Бесплатный фрагмент - Ох уж эти сказки

ГЛАВА 1

Взошло летнее солнышко. И первый свой лучик пустило на верхушки деревьев. Внизу ещё ночь, а наверху в листве уже просыпаются птицы. Некогда птицам подремать, много нужно успеть — пришло лето. Надо успеть вспомнить все свои песни, позабытые зимой, а когда же ещё петь, как ни ранним утром, когда никто не мешает. Скоро проснутся маленькие птенчики и писком своим погонят родителей за завтраком. Но, пока есть ещё время попеть и тот, кто проснулся в этот ранний час наслаждаются утренней трелью. А внизу ещё темно, солнышко ещё не добралось туда, где живет птичий завтрак, но птичий перезвон поможет солнышку разбудить всех. Просыпается лес. Медленно, постепенно — по листочку, по букашечке, сверху вниз, с шуршанием да кряхтеньем. Но вот налетел свежий утренний ветерок, который прилетает только утром, а потом, весь жаркий день пропадает невесть где — спит, наверное. Налетел, нашуршал мальчишка — ветерок по верхушкам, поздоровался и с деревьями и с птицами и дальше — вниз будить кусты, траву и всех нижних жителей, чтоб узнать все новости о последних событиях. Но, чу!….Замолкли птицы, замер ветерок, перестала шелестеть листва. Белки зашикали на своих бельчат — непосед и спрятали их в дупло. Стало совсем тихо.

— Кто это? — Как будто выдохнул кто-то. На краю поляны, сверкая и переливаясь, как вода в солнечных зайчиках, стоял сам Дух Леса. Его длинные прозрачные волосы и борода, отливая зеленью спускались до самой земли. Он смотрел вниз:

— Кто это у тебя? –выдохнул хозяин Леса, обращаясь к Старому Дубу, самому старшему в этой части леса. Дуб приосанился, огляделся и ответил шепотом:

— Это маленький мальчик. Вчера, как смеркалось, пришёл и устроился на ночь между корней. Видно устал сильно — даже мох не подстелил, только листвы старой нагрёб. Маленький больно, вот я его и оберегаю.

— Ну что ж, не будите его, пусть малыш как следует отдохнёт, а как сам проснётся, заверните ему тропинку назад, откуда пришёл. Видать, заблудился мальчуган. Выведите его тихонько из моего Леса.

— Прости меня, твоё Могущество, — прошептал Дуб — но не заблудился он и не от дела мытает, а дело пытает — он к нам идёт!

— Что, он сам тебе сказал?

— Не-ет. Ты только посмотри, во что он обут — лапти, новенькие лапоточки, а под голову он сапожки положил, тоже не старые, хотя уже хожалые. Знать, долго ли, коротко ли, а шёл он в них по дорогам разным, а, как в лес зашёл, так лапоточки и надел, чтоб мягче ходить и сапожки не сбить — знает он, куда идёт.

— Эй, жители мои лесные! — прошелестел Дух Леса — Кто из вас знает, зачем этот ребенок в Тридевятое царство-Тридесятое государство пожаловал?

На поляне — тишина. Все внимательно слушают, да никто ответить не может.

— Позволь слово молвить — это утренний ветерок. Дух Леса кивнул. — Я у Лукоморья летал — меня Дуб Зелёный позвал, брат твой, сказал, что Лукоморье будить пора, происходит что–то. Кот Учёный всё направо песни пел, а тут, вдруг, налево пошёл….. К чему бы?

— Теперь понятно — горестно вздохнул Дух Леса — опять у нас сказка начинается, закончился покой. Так. Кто там у нас с людьми разговаривать умеет?

Вокруг всё задвигалось, зашумело, зашелестело.

— Звери и лешие не в счёт. Их самих сказка коснётся. Нужен кто –то из наших, коренных. А где у нас Дед — «Сто лет в обед»?

— Пихто? — удивился Дуб — так его ж не видит и не знает никто?

— Нам это и надо — никто не знает и не узнает, — а с мальчиком он сможет поговорить, ну… как «Старичок — Лесовичок». Как с Иваном — Царевичем, помнишь? Всё ведь тогда удачно закончилось!

— Всё, да не всё! Ты ведь знаешь, Твоё Могущество.

