Бесплатный фрагмент - Отпусти мне грехи, священник

Странное происшествие

24.10.2009г.

Старый уазик, не спешил разгоняться. Николай чертыхнулся: — Вот развалюха — дави, не дави на газ, одно — ехать не хочет. К концу дежурства, по такой погоде, добраться бы…

Погода — что баба на сносях — то ластится, согревая лучами осеннего солнышка, то нахмурившись, затянет небо непроглядными седыми тучами, полоснет плотной стеной дождя, а то еще хлеще, вот как сегодня: С утра — яркое солнышко на чистом небосклоне, а к полудню — навалились сумерки, словно свечерело под космами оборванных ветрами туч, нависших над землей свинцовой тяжестью. Припугнув прохожих коротким ливнем, погода перешла на холодную изморось с редко пролетающими снежинками, а к вечеру, пошла кутерьма: — Все плотнее сжимая видимое пространство, закружил мокрый снег, покрывая землю крупными снежинками, тут же тающими на еще прогретом осенним солнцем асфальте.

Жилой район с новыми новостройками исчез в снежной пелене и узкая дорога нырнула в сосновый бор, с ровными как стрелы стволами старых великанов.

В милицейском уазике с запотевшими стеклами, молча, ехала группа П. П. С. Щетки с размаху гулко шлёпали по уплотнителю, двигатель, равномерно урча, добавлял томной сонливости к состоянию усталости. Сергей Немцов — младший лейтенант, сидевший рядом с водителем, беззлобно ругнулся, обращаясь к кому-то сквозь запотевшее стекло.

— Что за погода? — Урожай еще не убрали, а тут такое… — и, замолчав, стал протирать рукавом запотевшее стекло своей дверцы.

Заметив широкие следы от протектора, уходившие по свежему снегу в лесной массив, он произнёс негромко — скороговоркой: — А ну, Коля, тормозни-ка, прижмись дорогой к обочине, посмотрим, какого рожна в такую погоду понадобилось кому-то заезжать в лесочек? — Неужели за грибами?

Николай, пробурчав что-то недовольно себе под нос, подчинился словам своего командира и притормозил. Уазик остановился и медленно пополз назад, ровняясь со следами, уходившими в туманную глубь леса. Бойцы на заднем сиденье встрепенулись от одолевшей их дремы и с любопытством стали смотреть сквозь залитые влагой стекла, ничего практически не различая в наступавших сумерках. Николай газанул, машина лихо с заносом свернула с дороги, нырнув с обочины, понеслась по слегка припорошенному следу.

Проехав метров двести, свет фар уазика выхватил из сумерек темно-синий джип, стоящий в мелком сосняке, к которому подходил, крепкого телосложения мужчина. Возраст его, в связи с мощью фигуры и суровым мужественным лицом, был обманчив, казалось, ему лет около тридцати. Он уже открывал дверку джипа, когда уазик юзом на тормозах подъехал почти вплотную к бамперу. Крепыш медленно повернулся к подъехавшей машине, спокойно посмотрев на лейтенанта, процедил, сквозь зубы с явной насмешкой, — чем обязан, командир?

Сергей с любопытством разглядывал владельца шикарного, обвешенного со всех сторон тюнингом, на вид, еще совсем новенького джипа: Спокойный, тяжелый взгляд, мужественное с чуть запавшими щеками лицо, средний рост, куртка распахнута и открывает мощную грудь и довольно узкую талию. Снежинки падали, тая, на его короткую стрижку, стекая тонкими струйками по загорелому лицу, капали с кончика носа и подбородка на светлый облегающий тело пуловер.

— Младший лейтенант Немцов, — четко произнес Сергей, — ваши права, — и, протянув руку за документами, посмотрел пристально в насмешливые глаза хозяина крутой тачки. Глянув мельком на документ, произнес: — Александр Матвеевич! — Запрещено, заезжать в лесной массив на автотранспорте, придется вам, объяснить причину пребывания здесь и заплатить штраф, в размере указанном перед въездом в лесную зону.

— Достав сотенную, незнакомец протянул её Сергею, оправдываясь. — Прости командир, по нужде заехал, спешу очень. Давай без формальностей — опаздываю. — Оплатив штраф, хозяин иномарки скрылся в салоне за тонированными стеклами, дав газу, стал удаляться от места инцидента.

Николай, дождавшись Сергея, тронулся следом, но ему пришлось объезжать несколько сосенок стоящих впереди. Взяв немного правее, тут же затормозил. За сосенками, неестественно запрокинув голову, полулежал человек. Яркий спортивный костюм на белом только что выпавшем снегу, резал глаза своим неожиданным контрастом в этом глухом лесном массиве.

— Сергей! Похоже труп. Оставляй бойца и давай за этим крутым. — Развернувшись, и не включая сирены, пикап понесся вслед удаляющемуся джипу.

Завидев погоню, водитель джипа не добавил скорости, сделав вид, что не заметил быстро приближающийся уазик. Дав возможность пикапу приблизиться почти вплотную, перед самым выездом на дорогу резко затормозил. Николай разгадал хитрость водителя, но было уже поздно. Затормозившая махина резко сдала назад и, протаранив милицейскую технику, стала стремительно удаляться, скрываясь в темноте, усиленной сильным снегопадом. Вслед удаляющемуся «джипу» раздалась короткая автоматная очередь. Выскочив из машины, Николай растерянно смотрел, как из радиатора струей текла вода. Левое колесо полностью заклинило. Сергей по рации передавал свои координаты и номер уехавшего джипа.

Алексей, оставшийся на месте происшествия, пытался оказать первую помощь еще живому пострадавшему. Подбежавшим бойцам он сообщил: — Жив бедолага, но бредит, все какого-то священника вспоминает, видно в церкви недавно был. — Сергей склонился над раненым — пытаясь определить повреждения. Потерпевший, приподнял голову, хрипло, но отчетливо прошептал: — Он заставлял меня повторять слова молитвы — он священник. — Сергей наклонился еще ниже и спросил: — Какую молитву, о чём вы говорите? — Мужчина приоткрыл глаза. Посмотрел на Сергея и с трудом тихо произнес: — Отпусти мне грехи священник, душу грязную мне отмой. — Тут он тяжело откинул голову и добавил: — Дальше не помню.

— Сергей поднялся, окинул всех многозначительным взглядом и утвердительным тоном, не допускающим возражения, произнес: — Это — точно — маньяк. — Геннадий, выглядевший самым молодым из группы, щуплый с маленьким узким личиком, шмыгнув носом, жалостным тоном произнес, — скорее бы медики приехали, умрет ведь он.

— Типун тебе на язык, — прошипел Алексей, укрывая потерпевшего своей курткой.

— Да, вот еще, я на нём гвоздь большой нашёл — ржавый, — и протянул Сергею штырь, длиной миллиметров двести пятьдесят. «Орудие убийства», подумал тот, «но, крови-то нет. Спугнули мерзавца. Хорошо, что вовремя подоспели».

Сквозь лесной массив замелькали, приближаясь фары. Первыми подъехала следственная группа. За ними, почти вплотную, ехала скорая помощь. Следователь, Гена Александров, круглый, с неожиданно резкими движениями, для его возраста и веса, выскочив из жигулёнка, первым делом покрыл всех трехэтажным матом. Бойцы нехотя с обиженным видом отошли подальше, дабы не вызвать еще больший гнев свирепого «Шерлока Холмса». Последним из машины вышел шеф — подполковник Ревука Семён Андреевич. Он частенько приезжал со следственной группой, особенно при происшествиях, которые считал важными, и сам контролировал процесс следствия до самого конца. Следователи, обычно, не должны выезжать ни на задержания, ни на происшествия, но, и подполковник и майор, были особого склада характера, да и были когда-то оперативниками высшего класса. Вот по этой причине, они не могли отказать себе в удовольствии, лично лицезреть картину преступления, часто получая нагоняй от высшего руководства.

Окинув место происшествия, подполковник покачал головой, понимая, что улик здесь будет немного и Гена, зря матерится — всё слоем снега покрыто, и в этой кромешной тьме при свете фар всё равно толком ничего не найдёшь. Поздоровавшись с Сергеем и выслушав его до конца — глаза у подполковника потеплели. Особенно его порадовало то, что преступника видела почти вся группа — да и по гос. номеру, ребята уже работают, и орудие, которым убийца не успел воспользоваться — кованный штырь найденный рядом с пострадавшим, всё это — давало надежду на хорошую перспективу ведения следствия. Вот только потерпевший, не сказав больше ни слова, умер в бессознательном состоянии, не доехав до больницы.

******

Последствия гуманного воспитания

Пули прошили заднее стекло, подголовник пассажирского сиденья, тенькнули по лобовому стеклу, оставив пунктир из четырех пробоин. «Не зацепило, и слава богу». Ехать дальше было нельзя, Олег понимал, что перехват уже объявлен, и если его заметят, то уж точно, в покое не оставят. Надо бросать машину и уходить. Не давала покоя мысль: — его видели в упор несколько человек, включая водителя джипа — «несчастного» отморозка, так и не доевшего остаток своей жизни — подавившись своими нездоровыми амбициями. Олег не был уверен в смерти этого здоровенного бугая, но он надеялся, что его удары, ломающие рёбра как гнилые щепки, не прошли даром. Не было жаль этого самонадеянного ублюдка, как и тех, «крутых» уже кормивших своими телами червей под слоем могильных, многочисленных холмов, разбросанных по всей матушке России. Он не считал себя больным. Он считал больными тех, кто не видел в упор простых людей. Тех, кто обворовывал народ без совести и сожаления. Тех, кто, выбравшись на поверхность из грязи и навоза, нацепив на жирные шеи тяжёлые, золотые цепи, бабьи побрякушки на руки в виде браслетов и колец, пытавшихся представить себя крутыми героями. Оставшись наедине со смертью, они с ужасом смотрели в страшные бездонные провалы её глазниц, ощущая гнетущий холод дыхания, пронзающий душу и тело. Сковывая конечности и парализуя сознание, превращая «крутых героев» в животных, с проснувшимися инстинктами самосохранения. Они умаляли подарить им жизнь за всё их благосостояние и клятвенно обещали начать жизнь честными и непорочными людьми. Редко, кто из них вызывал уважение: Чаще жалость или омерзение. Каждая жертва, это — открытие. Новое ощущение восприятия, через сущность другого. Через характер существа, понявшего неизбежность своей кончины. Конца того, что недавно было жизнью, с наслаждениями от пороков, от вседозволенности, от власти денег, от величия, в которое возвёл себя сам. Как мелко всё и жалко на весах с жизнью. Все они, вставали перед его глазами: жалкие, цепляющиеся за невидимую надежду — маленькую соломинку в океане бескрайнего непрощения, пытаясь слезами, клятвами, угрозами и унижением, вымолить то, чего они в этой жизни не заслуживали.

Он не мог остановиться, он был рабом обстоятельств, маленьким живым винтиком системы, пытавшимся хоть на йоту, изменить этот безумный мир без законов и разума. Он стал охотником за дикими, но предсказуемыми случайностями. Отступить, и плыть в общем потоке? Терпеть унижения от царьков, поднявшихся на воровстве, хамов, и прочих нечистот, созданных таким же нечистоплотным правительством? Нет! — Лучше смерть, пусть нелепая, случайная, затмившая чёрной ширмой сознание действительности. Всё то — что грязным бельмом в глазу достаёт разум и днём и ночью. Только охота на жадного зверя, оборзевшего от безнаказанности — греет душу и терзает сердце. Жалость в глубине сознания, встаёт острой гранью и режет душу надвое, раскачивая веру в идеологию созданную его разумом, с особым понятием жизни и справедливости. Он не искал оправданий, отгоняя мысли о ложном гуманизме и жалел, что он остался один. Трудно будет выполнять всю эту грязную работу за тех, в чьи обязанности она входит.

Что толкнуло его, казалось на безрассудный, дерзкий шаг, что подвигло к решению судеб окружающих его людей или, скорее нелюдей? Трудно сказать. Возможно вся совокупность происходящего вокруг: Воспитание, чрезмерное чувство справедливости, жалость к людям слабым и несправедливо обиженным, обделённым судьбой и силой обстоятельств. Не все рождены с твердым характером, изощренным умом и крепкими кулаками, без чести и совести. Где государство, где законы — призванные защищать права нормальных граждан, тех: кто не ворует, не грабит, не берет взяток, и существующих на подачки, определенные новыми хозяевами жизни, за их подчас непомерный, изнурительный труд? Государство не желает наводить порядок — воровство и беспредел — вот лицо страны загнанной в тупик и бьющейся в предсмертных конвульсиях. Народ стоит по разные стороны парадных дверей. — По одну сторону: — зажравшиеся магнаты, вороватые чиновники, «крыши» различных степеней и званий, просто бандиты, депутаты, прожирающие даром народный хлеб, генералы, запустившие свои грязные лапы в солдатские харчи, лживые прокуроры и судья. Все те: кому дозволено воровать без предела. По другую сторону: — Униженный народ, нищий и беззащитный, не имеющий прав ни на труд, ни на отдых, ни на социальную стабильность. Дети-бомжи в грязных колодцах, старики, умирающие от голода в нищете, учителя, продающие последние пожитки, чтобы прокормить свою семью, профессора работающие дворниками, крестьянин в рваных сапогах и замызганной фуфайке, продающий картофель на обочине. Двуногие существа без лиц, отдалённо напоминающие людей, живущие прямо на свалке. — Это далеко не полный перечень гнилого общества.

Россия! Не такой хотел видеть её Олег, и тяжкое разочарование и безысходность давили его внутренний мир непомерным грузом, наполняя всё большей злостью к отморозкам, хамившим везде без предела, не боясь правосудия.

Олег достал ствол. Тёплый металл приятной тяжестью лежал на ладони. С этой безотказной машинкой он не расставался с тех пор, когда «Макар» перекочевал к нему по стечению непредсказуемых обстоятельств.

Эти обстоятельства всколыхнули память особенно остро после сегодняшнего, казалось бы, случайного инцидента, заставившего пережить заново события прошедшей давности.

— Эта далёкая, первая история, так и не получившая логического завершения, дала толчок ещё более страшному продолжению в его запутанной жизни, где мелькали эпизоды: с убийствами, местью, травлей, погонями, и пришедшей среди всего этого хаоса, настоящей, большой любовью.

***********

Глава 1

ОБОРЗЕВШИЙ ГАИШНИК

28.04.1998 г.

Весна! Природа очнулась от долгой спячки, всё живое набирало силу, словно крича каждым нежным только что народившимся листочком, каждой зелёной, ещё чисто-изумрудной травинкой. — Я живу! Я здесь! Смотрите, любуйтесь на меня. Радуйтесь этой прекрасной жизненной энергии, наполнившей пространство чудным ароматом ранней весны, неугомонным, весёлым щебетом птиц, нежным теплом луче­зарного, великодушного в это время года, огромного ярила — раскалённого добела Солнца. Небо чистое и прозрачное поражало своей прохладной глубиной. Не будь этого чудесного контраста и равновесия, земля раскалилась бы до плазмы, уничтожив всё живое. Ни ветерка. Солнце, жаркими лучами по-летнему согревало землю. Она парила, издавая особый аромат, присущий только ранней весне, преломляя и качая изображения в потоках тёплого марева, навевая настроение — от которого приятно кружилась голова. Жизнь в этот момент, казалась прекрасной.

Всё в этот день: и воробьи весело чирикающие, довольные купаньем в тёплой луже, и яркое солнце, и голубое небо; всё возбуждало, клокоча радостью в переполненной свежим весенним воздухом груди.

Сильное, натренированное тело, словно срослось с послушной техникой. Мечта сбылась: вот она, новенькая, сверкающая «Лада» — «пятёрочка» с троечным двигателем, неслась легко по сухому асфальту. Ветер игриво полоскал ремень безопасности. Олег спешил домой, порадовать покупкой друзей и мать. Вот и его родная улица.

Убедившись, что никому не мешает: включил поворот, перестроился вправо, намереваясь свернуть на перекрёстке на свою улицу. Подумал, «где-то моя старенькая „копейка“, в какие руки попала»? После этой мысли, даже взгрустнул немного, но, улыбнувшись, похлопал нежно по тёплой торпеде и произнёс вслух: — Теперь, ты, моя лошадка, смотри, не подводи своего хозяина!

— За перекрёстком, гаишник отчитывал водителя серой волги. Её хозяин — маленький, пухлый человечек, с блестящей лысиной, виновато кивал головой, отсчитывая купюры. Сержант, белобрысый верзила, выхватив деньги, сунув поспешно водительские права обратно водителю, стремительно кинулся через перекрёсток, навстречу новенькой машине. Приказал жезлом, проехать на место только что отъехавшей волги.

Олег, нехотя проехав родной поворот, припарковался у обочины. Не выходя из машины, спросил: — В чём дело командир? — Не придав вопросу ни малейшего значения, «лом», с безразличным видом взял у напарника протокол и стал заполнять его на сверкающем капоте новенькой «Лады».

Олег смотрел на маленькую, серо-голубую кепку, на красный обгорелый нос и широкие плечи сержанта, не понимая, чего тот, от него хочет. Подняв бледно-голубые глаза, затянутые явно отмо­роженной плёнкой, сержант жестом приказал выйти из машины. Отработанным, командирским тоном со значимыми паузами между словами сказал:

— Права — сюда. Ты что чайник, — глухой?

Олег вышел из машины, еле сдерживаясь, произнёс, — в чём дело сержант, что за тон?

— Вот те на! Чайник говорить умеет. А я думал, они только бабки отсчитывать способны. Татарин, ты видел экземпляр? — Повернув голову в сторону напарника, он выпрямился и стал разминать поясницу. Приблизив лицо к Олегу, глупо спросил, сморщив красный облупленный нос, — читать умеешь? Вот тут по-русски, чёрным по белому написано: «Занял полосу общественного транспорта, грубо подрезав путь транспортному средству, имеющему приоритет движения».

— Всё понял, или ещё раз для чайников пояснить? Татарин, и тот читать умеет. А ты, я вижу, безграмотный.

Олег почувствовал, что теряет самообладание. Успокаивая себя, произнёс, — хорошо, всё понял. Сколько я должен?

— Татарин, сколько он должен? — дурачась, приложил руку к уху. — Татарин говорит много…

Напарник: маленький, хлипкий, в обвислых штанах не по росту. В кепке свалившейся на самые брови, задрав голову, смотрел заискивающе, живыми чёрными глазами на сержанта, кивая ему невпопад, беззвучно шевелил тонкими с синюшным оттенком губами.

— Татарин, покажи чайнику, сколько мы заработали, — выжидающе, тяжело посмотрел на своего хлипкого, сконфуженного вопросом напарника. Не дождавшись ответа, нравоучительно произнёс, — не в деньгах счастье, а в их количестве. Вот ведь в чём вся загвоздка. Ну, ладно — не на аукционе: Штуку гони, и проваливай, — насмешливо посмотрел выцветшими, пустыми глазами на Олега. — Что жаба душит? Татарин! Оформляй как неподчинение власти, и хватит пахать! — Отдохнуть пора.

Развернувшись с осевой, подкатил шестисотый «мерин». Мордастый браток с бычьей шеей, украшенной жёлтой двойной цепью, колодезной толщины, крикнул властно в спину сержанта, — Валет! Иди, сюда. «Базар» есть. — Огромный, жирноватый бицепс расплылся по дверке. Цепкий взгляд, задержался на Олеге, словно оценивая его спортивную фигуру. Блеснув лысым, загорелым черепом, он что-то бросил себе в рот и сморщился, вкусив, наверное, что-то неимоверно противное, но логично предположить, — полезное и нужное, для его бычьего здоровья.

Красная физиономия сержанта, расплылась в подобострастной улыбке, быстро шагнув к братку, протянул обе руки для рукопожатия. Сложив свои два метра пополам, приблизил свой красный нос к мордастому. Тот вместо приветствия, схватил сержанта за шею. Притянул резко к себе, и зашептал, что-то в пунцовое ухо. Оттолкнув побледневшее лицо сержанта, здоровяк скрылся в темноте салона.

«Мерин» плавно тронулся, а сержант, так и стоял, застыв в полусогнутой позе. Стоп-сигналы чёрной махины загорелись, из окна вновь появился блестящий череп. Олег услышал доносившиеся слова, — завтра будь в клубе, — прессовать буду. И татарина не забудь, сойдет — вместо груши. — Хохот удалился, теряясь в визге рванувших по асфальту колёс.

— Эй, сержант, похоже, и ты получил свою порцию?! Давай завязывай свою муть, всё равно от меня ничего не получишь! — Олег демонстративно сел в машину, захлопнув дверку.

Сержант очнулся. Разогнувшись, зло посмотрел на Олега. Прошипел, — в отделение поедем, — там тебе мозги вправят.

Олег, подумав опрометчиво, что не все менты хапуги и придурки; развернувшись, поехал следом за милицейской девяткой.

Девятка по-хозяйски въехала за ограждение и остановилась перед самым входом в учреждение. Олег проехал следом, но встал в ряд, где стояли другие машины.

— Давай, давай! Что вдруг несмелый такой стал, — и сержант грубо подтолкнул Олега к дверям. Тот обернулся, с кипящей злобой, предупредил, — ещё раз, дотронешься, башку отшибу! Понял? — Кто? Ты? Мне? — и сержант с силой, ударил Олега по позвоночнику. Острая боль обожгла, растекаясь волной по всему телу. Олег, рассвирепев, свалил сержанта отточенным ударом на асфальт. Не соображая, стал бить ногами, целясь в голову. Он не помнил, как ему нанесли оглушающий удар, как пинками, забили в коридор, и там, ещё долго отрывались на нём, сбежавшиеся на драку менты. От верной смерти спас майор, выбежавший на шум, и растолкавший распалённую толпу, низших чинов.

Очнулся в полумраке на бетонном полу. Тусклая лампочка освещала тесную камеру с наглухо зашитым маленьким оконцем. Высокие, короткие нары, видно давно не использовались по назначению и заросли густыми серыми тенётами, уже покрытыми слоем нетронутой пыли. На полу вперемешку с грязью, валялись почерневшие от времени окурки и скомканные бумажки, напомнившие собой общественный туалет. На железной двери, не было даже глазка. Ржавчина с капельками конденсата, явно указывали на глубокий сырой подвал.

Боль пронизывала всё тело, словно по нему прокатился каток. Тошнота, и горький комок в горле, не давали дышать. Нос казалось, туго набит ватой, кисти горели, будто их опустили в кипяток. «Жив…, и то уже хорошо. Дурак, надо было отдать деньги, всё равно всё вытащили. Сейчас дома сидел бы с друзьями, а вот по дурости своей, и этого идиота сержанта, здесь на грязном полу валяюсь».

Шаги гулко нарастали, яркая щель под дверью померкла, накрытая, чьей-то тенью.

Засов резко лязгнул металлическим выстрелом, дверь протяжно застонала, словно жалуясь на своё прозябание в сыром неуютном месте, освещённом подслеповатой, покрытой толстым слоем пыли лампочкой. В проёме показалась знакомая фигура сержанта, заслонившая собой бледно-жёлтый прямоугольник узкого коридора. Присев на корточки, он внимательно разглядывал, казалось безжизненное тело, распластанное на грязном бетонном полу. — Подох, что ли? Эй, — ткнул кулаком в плечо Олега.

Тот непроизвольно застонал.

— Смотри — живуч, как кошка, — радостно сказал долговязый. — Не только бабы оказывается такие жизнеспособные, но и отдельные индивидуумы мужского пола могут пример показать! — Это, надо взять, на заметку — вдруг диссертацию придётся писать. Эй! Уснул опять что ли? — и Валет приблизил своё искажённое злобой лицо к глазам Олега, смотревшего на него, сквозь слипшиеся ресницы.

Голова сержанта, была плотно обмотана бинтами с проступившими бурыми пятнами. Носа, почти не видно под слоем ваты и пластыря. «Да, видно неплохо я успел поработать над его рожей», подумал Олег, и тут же получил удар огромным ботинком в живот. Кашляющий стон, невольно вырвался из груди.

— Ну, что пенёк, доигрался? Дорого тебе обойдётся твоя выходка. Не договоримся — так и подохнешь здесь, среди крыс.

— Голос доносился до сознания, откуда-то издалека, утонув в нудном протяжном звоне, уносясь в гулкое пространство с затихающим грустным эхом. Это странное несоответствие: близость врага, нависшего чёрной тенью, и безмолвно шевелящиеся губы, искривлённые злобой. В самый последний момент, Олег увидел молодого лейтенанта оттаскивающего сержанта из камеры. Дверь всхлипнула, и Олег провалился в небытиё, потеряв ощущение восприятия реальности.

********

Глава 2

БОЛЬНИЦА

Очнулся от прохлады на лице и влаги попадавшей на губы. Дверь была распахнута, яркий свет, резал глаза. Незнакомая обстановка, резкий запах лекарств, и чистое бельё, — бросившееся своей белизной в глаза. Он лежал на панцирной койке, женщина средних лет в белом халате, обтирала влажной ваткой его лицо.

— Где я? — тревожно спросил Олег.

Женщина, — очевидно медсестра. Встала, прикрыла дверь, сердито отругав кого-то там в коридоре. Вернувшись, поправила полотенце на дужке кровати. Села рядом на оббитую дерматином скамейку. Осторожно потрогала вспотевший лоб Олега.

— Ну вот, и очнулся, — слава богу! — Она улыбнулась приветливо, поправляя свой сбившийся на бок чепчик.

— В больнице вы, молодой человек. Что за звери вас так избили? Вам надо лежать спокойно, не шевелитесь. У вас сломаны рёбра и небольшое сотрясение мозга. Документы были при вас. Обычно пьяные в таком разобранном виде, всегда без документов и денег, а у вас, слава богу, и документы и деньги на месте. Записку лейтенант забрал, — странная записка. Матушке мы позвонили, она уже едет. Из милиции ждут, когда вы придёте в сознание. Сможете с ними пообщаться?

— Нет, после матери, — пусть подождут.

— Хорошо, я не скажу им, что вы очнулись. — Она осторожно поправила одеяло и вышла.

«Вот твари подлые, решили водкой сознание залить! Когда же они меня сюда привезли? Явно испугались. А могли и убить! Видно свидетелей много было. Разногласие значит, вот и решили: — Проще в больницу сбросить, а там, что будет». «Ну, да ладно — будем живы — не помрём. А с этим козлом надо разобраться. Все они козлы конченные — одни отбросы туда идут, или работать не хотят, или власти пожелали, кем-то ранее обиженные — вот и отыгрываются на простых гражданах».

Вскоре приехала мать. Её голос, Олег услышал далеко в коридоре. Озабочено улыбнулся. — «Расстроилась матушка. Видано ли, — сыночка единственного избили».

Частенько, после жёстких соревнований, привозили его домой с травмами. Даже со сломанными рёбрами он выходил победителем. Ребята из команды и тренер, усадив его на скрещённые руки, как на кресло, звонили в дверь надув щёки для торжественного марша. Мать впускала ватагу со слезами на глазах от переживаний и радости, что сын её — лучший, и друзья у него, — прекрасные. Олег рос без отца, и мать, переборов свои материнские чувства к своему единственному сыну, решила, что он должен уметь постоять за себя, и за тех, кто не способен дать отпор сильному и наглому противнику. Благодаря своей матери, хорошим тренерам по рукопашным боям и преподавателям в институте, Олег рос всесторонне развитым человеком — физически очень сильным и морально устойчивым к различным ситуациям. Множество завоеванных медалей в спорте и студенческих олимпиадах, свидетельствовали о его феноменальных возможностях.

Вот и сейчас в палату вместе с матерью, пробился Валерка. За его спиной мелькнул молодой знакомый лейтенант, пытавшийся так же пройти в палату… Сестра молодец, закрыла перед ним дверь, подперев её своим задом.

Мать бросилась к Олегу. Валерка вовремя перехватил её бессознательный порыв, — осторожно! — он же весь переломанный! — и осёкся на полуслове. Мать тихо заплакала.

— Ничего, срастётся, — тихо произнёс Олег.

— Что же произошло? Как могло такое случиться? Ты же не пьёшь, да и за рулём, как бы должен быть. Где машина?

— Все вопросы — дома, а машина найдётся. Мента лейтенанта, позови сюда, мне с ним потолковать надо. Пока в коридоре подождите.

Валерка с матерью вышли. Тут же заскочил лейтенант. Уселся на скамейку.

— Как чувствуешь себя? Ладно, молчи, силы не теряй, слушай. — Валет тебе тут записку написал: просит извинения. Ребята не в курсе были, помяли чисто за форму. Пробили, — поняли кто ты такой. Выражаю личное восхищение. А сюда привезли, для тебя же старались. Майор Волощук, как узнал кто ты, — сразу распорядился.

Олег еле качнул головой, — а водяру, тоже майор распорядился влить, и машина, где?

— Извини, это всё Валет — не углядели. А машина…. он порылся в карманах, достал квитанцию. — В порядке машина — на стоянке рядом. Я, что пришёл-то к тебе? С Вальтом разберутся, а на нас зла не держи, всякое бывает. Да и дал ты ему неплохо. Ну, лады? Держи краба, и он слегка стиснул локоть Олега. Встал и вышел не оборачиваясь.

«Вот так, — покалечили человека, и наказывать их, вроде не за что, но не им решать, что с этим Вальтом дальше делать».

Зашла мать с Валеркой. Олег попросил, — Валер, возьми документы, квитанцию на машину; заберёшь её со стоянки, заедешь за мамой, и давайте домой. Я здесь ещё покантуюсь. Потом поговорим. — Взяв руку матери, произнёс тихо, — прости, что заставляю тебя переживать.

Как давно, вот так, рядом, они не сидели вместе, не смотрели друг другу в глаза, не говорили нежных слов.

Олег стеснялся всего этого, думая, что недостойно мужчине сентиментальничать, хотя и знал, что места в его душе для тонких чувств, предостаточно.

********

Глава 3

ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ДЕТСТВА

Вспомнились, почему-то, его первые и последние осознанные слёзы. Как он, ещё пацанёнком дошкольного возраста, играя на стройке, услышал жалобный тихий писк. Он пробивался из-под огромных монолитных плит, разбросанных в беспорядке на заброшенной строительной площадке, заросшей лопухом и горькой полынью. Олег приостановился, затаив дыхание стал прислушиваться. Сердечко его билось как маленькая птичка в силках. Писк то затихал, то вновь слышался среди бетонных, серых громадин, словно жалуясь и моля о помощи. Олег подошёл на цыпочках поближе, вытянул шею, стараясь определить, откуда происходят эти тревожащие его маленькое сердце, слабые, приглушённые лабиринтом звуки. Взобрался на тёплый нагретый полуденным солнцем, серый шершавый монолит и заглянул в глубокое узкое пространство. То, что он увидел, поразило его детское сознанье: В куче брошенной грязной ветоши, шевелились маленькие, только что обросшие нежной шерсткой комочки. Это были недавно появившиеся, ещё полуслепые котята. Олег заворожено смотрел на это непредвиденное чудо. Малыши смешно, и в то же время так жалобно раскрывали свои рты с маленькими розовыми языками; тычась ими в разные стороны, издавали слабое попискивание. Писк усилился, — «кушать, наверное, хотят», подумал Олег, собираясь бегом припуститься за съестными припасами. А где их мама? Олег обшарил глазами щели-закоулки, и увидел дымчатую кошку. Она замаскировалась под цвет бетонных блоков, и настороженно наблюдала за непрошенным гостем. Их глаза встретились, кошка, распушив хвост, зашипела, показывая маленькие белые зубы.

— Ну, что ты шипишь, я же тебе не враг. Сейчас покушать принесу, — и Олег поспешно попятился назад. Домой бежал без передышки, словно от его поспешности, зависит жизнь этих крошечных, живых существ. Запыхавшись, распахнул хо­лодильник. Достал половину палки колбасы, пачку масла. Недолго думая, встал на табурет, и достал из хлебницы остаток мягкого ароматного батона. Сообразив, что такие маленькие создания не смогут совладать с такими большими кусками: он на­резал колбасу и батон на мелкие кусочки, уложив всё это, в алюминиевую кастрюльку. Назад бежал, поглядывая на её содержимое, боясь, как бы вся эта вкусня­тина не выпрыгнула от тряски на дорогу.

Учуяв запах съестного, за ним по пятам увязались местные бездомные собаки. Нахально глядя в глаза, они приветливо махали своими пышными загнутыми в крендель хвостами, забегая вперёд, беззлобно тявкали, требуя угощения.

Зная, что собаки, — это непримиримые враги кошек — решил применить маленькую хитрость — бросив назад горсть колбасы вперемешку с батоном. Собаки резко тормознули, быстро поглощая мелко нарезанное деликатесное блюдо, а Олег, улепётывал от них, сверкая светлыми кожаными подошвами, своих новеньких сандалий.

Взобравшись на старое место, он просто обалдел от нахальства своих попутчиков: собаки сидели внизу, с любопытством склонив набок головы, наблюдали за вожделенной кастрюлькой, — ожидая очередной подачки.

Высыпав рядом с котятами почти всё содержимое кастрюльки: оставил всё же предусмотрительно горсть питательной смеси, с целью увода навязчивых наглых псин подальше от маленьких беззащитных существ. Убедившись, что собаки не смогут проникнуть на территорию облюбованную кошкой-мамой, Олег быстро сполз с верхотуры, ободрав и без того избитые колени. Не обращая внимания на выступив­шую кровь, отряхнул рубашку, выбравшуюся окончательно из-под плотных, тёмно-синих шорт, почесал искусанные комарами икры, и припустил по знакомой тро­пинке, к распахнутым настежь воротам. Собаки с весёлым лаем, оглядываясь, бе­жали впереди. Пробегая место, где недавно получили лакомство, завертелись, тща­тельно принюхиваясь к мелкой притоптанной травке, в надежде найти затеряв­шиеся случайно вкусные кусочки колбасы. Не обнаружив ничего стоящего, продол­жили шествие за манящим запахом, исходящим из кастрюльки.

За воротами, Олег высыпал остатки провианта на плоский булыжник, подпиравший створку ворот. Благодарные псины заискивающе смотрели умными человеческими глазами за маленькими руками, выгребающими последние крошки из посудины. Быстро уничтожив эту малость, и облизав, умывая маленькие ладошки своему бла­годетелю, уселись на свои пушистые хвосты, и вопросительно не мигая, смотрели в глаза Олегу. Тот развёл руками, — показывая этим жестом — всё ребята, — кастрюлька чистая, и ничего в ней больше нет. Понятливые дворняги, тут же потеряли всякий интерес и к нему и к пустой бесполезной таре. Равнодушной трусцой скрылись за углом соседнего дома. Словно их и не было, что их присутствие Олегу просто по­казалось.

Вечером состоялся нелёгкий разговор с мамой: Она категорически была против поселения в их маленькой квартире многодетной кошачьей семьи. У неё была аллергия на шесть животных, и врач предупредил о возможных осложнениях, связанных с заведением, какой либо живности у себя в квартире.

