Бесплатный фрагмент - Отчаянный разум

Дисклеймер:

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.

Плейлист

Harbar

Moonflower

Sunsleep

Dive

LANY

The older you get, the less you cry

SWIM

Slow Down

Memphis May Fire

You & Me

True North

Burn

Boy in Space

7UP

Asiah

Number One

Cemetery Sun

Visions

Посвящается всем храбрецам, что отважно борются с собственным разумом и неустанно верят в бесценный дар жизни.

Отчаянный разум

Инна Мис

Мы все рождаемся сумасшедшими. Кое-кто им остается…»

(Эстрагон — герой пьесы «В ожидании Годо» Сэмюэла Беккета)

Пролог

Лезвие ножа блеснуло в руке двенадцатилетнего мальчика. Он сидел за массивным белым столом просторной столовой интерната, где шумели разрозненные голоса.

Ад на земле начался для Кирилла шесть месяцев назад. Добросердечный скромный блондин с карамельными глазами смутно помнил, как оказался в этом доме беспризорников, но каждую ночь всё ещё ясно слышал сквозь шум дождя или среди пения птиц голос незнакомой женщины:

— Твои родители попали в аварию, малыш. Тебе придётся поехать с нами.

Эти слова парнишка не мог выбросить из головы, забыть или даже перефразировать. Полгода не такой уж большой срок, если твоя жизнь размеренно течёт, как чистый, непокорный ручей. Но как только в прозрачную воду попадает ботинок жестокой судьбы — вода расплёскивается во все стороны, а затем бежит так медленно, что течение почти незаметно.

Иногда мальчик даже переставал верить, что его существование продолжается. Просыпаясь по утрам, долго рассматривал тесную комнату, пока все три соседа крепко спали. Разглядывал старые деревянные полки с книгами и провисшие кровати, и вдыхал запах подгоревшей каши, что разносился по коридорам.

От постоянных ночных всхлипов, после которых парни глазели на него, как на психа, он останавливал себя на мысли, что действительно сходит с ума. Иногда невыносимо хотелось верить, что он всего лишь гость в собственном страшном сне и скоро обязательно откроет глаза в родной комнате, куда доносится из кухни мамин голос.

Закрытый в своём пустынном мире, юный блондин всё чаще забывал о еде, а его тело удивительно приспособилось к разуму, где обитали мрачные, порой пугающие мысли о том, чтобы прекратить жалкую борьбу с собственной жизнью. Никто не знал об этих мыслях, ведь не было того, кому можно было доверить тайны, скрытые в глубинах детской души. Даже строгая и, на первый взгляд, участливая директриса никогда не интересовалась такими бесполезными вещами, как детские переживания. Несмотря на должный уход и воспитание, ради которых женщина с раннего утра поднимала Кирилла с постели, ей, как и другим воспитателям, были безразличны капризы. Ведь он был не единственным. В старом интернате с плесневелыми стенами слишком много душ, за которыми никто никогда не придёт.

— Смотри у меня, паршивец! — пригрозила Анна Петровна, с силой поставив полную тарелку макарон на крашеный стол. — Ещё раз узнаю, что ты ничего не ешь, и пеняй на себя! Следующую ночь проведёшь на крыльце. Может, тогда начнёшь ценить еду, которую для тебя готовят.

За её спиной в проёме для раздачи еды сновали угрюмые поварихи, помешивая что-то в огромных чанах и звеня посудой.

Руки Кирилла, сжимающие вилку и нож, застыли. Он поднял светло-карие глаза к лицу высокой сбитой женщины с тёмной стрижкой, и их спокойствие было подобно утреннему прибою, но никто не подозревал, что именно за ним скрывается медленно разрушающийся мир. Стойко выдержав суровый взгляд директрисы, парнишка принялся ковырять макароны с сыром, пока она не издала тяжёлый вздох и не отправилась по своим делам.

Из шума столовой можно выудить массу информации: кого наказали, кто попался на краже, кто ввязался в драку, а кто снова попытался перелезть через забор, использовав крышу подсобного здания. Если бы Кирилл мог обращать внимание на что-либо, кроме собственной пустоты. Ему хотелось раствориться в воздухе, исчезнуть в вентиляции вместе с паром, клубящимся над кастрюлями. Или стекать в канаву вслед за дождевыми ручьями, бегущими по водосточной трубе. А лучше всего — просто исчезнуть, стать ничем, отключиться, перестать чувствовать, потому что терпеть одну только тоску становилось невыносимо больно.

— Опять злишь нашу грымзу? — усаживаясь задницей на соседний стол, Макс Савин водрузил потёртый ботинок на край свободного стула, а его приятели привычно обступили парня с каждой стороны. Бунтарь из девятого «Б» был вроде местного главаря, которого боялись почти все, но в силу своего непростого состояния Кирилл смотрел на кучку наглых подростков почти безразлично. — Дерзкий, да? — Блондин не отреагировал ни на одно слово, даже не подняв головы. — Ты бы поел, а то скоро совсем прозрачным станешь, как тетрадный лист, — посоветовал Макс, нависая над столом Кирилла, словно тяжёлая грозовая туча, пока его друзья взрывались смехом. — Думаешь, ты здесь самый умный? — он окинул взглядом детей, сидящих за соседними столами. — Они как могут стараются держаться. Так что и тебе не помешает приложить усилия.

Рука Кирилла внезапно дёрнулась. Будь он нормальным — наверняка отреагировал бы на такое заявление, но двигаться или говорить хотелось ещё меньше, чем есть. Поэтому, сжимая столовые приборы, он лишь отрешённо уставился на свои руки, словно они были частью каменной статуи. — Почему молчишь? — Макс оттолкнулся от гладкой, отполированной поверхности и выпрямился, поражённый холодным, как бетон, безразличием. Никто прежде не позволял себе подобного поведения рядом с ним. Все либо дрожали от страха, либо бросались в атаку, но никогда не игнорировали — это выводило из себя.

— Эй, ты что, оглох? — возмутился Дима — один из приятелей Макса, пнув стул, на котором сидел блондин. Когда это не вызвало на его лице ни малейшей реакции, приятель бросил раздражённый взгляд на главаря, хмуро сведя брови: — Вот же урод! — Дима сделал шаг к парнишке, но Макс остановил его, приставив руку к груди. — Да что с тобой не так?

Макс нахмурился, пытаясь всмотреться в бледное, истощённое лицо. Ровные, когда-то мягкие черты теперь скрывала мрачная маска. Белокурый мальчишка с приятной внешностью казался воплощением общей боли этого места, и внезапно возникло желание вытрясти из всю эту глупость, чтобы он понял: здесь каждый переживает подобное, но жизнь всё равно продолжается.

Желание действовать рассеялось, когда Кирилл поднял глаза и посмотрел так, будто окружающий мир только что сгорел дотла. В помутневших янтарных зрачках отражалась вселенская пустота. Ребёнок, который даже после мучительной потери обязан откопать в себе запасные силы, потух, словно фитиль в пустой керосиновой лампе.

Ещё ничто прежде так не тревожило Макса.

— Да что ты нянчишься с этим неудачником? — воскликнул Дима, разорвав зрительный контакт приятеля с пустыми глазами, затем подошёл к мальчишке. — Ты язык проглотил? Тебе задали вопрос!

— Да он псих! — подхватил Рома, до этого молча наблюдавший за происходящим, и последовав примеру друга, пнул ботинком железную ножку. — Это, кажется, твои родители погибли на мосту полгода назад? — Приятели разом повернули головы к Роме. — Это по всем новостям показывали. — ответил он на их молчаливый вопрос. — Его отец, кажется, был какой-то шишкой. Так ведь? — Рома оперся на спинку стула, где сидел блондин, и со всей силы его потряс. — Отвечай!

— Заткнись, — бросил Макс, ощущая дух беспредела. Он понимал, как иногда тянет к ситуациям, в которых страдает очередной слабак — просто ради развлечения. Рома уже вместе с Димой двигались к мальчику, их шаги были кривыми, возмущёнными, и Макс заметил злобные ухмылки, исказившие их лица. — Хватит! — Один лишь его голос заставил парней застынуть на месте. Всегда заставлял. — Нам пора.

— Почему? — Рома вновь бросил взгляд на Кирилла, презрительно усмехнувшись. — Мы просто хотели поднять парню настроение.

— Я сказал, отвалите! — резко отрезал Макс, заглушив голоса сидящих рядом детей, которые тут же замерли и даже вжали головы в плечи.

Друзья умолкли. В их взглядах читалось разочарование, предвещающее конец веселья, но ослушаться не решались. Макса они знали слишком хорошо. У него не было друзей — лишь те, кто стремился занять место лидера. Никого он никогда не щадил. Все знали: у Макса на всё есть причина, и лучше не вставать у него на пути. Каждый, кто осмеливался нарушить его планы, получал по заслугам.

Тем временем Кириллу их голоса слышались, словно сквозь толстое стекло. Сознание заполнили отстранённые мысли, всплывающие отголосками ночных кошмаров, а перед глазами медленно возникала серая масса, словно из воздуха, принимая очертания человеческого силуэта. Как и прошлой ночью, она протягивала к нему размазанную в пространстве руку. Сущность без лица, имени и эмоций могла лишь умоляюще манить мальчика за собой. Он не видел этого в ней, но необъяснимо ощущал, что без него она погибнет в страшных муках. Ему был нужен кислород, чтобы жить, а ей был нужен только он. Манящая тень так же страдала, металась, содрогалась, и на мгновение даже почудился далёкий вопль, когда она закружилась над блестящим плиточным полом. Голос тени звучал только в его болезненном сознании, но всё, что она говорила, сводилось к одному: есть лишь единственный выход. Грудь сдавила невыносимая боль, такая сильная, что казалось, ещё мгновение — и что-то вырвется наружу, разодрав её на части.

Пока парни медленно шагали к выходу, Макс тоскливо посмотрел на мальчишку, обеспокоенный его отрешенным видом, чуть наклонился и сжал хрупкое плечо. Ему оставалось только глубоко вздохнуть и сделать единственное, что сейчас было нужно несчастному — оставить его в покое. А тому не нужно было ничего. Чёрная дымка так плотно накрыла его, что он ссутулил плечи, словно ощутил на себе всю тяжесть мира, и в попытке заглушить невыносимую боль, медленно опустил под столешницу столовый нож.

Рука дрогнула, и лезвие врезалось в хрупкую светлую плоть. Боль ощутилась где-то далеко, с каким-то сверхъестественным опозданием. Алые капли брызнули, словно искры из костра, и ручейки потекли по рукам, пропитывая тёмную ткань джинсов, заливая белые кеды и стекая между плитками.

Последний выброс адреналина обрушился на голову, заставив парня замереть в ледяном ужасе от собственного решения. Физические рефлексы сработали, будто сигнал тревоги, дыхание стало прерывистым, а тело сотрясала дрожь от пронизывающего холода.

Громкий, пронзительный девичий крик заставил Макса остановиться посреди коридора. Столовая наполнилась испуганными вздохами и встревоженным гулом голосов. Он ворвался обратно как раз в тот момент, когда блондин рухнул на пол вместе с железным стулом, наполнив помещение грохотом. Крики и плач ударили по груди, пробуждая каждую нервную клетку. Макс очнулся от ступора, когда физрук выкрикнул что-то невнятное с другого конца комнаты, и бросился в кухню, едва не сорвав стальную ручку с двери. Схватил стопку полотенец, пока поварихи с разинутыми ртами выглядывали из-за раздачи, и, подавив брезгливость, опустился коленями на окровавленный пол, а затем крепко замотал изрезанные руки парнишки.

Анна Петровна с пронзительным криком бросилась к ним, спотыкаясь на каблуках, в то время как Макса охватила знакомая сцена, оживляя с трудом заглушённую детскую боль.

Глава 1

Клуб «Галактика»

Под мерцанием стробоскопов ритмичные движения диджея заставляли Алину пританцовывать, даже сидя за барной стойкой. Оглушительная музыка не оставляла шансов толпе, разжигая молодые, энергичные тела, полностью заполнившие танцпол, где не нашлось бы места даже для монетки. Свою монетку девушка подбросила в тот момент, когда уговорила сводного брата остановиться, заметив яркую неоновую вывеску «Галактика». В клуб она попала впервые. Подобные места были в её жизни далёким и незнакомым континентом. Учёба на медицинском факультете государственного университета забирала слишком много времени и сил, да и не была Алина из тех любительниц приключений, которые думают лишь о том, как прожечь своё будущее. Семейный адвокатский клан Розиных не удержал синеглазую красавицу в своих крепких руках, ведь её мечтой с детства была карьера врача. И всё бы ничего — отличная профессия, скажет кто-то, но специализацию девушка выбрала особенную, отчего долго не могла примириться с отцом, тщательно оберегающим единственную дочь. В конце концов снисходительное сердце родителя уступило, и мужчина отпустил её в большой город — вот только под чутким надзором Юры.

Сводный брат, в отличие от Алины, полностью погрузился в работу отца и его адвокатской кампании. Выучился, стал успешным юристом и открыл в большом городе отцовский филиал, которым заведует по сей день. Возможно, только потому, что Юра давно стал полноправным жителем большого города и имел там квартиру, оставшуюся от бабушки, отец смог отпустить девушку из своего гнезда. Он знал: Юра никогда не позволит случиться чему-то плохому, особенно с Алиной.

Брат неподвижно сидел рядом, с каменным лицом наблюдая за разгорячённой толпой молодёжи и всем своим видом выражая желание поскорее покинуть это место. Скосив глаза на парня, девушка усмехнулась. Этот чистюля до мозга костей привык к выглаженным рубашкам, дорогим парфюмам и идеально подобранному стилю. Всегда в костюме и всегда сдержанный, брат просто не умел повышать голос, не принимал конфликты и не делал ничего, что могло хоть как-то повлиять на репутацию. Обвинений в свою сторону он бы попросту не пережил. Но в этот клуб всё-таки зашёл. Ради неё — девочки, которая с самой первой встречи покорила его сердце заразительным смехом и синими, как море, глазами. Иногда её это даже умиляло. Несмотря на разную кровь, парень любил её, хоть и понимал — для отца родная дочь всегда будет на первом месте, и Юре придётся всю жизнь трудиться вдвойне. Но, кажется, ему это не составляло особого труда, ведь приёмный сын иногда находил общий язык с родителем там, где Алина совершенно не понимала, как подступиться.

Набравшись смелости после половины коктейля, девушка легко влилась в танцующую толпу. Её яркая, лучистая улыбка невольно заставила брата улыбнуться в ответ, несмотря на раздражение, вызванное духотой и едким смешением запахов. Плавные изгибы её фигуры пробуждали в груди странное сочетание тупого давления и восторга. Никогда прежде он не позволял себе смотреть на Алину таким взглядом. Чёрное, словно ночное небо, платье, сияющее россыпью страз, обнимало стройное, свежее тело, разжигая фантазии молодых людей. Огни растворялись в живом, двигающемся танцполе, а время уносилось, как вспышка, стирая мысли.

Только под утро, когда танцпол почти опустел, Алина вернулась к бару. Юры там уже не было. Она огляделась, внимательно осмотрела танцпол и часть холла, где небольшими группами толпилась молодежь, но брата не нашла. Решив, что он, вероятно, снова меняет рубашку, и отгоняя тревожные мысли легким движением, сбросив копну каштановых волос с плеча, она села на высокий барный стул и заказала еще один коктейль. В горле пересохло, и, поддавшись жажде, девушка залпом выпила больше половины. Спустя полчаса ожидания Юра так и не появился, и даже слегка опьяневший мозг начал бить тревогу.

На соседний стул неожиданно опустилось пьяное тело, окончательно всколыхнув тревожные чувства. Мысль о том, что она осталась здесь совсем одна, пронзила Алину, словно молния. В стельку пьяный сосед пробормотал заказ, и бармен, нехотя вздохнув, поставил перед ним стакан виски — явно непервый лишний для его организма. Казалось, ещё немного, и бедняга рухнет прямо под стулом. Попытки игнорировать нежеланного гостя оказались тщетными — парень с взъерошенными чёрными волосами и глазами красными, будто в них вылили целый тюбик красителя, буквально раздевал Алину взглядом, не скрывая похабной ухмылки.

— Привет… как дела? — протянул он на удивление четко. Когда реакции от девушки не последовало, наглец уверенно поднялся и вплотную придвинул к ней стул, тут же плюхаясь рядом. — Не молчи, красотка. Скажи что-нибудь. Не заставляй спрашивать дважды.

В груди у студентки закипал страх. Танцпол почти опустел, а все те, кто остался в помещении, были так же пьяны и убиты этой ночью.

— Простите… Но мне уже пора. — она медленно поднялась со своего места, оглядывая почти опустевший клуб в надежде найти брата, и от волнения сильно прикусив губу. На глаза стали наворачиваться слёзы.

Юра, где же ты…?

— Куда собралась? От меня просто так никто не уходит. — парень лениво рассмеялся, развалившись на барной стойке. Его голова безвольно качалась, а в мутных глазах плясал туман.

— Сейчас придёт мой брат, поэтому прошу вас оставить меня в покое. По-хорошему. — голос подрагивал, отчего пламенная речь даже ей самой показалась вдвойне неубедительной.

— Да ладно? — незнакомец разразился ещё более громким смехом. — И где он? Не бойся… Я тебя не обижу. Хочешь, пойдём вместе его поищем. Этот клуб мне почти как дом. Мне тут можно всё. — Пошатываясь, он приблизился к Алине. — Кажется, я знаю, где может быть твой брат…

Пьяный шёпот над ухом мигом бросил в холодный пот. От шока девушка даже не заметила, как наглая липкая рука успела потянуть её к выходу из зала. Только у порога, перед незнакомым коридором, студентка попыталась вырваться, но разъярённый нахал, откуда-то выдавивший силы, потащил её к небольшим закрытым дверям.

Световые вспышки, бьющие сквозь затуманенное сознание; сила, переполняющая вены, бешеный адреналин; напряжение, умоляющее о выходе, и голова, охваченная ватной мешаниной из криков и слёз. Но даже сквозь этот хаос Алекс ощущал нежность кожи и аромат сладкого женского тела, полностью забыв обо всех других чувствах, ныне подавленных под гнётом химических веществ и алкоголя. Его жизнь давно утонула на дне стакана, теперь стремительно погружаясь в ледяную и грязную трясину зависимости. Мозг больше не учитывал окружающее, не размышлял о границах дозволенного. Запреты в этом сундуке обид и сожалений перестали существовать. Александр Гордов просто не имел другого пути и не мог избежать того, чтобы оказаться здесь — у VIP-комнат клуба, безучастно ведя за собой невинную девушку. Его переполняло абсолютное безразличие. Он был полностью готов подчиниться желаниям своего тела, решительно и бесповоротно, пока тяжёлая мужская рука не коснулась его плеча.

Алина отчаянно кричала и вырывалась, почти умоляя незнакомца оставить её в покое, сожалея о том, что вообще выбралась из дома в этот злополучный вечер. Мысленно проклиная себя, Юру, этот город и всё вокруг, она пыталась сопротивляться, упираясь в твёрдый косяк двери и цепляясь пальцами за стены, пока непомерно сильные руки втягивали её в комнату. Больше всего поражала даже не сама ситуация, а полное равнодушие окружающих. Всем — и парням, и девушкам — было абсолютно всё равно, что произойдёт дальше за этой дверью. Всем было плевать.

Что-то резко дёрнуло девушку назад и отбросило к стене. Прижавшись к холодной поверхности, она увидела своего обидчика, оказавшегося в железной хватке незнакомого блондинистого парня. Тяжёлый кулак обрушился на пьяное лицо, и через мгновение тот уже лежал на холодном полу, но на этом блондин не остановился — с яростью он шагнул ближе и навис над его головой.

— Эй, ты что творишь? — зарычал симпатичный парень в кожаной чёрно-белой куртке, тыча пальцем прямо в убитые глаза обидчика. — Совсем крыша от наркоты поехала? Давай, вставай! — выкрикнул незнакомец, поднимая парня сначала на ослабленные колени, а затем и на ноги, и снова врезал с такой силой, что обидчик Алины улетел прямо на деревянный столик, разбивая его на куски. Пока тот корчился от боли, парень подошёл и ещё несколько раз прописал по окровавленному лицу. Нападавший больше не двигался, а перепуганные до чёртиков глаза студентки проследили за тяжело дышащим парнем, который потряхивал кистью. Не успела девушка очнуться от очередного шока, как в комнату вбежал диджей.

