Бесплатный фрагмент - Один день

Глава 1

Самое обычное утро, подушка, будильник, снова подушка… Нет! Надо вставать…

Не без труда потащила свое сонное тело в ванную, стало легче. Контрастный душ быстро приводит в чувства.

Кофе. М-м-м, это то, что мне сейчас действительно нужно! Это, наверное, один из самых вкусных кофе в моей жизни.

Медленно потягивая горячий напиток, включила телевизор: Боже, как громко!

Зачем вчера я столько пила? Надо было остановиться раньше, намного раньше, а лучше вообще не начинать. И в клуб не ходить. Вообще! Никогда! Никогда больше!

«…сегодня в городе температура комфортная…» — вещал телевизор, — «…возможен небольшой дождь во второй половине дня…»

Самое обычное утро, самая обычная погода, самое обычное похмелье…

Подушка? Нет! Пора собираться. Скоро приедет такси.

Да, где же этот чертов аспирин?

***

Там в такси, откинувшись на мягкую спинку сиденья, я задремала, и мне приснился странный сон…

Мне снился юноша, кажется, я видела его раньше, только никак не могла вспомнить, где. Я смотрела на него, а он смотрел на меня, и не было никого вокруг… Только мы.

Мы, кажется, сидели за столом, напротив друг друга. В его руке блеснул бокал. Я готова спорить, что его не было там мгновение назад! Но, вот, теперь, он поднял его от стола, приподнял слегка, и поднес к губам. И, прежде чем пригубить напиток, он произнёс что-то, но я никак не могу вспомнить что…

Это почему-то, кажется мне очень важным! Как жаль, что оно проскользнуло мимо…

Он улыбается мне в тишине. Нет. Там играет музыка. Нежная, едва уловимая музыка льется откуда-то из окружающего нас тумана. За его спиной угадывается стена, темно-красная драпировка, небольшое подвальное окно… Это бар! Тот самый, где мы вчера зажигали с Алиской.

А, вон, и она! Стоит у стойки бара и строит глазки бармену. Она не исправима! Я даже слышу её смех. Она что-то говорит, но я не могу разобрать слова. А может, просто не хочу… Сейчас меня волнует только он.

Кто он?

Он все ещё сидит напротив, смотрит на меня, на губах улыбка. Тёмные немного длинноватые, на мой взгляд, волосы, почти черные глаза, обрамленные густыми ресницами. Радужки такие черные, что даже не видно зрачков. Мне кажется, в них можно утонуть.

Пожалуй, я могла бы сказать, что мне нравятся его утонченные черты лица, какой-то аристократичный, совершенно нереальный вид. Он словно принц, сошедший с картинки детской книги. Темный принц. И он необыкновенно притягателен. Я не могу оторвать взгляд от его лица.

— Кто ты? — спрашиваю я, но с губ моих не слетает ни звука.

Он отвечает что-то, но и это ускользает из памяти. Я стараюсь вспомнить, так сильно стараюсь, что у меня болит голова, но все его слова пролетают сквозь меня, как нож сквозь масло, и улетают прочь. Он говорит мне что-то, но я не понимаю. Слова знакомые, но я не могу их узнать, как будто их значение мне неизвестно, как будто он говорит на другом языке.

А потом, вдруг, к моему большому сожалению, он начинает пропадать, растворяться в неярком свете бара, словно призрак. Становится прозрачным, становится дымом, становится звуком…

— Стой! Стой! Не уходи! Я не готова терять тебя! — кричу я беззвучно.

Я еще вижу его губы, они движутся. Я, наконец, разбираю слова:

— Найди меня, — и он исчезает.

А я просыпаюсь, резко открыв глаза. Я вспомнила, где видела его! Я знаю!

Он был вчера в баре, точно был! Сидел в углу и не сводил глаз с нашего столика. Я была уверена, что его интересует Алиса. Она яркая и живая, не то, что я… Она строила ему глазки, как впрочем и всем в этом зале, несколько раз звала его к нам, махая ему рукой. Но он не сдвинулся с места, он просто сидел в своём углу и молча смотрел…

Мы танцевали до утра, и когда, едва держась на ногах, я вывалилась из бара, я увидела его снова. Он был на улице, стоял в тени и наблюдал. Я видела его чёрные глаза. По спине пробежал ледяной холод. Я подумала, что это какой-то маньяк и решила проверить на всякий случай на месте ли мой перцовый баллончик.

