Бесплатный фрагмент - Опасный полет «Огненного бумеранга»

Довольное лицо Виктора Севера сияло ярче светоотражающих заклепок на новой курсантской куртке.

— Династия космолетчиков Север! — прогремел проходивший мимо преподаватель. Вик оторвался от расписания занятий и вытянулся в струнку.

Президент академии! Виктор даже дышать перестал. Президент ушел и в коридоре все повернули головы в сторону Вика. Он смутился и заторопился к выходу. Имя Север всегда привлекало внимание. Его отец — герой войны, уничтоживший космолет Ван Де Кампа и самого преступника. Вик опасался, что курсанты будут думать, что он пользуется привилегиями.

Привилегии, если и были, то у отца. Содружество передало ему в собственность космолет «Путеводная Звезда», на котором Рик Север летал в бытность исследователем. Но это скорее необходимость. Отец представлял в Совете Содружества интересы Второй Земли и часто летал на Эксториан — столицу объединенных миров. В награду за выполнение особого задания Совет открыл отцу безлимитный счет, означавший неограниченное количество баллов и возможность тратить их где угодно. Вика баллы не интересовали. Он родился на Второй Земле, где не было ни баллов, ни денег. Когда Вик отправился поступать в космическую академию, отец выделил ему сумму, которую получают граждане Содружества к окончанию школы и дал несколько советов, как обращаться с деньгами, чтобы не попасть в неприятную ситуацию.

До начала занятий оставалось целых три месяца и Вик строил большие планы. На Земле он жил в родном поселке отца, в доме бабушки с ласковым именем Голубка.

Дочь Голубки и ее второго мужа, Лиза, приходившаяся Вику тетей, устраивала праздник в честь поступления Вика в академию. Тетя была не на много старше Вика и в детстве их совместные проделки приводили семью в отчаяние. Избалованная вниманием взрослых, Лиза ни в чем не знала отказа, ей все сходило с рук. С того момента как маленький Виктор впервые прилетел на Землю с родителями, Лиза взяла его под свою опеку. Вик любил с родителями гостить у бабушки. В поселке было много детей, Вик и Лиза целыми днями пропадали на улице с друзьями, возвращались к вечеру перепачканные, с ободранными коленками и зверским аппетитом.

Ребенок от межпланетного брака, Вик привык к космическим перелетам, дальним путешествиям в отцовском космолете, а посещение Земли для него превращалось в праздник. И, конечно, ему нравилось бывать на Зеленой планете. Из-за праздников и из-за Яри и Флоры. Их родители дружили с семьей Север. А Вик дружил с их детьми — близнецами. На Зеленой планете любили праздники. И дети принимали в них активное участие. Подрастая, Яри становился все более серьезным и немного отдалился от Вика. А вот Флора… Хорошенькая подруга детства превратилась в симпатичную девушку. И относиться к ней Вик стал по-другому. Отец заметил юношескую влюбленность, раньше чем Вик сам понял свои чувства. Семейство Север прилетело на праздник Трех Лун. На лужайке перед домом Флора и Вик репетировали танец для праздника. Разучивая движения, они хохотали без всякой причины, как это часто бывает с подростками. Когда Флора положила руку Вика на свою талию, чтобы показать новый танец, сердце в груди забилось неровно и яростно. Вик отвел глаза от веселого, хорошенького личика. И опустил руки.

Флора побежала в дом помочь матери уложить праздничные подарки. Через распахнутое окно отец позвал Вика. Он сидел в комнате один.

— Флора — дочь моего близкого друга. Очень близкого. Веди себя корректно. Думаю, ты понял.

— Понял, — Вик был сбит с толку суровым тоном отца. Он ничего такого не сделал.

Отец попытался смягчить возникшую неловкость и потрепал Вика по голове. Как нашкодившего шенка.

На празднике, когда полные луны на ночном небе повисли над землей огромными сияющими дисками, танцевавшая с ним девушка предложила :

— В лесу есть место, где луны можно разглядеть совсем близко. Я могу показать.

Она взяла Вика за руку. Краем глаза он посмотрел на Флору — та чуть иронично улыбалась.

— Извини, я здесь с друзьями.

Вот если Флора позовет его в лес посмотреть полнолуние… После этого отец Флоры — бывший контрабандист по кличке Кот, точно свернет Вику шею. Несмотря на их с отцом близкую дружбу.

                                            * * *

Задумавшись о Флоре, Вик не заметил как подлетел к дому в шикарной двухместной капсуле. Отец Лизы, вечно занятый детский хирург, подарил Вику модерновую новинку.

— Она тебе пригодится. Надеюсь, ты будешь жить у нас, а не в общежитии академии.

На самом деле Вик мечтал поселиться в общежитии, подальше от семейной опеки, завести новых друзей. Да и к тому же, первые два года курсанты обязаны жить в общежитии, о чем Свенсон просто не знал. Но после такого щедрого подарка невозможно заявить о своих планах.

Во дворе, окруженном кустами густого шиповника, Лиза руководила расстановкой столов.

— Как ты вовремя, Вик. Я, наконец, определилась с учебой. Буду учиться в медицинском центре красоты. Четыре года и сертификат в кармане. Открою свой центр молодости как на Эксториане. Заработаю кучу баллов на дурах, недовольных своей внешностью.

Это было не первое заявление Лизы про учебу. Школу она закончила отлично, нигде не училась и усердно посещала всевозможные вечеринки, чем сильно огорчала родителей и сводного брата.

— Ты же хотела заниматься курортным бизнесом!

— Какая разница чем заниматься, если у меня нет ни к чему интереса. Я не одержима космосом, как ты и Рик, не смогу сутками возиться с больными как отец, и у меня нет таланта как у мамы. Зато есть приличный счет! И я собираюсь заработать много баллов, чтобы тратить их в свое удовольствие.

Лиза была богатой наследницей. Старшие поколения трех семей оставили ей свои баллы.

— Вот мой подарок.

В руке она держала план праздника, устроенного для Вика.

Лиза пригласила всех друзей в поселке. После небольшого фуршета молодежь отправилась к реке. Плавучую платформу украшали цветочные гирлянды. На танцполе гремела музыка. По выделенному каналу с Эксториана транслировалось выступление модной группы, певшей специально для Вика. Море шампанского самых лучших марок со всех сельскохозяйственных планет. Соленые экзотические цветы, популярные у молодежи. Редкие виды фруктов. Глаза разбегались от изысканных угощений.

— Пей племянник! Через три месяца начнется новая жизнь. Будешь до конца дней таскаться со своим мерным стаканом космолетчика.

Из огромного торта вывалился робот в строгом костюме, на его спине мерцали огромные слова «Злой препод». Препод носился с шоколадной дубинкой за танцующими, девушки визжали. Не обошлось без падений в теплую воду. Ночное небо над платформой разукрашивал феерверк. Было шумно и весело.

Голова Вика после дегустации шампанского раскалывалась. Лиза прикладывала ко лбу специальные пластины, скормила ему упаковку отрезвителя, ничего не помогало. Заботливая тетя отвела племянника в медицинский терминал и затолкала в кабину оздоровления. После этого Вику немного полегчало. Он с трудом помнил Голубку и Свенсона, передающих приветы родителям в космопорте. Вику предстояла серьезная дорога. Он летел на Эксториан, после на большую межпланетную станцию, а оттуда на Зеленую планету. На Зеленую регулярные рейсы не ходили. Планета не входила в Содружество. Чужаков местные не пускали. На крупных станция можно договориться с нелегалами и на старом корыте без удобств отправиться на спутник Зеленой, где располагался торговый космофлот. Он принадлежал отцу Флоры — Константину Ван Де Кампу. Вик надеялся, что его не прогонят.

В космопорту Эксториана предусмотрительный Вик обменял баллы на заранее заказанные технические алмазы. С нелегалами баллами не расплатишься.

Не успел Вик заказать обед в баре станции, к нему подсел тощий бледный парень, с виду землянин.

— Александр Македонский, — представился тощий.

— Гай Юлий Цезарь, приятно познакомиться, — вежливо ответил Вик.

— Значит ты с Земли, — уверенно заметил Македонский.

— Это имеет значение?

— Клиента прощупать надо. На глюкогенщика ты не похож. Есть у меня редкая порода слизняков с Зиесы. Делаешь потолок-аквариум и любуешься всю жизнь. Светят ярче звезд. Комплект съедобных водорослей прилагается. Они в такие узоры складываются всегда в движении, даже во сне. Или ты хочешь махнуть на неконтролируемую планету?

— Я лечу на Зеленую.

— Годовой стандарт технических алмазов и моя «Победительница» домчит в лучшем виде.

— С ума сошел такие цены заламывать?

— Ты летишь, значит тебе нужно.

— Подожду кого-нибудь посговорчивей.

Голодный Вик принялся уплетать суп.

— Я здесь один. Все улетели на гонки нелегалов.

— А ты почему остался?

— Меня там в прошлый раз патруль застукал. Надо отсидеться.

— Ты несовершеннолетний?

— Не твое дело. Летишь?

— Даю семьдесят процентов от цены, больше у меня нет.

— Идет.

Вик молчал. Слишком быстро контрабандист согласился.

— Что не так? Цена хорошая.

— Ты, вообще, знаешь, где находится Зеленая планета?

— Экзаменуешь? Ближайшая к Дальним Мирам.

— А ты там был?

— Нет, конечно. И не собираюсь. Этки к себе не пускают. Высажу тебя в аварийке на спутник торгового флота. Там с Ван Де Кампом сам разбирайся.

Ответ Вика успокоил. Македонский обстановку знает.

Обшарпанный грузовой челнок внутри был прилично модернизирован. Отсеки забиты подозрительными ящиками и упаковками. Свет тусклый. Под ногами обрывки тряпок, комки пыли. И запах!

— Почему так грязно? Система очистки не работает?

— Я перевожу редких животных. На них фильтрация плохо действует.

Македонский протянул Вику костюм для работы в открытом космосе.

— Возьми — будет холодно.

Вик устроился между ящиками и крепко уснул.

— Цезарь! Подъем! Мы на подлете. Связь со спутником установлена. Требуют убраться или будут сбивать. Ты высаживаешся?

Спросонья Вик ответил не сразу.

— Конечно. Где аварийка?

— А где оплата? — Македонский щелкнул пальцами у него перед носом.

Вик достал из внутреннего кармана упаковку, опечатанную гербами банка Эксториана. Македонский взвесил ее в руках, но проверять не стал.

— Костюм оставь себе, он входит в стоимость. А ты обратно собираешся? Могу забрать, если договоримся.

— Надеюсь, меня подбросят.

— Если понадоблюсь, спросишь на станции Македонского. Меня там все знают.

Аварийные капсулы в рассказах космолетчиков присутствовали постоянно. Аварийка спасла жизнь отцу и многим другим, но о перегрузках никто не говорил. Вик испытал все прелести спасательной капсулы. Он впечатался в дно, головная боль напоминала похмелье после шампанского. Руки и ноги онемели. Вик закрыл глаза. Скоро он увидит Флору. Ради нее можно и потерпеть.

Автоматические замки негромко просигналили и люк плавно открылся.

— Виктор! Это ты! Что случилось? — обеспокоенный Коста Ван Де Камп склонился над ним.

Вик почувствовал себя виноватым. Нельзя вот так без приглашения врываться к людям. Он вышел из капсулы и, насколько мог, непринужденно ответил:

— Все в порядке. Я путешествую на попутках. Был на технической станции, один контрабандист предложил меня подбросить на Зеленую.»

Ван Де Камп улыбался. Бывший контрабандист хорошо знал — нелегалы благотворительностью не занимаются. Такая поездка обошлась Виктору недешево. Он прилетел из-за Флоры. Дочка вскружила голову не одному парню. Интересно, знает ли Рик о путешествии сына на попутках?

---

— Дома поднимется переплох. Все будут рады тебе! — он обнял Вика за плечи. К сыну друга Коста относился как к родному.

Фланер Косты доставил их со спутника на маленький космопорт Зеленой, больше похожий на пастбище, заросшее сочной травой. Выйдя из фланера Коста снял обувь и Вик последовал его примеру. Здесь все ходили пешком и босыми.

— Лидия и Флора в лаборатории.

Дорога, скорее тропинка, терялась среди невысоких холмов, заросших крупными красными и желтыми цветами. В воздухе плыл густой сладкий запах, стайки насекомых носились от цветка к цветку и пугали конкурентов хлопаньем прозрачных крыльев.

Обогнув очередной холм, тропинка уткнулась и в одноэтажный светлый домик.

У дверей лаборатории, где Лидия изготавливала свои знаменитые эликсиры, Коста прижал палец к губам.

— Ты здесь, Лиди? Тут какой-то парень за дверью топчется, стесняется войти. Может выглянешь, спросишь сама, что ему нужно.

В проеме дверей показалось безмятежная Лидия Ван Де Камп.

— Вик! Какая радость! А где родители?

— Виктор путешествует на попутках, — выручил Ван Де Камп, избавив Вика от объяснений.

На их голоса выбежала Флора. По-детски непосредственная, она бросилась обнимать Вика, но тут же отстранилась.

— Фу! что за запах? Чем от тебя пахнет?

Вик покраснел.

— Флора! Человек устал с дороги, ему надо помыться, переодеться. Так, наверное, пахнет дезинфекция, — вступилась за Вика Лидия.

— Так пахнет на космолете контрабандистов, перевозящих животных.

Флора взглянула на Вика с интересом.

— Потом все расскажешь.

Легкая, как бабочка, она побежала вперед, чтобы проверить как обстоят дела с обедом. Виктор шел с Ван Де Кампами, которые забросали его вопросами о родителях, о делах в поселке на Земле и о планах Виктора.

Отвечая подробно на вопросы, о главном Вик умолчал. Будет сюрприз.

В огромном доме Ван Де Кампов у Вика и его родителей были свои комнаты, похожие как близнецы. Беленые стены, высокий потолок поддеживаемый деревянными балками, низкая кровать с вязанным одеялом, деревянный шкаф. И обязательная картина над кроватью, написанная натуральными меловыми красками, с элементами мозаики из полудрагоценных камней. Лесной пейзаж — вечная тема местных художников. Все просто, массштабно и очень дорого. Навалявшись в сласть в горячей ванне, выдолбленной из огромного куска полупрозрачного камня, Вик с трепетом надел новую форму. Румяный от горячей воды, он вошел в столовую со стопкой книг в руках. Курсантская форма произвела то впечатление, которого он ждал. Женщины восхищенно ахали. Коста пожал ему руку.

— А где Яри?

Место Яри за столом пустовало.

— Яри полетел на Аргус, на станцию профилактики космолетов. Хочет постажироваться, кто-то же должен присматривать за флотом, мне помошник нужен.

— А учиться? Он хотел поступать в технологический университет?

— Решит после Аргуса. Хочет понять, сможет ли учиться удаленно и заниматься нашими делами. Я ведь один — на спутнике работают сменные инженерные бригады из Содружества. А здесь у нас в технике никто не разбирается.

После обеда, названного Виком великолепным, Ван Де Кампы, страстные книголюбы, рассматривали привезенные подарки. В их огромной библиотеке соседствовали дорогие бумажные издания, антикварные книги, атласы, справочники, аудио и видеокристаллы. Вик заказал книги на знаменитой берлинской ярмарке. Для Лидии — атлас лекарственных растений планет Содружества. Для Ван Де Кампа — копию старинного справочника рыболова, для Яри — историю космонавтики, а для Флоры — сборник исторических романов.

Налюбовавшись подарками, Коста и Лидия вернулись к своим делам, а Виктор и Флора расположились у бассейна за домом. Флоре не терпелось поскорее распросить Вика о путешествии с контрабандистом. Наблюдая, как друг детства аккуратно развешивает свою форму у бассейна, Флора залюбовалась. Красивый, даже слишком. Стройный, высокий, легкий в движениях. Четкие черты лица. Огромные синие глаза. Взгляд этих необычных сияющих глаз будет кружить девушкам головы, независимо от желания Вика. Она любила Вика как брата, как Яри. Чуточку больше. Флора знала — Вик будет признаваться в любви.

Она еле слышно вздохнула. Для девушки приятно, но отказывать неловко. На праздниках Флора напропалую кокетничала с ребятами, морочила им головы и нисколько об этом не беспокоилась, но с другом детства так поступить не могла. Отпускать от себя такого парня не хотелось, но и дурачить Вика она не станет.

Вик задержался у шезлонга, исподволь бросая взгляды на Флору. В легком белом платье девушка сидела на краю бассейна, болтая в воде ногами. Флора Ван Де Кам обадала внешностью, неотразимой для мужчин семьи Север. Тоненькая голубоглазая блондинка. Кошачий разрез глаз и приподнятые уголки губ придавали безмятежному личику чуть лукавое выражение.

— Вик, хватит любоваться своей формой. Иди сюда.

По ее команде Вик мгновенно оказался рядом.

— Почему ты так рисковал? Зачем полетел на космолете контрабандиста?