Слёзы казалось, вот-вот брызнут из сверкающих угольками глаз. Жалость к маме, боролась с жалостью к беззащитным маленьким существам, живущим на улице под тяжёлыми бетонными глыбами. Холодными, чужими и страшными, там, в глубине, куда не пробиваются солнечные лучи, из растений полынь и репей, закрывающий своим бледным лопухом узкую щель. Там в темноте, как в гнёздышке из ветоши и пакли, лежат, попискивая, голодные котята, зовя своими тонкими жалобными голо­сами о помощи.

Понимая несостоятельность своей просьбы, этот маленький, растерянный человечек, стоял посреди комнаты, глядя на мать влажными широко раскрытыми глазами. Ожидая от самого близкого на свете человека, какого-то особого решения, способного как в сказке, уладить неожиданно возникшую проблему.

Мать обняла маленького, дорогого ей человечка, произнесла с дрожью в голосе.

— Сынок, ты согласен, чтоб мы с тобой вместе кормили эту затерявшуюся среди скал милую твоему сердцу семейку?

Поцеловав своё чадо, она внимательно посмотрела в повеселевшие, но еще наполненные слезами глаза сына, кивнувшего ей с благодарной готовностью. Олег крепко обнял мать.

— Мама, я тебя очень сильно люблю — очень-очень сильно. Он не выдержал и разревелся, уткнувшись от смущения в мягкий тёплый живот матери.

Она гладила его по голове, грустно произнося слова, глубоко и надолго запавшие в душу маленького человечка.

— Хорошо сынок, что ты у меня такой. Не стыдно плакать, когда тебе жалко окружающих, попавших в беду, слабых и беззащитных. Знаю, вырастешь настоящим человеком, защитником своей семьи, своей Родины, защитником слабых и униженных. Но таким как ты, будет тяжело в этой непростой жизни. Не показывай своей слабости и не плач, если это касается только тебя. Никто кроме меня, тебя не поймёт и не пожалеет. Только презрение в этом гнусном мире, а не жалость и милосердие, возникает у окружающих к более слабым, показавшим своё бессилие перед многочисленной волчьей стаей. Будь сильным, справедливым и добрым к человеку, и беспощадным к моральным уродам, заполоняющим нашу многострадальную родину.

Эти слова, прозвучавшие из уст самого дорогого человека, оставили неизгладимый след в ранимой душе маленького человечка. Он смотрел на огромный мир широко распахнутыми наивными глазами; ещё не познав всей реальности, наполнившей окружающее жизненное пространство бесконечной новизной ощущений.

Жизнь, полная познаний только начиналась, подталкивая вперёд, к неизведанным просторам человеческих отношений. К новому опыту восприятия пережитого.

************

Глава 4

И БРАТВА БЫВАЕТ «БЕСКОРЫСТНОЙ»

Пролетели дни. Первая тренировка показала, что отдых пошёл на пользу, тело — сильное и послушное с жадной лёгкостью исполняло желания Олега: — сальто, куль­биты, пируэты, и прочее …. Даже растяжка — всё было на прежнем уровне, с той же твёрдой уверенностью, словно не было переломов и гематом, покрывавших всё его тело.

Ребята с восхищением любовались его сильным, тренированным телом. Рельеф мышц поражал своей чёткостью. Они перекатывались под тонкой кожей, при малейшем его движении. Несмотря на огромную мощь груди, и широченной спины — в сочетании с тонкой, хорошо проработанной талией, претендующий на титул «мистер Олимпия» — в одежде, он не производил впечатления огромного качка. Даже спецы в спортивном мире, — ошибались, по поводу его весовой категории. При росте: 173 см. его вес определяли в районе девяносто килограммов. На самом же деле, — вес его, стабильно держался около ста. При отличной спортивной форме, Олег его просто не ощущал. Это была машина, созданная природой и тренировками, для дел — о которых Олег, ещё не догадывался.

Всё бы хорошо, но одна беда не приходит: фирма, в которой работал Олег, обанкротилась, и он был свободен и от дел и от финансов.

Трудно в стране, где всё рухнуло, найти приличную работу. Местные босы от наворованного капитала давно предлагали туманную работу с неплохим заработком. Но Олег видеть не мог эти самодовольные рожи — быть шестёркой под чьим-то началом, его не прельщало. Лучше уж их наворованный капитал, убавлять по мере возможного. Такая мысль давно не давала покоя, и фантастические варианты экс­проприации, оседали в матеревшем сознании молодого «Робин Гуда».

Свобода и безделье, всегда приводили к неадекватным действиям…. Мысль о сержанте не давала покоя, и Олег, свободный в данный момент от дел, решил понаблюдать за этим тупым ублюдком.

Решив окончательно — наказать зажравшегося Мента, он приступил к детективной деятельности, которая оказалась куда интересней его прежней работы.

Все дни перепутались в бессрочном отпуске. Деньги катастрофически кончались.

Но видно бог есть на свете… Вечером в клуб, заскочила компания здоровяков, слегка накануне поддавших, и желающих выпустить лишний пар, исходящий от крепких, плоских затылков. Крепыши — кровь с молоком. Нет скорее без молока, а если и с молоком — то сильно разбавленным ярко красным вином. Их пунцовые физиономии, яркими маяками метались в поисках хозяина зала. Видно охранник предупредил, что прежде надо оплатить занятия в тренажёрном зале.

В дверях появился Семён — хозяин зала. Окрикнул братков. Те дружной гурьбой направились к нему, напере­гонки доставая купюры. Семен не переносил винных паров, но, видя дружную ко­манду «близнецов» — он уже не в силах был им отказать. В глазах его, запрыгали ве­сёлые чёртики. Приняв оплату, он вновь скрылся за дверью.

Близнецами, Олег окрестил их сразу, как только увидел. Круглые, как бочонки, краснорожие, с короткими стрижками. Все весом за стольник, и одетых почти в одинаковые спортивные костюмы. Сбросив куртки и завалив ими свои барсетки, они принялись пыхтеть на тренажё­рах обливаясь обильным потом. Словно по команде, закончив с этим непосильным трудом, они решили передохнуть. В углу, за столом по армрестлингу, состязались пацаны. К ним и направилась, уже протрезвевшая кампания. Бурно реагируя на победу той или иной стороны, они кряхтели, словно сами прилагали огромное усилие. Подбадри­вали пацанов громкими возгласами. — Ну! Давай! Давай, поднажми! Эх, слабак. Распаляясь, они отогнали пацанов от стола. Стали выяснять, — кто же из них самый сильный?

Особенно выделялся братишка, раздевшийся до трусов. Весил он порядка восьми пудов. Его маленькие ладошки никак не сочетались с огромными бицепсами, и шароподобными икрами. Завалив своих корешей, огромной волосатой ручищей, он неожиданно тонким голосом с сиплой одышкой, заявил. — Кто желает на аттракцион? Кому рук не жалко? Ставлю на кон штуку, — с противника — ноль! — Он весело захихикал, огля­дывая зал победоносным взглядом.

При средней зарплате за месяц 800 рублей по России — деньги немалые, и соблазн был велик.

Олег, одетый в шерстяной костюм, качал пресс, с интересом наблюдая за происходящим. «Штука это неплохо. В моём финансовом положении ради хохмы и это сойдёт. Правда, не солидно, перед ребятами, себя в противники выставлять. Так, подойду, между прочим»…

Пока Олег раскачивался…, его опередил Сева. Крепкий парень, — но легок для такого противника. Вокруг стола собирались желающие посмотреть на схватку, закрыв собой всю панораму. Олега разобрало любопытство, и он присоединился к остальным.

— Эй! Раз на бабки собрались бороться, — всё по правилам должно быть, — сказал резонно Антон, тряхнув длинными рыжими волосами.

— И то, правда, судью давай, — крикнул шустрый пацан, сверкнув чёрными, как угли глазами, посмотрев на Олега. — «Шерхан», давай суди, — ты у нас, самый пра­вильный!

— Кличка «Шерхан», приклеилась после схватки со спецназовцами, устро­ившими здесь показательные выступления. Вызвав после этого, желающих кроваво покуражиться. Оценив противника, Олег указал на двоих, самых борзых, установив правила: в поединке оба, но нападают только спереди. Помнится, устроил он им хо­рошую трёпку, показав, — кто здесь хозяин.

— Я вообще-то, штуку пришёл заработать. Да, ладно, обеспечим желающих по очереди. Давай Сева, не подкачай!

— Началась борьба за захват. Пришлось ребятам помочь, и напряжённые руки успокоились под ладонями Олега.

— Как только вы, не почувствуете моих рук, тут же вперёд. Чья лампочка загорится, — тот и проиграл. Ясно?

Олег вскинул руки. Вены у Севы, вздулись в страшном переплетении. Жилы, пытаясь порвать кожу, острой гранью прорезали предплечье. В неимоверном усилии, он пытался сдержать давление более весомого противника. Лицо его исказилось, словно от этого напряжения, зависела его жизнь.

Усилия братка, выражалось покрытой испариной и застывшей напряжённой улыбкой, не сходившей с его сосредоточенного лица. Несколько секунд, и рука братка медленно поползла к победной подушечке, оповестившей, яркой вспышкой о его не совсем лёгкой победе.

Сева, разминая суставы, тряс рукой. С понурым видом сказал, — ну и здоров же бык. — Подначивая Олега, продолжил, — слабо тебе будет Шерхан с ним тягаться. Завалит он тебя. — В глазах братка, явно читался вызов. — Ну, кто ещё желает бабки заработать, — прошу к столу.

— Охолони немного друг, предложенье есть. Повышаю ставку в пятёрку. Если ты не против такого расклада? — Братва раззадорилась, тыча близнеца, — давай «пупс», — соглашайся. — Глаза у всех загорелись азартным огнём, предвкушая интересную схватку двух титанов. Стали спорить — кто же победит. Атмосфера накалялась. Тре­нажёры опустели, и разогретые от упражнений ребята, толпились в нетерпении во­круг стола.

«Проблема номер один, — где взять такую сумму? Только у Семёна», подумал Олег.

— Отдохни браток, — деньги сейчас будут. Ребята, сделайте ему массаж. Я сейчас подойду, — и он развернулся к выходу, чуть не сбив Валерку, стоявшего молча сзади.

— Ты что, и впрямь решил тягаться с этим монстром, да ещё за деньги? — прошипел он тихо в ухо Олега.

— А ты, — где застрял? Тренировка уже как час, а вашего величества не видно. На ком я удары отрабатывать должен, на пацанах что ли, — пошутил Олег.

— Деньги давай. Ты у нас, богатенький Буратино. — Олег обнял за плечи Валерку, и они отправились к Семёну, клянчить деньги.

К Семёну попасть, было непросто: один охранник стоял на пути, в узком проходе длинного коридора, второй шёл с докладом о посетителях. Охрану он нанял не зря: — Кроме денег поступавших от клиентов клуба, он имел крупные суммы, которые давал бизнесменам за определённый процент. Бизнес от спорта был неплохой крышей, но основной доход был левый. Даже Олегу и Валерке, пришлось подождать, когда их пригласят в кабинет.

Семен сидел с новой молодушкой, чуть ли не школьного возраста. Рубашка его, была расстегнута, и оголяла его волосатую, как у гориллы грудь. Потные, редкие волосы слиплись. К сорока годам, его борцовская фигура округлилась. Глубокие, резкие морщины, наложили на лицо печать разврата и власти. Грубо оттолкнув свою забаву, он встал.

— Что случилось ребятки? — спросил он вкрадчивым голосом. — Деньжата опять понадобились? Сколько? — Он подошёл к огромному сейфу, прикрученному к стене болтами, приваренными к толстой пластине.

— Семён Поликарпович, денька на два, червонец на всякий случай. — Олег выжидаючи посмотрел в глаза Семёна. Хитро сощурив глазки, тот покачал головой, — опять, что-то задумали стервецы, и бате, ни слова? А мне ведь под старость, так же, как и вам, молодым, раз­влечься не мешает, а? Молодёжь долбанная! Старика забываете! Шучу, шучу я ребятки. Держите денежки, и айда смотреть представление, — предугадав дальнейшее, произнёс Семён.

Пятёрка братка, уже лежала на краю стола. Валерка интенсивно массажировал руки Олега, а тот профессионально стал прощупывать братка на состоятельность: Предлагая ещё повысить ставки. Подумав немного, пупс неуверенно произнёс, — ну ладно, — правая пятак, и левая пятак. Всё, кончай базар и к столу.

Судить взялся один из близнецов. Олег стал замечать, что они и не похожи вовсе друг на друга. Просто сбивала с толку, их комплекция и спортивные костюмы.

Руки пришлось связать. Как бы Пупс не вытирал свои потные ладошки, — они скользили, как намыленные. Форма толстой маленькой ладони с коротким большим пальцем, также не давала прилично ухватиться за кисть. Олег прикинул объём бицепса противника. Да, далеко за полтинник заваливает. Правда жирноват немного, — но внушает уважение. Олег не стал снимать куртку, чтоб не шокировать заранее противника. Бицепс у него был не меньше, только отличался своей более выгодной фактурой. Если бы братишка догадывался, что его противник, свободно подтягивается на одной руке и весит намного больше, чем предполагалось, он ни в коей мере не взялся бы за это неблагодарное дело.

Все приготовления были закончены. Наступил кульминационный момент. Близнец, накрывший сцепленные руки, дёрнулся, освобождая две стихии, рванувшиеся в судорожном натиске друг против друга. Почувствовав, что противник слабее — Олег решил поиграть, пощекотать нервы болельщикам, и стал сдавать позиции, мельком поглядывая на Валерку и Семена, стоявших слева от стола и страстно болевших за него. Он чуть не проиграл от раздиравшего его внутреннего смеха. — Глаза у обоих, полезли на лоб от удивления, и волнения. Проклятья готовы были сорваться с их губ. Но вот рука Олега поползла вверх. Глаза пупса расширились от страха безысходности. Поняв бесполезность сопротивления, он рванул руку на себя, не давая коснуться проклятого валика, но связанные руки не позволили избежать поражения. Яркий свет, оповестил о победе Олега. Валерка тут же прибрал выигранную пятёрку. Расстроенный Пупс, просто рассвирепел и стал требовать реванша. Олег был не против такого расклада дела. — Это не противоречило правилам состязания, но предложил продолжить пока левой рукой, и дать восстановиться занывшим сухожилиям правой.

Толстяк долго примеривался. Наконец, его устроил захват, и плотно прилегающий эластичный бинт, зажавший их кисти намертво. Глядя на его сосредоточенное лицо, можно было подумать, что он хочет предпринять, какое-то очень важное решение, от которого зависела его дальнейшая судьба. Он глубоко, судорожно вздохнул, дав понять, что он готов к схватке.

Олег понимал, что на реванш, толстяка уже не раскрутишь, и решил не играть в поддавки — не дурак — поймет, что к чему. Да и десятка — неплохой гонорар за минутное напряжение.

Встретив секундное сопротивление, Олег молниеносно припечатал кисть пупса к валику. Тот даже не понял, как это произошло — реакции явно не хватило, вовремя включиться в борьбу.

Расстроившись окончательно, пупс отказался от дальнейшей борьбы, но от душа с сауной и бассейном отказываться не стал. Семён прогудел в ухо Олегу, — ты, когда перестанешь дурачиться? Мы уж думали всё — хана денежкам. Он же тебя почти припечатал. Больше не пугай нас. Понял? — и он чувствительно ткнул в челюсть Олегу.

Дружной гурьбой, повалили в парную. Рассевшись, как петухи на насесте, — бурно обсуждали прошедшие события в стране. Затрагивая больные темы, — спорили.

Каждый рассуждал, видя окружающую действительность со своей колокольни, с насеста, на который смог вскарабкаться. Несмотря на разные взгляды — единодушно приходили к одному мнению: страны, как таковой нет, правительство проворовалось, депутаты, своими лоббистскими решениями, только вредили народу. Правоохранительные органы, в бандитские группы сколоти­лись, и кого граждане больше боятся, настоящих бандитов или ментов? — Это ещё был спорный вопрос.

Рабочий заводчанин, кряжистый черноволосый здоровяк лет тридцати, с жили­стыми почерневшими от работы руками, зло сверкнул глазами. — Вот ты, бизнесмен доморощенный? Какую пользу приносишь родине — своему народу? — он смотрел на братка с нескрываемой неприязнью. — Что сказать нечего?! Молчишь?! Всю страну сволочи растащили.

Браток зверея приподнялся, набычив и без того неохватную шею.

— А кто тебе воровать не даёт? Воруй, — если сможешь. Про родину вспомнил. Где она? Ау — родина. Где ты? Почему родина обо мне не вспомнила? Когда меня сюда, с прострелянным лёгким из Чечни полудохлого привезли — бабки на лечение — занимать пришлось. Ни одна падла обо мне не вспомнила. А ты, — родина! Может она о тебе позаботилась — в виде подачки от хозяина, чтоб ты и твоя семья с голоду не сдохли? На руки свои по­смотри… их от мозолей, трещин и черноты, отмыть не можешь. Да и баба, навер­ное, каждый день скандалы устраивает, из-за того, что продохнуть от твоей зар­платы невозможно. — Увидев потупленный взгляд работяги, — добавил, смягчаясь, — прошёл я всё это, не один ты такой. Только молодёжь быстрей смекает: Что жизнь другая пошла, и правят в ней беспредел и беззаконие. — Узловатые пальцы рабочего сжались в огромные побелевшие от непроизвольного усилия кулаки. — Да, ты прав: от государства осталась только территория, заваленная грязной ложью, как на по­следней помойке. И искать, что-то святое на этой свалке, уже бесполезно. Видеть, как умирает последнее доброе, что может быть в людях, невозможно тяжело и про­тивно. Нарождается новый, страшный слой поколения, с животным инстинктом самовыживания. Увидел более слабого, — сожри. Напал более сильный, — защищайся один, и не жди помощи от себе подобных. Страх и безмерная алчность, вот критерии сегодняшнего мира, погрязшего в хаосе беззакония. Только справедливая, жёсткая рука, в сочетание с действующим правовым законом, может прекратить это безумие. Каждый должен отвечать за свои поступки, невзирая на то, кто преступил закон: портной, чиновник, или президент. Весь мир смеётся над «великим» народом, а, по сути, рабами, закрывшимися в себе, как в тесной раковине без тепла и света. Пре­доставив моральным уродам с железной хваткой, править огромной, богатой страной. Позволяя грабить и унижать. Рабы, не желающие встать с колен, и разогнуть свои занемевшие в вечном поклоне спины — это наш народ, не верящий в лучшее будущее, обессиленный и больной, опустив руки, ждёт покорно своей участи.

Олегу показалось, что глаза говорившего чуть покраснели и слёзы навернулись в уголках лихорадочно блестевших чёрных, как догоревшие угли очах. А может, это пот, обильно катившийся по загорелому лицу, и всё показалось, в этой неимоверной жаре пропитанной потом и паром.

До чего довели народ, подумал он, а главное, народ-то никогда и не спрашивают.

Кто, например, его спросил? Стоит, разваливать великую державу или нет? Стоит ли ставить во главе государства рвача, пьяницу и маразматика? А если и спросили? Откуда простому обывателю знать? Какого царя-батюшку хотят водрузить на трон? Ведь он, не кум, не сват и не брат. И никто представленья не имеет, кто он на самом деле? Голосовать за кота в мешке? Смешно! Глупый призыв, — «Голосуйте сердцем!» — просто коробит здоровое сознанье, оскорбляя до глубины души. Что же они, — народ, совсем за идиотов принимают?

По этой простой причине — Олег никогда не ходил на выборы. И сожалел только об одном: что сумма, выложенная на эту компанию, ушла бесследно, только во вред обществу и государству. Он понимал, что после сильнейшего экономического удара, Россию может спасти только чудо. Не надо быть великим прагматиком, чтоб не понимать происходящее в стране; лучшего ждать не приходится, по многим и многим причинам сломанного окончательно государственного механизма. Самая первая причина: — Это предательство своей родины и своего народа высшими чинами правительства, давших возможность обескровить страну на сотни миллиардов долларов. Ворьё начинает линять за бугор, где наворованные сотни миллиардов в долларах, без особых усилий уютно расположились в зарубежных банках, усиливая и без того мощные зарубежные системы, ослабляя тем самым нашу и без того дырявую экономику. Вернуть все эти богатства можно, но некому по простой причине: — Кто должен всем этим заниматься — воровали вместе с теми, у кого отбирать надо, — то есть у себя. Вторая, не менее страшная причина — это воры средней руки — новые русские. Те, кто наивно думал, что воровать, можно будет бесконечно, и наворованное вкладывали только в свои нужды, ублажая свои непомерные потребности: Это — роскошные особняки, шикарные иномарки, многочисленные квартиры, дорогая видеотехника, и прочие прибамбасы, украшающие их драгоценные жизни.

Приватизировав за чисто символическую сумму предприятия, заводы и фабрики, высосав всё, что возможно, уничтожив и без того изношенное оборудование, пришли к выводу, что рабочих надо разогнать за ненадобностью. Тем самым, обеспечив безработицу ещё миллионам граждан. Недальновидно вкладывая средства в торговлю, когда-то самую легкую, казалось бы, отрасль, где прибыль образовывалась буквально из ничего. Теперь результат: средств нет достраивать торговые комплексы, и нет возможности вернуться к инвестиции разрушенных предприятий. Попытка воровать у своих бывших компаньонов — заканчивалась банальными отстрелами. Многие сдувшиеся, липовые коммерсанты, начинают продавать свою недвижимость за полцены, или влезать в непомерные кредиты — желая достроить начатые торговые центры, магазины, базары, и прочие торговые точки. Не понимая, что обнищавший народ, уже сейчас, не заходит в супермаркеты, пользуясь продукцией с оптовых рынков.

— Ну и конечно диверсии, по уничтожению ещё существующих пока, крупных заводов, предпри­ятий и отраслей, известных по телевизионной передаче «Момент истины».

Из всего этого вытекает: страну уничтожают специально, с помощью предателей, продавших родину и народ, за сва­лившиеся на них несметные богатства. Россию, делают придатком по добыче добываемого здесь сырья. Большинство россиян, вытесненных с рабочих мест, про­сто мрут с голода. Их постепенно заменят, всё прибывающие в страну беженцы из других стран, создающих здесь, свои мафиозные кланы, захватывая всё большие тер­ритории под своё влияние. И следует думать, что такая обстановка, двинет новую волну, из резервуара, под названьем безработица, и «Робин Гуды» пойдут по более лёгкому пути, убивая и грабя простых обывателей, вплоть до старушек. Передачи Андрея Караулова, — это летопись, о сегодняшней России, умирающей под когтями падальщиков.

От дурных мыслей, Олега отвлек Семен, молчавший до сих пор. Спустившись с верхней полки распаренный как рак, он произнес: — Хотел девочек вам выписать, но после таких дебатов, что-то расхотелось. Пошли братва в бассейн, — охолонёмся, — и он первым выскочил из парилки.

***********

Глава 5

КАЖДЫЙ, ПОЛУЧАЕТ ТО — ЧЕГО ОН ЗАСЛУЖИВАЕТ

За дни вынужденного бездействия, Олег многое узнал о жизни своего подопечного: Валет оказался семьянином: Молодая жена, пятилетний сын, с которым он любил возиться. Спортивный клуб «Арена», проводящий неофициально бои без правил, в нём Валет проводил основное своё личное и рабочее время — ставя ставки, и подрабатывая в спаррингах, неплохой «грушей». Имел любовницу, и вечерами в своё дежурство, пропадал у неё часа на два, а то и более.

В один из таких летних, тёплых вечеров, Олег решил наказать беспредельщика — лишив его сладкого на десерт, добавив к этому свой должок — сломанные рёбра.

Пусть мент полежит в больнице, в эти прекрасные жаркие дни, влекущие своим бархатным, нежным состоянием на природу. К изумрудным, сверкающим водоёмам, с прохладной манящей влагой, приятно освежающей разгорячённые тела. Пусть подумает на досуге, о своей жизни, может и придёт, что-то умное, в его тупую баранью голову.

Олег решил не менять распорядка установленного в будни, и будильник, настойчиво треща, как обычно, поднял его ровно в семь. Открыв глаза, он ещё в постели, проделал немудреную зарядку из нескольких коротких упражнений. Разбудив организм окончательно, он встал, и приступил к более сложным упражнениям, дающим бодрость и хорошее настроение на весь день. Бросив своё разгорячённое тело под контрастный душ, он даже стал напевать весёлую мелодию, нашёптывая её себе под нос, стараясь не разбудить мать. Ей сегодня во вторую смену — пусть поспит спокойно. Стараясь не греметь посудой, пожарил яичницу и заварил крепкий кофе. Но мать конечно встала.

В запахнутом халате, ещё позевывая, прикрыв ладошкой рот, она вошла на кухню и села напротив Олега, глядя на него грустными, ещё сонными глазами.

— Мам, тебе приготовить яичницу? — спросил Олег, выжидаючи глядя на мать.

— Нет, сынок, не надо, я ещё немного посплю.

— Ты за меня мам не беспокойся. Ладно? — Олег с беспокойством посмотрел на мать. Как она постарела за последнее время, изменилась. Седина появилась. Сердце у Олега сжалось. Вот единственный человек — самый родной на свете. За мать, он не задумываясь, отдал бы свою жизнь.

— Сынок! Я тебя практически, целыми днями дома не вижу. Только утром перед работой. Скучаю я по тебе, волнуюсь. Работа у тебя много времени отнимает. Может чего полегче бы нашёл?

«Всё чувствует материнское сердце — не обманешь», — подумал Олег, и произнёс, — мам, ты извини. Не хотел тебе говорить, но скрывать не умею. — Без работы я. Фирма обанкротилась, работу вот ищу.

Мать, как и предполагал Олег, догадывалась, о его временном бездействии. Ни голос, ни выражение на её лице не изменились. Она успокаивающе произнесла, — на учёбу, я тебе приберегла. Последний год отучишься, а с такой специальностью, да в придачу с незаурядным умом, тебя везде примут с огромным удовольствием.

Мать считала: раз сын учится на отлично, — то он просто гений. Олег не пытался разубеждать её в этом — это было просто невозможно. Наверное, все матери, так влюблены в свои чада, что мысли не допускают о возможных отступлениях, и, наверное, всё это правильно, даже в целях воспитания. Мать должна гордиться своим сыном, а сын, должен быть достоин материнской гордости.

— Мам, ты не беспокойся, я найду работу. Мне несколько мест уже предлагали, осталось только выбрать. Без работы не останусь. Мамуль, я побежал.

— Олег поцеловал мать в щёку, и, накинув поверх спортивной маечки мастерку, бесшумно удалился, прикрыв за собой плотно дверь.

Мать знала все тонкости настроения своего сына. Ей не трудно было догадаться, что не всё так гладко, что-то гнетёт его душу, помимо трудностей связанных с устройством на работу. Волненье передалось её материнскому сердцу. Навалилось усталостью, на опустившиеся, слабые плечи. Сгорбленная фигурка застыла в задумчивой, грустной позе. Потускневшие, отрешённые глаза уставились в одну точку. Мысли, переплетаясь и путаясь, проникали в глубины сознания, перемешивая про­шлое с действительностью. Память, сортируя события во времени, останавливалась, на почти забытых эпизодах, тревожа и без того изболевшуюся душу.

Потратив день на дальнейшие исследования своей жертвы; Олег решил для подстраховки создать для себя неоспоримое алиби, на случай непредвиденных обстоятельств. Пусть этот дуболом докажет, что это Олег его отделал. А покалечить наглеца, Олег решил окончательно и серьезно.

Олег, был точно уверен, что Валет ровно в восемь вечера подъедет к дому своей любовницы. Свои действия и маршрут в соседний район, Олег рассчитал почти по секундам. Машину оставил на проспекте. До неё дворами бегом — ровно пять минут. Затем на машине, на большой скорости по проспекту — три минуты. Нарушив правила, пе­ревалить через железнодорожную линию и через сады, — ещё четыре минуты, а там, недалеко, жилой массив, отгороженный насыпью, чтоб не объезжать — бегом две минуты. Итого, — около четверти часа. Если ехать на машине, соблюдая все правила и обычный маршрут — понадобится около сорока минут. Туда обратно, не считая дела — один час двадцать минут. Затраченные полчаса, не идут с этим, ни в какое сравнения. Даже самому умному следователю, такие сравнения не придут в голову. Охранник, даже желающих попариться, записывает в журнал и ставит время. Всё из-за того, что коридор один, и отвечает за безопасность своего шефа он охранник. Узкое окно в туалете с маленькой форточкой, в которую конечно даже пацан не пролезет, но окно-то открыть можно, и спокойно с тыльной стороны здания через него выскользнуть. Только бы по времени всё сошлось, и этот ублюдок, вовремя нарисовался в подъезде своей любовницы.

Все конечно правильно, и расчеты верны, но зачем они, если главный свидетель — это потерпевший, тот, кого хочешь наказать. Олег гнал от себя мысль, что он просто хочет его смерти. Успокаивал себя, что он, просто хочет отдать свой долг, и больше ничего. Тогда зачем, вся эта конспирация? Зачем врать себе? — На всякий случай?

Через час тренировки, Олег подошёл к Валерке, — что-то жарко очень, пойду охладиться в душ. Ты не желаешь? — Он внимательно посмотрел на друга, усердно прорабатывающего спинные мышцы. Тот отрицательно помотал головой, — рано, я ещё не разогрелся.

— Ну, как хочешь. Мужики! Сколько время? — специально громко спросил Олег.

Несколько голосов ответило вразнобой. Время было без двадцати восемь, вечера. Пора, — а то опоздать можно, и Олег поспешил в душ.

Охранник, как всегда — записал время в журнал.

Приоткрыв окно, убедился, что рядом никого нет, выскользнул, как кошка, бесшумно и быстро.

Весь путь до нужного подъезда, он проделал за тринадцать минут. Несчастливое число, но для кого. Пока Олегу везло. Он едва успел нырнуть в подъезд, перед вывернувшей лихо из узкой арки знакомой машиной. Быстро и бесшумно взбежал на нужный этаж, и укрылся за шахтой лифта. Успокоив своё тренированное дыхание, затаился, и напряжённо стал ждать. Как хищный зверь ждёт свою добычу.

Адреналин кипел в крови, и Олег не мог справиться с бившей его дрожью. Он словно чувствовал, что всё произойдёт не так, как он думал. Он часто представлял себе, как всё это будет на самом деле. Теперь его разбирали сомненья, а стоит ли это делать? Не пойти ли на попятную? Трус! Выругал он себя. В нём вскипела злоба, и наступило спокойствие. Казалось даже безразличие. Я должен это сделать! — Подонков надо наказывать! Время казалось, остановилось. Но вот лифт громыхнул и пополз вверх, скрипя, как несмазанная телега. Скрип неожиданно прекратился, и дверки лифта хлопнули, выжидая своим мёртвым, механическим организмом. Шелестя пакетами, кто-то невидимый, грузно вышел на площадку. Двери так же задумчиво закрылись, гулко ударившись, друг о друга.

Олег совершенно беззвучно ступил на площадку. Валет стоял перед дверью, собираясь переложить пластиковый пакет из правой руки в левую, уже загруженную, тяжёлой, из плотной светло-серой ткани сумкой. Олег смотрел на его широкую спину немигающим, напряжённым взглядом. Животный инстинкт жертвы, почувствовал этот тяжёлый неотрывный взгляд. Словно боясь чего-то, Валет медленно, с поворотом корпуса, оглянулся. Ни испуга, ни удивления в его взгляде не было. Только вопрос, хотел сорваться с губ, и застыл, молчаливой злой гримасой, понимая, что будет совершенно неуместен.

Враги, оценивая ситуацию, мгновение стояли без движения: каждый думал о своём положении; просчитывая мгновенно свои, и противника, дальнейшие действия. Тренированная в схватках психика и мышцы противников, буквально осязали создавшуюся атмосферу, видя её в зеркальном отражении, по отношению друг друга.

Положение Вальта, было незавидным. Единственное спасение, — это оружие, но до «Макара» с занятыми руками добраться нужно. Его словно осенило, и он рванул ручки пластикового пакета, намериваясь его содержимым, ударить противника. Тем самым, освобождая свою руку, для дальнейших действий.

Не выдержав резкого движения, ручки оторвались, почти не придав никакой инерции пакету. Рука, описав дугу, с силой развернула тяжёлый корпус Вальта, отняв тем самым, драгоценное время. Бутылки со звоном и хлопком, словно от выстрела, упали на бетонный пол. Пакет порвался, и красное вино, вперемешку с шампанским, растеклось по полу, сопровождая трагическую развязку, длившуюся не бо­лее двух трёх секунд.

Страшный удар по рёбрам отбросил Вальта в угол, не дав ему упасть. Превозмогая боль, от которой многие потеряли бы сознания, Валет успел достать спасительное оружие, но не успел его применить: защищаясь от прямого удара ноги, обутой в высокий тяжёлый спецназовский ботинок. Он вскинул инстинктивно левую руку, прикрываясь холщёвой сумкой. Удар пришёлся по сумке, а через неё в грудь, повторно отбросив Вальта на дверь. Не выдержав падающего тела: брус коробки лопнул. Дверь с треском приоткрылась, обнажая часть коридора. Тело так и осталось висеть на двери в неестественной позе, словно пьяный с опущенной головой, прислонился к ней, раскинув ноги и удивляясь, почему он не скользит по залитому вином грязному, бетонному полу. Ствол вывалился из скрюченной в агонии, огромной жилистой кисти руки, гулко ударился о бетон, скользнул по тёмной, грязной жиже к ногам Олега. Плохо соображая, он быстро поднял его, оторвал с треском, от груди Вальта холщёвую сумку, уже на бегу сунул в неё ствол.

Пришёл в себя уже за рулём. Гнал машину на предельной скорости. Поставив её на прежнее место, бегом бросился к спасительному окну, но оно, как назло, было за­крыто. Надо было рисковать, и пройти в павильон как обычно. И опять везение. Кошачья походка не пробудила внимания охранника: он даже не поднял головы от кроссворда. Олег обнаглел, и, дойдя до входа в зал, произнёс: обращаясь к нерадивому охраннику, — спасибо брат — хорошо попарился! — Посмотрев на мокрое от пота лицо и промокшую мастерку Олега, тот улыбнулся, ничего не ответив.

Спросив время в зале: Олег удивился; время, словно сжалось, — давая неимоверное алиби: он уложился всего за тридцать две минуты. С облегчением, выдохнув, подошёл к Валерке, — что успел сделать, пока я прохлаждался? — Валерка внимательно посмотрел на Олега, — ты что, как бешеный таракан, в бассейне плавал что ли? — Было дело, — отвёл в сторону взгляд Олег.