В бардаке моей сумки вечно ничего не найдешь, и пока я рылась там, погрузившись в женский мир духов, ключей и косметики, он подошёл. Я бы сказала, что он появился рядом, напугав меня до чертиков.

Он что-то кинул в мою сумку и сказал то самое: «Найди меня!». И пока я хлопала глазами, пытаясь понять, что произошло, он просто развернулся и ушёл. Исчез в темноте ночи.

Как я могла забыть? Зачем я столько выпила?

Так. Стоп!

Что это было? Что он бросил в мою сумку? Я аккуратно открыла её и осмотрела содержимое. Ничего необычного, куча безумно нужного хлама, но весь, вроде бы, мой…

Я вытряхнула содержимое сумочки на сиденье рядом и стала складывать обратно, разбирая поштучно: помада, зеркальце, любимые духи, ключи от квартиры, календарик, телефон, перцовый баллончик, конечно же…

— А это что?

Я взяла в пальцы небольшой белый предмет, с виду самый обычный камешек с пляжа, совсем белый, гладкий и очень маленький, не больше ногтя.

Кроме этого странного артефакта больше ничего необычного в сумочке не было. Я покрутила камень в руке, думая, что мне с ним делать, выкинуть или сохранить? Он был такой приятный на ощупь, и, кажется, тёплый.

Но я равнодушна к камням. Они не нужны мне ни в каком виде. Я даже украшения предпочитаю из металлов, и уж точно, не собираюсь хранить его на полке среди книг… Я подняла руку и собиралась выкинуть его в окно автомобиля, когда машина неожиданно остановилась.

— Приехали, — сказал таксист.

И я, вздрогнув, машинально засунула камень в карман…

***

Выхожу из такси, бегу по мостовой в сторону большого здания, поднимаюсь по лестнице, стуча каблуками по растрескавшемуся бетону ступеней. Врываюсь в холл:

Маргарита Венедиктовна, богемная седая старушка на вахте, машет мне угрожающее указательным пальцем.

— Опаздываешь, Елизавета? — её ярко накрашенный брови сведены в единую полосу, а высокая прическа шевелится от ветра, ворвавшегося в холл сквозь открытую дверь, — Игорь Викторович тебя искал!

Я улыбаюсь ей в ответ, пробегая мимо и взмахивая рукой в знак приветствия.

Она, по сути, милая женщина, просто ей, наверное, не повезло в жизни, и теперь она вынуждена коротать своё время за вахтой, вместо того, чтобы покорять сцену. Её искренне жаль. Но её манера одеваться раздражает.

Яркие цвета в одежде и на лице, пышные юбки и воротники. От всего этого несет за версту таким нафталином, что, кажется, если остановиться и присмотреться к ней как следует, эта седая древность утащит тебя с собой в свой заплесневелый, покрытый пылью мир.

Все это чушь, конечно же, но я стараюсь свети наше общение к минимуму.

Подбегаю к высоким двустворчатым дверям, приоткрываю щёлку, заглядываю вовнутрь.

Репетиция уже началась. На сцене танцуют Алиса с Сергеем. Как же они красиво двигаются! Как они хорошо смотрятся вместе! Сергей бросает на девушку томный, влюбленный взгляд… Но она не видит, не замечает… Она не желает этого знать. Он для неё просто партнёр по танцу. Но это, впрочем, не моё дело…

Вхожу тихонечко в зал и присаживаюсь на краешек сиденья рядом с Игорем Викторовичем.

— Синицына, — вздыхает он, заметив меня, — Ты чего рассеялась? Бегом в гримерную!

— Я не могу сегодня танцевать…, — вздыхаю я, прикладывая руку к голове, — Плохо себя чувствую…

— Ты совсем обалдела? — почти кричит руководитель, — Сегодня генеральная репетиция! Завтра премьера! Нашла время болеть! Бегом в гримерную! — он указывает пальцем на сцену и, сквозь зубы добавляет, — Быстро!

Не смею перечить. Встаю и понуро бреду к сцене, поднимаюсь по лестнице, захожу за занавес.

