Бесплатный фрагмент - Ода тем, кто помнит

ГЛАВА 1

Руины. Начало

Край мира — славное и единственное государство Атриэля, который, в свою очередь, является единственным населенным материком в бескрайнем океане. Соответствуя своему смелому и величественному названию, Край мира известен всем и каждому как богатые, изобилующие жизнью земли, центр торговли и кладезь архитектурных самоцветов, каждый из которых поражает своей красотой и блеском. Даже проживая на самом отдаленном острове, где нет ни устройств связи, ни даже простейших лавок с газетами, будучи самым бедным и необразованным деревенщиной, никак нельзя не узнать о Крае мира, ведь о нем говорят практически все.

Каждый видит его в своем цвете, большинство сходятся на том мнении, что это государство пережило долгую историю и, благодаря доброте Всевышних, а также храбрости героев, смогло стать величайшей крепостью справедливости и силы в мире, где виновный не уйдет от наказания, а ложно обвиненный не получит того, чего не заслуживает. Чуть меньшая часть населения считает, что хоть Край мира и является процветающим государством, всё же слухи о справедливости его управляющей системы могут быть преувеличенными, ведь не так уж и редко в газетах всплывают скандальные заголовки о том, что кто-то из числа управляющих чинов был замечен в краже средств и подкупности.

Я не согласна ни с первыми, ни с другими. Край мира — красивая обертка, за которой скрывается совершенно некрасивая и не сладкая конфета в виде глупцов и скряг, которые не могут оторвать глаз от страниц истории и наконец взглянуть на реальность. Государство тех, кто предпочел забиться в безопасных норах, не желая даже мельком посмотреть на то, что происходит снаружи. Торговля, обучение, архитектурные и художественные шедевры — в чем смысл всего этого, если оно застыло на месте?

Конечно, моего мнения не придерживается никто от слова совсем, а те, кто были со мной согласны, в большинстве случаев неправильно понимали мои высказывания и заводили разговор о бессмысленной ненависти к государству просто потому, что «система — это зло». У меня нет ненависти к системе, у меня есть ненависть к устаревшим порядкам и нежеланию эти порядки менять, но, когда я говорила об этом своим случайным собеседникам — те смотрели на меня как на сумасшедшую, потому что Край мира ведь процветает? Процветает. И зачем тогда что-то менять, если итак всё хорошо?

Я этому не удивлена, да и зла ни на кого не держу — Край мира действительно поражает неподготовленного своей красотой, однако мало кто осмеливается заглянуть за вычурную ширму и столкнуться с суровой реальностью бедноты окрестных районов, а также закостенелостью общества.

Однако разговоры об этом мне никакой пользы не приносили и не принесут, по крайней мере в нынешние времена, когда Совет даже слушать не хочет о том, как можно найти общий язык с последователями Запретного пути, а все идеи об использовании Тьмы во имя благой цели нещадно сжигаются, в то время как их создатели отправляются в тюрьму, которую государство вежливо называет Коллегией Тьмы. Как бы мне не хотелось спорить и доказывать пользу своих идей, в конечном итоге это не будет иметь никакой пользы, а меня, скорее всего, посчитают очередной уличной сумасшедшей. К сожалению, данная проблема крепко вросла в общество, и простыми разговорами её не исправить. Я — лишь маленький и незначительный винтик в огромной системе, которая поражена ржавчиной, так что же я, как самая малозначимая деталь, могу сделать?

— Так вы, значит, по объявлению? — молодая хозяйка таверны пробежалась по мне скептическим взглядом, после чего опустила глаза на пожелтевший лист бумаги, лежащий на барной стойке.

Для заметки — я не люблю работать в наемной сфере. В первую очередь, я ученый и исследователь, а не искатель приключений, или бродячий маг, ищущий любую работу, за которую дадут горстку монет, однако иногда в жизни случаются ситуации, которые требуют переступать через свои принципы — например, нехватка денег. Как оказалось, моих запасов со старых времен едва хватило на корабль до Атриэля, да поездку до пограничных деревень Края мира, но не более того, что же с ценами тут творится! У меня, между прочим, есть еще много планов и идей на материк, а средства на эти планы закончились до того, как я приступила к их осуществлению!

И таким образом, в одной из безымянных деревень на равнинах материка, я оказалась возле богопротивной доски объявлений, выискивая работу, которая мне по плечу. Стоит ли говорить о том, что такой было мало? Большинство объявлений требовало сопровождения каких-то торговцев, или стандартной работы наемников, мол: «разберитесь с разбойниками неподалеку». Только одно подходящее задание я смогла найти — разузнать что происходит в руинах близ деревни. Собственно, именно поэтому мне и пришлось идти в таверну к ее хозяйке и по совместительству той, кто подала объявление.

— А вы, милая, хоть знаете как меч в руках держать? — вздохнула девушка. — Ручки-то бледные, ни мозоли не вижу.

— Не волнуйтесь, мои боевые навыки вполне подходят для этого задания, — спокойно ответила я. — Да и важно ли это? Я пришла узнать побольше информации о тех руинах.

Хозяйка скривила губы в линии, которая выражает что угодно, но не одобрение, однако все неприятные мысли, которые вертятся у нее в голове, она решила оставить при себе, потому что через несколько секунд молчания все-таки начала говорить:

— Руины как руины, ничего необычного. Местные умники говорят, что они тут с Эры драконов стоят, но нам как-то все равно, ничего полезного от этих развалин нет, вот мы туда и не лезли. Жили спокойно, да вот недавно начали оттуда какие-то звуки странные исходить и время от времени землю рядом с ними трясти начинает как от толчков каких-то. Мы специалистов вызывать как-то не собирались, но старики шум подняли, так что пришлось вывесить объявление.

Я кивнула. Руины Эры драконов не так уж и редки на большой земле, чего не сказать о странных шумах, исходящих оттуда и подземных толчках. Может, там завелось какое-то существо, или монстр? Неужели все-таки придется с кем-то сражаться? Что за досада…

— И больше ничего? — уточнила я. — Никаких странных деталей, которые вы заметили, или что-то в этом роде.

— Я просто очевидец, а не исследователь, — отмахнулась хозяйка таверны, — говорю то, что слышала.

Я примиряюще подняла руки и, больше не желая надоедать этой девушке, явно не любящей свою работу и людей, которые к ней приходят, вышла из таверны.

