Ли пел на сцене. Он любил это делать по вечерам, в уютном русском ресторанчике. Посетительницы, увешанные подделками по 3 карата стекла, кидали ему деньги, а кухарки не сводили с него влюбленных глаз и мечтали чтоб он когда-нибудь… Но такого не случалось никогда и, забрав с собой 2 сумки с едой, Ли уходил в ночь. Где он жил и чем еще занимался, никто не знал.
Вот и сейчас, Ли шел по заснеженному полю, пытаясь срезать угол между домами и дорогами, чтобы побыстрее добраться до машины и оказаться в тепле. Он давно отвык от холодной зимы. Зима ему нравилась, но чисто как воспоминания детства. Он никогда не оставлял машину около ресторана — во-первых не доверял бывшим соотечественникам — могли и угнать или просто ради забавы порезать шины, а во-вторых, могли запомнить номер и по базе данных вычислить кто он и откуда, а этого ему не хотелось, чтобы кто-то знал кто он. Но он не мог отказать себе в удовольствии иногда петь вечерами. Ли спустился с пригорка. Под ногами скрипел снег, оставалось пересечь небольшое пустынное поле, поднять и… Он услышал как быстро-быстро заскрипел снег под ногами. Кто-то бежал за ним. Бандитов Ли не боялся, мог справиться с любыми, но что этому беглецу понадобилось? Ли резко повернулся и поставил сумки на снег. Его догонял мужчина, примерно его лет, в расстегнутом пальто, из под которого виднелся первоклассно сшитый костюм. Снег запутался в его длинных черных волосах, при такой пробежке мужчина дышал легко и ровно. Влип — с первого взгляда на незнакомца подумал Ли и стал расстегивать пальто. Потом одним быстрым движением откинул его и шарф в сторону и отошел шагов на 5, пытаясь обойти мужчину сбоку.
— Стой, наконец-то промолвил незнакомец — я тебя догнал. Ты все видел.
— Что?
— Вот только не надо притворяться — ты давно за мной следишь.
— Ну и что — отстраненно ответил Ли, пытаясь размять руки и подготовиться к драке.
— А то, что ты знаешь то, что тебе знать не положено. С этими словами мужчина вытащил из кармана предмет, очень похожий на ручку или скорее очень тонкую и узкую, но длинную ручку ножа, нажал потайную кнопку и из ручки выскочило такое же длинное и узкое лезвие.
Ли тяжело вздохнул. Ему не хотелось убивать этого напыщенного идиота, из каких-нибудь спецслужб, не иначе, а нож его заинтересовал.
Он отвлекся на секунду и это дало возможность мужчине нанести первым удар. Лезвие рассекло воздух около лица и Ли, повинуясь многолетнему рефлексу, одной рукой перехватил руку с ножом, а второй ударил мужчину по шее, ломая гортань и перекрывая потоки крови к мозгу. Он отпустил умирающее тело и покачал головой. Идиоты — все они идиоты. Оглянулся, потом присел на корточки и обыскал труп, взял бумажник и не удержавшись от соблазна вытащил из рук покойника нож, и с трудом помучавшись, снял с руки перстень, вещи были необычные и могли обозначать что-то, надо будет посмотреть в сети, отметил он в памяти. Часы тоже были шикарные, как у Джеймса Бонда, но Ли побоялся их трогать — вдруг у них встроенный передатчик или еще мало ли что.
Он быстро поднялся, распихал награбленное по карманам, еще раз быстро, но внимательно осмотрелся, подхватил сумки и быстрым шагом пошел к машине. Неприятности ему были не нужны. У Ли были еще дела.
Открыв замок, поставил еду на пол, мотор, несмотря на мороз, завелся с полоборота и здоровенный Навигатор, топча новую колею, двинулся в путь. Ли смотрел на дорогу, а голова была занята предстоящим делом, о том, что произошло несколько минут назад он уже забыл.
Ли Хантер, в миру Василий Евгеньевич Охотников был профессиональным киллером. В штаты его послали только затем, чтоб он убивал. Убивал перебежчиков, не нужных людей, для устрашения, за преступления, за предательство и многое другое. Он подчинялся только одному человеку и про него никто не должен быть знать, но встреча с незнакомцем несколько поколебала эту уверенность. Несколько лет жизни в Америке расслабляли, даже в Лондоне или Испании было не так.