Вечером, он избавился от ботинок, купленных на один день на толкучке. Немалую сумму, заработанную Вальтом на штрафах и взятках, завернул вместе с оружием и остальным содержимым в целлофан. Купюрами пока, как и оружием, пользоваться было нельзя. Заскочил к Валерке. Тот как всегда, сидел у компьютера. Олег частенько пользовался этой замечательной техникой, проводя анализы шахматных партий. Попросив Валерку об очередной услуге, он знал, что вундеркинд, если занят компьютер, сразу займётся технической литературой, и ему не составит труда, по­смотреть адреса водителей, у которых Валет изъял права. Тут же, левой рукой напи­сал записку: «Извините, пожалуйста, — совесть замучила. Большая просьба к Вам, завезите оставленные Вам права, по следующим адресам. Заранее благодарю: Саченко — инспектор ГАИ». Дальше следовали перечисленные адреса. Олег мог бы всё это выбросить, но, представив хлопоты пострадавших, решил по­ступить иначе. Оставив Валерку за любимым занятием, он поехал к одному из по­терпевших. Повесив на ручку двери пакет с правами, он позвонил, и, спустившись ниже этажом, стал прислушиваться. Дверь открылась, и Олег услышал громкий сердитый окрик, — эй, кто звонил? — затем послышался шелест пакета, и радостный голос крикнул в глубину квартиры, — пап, тут твои права кто-то подкинул, — и дверь закрылась, приглушая возбуждённые голоса. Вот и порядок, подумал Олег. Можно спокойно домой ехать.

*********

Глава 6

ЗАДЕРЖАНИЕ

В час ночи, раздался звонок. Олег посмотрел в глазок: на площадке стоял сосед; вид у него был пасмурный и взъерошенный, словно предупреждал: не открывай парень, — за тобой пришли.

Олег знал, что к стене прижались ребята, из группы захвата, но он, как ни в чём не бывало, распахнул дверь, со словами, — ты что Анатолий, белены объелся, в та­кой поздний час звонишь? — Не успел Анатолий и рта открыть, как ребята вломи­лись в коридор. И тут Олег решил сыграть в защитника своей крепости, давая по­нять, что он не в курсе, с кем имеет дело.

Ребята были неплохо подготовлены к подобным мероприятиям, но Олегу помогал узкий коридор, и трое ребят из подразделения лежали в глубоком нокауте. Майор, в чёрной пятнистой форме, быстро поняв, что подозреваемого просто пристрелят, громко и властно крикнул, — всем стоять, оружие опустить. — Глядя расширенными зрачками на Олега, добавил, — к стене, сука, руки за голову, головой в стену, шаг назад, и ноги шире. — Затем подошёл, и больно ударяя по щиколоткам, заставил сде­лать приличную растяжку. Высокий боец в маске, с размаху ударил в поясницу, за­ставив упасть на колени. Майор выругался, указав взглядом бойцу его место. — Давай, Уваров, собирайся. Надеюсь, о причине задержания догадываешься.

На шум вышла мать. Бледная, ничего не понимая, она смотрела то на Олега, спрашивая взглядом, — что происходит? — то на людей в масках, приводящих в чувство своих коллег. Олег произнёс, превозмогая боль, — майор, ничего не понимаю, что за налёт в полночь, в чём провинился? — Майор молчал. Осторожно протиснувшись в коридор, вошёл невысокий человек средних лет. Интеллигентное бледное лицо, чуть испуганно. Глубокие залысины блестят, словно их постоянно полируют, особой пастой. Его побелевшие ноздри раздулись, умные глаза мельком скользнули по лицу подозреваемого. Чуть дольше он разглядывал укоризненно мать Олега, вероятно как педагог, собираясь высказать свои познания в воспитании маленьких, непослушных мальчиков, но, передумал, посчитав это лишним. Выдержав небольшую паузу, словно прислушиваясь к происходящему, наконец, тихо, вкрадчивым голосом пред­ставился, — следователь прокуратуры Анохин. Вы подозреваетесь в убийстве сотруд­ника ГАИ. Прошу вас собраться и следовать моим указаниям. В ваших интересах, следовать логике вещей, и не оказывать сопротивления. Вы уже, своими дейст­виями, дискредитировали себя, и навлекли на свою голову закон, требующий наказать вас за применение силы против работников правопорядка. — Анохин хотел посмотреть Олегу в глаза, как можно нравоучительней и серьёзней, но глаза его не могли никак сосредоточиться. Страх от происшедшего ещё витал в его тонком, чувствительном сознании, и глаза бегали, не желая встречи с пронизывающим на­сквозь, тяжёлым взглядом преступника.

Анохин Сергей Михайлович не зря явился в окружении группы захвата — ему хорошо заплатили, а аванс, нужно было отрабатывать, курируя лично, возбуждённое уголовное дело, связанное с убийством должностного лица.

— Извините, звонок можно сделать? — Олег хотел позвонить одному из лучших ад­вокатов области, своему хорошему знакомому, Кожухову Олегу Константиновичу. Он вёл у них теорию и практику по основам уголовного и гражданского права. Особо выделяя Олега не только как лучшего ученика, но и имея симпатии как к настоящему человеку, имеющему об­щие с ним взгляды на жизненные ситуации. Он приблизил его к себе, приобщив к философии и игре в шахматы. Любил повторять: — «шахматы, — это игра настоящих интеллектуалов, умеющих представлять ситуацию в любых ракурсах и аспектах, добиваясь тем самым, истинных результатов, особенно полезных в нашей нелёгкой профессии, свя­занной с человеческими душами и их жизнями. Знание психологии, чувствуя мир человека, умение заглянуть в самые глубины его чувств и мыслей, отделив поверх­ностное, наносное, с точностью хирурга, принять единственно нужное решение, и спасти человека. — Это высшее достижение адвоката, и истинное наслаждение от выигранной схватки». Это была не пафосная речь — это была его жизнь. Поэтому многие, отчаявшись в поисках правды, доверяли ему своё самое сокровенное, казалось, никому не нужное — это свой тонкий мир, который и сам человек, пришедший за помощью, полностью не осознавал, открывая его в общении с талантливым человеком. Таким был Олег Константинович.

— Кому собираешься звонить, — своим подельникам? Не получится, — крутой ты наш. Давай одевайся живей, и так на тебя время потратили. — Майор, криво усмехнулся, подтолкнув слегка, Олега к действиям. Мать плакала, её плечи тихо вздрагивали. От растерянности, она не знала, что ей делать. Олег подошёл, обнял её за плечи, — это недоразумение, и я это докажу. Позвони срочно Олегу Константиновичу, объясни ситуацию. Он в помощи не откажет.

Олег был прав: Узнав о том, что произошло, адвокат тотчас связался с прокурором города Соколовым Евгением Михайловичем. Они уважали друг друга за порядочность, и недюжинную эрудицию, не только в юриспруденции, но и в других областях знаний.

Такой поздний звонок, вызвал раздражение у прокурора. Он хотел отчитать беспардонно потревожившего его человека, но, узнав голос Олега Константиновича: тут же сменил гнев на милость. Он и отдавал приказ, на основании дела, заведённого по поводу жестокого убийства инспектора ГАИ. Первыми подозреваемыми, были: Желоб Станислав Витальевич, и Уваров Олег Дмитриевич. Первому, сержант Саченко задолжал крупную сумму денег: занятую для покупки нового автомобиля БМВ. А вот с Уваровым, — дело туманное… Кто кого оскорблял и бил? — Официального дела нет. Только Уваров от побоев пролежал в больнице больше месяца, и не заявил на Саченко, отказавшись писать заявление. А это очень, и очень серьёзно. Не верится, чтоб Уваров, спустил всё на тормозах. Вот по этим мотивам и строилось задержа­ние подозреваемых.

— Самое первое, — это алиби, на время убийства. Если таковое есть, и подтвердится свидетелями, я отпущу твоего подопечного, а пока извини. Единст­венно, что могу сделать, — это позвонить ребятам, чтоб его не трогали до твоего при­езда. Желаю удачи, и прокурор положил трубку.

*********

Глава 7

СЛЕДСТВИЕ

Олег заметил разительную перемену в поведении, и характере следователя Анохина Сергея Михайловича. Его словно подменили: взгляд стал цепким, испытывающим и твёрдым. Глаза его уже не бегали, а как бульдоги вцепились в зрачки Олега. Но подозреваемый, оказался не из кроликов, — повидавший в своей жизни и «тигров» и «удавов», спокойно смотрел очередному «гипнотизёру» в глаза.

Олег заранее знал все вопросы следователя. Ему стало скучно, — клонило в сон, и он стал дремать под монотонный противный голос плешивого следователя. Хлопнув с силой своей узкой ладошкой по столу, следователь взвизгнул, словно его укусила кобра. — Не спать! — Отвечайте на вопросы, подозреваемый.

— Олег поднял на него безразличный взгляд засыпающего человека. Только хотел послать следователя, куда подальше, неожиданно раздался телефонный звонок. Хищно изогнувшись, Анохин быстро схватил трубку костлявыми пальцами, напоминающими когти стремительного беркута. Прижав плечом трубку, он стал быстро писать, придерживая бумагу на скользком стекле, урывками поглядывая на засыпающего Олега. — Да, Евгений Михайлович, отдельную камеру гарантирую. Да, подожду адвоката. Пусть отсыпается. — Задумавшись, медленно положил трубку.

На звонок, как джин из сказки, заскочил солдатик. Ожидая приказа, уставился немигающим взглядом на следователя. Белый налёт в уголках рта, и вытаращенные глаза, выдавали: солдатик тоже хотел спать, и видно дремал за дверью.

— Вот что, — давай, забирай подозреваемого, подыщи отдельную камеру поприличней, и, наручники сними, — сказал следователь устало. Ни спеси, ни азарта, в его холодных, безразличных глазах уже не было. — Да вы что, — шутите? — Солдатик словно проснулся, и умоляюще смотрел на шефа. — Снимай, снимай! С ним здесь и в наручниках никто не справится. Прокурор города распорядился: сказал, никуда не денется. Ему видней. Наше дело исполнять. Давай забирай, чтоб я его сонную рожу не видел.

Тесная камера с высоким топчаном обтянутым дерматином была чистой. Запах краски говорил, что в помещении недавно делали ремонт. Олег свалился как подкошенный, и, несмотря на то, что нервы были натянуты, уснул крепким сном.

Разбудил гомон, ворвавшийся в неожиданно распахнутую настежь дверь. Сержант, долговязый парень, казённым голосом скомандовал, — Уваров, к следователю.

В кабинете, лицом к окну, стоял упитанный человек с плотным ёжиком на огромной голове. Голова, вероятно из-за шикарной причёски, казалась неимоверно большой. Тесный китель с погонами майора, туго врезался под мышки и поясницу. Шеи и ушей не было видно, только жирная складка над холкой, указывала, что возможно в раннем детстве, шея всё же просматривалась. Пухлые ладошки, переплетённые над копчиком, шевелили пальчиками-сардельками, словно забавляясь приходящими в голову мыслями, то, замирая, то, энергично оживая, видно подгоняя творческий процесс. Он, и после доклада сержанта, не спешил поворачиваться лицом к вошедшим. Олегу закралась мысль, что майор боится показать свой фасад, из-за более уродливых форм. Эта мысль его развеселила, и улыбка мелькнула на его лице. Чему улыбаетесь Уваров, сказал, не поворачиваясь, майор. Олег, на мгновение даже опешил от такой проницательности. Но, тут же, заметил разгадку: небольшое зеркало стояло на подоконнике, и обрюзгшая физиономия майора, очень смахивающая на морду бульдога, внимательно рассматривала Олега. Он пытался определить заранее, что за типа привели в его кабинет.

— Наверное, прав, раз улыбаешься! А? — и майор круто раз­вернулся лицом к Олегу.

— Трудно поверить, что такой человек, как Кожухов Олег Константинович, всю ночь без сна, стал бы беспокоиться за преступника. А вы, мо­лодой человек, выспались? — И он хитро сощурил, и без того заплывшие глаза.

— Да, вижу, выспались, и это также говорит в вашу пользу. Олегу стало неудобно за беспокойство Олега Константиновича. Зря он доставил столько неудобств хорошему человеку, и с беспокойством спросил, — а где Олег Константинович. — Крякнув, и тяжело отдуваясь, словно после непосильной работы, майор уселся в широкое кресло, приглашая жестом Олега, присесть у стола на ввинченный в пол железный стул. — Олег Константинович, сейчас подойдёт. Он улаживает, кое, какие формальности, касающиеся вас лично. В дверь постучали, и сержант доложил: — Александр Юрьевич, к вам адвокат. — Майор махнул дружелюбно, невидимому гостю. — Пусть войдёт. — В кабинет вошёл Олег Константинович. Увидев привставшего со стула Олега, быстро подошёл, протягивая обе руки. Обменявшись рукопожатиями, и элементарными фразами вежливости…, Олег Константинович, сразу приступил к действиям. — Мы с твоей мамой неплохо поработали: почти все свидетели твоего бесспорного алиби уже здесь. Тем более: чтоб не тянуть волокиту, я поговорил с Анохиным, следователем прокуратуры, а это Станислав Юрьевич, — внутреннее расследование, служба безопасности ГАИ. Тебе придётся ответить на чисто формальные вопросы. Тебя никто уже не подозревает, а извиняться здесь не принято. Ну, максимум ещё час, и ты дома. Вот так, мой дорогой. — Посмотрев внимательно на Олега, заметив смятение в его взгляде, произнёс, озабочено, — ты как себя чувствуешь, не заболел случайно? — Нет, нет. Я за Вас беспокоюсь, как Вы? Ведь всю ночь не спали. Спасибо Вам огромное, что не отказали в помощи. Я ведь мать, от растерянности попросил Вам позвонить. Потом уж маялся. Неприлично, как-то всё получилось. Вы меня простите. — Олег виновато смотрел в карие глаза, по отечески доброго к нему, маститого адвоката. «По сути, он обманывал его, и выкручиваться надо было самому, не втягивая порядочного человека в свои неурядицы. А убивать этого придурка, он вовсе не хотел. Так уж получилось».

В кабинет вошёл старый знакомый. — Непревзойдённый артист Анохин Сергей Михайлович. Усевшись поудобней в кресле напротив майора, он включил диктофон.

— Ну? Всё для вас, молодой человек, и поспать вам дали, и адвоката пригласили, и кабинет комфортабельный выбрали. Прошу вашего разрешения задать вам несколько вопросов, если вы не против этого? — Он явно ёрничал, пытаясь таким образом заставить нервничать Олега. — Может, вы больны, или плохо себя чувствуете? То мы, можем отложить эту неприятную процедуру. Вам, наверное, страшно? И это, хорошо. Я заставлю вас, говорить правду. Вы проколитесь, на одном из вопросов, и пойдёте под суд.

— «Ну, просто как в гестапо», — подумал Олег. Адвокат, выслушав психологические выпады следователя, недовольно произнёс, — если ничего, более существенного нет, звоните Евгению Михайловичу, что я забираю, своего подопечного. — Анохин зло, сверкнув глазами в сторону адвоката, хищно осклабился, — что вы имеете против наших методов господин защитник?

— Да! — Это не методы, — это давление на психику подзащитного. Любое отклонение психики, может привести к не­поправимой ошибке, как со стороны следователя, так и со стороны подозреваемого. Прошу вас, задавать вопросы по существу, и понятные подследственному. — Хорошо! Я его и так умою, произнёс с отвращением Анохин.

— И так, первый вопрос, где вы находились двадцать первого июня в двадцать два пятнадцать?

— Не помню. Подскажите, какой день был, а то у меня с безработицей все дни на одно лицо похожи стали.

— Не уходите от ответа подозреваемый, в тот день была среда, а сегодня, к вашему сведению четверг.

— Так бы и сказали, — вчера. Вчера, примерно в десять, может в одиннадцатом, я вышел от своего друга Валерия Гончарова. Про себя подумал, что-то он пургу несёт по времени, надо с этим артистом начеку быть. Из-за спины тут же прозвучал вопрос майора, — а где вы находились во время убийства. — Олег хотел повернуться, но вовремя передумал, решив, что устанет вертеться на этом жёстком, металлическом стуле. Его, наверняка, ввернули сюда для создания дискомфорта. Оставаясь в той же позе, ответил, — А когда, и во сколько, это убийство произошло?

Адвокат с удовлетворением кивнул Олегу, как бы одобряя его поведение. Майор уточнил: — Это произошло вчера в двадцать ноль-ноль, по местному времени. Так, где вы были в это время, Уваров.

— В это время я находился в спортивном клубе «атлет», по улице Володарского.

— Кто может это засвидетельствовать?

— Да любой, кто там находился.

— Кто именно? Назовите фамилии, и имена.

— У большинства, я знаю только имена, да и новеньких много. Тех, я могу только показать. А кого я хорошо знаю, пожалуйста, и Олег назвал несколько фамилий, находившихся с ним в то время в зале ребят. Анохин быстро вписал их в распахнутый блокнот. На столе за спиной, что-то брякнуло.

— Это ваши вещи, Уваров? Повернитесь сюда, посмотрите! На них ваши отпечатки пальцев. — Олег повернулся, и холодок страха, мурашками покрыл всё его тело. На столе стояли его ботинки, а рядом лежал «Макар». Еле совладав от такого удара, он произнёс, — оружие мне, ни к чему, а ботинок таких, сроду не носил. Эти вещи не мои, и моих отпечатков пальцев, ни ног, ни рук, там быть не может.

— Есть свидетели, которые видели вас у подъезда, и могут подтвердить это.

— Я не мог быть одновременно в двух местах, — это ошибка.

— Тогда, как вы объясните, что вашей машины, не было на стоянке возле клуба, куда вы обычно её ставите?

— Это объясняется просто: Был прокол колеса, и я отдал его в ремонт, на Блюхера, они работают круглосуточно, и машину оставил поблизости, так как стараюсь без запаски не ездить. Можете это проверить. Наступила томительная пауза. Дверь распахнулась, в проёме застыл сержант, ожидая приказа. Анохин тихо подошёл к майору, видно передавая список фамилий. Он сел на место, и уставился холодным взглядом на Олега. Смотрел, как удав на лягушку. Видно с последующим вопросом желая проглотить свою жертву. — Уваров, вы знали Желоба Станислава Витальевича, по кличке Жлоб?

— Слышал, что-то о нём, — но лично не встречался. А что, это и есть тот погибший инспектор ГАИ?

— Вопросы здесь, — задаём мы, — резко, сухим голосом, резанул уши Анохин, — а вам, следует на них отвечать! Ясно? — Подозреваемый! — Олегу совсем не понравился нарастающий тон: «Не перегнул ли я палку с этим Желобом? Ведь его почти весь город знает. Он здесь, — масть держит. Его, даже менты боятся. Беспредельщик, полный. Скорее всего, он, тоже подозреваемый, и это уже неплохо». Вслух добавил: — По-моему, он к вашим органам никакого отношения не имеет, а наоборот… — Олег, сделал паузу.

— Ну, что же вы замолчали? Говорите, говорите! Что там, наоборот? Нам очень интересно! — Анохин явно взял инициативу в свои руки, — отодвинув пассивного майора на задний план. Он горячился всё больше и больше, понимая, что все его вопросы, повисали в воздухе, и зацепиться, было, совершенно не за что.

— Что именно, вам интересно? Как он весь город, вместе с вашими органами имеет? Так я здесь, ни причём. — Майор сзади, недовольно крякнул.

— А сержанта Саченко Валентина Вениаминовича, вы что, тоже не знали?

— Нет, — не моргнув глазом, соврал Олег, — не знаю.

— Ну, и ну! А кто же в начале мая, вас в больницу отправил, с переломанными костями? Вы этого тоже не знаете? Может хулиганы, какие, уличные, или в пьяной драке побои получили? Говорите, Уваров. — Голос Анохина, дрожал от негодования. Вызванный сержант, растерянно стоял, прикрыв дверь, видно забытый своими командирами. При каждом вопросе, он менялся в лице, видно ощущая, какую то причастность к происходящему, словно вопросы сыпались на него, а не на подозреваемого. Он не знал что ответить, и явно мучился от неопределённости. Эта комичная ситуация, успокоила Олега окончательно. Сержант явно взял часть вины на себя. Переживая вероятно, больше Олега.

— Я у ваших отморозков, фамилии не спрашивал. И вообще, с конторой набитой беспредельщиками, никаких дел иметь, не желаю.

— Пусть заходят свидетели, — первый Гончаров. — Голос майора, был явно расстроенный.

Всем свидетелям, не мудрствуя, — как и Валерке, задавались одни и те же вопросы: знают ли они подозреваемого? В каких отношениях с ним находятся? Где находились в определённое время? Не отлучался ли подозреваемый, или кто-либо из присутствующих, в конкретный промежуток времени; с 19—00 до 21—00 ч? Затем подписывали пропуска, и сержант провожал их к выходу.

Майор, тяжело кряхтя, поднялся из кресла. Пожал руку Олегу Константиновичу. Произнёс с сожалением, — забирай, своего подопечного, — хороший парень. Надеюсь, он здесь ни причём. Ну что ж, искать будем, настоящего убийцу. За такое беспокойство, просим извинения. Очень уж всё совпадало: и инцидент, оставшийся безнаказанным, и силища вашего подопечного. Ведь всего два удара: с левой стороны, сломанные рёбра, а вот второй удар, смертельный, прямо в сердце, в него штырь металлический, длинной двести пятьдесят миллиметров, по шляпку вошёл. Так этот парень, кроме этого, на крючке для сумок повис. Еле сняли бедолагу. Я там присутствовал. С ботинками и стволом, моя задумка, но я на неё, уже не рассчитывал. Понял, — не того взяли. И расстроился, и в то же время рад. Понравился мне парень, — прямо скажу, — и он похлопал Олега по плечу.

Анохин, что-то бормоча себе под нос, собрав бумаги, лежавшие на столе в папку, вышел не прощаясь. Майор, проводив его тяжёлым взглядом, продолжил.

— По поводу загнанного в сердце металлического штыря: грешным делом, — думали, маньяк объявился. Хорошо подруга его созналась, что он к ней шёл, а эти штыри, для сруба в деревню, заказали. Вот Саченко и прихватил их по пути. Преступник сумку вместе с планшеткой, и стволом с собой забрал. Видно свой след на светлом полотне сукна увидел. Часть следа на куртке осталась, и несколько чётких отпечатков, на лестничной площадке. По ним и ботинки вычислили. — Если интерес к делу будет, заходи. И он, ещё раз пожал руку Олегу Константиновичу, подав подписанные пропуска.

Домой, подвёз Олег Константинович. Всю дорогу обсуждали события прошедших суток. Пригласив Олега Константиновича к себе, ещё долго сидели вместе, наслаждаясь приятным обществом: маэстро учитель, и способный ученик, подающий большие надежды.

Узнав, что у Олега проблемы с работой, адвокат задумался. — Знаешь что? Я тебя порекомендую своему хорошему знакомому. Он искал грамотного, всесторонне развитого молодого человека к себе в службу безопасности. А как вы с ним поладите? дело второе. Ну, мне уже пора, я и так у тебя задержался. Завтра, жди звонка, я тебя с Виктором Сергеевичем познакомлю. — Олег Константинович решительно встал, и направился к выходу. Олег чувствовал себя в неловком напряжении. За такие услуги и суету, доставленную адвокату — люди отдавали большие деньги. Олег не знал, как начать эту тему. Человек уже уходил, а он ещё не решил, с чего начать. Словно почувствовав напряжённое молчание, уже прощаясь, Олег Константинович успокаивающе улыбнулся. Будто прочитав мучившие Олега мысли, произнёс, — ничего ты мне не должен — это мой долг, — помочь другу. — Олег, задержав руку адвоката, ответил, — я, благодарен Вам, за всё, что Вы для меня сделали, и готов за Вас на всё, — можете на меня рассчитывать в любом вопросе. — Адвокат, задумавшись, горько усмехнулся, — а вот этого, как раз не надо. Обещай мне, никогда, никому, не давать подобных обещаний. Хорошо, если эти слова, слетели с языка в порыве благодарности. — Подумай над этим, а мы, ещё вернёмся к этой непростой теме.

******

глава 8

ВАЖНОЕ ЗНАКОМСТВО

Олега разбудили яркие солнечные лучи, пробившиеся сквозь тонкую вязь занавесок. Мать, пожалев его сладкий сон, ушла, не разбудив намаявшегося за последние сутки сына. Олег зажмурился, потянулся всем телом. Утро, его радовало, и все неурядицы, казались позади. Понежившись ещё в постели, встал, разминая мышцы. Отжавшись как обычно на кулаках, и отбив частую дробь по плотному кожаному мешку, набитому песком, нырнул под холодный душ, выгоняя остатки сна.

Приготовив быстрый завтрак из яичницы и крепкого чёрного кофе, перекусил, без особого аппетита. Достал сборник лучших шахматных партий, и, расставив фигуры на доске, стал с нетерпением ждать звонка Олега Константиновича.

Проанализировав несколько партий, он уже засомневался, что ему позвонят. Возможно, человека уже нашли! Олегу Константиновичу просто не до него, и так, он доставил ему кучу хлопот…. Собрав шахматы, и прибрав за собой на кухне, он собрался к Валерке: не терпелось услышать от него, что думают ребята по поводу прошедших событий. Он уже завязывал шнурки на кроссовках, как раздался телефонный звонок. Быстро подняв трубку, Олег услышал голос адвоката, — Олег, здравствуй, я по поводу вчерашнего разговора. Думаю, ты будешь не против, того, что бы иметь хорошо оплачиваемую работу. Ты достоин лучшего, и я предлагаю тебе, прекрасный вариант. Тебя хочет видеть большой человек, если ты ему понравишься, то считай, что ты уже на работе. Долго я с тобой говорить не могу. В час ровно, я за тобой заеду. Поговорить, мы с тобой, по дороге, успеем. Смотри, не пропадай.

— Да что вы Олег Константинович, разве я…. — в трубке раздались гудки, и Олег осторожно положил её на место.

Время есть, и он успеет дойти до своего друга.

Валерка, встретил его у дверей. Вид у него был какой-то помятый, и усталый. Светло-русые волосы на его большой голове, торчали в разные стороны, глаза слипались. Олег точно заметил, что друг не спал всю ночь, и только что прилёг, после ему только ведомого дела.

— Извини Валер, я и не подумал, что ты спишь! Давай отдыхай, я к тебе зайду позже. На тренировку вместе пойдём. Хорошо?

— Да ты заходи, если что важное! Чего сразу назад пятиться? Может, убаюкаешь меня, на сон грядущий, своими рассказами.

— Ну, ты даёшь! Я тебе не нянька, а сказочника из меня, тем более, не получится. Вижу вон, на ходу засыпаешь без сказок. Ну, пока, до вечера.

Прогуливаясь по залитому солнцем городу, Олег от нечего делать, познакомился с симпатичными девушками. Одна из них, ярко крашенная блондинка с пухлыми маленькими губами, и вздёрнутым носиком, с нескрываемым любопытством разглядывала Олега. Она первой дала свой номер телефона. Фигурка у неё, была на высоте: правильной формы бюст, и тонкая талия. Ноги стройные, длинные. На ней и решил Олег, остановить своё внимание, взяв телефоны остальных двух девушек, только для того, чтоб не обидеть их достоинств. Бывает, девчонки врут, давая выдуманные номера телефонов, но не в этот раз: Впоследствии, Олег убедился, позвонив каждой.

Знакомства с женщинами, для него были мимолётным увлечением. Лишь одна девушка, для него была вроде друга. — Это его однокурсница — Марина. Их дружба не могла перейти в любовь: слишком много в ней было мужского. У неё был особый, жёсткий характер, особый склад ума. Она не жила как все женщины эмоциями, а предпочитала логику в сочетании с глубокой философией. С ней было интересно, не в плане постельного наслаждения: — она была интересна, как собеседник. О чём бы ни зашёл разговор, она была, хоть немного, пусть поверхностно, но в курсе затронутой темы. Как она выуживала знания из своего мозга? — Одному богу известно. Однокурсники шутили: Маринка — это древний философ без бороды, и с большой энциклопедией в голове.

Устав бродить по тенистым улочкам, Олег направился домой — ждать адвоката.

Ровно в час, зазвонил телефон. Голос Олега Константиновича, был обыденный простой, если не сказать домашний. — Олег, спускайся, я жду тебя у подъезда.

Белый Мерседес старой марки, но идеального состояния, стоял напротив подъезда. Олег Константинович сидел в салоне, перебирая озабочено, какие-то бумаги, убирая их с пассажирского сиденья в тонкую папку. Олег успел заметить на последнем листке со строгим шрифтом, косую печать «Совершенно секретно», и размашистую подпись. Стоял возле закрытой двери автомобиля, не решаясь на дальнейшие действия. Заметив Олега, адвокат жестом пригласил его в салон. Усаживаясь, Олег поздоровался, не протягивая первым своей руки. Адвокат сам подал руку, и крепко пожимая кисть Олега, сказал. — Ну, с богом, родной! Поедем на крестины. Мерседес плавно тронулся, и они покатили к центру города.

Олег Константинович окинул взглядом одежду своего протеже, усмехнулся, подумав, «а парень без амбиций, не рисуется. Правильно, какой есть, такой и есть. Правда, немного мрачновато, для знакомства с будущим шефом, но эффектно». Олег был одет не представительно — просто: чёрные кроссовки, уже изрядно поношенные, чёрные спортивные брюки, и такого же цвета футболка безрукавка, выгодно облегающая, его спортивную фигуру. Красивые загорелые, и очень мускулистые руки, напряжённо лежали на коленях. В глазах читалось лёгкое волнение.

— Успокойся парень! Не на свидание к красотке едем. Командиру, робкие ребята не нравятся! Смелее надо быть! Пословицу знаешь? «Смелость города берёт». Вот и тебе, надо смотреть вперёд, и общаться на любом уровне свободно, и без внутренней дрожи. Держи себя на уровне — он таких любит. Адвокат посмотрел изучающем взглядом на своего ученика, ждал перемены его душевного состояния.

Машина плавно притормозила возле летнего кафе. Столики, стояли и внутри под навесом, и на открытой площадке плотно окружённой зелёными кустами акации. Поодаль, росли раскидистые липы, и рослые, с огромными стволами вязы. Солнце с трудом пробивалось сквозь листву к столикам. Голуби, в основном сизари с перламутровыми шейками, расхаживали важно между ножек столов и стульев. Воробьи, воровато оглядываясь, быстро подбирали упавшие со столов крошки, тем самым, наводя порядок и чистоту, на этой уютной, тенистой площадке.

— Время у нас с тобой предостаточно…. Пообедаем, и поговорим, о нашей с тобой дальнейшей жизни. Заняв самый дальний, неприметный столик, стоящий под сенью раскидистых ветвей старого вяза, адвокат подозвал молоденькую официантку в белоснежном чепчике, и таком же чистом, коротеньком, как и её юбочка фартучке. Посмотрев на Олега, спросил, — что молодой человек желает? — подал ему тоненькую брошюрку-меню. Олег засмущался, замотав испуганно головой: денег у него с собой, было в обрез. Он не рассчитывал ни на ресторан, ни на кафе. Заметив смущения Олега, адвокат сам посмотрел меню, и произнёс, — надеюсь, наши вкусы совпадут, а то я вижу, из нашего парня, и слова не вытянешь! — Назвав блюда, он добавил. — Молодому человеку, не мешало бы немного хорошего коньячку. Эдак, грамм двести. Мне не надо, я за рулём! — Олег попытался возразить, но всё было безрезультатно.

— Тебе надо немного выпить! — Пояснил Олег Константинович.

Официантка, мягко улыбнувшись, удалилась, и в скором времени, блюда стояли на столе, в том числе и маленький графинчик с коньяком. Насколько был хорош коньяк — Олег судить не мог, так как практически спиртного не употреблял, даже когда приглашал к себе женщин. Правда, они не стеснялись: употребляя горячительные напитки и за себя и за Олега — компенсируя этим своё стеснение.

Официантка опытная в таких делах: не забыла поставить и вторую рюмку, предполагая, что и мужчина, заказавший столик, тоже не прочь выпить. Она редко когда ошибалась, и с любопытством поглядывала на привлекательных мужчин.

Олег Константинович спиной чувствовал это, и, глядя на свою рюмку, сказал себе под нос, — не дождёшься родная!

Не поняв, о чём это он, Олег спросил недоумённо,

— Что вы сказали Олег Константинович?

— Да я так, тихо сам с собою. Внимания не обращай. — Налив из стакана в рюмку, почти такого же цвета как коньяк, компота, поднял её. — Ну, давай не стесняйся, — наливай полную. За твою будущую профессию, очень сложную, но прибыльную. Давай, давай, опрокидывай. Да не морщься ты — не отраву пьёшь.

Олег с отвращением проглотил вонючую жидкость, пахнущую лесными ягодными клопами. Подумал, «надо же — какая гадость». Жидкость обожгла внутренности, растеклась приятным теплом по жилам.

— Вот и хорошо! Закуси, и расслабься. То, что я тебе сейчас вкратце расскажу о твоей работе, ни одна душа не должна знать. — Это секретная миссия. Я знаю, ты парень серьёзный, и не болтливый. Тебе придётся поступить на государственную службу, и стать государственным человеком, на довольно высокой ступени. Тебе придётся распоряжаться судьбами людей, стоящих на самых разных уровнях нашего общества. Я говорю тебе об этом очень пространно, но ты умный парень, и схватываешь всё на лету. Наша организация, не официальна, и нигде не зарегистрирована должным образом. На данном этапе — это просто спецподразделение по устранению внешней, и внутренней экономической и идеологической опасности. На нас возложены самые тяжёлые и ответственные задания и подчиняемся, только ему — нашему президенту. Финансирование идёт из резервов для борьбы с терроризмом. Мы в какой-то степени к этой проблеме, тоже имеем отношение. Только с более незаметной стороны, но более эффективно — принося пользы, во много раз больше, чем прямая борьба с террористами, и поставщиками смерти — наркоторговцами. Мы головная боль, их экономической мощи, и независимости. Сейчас ты встретишься с человеком, которого уважает сам президент. — Это генерал-полковник, бывший резидент, и преподаватель высшей разведшколы Сомов Андрей Львович. Прекрасный человек, добрый семьянин, и тонкий психолог. Он, возможно, ничего нам не скажет. Но, если он даст тебе электронную карточку — это твой пропуск на объект. — Это и будет датой официального вступления в нашу организацию.

На стоянку к кафе подкатил чёрный шестисотый Мерседес. Сверкая зеркальными стёклами и полированными деталями, встал рядом с белым антиквариатом адвоката, сразу затмив его презентабельность и элегантность. Из машины вышли солидные ребята. Каждому было лет по тридцать. Строгие лица. Подтянутые фигуры. Рост ребяток, около двух метров. Постояв с минуту, изучая местность, открыли заднюю дверку, выпуская, по всей видимости, важную персону. Это и был Сомов Андрей Львович. Смуглое худощавое с запавшими щеками лицо, с глубокими морщинами у кончиков рта. Прямая осанка с чуть поднятыми плечами. Глаза притенённые заботой, и седые волосы зачёсанные назад. Всё это говорило, что генералу было далеко за пятьдесят. Одет он был — с иголочки, словно его привезли не из учреждения, а от всемирно известного Кутюрье — костюм тёмно-серого цвета сидел как литой. Если где и проскальзывала небольшая складочка, так и она, вписывалась в общую гармонию. Туфли казалось также, только что были приобретёны в лучшем обувном салоне. Из нагрудного кармашка, слегка был виден белоснежной чистоты носовой платочек. Несмотря на свою экстравагантность, — его смущала помпезность и наигранная крутая серьёзность приставленных к нему телохранителей, но строгий устав не давал избавиться от всех этих стесняющих обстоятельств. Конечно, он мог вести себя вольно, как ему заблагорассудится, и знал, что ни одна душа не будет знать, где он был и с кем. И всё же, чувствовал себя скованно.

