Бесплатный фрагмент - Оптимизатор

Оптимизатор

1

Знаете ли вы кого-нибудь, способного на ровном месте всё испортить? Если да — дайте его контакт, мы с ним подружимся. Я пока знаю только одного такого человека: себя. Ляпнуть какую-нибудь ерунду в ситуации, где надо произвести максимально хорошее впечатление — в этом вся я. Говорили же мне родители, что надо сначала думать, а потом говорить, но я так и не освоила этот навык.

Вчера случилось историческое событие: мой любимый человек, с которым мы встречаемся уже больше полугода, решил познакомить меня со своими родителями. Не то чтобы он этого момента как-то избегал и не то чтобы мне самой это было очень нужно, но до сего дня я могла лишь догадываться, что за прекрасные люди произвели на свет моего Стаса. «Нашего Стаса», — поправила меня его мама, когда я опрометчиво назвала его своим.

Изначально это знакомство напрягало меня по двум причинам: Стас был выходцем из интеллигентной семьи, из династии врачей — все его родственники обладали одним или двумя дипломами, всевозможными титулами (кажется, в честь его прадеда даже улицу назвали) и являлись представителями благороднейшей профессии. Наверное, в их мечтах партнёрша Стаса тоже должна быть хоть как-то связана с медициной. А тут я: институт рекламы и связи с общественностью, и тот еле окончила на год позже одногруппников. К тому же, судя по Стасу, который не пьёт, не курит и не матерится, очевидно было, что его родители — такие же. А я и выпить не против, и крепкое словцо пропустить не стесняюсь. Мезальянс, короче. А второй причиной была его мама — Стас сразу предупредил меня о том, что папе я, скорее всего, понравлюсь, а с мамой будет «чуть сложнее». Ну то есть шансов примерно ноль — перевела я с тактичного Стасовского языка.

Знакомство с родителями казалось мне прямым намёком на то, что за ним последует предложение руки и сердца. Я не знаю, полгода — много это или мало для такого решения, но в целом я была к нему готова. Отношения со Стасом были для меня своего рода оттепелью: после моего предыдущего парада хронических идиотов, абьюзеров и психов, спокойный и во всех отношениях положительный мой нынешний молодой человек казался сущим ангелом. Упускать такую партию было буквально грешно.

И вот, когда мой любимый собрал нас всех в ресторане, я пришла нарядная, красивая и взволнованная и изо всех сил старалась не упасть в грязь лицом. И поначалу всё шло вроде бы хорошо. Если не считать выразительно приподнятых бровей моей потенциальной свекрови, когда я согласилась выпить бокал вина (спрашивается: зачем Стас вообще его заказал, если на него нельзя было соглашаться?) и её же замечания, что Стас не мой, а наш. В остальном мы общались довольно мило, отец смеялся почти над всеми моими шутками, кроме одной. Не то, чтобы я напилась, нет, я старательно держала себя в руках, но три бокальчика под неодобрительный взгляд мамы в меня всё-таки залетели. В какой-то момент я наконец расслабилась. А его папа начал рассказывать, что, будучи школьником, Стас мечтал стать спортсменом, не хотел продолжать династию врачей и категорически противился этому, в то время как он — медик в четвёртом поколении.

— Мы ещё с матерью думаем: и в кого он такой? — недоумевал папа.

— Может, пора уже ему признаться, что он приёмный? — весело пошутила я. Плохая шутка? А мне в тот момент она показалась максимально весёлой. Но, увы, только мне.

Тем не менее, я решила её добить, может, тогда станет смешнее:

— Я сразу обратила внимание на то, что Стас на вас совершенно непохож, — я, кстати, и правда так подумала.

В этот злосчастный момент на меня воззрились все трое. Большими буквами в их глазах читалось, что несмотря на то, что эти люди презирают маты, в данный момент они меня молча, но красноречиво матерят. Эти поразительно тактичные люди не произнесли ни слова, никак не прокомментировали мой необдуманный вброс, и я, вместо того, чтоб извиниться, подумала: может, он и правда приёмный, а я по неосторожности раскопала в их шкафу глубоко запрятанный там скелет. Благо, у меня хватило мозгов не озвучивать хотя бы это.

Папа Стаса после секундной паузы длиною в вечность перевёл тему. Я, не придумав ничего лучше, налила себе ещё один бокал, и дальше общение, как ни странно, выровнялось и продолжилось во вполне себе позитивном русле. Я немного рассказала о себе: где училась, кем работаю, кто мои родители; старательно восхвалила по всем статьям нашего Стаса, вкинула ещё несколько шуток, на этот раз удачных, и напряжение как будто бы даже ушло. Но вечером, когда я поехала домой (Стас меня к себе не позвал), я ещё раз прокрутила в голове нашу беседу, вспомнила свою фееричную шутку, глупо хихикнула, потому что мне она, хоть убейте, по-прежнему казалась смешной, снова увидела перед глазами застывшие напряжённые лица всех членов семьи Мирошниченко и подумала, что о предложении руки и сердца, если оно вообще намечалось, можно забыть. Совершенно точно.

Будто бы в подтверждение этого Стас не позвонил мне в тот вечер и даже не прислал сообщение с пожеланием спокойной ночи. Что ж, расходимся, Мирошниченко я не стану, а моего возлюбленного уже можно переписать в телефоне на Бывшего.

Спала я, разумеется, паршиво, и с утра была закономерно злая и нервная. Рыкнула на папу во время завтрака, не поздоровалась с соседом на лифтовой площадке и яростно обгудела по дороге на работу машину, которая совершала незапланированные мною манёвры. Времени до начала рабочего дня у меня было с запасом, и я, сонная и сердитая, решила заехать в классную кофейню по пути к офису и взять себе стаканчик вкусного кофе. Моему настроению это, конечно, мало бы помогло, но, возможно, позволило бы хоть немного проснуться и принять реальность такой, какая она есть.

В кафе была очередь. И никто никуда не торопился. Полагаю, здесь собрались сплошные тунеядцы, и никому, кроме меня, не надо было спешить на работу к 9:00. Я нервно поглядывала на часы, каждую минуту слушая «Юлия, для вас ванильный латте», «Алексей, ваш американо готов» и «Владыка, для вас ореховый раф». Владыка! Удивляясь, как объявляющая это бариста сдержалась от смеха, я тихонько фыркнула. Стоящий передо мной в очереди парень оглянулся и улыбнулся мне. Я одарила его взглядом, лишённым любезности, и отвернулась. Тоже, что ли, какой-нибудь царицей представиться? Но оказалось, что идея продолжить флешмоб Владыки пришла в голову не мне одной, и этот самый парень, когда до него дошла очередь, с улыбкой сказал девушке на кассе:

— Царь, очень приятно, царь, — и зачем-то опять глянул на меня.

О, господи! Шутка, достойная моей про усыновление Стаса. Хотя, нет. Моя была хотя бы смешная. Жаль, что только мне.

Потом этот Царь стал мучительно долго выбирать напиток (видимо, не судьба была сделать это, пока он стоял в очереди). Я нервно глянула на часы: было 8:45, до офиса мне оставалось ехать примерно пять минут, но нерасторопность Царя меня, и без того злую, неимоверно выбесила.

— Ваше сиятельство, — сдерживая раздражение, сказала я, — вы не могли бы побыстрее определяться с напитком?

— Величество, — усмехнулся он, — к царю надо обращаться «Ваше Величество».

— И всё же, Ваше Величество, — чувствуя, что сейчас я вылью на это Величество весь свой негатив за последние дни и, возможно, вон тот готовый стакан кофе, сказала я, — поторопитесь, пожалуйста. Народ ждёт.

— Так это же народ, — снова нагло усмехнулся он, — народ потерпит.

— Народ терпит до определённого момента, — сквозь зубы проговорила я.

Его Величество наконец отошло, я, испепеляя взглядом его спину, прошептала какое-то не особо цензурное слово, повернулась к кассиру и заказала латте с корицей. Желание представляться вымышленными титулами у меня пропало, я назвала своё имя и отошла в сторону. Нашла глазами Царя и встала подальше от него, а то ещё привяжется, не дай бог.

Наши напитки сделали одновременно, и объявили нас зачем-то вместе: «Ксения и Царь, ваши напитки готовы». Мы подошли к барной стойке, и этот странный юноша, который, видимо, поставил перед собой цель окончательно вывести меня из себя, уже откровенно смеясь, спросил:

— Всего лишь Ксения? А чего так мелко?

— Задумайся, что сказал бы дедушка Фрейд о твоём стремлении казаться более великим, чем ты есть, — ответила я, забрала свой стакан и вышла. По-моему, я просто красотка. В следующий раз в этой кофейне вполне заслуженно представлюсь богиней.

2

К офису я подъехала в 8:58, что было для меня практически рекордом. Я не особо пунктуальна, просто именно сегодня Серёжа, мой босс, попросил нас не опаздывать, потому что к нам якобы придёт какой-то важный человек. Я и не опаздывала бы, если бы какой-то чудак на букву «м» не занял моё любимое парковочное место под деревом возле помойки. Так исторически сложилось, что вот уже полтора года почти каждый день свою машину здесь оставляла именно я. Возможно, из-за близости к помойке его никто не хотел занимать, поэтому я закономерно считала его своим. И тут вдруг вплотную к мусорным бакам пристроилась чёрная Audi. Окончательно взбешённая, я вышла и со всей дури пнула её по колесу. Пиликнула сигналка, и я, не желая сталкиваться с гневом хозяина машины, села в свой старенький Accord и резко нажала на газ. И этот великолепный день просто не посмел бы считаться в полной мере великолепным, если бы с приборной панели на мою юбку не прилетел стаканчик с остатками латте с корицей, попутно забрызгав ещё и куртку.

Я выдала весь запас известных мне матов и даже, пожалуй, слегка вышла за его рамки, выкинула в окно пустой стаканчик, за что мне до сих пор чудовищно стыдно, и, смахивая с лица злые слезинки, поехала искать другое парковочное место. Оно нашлось, но за тридевять земель. В офис я явилась злая, в заляпанном пуховике, мокрой юбке и с заплаканными глазами. И, естественно, с опозданием.

— Тебя Серёжа искал, — сказала мне Анька и посмотрела на меня с немым укором, — он же просил сегодня не опаздывать. К нему сегодня должен какой-то важный человек приехать.

— Я к нему сейчас зайду и всё объясню, — решительно заявила я и пошла в кабинет к своему любимому боссу, отлепляя от колготок прилипшую к ним мокрую юбку.

— Серёжа, извини, я опоздала, потому что какой-то…

Я не успела договорить, потому что увидела его. Того самого важного человека.

Это был самый красивый парень из всех, кого я когда-либо встречала. Когда я увидела его, сердце моё предательски охнуло и провалилось куда-то в ботинки. Он был прекрасен целиком и полностью от хитро прищуренных глаз до небрежно заправленной в джинсы рубашки. От крупных часов на правой руке до странной манеры оттягивать нижнюю губу, зажав её между средним и указательным пальцем. Я влюбилась. Мгновенно. Бесповоротно и совершенно точно навсегда. В тот самый миг, как только увидела его, вальяжно сидящего на диване в Серёжином кабинете. В тот самый момент, когда он будто нехотя повернул ко мне голову. Когда Сережа сказал ему: «Это Ксения, менеджер отдела BTL». Когда он глянул на меня снизу вверх, но при этом почему-то свысока, усмехнулся и протянул:

— Ну, допустим…

Да вы что, поверили что ли? Поверили, что могло произойти что-то настолько ошеломительное в такой откровенно ужасный для меня день? Развалившись на Серёжином диване, небрежно откинув на его спинку правую руку, сидел не кто иной, как Царь. Да, тот самый нахальный упырь из кофейни. Я, конечно, везунчик восьмидесятого уровня. Сценаристы моей жизни, браво: вы настоящие юмористы.

— Так почему ты опоздала, Ксения? — с интересом спросил мой любимый босс.

— Потому что какой-то олень на чёрной Audi занял моё любимое место у помойки, — буркнула я.

— А, так это ты пять минут назад пнула мою машину? — усмехнулся Этот, вытащил из кармана брелок сигналки и глянул на него. Пам-пам, да я расту, и вот я уже везунчик сотого уровня! — Надеюсь, стёкла мне не повыбивала?

— Нет, только зеркала оторвала, — ответила я, не глядя на него.

— Ксения! — повысив тон, сказал Серёжа и очень строго и многозначительно посмотрел на меня. Видимо, этот взгляд подразумевал, что передо мной сидит какой-то крайне важный персонаж (ну да, Царь же), и я должна вести себя поскромнее. Но меня уже понесло. Этот, с позволения сказать, человек за одно короткое утро создал мне кучу проблем. Серёжа, прошу, не говори, что это — наш новый ключевой клиент, промоакции которого буду вести я. И умоляю, даже не произноси вслух, если это — мой новый начальник.

— Ксения, познакомься. Касьянов Денис. Наш новый директор по развитию. Будет помогать усиливать позиции нашей компании на рынке, — Серёжа иногда любил говорить какие-то умные слова, но я совсем не любила их слушать. Тем более сейчас. Директор по развитию. Вот он. То есть его наняли не на должность чистильщика унитазов?

Кажется, последнее я произнесла вслух, потому что Этот уставился на меня с весёлым любопытством, а бедный мой начальник сначала побледнел, потом покраснел, а потом побледнел снова. Судя по его тяжёлому дыханию и плотно сжатым губам, он пропустил как минимум первые две речевые конструкции, которые пришли ему в голову в рамках данной ситуации, и, наконец, выдал третью, более обдуманную:

— Ксения, ты… в своём уме?

— Не-не-не, Серёг, пусть человек говорит, — жизнерадостно заявил Этот. — Мне же надо изучать характеры и особенности твоих сотрудников, понимать, кто из них что представляет из себя. Так что Ксения в данный момент максимально продуктивно работает на мои цели. Продолжай, Ксюш.

Ни на какие его цели я работать, естественно, не собиралась, поэтому я встала в самом углу кабинета, сложила руки на груди и замолчала. Этот окинул меня слишком внимательным взглядом с головы до ног, на секунду остановился на вполне себе заметном пятне на моей юбке, поднял на меня глаза и сказал:

— А я думаю: откуда пахнет корицей? Что, ещё и стакан кофе на себя уронила? Зря, они его неплохо варят.

— Да, я опрокинула на себя стакан, — сквозь зубы ответила я, не глядя на него.

— А хотелось бы на меня, правда, Ксения? — спросил Этот и улыбнулся.

— Да, хотелось бы на вас, Ваше Величество, — ответила я и посмотрела в его мне совершенно не интересно какого цвета глаза. Ты думаешь, дружок, я не выдержу твоего взгляда? Не на ту напал!

— Вы что, знакомы? — с некоторым облегчением догадался Серёжа.

— А она часто хочет вылить кофе на незнакомых? — ответил вопросом на вопрос Этот.

— Ну, Ксения у нас… Не всегда бывает любезна, — выбрал наиболее щадящую характеристику моих личностных качеств Сергей. А Этот снова с любопытством уставился на меня.

— Директор по развитию — это что такое? — вернула разговор в нужное русло не всегда любезная я.

— Поиск новых клиентов, оптимизация рабочих процессов, вывод компании на новый уровень, поиск, контроль и обучение сотрудников, — отрапортовал Серёжа.

— И полномочия увольнять неконтролируемых и необучаемых, — добавил Этот максимально милым, как он, наверное, думал, голосом.

— Ну, последнее слово в вопросах кадров будет оставаться, конечно, за руководством, — осадил его милый Серёжа. Молодец, а то Этот что-то слишком пёрышки распушил.

— В общем, Денис в некоторых моментах будет вас проверять и, возможно, наставлять на путь истинный, — резюмировал босс.

Я вспыхнула.

— Интересно получается. Я работаю здесь полтора года. Работаю хорошо, или у тебя есть жалобы, Серёжа? Ты считаешь, нашему агентству действительно нужен человек со стороны, который укажет мне на мои недостатки? — спросила я, глядя исключительно на Серёжу. И как мой бедняга босс выдерживает мой склочный характер? Нет, я определённо ему нравлюсь, просто он боится мне в этом признаться.

— В полномочия Дениса будет входить не только контроль твоих действий, Ксения, — терпеливо ответил мой начальник.

— Так если ты тут давно и хорошо работаешь, что ж ты так нервничаешь? — подал с дивана голос Этот. Я не удостоила его даже взглядом.

— В общем, я уверен, вы поладите, — сказал Серёжа тоном, каким он говорил, когда сам себе не верил, — иди и передай девочкам, что у нас появился новый сотрудник, чуть позже он зайдёт познакомиться со всеми.

3

Я вернулась в свой кабинет, молча поставила стул возле Аньки, села рядом и обняла её за шею.

— Ну, что на этот раз? — спросила моя Анька, забивая своими чудовищными красными коготками какие-то очередные данные в табличку. — Кто-то из промоутеров скоропостижно скончался, подавившись яблоком, или ты опять приписала лишнюю неделю к акции в отчете?

Я выдержала эффектную паузу и, тяжело выдохнув через нос, сказала:

— У нас пополнение.

Анька бросила свои таблички и выпучила глаза:

— Да ладно? Ты беременна? От Стаса? А он знает?

— Нет, — ответила я с глубокой трагичностью в голосе, — со Стасом мы, похоже, разошлись.

— В очередной раз? — усмехнулась Аня. Ладно, надо признаться, я слегка склонна паниковать по разным поводам. И мысль о том, что вот сейчас Стас меня точно бросил, посещает меня не первый раз за полгода отношений и даже не второй. До этого мне везло, но, как говорил один мой бывший, всегда бывает первый раз. Возможно, это тот самый раз, когда Стас всё-таки уйдёт. Ведь нафига ему нужна девушка, которую невзлюбили его родители?

— Так ты беременна или нет? Пополнение-то у кого? — поторопила меня Анька.

— А! — я очнулась и сказала громко, чтобы услышали все коллеги. — Сотрудник у нас новый. Некий Денис Касьянов. Директор по развитию. Будет оптимизировать наши процессы и выводить нас на новый уровень.

Девочки слетелись к Анькиному столу. Такое событие — в нашем женском коллективе, где все мужские дела тянет на себе Серёжа и изредка — худющий, как подросток, наш главный дизайнер Глеб, появился новый парень. Кто он, откуда, сколько лет, симпатичный, женат? Вопросы сыпались один за другим.

— Девочки, вас реально интересует это? — запылала я праведным гневом. — Этот человек в рамках своих должностных инструкций будет контролировать, обучать и даже увольнять сотрудников, то есть, нас! Вас вот это совершенно не смущает?

— Так женат или нет? — снова спросила белокурая Оленька, которая была в вечном поиске любви, хотя, на минуточку, единственная из нас была замужем.

— Да опомнитесь! — уже буквально рявкнула я на них. — Какая разница, женат ли он, симпатичный ли он, если он конченый дебил?!

