Бесплатный фрагмент - Орден Юналии

Пролог

Молодая ривенка стояла на пороге высокого дома с острой черепичной крышей. Улица, как и набережная неподалёку, пустовала. Разрывая тьму ночи, горели жёлтые огни круглых фонарей. Они отражались в крохотных озёрцах луж, оставшихся после проливного дождя.

Держа в одной руке увесистую корзину, содержимое которой скрывалось под толстым пледом, ривенка настойчиво постучала в дверь. В окне на втором этаже загорелся свет, затем вспыхнула лампа над ступенями порога. Девушка воровато оглянулась, будто ожидала, что в любую секунду её схватят.

— Кто там?! Небесный Ака бы вас побрал! Опять попрошайки из каменоломни! — раздался свирепый голос по ту сторону.

Хозяин резко распахнул дверь, будто хотел сдуть порывом ветра незваного гостя, но замер, раскрыв рот.

— Юналия, — наконец, вымолвил он, глядя в красивые кошачьи глаза на обросшем шерстью лице. — Почему ты здесь, вы же…

На высокого по людским меркам старика ривенка смотрела сверху вниз. В длинном ночном колпаке и растянутой рубашке в цветок он выглядел комично, даже нелепо. Так и не скажешь, что перед ней сильный маг, преподающий в Академии Ка́раса Галиа́на.

— Коро больше нет. Они его убили, Ехоа. Я принесла её тебе.

— Мне? — Ехоа нервно сглотнул слюну. — Коро уверял, что вы отдадите её ривенам. Я не могу…

— Ехоа, — Юналия с болью и отчаянием закусила губу. Она отвернулась, сдерживая слёзы. — Их тоже больше нет, некому довериться. Да и меня ждёт незавидный финал. Возьми, прошу. — Девушка протянула корзину, но маг отшатнулся назад. — Прошу, Ехоа.

— У меня будут проблемы…

— Ты должен Коро! Должен мне! Я уговорила отца пощадить тебя, уговорила! Знала, что приказ отдал Карас.

Ехоа смутился, отвернулся на секунду, потом выглянул из дверного проёма, убеждаясь в том, что нет слежки. Свободная от прохожих улица его не убедила, и тогда он начертил пальцем знак в воздухе и произнёс заклинание:

— Пута маи ки те марама.

Над каменной дорожкой пронёсся лёгкий ветерок с терпким магическим ароматом. Довольный результатом, Ехоа быстро выхватил корзину и спрятал за дверь. Девушка лишь охнула, будто на самом деле совсем не хотела с ней расставаться, но выбора не было.

— Уходи, — бросил он. — Если останешься, подставишь не только меня.

— Знаю, Ехоа, знаю. Спасибо тебе! Я никогда не забуду твою жертву. Даже когда меня не станет, будь уверен, я замолвлю за тебя словечко Великой Вселенной.

Взгляд Ехоа смягчился, он вдруг постарел сразу на лет десять:

— Мне жаль, что так вышло, Юналия. Никто не мог знать.

— Могли, просто не хотели видеть. Так происходит всегда с неугодными. Мой отец наступил ногой труженика на эго вашего императора. Чего ещё было ожидать ривенам? Мы лишь хотели сделать Карраабин лучше.

Юналия последний раз взглянула на старика, потом на то место за дверью, где должна была стоять корзина:

— Береги её, Ехоа, береги.

И она ушла. Одинокая, сгорбившаяся, несчастная, лишённая дорогих сердцу людей. А позже Ехоа увидел перечёркнутое чёрным грифелем лицо на доске объявлений в Академии и понял, что Юналии больше нет.

Часть 1

Глава 1

Юханджиа третий раз произнесла заклинание преображения, сотканное на стыке ментальной и материальной магии, но отражение в зеркале оставалось прежним. От висков к подбородку пушились белые волосы, и такие же колосились на руках и шее. Девушка обречённо вздохнула и опустила голову над широкой овальной раковиной с позолоченным краном.

— Ухиа о макаве тинана, — ещё раз произнесла она, и в этот раз магия услышала её. Волосы начали уменьшаться, редеть, пока и вовсе не скрылись.

Изменения во внешности начались у Юханджии недавно: ровно пять дней назад — в день восемнадцатилетия. Она обладала густой шевелюрой, но ещё никогда не обрастала пушком с ног до головы, становясь похожей на дворовую кошку. Происходящее пугало её, но что ещё больше заставляло нервничать и предаваться унынию, так это смерть одного из немногих людей, которому она могла довериться. Именно сегодня состоится сожжение погибшего Ехоа Нгеру — преподавателя ментальной магии в Академии Караса Галиана.

Хани посмотрела на заплаканное лицо в отражении. Бледная от природы кожа пошла пятнами, глаза окаймляла воспалённая алая нить. Сколько времени она потратила, чтобы избавиться от шерсти на этот раз? Но голос директора Галиана снова и снова врывался в мысли, сообщая о смерти Ехоа. Слёзы душили Хани, отбирая последние силы. Кто она или что она такое? Ехоа обещал всё рассказать, но не успел. Всего пара месяцев, и она бы узнала, ради чего пришла в этот мир.

— Подруга! Эй, ты где? Хани! — Гила рыскала по коридору, отворяя пустые ванные комнаты для учащихся.

Задержавшись у её двери, она трижды стукнула и дёрнула ручку:

— Ты здесь? Пора. Церемония вот-вот начнётся.

Юханджиа ещё раз плеснула в лицо холодной водой, чтобы Гила не видела очередных слёз, и вышла.

Свежая воздушная рыжеволосая Гила в атласном синем платье ждала подругу с улыбкой, но в её узко посаженных голубых глазах читалось искреннее волнение.

— Что-то случилось? — тихо спросила она. — Снова магия подводит?

— Как и всегда, — отмахнулась Хани. — Пустяки, пойдём.

Но подругу сложно было провести.

— Ох, дорогая. Хотела бы я помочь… может, всё-таки расскажешь Галиану или Мигу…

— Нет, — резко оборвала Хани. — Не хочу, чтобы кто-то знал о моих… трудностях. Насмешек я не выдержу. Маг, которого не слушается магия, да ещё и вдобавок с какой-то странной болезнью.

— Может, попробовать, как это делают обычные люди?

— Ты имеешь в виду сбрить? — Хани горько усмехнулась. — Нет, не стоит, пожалуй. Ещё щетины мне не хватало. Ладно, оставим эту тему. Пошли.

Академия магии, носящая гордое имя её директора, выделялась среди прочих роскошным убранством и расположением. Многоярусное здание, состоящее из трёх корпусов, построили ещё в начале основания империи на одном из холмов недалеко от беспокойного моря Кьет. Реставрацию же провели после вступления в должность Караса Галиана — директора и главы ордена «Мэркуэрон». Он не терпел холодных каменных стен и старой мебели, поэтому все этажи здания были отделаны деревянными панелями, а полы выстланы мягкими коврами.

Подруги направились к центральной винтовой лестнице. Стоял тёплый осенний денёк, и через высокие арочные окна проникали яркие солнечные лучи. Во внутреннем дворе Академии резвились дети с младшего курса. На подоконниках и мягких скамьях ученики постарше читали старые фолианты, готовясь к очередному занятию. Хани и Гила же завершали обучение. Им осталась всего пара месяцев до получения звания мастеров магии и возможности устроиться на работу при дворе мэра какого-нибудь города. Что касается Хани — для девушки без средств, связей и богатых родителей — такой город или, скорее всего, деревня окажется на окраине среди болот или иссохших равнин: все престижные места займут фавориты знатных семей империи. В частности, Хани была уверена, что Шинан, тот самый молодой человек, от которого у неё всё внутри замирало — протеже директора Галиана, — получит место ассистента при Совете Магов — второго по значимости органа в стране после императора.

Зал Сожжения находился в подвалах. Глядя на здание Академии со стороны, сложно было представить, что глубоко под землёй оно держится на массивных колоннах. Безусловно, без магии здесь не обошлось. Грандиозность Академического подземелья поражала воображение любого, кто сюда попадал. Множество каменных ячеек для урн с пеплом усеивали стены со всех сторон, превращая место в подобие жуткого улья. Однако, чтобы попасть в этот зал, нужно было сначала пройти по лабиринтам мимо тюремных комнат и лабораторий.

Хани не любила подземелье. От холодных стен веяло страхом и муками. В своё время по коридорам успели пройти и мятежные ривены, и их союзники. Сколько загубленных душ, сколько ужасающих пыток. Хани знала историю, знала, что маги пытались предотвратить раскол империи, но какой ценой. Ребятня, что резвилась в зелёных садах на поверхности, даже и представить не могла, какие мерзости таились под их ногами.

Снова завораживающий вид огромного пространства и подземная прохлада, от которой хочется убежать. Посреди каменного помоста, не доходя пяти метров до обрыва, перед бездной, уже подготовили саркофаг. От него тянулись чёрные, почти невидимые на фоне плитки трубы, которые уходили к стенам и потолку: через них дым повалит наружу и возвестит об утрате очередного члена ордена «Мэркуэрон».

Гила потянула Хани к однокурсникам. Они стояли ближе всех к саркофагу, недалеко от директора и замдиректора Академии. Хани бросила взгляд на жилистого шестидесятилетнего мужчину в строгом белом костюме и с маленьким аккуратным зелёным камушком на груди, и ей вдруг стало дурно.

— Ты чего? — Гила склонилась над подругой. — Опять плохо? Ох, дорогая. Пойдём присядем?

— Нет-нет, сейчас отпустит. Погоди.

Пока она глубоко дышала, её взгляд перебегал от одного присутствующего к другому. Особняком держалась небольшая группка магов из Академии Альвы, расположенной недалеко от леса Забвения. Императорский префект и представитель Совета Магов тоже были здесь. Заметить их было несложно: оба в красных плащах и капюшонах, с золотыми брошками на груди в форме лица императора Рубина Седьмого.

Хани наконец пришла в себя, выпрямилась. Стыдливо опустила взгляд, заметив, как за ней наблюдают присутствующие.

— Девочка потеряла опекуна, конечно, она переживает, — едва слышно донеслось из толпы.

— Всё хорошо? — Этот приятный и спокойный голос был знаком Хани, от него бежали мурашки по телу.

— Шинан? — улыбнулась она оборачиваясь. — Да… да, всё отлично. Спасибо.

— Я вас проведу к нам, идёмте. Гила?

Высокий молодой человек, слегка касаясь локтя Хани, повёл её и подругу к остальным. Гила неуместно подмигнула, но Хани снова увидела сначала гадкий зелёный камень на груди директора, а затем саркофаг, от вида которого лучше не становилось. Подавив позыв к рвоте, она встала за двумя подругами Шинана — Жашой и Орой.

— Что, Оришан, снова переела масла на завтрак? — саркастично заметил ещё один однокурсник: с ним Хани хотелось вступать в словесную перепалку меньше всего. — Может быть, твои сцены кого-то трогают здесь, но не меня. — Сарказм сменился откровенной враждебностью. — Не только тебе был дорог Ехоа.

— А́ин, хватит, — осадил однокурсника Шинан.

— Или что? Карасу на меня пожалуешься? Мы это уже проходили.

— Тогда не веди себя как идиот. Чего ты к ней привязался?

— Не люблю, когда дамочки устраивают показные представления…

— Да пошёл ты! — буквально рявкнула Хани, сама от себя не ожидая.

— О-хо-хо! Да у нашей кошечки есть коготки, — улыбнулся Аин, явно довольный собой. — Не бери в голову.

— Эй там, — громом раздался голос директора. — Прекратить немедленно, вы не на базаре. Иначе оба вылетите через эти трубы прямиком во двор.

— Чего он к тебе постоянно цепляется? — шепнула Гила на ухо Хани.

— Потому что мерзавец. Считает, что нашёл себе жертву. Не на ту напал.

Противостояние между Хани и Аином, казалось, было всегда. С малых лет, заключённые в стенах Академии, они постоянно дрались и препирались. Лет до двенадцати Хани колотила Аина в ответ, после же приняла сторону равнодушного слушателя. Ей надоели частые тычки и подколы, поэтому она предпочла их игнорировать. И это работало до поры до времени. Аин перестал её замечать лет в четырнадцать, переключился на свидания со сверстницами и развлечения с друзьями. Но буквально пару месяцев назад вернулся прежний Аин с полным арсеналом глупых шуток и новой волной агрессии.

Сравнение с «кошечкой» Хани не понравилось вовсе, как минимум из-за проблемы с растущей на лице шерстью. Но об этом Аин Зоу знать не мог. Или же знал?

Хани украдкой взглянула на черноволосого парня. Из-под тёмного меха на воротнике выглядывала жилистая шея; на ушах, прямо по раковинам, вытатуированы чёрные линии; виски выбриты, но видно, что волосы вьются. Аин всегда суровый, всегда с морщиной на переносице, со злым огнём в ярко-болотных глазах.

— Не пялься на меня, Оришан, — не глядя шепнул он.

— Чего тебе от меня надо? — так же тихо спросила она.

— Перестань притворяться.

От двусмысленности сказанного у Хани перехватило дыхание. Она не успела возразить, поскольку Карас Галиан сообщил о начале церемонии. Крышка саркофага отошла в сторону, и под ней присутствующие увидели бледное лицо старика в длинной чёрной рясе. Даже с закрытыми глазами он выглядел так, будто чему-то удивлялся.

— Несколько дней назад нашего дорогого друга, почётного члена ордена «Мэркуэрон», хладнокровно убили союзники Та́дана Ва́ргана — злейшего врага магов и империи Карраабин. Более того, убийца обворовал хранилище и выкрал нашу единственную защиту в борьбе с обезумевшей расой — магический камень мэркуэрон. — Карас сделал драматичную паузу, окидывая взглядом преподавателей, учеников и гостей Академии. В серых ледяных глазах мага читалось торжество праведного гнева. — Вопиющая жестокость, непростительное преступление. Все присутствующие знают, что ривены вели нашу империю к расколу, поставили себя выше императорской власти, намеревались затеять гражданскую войну. Они пользовались своим превосходством, ведь наша магия на них не действовала, при этом в бою по физической силе им не было равных. Однако уважаемый Совет Магов… — Карас обернулся к двоим гостям в красных капюшонах. — …изобрёл мэркуэрон. С помощью напыления на оружии и камнях в броне нам удалось ослабить ривенов и заставить их отступить. Они яростно сопротивлялись, но в этот раз сильнее были мы. И вот, осколки бывшего Ривенона до сих пор долетают до нас. Тадан Варган продолжает свою жалкую сепаратистскую борьбу, присылая в святая святых магии своих убийц и воров.

Карас Галиан подошёл к телу Ехоа, положил руку ему на лоб и добавил:

— Покойся с миром, старый друг, пусть Вселенная откроет для твоей энергии небесные врата.

Крышка саркофага медленно накрыла мертвеца. Карас встал перед ней, начертил в воздухе знак опаснейшей стихии — огня.

— Ахи, тахуна тона тинана, — произнёс он заклинание на языке Хранителей магии.

В крохотной щелке саркофага образовалась жёлтая полоса. Управляемый магией огонь нещадно поедал давно похолодевшую плоть. Карас стоял не двигаясь, внимательно следя за процессом, а позади него несколько учителей затянули старую поминальную песню.

Толкнув Хани плечом, Аин развернулся к выходу. Девушка хотела последовать за ним, дабы выяснить, что именно он имел в виду, но решила остаться и проводить друга в последний путь. Она не плакала, только тосковала. Ехоа не был ей родным отцом, не был достаточно близок, но он единственный из взрослых магов знал о её проблеме. Это он научил прятать волосы под магическим заслоном. Да, такая маскировка создавала вокруг носителя терпкий аромат, но, по крайней мере, никто в Академии не тыкал в Хани пальцем.

Из зала сожжения они с Гилой вышли подавленными. Весть о рыскающих в окру́ге убийцах Варгана не прибавляла уверенности. Напоследок Карас говорил о поисках преступника, о неизбежности наказания, но кого это интересовало? Если достали одного из сильнейших, то что будет с зелёными юнцами?

На занятиях по магии стихий Хани продолжала думать и об убийстве Ехоа, и о собственных странностях, и о словах Аина. Возможно, парень не имел в виду именно её тошноту в зале сожжения, но почему-то казалось, что фраза прозвучала именно так, как задумывалась.

Аин же больше ни разу не взглянул на Хани, даже стоя рядом в учебной аудитории.

— Оришан. Ориша-а-ан, соберитесь. Вы снова упустили воду. Смотрите, облили свою подругу.

Гила промакивала платье сухой салфеткой с неизменной улыбкой.

— Ничего-ничего, — прощебетала она, — бывает.

— Прости, — стыдливо улыбнулась Хани и тут же, ожидая очередной шуточки, бросила короткий взгляд в сторону Аина, но тот молчал.

— Может, господин Зоу продемонстрирует нам свои умения, — не заставила себя долго ждать преподавательница.

— Нет, благодарю.

— Нет? Вероятно, господин Зоу хочет вернуться в ту дыру, из которой вылез, — женщина едко улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. — Не надейтесь, что славная фамилия вашего дядюшки поможет завершить курс.

— Что вы, мадам, и в мыслях не было, — мрачно заверил Аин, улыбнувшись, при этом в его взгляде оставалась такая знакомая Хани враждебность.

Полная преподавательница, мадам Малла Кертиус родом из северных земель империи Нарадвелл отличалась не только довольно суровым нравом, но и хорошими отношениями с Карасом Галианом. Он нередко прислушивался к ней, поэтому ссориться с Кертиус было всё равно, что ссориться с директором. Не боялся этого только Аин. То ли дело было в его дяде — известном маге Коро Зоу, чья семья успела поучаствовать во множестве скандалов, — то ли всему виной скверный характер парня и его дичайшая самоуверенность.

Кертиус промолчала, сохранив опасную ухмылку. Иногда казалось, что она получает удовольствие от противостояния с молодым человеком. А порой даже поощряет его вольности.

Впрочем, последние лекции в Академии редко оценивались серьёзно, ведь являлись лишь повторением пройденного материала перед испытанием. Ученики уже знали азы магии стихий, знали ментальную магию и материальную, оставалось только нарабатывать опыт и продолжать изучать язык Хранителей, чтобы составлять новые заклинания.

Единственным значимым событием в конце итогового учебного года считался приём новых членов в орден «Мэркуэрон». Лишь немногие старшекурсники и выпускники удостаивались такой чести. В основном, конечно, дети аристократов Карраабин, вроде Шинана. Но затесалась среди них и молодая жена барона южной пограничной крепости — Ора.

Хани не любила Ору. Высокомерная, прямолинейная, грубая и беспардонная, она будто олицетворяла всё то, что было чуждо Хани. Даже стоять рядом с Орой было тяжело, что уж говорить о беседе. Её надменные фразы и взгляд из-под полуопущенных век мог терпеть только открытый и добрый Шинан. При этом подруга Оры — Жаша — ходила за ней хвостом скорее из какого-то болезненного раболепства, нежели из любви и верности. Таких, как Ора, Гила называла «из грязи в князи». Некогда дочь обычного портного мнила себя королевой, не меньше.

Хани тяжело давались занятия, особенно после смерти Ехоа. Если бы ощущения можно было сравнить с домом, то Хани будто лишилась одной из стен. Подготовка к испытаниям тоже шла неважно, ведь магия ни в какую не хотела слушать её просьбы. Поэтому, когда к ней в комнату в восточном крыле Академии пришёл Шинан с приглашением на Совет ордена, она удивилась и даже испугалась, решив, что её собираются исключить.

Глава 2

— Как вы знаете, прошла неделя с тех пор, как нашего уважаемого коллегу убили. — Карас Галиан стоял напротив огромного круглого окна Академической башни. Позади за длинным столом расположился орден «Мэркуэрон» в составе двадцати человек. Среди них, к удивлению многих, сидели два новичка: Юханджиа Оришан и Аин Зоу. — Поиски преступника наёмниками и людьми префекта не увенчались успехом, оттого орден видит необходимость направить по их следу магов.

— Чем маги лучше людей префекта? — спросил невысокий седой мужчина в просторной бежевой рясе.

— Тем, что им доступны нестандартные способы поиска, если я непонятно изъясняюсь. — Карас смотрел на коллегу с недовольством, будто хотел сказать: «Какого Ака вы задаёте столь глупые вопросы?»

Юханджиа наблюдала за остальными с нескрываемым любопытством и тревогой. Находиться здесь — огромная честь, но ещё и ответственность. Поэтому, заметив среди присутствующих Аина Зоу, она расстроилась. Как минимум потому, что Гилу в орден не пригласили, а ведь Хани считала, что таланта у подруги явно больше, чем у неё самой.

Не все в ордене имели магические способности, вроде того типа, с которым говорил директор, но занимали высокую должность при императорском дворе или же являлись владельцами крупных земельных участков. Так или иначе, присутствующие стремились к власти и видели в Карасе Галиане проводника.

— Путешествие по империи может затянуться, а это значит, что возрастных членов ордена я отправить не могу: велика вероятность их скоропостижной смерти, ведь порой придётся ночевать буквально на земле. Остаются молодые, но, к сожалению, неопытные.

Директор, наконец, сел на стул вытянул крепкие худые руки и сплёл пальцы перед собой.

— Локрий сообщит о моём решении чуть позже. — Карас указал на лысеющего мужчину в красной рубахе и чёрном плаще с забавной брошкой в виде цапли. — А я бы хотел поприветствовать новых членов нашего ордена. Молодых людей с исключительными магическими способностями. — Директор указал одной рукой на Аина, другой на Хани. — Встаньте, друзья, покажитесь.

Оба поднялись с мест: Хани, едва не зацепившись широкой проймой белого плаща за подлокотник, а Аин — с присущим ему самодовольством.

— Об их успехах мне доложила мадам Кертиус.

Дама в самом конце стола, та самая полная преподавательница, довольно кивнула:

— Да, молодым людям ещё предстоит многому научиться, но потенциал виден невооружённым глазом.

Всю речь директора Хани слушала со скепсисом. Она не считала себя плохим магом, но и хорошим её сложно было назвать. Никаких исключительных способностей она не проявляла, оттого похвала казалась наигранной и вымученной. Нет, Хани не страдала ложной скромностью, скорее, реалистичным взглядом на вещи. Такой скорый приём в члены ордена заставил её подумать об обратной стороне медали. Она буквально кожей чувствовала подвох, но не могла понять, в чём он заключается.

По взгляду Аина сложно было догадаться, что испытывает он. Сквозь напыщенность и гордость пробиться тяжело, особенно если не способен разглядеть в человеке что-то помимо этого.

У Хани даже закралась мысль, а не спросить ли о назначении прямо у директора, но потом страх быть разоблачённой в своей неисключительности пересилил желание узнать правду. В этом мрачном зале с чёрными древесными панелями, необычными стульями, вырвавшимися из недр воображения сумасшедшего столяра, высоким потолком, под которым на цепях болтались памятные реликвии вроде мечей и щитов предков, таилась нескончаемая печаль и тягучая пустота. Члены ордена, молчаливые и на удивление безучастные, почти не смотрели друг на друга. Шинан, подперев красивое скуластое лицо ладонью, изучал какое-то донесение. Ора разглядывала новые перстни на указательных пальцах и потирала недавно набитую на руку татуировку в виде бабочек. Остальные либо украдкой царапали столешницу, либо просто глядели в пустоту, занимаемые совсем отвлечёнными мыслями. Лишь Локрий старался поймать каждое слово руководителя.