Адвокат встал навстречу генералу, но из-за стола выходить не стал. Андрей Львович простецки протянул руку, поздоровался с обоими, крепким рукопожатием. Долгим взглядом посмотрел на Олега. Ростом они были примерно одинаковы, но генералу почему-то нравились парни высокие — под два метра, и как, ни странно, чувствовал себя среди них комфортно. Он и подбирал в своё личное окружение ребят наподобие Дольфа Лунгрена — голливудского красавца. Правда, с маленькой оговоркой: ребята должны обладать не меньшим интеллектом. Его элитное подразделение «барсы», в шутку прозвали «жирафы». Кроме логических занятий, тренировок в стрельбе и единоборстве, толку от них не было — так как они были всегда в резерве. Попасть в их команду, мечтал каждый — даже коротышка. Практически не рискуя, и ничего не делая реального, что бы приносило пользу, они получали зелёными, по тысяче с небольшим на брата. Но Олег, явно ему понравился с первого взгляда «редкий экземпляр» подумал он. «Если он соответствует тому, как его описывал адвокат, то этот парень ему нужен. Присмотреться к нему надо. Может и придётся отступить от своих правил, и забрать к себе. Оценка после теста покажет, на что он способен. Присвоенный номер, скажет сам за себя». Адвокат, представив, их друг другу, спросил. — Пообедаете с нами? — Генерал категорически отказался, ссылаясь на большую занятость. Достав небольшую карточку, подал её Олегу. — Держи парень, надеюсь, ты оправдаешь наши надежды. Пожав руки обоим тёзкам, не оглядываясь, пошёл к машине.

— Вот так, друг ты мой — кончился твой отпуск. Завтра же, — на тестирование: будешь зарабатывать баллы. От них прямая зависимость, насколько высоко ты поднимешься, и какие дивиденды будешь получать. Не жди от меня советов, здесь все равны, и только от тебя зависит, насколько ты хорош. Результаты ты узнаешь только после полного тестирования. После этого тебя определят в подразделение, которому ты соответствуешь, по совокупности полученных данных. Поедешь на своей машине, так как домой, я тебя доставить не смогу. Впрочем, там созданы все условия для проживания. Отличная кухня, спорткомплекс, библиотека. Каждая комната, оборудована на четверых. Даже телевизоры есть. Многие ребята предпочитают ночевать в учебном центре. Распорядок свободный, но инциденты исключены, по очень простой причине — дегенератов, и психически неуравновешенных ребят, у нас нет, и не будет. Хочу дать совет: отдохни и выспись. Завтра у тебя тяжёлый день, забудь о женщинах и тренировке, расслабься, чтоб каждая клеточка отдохнула. Завтра встречаемся на выезде из города перед постом гаи. — Это поворот на автополигон. Время встречи в восемь тридцать.

********

Глава 9

Дорожное происшествие

Утром Олег выехал специально пораньше, подстраховавшись от городских пробок. Но понервничать пришлось: транспортный поток, был очень плотен, и ему частенько пришлось выскакивать на встречную полосу движения. Рвать с перекрёстка на мигающий светофор, зорко вглядываясь в обочины, где могут прятаться сотрудники ГАИ.

— Вот и поворот на полигон. Адвокат уже подъехал, и стоял возле машины, навалившись на открытую дверцу, вглядываясь в мчавшийся пёстрый поток транспорта. Увидев подъезжающего Олега, махнул рукой, чтоб он следовал за ним.

Погода, хмурилась с утра, нагоняя на небосклон плотные грозовые тучи. И первые капли дождя забарабанили по крыше. Тонкие струйки воды побежали по стеклу, раздавленные потоком воздуха, покрыли его тонкой плёнкой ряби. Пришлось включить дворники. Вскоре поток воды обрушился на землю с такой силой, что дворники не справлялись со своей задачей, и дорогу почти не было видно. Скорость пришлось сбросить, и Олег ехал, ориентируясь на ярко горевшие габариты Мерседеса. Видно адвокат очень хорошо знал дорогу, и ехал уверенно, практически не пользуясь тормозами. Дождь прекратился неожиданно, но сумерки среди великанов сосен ещё давили глубину леса, туманной непроглядностью. Земля парила, нагретая жарким летом, и видимость была ограничена несколькими десятками метров. Дорога была узкой, и петляла, теряясь в лесном массиве чёрной лентой изогнутой змеи.

Только просветлело, и видимость стала относительно хорошей, Мерседес сразу прибавил скорости, и габаритные огни стали удаляться. Олег последовал примеру адвоката, пятерка, рыкнув, рванулась следом. Колёса на поворотах завизжали от такой скорости. Только вышли из правого поворота, тут же показался левый довольно крутой и закрытый от глаз. Стопы Мерседеса ярко вспыхнули, он клюнул носом, и неожиданно для Олега, пошёл влево, намного круче, чем сам радиус поворота дороги. Машина пошла юзом, стремительно разворачиваясь на дороге. И только тогда, Олег увидел вылетевшую на встречную полосу восьмёрку, от которой и пытался уйти адвокат.

Удар был настолько силён, что Мерседес крутануло в обратную сторону более чем на сто восемьдесят градусов, и он встал на встречной полосе перекрыв движение. Буквально в ту же секунду в него врезалась тёмно синяя шестёрка, протащив мерина, метров на пять.

Несмотря на то, что Олег предпринял все меры, чтоб самому не попасть в аварию, избежать её не удалось: Восьмёрка, крутнувшись, по часовой стрелке, врезалась задом в его пятёрку. Капот вздыбился горбом, закрыв всю панораму. Замок видимо сорвало, и угол капота, ударив в лобовое стекло, оказался в салоне, и если бы не баранка, в которую упёрся капот, то он остановился бы в грудной клетке Олега.

Какое-то время — все сидели без движения: в шоке. Первым выскочил Олег, и бросился к машине адвоката. Тот спокойно сидел на своём месте, и набирал номер на мобильнике. Кому-то, коротко объяснив, что произошло, спокойно снял с подголовника пассажирского сиденья, прикреплённую маленькую видеокамеру, вышел из машины, снимая на неё, повреждённую технику.

Все машины, пострадали сильно — особенно восьмёрка, и шестая модель. Из последней вышел пожилой мужчина с монтировкой в руках. Кинулся к восьмёрке с криком, — ах вы козлы — понтяры поганые.

Восьмёрка, была набита до отказа: из неё выбрались четверо парней — все пьяные. Двое, сидевших на передних сиденьях, остались в салоне. Лицо водителя, уткнувшееся в изогнутую баранку, было залито кровью. Кажется, и водитель, и пассажир, были без памяти. Мужик с монтировкой, вовремя тормознул, оказавшись в неравных условиях. Продолжая материться, он остановился на приличном расстоянии от подвыпивших парней.

Но и из них после такой встряски, хмель наполовину вылетел. Они очумело мотали головами, приходя в себя. Пытались сообразить, что же с ними произошло?

Немного успокоившись, мужик стал объяснять снимавшему адвокату. — Представляешь?! Эти козлы, перед самым поворотом, стали меня обходить, я уж и скорость сбросил, чтоб не препятствовать обгону, а оно всё же, и так боком всё вышло! Сколько машин побили — уроды! С утра рожи надрали! Работать не хотят, а на водку деньги находят! Ублюдки — твари — одним словом.

С двух сторон дороги, стали собираться машины. Возле водителя, и пассажира восьмёрки, уже суетились люди: оказывая им первую помощь. Грузовики пытались пробить дорогу, съехав с обочины. Толпа любопытных нарастала.

Молодёжь, выбравшаяся из покорёженной восьмёрки, постепенно стала соображать, чем всё это происшествие может для них, а особенно для водителя, закончиться.

Увидев интеллигентного мужика, снимавшего их на камеру, один из них, неуверенным шагом направился к адвокату. — Эй, батя! А ну брось эту штуку, не то, я её разобью. — Видя, что мужик не реагирует, со словами, — ах ты падла — кинулся на адвоката с вытянутыми руками. Не успев приблизиться, буквально на метр — получил молниеносный удар в голову, который мало кто заметил. — Это Олег стоявший впереди адвоката, отправил нападавшего в глубокий нокаут. Удар был до того короток и резок, что всем показалось, парень споткнулся, и, мотнув головой, завалился набок.

Его друзья, увидев упавшего собутыльника, как по команде, бросились ему на помощь, пытаясь ударить возникшего на их пути Олега. И тут, зрители, окружавшие место аварии, увидели маленький отрезок, из хорошо поставленного боевика. «Как жаль», подумали многие, что представление так быстро закончилось. Олег, грациозно уходя от нападавших, нанёс им, всего по одному удару. Всё это продолжалось, несколько секунд: они падали дольше, буквально собранные в одну бесформенную кучу, бесчувственных тел. Крепкий брюнет в спортивном костюме, нападавший на Олега последним, вдруг резко тормознул, развернулся, и бросился к покорёженной восьмёрке.

Оценив опасность его действий, Олег кинулся за ним. Их разделяли несколько метров, когда крепыш успевший нырнуть в салон автомобиля, повернулся к Олегу со стволом в руке. Олег в прыжке, успел отвести оружие в сторону, и вниз. Раздался выстрел, вернувшийся глухим раскатистым эхом, из густой лесной чащи. Пуля, ударившись об асфальт, взвизгнув, рикошетом защёлкала по ветвям. Выбив ствол из руки противника, Олег коротким резким ударом в переносицу, вырубил парня на долгое время. Из толпы послышались восхищённо-одобрительные возгласы. — Ай да, парень! — Да он видно телохранитель, того, что с видеокамерой. Точно! Смотри, какая у него мускулатура! — Качёк, наверное! — Да нет же: качки закрепощённые, а этот двигается, как кошка! И лишних движений не делает! — Естественно, их же этому тренируют. — Слушай! А парней то он, не того, случайно — не убил? Не шевелятся ведь. Нет, конечно — это же профессионал — знает, как бить. Подняв с асфальта барабанный наган системы «Смит и Виссон», Олег протянул его адвокату. — Смотрите, какая пушка — просто класс — мозги и слону вышибет. Может, себе оставим? — Адвокат усмехнулся, — мне он ни к чему, а тебе тем более. Скоро, если захочешь, будешь как Арнольд Шварценеггер, весь увешанный самым современным оружием. Иметь будешь разрешение на ношение оружия в любое время суток. Мы своих сотрудников бережем очень тщательно. Слишком дорого они обходятся государству. Поэтому все имеют постоянную связь с центром, и службой безопасности. Стоит набрать нужный номер, и ближайшее подразделение, тут же выйдет на помощь, если таковая понадобится. Я тебе специально продемонстрировал, что наша служба — самая быстрая.

Послышалась сирена, и серый БМВ с трудом пробиваясь между автомобилей расставленных как попало, подъехал к месту аварии.

Из автомобиля, вышли крепкие ребята, и быстро направились к Олегу Константиновичу.

Оценив обстановку, они ловко сковали наручниками парней, начавших приходить в себя. Вскоре подъехала скорая помощь, а следом за ней микроавтобус управления внутренних дел. Гаишники не спешили, как обычно, при посредственных авариях, без жертв, при её последствиях.

От группы людей вышедших из микроавтобуса, к месту аварии, направился капитан милиции. Козырнув, представился: — Митрохин Алексей Миронович. — пожав всем руки, с благодарностью в голосе, сказал — спасибо вам мужики — помогли задержать вероятных преступников. Эта машина, вот уже неделя, как в розыске. Причина банальна — ограбление с угоном автотранспорта.

Олег Константинович подал капитану наган. — Вон, видите того парня в спортивном костюме, ещё не пришедшего в сознание: У него, эту пушку отобрали. Пытался применить на деле, да мой человек вмешался.

Двое сотрудников, приступили к обыску разбитой восьмёрки, и парней, уже стоящих на ногах. Те бросали злые взгляды в сторону адвоката и Олега, показывая красноречиво жестами, как будут перерезать глотки своим обидчикам.

Скорая помощь, забрав с собой сильно пострадавших: водителя восьмёрки, и пассажира сидевшего рядом с ним на переднем сиденье. Пригласив туда же двух сотрудников милиции, включив сирену, понеслась в сторону города.

Дорога постепенно стала пустеть. Даже легковушки, пытались проехать по проторенному грузовиками пути. Вот и доблестная ГАИ. Грозно рыча, и распугивая собравшуюся толпу, вплотную к Мерседесу, подъехала девятка. Из неё лихо выскочил молодой белобрысый лейтенант, со значимой, серьёзной миной на веснушчатом лице. Следом за ним, как бы нехотя, неуклюже выбрался плотного телосложения сержант. Подойдя ближе, не здороваясь, и не обращая внимания на капитана УВД, сердито спросил, — что у вас тут произошло? Где водители транспортных средств? — Права, и документы на машины, сюда мне, и побыстрее. — Олег, достав документы, без слов протянул их хлипкому лейтенанту, стоящему в выжидательной позе с неподкупным выражением лица. Олег Константинович видя, что лейтенант, не глядя в документы, положил их в свою планшетку, резким, повелительным голосом, приказал ему достать их обратно, и, протянув руку, потребовал вернуть их, ему лично.

Лейтенант опешил, от такой беспардонности по отношению к его личности, автоматически протянул документы адвокату. Справившись с волнением, осведомился несмело, кто перед ним находится, и имеет ли право командовать лицом, приехавшим расследовать причину аварии.

Адвокат достал документ, не подавая в руки, раскрыл его перед удивлёнными глазами лейтенанта. — Я вам советую быстрее шевелиться, и быть культурным, и вежливым, по отношению здесь присутствующих. Если нужна будет дополнительная информация, вам её вышлют в виде отснятого во время аварии материала. — Показал лейтенанту на видеокамеру. — Вот здесь, всё запечатлено. Ищите понятых, и составляйте дорожно-транспортную схему. И не делайте ошибок — не советую.

Лейтенант зашевелился, и через минуту, понятые ходили с рулеткой, измеряя всевозможные расстояния, способствующие впоследствии, восстановить полную картину происшествия.

Через двадцать минут, схема была готова. Все участники аварии, кроме самих виновников, расписались в документе вместе с понятыми. Последним, поставил роспись лейтенант.

Сославшись на служебную занятость, и назвав Олега своим сотрудником, Олег Константинович отказался ехать в ГАИ к следователю дознания. Прибавив к этому, — если показаний водителя шестёрки будет недостаточно для следствия — тогда мы, в вашем распоряжении. Постарайтесь справиться своими силами, и не отвлекать занятых людей по пустякам.

— К удивлению Олега, Мерседес оказался на ходу. Зацепив на буксировочный трос изрядно разбитую пятёрку, они двинулись в город в поисках мастерской, и агентства по независимой оценке повреждений. День был убит. И, несмотря на разыгравшуюся солнечную погоду: настроение у них, было испорчено.

Только к двум часам дня, им удалось поставить свои авто в приличную мастерскую, где гарантировали быстрый, и качественный ремонт.

Адвокат не переживал, советуя Олегу после ремонта продать побывавшую в аварии машину: Страховой суммы, и полученных денег от продажи, с лихвой хватит на покупку более престижной модели. Ещё и деньги останутся.

Олег же был расстроен: не успел покататься, на полюбившейся машине, как случилась непредвиденная авария. Корил себя, что не смог избежать столкновения. Анализировал случившееся, и приходил к одному выводу — дистанцию держать надо было, а не липнуть к заду дорогой иномарки. Время жалко: хотел потаксовать, поправить финансовые дела, а теперь жди, когда машина выйдет из ремонта. Решив не продавать только что приобретённую технику, и сэкономить на этом немаленькую сумму, рассуждал, «зачем мне новую машину на другую менять? Если качественно сделают, и на этой пятёрочке можно с таким же успехом кататься».

К мастерской, лихо, пыля колёсами, подкатила чёрная Audi. Водитель, не выходя из салона, помахал рукой, приветствуя адвоката, показывая тем самым, что он на месте и ждёт дальнейших распоряжений. Не выдержав затянувшегося пребывания Олега Константиновича в мастерской, вышел все же из машины, поздоровался с ним за руку, и с интересом посмотрел на Олега. — Это и есть виновник, доставивший столько хлопот вашему величеству? — Нет, — это мой молодой друг, а теперь и соратник, он такой же пострадавший, как и я. Знакомьтесь, будущий адвокат Олег Уваров, а пока студент, подающий большие надежды. А этот мужчина средних лет, — адвокат повернулся к лысеющему пухлому человеку, с широкими сросшимися бровями на переносице, — мой старый знакомый со школьной скамьи Арон Моисеевич Шицман. Удачливый бизнесмен. Владелец казино, и маленького, но рентабельного ресторанчика. Кстати Олег, он нас приглашает посидеть в уютной, непринуждённой обстановке. Сегодня пятница, и сам бог велел, перед выходными расслабиться. Как ты на это смотришь? У него очень хорошие девочки — только для элиты. Ты чего глаза прячешь? Привыкай к другой жизни: Вне работы — полная свобода, а на работе — железная дисциплина. И вот эти два противоположных компонента, должны гармонировать в твоей молодой жизни. Если ты откажешься — я обижусь. У нас впереди, два с половиной дня прекрасного отдыха. Понимаю, понимаю! С финансами туго? Ты знаешь, за нас всё оплачено, и беспокоиться об этом не стоит. А чтоб тебе спокойней было: вот тебе аванс, — и адвокат достал из портмоне, несколько сотен зелёных. Не считая, протянул понурому Олегу. — Извините, я не могу взять у вас такой суммы. Я просто не в состояние буду отдать её в дальнейшем. — А кто сказал, что эти деньги обязательно нужно вернуть. — Это деньги государственные, и ты их, уже заработал, защищая лицо государственной важности. — Олег не мог понять, шутит адвокат, или говорит серьёзно. Ведь он ещё никуда не устроился, и доходов на данный момент у него нет. Поколебавшись, он взял новенькие шуршащие купюры, положил в поясную сумку. Олег Константинович посмотрел на парня, подумал с сожалением, «какую молодёжь теряем! Ведь даже те крохи, из общей массы, что пытаются, как то изменить свою жизнь к лучшему, бултыхаются в вязком болоте, тычась в крутой непреодолимый берег обстоятельств, созданных моральными уродами, живущими по шакальим законам. Ну, ничего, — наведём порядок в стране, и такие ребята, увидят другую жизнь. Но в праве ли он, распоряжаться их судьбами, их жизнями? Утверждать в их сознание истину, учить заново тому, что потеряно этим молодым поколением? Но этот парень — уже выбрал свой путь. У него произошёл перелом в сознании, он понял, что жить так нельзя: надо её менять — жёстко, и без сожаления».

Олег Константинович был уверен, что благодаря даже этой небольшой частичке, которую их структура собирает по крупицам, находя идеальный материал для исполнения великих свершений. — Это, те парни, готовые отдать свою жизнь, за новую идеологию, призванную временем, для создания нового государства. Государства сильного, богатого, и справедливого. Эта сегодняшняя система полной анархии, хорошо показала — кто есть кто: вся грязь, всплыла на поверхность, и её, осталось снять, как хорошему повару пену, с поверхности закипающего варева. И он, как образованный человек, рад, что это движение организовал именно президент страны, уставший от всего этого бардака. Тайная борьба началась, и уже приносит свои плоды — пока ещё незримые, но в стратегическом плане весомые. Пусть пока понемногу, но государство стало возвращать в свою собственность то, что так быстро было отдано на разграбление, и уничтожение. Опасная игра не на жизнь, а на смерть. И он готов отдать свою жизнь ради лучшей идеи, способной залечить страшные раны своей многострадальной родины. И не зря, что центром всего начала стал Урал — опора всей державы. Отсюда идёт волна индустрии, экономики, и технологических преобразований. Здесь заложен основной потенциал возрождения России.

Адвоката отвлёк от мыслей Арон Моисеевич. — Олег Константинович! Долго они ещё возиться будут! Сколько можно, машины осматривать? Поторопите их, пожалуйста, мы на самое интересное представление опаздываем. А я обещал вам девчонок показать. Ну, просто фантастика, а не девочки. Трудно таких краль удержать. Дорогие девочки — себе цену знают. Но для вас — как обещал — бесплатно.

************

Глава 10

ЗАВЕДЕНИЕ ЕВРЕЯ

Небольшой, уютный зал ресторана был буквально набит посетителями. Свободный столик был только один — дежурный. Здесь разрешали курить и ругаться матом. Можно было подраться, но с возмещением ущерба — морального и материального. Сюда милицию не вызывают, и завсегдатаи, всегда разбираются между собой сами. Между столов прогуливаются полуголые, очень красивые девушки. Они бесцеремонно усаживаются клиентам на колени, обнимают, а то и целуют в засос. На маленькой сценке периодически, эти девушки показывают стриптиз, раздеваясь под одобрительные крики догола — оставаясь, в чём мать родила. Девушки к ночи, словно растворяются в пространстве, и богатых посетителей в зале становится гораздо меньше.

Арон Моисеевич, грациозно приблизился к столику, где устроились адвокат с Олегом. Состроив загадочную мину, зашептал горячо, — ну что мужики, смотрите — сейчас на сцену, ваши девушки выйдут. Выбирайте, кому какая лапочка нравится. Таких девушек, вы ещё не видели. — Это просто сон! Фантастика! Если товар годится, отдам на откуп. Услуги с вашей стороны прежние. Вот они мои красавицы выходят. Сам бы имел — да денег надо. — На сцену вышли на самом деле — очень красивые молодые девушки, с полностью оформившимися фигурками. На загорелой нежной коже, мраморные груди добавляли сексуальности. Костюмы созданные для подобных выступлений, прикрывали только маленькие упругие соски, лобок, и тонкими, еле заметными ниточками исчезали за спиной. Густые волосы, уложенные мастером в плотные совершенно одинаковые причёски, придавали телам лёгкости, и грациозности. Фигуры были подобранны идеально. И если мельком бросать взгляд на эту прекрасную парочку, то не сразу поймёшь, где Лола, а где Лора. Имена были не настоящими — сценическими. Идеальные черты лица, создавали впечатление, что на сцене близняшки. Лишь оттенок волос, позволял отличать их друг от друга.

Глаза адвоката загорелись. Всё его внимание было там, на сцене. Он ласкал взглядом молодые прекрасные тела, мысленно окунаясь в нежные объятия сказочных фей. Ощущения скорой близости придавало волнения. Сушило губы. Как хороша жизнь, когда нет препятствий своим желаниям. Он заслужил на это право, своим незаурядным умом и умением пользоваться этим прекрасным божественным даром.

Еврей прошептал, — вон та, что потемней — это Лора, очень активная. А Лола, любит пожеманиться, понежиться, и не даёт сразу открыть себя, как затёртую книгу. — Это их основное различие, придающее особый вкус желаний.

Зал встретил девушек восхищёнными возгласами. Самые нетерпеливые, протягивали руки, пытаясь дотронуться до манящих тел. Бросали доллары к их ногам. Каждому хотелось, чтоб заметили только именно его персону.

Олега поразило это зрелище. Со злобой в душе подумал — «ублюдки — всё за баксы покупают. Ворьё поганое. Рожи лоснятся. Кроме как свиньями не назовёшь. А худоба-то куда лезет? Задавят ведь, и не заметят. Давайте, давитесь, а тёлки-то наши! А вы для таких девчонок рылом не вышли, и баксы вам не помогут».

Закончив своё выступление, девчата покинули сцену, покачивая сексуальными бёдрами. Их провожали восторженным рёвом и неистовыми овациями.

Группа молодых людей, ведущих себя особенно бесцеремонно, двинулась к административному входу, требуя криками вернуть красоток. Видно — это, было в порядке вещей, и только охрана вяло отреагировала на действия братишек, видно не желая лишних неприятностей. Остановив особо рьяного, они стали ему объяснять самые элементарные правила поведения в приличном обществе, пригрозив, что удалят их из зала. Но этот малый, оказался не очень понятливым, и двинул одному из охранников в ухо. Несмотря на такую агрессию, охранник не предпринял ответных действий, видно желая погасить инцидент более мягким образом. Показывая всем своим видом, что не хочет драться, попытался словесно образумить парня, и тут же, чуть не получил второй удар. Среагировав, ушёл в сторону, нанося ответный хук, справа, повергший буяна на пол. Вот тут и начались танцы на льду: кто кого бил? Было совершенно непонятно. Столы разъехались по сторонам, пошли в ход стулья, и бутылки. Из разбитых носов и губ, текла кровь. Паркет стал скользким, и только усугублял создавшуюся ситуацию. Дерущиеся скользили, падали, вновь поднимались. Получив очередную порцию, вновь ложились на пол.

Олег, в азарте встал, желая ринуться в гущу событий, но Олег Константинович остановил его. — Не надо, не лезь — сами разберутся. — Посмотрел на расстроенного Арона Моисеевича. — Не печалься брат — этим ведь и живёшь. Радоваться надо — мебель новую купишь. Ты лучше нам в спаленках, закусочку организуй. Желательно порезвее, и про девочек не забудь! Мне ту, что поактивнее. Не люблю я прелюдий, пусть молодой мается, обхаживает, да уговаривает, а мы уж по-стариковски, на всё готовенькое.

Олега провели в небольшую комнату, обставленную со вкусом: уютно, и не вызывающе: Широкая кровать, столик, размерами ближе к журнальному, телевизор на низкой тумбочке, и рядом с ним музыкальный центр. Аппаратура была включена. На экране красовались сексуальные девушки — показывая себя во всей красе. У каждой девицы, возле лобка был прикреплён номер. Они беззвучно шевелили губами, строя глазки невидимым клиентам. И без звука было понятно, о чём они так горячо шепчут.

Олег выключил телевизор, и добавил звук в музыкальном центре. Нежная мелодия наполнила комнатку чарующими звуками, добавив загадочности и какой-то приятной грусти охватившего одиночества. Подставив под ноги банкетку, он завалился на кровать. Полежать ему не пришлось — в дверь постучали. Олег нехотя поднялся, в теле чувствовалась усталость и недомогание. Он никого не хотел видеть. Прерванная трапеза, поставила в сознании психологическую защиту, и даже есть уже не хотелось.

— Войдите, дверь не заперта. — В проёме показался молодой парень. За собой он катил столик на колёсиках, уставленный разными блюдами и несколькими красивыми бутылками с горячительными напитками. В средине стоял красивый стеклянный кувшинчик, наполненный апельсиновым соком. На нижней полке лежали свежие фрукты. От них исходило матовое свечение чистоты и здоровья.

Аппетит, тут же проснулся. Только молодой человек исчез за закрытыми дверями, как Олег приступил к расстановке блюд на стол. Неожиданно очень близко, послышался нежный, бархатистый голос невидимой женщины. Олег даже вздрогнул, не ожидая ничего подобного в пустом помещении. Кто-то заботливо объяснял правила пользования сервисом.

У Олега не было подобного опыта общения с женщинами за услуги, которые надо оплачивать. И зная, что он за это не платит ни копейки — душа его была неспокойна.

Достав доллары, он посмотрел на них задумчиво « хороший человек — Константинович — знает, как тяжело безработному студенту. Придёт время, и он отплатит за его хорошее отношение к нему».

В дверь тихо постучали — несмело, робко. Сердце у Олега, почему-то стало усиленно биться — войдите. — Дверь тихо открылась, и в проём проскользнула уже знакомая молодая певица.

— Здравствуйте — произнесла она еле слышно. — Я Лола, — протянула Олегу свою маленькую ухоженную ладошку. Он протянул свою руку, и её кисть утонула в его ладони. Нежная, маленькая, она как маленькая птичка, уютно приютилась, как в гнёздышке, слегка встрепенулась и замерла. Их глаза встретились. Они были грустны, и вопросительны. Внутренний голос каждого, спрашивал, «ну, что, вот мы и рядом, какая судьба свела нас, как мы оказались вместе, здесь, в этой комнате? Что привело сюда совершенно чужих, незнакомых людей?» Странное ощущение не покидало обоих. Им казалось, что это уже было, и происходило когда-то давным-давно, и эта встреча, подталкивала память, заставляя вспомнить подробности. Но как бы ни старался разум, пытаясь раскрыть будущее, или прошлое, он был бессилен перед этой тайной, и дальнейшее можно было только предположить.

Олег жестом пригласил женщину к столику. Она несмело присела на краешек стула. Скованность обоих, мешала общению, и это злило Олега — женщина явно ему нравилась. Всё в ней, возбуждало его молодой организм: Пухлые красивые губы и пышные волосы. Нежная кожа стройной фигурки. Выразительные большие глаза, смотревшие с застенчивым любопытством и лёгким испугом — все было идеально, с какой-то легкой необъяснимой мистикой.

Олег плеснул в фужеры искристого вина. Присел рядом на корточки, ощущая манящий запах её тела, её волос падающих на плечи. Протянул ей фужер. Она, молча, приняла его, ожидая дальнейших действий. Олег обнял её за талию, ощущая дрогнувшее податливое тело. Лёгкий полупрозрачный костюм с обширными вырезами, почти не препятствовал прикосновению к её атласной, нежной коже. Пылкое воображение захлестнуло его разум. Он поставил свой фужер обратно на столик, обнял её нежно сзади, неистово целуя нежную кожу, стал ласкать руками её интимные места. Скованность ушла, она отвечала ему лаской, нежно целуя его мягкие податливые губы. Легко подняв её на руки, прижал к себе драгоценную ношу, закружил по комнате, приближаясь к постели. Не отпуская, долго целовал. — Какой ты красивый и сильный, — сказала она, шепча на ухо. Ты закружил мне голову — она отстранилась, улыбаясь счастливой улыбкой, — а лучше сказать вскружил. Я просто в тебя влюбилась. Заметила ещё там, в зале ресторана, ты сидел с импозантным мужчиной средних лет, а с вами рядом, наш еврейчик. Мне кажется, он вам угождал. А? Да, это огромная честь — обычно он ни перед кем не кланяется. Видно вы его друзья, или крыша. Я угадала? Угадала, любовь моя. Олег нежно опустил её на постель, и стал раздеваться. Она звонко рассмеялась, показывая на дверь. — Дверь закрой, медведь! Только теперь, Олег заметил, что она приоткрыта, и в щель просматривается часть коридора, по которому то и дело снуют администраторы, провожая и встречая посетителей. «Ну и номер» подумал он. «Не хватало ещё ему, в стриптизе участвовать». Закрыв дверь на защелку, он зарычал, и бросился на свою жертву. Ещё ни разу, он не был так силён в постели с женщиной. Всю ночь, они провели в объятиях, изредка отрываясь от приятного занятия, только для того, чтоб промочить пересохшее горло, и подкрепиться фруктами. Ему казалось, что эта женщина, становится ему всё ближе и дороже. Он отгонял мысли, что она спала с другими. Это была её работа, и не более. Теперь же, они будут вместе, и он заберёт её отсюда навсегда, и не позволит никому, прикасаться к ее благородному телу, целовать нежные губы, смотреть в ее красивые, чуть раскосые глаза. Этим чудом, должен обладать он один.

Ближе к утру, мечты его рухнули. В дверь тихо постучали. — Кому не спится в ночь глухую — недовольно сказал Олег, стал не спеша подниматься с постели.

— Я открою, — это Лора. — Какого рожна ей надо, её никто сюда не звал! Отправь её обратно, и давай быстрей в постель, я уже соскучился.

На лице Лолы, промелькнула грустная улыбка. Она знала, что в эту ночь, они уже не встретятся, её ждёт другой клиент, и уж точно, не такой приятный, как этот эффектный парнишка, с красивой мускулистой фигурой. Редко выпадают такие моменты, когда сама с удовольствием ложишься в постель с клиентом. Она открыла дверь, и в комнату проскользнула почти голая Лора. В руках она держала свою лёгкую одежду. — Ты что меня за дверью держишь? Я уже продрогла вся. Давай быстро к клиенту — он ждёт, не дождётся. — Лола подбежав к постели, схватила свой костюм, наклонилась к Олегу, приникла в прощальном поцелуе к его губам.

Лора, тут же нырнула под простынь, её прохладная ладошка легла на живот Олега. Её тело, дрожа, прижалось к нему, согреваясь. Несмотря на наглую беспардонность, в её глазах было что-то детское, наивное, и Олег, собиравшийся вспылить, промолчал.

Лола исчезла, и ощущение пустоты и безразличия, проникли в душу Олега. Он тут же понял всё, и вопросы повисли в тишине, так и не прозвучав. Рука Лоры поползла вниз, остановилась на ослабшем достоинстве Олега. Решив оживить его своими нежными губами, оседлала грудь, выставив ему на обозрение свои аппетитные округлости. Молодой организм, вспыхнул с новой силой. Воображение наполнилось чувственным содержанием, и Олег познал новые ощущения, каких ещё никогда не испытывал. Женщина без комплексов, с собственной инициативой, окончательно высосала остатки сил, молодого выносливого организма. Солнце багровым диском повисло над горизонтом, озарив белый город розовым светом. Проникло в окна. Лора встала, раздвинула плотные шторы, распахнула створки. Свежий воздух ворвался в комнату, обнял разгорячённые тела. Олег лежал, расслабившись, приятная истома, томила его уставшее тело, веки стали тяжёлыми и слипались. Когда Лора подошла к постели, он уже спал, раскинув широко свои сильные руки. Она нежно поцеловала его в губы, еле слышно прошептала — спи милый — ещё рано. Осторожно убрав руку, легла рядом, что-то грустное нахлынуло, сдавило её сердце, и слёзы безудержно потекли по её щекам.

*******

Глава 11

Незапланированная поездка

Олег проснулся от настойчивых толчков, открыл глаза. Над ним стоял вчерашний знакомый, он что-то говорил, но Олег спросонок ничего не мог понять. Наконец-то его организм пришёл в себя, он сел, потянулся с хрустом в суставах. Голова была чугунной, и побаливала — видно от выпитого вина. Он посмотрел на еврея, уже осмысленным взглядом, переспросил — что вы сказали? Я ни черта не понял!

— Пора вставать, молодой человек. Собирайтесь, Олег Константинович, будет вас ждать в зале ресторана. Я тоже ещё не завтракал, и буду рад, посидеть с вами за одним столом. Олег ещё понежился в постели. Сон не отпускал, и он бы с удовольствием поспал, ещё часика три, но это выглядело бы просто хамством. Он встал и направился в душ. Поплескавшись в холодной воде и растерев тело полотенцем, он почувствовал себя в довольно в сносной форме.

В зале ресторана, кроме адвоката и еврея, больше никого не было. Правда девушка в коротком передничке наводила порядок, после вчерашнего погрома. В зале уже было чисто, и она расставляла по местам сдвинутые в одну сторону стулья.

