Добро и Зло… В этих понятиях сокрыт неоднозначный смысл. Две сущности, две противоположности борются друг с другом, сдерживают. Чувствительные весы качаются то в одну, то в другую сторону. Гнев и уныние, чревоугодие и ложь, алчность и гордыня, зависть и корысть, разрушение и смерть, месть и ненависть, блуд и похоть всегда найдут отражение в спокойствии и умеренности, правде и великодушии, смирении и честности, созидании и жизни, истине, прощении и любви. Малейшая капля или песчинка, упавшая на ту или иную чашу, может существенно нарушить баланс. Несмотря на великие усилия, что предпринимает каждая сторона в извечной борьбе, среди сторонников Добра и Света всё же находятся те, кто неосознанно наклоняет чашу Зла. Но хуже всего, когда подобное творится под личиной добродетели.

ЧАСТЬ 1. СМЕРТИ ВОПРЕКИ

Глава 1

— Я знаю Скрижали Отца лучше тебя! Не нужно рассказывать мне об устройстве миров!

— Я лишь пытаюсь оградить тебя от необдуманных поступков…

— Огради меня от своего недоверия, Валмалинор! Они предали нас, они должны страдать!

— Если ты вмешаешься в мирскую жизнь, Эруад может не выдержать. А поскольку Осколок ещё там, то гибель мира породит чудовищный взрыв и хаос в Глубинах Сущего. Другие миры тоже окажутся под угрозой.

— Зато они раз и навсегда прочувствуют цену предательства, когда на протяжении тысячелетий их души будут терзать демоны Глубин.

— Моя обязанность — не допустить этого.

— Viverna, treih vaard Eruad dharh!

Гарадская зима. Вечное белое безмолвие. Здесь царит безжизненная пустошь. Шквальный ветер, закручивающий причудливые танцы со снежным покрывалом, временами нарушает мрачную идиллию. Да раз в год Чудо-Вулкан разрывает в клочья ночную тьму и безмятежную тишину, растапливая ледники вокруг.

Около полутора тысяч лет назад эти земли процветали не хуже нынешних королевств, но вьорнам суждено было ответить за предательство. Драгоценный и прочный крианит теперь грудится повсюду, не нужный никому; даже той ужасной твари, что обитает здесь со времён падения Тирга. Ей не страшен лютый гарадский мороз, вмиг сжигающий лёгкие и продирающий до костей даже сквозь самые тёплые шкуры.

Оставляя за собой лазурную дымку, она медленно парит над землёй, словно ищет что-то, прислушивается. Правда, Вулкан обходит за версту. Боится. И её опасения оправданы — Дракон Фар-Фалиена не дремлет. Впереди сентябрь, Месяц Первозданного Золота, когда Зверь кружит рядом, охраняя Чудо от посягательств. Долгое время он не видывал претендентов на силу Эрве. Но Зверь ежечасно следит за Гарадом, где неведомая тварь устроила себе логово. Кажется, Дракон знает, зачем она здесь, зачем рыщет близ его обиталища. Ему не составит труда разорвать её в клочья, подойди она ближе к Вулкану.

Но тварь осторожна. Она выжидает… Она искала слишком долго, чтобы ошибиться. Ей нужен подходящий момент. На пути лишь Зверь.

* * *

— Мы оставили его в Храме, — опустошённо произнесла Милана и указала наверх, прекрасно понимая, что эльфы обо всём знают. Лоэнор прикрыл глаза и слегка кивнул. На его округлом лице дёрнулся лишь уголок рта.

Девушка не обратила внимания на детали, а вот Эвандер изучил Эрве с головы до ног. Длинные серебристые волосы были аккуратно зацеплены драгоценной заколкой, а голову венчала золотая диадема с тремя крупными сапфирами. Узкие дугообразные брови в цвет волос придавали изумрудным глазам особую выразительность. Тонковатые чётко очерченные губы отлично выделялись на светлокожем лице. Под богато вышитым голубоватым плащом, скреплённым на груди позолоченной фибулой в форме головы василиска, виднелись малахитовые доспехи, словно сотканные из мельчайших отполированных чешуек. По тому же принципу, видимо, были выкованы и сапоги с наручами, что переливались в ярком лунном свете призрачным блеском.

Двое других эльфов, что были на полголовы ниже, отличались лишь размерами диадем и инкрустированных камней, а также оливковым окрасом плащей. Цвет глаз и волос поражал своим сходством, словно Эрве эльфов сопровождали два его отражения.

Не говоря ни слова, Лоэнор отступил и повернулся к друзьям боком. Мир в глазах Миланы утратил краски и звуки. Природа больше не воодушевляла пением птиц и шелестом ветра в высоких кронах, безмолвием рассветов и бурным водоворотом рек. Даже многотысячное войско эльфов и грозный клинок за спиной не могли вселить в неё надежду. Полуэльфийка потеряла её в лице Флаури, с горечью в сердце осознавая, что виной тому оказалась именно она — приведшая в лапы кровожадного хищника. Милана ошиблась. Доверилась самому настоящему чудовищу. Будь он хоть трижды Эрве, она должна была почувствовать неладное. Девушка винила только себя.

Посреди ночного хадалмарского великолепия раздался грохот, заставивший растерянную девушку встрепенуться от мрачных мыслей, что кружили в её голове.

Эльфы, все как один, выхватили изогнутые сабли и приложили сжимавшие рукоять кулаки к груди. И вновь Хадалмар содрогнулся. Тысячи и тысячи восторженным кличем приветствовали новое возрождение.

Милана подняла голову. Её милое личико обвеяло лёгким ветерком, что нежно обнял, окружил, заставив на миг прикрыть веки. Словно отбросив серую маску отрешённости, оживала чудесная природа эльфийских земель. Даже сквозь ночную мглу друзья наблюдали наполнявшиеся новой жизнью причудливые сады, где вовсю зацветали яркими красками невиданные растения. Их бутоны и стебли сияли в темноте многоцветием, превратив храмовую площадь Селервилля в одно из прекраснейших мест Эруада, коего не видел никто даже в самых чудесных снах.

Наверху, возле входа в Храм, появились сотни фигур. Милана не сразу поняла, кто же там стоит; глаза предательски улавливали лишь очертания. Ей хотелось протереть их, словно от попавшей воды, что размыла чёткие линии. Все усилия оказались тщетны. Зоркость девушки на этот раз подвела.

Когда фигуры двинулись с места и начали спускаться по бесчисленным белоснежным ступеням, её захватили поистине непередаваемые чувства. Эльфийские женщины в прекрасных ярких одеяниях, что сверкали даже в хадалмарской ночи, держа детей за руки, смотрели на происходящее и, казалось, не могли в него поверить. Спустя десятилетия они вновь обрели родной дом. Теперь оправившиеся ото сна земли вновь наполнит детский смех, шёпот ветра и листвы, громкие разговоры и переливистые трели птиц.

Сквозь медленно движущуюся толпу протискивалась ещё одна фигура. Она словно опаздывала, торопилась, аккуратно обходя обомлевших эльфийских детишек. Девушка пристально вгляделась, потом сильно зажмурилась, будто бы пытаясь понять — показалось ей или нет. Раскрыв глаза, она ощутила, как стоящий рядом Эвандер больно схватил её за плечо и стал судорожно дёргать. Ему точно не показалось. Но если полуэльф от увиденного лишился дара речи, то Милана не смогла сдержать эмоций.

— Флаури! — восторженно крикнула она и закрыла лицо ладонями. — Как вы?.. — вопросительно воззрилась на эльфов Милана, пытаясь понять, что же сотворили с ним в Храме Селервилля. Лоэнор лишь склонил голову в ответ, одарив нежной улыбкой.

Юноша спешно спускался, бесконечно извиняясь перед прекрасными дамами за бесцеремонность. Пробежав между идеально ровными рядами воинов Хадалмара, сын Варнора остановился в шаге от Миланы и протянул девушке её тёмно-серый плащ. Эвандер растянул рот в широкой улыбке. Как вернули к жизни Флаури, его в данный момент волновало меньше всего. В следующий же миг трое бросились в крепкие объятия друг друга. Волны необычайных обжигающих приятным теплом эмоций неудержимыми лавинами захлестнули друзей.

Свершилось невероятное чудо. Милана не верила в происходящее. Она так прижала к себе друга, словно сомневалась, что он настоящий. Казалось, всё это сон, который в любой миг может закончиться, растворившись в ночи, Флаури растает в воздухе, а несчастная девушка упадёт на площадь, не удержавшись на ногах.

— Я так рад, что вы живы! Я уже не знал, что и думать, после произошедшего в империи! Представляете, мне показалось, что я спалил всех в том лесу! Проклял за это всё на свете и себя в том числе! Как же прекрасно, что вы здесь! — взахлёб тараторил Тимбертон, не находя места своим чувствам.

С Эвандером его, конечно, не объединяли месяцы странствий по северному Эруаду, но свою долю объятий полуэльф всё же получил. А вот Милану Тимбертон отпускать отказывался, крепко прижимая к себе. Впервые за долгое время он почувствовал тепло её тела, окунулся в едва различимый фиалковый аромат золотистых волос, что смешался с пылью дорог и кровью сражений. Но сейчас Флаури ощущал только её запах, такой родной и притягательный.

— Мы были в плену… — Милана не закончила фразу, вспомнив об одной очень важной детали, что не терпит в сей момент отлагательств.

Обтерев хлынувшие из глаз слёзы радости, девушка повернулась к Высшим эльфам.

— Флаури, познакомься! Посланник Анориса — Лоэнор! И Высшие эльфы Хадалмара — Валориен и Эрмениал! — торжественно произнесла она, взяв друга за руку.

Тимбертон никогда бы не подумал, что в его жизни настанет момент, когда он окажется лицом к лицу с Эрве. Для него существовали лишь сказки и легенды про сильнейших мира сего. Он как-то неохотно верил во все волшебные перипетии Эруада.

Сын Варнора коротко поклонился. На лице застыло недоумение. Оказаться рядом с Посланником было, конечно, удивительно. Но следующая фраза повергла друзей в безумие:

— Приветствуем тебя, Посланник Валмалинора! — словно заранее подготовившись, звонким хором выговорили эльфы.

Флаури после секундной паузы отмахнулся.

— Да бросьте. Какой из меня Посланник? Я — сын фермеров…

— Ты — Эрве людей и Посланник Валмалинора, Флаури! Ты — наследник Мау’Кина! И поэтому в тебе течёт его сила, которую ты приобрёл после его смерти, — убрав руки за спину, произнёс Лоэнор.

— Ещё больший бред, который я слышал! — смешком отозвался тот. — У меня есть родители. Мать и отец… был. Брат есть. И вы хотите сказать, что они мне не родные? — он недоверчиво воззрился на эльфа.

— По крови — нет… — начал было Лоэнор, но Тимбертон его громко перебил:

— Да вы что?! Тоже тут все умом тронулись?! — ткнул пальцем в сторону Высших Тимбертон.

— Флаури, успокойся, — прошептала Милана, взяв его за плечи и пытаясь отвлечь от невероятной новости, в которую ей самой верилось с трудом.

— Ты слышишь, что он несёт?! Ты веришь в это?! — продолжал отмахиваться, словно от назойливой мухи, тот, не спуская глаз с Эрве эльфов.

— Давай выслушаем его, — процедила девушка, одёргивая друга.

Сын Варнора лишь сурово вцепился взглядом в Лоэнора. Всё его существо противилось столь чужеродным мыслям. Но он решился, неуверенным жестом предлагая Посланнику Анориса поведать тайны прошлого.

— Гляди, — Лоэнор рукой описал перед собой полукруг.

Земля под ногами вдруг задрожала. Воздух наполнился сероватой дымкой. Флаури отпрянул назад. Спустя мгновения возникли расплывчатые силуэты людей. Затем картинка стала чётче, а спустя ещё полминуты на ней заиграли краски. И тут юноша оцепенел. Он увидел очертания знакомой деревни, своего дома и фигуру женщины. На ней было грязное, местами разорванное платье. Босые ноги, разбитые в кровь, медленно шаркали по песчаной тропе. Она несла корзину, согнувшись, словно под тяжестью взваленного на спину мешка с зерном. Подойдя к жилищу Тимбертонов, она поставила её на крыльцо, постучала и спешным шагом удалилась. Дверь открыл… Варнор. Он поднял корзину и заглянул внутрь. Его глаза тут же приняли форму картофелин. Он что-то крикнул, и спустя секунды выбежала Эмилия.

Флаури завороженно смотрел, вглядываясь в лицо отца, словно пытаясь запомнить каждую деталь, каждую морщинку. Велико было желание прикоснуться, обнять и не отпускать. Он протянул руку к образу отца, надеясь ощутить гладко выбритую огрубелую кожу, но картинка вдруг безжалостно размылась, растворив краски и очертания.

Тимбертон прекрасно понимал, что в той корзине лежит именно он. Но верить в это ему никак не хотелось. Был ли смысл Лоэнору обманывать?

Милана и Эвандер застыли, будто статуи. Флаури тоже не мог произнести ни слова.

— Последнее доказательство моих слов… — Лоэнор протянул Милане руку и жестом указал передать ему свёрток белоснежной ткани. Девушка осторожно сняла со спины оружие и отдала в распоряжение эльфу.

— Возьми его, — держа перед юношей оружие, мягко проговорил Лоэнор.

Флаури, скорчив гримасу недоверия, развернул шёлковую накидку и застыл в изумлении. По рунам пробежала искорка, словно меч оживал, словно внутри него забилось сердце, гонящее по металлическим артериям смертоносную энергию.

«Вот он! Легендарный эльфийский меч!» — Тимбертон поднял глаза на Лоэнора, и тот лишь кивнул.

Ладонь коснулась резной рукояти, лезвие отозвалось голубоватым свечением и приятным гулом, драгоценный камень в центре гарды слегка засиял. И только Флаури схватился за эфес, как меч охватил огонь.

Он ожил!

Он вернулся!

Он вновь готов вкусить кровь врагов!

Сын Варнора отбросил разбушевавшееся оружие, словно синее пламя обожгло ему руку. Но он всего лишь испугался. Клинок со звоном на треть вонзился в каменную плиту и, слегка покачиваясь, продолжил издавать тот самый приятный гул.

Лоэнор без труда вытащил оружие и сказал:

— Это — Клинок Анориса, Чешуйчатый Змей. Только боги или их Посланники способны владеть подобным оружием. Другие могут умереть, лишь прикоснувшись к нему.

Друзья замерли. Легенды о волшебных мечах только что оказались развеяны по ветру. Во всех летописях и учебниках они упоминались как зачарованные эльфийские клинки, что были созданы для борьбы с разъярёнными орками ШруанУра. Но в своё время даже эльфы не могли взять в толк историю происхождения оружия. И лишь когда пара несчастных, попытавшихся овладеть ими, пали ужасной смертью, Эрве осознал их истинную природу.

— Он не врёт, Флаури, — вставил вдруг Эвандер. — Я прочувствовал это на себе.

Юноша искоса посмотрел на него.

— Милана, ну хоть ты скажи, что это всё шутка! — почти взмолился он, понимая, что для юмора время совершенно не подходящее.

Девушка слегка развела руками и покачала головой. Ни слова Эрве, ни Чешуйчатый Змей, ни утверждения Эвандера не пробудили во Флаури сомнений в том, что он — сын своих родителей. И лишь безмолвная реакция Миланы оказалась для него единственным доказательством правоты Высшего эльфа. Он верил ей беспрекословно. Она была для него единственным мудрецом, незаменимым учителем и лучшим во всем мире другом, что не посмеет лгать в лицо, особенно — в вопросах семьи.

Тимбертон опустил взгляд. Пустота овладела его разумом, вмиг разбросав в стороны вереницу мыслей.

— Это что же получается… — он обхватил голову руками и нервно забродил кругами, — я — сын Мау’Кина, правителя Тираубена и короля Къёрденфелла, брошенный собственными родителями в ничем не примечательной деревушке. Они просто оставили меня…

— Они хотели тебя спасти, Флаури, — положил руку ему на плечо Лоэнор, пытаясь успокоить и поддержать. — Тебе по праву наследования перешла Великая Сила, Бессмертие, Дар Богов. Ты — Посланник Валмалинора. Ты — лидер своей расы. И лишь вражеский клинок может прервать твою долгую жизнь.

— Мне это совсем не нужно, — покачал головой Флаури.

— Таковы основы мира, Спаситель эльфов. Шесть богов… Шесть рас… Шесть Чудес… Шесть Посланников.

— Я знаю это. Но вы не понимаете. Для меня важнее всего моя семья! Пусть то, что вы говорите — правда, но эта война не моя. Раз уж боги её затеяли, не им ли разгребать всё это?

— Ты прав и не прав одновременно, — спокойно произнёс невозмутимый эльф. — Боги действительно затеяли эту войну, но они не в силах остановить грядущее. Восстановить порядок вещей способны лишь мы — Эрве.