— Знаю, знаю, да то — дела минувшие, нечего их вспоминать. Вон, Кот уж давно направо забаюнил, стало быть — кончилась та сказка, всё!

— Тихо! Всем тишина! — зашелестел Дуб — мальчик просыпается…… Дух Леса стал совсем прозрачным, и если бы не видели его все жители поляны, то, как будто, и не было его вовсе.

ГЛАВА 2

Ванюша проснулся, потянулся — тишина. И вдруг, испугался!

Он — в лесу! Ой! И — всё вспомнил……

Как он шёл, как в лес зашёл, как страшно было, темно, как спать лёг в темноте под деревом каким — то… Ой! Кто это там сидит? Дед какой — то?!

— Не «какой-то», а Старик — Лесовик! — Ванюша вздрогнул — ты сам — «какой-то» — продолжал язвительно Старичок — говори, зачем в наш лес забрёл?

— Меня Ваней зовут. А лес ваш мне не нужен вовсе. Я только заночевал тут, на том и спасибо и, простите, если что не так. Но травы я не мял, ягод, грибов не рвал, так что — ругать меня не за что.

— Ну, не обижайся на меня, старика — сказал Лесовичок уже ласково.

— Это ты прости меня, Ванюша, за странность мою. Вижу я, что добрый ты и вежливый мальчуган. А грибов и ягод нам в лесу не жалко — всем добрым людям хватит. Вот видишь моё лукошко — оно твоё, для тебя собирал — возле пенька, на котором сидел Старичок — Лесовичок и вправду стояла большущая корзина, полная земляники, ежевики, малины, да ещё грибов каких — то. Сразу Ваня её и не заметил, а может и не было её?

— Так куда путь держишь, Иванушка? — уже совсем по–родному спросил Дед Лесовик.

— Я, Деда, иду в Тридевятое царство — Тридесятое государство, ты слыхал про такое? Укажи путь — дорожку, коли знаешь.

— Знаю, милок, знаю….Только, пришёл ты уже в Тридевятое — то царство. Ты уже в Тридесятом государстве, Ванюша.

— Как в Тр….., Тр…. пр?!

— Как, как? — Перекак! Шёл, шёл — и пришёл. Ну ладно, не волнуйся ты так. Чем можем — поможем.

— А мне говорили, что очень долго идти надо, чтобы в Тр…., ну, в общем, к Вам попасть.

— Это для кого как! Ты сам, наверное, слыхал: «Долго ли, коротко ли»? Так вот: для кого –то долго, а для кого — коротко. Стало быть тебя путь — дорожка скоро к нам довела. Стало быть важное дело у тебя.

Ну, давай, рассказывай.

— Дедушка, а почему я должен тебе рассказывать? Мне родители мои наказывали не всем верить в Тридевятом царстве.

— Правильно наказывали. И ты умница, Ванюша, помнишь наказ родителей. Давай так поступим: Я сам тебя спрашивать буду, а ты, что захочешь, то и расскажешь?

Ванюша кивнул.

— Ты, Ваня, кого–то мне напоминаешь, видно кто –то из твоих родителей бывал раньше у нас, так что сказывай: какого ты роду –племени, кто родители твои?

— Я, — Иван, сын Иванов из Некоторого царства — Некоторого государства. Царём у нас тоже Иван.

— Постой. Это какой же Иван? Не Иван ли Царевич наш, знакомец мой?

— Он самый.

— Ишь ты, как у Вас там жизнь то повернулась, как в сказке.

— Почему это — как в сказке?

— Ты меня ни о чём не спрашивай. Расспросы — это моё дело….

— Ну нет — перебил его Ванюша — мне матушка моя велела, как раз тут всё разузнать да выспросить.

— Матушка? Кто ж у тебя матушка?

— Василиса.

Лес замер. Ни шороха, ни ветерочка — тишина. Все взоры обратились наверх. Дух Леса молча кивнул. — Так ты сынок самой Василисы? — продолжал старичок.

— Да.

— Тогда ты должен быть царский сын?

— Почему царский?

— А кому ж тогда Василисушка в жёны досталась? Кто батюшка твой?

— Батюшка мой — Иван, ну ещё Иваном — Дураком его звали. Вы же знаете его — он был тут у Вас! Он ещё за молодильными яблоками для своего батюшки ходил.

— Сам я его не видал, но ту старую историю у нас все знают: Его ещё Серый Волк сопровождал по сказке — помогал ему.