В гримерке тихо, все танцоры на сцене. Быстро переодеваюсь, смотрю на себя в зеркало. У меня ещё есть время, чтобы подумать…

Я серая. Я похожа на мышь. Слишком маленький острый нос, зелёные, отдающие желтизной глаза, тонкая полоска рта, пушистые светлые волосы. Слишком тонкие и непослушные, а еще они кошмарно магнитятся, разлетаясь во все стороны полупрозрачным ореолом. Все моё лицо, какое-то маленькое, невыразительное, безликое…

Я не нравлюсь себе. Я хотела бы быть похожей на Алису. Она яркая, живая и такая красивая…

Скоро мой выход. Надо идти.

Встаю и выхожу на сцену. Только здесь я чувствую себя счастливой, растворяясь в звуках музыки, погружаясь в танец, представляя себя другим человеком. Когда я танцую, все вокруг становится неважно, как будто танец — это самое главное действие в моей жизни, важнее, чем есть, пить, дышать…

Танец и есть моя жизнь! И я кручусь веретеном и взлетаю ввысь, словно птица, и музыка льется сквозь меня. Я и есть музыка…

Глава 2

Я ничто и я все. Я есть сущность, но меня не существует. Нет никакого «Я». С таким же успехом я мог бы сказать «МЫ»… А мог ли? Или правильнее будет «могла»? Или «могли»? Но и это неважно…

Я вообще не могу говорить. Когда-то мог, но больше нет. У меня нет речи, нет мыслей, мне не нужно дышать.

Отныне и навсегда, я есть легион, и меня нет…

Но я помню… Я помню больше, чем могу! Все знаю и все вижу! Не вижу, но чувствую! Я проживаю тысячи жизней и не одной…

Я мог бы рассказать о многом, но меня никто не станет слушать. Не потому, что не хотят, а потому что они и есть я! А рассказывать что-то самому себе, занятие, наверное, глупое.

Я просто точка, плывущая в темноте, среди ярких и красочных образов прошлого. Без тела, без разума, без надежды… И я жду, пока не знаю, чего именно, но абсолютно уверен, что оно когда-нибудь настанет.

***

Мне нечего делать. Наверное, просто скучно. И я с интересом смотрю картинки, которые отражают чьи-то другие жизни. Я перелистываю их, словно страницы в книге.

Я знаю их всех наизусть. Они все разные, но все они похожи… Всегда начинается с боли, крика и слез и заканчивается так же. Но одна жизнь привлекает меня больше других. И я не знаю почему. Мне кажется, она как-то связана со мной, но я не понимаю, как…

Это точно не моя жизнь. Свою жизнь я узнал бы, наверное. Это чья-то чужая жизнь, её жизнь, и она ещё не закончена. Можно сказать, что она лишь вначале пути, но впереди её ждёт пустота, как и все неоконченные ещё жизни…

Что-то грядет. И оно прервет все жизни в один момент. Но я не могу посмотреть, что именно… То есть, могу, наверное, но не хочу. Мне не интересно.

Я смотрю на неё. Её зовут Лиза, она танцует. Как она танцует! Я просто не могу заставить себя не смотреть!

Как бы я хотел, чтобы и она посмотрела на меня. Просто взглянула. Я не знаю, зачем, но мне это очень нужно! Хотя это и вряд ли возможно…

Я бы хотел сказать ей, как она хороша. Я бы попросил её станцевать для меня одного. Я хотел бы коснуться её. Совсем чуть-чуть, чтобы почувствовать её тепло.

Она танцует, а я смотрю. И могу делать это вечно. Как жаль, что у нее нет вечности, и скоро она не сможет танцевать…

Я должен предупредить её, сказать ей, что конец близко… Я хочу спасти её. Но я не могу…

Я лишь недавно осознал себя. Отделил себя от них. И только теперь я понял: я один. Я одинок в своей пустоте. И только Лиза приносит свет в мой бесконечный мрак. Я хочу спасти её, но я не знаю, как…

***

Мне не доступны чувства: запахи, вкусы, звуки, любовь… Я помню их, но больше не могу испытать. Все это может чувствовать только тело. Но у меня нет тела. Я бестелесное ничто, вне пространства и времени. Бестелесное, бесчувственное и бесконечное.

Но я хочу большего! Я хочу быть, как они! Я хочу чувствовать тепло, радость, счастье… Я хочу жить!

И пусть я пока не знаю, как из пустоты создать материю, у меня есть целая вечность, чтобы решить эту проблему. Бесконечное количество попыток, провалов и неудач…

И лишь спустя тысячи лет, я понимаю, что делал все не правильно!