Вик хотел объяснить Флоре отсутствие опасности, но прикусил язык. Если она считает путешествие опасным, разубеждать ее Вик не станет. Он собирался ответить загадочно и многозначительно, но получилось невразумительное бормотание.

Старые друзья, они сидели рядом, свесив ноги в бассейн. Вик уставился на идеальную розовую ступню Флоры, на капельки воды, переливающиеся на маленьких пальчиках драгоценными камнями. Тень от густой листвы создавала на воде причудливые узоры. Легкие облака в высоком небе бежали ленивой стайкой. Обстановка располагала к разговору, отрепетированному Виком заранее.

— Ты хотела бы жить в большом мире, Фло? Улететь отсюда поближе к цивилизации?

— Нет, мне и здесь хорошо. А ты считаешь, мы недостаточно цивилизованны? Дикари?

— Я не то хотел сказать, — замялся Вик. — Отказ от современных технологий…, — он не знал, как объяснить свою мысль, — обедняет ваше общество. Разве не унизительно видеть людей, которые тебя обслуживают: готовят, моют, убирают в доме, ухаживают за деревьями. В Содружестве этим занимаются роботы.

Флора удивилась.

— Они не обслуживают. Они работают. Мы помогаем тем, кому нужен дополнительный доход. А в Содружестве начисляют баллы бездельникам! Вот, по-моему, настоящее унижение.

Разговор принимал нежелательный оборот. Сам виноват. Виктор знал, что этки (так называют себя местные) дорожат своей природой и берут из современного мира только самое необходимое.

— Но ты не этки, Фло! — он сделал попытку исправиться.

— Я здесь родилась и это мой мир.

Хитрая Флора с легкостью манипулировала разговором. Она ловко подсунула Вику тему, волновавшую людей задолго до их рождения. Изобразив легкую обиду, девушка оставила Вика, под предлогом подготовки к вечернему празднику.

Вик стал думать как спасти положение. Сегодня он ничего не скажет Флоре. Времени у него много, будет еще благопрятный момент.

Он разглядывал подступающий к бассейну лес. В детстве Вик и Яри убегали в сосновый бор, забирались на верхушки деревьев и сидели там, словно космолетчики в кабинах кораблей. Их окружал зеленый океан, жужжали насекомые, сладко пахло разогревшейся на солнце смолой. Леса на Зеленой были настоящим богатством, но не шли ни в какое сравнение с Амазонией у него на родине.

В пятилетнем возрасте Вик уговорил родителей отвезти его в Амазонию. Отец переглянулся с матерью.

— Если сможешь там дышать, оставлю на некоторое время у моего друга.

Это был лучший подарок за всю его жизнь. Отец отвел Вика к Речной Птице, а тот доверил мальчика правнукам и ушел. Быстрая Змейка -темноволосый худощавый мальчишка в возрасте Вика, а Небесный Камень, его копия, только постарше. Говорили между собой телепатически. У Вика получилось сразу и такой немой разговор ему очень нравился. Эту способность говорить с индейцами не открывая рта, на расстоянии он сохранил на всю жизнь. Мальчишки научили его всему, что нужно знать в лесу. И самое главное — смотреть в глаза животным.

— Будешь смотреть им в глаза — они никогда не тронут и всегда будут помогать.

Первый урок был веселым и страшным. На берег реки братья притащили огромную корзину с озерной рыбой. Быстрая Змейка взял самую крупную и побежал к воде. Морда аллигатора поднялась из воды мгновенно и бесшумно. Быстрая Змейка протянул ему рыбу. Аллигатор осторожно прихватил ее желтыми зубами. Рядом всплыло еще несколько плоских голов. Небесный Камень присоединился к брату, раздавая угощение.

Аллигаторы ели чинно, с достоинством и проглотив рыбу, как будто чего-то ждали. А дальше началось невероятное. Сытые рептилии улеглись на поверхности воды плоскими бревнами. Небесный Камень вскочил на спину ближнему аллигатору и пробежал по живому мостику на другой берег. Быстрая Змейка скакал по спинам аллигаторов, наступая на плоские головы, весело хохоча. Животным, казалось, это нравится. Набегавшись, братья вернулсь на берег.

— Теперь ты, Вик! Главное — смотри им прямо в глаза. Рыбы еще много. Иди к берегу и раздай рыбу.

Вик, как загипнотизированный подошел к воде. Если бы не мальчишки у него за спиной, он бы давно убежал, но показать им свою слабость Вик не мог.

Он взял рыбу, из воды показалась плоская морда. Желто-зеленый глаз смотрел на Вика с задорным любопытством, приглашая повеселиться. Во вгляде аллигатора не было ничего пугающего.

Получив рыбу, рептилия уступила место собратьям. Корзина опустела. Аллигаторы мирно покачивались на воде, ожидая, вероятно, продолжения.

— Не бойся, — подбодрил Быстрая Змейка. — Им нравится, когда наступают на головы. Посмотри, там есть небольшой плоский круг.

Отступать было некуда. Вик осторожно поставил ногу на голову аллигатора. Шершавая кожа приятно пружинила. Он перепрыгнул на голову следующего, рептилии с охотой подставлялись под ноги Вика. Он захохотал, было отчаянно весело. Набегавшись, Вик спрыгнул на берег. Разочарованные аллигаторы болтались у берега, ожидая продолжения, и не дождавшись, уплыли. Один Весельчак, так Вик прозвал того, который подплыл первым, плескался на виду, пока ребята не ушли.

Потом было знакомство с анакондой. Не такое веселое как встреча с аллигаторами.

В ее немигающих оловянных глазах, пустых и холодных, Вик увидел отражение своего животного страха, превозмогая себя, он выдержал взгляд. Анаконда уползла в воду.

Друзья научили Вика читать лес как книгу. Он чувствовал дрожь листьев на деревьях, слышал как передвигаются по тропинкам насекомые, с точностью до минуты мог определить какие животные проходили до него быстрыми дорогами. Лес стал его вторым домом.

Сейчас, глядя на уходящий за горизонт сосновый бор, Вик знал — что-то здесь изменилось. Какие-то неуловимые перемены подали сигнал тревоги. Вик смело вошел в лес. Благодаря урокам Небесного Камня и Быстрой Змейки, он подстраивался под окружающую природу так, что проходящий мимо человек или зверь, в упор глядя ему в лицо, видел только дерево, на фоне которого замер Вик.

Этих двоих Вик нашел сразу. Их защитное поле ослабело, а маскировочные костюмы для его острого взгляда были обычной одеждой.

— Сегодня решающий день, Второй. Медлить нельзя. Нас или обнаружат местные или сожрут дикие твари. Тебе не надоело торчать в лесу, сидеть на дереве как белка и питаться орехами?

— Твой план очень рискованный, Первый!

— Не называй меня так! Больше не могу слышать — Первый, Второй! Проклятая Леонина! Как ловко она нас одурачила, двух наивных простаков!

— Да, готовили нас к великой цели! А на самом деле хотела превратить в биороботов. Хорошо, ты догадался не принимать ее препараты и мне запретил. Я сегодня ночью почти не спал, вспоминал дом. Иногда вижу свою семью, дом, родителей. Когда пытаюсь вспомнить как их зовут, свое имя, с какой я планеты, начинается дикая головная боль. Хочется биться лбом об это проклятое дерево.

— Со мной то же самое. Как только пытаюсь вспомнить свое имя — болит голова. Ты согласен и дальше с этим мириться? Сколько мы еще здесь продержимся? А вдруг наши аварийки кто-то обнаружит? Нам с тобой крупно повезло, что мы прилетели незамеченными. Обратно так не улететь, защитное поле разрядилось и мы будем сиять ярче мишеней на тренировочных стендах. Но если воспользуемся моим планом, такая видимость будет нам на руку.

— Но ведь это рискованно — украсть дочку Ван Де Кампа! Из-за нее нас распылят в пространстве! Он же бывший контрабандист, на законы ему плевать, из-за дочки будет готов на все! Да и какие на диких планетах могут быть законы. Ты уже пробрался в тайник и стащил десять больших кристаллов! Может, хватит?

— Дурень, здорово тебе Леонина промыла мозги! Ну, не обижайся, друг, прости, нервы на пределе. Я все продумал. Мы не дочку Ван Де Кампа крадем, а запас его алмазов. А дочка нужна для того, чтобы нас не преследовали. Это наша страховка, и обращаться мы с ней будем как с принцессой. На обратно пути аварийки будут светить ярче звезд, за нами организуют погоню. Ван Де Камп выйдет на связь, дадим ему поговорить с девчонкой, и выставим наши условия. У нас три шлюпки. В одной нам с тобой придется ютиться со всеми алмазами, в другой разместим дочурку, предварительно подключив ее к отложенному искусственному сну.

А третья, чтобы запутать преследователей. Ван Де Кампу выставим условие — мы отрываемся на безопасное расстояние, где нас достать уже не смогут. После этого возвращаем две шлюпки разными курсами обратно на орбиту Зеленой.

— А почему две? Может во вторую загрузим алмазы?

— Ну уж, нет, алмазы будут при нас. А две нужны, чтобы сбить с толку. Ван Де Кампу мы не скажем в какой из них летит его принцесса. Он будет занят поиском дочки и не станет отвлекать силы на погоню.

— А если он не согласится и устроит погоню?

— Пригрозим взорвать шлюпку с девчонкой!

— И ты пойдешь на это? Сможешь взорвать аварийку с молодой девушкой?

— С ума сошел? Кто я по-твоему, зверь что ли? Но ведь Ван Де Камп этого не знает.

— Может нам просто вернуться в Содружество? Ведь мы ничего не сделали! Нас с тобой заманили в ловушку, хотели превратить в биороботов.

— А кто нам поверит? Будут держать как подопытных животных в разных медицинских центрах. Тебе мало Леонины? Сколько мы у нее наелись разных препаратов, сколько она тестировала наши организмы в жестких условиях. Я больше этого не вынесу! Да и не знаем мы с тобой, кто мы такие. Допустим, нам поверят, а что дальше? Память постепенно возвращается, но вспомним ли мы наше происхождение? Если нет, будем жить в медицинском центре под наблюдением врачей. А с кристаллами Ван Де Кампа — сменим внешность, биопаспорта и будем жить в свое удовольствие. Надо действовать немедленно.

— Сейчас?

— Конечно, в доме появился новый человек. Парень в форме космической академии.

— Ты не боишься? Человек из Содружества может быть опасен.

— Я боюсь, как бы в дом еще кто-нибудь не заявился — тогда будет трудно. А парень совсем мальчишка, я за ним наблюдал. Сейчас он в лесу, зашел и как растворился, наверное заблудился. Девчонка дома одна.

Вик соображал что делать. Вступить в схватку он не боялся. Отец с детства обучал его рукопашному бою. Второго обезвредить будет не сложно, несмотря на гору мускулов. Вика беспокоил Первый. Этот парень мозговой центр тандема и у него есть план, подробностей которого Вик не знает. А оружие?

При внимательном рассмотрении — оружия у противников нет, как и у Вика. Жаль, что он без личной связи. На Зеленой никто не пользуется техническими устройствами и свой плэй-чопер Вик оставил в доме. Вик снял с дерева крошечную рептилию. Ядовитая птица-ящерица, существо размером с ноготь большого пальца, маскировалась под птенца. Перепонки между лапами помогали перепрыгивать на соседние деревья, имитируя полет птицы. Вик угостил ее сорванной ягодой.

— Надеюсь на твою помощь, подружка, — он заглянул в крохотные глазки-бусинки и осторожно опустил ящерицу в карман.

События развивались стремительно и времени на обдумывание какого-нибудь плана просто не осталось. Первый и Второй по страховочным канатам молнией преодолели расстояние, опустившись к перилам бассейна. В густом орешнике Первый открыл тайник из которого выскочила стая грызунов. Перед ними метнулась леска с приманкой, влетевшая в открытые двери дома. Вик все понял. Сейчас грызуны ворвутся в дом за приманкой, выскочат собаки и на звук этой кутерьмы, выбежит Флора. Это приманка не для животных, а для Флоры.

— Фло! Беги к отцу! Здесь бандиты! — заорал Вик, что есть сил.

Флора выбежала из дома, привлеченная лаем собак и криком Вика. Девушка метнулась обратно, массивные деревянные двери, напоминающие древние крепостные ворота, захлопнулись на ней. Второй от неожиданности остановился. Первый на бегу обернулся, его юношеское лицо исказилось злобой.

— Разберись с мальчишкой! — бросил он Второму.

Бандит расправил плечи, намереваясь преградить Вику дорогу. Но в планы Вика драться не входило. Из нагрудного кармана он быстро достал ящерицу, подбежал к Второму и кинул ее точно в лицо бандита. Парень инстинктивно закрыл глаза рукой, ящерка нежно клюнула Второго в лоб, яд сделал свое дело. Крупная фигура мешком рухнула в траву. Яд парализует Второго на несколько часов. Вик осмотрелся. Первого нигде не было. Он осторожно обошел дом. Двери распахнуты настежь. Вик вошел, обшарил комнату глазами. Тихо. На старой керамической вазе в углу комнаты сидел плюшевый медведь. Молодец Фло! Успела оставить ему сообщение. В детстве они оставляли игрушку на вазе, если кто-то сбегал в лес втихаря от взрослых. Значит Флора побежала за помощью через лес. А где же бандит? Если побежал за ней, надо торопиться. А если он в доме, Вик постарается задержать непрошеного гостя. Едва слышные звуки шли со стороны кухни. Вик тихо пошел в их направлении. Дверка кухонного шкафа слегка дрожала, Вик осторожно ее приоткрыл. В стене образовался проход, спертый воздух ударил в лицо. Небольшое чистое помещение, хорошо освещенное. Но здесь никого и ничего нет. Вик простучал стены, под его ладонью раскрылась замаскированная дверь и Вик попал в хранилище. Один из аккуратных ящиков был открыт и пуст. Значит бандит взял, сколько сумел и ушел. Вик бросился обратно, забежал в лес и увидел следы Первого.

Такие следы не различил бы другой человек, но для Вика все было очевидно, как будто прошла толпа народу. Бандит шел вглубь леса к небольшой каменной площадке, вероятно там находятся летательные капсулы. Вик побежал, он торопился, Первый шел быстро, видимо хорошо изучил лес. Шаги глубоко отпечатались в траве из-за тяжести, парень нес не только упаковку с алмазами, но и своего друга.

Трава заскользила под ногами, Вик перевернулся вниз головой и повис в воздухе внутри крупной сетки. Прочная петля удерживала его ноги, не давая вернуться в нормальное положение.

Попался в ловушку этки! Как глупо! Нет, этки не охотятся на животных и ловушек в лесу не делают. Это ловушка чужаков. Вик висел, соображая, как выбраться из петли и тихо злился. Уже смеркалось. Никакой подмоги не слышно. Может Флора и не смогла сбежать от Первого и сейчас сидит в аварийке, напуганная и беспомощная.

Первый подошел незаметно, просто вырос из под земли. Он деловито осмотрел ловушку.

— Повисишь здесь, подождешь, когда тебя найдут, а мне пора. Надеюсь, мы с тобой больше не увидимся.

Вик не отвечал, он не собирался тратить силы на бессмысленный разговор. Первый пропал так же незаметно, как появился. Вик оторвал от рубашки дорогую костяную пуговицу, изловчился, дотянулся рукой до петли и попытался ребром пуговицы перетереть веревку. Занятие сомнительное, но лучшего плана не было. Прочные нити веревки почти не поддавались усилиям Вика. Он вернулся в исходное положение. Надо бы придумать что-нибудь по-эффективней.

Полил ежевечерний дождь. Под густым деревом Вик сильно не промок, но загрустил. Из глубины леса донесся тихий понятный ему звук. Собаки Ван Де Кампа. Вик уловил их хриплое дыхание, и физически ощущал их движение в ночном лесу. Время тянулось. Наконец, собаки выскочили из густого подлеска.

Красотка и Умница облизывали его лицо через сетку горячими языками, радостно повизгивая. Обученные собаки не лаяли. Красотка уселась под сеткой, а Умница помчалась за хозяином. Ван Де Камп в сопровождении группы людей, вооруженных шокерами, выбежал из-за деревьев. Он разрезал сетку ножом и с помощью сопровождавших его этки Вика аккуратно поставили на землю.

— Что с Фло? — выпалил Вик.

— Она дома. Все нормально. Сам-то ты как? — Ван Де Камп внимательно рассматривал Вика, освещая направленным лучом своего ножа.

— Я в порядке, надо торопиться, пока окончательно не стемнеет. Бандит пошел туда, — Вик показал в сторону еле заметной тропинки.

— Мы нашли его, — сообщил кому-то Ван Де Камп по плэй-чоперу.

— Не торопись, Вик. К нам идем подмога из разведки.

— Из разведки? — вытаращился Вик.

— Чужаки непростые, за ними прилетела специальная группа. Мы останемся в лесу до утра. Ночью капсула не улетит. Слишком заметная, днем у них больше шансов.