— Итак, с молодыми познакомились. К слову, члены ордена освобождаются от сдачи итоговых испытаний. Да-да, Зоу и Оришан, считайте, вам крупно повезло. Что ж. — Карас подтянул к себе кипу бумаг, небрежно сбросив парочку пустых конвертов на пол. — На повестке дня междоусобица дуен. Орден продолжает поддерживать северян. Их победа будет выгоднее для нас. Они обещали нам часть леса Дуендэ Маги. Там мы сможем очистить пространство от деревьев и возвести уже пятую Академию магии.

— И не забудьте про дом господина Барту, спонсировавшего поставку оружия. Он давно мечтает обзавестись землёй в тех живописных краях, — заметил мужчина в бежевой рясе.

— Про Барту забыть сложно, — усмехнулся Карас. — Вон, пять донесений и все от Барту. Так-с. Ага, вот тут, прочитаю…

Заседание ордена тянулось долго, со скукой, присущей зачитыванию скупых на метафоры докладов. Хани зевнула уже в третий раз, когда ощутила на себе чужой взгляд. Аин, похоже, тоже пытался развлечься хоть чем-то, лишь бы не уснуть, пока Карас разбирал доклады и донесения, надиктовывал Локрию ответы с распоряжениями. Из всего услышанного Хани поняла лишь одно: империя находится в глубоком упадке. Её раздирают внутренние конфликты, из-за вымирающего крестьянства почти некому сажать и собирать урожай. Эпидемии косят население похлеще войн, которые, к слову, если верить неизвестному Хани советнику Эрцеусу, уже не за горами. Некогда сдерживаемые ривенами некроманты вновь требуют отдать часть центральных земель Карраабин. Дорожает еда, жильё и одежда. Наблюдается отток населения в соседние империи. Сокращается рождаемость. Для Хани, жившей в Академии с малых лет, всё это было откровением. Она и представить не могла, в каком жутком положении находится Карраабин. Но что ещё больше её поразило, так это равнодушие остальных. Плевать они хотели на голод и мор — они думали только о том, как бы уравновесить силы и избавиться, наконец, от треклятого Тадана Варгана.

Совет ордена закончился так же нудно, как и начался, и Хани решила, что важность членства весьма преувеличена. В ученической среде ходили слухи об опасных, но интересных заданиях, на которые посылают магов, о леденящих душу тайнах, обсуждаемых на собраниях ордена, но по факту это оказалось скучнейшим заседанием из аристократов и магов, делящих куски Карраабин либо планирующих их разделение по сферам влияния.

Хани нашла Гилу в библиотеке. Любопытная подруга подолгу листала энциклопедии, забывая о времени.

— Как прошло? — улыбаясь, но при этом не отрывая взгляда от чёрных строчек, спросила она.

— Нудно, скучно, безучастно. Я вообще не понимаю, зачем меня туда пригласили.

— Я сама удивилась, когда Теоро сообщил, что ты ушла с Шинаном в зал ордена.

— Аина тоже туда приняли. Даже представить страшно…

— Действительно. — Гила захлопнула книгу.

Как никогда людная библиотека звучала шелестом шершавых страниц и тихим жужжанием сотен голосов. Титанического размера полки, красивые резные ступени, множество тяжёлых столов и грубых стульев с мягкими красными пуфиками. Над каждым столом по магическому огоньку, имеющему свойство не бить своей яркостью в глаза читателю по соседству.

— Тут что-то нечисто, — уже тише сказала Хани Гиле, когда они пошли к выходу. — Карас пел мне дифирамбы якобы по наводке толстушки, но мы-то с тобой знаем, что способности у меня средненькие, да и магия слушается через раз.

— Да, у тебя только рука тяжёлая, — рассмеялась Гила. — Но, может, они рассмотрели в тебе что-то ещё?

— Например? Волосы на подбородке?

Подруги рассмеялись, но Хани видела затаившуюся печаль в глазах Гилы. Можно было бы решить, что это зависть, но Хани слишком хорошо знала рыжеволосую веселушку. Гила лишь переживала, что не может разделить эту честь с близким человеком.

— Будь осторожна, — наконец, сказала Гила. — Если чуешь, что где-то зарыты кости, значит, они там точно есть.

— Знать бы только, где именно копать. Я хотела поговорить с Аином, но не уверена, что диалог выйдет конструктивным. Так или иначе, из нас двоих он больше подходит ордену, чем я.

***

День за днём Хани утверждалась в мысли, что проходить итоговые испытания могло быть вдвое приятнее и интереснее, чем сидеть на собраниях Совета ордена. Тягучие доклады и постные лица присутствующих совершенно не воодушевляли её. Однажды она даже соврала Шинану, что плохо себя чувствует, лишь бы не сидеть в холодном зале в окружении безразличных к делам империи, но жадных до власти людей. Одновременно с этим она боролась с природой, которая всё чаще давала о себе знать. Теперь волосы вылезли и на руках, и на ногах, и даже на груди. Хани так и подмывало обратиться к магу-лекарю в лазарет, но стыд и тревога каждый раз оттягивали этот момент.

— Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя получше? — с подозрением осведомился Шинан, зайдя за Хани через неделю. — Карас сделает важное заявление. Нужно обязательно присутствовать.

Про себя Хани с досадой подумала, что отвертеться не выйдет, а вслух выразила готовность отправиться на Совет.

Неожиданно стены Академии показались ей тесными, а людные холлы громкими и душными. Она думала, что быстро переживёт смерть дорогого друга, но спустя время боль только усилилась, а не угасла.

Из-за ордена она и с Гилой виделась реже, что огорчало не меньше, чем смерть Ехоа. Подруга могла часами ждать её в библиотеке и не дождаться, если Карас неожиданно решал обсудить ещё парочку незапланированных вопросов.

И вот, с печальными мыслями, Хани зашла в вызывающий отвращение зал и почувствовала дурноту, как только снова увидела уродливую зелёную брошку на пиджаке директора.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — участливо поинтересовался Шинан. — Белая как мука.

— Нормально. Душно тут.

— Есть такое дело. Но то круглое окно, к сожалению, не открывается.

Шинан помог Хани занять место, а сам прошёл на своё. Аин, как и в прошлые разы, сидел напротив.

— Тяжёлая неделя? — неожиданно и с ироничной улыбкой спросил он.

— Тебе какое дело? — стараясь не глядеть на раздражающую физиономию, отозвалась Хани.

— Никакого. Ты права. Даже не знаю, зачем обратился к тебе. Вышло случайно.

Хани быстро взглянула на Аина, отметив под глазами сокурсника тёмные круги. Они проявлялись даже на смуглой коже, отражая жуткую усталость своего владельца.

— Похоже, ты судишь по себе, — сказала Хани.

— О чём ты?

— В зеркало себя видел? Решил, что обойдёшься без сна?

Аин улыбнулся, сверкнув ровным рядом светло-серых зубов:

— Да, ты права. Есть у меня некоторые трудности.

Их странный разговор прервал Карас, призвав присутствующих к тишине. Последние стулья проскрипели по тёмному паркету и замерли.

— От префекта пришла наводка о местонахождении преступника. Да, мне пришлось надавить, так как люди императора не желали нашего вмешательства. Однако погиб наш коллега, маг, и оставаться в стороне орден «Мэркуэрон» не намерен. Я выбрал тех, кто отправится за ним по следам. В их задачу входит либо задержание убийцы, либо уничтожение. И так как путь неблизкий, выматывающий, требующий долгой концентрации, то лучшим выбором станет отправка молодых членов ордена.

Ора и Шинан напряглись. Хани же взирала на окружение с равнодушием, думая только об испытываемой тошноте.

— Избранным придётся пройти через искусственный портал, чтобы быстрей добраться к лесу Дуендэ Маги. Но… — Карас постарался опередить вопросы, увидев на лицах присутствующих тревогу, — …портал я сотворю сам. Он будет более чем безопасным.

— Маркус Рат в Нарадвелл давно запретил эти штучки, — невзирая на слова директора, возмутилась полная женщина в синем платье. Хани знала, что дама занимает высокий пост в Совете Градостроителей. — Не думаю, что…

— Ну вы же знаете, что Рубин Седьмой на этот счёт лоялен. Порталы представляют опасность только для неопытных и глупых магов. Я же способен создать стабильное окно для преобразования. Да половина из вас попали в Академию через портал, разве нет? Да и Совет Магов иначе как через порталы не перемещается. Всё это пережитки прошлого, застарелые страхи, — на последней фразе Карас улыбнулся.

— Ох, директор, рискуете, — махнула рукой дама, промокнув под носом капельки пота.

— Итак. Для этой серьёзной и ответственной миссии я выбрал двух наших блестящих новичков: Аина Зоу и Юханджиу Оришан.

Зал погрузился в тишину. Да такую, что пролети муха под потолком, удары её крыльев прозвучали бы громче колокола. Из всех только Локрий и преподавательница Кертиус не выглядели обескураженными или возмущёнными.

— Эти дети? — наконец, выдавила та же женщина. — Но у них ни опыта, ни нашего доверия. Они здесь совершенно недавно.

— Тем лучше, — заверил Карас. — Так они смогут проявить себя и получить, так сказать, боевое крещение.

— Но не лучше ли было отправить с ними старшего? — не унималась дама.

— Кого? Вас, например?

— Ну почему же сразу меня? Я лишь…

— Госпожа Дарна, позвольте магам самостоятельно выбирать, как выполнять задания и кого на них отправлять. Ваша задача — снабжать нас информацией и получать выгоду на строительстве Академий магии.

Шинан и Ора тоже выглядели удивлёнными. По их лицам было ясно, что первыми претендентами они считали себя. Молодые, опытные, лояльные.

К тошноте Хани добавилась мелкая дрожь. Она старалась её унять, но ничего не выходило. Аин выглядел не лучше. Его смуглое лицо в одночасье стало серым. Лишь глаза пылали огнём негодования.

— Могу я узнать, что послужило решающим моментом в выборе нашей пары? — хрипло обратился он к Карасу.

— Вас не устраивает мой выбор, господин Зоу? — насмешливо отозвался Карас. И этот жест окончательно утвердил Хани в происходящем фарсе.

Она вдруг ощутила себя беспомощной и брошенной. Словно стена, долгое время прикрывавшая ей спину от ветра, обвалилась.

— Да, не устраивает. Даже слепой ученик Академии скажет, что мы с Оришан, мягко говоря, не ладим. Худшего дуэта не сыскать. И вы отправляете двух новичков ордена, только выпустившихся из Академии — без итоговых испытаний, прошу заметить, — в земли дуен, раздираемые междоусобной войной. Поэтому у меня вполне логичный вопрос: как вы пришли к этому?

Хоть Хани и не любила Аина, но в этот раз полностью его поддерживала. Более того, казалось, он выразил мысли почти всех присутствующих. Но Караса не оскорбил его тон и вопрос, а скорее повеселил:

— Я вижу в вас с госпожой Оришан потенциал. К тому же мой друг Ехоа при жизни всячески расхваливал способности Оришан, а госпожа Кертиус — ваши. Это задание — отличный шанс проявить себя. Даже если вы его провалите, то получите опыт. Не переживайте, убийцу мы отыщем в любом случае. Ещё ни одна тварь не уходила безнаказанно от магов ордена «Мэркуэрон». Ваша задача — отыскать его. Если посчитаете, что не справитесь, то пришлите мне весть.

Сказанное Аина не удовлетворило. Как человек прямолинейный, он желал услышать чёткий ответ без увёрток.

— Когда мы выходим? — наконец, спросил Аин, недовольно облизав пересохшие губы.

— Послезавтра я отворю для вас портал в лес Дуендэ Маги. А пока подготовлю пропуска и письма, чтобы вас принимали так, как подобает магам великого ордена.

— Прошу прощения. — Хани подскочила с места и понеслась прочь из зала, чувствуя, как еда подкатывает к самому горлу. Ещё минута и её бы вырвало.

Она промчалась по коридору, едва успела заскочить в уборную, как её вывернуло прямо на блестящий кафельный пол. Дышала она тяжело, прерывисто, а потом увидела, что все руки покрыты белой пушистой шерстью.

— Ака тебя побери! Ухиа о макаве тинана!

Но магия вновь игнорировала её мольбы. Хани откинулась на стену рядом с раковиной, стараясь не влезть в оставленную после себя грязь, и горько заплакала. Происходящее выбивало её из колеи, давило. Всё было не так, как она себе представляла. Будучи маленькой девочкой, она желала отправиться куда-нибудь далеко, стать странствующим магом, увидеть другие империи. В планы не входили походы вместе с питающим к ней отвращение Аином Зоу. Как раз от него она мечтала держаться подальше. Так далеко, чтобы даже не вспоминать о его существовании.

Гила. Хани быстро встала, утирая слёзы, схватила полотенце, намочила и убрала за собой. Затем умылась, восстановила дыхание и медленно, но уверенно произнесла магическую фразу. Шерсть исчезала кусками, оголяя бледную кожу.

Осторожно отворив дверь, Хани вышла в пустой коридор. Покидая крыло ордена, она лишь надеялась, что за ней никого не пошлют.

Гила, как и всегда, ждала её в библиотеке. Встретившись с ней и сев рядом, Хани уткнулась в девичье плечо.

— Ох, моя дорогая. Что случилось?

— Он выбрал нас. Для миссии. Меня и Аина. Мы уйдём из Академии за убийцей.

Гила отстранилась, заглянула Хани в глаза, чтобы убедиться в серьёзности сказанного.

— А как же Шинан и Ора? Разве они…

— Все задаются этим вопросом. Аин тоже не в восторге. Но Карас непреклонен. Знаешь… — Хани замолчала. — …всё это похоже на спектакль. Они что-то скрывают. Определённо. Но я не понимаю, что именно. Гила… а вдруг мы… Я ещё никогда не выходила за пределы Академии. Ближайшие деревеньки не в счёт.

— Знаю, дорогая, знаю. Чем я могу помочь тебе? — Гила искренне переживала.

— Гила… мне так жаль…

— Ничего страшного. Выполните задание и вернётесь. Проще простого. Если не считать некоторые… проблемы… ты хороший маг. И курс закончила успешно. К тому же, насколько мне известно, Аин неплохо владеет мечом. Отбиться уж точно сумеете.

Гила всегда была такой: весёлой, миролюбивой и заботливой. О лучшей подруге и мечтать не приходилось. В любой ситуации она стояла рядом, готовая поддержать или навалять обидчику. А её мягкий взгляд обволакивал словно тёплый плед. Мудрая и начитанная Гила знала, что сказать. Хани удивляло только одно, как в семье жестокого и алчного аристократа южных земель родилась столь замечательная дочь. Сама Гила оправдывала отца потерей жены — её матери. Но от третьих лиц Хани знала: в их семье были приняты суровые порядки. И мать, и дочь находились там в постоянном страхе. Придирчивый, вечно всем недовольный, ограниченный отец пил из домашних соки в угоду своему эго. В итоге мать умерла от неизлечимой болезни, но прежде, чем расстаться с жизнью, она успела определить дочь в Академию, так как у той наблюдались задатки к владению магией. Так Гила оказалась здесь. Хани первой подошла к ней, чтобы подружиться.

Этот вечер и следующий Хани и Гила провели вдвоём. Уплетали эхлокские пряники и остские конфеты, пили сладкий чай, хохотали, вспоминая о былом, и хмурились, думая о будущем. Гила иногда затихала, пытаясь осознать мысль о скором расставании, потом снова заливалась смехом, стараясь рассеять собственную печаль.

— Я попробую разузнать что к чему, — сказала она, прежде чем они завершили их скромный пир.

Сквозь окно на ковёр между кроватями падал мягкий свет. Полная луна зависла над лесом, подпирающим Академию с одной стороны.

— Будь осторожна. Орден ревностно относится к своим тайнам, — заметила Хани. — Мне страшно представить, как тебя накажут, если узнают.

— Может, исключат из Академии. Это не страшно. Курс я уже завершила, да ещё и с отличием. Побуду тут немного и отправлюсь путешествовать.

У Хани защемило глубоко в груди. Её мечта.

— Но сначала дождусь тебя, не переживай. Если не захочешь остаться в ордене после возвращения, скажешь об этом Карасу и уедешь со мной.

— Да, — слабо улыбнулась Хани, — хорошая идея. Поработаем магами по найму или приткнёмся к странствующим охотникам. Встретим интересных существ и побываем в красивейших местах Кае Ди.

— Именно так. — Гила с радостным возбуждением схватила подругу за руку. — Всё будет хорошо. Не переживай. Ты справишься. И… попробуй поладить с Аином, вдруг выйдет.

— Ты же знаешь, я пыталась, много раз. Это человек непрошибаем в своём тупом негодовании. Никогда не пойму, чем я его так раздражаю.

— Может, в дороге он раскроется с другой стороны. Всякое бывает.

— Верно.

— А теперь спать! Завтра вы уходите и… я люблю тебя, моя дорогая Хани. Ты замечательная подруга, и мне будет тебя не хватать.

— Я чувствую точно то же самое, Гила. Попробую освоить портальную почту. Вдруг мне удастся отправить тебе письмецо.

Глава 3

Кругом чёрный молчаливый лес: ни шороха, ни движения. Мёртвые деревья, словно ненастоящие, несмотря на зелёные листья и выпирающие могучие корни. Дорожка укрыта от посторонних глаз раскидистыми папоротниками, но ни единого животного или насекомого на ней. Стебли статичны, как и вязкий воздух.

Хани смотрит в сторону, Аин идёт рядом с ней. Волосы и угольно-чёрный плащ с тонким мехом на воротнике — в пыли. В одной руке меч, другая вибрирует от магии. Он напряжён, ожидает чего-то, ищет глазами врага.

— Готовься, — командует он. — Не нарвись на…

И в следующую секунду его грудь пронзает зелёная стрела. Хани смотрит на переливающееся изумрудное древко, и тут же тело окутывает дурнота. Девушка пытается помочь Аину, ей почему-то безумно страшно его потерять, боится, что останется одна. Но он не шевелится… не дышит.

Хани резко открыла глаза, отгоняя мрачный сон. Раннее утро проникало в сумерки комнаты осенней прохладой. Солнце ещё не взошло, и Гила мирно сопела в своей постели. Хани бросила взгляд на кожаный походный рюкзак и плащ — такой же, как у Аина во сне, только белый.

Тихонько встав, она застелила кровать, переоделась и собрала последние вещи, которые хотела бы забрать с собой. В основном это были магические амулеты и свитки с заклинаниями — эдакая шпаргалка. Походную еду должны выдать в столовой, за кинжалом она зайдёт в оружейную. Оружие ближнего боя ей не нравилось, но в иных ситуациях выбора может не быть.

Перед зеркалом она собрала белые вьющиеся волосы в косу.

— Ты встала так рано. — Гила поднялась на локте, сбрасывая остатки сна потиранием переносицы.

— Приснился плохой сон. Не смогла уснуть… да и не пыталась.

— Понимаю, — кивнула подруга. — Помочь собраться?

— У меня уже есть всё, что нужно. Спасибо.

— Вот, погоди. — Гила встала с кровати, залезла в массивный комод, который они делили на двоих. С верхней полки она достала маленький предмет. — Я тебе купила его на ярмарке летней. Хотела на день рождения подарить, но не могла потом найти. Держи.

Хани взяла в руки медальон с интересным узором. Суровое кошачье лицо на нём обрамляли знаки Хранителей магии.

— Ривенский, — констатировала Хани. — Красивый.

— Мне тоже понравился.

— Зачем Тадан это делает? — вдруг спросила Хани. — Ну, пытается разделить страну? Разве таким образом он не ослабляет Карраабин?

— Ты же знаешь, хоть я и много читаю, в политике разбираюсь плохо. Мне до конца непонятно, зачем кому-то вообще убивать магов и устраивать засады на императорские дилижансы.

— Наверно, дело в тупой мести.

— Может быть. А может, он просто сумасшедший. Последний ривен в Карраабин исчез восемнадцать лет назад, а он всё никак не может успокоиться.

Хани застегнула на шее медальон, улыбнулась Гиле и крепко её обняла.

— Знаю, я уже говорила, но я буду скучать.

— И я, дорогая.

***

Сонная Академия встречала первых проснувшихся серыми коридорами и пронизывающими сквозняками. До начала занятий оставалось ещё три часа, поэтому учащиеся спали и лишь ветер гудел за окнами.

Хани и Гила после пополнения припасов в столовой спустились в подвалы. Но в череду лабиринтов заходить не стали — свернули раньше. В Зале Порталов, ярком от блеска драгоценных камней, коими были инкрустированы каменные арки, их ждали Карас, Локрий, Шинан, Ора и императорский маг. Карас чертил перед собой знаки, составляя сложное заклинание для вызова безопасного портала.

Хани подошла ближе, и её сердце замерло: Аин в угольно-чёрном плаще, совсем как во сне, стоял позади Караса в ожидании. На поясе ножны с мечом, за спиной массивный рюкзак. Хани встала рядом, не говоря ни слова. Аин даже взглядом её не удостоил.

Магические огни по краям зала потускнели, когда магия, подобно воде, перетекла в новое место. Арка вздрогнула, завибрировала кварцитовая плитка, появилась сначала едва различимая дымка, как от слабого костра, и вот она стала плотнее. Цвета портала менялись, пока все присутствующие не увидели по ту сторону неестественно белую траву и деревья с бело-голубыми листьями. Кривые стволы изгибались, рисуя необычные формы, их ветви переплетались между собой в плотные жгуты. И где-то вдалеке — дым пожара, серый и беспощадный, заволакивающий невообразимую красоту леса.

Хани переглянулась с бледной Гилой. Та слабо кивнула, но на её лице застыл страх.

— Итак, я дал вам донесение от людей префекта о примерном месте расположения убийцы. Помимо этого, у вас есть моё разрешение на присутствие в любых землях Карраабин, будь то Мёртвые Земли или лес дуен. Это должно помочь избежать и лишних вопросов, и конфликтов.

На последнем слове Аин саркастично хмыкнул.

— У господина Зоу есть что сказать? — с долей раздражения обратился к нему Карас.

— Глупо полагать, что наличие магов Академии в тех или иных землях не будет свидетельствовать о конфликте. Мы и есть тот самый конфликт.

Карас не двигался с места, ведь он всё ещё держал портал, но брови его съехали к переносице, а Хани подумала, что её спутнику стоит быть более осмотрительным, ведь именно от Караса зависит, в каком виде они прибудут в Дуендэ Маги.

— Мы сможем обсудить этот вопрос, когда вы вернётесь, — холодно отозвался Карас. — А теперь прошу в портал.

Аин не колебался, даже не попрощался с остальными, будто и не провёл всё детство с Шинаном и Орой. Просто зашёл в портал и исчез. Образ леса ни капли не изменился — лишь захваченный магией пейзаж слегка всколыхнулся. Хани же замерла, чувствуя, как дрожат колени. А потом две руки легли на её плечи: Шинан и Гила решили поддержать однокурсницу и подругу.

— Всё будет хорошо, — тепло сказал Шинан, отчего Хани тут же покраснела.

— Я буду тебя ждать, дорогая, сколько потребуется, а потом сделаем так, как хотели, — заверила Гила.

Хани тяжело дышала. Не хотела плакать при остальных, но слёзы душили её, не давая вымолвить ни слова. Гила поняла это и лишь слегка сжала её предплечье, затем обняла напоследок, поцеловала в щёку и отошла.

— Давайте, Оришан, вы же не думаете, что держать портал просто. Или вы хотите прибыть в лес без руки или ноги?

