Бесплатный фрагмент - Omnimus

Глава 1

— Звуковая система шлема Mark-1 активирована.

Гул в голове. Не просто шум — что-то сродни мотору, заведенному в пустом гараже. Звук металлический, вибрационный. Он не просто наполнял череп — он становился мной.

Я не сразу понял, что не могу пошевелиться. Тело словно исчезло. Оставалась только мысль — голая, одинокая и болезненная. На лбу пульсировала точка, как будто вживлённый микродинамик работал на износ. Или это и был мой лоб?

Тьма вокруг была настоящей. Не той, что при закрытых глазах. Она дышала, она подавляла. Я попытался открыть глаза — безуспешно. Что-то мешало. Либо веки, либо реальность.

Где-то сквозь звенящую гулкость всплыли голоса. Приглушённые. Искажённые, как в скафандре.

— Похоже, первичное сканирование нейронов прошло успешно, доктор Войцек.

— Миранда, передайте в технический отдел, что эта версия шлема всё ещё ведёт себя некорректно, — отрезал мужской голос, злой и уставший.

Он звучал так, будто уже сжёг все мосты и теперь кричал в пустоту, из которой давно никто не отвечал.

— Доктор, вы вчера лично утвердили все изменения в Mark-1. Работа шла всю ночь, и…

— У меня нет времени на споры, сестра! — взвизгнул он.

«Сестра?» — автоматически отметил я. Медицинская или орденская?

— Отмеченные мной участки кода нужно изменить. Немедленно!

— Я передам распоряжение, доктор.

— С каждым днём у меня остаётся всё меньше времени, а мы всё ещё топчемся на месте! — Его голос срывался. — Посмотри на показания глубинного энцефалографа! Они размыты! Как мы можем снимать данные, если одна из ключевых систем шлема не откалибрована под этого подопытного?!

Подопытного?

Рядом кто-то кашлянул. Глухо, устало. Вероятно, сам Войцек.

— Вы в порядке, доктор?

— К чёрту! Я сам пойду к технарям. Надо встряхнуть отдел. Похоже, пришло время увольнять.

— Доктор Войцек, они стараются, как могут…

— Значит, могут не так уж много.

— Система визуализации шлема Mark-1 активирована.

Я попытался открыть глаза. На этот раз — получилось.

Сначала — вспышка белого. Резкая, болезненная. Затем пятна серого, как плохо загруженная текстура в старой игре. Наконец, контуры.

Потолок. Лампы. Пластик. Стены.

Краем глаза я заметил движение. Размытая тень, ставшая фигурой в белом халате.

— О! Заработало! — воскликнул мужской голос.

Я повернул голову. Не резко — скорее, усилием воли. Передо мной стоял высокий человек, болезненно худой. Его лицо скрывала кислородная маска. Виднелись только глаза — мутные, с желтоватым оттенком. Что-то в них было от призрака.

Первая мысль — Дарт Вейдер. Осталось только, чтобы он прохрипел: «Я твой отец». Я даже почти усмехнулся.

— Запись для журнала: объект номер тринадцать пришёл в сознание. Время — 07:42, — прозвучал женский голос.

Тринадцатый.

Это я?

— Так, посмотрим… — сказал Войцек.

Он подошёл ближе и посветил мне в глаза. Свет разрезал зрачки, и в мозгу будто что-то взорвалось. Я попытался отвернуться. Бесполезно. Ни один мускул не дёрнулся. Паника подступила на всех уровнях.

— Зрачки не реагируют. Моторика конечностей отсутствует. Но активность мозга стабильно растёт.

— Медикаментозный вывод из комы идёт по плану, доктор, — отозвалась Миранда.

Слово «кома» вспыхнуло, как тревожный маркер. Я был в коме? Сколько? Где я? И главное — зачем?

— Хоть что-то в этом эксперименте идёт по плану, — пробурчал Войцек. — Что с его имплантами?

— Замечена активность в затылочной зоне. Также верхние холмики средней части реагируют на раздражители.

