Бесплатный фрагмент - Опережая смерть

Глава 1

— Просыпаешься. Открываешь глаза. Потягиваешься. На тумбочке у кровати звенит будильник на плоском экране мобильного телефона. Выключаешь. Встаёшь с кровати и идёшь в туалет. Смотришь в зеркало. Это ты и тебя ждёт новый рабочий день. Ты чистишь зубы, причёсываешь волосы, мажешь шариковым дезодорантом подмышки. Пора завтракать. У тебя пятнадцать минут, пока не проснётся и не заработает твоя пищеварительная система. Ты готовишь яичницу. Разбиваешь три белоснежных яйца на сковородку, и жёлтая масса растекается по кипящему тонкому слою масла на керамической поверхности. Пять минут и яичница с жидким желтком в окружение бледной массы белка готова. Выкладываешь на тарелку, рядом кладёшь два кусочка поджаренного хлеба. Большая чашка с кофе. Добавляешь по вкусу молока и сахара. Садишься за кухонный стол и желаешь себе приятного аппетита. Быстро все съедаешь, без особой радости. Но чего-то все равно не хватает. Кофейная чашка стоит одиноко, без десерта. Ты забыл вчера купить чего-нибудь к чаю. А, ведь, ты так любишь съесть вкусную сдобную булочку с утра. Делаешь пару глотков и снова бежишь в ванную. Все по часам, это твой нормальный, привычный распорядок. Ты к нему уже давно привык. Вот ты уже в коридоре, обуваешь красивые деловые туфли, берёшь тонкий кожаный портфель, в котором у тебя ноутбук и выбегаешь на улицу. До метро подать рукой. Десять минут и ты уже в вагоне, стоишь среди таких же как и ты. Держишься за поручень и ждёшь своей станции. Ты как всегда успеваешь на работу вовремя. Смотришь на часы, у тебя есть ещё пять минут, чтобы всё-таки порадовать себя и купить пышный горячий круассан. И ты заходишь в это кафе. И кто бы мог подумать, что любовь к сладкому приведёт тебя сюда? — закончив размышлять, Комиссар поднял голову и глядя на пухлого полисмена рядом с ним, снова накрывая простыней обугленное тело несчастной.

Из-под простыни торчали обгоревшие, когда-то лакированные туфли тридцать шестого размера. Комиссар огляделся и пошел к выходу из кофейни, перешагивая через тела, ещё осматриваемые медицинскими экспертами полиции.

— Странный у нее был завтрак, шеф, — удивился сержант.

— Иностранка — один из экспертов показал подгорелый паспорт, что минуту назад показывал шефу. — С запада.

— Да, пока не забыл, — комиссар обратился к тому же полицейскому. — И проследите, чтобы не было посторонних, сержант. Ноутбук и ее сумку отнесите к вещ. докам. Не потеряйте.

— Слушаюсь — сержант послушно понес улики куда-то за ограждение.

— А вы, — он обратился к парочке судмедэкспертов, ходивших туда-сюда разглядывая обгоревшие останки. — Как только будут результаты, все сразу мне на стол! — Голос его был уставшим, хотя еще было утро.

Комиссар вышел на улицу глотнуть свежего воздуха. Кругом была неразбериха: толпа за оцеплением — репортёры, зеваки и у всех в руках камеры, но, ни одного живого свидетеля.

На узкой улице, где ещё час назад беззаботно расхаживали люди, сейчас царил хаос. Чёрный след на мостовой от взрыва и сгоревшие машины, выбитые стекла и пена от огнетушителей, чёрные пакеты для трупов, кареты скорой помощи заполонили переулок. Утро началось со взрыва в маленьком кафе, разметав около пятнадцати посетителей и прохожих по углам и стенам этого, когда-то, уютного местечка. Комиссар пока насчитал около пяти живых пострадавших, с которыми «работали» медики и припомнил, как уехали две машины с тяжелоранеными. Но никто ничего подозрительного не видел.

— Префект, не обрадуется такому- неутешительная мысль промелькнула в голове комиссара. Он с силой провел ладонью по лицу и потер переносицу. Открыв глаза, он увидел, как через толпу прорывается мужчина лет сорока пяти — пятидесяти, среднего роста, с заметной лысиной на лбу, аккуратной бородкой с проседью и светлые очками на большом выдающемся носу. Мужчина пробился через отцепление, показав служебное удостоверение полисмену. На мужчине было пальто тёмного цвета с потёртыми от времени манжетами, под ним виднелся добротно шитый серый костюм — один на все случаи жизни. Недорогие, но удобные чёрные туфли. Шагал он уверено, легко перепрыгивая потоки чёрной пены, будто знал обо всем заранее, словно уже был сегодня в этом месте. Глаза этого мужчины казались усталыми, но в тоже время цепкими — приподняв подбородок и слегка поворачивая головой, мужчина присматривался к каждому движению, к каждому лицу в толпе.

Комиссар сразу распознал в нем следователя из своего отдела расследований — Франко Ладье. За ним следом, как привязанный шёл молодой человек, внешне неказистый, высокий, худощавый парень с покатым подбородком, умными глазами и большими торчащими ушами — Милош Патовски, по прозвищу «Микки». Комиссар приставил его к Ладье два месяца назад для того, что тот набирался опыта у старшего коллеги. Не обременённый семейными узами, он был в круглосуточном подчинение у Ладье, чем иногда старший следователь злоупотреблял. Но пока, настроение у Микки было удовлетворительным, и он не выказывал никакого недовольства.

— Ладье! Я тут, иди сюда, — комиссар окликнул следователя.

— Доброе утро, шеф, — улыбнулся Ладье и протянул руку начальнику.

— Доброе утро!? Не смешно! Лучше принимай дело, оно пока твоё. Меня срочно вызывают на ковёр к префекту. Думаю, скоро нагрянут из столицы. Докладывать мне обо всем лично! — Комиссар попятился назад, погрозив пальцем обоим.

— Значит и повышение не за горами, — Ладье окинул взглядом творящийся вокруг ужас, потом, прищурившись, посмотрел на комиссара.

— Повышение? Протри очки и оглянись ещё раз, Франко, — ответил комиссар. — Как бы нас с работы не попёрли… Успешно справишься с делом и, возможно, я закрою глаза на твои выговоры. И, возможно, поговорю с префектом. Но смотри у меня, если что не так, твоя голова полетит первой, Франко.

— Понятно. Будем стараться, — Ладье отошёл в сторонку, пропустив комиссара к его служебному автомобилю.

— Слушаюсь, шеф! — Микки успел отдать честь комиссару.

— Чувствую, предстоит громкое дело, шеф, — он называл все своё начальство одинаково, в зависимости от того, кто был в тот момент ближе.

— Дело как дело, давай за работу, — спокойно ответил Ладье, не показывая своего замешательства. Он был слегка шокирован. Такое положение дел ставило его в весьма не комфортную ситуацию — сейчас ему совершенно не хотелось брать на себя такое ответственное расследование, так как он мог получить повышение и взять долгожданный отпуск. А это кошмарное происшествие было прямой дорогой к очередному срыву и выговору с занесением в личное дело.

— Не обманывайте меня. А лучше не обманывайте самого себя, шеф. Я читал ваше досье, у вас не было громких дел, а это для вас в приоритете! Я прав? — Спросил Микки.

— Умник, да? А ты знаешь, что умников не любят. Да кого я обманываю, умников любят везде и все! Девушки любят умных парней как ты, начальство любит умных работников как ты. И, конечно же, друзья, они любят тебя таким, какой ты есть. Но есть и обратная сторона медали. Если ты умный и все делаешь лучше и быстрей остальных, то, скорее всего, твой начальник — дурак, и девушка также не семи пядей во лбу. Друзья, а друзья с тобой дружат потому, что им нужен в компании вот такой парень в форме.

— А вот тут вы не правы. Девушки у меня нет. Наш шеф, комиссар с двумя высшими образованиями, а друг у меня только один — это вы шеф, — но кое в чем Микки все- же соврал.

— Боже, какой ты счастливый человек, — Ладье готов был похлопать в ладоши, чтобы поддержать свой ироничный тон, но не стал. А просто глянул на помощника из-под очков.

— Так я прав? — Микки старался не отрывать взгляда от шефа, но приходилось смотреть под ноги.

— Я поторопился с выводами о твоём… — Ладье задумался, крутя пальцем в воздухе — ну, как это называется?

— О моем уме?

Ладье улыбнулся и ничего не ответив, пошёл внутрь. Микки последовал за ним. Они оба вошли в здание. Витрина кафе была начисто снесена взрывом и вместо неё в стене красовалась дыра затянутая пленкой. Позорное пятно для внутренних служб безопасности страны. Войдя, Микки тут же достал из кармана платок и приложил к носу:

— Ох, какой ужас! Так пахнет обгоревшее человеческое мясо? — гнусавя, спросил он. Через платок вопрос прозвучал довольно невнятно.

— Ты что, никогда не нюхал поджаренной человечины? — Так же гнусаво спросил в ответ Ладье. Он дышал через рот, пока не привык к запаху, отдаленно, напоминающего бензоколонку.

— И сейчас вы скажите, что раньше с вами случалось такое. Наверное, это засекреченная информация и вы служили во Вьетнаме или в какой-нибудь горячей точке на ближнем востоке, — ехидно заявил Микки.

— Ты издеваешься? Во Вьетнаме? Сколько по твоему мне лет? Не был я ни на какой войне на ближнем востоке. Откуда эти американизмы? Я похож на легионера? — возмутился Ладье.

— Нет, шеф. А где тогда вы видели такое? У нас таких происшествий не случалось.

— Криминальных случаев не случалось, а пожары бывали, — он постучал по своей голове. — Соображай. Думай шире, молодой.

— Понятно. Простите, больше не повторится, — Микки разглядывал интерьер кафе. — А где с вами такое случилось, шеф?

— В детстве ещё. Соседка погибла в пожаре. Наркоманкой была. Под ней жила женщина с тремя детьми, они были моими друзьями. Однажды, она так умаялась, что забыла выключить газовую плиту, уходя из дома, и квартира загорелась. А это соседка сверху, так нагрузилась наркотой, что вырубилась. Ну, так и сгорела под «кайфом».

— Вам дали ее понюхать? — удивлённо спросил Микки.

— Ох, молодой ты ещё, зелёный. Этим запахом пропиталось все в квартире — стены и все что уцелело после пожара. Ну, или я был в детстве чересчур впечатлительный, — Ладье сунул руку во внутренний карман.

Раздался телефонный звонок.

— Да, шеф, — Ладье поднял трубку.

— Надеюсь не надо повторять, что это приоритетное дело, — услышал в трубке Ладье голос комиссара. — Мне сейчас звонили криминалисты. Предположительно, это было дистанционное взрывное устройство. Послушаем, что скажут гости из столицы, — голос комиссара был очень расстроенным.

— Понятно. Я уже работаю над этим, — заявил Ладье. На том конце повесили трубку. — Интересно, хозяин кафе не вовремя замкнул не те провода или его пронёс кто-то другой, — он смотрел на мертвецов.

— Что вы сказали, шеф? — спросил Микки.

— Ты знал, что у тебя злой язык, Микки? Он приносит мне много ненужной, ответственной работы, — Ладье тряс телефоном перед его лицом.

— Почему? — Микки поморщился, продолжая изучать последствия взрыва.

— Ты помнишь, в прошлом месяце нашли мёртвую бабульку в шестом доме? — он показал пальцем наверх.

— По улице Максваген? — Микки показал в сторону улицы.

— Именно! Ты заявил, что её убили. А почему?

— Ну, я же был в итоге прав, — было заметно через платок, что Микки улыбается. — Это её племянник убил. Случайно.

— Да, патологоанатомы потом выяснили, что у неё были сломаны ребра.

— Да. Он пытался применить приём Геймлиха, но перестарался, — гордо продолжил Микки. — У неё вставная челюсть была, а на жвачке, что я нашёл в мусорном пакете, обнаружили ДНК племянника. Так в чем дело? — Микки даже убрал руку от лица.

— Шеф, сказал, уволит обоих, если не раскроем это дело. Так что включай своё природное чутье и лишнего не болтай.

Ладье прошёл к предполагаемому очагу возгорания.

— Ну, что друг мой, — он обратился к одному из судмедэкспертов, тот был в маске, полностью скрывающей его нижнюю часть лица.

Эксперт поднял голову, посмотрел на следователя и показал пальцем в сторону другого мужчины в белом комбинезоне. Это как раз был друг Ладье — доктор Норд. Себастьян Норд.

— А, понятно, — Ладье пошёл дальше, аккуратно шагая через обломки. — Себастьян, привет. Ну, что скажешь?

— Привет, Франко, — доктор достал из кармана перчатки и подал своему другу.

— О, нет. Я уже, — Ладье достал из кармана руки в перчатках. — Что-то можешь сказать уже сейчас?

— Чувствуешь запах, как на заправке? Так может пахнуть бензин. Судя по температуре возгорания похоже на напалм. Но, ничего пока неясно. Ничего пока тебе сказать, — Себастьян развёл руками.

— С каких пор ты разбираешься в взрывотехнике? Может, ты можешь сказать был ли взрыв дистанционный?

— Считай, что это мое хобби. Если и дисстанционный, то доказательств нет. Все сгорело дотла. Подробности будут у техников. По трупам ничего тебе не могу сказать, приходи ко мне позже, может, попадется какой-нибудь более-менее «разговорчивый». Но ты знаешь, они могут заговорить сразу, а могут и через месяц.

— Я тебе не начальник, мой друг и приказывать не могу. Но боюсь, что позже на моей шее уже затянется петля гнева от префекта. Шеф сказал… — Ладье на секунду замолчал и задумался. — А к черту этих начальников. Позже так позже.

— Вот и хорошо! — Норд протянул руку, испачканную в саже и тут же получил одобрительный хлопок от Ладье.

— Микки, иди на кухню, — Ладье крикнул напарнику, который куда-то делся. — Осмотри там все внимательно. Я пойду, пообщаюсь с очевидцами, — приказал Ладье.

— Вы уверены, может, я пойду опрашивать очевидцев? — Микки появился из-за угла.

— Делай, что говорят, иди, — Ладье строго и чётко проговорил каждое слово.

Следователь вышел на воздух. Он еще со вчерашнего вечера чувствовал себя не на своем месте. Жена сделал подарок к годовщине свадьбы — купила старинные кольца со странной инкрустацией себе и ему. Раньше Ладье не носил обручальное кольцо, сейчас оно ему неприятно давило на палец и мешалось. Он начал поддевать его ногтем большого пальца.

Толпа все ещё не расходилась, она только увеличивалась. Из окон высунулись новые зеваки. Ладье подкурил сигарету, чтобы хоть как-то перебить запах сгоревшего помещения. И жадно вдохнул и медленно выдохнул. Он хотел, чтобы усы и борода снова пропитались табачным дымом. Следователь думал с чего начать и решил оглядеть толпу. Солнце уже выглянуло, и по улице бегали солнечные зайчики от стёкол домов, открывающихся и закрывающихся дверей автомобилей, блики от фотоаппаратов и объективов камер. В этом хаосе, можно было бы, не обратить внимание на одного человека, смотрящего следователю прямо в глаза — он стоял в первом ряду среди зевак и офицеров полиции в жёлтых жилетах. Взгляд Ладье скользнул по рядам и вдруг этот человек исчез за вспышкой фотоаппарата как образ из луча проектора на стене. Вот он был, и в следующий миг его не стало. Ладье прищурился, разглядывая то место, где стоял мужчина. Он мысленно вспоминал, во что он был одет и как выглядел: высокий, светлый, борода, возраст за сорок, взгляд пристальный и холодный, на правой кисте чёрное пятно. «Мистика», — подумал про себя Ладье.

— Сержант, где свидетели? Давай всех по одному вон в тот микроавтобус, а я сейчас подойду. Через минуту, — приказал следователь тому же пухлому полицейскому.

— Их не много. Нашли всего парочку, — словно виновато ответил полисмен.

Тёмный салон с тонированными окнами полицейского фургона ждал граждан, желающих поделиться информацией о происшествии. Ладье открыл заднюю дверь и сел вглубь, скрывшись в тени. Первым сержант привёл женщину лет двадцати пяти, русую, с родинкой на щеке; весь разговор следователь смотрел на родинку изредка, поглядывая в глаза свидетельнице. Из неё он не смог выудить особо полезной информации. Женщина рассказала, что стояла у входа своего магазина дальше по улице и успела уйти внутрь до взрыва. Не видела подозрительных личностей, только яркую вспышку фотоаппарата перед самим взрывом. Слышала, как люди в кафе на секунду вскрикнули, и за тем раздался взрыв. Она упала на пол, закрыв глаза.