В этот момент все резко замолчали. Естественно. Я уже даже перестала удивляться. Было бы странно, если бы этого не случилось. Рядом с нами возник Этот. Он поднял над головами моих коллег правую руку, повертел ею и с улыбкой сказал:

— Я не женат, девочки.

Моё заявление о том, что он конченый дебил, Денис тактично проигнорировал. Хотя, думаю, с этого момента уже всем было ясно, что мне пора начинать вести обратный отсчёт своей карьеры в агентстве Impulse Idea. И как у меня так — всегда всё в одну кучу? Парень со дня на день бросит, из конторы уволят. Не иначе, как стая чёрных кошек неустанно бегала передо мной все последние дни.

Тем временем четыре красивые головы, включая мою, повернулись к нашему холостому директору по развитию. Мои молодые очаровательные коллеги разглядывали его в упор, а он даже ни капли не смутился. Не торопясь и также в упор рассмотрел каждую из нас, на секунду задержав взгляд на мне. «Ну, допустим», — вспомнилось мне, и я нарочно уставилась прямо в его мне по-прежнему было пофиг какого цвета глаза.

— У неё есть Стасик, — поторопилась сообщить Оля, заметившая, что Этот смотрел на меня чуть дольше секунды. Знала бы она, почему он на меня так смотрел, аргумент про Стасика ей бы не понадобился.

— А у неё есть муж, — фыркнула я в отместку Ольке. А чего она?

— Ладно, девочки. С мужьями потом разберёмся. Ксения, наверное, уже сказала вам, что я буду искать для компании новых клиентов и заодно контролировать некоторые рабочие процессы в вашем коллективе, — спокойно сказал Этот. — Только не надо сразу возмущаться, я не ревизор. Я просто, возможно, смогу что-то улучшить.

Ишь ты, какие мы вежливые: «Возможно, смогу что-то улучшить». Видимо, заявления о том, что он уполномочен нас увольнять, достойна только я, иначе почему он не сказал этого им?

— Возмущается у нас всегда только Ксения, остальные вполне миролюбивые, — дружески улыбнулась ему Анька. Моя Анька! И ты, Брут.

— Ты вообще на чьей стороне? — возмутилась я.

— Я вся твоя, — ответила Аня и сложила губы для поцелуйчика. Я сделала обиженное лицо и отвернулась.

— Ладно, девочки, — снова сказал Этот и опёрся руками на спинку стула, на котором сидела Оля, чем моментально смутил беднягу, — я сегодня проставляюсь за назначение. Вы все приглашены. После работы в конференц-зале. Кто за рулём, советую оставить машины здесь. Такси всем оплачу.

И вышел. Редкое хамло. Этот комментарий буквально застыл на моих губах, потому что, как только за Этим закрылась дверь, девочки начали его обсуждать. Восторженно. Представляете? Восторженно! Оказывается, он симпатичный, уверенный в себе, хорошо одет и явно неглупый. Интересно, когда они успели сделать выводы о его умственных способностях? И почему-то он совершенно не показался им хамом и конченым дебилом! Ладно, сейчас я расскажу им про нашу стычку в кафе, про то, как он занял моё парковочное место, из-за чего я вылила на себя кофе, и про то, как он вёл себя в Серёжином кабинете. Я уже открыла рот, чтобы сделать это, но мне позвонил клиент и сказал, что срочно ждёт от меня отчёт. Времени всего 9:40, а он уже «срочно ждёт». Ни стыда ни совести.

Пришлось мне идти за свой стол и заниматься недельными отчётами по прошедшим акциям.

Ударно поработав, я взялась оттирать пятно кофе с юбки. На помощь мне пришла Анька, в сумочке которой всегда хранился арсенал вещей на все случаи жизни: от двухфазного средства для снятия макияжа до крестовой отвёртки. Я не удивлюсь, если однажды Аня ловким движением руки извлечёт из своей красной дамской сумочки надувную лодку, из бокового кармашка достанет насос, накачает её и уплывёт в нейтральные воды. Но сегодня мне нужны были всего лишь влажные салфетки с пятновыводителем — такая бытовая мелочь в её сумке, естественно, нашлась. Я усиленно тёрла пятно, рискуя протереть юбку до колготок, но единственное, что выводили эти салфетки — это меня из себя. А пятно стало, признаюсь, чуть бледнее, но ещё больше. Я из солидарности с ним хотела тоже побледнеть, но передумала: ничего страшного, похожу с пятном на пол-юбки, как с немым упрёком в адрес всяких там директоров по развитию. Возможно, при удачном стечении обстоятельств мне даже удастся зарегистрировать это пятно как производственную травму и получить выплату.

4

Естественно, я не собиралась на вечеринку по случаю назначения Этого. Простите, а что мне праздновать? Пришествие человека, который через пару недель меня уволит? Да и вообще, видеть его надменное лицо, его наглые ухмылочки мне не хотелось совершенно. Поэтому я оделась, попыталась с брелока завести машину, которая, естественно, не завелась, потому что из-за кое-кого я вынуждена была припарковаться слишком далеко, психанула на этот счёт, в очередной раз шёпотом обматерила нашего нового сотрудника и пошла к выходу.

Коллеги уже скучковались возле конференц-зала. Увидев меня в пуховике и шапке, удивлённо спросили, почему я ухожу, сейчас же будет вечеринка.

— Нахрен мне нужна вечеринка этого Касьянова? — отчётливо спросила я и, как вы, наверное, уже догадались, ровно в этот момент возле меня появился он. М-да, баллов, чтобы он занёс меня в чёрный список сотрудников, я сегодня заработала, конечно, с перебором. Однако он как ни в чём не бывало улыбнулся и встал у меня на пути. В руке он держал стаканчик кофе, купленный в кофейне на первом этаже нашего здания. Он протянул его мне и сказал:

— Вот. Латте с корицей. Компенсация за доставленные неудобства.

— Ты внизу у нас купил? Там стрёмный кофе, — ответила я. Нет, не подумайте, это не каприз. Кофе там реально безобразный, на вкус хуже растворимого «три в одном», иначе зачем бы я заезжала в ту кофейню, где мы с Этим сегодня имели несчастье познакомиться?

— Ну хочешь, я метнусь в ту кофейню? — господи, что же ему от меня надо?

Коллеги, плотным кольцом окружившие нас, с неподдельным любопытством слушали этот разговор. Им было жутко интересно, что происходит, ведь предысторию-то знали только мы с Денисом.

Я попыталась его обойти, но он снова перегородил мне дорогу.

— Да господи, что тебе от меня надо? — буквально взмолилась я, подняв на него глаза.

— Ксюш, — сказал он, — давай уже мириться. Согласись, мы как-то плохо начали, а нам с тобой придётся работать вместе. Возможно, долго. Ты же прекрасно понимаешь, что для комфортной и слаженной работы необходима благоприятная атмосфера в коллективе. Мне важно, чтобы сегодня на вечеринке по случаю моего назначения присутствовали все сотрудники. И ты в том числе.

Смотри-ка, как он внезапно переквалифицировался из Царя в Кота Леопольда. Не иначе потому, что рядом стоял и наблюдал за нашей беседой Серёжа. Но я не хотела сдаваться. Важно ему, ага, а я из-за его прихоти сейчас возьму и останусь? Я взяла из его рук кофе. Терять мне уже явно было нечего. Я всё равно очень вряд ли продолжу здесь работать, если мне придётся делать это под руководством этого двуличного Оптимизатора. Я посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

— Можно, я вылью его на тебя? Как компенсация за доставленные неудобства.

— Пожалуйста, — ответил Этот и развёл в стороны руки. Мол, даже сопротивляться не буду.

— Ксения, уймись! — строго сказал Сергей. Он забрал у меня из рук стакан и добавил уже Денису:

— Она же реально выльет.

Ко мне подошла Анька, обняла меня за плечи и сказала:

— Ксю, там роллы, заварные пироженки и киндзмараули, — и кивнула в сторону конференц-зала. Я тяжело вздохнула и начала расстёгивать пуховик. Кто я такая, чтобы отказаться от халявной выпивки и жрачки? Да и торопиться мне было уже некуда: молодого человека, который ждал бы встречи со мной, у меня больше нет, поэтому можно смело кутить хоть до утра.

На вечеринке Этот что-то очень пафосно рассказывал о себе, о своей предыдущей работе, где он, конечно же, был кем-то выдающимся. Серёжа произносил какие-то излишне вдохновляющие тосты на тему того, как сейчас новыми красками заиграет работа в нашем коллективе, к нам побегут клиенты, как стада на водопой, мы все обогатимся и захватим мир. Я молча поглощала роллы и думала о Стасе. Может быть, мне нужно ему позвонить? Ну или хотя бы написать. Попросить прощения? Виновата ли я в чём-то перед ним?

Я подсела к Аньке. Она увлечённо слушала начальство, которое в данный момент произносило тост за оптимизацию процессов.

— Отвлекись, — попросила я, — мне надо с тобой поговорить.

Я рассказала ей про ситуацию со Стасом.

— Сазонова, ну ты, конечно, кадр! — смеясь, сказала Аня. — Ты хоть иногда думаешь, что говоришь? А кстати, что за приколы с этим директором по развитию? Почему ты так себя ведёшь?

— Да погоди ты, — с досадой ответила я, — потом расскажу про него. Мне сейчас личную жизнь бы в унитаз не спустить.

Аня предложила встретиться со Стасом и поговорить. Собственно, её советы всегда были именно такими: позвони, напиши, встреться, поговори. Мне эти советы совершенно не подходили, потому что в плане отношений с мужчинами я тотально безынициативна. В общем, я так и просидела до конца мероприятия с кислым лицом. Стас не писал, делать первый шаг мне, как обычно, было страшно.

По окончании вечеринки Этот, как и обещал, вызвал всем такси. Домой мы поехали вместе с Аней — она жила в двух остановках от меня.

— Ну и как он тебе? — спросила она.

— Кто? — искренне спросила я. Мои мысли по-прежнему крутились вокруг усыновлённого Стаса.

— Ну, Денис.

Я чуть было не спросила, какой. Потом до меня дошло, что речь про нашего новоиспечённого оптимизатора процессов.

— Ужасно, — честно ответила я, — самовлюблённый двуличный упырь. Я думаю, он нам всем ещё задаст. Будем молить о пощаде.

— Да почему?! — воскликнула Аня. — Он вон как тебя уговаривал остаться!

— Уговаривал, чтобы потешить своё самолюбие, — мрачно ответила я. — Хотел с порога показать, что я должна его слушаться.

Тут меня осенило: и ведь показал! Я действительно осталась, выполнила его прихоть! От этой мысли мне стало особенно противно. Надо было не соглашаться. Или хотя бы вылить на него кофе. Жаль, Серёжа помешал.

— Что он тебе сделал-то? Расскажи, а? — взмолилась Аня. Я рассказала. Аня хохотала, ей очень понравился наш диалог в кофейне.

— Ну, хана тебе, Сазонова, — отсмеявшись, добавила подруга, — Фрейда он тебе точно не простит.

— Как ты думаешь, его наняли, потому что Серёжа давно хочет меня уволить, но стесняется об этом сказать? — спросила я.

— Сто процентов, — усмехнулась Аня.

— Серьёзно? — я уставилась на неё. — Тебе Серёжа так сказал?

Наш босс всегда говорил, что в этой компании своими настоящими друзьями считает только меня и Аньку. Значит, мог доверить ей такую тайну.

— Ксю! — Аня многозначительно постучала пальцем по моей голове, — когда нанимали Оксанку Попову, ты думала, что её взяли, чтобы поставить на твоё место. Теперь директора по развитию взяли исключительно ради того, чтобы тебя уволить. Хорош гнать, а?

5

А дальше… Сначала я думала, что будет какая-то жесть, но сказать, что с появлением Дениса в нашем агентстве что-то кардинально поменялось, было нельзя. Да, стали появляться новые клиенты. Работы прибавилось. Да, иногда он вмешивался в наши проекты, задавал какие-то вопросы и давал рекомендации. Я старалась с ним не связываться и не ругаться, потому что воспринимала его, как вселенское зло. Но и он ко мне особо не лез. Пока я, наконец, не накосячила.

Да и что я такого сделала?! Оказывается, «Томскому бекону» капец как важно было, чтобы их промостойки стояли исключительно в колбасном отделе. Не рядом, не сбоку, а именно в нём. Скажу честно: этот момент был прописан в брифе, но я его упустила. Да, упустила. Не обратила внимания. Когда супервайзеры спрашивали меня, где ставить стойки, я ответила: «На входе». Ну, разумеется, на входе, где ещё-то? Это же логично, самая большая проходимость там, а не в колбасном, мать его, отделе.

А потом приехала проверка и пришла в бешенство. Оказывается, это было мегаважно, чтобы стойки с дегустацией колбасы стояли обязательно рядом с колбасой. И позвонил клиент с этой претензией не мне, а сразу гендиректору Марине Владимировне. Та настучала по голове Серёже, а Серёжа — мне. На повышенных тонах, что с ним случалось редко. Видимо, сильно ему от директрисы нашей пластмассовой прилетело.

Серёжа орал, я обиженно моргала мокрыми ресницами, девочки молчали. И тут неожиданно подал голос наш новоявленный оптимизатор процессов.

— Серёг, — сказал он. Тихо и абсолютно спокойно. И Серёжа мгновенно замолчал, что было совсем странно. Обычно, когда он начинал орать, остановить эту бешеную лавину эмоций было невозможно.

— Серёг, — ещё раз повторил Этот, — давай разбираться. Во-первых, в некоторых магазинах стойки объективно поставить некуда. Ксения, ты же была на Оловозаводской? — я кивнула, хотя ни разу там не была, это слишком далеко, — ну вот там эту стойку реально некуда совать. Там колбасный отдел меньше самой стойки. На Золотой Ниве то же самое. Ксения, ты же видела? — я опять кивнула. Там я действительно была, но на величину колбасного отдела, естественно, никакого внимания не обращала. А он за несколько дней работы у нас успел побывать во всех магазинах акции и запомнить размеры колбасных отделов! Кажется, я начинаю его бояться.

— И потом, — продолжал Денис, — если мы хотим оптимизировать рабочие процессы, мы должны смотреть, что происходит на всех ступенях. Если сотрудник накосячил, то виноват не только он, но и его непосредственное руководство. Не донесли, не проконтролировали, не доглядели. Не надо обвинять во всем низшее звено эволюции, то есть, Ксению.

На пару секунд я успела обрадоваться и удивиться, что Этот за меня вроде как заступился, но после заявления о том, что я — низшее звено эволюции, радость мою как рукой сняло. То есть, тупенькая, что с меня взять? Но у меня не было ни желания, ни сил возражать этому человеку.

— Однако ты, высшее звено эволюции, здесь как раз затем, чтобы отконтролировать рабочие процессы, — напомнил ему Сергей.

— Ну, вот с этого момента за Ксению возьмусь с особым пристрастием, раз она не справляется, — и он посмотрел на меня с явной насмешкой. Держись мол, Сазонова, хана тебе. Я тебе ещё Фрейда припомню.

Это было худшее, что могло произойти. Этого оптимизатора приставили ко мне. Теперь у меня, низшего звена эволюции, есть свой личный ревизор. Будет водить меня по магазинам на поводке и в строгом ошейнике. Говорить «фу, нельзя» и щёлкать по носу. Особенно если чёртова стойка стоит не в том отделе.

И ведь он действительно прилепился ко мне. Теперь он появлялся в нашем кабинете по несколько раз в день. В основном докапывался до меня, но иногда общался и с другими девочками, и тоже делал им замечания, однако именно мне доставался весь доступный его натуре сарказм. Разговаривал он со мной не особо уважительно. Свои слова «давай мириться», сказанные в первый день его работы у нас, Денис, видимо, подзабыл, либо действительно сказал это тогда исключительно потому, что рядом был Серёжа. И теперь он доканывал меня по полной.

Он проверял мои отчёты. Когда в них что-то не сходилось, говорил «не тупи», а я ненавижу эту фразу, и заставлял всё пересчитывать. Один раз в день старта акции он потребовал отчитаться обо всех точках, на которых у меня выходят промоутеры, и при нём обзвонить их и убедиться, что все живы. Пока я это делала, он сидел рядом со мной за моим столом и задумчиво рисовал в моём рабочем блокноте каких-то драконов и диковинных птиц. Рисовал, кстати, хорошо, но легче мне от этого не становилось.

Иногда он заходил, бесцеремонно засовывал свой нос в мой компьютер и делал мне замечание, если я «не тем занята».

— Что, Ксения, мужика себе ищешь в соцсетях? — спрашивал он, увидев у меня на мониторе открытый сайт «ВКонтакте».

— У меня есть, — сквозь зубы отвечала ему я.

— Интересно, долго он тебя выдержит? — спрашивал Этот. Я игнорировала эти высказывания. Решила быть выше этого.

Кстати, насчёт мужика. Стас молчал полторы недели. Это была самая длинная пауза в истории наших отношений. Естественно, в своих мыслях я с ним уже благополучно рассталась. Хотела даже сменить семейное положение на своей страничке «ВКонтакте» на «в активном поиске» или хотя бы «всё сложно», но не решилась. В один из вечеров, когда я, измученная придирками Оптимизатора, голодная и злая приползла домой, мне позвонил Стас и предложил встретиться. Я попросила его подъехать ко мне. Мне почему-то казалось, что он приедет с цветами, но этого не произошло.

— Я не ожидал от тебя, Ксюш, — обиженно заявил мой то ли бывший, то ли всё ещё действующий парень. — Ты понимаешь, что твоя шутка про то, что я приёмный, была максимально бестактной?

— Понимаю, — буркнула я.

— Тогда почему тебе не пришло в голову позвонить мне и извиниться?

— Я подумала, зачем, ты меня всё равно уже бросил.

Стас мягко улыбнулся:

— Ну ты глупенькая что ли? — захотелось ответить, что да, я низшее звено эволюции. — С чего я вдруг тебя бросил? Учись по-взрослому решать вопросы, тебе же 28 лет! Если что-то случилось, надо обязательно об этом разговаривать.

В итоге мы очень мило поговорили, я извинилась перед ним и спросила, что теперь обо мне думают его родители.

— Папа совершенно нормально настроен. А мама… Ей просто нужно время. Не беспокойся, она ни одну из моих девушек не приняла сразу.

— Но она… Хоть не сказала тебе больше никогда со мной не общаться?

— Нет, конечно, ну что ты, — он притянул меня к себе. Я уткнулась носом в его плечо и счастливо вздохнула. Кажется, жизнь моя начала налаживаться. Со Стасом всё хорошо, с работы пока вроде не увольняют. Видимо, чёрные кошки пробежали передо мной в обратную сторону: говорят, в этом случае проклятье отменяется.

Нам не хотелось расставаться, и Стас повёз меня к себе. Чуть позже я лежала у него на коленях, он гладил меня по волосам, а я жаловалась ему на свою нелёгкую судьбу. Рассказала ему про Оптимизатора:

— Представляешь, приставили ко мне ревизора. Я, типа, главная косячница в агентстве. Косяки мои будет исправлять. С особым пристрастием. А потом, возможно, вообще уволит. Вот оно мне надо? Может, гордо уйти самой?