— Вот– вот, он то мне и нужен — Серый Волк. Его то я и ищу! Дедушка, помогите мне его найти!

Старичок задумался.

— Стало быть Иван–Царевич, которому я помог, так без жены и остался? — пробормотал он себе в бороду.

— Почему без жены, Дедушка? Он тоже из Тридевятого царства со своей Василисой вернулся, ну, с бывшей Лягушкой.

— Погоди, внучек, не пойму я: А твоя мать кто?

— Я же говорю: Василиса Премудрая.

….. Опять замер лес. Старик — Лесовик поднял голову вверх и Ване показалось, что губы у него шевелятся, будто разговаривает с кем….

— Не было у нас, Ванюша, никакой второй Василисы — очень серьёзно сказал Дед — Одна была и Премудрая и Прекрасная. Одну её, бедняжку, Кощей Бессмертный украл, потом в лягушку обратил, потом она к нам птицей — горлинкой возвратилась, а уж потом за нею эти Иваны Ваши и объявились. И что там у Вас стряслось — приключилось, самим Вам разобраться придётся. Тут мы Вам помочь не сможем.

— Нет, Дедушка, мои батюшка с матушкой сказывали, что разгадку теперешней жизни нашей в Некотором царстве — в Некотором государстве нужно искать тут — в царстве Тридевятом. А поймёт и поможет мне Серый Волк, мол только он сможет догадаться, что же произошло.

— Да, задачку ты мне задал, внучек. А что же сам Иван — бывший Дурак не пришёл, а тебя малыша на такое опасное дело послал?

— Так в темнице он. Его Иван — Царь, тёткин муж, в темницу заточил.

— Тёткин муж? Так у Вас обе Василисы меж собой сёстры?

— Да, родные сёстры, близняшки.

— Так — так, а меж собой они дружно живут?

— Да не то, чтобы дружно, иль нет. А только, не видятся они друг с дружкой — не хотят.

— А ты, Ванюша, с тёткой Василисой видишься?

— Вижусь, мог бы чаще видится, да Иван — Царь не любит этого. Он вообще, как — будто, никого не любит. Может потому, что у них своих детей нету. А тётка плачет и говорит, что я мог быть её сынком. Пойди тут — разбери чего — нибудь. Никто ничего понять не может: раньше, говорят, Иван — Царевич другим — добрым был, а сейчас угрюмый да суровый. Все его боятся.

— А за что он батюшку твоего в темницу заточил?

— Никто точно не знает. Говорят, что за всё ту же историю с Кощеем. Кажется Царю, что батюшка мой чем его обманул, что ли? Иль опередил в чём? Иль подозревает, что богатства какие–то оттуда мой батюшка привёз? Никто точно не знает. Когда вернулись они из своих сказок — путешествий, весь народ радовался за них, хоть и разные сказки у них были. А потом у моих родителей счастье — я народился. Стали жить поживать, да добра наживать: землю пахали, сады сажали

— весело жили. А Иван Царевич, как стал Царём, так, говорят, и места себе не находит– всё хмурится. Жалко его, может он такой, потому что детей у него нет, это я так думаю. А больше батюшку с матушкой жалко, да тётку Василису тоже. И выходит, что кроме меня, некому правду искать: батюшка в темнице, матушке с тёткой сюда, почему то, нельзя возвращаться, а Царь — Иван и сам не знает, на ком ему гнев свой выместить.

— Так– так. Значит, Серого Волка ищем. Давно его не видно, не слышно. Где искать и не ведаю. Вот что: Дам тебе, Ванюша, сучок –путевичок.

— Дедушка, а это тот сучок –путевичок, который ты Ивану Царевичу давал?

— Тот, да не тот. Я и сам не пойму: только отломлю от палки своей верхний сучок, так сразу же новый вырастает. И ещё: не знаю, не ведаю, куда мой сучок–путевичок тебя приведёт. Он сам решает, куда идти, где самый короткий путь к разгадке лежит. Вот он какой мой сучок–путевичок. В прошлый раз, видишь, к Бабе — Яге Ивана Царевича привёл, а дальше сам знаешь как всё приключилось. Ну да ладно, бери сучок, и знай-поспевай за ним. А дал его тебе сам Дед–Пихто, которого не знает и не видит никто — сказал это Дед и исчез, только палка его осталась возле пенька стоять, но и она стала таять на глазах– Беги, Ванюшка, Бог даст ещё свидимся — услышал Ваня уже на бегу.

