Бесплатный фрагмент - Отбор Истинных

Глава 1

Мой родовой замок объят огнём! Горло царапает душный смог.

Задыхаясь, спотыкаясь, я бегу за женихом вниз по каменной лестнице! Разбитыми ладонями цепляюсь за мраморные перила. Рыдания всхлипами рвутся из горла.

В коридорах и комнатах скрещивают мечи солдаты, пахнет дымом и жжёной плотью. Лязгают доспехи, сверкает магия, кровь стекает по трещинам в полу, очерчивая каменные плиты.

— Быстрее, Николь! — рычит мой жених. Он грубо хватает меня за запястье и тащит за собой сквозь дымовую завесу.

Я едва успеваю переставлять ноги. Тонкая сорочка хлопает по лодыжкам. Сейчас глубокая ночь, меня выдернули из постели меньше часа назад, но этого времени хватило, чтобы моя жизнь разбилась, как хрустальная ваза.

Всё произошло слишком быстро. Лазутчики открыли ворота, враги бешеными волками ворвались в замок. Пленных они не брали.

— Сюда! — Жених сворачивает в коридор. Мы бежим по замку, ещё вчера — непобедимому, непреступному, а сейчас — сломленному, погибающему. Мраморные стены потемнели от огня, портреты в золотых рамах обуглены, изящные статуи — опрокинуты, расколоты. Из комнат и залов доносятся дерущие душу крики.

В дыму проступают силуэты неподвижных истерзанных тел. Слуги, солдаты… О боги! Моя дорогая няня… а рядом мальчишка посыльный!

Вырвав руку, я бросаюсь к ним, отчаянно зову, но жених перехватывает поперёк живота и оттаскивает прочь.

— Им уже не помочь, принцесса! — шипит Гилберт. — Нельзя останавливаться!

— Но, но… — слёзы катятся по щекам.

Я не могу поверить, не могу принять… Для чего всё так случилось? Почему?! Моя добрая, нежная няня не дышит! Посыльный мальчишка, что всегда ласково улыбался мне, теперь лежит, раскинув руки! Ему рассекли грудь, безжалостно пронзили сердце. За что?!

— Чёртовы волки! Проклятые убийцы! — яростно шепчу я. Сердце захлёстывает боль, злость и горькое бессилие. Страх выплёскивается слезами, щиплет кожу.

Жених вытягивает меня в коридор.

— Если выживешь, то будет шанс отомстить! — рычит Гилберт, горячими пальцами обхватывая моё тонкое запястье.

Мы вновь бежим по коридору. Через разбитые окна в помещение проникает колкий зимний ветер, он треплет чёрный плащ Гилберта, парусом раздувает мою ночнушку.

Через окна видно, как на улице гигантским факелом полыхает магическая башня, а рядом в дыму погибает королевский сад. Жалкие остатки нашей гвардии отбиваются от наступающих захватчиков. Звенит калёная сталь, сверкают лезвия, отражая лик Луны. Подножие замка усеяно телами защитников Аштарии. Они погибают за нас! Вот только «нас» почти не осталось…

Мои сёстры-принцессы мертвы. Их зарезали прямо в покоях, словно больных животных. Их застывшие лица всплывают в моей памяти, стоит закрыть глаза. Старшую сестру я не видела, но слышала её крик, полный страха и отчаяния. Он резко угас, словно затушили свечу.

Мой отец — король Аштарии — неподвижно лежит в тронном зале, где бился с захватчиками как лев. Осталась лишь я! Младшая принцесса, которой едва исполнилось девятнадцать. Самая слабая из всех! Самая бесполезная.

— Быстрее! — командует жених, вырывая меня из мыслей.

И тут в сумраке коридора раздаётся рык, а в следующий миг враг выскакивает на нас из прилегающей комнаты. Лишь чудом Гилберт успевает выдернуть меня из-под смертельного удара. Лезвие со свистом разрезает воздух возле моего плеча. В нос бьёт мерзкий запах псины.

Развернувшись, я вижу ощеренную пасть захватчика: жёлтые волчьи клыки, залитые кровью доспехи, разноцветные глаза. Оборотень частично обратился, человеческая кожа покрылась жёсткой рыжей шерстью.

— Жалкий маг! Отдай принцессу и умрёшь без боли! — рвано лает оборотень, занося меч для удара.

Я отшатываюсь, врезаясь лопатками в стену. Мой жених шепчет заклинание и складывает пальцы в магический символ, призывая волну энергии. Налетев на вражеского солдата, она сбивает его с ног. Гилберт тут же хлопает ладонями, создавая трескучий вихрь и направляя его в атаку.

Оборотень хватается за защитный амулет, но слишком поздно! Подкинув разноглазого волка в воздух, магический ветер вышвыривает его прямо в окно.

До ушей доносится жуткий крик, а потом глухой удар.

— Николь, пойдём!

«Здесь три этажа, он точно не выжил», — заторможено думаю я.

— Николь! Приди в себя! — Гилберт встряхивает меня за плечи. Я испуганно моргаю, глядя на него.

Лицо у жениха бледное, тёмные волосы выбились из хвоста на затылке, глаза вспыхивают красноватым огнём. Он сильный маг, наследник древнего магического рода. Я жива лишь благодаря ему!

Кивнув, заставляю себя идти. Идти, чего бы мне это ни стоило! Ноги двигаются медленно, так и норовя подломиться. Чувствую себя деревянной куклой с разбитым телом и расколотым сердцем.

Мы сворачиваем ещё дважды, а потом жених останавливается возле неприметной ниши в стене. Взявшись за латунный подсвечник, он наклоняет его до щелчка и дёргает вверх. Вздрогнув, часть каменной кладки беззвучно отъезжает в сторону. Гилберт заталкивает меня в потайную комнату — тёмную, узкую и длинную — и возвращает стену на место, отрезая нас от сумрачного коридора.

Затхлый мрак ложится на плечи. Под потолком вспыхивает тусклый огонёк лампы. Взметнув плащом пыль, Гилберт пересекает комнату и начинает колдовать возле огромного во всю стену зеркала.

В нём я вижу своё отражение… Ночнушка висит мешком на моей тонкой фигуре, губы кажутся кроваво-алыми, так сильно я их искусала. Светлые волосы сбились в колтуны, а в карих глазах блестят слёзы. Не принцесса… а обездоленный призрак.

Прижавшись спиной к холодной стене, я опускаюсь на корточки и обнимаю себя руками. Зубы стучат, меня трясёт, пот стекает по вискам. Из-за спешки я одела неудобные туфли и совсем забыла про перчатки… Но теперь это не важно. Ничто не важно…

Божественный зверь! Чем мы перед тобой провинились?! За что ты наказываешь нас?!

Мои дорогие сёстры, мой отец… все мертвы!

Вдавив пальцы в виски, я со свистом втягиваю воздух. Мне страшно. Мой дом в огне. Моя семья, мои люди — никого не осталось!

А что впереди? Кто поможет? Ни одна страна за нас не вступится. Руандовцы — звери! Их волчье королевство — это военная держава, которой нет равных! Они никогда не оставят меня в покое, если надо — выкопают из-под земли. Наши расы похожи — и я, и они — перевёртыши, да только между нами пропасть. Что может травоядный оборотень перед хищниками? Что может кролик против стаи волков?

— Николь…

Они здесь из-за мести, уверены, будто моя семья виновата в смерти их кронпринцессы. Или это лишь повод?

— Николь, бездна тебя задери! Посмотри на меня!

Я вскидываю мутный взгляд… Перед глазами марево, а во рту солёный привкус. Оказывается, я прокусила губу до крови, а кулаки сжала так, что ногти вонзились в ладони. Мне приходит проморгаться, чтобы посмотреть на мужчину.

Гилберт стоит надо мной, словно тёмный ангел возмездия. Мой жених. Моя надежда…

Его чёрные волосы собраны в хвост, в глазах отражается красноватый отблеск. Лицо узкое, бледное как мел, крупный нос с горбинкой. Мужчину нельзя назвать красивым, но в нём есть глубина. Сила и уверенность, которых мне недостаёт.

«Гилберт обязательно что-то придумает! — несутся сбивчивые мысли. — Он же такой умный, невероятный мужчина! Он самый сильный маг в Аштарии. Мы обязательно справимся! Он сможет сделать из зеркала портал, мы сбежим через него. А после придумаем, как отомстить за погибших. Как возродить наш край! Вместе мы справимся! Мы…»

— Ну почему ты такая никчёмная! — цедит Гилберт.

Я вздрагиваю, не сразу понимая, что сейчас услышала. Сердце тяжело бухает в груди.

— Ч-что? — жалобно бормочу, сжимаясь в комок.

Мой жених кривится так, словно у него ноют зубы.

— По пути сюда я потратил на твою защиту слишком много энергии, — чеканит он, прожигая взглядом. — Не получается усилить портал. Зеркало выведет только меня. Меня одного.

— Как это, одного? — шепчу онемевшими губами.

Сознание отказывается верить ушам. Ведь Гилберт никогда меня не бросит! Этого попросту не может быть!

— Ты не владеешь магией! Слабая… Бесполезная. Даже сейчас от тебя никакого толку. Только мешаешься под ногами.

— Подожди… Но я! Я могла бы…

— Ты остаёшься, — отрезает Гилберт. Его слова стеной повисают между нами.

До ушей долетает скрежет металла. Снаружи снуют вражеские солдаты, они ищут меня! Должно быть, учуяли след.

Лёгкие стискивает ледяной страх, а Гилберт уже уходит к зеркалу.

Я вскакиваю, порывисто кидаюсь за ним, судорожно цепляюсь в его плащ.

— Гилберт… — мой голос жалобный, в нём звучит мольба. — Ты правда уйдёшь без меня? Ты говорил, что любишь… Пожалуйста, не бросай. Я погибну одна! Я не смогу… Мы же пара!

— Пара? — Он поворачивается, смотрит в глаза. — А давай проверим?

Я не успеваю ответить, а жених уже берёт мою ладонь, уверенно переплетает наши пальцы. Кожа к коже и никакой перчатки. Инстинкт требует забрать руку, но я лишь испуганно задерживаю дыхание. Впервые я касаюсь рукой мужской ладони, вот так, без защиты…

Я принадлежу к расе травоядных оборотней. Для нас соприкосновение ладоней — это слишком важный жест. Даже интимный. Он может подарить счастье или разрушить жизнь. В некоторых семейных парах супруги до конца жизни не решаются снять перчатки, так боятся узнать, свяжет ли их метка истинности.

И сейчас, мне кажется, я чувствую зуд на запястье.

Мы стоим посреди горящего замка, усталые, опустошённые горем, держимся за руки, считая секунды.

Раз-два-три…

Рука жениха горячая и сухая. Я тянусь взглядом к нашим запястьям…

Но там пусто. Чистая кожа, голубые венки.

— Видишь, — говорит Гилберт, — наши руки сегодня впервые соприкоснулись, но метки не появилось. Значит, я не твой истинный.

— Мне это не важно! Мне не нужна…

— Хватит, Николь! — рявкает жених. — Неужели правда веришь в любовь между нами? Очнись! Это просто политика! Принцесса и будущий архимаг — удачная партия. Но Аштарии больше нет. Значит, и «нас» больше нет. Даже лучше, если ты останешься здесь… со всеми.

— …со всеми?

В одной могиле?

Я с хрипом выдыхаю застрявший в горле воздух. Ищу в суровом лице мужчины хотя бы тень сомнения, но нахожу только ледяную решимость. В тёмных глазах мага ни капли жалости. В них вообще нет ничего от прежнего Гилберта… Оказывается, я совсем не знала своего жениха.

Горько усмехнувшись, я вырываю руку.

В груди ширится пустота. По зеркалу за спиной Гилберта пробегает рябь.

— Твоя семья сама во всём виновата, — он словно оправдывается.

— Ты веришь в это?

— Руанд верит. Этого достаточно, — отвечает жених.

Я качаю головой, вытираю слёзы. Усилием воли давлю истерику, прячу эмоции за сцепленными зубами, выпрямляю спину, хотя хочется согнуться в три погибели и рыдать до хрипов. Нет! Хватит! Не хочу быть жалкой. И так растеряла последнюю гордость.

— Убирайся с моих глаз, — голос у меня сухой как колотое стекло.

— Советую сдаться руандовцам, — говорит Гилберт. — Им нужен кто-то из королевской семьи, чтобы прибрать к рукам силу родового алтаря Аштарии. Ради него тебя даже могут помиловать.

— Провались в бездну со своими советами!

— Подумай, Николь…

— Исчезни! — шиплю я.

Он в последний раз окидывает меня взглядом, а потом, развернувшись, касается чёрной поверхности зеркала. Та расходится кругами, словно вода.

Не оборачиваясь и не прощаясь, мой, теперь уже бывший жених, шагает в зеркальную гладь. Та поглощает его, как вязкая смола, и застывает неподвижной массой.

Всё, проход закрыт.

Я осталась совершенно одна.

Мне хочется расплакаться, как ребёнку. Но сколько ни плачь, никто не придёт меня спасти.

Злым жестом стираю выступившие слёзы. Что дальше? Куда мне идти? Как спрятаться от смерти? От волков жаждущих расправы? Если бы я владела магией, то обрушила бы замок прямо на головы захватчиков! Я бы дралась до последнего вздоха!

Внезапно одна из стен моего убежища содрогается от удара. С потолка падает каменная крошка. Неужели, оборотни поняли, где меня искать?!

Ушей достигает приглушённое эхо приказа и скрежет доспехов.