Флаури пребывал в смятении. Его родные места наверняка охватил ужас. Его семья, скорее всего, в опасности. То, что утверждают эльфы Хадалмара, не укладывается в голове. Вернее, Тимбертон даже не воспринимал эту новость всерьёз. Ему хотелось лишь поскорее прийти на помощь королевству Алакорн.

— Пусть так, — попытался разложить он по полочкам навалившийся беспорядок. — Даже если я — Эрве, могу я спокойно вернуться к той семье, которую считаю действительно своей? Мне не нужны больше сражения за спасение мира. Я хочу быть с родными! Я надеялся освободить вас, а потом вернуться. Эльфы свободны. Этого должно быть достаточно, чтобы противостоять угрозе. Отправьте меня домой!

— Мы не вправе держать тебя, Флаури. Ты можешь вернуться к родным. Но знай — рано или поздно тебе придётся столкнуться с последствиями кровожадных замыслов Зарбасунира.

— Зарбасунира? — напрягся вдруг Тимбертон. Таких легенд о нём он не слышал.

— Он лихо дурил нам мозги под видом старика Рандамира, — вступила в разговор Милана. — Мы и знать не знали, что он — гном… и Посланник самого Тирга.

— Что?! — воскликнул юноша. Милана лишь развела руками.

— Значит, это он вас сюда прислал, — заключил Лоэнор.

— Вы даже не представляете, как он всё продумал. До каких мелочей…

С десяток минут Милана рассказывала подробности зловещего плана Зарбасунира и поведала обо всех событиях.

— Как удалось гному принять облик человека? — возмутился Флаури. — Разве Эрве подобное под силу?

— До сих пор ни одному Посланнику не удавалось познать тайны перевоплощений, — покачал головой Лоэнор. — И мне приходит на ум лишь одна мысль — не помог ли ему Тирг обрести запретные знания, что ревностно хранят боги и не рискуют ведать другим Эрве?

— Один меч похищен, — с досадой заключила девушка.

— Меч Ярха, — кивнул Лоэнор. — Благодаря вам оружие Анориса в надёжных руках. И у нас есть шанс в предстоящей битве, — успокоил он друзей. — Нам неведом истинный путь врага, но мы знаем его цель. Ведь такие Мечи так просто не крадут.

— Как оказались в Эруаде Мечи самих богов? — еле слышно произнесла Милана.

— Анорис и Ярх утратили их во времена восстания Тирга. Пожертвовав собой, они заключили старшего брата нерушимыми оковами и сами оказались заперты в мрачных глубинах внутри нашего мира. Потеряв связь со своей обителью, боги не смогли удержать Мечи, и те низринулись с небес в Эруад, оказавшись в Хадалмаре.

— Получается, Анорис и Ярх не были заодно с Тиргом? — взволнованно поинтересовалась девушка.

— Такие слухи блуждали по Большой Земле одно время…

— И, кажется, мне известно, кто их первоисточник, — сверкнула глазами полуэльфийка. Друзья всё больше удивлялись тому, как ловко гном обставил ложными легендами предательство Тирга, как грамотно он рассчитал все ходы. Вот только на последней стадии его безупречного плана возникли трудности, перечеркнувшие весь многовековой труд. Насколько надо быть уверенным в успехе, чтобы вот так просто потерять один из артефактов буквально на пустом месте? Или, впав в эйфорию от свершившегося, он лишился всякой бдительности и решил, что уже никто не сможет вмешаться и забрать Клинки, коим нет равных на просторах Эруада?

— Лоэнор, ты сказал, что знаешь его цель. Неужто Зарбасунир планирует каким-то образом освободить Тирга из заточения? — отбросив нахлынувшие мысли, спросил Флаури.

— Ты всё верно понимаешь.

— Что же это значит? — непонимающим взглядом уставился на эльфа Тимбертон.

— Тирга сдерживают две сущности. Чтобы попытаться освободить его, Зарбасуниру необходимо знать место, где пространство между мирами имеет брешь. Во времена противостояния богов такой разлом существовал в недрах современного Тираубена. Крепость тогда построили как раз на месте, откуда в Эруад прорывались безумные твари Глубин Сущего. Это было сделано для того, чтобы денно и нощно следить за недрами. А сам портал был запечатан Эрве. Есть вероятность, что Тирг заточён именно там. Зарбасунир об этом прекрасно осведомлён. Однако нет гарантии, что подобное предположение правдиво. Он, несомненно, не рискнёт нападать на Тираубен, заведомо досконально всё не разузнав. Но что-то мне подсказывает о существовании магической связи истинного Обладателя и его Клинка. Ведь как бы далеко ни находился Ярх, его Меч будет тянуться к нему всеми силами. Как бы Зарбасунир не нашел эту ниточку.

— Если гном обнаружит связь, мы можем не успеть остановить его. Особенно, если окажемся в другой части Эруада, — заключил Флаури.

— Как только Коготь Опустошения — он же Меч Ярха — отыщет путь к своему Обладателю, Чешуйчатый Змей не останется в неведении. На данный момент они едины, — сложил руки на груди эльф.

— А у Тирга был свой Меч? — поинтересовался юноша.

— Несомненно. Но о его местонахождении никому не было известно. По крайней мере, до сих пор, — неопределённо ответствовал Высший. — Хочется верить, что о нём не ведает наш враг. Иначе он обретёт невиданное могущество.

Милана вдруг закопошилась в небольшой кожаной сумке, что подобрала на месте падения Флаури. Достав знакомую книгу, она с надеждой спросила:

— Может, содержащиеся здесь записи нам помогут?

Лоэнор взял труд великого Кгауни и несказанно удивился.

— Как вам удалось отыскать её? — переворачивая страницу за страницей, произнёс эльф.

— Зарбасунир… — сурово ответил Флаури.

Посланник Анориса слышал разные истории о временах, когда Кгауни создал сие творение. Одни твердили, что Эрве сошёл с ума и стал придумывать разные небылицы, другие считали его истинным Посланником, которому явился сам Валмалинор, поведав о тревожном будущем. В любом случае его утверждения не нашли поддержки среди Круга Эрве, породив, ко всему прочему, корыстные побуждения завладеть таинственными знаками богов.

Лоэнор смог объяснить друзьям значение того заклинания, что Милана произнесла у Чуда Къёрденфелла. Оказалось, что девушка тогда была права. При помощи древних рун ей удалось воззвать к покоящимся душам Эрве людей, которые смогли вернуть к жизни умирающего Флаури. Он нарочно не стал заострять внимание на настоящем отце юноши, осторожно ограждая от лишних упоминаний. Пока к нему не придёт полное осознание его происхождения, не стоит играть с чувствами, которые и так слишком обострены.

Всё, что было запечатлено на страницах — Храм Селервилля, лица Эрве, рунные символы и клинки — для несведущего человека ли, эльфа ли, либо какого другого представителя рас Эруада оказалось бы безумной мешаниной из разных произведений. И только Эрве мог познать тайны, хранящиеся на пожелтевшем пергаменте.

Высший эльф был поистине поражён сходством в мельчайших деталях изображённых Мечей и их оригиналов.

— А вот и Меч Тирга, — проводя изящными пальцами по рисунку, тревожно произнёс Лоэнор.

Друзья вытянули шеи, пытаясь разглядеть оружие.

— Там что-нибудь написано о месте его падения? — не сводя глаз с идеально прорисованного божественного Клинка, спросила Милана.

— К сожалению, нет, — покачал головой эльф. — Ни о падении, ни о заключении Тирга ничего не сказано.

— Как же Валмалинор мог знать о том, что эльфов настигнет эта беда? — нахмурился вдруг Флаури.

— Я могу лишь предположить, что Валмалинор догадывался о тайных планах Тирга и его Посланника и поведал Кгауни некие запретные знания в ответ на действия брата. А Эрве людей не следовало делиться ими с остальными. Тогда-то у Зарбасунира и появился шанс… А сам Валмалинор вряд ли мог догадываться о проклятии Эдиана.

— Но гном читал нам про то, что Кгауни предсказал исчезновение эльфов… — начала Милана, но, заметив на лице Лоэнора саркастическое выражение, осеклась и поняла, что Зарба отлично сыграл тогда роль наставника, навешав им лапши.

Эльф закрыл книгу и передал её девушке. Наступило неловкое молчание.

И вдруг Флаури заговорил:

— Лоэнор, — спокойно произнёс он, — ты — великий и мудрый правитель. Ты хочешь предложить мне бросить мою семью на растерзание приспешникам проклятого гнома? Неужели ваше могучее воинство во главе с Эрве, у которого в руках Меч Анориса, не сможет противостоять Зарбасуниру? Для чего нужен я, обычный парень из деревни Веорна, которому не под силу одолеть даже хулиганов-сверстников?

— Эруад, Флаури, — не что иное, как часть единого могущественного организма. Среди тысяч таких же миров ранее он служил Величайшему Отцу всех богов, — в том числе и тех, кто властвует над ним сейчас. На бескрайних просторах Глубин Сущего Он со своими сыновьями сражается с бесчисленными ордами демонов и тварей, что населяют те места. И каждый созданный богами мир в освобождённом от чудовищ пространстве был призван тем или иным образом возвращать Высшим Силам часть накопленной энергии для продолжения борьбы. В Эруаде такой энергией являлся Осколок Мира, что ежегодно создавали Эрве из даров Чудес. Но для того, чтобы возродить Осколок, нужны были все шесть Эрве и все шесть даров Чудес Эруада. А теперь — главное… Четыреста пятидесятый год от Первого Восхода. Пятое число июня. Величественный праздник Сарветанг, что проходил в Срединных землях ежегодно. Подходила к концу двадцатиоднодневная молитва шести Эрве. Осколок Эруада уже сформировался, и боги вот-вот должны были завладеть им. Но случилась страшная беда, последствия которой сотрясают мир по сей день. Доселе мирные вьорны, нарушив неписаные законы Эруада, сумели выкрасть Осколок из Цитадели Мира, пока Эрве находились в медитации. Что именно толкнуло их на предательство, остаётся загадкой. Но в тот роковой день боги не смогли прийти к единому мнению. Тирг разгневался и стал требовать от братьев жестокого наказания преступивших законы. Его не поддержали. После долгих споров старший бог принял решение самостоятельно. Он оказался непреклонен и выпустил на свободу Зверя Хагерита — Виверну Заснеженного Пика, — чтобы уничтожить Эруад. Однако другие боги воспротивились. Они хотели дать этому миру шанс. Во время величайшей магической битвы, что происходила в Глубинах Сущего, в Эруад открылся тот самый путь. Монстры Глубин прорвались через ослабленную защиту, уничтожая всё живое, не имея ни жалости, ни сострадания. Ими двигали лишь гнев и ненависть. День сменялся ночью несколько раз в сутки, реки потекли вспять, моря затопили часть суши, солнце вставало на западе, а садилось, где ему вздумается. Катаклизмы терзали обитателей Эруада три дня. И лишь победа богов над Тиргом вернула спокойствие в израненный мир.

Эруад давно не приносит Осколков. Хоть он и стал бесполезен для Величайшего Отца, боги по сей день не решаются его уничтожить, ведь в недрах Эруада всё ещё заточены их братья.

— Получается, что они и освободить их не могут, поскольку те сдерживают Тирга, и уничтожить всех нас, ведь это убьёт Троицу, — заключила Милана.

— Всё верно, — кивнул Лоэнор. — И кто знает, что случится, если Тирг вырвется на свободу. Ведь тогда Анорис и Ярх не задержатся в его тюрьме. Что станет с Эруадом — неизвестно. Нам неведомо, что сотворят Высшие Силы. Мир может вернуть свою значимость лишь при единстве шести Эрве, которого, к сожалению, пока не достичь. Зарбасунир подчинил себе гномов, выгнал с родных земель орков, не позволяя им приблизиться к Чуду ШруанУра — теперь там властвует империя. Вьорны вообще одичали и рыщут сейчас в Срединных землях, нападая на любого, кто рискнёт сунуться в болотистую местность.

— Чтобы вернуть надежду в Эруад, необходимо избавиться от Зарбасунира и дать гномам обрести нового Эрве, — продолжала умозаключения девушка. — Затем вернуть оркам их земли с тем же условием и собрать через год новый Сарветанг.

— Не получится. Чудеса заточённой Троицы спят беспробудным сном почти полторы тысячи лет. К тому же вьорнам, даже если бы им очень хотелось, не подобраться к Вулкану. Их земли прокляты.

— Какой у нас выход? — испуганно посмотрела на эльфа Милана.

— Найти утерянный в древности Осколок и завершить ритуал, — предложил Лоэнор. — Но о его местонахождении вряд ли может знать кто-то, кроме вьорнов.

— От меня-то какая польза? — непонимающе уставился на эльфа Флаури.

— Эрве, мой друг, сильны в единстве. Так наставляли боги ещё до того, как кто-либо смог завоевать этот титул. Они в тот момент не предполагали, что однажды Эрве будут воевать между собой, но раз уж так случилось, то в единстве с тобой мы сумеем остановить врага.

Эльф замолчал, сложив руки за спиной. Он больше ничего не мог поведать друзьям, чтобы окончательно убедить в правоте собственных суждений и в наличии невероятной угрозы, нависшей над миром.

Флаури, всё это время внимательно слушавший историю Эрве эльфов, пребывал в недоумении. Казалось, он может вернуться домой к семье и жить дальше, но страшная правда мироздания говорит лишь о том, что парень является неотъемлемой частью того самого шанса на спасение. Перед его глазами вспыхнули видения разразившихся кровопролитных сражений в родных местах, трагедии королевств, городов и отдельных подданных — всё, что может случиться, если Лоэнор действительно знает, о чём говорит.

Однажды Эрве уже использовал его — наивного деревенского мальчишку — в своих коварных планах. Сейчас же Флаури почти поверил во многие, казавшиеся порой сказочными, вымышленными, события, случившиеся тысячу с лишним лет назад. И стоит ли игнорировать опасения Эрве эльфов и надеяться на благоприятный исход? Если, и правда, Эруад существует лишь для поддержки какого-то там Величайшего Отца, кем бы он ни был, то юноша просто обязан предпринять все усилия для объединения Посланников. Иначе столь дорогого ему мира и живущих в нём может попросту не стать.

Боги же не всегда могут быть снисходительны. В один день им станет наплевать на пустой бесполезный мирок, что болтается среди тысяч других, но приносящих требуемые плоды.

Флаури молча протянул руку Лоэнору. Эльф прекрасно понял намерения своего Спасителя и передал ему зачарованный Клинок. Чешуйчатый Змей, оказавшись во владении Эрве, вновь вспыхнул неудержимым пламенем. По телу прокатилась волна неиссякаемой энергии. Он чувствовал, что способен сразить любых демонов с этим оружием, и даже Зарбасунир — не преграда его нынешним целям.

— Усмири свои чувства, и Меч последует за тобой! Направь свой гнев против врагов, и он низринет на них божественную силу! — воскликнул Лоэнор.

Флаури смотрел на полыхающее лезвие, представив образ заклятого врага. Оружие отозвалось без промедления, охватив храмовую площадь ослепительно-голубоватым сиянием. Тимбертон прикрыл глаза и выбросил из головы отвратительное лицо негодяя. Змей последовал за своим Обладателем и мирно уснул. Пламя исчезло, а сияние растворилось во мраке хадалмарской ночи.

— Великий Лоэнор, Эрве эльфов, Посланник Анориса и повелитель Хадалмара! — громко начал сын Варнора. — Я, Флаури Тимбертон, сын Варнора и Эмилии, готов идти с тобой, готов сражаться с тобой со всеми мыслимыми и немыслимыми врагами, что посягнут на нерушимость Эруада, готов объединиться с тобой и объединить всех Эрве для восстановления древних традиций и неписаных законов! И пусть боги, если этот мир ещё важен, помогут нам на этом нелёгком пути!

Лоэнор слегка улыбнулся и кивнул. Милана с Эвандером сияли от гордости за Флаури. Он сделал важный выбор, в очередной раз жертвуя самым дорогим во благо возрождения мельчайшей надежды.

В самом ли деле он осознаёт всю значимость принятого решения? Не слишком ли оно спонтанно? Пусть даже ему представили, казалось, неоспоримые доказательства его принадлежности к Кругу Эрве, всё же сомнения ещё теплились в доверчивом юном сердце, которое однажды уже обожглось о безжалостный огонь предательства.

Сейчас сами эльфы твердят Флаури о его судьбе, о предназначении и великой угрозе. И сын Варнора вновь доверился тем, кого считал великой силой добра, кого уж точно не сумеет одолеть смердящая скверна идей уничтожения мира. Друзья нисколько не сомневались в нём, а вот сам Тимбертон глубоко в душе растерянно терзал себя за то, что не смог сформировать собственного мнения.

— Давайте вышибем империю с насиженного места! Ведь впоследствии оркам понадобится Чудо. Глядишь, и Зарбасунира там отыщем! — отважно заявил Эвандер.

