Бесплатный фрагмент - Откровения деда Мазая

ОТ АВТОРА

Я живу в Казахстане, в шахтёрском городе Экибастуз. Уже много лет работаю на северной вахте в Красноярском крае, в далёкой сибирской глубинке, на золотодобыче.

В этот сборник вошли стихи, написанные за годы работы в тайге: о Сибири и сибиряках, о величественной природе и красивых людях, их жизни, любви и труде. Здесь есть произведения, которые ранее уже были опубликованы, и новые, рождённые в минуты отдыха от рабочих смен. От жизненных трудностей часто спасает ирония и добрая шутка. Но от лирики и романтизма мне тоже никуда не деться. Вошли в сборник и отпускные впечатления, и просто мысли о жизни.

Хочется познакомить со своими размышлениями моих прежних друзей и приобрести новых читателей. Буду рад, если мои стихи согреют душу и подарят добрую улыбку!

Ваш Игорь Слепцов

Осенняя грусть

Который день ленивый дождик сыплет

На сопки и притихшую тайгу.

Промок наряд у елей тёмно-синих,

В тумане задремавших, как в снегу.

Им снится шумный и весёлый праздник,

Игрушки и гирлянды на ветвях.

А дождь всё плачет, моросит и дразнит,

Напомнив дом под крики журавля.

Я не сержусь на дождь, он не мешает.

И, не доев столовский винегрет,

Под стук дождя я весточки читаю,

Что издали доносит интернет.

Дом далеко. Родные только снятся.

Скользнёт слеза дождинкой по щеке…

Мне выдержать осталось дней пятнадцать —

И без оглядки в путь к Большой земле.

Ну, а пока работа — как работа.

Не добудиться утром, как сурка.

Какой сегодня день? Среда? Суббота? —

Однообразна жизнь вахтовика.

Проходит всё. И вахта, и разлука.

И год за годом мчатся, как во сне…

Зачем же дождь в окно ленивым стуком

Который день тревожит душу мне?

Сладкий плен тайги

Опять в плену тайги и сопок дальних.

Где сосны гордые рвут в клочья облака.

Среди озер до синевы хрустальных,

И ты, как звезды в небе, далека.

За переправою другая жизнь и время.

Здесь спешки нет и лишней суеты.

Вся жизнь — дорога, а мечты в ней — стремя.

Но все к тебе ведут мои мосты!

Мне грязь месить колесами, ногами,

И пусть вода в промокшем сапоге.

Три медвежонка меховыми колобками

Через дорогу укатились по тайге.

И грянет гром! И дождь очистит душу!

И вспышки молний хлынут с высоты!

Плащом своим дождя я стену рушу.

И хоть промок, но рву тебе цветы.

Тайга моя, как много в этом слове!

И я, на вахты жизнь свою дробя,

Благодаря тайге и соснам понял —

Как жизнь люблю… И как люблю тебя!

Таёжные байки

Присел Мазай к костру, прищурясь хитро:

— У нас в тайге курьёзов пруд пруди.

Вот вы тут толковали за пол-литру.

Я помню, как-то случай был один.

Бригада лесорубов лес валила.

Закончили делянку бить в обед.

И Федьке-трактористу нужно было

Сменить стоянку мужикам чуть свет.

К вагончику подъехал, прицепили.

И тут подходит Мишка-бригадир:

— Будь человеком! Так давно не пили!

Пока доедем, чем тут не трактир?

«Сухой закон», известно. Стал канючить:

— Чтоб век мне жаркой баньки не видать!

Всё обойдется, мы — народ везучий.

Ты разреши в вагончике поддать.

Не можешь петь — не пей сегодня с нами,

И с норками случается песец.

Тебе стакан прибережём с парнями.

Тайга не выдаст — и медведь не съест.

Известно, что народ сибирский крепкий.

Задорно, бесшабашно водку пьют!

С такими можно к бабам и в разведку,

А в караоке как потом поют!

— Ну, мужики, тогда я вас закрою.

Чтоб, так сказать, подальше от греха.

И Фёдор газу дал. Включив вторую,

Конём железным будку стал тягать.

Раз дёрнул… дёрнул два… Вагон ни с места!

Примёрз к просторам вечной мерзлоты.

На всю рванул, как будто в знак протеста —

И потянулись длинные версты.

Порой назад посмотрит для контроля.