— Значит, он уже видит.

— Возможно, даже слышит, доктор.

Я слышал.

И теперь хотел знать: кто я, где я, и — самое главное — зачем я снова проснулся?

Глава 2

— Добро пожаловать обратно, сынок! — голос доктора звучал бодро, почти весело.

Я попытался ответить. Без толку. Всё тело налилось свинцом. Даже мысли двигались с натугой. Только одно ощущение пробивалось сквозь вязкий туман: адская, пульсирующая боль в голове.

— Можешь не благодарить, дружище. — Док опять ухмыльнулся. — Дай-ка я ещё разок взгляну на твои глаза.

Он развёл мне веки пальцами и снова ткнул в лицо фонариком. Свет прожёг мозг, словно кто-то включил сварку внутри черепа.

— Добавьте стимуляторов и противоотечных препаратов, Миранда, — бросил он, отступая. — Мне нужно, чтобы мозг этого парня начал выдавать ровную картину на приборах к моему возвращению!

— Будет сделано, доктор, — ответила женщина.

— И проверь остальных подоп…

Он не договорил. Его фигура сгорбилась, будто внезапная судорога пронзила тело.

— Доктор! Вы в порядке?

— Да. — Он выдохнул. — Похоже, пора сменить обезболивающее в автоинъекторе.

— Я принесу ещё одну ампулу.

— Я сам! — рявкнул он. — Занимайся подопытными. Это сейчас важнее всего!

— Но…

— Никаких «но»! Я ещё в состоянии сам о себе позаботиться. За работу, чёрт побери!

Прихрамывая, он удалился из палаты. Странно, но стало легче.

Жажда сжигала горло. Я попытался произнести хоть слово — язык не слушался. Только хрип. Осмотреться толком тоже не получалось: голова почти не двигалась. Но кое-что я уловил.

Палата. Медоборудование. Серые стены. Нет ни табличек, ни логотипов. Не клиника. Не частная. Откуда у меня деньги на такое вообще? Не складывается.

В голове загудело — опять.

— Сейчас будет небольшой укол, Тринадцатый. Потерпи немного, — сказала Миранда.

Укол в шею — резкий, обжигающий. Я распахнул глаза. Мир налился светом, как экран после перезагрузки. Сердце ускорилось.

— Уже получше? — спросила медсестра, отложив инжектор.

Пот катился по лбу. Всё тело было липким, как после бега. И всё равно — легче.

— Показатели растут. Это хорошо, — прокомментировала она.

Я смотрел в её глаза, чувствуя, как разум цепляется за реальность. Но мысли ускользали.

— Ворчание доктора Войцека лучше игнорировать, — сказала она, сменяя мешок на капельнице. — Он гений, но болезнь его подкосила. Год назад он был другим человеком.

— Скоро тебе полегчает, Тринадцатый. А пока я дам тебе лёгкое успокоительное. Не переживай — просто заснёшь. Мы тебя приведём в порядок.

Щелчок инъекции. В шею хлынула новая волна жара. На сей раз — с болью. Резкая, как удар током. Всё тело выгнуло дугой. Потемнело. Я отключился.

Пробуждение было ещё хуже. Каждая мышца ныла, как после пытки. Но — я их чувствовал. Голос Миранды раздался где-то рядом:

— Тринадцатый, ты очнулся?

Укол. Опять. Новая волна энергии. Я с трудом приоткрыл глаза. Она склонилась над монитором.

— Уже намного лучше! Отлично! — обрадовалась она.

— Следи за пальцем.

Я попробовал. Глазодвигательные мышцы едва шевелились, но сработали.

— Отлично. Попробуй что-нибудь сказать.

Я выдавил только хрип.

— Гортань в норме. Доктор Войцек будет доволен.

В этот момент дверь в палату открылась. Сердце рвануло в горло. Паника. Тело опять не слушалось. Тьма по краям зрения.

— Успокойте подопытного, сестра!

— У него сильная аритмия. Стабилизируйте объект!