— Сначала нам нужно понять, что происходит в тех землях. Если Зарбасунир нашёл способ привлечь на свою сторону Глубинных псов, мы не можем опрометью броситься в империю. Кто знает, что творится в бескрайних лесах, — не согласился Лоэнор.

— Мы можем попросить помощи у Свободных Пристаней! — отбросив круговорот мыслей, обрадовался Флаури. — Их разведчики не вылезают с земель империи.

Лоэнор лишь на секунду задумался, а затем повернулся к строю эльфов.

— Отправляемся! — скомандовал Эрве. — Северный Эруад уже полностью наводнён врагом! Наверное, каждый познал, что такое война! Нельзя медлить!

Вмиг идеально ровный строй рассыпался. Эльфы бросились на запад в густой дубняк. Женщины и дети медленно, словно нехотя, двинулись на юг в Селервилль. Насладиться красотами столицы, её могучими лазурными замками, бирюзовыми озёрами и пышными садами друзьям, увы, не удастся. Но Лоэнор всё же пригласил их посетить возрождённые земли, увлекая вслед за исчезнувшим в зарослях воинством.

Во время путешествия по волшебному эльфийскому лесу их сопровождали сотни светящихся бабочек, что играли многоцветием красок в хадалмарской тьме. Вмиг распустившиеся бутоны радовали изящными сладковато-терпкими ароматами. Растения пробудились от мучительно-долгого сна и теперь наперебой спешили одарить путников своим великолепием. Мелодичные трели неугомонных птиц будоражили слух, вконец разогнав ночные путы.

Вскоре путники очутились на границе роскоши. Далеко внизу, на крутых склонах хадалмарских гор возвышались причудливые башни и замки, блистающие голубизной крыш. В темноте рассмотреть все прелести Ильверсариона — прибрежного города, что распростёрся далеко на северо-восток — не удалось. Но лунный свет настолько божественно отливал словно в стеклянной поверхности разнообразных строений, что глаза невольно щурились от сверкающих отблесков, заполонивших в один миг загадочные предгорья.

Сам Ильверсарион показался спустя несколько часов. Грозные гранитные стены, захваченные разбушевавшейся растительностью, величественно возвышались над головами. Даже Лоэнор удивился тому, как природа беспощадно овладела здешними местами. Корни и ветви, цветы и стебли буквально заполонили и улицы, и дома города. Эльфы отсутствовали всего несколько десятков лет, а сложилось ощущение, будто пару столетий.

Именно отсюда, из глубочайшей бухты Ильверсариона, отплывали сотни кораблей во времена Эпической войны с орками. Сюда же и вернулись почти истреблённые расы Анориса и Ярха. Около двухсот лет понадобилось обеим для восстановления, а эльфам — ещё тридцать, чтобы пережить загадочное исчезновение.

Вот и первые строения раскинулись по обе стороны от реки Виллиас, что своими бурными водами разделяла город надвое. Они шли по её левому берегу, запрокидывая головы вверх. Величеством, благородной статью и изяществом построек невозможно было насладиться за время путешествия по Ильверсариону. Хотелось остаться здесь навсегда, забыв о сражениях, о войне и проклятом гноме с его задумками.

Недалеко от берега, по правую руку раскинулись цветочные сады. Там были дивные пруды, чьи гладкие воды отражали лунный свет. Настанет утро, и краски зальют всё вокруг. Вскоре придут эльфы, и вновь возродится жизнь. А пока таинственную тишину нарушают лишь тысячи шагов.

На восходе у западного берега Эдиана собрались несколько сотен белоснежных кораблей, направляющихся на Большую Землю. Раскачивались их гордые форштевни в образе лебединых шей, а лёгкие бирюзовые паруса колыхались под утренним бризом. Солнце выглянуло из-за вершин охваченных лесами гор. Чистое небо отражалось в прозрачных водах побережья. Картина, надо сказать, пленяющая разум, будто вовсе и нет никакой угрозы. Разве есть что-то лучше, чем остаться в чудесных землях, окунуться в здешние красоты и раствориться в бескрайнем блаженстве? Несомненно, есть. И задай кто-нибудь этот вопрос Флаури, он бы без промедления ответил — семья.

Юноша, великим чудом спасённый из удушающих объятий смерти, не находил себе места и нервно бродил по палубе взад-вперёд.

— Ну не маячь, Флаури! — не выдержала вдруг Милана. — Расскажи лучше. Ты был… там?

— У Врат Очищения?

Милана кивнула.

— Нет. Никаких Врат я не видел. Но мне довелось побывать в таком божественном месте, что не сравнить ни с чем. Я даже не знаю, как его описать… — он почесал в затылке. — Абсолютно безмятежная солнечная пустота. Так приятно было там находиться! Свобода, лёгкость и немыслимое блаженство! Здесь, с вами, правда, намного лучше, — Тимбертон улыбнулся. — Помимо меня там были и другие… души. Да-да, именно души. И я не сомневаюсь — души эльфийские. Я не чувствовал боли, когда упал, лишь разом потемнело в глазах, а потом брызнул яркий свет. Но было страшно. В момент падения я жалел лишь о том, что больше не увижу родных, — Флаури, не отрываясь, смотрел на расцветающий Ильверсарион.

Затем он рассказал о путешествии вместе с бестелесными сущностями к месту, откуда они вернулись в мир живых, а закончив, вновь нахмурился.

— Не могу спокойно сидеть и ждать, когда мы доберёмся до Пристаней! Чует моё сердце… — однако он не успел договорить.

— Флаури! — обратился вдруг к нему высокий Лоэнор. — Я понимаю твоё бескрайнее беспокойство, но будь мужественнее, Спаситель Эльфов! Тебе не успеет надоесть море, как наши корабли достигнут берегов свободных людей.

Эрве закончил, и эльфийские лебеди грациозно начали свой путь, огибая континент. Постепенно усиливающийся ветер приобрёл вскоре невиданную мощь, подгоняя корабли, словно сотни гребцов без устали работали вёслами — Флаури не мог не знать, что на самом деле ими движет.

Мысли закручивались вокруг его семьи, вокруг родной деревни, да и всего королевства в целом. Но больше всего Спасителя эльфов одолевало неприятие собственного бессмертия, о котором писали во всех учебниках и летописях. Он пока не желал разбираться в эрвских законах, не хотел осознавать все тяготы судьбы, но прекрасно понимал, что вернуться к этим вещам ему всё равно придётся.

Отвлекла Милана. Положив руку юноше на плечо, девушка подробнее рассказала Флаури о произошедшем с ними после побоища в лесах ШруанУра — о страшном тролле, о перевоплощении Рандамира и о битве с Нагхаром, а также поведала о сложившихся на данный момент картинках задумки врага. Она не только не сомневалась, что загадочные убийцы оказались блестяще сыгранным театром, но и была почти уверена, что тот самый Мортон тоже находился у гнома на крючке. И лишь на обратном пути пират осмелился отступить от намеченного плана, поставив под удар всё предприятие — ведь Флаури мог запросто погибнуть в морском сражении.

Зарбасунир отводил от друзей беды как мог; даже в сознание Миланы каким-то образом сумел проникнуть. Он управлял Флаури, словно марионеткой, то ограждая разум от вторжения, то направляя его руками магию стихий в нужное русло. А когда помощь спутников более не требовалась, когда бескрайние леса империи поглотили ничего не подозревавших всадников, вот тогда-то и решил Зарба избавиться от излишней компании, чтобы ещё глубже вонзить в сердце жертвы кинжал страха за весь Эруад.

Сын Варнора лишь в сердцах ударил кулаком по краю борта и прорычал:

— Как же он нас обдурил! Ну, предатель! Значит, это ты убил моего отца! Лучше бы тебе залезть обратно в ту пещеру, из которой ты вылез, иначе не завидна твоя участь!

Глаза Флаури пылали безудержным пламенем. Милана даже чуть испугалась. Перед ней сейчас стоял не тот взбалмошный мальчишка, что когда-то цепенел при виде орка, стонал после каждой мало-мальской тренировки, может, даже ещё и не настоящий боец, но тот, кто повидал в своей ещё короткой жизни очень много смерти, был и оружием её, и жертвой. Случившееся изменило его отношение ко многим вещам. А когда он раскроет в себе истинные возможности Эрве, то от Флаури, которого она когда-то знала, не останется и следа.

Каков же будет итог? — первое, что беспокоило девушку.

Милана оставила друга, нежно проведя ладонью по плечу. От суровых мыслей сейчас его ничто не отвлечёт. Решив дать Флаури возможность побыть наедине со своими чувствами, девушка направилась искать Лоэнора, чтобы выяснить один немаловажный факт.

— Скажи, Лоэнор! Знаешь ли ты нашего отца? — в надежде обрести своё счастье, проговорила Милана, встретив Эрве в кормовой части судна.

— Я знал его, — задумался эльф. — Однажды он вернулся в Хадалмар, собрал кое-какие вещи и снадобья и направился обратно в Арголиад за несколько лет до проклятия Эдиана. Но вернувшись к супруге, он с горечью обнаружил, что дети пропали. Жена в истерике, весь город стоит на ушах. Он бросил на ваши поиски лучших следопытов, но все попытки оказались тщетны. Тогда он и воззвал к Высшим эльфам за помощью. Хоть мне оказалось и не под силу определить местонахождение каждого из вас, я всё-таки смог уловить твоё сознание. Насколько я знаю, тебе пригодились некоторые вещи, коим я успел тебя обучить. А вот Эвандера держали, складывается ощущение, в Глубинах Сущего, ведь даже мне не удалось зацепиться за его разум.

— Я вообще очутился где-то на границе Эйрдалла и Срединных земель. И только по рассказам местных жителей стало ясно, откуда меня привезли.

— Так значит, это был ты? — завороженно уставилась на эльфа девушка, вспоминая образ, что подарил ей знания, которым не учат ни в каких гимназиях мира. Лоэнор лишь подмигнул в ответ. Ей он являлся расплывчатым силуэтом, разговаривал с ней, пытался поведать об отце, но вскоре понял, что может не успеть. Вложив в её разум некоторые магические знания, он надеялся, что Милана сможет отыскать родственную душу на опасных просторах Эруада, а затем, видимо, её сознание перехватил Зарбасунир.

— Что же стало с родителями? Эвандер облазил весь северный Эруад, но ни матери, ни отца, ни даже упоминания о них не нашёл, — продолжала расспрос девушка.

— Не знаю, что ответить… Прошло долгих тридцать лет, — пожал плечами Лоэнор. — Надеюсь, я смогу помочь вам отыскать Элитериена.

— Элитериен, — улыбнулась Милана, глядя на Эвандера.

* * *

— Империя не совалась к нам уже несколько лет. Что-то мне подсказывает — они поднабрались сил и скоро снова нагрянут, — сурово предположил тучный мужичок с красной повязкой на лице.

— Императору надоело попусту гнать людей на убой, — ответил щуплый старик с грубой поседевшей щетиной. — Он увёл, похоже, всех солдат куда-то вглубь континента. Вчера вернулись разведчики. Говорят, земли империи совсем опустели.

— Ну, того и лучше. Значит, оставят нас, наконец, в покое.

Моряки беззаботно болтали, пристроившись у грот-мачты, и попивали какое-то прохладное пойлище, спасаясь в тени от назойливой жары.

Август в этих местах выдался чересчур засушливым. В прошлые годы ливни не прекращались бы уже неделю, но сейчас словно Чудо Къёрденфелла разразилось огненным вихрем где-то неподалёку.

Складывалось ощущение, что Свободные Пристани мирно дремлют, отдыхают после очередной тяжёлой битвы. Но на самом деле эта загадочная дрёма была обманчива. В любой момент огромный могущественный флот мог отбросить маску умиротворения и встать на защиту собственных владений.

Гладкое море, словно блестящее синеватое зеркало, тоже спокойно посапывало, нежась в тепле. Успокоились даже сизые чайки, что, горланя наперебой, зачастую не давали покоя.

Тишину нарушил крик сверху:

— Горд! Горд! Смотри! — прокричал вдруг хриплым голосом мужик на «вороньем гнезде».

Двое всполошились и даже пороняли кружки. Они устремили взоры на побережье, боясь увидеть очередную попытку имперцев разорить их жилища. У Горда молниеносно возник в голове вопрос: почему рог на суше молчит?

Оглядев береговую линию, они переглянулись. Никакого движения, всё спокойно.

— Куда смотреть-то?.. — развернувшись, крикнул наверх командир, краем глаза цепляя застлавшее голубой горизонт чудо.

Мужчины сначала застыли от ужаса, словно через миг их ждала неминуемая гибель, будто бы Глубинный дракон уже разинул перед ними свою исполинскую пасть и готов был одним могучим ударом разломить судно пополам. Затем они бросились к краю борта, чуть не перевалившись в море.

— Дай-ка трубу! — Горд резко сорвал прибор с шеи товарища и стал внимательно разглядывать приближавшееся белоснежное облако.

* * *

На третье утро, проснувшись, Милана и Эвандер не поверили своим глазам. Далеко впереди, за сплошным голубоватым покрывалом, виднелась изломанная линия прибрежной полосы, а перед ней величественно стояли сотни могучих кораблей Свободных Пристаней. Флаури был готов к столь быстрому путешествию и даже бровью не повёл, выйдя на палубу.

«Надеюсь, там всё спокойно», — как-то неуверенно подумал Тимбертон.

Спустя минуту незнакомый Флаури рог известил местных жителей Пристаней о приближении эльфийского флота. Громогласный трубный хор прокатился по берегу, призывая всех, как показалось, к обороне.

Сын Варнора ещё с первой встречи помнил, как звучит извещение об осторожности. Сейчас же Пристани трубили совсем иное сообщение. Сигнал был протяжным, низким, словно угрожающим. Тут же показалось движение. Вёсла были спущены в воду, и корабли стали медленно маневрировать.

— Что там происходит? Почему рог такой странный?! Горд должен понять, что это я, — в надежде закусив губу, проговорил Флаури.

— Может, подать им сигнал? — предложила Милана, всматриваясь в бесчисленное множество фрегатов, что выстраивались в боевой порядок.

Появился Лоэнор. На его лице застыла обеспокоенность происходящим. Флаури уверял, что Свободные Пристани должны помочь, но ситуация, кажется, складывалась иначе.

— Мне видится, что нам здесь не очень рады, — заключил эльф.

— Я не понимаю, — испуганно сказал Флаури. — Неужели ещё одна ловушка Зарбасунира? Так не должно быть!

— Что делать-то, Лоэнор? — не теряя самообладания, спросила Милана.

— Будем сражаться, если того потребует случай.

Вдруг среди шума воды прозвучал ещё один рог — спокойный и высокий. Корабли Пристаней стали разворачиваться, а один из них продолжил плыть навстречу с поднятым белым флагом.

— Горд! Это я! Флаури! — радостно запрыгал у борта юноша, хоть и не видя своего недавнего знакомого.

— Сбавляем ход! Равняемся с ним по правому борту! — крикнул Лоэнор. Все с облегчением выдохнули.

Спустя несколько минут, когда корабли встали на якорь, Флаури буквально сиял от счастья.

— Парень! Ты удивил меня! Неужели это эльфы?! — взмахнул руками Горд, словно пытаясь обнять весь эльфийский флот.

— Именно! — громко ответил Тимбертон. — Мы уж подумали, что ты решил померяться силами.

— Да это у меня слишком предприимчивые вестники. Никак не ожидали столь быстрого появления эльфийского флота у наших берегов. Пока сам лично не убедился в том, что это ты, пришлось понервничать. Благо, корабль у вас приметный среди остальных. Так бы искал тебя до ночи.

— Перебирайся скорее! — махнул рукой Спаситель эльфов.

Горд не мог подобрать чувств, когда оказался на палубе. Воочию увидеть тех, о чьих подвигах много лет назад слагались легенды, кого не видели вживую уже несколько поколений, было для него настоящим и невероятным чудом. И кто бы мог подумать, что у грязного, подранного и измождённого мальчишки, нёсшего не укладывающийся в голове бред, может получиться возвратить к жизни могущественную расу и привести её к берегам их страдальческой земли. А ведь не поверь ему Горд, не пусти в свои владения или не отправь к берегам Эдиана, столь будоражащей сердце встречи могло и не случиться.

После нескольких минут знакомства, крепких рукопожатий и поклонов, Лоэнор взял слово:

— Зарбасунир собрал под своим началом орков, гномов, и людей… Людей, мира с которыми мы вряд ли добьёмся. Готовы ли вы, свободные жители Пристаней, объединиться с нами для истребления нависшей над миром угрозы?

— Мы пойдём за вами куда угодно! — грозным хрипловатым голосом прогремел Горд, словно всю жизнь мечтавший произнести эти слова. — Только знайте: нам нужно торопиться! Империя оставила земли. Они ушли на восток. Кажется, в Къёрденфелле их что-то заинтересовало.