Хани сглотнула застрявший в горле ком, сжала кулаки, будто в них заключалась вся её решимость, и прошла сквозь вязкую материю. Сначала было безумно холодно, как если бы она нырнула в ледяную воду. Затем, наоборот, горячо, и Хани поняла, что первоначальный холод был создан специально, чтобы защитить путешественника. Она ничего не видела: кругом царила тьма и сосущая пустота. А потом её выкинуло посреди леса прямо на белую колючую траву. От удара о землю Хани охнула, резко выдохнула, но быстро пришла в себя, встала, выпрямилась и окинула взглядом новое, совсем незнакомое место.

— Аин, — позвала она, не увидев того рядом. — Аин!

Тревога нарастала. Среди молчаливых стволов не было ни души. Хани ещё раз осмотрелась. Портал позади закрылся, и на его месте оказалась пустая арка, оплетённая ветками близрастущих деревьев.

— Этого ещё не хватало. — Хани скинула рюкзак с плеча и залезла в боковой карман, чтобы достать карту Дуендэ Маги. Открыв её и изобразив перед собой знак, она произнесла: — Вакаату маи ки ахау кеи хеа ахау.

Чернила с добавлением корня тейтей стали ярче, затем по ним прошла рябь, словно по струнам гитары. И вот жирнее прочих выделились линии южного участка леса.

— Хорошо, поняла. А теперь нужно отыскать следы убийцы или Аина. Вакаатуриа маи ки ахау нга хикоинга о тетахи ату.

Хани хотела отделить шаги дуен от шагов человека, тогда она примерно поняла бы, в каком направлении двигаться. Аин наверняка поступил бы так же.

Держа знак одной рукой, Хани внимательно следила за пространством. Яркие следы появились на востоке. Белыми точками они усеивали тропу, ведущую прочь от арки. Хани порадовалась не только находке, но и тому, что магия в кои-то веки отозвалась без задержек.

***

Юханджиа шла часа два, выбилась из сил и ощущала, как саднят ступни в сапогах: такие длинные походы были ей в новинку. Где-то она встречала дымящиеся заставы необычных сферических форм, где-то тела дуен, но живых обитателей леса так и не заметила.

Солнце зависло в зените, и тёплые лучи не могли пробиться сквозь плотные белые, синие и розовые листья местных деревьев.

Решив перекусить, Хани села на поваленный ствол, вытащила мягкую, ещё свежую лепёшку с сыром и сунула в рот.

С севера прилетел холодный ветер, всколыхнул листья и тонкие ветви на верхушках деревьев, закружил в диком танце над кустами, хлестанул Хани в лицо и исчез, словно его и не было. Но следом за ним донеслись громкие и враждебные голоса. Дуен.

Быстро дожевав последний кусок и с трудом его проглотив, Хани инстинктивно перемахнула через ствол, на котором сидела, не забыв схватить рюкзак. Белый плащ и такие же белые волосы сделали своё дело, в этом лесу заметить её невооружённым взглядом было практически невозможно.

Дуен — высокие, худые и мертвецки-бледные создания с крупными голубыми глазами и острыми зубами-шипами — почти не носили одежду. Впалую грудь покрывали обрывки из цветных тряпок, на бёдрах блестели чешуйчатые юбки из драгоценных камней. Вытянутые острые уши с двойной раковиной выглядели неестественно гадко, но больше всего пугали длинные крючковатые пальцы, сплошь усеянные перстнями.

Увидев обитателей леса вживую, Хани ненароком вспомнила, что у дуен был союз с ривенами, а магов они на дух не переносили, так как именно маги приложили руку к исчезновению их ближайших друзей. Так или иначе, одна из сторон получает от Академии помощь, а значит, настроена чуть более лояльно. Вот только кто перед ней?

Хани решила посмотреть, что будет, и не высовываться. Местных оказалось пятеро, ещё одного они тащили волоком по земле. Разговаривали быстро и на своём шелестящем языке. Среди вооружённых мужчин шла одна женщина. Представительницы прекрасного пола дуен казались намного привлекательней, чем их мужчины. Невысокая, худенькая, но при этом с аккуратными формами. Большие глаза на её лице не смотрелись чужеродно, а дополняли образ красавицы аборигенки.

Женщина пыталась в чём-то убедить одного из земляков. Выглядела она при этом встревоженно. Только одно слово Хани разобрала чётко — шеушен. Что дословно означало «владеющий энергией», то есть маг. Неужели они встретили Аина? Но где он тогда? А может, они говорили как раз о людях Караса?

Вдруг женщина насторожилась и громко втянула носом воздух:

— Еу ше шеу.

«Ой, как нехорошо», — подумала Хани.

Она сразу поняла, что дуен почувствовала терпкий магический аромат. Дело в том, что у племён леса Дуендэ Маги очень хороший нюх на такие дела. И сейчас Хани выдало заклинание, скрывающее неприятный дефект в виде шерсти на её теле.

Быть вытащенной за волосы или за плащ из укрытия Хани не хотела, поэтому, собрав волю в кулак, решила показаться прежде постыдного обнаружения. Она медленно отползла за дерево, чтобы её не заподозрили в слежке и вышла из-за него как ни в чём не бывало.

— Ше у эш таши, — громко сказала она приветствие на языке дуен — чуть ли не единственная фраза, которую она могла вспомнить и произнести.

Местные мгновенно обернулись, включая корчащегося пленника. Женщина вышла вперёд.

— Шеушен, — прошипела она с негодованием.

— Если можно, продолжим диалог на всеобщем, — попросила Хани, стараясь изобразить дружелюбие.

— Отшехо ше, мах, мошем, — криво улыбнулась женщина. — Какохо Ака тепе нушно в этих краях? Теперь поставхи орушия недостотошно и Академия присылает махов?

Хани почувствовала, как у неё пересохло в горле. Она, конечно, изучала искусство переговоров, но её итоговая оценка была невелика. А женщина дуен продолжала:

— Махи настолько опнахлели, что отправляют сюта своих лютей бес уветомления нашехо принса.

— Прошу нас простить, — выдавила Хани. — Мы не хотели нарушить договорённость с дуен, но у нас срочное дело, которое не терпит отлагательства.

— Снаю я, какое у тепя тело. — Женщина сплюнула на землю и подошла ближе. И хоть из-за дуенского акцента слова прозвучали комично, Хани было не до смеха. Драгоценные чешуйки на юбке воительницы резко всколыхнулись. — Витела твоехо трушка. Он примкнул к противнику. Ищет какохо-то упийсу.

— Вы видели Аина? — оживилась Хани.

— Плевать, как ехо совут. Шерноволосый, высокий, с селёными хласами.

— Это он.

— Вот витишь.

— А куда он направился?

Женщина обернулась к своим, а потом рассмеялась:

— Ясно кута, на север, к противнику. Только упийсу дуен ему не вытатут.

— Почему?

— Потому што он остался на юхо-сападе и скоро отправится к своим.

— К Тадану Варгану?

— Так я тепе и скасала, шеушен.

Женщина замолчала и посмотрела на Хани насмешливым, но при этом злым взглядом.

— А вы можете показать мне, где последний раз видели Аина… то есть другого мага?

— Теперь там только пепелище. Пойтёшь с нами к принсу, там и отщитаешься за визит.

Обращение дуен Хани не понравилось, но другого выхода она не видела. Блуждать по лесу до ночи, взывая к магии, в её планы не входило. К тому же если дуен не врёт, то они знают, где убийца. И, возможно, она уговорит принца его выдать. Но чем его можно подкупить?

— Хорошо, я пойду с вами.

— Я не спрашивала, — усмехнулась женщина, надменно подняв голову. — Ша хи у шан.

Последняя команда относилась к пленнику. Один из мужчин стукнул того по голове, а потом взвалил на плечо обмякшее тело.

— Са мной. — И женщина пошла прочь от арки, уводя Хани в самую чащу белого-синего леса.

Глава 4

Караса Галиана сложно было смутить или удивить, но Ехоа Нгеру, его некогда лучшему другу, это удалось. Тайны, которые он оставил после себя, вызвали в Карасе бурю эмоций. Когда-то они вместе служили при Совете Магов, даже намеревались попасть в него после кончины Рубина Шестого, но нынешний глава Совета вовремя почувствовал угрозу и отослал обоих в Академию, впоследствии переименованную в честь действующего директора.

Академии магии всегда были опорой элиты Карраабин. Пусть в соседнем Нарадвелл коллег сдерживали и подчиняли короне, в Карраабин парадом руководили именно обладатели силы, способные пропускать сквозь себя энергию — магию — и управлять ею в личных целях.

Сначала маги избавились от племён хауруа — коренных жителей государства Кахоре, ведь они, как и ривены, были невосприимчивы к магии. Отличающиеся красотой хауруа с лёгкостью влюбляли в себя местных мужчин и женщин, после чего на свет появлялись их отпрыски — такие же невосприимчивые к магии, — ставя под угрозу господство подобных Карасу. Затем пришёл черёд ривенов. С ними было проще: сам император Рубин Седьмой ополчился на расу полулюдей. А потом и Иринарх, правитель Ривенона, так удачно подлил масла в огонь. Из-за природной силы этой расы слабым в физическом плане магам пришлось обратиться к изобретателям. Так появился мэркуэрон. Магический камень, один вид которого способен ослабить ривена.

Карас отвлёкся от минутных мыслей и потёр зелёную брошку у себя на груди — его защиту со времён уничтожения полулюдей. Теперь лишь красивое украшение, хорошо контрастирующее с любимыми белыми и золотыми цветами.

В кабинете северного крыла было всегда холодно. Ни камин, ни новое изобретение — магический обогреватель — не помогали Карасу согреться. Он встал из-за письменного стола, чтобы пройтись между полок с книгами, амулетами, памятными подарками от знати и наборами дорогого алкоголя, к которым Карас никогда не притронется, поскольку лишится необходимой магу концентрации.

Раздался стук в дверь. На пороге стоял Шинан. Карасу нравился этот симпатичный и собранный юноша, только вот в нём было слишком много морализма, от которого директор никак не мог избавиться. Молодой человек любое действие или слово пропускал через жернова нравственности и морали.

— Директор, — кивнул в приветствии Шинан. — Пришло портальное письмо. Локрий сказал принести его вам.

— Локрий сказал? Этот тюфяк решил отправить тебя? — Карас вспыхнул, но вовремя успел погасить огонь внутри, чтобы не привлечь лишнее внимание. Карас ждал донесение от человека, с которым Шинану лучше не сталкиваться, да и знать о нём чувствительный к несправедливости парнишка не должен. — Ладно, давай сюда.

Карас раскрыл конверт и быстро пробежался глазами по тексту. Не всё задуманное шло по плану, но он надеялся, что купленные «мастера» со своей задачей справятся лучше.

— Директор?

— Да? — Карас, не отрываясь от письма, сел за стол, чтобы дать ответ.

— А всё-таки почему Хани и Аин?

Директор поднял недовольный взгляд:

— И ты туда же. Не пойму, слова Галиана больше не имеют веса? Почему все вы подвергаете сомнению моё решение?

— Нет-нет. — Шинан примирительно поднял руки. — Не подвергаем. Но все знают, что эти двое терпеть друг друга не могут, что они худшие напарники из возможных. Они неопытны, новички в ордене и на заданиях раньше не бывали. Я думал, вы отправите нас с Орой.

— Так это тщеславие говорит в тебе?

— Совсем нет, лишь любопытство.

Карас с нажимом потёр указательным пальцем подбородок, оставив красную линию. Так он всегда делал, когда не хотел говорить или сомневался в собеседнике:

— Я лишь дал им шанс себя проявить. Ни одно из наших заданий не отличается простотой и безопасностью, и как в таком случае готовить людей? Аин хороший воин, а Юханджиа неплохой теоретик. Если они сами не наломают дров, то задание будет выполнено.

Шинана ответ не удовлетворил, но заметить это можно было лишь по потухшему взгляду и опустившимся плечам. Ещё одной отличительной чертой молодого мага было безоговорочное доверие к тем, кто стоял выше его по рангу. Но и расстроиться он всё же мог.

— У тебя ещё есть ко мне вопросы? — Карас спросил резко, чтобы на корню обрубить желание обратиться к нему.

— Нет, директор.

***

В поселение дуен группа пришла к ночи. Хани издалека увидела пузатые деревянные здания, покрытые белой известью. На деревьях висели резные фонари. Белые огненные шарики внутри них бились о крохотные слюдяные окошки, словно жаждали получить свободу. Хани решила, что это какое-то местное насекомое по типу известного ей светлячка.

Тропы из круглых камней лучами расходились по земле. Каждая из них вела к очередному необычному дому.

Женщина дуен указала сопровождающим куда-то в сторону, а сама обернулась к Хани:

— Ити са мной. Не отставай. И поменьше хласей по сторонам: мы этохо не люпим.

«О, об этом я наслышана», — подумала Хани и молча кивнула.

Несмотря на позднее время, в шумном поселении кипела жизнь. Да, бо́льшую активность демонстрировали военные группы, возвращающиеся из леса с трофеями или пленниками, но мирное население тоже увлечённо занималось повседневными делами, вроде шитья и приготовления пищи. На Хани глядели если не со злобой, то с пренебрежением. Магов действительно в лесу не любили.

Была у необычного народа ещё одна странность. Их оголённые тела практически не мёрзли в Дуендэ Маги, в то время как Хани не переставала кутаться в плащ, плотнее подбивая меховой воротник.

Дом принца дуен располагался за невысокой каменной оградой под двумя массивными синими деревьями. Наверняка в солнечную погоду они создавали прекрасную тень.

Внутри горел такой же белый огонёк в аккуратном фонарике. Женщина не медля и без стука рывком откинула деревянный заслон, держащийся на блестящих верёвках. Импровизированная дверь ушла вверх, оголяя уютное жилище скорее отшельника, чем принца.

Бледный, худой и такой же пугающий, как остальные мужчины дуен, он сидел на мягкой подушке и делал левой рукой записи на тонкой деревянной дощечке. Женщину он удостоил лишь одним взглядом и одним взмахом тонкой пишущей трости в руке.

— И ше, ааши шеушен?

— Наиш, миишеа шеа.

Снова, кроме слова «маг», разобрать остальное не удалось. Брат и сестра продолжали диалог, иногда повышали тона, иногда замолкали, а Хани всё стояла у порога незваным гостем.

— Сядь, — наконец, скомандовал принц, не поднимая головы. — Я Вакискири. Она Куллака. Извини, что так вышло. Мы не ждали магов.

На всеобщем мужчина говорил намного лучше сестры, без акцента. Но речь его была резкой, отрывистой, быстрой.

— Я тоже хочу извиниться за визит, — примирительно кивнула Хани и осторожно села прямо на пол недалеко от подушки принца. Она решила продолжить беседу в том же ключе, без лишних словесных «реверансов». — Тебе известно, кого я ищу?

— Да, сестра сказала. Его здесь нет. Он уже ушёл к порталу с моими людьми. К завтрашнему вечеру переберётся к союзникам.

— Вы сотрудничаете с убийцами? — возмущённо спросила Хани.

В ответ принц непонимающе мотнул головой:

— Никаких убийц.

— То есть как?

— Я не сотрудничаю с убийцами, как и с магами, впрочем.

Хани глубоко вздохнула: разговор обещал быть сложным.

— Меня интересует человек, который сбежал из дома убитого мага Ехоа Нгеру.

Вакискири поднял глаза на Хани и внимательно посмотрел, впервые за её недолгое пребывание здесь. И тут лицо его вытянулось, он открыл было рот, но слова так и остались на языке. Он долго рассматривал её, потом взглянул на сестру, будто хотел поделиться открытием, но та оставалась равнодушна не только к Хани, но и к беседе в целом.

— А ведь у тебя есть секрет. Так? — вдоволь наглядевшись и вызвав у Хани вполне естественное недовольство, произнёс он.

— Нет у меня секретов, — глухо отозвалась та, разглядывая неожиданно заинтересовавшую её кайму рукава.

— Я думал, мне показалось, думал, ты использовала заклинание защиты от нас. Но это лишь маскировка. Как тебя зовут?

— Хани. Точнее, Юханджиа.

— А фамилия?

— Какое это имеет значение?

— Банальное любопытство. Или это секрет?

Суровый поначалу принц будто немного оттаял. Фигура его расслабилась, до этого напряжённый рот стал мягче.

— Не секрет. Оришан.

— Ши и еш и ше шахиаш, — Вакискири снова обратился к сестре, которая, казалось, тоже оживилась.

— Да что вы всё переглядываетесь? — не выдержала Хани, ощущая себя на торгах или смотринах. — Что в моём имени и фамилии вас так восхитило или развеселило?

Принц отложил табличку, потянулся и встал:

— Ничего. Всё хорошо. Мы поможем тебе догнать вашего убийцу, но сначала ты должна помочь нам.

Хани нахмурилась. Начинается. Теперь условия. Всё равно что общаться с ярмарочной гадалкой.

— И что я должна сделать?

— Помошешь нам, — ответила Куллака. — Рас уш ты мах, снащит сащитишь провисию от атаки северян.

— Я весьма… э-э-э, как бы это сказать, посредственный маг. — Хани не хотелось признаваться в постыдной правде о себе, но дуен должны знать, что их ожидает. — Иногда я… э-э-э… не могу контролировать магию.

— Так честно в этом признаёшься, — удивился Вакискири, блеснув жуткой острозубой улыбкой. — И как ты собралась в таком случае справиться с убийцей?

— У меня для этого союзник есть. Аин. Но мы разминулись.

— Плохие новости. Аин наверняка будет в числе атакующих наши припасы. Северяне, как и мы, не упустят возможность воспользоваться силой мага в обмен на информацию.

— Тогда наши шансы равны нулю, — заключила Хани, пожав плечами. — Но, если вы скажете, к какому порталу пошёл нужный мне человек, я попытаюсь отговорить Аина нападать. И вместе с ним мы покинем поле битвы.

— Думаешь, што самая хитрая тут… — Куллака ответ не понравился.

— Тихо-тихо, сестра, наша новая знакомая хочет поторговаться. Если я отвечу на твой вопрос, где гарантия, что ты не сбежишь этой же ночью.

— Придётся поверить мне на слово.

Вакискири склонил голову набок и снова внимательно осмотрел гостью:

— Идёт. Увидим, чего стоит слово мага. Сегодня ночью я принесу тебе карту леса, где отмечу нужный портал. Ты же обещаешь, что уведёшь своего друга от нашей провизии.

— Договорились.

***

Ночью Хани проснулась от противного звука, будто кто-то ногтем скрёб по деревянной стене её временного жилища. Она медленно встала, потянулась к двери и осторожно её приоткрыла. Возле крохотного домишки не было ни души. Поселение тоже затихло, и только фонари с беспокойными огнями внутри освещали пустынные дорожки, по которым мчались наперегонки подталкиваемые воздушными волнами сломанные ветки и опавшие листья.

Хани выглянула наружу, затем неловко выползла: Куллака то ли из вредности, то ли из-за нехватки свободных домов предоставила Хани самый крохотный, чуть больше собачьей конуры.

Укутавшись в походный плащ, в котором и спала, ибо дуен не пользовались покрывалами, Хани покрутилась на месте. Никого. Только монотонный шелест деревьев, раскачивающихся на холодном ветру. Хани уже хотела забраться обратно, всё равно внутри теплее, пусть и тесно, но тут увидела движение между домами. Она даже не смогла понять: человек это или животное.

Кинув взгляд на рюкзак и поборов желание взять его с собой, Хани направилась вслед за незваным гостем. Старалась идти тихо и осторожно, чтобы ни один сучок не хрустнул под ногами. Обходя часовых, Хани радовалась, что на ночь сняла маскировку. Да, выглядела она как диковинный зверь, но зато не пахла магией.

Фигура, а точнее, лишь едва различимые во тьме очертания, уходила всё глубже в чащу. И вот, когда огни поселения пропали, Хани стала полагаться лишь на слух. Скрипы, шорохи, хруст, сопение мелких животных, скрежет — она и предположить не могла, что способна услышать так много. А потом обоняние наполнилось пряными травами.

Хани кралась по лесу, аккуратно ступая по мягким листьям. Ладони касались холодного дерева невероятных форм и размеров. Дуендэ Маги пугал и восхищал, хранил тайны и поражал воображение. И тут Хани дошла до небольшого пригорка, ощутила, что земля уходит вверх и теперь ей приходится ползти. В стороне хрустнули ветки. Хани напрягла зрение и увидела очертания высокого существа с длинным хвостом. Это было лишь секунду. Луна, как и прежде, скрывалась за мясистыми кронами, густая ночная тьма не позволяла рассмотреть что-либо, даже собственных рук, но Хани видела. Она видела деревья и кусты, холм, покрытый изогнутыми стволами, словно крюками рыбака. Существо бесследно исчезло, но запах трав исходил от места, где оно стояло.

Больно упираясь коленками в сухую землю и кряжистые корни, Хани, подобно ящерице, поползла вверх. Запах усиливался, становился резче. И вот, забравшись на пригорок и переведя дух, Хани встала. Она не знала, чего ожидать, поэтому одинокая могильная плита удивила её не меньше, чем фигура хвостатого существа. Около плиты стояла небольшая каменная чаша, внутри которой тлели травы. Решив, что о её существовании таинственная тень наверняка догадалась, Хани зажгла магический свет, чтобы лучше рассмотреть захоронение.

Дуен украсили камень драгоценностями, которые, по предварительной оценке Хани, лабораторные крысы из Совета Магов посчитали бы весьма ценными. В центре под красивым рисунком дракона были начертаны три символа, каждый из которых означал одно слово на языке дуен. Хани не могла их расшифровать, но решила запомнить. Примитивные знаки из точек и палок было несложно сохранить в памяти.

— Наверно, ты им был очень дорог, — вслух произнесла Хани, обращаясь к погребённому незнакомцу.

И всё-таки некоторое разочарование она испытала. Выйти из тёплого дома, карабкаться по склону, вгоняя под ногти грязь и щепки, и ради чего? Могилы с пряными травами? Её больше заинтриговала фигура то ли человека, то ли животного. Слишком высокий и широкий для дуен.

Размышляя о странном незнакомце, Хани вернулась в поселение. Всё так же горели ночные огни, всё так же гудел ветер, сменялись часовые и заводила песню далёкая птица.

***

— В этом лесу водятся большие животные с длинными хвостами? — спросила Хани поутру, встретившись с Куллака.

Дуен скривилась:

— Та хохо тут тольхо нет, шеушен. Лес польшой.

— Но конкретно ты встречала тут кого-нибудь похожего?

Куллака хитро улыбнулась, но ничего не ответила. Хани это не удивило, скорее, раздосадовало. Но она решила, что может спросить об этом Вакискири, принц точно не будет ходить вокруг да около.

Женщина вывела Хани к небольшой поляне, заполненной воинами дуен. Рядом с принцем стоял суровый мужчина, чьё лицо пересекали три длинных синих шрама. Он, похоже, посвящал в планы остальных.

Бледные поджарые мужчины и женщины переминались с ноги на ногу, явно желая поскорее ринуться в бой. Хани могла разобрать только ту часть речи, где говорилось о магах. А потом командующий указал пальцем в сторону Хани и весь отряд обернулся. Дуен смотрели оценивающе, видимо, гадали, так ли она способна, как говорят главные. Однако интерес потеряли быстро.

— Подойди, — Вакискири поманил Хани к себе, пока командующий продолжал подготовку. — Твоя первоочередная задача — уговорить спутника не вступать в бой. Если не сможешь, то должна дать отпор. Как минимум отвлечь воинов севера.

— Где убийца?