— Что здесь происходит? — пророкотал он с порога, быстро окинув взглядом помещение и задержавшись на теле, лежащем на полу. — Это… Ты его так?

— Я, — бросил блондин, не удостоив вошедшего взглядом. Он вынул из коробки на камине несколько салфеток, чтобы остановить кровь на костяшках пальцев. Крепкий и рослый диджей с широкими плечами нахмурился и крепко закрыл дверь.

— Чёрт! — он устало закатил глаза к потолку, после того как осмотрел лицо избитого. — Ты серьёзно? Ты побил сына губернатора? Кир, из всех посетителей клуба нельзя было выбрать кого-нибудь попроще?

Алина пальцами нащупывала шероховатости на стене, пока сердце гулко отбивало ритм, а в голове царила полная растерянность. На замечания диджея блондин лишь зло фыркнул, бросил короткий взгляд на студентку и наполнил стакан водой, стоящий рядом с салфетками.

— Вот, присядь и попей, — в дрожащем от адреналина голосе уже не ощущалась прежняя злость, когда парень осторожно подвел Алину к дивану. Она опустилась на кожаную обивку, принимая воду из разбитой руки.

— И что теперь? Что будем делать? — Диджей уселся в кресло, выпуская глубокий выдох.

— Ничего, — спокойно ответил блондин, присаживаясь неподалеку от девушки.

— Ничего? — переспросил диджей, явно растерянный и злой. — Отлично. По-твоему, всё в порядке? Тебе мозги вправить или сам сообразишь? Это чертов сын губернатора! Завтра его папаша тебя в порошок сотрёт.

— Брось, — отмахнулся спаситель, тревожно взглянув на Алину, и, стянув с себя куртку, накинул на её плечи. Только после этого она поняла, как сильно дрожит. Оба парня замолчали, и она осознала, насколько, должно быть, ужасно выглядит. Наверное, глаза красные, а тушь давно размазалась по лицу. К счастью, они наконец отвлеклись и продолжили разговор.

— Ты как всегда… — выдохнул диджей. — Просто не можешь жить спокойно.

Рассматривая свою разбитую руку, блондин то ли с укором, то ли виновато посмотрел на собеседника.

— Оставим его здесь. Скоро оклемается.

— Точно. И побежит к папочке.

— Да ты посмотри на это тело. — повысил голос спаситель. — Он даже не понимает, где находится. Думаешь, он вспомнит прошлый вечер?

— Да, Кир, давай будем полагаться на удачу и надеяться, что мажор не настучит папочке.

— Не настучит. Завтра он очень пожалеет о том, что сделал. — заключил парень и, явно не желая продолжать спор, повернулся к Алине. — Ты как? — Девушка сумела только слабо кивнуть. Представлять то, что могло с ней случиться в этой комнате, вовсе не хотелось, но горькие мысли все равно упорно лезли в голову. — Где ты живёшь? Мы отвезём. — В ответ на такое предложение студентка покачала головой.

— Я тут… с братом. — промямлила она, заметив, как после этого у обоих парней взлетели брови.

— И где он? — укоризненно спросил диджей, а спаситель, нахмурившись, скосил глаза на Алину, которой только и оставалось пожать плечами. Ответить было нечего.

— Тогда… ты посиди здесь с ним, ладно? — Блондин указал на своего приятеля, развалившегося в кресле. — Я схожу поищу твоего брата.

— Вы же… не знаете, как он выглядит.

— Разберусь, — усмехнулся парень. — В клубе есть камеры.

Когда спаситель вышел из комнаты, Алина ощутила себя ещё более неловко. Диджей задумчиво посмотрел на парня, растянувшегося на полу, а затем перевёл взгляд на студентку.

— Почему ходишь по клубу одна? Мама не говорила тебе быть осторожнее? — Парень оперся локтями на колени и сцепил пальцы в замок. — Ты понимаешь, что этот добряк теперь в полной заднице из-за тебя? — Алина бросила взгляд на сына губернатора, и сглотнула тяжёлый ком. В её тихой и размеренной жизни подобное случилось впервые, и она не знала, как поступить. Ей было жаль блондина, у которого, судя по всему, теперь будут серьёзные проблемы, но мысли никак не могли сосредоточиться ни на чём, кроме тёплой постели и горячей ванны.

Избитый внезапно застонал, и, отшатнувшись в сторону, студентка плотнее закуталась в кожаную куртку. Диджей поднялся, похлопал его по щекам, и тот широко раскрыл глаза.

— Эй! Ты живой? — Невнятная речь мажора внушала тревогу. Его взгляд беспомощно блуждал по комнате, и, медленно выпрямившись, он попытался ухватиться за диджея. — Давай, вставай, — прорычал тот, с усилием поднимая парня на ноги. В отличие от блондина, ему удалось это сделать с первой попытки. Алина вскочила и прижалась к стене, когда крепкие сильные руки швырнули обидчика на диван.

В комнату влетел Юра, и с души у Алины внезапно отлегло. Окинув помещение тревожным взглядом, он быстро подошёл к сестре.

— Ты в порядке? — спросил парень, переодетый в новую рубашку, и внимательно осмотрел девушку с ног до головы, слегка поворачивая за плечи. — Что случилось?

— Отличный вопрос, — раздался грозный голос диджея, бывший до этого более сдержанным. — Твою сестру едва не оприходовали, пока ты где-то шлялся.

— Я же говорил тебе, сюда не стоит приходить… — сказал Юра, проигнорировав язвительное замечание. — Поехали домой.

Девушка послушно кивнула брату, который повёл её к выходу, но вспомнив, что на ней всё ещё чужая куртка, обернулась к спасителю, стоявшему у дверного косяка. Юра, полный желания уйти, так и замер посреди коридора. Алина попыталась снять куртку, но блондин лишь сильнее натянул её на миниатюрные плечи.

— Оставь, — сказал он с лёгкой улыбкой и красиво подмигнул. — Как-нибудь потом вернёшь.

***

В коридоре университета стоял шум. Алина безуспешно пыталась найти в сумке телефон, который звонил где-то среди тетрадей и учебников. Это был уже пятый звонок от Юры.

— Со мной всё нормально, — сказала она, стараясь звучать уверенно. После вечера в клубе студентка проспала почти целый день и даже не могла есть, поэтому брат теперь названивал ей каждый час. — Здесь ничего не слышно. Я перезвоню.

Алина снова переключилась на разговор с подругой, которая была в шоке от случившегося. Лиза была противницей подобных мест и пыталась отругать девушку за сомнительные развлечения.

— А если бы тот парень не помог? — продолжала нагнетать она.

Алина и так чувствовала себя неважно, вспоминая произошедшее, а теперь ей предстояло погрузиться в лекции, длинные пары и кучу материала, который навалился после каникул.

— Ну хватит… Я уже всё поняла, — она устало отвела взгляд. Лиза тяжело вздохнула, намереваясь что-то добавить, но, успокоившись, сжала тонкие губы. — Раз уж ты так переживаешь… Может, пойдёшь со мной туда сегодня? — осторожно спросила Алина.

Лиза подняла свои и без того большие удивлённые голубые глаза.

— В клуб?

Девушка с опаской кивнула.

— Хочу найти того парня. Он спас меня, а я даже не поблагодарила. И у меня осталась его куртка.

— Это… причина, чтобы его увидеть? Только не говори, что он тебе понравился. Нам нужно сосредоточиться на учёбе, а не на парнях из клуба. Ты даже не знаешь его имени.

— Как раз узнаю.

— Ты серьёзно собираешься пойти в клуб, где чуть не произошла трагедия, чтобы поблагодарить незнакомого парня? — Лиза вздрогнула от ужаса. — Алин, ты меня поражаешь. У нас на носу важное исследование. Профессор Ле́ветов приезжает через неделю… — Она перевела дыхание, поправив выбившуюся прядь белых волос. — Ты обещала, что мы будем заниматься его проектом вместе. Если будешь отвлекаться на парней, у нас ничего не получится.

— Лиза… — Алина обняла подругу за плечо. — Я просто хочу поблагодарить человека, который мне помог. Не усложняй. Я схожу туда днём, отдам ему вещь и сразу уйду. — Она оттолкнулась от подоконника и, стараясь не обращать внимания на шум в коридоре, направилась с Лизой к аудитории, где Виктор Иванович, должен был читать лекцию по анатомии.

— Мне это не нравится. Нужно готовиться к лекции, и я не могу пойти с тобой, — возразила Лиза, бросив тетрадь на стол трибуны и усевшись на скамью рядом с подругой. — А одну тебя я не отпущу.

— Значит, сходим в другой раз. Когда приезжает профессор? — спросила Алина в попытке сменить тему разговора. Она не ожидала от подруги столь настойчивого беспокойства, хотя знала о её нелюбви к подобного рода авантюрам. Однако блондинка была единственным человеком в этом городе, которому Алина могла доверить многое. О том, что рассказала всё случившееся, она немного пожалела — не думала, что лучшая подруга начнёт её отчитывать, так же, как и надоедливый сводный брат. Но больше одобное рассказать было некому.

— Доктор Ле́ветов приезжает на следующей неделе. Он будет отбирать студентов для исследования. Это выдающийся человек! Написал множество диссертаций, практикует в нашей областной клинике и даже читает лекции за границей. Настоящая звезда в мире психиатрии. — Лиза говорила с такой увлечённостью, что невольно привлекла внимание окружающих. — Мы просто обязаны попасть к нему на кафедру!

— Это было бы замечательно, — откликнулась Алина, задумавшись об их общей мечте сделать карьеру в медицине и о трудностях, которые пришлось пережить Лизе. Подруга изо всех сил старалась поступить на бюджетное отделение, так как её семья не могла позволить себе платное. Она мечтала обеспечить родителям достойную жизнь и надеялась, что её младшему брату будет легче, чем ей. — Интересно, каких студентов он выберет?

— Конечно, самых умных, — проговорила Лиза, прикусив губу от волнения.

***

Белые кроссовки уверенно шагали по тротуару. Алина, поправляя длинные каштановые волосы, размышляла, что скажет незнакомому блондину, когда войдёт в клуб. Лиза бы ужаснулась, узнав, что она стоит перед неоновой вывеской «Галактика» на противоположном конце города, испытывая страх показаться глупой в глазах незнакомца. Но это всего лишь жест благодарности.

Сомнения — всего лишь страх перед неизвестностью, предостерегающий, что затея может оказаться не самой полезной. Но она не совершает ничего плохого — всего лишь возвращает вещь достойному человеку, надеясь, что на этот раз ей удастся пообщаться с симпатичным парнем подольше. Как же это глупо…

Смахнув свои мысли, как пыльный рисунок со стекла, девушка распахнула массивную деревянную дверь и, ступая по кованой лестнице, спустилась на танцпол, где веселилась злополучной ночью. В зале было почти пусто: несколько человек сидели у барной стойки, там же, где Алина впервые увидела блондина в куртке, которую теперь прижимала к груди. Бармен полировал бокалы, а официантка с тучным лицом протирала пустые столики.

— Здравствуйте! Подскажите, где можно найти диджея? — Алина сразу решила, что будет лучше обратиться к девушке, но длинноногая официантка с прямыми черными волосами вместо приветствия презрительно окинула её взглядом.

— А кто интересуется?

— Я… знакомая, — выдохнула Алина. — Он здесь?

— Как обычно, ковыряется в своей технике, — ответила официантка, махнув тряпкой, зажатой в руке, в сторону пульта на другом конце зала. Там парень с узорной татуировкой на плече и внушительными мышцами, одетый в легкую майку, возился с проводами.

Макс заметил Алину ещё до того, как она подошла. Напряжение промелькнуло в его взгляде. Окончательно скрыть недовольство ему не удалось.

— Что ты здесь делаешь? — бросив провода на пол, он спустился со сцены. — Опять ищешь приключений?

— Ты всегда такой вежливый?

— Только когда меня отвлекают от работы.

— Мне нужно поговорить с твоим другом. Он здесь?

— Нет, не нужно.

— Хочу вернуть ему куртку.

— Я передам, — сказал диджей, протянув руку, но Алина лишь крепче прижала куртку к себе.

— Скажи, где его найти. Я хочу поблагодарить за помощь.

— Ему это не надо.

— Это надо мне, — от напряжённого тёмного взгляда напротив, студентка, почувствовала, как её охватывает дрожь. — Просто скажи, где его найти.

— Слушай, из-за тебя у моего друга и так проблемы, и я уверен — их станет ещё больше, если ты не отвянешь. — Алина молча сжала куртку ещё крепче. — У вас с ним всё равно ничего не получится, так что уходи.

— Думаю, у нас получится поговорить.

— Ты меня раздражаешь, принцесса. — Макс запрокинул голову, а затем снова посмотрел на девушку. Её пробрал холодок. — Кириллу никто не нужен! Запомни это и убирайся, пока я сам тебя не вышвырнул. — На это Алина ничего не сумела ответить и молча отошла от разъярённого парня.

— Кирилл. Симпатичное имя, — думала студентка, шагая к пустым столам у стены. — Такое же симпатичное, как и он сам.

— Почему ты пристала к моему другу? — Макс подошёл к девушке после того, как она уселась за недавно вымытый официанткой столик. Его голос прозвучал низко и угрожающе. Он навис над столом, закрывая свет от сцены.

— Я ни к кому не приставала. Просто хочу заказать пару коктейлей.

— Чтобы потом опять от пьяных отморозков пришлось отбиваться? Больше не позволю тебе втягивать моего друга в неприятности.

— Может, тогда позовёшь его, я отдам ему вещь и уйду? — Алина наконец посмотрела парню в глаза. — Или могу подождать.

Диджей раздражённо отвернулся, а через минуту молча вышел за служебную дверь.

Гости постепенно заполняли клуб, музыка звучала всё громче, некоторые уже танцевали, оставив барную стойку, а Алина чувствовала, что ей здесь не место, но уйти, не встретив блондина, не могла. Это место, помимо жуткого страха, напоминало о его ослепительной улыбке и смелости.

Глава 2

Не такой как все

Кирилл начал утро с пробежки по прохладной улице, где ноги уже сами находили знакомые трещины в асфальте. После раннего душа, травяного чая и омлета с овощами жизнь казалась особенно приятной, но один вопрос всё ещё упорно не давал покоя. После репортажа на местном телеканале, где подробно освещалась смерть профессора Андрея Павловича Сударева, Кирилл никак не мог успокоить свои и без того беспокойные мысли. Десять лет назад люди решили, что двенадцатилетнему мальчику не стоит знать всех деталей. Они поспешно забыли о его существовании, отправив в интернат, и заявили, что профессор в тот день был пьян. Теперь Кирилл хотел только одного — восстановить честное имя отца, будучи полностью уверенным, что тот никогда не сел бы за руль в сомнительном состоянии. И как тут найти покой, когда жизнь непрестанно выбивает из колеи, а неопределённость лишает остатков рассудка и возможности построить убежище между мраком и светом?

После пробежки Кирилл закончил работу над треками для вечеринки, быстро оделся и вышел на свежий сентябрьский воздух, по привычке направившись не в самое любимое, но единственное место, где его всё ещё ждали. Все, кто знал кареглазого блондина, считали его странным. Его слишком оживлённая душа часто не вписывалась в замкнутый круг людей, принимающих скучную жизнь за норму, ведь в современном мире отзывчивость воспринималась как слабость, и его попытки наладить общение нередко встречали холод.

Настоящая вечеринка в клубе «Галактика» всегда начиналась с выхода Макса на сцену. Его страсть к музыке и неукротимая энергия сразу привлекли внимание Марка — владельца заведения, несмотря на его дерзкую манеру, которая могла бы всё испортить, если бы не выдающееся мастерство. Новый диджей с каждым разом собирал всё больше публики, и это заметил не только Марк, но и состоятельные любители ночных тусовок. В атмосфере, где музыка и свет сплетались в едином ритме, эти двое нашли общий язык. Возможно, потому что Марк ценил талант выше денег, а для Макса дорогое оборудование и качественный звук были важнее заработка.

— Привет!

Макс вздрогнул, когда Кирилл вошёл в комнату отдыха.

— Чего пришёл? Я же сказал, мне не нужна помощь.

— Вот именно поэтому и пришёл, — с усмешкой ответил блондин. Друг проигнорировал его слова, продолжая разбирать коробки со старыми микрофонами и проводами, не удостоив даже лёгкой улыбки. Его взгляд оставался холодным и тяжёлым — как всегда, когда Кирилл оказывался в неприятностях. Он хорошо знал этот взгляд: каждый раз, когда у парня возникали проблемы, друг готовился к худшему и собирался с силами, чтобы вытащить его из ямы. — Злишься из-за той ночи?

— Какой смысл злиться на тебя? Ты всё равно всегда всё делаешь по-своему, — пробормотал Макс, отвернувшись, чтобы показать: разговор окончен.

— Разве я сделал что-то неправильно? — возмутился Кирилл. — Ты переживаешь из-за сына губернатора, я понял… Но не стоит — это не проблема.

— Не проблема, говоришь? Напомни, с каких пор ты встал на одну ступень с президентом, чтобы так заявлять?

— Ты не можешь вечно меня контролировать.

— Могу и буду! — отрезал диджей. — И даже не вздумай утверждать, что справишься. Потому что это неправда. Ты и сам это прекрасно знаешь…

Макс произнёс последние слова с такой горечью, что у Кирилла сжалось сердце.

— Тебе нужно начать жить своей жизнью…

На это диджей лишь горько рассмеялся.

— Как будто ты не знаешь, что у меня её нет. Как и у тебя. Мы никому не нужны. Два сорняка, которых кое-как вырастили и выбросили. И лишь потому, что нас нельзя было убить.

— Да ты оптимист, — усмехнулся Кирилл.

— Никогда им не был. Я просто вижу мир таким, какой он есть.

— Тебе повезло…

— Это тебе повезло, — тихо сказал Макс, и его лицо стало мягче.

Кирилл всегда удивлялся, как другу удаётся сохранять спокойствие, несмотря на все его выходки.

— Значит, помощь тебе не нужна…

Зал постепенно заполнялся людьми, и Кирилл, выйдя из служебной зоны, подошёл к Герману, ожидая свою привычную минеральную воду — своего рода неизменный жест внимания от бармена.

Герман, романтичный и чуткий парень, выделялся на фоне заведения, пропитанного деньгами и показной роскошью. Он виртуозно смешивал коктейли, искусно готовил виски и неизменно проявлял внимание к окружающим. Его сердце замирало в предвкушении встреч с молодыми людьми, наполненными энтузиазмом и страстью к приключениям.

— Скажи, почему тебе всегда так везёт? — парень взглянул Кириллу прямо в глаза, расплываясь в широкой улыбке.

— Например? — нахмурился блондин.

— Ну, например, твоя куртка вернулась к тебе. Вон, сидит там… — Герман указал на диванчики в левом углу клуба. Взглянув туда, среди огней Кирилл заметил девушку с каштановыми волосами, блестящими на её плечах, которая устало наблюдала за танцующими.

— Ты всё ещё здесь? — послышался голос Макса, вышедшего из служебной комнаты.

— Ты знал, что она пришла? — Кирилл указал на Алину и с неприязнью посмотрел на друга.

— Кто? — диджей нахмурился, деланно оглядывая зал.

— Та девушка.

— Я не слежу за всеми посетителями.

Блондин взглянул на друга, но в его глазах виднелась лишь настойчивость. В который раз убедившись в непреклонной и немного заносчивой натуре приятеля, он лишь разочарованно выдохнул, сразу же направившись к студентке.

— Привет! — подойдя к столику, блондин попытался перекричать музыку. Алина оттолкнулась от дивана, не скрывая довольной улыбки.

— Привет…

— Решила снова заглянуть?

— Я… пришла вернуть твою куртку.

— Здорово… Давно здесь?

— Нет… Не очень.

Кирилл взглянул на две пустые пиалы от мороженого на столе и три стакана сока, один из которых так и остался недопитым.

— Давай… я провожу тебя домой.