— Дорогой мой товарищ, — он обратился к стоящему рядом с машиной офицеру. — Спроси, не находили ли фотоаппарат, предположительно, со вспышкой.

Он вернулся в машину. Из динамиков звучала песня на английском языке, следователь прислушался:

«There’s no time for us (Для нас нет времени), There’s no place fo us (Для нас нет места…) What is this thing that builds our dreams (Что составляет наши мечты) Yet slips away from us? (И, всё же, вновь ускользает от нас?

Who wants to live forever? (Кто хочет жить вечно?)

Who wants tolive forever? (Кто хочет жить вечно?)»

— Какая знакомая песня, — Ладье тихо обратился к водителю, остановив на нем неодобрительный взгляд.

— Так это же «Queen», — улыбаясь, сразу ответил водитель.

— Хорошо. Сделай, тише, если ты, не понял, — Ладье нахмурил брови. — Кто следующий?

Вторым свидетелем был мужчина с четвертого этажа дома напротив. Взрыв вынес все стекла в соседнем доме через дорогу. Мужчина в этот момент курил, стоя у раскрытого окна. Взрывной волной ему сломало сигарету, и огонёк обжёг ему губу; учитывая последствия пожара, и судя по опаленным ресницам, мужчина отделался легко — он потирал губы и невнятно говорил. Свидетель не заметил вспышки, но после криков он видел как люди за секунду до взрыва, ринулись к стеклянным дверям, пытаясь выйти. А те, кто был ещё на улице — в ужасе отшатнулись.

Ладье молча, не задавая вопросов, выслушал свидетеля и выглянул в окно, ведущее на ту сторону улицы, где был взрыв. Он насчитал около четырёх жертв за пределами кафе. Ладье только мог предполагать, какой мощности был заряд. Все выглядело так, словно помещение выжгли напалмом, как и предположил доктор Норд.

— Версия с поджогом. Там же все сгорело за секунды. Как ты думаешь? — Ладье по привычке рассуждал вслух.

— Что, вы со мной говорите? — удивился мужчина, сидящий напротив.

— Ох, извините, не с вами. Найди мне Микки, пусть идёт сюда. Скажите, он мне нужен, — попросил Ладье. — А вы, может, ещё что-нибудь вспомните?

— Шеф, шеф. Вон, уже по новостям крутят, — Микки сам уже подбежал к машине. — Смотрите, — он сунул телефонную трубку Ладье. На экране был новостной сайт главного канала. Вертолётная съёмка демонстрировала разрушения от пожара и женский голос диктора рассказывал о последних событиях дня: ответственность за террористическую акцию в центре взяла на себя радикальная группа экстремистов с ближнего востока «Рассвет».

— Какое поэтичное название, — тихо сказал Ладье.

— Шеф, теперь все ясно. Наши военные совместно с американцами скорей всего уже начали охоту на них. Виновных накажут, шеф. Нам теперь нужно выяснить, остались ли они в нашем городе. И будут ли ещё взрывы.

— Ещё взрывы? — ошарашено переспросил свидетель.

— Ты не мог подождать с выводами, Микки? — Ладье повернулся к мужчине. — Не будет никаких больше взрывов. Вы же слышали. Военные возьмут за «задницу» этих террористов. Это первое и последнее на что они сподобилась. Все идите. Спасибо вам. И не разводить панику.

Мужчина неспешно вышел из фургона и полицейский вывел его за отцепление.

— Микки, ты такой разговорчивый человек. Мне это не нравиться.

Микки помолчал немного, выдержав, уместную паузу и продолжил:

— Шеф, а может, рассмотрим как версию, что они кого-то устранили? Ведь трупы тяжело будет идентифицировать.

— Или это проба пера, — задумчиво пробубнил себе под нос Ладье. — Что-то тут не сходится. А вот, что именно, это придётся выяснить нам. Есть что-нибудь интересное на кухне?

— Газопровод целый. Утечки не было. Специалисты предполагают, что взрыв управляемый.

— Понятно. Ну, хорошо. Едем в отделение.

— А вообще, у нас дело скорей всего заберут.

— Почему? Кто? — удивился Ладье.

— Международное дело. Интерпол, ООН, сейчас возьмутся за это. Пришлют нам какого-нибудь специалиста по международному терроризму и все.

— Хотелось бы! — глядя на этот беспорядок, тихо сказал Ладье.

— Что вы имеете в виду? — удивился Микки.

— Ну, вот у тебя есть опыт по борьбе с международным терроризмом? Или вообще с терроризмом? Ты, да что уж там ты, я за свою жизнь ловил только жуликов и воров. А я уже двадцать лет в полиции.

— Будет новый опыт. Перейдём на новый уровень, — улыбнулся Микки.

— Ты в человека хоть раз стрелял, Милош Патовски? — потирая глаза ладонью, спросил Ладье.

— Нет. Вы же знаете это.

— Вот и я не стрелял. Слава богу, не довелось такой грех на душу взять. А эти… — Ладье не смог подобрать слово, чтобы «цензурно» охарактеризовать террористов. — Они привыкли пачками убивать людей. И против них нужны такие же убийцы или даже лучше! Такие специалисты, у которых в два раза больше убийств. Вот тогда будет толк. Клин клином вышибают. А мы кто? Мы так — щепки.

— Ну, зря вы так о себе говорите.

— Ой, да замолчи уже, болтун! Поехали в отдел. Нас там ждёт головомойка, нутром чувствую.

Глава 2

Ладье сидел у себя за столом в общем зале. Переполох, вызванный взрывом, коснулся не только горожан, но и всех муниципальных служб. По всем каналам крутили подробности теракта, СМИ обсуждали количество жертв, исполнителей, силовые структуры и их бездействие.

— Бездействие… — он смотрел телевизор, висевший перед ним на стене. — Посмотрите кругом, работаем как пчелы. Не участок, а улей, — Ладье комментировал новости, разговаривая с диктором канала, будто она говорила только с ним и взволновано описывала картинку в нижнем углу экрана.

— Все только и заняты, что этим взрывом. Остальные грабители, мошенники и насильники могут спать спокойно, — он говорил с парнем в форме, сидящим напротив. — Про них на ближайшее время забудут. Да, Луко? — Следователь заглянул в дело на столе соседа. — Вот ты молодец. Что там у тебя?

— Кража, — ответил тот, показывая документы.

— Кража! Значит, это про тебя по новостям говорят. Ты та силовая структура, которая бездействует, — Ладье не успел насладиться моментом, как услышал приказ.

— Ладье! Франко, зайди ко мне, — громогласно прозвучал голос комиссара.

— Иду, шеф, — отозвался Ладье, в шутку погрозив пальцем молодому полисмену.

Подойдя ближе, Ладье увидел сквозь жалюзи стеклянного кабинета, что шеф там был не один. Незнакомец сидел спиной к стеклу и не думал поворачиваться. Ладье, заглядывая в кабинет, присматривался к гостю, затем постучался и приоткрыл дверь.

— Можно, шеф?

— Да, заходи, присаживайся, — разрешил ему комиссар.

— Спасибо, постою, — сухо ответил Ладье, посмотрев на незнакомца в гражданской одежде. Он собрался, выпрямился и втянул живот. Не любил он представать перед незнакомыми людьми в неопрятном виде.

— Это майор Мишель Рурно. Наш коллега из Интерпола, из главного управления, — комиссар представил человека в кресле.

Мужчина встал и обернулся. Он сразу протянул руку Ладье. Это был взрослый, высокий, темнокожий мужчина с большим плоским носом, сразу бросающимся в глаза, близко посаженными глазами и широкой белоснежной улыбкой.

— Можно просто Мишель. Без регалий. В нашем деле это не так важно, — представился он. — А вы Франко Ладье?

— Да, следователь Ладье, — он в ответ протянул руку. Хватка у майора была крепкой. Ладье еле обхватил мясистую ладонь цвета тёмного ореха.

— Нет, нет. Просто Мишель, а вы Франко. Давай так? Это гораздо упрощает работу, — майор сжимал руку, как бы настаивая на своём предложение.

— Давайте, Мишель. Как скажите, — пожимая руку, Ладье смотрел на комиссара. Он был немного ошарашен таким приёмом, стараясь не расслаблять свою ладонь.

— И давай на «ты»? Пожалуйста, — снова попросил Мишель.

— Хорошо. Шеф? — Ладье не был уверен в таком панибратстве с первых минут знакомства. Это вызывало у него недоверие к людям с таким поведением.

— Это приказ, если ты так настаиваешь, Франко! — строго сказал комиссар.

— Ну, на войне как на войне, — согласился Ладье.

— Ну, мы же на одной стороне. Надеюсь, между нами войны не будет, — улыбнулся Мишель, ещё сильнее сдавив ладонь, слегка потряс и наконец-то выпустил руку следователя.

— Боже упаси, я только рад вашему присутствию, — Ладье незаметно разминал ладонь. — Это как если бы меня попросили готовить ужин для президента, но я, ведь не повар…

— А я значит повар? — Уточнил Мишель.

— Высшей квалификации. Ваше управление готовит специалистов по борьбе с международными преступниками. И прекрасно с этим справляется. А кто я? Простой сыщик, городского масштаба, — Ладье пожал плечами, повторив слово в слово, что недавно говорил Микки. Он немного нервничал и не нашёл что ещё сказать.

— Хорошо, я приму это за комплимент, — Мишель кивнул головой.

— А так оно и есть! Ну, так что, вы один приехали? Или где-то спряталась группа захвата? — улыбаясь, Ладье оглядел комнату.

— Группа скоро прибудет, а пока мы с вами вдвоём.

— Втроем. У меня ещё есть напарник. Умный парень, только болтает много, но вы привыкните к нему. Да, шеф? — Ладье ехидно улыбнулся, зная отношение комиссара к Микки.

— Мне кажется, это ты болтаешь много, — сердитое лицо недовольного комиссара дало понять Ладье, что пора замолчать.

Вообще Ладье уже давно не отличался особыми заслугами. Он исправно служил, исполняя свой долг, не ленился, но и не усердствовал. Его политика в отношении работы после сорока поменялась. «Дорогу молодым» — повторял он себе каждый раз, когда нужно было переложить на плечи новобранцев тяжёлую работу. И он не врал и не лукавил, что рад присутствию Интерпола в этом деле: сам не будет лесть в пекло, да и Микки сможет научиться чему-нибудь новому, если, конечно, майор Рурно продемонстрирует.

— Я рад нашему знакомству. Ну, я пойду, шеф? — спросил Ладье.

— Да, вы свободны, Ладье. Майор Рурно, присоединиться к вам позже.

— Слушаюсь, — Ладье развернулся и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

Он шагал к своему столу, задумавшись.

— У тебя, что своего стола нет, Микки? — спросил следователь у своего помощника. — Вставай! — Он согнал его со своего места.

— Это тот о ком я думаю? — Микки встал, наклонившись к шефу.

— Да, ещё и кавалерия скоро пожалует. Какие новости от патологоанатомов?

— Да никаких пока, просили попозже зайти, — договорив, Микки повернулся к входу. Из дверей кабинета комиссара вышел майор. Он направлялся к ним.

— Ну, что коллеги, поработаем? А ты, наверное, Милош? Я Мишель, — широко улыбнулся майор.

— Очень приятно, — Микки ответил взаимностью. — Можно, просто Микки.

— «Микки», я запомню, — Милош тоже испытал железную хватку майора. — Ну, что коллеги, покажите где тело?

В отделение судебно-медицинской экспертизы пришлось ехать. Но по счастливой случайности оно находилась всего лишь в трёх кварталах от полицейского участка в здании медицинского центра. Его перенесли туда, когда для больницы пристроили новую часть здания. По дороге майор вначале молчал, потом начал расспрашивать про город: «сколько лет? Откуда такое название? Много ли жителей?» Ладье никогда не интересовался этим, а вот всезнайка Микки с радостью поддержал беседу и с присущей ему разговорчивостью отвечал на все вопросы. Из этого разговора Ладье узнал, что город, вероятно, был основан ещё при Эрике XIV в шестнадцатом веке, а жителей насчитывалось около двухсот тысяч, с названием Микки так и не разобрался. Вопросы закончились, а Микки все продолжал и продолжал тараторить. Ладье даже показалось, что Мишель пожалел о том, что начал этот разговор. В первые дни знакомства с Милошом Патовски, Франко тоже было любопытно послушать его, но в последствии он научился закрывать ему рот. Ладье было интересно, насколько хватит терпения у Мишеля. Но спасительная остановка возле морга заставила Микки сделать паузу.

— Ух, и долгая же поездка выдалась, — выдохнул Мишель, его белоснежной улыбки и след простыл.

«Рано, что-то ты сдался. Разве вас в Интерполе не учат сопротивляться пыткам…», подумал Ладье, не показывая, своего ехидства. «Или это в МИ 6?»

— О чем задумались коллега? — спросил Мишель.

— О том, что жизнь может стать скучной, если сдаваться каждый раз, когда она даёт тебе пинок под зад, — монотонно проговорил Ладье, выходя из машины. Мишель промолчал, потому, как не услышал ровно половины фразы и не стал переспрашивать.

Мужчины вошли в здание медицинского центра через задний вход. Тела сегодняшнего происшествия ждали их на цокольном этаже, в отделение, которым заведовал Себастьян Норд. Ладье толкнул холодные отцинкованные двери, они распахнулись в разные стороны с металлическим свистом, ударившись о стопорные шпильки, и застыли без движения. Ладье хотел было не обращать внимание, но его появление, оказалось, через чур пафосное и он потянул одну из дверей на себя, пытаясь побороть металлический стопор. Коллеги замерли в дверях, переглядываясь с хозяином этот тихого местечка. Столь тихого, что скрежет металлической шпильки в двери, разносился зловещим эхом. Микки подскочил к шефу, и они вместе справились с маленькой неприятностью. Доктор Норд ни сколько не удивился такому появлению следователя и его напарника. А вот третьего человека он не узнал. Он отложил толстую книгу в черно-золотом переплете на стол, подальше, будто что-то постыдное и не хотел, чтобы ее заметили.

— Кого это ты привёл на мою кухню, Франко? Ты же знаешь, я не люблю, когда посторонние ходят у меня по залу. Потом мои «котики» пропадают… — он вынул из пачки пару резиновых перчаток и подал незнакомцу. — Наденьте, — на что темнокожий мужчина послушно отреагировал. — Надели. Себастьян Норд. Главный судебный медицинский эксперт в этом городе, — он протянул руку незнакомцу.

— Мишель Рурно. Майор Интерпола, — представился он и широко улыбаясь, глянул на стол, где лежала книга.

— Какие у вас шикарные зубы! Белые! Красивые! Просто загляденье! И смею предположить, ни одной пломбы! — Себастьян улыбался.

— Да, ни одной, доктор, — продолжал улыбаться майор, но уже не так широко. — Я смотрю, увлекаетесь оккультизмом. Очень хорошо вяжется с вашей профессией… Оживлять кадавров, — майор сказал и замер в ожидании реакции Норда на его шалость. Но Норд будто не услышал, он отвел взгляд.

— Смотрите, у этого мужчины тоже ни одной пломбы, — доктор раздвинул челюсть обнажённого тела лежащего перед ним на столе. — А о чем это говорит? Вот вы молодой человек, — доктор показал на Микки.

— Микки, то есть Милош, доктор Норд, — представился он.

— А тот самый Микки! Нашёл, что-нибудь на кухне? — Улыбнулся Норд. — Можешь не отвечать, я там тоже ничего не нашёл.

Новичок и доктор были знакомы только заочно и мельком видели друг друга в коридорах управления, когда Себастьян Норд приходил по особо важным делам. Как раньше упоминал Ладье, в городке не происходило никаких громких дел, в морг по большей части попадали либо от старости, либо неизлечимо больные люди и в таких случаях хватало обычного заключения патолога.

— Так о чем это говорит, Микки? — доктор посмотрел на труп, потом на парня. Может это так падал свет от «холодных» потолочных ламп, а может это Микки сменил цвет лицо, от приятно красноватого до бледно-розового.

— Что мы не сможем его опознать? — Он глянул на обгоревшие пальцы бедняги.

— Какие нынче хорошие кадры работают у вас в полиции. Прям как раньше. Да, Франко, — посмотрел доктор из-под пластиковых защитных очков.

— Самородок! Таких умников больше нет в участке, мне повезло. Хочешь, я тебе его на денёк оставлю. Он может тебе рассказать все, что захочешь! Я даже телевизор дома перестал смотреть, — закатив глаза, сказал Ладье.

— А он понимает иронию? — спросил Норд.

— Ещё как! Но он не обижается. Он выше этого, — Ладье посмотрел на Микки. — Так ты говоришь, Микки?

— Ирония — это лишь попытка защититься. А значит, я есть угроза, — гордо произнёс он.