— Тираубен… — сквозь зубы процедил Флаури.

Лоэнор кивнул.

— Как давно они покинули ШруанУр? — поинтересовался Эрве эльфов.

— Два дня назад.

— Зарбасунир решил поспешить, — заключил Тимбертон и взглянул на Лоэнора.

— За два дня имперское войско не достигло даже границы Междуречья. Мы должны успеть в Тираубен раньше, но для этого нам нужно попасть морем в Мириан, — предложил Высший эльф.

— Но мы всё равно можем не успеть, — встревожился вдруг смуглокожий Горд.

— Крепко ли закреплены паруса твоих фрегатов, моряк? — улыбнулся Эрве.

Горд, не мешкая, вытащил из-за пояса коричневый рог, и над берегом вновь пронёсся трубный зов. Пристани вмиг ожили. Горланя направо и налево, рога отдавали чёткую команду предводителя: «Сбор! Поход! Война!»

— Горд, как там мой конь? — задал давно терзающий душу вопрос Флаури.

— Прекрасно! Сначала нервничал немного, но со временем я его успокоил. Общительный он у тебя, однако, — заулыбался командир и добавил: — Сириус сейчас на моём корабле.

Тимбертон, улыбнувшись, кивнул.

Не больше получаса потребовалось жителям Пристаней, чтобы загрузить необходимое в трюмы. Женщины и дети плыли вместе со всеми. На берегу им спокойной жизни не видать — глядишь, нагрянет империя, а защитить некому. В Мириан, конечно, они не пойдут — останутся на кораблях с частью войска.

Флаури за это время успел навестить коня, крепко обняв его и рассказав о случившемся за дни их разлуки. У Сириуса заблестели глаза от неожиданной встречи. Он всё время приплясывал, суетился, словно подозревая, что вскоре их снова ждёт расставание. Сын Варнора успокоил друга тёплыми словами и обещанием скорейшего воссоединения на землях Къёрденфелла. Они наслаждались общением до тех пор, пока вновь не прозвучал рог о полной готовности.

Белоснежные корабли двинулись на восток; за ними — флот Пристаней. Невероятное зрелище! Застеленное, словно покрывалом, Урианское море, в полудрёме покачивая плывущие суда, даже не подозревало о столь скорой смене погоды.

— Флаури, поможешь мне? — раскинув руки в стороны, призывно произнёс Лоэнор.

Юноша прекрасно понимал, о чём говорит Эрве, но глубоко сомневался, что сможет оказать хоть какую-то помощь. Его разум теперь принадлежал только ему, а сам он ни капли не ведал о древнем языке Посланников богов и заклинаниях магии стихий.

— Тебе всё это известно, Эрве людей! — будто бы прочитав мысли Спасителя, прокричал Лоэнор и прикоснулся ладонью к его плечу.

Слова эльфа отдались глухим эхом где-то в глубине сознания, словно пробуждая и поднимая на поверхность дремлющие знания. Плечо приятно обожгло. Флаури почувствовал, как к голове приливает кровь. Она больно давила изнутри, будто норовя выплеснуться наружу. Эрве зажмурился, превозмогая недуг и стараясь как бы защититься от вторжения чужого разума.

— Дай волю своим знаниям! — ещё громче закричал Лоэнор. — Пусть они наполнят собой всё твоё существо!

Тимбертон попытался освободиться от сторонних мыслей, отдавая себя власти сокрытых в нём сил. Он позволил бушующей энергии проникнуть в каждую клеточку тела, в каждый капилляр, отбросив все духовные и физические барьеры.

Словно давно заученный стих, всплывающий в памяти при прочтении первых строчек, поплыли причудливые символы в сознании, выстраиваясь в осмысленный ряд. Когда каждый из них занял своё законное место, сын Варнора осознал, что их сила в единстве. Каплю за каплей Флаури постигал истинное существо величественных рун, частицу за частицей его дух поглощал неразрывную связь элементов. Шаг за шагом рассудок Эрве раскрывался перед мощью божественных чар, что насыщали Эруад с самого его рождения. Наконец, полностью подчинившись неписаным законам мира, юноша увидел перед собой бушующий воздушный поток. В следующий миг он спиной почувствовал сильный ветер, что налетел внезапно, надув паруса эльфийских кораблей и фрегатов.

Знакомые ощущения одолели Флаури. Когда-то он гнал судно Свободных Пристаней к Эдиану навстречу надежде. Теперь предстояло проделать путь в несколько раз длиннее, но сейчас рядом с ним стоял величайший эльфийский маг; единственный, кто на протяжении более девяноста лет ежегодно сражал Василиска Чистой Воды у Чудесного Фонтана Хадалмара. И вряд ли кто-то сможет усомниться в силе двух Эрве, что, с лёгкостью подчинив себе стихию, гонят сотни кораблей к берегам наводнённой врагами земли.

* * *

Ответы на многочисленные вопросы пришли задолго до того, как войска добрались до Мириана. Из-за вершин прибрежных скал всё чётче и чётче проглядывался струящийся дым. Гадать тут не пришлось — город пал.

Корабли причаливали к песчаному берегу. Эльфы покидали их осторожно, следя за окрестностями. Высадке пришлось растянуться на несколько миль. Неширокая береговая линия полностью исчезла, накрытая изумрудной скатертью великого воинства. Сам порт Мириана не вместил бы и двух десятков судов.

Куда ни глянь — повсюду оборванные сети, бесхозные сундуки, ящики и бочки. Товары были попросту брошены посреди набережной. Вокруг ни рыбаков, ни лодок. Такое ощущение, словно люди в один миг оставили дела и пожитки и исчезли, растворившись в солёном воздухе. Но и отсутствие судов говорило о том, что некоторым жителям всё же удалось спастись. Друзья медленно обошли складские помещения. Там тоже оказалось пусто.

Из безжизненного порта в город вела широкая песчаная тропинка. Здесь и предстала перед глазами путников душераздирающая картина. Сотни мёртвых солдат, разбросанное оружие и доспехи. Весь путь до Мириана оказался усеян человеческими останками. Отрубленные головы и растерзанные тела, наваленные друг на друга, источали ужасный смрад. Пыльная дорога местами выглядывала из-под покрывала уже запёкшейся крови. Роящиеся мухи успели облюбовать жертв битвы, что свершилась накануне.

— Скорее в город! — крикнул Флаури, и все перешли на бег.

Ещё дымились подожжённые постройки, и бесчисленные стаи воронов кружили над огромной могилой в поисках лакомого куска. От былого могущества и великолепия Мириана не осталось и следа. Почерневшие от пожаров белоснежные строения и крепостные стены были разбросаны вокруг мрачными развалинами, словно остатки воинства, что совсем недавно возвышалось над священными землями.

— О нет! — сквозь зубы с ненавистью процедил Флаури, войдя в город через разрушенную стену из чёрного камня.

Казалось, в этом месте произошла не битва, а настоящая бойня. Людей попросту окружили и растерзали неведомые твари, что не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей. Похоже, местные совсем не ожидали атаки. Поломанные и опрокинутые телеги, разрушенные статуи и фонтаны, разбросанная повсюду домашняя утварь и… сотни мёртвых тел.

Пасмурный день придавал атмосфере ещё более мрачный окрас. Тяжёлые тучи сгустились над городом, словно собравшись поглазеть на трагедию. За горами на западе уже сверкнули первые стрелы молний. Вот-вот грянет гром, и небеса низринут на головы тысяч живительную влагу, оплакивая погибших в неравном бою.

Флаури потерял дар речи. Для него увиденное оказалось настоящим ужасом, что может присниться лишь в самом кошмарном сне. К горлу подступил комок. Юноша пытался совладать с чувствами, но слёзы оказались сильнее, хлынув из зажмуренных глаз. Он словно стоял посреди родной Веорны, стёртой с лица Эруада неведомым врагом. Эти мысли не удалось прогнать даже после того, как его стошнило прямо посреди городской площади.

Осознание подобных трагедий, что могли случиться и в Алакорне, разрывало на части внутренний мир, терзая раненую душу острыми кинжалами. Как справиться? Как устоять перед зловещей реальностью, что совсем недавно существовала лишь на бумаге да в строчках незамысловатых менестрельских песен?

Флаури попытался окунуться в нетронутые красоты эльфийских земель, представив образ Ильверсариона. Он хотел открыть глаза и очутиться там или проснуться дома в кровати, слыша, как мама хлопочет на кухне.

Тимбертон до боли сжал кулаки и, стиснув зубы, попытался принять ту боль, что испытали жители Мириана. Милана представляла, что сейчас происходит у него в душе. Подобные травмы не излечить ничем. Страшные рубцы останутся навеки. И ни один Эрве не сумеет восстановить его сознание. Чтобы продолжить путь, Флаури должен победить внутреннего зверя сам.

— Надо постараться найти выживших, — спокойно произнёс Лоэнор, когда сын Варнора немного пришёл в себя. — Они должны быть, — Посланник Анориса жестом указал эльфам осмотреть город.

Среди мёртвых вскоре обнаружились и трупы нападавших.

— Орки! — рыкнул Флаури, вытирая рукавом слёзы.

— Не только! — крикнула Милана, находившаяся неподалёку и склонившаяся над странным существом.

Таких юноша не видел даже на картинках. Синеватое гладкое туловище, огромные бугры мышц, рогатая голова, четыре руки, две из которых оканчивались длинными лезвиями, словно клинками. Ростом тварь превосходила человека на целую голову.

— Монстры Глубин Сущего! — презрительно фыркнул Лоэнор.

— Они-то здесь откуда? — с отвращением поинтересовался Эвандер, перешагивая через острые лезвия.

— Неужели он смог подчинить себе тех, для кого в этом мире нет места? Разве такое возможно? — ткнув сапогом ужасное создание, вопросил Флаури.

— Тихо! — прислушиваясь, сказал Лоэнор. — Здесь кто-то есть.

По команде вокруг наступила полнейшая тишина. Эльфийский слух уловил голоса, звучавшие неподалёку.

— Ребёнок плачет! — уверенно заключил Высший и направился к одному из полуразрушенных домов.

Войдя в дымящиеся руины белокаменного строения, эльф тихонько перешагивал через осколки стекла и посуды, не создавая при этом никакого шума. Увидев на полу возле дальней стены завал из досок и брёвен, он стал откидывать их в сторону. Подоспевшие друзья принялись помогать. Вскоре на полу показалась металлическая ручка погреба. Крышка открылась, и внутрь пролился тусклый свет, сразу обнаружив несколько человек. На руках у женщины рыдал ребёнок.

— Поднимайтесь. Мы не причиним вам вреда, — успокаивающим тоном проговорил Лоэнор, протягивая руку.

Перепугавшиеся люди не сразу восприняли сказанное, но вскоре стали выбираться. Их было четверо: помимо женщины с ребёнком — взрослый мужчина и подросток. Измазанные сажей лица исказил непередаваемый страх. Грязная и рваная одежда, выпачканные руки — несчастные словно выползли из рудников.

— Что здесь произошло? — как можно спокойнее спросил Флаури.

Оправившись от шока, темноволосый усатый мужчина начал говорить, пусть не очень уверенно, но всё же:

— Вчера город был атакован. Всё произошло настолько внезапно, что даже солдаты не успели собраться. Враг появился с юга и востока, — он сделал небольшую паузу, чтобы отдышаться. — Южные ворота не устояли, да и через стену нападавшим удалось проникнуть без труда. Они хлынули с обеих сторон, погнав людей к морю.

— Кто был среди них? Орки… Ещё кто? — вновь спросил Флаури.

— Не знаю. Мы ничего не видели. Сразу же спрятались, — пожал плечами тот. Ребёнок не переставал истошно кричать.

— Знаете какие-нибудь новости с юга королевства, да и вообще по миру? — осторожно поинтересовался Тимбертон, словно не желая слышать ответ.

— Несколько месяцев назад случались мелкие нападения орков в других королевствах, но всё быстро затихло. На нас напали впервые. Внезапно и из ниоткуда, — мужчина, а с ним и все остальные не сводили глаз с эльфов, присутствие которых вселяло в сердца надежды. И сейчас, видимо, люди осознали, что раз уж легенды гласят «Эльфы придут, и сгинет напасть!», то конец их страданиям где-то рядом.

— Мы можем предложить вам пока поселиться на одном из наших кораблей, — учтиво произнёс Горд. — Там, по крайней мере, вы будете в безопасности.

Выбор у чудом спасшейся семьи был невелик. Переглянувшись, они согласились. Всё равно ни пищи, ни чистой воды в городе не найти. Колодцы завалены трупами, а скот разбежался.

Рыдающему двухгодовалому малышу принесли мякиш свежего эльфийского хлеба. Тот радостно вгрызся в еду, зачавкал и успокоился. Да и сытный обед в каюте военного корабля Горда уже ждал.

Многострадальную семью заботливо сопроводили в порт, предоставив все необходимые условия для проживания. Похоже, настало время собирать выживших по всему миру и спасать их от голодной смерти. Около двух месяцев назад Флаури был здесь; в городе вовсю кипела жизнь. Да она и ещё вчера здесь кипела… А теперь в столь прекрасном и величественном месте царили тишина и смерть.

Юноша сразу вспомнил паладина Харбена, что поступил с ними крайне благородно и оказал посильную помощь. Эрве всем сердцем надеялся на то, что он остался жив и тоже хоронится где-то в городе. Хотя паладинам было несвойственно прятаться при виде опасности. Они-то как никто другой бесстрашно встречали её лицом к лицу.

Спустя час эльфы доложили о том, что город пуст. Живых больше нет. Но и мёртвых насчитали около трёх тысяч. Значит, большая часть жителей всё-таки успела покинуть поле боя.

— До Тираубена около пяти дней пути на лошадях, — задумчиво произнёс Флаури.

— Значит, едем, — пожал плечами Лоэнор.

— Где вы тут видели лошадей, да ещё на многотысячное войско? — напрягся Спаситель эльфов, не понимая, о чём говорит их правитель.

— А ты собрался идти пешком? Так всю войну пропустишь, — добродушно откликнулся Лоэнор, подбодрив хлопком по плечу.

Он повернулся к своим подданным и крикнул на эрвском о призыве сущности. Так, по крайней мере, понял Флаури. Для него этот язык с недавних времён стал узнаваем. Тотчас все эльфы принялись мелодично шептать себе под нос не то молитву, не то заклятье. Друзей окружил божественный хор тысяч благородных созданий, что словно напевали великолепную песню. И даже обеспокоенный Тимбертон взбодрился. Один за другим после ярких золотистых вспышек на улицах разрушенного города появлялись белоснежные красавцы.

Привыкший к разного рода магическим сюрпризам Флаури не удержался от возгласа радости. Люди Горда буквально окаменели от увиденного. Божественно-величественная стать и пышные гривы, сверкающие серебром, не позволяли отвести глаз, заставляя дивиться необычайному великолепию эльфийских лошадей.

Свободные Пристани тоже не собирались ползти пешком. Правда, времени на транспортировку до берега собственных скакунов у них ушло несколько больше, чем у эльфов на создание заклинаний.

Флаури с нетерпением мялся у портовых складов в ожидании верного друга, когда с кораблей стали спускать на воду животных. Плыли они самостоятельно. Обученные в суровых северных условиях, лошади четко выполняли команды своих всадников и бесстрашно следовали за ними в любом направлении.

Наконец, настал момент долгожданной встречи. Важный Сириус медленно вышел из воды, довольно зафыркав при виде счастливого друга. Тот опрометью бросился на берег, обхватив руками могучую шею заждавшегося товарища. Вновь покатилась слеза, в глазах защемило. Флаури хотел было разрыдаться, но лишь ещё крепче обнял Сириуса.

— Да ладно! — послышался вдруг звонкий голос Миланы.

Сын Варнора обернулся. Два полуэльфа неслись наперегонки к берегу навстречу своим лошадям. Оказывается, после побоища в лесу животные Миланы и Эвандера последовали за измождённым Флаури до самых Пристаней. Но показались лишь спустя время после того, как он отплыл на Эдиан. Горд заботливо принял их под свою опеку, прекрасно понимая, что это могут быть верные спутники друзей юноши. И не ошибся.

* * *

Шёл второй день, как они покинули павший Мириан. Временами в лицо дул сильный встречный ветер. Друзьям приходилось закрываться ладонями или накидывать на лицо повязки, иначе песок и пыль, летящие из-под копыт, попадали прямо в глаза и рот, противно скрипя на зубах.

Мимо них проносились громады красноватых гор, сочные зелёные равнины, поросшие карликовыми деревцами холмы и маленькие озёрца. Дорога вилась широкой лентой между раскинувшимся великолепием, что в данный момент не пленяло взоров всадников. Все мысли были уже в Тираубене.