Он огляделся в ожидании, когда Алина выйдет из-за стола, и, пройдя через толпу, они молча направились к парковке. Холодный ветер сразу проник под её тонкую водолазку, заставив обхватить себя руками, и блондин накинул на неё всё ту же кожаную куртку, которую недавно забрал.

— Похоже, я так и не верну её, — улыбнулась Алина. — Не думала, что буду возвращаться так поздно. Ты, оказывается, не каждый день здесь работаешь?

— Макс позвонил и сказал, что сегодня я не нужен. — Алина постаралась не показывать злости. Она и так уже поняла, что от твердолобого диджея мало что можно добиться, но как же всё-таки захотелось ему врезать… — Ты с ним общалась, да? — Парень оборвал её мысли и, замедлив шаг, взглянул в глаза. Алина промолчала. — Прости. Макс порой бывает дураком, но в целом он неплохой парень. Спасибо, что дождалась. — Они пошли дальше по тротуару вдоль здания клуба, откуда доносились приглушённые звуки музыки, и в этот момент Алина почти ни о чём не думала, что для неё было довольно непривычно. Обычно она погружалась в постоянную суету, в водоворот дел, пребывая в напряжении, а сейчас просто шагала по улице, вдыхая прохладный вечерний воздух. Рядом с этим парнем ей было удивительно спокойно. — Где ты живёшь? — спросил Кирилл.

— В Нижегородском районе.

— Далековато… Может, вызвать такси? — Остановившись под светом фонаря, парень вытащил из кармана телефон.

— Я… совсем забыла поблагодарить тебя.

— Не стоит… — бросил блондин, не отрываясь от экрана смартфона.

— Стоит. Ты… реально меня спас. Даже страшно подумать, что могло бы случиться.

— Я же сказал, не за что благодарить.

— Твой друг сказал, что ты побил сына губернатора. Это… правда?

Кирилл отвёл взгляд от экрана и напряжённо посмотрел девушке в глаза, пока ветер играл с его золотистыми волосами.

— Да.

— И что теперь?

— Ничего страшного, — отмахнулся парень, но в его голосе слышалась напряжённость.

— Тогда почему твой друг так перепугался? Значит, всё гораздо серьёзнее.

— Макс всегда такой. Он привык перекладывать на меня свою потребность кого-то защищать.

— А если он прав? Прости… кажется, я навлекла на тебя неприятности.

— Думаю, ты не особо что-то изменила.

Телефон коротко звякнул, а уже через несколько минут к ним подъехало белое такси. Парень распахнул заднюю дверь и, дождавшись, пока Алина устроится на сиденье, уселся рядом. В салоне приятно пахло цитрусовым освежителем, а по коже сразу расползлось тепло, покалывая в пальцах.

— Минина, дом пять, шестой подъезд, — сказала студентка водителю, и машина плавно двинулась по ночному городу, который она почти не знала. Алина почти всегда ложилась спать рано и вставала тоже рано, чтобы успеть убежать на учёбу, и если иногда и сидела допоздна, то лишь над учебниками. Сейчас же она ощущала восторг от мелькающих за окном зданий, пока Кирилл смотрел в запотевшее стекло абсолютно безразлично.

— Первый раз пришла в наш клуб? — внезапно спросил парень. Мимо, за его красивым лицом, плавно проплывал мерцающий город. — Раньше тебя там не видел.

— Да, — выдохнула девушка. Неприятный осадок от воспоминаний резанул грудь. Они всё ещё пробивались дрожью на коже, как укол за то, что была такой безрассудной и глупой. — Зря я это затеяла…

Парень задержал на ней взгляд. В темноте салона такси его лицо казалось ещё теплее.

— Слушай, ты ни в чём не виновата. Но лучше… больше не ходи туда одна.

Алина кивнула. Её умиляла попытка блондина поддержать, но чувство стыда всё равно ощутимо ползало под ребрами.

— Значит, твой друг диджей… — заметила Алина. — А ты чем занимаешься?

— Помогаю настраивать звук и слежу за всей техникой, пока Макс выступает. Ещё свожу треки для вечеринок.

— Здорово… почти каждый день вечеринка. Это весело.

— Не сказал бы, что это здорово… — поморщился блондин. — Это только так кажется. На первый взгляд. Я… больше люблю тишину.

— Тогда всё ясно, — улыбнулась девушка, и Кирилл так посмотрел на неё, что она на несколько минут зависла на его карамельных глазах. Но, почувствовав неловкость, резко отвернулась к окну.

— А ты… чем занимаешься?

— Учусь на медицинском.

— В нашем государственном?

— Как догадался?

— Если честно, ты выглядишь как человек, который может себе это позволить. Когда Алина задумалась, парень откашлялся и решил уточнить свои догадки: — Ещё твой брат… был в довольно дорогом костюме. Да и те часы, что были у него на руке, может позволить не каждый.

— А ты внимательный. — Девушка грустно опустила глаза. Почему-то ей не очень нравилось, как он это сказал. Ей никогда не хотелось, чтобы люди видели в ней лишь избалованную дочь богатого адвоката. — На самом деле… это самый крупный университет в нашем городе. Так что догадаться было несложно. И кем ты у нас будешь?

— Психиатром, — ответила Алина, не задумываясь. Как же ей нравилось отвечать на этот вопрос. Особенно когда к родителям приезжали друзья и выкатывали глаза, когда она гордо произносила это слово. Иногда отцу даже было неудобно, но ей почему-то всегда нравилось отличаться от других.

Блондин внезапно засмеялся.

— Ты попала по адресу. Я как раз сумасшедший.

Алина поддержала его яркий, лучистый смех.

— Ты местный?

— Вырос в этом городе. Это моя вечная коробка… — протянул блондин. — А… ты?

— Нет. Я из Озерска. Не думаю, что ты когда-нибудь о нём слышал. Это… примерно в сотне километров отсюда.

— А живёшь в общаге? Или с братом?

— С Юрой? Нет… Он не совсем мой брат. Мой папа взял его в семью, когда мне было восемь лет. Мы с детства как родные. Я пока живу в его квартире, а он в своем загородном доме.

— Ясно. — Блондин взглянул за стекло. За ним мелькали огни: светофоры, фары машин, яркие вывески. Алина не могла отвести взгляд от городского пейзажа, пока её внимание не привлёк слишком задумчивый взгляд блондина.

— Кирилл, что бы ты ни говорил, я понимаю, что теперь у тебя будут неприятности с тем парнем. Прости, что так получилось. Зря я вообще пошла в клуб…

— Всё в порядке.

— Я… очень хочу помочь. Может, я могу как-то исправить ситуацию? Может, поговорить с ним?

— Не нужно, — спокойно, но твёрдо ответил парень. — Ничего серьёзного не произойдёт. Я сам всё улажу. — Он улыбнулся, словно проблема была сущим пустяком. — Тебе не стоит волноваться об этом.

— Как это не нужно? Всё ведь произошло из-за меня!

— Он был невменяемый и, скорее всего, ничего не помнит.

— А если вспомнит? Мой папа — адвокат. Я могу с ним поговорить…

— Алина, послушай, — перебил её Кирилл, не отрывая взгляда от окна. — Мы сейчас доедем до твоего дома, ты выйдешь и забудешь о том, что случилось в клубе, хорошо? Со своими проблемами я разберусь сам. И ещё… Нам… лучше больше не встречаться. — Сердце Алины сжалось от обиды, и она отвернулась, ощущая растущий гнев. Почему? Раньше парни ухаживали за ней: дарили цветы, писали сообщения, но она всегда ставила учёбу на первое место. А теперь, когда ей действительно понравился кто-то настолько, что всё вокруг кажется ярким, как во сне, он её отвергает. Повисла долгая тишина, и вскоре за окном мелькнули корпуса университета. Такси свернуло в спальный район, где жила студентка. — Извини, — заговорил Кирилл, не поднимая взгляд. Видимо, не осмеливался посмотреть на неё, потому что его глаза были устремлены в пол. — Я привык быть один. Дело не в тебе, — добавил он. Машина остановилась у красно-белого девятиэтажного дома. — Я не хочу тебя обижать, правда. — Осознав, что поездка закончена, парень стал нервно подбирать слова. — Просто… Для тебя так будет лучше, поверь… Со мной… на самом деле всё непросто…

Алина усмехнулась. Её раздражение вспыхнуло в груди, как напалм, подавляя всё остальное. Девушка быстро сняла чёрно-белую куртку и бросила в парня.

— И откуда ты можешь знать, что для меня лучше?

— Спокойной ночи…, — пробормотал немного растерянный блондин, сминая свою вещь в руках и всё так же глядя в пол.

Алина вышла из машины, поглощённая едкой обидой. Такси уехало, оставив её под холодным светом фонаря, где она стояла ещё несколько минут, глядя вслед машине, пока огни фар не исчезли за поворотом.

***

Обычно Кирилл выходил на пробежку около пяти утра, когда Макс ещё крепко спал после ночи в клубе. Сегодня мокрый асфальт и разбросанные лужи добавляли свежести его раннему маршруту. Напряжение в ногах и прохладный воздух, обдувающий лицо, наполняли радостью. В такие моменты он чувствовал благодарность за свою жизнь. Но были и другие дни, когда оставаться на светлой стороне оказывалось нелегко. Для окружающих он был либо несдержанным чудаком, неспособным контролировать свои поступки, либо слабым и безвольным лентяем. Но ведь глупцы всегда ищут золотую середину, которую пытаются навязать тем, кто отказывается быть фальшивым.

Сегодня всё шло слишком легко. Кирилл даже не вспомнил, когда в последний раз бегал три круга, поэтому, вернувшись домой, вновь заглянул в таблетницу. Ячейка под сегодняшним днём с надписью «утро» была пустой. Голова была на удивление ясной. Тошнота всё ещё напоминала о себе, но ходить и заниматься привычными делами стало заметно проще, а сонливость исчезла. Впервые за долгое время на душе стало светло. Это ощущение одновременно радовало и пугало Кирилла. Улыбаясь, он принял душ и приступил к приготовлению яичницы, наблюдая в окно за серым небом, которое вдруг перестало навевать усталость.

— Как дела? — выходя из душа, Макс зацепил взглядом друга, который со сковородой в руке напевал весёлую мелодию.

— Привет. Всё отлично. — улыбнулся Кирилл.

— А ты чего такой накофеиненый? — нахмурился Макс.

Блондин хотел сделать серьёзное лицо, но не удержался и рассмеялся, прыснув губами.

— Не обязательно всем быть такими хмурыми, как ты. Ты же людей пугаешь, — Макс закатил глаза, закинув полотенце на плечо. — Во сколько едем к следователю?

Диджей растерянно поднял глаза.

— К какому следователю?

— Ты же говорил, что в субботу попробуем узнать о деле моих родителей, — Кирилл устало поморщился.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Шутишь? — улыбка Кирилла мгновенно исчезла. Он крепче сжал горячую сковородку, заставив Макса отступить. — Ладно…, я могу пойти один. Только скажи, где его найти.

— Может…, лучше всё оставить как есть?

— Оставить как есть то, что мою семью утопили в реке? Нет…, мне надо узнать, кто их убил.

— Может, это действительно был несчастный случай…

— Мой отец не был идиотом! Да он почти никогда не пил! И тут вдруг непонятно зачем он напивается, и садится в машину, где его семья? — вспыхнул блондин, но тут же попытался взять себя в руки. — Мне нужно изучить это дело.

— Ты в своём уме? Кто тебе даст материалы полицейского расследования? — раздражённо возразил друг.

Кирилл задумчиво потёр затылок и опустился на стул.

— Ну конечно… Если бы я был в здравом уме, то никогда не стал бы копаться в прошлом родителей…, — его лицо омрачилось. Он тяжело вздохнул, и слова, которые Макс хотел произнести, так и остались несказанными, растаяв в тишине. — Никак не могу избавиться от мыслей о том, как они умирали в ледяной воде.

Диджей с раздражением разломил кусок хлеба и уставился на свои руки.

— Только не натвори глупостей. Ты уже и так связался с этим мажором.

— Я не дурак, — нахмурился Кирилл. — Могу себя контролировать, если ты об этом.

— Уверен? — пробасил Макс. — Ты ведь понимаешь, что сынок губернатора просто так не отступит. Ты задел золотого мальчика, и его папаша теперь не успокоится.

— Да ничего он не сделает… — парень небрежно пригладил белую шевелюру.

Макс с силой ударил ладонью по столу, отчего тарелка с яичницей жалобно звякнула.

— Как можно так легкомысленно относиться к собственной жизни?

— Привык, — равнодушно пожал плечами Кирилл.

— А я — нет. Ты избил человека. Тебе нужна помощь!

— У меня всё в порядке, — твёрдо ответил блондин. — Он это заслужил.

Макс замолчал, устало глядя в окно, где ветер играл с желтеющими листьями. Он пытался найти новые аргументы, но внутренний голос не подсказывал ничего, оставляя лишь слабую надежду на правоту друга, который всё ещё боролся с самим собой. Кирилл долго молчал, скрестив руки на груди. Беззаботность исчезла с его лица. Карие глаза, обычно спокойные, теперь пристально следили за деревьями, шуршащими на ветру. Может, единственный способ ему помочь — это сказать правду, которую он так отчаянно ищет? И будь что будет… Этот парень заслуживает знать…

— Ладно, я понял, тебя не переубедить, — Диджей нахмурился. — Я договорился с помощником следователя. Он мой знакомый из интерната и сможет найти то, что тебе нужно. — Кирилл наконец оторвал взгляд от окна. — Мы должны встретиться с ним в понедельник в пять.

— Отлично, — оживился друг.

— Только… Я поеду один.

— Опять…

— Не переживай, я всё выясню.

— Я что, похож на беременную тёлку? — резко бросил Кирилл. — Хватит меня опекать. Я и так на нервах. Мне нужно знать, что случилось с моей семьёй.

— Ты ведь всегда говорил, что будешь меня слушать. Почему так трудно сделать то, о чём я прошу?

— Понимаю, у тебя сложности с доверием, — начинал закипать Кирилл. — Но почему ты считаешь, что я должен был проигнорировать ситуацию в клубе?

— Нет, — спокойно ответил Макс. — Конечно, я так не думаю.

— Проблема не во мне, а в том, что девушка была в опасности. Это тоже я должен был оставить как есть?

— Да я всё понимаю, но… Тебе было всё равно, кого ты избиваешь? — Кирилл замолчал. Если бы Макс только знал, кого он на самом деле ударил… — Откуда взялась эта девчонка? — прорычал диджей, а блондин с презрением посмотрел в его тёмные глаза. — Кстати, куда вы вчера ходили?

— Никуда. Я просто отвёз её домой.

— Похоже, она хотела тебя отблагодарить, — ухмыльнулся Макс.

— Сказала «спасибо».

— Ты хоть пригласил её куда-нибудь?

— Зачем? — удивился Кирилл. — Ты же знаешь, она и я — совершенно разные дороги.

— Если бы ко мне так девушки липли, я бы не упускал шанс.

— Нет, не с ней, — задумчиво произнёс блондин.

— Почему?

— Потому.

— Почему «потому»? — Макс ещё шире улыбнулся.

— Она… хорошая девушка.

— Откуда ты это знаешь? — рассмеялся друг.

— Просто знаю, — отрезал Кирилл. — И не хочу больше об этом говорить.

— Она так сильно тебя зацепила?

Глава 3

Алекс

Солнечные лучи проникали сквозь щели синих штор, наполняя комнату ярким светом. Алекс с трудом разлепил глаза. Горло пересохло, тело ломило, каждое движение давалось с невероятным усилием. Голова раскалывалась, будто внутри неё работал десяток отбойных молотков.

Он лежал на животе, думая о том, что лучше бы снова заснуть, чтобы забыть о боли. Перекатившись на спину, Алекс зажмурился, защищаясь ладонями от назойливых лучей. Глубокий вдох обернулся болезненным спазмом в груди. Его взгляд устремился в потолок просторной комнаты. В воздухе стоял резкий запах алкоголя и пота, и, поморщившись, парень осознал, что его источник — он сам.

Когда он вновь закрыл глаза, перед его мысленным взором промелькнули фрагменты прошлой ночи. В памяти всплыли лица сомнительных приятелей, наркотики, клуб и оглушающая музыка — обычный вечер Александра Гордова.

Вдруг он вспомнил девушку и ее пронзительный крик. Этот звук будто вырвал его из пучины боли, и Алекс рывком поднялся с кровати, мгновенно ощутив головокружение. Он пытался вернуть в память что-то большее, чем обрывочные образы из женского туалета.

Отец меня отмажет… Ради репутации, без сомнений.

Алекс с трудом поднялся, подошел к зеркальному шкафу и увидел свое отражение: разбитый нос, рассечённая бровь, левый глаз заплыл. Парень тихо выругался.

Папа будет недоволен…

Хотя вряд ли что-то способно заставить Губернатора ненавидеть сына ещё сильнее.

После прохладного душа Алекс переоделся и спустился в столовую. Домработница готовила ужин, а отец сидел за столом и пил минеральную воду, не обращая внимания на сына, пока Алекс не подошел и с шумом не опустился на стул. Губернатор поднял взгляд, спокойно посмотрел парню в глаза и сделал ещё один глоток воды.

— Почему я не удивлён? — произнёс мужчина, не отрывая взгляда от экрана.

— Почему я не удивлён, что тебе всё равно? — парировал Алекс, развалившись на стуле.

Единственное, чего он желал, — чтобы отец избавился от иллюзий насчёт достойного наследника.

— Дмитрий Андреевич, вам кофе налить? — робко вмешалась в разговор домработница.

Когда тот покачал головой, женщина закончила накрывать на стол и вышла в гостиную.

— Только с тобой могло случиться такое. Хотя… наркотики скоро тебя окончательно добьют, — продолжал изливать гнев отец.

Ярость захлестнула Алекса. Ему хотелось швырнуть в отца самую большую тарелку, чтобы она разлетелась вдребезги, но где-то в глубине испуганная детская душа понимала — этот порыв не принесёт ему ничего хорошего.

— Не притворяйся, будто тебя это расстраивает. — Парень нервно положил себе на тарелку отбивную и несколько запечённых помидоров.

— Меня огорчает лишь одно: мой сын — слабак. Было бы легче думать, что ты приемный.

— Точно… Кровь губернатора не могла породить такого отброса, — тихо произнёс Алекс. — Но ты посмотри на меня получше. Разве не ты виноват в моём появлении? Может, пора признать свою ошибку?

Алекс тяжело дышал. Он в который раз понял, что спорить с убеждениями отца бессмысленно. Внутри него бурлила ярость от осознания того, что он вырос в богатой, но жестокой семье. Ни родственники, ни друзья не обращали внимания на то, что происходило под этой крышей. Его жизнь тянулась медленно, как заряженная пушка, готовая выстрелить в любую секунду. Аппетит пропал, а тоска начала давить ещё сильнее, когда он снова перевёл взгляд на отца.

— И кто это сделал? — внезапно поинтересовался отец.

— Тебе-то какое дело?

— Сколько ещё ты собираешься быть таким слабаком? Постоянно боишься сделать хоть что-то, даже чтобы защитить себя. Когда ты родился, ты был настолько слабым, что едва мог есть. В тебе не было ни капли инстинкта выживания. Я уже тогда понимал, что из тебя ничего путного не выйдет. Хотя, признаюсь, не думал, что окажусь прав. — Дмитрий откинулся на стуле и начал вытирать руки салфеткой. — Что ж… Слишком поздно что-то менять. Ты сам хозяин своей жизни.

Мужчина собирался уйти, что привело Алекса в ярость — он не выносил, когда отец так бессовестно обрывал разговор, бросая на прощание гнилую фразу, словно кость собаке. Рассказывать ему о событиях прошлой ночи больше не хотелось, поэтому Алекс вскочил, с громким стуком опрокинул стул и вылетел из дома. Такие вспышки ярости всё ещё оставались единственным оружием, которое он мог применить в спорах с родителем.