Очередной укол. Гул в голове. Сердце — в норму. Я зажмурился.

Про себя отметил: у этих ребят явно богатый ассортимент психотропов. Мой старший лейтенант из учебки обзавидовался бы.

— Показатели стабилизировались на семьдесят два процента. Моторика отсутствует, — отчеканила Миранда.

— Хорошо, если он сможет слюну глотать, — пробурчал Войцек. — Но мне нравится, что я вижу. Готовьте его. Приступаем к первой стадии эксперимента.

— Он ещё не восстановился…

— Бояться уже некогда, Миранда! Погружаем его и остальных из группы «А-3». Время на исходе. Проволочки — недопустимы.

Он кашлянул. Потом посмотрел мне в глаза и… улыбнулся.

— Без паники, сынок. Всё будет нормально. Показатели у тебя — что надо.

Щелчок. По венам хлынуло пламя. Я вжался в подушку. Наслаждение накрыло с головой, едва не вырвав стон. Только гортанный хрип вырвался наружу.

— Приятно, да? — усмехнулся Войцек. — Моя личная формула. Только благодаря ей я ещё хожу.

— Сестра, замените воздушную смесь в шлеме.

Газ. Шипение. Тонкий, холодный туман проник в лёгкие. Кашель. Спазм. Судороги. Паника. И снова — укол.

Наслаждение вернулось. Громкое, сияющее, заполняющее весь мир. Потом — успокоение. Сердце билось ровно. Голова — чистая.

— Объект готов к полному погружению. Приступайте.

Тьма. Сознание оторвалось от тела, как кабель от разъёма. Всё стало чёрным, но не пугающим — тёплым. Почти уютным.

Загрузка системы Omnimus завершена.

— Я очнулся. Сначала — холодок по коже. Приятный. Ни боли, ни кашля. Дыхание свободное.

Я… я могу двигаться?

Попытался повернуть голову — и получилось. Протестировал руку. Есть! Я снова в теле?

Нет. Подождите. Я посмотрел вниз — и не увидел ничего. Прозрачные руки дрожали в воздухе. Я был почти невидим. Стеклянный человек в пустоте.

— Что за…

Крик вырвался сам собой — первобытный, отчаянный.

И тут из воздуха передо мной возник Он

— Не стоит волноваться, Тринадцатый. Вы в полной безопасности.

Остроухий, высокий, в длинной накидке — как голограмма волшебника из плохого фэнтези.

— Кто ты?

— Куратор. Можете звать меня так. Позвольте подгрузить ваш аватар — это упростит восприятие.

Экран. Выбор внешности. Куратор говорит, что это сгенерировано на основе сканирования личности. Я смотрел на странную версию себя с неестественной причёской и жёлтым плащом.

— Имеются пожелания?

Я пожал плечами — аватар сойдёт.

— Принято. Идентификатор?

— Имя? Мне положено имя?

— В системе оно отсутствует. Вы можете выбрать любое.

— Тринадцатый, — выдохнул я. — Оставлю как есть.

— Принято. В профиль внесены изменения.

Тело собралось. Ощущения вернулись. Суставы, кожа, дыхание. Я снова стал… собой.

— Где я?

— В виртуальной среде полного погружения Omnimus. Альфа-версия. Разработка доктора Войцека.

— Зачем?

— Тестирование гипотез. Элементы геймификации включены для вовлечённости.

— Ты… наставник?

— Это лишь мой облик, — усмехнулся Куратор. — Уши и мантия — чтобы вызвать доверие.

— И что дальше?

— Через тридцать семь секунд вы будете перемещены в первую зону тестирования.

Вокруг заколыхался воздух. В небе появилась дверь. Она медленно раскрылась, источая белый свет.

— Можете входить, Тринадцатый.

Я шагнул вперёд. Дверь открылась внутрь. Конечно.

Я зажмурился и переступил порог.

Глава 3

Пространство сомкнулось вокруг меня — будто воронка, затягивающая в себя всё, включая боль, мысли и ощущения. На пределе я сжал зубы, готовый закричать, но в следующий момент всё стихло.

