Бесплатный фрагмент - Оркестр

Глава 1. Мечты воплощаются в реальность

Будем как Солнце! Забудем о том,

Кто нас ведет по пути золотому,

Будем лишь помнить, что вечно к иному,

К новому, к сильному, к доброму, к злому,

Ярко стремимся мы в сне золотом.

Будем молиться всегда неземному,

В нашем хотеньи земном!

К. Д. Бальмонт

Афиша

Вокалист — Роман Корсаков

Клавишник — Кирилл Елисеев

Бас-гитарист — Савелий Скворцов

Ритм-гитара — Ефим Струков

Барабанщик — Олег Горячев

— Ром, сдалась тебе эта девчонка. Все равно продинамит. Пойдем лучше в «Мелодию». Катюха звонила.

— Привезли?

— Да.

Катя, старшая сестра Савелия, работает в магазине музыкальных инструментов и всегда сообщает нам о новых поступлениях.

— Идем, — решил я, что друг прав насчет Соньки. — Кирилла зовем?

— Ты что? — засмеялся Савелий. — Чтоб Кир пропустил литературу?

Хмыкнул. Кирилл, единственный из нашей троицы, кто любит читать. Можно сказать, он не расстается с книжкой. И это при том, что считается одним из самых отпетых хулиганов в школе. Наряду со мной, конечно. Савелий самый приличный из нас. Во всяком случае, так говорят учителя. На самом деле, он просто умеет притворяться, делать виноватое лицо и не спорить со старшими.

— Так и знала, что уроки прогуляете и примчитесь, — заворчала Катя, когда мы нарисовались в «Мелодии».

— Сама виновата. Могла ведь позже позвонить.

— Чтобы ты потом меня живьем съел?

Такие пикировки между братом и сестрой были обычным делом.

Я и Савелий вместе с самого детского сада. Кир присоединился к нам уже в школе. И к концу десятого класса наша дружба также крепка, как и в начальной школе. Дома, на моем письменном столе, две фотографии в рамках. На одной, трое малолеток первоклассников в синих пиджаках обнимают друг друга за плечи. На другой, те же парни, только уже подросшие и в обычных футболках. Эта, вторая фотография, сделана пару месяцев назад на футбольном стадионе. Мы ярые болельщики питерского «Зенита». На обоих снимках нас несложно опознать. Худощавый и хорошенький, словно девчонка, блондин Кирилл, высокий Савелий, с настолько смуглой кожей и черными непослушными кудрями, что его иногда принимают за иностранца и я, коренастый шатен с взъерошенной прической.

— Что скажете? — спрашивает Катя после того, как мы уже с полчаса зависаем у стены, на которой развешаны новенькие гитары.

— Я бы не отказался вот от этой, — горят глаза у Савелия при виде полуакустической четырехструнной бас-гитары.

— Она же светлая. Не практичная, — удивляется Катя.

— Гитара из светлой древесины обычно звучит ярче темной, — просвещает сестру Савелий.

— Ром, ну а ты? — смотрит на меня Катерина.

— Предпочитаю те, что со струнами потолще. Но сегодня таких не привезли.

Мы еще какое-то время изучаем гитары, мечтая, когда же наконец сможем позволить себе купить одну из них.

— У меня обед. Могу поделиться супом, — предложила Катя.

— А на второе что? — прищурился Савелий.

— Даже не думай! Гуляш съем сама. Мама каждому по порции сделала. Топай домой и там ешь.

— Суп тоже сойдет, — подмигнул я другу.

Мы направились в подсобное помещение, где уже не раз бывали, и где была обустроена небольшая кухня для сотрудников магазина. Катя отошла к микроволновой печи, разогреть принесенную из дома еду. Воспользовавшись тем, что она не смотрит, залезли с Савелием в холодильник и взяли для себя два чужих контейнера.

— Картошка с котлетами, — похвастался друг.

— Макароны по-флотски, — снял я бледно-розовую крышку с пластиковой тары.

— Что это вы делаете?! — возмутилась девчонка.

Брат с сестрой совсем не похожи внешне. Мне иногда казалось, что, кто-то один из них, либо миниатюрная двадцатилетняя Катя с коротко-стриженным ежиком каштановых волос, либо Савелий, подкидыш в семье Скворцовых.

— Не верещи. А то на твои крики прибежит кто-нибудь, поймает нас с поличным, — поморщился друг.

— Это же воровство! — не успокаивалась его сеструха.

— Кать, — вступил я в их перепалку, — мы два здоровых парня, у нас молодой растущий организм, который требует еды. Никто и не узнает, что это мы съели. А на тебя не подумают. Вон ты какая стройная, сразу видно, за фигурой следишь и лишние котлеты есть точно не будешь.

Я заметил, что с некоторых пор, сестра Савелия стала флиртовать со мной. И сейчас, сверлил ее самым проникновенным взглядом.

— Черт с вами, — махнула она рукой, — только ешьте быстрее.

— Ром, надеюсь, ты не собираешься с Катюхой мутить? — обеспокоился Скворец, когда мы уже убрались из «Мелодии» и спешили на занятия в музыкалку.

— Не волнуйся. Твоя сестра для меня табу.

Музыкалкой все называли местную музыкальную школу, где я, Савелий и Кирилл обучаемся с пятого класса. Наверное, именно благодаря ей, мы не стали совсем уж безнадежной городской шпаной.

В конце четвертого класса в нашу школу пожаловала комиссия из музыкалки, и в актовом зале устроили прослушивание, как пояснили ученикам, для выявления талантов. Нам было пофиг. Все лучше, чем слушать очередной скучный урок.

— Роман Корсаков, ждем тебя в начале следующего учебного года. Твой вокал превосходен, но требует огранки, — вынесла мне вердикт комиссия.

— Кир, что такое вокал? — спросил я друга после того, как покинул актовый зал.

В сентябре наша троица ступила на порог музыкальной школы. Помимо занятий вокалом, я вместе с Савелием записался в класс гитары. В последующем, Савелий целенаправленно начнет овладевать бас-гитарой, а я ритм-гитарой. Кирилла записали в класс фортепиано, где после обычного пианино, он стал постигать премудрости игры на синтезаторе.

Важным являлось то, что обучение оказалось бесплатным. Как мы узнали позже, все благодаря тому, что нас отобрали по программе поиска талантливых детей. Программу оплачивали из фонда городской администрации. Большинство же детей и подростков учились в музыкалке на платной основе.

— Опаздываете, — поджидал Кир на крыльце.

Уже втроем ввалились внутрь здания, в который раз наблюдая неодобрительный взгляд деда вахтера, и разбрелись по своим классам.

— Ром, ко мне Соня после уроков подходила, про тебя спрашивала, — сообщил Кирилл, когда занятия закончились.

— Надо же. А я думал, не придет она.

Соня училась в одиннадцатом классе и считалась самой красивой девочкой старшей школы. Я знал, что она тусуется со взрослыми парнями, и пригласил ее встретиться после уроков лишь из спортивного интереса.

— Может в боулинг? — предложил Савелий.

— Денег нет, — отозвался Кир.

— У меня тоже карманы пусты.

— Зато у меня есть! — продемонстрировал несколько мятых купюр Савелий.

— Откуда? — с подозрением уставились мы на него.

— У сеструхи стащил.

— Ну, Скворец, ты даешь, — возмутился Кир.

Впрочем, его возмущение было больше показным. Ведь на этот вечер появились деньги не только на игру, но и на кружку пива для каждого. Нам еще не исполнилось восемнадцать, но выглядели мы вполне взросло, так что документов у нас не попросили.

В боулинг-клубе отлично провели время, раскрутив молоденькую администраторшу на дополнительный бесплатный раунд из десяти фреймов. Кир сделал несколько страйков подряд, возгордился и стал изображать из себя крутого парня. На подъемной волне он подкатил к девчонке администратору. Но та его отшила. Мы ржали, друг обижался, но потом присоединился к общему веселью.

Домой я попал к десяти вечера.

— Есть будешь? — спросила мама.

Она вышла из своей комнаты в старом выцветшем халате и рваных тапках.

— Конечно, — поцеловал я ее в щеку.

— Ты что, пил?

— Мам, всего одну кружку пива.