Сердце бухается в пятки. Я начинаю метаться по сумрачной комнате, как загнанное в угол животное. Трогаю зеркало, но оно неподвижно — через него не уйти! Тогда подбегаю к дальнему углу, лихорадочно ощупываю каменную кладку, пока не нахожу едва выступающие отметки.

Мне не приходилось пользоваться тайными ходами, но я хорошо помню уроки отца. Дрожащими пальцами касаюсь шершавых бугорков, а затем рисую символ: круг и сломанную стрелу.

Раздаётся щелчок. Слава богам! Стена отъезжает в сторону, открывая взгляду винтовую лестницу, круто уходящую вниз.

Проскользнув на ступени, я судорожно пытаюсь закрыть за собой проход. Рисую символы, но от волнения ошибаюсь, начинаю заново: круг, стрела… Ну же! Наконец, получается! Стена с гулом встаёт на место. Одновременно с этим в тайную комнату врываются солдаты Руанда. Я прекрасно слышу их недовольный рык.

— Я чую её, девчонка рядом! — раздаётся с той стороны грубый мужской голос.

Сердце стучит так громко, так надсадно, что мне кажется, оно выдаст меня. Я прислоняюсь спиной к холодному камню. Страх сковывает, пробирает до костей. Я кролик, затаившийся под носом у хищника. Дрожу от ужаса и не могу связно думать.

«Двигайся! Беги!» — приказываю себе. Пока мои враги заняты обыском комнаты, я начинаю спуск по лестнице. Сначала пытаюсь не шуметь, но вскоре плюю на осторожность и бегу, перепрыгивая ступеньки.

В груди болезненно тянет, ноги в неудобных туфлях сбились в кровь. Я сбрасываю обувь и бегу босиком, не обращая внимания на холод.

Лишь на середине пути я понимаю, что лестница ведёт в подземные помещения, туда, где находится родовой алтарь. Меня пронзает мысль… даже если у меня нет магии — она есть в алтаре! Я могу активировать его и направить силу против врагов! А если не получится, то попросту уничтожу родовой артефакт, чтобы он не достался захватчикам.

Только бы псы Руанда ещё не добрались до храма!

Вскоре ступени заканчиваются, и я упираюсь в стену. Нащупав в темноте подсвечник, поворачиваю его вправо и дёргаю вверх. Стена отъезжает в сторону, и я выхожу под своды древнего храма.

Выдыхаю.

Следов захватчиков здесь нет.

Но расслабляться нельзя. Пара минут и оборотни сообразят, куда я сбежала. Сломают стену и нагонят. Сразу перережут горло или прежде поиздеваются? Говорят, у волков никаких моральных принципов, а пытки — их любимое развлечение.

Я бегу через храм. По сторонам ряды скамеек, стены украшены картинами, рассказывающими историю Аштарии. Здесь проводятся большинство значимых для королевства церемоний. Здесь я должна была выйти замуж за Гилберта…

Сам храм находится под родовым замком, в том самом месте, где наши предки заложили первый камень Аштарии. Говорят, этим камнем был драголит — осколок сердца дракона.

Мне вспоминается тихий голос отца, когда он рассказывал легенду рода. Согласной ей, чтобы оживить артефакт, десять сильнейших магов передали алтарю личную силу, а мать королевского рода Аштарии подарила алтарю свою душу. На протяжении веков короли кормили алтарь собственной кровью, в год по капле. Все они верили, что алтарь взамен дарит нашим землям плодородие, а стране — процветание.

Но почему же сегодня он не помог? Почему не спас от захватчиков?

Может, потому, что всё это глупые сказки?!

Но мне ничего не остаётся, кроме как верить в них!

Я останавливаюсь в дальней части храма. Здесь, за колонной находится дверь из белой кости. Раньше она всегда была заперта — её запечатывала магия короля. Но отца больше нет…

Обхватив костяную ручку, я толкаю дверь. Мне хочется, чтобы она оказалась закрыта. Ведь если защита действует — значит, отец жив!

Но дверь поддаётся без усилий.

Сердце сжимается от боли. В душе гаснет последняя надежда. А между тем, до моего чуткого слуха долетает отдалённый лязг и дребезжание лестницы под тяжёлыми сапогами солдат.

Нашли-таки проход, псы Руанда!

Мой внутренний зверь сжимается в дрожащий комок. Он хочет сдаться, принять поражение! Но я намерена биться до конца!

Переступив порог комнаты, запираю дверь на засов. Надолго это не поможет, но время выиграет!

В помещении царит полумрак. На стенах тревожно светится ритуальное оружие — инкрустированные камнями кинжалы и мечи. Под потолком покачиваются гроздья амулетов. В воздухе стоит густой запах благовоний и прогорклого масла.

Но меня интересует лишь алтарь — грубо высеченный прямоугольный камень, что установлен посреди комнаты. Его гладкую белую поверхность усыпают магические письмена. Даже я, лишённая магии принцесса, чувствую исходящую от артефакта энергию. Она делает воздух вязким, а мысли спутанными.

Мой чуткий слух улавливает шаги снаружи. Сюда спешат солдаты! Я торопливо обхожу алтарь, прикасаясь к символам. Отец смог бы активировать этот мёртвый камень! Смог бы приказать ему убить наших врагов! Но меня алтарь не слушается, не реагирует. Я на разные лады произношу все известные мне заклинания, отдаю приказы — бесполезно.

Может быть, ему нужно что-то ещё? Не зря же короли поили камень кровью! Я хватаю со стены тонкий кинжал. Лезвие настолько острое, что даже лёгкое прикосновение стали режет кожу.

Шипя от боли, я сбрызгиваю кровь на белый камень. И о чудо! Символы начинают светиться мерным голубым светом. Но что делать дальше, я не имею понятия! А между тем враги уже за дверью, навалились на преграду. Рычат, как дикие звери, учуявшие добычу! Я слышу тяжёлое дыхание, вонь мокрой шерсти проникает в комнату.

— Спаси мою семью! Убей врагов! — в отчаянии приказываю алтарю, зло ударяя кулаком по неподвижному камню. Не работает! Тогда пробую пронзить артефакт кинжалом, но лезвие не оставляет даже царапины! — Ну же! — умоляю я. Но волшебства не случается. Алтарь не желает помочь последней принцессе.

«Никчёмная Николь», — издевательски звучит в памяти голос Гилберта.

Костяная дверь трещит, её охватывает огонь. Через миг она с грохотом падает на пол, раскалывая мраморные плиты.

Захватчики вваливаются внутрь. Один впереди и трое за спиной, они куда выше наших мужчин, широкие в плечах, с крупными руками. Доспехи в крови, лица скрывают стальные шлемы, но даже так я чую их торжество.

Нас разделяют пять шагов и алтарь. Мне некуда бежать.

— Убийцы! — цежу я, наставляя кинжал на солдат. По сравнению с тяжёлым оружием врагов он выглядит ничтожной зубочисткой.

— Отойди-ка от алтаря, принцесска, — рычит первый солдат. Похоже, это один из командиров. Его броня отличается, на груди сложная гравировка в форме волчьей пасти.

Меня колотит от страха, от ненависти, от душевных ран.

— Не приближайся! — кричу я.

И не думая слушаться, оборотень делает шаг. Его зелёные глаза сверкают из-под забрала, голос уверенный, глубокий:

— Брось кинжал и сдавайся.

— И не подумаю!

— Лучше не зли меня, зайка. Ты уже наша, и деваться тебе некуда.

— Разве? — шепчу я. Гнев и отчаяние ударяют в голову, удушьем перехватывают горло.

Всё же один выход у меня есть!

Резким движением я переворачиваю кинжал остриём к себе. И с силой вонзаю лезвие себе в область сердца.

— Стой! — запоздалый приказ.

Я захлёбываюсь хрипом, боль огнём охватывает тело. Упав грудью на алтарь, липкими пальцами цепляюсь за белоснежный камень. Холод растекается по венам ледяным крошевом, сердце бьётся с натугой. Как же больно умирать…

— Проклятье! — слышу я крик.

Меня подхватывают чужие крепкие руки, и нет сил вырваться, оттолкнуть врага! Убийцу! Захватчика моей земли! Ненавижу! Ненавижу!

Меня переворачивают на спину.

— Не дёргайся, — рычит мужчина, оборотень-волк с зелёными глазами. Он что-то говорит остальным, но я уже разбираю слов. Мне тяжело дышать… зато хватает сил протянуть руки к шее врага, сжать кольчугу.

Хочу задушить его!

Руандовец не реагирует на мои бессильные попытки ему навредить, вместо этого откидывает латную перчатку и пробует вытащить кинжал из моей груди.

Вскрикнув, я пытаюсь оттолкнуть оборотня, но он перехватывает мою слабую руку… И вдруг замирает изваянием. А затем вздрагивает, словно его ошпарило кипятком. Оглушённо смотрит на моё запястье.

Там на коже стремительно проявляется сложная вязь рисунка. Метка истинности. Я вижу, такая же метка украшает запястье руандовца.

Оборотень приподнимет мою голову, наши взгляды сталкиваются. Я вижу — волк напуган, изумлён, не знает, что делать. Найти истинную — и сразу потерять, такого и нарочно не придумаешь! Мне же хочется засмеяться — горько, надсадно, зло. Я всё-таки отомстила, пусть даже так!

Смех вырывает жутким хрипом.

Вспыхивает алтарь, на миг освещая изумрудные глаза моей истинной пары. Моего истинного врага. А потом мир подёргивается багряным маревом.

***

В следующий миг я с криком вскакиваю на своей постели. Подушка падает на пол, пуховое одеяло в беспорядке, лицо щиплет от слёз, лёгкие горят.

Я снова и снова хватаю ртом воздух, озираясь по сторонам — я в своей комнате, сейчас ночь и тут никого, кроме меня. Ни огня, ни криков — ничего этого нет! Постепенно ужас ослабляет хватку, позволяя связно думать.

Но что произошло? Откуда эти видения?! Почему в ушах всё ещё стоит гул, а во рту солоно от крови?!

Дрожащими пальцами я расстёгиваю верхние пуговицы сорочки, судорожно щупаю рёбра, но на груди нет ни раны, ни шрама. Ступни тоже целы. Я совершенно здорова. Неужели беда мне привиделась, а мои сёстры, отец… живы?

О боги.

О божественный зверь!

Вскочив с кровати, я бросаюсь к окну, распахиваю створки и с жадностью вдыхаю морозный воздух.

На улице царит тишина, в небе завис полукруглый месяц… Тогда как в моём видении было полнолуние! Гостевых дилижансов во дворе почти нет… но разве такое возможно? Неужели, отбор невест ещё не начался?

Внизу белеет припорошённый снегом королевский сад, словно его никогда не затапливал чёрный дым. Спокойно светится в ночи магическая башня, словно её стены никогда не облизывало жадное пламя. Всё спокойно…

— Всё хорошо, — произношу вслух, пытаясь убедить саму себя.

Прикрыв окно, я накидываю плащ и выглядываю в коридор. И тут всё тихо… За дверью дежурит верная короне охрана. Ночная служанка подскакивает со своего кресла и обеспокоенно спрашивает:

— Что-то случилось, Ваше Высочество?

Я смотрю на девушку во все глаза. Я помню её мёртвой, в пыли и крови… но нет, вот она, живая и невредимая, немного сонная, со сбившимся чепчиком. Мне хочется обнять её. Улыбка сама собой захватывает губы.

Слава небесам!

Беды не случилось!

Все живы, замок не тронут, картины на своих местах, потолок не разрушен, целы скульптуры и колонны. Такую иллюзию невозможно создать! С немного безумной улыбкой я заверяю обеспокоенных слуг, что всё в порядке, и возвращаюсь в свою комнату. Кружу по ней беспокойным вихрем, глажу пальцами балдахин, мягкую ткань кресла и холодный камень прикроватного столика.

«Мне просто приснился сон. Очень реалистичный, длиной в две недели… но не более чем сон, закончившийся кошмаром», — звенит в мыслях.

Я сажусь на кровать, совсем расслабившись. Как вдруг мой взгляд цепляется за собственное запястье, скрытое рукавом сорочки.

Склизкий комок застревает в горле. Я медленно задираю рукав и замираю, глядя на запястье. Сердце пропускает удар.

На бледной коже красуется сложная вязь. Переплетение тонких линий, изящный рисунок судьбы.

Отпечаток чужой души.

Метка истинности.

Но как? Почему?!

Упав на подушки, прячу лицо в ладонях. Мысли накатывают приливом, я путаюсь в них, словно рыба, попавшая в сеть. У меня метка. Метка! Как же так…

Но значит… значит, это был не сон! А что? Неужели я увидела будущее?! Тогда всё произошло взаправду? Меня спас алтарь? Он принял мою кровь, мою жертву и вернул меня в прошлое! Осталось две недели до трагедии! …нет — даже меньше!

Со стоном отчаяния я зарываюсь в одеяло и думаю-думаю-думаю… В памяти всплывают изумрудные глаза оборотня — того самого, что коснулся меня напоследок.

Боги… о боги!

Что же мне делать? Как всё изменить?

Глава 2

Наш мир называется Теаррия. Его населяют люди и оборотни.

Оборотни делятся на расы: волки, лисы, медведи, зайцы, олени и множество других, в зависимости от сущности зверя.

Самые яркие отличия прослеживаются между хищными и травоядными видами. Первые воинственные, признающие лишь силу. Вторые — миролюбивые, предпочитающие решать конфликты без крови.

За века мировой истории хищные оборотни образовали несколько сильных государств, одним из которых стала военная империя Руанд. Сейчас ею правит жестокая волчья династия.