Стоит сказать, что руины находятся не так далеко от деревни, а если быть точнее, то они буквально стоят впритык, ведь я уже отсюда, подняв взгляд над старыми, деревянными крышами деревенских домов, вижу полуразрушенные колонны из черного сагитила — древнего камня, существовавшего еще в Эру драконов и из которого состоят руины этой же эры. Прочный минерал, такой разрушить может только сильное магическое воздействие, или же время, жаль, что после вымирания драконов, его больше нельзя получить нигде, кроме этих самых руин.

Если я сунусь туда, то можно будет совместить приятное с полезным — раздобуду новый материал для исследований и заодно денег заработаю, ну не удача ли? Да, возможно придется прибегнуть к силе, чтобы разобраться с причиной таинственной тряски, но в данной ситуации это можно принять скорее как необходимую жертву, чем недостаток, тем более, что по близости вроде нет других желающих заняться данным делом. Если лишних свидетелей не наблюдается, то зачем волноваться? Быстро спущусь, разберусь с проблемой, а затем примусь за исследования, будто ничего и не было. Ну и чем не план?

С заметно поднявшимся настроением, я бодрым шагом направилась по кривой, вытоптанной дороге к руинам, решив не медлить и не ждать, пока появятся лишние глаза и уши, которые заинтересуются объявлением.

Погода сегодня замечательная, а потому прогулка стала сплошным удовольствием. На материке весьма приятный и теплый климат, холодов, ливней и пробирающих до мурашек ветров тут обычно не бывает, наоборот — большую часть года небо чистое, а солнце греет землю лучами, благодаря чему даже зимой можно выйти на улицу и насладиться безоблачной погодой. Несомненно, после архипелагов Коллегий, у каждого из которых имеется своя… скажем так, специфическая атмосфера, материк стал для меня приятной передышкой.

Нет ни высоких скал, упирающихся в небо, ни длинных горных цепей, ни аномально огромных лесов, ни просторных равнин, продуваемых ветром — лишь сбалансированная природа, где ни один элемент не превалирует. Деревня расположена возле леса, откуда слышно красивое пение птиц, а потому дорога проходит вдоль ряда пышных, зеленых деревьев, приятно шелестящих над головой. Над зелеными макушками деревьев возвышается вершина холма, а с другой стороны, вдалеке, видна гора, у подножия которой, насколько я помню, есть какой-то город. Где-то по близости, если верить картам, пробегает река, где жители деревни набирают воду и стирают одежду, там же располагаются поля зерновых культур. Идеальный баланс.

Я невольно растянула губы в улыбке и с удовольствием подставила лицо теплым лучам солнца, беспечно продолжая свой путь по дороге, что огибает лес и подходит к подножию холма, где и виден нужный мне ряд сагилитовых колонн. Что ж, ситуация сложилась неприятная — экономическая деятельность и ценообразование в Крае мира всё чаще начинает вызывать у меня вопросы — но нельзя отрицать, что день сегодня хороший. Определенно, мне было бы гораздо тоскливее разбираться с объявлением, если бы лил дождь, или дул промозглый ветер, а потому хотя бы за теплую погоду спасибо. В моем положении только и остается, что радоваться мелочам.

Прошло какое-то время пути, прежде чем я поняла, что, возможно, кто-то наверху услышал мои мысли и решил подпортить то немногое счастье, что у меня есть. Чем ближе я подходила к руинам, тем скуднее и скуднее становилась растительность вокруг вплоть до того, что, когда я оказалась рядом с полуразрушенными сооружениями древних времен, трава под ногами обрела грязный желтый цвет и начала хрустеть под ногами, явно больше не обладая никакими признаками жизни. Деревья в лесу тоже сильно потеряли в красоте — все практически голые, только с небольшими охапками сухой листвы на ветках, это при том, что на улице стоит летнее время года.

Так… ладно, это необычно. Сама по себе природа вряд ли начала бы увядать, должна быть какая-то причина и, что-то мне подсказывает, эта причина находится в руинах. С этой мыслью я оторвала взгляд от сухих, скрюченных ветвей вдалеке, и обратила внимание на древнее строение.

Развалины небольшие, судя по их форме и строению это очередной храм, посвященный драконам, не отличающийся масштабами или размахом. Первый «слой» руин представляет собой круг из колон, за которыми уже видна основная часть строения.

Руины Эры драконов пусть и выглядят таинственно, но не отличаются сильным разнообразием, или вычурностью. В большинстве своем это большое нагромождение арок, колонн и ни единого признака крыши — в те времена строить крышу означало проявить неуважение к небесам и обитавшим там драконам. Заместо этого были ткани из грубого льна, или кружева из нитей, пропитанных магией Света, и ни один из этих заменителей крыши не смог дожить до нынешних дней в целости и сохранности — время всегда берет свое.

Сейчас, однако, я смотрю на довольно необычный экземпляр «драконьих» руин. В то время как большинство таких возводилось на открытой местности, дабы «не терять связь с силой небес», эти решили разместить впритык к холму, даже больше, судя по аркам, уходящим в землю, внутри этого холма, или под ним, также есть какие-то помещения, что крайне нехарактерно для древней эпохи, в которой всё стремились делать под открытым небом. Что за странное решение со стороны крайне набожных в то время людей?

Понятия не имею, что здесь происходит, но это становится достаточно интересным делом, я даже не ожидала, что увижу что-то столь необычное. Может, работа по объявлениям не такая уж и ужасная?

Решив оставить размышления об этом на потом, я принялась за быстрый осмотр руин. Первый взгляд ничего полезного не дал — всё тот же материал, всё та же манера возведения кругами, или окружными формами, всё те же следы разложения из-за времени. Полагаю, на внешних «слоях» ничего другого ждать и не стоило, всё самое интересное находится дальше — в центре. Я аккуратно прошла к основному строению, которое, как я и ожидала, оказалось частью одного из многочисленных храмов, посвященных драконам. Алтарь в центре, представленный сложенными друг на друга драконьими крыльями, арки, оплетенные не только растительностью, но и высеченными на них чешуйчатыми хвостами и, самое интересное — вход в подземные помещения, выкопанный в холме. Черные, тяжелые двери, сделанные всё из того же сагитила, но судя по степени его изношенности и не самому большому количеству повреждений, они были поставлены относительно недавно — после вымирания драконов. Кто-то решил основать здесь секретные помещения? Кто бы это ни был, я бы выразила ему свое впечатление таким искусным решением прикрытия — обычный человек и не поймет, что эта дверь не принадлежит Эре драконов.