— Ты, как обычно, горячишься, — ответил мой парень, — ничего же страшного не произошло. Не будет тебя никто увольнять. Не раздувай из мухи слона.

— Но этот Оптимизатор — он мерзкий, — капризно тянула я, — меня бесит всё, что он говорит, бесит, как он говорит. Он лезет в мои дела. Он мне хамит и ухмыляется. Говорит мне «не тупи». А недавно вообще назвал меня низшим звеном эволюции. Это, по-твоему, нормально?

Стас хмыкнул. И всё. Просто хмыкнул.

— Может, ты набьёшь ему морду? — с надеждой спросила я, — он вообще-то твою девушку оскорбил.

— Почему ты всегда и везде ищешь конфликта? — в сотый раз удивился Стас. — Никто тебя не оскорблял, и бить я никого не буду. Вопросы можно и нужно решать без кулаков.

— Некоторые вопросы без кулаков не решаются, — упрямо сказала я. Стас опять промолчал. Заступаться за меня он, видимо, не собирался.

6

Сегодня с утра мы опять схлестнулись с Этим. Он опять нарочно занял моё парковочное место у помойки. Я выловила его в коридоре и предъявила ему.

— Ксения, это не твоё место, — сказал мне Этот. — Это просто свободное место возле нашего офиса. У тебя есть выписка из ЕГРН, свидетельствующая о праве собственности на этот участок земли? Если нет, то давай закроем эту тему раз и навсегда.

— Но ты же сделал это конкретно мне назло!

— Ксения, у тебя завышенная самооценка, — холодно сказал он. — Ты удивишься, но мир не вращается вокруг тебя. Я просто поставил машину там, где было свободно. И вообще, тебе нечем заняться? Давай я тебя займу.

— Себя займи, — буркнула я и пошла в свой кабинет, но он поймал меня за руку, пристально посмотрел на меня и тихо сказал:

— Ксения, а почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? Я тебе ничего плохого не сделал пока.

— Пока? — воскликнула я, чувствуя, как не к месту у меня подступают слёзы.

— Ксения, не надо создавать конфликты на ровном месте, ни к чему хорошему это не приведёт. Уймись, пожалуйста, — и он снова очень внимательно посмотрел мне в глаза. Я выдернула свою руку, которую он всё это время зачем-то держал, и быстро ушла в кабинет. Села за свой стол, сморгнула злые слёзы. Вот и поступила первая прямая угроза от него: не дёргайся, иначе я тебя уволю. Конечно, в силу строптивого характера мне отчаянно хотелось высказать ему всё, что я о нём думаю, и гори оно огнём. Но чего я этим добьюсь? Мне нравилось работать в Impulse Idea. Почему из-за какого-то упыря я должна терять своё место работы? Но и так, как сейчас, продолжаться тоже не могло. Надо пойти и попросить Серёжу оградить меня от контактов с Этим. Пусть оптимизирует всех, кроме меня.

Сердито стуча каблуками, я направилась в Серёжин кабинет. Пока я шла по коридору, в моей голове успела пролететь не одна сотня мыслей, которые указывали мне на то, что в сложившейся ситуации если кто и виноват и перегнул палку, то это я. Я вообще человек вспыльчивый, но довольно осознанный и самокритичный. Но я всё же заглянула к Сергею и спросила, можно ли отключить на моём тарифе опцию «Оптимизатор». Во взгляде своего босса я увидела непреодолимое желание дать мне леща, но вместо этого он терпеливо объяснил мне, что Денис теперь мой начальник, и он будет делать то, что посчитает нужным. Ещё Серёжа очень миролюбиво посоветовал мне пересмотреть своё поведение.

— Я, конечно, понимаю, Ксения, что здесь есть и моя вина, я сам тебя разбаловал, — сказал он, — ты привыкла общаться со мной как с корефаном, несмотря на то что я твой руководитель. Но Денис — другой человек, и я думаю, что в случае с ним тебе всё-таки стоит вспомнить, что такое субординация. Если не помнишь, загугли.

Я вернулась в свой кабинет и села за стол. Гуглить, что такое субординация. И что такое выписка из ЕГРН. Шучу. Ничего этого я делать не стала. Вместо этого я задумалась. Пожалуй, и Денис, и Серёжа правы: мне надо умерить свой пыл. Никто из сотрудниц не позволял себе так общаться с нашим директором по развитию. А я буквально дискредитировала его как начальство в глазах других подчинённых своим похабным поведением. В целом, какие мы делаем выводы? Справедливы ли его претензии ко мне? Да. Что мне делать? Видимо, пореже открывать рот. Задача слабовыполнимая, но попробовать стоит.

Я попыталась погрузиться в работу, но в аське всплыло сообщение от Касьянова: «Ксения, зайди». Забавная и странная привычка — каждое своё обращение он всегда начинал с имени. В целом эта привычка была довольно милой, но только не от него. Не могу сказать, что из уст Этого моё имя звучало как-то плохо, просто меня жутко бесило всё, что было связано с ним. А сейчас было вообще непонятно, чего он хочет. Я пошла в его кабинет, чувствуя слабость в ногах. Вот сейчас я схожу к нему, а следом опять побегу к Серёже и напишу заявление на увольнение.

— Ксения, ты табличку по магазинам Ане когда сдала? — как ни в чём не бывало спросил Этот, не поднимая глаз от своего ноутбука.

— Сегодня.

— Она уже отправила?

— Думаю, нет. Может, тебе стоит у неё спросить?

— Может быть. Но ты её внимательно проверяла, прежде чем сдать?

Всё понятно. Я опять вписала лишние даты. Если честно, не первый раз. Но, мне кажется, я никогда не косячила в таком количестве, как с того момента, когда надо мной навис вот этот ревизор.

— Ксения, сколько недель акция? — так и хотелось сказать: «Что ты мне ксенькаешь?!».

— Четыре недели, Денис.

— Сколько дней в неделю?

— Три, Денис. Четверг, пятница, суббота, Денис.

Он поднял на меня глаза. Нет, мои подколы не вызывали у него ровным счетом никаких эмоций. Где уж мне до высшего звена эволюции-то достучаться?

— А у тебя указано четыре. Четверг, пятница, суббота, воскресенье. Наше агентство платит за каждый день акции магазину, — а то я, дура, этого не знаю! — и за те дни, в которые в магазине никто не работал, а он был оплачен, взыщут с тебя. Ты в курсе, столько стоит в магазине один промодень? А у нас в этой акции десять магазинов. Соответственно, четыре недели, по одному лишнему дню…

— Исправить же можно? — невежливо перебила его я.

— Ну так я тебя за этим и позвал. Предупреди Аню, исправь и отправь ей заново, — и опустил глаза к монитору, что, видимо, означало, что я свободна.

И всё? Я в замешательстве смотрела на него. А где оценка моего профессионализма и умственных способностей в изысканной Касьяновской манере? Я так и спросила его:

— И всё?

Не поднимая на меня глаз, он ответил:

— Всё, — и начал что-то печатать на своём ноутбуке.

Я вышла.

Я была уверена, что он расскажет про таблички Серёже. А Серёжа — Марине Владимировне. Но никто из них не вызвал меня после этого инцидента на ковёр, не промыл мне мозги. Может, забыли? А может, уже готовят приказ о моем увольнении? Потом я решила, что Денис не сдал меня, потому что он пока собирает досье, в которое тщательно вписывает все мои косяки, а потом как выкатит их руководству и всё — до свидания и прощай. Он ведь реально каждый раз, когда я заходила в его кабинет, заканчивал наш разговор тем, что начинал что-то печатать на компьютере. Всё сходится: дополнял послужной список оплошностей Ксении Сазоновой. Эта мысль терзала меня настолько, что стала казаться правдой. Мне даже как-то приснился идиотский сон, в котором я под покровом ночи в костюме ниндзя по водосточной трубе проникла в кабинет Касьянова, чтобы выкрасть у него досье на меня. С фонариком на лбу я рылась в его папках с бумагами и наконец нашла его. Чтобы не терять время, я решила как можно быстрее тут же, на полу кабинета, сжечь компрометирующий меня документ, но любопытство взяло верх, и я заглянула в него. Там был целый список моих косяков. И, среди объективных рабочих недочётов, там оказались такие пункты как: «требует не парковаться у помойки» и «записала меня в телефоне Этот». В конце списка почерком Касьянова было написано: «Ксения, ты и сюда засунула свой длинный нос?» и нарисована шариковой ручкой какая-то диковинная птица с очень длинным клювом. Помню, я проснулась жутко расстроенная: даже Касьянов считает мой нос слишком большим.

7

Утром в среду курьер привёз коробку с формой. На этой неделе стартует новая акция по коньяку «Брик» от Елены Кремлёвой, крупного московского клиента, на которого наше руководство делало большие ставки. Она обещала заказывать по одной промоакции каждый месяц и привести ещё двух московских клиентов. Сама Кремлёва была такая же пафосная, как её фамилия, высокомерная и мерзкая, ещё более мерзкая, чем Этот, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Всегда разговаривала свысока и в таком тоне, будто наш Новосибирск — это какой-то аул, в котором люди на работу ездят на осле, а по интеллекту едва ли превосходят свой транспорт. В общем, ужасная дама, но мне было строго наказано буквально целовать её во все труднодоступные места, потому что она была для нашего агентства очень перспективной. Головную боль в лице Кремлёвой в наше агентство привёл, разумеется, Денис. И все, кроме меня, были безумно рады.

Я пошла в конференц-зал пересчитывать форму от перспективного клиента. Форма была красивая: обтягивающие водолазки холодного синего цвета и длинные белые безрукавки, прошитые золотой нитью. Я примерила одну на себя. Классно! Надо будет потом придумать, как оставить эту безрукавочку себе.

— Тебе идёт, — я обернулась, — помочь тебе посчитать форму?

Да что же тебе от меня надо?! Я мгновенно напряглась. Наверное, успокоительное надо попить, иначе я просто не смогу работать в одном пространстве с этим человеком.

— Здесь восемь комплектов. Ты серьёзно думаешь, что я даже с этим не справлюсь? — сдерживаясь, спросила я.

— Да нет, просто хотел убедиться, что ты умеешь считать до восьми, — усмехнулся Этот. А-а, господи, я его сейчас грохну. Я помню, да, я обещала начать соблюдать субординацию. Но это же невозможно!

— Послушай меня, Денис, — тщательно подбирая слова, заговорила я, — я не ребёнок. Совершенно не обязательно меня пасти и контролировать каждый мой шаг. Я же как-то раньше справлялась со своей работой без тебя.

— Да, Ксения, я уже видел, как ты справлялась, — нахально усмехнулся он, — давай считай, я посмотрю.

Я начала пересчитывать форму, громко проговаривая цифры от одного до восьми. Всё сошлось. Почти. Не хватало одной безрукавки 44-го размера. Я зависла в замешательстве.

— Чего-то не хватает? — как будто бы даже обрадовался Этот.

— Ну да, одной безрукавки, — озадаченно ответила я, пересчитывая формы на второй раз. В этот момент я услышала какой-то странный звук. Я повернулась и увидела, что Денис смеётся, опустив лицо на ладони. Твою мать. Да. Это действительно смешно. Безрукавка была на мне.

— Ксюш, ты всегда такая невнимательная или это я на тебя так плохо влияю? — прекратив, наконец, смеяться, спросил он, — ты в меня, наверное, влюблена, да? Признайся честно. Ты так теряешься в моем присутствии.

Я аж задохнулась от возмущения. Какая потрясающая наглость! Но это уже перебор.

— Денис, ты тупой? — сквозь зубы спросила я. Да, с субординацией опять не срослось. — Ты не понимаешь, что я тебя терпеть не могу? Ты меня бесишь, Денис, с первых секунд нашего знакомства. И я мечтаю, чтобы ты куда-нибудь исчез. Чтобы тебя поглотила чёрная дыра. Украли шахиды. Чтобы ты потерял память и забыл дорогу в наше агентство.

Денис перестал улыбаться.

— Как только ты станешь идеальным сотрудником, я от тебя сразу отстану. Стремись. Совершенствуйся, — сказал он и вышел. Я сняла с себя безрукавку. До идеального сотрудника мне было ещё ой как далеко. И на шахидов надежды тоже было маловато.

Вечером мы со Стасом ходили в кино. Фильм был настолько занудный, что я даже слабо помню, о чём он. В зале кроме нас было только три человека. Я разулась, сложила ноги на впереди стоящее сидение и громогласно комментировала происходящее на экране. Три наших товарища по несчастью ржали вместе со мной, а Стас постоянно делал мне замечания, что ноги надо убрать и в идеале замолчать. Я сделала и то и другое и до конца сеанса сидела надутая. После фильма моя душа требовала снова пожаловаться своему парню на Оптимизатора, но я понимала, что это ни к чему не приведёт. Опять окажется, что я ищу конфликта и раздуваю из мухи слона.

Иногда мне хотелось, чтобы Стас пришёл в Impulse Idea и врезал мерзкому Денису. Тот бы спросил:

— За что?

А Стас такой:

— Ты знаешь за что!

Я это в каком-то фильме видела. А потом все были бы счастливы. Но, увы, так бывает только в кино.

8

Приближался кастинг на проект Кремлёвой. Конечно же, она хотела самых красивых промоутеров. Хотя, наверняка думала, что в Новосибирске таких нет. Что у нас только замарашки с опухшими от спирта лицами. Что ещё делать в таком провинциальном городе, кроме как бухать и валяться в канаве? Не столица же, правильно?

Кастинг был жёсткий: ради того, чтобы выбрать восемь промоутеров, она потребовала предоставить ей 20. Представляете, 20. Красивых. А вы вообще знаете, что такое промоутеры? Это совершенно безответственные личности. И чем красивее, тем безответственнее. Они всё время куда-то исчезают по разным причинам. Из самых эпичных: «Мне сегодня на физкультуре в институте прилетел в голову мяч, я не выйду на работу». Или: «Я ела большое яблоко, и у меня заклинило челюсть, меня увезли на скорой». Я уже не говорю про: «Я не смогла найти магазин, вышла на другой остановке, расстроилась и уехала домой». Эти истории уже стали мемами в нашем агентстве. Вот под такими предлогами они считают нормальным не являться на работу, а причины неявки на кастинг они вообще не объясняют. Поэтому я позвала 22 девочки, а пришло 18. Это, кстати, чтоб вы понимали, успех. Но ведь Кремлёвой надо было ровно 20. Я уже представила визгливые интонации в её голосе. Может, сказать ей, что все красивые девушки переехали жить в Москву, потому что устали ездить на работу на осле?

До кастинга оставалось 15 минут. Серёжа настраивал скайп для созвона с Кремлёвой, а я стояла в фойе возле конференц-зала, кусала ногти и думала, откуда мне материализовать ещё двух красивых девочек. Вместо них материализовался кто? Правильно, наш великий Оптимизатор. На этот раз я посмотрела на него с надеждой: а вдруг он правда сейчас что-нибудь тут оптимизирует? Денис, молча шевеля губами, пересчитал девочек и после цифры 18 с немым вопросом в глазах повернулся ко мне. Ну всё, мне хана.

— Ну где я тебе их возьму? — развела руками я, — я честно позвала 22. Сейчас, за 10 минут до кастинга, я никого не найду уже. С улицы, что ли, зазывать?

Он схватил себя двумя пальцами за нижнюю губу и оттянул её. Он всегда так делал, когда в его голове рождался гениальный план по оптимизации. Через пару секунд он хитро глянул на меня, оставил в покое свою губу и спросил:

— А если подумать?

То есть, в его голове решение созрело. Буквально за две секунды. Страшный человек. Но почему, почему, почему оно не созрело в моей?!

— Извини, я забыл: думать — это не твой конёк, да, Ксения? — посмотрите на него, сейчас лопнет от самолюбования, — ну тогда пользуйся моим мозгом. Смотри, у нас в агентстве работает пять красивых девушек. Возьми двоих, покажи Кремлёвой по скайпу и будет тебе счастье.

— Пять красивых девушек, да? — загибая пальцы, переспросила я, — нас здесь шесть, Денис.

— Ну, тебя-то мы не считаем, — он посмотрел на меня, как на недалёкую. Недалёкую и, видимо, некрасивую. Это было уже оскорбление прямо в лоб. Спасибо. Но ничего, я стерплю и это. Я ведь решила быть ангелочком.

— Не о том думаешь, — поторопил меня Денис, — а время идёт. Зови девчонок. Олю, Аню, например.

Понятно, будем знать, кого в нашем коллективе ты считаешь красивыми.

Я кинулась было в кабинет, но тут же вернулась:

— Но ведь они не знают текста!

— Так нам и не надо, чтобы их выбрали, Ксения. Точнее, нам надо, чтобы их не выбрали. Пусть тупят, — фу, опять это мерзкое слово. Надо сказать ему, чтобы перестал его использовать. И он меня, конечно же, послушает.

— Да, но они вообще ничего не знают. Не знают, что за акция.

— Ксения, у тебя 18 человек. На каждую минимум по пять минут. У них будет целых полтора часа, чтобы пробежаться по брифу.

А ведь он чёртов гений! Фигня, что считает меня некрасивой, переживу как-нибудь. Я побежала за Аней и Оленькой. Девочки согласились, я сунула им бриф, они сели его читать, кастинг начался.

В конце случился некий казус. Наша перфекционистка и просто красавица Оленька перестаралась с заучиванием брифа и прошла кастинг.

— Ну, всё, выходи завтра на точку, — предложила ей я.

— Так-то у меня свои дела есть, я на кастинг пошла, чтоб тебя выручить, — справедливо возмутилась коллега.

— Только перед тобой, Оля, не стояла задача победить всех с бешеным отрывом, — с улыбкой напомнил Денис и показал ей распечатанную табличку с баллами от Кремлёвой: Оля единственная набрала шесть пятёрок.

— А я по-другому не умею, — ответила Оленька и томно глянула на Дениса из-под ресниц. Кажется, она снова забыла, что замужем, и хочет с его помощью оптимизировать свою личную жизнь. Впрочем, какая разница? Сейчас надо понять, что делать с её ошеломительным успехом на кастинге.

— Есть идеи? — спросил Денис, отпустив свою нижнюю губу. Соответственно, у него идея уже была. — Девочки, не тупите, вы же агентство Impulse Idea! Вы должны фонтанировать идеями!

Но пока фонтанировал идеями только он. Я даже подумала: не переименовать ли нам агентство в «Касьянов Idea».

И тут меня внезапно осенило:

— Так давайте, Оля завтра сломает ногу. Или вывихнет челюсть, поедая яблоко не по размеру рта.

Денис посмотрел на меня с одобрением, кажется, впервые с момента нашей первой встречи:

— Вот видишь, Ксения, оказывается, иногда даже ты умеешь думать.

Даже я! Я надулась. Оля тоже:

— То есть, я должна себе завтра что-нибудь сломать или вывихнуть?