Вакискири хмыкнул и улыбнулся одним уголком губ:

— А разве ты не встретила его в лесу этой ночью?

Хани нахмурилась, взглянула на Куллака, сама не зная, чего ждёт от аборигенки, потом снова на принца:

— Не понимаю…

— Он сам мне сказал.

— Кто он?

— Тот, кого ты называешь убийцей, Юханджиа Оришан. Он видел тебя, но не убил. Могила Юналии — сакральное место не только для дуен. Да и узнал он в тебе кое-кого.

— Могила? Ты говоришь о принцессе ривенов?

— Именно.

— Так это она там лежит?

— Да.

— Я знала, что она умерла, но не знала, где её погребли.

— Маги сделали всё, чтобы стереть ривенов и их наследие с лица земли, — в голосе Вакискири звучала горечь.

— Ривены хотели разделить нашу…

Принц резко вздёрнул руку, призывая к молчанию:

— Я не выдержу очередной глупости от мага с дурманом вместо мыслей.

— Но…

— Лучше молчи.

— Расскажи мне! — Хани буквально зарычала, снова обратив на себя внимание остальных дуен.

— А ты будешь слушать?

— Да, буду. Мне интересно твоё мнение.

— Мнение? — Вакискири надменно фыркнул. — В вопросе истории нет мнения. Есть факты. И факт в том, что маги истребили ривенов из-за власти и территории. Ривены нечувствительны к магии, а маги не могут терпеть неподчинения. Иринарх наступил Совету Магов на хвост. Он возомнил себя добрым хозяином для подвластных ему земель, создал отличные условия для крестьян и рабочих, вроде каменщиков и рудокопов. Его земли плодоносили, развивались. В Ривенон потянулись учёные, промышленники, да и крестьяне стали переселяться поближе к ривенам. Чем меньше крестьян и рабочих на землях магов и императора, тем меньше налогов в казну, меньше урожая, который можно перепродать соседям, меньше рабов. — Глаза принца горели праведным гневом. — Маги поняли, к чему всё идёт, когда начались первые крестьянские восстания рядом со столицей. Восставшие требовали таких же условий, как у ривенов. Переселенцы же хотели от Карраабин отделиться, создать своё государство, поскольку часть дохода всё равно уходила в императорскую казну.

— Разве император не должен был быть доволен? — неуверенно спросила Хани, пытаясь переварить то, что сказал Вакискири. В Академии информация преподносилась совершенно иначе. — Разве правитель не стремится к процветанию земель? Почему было не перенять опыт ривенов?

— А вот это, дорогая шеушен, хороший вопрос. Почему император так невзлюбил ривенов? Что плохого они сделали лично ему? До сих пор остаётся загадкой. Когда найдёшь ответ, всё встанет на свои места.

— Хочешь сказать, что в Академии преподают неправильную историю? — без нажима, скорее, устало, спросила Хани.

— Вернее, удобную магам. Как там у людей? Историю пишут победители? Они её написали.

— Почему я должна верить тебе?

— Не должна, — отмахнулся Вакискири. — Решать тебе. А теперь нам пора.

***

Только оказавшись в Дуендэ Маги, Хани подумала, что рассказы о жертвах и разрушениях весьма преувеличенны. Но зайдя в северную часть леса, она поняла, что даже доклады членов Ордена не могли передать всего ужаса междоусобной войны.

От постоянных пожарищ деревья здесь потеряли природную белизну. На ветках и быстро сколоченных виселицах болтались израненные тела дуен. То там, то здесь пировали синекрылые птицы-падальщики. Серая трава крохотными клочками торчала из обожжённой земли.

Хани читала на лицах временных соратников горечь и печаль. Раны леса они принимали как собственные, разве что боль от них была душевная, а не телесная.

— Обоз пойдёт с северо-запада, шеушен, — сообщил принц на ухо Хани. — Убийца же ушёл через западный портал. Возьми карту. — Мужчина протянул ей бело-серый свёрток. — Я верю твоему слову.

Хани кивнула, полная решимости сдержать данное обещание. Да и самой ей задерживаться в Дуендэ Маги не хотелось, ну а чтобы быстро отсюда убраться, нужно было отыскать Аина и увлечь за собой. Почему-то ей представилась картина, как они с ним пререкаются прямо посреди поля битвы южных и северных дуен.

Поначалу лес был тих. Животные и птицы, кроме тех, что решили полакомиться мертвечиной, оставили эти края. Лишь где-то вдалеке раздавался стук и скрежет. То ли от повозок, то ли от топоров северян.

Вакискири скомандовал на своём языке, командующий повторил, дав дополнительные указания, и отряд рассредоточился. Кто-то занял позицию за уцелевшими деревьями, кто-то в канавах, кто-то в густых зарослях нетронутого огнём кустарника. Хани же увлекла за собой Куллака.

— Смотри вон тута, — тихо сказала она. — Схоро увитишь своехо труха, попропуй привлешь ехо внимание махией. Хотя… — Куллака наклонилась ближе, втянула ноздрями запах Хани. — …от тебя так воняет заклинанием маскировки…

Хани раздражённо отмахнулась, не желая дослушивать едкую реплику до конца.

Дуен сидели в засаде не меньше получаса. У Хани затекли ноги и замёрзли кисти рук, которые теперь она судорожно прятала в рукава. Из-за жуткого холода набедренные повязки аборигенов казались совершенно нелепыми.

— Вакискири, — шепнула Хани.

Дуен слабо повёл головой, не отрываясь от наблюдения.

— Если это ваша провизия, то почему мы сидим в засаде?

— Чтобы выманить северян. Они захотят полакомиться чужими припасами и вылезут из своих щелей. Пусть думают, что у обоза мало охраны.

— Но зачем искать столкновения? Если ваше присутствие может остановить резню, то почему бы…

— Потому что шестёрки шеушен должны получить отпор. Они считают, раз у них оружие Академии, то могут творить всё что захотят. Мы проучим их.

— И пожертвуете целым отрядом? — на лице Хани мелькнуло сомнение.

— Схаши ей, штопы сахрыла рот, — раздражённо бросила Куллака.

— Ты же в курсе, что я тебя слышу? — спросила Хани.

— Та. — Глаза женщины сверкнули недобрым огнём.

— Не тебе нас судить, шеушен, — продолжал Вакискири. — Ты молода, неопытна, наивна и веришь в ту чушь, что тебе рассказывают аристократы. Да ты сама живое подтверждение лжи шеушен.

— О чём это ты?

— И шеа ш шаи, ах, — тихо произнёс командующий, и дуен оживились.

На тропе из дыма возникла первая повозка, во главе которой шли двое вооружённых дуен. Затем показались ещё двое и ещё. Конвой медленно миновал опушку, добрался до следующей линии деревьев, задержался лишь на минуту, проведя беглый осмотр трёх повозок, и двинулся дальше. Хани было решила, что на этом всё и северяне нападать не будут, как зашевелились дальние кроны и несколько быстрых стрел промчались сквозь листву, впиваясь в тела охранников.

Хани ужаснулась: такую быструю и безжалостную смерть она увидела впервые. Собрав волю в кулак и начертив в воздухе знак, Хани произнесла заклинание защиты. Она старалась вложить в него все эмоции и всю силу намерения, чтобы оно не подвело. Мигом перед выжившими дуен образовалась земляная стена. Стрелы зарывались в неё, теряя энергию, и оставались торчать, как иголки из гигантского ежа.

Обстрел завершился. Северяне в замешательстве меняли позиции. А потом Хани услышала знакомый голос:

— Оришан! Иди сюда!

Без сомнения, это был Аин. Как и всегда, самоуверенный, надменный, считающий, что действовать нужно только как он сказал.

— Это ты иди! — отозвалась Хани. — Северяне врут! Они не знают, где наш убийца!

— А твои, значит, не врут? — гадкий смешок, отзывающийся в памяти неприятными воспоминаниями.

— У меня уже и карта есть, Аин! Да и видела я убицу этой ночью! Он пошёл на запад!

Аин какое-то время молчал, а затем среди деревьев мелькнул его чёрный плащ. Возня свидетельствовала о споре между дуен и магом. Аин не щадил чувств временных союзников, и, невзирая на их протесты, вышел из укрытия по направлению к ней.

На секунду Хани заметила бодрый азарт в глазах Куллака и то, как она с силой сжимает копьё.

— Даже не думай, — голос Хани стал ниже, появилась странная хрипотца. Похоже, и лицо её изменилось, поскольку Куллака растерянно, даже несколько испуганно опустила копьё и отступила назад, чем повеселила Вакискири.

— Занятно, — только и сказал принц.

Аин добрался до южной стороны опушки, пройдя мимо удивлённых взглядов выживших конвоиров. Хорошо спрятавшихся дуен он заметил не сразу, помогла Хани, которая вышла навстречу.

— Я ждал град стрел по шеушен, — саркастично произнёс он.

— С твоей напарницей не забалуешь, — усмехнулся Вакискири, который тоже решил покинуть укрытие.

— Да? Забавно, её стрелу я бы ждал первой. — Мужчины многозначительно посмотрели друг на друга.

— Что там с северянами?

— Отступают, — равнодушно махнул рукой Аин. — Они увидели, что с вами маг, переполошились и теперь возвращаются в лагерь. Однако Оришан в Академии наверняка будет ждать трёпка: других магов, кроме нас, в Дуендэ Маги нет, ну а я на себя вину не возьму, конечно.

Хани закатила глаза и отвернулась, сражаясь с раздражением.

— Хахой противный мальшишка, — тихо сказала Куллака. — Нушно пыло тать мне ехо прихонщить.

— Нужно было, — кивнула Хани.

Несколько дуен, согласно приказу командующего, отправились на разведку: магу аборигены не поверили. И уже получив отмашку от своих, отряд покинул канавы и кусты, группируясь для возвращения в поселение. Разведчики же шли с гружёными повозками.

— Мы же не пойдём с ними? — вопросительно посмотрел Аин на Хани.

— Нет, нам на запад, к месту портала.

— Ты умеешь порталы вызывать? — без тени иронии спросил Аин.

— Нет, но наш противник, похоже, умеет.

— Ему помогут, — отозвался Вакискири, осмотрев провизию. — С той стороны.

— Со стороны Тадана? — удивилась Хани.

— Больше, дорогая, я тебе ничего не скажу.

Обращение принца смутило Хани, Аин же неожиданно напрягся, словно фраза Вакискири нанесла ему личное оскорбление.

— Идите по этой тропе, и, возможно, вы даже догоните его. У вас была фора, он шёл с того края леса, а теперь ждёт назначенного срока прямо у портала.

— Спасибо, Вакискири, — кивнула Хани. — И… мне жаль, что…

— Ладно-ладно. Вы с ним лишь винтики в чудовищном механизме под названием Совет Магов. Мы справимся, поверь. Однажды этот лес вернётся к временам, когда мой отец дружил с ривенами. — Принц развернулся и хотел уходить, но замер. — Это отец поставил надгробие. Он любил Юналию, но она выбрала другого.

То, с какой грустью Вакискири произнёс последнюю фразу, натолкнуло Хани на мысль, что сказанное должно было её тронуть, но так как о Юналии и короле дуен она знала лишь из учебников по истории, слова пролетели мимо, подобно стайке воробьёв.

— Что ж, — нарушил неловкое молчание Аин, — нам пора. Шевелись, Оришан. Хочу вернуться в Академию. Сегодня я спал в какой-то странной белой тыкве и больше делать этого не намерен.

***

Западную часть леса не тронуло противостояние дуен. Необычные деревья, гладкие, с белыми стволами, мягкая и такая же белая трава. С каждым шагом заросли становились гуще, и вот магам пришлось продираться через них.

— Может, магию используем? — предложила Хани, получив очередную царапину.

— Чтобы враг нас быстро обнаружил? — недовольно заметил Аин.

— С чего ты взял, что он способен?

— Тадан абы кого к Ехоа не прислал бы. Я думал… а, не важно.

— А что ты вообще знаешь об этом Тадане? — Хани заинтересованно обернулась к Аину, между тем отодвинув очередную упругую ветку, норовившую впиться ей в макушку.

— Старый союзник ривенов, бывший военный — суровый тип. Его мало кто видел вживую, одни только слухи. Вроде как он вокруг себя собирает всякие отбросы: бандитов, бездомных.

— Постой, он что, даже не маг? — удивилась Хани.

— Похоже, кое-кто прогуливал лекции, — усмехнулся Аин, но в этот раз беззлобно. — Представь себе. Но многие ему сочувствуют. Не удивлюсь, если рядом с ним есть действительно сильный маг. А может, и два.

— Как тот, что будет открывать портал убийце?

— Именно.

— Вот теперь я ещё больше убеждаюсь в ошибке Караса. — Хани пригнулась, проползла под изогнутым корнем, угодив коленом в яму.

— Караса интересует только выгода, Оришан. Ему плевать на тебя и меня. Разве можно быть такой наивной?

— И какая же выгода от нас двоих?

— Я пока не знаю, но намерен это выяснить. Ехоа дал бы ответ… стой!

Но было уже поздно, Хани выбралась к заброшенному подобию храма и, не успев сообразить, что происходит, получила толчок в плечо. От удара её бросило на повалившуюся каменную балку. Меч Аина застрял на половине пути из ножен, когда коричневая фигура метнулась к нему и тоже отбросила в сторону.

Хани, тяжело дыша, привстала, поправила съехавший рюкзак и приготовилась произносить заклинание, но замерла, глядя в огромные жёлтые глаза. На неё смотрела высокая пума с двумя мускулистыми волосатыми руками под чёрной рубахой. Пума стояла на двух ногах, как человек. Морда не выражала агрессию — лишь решимость.

— Ривен, — выдохнула Хани.

Прежде она не видела ривенов вживую. И было что-то очаровательное в нём, что-то благородное и величественное.

— Не иди за мной, — прорычал он, глядя Хани прямо в глаза. — Ты…

Сзади послышался хруст и в следующую секунду ривен увернулся, дёрнув голову влево. Мимо его уха просвистел меч Аина. Ривен сделал два широких шага, запрыгнул на покосившуюся оконную раму храма и понёсся к поросшей плющом арке.

— Скорее, он уходит! — освободилась от оцепенения Хани.

Аин, сбросив рюкзак, рванул за ним. Раздался оглушительный треск, арку заволокла пелена, а затем возникли всполохи чистейшей магии. Ривен мчался к порталу, перескакивая через руины, отталкиваясь от стен, словно настоящая пума, грациозная и ловкая. Аину было далеко до такой сноровки. Он то и дело спотыкался, ронял меч и застревал в ямах. Хани даже стараться не стала: она бегала ещё хуже Аина. Единственное, на что её хватило, — это произнести заклинания заморозки, да и то не сработало, поскольку ривены к магии были невосприимчивы.

— Хани! Чего ты копаешься?! — закричал Аин. — Заскочим вместе с ним!

Об этом девушка не подумала. Она подхватила рюкзак Аина, побежала, чувствуя, как её бросает в жар от нагрузки. Ривену оставалось не более десяти метров до цели. В два мощных прыжка он достиг магической пелены и, накинув на шею странную цепь в символах Хранителей, скрылся из виду.

— Скорее же! — подгонял Аин. — Он закрывается!

Хани дышала как загнанная лошадь, про себя ругая Аина, что тот сбросил свой рюкзак. По спине бежал пот, ноги горели огнём. Хани ударилась плечом в замшелую стену храма, но продолжила бежать. Пелена меняла цвет, становилась светлее.

— Оришан! — взревел Аин, собираясь прыгнуть в закрывающийся портал.

Хани кулём ввалилась в серые створки арки, хватаясь за плащ напарника. Магический поток подхватил их, проник внутрь, разбирая путешественников на атомы и собирая вновь, но уже в новом месте.

Хани не закрывала глаза — тьма сама настигла их. Холод сменился жаром, а потом всё вдруг замерло.

Глава 5

Первым, что Хани увидела перед собой, был огромный валун посреди пляжа из красного песка. Из-за него сиротливо выглядывало голубое озерцо, огороженное по кромке каменной насыпью.

Хани встала и, зная о свойствах порталов не понаслышке, быстро пересчитала пальцы на руках и ногах, потом подёргала себя за уши и нос. Всё на месте, но куда же снова делся Аин? Да и рюкзак его тоже пропал. Или нет? Хани наклонилась к бесформенной кожаной куче и ахнула: портал слил две сумки воедино. Четыре лямки, два замка с одной и с другой стороны, вот только карманы исчезли, как и вся провизия. Их заменили тканевые лоскуты.

Поелозив рукой по дну изменённой вещицы в надежде отыскать хоть краюху хлеба, Хани выругалась. Обошла валун и села на него сверху, решив разобраться, куда же её занесло и не прячется ли ривен из Дуендэ Маги за тем одиноким деревом, что торчит у самого края пляжа.

Вдалеке высился серый горст, над которым по небу лениво проплывали рваные облака. Скудная растительность даже надежды не давала отыскать мелкое животное или съедобных ягод. Красный песок удивительно контрастировал с голубой поверхностью озера, делая из привычного природного пейзажа нечто удивительное и неповторимое.

Похлопав себя по карманам, Хани с облегчением обнаружила, что карта осталась при ней. Быстро развернув клочок бумаги, она пробежалась по чернильным рисункам, затем начертила знак, как сделала это в лесу, и озадаченно уставилась на результат: портал перенёс её на километров сто от леса дуен.

Хани издала разочарованный вздох. Следом на неё накатил приступ паники. Да как она вообще попадёт в Академию?

«Академия! Точно! Нужно послать письмо Карасу или Гиле. Портал для писем я делать умею».

Хани сползла с камня, присела на корточки и начертила знак прямо на песке.

— А что передать-то? У меня и бумаги с карандашом нет. Тоже мне маг. — Бросив взгляд на дерево и пару сломанных веток у его корней, Хани начертила новый знак и произнесла заклинание. Однако чуда не произошло. — Пожалуйста, только не сейчас.

Неожиданно до того остававшееся безмолвным и недвижимым озеро покрылось едва заметной рябью. Вместе с тем у самой кромки прозвучал всплеск. Хани встала, осмотрелась и осторожно прошла к каменистому берегу. Ни души. Она решила было, что это лягушки или какая другая живность и уже собралась отойти, как очередной всплеск намочил её плащ. Хани наклонилась и увидела в отражении своё нахмуренное лицо и засаленные белые локоны, облепившие лоб. Однако по ту сторону водной глади было что-то ещё. Желтоватое, гладкое, похожее… Хани отскочила назад. Черепа. Дно было усеяно ими.

Быстрым шагом она вернулась к карте, решив подробнее рассмотреть место, в которое её выкинул портал. Без сомнения, ей просто не повезло, ведь они с Аином вступили в арку, когда концентрация магии создателя портала снизилась. Ну, как не повезло. Уши-то остались при ней и на том спасибо. А вот Аин. Где же он? Неужели…

Озеро снова ощетинилось рябью. Только в этот раз явление показалось зловещим. Хани хотела защититься, но магия вновь её не послушала:

— Как невовремя, Ака тебя побери!

А потом она увидела её — бледную фигуру на небольшом островке в центре озера. Тощая, с редкими седыми волосами, какая-то плоская. Взгляд у странной девицы был участливым, даже сопереживающим. Она протянула к Хани руку, поманила. Ещё и ещё. Над озером послышался шёпот, быстрый и лихорадочный, будто владелец сиплого голоса был не в себе. Но Хани, наоборот, отступила, не оставляя попыток достучаться до магии защиты. Она ощущала покалывание на коже, как если бы кто-то пытался коснуться её энергией издалека. А потом, будто нащупав в теле брешь, мощное невидимое щупальце обхватило обе её ноги и потянуло на себя. Хани рухнула, изо рта вырвался невольный крик. Она загребала руками песок, с ужасом обнаруживая, что и под ним спрятаны мелкие кусочки костей. Плащ задрался к голове, походное платье тоже, оголяя подштанники и рубашку с эмблемой Академии.

Приближалась вода, дрожащая от магических потоков. Та тварь на камне колдовала, пытаясь притянуть жертву. Последним спасательным средством был ещё один огромный валун, за который ухватилась Хани. Пальцы с небывалой цепкостью облепили камень, и Хани подтянулась. Тварь на островке удивлённо хмыкнула, а затем изучающе посмотрела на жертву. Только сейчас Хани поняла, что пропала её маскировка. Руки покрылись пушистым мехом, а потом странным образом удлинились. И когда это произошло, сила, тянущая её за ноги, тут же ослабла.

Тварь спрыгнула с островка по направлению к берегу и через мгновение выскочила из воды прямо перед Хани. От неожиданности девушка зажмурилась, но как-то странно взвыла, не по-человечески. Бледная фигура испугалась, но лишь на секунду. Теперь Хани смогла рассмотреть гадкий морщинистый рот, обвисшие груди под мокрой тонюсенькой тканью и горящие огнём ненависти глаза. Обычная злая старуха-маг выхватила невесть откуда взявшийся кинжал с зелёным лезвием и занесла его над Хани.

В следующее мгновение раздался атакующий крик и оружие из рук нападавшей улетело в воду. Хани обернулась — позади стоял раскрасневшийся и избитый Аин. Она не успела и слова сказать, а он уже произносил новое заклинание, вступая с озёрной ведьмой в противостояние. Старуха зло зыркнула, закрылась от атаки и медленно, не отрывая взгляда, зашла обратно в воду. Когда над её седой макушкой вода сомкнулась, Аин подбежал к Хани, схватил под руки и потащил подальше от берега.

— Где наши вещи? — на ходу, тяжело дыша, спросил он.

— Ничего нет. Портал испортил.

— Твою ж… вставай давай и дёру отсюда.

— Что это…

— Плохо слышишь? Бегом!

Аин рывком поднял Хани на ноги и лишь на секунду замер. Девушка вспомнила, что от шерсти не избавилась, и инстинктивно прикрыла лицо руками, но Аин лишь отрицательно качнул головой:

— Нет времени, бежим. Эта тварь вернётся.

Помогая друг другу взбираться на каменную насыпь, Хани и Аин перемахнули через хребет, отделявший озеро от прочего мира, и угодили в травянистую бузину. Неловко приземлившись и отбив себе всё что можно, направились в сторону леса.

— Где тебя выкинуло? — запыхавшись спросила Хани.

— В небольшой деревне, — Аин на ходу махнул в противоположную сторону от леса и озера.

— Здесь есть деревня? Так давай вернёмся за провизией!

— Пустая деревня, Оришан. Пустая. Всех жителей сожрала та тварь с озера.

— Э-э-э, Аин. Постой. — Хани согнулась пополам, переводя дух. — Откуда ты знаешь, что она…

— Встретил отшельника, живёт в пещерах. Сказал мне, чтобы к озеру не подходил. Дескать, там живёт сумасшедший маг. В своё время старуха-людоедка практиковала ментальную магию, но перестаралась. Говорит, что увиденная вероятность будущего свела её с ума.

Хани напрягла память, вспоминая курс по ментальной магии, самой сложной и непонятной для большинства студентов. Тогда педагог поразил их точностью предсказаний, вроде получения оценок некоторыми студентами по другим предметам и победы команд по стихийному трансформированию. Однако в конце он сообщил, что не обладает даром предвидения. Всё дело в считывании мыслей и установок отдельных людей. Магия преобразовывает эти установки в картины предполагаемого будущего. Поговаривали, что преуспевшего в этой дисциплине мага от предсказателя не отличить.

— Знаешь, Оришан, — продолжил Аин, — а ведь тот отшельник, похоже, с ней заодно, вот только меня почему-то отпустил.