Я пытался создать что-то из ничего, но пустота — это не ничто! Пустота наполнена миллиардами частиц, осколками погибших миров. Они словно нити, пронизывают пространство и время. И я хватаюсь за одну из них и начинаю тянуть, сворачивать вокруг точки, которую я называю «Я».

Одна, две, сотня, тысяча… Я словно паук, плету паутину вокруг себя, вышиваю сложные узоры на ткани мироздания… Это тяжело и долго. Но я должен сделать это! Я так хочу!

И я плету, и плету, забыв обо всём на свете. Даже о ней, о моей Музе, о моей Лизе… Но ни на мгновение не забывая о ней. Все это для неё, ради неё, во имя неё!

Я ошибаюсь, распускаю все до основания и начинаю сначала… Снова и снова. Из раза в раз…

Сложнее всего даётся душа, сознание, определяющее личность. Но в бесконечности количество попыток не имеет значения. С каждым разом получается все лучше. И рано или поздно я добьюсь своего!

Наконец-то! Все готово! Я готов, я могу идти к ней…

Я делаю шаг, но слышу громоподобный голос в своей голове:

— Остановись!

И замираю в страхе, не смея ослушаться.

***

— Куда ты собрался? — голос громом разрывает мне голову, словно молотом стучит по вновь обретенным вискам.

— Я иду вниз, — отвечаю я хрипло.

— Ты погибнешь там! — гремит в голове.

— Мне все равно! — кричу я не в силах терпеть боль.

— В чем смысл?

Ноги больше не держат меня, я падаю, закрываю руками уши, стараясь не слышать, желая заглушить шум. Но это не помогает. Я скрючиваюсь в клубок и стараюсь не слушать его, но это невозможно. Он в моей голове.

— Ты первый, кто смог осознать себя, выделить себя из общего, создать себя из пустоты! — гремит глас, — Я хочу знать, как? Я хочу знать, зачем?

— Пожалуйста, — умоляю я, — Тише…

— Отвечай, — гремит он, но его голос больше не причиняет мне боль.

— Я полюбил женщину, — говорю я, поднимаясь с колен, — И я хочу спасти её от небытия.

— Это невозможно, — отвечает он, — Ты не способен любить!

— Но это случилось…

Он замолкает и тишина длиться нестерпимо долго. Минуты, часы, года… Что мне делать? Я могу продолжить свой путь или я должен ждать? Я снова делаю шаг…

— Остановись! — гремит опять.

— Что тебе нужно? Кто ты?

— Кто я — неважно! Гораздо важнее — кто ты! — отвечает он.

— И кто я?

— Я не знаю…, — я слышу растерянность в его голосе, он говорит правду, хоть она ему и неприятна, — Но я хочу знать! Поэтому ты должен остаться здесь со мной и открыть мне свои секреты.

— Ты Бог?

— Можешь называть меня так…

— Тогда, зачем я тебе? У тебя миллиарды детей!

— Нет! Они все — одно. Но ты особый, ты — иной!

— Я не хочу быть иным! — кричу я, — Я хочу жить!

— Я не собираюсь тебя убивать. Я просто должен понять…

— Но я хочу к ней!

— Ты погибнешь там…

— Почему?

— Потому что, миру пришёл конец.

— Останови это!

— Я не могу!

— Но ты же Бог! Ты можешь все! Я молю тебя, останови!

— Это не в моей компетенции. Цикл завершён. И чтобы дать дорогу новой жизни, эта должна уйти! Порядок нарушить нельзя.

— Тогда спаси её. Пусть она станет частью новой жизни.

— Невозможно!

— Тогда я сам спасу её!

— Ты не сможешь!

— Тогда я погибнуть вместе с ней!

— Жаль…

И это последние слова, которые я слышу. Он ушёл, я это знаю. Ушёл так же внезапно, как и появился до этого. Отец. Бог. Дьявол. Кто бы ты ни был! Ты не сможешь остановить меня! Лиза, я иду!

Я делаю шаг и падаю в бездонную пропасть.

Время не имеет значения. Оно остановилось. Кажется, это падение не окончится никогда. И я лечу в темноте, под действием неведомых мне сил.

Я устал. Мне скучно. Я знаю, надеюсь, что когда-нибудь это закончится, и я окажусь там, где хочу быть больше всего. Но пока я не вижу конца.