Группа из четырех человек подошла так, что Вик услышал их лишь за несколько метров. Остальные и вовсе ничего не поняли. В звукопоглощающих костюмах, усиленных техническими средствами, разведчики скользили как тени. С одним из них, руководившим группой, Ван Де Камп поздоровался как со старым другом. Они жестом подозвали Вика.

В ночном небе облака раздвинулись как оконные створки и над лесом выплыли три луны. Маленькая поляна осветилась желто-серебристым светом и Вик узнал человека рядом с Костой — Гиллоун Сест, руководитель отдела разведки дальних миров, друг его отца. Видно дело серьезное, если сам Гиллоун прилетел за чужаками.

— Отличная работа, Виктор!.

Лестный отзыв Гиллоуна приободрил Вика. Из-за того, что его вытащили из сетки как мокрую курицу, Вику было неловко. Он быстро рассказал все, что слышал от нападавших.

— Что бы они сделали с Флорой! — запальчиво крикнул Ван Де Камп.

— Они не хотели причинит ей вреда, они… Вик запнулся, понимая, что заступается за бандитов и сказал тихо, — собирались отпустить.

— Затолкать мою дочь в аварийку и выкинуть в пространство по-твоему «не причинить вреда»? — рассвирепел Коста.

— Не сердитесь, — почти умоляюще попросил Вик.

— Я не сержусь, — Ван Де Камп неожиданном стал мирным, — не на тебя. Я твой должник, Вик, на всю жизнь. И не только я, но и вся наша семья.

«Интересно, Флора думает так же, как отец?»

— Не пойму, как чужаки прошмыгнули мимо нашей системы слежения?

— Пришлю к тебе своих технарей, — откликнулся Гиллоун, — пусть поищут слабое место в защите.

— Пора, шеф, — одна из теней-разведчиков отделилась от ствола дерева.

— Вы остаетесь здесь, — Гиллоун кивнул эткам, державшимся обособленно, — и ты Вик.

— Возьмите меня, я умею ходить по лесу.

Гиллоун ни секунды не колебался. Он протянул Вику прозрачный шлем.

— Эта программа поможет стать моей тенью и держать дистанцию. Ничего не предпринимай.

После похвалы Гиллоуна Вик чувствовал себя участником захватывающего приключения, охотником выслеживающим опасного хищника.

Вик закрепил невесомые защитные пластинки за ушами. Без всякой программы он мог идти по лесу, повторяя движения человека или зверя, и быть незаметным. Но возражать не стал. Все осторожно двинулись в указанном Виком направлении. Трое разведчиков растворились в предрассветном лесу. Когда до аварийки было рукой подать, Гиллоун сделал Вику знак остановиться. Все замерли в густом подлеске, приближался момент, которого ждали с напряжением. Страшное крупное животное нарушило их планы. На шести мощных высоких лапах зверь прыгнул на каменистую площадку и с ревом толкнул аварийку. Космолет ответил лучевым разрядом, разрезавшим морду хищника пополам, машина на супер скорости взвилась в небо.

— Ушел, — разочарованно сказал Гиллоун, глядя как самонаводящиеся ракеты достигли светящейся точки. Взрыв полыхнул ярко и все закончилось. Мусорщики кружили вокруг места взрыва, постепенно сужая кольцо, в ожидании, когда можно будет начать сбор обломков.

— По другому нельзя, — подошедший Кот был спокоен, — иначе сюда будет шататься всякий сброд. Планета удаленная.

                                           * * *

В удобном кабинете Рик Север, официальный представитель Второй Земли в Межгалактическом Содружестве, обдумывал последнюю новость. Малыш Виктор, нет, уже не малыш, а курсант космической академии, прилетел на Зеленую планету в аварийной капсулу контрабандиста. Об этом рассказал вышедший на связь Кот. Хорошенькое начало самостоятельной взрослой жизни! Интересно, Вик выйдет на связь или не сочтет нужным сообщить родителям, как проводит каникулы. А может и вовсе забудет о доме. У Вика на Зеленой планете свой интерес — Флора, дочка друга. И что скажет на это Фиалка? Иногда она была предсказуемой как зачитанная книга, но, бывало, жена удивляла своими суждениями. Рик вспомнил их первый полет к друзьям на Зеленую планету.

Кота он узнал сразу, внешне тот нисколько не изменился. Изменилось выражение лица, вечную скептическую ухмылку, сменила добродушная улыбка. Он стал похож на благодушного котяру, объевшегося сметаной и абсолютного довольного жизнью.

Дом, где жили Кот и Лидия, утопал в зелени. Местность окружали тенистые лиственные деревья, высокие как горы. Разветвленные кроны рассеивали солнечный свет и бросали на землю дрожащие зеленоватые блики. Вторым ярусом росли фруктовые деревья — гиганты с золотистыми плодами. Буйно цветущие кустарники и усыпанные разноцветными фруктами карликовые деревца закрывали окна одноэтажного дома из серого камня, выстроенного в форме амбара. Массивную прочную крышу с обоих торцов поддерживали восемь колонн, сложенных из каменных блоков.

— Надежная крыша — главное в доме. Дожди здесь короткие, но льет как из ведра каждый вечер перед заходом солнца, — объяснил Кот. — Потому и крыши по местной технологии делают многослойными.

— Прошу, — на звук голосов из распахнутых дверей дома вышла Лидия. Ее лицо светилось радостью и забыв былую робость, она бросилась обниматься с Фиалкой.

Лидия стала ярче, эффектнее и раздалась в ширину. Простое красное платье до пят, подчеркивало свежий цвет лица и отчасти скрывало полноту. Лидия расцвела: застенчивая девушка превратилась в роскошную женщину. Они с Котом казались счастливой парой. Хорошенькие детишки, мальчик и девочка выбежали к гостям. Перепачканные сладостями, дети забрались к отцу на руки.

— Никогда не думал, что полюблю детей, а от этих без ума. Думаем, не завести ли еще парочку.

Лидия смутилась.

— Близнецы! — тихо сказал Рик, наклонившись к Фиалке.

За все время как вышли из космолета Фиалка не произнесла на слова. Она никогда не покидала Вторую Землю, и сейчас молча разглядывала окружающий чужой мир.

Гостей познакомили с детьми. Хорошенькая бойкая Флора лицом напоминала мать, живой как ртуть Яри пытался казаться серьезным, но лукавая улыбка не покидавшая озорное мальчишеское лицо, делала его отцовской копией.

Рика и Фиалку проводили в приготовленную для них комнату. Беленые стены под высоким потолком с массивными деревянными балками делали комнату визуально просторней. Над громоздкой деревянной кроватью, покрытой полосатым вязаным одеялом, во всю стену картина с типичным для планеты лесным пейзажем. Рама из полудрагоценных камней подчеркивала мастерство художника.

Большую ванную комнату разделяла глыба необработанного натурального камня. Рик быстро привел себя в порядок в душе. Фиалка плескалась в бассейне из лазурной плитки.

Оставив Фиалку наслаждаться теплой водой и собственным пением, Рик пошел искать хозяев. Дом вероятно обошелся им в кругленькую сумму. Рик вспомнил тайник в транспортнике Кота, заполненный техническими алмазами. Десяткам поколений Ван Де Кампов должно хватить его содержимого, чтобы жить красиво. Должен же Кот на что-то их тратить. Центральная прямоугольная комната через которую они входили в дом, вероятно была гостиной, оформленной в экологическом стиле. Обстановка обыденная, но огромная люстра заслуживала отдельного внимания. Искусно вырезанные из дерева цветы, раскрашенные яркими красками объединяли комнату и создавали атмосферу праздника. Следующая смежная комната размером повторяла предыдущую. Судя по остановке это была столовая. Как и в гостиной открытые окна выходили в сад. На противоположной стене между буфетами находилась небольшая дверь. Рик приоткрыл ее. Внутри никого не было. Пахло вкусно. Столы ломились от еды. Он не удержался и стащил кусочек пирога. Не встретив никого, Рик вышел во двор. Кот вальяжно шел навстречу.

— Кот, ты настоящий феодал! Отлично устроился, с размахом. Красивый дом и участок. Да это не участок — лесные угодья.

Хозяин был доволен произведенным впечатлением.

— Я человек не бедный, ты знаешь, — подмигнул он Рику.- И мне всегда нравились планеты, на которых есть деньги или их эквиваленты. Дом и участок стоили мне три годовых упаковки средних технических алмазов.

Рик присвистнул.

— Сделано с большим вкусом.

— Хвали Рик, мне приятно! У природопоклонников вкус хороший. Дом, конечно, элитный. Здесь немногие так живут. Я почетный член общины. Мы с Вольфом организовали свое дело. У Вольфа с женой есть плантация с культивируемыми экзотическими фруктами и цветами. Я в такие дела лезть не стал. Здесь все места уже заняты. Вольф вложился в расширение плантации, потому что это семейный бизнес его жены. А я создал торговый космофлот и друга приобщил к его управлению. У природопоклонников своих кораблей нет. Они торговали через посредников-контрабандистов, которым мало доверяли. В местное общество я вошел благодаря Вольфу и его жене. Семья у Марийки уважаемая. Познакомитесь с ними сегодня на празднике. Праздник трехлуния длится неделю. Днем отсыпаются, с вечера до утра веселятся. Семейные обычно по ночам не гуляют, мы спим дома, а молодежь отрывается. Конечно все правила и обычаи здешнего общества мы соблюдаем.

— Просвети и нас, Кот, выглядеть в глазах местных дикарями не хочется.

— О, вы мои гости, не волнуйся. По местным правилам нельзя рвать ни былинки, ни травинки, ни фруктов, ни ягод. Эти угодья, как ты их назвал, принадлежат мне, но я не сорву тут ни ягодки. Все, что растет на земле принадлежит общине. Люди приходят, собирают урожай и оставляют нам десятую часть. Это много. Остальное распределяет община. В основном, среди тех у кого мало земли. Одни фрукты и ягоды сменяют другие, и недели не проходит, чтобы из общины не пришел человек спросить, в какое время можно прийти сборщикам урожая.

— А кто помогает следить за домом? Лидии с таким дворцом самой не справиться.

— Люди из общины. Те, кому нужен дополнительный доход, оставляют в общине свои заявки: «человек, который хорошо моет каменные полы», «женщина, которая хорошо ухаживает за мебелью» и так далее. Про еду и говорить нечего. В состоятельных домах женщины кухней не занимаются. К приходу гостей хозяйка готовит одно блюдо, которое на столе называют основным, будь оно хоть крошечной хлебной лепешкой посреди изобилия деликатесов. На нашей кухне «женщина, которая хорошо готовит рыбу и овощи» творит кулинарные шедевры.

— Скоро ли мы сможем эти шедевры оценить на вкус?

— Хороший же я хозяин, кормлю тебя байками! Давно пора к столу.

— Пойду вылавливать Фиалку из бассейна. На Второй такой роскоши нет. Она в восторге.

— Женщины за ужином хотят удивить нас вечерними туалетами. Надеюсь, они уже нарядились.

Это невинное замечание неприятно задело Рика. Кот знает о планах Фиалки больше, чем он сам.

Они с Фиалкой едва обменялись несколькими фразами — та была непривычно молчаливой. Рик не допытывался о причине такой молчаливости, потому что хорошо знал жену. Фиалка любила быть безупречной. Ее самолюбие будет задето ответами на вопросы с частицей не: не болит, не беспокоит… и так далее. Если бы она за что-то обиделась на Рика, с ее взрывным характером он узнал бы в ту же минуту. В искусстве споров ей не было равных. Рик про себя снисходительно посмеивался над ее домашней тиранией, и всегда уступал, иногда с боем, иногда и без. И все-таки он не прав, надо с ней поговорить.

После ванны Фиалка выглядела отдохнувшей и довольной. Красивое синее платье подчеркивало точеную фигуру. На шее переливалось одно из тех ожерелий, которые она надевала на праздник поминовения предков. Слегка влажные волосы были небрежно перекинуты на спину.

— Наконец–то ужин! — она нетерпеливо вышла из комнаты.

Рик переодеваться не стал. Кот был одет в ту же одежду, что и днем. Длинное красное платье Лидии, скроенное с явной целью замаскировать пышные формы, по подолу украшала кайма с цветочным орнаментом, вышитая золотом.

Хозяйка пригласила к столу, ломившемуся от обилия подносов с едой.

Дети спорили.

— Я буду сидеть между папой и мамой, — заявила Флора.

— Я тоже хочу сидеть между папой и мамой, — насупился Яри, — но раз ты девочка уступаю тебе это место.

— Молодец, сынок, — Кот млел.

Основным блюдом был вкусный пирог с рыбой, уничтоженный присутствующими молчаливо и мгновенно. За ним последовала рыба с овощами и рыба с фруктами, запеченные улитки. Потом Рик перестал запоминать названия того, что ел и на тарелку накладывал все меньше.

Кот продолжал знакомить с местной жизнью.

— Мяса здесь не едят. Законы запрещают убивать животных, а поедание их мяса считается медленным отравлением организма. Но рыбы полно и улиток водится в изобилии.

— Улитки мясом не считаются? — поинтересовалась Фиалка.

— Кто этих природопоклонников поймет? Я думаю их древние наивные законы продиктованы пищевой цепочкой. Улитки вчистую пожирают огороды, поэтому их собирают и едят. Крупные и мелкие травоядные служат пищей для хищников. Если истреблять ради мяса травоядных, хищники останутся без еды и начнут охотиться на людей. Мы живем в огромном лесу, с хищными животными людям здесь не справиться. Сегодняшний праздник трех лун явно продиктован местной экономикой. В такое время ночные эфиромасличные цветы распускаются и набирают силу к седьмому дню. Светлыми ночами в перерыве между сбором урожая народ гуляет. Чтобы не возникло искушение оборвать ценный продукт раньше времени, ночами все развлекаются на празднике, а на седьмой день дружно отправляются собирать увядающие цветочки.

Ужин закончился десертом.

Во время ужина Кот помогал Лидии менять столовые приборы, забирал пустые подносы и приносил наполненные едой, хотя жена его ни разу ни о чем не попросила.

Рик удивлялся переменам, произошедшим с Котом. Простодушная скромница Лидия, сама того не желая, прибрала к своим маленьким ручкам матерого контрабандиста.

— Сейчас пойдет дождь, — Кот посмотрел в окно.

Солнце садилось.

— Предлагаю всем пойти к себе и немного отдохнуть. Во время дождя мы обычно укладываем детей спать. В честь вашего приезда они впервые пойдут на ночной праздник. После дождя посмотрим наш семейный сад — и все на праздник. Если у вас нет других планов?

— Кот, мы прилетели на праздник цветов и других планов у нас нет, — Рик посмотрел на Фиалку.

Она согласно кивнула головой.

«Надо будет все-таки узнать причину такой задумчивости». Рик вошел за Фиалкой в комнату, но так и не произнес не слова. За окном послышался страшный грохот.

«Упало одно из гигантских деревьев»

Во дворе просто пошел дождь. С неба лилась вода сплошным потоком.

Дождь не состоял из отдельных капель: струи, похожие на толстые веревки протянулись между небом и землей. Фиалка распахнула окно, комнату наполнил аромат цветов и запах травы. Они сидели у окна, не в силах оторвать глаз от разбушевавшейся стихии. Дождь закончился как и начался внезапно. Небо просветлело. Три луны плыли на бледно-голубом небе. Самая крупная огромным желтым диском нависала над деревьями. Две другие, чуть уступающие в размере, блестели чистым серебром и как свита располагались по обе стороны от желтой. Золотистый и молочный цвета переливались перламутровыми бликами. Под окном раздался смех. Флора и Яри, прятавшиеся в кустах, звали Рика и Фиалку выйти.

Все собрались во дворе. Под ногами трава была абсолютно сухой и в воздухе не чувствовалось сырости. Кот повел всех осматривать молодой семейный сад и огород с диковинными овощами. Пара четвероногих животных в человеческий рост с мордами, похожими на волчьи и косматой черной шерстью встала рядом с ними.

— Какие лошадки! — обрадовалась Фиалка.

— Местные собаки. Я собственно из-за них привел вас сюда. Не думаю, что вам интересно разглядывать овощи на грядках. Собаки отпугивают грызунов, совершающих набеги на фрукты и овощи. Натренированы на животных и для людей не опасны. Иногда грызуны забегают даже в дом, ну и собаки бегут за ними. Чтоб вы не испугались я вас привел познакомиться. А то еще вспомнишь наше боевое прошлое, начнешь палить из своей беретты, — Кот подмигнул Рику. — Она с тобой?

— Где же ей быть, — серьезно ответил Рик.

Фиалка почесала собак за ушами. Им понравилось и собаки пошли за ней. Кот цыкнул и животные остановились. Собаки вернулись, провожая Фиалку разочарованными взглядами.