— Можете открыть глаза, Тринадцатый, — сказал Куратор.

Я послушался. Света больше не было — ни белого, ни режущего. Только мягкий полумрак, лёгкий оттенок тишины и комната. Странная.

В ней не было ничего общего с больничной палатой или техническим отсеком. Здесь царил уют, почти нарочитый. Деревянные панели, приглушённый солнечный свет, мебель в старом стиле. Всё словно вытащено из другой эпохи. Фэнтезийной, если говорить прямо.

— Куратор? — окликнул я.

Тишина. Ни ответов, ни шагов.

Я прошёлся по комнате. Два окна, две двери. У стены — книжные полки. Не цифровые. Настоящие. Бумажные, пыльные, с кожаными переплётами.

Сдув налёт с одной из них, я коснулся обложки — и она всплыла в воздух, зависнув прямо передо мной.

— Что за… — выдохнул я.

Сделал шаг — книга двинулась следом. Вправо. Влево. За мной, точно в такт. Удивительное чувство — будто она считывает мои намерения. Я усмехнулся.

— Удобно. Лучше любого ридера.

Я скользнул взглядом по обложке: «Сумма теологии» — Фома Аквинский.

Имя мне ничего не сказало. Следом — другая книга. Её поведение было тем же, будто здесь всё было живым. «Сумма против язычников». Тот же автор.

Сложный текст, фразы, тянущиеся, как резина. Я быстро отложил. Затем — новая попытка. Обложка с лаконичной надписью: «Айзек Азимов. Приход ночи».

Это имя я знал. В детстве читал его книги на старых форумах. Представлял тогда, как живу в мире, полном технологий, свободы, высоких потолков и реальных целей. Забавно, где я оказался в итоге.

Воспоминания согрели на секунду. И тут — холод. Резкий, чужой. И… фигура. Женская.

Я отшатнулся. Она — тоже.

— Кто ты? — спросил я.

— Бэкки. А ты?

— Тринадцатый.

— Это твой дом?

— Нет. Вряд ли. А ты как сюда попала?

— Как обычно. Через точку перехода.

Её голос был негромким, но уверенным. Она здесь не в первый раз — это чувствовалось. Одежда простая, движения скованные, но спокойные.

— Новенький, значит? — уточнила она.

— Да. Пока ничего не понимаю.

— Привыкнешь, — просто ответила Бэкки.

Мы разговорились. Появление Куратора, зона тестов, интерфейс — она уже знала часть системы. Но сама признавалась: этот уровень видит впервые.

Я осматривался — комната всё так же оставалась неизменной. Словно ждала, пока мы примем её как должное.

— Давай посмотрим, что за дверями, — предложил я.

Одна оказалась заперта. Вторая — поддалась, но за ней была не комната. Пустота. Та самая, в которую я провалился перед созданием аватара.

— Такое тут часто? — спросил я.

— Не на этом уровне, — Бэкки поёжилась, и я закрыл дверь.

— Спасибо, — тихо сказала она.

И тут снова появился он. Куратор.

— Добро пожаловать в первую тестовую комнату, — начал он, возникнув буквально из воздуха.

Его голос был знакомый, но проекция — другая. Прозрачная, как из рекламной голограммы, но без световых помех. Он говорил сдержанно, чётко. Обучение, интерфейсы, тестирование. Я едва успевал за смыслом.

Бэкки вызвалась активировать терминал — цифровое облако всплыло в воздухе, она коснулась его, и замерла. Полностью. Только глаза — стеклянные, как у куклы.

— Виртуальность внутри виртуальности? — произнёс я, больше себе, чем ему.

— Не совсем, — ответил Куратор. — Это второй уровень погружения.

Он начал объяснять. Сравнивать с дополненной реальностью, рассказывать о технических ограничениях, о проектах, шлемах, об изолированных капсулах и возможностях для человека в состоянии комы. И обо мне. Всё это касалось лично меня.

— Вы были в коме. И до сих пор в ней, — сказал он.