— Спасибо, Дедушка — Оборачиваться было некогда — сучок быстро бежал по еле заметной тропинке, хорошо ещё Дед–Пихто надел на него шляпку мухомора, а то бы Ванюшка мог его потерять в траве.

ГЛАВА 3

Быстро бежит сучок–путевичок. Не то, чтобы устал Ванюша, а бежать в лаптях ах, как неудобно. Ох! Ванюша споткнулся, упал. Огляделся — нет путевичка. Заплакал: — Что ж за доля моя такая? Глядь, а сучок–путевичок из-за дерева выглядывает–ждёт. Ну слава богу! Ваня сел, и, спокойно, не глядя на путевичка, переобулся в сапожки. Сразу, как будто силы прибавились. А сучок–путевичок, как знал — ещё пуще припустился.

Долго ли, коротко ли бежали они, как вдруг деревья расступились, и вдалеке Ванюша увидел море! Ещё не слышно шума волн, но — вот оно! Восторг! Простор! Ванюша никогда не видел море. В свои девять с половиной от восторга можно всё забыть — куда шёл, зачем? Какие там невзгоды? Вот оно — счастье!…

Стоп, а где сучок–путевичок? Нету. «Куда это он меня привёл? Значит — куда надо, как говорил Дед–Пихто.» Вокруг никого не видно, только море зашумело, да деревья зашелестели от ветра. «Ну, раз нет никого» — и Ванюша сбросив одежду, голышом влетел в морскую волну. Какое счастье! Вода солёная, холодная, бодрит. Накупался, наплескался, пора вылезать. Оказывается — сильно устал, если б дома, так поесть, да и спать. «Поесть, живот крутит. Где-то тут узелок мамин, там один блин масленый оставался, а то ягодами не наешься. Вот он, узелок мой… Почему развязанный? Где блин? Нету… Потерял, пока бежал! Да нет, — узелок за пазухой был. Что ж я есть буду? Теперь костёр надо разводить, грибы жарить. А как отдохнуть хотелось»

— Вку–усный блин у тебя был, Ванюша, сладкий. Кто испёк то, матушка наверное? — Голос был очень странный и шёл будто ниоткуда — вокруг море, песок и редколесье, никого.

— Блин был мой — собравшись с духом ответил Ваня — а кто съел, тот — вор!

— Ой, ой, ой, из-за блина может ещё драться полезешь? — удивился голос.

— Может и буду! Ты покажись, а то съел мой блин — и в кусты.

— Если драться будешь, то не покажусь, а коли не будешь, тогда выгляну.

— Я сейчас оденусь и сам тебя найду, тогда берегись — это Ванюша сам себя подбадривал, хотя было немного не по себе.

— Если я не захочу, ты меня никогда не найдешь — не унимался голос.

— Ну и пёс с тобой, вор, ты и есть — вор, а мне, доброму человеку на тебя время нечего тратить. Оставайся с моим блинком — сытый и глупый. — Ваня уже не на шутку рассердился.

— Пра–авду ветерок сказывал: смелый, смышленый мальчик. Ты, Ванюша, не обижайся, я вот на «глу-упого» совсем не обиделся, а блин твой и вправду очень вкусный был — ни сдержался я, прости. А привёл тебя сучок –путевичок к Лукоморью, к Зелёному Дубу. Подыми голову, малыш, это я-аааа, Кот –учёный съел блинок твой.

Ванюша шарил глазами в листве, но кроме голоса — никого. И вдруг увидел! Не просто кота, а всем котам Кота, как говорят: «Кота–Котафеича». Ванюша аж присел и сказать ничего не может. А огромный чёрный кот спокойно, но осторожно спрыгнул на травку под дубом, прямо возле мальчика.

— Ну что ж, давай знако–омиться — пропел, промурлыкал Кот — Я — Кот-учёный — главный сказочник всего Тридевятого царства — Тридесятого государства. Ещё, иногда, когда я сам в сказках участвую, меня Котом Баюном называют, но я не обижаюсь. А ты, Ванечка, можешь меня называть как тебе понра–авится.