В окошке чья-то морда, как свекла!

В разгаре пьянка, видно, все довольны.

Жаль, песен не слыхать из-за стекла…

Довёз нормально. «Как мои гуляки?»

Пошёл вагончик Федька открывать.

А там бригада — лают, как собаки!

«Пи… пи… пи… пи…!» И хором: «Твою мать!»

Когда вагончик дёрнул он всей силой,

То днище ржавое осталось среди мхов.

Тянул пешком бригаду, как дебилов,

По бурелому и поверх пеньков…

Шаг вправо или влево — сразу «вышка»!

Тернистым получился марш-бросок.

— А ящик с водкой? — Оторвалась крышка!

В руках несли, схватив, кто сколько смог!

Мазай допил чаёк вприкуску с мёдом:

— Бывает не до водки мужикам!

И ухмыльнулся собственным невзгодам:

— Вот мне нельзя ж на вахте и ста грамм!

Осеннее утро

Тайга зовёт и завлекает

Постелью хвои и травы.

Всё больше золота мелькает

Сквозь ветхий малахит листвы.

Она как будто бы живая

И под ногами шелестит,

От стужи дом свой укрывая.

Грущу я. И листва грустит.

Бродяга-ветер раздвигает

Макушки сосен и берёз,

Играет с ними и ласкает

И будит лес от сладких грёз.

Хозяйственный бурундучонок

За щёки прячет свой запас

И с любопытством, как ребёнок,

С меня не сводит бойких глаз.

Кедровка ветку наклонила

И дарит песню мне свою.

Ты спишь, раскинув руки мило.

Ты далеко. Но я люблю!

И пусть сейчас я не с тобою,

Я навсегда твой крепостной.

Тебя я чувствую душою.

И дождь грибной грустит со мной.

Днюха

Плесни, Колян, до края самогонки.

Бери лучок и с салом черный хлеб.

Идут года, но есть ещё силёнки.

Трепала жизнь — лишь больше я окреп.

Славяна звал в кафе, сказал — гриппует.

«Хирурга» дочка внука родила.

Зять, как у всех: то в контрах — то воркуют.

Ведь жизнь в семье порой, как кабала.

Налей за нас, за дружбу, за здоровье.

А помнишь Светку, прапора жену?

Как по утрам цветы ей к изголовью

Наперебой носили в ту весну?

Давала юность право на ошибку,

И жизнь преподнесла любви урок:

Цветов охапки — за одну улыбку.

За них тогда и взял свой первый срок.

Жизнь развела по странам и дорогам,

Посеребрило прошлое виски.

Ошибки делали и оступались много.

Но всё же жизнь сложилась по-людски.

Давай ещё за матерей — и хватит!

Ну, надымил. Закусывай давай.

А что за баба в спальне на кровати?

На днюху мне? Ну, ладно. Наливай.

Сибирячка

(написано по просьбе друга к годовщине его свадьбы)

Года бегут, и я уже не молод.

Но вновь, почуяв в воздухе весну,

Я вспоминаю, как я бегал в школу,

Чтоб там увидеть девочку одну.

Рождаются такие только в сказках:

Там в предках без татар не обошлось.

Потомкам Чингисхана не напрасно

В тайге сибирской ночью не спалось.

Кипучий нрав, как речка в половодье,

В движеньях — страсть палящая степей.

Я был готов желание любое

Исполнить для волшебницы моей.

Лихая удаль и крутой характер,

Взгляд — карий омут, огненная кровь.

Коль видит цель, то напролом — как трактор!

А что не так — пожалуй, двинет в бровь!

От Енисея ей досталась строгость.

Таёжной красотой она полна…

Как рад я, что меня, а не другого

Приворожила ты, моя жена!

Пусть в этот день снег от улыбок тает.

Тебе в день свадьбы с вахты шлю привет.

С тобой я счастлив, ты же это знаешь.

И жить с тобой мечтаю тыщу лет!

Синий дурман

Опять в тайге на дальних рубежах,

Лишь кроны машут мне листвой зелёною.

Не зря душа влечёт меня сюда,

Сюда, где сосны задевают небо тёмное.

Здесь утром снежным сопки в серебре.

А мне бы птицей вольною родиться,

Чтобы тебя увидеть в дивном сне.

И допьяна свободою напиться.

Снежинки — мотыльки замёрзшие — кружат,

Как будто сотни чьих-то стылых судеб.