— Да господи, Оля, не надо ничего ломать, надо сказать, что сломала! Кремлёва же в Москве, она не приедет ставить автографы на твоем гипсе, — Денис посмотрел на Оленьку с некоторой жалостью.

Промоутеры разошлись, мы с коллегами вернулись в наш кабинет. Я взяла список тех, кто прошёл кастинг, и села за стол, чтобы выбрать, кто из девочек сможет завтра выйти вместо сломавшей ногу Оли, Аня и Оля разошлись по своим рабочим местам. А Денис подошёл к моему столу и зачем-то сел рядом со мной. Я подняла на него глаза, напряжённо ожидая какого-нибудь очередного упрёка или оскорбления.

— Ксюш, ты же понимаешь, что не могла пойти на этот кастинг, потому что Кремлёва тебя знает, а не потому, что ты некрасивая? — тихо спросил он, глянул на меня, а потом встал и ушёл.

У меня аж рот открылся. Это, нахрен, что сейчас было? Вот умеет же человек удивить.

Кстати, хочу похвастаться: чуть позже я собрала всё своё мужество в кулак, заглянула к нему в кабинет и сказала, что у меня есть разговор. Он поднял глаза и посмотрел на меня. Я всё ещё не понимала, можно ли с ним общаться, как с нормальным человеком. Способен ли он к каким-то адекватным диалогам, воспринимает ли критику. Я помялась и сказала ему:

— Денис, ты мог бы пореже употреблять фразу «не тупи»? Она обидная, многим может показаться оскорбительной.

— Тебе она кажется оскорбительной? — с ударением на слове «тебе» переспросил он. Я кивнула.

— Хорошо. В твой адрес употреблять не буду.

— А в адрес других?

— А другие не приходили и не просили, — ответил Денис и начал что-то печатать на ноутбуке, что означало «можешь идти». Либо так: «Мне срочно надо вписать в твоё досье, что ты указываешь начальству, какие слова говорить можно, а какие нельзя».

9

Недавно случилось неслыханное: Денис при всех довольно жёстко наехал на Оленьку. По своим должностным инструкциям наша красавица должна была заниматься поиском новых клиентов, то есть, отчасти тем же, чем сейчас занимался Денис. Но, если за месяц работы Дениса к нам уже пришло несколько новых компаний, то Оленька в основном работала со старыми и да, как-то их особо не прибавлялось. Я вообще всегда искреннее считала, что Олю Иващенко тут держат исключительно за красивые глаза.

Последние несколько дней Денис постоянно тёрся в нашем кабинете не только возле меня, но и возле Оли. Но это мне казалось логичным: он, как и большинство появляющихся в нашем агентстве мужчин, попал под её чары. С ней постоянно кокетничали наши супервайзеры, в неё влюблялись клиенты и даже пару раз присылали ей цветы. Это неудивительно: Оля была самой красивой из нас. Стройная блондинка с карими глазами, всегда безупречно и стильно одета. Я завидовала ей и даже пыталась подражать её стилю, её умению подбирать какие-то мелкие детали типа шарфиков, жилеток, длинных бус. Подражать у меня не получалось, и я забила. А Оля продолжала всех очаровывать, и сама она, надо сказать, кокетничала со всеми напропалую, несмотря на то что была, как мы помним, замужем. Заигрывала она и с Касьяновым, и я думала, что у них назревает что-то вроде романа. Но оказалось, что всё это время у них назревало что-то вроде конфликта. Точнее, вполне себе конкретный, жирный такой скандал. И вот в один из дней Денис при всех отчитал Олю, что за всё то время, что он здесь работает, она не привела ни одного клиента, что она проигнорировала все данные им рекомендации по поводу повышения собственной продуктивности и, собственно, напрашивается вопрос: а зачем она вообще здесь нужна? Оля демонстративно пустила слезу, но Касьянову было пофиг. Хотя даже мне казалось, что, когда плачет такая красивая девушка, как Оля, любой мужчина кинется её утешать.

Я вывернула шею и напрягла уши в ожидании каких-то извинений со стороны Касьянова, но их не прозвучало. Вместо этого прозвучало предупреждение, что в нашем агентстве все сотрудники либо будут работать, либо будут уволены, потому что нет никакого смысла выделять из бюджета компании заработную плату бесполезной рабочей единице. Он так и сказал. Я инстинктивно вжала голову в плечи, потому что мне казалось, что формулировки типа «бесполезная рабочая единица» Касьянов может употреблять только в мой адрес. Но оказывается, не я одна — кость в горле нашего Оптимизатора. Мне даже захотелось как-то поддержать Олю, ведь мы с ней, по сути, в одной лодке. Возможно, у Этого на столе лежат уже два досье со списком оплошностей. Но мы с Иващенко не особо ладили, поэтому подходить к ней я не стала. Зато, как только наш суровый директор по развитию покинул кабинет, к ней подлетели девочки и стали её утешать.

— Это было жёстко, — сказала ей Аня. Аня, которая ни разу не сказала этого мне, слыша, как Касьянов общается со мной. Я решила, что больше никогда не буду с ней разговаривать. Никогда.

Однако несмотря на конфликты со мной и с Олей, было очевидно, что Денис влился в коллектив. Начальство теперь без него жить не могло. А сотрудники воспринимали его как великого гуру и бегали к нему за советами по несколько раз в день. Даже Глеб из отдела дизайна проникся Касьяновым. Вёл с ним умные философские беседы и постоянно ему поддакивал, по делу и без.

Одна я не бегала, не вела умные беседы и не поддакивала. Потому что я всё ещё не понимала, что от него можно ожидать. Что осталось незыблемым — так это его бесконечные подколы, что думать — это не мой конёк, вопросы, когда ж я наконец начну пользоваться своим мозгом, а не его и прочие нелестные комментарии, затрагивающие мои умственные способности. Я и так комплексую на тему того, что я тупенькая, а тут ещё и Этот масла в огонь подливает. Правда, надо отдать ему должное: фразу «не тупи» он из своего лексикона действительно убрал. А я перестала ему хамить. По крайней мере, я очень старалась.

Но в целом меня слегка отпустило: за месяц он меня всё ещё не съел и даже не уволил. И даже бесполезной рабочей единицей ни разу не назвал. Но очарованность моих коллег этим грубияном меня слегка бесила. Что в нём такого, что он, появившись в нашем агентстве совсем недавно, вдруг стал пупом земли? Однако почти весь коллектив проникся к нему уважением и даже стал ему подражать. В какой-то момент я заметила, что девочки и даже Глеб подцепили от Касьянова эту идиотскую привычку оттягивать двумя пальцами нижнюю губу во время мыслительного процесса. Я даже представила, как однажды к нам приедет какой-нибудь крупный клиент, соберёт нас всех в конференц-зале, задаст нам умный вопрос, а весь коллектив, как по команде, схватится за нижнюю губу. Благо, меня этот странный вирус пока не заразил: я держалась от своей нижней губы подальше.

Ну а в целом дела в агентстве как будто бы пошли более гладко, и многие процессы действительно оптимизировались. И даже акция от Кремлёвой, которую я так боялась, шла почти безупречно. Почти.

В нашем городе вообще всё почти хорошо, пока не выпадет снег. Коммунальные службы каждый раз удивлены и не готовы к этому событию, поэтому происходит коллапс. В общем, город встал. Встал ровно в тот день, когда к нам из столицы прилетел представитель Кремлёвой с проверкой. Приехал на одну точку — промоутера нет. На вторую — и там никого. А дальше всё по цепочке: он позвонил Кремлёвой, Кремлёва — Марине Владимировне, та — Серёже, а Серёжа с бешеными глазами прибежал ко мне. Оптимизатора только не было. Серёжа еле сдерживал гнев. Надо. Позвонить. Кремлёвой. И. Всё. Решить. Ты что, забыла, что это за клиент? Ты забыла, что она для нас значит? Ты забыла, что её надо усиленно целовать во все труднодоступные места? И так далее. Я схватила телефон и выскочила из кабинета. Пошла на кухню, чтобы мне никто не мешал, и стала звонить Кремлёвой.

Как и ожидалось, на том конце трубки был ор и визг. Господи, эта женщина совершенно не умеет общаться спокойно. Она просто рвала и метала. И всё из-за чего? Из-за двух опозданий. Я попыталась объяснить, что в городе внепланово выпал снег и везде пробки. Та аж задохнулась.

— Да какие пробки! — кричала она. — Вы же в Новосибирске, откуда там пробки?! — давай спроси ещё, откуда в Новосибирске снег.

— Подождите, — стараясь говорить максимально спокойно, сказала я, — ваш представитель сейчас на улице Бориса Богаткова, где находятся два наших магазина, которые он успел посетить. И Богаткова стоит! Вы же можете спросить у него, он вам подтвердит! Он оттуда ещё наверняка даже не вырвался.

— Всё верно, — издевательски ответила мне Кремлёва, — он действительно на Богаткова, и никаких пробок там нет.

Вот тут я уже не выдержала:

— Елена, извините, но это неправда. Город действительно стоит, и Богаткова в частности. Вы, наверное, думаете, что Новосибирск — это аул, по которому люди передвигаются исключительно верхом на ослах, где уж нам до Московских пробок!

Я понимала, что мой ответ даже с натяжкой не тянет на поцелуи во все места. И она это поняла. Набрала воздуху и заорала ещё громче. Что больше она не будет работать ни со мной, ни с нашим агентством, и прямо сейчас она разрывает с нами контракт, а с руководства будет требовать моего увольнения.

Это был конец. Настолько конец, что я испытала что-то вроде облегчения. Теперь, по крайней мере, всё ясно.

Я попыталась налить себе кофе, но руки меня не слушали, тряслись. И глаза застилали слёзы. Смаргивая их, я упорно пыталась совладать с кофемашиной.

— Давай, я налью тебе, — это была Анька. Оказывается, она вышла из кабинета следом за мной и слышала весь разговор. Заикаясь и всхлипывая, я передала ей ту часть диалога, которая принадлежала Кремлёвой.

— Ну, это всё, Ань, — вытирая набегающие слёзы рукой с зажатым в ней телефоном, прошептала я. И в этот момент моей руки кто-то коснулся. Кто-то просто молча взял из моей руки мокрый от слёз телефон и скомандовал Ане:

— Налей ей кофе, я всё решу, — и вышел из кухни. Серьёзно? Даже в этой ситуации можно ещё надеяться что-то оптимизировать?

Я пила приготовленный Аней кофе и на третий раз пересказывала ей диалог с Кремлёвой.

— В принципе, две недели у меня на отработку, — стараясь бодриться, говорила я, — пока поищу что-нибудь другое. Это, в конце концов, не последнее рекламное агентство в городе. Другой вопрос, какие рекомендации мне потом даст Серёжа? И ладно ещё Серёжа, а Марина Владимировна?

В этот момент кто-то положил возле меня мой телефон и сел рядом.

— Всё нормально, — сказал этот кто-то, — я всё уладил. Пока просто будете с ней контактировать через меня. Никому звонить и никого увольнять она не будет.

Я повернулась к нему и посмотрела на него как на восьмое чудо света. Да твою мать, как ты это делаешь? Пару раз я слышала, как он разговаривает с клиентами. Вроде бы не говорит ничего особенного, но к концу беседы всегда получает ровно то, чего добивался. Это была какая-то магия. Гипноз. НЛП. Да что там говорить, он даже от меня всегда немыслимым путём добивался того, чего хотел. Захотел, чтобы я осталась на вечеринку по случаю его назначения — я осталась. Захотел, чтоб я перестала ему хамить — я перестала. Захотел убедить меня, что я не имею права претендовать на парковочное место у помойки — убедил. Да и вообще, всё это время я всё делала по его указке.

— Ну что, Ксения, ты всё ещё хочешь, чтобы меня поглотила чёрная дыра или украли шахиды? — неожиданно спросил он. Я отвела глаза, так и не сказав ему ни слова.

Денис ушёл. Наверное, пошёл вписывать эту ситуацию в досье «Список оплошностей Ксении Сазоновой». Ну или сразу напрямую — докладывать об инциденте Серёже. Понятно было, что мой конфликт с Кремлёвой начальству уже известен, и то, что произошло сейчас на кухне, тоже станет достоянием общественности в ближайшее время. И теперь меня точно уволят. Я допивала кофе и, подняв глаза от кружки, наткнулась на неодобрительный и даже какой-то злой Анькин взгляд. Я вопросительно подняла брови. Аня спросила:

— Ксюх, ты серьёзно?

Я подняла брови ещё вопросительнее.

— Ты серьёзно? Он такое для тебя сейчас сделал! Ты даже не сказала ему спасибо?!

— Спасибо?! — я в шоке уставилась на Аню. — Да он же просто коллекционирует мои косяки! И уже недели три ждёт момента, чтобы меня, наконец, уволить. А сейчас по-любому уже побежал докладывать Серёже и Марине Владимировне обо всём, обязательно упомянув, какой он красавчик, разрулил проблемы тупого менеджера. Низшего звена эволюции.

Аня посмотрела на меня разочарованно и вышла из кухни.

10

До конца рабочего дня я ждала, что Сергей или Марина Владимировна вызовут меня на ковёр. Но этого не случилось. Денис тоже не появлялся. Но стресс я всё же пережила жесточайший, и потом, я была уверена, что эта история с Кремлёвой ещё не закончилась. Поэтому мне очень сильно надо было выпить. К сожалению, мой Стасик под роль собутыльника совершенно не подходил. Он же у меня идеальный. Не пьёт, не курит, матом не ругается. Скукота, одним словом.

Поэтому пришлось звонить своей подруге Кате, которая никогда не отказывалась со мной прибухнуть. Ну и наклюкались мы с ней так, что аж забыли, по какому поводу пили. Я с трудом приняла более-менее вертикальное положение и начала вспоминать, что же сегодня произошло. И тут у меня перед глазами мелькнуло чёткое и ясное видение: Анькины глаза, смотрящие на меня чуть ли не с отвращением.

Да ладно. Да ну и хрен с вами. Ок. До-го-во-ри-лись.

Я отыскала свой телефон, нашла в нём номер Этого и отправила на него такое сложное, такое мучительно-сложное слово: «Спасибо».

Ответ пришел мгновенно, как будто абонент на том конце провода сидел с телефоном в руках: «Я думал, не дождусь».

Он что, действительно этого ждал?!

— Кому ты там пишешь? — спросила Катюха.

— Он меня полностью оптимизировал, — ответила я.

— Да кто? — она засунула свой пьяный нос в мой телефон, — а кто у тебя записан «Этот»?

— Пожалуй, пора выходить на новый уровень отношений, — согласилась с ней я и переписала контакт на «Оптимизатор», — вот буду потом искать его на «э», а он на «о», — задумчиво сказала я и взяла себя двумя пальцами за нижнюю губу.

На утро на работе я сидела, естественно, с адской головной болью.

— В твоём возрасте, Ксюнечка, так пить уже нельзя! — назидательно сказала Аня, облокачиваясь на мой стол.

— Ой, вот не говори мне вообще ничего, — ответила я и опустила свою тяжёлую голову на ладони.

— Ты Дениса поблагодарила? — спросила она. Я подняла на неё глаза. Тебя реально это так волнует? Долбаный фан-клуб Касьянова стал меня подбешивать. Вот-вот они все распечатают себе футболки с его фотографией и надписью: «За Касьянова!». Я одним пальцем подтолкнула к ней свой телефон:

— Поблагодарила. Ищи сама.

Недоверчивая Анька сунулась в мой телефон, посмотрела переписку и фыркнула:

— Оптимизатор! Запиши уже человека по имени.

— Я его только вчера переписала, он был у меня записан «Этот», — ответила я и снова опустила голову на руки. В этот момент вышеупомянутый персонаж, естественно, материализовался в нашем кабинете. Подвинул стул к моему столу, сел рядом, внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Ксюш, ты чего сегодня такая?

Я снова оторвала руки от лица и удивлённо посмотрела на него. С каких пор Его Величество волнует состояние холопов?

— Я с похмелья, — честно ответила я. Сейчас пойдёт и запишет в моё досье: «Пункт 15. Бухает в рабочие дни».

— Понятно, — весело усмехнулся Денис, — напилась вчера и начала строчить мне сообщения. Все нормальные девушки бывшим пишут, а ты — начальству.

— Прям уж «строчить» и прям уж «сообщения», — не удержалась я. Больше никогда в жизни не напишу ему ни слова!

— Ладно, сообщение. Зато какое! — мы посмотрели друг на друга, и я снова опустила голову на руки. Он сказал:

— Я тебе сейчас таблетку принесу.

И ведь принёс!

Ближе к обеду мне даже полегчало, я немного поработала, хотя настроение было никудышное. Как нашкодивший школьник, в страхе смотрящий на дверь класса и ждущий, что там появится кто-нибудь, кто позовёт его к директору, я ждала, когда меня пригласят в кабинет к начальству. Но этого так и не произошло.

Вечером я поехала к Стасу, и мы с ним посмотрели ещё один чудесный фильм. На этот раз хотя бы интересный, но жутко страшный. Про горнолыжников, застрявших на подъёмнике, которых потом частично съели волки. Это кино было особенно своевременно в свете того, что в выходные мы собирались поехать на Танай кататься на горных лыжах. В субботу я, естественно, доканывала Стаса на горе словами типа:

— Ой, кажется, подъёмник остановился.

Или:

— Блин, смотри, волки.

Но, когда начало темнеть и холодать, даже мне стало реально не смешно. Я перестала шутить и на всякий случай озиралась по сторонам. В шуме ветра мне постоянно чудился волчий вой. Но в целом выходные мы провели достаточно позитивно, хотя, я несколько раз возвращалась мыслями к работе и к тому, что в понедельник меня, скорее всего, попросят написать заявление по собственному. Радовало только то, что меня хотя бы не сожрали волки.

В понедельник по офису поползли нехорошие слухи. Говорят, с кем-то из нас действительно хотят попрощаться. Не знаю, кто как, а я не удивилась ни капли. Слухи принесла Аня. Она ходила зачем-то к Серёже, и услышала его разговор с Касьяновым, и в их обсуждении прозвучало слово «уволить». Я с наигранной весёлостью сказала коллегам:

— Вообще не парьтесь. Ваше время ещё не пришло. Увольняют меня.

Девочки набросились на меня с вопросами, а я коротко сказала, что сильно поскандалила с Кремлёвой, и та требует моей крови. Почему-то вдаваться в подробности мне не хотелось. Знает Анька — и хватит. В конце концов, даже в суде я имею право не свидетельствовать против себя.

11

В 10:00 у нас была планёрка. Конечно, я сильно волновалась и ждала выволочку. Слово ещё такое смешное — выволочка. Я представляла себе это буквально так: Серёжа и Марина Владимировна схватят меня за шкирку, выволокут на середину конференц-зала и начнут прилюдно пороть. В воскресенье я уже краем глаза посматривала вакансии, уверенная, что меня всё равно гарантировано попросят на выход. Но на планёрке Сергей говорил о чём угодно кроме Кремлёвой. Наверное, печальные новости оставил напоследок. В какой-то момент он всё-таки добрался до этой ситуации и спросил у меня:

— Ксения, так на сколько в итоге промоутеры опоздали?