— Рома, вчера твоя классная руководительница звонила. Проводила со мной беседу на тему воспитания. Называла тебя трудным подростком.

Засмеялся.

— Совсем недавно она говорила, что я вундеркинд.

Когда кто-то из учителей в школе впервые назвал меня вундеркиндом, я обиделся. Решил, что это слово ругательное.

— Сынок, на носу экзамены.

— Мам, не начинай.

Насчет экзаменов я совсем не парился. Хотя и прогуливал большинство уроков, мне достаточно было прочесть учебник от корки до корки, чтобы закрыть все свои неуды и сдать итоговые контрольные.

— Как успехи в музыкальной школе? — спросила мама, накладывая в мою тарелку еду.

— Разучиваю игру совместного применения ударов рукой с медиатором.

— Сложно?

— Сейчас уже не так, как поначалу, — сел я за стол.

Ужин выглядел скромно. Гречневая крупа с мелко порезанным куриным мясом. Денег в нашей маленькой семье катастрофически не хватает. Отца мама выгнала много лет назад. «Недоразумение, а не мужик. Какой от него прок», — говорила она. В принципе, я с ней согласен. Мой отец любит философствовать, но не любит работать. Мы иногда встречаемся, и каждая встреча оборачивается тем, что я стараюсь побыстрее удрать, раздавленный его морализаторством.

Мама пыталась строить новые отношения. Не удалось. Последний кавалер набрал на ее имя кредитов и скрылся в неизвестном направлении. Она работает на почте и пытается справляться с коммунальными платежами, обеспечением нас продуктами питания и выплатами по чужим долгам. Мама откладывала деньги на покупку домика у моря. С мечтой пришлось расстаться. Накопленные средства быстро закончились.

Мы с парнями пытались искать какие-то подработки, но школьников никуда не брали. Лишь в этом году, когда нам исполнилось по семнадцать лет, в службе занятости кое-что предложили. Так, я и Кир заполучили работу на несколько часов в неделю в детском развлекательном центре, присматривать за детьми, пока их родители совершали шопинг по торговому комплексу. Савелий на эту работу не прошел по внешним данным. — «Мы принимаем только русских», — отрезал администратор, не желая считаться с его документами, где в графе национальность четко указывалось: русский. Поэтому, пока я и Кир пасли мелюзгу, Скворец раскладывал рекламные буклеты, газеты и объявления по тем адресам, что ему выдавали в службе занятости.

— Ромчик, нехорошо девушку приглашать на свидание и не являться, — подплыла ко мне Соня на следующий день.

Шла перемена между уроками, и мы с парнями решали, чем, помимо работы, займемся в предстоящие выходные.

— Прости, Сонечка. Меня срочно вызвали на работу, — набивал я себе цену. — Разве Кирилл тебе не сказал?

Друг кинул на меня возмущенный взгляд. Слегка пнул его под коленку.

— Сонь, Ромка предпочел тебе гитару, — сдал он меня.

— Вот как? — изогнула изящную бровь красавица.

— Не слушай его, он врет. Ты ведь дашь мне возможность реабилитироваться?

— Так и быть, — проявила она благосклонность. — Сводишь меня сегодня в кафе «Миал». В восемь вечера встретимся у входа.

— Сонь, я работаю до восьми. Давай, в восемь пятнадцать?

Кафе «Миал» располагалось неподалеку от торгового комплекса, где в детском центре резвились детишки. Пятнадцати минут мне хватит на то, чтобы расписаться за свое дежурство, получить недельную выручку и добраться до кафешки.

— Договорились. Но, ни минутой позже.

— Я не опоздаю.

Соня ушла, оставив нас наслаждаться ароматом ее духов.

— Шикарная телочка, — цокнул языком Савелий. — Ром, только ведь не по карману.

Отмахнулся.

— Посмотрим, как пойдет.

Ровно в двадцать пятнадцать я стоял у входа в «Миал». Соня появилась через десять минут.

Выглядит сногсшибательно. Алое платье с треугольным вырезом на груди, приталенный черный жакет и в тон ему туфельки на каблуках. Роскошные светлые волосы, свободные от резинок и заколок, спускаются волной по плечам.

Обычно я не заморачивался насчет своего внешнего вида, но сейчас пожалел, что на мне дырявые черные джинсы и непримечательная черная футболка с длинным рукавом.

— Идем? — улыбнулась девушка.

Кафе «Миал» вполне бюджетное место. Мы иногда зависаем тут с парнями, в основном в те дни, когда отец Кира расщедривается и перечисляет его матери денег свыше официальных алиментов.

Порадовался, что Соня выбрала «Миал», а не пафосный «Кватро». Да и заказала она всего лишь сырную нарезку, легкий салат и бокал апельсинового сока, чем еще больше набрала очков в моих глазах. Для себя выбрал гранатовый сок и стейк с картофелем фри.

Зря переживал по поводу того, о чем нам с ней говорить. Весь день придумывал темы для разговора. Но девушка облегчила мне задачу, взяла всю инициативу на себя.

— Рома, на вечеринке, в честь юбилея школы, твой голос просто покорил меня. Я не знала, что ты поешь.

— Мы первый раз выступали в школе, вот ты и не знала.

— Твои друзья тоже поют?

— Нет, только подпевают.

— У вас своя группа?

— Не совсем. Но мы на пути к этому.

— Что это значит?

— Как минимум, для группы нам нужен барабанщик, а как максимум, еще один гитарист.

— А разве недостаточно, что ты и твой друг армянин играете на гитарах?

— Савелий не армянин. И второй ритм-гитарист нам бы не помешал. Тогда можно будет сосредоточиться на пении, бегать по сцене и прыгать в зал, — пошутил я.

Соня иронии не оценила.

— Та песня, про звездное небо, что ты пел в самом конце. Никогда не слышала ее раньше.

— Это моя песня.

— Хочешь сказать, сам сочиняешь слова? — искренне удивилась она.

— Ну да. И слова, и музыку.

— А про меня напишешь песню? — перешла Соня от любопытства к кокетству.

Усмехнулся.

— Каждая девчонка хочет, чтобы ей посвятили песню.

— Я не каждая девчонка, — притворно обиделась она.

— Согласен. Ты самая красивая девчонка.

Соня широко улыбнулась и сменила тему. Начала рассказывать про своих подруг.

Слушал ее вполуха, гадая, чем закончится вечер.

— Может, двинем ко мне? — предложила она, когда наши бокалы и тарелки опустели.

Недвусмысленный намек. Неужели красавица Соня такая доступная? Я был разочарован. Конечно, она влекла меня, и предвкушение разливалось по телу, но все же…

— А твои родители?

— У отца на фирме сегодня корпоративное мероприятие. Мама тоже идет с ним. Так что, вернутся они за полночь.

— Тогда не будем терять время, — расплатился я по счету.

Квартира, в которой жила Соня, выглядела богато. Девушка провела меня по длинному коридору и открыла дверь одной из четырех комнат.

— Хочешь вина? — предложила она.

— Не откажусь.

В ее комнате стоял мини-холодильник, откуда она и извлекла уже открытую бутылку вина.

— Твои родители знают, что ты держишь в холодильнике алкоголь?

— Еще недавно его тут не было, — лукаво глянула она на меня.

Выходит, заранее планировала привести меня к себе домой. Отпил немного белого вина из предложенного ею бокала.

— Сонь, я что, так тебя своим пением зацепил?

— Не только, — слишком стремительно выпила она свою порцию игристого. — Знаешь ли, я без ума от твоих зеленых глаз. Никогда не видела, чтобы у парня были настолько зеленые глаза.

После таких слов остается лишь действовать, нерешительность тут неуместна.

У меня уже случалась близость с девочками. И я не ошибся в том, что Соня не новичок в сексе. У нее определенно были партнеры и до меня.

Квартиру первой школьной красавицы покинул час спустя, с твердым намерением никогда сюда более не возвращаться.

В субботу, отработав положенные часы, собрались с парнями у меня дома. Кир сочинил новую мелодию. Хотели ее вместе проиграть. Когда у кого-то из нас рождалась мелодия, мы старались ее сразу сыграть. Как правило, в процессе, у меня рифмовался текст. Сегодня слова не ложились, хотя музыка звучала красиво и мне нравилась.