Но от себя, как видно, не сбежать.

И мокрый снег мне душу не остудит.

Я коньяком тушу печаль и грусть.

Шагну, как в пропасть, в синеву тумана.

Рвану тельняшку, что сковала грудь,

Хочу напиться вольного дурмана!

Рыбалка зовёт!

По весне нам на рассвете

Насморк некогда лечить,

Баламутит тёплый ветер,

Солнце в глаз, орут грачи.

Я собрался на рыбалку:

Стульчик, бур, черпак, пешня…

С рюкзаком и спозаранку

Влез в трамвай, толпу браня.

Поплавков цветных палитра,

Компас новый на руке,

Мирно булькает пол-литра

С закусоном в рюкзаке.

Клёв рыбалке — не помеха,

Как машине — виражи.

Рыбы корчатся от смеха:

Раз рыбак — то пьёт всю жизнь!

Хоть наживку и закуску

Часто путаем на льду,

Жмых купил, мотыль в нагрузку —

Снова к озеру иду.

Сила женщины не в бюсте:

На рыбалку, черт возьми,

Баба умная отпустит,

Ну, а мудрая — с детьми!

За такие вот причуды

Я б свою в объятья сгрёб!

Право слово! Врать не буду!

Век бы целовал… её б!

Предвкушения терзают,

Ну, добрался наконец!

Лунки чьи-то подмерзают,

Как застывший холодец.

Разложил на льду припасы:

Сало, водку, хлеб, стакан,

Огурец, кусочек мяса —

И застыл, как истукан!

Ветер с холодом трескучим

Мигом пыл мой охладил…

Ах, ты ж, грёбаный поручик —

ДОМА УДОЧКУ ЗАБЫЛ!

Письмо директору

(в стихотворении использован поэтический

стиль автора Маджента (Мелисса)

Глубокоуважаемый директор,

Пишу Вам, больше некому писать!

Наш губернатор в интервью в газете

Сказал, что надо уголь запасать.

И бабка запилила пенсинера:

«Мол, 30 лет разрезу — позвони!»

Такая нудная, едрит ее, холера!

(Зачёркнуто) Мне ближе нет родни!

Живём мы в самой заднице у леса,

(Зачёркнуто) — В колхозе «Урожай»,

В хибаре покосившейся с навесом.

(Зачёркнуто) — Не жизнь, а просто рай!

Хозяйство справное, живём, как все, богато!

Четыре вытрезвителя в селе!

Но вот с углём… (затёрто, было с матом),

Поскольку кочегарка на угле.

Угля не возят с прошлой пятилетки.

В домах не топлено. Какой тут, к чёрту, секс!

На что смотреть? Все в ватниках соседки!

На вымя Зорькино? (тут перечёркнут текст).

К тому же баня — на угле, парная.

А не топить — так воши заедят!

Опять купаться в проруби до мая?

Так я ж стесняюсь! Бабы-то глядят!

Без бани нам — не до роскошной жизни!

Нам уголь нужен, а не жемчуга!

Вон, с агронома еле грязь отгрызли.

Крутой мужик! Как сталь, его рога!

И без угля соседушка Полина,

Что гонит первоклассный самогон,

Такая б… (зачёркнуто) скотина —

В долг не нальёт стакан, едрён батон!

Хотел писать в Донбасс, но передумал,

(Сломалась ручка, дальше карандаш) —

Сто лет назад просил с Луганска кума.

Он: «Только в долг! Мол, газом мне отдашь».

Скупили мы в аптеке всё с испуга.

Там уголь активированный есть.

Но чтобы активировать услугу,

Какой-то просят выслать СМСь.

Не думайте, не хочем на халяву!

Но ведь у нас холодная зима.

Простите, что написано коряво…

Аж, слёзы капают! (Оторван край письма.)

В честь юбилея смилуйтесь над нами:

Пришлите три телеги уголька!

Одну, был грех, мы в карты проиграли.

А две — для нас! С лихвой!! Наверняка!!!

***

На 30 лет разрезу к юбилею

Моя спекла с изюмом каравай.

Отправлю интернетом. Так быстрее.

К Вам с уваженьем, дедушка Мазай.