— Ми… нут на 20 в общем, — промямлила я, — это из-за пробок.

— Кремлёва, конечно, орала, как потерпевшая. Ты решила с ней вопрос в итоге?

— Я не…

— Решила, — внезапно подключился к диалогу Денис, не глядя на меня. — Я присутствовал при этом инциденте. Я посоветовал Ксении, как правильно поговорить с Кремлёвой, и она всё уладила. Сейчас всё хорошо.

Я скосила на него глаза. Что? Ты мне что-то советовал? Я что-то уладила?

— Ну и умничка, — радостно заулыбался Серёжа и посмотрел на меня, — правда, молодец, Ксения. Главное, что Кремлёва больше не звонила ни мне, ни Марине Владимировне, значит, вопрос действительно удалось решить. Хвалю.

Я снова покосилась на Дениса, но он на меня даже не посмотрел. Тогда я посмотрела на Аню. Аня-то знала, как всё было на самом деле. Подруга сдерживала улыбку и смотрела на меня как-то странно. Я не могла считать этот взгляд. Что в нём было? Какая-то усмешка? Намёк на что-то?

Поступок Дениса меня шокировал. У него в руках был шикарный, неоспоримый козырь, чтобы избавиться от меня. Даже Серёжа не стал бы спорить, хотя ему бы это трудно далось, ведь он меня в глубине души всё-таки любит. Вместо этого Денис выставил всё так, будто я, такая молодец, всё разрулила. Не без его помощи, конечно, но всё-таки я. Зачем он это сделал? Что у него за план?

В коридоре после планёрки меня догнала Анька.

— Коллекционирует твои косяки? — насмешливо спросила она. — Ждёт момента, чтобы тебя уволить? Сбегал доложил Серёже и Марине, какой он красавчик и какая ты тупая?

Ишь ты, как она запомнила всю мою клевету в адрес их ненаглядного Касьянова.

— Это всё равно какой-то коварный план, — не сдалась я. — Касьянов не так прост, как ты думаешь. По-любому простраивает какую-то многоходовочку. И потом, ты же сама слышала, как он говорил с Серёжей о чьём-то увольнении.

— А что, если именно из-за этого он за тебя сегодня впрягся? — глядя на меня в упор, спросила подруга. Но мой мозг наотрез отказывался принимать факт, что в нашем Оптимизаторе есть что-то человеческое. И уж тем более по отношению ко мне!

В кармане моих джинсов завибрировал телефон. Звонил Денис.

— Ксюша, а ты не могла бы переставить свою машинку? — неимоверно благостным тоном сказал он. — Я на встречу с клиентом опаздываю.

Поясняю. Несмотря на отсутствие выписки из какого-то там ЕГРН, я не закрыла для себя тему с парковкой у помойки. Да, я больше не предъявляла Касьянову, когда он занимал это место, но изо всех сил старалась сделать это раньше него. Сегодня я опоздала, и, когда подъехала к офису, его долбаная Audi, разумеется, красовалась у контейнеров. Я вышла, оценила ситуацию, села в машину и припарковалась поперёк его авто, заехав задними колёсами на сугроб и поджав его так, чтобы он не смог выехать. Теперь вот бедняге Касьянову пришлось вызванивать меня. Я не стала его мучать, тем более что он спешил к клиенту. Я накинула куртку, быстро вышла из офиса и пошла к своей машине.

— Ну и неугомонная же ты, Ксения, — с улыбкой покачал головой стоящий возле своей подпёртой машины Денис.

Надо признаться, после планёрки, которая, вопреки моим страхам, не закончилась увольнением, настроение у меня, конечно, поднялось. Поэтому я тоже улыбнулась и ответила:

— Если я вдруг угомонюсь, тебе же первому станет скучно.

Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:

— Слушай, а ведь ты, пожалуй, права.

Я села за руль и отъехала.

Следующая неделя прошла довольно спокойно. После того случайно подслушанного Анькой диалога между Серёжей и Денисом все наши сотрудники по-прежнему оставались на своих рабочих местах. Мы с Анькой посовещались и сошлись во мнении, что речь тогда всё-таки шла обо мне, просто гроза чудесным образом прошла мимо.

— Грозу сдуло чудесным ураганом, и имя ему Денис Касьянов, — торжественно заявила Аня. Мы вместе посмеялись на эту тему и закрыли её, потому что в наш кабинет влетели чайки.

Есть у нас в коллективе двое ребят, Юля и Глеб. Это их я называю «чайки». Нет, они славные, и я их люблю, но они почему-то всегда голодны. И где-то ближе к концу рабочего дня, когда обед уже позади, а до ужина ещё далеко, эта парочка выползает на охоту. Сидят они в соседнем кабинете, и вот в определенный час его дверь приоткрывается, в ней появляются две головы и четыре глаза, которые рыскают по нам и нашим столам в поисках еды. С ними ни в коем случае нельзя встречаться взглядом, потому что они тут же фиксируются на тебе с вопросом: «Есть чё?». Я знаю это правило, но, поскольку я сижу в аккурат напротив входа, то глаза на открывающуюся дверь поднимаю чаще всего именно я.

Вот и сейчас эти две голодные башки материализовались в дверном проёме с вопросом:

— Ксюн, есть чё?

Зная, что чаще всего жертвой чаек становлюсь именно я, я стала запасаться едой. Потому что чувствовала, что в ответе за тех, кто спросил у меня «есть чё?». В последнее время мне полюбились сушки-малышки с маком, и я затаривалась ими с запасом. Чайки подлетели к моему столу. Глеб сразу спросил:

— Сушечки? — я кивнула и бросила в них пару сушек, чтоб поймали на лету ртом. Глеб умудрился поймать, развеселив весь офис. Пока мы истерично ржали, а менее ловкая Юля подбирала с пола раскрошившуюся сушку, в кабинете появился Оптимизатор. Тоже на запах сушек, что ли, пришёл?

— Развлекаетесь? — вместо приветствия спросил он. — Юля, до тебя клиент не может дозвониться.

— Какой? — оторвалась от раскрошенной сушки Юля.

— Ширин. Иди перезвони ему, у него там какие-то заминки с поставкой.

Юлька кивнула и пошла звонить Ширину, а Денис зачем-то подошёл к моему столу. Несмотря на его внезапный порыв заступиться за меня тогда на планёрке, я по-прежнему напрягалась каждый раз, когда он подходил ко мне, но изо всех сил старалась не подавать виду.

— Сушку? — спросила я, протягивая ему пакетик.

— Нет, я их не люблю, — поморщился Денис, — а ты-то их где взяла? Что, попросила у своего парня суши, а он сделал вид, что не расслышал и купил тебе сушки?

Боже, какая потрясающая шутка!

— Нет, Стас у меня щедрый и не глухой, — язвительно ответила я. Касьянов протянул что-то вроде «понятно» и ушёл. И чего подходил?!

Кстати, из хороших новостей: акция Кремлёвой удачно завершилась, и, судя по отзывам начальства, она осталась довольна и планировала в ближайшее время запустить ещё один проект. На этот раз не с дегустацией, а с подарками за покупку. Попросила нас готовиться и не распускать промоутеров, показавших лучший результат. Не знаю, что она имела в виду под «не распускать» — возможно, девочки должны были сидеть у нас в подвале на цепи и ждать очередного выхода на плантации. Но я на всякий случай обзвонила лучших девочек, которыми оказались целых четыре из восьми, и попросила их не распускаться.

12

В среду у нас в офисе все были очень весёлые. Все кроме меня, потому что я, опоздав всего на пять минут, опять вынуждена была колесить по двору в поисках парковочного места. Но я не стала долго дуться, потому что у нашей коллеги Ксюши Поповой был день рождения. Да, нас тут две Ксюши, и, чтобы не путаться, её мы называем Оксаной, что её почему-то изрядно бесит, но против коллектива не попрёшь. У нас есть негласное правило: кто первый устроился, тот и Ксюша. Так вот, по традиции нашего агентства именинница выбирала цвет или оттенок, а весь коллектив в него одевался, чтобы красиво и стильно пофотографироваться. И на следующий день мы все пришли в розовых и сиреневых одеждах. Даже Денис заявился в светло-лиловой рубашке, которая ему почему-то охренеть как шла. Я не знаю, что меня на это сподвигло, но я посмотрела на него и задумчиво сказала:

— Какой ты красивый.

Естественно, я тут же пожалела о своих словах: ляпнуть такое в адрес Касьянова ещё хуже, чем сказать родителям Стаса, что он приёмный. Конечно, сейчас все начнут смеяться надо мной, и в частности Денис. Я же потом до конца своих дней буду выслушивать бесконечные подколы, что я теряюсь в его присутствии, потому что я в него влюблена. В общем, пока я скрипела зубами и чудовищно сожалела о сказанном, Денис повернулся ко мне, окинул меня с ног до головы таким взглядом, что у меня на голове зашевелились волосы, и тихо ответил:

— Спасибо. Ты тоже.

Это была максимально нестандартная реакция, на мой взгляд. Высмеять меня — ожидаемо. Спросить, с чего вдруг я к нему подкатываю — логично. Вкинуть ответный комплимент — странно. Самое ужасное, что он продолжал смотреть на меня, а я уже готова была провалиться сквозь землю. Больше никогда ему ничего не скажу. Вот вообще. Ни слова.

К счастью, в этот момент в кабинет вплыла Оленька в ослепительно-белой блузке. Все сразу переключились на неё: какого чёрта она пришла не по дресс-коду? Я тут же предложила вылить ей на блузку смородиновое варенье — будет прекрасное розовое пятно. Олька надулась.

— Ну вот что за человек, — под нос себе пробурчала я.

— Да, обнаглела совсем, — согласился стоящий рядом со мной Денис. — Видимо, придётся её уволить.

Я глянула на него и спросила:

— Денис, а ты серьёзно уполномочен увольнять сотрудников?

— Ну вообще-то да, — удивлённо посмотрев на меня, ответил он.

— Тогда сделай в кои-то веки хоть что-то хорошее, — меня всё ещё не отпускала тема того, что мне ежедневно приходится бороться за парковочное место, — уволь себя.

— Нет, себя не могу. Мой чип не предусматривает программу самоуничтожения, — ответил он, постучав себя пальцем по лбу. Я не смогла сдержать улыбку и впервые за время нашего общения подумала, что чувство юмора-то у него всё же неплохое. В этот момент на арене появился наш босс всея Руси в тёмно-бордовой рубашке.

— Серж, какой же ты красивый! — истошно завопила я, чтобы кое-кто не обольщался, что я отвешиваю комплименты только ему.

— Ты, Ксения, смотри в обморок не упади, — настороженно глянув на меня, сказал Сергей и оглядел нашу розово-сиренево-белую компанию, — так, кто сегодня на машине и ещё не начал напиваться за здоровье Оксаны?

На машине у нас могли быть только четыре человека: я, Катя-дизайнер, Денис и сам Серёжа, но себя Серёжа, наверное, не считал. В итоге оставалось трое, однако Катя предусмотрительно отхлебнула из своего бокала шампанского. Серёжа повернулся к нам: «Надо срочно съездить в CDEK и забрать посылку с листовками».

— А сколько заплатишь? — поинтересовалась я.

Серёжа удобно уселся за стол и, показывая на меня, сказал:

— Вот смотрите. Перед вами Ксения Сазонова — человек, который никогда ни единого лишнего движения не сделает бесплатно.

— Серёг, — тут же встрял Денис, — а в чём она не права? Курьерские услуги не входят в её должностные обязанности, значит, должны оплачиваться сверху.

— Смотрите, перед вами Денис Касьянов, — неожиданно подала голос Оленька, — который всегда заступается за Ксению Сазонову. С чего бы это, как вы считаете?

— Также обратите внимание на Оленьку Иващенко, единственную из всего коллектива из принципа пришедшую сегодня в белом, — в тон ей встряла я, — которую почему-то задевает поддержка, оказанная Денисом Ксении. С чего бы это, как вы считаете?

— Дорогие коллеги, я вроде бы попросил кого-нибудь срочно съездить за листовками, но меня проигнорировали. С чего бы это, как вы считаете? — прервал нашу дуэль Серёжа.

— Я могу, — сказал Денис.

— Ты-то почему? — удивился Сергей. Мол, зачем царь будет утруждать себя мирскими проблемами, если есть холопы?

— Ну никто же не хочет, а листовки нужны, — спокойно ответил Денис. Посмотрите на него. Топит за интересы компании. Святой буквально.

— И сколько тебе дать денег? — поинтересовался Серёжа.

— Нисколько.

— Вот видишь, Ксения, — Серёжа встал и подошёл ко мне, — есть бескорыстные люди. А я вот терплю, терплю, а однажды возьму и задумаюсь: а нужен ли мне такой алчный сотрудник?

— Так ты б лучше задумался да дал мне 500 рублей, глядишь, и я бы за листовками сгоняла, — вкинула я ему встречное предложение.

— Нет, Ксения, я тебя всё-таки когда-нибудь уволю, — сказал Серёжа.

Мы поели вкусняшек, поздравили Оксану, а по сути обменялись своими же деньгами, которые ходят в нашей конторе по кругу на протяжении года от коллеги к коллеге. Серёжа ушёл к себе, Касьянов поехал в CDEK, а я… А я сходила и перепарковала свою машину на его место. Точнее, на моё место. Ну да, неугомонный я человечек, что уж тут поделаешь. А когда я вышла из офиса в конце рабочего дня, Касьяновская Audi стояла передними колёсами на сугробе, поджав мой Accord.

13

На следующий день на весь наш коллектив прогремела шокирующая новость: Олю увольняют. Когда я зашла в офис, то увидела такую картину: Иващенко рыдала в углу за своим столом, а девочки сгрудились вокруг неё и пытались её утешить. Так значит, подслушанный Аней разговор Дениса с Серёжей касался не меня! Вот так сюрприз.

Я сняла верхнюю одежду и пошла в кабинет к Денису.

— Зачем ты это сделал? — спросила я без приветствия.

— Не стесняйся, Ксения, можешь высказаться чуть подробнее, — как всегда, не поднимая глаз от монитора, ответил Касьянов.

— Почему ты уволил Олю?

— Пришла в день рождения Оксаны не по дресс-коду, — по-прежнему не глядя на меня, сказал он. Я аж дар речи потеряла. Он больной?

— Ты серьёзно?!

— Ксюш, не тупи, — он поднял на меня глаза и тут же добавил:

— Ой, извини. Забыл. Ксюш, да шучу я, — нет, юмор у него всё-таки своеобразный. Мне сразу вспомнился Стас, который периодически попрекал меня странным и неуместным чувством юмора. Это ты ещё, блин, Касьяновских шуточек не слышал.

— А на самом деле за что уволил?

— Ксюш, чем занимается Оля?

— Ну… Ищет нам новых клиентов.

— И много находит?

Тут мне нечего было ответить. Я уже говорила: мне кажется, что её у нас держат исключительно из-за красоты. Толку в поиске новых клиентов было действительно маловато.

— Ну и зачем агентству сотрудник, который зарплату получает, а пользы не приносит? Ксюш, всё хорошо. Я обсудил этот вопрос и с Сергеем, и с Мариной Владимировной. Они согласились. Ничего страшного не произошло. Оля — прекрасная, талантливая девушка, найдёт себя в чём-то другом.

Вроде бы всё было логично, но для меня это событие стало шоком. Как будто бы пошатнулся какой-то привычный мир. Жили мы в Impulse Idea не тужили, особой текучки у нас не было. Каждый занимался своим делом. Но тут пришёл этот Оптимизатор и начал безжалостно выкидывать людей. Не могу сказать, что я искренне сожалела об уходе конкретно Оли, просто мне некомфортно было ощущать, насколько зыбка позиция каждого из нас. Теперь придётся жить как на пороховой бочке, размышляя, кого следующего этот товарищ посчитает бесполезной рабочей единицей. Я недавно разговаривала с Катей, моей подругой, и она сказала мне, что к ним в контору как-то тоже заявился такой вот директор по развитию. И он разогнал половину коллектива, а потом нанял новых. Я ещё радовалась, что наш так не делает, но оказалось, делает.

Оля ушла. Честно говоря, отряд не заметил потери бойца, и жизнь нашего агентства мгновенно вернулась в прежнее русло. А тем временем в Новосибирск пришла весна. Ну как весна: март в нашем городе — это та же зима, только с чёрным снегом, но весну в душе-то никто не отменял. Со Стасом у нас всё было хорошо и даже прекрасно, только он никак не делал мне предложение. А мне казалось, что вот сейчас — самое время: весна, романтика, птички поют, грязища на дорогах. Если поторопиться, то можно ещё и заявление подать так, чтобы успеть сыграть свадьбу летом. А я хотела непременно летом. Платье на мне будет с открытым верхом, не придётся кутаться в какую-нибудь шаль или белую шубку. Я уже всё распланировала. Лучше выбрать июнь: ещё жары адской нет и зелень свежая. В общем, дата была выбрана, а кольцо мне Стас так и не нёс.

Зато вместо Стаса с кольцом в моей жизни снова появилась госпожа Кремлёва с запросом на новую акцию по «Брику». Те четыре девочки, которые работали в прошлый раз и которых надо было «не распускать», были утверждены в основной состав, оставалось выбрать ещё столько же, для этого Кремлёва попросила предоставить ей на кастинг ещё восемь претенденток.

Я сидела изучала анкеты промиков, обзванивала тех, кто казался мне подходящим на эту акцию. Пришёл Денис, сел рядом и вместо приветствия спросил:

— Ксения, что там у тебя с «Бриком»?

— Ну так, почти всех нашла вроде. Ей же красивых надо. Вот, осталось найти ещё одну.

— Оле Иващенко позвони. Она как раз уже неделю без работы, — посоветовал Денис и взял мой блокнот. Поразительно циничный человек. Уволил девчонку, теперь издевается.

— Сам позвони, предложи, — я протянула ему телефон.

— Боюсь, она меня слегка недолюбливает, — задумчиво ответил он, рисуя в моём блокноте какое-то очередное диковинное существо. Надеюсь, когда-нибудь Касьянов станет великим человеком, и я загоню его рисунки по спекулятивной цене. Должна же мне быть хоть какая-то польза от того, что он изрисовал мне полблокнота.

— Боюсь, не она одна, — заметила я. Денис поднял на меня глаза. Очень внимательно и как-то напряжённо посмотрел на меня и спросил:

— Ксюш, я давно хочу спросить. Ты-то за что меня так не любишь?

Я напряглась. Это был странный вопрос. Более того: у меня не было на него ответа. Я сидела и, нахмурившись, смотрела на стол. Но на столе ответа тоже не было.