Королевства травоядных оборотней в основном держатся обособленно, сохраняя традиции, доверяя дипломатии и старательно избегая прямых конфликтов. Аштария — одно из таких королевств — маленькая, безобидная, населённая оборотнями мелких травоядных рас.

Я Николь Розен, четвёртая принцесса Аштарии, самая младшая из всех. Зверь нашей семьи — большеухий кролик. Его особенность — маскировка своего запаха и тактильная метка.

И прямо сейчас я с ненавистью смотрю на узорчатый рисунок, уродующий моё запястье. Я царапала его полночи, но так и не смогла содрать. А сейчас уже утро, скоро за мной зайдут слуги, чтобы сопроводить на завтрак.

Если бы не злосчастная метка, я бы решила, что горящий замок и нападение псов Руанда мне лишь приснились. Но не могла же метка взяться из ниоткуда? Конечно, не могла…

У большинства хищных оборотней метка пары есть с рождения. У людей проявляется при зрительном контакте. А у травоядных она открывается при соприкосновении ладоней с истинной парой.

Появление метки значит, что между душами протянулись нерушимые узы.

Многие оборотни мечтают о том, чтобы образовать с кем-то истинную связь. Волчьи виды и вовсе превращаю поиск пары в цель всей жизни. Но редкий травоядный оборотень захочет связать себя меткой с хищником! Слишком велик шанс, что метка станет «зависимой».

«Зависимых» — постоянно тянет прикоснуться к паре. Если они не видят истинного несколько дней, то заболевают. Ломка, жар, помутнение сознания — полный набор…

Мудрецы говорят, что такой странный эффект из-за разницы в нраве зверей. Травоядный нуждается в защите, и он будет тянуться к паре так неистово, словно жить без неё не может. Говорят, если слишком долго противиться этой тяге, то можно сойти с ума. А ещё говорят, ломка немного спадает от прикосновения к истинному, на время отпускает после физической близости, и только если хищник по-настоящему влюбляется в травоядного, то зависимость исчезает… и то, не сразу.

К сожалению, в нашем мире метка — ещё не залог любви. Лишь тяга, лишь жажда, гарантия сильного потомства, повышенная эмпатия и уверенность в том, что партнёр не вонзит нож в спину.

— Ну да, не вонзит, как же! — скептически хмыкаю я, натягивая перчатки. Длинная манжета закрывает руку до локтя, ладонь скрыта под тканью, а вот пальцы свободны.

Я снова прокручиваю в уме момент появления метки.

Когда зеленоглазый волк хватал меня за руку то, наверное, даже не вспомнил, что от прикосновения ладоней с травоядной может появиться связь душ. А мне теперь мучиться! Если моя метка переродится в «зависимую» — это будет настоящий кошмар! Видела я таких несчастных.

«Может, моя метка не станет зависимой? Один из признаков — красноватый отблеск на рисунке, но пока что его нет. Надеюсь, обойдётся… И надеюсь, тот волк не помнит нашей встречи!

Хотя не это сейчас главное… Угроза, нависшая над Аштарией, куда страшнее! Алтарь вернул меня в прошлое, значит, события повторятся… И только я в силах всё изменить. За ночь я уже продумала главные шаги, которые мне надо предпринять…

Тут в дверь стучатся, и внутрь заглядывает рыжеволосая девушка в белом чепчике.

— Моя леди, доброе утро! О, вижу, вы уже готовы к завтраку! Во сколько же вы встали, раз успели собраться? — звонко спрашивает курносая служанка в чёрно-белой форме. Улыбчивая и простоватая Сьюзи. У меня же перед глазами встаёт жуткое воспоминание: Сьюзи лежит в луже собственной крови, а её волосы из рыжих стали алыми.

— Мне не спалось, — через силу улыбаюсь я.

— Вижу… вы совсем бледная!

— Угу, — я кошусь на зеркало.

«Бледная» — это слабо сказано! Скорее уж синюшная! Глаза опоясывают тёмные круги, губы бесцветные и даже мои светлые волосы кажутся поникшими.

Неудивительно, что Сьюзи качает головой и заходит в комнату. Оценивает придирчивым взглядом, а потом берёт мягкий гребень и усаживает меня на стул.

— Почему вы плохо спали, моя леди? — спрашивает она, расчёсывая мои волосы. — Переживаете из-за подготовки к свадьбе?

— Угум, — невнятно отвечаю я, наслаждаясь прикосновениями лёгких рук.

— Всё будет хорошо! Вы прекрасная пара! Сэру Гилберту с вами так повезло! — щебечет девушка, незатейливо пытаясь отвлечь меня от грустных мыслей.

— Повезло? — горько хмыкаю я, вспоминая, как поступил жених. Бросил меня. Не похоже, что он думал, будто ему «повезло».

— Конечно! Любой мужчина был бы счастлив держать вас под руку! — улыбается служанка, не заметив подвоха в моём голосе. — Божественный зверь одарил вас не только кроличьей мудростью, но и красотой истинной принцессы! Вы словно лунный подснежник: хрупкая и сильная одновременно. Волосы у вас как белое золото, кожа — как еноторийский бархат. На солнце ваши глаза светятся и становятся медовыми. Если бы вы пошли на отбор, то женихи бы за вас дрались! Правильно сэр Гилберт сделал вас невестой, иначе мог бы и упустить такое сокровище.

— Спасибо за тёплые слова, Сьюзи, — вежливо говорю я.

— Кстати, — вспоминает вдруг девушка, — сэр Гилберт спрашивал о вас! Он хочет…

— Позвать на конную прогулку?

— Д-да, — сбивается она. — Вы уже знаете? Но откуда?

«Всё повторяется в точности как в прошлый раз», — с горечью думаю я. Но в этой жизни я не хочу иметь ничего общего с этим магом. Позже решу, как с ним быть…

— Передай ему, что я занята сегодня. И… завтра тоже.

— Ладно, — немного удивлённо отзывается служанка.

Ничего удивительного, что она выглядит расстроенной. Для всего замка мы пара мечты. Всем нравится думать, будто младшая никому не нужная бездарная принцесса растопила сердце вечно угрюмого мага.

Ну чем не сказка?

Пока Сьюзи расчёсывает мои волосы, я размышляю про отбор невест, что начнётся уже через два дня… В прошлый раз я его пропустила, ведь у меня был жених, но в этот раз придётся туда попасть, если хочу изменить будущее.

На отбор прибудет множество благородных девушек, а также с десяток богатых графов, герцогов и принцев. Всем им нужна подходящая жена из высокородных. Если повезёт с истинной — прекрасно. Если нет, то никто не расстроится. Слишком мал шанс встретить родственную душу. А травоядные оборотни часто и не гнались за истинностью.

Но я-то знаю, чем закончится отбор…

Мои сёстры-принцессы будут искать выгодное замужество… а найдут собственную смерть. А всё потому, что на отборе погибнет высокородная гостья, приглашённая в качестве аудитора.

Этой гостьей будет Виктория Цезариус-Саблфорд, истинная пара кронпринца Руанда.

Именно из-за её смерти начнётся война. Волки жестоко отомстят за свою кронпринцессу. Сожгут столицу, ворвутся в замок, прольют реки крови.

Но если мне удастся спасти Викторию, то всё обойдётся! Вот только для этого надо попасть на отбор… Для меня это непросто! Отец будет против! Я, конечно, попробую рассказать ему правду о будущем… Но у нас сложные отношения, вряд ли он так просто мне поверит. Я могу попытаться доказать правоту, предсказывая события… но сколько это займёт времени? Что, если потеряю драгоценные дни?

Нет, лучше бить во все мишени сразу — и до отца попытаться донести правду и на отбор попасть! Вот только… во мне совсем нет магии! А она нужна для прохождения испытаний… К тому же надо разорвать помолвку с Гилбертом. Ох…

Я зажмуриваюсь от этих неприятных мыслей. Перед внутренним взором вспыхивают зелёные глаза оборотня — холодные и безжалостные. Будет ли он на отборе? Почувствует ли во мне истинную, когда увидит? Он хищник! Хуже истинной пары для травоядного оборотня не представить!

Все волки жестоки. Их волнует только сила и власть. Не удивлюсь, если гибель кронпринцессы — это вина их собственной страны, а Аштарию обвинили для отвода глаз. Хоть бы отец мне поверил! Он найдёт повод отправить кронпринцессу Руанда домой!

— Ну вот, так хорошо, — говорит Сьюзи, поправляя локоны. — Теперь можно и на завтрак!

Я открываю глаза. Мои волосы нежной волной спускаются к плечам, а часть локонов схвачена золотой заколкой в форме лотоса, придавая образу романтические нотки.

— У тебя волшебные руки, — говорю я поднимаясь. — Спасибо, Сьюзи.

— Рада быть полезной. А теперь пойдёмте на завтрак, моя принцесса. А то вас скоро ветром начнёт сдувать!

Служанка права, я ужасно проголодалась. Но не успеваю дойти до двери, как вдруг слышу снаружи голос Гилберта. Он переговаривается со стражником. Мне же совершенно не хочется встречаться с женихом.

Не знаю, что ему сказать. Как вообще смотреть магу в лицо? У меня теперь метка, но важнее то, что на Гилберта я больше никогда не смогу положиться. Не смогу довериться. Всегда буду помнить — он безжалостно бросит в момент опасности. Тыкнет в лицо моей беспомощностью, будто это я виновата, что не владею магией. Для него я — просто выгодная сделка — ценный товар, который можно бросить, если прижмёт.

— Сьюзи, — шепчу я, — пожалуйста, передай сэру Гилберту, что я не могу с ним сегодня увидеться. Пусть не ждёт меня.

Удивлённо кивнув, служанка бежит исполнять мою просьбу. Я слышу её звонкий голосок из-за двери. Гилберт отвечает что-то вежливое и сухое, а потом уходит. Только когда его шаги затихают, я решаюсь выйти в коридор.

Я иду к королевской столовой. Общий завтрак — традиция нашей семьи.

По пути меня приветствуют стражники и слуги. Я всем отвечаю улыбкой, а у самой сердце сжимается от страха. Смерть притаилась за порогом, я почти слышу, как она клацает зубами. Все эти добрые люди скоро умрут, защищая нас!

«Я этого не допущу!» — говорю себе, прогоняя сомнения.

Всё будет хорошо!

Солнце проникает через высокие окна и наполняет коридоры густым тёплым светом. Нос щекочет цветочный аромат, и страхи понемногу отступают. Я даже позволяю себе искренне улыбнуться.

Но когда поворачиваю за угол, то спотыкаюсь. У дверей столовой стоит моя сестра — кудрявая худышка Нанетт. Она третья принцесса. Кокетливо поправляя каштановые волосы, сестра болтает с Гилбертом. Едва я появляюсь в коридоре, как они оба вскидывают взгляды.

Нанетт вспыхивает радостью, словно магическая лампочка, и машет мне рукой. Гилберт сдержанно улыбается и идёт навстречу. Высокий, с орлиным носом на узком лице, тёмными глазами с красным отливом. Это магия делает их такими.

Мне хочется сбежать, но я лишь нервно сцепляю руки. Что я ему скажу?

«Никчёмная Николь», — звенят в мыслях его слова.

Гилберт уже рядом, берёт мою руку, обнимает за талию, притягивает ближе, тянется за поцелуем. Для Аштарии нормально показывать отношения на людях, но меня пробирает озноб. Я отстраняюсь, пряча взгляд.

— Я соскучился, — шепчет он, обдавая дыханием мою щёку, притискивая меня ближе.

— Гилберт, подожди, — выдыхаю, упираясь ладонями в твёрдую мужскую грудь. Я затылком чувствую любопытные взгляды сестры и слуг. Ещё бы, ведь раньше я первая прыгала Гилберту на шею. Но сейчас нутро сковал лёд, а в мыслях стучит: «Он бросил меня на смерть! И бросит снова, если не будет выхода!»

— Что-то случилось, Николь? — будущий архимаг не отпускает, пытаясь заглянуть в мои глаза, просканировать меня магическим взглядом.

— Я не в настроении, — отворачиваю лицо.

— Плохо себя чувствуешь?

— Да!

— Почему?

«Из-за тебя!» — хочется крикнуть мне.

— Просто плохо спала, — шепчу. Сердце тяжело стучит.

— Это из-за нашей свадьбы? — понимающе улыбается он, горячо обнимая за талию. — Не переживай, всё будет хорошо. Я встречу тебя после завтрака, ладно? Прогуляемся…

— Не нужно. Отойди, пожалуйста!

— Нам необходимо обсудить детали церемонии, а ещё…

— Хватит!

— Что значит «хватит?» — непонимающе хмурится маг.

— Никакой церемонии не будет! — выпаливаю я, а потом, наконец, вырываюсь из мужских рук.

Повисает неловкая пауза.

Чувствую себя как на сцене в театре. Устроила разборки у всех на глазах. Даже стражники и те прислушиваются к нашему разговору. Но пути назад нет. Так даже лучше, сразу на корню обрубить эти гадкие отношения!

— Что за капризы, Николь? — недовольно хмурится жених. — Мы можем перенести дату, если…

— Сэр Гилберт, — спокойно говорю я, а у самой поджилки трясутся, — я официально разрываю нашу помолвку. С этого момента вы свободны от исполнения обязанностей моего жениха.

В коридоре повисает тишина. Тень ложится на лицо Гилберта, заостряя черты. Алые всполохи освещают тёмную радужку.

Моя сестра Нанетт выпучивает глаза и нервно теребит оборки платья.

— Ты вообще понимаешь, что говоришь? — рычит маг, прожигая меня взглядом. От напряжения между нами разве что воздух не трещит.