В лесу, под светом трех лун, праздник был в полном разгаре. Компанию усадили за стол рядом с главой общины и его женой. Рик ожидал увидеть важного достойного старца.

Старейшина оказался жилистым, подвижным и очень молодым. Щетка коротких черно-зеленых волос торчала над густыми зелеными бровями, из-под которых смотрели внимательные синие глаза. Жена была под стать мужу — маленькая, худая, шустрая, зеленоволосая. Друг и компаньон Кота, Вольф очень понравился Рику. Обаятельный блондин, высокий, спортивный, он напоминал тех интеллектуалов — молодых ученых, с которыми Рик общался на Второй Земле. Ничто в его манерах не выдавало бывшего контрабандиста. У Марийки, его жены прекрасное лицо сияло строгой чистотой, зеленые глаза занимали пол-лица. Рик назвал бы ее красивой, но наличие зеленых волос было несовместимо с его консервативным понятием о красоте. При знакомстве она оказалась веселой и легкой. Фиалка, Лидия и Марийка походили на трех подруг, давно не видевшихся. Женщины пошептались о чем — то и оставили мужчин за столом одних.

Старейшина от лица общины приветствовал Рика — спасителя межгалактического Содружества, благодаря которому были сохранены от уничтожения многие миры и прочая и прочая и прочая чушь.

Рик вопросительно посмотрел на Кота и исподтишка показал ему кулак.

Кот давился от смеха, но всеми силами держал серьезное выражение лица. Наконец торжественная речь закончилась и оратор заговорил с Вольфом и Котом о делах общины.

Рик с любопытством осматривался. Еды на простых деревянные столах было в изобилии. В стеклянных сосудах переливалось золотистое спиртное, на вкус сладкое, с изысканным букетом и прекрасным ароматом. По рассказам Кота Рик представлял внешность местных с экзотическими зелеными и синими волосами, как персонажей карнавала в ярких париках, но волосы у них были скорее черные с зеленым или синим отливом. Местные жители носили расшитую узорами домотканую одежду и обильно украшали себя драгоценностями или деревянными бусами.

Люди выходили из-за столов, чтобы принять участие в развлечениях и снова возвращались к застолью. Тут и там вспыхивал смех

Заиграла музыка. Красивая мелодия нежно переливалась и зазывала на танцы. Казалось, музыка льется с неба. Рик поднял голову, любуясь трехлунием, и обнаружил, что музыка действительно льется с неба. Музыканты удобно расположились в ветвях деревьев-гигантов.

Все оживились, между столами танцевали пары, дети носились, перекрикивая мелодию. Рик поискал глазами Фиалку.

— Сейчас придут, — заметил Кот.

Фиалка, Лидия и Марийка возникли перед ними улыбающиеся и довольные собой. Волосы у женщин были уложены в умопомрачительные прически, украшенные цветами. Прическа Фиалки напоминала корону, вплетенные в волосы синие и белые цветы, подчеркивали цвет ее глаз и матовую кожу. Фиалка прекрасно сознавала, что хороша, и держалась с неприступным видом. Сердце Рика, давно выбравшее ее своей королевой, сладко забилось.

Они пошли танцевать, быстро приспособившись к местным танцам. После возвращения Рика с Элии, это был их первый танец. Спиртное, которого Фиалка никогда не пробовала, добавило ей непринужденности, танцевали самозабвенно, не замечая никого вокруг. Кот и Лидия отыскали их среди танцующих и позвали посмотреть на цветы.

Вокруг поляны в виде амфитеатра располагались скамьи. Люди сидели тихо, переговаривались шепотом. Вновь пришедшим уступили место в первом ряду.

Крупные белые цветы, похожие на лилии, острыми листьями тянулись на встречу трем лунам. Золотые и серебряные лучи играли на белых соцветиях, создавая вокруг них сияние. Зеленые листья серебрились, будто покрытые инеем. Нежный и сладкий аромат цветов дурманил.

— Ничего в жизни не видела красивее, — тихонько сказала Фиалка, и положила голову на плечо Рика.

Стало светло как днем. Пришедшие с детьми и люди постарше расходились по домам. Молодые парочки осмелели и некоторые начали искать уединения в лесу.

Распрощавшись с Вольфом и Марийкой, отправились домой. Шли молча, чтобы не разбудить детей. Набегавшиеся Флора и Яри сладко спали на руках у отца.

К Фиалке вернулась несвойственная ей молчаливость.

— Что с тобой, Фиалка? — спросил Рик, когда они остались одни в своей комнате. — Ты весь день молчишь. Если тебе здесь плохо, мы можем улететь прямо сейчас.

— Мне все очень нравиться, — с излишней горячностью заверила она.

— Если так, можем обзавестись здесь домом, на средства которые мне выделило Содружество мы можем себе это позволить. Конечно, такой дом как у Кота и Лидией нам не нужен, но вполне приличный купить сможем.

— Я не хочу здесь жить! — почти выкрикнула Фиалка.

Она заговорила, как будто в горах прорвало плотину талого снега, обо всем сразу, бурно, путаясь в мыслях, не понимая, что для нее важнее.

— Когда мы вышли из космолета у меня кружилась голова от лесного воздуха. Я испугалась, думала умру, задохнусь от кислорода как папа и мама.

— Ты почему мне ничего не сказала? — Рик рассердился.

— Все прошло через несколько минут. Вокруг очень красиво, величественные деревья, цветы, плоды. Эта пышность кажется мне чересчур назойливой. У нас на Второй природа такая ясная, гармоничная. Бабушкин дом я считала огромным, а в таком доме как этот, где можно потеряться, жить бы не хотела. Когда вижу Яри и Флору, думаю о Вике.

— Я скучаю по нему, — произнесла Фиалка еле слышно. Она замялась, было понятно, что рассказала не обо всем, что ее волнует.

— Говори, Фиалка, или ты мне не доверяешь?

— Как ты мог подумать, Рик, доверяю, но поймешь ли ты меня. В космолете во время быстрых переходов и после, когда я увидела звезды, их огромное множество… Странные чувства подавили меня. Я песчинка в космосе, крошечная, ничего не значащая. Все, что я делала раньше, к чему стремилась, показалось не имеющим смысла. У природы свои гигантские замыслы, которых не понять человеку.

— И со мной такое было, — Рик нежно поцеловал ее в щеку, как целуют ребенка.

— Нет, ты говоришь, чтобы меня успокоить.

— Я расскажу тебе то, о чем никому не говорил, — он заботливо укрыл ее вязанным одеялом.

Старая история, давно пережитая и похороненная в памяти, по-прежнему была с ним.

— Веста — планета гигантских орхидей, стала моим первым самостоятельным исследовательским полетом. Я высадился на планету, как новенький робот выезжает с конвейера, в новой форме, с новейшей аппаратурой и головой, забитой мыслями о собственном высоком предназначении.

Планета довольно большая, приспособленная для жизни гуманоидов, но следов их результаты исследований не обнаружили. Поющие орхидеи по всей планете уходили высокими, мощными стеблями в небо и в вышине пели свои песни. Робот-переводчик молчал и никак не реагировал на эту небесную музыку.

Исследовательский цикл был почти завершен, когда все произошло. Я забрел далеко от космолета, при мне не было летательной капсулы, и уставший, уселся на траву. Что-то изменилось вокруг меня, ничего еще не поняв, я уже дрожал от страха. Вокруг меня, замыкая круг, изогнув гигантские стволы как шеи, склонились орхидеи. Огромные цветы казались мне любопытными лицами, от впечатления, будто они меня разглядывают, по позвоночнику разлился холод. Я усилил защиту, но легче не стало. Неизвестно, что может быть на уме у этих гигантов. А в том, что ум у них есть, я не сомневался. Осторожно я сделал приветственное движение руками. Орхидея, расположившаяся напротив меня, пропела короткую музыкальную фразу, за спиной эту фразу повторила другая. От неожиданности я подпрыгнул на месте. Тут все они запели. Это было не то пение, которое я привык слышать в высоком небе Весты. Происходившее походило на птичий базар, где птицы кричат друг на друга. Они переговаривались короткими музыкальными фразами. Я сделал несколько шагов вперед, круг цветов, в котором я находился, двинулся вместе со мной. Я остановился и они остановились. Цветы пели друг другу коротенькие песни, кивали в мою сторону, будто обсуждали меня, и похоже, надо мной смеялись. Я пошел быстро, они двинулись вокруг меня и сразу загалдели как сороки. Я продолжал двигаться в сторону космолета. Как огромные жирные кошки играют с глупым мышонком, так орхидеи вокруг меня вели свою игру. Шаг за шагом упорно шел я к космолету в окружении цветов. Изнурительное передвижение длилось часы. Еще несколько шагов и цветочный круг разомкнулся. Одна за другой они гордо распрямляли стволы и занимали место под небом. Им не хватало длины стволов для дальнейшего преследования.

Космолет был на расстоянии сотни метров, хотелось броситься бегом к спасительным дверям шлюзовой камеры, но я вышагивал, как на параде, затылком чувствуя, что орхидеи наблюдают за мной. Когда двери космолета закрылись за спиной, я сел прямо у входа, не в силах шевельнуться. Моей физическое состояние пришло в норму после контрастного душа. Моральное состояние было ужасно. Ночью я долго не мог заснуть, а когда проваливался в сон, цветы орхидей заглядывали мне в лицо, превращаясь в человеческие лица, из глаз которых выползали змеи. Я просыпался и боялся уснуть, а когда усталость превозмогала мой страх, засыпал, чтобы увидеть тот же кошмар.

Утром, собрав себя в кулак, я отправился тем же маршрутом. Все повторилось. Мне уже не было так страшно, а орхидеям так интересно. Они казались немного разочарованными. Это был последний день на Весте. В моем отчете об исследованиях Весты не было ни слова про историю с орхидеями. Не рассказал я и психологу, перед которым отчитывался за первый самостоятельный полет. Это была строгая серьезная женщина, мне казалось, она видит меня насквозь и ждет моих признаний. Но я был кремень. Обманул я ее или она догадалась, что у меня есть тайна, но допытываться не стала, и дала хорошее заключение о моем психологическом состоянии.

Я искал ответы на свои вопросы в книгах философов и у природы и постепенно приходил в себя. Все мы песчинки в космосе, Фиалка, но и космос состоит из песчинок. После полета я уехал в альпинистский лагерь. Восхождение на сложную ледяную вершину помогло исцелить мой страх окончательно.

Рик умолчал о том, как спустившись с вершины, остаток отпуска провел на морском курорте в обществе прожигательницы жизни, которая потеряла к нему интерес, узнав, что отпуск подошел к концу. Такие истории не для ушей жены.

— Теперь ты знаешь обо мне, то чего никто не знает, и я уже не буду твоим героем-космолетчиком.

— Наоборот, Рик, — горячо запротестовала притихшая Фиалка, — ты сумел преодолеть свой страх и стал еще сильнее. Ты мой герой-космолетчик на всю жизнь.

Рик улыбался ее словам. Он принялся рассказывать истории, похожие на легенды: о прекрасных планетах, где ему пришлось побывать, цветущих лугах и лесах, хрустальных ручьях и непуганых животных. Фиалка, убаюканная его сказками, уснула. И Рик заснул, продолжая во сне рассказывать себе сказки о красотах дальних миров.

На утренней пробежке Рик встретил Кота, обходящего свои владения. Кот перегородил ему дорогу с видом непривычно серьезным и слегка смущенным.

— Слушай, Рик, — мямлил Кот, — вы с Фиалкой нам люди не посторонние, родня можно сказать. Лидия беспокоится… Короче, я человек грубый и то заметил, что Фиалка на себя не похожа. Вы что, поссорились?

— Она по Вику скучает.

— Мы думали вы прилетите c ним.

В космические перелеты детей брали с года и можно было взять Вика с собой, но блокировку памяти психологи разрешали с трех лет. Покидавшие Вторую Землю, добровольно подвергались блокировке на знания об уникальной природе планеты. Процедура вполне безопасная, по возвращении на Вторую память восстанавливалась без постороннего вмешательства. Таков был один из секретных пунктов договора с Содружеством. Космолетчиков блокировка не касалась. У каждого из них был личный код, полученный в Академии и позволявший заблокировать память самостоятельно.

— Будем вас развлекать, — решительно пообещал Кот.

Гостеприимные хозяева — Кот и Лидия старались изо всех сил. Когда пришло время прощаться, договорились встретить Новый год в родном поселке на Земле вместе с детьми. Эти встречи стали у них традицией на долгие годы. В канун новогодних праздников Рик отправлялся на итоговый Совет Содружества и брал с собой семью. Фиалка освоилась в космических перелетах и в столичных магазинах. Она посещала популярные торговые галереи Эксториана, щедро покупала дорогие подарки друзьям и родственникам. Ее любили средства массовой информации, для которых она была настоящей находкой — красивая, элегантная и загадочная. В отличии от Рика, она с удовольствием позировала для новостных программ, посещала благотворительные мероприятия, наслаждаясь всеми преимуществами славы своего знаменитого мужа. После Совета летели на Землю в родной поселок, где их уже ждали Ван Де Кампы с детьми. Фиалка с первой встречи очаровала близких Рика. Мать называла ее дочкой, а остальное семейство внучкой. Лиза разрывалась между братиком Риком и сестричкой Фиалкой. Все дружно восхищались ее талантами, умом и красотой. А когда узнали, что Фиалку воспитывала одна бабушка, полюбили еще сильнее. Просто так, за то, что сирота.

Вызов межгалактической разведки прервал сентиментальные воспоминания.

Гиллоун Сест сообщил новость, которая не шла в сравнение с предыдущей. Рик немедленно отправился на Зеленую планету.

К появлению Рика в космопорту Зеленой с бандитами было покончено. В комнате сына он тихо присел на кровать, стараясь не разбудить Вика. Во сне сын выглядел беззаботным и невинным. Рик помнил себя в этом возрасте юношеского максимализма. Годы, когда сын рос и взрослел, изменили Рика. Он уже не был космолетчиком-исследователем, избавился от наивных представлений о жизни. Официальный представитель Второй Земли в Совете Содружества, Рик уже не тот молодой максималист — возмутитель спокойствия, требовавшим публичного расследования преступлений Ван Де Кампа и отказывающийся от звания героя. Война и ее последствия сделали его мудрым.

Радости видеть Вика целым и невредимым мешала тревога. Эта тревога за взрослого сына всегда будет с ним. И ничего поделать он с этим не сможет.

Флора и Вик сидели на краю бассейна, глядя перед собой на воду. Вокруг было тихо и мирно. Как до нападения бандитов.

«Сейчас самый подходящий момент».

Вик решительно повернулся лицом к Флоре.

— Хотел поговорить, Фло…

— Если будешь объясняться в любви, лучше не надо, — неожиданно резко сказала Флора.

— Как ты догадалась? — Вик готов был провалиться сквозь землю.

— Мы дружим с трех лет, — Флора заговорила мягко, вкрадчиво. — У меня нет друга лучше тебя. Ты как брат. Пусть все так и останется.

— Пусть так и останется, — эхом повторил Вик.

Гордость не позволяла ему дальше находиться рядом с Флорой. Он не станет стучаться в дверь, закрытую у него перед носом.

«Пусть все так и останется». Эти слова всю ночь вертелись в голове. Что ж, когда Вик закончит академию, прославится, станет знаменитым, она еще пожалеет. Вик представил себя, спасающим Содружество. От чего спасать — не важно. Он не знал от какой напасти избавит человеческую расу, но был твердо уверен, что наступит день, когда Флора вспомнит о сегодняшней разговоре и пожалеет.

Утром Вик улетел вместе с отцом.

                                           * * *

Первые два года учебы прошли чередой физических тренировок, прерывающихся внезапными высадкам на необитаемые планеты, где курсантам нужно было показать как хорошо они усвоили главную науку — выживание.

В те годы Вику казалось, что слово «отдых» придумали писатели-фантасты. Уцелевшие после двух лет жестоких тренировок, третьекурсники с головой окунулись в студенческую жизнь. Вик и Алекс, крепко сдружились за время первых лет учебы. На молодежной вечеринке друзья познакомились с Ланой-Кариной и влюбились в нее с первого взгляда. Лана относилась к обоим с доброжелательным интересом. Это чувство не разрушило их дружбы. Развлекаясь втроем на танцполах, друзья терпеливо ждали кого из них предпочтет Лана.

На выставке художников-космолетчиков Алекс с интересом рассматривал лунный пейзаж, а Лана смотрела на Алекса, не замечая никого вокруг и Вик понял кто из них третий лишний. Он решил не ходить с ними на танцевальный марафон. Алекс и Лана еще не поняли своих отношений, пусть повеселятся вдвоем, но потом подумал, что это будет слишком прямолинейно. На марафоне Вик быстро затерялся среди танцующих, что было совсем не трудно. В толпе он заметил девушку, танцевавшую сольно. Маленького роста, с коротко подстриженными темными вьющимися волосами, она была необыкновенно хорошенькой. Круглое личико с пухлыми губками и широко расставленными зелеными глазами, нежное и задорное, привлекало внимание. Аппетитная фигурка красиво двигалась в такт музыке. Вокруг девушки образовалась толпа, громко подбадривающих ее парней. Комплименты одного из поклонников становились неприличными. Виктор выдернул парня из толпы.