Бен стоял на коленях посреди белого снежного поля, которое уже превратилось в грязное месиво от количества ног, которые по нему бегали. Если б только был от этого толк. Ему хотелось выть и кричать на весь свет — за что? почему? кто? убил его напарника и друга. Он не мог заставить себя еще раз посмотреть туда, где медики укладывали в мешок мертвое тело, не мог заставить себя давать указания подчиненным, на это найдутся другие. Кто-то подошел к нему и положил руку на плечо, крепко сжал. Он поднял голову и увидел полковника.
— Ничего — одними губами прошептал полковник и опустил глаза, ему тоже было невыносимо больно, когда уходили его ученики. В Лавке работали лучшие из лучших и на их обучение тратились немалые деньги налогоплательщиков, но когда случалось такое… Ни в драке, ни в операции, а так — посреди поля, непонятно что произошло. Случайный прохожий в 6:25 утра нашел тело. Прошедший ночью снег завалил все следы, даже если что и было. Майк был убит мастерским ударом и этого мастера неплохо было бы найти. Опрос окрестных жителей ничего не дал. Нищий район, никто ничего не видел, не слышал, да еще русских полно, вон — ресторан открыли, мафиози. Неприязнь остро уколола.
— А что — эти могли, ведь кошелек и кольцо сняли. Ну почему он не взял с собой оружие, почему пошел один, если это так серьезно могло кончиться. Бен закрыл глаза. Вспомнил, как они учились с Майком и играли в одной футбольной команде. Отчим Майка посоветовал им поступать в военно-морскую академию, а если получится — ФБР. Вспомнил, как они напились по случаю поступления, вцепился себе в волосы и сильно рванул — не хватало еще разрыдаться на глазах подчиненных. Я найду тебя гад — подумал Бен, обязательно найду.
Ли сидел на диване перед телевизором и лопал котлету. Опять мяса наложили — проворчал он, нет бы салатика на закуску. И куда столько готовят, если все равно много остается. По левую руку от него стоял лаптоп. Он смотрел на несколько уменьшившийся список людей и выбирал следующую жертву. Из 50 осталось 23 человека и можно будет зажить спокойной жизнью, если не подбросят еще работенки. Деньги на счет поступали регулярно, да он много на себя и не тратил, просто наслаждался покоем и нормальной жизнью. Надо было выбирать, кого.
Дэвид Лахновский — сбежал и унес секрет оружия. Зря он это сделал. Ли любил оружие, но дома не имел ничего, да и обходиться лучше без него. Приказали убить его и всю семью в наказание. Ну, это просто. По пуле в голову, дом поджечь. Далее Марк Капуцевич — наказать, сделать так, чтоб всю оставшуюся жизнь мучался. Имеет дочь 12 лет. Ли усмехнулся и через коды городов соединился с Алехандро.
— Шейху еще нужны девочки для гарема?
— Конечно, дорогой, о чем вопрос.
— Тогда готовь частный самолет, сегодня в 5.
И это дело почти улажено.
Так… ребенок страдает неизлечимой болезнью… эксперименты… Вот урод, сбежал на запад и утащил хим. формулу чего-то там — знания Ли не позволяли ему различить что стащила профессор Коганович, но только ради своего больного ублюдка она сдалась англичанам, а потом переехала в штаты. Конечно, Англия — слишком близко. Все они бегут в штаты, думают руки у Москвы короткие.
Он записал координаты на бумажку, того, что его поймают, он не боялся. Зашел в раздевалку и надел врачебный халат, шапочку и маску, чтоб скрыть лицо, и очки — он закупил их несколько десятков, без диоптрий — очки безобразно меняют лицо, и даже кто был с ним рядом, его не узнают. Вошел в лифт и нажал 4-й этаж, из кармана джинсов вытащил шприц — тюбик с отравой внутри. По дороге к палате заглянул в сестринскую, на посту никого — раздолбаи. Увидел стетоскоп и повесил себе на шею. Взял со стола бумаги и пошел вдоль коридора, навстречу попадались озабоченные люди, врачи, медсестры, больные, полицейские, которые держали бьющегося в судорогах мужика. Ли спокойно шел по своему делу. Посмотрел в окошко палаты и никого не увидел. Взял карту больного и полистал, посмотрел по сторонам. Толкнул дверь и вошел в палату. Сидевшая в кресле женщина была далеко не красавица. Увидев врача она встрепенулась и двинулась на встречу — вы же обещали — изменений никаких нет, ну что-то же можно сделать? Ли хотел сказать — ничего нельзя сделать, это генетическое, не вылечивается, и зря ты, гнида, просаживаешь денежки, полученные за предательство родины в этом заведении. Никто не может его спасти, даже господь бог. Это понимают все, кроме тебя.