Солнце медленно скрывалось за горизонтом, что приносило Алексу облегчение: яркий свет раздражал его, ведь в темноте было что-то созвучное с его порочной жизнью. Как обычно, он направился в единственное место, где находили приют такие забытые отбросы, как он. В небольшой квартире Стаса собиралось множество людей, и никому не было дела до того, кто чей сын, кто богат, а кто беден; там не нужно было задумываться о серьезности разговоров, а тем более о правильности слов. Можно было смеяться весь день, вести себя, как последнее животное, и никто не собирался учить тебя жизни. Единственным, что имело значение, были таблетки и алкоголь. Квартира Стаса находилась в ветхом доме на окраине неблагополучного района, где обитали те, чья жизнь давно летела в пропасть. Зато там почти не было полиции и «нормальных» людей.

Алекс поднялся в квартиру и постучал четыре раза, сделав паузу после первых двух ударов. Он снова усмехнулся странной задумке приятеля — ведь если бы это были полицейские, они бы не стали стучать, а просто вышибли бы дверь к чертям.

— Здорова! — Стас, открыв дверь, протянул руку, и парни поприветствовали друг друга, хлопнув ладонями. — Что-нибудь есть?

Мажор молча вытащил из кармана пакетик с таблетками, оставшийся с прошлой ночи, и передал его приятелю.

— Спасибо, дружище! Ты лучший. Заходи…

Парень прошёл в единственную почти пустую комнату, где на маленьком диване обнималась парочка. Он плюхнулся рядом, надеясь, что они уйдут, но никто из молодых людей даже не обратил на него внимания. Алекс устало откинул голову на спинку дивана и уже собирался выставить гостей силой, как вошёл Стас.

— Ну что, мой побитый жизнью друг? Кто это, отец? — спросил приятель, указывая на его разбитое лицо.

— Он давно меня не трогает. Нарвался в клубе. — Мажор сжал в руке пару таблеток, вспоминая свои приключения и размышляя о том, что сделает в следующий раз, когда ему будет всё равно. Убьёт кого-то? Или погибнет сам, как предсказал отец? — Стас, скажи, ты мог бы… ударить девушку?

Приятель задумчиво посмотрел на парня.

— Не знаю, братан. Всё зависит от того, как сильно она провинилась. Честно говоря, я предпочитаю проводить с девушками время немного по-другому. — Стас рассмеялся, и Алекс поддержал его измученной улыбкой. — Хотя, если она окажется страшной, как ведьма… тогда, возможно, и не жалко.

Теперь они расхохотались еще громче.

— А если это незнакомая красавица, а ты под кайфом и тебе кажется, что она… хочет тебя?

К удивлению Алекса, друг внезапно посерьезнел.

— Слушай, я, конечно, не святой, но до такого еще не опустился. Считаю… последним делом домогаться до девчонок. Ещё и силой… — приятеля даже немного передернуло, и мажор почувствовал себя ещё паршивее, чем минуту назад. — А почему ты спрашиваешь?

— Да так… Просто интересно, что ты об этом думаешь. Я, кстати, с тобой согласен.

Алекс устроился поудобнее. Ему хотелось скорее избавиться от своих мыслей и заснуть, почувствовать, как тело становится невесомым, а голова превращается в огромную планету, принося долгожданное облегчение.

Открыв глаза, парень закашлялся от густого дыма. Трое курильщиков, обнажённые до пояса, сидели за столом и громко спорили, играя в карты. Алекс осознал, что лежит на полу, а под ним лишь старый пыльный матрас и куча тряпок. В углу, на таком же матрасе, спала полураздетая девушка, прикрытая одеялом до пояса. Алекс закрыл глаза и тяжело вздохнул, что снова вызвало приступ кашля.

— Чёрт возьми! Зачем так накурили?!

Медленно и неуклюже он поднялся на ноги и направился к яркому дневному свету, который ослеплял глаза.

— Открой окно, — буркнул лохматый парень с дымящейся сигаретой во рту.

— Спасибо за совет… — Мажор распахнул скрипучие створки, и холодный воздух хлынул в комнату. Голова закружилась, заставив его опереться на облупившийся подоконник. Лишь теперь он ощутил, насколько удушливый запах стоял внутри. Чувства нахлынули бурным потоком: жар и холод атаковали одновременно, во рту стало сухо и противно, и Алекс был уверен, что сейчас выглядит как зомби из фильма ужасов. Переживая это уже не впервые, он неизменно уповал на новое облегчение, которое помогало ему оставаться на плаву. Сейчас его состояние давало лишь слабую надежду на то, что удастся вернуть жизнь на верный путь, а в голове без конца мелькали мысли о девушке из клуба. — Где Стас? — бросил он в толпу ребят, продолжавших курить.

— Пошел за едой, — ответил гость с выступающими скулами и впалыми глазами, стряхивая пепел в ржавую консервную банку.

— А почему мы не помогаем?

— Он к сестре пошел. Она бы нам не обрадовалась.

— В самом деле… — проворчал Алекс. — Еды точно бы не дала.

Девушка с родным братом не особо ладили. Однако, похоже, родственная любовь в ней всё ещё жива, раз она продолжала передавать Стасу пакеты с едой, прекрасно понимая, что кормит целую квартиру отбросов. А вот их родители относились к этому иначе — узнав о таком, они, пожалуй, не задумываясь, завернули бы ему бутерброд с ядом. Бедные люди и слышать не хотят о сыне, будто его никогда не существовало.

Алекс вошел в кухню и залпом осушил бутылку воды, стоявшую на столе. Найти часы в этом доме было задачей не из легких, но он уже привык, что к обеду солнечные лучи падают в центр комнаты, заливая светом обшарпанный пол.

Желудок болезненно сжимался от голода, но ждать Стаса, который сейчас изо всех сил выпрашивает у сестры еду, было бы проявлением эгоизма. Ведь он сын влиятельного и богатого человека, и незачем обременять утопающего парня. Если бы не голод, Алекс вообще не приходил бы домой. К тому же, он не хотел, чтобы отец случайно наткнулся на это место и лишил остальных их убежища. Поэтому иногда приходилось показываться губернатору на глаза. Хотя, скорее всего, тот и не стал бы искать.

Глава 4

Отвергнутая

Душные аудитории, пять пар подряд. Ноги уже едва передвигаются по лестнице. Алина спустилась в главный холл, украшенный портретами учёных и преподавателей. Лица на полотнах мягко озаряли жёлтые полукруглые лампы, а за большими окнами бушевал холодный ветер. Погода становилась всё мрачнее. Лето скоро исчезнет, не оставив ни следа: всё чаще ощущался запах опавших листьев и сырого асфальта. Алина направилась вниз по ступенькам к парку, но вдруг остановилась, услышав за спиной своё имя. По коже пробежали мурашки от знакомого голоса. Она обернулась. На пару ступенек выше стоял блондин, чей образ не покидал её мысли последние две недели.

— Кирилл? — Он смотрел на нее сияющим взглядом, засунув руки в карманы чёрной куртки. На фоне мрачного неба он выглядел настолько привлекательно, что напоминал ангела. Казалось, даже порывы ветра нисколько его не тревожили, а лишь ласково трепали белокурые волосы, спадающие на лоб. — Что ты здесь делаешь?

— Зашёл по делу. Тут есть пара знакомых. Алина смотрела на него с немым вопросом в глазах. Он спустился на одну ступеньку, оказываясь почти на уровне её взгляда. — Похоже, мне стоит извиниться за грубость в такси.

— Не нужно. Ты всё ясно объяснил. — У девушки в горле застрял ком, и она слабо откашлялась.

— Я не должен был так себя вести. Извини… Может… Разрешишь угостить тебя кофе? Я как раз давно не заходил в «Маг».

Студентка могла бы отказаться и вернуться домой, чтобы лечь спать в одиночестве в пустой квартире, но ноги так ныли от усталости, что мысль о тёплом кафе неподалёку, горячем кофе и свежей ароматной выпечке наполняла её радостью. Парень легко увлёк её за собой, взяв за руку своей тёплой, мягкой ладонью. Незнакомые чувства переполняли её, и, проведя рядом с ним каких-то пару минут, Алина ощутила долгожданный покой, словно всё это время ей не хватало маленького кусочка пазла.

Они вошли в кафе, и мелодичный звон колокольчика на стеклянной двери поприветствовал их. Помещение было наполнено сладким ароматом булочек с корицей. Тёплый воздух приятно окутал ноги девушки, обнажённые ниже короткой клетчатой юбки. Её наряд идеально подходил для утренней тёплой погоды, но сейчас за окном уже начинал накрапывать дождь. Она устроилась у окна на одном из мягких бежевых диванчиков, стоящих по обе стороны стола, а Кирилл подошёл к стойке и дождался заказ: чай и два пирога с курицей.

— Согрелась? — спросил парень, одарив её доброй улыбкой, когда подошёл к столику. Каждый раз, глядя на блондина, студентка не могла понять, как обычная человеческая улыбка может передавать столько оттенков эмоций.

— Да. Похоже, мы теперь тут застряли, — ответила Алина, кивая на стену ливня за окном, и улыбнулась, несмотря на мучительную усталость в теле и заторможенность мыслей.

— Неплохое место, чтобы оказаться в ловушке. Я бы не отказался остаться тут на пару недель… или месяц… — Когда блондин говорил, его обаятельные черты и ослепительные карамельные глаза словно излучали невидимый свет. От его голоса становилось тепло, даже теплее, чем от уюта этого небольшого кафе. Все проблемы, тревоги и тяжёлые мысли будто бы растворялись в его присутствии. — Ты сегодня ела? А то я помню, что такое универ.

— Да, мы с подругой всегда обедаем вовремя.

— Их глаза пересеклись, и Алина почти физически почувствовала, как от его взгляда в голове вспыхнули искры. — Как учеба? — спросил он после неловкой паузы.

— Отлично… — очнулась девушка, поняв, что нагло рассматривает его, — пока справляюсь. Она смущённо убрала прядь волос за ухо, а Кирилл, не поднимая глаз, слегка улыбнулся, словно мог наблюдать за ней даже не глядя.

— А ты где учишься?

— Уже не учусь. Был студентом инженерного факультета. Сейчас, как ты знаешь, работаю в клубе.

— И как ты попал в клуб?

— Это всё Макс. Он начал заниматься музыкой ещё в интернате, умудрялся совмещать с учёбой. А вообще, клуб — это временно. Хочу найти работу поспокойнее.

Кирилл опустил взгляд, осознавая, что, возможно, никогда не сможет рассказать Алине о настоящей причине своей безработицы.

— Знаешь, я тоже занимаюсь совсем не тем, чего от меня ожидали, — сказала она, и Кирилл вопросительно поднял брови. — Вся моя семья — адвокаты. Даже мой приемный брат. Все были в шоке, когда я выбрала медицинский.

— Могу себе представить… — усмехнулся блондин.

— В конечном счёте, папа сказал, что это мой выбор. Я решила стать психиатром, и мне плевать, чего хотят от меня другие.

— Мой отец был психиатром.

— Правда?

Кирилл утвердительно кивнул.

— Как-нибудь потом расскажу о нём, — отмахнулся блондин, тут же сменив тему. — Немногие способны так точно определиться. Ты молодец. Это здорово, когда семья тебя понимает.

— А… твоя семья…? — Алина замерла, вспомнив, что Кирилл рос в интернате. Но ведь у него должны быть какие-то родственники, правда? — В смысле… — девушка запнулась, жалея о том, что вообще начала этот разговор, но ей было слишком интересно узнать об этом парне.

— Мои родители погибли, — без малейшей тени на лице ответил парень, разливая зелёный чай из белоснежного чайника в такие же аккуратные чашки. — Когда мне исполнилось двенадцать. После этого я оказался в интернате.

— Но у тебя ведь есть другие родственники?

Кирилл спокойно покачал головой. Такие вопросы он слышал слишком часто, чтобы теряться или бояться их.

— У меня были только родители… и… — парень запнулся, уставившись в чашку с чаем. — Мамин отец умер рано, а бабушка тяжело заболела. Долго лечилась, но после смерти дочери так и не смогла оправиться. Умерла через два года. А родители отца… — он вздохнул с отвращением. — Живут где-то далеко, на другом конце страны. Им нет до меня дела. Просто не захотели заботиться… — парень снова умолк, задумчиво уставившись на свои руки, сжимающие ручку кружки. — О… чужом ребенке. Мы даже при жизни отца мало общались.

— Ты… слышал, что в наш институт приехал известный профессор? — начала Алина, заметив, как парень погружается в неприятные воспоминания, и он со смешливым удивлением поднял глаза. — Он набирает студентов на кафедру для обучения, и в будущем они станут его помощниками. Планируется проведение крупного исследования. Мы с подругой очень хотим в него попасть.

В каждом слове студентки звучали уверенность, стремление к успеху и искреннее желание изменить мир к лучшему. И с каждым словом рассказ всё сильнее убеждал Кирилла, что они совершенно не подходят друг другу. Её жизнь, наполненная целями и смыслом, казалась ему недостижимой, ведь он привык нечаянно разрушать любые мечты. Эта девушка была для него слишком «нормальной».

— Здорово… — Парень закатал рукав рубашки, чтобы откусить пирог, и на его запястье показалась яркая татуировка в виде птицы. Второе крыло уходило на внутреннюю сторону руки, лежащую на столе, поэтому Алина не могла увидеть весь рисунок.

— Что за птица? — с интересом спросила девушка.

Блондин застыл. На мгновение он даже перестал жевать. Затем запил остатки пирога горячим чаем и растерянно задержал взгляд на её лице.

— Это… сокол, — ответил парень, собираясь опустить рукав.

— Можно… посмотреть?

— Не стоит, ты можешь испугаться.

— Почему? — Его глаза заметались по её лицу, словно парень пытался решиться на важный шаг. Блондин слегка приподнял уголок губ, снова закатал рубашку и протянул ей руку. Алина осторожно прикоснулась к рисунку, который показался ей настоящим произведением искусства: сокол, раскинувший крылья на запястье мускулистой руки, где каждое перо было выведено чёрными и красными чернилами. Её пальцы скользнули по грубым рубцам, скрытым под татуировкой. — Это что… шрамы? — Было привычно видеть, как глаза человека, увидевшего его рубцы, округляются.

— Я же говорил, что ты испугаешься, — Кирилл убрал руку и натянул рукав.

— Я не испугалась, — попыталась заверить его Алина.

— Однажды произошёл глупый несчастный случай, — объяснил парень, отпивая из своей чашки.

— В интернате? — Блондин слабо кивнул, сжимая розовые губы. Наступила тишина, но не тёплая и уютная, как в начале разговора, а давящая и тяжёлая. Самым печальным казалось напоминание самому себе: ты прекрасно знал, что так будет. — Ты сказал… что нам лучше не встречаться… — вдруг вспомнила Алина. — Это… из-за шрамов?

— Я так сказал? — нахмурился Кирилл, сразу же натянув небрежную улыбку. Девушка растерянно кивнула. Почему-то ей удалось разглядеть лёгкую тень прошлых бед, скрытых за ослепительным взглядом. Но, в отличие от любого нормального человека, который бы тут же сбежал, её интерес только усиливался.

— Ты… боялся меня напугать? — Алина сглотнула и потёрла ладони о шерстяную юбку. — Мне не страшно. У каждого в жизни бывают трудности. И человек в праве переживать их по-своему.

Кирилл застыл. На его лице на мгновение промелькнула серьёзная тень, а в голове бунтовали совершенно противоречивые мысли.

А что, если бросить всё и просто сказать правду? Пусть сама решает, как поступить.

Но страх, засевший глубоко в груди, сдерживал порывы парня.

Глупый кретин! Тебе не на что рассчитывать. Она слишком умна, чтобы связываться с таким, как ты. Слишком целеустремлённая, чтобы позволить разрушить свои мечты.

Кирилл хотел быть честным, но страх лишил его способности говорить. Он резко отвернулся к окну. Там, за стеклом, люди спешили по тротуарам, прячась от дождя под зонтами, а мальчик в синих сапожках весело скакал по лужам, держась за руку молодой женщины.

— Ты в порядке?

— Конечно… Просто я… мягко говоря, проблемный. — протянул блондин. В ярких синих глазах девушки вспыхнули настойчивые вопросы, но его искалеченная душа сковывалась лишь безудержным страхом при мысли, что Алина встанет и выбежит из этого кафе, узнав, кто он на самом деле. Никогда раньше ему не было так тяжело отпустить кого-то. — Безработный парень, бросивший учёбу… Это то, что тебе нужно? Может, тебе стоит обратить внимание на кого-то вроде твоего друга? Точнее, брата.

Кирилла позабавило, как девушка поморщилась от этой мысли. Какая нелепость! Ей даже в голову не приходило рассматривать Юру в качестве пары. Ожидая её ответа, блондин вдруг стал серьёзным, подавив все свои эмоции.

— Юра для меня как брат, — почему-то пояснила Алина. — Между нами ничего быть не может. Мы выросли вместе как брат и сестра. — Блондин расплылся в довольной улыбке. — Почему улыбаешься?

— Не знаю. — Кирилл вновь посмотрел в окно, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица, но там уже не было маленького счастливого мальчика, тянущего маму за руку. — Я говорю это не потому, что не хочу узнать тебя. Просто, возможно, тебе лучше не знать меня.

— А может, лучше, если я сама это решу? — Девушка одарила его лёгкой улыбкой и взглянула на него своими до невозможности притягательными лазурными глазами. — Даже если ты решишь, что правильнее будет оставить меня, ты всё равно не перестанешь мне нравиться. Так что… наверное, уже поздно. Ты так не думаешь?

Её откровенность глубоко потрясла парня. Впервые. Он не смог подобрать слова, не сумел воздвигнуть стену, глядя в манящую глубину её глаз, и до конца не осознавал, что с ним творится.

Блондин провожал Алину домой, когда на улице уже сгустилась тьма. Они провели вечер в кафе до самого закрытия, а потом пошли через парк к её дому. Воздух стал холодным. Ветровка Кирилла, накинутая на плечи девушки, не согревала так, как его прикосновение. Её маленькая ладошка лишь слегка касалась крепкой руки — такой тёплой, что одно лёгкое движение по коже разжигало всё тело. Они шли молча. Алина избегала расспросов, чтобы не давить на парня, а Кирилл всё время думал, как не испугать её, хотя понимал, что избежать этого всё равно не удастся.

— Вот и пришли, — сказала девушка, разжимая руку. Повернувшись к парню, она оказалась совсем близко к его симпатичному лицу. Ладонь всё ещё лежала в его руке, а Кирилл продолжал нежно сжимать кончики её пальцев.

— На каком этаже ты живёшь? — спросил блондин, подняв взгляд вверх.

— На восьмом.

— Отлично. А я на пятом, — он указал рукой вдаль, в сторону парка. — Мой дом на той стороне, первый от дороги, жёлтый. Так что я буду совсем рядом.

— Хорошо, — улыбнулась девушка.

— Я думал, что уже не способен сойти с ума ещё сильнее, но сейчас, даже не попрощавшись, хочу снова тебя увидеть.

Алина смущённо опустила взгляд, но её лицо озаряла улыбка.

— Я никуда не денусь. Ты ведь сам сказал — я совсем рядом.

— Если захочешь увидеть меня, просто приходи на пятый этаж шестого подъезда. Квартира девяносто один. — Алина молча рассматривала свои туфли, ощущая, как жар приливает к щекам. — Или можем вообще не расставаться. Ты ведь, наверное, никогда ещё не гуляла всю ночь?

— Нет, но… Если честно, я немного устала.

— Точно… — Кирилл постучал пальцем по виску. — Совсем забыл, что ты после учёбы.

— Сегодня было аж пять пар, — сказала студентка.

Она с удивлением осознала, что готова согласиться на его безумный план. Однако, решив сохранить рамки приличия, заставила себя не думать о подобных вещах.

— Тогда я пойду, а ты отдыхай.

Вдруг дверь подъезда распахнулась, и на пороге появился Юрий в бежевом деловом костюме. Кирилл удивленно поднял брови, внимательно оглядывая брата Алины.

— Юра? Ты дома?

— Алина, что ты здесь делаешь? Уже поздно. — спросил адвокат, бросая недоуменные взгляды на её спутника.

— Добрый вечер! — произнёс блондин, протягивая руку Юре. Тот долго смотрел на неё, прежде чем нехотя пожал. — Кирилл, парень Алины, — уверенно заявил блондин, отчего девушка слегка растерялась. — Мы гуляли неподалёку, и я уговорил Алину познакомить меня с братом.