Возмездие

(по мотивам реальных событий, произошедших

в Северо-Енисейском районе Красноярского края

летом 2016 года)

Нам до медведей нужно дорасти,

Чтоб праведностью вровень с ними стать,

Не озвереть на жизненном пути

И званье человека не марать.

…Река Вельмо петляет по тайге.

Попасть на прииск этот нелегко,

Десятки вёрст сплавляясь по реке

В тумане плотном, словно молоко.

Там горы эхо ссорят с тишиной,

Да вороны над сопками кружат.

…Вахтовики в субботний выходной

Нашли в лесу забавных медвежат.

Доверчиво, не видя в людях зла,

Мохнатые резвились, ждали мать.

А мужиков, знать, водка развезла —

Решили мишек плюшевых забрать.

В мешках волчком вертелись за спиной.

Идти мешали, раздражал их рык.

Устав тащить, недрогнувшей рукой

Забили косолапых на шашлык.

…Взломав балок* и дверь с петель сорвав,

Медведица «охотников» нашла.

Реванш был краток, честен и кровав:

Когтями — в клочья. Жрать их не смогла.

Остались семьям фото медвежат.

Остались вдовы. И вопрос: «Зачем?»

Ответа нет. Молчит, скорбя, тайга.

И солнце также молча светит всем.

_____

* — балок — небольшая лесная избушка, временное жилье

Не сумел

Неприкаянный звёздный свет

Улетает в пустынный космос.

Путь длиной в миллионы лет —

От зюйд-веста и до норд-оста.

Песни те, что не спеты мной,

За спиною своею слышу.

На щеках застывает соль

Непролившихся слёз-ледышек.

Доверяя чужим словам,

Презираю себя за слабость.

И, шагая по головам,

Понимаю, что путь стал в тягость.

Несогретый твоим теплом,

В тополином снегу я стыну.

И камин с незажженным огнём

Затянуло уже паутиной.

Те пути, что пройти хотел,

Истоптали иные люди.

Сотни тысяч неважных дел

Заполняют собою будни.

Отрекаясь от губ твоих,

Не прощу ведь себя, я знаю.

Ненаписанный мною стих

Я навечно запоминаю.

Первомайская бессонница

Ночь светла. В небесном поле

Бродит веспер золотой.

Я не сплю. Нет горше доли —

Спать без девки молодой.

Спят клопы и тараканы.

Отчего ж не спится мне?

Разолью первач в стаканы,

Выпью с горя при луне.

Помнишь ветер Первомая,

Флаги, пестроту шаров?

Я, как честный пролетарий,

К солидарности готов!

Пирожки с утра в буфете.

Громко лозунги звучат.

Все довольные, как дети,

Тащат с Брежневым плакат.

Водка, пачка «Беломора»,

Банка кильки, огурец —

Вот предлог для разговора

Пролетарских трёх сердец.

Мучит, значит, ностальгия?

Оттого я и не сплю?

На валюту аллергия —

Я тоскую по рублю.

Всё! Теперь причину знаю!

Живы будем — не помрём.

Поздравляю с Первомаем!

На маёвку-то пойдём?

Ночной аврал

Ночной аврал подкрался незаметно.

Мне завтра в отпуск — продержаться б ночь!

За что мне это всё? Давай конкретно!

А не пошли бы вы с авралом прочь!

Билеты взял домой? Сложил ли вещи?

Не помню, к паспортистке я сходил?

Какой аврал? Зачем мне газорезчик?

Метёт буран. Проклятый ревматизм!

Я в эту вахту до хрена работал,

В ночь 6 недель, по выходным не спал.

«Сокамерникам» мультиков охота,

Мешают спать. Погибну за металл!

Сломить меня авралы не сумеют.

Сломался лом, кувалда, но не я.

Я мысленно стремлюсь к тебе скорее,

Так надоели толпы мужичья!

Бродил в фантазиях, ломая ноги.

В сугробы лез и заросли тайги.

Плевал на всё: на страхи и тревоги,

На козни мелкие, что строили враги.

По лужам шёл, как люди с Моисеем.

Звездой во лбу фонарик лобковой.

Им было проще, древним иудеям:

Гуляли, будто с лампой, под луной.

Прошёл цеха. Все спят или в клозете?

Хоть был и там. Там тоже ни души.

Второй такой, как ты, на белом свете

Я не нашёл. (В блокнотик запиши.)

Мозоли на руках, стоптал ботинки,

Спецовка в клочья — семь потов сошло.