Я закрываю глаза и снова возвращаюсь к своей Лизе, а она опять танцует, только на этот раз не на сцене. Это какое-то небольшое заведение, куда люди приходят отдыхать. Я представляю, что сижу неподалёку и смотрю на нее, не в силах отвести взгляд. Она замечает меня! Как? Как она это делает? Я не знаю… Я теряюсь и замираю, не смея дышать.

Она уходит. Я иду за ней. Понимаю, что она видит меня, пугается, начинает судорожно копаться в своей сумочке. Если она видит меня, возможно, я смогу ей что-нибудь сказать? Я выставляю вперед ладонь и представляю белый камень. Не знаю, почему именно его… Но он тут же появляется в моей руке. Я подхожу к Лизе, ловлю ее испуганный взгляд.

«Не бойся меня! Не бойся!» — кричит мое подсознание, — «Я не причиню тебе зла!»

— Найди меня, — говорю я тихо, и камушек слетает с моей руки и сам прыгает в ее сумку.

Я разворачиваюсь и ухожу, чтобы она не видела, как я растворяюсь в темноте.

Я снова оказываюсь в своем мире. Нет! Я был тут все это время. Ни на мгновение не покидая его. Мое тело словно растворилось, расслоилось на несколько фракции, создало свою проекцию, которая, неведомым мне образом и попала в ее мир. Это ново для меня. И это вышло случайно! Я так хотел быть там, что я оказался там, но при этом все еще был здесь… Как же все сложно…

Вдруг я понимаю, что там внизу на дне бездны меня ждёт жёсткий мир, живущий по другим законам и правилам. Он встретит меня отнюдь не дружелюбно. Я просто в врежусь в него, и на этом моё путешествие закончится. Не начавшись…

И я протягиваю руку и хватаю ещё одну нить мироздания. У меня есть время. Время не важно. И я начинаю плести себе крылья. Узелок, ещё узелок…

Они даются мне легко. Я уже делал это раньше, я умею делать это правильно.

И, вот, мои крылья готовы. Я делаю первый взмах, и моё падение прекращается. Теперь я парю в пустоте. И я кажется не знаю теперь, что делать дальше…

Глава 3

— Лиза! Ты куда вчера пропала?

Едва я заканчиваю танцевать, падая на сцену в последнем поклоне, ко мне подбегает Алиса. Она садиться рядом со мной и заглядывает мне в глаза.

— Ты чего ушла вчера? Мы гуляли до рассвета! Было так здорово! Музыка, танцы, поцелуи…, — при этих словах она расплывается в улыбке, — Тот парень, помнишь, что подошёл к нам, когда мы танцевали? Как его там? — она закатывает глаза, пытаясь вспомнить имя, — Ай, ладно, не важно… Он оказался таким сэкси! Просто бомба…

— Остановись, — прошу я, протягиваю руку вперёд, — Я не хочу знать.

Она смеётся.

— Ты, как маленькая, ей богу! Когда ты уже научиться расслабляется… Это просто кекс, и ничего больше.

— Алиса! — я с укоризной смотрю на неё, — Это не для меня, понятно? Я не могу так, как ты, с первым встречным…

— Ну и дура! — вспыхивает она всеми цветами красного, — Так все делают…

— Не я, — отвечаю я, поднимаясь на ноги.

— Не поверишь, я ещё пьяная, — она идёт рядом со мной в гримерку и трещит без умолку, — Я вообще не спала сегодня. Если бы не Серж, я бы не выполнена ни одного Па… Он сделал всю работу за меня.

— Странно, что Игорь не заметил…, — хмурюсь я.

— Игорь вообще ничего не видит, — смеётся она в ответ, — Он слеп, как крот!

— А ты помнишь того парня в углу? — резко оборачиваюсь я к ней, переводя тему разговора в интересующее меня русло.

— Парня? — спрашивает она, раскрыв широко глаза, — В каком углу?

— В баре, — раздражаюсь я, — Темненький такой, сидел за угловым столиком и все смотрел на нас…

— Нет, — отвечает она протяжно, — Не помню…

— Ты же звала его к нам, — удивляюсь я, — Как ты могла забыть?

— Нет, подруга, — Алиса, кажется, сердится, — Я никого к нам не звала. За кого ты меня принимаешь?

— Забудь, — я отворачиваюсь от неё и продолжаю свой путь, — Приснилось, наверное…

Когда я выхожу из гримерки, Алиса уже во всю щебечет с Сергеем, что-то говорит ему, касается его, задорно хохочет. Он краснеет каждый раз, когда её рука скользит по его коже. Но она не видит. Или видит? Специально заводит его? Играет на его чувствах?