— Это его успокаивает, — добавил Ладье, обращаясь к доктору.

— Какой у вас слаженный тандем, — подчеркнул Мишель. — Браво!

— Мишель, вы француз? — спросил Себастьян.

— Да, — майор слегка кивнул головой. Но все еще ждал реакции на книгу, что так нелепо прятал Норд. Он сверлил патолога взглядом. Подойдя ближе к столу, где покоилась книга, он позволил себе ее полистать.

— Как я сказал тебе утром, — Норд глянул на Ладье, потом на книгу, — Всю информацию получите завтра, не раньше. На данном этапе, могу сказать только одно — дактилоскопия не возможна. Будем ждать семьи пострадавших и попробуем методом исключения всех опознать. Ни на одном из тел я пока не нашёл деталей бомбы, хотя один из моих подопечных уже отправил ответ в центр и поэтому вы здесь. Ваши ребята ещё работают на месте взрыва, может там что-нибудь найдётся.

— А пока, только так, — Норд достал из стола конверт для Ладье. — Почитай, это копия из лаборатории. Майор Рурно, вы тоже увлекаетесь оккультизмом или праздный интерес?

— Любопытство. Почему человек науки, как вы, интересуется чертовщиной? — Мишель спокойно ответил вопросом на вопрос.

— Ничего особенного. Книга мне досталась совершенно случайно — в автобусе, один пассажир, сидевший со мной рядом, скоропостижно вышел и я не успел его даже окликнуть. Я взял ее почитать, — он заметил, как на него смотрит Ладье. — Дочитаю и верну на тоже место.

Автор пишет о загробной жизни, отношение к ней древних и как относимся к ней мы, современные люди. И в правду, там поднимаются такие вопросы, как оживление мертвых, но больше всего мне стало интересно такое явление как проводники душ умерших в загробный мир. По приданию древних душа умершего остается на «Земле» и пока проводник не сопроводит ее в загробный мир, она будет скитаться, не зная покоя. Такой культ Бога Смерти. Миктлантекухтли в мифологии ацтеков занимал очень важное место. Бог, который поглощал души умерших. А проводником у ацтеков считалась собака.

Иркалла у шумеров, Хель у скандинавов, Аид у греков. Все они имели проводников. У последних был Харон — перевозчик душ через реку Стикс. Частенько изображался как дряхлый старец в рубище, взимающего плату в один обол, — доктор Норд подошел к телу и показал. — Эту монету клали умершему под язык. И покойник должен быть погребённым. Но мифы рассказывают и другое — живым также был вход в загробный мир. Золотая ветвь, сорванная в роще Персефоны, открывала путь в загробный мир, но не обратно.

И конечно, Ангелы Смерти, насылавшие библейский ужас на египетские земли. Шахат, один из первых таких ангелов, упоминавшихся в Библии. Еще Азраил, ангел, переводящий в мир иной.

В религии вуду проводником является Папа Геде, вездесущий дух первого умершего человека на Земле, ждущий на перекрестке между жизнью и смертью. Вообще все эти мифы и придания очень похожи между собой, хотя придуманы в разных уголках Земли. Их всегда объединяет одно — вера в некое незримое создание, без которого невозможна загробная жизнь. Да, именно жизнь, как продолжение существования. Ладно, я так могу продолжать еще долго, я прочитал достаточно много страниц из этой книги, — остановился Норд и оглядел своих слушателей. — Но пока не дочитал до воскрешения, как вы выразились, кадавров, майор Рурно, — едко ответил Норд.

Потом Норд прошёл к стене и включил все лампы, они загорались по очереди, освещая чёрные мешки на столах.

— Не стал убирать. Сейчас ими займусь. Чувствуйте, себя как в гостях, руками ничего не трогайте, — предупредил Норд, глядя на майора.

— Да, иначе можно нарушить хрупкий баланс загробного мира, — тихо пробормотал Мишель. — И следуя по сюжетам древних мифов, вмешательство может быть чревато и непоправимо. Но, насколько мне известно, смерть в нашем мире состояние перманентное и не подвластно времени.

— Согласен, процесс не обратим, — Норд хорошо расслышал майора. — Мне ли этого не знать. Я съем свой галстук, если кто-то вкатиться в те двери и потом уйдёт на своих двоих. Хотя книга и интересная, но я не верю в эти оккультные штучки, — Норд нежно поглаживал черные мешки, прохаживаясь между столами. — Человек жив, дышит, творит, накапливает энергию как батарейка, умирает. А душа лишь сгусток этой энергии, который по закону сохранения энергии после смерти возвращается обратно вселенной.

— А вот тут я с вами согласен, — майор одобрительно кивнул и пошел вдоль стены. Гости огляделись, на столах лежало около двадцати тел.

— А ты что думаешь, Франко? — Спросил Мишель.

— Для меня вся эта метафизика, лишь плод воображения. Я человек рациональный. Вот увижу чудо и сразу безоговорочно в него поверю. Я верю своим глазам и фактам — уликам, если хотите. Но и тут не все так просто. Однажды я видел неопознанный летающий объект, это факт, но доказательств, что это был — инопланетный неопознанный объект у меня нет. Поэтому я придерживаюсь версии, что видел всего лишь странное явление в небе.

— Говоря о «неопознанном», — перебил его доктор Норд. — Возможно, кого-то и опознаем. Я сразу же тебе позвоню.

— Что это у вас висит на стене, доктор Норд! — Мишель пригляделся, увидев картину. На ней были изображён один мёртвый человек в окружении восьмерых живых, семеро из которых были сильно похожи друг на друга и носили жабо, восьмой же мужчина в чёрной шляпе, препарировал мертвеца. — Это же, Рембрандт!

— Урок анатомии доктора Тульпа, — Микки с удовольствием ответил за доктора. — 1632 год. Врач Николас Тульп.

— Исчерпывающий ответ, — подметил Мишель. — Картина висит в художественной галерее Маурицхельц, в Гааге. Вы знаете, я там недавно был подолгу службы и видел её. Вообще-то, она встречалась мне намного раньше, и всегда в подлиннике, — голос майора звучал как у университетского профессора, тягучий и доходчивый. — Я завсегдатай художественных галерей, выставок древности, ведь это настоящая история, а не выдумки, — с долей иронии признался майор, с отсылкой к оккультной теме доктора Норда.

— Ах, как я вам завидую, Мишель, — ответил Норд, тяжело вздыхая, — Эх, тёмные времена и мало просветителей, — с грустью произнёс он, обращая внимание на ремарку майора о загробной жизни.

— Как же вы правы доктор, времена на самом деле были тёмные, — майор грустно согласился с патологом.

— А вы знали, доктор, — Микки решил понизить напряжение в беседе. — Что первое пособие по анатомии и судебной медицине было датировано 1247 годом, и написал его китайский ученый…

— Так, Микки, оставь, пожалуйста, эту информацию пока при себе, — вежливо перебил напарника Ладье. — Я дам тебе номер телефона Себастьяна и ты сможешь с ним вдоволь поговорить после работы. Даже адрес могу подкинуть, — Ладье подмигнул своему другу.

— Он шутит, парень. Нет, у меня мобильного телефона и живу я под мостом. Всегда под разными мостами, — попытался отшутиться Норд.

— Не надо. Я понял, что имеет в виду инспектор Ладье, не нужен мне ваш адрес и номер телефона, — немного обиженно сказал Микки. — Сунь Цы.

— Что «Сунь Цы»? — переспросил Ладье.

— Учёный, написавший трактат о криминалистики — Сунь Цы, — теперь Себастьян ответил за Микки.

— Я тебя могу тут оставить, Микки, — следователь сурово посмотрел на парнишку. — Смотрю, вы уже спелись… — В голосе инспектора чувствовалась ревность. — Ладно, жду от вас новостей, доктор. Нам пора, господа.

На часах уже близился полдень, а из-за такого частого посещения мест с обгоревшими телами, аппетит все никак не появлялся, хотя уже пришло время обеда. Ладье демонстративно поднёс часы на уровень глаз и посмотрел на коллег, он видел как глубоко и с вожделением они вдыхали запах будничного дня и лёгкого осеннего дизельного ветра.

— Я хотел вам предложить поесть, но чувствую, что обед мы лучше пропустим. Работы много, — словно невзначай обронил Ладье.

— Да, да, работы много, — в один голос согласились они.

— Тогда садимся и едем. Может, снова вернёмся в кафе? Иронично, не правда ли? — Ладье открыл дверь майору и пропустил его вперёд.

— Вы это о чём? — Спросил Мишель, делая вид, будто не понимает.

— Да так, мысли вслух, — инспектор уже отвернулся, оглядывая окрестности.

— А почему Себастьян называет трупы, котиками? — с недоумением спросил Микки.

— Потому, что у них носики холодные, — ответил Ладье, садясь в машину.

Оцепление было уже снято, когда полицейская машина подъехала к кафе. Улицу открыли для движения, а место взрыва было плотно завешено полиэтиленом, возле входа дежурили постовые. Микки вышел первым и показал удостоверение при входе, он откинул занавес, пропустив шефа и майора внутрь. По углам комнаты были расставлены прожекторы и работали криминалисты.

— Место взрыва определили? — спросил Мишель у одного из них.

— В центре зала, прям там, где вы стоите.

Ладье сделал пару шагов назад, отойдя от центра. При нормальном освещение стало видно, как смертоносные языки пламени расходились черными лепестками во все стороны от эпицентра взрыва.

— Я был только, что в морге, видел, что все тела целые, — рассуждал Ладье. — Ну, в смысле все конечности при них, — пояснил он, заметив, что его слушают.

— Они все обгоревшие до костей, — Микки уставился на криминалиста. — Или сработало дистанционное устройство или подрывник был среди посетителей.

— Да, но это было первое предположение, — ответил Ладье.

— А какое второе ваше предположение? — Тут же спросил майор.

— По этим данным химического анализа и вообще по внешнему виду, это напалм, — Ладье показал листок Норда. — Температура на момент возгорания достигла тысячи градусов за секунду. Как будто кто-то стрелял из огнемёта в пол, стены, потолок.

— Значит, все- таки смертник. Праведник убивает неверных. И два ангела смерти спустились на Землю, — Микки произнес так, будто говорил для себя.

— Почему два? — Переспросил Мишель.

— Я, конечно, не читал такие книги, что у доктора Норда, но кое- что слышал об ангелах смерти. У мусульман их называют Нашитат, что спускается за праведными мусульманами и Назиат, он приходит за неверными. Два ангела, — пояснил Микки. — Некоторые агностики, говорят, что белый свет, который видят люди, испытавшие клиническую смерть- это яркий тоннель по которому спускаются ангелы смерти, сопровождающиеся вспышками белого свечения.

— Даже если оно было из пластика, все равно должно что-то остаться, — не обращая внимания на болтовню Микки, Ладье продолжал. — Да, вам не кажется, что для смертника самосожжение это через чур. Вы видели лица погибших? Они все кричали, — Ладье широко раскрыл глаза, глядя из-под очков.

— Ну, тут даже если не захочешь — закричишь, — посочувствовал Микки. Его прошибло дрожью, от представленного ужаса, что здесь творился. — Мне даже не хочется об этом думать.

— Принести напалм в кафе и совершить акт самосожжения — это что-то новенькое. Так ведь, — Ладье поинтересовался у Мишеля.

— Тогда надо искать среди погибших, — Мишель хотел, чтобы информация как можно скорей оказалась у него на руках. — Такие преступления надо решать сегодня, иначе завтра будем пожинать плоды нашего бездействия, — строго сказал майор.

— Ну, значит, сегодня Микки позвонит в лабораторию и поторопит их, — Ладье прищурил правый глаз, глядя на напарника. — Скажи, что Интерпол требует все отчёты сегодня, — приказал Ладье.

— И надо бы собрать все улики отдельно по этому делу, скоро прибудет бригада из главного офиса. Будет мне помогать, — добавил майор.

— Ты его слышал, Микки. Действуй, — распорядился следователь.

— Хорошо, шеф, — Микки вышел на улицу.

— Нам нельзя пока полагаться на военных, Франко. Они могут ещё год искать этот «Рассвет» по горам и долам, — майор сделал пару снимков на телефон.

— А «Рассвет» скорей всего готовит новую акцию, — Ладье глянул на экран его телефона.

— Да, скорее всего, готовит, — заметив внимание следователя, майор поднял голову и спрятал телефон. — Нам нужно выяснить, кто из жертв был целью, мой дорогой друг.

— Ничего, разберёмся Мишель. Я сделаю все от меня зависящее. Я вот, например, уверен, что кто-то из ребят, — он посмотрел на бригаду криминалистов. — Кто-то нашёл хоть одну камеру.

— Нет, но через дорогу есть магазин, там висит камера охраны. Может, вы там спросите? — Ответил один из них.

— Что, никто за это время не удосужился проверить камеры? — Возмутился Мишель и как ужаленный выскочил на улицу.

— Да проверяли уже, наверняка, — говорил ему вслед Ладье. Он, скорчив злобную гримасу, глядя на коллег и постучал себе в лоб.

— Микки, ты камеры уличные проверил? — Спросил Ладье, встретив его у полиэтиленового выхода.

— Да, конечно! А куда побежал майор? — Микки стоял на улице и смотрел вслед Мишелю удаляющегося по переулку.

— Так ты проверил их? — спросил снова Ладье. — А то он побежал их сам проверять!

— В районе нет электроэнергии, поэтому я отправил материалы в участок, их просматривают. Наверное, — Микки не был уверен на сто процентов. Кругом была такая неразбериха.

— А почему молчал? — Ладье грозно посмотрел на Микки.

— Я просто жду звонка из лаборатории, — он в ответ покрутил телефоном в руке.

— Эх, Микки. Беги за майором, поедем в участок. Сами будем смотреть это кино, — Ладье пошёл к машине.

— Старайтесь никого не пропускать из прессы. Там жуткое зрелище, — Ладье говорил с полицейским в оцепление. — Мани, ты меня слышал? Назначаю тебя ответственным лицом.

Глава 3

Микки скопировал и передал файлы видеонаблюдения, как и сказал ещё утром, но никто даже не притронулся к ним. Все занимались не тем, чем надо, свалив всю работу на Ладье. Они знали, что это дело его. Да и не было уже никого в отделение, кроме дежурной бригады, все отправились на патрулирование улиц. А комиссар вместе с префектом организовывали экстренный штаб, куда были стянуты основные силы всех участков в округе.

Ладье подвинул стул к столу и пригласил сесть майора. Они ждали Микки, когда тот прибежит со склада вещественных доказательств вместе с жёстким диском.

— Будет ещё один взрыв, — Мишель стучал пальцами по столу. Ладье очень хотел схватить его за эти пальцы и держать сколько угодно, лишь бы он не стучал. Но в унисон стуку ногтей майора в коридоре послышались звонкое шлёпанье о бетонный пол — Микки уже спешил обратно.

— Слава богу, Микки. Я готов был убить. Давай уже, — он жадно потянулся за накопителем.

Папка открылась и файлы ровными рядками выстроились друг за другом в хронологическом порядке.

— Отсортируйте, по дате и времени, — предложил Мишель.

— Очевидцы утверждают — взрыв был около 8.45, — сказал Микки.

Ладье внимательно, по очереди посмотрел на обоих своих спутников. Свёл брови, и готов был сказать, что-то грозное, но промолчал. Вместо этого он открыл последний файл в папке. На экране появилось видео.

— Ну, или так, — Мишель широко улыбнулся и похлопал Ладье по плечу.

Коллеги увидели на экране часть улицы, камера была направлена на входную группу магазина. Кафе находилось через дорогу, дальше по переулку. Время на часах показывало полночь. Камера в магазине начинала запись каждого нового файла с двенадцать ноль ноль.

— Промотайте видео, шеф! Ещё же рано, — Микки смотрел, прищурившись в экран, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте ночи.

— Или уже поздно, — подметил Мишель.

— Думаете, взрывчатку могли пронести раньше? — спросил Микки у майора.

— Ладно, давайте выясним время взрыва, и на что он похож, а с остальным пусть эксперты разбираются, — Ладье начал прокручивать видео вперёд.

Ночь, ночь, темно, все ещё темно, свет автомобильных фар, 4:32, светает, ещё одна машина проехала, 6:40, все ещё тихо, выключились фонари, 7:05, какой-то человек прошёл по тротуару под камерой, 7:56, кошка трётся о дверь магазина.

— Вот, стоять, — приказал Мишель. На часах было 8:34, когда Ладье послушно перестал кликать мышкой по видео дорожке. — Будем смотреть отсюда.

Картинка была паршивой, так как камера была дешёвой, и если вдруг этот магазинчик ограбят, то ни владелец ни полиция не сможет, определить лицо грабителя даже при дневном свете. Но это было не главное. 8:40. Начали появляться редкие прохожие. В кафе заходили посетители. Ничего криминального, но каждый из них мог нести бомбу.