Кирилл с трудом сдерживал внутренний смех, наблюдая, как лицо Юры исказила кислая гримаса. Ещё в клубе он заметил, как названый брат смотрит на девушку. И с какой злостью смотрел на них с другом, понимая, что это не он спас её от нападения.

— Алина, тебе пора домой, — спокойно произнёс адвокат.

— У нас в городе что, комендантский час? — с насмешкой спросил блондин.

— У нас в семье комендантский час. Как и у всех нормальных людей.

— Как хорошо, что меня это не касается, — рассмеялся Кирилл. — Тогда я, пожалуй, пойду.

— Идём домой, — брат развернул Алину к подъезду и повёл вверх по бетонным ступенькам. Когда они заходили внутрь, девушка, всё ещё не отводя взгляда от Кирилла, весело махала ему рукой.

Глава 5

Забытые тайны

Кирилл не сумел скрыть радостной улыбки, когда из-за массивной дубовой двери университета появилась девушка с длинными каштановыми волосами. Он так долго ждал этого момента, ведь встречи с ней давались непросто. Алина всегда была занята учёбой настолько, что порой даже не успевала нормально поесть, и Кирилл старался приходить к университету во время её обеда, чтобы хотя бы несколько минут посидеть с ней на крыльце. Но этого всегда было мало.

Стройная фигура, длинные ноги. Белая рубашка с воротничком, короткая юбка в серую клетку, серый кардиган. Волосы развеваются на ветру. Взгляд направлен вниз, где маленькие пальчики ловко бегают по экрану телефона, набирая сообщение.

Наблюдая за довольной физиономией друга, сидящий рядом диджей недовольно фыркал.

Оба парня несколько минут молча смотрели на девушку, пока она подходила к машине, затем Кирилл стремительно выскочил и открыл перед ней заднюю дверь, после чего тоже забрался назад.

— Напомни, зачем она нам? — раздражённо бросил Макс, растопырив пальцы на руле. В зеркале заднего вида он уловил угрюмый взгляд друга.

— Дружище, будь добр, прояви хоть немного вежливости. Алина, не обращай внимания. У моего друга в последнее время не складывается с девушками. Поэтому такой злой.

Алина тихо рассмеялась, стараясь не раздражать водителя ещё сильнее. После последней встречи с Максом она была уверена, что за такие шутки диджей мог бы без колебаний ударить. Но Кириллу он почему-то прощал любые проделки. Резким движением рук диджей завёл мотор, повернул руль, и внедорожник устремился к выезду из парка.

— Куда мы едем? — спросила студентка, пытаясь предотвратить ссору между парнями.

— Я ищу информацию о гибели моих родителей, — объяснил Кирилл. — Мы едем к человеку, который может нам её рассказать.

— Разве они не погибли в автокатастрофе?

— Да, но недавно в новостях появилась совершенно другая версия. Сначала говорили, что отец не справился с управлением, теперь утверждают, что он был пьян… Но он был хорошим водителем. И прекрасным отцом. — заключил Кирилл.

— Только непонятно, почему ты веришь журналистам, вместо того чтобы довериться опытным специалистам, которые в той аварии исследовали каждый камень.

— Тот, кто там не был, не может знать, как всё происходило на самом деле.

— Я согласна с Кириллом, — сказала Алина. — Мне кажется, важно видеть ситуацию со всех сторон. А что, если полиция плохо выполнила свою работу? Для них это ведь вполне привычное дело.

— Ну, наконец-то нашёлся кто-то, кто мыслит так же по-идиотски, как ты, Кир. Похоже, ты обрёл родственную душу.

— С чего ты взял, что чужие мысли априори неправильны? — возмутилась студентка. — Ты всерьёз считаешь себя самым умным, только потому что не можешь мыслить глубже поверхностных суждений?

От дерзкой реплики девушки Кирилл остолбенел, невольно раскрыв рот. Такой смелости он явно не ожидал. По глубоким вздохам было видно, как Макс изо всех сил пытается сдерживаться.

— О поверхностных взглядах поговорим позже, когда ты узнаешь много нового.

— Макс! — прорычал блондин.

Алина не вникла в смысл сказанного, но уловила нервную дрожь в Кирилле, которую он искусно скрывал за улыбкой.

Дальше они ехали молча. Внедорожник стремительно нёсся по широкой дороге под низкими серыми облаками. Спустя полчаса Макс с визгом затормозил и припарковался у небольшого здания с облупившимися маленькими окнами. Вокруг раскинулась огромная парковка, за парой кустарников виднелась заправка. О цивилизации напоминали лишь редкие проезжающие автомобили, а через дорогу стоял старенький двухэтажный дом.

Алина вошла в здание следом за парнями. Макс уверенно шагал по коридору, будто был здесь своим человеком. Казалось, еще немного, и кто-нибудь из полицейских выйдет навстречу, обнимет его, как давнего приятеля. Он постучал в приоткрытую дверь и, заглянув внутрь, произнёс что-то своим хриплым голосом. Алина, стоя за спиной Кирилла, не смогла расслышать ни слова. Из кабинета вышел высокий черноволосый полицейский с короткой стрижкой, поздоровался с парнями крепким рукопожатием и остановил взгляд на Алине.

— Подождите на улице. Я принесу отчёт.

Трое молча вышли из участка, и Макс, закурив сигарету, привалился спиной к стене. Взгляды Алины и диджея пересеклись, и девушка тут же отвела глаза, решив больше не смотреть в его сторону, но его взгляд заставил встревожиться, даже несмотря на глубокую неприязнь.

— Всё хорошо? — спросил Кирилл, нежно беря в руку маленькую ладошку Алины. Она молча кивнула, крепче сжимая его пальцы, и вдруг поймала себя на мысли, как сильно ей нравится ощущать его прикосновение. Настолько, что без тепла его кожи она чувствует себя словно потерянной.

— А ты как? Сейчас ты узнаешь правду о смерти своих родителей.

— Я жду этого целый год, так что меня это только радует. Скорее бы узнать, кто это сделал.

Алина напряглась. А что он будет делать, когда узнает?

Из участка вышел тот самый высокий парень с папкой в руках, и, выпустив руку девушки, Кирилл бросился к нему и выхватил документы. Студентка нахмурилась, заметив Макса, который присел на корточки у стены, опустив голову. Казалось, он даже побледнел.

— Ты в порядке? — девушка подошла к диджею, пока Кирилл изучал бумаги.

Парень резко поднял голову. Тень Алины заслонила его от солнечных лучей, пробивающихся сквозь облака.

— Что тебе нужно? — выпалил он.

— Тебе нехорошо? Может, принести воды?

Парень явно выглядел неважно. Его лицо оставалось бледным даже под ярким солнечным светом, а уголки глаз покраснели.

— Всё нормально, — отозвался диджей, мельком взглянув на Кирилла, увлечённо разглядывавшего страницы папки.

— Ты так переживаешь за него? Но… это же его родители. Ты не сможешь защитить его от того, что уже произошло.

— Что ты вообще можешь знать?

— Думаю, немало. — Алина присела у стены рядом с диджеем. — Кирилл рассказал, что вы жили вместе в интернате.

Макс наконец слегка покосился на девушку.

— Свидание всё-таки случилось? — диджей попытался непринуждённо опереться на шероховатую стену, но его тело всё равно пылало напряжением.

— Это… скорее была просто встреча. Мы посидели в «Маге».

— В «Маге»? — перебил диджей, вопросительно приподняв брови. — Удивительно.

— Что здесь удивительного? — спросила Алина, но парень упорно молчал. — Тебя удивляет, что друг встречается с девушкой? Кажется, я знаю, почему ты так меня ненавидишь. Боишься, что я его у тебя заберу? Впервые вижу такую откровенную ревность.

Макс лениво усмехнулся.

— Что тут смешного?

— Всё это смешно, — начал Макс. — Если ты думаешь, что меня это хоть как-то волнует, то ты ошибаешься. Я прекрасно знаю, что будет дальше. Не у нас с ним, а у вас.

— И что будет?

— Ничего. Ты просто сбежишь. Меня беспокоит только то, в каком он будет состоянии, когда это произойдёт.

Макс взглянул на друга, который уже отвёл взгляд от бумаг и теперь смотрел прямо на него.

— Ты не можешь знать всё наперёд. И насчёт меня ты ошибаешься. Я не брошу Кирилла.

Алина поднялась на ноги. Макс тут же встал вслед за ней, не отводя взгляда от Кирилла.

— Это не догадки, принцесса. Это жизненный опыт. Думаешь, ты первая? — бросил Макс, напоследок одарив её твёрдым взглядом.

Что он имел в виду, Алина спросить не успела. Кирилл подошёл к другу, который нервно сглотнул и застыл перед ним, и казалось, только Алина заметила его волнение.

— Здесь ничего нет, — сообщил блондин.

— Что ты хочешь сказать?

— Полная ерунда, — Кирилл потряс бумагами. — Тут только краткое описание аварии, упоминание машины отца и показания одного свидетеля. Даже фотографий нет.

— Постой… — Макс прошёл между Алиной и Кириллом, остановив черноволосого парня. — Тимур, это точно все документы?

— Я же говорил, не знаю. Я достал отчёт из архива, три дня копировал его по утрам, пока никого не было. Но доступа к электронной системе у меня нет. Я всего лишь помощник следователя, да ещё и стажёр. Извини, это всё, что я смог достать.

Диджей тяжело сглотнул. Его грудь заметно опустилась. Словно освободившись от напряжения, парень прикрыл глаза. Алина знала эти неосознанные человеческие жесты. У каждого они, безусловно, разные, но когда дело касается глубоких эмоций, поведение людей всегда похоже. Занятия в одном из самых дорогих университетов страны, похоже, оправдывали себя. Кажется, Алина поняла, что именно чувствует Макс — облегчение. Вот только пока не могла понять, почему.

— Понял, — произнёс Макс, потирая лоб. — В любом случае, спасибо.

— Да брось, — отозвался парень, махнув рукой на прощание и скрывшись в участке.

— Мне кажется, стоит обратиться к журналистам, — сказал блондин. — Они явно что-то знают, но почему-то не могут рассказать. Помнишь тот выпуск новостей?

— Кир, послушай, — Макс подошёл к другу и крепко сжал его плечо. — Ты гоняешься за призраками. То, что тебе кажется, не обязательно существует.

Кирилл посмотрел на девушку и сбросил руку диджея со своего плеча.

— Помолчи. Пусть для тебя это призраки, а я знаю, что они настоящие. Возможно, это единственное, что реально. Я не успокоюсь, пока не выясню, как они погибли. Если кто-то так упорно скрывает правду, значит, мне нужно искать ещё сильнее.

Макс шумно выдохнул, но слов у него больше не осталось. В тот момент, когда он уже был готов оборвать всё, ниточка ожидания внезапно натянулась вновь, казалось, став ещё прочнее, и ему оставалось лишь внимать внутреннему крику.

***

Алекс брёл вдоль обочины, а палящее солнце лишь усиливало его и без того жалкое состояние. В любой момент он мог рухнуть прямо посреди оживлённого города. Никому не нужный, зависимый, отброшенный на край жизни. Но его тело, будто на автопилоте, продолжало двигаться вперёд, подчиняясь только инстинктам, которые уже давно стали для парня единственным ориентиром.

В минуты просветления мажор задумывался, как могла бы сложиться его жизнь без отца. Часто казалось, что тогда она обрела бы более приятные краски. Но тут же в голове вставала суровая реальность: без Дмитрия и его денег Алекс исчез бы быстрее, чем успел бы это осознать. Без таблеток, которые сейчас достаются так легко, он не продержался бы и недели, а какими были бы эти дни — страшно даже представить.

Он вошёл в просторный дом, и его шаги эхом разнеслись по стенам гостиной и кухни. Анна старательно оттирала белоснежные шкафчики гарнитура, время от времени поправляя упрямый чёрный локон, падающий на глаза. Приятная на вид домработница с добрыми серыми глазами казалась намного моложе своих сорока трёх лет. Только её всегда грустный, блестящий от слёз взгляд выдавал непростой жизненный путь. Алекс не раз задумывался о том, чтобы отправить её куда подальше, но, понимая её непростую ситуацию, мог лишь молча наблюдать, как Аня постепенно исчезает в этом месте, превращаясь в последнего альтруиста.

— Отец дома? — Алекс опустился за стол, уставленный красными яблоками, спелыми помидорами и свежей зеленью, приготовленными к обеду.

— В кабинете, — ответила женщина. — С ним двое парней, — добавила она, заметив, как Алекс собирается подняться. — Может, пока перекусишь? Дмитрий Андреевич будет обедать через час.

Алекс слегка улыбнулся.

— Давай.

— Я приготовила твои любимые отбивные, — Анна достала из духовки противень, на котором лежали аппетитные куски мяса, покрытые румяной сырной корочкой, и парень недовольно поморщился. Теперь даже самые любимые блюда вызывали у него отвращение, как и всё остальное, и в последнее время он с трудом заставлял себя есть. — Зачем ты так себя мучаешь… — тихо сказала Анна, ставя перед ним тарелку с мясом и свежими овощами. Их взгляды пересеклись.

— Не надо, — резко ответил Алекс. — Я не твой сын. Это ему мозги надо было промывать. — Анна и не подумала отвернуться, несколько секунд смотрела ему прямо в глаза, что задело его до боли. Он старался спрятаться за маской равнодушия, но где же его столько взять… Через пару мгновений женщина молча отвернулась и продолжила тереть белоснежные поверхности. — Жаль, что с ним такое произошло… — попытался смягчить тон Алекс. — Но это моя жизнь. И даже если завтра я умру, это не будет твоим делом. Прости…

Алекс с трудом проглотил кусок отбивной, мысленно осуждая себя. Гены всё равно не спрячешь. Ему никогда не удастся убежать от себя и отцовского влияния, ведь в его жилах течёт та же нечистая кровь.

Парень оставил еду на столе и поднялся наверх. На лестнице раздался громкий бас отца, перемешанный с лепетом незнакомых голосов. Алекс без стука вошёл в кабинет, не давая отцу ни малейшего повода рассчитывать на уважение.

— Нам нужно поговорить! — с порога заявил сын.

Губернатор застыл. Гости изумлённо уставились на парня, распахнув испуганные глаза.

— Что случилось, Александр? Ты же видишь, я сейчас немного занят.

— Ну и хорошо, что всего немного… — Алекс бесцеремонно опустился в одно из кожаных кресел. Губернатор сдержанно склонил голову к широкой груди.

— Можете идти, — сказал он гостям, указывая на дверь, и те поспешно покинули комнату. — Я тебя внимательно слушаю.

Дмитрий поудобнее расположился в своём высоком чёрном кресле.

— Восстанови меня в университете.

Густые брови мужчины удивлённо взлетели вверх. В комнате повисла долгая пауза. Один миг. Миг осознания того, что легкомыслие и разгульная жизнь снова привели Алекса к необходимости унижаться перед этим человеком. Но сейчас это было ему нужно, как воздух. Он обязан вымолить прощение у той девушки, иначе станет самым презираемым существом в этом хромом мире. Даже хуже человека, сидящего напротив, того самого, кто всю жизнь оттачивал свои кулаки на собственном ребёнке.

— Ты хоть понимаешь, сколько людей мне придётся подключить, чтобы это провернуть?

— Да плевать. Для тебя это пустяк.

— Некоторые из них даже видеть тебя не хотят.

— Какая тебе разница, если ты можешь заставить любого делать то, что тебе нужно?

— Снова решил стать юристом? — усмехнулся мужчина. Алекс с усилием сжал кожу на подлокотнике. — Зачем тебе это? Ты можешь работать со мной.

— Нет, не могу.

— Ты всё так же упрямо сопротивляешься предназначенному тебе пути. Ладно, я согласен снова оплатить твоё лечение, если ты согласишься помогать мне.

Алекс задумался. Перед его глазами промелькнули воспоминания о мучительных днях в наркологическом отделении, когда единственным желанием было умереть.

— Я справлюсь сам.

Дмитрий сострадательно улыбнулся, но удержался от того, чтобы вновь назвать сына наивным дураком и безнадёжным отбросом.

— Думаю, я могу тебе помочь. Но запомни: невозможно спасти человека, который сам себе не помогает.

— Так ты восстановишь меня или нет?

— Александр, ничего в жизни не даётся просто так.

— Ну и чего ты хочешь?

— Небольшую услугу. И ещё, я надеюсь, ты не собираешься явиться в институт в таком виде?

— Это уже не твоё дело, — начал закипать Алекс. — Я прошу только об одном: восстанови меня, и я перестану мозолить тебе глаза.

— И куда же ты пойдёшь, позволь спросить? — Дмитрий поднялся с кресла и, отвернувшись к окну, дал сыну почувствовать всю тяжесть своего присутствия. — Без моих денег ты и дня не протянешь…

— Как будто тебя это действительно волнует…

— Ты хочешь поступить так же, как твоя мать? Хочешь сбежать и при этом просишь моей помощи? — задумчиво пробормотал мужчина. — Ты всё ещё мальчишка, Алекс. Жаль, что я так и не смог сделать из тебя мужчину. Теперь мне остаётся нести тебя на своих плечах до конца жизни. Это мой крест. Мы связаны. Завершив глубокую речь, губернатор повернулся к сыну. — Я дам тебе шанс. Выполни одно дело, и можешь возвращаться в университет.

Алекс вскинул голову от неожиданности.

— Правда?

— Да, даю слово. Как бы там ни было, и как бы ты ни ненавидел меня, ты навсегда останешься моим сыном. — Парень едва заметно улыбнулся, хотя его здорово трясло. Он никогда не позволял себе верить словам отца, но сейчас это был его последний шанс хоть что-то изменить. Дмитрий подошел к столу, открыл верхний ящик и бросил на стол бумажный конверт. — Ты часто бываешь в «Галактике»? Доставь этот конверт в клуб, передай в руки одному человеку.

— Что это? — спросил Алекс.

— Ничего особенного. Мой курьер внезапно заболел, а я не могу поехать из-за встречи с журналистами. Ты ведь засветился в этом клубе, теперь придется всё отрицать.

— Что отрицать?

— То, что ты нарвался на кулак.

— И что ты собираешься им говорить?

— А что я еще могу сказать? Что мой сын вовсе не раздолбай, и моего бедного мальчика избил больной урод.

— Папа, я как раз хотел сказать… Вообще-то… Я сам виноват. Я… напал на девушку.

— Серьёзно? — губернатор окинул сына беглым взглядом. — Вот чёрт. — Дмитрий почесал висок, раздумывая над этим не менее пары секунд. — Меня это не особо волнует. Дело теперь в моей репутации. Я не могу позволить кому-то трогать мою семью, поэтому тот парень скоро отправится подальше от общества.

— Но он не виноват…

Дмитрий молча сел за стол, сцепив пальцы в замок.

— Почему ты так переживаешь за этого блондина? Он же тебе все лицо разукрасил.

— Откуда… ты узнал?

— Это называется власть, сынок. Она будет и у тебя, если будешь меня слушать.

— Что ты с ним сделаешь? Посадишь?

— Есть место получше — там ему помогут успокоиться. — Дмитрий внимательно посмотрел на сына. — Каждый должен отвечать за свои поступки. Ты ответишь за свои, а он — за свои. Но у тебя есть небольшое преимущество. Это я.

— Папа, не надо этого делать. Пожалуйста. — Алекс вскочил на ноги. Грудь затопил страх. Болезненный страх стать причиной чьей-то беды адски жалил душу. Нельзя отправлять человека в то место. Ещё больше, чем нельзя было трогать девушку в клубе.

— Это твоя вторая просьба? Рад, что ты сегодня такой щедрый на желания. Но его тоже придётся отработать.

Алекс сглотнул комок, подступивший к горлу.

— Всё. Иди. Мне скоро пора ехать. Не забудь сделать всё так, как я сказал. Позже я отправлю тебе имя человека, которому нужно это передать. Ах да, и деньги, которые получишь за работу, можешь оставить себе. Пусть это станет твоим первым заработком. Хочу, чтобы ты понял, как легко со мной зарабатывать.

— Что там? — парень с подозрением нахмурил брови.