Она красивая, да, но, мне все больше начинает казаться, что она плохой человек… Хотя, кто из нас без греха?

— Пока! — я машу им рукой и направляясь к выходу.

Моя рука скользит в карман и там нащупывает плоский предмет. Я снова достаю этот белый камушек, он все ещё тёплый. Выхожу на улицу и рассматриваю его на солнце. Оказывается, он блестит, светиться в солнечных лучах миллиардами искр. Такой красивый…

Я подношу его ближе к лицу, пытаюсь заглянуть в него, посмотреть сквозь него. Почему-то, хочется сделать так, хотя он и не выглядит прозрачным….

И как только он касается моей кожи, я вижу место.

Это пляж. Тихий пустынный пляж, усыпанный такими же точно камнями, словно россыпью бриллиантов. Они блестят на солнце. На них накатывают золотистый волны, обнимая и лаская, как любимых детей, и убегают прочь под негромкий звон, ударяющихся друг о друга камней.

Я вижу его. Он стоит посреди пустынного пляжа. Совсем один. И смотрит куда-то вдаль, в небо. Как будто ждёт чего-то. Я не вижу, во что он одет. Лишь силуэт. Он словно тёмное пятно на фоне белой гальки и золотистых волн океана…

Я знаю это место! Я направляюсь туда..

***

Между мирами нет моста, нет двери, которую можно открыть и войти. Моё падение в пустоте бесконечно. И даже крылья не способны изменить этого.

Но в вечности есть свои плюсы. Мне некуда спешить. И я могу потратить бесчисленное количество земных лет на решение сложной задачи.

Наверное, в прошлой жизни я был математиком или физиком… Я не помню. Но когда условия задачи определены, перед глазами всплывают формулы и сложные расчёты… Это так странно, ведь, считаю не я! Моё тело, мой мозг делает это самостоятельно, без моего участия, выдавая мне конечный результат. Но если я начинаю вмешиваться, расчёты путаются, и приходится все начинать сначала…

Мне не остаётся ничего, кроме того, чтобы просто расслабиться и ждать. Стараться не думать. И я делаю это… Я складываю за спиной свои крылья и просто лечу в пустоте. Я просто жду, когда решение придет… И оно не заставляет себя ждать долго.

Ведь если двери нет, это же не значит, что её не может быть вообще. Просто её ещё никто не создал. Так, почему бы это не сделать мне?

В моём распоряжении бесконечность, и неисчислимое количество нитей. Если я сумел создать себе тело, разве я не смогу сделать дверь? Ведь, в конце концов, все существующее состоит из одних и тех же материй, из одних и тех же струн и элементов, размещенных в разной последовательности.

Может я был химиком? Не помню…

По сравнению с живым организмом, способным дышать, видеть и чувствовать, дверь между мирами — это сущий пустяк. И, если бы я вел счёт времени, это заняло бы у меня минуту… Одна нить, вторая, третья… И, вот, я уже стою перед входом.

Обычная деревянная дверь, такая, какой люди привыкли её себе представлять. Я протягиваю руку и хватаюсь за ручку. Она поворачивается со скрипом и открывает моему взору полный красок, звуков и запахов новый мир.

Я пугаюсь немного, но лишь чуть-чуть, потому что знаю, что меня ждёт впереди. Я видел этот мир раньше, сквозь призму чужих жизней. И он манил меня своей красотой, подернутой пеленой воспоминаний.

В реальности он другой. Он ярче, громче, светлее… Свет режет мне глаза, звук разрывает перепонки, от запахов болит голова… Но тело быстро адаптируется, привыкает. И я вижу всё, слышу всё. Это мир прекрасен!

Бесконечная синева небес, белые пушистые облака, яркое солнце над головой… И воздух. Он наполняет мои лёгкие, бежит по венам, питает и греет меня изнутри. Голова начинает кружиться, я оступаюсь и падаю вниз…

Теперь это точно падение. Я знаю. То, что я называл падением раньше, когда летел в бездну, там, в пустоте, это было совсем по-другому…. Я был словно окутан ей, она держала меня в своих объятьях, и у неё не было конца. Теперь все иначе. Теперь все не так…

Меня тянет вниз, словно магнитом. Быстро и безвозвратно. И скорость моя увеличивается с приближением к земле. В бешеном танце пролетают мимо облака, и чёрные галочки птиц. И синяя гладь океана приближается ко мне, и белая полоска берега крутит вокруг синевы хоровод… Моя гибель близка. Но она так прекрасна…

Я вспоминаю внезапно, что у меня есть крылья за спиной. Такие же, как у птиц, только больше и ярче. Я расправляю их снова и делаю взмах.