— Прекрасно понимаю, — говорю я.

— Может быть, расскажешь, чем я успел тебя так разочаровать? — цедит мужчина.

— Лично вы здесь ни при чём, — вздёргиваю подбородок.

— Неужели?

— Это просто политика. Ничего больше. Не держите на меня зла.

Во взгляде мага — неверие, которое перерастает в жгучий гнев. Я мысленно ругаю себя за длинный язык. Ведь «этот Гилберт» ещё не сделал мне ничего плохого. Я хотела бы расстаться с ним по-тихому, без лишних глаз, но получилось как получилось.

Маг не двигается, а я обхожу его по широкой дуге. Взяв Нанетт за руку, проскальзываю в столовую и запираю за нами тяжёлые двери. Сестра удивлённо хлопает глазами и открывает рот словно рыба.

— Ты только что бросила Гилберта? — шепчет она, изумлённо накрывая свой рот ладошкой. Я же опасливо смотрю в сторону длинного стола, который ломится от блюд. Отца ещё нет, зато две мои сестры уже заняли свои места: по правую и левую сторону от кресла Короля.

Старшая принцесса Катрин — темноволосая и строгая, словно могильный ворон. И вторая принцесса Лисия — язвительная и хитрая, как лиса в шкурке кролика. Обе поворачивают ко мне лица. Конечно, они всё слышали…

— Что-что она сделала? — скептически вскидывает тёмные брови Катрин.

— Наша тихоня бросила своего мрачного мага? — удивляется Лисия, пальцами разглаживая свои и без того идеально гладкие рыжие волосы. — Я думала, это любовь до гроба. Что вы не поделили? Не боишься, что он тебя проклянёт?

— Не посмеет, — говорю я, стараясь принять безразличный вид. Слуга отодвигает стул. Под всеобщие любопытные взгляды я занимаю своё место.

— Отец не одобрит, — вздыхает Нанетт. — Он хотел бы породниться с архимагами. Зря ты так…

— А может, это коварный план? И наша книжная тихоня желает, чтобы за ней побегали? — тонко улыбается хитроглазая Лисия. — Но ты поосторожнее с подобными играми. Такие, как Гилберт, долго страдать не будут, быстро найдут грелку для постели. Он видный жених.

— Раз так переживаешь, то иди и грей ему кровать, — не выдерживаю я. — Он будет только рад!

Лисия подаётся ко мне, шепчет с ухмылкой:

— Ого! У паиньки прорезались зубки! Ты точно кролик? Больше похожа на…

Очередную гадость Лисия сказать так и не успевает, потому что неожиданно двери столовой распахиваются, и в помещение входит король Аштарии — Кост Розен Третий. Слуги сгибаются в поклоне, мы встаём, приветствуя отца.

Его седую голову венчает корона, лицо испещрено морщинами, движения грузные и скупые, а в прозрачных глазах тяжёлые думы о делах страны. У меня же сердце заходится бешеным стуком, как же я рада видеть отца живым!

Мы ждём, когда он займёт своё место и только после этого опускаемся на стулья. Слуги раскладывают кушанья по тарелкам, но у меня совершенно нет аппетита… Я так переживаю из-за предстоящего разговора с отцом, что ком встаёт в горле и жар приливает к щекам.

Я бы хотела сначала поговорить с ним о знании будущего, но теперь придётся начать с другого… Сёстры напряжённо поглядывают, то на меня, то на Короля. Я понимаю, или они расскажут про мой разрыв, или это сделаю я.

«Надеюсь, отец поймёт», — обеспокоенно проносится в мыслях. Пока я пытаюсь собраться с мыслями, король уже опустошает тарелку и первый начинает разговор.

— Как проходит подготовка к отбору? — спрашивает папа, откладывая вилку. Он обращается к моим сёстрам, ещё не зная, что я тоже хочу принять участие.

— Прекрасно, отец, — скупо улыбается Катрин, заправляя за ухо тёмную прядь. — Вчера заглядывала камеристка, наши платья готовы. Ткань прекрасная, всё подобрано в тон.

— А я разучила новый танец для бала, — хвастается Нанетт. — Будет смотреться очень красиво. Обещаю, папа!

— Я каждое утро повторяю традиции стран-соседей, как ты и советовал, — по лисьи щурится Лисия.

Король одобрительно кивает.

Я отпиваю сладкого чая и опускаю взгляд. Естественно, я совершенно не готовилась к отбору, и прямо сейчас вдруг испугалась, а что если провалю даже начальный этап? Что, если вылечу в первый же день?

Впервые отбор будет проходить в Аштарии! Для отца это не просто возможность выдать дочерей замуж, но и шанс наладить новые торговые связи, укрепить престиж страны.

«Вот только результат будет прямо противоположным», — думаю я, сжимая в пальцах фарфоровую чашку.

— Приятно слышать, что вы относитесь к отбору серьёзно, — говорит отец. — Аштарии нужны сильные союзники, поэтому смею надеяться, вы не станете размениваться на мелких графов, несмотря на их лесть и комплименты. Вы принцессы и обязаны найти супругов с высоким статусом! Чтобы укрепить это ваше желание, я обещаю передать статус кронпринцессы той из вас, чей союз окажется самым выгодным для нашей страны.

Мои сёстры выпрямляются на стульях. Для них слова отца — новость. Но я прекрасно знала, к чему приведёт разговор. Так было и в прошлый раз… Для нашей семьи это будет не просто отбор невест, но и борьба за корону Аштарии. Тот, кто найдёт себе самого влиятельного и сильного жениха, в будущем получит трон.

Мне этого сомнительного счастья не нужно, чего не скажешь об остальных.

Третья принцесса Нанетт хоть и притворяется этакой «милой куколкой», на самом деле очень проницательная и цепкая. Она умеет найти подход к мужчинам, и при желании сможет очаровать самого непреступного. Судя по радости в её глазах, она уже видит себя будущей королевой.

Вторая принцесса рыжеволосая Лисия играет через хитрость. Она не прочь подставить соперниц, если в этом есть выгода. Интриги — её стезя.

А вот первая Катрин неприятно удивлена. Она самая чёрствая из нас и самая гордая. Она играет только по правилам и ненавидит, когда что-то идёт не по её плану.

Сейчас Катрин кусает губы и сжимает приборы до белых костяшек. Тёмные волосы падают ей на лицо, скрывая эмоции. Будучи первой принцессой, она была главной претенденткой на корону, а теперь…

— Ты чем-то недовольна, Катрин? — резко спрашивает отец.

— Нет, я всем довольна, — через силу улыбается старшая сестра, но в её тёмных глазах полыхает гнев. — Твои решения полны мудрости, отец. Но раз ставки взлетели, мог бы ты рассказать, на кого нам стоит нацелиться для желанной победы?

— Конечно, — покровительственно кивает отец. — На отбор прибудет больше ста благородных девиц, а вот женихов будет всего около пятнадцати. Из них вам должны быть интересны трое. Пятый принц Енотория, его зверь — чёрный енот. Третий принц Зиура, его зверь — северный олень. И второй принц Руанда, его зверь — серебряный волк.

Я вся подбираюсь, превращаясь в слух.

— Правильно ли я понимаю, — стреляет глазами Лисия, — что самым интересным для нас будет союз с Руандом?

— Верно, — говорит король. — Будущий король Руанда — Алан Цезариус уже нашёл свою пару, но его единокровный брат, второй принц, всё ещё холост — он и есть ваша главная цель. Он оборотень-волк, хищник… Его зовут Джаред. Очаровать волка будет непросто, но с таким союзником мы обеспечим процветание страны на долгие годы! Ради этого шанса я и убедил совет государств провести отбор именно в Аштарии.

— Невероятно дальновидно, папочка! — кукольно хлопает в ладоши Нанетт.

— Союз с хищниками решит многие наши проблемы, — хмуро соглашается Катрин.

— Да, — кивает отец. — Мы будем обеспечены защитой с севера, сможем снизить торговые пошлины, не говоря о том, что ни одна страна не решится нам перечить. Конечно, не только мы будем нацелены на волка. К тому же всегда есть незначительный шанс, что Джаред столкнётся с истинной парой. Поэтому два других принца тоже остаются приемлемыми вариантами. Если же очаровать никого из них не получится, то постарайтесь к концу отбора совсем не получить предложений. Иначе по правилам вы обязаны будете выйти замуж, выбрав из тех, кто предложит брак.

— Слышала, — подаю я голос, привлекая всеобщее внимание, — что в качестве наблюдателя на отбор прибудет важная гостья из Руанда. Виктория Цезариус-Саблфорд.

— Мне приятно, что ты интересуешься политикой, Николь, — одобрительно хмыкает отец. — Это правда. Одним из наблюдателей будет супруга будущего короля Руанда. Сам Алан занят делами, поэтому Виктория приедет вместе со вторым принцем — Джаредом. Она — редкий светлый маг. Будьте с ней предельно осторожны и вежливы. Супруг заглядывает ей в рот и исполняет любые капризы.

— Она связана с Аланом меткой истинности? — затаённым шёпотом спрашивает Нанетт, а получив утвердительный ответ, мечтательно вздыхает и накручивает прядку на палец. Вот кто из нас больше всего мечтает о любви.

— Папа, — говорю я, — а что насчёт защиты замка?

— Что ты имеешь в виду, Николь?

— Раз у нас будет так много важных гостей, то мы обязаны обеспечить им надлежащую защиту, — осторожно замечаю я. — Может, будет правильно приставить к той же Виктории дополнительную охрану?

Отец хмурится, а Катрин дёргает уголком рта, обвиняюще говорит:

— Ты сомневаешься в способности отца обеспечить гостям защиту, Николь?

— Нет, я…

— Думаешь, ты умнее Короля? Кем ты себя возомнила?

— Я просто хочу, чтобы…

— Лучше помалкивай! И так уже напортачила, везде, где можно. Разорвала помолвку с Гилбертом, наплевав на семью. Что, если маги затаят на нас обиду?

— Что? — хмурится отец. — Николь! Ты разорвала помолвку?!

Я испуганно вскидываю на него глаза. Ох, не так я хотела сообщить эту новость.

Король секунду сверлит меня взглядом, а затем поднимается из-за стола, стул со скрипом отодвигается в сторону.

— Это правда? — резко спрашивает он, хмуря седые брови. — Ты рассталась с Гилбертом?

— Да, но…

Король внезапно ударяет кулаком по столешнице, у меня от испуга клацают зубы. Слуги торопливо отходят подальше.

— С чего вдруг?! Совсем мозгов лишилась?!

— Мне пришлось!

Я буквально кожей чувствую гнев отца, хочется втянуть голову в плечи.

— Я считал тебя благоразумной, Николь! — цедит он. — Ты меня разочаровала. Я не одобряю ваш разрыв!

— Папа…

— Ещё не поздно всё исправить! Ты сейчас же пойдёшь к магу и добьёшься его прощения!

— Нет! Я не могу, — слёзы выступают у меня на глазах. Старшие сёстры смотрят со снисходительными усмешками. Они понятия не имеют, что я же ради них стараюсь!

— Пойдёшь и извинишься! — рычит отец, багровея от гнева. — Скажешь, что дурь в голову ударила.

— Прошу, папа! Мне нужно поговорить с тобой наедине! Всё объяснить! Я знаю кое-что важное о предстоящем отборе!

— У меня нет времени на пустые разговоры! Сначала сделаешь, как я сказал! Ты не дворовая девка. Ты принцесса! У тебя есть обязанности! Люди, которые от тебя зависят!

Не выдержав, я тоже поднимаюсь с места.

— Именно поэтому разреши мне принять участие в отборе! — говорю я.

— Так всё из-за отбора? Это тебе не детские игры!

— Мне туда нужно! Это важно для всех нас! Когда я объясню, ты поймёшь…

— Исключено! У тебя нет магии, а это главное, на что смотрят высокородные женихи. Получишь в мужа мелкого графа, кому это надо?

— Но папа!

— Разговор закончен!

Я задыхаюсь. От бессилия пережимает лёгкие. Как достучаться до отца? Как объяснить?! Сёстры ни капельки не помогают, сверлят ехидными взглядами.

Никогда раньше я не шла против воли отца. Никогда ему не перечила! Но теперь наши жизни на кону.

— Папа… — опускаю голову, меня трясёт.

«Никчёмная Николь», — шепчутся мысли.

— Я видела будущее, — выдавливаю с натугой.

— Будущее? — издевательски вскидывает чёрные брови Катрин.

— Да, — у меня вдруг тяжелеет голова, я опираюсь руками в столешницу. — Я могу доказать! Я…

— И что ты там увидела? Я стала Королевой? — подливает яда Лисия.

— Николь, прекрати нести чушь, — рычит король.

Воздух в столовой становится вязким, недоверие давит на плечи. Никто здесь даже выслушать меня не хочет! Никто не воспринимает всерьёз… Зря я вообще сказала про будущее. Не вовремя… тут слуги, сёстры настроены против. Но вдруг потом будет поздно? Отбор уже через день, а отец требует помириться с Гилбертом! Нет времени на осторожность. Я не могу отступить, я должна попытаться!

— В будущем на нас нападёт Руанд. А я… Волки всё сожгут, всех погубят. Но алтарь, он… — мой голос делается сиплым, а мысли путаются: — Алтарь, он… Викторию нужно… нужно…

— Что с тобой? — взволнованно спрашивает Нанетт.

Я пытаюсь сказать: «Защитить», пытаюсь сказать: «Иначе мы погибнем!»