— Некоторая информация, которая сейчас на вес золота. — Дмитрий указал на серый конверт, лежащий на стеклянной столешнице, и шагнул к Алексу. — Не волнуйся… — Дмитрий впервые за долгие годы коснулся сына, похлопав его по плечу. — Скоро ты вернёшься к учёбе, а со всем остальным мы разберёмся.

Алекс кивнул, не находя слов. Всего одна услуга — и отец растаял, словно весенний пруд. Глубоко в душе сердце всё ещё хотело верить в отцовскую любовь, поэтому Алекс дал себе слово, что на этот раз сделает всё возможное, чтобы изменить свою жизнь. Он обязан хотя бы попытаться.

Глава 6

Хрупкая справедливость

Чёрный «Лексус» Юры плавно остановился у входа в университет. Алина то сжимала, то разжимала кулаки, стараясь сохранить спокойствие и глубоко дышать. Её взгляд был прикован к широкой площади перед лестницей. Настал важный день. Все доклады уже отправлены на личную почту ассистентов доктора Леветова, и возможности что-либо изменить больше не осталось. Она понимала, что другие студенты тоже тревожатся за каждую строчку своих работ, но её беспокойство не утихало, несмотря на то, что с утра она приняла пару таблеток успокоительного. Впервые она испытывала такое волнение: из нескольких десятков студентов курса для участия в исследовании выберут всего пятерых. К тому же Алина переживала не только за себя — для Лизы это исследование было не просто дорогой к мечте, а практически вопросом жизни и смерти.

— Я понимаю твоё волнение, — произнёс Юра, крепко сжимая руль. — Быть студентом нелегко, особенно если ты учишься в меде.

— Ты опять намекаешь, что я выбрала не ту профессию? — Алина не посмотрела на брата, лишь нервно дёрнула подбородком в его сторону.

— Ни на что я не намекаю. Уверен — твой доклад отличный. Любой профессор его оценит.

— Мне пора, — сказала девушка, схватила сумку и вышла из машины.

— Обязательно позвони, когда будут известны результаты, — попросил Юра.

Алина кивнула, и автомобиль, тронувшись, стал скрываться среди густых деревьев парковой дорожки.

Сегодня аудитория встретила студентку духотой и шумом. Всем было понятно, что обсуждается в этих высоких стенах с таким оживлением — каждое сердце замирало в ожидании решения своей дальнейшей судьбы. Как же это несправедливо, что твоя жизнь может зависеть от одного-единственного человека. И пусть он обладает властью, жизнь-то ведь такая хрупкая и короткая. А мы, словно забывая об этом, так беспечно оставляем её значение в руках других.

— Алина! — Лиза вскочила и жестом пригласила Алину присесть рядом с собой на скамью. Аудитория была почти полностью заполнена студентами.

— Привет! Ну как ты? — спросила Алина, внимательно глядя на подругу, и пытаясь понять, насколько та погружена в свои переживания.

Блондинка лишь молча пожала плечами.

— Держусь. Жду, когда всё это закончится. — Она села на скамью, поправив строгую юбку, аккуратно разложила по углам блокноты, подвинула к ним ручку и карандаш, переплела пальцы в замок и оперлась локтями о стол.

— Я тоже переживаю. Столько студентов… Не ожидала, что кандидатов окажется так много.

— Я вообще не думала, что столько людей в нашем универе выбирают психиатрию.

— Точно.

— Сердце вот-вот выпрыгнет, — сказала Лиза, крепко сжимая пальцы, и подруга обняла её за плечи.

— Завтра мы будем смеяться над этим, потому что уже начнём исследование с профессором.

В ответ блондинка лишь натянуто улыбнулась.

Аудитория притихла, когда в дверь вошла высокая женщина на каблуках, поправляя изящные очки и одновременно удерживая сумку с документами. За ней в помещение вошел седовласый мужчина в брюках и рубашке, больше напоминающий школьного директора. Следом за ним поспешил высокий худощавый юноша в тёмных очках и с громоздким портфелем. Его голубая рубашка и узкие синие брюки подчёркивали худобу, заставляя думать скорее о бегуне, чем о научном сотруднике.

Все трое принялись раскладывать бумаги на столе. Профессор включил микрофон на кафедре и устремил взгляд на студентов, терпеливо ожидающих начала лекции.

— Доброе утро, дорогие друзья! — произнёс профессор. Его голос звучал ещё мягче, чем выражение глаз. Казалось, профессорская строгость и опытность обошли этого человека стороной, и вот-вот он начнёт рассказывать анекдоты. — Сегодня важный день как для вас, так и для моей команды. Вы уже знаете о предстоящем отборе в исследование и, возможно, испытываете волнение. Уверяю вас, на нашей кафедре мы тоже переживаем за ход событий. Нам нужны умные, целеустремлённые студенты, горящие жаждой открытий. Я и моя команда внимательно изучили множество ваших работ, проанализировали вашу логику и подход… — Мужчина окинул аудиторию взглядом, полным искренности и понимания, так что невозможно было усомниться в правдивости его слов. — Хочу отметить, что среди вас есть действительно много достойных молодых людей и девушек. Однако, к сожалению, наш бюджет ограничен, и мы можем пригласить к участию только пятерых из вас. Итак, не буду больше томить вас ожиданием.

В тот миг, когда профессор начал произносить имена, аудитория застыла, словно кукольный домик, и казалось, что время остановилось в просторной комнате. Алина слышала только стук своего сердца. Голос профессора отдавался глухим эхом, вызывая дрожь в руках и ногах.

— Эдуард Сорокин, Влад Березин, Александр Павилов, Алина Зорина, Анастасия Горелова.

По аудитории прокатился многоголосый гул. Алина пыталась вернуть сознание в реальность и унять бурлящие эмоции, а Лиза уронила голову на ладони, запустив дрожащие пальцы в волосы, и было непонятно, плачет подруга или смеётся, но через минуту та подняла лицо, покрасневшее от истерического смеха.

Алина не успела заметить, как подруга оказалась у выхода. Профессор всё ещё говорил, но его слова стали далёким эхом. Единственное, что занимало мысли студентки, — это состояние Лизы.

Глупые девчонки. Размечтались вдвоём попасть в пятёрку лучших — это же просто невозможно. Даже то, что Алина туда попала, само по себе чудо, хотя она до сих пор не понимала, как это случилось. Работы Лизы всегда были намного глубже: девушка ночами не спала, чтобы написать содержательный доклад. Теперь Алина чувствовала себя воровкой и обманщицей, ведь в последнее время она совсем не думала об учёбе. Она сомневалась в себе, но даже представить не могла такой исход. Её подруга осталась за бортом — больше не будет совместной работы, общей мечты и единой цели. Их пути разошлись навсегда.

Пары наконец закончились. Белые кеды мелькали на ступеньках, а в ухе снова звучал механический голос, сообщающий, что абонент недоступен.

О чём теперь Лиза могла бы с ней говорить? Поздравить с победой, скрывая обиду? Или пожелать удачи, сдерживая слёзы?

Господи, где же эта справедливость?

Юра уже ждал у лестницы. Как обычно, он сидел за рулём, предпочитая не выходить из кондиционированной машины, чтобы не вспотеть в недавно купленной рубашке.

— Как дела? Ты забыла позвонить, — бросил он, выглядывая из окна.

Алина стремительно села на пассажирское сиденье.

— Не до звонков. Я не могу найти Лизу, — сказала она, даже не взглянув на Юру и его новую рубашку с шёлковыми полосками, которую тот выбирал полтора часа. — Где же она может быть…

— Может быть, твоя подруга занята.

— Нечем ей больше заниматься. Её не приняли в исследовательскую группу, — нервно сказала Алина, пристёгивая ремень.

— А тебя?

— Меня взяли, — выдохнула Алина.

— Поздравляю! Это же замечательно! — с восторгом воскликнул Юра. — Отбор в пятёрку из всего курса. Ты хоть понимаешь, как мало было шансов?

— Как это могло случиться? Я думала, меня не примут. Или что мы с Лизой обе не пройдём. А теперь я совсем не понимаю, что делать и где искать Лизу…

Студентка снова взяла телефон и начала набирать всё тот же номер.

— Алина, успокойся. Такое иногда бывает. Кому-то везёт, кому-то — нет. Значит, твоя работа действительно оказалась лучше, и ты заслужила место на кафедре.

— Ты даже не представляешь, как сильно Лиза старалась и какой у неё был доклад. — Девушка резко повернулась к Юре.

— Но… это же не тебе решать. Учёные лучше знают, кто им нужен. Ты лучше, и всё. И я рад за тебя.

Каждое слово друга почему-то оставляло в душе горький осадок, вызывая желание разрыдаться. Если бы этот высокомерный белоручка только знал, как сильно Лиза страдала из-за каждого конспекта, из-за каждого слова, которые она так старательно заучивала, лишь бы ухватиться за шанс помочь своей семье.

— Знаешь, Юра, ты, наверное, действительно хороший адвокат, раз умеешь принимать любую удобную сторону. Но ты ничего не видишь, кроме своей правоты. — Алина нервно расстегнула ремень безопасности, распахнула дверь и вышла под яркое солнце, перекинув сумку через плечо.

— Да что я такого сказал? — Парень потянулся к Алине, но пристёгнутый ремень не позволил ему приблизиться. — Куда ты? Давай заедем в ресторан, отпразднуем твою победу.

После этих слов Алина больше всего не хотела видеть самодовольную физиономию Юры. Громко хлопнув дверью, она отправилась в парк. После десятка безуспешных попыток дозвониться до подруги, Алина бесцельно бродила по дорожкам, не думая о том, куда идёт. Просматривая список звонков, она наткнулась на имя, которое сейчас было для неё самым желанным. Кирилл ответил после нескольких гудков.

— Привет.

— Привет, ты сейчас занят? — спросила Алина, стараясь скрыть в голосе своё расстройство.

Блондин на мгновение замолчал.

— Что-то случилось?

— Нет. Просто подумала… может, увидимся?

— Ты где?

— В парке, возле универа.

Через полчаса Кирилл уверенно шагал к ней, одетый в белоснежную футболку и джинсы. Когда Алина заметила его на входе в парк, её губы тронула лёгкая улыбка. Присутствие этого парня вызывало желание смеяться и радоваться, но мучительное беспокойство за Лизу сковывало её и заставило остаться на лавочке. У неё не было сил даже подняться.

Кирилл остановился, взглянул на девушку и осторожно сел рядом, едва коснувшись её предплечья.

— Я не ошибаюсь. Что-то точно случилось.

Алина тяжело вздохнула и склонила голову на его тёплое плечо. Сладкий аромат цитрусового мыла нежно щекотал обоняние, а тепло его кожи успокаивало сильнее любых лекарств. Одно лишь его присутствие согревало каждую клеточку, даже под прохладным ветром. Не хотелось произносить ни слова, чтобы случайно не спровоцировать и этого парня на поздравления. Кирилл молчал, терпеливо наблюдая за высокими деревьями и прохожими на тропинке.

— Меня взяли в исследовательскую группу, — пробормотала Алина.

— Ммм, здорово… Что-то мне подсказывает — это не все новости.

— Да… — задумчиво протянула девушка.

— Ты узнала, сколько предстоит работы, и теперь хочешь сбежать? — Студентка слабо улыбнулась, покачала головой и сильнее прижалась щекой к коже блондина. — Профессор оказался злым чудовищем? — Хохотнул парень, и Алина наконец-то позволила себе тихо рассмеяться.

— Совсем наоборот.

— Боишься нашествия психов? — Кирилл поймал её взгляд, и девушка подняла голову, теперь уже не скрывая широкой улыбки. — У меня закончились догадки.

— Лиза не прошла отбор, — с грустью сообщила студентка.

Блондин внимательно посмотрел ей в глаза, слегка прищурившись от яркого солнца.

— Мне жаль. Это было для неё важно?

— Важнее, чем можно представить. И ведь она гораздо лучше меня.

— Не говори так. Ты этого не знаешь. Все мы в чём-то превосходим друг друга, и в чём-то уступаем… Нет смысла винить себя. Так ты ей не поможешь. Ей нужна поддержка, а не жалость.

— Почему-то я чувствую себя воровкой. Кажется, она не хочет со мной говорить.

Алина посмотрела на экран телефона. Несколько минут они молча сидели рядом, наслаждаясь порывами ветра.

— Ты знаешь, где она живёт? — спросил Кирилл.

— В общежитии.

— Пойдём, — парень поднялся и протянул Алине руку.

— Куда?

— Вряд ли ты сможешь поговорить с подругой, если будешь продолжать сидеть здесь.

— Думаешь, она дома?

— Ты ведь будущий психолог, скажи мне, — парень увлёк её через парк в сторону университета. — Обычно в такие моменты люди хотят забраться под одеяло и налегать на сладкое. Наверное…

Студентка одобрительно кивнула в ответ на улыбку парня.

Когда они вошли в холл девятиэтажного общежития, вахтёрша сразу заметила их быстрый шаг и окликнула строгим голосом:

— Молодые люди! А ну-ка, вы куда это? — Женщина с шумом захлопнула толстый раскрытый журнал, не спуская глаз с пары. — Какая комната? Какой курс?

Алина молча окинула тётеньку взглядом, совершенно не понимая, что сказать на замечание о том, что она ведёт парня в общежитие. Кирилл отпустил руку девушки и подошёл к окошку, из-за которого выглядывала вахтерша.

— Здравствуйте, Раиса Петровна.

— Ох! — Женщина прикрыла рот рукой, а её глаза широко распахнулись. — Кирюша! — Алина удивлённо подняла брови. — Как давно тебя не было видно. Как ты?

С этими словами женщина вышла в холл, хлопнув лёгкой пластиковой дверью, и положила руки на плечи парня, которые находились на уровне её глаз.

— Всё хорошо.

— Дома живёшь?

— Да… — Протянул блондин.

— Думала, ты давно уехал.

Женщина смотрела на парня с удушающей жалостью, словно он вот-вот рассыплется на части.

— Да куда же я денусь.

Студентка заметила, что парню стало не по себе. Он бросал на неё частые взгляды и нервно сжимал руки в кулак.

— А как здоровье? — спросила женщина громко, не стараясь смягчить тон, и Кирилл, опустив голову, стал разглядывать свои кроссовки.

— Всё отлично.

— Вот и хорошо, — согласилась женщина.

— Раиса Петровна, мы к подруге зайдём ненадолго. Вы не против?

— Идите, идите… — прошептала женщина, оглядываясь вокруг, и парень тут же начал подниматься по лестнице, снова взяв Алину за руку. — Рада тебя видеть, малыш.

— Откуда ты её знаешь? — спросила девушка, когда они почти добрались до пятого этажа.

— Раиса Петровна была знакома с моим отцом, — коротко пояснил блондин, открывая пятый этаж и пропуская девушку вперёд.

Лиза распахнула дверь после третьего стука и уставилась на них покрасневшими, опухшими глазами.

***

На что способен человек, если у него есть надежда? Порой, благодаря ей, люди находят силы выбраться из самых глубоких пропастей, веря, что впереди их ждёт ясный горизонт. И пусть он кажется недостижимым, искреннее стремление жить поможет преодолеть любую ловушку.

Алекс всё размышлял, сможет ли он найти общий язык с возвышенной натурой своего отца. Они ведь одной крови, и хотя бы малая часть души губернатора должна хранить чувства к родному сыну. Впервые этот человек проявлял такую сговорчивость, пусть и странную. Парня терзали противоречивые эмоции. Оставшаяся частица его детской души отчаянно стремилась верить в любовь родителя, из-за чего разум буквально разрывался, пытаясь примирить мечты с реальностью. Но иногда ты становишься слишком уязвимым перед своей самой большой надеждой.

Мажор узнал имя нужного человека ещё утром и весь день готовил себя к важному шагу, надеясь попасть в университет и не только искренне извиниться перед девушкой, но и попытаться исправить допущенные ошибки, направив свою жизнь на более правильный путь. Хотя в последнее он верил с трудом. Чтобы случайно не оступиться и не подвести себя в важный момент, парень постарался как следует выспаться, освободив голову от привычной тяжести. Уговор должен быть выполнен — так всегда учил его отец, оставшийся где-то в далёком прошлом, когда власть ещё не успела поглотить его душу. Алекс был настроен изменить свою жизнь. Даже тёплый, тихий вечер словно поддерживал его решение. Лёгкий ветер покачивал ветви деревьев, мягко смахивая пожелтевшие листья на тротуар возле клуба. Впервые за несколько месяцев Алекс надел чистые джинсы, выглаженную футболку и тёмно-зелёную куртку, как бы подталкивая себя к переменам и чтобы остаться менее заметным.

К десяти часам в клубе начинается самое интересное: кураж охватывает опьяневших тусовщиков, и ближе к полуночи они понимают — этого недостаточно. В поисках новых ощущений они прибегают к скрытым от глаз способам достичь нирваны. Но сегодня Алекс находится по другую сторону баррикад, вступая в противостояние с этим миром. Ему предстоит преодолеть самый сложный мост, где переплетаются вера в отца и борьба с самим собой. С каждым шагом к клубу парень всё больше ощущал уверенность в своих силах. Но так ли она реальна, как ему кажется?

Он до глубины души привык к атмосфере клуба, где всё остаётся неизменным: самый востребованный диджей у пульта, официантки, спешащие подать гостям блюда, бармен, виртуозно смешивающий коктейли. Яркий свет и заводная музыка затягивают сюда, не отпуская обратно. Но если бы люди знали, что скрывается за этой красивой оболочкой… Никто бы и шагу не ступил на эту длинную кованную лестницу у входа.

Алекс спустился на танцпол, где уже толпился народ. Что они только находят в этом самодовольном диджее? Протиснувшись сквозь толпу, он направился по коридору и устроился на бордовом диване в одной из VIP-комнат, взволнованно посматривая на часы на запястье. Желудок начал подавать тревожные сигналы, и вскоре стало совсем душно. Грудь и спина взмокли, к горлу подступила тошнота. Парень прикрыл глаза и опустил голову на колени, подбадривая себя мыслями о том, что, возможно, этот последний бой позволит освободиться от всего, что держит его на привязи.

Мажор поднял голову, когда дверь перед ним распахнулась.

— Александр! — произнёс, войдя внутрь, высокий мужчина в строгом костюме, с зачёсанными назад волосами, придававшими ему сходство с мексиканцем. Мажор кивнул, с трудом подавляя приступ тошноты. — Вещь у тебя? — Алекс вытащил из внутреннего кармана отцовский конверт и потряс перед собой. — Дмитрий Андреевич настоятельно просил показать, как мы работаем. — произнёс Мексиканец с явным недовольством. — Ты пойдёшь со мной, поздороваешься и положишь конверт на стол, как только я дам знак, — мужчина медленно кивнул, прикрыв глаза. — Вот такой, — пояснил он. — И ещё. Не вздумай задавать вопросы или что-либо говорить. Просто слушай, наблюдай и запоминай. Ты всё понял?

Парень нахмурился. Тошнота мешала ему сосредоточиться и обдумать слова мексиканца. Голова кружилась всё сильнее, а силы покидали тело, и когда он выходил вслед за мужчиной, заметил дрожь в руках. Они прошли в другую комнату, расположенную в самой глубине клуба. Там, сидя на мягких диванах, их уже ожидали двое мужчин. Один был невысокого роста, с короткой стрижкой и аккуратно выбритыми дорожками у висков. Он развалился на просторном диване, закинув ногу на колено, и неспешно потягивал зелёную жидкость через трубочку. Второй, более крупный и напряжённый, едва они вошли, внимательно осмотрел Алекса.

— Ну, здравствуй, «Груз», дорогой мой друг! — Коротышка убрал ногу с колена и аккуратно поставил зеленый бокал на столик. — Ну что ж, — продолжил он, громко хлопнув в ладоши, — представь нам новенького. Надеюсь, на этот раз мы отлично поработаем.

— Это Александр. Он от самого Дмитрия Андреевича. Надёжный человек.

От упоминания имени отца брови коротышки взлетели вверх, а на лбу проступили две глубокие морщины.

— Прошу, — он вновь развалился на диване, жестом приглашая собеседников присесть. Алекс, последовав примеру мексиканца, опустился на кушетку прямо напротив грозного напарника коротышки, который почти не отрываясь сверлил его взглядом. — Неплохое местечко… Надо бы бывать здесь чаще. Мои ребята работают тут почти каждую ночь. Товар расходится, как горячие пирожки.