Но поздно. Земля уже близко. И я врезаюсь в нее, лишь, едва замедлив свой ход… И снова меня поглощает тьма.

***

Пустынный пляж, укрытый, словно покрывалом, белой галькой. Он пользуется дурной славой. И даже в тёплые летние дни, здесь совсем немного людей. Лишь единичные парочки, не верящие в суеверия, иногда прогуливается по берегу, держась за руки. Да стайки подростков, расположив свои тела на одеялах, слегка захмелев, распевают свои весёлые песни под звуки гитар.

Но даже те, кто не боится ступать на блестящие камни и смотреть на волны, сидя на берегу, даже они не решаются входить в воду…

Местные говорят, что однажды в воду упал поверженный бог и окрасил её своей кровью. И что теперь каждый, кто искупается в этой воде, погибнет. Поверье так сильно, что даже полные скептики не решаются на это.

Где-то писали, что на самом деле на берег упал снаряд, ещё во время войны, и он заразил все побережье радиацией. Но это было давно. Теперь уже фон пришёл в норму. Но суеверие осталось. И потому, такое прекрасное место остаётся пустынным и всеми покинутым.

Я ступаю по круглым камням. Они хрустят и позвякивают под моими ногами. Впереди волнуется прибой. Над головой поют птицы. И никого вокруг. Так тихо. Так легко.

Наверное, я пришла сюда зря… Здесь его нет! Да и зачем я ищу его? Ведь, я не знаю о нем ничего. Кто он? Что хочет от меня? Почему меня так тянет к нему?

Я вздыхаю тяжело, не в силах разобраться в собственных чувствах, и иду дальше, ближе к воде… Раз уж пришла, побуду тут немного. Наслажусь тишиной и одиночеством. Хотя, в последнем у меня нет недостатка.

Я живу одна, одна ложусь спать и просыпаюсь, в одиночестве завтракаю и читаю книги. Оно не напрягает меня, моё одиночество. Я привыкла.

Пожалуй, только Алиса способна вытащить меня из моего кокона, привнести в мою жизнь каплю сумасшествия и толику неудержимо радости… Она смеётся, и я смеюсь вместе с ней. Но эта её бесконечная беспечность быстро утомляет.

Что-то падает за моей спиной, прерывая поток моих мыслей, ударяется об землю и замолкает. Я вздрагиваю и медленно поворачиваюсь. Что это?

Это похоже на большую чёрную птицу. Она очень большая, просто огромная! Таких птиц мне не доводилось видеть никогда. Это страшно. И интересно. И какое из этих чувств сильнее, я не могу определить, но, кажется, любопытство.

Птица лежит на камнях всего в нескольких метрах от меня бесформенной массой. Кажется, она шевелится! Возможно, ей нужна помощь!

Я подхожу ближе к ней и замираю в нерешительности.

Это не птица! Это человек! Человек, укрытый перьями цвета вороньего крыла, словно одеялом. Я вижу руки, ноги, тёмные волосы на его голове. Он дышит! Его голые плечи поднимаются в такт дыханию.

— Вы в порядке? — спрашиваю я хрипло.

Но он не отвечает мне. Я подбегаю к нему так быстро, как только могу и падаю на колени. Беру его голову в свои руки и поворачиваю к себе лицом…

— О, Боже! Это же… он!

Глава 4

Тьма. Она поглощает меня, окутывает, уносит назад в пустоту, туда, откуда я так долго выбирался. Я не хочу! Я сопротивляюсь ей! Но мои руки не слушают меня, моё тело, как будто больше не моё. Я не сдаюсь. Это не в моих правилах. Я сопротивляюсь. И, кажется, что путы становятся слабее.

— Ты вернулся, — грохочет в моей голове, — Я не ждал тебя так скоро!

— Нет! — пытаюсь прокричать я, — Я не вернулся! Я не хочу!

— Хочешь ты того или нет, но ты здесь! — голос смеётся надо мной, — И ты ничего не можешь с этим поделать!