— Передохните немного, — зашла мама в мою комнату и поставила на стол три чашки с чаем и простенький вафельный торт.

— Вот спасибо! — обрадовались друзья.

— Повезло тебе, Ромыч, — с набитым ртом произнес Кир. — Вот бы и моя родительница так спокойно относилась к репетициям дома. А то только играть начнешь, сразу в крик.

— А у меня соседи в стены колотят, — усмехнулся Савелий.

Помимо музыкальной школы, действительно, поиграть нам больше было и негде, кроме как в моей тесной комнатушке. Парни даже свои инструменты держали здесь на постоянной основе. Маме я был очень благодарен за терпение. К тому же, именно она купила мне гитару, еще в те времена, когда ее финансовое положение считалось более устойчивым. Нашей соседкой через стенку являлась полностью глухая бабка, а квартира над нами пустовала, так что и стучать в стену некому.

— Как прошло свидание? — насели на меня парни.

— Продуктивно.

— Неужели сразу дала? — догадался Скворец.

— Да. Она оказалась обычной шлюшкой. К тому же, слишком инициативной. Не люблю излишне активных девчонок.

— Богиня свергнута с пьедестала, — закатил глаза Кир.

Всю последующую неделю старательно избегал встреч с Соней, что было в общем-то несложно. Я попросту прогуливал уроки. Но она все-таки подловила меня. Фурией налетела перед консультацией к экзамену по физике для десятиклассников.

— Корсаков, что ты себе позволяешь! — ухватилась она цепкими пальчиками за мою футболку.

— Соня, о чем ты?

— Я думала, мы теперь пара! А ты только и делаешь, что сбрасываешь мои звонки и не являешься в школу.

— Пара? Соня, мы всего лишь раз встретились.

— Мерзавец! — замахнулась девушка.

— Полегче, красотка, — сжал ее запястье Савелий.

— А ты вообще не смей меня трогать!

— Почему? Другим можно, а мне нет? — насмешливо протянул Скворец.

— Что!? Корсаков, ты все рассказал своим дружкам? — опять предприняла она попытку ударить меня.

На этот раз я сам отвел ее руку от своего лица.

— Сонь, заканчивай этот концерт. Смотри, сколько зрителей собрала.

В школьной рекреации, где ученики ждали, когда им разрешат зайти в классы, толпилось прилично парней и девчонок. И естественно, все с интересом посматривали в нашу сторону.

— Ты еще пожалеешь! — пригрозила мне Соня и наконец-то ушла.

— Ром, может зря ты ее кинул? — спросил Кирилл. — Такая она обалденная.

— Вот и утешь ее, — предложил я.

Вечером, на уличных турникетах, к нам подвалили четверо взрослых парней. Сразу узнал качков, с которыми тусовалась Сонька. В драке против них шансов у нас не было. Они старше, в отличной физической форме, их больше. Так что, на экзамен по физике мы явились с разукрашенными лицами.

Ночью, после избиения, не мог заснуть. Все тело ныло и болело. Зато, сами собой в голове сложились слова песни о легкодоступных девчонках. Слова отлично легли на музыку, сочиненную Кириллом.

— Из-за этой сучки работу потеряли, — ругался Савелий пару дней спустя.

— Нечего клиентов пугать, — заявил ему наниматель, — на эту работу у нас очередь. Так что, извини парень.

На нас же с Кириллом пожаловалась чья-то родительница.

— Ребят, — вызвал в свой кабинет администратор развлекательного центра. — Мамушка одна жалобу накатала, что мы детей не пойми кому доверяем. Что она боится своего ребенка на попечение хулиганов оставлять.

— Вот корова! — возмутился Кирилл. — Мы же не виноваты, что выродки на нас напали.

— Я все понимаю, — посочувствовал наш начальник, — но директор распорядился новых сотрудников на ваши места взять. Простите, тут уж я бессилен.

Перспектива остаться на летние каникулы без заработка удручала. Если Кир хотя бы мог рассчитывать на подачки от отца, то мне карманных денег взять было неоткуда. Савелий, единственный из нас, рос в полной семье. Но его предки работали на заводе обычными рабочими. Излишка монет у них не водилось.

— Попробуем наняться в качестве музыкантов. Можно обойти все клубы и рестораны города. Кто-нибудь да заинтересуется, — предложил я.

Идея оказалась провальной. Нам отказывали по самым разным причинам, но в основном по причине возраста. Никто не был заинтересован в молодых, неизвестных музыкантах.

Неожиданно помог нам преподаватель по классу гитары из музыкальной школы.

— Пацаны, — подозвал нас Никитский Владимир Сергеевич, — из отдела образования пришел срочный запрос. На летний период требуются старшеклассники для работы в детском оздоровительном лагере на море. Днем работать разнорабочими, а по вечерам вести дискотеку, играть и петь на летней площадке.

— Согласны, — в унисон ответили мы, даже не вдаваясь в подробности.

— Так я и предполагал. Тогда завтра занесете согласия от родителей.

Уже через неделю мы загрузились в плацкартный вагон поезда, следовавшего до Симферополя. Оттуда автобусом добрались до Алушты, где и располагался нужный нам детский оздоровительный лагерь.

Лето пролетело быстро и кайфово. Пожалуй, единственным недостатком являлось то, что приходилось слишком рано вставать. Больше всего работы требовалось на кухне. Мы помогали резать хлеб, колбасу, овощи, фрукты, чистить картошку, носить тяжести, накрывать на столы и мыть посуду. Помимо кухни, на нашу долю выпадало все, где требовалась помощь: перенести белье из прачечной, починить сломанные ножки у стульев, разгрузить машину, установить стенды, последить за детьми на пляже. А вечерами мы играли. И это было самым лучшим в нашей летней работе.

Поначалу, Марина Николаевна, женщина ответственная за досуг ребятни, предложила нам попросту включать современную музыку, как на обычной дискотеке, но, когда услышала нашу игру, отказалась от этой идеи.

— Ребят, у вас здорово получается. Давайте-ка, играйте все полтора часа. А я похлопочу о дополнительной оплате для вас. Группа-то как называется?

Мы переглянулись.

— «РКС», — выпалил Савелий.

— Отлично. Попрошу художника в ежедневное расписание на вечер вписать.

— Что еще за «РКС»? — уставились мы с Кириллом на Скворца.

— Сказал первое, что пришло в голову. Аббревиатура по первым буквам наших имен: Роман, Кирилл, Савелий.

Почти каждый вечер мы исполняли свои и чужие песни, под которые танцевал весь лагерь. За нами стали бегать девчонки.

— Ромыч, твоя фанатка пришла, — ржал Савелий, замечая на кухне семилетнюю Лизу.

Лиза всегда находила место моей дислокации. Девочка задаривала меня самодельными браслетами и рисованными открытками.

— Лизон хотя бы не караулит меня по ночам, — парировал я.

Савелий закатывал глаза. В моего друга влюбилась одна из вожатых и фактически преследовала его. Мы с Кириллом забавлялись над ситуацией, Скворец же начинал злиться. Девушка ему совсем не нравилась.

— Была бы она чуть симпатичнее, а так…, — сокрушался он, — совсем некрасивая.

Несмотря на то, что спал я этим летом мало, еще никогда мне не доводилось так круто проводить каникулы. Возможность заработать, всегда быть сытым, море, музыка и конечно же девчонки. Мы еще в поезде приняли решение не связываться со школьницами. Тусили только с обслуживающим персоналом. Но все когда-нибудь заканчивается. Пришла пора возвращаться домой.

— Рома, как ты загорел! И как возмужал! — обнимала меня мама.

Я отдал ей половину заработанных за лето денег, остальное потратил на одежду.

В одиннадцатом классе для нас с парнями мало что изменилось. Разве что, удалось найти подработку в фирме, оказывающей услуги в сфере упаковки и доставки. Я, Кирилл и Савелий раз в неделю забирали из офиса коробки с документами, которые надо было рассортировать, разложить по конвертам, не перепутав адреса, и наклеить марки. В основном попадались телефонные счета, реклама и приглашения на всевозможные мероприятия, иногда встречались целые пачки коллекторских уведомлений и налоговых взысканий.