В комнате повисла тишина. Я смотрел на него. Он — на меня. Без нажима, просто как факт.

— Эта система — шанс, — добавил Куратор. — Не только для вас.

Я хотел задать вопрос, но он опередил меня — поднял руку и… ударил. Его ладонь прошла сквозь моё тело, но я почувствовал боль. Настоящую. Короткую, резкую, как укол.

— Первый уровень, — произнёс он. — Все ощущения настоящие. Реакции мозга — реальные. Реальность здесь — не иллюзия. Она просто другая.

Я слушал и пытался переварить всё. Два уровня погружения. Протоколы. Зоны тестов. Кома. И Бэкки — сидящая в полубессознательном состоянии напротив, связанная с системой на глубинном уровне.

Я почувствовал, как моё тело сжимается. Не от страха — от понимания.

— Вы должны пройти серию тестов, — сказал он. — Это всё, что от вас требуется. Остальное — наша забота.

Бэкки пришла в себя. Медленно, с трудом. Она едва стояла на ногах. Куратор повернулся ко мне.

— Ваш черёд, Тринадцатый.

И я сделал шаг вперёд.

Глава 4

— Что я должен делать? — спросил я, сдерживая волнение.

Куратор указал на полупрозрачное облако интерфейса, зависшее над раскрытой книгой.

— Для начала тестирования вам нужно лишь коснуться кнопки «Старт». Вон там.

Я кивнул и пошёл в сторону экрана. Медленно. Задержал дыхание — и протянул руку.

Палец коснулся света.

Тело обдало прохладой — как будто прошёл сквозь занавес из инея. Всё исчезло. Свет. Воздух. Под ногами — пустота. Перед глазами — загрузка.

Прогресс-бар, такой же, как в старых играх. Узкая полоска, заполняющаяся медленно, как ожидание приговора.

Никаких звуков. Только голос:

— Загрузка завершена.

Я не сразу понял, что ничего не вижу. Мир был черен, как выгоревший экран. Ни границ, ни форм. Плотная, липкая тьма.

— Эй! — позвал я. — Что происходит?

Ответа не было. Вместо него — тепло, пробежавшее по жилам. Оно усилилось. Выросло. Перешло в жар, обжигающий изнутри. Я попытался закричать — беззвучно. Тело выгнулось, дыхание сбилось, мир начал растворяться.

И тут — голос.

— Тестирование начато.

Всё стихло. Жар исчез. Исчезло всё.

Я открыл глаза.

Сначала — белый свет. Затем смазанные тени. Я зажмурился, открыл снова. Зрение вернулось постепенно. Пространство выстраивалось вокруг меня, будто заново собирая форму из обрывков данных.

Пол. Стены. Воздух дрожал, как после перегрева. Мир был зыбким, как сон в полудрёме.

Я стоял на пороге чего-то незнакомого.

И тест начался.

Мир снова исчез. Осталась только темнота. Плотная, вязкая. Я будто стоял в центре замершего пространства, лишённого даже намёка на форму. Ни пола, ни горизонта. Только я — и пустота.

Из глубины этой тьмы, беззвучно, как мазок туши по воде, начало проступать первое изображение.

Пятно.

Симметричное. Абстрактное. Но в его линии сразу вцепился мой взгляд. Я видел… глаза. Узкие, как у змеи. Или — клыки? Всё менялось, в зависимости от угла взгляда.

— Что я вижу? — прозвучал голос в голове. Не внешний. Мой собственный.

Я попытался сосредоточиться. Казалось, что пятно дышит. Лепестки света плавно перетекали в щупальца тьмы.

— Это похоже на… маску, — пробормотал я. — Или на лицо, искажённое чем-то чужим.

Изображение исчезло, как только мысль оформилась. Словно получив ответ.

Второе пятно было совсем другим.

Более светлое, прозрачное, как размытая акварель на промокшей бумаге. В центре угадывались две фигуры. Сначала — дети. Потом — руки. Потом — выстрел. Мгновение, и всё исчезает.