Вечером мы разговорились на эту тему со Стасом. Я в очередной раз пожаловалась ему, что никак не могу найти общий язык с человеком, от которого на данный момент зависит моя судьба в агентстве. Сказала, что постоянно думаю о том, что вот сегодня он сидит возле моего стола и мило болтает со мной, рисует птичек в моём блокноте, а завтра попросит меня подписать заявление на увольнение. Стас не разделял моих панических настроений и считал, что для того, чтобы меня не уволили, надо просто хорошо работать и не грубить начальству. Естественно, этот Капитан Очевидность был прав, но я не хотела слышать его логичных правильных ответов.

— Ну неужели ты не можешь просто сказать, что он козёл, например, или конченый придурок? — ныла я.

— И тебе станет легче? — удивлялся Стас.

— Да, мне станет легче!

— Не понимаю, почему. Насколько я понял из твоих рассказов, этот твой Денис — профессионал своего дела и действительно работает на благо компании. И тебе лично, кстати, ничего плохого не делает. А тебе прямо надо бороться с ним? За парковку эту биться?

— Так он же всё из принципа делает! И с парковкой, и с шуточками своими дурацкими. И, главное, убьётся, но не уступит мне ни в чём!

— Так и ты такая же! — засмеялся мой парень. — Вы же одинаковые. Поэтому он тебя так и бесит.

Я села на его кровати, поджав под себя ноги, и задумалась. В таком ключе я Касьянова ни разу не рассматривала, а если подумать, мы ведь действительно похожи. Оба упёртые, принципиальные и не особо вежливые, оба обладаем не самым добрым чувством юмора. Надо же, какой у меня умный Стас!

Но интересные разговоры этого вечера не закончились. Стас спросил, есть ли у меня планы на эту пятницу, и сказал, что хочет позвать меня в один хороший ресторан. Ночью, когда он уже уснул, я залезла в справочник 2Гис и стала читать отзывы о заведении, которое выбрал Стас. Отзывы были хорошие, а от среднего чека ресторана у меня слегка увеличились глаза. Мой любимый парень выбрал нифига не дешёвое заведение и предлагает провести там вечер пятницы. Это то, о чём я думаю? Скажите мне: это наконец-то то, о чём я думаю?!

На следующий день я с горящими глазами рассказала про это Ане и спросила у неё:

— Как ты думаешь, он собирается делать мне предложение?

— Похоже на то, — задумчиво ответила подруга, — что будешь делать?

— В каком смысле? — удивилась я. — А что обычно делают люди, получив предложение руки и сердца?

— Ну, ты прямо хочешь за него замуж? — с напором спросила Анька.

— Конечно. Конечно, хочу. Стас — хороший парень. Адекватный, серьёзный, без вредных привычек, прилично зарабатывает, меня не обижает.

— Надо же, — насмешливо сказала Аня, — я думала, ты скажешь, что любишь его.

— Конечно, люблю, — быстро ответила я.

14

Тем временем я провела кастинг для Кремлёвой. Всё прошло гладко, четыре недостающих промоутера были выбраны. Все были довольны, даже Касьянов, несмотря на то что последние несколько дней я всё время занимала наше парковочное место первая. В отличие от меня, Денис никогда ничего не говорил мне на эту тему, но моя бунтарская натура жаждала до него докопаться. Видимо, мне, мятежной, без конфликтов с Касьяновым стало скучно. Я выловила нашего Оптимизатора в коридоре и невинным голоском спросила:

— У вас что-то поменялось, товарищ Касьянов? Вы внезапно перестали парковаться у помойки.

— Это у вас что-то поменялось, товарищ Сазонова, — усмехнулся Денис, — вы наконец-то начали приезжать на работу вовремя.

Он ушёл в свой кабинет, а я так и застыла в коридоре с открытым ртом. До меня неожиданно дошло: так он же опять меня оптимизировал! Всё это время, упорно занимая «моё» место, он, оказывается, просто добивался, чтобы я перестала опаздывать. Вот это многоходовочка, вот это он красавчик!

В среду мы со Стасом допоздна смотрели хоккейный матч. Несмотря на явную разницу в темпераментах, за наших хоккеистов мы оба болели яростно. Подпрыгивали на диване и радостно орали. Доорались до того, что гневные соседи постучали нам по батарее. Я открыла окно и крикнула в него:

— По голове себе постучите! У нас плей-офф!

— Ксюш, не надо так делать. Это тебя не красит. И потом, это же мои соседи, мне с ними ещё жить, — разумеется, сделал мне замечание Стас. Интересно, когда он одёргивает меня, думает ли он о том, что ему и со мной придётся когда-то жить? И надо, наверное, потихоньку мириться с тем, какая я есть, а не пытаться меня перевоспитать? Я даже хотела поговорить с ним об этом, но подумала так: приближается наш День Х (точнее, пятница, которую я считала Днём Х) и устраивать разборки сейчас несвоевременно. Я решила, что мне пока стоит вести себя с ним максимально покладисто, чтобы получить уже, наконец, заветное предложение. Мне 28 лет, а мне никогда не делали полноценного предложения. Так, чтоб с цветами, с кольцом, музыкантами, воздушными шариками и вот этим всем. Павлик, мой самый придурошный бывший, звал меня замуж дважды, и оба раза это было по пьяни и в формате:

— Может поженимся? А что такого, если что — разведёмся.

Но я понимала, что Стас — если он что-то задумал — подойдёт к торжественному моменту со всей ответственностью. Поэтому с волнением ждала пятницы. И хорошо себя вела.

На следующий день после ночного просмотра хоккея я, конечно, проспала. У Стаса был выходной, а я в панике собиралась, не успев толком ни накраситься, ни поесть. Пришлось на светофорах рисовать себе лицо, а потом возле нашего офиса покупать шаурму на завтрак. Однако я умудрилась не опоздать и даже занять место у помойки. В офис я ворвалась, на ходу снимая куртку и пытаясь не уронить шаурму.

— Привет, красотки! — радостно крикнула я коллегам, вешая куртку. ХК «Сибирь» вчера победил, у меня было отличное настроение, и я считала, что ничто и никто не может мне его испортить. Как же я ошибалась.

Едва я успела сгонять на кухню за кофе, усесться с ним и с шаурмой за свой стол и включить компьютер, как в кабинете появился Касьянов.

— Не подавись, — вместо приветствия сказал он мне, пододвигая стул к моему столу и садясь рядом.

— Что в переводе с Касьяновского означает «приятного аппетита», да? — предположила я.

— Нет, ты прожуй, а то реально подавишься. У меня для тебя потрясающая новость.

Я судорожно проглотила кусок шаурмы, отложила её в сторону и покосилась на него. Что-то в его интонации мне подсказывало, что новость нихрена не потрясающая.

— Завтра приезжает Кремлёва.

У меня аж рот открылся. Хорошо, что я прожевала шаурму, иначе она бы выпала на стол. Нифига себе новости. Прилетает почти на старт акции! Хорошо хоть не сегодня. Пока Денис наслаждался эффектом, который произвела на меня его новость, в кабинет зашёл Серёжа, навис над моим столом и спросил:

— Вы в курсе, что Кремлёва завтра прилетает?

— В курсе, — хором ответили мы с Денисом. Просто новость дня!

— Можно, я завтра заболею? Сломаю ногу? — с надеждой спросила я своих боссов.

— Лучше возьми в рот предмет не по размеру и вывихни челюсть, — посоветовал мне Денис, и мы оба засмеялись.

— Чего?! — Серёжа сейчас идеально иллюстрировал фразеологизм «глаза на лоб полезли», — ребята, что тут у вас происходит?

— Ты что, не знаешь легенду о яблоке? — спросил Денис. Кажется, он немного смутился.

— Помнишь, Серёжа, это было на акции Чернышёва, — быстро напомнила я, чтобы Серёжа не думал, что Денис только что сделал мне непристойное предложение, а меня это развеселило. — Промоутер не вышла на работу, потому что откусила яблоко, у неё заклинило челюсть, и её увезли на скорой. И Чернышёв тогда, выслушав мои оправдания по поводу не вышедшего промоутера, сказал: «Ксения, посоветуйте своим промоутерам не брать в рот предметы не по размеру».

— О, господи, — пробормотал Серёжа и покосился на Дениса, — я уж думал…

— Да мы поняли, что ты подумал, давайте про Кремлёву. Можно, я правда завтра заболею? — я посмотрела на Дениса. — Тем более, что мы же договорились, что будем контактировать с ней через…

Денис, который сидел за моим столом почти вплотную ко мне, быстро опустил руку под стол и зачем-то крепко сжал мои пальцы. Так крепко и так неожиданно, что я замолчала и искоса глянула на него.

— Ну да, изначально же договаривались, что Кремлёва будет контролировать акцию удалённо, — сказал он Серёже. — Но она захотела приехать и познакомиться с нами офлайн, а Ксению это, видимо, пугает, — он снова сжал мои пальцы, и я поняла, что это означает «заткнись». Ну я и заткнулась.

— Короче, ребята, — нетерпеливо сказал Серёжа, — вы же понимаете важность и ценность этого клиента для нас? Вы помните, что Кремлёву надо целовать во все места, хочется вам этого или нет? Надо, чтобы на акции всё шло не просто гладко, а идеально. У вас есть один день — сегодня — чтобы объяснить промоутерам уровень ответственности. Также обязательно проверьте, соблюдены ли все требования: по стойкам, форме, в достаточном ли количестве призовой фонд…

Серёжа закончил перечислять, что нам надо проверить на точках, и спросил:

— Ксения, ты всё запомнила?

— Конечно запомнила, — ответил Денис.

— А можно хотя бы иногда на мои вопросы к Сазоновой будет отвечать не Касьянов? — поинтересовался Серёжа.

— Запомнила всё, — буркнула я.

— Ну и отлично. Значит, сегодня вместе поедете по точкам и убедитесь, что у вас всё схвачено.

— Нет, только не вместе! — воскликнула я. Ещё не хватало мне полдня кататься с Касьяновым. — Мы лучше разделимся. У нас восемь магазинов. С точки зрения временных затрат будет целесообразнее, если я посещу четыре, и Денис — оставшиеся четыре, да, Серёжа?

— Да, — согласился Серёжа, — так, действительно, правильнее, — и вышел.

Денис повернулся ко мне, посмотрел мне в глаза, прищурился и очень тихо спросил:

— Вот прямо настолько я тебе противен, что ты не можешь со мной даже по магазинам покататься? — я упорно молчала, а он продолжал смотреть на меня. Не дождавшись ответа, он встал и вышел из кабинета, а я сидела и сердито смотрела прямо перед собой. Чего он до меня докопался? Уже как минимум третий раз этот человек пытается выяснить причину моей неприязни к нему. И вот уже третий раз я не знаю, что ему ответить. А что я ему отвечу? Если задуматься, вот прямо залезть глубоко в себя и покопаться, то скорее всего окажется, что и неприязни-то уже нет, и я веду себя так будто бы по привычке. Вопрос в другом: почему ему так важно это выяснить? Впрочем, это для меня было как раз очевидно: человек привык, что, где бы он ни появился, все в срочном порядке начинают его обожать и восхвалять. А Ксюша Сазонова, сволочь такая, до сих пор не попала под колёса этого обожания и не вступила в секту поклонников Касьянова. Естественно, его это задевает.

15

Около трёх часов Касьянов снова появился в нашем кабинете. Выложил передо мной адресную программу и предложил мне выбрать четыре магазина, в которые мне удобно поехать.

— Смотри, Ксения, ты же на правом берегу живёшь, логистически тебе удобнее взять вот эти два магазина на Золотой Ниве, потом Челюскинцев и Крылова. А я тогда возьму весь левый берег и Восход. Согласна?

Я кивнула.

А вечером начался вселенский апокалипсис. Почти на всех точках были косяки. Особенно проявили себя, конечно, новые четыре девочки, однако и опытные были не идеальны. Старт акции — это всегда лотерея. Промоутеры вроде всё знают, ты им всё объяснил по десять раз, но косяки будут обязательно. Не туда встали, не так оделись, не тот приз за покупку выдали, не так говорят речёвку.

Если честно, я пожалела, что поехала не с Денисом. Мне было бы легче, если бы он был рядом. Потому что он бы обязательно всё оптимизировал. А я волновалась и от этого, честно говоря, чудовищно тупила. И звонила ему по каждому вопросу.

— Денис, а стойка должна стоять где? Это же «Томский бекон» требовал колбасный отдел, а Кремлёва просила, чтобы стойка «Брика» стояла в алкашке?

— Ксения, ты у меня это спрашиваешь?

— Ну, Дени-ис.

— А если подумать?

— Ну, не мой это конёк — думать.

Денис тяжело вздыхал и отвечал, что единственным требованием Кремлёвой было, чтобы стойку было видно, а промоутера — слышно. А вот тут её не видно — решала я, и мы с девочкой тащили стойку к выходу. Но там стояли тележки, и мы тащили с ней стойку обратно в отдел алкоголя. В то же время два придурковатых мужика бегали за нами в ожидании, что мы им нальем сто грамм. Ответ, что данная акция дегустации не предусматривает, их не удовлетворял. Пока девочка отбивалась от алкашей, мне звонил Денис и спрашивал, почему на Плахотного стоит промоутер не по форме.

— Где безрукавка, Ксения? Опять на тебе?

На другой точке промоутер случайно выбросила все чеки за покупки акционных бутылок «Брика» и ревела из-за этого. Я пыталась её успокоить и параллельно рылась в помойке, в тот же момент мне звонил Денис и говорил, что новая девочка на Колхидской путается в тексте.

— Дай ей леща, — отвечала я и в этот момент телефон, прижатый плечом к уху, сбрасывал звонок и выскальзывал в урну. Денис тут же перезванивал и спрашивал, почему я бросила трубку. Я отвечала, что я не просто бросила трубку, я ещё и телефон уронила в помойку.

— Я тебя что, настолько достал? — спрашивал Денис, и мы ржали.

У меня оставалась одна точка на Челюскинцев, я оставила её напоследок, потому что это было в двух минутах от моего дома, когда Денис позвонил мне и каким-то странным голосом потребовал срочно приехать на Восход. Это был тон, не терпящий возражений, и даже я со своим упрямым характером мгновенно повиновалась.

Он встретил меня у входа в магазин и молча повёл за собой. Мы прошли вглубь магазина, а там у стойки… стояла пьяная в хлам промоутер. Серьёзно, она еле держалась на ногах. Мы с Денисом переглянулись и расхохотались. Это была истерика. Такая истерика, что я боком прислонилась к стене и начала съезжать по ней. Денис оперативно поймал меня, но, как только я встала ровно, тут же отпустил и спрятал руки в карманы.

— Насть! — обратилась я к промоутеру. — Ну Насть?! Ну ты-то куда? Ты же в числе избранных! Кремлёвская фаворитка!

— Да, а я что сделала?! — возмутилась она, — тут два парня, очень классные, кстати, сказали, что купят шесть бутылок «Брика» при условии, что одну из них я разопью с ними. А мне же надо делать план, рабочий день-то кончается.

— План или личную жизнь? — усмехнулась я, — телефончик-то хоть попросили?

Настя назидательно подняла палец:

— Попросили, но! Зато у меня вот, — она потрясла перед нашими носами стопкой чеков и добавила:

— Я попросила разными чеками пробить, чтобы типа разные покупки.

— Не ругаем её, она пострадала во имя общего дела, — сказала я Денису, — приняла, как говорится, удар на себя.

— Заодно приняла на грудь, — добавил Денис, — а теперь представь, что вот это увидела бы Кремлёва.

— Кстати, да, Насть. Завтра у нас проверка. Да-да, та самая мадам, которая проводила кастинг, прилетает из Москвы познакомиться с нами всеми лично. Если ты завтра выкинешь что-нибудь подобное, я откушу тебе голову.

— Да поняла я, — ответила Настя и, опёршись на стойку, икнула. Мы с Касьяновым снова заржали.

— Я как-то тоже работала синяя, — сказала я, когда мы вышли на улицу, — однажды так накидались с напарницей, что я даже не помню, кто меня домой доставлял. Ужасно стыдно.

Денис достал сигареты и закурил.

— У тебя какие ещё точки? — спросил он.

— Челюскинцев. Я оставила её напоследок, я там рядом живу.

— Я знаю.

— Откуда?

— Ну… я должен знать о сотрудниках всё, — уклончиво ответил он, — вдруг ты опять напьёшься на работе, надо знать, куда тебя доставлять.

— То есть, ты про всех сотрудников всё знаешь? Ну вот, например, Аня где живет?

Этот удивительный человек безошибочно назвал Анин адрес. Значит, он действительно знает всё обо всех, а не за мной слежку ведет. Уф, отпустило.

— Ксюш, я знаю, ты это не любишь, но вот если сейчас взять и подумать.

Я взяла себя за нижнюю губу. Потом спохватилась, быстро глянула на Дениса и отпустила её. Нет. Не понимаю я, о чём он.

— Ксюш, я же вам всем такси вызывал в первый день своей работы, — улыбнулся Денис. И добавил, — хочешь, я сгоняю с тобой на Челюскинцев? Хотя, можешь, не отвечать: знаю, что не хочешь.

— Да поехали уже…

16

Пока я ехала до последней точки, я думала о том, что этот человек два месяца назад один раз вызвал всем сотрудникам такси и до сих пор помнит наши адреса. У меня, если честно, память была никудышная, я не всегда могла оперативно вспомнить, что делала вчера. Поэтому люди с феноменальной памятью меня традиционно пугали. Кто знает, что от них ожидать?

Денис доехал на Челюскинцев чуть раньше. Когда я припарковалась у магазина, он уже ждал меня на крыльце. Я подошла к нему. По его лицу было непонятно, всё ли хорошо, и я молча пошла за ним.

Мы зашли в магазин. Девочки на точке не было. Пустая стойка одиноко стояла в углу отдела алкоголя.

— Я убью их всех, — чувствуя свою беспомощность, сказала я, и на глаза у меня навернулись слёзы, — убью всех, а потом ты меня уволишь. Завтра приедет Кремлёва, увидит этот колхоз, вынесет всем мозг, и ты меня к чёртовой матери уволишь. Я — бесполезная рабочая единица.

Денис неожиданно взял меня за плечи, посмотрел мне в глаза и сказал:

— Ксюш. Как ты думаешь, за эти два месяца у меня хоть раз был повод тебя уволить?

— Думаю, не раз, — ответила я.

— Я тебя уволил? — я молча опустила глаза и стала разглядывать свои ботинки. С моего правого глаза, который плакал всегда почему-то сильно больше, чем левый, на правый ботинок упала слезинка.

— Я думаю, ты пока составляешь на меня досье, — вздохнула я и подняла на него мокрые глаза.

— Чего-о? — его брови поползли вверх.

— Ну я думаю, что всё это время ты составляешь список моих косяков. Потом, когда их наберётся достаточное количество, ты выкатишь это досье руководству и всё.

Денис отпустил меня и засмеялся:

— Досье? Серьёзно?! — не знаю, что его так развеселило. — Список косяков? И что там, по-твоему, в этом списке?