Но горло пережимает спазм, мир кружится, как в калейдоскопе. Друг друга сменяют: стол, разлитый чай, потолок с лепниной, испуганные лица сестёр. По ушам бьёт звон разбитой посуды, боль охватывает затылок.

Частью сознания я понимаю, что упала. Лежу на каменных плитах — задыхающаяся, беспомощная. Кажется, из носа идёт кровь.

Страх поднимает холодной волной, стискивает внутренности как огромная медуза. Я откуда-то знаю, если перестану пытаться рассказать будущее, то всё снова станет хорошо. Но если отступлю, то что будет дальше?

Отец уже рядом, обнимает меня за плечи, приподнимает мою голову. Он выглядит по-настоящему взволнованным. Слуги бегут к выходу, кто-то зовёт лекаря. Звуки долетают как из-под толщи воды.

— Девочка моя, — сокрушает король, ощупывая мой лоб, вытирая мои слёзы. А я всё силюсь вытолкнуть из лёгких слова.

— …папа… отошли… Викторию! … иначе…

— Тише-тише, сейчас будет доктор.

— … на отборе она… мне… нужно…

Отец прижимает меня к груди, обнимает, как когда-то в детстве. Я и забыла, как это бывает. Когда мамы не стало, он закрылся в себе, но сейчас на миг словно стал прежним.

— Зачем тебе на отбор, милая? — шепчет он. — Там гнездо змей, а ты нежный цветок.

— …найти… истин… защити В… Викт… пожалуйста…

Король что-то мне отвечает, я не могу разобрать слов, лишь мягкую интонацию, с какой успокаивают болеющих детей. А потом отец целует меня в лоб, поднимает на руки. Но этого я уже не вижу.

Мир темнеет.

Я проваливаюсь в липкий безмолвный мрак.

Глава 3

Я прихожу в себя, когда закатное солнце подсвечивает подоконник и шторы багровыми мазками. Голова звенит, во рту горький вкус лекарств, а вокруг дымят целебные палочки. Судя по рядам баночек и колб, я лежу в королевской лекарской палате.

Хотя на мне длинная плотная ночнушка, руки всё ещё в перчатках. По правилам этикета никто не смеет оголять ладонь аштарийки без её позволения.

Под потолком горит магический маяк. Стоит мне посмотреть на него, как цвет огонька сменяется с красноватого на голубой, и вскоре в комнату торопливо заходит доктор, за ним следует отец.

Король выглядит уставшим и словно постаревшим на десяток лет: глубже прорезались морщины, веки набрякли, а глаза смотрят тускло из-под седых бровей.

Должно быть, я всколыхнула его застарелую боль, ведь болезнь мамы начиналась с похожих симптомов: с бреда и глубоких обмороков.

Врач просит меня открыть рот, щупает горло, сканирует магией, а затем сообщает, что, как он и думал, моё состояние вызвано нервным истощением и недосыпом, и что крепкий сон быстро поставит меня на ноги.

Я мысленно вздыхаю. Наверняка в случившемся виновата магия алтаря… Других идей у меня нет! Скорее всего она наказала меня за попытку рассказать о будущем. Но почему? Может, алтарь пытался уберечь меня от ошибки? Или это какое-то правило гармонии, не позволяющее так грубо вмешиваться в поток событий?

Даже когда я лишь мысленно думаю о том, чтобы рассказать отцу правду — на сознание будто наваливается камень… А если представляю, как беру перо, чтобы написать письмо — боль вгрызается в виски, будто говоря: «Только попробуй!». Каким-то образом магия считывает мои намерения…

Хорошо бы побольше узнать про родовой артефакт… но даже в семейном архиве о нём нет и словечка. Алтарь окутан покровом тайны… Насколько же он силён?! Лишь от пары слов о будущем меня вырубило, словно в голове потушили свет. А что, если бы я провалялась без сознания не полдня, а три? Или даже неделю?!

Тогда будущее было бы не изменить… Всё повторилось бы точь-в-точь!

От этой мысли пробирает озноб.

«Стоит быть осторожнее даже в мыслях! Лишний раз не рисковать! — думаю я. — На помощь отца рассчитывать не получится. Вдобавок он запретил мне участие в отборе, велел помириться с Гилбертом. Реальность словно не желает меняться. Есть ли у меня вообще шансы спасти Аштарию?»

Я вскидываю на Короля взгляд, зову:

— Папа…

Отец присаживается у изголовья. Ласково проведя ладонью по моим светлым волосам, он сдержанно говорит:

— Николь, девочка моя… Не знал, что ты так сильно переживаешь из-за грядущей свадьбы. По правде говоря, я совсем не уделял тебе время…

— Ничего… Я уже взрослая, а у тебя много дел.

Он сокрушённо качает головой.

— Я не одобряю твой разрыв с магом, но если ты действительно этого хочешь, пойду навстречу. Разрешу тебе участвовать в отборе. Твоё здоровье для меня важнее.

Я неверяще распахиваю глаза. Это невероятно прекрасная новость!

— Ох… Спасибо!

— Но с одним условием, — отец делает паузу. Тяжело смотрит на меня. — Если тебя исключат на одном из испытаний, ты вернёшься к Гилберту. Сделаешь всё, чтобы снова быть вместе с ним. Это твой шанс обеспечить детей сильной магией, а для страны — это выгодный союз.

Вспыхнувшая было радость, обращается в прах.

Я поджимаю губы.

Понятно… Отец согласился лишь потому, что уверен, долго на отборе я не продержусь. Вылечу на первых же этапах, как пробка из бутылки. Кому вообще нужна принцесса без магии? Возможно, он даже переговорил с магом, и тот согласился дать строптивой невесте немного свободы.

С трудом глотаю обиду.

— Хорошо, папа, — говорю тихо, а сама думаю о том, чтобы сказал отец, знай он, что у меня уже есть метка…

Король сжимает мою слабую руку, а затем поднимается, выпрямляясь в полный рост. Его зверь тоже кролик, но отец скорее напоминает седого льва — непоколебимого и сильного несмотря на возраст.

Раньше я хотела быть похожей на него, но в нашем мире магия — это фундамент силы, а у меня она так и не проснулась. Если в обычной семье рождается оборотень без магии — это нелепо и смешно, но если такой ребёнок вдобавок появляется в королевскому роду, то он становится настоящим посмешищем. Позорным пятном, от которого не отмыться.

На моих первых балах в меня тыкали пальцем, словно я беспомощная калека. Отец хоть и не говорил об этом прямо, но тоже меня стыдился. Я видела это по его глазам и жестам.

Поэтому я больше не ходила на балы, а нашла радость в книгах и конных прогулках.

Поэтому предложение руки и сердца от Гилберта показалось моей семье даром свыше. И вот, я снова всех разочаровала.

После отца ко мне заглядывают сёстры. И если нежная Нанетт искренне радуется, что мне разрешили идти на отбор, то Лисия и Катрин явно считают, что я разыграла спектакль, буквально шантажом вытребовав у отца желаемое.

— Тут ты даже меня переплюнула. — хитро улыбается Лисия, поправляя мне одеяло. — Правильно говорят, в тихом омуте демоны водятся.

— Ты поступила бесчестно. Я была о тебе лучшего мнения, — строго говорит Катрин. — Совсем не думаешь о благе Аштарии!

— Ой, да что вы накинулись! Николь, не переживай! Давай, я помогу тебе завтра выбрать платье для первого этапа отбора, — мечтательно вздыхает куколка Нанетт.

У меня же звенит в голове, нет сил вести с ними беседу. Мои мысли целиком заняты тем, чтобы найти способ всех спасти. На сестёр и отца я рассчитывать не могу, но если пройду первый этап отбора, то смогу встретиться с самой Викторией. Уж она-то должна ко мне прислушаться! А ещё, возможно, на отборе будет мой истинный… Лишь мысль об этом меня пугает до дрожи. Однако… если он благородный человек — то есть смысл обратиться к нему за помощью. Если бы только он доверился мне, помог не задавая вопросов…

Но это всё потом, сейчас нужно набраться сил.

Вскоре служанка даёт мне укрепляющую настойку, и я снова проваливаюсь в сон.

Сквозь дрёму мне мерещится, словно над кроватью склоняется Гилберт.

— Ты моя. И никуда не сбежишь, — шепчет он, касаясь моих волос. Затем фигуру мага охватывает огонь. Я снова вижу как он бросает меня, исчезая в портале. В ушах звенит эхо собственного крика. Я соскальзываю в объятия кошмара.

Мне снится горящий замок, снятся кровавые реки, а ещё снится, словно к руке привязана золотая цепь.

Она тянет прямо в огонь, где среди пепла и обугленных костей меня ждёт волк с горящими зелёными глазами. Он открывает зубастую пасть, словно желая съесть маленького кролика.

«Бдам!» — бьёт по ушам глухой звук. Распахиваю глаза и лишь через секунду понимаю, что я упала с кровати.

В палате полумрак, за окном глубокая ночь. Несколько секунд я лежу на холодном паркете, проматывая в голове всё, что случилось за столь короткий срок. В груди невыносимое чувство, словно минуты утекают песком.

Будь на моём месте хитрая Лисия, она бы придумала как всех спасти. Милая Нанетт нашла бы подход к отцу, а уж тот бы ни в чём ей не отказал. Серьёзная Катрин подключила бы своих рыцарей. У неё их целый отряд! Но почему-то судьба привела к алтарю именно меня, самую нерешительную и слабую принцессу из всех возможных.

«Хватит киснуть! — говорю себе, поднимаясь на ноги. — Я жива, а значит могу всё изменить. Я сделаю всё что в моих силах и даже больше! Пусть у меня нет магии, зато есть упорство. Я ни за что не опущу руки, пока есть хоть малейший шанс спасти свой дом!»

Зажигаю лампу. В углу комнаты нахожу чашу с тёплой водой. Ополаскиваю лицо, смывая сонливость. Затем выглядываю в окно. Во дворе плотными рядами выстроились богатые кареты гостей, украшенные гербами разных королевств — среди них морды лис, енотов, волков, оленей…

«Приехал ли мой истинный? — невольно думаю я, уперев лоб в прохладное стекло. — Чувствует ли он меня? Может, это кто-то из сопровождающих второго принца Руанда? Слуга или рыцарь… Смогу ли я скрыть своё волнение, если повстречаю его? Слышала, оборотни могут учуять пару, даже если не видят метки».

Одна из особенностей оборотней кроликов — умение менять свой запах. Я могу раскрыться зеленоглазому волку, только если буду знать, что он мне поможет. А если нет, то лучше не попадаться ему на глаза.

Я невольно тру запястье, скрытое плотной тканью перчатки.

«Лучше сосредоточиться на отборе…» — нервно думаю я.

Уже послезавтра состоится знакомство невест и женихов. И первое испытание, с которого я могу вылететь, на радость затаившемуся убийце.

Им может оказаться, кто угодно. Врагов у Руанда — море! Да и у Аштарии они имеются. Я слышала, что Виктория борется с чёрным культом, так может, виноваты культисты? Или вовсе кто-то из своих…

Вариантов масса!

«Нельзя сидеть сложа руки! — решаю я. — Надо использовать каждую минуту с пользой. Пока есть время, подготовиться к первому испытанию отбора… Ведь единственный способ его пройти — использовать хитрость. Есть у меня одна идея, но нужно добраться до архивов и кое-что проверить…»

В палате нет моего обычного платья, но это меня не останавливает. Я надеваю одно из простеньких на замену, поправляю перчатки, волосы оставляю распущенными.

Смело выхожу в ночной коридор… и едва не врезаюсь в широкую грудь Гилберта.

Маг одет во всё тёмное и почти сливается с ночными тенями. Только его глаза полыхают алым, отдаваясь в сердце болезненной шпилькой.

— Николь, — тихо, но жарко выдыхает он, пробегаясь по моему лицу цепким взглядом.

— Гилберт, — я даже не пытаюсь изобразить радость. — Что ты здесь делаешь?

— Пришёл навестить свою невесту.

— Посреди ночи? В любом случае ты ошибся дверью. Здесь твоей невесты нет, — я пробую пройти мимо, но маг вдруг хватает меня за плечо и грубо заталкивает обратно в палату.

— Ты моя, Николь! И сама это знаешь! — шипит Гилберт, сверкая глазами. Сейчас он похож скорее на демона, чем на человека. Темнота кругом лишь добавляет сходства.

— Оставь меня в покое! — вырвав руку, я отхожу на два шага. — Найди себе другую цель!

— У меня уже есть ты! С чего вдруг собралась участвовать в отборе? Правда думаешь, на тебя там кто-то взглянет?

Слова мага попадают в больную точку. Я сжимаю зубы, чувствуя как в груди закипает гнев.

— Вот и проверим! — выдавливаю. — Или ревнуешь?

— Конечно ревную, — шепчет Гилберт с мучительной улыбкой. — Я ведь люблю тебя, Николь. И хочу быть с тобой до конца своих дней.

Хочет быть со мной?

До конца своих дней?

На миг сердца касается сомнение. Я вскидываю взгляд. Правда любит? А про «никто не взглянет» сказал из ревности?

Мы стоим посреди сумрачной комнаты в окружении склянок и запаха лекарств, напряжённо смотрим друг на друга. Я изучаю гордые губы, горящий взгляд, какой и правда можно принять за любящий… Но что-то в холодном лице мужчины не даёт поверить в сказанное.

— Нет, Гилберт… — тихо говорю я. — У тебя нет ко мне чувств.

— Ошибаешься, Николь, — маг протягивает ко мне руку. — Рядом с тобой моё сердце стучит чаще, разве не слышишь?

Я ухожу от прикосновения.

— Перестань. Зачем ты продолжаешь врать себе и мне?