— Немедленно извинись перед девушкой.

Парень цепким взглядом оценил крепкую фигуру Вика, коротко извинился и исчез в толпе.

— Кто ты, рыцарь? — девушка смотрела с любопытством.

— Виктор, для друзей — Вик. Учусь в космической академии.

— Могла бы и сама догадаться. Принцесса Прерий — это мое настоящее имя.

— Принцесса… красиво. Откуда такое имя?

— Мой отец композитор и дирижер в Классической опере, а мама — певица. Первая опера моего отца называлась «Принцесса прерий». Мама спела в ней Принцессу. В честь этой оперы меня и назвали. Мне еще повезло, следующий опус моего отца назывался «Разгневанная Титания».

Они рассмеялись. Принцесса смеялась звонко и задорно. Вик забыл, что пришел сюда с друзьями. Они танцевали до закрытия, на улице не спеша пошли через парк.

— Я учусь вокалу в консерватории, — рассказывала Принцесса, — но настоящей оперной певицей мне никогда не стать. Голос у меня неплохой, но до мамы мне далеко.

Матерью Принцессы была знаменитая Олимпия, послушать которую прилетали со всего Содружества. Известная оперная звезда панически боялась космических перелетов и никогда не покидала Землю.

— Знал бы ты какая жизнь у творческих людей! Мама живет по жесткому расписанию. Ест и пьет, то что полезно для голоса. Ложится спать и прогуливается в парке по расписанию. И постоянные репетиции. График выступлений, расписанный на годы вперед. Я себе такой жизни не представляю. Мне хочется веселиться, танцевать, встречаться с друзьями без ограничений. Я люблю сладкое и плевать на фигуру!

— Приглашаю в новую кондитерскую «Рай для сладкоежек», — Вик боялся, что сейчас Принцесса уйдет, и они больше не увидятся. — Где ты живешь? Я провожу, моя капсула к твоим услугам.

— Родители оплатили капсулу из сервиса доставки на год. Она ждет на стоянке.

— Щедро!

— Так им спокойнее. Я живу отдельно. Как только мне стукнуло восемнадцать, перебралась в свою квартиру, полученную ко дню рождения.

— И давно тебе стукнуло восемнадцать?

— Три месяца назад.

— Как насчет кондитерской, Принцесса? Сходим?

— Скоро зачетный концерт, надо заниматься. Придешь? Мне нужна поддержка. Я не могу пригласить родителей — это будет считаться давлением на преподавателей. А мои друзья или дети музыкантов или сами студенты консерватории. Приглашать их неэтично. У людей искусства такое эго!

— Конечно, я приду!

Вик закинул на плэй-чопер Принцессы свои координаты.

— Закажу для тебя место в зале. После зачета сходим в кондитерскую.

В блоке, где жили Вик и Алекс, за день до концерта состоялся консилиум. Батарея лосьонов для бритья разных марок сияла как в парфюмерной галерее. Груды перемеренных Виком рубашек и костюмов, валялись измятые и отвергнутые.

— Одевай пиджак и джинсы, — советовал Алекс. — Если публика будет чопорная — ты в костюме. А твоих штанов сидя никто не увидит. Если одеты будут демократично — снимешь галстук и порядок.

Этот вариант признали самым удачным.

Благоухающий лучшим мужским ароматом года, с букетом редких цветов, размером с небольшую клумбу, Вик сидел в четвертом ряду и дожидался выступления Принцессы. Благожелательно слушая поющих, он с интересом рассматривал конструкцию готического потолка. Наконец, на сцену вышла Принцесса в старинном костюме пастушки. Белый чепчик скрывал волосы и красиво обрамлял нежное личико. Оборки из белого кружева маскировали декольте. Принцесса пела нежным голосом, трогательно и выразительно. Язык старинной баллады был Вику незнаком, но слова «лав» и «дарлинг», перекочевавшие в современный язык, казалось, были обращены только к нему. Принцессе бурно аплодировали. Вик бросился к ней с букетом так, как кидался на противника в тренажерном зале. Девушка, прижав руки к груди, поклонилась аплодирующей публике и содержимое декольте оказалось на уровне его глаз. От неожиданности Виктор чуть не выронил букет.

Красный, ничего не замечая вокруг себя, Вик возвращался на свое место и столкнулся с парнем, которого заставил извиняться на марафоне.

— А ты что здесь делаешь? — Вик сдавил его за плечи с двух сторон и слегка приподнял над полом. — Чтобы я тебя больше здесь не видел.

Он аккуратно поставил парня на паркетный пол.

— Эта птичка поет не для тебя, — насмешливо сказал нахал, поправляя свою рубашку. — Девушки из консерватории не любят мужланов. Возвращайся в свой питомник для неандертальцев.

«С чего я на него набросился, — с досадой размышлял Вик, дожидаясь Принцессу у служебного входа, — вел себя как последний дурак».

— Я получила высший балл! — радостный голос Принцессы прервал его самокритику.

— Ты пела как ангел!

— Это все преподаватель, она удачно подобрала песню для моего голоса. И она меня так хвалила!

Довольная Принцесса закружилась на месте. Длинное зеленое платье с высоким стоячим воротником оставляло обнаженными ее белые плечи и руки и напоминало Вику о декольте пастушки.

В новомодной кондитерской, где Вик заказал столик заранее, было светло и округлые белые руки Принцессы смущали его.

Они читали меню и украдкой поглядывали друг на друга.

Вик проголодался и заказал жареное мясо без гарнира. Заказ Принцессы выплыл из раздвинувшегося стола в виде белоснежного старинного замка с марципановыми рыцарями, шоколадными озерами и съедобными засахаренными цветами. Утолив первый голод, они оставили за собой столик и вышли в парк. Болтали о пустяках. В глубине парка играла музыка. Принцесса вышла на освещенную площадку. Она танцевала и подпевала себе. Вокруг собрались зрители. Когда девушка умолкла, раздались аплодисменты.

— Надо возвращаться, — сказала Принцесса разочарованному Вику. — Ты меня подбросишь? Зайдешь посмотреть мою квартиру?

Современный и неуютный интерьер квартиры считался у дизайнеров молодежным. Стильная мебель из привозного черного дерева, белые мраморные полы и стены, оформленные по периметру черным камнем. Белый рояль, как хозяин, занимал центр гостиной, соблазнительно сияя лакированной поверхностью. Обстановка чересчур респектабельная для молодой девушки.

— Родители перестарались, но рояль — чудо, — Принцесса нежно погладила крышку кончиками пальцев.

Она сняла с полки старинный альбом и жестом предложила Вику сесть рядом.

Вик осторожно устроился на краю изящного стула.

— Вот моя мечта, Виктор! — Принцесса развернула альбом с портретами людей в старомодной одежде. — Это каталог великих оперных певцов Земли!

— Ты обязательно станешь великой певицей, — заверил ее Вик, — у тебя красивый голос!

— Нет! — засмеялась Принцесса, — великой певицей я никогда не стану, а быть на сцене бледной копией свое матери не хочу. Но я собираюсь стать педагогом, воспитавшим талантливых певцов! Ведь опера существует только у нас на Земле и все Содружество сходит по ней с ума!

Про оперу Принцесса говорила увлеченно. Вик любовался ее движениями, слушал нежный голос и восхищался ее энтузиазмом.

Принцесса замолчала и посмотрела на Вика, в зеленых глазах блеснула насмешка.

— Пойду, переоденусь во что-нибудь домашнее.

Вик рассматривал антикварные афиши на стенах. Девушка задерживалась. Может пора уходить? Он не знал, что делать.

— Виктор!

Пройдя через смежную комнату, он заглянул в приоткрытую дверь. Принцесса сидела на белоснежной кровати. Через черное кружевное белье, плотно облегавшее аппетитную фигурку, сияла мраморная кожа. Она поманила Вика пальчиком и он одним прыжком преодолел расстояние от двери до кровати.

В тренажерный класс Вик ворвался за несколько секунд до начала занятий и плюхнулся на сиденье рядом с Алексом.

— Свидание затянулось до утра, — лукаво заметил друг.

— Она … — Вик замолчал в поисках подходящего слова, — необыкновенная! Я у нее в руках.

— Кажется, тебе это нравится?

— Еще как!

Друзья переглянулись. Они были не из тех, кто обсуждает подробности личной жизни в мужской раздевалке.

                                           * * *

Великий Центральный океан на Церате своим пышным названием был обязан чувству юмора первых исследователей. Размерами и всем прочим он походил на океан как чайное блюдце на плавательный бассейн и по земным меркам являлся большим мелким озером. На берегу Великого океана Рик проводил все свое время, когда возникала необходимость ставить «Путеводную Звезду» на осмотр и переоснащение новой техникой. Пустынную и холодную планету использовали как станцию профилактики космолетов. На светло-коралловой бесплодной почве длинными рядами располагались ангары для техники, сборочные линии, цеха и гостиница для капитанов, ожидающих свои корабли после модернизации. Каждый здесь боролся со скукой как мог. Рик проводил время у Великого океана. Он часами бегал в прибрежной холодной волне, изнуряя и закаливая тело и часами просиживал на голых камнях, наблюдая тренировки крейсенов.

При при постоянном сильном ветре на поверхности океана возникали водные круги, белесые, окутанные пеной, они мчались с бешеной скоростью к берегу, где, встречались с острыми камнями и разлетались на мелкие брызги. В эти мчащиеся круги воды запрыгивали с ходу на специальных лыжах и крутились как белка в колесе крепкие тренированные мужчины и женщины. Искусство экстремалов заключалось не только в том, чтобы на бегу попасть в мчащийся водяной круг, но и во время из него выскочить. Увидев тренировки однажды, Рик заинтересовался и приходил сюда изо дня в день, всякий раз, бывая на Церате.

Вот и сейчас Рик сидел на холодных камнях, любуясь смельчаками спортсменами. Боковым зрением он заметил девушку, расположившуюся среди камней.

Видимо работает в технической группе. Рик осторожно глянул на нее. К его досаде, девушка заметила взгляд, и слегка кивнула. Худощавая миловидная темноволосая, она была не прочь познакомиться. Рик отвернулся. Как бы тактично дать понять, не обижая девушку, что он скучный женатый мужчина, не ищущий знакомств. И с нарочитым вниманием Рик стал следить за тренировкой.

Легкое как ветерок движение коснулось его правой щеки, Рик почувствовал ожег, острый, короткий и болезненный.

— Рик Север!

Тихий смеющийся голос можно было принять за шелест дождя.

Рик вскочил, рядом никого не было. В серых камнях мелькнула серая тень, легкая как осенняя паутина.

Рик не забыл ни этот голос, ни прикосновение к его лицу, там — на Элии, похожее на ожог морского ската. Голос принадлежал Леонине Шане.

Представитель разведки на Церате выслушал Рика и распорядился отменить все вылеты из космопорта на неопределенное время. Патрульные космолеты получили приказ окружить и посадить любой неопознанный корабль, поднявшийся Цераты.

— Мы ее найдем, капитан Север, на планете только один космопорт. Системы слежения и патрули не пропустят взлетающий объект. Даже если он стартует из труднодоступного района, в пространство ему не дадут выйти.

Леонину не нашли. В космопорту роботы-ищейки обыскали космолеты, осмотрели все закоулки, где можно спрятать человека. Рик изучил голограммы всех женщин, живущих и работающих на Церате, ни одна из них не была похожа на девушку, которую он встретил на берегу. Крошечные роботы, похожие на крабов, заглянули под каждый выступ прибрежных скал. Дроны-разведчики буквально прочесали поверхность планеты. Леонина как сквозь землю провалилась.

— Вы, наверно, думаете, что я сумасшедший или мне показалось, — уставший Рик чувствовал себя глупо.

— Вам не показалось, капитан Север, — подчеркнуто уважительно сказал разведчик.- Я работаю в отделе разведки Дальних Миров со дня основания и видел всякое. Думаю она до сих пор прячется здесь. Рано или поздно я ее найду.

                                           * * *

— Это совпадение Гиллоун — несостоявшиеся биороботы на Зеленой, Леонина на Церате? Или что-то другое? Может кто-то пытается активировать недобитых соратников Ван Де Кампа?

Рик и Гиллоун встретились на Эксториане перед заседанием тайного Совета.

— Ни то, ни другое. Рик, мы долго еще будет сталкиваться с наследством Ван Де Кампа, он оставил много тайн. Ближайшие лет двести разведка будет работать в режиме повышенной готовности. Леонине удалось убраться с планеты незамеченной, но начальник разведки на Церате вышел на ее след и разобрался в этом деле. Леонина улетела вместе с крейсенами. Когда команда крейсенов назначила cбор на Церату, одна из девушек собиралась присоединиться к друзьям на космической станции. Вечером она заснула у себя в каюте, а утром отправилась на встречу и узнала, что группа улетела 15 дней назад и она сама улетела с группой.

— Девушка проспала 15 суток и вместо нее улетел кто-то другой? Леонина, конечно?

— Девушка была уверена, что прошла лишь ночь. За это время крейсены провели тренировочный сбор и вернулись в Содружество, Леонина долетела с ними до ближайшего космопорта и распрощалась. Экстремалы не заподозрили, что она не та, за кого себя выдает. Нам удалось ее отследить.

— Так вы ее нашли, задержали?

— Нет.

— Но почему, Гиллоун? -возмутился Рик.

— Посмотри, — Гиллоун протянул ему видеокристалл с активированным изображением молодой блондинки во весь рост.

— Это одна из экстремалок, — уверенно сказал Рик.- Она помогала Леонине?

— Нет! В этом виде Леонина прилетела на Церату и в нем же улетела.

— Но я видел другую девушку! И уверен, что это была Леонина!

— То-то и оно. Леонина настоящий оборотень. Она меняет внешность гораздо быстрее, чем позволяют современные технологии. Что толку задерживать Леонину? Если она свободно путешествует по планетам Содружества, значит кто-то ей помогает. И сейчас мы знаем где она. Спутник-шпион отправился по ее следу.

Гиллоун торжествующе посмотрел на Рика.

— Леонина в дальних мирах. Лотера в системе Улудиард.

— Улудиард, Лотера, — Рик напрягся, — ничего не знаю о них. Что ее туда занесло?

Как ты ее оттуда достанешь?

— Не все сразу, Рик. Операция в разработке. Могу сказать одно — она улетела в одноразовой аварийке!

— А … — оживился Рик, — билет в один конец?

— Именно! Космолет, направлявшийся к ней перехватила разведка. Буду держать тебя в курсе.

На тайном Совете собрались для решения проблем c продовольствием. С некоторого времени качество зерна, поступающего с сельскохозяйственных планет, перестало соответствовать принятым в Содружестве строгим стандартам. Предложения вносить в почву синтетические удобрения пугало население. Общество отвергало любые инициативы и рекомендации, винило Совет Содружества в том, что представители планет увлеклись проблемами безопасности и демагогией и позабыли о своих прямых обязанностях. СМИ вопили о деградации пахотных земель, экологической безопасности, раздували истерику. Сторонники переселения на неконтролируемые планеты опять подняли голову, распространяя слухи о неизбежном голоде и призывая в свои ряды новых последователей.

Особенным нападкам подвергалась Председатель комитетов Рутия Кастра, руках которой сосредотачивались огромные возможности исследовательских институтов Содружества. Ее обвиняли в бездействии, некомпетентности, сокрытии реального положения дел и многих проступках, которых она совершить не могла. Для амбициозной Кастры такая оценка ее деятельности стала катастрофой.

Поэтому предложение, внесенное Риком Севером неожиданно устроило всех. В бытность исследователем Рик изучил множество планет. Не представлявшие интереса для промышленных разработок, они прекрасно подходили для выращивания сельскохозяйственных культур. Работа по их колонизации, конечно, огромная, но при современных технологиях, решаемая.

Рик предложил силами Содружества подготовить такие планеты для посевов зерновых и передать под протекторат ближайших к ним сельскохозяйственным планетам. Обрадованные сельскохозяйственники горячо поддержали идею Рика — получить готовую планету даром, в то время, когда в их родных мирах земли истощались, было заманчиво.

Рутия Кастра ухватилась за это предложение, удивляясь как ей самой не пришло в голову такое простое решение.

Она быстро пришла в себя и в своей ядовитой манере обратилась к Рику:

— От имени комитетов благодарю вас капитан Север. Однако, если говоришь «А» надо говорить и «Б». Так, кажется, говорят земляне? Предложенный вами проект устраивает всех, но потребует огромных затрат. Все наши резервы направлены на восстановление межгалактической обороны и космофлота. Не пора ли Второй Земле внести свой вклад в развитие Содружества?