Ванюша испуганно молчал. Ещё бы… Кот-Баюн! Сколько сказок, басен, легенд слышал Ваня, но, чтобы вот так, рядом!? Мальчишке в девять лет надо прийти в себя.

— Ла–адно — промурлыкал Кот — посиди, отдохни, а я пока тебе расскажу, что я думаю о твоём появлении.

Тут Кот, вдруг, прыгнул на дуб, опять пропал в листве, и что-то там загремело звонко, потом затихло. «Наверное — это цепь золотая, вот бы посмотреть» — подумал Ваня. Всё стихло. И тут Кот заговорил………

И стало Ванюше, вдруг, очень дремотно и спокойно, и, сквозь эту дремоту он начал слушать:

— Если путевичок привёл тебя прямо ко мне, значит только я знаю, как тебе помочь. И поэтому, ещё думаю, что задача твоя очень не проста, ну да ладно, теперь она — наша. Просыпайся, малыш, пора — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Ванюша встрепенулся: «Неужто и вправду спал?» — и понял, что он на самом деле отдохнул, полон сил и готов идти дальше. И ещё, в его душе была радость, от того, что теперь он не один. Ещё какой-нибудь час назад им владели смятенье, неуверенность и страх. А тут пришла надежда и, даже уверенность и Ванюшка взахлёб, сбиваясь рассказывал Коту-Баюну всё, что знал, с чем послали его родители, весь разговор с Дедом–Пихто…..

— Пихто, Пихто? Не знаю, у нас такого. Это не сказочный житель. Это, наверное, старичок–лесовичок какой–нибудь? Да? Это всё — стражи Леса, Лукоморья, всего Царства Тридевятого. Они в сказках участия не принимают, но добрым людям помочь могут, повезло тебе, Ванюша

А сейчас иди, покупайся ещё, а мне надо подумать да потолковать кое с кем. И уже еле слышно из листвы: «А уж как Дуб Зелёный решит, как Лукоморье скажет — так и будет».

Опять Ванюша приуныл, не понял: «А если Лукоморье скажет не помогать? Тогда — как же?» Да ещё в животе урчит от голода. «Ладно, пойду купаться — когда ещё доведётся». Нырнул в волну — ух, свежо! «Ой! Кто это?» — огромный рыбий хвост задел Ванюшу, показался над водой и окатил водопадом брызг. Ваня утёрся и …. застыл на месте:

на песчаный берег прямо из волны выпрыгнула русалка, настоящая русалка! Ваня протёр глаза — «Была, или нет? Как будто хвост мелькнул в листве, или мне показалось?…Вот чудеса! Никак не привыкну».

— Иди сюда, Ванюша, — позвал Кот. Ванюша выбежал из моря, и, одеваясь на ходу, запрыгал к Дубу. Под Дубом сидел Кот и держал перед собой большое блюдо. На блюде, дымясь, и, ещё шкварча, лежала большущая, красивая, свежепожареная рыбина. У Вани аж дух перехватило, как будто всю жизнь не ел….Рыба уже была у него во рту, когда он услышал:

— Ку–ушай, Ванечка, ку–ушай. Дорога дальняя нам предстоит. Прости, блинов у нас нет, а рыбы сколько хочешь. Сам жарил — на свой вкус.

Ваня уже съел половину, перевёл дух:

— Очень вкусно, спасибо. А ловил тоже сам?

— Не хитри, Ванюш. Ты же русалку видел? Это она у нас по рыбной ловле главная.

— Да я не хитрю, я просто не уверен был, что видел. Думал: может показалось?

— Ну ладно, доедай и слушай. Задачка нам предстоит непростая — Серого Волка из неволи вызволить. Сам — то я знаю — где он томится, да выручить его в одиночку не смогу. Вот и решили мы в Лукоморье богатыря на помощь позвать.

— Богатыря!? — Ванюша всё уже доел и косточки в песок закопал поглубже, а Кота слушал, не отрывая глаз и не мигая.

— Ну, это его богатырём называют, потому как других нету. И вообще, маловато сейчас в Тридевятом Царстве — Тридесятом Государстве доброй силушки. Не захаживают к нам богатыри да добры — молодцы.

— Это почему?

— Думают, что уже всё зло тут искоренили — не с кем силушкой мериться, негде подвиги свои совершать.

— Почему?

— Почему, почему! В путь пора. По дороге расскажу.

— Чего мне обувать-то?