Выручку тратили на дешевое пиво, бургеры, лицензионные диски и билеты на концерты известных рок-групп. После того, как целое лето мы чувствовали себя настоящими музыкантами, идея о собственной группе не покидала нас. Мы грезили рок-музыкой, мечтали стать частью этого мира. Даже составили план. Вот, что у нас получилось:

— Поступить в музыкальное училище;

— Найти ударника и ритм-гитариста;

— Начать выступать в клубах.

На этом наш план заканчивался, так как мы пока не знали, что должно произойти дальше. Судя по тому, что мы читали и смотрели о становлении крупных музыкальных коллективов, все они прошли через клубные выступления, где их уже замечали нужные люди.

К окончанию школы, ближе к выпускному вечеру, все наши планы отправились в мусорную корзину. И виноваты в этом были мы сами.

— Я подсмотрел код сигнализации в «Мелодии», — сообщил нам Скворец после того, как мы сдали последний экзамен, — предлагаю отметить окончание школы.

— Тайком заберемся в магаз? А что, я не против, — поддержал Кир.

У меня загорелись глаза.

— Савелий, это же классно! Мы сможем поиграть на профессиональных инструментах. Когда идем?

— А что тянуть? Пошли сегодня. Деньги на выпивку и закуску есть. Ключи от магазина я у Катьки потихоньку стырю.

— Вдруг заметит? — засомневался Кирилл.

— Не должна. Мы ведь на одну ночь их берем. Утром я ключи обратно в ее сумку подложу. Даже, если и заметит, не помчится же она сразу своему директору докладывать.

В одиннадцать вечера, нагруженные бутылками с вином, чипсами, колбасными и сырными нарезками, мы стояли у служебного входа в «Мелодию». Вход прикрывался большим козырьком, за счет чего нас не могли увидеть из окон близлежащих домов.

— А камеры? — прошептал Кир.

— Тут нет, — заверил Савелий. — Хозяин раскошелился только на одну над центральным входом.

Он открыл дверь и поспешил к сигнализации. Я и Кир застыли у двери, готовые в любую секунду броситься наутек. Но код подошел, и мы беспрепятственно попали в магазин.

Расположились в том зале, который не просматривался через витринное окно. Подтащили три стула, а из двух табуреток соорудили стол.

— За окончание школы! — поднял пластиковый стаканчик, наполненный вином, Кирилл.

— За новый рубеж! — ответил Савелий.

— За группу «РКС»! — отсалютовал я.

Пили, шутили, дурачились. А факт того, что мы находимся в магазине нелегально, лишь придавал драйва.

Я бережно снял со стены ярко-синюю гитару, предназначенную для игры соло и стал набирать знакомые риффы. Кирилл занял место у блестящей синтезаторной установки, а Савелий перекинул через плечо ремень бас-гитары насыщенного белого цвета, к которой он давно присматривался.

Полилось невероятное звучание. Совсем не то, которое мы слышали от инструментов в музыкальной школе и наших собственных. Просто поразительно, как профессиональный инструмент преображает музыку, наполняет ее дополнительным колоритом. Идеальный звук.

— Невероятно! Божественно! — произнес Савелий, когда мы сыграли три своих песни.

А затем, помещение наводнили люди в форме.

— Что же, вы, щенки, там делали? — задал нам вопрос следователь.

Шел третий час ночи. Нас доставили в отделение полиции и передали на руки дежурному следователю, майору Калмицкому Дмитрию Станиславовичу. Фишка состояла в том, что Дмитрий Станиславович приходился мужем Светлане Алексеевне, нашей классной руководительницы, и мы уже встречались с ним ранее. Его приглашали в нашу школу для проведения лекций о социальной безопасности среди подростков.

— Отмечали окончание школы, — признался Савелий.

— Воровством?

— Что? — возмутился Кирилл. — Мы ничего не собирались красть. Просто хотели поиграть на безупречных инструментах.

— Вот и поиграли, — ухмыльнулся майор. — Вам уже восемнадцать, так что накажут вас по всей строгости. Особенно, если учесть, — заглянул он в картонную серую папку, — прошлые приводы за драки, нанесение морального и материального ущерба.

— А как узнали, что в «Мелодию» кто-то забрался? — задал я мучивший меня вопрос.

— Гитары, которые вы сняли со стены. Они очень дорогие. Поэтому, каждая снабжена тревожной кнопкой. Прежде чем снять инструмент, на панели рядом отключается кнопочка, — пояснил следователь.

На его столе завибрировал мобильный телефон. Дмитрий Станиславович глянул на имя звонившего, немного подумал и все же ответил на звонок.

— Света, что случилось? — спросил он.

На той стороне долго говорили, до тех пор, пока майор не прервал:

— Откуда узнала, что пацаны здесь?

Выслушав ответ, он хмыкнул:

— Ну, Валера. Придется сделать ему строгий выговор.

Светлана Алексеевна опять начала говорить, но муж прервал ее:

— Хорошо. Посмотрим, что можно сделать.

И положил трубку.

— Не хочется вас в тюрьму за глупость упекать, жизнь калечить, — неожиданно произнес Дмитрий Станиславович, — да и ваша классная руководительница клянется, что вы не отморозки, а талантливые парни.

— Отпустите? — с надеждой спросил Савелий.

— Отпущу, да не совсем.

— Это как?

— В армию пойдете.

— В армию!? — в один голос спросили мы.

— Но мы собирались в музыкальное училище поступать, группу свою развивать, на сцене играть, — впервые в жизни растерялся я.

— Играть? — усмехнулся следователь. — Вот в армии и поиграете.

— А что, можно будет с собой инструменты взять? — немного опасливо уточнил Кирилл.

— Можно.

Мы так и не поняли, серьезно он сказал про инструменты или просто насмехается над нами.

На последний звонок и школьный выпускной вечер мы не попали, в связи с тем, что уже через три дня после того, как нас поймали в «Мелодии», сидели с вещами в военкомате.

— Сынок, иногда то, что кажется трагедией, может обернуться во благо, — обняла мама меня на прощание.

— Скворец, как там Катя? — спросил я по пути до места службы. — Ей не досталось за наше вторжение в «Мелодию»?

— Досталось, — вздохнул приятель. — Директор магазина всех собак на нее спустил и уволил без выплаты премиальных.

— Нехорошо получилось. Надо было хотя бы извиниться перед ней. Она злится?

— Уже нет. Сказала, что увольнение подтолкнуло ее предпринять шаги для осуществления своей мечты.

— Что за мечта? — заинтересовались мы с Кирюхой.

— Она фотографом мечтает стать. Свадьбы фотографировать и все такое. Копила денег на специальные курсы. Ей предки немного купюр добавили, она учиться пошла.

— Можно сказать, что все не так и ужасно сложилось, как могло бы быть, — решил я. — Нас не посадили, а Катя займется интересным ей делом.

Моя мама оказалась права. Армия пошла нам на пользу. И не только в физическом плане, хотя это и немаловажно. Особенно, подтянулся Кирилл. Мы с Савелием и до армии имели спортивное телосложение, а вот наш блондинистый красавчик всегда был немного худосочным. За год службы Кир превратился если не в атлета, то в крепыша точно.

Неожиданностью явилось, что в армии, во всяком случае в той воинской части, куда направили нас, всех призывников обучали вождению по двум категориям. В результате, я и мои друзья, получили водительские удостоверения на управление легковыми и грузовыми автомобилями.

— Повезло, — радовался Савелий. — Неизвестно, когда смог бы курсы оплатить. А тут так подфартило.

— Осталось только машину достать, — ухмыльнулся Кир.

В воинской части нам предоставили и возможность играть.

— Музыканты? Отлично, — обрадовался командир отделения. — У нас уже есть один. Будете вместе играть в клубе.

Клубом оказалось длинное одноэтажное здание, расположенное на территории части и выкрашенное в унылый серый цвет. А музыкантом парень из нашего города.

— Ефим Струков? — переспросил Кирилл. — Фамилия у тебя звучная. Ты случайно не сынок нашего мэра?

— Он самый, — усмехнулся парень.

Жилистый и вертлявый Ефим с отросшим ежиком волос неопределенного цвета выглядел изможденно. Его большие серо-голубые глаза, слегка навыкате, изучали незнакомцев с подозрением.