— Об этом и речь, председатель. Считаю, что стандарт кристаллов цеозита и сестериуса…

Рутия Кастра бесцеремонно перебила Рика

— Достаточно для мощной энергетической станции!, — с энтузиазмом воскликнула она. — Колонизация первой планеты станет делом техники и уже в этом году мы получим первый урожай. Щедро, признаюсь не ожидала вашего согласия на вывоз кристаллов.

— Если говоришь «А» надо говорить и «Б», — с легкой иронией ответил Рик.- Математические расчеты колонизации я передал в комитет сельскохозяйственного моделирования и сегодня же вылетаю на Вторую для обсуждения поставок кристаллов.

— Значит ваше предложение всего лишь декларация о намерениях и мы можем получить отказ?

— Не волнуйтесь председатель, Вторая Земля не откажется от договора о сотрудничестве.

Так и получилось. Узнав о продовольственной проблеме, поставку кристаллов одобрили единогласно.

                                           * * *

Отпая-Тури — далекая планета, присоединившаяся к Содружеству отдельным договором. Условия таких договоров заключались в предложении одиноких планет своих эксклюзивных товаров или ресурсов в обмен на защиту. После войны с Ван Де Кампом все были напуганы, и независимые планеты искали покровительства. Для Содружества условия таких договоров экономически не всегда выгодные, но политически и стратегически важные. Удаленные базы космофлота гарантировали защиту не только планете, но и Содружеству, являясь для него военными рубежами.

Патариане происходили от человеческой расы. Людьми они считались мирными, ленивыми и нелюбопытными. Природа Отпая-Тури давала жителям все, что можно пожелать. Руководили ими диктаторы. Диктатура здесь была такой же легкой и приятной, как и сама жизнь. Время от времени в окружении диктаторов возникал человек, считавший себя более умным и талантливым. Преемник вызывал на дуэль диктатора. При огромном скоплении народа претендент предъявлял список ошибок диктатора в управлении, рассказывал о своих планах, после чего начинался кулачный бой. Бились до первой крови. Место диктатора доставалось победившему. Если побеждал действующий диктатор все оставалось по-прежнему, если побеждал новый — все то же оставалось по-прежнему и жизнь патариан текла как и раньше — лениво и приятно. Была в этой бочке меда своя большая ложка дегтя. Местные жители использовали рабский труд. Сами патариане ни о каком рабстве не слышали, а крупных ластоногих считали дружелюбными животными, поддающимися обучению. Вопрос с ластоногими прояснить не представлялось возможным. В чужие дела Содружество не вмешивалось, но и диктаторских режимов не поощряло. Рабство считалось тяжким преступлением дремучих веков.

Ластоногие на Отпая-Тури не разговаривали, работу по сбору урожая на плантациях делали с удовольствием, и свободно жили в естественных водоемах. Были они животными или разумными существами патариан не интересовало.

В прошлые времена Содружество никогда бы не вступило в союз с планетой, чье устройство и моральные ценности осуждались в его мирах, но после победы над Ван Де Кампом, Совету пришлось закрыть на это глаза, оборона и безопасность — превыше всего. Удаленная база космофлота на дружественной планете была очень кстати.

Стосс Гай кивнул мальчишке, с восторгом разглядывающему космолеты. Каждое утро Стосс Гай проходил этим маршрутом и встречался с забавным маленьким патарианином. Местные обычно космолетами не интересовались. Трудно сказать чем местные вообще интересовались. В том плане, были ли у них какие — нибудь пристрастия, вызывающие сильные эмоции. Их отличительная черта — лень. И придавались они этой страсти так умело, что не возможно было не восхищаться. Да и трудно на Отпайя-Тури не разлениться. Климат приятный. Местные пейзажи умиротворяюще красивы, теплый воздух наполнен нежными ароматами цветов. Завораживающие яркие, с узорами не повторяющимися дважды, цветы росли повсюду — на обочинах дорог, как сорняки и на плантациях. Знаменитые съедобные цветы, популярные в Содружестве. Узнав, что цветы на плантациях собирают ластоногие, в Содружестве от их закупок решительно отказались, объяснив причину патарианскому правительству. Обе стороны несли убытки. Торговые корпорации Содружества прилично зарабатывали на импорте экзотического продукта. К тому же Совет Содружества делал все, чтобы население забыло о войне. А лишение предметов роскоши могло косвенно напомнить людям о более серьезных лишениях, которые многие испытали в военное время.

Для Отпайя-Тури потеря огромного рынка сбыта и вовсе стала катастрофой. Торговля цветами была монополией правительства и позволяла поддерживать комфортный образ жизни населения. Диктатор поручил своим чиновникам найти выход. Заставить ленивых патарианцев работать на плантациях не представлялось возможным. В окружении диктатора всегда найдется тот, кто этим воспользуется, преподнесет в невыгодном свете и попытается его сместить. Поломав голову, выход нашли. На многочисленных праздниках объявлялись конкурсы по сбору цветов. Первые три денежных приза из личного фонда диктатора были внушительным стимулом даже для ленивых патарианцев. План сработал. Диктатор пригласил представителей корпораций и комитетов Содружества убедиться лично, как собирают ценные продукты.

Отныне ко всем партиям цветов прилагалось описание — «Собрано на празднике красоты», «Собрано на собрании молодежи местности Уфат» или что-то в этом роде. Торговый кризис и его преодоление было самым значительным событием на памяти нескольких поколений диктаторов. Решив эту проблему, патарианцы вновь погрузились в праздность.

Стосс Гаю казалось, природа планеты начинает действовать развращающие и на него самого и на личный состав руководимой им базы. Опытный командир, он составил график службы своих подчиненных так, чтобы у них не было времени отвлекаться на местную экзотику. Стосс Гай добавил дополнительные занятия на тренажерах, совершенно необязательное изучение местного языка, так как патарианцы прилично владели межпланетным, да и роботы-переводчики отлично справлялись с патарианским. И уж абсолютно ненужное изучение игры в рек. Игра в рек — разновидность местных шахмат, но гораздо сложнее, с дополнительной доской, расположенной вторым ярусом, где нижние фигуры подчинялись верхним. Он посмеивался над сослуживцами, закончившими академию с высшими баллами по теории инопланетной логики и не справляющимися со сложной игрой. Теперь их мозги будут заняты.

Стосс Гай легко снял с драндулета мальчишки две тяжелые корзины с фруктами, которые покупал для своих космолетчиков. Ходить самому было совсем не обязательно, он проложил этот маршрут, чтобы побыть одному, поразмышлять вдали от глаз подчиненных. Из разноцветных местных плодов кухонная система готовила сладкие десерты.

На Отпая-Тури все было сладким, вкусным и красивым. Стосс Гая уже мутило от этих красивостей. Хорошо, что завтра прилетит исследовательский корабль и отвлечет от рутины, прибавит новых забот.

Стосс Гай не взлюбил эту планету еще до того, как был назначен сюда руководить базой флота. Происходил он из знаменитой эксторианской династии космолетчиков Суин Мин Ло, основателей Войск Межгалактической Обороны, подростком слышал горькие разговоры взрослых о военных потерях, разгроме станций и гибели космолетчиков.

Неприсоединившиеся планеты во время нападения Ван Де Кампа предлагали Содружеству бескорыстную помощь: запасы продовольствия, лекарства, отряды добровольцев-медиков с укомплектованными терминалами. И только Отпая-Тури, как испуганное животное, затаившись, наблюдала за битвой гигантов. А после победы над Ван Де Кампом правительство планеты просило создать здесь базу космофлота.

Гордость за династию сочеталась у Стосс Гая со скромностью, и при поступлении в академию он выбрал из громоздкого кланового герба имя, не напоминающее о его принадлежности к легендарным родственникам. Молодым практикантом Стосс Гай прилетел в секторе Берге, где испытал глубокий шок от увиденного. Оборонительные сооружения не были полностью восстановлены. Первый рубеж висел в черном пространстве, зияя рваными ранами. Круглые сутки велись восстановительные работы. Службу он начал здесь же, в секторе Берге, где о прошедших событиях помнили уцелевшие космолетчики.

После безупречной службы на Берге Стосс получил повышение — руководить базой космофлота на Отпая-Тури. Способствовала назначению и его вторая специальность «Инженер-координатор строительства баз Войск Межгалактической Обороны».

                                           * * *

Виктор дежурил в капитанской рубке. В слабом отражении обзорного экрана на него смотрел счастливый человек. У него было все, о чем он мечтал. Вик летел на исследовательском космолете в должности первого помощника капитана и был обязан этому не громкому семейному имени, а самому себе. На Земле его провожала красавица-жена и маленькие дочки. Вик вспомнил хорошенькие мордашки своих малышек — четырехлетней Инги и двухлетней Ники, трогательно машущих ладошками в космопорту. Перед отлетом Принцесса подарила ему видеокалендарь, где девочки пели забавные песенки: Инга выводила чисто и четко, Ники — сладко и старательно. Каждое утро его будили звуки нежных детских голосов.

Вик летал на исследовательских космолетах со студенческих лет. После третьего курса на каникулах его взяли стажером в короткий исследовательский полет. Содружество пересматривало программу исследований. Было решено не устраивать длительных экспедиций в дальний космос, провести ревизию того, что имелось в базе данных: повторно обследовать планеты ранее не вызвавшие интереса. Ставка делалась на внутренние ресурсы. Курсанту третьего курса на каникулах следить за экосистемой исследовательского космолета — большая удача. Новоявленный эколог радостно сообщил об этом Принцессе, после чего она вычеркнула его из списка своего плэй-чопера. Принцесса собиралась провести каникулы с Виком на курортной планете. Робот, которого Вик отправил с коробкой конфет и букетом цветов, вернулся обратно. Принцесса не активировала аудиокристалл Вика с извинениями.

Пышный букет, возвращенный Вику перед занятиями долго был предметом шуток однокурсников. Незлобливый Вик не обращал внимания, эти шутки нисколько его не задевали. Но то как легко Принцесса ушла из его жизни удивило и оскорбило. Неужели все, что между ними было ничего для нее не значит, и он сам занимал так мало места в жизни Принцессы. Мысли о ней не оставляли ни на секунду и от того, что она существует без него, радуется, веселится, становилось грустно и больно.

Закончив четвертый курс Вик снова отправился в короткую исследовательскую экспедицию помощником эколога. По возвращении космолета в техническом порту среди немногочисленных встречающих его ждала Принцесса. Выглядела она сногсшибательно. Ее волосы стали длиннее, а фигурка соблазнительней. Вик был награжден поцелуем, на который пылко ответил.

— У тебя еще пять дней до начала занятий. Слетаем в Австралию, поплавать в океане с ручными акулами? — как не в чем не бывало предложила Принцесса.

Вик был согласен на акул, да хоть на пингвинов, лишь бы находиться с ней рядом.

— Значит, я прощен?

— Нет, конечно, ты законченный эгоист. Но что поделать, — Принцесса пожала плечами, — я по тебе соскучилась.

Дни Вика занятые учебой, бежали стремительно. Он учился также как до него отец, с удовольствием и азартом, стараясь во всем быть лучшим. Три года практики пролетели еще быстрей. Получив назначение первым помошником капитана на исследовательский космолет «Огненный бумеранг», Вик отправился делать предложение Принцессе.

Вместо «да» или «нет» девушка огласила список требований.

— Это манифест или ультиматум, Принцесса? — Вик улыбался.

— Надеюсь ты не думаешь, Вик, что я соглашусь жить в твоем семейном доме в поселке. Мы можем жить только в столице, в моей квартире, места там хватит. И я не собираюсь годами ждать тебя сидя дома с детьми как мифологический персонаж, пока ты осваиваешь пространство. Только короткие рейсы! — Принцесса была категорична и не дала Вику перебить ее.

— Кстати о детях, только искусственное рождение. Никаких первобытных естественных способов. Только инкубаторское выращивание!

— Да что ты, Принцесса, за кого ты меня принимаешь? Как можно подвергать риску здоровье матери и будущего ребенка, полагаясь на естественное рождение? Я не дикарь! Но сам я родился естественным способом.

— И я тоже, Вик, но чего ожидать от наших родителей? Они такие отсталые!

— Могу я ответить на твои вопросы, Принцесса?

— Я получил назначение на космолете, участвующий в коротких программах. И мы прекрасно сможем жить в столице. Ты довольна?

— И еще, -продолжила Принцесса.- Я не собираюсь лететь на Вторую Землю, знакомиться с твоей провинциальной родиной. Я, конечно, не боюсь межпланетных перелетов как мама, но Вторая Земля слишком далеко.

— Вот это новость, Принцесса-ты боишься летать. Но можешь не беспокоиться, Вторая закрыта для посещений и для тебя не сделают исключение. Теперь я могу достать кольцо?

Принцесса наконец ответила «да».

Произнеся клятвы верности перед общественным терминалом, Вик и Принцесса продолжили жизнь, которую вели до этого. В последний год учебы Вик практически поселился у Принцессы. У него были свои полки для одежды в гардеробной, в модерновой гостиной шкаф для его книг и видеокристаллов, по утрам кухонная система готовила его любимый кофе. Их образ жизни, типичный для молодых жителей столицы, нравился обоим. Увеселительные вечеринки чередовались с посещением оперы и уик-эндами в семейном доме Вика. Принцесса приобщила его к классической музыке, а он познакомил жену с простыми радостями загородной жизни — рыбалкой, катанием на лодке и домашними ужинами в саду у Голубки. После веселой встречи Нового года в заснеженном, как на картинке, доме, Принцесса пересмотрела свое отношение к жизни в поселке.

— В деревенской жизни есть свое очарование. Возможно, мы когда-нибудь переедем сюда. Для детей так будет лучше.

Вик представлял детей в отдаленном будущем. как пару двух разнополых куколок, красивых и послушных.

Но Принцесса рассудила, что с этим не надо затягивать.

— Пусть лучше мы будем молодыми родителями, чем я стану старообразной мамашей, выползшей из кабины омоложения.

«Наверно, я и в правду подкаблучник, как считает Алекс», ошарашенный Вик тут же согласился.

Вик баловал жену, купил ей шикарную летательную капсулу, сделанную на заказ, засыпал дорогими подарками. Когда из инкубатора забрали Ингу, дома малышку ожидала знаменитая «родная няня». Дорогущий эксторианский робот вызывал в Содружестве споры. В прежние времена его приравняли к биороботам и запретили. Но потом производство «родных нянь» возобновилось. Роботу вшивали полоску искусственной кожи и вводили несколько капель крови ребенка, после чего няня холила и лелеяла малышей как любящая мама. Секреты такой любви производители не раскрывали. Нескольким поколениям эксторианцев «родные няни» дали не только свою любовь, но и отличное воспитание, несмотря на яростное возражение старших родственников. Вик ничего не имел против роботов. Ведь и в его воспитании участвовал домашний робот. Вик помнил много веселых историй из своего детства, связанных с воспитательными методами КИКСа. Робот готовил детскую еду, читал Вику книжки, учил межпланетному. Они играли в догонялки. КИКС объяснил двухлетнему Вику чем отличаются мальчики от девочек, а к школе прочел цикл лекций собственного сочинения о том, как настоящему парню стать предводителем класса и куда лучше бить, если дерешься один против двоих. Мудрые советы благополучно миновали уши Фиалки, а маленькому Вику запомнились и кое-что из них пригодилось.

Рассказы Вика о воспитательных методах КИКСа смешили Принцессу и она как то заметила, что не отказалась бы от домашнего робота. Получив в подарок «родную няню» Принцесса искренне обрадовалась.

Рождение Инги и первая экспедиция в качестве помощника капитана стали самыми важными событиями в жизни Вика.

Впервые увидев малышку со сморщенным личиком и кривящимися губками, тянущую к нему крошечные ручки, Вик испытал такую бурю чувств, о которой и не подозревал. Беззубая улыбка дочки привела его в восторг. Теперь они с Принцессой стали настоящей семьей. «Родная няня» стоила тех баллов, которые Вик за нее отдал. Няня взяла на себя все заботы о младенце, оставив родителям лишь радость общения с дочерью. Были у родной няни противники и среди домашних. На большой семейный сбор, устроенный в честь рождения Инги, родители Вика привезли с собой КИКСа. Робот быстро подлизался к Принцессе, произнеся витиеватую фразу :

— Будь у меня руки и ноги, ослепленный красотой прекрасной дамы, я бы преклонил колено и просил разрешения поцеловать руку.

— КИКС увлекся рыцарской литературой средних веков, — объяснил отец.

Заручившись благосклонность Принцессы, КИКС повел атаку на «родную няню», обозвав ее дурацкой болванкой и абсолютной ненужным приобретением. Он терроризировал всю семью заявлениями о том, что только он — КИКС знает как воспитывать детей семьи Север. Перелетая от одного члена семьи к другому КИКС задавал единственный вопрос

— Разве я плохо воспитал малыша Виктора?

Угомонил его, как всегда, отец, пригрозив сослать на «Путеводную звезду» и запереть там до отлета на Вторую Землю. Принцессе КИКС понравился.