— Нам важно быть уверенными в конфиденциальности, — сказал мексиканец.

Мажор почувствовал, как сжался желудок, и он глубоко вдохнул, вытирая пот со лба.

— Мои люди получают всё напрямую от меня. О безопасности я забочусь, как и о товаре. Поверьте, отсюда даже мышь не унесёт ни единого слова.

— Безусловно, — ухмыльнулся мексиканец, а коротышка расплылся в широкой улыбке. — Мы давно избавились от всех мышей в этом клубе.

— Мы уверены, что заявленное качество не оставит сомнений в нашем сотрудничестве. За качественный стафф я готов предложить самые выгодные условия. И главное — гарантирую полную безопасность.

От ненавистного слова Алексу стало намного хуже. Тошнота снова усилилась, а в висках пульсировала острая ноющая боль. Руки налились слабостью, словно стали ватными. Дыхание учащалось, он больше не чувствовал воздуха, будто только что пробежал километровый марафон.

— Качество товара в порядке.

— Посмотрим, что у тебя тут.

Коротыш придвинулся к столику и махнул рукой, как бы говоря: «Давай, показывай». Алекс уже почти не понимал, чего от него хотят. Когда мексиканец толкнул парня в спину, он, поборов замешательство, полез в карман и достал конверт, движимый единственным желанием — заглянуть внутрь. Коротыш небрежно оторвал край конверта и вытянул небольшой пакетик с крупной надписью «Tea of Mexico». Алекс старался не упускать ни одной детали и внимательно следил за действиями незнакомца. Тот перевернул пакетик и высыпал на стол горсть чайных листьев.

— Самый дорогой мексиканский чай, — ухмыльнулся коротышка. Затем он засунул палец в горку чаинок, раскопал её и извлёк маленький белый пакетик. Алекс замер. Он ожидал, что его сознание пробудится, а глаза развидят всё, что успели уловить за эти полчаса, ведь мозг уже сложил уравнение и сопоставил факты. От лёгкого движения коротышки на стол упали несколько таблеток. Одну из них он прокрутил в пальцах, потёр о язык, а затем причмокнул губами, будто дегустировал дорогое вино, а затем вздрогнул, словно разом проглотил половину лимона. — Надеюсь, эта штука такая же быстрая, как и резкая.

— Именно так, — подтвердил мексиканец.

— Парни готовы, ждут в зале и на парковке.

— Партию доставят к часу. Сегодня будет немного, а в пятницу больше. Нам бы не хотелось привлекать лишнее внимание, увеличим объёмы постепенно.

— Понял, — отозвался парень с бритыми висками и снова развалился на диване. — За сегодняшнюю плачу. О следующих хотел бы договориться лично с партнером.

— В следующий раз мой босс обязательно будет на месте. Он просил передать свои извинения.

— Не стоит, — коротыш поднял ладонь. — Пусть лучше сосредоточится на товаре. Дерьмо я покупать не собираюсь.

После этих слов он кивнул напарнику. Тот достал из пиджака белый конверт и бросил на стол.

— Считай, — обратился мексиканец к Алексу.

Все пристально посмотрели на парня, пока он пытался перевести дыхание и хоть немного прийти в себя.

— Не могу… Посчитай сам, — ответил мажор, изо всех сил подавляя нахлынувшие чувства. Он не знал, выдержит ли такой удар, нанесённый отцом, поступки которого всего несколько часов назад ещё пытался оправдать.

***

Вечерняя суета общежития затихла за дверью. Лиза опустилась на смятую постель, торопливо перевернув подушку с влажными пятнами, поджала колени к груди и обняла их руками. Её белые волосы были растрёпаны, а на столе беспорядочно лежали бумаги.

— Привет, — шагнув в комнату, блондин протянул руку. — Я Кирилл. Очень приятно.

Лиза неторопливо поднялась и ответила на рукопожатие. Парень занял место на стуле, а Алина нерешительно устроилась на краю кровати, стараясь не потревожить подругу. Её не покидало чувство, что она появилась не вовремя, привела с собой незнакомца, и была уверена, что Лизе сейчас это совсем ни к чему. Но вдруг блондинка наклонилась вперёд, протянула руки и крепко обняла Алину.

— Прости… — прошептала она, и её глаза заблестели от слёз.

— За что? Ты ни в чём не виновата, — ответила Лиза, хотя её голос всё ещё дрожал.

— Я не хочу всего этого без тебя.

Блондинка нахмурилась, но вскоре её лицо смягчилось.

— Мы столько трудились, чтобы оказаться здесь, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Ты будешь учиться у профессора, помогать людям и строить карьеру. Поняла? А я продолжу учёбу. Всё-таки из университета меня ещё не выгнали.

Алина кивнула. Наступила пауза, и Кирилл решил, что пора оживить обстановку.

— Ну что, выпьем? — предложил он. — Устроим весёлый вечер.

Алина уже собиралась возразить, но Лиза, похоже, решила окончательно её удивить.

— Я за.

— Что? Ты серьёзно? А кто говорил, что выпивка, клубы и веселье — это зло? — с лёгкой насмешкой спросила Алина, и блондин тут же расплылся в улыбке.

— Надоело постоянно делать всё правильно. Может, в конечном итоге это вообще бессмысленно. Нужно перезагрузиться, — сказала подруга.

— Отлично, я угощаю, — сообщил Кирилл, вставая.

Он вернулся не только с алкоголем, но и с полной сумкой еды из ближайшего кафе: с тремя овощными салатами, большой сырной пиццей и запечённым картофелем. Девушки взяли на кухне тарелки и стаканы, и парень разлил всем красное вино.

Алина с нежностью смотрела на его радостную улыбку. Поставив пустую чашку на стол, она удивилась, как быстро допила горький напиток. Если бы здесь был Юра, он наверняка устроил бы истерику. Представив эту сцену, девушка невольно улыбнулась. Когда Лиза покинула комнату, Кирилл решился обнять её за плечи.

— Всё в порядке? — спросил он. — Ты злишься на меня?

— Ты спаиваешь мою подругу.

— И тебя, — усмехнулся блондин. — Хочешь домой?

— Нет. Странно, но мне стало легче. Надеюсь, Лизе тоже.

— Утром она придёт в себя, — уверенно сказал Кирилл. — Я умею ставить людей на ноги.

— Как? — недоверчиво нахмурилась девушка.

— Хочешь поспорить?

— Давай. — сразу согласилась Алина.

— На что спорим? — парень внезапно оказался очень близко к её лицу. — Может, на поцелуй?

— Хорошо. — хохотнула она. — А если это ей не поможет, то ты расскажешь, откуда знаешь вахтёршу.

Кирилл тяжело вздохнул.

— Если хочешь узнать обо мне больше, просто спроси. — его слова звучали печально, а яркая улыбка лишь прикрывала боль в голосе.

— Ты имеешь какое-то отношение к университету? — поинтересовалась она.

Блондин пристально всмотрелся в лицо Алины. Его глаза, сверкающие золотым светом, что падал от тусклой лампы, притягивали словно магниты. От этого гипнотического взгляда невозможно было оторваться. Улыбка с глубокими изгибами была столь необычной, что сердце Алины забилось чаще. Блеск в глазах и хриплый смех опьяняли сильнее любого вина. Они долго смотрели друг на друга, пока неловкость не стала ощутимой. Студентка уже готова была покраснеть и отвернуться, но парень нежно взял её за руку, переплёл пальцы и положил её ладонь на свои колени.

— Хочу остаться здесь навсегда, — тихо сказал он.

Эти слова заставили Алину покрыться мурашками.

— Почему?

Он опустил голову.

— Потому что… Я заряжаю всех вокруг, а сам заряжаюсь от тебя. И иногда я могу быть другим, — продолжил он, избегая её взгляда. — Но с тобой я забываю об этом.

— Все люди меняются под влиянием обстоятельств, — заметила Алина. Её сердце сжалось. Захотелось прикоснуться к блондину, ощутить вкус его губ, почувствовать дыхание. Она уже потянулась к парню, но в этот миг Лиза распахнула дверь в комнату.

Блондин много шутил и немного рассказал о жизни в интернате. Лиза почти молча сидела за столом, а Алина, лёжа на мягкой подушке, пыталась заснуть. Парень говорил уже около часа, и временами они не успевали следить за ходом его мыслей.

Внезапно она очнулась от приглушённого шёпота. Перед глазами предстали край стены и подоконник с тонкой занавеской, сквозь которую пробивались первые лучи утреннего света. Голова была тяжёлой, как мешок с гвоздями. Алина медленно перевернулась на спину и встретила две пары глаз. Кирилл сидел на соседней кровати, прислонившись к стене, а Лиза устроилась на полу, опираясь о кровать спиной.

— Доброе утро, Соня, — улыбнулся парень. — Мы тебя ждали.

Алина села, свесила ноги и посмотрела на часы, сверкавшие на запястье.

— Пять часов? Почему вы так рано встали?

— Просто болтали и не заметили, как рассвело, — ответила Лиза.

— Вы что, всю ночь не спали? Вы сумасшедшие…

— А твой парень ещё успел приготовить завтрак, — блондинка протянула подруге тарелку с яичницей и салатом. — Ты его энергетиками отпаиваешь? Отравишь ведь.

Алина улыбнулась, взглянула на Кирилла и быстро отвела глаза, когда он ей подмигнул.

— Пойду умоюсь, — сказала она.

— Я с тобой, — спохватилась Лиза. — Вдруг заблудишься и попадёшь в мужской душ.

— В мужской не стоит, — бросил Кирилл им вслед.

Девушки пошли по узкому коридору.

— Алина, спасибо тебе большое, что пришла. Вчера мне было очень плохо.

— Ты правда не злишься?

— Да брось. Ты же не виновата, что меня не взяли в исследование. Никто не виноват. Надо это забыть и идти дальше.

У двери душевой Алина остановилась.

— Вижу, тебе уже лучше.

— И всё это благодаря твоему парню, — блондинка вошла в душевую. Подруга последовала за ней и остановилась у раковин. — Мы всю ночь разговаривали. Он столько всего рассказал. Знаешь, он удивительно позитивный человек. Что бы ни случилось, он никогда не унывает. А в его жизни происходило действительно многое…

— Да… знаю…

— И я подумала… — Лиза закрыла кран, стряхнула воду с рук и уступила место Алине. — Это всего лишь неудача. Не стоит так переживать. Нужно извлечь уроки и идти дальше. Слезами делу не поможешь. Я справлюсь.

Алина вымыла руки, сполоснула лицо и взглянула на подругу. Подруга выглядела уставшей, но её глаза лучились решимостью и оптимизмом. Лучшая подруга снова была готова к борьбе за свою мечту.

— Я рада. Ты молодец.

— А я рада, что ты познакомилась с Кириллом, — блондинка обняла Алину за плечи. — Он потрясающий. Честно, он красавчик, умный… — Алина почувствовала, как её щеки заливает румянец. — И он такой позитивный. После разговора с ним мне стало гораздо лучше, будто он поделился со мной своим хорошим настроением.

— Лиза, ты опять выпила? Всё-таки тебе нужно было поспать.

— Ладно, забудь, что я сказала, — подруга взяла Алину за руку и повела её по коридору. — Он действительно классный парень, поздравляю. Я полностью одобряю твой выбор.

После завтрака блондин предложил проводить Алину до университета. Он уверенно распахнул дверь, словно бывал здесь множество раз, и спокойно шел по коридорам к ректорскому корпусу, лишь изредка опуская голову при встрече с преподавателями. В голове Алины роилось множество вопросов, но она не решалась их озвучить. Девушка пристально следила за каждым его движением и шагом.

Блондин поднялся по боковой лестнице учебного корпуса и провёл её через преподавательский холл. Это место было ей знакомо лишь по редким визитам: сюда студенты приходили, чтобы обсудить личные вопросы с преподавателями или сдать индивидуальный экзамен.

Она медленно читала таблички с именами на дверях, пока он не остановился перед большим портретом, освещённым прямоугольной лампой. На картине был изображён седовласый мужчина с добрыми карими глазами. Алина бросила взгляд на Кирилла и почувствовала, как у неё пересохло в горле. Его глаза были устремлены на портрет, словно он увидел что-то, что глубоко тронуло его душу.

— Что с тобой? — Этот вопрос вобрал в себя все мысли, которые кружились в голове всю дорогу до холла.

— Посмотри… — парень указал на портрет их сцепленными руками.

Алина перевела взгляд на чёрную табличку под изображением мужчины.

Сударев Андрей Архипович

Профессор психотерапии и нейропсихологии

1968 — 2010

— Это… твой отец? — Алина едва не задохнулась, осознав. Как она сразу не узнала эту ровную улыбку, которая, несмотря на морщины, излучала чистоту и молодость души?

— Да, — выдохнул Кирилл.

— Он был профессором здесь?

— В детстве я часто бывал в университете. Знаю здесь каждый уголок. А после его смерти… Перестал приходить. Да и подходящего момента не было, — Кирилл погладил деревянную рамку свободной рукой. — Хотя, возможно, я просто не хотел. Здесь даже запах остался прежним. Вот почему я знаю Раису Ивановну и многих преподавателей, — Кирилл огляделся, а затем посмотрел Алине в глаза. — Не хотелось бы с ними сталкиваться.

Студентка кивнула и неохотно отпустила его руку.

— Тогда увидимся после занятий.

Глава 7

На грани

Звуки клуба гулким эхом отдавались в голове Кирилла, заставляя его вздрагивать от особенно резких электронных ритмов. Он с завистью смотрел на курильщиков, выходящих на улицу. Как же хотелось вдохнуть глоток свежего воздуха и ощутить долгожданную тишину, но, как всегда, на протяжении всей ночи, ему приходилось следить за звуком.

Показатели на ноутбуке были в норме, и Кирилл всё чаще поглядывал на дверь. Рядом Герман уверенно орудовал шейкерами, успевая за толпой, жаждущей ещё больше алкоголя. Блондин устало оперся на стойку, не сумев в очередной раз скрыть от бармена тяжёлый выдох.

— Иди, я присмотрю, — сказал Герман. — Подыши, а то скоро закипишь.

— Нет. Если что-то пойдёт не так… Макс и так злой, как волк.

— Не драматизируй. Макс тебя загонял.

— Мне за это платят.

— Но это не значит, что ты не имеешь права на свежий воздух. Иди.

Бармену пришлось подтолкнуть парня, чтобы тот наконец вышел из-за стойки. Кирилл напоследок убедился, что на экране всё в порядке, мельком взглянул на Макса, который танцевал за пультом, и направился вверх по железной лестнице. Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул ночной воздух, пропитанный выхлопными газами машин, проезжающих мимо клуба. Голова закружилась, и он привалился спиной к стене, но, постояв так несколько минут, понял, что дым сигарет, которыми у боковой двери затягивались парни, раздражает его гораздо сильнее духота внутри.

Он прошёл вдоль стены и свернул за угол. У другого конца здания его встретил тёмный переулок, едва освещённый одиноким фонарём на противоположной стороне улицы. Из клуба всё ещё доносились приглушённые звуки музыки. В любом случае было пора возвращаться, пока мелкие перебои не привели к непоправимым последствиям. Повернувшись, чтобы уйти, блондин услышал за спиной шуршание, будто что-то скользнуло по асфальту, и громкий шлепок, будто на землю упал тяжёлый предмет. Он невольно отступил назад, а затем, сделав пару шагов, выглянул за угол — на задворки здания. Сначала могло показаться, что на земле, прямо у мусорного контейнера, лежит обычный набитый мешок, но с каждым шагом всё отчётливее становились видны очертания раскинутых ног.

— Эй! — Кирилл несколько раз толкнул человека в плечо, озираясь по сторонам. В переулке, на противоположной улице и на парковке не было ни души. Он снова похлопал мужчину по спине, но тот оставался безучастным. Тогда Кирилл потянул его в сторону и, приложив усилие, перевернул на спину. Торопливо полез в карман за телефоном, но, даже без фонарика, уже понял, кто лежит перед ним. Сердце вдруг забилось сильнее, и когда свет от экрана осветил лицо незнакомца, парень застыл.

— Алекс! — очнувшись от оцепенения, блондин похлопал парня по щекам, потряс за грудки, но тот не выражал никакой реакции.

Посветив фонариком в лицо мажора, Кирилл замер от ужаса: кожа бледная, как мел, синие губы, впалые глаза. Дрожащей рукой он поднёс телефон ко рту, подержал несколько секунд, отчего экран слегка запотел, затем снова стал изо всех сил трясти Алекса и хлопать по щекам. Парень слабо застонал. Его рот судорожно втянул воздух, но вскоре тело снова обмякло, а голова бессильно склонилась на бок. Страх сковал Кирилла. Собираясь позвать на помощь, он понял, что у входа, где толпилась курящая молодежь, шум музыки заглушил бы даже бомбёжку. В голове мелькали самые страшные сценарии для Алекса, но, подавив все сомнения, блондин начал набирать номер скорой. Пальцы дрожали не переставая, как и голос, но он сумел быстро назвать диспетчеру адрес, после чего приложил ухо к груди Алекса. К счастью, в переулке было достаточно тихо — иначе он бы не услышал это едва уловимое сердцебиение.

Теперь руки Кирилла действовали автоматически, выполняя привычные движения. Мозг словно отключился, уступая место инстинктам, которые пытались удержать беднягу в этом мире. Он без устали нажимал на грудь, делая массаж сердца, и поочерёдно вдувал воздух ему в рот. Кирилл потерял счёт повторений, пока за его спиной не раздался вой сирены. Только тогда он осознал, как занемели его руки.

Двое крепких врачей оттеснили его в сторону и окружили бездыханное тело. Блондин сидел на грязной земле, часто дыша и ощущая, как прохладный воздух обжигает лёгкие.

Бригада скорой помощи быстро начала приводить Алекса в чувство. Женщина-фельдшер подложила под голову парня резиновую подушку, приложила пальцы к его пульсу и следила за временем на своих часах. В это время санитар закатал его рукав, разорвал футболку и начал прикреплять к груди датчики. Женщина ловко обернула ослабленную руку тонометром. Они постоянно обменивались фразами и цифрами, а Кирилл застыл в полнейшем шоке, ожидая результата. Широкоплечий мужчина с бородой ввёл шприц в руку больного, и через несколько секунд Алекс тяжело, со стоном, втянул воздух. А когда врач перевернул парня, его тут же вырвало на землю. Теперь даже издалека было видно, как плечи Алекса поднимаются от сбившегося дыхания.

Только сейчас блондин смог оторвать взгляд от происходящего. Доктор отошел в сторону, тяжело переводя дыхание, а санитар с водителем тем временем принесли носилки. Кирилл медленно поднялся на ноги. Его брюки были полностью испачканы, и, пытаясь очистить их руками, он только усугубил положение — теперь и руки были в грязи. Возвращаться в клуб теперь совсем не хотелось.

— Вы в порядке? — Кирилл обернулся. Он даже не заметил, как сзади подошла женщина-фельдшер. — Нужна помощь?

— Мне? Нет…

Женщина окинула его взглядом, и мигание проблесковых маячков скорой помощи осветило её чёрные волосы и опущенные губы, словно она не улыбалась уже целую вечность.

— Вы можете поехать с нами и привести себя в порядок в больнице.

Блондин взглянул ей за спину. Носилки с сыном губернатора уже загружали в машину скорой помощи.

— Как он?

Женщина обернулась, задержала взгляд и, помедлив, сказала:

— На этот раз, думаю, выживет. Но кто знает, сколько ещё таких случаев будет…

— Я поеду с вами. С ним можно будет поговорить?

— Это решит дежурный врач. Его ещё нужно стабилизировать. Как раз успеешь почистить штаны. У нас в больнице есть свободная уборная и фен, — предложила женщина, бросив взгляд на брюки Кирилла.

Ему ничего не оставалось, кроме как скрыть свой ужасный вид в карете скорой помощи. Он устроился справа от Алекса. Голова больного была повернута в сторону, и Кирилл не мог понять, улучшился ли цвет его лица, но напряжение немного спало, когда он заметил ровное дыхание пациента. Женщина заняла место рядом с блондином. Некоторое время они ехали под звук сирен. Она первой прервала молчание.