— Сейчас сделаем укол с новым лекарством, а вы, мэм, успокойтесь, отдохните, выпейте кофе с булочкой — сейчас самое время. Он ласково полуобнял ее за плечи и почти насильно посадил в кресло обратно. Сам повернулся и посмотрел на жертву природы. Куча проводов и трубочек, посередине изувеченный скелет, который не должен был родиться, но ведь родился, и его мать пошла на преступление.
Он с трудом проследил взглядом трубку от капельницы, вытащил шприц и ввел лекарство.
— Скоро ему будет совсем хорошо, пообещал ей он и так же неторопливо вышел из палаты. Убивать ее ему не приказывали.
Так же заглянув в сестринскую вернул бумаги и стетоскоп, а сам быстро начал спускаться по лестнице, никого не встретив, вышел через задний вход — покурить, перекинулся некоторыми словами с другими врачами и будто бы по делу побежал за угол, откуда выруливала исторгавшая до омерзения противные звуки скорая. Там быстро снял шапочку, очки и маску и сложил в карман, добежал до машины, снял халат, по дороге выкинул шприц прямо на дорогу, а потом остановившись и халат в помойку. Достал из сумки черный парик и вкладыши для щек и черные, роговой оправы очки. Он направился к дому Капуцевичей. 3 часа, девочка должна прийти из школы. В карман куртки был спрятан баллончик с усыпляющим газом. Он посмотрелся в зеркало — типичный физик, больной на голову только наукой. Усмехнулся и направился к апартаментам. Позвонил в дверь, на вопрос кто там заикаясь проговорил — привез литературу для своего дорогого учителя. Он старый его ученик и не мог не заехать и если Любочка его боится, он оставит сумку под дверью, а сам уйдет, даже без чая, не по русски как-то.
На что девочке стало стыдно и она открыла ему дверь. Хорошая девочка — проворчал под нос Ли. Делая вид, что ему тяжело он толкнул ее вглубь квартиры, а потом слегка заехал рукой в челюсть. Девочка упала. Он вошел и закрыл за собой дверь — если любопытные соседи сейчас и смотрят в глазок, все равно ничего не увидят. Достал баллончик и, отвернувшись, брызнул в лицо девочки, расстегнул сумку, вытащил комки смятых газет, прикинул тяжесть девочки, потом сложил ее втрое, и приготовился выходить. Вдруг услышал как в замке поворачивается ключ, Ли замер, бросил сумку и спрятался в ванную.
— Любочка, ты где? — раздался женский голос.
Тьфу. Это ее мамаша, ругнулся Ли, сейчас она споткнется о баул. Он выскочил, когда женщина почти встала, от неожиданности она не успела даже вскрикнуть, Ли ударил ее по лицу и она упала, уже без сознания. Так даже лучше — подумал он и вынес из квартиры сумку с девочкой, кинул на заднее сиденье, вернулся в квартиру, поднял под руку начавшую приходить в себя мамашу, и пока она не совсем очухалась, вытащил и ее из квартиры, усадил в машину, обрызгал снотворным, женщина уснула. Замечательно. Ли выехал на хайвей и погнал к аэропорту, соблюдаю все правила движения.
Этому его научил капитан КГБ — четверть хорошо спланированных операций срывается только потому, что кто-то нарушает правила дорожного движения. Или превысят, или не там свернут, вмешиваются посторонние лица, а убирать их некогда и объяснять тоже.
Поэтому поспешай, но медленно. Ли старался не превышать скорость, а особенно аккуратно он въезжал на частный аэродром.
Он увидел Алехандро, который махал ему руками как родному брату.
Вышел и поздоровался.
— Девчонка в сумке, блондинка. Продашь за сколько захочешь.