Олег Константинович, о чём-то оживлённо беседовал с евреем. Увидев Олега, улыбнулся приветливо, протянул руку для рукопожатия. Еврей, глядя в глаза Олега живыми с маслинкой чёрными как угольки глазами, защебетал елейным ласковым голоском — присаживайтесь молодой человек, завтрак уже готов, и блюда уже несут. Я так думаю, что секретов у вас, друг от друга нет, и мы продолжим свою беседу. — Он вопросительно посмотрел на адвоката.

— Валяй, не стесняйся. Вопрос пустяковый, и им займётся мой молодой друг. — Увидев сомнение в глазах собеседника, добавил, — не один конечно, а с очень хорошей поддержкой. Не беспокойся Арон Моисеевич, никто не посмеет тронуть тебя и твой бизнес. Пока мы живы, — всё будет в полном порядке. Когда говоришь, они должны появиться? — Арон наморщил нос, — неделю они срок мне дали, сказали, никакая крыша мне не поможет. Кавказец говорит, что он, сверху работает, и лучше прикинуть, сколько мои заведения будут стоить. С ресторанами и казино придётся распрощаться. Скажи мол, спасибо, что всё по-доброму — без хамства.

— Знаю я этого Альберта, хватка у него железная, и отступать он не любит. И крыша его известна, через неё и уладим твой нелёгкий вопрос. Везде ручонки тянут — всё им мало, шакалам. Ну, ладно, этот вопрос отдельный. Хороший ты человек Арон, но, меня всё вопрос мучает! Ты то, каким образом так раскрутился?… Рестораны! Казино! Неужели наследство получил, а? Адвокат смотрел на еврея тяжелым, испытывающим взглядом. Арон растерялся, глаза его забегали. — Я же не один — брат из Израиля спонсировал. На маленькое кафе сперва еле наскрёб. Сам и за повара и за поломойку был, пока копейка своя не появилась. А тут брат помер, дело у него осталось там прибыльное. Управляющий у него человек честный оказался — не разворовал фирму, а брат её мне отписал. Управляющего я оставил, да и весь штат, тот же остался. Не гнать же людей на улицу. В знак благодарности они ещё лучше работать стали, расширили свои возможности. Ну и мне от этого неплохо. Вот в гору и пошёл. Воровством не занимался, и своё кровное отдавать… — Сердце кровью обливается.

— Хватит плакать — знаю я вас евреев! В общем, так, мне самому ничего от тебя не надо — с ребятами рассчитаешься, насколько средств и совести хватит! Им тоже жить хочется, а не существовать! — Еврей подобострастно закивал головой. — Да вы мне только помогите, а я в долгу не останусь.

— Арон, у тебя мысль не возникала, в Израиль к родственникам слинять? Здесь с Альберта получишь, там дело говоришь прибыльное. Всё вроде бы, как срастается, а?

— Не могу я там жить! Всё у них по-другому, не по-нашему. Тошнит меня там, и душу выворачивает. Я здесь родился, здесь и помру.

Симпатичная молодая девушка накрывала на стол. Блюда отличались новинкой, и особым искусством приготовления. Острый приятный запах, добавлял аппетита.

Завтрак был, как нельзя кстати. Аппетит, после бурной ночи, был отменен, и оба тёзки, уплетали еду за обе щёки. Арон нехотя копался в тарелках, выискивая кусочки повкусней. Лицо его было пасмурным и недовольным. Адвокат это заметил, и расхохотался. Его заразительный смех, раздавался гулким эхом в безлюдном помещении. — Ну, Арон — друг ты мой! Ты всё такой же — всё за чистую монету принимаешь! Да мне всё равно, как ты живёшь! Для меня главное — это отношение между нами — старыми друзьями. Скажи мне! Ты меня продашь, если тебя кто прижмёт! — Арон не на шутку испугался — «никогда Константинович не задавал таких вопросов в лоб. Видно что-то в его душе перевернулось, что-то задело за живое. Что-то явно его раздражает. Он хорошо изучил адвоката, и вопрос прозвучал, как бы не к месту». Арон эмоционально замотал головой, выпучил и без того выпуклые глаза. Поперхнувшись, выдавил с трудом. — Ну, ты даёшь Олег! Что это взбрело тебе в голову? Ты же знаешь! Я друзей не продаю!

— Вот это, я и хотел от тебя услышать. А то, посмотрел на твою постную еврейскую морду и подумал — разуверился Арон в своём друге, а раз разуверился, то и верить тебе, опасно. Правда, успокоил ты меня своими словами. Только в одной упряжке — вместе, можно вытянуть тяжёлый воз из вязкой колеи на ровную дорогу. Я вижу, ты недоволен моими ответами. Нет дорогой, убивать я никого не собираюсь. Дипломатия, прежде всего. Вопросы надо решать головой, ну, а если понадобится, то кулаками и стволом, но это, уже, в крайнем случае. Кстати, когда от Альберта люди появятся?

Арон, был ещё в напряжении, но страх проходил. — В следующую субботу явятся. Предупредили, что это последний срок на раздумье. Жути нагнали, я до сих пор, отойти не могу — видения, так и преследуют. Детьми пугали!

Адвокат задумался, — говоришь детьми? Да…, Альберт видно совсем обнаглел — базар не тот ведёт. Хорошо, что рассказал об этом. Придётся экстренные меры принимать. Покажешь, кто именно, эти слова говорил. — Лицо адвоката стало сосредоточенным, видно было, что он принял какое-то решение. Достав трубу, набрал номер. Ровным голосом произнёс. — Такси — к ресторану «Кочевник». Минут через двадцать. Олег Константинович. Спасибо — ждём!

Арон знаками, пытался остановить адвоката, но тот не обращал на него никакого внимания. — Олег, зачем же такси? Я свободен, и готов доставить вас куда угодно!

— Нет, Арон, отдыхай, а у нас начинается работа.

Таксист, словно знал, кого забирать — только вышли из заведения, он подкатил к самому входу, и открыл заднюю дверцу машины. Адвокат жестом пригласил Олега в салон, упал устало рядом на сиденье. — Ко мне поедем! Да, кстати, ты своих предупредил о своём отсутствии? — Олег, молча кивнул головой. Ему хотелось спать, и он боролся с организмом, не давая тому расслабиться окончательно. Адвокат посмотрел на него, зевнул, и, махнув рукой, изменил маршрут.

Такси подкатило к подъезду Олега. — Давай отсыпайся! Я тебе позвоню. Хотелось мне, поднять твою планку, помочь кое-чем, да думаю, ты и сам справишься с предстоящим испытанием. Давай дружище, до встречи, — и адвокат крепко пожал руку Олега.

Мать с порога, встретила Олега вопросами, на которые не хотелось отвечать. — Мам, прости меня, я всё тебе объясню, но не сейчас. Я устал, и хочу спать.

Олег прошёл в свою комнату, прикрыл за собой дверь и, рухнув на кровать как подкошенный сноп, тут же уснул крепким сном.

Олегу снились сборы, где он на стрельбах расстреливал из автомата мишени. Мишени не хотели падать, он злился на себя, и менял рожок за рожком. Автомат заедало, и очереди были прерывистыми. Капитан, с лицом охранника из ресторана еврея, кричал на него. Олег силился понять его слова, но трескотня автоматов, и буханье взрывов, не давали услышать того, что кричал ему командир. Наконец, слова прорвались до его ушей, — ты куда палишь? Чёрт бы тебя побрал. Враг уже рядом. — Капитан нырнул на дно окопа и пропал. Олег посмотрел в сторону мишеней и обомлел. — Они стремительно превращались в скелеты киборгов. Рванув в сторону их окопа, росли приближаясь, и казались уже гигантскими остовами уродливых конструкций. Пули, выбивая из стальных скелетов искры, рикошетили и отскакивали с воем. Автомат в руках Олега замолк, и он, отчаявшись, встал во весь рост, встречая набегавшего на него огромного киборга с оскаленными сверкающими зубами. Он прыгнул на Олега, вытянув свои длинные, механические руки, сердце зашлось от ужаса. Олег проснулся весь в испарине, но автоматная очередь и буханье взрывов не прекращалось, он повёл взглядом по стенам своей комнаты, прислушался. Грохот раздавался за стеной, и безостановочный треск отбойника и перфоратора заполнял всё пространство. До сознания дошло — сосед занялся ремонтом, и покоя можно было не ждать. Взгляд остановился на настенных часах — стрелки показывали начало четвёртого. Неплохо он поспал! Поморщившись от грохота, Олег встал, тряхнул головой, сбрасывая остатки кошмарного сна, задумавшись, постоял среди комнаты. Что-то в его жизни изменилось, но что? Сознание, воспринимало всё в туманной дымке, ничего ясного не проявлялось, и требовался анализ всего происшедшего.

Олег прошёл на кухню. Мать хлопотала у плиты, и видно было, что настроение у неё испорчено. Услышав шаги Олега, она встретила его тревожным взглядом. Пересилив обиду и свои эмоции, спросила его ровным равнодушным голосом, — есть хочешь?

Олег подошёл и поцеловал её в щёку. — Нет мам, есть не хочу, просто посидим вместе, попьём кофе. — Мать отвернулась, стараясь не показывать навернувшиеся слёзы, промолчала. Олег прекрасно видел её состояние, сердце его сжалось, и он, обняв мать, прошептал, — прости меня, я неправ, и больше этого не повторится. А вообще-то, я взрослый человек, и имею право жить своей жизнью. — Он не отпускал мать из своих объятий, прижавшись щекой к её седеющим на висках волосам. — Я же знаю — ты у меня добрая, и уже простила меня. — Мать отстранилась, и сказала наиграно сердито, — от тебя веет тонким ароматом дорогих духов — быстро говори, какая женщина приютила тебя в этот раз? — Олег принял игру, и голосом провинившегося школьника пролепетал, оправдываясь. — Кроме тебя, моя любимая, милая мамочка, я не вижу никого, на ком бы мог остановить свой взгляд. Ты у меня самая, самая прекрасная на свете! А запах духов, по-видимому, остался от девушек моих хороших друзей. — Я же был на дне рождения Дениса — соврал, не моргнув глазом, Олег. — Ты его, наверное, помнишь — месяца три назад, он у нас в гостях был — светленький такой — голубоглазый. Вот мы и задержались на его чествовании. — Мать наморщила лоб, силясь припомнить молодого человека, схожего с описанием сына-фантазёра. — Ну и врать ты мастак, сказала она уже голосом с весёлыми нотками. — Олег сконфуженно развёл руками. — Чьё воспитание? Они посмотрели друг на друга, и весело рассмеялись.

Уладив отношения с матерью, Олег стал думать, чем же занять себя до тренировки. Он вспомнил о Маринке. — «Она же с ребятами-любителями экстрима, должна вернуться с уральских гор. Жалко у неё телефона нет. — Позвонить бы предварительно, а не вламываться в личную жизнь нежданно-негаданно». Правда он был уверен, что она будет ему рада. «Пройдусь пешочком, благо до её дома всего пару улиц пройти, а если дворами, и того ближе». Вспомнил о долларах в поясной сумке. «Букет цветов нужно купить, и торт хороший. — Мать порадовать неожиданной зарплатой».

Через пятнадцать минут, он уже стоял перед закрытыми дверями подъезда. Нажав нужные кнопки, ждал, когда кто-нибудь снимет трубку, и откроет, давно изученную им, разрисованную железную дверь. Но никто не торопился впускать его в подъезд. «Неужели никого дома нет? Родители Марины пенсионеры — садового участка у них нет — вроде бы дома должны сидеть, ан нет — тоже путешествовать любят!» Постояв в раздумье, Олег на всякий случай ещё раз нажал потёртые кнопочки. Слушая длинную мелодию домофона, уже хотел уйти. Пиликанье резко прекратилось, и знакомый голос довольно вяло спросил — вы к кому? — Марина здравствуй — это Олег. Если тебе приятна моя личность? — то прошу не держать гостя у дверей, и впусти меня в своё небольшое, уютное гнёздышко. — Олегу сперва показалось, что Марина, всхлипывая, рассмеялась его дурацкой шутке, поняв, что она плачет — не на шутку испугался. — А ну, быстро открой. — Дверь, пиликнув, впустила, рванувшегося наверх Олега. Прыгая через несколько ступенек, он мигом оказался у нужных дверей. В проёме стояла Марина с заплаканным лицом. Красные глаза на бледном полотне лица, дрожащие губы, и намокший нос, — всё говорило, о трагедии. Олег хорошо знал Марину — она зря, плакать не будет. Бросившись Олегу на шею, она пыталась что-то сказать ему, но это ей не удавалось. Только она начинала произносить слово, как рыдания начинали сотрясать её тело. Олег стоял в растерянности, не зная, что делать. Он только поглаживал её волосы, приговаривая, — ну, Марина, Мариночка — успокойся! Что же случилось-то, родная. Её состояние, сильно подействовало на Олега. Он даже не мог предположить — что произошло. «Неужели, кто-то из родителей….». Ему стало не по себе. Марина, рыдая, что-то пыталась показать жестом руки указывая на стол. На столе стояла ваза с полевыми цветами, маленький графин с водой и развёрнутое письмо возле распечатанного конверта. Она с трудом выдавила только одно слово — возьми. Олег, решив, что она просит воды — быстро подошёл к столу, наполнил стакан до краёв водой. Подал его всхлипывающей Марине. Она взяла его дрожащей рукой, расплёскивая влагу, жадно стала пить, не переставая ему показывать на стол. Только сейчас он понял, что она показывала на письмо. Он никогда не читал чужих писем, а сейчас, схватил лихорадочно, автоматически скользя по неровным строчкам.

«Дорогие мои Ванюша, Полина, и Мариночка! С приветом к Вам, ваша сестра и тётя!

Извините — писать не могу — тяжело. У нас случилось большое горе — дочка наша в больнице — в реанимации. Произошло такое — о чём страшно писать: нашу Веронику, и соседскую девочку Оленьку изнасиловали, причинив им при этом множественные повреждения. Девочки чудом вырвались из страшного заточения. — Изверги напились, и потеряли контроль за своими пленницами. Простите — писать больше не могу — нет сил. Если сможете — приезжайте. — Вероника, очень хочет вас видеть. Всё о Марине вспоминает. До свидания, целую Вас всех. Ваша Валентина».

Ниже была приписка — написанная быстрой женской рукой.

«Мы у Валентины, как приедешь, сразу выезжай! Мама!»

Внизу стояла дата: 12 июня.

Сегодня четырнадцатое. — Два дня, как родители уехали. Олег посмотрел на Марину. В глазах её, было отчаяние и боль, надежда и ожидание. Она смотрела в глаза Олега умоляюще, не говоря ни слова. Она ждала от него действий. Олег взял из её рук пустой стакан, наполнив, выпил залпом тёплую, отстоявшуюся воду. Произнёс тихо — собирайся, я поймаю такси.

Машину поймать было нетрудно — частный извоз, был в разгаре, и каждый таксист, мечтал о богатом клиенте, и дорогом маршруте. Через десять минут, такси было подано, а Марина уже стояла у подъезда.

Вот и городишко, затерявшийся в уральских горах, заросших в основном сосняком, изредка мелькают белые берёзки, ольха и осина. Дорога, то поднималась круто в гору, то, петляя змеёй, уходила вниз, растворяясь среди буйной растительности. Окраина пестрила небольшими заводиками, окрашенными отходами присутствующими везде, в виде оседающей пыли. Из высоких труб, валил также, разноцветный дым, плотными клубами он стелился по небосклону, создавая плотную завесу, сквозь которую с трудом пробивалось солнце. В радиусе километра вокруг промышленной зоны, не было видно никакой растительности. Отвалы из отработки, как горы, уходили своими вершинами в серую завесу пыли и дыма. Пейзаж был, довольно печален — картину здесь, не напишешь. Проехав мрачную зону, вскоре заметили оживление, в виде небольших кустарников и полыни. Дальше, растительность ожила полностью, потянулись сады с низкорослыми яблонями. За садами раскинулось озеро с контрастными берегами. Противоположный берег, напоминал огромный пляж, пологий склон которого, был покрыт белым, слепящим глаза песком. Берег уходил в сосновый бор, в тени которого стояло несколько легковых автомобилей. На глади воды, словно замерли несколько маленьких лодок, с еле приметными фигурками рыбаков. Берег, по которому ехали Олег с Мариной, был высок и крут. По всему берегу в полном беспорядке, стояли коттеджи, совершенно разной архитектуры. Здесь можно было увидеть и купола, как у соборов, и шпили, пронзающие небо, плоские крыши, и чёрт те, что ещё, что взбрело в безграмотные головы новых русских.

Центр города, ознаменован дворцом культуры, довольно большим универсамом, и базаром открытого типа.

— Олег, надо, что-нибудь купить…. Давай остановимся.

— Шеф, прижмись — мы по базарчику пройдёмся.

Закупив необходимое, тронулись дальше. До родственников Марины, пришлось ехать через весь город. Узкая улочка оказалась крайней и поднималась в гору среди старых трёхэтажных зданий. Олег сразу определил подъезд, где жили родственники Марины. — Возле него стояли несколько мужчин — курили, беседуя. У Марины лицо вновь побледнело — предчувствие её не обмануло, косвенное горе, приобретало очертания мрачной реальности.

По хмурым лицам куривших мужиков, и Марина, и Олег, поняли, что дела неважные. Марина заволновалась, лицо её стало бледным. Повернув резко голову к Олегу, она испуганно прошептала — я боюсь Олег, давай уедем назад, моё сердце не выдержит. Оно чувствует, что случилось непоправимое, и мы ничего не изменим. Я не хочу, не хочу видеть ничего. — Она уткнулась Олегу в плечо, и безысходные рыдания вырвались из её груди, сотрясая хрупкое тело. Видно мужчины узнали Марину и заспешили к припарковавшейся машине. Марина долго не хотела выходить, крепко держась за плечо Олега. Он и сам не знал что делать, взгляд его блуждал по лицам, окружившим машину, и был настолько растерянным, что напугал окружающих не меньше рыданий Марины. Взяв, наконец, себя в руки, Марина вышла из машины. На неё было жалко смотреть. — Сгорбленная, подавленная фигурка, скрылась в тёмном провале подъезда. Олег вышел из машины, подошёл к мужикам, поздоровался. Разговор не ладился, — им было не до него. В глаза друг другу никто не смотрел, только курили, не переставая, меняя сигарету за сигаретой.

Кряжистый, пожилой мужик, белый как лунь, сделав последнюю затяжку, растёр догорающий окурок заскорузлыми пальцами, глянул на Олега из-под лохматых бровей, вздохнув тяжело, сказал — нельзя, до суда довести это дело — раздавить их надо, вот так, — и он рассыпал растёртый в порошок окурок.

— Да их, тут же отпустили, тварей этих, ублюдков недоделанных — сказал, стоящий в стороне худой маленький мужичок.

— Всё так, вон Ваську, за мешок зерна закатали так, что неизвестно когда выйдет. Показательный суд устроили, а он, вот придурки…., вместе с Евдокией, детей-то настрогали — не сосчитать! Помрут они, как мухи помрут без Василия.

В разговор встрял, угрюмый долговязый мужик с подпаленными рыжими усами — а украл-то у кого — у того же вора — отца этого убийцы-недоноска — Вальки. Отец, сына не лучше: — при коммунистах по мешку зерна тайком воровал, а сейчас вагонами, как своё кровное, куда хошь отправляет, и никого не спрашивает. Всё суки приватизировали. Вот возьми того же Ваську. — С доски почёта не сходил. При советах, все коровники, силосные ямы отстроил, да и к правлению, свои умелые ручки приложил. А для кого старался? Вот и оно-то…. Получается, не для общества старался, а для ворюги-приватизатора. Он его и упёк.

А Васька то, дурак — грамоты на суд принёс, письма с благодарностями. А этот недоносок, что ему на суде на всё это ответил? — Иди, говорит свои грамоты, на базаре продай. А мне их, клеить некуда, у меня, даже в туалете, плитка итальянская наклеена. Прокурор с речью выступил. — Пора говорит за ворюг по-настоящему браться. Частная собственность неприкосновенна и преступник, должен понести наказание по всей строгости закона. Баба Васькина, ему чуть глаза не выцарапала. Еле справились с бабой. Бросила малолетних Дашку с Сашкой в зале суда и ушла, плюнув в рожу прокурора. Жаль далеко стоял — увернулся гад.

— Давить всю эту мразь надо. Вот меня, все алкашом называют, сказал мужичок с сизым носом. — А почему я алкашом-то стал — перспективы не вижу — всё, что заработаю, всё через туалет. — Ни одежонки, ни обувки купить не могу. — Посмотрев на свои облезлые башмаки, плюнул смачно под ноги. — Последние донашиваю — советские ещё. Хорошо тогда дефицит был, — запасся, до сих пор ношу. — Седой мужик крякнул с досадой. — Вот из-за таких, как ты, дефицит и был. К кому не придёшь в гости — все холодильники мясом забиты были до отказа, эти же туфли, как ты не скажешь, коробками в шкафу лежали — все впрок жили. Сейчас прилавки ломятся от видимого изобилия — всё есть, да не взять. Не про нас это. Я вот всё думаю. Дай сейчас населению достойную зарплату, останется что-то на прилавках, или всё опустеет, как говорят, корова языком слизала.

Сизоносый мужичок заволновался, и с трудом встрял в разговор, продолжая свою наболевшую тему. — Вот я и говорю, дай мне достойную зарплату, разве я стал бы пить — да не в жисть! У меня ведь тоже мечты есть, только на данный момент несбыточные. Ни работы, ни зарплаты, а воровать-то боязно, побьют — за своё же добро побьют. Ладно бы сразу на нары, да не трогали. Тогда бы и рискнуть можно. Ан нет, они ж, отобьют сперва все внутренности, как Ваське. На суд привели, синяки ещё не сошли. И куда господь бог смотрит, где она правда-то?

— Да, не больно он тебя ластит, Бог-то. Он к тому добёр — кто больше упёр. А нас-то он, и в упор рассмотреть не может. Самим мужики делать чего-то надо! А чего? Ума не приложу. Гражданка назреет — это точно. А не хотелось бы этого. Сколько можно на одни грабли, постоянно наступать?

Худой мужик, угрюмо глянул на седого. — А ты что, Антип, думаешь, что это ворьё, то, что наворовали, тебе сами, на блюдечке поднесут? Сомневаюсь я! Своё, силой отбирать надо, и чем быстрее, тем лучше, пока и остальное, за бугор не спихнули. Мрази этой поганой развелось, как СПИДа заграничного! Что за болезнь такая? Потёрся друг о друга и заболел. Неужто я в постель к шахине завалюсь, а на утро совесть потеряю? Нет, тут видно другие механизмы задействованы — чисто природные. Кому что, бог от рождения определил, тот тем и владеет, и вовсе не болезнь это, а синдром дефицита! Выявлять дефектных надо, и на общественные работы, до скончания века, так как эти дефекты неизлечимы.

Узнав из разговора имя седого кряжистого мужика, Олег тронул его за плечо. — Антип…. — Олег сделал паузу, желая узнать отчество, этого сурового человека. Тот быстро сообразил, что от него хотят. Протянул, свою крепкую, жёсткую ладонь. Ответил на вопросительный взгляд. — Антип я, и есть Антип — не привыкли мы по-господски то. — Олег замялся — неудобно пожилого человека без отчества величать. — Не думай об этом сынок — здесь народ простой. Не в Москве чай живём? — Отец, просьба есть. — Если не очень заняты, и пока машину не отправили! Проедем до этого злосчастного коттеджа, или можно сказать логова этих нелюдей. Хочу знать, где это зверьё гнездится.

— А что, и поехали. Не знаю, зачем тебе это надо, но дорогу, тем не менее, покажу.

Олег сел вместе с дедом на заднее сиденье, предупредив таксиста, — отец у нас за штурмана — покатаешь нас, по местным архитектурным достопримечательностям. Да и природа здесь особая, если не считать грязного заводишка на окраине города. Природа, видно, тяжело справляется с выбросами предприятий. И всё же, красота-то какая! Если б не тяжесть на душе, отдохнуть бы здесь недельку. Отец, рыбалка-то здесь, как? Я хоть и не рыбак, а с хорошим человеком, посидел бы на бережку. — Дед посмотрел на Олега с испытывающим любопытством, — так зачем дело стало? Приезжай, всегда добром встретим! Только вижу сынок, не приедешь ты! Так, балагуришь для разговору!

— Водитель бросал быстрые взгляды на зеркало заднего вида, пытаясь наладить зрительный контакт с Олегом. Улучшив момент, спросил — слушай парень, что за беда случилась? Неужели умер кто? — Дед откликнулся вместо Олега — да, беда сынок — девчушка умерла, сегодня в больнице. Врачи, ничего сделать не смогли. Говорят, много крови потеряла, и депрессия — жить сама не захотела. Вот она, причина то едкая — неотвязная. Стыдно ей было, за зверей лютых. Не вынесла она, такого. Всю боль выдержала, даже не плакала — молча умерла. И как земля эту мразь носит? Диву даёшься!

За разговором, выехали за черту города. Потянулись сады. Машина, нырнула по крутому склону вниз, к небольшому озерку, обрамлённому контрастным берегом. С противоположной стороны озера, над тёмной водой, нависала крутая скала. Играя всеми гранями и оттенками, она представляла грандиозное зрелище. Глубокие трещины в каменном массиве, оставленные ушедшим временем, и природными катаклизмами, создавали впечатление опасности и физического напряжения. Скальный массив тянулся не более километра, постепенно переходя в отлогий берег, заросший яркой, сочно-зелёной травой, местами скрывающей человека по пояс. Узкий поясок из мелкой гальки, уходил изогнутым серпом вдаль, открывая панораму из соснового леса. Там вдали, на его плотном фоне, уходящем в сиреневую дымку, и расположились богатые коттеджи, напоминающие собой сказочные дворцы.

Широкая улица посёлка, была заасфальтирована. Ровные полоски тротуаров, выложены фигурной плиткой. Все строения, обнесены одинаковым, кованым забором. Почти все коттеджи были обжитыми. На всех зданиях красовались спутниковые антенны. А на некоторых и встроенные камеры слежения. За забором бесновались огромные псы.

— Тормозни здесь, ехать дальше, резона нет. Вон тот, с башенками дворец, и будет Семёныча — отца Вальки. Не подберёшься к гаду. — Видишь, как обстроился? Сколько народу обокрасть надо, чтоб такую махину выстроить?

— Давай шеф, отца завезём, а меня в город — домой пора!

*******

Глава 12

СЕКРЕТНЫЙ ОБЪЕКТ

В понедельник, Олег встал раньше обычного. Утро встретило его не проснувшийся ещё организм тревогой и ожиданием чего-то нового, того, что неизбежно изменит его жизнь, её привычный ритм. Даже холодный душ и привычные упражнения, не смогли направить его сознание в прежнее, спокойное русло. Позавтракав без аппетита, он сел за отложенную партию, пытаясь уйти от давящих его мыслей. Он ещё не знал, что его больше беспокоит: поездка с Мариной, или предстоящие испытания? Посторонние мысли не давали сосредоточиться на фигурах, и Олег застыл неподвижно, обхватив свою голову руками, ожидая звонка от адвоката. Слишком много информации и эмоций, обрушилось на него за последнее время, и он был бы рад окунуться в более жёсткие условия обстоятельств, касающихся только его самого, не затрагивая близких и дорогих для него людей. Он желал этого, с дрожью нетерпения, как настоящий боец перед решающей схваткой.

Телефон зазвонил неожиданно, вернув Олега к реальной действительности. Быстро подняв трубку, боясь потревожить мать, он услышал знакомый голос. — Олег, привет, спускайся, я у подъезда. Захватив спортивную сумку, Олег тихо вышел в подъезд. На улице, его встретила буйная, свежая после коротких ливней зелень, и ярко красный, приземистый «ягуар» спортивного типа. Возле распахнутой, широкой двери, стоял непривычно одетый адвокат. Вместо делового костюма, на нём красовалась широкая белая футболка, одетая на выпуск. Бежевые шорты, доходящие до колен, на ногах, новенькие белые кроссовки, а на голове бейсболка, цветом под шорты. На фоне яркого авто, он выглядел русским попугаем, и будь их отношения более дружескими, Олег непременно высказал бы своё отношение к такой экзотике, претившей его восприятию и выглядевшей даже несколько комично на фоне предстоящих сегодня испытаний. Олег думал, что адвокат отнесётся к его экзаменам более серьёзно, и даже несколько расстроился, глядя на неожиданную перемену имиджа человека, которого он уважал — прекрасно зная его взгляды, и огромные способности.

— Здравствуй Олег — адвокат протянул руку, и Олег вяло пожал её, ответив сухо на приветствие.

— Здравствуйте Олег Константинович.

Адвокат посмотрел на него внимательным взглядом, улыбнулся.

— Ты что, не выспался, или, что-то такое стряслось, что ты не рад видеть, даже своего друга?

Адвокат сделал негодующее выражение лица.

— Или ты струсил, и тебя гложут сомнения? Так ты скажи, и я всё пойму!

— Нет, нет Олег Константинович, я в порядке, и готов физически к любым испытаниям.

— Молодец! А я уж грешным делом подумал, что ты совсем пал духом! Да, на прикид мой, внимания, не обращай. — Предстоит небольшой спектакль — возможно и ты в нём будешь участвовать!

Олег сразу повеселел, а адвокат, довольный собой, расхохотался — его предположение по поводу настроения молодого друга, почти полностью оправдалось. Усевшись в удобное кресло, адвокат не спешил трогаться с места. Развернувшись всем корпусом к Олегу, он задумчиво произнёс. — Послушай друг, что я тебе скажу. Не хотелось тебя огорчать, но самый первый экзамен, ты не сдал! — Олег с недоумением посмотрел на адвоката, и ждал, чем же тот огорошит его ещё. Что за неприметный экзамен, он ему успел подсунуть. — Не аморальное ли поведение там, в ресторане, или сумма, взятая у адвоката авансом, ещё не заработанная никаким трудом? Адвокат строго посмотрел в глаза, сделав паузу, произнёс — не гадай, всё равно не поймёшь, о чём идёт речь. Вот ты, естественно, не видишь себя со стороны, а окружающие тебя люди — видят тебя насквозь. Ты пойми, у тебя на лбу всё написано, все чувства и эмоции в твоём состоянии. Твоё лицо и глаза — это открытая книга.

У нас простым парням делать нечего. Если ты не поймёшь этого, и не сможешь скрывать свои чувства — агент из тебя, будет никакой. Учись скрывать свои чувства, свое настроение, или, играй, учитывая обстоятельства.

Новенький «ягуар» грозно рыкнув, резво взял хорошую скорость. Вот и место непредвиденной аварии. — На асфальте ещё следы масляных пятен и осколки стекла. Не прошло и десяти минут, как машина вырвалась на простор. Двигатель набрал обороты и красная стрела, стремительно понеслась вперёд, меняя взору разноцветные поля, и редкие постройки, утопающие в зелени. Вдалеке сверкнула полоска воды, и после небольшого лесочка, открылась великолепная панорама с небольшим, но живописным озером. По берегу, устланному изумрудной зеленью, мирно бродил небольшой табун лошадей. Они изредка поднимали свои изящные головы, чутко прислушиваясь к нарастающему гулу мотора. Определив степень опасности, вновь опускали свои бархатные губы в траву, кося своими лиловыми глазами в сторону пролегающей рядом трассы.

— Красота-то, какая! Даже жить хочется! — Адвокат посмотрел на Олега — не правда ли тёзка? Ты, что пригорюнился? Вся жизнь впереди, а ты уже в думках! Это хорошо — только ленивый дурак не думает, а человек, должен думать всегда, и желательно о хорошем. Может, расскажешь о своих проблемах, и на душе станет легче. — Не получив ответа, адвокат продолжил — тебе Олег, сосредоточиться надо — о другом думать, как поднять планку повыше, и стать в первых рядах нашей организации. Если ты будешь вместо этого, загружать себя возникшими проблемами, то можешь не пройти ни одного теста, и уехать домой, только с осадком в душе. Вот тогда, возможно, ты и не сможешь решить проблемы, возникшие в твоей жизни. Не хочешь об этом говорить? — Значит, так считаешь нужным. Но с этого момента, запомни. У нас нет личных проблем — они просто становятся общими. Скоро ты в этом убедишься сам. — Адвокат был явно обижен, и Олег решил смягчить отношения. — Ловлю вас на слове Олег Константинович — нужна консультация, а возможно и помощь. — Помолчал, решая, стоит ли загружать адвоката чужими проблемами — ведь люди, о которых пойдёт речь, совершенно ему чужие. — Ну, что замолчал? Выкладывай, что на душе наболело!

— Есть одно сложное дело — чисто криминальное, с садистскими наклонностями. Сложность в том, что потерпевшие — простые, бедные люди, а преступники — сыновья богатых, высокопоставленных чиновников. — Олег коротко рассказал неприятную историю.

— Да, я в курсе этого непростого дела. — Оно быстро дошло до нас. — Письмо от родителей девочек уже у прокурора, и этим делом займётся следователь по особо важным делам. Подробностей пока не знаю, и конкретного ничего обещать не могу. Моё личное мнение — жить эти твари не должны. Если мы не будем чистить нашу землю, можно полностью в дерьме оказаться. Следователя, я хорошо знаю — очень принципиальный человек, и скрупулёзно-дотошный. Уверен, что он, дело доведёт до логического конца, и если эти парни виновны, то понесут заслуженное наказание. Как ты прекрасно знаешь! Наше государство гуманно, и смертной казни ожидать не приходится.

— Вы что, считаете, что они могут оказаться невиновными?

— Да Олег, вину нужно доказывать, в любом случае. А то, можно дойти до того, что по любому доносу расстреливать невиновных начнут, а это уже не трагедия, а катастрофа огромного масштаба. — После нелёгкого разговора, оба замолчали, думая, каждый о своём.

Дорога вновь нырнула в густой сосновый лес. Огромные великаны, плотным строем провожали серую ленту асфальта. Видно было, что по этой дороге, транспорт ходил редко. — Асфальт был усыпан мелкими шишками и опавшими иголками с качающихся в высоте плотных крон, не пропускающих в мрачную глубину леса солнечного света. Создавалось впечатление, что день ещё только начавшись, резко отступил и клонился к закату.

Двигатель сбавил обороты, и машина катилась накатом, постепенно сбавляя скорость перед поворотом. Адвокат взял мобильник и набрал быстро, видимо привычный номер.

— Лабиринт — это ворон один. Код 48715. открывайте.

Только сейчас Олег заметил впереди шлагбаум, с висевшей на нем маскировочной сеткой, перекрывающий всю дорогу. За шлагбаумом, метрах в пятнадцати, возвышалась ещё одна преграда из металлического щита. Задранного на высоту одноэтажного дома. Олег обратил внимания на то, что ни шлагбаум, ни этот поднятый щит, не объехать, так как по бокам, начинались бетонные, отвесные откосы. Шлагбаум и мост, ожили одновременно, пропуская в глубину неизвестности, катившуюся медленно машину. Что больше всего удивило Олега, что ещё, на протяжении километра, не видно было ни души. Лес поредел, и впереди вновь возникло озеро, на берегу которого виднелись строения, окружённые полукольцом высоким сосняком, перемешанным лиственными деревьями и густым кустарником. Олег быстро сообразил, что строения, видны только с этой точки, на подъезде к стальным воротам, завешанным маскировочной сеткой. Ворота раскрылись, и он увидел крепких ребят, одетых в камуфляж.