— Воспоминание? Или предупреждение?

Я чувствовал, как что-то тянет под рёбрами. Страх? Нет, не страх. Ощущение, что я не всё помню. Или не хочу помнить.

— Это… трансформация, — произнёс я вслух. — Привычное превращается в неизвестное. Без спроса.

Пятно растаяло.

Третье изображение было самым тревожным.

Цвета — чёрные и алые. Как кровь, впитавшаяся в ткань. Оно не двигалось, не мерцало. Оно смотрело. Сквозь меня.

Внутри — фигура. Почти человеческая. Только изломанная. Изображение пыталось стать зеркалом, и в нём я видел… себя. Или кого-то, похожего.

— Это… я? — Я не был уверен.

Тень на фоне вытягивалась, дублировала движения. Чужая, но знакомая.

Я не ответил. Просто отвернулся.

Четвёртое пятно было неожиданно простым. Оно не скрывало формы. Огонь. Сильный, яркий, почти ослепляющий.

Но я чувствовал холод.

— Это я снаружи — тёплый. А внутри… — я не закончил.

Пятно не исчезло. Оно просто перестало быть интересным. И ушло.

Вспышка.

Я дернулся, будто меня выдернули из пелены. Всё тело пробило дрожью. Голова закружилась, в груди заколотилось.

— Всё вокруг… темнеет… — прошептал я, хватаясь за край стола. Перед глазами поплыли стены. Или это была не комната?

— Тринадцатый, ты в порядке?! — голос Бэкки прорезал реальность, выдернув меня окончательно.

Я моргнул, пытаясь сфокусироваться. Сердце всё ещё колотилось, как после удара током. Руки дрожали.

— Воды… — выдохнул я.

Бэкки молча протянула белую бутылку. Я отпил, готовясь к обычному послевкусию.

И замер.

— Что это?..

— Мятное молоко, — улыбнулась она. — Мой рецепт.

— Восхитительно.

Моё тело понемногу приходило в себя. Я чувствовал, как напряжение отступает. Возвращается дыхание. Контроль.

И в этот момент появился Куратор.

— Данные вашего тестирования обработаны и расшифрованы, господин Тринадцатый.

Он говорил без улыбки. Как врач, глядящий на снимок.

— Ваши чувства спутаны. Это естественно. Но вы ощущаете, что в происходящем есть нечто… нарушающее границы. Что-то большее, чем кажется.

Я ничего не сказал. Он продолжил:

— Мир, который вы знали, начал трансформироваться. Это вызывает тревогу, потому что не поддаётся контролю.

Пауза.

— Также я фиксирую устойчивое ощущение недооценённости. Вы не до конца принимаете себя. Ни внешне, ни внутренне.

Я молчал. Не потому что нечего было сказать — просто не было смысла.

— Однако вы демонстрируете способность к контролю в сложных ситуациях. Это важно. Но вы категорически отказываетесь смотреть внутрь себя. Бегство — ваш текущий механизм выживания.

Он замолчал. И это молчание прозвучало громче любой фразы.

Я отвёл взгляд.

Вздохнул и машинально почесал затылок.

— Да уж. После такого чувствуешь себя как без кожи, — пробормотал я.

— Не воспринимай это всерьёз, Тринадцатый. Это всего лишь тест. Я проходила его… ну, наверное, раз сто, — отозвалась Бэкки.

— Сто?

Девушка смутилась и отвела взгляд:

— Ладно, не сто. Но очень много.

Куратор, всё это время молча наблюдавший за нами, наконец заговорил:

— Мисс Бэкки участвует в проекте доктора Войцека уже давно, господин Тринадцатый.

— Что дальше, Куратор? — спросила она.

Эльф коснулся амулета на груди. Тот вспыхнул мягким синим светом.

— Подготовка второй тестовой зоны почти завершена. Я буду ждать вас там.

В следующее мгновение он исчез.

— Опять испарился, — проворчал я.

— Он просто соблюдает протокол, — пожала плечами Бэкки.