— Ну много чего. Например, «мешает парковаться у помойки», «не соблюдает субординацию», «приходит на работу с похмелья», «в первый день знакомства хотела вылить на меня кофе».

Он снова засмеялся:

— Слушай, это вызов! Я обязательно составлю на тебя такое досье! Отличная идея.

Я стояла, опустив глаза. Наверное, теперь он считает меня совсем уже конченой идиоткой. Вон как ржёт надо мной. А он продолжил допрос:

— Ты из-за этого ко мне так плохо относишься? — я кивнула, не глядя на него. Мне хотелось ответить, что я, кажется, уже не отношусь к нему плохо, но я не стала этого говорить. — Ксюш. Сегодня мы с тобой увидели немало ошибок в работе на точках. Ничего страшного, всё исправим. Ксюш, посмотри на меня. Успокойся и не плачь, пожалуйста. Увольнять я тебя не собираюсь.

На этих словах я подняла голову и наши взгляды встретились. Первый раз я так близко увидела его глаза. Они были тёмно-коричневые с несколькими золотистыми крапинками. Кажется, я никогда не видела такой необычный цвет глаз.

— Всё? — вернул меня к реальности Денис. — Это мы, наконец, выяснили? Теперь звони промоутеру.

Я позвонила и выслушала от девочки Алёны нелепые оправдания, что она «только что ушла, потому что почувствовала себя нехорошо», хотя в магазине нам сказали, что её уже час как нет. Я точно их всех убью.

— М-да, — сказал Денис. — Ну да ладно. Надеюсь, Настя не будет каждый день пить с покупателями, а Ира — выбрасывать чеки в помойку. Но вот эту вот Алёну, конечно, придётся оштрафовать.

— Старт акции — это всегда лотерея, — ответила я ему. — Может пойти всё сразу гладко. Может вот так, как сегодня. Есть промоутеры, которые безупречны на кастингах, а в полях потом творят дичь. Тут не угадаешь.

Мы пошли к выходу.

— Вообще, это ужас, — по дороге говорила я. — Вот смотри. Восемь точек. И почти на всех косяки. Ну, пусть где-то и по мелочи, но всё же. Соответственно, я отвратительный менеджер. Я абсолютно ничего не донесла до них, либо они просто забили. Есть определённые правила работы промоутера, и сегодня были проигнорированы примерно все. Вот как так, Денис? Я не понимаю. Люди меня совсем не слышат? Честное слово, я проговаривала всё это. Да ты же, блин, был со мной и на тренинге, и на кастинге. Я работаю здесь давно, я говорю им одни и те же слова, они уже идут у меня на автомате. Я сама работала промоутером, и я по сравнению с ними была идеальна.

— Угу. Только пила на работе.

— Ну, это уж ты придираешься, — засмеялась я.

— А если серьёзно, Ксения, с промоутерами надо жёстче. Я вижу, как ты с ними общаешься. Скорее, как подружка, чем как начальство. Я понимаю, ты не авторитарный руководитель, но тебе придётся быть с ними строже. Отключить личное отношение и включить начальника. Понимаешь?

Я кивнула. Наконец-то этот тяжёлый день закончился, мы попрощались с Денисом, и я поехала домой. Не могу сказать, что со спокойной душой: скорее, с осознанием, что завтрашний день будет ещё сложнее.

17

Естественно, я почти не спала в эту ночь. Тысячу раз проваливалась в сон, видела какой-нибудь очередной кошмар про приезд Кремлёвой, просыпалась в холодном поту, потом опять проваливалась. Утром я встала нервная и заранее вымотанная. Пока завтракала, пришло сообщение от Касьянова: «В 8:30 встречаемся у офиса».

Это было жестокое насилие. Жесточайшее. Этот человек своими манипуляциями уже заставил меня приезжать на работу вовремя, а теперь вынуждает приехать на полчаса раньше. Но я всё ещё была во власти нашего вчерашнего внезапно откровенного разговора, поэтому тяжело вздохнула и покладисто ответила ему: «Как скажешь, босс. Ты здесь главный».

С огромным удовольствием я представила, как его брови в процессе чтения ползут вверх. Ответ пришёл очень быстро: «Кто бы вы ни были, верните телефон Ксении Сазоновой».

Я поймала себя на мысли, что сижу и, как дура, улыбаюсь. Это мне не понравилось, поэтому я осознанно сделала очень строгое лицо. Представила себя со стороны, поржала над собой и, вспомнив, что мне велено явиться на полчаса раньше обычного, побежала приводить себя в порядок.

Я успела. Ровно в 8:30 я подошла к нашему офисному зданию. Денис уже стоял у входа и курил. Как обычно, без приветствия сразу перешёл к делу:

— Итак, давай обсудим план действий.

Я заметила, он вообще не был обучен здороваться. Видимо, считал слово «привет» странным. Я даже как-то спросила у него, почему он всегда игнорирует этот способ проявления вежливости, и он сказал:

— Ничего не поменяется, если, увидев человека, ты не скажешь ему «привет», а он не скажет тебе.

Я задумалась и поняла, что действительно ничего не поменяется. И тоже перестала с ним здороваться.

— Ты имеешь в виду, как исправлять вчерашние косяки или что говорить Серёже?

— И то, и другое, но давай начнём с Серёжи. Я думаю, говорить, что всё хорошо — не совсем честно, но и весь масштаб катастрофы описывать не надо, вдруг его инфаркт хватит. Можно рассказать про Машу с Колхидской, которая немного путалась в речёвке. И про твою, кто там у тебя чеки в помойку выбросил? Ну а тебе задача всех обзвонить, вставить им по первое число, объяснить, что пить на рабочем месте и уходить раньше нельзя, что текст надо знать назубок, форму надевать полностью и чеки в мусорку не кидать. Я ничего не забыл?

— Ты же никогда ничего не забываешь. Хорошо, а по Кремлёвой какой план?

— А с Кремлёвой мы поступим так: составим план передвижения по точкам. Ты едешь первая, смотришь, всё ли хорошо, если что не так — сообщаешь мне. Я с Кремлёвой еду за тобой с отставанием минут на 15, надеюсь, тебе хватит этого времени, чтобы исправить косяки, если они будут. Ну если не хватит, будем что-нибудь придумывать. Буду забалтывать её, кругами кататься.

— Скажешь, что сам не местный и попросишь показать дорогу? — улыбнулась я.

— Но всё это экстренные меры, — проигнорировал мой юмор Касьянов, — а в дальнейшем девочек, конечно, надо перевоспитывать глобально.

— А смысл? Они же не штатные сотрудники. Одну перевоспитал, а она ушла, пришла другая. Задолбаешься перевоспитывать.

— Ну тогда придётся перевоспитывать тебя.

— Опять? — обречённо спросила я. Денис улыбнулся. В этот момент к нам подошёл Серёжа. Посмотрел на нас подозрительно, потёр глаза и спросил, не галлюцинация ли мы.

— А что тебя смущает? — спросила я. С похмелья он что ли?

— Странно всё, — ответил Серёжа, — странно видеть тебя, Ксения, у офиса так рано. Странно видеть вас вдвоём мило беседующими.

— Где ты видишь милую беседу? Мы только что подрались за парковочное место, — возразила я.

— А, ну тогда всё в порядке, — успокоился Серёжа, — а синяки-то где?

— Сазонова бьёт без синяков, — улыбнулся Денис.

— По печени, — добавила я.

— Ладно, юмористы. Пойдёмте со мной, вы мне оба нужны, — хмуро сказал Серёжа и зашёл в здание. Мы двинулись за ним. Поднялись на седьмой этаж и сразу пошли в конференц-зал. Как только мы туда зашли и побросали на стулья куртки, Серёжа быстро распорядился:

— Касьянов — на эту сторону стола, Сазонова — на ту.

Я засмеялась:

— Серёжа, ты нас рассаживаешь, как строгая учительница — болтливых учеников!

— Всё верно, Ксения, — ответил Серёжа, — я подозреваю вас в преступном сговоре.

— И в чём он не прав? — спросил меня Денис.

— Всё, хватит упражняться в остроумии, — поморщился Серёжа, — раньше одна у меня была в коллективе юмористка, теперь второй на мою голову свалился. Давайте быстро рассказывайте, что вчера было, времени у нас немного.

Мы с Денисом выдали версию, о которой успели договорится на крыльце. Когда-нибудь надо будет обязательно рассказать Серёже правду, повеселить его, но точно не сейчас. Было очевидно, что он очень нервничал. Боялся ударить в грязь лицом перед нашей бесценной Кремлёвой и перед гендиректором Мариной Владимировной. Мы попытались убедить его, что сегодня всё будет хорошо, хотя сами были в этом не уверены. Серёжа поручил Денису ехать в аэропорт встречать Кремлёву, а мне — обзванивать девочек и объяснять им их уровень ответственности.

Этим я и занялась. Я очень старалась быть строгой, не хихикать с девочками, максимально отключать личное и включать начальника, как завещал великий Касьянов. Получалось у меня хреново. Я ужасно расстроилась. Тряпка я, а не руководитель. Совершенно не умею никого оптимизировать. Всех обзвонив, я стала бесцельно листать социальные сети в ожидании приезда Кремлёвой.

18

Примерно через полтора часа Денис приехал с Кремлёвой. И тут меня ждал шок. Божечки, какая она оказалась красивая! Я, конечно, видела её по скайпу, но в жизни она оказалась ещё лучше. Она была старше меня лет, наверное, на десять-двенадцать, но выглядела сногсшибательно. Роскошная длинная шуба, высокие каблуки, лицо супермодели. Длинные, гладкие, как шёлк, волосы, спадающие на тонкие плечи. Идеальные брови, нос, скулы, губы. Честно, я залипла. Да и все мы. Пол-офиса сбежалось поглазеть на эту диву. Серёжа и даже Марина Владимировна вышли в фойе поприветствовать её. Всё наше руководство улыбалось и чуть ли не подобострастно заглядывало ей в глаза. А сама королева смотрела на всех надменно и свысока. Она действительно выглядела, как звезда Голливуда, случайно забредшая в аул.

У нас в холле висело зеркало в полный рост, и, когда статная Кремлёва процокала шпильками мимо него в директорский кабинет, я задержалась на секунду и украдкой глянула на своё отражение. Увидела там невысокую девушку в розовой рубашке и синих джинсах, с русыми пушистыми кудряшками на голове и дерзкими сине-серыми глазами. Вроде бы довольно симпатичную, только с каким-то очень уж длинным носом. Этот нос всегда мне всё портил. Я разочарованно отвернулась и понуро поплелась в свой кабинет обсуждать с коллегами эту столичную королеву.

— Нет, она, конечно, красоточка, — заявила Юля и обратилась к мнению одного из немногочисленных мужчин в нашем коллективе, — да, Глеб?

— Меня женщины такого типажа пугают, — ответил Глеб.

Я попыталась сосредоточиться на работе, хотя делать мне особо было нечего. Оставалось только сидеть и волноваться, чем я добросовестно и занялась. В этот момент в кабинет зашёл Касьянов и велел мне идти в конференц-зал знакомиться с Кремлёвой.

— Можно, я не пойду? — спросила я его и встала.

— Нет, — сказал Денис, — Ксюш, соберись. Ты чего как маленькая? Пойдем. Не надо её так бояться, она — обычный человек.

— Она же капец красивая, да? — зачем-то спросила я.

— Да, — коротко ответил он.

Мы пошли в конференц-зал. Кремлёва была уже без верхней одежды, и в белой блузке с корсетом она смотрелась ещё элегантнее. Зачем меня, низшее звено эволюции, привели сюда — вообще непонятно. Когда Серёжа меня представил, Кремлёва не удостоила меня даже взглядом. Более того: когда я изредка что-то говорила, она меня полностью игнорировала, как будто меня вообще нет. Честно говоря, ужасно хотелось схватить её за эти блестящие волосы и долбануть лицом об стол, но я и в этом была беспомощна — я абсолютно не умею драться. Максимально благосклонно Кремлёва общалась только с Денисом. Она даже изволила ему улыбаться. Вот и нашли они друг друга — королева и царь. Правда, общалась она с ним всё равно свысока, но смотрела на него, как императрица на своего фаворита. Мол, если ты будешь хорошо себя вести, мальчик, возможно, я позволю тебе поцеловать мою ручку.

Серёжа буквально расшаркивался перед ней. Аж выбесил. Елена, вам то, Елена, вам сё, Елена, садитесь сюда. Что за пляски с бубнами? И ладно Серёжа, но Денис! Он сидел рядом с ней и буквально заглядывал ей в глаза. Боже, они все меня бесили.

Поскольку на меня никто не обращал внимания, я тоже решила сделать вид, что их нет, поэтому молчала, смотрела в никуда и не особо вникала, о чём моё руководство говорит с московской гостьей. Когда они, наконец, всё обсудили, Кремлёва заявила о своём желании немного отдохнуть в отеле, а потом она хотела бы проехаться по точкам в сопровождении кого-нибудь из нас. Кого-нибудь из нас! Ну давай, киска, тебя покатаю я. И, будто услышав мои мысли, эта красотка своим томным голосом сообщила, что желательно, чтобы это был Денис. А он… расплылся в улыбке и ответил:

— С удовольствием!

Я встала и, не глядя ни на кого, пошла к выходу.

Перед отъездом из офиса за отдыхающей в отеле Кремлёвой Касьянов зашёл ко мне.

— Ксения, смотри, вот адреска, — положив передо мной список магазинов, сказал он, — поедешь строго в таком порядке. Если вдруг какие-нибудь проблемы и заминки, пиши мне. Только не звони, хорошо?

— Хорошо, — максимально холодно ответила я, не глядя на него.

— Ну удачи нам всем, — задумчиво сказал Денис. Особенно тебе, подумала я, но ничего не ответила.

19

В четвёртом часу я выехала из офиса, молясь, чтобы мои девчонки хоть маленько оптимизировались. Но судьба оказалась ко мне безжалостна: на первой же точке промоутер опаздывала.

«На Плахотного не торопись», — написала я Денису. И представила, как он выезжает с Кремлёвой на кольцо на площади Станиславского и начинает ездить кругами. Это вам не МКАД, конечно, круге на втором она заметит подвох и спросит его:

— Отчего же вы, уважаемый Денис, кругами меня возите?

— Хочу растянуть время, проведённое с вами, драгоценная Елена, — ответит он ей. Фу!

Слава богу, промоутер появилась через пару минут, мы очень быстро переодели её, разложили на стойке призы — всё, девочка была готова. Я ещё раз строжайше напомнила ей, что к ней едет проверка, и она должна быть просто безупречна. Описала ей, как выглядят Кремлёва и Касьянов, чтобы она их издалека заметила.

— Ну, Дениса-то я вашего знаю, — заулыбалась девочка, — он же вчера тут был. Симпатичный такой. Ты не знаешь, у него кто-нибудь есть?

— Родная моя, сосредоточься, пожалуйста, на работе, — ответила я.

Я написала симпатичному Денису «Зелёный свет» и поехала дальше. Дальше все точки были, к моему изумлению, практически идеальны. Девочки вполне уважительно отнеслись к моим утренним рекомендациям и работали хорошо. Трезвые, в форме, знают текст. Чудо, а не промики. Я прямо гордость испытала, что мне всё-таки удалось в кратчайшие сроки так их оптимизировать. У меня даже испорченное Кремлёвой настроение слегка приподнялось.

Я перемещалась из магазина в магазин, убеждалась, что мои солдатики работают чётко, радовалась этому и… Напрочь, то есть, абсолютно забыла, что на 19:00 у меня запланирована встреча с моим Стасом. И не просто встреча, а, возможно, самая значимая встреча в моей жизни. Общее эмоциональное напряжение последних дней совершенно выбило меня из колеи. И ладно бы я ещё хотя бы вспомнила сама. Нет. Стас позвонил мне из ресторана с вопросом: «Ты где?». Твою мать. Это было фиаско.

Да, я искренне и дико извинялась. Да, я объяснила, что сегодня внепланово приехала проверка из Москвы, и я не могу, просто не могу не поехать по точкам. Нет, во вторник, когда мы планировали это свидание, я об этом не знала. Да, сегодня уже знала. Да, предупредить раньше могла. Да, я конченая тварь. Не подумайте, этого он не говорил, это я уже от себя добавила. Я представила, как он сидит с бархатной коробочкой в руках, на столе горят свечи, красное вино разлито по бокалам, а невеста… Забыла. Ну это же просто невеста мечты, правда? А точно надо делать ей предложение? А то она ведь и про свадьбу может забыть.

Короче, я заревела. Я всхлипывала в трубку, а Стас смягчился. Сказал, что не обижается. Что перебронирует столик на завтра. И завтра за час меня ещё раз предупредит. Нет, он хороший у меня. Золото просто. Самой высшей пробы. И я его очень люблю.

Мы поговорили, и я снова переключилась на работу. Оставалась одна точка на Челюскинцев, и через 5 минут я буду дома. Налью себе чаю с мёдом, залезу в ванну, расслаблюсь… Мечты о долгожданном отдыхе разбились о сообщение промоутера, что на точке закончились призы. Проклиная весь этот жестокий мир, я быстро написала Денису, что на Челюскинцев ехать нельзя.

— Почему ты не звонишь супервайзеру? — поинтересовалась я у промоутера Алёны.

— У меня деньги на телефоне закончились, — ответила она.

— Грёбаный детский сад! Неужели нельзя найти выход из ситуации и попросить у кого-нибудь телефон, у тебя же целый магазин людей вокруг. Вчера ты сваливаешь с работы на час раньше, сегодня стоишь без призов. Ты же знаешь, блин, что к тебе сегодня проверка приедет! — я перешла почти на крик, бедная Алёна даже испугалась. А потом я тяжело вздохнула и начала звонить её супервайзеру. Тот возмутился и сказал, что дополнительные призы на точке совершенно точно есть, просто «долбаные грузчики» куда-то их запихали. Я отыскала долбаных грузчиков, потом мы вместе с ними нашли призы, я написала Денису, что всё хорошо и, наконец, поехала домой.

Припарковавшись у подъезда, я устало легла лбом на руль. Как же я задолбалась! По идее, мне бы сейчас надо было поехать к Стасу и как-то попытаться загладить вину за свой сегодняшний проступок. Но мне так ничего не хотелось! Вот совершенно ничего. Даже в ванну.

Около 21:00, когда я уже расслабленно валялась на диване, мне позвонил Денис:

— Ксюш, Елена просит нас завтра в 12:00 встретиться в офисе.

— Завтра выходной! — чуть ли не заорала я. А то вдруг он забыл, что завтра суббота.

— Ксюш. Это надо.

Мне захотелось заорать на него ещё громче, послать его к чёрту, сказать, что кому надо, те пусть приходят. При этом я прекрасно понимала, что в данной ситуации Касьянов ни капельки не виноват.

— Ксюш, — сказал Денис, и я по голосу услышала, что он улыбается, — ну давай, ты уже умеешь. «Да, босс, ты здесь главный» — вот так надо отвечать.