Вероятно, на поверхности ничего интересного меня не ждет, всё самое интересное находится в подземных помещениях. Я подошла к дверям и толкнула — те, на удивление, поддались и, при должно приложенной силе, отворились, пропуская внутрь.

И что ж, если снаружи еще не было понятно, что проход в пещеру сделан позже, то вот внутри всё буквально кричит об этом — острые углы, резкие линии, подставки для факелов в стенах, отсутствие сагилита, а также архитектурных приемов, изображающих драконов, в общем, обстановка неплохая, однако совершенно не та, что присуща храмам «драконьих» лет.

Исчезли крылья и чешуя, заместо них высечены на стенах странные сцены, вероятно из мифов. Таинственные существа со множеством птичьих крыльев, расположенных по всем их человеческим телам, укрытые длинными тканями и украшениями, восседают на тронах, в их руках копья, которыми они указывают на маленьких существ, которые, судя по всему, представляют собой людей. На стенах, не занятых изображением сцены, поставлены на выступах костровые чаши из темного металла, у прохода, расположенного в противоположной стене и, судя по всему, ведущего дальше вглубь этого… храма, находятся заметно пострадавшие от времени статуи, изображающие человека, накрытого тканью с головы до ног и держащего в одной руке копье.

Как странно… архитектура, конечно, не мой профиль изучения, но даже моих познаний хватает чтобы понять, что ни в одной известной истории культуре древних лет нет ничего подобного, а если и есть, то я определенно не читала об этом, а читала я много. Сцена, высеченная на стене, мне совершенно незнакома, ни в одной древней религии не говорилось о многокрылых существах, тем более тех, чьи крылья не драконьи, а птичьи. Хм… может, это такое странное изображение Идеалов? Крылатых фигур, высеченных в стене, семеро, также, как и семеро Создателей, что сотворили мир. Может, это было пристанищем какого-то культа, у которого было своё понимание богов? Последователи вели закрытый образ жизни и не распространялись о веровании, а потому никому и не известно о существовании данной религии.

Я, решив оставить эту задачу на потом, достала из-за пазухи дневник с записями и быстро в общих чертах занесла туда рисунок высеченной сцены. Надо же, сколько всего в своей жизни слышала, а тут такие интересные тайны раскрываются! Потратить последние деньги и отправиться на материк действительно было правильным решением.

Довольная собой, я уже собиралась записать особенности организации этого помещения, как замерла, услышав вдалеке голоса.

— Что вы хотите сказать? — это был мужской голос, практически мальчишеский. — Разве это не дело наемников? Почему им должны заниматься мы?

— Таков приказ руководства, малой, — ответил другой мужской голос, уже принадлежащий взрослому, вероятно среднего возраста. — Мы не задаем вопросов, да, госпожа Иламон?

На это ответа им не последовало и, судя по образовавшейся неловкой тишине, предполагалась, что эта госпожа Иламон должна была им ответить.

— Не обращай внимания, — вздохнул мужчина спустя примерно полминуты молчания, — она всегда такая.

Я с досадой поджала губы и аккуратно выглянула из-за угла, пытаясь рассмотреть пришедших людей.

Среди сагилитовых колон показались три человека. Сначала взгляд упал на юношу, вероятно не достигшего и двадцати лет, судя по чуть округлому бледному лицу, усыпанному веснушками. Карие глаза, светло-коричневые волнистые волосы, заплетенные в хвост на затылке и аккуратная, явно недешевая одежда — парень из не богатой, но приличной семьи. Рядом с ним идёт мужчина средних лет с короткой щетиной и пробивающимися седыми прядями в растрепанной черной шевелюре, больше похожей на птичье гнездо. На лбу уже видны морщины, под глазами мешки, говорящие либо о плохом качестве сна и питания, либо о том, что он часто употребляет алкоголь. И чуть поодаль от них видна девушка лет двадцати-двадцати пяти, с практически белыми волосами, заплетенными в аккуратный высокий хвост с единой выпадающей прядью, прикрывающей ее левый глаз. Бледное, худое лицо, длинная шея, гордо расправленные плечи и идеально сидящая на ней одежда небесно-голубых цветов без единой складки. Она представительница дворянского рода, или что-то в этом роде? Судя по ухоженной коже и одежде, явно из обеспеченной семьи.

В любом случае, волнует не это. Я нервно впилась взглядом в брошь на правой части груди девушки, представляющей собой узорчатую каплю воды из синего металла. Такая есть либо у особо смелых — или глупых — авантюристов, решивших представиться магами, чтобы выбить себе какие-то поблажки, или привилегии, либо у представителей Коллегии воды. Учитывая одежду этих людей и разговор, который они вели ранее, сомнений в их принадлежности не остается.

Итак, сюда бодрым шагом направляются маги Коллегии воды. Твою мать.

Я спряталась за углом, нервно закусив губу. Что они тут делают? Хозяйка таверны ничего не говорила о том, что за это дело взялись маги Коллегии, или они нагрянули сразу после того, как ушла я? Какого черта? Почему именно сейчас и почему именно я? Они же мне и шагу сделать не дадут после того, как узнают, что я последовательница Запретного пути! Стоит только слово об этом ляпнуть и всё — добро пожаловать в Коллегию Тьмы, если не на плаху!

Ради богов, почему вместо наемников и бродячих магов, которые обычно берутся за такие объявления, сюда пришли именно те, кто представляют для меня наибольшую опасность?!

Сами по себе Коллегии — просто учреждения, задача коих обучать, контролировать и координировать магов пути Света. Если человек хочет овладеть какой-либо стихией, то ему так или иначе придется подать документы в одну из Коллегий, где будут предоставлены наставники, необходимые учебные материалы и практика, а в дальнейшем и оплачиваемая работа — достаточное количество заботы для того, чтобы человек стал хорошим, полезным как для архипелагов, так и для Края мира, магом. В ином же случае, все, что светит бунтарю, решившему изучать искусство Света в обход Коллегий — надзор закона и розыск, потому что использование магии любого вида без членства в одной из Коллегий карается как минимум тюремным сроком, а как максимум смертной казнью, в зависимости от тяжести совершенных преступлений.

Если смотреть с точки зрения сухих законов и документов, Коллегии не занимаются отловом темных магов, да у них в правилах нет ни единой строчки об охоте на последователей Запретного пути, но зато есть другая: «устранение любой опасности для жителей Края мира и островов Коллегий». Темные маги опасностью считаются изначально, независимо от обстоятельств и совершенных ими действий.