— Своему шейху и продашь? Обижаешь…
— Тетку… — тут Ли задумался, месть должна быть серьезной. Отдашь своим орлам — пусть наиграются, заснимешь на пленку. но без их морд, пошлешь мужу. Чтоб особо не вякала, скажите, что вернём дочку, если она, ну и т. д. А потом неплохо бы сифилисом заразить. Он потер подбородок. — Ну, как…
— О чем разговор — обрадовался Алехандро и сунул Ли толстый конверт. Доволен останешься, если еще что подвернется — Алехандро — твой друг навеки. Эх, приехал бы ты к шейху в гости, ему такие как ты нужны.
— Это какие? — с подозрением спросил ли
— Ну такие — с восторгом говорил Алехандро — как Рэмбо — раз и всех перестреляешь.
— Хм… улыбнулся Ли, жизнь в гареме с постоянной угрозой бамбука в заднице ему не снилась.
Они еще раз поручкались и расстались.
Ли ехал в домой. Он устал и проголодался. Прикинув сколько ехать до как-его-там-придурка-лахновского, он заехал в стейк-хаус и заказал обед. На него с восхищением смотрели пышнотелые дамы, смотрели как он ест, как двигается. Взглянув на часы, он поднялся — надо было ехать. Дорога была не очень хорошая. Не могут нормальный хайвей сделать — проворчал он, объезжая очередную колдобину — раздолбаи. Несколько раз он видел полицейских, сидевших по кустам, и еще раз мысленно поблагодарил капитана Пономаренко за разумный совет.
К дому Лахновского он подъехал когда было почти 2 часа ночи. Заблаговременно надев перчатки и оставив машину за углом, он залез в багажник, там под запаской был спрятан пистолет с глушителем. Засунув пистолет в карман куртки, он подошел к дому и осмотрелся. Нигде ни огонька, но и туч на небе не было. Ли закинул голову и посмотрел на звездное морозное небо. Пожал плечами от холода и стал тихонько открывать отмычкой дверь. В доме все спали. Он прокрался на второй этаж, стараясь не скрипеть ступеньками. Хорошо, что у них собаки нет — промелькнула мысль. Открыв дверь спальни, он увидел супругов, мирно спящих. Достал пистолет и двух выстрелов в голову было вполне достаточно чтоб оборвать две жизни. Сзади показалось шевеление — мамочка, мне страшно, в коридоре возникло белое привидение — девчушка лет 5 стояла и протирала глаза. Ли кошачьим шагом подошел к ней и свернул голову, плавно опустил на пол. Интересно, сколько у них детей.
Зашел в другую комнату, там по очертаниям одеяла угадывалась мешанина тел — или дочка с бойфрендом или с сын с гелфрендой непонятно, а может и с тем и другим одновременно. Дострелял для верности оставшуюся обойму и вставил новую. Подошел к еще одной двери, там никого не было. Спустился вниз, зажег свечу и включил газ. Через несколько минут рванет. Вышел из дома, сел в машину и, отъехав несколько миль, услышал вдалеке взрыв. Улыбнулся про себя и подумал, что надо бы выпить кофе, до дома он доедет утром. На заправке выкинул парик и другие уже не нужные вещи, накупил кофе и сэндвичей и потихоньку двинул к дому. Подъехал он тогда, когда нормальные люди уже шли на работу. У него был маленький домик в Бетезде, на горе, с небольшим участком и парковкой внизу. Но это ему нравилось. Красивый вид, минимум соседей, насколько это себе можно позволить в таком большом городе. Хозяин этого чудного домика в немецком стиле уже давно покоился где-то на участке, и как-то весной Ли не поленился и посадил на могиле покойного несколько кустов гибискуса — на перегное расти будут лучше. Он поднялся по каменным ступенькам и осмотрел дверь. Следов присутствия чужих не замечалось. Он вошел в тепло и сразу навалилась усталость. Снял с себя всю одежду и запихал в стиралку, прежде чем провалиться в сон, он сделал несколько глотков виски — как только они пьют эту гадость, успела появиться мысль, с ней он рухнул на диван и уснул.