— Ладно, — Хани разогнулась, вытерла рукавом пот со лба и, коснувшись слипшегося меха, испуганно взглянула на Аина.

Парень молчал, делая вид, что ничего не замечает, и ненароком Хани подумала, что спутник не так плох, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, чувство такта ему не чуждо.

— Идём скорее. Вот-вот опустятся сумерки, — заметил Аин, глядя на запад. — А мы не так далеко ушли.

В пути Хани продолжала вспоминать лекции. Ментальные маги как бы существовали меж двух миров: реальным и иллюзорным, просчитанным. Если они не контролировали свою силу, то рисковали потерять связь с настоящим. Но неужели можно было настолько перестараться, чтобы сойти с ума и пожрать людей? Так или иначе, Хани не смогла овладеть ментальной магией из-за слабых магических способностей.

— Давай сюда. — Аин указал на возникшую между деревьев тропу, покрытую досками и ограждённую верёвочным забором.

Тут же неподалёку спрятался за листьями осины широкий указатель с надписью «Деревня Каи. Гостиничный двор, бои диких капен, выступление бардов».

На пустынной дорожке в лесных дебрях такого рода приглашение выглядело комично.

— У тебя есть с собой какие-нибудь драгоценности? — спросил Аин.

— Разве что мой подранный плащ и карта, — пожала плечами Хани.

— Что ж… — Аин наклонился к земле, отыскал камешек поувесистей, начертил крохотный знак и произнёс знакомое заклинание.

Хани недовольно скрестила руки на груди:

— Ты же знаешь, что это запрещено.

— В Карраабин много чего запрещено, но кто за этим будет следить? Маги всегда делали что хотели. — В руке парня блеснула пригоршня железных монет.

— Дело не только в законе. Вдруг у них есть тот, кто проверит монеты.

— В деревне? — с усмешкой спросил Аин.

— Да, ты прав, забудь, — Хани не хотела вступать в полемику, тем более что переспорить Аина ей никогда не удавалось.

— Мы можем сдать твои волосы, если хочешь сделать всё по-честному. Уверен, местный цирюльник и деревенские дамы будут счастливы разжиться париком из таких белоснежных, пусть и довольно жидких прядей.

— Они не жидкие, — Хани зыркнула на Аина ядовитым взглядом.

— Ладно, идём, есть хочу, аж сил нет. — Парень деловито сунул монеты во внутренний карман и обогнул указатель.

Хани скрыла магией шерсть и пошла следом.

***

Гила засиделась в библиотеке, ведь спешить в пустую комнату, где от подруги осталась только парочка личных вещиц, не хотелось. Чтение всегда спасало от хандры, теперь же у Гилы была цель. Как только Хани покинула родные стены, она старалась разузнать об ордене «Мэркуэрон» то, что пролило бы свет на странное решение директора отправить на задание двух неопытных и откровенно не подходящих друг другу магов. Но скучное канцеляристское чтиво рассказывало лишь о борьбе за власть. Единственное, что связывало Аина с орденом, был дядя Коро Зоу, некогда являвшийся членом «Мэркуэрон» и сражавшийся с ривенами. Незадолго до падения Ривенона он трагически погиб — стал жертвой Юналии, дочери ривенского вождя. Хани же поддерживала связь лишь с правой рукой Караса — Ехоа, — но и его в живых уже нет.

Коридоры Академии опустели, тускло светили магические огни на длинных подставках. Шторы были задёрнуты, двери в аудитории закрыты на ключ.

Гила бесшумно ступала по мягкому ковру, когда услышала издалека стук, а затем гневную речь. Звук шёл из кабинета заместителя Караса — Локрия Мига. Девушка прокралась ближе, встала за статуей так, чтобы её не было видно, но при этом иметь возможность слышать разговор.

— И где их теперь искать?! Так и знал, что нужно было обратиться к профессионалу, а не к этой обезьяне! — возмущался директор.

— Тут без разницы, Карас, — голос Локрия звучал устало и подавлено. — Они так быстро рванули к порталу, что северянин просто не успел за ними.

— А путь, он смог отследить путь?

— Ты же знаешь, что дуен магией не владеют.

— Это бесполезное мясо хоть что-то успело разузнать? — Судя по звуку, Карас налил то ли себе, то ли Локрию выпить.

— Ничего нового. О том, что это был таданский подручный из ривенов, мы и так знали.

Гила нахмурилась: «Знали, что Ехоа убил ривен и ничего не сказали Аину с Хани. Странно».

— А какая дальность у портала в Дуендэ Маги?

— Очень большая. Может хоть до Нарадвелл докинуть. А если маг сильный, то и к эхлокам.

— Не легче. — Карас помолчал. Зашелестели пергаменты, скрипнуло кресло. — Так. Введи всех, кого можно. Каждая деревня и каждый город должны говорить. Это понятно?

— Недёшево обойдётся, — недовольно заметил заместитель.

— Знаешь, что будет ещё дороже, Локрий? Если император узнает правду.

— Тогда почему мы просто не…

— Замолчи. — Скрипнули сапоги, и громкие шаги заставили Гилу вжаться в камень.

Дверь захлопнулась, и дальнейший разговор остался для девушки тайной. Подходить ближе она не рискнула, но желание разобраться во всём только полыхнуло в ней с новой силой. Ясно, что речь шла об Аине и Хани; ясно, что главы Академии переживают за их судьбу, но о какой правде идёт речь? Это Гила и хотела выяснить.

***

Хани бывала на ярмарках, но в таких шумных деревнях впервые. Пройдя через открытые нараспашку, никем не охраняемые ворота, маги попали в обитель веселья, где перебродивший пиа буквально лился рекой, по улицам расхаживали деревенские девки в откровенных сорочках, а на площади разгорячённые мужчины неотрывно следили за ожесточёнными боями капен.

Жуткие чёрные твари, похожие на козлов, но с мандибулами вместо рта и красными глазами, хлестали друг другу бока отравленными хвостами. Толстые дядьки с багровыми щеками и блестящими от выпитого глазами громко комментировали сражение.

Лишь на секунду на физиономии Аина промелькнула искорка азарта, Хани заметила едва уловимую эмоцию с одного взгляда.

— Ты же понимаешь, что у нас нет на это ни времени, ни денег. К тому же такие бои запрещены в Карраабин, — заметила она.

— Я хоть слово сказал? Чего привязалась? Запрещены… Мы в глуши, невесть где. Думаешь, сюда захаживают ревизоры императора? Не думаю. А если бы и захаживали, то их бы взяли в долю. Вон постоялый двор с трактиром, идём.

Но как только они прошли сотню метров, настроения вокруг стали меняться. Всё чаще встречались враждебные взгляды и встревоженный шёпот. Один из пьяных здоровяков даже толкнул Аина, якобы случайно. И Хани понимала, каких усилий стоило её вспыльчивому спутнику сдержаться. То там, то здесь на устах, словно песок, скрипела фраза «маги Академии».

— Чувствую себя неловко, — сказала Хани, оглядываясь. — Тут точно безопасно?

— Нет, — Аин улыбнулся, а затем панибратски хлопнул девушку по плечу. — Не переживай, покажешь им свою волосатую морду, и они отстанут.

Лишь на секунду там в лесу Хани решила, что Аин не так уж плох, и вот такой поворот. В одно мгновение девушка и покраснела, и побелела. И тут парень добавил:

— Я же говорил, что притворяться не нужно.

— Как это понимать? — чуть дыша, выдавила Хани, но Аин её уже не слушал, а двинулся к покосившейся двери трактира.

В лицо ударила горячая вонь пота, газов и хмеля. Весёлые тела, а иначе пропойц назвать было нельзя, громко пели за грязными, облепленными мухами столами. Грузные разносчицы с треском ставили кружки и тарелки перед красными лицами, а пузатый трактирщик ловко управлялся с новыми заказами, прикалывая замасленные тряпицы с чёрными надписями ножом над окошком жаровни. Но даже жуткая вонь не смогла перебить голод Хани. Истекая слюной, она посмотрела на поджаристый кусок мяса на одной из глиняных тарелок.

— Как ты мне сказала? Даже не думай? — заметив взгляд Хани, сказал Аин. — Этот кусок стоит больше, чем я наколдовал, обойдёмся хлебом, овощами и водой.

Про себя Хани разочарованно взвыла, в ответ же лишь криво улыбнулась. Несмотря на взаимную неприязнь, от Хани не укрылось то, что Аин инстинктивно или намеренно и почти незаметно отталкивал всех, кто хоть немного приближался к ней.

Они уселись за крохотным столом в форме заколоченной бочки. Хотя это и была бочка, только дырявая и непригодная для воды или выпивки. Аин вытащил из-за пазухи монеты, пересчитал, потом взглянул на цены, накарябанные на деревянной стойке то ли камнем, то ли гвоздём:

— Да, как и сказал, объесться нам не светит, ну хоть голод придушим. Пойду.

Он встал, скинул плащ, оставшись в одной рубахе. Хани отметила довольно узкие плечи для мужчины и позлорадствовала. Обида на его гадкую фразу про «морду» тут же улетучилась.

— Эй, магичка, выпьем? — Новые знакомые не заставили себя долго ждать. Над Хани навис квадратный мужичок с перебитым носом и заячьей губой, неумело зашитой в детстве. — Или, может, потанцуем?

— Не пью — это вредно, и не танцую — это слишком личное.

— Ух, какая серьёзная! Мне нравится! Так что?

Хани с недоумением уставилась на мужика.

— Нет, — отчеканила она. — Сказала же.

— А что, маги, как и прежде, харю воротят от простых работяг, да? Ривенов на вас нет, поганые аристократы. Ишь ты! Не понравился ей! Слышали? — Мужик обернулся к своим жадно глазеющим на Хани друзьям. — Чистенькая, беленькая! Наверняка сладенькая.

— Она — нет, а я — да. Хочешь попробовать? — сзади подошёл Аин и резко ткнул мужика рукоятью меча в болевую точку на пояснице. Тот ойкнул, отшатнулся в сторону и оскалился:

— Упырь малолетний! Я тебя…

— Пшёл отсюда, иначе в жабу превращу. — И сказав это, Аин демонстративно начертил в воздухе знак. Хани знала, что это был произвольный рисунок для пущей убедительности, ведь таких символов на языке Хранителей нет.

Мужик попятился, но, очевидно, затаил злобу, как и его дружки.

— От кавалеров отбоя нет, да, Оришан?

Хани жадно схватила свою тарелку и начала есть. Она и представить не могла, что будет наслаждаться травой, вероятно, сорванной во дворе под лавкой. Последний раз она перекусила перед сном в лесу дуен.

Аин же, будто намеренно, ел медленно, с расстановкой, с чувством превосходства. И всё же он поглядывал на пьяниц, в любую минуту ожидая нож или дубину.

На импровизированной сцене тоненьким голоском затянул песню местный бард. Он делал это так уныло, что Хани ненароком зевнула:

— Ты спросил о комнате?

— Спросил и выкупил одну.

— Одну?

— Да, больше свободных не было. Говорит, у них сегодня праздник, посвящённый ривенам.

— Теперь понятно, почему они на нас так смотрят.

Аин отпил из кружки:

— Да, мы попали в поселение, сочувствующее этой расе. Таких в Карраабин немало, поверь мне.

— Но почему? Разве они хотели, чтобы нашу страну раскололи? Вакискири тоже мне говорил об этом. Теперь я вообще не знаю, во что верить.

— Не нужно верить — нужно рассуждать и анализировать факты, — деловито сказал Аин. — Факт в том, что обычным людям при ривенах жилось лучше. Когда же Совет Магов сунул руку в карман деревенщины, получил бунт. А его, в свою очередь, поддерживали именно ривены. Дуен тоже, но в основном ривены. Как только ривенов не стало, налоги поползли вверх, помощь от империи при плохом урожае уменьшилась, а затем и вовсе пропала. Начали пропадать дети и процветать рабство. В Карраабин жилось уже не так безопасно, как при кошках.

— Это ты ривенов кошками называешь? — усмехнулась Хани.

— Они и есть полулюди-полукошки. Пума, рысь или там лев — какая разница.

Хани и Аин помолчали.

— А какой у нас план вообще? — вдруг спросила Хани. — Убийцу мы упустили, попали вообще непонятно куда. Что дальше?

— У меня спрашиваешь? — усмехнулся Аин. — Не знаю, Оришан. Дорога до Академии займёт месяца два. Это если пешком. Но мы можем прикинуться фокусниками и подзаработать с каким-нибудь бродячим цирком.

— Магией сейчас никого не удивишь, — махнула рукой Хани.

— Вселенная, Оришан! Я же шучу. Ты бы действительно размахивала юбкой и руками, чтобы заработать?

— Ой, иди ты! — Хани с суровым видом продолжила жевать корнеплод интересной формы и уже переживала за целостность зубов.

— Для начала предлагаю переночевать, а там… — Аин не успел договорить, как к ним подсел невысокий темноглазый паренёк в кожаной куртке, больше его на пару размеров.

— Вы же маги из Академии? — спросил он, радостно сверкнув глазами.

— Тебе какое дело, малец? — грубо бросил Аин.

Мальчика обращение ничуть не смутило, даже развеселило.

— Вы, наверно, уже поняли, что вам здесь не рады?

— А как же, — наигранно улыбнулся Аин, — вон сколько поклонников.

— Я хочу вам помочь.

— Нам? — Бровь Аина взмыла чуть ли не к линии волос.

— Да. Я знаю, как сбежать из деревни.

— Но зачем нам сбегать из деревни? — не поняла Хани. — Из-за этих, что ли? — И она указала пальцем на пьяницу, что совсем недавно подходил к их столу.

— Эти? — мальчик улыбнулся. — Нет, что вы. От них пострадают разве что барабанные перепонки и нюх. Я говорю вот о тех. — Он заговорщически склонился над бочкой-столом, указывая в сторону тёмного дальнего угла. Там сидели две бесформенные из-за обилия тканей фигуры.

— И кто там? — всё ещё скептично спросил Аин.

— Пришли после вас спустя минут восемь. Я их раньше видел, работают на императора.

Хани и Аин удивлённо переглянулись.

— Откуда у мальчишки такие познания? Как ты отличил их от обычных бродяг? — уже настороженно спросил Аин.

— По императорскому перстню, вон он топорщится под перчаткой. И по сумке с надписью на языке аохари. Такие выдают только наёмникам дворца.

— Мне повторить свой первый вопрос?

Мальчик недовольно фыркнул:

— Тебе какая разница, кто я такой?

— А с чего ты вообще взял, что они по нашу душу? — пожала плечами Хани.

— Потому что к нам они заходят, когда трактирщик хочет доложить о перемещениях Тадана. Он единственный, кто не разделяет настроения земляков по поводу ривенов, но не распространяется об этом.

— Но ты об этом конечно же знаешь, потому что…

— …внимателен к деталям, — завершил мальчик фразу Аина. — Я всегда настороже.

— Как тебя зовут? — спросила Хани.

— Тамаатеемепера.

— Что?

— Просто Тама. Мама у меня… хм… любила театральные постановки на языке Хранителей магии.

Аин тяжело вздохнул, напрягся:

— Так, Тама, слушай. Я понимаю, что ты решил, похоже, развлечься или что-то вроде того, но проблемы нам не нужны. Иди домой и…

— Да я не обманываю, — подростковый голос сорвался, и мальчик пустил петуха. — Вы просто возьмите сейчас и выйдите во двор, пройдитесь по окрестностям и поймёте, что они пойдут за вами. Таких людей просто так сюда не посылают. А помогаю я, поскольку не терплю насилия и… императора. Я просто уверен, что они хотят вам навредить.

— Хорошо, но ведь император в союзе с магами Академии, зачем им нас убивать?

— Спросите у них, — Тама явно нервничал и уже, похоже, пожалел о жесте доброй воли. — Ладно. Не хотите, как хотите. Только знайте, я предупреждал. Среди наёмников часто служат сильные маги… посильнее вашего будут… тоже мне, члены ордена «Мэркуэрон».

— Что ты сказал?

— Что слышал, кучерявый. Как будто у вас эмблемы нет. Да, я и об этом в курсе. Доволен?

Тама встал и собрался уходить. Делал он это медленно, ожидая, похоже, что его остановят. Но Хани и Аин молчали, недоумённо глядя ему вслед. Вконец разочаровавшись, мальчик недовольно топнул ногой и вышел через заднюю дверь.

— И что это за деревенский дурачок? — скривился Аин.

— Вот как раз дурачком его назвать сложно, — отозвалась Хани, теперь с опаской поглядывая в дальний угол.

— Идём, нужно выспаться, и в дорогу.

— Мы так и не решили, куда направимся?

— Для начала поспим, потом найдём бумажку с грифелем и отправим письмо в Академию. А дальше уже ясно будет.

Глава 6

Хани лежала на узкой кровати в грязной комнатушке со спёртым воздухом. Деревня потихоньку умолкала, и к двум часам ночи потух последний фонарь. Аин посапывал в углу, расположившись на тонком матраце. Как и Хани, плащ он не снимал: боялся клопов и вшей.

В чужих местах сон давался Хани с трудом. Она долго ворочалась, выбирая лучшую позу, но так её и не нашла. Она то погружалась в слабую дрёму, то снова открывала глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-то во тьме комнаты. Это и спасло их с Аином.

В момент очередного пробуждения Хани услышала щелчки, будто кто-то ковырял замочную скважину. Перед сном Аин предусмотрительно подпёр дверь хлипким комодом, и теперь эта громадная туша поскрипывала, пока кто-то пытался пробраться внутрь.

Хани кошкой соскочила с кровати, ударила Аина по спине, а тот, не задавая вопросов, молниеносно выхватил меч. Не сговариваясь, они встали по обеим сторонам двери. И вот снова Хани поняла, что видит комнату очень хорошо, хотя ни одного источника света внутри не было. Каждый угол и трещины в стенах, щели между половицами и паутину под потолком. Бросив взгляд на Аина, она поняла, что он видит то же самое.

Выбрав знак воздушной стихии, Хани готовилась откинуть взломщиков, как только они отодвинут комод. Стук, стук, ещё один и противный скрежет. Хани рассмотрела бесформенную одежду и капюшоны. Мальчишка по имени Тама был прав: те люди пришли по их душу. А это значит…

Хани не успела сгруппироваться: сильнейшая воздушная волна откинула и её, и комод к окну. За оглушительным грохотом послышались встревоженные голоса постояльцев, однако выйти в коридор они не рискнули.

С несвойственной ей ловкостью Хани отскочила в сторону от очередного удара. Оказавшись в углу между кроватью и тумбой, она быстро произнесла заклинание и в противника метнулся тяжёлый стул. Один из них выругался, чертя в воздухе новый знак.

— Аин!

Парень подскочил сзади ко второму, попытался ударить мечом, но тот отбил нападение магией, а затем невидимой рукой схватил Аина за горло. Хани же, готовясь к новой атаке от первого незнакомца, краем глаза наблюдала за вторым.

— Что там творится?! — возмущался один из постояльцев где-то за дверью.

— Куда смотрит охрана постоялого двора?

— Да позовите же управляющего!

Хани заскочила на кровать, пробежала по ней, схватила подушку и запулила в мага, не дав ему закончить заклинание. Затем ловко подкатилась, больно ударив пяткой в голень второму. Воспользовавшись замешательством, она схватила Аина за руку и потянула за собой через дверь и поваленный комод. Парень откашливался на ходу, но продолжал крепко сжимать в руке меч.

Из дверей на втором этаже выглядывали испуганные лица. Загорелись лампады и свечки. Люди переговаривались вполголоса, косились на беглецов. Хани же тянула за собой спутника, перескакивая по три ступени за раз. Когда она оказалась в помещении трактира, опустевшем и тёмном, то растерялась. Входная дверь была закрыта, окна тоже. Она собралась произносить заклинание, как из боковой двери показалась светлая макушка Тама.

— Сюда! — махнул он рукой.

Хани и Аин двинулись следом. Мальчик вывел их за пределы постоялого двора, затем скользнул между двух серых жилых домов и, раздвинув садоводческую утварь, открыл люк в земле.

— Он выведет к заброшенной ривенской заставе, а оттуда к городу Вахи рукой подать. Только не заходите в руины Саго — гиблое место. Там обитает некромант-отшельник.

Хани не успела спросить, что это за Саго такое, мальчик сунул ей в руки небольшой мешок, потом подтолкнул к подземному лазу и, когда их с Аином головы скрылись в темноте, быстро опустил крышку.

В тесноте и духоте Хани и Аин пробирались по единственному лазу. Магический огонь жечь не стали, опасаясь слежки. Хани даже пришлось снять маскирующие чары, и она лишь радовалась, что идёт в кромешной тьме.

— Это же были они, да? — спросила она после получасовой ходьбы.

— Они, а кто же ещё ходит в таких необъятных балахонах, — отозвался Аин.

— Как думаешь, почему на нас напали люди императора?

— Может, Академия что-то не поделила с дворцом или Советом Магов… не знаю.

— Но мы же ни при чём.

Аин не стал отвечать.

В момент, когда обоим уже казалось, что они никогда не выберутся из крохотного коридора с холодными песчаными стенами и неровным полом, откуда-то потянуло приятной ночной прохладой.

— Кажется, здесь. — Аин вытянул руку вверх, долго шарил ею по потолку, а затем приподнял деревянную крышку. Та с глухим стуком откинулась на траву прямо посреди заросшей поляны.

В лунном свете блестели камни двух разбитых снарядами башен. Недалеко от них притаилась небольшая сторожка с обвалившейся стеной. Ривенскую постройку отличала грандиозность. Даже разбитые башни выглядели величественно. На уцелевших участках проглядывалась лепнина в форме диковинных птиц и животных, окна сторожки украшали витиеватые вензеля.

— Да, эти ребята знали толк в архитектуре, — проследил Аин за взглядом Хани.

— Здесь было сражение… с магами.

— Да, и маги воспользовались довольно подлым приёмом, если помнишь.

Они обошли заставу, убедившись, что остались одни. На севере стеной стоял чёрный лес, на западе плотным рядом каменных зубов возвышался каньон Бохта, на юге горели огни переполошённой и покинутой деревеньки, а на востоке тянулась лента большака. Согласно легендам, широкая дорога вела к Пустоши, скрытой туманом. А на месте Пустоши раньше стоял Ривенон. После уничтожения его обитателей и бегства выживших эти земли попали под воздействие сильной магии. Но не сразу, а после того как маги Академии имени Караса Галиана убили вождя Иринарха и заявили о правах на Ривенон. Просто одним днём Ривенон затянуло непроглядной серой мглой, да так, что любой входящий назад не возвращался.

А вот про руины Саго Хани действительно ничего не знала, они даже на карте не значились.

— Как думаешь, не опасно переночевать здесь? — с надеждой спросила Хани.

— Зависит от того, насколько хорошо «балахонщики» знают местность.

— Ясно, значит, идём дальше, — уныло констатировала Хани и опустила голову, только сейчас понимая, как сильно хочет спать и какого труда стоит передвигать ноги. В противовес ей, Аин, казалось, чувствовал себя отлично. Но всё-таки одну странность она у него заметила: глаза молодого человека в темноте будто бы отражали свет и едва заметно светились. Сначала Хани подумала о магии, но потом вспомнила, как ревностно спутник относится к обнаружению.

Они побрели по узкой неровной тропе в сторону леса, надеясь укрыться там. Хани вдруг заметила, что спутник силится плотнее укутаться в плащ и, несмотря на бодрый настрой, дрожит от холода. Она же ощущала во всём теле тепло. Точно, шерсть, та самая, которую девушка постоянно скрывала и которой стыдилась, сейчас грела её получше любой верхней одежды.