Я устало выдохнула и присела корточки, думая о том, что делать. Даже если они не узнают, что я нарушаю всевозможные законы и моральные нормы, установленные Советом, скорее всего они сразу отправят меня на выход как увидят, потому что: «опасная зона, гражданским здесь быть запрещено в целях их безопасности», еще и сопровождение могут приставить чтобы уж точно довести до выхода, а я этого не хочу. Это же настоящий кладезь знаний, при чем неизвестных ранее знаний! Как я могу отсюда уйти, если это фактически историческая реликвия? Ну уж нет, тройка магов со значками на груди меня не спугнут.

Буквально за несколько секунд в моей голове примерно обрисовался план того, как избежать этих чудиков — вряд ли они смогут вывести меня отсюда, если я заберусь достаточно глубоко, верно? Может здесь еще и ловушки какие есть, которые заставят их попотеть и подумать, что гражданский не сможет выйти отсюда самостоятельно, в таких древних руинах часто есть ловушки, почему бы им тут не появиться?

Я решительно кивнула сама себе и, больше немедля ни секунды, побежала дальше в темноту руин, пока маги не заметили. Скоро, однако, пришлось зажечь талисман света — тьма вокруг такая, что хоть глаз выколи ничего не изменится, хотя, в принципе, это ожидаемо, я же под землей нахожусь. Следующее помещение оказалось просторным залом с достаточно длинным возвышением у дальней стены и рядом лавок в остальной части. Я быстро окинула взглядом уже износившееся дерево, из которого сделаны лавки, после чего посмотрела на возвышение, на котором расположен такой же древний, но, тем не менее, еще целый пюпитр. Похоже на какой-то лекционный зал, ну или место, где читали проповеди местные жрецы, или служители храма, при условии, что здесь действительно располагался культ.

— Как странно, — эхом раздался мальчишеский голос, — здесь всё это время был еще один храм? Почему об этом никто не знал?

— До такой деревни никому нет дела, — ответил ему мужчина, — пока здесь не произойдет какого-нибудь дерьма вроде того, из-за которого мы сюда пришли, никто наверху и не шелохнется чтобы что-то исследовать.

Мысленно я успела согласиться с ним, прежде чем опомнилась и поняла, что маги уже прошли через двери. Ладно, надо поторапливаться.

Я быстро сняла сапоги, чтобы не оповещать о своем присутствии топотом твердой подошвы, и побежала дальше, на ходу делая заметки о месте. Позже я, наверное, не смогу разобрать то, что написала кривым почерком во время бега, но это будут проблемы будущей меня. Сейчас на первом месте исследования.

Все последующие комнаты представляли собой скорее жилые помещения, чем что-то связанное с религией. Шкуры на полах в качестве замены кроватей, небольшие столики по углам, большинство из которых уже покосилось и развалилось, даже нашлись остатки чего-то, что можно принять за монашескую робу, жаль правда, что ткань уже давно потеряла свой цвет и какую-либо надежду на восстановление.

Бежала я достаточно долго, даже успела задуматься о том, как много времени и сил на это угробили, если здесь так много помещений, однако прежде, чем размышления об этом зашли слишком далеко, передо мной предстал длинный коридор, конец которого даже нельзя увидеть из-за непроглядной тьмы.

Любой ученый, или сколько-то знакомый с подобными местами человек поймет, что смело идти туда не стоит — очевидно, длинный он не просто так. В условиях ограниченных сил и пространства вряд ли бы верующие, о религии которых никто не знает, стали бы тратить время на копание бессмысленного туннеля для красоты. Вероятнее всего здесь есть ловушки.

Я довольно улыбнулась, после чего достала еще один талисман света и, активировав его, смяла в шарик, после чего кинула как можно дальше, чтобы хотя бы немного осветить путь. Талисман пролетел секунды две, прежде чем ударился о камень и, пару раз отскочив, приземлился у конца коридора, как мне и нужно. На первый взгляд ничего необычного не заметно. Пол состоит из плит, ни одна не проседает и не выделяется, хотя было бы крайне странно, если бы механические ловушки смогли дожить с древности до нынешнего времени невредимыми.

Вдохнув и выдохнув, я сделала шаг, осторожно наступая на первую плиту. Ничего не произошло. Прождав несколько секунд, я, так и не дождавшись ничего странного, или опасного для жизни, сделала еще один шаг, наступая на вторую. Она просела под моим весом, но не упала, затормозив на полпути, когда я тут же убрала ногу. Как и ожидалось, спустя столько лет ловушки уже успели износиться, а потому не срабатывают сразу. Это дает мне преимущество.

Так, аккуратно и медленно, шаг за шагом, я пробиралась дальше по коридору, стараясь оставлять как можно больше плит нетронутыми, чтобы не дать магам позади себя подсказку и заставить их подольше подумать над этими ловушками. Однако на полпути мне пришлось замереть.

Прямо рядом с моим ухом отчетливо послышалось тихое потрескивание, как будто кто-то ломает маленькие ветки одну за другой. Я медленно и крайне осторожно повернула голову в поисках кого-то нового в этом коридоре, но наткнулась лишь на темноту. Значит, это что-то другое. Например, магия Света.

Надо же, быть последовательницей пути Тьмы иногда не так уж и плохо — можно быстро и легко находить такие маленькие ловушки, созданные с помощью Света. В малом количестве он имеет свойство распадаться от находящейся рядом Тьмы, или её источника.

Честно, я даже думать не хочу, что верующие придумали для задержки своего врага, а потому, решив не рисковать, сделала шаг в сторону, отходя от места, где услышала этот треск и, следуя своей на ходу придуманной тактике, продолжила путь, на этот раз прислушиваясь к звукам вокруг, чтобы аккуратно обходить расставленные здесь магические ловушки. Что удивительно, эта тактика сработала — меньше, чем через пять минут, я оказалась на другом конце коридора, подбирая брошенный мною талисман.

— Как много здесь всего, — вновь раздался голос мальчишки, — кто так постарался чтобы всё это вырыть?

— Тот, кто здесь жил, — вновь ответил ему мужчина.

— О, да ладно, спасибо мистер очевидность, — фыркнул другой. — Может, еще скажете, что, наверное, здесь жили какие-нибудь фанатики?

— Следи за языком паршивец, ты здесь только потому, что на меня повесили твое обучение.

— Ну может быть, если бы вы меньше пили, то и не повесили бы!

Дальше вслушиваться в их перепалку я не стала. Наскоро разорвав амулет и спрятав обрывки в карман, я пошла дальше, спокойная за те десять минут что у меня есть, пока они пробираются через этот коридор.