— Что ты тогда тут делаешь? — удивился Савелий.

— В смысле, что делаю? То же, что и вы. Учусь Родину защищать.

— А разве ты не должен учиться в каком-нибудь престижном вузе, или путешествовать по всему свету? Как это твой папочка допустил, что ты в армию попал, да еще в обычную часть?

— Неродной я ему. А тут и повод подвернулся, чтобы сплавить меня, — не стал вдаваться в подробности новый знакомый.

— То есть тебя усыновили? — продолжил допрос Савелий.

— Моя мать второй раз вышла замуж. Сорвала джекпот, — криво усмехнулся Ефим. — Отчим меня усыновил и дал свою фамилию.

Чувствовалось, что тема ему неприятна.

— На чем ты играешь? — решил сменить я русло беседы.

— Ритм-гитара.

— Покажешь?

Ефим продемонстрировал нам музыкальный инструмент самого высокого класса. С завистью разглядывал его электроакустическую гитару с встроенным звукоснимателем. А когда парень сыграл, мы втроем какое-то время просто молчали. Он был безумно талантливым. Применял технику глушения струн ребром ладони правой руки, что мало у кого получается. Такая техника не дает струнам резонировать и придает звучанию инструмента дополнительную мощь. Мы, конечно же, знали, что впервые умение подобной игры продемонстрировал Джеймс Хэтфилд, лидер легендарной группы Metallica. Но, в отличие от жесткой игры Хэтфилда, у Ефима звучание получалось более мелодичным.

— Чувак, где ты этому научился? — благоговейно выдохнул Савелий.

— Брал мастер-классы у известных педагогов, — спокойно ответил тот.

— Ефим, мы планируем после армии стать известной рок-группой. Присоединишься? — предложил я.

— С удовольствием, — согласился он, не раздумывая.

— Как думаете, почему он так быстро согласился? — спросил Кир, когда у нас выдалось свободное время.

— Ты же слышал, конфликт у него со старшим Струковым. Приемный папочка наверняка хотел его в какой-нибудь международный институт запихнуть, экономику изучать, а пасынок рокером мечтает стать. Вот и поругались на этой почве, — предположил Савелий.

— Может и так. Только все равно, дерганый он какой-то, — продолжал сомневаться Кирилл.

— Наркота? — пришло в мою голову объяснение вертлявости и подозрительности парня.

— Только этого не хватало, — возмутился Кир.

Некоторое время мы с друзьями увлекались биографиями знаменитых музыкантов, удивляясь, как многие из них попросту самоуничтожали себя. Уже давно решили и дали друг другу слово, что, если хотим покорить Олимп и удержаться там, наркотиков в нашей жизни не будет.

— Поэтому, мэр Ефима сюда и отправил. Мозги прочистить, — решил я. — Убрал с глаз подальше, чтобы пасынок-наркоман предвыборную кампанию не сорвал.

— А в интервью будет трепать, что у него, мол, самая обычная семья, даже сын в армии служит. И не в каких-то там привилегированных войсках, а в самой обычной военной части, — добавил Савелий.

— Но мы не можем его упустить. Согласны? — спросил я.

Друзья согласились.

— Он талантище, — сказал очевидное всем нам Кир. — Будем надеяться, что армия поможет ему справиться с зависимостью.

Так в нашей группе «РКС» появился четвертый участник.

Раз в неделю мы играли в солдатском клубе. Сослуживцы и командный состав просили у нас автографы.

— Продам какому-нибудь журналу, когда вы знаменитыми станете, — убрал наш сержант в карман форменных брюк блокнотный лист, где мы вчетвером расписались.

Никаких поблажек по отношению к другим ребятам нам не делали. Мы, как и все остальные срочники, заступали в наряды, собирали автоматы, стреляли на полигоне, начищали сапоги, участвовали в занятиях по химзащите и драили казармы. А репетировали в вечернее время, которое отводилось на досуг.

С Ефимом сыгрались достаточно быстро. Парень оказался неконфликтным и увлеченным музыкой не меньше нашего. Можно сказать, он развязал мне руки, взяв на себя все партии ритм-гитары. А я смог сосредоточиться исключительно на пении. Каких-то признаков постнаркотической ломки за ним более не замечали и разговоров на эту тему не вели.

После армии нас ожидал приятный сюрприз.

— Парни, директор музыкального училища мой хороший друг. Я договорился, что если успешно пройдете прослушивание, в чем не сомневаюсь, то вас зачислят сразу на второй курс, — сообщил наш бывший педагог по классу гитары Никитский Владимир Сергеевич.

На прослушивание мы привели с собой Ефима, который изъявил желание учиться с нами.

— Ты с отчимом помирился? — спросил его Савелий.

— Наоборот, поругались в первый же день, как я вернулся, — пробурчал он.

— Слушай, мэр мог бы нам помочь продвинуться, а ты такой возможностью разбрасываешься, — наехал на него Скворец.

— Не мог. Отчим музыку баловством считает. По его представлению, все музыканты дегенераты.

— При таком подходе он тебе не разрешит в училище учиться, — заметил я.

— А он меня из дома выгнал, — весело ответил Ефим. — Предвыборную кампанию выиграл и ему теперь все равно, чем я заниматься буду.

— Тебе есть где жить-то? — уточнил Кирилл.

— У мамы от бабушки комната в коммуналке осталась. Она ее раньше сдавала. Теперь я там жить буду.

Прослушивание прошли легко.

— Впечатляет, — довольно произнес Колонтаев Михаил Борисович, директор училища. — Не преувеличивал Володя, когда вас расхваливал. Что ж, давайте зачисляться на второй курс. Вам повезло, вы появились на свет в период демографического кризиса.

— В чем же тут везение? — не понял Савелий.

— А в том, молодой человек, что, как в прошлом, так и нынешнем году школы не могли похвастаться большим количеством выпускников. Соответственно, не так много поступающих. Почти во всех учебных заведениях остались незакрытыми бюджетные места, которые вы и сможете занять.

Нас зачислили на специальность «музыкально-инструментальное искусство» по разным направлениям.

Ближайшие три года предстоит учиться. Но мы испытывали денежные затруднения, и финансовый вопрос стоял весьма остро. Стипендия в училище мизерная, на нее не стоит и рассчитывать. Нам вот-вот стукнет по двадцать лет. Родители помочь не могут, так как сами нуждаются в помощи. Разве что Ефим может надеяться на благосклонность отчима. Нужна нормальная одежда, и хотелось бы посещать тренажерный зал. Любой досуг также стоит приличных денег, особенно, если распушить хвост перед понравившейся девушкой. А самое главное, требовались профессиональные музыкальные инструменты.

Все эти вопросы мы решили.

— Парни, мне работу Светлана Алексеевна предложила, — похвастался Кирилл.

— Наша классная? — изумился Савелий.

Светлана Алексеевна Калмицкая, учительница и жена следователя, который пожалел нас и не отправил в тюрьму, преподавала в школе русский язык и литературу.

— Она самая, — подтвердил Кир. — Я же читать люблю. Вот Алексеевна мне и предложила рецензии на книги писать для издательства. У нее там какие-то связи. Деньги небольшие, но на жизнь пока хватит. И главное, не в ущерб учебе и нашим репетициям. Работать можно где угодно в любое время, лишь бы сроков сдачи материала не нарушать.

— Поздравляем, — искренне порадовались за друга.

А через пару дней нашлась подработка и для меня.

— Ром, у моей напарницы дочка в детском саду работает. Там ночного сторожа ищут на три смены в неделю. Просили поспрашивать по знакомым.

— Мам, скажи, чтобы больше не искали. Я пойду.

Обрадовался, так как лучшего графика и не придумаешь. Будет время и на учебу, и на развитие группы.

Савелий же пристроился на подрядные работы в автосервис. Он с детства интересовался устройством машин, в армии поднаторел в их ремонте и с удовольствием копался в двигателях и тормозных системах.

Ефим жил на деньги матери, которые она передавала ему тайком от своего мужа. И судя по всему, суммы она ему давала достаточные, так как, именно благодаря этим отчислениям, мы обзавелись всей необходимой для выступлений аппаратурой.