Рукава у обоих были закатаны, обнажая мускулистые предплечья. Каменные выражения лиц, были неприступны. Поднятая рука одного, и направленный ствол автомата на лобовое стекло машины, другого коммандос, говорило о серьёзности намерений, со стороны этих бравых ребят.

— Карточка-пропуск, где? Вот такая же, — и адвокат показал уже знакомую Олегу пластиковую карточку, величиной не более этикетки для спичечного коробка, такую же, что дал генерал, при первой их встрече. Олег засуетился, достав свою сумку с заднего сиденья. Произошла заминка, и на лицах охранников отразилось беспокойство. Этому способствовала незнакомая машина, и тонированные стёкла. Все машины, имеющие разрешения на въезд, были записаны в дежурный журнал, и каждый, кто нёс вахту, знали их наизусть. И, тем не менее, каждую машину, невзирая на личность, кому она принадлежит — охрана тщательно проверяла, не позволяя провозить неизвестные предметы, а так же вещи, способные зафиксировать, что-либо на объекте, или причинить какой бы то ни было вред. Наконец-то Олег нашёл злополучную карточку. Адвокат вздохнул с облегчением — а теперь давай выбирайся из машины, только без резких движений! Пропуск не забудь подать!

Просканировав пропуска, и обследовав машину, посоветовали оставить её на маленькой стоянке возле ворот. — Пропуска пока, на машину не было.

Вот он и за воротами мистического заведения, пока мало кому известного, и если идеология и порядок будут на высоте, то секретность этой ещё молодой организации останется тайной на долгие годы. Олег обратил внимание на то, что и с воздуха, все объекты, построенные с учётом секретности, почти невозможно обнаружить. — над всеми зданиями и коммуникационными системами были натянуты маскировочные сетки с искусственной зеленью. «Серьёзная организация» подумал Олег. Везде царил порядок, и даже тишина, создавала впечатления неестественности происходящего, словно они попали совершенно в другой мир, с иной, непривычной реальностью.

**********

Глава 13

ЗНАКОМСТВО

— Олег, сейчас я тебя познакомлю с удивительным человеком — можно сказать с феноменом человечества. Во-первых — это настоящий отшельник — он один из первых, кто вместе с нами по крупицам создавал эту, теперь уже мощную организацию. Отказавшись от внешнего мира, он практически живёт здесь. Кроме того, он ходячая энциклопедия по военной части, и знает несколько языков — правда я не пойму — зачем это ему надо, в этом замкнутом мире? И, конечно же, он помешался на единоборствах. Его, за глаза прозвали костолом. Между прочим, все физические тесты разработал он сам, и почти все курсанты проходят их под его личным контролем. И здесь, ждать поблажек не приходится. Не дай бог, попадёшь под его мясорубку — долго лечиться будешь! Но это, как на него найдёт — кому-то везло, а кому-то нет. Тут множество подразделений, они также пронумерованы, как и все курсанты. Единственно, что здесь может меняться — это цифры. — Чем она меньше — тем лучше и для подразделения, и для самих курсантов. Задача каждого — добиться самой наименьшей цифры. Рейтинг распространён, как по всей организации, так и по подразделениям. Первая цифра — это твой порядковый номер внесенный в общий реестр — это твоя личность, и дата вступления в организацию. Этот номер, имеет только одно значение — идентификацию твоей личности. А вот место в ранге самой организации, будет указывать вторая цифра. — Она постоянно меняется. Подразделение — третья. — Чем больше баллов, тем меньшее значение последних цифр, указывающих на высокий рейтинг. Кроме этого — у каждого должен быть позывной, или проще говоря — кличка. — Кому как нравится. Она присваивается в последнюю очередь, с введением подготовленного агента в систему поисковой связи. После этого, начнется двойная жизнь — внешняя, по старым документам, и внутренняя — это жизнь тайного агента, уполномоченного решать глобальные задачи самостоятельно!

Адвокат замедлил шаги, тронул Олега за локоть. — А вот и тот, о ком я тебе рассказывал.

Навстречу шёл, широко улыбаясь, человек в камуфляже. Он был выше среднего роста, на вид сухой, казалось до худобы. Щёки впалые, на лице несколько шрамов, явного происхождения — видно и ему, доставались нелёгкие противники. Ясные голубые глаза, были открыты, без малейшей хитринки, и улыбались. Всё его выражение, говорило о гостеприимстве и радушии. Олега поразила его шея: она была непривычно длинной, жилистой и конусообразной. Основание которой, казалось, вросло в торс, закрепившись корнями-жилами, как мощный комель дерева в землю. Узкие покатые плечи, говорили о ложной усталости, длинные как у гориллы руки с жилистыми узкими кистями, словно жили своей отдельной жизнью. Рукава куртки были закатаны, открывая сухие, мускулистые предплечья, переплетённые вздувшимися венами, как после хорошей тренировки. Быстро подойдя, он протянул свою сухую узкую ладонь для рукопожатия. Поздоровавшись с адвокатом, и перебросившись с ним обыденными фразами, типа, как дела? он сжал как тисками руку Олега. Поздно отреагировав на крепкое рукопожатие, он попытался ответить тем же, но рука его уже была свободна — только кости ныли, после неимоверного сжатия. Да, подумал он, а внешность-то обманчива. Андрей, так представился этот оригинал Олегу, также изучал вновь прибывшего курсанта — оценивая его профессиональным взглядом.

— Наслышан, наслышан о ваших талантах — особенно в единоборствах, и хочу сделать вам, замечательное предложение. После тестов по психологии, и проверки на снайперские способности, дабы не сбить руку. Я предлагаю, встретиться на нашей арене и преподать урок нашим курсантам. Немного разомнёмся. А потом поспарингуем в полном контакте. Адвокат сматерился и зло сплюнул под ноги.

— Хватит чудить Андрей. Я тебя прошу, только не с моим протеже, ты меня понял? — повелительно спросил адвокат. Андрей не успел ответить — Олег опередил его. Почему же, я лично не против, и буду рад встретиться с вами в поединке. — Я, такой же фанат, как и вы! Думаю наши отношения, приобретут более дружеские отношения, после такого тесного контакта. Андрей широко улыбнулся, и ещё раз пожал руку Олегу.

— Ну что ж, в 10—00 прошу к психологу-аналитику на тестирование. Желаю удачи. А пока ознакомьтесь с нашими достопримечательностями. Надеюсь, Олег Константинович уже ввёл вас в курс нашей казарменной жизни, и вы имеете представление, что ждёт в дальнейшем таких бравых ребят. Скажу одно — не пожалеете — перспектива огромна, интересного столько, что не объять! Андрей явно увлёкся, и мог бы расписывать все прелести местной жизни, казалось бесконечно. — Но адвокат оборвал его, почти в грубой форме, — полковник, вы свободны, и до вашей физической истерии мы сами разберёмся, чем нам заняться.

— Извините Олег Константинович — забылся — произнёс тихо, расстроенный полковник.

— Разрешите идти?

— Идите, — холодно ответил адвокат. Он пожалел, что когда-то расхваливал достоинства своего молодого друга в присутствии главного инструктора по боевым искусствам, занимающего параллельно должность консультанта по отбору курсантов в подразделения, и являлся членом приёмной комиссии. Ему нравился этот незаурядный, деликатный в человеческих отношениях человек, но, фанатическая страсть к мордобою, коробила всю сущность Олега Константиновича. А в данный момент, ему было жалко Олега, ставшего для него если не сыном, то очень близким человеком. Андрей, даже из уважения к нему — Олегу Константиновичу, не отступится от предложенного им поединка, и он представлял, чем это может кончиться.

Полковник удалился, а Олег вывел адвоката из задумчивости неожиданным вопросом. — Что это за шрамы на лице полковника, как это произошло? Возможно вы в курсе?

— Да в курсе! — это произошло в начале формирования организации — при отборе курсантов. Я до сих пор считаю, что я тоже виновен в этом в какой-то степени. Я приметил молодого талантливого парня. Поговорил с ним. Прощупал его мировоззрения, узнал, чем он дышит, и предложил вступить ему в нашу, только набирающую силу организацию. Он без колебаний согласился. Помню, как у него загорелись раскосые глаза, как он сразу преобразился. Его нетерпение, заразило меня. Он в то время работал в МВД, и уволиться без моей помощи не мог по простой причине. — Лучшего молодого сотрудника там было не найти. Несмотря на молодость, он был абсолютным чемпионом во всех видах единоборства, и таким же фанатом в этой сфере как Андрей. — Вот и получился результат, который ты сейчас видел. — Оба отлёживались месяц. Тут сыграло одно очень интересное обстоятельство: оба прекрасно держат удар, и у обоих, как у боевых собак, притуплены болевые ощущения. — Чего я боялся — то и произошло, — Андрей и на тебя глаз положил. Мужик-то он неплохой, и можно было бы с ним договориться, если б ты не встрял. — Разговорился тоже, кто тебя просил? В общем, жаль, конечно, что балл пониже будет, но тебе придётся сдать позиции — это не так зазорно — перед ним ещё никто не устоял — на других упражнениях баллы наберёшь! Ты меня понял?

— Извините, Олег Константинович, но во мне вы ошиблись, или считайте, что этого вы мне просто не говорили. Я боец, а не баба базарная — слов своих на ветер не бросаю, и удовольствие полковнику доставлю в полной мере. — Может, оценит?

— Ну, ну, давай, калечь себя. Посмотрим, на что ты похож будешь! — сказал раздражённо адвокат. Он, молча, зашагал по довольно обширной площади. Олег, ощущая вину, шёл рядом. Неожиданно адвокат резко повернулся, и, казалось бы, с радостью и надеждой произнёс, — послушай Олег, ты моложе его и физически сильнее. — Постарайся ради меня — задави его силой, возьми на болячку. А я как основной судья, остановлю схватку. Сделаешь, сынок, а? — В его голосе и выражении лица, была такая надежда, что Олег пообещал, — если повезёт, обязательно исполню.

Адвокат, как показалось Олегу, даже повеселел и, обняв Олега за плечо, пошёл рядом, оживлённо рассказывая все тонкости местной жизни.

Олег, как бы невзначай задал Олегу Константиновичу засевший в голове вопрос о том бойце, который оставил заметные шрамы на лице инструктора.

— Олег Константинович, а этот парень из МВД, он, где сейчас? — Олег Константинович остановился, и спросил с иронией, — ты что, и с ним хочешь провести схватку? Вряд ли получится. — Его нет в наших списках — он оказался слишком жесток, а самое страшное — хотел утвердиться в своей группе силой кулаков. Дал подписку о неразглашении всего что видел, и сейчас, под бдительным присмотром наших агентов. Я получил тогда строгий выговор за своего протеже — не разглядел в нем зверя. Вот и все. Надеюсь, что тебя не сведет с ним случай встретиться.

— Время до десяти, пролетело незаметно. И вот они перед дверями кабинета, где Олегу предстоит отвечать на непростые вопросы аналитика — опытного психолога. Совместимость вопросов и ответов, будет решать компьютер. Он же, проставит время, потраченное на ответы. А общее впечатление о курсанте и окончательную оценку, выдадут члены комиссии.

Волновались у кабинета, не только они — кроме них, в узком коридорчике, находился ещё один курсант. Зажав свои ладони коленями, он сидел молча, опустив голову на грудь. С ним находился мужчина средних лет, в таком же облачении, как и полковник. Он был коренаст и очень широк в плечах. То, что он был протеже этого молодого парня, не оставляло сомнений. Он, что-то шептал ему на ухо, и по-отечески тряс за плечо, подбадривая. Олег Константинович поздоровался с ним, как с хорошим знакомым, или даже другом. Отойдя вглубь коридора, о чём-то тихо заговорили. Как бы Олег не напрягал слух — слов было не разобрать. Чтобы заполнить медленно текущее время, Олег сел рядом с парнем, явно превосходившим его, своими габаритами. Тот даже в сгорбленном состоянии, возвышался над Олегом. «Вот это великан» подумал Олег, поражаясь редкими размерами будущего курсанта.

— Откуда будешь богатырь? — Парень посмотрел на Олега отрешённым взглядом. Видно было, что он был далеко, в своих нелёгких мыслях.

— Ты, что глухой, или чересчур загруженный? — Парень очнулся и беззлобно ответил, — точно, загруженный. Всё пытаюсь представить, чем пытать там нас будут? Страшно, жутко.

— Да ты не волнуйся! Тебя за один рост, на первое место поставят, и как на божничку молиться будут, — попытался пошутить Олег, несмотря на то, что сам не мог собраться с мыслями и придти в себя.

Дверь приоткрылась, и чубатая голова сообщила, — курсант Серов, пройдите в класс!

Великан медленно встал во весь свой огромный рост. Олег чтоб не казаться ничтожеством тоже поднялся, скорее ради интереса определить рост, этого новоиспечённого гренадёра, но, не достав даже до плеча, огорчённо вновь присел на широкий топчан. «Что же господь, так уж в крайности кидается? — Кому версту коломенскую, а кому — метр с шапкой! Да мы и не в обиде даже». Олег состроил чудаковатую физиономию.

— Ты чего это кривляешься? — Спросил подошедший адвокат. — Весело, что ли стало?

— Да так, потерялся я немного, рядом с этим переростком. — Наверняка, генерал, его к себе заберёт. — Будет мальчик, как сыр в масле кататься и в ус не дуть!

— Не язви, у тебя всё равно не получается. — Характер не тот! Лучше бы пожелал ему «ни пуха, ни пера». Этот парень успел за свои молодые годы повидать многое, чего тебе и не снилось!

— Чего же он такого повидал — если не секрет? — Тут встрял в разговор коренастый провожатый.

— Парнишка этот, детдомовский — родителей своих, с рождения не видел. После детдома — свалка. Там его один хороший мужик приметил. Парнишка смышлёный, да и видный. Вот он его к себе и забрал. Все документы его нашёл. К немалому удивлению приёмного отца — он с отличием в институт поступил. Мечтал парень об армии, и когда призывный возраст настал — сам пошёл в военкомат и загремел сразу в Чечню. Там в заваруху крутую попали. — Вертушку их сбили, но сели они, можно сказать удачно. — Только отбиваться не долго пришлось — перебили почти всех, а его в бессознательном состоянии, с собой забрали. Насмотрелся он там такого, что не приведи господь. Так вот этот парень, воспользовавшись паникой, когда наши их там накрыли, — со связанными руками — четверых бандитов зарезал. Один из них, решил, что парню жизнь уже ни к чему, и хотел по горлу чиркнуть — первым и поплатился своей жизнью. Ребята наши — палили без разбора, и всадили в Андрея две пули, от которых он, практически на том свете был. — Хорошо, что вертушка рядом оказалась — спасли парня.

Парень-фанат, и без рукопашки жить не может. Ножи метает из любого положения — точно в цель. И лишнего не болтает. Есть у него один недостаток — на контакт с чужими людьми тяжело идёт — но это — думаю, поправимо.

Олегу стало неудобно от своих колких слов в адрес великана, но промолчал, погрузившись в свои нелёгкие мысли о предстоящем испытании.

Два часа ожидания, явно сказались отрицательно, и войдя в комнату похожую на учебный класс, оборудованный компьютерами и другими приборами, незнакомыми Олегу, он растерялся.

Впереди было сооружение наподобие небольшого подиума, там за столами, сидели незнакомые, сосредоточенные на чём-то мужики, с серьёзными лицами. Возле первого стола, копался с приборами седой мужчина в тёмно-синем халате. Олег поздоровался, остановившись у самых дверей. Седой мужчина поднял голову и произнёс — не стесняйтесь молодой человек, проходите, и садитесь поудобнее, — и он показал на кресло, похожее на стоматологическое. Легкие мурашки, пробежали по телу. Олега опутали проводами, подсоединяя различные датчики к его конечностям, голове, и всевозможным точкам на теле. Подошвы ног подперли упорами, так, что ноги пришлось согнуть, к груди же, пододвинули, что-то на вроде сложного тренажера: с кнопками на мощных рукоятках. Перед глазами, возник монитор с матовым, голубым экраном.

— Расслабьтесь курсант! Ничего особенного с вами не произойдет — тайного и сверхсекретного здесь, нет — обыкновенные тесты на вашу реакцию и интеллект — больше ничего. Вы пока видите на мониторе только свой пульс, нужно, всего лишь успокоиться, и добиться — минимального значения. Представьте, что вы сидите в домашней обстановке в мягком, любимом кресле, ничего вас не тревожит, звучит легкая музыка. А вот, вы, уже на берегу моря, подставляете лицо теплым лучам южного солнца, глаза прикрыты, слышен шум прибоя….

Олегу стало невероятно легко, его даже стало клонить в сон — он полностью расслабился. Значение пульса, невероятно снизилось. — Фантастика! Олег не верил своим глазам — на тренировках, они часто замеряли разность значения пульса — в спокойном состоянии, и после нагрузки. Он прекрасно знал, что в спокойном состоянии, его пульс, был 58—60 ударов в минуту. Сейчас же, — прибор показывал 46 ударов. Но стоило ему произнести слова, — ваши приборы некорректны, как тут же, пульс резко подскочил.

— Ну, вот молодой человек — у вас прекрасные показания: сердце и психика в полном порядке. А как у вас с реакцией? — На мониторе замелькали разноцветные огоньки; все тот же голос, предложил нажимать соответствующие цвету кнопки. Еще не успев толком сосредоточиться, Олег услышал вопросы, сыпавшие с разных сторон. Он еле успевал отвечать. Ему казалось, что он запутался и отвечает невпопад. А тут еще прозвучала команда, крутить педали, как на велотренажере, а руками отжимать от себя рукоятки, вдруг придавившие его к спинке кресла. Компьютер бесстрастно выдавал все данные, возможности его организма и интеллекта. Справедливости ради, в верхнем левом углу, стояло количество баллов, набранное чемпионом за все время существования организации. Оно было огромным, и Олег засомневался, что к этой цифре можно приблизиться. Азарт игрока, и огромное тщеславие лидера, захватили его разум полностью и он, обливаясь потом, как робот, выполнял все с максимальной отдачей. Очки стремительно набирались, и он молил бога, чтобы вопросы не кончались как можно дольше.

Экран вспыхнул яркой надписью «стоп». Рукам стало легко. Олег тяжело дыша, расслабился полностью. Пот струйками стекал по его лицу и телу. Экран вернулся к своим обязанностям: в верхней части экрана стояло время и набранные очки новым чемпионом — о чем компьютер незамедлительно оповестил — поздравив обладателя нового рекорда с феноменальным результатом.

Олегу не верилось, он смотрел недоверчиво на всевозможные данные, оцененные в процентном отношении к возможностям человека — где учитывались способности феноменов в разных областях тестирования в отдельности: будь то, реакция, сила, или интеллект — за всем этим, стояли конкретные, живые люди — умеющие показывать незаурядные результаты.

По оживлению в зале, и счастливым глазам Олега Константиновича, он понял, что стал временным лидером. А что его ждет дальше? Он мог только предполагать.

Холодный душ, быстро привел его в чувства. Бодро выскочив через указанный выход, он чуть не сбил своего тезку, беседовавшего с новоиспеченным курсантом-великаном, и его куратором-протеже. Парень протянул Олегу руку, поздравляя с великолепным результатом. — Не ожидал земляк, что у тебя такие способности. Возможно, ты приобрел себе невидимого соперника, а возможно и врага — в лице бывшего чемпиона. Мне кажется, что такие результаты, способны показывать только те, у кого отклонение психики от нормы — то есть, больные люди — мнящие о себе, что они великие. Это относится к малышам — вроде Гитлера, Сталина, Наполеона, Ленина и т. д. — Олег бросил на парня быстрый взгляд, но промолчал, вспомнив слова адвоката. Да и получил сейчас, ту же пилюлю, что недавно предложил этому парню.

— Так ребята, у нас здесь не призыв в армию, и не набор в институт благородных девиц! Здесь редкость, когда тест за день проходят два человека — это случайность, и довольно приятная, так как вам, есть с кем соревноваться. Живой азарт, всегда дает отличные результаты. Надеюсь, что соперничество, только сплотит вас, и вы станете друзьями. Каждый человек индивидуален и не стоит болезненно воспринимать чужое превосходство. Каждый имеет право, заявить, что он в чем-то лучше другого. И надо стремиться к лучшим результатам и своему совершенству. Сегодня у вас будет тяжелый день, и только от вас самих зависит, на какую ступеньку вы поднимитесь. А сейчас, вас ждет знакомство с новейшим оружием, разработанным специально для снайперов экстра-класса, каковыми вы в дальнейшем, обязательно станете — это неотъемлемая частичка вашего дальнейшего профессионализма.

Тир, если его можно было так назвать — находился под землей, и был, казалось, бесконечным. С промежутком в двадцать пять метров, там была вмонтирована глухая подсветка, и вдали казался сплошной свет. Олег удивленно спросил, — какая же протяженность этого помещения? — оторвавшись от бумаг лежащих на столе, к ним подошел небольшого роста, коренастый человек. Услышав вопрос Олега, он с гордостью в голосе произнес. — Этот тоннель — так мы его называем — более трех тысяч метров; оборудован, по последнему слову техники: имитирует сопротивление воздуха, боковые порывы ветра, и регулирует подсветку, от глухой ночи, до яркого солнечного света. — Он поздоровался с адвокатом и куратором молодого воина, как с приятелями, назвавшись Дмитрием, протянул обе руки Олегу, затем великану. Посмотрел с восхищением на парня, (сам он, ростом, не доставал курсанту до плеча).

— Вот это парняга, да ему пушку в руки, он и не пригнется.

Олег Константинович отошел с хозяином тира в сторонку; о чем-то тихо разговаривали. Похлопав по плечу Дмитрия, адвокат громко произнес, — ну, что ребята, блеснем снайперским умением из новейшего оружия?! Вы будете одни из первых, кто держал это чудо техники — великое произведение инженерной мысли. Я думаю, что стоит открыть вам секрет это оружие, поражающее цель на несколько километров, можно по привычке назвать чудо винтовкой, но — это уже другой класс, совершенно другой уровень оружия, отличающийся от последних образцов лучших винтовок, как небо и земля. Давай Дима, неси эту красавицу сюда.

Дима открыл массивную решетку-дверь, вошел в оружейную комнату, набрал код на компьютере, затем вставил пластиковую карточку, казалось в монолитную стену, и она тут же раздвинулась, пропуская его в другое помещение. Вскоре он вернулся с предметом, на самом деле очень напоминающим, что-то из фантастических фильмов-боевиков. Все с любопытством стали разглядывать необычное оружие. — Основное отличие этой супермашины от всего стрелкового оружия, это использование вместо пороха, взрывчатого вещества огромного коэффициента действия, при очень маленькой дозе впрыскивания в так называемую камеру сгорания. Происходит взрыв, и специально созданные пули особой формы, устремляются с огромным ускорением и вращением вокруг своей оси по стволу, покоящемуся на магнитной подушке стабилизаторе. Пули находятся в этом массивном цевье, а аккумулятор создающий магнитное поле находятся в прикладе; там же находится мини-компьютер для обработки слежения за целью и лазерным лучом, показывающим точку прицела. Есть очень дорогие пули со встроенной видеокамерой и процессором стабилизирующим любые отклонения от цели. Камера фиксирует точку прицела, а процессор контролирует полет пули до этой цели. Если даже, цель переместилась за время полета пули — она уже обречена на погибель: в пуле, а вернее в снаряде, находится мощное взрывчатое вещество и при вхождении в цель, происходит взрыв, разрывающий снаряд на специальные секции — человек превращается в фарш и выжить, получив такой снаряд — невозможно. Одна такая штучка, стоит дорогого автомобиля, и возможно, что вам не придется воспользоваться таким снарядом никогда. А вот пулями, достигающими цели до трех километров, мы сейчас и воспользуемся.

Впереди — в пяти метрах от линии огня, вспыхнули мониторы отображающие мишени и расстояния до них. Первым на позицию вышел Андрей; видно было, что для него, это было привычным делом. Сняв защиту с прицела, он спросил, по какой мишени открывать огонь? — Дмитрий усмехнулся, — да по любой, какая тебе больше нравится; мы их обе, прекрасно видим. Три выстрела не более, оружие пристреляно, куда лазер покажет, туда и попадешь. Не успел он договорить фразу, как прозвучал тихий хлопок. Даже в пустом помещении, звук был непривычно-слабым. — На расстоянии в двести метров, его уже не услышишь. Плечо Андрея едва дернулось, и прозвучал второй выстрел. Отверстие в центре левой мишени увеличилось, но ненамного. Третий выстрел, едва добавил изменения в пораженной цели. Олег был в восторге. Андрей поднялся, восхищенно покачал головой, — не ожидал, что такое чудо, может быть в нашей действительности.

Олег поискал удобное положение, приложил к щеке приклад, бросил взгляд вдаль помещения; оно узким лезвием ножа уходило в пространство, и растворялось в ярком свете подсветок. Он пытался увидеть цель, по которой должен был стрелять, но тщетно напрягал зрение. «Ну, что ж, посмотрим, чем порадует нас прицел», и Олег прильнул к мягкому материалу защиты глаза. Впечатление от увиденного, поразило его воображение — эффекты были впечатляющие: обширная зона наблюдения была намного лучше, чем у любого бинокля, или профессионального фотоаппарата с мощным объективом. Центр выделялся ровным кругом отличной фокусировки, в котором точно по центру был маленький, четкий крестик, совпадающий с лазерной точкой на наведенной цели. В зависимости от того, куда указывала лазерная точка, в верхней части видимой зоны было постоянное табло со значением цифр, указывающих расстояние. А вот и мишень; Олегу прекрасно была видна даже текстура бумаги. Лазерная точка остановилась в самом центре мишени; Олег задержал дыхание и плавно нажал на курок. Легкий толчок в плечо и еле слышный хлопок. Олега поразило то, что он увидел полет пули. Она вынырнула откуда-то снизу, размытой массой; приобретая четкость и уменьшаясь в размерах, стремительно понеслась к центру мишени. Он, казалось, заметил ее вращение. Мишень даже не дрогнула, а образовавшееся отверстие в центре небольшого круга, не потревожило даже мошку, продолжавшую спокойно ползать по бумаге.

Результат Олега, был не хуже чем у Андрея, если не считать более обширного отверстия в центре мишени.

— А сейчас, мы посмотрим, какие вы стрелки из пистолета, так же созданного нашими конструкторами. Ждать от вас хороших результатов не стоит. Здесь нужна постоянная тренировка. Те, кто служил и имел навык, естественно, будут результативнее, и тем не менее, первый результат, фиксируется обязательно, для дальнейшего сравнения, и прогресса после тренировок.

— Как и предвиделось, Андрей выдал почти отличный результат. У Олега, опыта не было, но, результат для первого раза был неплохим.

Дмитрий взял у стрелков пластиковые пропуска, вставил их в щель корпуса компьютера, и ввел данные результаты в общее тестирование. Пожав руки присутствующим, на прощанье сказал, — парни покажут себя, — добавил скупо, — бойцы!

Бойцы, вместе со своими протеже, вошли в высокое просторное здание — комплекс по физической подготовке всех сотрудников этой уже довольно обширной и мощной организации. Здесь чувствовалась знакомая атмосфера — присутствовал запах, напомнивший Олегу спортивные залы, где запах пота, был неотъемлемой частью той жизни, где азарт и напряжение давали результаты, приносящие удовлетворение всему организму.

Из приоткрытой двери доносились звуки ударов, возгласы и надсадные крики; чувствовалось, что в зале идет упорная тренировка. Олег Константинович распахнул шире дверь, приглашая Олега с Андреем пройти в зал.

Зал был просторным, с высоко встроенными большими окнами, защищенными изнутри проволочной сеткой. По стенам, были расположены различные тренажеры и приспособления для тренировки и растяжки мышц и сухожилий. Группа, примерно из двадцати человек с голыми торсами и в широких белых штанах, отрабатывали различные способы ударов. Полковник в таком же облачение ходил по плотному ковру в центре зала, резко делая замечания курсантам. Увидев вошедших, пошел навстречу, улыбаясь открытой улыбкой, как своим старым друзьям. — Как ваши дела? — Спросил он в первую очередь.

— Результаты просто отменные — ребята не подкачали, а у этого парня, — он обнял за плечи Олега, они просто фантастические. — На лице адвоката, светилась радостная, неподдельная улыбка. Неожиданно нахмурившись, он произнес посерьезневшим голосом, — но это не говорит о том, чтоб ты ему портил жизнь. Я рад, что сегодня тестируются два хороших парня, и по неписанным законам, они должны провести бой в полном контакте между собой, так что, отойди в сторонку и будь беспристрастным судьей. Не хотелось тебя отрывать от занятий, но есть одна просьба — не растягивать ребятам, их вступление в нашу школу. Если сегодня они проведут бой, то полоса препятствий, автоматически переносится на завтра. Я хотел бы посмотреть на групповое состязание. Думаю, что твои подопечные, будут не против, если разомнутся не по программе. А после полосы препятствий, снова сюда, на кулачное собеседование.

Полковник улыбнулся своей широкой улыбкой, произнес вкрадчиво, — Ну если у тебя есть предложения, то и у меня к вам есть свое: Отступим от неписанных правил. Я предлагаю вашим подопечным провести бой обоим против меня, и тогда закроем сегодня тему тестирования для обоих бойцов. — Завтра они получат звание курсантов нашей элитной школы. Для уравнения шансов, я тоже отдам силы на полосе препятствий. — Адвокат укоризненно покачал головой, — тебя Андрей — только могила исправит! Хорошо, я согласен. Давай отбой ребятам, и на полосу препятствий. Я со своими поспешу туда — пусть немного познакомятся с дистанцией.

Олег хотел остановить адвоката, но тот грубо вытолкал их в коридор. — Вперед ребята, на волю, на свежий воздух, а то я уже задыхаюсь в этой бойне. — Возмущенно добавил, — странные люди — не хотят одними мозгами дела решать — кулаки почесать надо. А ты молчи, — обратился он к Олегу, — о себе не думаешь, о парне подумай, — кивнул он в сторону великана. — Вдвоем, вы его все равно быстрее дожмете — может без увечий обойдется.

Полоса препятствий была рассчитана на несколько человек. Свою группу полковник разбил по пять человек; отставил одного, присоединив Олега с Андреем, произнес с насмешкой, обращаясь к попечителю Андрея, — ну, как «Сильвестр», может, покажем молодежи, как старики справляются с такими пустяками? — «Сильвестр» нахмурившись, отмахнулся, показав на адвоката, — вон Константиныча агитируй, он за бумажками совсем закис.

Решив дать посмотреть вновь прибывшим, как бывалые курсанты преодолевают препятствия, тем самым, освободив инструктора от долгих объяснений, и облегчить задачу Олегу и Андрею.

И Олег, и Андрей — с азартом и напряжением наблюдали за группой, рванувшей по полосе препятствий, отдававшей все свои силы. У них был еще один шанс — улучшить свои показания, и подняться хоть на одну ступеньку своего рейтинга.

В этой школе, фиксировались все состязания, и дополнительные тесты; результаты вносились в базу данных, производя тем самым, анализ состояния курсанта, или уже подготовленного агента. Это помогало медикам, психологам, и аналитикам, видеть полную картину состояния всей организации. Здесь испытывались самые прогрессивные методы подготовки агентов, новейшие препараты, улучшающие общее физическое состояние, и повышающие возможности мозговой деятельности. Уже действующие агенты, постепенно переходили из одной категории подготовки в другую — более профессиональную, и совершенную. Систему подготовки, создавали самые талантливые специалисты, и в перспективе, мощная организация, должна была стать открытой, и самой действенной во всем мире. Но в стране, полностью коррумпированной, захваченной доморощенными олигархами и криминальными структурами, сросшимися плотно с правительством и крепкой сетью административного влияния — эта организация, нужна была — тайной. — Тайной до тех пор — пока система реанимации страны, не подойдет к точке, быстрого восстановления всех основных структур благотворительного влияния на общее состояние государства, и ее выздоровления.

На данном этапе, организация была еще очень уязвима и открытая война с огромным монстром, выросшем за неимоверно короткий срок в спрута, опутавшего всю страну щупальцами, протянувшимися далеко за ее пределы, могла привести к непоправимым последствиям, дающим еще большие трещины в распадающемся монолите государства, живущего без законов, без воли, без совести, и простых человеческих понятий.

Пока, нужна была осторожная работа гения-хирурга, отделявшего гниющую плоть от здоровых клеток; не имеющего права на ошибку. Что не могла сделать власть — должны были сделать люди с чистой совестью, настроенные в духе патриотизма, болеющие за свою родину и за свой народ. Умело маскируясь под криминальные структуры, нужно было создать атмосферу страха и безысходности у самых богатых, беспредельно властвующих людей. Подводя их к мысли — влиться в государственную собственность, ища поддержки у власти, и держаться за пирог, хотя бы одной левой рукой. — Все лучше, чем потерять все! — Вплоть до своей жизни.

Читая лекции по психологии, экономике и технологическому обновлению всей системы государства, — всегда затрагивалась тема человечности, неукоснительных правил отношений в обществе, и всех сфер влияния человека. Особенно уделялось внимание моральному облику человека и всего общества. Каждый, мог свободно высказать свое мнение по любым вопросам. Предоставить свою программу о развитии организации, и даже общества в целом. Все работы, представляющие хоть какую-то ценность — рассматривались аналитиками. Давалась конкретная оценка труду. Принимающих активное участие — поощряли, и это подталкивало многих, к более кропотливой работе над своими произведениями, учило анализу происходящего и прогнозированию на далекое будущее. Лучшие работы печатались, и вывешивались на стендах в коридорах школы.

Олег прочувствовал каждое движение участников состязания, но когда их четверка во главе с полковником рванула по полосе препятствий, он понял, что в числе первых, ему не бывать. Полковник стремительно уходил вперед, да и другие участники оказались более приспособленными к таким упражнениям. Даже массивный Андрей, отстал от Олега всего на считанные метры. Особое разочарование, принесло метание ножей, где Андрей управился в несколько секунд — все пять ножей, он вогнал в самый центр мишени, обогнав не только Олега, но и опытного курсанта. Ножи полковника, также торчали в центре мишени плотным ежиком. Придя к финишу последним и сильно вымотанным, Олег упал на траву, к горлу подступила тошнота. — Давно он так не уставал — мышцы не привыкли к незнакомым упражнениям и ныли. Остальные участники, так же лежали на траве, только полковник ходил около курсантов, приговаривая, — сколько раз я вам говорил, нельзя после таких напряжений лежать — нужно ходить, отдыхать стоя. Но его никто не слушал — даже первая пятерка не могла еще восстановиться после длинной и тяжелой дистанции.