Помещения дальше стали носить уже более интересный для исследования характер. Изображения мифических сцен сменились надписями на всю стену и, честно говоря, ни одну из них я не могу разобрать. Письменность Эры драконов представляет собой лишь молитвы, многие из которых пока не удалось полностью расшифровать в виду отсутствия внятной орфографии и единого стиля написания. Текста, сделанные после этого периода, во времена так называемой Эры смуты, и вовсе остаются сплошной загадкой, потому что после вымирания драконов люди, потерявшие своих богов и поддержку, впали в отчаяние и бесконечные войны, из-за чего любая культура тех лет либо сильно пострадала, либо уничтожена вовсе. Итак, то, что я вижу перед собой сейчас, либо происходит из Эры смуты, либо из какой-то другой эры, которая была позже, но какой..? Для Эры затишья руины слишком странные, лишенные любых культурных особенностей того времени, а для Эры хаоса — слишком целые. Совершенно незнакомые мне буквы, не похожие ни на какие другие, которые я видела до этого, что-то совершенно новое. К черту магов, я просто обязана это записать и как следует изучить.

Решительно кивнув самой себе я зажгла еще один амулет света, снова смяла его, после чего отмотала от котомки, закрепленной на поясе, длинную нить. Аккуратно оборвав ее, я привязала к ней амулет света, после чего подошла вплотную к стене и отпустила нить. Та зависла в воздухе удерживая там же и амулет, после чего начала медленно подниматься вверх, утягивая с собой источник света и открывая обзор на выбитые в камне надписи. Люблю нити Света за их свойство парить и забирать за собой любой предмет, который тоже пропитан Светом, весьма помогает в исследованиях.

Вернув внимание к стене, я внимательно посмотрела на текст. Надо же, какой сложный стиль письма и буквы крайне вычурные. Мне придется потратить много времени на то, чтобы всё это записать, впрочем, это самая малая жертва за плодотворное исследование. Уже предвкушая бессонные ночи, проведенные в библиотеке за историческими книгами, я достала уголь и начала было записывать первую букву, как что-то в глубине этих руин внезапно решило мне помешать.

Сначала это было лишь едва заметное гудение под ногами, но уже скоро оно переросло в полноценную тряску, при которой вести записи становится довольно неудобно. Я настороженно осмотрелась в поисках кого-то нового в помещении, но затем, не обнаружив ничего странного, перевела взгляд на камень под собой. Тряска неравномерная, она то становится сильнее, то спадает до прежнего гудения, как будто кто-то очень усердно толкает пол с нижнего этажа. Существо внизу явно чем-то недовольно. Ладно, хорошо, намек понят, сначала надо разобраться с ним, а потом уже приниматься за изучение руин.

Быстрым движением я спрятала дневник, после чего встала на колени и приложила ухо к полу, прислушиваясь к тому, что происходит ниже. Даже с учетом того, что между мной и жителем нижних пещер есть толстый слой камня, мне всё равно удалось отчетливо различить крошащийся булыжник и неспешные, но сильные удары чего-то крайне тяжелого, а это достаточно много говорит о размерах моего противника. Проблема. Простыми нитями с ним не справиться, если идти на него в одиночку, то придется использовать Тьму, а учитывая то, что за мной по пятам идут маги Коллегии, скорее всего я скоропостижно раскрою себя сразу же как только посмею использовать Запретную магию. Неужели придется их дождаться?

О Семеро, ну что за подлость-то такая. Вот и чего эти маги здесь вообще забыли и почему пришли именно сейчас, а не в какой-то другой момент? Я еще никогда так сильно не была зла на руководство Коллегий, которое как обычно посылает своих магов тогда, когда уже поздно.

Ладно, не время осуждать управляющих Коллегиями, итак понятно, что они зачастую не особо хорошо расставляют приоритеты, надо думать что делать. С этими мыслями я попыталась встать, но не смогла даже почувствовать камень всей ступней, как снизу пришел сильнейший толчок, который сотряс не только пол, но и стены, которые тут же пошли трещинами. С нарастающим ужасом я наблюдала за тем, как по драгоценному памятнику истории стали одна за другой расползаться черные полосы, раскалывая письмена и разрывая цельный текст на куски. О Семеро, нет! Как же так можно, я только пришла и даже толком ничего не записала!

Недолго думая, я быстро поднялась на ноги и подбежала к стене, на ходу пытаясь придумать способ сохранить целостность текста, но не смогла придумать ничего, прежде чем стена издала последний жалобный скрежет камня о камень и кусками обрушилась вниз, не выдерживая тряски. О нет, нет, нет!

Я тут же присела на корточки и прикрыла голову руками, с грустью думая о том, что не только не нашла никакого материала для исследований, но и жизнь свою видимо здесь отдам. Как и ожидалось, работа наемником — абсолютно ужасное и неблагодарное занятие.

Однако, когда я уже приготовилась к удару сверху, что-то грубо схватило меня за руку и с чрезмерной силой дернуло в сторону, по ощущениям чуть не выдернув плечо из сустава, после чего отпустило так же внезапно, как и схватило, практически швырнув меня на каменный пол. Ну что за грубость.

Над ухом тут же послышался чей-то говор, едва различимый за грохотом камней, меня взяли за плечи и, на этот раз более аккуратно, перевернули на спину, продолжая что-то говорить и спрашивать. Я раздраженно отпихнула от себя человека, оказавшегося рядом, и приподнялась на локтях, приложив руку к голове. Кто бы меня не выдернул из-под камней, он был слишком груб, можно было быть и помягче.

Постепенно тряска стала меньше, вернувшись к гудению, а затем и вовсе исчезнув, камни падать прекратили и помещение наконец погрузилось в долгожданную тишину, в которой стало возможно отличить слова, которые говорит человек рядом:

— Мисс, вы в порядке? — это был уже знакомый мне мальчишеский голос. — Скажите что-нибудь.

Я медленно открыла глаза и посмотрела на юношу, который обеспокоенно вертится вокруг меня, видимо осматривая на наличие каких-либо ран. Мужчина и госпожа Иламон стоят рядом, при чем последняя держит в руках длинное изящное копье из белого железа, которым, судя по обломкам по бокам и сверкающим на них искрах Света, отбивала падающие сверху камни.

— Всё в порядке, — успокоила я парня, — просто небольшой шок и плечо на грани вывиха.

— Ах, прошу прощения, — тут же извинился маг, — госпожа Викар довольно грубо обращается со спасенными, но за её действиями не кроется злого умысла, не подумайте.

