная.

— Я Вам хочу сказать что-то очень важное. Откройте! Пожалуйста!

Дежурная открыла двери, и Катя быстро пробежала мимо неё.

— Девочка, ты куда? Девочка! Постой! — она бежала за Катей, но та успела спрятаться за стену. Дежурная, не заметив Катю, пробежала мимо неё, а Катя быстро поднялась по лестнице. Она попросила какого-то мужчину позвать ей отца.

Увидев папу, встревоженно идущего к ней навстречу, она расплакалась. На отце был чужой, пропитанный лекарствами халат, но родное лицо светилось добротой. Катя думала, глядя на отца, что не выдержит, не сможет выдержать, если потеряет и его. Ведь он ей так нужен. Судорожно глотая слёзы, Катя сказала:

— Я очень боюсь за тебя, папа!

— Катя! Ничего не случится. Я обязательно буду жить. Не надо плакать.

Катя всматривалась в родное лицо и верила в обещание, потому что ей необходимо было верить.

Девочка очень ждала исхода операции, она плохо спала ночью, а утром была притихшей и молчаливой. Брат позвонил в больницу. Несколько минут телефонного разговора казались Кате вечностью. Она стояла около брата, и у неё не было сил спросить, успешно ли прошла операция, — девочка только смотрела на него не по-детски грустными глазами и ждала. Наконец брат, положив трубку, сам сказал: «Операция прошла удачно».

Знакомство. Катюшины рассказы

Катюшина мама умерла. С новой мамой — Еленой Сергеевной — близких отношений не сложилось, и кто знает, в чём причина. Кате по-своему была дорога Елена Сергеевна, и ей бы не хотелось, чтобы она ушла из их семьи.

Но гораздо ближе ей была бабушка, которая души не чаяла в своей внучке. Внучка для бабушки была всем: любовью, заботой и целью жизни. Чужих женщин Катя не очень любила, потому что они её зачастую жалели. В жалости девочка видела что-то унизительное, и это её очень обижало. Ей никогда не было плохо в родном доме. Зачем же её жалеть? Никакая она ни сиротка несчастная. Папа у неё моряк, а мама — пусть не родная — учительница, она ведь её не обижает, ни тиран же она какой-нибудь.

И вот однажды Катя заболела. Судьба её свела с одной женщиной. Эта женщина была очень маленького роста, она часто краснела от смущения. Катя всегда видела её в скромном белом халатике. Вначале Катюша отнеслась к ней равнодушно. Она думала только о том, как бы не лечь в больницу, ведь это так скучно! И вдруг эта маленькая женщина заговорила. Она сказала, что зовут её Марина Владимировна, что она руководитель одной из лабораторий и что она понимает, что Катюше не хочется ложиться в больницу, но что же делать, если нужно обследоваться.

«Ты можешь приходить в любое время в лабораторию и смотреть на подопытных мышек, над которыми мы проводим различные опыты. Это очень добрые, милые мышки, — говорила она. — И я буду заходить к тебе, когда у меня будет свободное время». Марина Владимировна была очень настойчива, но говорила то мягко и ласково, то строго, но с глубоким уважением и почти с любовью.

Неожиданно для себя Катя вдруг увидела, что у этой женщины прекрасные глаза. Про них нельзя сказать, что это были добрые глаза — это было бы слишком просто. Её глаза были полны какого-то огня: большие и открытые, они то темнели, становясь почти чёрными, то наполнялись каким-то солнечным светом и в этот момент становились светло-коричневыми; иногда эти красивые глаза были полны слёз.

Катя чувствовала, что в душе у этой женщины много невысказанного, что сердце её переполняют какие-то искренние, без всякой фальши, благородные чувства. И это не могло не тронуть её душу. «Хорошо, я лягу в больницу», — твёрдо сказала девочка.

Катя узнала, что эта маленькая и скромная женщина — доктор медицинских наук. Катя часто приходила к Марине Владимировне в лабораторию, чтобы посмотреть на беленьких мышат, но ей хотелось даже не столько посмотреть на мышек, сколько повидать саму Марину Владимировну. Ей хотелось рассказать, какие уколы ей делают, как она себя чувствует; ей хотелось рассказать о своей семье, о друзьях.

После тихого часа и Марина Владимировна часто заходила к Катюше. Она садилась около Катиной кровати на табуреточку, ласково поправляла её спутавшиеся локоны и внимательно слушала Катюшины рассказы. Чёрные глаза её становились влажными и домашними, а на губах играла едва заметная улыбка.

Иногда Марина Владимировна приносила Кате цветы. Такие дни приносили девочке особую радость. Около Катиной кровати на тумбочке стояли ярко-красные тюльпанчики — самые обычные цветы, но сколько они значили для Кати! Палата в такие дни совсем не была похожа на больницу. Всё вокруг ей казалось солнечным, весенним и праздничным. И даже врачи, нянечки, подруги по палате и всё окружающее было для неё прекрасным и милым. Втайне от всех Катюше не хотелось выписываться из больницы, потому что ей не хотелось расставаться с Мариной Владимировной — её новым другом.

Позже Катюша узнала, что у этой замечательной женщины никогда не было своих детей и мужа.

Зависть

«Почему завистники всегда чем-то огорчены? Потому что их снедают не только собственные неудачи, но и успехи других», — писал Абу-ль-Фарадж.