— Протокол?

— Несколько месяцев назад во время одного из сеансов произошёл сбой. С тех пор Куратору запрещено напрямую перемещаться между зонами без перезагрузки.

— А с чем это было связано?

— Никто толком не знает. Эти ограничения ввёл лично доктор Войцек. А он, как правило, не делает ничего просто так.

— Ты его уважаешь?

— Мы давно работаем вместе. Уже и не вспомню, сколько времени прошло.

— Раньше ты упоминала других участников проекта. Ты часто с ними сталкивалась?

— Нет, нечасто. За всё время я встретила лишь восемь человек.

— А где они сейчас?

— Понятия не имею. Мы едва успевали пообщаться, и после выхода из сеансов я больше никого из них не видела.

— А сестра Миранда? Ты у неё спрашивала?

— Да. Она только сказала, что ничего не знает.

Бэкки вздохнула:

— Думаю, она просто не хотела меня расстраивать. У всех участников проблемы со здоровьем… Ты же понимаешь.

— Они все были…

— С ограничениями. Да.

— То есть… инвалиды. Очень мило.

— Не думаю, что это слово точно описывает ситуацию, — тихо возразила Бэкки.

— Всё это словоблудие. Он не тупой, а «труднообучаемый». Она не толстая, а «не такая, как все». Старый носок не станет пахнуть розами, если его назвать цветком. Такая игра с терминами только затуманивает суть.

Бэкки нахмурилась.

— Извини. Не хотел задеть.

— Я не обиделась, — мягко сказала она. — Просто ты немного не так понял. Среди тех, кого я встречала, были и те, кто не мог ходить, и те, кто пострадал от инсульта. Но были и другие. Старики, например. Люди, утратившие подвижность с возрастом.

— Понял. Тогда всё ясно.

Бэкки посмотрела на меня с неожиданной грустью:

— Мне страшно. Страшно, что и ты исчезнешь после следующей загрузки. Как и все остальные. И я снова останусь одна.

Я сделал шаг ближе и мягко посмотрел ей в глаза.

— Я обещаю, что никуда не пропаду, Бэкки.

Девушка грустно усмехнулась:

— Мы тут ничего не решаем.

Я увидел, как в уголках её глаз блестят слёзы.

— Да… Глупость сморозил. Даже не знаю, что тут ещё можно сказать.

— Иногда лучше вообще ничего не говорить. Извини, пожалуйста.

— Это ты меня извини. Мне… Ну… Не переживай, пожалуйста. Всё будет в порядке.

Она кивнула и смахнула слезу. Я отвернулся и с досадой стукнул себя по лбу.

Глава 5

В этот момент дверь слева распахнулась, и в проёме возник незнакомец. Я успел заметить его сияющую до ушей улыбку, прежде чем тяжёлая книга, пущенная кем-то из-за спины, смачно опустилась ему на затылок. Парень рухнул лицом вперёд.

— Ай, больно! Дура! — возмутился он, поднимаясь, держась за голову и едва не сбивая Бэкки с ног.

Я успел вовремя схватить её за руку.

Следом в комнату ворвалась рыжеволосая девушка с ещё одной книгой наготове:

— Тебе конец, дрыщ! Получай!

Очередная книга влетела в спину незнакомца, и он, захохотав, упал снова.

— Хватит, Кира! Я сдаюсь! — проговорил он, скаля зубы.

Девушка, по-видимому, не удовлетворилась капитуляцией и схватила стул, явно собираясь продолжить разборки.

— Спасите! Убивают! Полиция! — завопил парень, заползая под ближайший стол.

Кира заехала ему ногой в рёбра:

— Ну всё, Тесла! Сейчас я тебя точно прибью!

— Прощай, жестокий мир! — вскинул он руки, не прекращая улыбаться.

Я тяжело выдохнул и покачал головой:

— Да что тут, чёрт побери, происходит?..

— Ты кто такой вообще? — Кира перевела на меня взгляд.

— Тринадцатый. А ты, если я правильно расслышал, Кира?