— Возьми мой, — Хани скинула с плеч плащ и протянула Аину.

— Ещё чего. Чтобы девушка давала мне свою одежду. Да я со стыда сгорю!

— Аин, я не какая-то девушка, а твоя соратница. В компании замёрзшего спутника шибко не повоюешь. Ты у нас с мечом, а не я.

— Я же сказал…

— Да не глупи. Ты же видишь меня? Значит, должен понимать, почему я не мёрзну.

Аин замешкался, остановился, выдерживая долгий взгляд Хани, и всё-таки принял плащ.

— Спасибо, — едва слышно буркнул он. — Никогда бы не подумал, что окажусь в такой ситуации.

— Да уж, я тоже о шерсти на лице не мечтала.

Аин покачал головой: хотел, похоже, промолчать, но потом спросил:

— А она… откуда у тебя? Ты не знаешь?

— Нет. Думала, что болею. Ну, знаешь, у каких-то женщин усы растут, а у меня… шерсть. — Хани осеклась, поджала губы и замолчала.

— Должно быть, неприятно…

Хани и Аин продолжили идти, но уже не так отстранённо, словно пара слов о тайне и один добрый жест сблизили их.

— Я думала, ты знаешь о моей… особенности, — Хани украдкой взглянула на Аина.

— Нет. Откуда? — удивился тот.

— Но ты тогда в зале сожжения сказал: «не притворяйся». Думала, ты говорил об этом.

Аин на секунду погрузился в размышления, вспоминая минувшие дни:

— Я говорил о другом.

— О чём же тогда?

— А ты уже не помнишь?

— Не совсем понимаю…

— Да неважно. Какое теперь дело до всего этого?

— Аин…

— Забудь, — отрезал тот. — Лучше спрячемся за вот этим холмом и поспим в какой-нибудь канавке.

Недосказанность, словно неудобная обувь, давила и натирала. Хани хотелось потребовать ответов, расспросить спутника, но она боялась нарушить ту хрупкую связь, возникшую между ними на мгновение.

Отыскать сухую канавку было несложно. Спутники легли там, где помягче и поровнее. Аин насыпал в отдалении сухих веток и листвы, надеясь, что так они услышат о приближении кого бы то ни было. Однако утром их разбудил не шорох, а голоса.

***

Хани проснулась оттого, что Аин, навалившись на неё и зажав ей рот ладонью, смотрел на холм. Солнце уже взошло, его первые лучи коснулись верхушек деревьев. Потихоньку умолкали ночные твари, им на смену возродились тоненькие голоса утренних пташек.

— Убери руку, — прошипела Хани еле слышно.

И тут на всхолмье появилась четвёрка оборванцев во главе с прилично одетым высоким проводником. Он был в чёрном плаще с капюшоном, на плече болтались кожаный рюкзак и ножны с необычно изогнутым мечом.

— Ты уверен, что Тадан нас примет? — услышала Хани голос одного из оборванцев.

— В нашей армии найдётся место для любого, кто познал несправедливость властителей Карраабин. Но сначала вы пройдёте проверку. Шпионов сейчас развелось достаточно, нужно быть начеку.

— Наш шанс, — шепнул Аин Хани прямо на ухо. — Они идут к Тадану. Найдём его — найдём убийцу.

— И что дальше? Ты слышал? У него целая армия.

— Плевать. Мы проследим и узнаем, где они расположились. Ценнейшая информация, скажу я тебе. А потом подумаем, кому её выложить и за сколько.

— Аин, ты же не…

— Давай, только тихо.

Голоса стали глуше: пятёрка повернула на восток. Аин и Хани взобрались на холм, задержались ненадолго.

— Они идут к каким-то руинам, — заметил Аин.

— Это Саго. Тама говорил, нам не следует туда заходить.

— Тама лишь деревенский мальчишка. Если уж голодранцы не боятся идти туда, то чего нам переживать.

— Как минимум в одном Тама был прав. Забыл?

— Вселенная, Оришан, да что ты за трусиха такая. Идём.

И Хани последовала за спутником, ругая себя за неумение убеждать. Ей никогда не удавалось отыскать правильных слов в нужный момент, оттого в спорах она часто оставалась в проигрыше.

— Ты ведь знаешь, что некроманты — очень опасные существа, да? — продолжала бубнить Хани. — И что им любой маг в подмётки не годится?

— Знаю-знаю, Оришан. Не зуди. А ещё я знаю, что Мёртвая Земля под ногтем у Совета Магов.

— Больше нет. После исчезновения ривенов некромантов перестало что-либо сдерживать. Я слышала о волнениях на западе.

Аин помог Хани перемахнуть через яму.

— К тому же мы до сих пор не отправили весть в Академию, — продолжала девушка.

— Из Саго и отправим.

— Ага, и привлечём к себе внимание этой пятёрки.

— Только если один из них окажется магом, а маги, как ты знаешь, не дружат с ривенами.

— И всё-таки, кто-то же открыл портал для убийцы.

Аин проигнорировал последний довод.

— Вон, смотри, они зашли в руины через сторожевую башню, — указал он пальцем в сторону удаляющихся фигур. — Давай за мной и держись правее, чтобы не заметили.

Руины расположились в живописной долине меж двух горных цепей. Солнечный свет касался разрушенных кварталов и разбитых дорожек. Проулки и площади толстым слоем покрывал мягкий мох. У домов, расположенных полукругом, обвалились крыши, а на месте некогда пышных садов торчали сухие облетевшие деревца. По стенам, подтачивая упрямыми корнями и без того хлипкий кирпич, вился жадный плющ.

Аин и Хани прошли мимо высокой башни, вырывающейся из тела каменного гиганта. Вся верхушка её давно заросла зеленью, а углы покрывали кривые трещины. Между западной и восточной частями Саго бежала узенькая речушка, а над ней возвышался полуразрушенный мост.

— Куда они пошли? — Хани озиралась по сторонам, но незнакомцев и след простыл.

— Кажется, к той анфиладе, — указал Аин в сторону высокого сквозного здания с множеством остроконечных окон. — И сними ты маскирующую магию.

— Ты же сказал, едва ли среди них есть маг, — возмутилась Хани.

— А вдруг есть. Ты нас просто выдашь.

— Не буду. Надоело ходить с шерстью на лице… жарко.

Аин закатил глаза, но промолчал.

Несмотря на излишнюю самоуверенность Аина, бродили по руинам они не меньше часа, прежде чем услышали знакомые голоса. Один из оборванцев спрашивал, почему они остановились на привал здесь, если в лагере полно еды и палаток. На что мужчина в капюшоне ответил уклончиво, дескать, кого-то ждут. Хани тоже стало интересно, кого же ждёт человек в чёрном. А потом увидела неподалёку несколько портальных арок. Сейчас они не работали и сквозь узорчатые каменные ворота беспрепятственно летали крохотные птички.

Аин и Хани примостились за широкой колонной недалеко от храма Матери — памятника архитектуры, почитаемого в Карраабин божества. И хотя бо́льшая часть населения отдавала предпочтение атеизму, некоторые по-прежнему молились вездесущей Матери.

Тем временем незнакомец скинул рюкзак и плащ. Под капюшоном оказалось лицо молодого мужчины лет на пять или шесть старше Хани и Аина. Обладатель светлых глаз совсем не походил на некроманта, с четвёркой деревенщин он держался спокойно и вежливо. Они то и дело грязно шутили, сплёвывали, ругались между собой и с жадностью поглощали то, что их проводник успевал поджарить на костре. На всё это незнакомец реагировал лёгкой снисходительной улыбкой.

— И долго нам тут ещё сидеть? — спросил один из оборванцев, когда перевалило за полдень.

— Как только наши гости решатся выйти и представиться, — вдруг ответил незнакомец и взглянул прямо на колонну, за которой прятались Хани и Аин.

Маги вжались в холодный камень, и Аин приложил к губам палец, что, по мнению Хани, было абсолютно ни к чему. Как будто она хотела обнаружить себя.

— Какие гости? — не понял мужик и обернулся.

— Те самые, что шли за нами от холма. Давайте выходите, я знаю, что вы там. Обещаю оказать радушный приём.

— Ну да, конечно, — буркнул Аин. — Обещает он. Собака таданская.

Внутри Хани боролись две силы: одна призывала подчиниться и завести диалог, а вторая тянула её прочь от руин и долины — куда-нибудь подальше, где нет ни магов в балахонах, ни разбойников, ни повстанцев.

А мужчина ждал, даже огонь затушил, передавая последний кусок мяса.

— Что делать будем? — шепнула Хани.

— Не знаю, Ака тебя побери, кто бы мне совет дал, — нервно отозвался Аин. — Похоже, придётся выйти, а то как два дурака тут стоим. Вдруг ещё проверить пойдёт. И что? Магией в него запульнём?

Хани представила, как они с Аином, два мага ордена «Мэркуэрон», несутся прочь из развалин, побиваемые палками простых бродяг, и ей стало смешно.

— Чего улыбаешься?

— Ничего. Идём.

Выходить из-за укрытия, так сказать, сдаваться, было неловко и неприятно. Хани чувствовала себя нашкодившим ребёнком. Но встретившись с тёплым взглядом незнакомца, расслабилась, будто без слов он дал ей понять, что ничего плохого не произойдёт. Аин же, словно сжатая пружина, только и ждал повода дать волю магии.

— Мы можем вам чем-то помочь? — с доброй усмешкой спросил незнакомец.

— Слышал, вы идёте в лагерь Тадана, — быстро сообразил Аин, — так мы туда же направляемся.

Незнакомец встал. Оказалось, он на голову выше своих спутников, с холма это сложно было разглядеть. Прошёл мимо костра и, встав в нескольких метрах от Хани и Аина, скрестил руки на груди:

— И зачем двум членам ордена «Мэркуэрон» понадобился Тадан? Не очередное ли покушение вы задумали?

— Покушение? — скривился Аин. — Да орден знать не знал о расположении предводителя мятежников. Мы случайно на вас натолкнулись.

— А что вы делали здесь?

— Бежали от преследователей, — улыбнулся Аин, похоже, ликуя, как складно удаётся ему сплести факты с вымыслом. — Мы зачем-то понадобились людям императора.

Мужчина, приподнял подбородок и изучающе посмотрел на Аина. Он долго сверлил его взглядом, словно мысленно отделял ложь от правды. Потом хмыкнул и указал на костёр.

— Что ж, садитесь. Сейчас отправимся в путь. Только лагерей у нас много. Позвольте первыми отправить этих господ.

Мужики недовольно переглянулись:

— Что раньше так не мог? Я думал, мы уже никогда в этот портал не попадём.

— Ой, неужто вам не понравилась моя стряпня, — непринуждённо рассмеялся незнакомец. — Ладно, ждите здесь. Я позову.

— Постойте, — Хани не ожидала, но ей вдруг самой захотелось перекинуться парой слов с этим человеком. — Так вы что же, маг?

— Не совсем. Но порталы мне доступны. Не переживайте, ноги и руки останутся при вас.

Мужчина подошёл к арке — к той, что оказалась ближе остальных. Мягким голосом он произнёс магические слова так, словно пропел колыбельную младенцу. Из его уст они лились естественным потоком, тогда как Хани своё общение с магией могла назвать лишь одним словом: угловатое. Мужчина строил предложения умело, сразу давая понять, что вызывать порталы ему не в новинку.

— Готово, — сообщил он и вернулся к костру за плащом и рюкзаком.

Хани даже рот открыла от удивления. Незнакомец вызвал портал и оставил тот висеть без подкрепления знаками. Насколько же сильна его связь?

Мужики гуськом потянулись к фиолетовой дымке и через минуту исчезли. Портал потух так же быстро, как и появился.

— Ну вот, лишними ушами меньше. Меня зовут Дарион. А вас?

— Юханджиа Оришан, — быстро представилась Хани.

Аин укоризненно на неё взглянул и промолчал.

— Оришан, — Дарион словно посмаковал фамилию на языке. — Благородная.

Аин подавил усмешку. На что мужчина улыбнулся лишь одними губами: в глазах его оставался искрящийся на солнце лёд.

— Теперь портал для нас.

— А куда вы отправили тех?

— Двое из них шпионы Совета Магов, — Дарион тяжело вздохнул и устало потёр лоб. — Кое-кто проверит мою догадку.

Не успел Дарион приступить к новому заклинанию, как рядом с Аином что-то зашипело, а затем прямо в воздухе возникло тёмное, шумно расширяющееся пятно.

— Так и знал, — прищурился Дарион. — Прячьтесь. Ваши старые знакомые уже здесь.

И действительно, по узкой улочке вдоль обветшалых зданий шли двое в балахонах.

— Ничего себе, — удивился Дарион, — за вами отправили полулюдей.

— Полукого? — переспросил Аин, забираясь в оконный проём. Хани уже сидела там.

— Широкая одежда говорит о том, что носители умеют меняться в размерах, — послышалось из-за соседнего укрытия. — Полукровки.

Каменная крошка взорвалась прямо перед лицом Аина, когда он решил проверить, как далеко находится противник.

— Что будем делать? — взволнованно спросила Хани.

— Твой любимый вопрос, как погляжу, — бросил Аин.

— Нам помогут, — спокойно ответил Дарион.

— Люди Тадана здесь? — удивился Аин, но ответа не последовало. — Эй, Дарион… или как там тебя?

Но мужчина пропал.

— Бросил, трус! Ты глянь!

Но Хани почему-то не хотелось в это верить.

Нападавшие двигались медленно, но уверенно. Теперь Хани увидела их смуглые лица с крохотными чёрными глазами и вскрикнула в ужасе, когда один из мужчин за несколько секунд стал на голову выше своего напарника, а его кожа покрылась твёрдой чешуёй.

— А тип не соврал, перед нами полуэхлоки, — нахмурился Аин.

Человекоподобные ящеры эхлоки жили на юге Кае Ди и граничили с Карраабин. Хани с трудом представляла, какая человеческая женщина или какой мужчина могли бы связать жизнь с эхлоком. Мало того что внешне существа были далеки от стандартов красоты, так и характерами приятными не отличались. Эхлоки не владели магией, но очень хорошо её чувствовали, однако их скорости и силы обычно хватало, чтобы отстоять свой статус и землю, если на ней появлялся владеющий силой. Полукровки в Кае Ди появлялись довольно редко, но их таланты ценились аристократами, которые спешили взять на службу «диковинную тварь» раньше соседа.

Аин встал, начертил в воздухе знак и отправил в сторону полуэхлоков земляную волну. Она разнесла в щепки несколько арок и колонн, но остановилась внезапно, не успев добраться до цели. Человеческое лицо в болотной чешуе растянулось в улыбке.

— Ты драться с ними собрался? — нервно сказала Хани, вырисовывая под собой знак щита.

— Что предлагаешь, Оришан? Тупые вопросы должны подкрепляться встречным советом.

Аин злился, оно и понятно.

— Предлагаю отступить, как и в прошлый раз.

— Куда? Ты видишь подземный лаз?

— Нет, но…

И тут произошло то, чего ни полуэхлоки, ни Аин с Хани ожидать не могли. Из дверных проёмов, окон и подвалов потянулись серые тела в прохудившихся одеждах. Шагали они неуверенно, их ноги подкашивались, хрустели, иногда ломались. Проеденные насекомыми рубахи, юбки и штаны цеплялись дырками за ветки и обрушившиеся балки.

Хани в ужасе открыла рот: ей не приходилось видеть живых мертвецов. Она сама не заметила, как сжала руку Аина и потянула его к себе. Тот тоже наблюдал за картиной без воодушевления.

— Вот о чём говорил Тама… точнее, о ком.

— Некромант, — кивнул Аин.

— Идём отсюда, — сказала Хани шёпотом.

Она сделала пару шагов назад, но упёрлась во что-то. Подняла голову и встретилась с ясными глазами Дариона.

— За мной, — без лишних слов скомандовал он.

Через площадь и проулки, по уцелевшему мосту над разбитым парком, сквозь триумфальную арку, вдоль бывшей набережной Дарион вывел их во двор очередного храма, только теперь магического. Здесь пространство тоже изобиловало арками порталов, и одна из них уже переливалась серо-лиловыми цветами. Хани очередной раз поразилась силе Дариона.

Вдалеке раздавались ругательства и треск заклинаний. Дарион подошёл к порталу, ещё раз внимательно взглянул на Хани и Аина, мягко улыбнулся и приглашающим жестом указал на арку.

— После вас, — скривился Аин.

— Если я зайду, то вы останетесь здесь. Разве маг ордена не знает элементарных вещей?

Шпильку в свой адрес Аин не оценил. На его и без того хмурой физиономии заиграли желваки. Дарион оставался бесстрастным, даже бровью не повёл.

— Мертвецы задержат их ненадолго, — добавил мужчина.

— Хорошо, — решила разрядить обстановку Хани. — Я войду первой.

Когда она проходила мимо Дариона, то могла поклясться, что услышала шёпот: «Это можно контролировать, главное — принять и понять себя». Хани обернулась, но Дарион продолжал смотреть прямо на неё, не мигая и не двигаясь. Было что-то опасное, глубокое и одновременно чарующее в его взгляде, словно владельцу доступны все знания мира. Недолго думая, Хани вошла в портал и лишь в последний момент услышала крик Аина: «Оришан!».

Глава 7

Уже второй раз после перемещения Хани лежала на холодной земле. Однако вместо озера рядом раскинулась лесная чаща. Хани не успела подняться, как сверху навалился Аин. Он припечатал её к земле, упав прямо на её спину. Хани взвыла, вдохнув в нос травинку, а потом громко чихнула:

— Слезь, Аин, ты же придушишь меня!

Парень покряхтел, неловко скатился и замер.

— Вот же гад, я так и знал, что обманет! Зачем ты зашла, Оришан? Нельзя же быть такой доверчивой! Или тебя подкупила его смазливая физиономия? — разразился гневной тирадой Аин.

— Никакая она не смазливая…

— Вселенная, Оришан… Ты ещё не выросла из любовных романов.

— С чего ты взял, что он обманул?

— Осмотрись. Ты видишь лагерь? Видишь воинов Тадана?

— Нет. Только лес.

— Вот и я о том же.

— Ну ты тоже хорош. Решил, что неубедительная ложь сработает, а он раскусил нас как младенцев.

— Коими мы и являемся, раз решились зайти в его портал. — Аин встал, отряхнул брюки и плащ. — С другой стороны, выбор был невелик. Что это вообще за место?

Хани села, подогнув под себя ноги, и вытащила из-за пазухи карту. После недолгих манипуляций удивлённо хмыкнула:

— Она не знает.

— Карта?

— Ну ясно, что карта.

Аин в сердцах пнул ближайший камень и выругался, затем суетливо огляделся и сел на землю рядом с Хани.

— Ну давай, спроси «и что будем делать»? — съязвил он.

— Я знаю, что делать. Нужно идти дальше. У любого леса есть окраина. Сейчас. — Хани произнесла заклинание, но оно не сработало. — А-а-а, Акова магия.

— Ох, Оришан, ты безнадёжна. Дай я, — Аин повторил заклинание направления, но и у него не вышло.

— Безнадёжна, говоришь?

— Подожди. — Аин поднял голову и присмотрелся. Он долго сидел, не двигаясь, даже дыхание затаил. — Ты видишь?

— Что?

— Деревья не колышутся.

— Это же деревья.

— Ты глупая, Оришан? Посмотри. Нет ветра, нет хруста, нет шелеста. Любой лес издаёт звуки, даже в безветренную погоду, но не этот.

Хани взглянула на листву и замерла: Аин оказался прав, лес молчал, он словно замер. Да и краски его были блёклыми с серым оттенком, зелень отличалась от той, что они видели в руинах.

— Куда нас притащил этот Дарион? И где он сам?

***

Дарион закрыл портал и улыбнулся. Всё шло по разработанному Таданом плану. В проверке нуждаются все. Правда не возымеет должного эффекта, она должна сама увидеть её. А для подобного рода вещей нет ничего лучше аномалии, случайно возникшей на месте уничтоженного Источника, коим и является лес Забвения.

Дарион вызвал второй портал, уже для себя, когда услышал позади тяжёлые шаги.

— Быстро вы отбились, — заметил он, приветственно махнув запыхавшимся полуэхлокам.

— Проклятый таданский некромант, это же твоих рук дело! — злобно выплюнул один из них.

— Моих. — Дарион смотрел уверенно, даже игриво: он обожал оставлять противников в дураках, особенно если это слуги императора Рубина Седьмого.

— Разве ты не чтишь законов истинного правителя Мёртвой Земли? Он дал ясно понять, что император…

— Мне плевать на вашего императора и на правителя Мёртвой Земли. Последний так вообще занял место, обойдя вековую традицию. Он лишь обманщик.

— Куда ты их отправил? — быстро спросил второй, не желая вступать в полемику. Вместе с напарником они подошли достаточно близко, чтобы прыгнуть вслед за Дарионом.

— Туда, где вам их не достать. Идите домой, братцы, миссия завершена.

— Не тебе решать! — огрызнулся первый, и только сейчас Дарион разглядел у него на щеке глубокий порез.

Некромант облизал губы, скривился и тихо сказал:

— Я помогу найти дорогу домой.

После чего он резко поднял руки и выкрикнул заклинание. За считаные секунды позади полуэхлоков в соседней арке возник другой портал, откуда вылезло чёрное щупальце, потянувшее одного из магов в чёрную клубящуюся дыру.

Второй среагировал быстро и выставил защиту, но Дарион, воспользовавшись отвлечением противника, заскочил в свой портал и на ходу закрыл его.

Он вышел, даже дыхание не сбив, спокойный и целенаправленный. Со всех сторон лагеря летели пламенные приветствия от солдат и их начальников. Чаща леса Варэ была отличным место для убежища набирающей силу армии Тадана. Расписные шатры выстраивались рядами, образуя аккуратные улочки. На деревьях висели гамаки и наскоро сколоченные платформы. В обоих концах лагеря дышали жаром печи поваров, с тренировочных площадок доносились победные кличи и ругань наставников. Оживлённый лагерь походил на улей — только без трутней, — где каждая пчёлка занята делом.

Дарион прошагал мимо длинных палаток новобранцев, задержался у сержанта Као. Тот, сидя на корточках, начищал сапоги.

— Нарган получил четверых?

— Получил. Двое через минуту раскололись. Одного в лес повели, второго в Академию по частям отправим.

— Не нужно по частям, вместе с первым повесьте. Ни к чему подначивать магов, наша миссия важнее.

— Понял, — кивнул сержант.

— Он у себя?

— Да-да, с сыном болтает.

Удовлетворённый ответом, Дарион свернул в третьем ряду и направился к шатру Тадана Варгана. Под послеобеденным осенним солнцем чёрное сооружение с гигантским драконом, вышитым золотыми нитками, смотрелось грандиозно и одновременно печально, ведь Дарион знал: через несколько месяцев они сменят стоянку, а затем ещё раз и ещё. Такова плата, чтобы оставаться невидимыми для магов и императора.

Внутри, сидя на подушках и попивая чай, сидели два плечистых ривена. Тот, что постарше, с лоснящейся коричневой шерстью и с широкими позолоченными клипсами на ушах, внимательно слушал младшего — мускулистого, с шерстью чуть темнее, одетого просто, без излишеств.

— Дарион! — радостно поприветствовал старший, когда мужчина подошёл ближе. — Сынок, рад видеть тебя так скоро. Всё прошло удачно?