— Да если бы главный был ты! — возмущённо сказала я, — но тут же она командует парадом.

— Ничего страшного, она уедет и снова командовать буду я.

Я буркнула в ответ что-то, означающее недовольное согласие, и положила трубку.

Меня вообще не радовала идея тратить на Кремлёву свой выходной. Надеюсь, мы не будем заседать там до ночи, и я не кину ещё раз Стаса со свиданием.

20

Как самый ответственный на свете сотрудник, я приехала даже чуть раньше. В связи с выходным, у офиса была куча свободных парковок, и я встала прямо возле входа. Как только я вышла из машины, во двор зарулила Касьяновская Audi, из неё вышел Денис. Он подошёл к пассажирской двери, открыл её и подал руку Кремлёвой. Я аж охренела от такой галантности. Пока они меня не заметили, я прошмыгнула в здание и буквально бегом кинулась к лифту. Мне категорически не хотелось ехать в лифте с этой сладкой парочкой. Я запрыгнула в кабину и несколько раз истерично нажала на кнопку 7, как будто Касьянов с Кремлёвой гнались за мной. В закрывающиеся двери лифта я успела увидеть, как он распахивает перед ней входную дверь.

Я влетела в конференц-зал. Там был один Серёжа.

— Серёжа, она меня бесит, можно, я её прибью? — скороговоркой сказала я.

— Это я тебя прибью, Ксения, — возмущённо ответил Серёжа, — и я тебя умоляю: молчи. Просто молчи. По максимуму молчи. А то я тебя знаю.

— Так залепи мне рот скотчем, — предложила я. В этот момент в конференц-зале появились Касьянов с Кремлёвой. Денис помог ей снять шубу и спросил:

— Лена, вам кофе?

Та покровительственно улыбнулась ему и ответила:

— Не откажусь.

— Сахар, сливки?

— Ни то, ни другое. Спасибо, Денис.

Боже, какая прелесть! Ещё рукой по щеке его похлопай, он же такой хороший мальчик. Касьянов встретился со мной глазами и мотнул головой: выйди, мол. Я вышла из конференц-зала, он схватил меня за локоть и буквально потащил на кухню.

— Раз ты сегодня бариста, может и мне сделаешь кофе? — еле поспевая за его скоростью передвижения, спросила я. — Я тоже не откажусь.

Денис как-то свирепо глянул на меня и быстро сказал:

— Так, Ксения, запоминай. Не вздумай проболтаться, что вчера ты ехала по точкам впереди меня и писала мне сообщения. Это первое. Второе. В четверг на точках всё тоже было идеально. Третье и самое главное: пожалуйста, молчи. Просто сиди и молчи, пока тебя не спросят. А если спросят, отвечай по делу.

— Вы сговорились с Серёжей? — усмехнулась я, глядя, как он наливает ей кофе.

— Нет, мы просто знаем, чего от тебя можно ожидать, — ответил он.

— Денис, сделай, пожалуйста, кофе и мне. Со сливками и сахаром, — глядя ему в глаза, сказала я, и ушла в конференц-зал. Через пару минут вернулся и Денис с двумя чашками кофе, одну поставил перед Кремлёвой, вторую передо мной. Королева слегка дёрнула тоненькой бровкой: ты и этой крепостной крестьянке сделал кофе? Как ты мог так низко пасть, мой мальчик?! Я победоносно улыбнулась, глядя на неё в упор. Потом я перевела взгляд на Дениса, который опять смотрел на меня свирепо. Потом на Серёжу, который смотрел ровно так же. Мальчики, да вы что? Я ещё ничего не сделала и не сказала, а вы заранее оба мной недовольны.

— Сбегай за скотчем, — скажет сейчас Серёжа Денису. А потом Касьянов будет меня держать, а Серёжа — приматывать к стулу.

— Рот! — быстро скажет ему Денис, — Серёга, заклей ей в первую очередь рот! Мы ведь оба знаем, чего от неё ожидать!

А Кремлёва будет одобрительно улыбаться, изящно держа рукой с оттопыренным мизинчиком свой кофе без сахара и сливок.

Я представила это так ярко, что мне стало смешно. Я откинулась на стуле и сложила руки на груди, крепко сжав губы, чтобы не заржать.

Тем временем королева изволила заговорить:

— Уважаемые коллеги. Вчера мы с Денисом проехали по магазинам. Сразу скажу: я недовольна. В целом у меня есть вопросы по целесообразности проведения дальнейших проектов в вашем агентстве. Во-первых, есть претензии к промоутерам, — я в шоке уставилась на неё. Да что тебе не так, блин?! Вчера всё было идеально! — Многие из них речёвку произносят не полностью. Они объясняют это тем, что, пока покупатель идёт мимо них, они не успевают выдать ему всю информацию, поэтому сокращают текст. Но этого быть не должно. Есть стандарт. Есть бриф. Необходимо следовать ему.

Естественно, у меня было что ей сказать. Вы хотите, чтобы промоутеры информировали покупателей об условиях акции, вы хотите хорошие продажи коньяка или вы хотите, чтобы они, как попугайчики, кричали свой текст в пустоту? Где логика? Акция должна быть в первую очередь продуктивной, а не соответствовать придуманному вами стандарту! Причём в полях мы видим, что стандарт этот — хрень полная, так почему бы оперативно не поменять его вместо того, чтоб заставлять девочек заниматься ерундой? Естественно, у меня открылся рот. И я буквально физически почувствовала на себе испепеляющий взгляд Касьянова. Ох как он сейчас жалел, наверное, что сидит далеко от меня и не может под столом дать мне пинка! Да такого пинка, судя по его взгляду, чтобы я вместе со стулом к стене отлетела. Ну ладно, босс, ты же здесь главный. Я закрыла рот, не сказав ни слова.

Следующая претензия касалась «неопрятного» вида одного из промоутеров. И здесь богиня совершенно внезапно обратилась ко мне:

— Девушка, вы же обсуждаете с промоутерами стандарты внешнего вида? — офигеть, она даже не удосужилась запомнить моё имя. — Как на них должна выглядеть форма, как они должны быть накрашены, причёсаны? Их обувь, яркость макияжа?

— Конечно, всё это обсуждается на тренингах, Ксения всегда уделяет этой теме достаточно времени, — по привычке ответил за меня Касьянов.

— Денис, — властно перебила его Кремлёва, — а зачем вы за неё отвечаете? У неё нет языка?

— Ну физиологически человек обычно устроен так, что язык у него есть, — ответила я, тут же ощутив на себе целых три испепеляющих взгляда. Все смотрели на меня. Признаться, внутри меня адски трясло. Так трясло, что я даже кофе не пила, потому что боялась, что у меня будут дрожать руки, и это все заметят.

— Отвечаю на ваш вопрос, Елена, — с максимально любезной улыбкой продолжила я, — конечно, мы всё это обсуждаем на тренингах и уделяем этой теме достаточно много времени. Макияж должен присутствовать, но не яркий и не вызывающий, опрятная причёска, чистая голова, в случае дегустации волосы обязательно должны быть собраны. Чистая обувь без высоких каблуков.

— Ну тогда скажите, кто из промоутеров вчера выглядел неподобающим образом? — язвительно поинтересовалась Кремлёва.

— Это такой тест на внимательность? — снова не удержалась я и в ту же секунду вспомнила гневные глаза Дениса и его «не вздумай сказать, что ты вчера ехала по точкам впереди меня». — А я, Елена, вчера на точках не была. Я контролирую акцию удалённо.

Денис бросил на меня короткий взгляд, возможно, одобрительный. Но это не точно.

— Тогда вы скажите, Денис, заметили ли вы в промоутерах что-нибудь, не соответствующее стандартам внешнего вида? — не успокоилась она. — Я просто пытаюсь понять, есть ли у кого-то из вас представление о том, как должен выглядеть промоутер, или оно отсутствует.

Касьянов снова коротко глянул на меня. Меня осенило. Он не знает, что ответить! Неужели наш великий Оптимизатор, который замечает и помнит всё, мог не обратить на что-то внимания?! И тут у меня как вспышка мелькнула перед глазами картинка: опоздавшая на Плахотного девочка в спешке переодевается, ругая грязные снежные каши на дорогах, и встаёт за стойку, пряча за ней забрызганные ботинки.

— Могу только предположить, — быстро сказала я, потому что Денис уже целую секунду молчал, — весна в Новосибирске очень грязная, я сама вечно хожу заляпанная по колено. Полагаю, кто-то из девушек мог не заметить или не успеть протереть грязь на обуви.

— Да, я помню, у одной из девочек была грязная обувь, — спокойно подтвердил Денис.

— И у какой же? — насмешливо спросила эта любительница викторин и уставилась на Дениса. К счастью, она прямо не отрывала от него взгляд, и я очень быстро показала Касьянову один палец. Он повернулся к ней и ответил:

— На Плахотного. На самой первой точке. Я это сразу заметил, и, пока вы осматривали полки с коньяком, сделал девочке замечание.

— Очень хорошо, что вы такой внимательный, Денис, видимо, хотя бы вы в этом агентстве — настоящий профессионал, — сказала Кремлёва, продолжая разглядывать Дениса. Пока эти двое играли в гляделки, Серёжа тоже успел показать мне один палец. Слава богу, большой. О боже, только что случился исторический момент. Обычно безупречный Касьянов спасал косячницу меня, а тут — я его!

— В общем, вопрос внешнего вида и полноценного произнесения промотекста остаётся открытым, — заключила Кремлёва, — также меня интересует количество продаж. На данный момент по моим ощущениям и по результатам бесед с промоутерами продаж не много. Это очень плохо. Акция должна приносить узнаваемость бренду, иначе какой в ней смысл?

— Отчёты по продажам будут готовы в понедельник, Елена. Думаю, мы вместе с вами сможем их обсудить и сделать какие-то выводы по результатам, — сказал Денис.

— Да, и я хочу увидеть отчёты в понедельник в 9:00 и не позже, — тоном, не терпящим возражений, сказала она, — поэтому попрошу вас, девушка, прийти на работу пораньше, чтобы подготовить мне отчёты к этому времени.

— Как же здорово, что у нас с Москвой целых четыре часа разницы, правда? — широко улыбнулась я.

В этот момент я для Кремлёвой снова перестала существовать, поэтому она проигнорировала мою иронию и сказала Денису:

— В понедельник, думаю, у нас с вами будет серьёзный разговор. А на сегодня предлагаю закончить.

Кремлёва встала, надела любезно поданную ей Касьяновым шубу и величественно выплыла из конференц-зала. Денис пошёл за ней. Мы с Серёжей остались одни. Серёжа покачал головой:

— Никак у вас, девушка, не держится рот на замке.

— Серёжа, это ты слышал, что я ей сказала. Но ты даже не представляешь себе, сколько я всего ей не сказала, а хотела бы!

— Поверь, представляю, — усмехнулся Сергей. — Ладно, будем надеяться, что наш Касьянов справится с этой дамочкой. Он же у нас дипломат.

21

Я вышла из офиса и написала этому дипломату: «Вы сегодня по точкам поедете? Промиков надо обзванивать?». Он коротко ответил: «Нет».

Ну и отлично. Значит я, наконец, могу выдохнуть, забыть о работе и заняться своей личной жизнью. Сегодня-то я не забыла, что у меня вечером самое главное свидание.

Полдня я прихорашивалась перед зеркалом. Примеряла разные наряды. В итоге выбрала чёрную кофту с соблазнительным декольте и атласную белую юбку с чёрными цветами. В целом я осталась очень довольна собой. Вполне себе невеста.

Стас, как и обещал, позвонил заранее, а потом заехал за мной в 18:30, и мы поехали в ресторан. Там нас усадили за столик, я взяла в руки меню и приготовилась обалдевать от цен. И что вы думаете, я в очередной раз обалдела. Мне показалось неоправданным платить такие деньги за еду, поэтому я выбрала скромный овощной салатик. Стас глянул на меня покровительственно и велел не смотреть на цены, а просто спокойно заказывать всё, что я хочу. Он был такой милый и галантный! Я выбрала пасту с морепродуктами и бокал какого-то дивного вина, бутылка которого стоила чуть дешевле моего телефона, а на вкус оно было один в один «Алазанская долина» за 364 рубля из «Марии-Ра». Я вывалила на своего парня все события последних насыщенных дней: про Кремлёву, про коллективно посходивших с ума промоутеров и про то, что сегодня наша королева внепланово собрала нас в офисе и высказала нам кучу странных претензий. Облегчив свою душу, я замолчала. Кажется, теперь его очередь говорить. Ну давай же, родной. Чего ты ждёшь? Где моё кольцо?

За столик неподалёку от нас пришла пара. Я мельком глянула на них и замерла. Так бывает? Вот скажите мне: такие совпадения вообще бывают? В уютном полумраке ресторана видно было так себе, но я ни с кем не смогла бы спутать Касьянова. Господи, он и здесь умудрился меня достать! Следит он за мной что ли? Какого чёрта из нескольких сотен ресторанов города он и его спутница выбрали именно этот?

Я представила, как авторы, которые придумывают сценарий моей жизни, сейчас сидят и радостно потирают руки. Их непременно двое, один бы такого не наворотил. Сейчас они дали друг другу пять.

Стас начал что-то говорить, но я его совершенно не слышала. Дело в том, что я наконец-то разглядела спутницу Дениса. Разумеется, я прекрасно понимаю, что у такого мужчины, как Касьянов, есть личная жизнь. Что он наверняка весьма востребован среди особей женского пола. Естественно, он может встречаться и ходить в рестораны с кем угодно. Но, вашу мать, не с Кремлёвой же?! Алло, товарищи сценаристы моей жизни! Умоляю, хватит. Ваше чувство юмора начинает раздражать даже меня.

Я так обалдела, что напрочь забыла о существовании Стаса. Он что-то спросил у меня, а я отмахнулась от него, нервно сказав:

— Да погоди ты.

Видимо, я смотрела на эту парочку настолько старательно, что Денис почувствовал это. Он сидел лицом ко мне. Он поднял глаза и встретился со мной взглядом. Секунды две мы смотрели друг на друга, а потом он просто отвернулся.

— Ксюш, что происходит? — уже раздражённо спросил мой максимально терпеливый парень.

— Да понимаешь, — я наклонилась к нему и заговорила шёпотом, — это тот самый мой начальник, Денис. Ну тот, который меня бесил.

— Перестал бесить? — поинтересовался Стас.

— Не знаю, неважно. Но ты прикинь, это она с ним. Та самая мерзкая клиентка, Кремлёва! Прикинь?

— И что? — спросил Стас.

— Как? Ты не понимаешь? Он пришёл в ресторан с этой клиенткой. У них что, роман?

— А тебе не всё равно?

Я замолчала. Он прав. Конечно, мне должно быть всё равно. Нет, ну просто Касьянов и Кремлёва?! Это уже не смешно! Стас не выдержал и оглянулся. В этот момент Денис снова поднял глаза и встретился взглядом на этот раз со Стасом. Потом Стас повернулся ко мне и спросил:

— Почему тебя это так задевает?

— Меня это вообще не задевает.

Мы попытались продолжить наш ужин, но я не могла ничего с собой поделать: моё внимание постоянно перескакивало со Стаса на соседний столик, где сидели и, судя по всему, очень мило общались Касьянов и Кремлёва. Во всяком случае Денис периодически улыбался. Мне захотелось спросить у Стаса, умеет ли он читать по губам.

— Может пересядешь к ним за столик? — спросил мой парень, которому совершено не свойственна была язвительность, но, оказывается, даже его, такого милого и терпеливого, можно довести. И да, я, как выяснилось, в этом профи. Я растеряно посмотрела на него, а он позвал официанта и попросил счёт.

Домой мы ехали в гробовом молчании. Я понимала, что происходит неимоверная хрень, но не видела из неё выхода. Стас довёз меня до подъезда, мы сухо попрощались, и я ушла. Дома я умылась, легла в кровать и задумалась. Этот вечер был ужасен со всех точек зрения. Касьянов замутил с Кремлёвой. Стас передумал делать мне предложение. А что, если… Я подскочила на кровати и в ужасе уставилась в темноту. Несколько раз я откровенно невежливо отвлекалась от Стаса, когда он что-то мне говорил. А что, если в один из этих моментов он спросил, стану ли я его женой, а я, увлечённая парой за соседним столом, отмахнулась от него?! Это же… Такому поведению, наверное, даже названия нет! Я легла, обняла двумя руками подушку и заплакала. Какая же я идиотка!

Потом я всё-таки решила, что вряд ли Стас стал бы делать мне предложение так обыденно, без антуража. Наверняка он готовил какой-то сюрприз и планировал вручить мне кольцо как-то изысканно: подъехать ко мне через весь ресторан на белом коне или хотя бы спрятать кольцо в куске торта в виде сердечка, или что там обычно делают женихи в тех случаях, когда невеста не пялится на соседний столик? В любом случае, Стас, судя по всему, передумал звать меня замуж и, пока я прожигала взглядом своего начальника, торт в виде сердечка он вернул официанту, а коня отогнал в стойло. И виновата в этом только я. Хотя, собственно, почему я? Это всё Касьянов. Какого чёрта он притащился именно в этот ресторан, приволок туда эту куклу и устроил мне этот спектакль за соседним столиком, от которого я никак не могла оторваться? Он же мне жизнь сегодня сломал! Стас меня теперь по-любому бросит.

Я ревела от бессилия и очень долго не могла успокоиться. Я ненавидела Дениса, я ненавидела Кремлёву, я ненавидела Стаса и, конечно же, себя. Всё ужасно. Ужасно настолько, что мне хотелось срочно умереть. Просто умереть и всё. И я надеялась, что никакой загробной жизни не существует, потому что я не готова потом ещё и сверху за ними за всеми наблюдать. Надо умереть так, чтобы прямо насовсем. С этим прекрасными мыслями я, наконец, уснула.

22

К сожалению, умереть у меня не получилось, и утром я всё-таки проснулась. Как прошло воскресенье — я вообще не хочу вспоминать. В списке моих дел было: поесть, пореветь, поваляться с книгой в ванне, подлить горячей воды, осознав, что она остыла, пореветь, тысячу раз всё вспомнить в мельчайших подробностях, пореветь, снова поесть, снова пореветь. Стас мне не звонил, я ему тоже, хотя ощущала тяжёлое, давящее чувство вины перед ним. Наверное, именно поэтому в том числе я ему и не звонила. Надо сначала придумать, что сказать, как оправдаться за мой непроходимый идиотизм. А простит ли он меня? Наверное, я бы такое не простила.

В понедельник я пришла на работу в чудовищном состоянии. Мне хотелось разгромить всех. Едва я расположилась на своём рабочем месте, мне пришло сообщение от Серёжи: «Планёрка будет не раньше 14:00. Сначала дождёмся ответа от Кремлёвой. Пожалуйста, как можно быстрее отправь ей отчёты».

Я ответила ему: «Супервайзеры в курсе, что надо срочно, обещали привезти чеки и отправить фотографии как можно раньше».