— Лапото–очки обувай — по лесу пойдём. — Сам Кот уже сидел собранный — за плечами у него висела внушительная сумка. Чудно, Кот– и с сумкой.

— Я готов — сказал Ванюша, перекинул через плечо сапожки и узелок.

Отправились в путь.

ГЛАВА 4

Кот идёт впереди на четырёх лапах, сумка за плечами, хвостом крутит. Смешно. Ваня за ним, улыбается. Вдруг, Кот песню запел да так красиво. Ванюша даже приплясывать стал на ходу. Потом вторую, третью. Столько песен Ваня сразу не слыхал. Сколько же их Кот знает?! И тут Ваня заметил, что идут они как-то странно: будто ногами передвигают как обычно, а болотца небольшие перескакивают, кустарники колючие перемахивают, полянки солнечные перепрыгивают, ну как кузнечики прямо! Чудеса!

Вдруг Кот резко остановился. Ванюша от неожиданности даже упал.

— Осторо–ожно, малыш. Будь внимателен и не шуми. Мы пришли.

— Куда?

— Не торопись, всё узнаешь. А сейчас посидим, поговорим — нам темноты дождаться надо, садись.

Ваня устроился поудобнее, прислонившись к толстому стволу, осмотрелся и понял, что подошли они к опушке леса — дальше за деревьями — открытое поле.

— Ну, слу–ушай. Расскажу я тебе, Ваня, про Тридевятое Царство — Тридесятое Государство всё, что тебе, мальчугану знать надобно. Спокон веков стоит это самое царство — государство, нет ему ни во времени, ни в расстояниях ни конца ни края. И находится оно ни на севере, ни на юге, ни на западе и востоке, а лежит оно там, где ему захочется, да людям понадобится. А появилось оно вместе с людьми для помощи людям. Все беды людские собирало оно в себя, все горести и несчастья. Всех злодеев да разбойников, которых прогоняли Вы со своей земли подбирало Царство Тридевятое. Но, потом, люди так привыкли жить спокойно и безбедно, что стали прогонять и больных и калек и убогих. Те тоже стали селиться у нас. И вот пришло время, когда переполнилось Тридевятое Царство — Тридесятое Государство горем, бедами, а главное злобою. И само стало выплёскивать коварство и зло на земли русские, а люди не готовы были и не поняли всей опасности, которая им грозит. Потом очухались, стали богатырей сюда к нам посылать, чтоб зло победить. Но я ду–умаю, что они опоздали, зло так расползлось по миру, так научилось прятаться и скрываться, что, порой, даже мы, жители Тридевятого Царства не можем отличить Зло это, или Добро! Во как!

— Да! А как же богатыри наши? Про них же и сказки и былины люди рассказывают.

— Ну, во-первых, все сказки люди отсюда выносят, а, главный сочинитель — ты знаешь, кто. Я, порой, такого навыдумываю — самому смешно. А уж былины, которые сами люди рассказывают, которые, кстати, сами не были и ничего сами не видели, так те былины похлещи моих сказок будут — всем сказкам — сказки,

— Так что ж, правды вообще никто не знает?

— Почему? Мы знаем, только не всем рассказываем. Про богатырей хочешь? Расскажу…..С кого же начать? Ну, вот, к примеру был такой Добрыня Никитич, знаешь?

— Ещё бы! Он Змея о двенадцати головах победил. Тот на земли русские налетал, города и деревни жёг….

— Верно, верно — перебил Кот — только не о двенадцати головах, а о трёх, это раз, а во-вторых — этих змеев у нас по всему царству и не счесть. Вот ежели бы он их всех извёл — тогда б — честь ему и хвала на веки — вечные. А то у Вас он герой — богатырь, а у нас ничего не поменялось, как летали они у нас, да и на Русь, так и летают. Потом Алёша был, Поповский, сын — Алёшей Поповичем у нас зовут — насупившись, пробурчал Ваня.

— Вот — вот — Попович. Так он избу с Бабой — Ягой в болото загнал и три дня и три ночи глаз не смыкал, чтоб не выбралась. Вот смеху то было на весь лес! Да на обратном пути ни за что, ни про что двух леших и кикимору мечом порубил, со страху, наверное. Теперь вот у Вас он герой, а у нас — и смех, и грех.

— А Илья Муромец!? — не выдержал Ванюшка.