— Удачней некуда. Спасибо, Дада, за наводку, — Дарион кивнул молодому ривену, и тот улыбнулся во все свои тридцать шесть зубов. — Они в лесу Забвения. Там ни Академия, ни Совет Магов их не увидят. Если аномалия сыграет нам на руку, мы получим новых союзников… или как минимум одну союзницу.

— А это точно она? — спросил Тадан.

— Да, — теперь отозвался Дада. — Она пытается скрывать шерсть на лице маскирующей магией, я почуял.

— Подтверждаю, — сказал Дарион.

— И она… похожа на неё, отец, — Дада снова расплылся в широкой улыбке, но в этот раз с долей ностальгии. — Ну, если не учитывать человеческую внешность. Что-то есть во взгляде, в мимике. К тому же Ехоа подтвердил, что присматривал за девочкой долгие годы. Да, он не сказал напрямую, как она к нему попала, но это и так понятно.

Тадан отставил чашку в сторону и встал. Он быстро прошёл к письменному столу и достал из ящика небольшую картинку. Протянув её Дариону, он замер в ожидании. Наверно, хотел, чтобы тот подтвердил слова Дада.

С гравюры на некроманта смотрело вытянутое получеловеческое-полукошачье лицо со светло-зелёными большими глазами. Для Дариона определить родство двух девушек из чужой расы было сложнее, ведь он знал в своей жизни только ривенов пять, не больше. Тадана и Дада он отличал лишь по цвету шерсти и развитости мускулатуры: сын предводителя мятежников был куда массивнее. Но в чём-то Дада оказался прав: ривенка на фото имела особый проникновенный взгляд и более человечные черты лица, напоминающие девушку из Саго.

— Отец, Дарион едва ли сможет отличить одного ривена от другого. Да никто не сможет даже из нашей армии. Если бы мой дед сейчас ожил и встал перед ними, они решили бы, что это ты, — словно прочитав мысли Дариона, сказал Дада и рассмеялся.

— Она, кстати, очень переживает из-за того, что с ней происходит. Буквально источает страх, — заметил Дарион.

— Ривенских полукровок не появлялось уже лет сто, поэтому мне сложно судить. Но, как и сказал тебе Дада, скорее всего, она сможет это контролировать, пока не выберет свой путь окончательно. Дада или я научим её. Главное, чтобы пришла добровольно. — Тадан замолчал, а затем внимательно взглянул на Дариона: — Ты хотел спросить что-то ещё?

Мужчина опустил взгляд:

— Одного не могу понять, почему там, где союзники уничтожили Источник, возникла аномалия именно с его воспоминаниями?

Тадан переглянулся с Дада, сел обратно на подушку и тяжело вздохнул:

— Понимаешь, его любовь к ней была настолько сильна, что последняя мысль в момент кончины запустила странную реакцию, словно оставила след в магии. Поскольку я силой не обладаю, мне сложно это понять. Но Нарган говорил, что всё дело в ментальной магии. Возлюбленный Юналии хорошо ею владел.

— Что ж…

— Он так хотел спасти её и дитя, что пожертвовал собой. Тогда он ещё не знал, что пришедшие за ним люди не единственные. Через два дня другой отряд нагнал Юналию…

Тадан замолчал, сдерживая слёзы. Оно и понятно, ведь речь шла о его родной сестре.

***

И снова дорога, долгая и тяжёлая, через лесные дебри без дуновения ветерка и переливистой песни листьев. Хани, наверно, уже в десятый раз промокнула потный лоб. В Карраабин царила осень, а в этом лесу словно закрыли все окна и двери, погружая местную живность в духоту.

Ни Хани, ни Аин так и не увидели птиц, впрочем, насекомые с волками и лисицами тоже не попадались. Аин ещё несколько раз обращался к магии, но она словно не слышала его.

Первую галлюцинацию они увидели спустя час. Через лес бежала толпа людей. Их накидки напоминали те, что лет двадцать назад носили члены ордена «Мэркуэрон». У каждого на груди блестел зелёный камешек, как у Караса, но, глядя на него здесь, Хани не ощущала тошноты или боли.

Аин кричал тем людям, но они пронеслись мимо, даже не обернувшись, и именно тогда спутники поняли, что это лишь видение. Следующие полчаса Аин рассуждал, почему они оба видели людей, если это лишь галлюцинация. Его смущал факт коллективного помутнения рассудка.

Страх Хани сменился любопытством, когда вместо членов ордена возникла пара незнакомцев: стройная ривенка с сияющей белой шерстью, длинными косичками, заплетёнными на макушке, и высокий — даже слишком для человека — мужчина. Он держал ривенку за руку и что-то быстро говорил.

— Ты тоже это видишь? — спросила Хани, но, почувствовав неладное, обернулась.

Аин стоял раскрыв рот, вглядывался в серость и мглистость леса.

— Что такое? Что ты видишь?

— Это же мой дядя… Коро. Дядя!

— Стой, Аин!

— Я видел его тысячу раз на картинах и карточках, но никогда вживую. Бежим!

Хани понеслась следом. Чутьё подсказывало, что всё в этом месте не так, как должно быть. Неправильно. Лес мёртвый, буквально пропитанный терпким ароматом магии. Мрачный, пугающий и невероятно печальный, словно здесь разбились чьи-то мечты, оборвалась важная часть жизни, будто именно в этом месте умерла надежда.

Аин бежал быстро, отчаянно отбрасывая в стороны ветки, продираясь через безжизненные блёклые кусты. Но как только он выбежал к ривенке и Коро Зоу, мираж исчез, просто растаял.

— Аин, лес играет с нами. Их здесь нет.

— Но ведь… они были реальны. Ты же сама видела.

— Видела, да. Тут что-то не так. Погляди на небо. Облака не движутся.

Аин не смотрел, его взгляд потух.

— Аин… Почему так важно встретиться с Коро? Твой дядя погиб очень давно и…

— Не твоё дело. — Лицо парня стало каменным, снова напряглись скулы, как если бы он сдерживал внутри гнев.

Хани осеклась. Резкость Аина с самого детства выводила её из себя:

— Зачем быть таким?

— Каким?

— Замкнутым, угрюмым, колким, агрессивным — выбирай любое слово.

— Я не…

— Ты — да, Аин. Я не слепая и не глупая. Ты портишь мне кровь с малых лет. В чём твоя проблема?

— А ты не знаешь?

— Какая глупость! Как я могу знать об этом? Я бы не спрашивала, если бы знала!

— Ты просто забыла, что мы ладили… когда-то.

— Вот уж точно забыла. Когда мы ладили, Аин?

Парень отвернулся. Хани вдруг взглянула на него со стороны: сгорбившийся мальчишка, не выпускающий меч из рук, уставший, грустный, но очень злой. Отчего-то ей захотелось пожалеть его, утешить, но образ оказался лишь мимолётной тенью. Уже через секунду вернулся прежний самоуверенный Аин.

— Ехоа много говорил о тебе.

— Ехоа? Вы с ним…

— Да, не только ты общалась со стариком. Перед его смертью я только и слышал о тебе. Девочка с непростой судьбой, без семьи, без опоры. Он всё твердил, что я должен быть рядом с тобой, но я не переношу лжи.

Хани нахмурилась, силясь понять, о чём он говорит.

— Помнишь игру с мэркуэроном, который Шинан и Ора стащили у Локрия?

Хани задумалась, перебирая в голове воспоминания. Было лишь одно, которое она мечтала забыть: испытанные боль и отчаяние при виде зелёной стекляшки в маленькой ладошке.

— Ты оставила меня тогда в библиотеке: побоялась показаться слабой перед ними. Но ведь до этого мы были близки.

Длинные ряды книжных полок, титанические люстры под потолком, жёлтый свет и красный ковёр. Крики Шинана, Оры и Жаши, что Аин слабак. Хани плохо, но она бежит вместе с остальными и вопросительный, удивлённый взгляд мальчика колет её в самое сердце.

— Но я… — Хани замерла, ощутив внутри сжимающийся узел тоски. Почему она выкинула это воспоминание из головы? Неужели за чередой постоянных склок она просто забыла о том, как они дружили, будучи совсем маленькими.

— Вспомнила? И так было всегда: касалось ли это магии, камня или твоей… особенности. Ты всегда скрывала истинную себя, боялась показать её остальным. Боялась противостоять толпе, боялась высказать своё мнение на чужой счёт. Постоянное притворство, излишняя осторожность, зажатость. Мы могли бы быть друзьями, но ты выбрала другой путь.

Хани не верила своим ушам. Аин действительно пытался убедить её в том, что она сама разрушила отношение между ними. Однако девушка не собиралась брать на себя всю полноту вины.

— И ты считаешь, что издёвки, подначки, а иногда и холодное равнодушие должны были исправить мою ошибку или что-то доказать? Ты бы мог просто поговорить со мной. Я была единственной сиротой среди вас и жаждала внимания не меньше остальных. Меня одну не забирали на праздники и не приходили навещать. Только Ехоа… — Хани остановилась, понимая, что срывается на крик.

Взгляд Аина изменился, стал удивлённым, даже несколько смущённым. Он резко провёл по волосам рукой, как если бы хотел сбросить наваждение и снова отвернулся:

— Наверно, я тоже допустил ошибку. Почему-то решил, что ты помнишь о нашей дружбе. Но она, видать, так мало для тебя значила, что ты просто…

— Хватит, — махнула рукой Хани. — Мне нет до этого дела. Давай просто закончим нашу миссию, и всё. Зря я вообще завела разговор.

Следующий час они шли в напряжённом молчании. Сама того не желая, Хани искала повод заговорить с Аином, словно пыталась понять, насколько далеки они вновь стали после ссоры. Угрюмый Аин не смотрел на неё, держал на расстоянии.

Они вышли к выжженной поляне. Худые деревца с чёрными боками грустно обступали широкую дыру в земле. Хани и Аин подошли ближе, заглянули в зияющую пустоту.

— Кажется, я знаю, что это, — задумчиво произнесла Хани. — Читала в книге о магических феноменах. Раньше здесь находился Источник. В Карраабин их немного, всего парочка, поэтому нам так мало рассказывают об этом.

— Не помню об Источниках, — пожал плечами Аин.

— Это луч чистейшей магической энергии, который бьёт из недр земли. С его помощью можно как раны залечить, так и силы себе вернуть, но нужно быть осторожным, ведь Источник неопытного или слабого мага обжигает.

— Никакого луча я не вижу, — заключил Аин.

— Да, потому что этот Источник уничтожили, что, насколько мне известно, весьма непросто.

«Не нужно, Коро! Отойдите все!»

Хани чуть не подпрыгнула на месте. Аин поднял меч и оглянулся. На краю выжженной поляны стоял молодой мужчина с залысинами, в котором спутники узнали Локрия. И в следующее мгновение Хани и Аин оказались между другими людьми. Мужчины и женщины с вызовом смотрели на Локрия, а когда рядом с ним возник Карас, они и вовсе начали роптать.

«Отойди от Источника, Зоу! Я приказываю тебе!»

«Я больше не служу Академии! И ты никогда не доберёшься до них!»

«Он хочет уничтожить его! Идём! Нет смысла оставаться! Он наверняка попытается направить силу Источника против нас!» — кричал призрак Локрия.

«Скорее, братцы! Они бегут».

«Портал, Карас! Вызывай портал!»

Мужчины и женщины скандировали заклинание, взявшись за руки, в то время как Карас пытался вызывать портал.

«Скорее же! Карас!»

«Не дайте им уйти!»

Теперь Хани различала позади Караса воинов императора: они тоже пришли за мятежниками.

В последнюю секунду в отдалённой портальной арке возникло клубящееся окно. Он прыгнул в него вместе с Локрием, оставив солдат на поляне. Магия Источника вырвалась из людского круга, опаляя своих убийц. Она понеслась по траве к молодым деревьям и выжгла их дотла, разбила колонные арки, оставив лишь каменную крошку. Коро Зоу просто исчез, испарился. А потом пространство разорвал отчаянный звериный рык.

И снова тишина кругом: ни шороха, ни скрипа. Лес молчал, поглотив очередное видение. Он будто наблюдал за гостями, гадая, когда же те сойдут с ума.

***

Гила осторожно зашла в кабинет замдиректора Академии, тот сидел за столом в крохотных очках и походил на грузную учёную крысу, только тонкого хвостика не хватало. Он поднял голову, улыбнулся лишь одним уголком губ и пригласил девушку к себе.

Стоял самый жаркий осенний день, дети разъехались на выходные по домам, за Гилой же приехать не смогли, о чём говорилось в письме из дома. Она знала, что Шинан тоже здесь, только прислуживает Карасу, а не Локрию.

— Садись, дорогая. Поможешь мне с бумагами. Их нужно рассортировать. Я бы мог воспользоваться магией, но ты же знаешь, насколько я неловкий.

Гила знала лишь то, что Локрий был невероятно ленив. Ему проще передать послание или разобрать документы чьими-то руками, а не своей магией.

— Вот смотри, стопочка для донесений, эта для приглашений, эта… чушь какая-то, не стопочка, а мусор просто, так-с… — Локрий на глазах у Гилы сжёг ненужный лист магическим огнём — самой опасной стихией, насколько знала Гила. — Вот сюда мои поэмы положишь, а сюда… хм… — Локрий задумался, — письма запечатанные.

Гила кивнула, что всё поняла, даже виду не подала, услышав о поэмах Локрия.

— Я сейчас отлучусь по нужде, а потом помогу тебе со всей этой чепухой.

Пузатый Локрий выполз из-за стола и тяжёлой поступью зашагал в сторону уборной.

Прошёл час, как Локрий миг удалился по нужде. Гила завершала работу, продолжая изучать то, что попадалось на глаза. К сожалению, она не нашла ни одного упоминания об Аине или Хани и уже сожалела, что согласилась помочь, потратив столько времени впустую.

Вдруг послышались шаги, и девушка решила, что это возвращается Локрий, но на пороге стоял молодой мужчина в форменной накидке вестников:

— Донесение из центральных земель для глав Академии. Не смог найти вашего директора.

Гила хотела ответить, что директор в оранжерее с Шинаном, но осеклась на полуслове.

— Давайте его сюда, ваше донесение, — постаралась она сказать как можно более уверенно.

— Велено передать главам.

— Я личная помощница Локрия Мига, видите, дела его разбираю. Положу письмо в ту стопку. Или можете сами его подождать, через пару часов он появится.

Вестник присвистнул, понимая, что так и половину писем сегодня не разнесёт:

— Только проследите, чтобы он рассмотрел его срочно.

— Разумеется. — Гила решительно встала, подошла к вестнику и протянула руку.

Тот пару секунд колебался, но письмо вручил. Когда вестник покинул кабинет, Гила отошла в глубь комнаты и осторожно отклеила печать. К её разочарованию, внутри оказалось банальное донесение от капитана отряда, подконтрольного Академии. Он сообщал о зачистке очередной деревни и неудаче в поиске нужного ребёнка. А также спрашивал о необходимости отправить письмо в столицу.

Гила сложила листок, аккуратно поместила обратно в конверт, поискала на столе кусочек воска, так как побоялась, что Локрий почувствует на печати её магию. Проделывала всё осторожно, прислушиваясь к шагам за дверью.

Бросив конверт в нужную стопку, Гила собралась было вернуться на место, но почувствовала знакомый терпкий аромат. В дальнем углу кабинета, между книжными полками и странной статуей то ли собаки, то ли орпу заискрился крохотный очаг, отмеченный знаками Хранителей магии. Так оформлялся почтовый портал для членов ордена. Из яркого света выскочило другое письмо, и метка на нём стояла императорская. Гила узнала оттиск, так как много времени проводила за историческими книгами.

Девушка подняла очередной конверт, взяла со стола нож и аккуратно поддела. Сердце начало колотиться, будто она нутром чувствовала, что это именно то, чего она так долго ждала. Потными пальцами Гила вытащила крохотный клочок бумаги, на которым корявым почерком были написаны строки:

«Им помог некромант Тадана. Скорее всего, маги ушли в лес Фаргун, нам их не достать. Чтобы попасть в зону разрушенного Источника, нужно знать путь, а о нём известно только выжившим, то есть вам с Карасом. Вышли мне путь на языке Хранителей, и мы попробуем их нагнать. Карасу не говори, этот заказ за нами, делить его с другими не намерены».

С жадностью прочитав каждую строчку по нескольку раз, Гила, наконец, расцепила пальцы и вернула письмо на место. В ту же секунду в коридоре раздался стук, а затем тяжёлое дыхание тучного Локрия. Девушка бросилась к столу, дрожащими руками подняла восковую свечу и помазала ею конверт. Шаги становились громче, а бумага никак не хотела склеиваться. По спине побежали мурашки, но Гила взяла себя в руки и, продолжая держать склеивающиеся части, отошла к портальной почте.

— Гила, девочка, что ты там делаешь? — в голосе Локрия отчётливо слышалась толикам недовольства.

— Вам пришло письмо, — не разжимая пальцев, ответила она. — Хотела положить в общую стопку.

— Нет-нет, — Локрий немного расслабился. — Не нужно. Дай сюда.

Гила шла медленно, даже намеренно споткнулась, и когда протянула письмо Локрию, не была уверена, что конверт склеился. Толстяк же выхватил его нетерпеливо, быстро дёрнул треугольный уголок:

— Надо же, ещё свежее.

От этой фразы у Гилы внутри всё похолодело, но вида она не подала. Глаза Локрия быстро побежали по строчкам.

— Что-то важное, господин Миг? — вкрадчиво спросила она.

— М-м-м, нет… нет… Ничего особенного, — отмахнулся Локрий. — Знаешь, ты свободна, Гила… О! Да ты всё разобрала! Умница. Можешь идти. Давай.

Локрий буквально выставил Гилу, заперев за её спиной дверь. Какое-то время девушка не двигалась, успокаивая отбивающее дробь сердце и приводя мысли в порядок. Теперь она знает, что Хани в Фаргун. И эта правда лишь испугала её, ведь лес Фаргун или лес Забвения, как его иногда называли, — случайная магическая аномалия, жуткий природный артефакт, порождённый магами-мятежниками. Наверно это чуть ли не единственное место в мире, где энергии Источника и сильнейшего ментального мага связались между собой, а после смерти обоих впитались в землю. И теперь лес представлял собой лабиринт из воспоминаний мёртвого мага.

Сердце Гилы сжалось от страха за подругу. Справится ли Хани? Как проявит себя Аин? Гила хотела больше знать, но ещё больше поделиться знанием хоть с кем-нибудь. И этим кем-то мог быть только Шинан.

Как она и предполагала, Шинан работал вместе с Карасом в оранжерее. Директора успокаивала зелень, поэтому он нередко копался в земле вместе с молодняком из Академии. Шинан стоял на четвереньках, пытаясь вырвать глубоко засевший сорняк.

— Может, магией, директор?

— Ай-яй-яй, — покачал головой Карас, обирая с веток кустарника неизвестные Гиле ягоды. — Пользоваться магией в таких примитивных целях. Это недостойно члена ордена, мой дорогой Шинан. Магия предназначена для высших дел. Если бы каждый варил с её помощью кашу, то в мире произошёл бы коллапс. Постоянные запросы к магии перегружают пространство.

Шинан предпринял ещё одну попытку выдернуть маленький зелёный отросток, но неловко дернулся и повалился прямо на грудь. По стеклянной оранжерее с высокими потолками и красивыми арками, оплетёнными различными видами плюща, разнёсся смех Галиана: ухающий и глубокий, как у старого филина.

Шинан встал, слабо улыбаясь, отряхнулся и увидел Гилу. В одночасье он расцвёл, словно её приход — это лучшее, что с ним происходило в последние дни.

— К тебе? — лукаво подмигнул Карас. — Иди.

Всё ещё отряхиваясь, Шинан подошёл к Гиле.

— Привет, что случилось? — спросил он, заметив волнение однокурсницы.

— Мы можем поговорить наедине?

— Да, конечно. Всё хорошо?

— Пойдём.

Гила вывела Шинана на улицу, подальше от любопытных глаз и ушей. На широкой площади парка, раскинувшегося недалеко от Академии, она тихо обратилась к нему:

— Тебе интересна судьба Аина и Хани?

Шинан нахмурился:

— Что ты узнала?

— Кажется, они каким-то образом угодили в Фаргун.

— Не понял.

— Лес Забвения. Между бывшими землями ривенов и имперскими городами.

— Ты у нас по части истории и географии, — попытался объясниться Шинан.

— В общем, плохое место, опасное. Мне страшно представить, с чем может столкнуться Хани. Тот лес есть средоточие ментальной магии.

— Хочешь сказать, что Аин и Хани увязнут в галлюцинациях?

— Именно.

— И что нам делать?

— Понятия не имею, Шинан. Мне просто нужно было с кем-то поделиться.

Шинан мягко положил руку на плечо Гиле и притянул девушку к себе:

— Я понимаю, как тяжело тебе далось расставание, но у нас связаны руки. Мы даже не знаем, как туда отправить послание.

Гила не сопротивлялась ласке и положила голову молодому человеку на грудь.

— Мне, кажется, Карас и Локрий что-то скрывают, — сказала она.

Шинан на секунду отстранился:

— Объяснишь?

— Они наняли людей императора, чтобы те следили за Хани и Аином. Но зачем? Наёмники — это колоссальные траты. Они могли бы отправить именно их за убийцей. Но выбрали двух новичков ордена. Разве тебе не кажется это странным?

Шинан сжал подбородок пальцами и с усилием потёр. Он проделывал жест из раза в раз, когда приходилось над чем-то поразмыслить.

— Откуда ты узнала о наёмниках?

— Из письма.

— Покажи.

Гила замялась:

— Ты не понял. Я была в кабинете Локрия. Он отлучился в отхожее место, а я раскрыла письмо, прилетевшее из портальной почты.

— Ох, Гила, ты рискуешь. И за меньшее выгоняли из Академий.

— Поэтому я рассказываю это только тебе.

— Пользуешься моими чувствами?

— Шинан, не надо.

— Я тысячу раз просил тебя поговорить с Хани и всё ей рассказать, но…

— Наша дружба с Хани родилась прежде, чем я полюбила тебя, Шинан. Я знаю, что она испытывает к тебе, поэтому не могу так поступить.

Шинан тяжело вздохнул и с досадой ковырнул носком сапога лежащий на земле камень:

— Уверен, она бы поняла.

Оба замолчали, стараясь избегать взгляда друг друга.

— Я всё-таки хочу попытаться отправить Хани послание, — вернулась к прежней теме Гила. — Хотя бы предупредить о слежке.

— Чем я могу помочь?

— Организуй мне портальную почту, можно ту, что в старом крыле Академии.

— Хорошо, помогу.

Тогда Гила ещё не знала, что их планам не суждено было сбыться, ведь Карас и Локрий контролировали каждый почтовый портал.

***

Спустя сутки пути, изнывая от голода и жажды, Хани и Аин брели по серому лесу в надежде увидеть его окраину. Здесь не шёл дождь и ягоды не росли, листья деревьев по вкусу напоминали бумагу и совсем не насыщали, такой же была и кора.

— Думаешь, он хотел таким образом наказать орден? — еле ворочая языком, спросила Хани. Под её глазами пролегли тёмные круги, и без того худые щёки ввалились ещё сильнее.

Аин выглядел не лучше. Голодный взгляд парня падал на каждый пенёк и каждый кустик. В беспочвенной надежде он рассчитывал отыскать жука или грызуна.

— Мне он сразу не понравился, — прочистив горло, ответил он. — Некромантам нельзя доверять.