8:45, только цифры секундомера перевалили за 59, и на часах стало 8:46, экран озарился яркой вспышкой и залил монитор белым светом. Картинка пропала на целых шесть секунд, и в это время не было понятно, что происходит на улице. Динамики компьютера молчали.

— Вот, вот! — обрадовался Микки.

— Камера не пишет звук, что ли? — возмутился Мишель.

— А у шефа, нет колонок, — тихо прокомментировал Микки.

— Не вижу смысла, — пожал плечами Ладье, оглядывая открытое пространство помещения.

— Ну, — майор нажал на паузу и как бы намекал Микки организовать хороший стереозвук для просмотра.

— А, понял. Сейчас, — Микки порылся у себя в ящике и извлёк оттуда проводные наушники. — Готово.

Он размотал провода и дал каждому из боссов по динамику. Шнур оказался короток, так как тянулся от задней стенки системного блока.

— Шеф, сядьте ближе к майору, пожалуйста. Шнур не дотягивается, — он демонстративно дёргал провод.

Мужчины переглянулись и подсели ближе, чтобы им было и хорошо слышно и видно не плохо. Шнур был критически натянут, коллеги прижимали наушники к ушам, оттягивая каждый в свою сторону, старясь, не касаться друг друга, а Микки придерживал штекер. Так они и начали повторный сеанс.

В динамиках раздался шум и треск разбитого стекла, крик прохожих и такой громкий взрыв, что оба выдернули наушники. Появилась картинка, цвет постепенно становился контрастней и на экране стали видны языки пламени, стелящиеся по земле. Огонь по стенам домов растекался как живой.

— Самодельный, густой, — приглядываясь, заговорил майор.

— Откуда такой взяли? — пробормотал Ладье.

В поле зрения камеры попал один из пострадавших, он ввалился в кадр, полыхая огнём. Микки не стал дальше смотреть. Все потихоньку сгорало, до самого приезда пожарной бригады. На экране появились пена и брызги воды. Шеф молча досмотрел запись.

— Теперь кое-что проясняется, — откинувшись на спинку кресла, сказал майор.

— И что же? — Спросил Микки.

Но майор не ответил, он молча встал и направился к выходу. Микки ждал, что Мишель повернувшись что-нибудь скажет ему в ответ, но майор скрылся в темноте коридора.

— А что прояснилось, шеф? — недоумевая, переспросил Микки.

— Тебе голова на что? Думай! — Ладье, конечно, так же сделал выводы, но были ли они схожи, он не знал.

Минуту спустя зазвонил телефон Ладье. Номер был незнаком.

— Алло, слушаю. Кто это?

— Ну, вы где, коллеги? — зазвучал уже знакомый голос.

— Мишель? — переспросил Ладье, чтобы удостовериться.

— Да. Я вас жду в машине, — договорив, он положил трубку.

— Он нас в машине ждёт, — Ладье передал сказанное Микки.

— А сразу сказать об этом нельзя было? — тихо возмутился Микки.

— Сейчас спустишься и обязательно спроси у него, — Ладье махнул рукой на выход.

— А, вы почему сидите? — Микки уже стоял в дверях.

— Иди уже! Ждёт ведь, — он наморщил лоб.

Ладье хотел уже уходить, но его окликнули. Полисмен за соседним столом попросил его задержаться.

— Франко, послушай. У меня с утра куча звонков. На проводе сейчас мать одной молодой девушки. Уверяет, что ее дочь была в том здание, она там работает.

— Спроси как зовут? Запиши все данные и вышли мне и Микки, — Ладье направился к выходу.

— Она просит вас к телефону, — впопыхах постарался остановить его полисмен.

— Хорошо, — Ладье взял трубку и прикрыл ладонью. — Как зовут ее?

— Виктория Карсон, — полисмен прочитал с листка.

— Франко Ладье, следователь по этому делу. Слушаю вас, мадам Карсон.

— Инспектор Ладье, моя дочь пропала, она работает в здание напротив того кафе. Я уже звонила туда, но никто не знает где она, — в трубке, чуть ли не рыдая, задребезжал женский голос.

— Вам необходимо придти в отделение криминальной медицины, в здании городской больницы. Там спросите, — спокойным голосом ответил Ладье, будто женщина обратилась к нему как в бюро находок об утери документов. Его взгляд был пуст, он старался не впускать в себя ту боль, что сейчас лилась ему в уши. — Приходите туда завтра к девяти часам утра. Я вас буду ждать.

Он положил трубку.

— Если кто-нибудь еще будет звонить по тому же поводу, назначай то же время, — обратился он к полисмену и ушел.

Ладье вышел спустя пару минут. В дверях встретил постовых, он остановился и что-то расспрашивал у них. Тем временем Мишель и Микки ждали его в машине.

— Какие новости? — спросил Ладье, садясь в машину.

— Мы с Микки успели обсудить кое-что, но нам все- же нужна помощь, — Мишель обернулся назад.

— Слушаю вас, — с заднего сидения показалась голова Ладье. Он посмотрел по очереди на обоих.

— Где можно взять в вашем городе, компоненты напалма? — спросил Мишель.

— Вы знаете, я уже думал об этом. Нигде! Только привести с собой. В районе нет производства, заводов, фабрик. Кислоту для напалма могли только заказать. Нам нужен химик и…

— И возможно уже мёртвый… — Мишель закончил предложение за Ладье.

— Да. И возможно, что уже мёртвый, — Франко закончил свою фразу.

— Микки, отвези нас в начальную школу, а потом в какое-нибудь высшее учебное заведение.

— У нас имеются пять школ и два университета, — Микки повернулся к Мишелю, снова блистая краеведческими знаниями. — Но почему именно химик? Изготовить мог кто угодно. Ведь так?

— Я согласен, — Мишель глянул на Ладье.

— Мне нужен тот, где могут работать химики, физики, у меня — предчувствие. Ты понимаешь?

— Понимаю, — Микки завёл двигатель и развернул машину в сторону ближайшей школы.

Автомобиль остановился возле четырёхэтажного здания розового цвета с большими окнами и низким металлическим заборчиком. За забором росли высокие деревья, отделяя дорогу от здания. Микки вначале показал на это здание:

— Вот, средняя школа. А вот это — он показал на серое трёхэтажное у самой дороги — начальная школа. Куда зайдём в первую очередь?

— Не думаю, что восьмилетки учат химию, — с заднего сидения ответил Ладье и открыл дверь.

— Согласен. Пойдем туда, — Мишель показал на розовое здание.

Полицейские прошли по дорожке, ведущей к входу, встретив шумный поток школьников перед дверью. Молодёжь шумела и шла бесконечной чередой одинаковых спин в форме. Ладье подождал немного и вклинился в поток детей, идущих внутрь. Последовав его примеру, в школу попали и остальные.

— Перемена, — поправляя пиджак, сказал майор.

— Нам на самый верхний этаж. — Микки пошел вдоль стены, чтобы минимизировать столкновение с детьми.

На втором этаже было спокойнее. Количество детей редело и с каждым этажом их становилось все меньше. Четвёртый этаж был административным, там ходили только взрослые ученики, искавшие преподавателей по кабинетам.

— Нам к директору, — Микки поймал одно ученика под руку. — Подскажи куда идти?

Мальчишка молча, вытаращив глаза на Микки, показал в конец коридора. Судя по всему, констебль напугал его.

— Спасибо, молодой человек, — майор широко улыбнулся, освобождая мальчика от руки Микки. — Идёмте, Микки. Нам туда.

Первым шёл Мишель, он постучался и, не дожидаясь ответа, дёрнул ручку.

— Здравствуйте, — он вошёл в просторный кабинет. За ним вошли коллеги. — Интерпол, директор Шойц, — он успел прочитать вывеску на стене кабинета.

Из-за стола встала тучная женщина лет пятидесяти пяти, с неподвижной химией на голове и ярким макияжем. Очки лежали на пышной груди, она их сразу надела. Женщина хотела подробней разглядеть удостоверение, которое показал ей полицейский, но тот быстро его сложил прям перед носом.

— Это мои коллеги из полиции, — продолжил майор, убрав удостоверение в карман.

— Кэтрин Шойц, господа полицейские, — представилась с серьёзным выражением лица директриса. — Вы по поводу теракта? У нас все необходимые мероприятия проведены — беседы с детьми и преподавателями. Какая трагедия, какая трагедия, — сочувственно произнесла она, протирая очки.

— Это превосходно, директор Шойц! Дети нас пока не интересуют, а вот о преподавателях давайте поговорим. Учителя естественных наук, а точнее учителя физики и химии, они на работе сегодня? — Майор перестал улыбаться.

Он спрашивал серьёзно и достаточно убедительно; можно было сразу понять, что дело гораздо важнее обычной проверки. И тем более это Интерпол.

— Конечно, они на уроках. У нас работает самый опытный преподаватель в городе! Корифей можно так сказать. Стаж работы около двадцати лет! — Чуть ли не заикаясь, отвечала директриса.

— То, что нужно, проводите нас к нему, — майор сделал шаг к столу, предугадывая действия Шойц.

— Я могу его вызвать, — директриса взялась за телефон.

— Нет, не нужно, пройдёмте с нами до его классной комнаты. Прошу, — Мишель снова натянул свою улыбку и поддерживая директрису пол руку вышел с ней в коридор. Ладье и Микки последовали, молча за ними. Мишель продолжил допрос:

— Расскажите мне об этом человеке.

— Марис очень хороший… Человек, — директор немного запиналась. — У него всегда на уроках порядок. Его любят ученики. Он гордость нашей школы! А в чем собственно дело? Зачем вам он? Вы его в чем-то подозреваете?

— Боже, нет, конечно! — Громко запротестовал Мишель. — Как вы могли такое подумать! Нам просто нужна консультация опытного человека.

— А что, в Интерполе нет опытных химиков? Я, между прочим, с детьми работаю уже тридцать лет и враньё чую за километр!

За спиной майора раздался короткий, но обидный смешок. Это Микки не выдержал. Его «Ха» заставило майора обернуться.

— В каком кабинете ваш педагог?

— Двести второй, это…

— На втором этаже, я понял, — перебил её Мишель и ускорил шаг. — Господа, прошу поторопиться.

На этот раз Мишель вошёл бесцеремонно, даже не постучав. Шум в классе сразу стих и стало слышно, как учитель чертит мелом на доске.

— Позвольте, а вы кто такие, — учитель вытаращился на названных гостей.

— Как зовут? — тихо поинтересовался Мишель у директрисы.

— Кэтрин, — возмущенно ответила она.

— Да не вас. Его, — майор кивнул в сторону учителя и одновременно оглядел учеников, помещение, и варианты путей побега.

— Валентино Марис, — ответила Шойц. — Я же уже говорила.

— Валентино! — Громко произнёс Мишель и достал удостоверение. — Интерпол. Вы задержаны!

Учитель положил мел, поправил белыми руками галстук и шагнул навстречу служителям правопорядка.

— Стоять, — приказал Мишель, вытянув руку в его сторону, но учитель смело шагал. Шаг за шагом, приближаясь к полицейскому. Он дождался, пока два других полицейских освободят дверной проем и на следующем же шаге принялся бежать напролом. Но Мишель ловко заломил ему руку за спину и повалил на ближайшую парту. Достал наручники и звонко застегнул их на запястьях подозреваемого. От этого девочка в первом ряду взвизгнула, что повлекло за собой волну испуганных криков остального класса.

— Успокойте, пожалуйста, детей, — попросил Мишель.

Микки и Ладье все это время, молча наблюдали как работает столичный профессионал. Им бы такое в голову не пришло. В последний раз, когда они брали преступника, это был туповатый барыга, они выманили из его логова и взяли тёпленьким на улице.

— У вас есть тихая комната, где мы могли бы поговорить? — Спросил Ладье у директрисы, когда они вышли из класса. Это услышал Мишель:

— Нет. Вы что? Мы едем в участок. Он же собирался сбежать. Значит, задержан!

На удивление, Валентино молчал, не сказав ни слова. По-видимому, он либо знал, за что его схватили, либо он знал, что ни в чем не виновен. Благо на дворе двадцать первый век и в этой стране без суда и следствия не линчуют законопослушных граждан. А может ему просто захотелось отдохнуть от этой работы, орущих детей, мела, родительских собраний, учительских собраний, конференций, жены и провести несколько часов в относительном покое. Ладье даже не стал перечить майору, а просто спокойно пошёл за ним следом, глядя на бедолагу в наручниках. «Странно, что живой», подумал Ладье, «А может он- организатор? Первый же учитель и оказался тот самый. Этот майор везучий… Или нет?»

— Может, ещё посмотрим, майор? — спросил Микки, но Ладье ударил его по рукам, и посмотрел на него так, словно верил, что всё идёт как надо. — Ну, там же ещё школы есть, классы. Этих химиков и физиков в городе, полно, — уже тихо произнёс Микки. На что Ладье только сделал лицо ещё суровее и погрозил пальцем, пока его не видел Мишель.

— Ура, мы победили, — шёпотом произнёс он. — Тяжёлый был день. Я устал. Ты вижу тоже. Давай завтра продолжим с новыми силами. А сегодня допросим господина учителя. Хорошо? — Ладье заглянул в глаза Микки. — Не слышу ответа?

— Шеф… Так точно, шеф, — процедил недовольно Микки.

Здание полиции, все ещё, непривычно, пустовало: на проходной сидели два офицера, на первом этаже туда-сюда ходили люди в гражданском, в обычном порядке принимались заявления от горожан, но второй этаж опустел, вернулись только двое дежурных с обеда.

Мишель завел учителя в комнату для допросов и отстегнул наручники.

— Тут мне будет комфортнее, — заявил Мишель. — Хотите присутствовать? — он обратился к Ладье, который уже шагнул за майором в комнату, но увидев недоброжелательный взгляд, остановился.

— Нет. Я, пожалуй, буду там, — он показал на соседнюю дверь, за которой была стеклянная стена.

— Да, так будет лучше, — Мишель потянул за ручку, закрывая за собой дверь.

Ладье свистнул Микки и жестом позвал к себе. Они зашли в комнату смежную с допросной.

— Ну, давай посмотрим, Микки, как ведут дела в Международной полиции, — встав перед стеклом, сказал Ладье. — Такой дурацкий день сегодня. У меня какое-то недомогание. Погода, наверное, портится. Как думаешь?

— Шеф, я ничего не слышу, что говорит майор. Вы можете помолчать? — попросил Микки, прислушиваясь к подозреваемому.

— Он ещё ничего не сказал. Но помолчать можно. Не думал никогда о том, что это ты меня попросишь об этом, — хмыкнул Ладье.

Они оба посмотрели за стекло. Там Мишель как в немом кино жестикулировал руками, встал и садился, его широкий рот постоянно шевелился, но Валентино нисколько не реагировал на то, что говорит и делает Мишель, тогда майор прошел к двери и позвал дежурного. Из коридорной двери было слышно, как майор попросил «откатать пальчики» у «подозреваемого». И тут непоколебимый и спокойный учитель тревожно поднял взгляд на стекло. В его глазах можно было увидеть волнение.

— Видели, он его зацепил. Сейчас пробьём его по базе данных и узнаем, что это за фрукт, — с улыбкой на лице и потирая руки, Микки выскочил из комнаты. В следующий миг, он оказался за стеклом в комнате с майором и подозреваемым, он принес дактилоскопический набор.

Ладье по губам прочитал, просьбу Микки к майору, об оказании помощи и Мишель одобрительно кивнул. Микки, от радости «измазал» чуть ли не всего подозреваемого. Не церемонясь, он испачкал не только пальцы, но и белые лацканы его рубашки. В промежутке между сменой рук, Мишель что-то показал Микки, они стояли спиной к стеклу и Ладье не видел, что это такое. Исполнив работу, Микки радостно скрылся за дверью, громко хлопнув, что даже Ладье почувствовал дрожь по стеклу. «Ох, мальчишка», подумал следователь и продолжил наблюдать. Микки сразу побежал в лабораторию и скорей всего пробудет там, пока не найдёт сходство по отпечаткам.

В кармане пиджака при обыске Мишель нашёл паспорт гражданина. Он отошёл к стеклу и приложил развёрнутую вертикально книжку, чтобы Ладье мог прочитать, «Валентино Гультиери». И фотография, и возраст совпадали. Ладье догадался, что показывал майор перед тем как Микки ушёл. «Значит, ещё и имя его сейчас проверяют по базам данных, вот почему всполошился «Валентино» — учитель не настоящий. Паспорт поддельный. «Неужели у майора такой нюх, что с первого же раза поймал преступника, да ещё какого! Счастливчик! Удача сидит у него на плече».