Улыбка медленно сползает с лица мага, губы кривятся от бешенства. В воздухе разливается трескучая магия, сгущаются тени. Холодок страха бежит по моей спине.

— Я тебе нужен, Николь. Тебе и твоей кроличьей семейке! Рано или поздно ты приползёшь ко мне за прощением.

— О, наконец-то ты говоришь то, что думаешь, — морщусь я отступая. — Мы справимся без тебя, поверь.

— Всё, Николь, хватит!

— Что «хватит»?

— Мне надоело твоё упрямство, — рычит Гилберт и вдруг стремительно шагает навстречу, схватив за плечи, толкает к стене. И тут же наваливается всем телом, не давая дёрнуться.

— Ч-что? Перестань! — Я выкручиваюсь, но всё бесполезно. Я словно в сети попала. Сердце испуганно стучит в груди.

— Я слишком долго был хорошим, Николь. Моё терпение лопнуло, — его руки бесстыдно оглаживают мою талию, опускаются к бёдрам, пробуют забраться под юбку.

«Он не посмеет!» — шепчутся мысли.

— Я позову стражу! — голос срывается в испуганный писк.

— Зови кого хочешь, ты моя! — сообщает бывший жених, окончательно задирая платье и сжимая ладонью ягодицу. Жар ударяет в лицо.

— Стража! — пытаюсь крикнуть я, но Гилберт затыкает мне рот жёстким поцелуем.

Я дёргаюсь в объятиях мага, словно бабочка в липкой паутине. Снова и снова отталкиваю прилипчивые руки, отворачиваю лицо и пытаюсь позвать стражу. Но Гилберт каждый раз перехватывает мои губы. Тошнота скручивает желудок.

Краем глаза я вдруг замечаю рядом столик, а на нём стеклянные бутылки с лекарством. Мне удаётся ухватить одну из них за горлышко… Но маг замечает и перехватывает мою кисть.

— Строптивая, — почти ласково шепчет Гилберт. Его глаза жутко сверкают в темноте, он снова тянется меня целовать. Я же сцепляю зубы, а в следующую секунду с силой бью его лбом прямо в орлиный нос, и тут же добавляю коленом в пах.

Маг со стоном сгибается, роняя бутылку. Раздаётся звон, и воздух наполняется запахом горькой полыни.

Мужчина рычит, а я со всех ног бегу к дверям и выскакиваю в тёмный коридор. Остервенело вытираю губы, адреналин разжигает кровь.

«Гад! Мерзавец! Как он посмел!» — ругаюсь про себя.

Стражи нигде нет. Неужели Гилберт позаботился? Усыпил или отвлёк? Надо скорее кого-нибудь найти… Что на него вообще нашло?! Зачем я ему?! Неужели он собирался… против моей воли! Проклятье!

И кому жаловаться? Для всех мы поссорившаяся парочка, никто не примет мои слова всерьёз! Отец и вовсе может заявить, что маг опорочил мою честь и обязан жениться. Или в этом и заключался план мага? Какой же он подлец! Как же я была слепа!

Спиной я чувствую отголоски магии, кажется, мой несостоявшийся жених уже пришёл в себя. Подхватив полы платья, я бегу по коридору, и, как назло, не попадается ни одного стражника!

Может, они на собрании по поводу отбора? Или патрулируют другую часть замка? Медицинская комната ближе к гостевой половине, тут всегда меньше охраны. А между тем я слышу за спиной торопливые шаги Гилберта. Они эхом раздаются в коридоре, тени сгущаются, вьются чёрными змеями у стен.

Шмыгнув за угол, я с колотящимся сердцем заскакиваю в одну из комнат. Меня окутывает пряный запах приправ и сладких овощей. Кухня! Тут длинные столы, ящики с магической заморозкой, большая закоптившаяся печь.

Царит мрак, но я оборотень и вижу в темноте лучше людей.

Пригнувшись, пробираюсь в дальнюю часть комнаты. Помедлив, беру со стола нож. Надеюсь, он мне не понадобится, но с ним будет спокойнее. Присаживаюсь за одним из ящиков, замираю. Успокаиваю мысли. Вдох-выдох… замедляю сердце и дыхание. Сосредоточившись, смешиваю свой запах с окружающими ароматами пищи. Вряд ли Гилберт может меня учуять, но кто этих магов знает?

Чем меньше эмоций, тем лучше я могу спрятать свой запах. Неприятно, что вместе с тем слабеет и собственное обоняние, но зато обостряется слух.

Темнота укутывает коконом. Рукоять ножа холодит пальцы. Маленький кролик, что живёт в моей душе, дрожит от страха. Его длинные уши поворачиваются то влево, то вправо, пытаясь уловить каждый шорох.

Я отчётливо слышу, как скребётся жук за печью, слышу писк комара под потолком… и слышу непривычно тяжёлые шаги, что приближаются к двери.

Раздаётся скрип петель, и полоска лунного света проникает на кухню.

«Он нашёл меня!» — мечутся мысли. А шаги между тем всё ближе, ещё немного и Гилберт меня обнаружит! А ведь я ударила его, он не простит своего унижения.

Страх вновь поднимается волной, душит, я пытаюсь не дать ему захватить меня.

«Я принцесса! — твержу себе на грани паники. — Это мой дом! Мой замок! Моя страна! Это он должен бояться и прятаться! Он, а не я! Что бы сделала Катрин? А Лисия? А мой отец? Принцесса не должна прятаться, как испуганная жертва. Я могу себя защитить! У меня есть гордость!»

А шаги между тем всё ближе. Я слышу чужое дыхание!

И я решаюсь!

Стискивая рукоять ножа, вскакиваю на ноги и резко, отрывисто выкрикиваю:

— Я никогда не стану твоей! Убирайся, если жизнь дорога!

— Ого, — раздаётся в темноте насмешливый голос. — Так быстро меня ещё никогда не отвергали.

…и это не голос Гилберта.

В горле встаёт ком, а тело пронзает колючая дрожь.

В трёх шагах от меня застыл незнакомец. Высокий мужчина в военной форме.

Глаза его светятся в темноте как два зелёных изумруда.

Глава 4

Мне вдруг мерещится, что я снова в ужасном видении. Застыла перед алтарём, сжимаю кинжал и смотрю в ледяную зелень глаз.

Но в следующую секунду паника отступает.

«Ещё ничего плохого не случилось, — напоминаю я себе. — И мало ли у кого бывают зелёные глаза!»

Незнакомцу на вид лет двадцать пять. Он весь сложен из острых углов. Поджарый, высокий, на поясе висит короткий кортик, на груди несколько защитных артефактов из тех, что могут позволить себе лишь богачи.

Лицо мужчины красивое, но какое-то хищное, с резкими скулами, твёрдой линией подбородка, цепким взглядом и острой усмешкой. Волосы светлые, ближе к платине, чем к золоту. Глаза горят яркой зеленью.

Незнакомец стоит посреди кухни, небрежно облокотившись на стол, но я чувствую, его расслабленная поза — это обман. Иллюзия, чтобы усыпить бдительность.

С силой втягиваю носом воздух и понимаю…

Волк.

Тот самый, или…

Он участник отбора? Второй принц Руанда? Или прибыл в качестве сопровождения? Метка молчит, не тянет, не требует. А сам он что-то чувствует? Глаза похожи, но… их ли я видела перед смертью?

Мужчина вдруг ухмыляется, показывая клыки.

— Нравлюсь? — с насмешкой спрашивает он. — Уже пожалела о своих словах? Всё-таки хочешь замуж?

— Что? — растерянно моргаю я.

— Ты так пристально меня разглядываешь, что даже неловко спускать тебя с небес на землю. Извини, малышка, но травоядные не в моём вкусе. Тем более грызуны.

— Грызуны? — ошарашенно повторяю я следом, пытаясь уловить нить разговора.

— Ну, кролики же грызуны?

— Что? …нет! Мы не грызуны, мы…

— Ладно-ладно, кролик-не-грызун, — скучающе машет рукой оборотень. — На самом деле мне всё равно. Но я смотрю, у тебя в руке нож. Давай, ты его применишь по назначению, раз уж взяла.

— По какому ещё назначению?!

— Порежь мне мяса и что-нибудь из выпечки. Или у вас здесь только травой кормят?

В груди зарождается нервная икота. Хочется похлопать себя по щекам. Что вообще с этим волком не так?

— Да не съем я тебя, — закатывает оборотень глаза, — я же говорил, травоядные не в моём вкусе.

«Вот наглец!» — внутренне кипячусь я.

— Ты вообще кто, и что делаешь здесь, посреди ночи?!

— У вас тут вся прислуга обнаглевшая, или это ты такая уникальная?

— Я принцесса!

— Ага, а я виверна в тумане, — скалится мужчина. — Приятно познакомиться. Ну, что насчёт мяса? Я голодный как волк.

«Ты и есть волк!» — хочется возмущённо крикнуть мне.

От нелепости ситуации охота нервно рассмеяться. Сначала удирала от Гилберта, теперь стою в темноте кухни, сжимаю нож и препираюсь с наглым незнакомцем. Ну у него и самомнение! Думает, раз уродился хищником, можно всем грубить?!

Метка не реагирует, значит, этот нахал не мой истинный. Слава богам, что так! А то проще было бы сразу выкинуться в окно. Грубиян без капли манер! Травоядных оборотней ни во что не ставит! Да ещё и наверняка ловелас! Зависимая метка сделала бы меня его игрушкой, а он бы издевался!

Почему за служанку принял? Наверное, из-за простого платья… Но даже так не должен мужчина столь неуважительно говорить с девушкой! Тем более в чужой стране! И в чужом замке!

Опустив нож, я сердито поправляю волосы.

— Это недоразумение, сэр, — ядовито выдавливаю я. — Гостевая кухня в другой стороне. Там круглосуточно дежурит повар, он обязательно поможет решить вашу, несомненно важную, гастрономическую проблему.

— В другой стороне? — спрашивает волк. — Тогда поторопись и проводи меня.

— Если вежливо попросите, то подумаю об этом!

— Да, я слышал, что кролики помешаны на устаревших обычаях и приличиях, — насмешливо щурится незнакомец. Глаза его светятся как зелёные фонари. — Похоже, это правда.

— А я слышала, что у волков ни манер, ни совести! — выпаливаю я. — Это, видимо, тоже правда!

— Это называется «современный взгляд».

— Невоспитанность — вот как это называется! Знаешь, теперь, даже если ты вежливо попросишь, я всё равно никуда провожать тебя не стану. У себя дома хоть плюйся в людей, но здесь ты в гостях. Веди себя подобающе.

— И это говорит девушка, которая выпрыгнула на меня из темноты с зажатым в руке ножом, а потом ещё и взглядом облизала? — веселится оборотень.

— Никого я не облизывала! — негодую я. — Да на такого грубияна, как ты, ни в жизнь не посмотрю!

— Ты ранила меня в самое сердце, — клыкасто ухмыляется волчище. — Как я это переживу?

— Спокойно! — едва не рыкаю я, в груди клокочет, а на языке вертится одна лишь ругань. И как этот зеленоглазый смог вывести меня из равновесия всего парой фраз? Да у него талант! Но я не собираюсь опускаться до его уровня, не дождётся!

— Всего доброго! — зло бросаю я и, развернувшись на каблуках, почти бегу к дверям. Не намерена больше тут задерживаться!

— Нож-то хоть оставь, — несётся вслед, — а то поранишься ненароком.

— Это не твоё… — но я замолкаю на полуслове и замираю, не дойдя до двери.

Медленно делаю шаг назад… потому что слышу, со стороны коридора к двери кто-то подходит. В воздухе появляются отголоски чужой магии. Наверняка это Гилберт! Если выйду, попаду прямо к нему в руки.

Что же делать?

Я слышу, он всё ближе, уже положил ладонь на ручку!

— Эй, ты чего? — доносится позади, и я пугаюсь ещё сильнее.

Дёргаюсь в сторону, но цепляюсь носком о сбитую плитку, взмахнув руками, роняю нож. Тот с оглушительным звоном падает на пол, а я лечу следом — рискуя разбить нос. Как вдруг меня под живот подхватывает чужая сильная рука и, прижав к горячему телу, ставит на ноги.

Мы замираем. Время словно замедляется.

Волк стоит позади и обнимает меня.

Я чувствую спиной твёрдый рельеф мышц, шею щекочет жар дыхания. Сердце мучительно тяжело бухает о рёбра. Пламя смущения прорывается к лицу и кипящей волной опускается в живот.

Как во сне я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с горящими глазами оборотня: зелёными и глубокими словно бездна, а там, на дне — моё отражение. Испуганный кролик в лапах волка.

Лёгкие заполняет чужой запах — мужской, хищный, он пробирается в душу, заявляя на неё права.

— Что за… — хмурясь, бормочет волк.

А в следующий миг дверь распахивается, и на кухню входит Гилберт.

«О нет!» — вспышкой проносится в голове.

Маг застывает на пороге. Наши взгляды сталкиваются, едва не высекая искры.

Первое удивление Гилберта сменяется бешенством, на впалых щеках выступают бордовые пятна. Губы сжимаются в линию, трещиной пересекая лицо.

— Какого демона тут происходит? — шипит он, раздувая ноздри. — Николь, почему ты… Немедленно отпусти её, волк!

Рука оборотня на моём животе каменеет, а напряжение в воздухе натягивается звенящей струной.

— А ты, собственно, кто, чтобы раздавать приказы? — с усмешкой-оскалом спрашивает волк.