— Ефим, ты же понимаешь, что в ближайшее время мы не сможем вернуть тебе деньги за инструменты? — спросил я его, когда он только предложил все оплатить.

— Отдадите потом, когда начнем зарабатывать на выступлениях, — отмахнулся он.

Почти одновременно с покупкой гитар, микрофонов и синтезатора группа наконец-то обрела цельность. Мы нашли барабанщика.

Училище предоставляло своим студентам хороший зал-студию для репетиций. Только надо было записываться заранее. Как-то, у всех четверых совпало расписание, шла совместная лекция по теории музыки. Отпустили нас с нее пораньше, и мы направились в студию. Наше время еще не подошло, но все равно решили заглянуть. Вдруг повезет и она пустует? Тогда можно начать пораньше. На дежурстве в детском садике я сочинил слова для песни, посвященную всем матерям, и мне не терпелось поделиться ею с друзьями.

— Придурки! — услышали свирепый окрик, стоило только открыть дверь репетиционного зала.

В зале находились трое парней. Двое с гитарами и один за барабанной установкой. Ругался как раз тот, что за ней сидел. Мощный парень с бритым и татуированным черепом.

— Это он нам? — обозлился Савелий.

Быстро стало понятно, что не нам.

— Горыныч, мы же сразу предупреждали, что играем лирику. Нам трудно подстроиться под твой ритм, — оправдывался один из гитаристов.

— Вам что надо? — заметил нас бритоголовый.

— Может сыграешь с нами? — не ответил я на его вопрос.

— Я вас раньше не видел.

— Группа «РКС». Ищем ударника.

— Вот как. Что ж, может это судьба.

— Горыныч, мы пойдем? — с надеждой спросил один из гитаристов-лириков.

— Да, валите уже.

— Почему Горыныч? — уточнил Савелий.

— Олег Горячев, — представился барабанщик. — Мою фамилию на Горыныча переиначили.

— А я думал потому, что огнем дышишь. Вон как пацанов шуганул, — усмехнулся Савелий.

— Нам задание дали, совместную работу сделать. Сами видели, не получается совместно.

Так мы познакомились с Олегом, легко влившимся в наш коллектив.

Татуированным у него оказался не только череп, но и все тело. Учился Олег на третьем курсе, ездил на стареньком автомобиле отечественной марки, называемом «буханка», и имел постоянный доход от перепродажи билетов на концерты известных музыкальных коллективов.

— У меня старший брат Максим работает в концертном зале «Великий» в должности управляющего, — пояснил Олег. — Он ведет переговоры с менеджерами групп о выступлениях, согласовывает время, дату. По правилам любого выступления музыканты обязаны предоставить определенное количество бесплатных и льготных билетов на свой концерт. Эти билеты на руки получает Максим. Часть он перепродает сам, а часть отдает мне.

— Нехилый у вас бизнес, — присвистнул Савелий. — А если поймают?

— Не должны. Макс осторожный. Он, как положено, бесплатные и льготные билеты администрации «Великого» сдает, просто не все. А сколько на самом деле билетов ему артисты выделили никто не интересуется.

— Если учесть, что «Великий» одна из самых больших площадок города, и концерты там проходят постоянно, у вас с братом неплохой приработок, — предположил я.

— Ага, — ухмыльнулся Олег. — На тату хватает. И «Буханку» купил.

— Зачем тебе такая развалюха? — спросил Ефим.

— Может уазик и выглядит древним, но вполне еще бодрый, — не обиделся барабанщик. — К тому же, вмещает в себя мой инструмент со всеми стойками и креплениями.

Когда он продемонстрировал нам личную ударную установку, Кирилл не удержался от вопроса:

— Это что, тоже на деньги от продажи билетов куплено?

Установка впечатляла. Не простейшая, как стояла в репетиционном зале училища, а одна из самых лучших, профессиональная, фирмы Mapex Drums. С двойными тарелками хет, с помощью которых ведется основной ритм, тарелкой крэш, дающей мощное звучание, бас-барабаном и звонким малым барабаном.

— Нет конечно, — любовно погладил одну из тарелок Олег. — Полгода назад, в «Великом» выступала группа «Иглы». Парни там полностью отмороженные. После концерта набухались и разгромили гримерку. Понятное дело, администрация комплекса полицию вызвала. Группу в участке несколько дней продержали. Их менеджер за это время смылся, прихватив весь инвентарь. Только ударные не забрал. Вот Максим потихоньку мне установку и привез.

— Смотрю, рисковые вы парни, — цокнул языком Савелий.

— Да ладно. Все равно барабаны кто-нибудь к рукам прибрал бы. Музыканты решили, что все менеджер украл. Они в «Великом» даже не появились, чтобы подробности выяснить. Я недавно читал, будто коллектив вообще распался.

К концу учебного года, когда у нас было написано и отрепетировано более пятидесяти песен, мы начали поиски клуба, где нам дадут выступить.

— Парни, я могу выпустить вас на сцену, но вам придется заплатить и самим сделать анонс своего выступления. Поймите, вас никто не знает, а в клуб ходят на раскрученных музыкантов. Я могу понести убытки, так как клиенты предпочтут пойти в другое заведение, где будут выступать более известные личности.

Так или примерно так, нам отвечали во всех крупных развлекательных клубах города.

— Что будем делать? — спросил Кирилл.

Мы собрались в детском садике, в ночь, на которую пришлась моя дежурная смена. Для дневной охраны и ночных сторожей в саду выделили достаточно большое помещение, куда складировалась сломанная мебель. Небольшие телевизоры транслировали сьемку видеокамер со всей территории сада. Во время моего дежурства частенько зависали тут с парнями. Предполагаю, что заведующая догадывалась о наших посиделках, но замечаний не делала, поскольку мусора после себя мы не оставляли, а я не забывал о своих обязанностях и исправно следил за тем, что происходит на экранах мониторов.

— Придется платить. Иначе, о нас никогда не узнают, — предложил Олег.

— Но ты же слышал, какую они все сумму заламывают. Даже в складчину это будет очень приличная доля с каждого.

— Нажиться хотят. Кир, представляешь, сколько таких, как мы, к ним приходит? Вот владельцы клубов и не упускают своей выгоды. Получают барыш не только с клиентов, но и с исполнителей.

— У меня хватит денег, чтобы полностью заплатить за наше выступление, — сказал Ефим. — Мама вчера деньжат подкинула.

— Слушай, Ефим, — слегка стукнул Савелий приятеля по плечу, — тебе мамхен столько монет дает, мог бы квартиру снимать. А ты в коммуналке ютишься.

— Меня устраивает.

В принципе, мы его понимали. В коммунальной квартире, помимо Ефима, проживал еще один парень, Игорь, студент какого-то технического вуза, и бабуля, которая принимала Ефима с Игорем за своих внуков. В связи с этим заблуждением, она считала своим долгом кормить молодежь, и потому, исправно готовила завтраки, обеды и ужины. Вставала она рано и следила за тем, чтобы «внучки» не проспали учебу. Спать ложилась сразу после выпуска новостей в девятнадцать ноль-ноль, и спала так крепко, опровергая расхожее мнение, будто всех стариков мучает бессонница, что не контролировала, когда ее подопечные возвращаются домой и чем занимаются в вечерне-ночное время. Парней такой расклад более чем устраивал.

— Ефим, ты припиши эту сумму к той, что потратил на наши инструменты, в счет будущей выручки, — попросил я.

— Отлично. Если вопрос оплаты взноса решен, давайте подумаем, как привлечь к выступлению наших предполагаемых фанатов, — продолжил Олег.

Никаких дельных мыслей на этот счет не приходило. Только Кир в шутку сказал:

— У Рекса Стаута есть роман «Черные орхидеи». Там по сюжету, организаторы выставки цветов, чтобы привлечь публику, смастерили импровизированную полянку с небольшим прудиком. Нанятые за оплату парень и девушка устраивали пикник на этой полянке, а в определенное время девушка слегка оголяла ножку и опускала ее в пруд. На эту оголенную ногу собиралась толпа зрителей, и интерес к выставке не угасал на протяжении всех дней, что она шла.

— Если мне не изменяет память, парня на этой импровизированной полянке убили, — удивил нас своими познаниями Олег.