Было видно, что Мишель тоже понял, что Валентино уже не отвертеться и начал его дожимать. Он крутился вокруг него, широко улыбаясь, что-то рассказывая и показывая на пальцах, то ли число лет которые ему светят, то ли количество терактов, которые они запланировали. И «Валентино» оживился. Учитель подскочил со стула, наклонившись над столом в сторону майора и с пеной у рта начал ему что-то доказывать. «Майор его сломал?! Так быстро?!», подумал Ладье. «Что-то тут не так. Террористы или может агенты из других спецслужб так быстро не колется!», а мысль о том, что они, возможно, взяли иностранного шпиона, посещала Ладье. Вот дела тогда завертятся тут.

Прошло полчаса. На это время Мишель оставил подозреваемого одного, куда-то ушёл и вернулся, присоединившись к Ладье за стеклом.

— Я хочу слышать, что происходит там у него, — он указал на учителя.

— Тогда тебе нужно быть там. Микрофон, месяц как не работает. Бюджет урезали, — Ладье пожал плечами.

— Не так все хорошо, как рассказывают про вашу страну, да? — Мишель, стоя рядом с Ладье, слегка подпихнул его плечом.

— Ну, сказки, а тем более сказочники во всех странах есть, — Ладье добро отреагировал на приподнятое настроение майора.

— Да, и сказочники тоже, — Мишель задумчиво закусил губу. — Так что делать? Где там Милош с пальчиками? — он вспомнил о нем, как Микки тут же появился в комнате.

— Вот, это вся информация по задержанному, — он сунул папку с бумаги майору.

В комнате было темно, свет шел только из окна соседней комнаты и Ладье ничегошеньки не увидел. Мишель повернул листок к стеклу, быстро пробежал глазами по нему и со словами «Нет времени. Прости, Франко, Микки потом тебе все объяснит», вышел, забрав парня с собой. Ладье услышал как майор сказал Микки, «Зайдёшь после меня и отдашь мне папку». Следователь посмотрел мини спектакль от своего помощника и стал дожидаться его за кулисами.

— Ну, объясняй, — Ладье посмотрел на напарника.

В этот момент в комнате для допросов появился Мишель, снова хлопнул дверью заставив дрожать стекло. Оба сыщика обратили на это внимание. Микки начал комментировать происходящее за стеклом.

«Он ему сейчас задаст трёпку. Я нашёл этого учителя. И ни какой он не Валентино! Шеф, вы заметили? Никого акцента. А паспорт то не настоящий. Мишель как раз сейчас об этом его и спросит. Нет такого человека в базе данных. Вон, видите, как учитель побледнел, значит, правда. Пальчики тоже не дали результата по стране, я отправил запрос коллегам Мишеля в Интерпол. Скоро будет ответ. А если у них будет информация, значит это тот, кого мы ищем, шеф!»

— А что тогда в папке? — удивлённо спросил Ладье.

— А папка пустая. Ничего ценного. Я же говорю, если бы не чутье Мишеля, этого человека никто и никогда не нашёл. Он призрак. Его не существует. По крайней мере в этой стране.

Микки замолчал на секунду, будто бы уже сказал все что хотел, но задумчиво посмотрев на Ладье, продолжил: — Шеф, но почему вы сразу решили, что нужно искать химика?

Ладье пристально посмотрел парнишке в глаза.

— Во-первых, мне не хотелось влезать в дела Интерпола. Я хотел, чтобы моя версия оказалась не жизнеспособной. Во-вторых, эту версию легче всего проверить. Так как у нас не было вариантов. Террористы могли привести в город сколько угодно сырья для взрывчатки, они могли ввести в страну смертника или завербовать его уже здесь, у нас под носом. Все это дело разведки и контртерроризма, а наше не лесть на рожон и делать свою работу. Прошу тебя, не подставляйся под пули, не высовывай голову высоко. Он выйдет сухим из воды, а ты вынырнуть не сможешь.

В допросной пошло оживление: — Все помолчи, Микки, смотри, — Ладье отвернулся к стеклу.

Мишель сел на стул и замолчал, он явно слушал, что ему говорит подозреваемый. А может уже и сознавшийся в преступлении убийца.

— Вот и всё! Пора по домам! Ура. Эх, да мы! — Ладье дружески похлопал Микки по плечу и радостный вышел из комнаты.

Глава 4

При первом же знакомстве Мишель Рурно предстал перед коллегами в хорошем свете — прямолинейный, довольно вежлив и воспитан, чётко знает привилегированность своего положения и поэтому не злоупотребляет им, как это бы сделал на его месте какой-нибудь самозванец, казалось он будто из высшего сословия, европейский вельможа. Это все бросалось в глаза такому опытному сыщику как Ладье.

Но куда веселей с ним становилось, когда он выпьет. Успех в таком деле, вскружил майору голову, а вдали от начальства, семьи и рутины, которая непременно ждала его на родине, это кратковременное счастье нужно было закрепить и он, не откладывая в долгий ящик, попросил Микки найти укромный уголок. Мишель достал где-то огромную бутылку отличного коньяка, и где-то разжился шоколадной закуской с той же начинкой, наверняка подаренной ему по прибытию или что-то в этом роде. Конечно, никто не собирался мешать элитный напиток с тем, что содержалось в конфетах и без сожалений сразу отправили в мусорное ведро после первой же рюмки. Кто бы мог подумать, но майор стал очень болтлив после выпивки, не чета трезвому Микки. А вот Милош, наоборот, старался не открывать рта лишний раз, только когда говорил тост. Ажиотаж вокруг спиртного рос в геометрической прогрессии и литра благородного напитка хватило лишь немногим больше, чем на час беседы.

— Злодей в темнице, под охраной. На часах уже конец рабочего дня. Дорогой Мишель, давай, мы с Микки тебя проводим до гостиницы и завтра с новыми силами приступим к дальнейшему раскрытию преступлений. А? — Предложил Ладье, допив последнюю рюмку коньяка.

— Эх, дорогой мой друг, Франко. Я этого химика теперь никому не доверю. Ты помнишь, спрашивал про моих коллег? Помнишь? Так вот, пока они его не заберут, я отсюда с места не сдвинусь.

— Вы будете ночевать тут? — Микки сильно щурился от количества выпитого и уже клевал носом. Молодой, непьющий организм сурово принял такую значительную дозу спиртного- На диване?

В комнатке, где уютно расположились полицейские, стоял диван, стол, пара стульев и шкаф. Это был старый кабинет комиссара. Его должны были в скором времени отремонтировать и сделать кабинетом для кого-то из следующих по рангу офицеров, но пока он пылился, дожидаясь приказа.

— Ну, я и не в таких местах ночевал. Главное — это хорошо выполненная работа. А спать можно и на диване, — согласился Мишель.

— Тогда мы пошли. Счастливо оставаться, — улыбнулся Ладье.

— Тогда я вас провожу до выхода, — настоял Мишель. Он заметил как Микки начал собирать посуду со стола и тут же его остановил. — Не надо, горничная с утра уберет, — и весело подмигнул. Все дружно рассмеялись.

Как и обещал, Мишель довел коллег до выхода из их собственного полицейского участка и попрощался.

— Все это конечно весело, Милош, — тихо начал Ладье, смотря вслед уходящему майору. — Но денёк был самым худшим в моей жизни, — на лице следователя появилась гримаса отвращения, как будто он положил в рот испорченный кусочек сыра.

— Вы про майора? Вроде неплохой человек, — удивлённо спросил Микки.

— Да, нет. Я не про него! Черт бы с этим майором. Я говорю, про людей погибших сегодня, — гримаса не сходила с его лица. — Завтра, когда мы опознаем, всех кто там был, нам с тобой придется смотреть в глаза их родственникам и говорить с ними. Ты к этому готов? — Ладье взял Микки за плечи и сказал ещё громче. — Ты к этому готов?!

После этих слов звенящих в ушах наступила тишина, они оба замолчали. Милош глубокомысленно моргал подолгу закрывая глаза, будто бы проваливаясь в медитативное состояние, обдумывая сказанные слова шефа, но на самом деле ему просто хотелось спать.

— Нет, конечно, как ты можешь быть к этому готов, если даже я не знаю, что говорить, — снова тихо заговорил Ладье. — Иди уже, давай. Иди домой. Завтра рано жду тебя у своего дома. Не проспи. Пока.

— До свидания, шеф, — поправляя воротник, Микки побрёл вдоль по улицы ловить такси. Шеф проводил его взглядом и сделал шаг, они разошлись в разные стороны.

Ладье прошёл до конца улицы и свернул до автобусной остановки. Общественный транспорт ходил по расписанию и Франко, взглянув на время, неторопливо побрел на остановку, поднялся в салон подъехавшего автобуса. Он сел на первое свободное место и прильнул к поручню. Жёлтые уличные фонари били в глаза ярким светом, следователь зажмурился и не в силах открыть их снова так и поехал, пока не услышал в динамике название своей остановки. Он, подождал пока автобус остановится, открыл глаза и одним прыжком выскочил из транспорта. Жил Ладье почти на конечной остановке, до его квартиры было рукой подать, всего один квартал.

Дома его ждали, жена и остывший ужин, телевизор и горячий душ, а после теплая кровать. Он хотел, побыстрей лечь и уснуть и чтобы завтра не настало никогда. А лучше всего проснуться и чтобы было утро вчерашнего дня и не было никакого взрыва и никаких обгоревших тел и никакого майора, лишь завтрак и обычное скучное дежурство. И пусть такой день повторялся бы снова и снова до самой смерти. Вычеркнуть, стереть из памяти весь сегодняшний день, чтобы не было страшно закрывать глаза. Но, увы, это невозможно и Ладье прекрасно это понимал. Эти мысли раскаленным бурлящим металлом наполнили его голову. И если он не освободиться от них в ближайшее время, то они мертвым грузом останутся там навсегда.

— Привет, — бросая ключи на полку, он поздоровался с женой. Привстав со стула, она поцеловала наклонившегося к ней мужа:

— Привет. Ты, что, пил? Тебе же нельзя…

— Что смотришь? — он спросил, как ни в чем не бывало, проигнорировав ее вопрос, и подошёл к мойке, вымыл руки прямо в кухонной раковине. Ладье старался без причины не тащить свою работу домой.

— Это какой-то ужас. Смотрю, передачу про то, какой у тебя тяжёлый сегодня был день, — её голос был подавленным. По телевизору показывали новости о событиях в Евле. — По всем каналам одно и то же. Неужели они говорят правду? Открыта охота на какой-то «Рассвет». Их следы найдены не то в Африке, не то на Ближнем востоке. Рабат, какое-то знакомое название.

— Это в Африке, дорогая, — уставшим голосом ответил муж.

— И что африканцам нужно от нас? Мы мешаем их режиму, — с раздражением в голосе сказала она. — Страшно выходить из дома, — она еще немного помолчала и начала снова. — Ты пил.

Ладье кивнул. Но на остальные вопросы отвечать не стал.

— Садись, поешь, а то не закусывал наверняка, — она встала и налила супругу суп, а под салфеткой на столе лежал яичный пирог. Ладье рухнул на стул и упершись локтями в стол, сложил на ладони свинцовый лоб.

— Спасибо, — он говорил все там же уставшим, пустым голосом, лишённым всяческих эмоций. Он взял ложку и жадно начал глотать суп.

Она продолжила листать каналы. «Срочная новость», прозвучал голос ведущей.

— Да не смешите, это уже не новость, — возмутилась жена.

— Тихо, — оживился Ладье.

«После террористической акции в городке Евле, очередной взрыв произошёл в центре Лондона. По предварительным данным число погибших насчитывает от тридцати до сорока человек. Общее число жертв пока не известно». Новостной канал начал показывать кадры с места преступления. Картина лондонского взрыва сильно напомнила Ладье утро в кафе его родного городка. Камера оператора гуляла из стороны в сторону, снимая обгоревшие стены домов, машины скорой помощи, толпу зевак.

— Ох, ты черт возьми, — Ладье словно протрезвев. — А ну-ка дай мне пульт от телевизора, — попросил он. — Ты же сказала, что они сейчас одно и то же показывать будут?

Ладье взял пульт и начал листать каналы, чтобы увидеть сюжет с самого начала. Один канал, другой канал, он, недослушивая, переключал дальше.

— Вот, вот! Это он! — Закричал муж, обращаясь к жене. Он увидел наконец-то повтор того кадра, который был в самом первом репортаже.

— Кто «он»? Мы уже третьи новости подряд смотрим.

— Мужик. Да не важно, пока, — Ладье отмахнулся от лишних вопросов жены, они его сейчас отвлекали от основной мысли.

— Ты листал каналы, чтобы посмотреть на какого-то мужика?

— Да, сегодня он же был возле кафе! — Тяжело дыша от возбуждения, ответил Ладье. — Мне нужно достать копию этого репортажа, — он бросил ложку, пульт и взялся за сотовый телефон. — Алло, Микки. Спишь? Не спи. Ты новости смотрел? Да?! Это хорошо. Достань мне копию репортажа. В интернете уже наверняка есть. Да, да! Скачай и отправь мне, пожалуйста. Я жду!

— Ты уверен, что это он? — жена медленно села обратно на свой стул рядом с мужем.

— Нет, поэтому и попросил копию. Вкусный суп, спасибо, — Ладье поцеловал жену в губы и встал из-за стола. По дороге в ванную, он скинул брюки и рубашку, все скомкал и бросил на пол в ванной. Ему уже давно нужно было сменить рабочий наряд, этот костюм ему был уже не в пору. Давил в плечах, пуговица на брюках держалась только за счёт ремня, да и запах гари уже вряд ли, выветрится после сегодняшнего дня, и решение было окончательным и бесповоротным. Он захотел новый костюм — черный, как у майора.

Перед дверью в ванную комнату Ладье остановился и глянул на жену, она подошла и подала ему полотенце.

— А как твои дела? — Спросил он.

— Лучше, чем твои, — быстро ответила она, глядя на него с виноватой улыбкой.

— Как это понимать? — Ладье устал, но его привычка следователя не давала ему спокойно уйти от разговора. Он держал полотенце и руку жены.

— Не стоит тебе сейчас об этом слушать, — она отвела взгляд.

— Ну, раз начала, продолжай, пожалуйста.

— На работе кое-какие проблемы, — она отпустила полотенце и пошла в комнату.

— Тогда увольняйся, — бросил Ладье ей в след. — Мне скоро ждёт повышение. Как-нибудь проживём на мою зарплату.

Последнюю фразу он говорил уже из ванной и услышал неразборчивые слова жены:

— Ты уверен в этом? — спросила она, но Ладье не разобрал интонаций жены. А она говорила с глубоким сомнением в голосе.

— Не сомневайся, я справлюсь. Всегда справлялся.

Под душем, стоя в клубах пара, следователь думал, о странностях этого дня. Мужчина, который возможно появился на двух взрывах в разных частях Европейского Союза. Майор Интерпола, который появился сразу же после взрыва, прямиком из штаб-квартиры. Напалм на месте взрыва и учитель химии, предполагаемый создатель напалма. А ещё террористическая организация «Рассвет», взявшая на себя ответственность за взрыв. Ладье ещё не доводилось проводить столь громкое расследование. «Надо в корне менять отношение к работе. Это вам не кражу в ликеро-водочном магазине раскрыть». Как бы это дело не было его последним. Франко закрывал глаза, смывая с головы шампунь, и увидел почерневшие тела, ровными рядками, лежащие на столе доктора Норда.

— Черт возьми! — он закричал, когда из душа потекла ледяная вода. Он сбавил напор и протер глаза. — Пора спать. Устал сегодня, — говорил он сам с собой.

— Ты что-то сказал? — Жена постучалась в дверь. — Все в порядке у тебя?

— Да, — в ответ крикнул муж.

Прошло минут двадцать и супруги уже лежали в кровати, готовясь ко сну.

— Мне завтра рано вставать, — предупредил Франко.

— Я знаю, как обычно.

— Как обычно, — уже сонным голосом согласился муж.

Начиная обо всем забывать, Франко почти заснул, понемногу проваливаясь в сон. Но яркая вспышка озарила комнату, его телефон мерзко и пронзительно запищал — это пришло сообщение в мессенджер. И ещё одно, и ещё одно. Франко нехотя прогнал сладкую дрему и потянулся к аппарату, пальцем ткнув в зелёную иконку приложения. Оно открылось и во вкладке с именем «Микки» было пять непрочитанных сообщения. Там были ссылки на новостные сайты с заголовками «Взрыв в Лондоне». Франко открыл первую, на экране развернулось видео, он тут же убрал громкость на ноль и тщательно вглядывался в картинку. Кадры мелькали один за другим, но это было все не то, не тот репортаж. Он открыл следующий. Франко снова не увидел знакомых кадров, хотя просмотрел репортаж до конца. «Ну, давай же, ты хоть не подведи!», подумал он, глядя на наименования новостного канала в углу кадра. Франко не запомнил, на каком канале шел тот сюжет, когда на экране появился тот самый подозрительный мужчина.