— Я первый маг Аштарии и её будущий муж, — цедит Гилберт. Глаза его вспыхивают алым, а у ног поднимают головы теневые змеи. Мрак кухни становится гуще, будто в него плеснули чернил.

Мужчины буравят друг друга недобрыми взглядами. Только бы обошлось без драки! Гилберт очень силён, а оборотень-волк наверняка прибыл из Руанда. Судя по артефактам на груди, он не последний человек. Если с ним что-то случится, то и без смерти Виктории разразится скандал. И кто знает, к чему это приведёт.

— Николь, это как понимать? — с угрозой говорит Гилберт, словно почувствовав мои опасения. — А ты, белобрысый, выйди отсюда, иначе…

— Подожди! Ты всё не так понял, Гилберт, — говорю, пробуя отодвинуть чужую руку.

— Так он правда твой жених? — спрашивает волк.

— Нет!

— Да! — рычит маг.

— Любовная ссора, понятно… — недовольно фыркает оборотень, а потом, словно нехотя, отпускает меня.

Получив свободу, я отшагиваю от волка и замираю. Тревожно заправляю за ухо выбившуюся прядь. Чувствую себя мотыльком между двух огней.

Гилберт раздражённо кривит губы.

— Подойди, — он властно протягивает руку, словно ждёт, что я с радостью вцеплюсь в неё.

Но я медлю. Конечно, я не собираюсь брать его за руку! Но он преградил выход… и как вообще быть?

Ёжусь, чувствуя, как оборотень буравит мне взглядом спину. Наверное, принимает меня за капризную дурочку, которая сама не знает чего хочет. Для него происходящее — бесплатный спектакль. Но для меня всё куда серьёзней.

Может, использовать этот шанс и подогреть подозрения Гилберта? Может, тогда он отстанет?

«Нет, — понимаю я. — Не отстанет! Не отступится. Ему нужна не я, а мой статус принцессы, и плевать была у меня интрижка или нет».

Я выпрямляю спину, готовая биться за свою жизнь.

— Давай же, Николь, — приказывает маг. — У нас возникли недоразумения, но мы их решим.

— Нечего нам решать, Гилберт, — твёрдо говорю я. — Я оправдываться перед тобой не стану! Уж точно не после того, что ты сделал.

— Ты правда хочешь обсудить нашу ссору при свидетелях, милая?

— Я вообще не хочу с тобой ничего обсуждать! Свадьбы не будет. Прими уже это!

Гилберт зло дёргает уголком рта и шагает навстречу… чтобы увести меня силой. Чтобы заставить остаться с ним!

— Нет!

Я отшатываюсь от мага, как от огня и снова упираюсь спиной в волка. Не успеваю испугаться, как он кладёт горячие ладони мне на плечи, удерживая, чуть сжимая. И почему-то я вдруг успокаиваюсь, словно вокруг меня выросла неприступная стена.

— Кажется, девушка никуда идти с тобой не хочет, — замечает зеленоглазый оборотень. Насмешку в его голосе заменяет металл. — Тебе лучше уйти.

— Не лезь не в своё дело, иначе поплатишься! — рычит Гилберт.

— Это вызов? А ты смельчак.

Глаза мага затапливает алое пламя, воздушный порыв подхватывает его чёрный плащ.

— Не лезь в чужие дела, оборотень, — цедит он. — Ты прибыл на отбор? Вот и займись отбором!

— Ты оглох? — рычит волк, и на кухонных полках начинают позвякивать бокалы и кружки. — Выметайся, пока цел.

Гилберт с угрозой шагает вперёд, поднимает руку для магического удара. Волк отодвигает меня за спину, выступая вперёд. Дальше всё происходит мгновенно.

В лицо ударяет поток воздуха, а фигура волка вдруг размывается, превращаясь в шлейф огненных искр.

Я успеваю лишь моргнуть, а оборотень уже оказывается возле Гилберта. Он отталкивает мага к стене с такой силой, что с соседних полок валится посуда.

— Исчезни, — повторяет оборотень и берётся за один из артефактов на своей груди.

Гилберт бледнеет, стискивает зубы до хруста. В его алых глазах мелькает страх и ярость.

— Ты пожалеешь! — шипит он и кидает на меня испепеляющий взгляд, а затем разворачивается и уходит, хлопнув дверью.

Несколько мгновений я пытаюсь понять, что сейчас произошло.

Гилберт ушёл, слава богам! Неужели, он оставит меня в покое хотя бы на сегодня? Я запомнила этот урок и больше одна не останусь! Буду всюду ходить со слугами. А на отборе, до меня и вовсе будет не добраться!

Оборотень проводит ладонью по своим платиновым волосам и оборачивается. Я смотрю на него новыми глазами. В груди растекается такое море благодарности и облегчения, что я готова броситься волку на шею.

Мы незнакомы, но он мне помог. Не оставил в беде! Не испугался мага. Вступился, хотя мог просто уйти. Видимо, хищники не так плохи…

Что, если этот волк — мой истинный? Может, стоит рассказать ему про метку? Я ведь почувствовала что-то…

Слова искренней благодарности уже почти срываются с моего языка, как вдруг оборотень ухмыляется и говорит, не скрывая издёвки:

— Так это его ты с ножом поджидала? Извини, если поломал романтику, но брачные игры у вас, кроликов, довольно «острые». Странные вы, конечно…

Волк продолжает болтать о том, какие кролики странные, и как он не переносит травоядных. А я кипячусь, как забытый на огне чайник. Вся моя благодарность сдувается, как пробитый шарик.

— Зачем ты сюда приехал, раз так презираешь нас?! — взрываюсь я. — А если твоей истинной окажется крольчиха, а?

Волк самодовольно ухмыляется, показывая острые клыки.

— Этому не бывать.

— Откуда ты знаешь?

— Хотя бы потому что я за руки никого хватать не собираюсь. Уж лучше всю жизнь прожить без истинной пары, чем…

— Всё! — выпаливаю я. — Спасибо, конечно, за помощь, но, надеюсь, мы больше никогда не встретимся!

Развернувшись на каблуках, я зло шагаю к выходу.

— Давай, провожу, — несётся в спину. Голос оборотня звучит растерянно, словно он сам удивляется, зачем предложил.

Я ничего не отвечаю, а просто выхожу в коридор и, почти как Гилберт недавно, хлопаю дверью. Прячу полыхающее лицо в ладонях.

«Нахал! Гад! Придурок!» — ругаюсь про себя, не зная точно, кого имею в виду.

Судорожно вздыхаю, успокаивая сердце, оглядываюсь кругом. Прислушиваюсь.

Гилберта поблизости нет… Зато впереди различаю стражника. Ну наконец-то!

Позвав его, прошу проводить меня до покоев и найти мою служанку.

«Завтра загляну в архивы», — решаю я, широко зевая. Сил совершенно не осталось, тело ломит… А мне нужно быть выспавшейся.

***

Следующее утро проходит в суете. До отбора всего один день, а у меня даже платья не готовы.

Принцесса Нанетт берёт надо мной шефство. Она первая красавица двора. Худенькая, маленькая, глаза большие и будто чем-то удивлённые, каштановые волосы пружинками обрамляют её милое личико. Куколка, одним словом! Но всё это — удачно подобранный ею образ. Нанетт может часами стоять у зеркала, выбирая наряд. Косметики у неё пара сундуков, а тренируется она на личных горничных.

Помощь Нанетт очень кстати. Вместе мы перебираем весь имеющийся гардероб. Сестра недовольно цокает языком, по её мнению, все мои платья давно вышли из моды, но сшить новые уже попросту не успеть.

Украшения тоже подвергаются тщательной инспекции. В итоге Нанетт вздыхает, с укоризной качает головой, а затем приносит кое-что из своих запасов. Покопавшись пару минут, она подбирает подвеску и серьги с бирюзой и вкраплениями алмазов, которые неожиданно выгодно подчёркивает мои глаза и яркие от природы губы. Служанки восхищённо ахают и принимаются за причёску.

Пока они трудятся, Нанетт рассказывает о последних новомодных танцах, демонстрирует некоторые связки и щебечет о популярной бальной музыке.

Я лишь надеюсь, что никому не отдавлю ноги. Вместо бала я бы лучше провела день верхом на коне или напросилась бы к отцу, послушать отчёт советников. Но выбора нет. Надо постараться изо всех сил!

Мои сёстры готовились к отбору полгода, я же пытаюсь успеть за день. Мне нужно продержаться лишь первые дни. Вычислить убийцу или убедить Викторию покинуть наши края.

Мои мысли только об этом. Раз за разом я прокручиваю в уме всё, что знаю об отборе. Испытания — это секрет, но не для меня. Пусть в прошлый раз я и не участвовала в них, но много слышала от слуг и сестёр.

Например, я помню, что Нанетт вылетит уже в первый день… и не по своей вине, а из-за козней конкуренток из соседних государств. Может быть, удастся помочь сестре?

А вот с Лисией и Катрин всё будет хорошо. Они успешно пройдут начальный этап и станут фаворитками видных женихов. Конечно, будут и скандалы: кто-то напьётся, а кто-то сжульничает и будет пойман…

Вот и мне тоже придётся схитрить, но так, чтобы не попасться.

Ведь первое испытание будет завязано на магии, которой у меня нет. Честным путём я попросту не сумею выиграть.

Служанки вплетают в мои светлые локоны драгоценные камни. Я прикрываю глаза, а мысли незаметно перескакивают на вчерашнюю ночь. В памяти всплывает бледное лицо Гилберта, его противные поцелуи. По телу прокатывается волна колючей дрожи. Не верится, что совсем недавно я была готова выйти за этого мага! Где были мои глаза? Как я не разглядела подлость за маской радушия?

Сегодня Гилберта не видать, значит, затаился. Глупо верить, что он оставит меня в покое.

Что касается волка, то мысли о нём вызывают горькую досаду.

Он спас меня, но потом наговорил гадких слов. Что не переносит травоядных, презирает кроликов… А ведь я почти не сомневаюсь, он тот самый зеленоглазый воин, которого я видела перед смертью. Тот, на чьих руках я умерла. Мой истинный.

От этого ужасно муторно на душе.

Утром я взглянула на метку и ужаснулась… Она словно налилась чёрным цветом, стала ярче… а по самому краю появился едва заметный алый отсвет. Он слишком слаб и не влияет на меня, но я чувствую — лучше держаться от волка подальше, иначе алый зальёт метку целиком, и что тогда делать?

Такого счастья мне уж точно не надо! Не хватало ещё бегать за этим невоспитанным волчарой, будто одержимая. Раз ему пара не нужна, то и мне тоже! Это только в сказках истинные при встрече бросаются в счастливые объятия и проникаются вечной любовью. Лучше бы вовсе этих дурацких меток не существовало! Почему нельзя самим решать, с кем хочешь прожить жизнь? Какая-то рабская печать, не иначе.

Я вздыхаю. Старательно отгоняю мрачные мысли.

«Всё получится», — решительно говорю себе.

А служанки тем временем заканчивают с моей причёской и зачаровывают её на сохранность. Теперь волосы до завтрашнего вечера будут в идеальном порядке.

Нанетт утаскивает меня подбирать обувь, благо у нас схожий размер. Затем мы репетируем танцы, повторяем правила этикета, разрабатываем дикцию особыми упражнениями.

Мне несколько сложнее, чем сестре. Она пользуется магией. С ней и запоминать проще, а мышцы можно напитать выносливостью для долгих танцевальных упражнений. Но я не отстаю. Благо привыкла справляться сама, без «магии-выручалочки». Папа в детстве шутил, что с магией я бы вовсе стала непобедима, потому природа поостереглась и не дала мне сил.

К вечеру от усталости валюсь с ног. Но всё равно нахожу силы добраться до архивов, проверить там некоторые догадки, а потом собрать сумочку для завтрашнего испытания.

Вернувшись в комнату, я падаю на кровать и мгновенно проваливаюсь в сон.

Завтра предстоит сложный день, от которого зависит слишком многое.

Глава 5

— Объявляю сто семьдесят первый отбор открытым, — провозглашает король Аштарии с высоты золотого балкона. Его поддерживают гул труб, бой барабанов и радостное девичье щебетание.

Отец вскидывает руку, и шум замолкает, словно вдруг накинули полог тишины.

— Рад приветствовать вас на… — дальше король произносит торжественную речь о великом будущем оборотней, о дружбе народов и взаимоподдержке.

Он вещает на огромный зал, куда поместилась бы и тысяча человек. Посередине возведена высокая сцена, украшенная цветами. Возле неё крутятся с десяток проворных девушек и парней с блокнотами в руках — это газетчики. Они будут обозревать отбор, чтобы простые люди чувствовали себя причастными.

Я невольно щурюсь от обилия света, нос щекочет острый запах духов. Я стою посреди толпы благородных девиц. В основном здесь травоядные оборотни, но есть и хищницы.

Все соперницы — это принцессы, герцогини или графские дочки, но на время отбора мы уравнены в правах… вроде как. На самом деле это лишь на словах. По богатой одежде и гербам дома, вышитым на рукавах, сразу можно понять, перед кем стоит склонить голову, а кто недостоин даже взгляда.

Главная цель отбора — это помочь найти подходящую пару. Пусть не всегда истинную, но близкую по силе.

Если обычные люди могут создать семью почти с кем угодно, то для оборотня подойдёт или сильный маг, или тот, чей внутренний зверь не уступает собственному. И речь не о физической силе, а скорее о жизненной энергии второй ипостаси.

Взять в пару слабого зверем оборотня — огромный риск. Дети от такого брака или вовсе не появятся или родятся обычными людьми.