Флаури же думал лишь о Даллор-Куре и Веорне, куда он непременно отправится. Тимбертон с горечью в сердце осознал, что тогда, в Мириане, получив письмо от матери, он так и не ответил ей. Многое случилось с тех пор — подземелья монастыря, Чудо Къёрденфелла, покушение на разум, ШруанУрское побоище и даже смерть. Всё это словно отдаляло его от семьи, направляя лишь на один единственный путь — путь спасения Эруада. А для чего ещё нужен мир, если не для счастливой жизни с родными людьми, что наверняка ждут сейчас от него любой весточки, хоть строчки, поведавшей бы им о здравии Флаури.

Он отругал себя за собственную забывчивость, что, правда, явилась следствием отнюдь не безразличного отношения к столь важным событиям. Окликнув Милану, он попросил о помощи и, остановив на десяток минут бесчисленные полки посреди изумрудной равнины, принялся писать.

Вокруг царила абсолютная тишина. Ни единого упоминания о войне. Словно в армии Зарбасунира были лишь призраки, незаметные даже эльфийскому глазу. Может, у него и нет вовсе никакой армии, а сам он надеется победить с одним лишь Клинком Ярха? Но ведь орки с Глубинными тварями не могут объявиться на пустом месте. Значит, либо сам гном объединил их для войны с людьми, либо это ещё чья-то хорошо организованная игра.

Глава 2

Флаури клевал носом в седле, и лишь благодаря Лоэнору, что заботливо поддерживал его, не падал со спины Сириуса. Спали они редко, по нескольку часов –торопились в крепость паладинов.

Дождливый август в этих местах брал своё. Путники всю дорогу прятались от ливней, которые то и дело норовили застать на открытой местности, окутав всё вокруг косой серой завесой. Иногда удачно подвернувшиеся то каменный навес, то лес с пышными кронами спасали хоть и от тёплой, но всё же доставляющей неудобства стихии. Предусмотрительные эльфы и свободные люди накидывали плотные плащи, а Флаури с Эвандером зачастую приходилось мокнуть от проливного дождя, что стоял белёсой стеной. С Миланы, точнее — с её непромокаемого зелёного костюма, вода стекала, как с гуся. Намокала лишь лёгкая серая накидка.

Юноша предчувствовал неизбежность самого крупного сражения при Тираубене за многие столетия, несмотря на то, что истинной целью гнома мог быть любой другой город. Если древние сказания не врут, то именно в Тираубене сокрыта тюрьма Тирга, и коль гному удастся захватить крепость паладинов, то старший из братьев сможет вернуться к своему зловещему плану по уничтожению мира. В таком случае остальные боги могут не справиться с его натиском.

С лица Эруада исчезнут и города, и государства, и живущие в них создания. Да и сам Эруад исчезнет из пространства Глубин.

На всём пути они не встретили ни следа воинства империи. Видать, солдаты ещё плетутся к границе Къёрденфелла. Значит, Зарбасунир не торопится. Может ли это означать, что гном всё просчитал и выжидает какой-то определённый момент?

Флаури переживал за отношения с Орденом и церковью Валмалинора. Пусть он и вправду Эрве, но, похоже, его там совсем не ждут.

— Не волнуйся ты так! Думаю, что эльфы послужат хорошим доказательством наших намерений, __ принялась успокаивать его Милана, когда он поделился с ней гнетущими мыслями.

— А если они вообще не захотят нас слушать и кинутся с мечами наголо? — терзался сомнениями сын Варнора.

— Давай не будем заранее хоронить надежду. Ты для них теперь великая личность — тот, кто привёл к их порогу самих эльфов. И вряд ли они рискнут проверять твои способности, — Милана умела поддержать, хотя Флаури лишь сделал вид, что всё в порядке. В глубине души он, безусловно, сомневался в собственной значимости. Куда ему главенствовать над бесстрашными и могучими паладинами, многие из которых старше него в несколько раз? А опыта в боях — и того в сотни раз больше.

Вокруг распростёрлись бескрайние зелёные равнины, окаймлённые серой преградой скал на западе и юге. Момент истины приближался. Скоро они узнают, напрасной была их поездка или нет. Пасмурный день не предвещал улучшения погоды. Наоборот, с востока медленно надвигались тяжёлые громады тёмно-сизых туч, что вновь несли с собой непогоду. Ещё тёплый ветер то порывами налетал изниоткуда, то исчезал в траве, словно боялся надоесть.

Путникам оставалось несколько дней езды до Ордена, как вдруг Эрве эльфов почувствовал приближение незнакомых сущностей. Всадники насторожились. Были отданы команды. Войска встали.

— Что случилось? — повернулась к Лоэнору Милана, успокаивая нервно переминающуюся Сабрину.

Высший, прищурившись, молча всматривался вдаль, словно пытался определить, кто же там движется. Милана с Эвандером выглядели озадаченно. Они не замечали на востоке никаких признаков жизни. Но Эрве чувствовал. Это и отличало его от остальных. Он наблюдал пульсирующие сероватые круги, что застыли где-то на границе леса.

За ними наблюдают. Их пытаются сбить с толку. Могло показаться, что это разбойники или небольшой отряд орков. Разумному созданию вряд ли придёт в голову шарахаться по лесу в такое неспокойное время.

— Там твари Глубин, — уверенно заключил эльф.

Сердце Флаури замерло. Он уже забыл то чувство, что возникает в преддверии сражения, когда до смерти боишься; когда при виде противника коленки предательски трясутся, дух замирает, а тело отказывается повиноваться. Сейчас в нём разгоралась некая эйфория, словно очередная схватка доставляла ему одно лишь удовольствие. Что-то подобное он испытывал на Орхомене в башне Скайрос, когда расправлялся с загадочными убийцами. Вполне возможно, уверенности ему придавало войско эльфов и людей, а окажись он наедине с одной из таких тварей, неизвестно, как поступило бы тогда его сознание.

— Их около десятка, — посчитал Лоэнор, — и они не торопятся нападать. — Он коснулся ладонью резной рукояти изогнутой эльфийской сабли, что висела на поясе.

— Я ничего не вижу, — напрягся Флаури.

— Ты и не сможешь. По крайней мере, до тех пор, пока не сразишь Мантикору. После её смерти тебе откроются совершенно иные знания. Я покажу.

Высший эльф протянул к юноше руку и коснулся плеча. Тимбертон почувствовал лёгкий электрический импульс, отчего слегка вздрогнул, а затем глаза его заметили движение в лесу. Сероватые кружки двигались из стороны в сторону, пульсируя, словно в такт биению сердца. Через несколько секунд Лоэнор убрал руку.

— Невероятно, — выдохнул Флаури. — А можно этому научиться?

— Научиться нельзя. Как я уже сказал, только убийство Мантикоры откроет путь к обладанию новыми знаниями.

Во времена Первого Сарветанга Эрве приобретали титул сразу же после убийства Зверя. Именно тогда им открывались великие и тайные знания, что могли служить расе практически в любой сфере жизни. Они влияли на возделывание земель и качество добычи ресурсов, уровень медицины и ремёсел, строительство, власть и многое другое. И только после наследственного перехода титула стало ясно, что ежегодная смерть Зверя — не только обязательный, но ещё и важнейший аспект общемирового порядка.

— Что они там делают? — спросила Милана. — Готовятся напасть?

— Не станут. Просто наблюдают. Видимо, хватает мозгов, чтобы не бросаться опрометью на смерть, — успокоил эльф.

Твари Глубин Сущего могли оказаться проблемой даже для сотен лучших бойцов. Но только в случае, когда рядом нет Эрве, которому известен каждый их шаг. Они чувствовали его присутствие и, возможно, поэтому незримые цепи удерживали их на месте.

— Поехали. Не будем терять время, — Флаури ударил в бока Сириусу. — Пусть смотрят, если им нравится.

Гнаться за тварями всё равно нет смысла. В лесу их не настичь. И кто знает, сколько там ловушек и прячущихся по пещерам монстров. Но тот факт, что они вольно разгуливают посреди бела дня, говорит об одном — настало их время. Раньше чудовища скрывались глубоко в озёрах и морях, в пещерах и неприступных горах, куда было не добраться простому смертному люду. Иногда Эрве охотились на чересчур обнаглевших особей, что начинали надоедать населению. То когтекрыл утащит корову высоко в горы, то осмелевший четырёхрукий рогач нападёт на окраину деревни, растерзав нескольких стражников, отчаянно бросившихся на защиту селян. Давным-давно тварей загнали подальше беспощадные клинки и стрелы, оградив людские сердца от страха. Теперь, похоже, мир дал ещё большую трещину, раз подобное наблюдается всё чаще.

* * *

Тираубен показался через двое суток к вечеру. Загадочные чудовища ненавязчиво следовали за войсками, но держались на довольно-таки приличном расстоянии. И лишь к обеду второго дня Эрве потерял из виду пульсирующие кружки.

В воздухе витал прохладный ветерок. Надоедливый дождь закончился прошлой ночью. Иссушенная Месяцем Палящего Солнца земля вот уже две недели как оправлялась от засухи, жадно впитывая дарованную небесами влагу. Растительности тут не было совсем — попросту не приживалась. Да и не вытерпеть ей беспощадное солнце Валмалинора.

Издалека было трудно разглядеть, что происходило на крепостных стенах. Город сверкал в сгущающемся мраке многочисленными факельными огнями. Равнина пустовала — войска Зарбасунира ещё не подошли.

Высокая каменная стена ожила внезапно. Сотни факелов зашевелились, словно огромный огненный змей. И лишь луки со стрелами были видны между мерлонами. Ждали их здесь с тем же гостеприимством, что и армию Посланника Тирга, хоть и не ведали, наверное, об истинной угрозе.

Флаури попросил эльфов и людей остановиться. Прозвучали многочисленные команды. Сам Тимбертон в сопровождении Лоэнора, Миланы и Эвандера направился к стенам Тираубена.

— Ещё шаг, и ваши тела окажутся хорошей пищей для стервятников! — грозно прокричал облачённый в серебристую броню паладин, когда до стены оставалось около сотни шагов.

— Мы прибыли с помощью! С нами эльфы! — не менее громко ответствовал юноша.

— Эльфы? Да откуда здесь взяться эльфам?! — недоверчиво бросил паладин.

— Откуда-откуда, из Хадалмара! На ваш город готовится нападение, и это связано…

— Хватит зубы заговаривать! Если вы не уберетесь через секунду, мы изрешетим вас стрелами! — внезапно и жёстко перебил его солдат.

Флаури не обратил внимания на угрозы и заявил ещё решительнее:

— Будет лучше, если вы позовёте кого-нибудь из Совета верховных паладинов! Мы пришли защищать город, и чем быстрее вы это поймёте, тем раньше мы организуем оборону! Армия Зарбасунира будет у ворот со дня на день!

— Зарбасунир погиб много столетий назад. Да и незачем ему нападать на нас! — отмахнулся паладин. В свете садящегося солнца его фигуру было сложно разглядеть, поэтому Флаури ощущал себя не очень комфортно.

— Тут многим, похоже, не дано знать истинной истории города! — резко бросил Спаситель эльфов, понимая, что может задеть чувства служителя Валмалинора.

— А по-моему, тут кто-то не понимает, когда ему говорят убираться! Лучники! — скомандовал вдруг паладин.

Флаури выхватил покоящийся за спиной Клинок и поднял его над головой. Огненно-синий купол тут же охватил четырёх всадников, озарив вечерние сумерки и разогнав постепенно сгущающийся мрак. Меч охотно следовал мысленным велениям Эрве, беспрекословно подчиняясь Обладателю.

Последний раз этот Клинок здесь видели в тысяча шестьсот восемьдесят девятом году от Первого Восхода, когда закончилась Эпическая война. Орки тогда бежали на юг в гномьи горы. Затем непобедимые эльфы с дриадами вернулись на Эдиан восстанавливать силы. Легенды про зачарованное оружие не слезали с языков местных менестрелей, не позволявших новым поколениям забыть захватывающие истории. Правда, не все слушали звучавшие по вечерам в кабаках песни, и не все, кто слушал, верили в них.

Оружие повело себя довольно странно. Лёгкая дрожь охватила руку Флаури, и он почувствовал, как неведомая сила потянула Клинок вперёд. Юноша схватился за него обеими руками, словно пытаясь удержать рвущегося с цепей зверя. Это заметил и Лоэнор. Их взгляды пересеклись. Кажется, оба понимали, что сейчас произошло. Клинок обнаружил поблизости присутствие своего истинного Обладателя.

— Знаете, что это за Меч?! — выкрикнул Флаури, пытаясь воззвать к благоразумию служителей Валмалинора.

— Даже знать не хочу! Огонь! — командир стрелков был непреклонен, и неизвестно, как его можно было убедить, раз уж вид Чешуйчатого Змея не впечатлил мужчину.

Звякнули отпущенные тетивы, и со стен сорвалось несколько сотен длинных стрел с серым оперением. Всадники не успели бы даже коней развернуть, как колючее покрывало прервало бы их жизни.

Но тут Флаури вскинул левую руку и сделал движение, будто бы отмахивается от надоедливой мухи. Откуда-то с юга возник страшный поток ветра, что ураганом пронёсся у всадников перед глазами. Когда первые стрелы должны были вонзиться в доспех Тимбертона, что стоял чуть впереди, их сдуло, словно они были сделаны из бумаги. Лоэнор одобрительно кивнул.

На стене послышались вздохи удивления, кто-то послал за архиепископами и паладинами. Капитан же дара речи не потерял.

— Не знаю, кто вы, но если Совет верховных паладинов заподозрит в вас предателей, то не поможет даже ваш юный чародей! — бросил он.

— Этот, как вы выразились, юный чародей — ваш Эрве! И никакому Совету, а тем более — простому смертному, не дано право угрожать ему! — выкрикнул Лоэнор.

Флаури скромно наблюдал за происходящим. Властных речей типа «Я — Эрве, а вы — мои подданные! Подчиняйтесь или умрите!» он произносить, естественно, не желал, да и духу бы не хватило. Осознание того, что весь город, всё королевство, вся человеческая раса, в конце концов, теперь живут под его покровительством, никак не укладывалось в голове. Да и о чём речь? Какое покровительство?! Эрве всегда были сильнейшими. Они правили своим королевством мудро и достойно, обладали величием и неиссякаемой силой. Подобного у Тимбертона, к сожалению, пока нет. По крайней мере, он не чувствовал, что кроме повелевания ветром может как-то иначе доказать свою принадлежность к Кругу Эрве.

Капитан тут же замолк. Он испугался не на шутку. Появление нового Посланника после убийства Мау’Кина означало либо то, что стоящий пред ними — сын самого Мау’Кина, или же некий удалец, что сумел победить Мантикору этим летом. Неужели Орден позволил кому попало соваться к Чуду Къёрденфелла? Последнее, конечно, вызывало большие сомнения, ведь Месяц Палящего Солнца закончился в свой законный срок.

Представители Священного Совета показались спустя несколько минут и, увидев внизу захватывающую дух картину, потребовали пропустить всех до единого.

На огромной площади выстроились полки паладинов, готовые по команде разорвать в клочья пятидесятитысячное воинство. Но было отчётливо видно, что великий страх исказил их лица перед идеально ровным строем хадалмарского народа.

Впереди войска стояли пять священнослужителей, облачённых в знакомые Милане и Флаури красные мантии, скрывающие под собой богатейшие одеяния. Руки были сокрыты под плотной тканью. Одинаковой длины и цвета густые серые бороды ниспадали до груди. Различий в одежде юноша не заметил, словно подобное равенство было создано неспроста. Даже украшенные драгоценными камнями панагии на золотых цепочках не отличались между собой. Складывалось ощущение, что архиепископы скрывают среди себя одного единственного, самого главного и могущественного.

Обратился к ним стоящий слева:

— Добро пожаловать, прекрасные эльфы! И вам, Флаури из Веорны, Эрве людей, вечер добрый!

— Я, архиепископ Ордена Мау’Рина Пронакор, приношу извинения за действия служителей Валмалинора, — заговорил вдруг стоящий справа.

— Клянусь, виновные будут наказаны, — теперь очередь дошла до того, что стоял в центре. Иссечённые глубокими морщинами лица даже эмоции, казалось, выражали одни и те же.

Флаури опешил. Такая игра смутила даже невозмутимого Лоэнора. Предположения оказались верны. Это был либо некий защитный механизм, либо пять архиепископов действительно выступали в роли единого Пронакора, что проповедовал в местном храме учения Великого Валмалинора.

Сын Варнора не подал вида, что с его плеч словно свалились Хранящие горы Даллор-Кура. А капитан, отдавший приказ лучникам, побледнел от макушки до пят.

— Не нужно никого наказывать, — остановил начавшиеся репрессии Эрве эльфов. — Они лишь делали то, для чего их здесь поставили. В это неспокойное время недоверие должно возникать к любому, кто появляется у стен города. Может, паладины и были слегка грубоваты, но они выполняли приказ, — Лоэнор не стал разводить бессмысленные разговоры про местное гостеприимство, о чём, правда, так и рвался высказаться Флаури.