Я коротко кивнула и медленно поднялась на ноги, оттряхивая одежду от пыли. Мужчина, тем временем, переглянулся с упомянутой и сказал:

— Мое имя Ровас, это Натан, — он указал на мальчишку, после чего на девушку, — а это госпожа Викар Иламон, мы маги из Коллегии воды. Ваше имя?

— Ивис, — ответила я.

— Хорошо, Ивис, — вздохнул мужчина, — могу я поинтересоваться, что вы тут делаете?

— Работа и исследовательский интерес, — тут же ответила я подготовленные заранее слова, которые, по сути, являются правдой, — сначала шла сюда по объявлению, а теперь иду ведомая историческими…

Я оборвала себя на полуслове и замерла в осознании. Через секунду, резко выдохнув, я сорвалась с места и подбежала к груде обломков — единственному напоминанию о том, что здесь раньше располагалась историческая драгоценность.

— О нет, нет, нет, нет! — отчаянно пробормотала я, с трудом переворачивая камень чтобы открыть сторону, на которой выбит текст.

К моему ужасу, меня встретили лишь обрывки былого, пострадавшие от падения. Большая часть текста неразборчива из-за отколовшихся тут и там кусков, а то, что еще можно как-то понять и занести в дневник теряет свой смысл из-за потери контекста.

— О Семеро, серьезно, что ли?! — раздосадовано воскликнула я, ударив рукой по камню. — Такой пласт информации утерян и из-за чего?! Из-за зверюги, засевшей где-то там! Столько всего можно было узнать об этих руинах, об этом месте, о его истории и что теперь?! Ничего! Всё утеряно!

Я обессиленно села на корточки и спрятала лицо в ладонях, осознавая, что не занесла даже части той информации, которая была тут написана, да что там, ни единой буквы! Черт возьми, столько всего интересного могло быть тут скрыто: ритуалы, описание религии, принятые установки этого культа и всё кануло в небытие из-за бездумного монстра! Это просто ужасно…

— Э… — неуверенно протянул позади Натан, — вы в порядке?

— Нет, я не в порядке! — всплеснула руками я. — Ничего не в порядке! Я даже самого малейшего символа не изучила, а это уже не более чем бесполезные куски камня! О, за что мне это…

Натан переглянулся с остальными, Ровас лишь пожал плечами, а Викар наблюдает за этим с абсолютно равнодушным взглядом полным безразличия. Как они могут быть такими спокойными, когда утерян столь ценный материал для изучений?

— Слушай, это всё конечно печально, — в конце концов вздохнул Ровас, — но тебе пора на выход. Теперь эти руины под нашим присмотром.

— Шутишь что ли? — я вскочила на ноги и повернулась к магам уперев руки в бока. — Да ни в жизни! Тут столько всего интересного осталось, а вы меня прогоняете?

— Ты можешь этим заняться после того, как мы разберемся с проблемой внизу.

— И когда от этого места останутся лишь каменные обломки? Нет уж, спасибо.

Видя раздраженный и до крайности упрямый взгляд магов, я изнеможенно вздохнула и, приложив руку к голове, чуть покачнулась, после чего со вздохом упала назад, приземлившись возле камня, жалобно приговаривая:

— Но у меня совсем нет сил… а там коридор с ловушками, как же я пройду? В первый раз это отняло у меня столько времени, что я с ног валилась, а теперь? О, как мне больно!

— Не волнуйтесь, я лекарь! — тут же вызвался Натан. — Дайте мне вас осмотреть, и я быстро залатаю ваши раны!

— О нет, это не физическая боль, — покачала головой я, — а душевная! Я так долго работала над этими руинами и изучала их, а что теперь? Мой труд утерян! Ах, я в таком отчаянии, что даже не могу пошевелиться!

Натан удивлено вскликнул брови, Ровас выразительно закатил глаза, Викар устремила взгляд куда-то в темноту коридора, из которого они пришли, как будто пытаясь там что-то увидеть.

— Н-но, — неуверенно начал мальчишка, — всё можно исправить! Вы главное не отчаивайтесь, любой труд ценен!

— Натан, — позвал Ровас и положил руку на плечо мага, — не трать время. Если так хочет, пусть идет.

— Правда? — я посмотрела на него как на последнее спасение.

— Правда, — отмахнула мужчина. — Не пойми меня неправильно, я всё еще тебе не доверяю и не считаю, что тебе положено тут находиться, но так как с нами один из старших магов Коллегии воды, я думаю она быстро пресечет любые твои попытки нападения. Так что вставай и иди за нами, если хочешь жить.

О Семеро, так тут еще и старший маг нарисовался. Может еще глава Коллегии заглянет?

Тем не менее, не дав себе долго унывать по этому поводу, я вскочила на ноги и благодарно пожала Ровасу руку. Значит, еще не все потеряно! Если хоть что-то в помещениях внизу уцелело я смогу сначала изучить местную письменность, а затем, может, и восстановить тот текст, что был здесь!

— Примите мою искреннюю благодарность господин Ровас, — улыбнулась я, — так радостно, что в наши дни еще остались люди, которые понимают важность исторического исследования.

— Да-да, не за что… — пробормотал тот, — можешь уже отойти.

— Так вас уже покинуло отчаяние? — прищурившись, поинтересовался Натан.

— Любое отчаяние можно победить воодушевлением! — ни капли не смутившись, ответила я. — Еще есть шанс возродить мою работу!

— Да что вы такое говорите…

— Кстати о работе, — внезапно подала голос Викар, до этого всё время молчавшая так, словно не умеет говорить, — в коридоре я заметила довольно странное явление.

К слову сказать, у неё довольно приятный низкий голос, судя по ровной интонации хорошо поставленный, она явно занималась искусством правильного разговора, что и ожидалось от дочери богатой семьи.

— Она заговорила… — зачаровано выдохнул Натан, после чего опомнившись прокашлялся и спросил, — я имею в виду, что вы заметили?

— Там расставлены магические барьеры, — продолжила девушка, не обратив никакого внимания на мага, — ничего серьезного, при соприкосновении отталкивают назад на проваливающуюся плиту. Однако, когда я проходила мимо, то заметила, что они повреждены.

— Магия не повреждается без внешнего вмешательства, — заметил Ровас, — хотите сказать, что кто-то разрушил её до нас?

— Там были следы Тьмы, — твердо сказала Викар, после чего перевела пристальный взгляд на меня, — вы никого не видели, когда заходили?