Проснулся Ли от грохота в дверях. Ничего не понимая посмотрел на часы, было 11 утра, он проспал всего 3 часа. Во рту и желудке было ощущение, что там всю ночь ссали и срали кошки и ползали мерзкие клопы. Он накинул халат и пошел открывать. На пороге стояли 3 дюжих молодца — три богатыря как окрестил их Ли. В черных костюмах и, черт, пуленепробиваемых плащах, спец. группа. Влип — пронеслось в мозгу.
— Вам чего? Хриплым со сна голосом спросил он, нарочно обдав пришедших запахов перегара.
— Вы Ли Хантер?
— Вроде как да, был… вчера…
— Ну вот и замечательно. Один шустрый оттер его плечом от прохода и остальные просочились вслед за первым. Ли осталось только захлопнуть дверь, предварительно внимательно осмотрев окрестности — где-то еще прячутся.
— А нам в ресторане кухарки все уши прожужжали — мол Ли, одинок, ходит неизвестно где, могли и его убить.
Вот ссуки — подумал Ли, высплюсь, ресторан спалю к чертовой матери, а такое прикрытие было.
— А почему меня должны были убить?
— Вам знаком этот человек? Один из богатырей подсунул ему под нос карточку с убитым. Как ему удалось не вздрогнуть он понял только потом — слишком уж затуманенным оказался алкоголем мозг.
— Нет. Ли посмотрел на фото и решил играть до конца — сел на диван, будто ослабел от страха. Это его, да?
— Да. Ответил шустрый и внимательно посмотрел на Ли.
Богатыри в это время ходили по дому и что-то осматривали.
— Дом принадлежит вам? Спросил один из за спины.
Знаю я вашу волчью породу — перекрестный допрос и со всех сторон.
— Нет, ответил он не поворачиваясь. Дом принадлежит родственнику, он уехал в европу, он профессор.
— А куда именно?
— Не знаю. Может преподает в Амстердаме, а может копает где-нибудь в Египте, а может в Тунисе, я давно с ним не общался.
— Пение в ресторане приносит большой доход?
— Нормальный. Я еще и стриптиз могу — съехидничал Ли.
— А если налоговую полицию спросить?
— Спрашивайте. Я плачу налоги.
— Почему уехали из России?
— Не нравится, а какое эти вопросы имеют отношение к убийству?
Шустрый опять посмотрел на Ли, нехорошо посмотрел и сказал — а потому что ты ходишь той тропинкой!
— Какой?
— Где был убит мой друг. Шустрый буравя глазами лицо Ли, совсем приблизился к нему и Ли стало жарко.
Надо было что то придумать. Навалила тошнота. Он отодвинулся и изобразив приступ рвоты ринулся в туалет. Не успев всунуть себе 2 пальца, что б уж вывернуло наверняка, остатки виски с обедом рванули из него наружу. Сквозь приступы, выворачивающие кишки, он услышал как они отзываются о нем — ну что ты хочешь, пьяная русская свинья. Они все такие. Шустрый кажется промолчал или пробурчал — посмотрим.
Умывшись, зелено-белый Ли вышел из туалета и демонстративно улегся на диван, всем видом показывая — плохо мне. Богатыри еще покрутились и один для проформы всунул ему номер с телефоном, типа если что видел, слышал, звони.
Угу, позвоню обязательно — мысленно сказал он и закрыл глаза, а когда открыл люди в черном дематериализовались.
Он сел на диване и достал сигареты. Курить он не терпел с детства, но сейчас очень нужно было понюхать запах дыма, подержать в руках дымящуюся сигарету и подумать о том, что делать.
Как он ни старался, информация просочилась. Откуда? Адрес и имя его знают. Что он певец, что еще… кто-то знает, что он работал в КГБ, а потом в ФСБ, и этот кто-то либо сбежал либо предатель, либо еще черт знает что.
Он залез в сеть, посмотрел обзор новостей, вычеркнул трех заказанных клиентов. Осталось 20.
Написал длинное письмо с подробностями полковнику. Потом пошел и встал под холодный душ. Мозги уже совсем не варили.
Ли пришел в ресторан. Вокруг него сразу образовалась толпа сочувствующих. Тетки наперебой ахали, что мол нельзя по ночам ходить, Америка такая бандитская страна, вот недавно… дальше шел монолог о том кто где когда кого ограбил, вырвал сумочку, изнасиловал и т. д. Он поднялся на эстраду, да какая это эстрада — 5 ступенек, но зал хорошо видно.