Ты не сердись, вторая половинка,

Я в ночь работал, было тяжело.

Размышления

Возможно, мне не стать мудрее.

И если через много лет

Сменю я полупьяный гений

На тёплый вязаный жилет,

Не стану ль сам себе противен?

Сменив навязчивую грусть

Покоем в прибранной квартире,

Налью стакан и вновь напьюсь.

Уверен, рифмы вновь нахлынут.

Устав от собственных побед,

Стих не покроешь нафталином.

Рождён писать? Пиши, поэт.

Отдохни

Ты устала. Ты хочешь на ручки.

Хочешь в сказку тебя унесу?

Прогоню непогоду и тучки.

И попить дам с ладошек росу.

Не пугайся поры золотистой —

Шаль накину на плечи твои.

Осень поступью мягкой, душистой

Шьёт из листьев ковер для земли.

Без корон обойдёмся и мантий:

Свет свечей принесу в полумрак

И спою про любовь музыканта,

Что повесил устало свой фрак.

Хоть минутку побудь со мной слабой.

Грудь подставлю свою для невзгод.

Нежной, хрупкой, обычною бабой…

Чтоб часы задержали свой ход.

Я не буду роптать, что дождь плачет:

Без зонта все слезинки ловлю,

На ресничках их капельки спрячут

То, как сильно тебя я люблю.

Жизнь

Золу я вынесу потом,

Дровишек подложи.

Наш сын уже построил дом.

И дочь ушла к чужим.

Мороз некстати за окном,

Родная, не тужи,

Что сын себе построил дом,

А дочь ушла к чужим.

Сменяет снег дожди и гром,

Потрескался кувшин,

А сын себе построил дом,

И дочь ушла к чужим.

Борща наварим с пирожком,

Пошутим-погрустим.

Да, сын себе построил дом,

А дочь ушла к чужим.

Лежит беззвучно телефон,

Но не допета жизнь.

У сына свой уютный дом,

Дочь счастлива с чужим.

Прогулка веселей вдвоем,

Родная, не спеши…

И я себе свой строил дом,

И ты ушла к чужим.

И хоть теперь одни совсем,

Но продолжаем жить,

Порою думая: зачем

Нам память ворошить?

Как ты ночами не спала

И пеленала дочь…

Как сына с армии ждала,

Гнала тревоги прочь…

С тобой мне хорошо вдвоём.

Ты счастлива, скажи?

А сын себе

построил дом…

И дочь

ушла

к чужим…

Усталость

Усталость камнем мне на плечи давит.

И отдаёт в суставы и бока

Зима еще пургой и вьюгой правит,

Но снег уже подтаявший слегка.

Горят «движки»! Да, чтоб им пусто было!

И каждый день тревоги и аврал!

Лишь сединой виски мои покрыло,

Да ветер с сосен шапки посрывал.

Собрать недолго сумки, чемоданы,

Не все вернутся в плен седой тайги.

За переправой есть бальзам на раны:

Ты победить усталость помоги.

Все неприятности я выдержу достойно.

На фото милой брошу вгляд, любя.

И пусть порой душе и сердцу больно,

Я здесь в снегах и сопках для тебя…

Метельное

Опять буран, опять метель,

И снегом стелится постель!

Лишь только сосны под луною буре вторят!

И по ресницам мокрый снег,

Сегодня он колючей всех,

И тучи в небе так лохмато с ветром спорят!

Давай потом поговорим.

В горах любой буран — экстрим.

Дай отдышаться после трудного подъема!

Пусть обжигает кипяток,

И за глотком — ещё глоток.

Опять забыл перчатки дома, вот кулёма!

Философское

Блин, какая муза укусила?

Захотелось в рифму поорать.

Хоть сосед, очкарик и зубрила,

Наорал недавно лет на пять!

Как смолчать? Благодарю рекламу —

Бесит надоедливость её.

Хоть на ней сорвусь, а то реально

Прокляну своё житьё-бытьё.

От Москвы до самых до окраин

Я шагал и думал: «Все путём!»

Но сегодня ходит, как хозяин,

Только тот, чей сейф набит баблом.

Бизнесмены, урки, депутаты —

Вот сыны достойные страны!

Мы ж на вахте, как в бою солдаты,

О квартальном плане видим сны!

Тихо шепчет роща золотая

О любви застывшим языком.