Площадь до отказа заполнилась вошедшими в город эльфами и людьми. Даже паладинам пришлось потесниться. Они смотрели на малахитовое воинство широко открытыми глазами и не могли поверить в истинность происходящего. Сотня за сотней стройными отрядами эльфы заходили в город, и, когда прозвучала некая команда, в один миг топот ног прекратился, отозвавшись единственным ударом сапог о землю. Затем скомандовал Горд. Его люди не отличались строевой выправкой и идеальными линиями шеренг, но дисциплину соблюдали не хуже эльфов. В Тираубене повисла странная тишина; слышно было даже, как трепещет факельный огонь на стенах города.

Флаури обернулся. Его охватила такая гордость, что он чуть не закричал от радости. Неужели он, простой парень из деревни, смог привести сюда самих эльфов?! Неужели он и вправду раскрыл зловещий замысел Зарбасунира? Неужели он — именно Тот?..

Через минуту подоспели представители Верховного Совета, облачённые в блестящие серебристые доспехи. Их было восемь. Отсутствовал лорд Рошан Лорквейт. Тот самый, с кем друзья имели неприятный разговор у Чуда Къёрденфелла. Бросив недружелюбные взгляды друг на друга, архиепископы и паладины молча уставились на путников.

Заговорил Лоэнор:

— Я, Высший эльф Хадалмара и Эрве эльфов, приветствую вас, хранители Тираубена! Со мной — Эрве людей, потомок великого Мау’Кина, правителя Тираубена, Флаури из Веорны! Воинство эльфов и людей Свободных Пристаней к вашим услугам!

— Эрве? — нахмурился вдруг один из паладинов — смуглокожий здоровяк с короткими чёрными волосами. Тимбертон помнил его. — Это тот парень, что выкрал книгу из монастыря! — мужчина выбросил вперёд руку, указывая на юношу. В голосе звучали нотки презрения. — Он был Эрве? Или он стал им в прошлом месяце?

— Откуда вам известно, что он был в подвалах? — возмутился вдруг один из архиепископов.

— Потому что мы сами позволили ему туда проникнуть! — решил не медлить с правдой паладин и выложил всё до капли.

Пронакор всеми пятью парами глаз уставился на людей в серебристых доспехах. Лица покрыла грозная маска ненависти.

— Лорд Демелет, вы предали нас, весь Тираубен и Валмалинора! — закричал всё тот же священник.

— Перестань, Пронакор! Вы слишком заигрались со своими учениями… — отмахнулся паладин.

— Не смей подвергать сомнению божественное слово. Сам Мау’Кин…

— Успокойтесь, — вдруг еле слышно произнёс Флаури. Для священников эти слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. Представители Верховного Совета пока с трудом верили в сказанное. Им не представилась возможность в своё время испытать на прочность магические барьеры Тимбертона, который неосознанно выстроил их на пути смертельной магии, что творили архиепископы над его кровью.

Воцарилась тишина.

— Нет больше Мау’Кина! Есть я! — чётко и громко выговорил Флаури, сам от себя не ожидая подобной смелости. — Сомневающимся предоставлю возможность убедиться лично. — Он вытащил из ножен Клинок, что вновь озарил вокруг себя охваченное мраком пространство. — Это — Меч Анориса! Владеть им может только Эрве! Другим — смерть! — И Спаситель эльфов протянул оружие Пронакору. Архиепископ лишь одобрительно кивнул, выставив вперёд ладони, всем видом показывая, что проверять сей противоречивый факт он не желает, однажды уже убедившись в нём. Посланник Валмалинора перевел взгляд на паладинов.

— Не вижу смысла сомневаться в словах Эрве эльфов, — снова как-то презрительно фыркнул лорд Демелет. Слова дались ему с превеликим трудом, пусть даже те, которые он был обязан произнести.

Несмотря на то, что люди вновь обрели сильнейшего, радостных эмоций новость не вызывала ни у кого из присутствующих. Кто бы мог подумать ещё вчера, что явится семнадцатилетний выскочка, который обрёл могущество Эрве по наследству, и которому теперь обязаны подчиняться все до единого. Грозные и суровые, сильные и бесстрашные паладины никак не могли смириться с этой мыслью. Мудрые и рассудительные, властолюбивые и могущественные архиепископы и вовсе испугались. Нынче под вопросом оказались незыблемые постулаты власти, утверждённые некогда величайшим Мау’Кином, что позволил Священному Совету встать над основателями Ордена, над самими паладинами Валмалинора.

Чтобы более не накалять обстановку, архиепископ Пронакор пригласил всех в Зал Призыва монастыря Валмалинора. Друзья прошли знакомой дорогой мимо лавок торговцев, мастерских и милой забегаловки, где они коротали время перед опасным предприятием в катакомбах, миновали помещение с колоннами, откуда Флаури попал в подземелья, и направились по спиральной лестнице вверх.

В священном Зале было просторно. Посреди на невысоком постаменте стояла неглубокая чаша с водой. Помещение было круглое, без окон, с куполообразными сводами. Освещалось оно десятками причудливых ламп, что располагались на стене на небольшом расстоянии друг от друга. Внутри легонько колыхалось пламя. Однако свечи отсутствовали. Огонь словно парил в воздухе внутри стеклянной колбы.

— Эссенция Вечного Огня! — раскинул руки в стороны Пронакор.

— Это и есть тот самый Огонь, что добывают Эрве после победы над Мантикорой? — поинтересовался Флаури, оглядываясь.

— Верно. Малые частички большого сгустка, что даровали нам боги в былые времена. Пламя до сих пор приносит людям тепло и свет, хоть с годами и теряет свою силу.

— Потрясающе… — восхищённо прошептала Милана, глядя внутрь одной из ламп.

— Начнём? — легонько прервал удивление девушки архиепископ.

Когда они узнали о намерениях Зарбасунира, у Пронакора посмурнели лица (как бы странно это ни звучало). Флаури не столь сильно интересовал вопрос, кто же из них на самом деле Пронакор. Он больше переживал, не являются ли эти пятеро сумасшедшими фанатиками, наделёнными Мау’Кином магическими знаниями. От таких можно ожидать чего угодно.

— Зарбасунир? Так это он всё спланировал? — невозмутимо произнёс Пронакор.

Сын Варнора рассказал о своём визите в Тираубен, о том, как искал книгу в подвалах монастыря и о случившемся у Чуда Къёрденфелла.

— Да. Лорд Рошан был отправлен вслед за вами, но его настигла смерть недалеко от Тираубена, — с горечью сказал «следующий» Пронакор, заранее отвечая на незаданный вопрос Тимбертона. __ Увы. Тогда мы посчитали, что виной тому вы, Эрве Флаури. У нас была ваша кровь, что осталась на полу в храме. Рискнув своими жизнями, мы призвали на помощь дарованную Мау’Кином магию, чтобы заставить вас подчиняться нашим велениям. Но вы с присущей лишь Эрве лёгкостью парировали все попытки пленить ваш разум. И тогда мы поняли, что вы — никто иной, как наследник самого Посланника Валмалинора.

— С лёгкостью парировал?! — взорвался вдруг юноша. — Почувствовать бы вам то, что испытал я, когда вы тут колдовали! Не желаете ли ощутить, как мозг увеличивается в размерах, и кости черепа трещат под его напором?! — Флаури не преминул воспользоваться случаем, чтобы выразить свой неистовый гнев.

— Мы приносим свои глубочайшие извинения, — склонил головы Пронакор, а затем развёл руками: — Наши действия оказались весьма брутальными, но мы были сбиты с толку.

— Сбиты с толку… — еле слышно передразнил его Флаури.

Лоэнор успокоил Эрве, положив руку ему на плечо, и стал расспрашивать Пронакора об истинном назначении Тираубена. Он-то как никто другой должен обладать хоть какими-нибудь сведениями.

— Тираубен? — робко переспросил архиепископ. — К сожалению, эту тайну боги возложили на Эрве Кгауни и его потомков. Мау’Кин, конечно, посвятил Священный Совет в некотором роде в предназначение города…

— Ну естественно! — буркнула девушка. — Боги доверили избранным тайны заключения Тирга! Но вот если мы не найдём ответ на этот вопрос, то боюсь представить… — Милана не закончила.

— Эрве ведь положено знать?! — выпалил вдруг Флаури.

Пронакор замешкался. Он прекрасно понимал, что не вправе скрывать от своего Эрве никакие тайные сведения. Но всё же он не мог переступить через свою гордость, и попытался:

— Только Эрве и положено, — с намёком, что для остальных тайны запретны, проговорил Пронакор.

— Говори! — Тимбертон уставился на старика, пытаясь мысленно просверлить в нём дыру или спалить дотла огненным взглядом. Под сводами зала повисло неловкое молчание.

Пронакору нужно было отвечать, но он не знал, что именно. В те давние времена, когда Кгауни правил Тираубеном, столь неуважительное промедление могло стоить священнику или паладину жизни. Сейчас же Пронакора спасало чрезмерное великодушие Флаури.

— Мне известно немногое… — промямлил старик, разведя руки в стороны. Он отвернулся и продолжил: — Когда боги вступили в жестокую схватку, Эруад словно дал трещину, словно стал рассыпаться на части. На месте нынешнего Тираубена возникло чудовищных размеров огненное кольцо, откуда в наш мир врывались ужаснейшие создания Глубин Сущего. Лишь силами Анориса и Ярха удалось победить Тирга. И когда боги заковали брата в глубинах Эруада, огненное кольцо исчезло. Тогда Валмалинор обязал выстроить на этом месте крепость и поведал Кгауни великие тайны. Нам дано знать лишь то, что в недрах города сокрыт тот самый вход в глубины, залатанный богами. С тех пор они не могут никак повлиять на созданный ими же мир. Если уничтожить его — погибнут три брата. Если лишить его магии — исход не изменится. Так и продолжают они поддерживать в нём энергию для существования, хоть и стал он поистине бесполезным.

— Значит, главное мы выяснили, — отозвался вдруг Флаури.

— И если вы говорите, что виной всему — Зарбасунир, завладевший Мечом Ярха, то рано или поздно он придёт. Я много читал про Эпическую войну, про эльфийские мечи. Правда, тогда мне было неведомо их истинное происхождение.

— Вы знаете, где находится брешь между мирами? — спросил Флаури.

— Нет. Нам было строго-настрого запрещено спускаться в недра дальше, чем это допускается в Месяц Палящего Солнца. Да и каменная дверь, что ведёт к разлому, запечатана столь могущественной магией, что пробовать открыть её не рискнул ещё никто.

— Я думаю, Зарбасунир рискнёт, — уверенно, словно прочитав мысли гнома, заявил Эрве людей. — Он знает, что мы готовимся. Но у меня складывается такое ощущение, что он нарочно всех здесь собрал. Его не пугает даже тот факт, что один из Мечей у нас, — твёрдо заключил юноша.

— Может, нужно куда-нибудь спрятать Меч? Отправим его подальше! Ведь если им завладеет Зарбасунир, то вряд ли его удастся остановить! — засуетился Пронакор. Пять пар глаз забегали, ища ответ в лицах присутствующих.

— Если Чешуйчатый Змей покинет Тираубен, то можно с уверенностью говорить о нашем поражении. Вы не сможете противостоять гному. А когда он разобьёт вас, то бросит на поиски второго Меча все силы и непременно, рано или поздно, отыщет его. Так что это только отсрочит общее поражение. Надо дать бой! — Лоэнор говорил настолько убедительно, что никому и в голову не пришло что-либо противопоставить его речам.

— А вы уверены в том, что Зарбасунир направит основные силы именно сюда? Вдруг это обман? — не унимался Пронакор.

— Он слишком умён. И раз уж он утратил Клинок, то впоследствии сделает всё, чтобы тот оказался там, где ему нужно. Всё подстроено так, что мы знаем о главном нападении, и даже знаем его истинную цель. Значит, он не боится никакой армии, что встретит его за стенами города, — задумчиво подпёр кулаком подбородок Флаури, пытаясь понять, ощутил ли гном тот же импульс, что указал юноше на близость Анориса. Если действительно оба Меча едины в своих стремлениях, то хитрости гному не занимать. Он дождался отклика собрата Когтя Опустошения, и теперь без промедления направится сюда.

Разговор нарушил паладин, что влетел в Зал Призыва.

— Отряды, вернувшиеся с Волчьей Горы, докладывают о появлении в ущелье многотысячного войска! Застава оставлена! Враг прорвался! Кажется, они видели человека с каким-то странным мечом, словно волшебным, что двигался во главе! — суматошно тараторил он.

— Что именно странного было в том мече? — уточнила Милана.

— Он полыхает ядовито-зелёным! Зрелище, говорят, захватывающее душу и в то же время продирающее до костей! — Паладин невольно поёжился.

— Так оно и есть. Зарбасунир направляется сюда, — кивнул Лоэнор, соглашаясь с собственными мыслями.

— Какой армией он располагает? — спросил лорд Демелет.

— Их великое множество, — опустил голову воин. — Паладины не успели даже прикинуть. Говорят, что через Акран они не проходили. Появились между заставами.

— Выползли-таки из подземелий, — прошипела Милана.

Флаури стоял, как вкопанный. Он осознавал неизбежность нападения, но до последнего не верил. Иногда бывает такое чувство, когда что-то плохое уже случилось, но, хоть и понимая этот факт, ты пытаешься отстраниться от реальности, пытаешься проснуться, покинуть слишком реальный сон и оказаться в собственной кровати, освобождённый от печальных грёз. И ты находишься будто бы в другом мире до момента, когда разум перестаёт сопротивляться или… пока кто-то очень громкий не возвращает тебя в эту самую жестокую реальность.

— Мы слышали, что из империи в сторону Къёрденфелла движется войско. Наши разведчики доложили о пятидесяти тысячах, — тигриным рыком вставил Горд. Паладины и архиепископы даже вздрогнули; Флаури, в свою очередь, тоже.

— Также у него под началом орки, численность которых нам неизвестна. И ещё существует возможность вступления в бой Проклятых гномов, которые помогали Зарбасуниру. А что имеем мы, кроме воинства эльфов и людей Свободных Пристаней? — вопросительно глянул на паладинов Лоэнор.

— Гарнизон насчитывает около пятнадцати тысяч служителей Валмалинора. И это всё, что у нас есть, — развёл руками Демелет. — Ещё можем привлечь около тысячи горожан, кто способен держать в руках клинки. Оружейные имеют достаточно снаряжения.

— Самое главное — не дать врагу прорваться за крепостные стены, — заключил Лоэнор, сложив руки на груди.

— Скоро он окажется возле них, — испуганно произнёс архиепископ. — Нужно готовить оборону.

— Всё уже готовится, Пронакор, — язвительно произнёс лорд Демелет, устремив на священника презрительный взгляд. Тот хотел что-то ответить, но Эрве эльфов разрядил обстановку:

— Сегодня битвы не будет, — успокоил Лоэнор, вставая. — Природа отдыхает. Давайте, и мы отдохнём, — он коротко поклонился и удалился из зала. Остальные последовали за ним.

* * *

Друзей расположили в монастырских палатах на восьмом этаже, где им предстояло провести, возможно, последнюю спокойную для всех ночь.

Внутри не было никаких изяществ, ничего лишнего — дубовый стол, несколько стульев, широкая кровать и гобелен во всю стену с изображением рыцаря и мантикоры. Огромный огненный лев с пылающими крыльями метил смертоносным хвостом с жалом скорпиона в бесстрашного рыцаря, облачённого в чёрные доспехи. Таких картин в монастыре и замке было не счесть. Они всюду рассказывали о великих сражениях и бессмертных героях прошлого, заставляя любоваться сочными красками и качеством ручного переплетения нитей.

Ткачи ценились по всему свету. Искусством воссоздавать мгновения истории обладали немногие. А те, кто владел им в совершенстве, не знали недостатка в заказах. Их мастерские едва успевали справляться в срок.

Флаури не спалось. Он проворочался несколько часов и встал с кровати. Подойдя к окну, юноша распахнул металлические створки с цветным мозаичным рисунком и высунулся наружу.

Прохладная ночь таращилась на него своим жёлтым призрачным глазом. Окружавшие его скопления звёзд мерцали в лунном свете, подмигивая уставшему Эрве. Лёгкий ветерок временами врывался в открытое окно, словно желая спрятаться от незримого охотника за каменными стенами, принося с собой упоительную горную свежесть.

Взору Флаури предстал спящий город. Даже стражников сейчас не было на улицах, лишь блеклые огоньки факелов виднелись вдали на крепостной стене. Там дежурили несколько десятков паладинов, оставленных на постах. Хоть эльфы никогда не ошибались в знаках природы, всё же Совет выставил дополнительных дозорных.

Прямо на площади разместилось огромное воинство эльфов. Они спали, укрывшись в тёплые плащи. Позади них, ближе к воротам жилого района, расположились и люди Горда. Места в казармах на столь многочисленную армию не хватило, поэтому пришлось мириться с неудобствами.