— Эй, налей-ка милый, чтобы сняло блажь… начал он. Ансамбль надрывался вовсю, а Ли даже и не думал что пел, слова возникали сами. Он напряженно оглядывал зал, он вспомнил, что тот, убитый им мужчина что-то передавал другому, такому толстому и лысому. Мафиози, не мафиози или сотрудник хрен знает каких служб. Он так и не появился. Зато был виден другой, у стойки бара, который иногда посматривал на сцену. Это не хвост, решил Ли — это что-то похуже. Он допел программу. Взял с собой сумку с едой и пошел домой. Хвоста не было, но это не значит, что за ним не наблюдали. Он сел в машину и попытался проанализировать ситуацию, но легче от этого не стало, и задание, с которым его сюда послали, он не выполнил.
Он пришел домой и плеснул в стакан водки, добавил лимонного сока и льда и открыл ноутбук. Просмотрел список кандидатов в покойники. Он, конечно, мог бы отложить расправу с осужденными на некоторое время, пока не утрясутся события, но Ли не любил откладывать дела, а во-вторых не был уверен что дела вообще утрясутся и не придется ли пускаться в бега. Он выбрал следующую жертву — профессора физики. Хитрый старый хрен, думал увез секреты и все… а длинные лапы КГБ… тут Ли рассмеялся и глотнул из стакана. Нет, дорогие мои, расправа вас найдет везде. Он записал адрес и собрал дорожную сумку. Дедок жил всего-то в 18 часах езды. Ли допил стакан, положил в рот освежающую мятную таблетку, вытащил из пакета парочку кулебяк, заботливо всученных ему поваром ресторана. Переложил в сумку, закрыл дом и поехал.
Ехал часов 6, пока не захотелось спать. Он остановился в отеле, и сразу завалился в кровать. Он чувствовал себя грязным и уставшим. Уставшим от жизни. Подумал, что надо бросать ресторан и перебираться куда-нибудь в город. Можно для прикрытия устроиться программистом в иностранную фирму и получать деньги, при этом сидеть дома и заниматься чем хочется, в частности спец. заказами.
К дому профессора он подъехал к вечеру. Уже стемнело. Он увидел вдалеке сгорбленного мужчину, который торопился домой. Он улыбаясь помахал ему рукой — Николай Львович, как хорошо что я вас встретил. Профессор остановился. А Ли подбежал к нему изображая радость, ну как же — вы мой любимый преподаватель, я как узнал, что вы здесь, вырвались из лап советов, сразу приехал. Я ехал 20 часов, только для того, чтоб пожать вашу руку и выразить восхищение вашей жизненной позицией. Тут он затряс руку профессора. Николай Львович совсем растерялся. Он видел этого молодого человека первый раз в жизни, и когда он преподавал в универе, откуда его выгнали как диссидента, этот незнакомец наверняка ходил в школу. Но, впервые за много лет он обрадовался, что хоть кто-то его помнит. Многие от него отвернулись и студенты, которые когда-то горячо его любили, после изгнания отвернулись от него. Он повел рукой в сторону дома, как бы приглашая войти.
— Ну я не настаиваю, скромно ответил Ли, при этом подхватил профессора под руку и потащил к подъезду. Пока профессор открывал кодовый замок, Ли достал из кармана длинную и тонкую иглу и уколол профессора в почку. В этот момент зажегся свет и громкоговоритель рявкнул — всем оставаться на местах. Руки вверх.
Ли обломил ушко иглы, аккуратно выкинул его в снег под ноги и медленно повернулся, поднимая руки. Это конец. В лицо ему светил яркий свет, бежали какие-то люди. Ага — машинально отметил ли — наш пострел везде поспел. И в это время профессор начал падать. Ли повернулся, подхватил профессора под грудки пальто и стал медленно опускать его в грязный снег.
— Руки за голову, не шевелиться — опять рявкнул громкоговоритель.
— Не стреляйте — крикнул Ли, загораживая глаза от прожектора — не видите — человеку плохо.
— Николай Львович, что с вами — он стал бить по щекам профессора, пытаясь оказать первую помощь. Громкоговоритель что-то орал, но стрелять они не спешили. Кто-то оттолкнул Ли и он упал в мокрый снег. Профессору оказывали первую помощь, прибежавший врач говорил что-то про инфаркт, а Ли пытался изобразить на своем лице полную растерянность. Он встал и отряхнул джинсы. Ледяная вода обожгла тело.