— Вот он, вот он! — закричал Ладье, оборачиваясь к жене. — Это точно он! — он вскочил, окончательно прогнав сон.

— Ты уверен? — Супруга надела очки и взяла в руки телефон. — Похож на нашего соседа. Да, в принципе, на кого угодно. На него половина страны похожа. С чего ты взял, что это он? — Внешность мужчины на маленьком мониторе телефона действительно подходила под описание пятидесяти процентов жителей скандинавских стран. Можно было рассмотреть светлую, поседевшую бороду, густые усы, прямой нос, залысины на лбу и зачёсанные назад каштановые волосы и блуждающие что-то ищущие тёмные глаза.

— Если это не он, и я ошибаюсь, то значит, я зря проработал в полиции столько лет, — Ладье выхватил трубку из рук супруги.

— Ну, ладно. Можно подумать. Чего ты заводишься сразу? Ложись, спать. Завтра об этом подумаешь.

— Хорошо, — ворчливо ответил муж и развернувшись, уткнулся в подушку. Наступила тишина.

— Ну и с чего ты вообще взял, что этого человека ты видел сегодня? — вдруг спросила жена, включая свет.

— Ты чего? — всполошился Ладье, поворачиваясь к жене.

— Ничего! Теперь я лежу и думаю об этом твоём террористе.

— Да уж, горячая ночка нас ждёт. Лежим и думаем об одном и том же мужчине, — Ладье отвернулся от стены и закрыл глаза.

— Слушай, а может тебя повысят после этого дела?

— Ты хочешь, чтобы меня повысили? Правда? — бубнил Франко в подушку.

— Ну, а что тут плохого? Зарплату поднимут, кабинет дадут, подчинённые появиться. Пенсия выше! — она перечисляла преимущества, загибая пальцы.

— Ну, да. Я же сейчас рано прихожу домой и времени много проводим вместе, — иронично ответил муж. — А повысят, так вообще будем видеться постоянно, да?

— Но пенсия… — настаивала жена.

— Хотя пенсия это аргумент, — не меняя тона, Ладье махнул рукой и ещё сильней зарылся в подушку. — Выключи, пожалуйста, свет.

Он так устал за этот долгий день, что, не успел закрыть глаза, ночь пролетела незаметно. Под утро Ладье приснился кошмар: он представлял как- будто тонет в черной воде и перед самой смертью, когда воздуха в легких уже не оставалось, он проснулся за минуту до звона будильника. За окном ещё было темно.

— Любимая, ты будешь вставать? — Франко положил руку на плечо жены.

— А, что, уже утро?

— Да, мне на работу пара. Я пошёл в туалет. Поставь чайник, сделай, пожалуйста, кофе.

Ладье поправил трусы, обул тапочки и шаркая, побрёл в ванную комнату. Он хорошо выспался, не считая, утреннего кошмара, ему всю ночь снилось что-то хорошее и доброе. Следователь словно забыл вчерашний день, будто его и не было. Ладье опустил стульчак, прежде чем сел на холодный белый ободок и погрузился в раздумья. Под руку подвернулась книга, лежавшая на маленьком столике под раковиной. Так он провёл минут десять в тишине, очищая разум от лишних мыслей. Потом стоя у зеркала, он разглядывал свои зубы, орудуя щёткой. Сквозь белизну пены была видна желтизна не счищаемого никотинового налёта. Соблюдая ритуал утреннего моциона, он вышел готовый к новым гадостям рабочего дня. Выйдя из ванной, он почуял приятный аромат из кухни, что тоже было привычным по утрам. На столе красивым натюрмортом уже был накрыт завтрак: большая белая тарелка с двумя яйцами, рядом лежали овощи, овсяная каша с красными ягодами и нарезанный сыр. Ладье сел и сразу взяв ломтик сыра, макнул его в кофе. Сливочные жирные круги поплыли по поверхности кофейной жижи. Мужчина откусил кусочек, размякшей сливочной массы и по лицу растеклось блаженство. Улыбаясь, он на автомате поднял пульт от телевизора и щёлкнул кнопку питания.

«И к главным новостям — объединённые силы антитеррористической коалиции, сегодня ликвидировали группировку „Рассвет“, взявшие на себя ответственность за террористические акты в Швеции и Великобритании».

— Черт, возьми! — утреннее настроение улетучилось в тот же миг. Он пожалел, что вообще вылез из кровати.

— Что такое, дорогой?

— Я так надеялся, что мне это все приснилось! Выгляни в окно, там наверняка уже Микки стоит, ждёт, — попросил Ладье.

— Да, он пять минут назад приехал, — ответила жена. — Хотела давно тебя спросить, как тебе работается с Микки? Вроде хороший парень.

— В том-то и дело, что паренек он хороший. Не хотелось, чтобы эта служба его испортила. Я подумываю, открепить его от этого дела. Чувствую рано ему еще, сломает его эта работа. Молод он еще и горяч. Может двор наломать.

— Правда? — удивилась жена. — И это твоя забота — лишишь парнишку работы?

— Ладно, некогда уже. Спасибо за завтрак. Не успеваю доесть, — Ладье закинул кусок сыра в рот и пошел одеваться.

— Не смей этого делать, Франко. Он не твой ребенок, — бросила она ему вслед.

На улице и без того было холодно и сыро. А слова жены как охапка снега за шиворот. «Не будет нравоучений», — пообещал себе Ладье.

Солнце еле пробивалось сквозь густой туман, придавая этому утру сказочно-угрюмый вид. Ладье глубоко вдохнул полной грудью прохладу нового дня. Ему совсем не хотелось ехать на работу. Он посмотрел на Микки, сидящего в машине и зевающего, как бегемот. Его напарник совсем не выспался, и следователю показалось, что он его не заметил. Ладье неуверенно подошёл к машине, ещё пытая себя мыслью, чтобы уйти пешком, не предупреждая коллегу, и по пути свернуть не туда, сбежать, потеряться. Но он все- таки открыл дверь, закинул портфель, а затем сел сам.

— Привет, — поздоровался он.

— Доброе утро, шеф. Как спалось? — Зевая, спросил Микки. Его веки были опухшими, глаза уставшими, в руках он держал ещё горячий стаканчик с кофе. Окно машины, где сидел он, было открыто на половину и утренний воздух заставлял стаканчик парить.

— Я видел сон, — неожиданно для Микки шеф начал откровенный разговор. Выдержав паузу, Ладье продолжил:

— Мне приснилось, что я получил рецепт печенья от своей бабушки, но прочитать его не смог. Это так странно.

— Ничего странного. Наш мозг — очень избирателен касательно снов, — начал Микки, а Ладье внимательно его слушал. — Область «Вернике», как раз таки отвечает за понимание устной и письменной речи. Так вот пока человек спит, она не работает, и поэтому мы ничего не можем прочитать во сне.

— А ты знаешь, почему человек, видя сон в котором умирает, просыпается за секунду до смерти? — Ладье перебил Микки. Тот отрицательно покачал головой. — Потому, что наш мозг не знает, что будет после смерти.

Микки поддержал разговор:

— То есть, если бы мы знали, что происходит после смерти, мы бы умирали во сне… Это была бы жизнь после смерти.

Микки немного помолчал, ожидая пока Ладье впитает полученную информацию. Но тот проигнорировал его реплику.

— Вот видишь и я кое- что знаю. Отвечаю на твой вопрос: Хорошо мне спалось. Я даже на время забыл о вчерашнем происшествии.

— Ох, видимо это правда. Потому, что называть вчерашний ад, «Хиросиму», происшествием может только отдохнувший человек — Микки говорил уставшим голосом, нормально выспаться ему не удалось. — Шеф, вы случаем не «социопат»?

— Совершенно не смешно, совершенно! — Ладье погрозил пальцем. — Ты немного прикрути вентиль своего цинизма. Я, вижу, ты уже забыл наш вчерашний разговор. Будешь так продолжать, и лично будешь разносить похоронки. Поехали.

— И в мыслях не было шутить по этому поводу, шеф! Как вы могли такое подумать? — Микки поднял спинку кресла и сел ровнее, как по стойки смирно. Машина тронулась.

— Да? Значит показалось.

— Шеф, вы мне так и не ответили вчера, уснули, наверное. Зачем вам нужны были ссылки на вечерние новости? — Микки захотел сменить тему, но голос был виноватым.

— Мне вчера было достаточно того, что мне жена наговорила. От тебя слышать такого я не намерен, — тихо ответил Ладье, глядя в окно. — Давай до поры до времени это побудет моей тайной.

— Ну, как хотите, — Микки поморщился и резко вильнул рулём.

— Хорошо. Ладно, слушай! — Ладье полностью развернулся к напарнику. Его распирало от желания поделиться. — Вчера в оцепление я мельком увидел человека. Лицо. Буквально на секунду. А в новостях из Лондона среди людей в таком же оцепление стоял тот же человек.

— Вы знаете, в мире столько похожих людей. Я вот часто, таких встречаю, мой сосед…

— Заткнись, пожалуйста, — Ладье отвернулся к стеклу и уставился на улицу. По тротуару пробегала красивая стройная девушка в обтягивающем спортивном костюме с большой собакой на поводке, Ладье проводил ее взглядом. — У меня хорошая память на лица.

Большой плюс, из-за которого Ладье сразу поладил с напарником, был в том, что Микки пунктуален, учтив, и самое главное исполнителен. Микки до самого участка молчал. Ладье тоже нечего было сказать; он, конечно, испытывал стыд за то, что так сорвался на парнишку, но в целях воспитания ни произнес ни слова, будто был прав. Знай Микки о вчерашнем разговоре Ладье с женой, он бы, вел себя по другому, но проницательность ещё пока не была его сильной стороной.

Было ещё рано для активных действий возле участка, но не сегодня. Ладье и Микки одновременно обратили внимание на большой черный фургон у входа. Майор Рурно в этот момент вывел и проводив, задержанного, с силой усадив его в машину. Кто еще был в фургоне не было видно — черные стекла полностью скрывали пассажиров.

— Увозят нашего учителя, — Микки глянул на Ладье, в ожидании его действий.

— Интересно, что нам сейчас скажет, комиссар? — тихо произнес Ладье. — Останови, пойду, поговорю с Мишелем.

Их машина остановилась, прям перед фургоном, а Мишель, заметив приближающейся транспорт, тут же захлопнул дверь и пошел навстречу коллегам.

— Все в порядке, — Мишель дружественно вытянул руки вперед, показав открытые ладони. — Забираем его к себе в офис и передадим властям.

— Привет, Мишель. Это и есть твое подкрепление? — Прежде чем протянуть руку, Ладье пальцем обвел пару кругов вокруг фургона и попытался заглянуть внутрь.

— Да, это мои ребята. К делу о взрыве его не пришьёшь, но дел в Европе этот учитель натворил. Настоящее имя Пол Муар, в розыске с сентября 2011го. Кто бы мог подумать, что я его найду здесь, — Мишель так же демонстративно обвел указательным пальцем в воздухе.

— И что, значит, ты останешься еще на время? — Спросил Ладье.

— Конечно, дело ведь не окончено, у нас ещё столько школ впереди, — казалось, что Мишель не заметил ироничного тона следователя.

— А ты не подумал, что эта шумиха вокруг Пола Муара и проверкой учителей облетела уже все школы? — Снова спросил Ладье, но уже тихим голосом.

— Нет, об этом я на радостях и не подумал.

— Ну, ты не расстраивайся, проверить то все равно нужно. И у меня есть для тебя ещё один подозреваемый. Можешь пробить его по своим каналам. Я тебе сейчас его перешлю, — Ладье достал телефон и отправил «картинку», сделанную с экрана телефона.

— Кто это? — получив файл, Мишель разглядывал нечёткий снимок.

— Не знаю. Но он был и у кафе вчера, и в Лондоне. Это из лондонских новостей, — Ладье постучал пальцем по экрану телефона Мишеля.

— Интересно. Вот это уже что-то. Молодец! — Мишель неоднозначно посмотрел на Ладье.

— И больше ничего не скажешь? — удивился Ладье. Похвала майора Интерпола ему была особо не нужна. Его волновало больше, почему Мишель был таким спокойным. Что это железная выдержка?

— А что ты хочешь услышать? Я на этой работе такие вещи видел- что твой вероятный подрывник — это что ваша статуя козла на площади. Вроде диковинка, но если каждый год его видишь, то уже не особо удивляет. Понимаешь? Каждого проверим. В нашем деле нет исключений, — он показал большим пальцем себе за спину, где уже под замком сидел опасный преступник.

— Может, зайдём, а то прохладно как-то, — предложил Ладье.

— Нет, провожу ребят до аэропорта. А потом вернусь. Там их уже ждёт самолёт. Вы пока займитесь делом. Кстати, твой комиссар уже там. Удачи! — Широкая улыбка Мишеля смотрелась как усмешка.

— Микки, — Ладье постучал по лобовому стеклу автомобиля. — Идём, хватит там греться. Иди, займись делом, а мне нужно зайти к Себастьяну.

— Я с вами, — настоял Микки.

— Ну, смотри, сам напросился, — Ладье кивнул и они пошли.

На пороге стояла толпа — люди разных возрастов. В общем Ладье пока насчитал человек двенадцать, но их могло быть и больше. Понадеявшись, на свой опыт, он выделил из толпы одну женщину лет пятидесяти пяти- шестидесяти, в светлом берете и заплаканными глазами. Ему показалось, что именно эта леди вчера плакалась ему в трубку.

— Виктория? — Тихо спросил Ладье, не привлекая к себе внимания. Он понимал, что все пришедшие граждане сейчас ринуться в патологию и хотел заранее увести мать в сторонку.

— Да, это я, а кто вы?

— Ладье, — он показал удостоверение. — Давайте пока не будем создавать шум и отойдём в сторонку, — предложил следователь. Они сделали пару шагов в сторону и скрылись за углом.

— Я вас слушаю, — поправив, очки сказал Ладье.

— Понимаете, я почему-то уверена, материнское сердце не обманешь, — начала причитать женщина.

— Я хотел бы, что ваше сердце ошибалось, — сочувственно ответил Ладье. — Но пока ничего неизвестно, найденные тела еще не готовы к идентификации. Понимаете, — Ладье замолчал, не выдержав взгляда женщины, она смотрела и ждала сиюминутного ответа, ее совершенно не интересовали бюрократические проволочки, технические задержки, отсутствие персонала, низкая квалификация или что-то еще. Ей нужен был доступ к телу ее дочери.

— Поймите, мы даже не можем точно указать на того, кого вы могли бы опознать, простите, — Ладье отвел взгляд. За углом, у входа остальные граждане напали на Микки с расспросами. Им тоже не нужны были ответы.

— Мне нужны ее приметы: цвет волос, в чем была одета и так далее. Понимаете? — продолжил Ладье.

— Понимаю, — грустно сказала она и сообщила следователю все, что ему хотелось знать.

— Она вышла из дома очень поздно. Ее машина сломалась, и ей пришлось, добираться до работы пешком. У нее остался сын. Пообещайте мне, что вы найдете мою дочь и накажите тех, кто сделал это с ней. Я уже пожилой человек, мне нужен покой. А какой теперь покой, когда я вишу на ниточку между жизнью и смертью. Жить после этого не охота, и смерти уже не боюсь, а умирать не своей смертью — грех. Я похоронила мужа, теперь потеряла дочь. Остался только Ульрих, мой внук. Он только держит меня на Земле и мысль о том, что уйду с болью на сердце. А так чувствую себя, будто и не жила. Пообещайте мне, инспектор. Как обещали бы своей матери, — она держалась до последнего слова, а потом разразилась рыданием, уткнувшись следователю в плечо. Она не знала, что Ладье был приемным ребенком.

Ладье долго молчал, Но все- таки не смог сдержать всю ту материнскую боль, что лавиной рухнула на него. Он спустил ее в себя.

— Я вам обещаю, — тихо произнес Ладье, чтобы только она услышала его обещание и больше никто.

Он повел женщину к выходу. Толпа ринулась за ними в стены судебно-медицинского отделения полиции. Ладье абстрагировался. Он стоял в углу, пока те у кого пропали близкие проходили опознание. Себастьян, Микки и еще двое лаборантов сопровождали каждого из граждан. Не обошлось и без обмороков. Дурно становилось каждому второму. Но, как и предупреждал Ладье, опознать никого точно не удалось. Лишь некоторым из пострадавших, Себастьян смог предоставить личные уцелевшие вещи погибших. Женщина, взявшая обещание с Ладье, узнала туфли своей дочери. Ее звали Ильза Карсон. Мать чуть не умерла в кабинете доктора Норда, ее с трудом откачали. Но Ладье подумал, что, может быть лучше, этого не стоило бы, делать — по ее словам женщина хотела этого сама. Умереть. Может тогда и обещание данное ей, потеряло бы свою силу. Ладье не мог поверить, что «дал ей свое слово» и теперь его нужно было «держать».