Она говорила это крепко сжимая копье, явно готовая пустить его в ход, судя по тому, как оно расположено с удобной для предстоящего замаха стороны. Подумать только, стоило зайти речи о Тьме, как эта дама сразу наброситься готова, ну что за варварство.

— Нет, я никого не видела, — спокойно ответила я, выдерживая взгляд Викар, — может быть это из-за монстра внизу? Вполне возможно, что он искажен магией пути Тьмы.

Викар ответом явно не удовлетворена. Она продолжила пилить меня взглядом, не разжимая хватки на копье и в тишине, которая наступила после моих слов, напряжение чувствовалось почти физически. А она умна, пусть и имеет вредную привычку бросаться на любого предполагаемого последователя Запретного пути.

В конце концов, когда молчание затянулось на слишком продолжительное время, Ровас громко прокашлялся и сказал:

— Что ж, полагаю нам надо идти. Не будем терять время.

Натан тихо ему поддакнул и направился к коридору ведущему дальше в пещеры. Викар тоже очнулась и, смерив меня последним подозрительным взглядом, пошла за магами.

— Я слежу за тобой, — напоследок бросила она через плечо так, чтобы это слышала только я.

— Польщена твоим вниманием, — улыбнувшись ответила я и последовала за ней, замыкая строй.

Следующие полчаса были проведены в относительном спокойствии, если не считать постоянных косых взглядов через плечо, которые то и дело бросала на меня Викар, как будто ожидала, что я вот-вот воткну ей нож в спину, или еще чего похуже сделаю. Очевидно, ничего подобного у меня и мыслях не было, а потому, заместо того, чтобы нервничать под пристальным наблюдением старшего мага, я решила сосредоточиться на том, что интересует меня больше всего — исследовании.

И что ж… эти руины стали самым прекрасным открытием за последний месяц и одновременно самыми разочаровывающими древними развалинами за этот же месяц. С одной стороны — неизвестная история, верование и поклонение, один из немногих уцелевших объектов культуры древних времен, новая письменность и куча текстов, из которых можно узнать столько интересного! С другой же — самые безобидные препятствия, которые мне только доводилось видеть в подобных храмах.

Помимо прошлого коридора, который стал главной причиной того, что Викар не переставая бросает на меня крайне подозрительные взгляды, на пути в глубины храма встретилась еще пара ловушек и ни одна из них не представляла из себя ничего интересного, так что если сначала я питала хоть какую-то надежду отбиться от отряда с помощью здешних препятствий, то теперь не вижу практически ничего, что могло бы мне в этом деле помочь. А что могло? Безобидная комната с кучей растяжек, ни одна из которых не смогла нормально сработать из-за заклинивших от времени механизмов? Коридор с нажимными плитами, активирующими стрелы с ядом, вылетающими из стен? С ними та же проблема, вылетела от силы половина, да и те сначала обломались о ледяной купол, созданный магами, а потом, как оказалось, и вовсе несли на себе максимум следы яда, или его былого присутствия.

— Это весьма… разочаровывающее, — протянула я, поднимая с пола обломанный наконечник стрелы.

— Что вас не сделали игольницей для стрел? — вскинул бровь Натан. — Хоть бы спасибо сказали.

— Я исследователь, и, как исследователь, хочу сказать, что данные ловушки весьма безобидны для подобных храмов, — отмахнулась я, — даже в руинах Эры драконов больше опасности чем здесь, а это, между прочим, просто куча колонн и алтарей, расставленных по кругу.

— Ну так и отправилась бы тогда в драконьи руины, — подал голос Ровас, — чего сюда залезла.

— Ну знаете, если выбирать между уже относительно известными архитектурными постройками и чем-то совершенно новым, любой адекватный исследователь выберет последнее.

Ровас выразительно фыркнул и пробормотал что-то о сумасшедших ученых, которые лезут куда не надо. Я любезно решила проигнорировать его совсем неслышимое, со здешним-то эхо, бормотание.

А руины, тем временем, продолжались и продолжались, постепенно уходя всё глубже и глубже под землю при этом, к моему величайшему огорчению, храня в себе всё меньше и меньше информации. Тексты на стенах имеются, но все повреждены, либо полностью разрушены, а сами комнаты, казалось, перестали нести в себе какое-либо предназначение, являясь просто… комнатами с текстами на стенах.

Вот, мы зашли в новое помещение, а оно оказалось точно таким же, как и все остальные — квадратное, полуразвалившееся и со следами письменности на стенах. Мне даже пришлось незаметно проверить, не находимся ли мы подпространстве, где ходим по бесконечному кругу, однако нет, всё реально — это действительно просто куча однообразных комнат с одним и тем же текстом, если можно судить по повторяющемуся из помещения в помещение началу письмен.

— Может это места молитв какие-то… — пробормотала под нос я, забыв о нахождении рядом со мной других магов, — для каждого верующего отдельная комната что ли?

— Больше на тюрьму похоже, — ответил на это Ровас, которого, кстати, не особо спрашивали.

Однако его версия всё же представляет некоторый интерес, и я с любопытством посмотрела на мужчину, который, словно почувствовав на себе взгляд, продолжил:

— Комнаты без выходов кроме двух тяжелых дверей, которые наверняка запирались, да один источник света в виде факела у стены с текстом. Может особо провинившихся или оскорбивших веру помещали сюда чтобы насильно приучить к религии.

— Разве поможет невольное чтение текста приобщить к религии? — возразила я. — К тому же, если учитывать предположение о том, что данная письменность использовалась только в пределах этого храма, заточать здесь кого-либо с улицы не имело никакого смысла, ведь он просто не поймет, что здесь написано.

Однако полностью отвергать теорию мага я не стала и на всякий случай быстро сделала заметку о ней как о вероятно возможной.

Дальнейший путь мы провели в относительном молчании, разве что изредка были слышны переговоры Роваса и Натана, да я время от времени останавливалась в надежде найти хоть что-нибудь стоящее. Как понятно — ничего так и не нашла. Подумать только, такие красочные ожидания и такая суровая реальность. Кто бы ни был тем придурком, который решил разместить монстра в этих руинах, я бы очень хотела поговорить с ним на тему ценности исторических реликвий.

Вскоре, однако, моё негодование сменилось настороженностью. Чем дольше мы шли по руинам, тем легче мне становилось дышать и, казалось бы, это отличная новость, нет ничего лучше, чем повышение качества жизни, но не в моём случае. Одно из правил магии — чем выше нагрузка одного пути, тем больше сил у последователя этого же пути. То есть если светлый маг попадет в место концентрации Света — такое как Коллегия, например — то у него быстро обострятся все пять чувств, появится больше сил и энергии. В противоположную сторону это тоже работает, а потому, если мне внезапно стало легче жить, значит впереди нас ждет Тьма.