— Что ты здесь делал — услышал он над ухом, повернулся и увидел одного из богатырей.
— Это мой учитель
— Учитель чего — вранья, или он преподавал у вас в КГБ?
— Он приезжал и читал лекции у нас в Новосибирском институте.
— Ладно, проверим. Богатырь отвернулся, сделал вид что уходит, а потом с разворота ударил Ли в челюсть. Ли знал этот прием и чтоб не отделаться переломом, чуть присел. Удар пришелся над глазом. Он отлетел в сторону врачей и сделал вид, что потерял сознание.
Берите эту падаль — сказал богатырь — и тащите в лавку — там с ним разберемся.
Ли почувствовал, как его подхватили под руки и потащили, бросили на пол машины. Он замер и пытался как можно дольше пребывать в забытьи, чтобы успеть придумать — что же ему делать. Если знают этого профессора, значит знают и остальных. Почему именно у профессора его ждали, может быть ждали и у других кандидатур… тогда полный провал. А его скорее всего казнят или замуруют, как графа Монте-Кристо.
Ли застонал и попытался сесть. Глаз заплыл. Кто-то толкнул его обратно, он ударился головой, немного полежал и сказал — Меня тошнит, дайте хоть холодной воды. Сидевшие переглянулись и один пробормотал — только сотрясения мозгов нам не хватало — положите его и дайте что-нибудь под голову. Потом достал из сумки бутылку с водой и сунул Ли — на, глотни немного. Ли сделал глоток и тут его взаправду чуть не стошнило. Что за гадость ему подсунули. Он посмотрел — на бутылке была надпись — родниковая вода. В болоте что ли они эту воду брали, заставил проглотить себя второй глоток — неизвестно когда удастся попить следующий раз, и вернул бутылку. Несмотря на удручающую ситуацию, он задремал, а проснулся от того, что его трясли. Он попытался встать, голова кружилась, неужто и вправду сотрясение, о черт, подумал он и вывалился из машины. Вокруг него были люди. Вдалеке он разглядел ограду, кругом лежал нетронутый снег, а впереди стоял большой дом. Контора. Под руки его затащили в дом, а потом в лифт, ехали недолго, по ощущениям этажа 3 вниз. Потом проволокли по подвалу до камеры. Бросили на пол и ушли. Ли остался один в темноте. Было страшно. Он читал в книгах, что сделать могут все что угодно, но в жизни это бывает намного хуже, потому что это происходит именно с тобой. Наощупь он нашел койку и лег. Глаз заплыл, голова болела. И тошнило, не столько от боли, сколько от страха — что с ним теперь сделают. Посадят на электрический стул? Его передернуло. Как хорошо казнят в России — пулю в затылок или сердце и без мучений, зек и не знал, что его собирались убивать. А тут, притащут, побреют, мочалку на голову, он представил сцену из фильма и застонал. А еще бывает, газом травят — как крыс. Уж лучше бы цианиду дали. Он не знал, сколько прошло времени, по ощущениям часа 2—3, когда за ним пришли и повели в кабинет на допрос. Руки за спиной в наручниках, охрана. Ли шел, машинально отмечая про себя где висят камеры, сколько камер и сколько народу может здесь быть. Его завели в маленький кабинетик, за столом он увидел шустрого.
Шустрый делал вид, что чего-то ищет в бумагах, но на самом деле тянул время. Ли сидел развалясь, насколько позволяли закованные руки.
Наконец шустрый поднял на него глаза — профессор умер.
— Это я знаю. Это вы его убили, а мне не дали оказать даже первую помощь.
— Он умер от инфаркта.
— Догадываюсь.
Разговор затих и они долго сидели молча. Ли занимался про себя дыхательной йогой, а шустрый прикидывал — убить этого подонка сразу и пойти под суд, или все-таки подождать. Наконец шустрый не выдержал
— Ли Хантер, с вас снято обвинение в убийстве профессора Левинского Николая Львовича, так же я прошу у вас прощения за превышение пределов самообороны при задержании, проявленное нашим сотрудником, тут он показал на лицо Ли, — вы свободны и можете уйти.