Сейчас здесь царило великое спокойствие. Флаури наслаждался последними моментами умиротворения, устроившись на широком подоконнике и подложив под поясницу мягкую подушку. Он мечтал о том, как, наконец, завершится проклятая война, как он пронзит в битве гнилое сердце Зарбасунира Мечом Анориса, как восстановятся в мире порядок и равновесие, как он вернётся в Алакорн и станет жить там со своей семьёй. Как же ему хотелось, чтобы всё это безумие поскорее закончилось. Но самое страшное ещё даже не началось.

Сын Варнора не думал о предназначении Эрве, о Сарветанге и единстве рас. Он словно не верил, что Тираубен выстоит, и нужно будет решать иные задачи, которые вновь встанут поперёк его стремления воссоединиться с родными. Чувство страха потери близких людей всё сильнее вгрызалось в душу, временами окатывая противным холодком.

Флаури попытался прогнать зловещее предчувствие неизбежного сражения. Но оно само исчезло сразу же после того, как на улицах города зашумели люди. Оказывается, он проспал, сидя на подоконнике, до самого утра.

«А если бы я свалился? Тогда все мечты не имели бы и шанса на осуществление», — подумал Эрве и стал слезать.

Затёкшая спина отказалась сразу разгибаться, и юноше пришлось, согнувшись пополам, подбираться к бочке с водой. Умыв лицо, он принялся надевать доспех. Затем парень выглянул в коридор. Здесь уже вовсю сновали монахи.

Тимбертон спустился по широкой винтовой лестнице, что привела его в небольшое помещение, где уже сидели за деревянным столом друзья. Завтрак должен был вот-вот подоспеть.

— Как спалось? — улыбнулся Эвандер.

— Великолепно. Я познал все прелести сна на подоконнике, — выгибаясь, словно лук при стрельбе, проговорил Флаури. Спина перестала болеть, но осталось неприятное ощущение.

— На подоконнике? — хохотнула Милана. — Ты не слишком-то привередлив!

— Просто так получилось. Чего вы смеётесь? А если б я свалился оттуда?! — недоумённо покосился на друзей тот.

— Ну, знаешь! Вот если б я свалился оттуда — это да-а-а! А тебе не привыкать падать, — снова рассмеялся Эвандер.

— Я сейчас тресну кое-кому, и он полетит ещё дальше, чем я! — в шутку замахнулся Флаури. — Какие новости? — сказал он, усевшись за стол.

— На юго-востоке появилось войско Зарбасунира. Паладины говорят, что на горизонте не видно холмов. Всё заполонили вражеские воины. Где-то к вечеру они будут у ворот Тираубена, — поведала последнюю тревожную информацию Милана.

Флаури напрягся. Он даже забыл про завтрак, когда услышал это. Страх вновь окутал мерзким холодком.

— Надо бы на стену… — положив голову на ладонь, произнёс Тимбертон.

— Поешь сначала, — вздохнула девушка. — Чего ты там забыл?

— Хочу посмотреть, как мы будем обороняться, — отрешённо ответил он.

— Масло, камни, стрелы, катапульты… И очень много воинов, — как-то несерьёзно отмахнулась Милана, пытаясь пошутить. Флаури погрузился в размышления, но всё же принялся за еду.

В трапезную вошёл монах.

— Доброе утро! Вас приглашают к себе верховные паладины. У них для вас кое-что есть! — как-то торжественно проговорил он, после чего резко развернулся на месте и исчез за дверью. Трое переглянулись и, быстро закончив завтракать, направились к замку.

Стражники у ворот учтиво поклонились и отворили им дверь. Никакие законы сейчас не преграждали путь. Флаури второй раз оказался во внутреннем дворе, за стеной, куда разрешалось входить лишь членам Ордена Мау’Рина. Первый его визит в Тираубен закончился не слишком благоприятно. Сейчас цель другая, и некоторые запреты оказались отодвинуты на второй план.

Восемь верховных паладинов ожидали их в том самом зале, где происходил тайный заговор, где Тимбертон доказал своё превосходство лорду Рошану. Именно его, центральное, кресло пустовало. Видимо, паладины ещё не выбрали себе правителя, хотя в свете нынешних событий это место предназначалось именно Флаури. Юноша не желал выяснять подробности. Его пугала даже сама мысль о том, что паладины предложат возглавить Верховный Совет, Орден и Тираубен в придачу.

— Приветствуем тебя, Эрве! — вставая, произнесли члены Совета. В этих словах уже звучали нотки уважения и некой боязни Посланника Валмалинора, хоть паладины и пытались всеми возможными способами её скрыть.

— Я и мои друзья приветствуем Верховный Совет, — стараясь выглядеть как можно увереннее, проговорил Флаури. — Это — Милана, дочь хадалмарского эльфа, и её брат Эвандер.

Паладины кивком выразили почтение, а затем заговорил лорд Демелет, что стоял справа от главного кресла:

— Честно говоря, нам тут пришлось немного поломать головы, узнав, что случилось у Чуда. Но, к счастью, всё оказалось не так, как предполагали наши архиепископы. Мы рады принимать вас в нашем городе, — спокойно произнёс паладин. Весь Совет не решался опуститься обратно в кресла. — Спасибо, что в этот тревожный час вы пришли нам на помощь.

— Спасибо вам, что помогли мне тогда, — вставил Флаури. — Без вашей поддержки мы не появились бы здесь и не привели бы эльфов. Хоть наши цели и были весьма неоднозначны…

Паладин слегка склонил голову, а затем сказал:

— Разведчики доложили, что враг уже на подходе. Уверен, нам предстоит тяжёлая битва, и мы должны использовать все имеющиеся средства для победы. В свете последних событий Орден не может не выразить вам бескрайнюю благодарность. Примите от нас… — он замялся на секунду. — Я бы сказал больше — от самого Мау’Рина — эти благословенные дары.

Паладин вышел из-за стола и указал на три стойки с висящими на них чёрными доспехами, располагавшиеся слева от друзей.

— Для вас… Надеюсь, будут по размерам. Эти доспехи выкованы гномами Хагерита много столетий назад по заказу самого Мау’Рина для Верховного Совета. Вы должны принять их, как плату за ваше мужество, что провело вас по столь сложному и опасному пути. В сегодняшней битве наши спасители должны быть защищены как следует. Это — самое меньшее, что мы можем для вас сделать.

Вид могучих доспехов пленил взоры. Друзья сняли их со стоек, почти хором поблагодарили Совет и вышли из зала.

Оказавшись в своей палате, Флаури разложил на кровати подарок верховных паладинов. Доспехи выглядели поистине великолепно. Ни время, ни сражения, в которых участвовали воины Валмалинора, не были властны над творением подгорных жителей. Блестящий металлический панцирь оказался невероятно лёгким. Складывалось ощущение, что его сможет пробить даже самая захудалая стрела. На гладкой отполированной поверхности виднелось несколько небольших царапин. Очевидно, броня не раз спасала жизнь своему хозяину. Крианит имел чёрный цвет, словно сама ночь приложила усилия при его обработке. На груди, широко раскинув кожистые крылья, готовилась к смертельной атаке окружённая боевой аурой мантикора. Казалось, она вот-вот сложит крылья и бросится на свою жертву. Рисунок был выполнен из мельчайших частиц драгоценных камней, что дружно переливались мириадами ярких цветов.

Флаури аккуратно надел на себя панцирь. Подогнать размер оказалось не сложно при помощи ряда ремней, что скрепляли обе пластины. Удобно сели и сапоги, будто выкованные по ноге. Великолепный полный шлем в виде головы льва с разинутой пастью завершил перевоплощение.

Тимбертон оживился. Сознание запрятало мрачные мысли подальше в свои глубины, открывая дорогу уверенности в собственных силах. Он ещё с минуту покрасовался у зеркала и выскочил в коридор, где встретил Милану с Эвандером. На девушке доспехи смотрелись потрясающе, подчеркивая изящные линии её тела. Но всё-таки Флаури нашёл причину для шутки.

— Нигде не жмёт? — приглядевшись, спросил он. Его губы напряглись, едва сдерживая вырывающийся приступ смеха.

Милана лишь на секунду призадумалась, а затем помотала головой с довольно-таки милой улыбкой.

А может, это и к лучшему. Раз уж остались ещё силы на веселье, когда впереди ждёт великое сражение, в котором они либо умрут, либо избавят мир от смертельной опасности, значит, в сердце сохранилась хоть капля надежды.

Вскоре они смогут встретиться лицом к лицу со своим злейшим врагом, что так подло использовал их для достижения собственной корыстной цели. Не зная его истинных намерений, друзья помогли Эрве гномов в осуществлении коварного плана. И эта мысль пробуждала в их душах неиссякаемое чувство мести.

Милана объяснила Флаури, что, как бы ни разворачивались события в сражении, не нужно кидаться на Зарбасунира со всей живущей в нём яростью. Необходим холодный расчёт.

Именно такой яростью берут верх в боях неистовые берсерки из варварских племён, что расселились по всему северному Эруаду после падения Гарада. Люди уходили в леса небольшими группами, основывая и миролюбивые, и воинственные кланы и союзы. Основная масса людской расы, конечно, осела в крупных городах, но нашлись и те, кто эти города затем стремился испытать на прочность. Со времён последнего печально известного Сарветанга во всех расах произошли расколы, словно разрушилась невидимая связь, что объединяла жителей долгие годы.

Ярость застилала глаза пеленой тумана. На второй план отходили осторожность, расчётливость и сосредоточенность. Терялись контроль и самообладание. Схватка с Зарбой — испытание, пройти которое под силу, может, единицам в этом мире. И, наверное, счастье для многих, что такие присутствуют сейчас в Тираубене.

Три чёрных рыцаря покинули замок и направились к крепостной стене. Там уже командовали многочисленные военачальники. Кто-то носил вёдра с горючей жидкостью, кто-то волок телеги с колчанами, полными стрел. На стене готовились баллисты. Десять самых больших катапульт были вывезены на площадь. Рядом грудились тяжёлые снаряды.

Эльфы ровным строем стояли на площади, получая указания от Высших.

— Нужно обсудить всё с командирами, — сказал Лоэнор друзьям, как только они подоспели. Он направился к группе офицеров, стоявших возле главных ворот.

— Три тысячи лучников располагаются на стене. Они будут работать по первому приказу, а далее по готовности. Настенные баллисты — тоже. На стенах — камни, чаны с кипящим маслом, но это только в случае, если враг окажется у города. Я не понимаю, на что они вообще рассчитывают, пытаясь подобраться к нам… — недоумевал один из командиров.

— Врага нельзя недооценивать. Не для того он несколько десятилетий готовился к войне, чтобы в итоге упереться лбом в камень, — Милана сделала небольшую паузу, и Лоэнор добавил:

— Мы разместим на стенах ещё три тысячи эльфов-лучников. Первые ряды внутренней обороны займут также эльфы и паладины. Люди Горда останутся чуть позади возле ворот в жилую часть Тираубена. Там у них тоже много лучников. Прикроют огнём на случай прорыва.

— Их слишком много. И если они прорвутся, то сдержать их вряд ли получится, — заключил Флаури. — Нужен запасной вариант.

— Если ты собираешься обрушить на Тираубен Огненный Дождь, то я тебе этого делать не советую! — внезапно и жёстко произнесла Милана. — Я видела, что случилось с тобой в лесу ШруанУра, и второго раза не допущу. Чтобы ты рухнул посреди боя под ноги какой-нибудь твари, что мигом сожрёт тебя… Даже не думай! Я лично свяжу тебе руки и запрячу в самое глубокое подземелье, которое тут только найдется! Даже Тирг обзавидуется!

— Милана, не беспокойся, — с открытой хитрецой в голосе проговорил Эрве людей. — У меня есть кое-что получше на этот счёт.

Они стояли и смотрели друг на друга несколько секунд. Милана надеялась, что Флаури продолжит рассказывать о своём плане, но тот с широкой улыбкой на лице бросился в жилой район. Раскинув руки в стороны, девушка так и осталась стоять в недоумении. Эвандер задумчиво закусил нижнюю губу, а Лоэнор, кажется, о чём-то догадывался, судя по выражению его лица.

На полпути до ворот монастыря вдруг раздались звуки сигнального горна, протяжного, громкого и воинственного. Это было извещение о приближении войска врага.

Флаури прибавил ходу. На удивление, броня нисколько не сковывала движения и была невероятно лёгкой. Тимбертон гепардом влетел в монастырь, чуть не сбив с ног монаха на входе. Оказавшись в палате, он обшарил карманы своей старой кожаной куртки. Вытащив маленький пузырёк со сверкающим внутри существом, Эрве еле слышно произнёс:

— Лиана, ты нужна нам…

Когда он вернулся, все вокруг носились, как ужаленные. Миланы с Эвандером нигде не было видно. Лоэнор, оставив войско эльфов на площади, исчез где-то на крепостной стене. Враг прибыл чуть раньше, чем предполагалось. Люди только-только заканчивали подготовительные работы. Охваченный восторгом от вида заполненной до отказа площади, Флаури так и стоял в воротах с пузырьком в руке.

Глава 3

— Мы не успеваем. Потребуется ещё около месяца.

— Ждать нельзя. Если я погибну, выступайте по готовности. Вы должны прибыть туда до конца Месяца Первозданного Золота.

— Почему ты не можешь повременить?..

— Потому что сперва я должен вызволить Тирга. Только ему под силу возродить нас после Фаалтарда.

* * *

— Где Милана и Эвандер? — судорожно озирался по сторонам Флаури, задав вопрос первому попавшемуся на глаза офицеру.

— Они отправились на стену. Проводить?

Тимбертон кивнул.

Некоторые военачальники видели Спасителя эльфов впервые. Но уже все до единого были осведомлены о его невероятном путешествии в Хадалмар, поэтому воспринимали всерьёз, правда, не настолько, чтобы бояться, как боялись раньше Кгауни и его потомков. Людям было непросто осознать и принадлежность Флаури к Кругу Эрве, и его значимость в предстоящих событиях. Свою роль играл Меч Анориса, притороченный за спиной, придавая юноше немало уверенности. Он, конечно, не страдал манией величия, но прекрасно понимал, что слабину давать нельзя, несмотря на то, что командовать паладинами, Орденом и Тираубеном парень явно не собирался.

Тысячник провёл его к высокой шестиугольной башне. Они проследовали через короткий коридор и стали подниматься по каменной спиральной лестнице. Здесь Флаури ощутил, насколько огромна на самом деле крепостная стена. Казалось, ступени никогда не кончатся, и он замертво рухнет тут от усталости. Откуда-то сверху доносились прерывистые крики. Там вовсю командовали старшие офицеры.

Наконец показался проём выхода. Милана и Эвандер стояли неподалёку, застыв в странной неестественной позе, словно какое-то завораживающее действо отвлекло их от повседневных забот. Флаури спешно подошёл, и его сердце вдруг защемило.

Вдали, из-за холма, двигалось войско Зарбасунира. Сплошная чёрная пелена закрывала собой весь горизонт, несметные полчища надвигались на Тираубен. Численность приспешников неприятеля в несколько раз превосходила защитников города. Правда, сам по себе этот факт ничего не значил. Крепость настолько надёжна, что брать её числом — сумасшествие. Вопрос в том, какой именно сюрприз заготовил Посланник Тирга для обороны противника.

Впереди армии двигалась высокая металлическая конструкция, на первый взгляд похожая на осадную башню. Но двускатная крыша говорила о другом. Издалека разглядеть детали не удавалось. Лоэнор, хоть и видел немного дальше, тоже не мог определить назначение орудия.

Люди наскоро разливали горючую смесь чуть поодаль от города и бегом бросались назад. Где-то внизу суетящиеся паладины выкрикивали приказы. Затем всё быстро утихло, и несколько минут прошли в мёртвом молчании.

К Эрве людей подошёл Лоэнор. В руке он сжимал небольшую бутылочку с розоватой жидкостью. Протянув её Флаури, эльф произнёс:

— Если ты или кто-то из твоих близких будете на грани жизни и смерти, выпейте это.

— А что это? — спросил сын Варнора, принимая от Лоэнора причудливый бутылёк.

— Один из компонентов Осколка Эруада — эссенция Чистой Воды.

— Не этим ли напитком вы вытащили меня из лап смерти в Селервиле? — уставился на Лоэнора Тимбертон.

— Так оно и есть. Но этот — последний из двух.

— А почему эссенция находилась у вас, если её должны были использовать для формирования Осколка? — Флаури хотел задать этот вопрос ещё в монастыре при виде причудливых ламп, но тогда его отвлекли более важные темы.

— Потому что Чудо после победы над Зверем даёт нам две такие эссенции. Богами было предписано одну доставить на Сарветанг, а другую оставить на благо процветания расы.

— И как же вы с ней обходились?