Осень жизни… Слякоть-то какая…

Тянет выпить крепкого тайком.

Эх, сейчас бы рюмку да с мороза.

Первый холод — это не беда.

Хуже диарея при склерозе:

Побежал — а для чего? Куда?

Вмиг согрелся без вина и песен.

Нет хмельного в северной глуши.

Улетают птицы в поднебесье

По родству их ветренной души…

Я за вахту и в огонь, и в воду.

Переплыл немало разных рек.

Был здоровый. Слава пищеводу.

Но купил однажды чебурек…

Так вся наша жизнь — шагнешь случайно

Не туда. И мир к чертям летит.

Эх, куплю я к пенсии комбайн,

Буду сеять хрен да буряки.

Есть женщины!

(написано в связи с увольнением коллеги по работе)

Есть женщины в дебрях таёжных,

Где «Полюс» и вахтовики.

Их мало, таких встретить сложно.

А в городе? Нет там таких!

Откуда их дух богатырский

И робкая нежность взялись?

Быть может, лишь в Лесосибирске

Рождают таких чаровниц.

Такие в Сибири есть дамы,

Что огненной силою глаз

Шварцнегера бросят в нокаут

И вытащат с грязи Камаз.

Горящие избы и кони

Для женщины, право, не в счёт:

Легко тормознёт она поезд

И пламя любви разожжёт.

Медведя в лесу заломает,

По льду Енисей перейдёт.

Шутя провода поменяет,

И в двигатель масло зальёт.

Недаром в мужской раздевалке

Твердят мужики: «Мать ети!

Хороший мужик — наша Галка.

В разведку с ней можно идти!»

При этом фигуркой точёной

Она без вина опьянит.

И прелесть сибирских девчонок

Поверьте, сильней, чем магнит.

Услышит, утешит, рассудит,

Разумна она и скромна.

Бездельничать точно не будет —

Хоть кур заведёт, хоть слона.

Мечтает быть слабой принцессой,

Но вида нам не подаёт:

И ёлку притащит из леса,

И рюмочку в праздник нальёт.

Какой-то поэт в прошлом веке

Про женщин таких сочинил:

«Пройдет — словно солнце осветит!

Посмотрит — рублём подарит!»

Подходит нам время прощаться.

Галина решила уйти.

Ох, трудно придется нам, братцы,

Коль женщин не будет таких!

В Багдаде все спокойно

Ночных цикад рулады. Уснул Багдад спокойно.

А на краю пустыни, за городской стеной

Степенный Кот учёный, мигрант из Лукоморья,

Привычно наблюдает за жёлтою луной.

Русалка спит в гареме. Черны анчара ветви.

Небесное светило в глазах Кота дрожит.

Сегодня он закончил поэму о бессмертье.

Он мудрый. Просто старый. Устал в изгнанье жить.

Кащея вспоминает, Руслана и Людмилу,

Ягу и Черномора, мёд-пиво, русский дух.

А здесь Хайям на рынке поёт про Аладдина,

Багдадский вор в почёте у нищих побирух.

В садах Семирамиды ночует джин-растяпа.

Златая цепь и лампа заложены в ломбард.

И грезится избушка, та, что на курьих лапах.

Летающая ступа. И долгая зима.

Летят на север птицы забавной треуголкой.

И силуэт от стаи на лунный диск пришит.

Он на луну завыл бы, но жаль, рождён не волком.

В Багдаде всё спокойно. Лишь лунный Кот не спит.

В отпуск!

Самолёт с бетонки оторвется.

Не помеха — утренний туман.

Под крылом мой север остается:

Гор, тайги и воли чистоган.

На висках уже седая проседь,

Но грехи не заховать в карман.

Прошлой жизни я оковы сбросил,

А в душе я, как и был, — мужлан.

Две руки раскинет стюардесса,

Нам покажет выход (он же вход).

Улыбаюсь (старый я повеса),

Пялюсь ей на грудь, как идиот.

Бейджик там висит — отмазка в силе,

Можно безнаказанно смотреть.

Это вам не на хромой кобыле,

А НордСтар-компанией лететь!

Пиво представляю, прям смакую,

Отдохнуть мечтал, аж полысел.

Если этот стих опубликую —

Значит, я нормально долетел!

Ливень в Сочи

А ливень в Сочи — это так чудесно.

Как зонт закрытый — мокрый кипарис.