Силу внутреннего зверя напрямую отражает магия, именно поэтому оборотни с ней так носятся. Чем больше у тебя магии, тем сильнее зверь, тем больше уважения и тем интереснее ты для противоположного пола.

Но и это не всё! Для создания пары мужчинам-оборотням важно, чтобы внутреннему зверю тоже приглянулась избранница, и цель испытаний — раскрыть нас со всех сторон.

Стоя среди толпы, я то и дело чувствую на себе пристальные взгляды. Некоторые соперницы чуть ли пальцем в меня не тычут. На других лицах замечаю жалость с примесью любопытства. Ещё бы! Ведь я несколько лет не появлялась на балах, к тому же не обладаю магией — одним из самых важных критериев отбора. И всё равно пришла. Никто не сомневается, что я вылечу уже сегодня.

Я стараюсь не выдать эмоций, хотя внутри бушует ураган из нервозности и страха. Мне мерещится, будто отец прожигает меня недовольным взглядом.

— Ох, я так волнуюсь! — шепчет рядом Нанетт, мой единственный лучик. — Я хорошо выгляжу?

— Ты прекрасна, — говорю я.

И это правда. Мало кто может сравниться с третьей принцессой по красоте. Она похожа на купидончика, прекрасного и нежного.

Сестра Лисия стоит в паре шагов. Она сегодня в пышном алом платье, украшенном рубинами. Длинные перчатки закрывают руки до середины предплечья, рыжие волосы переплетены в сложную причёску. Красивая и яркая, она затмевает многих.

Старшая сестра словно специально отошла от меня подальше. В тёмно-сиреневом платье Катрин похожа на готическую принцессу. Она высоко держит подбородок и внимательно слушает отца, слегка кивая вслед его словам.

Сделав вдох, я бросаю осторожный взгляд на другую половину зала.

Там находятся будущие женихи. И если девушек собралось около двух сотен, то мужчин всего пятнадцать.

Так уж вышло, что девушек в мире оборотней рождается куда больше, поэтому выбирают именно нас, а не наоборот.

В отличие от девушек, мужчины расположились на удобных диванах. Им подносят блюда, то и дело спрашивают пожелания. Они лениво переговариваются, смеются, тянут напитки из хрустальных бокалов. У большинства вид самодовольных индюков.

Я нахожу пару-тройку сморщенных от старости лиц, но в основном это молодые мужчины и, надо заметить, весьма симпатичные, если стереть с них налёт напыщенности.

«Кто-то из них может оказаться убийцей», — мелькает в мыслях.

Вдруг один из мужчин поворачивает голову, и я впиваюсь взглядом в его лицо.

Ленивая усмешка, платиновые волосы, расслабленная поза. Сердце отзывается тяжёлым стуком.

Это ОН.

Отвожу взгляд. Нельзя смотреть. Нельзя привлекать внимание!

Значит, он всё-таки не охранник и не солдат. Раз других волков на отборе нет, значит, он…

— Притягательный, правда? — мечтательно шепчет мне Нанетт.

— Кто? — я нервно кошусь на сестру.

— Принц Руанда. Джаред. Ты ведь на него смотрела? Как думаешь, я смогу его очаровать?

Тяну улыбку, пожимаю плечами, а в мыслях едва не кричу: «Мой истинный — принц Руанда! Боги!»

Джаред!

А ведь он — главный приз отбора. За него будет биться каждая, и мои сёстры в первых рядах.

Ну почему мне везёт как утопленнице?!

«Выкинь его из головы! Сосредоточься на отборе, — приказываю себе. — Ведь сейчас важный момент! Представление невест».

К сожалению, я точно знаю, что для меня оно пройдёт ужасно. У меня есть план для испытания, но не для «первого знакомства». Хорошо хоть него не выгоняют, но от этого не легче.

Я собираюсь делать вид, что мне всё нипочём. Но уже сейчас трудно держать улыбку, а что будет на сцене?

Тем временем отец заканчивает речь и садится в кресло. На сцену, что посреди зала, пританцовывая, взбегает молодой оборотень, он же — ведущий отбора по имени Леон. Жилистый, подвижный, он буквально светится радушием. Словно фокусник, он прямо из воздуха достаёт лист бумаги и с широкой улыбкой вызывает на сцену двадцать девушек.

Среди них есть я и три мои сестры. Как принцессы страны, в которой проводится отбор, мы идём на «знакомство» одними из первых.

Шурша юбкой, я поднимаюсь на сцену вслед за другими девушками. Катрин первая, Лисия третья, я — седьмая, Нанетт отстала и плетётся где-то в конце.

— И как тебе только смелости хватило заявиться сюда? — шепчет мне кто-то в спину.

Мельком обернувшись, я вижу высокую блондинку со злыми глазами. Я сразу её узнаю. Это Мира, принцесса Енотория. Жуткая стерва, от которой стоит держаться подальше.

— Боишься, что на тебя женихов не хватит? — тихо отвечаю я.

— Пфф, ты мне не соперник! Просто не могу понять, что тобой двигало? Ты же понимаешь, что опозоришься?

— Так мило, что ты переживаешь за меня.

Мира не успевает ответить, потому что мы уже входим на сцену и встаём полукругом. Каждая девушка поворачивается выгодной стороной, кто-то улыбается, кто-то принимает задумчивый вид. Мужчины с ленцой оглядывают нас, а я, в свою очередь, изучаю их.

Надо признать, большинство мужчин довольно красивы, к тому же богаты, имеют власть. Лица женихов так и светятся самодовольством.

Девушки на сцене демонстрируют себя, как дорогой товар. Они томно вздыхают, поправляют локоны, кокетливо щурятся и лишь немногие сохраняют гордый вид.

Я же выискиваю в мужских лицах отпечаток жестокости. Кто из них способен убить женщину? Кто способен начать ужасную резню?

Очень вероятно, что Викторию убил именно мужчина. И обстоятельства смерти кронпринцессы указывают, что, скорее всего, убийца — один из этих пятнадцати мужчин.

Вот только, кто?

Может, темноглазый брюнет, который заинтересованно меня оглядывает? Или рыжеволосый принц Енотория, брат Миры? А может это старик со скользким взглядом?

Слишком многим выгодно ослабление Руанда. Мотив найдётся у многих присутствующих. Как сузить круг поиска?»

Тем временем ведущий отбора Леон торжественно представляет каждую из нас, называя полное имя и титул. Магия усиливает его голос, чтобы слышали все гости.

Когда называют моё имя, я делаю изящный реверанс, а сама мельком бросаю взгляд на Джареда. Но оборотень даже не смотрит в нашу сторону. Такое ощущение, что ему отбор совершенно неинтересен. Но тогда зачем он здесь? Какова его цель?

Что, если…

Я не успеваю закончить мысль, потому что Джаред неожиданно вскидывает взгляд.

Время словно замирает. Мы смотрим друг на друга две долгих секунды, я с высоты сцены, он с мягкого ложа. Звуки приглушаются. Я физически ощущаю, как между нами натягивается невидимая цепь. Она хищно бренчит звеньями, давит на шею, тянет вперёд. Оборотень щурит ледяные зелёные глаза, медленно расплывается в волчьей улыбке и подмигивает мне.

Я тут же вспыхиваю и отвожу взгляд, спешно приклеиваю к губам вежливую улыбку, а внутри крутится ураган.

Но что это, демоны их подери, было! Меня же буквально физически тянуло к волку!

Неужели так проявляет себя связь?

А Джаред её чувствует? Или это пробуждается моя зависимость?

О боги!

Ругаю себя на чём свет стоит! Больше ни за что в ЕГО сторону даже не посмотрю! Нельзя провоцировать связь! Нельзя её подкармливать!

«Всё! — мысленно говорю себе. — Надо выкинуть волка из головы! Сосредоточиться на спасении Виктории. Попытаться вычислить убийцу, пока все мужчины у меня как на ладони. Остальное после!»

Вдох-выдох, я заставляю эмоции утихнуть.

Ведущий тем временем уже закончил представлять нас и начал задавать вопросы:

— Зачем вы пришли на отбор, милая? — спрашивает он Лисию.

— Конечно, чтобы найти любовь, — сладким голосом отвечает та, стреляя взглядом в мужчин.

— Какого избранника вы ищете? — спрашивает он Миру.

— Благородного, смелого, богатого и чтобы на руках носил! — заявляет та, выпячивая грудь.

— Что вы сможете дать своей паре? — обращается он к моей сестре Катрин.

— Сильного наследника, — гордо заявляет сестра.

— Чем вы одарите супруга? — Спрашивает у Нанетт.

— Любовью, заботой и уютом, — нежным голоском отвечает та.

Ведущий приближается ко мне.

«Вот он — мой шанс! — молнией сверкает в мыслях. — Надо ответить так, чтобы зацепить внимание убийцы! Заставить его встрепенуться, вздрогнуть. Но при этом аккуратно, чтобы не возникло подозрений. Думай, Николь! Чем можно подцепить? Что нужно сказать?»

Ведущий уже рядом, обворожительно улыбается, показывая ровный ряд зубов.

— Какое ваше заветное желание? — спрашивает ведущий, обращаясь ко мне.

Волнение сдавливает лёгкие. Я бросаю взгляд на женихов.

— Чтобы все мы пережили этот отбор! — громко и с улыбкой говорю я, а сама торопливо ощупываю взглядом мужские лица. Сердце отбивает чечётку.

Есть! Четверо среагировали! Резко повернули головы или просто вскинули взгляды, тогда как остальные и ухом не повели.

Они мои первые подозреваемые!

Среди них, брат Миры — принц Енотория.

Золотоглазый оборотень из оленьего клана.

Смуглый парень из кошачьих королевств.

И… второй принц Руанда. Джаред.

Теперь волк не просто смотрит, а испепеляет взглядом. Я стараюсь делать вид, что он мне совершенно неинтересен, но от мысли, что истинный может оказаться убийцей, кипяток бежит по венам.

— Благодарю за ваши ответы, леди, — говорит ведущий, закончив опрос. — А теперь время похвастаться магией! Вытяните вперёд ладонь и призовите силу своего магического дара.

Девушки, одна за одной, протягивают вперёд ладони. Я внутренне напрягаюсь, но тоже вытягиваю свою. Эта демонстрация — не испытание, лишь этап знакомства. А для меня — минута позора.

«Ничего! Это временные трудности, — мысленно подбадриваю себя. — Неважно как пройдёт знакомство. С испытанием я справлюсь, не зря готовилась!»

Мои соперницы уже формируют на своих ладонях сгустки энергии. Это самая простая форма магии и самая наглядная.

Цвет энергии отражает направление способностей. Форма и прозрачность — глубину концентрации. Размер и свечение показывает степень силы.

У каждой из двадцати девушек, что стоят на сцене, в руке зажигается шарик. У кого-то поменьше, у кого побольше. Они горят с разной интенсивностью, переливаются разными цветами… и только у меня ладонь остаётся совершенно пустой.

Я чувствую ехидные взгляды, слышу эхо шепотков, замечаю косые усмешки мужчин. Сотни людей кругом и все они смотрят на меня.

В поисках поддержки бросаю взгляд на золотой балкон, где сидит мой отец. Но король Аштарии сжимает губы, в его глазах плещутся разочарование и стыд. Рядом с ним стоит тёмная фигура… Гилберт. Наклонившись, он что-то шепчет отцу.

Мне приходится приложить все силы, чтобы сохранить спокойное лицо. Чтобы не выдать, как меня ломает внутри, как полыхает моё нутро. Хочется смыть с себя чужие взгляды.

Я давлю боль, прячу на дно души. Надменно улыбаюсь, хотя скулы сводит. Держу спину прямо, а подбородок высоко.

Подумаешь, нет магии! Но мой зверь не слабее других, даже сейчас я чувствую кролика внутри. Могу даже в человеческом обличии пользоваться его слухом, его нюхом, его ловкостью, тогда как у моих сестёр это не всегда выходит.

Но в чужих глазах я слабая четвёртая принцесса. Лишь из-за дурацкой магии!

— Леди Николь, — говорит ведущий, останавливаясь возле меня, — вы не поняли задания?

Мира ехидно хмыкает. Глаза Нанетт полны жалости.

Глава 6

Я сжимаю ладонь в кулак. Этим кулаком мне очень хочется заехать Леону в глаз. Он сам уроженец Аштарии и прекрасно осведомлён о моём недостатке, но всё равно прицепился. Зачем? Хочет развлечь публику за мой счёт? Думает, ему сойдёт с рук насмешка над членом королевской семьи?

— Я прекрасно поняла задание, господин Леон, — говорю, прячась за ледяным спокойствием. В груди печёт так, словно сердце превратилось в уголь.

— Но тогда, где ваш магический шар? — громко спрашивает ведущий, привлекая внимание даже тех, кто до этого не смотрел в мою сторону.

— Его нет, — голос звучит ровно.

— Нет? Почему? Где же он? Используйте магию! — Леон театрально поднимает брови. Ко мне липнут взгляды: жалостливые, насмешливые, ехидные. Все вместе они весят тонну, даже стоять тяжело. Но меня так просто не сломить, не заставить опустить голову.

— Во мне нет магии, господин Леон, — говорю я металлическим голосом. — Но вы могли бы заметить это сами, если бы чуть шире раскрыли свои глаза. Разве ваш зверь не учуял отсутствие во мне силы?

Зал затихает, слушая наш разговор.

— Я решил уточнить, чтобы не допустить ошибки, — примирительно разводит руками ведущий.

— Ошибки? — Я холодно улыбаюсь ему. — Ваш зверь так слаб, что вы не смогли определить уровень моей магии? Вы уверены, что по праву занимаете место ведущего отбора?