— Лечили тяжёлые болезни, выращивали леса и помогали природе, — он положил руку на плечо Флаури. — Такие чудеса творили!..

Их взгляды разошлись. Юноша понадёжнее заткнул бутылочку за пояс и вновь направил взор на войско Зарбасунира.

Приближается самый главный момент. Здесь, у стен Тираубена, в кровавой битве, которых не знала земля со времён Эпической войны, будет решаться судьба мира. По сути, это сражение двух Эрве — противостоять гному не сумеет никто из смертных, даже если рискнёт. Флаури пытался понять, почему Лоэнор не взял на себя обязательство обладания Змеем. Ведь он имел превосходство и в силе, и в опыте и мог сразиться с Зарбой.

Высший эльф ответил ему так:

— Для меня — великая честь одолеть Зарбасунира в бою, и я с радостью сделаю это. Но здесь, близ Чуда Къёрденфелла, сила Эрве людей невероятна, и даже мне не сравниться с тобой в предстоящем поединке.

— Но ведь я ни разу не побеждал Мантикору. Откуда взяться той силе, о которой ты говоришь? — сомневался Флаури.

— Она дана тебе богами, — объяснил Лоэнор. — А убийство Зверя хоть и открывает многие тайные знания, но они всё же не пригодятся тебе в битве с одним из обитателей Эруада. Это лишь ритуал для Эрве, что приносит великие дары. И только для претендентов на титул сражение является сложным испытанием. Ну и, раз уж ты задался этим вопросом, ответь мне на мой. Хочешь ли ты взглянуть Зарбасуниру в глаза перед его смертью?

Флаури решительно заявил, что искренне мечтает об этом, правда, чуть меньше, чем о возвращении домой.

— Тогда знай, что в сражении с ним мне будет тяжело тебе помочь. Но я очень постараюсь и непременно окажусь рядом в трудную минуту. Магия будет мне во вред, а обычное оружие не сможет противостоять Когтю Опустошения и тому арсеналу чар, которым владеет гном. Будь уверен в своих силах. И пусть Валмалинор направит твой Меч.

Слова Лоэнора звучали в голове Флаури снова и снова. Вселяя надежду в его сердце, они всё же не могли изгнать поселившийся в нём страх. Те немногие битвы, в которых участвовал сын Варнора, были несравнимы с предстоящей. Что в башне Скайрос, что в лесу ШруанУра сын Варнора ощущал присутствие иной, внедрённой извне силы, помогавшей, направлявшей его движения и мысли. Посланник Валмалинора ловил себя на том, что именно Зарбасунир приложил усилия к его победам, а сам Тимбертон, каким бы Эрве не был, вряд ли способен на нечто подобное.

Когда могучее воинство Посланника Тирга остановилось за полмили от города, все приготовления были, наконец, завершены. Люди и эльфы находились на своих местах.

— Что теперь? — глухо вымолвил Флаури.

— Будем ждать. Нам ничего не остаётся делать. Враг слишком далеко, — сурово заметил Лоэнор.

— Что это за устройство? — показал юноша на громадное орудие, что передвигалось впереди войска.

— Похоже на таран, — предположил тот, хотя особой уверенности в голосе не прозвучало.

Поистине исполинское сооружение высотой с половину крепостной стены Тираубена и правда имело огромное стенобитное жало, скрывающееся внутри. Вся конструкция была выполнена из стали, что не позволяло поджечь её или разрушить. По краям под навесом виднелись мускулистые конечности каких-то чудовищ, что тащили это орудие к стенам города.

Во главе войска стояли орки, всего около пяти тысяч. Затем располагались огромные тролли вперемешку с разношёрстным сборищем тварей. Каким образом Зарбасуниру удалось получить власть над созданиями Глубин Сущего, неведомо никому. Тут были и рогатые двуногие монстры с топорами и молотами, и тощие фигуры с длинными когтями и кожистыми крыльями, шестилапые, хвостатые, копытные, саблерукие… Чудовищ — не счесть. Флаури заметил, что Зарбасунир переманил на свою сторону ещё и кочевников. Хотя это было не слишком сложно, с такими-то аргументами.

По флангам толпились низенькие фигуры.

— Гномы тоже здесь?! — воскликнул он. — Нет, что-то не очень похожи. Тощие какие-то.

— Это не гномы. Гоблины Глубин… — поправил его эльф.

— Странно. Неужели Зарбасуниру не удалось подчинить себе свой народ? — Флаури сам не верил в сказанное.

— Удалось, но не всех. Большая часть подгорных жителей прячется в Хагерите. Со времён Эпической войны они не верят в Эрве, что предал собственных братьев, — объяснил эльф.

— Что-то не видно движения, — прищурившись, сказал Флаури.

— Похоже, они ждут ночи.

* * *

Весь оставшийся день войска простояли на своих местах. Поистине необъятные просторы площади Тираубена были заполнены людьми и эльфами в обе стороны до самых подножий гор. В ожидании солдатам разрешалось справлять нужду прямо на месте. У каждого с собой была фляга воды и несколько сухарей, чтобы наскоро перекусить.

Солнце частенько выглядывало из-за плотных пушистых облаков, что лениво проплывали над головами. Было нежарко, и паладины благодарили Валмалинора за то, что им не пришлось целый день обливаться потом и чесаться.

Когда солнечный диск спешно опустился за горизонт, словно не желая смотреть на безжалостные убийства, и над Тираубеном сгустились сумерки, из чёрного покрывала войско Зарбасунира превратилось в огненное полотнище. Зажглись факелы. Откуда-то издали доносилось злобное рычание тысяч и тысяч предвкушающих победу тварей. Они ждали… На это был приказ их хозяина. Многие буквально рвались в бой, оскаливая кровожадные пасти и брызгая слюной, и лишь невидимые цепи удерживали их на месте.

Заглушая голоса и крики, по равнине пронеслось грохотание сотен барабанов. Это был сигнал к началу сражения. Вмиг потухли факелы, и воинство гнома скрылось во тьме. Зарычали орки, закричали гоблины и находившиеся в задних рядах люди.

Спустя несколько мгновений воздух вокруг друзей наполнился сотканной словно из мрака дымкой. Сверкнули желтоватые сполохи, и всё вмиг рассеялось. Осталась тёмная невысокая фигура, облачённая в серую накидку. Она стояла, сложив руки на груди. Последовал ужасный, поистине демонический хохот, от которого с деревьев на площади попадала листва.

— Привет, мои дорогие! — прозвучал хриплый голос.

— Зарбасунир! Всем стоять! Флаури! — Милана не успела ничего предпринять, как юноша бросился на врага.

Меч озарил голубоватым сиянием стену, приготовившись впиться в плоть злодея. В следующий же миг его длинное лезвие уже опускалось на замершую фигуру Зарбасунира. Тот не сопротивлялся и не пытался уклониться или парировать удар Флаури. Вместо того, чтобы распороть одежду и разрубить гнома надвое, Меч со свистом рассёк пустоту. Не удержавшись на ногах, Эрве упал на каменный пол. Зарбасунир с презрением глянул на него и ухмыльнулся уголком рта.

— Неужели ты действительно решил, что я тут стою?! — зловеще произнёс маг. Флаури поспешил подняться и отступить.

Серый плащ с капюшоном скрывал от окружающих лицо. Виднелась лишь чёрная длинная борода, что свисала почти до пояса.

— Чего тебе надо, Зарбасунир?! — ощетинилась Милана.

— Мне? Ничего, — скривил губы гном. — Я тут просто гуляю. Прощаюсь, так сказать, с прекраснейшими и величественными местами Эруада, — скромно проговорил Зарба.

— Что, прости? — вскинула брови Милана. — Не слишком ли ты торопишься?

— О-о-о, нет! — протянул он и сделал движение ладонью, словно отмахнувшись от назойливого комара. — У меня небольшой разговор к вам, Эрве людей и эльфов.

Флаури и Лоэнор сверлили гнома глазами, но разговаривать с ним никто желания не изъявил.

— Что ж… — поджал губы Зарба, — вам нужно знать лишь одно, Эрве. Тирг оценит ваше смирение, если позволите освободить его без жертв. Он и его братья вернутся в Обитель богов и примут достойное решение. Моя задача почти выполнена. Пожалейте жизни людей и эльфов. Они не должны умирать из-за ваших предрассудков.

— Тирга в своё время не поддержали собственные братья. Вряд ли он изменит мнение насчёт Эруада. По крайней мере, проверять это никто не желает, — ответил Лоэнор.

— Ваша воля. Тысячи смертей сокрыты в этих словах, эльф, — Эрве гномов церемониально раскинул руки в стороны.

— Ты уже принёс тысячи смертей в Эруад, подонок! В том числе и смерть моего отца! — яростно воскликнул сын Варнора, не спуская глаз с ненавистного предателя.

— Давай не будем ворошить прошлое, мальчик мой, — махнул рукой на юношу Зарбасунир, всем видом показывая, что его мало беспокоят переживания Флаури.

— Да пошёл ты! — огрызнулся тот, стоя в упор и пытаясь выжечь взглядом глаза противника. Сейчас в них не было ничего. Они словно опустели, погасли, стали тусклыми и безжизненными.

Словно по желанию Тимбертона, фигуру быстро заволокло белёсой дымкой, и она исчезла. Следом наступила тишина. Казалось, весь мир замер. Исчезли крики и рёв. Трепетал лишь факельный огонь на стене. В темноте и не понять, стоят ли перед городом войска гнома или нет. Каждый удар сердца отдавался в висках тяжёлым кузнечным молотом. Кровь словно собралась в голове. Лицо окатило жаром.

Флаури повернул голову налево, пытаясь найти Милану. Девушка, оказывается, уже минуту смотрела на него. Их взгляды пересеклись. Эрве понял, что она ничего не боится, что жаждет вступить в очередной смертельный бой. Он часто дивился мыслям о том, как такое с виду нежное и прекрасное создание может нести смерть своим врагам, превосходящим её и ростом, и силой. Флаури почему-то рассматривал девушку лишь в качестве наставника, мудрого и непобедимого спутника, с которым любые беды и невзгоды казались шуточными. Ему и в голову не приходила мысль о каких-либо других отношениях, хотя чувства он к ней испытывал далеко не дружеские. Возможно, Тимбертону не хватало смелости. Да и опыта общения с деревенскими девчонками у него отродясь не было. Все лавры на этом поприще собирал его брат. Возможно, так стремительно набросившаяся на Эруад война наложила свой отпечаток.

Милана всё это понимала. Не сказать, что она видела Флаури насквозь, но мимолетные взгляды на себе чувствовала. А дурацкие шуточки и вовсе говорили ей о неравнодушии спутника. И может, она была бы не прочь переступить незримую черту дружбы, но страх перед будущим каждый раз останавливал её. Ну и, конечно же, война, чьи написанные кровью картины они наблюдали последние несколько месяцев.

Исполинский таран медленно двинулся к городу, загрохотав по каменистой земле. За ним чуть поодаль вышагивали несколько десятков рогатых демонов Глубин.

— Они не подойдут к городу, пока стена не рухнет! — прокричала Милана.

— Что делать-то? — завопил кто-то из солдат.

— То же, что и обычно! Обороняться всеми имеющимися средствами! И выполнять приказы! — жёстко ответил один из командиров.

— Неужели это сооружение способно нанести вред крепостной стене?! — начал беспокоиться Флаури, когда получше разглядел конструкцию.

— Нет, если это просто таран, — ответил эльф.

Лоэнор сделал знак рукой, и эльфы вскинули луки. Когда стенобитное орудие приблизилось на расстояние выстрела, он скомандовал:

— Цельтесь в ноги! — следующий взмах дал сигнал на атаку.

Тысячи стрел сорвались со стены и с оглушающим свистом взметнулись вверх. Щиты, что крепились к тарану с боков, закрывали тягачей только до колен. С такого расстояния было очень сложно попасть в столь малую цель, но только в том случае, если лучники — не эльфы.

Дикий рёв пронёсся над полем боя. Рогатые, что находились в первых рядах, рухнули на колени от вонзившихся в ноги стрел. Но огромный таран продолжал движение. Превозмогая боль, демоны напирали со всей живущей в них яростью.

Металлические колёса громко скрипели. Стенобитное жало оскалилось несколькими десятками клыков на чудовищной морде с острым рогом впереди. Такое ощущение, что Зарбасунир превратил одну из тварей Глубин Сущего в крианит и приковал её толстыми цепями к каркасу. Видать, гномы потрудились на славу. И где только они прятали этого монстра?!

Эльфы окунули наконечники стрел в подготовленные чаши, затем подожгли их и натянули тетивы. Прозвучала команда, стрелы вновь взметнулись, словно огненные рыбы из воды. Пронзительный свист заполнил округу перед тем, как снаряды воткнулись в пропитанную горючей смесью землю. Почва под ногами вспыхнула, и твари снова устрашающе взревели. Заполыхало под щитами. Спасающиеся от жара мускулистые существа выныривали из-под навеса, а меткие эльфы не оставляли им никакой надежды на спасение.

Из тьмы выскочило с десяток здоровенных закованных в броню фигур. Стрелы отскакивали от их доспехов, и лишь единицы находили узкую щель в прорези шлема. Они бросились к тарану. К тому времени территория вблизи стены из-за полыхающей смеси хорошо простреливалась, и нападавшие едва добрались до осадного орудия.

Металл стал постепенно нагреваться, заставляя вновь прибывших тягачей отпрянуть назад. Но вскоре, не жалея рук, они вновь привели таран в движение. До стен Тираубена оставалось около сотни шагов.

Флаури почувствовал, как мир вокруг него вдруг утратил очертания, словно картина была нарисована небрежной рукой неопытного художника. Уши немного заложило, а в голове зазвучал еле слышный звон. Юноша зажмурился и помотал головой, пытаясь вытрясти странные ощущения, но не помогло.

— Нам надо что-то придумать, чтобы избавиться от него! — с трудом вглядываясь в стенобитное орудие, произнёс Флаури.

— Ни огонь, ни катапульты не смогут причинить ему никакого вреда! — отрезала девушка.

Подбежал взволнованный Лоэнор.

— Я чувствую, как сотрясаются Основы Мира. Кажется, Зарбасунир готовит чудовищной мощи заклинание! Уже давно готовит! — в голосе эльфа чувствовалась нешуточная тревога. Ощутить малейшие колебания магических полей ему удалось лишь тогда, когда волшба набрала небывалую силу, и скрыть её оказалось невозможно. Те самые непонятные ощущения Флаури, вероятно, доказывали правоту Посланника Анориса.

— Что у него на уме?! — Тимбертон нервно ударил кулаком по каменному парапету.

Единственным выходом была попытка выстроить магические заслоны от заклятия Зарбасунира. Правда, гном собрал такую силу, что теперь оставалось только надеяться. Прозвучали эрвские руны, и перед крепостью замерцали всполохи прозрачного купола, что накрыл собой весь город. Они не знали, чего ожидать от гнома. С такого расстояния нанести какой-либо вред у Эрве не получится — нужно слишком большое количество энергии. У Зарбасунира её нет. По крайней мере, взять её гному неоткуда. Тогда что же он задумал?

В мрачной дали вдруг полыхнуло, словно зажёгся огромный костёр. Пламя осветило округу. Тысячи тварей расступились, уступая дорогу неведомой магии. Спустя мгновения огонь ринулся вперёд, вытягиваясь и закручиваясь вихрем.

Флаури вспомнил ШруанУр. Тогда он проложил путь сквозь каменный завал с помощью огненного змея. Зарбасунир пытался проделать абсолютно тот же трюк. Если пламя вопьётся в камень и проплавит в стене дыру, то не помогут ни катапульты, ни кипящее масло, ни тысячи лучников. Но путь к Тираубену преграждал магический щит, что силами двух Эрве должен отразить удар небывалой мощи.

Полыхающий вихрь стремился вперёд, всё набирая скорость. Вот-вот он столкнётся с преградой. Люди и эльфы застыли в ожидании. Никто не был уверен в прочности купола, даже Лоэнор с Флаури. Они направили всю энергию на фронтальный заслон.

Защитники крепости могли наблюдать яростного зверя, что жаждал проявить себя, показать силу, разбить вдребезги магическую преграду и прогрызть путь в цитадель Ордена для рвущихся с невидимых цепей монстров. Лоэнор был уверен в успехе, но всё же в его голову закрались предательские сомнения.

Зарбасунир готовился. Несомненно, он предусмотрел подобные препятствия на пути собственной магии. Все эти годы он черпал знания, оттачивал своё мастерство, собирал воедино мельчайшие крупицы хранящихся в мире тайн. И вряд ли кому известно, каких успехов он смог достичь.

Щит полыхнул в момент столкновения. Пламя растекалось по нему, как по прозрачному шару. Казалось, они смогли остановить волшебство Зарбы. Но змей вдруг завертелся с небывалой скоростью, словно пытаясь пробуриться сквозь заслон.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.