Настало время Ладье и Микки возвращаться в участок. Комиссар встретил их не очень тепло. Он стоял в коридоре первого этажа и за что-то отчитывал дежурного ночной смены, тот виновато кивал головой, опустив взгляд в пол, Ладье услышал лишь последние слова начальника- «Выгоняют за такое. Свободен», и полисмен со словами — «Есть, шеф», скрылся в одном из кабинетов. Ни Ладье, ни Микки не успели у него ничего спросить, но тоже услышали в свой адрес неприятный тон начальника:

— Вы оба, ко мне в офис!

В полной тишине, не произнося ни звука, двое вошли в кабинет шефа.

— Вы слышали новости, господа? — Сев за стол, спросил комиссар.

— Про лондонский взрыв, шеф? — переспросил Ладье.

— Про охоту на «Рассвет», — пояснил комиссар.

— Да, говорят, что их поймали.

— Из надёжных источников мне пришла информация. «Рассвет» не причастен к взрывам. Когда армейцы окружили их, они сдались без единого выстрела.

— Это их не оправдывает, шеф, — перебил Микки.

— Оправдывает, ещё как оправдывает. Они уже два дня как были мертвы. Вся верхушка преступной организации, командиры, наёмники, всего тридцать человек.

— Значит надо ждать ещё взрывы. А мы не знаем, откуда, — себе под нос сказал Ладье.

— Да! Ни малейшего понятия, — согласился комиссар.

— Ну, тогда работаем по химикам. Анализы уже готовы. Все в лаборатории и у патологов, — бодро сообщил Микки.

— Кстати, по поводу химиков. Это что вы тут вчера устроили с вашим новым другом? — возмущённым голосом спросил комиссар.

— Не понимаю, о чем вы говорите, шеф? — Ладье готов был прикрывать Микки в участии во вчерашнем сабантуе.

— Ладно. Потом поговорим. Вы свободны Милош. А для вас Ладье есть кое-какая информация из главного управления, — он протянул инспектору записку с фамилией. — Нужно узнать об этом человеке как можно больше. И найти его.

Глава 5

— Полдня прошло, а у нас ни одной зацепки. Мы уже весь город объездили в поисках этого химика. Сейчас это последнее учебное заведение, — предупредил Микки, когда они с Ладье выходили из машины. — И где наш временный начальник?

— Ты про Мишеля? Его отправили штаны протирать в офис префекта. Не думаю, что его оттуда быстро отпустят. А по поводу химиков. Ты же видел этих учительниц, взрослые женщин. У одной уже внуки, у остальных дети. Ты, думаешь, они могли, что-то подобное устроить? Разве они могли рисковать так, да и зачем им это? — Ладье задумался на секунду. — Наш подозреваемый это мужчина, без детей, может быть женат, может быть в разводе, от тридцати до пятидесяти, нелюдим, может даже мизантроп, — он увидел на себе напряжённый взгляд напарника. — Чего ты на меня так смотришь?

— Вы сейчас себя описываете, шеф, — серьезно произнес Микки и сделал демонстративно шаг в сторону.

— Ой, да иди ты к черту, Милош! Я ему серьезные вещи рассказываю, а он тут шутить изволил! Я тебя уже предупреждал сегодня о твоем ироничном отношении. — Ладье уже было не до шуток. — Портрет приблизительный.

— А вы говорили, что школу на «Отлично» закончили. И химию скорей всего знаете на «зубок».

— Ты дурак, Микки? — Ладье взял под руку улыбающегося напарника и толкнул вперёд. — Сейчас ты допрос вести будешь, умник.

Учебное заведение, о котором говорил Микки был — университет. Полисмены направились сразу к ректору. Они, конечно, не позволяли себе такой вольности как их коллега из Интерпола, но, все же вели себя настойчиво. Единственным кто мог попасть под подозрение следователей был преподаватель естественных наук Аксель Андерсон, сорока восьми лет отроду, разведен, бездетный, с химией и физикой был на «ты» — идеальный кандидат.

— Мы можем сейчас поговорить с господином Андерсоном? — вставая со стула, спросил Микки.

— Да, сейчас узнаю в какой он аудитории, — ответил ректор. — Катерина, — он пригласил по селекторной связи своего секретаря. — Где сейчас Аксель Андерсон? Подскажите нам, пожалуйста.

— Минутку, — прозвучало в динамике телефона. — Аудитория 501. Занятие закончится через десять минут.

— Вас проводить я полагаю, — ректор встал и готов был следовать за полицейскими.

— Нет, не стоит. Мы сами его найдем, спасибо и на том, — поблагодарил ректора Микки, протянув ему руку.

Ладье, как и обещал, провел это время в тишине, сказав только- «Здравствуйте и до свидание», все остальное делал Микки.

Спустившись на этаж ниже, полицейские прошли по пустым коридорам до аудитории 501, Микки заглянул, удостовериться, что подозреваемый внутри. Господин Андерсон стоял на кафедре, эмоционально жестикулировал руками- что он говорил, Микки, конечно не уловил. Он быстро окинул взглядом аудиторию и закрыл дверь. Им оставалось ждать еще пять минут.

— Господин Андерсон, — первым в кабинет вошёл Микки. — Здравствуйте, мы из полиции. Нам нужно с вами поговорить.

— Да, с кем имею честь? — голос преподавателя был мягкий и мелодичный, располагающий к беседе. А признание молодого полисмена ни сколько не заставило нервничать.

— Следователь Франко Ладье и Милош Патовски, следователи по особым делам, — Микки быстро показал удостоверение, потому что он немного приукрасил свой статус. В данный момент Национальное бюро и служба безопасности Страны и их следователи разбирались совсем на другом уровне.

— Очень приятно. Чем могу помочь? — Аксель протянул руку.

— Где мы можем поговорить? — Микки вел диалог, изредка поглядывая на Ладье.

— Прошу за мной, — Аксель пошел к выходу. Микки уловил взгляд шефа и тут же встал на пути господина Андерсона.

— Вы знаете, мы можем и тут поговорить, — он остановил лектора, показав на места в аудитории.

— Как вам угодно, — тот оглядел свою аудиторию. А тем временем, мимо него к выходу проходили студенты. — До свидание, до свидание, — Аксель прощался почти с каждым. — Не забываем, завтра будет практическое занятие!

Полицейские дождались пока все студенты покинут аудиторию и заняли один из рядов амфитеатра, они сели с обоих сторон, окружив преподавателя.

— О чем вы со мной хотите поговорить? — спросил Аксель, поворачивая головой то налево, то направо. Потом увидел, как Ладье тычет пальцем на молодого напарника и понял, что вопрос должен быть адресован к Милошу.

— Мы по поводу взрыва. Мы подозреваем, что бомба была ни чем иным как распылённый напалм. Вы знаете, что-нибудь об этом? — Микки поймал взгляд лектора.

— Да, конечно. Не по поводу взрыва, а на счёт напалма, — Аксель поднял указательный палец вверх. — Но, и о взрыве, я, конечно же, слышал! Что конкретно вас интересует?

— Это вы сделали? — Микки спросил его в лоб. Ладье прикрыл глаза ладонью и с выдохом провел вниз до подбородка.

— Нет, — уверено ответил Аксель. — Это же опасно. Я такое даже не упоминаю при моих студентах.

— А это мы выясним, — пригрозил Микки. — Всех допросим отдельно.

— И вообще, зачем вам химик? Если это может сделать любой бездомный, имея под рукой нужную литературу, какой полно в интернете, необходимые компоненты и более или менее «ровные» руки. Напалм, если будет вам известно, это не что иное как бензин или керосин, смешанный со специальными загустителями, состоящих из смеси алюминиевых солей органических кислот — нафтеновых и пальмитиновой. От того и название НаПалм! Вот и все! Да Вы и сами можете его приготовить, — он почему-то посмотрел на Ладье.

— А где взять эту кислоту? Нафте… И пальмовую? — Спросил Ладье, видя, что молодой следователь не внушает доверия у подозреваемого.

— Нафтеновую и пальмитиновую, — поправил его Аксель. — Пальмитиновая кислота входит в состав животных жиров и растительных масел. Ректификацией или дробной кристаллизацией из смеси жирных кислот, получаемых омылением жиров или окислением парафинов. При нагревании цетилового спирта с натровой известью до 270°.

— Любой бездомный с высшим образованием, да господин Андерсон? — ехидно спросил Ладье. — Из того, что вы сказали, я понял лишь пятьдесят процентов предложения и то отдельными словами. А я с «отличием» закончил школу и академию. И вы хотите сказать, что тут обошлось без химика?

— Ну, пожалуй, поторопился с выводами, — виновато посмотрел Аксель.

— А знаете вы всё-таки больше, чем бездомные… — Ладье пересел на стол, чтобы быть повыше.

— Никуда, пожалуйста, из города не уезжайте. Вы ещё нам понадобитесь! — Микки встал, грозно посмотрев на учителя.

— Хорошо. Я никуда и не собирался. Начало учебного года вообще-то, — Аксель ответил, широко раскрыв глаза.

— Вот и хорошо. Пойдёмте, инспектор, — Микки перевёл взгляд с учителя на шефа.

— Спасибо за сотрудничество, — Ладье пожал руку Андерсону, продержав её дольше обычного, когда жмут руку на прощание. — Нет ничего плохого в том, что вы знаете больше остальных…

Полицейские вышли из аудитории, оставив напуганного бедолагу размышлять о сказанном.

— А всё-таки, это нужно потрудиться, чтобы такую смесь изготовить, и пронести ее в здание. А там распылить, потом поджечь и скрыться, не поджарив себя самого…

У Ладье зазвонил телефон:

— Погоди, придержи свою мысль Микки, мне жена звонит. Алло…

— Да, я договорил уже, — Микки тихим голосом произнёс вслед уходящему вперёд шефу. Он не стал его догонять, а на расстояние побрёл за ним, дав возможность поговорить. Его голос вначале был тихим, он шёпотом что-то говорил в трубку, потом резко сменил на серьёзный тон и начал говорить в голос: «Нет. Я тебе сказал, нет! Я не буду с ним говорить, даже не уговаривай!», он обернулся на Микки и понял, что он все слышит. Ладье тут же помахал рукой, намекая напарнику, чтобы тот скрылся с глаз долой и не подслушивал. Было похоже, что Ладье отгонял муху от банки с вареньем и Микки послушно развернулся в другую сторону. «Он мне не отец. Я не кричу. Да, хоть трижды пусть заболеет. Да, не кричу я. Если он так хочет меня увидеть, пусть предстанет сперва перед Господом. Отыщу его после своей смерти. Тогда уж вдоволь наговоримся».

— При смерти, говорят, не больше недели ему осталось. Нет на Земле такой силы, чтобы заставила бы меня предстать перед ним, — Ладье сказал все на одном дыхании, будто то бы говорил сам с собой. — Прости за эту сцену, Микки.

Микки дождался пока шеф немного успокоится:

— Ну, формально он вам отец, — тихо сказал он.

— Ох, не надо мне твоих формальностей, Микки. Вот что ты можешь знать об этом? — Ладье уставился на него.

— Ну, как минимум у меня есть отец.

— А как расти без отца? — Ладье почувствовал, что сказал лишнего. Не самое время для откровений.

— Нет, этого я не знаю, — Микки потупил взгляд, поняв, что задел за живое.

— Ты счастливчик, — в голосе появилась ирония, чувствовалось, что Ладье ощетинился. Он даже стал похож на ежа.

Выдержав короткую паузу и чтобы хоть как-то скрасить неприятный разговор, Микки решил перетянуть на себя одеяло откровений.

— Мой отец меня бил, и время со мной он проводил только, когда воспитывал, — прищурив один глаз, сказал Микки. Выглядело так, как будто он сейчас получит «затрещину».

— Тебе грех жаловаться, у тебя отменное воспитание, — продолжил иронизировать Ладье, не пряча своих иголок.

— Это мне от матери досталось. И мне кажется, что это вы счастливчик.

— Но матери то, у меня тоже не было. Два- ноль, в твою пользу, — подмигнул Ладье.

— И как вы таким выросли тогда? Полицейским? — Микки все ещё плёлся сзади.

— Учителя были хорошие! — Ладье начал немного оборачиваться к нему при разговоре.

— В школе? — спросил Микки.

— Эх, ты не всю биографию мою вызубрил, да? — улыбнулся Ладье. — Хоть чего-то ты не знаешь, умник! Я в семинарии учился при детском доме, там у меня такие учителя были, ты бы знал… — Ладье вдруг замолчал и радостно посмотрел на Микки, они к этому времени уже стояли на пороге университета. Он перевел взгляд на вывеску. — Боже мой, Милош! Ты понял, где мы не искали?

— Детские дома и семинарии? — спокойно ответил Микки. — Я бы и сам скоро догадался…

— Поехали, догадливый! — Ладье от такой новости широко улыбался, майорская манера оказалась заразной. Он схватил напарника за плечо и направил идти перед собой.

— А может, мы хоть кому-нибудь скажем, куда мы едем? — Микки, оборачиваясь пытался поговорить с шефом.

— Комиссар нам, что с утра сказал? Помнишь?! Если мы ещё с этим к нему сунемся, вместо нас туда поедут силы национальной безопасности, а мы будем бумажки заполнять на цокольном этаже. Хочешь? — Ладье прищурился, ловя взгляд молодого напарника. — Хочешь?

— Нет.

— То-то же!

Полицейские машины отличались от гражданских авто лишь номерными знаками и проблесковыми маячками на крыше и это бросалось в глаза, а Ладье сегодня хотелось бы по больше скрытности.

— Микки, у тебя есть личный транспорт?

— Да, шеф! Вы же видели мой мопед.

— Действительно, личный транспорт… Эгоиста. Терпеть не могу, — Ладье посмотрел через плечо Микки и указал пальцем влево. — Сверни здесь, проедем через мой дом. Возьмём мою машину.

— О нет, шеф! Только не это! — Микки скорчил такую мину, что при каких-либо других обстоятельствах Ладье принял бы такое за инсульт, но не в этот раз. Хотя от нынешнего молодого поколения можно было ожидать всего.

— Что не так? У меня в гараже тоже «Вольво» стоит. Даже младше тебя будет! Вот тебе сколько лет?

— Шеф, «Вольво» вашей молодости и «Вольво» моей, это две разные машины! Пожалуйста, не надо. Я перевешаю номера с вашей «Вольво» и уберу стобоскопы. Давайте поедем на этой, — взмолился по-детски Микки, гладя на новенький кожаный руль патрульной машины.

— Ты видел машины в автомобильном парке участка? Стоят белые в желто-синюю полоску или серые как у нас, — пояснил Ладье.

— Ну, да! — со знанием дела ответил Микки

— А когда ты смотришь в зеркало заднего вида и видишь одну из таких машин, что на ум приходит? — Ладье поправил зеркало, но Микки тут же направил его на себя.

— Кто-то из «наших» едет… — Микки сказал, и на секунду замолчал, смотря на Ладье, который ждал от парнишки чего-то такого, как может ждать отец первых шагов своего ребенка. — А-а-а, — Микки щёлкнул пальцами, поняв, в чем дело.

— Ну, вот. Ты молодец, я в тебе все реже и реже сомневаюсь! — Ладье снова отвернулся к окну, разглядывать прохожих.

На стоянке возле дома Ладье, одиноко стоял автомобиль марки «Вольво», 850-ой модели, универсал багрового цвета. Машина не выглядела на свой заводской возраст, если не считать слоя пыли из-за редкого пользования, но краска все еще сохранила свой первоначальный блеск. Микки пару раз видел этот автомобиль возле здания участка, но ни разу не думал о том, чтобы сесть за руль. Он услышал как пластиковые детали ключей, глухо застучали друг об друга, когда Ладье тряс им в воздухе. Микки обернулся и в руку ему упали те самые ключи; старый обшарпаный брелок от сигнализации и пластиковый корпус с торчащим из него пожелтевшим металлическим клинком со съеденными от старости зубьями. Микки без колебаний надавил на продавленную кнопку открытия замков и машина издала сдавленный звук, оповестив двойным сигналом об открытии дверей, а механизмы замков дружно и протяжно щёлкнули, показав пластиковые кончики у нижнего основания оконного проема. Парень потянулся к ручке и готов был уже открыть дверь, но вдруг увидел, что-то странное в салоне автомобиля, он тут же обратился к Ладье, который уже обошел машину с пассажирской стороны:

— У нее, что механическая трансмиссия? — во взгляде было заметно замешательство и испуг.