Андрей подполз к Олегу, прохрипел, — видел, полковник-то, самый свежий. У него что, организм двужильный что ли? Хорошо, что я не так давно из тех мест, где эта полоса препятствий уже снилась. Правда она немного отличалась от этой, но все равно помогло. А ты молодец, если б не ножи, что валяются на земле, ты бы меня сделал. А ведь я среди своих, был недосягаем. Не переживай, ножи дело наживное, как и умение драться.

Олег отдышался, произнес тихо, — тебе не кажется, что полковник, слишком высокого мнения о себе? Поставил нас, как пацанов — обоих против себя. Чего он о себе возомнил?

Андрей кашлянул, и тоже понизив голос, сказал, — ему же хуже, отпрессуем, спесь-то и слетит. А впрочем, посмотрим, я всяких чудаков насмотрелся. На одного тихоню нарвался — так он мне такую трепку устроил, что надолго запомнил — словно под трактором побывал. Сюда парня порекомендовал. — Тихий интеллигент-умница. А двигается, словно всю жизнь балетом занимался. Вот он, этому полковнику, точно показал бы, где раки зимуют. Михалыч за ним на днях поедет. — Думаю, скоро увидимся.

**********

Глава 14

МОРДОБОЙ

Отпрессовать полковника — оказалось не так-то просто: — Верткий, как кошка, с отличной реакцией и жалящими, жесткими ударами, от которых увернуться, иногда не удавалось, он легко двигался по ковру, на который уже капала кровь из рассеченной брови Андрея. Великан стал прихрамывать — нога над коленом сильно опухла, и он уже не доставлял полковнику особой заботы.

Михалыч, видя, что кровь заливает глаз его подопечного — остановил схватку, попросив находящегося рядом медика, заняться Андреем.

Олег остался один на один с полковником и наконец-то почувствовал свободу от неприятного давления в душе. Вот он, настоящий поединок с достойным противником. И эту схватку, он должен выиграть.

Зрители замерли, зачарованные высоким искусством поединка. Изучив друг друга, каждый стремился к открытому бою. Темп нарастал, и схватка была уже бешеной. Зрителям казалось, что град ударов, сыпался сумбурно и бессмысленно — они уже не могли видеть комбинаций и тактики боя. Им казалось, что жестокость перешла все границы, а противники, скоро, просто упадут от бессилия. — Невозможно было выдержать такой темп в тяжелой весовой категории. Некоторые удары, тем не менее, проходили сквозь защиту. -Кровь заливая лица, капала вместе с обильным потом на ковер, пачкала тела. Белые широкие штаны стали серыми от пота и пятен крови.

Олега поражала выносливость полковника, было очевидно, что он не сдаст своих позиций, и будет биться насмерть. Олег чувствовал, что устает, и прекрасно понимал, что будет все труднее уходить от мощных ударов, на которых он концентрировал все свое внимание. — Стоит пропустить такой удар, и настанет конец. Он отбрасывал эту мысль, он уже не слышал криков адвоката — пытавшегося остановить это безумие. Олег помнил его просьбу — задавить полковника силой, но как не пытался сделать захват — все было напрасно — полковник мокрым, скользким угрем выскальзывал из рук, и вновь держал Олега на дистанции.

Олег заметил, что при каждом отходе, полковник наклонял голову, прижимая подбородок к груди, и смотрел на ноги Олега сквозь узкий промежуток между руками, закрывая себе боковое пространство. Уходил всегда в определенном танце. Олег словно увидел свои дальнейшие действия…. На очередном отходе противника, он не остановился как обычно, а наоборот, резко приблизился сделав ложный апперкот левой рукой. Руки полковника сомкнулись, защищая лицо, на сотую долю секунды закрыв ему обзор, и тут, Олег нанес резкий боковой удар в незащищенный висок. Полковник стал заваливаться, и тогда Олег сильным толчком обоих рук, придал его падению ускорение, от которого полковник не удержался, и стал падать. Прыгнув как кошка на упавшего противника, Олег взял его на болячку, но, тут же, отпустил — полковник не сопротивлялся, его тело было безвольным.

Олег похолодел. Тяжело дыша, он встал над поверженным противником, растерянный и беспомощный; понимая, что произошло что-то непоправимое, и возможно страшное.

Медик быстро подбежал к лежащему неподвижно полковнику; долго колдовал над ним. Его испуганное лицо — держало всех в напряжении. Наконец он поднял голову, прохрипел от волнения сиплым голосом, — слава богу — жив. Все облегченно вздохнули. Но полковник не приходил в сознание. Вскоре его на носилках отправили в медсанчасть. Олег чувствовал себя виноватым, он не находил себе места, ему казалось, что все на него смотрят с укором. Даже Олег Константинович молчал, и старался не смотреть Олегу в глаза.

Сгоряча он не почувствовал особой боли, но когда они остались вчетвером, боль навалилась на все тело с такой силой, что дальше идти самостоятельно он не мог. Прислонившись к стене, он вдруг неожиданно рухнул на пол, потеряв сознание.

Генерал многое прощал своим подчиненным…. Но в этот раз, он был просто взбешен, и ругал адвоката, не стесняясь выражений. — Где ты был старый м…к, ты что, не мог этого придурка остановить? Самая работа, а их благородие — развлекаются, видите ли. Костолом чертов! Выгоню к едрени фени, пусть на гражданке, цирк устраивает! В больничку волчару отнесли, раны боевые залечивать. Я ему залечу! Надолго запомнит! А твой парнишка-то, молодец! Как он этого героя отделал! Молодец! Пусть отдыхает, а там ко мне, я с ним побеседую. Понял? А этого, долго там не держи — группа его нужна. Сам понимаешь. Поэтому тебя и пригласил. Докладывай, как дело движется?

Адвокат помолчал, примериваясь, как начать нелегкий разговор — дело было не из легких. «Сказать генералу, что время поджимает, многое упустили, информация неполная. Так такая буря начнется, что придется на ковер, поломанного полковника доставлять. Нет, сам попробую справиться. Придется сгладить углы, и пропустить некоторые моменты дела».

— Как я уже докладывал, по основному делу — все обстоит не так гладко, как хотелось бы: Коротовский, решил всю тяжелую промышленность под себя подмять. В данный момент, он Серовским комбинатом вплотную занялся. Серов, конечно, упирается, но крот, в своем репертуаре — грозит физической расправой. Сегодня Серов, получается, сдался, но кроме оценочной суммы, предоставленной комиссией, он требует от крота, наличную сумму в долларах. — Генерал с любопытством вскинул брови, — и сколько же он требует?

— Кроту, он сказал следующее, почти дословно: «Мне плевать на твои наезды и угрозы, если хочешь войны, то ты ее получишь! А по поводу того, что ты хочешь приобрести мой комбинат, то раскошеливайся — я сам хочу свалить от всего этого дерьма подальше. Оценка комбината, сам понимаешь — просто липа, купленная тобой же. Так вот, если ты, не заплатишь мне наличными реальную сумму — ты ничего не получишь. У меня тоже, кое-что имеется, чтоб удивить тебя и твоих псов. Так что, или мирная сделка, или никому ненужная война? Решай сам».

— Естественно, крот поинтересовался у серого — сколько тот хочет, и при названной сумме в пол миллиарда долларов, тут же согласился — не торгуясь. Передача валюты, должна произойти на открытой местности, недалеко от пролегающей трассы. Время встречи, и точное местоположение, будет согласованно обоюдно, и обусловлено пересечением линий от упавших трех монет на карту местности.

— Серову блефовать, просто нет смысла — он готовит документы для себя и своей семьи, для отъезда в Англию. Там у него уже приобретен особнячок, и нанята вся прислуга, с хорошей охраной. При встрече, будут присутствовать только сам Серов, Коротовский, их бухгалтера, и общий нотариус с секретарем. Сделка должна быть полностью заключена, без каких либо претензий с обеих сторон.

— А вот дальше — Серов сомневается в порядочности крота, и по всей линии отхода, хочет посадить снайперов, чуть ли не до аэропорта. — Билеты, он приобрел на разные рейсы, по разным направлениям.

Генерал пристально посмотрел на адвоката. — Не понимаю, так он что, этот Серов — ограничивается только этой суммой наличных, подписывает купчую, отдав все акции, векселя, и прочие финансовые документы кроту? Он что идиот? Ведь он, даже по оценочной стоимости, получил бы гораздо больше, сохранив при этом, большую часть акций. Тут, что-то не то, или информация неполная.

— Вы совершенно правы, есть информация, но ее еще проверить надо. У Серова в Центробанке, есть свои люди. Как вам известно, огромный долларовый запас страны, перекачивается в зарубежные банки, под очень низкий процент, а затем, эта валюта, возвращается в Россию в виде инвестиций, совершенно под другим процентом, несоизмеримо большим, чем вложения в эти банки. Естественно, что люди, имеющие непосредственное отношение к этой очень удобной афере — имеют огромные вознаграждения. Деньги то ведь не их собственные, а государства — потерянные миллионы, осевшие на личных счетах — никого не волнуют. — Страна большая — всем ворам хватит — кроме самого народа. Вот они и обнаглели, проворачивая смелые операции по отправке огромных сумм в зарубежные банки, предоставляя неоценимую услугу, для своих клиентов. Естественно за особый процент.

— Серов, возможно, обговорил этот вариант с нужными людьми и во время сделки, он укажет счет кроту, на который нужно перевести ту сумму, что была указана оценочной комиссией. Вот таким образом, пусть не всю сумму, но он ее получит в том банке, который был указан своему посреднику, сидящему на операциях в Центробанке. Эта операция, не вызовет особых подозрений, так как даже процент от услуги банка, этот работник при завершении операции просто изымет из компьютера, вместе с датой сделки. Какая сумма пришла, такая и ушла. Попробуй, докажи, что это был не сбой компьютера, а операция с целью аферы.

Генерал задумался. — Но получается странная вещь. У крота с его счета, уходит огромная сумма за комбинат, на открытый официально зарегистрированный в Центробанке счет комбината. Серов, в таком положение дел, как физическое лицо, не имеет права распоряжаться один такой суммой. Получается, что деньги просто испарились, не дойдя якобы, даже до банка. И если никто не поинтересуется, куда же делась такая огромная сумма, то так все и уйдет в туман. Придет другой хозяин, разгонит старых рабочих, не заплатив им за их труд. Наймет новых рабочих, а государство, получив от купли-продажи мизерный процент, потеряет ушедшую за рубеж огромную сумму в долларах. И какой-то бывший уголовник по кличке серый, будет наслаждаться жизнью в туманном Альбионе.

Адвокат развел руками, — Россия, одним словом! Что поделаешь?

— Я вам покажу, что поделаешь! Наличка после сделки, чтоб вот здесь на моем столе лежала, а сумма, переведенная в Центробанк, в государстве осталась! Ты меня понял?! А Серов, пусть убирается в свой Альбион! С кротом, позже разберемся. Пусть пока всех под себя подминает — работы меньше будет. Идите Олег Константинович, напрягите свои мозги, и чтобы все было в лучшем свете. Лично, за все, вы будете отвечать! Поняли?

Адвокат, конечно, все понял. Он мыслил масштабно, представляя почти всю картину предстоящих действий. Легко сказать, сохранить сумму в стране. — Легальные действия невозможны по многим причинам. Да и наличку, без физических потерь вряд ли удастся взять легко. Людей мало — за всеми наблюдение не устроишь. Пусть генерал лютует, но у него на все это — свое личное мнение.

Глава 15

БОЛЬНИЧКА

Еще на носилках Олег пришел в себя. Его внесли, в светлую палату, в которой стояло четыре кровати, заправленные по-армейски, возле каждой кровати находилась тумбочка; в углу, на самодельном столике, или точнее сказать многоярусной полке стоял телевизор и дешевый музыкальный центр. Шторы на окнах были раздвинуты и в палату заглядывали молодые клены, их нежные резные листочки покачивались, как бы укоряя людей, за их нецелесообразность и глупые действия. На стенах и полу беспокоились яркие солнечные блики, проникшие сквозь неплотную листву молодых деревьев, они приносили некое оживление в пустую палату.

Олегу помогли перебраться на кровать, сняв с трудом окровавленную одежду. Укрывшись простыней, он блаженно вытянул уставшее тело, поморщился от боли, казалось, каждая клеточка, каждая жилка не осталась нетронутой — все болело.

Олег обратил внимание на горшочки с цветами, стоявшими на широких подоконниках, «кто же интересно ухаживает за ними в этом мужском, суровом обществе» подумал Олег.

Словно на его вопрос, в палату вошла молодая девушка, в ослепительно белом халате. Она деловито достала из кармана ампулу, надрезала стекло, привычным движением отломила острие и, набрав в шприц прозрачную жидкость, подошла к Олегу. — Вам больной — нужно поспать и набраться сил. — Это всего лишь успокаивающее.- Она энергично потерла ваткой смоченной спиртом вены, и быстро ввела лекарство. — А это вам таблетки, как проснетесь, сразу выпейте вот эти две — они разные — не перепутаете. До скорой встречи, и она ласково улыбнулась.

— «Ну и дела — оказывается, здесь есть женщины, и не просто женщины, а симпатичные молодые девушки». С этой приятной мыслью Олег уснул.

Проснулся ночью. Тускло горел ночник, а вместо солнечных бликов, на стене красовался узор от ярко светившего прожектора. Подумал скептически «тоже мне секретный объект — женщины, прожектора, а дальше что?» Он вспомнил о таблетках…. В горле пересохло и, бросив таблетки в рот, он жадно выпил полный стакан воды. Наполнил из графина еще, осушил и второй стакан залпом. С трудом, опустив ноги с кровати, отправился в коридор, надеясь на недолгое путешествие.

Выглянув в коридор, он увидел уже знакомую девушку. Она сидела за столом и читала книгу. Заметив больного, она, не дожидаясь вопроса, произнесла, указывая рукой в конец коридора, — третья дверь направо, — и потеряв всяческий интерес к больному, вновь увлеклась чтением. Олегу, стало, даже немного обидно — не так часто красивые девушки не обращали на него внимание, а чаще, делали вид, что не замечали. Это придавало азарта и особой страсти. — Олег не любил, когда женщины доставались легко. — Пропадал интерес и таинственный ореол романтизма.

В этот раз, его самолюбие было сильно задето, и он решил применить то же оружие.- Не обращая на обратном пути на девушку никакого внимания, он, молча, проследовал в палату, желая вновь завалиться спать. Но девушка остановила его словами, — молодой человек, пройдите в ванную, вам надо помыться. Одежда уже там. А я, поменяю вам постель.

Олег посмотрел на себя «да, искупаться не мешало бы, но уж больно все болит». Посмотрел на медсестру, держащую в руках постельное белье. Притворно жалобным голосом произнес, — я без вашей помощи, не смогу забраться в ванну, а если заберусь, то точно утону.

— Проходите, набирайте воду, а я сейчас подойду, помогу вам.

Олег никак не ожидал такого оборота дела, и застыл посреди коридора с недоуменным выражением лица.

— Что за больные пошли? — Вам что, совсем мозги поотшибали? Ванная, рядом с вами. поверните голову направо. Вот так. И толкните дверь. Выключатель на стене. И впрямь — заторможенный какой-то. — Она бросила на стол стопку белья, и быстро подошла к Олегу. В прохладном коридоре, от ее тела, пахнуло приятным теплом, и еле заметным запахом тонких духов. Белоснежный халатик просвечивал, и Олег заметил, что под ним, только тоненькие легкие трусики. Упругая грудь с маленькими, но хорошо прорисованными сосками, рельефно оттопыривали халатик, возбуждая воображения Олега.

— Где же вас так сильно колотят-то? Она включила свет, и открыла полностью оба крана. Вода, мощной струей ударила в дно ванной, наполнив ее живым звуком. Брызги полетели на халат медсестры, и она быстро отрегулировав температуру воды, вышла в коридор. — Ну, больной, вперед! Посмотрите на себя. Неужели вы думаете, что я буду после вас в ванной купаться, и халат менять? Ну, уж нет — давайте потихоньку сами. Вот так, хорошо. раздевайтесь и в водичку. — она вновь окунула свою ладошку в воду. — Отлично! Если чего — кричите, я рядом.

Оставшись один, Олег с трудом разделся, и буквально перекатился через край ванны. Тело обняло приятным теплом, вода побурела отмывая засохшую кровь. Олег выдернул сливную пробку и переключил кран на душ. Долго отмывался. Решив еще полежать в ванной, наполнил ее почти до краев, оставив тоненькую струйку, расслабился в приятной невесомости. Потянуло на сон. Закрыв глаза, он представлял себя парящим в теплых потоках воздуха. Истома и нега, пробежались по телу, голова потяжелела, и он уже собирался, пикируя вниз, опуститься на землю.

Расслабленное тело, не хотело поддаваться, и Олег еле добрался до кровати, застеленной чистой простыней. Сон брал свое, и Олег, уже проваливался в небытие, с фантазиями, неподдающимися никакой логике. Он уже наслаждался видениями, когда на его плечо легла легкая рука, и тихий нежный голос произнес ласково, — Больной, не засыпайте, вам нужно поставить укол. Как вы себя чувствуете, как температура? — Она положила свою маленькую ладошку на лоб Олегу. — Есть небольшой жар, но уже не страшно — жить будете!

Он взял ее руку, прижав к груди, произнес страдальчески, — милая девушка, вы говорите мне неправду — я чувствую, что умираю от страдания, оттого, что вы равнодушны и сейчас хладнокровно покинете своего единственного больного. Вы — сестра милосердия, и должны знать, как тяжело умирающему: без ласки, заботы и тепла. И в эти последние минуты — бог послал мне прекрасного ангела, а я, даже не знаю вашего имени. Вы чувствуете, как беспокойно бьется сердце, как пылает жаром грудь? Будьте же милосердны к несчастному, не бросайте на произвол судьбы! Что вам стоит подарить немного тепла умирающему? — Олег, удерживая левой рукой ее руку на своей груди, потянулся, пытаясь обнять медсестру за талию. Боль пронзила все тело, и он застонал не сдержавшись. Откинулся на подушку с побледневшим лицом. Пот, испариной покрыл его лоб, вновь подступила тошнота. В глазах потемнело. «Неплохо, полковник поработал — все мозги взбаламутил».

— Перестаньте дурачиться больной! — Она освободила свою маленькую нежную ладошку и добавила, — не люблю болтунов. Быстро давайте вашу руку, я вам за это — больно сделаю, и сразу баеньки. Вам больше спать надо, и пока не хорохорьтесь — все равно, ничего сделать толком не сможете. Вон, как побледнели. Сознанье не потеряйте. — Поставив укол, она погладила его короткий ежик, задержала на мгновение руку, посмотрев, ласково и открыто в глаза Олегу.

— Как звать-то, — слабым голосом спросил Олег.

— Инна — меня зовут, а вас, я уже знаю — Олегом. — У меня брат-Олег — чем-то на вас похож.

— Что ж вы всё на вы-то меня, старик я, что ли?

Проснувшись уже ближе к полдню, Олег почувствовал, что в палате он не один — явно слышалось ровное дыхание. Он повертел головой и увидел знакомый бледный профиль полковника. «Ну вот, еще одного бедолагу привезли — не так скучно будет. А где он до этого-то был?».

На тумбочках Олега и полковника лежали принесенные кем-то фрукты, и пакеты с соком. Кроме этого: среди пакетов, лежала толстая книга в темно-зеленом переплете. Олег взял ее в руки, на плотной обложке строгим, тисненым шрифтом было скупо написано «Справочник по психологии». — «Константинович позаботился», подумал Олег. Открыл книгу, без интереса пробежался по первым строчкам. Но чем дальше он читал, тем сильнее его захватывало содержание книги. Он даже не заметил, как проснулся полковник.

— Привет боец! Что читаешь? — Скосив глаза в сторону Олега, спросил полковник. Не дожидаясь ответа, продолжил, — вижу, оклемался малость! Я вот, тоже вроде в порядке. — Олег поднял голову, посмотрел на полковника виновато. Только хотел сказать, что-нибудь оправдательное…, но полковник, словно поняв Олега, опередил его, сказав с оптимизмом. — Ну, ничего, не расстраивайся — отдохнем, посачкуем немного. Олег обещал шахматы принести — говорит, что ты в этом силен. — Поиграем.

Оба замолчали… Два изрядно потрепанных боевых пса, лежали на железных кроватях с панцирными сетками, не зная, как продолжить разговор, разрядить напряженную атмосферу чувства вины.

Полковник вновь заговорил первым; словно, оправдываясь. Стал говорить о том, что настоящий боец должен испытать себя полностью: не поддаваться слабостям, не бояться боли, и быть до конца принципиальным. Такой поединок, может произойти в жизни: где не будет рядом судей, друзей, а тем более медиков, способных помочь в критический момент. — Жизнь жестока, и не терпит послаблений. Ты доказал в полной мере, что настоящий боец, и на тебя можно положиться. Тут же привел случай из своей жизни — когда он попал в следственный изолятор, по обвинению в убийстве одного из авторитетов города. Следователей, он игнорировал полностью, не желая с ними разговаривать. Это их взбесило, и они прибегли к простейшему способу продажных ментов: — закрыли его одного в камере, и как он тогда и предполагал: пригласили отморозков из группировки убитого авторитета.

В камеру вошли трое крепких парней…. Он сразу понял, что они хорошо знакомы друг с другом. Не церемонясь долго, они сразу приступили к заданию и зацепили его колким оскорблением, на которое Андрей не отреагировал. Он знал, что будет драка и мысли, были только об одном — как бы не убить случайно, кого-нибудь из этих подонков.

— Один из корешей: широкоплечий, коренастый, с бычьей шеей, криво усмехнулся, показав ряд золотых зубов, — ты что, «маня», молчишь, не отвечаешь? Может, мы тебе не нравимся, а? — он протянул руку к лицу Андрея, пытаясь схватить за подбородок. Андрей резко отбил руку и толкнул бычка в грудь.

Провокация удалась — началась драка. Братки оказались настырными, и Андрею пришлось попыхтеть, прежде чем уложил их на грязный пол. Когда менты ворвались в камеру, вся крутизна была в глубоком нокауте.

— Я к чему тебе все это рассказываю: — Всегда думай головой, не поддавайся эмоциям. — Не то напорешь дел на свою голову.

Олег принял эти слова в свой адрес как упрек — ведь он мог последним ударом убить полковника. Чувство вины, заставило Олега, искать слова оправдания.

Полковник, тяжело повернувшись в его сторону, сказал нарочито сердито.

— И не надейся на извинения — поломал человека и извиняется «простите меня, пожалуйста

— я больше так не буду». Не в детском садике — за такие промашки — кровью надо рассчитываться! Вот погоди, выйдем отсюда — задам тебе взбучку. — Увидев растерянность на лице Олега, затрясся от немого смеха. Поморщился от боли. — Это ты меня

должен простить, за мой фанатизм, как только вижу малейшую возможность серьезно покуражиться, так не могу с собой справиться, адреналин — это тоже наркотик. Если ты боец — впрочем, я убедился в этом на своей шкуре — ты меня поймешь. Который раз в больнице отлеживаюсь, а все неймется. — Надо завязывать, а то последних мозгов лишиться можно.

Болеть, по-видимому, больше никто не хотел — даже Андрея с его рассеченной бровью в этом маленьком корпусе не оказалось. Олег уже мог свободно ходить и, обследовав все комнаты, надеялся встретить хоть одну живую душу, кроме медсестры.

В коридоре за столом, сидела другая девушка, моложе Инны, с рыжими, забранными в хвостик волосами. Ее полноватое лицо было в веснушках, брови удивленно были приподняты, как и маленький курносый нос — вздернутый вверх до неприличия. Она была похожа на маленького розового и гордого поросеночка с надутыми пухлыми губками. Посмотрев ленивым взглядом на Олега, вскинула гордо голову, убирая челку со лба, и словно не заметив Олега, уткнулась в открытый журнал. Олег, вспомнив Инну, подумал, «как они работают, какой у них график?» Увидит ли он вновь ту, симпатичную девушку, до своего освобождения из этого заточения?

Дни без дел тянулись нудно и тяжело. Разум и тело, привыкшие к активному образу жизни, требовали приключений. Олег уже пытался обследовать пространство вокруг корпуса, но это оказалось невозможным — у входа была усиленная охрана, и он даже не смог определить — где вообще находится. На территорию, куда его привезли, местность, была не похожа — слишком крутой склон, уходил далеко в высокий кустарник, и дорога терялась в густой зелени. Охранники, вежливо попросили его вернуться в здание, предупредив, что наружу выходить, строго запрещено.

Пища была привозная, но когда приглашали к столу, всегда была горячей, и прекрасно приготовлена. Кроме Олега с полковником, за длинным столом, всегда находился один из охранников, сама медсестра, исполняющая роль официантки, и молчаливый совершенно лысый мужик средних лет, очень плотного телосложения. (Олег так и не узнал, кто он такой, и какую роль играет в этом, богом забытом местечке)

Олег часто названивал домой, справляясь о здоровье матери, обещал скоро приехать. Успокаивал ее, говоря, что работа хорошая и зарплатой, обещали не обижать. Пришлось врать, и говорить, что он работает юристом в очень солидной фирме по продаже недвижимости. Фирма процветает и возможна перспектива его карьерного роста. Мать иногда плакала в трубку, не то от радости, не то от долгой разлуки с сыном. Она и подумать не могла, что скоро не будет его видеть подолгу — без звонков и писем.

Олег не мог и подумать, что эта маленькая больничка, находившаяся под охраной, тщательно прослушивается службой контроля и отсева курсантов, и уже готовых к действиям агентов. — С самыми болтливыми курсантами, а случалось и действующими агентами, проводили профилактическую беседу. Если видели, что это бессмысленно — подвергали специальной обработке с применением химических веществ нарушающих психику, и стирающих память, почти полностью. Правда, многих, в виду нехватки отличного человеческого материала, оставляли, видя, что в дальнейшем, этот человек не рискнет даже намеком, сообщить кому-то об этой тайной организации. Служба внутренней и внешней разведки — была особенно мощной — от нее зависела безопасность всей организации и каждого агента в отдельности. Специально обученные люди, внедрялись во все сферы человеческой деятельности, собирая интересующую их информацию. — Вся она немедленно передавалась в аналитический центр. Составлялась общая картина происходящего вокруг. Не упускались даже кажущиеся мелочи, малейшие детали и нюансы. Это помогало строить стратегию, по изменению всей структуры государства, варьировать свои действия, поступая исключительно правильно и без ошибок.

Инна, после их первой встречи, заступила уже второй раз на свое дежурство. Олег часами просиживал рядом с ней за столом в коридоре. Полковник ворчал, что он оставляет его одного в палате — даже в шахматы не с кем играть — сетовал он. А Олегу было жаль, что он не может побыть наедине с этой милой девушкой. Он все больше привязывался к ней, а она, со страхом поглядывая на дверь палаты, позволяла ему вещи, которыми баловались влюбленные, укрывшись ненадолго от посторонних глаз.

Утром, после завтрака, Олег как обычно сидел рядом с Инной. Она должна была смениться, и уйти на отдых.

В дверь вошла запыхавшаяся сменщица, кивнула Олегу мимолетом, зашептала горячо в ухо своей подруге. Олегу стало неудобно, что он как бы подслушивает — встал и ушел в палату. Через минуту, дверь приоткрылась и в проеме показалась Инна. — Андрей Александрович, вас срочно к телефону.

Полковник быстро встал и вышел в коридор. Оттуда доносился его приглушенный голос. Олег разобрал, только последние слова, — «да, я буду вовремя».

Вскоре он вошел, лицо его было озабоченным и серьезным. Со словами, — придется тебе одному здесь отдуваться, я покидаю тебя, — он стал собираться. — Встретимся уже на территории школы. Давай быстрей выздоравливай — работы невпроворот. Генерал, вне себе — рвет и мечет. — Подав свою руку на прощание, похлопал дружески Олега по плечу.

Пока полковник одевался, Олег сидел молча на кровати. Мысли его унеслись далеко, меняя окраску сегодняшней действительности в другие тона, заставляя анализировать происходящее.

Полковник ушел, и тишина сдавила пространство нудным, еле заметным звоном. В коридоре не было слышно голосов подруг. Странно, когда они встречаются, то не могут долго расстаться, болтая обычно больше часа. Особенно рыжик: — пока не перескажет всех новостей — не замолчит (полковник, не зря назвал ее — колокольчик).

Олег вышел в коридор, там сидела одна Инна — рыжика не было. Обняв медсестру, спросил, — почему домой не идешь, и куда подевалась девочка-звоночек?

— Никакая она тебе не девочка — у нее ребенку, уже шесть лет. — Олег удивленно вскинул брови. — Да, она выглядит просто девчонкой, а так, мы с ней ровесницы, она меня на три месяца старше. Вот Димулька у нее приболел, попросила отдежурить за нее. — Сонька — мать-одиночка, одна сына воспитывает. Вот такой же кабель, как ты, ребеночка ей сделал и, гуд-бай. — Она посмотрела на него неприязненно. Возможно ему — это только показалось, но страстная охота поиграть наедине, поугасла. На лицо Олега, легла серая тень грусти, он медленно отвернулся, и пошел в палату, а Инна, с растерянным лицом, смотрела ему вслед, и обида закипала у нее внутри. Она давно мечтала, что ее будущий ребенок, будет иметь красивого, сильного и умного отца. В деревне, где они жили с Соней, не было ни одного путного парня — все, кто с головой, давно разъехались, кто куда. — Одни алкаши остались. Лучше уж одной с ребеночком жить. Отдать ему всю любовь. Воспитать человеком. Она взяла книгу в руки, но так и не раскрыла, опустив ее на колени, задумалась о своей нелегкой жизни.

С Сонькой, они жили почти рядом: — дом ее, стоял несколько наискосок. Дружили они давно — сколько себя помнит Инна, столько с ней рядом находилась эта рыжая девчонка. Вместе поехали в город, желая куда-нибудь поступить учиться. Особых планов не было, и они, недолго думая, подали документы в медучилище.

После окончания, с трудом нашли работу в районной больнице. Снимали комнату, жили смирно, без особых запросов. Домой ездили редко, писем не писали. Как только тяжесть ляжет на душу, собираются, и домой на попутках. Вот одна из поездок и привела их в эту странную больничку. Больные, тоже были странные: то избитые, то порезанные, а то, и с огнестрельными ранами. — В общем, только травмированные. — Ни одного больного, не было с естественной болезнью. Строгий инструктаж, так же говорил сам за себя, и подписка, о неразглашении всего, что они делают и видят, все это, давало основание думать, что ребята сюда, попадают непростые, и работа их, связана с секретами, тайнами, и очень опасной работой. Сама больница, была обнесена высоким забором, украшенным завитками колючей проволоки. Охрана жила снаружи, в небольшом двухэтажном домике. Ни Соньку, ни Инну здесь не обижали, да и за такую зарплату — было бы грешно и глупо, язык развязывать.

***********

Глава 16

ХОРОШИЙ ДЯДЬКА

Помнится, как сейчас, идут они с Сонькой по тракту, устали. Дождик стал накрапывать, а небо, обещало задать хорошую трепку, потемнело и задавило пространство тяжелыми свинцовыми тучами. Сверкнула первая молния и глухо, где-то вдалеке бухнул, как по пустой бочке гром.

Укрыться было совершенно негде, а машины пролетали с огромной скоростью, не обращая на них никакого внимания. Разочаровавшись, они, уже не оборачиваясь на нарастающий рев автомобилей, шли, ускорив шаги, надеясь успеть дойти до старого заброшенного сарая. Обогнав, уже продрогших подруг, впереди остановилась иномарка. Из нее вышел интеллигентного вида мужчина, и махнул им рукой, приглашая в салон.

Инне не приходилось сидеть в такой шикарной машине, тепло, и звучавшая тихо музыка, навевали сон, и только неудобство перед незнакомым человеком, не давало забыться, и подремать. А Сонька, была уже в своем репертуаре и болтала без умолку, выкладывая их непростую жизнь, явно понравившемуся ей дяденьке. А тот, поглядывая на них в зеркало, изредка поддакивал, иногда задавая житейские вопросы.

Деревня была в стороне от трассы, и они попросили высадить их у развилки, с уходящей к лесу грунтовой, уже изрядно намокшей дорогой, с пузырящимися небольшими лужицами в набитых колеях. Дяденька улыбнулся и ничего не говоря, свернул к виднеющейся вдалеке деревне. Суглинок, как мыло оставленное под дождем, был скользким — машину таскало из стороны в сторону, она сползала к обочине, затем, сердито урча, выползала на середину, проваливаясь в глубокие колеи. Сонька визжала, а незнакомец весело хохотал, лихо крутя баранку.

Уже на подъезде к деревне, он неожиданно остановился и, повернувшись к ним всем корпусом, спросил, — девчата, а не тяжело вам, вот так, вдалеке от родного дома работать, да еще, как вы говорите за сущие копейки? Если не секрет — сколько вам платит наше щедрое государство?

Инна, тогда удивилась странной заинтересованностью этого человека. — «Видно, просто делать нечего — поболтать захотелось с молодыми девчонками. А, скорее всего: подкрадывается незаметно с неприличным предложением. Видели мы таких умных — их в городе — пруд пруди. А этот, на природе решил развлечься. Неужели все мужики — в душе маньяки?»

Но дяденька, после ответа Соньки, неожиданно посерьезнел и, покачав головой, произнес в сердцах, — как же на такую зарплату, жить-то можно? — Посидев молча, тихо сказал, словно сам себе. — Всем конечно, в этой жизни не поможешь. Я вижу, девчонки вы хорошие — не испорченные. — Посмотрев в глаза, спросил, — хотите рядом с домом работать? Вас будут забирать от самого дома, а после работы, привозить домой. Устраивает вас, такое предложение? И на квартиру тратиться не надо будет.

Сонька хихикнула. — Да где же здесь в деревне работать-то? — Совхоз развалили, а частники на ладан дышат. — Кормежкой рассчитываются. А одежда? Что, голыми ходить по деревне? Мужики вон — уже лапти стали плести. Только своим хозяйством и выкручиваются. У меня ребенок скоро в школу пойдет, а куда спрашивается. Одна школа, на три деревни была, и ту закрыли — растащили по бревнышку.

Незнакомец удивленно вскинул брови, — у вас ребенок?! — он словно соображал, смотря на детское лицо Соньки, — и скоро говорите, в школу пойдет?! А сколько же вам лет, девочка?

Сонька смущенно засмеялась, — достаточно мне лет — давно уж из детского возраста вышла. А вот вам, встречный вопрос: Вы говорите, что работа рядом, а, сколько платить будете, и что у вас за работа?

— Работа по вашей специальности, только намного спокойней вашей прежней. — Мужчина хитро сощурил глаза, — а, сколько бы вы хотели зарабатывать? — Сонька простодушно сказала, словно уже решив, что разговор бесполезный и совершенно никчемный, так как ведется, просто так — от нечего делать, и что она знает, что в этой округе, хороших денег не заработаешь. — Мы то, много хотим — у вас на такую зарплату — денег не хватит.