— А что, хорошая идея, — засмеялся Савелий. — Если обнаженной ножкой сейчас никого не прельстить, то убийство точно привлечет интерес к нашему выступлению.

Так ничего и не придумав, мы внесли оплату за то, чтобы спеть на сцене клуба «Крылья» и решили обойтись без анонса, доверившись воле случая и госпоже удаче.

К сожалению, удача отвернулась от нас. И наше первое выступление в клубе обернулось полным фиаско.

Началось все с того, что клубный конферансье представил нас как группу под названием «Российские космические системы».

— Сегодня на нашей сцене эксклюзив! — вопил в микрофон этот недоумок. — Встречайте, группа «Российские космические системы»!

— Разве перед нами кто-то выступает? — удивился Савелий.

— Странно, администратор говорил, что забронировал за нами время с девяти до десяти, а после нас вроде должны выступать местные танцовщицы, — сверился я с программой «Крыльев» на этот вечер.

— Ну что же вы не выходите!? — подлетел к нам конферансье.

— Так Вы нас не объявляли, — немного грубо ответил ему Олег.

— Как же не объявлял? Четко сказал: «Встречайте группу „Российские космические системы“».

— Наша группа называется «РКС», — ткнул пальцем Кирилл в афишу. — Где Вы видите тут «Российские космические системы»?

Обычно спокойный Кирилл говорил на повышенных тонах. Все мы нервничали, а тут еще такое недоразумение.

— Ох, простите, ребят, — повинился ведущий, — я подумал, что РКС так расшифровывается. Но вам лучше поспешить на сцену. Публика не любит ждать.

Начали с песни «Звездное небо». Она была драйвовая и неизменно всем нравилась. Но уже на втором куплете пьяный парень из зала швырнул на сцену бутылку с пивом. Хорошо, что сама бутылка оказалась пластиковой и не смогла поранить нас, но, из-за отсутствия крышки, ее содержимое разлилось на мои джинсы и ботинки Савелия. Хулигана вывела из зала охрана, но ритм выступления уже был сбит. Дебошир отчаянно сопротивлялся своему выводу из клуба, и зрители следили за этой увлекательной сценой, не обращая на нас внимания.

Через некоторое время, прямо на середине песни «Берегись», на словах «услышал выстрел — беги», на гитаре Ефима порвалась струна. Он сбился, и вся композиция, полная накала, развалилась. В зале засвистели. Ефим ушел со сцены, а мне пришлось взять на себя партии ритм-гитары.

Уезжали из «Крыльев» на «буханке» Олега полностью раздавленными. Понятное дело, что выступить еще раз в этом клубе в последующем нам никто не предложил.

Конечно, сдаваться не собирались.

— Первая неудача еще не означает провал, — философски произнес Кирилл с набитым ртом.

Июнь выдался жарким, мы сидели на веранде летнего кафе, потягивали обычную газировку и уплетали вкуснейшие бургеры.

— Проблема в том, — сказал Олег, — что все клубы и концертные площадки города подключены к какой-то общей базе данных, куда они сливают всю информацию о прошедших выступлениях с комментариями. Мне Макс говорил. Так что, наш провал в «Крыльях» в этой базе зафиксирован.

— Значит, нам будут отказывать, — предположил я.

— Или запрашивать с нас сумму за выступление втридорога, — резонно заметил Савелий.

— Тогда мы должны не пробивать стены, а искать, где открывается дверь, — подбодрил я приунывших друзей.

У входа на веранду летнего кафе показался наш преподаватель из музыкалки с супругой и двумя детьми. Завидев нас, он подошел поздороваться.

— Как поживает мой любимый оркестр? — пожал Владимир Сергеевич нам руки. — Уже можно просить автографы?

— Для Вас готовы поставить свои росписи авансом, — пошутил Кирилл.

Старшая дочка Владимира Сергеевича, девушка лет шестнадцати, не сводила с Кирилла глаз.

— Одна поклонница у вас уже точно есть, — усмехнулся наш бывший преподаватель, заметив интерес дочери.

У Кира от улыбки появились ямочки на щеках.

— Парни, — привлек наше внимание Савелий, когда мужчина вернулся к своей семье, — мы ведь решили сменить название группы. По-моему, сейчас прозвучало кое-что дельное.

— Оркестр? — догадался я о ходе его мыслей.

— Точняк. Олег, Роман, Кирилл, Ефим, Савелий. Ну и две последние буквы довеском.

— «Оркестр» звучит конечно лучше, чем «Российские космические системы», — засмеялся Ефим, вспомнив, как нас представил конферансье в «Крыльях», — но не слишком ли такое название простое для рок-группы?

— Название Metallica тоже вызывало споры, а ведь там группа вообще представляет металл-направление. И ничего, парни стали мега-знаменитыми, — не сдавался Скворец. — Ром, ты как считаешь?

— Знаете, а мне, пожалуй, нравится. Рок-группа «Оркестр», — покрутил я сочетание слов на языке.

— Я тоже за, — поддержал Олег.

— Не возражаю, — согласился Кирилл.

— Ефим? — воззрились мы на пятого нашего участника.

— Не скажу, что в восторге, но мне понравилось, как Савелий разложил слово нашими именами. Поэтому, да, согласен.

Олег оказался прав, когда предположил, что администрация «Крыльев» оставила нелестный отзыв на клубном форуме. Он попросил брата посмотреть, что там написано, и Максим переслал скриншот записи. Читать было неприятно. И даже не сам отзыв, а комментарии представителей других клубов города. Не зная нас, эти люди уже заклеймили нас неудачниками. И только некто Алексей Курганов, чье имя подкреплялось к значку клуба «Демонический ангел», написал, что в Linkin Park и Savage Garden поначалу тоже никто не верил.

— Попробуем постучаться в «Демонический ангел»? — озвучил Савелий общий вопрос.

Клуб располагался далеко от центра города, практически на задворках.

— А сюда вообще кто-нибудь ходит? — озирался Кир, когда мы вывались из «буханки». Парковки как таковой не было, просто голый участок земли, где как попало поставили несколько автомобилей. Достаточно хороших автомобилей.

Место цивилизованным не выглядело. Само здание клуба определить не составляло труда. Во-первых, оно тут было единственным, ни одной постройки поблизости. Во-вторых, все его стены украшали граффити с ангельско-демонической тематикой.

— Гляньте на крышу, — заметил я там две фигуры.

— Каменные ангел и демон, — прищурился Скворец. — Креативно.

У входа дежурил секьюрити с фигурой бодибилдера.

— Капец, какой он здоровый, — пробурчал Ефим.

— Клуб открывается в семь вечера, — сообщил нам бодибилдер.

— Мы хотели поговорить с Алексеем Кургановым, — взял я на себя переговоры.

— По какому вопросу?

— Хотим выступить в вашем клубе.

— Музыканты или танцевальная группа?

Олегу не удалось сдержать смешок. Представить его танцующим было весьма сложно.

— Музыканты.

— Пошли. Провожу.

Секьюрити провел нас на третий этаж, и пока мы шли, с интересом рассматривали клуб. На первом этаже большая танцевальная зона, удобно расположенная сцена, множество столиков, длинная барная стойка, на втором разделенные перегородками балконы, и повсюду умопомрачительный интерьер выдержанный в ангельско-демоническом содержании, иногда весьма фривольном. Смотрелось очень круто.

Алексей Курганов оказался владельцем клуба. Приземистый мужчина лет сорока в дорогом костюме.

— Слушаю вас, молодые люди, — вполне дружелюбно сказал он, внимательно разглядывая нас.

— Мы хотели бы выступить в вашем клубе, — начал я. — Группа «Оркестр».

— «Оркестр»? Не слышал. Выступали где-нибудь раньше?

— Один раз, неудачно, — не стал скрывать я. — В клубе «Крылья». Только под другим названием — «РКС».

— А, это вас дурак-конферансье представил «Российскими космическими системами»?

— Так и есть.

— Что ж, пройдемте на сцену. Сыграете что-нибудь. Если мне понравится, дам возможность выступить.

— У нас с собой нет инструментов. Только запись.