— Да, классика! — Улыбнулся владелец, уже готовый сесть в авто.

— Но я не умею! — Микки начал обходить машину, двигаясь к Ладье и держа ключи перед собой, будто это какая-то проказа. Ладье уже сел в салон.

— Нет времени на шутки, поехали, — Ладье попытался закрыть дверь, но Микки не позволил ему это сделать. Он аккуратно открыл ее снова.

— Я действительно не умею.

— А как ты вообще на права сдал? — удивился Ладье.

— Таких машин в автошколе уже давно нет, шеф, — Микки продолжал держать дверь и ключи.

— Ох, сынок. Мне тебя ещё многому надо научить! Хоть сейчас и не время, — Ладье оглянулся вокруг. Парковка была пуста. — Но это мой долг как твоего наставника. Садись за руль! Это приказ!

— Слушаюсь, — печально произнёс Микки.

Ладье быстро, но доступно объяснил главное, что должен знать Микки для того, чтобы тронуться с места и, дождавшись одобрительного кивка молодого напарника, откинулся на спинку кресла. Спокойно глядя в окно, слушая как Микки, мучает коробку передач; скрежет шестерёнок мог легко заставить Ладье кричать от боли, но он и не подал виду, оставляя все негодование внутри себя. Машина теряла обороты и глохла, дрожала и тряслась, Микки тихо злился, но продолжал пробовать.

— Правильно, шеф? А то мне кажется, что я делаю что-то не то!

— Правильно, правильно, — спокойно отвечал Ладье, не поворачиваясь к напарнику лицом. Ещё немного и он сдастся, и сам сядет за руль. Снова затянувшееся жужжание зажигания, снова скрежет шестерёнок, Ладье закрыв глаза в ожидании, что машина опять затрясется в конвульсиях и даже не тронувшись с места умрет до следующего реанимирующего поворота ключа. Но этого не случилось, машина дернулась и уверено тронулась с места.

— Теперь вторую, — радостно и с облегчением сказал Ладье. Он повернулся, смотря в лобовое стекло. — Вторую, третью, четвертую передачу. Включай, не стесняйся.

— Ого, получается, шеф! Получается, — радостно воскликнул Микки, хрипя пересохшим от волнения горлом. — Куда едем, шеф?

— На заправку! В баке бензина совсем нет! — радостно ответил Ладье.

Прошло около тридцати минут, и теперь они уже мчали по дороге, Микки уверено овладел всеми особенностями «автопрома» прошлого столетия. Навигатор вел их на север, в ближайший детский дом, где по сведениям могли работать нужные им люди.

— Вот ты, думаешь, почему у нас с женой нет детей? А я тебе скажу, — Ладье начал разговор после затянувшейся паузы. — Это к теме об отцовстве, — его мучила эта мысль, ему хотелось все-таки с кем-то поделиться.

— Ага, — кивнул Микки, стараясь не быть безучастным.

— Родился я и жил счастливо, пока мать не умерла, а отец бросил, и отправили меня в приют. Ладье -это кстати мамина фамилия, а отца зовут Карл Мартенсен. Я не хотел носить его фамилию.

— Ну, понятно, после такого конечно, — поддакивал Микки.

— Нет, не подумай, в приюте было хорошо, даже очень. Хотя это был совершенно иной мир со своими правилами и законами. Но остальное как у всех: учеба, новые знакомые, потом появились друзья. Новая семья, в общем. И этих друзей становилось все больше… Каждый год наши ряды пополнялись новыми сиротами. И повзрослев, я решил, что никогда не буду заводить детей. Не потому, что я стану плохим отцом, я очень хорошо отношусь к детям, но страх, что из-за какого-нибудь несчастного случая я оставлю своего ребёнка одного, не позволил мне думать иначе.

— И поэтому пошли служить в полицию? — Задумчиво спросил Микки. Это ему показалось каким-то не логичным шагом.

— А потом я встретил свою жену, — Ладье пропустил мимо ушей вопрос Микки. — Она как не странно разделяла мои взгляды. И мы обручились. Вот я уже прожил большую часть жизни и ничего со мной не случилось. Жив и здоров. Выпиваю в меру. Курю, но не злоупотребляя, да и супруга все та же как и двадцать лет назад. Не развелись, не поссорились, живём душа в душу. Я начинаю жалеть о том, чего не сделал. И вот, на пороге появляется он, тот кого я не видел и не знал, сорок лет и начинает мне капать на мозги со своими проблемами. Чужой мне человек! Понимаешь?

— Понимаю, шеф.

— А я не хочу иметь с ним ничего общего. И тут он звонит мой жене и говорит, что он умирает и что хочет меня увидеть перед смертью. Старик, помер бы уже в тишине и покое, и я бы о нем даже не вспомнил. Всем было бы хорошо. Но нет, он звонит и просит приехать… — Ладье был зол и, казалось, что немного растерян.

Микки уже не стал ничего говорить, он понял, что нужно помолчать и что сейчас шеф разговаривает вовсе не с ним.

— Я даже не помню, как он выглядит. Так давно это было, — Ладье продолжал смотреть в окно, а Микки поглядывал на шефа, замечая, как его злоба сменялась грустью.

Багровый «Вольво» въехал в маленький городок, по данным Ладье тут жил и работал доцент кафедры прикладной химии из Стокгольма, Маркус Рейнерсон. Работал он директором детского дома. В 1990 году его методики были поставлены на смех мировым сообществом и тогда его исключили из академической элиты. Он с позором сбежал сюда, в этот городок, устроившись, учителем в местный детский приют и затем через какое-то время стал возглавлять его. Это самая подробная информация, которую можно было достать. Разузнав все подробности у шефа, Микки замолчал, наконец-то погрузившись в долгожданную тишину, вплоть до самого приюта.

— Приехали, шеф. Вроде оно, — Микки притормозил.

— Запомни. Здесь совсем другой мир. — Ладье кивнул головой и вышел из машины.

Местечко было уединённое, вдали от трасс, а городок остался в километре за спиной. Перед ним стояло двухэтажное здание серого цвета с белыми широкими полосами вертикальных колонн. По краям массивной лестницы возвышались пегие львиные статуи, неровно покрашенные белой краской, через нее ещё можно было разглядеть обрывки нецензурных слов. Не считая шума ветра, гуляющего в пожелтевших кронах деревьев, вокруг царила тишина, от которой становилось не по себе, казалось, что настроение Ладье отражалось во всей природе этого места. Приближаясь к дверям, он прислушивался и приглядывался к окружающему миру этого богом забытого края. Ладье дернул за ручку, как вдруг на пороге появился маленький мальчик. Следователь отпрянул от входа, чтобы лучше разглядеть здешнего обитателя; перед ним стоял ребенок лет восьми, со светлыми волосами и ярко-голубыми глазами, он часто моргал, демонстрируя огромные ресницы. «Какой же потрясающей красоты была его мать», — подумал Ладье. Он никогда не понимал того, что раз родился сын, то в первую очередь ребенок должен быть похож на отца. Ладье хотел думать, что у него все от матери.

— Привет, я Франко. А тебя как зовут? — представился Ладье, улыбаясь и протягивая

руку. Его замешательство было, конечно, неуместным перед маленьким ребенком.

— Ларс, — коротко ответил мальчик, не переставая хлопать ресницами. Он как будто отбивал азбуку Морзе, сигнализируя о чем-то важном. Ладье даже прочитал «Точка, точка, тире, точка, точка, точка, тире…»

— Рад знакомству, — он пожал ребёнку руку, хотя тот и не протягивал ему ее. — А где все? — Ладье заглянул внутрь, стараясь разглядеть убранство помещения.

— На уроках. А я сбежал, — признался малыш, открыто демонстрируя свое доверительное отношение к незнакомцу.

— Почему? Ты не любишь учиться? — Ладье опустился на одну ногу, чтобы быть с ним на одном уровне.

— Люблю. Но не могу, — мальчонка на миг перестал моргать и на Ладье уставился взгляд полный боли и отчаянья.

— Тебе не дают учиться? Тебя обижают здесь? — В мужчине проснулись отцовские чувства.

— Да, — голос мальчонки стал грустным. У Ладье все сжалось внутри.

— Тебе помочь?

— Да, — мальчонка замер, уставившись на Франко.

— Пойдем, — он взял ребенка за руку и уже повел за собой в помещение.

— Нет, — упёрся мальчик. — Туда не пойду. Забери меня, — глаза голубого цвета долго, не моргая, смотрели на мужчину. Франко опешил от такого, хотя прекрасно знал, что это такое. Он помнил, как детей из приюта забирали в приемные семьи и как всё ждали этого. Он не знал, что сказать, следователь просто окаменел от такой неожиданной просьбы. Хотя на что еще он мог рассчитывать.

Микки немного задержался в машине, но подоспел во время и спас шефа от неловкой ситуации, он подхватил мальчонку на руки и посадил себе на плечи, чего малыш не испугался, а даже обрадовался. Франко перевел дыхание, но все же протянул неловко руки вперёд, страхуя малыша, будто не доверял Микки своего родного ребенка, как это делают молодые родители.

— Э-э-эх, — закричал Микки и бросился бежать по коридору. Мальчонка подпрыгивал у него на шее и болтался как тряпичная кукла, радостно взвизгивая от удовольствия.

— Вы чего кричите? — навстречу им из углового кабинета вышла женщина лет сорока, светлая с бледным лицом, ни то от пудры, ни то по состоянию здоровья.

— А мы, — Микки замешкался, снимая мальчишку с плеч, перед тем как достать удостоверение.

— А мы с сыном пришли к вам в гости, — Ладье подскочил, обняв, Микки за плечо и придержал его правую руку, чтобы тот не успел достать жетон. — Он хочет пообщаться с директором на счёт усыновления.

— Ура, за мной приехали, — голубоглазый мальчонка побежал по коридору, радостно повторяя эту фразу. Ладье понял, что совершил ошибку.

— Или удочерения, я ещё не решил. Жена моя не решила, — подхватил Микки ложь шефа. — А вот отец со мной как поддержка, моральная, — в ответ, обхватив шефа за плечо.

Они оба широко улыбались, стоя перед женщиной в нелепой позе, когда тот кто повыше подныривает под руку того кто пониже и обнимает за плечо.

— Понятно, — женщина на секунду скрылась за дверью, что-то невнятное крикнула ученикам в классе и вернулась обратно к посетителям. — Идёмте, я вас провожу к заместителю директора.

— А может сразу к директору, — попросил Микки.

— Директора сейчас нет. Он в отпуске, — бесцеремонно и резко ответила женщина. — Только заместитель.

— А надолго он уехал в отпуск? — Микки решил расспросить ее пока они шли.

— Кто его знает. Десять лет не брал отпуск, а тут уже вторую неделю нет вестей. Говорят, полетел в Тайланд, а может ещё куда. В Юго-восточную Азию, в общем, улетел. В конце концов, может человек себе позволить отдых или нет.

— Жаль, а то мы ради него приехали, — вырвалось у Микки, из-за чего он увидел на лице шефа неодобрительную мину.

— А вы что же издалека приехали. У вас, что детских домов нет? — С подозрением посмотрела на них учительница. — Дети вам не шоколадные конфеты в коробке.

— Нет, что вы не издалека, тут рядом. Из Ивле, — постарался исправить ситуацию Микки.

— А чего, сами уже не можете? — продолжала расспрос женщина пока они шли до кабинета заместителя директора.

— Увы, никак, — Микки развел руками. — Жена не может иметь детей.

— Бывает. Кому-то бог даёт, а им не надо, — она провела рукой по стене, за которой сидел очередной класс полный сирот. — А кто хочет, да бог слеп. Сочувствую, — она остановилась. — Мы пришли. Его зовут Торвальд Стенсон. Он один из наших воспитанников, которого Маркус взял на работу. Только вы, пожалуйста, будь с ним по мягче…

— Почему это? — Микки настороженно посмотрел на женщину.

— Он недавно переболел серьезным психическим заболеванием. Синдром Катора называется, — заметив, недоумение на лицах полицейских женщина продолжила, перейдя на шепот. — Не спрашивайте, сама не поняла до конца. Что-то связанное с психотерапией. Он не любит говорить об этом. Но вы не волнуйтесь, сейчас он здоров.

— Психа на еще не хватало, — недовольный шепот вырвался из уст Микки. — Почему он еще работает здесь? — На что женщина только пожала плечами.

— Заходите, знакомьтесь, — женщина открыла дверь. — Торвальд, к тебе пришли. Прими, пожалуйста.

В кабинете сидел молодой человек, на вид лет тридцати, но с редкими юношескими усиками светло-серого цвета и коротко стриженой головой, на нем был серый пиджак с подвёрнутыми рукавами и яркая зелёная майка с надписью. Сам он был худощав и бледен. На посетителей уставились уставшие покрасневшими глазами. Взгляд был тяжелым и недружелюбным, а на лице были еле заметны непроизвольные ужимки.

— Проходите, рад вас приветствовать, пока нет нашего лидера. Я его заместитель, Торвальд, — парень натужно улыбнулся, вытянув жилистую руку вперед и растопырил пальцы, а кисть согнул так, что все пальцы смотрели вниз словно в болезненной конвульсии.

Первым на рукопожатие согласился Ладье и протянул руку в ответ.

— Франко, — он почувствовал, как захрустели его суставы, когда Торвальд сжал свои пальцы.

— Милош, — Микки просто положил свою руку сверху и покачал все три ладони. — С выздоровлением вас.

От этих слов Торвальд еще сильней стиснул зубы в напряженной улыбке и обратил свой недружелюбный взгляд на женщину, что привела этих граждан.

— Нас вообще-то интересует больше ваш директор, мы с ним уже давно встречи назначаем и все никак не встретимся, — Ладье окинул взглядом обоих.

— А я вам совсем не интересен? — Заместитель наклонился к следователю так близко, что он почувствовал неприятный запах изо рта. Ладье показалось, что у молодого человека гниёт один из зубов. И после того как тот улыбнулся, он понял, что это возможно. Зубы были неприлично желтыми и в щербинах.

— Нет. К сожалению, вы нам не сможете помочь так, как это бы сделал ваш директор Маркус, — ответил Ладье, стараясь так пристально не разглядывать человека перед ним.

— А-ха-ха, — неожиданно громко рассмеялся Торвальд от чего Ладье даже вздрогнул. — Жаль. Тогда вы приехали не во время. Я думаю, через полмесяца, а может через месяц он вернётся. Путешествует, знаете ли, — заместитель улыбался. Было заметно его желание скрыть активную мимику на своем лице. Он, то скалился, то щурился, и в итоге на время отвернулся от собеседников.

— А можно его контакты взять? — Микки шарил глазами по столу в поисках зацепки. Но на нем не было ни визитных карточек, ни каких- либо документов.

— Контактных телефонов у нас нет, — заместитель постучал по своим карманам. — Оставьте- свои. Как объявиться я вам сообщу.

— Вот, — Микки сделал вид, что все в порядке, подошёл к столу, достал руку из кармана и написал на первом попавшемся листе номер телефона. Тогда Торвальд, слегка обернувшись, одобрительно моргнул глазами.

— Спасибо. У вас на этом все? Мне нужно работать. Дети, сами понимаете. Нужно посчитать, рассчитать, выписать, отправить. Дел много.

— Хорошо. Мы пойдем. Милош, идём, не будем мешать работать. До свидания, Торвальд, — Ладье было не по себе находится рядом с ним, одновременно он испытал отвращение и сочувствие к молодому человеку, не смотря на его вежливость и обходительность. Весьма странное чувство для полисмена, видавшего на своем веку и не таких личностей.

Оба посетителя вышли из кабинета, закрыв за собой дверь.

— Объявляем в международный розыск, — тут же сказал Микки.

— Да тихо ты, чего орёшь! Объявляй, но только молча. Можешь? — Ладье приложил палец к губам. И его немного стало подташнивать; под носом остался неприятных запах заместителя. Он словно впитался в его усы и бороду.

— Его тоже пробить через Мишеля или через «наших»? — Микки задумчиво шарил в записной книжке телефона, не зная кому звонить.

— Всем расскажи. Так будет лучше.

Глава 6

Тот день, когда на пороге детского дома появился новый директор, юный Франко запомнил на всю жизнь. С утра детям сообщили, что их бессменный руководитель слег в больницу с сердечным приступом; фрау Кельн не стеснялась в выражениях, когда поносила на чем свет стоит поведение подростков за последний год. И, пожалуй, она была права, Франко со своими сверстниками были не «подарочек» последнее время. Дети так больше и не увидели снова старика директора. Зато сразу же познакомились с Густавом Миру, он был достаточно взрослым, чтобы понять детей и не сильно старым, чтобы повторить участь предшественника — как выяснилось позже, он оказался идеальным воспитателем для них.