Первый полет Вика на «Огненном бумеранге» стал насыщенным и результативным. Венера Голд ближайшая к сельскохозяйственной Регии, в каталоге резервов числилась как условно пригодная для жизни. Справочная система относила планету к вулканически активной. Этим все сведения исчерпывались. За давностью лет их удалили из архива, как бесполезные.

Космолетчики выйдя из корабля увидели безбрежный океан желто-зеленых степей, чередующихся с ярко-бордовыми лесами. Вулканическая деятельность, когда-то потрясавшая Венеру Голд, прекратилась, о ней напоминали причудливые голые хребты гор цвета золота и плодородные почвы, сформировавшиеся после извержений. И много воды. Центр огромного материка разделял высокий горный хребет, увенчанный снежными шапками. Тающие ледники спускались с гор многочисленными ручьями и сливались на равнинах в крупные реки. Вода и плодородные почвы — Венера не разочаровала. Исследовательская миссия стала успехом не только «Огненного бумеранга», но и новой стратегии Содружества по использованию внутренних резервов. Собранный огромный материал не смогли вместить отсеки хранения.

В следующих рейсах решили пользоваться хранилищами ближайших баз космофлота, чтобы оставлять там часть собранного материала.

Встречались им и непохожие формы жизни. Саванна, как назвали ее космолетчики, представлялась идеальным местом для органического земледелия. Однако что-то в этом месте было не так. Вик предупредил космолетчиков об осторожности дежурной фразой. Капитан обратил внимание на слова первого помощника, которые обычно произносил сам при высадке на новую планету. Интуиции Вика он доверял. Саванна очень быстро вошла с ними в контакт. Бескрайние просторы оказались единым разумом — сложной системой, связывающей различные формы жизни. С помощью робота-переводчика многочисленные посланцы в виде мерзких червей, злобных насекомых и милых шерстяных зверушек с сияющими крыльями, убедили космолетчиков покинуть мир Саванны. Планета сполна продемонстрировала свои возможности защищаться. Прекрасные поля внезапно проваливались в глубокую пропасть. На безмятежном небе сгущались тучи, и смерчи срывали с почвы поверхностный слой, унося ее далеко от этих мест или проливая над защитным полем космолета грязными потоками дождя из почвы и растений. Саванна предупредила, что этим ее способности не ограничиваются и лучшим доказательством добрых намерений космолетчиков станет их отсутствие в ее мире. «Огненный бумеранг» покинул Саванну, занеся ее в список особо опасных для людей.

                                           * * *

На ближнюю базу войск межгалактической обороны космолет шел, чтобы оставить часть собранных материалов и продолжить исследовательский маршрут.

Дежурство Виктора заканчивалось. Он любил ночные дежурства. Космолет летел в автоматическом режиме. Днем Вик не вылезал из лаборатории, где работал с инопланетными растениями. А на ночном дежурстве можно помечтать, полюбоваться звездами. Вик просматривал календарь, подаренный Принцессой, слушал нежные голоса дочек. Иногда пес Боно отвлекал замечтавшегося Вика энергично поколачивая хвостом по ноге, требуя почесать за ухом. Боно везли на базу космофлота, оттуда его передадут на сельскохозяйственную планету. За время перелета пес стал любимцем команды и ребята не представляли, как расстанутся с новым членом экипажа.

Капитан Серов сменил Вика. Они обменялись дежурными фразами и капитан шутливо напутствовал первого помошника.

— Отдохни хорошенько, Виктор, наберись сил. День будет тяжелый. Нам придется выдержать гостеприимство парней, утомленных бездельем.

Капитан с улыбкой посмотрел в след Вику, бережно уносившему музыкальный календарь, и вздохнул о своем. Они с женой так и не решились завести ребенка, откладывали «на потом», когда закончится его служба. Мария очень серьезно относилась ко всему, что связано с детьми. А он слишком серьезно относился к Марии, слишком любил ее. Слишком… Подходящее ли это слово для любви? Он прикрыл веки и увидел лицо жены, родное и милое. Серьезные глаза смотрели спокойно, как в первый день их знакомства. Воспоминания не отпускали…

В тот далекий день Патрик наконец-то взял выходной. Капитан Серов — один из пяти секторальных командиров, назначенных командующим для расширения сектора Берге, работал сутками и времени для отдыха у него не оставалось. И вот, в кои -то веки, он вместе с друзьями наплавается в морской воде, доставляемой в танкерах с курортной планеты, среди искусственных кораллов и экзотических рыб. Он одевался, торопясь на ближайший челнок, курсирующий между базой и спутником водных развлечений. Костяная пуговица модной спортивной рубашки хрустнула в его сильных пальцах, осколок впился в кожу и кровь брызнула на воротник.

— Зараза, — ругнулся он в сердцах, и вышел в коридор к кабине первой помощи. На полпути Патрик развернулся и отправился в медицинский терминал. Капитан Серов считал, что не имеет права требовать от подчиненных соблюдения дисциплины, если сам ее нарушает. Даже в мелочах и когда его никто не видит. В терминале ряды медицинских кабин привели его в замешательство. Он читал надписи, пытаясь сообразить к какому случаю относится его порезанный палец.

— Капитан, что у вас случилось? Подойдите, я окажу первую помощь.

Молодая девушка сидела в глубине комнаты за прозрачной перегородкой.

«Дежурный врач Мария» — слабо мерцали буквы на ее сером костюме. Мельком глянув на порез, Мария одела перчатки и быстро обработала палец.

— Придется пять минут подождать результатов, капитан.

— Что-то не так? — удивился Патрик.

— Новые стандарты — при порезах обязательно тестировать кровь.

Патрик взглянул ей в лицо. Светлые карие глаза смотрят внимательно, темные волосы убраны в прозрачную шапочку. Патрик подавил невольную улыбку. Совсем молодая, наверное, только начала работать и поэтому такая серьезная.

— Вот и результат теста. Все показатели в норме.

Из вежливости он наклонился посмотреть результат и заметил на столе макет гоночной яхты.

— Ваша? У меня такая же! На Земле. И новая на курортной планете — на Шаенте. Вы с Земли, Мария?

Патрик оживился. О своем увлечении яхтами капитан мог говорить с бесконечным энтузиазмом.

Мария смутилась.

— Это просто мечта. С детства мечтаю о яхте. Я с Илетра-Доу.

Она сельскохозяйственница! Невероятно, обычно их семьи отправляют одного из сыновей служить рядовым по контракту на двадцать лет. Но чтобы отправить девчонку!

— У вас в семье, наверное, нет мальчиков? — поинтересовался Патрик.

— У меня восемь братьев. Все удивляются, почему я здесь. Уговорила родителей отпустить меня поработать на космической базе. Хотелось посмотреть другие миры. По-настоящему, не как на курорте…

— Понимаю, -кивнул он.

На самом деле Патрик не понимал сельскохозяйственников, считал их какой то средневековой кастой. Несколько семей владеют целыми планетами. Им принадлежат огромные земельные участки, леса и водоемы, они богаты и скупы. Традицию посылать одного из сыновей служить рядовым в космические войска на двадцать лет, чтобы потом на эти деньги обновить робототехнику, Патрик называл варварством. И эта милая, скромная девушка, мечтающая о яхте, будет работать двадцать лет, чтобы отдать заработанные баллы родителям, и без того неприлично богатым.

— Вы будете работать на Берге двадцать лет? — спросил Патрик, понимая, что его любопытство становится не уместным.

— У меня контракт на семь лет, — тихо ответила Мария.

В самой работе женщин в секторе Берге ничего особенного не было, персонал технических и медицинских служб почти полностью состоял из женщин. Но они работали здесь добровольно, а Мария из-за дурацких семейных традиций сельскохозяйственников.

Поддавшись внезапному порыву, Патрик пригласил девушку в центр водных развлечений. Мария не жеманилась, не опускала глазки. Ее энергичное «с удовольствием» обрадовало Патрика. Он пригласил ее из жалости. Такие девушки не в его вкусе — Патрик был поклонником пышных женских форм.

Они встретились и мило провели время. Наплавались среди кораллов в окружении стаек рыбок, с аппетитом пообедали. Мария смеялась его шуткам, с интересом слушала рассказы про любительские гонки яхтсменов-одиночников. Прощаясь с Марией, капитан предложил повторить поездку и девушка согласилась. За этим последовали другие поездки, он каждый раз говорил себе, что эти встречи надо прекратить, пока они не перешли черту легкого флирта. Потом они перешли эту воображаемую черту, которую Патрик зачем-то нарисовал себе, а вскоре и поженились. Все получилось естественно, само собой. Единственному на базе информационному терминалу понадобилось несколько секунд для проверки их личных сертификатов, после чего каждый получил на свой плэй-чопер свидетельство о браке.

Патрик и Мария мечтали об отдаленном будущем: прогулках на яхте, о жизни в доме Патрика на курортной Шаенте, где они будут воспитывать своего ребенка. «Когда Патрик закончит службу» — так торжественно завершались их разговоры. Он подумывал заплатить родителям Марии баллы, причитающиеся ей по контракту и отправить жену на Шаенту. Лучшего места для рождения малыша, о котором так мечтала Мария, и придумать нельзя, а Патрик станет их навещать. Но сказать ей об этом вслух не решался, боясь оскорбить Марию. Слишком уж это предложение похоже на дремучий обычай выкупать невесту. Согласится ли она? Да он уже и не представлял свою жизнь вдали от жены.

Капитан заставил себя не думать о прошлом.

На Отпая-Тури их встречал весь личный состав базы. Торжественное построение военных космолетчиков, парадная форма с символикой Содружества — официальный прием смутил молодых исследователей. Они вышли из космолета, неловко построились за спиной капитана, Вик- первый помощник встал справа, Тиша Стерлинг — второй помощник, слева.

Стосс Гай издали увидел крепкую фигуру Патрика Серова. Он был знаком с капитаном по службе в секторе Берге, но вместе работать им не приходилось. Виктора Севера он видел мальчишкой в доме своего родственника капитана Ястреба. Тогда Стосс обратил внимание на светловолосого мальчугана с сияющей улыбкой и огромными синими глазами, бегающего в толпе мелюзги.

«Сын Рика Севера», — многозначительно сказал правнук Кили. Сейчас светловолосая голова Виктора возвышалась над всей командой «Огненного бумеранга». Перезнакомившись с космолетчиками на базе, героически выдержав трехчасовой праздничный обед, Вик сбежал и отправился осматривать окрестности. Был один из тех дней, ради которых стоит жить. Просто жить, наслаждаясь красотой природы, дающей ощущение счастья. Вик спускался к морю по прямой, как стрела, грунтовой дороге. У темно-зеленой мутной воды, где волны с умиротворяющим шипением накатывали на золотистый песок, он залюбовался бескрайним морем. Блаженная дурацкая улыбка не сходила с его лица. Пряный воздух дурманил голову. Здесь можно простоять всю жизнь и не заметить. По каменной дороге Вик повернул к долине, расчерченной параллельными посадками фруктовых деревьев. Его интересовали ластоногие.

Вик осторожно крутил головой, стараясь не показывать своего интереса. Чужая планета — надо считаться с местным образом жизни. Под первым же деревом Вик заметил ластоногого. Крупная особь с гладкой серой шерстью, телом тюленя и маленькой кошачьей мордочкой, ластами ногами и ластами руками. Что может делать существо с такими толстыми неуклюжими конечностями? Ластоногий помахал ему верхней ластой. Вик остановился и увидел, что ластоногий ест. На траве под деревом лежали сорванные тут же плоды. Ластоногий повторил свой жест, Вик подошел, присел и взял кусочек ярко-оранжевого фрукта. Ластоногий одобрительно закивал, поднял неуклюжие ласты, плотная кожа разомкнулась, из ласт веером появились пальцы, изящные, ловкие, аккуратные. Вик насчитал двадцать один палец на каждой ласте. Да, с такими пальцами можно делать самую тонкую работу. Ластоногий протянул Вику крупный сочный плод. Вик осторожно взял, жестом поблагодарил и заглянул в глаза загадочному существу. Разочарование было сокрушительным. Глаза ластоногого ничего не выражали. Перед Виком сидело животное, он слишком хорошо знал животный мир, чтобы в этом сомневаться. Ластоногий похлопал Вика по плечу, осторожно положил в наполненную корзину несколько фруктов и ушел. Животное-имитатор.

За ужином Вик делился с друзьями своими наблюдениями.

— Ты считаешь его животным? Может он разумный? — интересовался капитан.

— Нет, нет и нет, — решительно заявил Вик. — Так же как мы люди, так и он неразумное существо. Животное и не слишком умное. Да и робот-переводчик молчал.

— Он предложил тебе еду! — возразил Тиша.

— Эти животные хорошие имитаторы, видимо на каком-то отрезке развития им понадобилось приспособиться, может из-за еды, или потому что их самих употребляли в пищу. Они научились подражать людям и стали защищенными. Разумные расы при первой встрече не еду предлагают — либо ищут контакт, либо от него уклоняются. Да ты сам сходи завтра на фруктовую плантацию, их там видимо-невидимо. Сразу все поймешь.

— Надо сходить, — оживился Вуо, ответственный инженер «Огненного бумеранга», он же геолог и палеонтолог. — Заодно посмотрю на каких почвах растут плантации.

— Ребята, вы поосторожнее. На Отпая-Тури мы не в Содружестве и никаких исследований проводить здесь не можем. Оставим часть материала на базе, побалуетесь здесь пару дней местными фруктами и стартуем по маршруту.

— Разумеется, капитан, — кивнул Вуо.

                                           * * *

— Долина… Боно… цветы …голова…

— Хомки катта таткана, — лежащий в медицинском блоке Вуо окончательно перешел на язык Кратера.

— Цветы умной долины, — девичьим голосом пропищал робот-переводчик.

— Где, черт возьми, Тиша? — взорвался капитан. — Разыщите его немедленно по тревоге красного уровня!

Второй помощник вошел в медицинский отсек стремительно. Тиша забыл обратиться к капитану как положено. Вместо слов «по вашему распоряжению прибыл», потрясенный космолетчик уставился на Вуо.

— Он умирает?

Польди, врач команды, кивнул головой.

— Поговори с ним, Тиша, — попросил капитан, — он говорил о голове и цветах. Потом перешел на родной язык. Может ты поймешь, что с ним случилось.

— Боно цирюнга сампа, — заплетающимся языком проговорил космолетчик.

— Боно… голова… растения…,он бредит или что-то пытается нам объяснить, — Тиша наклонился к губам умирающего.

— Кмаеа тепи капаттари сампа, — очень старательно и внятно произнес Вуо.

Эта фраза унесла его последние силы.

— Опасайтесь растения-разум, — перевел Тиша.

Глаза Вуо закатились. Польди констатировал смерть.

Вик впервые видел смерть человека. Его товарищ, который утром улыбался, был полон сил и строил планы, лежит остекленевший, исцарапанный, с исказившимся лицом.

— Надо объявить карантин. И все мы, находящиеся в медицинском блоке, останемся здесь до выяснения причин его смерти.

— Нет необходимости капитан, — тихий голос Польди звучал уверенно. — Экипаж перед вылетом прошел медосмотр. Все привиты. После заключения договора о создании базы на Отпая-Тури провели стандартные медицинские обследования и процедуры. На планете нет инфекций, опасных для жителей Содружества. Космолетчики с базы находятся здесь уже не один год и никто не болел.

— Вот и результаты сканирования, — он показал рукой на монитор. — Смерть наступила в результате множественных резанных ран, несовместимых с жизнью и потерей крови. Я подпишусь под этим заключением.

— Но мы могли оказать ему помощь, перелить кровь, — взбешенный капитан уставился на Польди.

Все молчали. Тишина стала невыносимой.

— Капитан, — голос Польди звенел металлом, он сдерживался, чтобы не дать волю гневу, — Вуо умер от резанных ран. Его тело пронизано острыми тонкими глубокими порезами, идущими параллельно. Удивительно, что он сумел добраться до базы.

— Извини, Польди, я просто раздавлен случившимся. Ничего не понимаю. Кто мог совершить это преступление?

Вик высказал предположение.

— Вуо говорил о голове, долине и цветах. Мимо базы проходит грунтовая дорога, ведущая к небольшому лугу со старинным идолом — головой на постаменте. Боно нравится там бегать. Может Вуо гулял с Боно возле идола, чем-то оскорбил последователей культа и с ним расправились.

— Можно принять за рабочую версию. Хотя сомнительно, здесь нет религиозных фанатиков. Но с чего-то начинать надо.

Стосс Гай слушал рассказ капитана и пытался понять, что же произошло.

— Версия с фанатиками отпадает. Культ цветочного божества очень старый и всеми забыт. Иногда местные старушки приходят к идолу, украшают его сорванными вокруг цветами. Они так стары, что это мероприятие отнимает у них все силы. Для нанесения таких ран нужно особое оружие.