— Запись я тоже послушаю. Но люблю делать выводы, глядя на артистов вживую. В клубе все есть, сможете выбрать аппаратуру. Держу на случай, если музыканты что-нибудь забудут, потеряют или разобьют, — пояснил он.

Мне все больше нравился этот мужчина с проницательным взглядом.

Он привел нас в одно из помещений за сценой.

— Выбирайте и выходите играть.

— Ничего себе, — присвистнул Олег, — даже барабанная установка в наличии. И совсем неплохая.

— Как-то все это странно, — нервничал Ефим. — Откуда тут эти инструменты? Почему сам владелец клуба тратит на нас столько времени? И сумму, сколько мы должны заплатить за выступление не озвучивает. В «Крыльях» никакого предварительного прослушивания нам не делали, только денег сразу стребовали. И вся эта тема ангелов, демонов. Может, тут музыкантов убивают, а их инструменты складируют в этой комнате?

— Ефим, ты что, обкурился? — поддел его Олег. — Просто хозяин у клуба обстоятельный и ко всему подходит основательно.

Мы исполнили для Алексея Курганова три песни: «Звездное небо», «Легкодоступные девушки» и «Посвящение матерям».

— Вас определенно должна услышать широкая публика. А в «Крыльях» одни недоумки. Не рассмотрели такой потенциал.

Нам безусловно льстили его слова, но вопрос цены все еще оставался открытым.

Он пригласил нас вернуться в кабинет для детального обсуждения.

— Итак, — открыл Курганов внушительный блокнот, переплетенный черной кожей.

Я заметил, что на коже выделаны фигуры ангела и демона.

— Ближайшие две недели полностью расписаны. А вот последующая пятница свободна с десяти до одиннадцати вечера.

Он сверился с данными в компьютере и спросил:

— Как вам такое время, подходит?

— Конечно, — в один голос подтвердили мы.

— Готов заплатить вам за выступление следующую сумму.

Владелец «Демонического ангела» озвучил нам гонорар.

— Вы заплатите нам? — первым отмер Кирилл.

— Каждый труд должен оплачиваться. Разве не так? — прозвучал ответ.

— Потрясающий мужик, — выдохнул Савелий, когда мы отъехали от клуба и принялись обсуждать произошедшее.

— Все равно странно. Странный клуб. Странный владелец. Внутри все так шикарно, а парковки нормальной нет, — не унимался Ефим.

— Нам гонорар заплатят и нас услышат, — заметил Савелий, — и смотри, — протянул он Ефиму свой мобильник. — Клуб на самом деле пользуется популярностью, в сети много отзывов.

В назначенное время мы стояли на сцене «Демонического ангела». Лучшего времени для выступления нельзя было и придумать. В пятницу вечером народ спешил расслабиться после рабочей недели. Никого не смущала удаленность клуба от центра города. Видимо, действительно у него была хорошая репутация. При искусственном освещении клуб смотрелся интригующе и мистически. Красные лучи прожекторов освещали разношерстую публику и официантов с крыльями и рогами. Их костюмы совсем не выглядели дешевкой. Два крепких бармена, татуированных не хуже нашего Олега, демонстрировали невероятную ловкость. За барной стойкой то и дело вспыхивал огонь, добавляя зрелищности и накала общей атмосфере.

Нас приняли прекрасно. Отдача публики очень заводила. Когда мы исполнили последнюю на сегодня песню «Берегись», кто-то из зала закричал «Браво!». И этот выкрик поддержало множество голосов.

Уже покидая сцену, я заметил Алексея Курганова. Он расположился за небольшим столиком и о чем-то беседовал с худощавым мужчиной в очках.

В гримерной нас поджидал администратор.

— Парни, отличное выступление! У нашего хозяина глаз на таланты наметанный.

Расхваливая нас и своего руководителя, он выдал нам конверт с гонораром и попросил расписаться в ведомости за его получение.

В конверте лежала сумма, озвученная Кургановым ранее. Не обманул.

А уже на следующий день он сам позвонил мне.

— Роман, как ты и твои ребята посмотрите на то, чтобы выступать в моем клубе на постоянной основе?

В первый миг я потерял дар речи, и от волнения мой голос немного сбился.

— Положительно посмотрим, — ответил за всех, заранее зная, что все будут согласны.

— Отлично. Подъезжайте в понедельник в двенадцать дня, заключим договор.

— Алексей, спасибо Вам, — с чувством ответил я.

— Это вашему «Оркестру» спасибо, — усмехнулся мой собеседник. — И вот еще что, Рома. Вчера в клубе, помимо вас, выступали «Биты». Послушать их приходил Эрнест Милованов. Знаешь кто это?

Знал я и популярную группу «Биты» и журналиста Милованова. Эрнест слыл известным музыкальным критиком. Писал статьи и рецензии о концертах и музыкантах.

— Читаю все его заметки.

— Вот и хорошо. Эрнест заинтересовался группой и хочет взять у вас интервью. Я дал ему твой телефон.

Алексей отсоединился, а я принялся названивать друзьям.

Мы подписали договор с клубом «Демонический ангел» на постоянные выступления. Расписание на предстоящий месяц составлялось в последних числах каждого месяца. Конечно, что-то могло сдвигаться, меняться в связи с гастролями, неожиданными приездами звезд, болезнями и прочее, но в целом все старались придерживаться графика. Как правило, мы выступали два-три раза в неделю, все еще продолжая держаться и за свои прежние подработки, так как удача могла в любой миг отвернуться от нас.

Эрнест Милованов не позвонил. Это сделала его помощница, через неделю после того памятного звонка от Алексея Курганова, когда я уже стал думать, что интервью не состоится.

— Роман Корсаков? — спросил приятный женский голос.

— Верно.

— Меня зовут Галя. Галина Смирнова, — поправилась она. — Я представляю журнал «Ноты». Наш редактор поручил мне договориться об интервью с группой «Оркестр».

— А интервью Вы будете брать, Галина Смирнова? — немного дерзко спросил я, так как обладательница чудесного голоса явно была молодой девушкой.

— Нет, не я. Интервью записано за Эрнестом Миловановым. Но я буду вас фотографировать.

— Вот как. Тогда увидимся, Галина Смирнова.

Мы впервые давали интервью, причем, крупному и авторитетному изданию в музыкальной сфере. Это было волнительно, но Эрнест так умело направлял беседу, что волнение улеглось. Журналист интересовался авторством текстов и музыки наших песен, спрашивал об учебе и дальнейших планах, сильно удивился, узнав, что четверо из нас служили в армии. Этот факт явно прибавил нам весомости в его глазах.

— Рад был с вами познакомиться, — сказал он нам на прощание, — статья выйдет в свежем номере «Нот» через неделю. А сейчас, прошу уделить еще немного времени фотосессии. Ее проведет наш штатный фотограф Галина.

Я не ошибся, когда во время телефонного разговора предполагал, что Галина молодая девушка. Она уже ожидала нас в специальной студии для проведения фотосессий. Когда мы вошли, девушка налаживала камеру, стоя к нам спиной и слегка наклонившись вперед. Ее поза будоражила воображение. Пожалуй, только Ефим не стал пялиться на нее, громко поздоровавшись.

— О, вы уже пришли! — обернулась к нам девушка.

Прямые длинные черные волосы, раскосые карие глаза, широкая улыбка. Обтягивающая черная водолазка и узкие черные брючки. Красные туфли на шпильке и в тон им помада. А может, наоборот.

Мне определенно нравилась Галина Смирнова.

По окончании съемки я узнал ее номер телефона и пригласил на свидание.

Как и обещал Эрнест Милованов, журнал с нашим интервью появился на всех прилавках ровно через неделю. Мы сидели в «буханке» Олега, выхватывая журнал друг у друга из рук. В конце концов, им завладел Кирилл и стал читать вслух.

Я боялся, что Эрнест переиначит наши слова, напишет что-нибудь разгромное. Но нет. Он изложил все в точности, отзывался о группе «Оркестр» в положительном ключе и предрекал, что вскоре на музыкальном Олимпе зажжется еще одна звезда.

— Круто! — восхитился Савелий.

— Написано круто, вот только, — нахмурился Кирилл.

— Что такое? — забеспокоились мы.

— Эта девушка, фотограф. Ром, ты же встречаешься с ней?