— Ты его знаешь?

Кирилл недолго помолчал, глядя на безвольно подпрыгивающую на кочках голову.

— В детстве знал.

— Ты спас ему жизнь, — тихо произнесла женщина. — Ты молодец.

Кирилл усмехнулся. Он не был уверен, что этот поступок что-то изменит для Алекса. Возможно, он даже усугубил ситуацию, но его подсознание, похоже, решило ввязаться в ещё большие проблемы. Сейчас он чувствовал только это.

Тихий больничный коридор будил неприятные воспоминания. Пожалуй, это место никому не приносит ничего хорошего. Кирилл смотрел на белые стены, увешанные изображениями человеческих органов — розовых, гладких, лишенных крови — таких, какими они не бывают в действительности.

Ожидание новостей от доктора, обследовавшего Алекса, с ясным осознанием того, что по-настоящему помочь ему он не сможет, порождало новые тревоги в голове.

Женщина-фельдшер разрешила слегка промыть брюки водой и подсушить их феном в подсобке, благодаря чему теперь было не так стыдно появляться перед людьми.

Сидя на кушетке в коридоре, блондин размышлял о друге, которого оставил в клубе, о второй бессонной ночи, которой стоило избежать, и о том, зачем ему этот проклятый мажор, из-за которого он оказался среди белых стен, пропахших спиртом. Он пытался найти объяснение своим недавним поступкам и понять, как умудрился втянуть себя в этот водоворот событий, но в глубине души осознавал: он сам ведёт себя к пропасти.

Мысли Кирилла прервала хлопнувшая дверь в конце коридора. Из реанимации вышел невысокий доктор — седовласый мужчина в очках, прикрывающих тёмные круги под глазами.

— Ты приехал с Александром Гордовым?

— Да. Как он?

— Стабилен. Ты родственник?

— Нет. Я нашёл его у клуба…

Кирилл осёкся, не желая углубляться в подробности, но, кажется, доктор уже всё понял — он несколько секунд внимательно смотрел на блондина.

— Если бы не твои действия, парень сейчас лежал бы в морге. — Кирилл сглотнул горький комок. — Ты удерживал его достаточно долго, но едва не сломал ребро. Оно треснуло. Лёгкие тоже пострадали. Первое время ему будет тяжело дышать, но он выживет.

— Спасибо, — машинально произнёс Кирилл, ощутив долгожданное облегчение.

— Это он должен говорить тебе «спасибо». — Кирилл замялся, впервые растерявшись от чьих-то слов. Он вовсе не ощущал себя спасителем. Просто оказался рядом в нужный момент — обычная случайность. Или, возможно, он пытается убедить себя, что всё происходит само собой, а не он сам постоянно втягивает себя в неприятности. — Его отец приедет? — спросил доктор. Кирилл пожал плечами, ощущая, как холодная дрожь разливается по телу. — Хоть бы не приехал сегодня. Его мне под конец смены только не хватало, — пробормотал мужчина, устало прикрывая глаза.

— Он в сознании? Можно с ним поговорить?

— Попробуй. Только быстро. Ему нужен сон.

В небольшой палате со светло-зелёными стенами блондина встретил равномерный сигнал монитора пациента. Этот визит вряд ли может быть желанным, но цель была простой — увидеть более-менее живое лицо бывшего приятеля, чтобы ночами не вспоминать предсмертное выражение из переулка.

Блондин медленно подошёл к кровати. Над головой больного мягко светилась люминесцентная лампа, освещая спокойное лицо на пухлой подушке, с едва подрагивающими веками. Оно оставалось бледным, но губы больше не выдавали синеву, хотя всё ещё казались пересохшими. Кирилл попытался запомнить это умиротворённое выражение лица и уже собирался уйти, когда голова Алекса медленно повернулась.

— Зачем пришёл? — прохрипел болезненный голос.

Блондин остановился, слегка шаркнув подошвой по рыхлой плитке. Монитор продолжал монотонно пикать, действуя на нервы. Мутно-серые глаза Алекса, открытые на бледном лице с пожелтевшими белками, отражали всю беспомощность его существования.

— Уже ухожу.

— Если ждёшь… благодарности… то… не дождёшься… — Алекс говорил медленно, с хрипом, прерываясь после каждого слова.

— Не жду. Хотел увидеть твоё здоровое лицо, но, похоже, оно у тебя страшное с рождения.

— Пошёл ты… — Кирилл едва заметно улыбнулся. Внутри пробудилось облегчение от живого и такого давно забытого голоса Алекса. Сын губернатора медленно вдохнул, явно собираясь продолжить говорить. — Ну и зачем ты это сделал?

— Да так… Скучно стало, решил людей из подворотен пособирать.

— Может, я сдохнуть хотел… — раздражённо выдавил Алекс.

— Ты не хочешь умирать.

— Сказал тот, кто не раз пытался сделать то же самое…

— Я — другое дело.

— А-а-а, ты же у нас особенный.

Алекс вложил в эту фразу всю свою злость, и ему понадобилась передышка. Он прикрыл глаза, и блондин заметил, как его ресницы стали мокрыми.

— Ты сознательно себя губишь, хотя у тебя есть все возможности жить нормально.

— Заткнись… Что ты вообще обо мне знаешь?

— Это тебе сейчас лучше заткнуться. Но ты прав… — Кирилл с грустью опустил голову. — Теперь я не знаю ничего. Не думал, что ты так изменишься, станешь таким уродом. А ведь ты сильный. Это я точно помню. — Мажор ничего не ответил, лишь надолго замолчал, прикрыв мокрые глаза. — Я пойду, — сказал блондин, охваченный яростью. Он не мог понять, как его приятель оказался в таком состоянии, довел себя до тупика и утратил даже надежду на самостоятельный выбор. Кирилл больше не хотел ничего добавлять — все слова, что приходили на ум, были наполнены жалостью и болью.

— Подожди, — Алекс попытался схватить Кирилла за руку, но его пальцы лишь скользнули мимо.

— Это всё… мой отец.

— Что с твоим отцом?

Мажору было тяжело говорить. Он крепко сжимал одеяло, пытаясь выдавить из себя слова.

— Он хочет… запереть тебя в психушке…

Блондин нахмурился. Казалось, Алекс всё ещё не избавился от бреда, а может, это уже побочный эффект новых препаратов.

— Что ты несёшь? Лучше я… позову врача.

— Заткнись… и послушай… — попытался прорычать Алекс, вцепившись в рукав Кирилла. — Он знает… что случилось в клубе…

— Разве ему не плевать?

— На меня… да… — Сын губернатора медленно вздохнул, содрогнувшись всем телом, и Кириллу показалось, что его присутствие лишь причиняет бедняге боль. — Случившееся в клубе появилось в прессе. Он хочет… избавиться от тебя… чтобы выставить себя… святым…

— Понятно… — пробормотал Кирилл.

— Уезжай… из города.

— Ещё чего, — вспыхнул блондин, вырывая руку. — Не собираюсь ни от кого убегать.

— Вот и… дурак… — Несколько минут они молчали. Алекс, сделав передышку, снова набрал в лёгкие воздух и чётко произнёс: — Тогда помоги мне его остановить.

— Остановить твоего отца!? — переспросил Кирилл, приподнимая брови. — И чем я могу тебе помочь? Кто я, а кто он? Ему наплевать на нас и на наши жалкие попытки помешать ему.

— Подумай… Сколько людей сейчас лежат на таких же койках. — Алекс постучал по белоснежной простыне. — И сколько… в подвале этого здания. Он сделал это даже со мной. — Кирилл отвернулся к окну. Его взгляд скользил по проезжающим машинам, швыряющим листья на больничную аллею, и девушке, чьи тонкие каблуки рассекали тишину улицы. Аргументы Алекса были лишними. После того как он увидел в переулке почти безжизненное лицо, глаза, в которых угасала жизнь, он понял, сколько боли скрывает этот город. Сколько парней и девушек уже никогда не взглянут на эту дорогу, на этот желтеющий парк за окном. И всё это — по воле одного человека, решившего, что он бог. — До меня… доходили слухи о том, чем занимается этот ублюдок. Но теперь… я понимаю — предполагать и убедиться в этом — разные вещи. Кирилл с детства был для Алекса примером стойкости и справедливости, человеком с сильным характером, который всегда оставался верен своим принципам, не выставляя их напоказ. Алекс же видел себя напротив — слабым, безвольным, сломленным. Они словно две противоположности, чёрная и белая стороны одного мира, неизменно сопутствующие друг другу. Поэтому в глубине души зарождалась надежда, что стремление к справедливости возьмёт верх в парне, особенно учитывая, что имя отца не стало преградой для того, чтобы заступиться за девушку. — Интересно… как там… та девушка… из клуба? — протянул Алекс, словно его мысли вырвались наружу сами собой. Блондин медленно повернулся к приятелю, намереваясь сказать, что у Алины всё в порядке, но его губы плотно сжались. Он молча смотрел на друга. Кожа Алекса слегка порозовела, а глаза заблестели в свете лампы. Испуганное выражение сменилось задумчивостью, и на мгновение показалось, будто на лице приятеля промелькнула тень отвращения к самому себе, когда тот решительно сжал кулак. Кирилл усмехнулся, заметив, что парень наконец-то проявил хоть немного эмоций. — Послушай… ты же понимаешь… я не хотел причинить ей вреда…

Блондин снова молча отвёл взгляд к окну. Его разум сейчас разрывался от напряжения, осознавая правду, но чувства к Алине твердили: «Ты должен испытывать ненависть». И всё же где-то глубоко внутри, между рёбрами, тихо звучало осознание, что жизнь не делится только на чёрное и белое, и даже в самый чистый ручей может попасть крохотная капля грязи. Мажор поднял голову, щурясь от боли, когда молчание затянулось. Теперь даже боль дарила странное удовлетворение. Она словно шептала: «Ты всё ещё здесь», «Ты дышишь», «Ты жив». А прямо перед ним стояла надежда на крохотный смысл его существования.

— И как ты собираешься ему помешать? — наконец спросил Кирилл.

— Где-то должны быть документы… Для начала нужно добраться до его сейфа. Возможно, кто-то видел его в клубе. Или кто-нибудь из его подопечных полицейских его выдаст. Пока не знаю… Но способ должен быть. Этот ублюдок тоже ошибается.

— Что ты собираешься делать с этими бумажками? У него весь город на ладони. Он мог купить кого угодно.

— Я знаю… многих его друзей… Могу постепенно выяснить, кто из них против… Я умею с ними ладить. А ты… мог бы попробовать узнать что-нибудь в клубе…

Блондин напрягся, вспомнив о брошенном Максе — вероятно, злом, как собака, — который, скорее всего, сейчас разрывает его разрядившийся телефон.

— Хорошо, — ответил Кирилл, отчего Алекс с удивлением вытаращил пожелтевшие глаза. — Но у меня есть встречная просьба: я хочу узнать всё о гибели моей семьи.

Мысли в голове закружились, словно вихрь опавших листьев. Кирилл понял, что перед ним настоящий шанс узнать правду. Благодаря связям отца Алекс может без труда выяснить, что произошло в тот вечер, собрать воедино все тщательно скрываемые детали. На мгновение он даже поверил в судьбу.

— Договорились, — откликнулся приятель, прикрывая глаза.

Утро встретило Кирилла громким карканьем ворон и сильным ветром, срывающим ветки с деревьев. Кроссовки приглушённо стучали по тротуару, разбрасывая шуршащие листья, а в голове вертелся разговор с Алексом, которого накануне «любящий» отец забрал из больницы и от которого не пришло даже короткого сообщения. Блондин не был из тех, кто умеет спокойно ждать, пока где-то решаются важнейшие для него вопросы. Но, с другой стороны, здесь нужно терпение.

Сегодня Кирилл с лёгкостью преодолел четыре квартала менее чем за час. Он заметил, каким привычным стал шорох листьев под ногами и отдалённый звук одинокой машины, мчащейся сквозь спящий город. Тёмно-синее небо навевало ощущение мирного сна, а зажжённые фонари и яркие вывески магазинов наполняли душу особой глубиной. Хотелось бежать бесконечно по этим мокрым дорогам, вдыхая свежий аромат листвы и увядающей осенней прохлады. Всё это помогало реже думать о том, что он не такой, как все. Горечь на языке становилась всё ощутимее. Под холодным утренним ветром как никогда раньше хотелось почувствовать тепло родных материнских рук — тех самых, что он до сих пор берег в своих воспоминаниях. Мягкие, чуть шершавые с тыльной стороны ладони, пахнущие ромашковым кремом. Глаза защипало, и, тяжело дыша, Кирилл остановился, угодив кроссовкой прямо в лужу. Он глубоко вдохнул, смахнув с ресниц подступившие слёзы. Пытаясь прогнать опасные мысли, как делал почти ежедневно последние десять лет, он сосредоточился на единственной твёрдой цели:

Я должен найти правду. Всё остальное не имеет значения.

Блондин ворвался в квартиру, где уже витал запах жареных яиц, и от неожиданности осторожно прикрыл дверь и принюхался, на миг решив, что это галлюцинация. Макс ещё ни разу в жизни не просыпался так рано — за окном ещё даже не рассеялась утренняя синева.

Стянув с себя толстовку, Кирилл стремительно скинул обувь и направился в ванную, но, распахнув дверь, столкнулся с тяжёлым взглядом. Застыл на мгновение, подавляя улыбку, которая в последнее время так и норовила появиться в самые неподходящие моменты — как сейчас, когда всё ещё сердитый друг ждал от него объяснений.

После той роковой ночи, когда пришлось оставить диджея и исчезнуть, Макс больше не застал его дома — по вечерам уезжал в клуб, а утром Кирилл спешил уйти, ведь ещё не был готов поделиться с другом своим решением.

— Тебе смешно? — хриплым от сна голосом спросил диджей, и губы Кирилла растянулись ещё шире. Он потёр переносицу, стараясь избавиться от назойливой усмешки, которая вовсе не имела отношения к Максу. Кирилл прекрасно понимал, насколько всё серьёзно, но ничего не мог с собой поделать.

— Нет, — ответил он, сжав губы трубочкой, чтобы скрыть улыбку. — Можно хотя бы помыться?

Диджей молча сел на стул, не отводя от блондина пронзительного взгляда. Кирилл осторожно вдохнул и, поддавшись укоризненному ожиданию «наставника», устроился напротив него.

— Ну? — раздался дрожащий, будто чужой голос Макса. — Рассказывай…

Блондин поднял глаза. Смех мгновенно исчез, а комната наполнилась густым напряжением.

— С чего начать…

— С того, какого черта ты оставил меня за пультом, пока я утопал в этой проклятой толпе?

— Человеку нужна была помощь… — развёл руками блондин. Его наивный взгляд мгновенно пробудил в Максе ярость, которая тут же сменилась волной дружеской привязанности — настолько сильной, что он никогда прежде не испытывал, и парень лишь устало потёр глаза.

— Не устал ещё всех подряд спасать? — Кирилл шумно выдохнул, размышляя, как бы мягче преподнести их план с сыном губернатора. От напряжения он даже прикусил губу. — А если бы он помер в той подворотне, и его нашли с твоими отпечатками? А потом какой-нибудь умный мент догадался, что пару недель назад именно ты избил этого придурка?

Сейчас друг казался блондину каким-то необычно черствым сухарем. Он всегда выглядел непробиваемым, но теперь это была не просто видимость.

— Ты изменился… — тихо заметил Кирилл.

— Я?

— Раньше ты многое делал для людей. Сопереживал… Даже… Забинтовывал раны…

— Заткнись! — попытался закричать Макс, но голос его звучал хрипло, словно он вот-вот разрыдается. — Не смей сравнивать! Этот отморозок… Может, земле и лучше было бы без него.

Кирилл, поражённый, отвёл взгляд, не представляя, как мог бы вплести свою новость в этот разговор, не навлекая на себя неприятных последствий.

— Возможно, и без меня было бы лучше… Но, даже не зная, кто я, ты сделал то, что сделал. — Диджей молча поднялся, резким движением налил кипяток в чашку, расплескав несколько внушительных капель по столешнице. Блондин подумал, что, если бы сейчас рассказал всю правду, этот кипяток вполне мог бы оказаться у него на лице.

— Даже если бы в переулке умирал человек вроде его отца, я бы, наверное, поступил так же. — Макс лишь болезненно фыркнул. — Жизнь человека бесценна.

— Да… Только ты сам об этом не забывай, — сказал Макс, бросив взгляд на запястье Кирилла. Тот посмотрел на свою руку и задумчиво провёл пальцами по татуировке.

— Я это помню. Я в полном порядке.

— Я знаю, что у тебя всё прекрасно! Именно поэтому ты лезешь туда, куда не просят? Сначала девушка, потом этот несчастный наркоман. Нормальные люди с такими, как он, не связываются, ты не понимаешь? Ты что, Иисуса в себе увидел?

— Пожалуйста, только Бога не обижай. Я ненормальный, это давно известно. И с этим ты ничего не сделаешь.

— Так сходи уже к врачу! — выпалил диджей. Кирилл заметно помрачнел, затем медленно сел за стол, уставившись на лакированную деревянную поверхность столешницы.

— Я просто спас человека от смерти, а ты ведёшь себя как бесчувственный мудак, которому на всех наплевать.

— Потому что так и есть! — зарычал Макс. Блондин поднял на него взгляд.

Да, он прав. Ему безразличны окружающие. Он вырос среди настоящих ужасов. Интернат стал для него пристанищем, укрытием от жестокого мира, который никогда не был к нему милосерден. Здесь он возвел свою маленькую, но прочную стену жесткости, чтобы защищаться от вселенной. Наверное, самым безрассудным было позволить Кириллу проникнуть в это убежище. Ведь с ним, кажется, любая стена и любая твердая опора могут стать зыбкими, как песок, и рухнуть в пропасть.

Раскрыть всю правду сейчас означало бы поколебать эту решимость и стереть уверенность в его силе и значимости, словно слой краски. Кирилл не стал сразу решать, узнает ли друг о его затее вообще, но где-то в глубине души зарождалось предчувствие, что в этот раз он сможет справиться без его руки.

— Я знаю, что ты переживаешь за меня. Хотя, честно говоря, не понимаю, чем заслужил такое беспокойство. Я уже давно не ребёнок. Всё осознаю. Ты боишься остаться один. — Макс, с глазами, полными слёз, хотел что-то сказать, но блондин остановил его жестом, подняв ладонь. — Ты же знаешь, чего боюсь я… — Макс смотрел на него с жалостью, отчего блондин отвернулся и продолжил говорить, избегая взгляда. — Я обещал тебе, что со мной всё будет хорошо. Много раз. И могу пообещать ещё раз. Я буду держаться сколько смогу. Единственное, на что надеюсь, — что ты будешь готов.

— Конечно, — тихо ответил Макс.

— Тогда оставь меня в покое, — отозвался Кирилл, поднимаясь со стула и направляясь к двери ванной.

— Кир! — окликнул его Макс, и друг нехотя обернулся. — Мне только не всё равно, что происходит с тобой. И никогда не будет.

— Я знаю. Именно поэтому я тебе доверяю.

Глава 8

Хороший день

Тёплая и пасмурная третья суббота сентября. Из окна комнаты открывался вид на парк, парковку и асфальтированную дорогу. Алина почти каждое утро наблюдала за жизнью за окном, допивая свой несладкий кофе. В это время она перечитывала сообщения в чате студенческой группы. С каждым курсом заданий становилось всё больше, и без напоминаний справиться было бы невозможно ни одному студенту.

— Как же люди раньше обходились без гаджетов? — подумала Алина, занося в календарь заметку о предстоящем общем собрании по философии. Новость о начале исследования болезненно кольнула её, и, уже собираясь сердито швырнуть телефон на кровать, она вдруг заметила вспышку на экране. Раздался сигнал нового сообщения, и устройство слегка завибрировало.

17.09.2020 11:37

Кирилл

Посмотри в окно

Алина тут же улыбнулась и, машинально бросив взгляд на парковку, не заметив никого, поспешила на кухню, где отодвинула тонкую шторку. У детской площадки возле подъезда стоял блондин, сосредоточенно смотрящий в телефон. Он поднял голову, когда пришло новое сообщение.

17.09.2020 11:38

Кирилл

Выйдешь?