Стосс Гай задумался. За время существования базы единственным происшествием стало обучение патарианскому языку космолетчика Агирса у владельца местного магазина, с которым тот играл в рек и обогатил свои знания ненормативной патарианской лексикой. Над Агирсом долго смеялись и много об этом говорили, ведь других событий здесь не было.

— У нас никогда не было конфликтов с местными. Они воспринимают космолетчиков как защиту от военной угрозы, — размышлял Стосс Гай вслух. — На Отпая-Тури нет сект. Из боевых искусств местные предпочитают кулачные бои. Я могу себе представить ленивого патарианца, но не агрессивного. Пойду к диктатору и расскажу о случившемся. А вы сходите на место, о котором говорил космолетчик. Посмотрите, может найдете там следы борьбы или что-то интересное.

— Возьмем Боно, может собачий нюх нам поможет, — капитан кивнул Вику, — и пойдем с тобой к идолу.

Боно сидел под дверью медицинского блока, куда его не пускали, заглядывал через прозрачную перегородку, скулил и вилял хвостом.

— Без Боно, капитан, он может затоптать следы. Мы сами разберемся.

Среди цветущего луга идола заметили не сразу. В воздухе витала ленивая безмятежность. Сквозь колышущиеся на ветру цветы проглядывало безразличное лицо древнего божества, потерявшее четкость из-за осыпавшегося местами камня. Лицо мужчины или женщины, уже не разобрать.

— Здесь давно никого не было, ни людей, ни собак. Вуо пришел не отсюда, — уверенно заметил Вик.

По дороге к диктатору Стосс Гай вспоминал подробности своего назначения на Отпая-Тури. Получив приказ, он отправился не к месту службы, а в прямо противоположном направлении — на Эксториан. Стосс Гая вызывали на Совет Содружества. Он недоумевал, зачем обычный руководитель базы понадобился на Совете. Командующий Зигер Австралиец представил нового назначенца как опытного командира. Члены Совета сыпали высокопарными фразами, барабанили словами: толерантность, приверженность принципам и традициям, политика невмешательства. Заседавшие производили впечатление людей, красивыми словами пытавшихся доказать самим себе как важна для Содружества база на Отпая-Тури, ради которой никто не поступается вековыми принципами. Стосс Гаю отводилась роль молчаливого наблюдателя, он заметил как переглянулись Рик Север и Гиллоун Сест, не участвовавшие в словесных играх.

— Иначе говоря «Париж стоит мессы», — подвел итог Рик Север.

Стосс Гай улыбнулся шутке, понятной немногим.

Командующий воспользовался паузой, заверил присутствующих, что капитан Гай все понял и отлично справится со своей миссией — профессионально и дипломатично.

В своем кабинете командующий снял форменную куртку, удобно устроился в кресле и усадил капитана напротив.

— Не обращай внимания, Стосс, — обращение по имени не покоробило, напротив, ему было приятно. — После войны приходится идти на уступки и компромиссы и объяснять себе, что это ради безопасности. Твое дело руководить базой. Ты посматривай там по сторонам.

— Вы имеете в виду что-то конкретное? — уточнил Стосс Гай.

— Нет. Покажется что-то необычным, заметишь то, что смущает, пусть самое нелепое — свяжись со мной. Не бойся показаться смешным или чрезмерно подозрительным.

Диктатор принял Стосс Гая незамедлительно. Он часто приглашал космолетчика поиграть в рек и посоветоваться по вопросам закупки техники. Стоссу нравился диктатор и он постоянно себя за это ругал и спорил сам с собой. Выглядел всесильный хозяин Отпая-Тури как обычный чиновник, одетый в обычный костюм, какие носят управленцы в Содружестве. В безликом помещении, выделялась лишь персональная информационная система с экраном во всю стену. Диктатор выслушал Стосс Гая с невозмутимым выражением лица и подключился к информационной системе.

— Фелит, Арая, Потаха, Раткс и Булбу.

Грохочущие как булыжники, чужие имена для уха Стосса звучали нелепо и он сдерживался, чтобы не улыбнуться.

— По усредненному году Содружества каждой из этих женщин около двухсот лет. Патариане живут хорошо, как и у вас. Ни вместе, ни по отдельности они не могли убить вашего космолетчика.

Стосс Гая покоробило сравнение с Содружеством.

— Здесь искать нечего. Эти уважаемые матроны придерживаются старинного культа цветов, вполне безобидного. Вы зафиксировали его смерть?

Стосс Гай активировал видеокристалл, лицо диктатора окаменело.

— Резанная смерть.

Впервые Стосс видел его взволнованным.

— Мы не знаем, что такое резанная смерть. Это случается очень редко. Так редко, что я считал это сказками для непослушных детей. На протяжении жизни нескольких диктаторов об этом ничего не было слышно. При Реформаторе в сводках происшествий резанная смерть упоминается, как ложное сообщение.

Стосс-Гай выучивший список диктаторов в хронологическом порядке, быстро прикинул- шестьсот лет назад. Что за планета! У диктатора в информационной базе есть сведения о безобидных старушках и ничего о серьезном преступлении. Вся симпатия Стосс Гая мгновенно улетучилась, уступив место разочарованию.

— Может быть вы нам поможете разобраться с резанной смертью? — откровенная просьба, не завуалированная обычной вежливостью.

— Сделаем, все, что сможем. Погиб наш космолетчик и мы обязаны разобраться с причиной его смерти. Но договор между Содружеством и Отпая-Тури разрешает мне проводить следственные действия только на территории базы. У меня связаны руки.

— Можете вести расследование в любой местности планеты, — твердо пообещал диктатор. — У меня просьба, не афишировать, что вы ищете. Резанную смерть патариане воспринимают как проклятие. Не хочу, чтобы началась паника.

Стосс Гай понимающе кивнул

— Будем искать робота со сбившимся сигналом.

                                           * * *

Патрик Серов шел следом за своим первым помощником, удивляясь его походке. Вик плавно скользил в высокой траве. Растения будто добровольно расступались, пропуская Вика, и мягко смыкались у него за спиной. Сам капитан сильный крепкий мужчина, шел как крупный зверь идет напролом в густых зарослях. Он столько раз похвалил себя за то, что выбрал Вика в команду. А ведь сначала брать его не хотел. Характеристика Виктора, похожая на рождественскую сказку, залакированную и неправдоподобно красивую, наводила на мысль о том, что куратор не устоял перед обаянием имени Север. Выбор у Патрика был небольшой — капитану дали две характеристики экологических инженеров.

Экологи были нарасхват.

Патрик уже не мог припомнить себя молодым практикантом на исследовательском космолете. Это время было таким далеким, нереальным, тогда была другая жизнь. Жизнь Патрика Серова делилась на довоенную — четкую, налаженную и понятную, и послевоенную, в которой он старательно пытался забыть то, что разделяло эти жизни — войну с Ван Де Кампом.

Когда в Войсках межгалактической обороны объявили о наборе капитанов для исследовательских полетов, он подал заявление одним из первых. Исследовательские космолеты, укомплектованные молодежью под руководством опытного, желательного боевого капитана — вот чего требовала новая стратегия. Капитан Серов соответствовал этим требованиям. Он служил в секторе Берге, когда роэстра неожиданно налетела на передовые укрепления. В первом нападении погибли друзья и жена, работавшая в медицинской службе. В тот день она находилась в терминале первого рубежа.

Поступил вызов от Стосс Гая.

— Возвращаемся, Виктор, у Стосса новости от диктатора.

Стосс Гай коротко рассказал о просьбе диктатора, после чего оба капитана отправились посовещаться в кабинет Стосса.

Вик посмотрел на Боно, пес колотил его хвостом по ноге, требуя внимания.

— Хочешь погулять за пределами базы? — Вик активировал вокруг Боно защиту. Чувствительному псу не понравилось, он требовательно посмотрел на Вика.

— Придется терпеть дружок, если хочешь выйти.

Боно нетерпеливо скакал вокруг Вика, за пределами базы рванул что есть сил и скрылся из вида.

— Боно! — негромко, но требовательно позвал Вик. Пес вернулся. Боно побежал впереди, оглядываясь на Вика, чтобы убедиться, что человек идет за ним. Они прошли мимо долины с идолом, поднялись на вершину, по тропинке спустились вниз, и опять вверх и опять вниз. Боно остановился перед маленьким веселым лугом, заросшем нежными цветами, похожими на земные маки, прижался к ноге Вика и заглянул ему в глаза.

— Иди возле меня.

Вик заметил следы в примятых травах, не совсем расправившихся после падения человеческого тела. Осторожно и медленно он пошел к центру поляны. Легкий ветерок волной прошелся по цветам. Растения расступились, в середине поляны нежный пастельное-розовый мак раскрыл лепестки, внутри цветка сверкал лазурный эллипс, похожий на миниатюрный земной глобус. На глобусе размером с куриное яйцо, разделенном параллелями и меридианами, составленными из ограненных алмазов, сияли множественные глаза. Глаза сфокусировались на ближайшем цветке, из которого отделился такой же эллипс, но гораздо меньшего размера и поплыл в воздухе прямо к Боно. Вик излучателем описал контур вокруг Боно, на случай если обычной защиты будет недостаточно. Эллипс коснулся светящегося контура, отскочил и рухнул в траву со звуком, напоминающим звон разбитого стекла. Остатки эллипса скатились в углубление, проложенное бьющим на краю поляны ключом и льющийся в долину ручей унес их с собой. Поляна изменилась, лепестки цветов плотно свернулись из нежных стволов выскочили длинные серые лезвия. Острые как бритва, они покрывали ствол от основания до самого бутона. Лезвия вплотную приблизились к защите Вика и Боно, но проникнуть сквозь нее не смогли. Если у них это получится, Вика и пса ожидает участь Вуо.

— Придется прокладывать обратную дорогу, — Вик увеличил мощность излучателя и провел черту, отделив себя и Боно от агрессивных растений. Трава, обожженная лучом зашипела, опаленные колючки обуглились и свернулись как прошлогодние листья.

— Не причиняйте нам зла. Мы не опасны, — голосом портативно переводчика заговорил центральный цветок, все глазки эллипса собрались в кучку, и уставились на Вика.

Вик не торопился открывать рот и вступать в переговоры.

— Мы не опасны, — повторил центральный цветок.

— В это трудно поверить, ты и твои цветы убили нашего товарища, — Вик сосредоточился на происходящем, сомневаясь, что все происходит наяву. Может растения-глюкогены воздействуют на него.

— Это ужасная ошибка, и мы поплатились за нее. Наш разум умер. Мы не для людей. Цветы-разум для животных. Чтобы помочь людям общаться с животным. Цветок защищал созревший разум, испугался человека, от неожиданность дал команду шипам и сам был уничтожен. Вам никто не желает зла.

— Ты хочешь сказать, что цветы выращивают разум для животных, и так просто переселяются в их головы, чтобы общаться с людьми.

— Не просто, представь затерянную планету и среди лугов нашу неприметную поляну. Каждый цветок — созревший разум и ему нужно оторваться от стебля, добраться в пространстве до обитаемой планеты, найти животное, прирученное человеческой расой.

— Не верю! Я сплю наверное.

— Разве ты никогда не говорил с кошками и собаками?

— Они что, все обладают вселившимся разумом?

— Лишь единицы.

— И какова же ваша цель? Управлять животными? Манипулировать людьми с их помощью?

— Мы всего лишь проживаем свою жизнь, — цветок замигал всеми своими глазами, — скромную и сложную.

Глазастый эллипс плотно прикрылся лепестками и замолчал. Вик и Боно спустились к ручью, где сквозь прозрачную воду поблескивали остатки разбившегося эллипса. Предельно усилив защиту перчатки, Вик аккуратно собрал осколки.

Команда сидела в общем отсеке, где они обычно обсуждали результаты исследований. Семь человек вместе с капитаном, восьмой — мертвый, лежал в медицинском блоке. Подавленные космолетчики старались держать себя в руках. Капитан Серов посмотрел на притихшую команду, которой так гордился. Ребята подобрались веселые и любили подшутить друг над другом. Сейчас все сидели понурые.

— Не слишком ли много для одной планеты? — Валентин, третий помощник специализировался на инопланетных контактах. — Две разумные расы: люди и ластоногие. А в придачу колония говорящих растений? Чтобы на одной планете существовали три ниши для параллельного развития разумных сообществ, нужны особые условия.

— Происхождении цветов искусственное, — напомнил Вик. — Все признаки налицо.

— Тиша, ты прослушал кристалл портативного переводчика? — спросил капитан у измученного второго помощника. Тиша, друживший с Вуо со времени учебы, переживал смерть друга особенно тяжело.

— Цветы говорят на официальном терианском. Возможно, Вуо нарочно перешел на родной язык, чтобы дать нам подсказку или непроизвольно, услышав знакомую речь от цветов. Теперь не узнать, — он с трудом справился с дрожью в голосе.

Современные жители Кратера происходили от исчезнувших терианцев. В былые времена Териан захлестнули ожесточенные споры о вхождении в Содружество, расколовшие общество примерно поровну. Кое-где дебаты перерастали в ожесточенные уличные схватки. Закончился спор переселением сторонников Содружества на Кратер, ставший еще одной планетой-участницей.

— Значит терианские космолетчики посещали в древности Отпайя-Тури, — подключился капитан. — Придется нам здесь задержаться, — я получил приказ от командующего Зигера Австралийца, остаться здесь для выяснения обстоятельств.

— Капитан, — удивился Виктор, — мы не служим в военном космофлоте и не подчиняемся Командующему Войсками Межгалактической обороны.

— Это решение тайного Совета Содружества. Исследовательский комитет с ним согласен. Возможно нам пришлют человека из разведки отдела дальних миров, а возможно и нет. Стандартное расследование по протоколу мы провели, причину смерти установили. И теперь наша работа — изучить необычный артефакт.

— Разве это не дело разведки? — Польди недоумевал.

— Почему разведки? Мы команда исследователей — нам и разбираться с опасными цветами. Система, выращивающая разум для животных и убившая человека нуждается в тщательном изучении. То, что Вуо умер по ошибке, как утверждает цветок, показывает, насколько проблема серьезна, ведь защищаясь это растение может убить. И внедрение искусственного интеллекта домашним животным может означать угрозу людям. Надо выяснить какую цель преследовали создатели разума для животных. Думаю ее создали терианцы для решения их собственных задач.

— Просмотри всю информацию по сотрудничеству Териана с Содружеством, — обратился капитан к Патакану, астрофизику, отвечавшему за информационную систему на космолете.

— Уже сделал, — Патакан активировал видеокристалл с подборкой, — терианцы хотели купить редкие металлы, но Содружество никогда не продавало ресурсы неприсоединившимся планетам. Кроме того, они проявили интерес к подземным коммуникациям на Белиме. Интересовались плантациями лекарственных растений на Верманиане,

— Мы проанализировали поведение цветка, построение речи, провели экспертизу остатков, подобранных Виктором. Это искусственная биологическая система с ограниченно-направленным интеллектом. Эллипс получает энергию от оплетающей его поверхность алмазной решетки.

— Разберемся, как устроена система под землей, — капитан был доволен результатами. — От диктатора получено разрешение на исследование, более того, не разрешение, а просьба. Стосс Гай будет работать с нами.

Доступ к цветочному лугу и его окрестностям перекрыли защитой. А чтобы у патарианцев не возникали вопросы, поставили легкий забор и повесили объявления о запрете входа в заповедную зону с целью охраны редких растений.

Удивительная конструкция скрывалась под цветочным лугом. Искусная система снабжения, созданная неведомой расой. Сложные переплетения труб из местных редких металлов, поставляли необходимое питание. Система вросла в почву, стала ее частью. Мощные фильтры отсеивали все лишнее, охраняли развитую корневую систему. По сути кто-то создал здесь маленькое производство по выращиванию цветов-эллипсов. Программу формирования эллипса и примитивного интеллекта, тщательно защищенную, вскрыл и скопировал умелец Геграт, отвечающий за все интеллектуальные программы «Огненного бумеранга».

Пригодились и инженерные навыки Стосс Гая. Крошечный робот в виде землеройки обследовал подземную систему, временами землеройка выползала погреться на солнышко и кружившая над ней неприметная серая птичка — приемник информации, демонстрировала не только картинку подземной коммуникации, но и полный анализ системы.

Начав работу ранним утром, к полудню они держали в руках развернутую картину наземного и подземного устройства всего «цветника».

— Быстро разобрались, — сказал довольный капитан.

Немого разочарованный, Вик рассматривал схему искусственного цветка, ему хотелось, чтобы у цветов-эллипсов оказалось больше загадок.

— Где можно осмотреть трупы ластоногих? — неожиданно спросил Вик у Стосс Гая.

Окружающее моментально поняли его мысль.

— Думаешь им внедрили искусственный интеллект? — одобрил капитан.

— Да, — убежденно кивнул Вик. — Этим и объясняется их добровольная работа на плантациях.

— Как мне самому не пришла в голову такая мысль? — удивился Валентин. — Ведь все очевидно!