Расплавленная солнцем, вся окрестность

Взахлёб пьёт дождь. И воздух водянист.

Здесь пальмы словно веером прикрылись

И убежать готовы от дождя.

Торжественные тучи в мрачном стиле

Бредут степенно, горы обходя.

Безлюдно. И курортный муравейник

Затих мгновенно, как по волшебству.

А море наслаждается трофеем —

На пляж пустой шлёт за волной волну.

Пошёл купаться — с ног волною сбило.

Елозил пузом, только маты гнул.

Хоть зацепился, благо, я ж мужчина!

А был бы бабой — точно б утонул!

Дождливо. Нету голеньких купальщиц.

Ушли, прикрыв сгоревшие тела.

И далеко у горизонта тральщик

Подпрыгивает нервно на волнах.

По берегу неспешно ходит пара.

Роман курортный, видимо, у них.

В годах толстушка, а мужик нестарый.

Осталось им три ночи отпускных.

Нет музыки гремящей, как обычно.

Нет громких наглых криков торгашей.

И только дымный запах от шашлычной

Назойливее дразнит и сильней.

Штормит на море. Пенное шипенье.

Размеренный и хлёсткий рокот волн.

Вдыхаю силу моря. Молодею.

И мне не нужен больше валидол.

Зарисовки с пляжа

К водочке с прослойкой сало

Или сочный шашлычок

Мясом жизнь избаловала.

Но сегодня мир жесток!

Целлюлитный жир и мясо,

Ляжки, сиськи до колен,

Пузы в складках, глянь, как классно.

И бугры от синих вен.

Носят по три слоя кожи,

Рыхлой, словно кашемир.

Но сгореть, увы, не сможет

Со стыда на солнце жир.

Зоны обнажив бикини,

Со щетиной или без,

Хоть в морщинах — все богини.

Для мужского глаза — стресс!

Пляжи Сочи — гальки тонны —

Молча терпят этот жир.

Но шипят от злости волны:

Осуждают сей гарнир.

Мы забудем

Мы забудем друг друга. Не завтра, но скоро забудем.

Нашу встречу забвенье покроет задумчивым мраком.

Мы с тобой повстречались,

забыв предначертанность судеб.

Просто разные мы. Нам не вместе смеяться и плакать.

Не судьба сочинять вместе песни, стихи и мечтанья.

Всё за нас решено. И мы оба согласны с решеньем.

Почему же тогда я за слабость себя презираю?

Почему же всю ночь без ответа вопросов круженье?

Мы забудем друг друга? Как жаль, что забуду я скоро

Звёздный купол над нами и вкрадчивый шелест прибоя,

И прохладный шабли, и взахлёб ни о чём разговоры,

Наслажденья глоток от того, что ты рядом со мною.

Время лечит. Права эта древняя скучная мудрость.

Ты отпустишь меня,

я вернусь к своим правильным будням.

А сегодня — лишь соль на губах и в крови безрассудность.

Ты прости, незнакомка. Мы ночь эту тоже забудем.

После ночной смены

А я устал. А солнце спит.

А я не вру, что я устал.

Подушка тянет как магнит

Иль как вождя на пьедестал!

Вслух про усталость говорю.

Писать стихи с рефреном стал.

Планета спит… а я творю

Свой стих про то, что я устал.

Откуда сил сейчас набрал?

Не наработался, смотрю?

Планета спит… про то не врал!

И что устал — вновь говорю…

Бурундучок пришел поесть.

Но не о том душа болит!

Сосед храпит… ну, совесть есть?

А я устал. И космос спит!

Дорожная

Кручу баранку по тайге косматой.

Дорога — дрянь. Но справлюсь, не впервой.

Седые ели — старые солдаты —

Качают равнодушно головой.

Дорогу снежным пухом укрывает,

Чтоб не скучать, включу себе шансон.

Не громыхают здесь с утра трамваи

И не тревожат твой беспечный сон.

Глаза любимые твои на фото.

Платок, в карман положенный тобой.

Вот если б ты ждала за поворотом,

И мы б пошли гулять по мостовой…

Бальзам на сердце — ровный гул мотора,

При свете фар — снежинок кутерьма.

Я здесь пашу, чтоб с гадом-кредитором

В расчёте быть! Сгори его чалма…

Здесь мир иной. Работа. Север. Воля.