— Некромантам?

— А ты не поняла, кто поднял тех людей в Саго? Это он и был. Некроманты владеют магией на порядок лучше нас, а ещё им доступны знания о смерти и возвращении из Поу Ваир.

— Он выглядел таким… нормальным.

— Скорее всего, относится к Высшим, у них вполне себе человеческий вид.

О таинственной расе Хани знала лишь из Академических лекций, да и те слушала в половину уха. Она всегда считала, что некроманты способны лишь поднимать мёртвые тела, а также высасывать жизненную энергию из тел живых существ. Гила что-то говорила о стыке ментальной и материальной магий, но Хани всё это казалось чем-то невероятно сложным и далёким.

Очередная галлюцинация пришла внезапно. Спутники услышали на западе звонкий смех, а когда обернулись, то увидели уже знакомую ривенку и Коро Зоу. В этот раз обессиленный Аин остался на месте и привалился к широкому стволу дерева, устало наблюдая за картиной.

«У меня новость, Коро. Я подарю тебе дитя».

«Ох, Юналия, дорогая».

«Я чувствую, как нечто крохотное и прекрасное шевелится у меня под сердцем».

«Это замечательная и одновременно ужасная новость».

«Знаю, Коро, знаю. Но мы же защитим наше потомство, правда? Маги не должны добраться до нас».

«Я сделаю всё, что в моих силах».

Фигуры влюблённых растаяли, и спутники были вынуждены идти дальше. Кругом раздавался то детский крик, то плач, то встревоженная неразборчивая речь. Лес буквально тонул в тревожной какофонии, затягивал в водоворот чужих воспоминаний. У Хани разболелась голова, Аин тоже хватался за виски, очередной раз слыша, как рыдает испуганный или голодный младенец.

— Когда это закончится? — вновь и вновь цедил сквозь зубы Аин.

— Я больше не могу идти: ноги болят, пить хочу ужасно, — поддерживала его в негодовании Хани.

И он, и она еле двигались, с трудом переставляя потяжелевшие ноги.

— Давай остановимся? — предложила Хани.

— И умереть от голода? Нет уж, я найду край этой дыры.

Снова смех, крики и рыдания, снова непрекращающаяся душевная боль, коей наполнено серое пространство. То там, то здесь возникали образы Юналии и Коро. Где-то они были счастливы, где-то ругались, а где-то просто молчали. Хани видение испугало лишь однажды, когда маг и ривенка посмотрели прямо на них, будто ощутили присутствие гостей.

— Мой отец очень много рассказывал… о… дяде, — вяло начал Аин, пытаясь, вероятно, отвлечься от мыслей о еде и усталости. — Но в доме была всего парочка карточек с его лицом. Семья Зоу отвернулась от Коро, а почему, никто не говорил. Я знал лишь то, что он якобы опозорил семью. Ты знала, что я из благородного рода магов? Наша линия идёт от самих Хранителей магии.

— Нет, не знала.

— В библиотеке я нашёл множество книг, написанных дядей Коро. И знаешь, его идеи оказались близки мне, намного ближе, чем мировоззрение отца. Теино Зоу одержим положением в обществе и статусом семьи перед императором. А Коро… Коро считал, что все мы равны перед Вселенной: и император, и бедняк. Я тоже так считаю. Для меня что ривены, что дуен, что эхлоки — все равны.

— Но некромантам ты не доверяешь, — слабо усмехнулась Хани.

— Это другое.

— Ну конечно.

— Так вот, я всегда мечтал встретиться с Коро. Поговорить с ним. Мне кажется, будь он жив, в семье Зоу ко всему относились бы проще.

— Ну, у тебя хотя бы есть отец, Аин.

— Да, я знаю, тебя Ехоа подобрал.

— Именно. И я до сих пор не имею понятия, кто мои мать и отец.

Аин вдруг остановился, внимательно посмотрел на Хани. В лесу, лишённом магии, она снова выглядела, как диковинный зверь. Белый мех пробивался на подбородке и скулах.

— Знаешь, на самом деле это забавно выглядит. Нет, не ужасно и не противно, даже… мило, что ли.

— Аин, ты точно не в себе от голода, — покачала головой Хани. — Идём.

***

Тропа вывела их к узкому ручью, и Хани даже вскрикнула от радости, увидев его, но приблизившись, поняла, что вода тоже будто замерла, застыла. Нет, не покрылась коркой льда, а просто остановилась.

Поместив руку в её толщу, Хани ощутила лишь приятный холод. Зачерпнуть жидкости на один глоток она так и не смогла.

Вместе с Аином она села на берегу ручья, устало подогнув под себя ноги.

— Извини… за тот случай… — тихо произнесла она. — За то, что убежала.

Аин молчал, глядя в пустоту, ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Мне всегда было страшно, что кто-то узнает о моих проблемах с магией, о влиянии мэркуэрона. Я была чужой в Академии, понимаешь?

— Да, похожее чувство.

— У тебя? Только из-за влияния камня?

— Нет, из-за родителей. Когда отец отправил меня в Академию, мать ни слезинки не обронила. Ко мне относились как к… гостю. Хани, а ты не думаешь…

Аин осёкся, и девушка удивлённо вскинула брови, услышав, как по-доброму и нежно звучит её имя в его устах. Впервые за много лет он назвал её «Хани».

— Что?

— Что всё это не просто так. Что наша отправка не была ошибкой. И здесь мы тоже не случайно?

— Конечно не случайно, от нас избавился некромант…

— Поверь мне, если бы такой, как он, хотел нас убить, мы бы уже не шевелились. Нет, тут что-то другое. Гляди!

Аин подскочил с места и указал дрожащей рукой вперёд. Между тощими стволами мелькнула крохотная фигурка то ли птицы, то ли бабочки.

— Снова галлюцинация? — спросила Хани, не скрывая разочарования.

— Нет, это птица. Настоящая, живая.

— Я не уверена…

— Да посмотри же внимательно. Там деревья шевелятся, — раздражённо бросил Аин. И Хани проследила за его жестом. В метрах двухстах над пожелтевшей травой действительно летала маленькая птичка.

Оба рванули с места и помчались как голодные псы, учуявшие добычу. Хани даже удивилась собственной прыти после пары суток без сна, еды и питья. Словно у неё открылось второе дыхание.

Стоило переступить серую безжизненную черту, как холодный ветер обдал их лица и тела. Пахнуло лесной сыростью.

— Значит, мы смогли! — радостно воскликнула Хани, да так неожиданно, что Аин вздрогнул. — Выбрались из магической аномалии! Тут всё живое!

— Да. И вон там в чаще я вижу небольшую хижину. Линия мёртвого леса проходит прямо по забору.

Они двинулись в сторону невысокого деревянного домика из сруба. Вокруг заросшего малого сада возвышалась ограда из резных панелей. Между деревьев неподалёку свисал гамак. Под небольшим навесом около входа в углу стояли две удочки на металлических болтах. Только подойдя ближе, Хани рассмотрела проржавевшую и отвалившуюся рукоятку у катушки одной из них. Здесь же прямо на земле валялось небольшое деревянное корыто, распухшее от лесных дождей и подёрнутое пушистым мхом. Это место тоже замерло во времени, но уже иначе.

Аин отворил просевшую дверь, осторожно вошёл внутрь.

— Никого, заходи, — послышался его голос.

Когда-то хижина представляла собой уютное гнёздышко семьи отшельников. Одна большая кровать с разноцветным пледом, две крохотные детские люльки, на стенах красивые рисунки: лес, дом, дети и… Коро Зоу.

— Здесь они жили, — сказал Аин и подошёл к высокому письменному столу. — Тут, кажется, неотправленные письма.

Хани прошла к книжному шкафу, где по осыпанным пылью и утопающим в паутине книгам бегали жучки и сороконожки. Она попыталась раскрыть одну из них, но та развалилась на части. В руках осталась только обложка из кожи.

— Она пишет ему, Хани, моему дяде, — Аин говорил сдавленным голосом: явно нервничал. — Ты не против, если я прочитаю одно из них вслух?

— Читай.

— Это моё третье письмо, Коро. Знаю, что ты никогда на него не ответишь, но мне больше некому рассказать. Они убили отца… отправили в Ривенон магов с оружием из мэркуэрона. Сказали, что таков приказ императора. Я прячусь в лесу с дочкой, сюда они не сунутся после… сам знаешь чего, но боюсь ожидающей её судьбы. Это не жизнь.

Тадан застрял на границе. Дошли слухи, что ривенов не пускают и не выпускают. Что же они творят… Пишу и слёзы сбегают по щекам. Коро… Мне так тебя не хватает.

Я отнесу её к Ехоа, пусть позаботится. До восемнадцати лет она вряд ли обрастёт шерстью, ну а если обрастёт, я читала, что полукровки от магов могут контролировать процесс. Молю Вселенную, чтобы Ехоа рассказал ей, как это делается. Кину в корзину найденный в библиотеке Ривенона свиток. Как я узнала из него, всё сводится к тому, чтобы найти баланс, подружиться с собственным телом, а не относиться к нему с ненавистью. Дочери будет проще, ведь и я не чистокровная ривенка. Как бы мне хотелось поговорить с ней. Рассказать о нас с тобой.

Коро, я назвала её Юханджиа. Помнишь, я долго не решалась и она так и лежала в люльке обычной безымянной девочкой. С мальчишкой было проще. Интересно, как там Аин? Я рада, что он пошёл в тебя, почувствовала, насколько в нём велик магический потенциал. Хорошо, что ты отдал его брату через Ехоа, пусть они и отказались от нас, Теино всё равно хороший чело…

Аин замолчал, не смея даже шелохнуться. Он так и смотрел на мятый клочок пергамента не мигая. Хани же ощущала, как её внутренности покрываются льдом, как тот сковывает движения и вот-вот захватит сердце. Но это длилось лишь несколько секунд, потом пришёл жар и резкая головная боль.

— Аин, — хрипло произнесла она.

Парень поднял лицо, и Хани увидела застывшие в его глазах слёзы горечи и непонимания. Он отошёл от стола и сел на пыльную кровать. Ещё раз взглянул на листок и продолжил читать:

— Теино всё равно хороший человек. Он воспитает Аина как надо. Да и жена его сможет унять боль утраты родного ребёнка.

Я иногда хожу туда, Коро, чтобы посмотреть на нас. А потом уговариваю себя вернуться в хижину. Дочка тоже видела тебя. Конечно, ничего не поняла, но видела. Надеюсь, в её маленьком сердечке осталась память о любящем отце.

Я бы не стала ничего менять Коро, даже если бы знала, к чему приведёт наш союз. Ты часть меня, а я часть тебя. Нам суждено быть вместе. Когда они смертельно ранят меня, я зайду в Фаргун, чтобы остаться с тобой навсегда.

Хани села рядом с Аином, она понимала, почему его боль сильнее, чем её. Он знал отца, пусть из карточек, рассказов и написанных им книг, но он его знал. Она же привыкла к отчуждению, к одиночеству. Для неё правда, открывшаяся столь внезапно, стала спасением и надеждой, возможностью обрести семью, пусть и уничтоженную чужой волей.

Хани забрала письмо и мягко, осторожно, притянула Аина к себе. И вот тут он не выдержал — поддался эмоциям. Слёз почти не было, к этому моменту они испарились. Он просто вздрагивал, уткнувшись в мех на щеке теперь уже сестры.

— Они рядом, Аин. Теперь они вместе, — едва сдерживая слёзы, сказала Хани, обнимая брата. — Как и мы.

Они сидели долго, и даже когда в хижине потемнело, не разнимали объятий. Всё время Аин молчал: и когда Хани предложила разжечь камин, и когда поставила вариться похлёбку из кореньев, найденных в подвале. Воду из ручья неподалёку она носила под магическим светом, а уже в домике, помимо камина, зажгла несколько свечей в стеклянных лампах.

— Он знал о нас, — спустя долгое время сказал Аин, черпая ложкой пресный суп.

— Ты о ком?

— О некроманте. Он знал, что мы… это мы.

— Всё верно. В письме было сказано: «Тадан застрял на границе». То есть Юналия знала его. Тадан — ривен, один из приближённых её отца. Значит, нам нужно к нему.

— Но зачем тогда подручный Тадана убил Ехоа? Они же должны быть союзниками, раз Коро и Юналиа доверяли обоим.

— Может, Ехоа убил не ривен, — задумчиво предположила Хани. — Дуен Вакискири мне как раз об этом говорил. Считает, что Академия промывает членам ордена мозги. Что не было никакой угрозы от ривенов.

— Хочешь сказать, что маги целую расу истребили только из-за личных амбиций?

— Не знаю. С прежним представлением о мире так сложно расстаться. Когда всю жизнь тебе рассказывают о значимости магов, об их жертвенности, величии. А потом ты узнаёшь…

— Карас и Локрий.

— Что?

— Это они пришли за нашими родителями сюда, в Фаргун. Это из-за них отец использовал Источник, чтобы защитить тебя и маму. — Глаза Аина загорелись недобрым огнём.

— Стой, погоди. Сейчас нам нужно только холодное сердце, чтобы не натворить бед. Не вздумай впускать в себя мысли о мести.

— А что прикажешь, просто проигнорировать?

— По крайней мере, сделать всё правильно. Сейчас мы уязвимы и слабы, молоды, в конце концов. Если мы попрёмся в Академию с претензиями, то окажемся в подвальных тюрьмах. Нужно узнать больше о нас, о родителях и смерти Ехоа.

— И эта сволочь смотрела мне прямо в глаза, — не мог успокоиться Аин. — Говорил со мной, давал указания, поучал. Лживый слизняк.

— Нет, мы объединимся с Таданом, — продолжала Хани, игнорируя причитания брата, — узнаем обо всём этом побольше, наберёмся сил, станем опытнее, а потом ударим в самое сердце.

На лице Хани расцвела злорадная улыбка и тотчас потухла, стоило девушке вспомнить о лучшей подруге:

— У них осталась Гила.

— Знаю, — отозвался Аин.

— Она должна быть с нами. Она поймёт. — Хани вдруг вспомнила о медальоне, который Гила подарила ей на прощание. Нащупав его, она сжала согретый теплом груди металл.

— Как ты и сама сказала, в Академию нам путь закрыт. Можешь попробовать отправить ей послание.

— Тогда его увидит кто-то из глав. Я не знаю другой портальной почты, кроме как той, что в кабинетах этих негодяев.

Брат и сестра задумались. Никто из них не был силён в стратегическом планировании.

— Предлагаю для начала выйти из леса, нормально поесть в каком-нибудь трактире, а потом пойти в сторону Ривенона, — предложила Хани.

— Ты думаешь, Тадан там? Что-то я в этом сомневаюсь.

— Ну ему же как-то удавалось скрыться от новых шпионов.

— Точно не в Ривеноне. Ты, похоже, совсем забыла. После смерти Иринарха — ривенского вождя — ту территорию укутал непроглядный магический туман. Ещё ни один маг не вернулся из бывшего обиталища расы. Да и крестьяне стараются обходить стороной таинственную пустошь, в которую превратились некогда плодородные земли.

— Тогда что думаешь ты? — Хани скрестила руки на груди и отклонилась на спинку стула.

— Предлагаю дождаться людей Тадана в городе. Если тот некромант знает о нас, значит, будет ждать или искать. Мы встретимся с ним.

Глава 8

Столица Карраабин, город Курак, отвоёванный в далёком прошлом у дуен, считался главной резиденцией императора Рубина Седьмого. Имелись у правителя дворцы на побережье Туаруа и в богатейшем торговом городе Кулкисапа, но в Кураке Рубин проводил больше времени. Да и Дома удовольствия здесь были на каждом шагу.

Внешне сдержанный пятидесятилетний мужчина таил внутри себя настоящую бурю страстей. Женщин он менял с завидной регулярностью, что тщательно скрывалось советниками, успевшими избавиться по меньшей мере от десятка бастардов. При этом самого Рубина интересовали отпрыски лишь определённого возраста. Так, уже на протяжении десяти лет императорские наёмники отлавливали и убивали мальчиков, рождённых после 4128 года от создания Кае Ди. Нужно ли говорить, что среди реальных бастардов императора попадались дети обычных крестьян, которые никакого отношения к Рубину не имели.

Больной мозолью любвеобильного правителя был лишь вопрос наследования. Рубин спал и видел, как его свергает сын, зачатый от продажной женщины или дворцовой служанки. В своё время так с трона спихнули деда — Рубина Пятого. При этом связывать свою жизнь узами брака император не хотел ни под каким предлогом, видя в этом лишь инструмент давления знати на корону. Отсутствие наследников пугало и Совет Магов, и Совет Дворца, поэтому обе стороны под давлением знатных семей втайне договаривались о поисках дальней родни рода Рубинов. Виктир Алинла работал как раз на обе стороны: прислуживал императору, искал наследника трона, следил за работой Академии имени Караса Галиана.

Смуглый и поджарый Виктир происходил от хауруа, но держал это в тайне. В своё время ему удалось подделать бумаги о происхождении, заменив хауруа на хатаяс. После хауруанских гонений он вернулся в столицу и даже поступил на обучение в одну из первых Академий при императорском дворце. Ему приходилось притворяться, когда кто-то из его сверстников применял к нему магию, ведь Виктир едва ощущал её влияние на себе. Нередко он попадал в неловкие ситуации, приходилось оправдываться и врать… много врать. Всё это научило Виктира осторожности, внимательности и изворотливости, такой ценной среди магов.

Виктир с присущим ему скептическим прищуром изучал донесение от шпиона из Академии Караса Галиана. Забавное, на его взгляд, стечение обстоятельств давало возможность расквитаться с заносчивым директором. Однако, прежде чем будоражить Совет Магов, нужно разобраться в происходящем самостоятельно. Особенно выяснить, кто такие Юханджиа Оришан и Аин Зоу. Хотя насчёт второго у него имелись догадки.

В ученический сад при башне магов, расположенный в отдалении от дворца, прибежал императорский вестник.

— Его Императорское Величество хочет видеть вас, — без лишних приветствий заявил мужчина.

— Значит, увидит, — криво усмехнулся Виктир. — Можешь идти.

С несвойственной сорокалетнему служащему юношеской прытью Виктир миновал ступени башни магов, быстро и без особых усилий открыл заточенный под внутренние перемещения портал и вышел в дворцовом зале для перемещений.

На него глядели пустоты неактивных арок. И символичным было то, что Виктир обратил внимание лишь на ту, что запечатана свежими знаками Хранителей. Арку, таящую в себе опасность для магов Карраабин.

В пустом дворце, где гость мог услышать даже полёт случайно залетевшей мухи, шаги Виктира отзывались громким эхом. Рубин придерживался минимализма, хотя от внимания мага никогда не ускользали инкрустированные драгоценными камнями коридорные панели и позолоченные ручки дверей. Разница была лишь в том, что Рубин Шестой любил картины и дорожил памятью рода, а Седьмой плевать хотел на традиции и приказал убрать все картины и бюсты.

Миновав коридор, Виктир завернул в императорское крыло. Впервые показались обманчиво щуплые охранники. Под тёмной формой обоих скрывались жилистые сильные тела. Не говоря ни слова, мужчины разошлись в стороны: Виктира во дворце знали практически все.

Императора он застал за чтением дешёвого любовного романа, который легко вычислялся по обложке из красной кожи. Таких в императорской библиотеке было не меньше тысячи.

Сухой и недобрый взгляд упал на Виктира, густые седые брови дёрнулись вверх, будто Рубин не ожидал увидеть придворного мага так скоро.

— Снова пользуетесь порталами, — сказал он, как всегда, резко и безапелляционно. — Не боитесь ошибиться?

— Частая практика — залог успеха. Мои коллеги отдались во власть страха. Это легко, когда перед тобой живой пример ошибки в виде безрукого Мараханну.

Рубин хохотнул и пригласил Виктира сесть напротив.

— Не буду ходить вокруг да около, — начал император, — до меня дошли неприятные слухи о шайке Тадана Варгана. Их снова видели на востоке Карраабин, и мне до сих пор непонятно, почему Совет Магов с ним не разобрался ещё три года назад.

— Оказалось, это не так просто, Ваше Императорское Величество. Ни один из наших шпионов не вернулся.

— Как Тадан их вычисляет? Он даже не маг.

— Я полагаю, что у него есть человек, в совершенстве владеющий ментальной магией.

— О, — Рубин удивлённо поджал губы. — Даже так. Я думал, маги для ривенов — злейшие враги.

— Не все, как видите. Тадан умеет расположить к себе народ.

Последняя фраза могла быть воспринята императором как укор, но тот лишь лениво откинул книжку в сторону и посмотрел в окно:

— Я хочу, чтобы вы положили конец расколу в нашей стране, Виктир, хочу, чтобы окончательно избавились от ривенской грязи. Когда я слышу об очередном налёте на императорский дилижанс или об убийствах родовитых магов, я не могу спокойно спать и… предаваться удовольствиям. Вы как мужчина должны меня понимать.

Виктир кивнул, а про себя подумал о несправедливости, благодаря которой сила и власть находятся в руках жалких и ограниченных правителей.

— И ещё… — Рубин помолчал, похоже, вспоминая, о чём хотел спросить, — …как там с поисками…

— Было бы проще, Ваше Императорское Величество, если бы мы знали точный возраст. В народе зреют волнения, ползут слухи. Нам следует подходить с большей ответственностью к поискам и устранению… проблемы. Нужны зацепки понадёжней.

— Я не могу помнить всех женщин, с которыми был, — отмахнулся Рубин.

— Ваше Императорское Величество. — Виктир подвинулся ближе, насколько позволял этикет. — Вы действительно не можете сообщить мне, зачем мы вообще ищем этих детей?

Рубин не шелохнулся, но маг заметил, как изменился его взгляд, словно владелец погрузился в воспоминания.

— Делайте свою работу, маг Алинла. Не заставляйте меня искать вам замену, — тихо отозвался император и кивнул на входную дверь.

Виктир не надеялся получить ответ, хотел лишь увидеть реакцию Рубина. О том, что они отлавливают бастардов, было известно давно, но почему его интересовали мальчишки определённого возраста? Почему не те, которых он зачал раньше? Что в них особенного?

Вернувшись в Башню Магов, Виктир направился в лабораторию при амулетной мастерской. После скандала, разбушевавшегося из-за пропажи двух знатных мальчиков, подходящих по возрасту, но, как стало позже известно, не относящихся к короне никаким боком, Виктир дал задачу мастеру по амулетам создать своего рода определитель крови. Задача осложнялась тем, что для каждой магической вещицы требовалась кровь императора, с которой последний расставался с неохотой. Подкупленный придворный лекарь трижды придумывал болячки, чтобы взять у государя кровь на проверку. Сам Рубин и слушать не хотел о решении проблемы с ошибками поисков.

В высушенном магией подвале пахло смесью трав и химических реагентов. Сотрудница Виктира — невысокая, полноватая женщина с прямым пробором из тонких полуседых волос — глядела в причудливый окуляр, чтобы получше рассмотреть сердцевину драгоценного камня. Заметив, что кто-то вошёл в её обитель, она неопределённо махнула в сторону, не отрываясь от работы. За это Виктир и любил её: Ламкай — трудоголик до мозга костей.

Он был краток:

— Удалось?

— Да.

На этом их диалог временно завершился. Ламкай доработала очередной амулет, протёрла его хорошенько и поместила в аккуратную коробочку с мягким наполнением. Затем, сняв окуляр, обернулась к Виктиру:

— Амулет будет работать недолго. Затем нужно делать новый. Если бы не кровь…