— И сколько же вы мадам конкретно хотите? — Сонька напыжилась, и быстро выпалила, — больше прежней — в два раза. — Нагло посмотрела в глаза улыбающемуся мужчине, ожидая его реакцию, на свое заявление.

— Да, над такой большой суммой, надо подумать. Я так понял, что вы даете свое согласие, если вам будут платить в два раза больше? — он посмотрел внимательно на Соньку, затем перевел взгляд на Инну. — А что скажет ваша подруга-молчунья? — Инна растерянно посмотрела на Соньку, произнесла тихо, — а мы всегда вместе — с самого детства — неразлучные, куда одна — туда и другая.

— Вот и ладушки — договорились. А вот познакомиться, так и не удосужились. Меня, можете звать Олегом Константиновичем, — он протянул руку Инне, а затем, раскрасневшейся Соньке.

Достав мобильник, ткнул кнопку. — Сергей, привет. Я тут рядом, на подъезде. По поводу твоего пополнения, можешь не беспокоиться — я сейчас с девушками подъеду, пусть с работой познакомятся; инструктаж проведешь. Девчонки с дипломами, и что важно, местные. Хорошо, давай встречай. — Ну, что девчата, прокатимся, посмотрим работу. Здесь рядом — по трассе, километров десять — не больше. — Увидев напуганные лица, добавил, — да не дрожите вы, я что, на маньяка похож?

Олег Константинович не обманул — зарплата оказалась выше обещанной. Работа нравилась, и если бы так продолжалось, можно было подумать о личной жизни.

********

Глава 17

КОГДА, ЧТО-ТО ХОЧЕШЬ, НАДО ПОДУМАТЬ

Ребята сюда попадали хорошие, и многие нравились подругам. Но серьезного ничего не возникало. А вот Олег — другое дело: Только при одном воспоминании о нем — сердечко билось как птица в силках, на душе становилось томно и сладко. Уходя с дежурства, она сразу же начинала хандрить и скучать по его взгляду, по его ласковым рукам, по его нежному голосу. — Неужели это любовь? Она ничего не могла с собой поделать. Она знала, что им не суждено связать свои судьбы, и все чаще мелькала мысль, что она хочет от него ребенка, что именно от него, она будет любить свое чадо так сильно, что ей никого в жизни, уже не будет нужно.

Мысли ее были взбудоражены, и носились в голове безобразным роем — ей было страшно. Она готова была отдаться Олегу полностью, но жизнь ее, изменится, и она понимала, что изменится не в лучшую сторону. Она никак не могла представить своей дальнейшей жизни, но чувства побеждали ее разум. Неожиданно для себя, она громко разревелась, тело ее подрагивало от рыданий. Она закрыла лицо руками, книга упала на пол, наполнив пустой коридор гулким звуком, на который выскочил из палаты Олег.

Он недоумевал, что могло произойти — почему так неожиданно изменилось настроение Инны — почему она расплакалась? Олег был растерян, и не знал, что предпринять в данной ситуации. Он подошел к ней, положил руку на подрагивающее плечо, стал гладить ее забранные в хвостик волосы, приговаривая, — ну, что ты родная, что за слезы? Успокойся!

— Она вдруг резко повернулась к нему, посмотрела в лицо глазами полными слез, встала на колени. Обняв его ноги, прижалась своим дрожащим телом, взяв руку Олега, стала целовать ее, неистово, с каким-то безумством. Он стоял, словно лавина обрушилась на него: — растерянный и подавленный. Придя в себя, он быстро опустился, встав на колени. Ее заплаканное лицо, оказалось рядом. Он обнял ее худенькие подрагивающие плечи, пытаясь поцеловать горячие губы. Но она отвернулась, стесняясь своего состояния. Нежная, белая кожа шеи открылась, он прильнул к ней губами, затем повернул ее лицо к себе, прошептал, — что случилось родная! Что произошло? Почему ты плачешь? — Она отстранилась, пряча глаза, произнесла еле слышно, — оставь меня — я хочу побыть одна. Никакой особой причины нет — просто нашло что-то. Иди, я сейчас приду — укол надо поставить. Она взяла упавшую книгу, поднялась, и медленно села на стул. Олег понимал, что сейчас, лучше оставить ее одну — пусть придет в себя — успокоится.

Олег лежал на кровати с закрытыми глазами. Услышав скрип двери, не шевельнулся. Инна подошла и тихо села на стоящую рядом койку. Она сидела молча, любуясь мужественными чертами Олега. Ей не хотелось тревожить его сон. Она думала, что он спит, и ей казалось, что она, может бесконечно быть рядом с ним, смотреть на него, охраняя сон. Сон своего любимого.

Ей захотелось быть рядом, как можно ближе. Только бы не потревожить его своим присутствием. Она опустилась на колени, приблизив свое лицо настолько, что ощутила его дыхание. Губы ее, почти касались его губ. Олег чувствовал каждое ее движение, тонкий аромат и тепло ее тела. Сквозь ресницы, он видел ее влюбленные глаза, чувства страсти и неги нахлынули и затмили его разум. Он обнял ее, и они застыли в страстном поцелуе. Отстранившись, она застонала, прошептав, — я хочу тебя милый. Я хочу ребенка, только от тебя. Не пугайся родной, я знаю, что наши дороги разойдутся. Мне ничего не надо — только побыть с тобой рядом. — Ее губы осыпали его тело поцелуями, руки ласкали, и Олег не выдержал: подмяв под себя податливое тело, сорвал халат, обнажив полностью трепещущее от нетерпения тело. Их тела слились воедино, дрожа от охватившего взаимного экстаза.

— Что скажешь Павел? Бабенка-то — слаба на передок оказалась. Да и парнишка не промах. Ну, просто как в кино. Пленку-то не выкинешь! Вроде и неудобно об этом докладывать, а придется. Уберут Инку — это точно. Жалко дивчину — понимаю я — хоть мимолетное счастье, а свое.

— Ну, если жалко, так сотри. Не убьют же тебя за это — сбой в аппаратуре произошел — вот и всех делов-то.

— И то, верно, не хочется мне падлом, по такой мелочи быть.

Открытый пикап, натужно ревя, вынырнул из-под крутой горки. Водитель поприветствовав охранников выскочил из машины, протягивая письменный приказ доставить больного курсанта в подразделение. Давайте ребята, поторопите парня — дело неотложное.

Охранник кинулся бегом по коридору. Стук его высоких ботинок, раздался в пустом помещении раскатом грома, прервав страстные отношения влюбленных. Охранник, уже стоял в проеме дверей, застав парочку, прикрытую наспех простыней. Он так и застыл в проеме, не решаясь, что-либо предпринять. Придя в себя, отчеканил по-военному, — курсант Уваров, за вами прибыли. Приказано срочно одеваться.

Наспех записав адрес Инны, Олег быстро оделся, и после нескольких скоротечных минут уже ехал в пикапе по лесной дороге, окруженной огромными соснами и редким кустарником. **********

Глава 18

ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ

Адвокат даже не поднял головы, сидел, сосредоточенно смотрел на стол, где лежала нарисованная от руки карта; постукивал торцом карандаша по гулкой столешнице.

— Что стряслось? — не здороваясь, спросил с порога полковник.

— Ничего особенного — работать надо. Скоро зарплата, а что сделано, ты мне можешь сказать?

— Извини Олег, что за наезды — у меня все под контролем. Тебе что, шатун, ничего не докладывает? — Полковник внимательно посмотрел в уставшие глаза адвоката.

— Да все он мне докладывает. Просто ситуация изменилась. По последнему делу, все надо форсировать, а людей не хватает. Отрывать другие группы — не хотелось бы. Давай садись; сейчас ребята подойдут, будем план разрабатывать. Кстати, как там мой крестник, может, и его приобщим к делу, да и Андрей, пока еще не у дел. — Тяжело вздохнув, добавил, — на обоих генерал, глаз положил. Думаю, в скором времени, к себе заберет.

— Не думаю я так, генерал от своих правил не отступит — мелких, он не любит. Так что твоему протеже, такое удовольствие не светит.

— Да нет — светит! Просил, как только поправится, сразу к нему, на задушевную беседу.

К назначенному времени, почти вся группа была в сборе кроме занятых слежкой ребят. Порядок в отличие от армейского был особый — здесь считались со всеми, кто должен участвовать в операции. Отсутствующих, быть не должно — вся группа — это единый механизм, который должен работать без ошибок.

— Андрей, ты мне так и не сказал, как здоровье у крестника — стоит включать его в игру, или нет?

— Да здоров он, как бык — Инночку нашу обхаживает. Если скажешь, ребята мигом доставят.

— Хорошо! Давай, только быстрей. Андрея, тоже сюда. Да, чуть не забыл, тут без тебя, Сильвестр интересного парня привез — феномен просто. Оказывается, друг Андрея. Его тоже сюда. Везет нам на хороших ребят. Не оскудела матушка Россия. Ну а мы, пока, общие вопросы порешаем

В комнате было тесно и адвокат, захватив с собой карту, пошел к выходу, приглашая остальных, следовать за ним. Поравнявшись, только что с вошедшим Олегом, стиснул ему руку, сделав движение, словно хотел обнять, но карта помешала ему, и он, подталкивая Олега к выходу, поинтересовался, как у него здоровье — не рано ли он вытащил своего друга из медицинского учреждения. Олег широко улыбнулся, коротко бросив, — как на собаке заживает.

Олег видел, как ребята смотрят на него с интересом, и кажется не без уважения. Ему это льстило — ведь здесь, был весь цвет организации, лучшие агенты и бойцы, умеющие владеть своим телом, разумом, и всевозможным оружием.

Элитное подразделение ввалилось в просторный методический класс, расселись за столами, поближе к экрану. Адвокат, вставил отредактированный диск с полной информацией в дисковод. На экране появился живописный пейзаж скалистого берега, на котором стоял шикарный особняк. Голос за кадром, стал комментировать происходящие события.

*********

Глава 19

НЕМНОГО О ПРОШЛОМ

Из показанной информации, Олег понял, что слежка шла за двумя службами безопасности и их хозяевами, ставшими за годы перестройки, крупными промышленниками, а, по сути — олигархами, с огромными оборотными средствами. По ходу дела, каждому крупному лицу, имеющему вес в деле — давалась подробная характеристика и полное досье. Например: Коротовский Евгений Васильевич по кличке крот родился в Ростове в 1967г. В семье стоматолога. Мать-домохозяйка. Кроме Евгения в семье рос его младший брат — родившийся, когда Евгению было уже десять лет. Брата Жору, он и сейчас, любит больше всех на свете. Своей семьей не обзавелся. Всегда следил за своим здоровьем, и с детства занимался спортом — в основном его влекло плавание. Он и брата приобщил к этому виду спорта, а так же к моржеванию. Больших успехов в спорте не достиг — зато учеба давалась ему легко и просто: школа с золотой медалью, металлургический техникум с отличием, затем институт, по тому же профилю закончил с блеском. Характер настырный, целеустремленный. Очень вспыльчив и не терпит противоречий в свой адрес. Говорят — женоненавистник. Брат же его — это полная противоположность Евгению. — Постоянные тусовки, разврат, драки, рэкет и разбой. Имеет отдельную группировку, где творится полный бардак — никакой иерархии — беспредел и анархизм. Они и внешне, совершенно разные: Жора красив и элегантен, стройная юношеская фигура, густые черные вьющиеся волосы, высокий рост. Евгений же: обладал грубым, словно высеченным из серого камня лицом с крупным носом, щербинками от оспы и прошедшей не бесследно угревой сыпи. Взгляд его был тяжелый и не каждый мог выдержать жгучую черноту его глаз. Он так же был довольно высок ростом, и обладал, если не сказать могучим, то очень плотным телосложением. Окружение, его боялось, и никогда не перечило ему. Единственный, кто мог вставить свое слово — это был его брат Жора.

Времена перестройки и развала страны, стали благодатной почвой для умного, дальновидного и деятельного Евгения. Он избрал самый, что ни на есть простой и легкий путь — это воровство. Но первый блин, как всегда комом — он оказался за решеткой. Просидел, правда, недолго, и вышел оттуда поумневшим и осторожным. Пока все было государственным, а значит ничьим, он воровал вагонами, обустроив несколько площадок для временного хранения. Ему не нужна была высокая должность — ему было хорошо на месте заместителя начальника прокатного стана по снабжению. делиться приходилось со многими, но и ему хватало. Дело шло круто в гору: деньги текли рекой, и сфера его деятельности стремительно расширялась. Вскоре он перебрался в кресло коммерческого директора и, уже другие стали делиться с ним. Появилась возможность воровать легально. Завербовав начальника лаборатории по экспертизе металла. Он заставлял браковать прокатные профили, делая их неликвидными, скупал целые партии и перепродавал их, как высококачественную продукцию. Правда, досаждали крепко ребята из криминала, предлагая свое крышевание. Сколько их сменилось? Он устал считать. Идея своей бригады пришла сама собой — ему просто надоело кланяться своим «покровителям».

Последний смотрящий от криминальной группировки оказался грамотным и дотошным. — Отслеживал все сделки, и немалая доля уходила братве. Менты, также обладали неплохим аппетитом. Все это — раздражало крота. Тогда эта кличка уже плотно прилипла к нему; было неприятно, но он делал вид, что не обращает на это особого внимания.

Несчастный случай с сучком — так прозвали смотрящего — чуть не стоил ему жизни. Пришлось опередить братву, и своими, пока еще малыми силами, завалить почти всю крышующую группировку вместе с главарем — известным авторитетом. Как потом любил говорить крот — «нет человека, нет проблем». Вскоре его группировка, стала одной из самых сильных и опасных.

Бывший директор комбината — потенциальный алкоголик и лентяй; перестав получать свою долю от воровства, решил поправить дело с помощью наших доблестных органов и прокуратуры. Организовав шикарное застолье, он пригласил в загородный дом прокурора области и начальника УВД. Накатав заранее длинную телегу на крота, передал ее лично прокурору во время выпивки. Посмотрев на исписанные листы мутным взглядом, он отложил их на грязный стол, увоженный объедками. Истец, тут же с обиженным видом, быстро убрал, уже подмокшие листы. Стал устно излагать суть своей жалобы.

— Да ты не дрейфь Филиппович — найдем мы на него управу, сказал главный мент. На этом разговор и закончился. Провожая гостей, Филиппович напомнил о своей просьбе. — Оба посетителя, еще полупьяные, стоящие в обнимку с девками, опираясь на них, как на подпорку, многозначительно скривились, говоря этим самым — не волнуйся мол — все будет в ажуре.

Поняв, что его заявление, как мертвому припарка — запил по-черному. Тогда-то крот и выдвинул свою кандидатуру на должность директора. — Во время запоев Филипповича он исполнял его обязанности, и был фактически полновластным хозяином положения.

Став директором, он скупил почти все акции, став обладателем основного пакета. Купив, таким образом, комбинат, он стал прибирать другие предприятия через подставных лиц; предварительно подводя эти предприятия под банкротство; применяя различные способы. Часто не гнушался банальными наездами и угрозами.

Его оппонент Серов бывший боксер, не отличался особым умом — мозги ему видно выбили еще до занятий боксом. Свою тупость, он компенсировал чрезмерной наглостью и непомерной жадностью в сочетании с какой-то мистической везучестью и звериной интуицией. Братва его, была полностью подстать хозяину. Крыша у них ехала по любому поводу.

**********

Прямолинейность серого, была на руку группе слежения — там было проще. Даже из разговоров в кабаке, можно было выудить исчерпывающую информацию — чем с удовольствием пользовались ребята из «Лабиринта».

Основная задача, поставленная адвокатом, состояла в следующем: провести операцию так, чтоб обе стороны были уверены, что действуют против них люди противника. Надо столкнуть их лбами, затеять жестокую войну. Этим можно убить двух зайцев: — захватить наличную сумму и остановить отток финансов за рубеж.

Чтобы избежать непредвиденных потерь, адвокат отказался проводить операцию после заключения сделки, — решив накрыть крота и его людей на подъезде к месту их встречи. Несмотря на то, что крота будут в это время сопровождать его люди, безопаснее всего сыграть спектакль, выступив в роли спецназа и остановить всю группу еще на шоссе. Они не рискнут применять оружие против такой серьезной организации. Машину крота, следует изолировать от машин сопровождения, а дальше дело техники. Во время операции, когда крот останется только со своими бухгалтерами и нотариусом, нужно как бы невзначай, произнести несколько фраз, касающихся группировки серого, отозваться на известные клички, и это, наверняка сработает, и крот поймет, что это никакой не спецназ, а люди серого.

Адвоката не волновало, что люди серого и крота перебьют друг друга — меньше мрази будет, да и ослабнут они, после такой бойни.

Оставалось ждать точных данных от группы слежения и самим включиться в работу, заодно проверить новичков в деле, позволив побыть им в роли наблюдателей.

Самсон передал, что младший крот затевает двойную игру. Проскользнула информация, что он хочет накрыть серого с валютой. Адвокат замер, с интересом слушая информацию.

— Вот это дела! Это же прекрасно! Жора не знает о снайперах, и что у серого не будет денег, он тоже наверняка, знать не будет. Вот будет заваруха. Если жору убьют, то старшего крота не остановить.

Олег вникая в суть предполагаемого поворота дела, неуверенно произнес, обращаясь к адвокату, — если Серов не получит ожидаемой суммы, он изменит свои планы и запланированный маршрут. И разведка его, тоже может работать и доложит о захвате крота. Он снимет своих снайперов, и тогда, все расчеты могут рухнуть.

Адвокат задумался, сел на прежнее место, он не сомневался, что серый не снимет снайперов по простой причине — обыкновенный страх не позволит ему это сделать. Он наверняка поедет по старому маршруту. Звериное чутье подскажет, что семью надо отправить подальше из этого города. Если он их уже не отправил. Адвоката, волновало другое: — все можно сделать чужими руками, и не перечить плану генерала. А счет, можно заморозить с помощью налоговой службы. — Он поднял глаза на Олега, одобрительно произнес, — молодец! Доставленная информация, заставляет рассмотреть дополнительный вариант в ходе операции. Основное внимание уделить группировке Жоры и снайперам серого. Я не хочу терять людей, независимо от того, какая сумма задействована в операции. Пока я не буду знать, где будет находиться каждый снайпер — плана я, менять не буду.

— Свежее сообщение «урану»: — Жора со своей компанией едут отдыхать на «белые пески» — это напротив нашего местоположения. Можете подключиться к наблюдению. Полезно знать придурков в лицо.

— Прекрасно, — адвокат показал рукой на Олега, Андрея и еще двух незнакомых парней. — Вы пойдете со мной. Рассомаха, — обратился он к коренастому парню, явно ждущему распоряжений. — Приборы на вышку номер три. Дмитрию скажи, пусть прихватит свою машину на верх — на природе ее испробуем. Давай живее.

Рассомаха резко сорвался с места, ловко лавируя среди столпившихся парней, исчез в проеме дверей. Удивительно, но Олег не услышал его шагов, он исчез, словно его и не было. Олег, и адвоката не видел таким сосредоточенным и суровым. Махнув рукой, он коротко бросил, — за мной, быстро! И почти бегом, устремился по коридору к выходу.

Вышку обнаружить, было почти невозможно — она была замаскирована под огромные сосны. Площадка была скрыта хорошо закамуфлированным шатром и оборудована приборами слежения. Олегу особенно понравился прибор с небольшим экраном. На светло голубом фоне, была нанесена карта территории организации и прилегающей к ней местности. По обозначенной территории двигались точки, обозначающие присутствующих людей. Чуть выше, над головой, вращался небольшой радар.

На вышке находился сторожевой пост из двух бойцов. Их задача была простой — следить за периметром границы своей территории. Прибор был похож на игровой автомат, где пацаны, наводя лазерный луч на появившуюся цель, уничтожали ее, нажимая на курок электронного оружия. Здесь же, направленный лазер на определенную точку, сообщал о его координатах. Хорошо отлаженная связь с внешней и внутренней службой охраны, позволяла молниеносно реагировать на все территориальные нарушения, и вторжение в запретную зону. Кроме этого, прибор взаимодействовал с реагировавшим на сигнал оружием: — крупнокалиберный пулемет поворачивался точно в ту сторону, куда указывал лазерный луч. Стоило нажать на кнопку и прогремит выстрел или длинная очередь. Это произвело сильное впечатление на новичков. Но это было не все, и впечатление от новой секретной техники, захлестнуло воображение всех присутствующих.

Рассомаха поднялся с небольшим чемоданчиком, напоминающим дипломат. Видно было, что он уже знаком с новой техникой — расположив чемоданчик на перильной площадке, он открыл его, достав непонятные детали, быстро собрав их в единое целое, соединил с прибором, напоминающим собой миникомпьютер, но отличающийся своими функциями. Прибор оказался сверхчувствительным радиочастотным приемником-излучателем, принимающим свои же сигналы, отраженные от предметов находящихся на огромном расстоянии. Измененные вибрациями звуков, происходящих возле выбранной точки отражения, сигналы возвращались обратно. Компьютер обрабатывал полученную информацию, фильтруя только нужное. Прибор отлично воспроизводил звуки, требующиеся оператору, одновременно записывая их на винчестер. Прибор был просто неоценим: — он мог работать и в закрытом состоянии, до трехсот метров. Кнопки воспроизведения и записи находились снаружи — на корпусе чемоданчика, не вызывающего особого подозрения.

Если расстояние задавалось ближе ста метров — прибор автоматически переходил на сверхчувствительный микрофон. Правда, после этого: оператору приходилось потрудиться — сортируя звуковые дорожки, предварительно сохраняя их на винчестере в отдельных файлах. Таким образом, отсеяв ненужные звуки, оператор находил нужный источник информации.

Рассомаха — настоящее имя — Валентин, настроил прибор, наметив точку лазера на металлической перегородке пляжной раздевалки. Олег прикинул расстояние до противоположного берега — оно было не менее двух километров. Скептически подумал «зря вы все затеваете» для него было фантастикой, что на таком расстоянии, как говорит Валентин, даже шепот можно услышать. «Бред какой-то!»

На том берегу, было пустынно, если не считать двух рыбаков: один сидел в резиновой лодке, другой рыбачил с берега — забрасывая закидушки на глубину. Олег посмотрел на тот берег в подзорную трубу — похожую скорее на телескоп со встроенным в него цифровой камерой. Четкость изображения была такой, что он видел каждый волосок на руке рыбака и наколку, в виде изогнутого кинжала обвитого змеей. Мужик сидел неподвижно, покуривая сигарету, смотрел прищуренными глазами на качающийся на волнах поплавок. С боку лодки висел садок — в нем изредка плескалась пойманная рыба. Мужик на берегу, стал раскручивать над головой леску с блесной, видно стараясь забросить ее, как можно дальше. И тут, к огромному удивлению Олега, он услышал свист, издаваемый леской, рассекающей чистый озерный воздух. Звук был тут рядом. Олег оторвался от оптики и с удивлением посмотрел на прибор. К плеску набегавшей на берег волны, прибавилось урчание двигателей и шелест гальки, потревоженной колесами подъезжавших машин.

Олег вновь посмотрел в оптику. Недовольное восклицание рыбака, стоящего на берегу, явно было обращено к своему коллеге по рыбалке. — Антон, опять эти придурки приехали; давай греби сюда — меня заберешь. Подгребай, а я пока лесу смотаю. И он стал энергично выбирать леску из воды.

С косогора, прямо на пляжный песок, заехало несколько иномарок. Из них с дикими воплями вылезли явные отморозки. Девки с восторгом визжали, а мужики, изображая горилл, били себя кулаками в грудь и, произнося утробные звуки у-у-у, стали гоняться за ними по белому песку.

Рыбаки, усиленно гребя, удалялись от опасного соседства к обрывистому берегу, на котором стоял автомобиль «Нива». Убедившись, что отплыли на безопасное расстояние — перестали грести. Бросив якорь, вновь стали рыбачить, явно проклиная приехавшую компанию.

Постепенно дикие восторги улеглись, и высокий кучерявый парень, стал распоряжаться по поводу шашлычка. Все засуетились, и вскоре закурился дымок мангала. Как и положено — возле мангала орудовал здоровенный, лысый парняга в длинных шортах и спортивной майке не закрывающей его отвислого живота. К нему постоянно подбегала стройная блондинка, и неожиданно щипала его за жирные бока. Он по-звериному рычал, и бросался за ней, как огромный лев за грациозной ланью. Но дело было неблагодарным, и он тут же, возвращался к мангалу, следя за своей обидчицей косым взглядом, обещая, что обязательно поймает ее. А она, стояла неподалеку, поддразнивая верзилу.

Компания была большой, и ограничивалась чертовой дюжиной. Девчонок не хватало, видно было, что они были общими, а значит ничьими. Никаких симпатий, или иерархии не прослеживалось, и казалось, что здесь были все равны. Только этот кучерявый красавец держался особняком. Был задумчивым и нервным — когда к нему подходили женщины, бесцеремонно вешаясь на шею, он так же бесцеремонно отталкивал их от себя. Изредка подзывая кого-нибудь из парней, старался быть подальше от общей компании. Парни поговорив, отходили с мрачным видом — видно им была неприятна беседа со своим лидером. А это и был — младший крот.

Что же он говорил своей братве — каждому по отдельности?

Росомаха, тщательно выбирая звуковые дорожки — нашел нужные. Оказывается: младший крот был озабочен излишним вниманием к себе и своей группировке клеща — человека-легенды — он был правой рукой брата и командовал службой безопасности. Казалось, не было такого дела, о котором бы он не знал. Младший крот опасался, что клещ уже знает об их плане. Брат будет не в восторге от желания жоры тайно поживиться, как падальщик: исподтишка, не поделившись планами с ним, имеющем на это полное право — право старшего брата. Но огромные деньги, не давали покоя Жоре, и он принял решение: пока брат ничего не знает — клеща надо ликвидировать. Братва была недовольна: каждый из них понимал, что это не так просто, как казалось Жоре, да и за их головы, если крот узнает об их планах — никто копейки не даст. А Жоре, что? — Его-то — своего любимого брата, он не тронет.

Жора собрал всех, ему не терпелось добиться от братвы согласия. Главной причиной того, что он хочет убрать клеща — это была обыкновенная неприязнь — только один клещ не воспринимал Жору серьезно и открыто смеялся над его братвой, считая их полными безголовыми отморозками, пророча огромные неприятности, связанные именно с ним и с его группировкой. Брат не перечил ему, и Жору это — бесило, доводя до истерики.

**********

КЛЕЩ

Адвокат пояснил, что клещ не простой человек: — это очень умный, опасный, изворотливый и ничего не боящийся человек, отсидевший не один срок на зоне. Все дела были громкие, связанные с убийствами, рэкетом, грабежами и т. п. Авторитета на зоне, ему было не занимать — многие, боялись его панически. Все прекрасно знали, что во всех делах, совершенных его людьми, он был основной фигурой, а на суде, он получал минимальные сроки, а иногда проходил просто свидетелем. Ему не нужны были адвокаты — его тонкая, глубокая логика и незаурядный интеллект, позволяли ему во время следствия и на суде — переиграть и фемиду, и следственные органы. Его речь, казалась логичной и правдивой, разваливающей все доводы следствия и прокуратуры. Второе прозвище Легкого — (такая у него была необычная фамилия) академик, о чем-то говорила.

Многое, что творилось на зоне, ему не нравилось, но он никогда открыто не действовал против своих собратьев по нарам, стараясь, назревшие конфликты потушить незаметно, без особого недовольства со стороны других авторитетов. Бывали случаи, когда с ним были не согласны, и лезли на рожон. Смерть такого человека, была такой же неразрешимой загадкой, как и, то, что клещ оставался до сих пор живым и невредимым. За это его уважали, считая, что у него множество должников, которые помогали ему в неразрешимых ситуациях. Сейчас ему, далеко за полтинник. Он наконец-то обзавелся семьей, и осел в этом городе окончательно, прекратив явные криминальные действия. По причине «большой занятости» у него не было женщин. Его, кажется первая и единственная любовь, пришла неожиданно — это отдельная история, происшедшая три года назад, сразу после выхода с зоны.

Евгения и клеща, свел случай, а если заглянуть в прошлое, то не единственный:

Слава Легкий, откинувшись с зоны, несмотря на то, что у него немало было средств оставленных на воле — первым делом поехал собирать долги с бывших подельников, которых он с трудом отмазал от зоны. — Нужна была приличная квартира, машина, и прочие необходимые вещи для дальнейшей жизни. Работу он искать не собирался. Нужно было подобрать напарника, и сразу за дело. Наводчиков было несколько — можно было устроить негласный конкурс — кто предложит более надежное, подходящее дело, не очень пахнущее провалом — за то он и возьмется. С его очень умной головой, он все же действовал примитивно и очень прямолинейно. Рассуждая: в этом мире, уже ничего не изменится, тем более он. Даже тех средств, что у него есть — хватит ненадолго, а работать он не собирается за гроши, выделяемые за труд, как милостыню.

Он полистал газету. Вот, то, что нужно: трехкомнатная квартира на третьем этаже, в парковой зоне, продается без посредников. Отлично! Она-то мне и нужна. Оформлю на свою сестру — в случае чего — ей и останется.

Он ходил с довольным видом по комнатам, по которым сновали носильщики мебели, ставя ее, куда попало. «Так не пойдет» подумал он. На полу пыль, мусор после срочного переезда старых хозяев. Да и вообще, грязь он не терпел органически.

Клещ вышел на площадку, ткнул в первую, что была ближе, кнопку звонка. За дверью послышались шаги, раздался тревожный женский голос, — кто там?

— Извините мадам, я ваш новый сосед. Хотелось бы попросить вас, помочь мне, кое в чем.

Замок щелкнул, и дверь приоткрылась, давая возможность рассмотреть женщину, оставшуюся на своей территории.

— Чем же я вам могу помочь? — Клещ приложил к груди руку, как бы извиняясь, произнес тихо, — ради бога, только не подумайте ничего плохого. Я вам хорошо заплачу. Мне привезли мебель и кое-какую аппаратуру. В квартире пыльно, и желательна влажная уборка. Женщин у меня нет, вот я и подумал обратиться за помощью к вам. Если вы будете добры, и не против того, что бы помочь одинокому мужчине, то вот ваш аванс, — он протянул женщине приготовленные купюры, достоинством каждая по тысячи, надеясь, что женщина увидев немалую сумму не откажет в просьбе. Но он, кажется, просчитался — женщина даже не посмотрела на протянутые деньги. Но и не обиделась, предложив позвонить в квартиру рядом. Сама же, уже собиралась закрыть дверь.

Женщина была довольно миловидной, лет тридцати пяти. Особенно клещу понравились выразительные грустные глаза. Странное дело, но женщина затронула живую струнку, в его, казалось, черствой душе, и ему не хотелось, чтоб вот так она ушла, закрыв свою дверь.

— Извините меня за бестактность, я, конечно, позвоню в соседнюю квартиру, но почему вы, против моей просьбы, ваш отказ, меня просто обидел.

— А я считаю, что здесь ничего обидного нет. Я просто не желаю мыть чужие полы, и протирать пыль, оставленную нерадивыми хозяевами. Я вам показала дверь, где вам за определенную плату, выполнят вашу просьбу.

— А приготовить что-нибудь ребятам, вы бы смогли? День клонится к закату, и я вряд ли смогу заказать, где-то ужин. Скажите, что вам нужно для шести человек — я тут же пошлю за продуктами. Ну, так как — по-соседски, в таком деле, отказать просто грех, а?

А вы, настырный! Хорошо! — С соседями, надо жить дружно…. Посылайте человека за продуктами — так уж и быть — приготовлю вам ужин.

Клещ потер от удовольствия руки, позвонил в указанную квартиру. Открыла пожилая женщина. Узнав причину, крикнула в глубь квартиры, — Катька, иди, работа есть.

За спиной старухи внезапно появилась худосочная женщина неопределенного возраста. Простоволосая, в шлепанцах на босу ногу, и затертом на грудях до дыр халате. Рядом, жалась к ее ногам маленькая девочка, с черными живыми глазами. Выслушав просьбу, женщина молча взяла деньги, так же бесшумно, как появилась, растворилась в темноте коридора.

Женщина оказалась расторопной и ловкой. Не стесняясь клеща и снующих по квартире грузчиков, она заткнула полы халата за пояс, оголив свои тощие бедра, быстро управлялась с работой.

Когда с уборкой и расстановкой мебели было закончено, ужин был готов. Валентина накрыла стол и распрощалась, не взяв вознаграждение за свой труд. Также отказалась отужинать вместе со всеми. Клещ был огорчен, но настаивать не стал. Интуиция подсказывала, что это не тот случай.

На следующий вечер, одетый как франт, он стоял возле двери соседки с огромным букетом в левой руке — в правой руке, он держал большую крепкую сумку: с тортом, фруктами, и парой бутылочек дорогого вина. Долго не решался нажать на звонок.

Дверь не открывали, и он уже решил, что хозяйки нет дома, но вот послышались быстрые шлепающие шаги, и дверь резко открылась. Соседка в халате, с полотенцем на голове, удивленно посмотрела на клеща, окинув его с ног до головы. Спросила с нотками равнодушия, — что вам на этот раз надо? — Он протянул ей букет, растерянно произнес, — это вам.

— Спасибо, но с чем связано такое внимание? — Клещ замялся, в это время, он казался ей смешным и трогательным. Никак не мог подобрать слова, проклинал себя в душе. «Прекрасный оратор, забыл все слова, которые хотел произнести». Выдавил с трудом, — у меня новоселье, не хотели бы вы, составить мне компанию. Я один и мне грустно, что в эту минуту некому разделить мою радость.

Женщина задумалась. О чем она думала, для клеща было загадкой — он плохо разбирался в женской психологии, имея дела в основном с мужчинами, которых он изучил досконально. И когда она ответила, что ей надо привести себя в порядок, сердце у него заекало как у юноши, в ожидании чего-то особенного, таинственного и приятного. Он ничего не ответил, боясь что, все испортит лишними словами. Только кивнул, в знак одобрения.

Он уже накрыл на стол, а она все не шла. Включив музыкальный центр, стал нервно прохаживаться по комнате. От звонка, он даже вздрогнул. Быстро подошел и открыл дверь. Она была просто прекрасна: несмотря на свою небольшую полноту — все было при ней. А возможно — это, казалось только ему одному. Ведь он так давно не видел женщин, вот так близко, ощущая ее дразнящий запах, созерцая прекрасные формы груди и других привлекательных частей тела. В нем все дрожало от нетерпения, и предвкушения чего-то особенного, будоражащего его тонкую, сентиментальную натуру.

Широкий жест приглашения, и подхватив нежно женщину за талию, как драгоценную вазу, он проводил ее к столу. Держа ее руку в своей, прошептал, — как вы прекрасны мадам. — Она звонко рассмеялась, забавляясь его чувственной фамильярностью. Странное дело, но она чувствовала себя раскованно при совершенно незнакомом человеке. Они даже не знали имени друг друга. И только подняв бокалы, они выпили за свое знакомство. Слава представился бизнесменом, а Валентина, не скрывая своей жизни, захмелев, поплакалась в жилетку, внимательно слушающему ее, сердобольному соседу.