В подтверждение моих невеселых мыслей, Викар остановилась и выставила древко копья перед нами, преграждая путь.

— Стоять, — резко сказала она. — Здесь что-то есть.

Мы замерли у входа в очередное темное помещение, но оно оказалось заметно больше, чем те, которые мы только что прошли, а значит это что-то новое. Я аккуратно осмотрелась и выглянула из-за спин магов чтобы попытаться увидеть хоть что-то интересное, но наткнулась лишь на темноту в которой и своих рук не рассмотреть.

Однако Викар права. Что-то там есть и это что-то определенно не сказочное существо, которое хочет подарить нам цветы за доброту, а совсем наоборот, если верить моему обострившемуся чутью, которое редко когда ошибается, там определенно присутствует магия Запретного пути. Верующие решили удариться в изучение Тьмы? Забавная ситуация.

— Можете осветить? — спросил Ровас.

— Опасно, — покачала головой Викар, — там что-то есть и вполне вероятно, что это Тьма. Мы не знаем в каком она количестве и как использована, если необдуманно задействовать Свет может произойти взрыв.

Ах да, неприятное свойство двух путей магии конфликтовать и разрушать друг друга, приводя в лучшем случае к недействительности заклинания, а в обыкновенном — к взрыву. Должна признать, если Викар смогла определить возможное присутствие Тьмы без вреда для себя, значит звание старшего мага носит не просто так.

— Может попробовать талисман? — подал голос Натан. — В нем совсем немного Света…

— Вообще-то я думаю, что Журавлик права, — вмешалась я, — Тьмы действительно слишком много и она слишком нестабильна. Любое использование противоположного пути скорее всего приведет к взрыву и если мы его переживем, то вот руины и находящиеся здесь элементы истории — нет. Так что я против.

— Журавлик..? — Натан недоуменно посмотрел на меня. — Это вы так госпожу Викар назвали?

Я пожала плечами, мол: «ну вроде того», после чего перевела взгляд на упомянутую, которая посмотрела на меня с явным недоверием в глазах.

— И как ты это выяснила, позволь узнать, — протянула она.

Легким движением руки я откинула серую ткань рукава блузки, открывая предплечье, на котором у самого запястья закреплено устройство, видом напоминающее наручные часы, но на самом деле предназначенное для определения Тьмы по близости. Сейчас под плоским стеклом ярко светится красным кристаллик, недвусмысленно говорящий о том, что впереди опасно.

— Пришлось попотеть чтобы их достать, — сказала я после непродолжительного молчания со стороны магов, — в исследованиях важно обходить опасные места и знать где Свет использовать нельзя, чтобы не навредить материалу изучения.

Ну нельзя же им говорить, что эти «часы на магию» я сделала из подручных материалов под ближайшим кустом чтобы маскировать свою чувствительность к Тьме. Откровенно говоря, свою работу они вроде как выполняют, но с перебоями и не всегда корректно, что в принципе ожидаемо, учитывая то, что я не вкладывала в них много сил, это просто способ маскировки, который, тем не менее, хорошо работает.

— Впервые такое вижу, — пробормотал Натан и, видимо, хотел приблизиться чтобы рассмотреть поближе, но его остановила Викар, схватив за плечо.

Журавлик уставилась на эти безобидные часы так, как будто они сейчас соскользнут с моей руки, превратятся в какого-нибудь монстра и нападут на магов, с особой жестокостью вырывая их внутренние органы и съедая сердца. Что у неё за паранойя относительно магии Запретного пути? Хотя ладно, это довольно типично для тех, кто незнаком с работой Тьмы.

— В любом случае, — сказала я, возвращая рукав в изначальное положение, — нам надо идти осторожно и не использовать Свет в любом его проявлении. Глупый вопрос, но у кого-нибудь есть факел или что-то в этом роде?

Ожидаемо положительного ответа я не получила, лишь взгляды тех, кто уверен либо в моей тупости, либо в моей наивности, а может и всё вместе.

— Тогда придется идти вслепую, — подытожил Ровас. — Ладно, беремся за руки и гусеницей шагаем вперед.

Мужчина взял за руку Натана, который уже было протянул руку мне, как внезапно между ним и мной вклинилась Викар, продолжающая сверлить меня злобным, недоверчивым взглядом.

— Ее поведу я, — сказала она, после чего в крайне грубой и бесцеремонной манере схватила меня за запястье.

Ладонь Натана она, кстати, взяла так, как это делают нормальные люди.

— Мне кажется, или у вашего старшего мага существует определенная предвзятость? — заметила я, смерив Викар равнодушным взглядом.

— Тебе не кажется, — усмехнулся Ровас, — всё, тушим свет.

В одно мгновение мы погрузились в кромешную тьму, в которой и собственного носа разглядеть нельзя, не то что магов, которые идут впереди, зато можно их ощутить — Викар ведет меня настолько грубо, насколько это возможно при нашем-то осторожном черепашьем темпе. Я устало вздохнула и, решив никак не комментировать её поведение, повертела головой, постепенно привыкая к темноте, в которой вскоре удалось разглядеть очертания оставшихся тут предметов — ряда покосившихся шкафов у стены, несколько поваленных столов и стульев, а также обломки чего-то непонятного, что у меня не получается разобрать из-за темноты. Впрочем, маги определенно не могил различить даже того, что различила я, судя по тому, как мы пару раз споткнулись и со стороны Роваса послышалось раздраженное чертыханье, когда он откидывал с дороги какие-то предметы.

Чем дальше мы шли, тем тяжелее становился воздух от переполнявшей его Тьмы, и я понятия не имею что тут делали верующие, но вряд ли кто-то из них после этого смог выжить с такой-то нагрузкой магии. В голове постепенно стал всё ярче светиться вопрос о том, а можно ли нам вообще идти дальше. Викар явно чувствует себя абсолютно прекрасно, что, в принципе, ожидаемо, учитывая то, что она старший маг, но вот что будет с Ровасом и Натаном? Они-то явно такими способностями не обладают, парнишка уж точно.

Сомнения по этому поводу быстро развеялись после того, как Натан посреди пути сильно закашлялся, и со стороны могло показаться, что он просто поперхнулся, но, когда вокруг зараженные Тьмой руины, никто так просто кашлять не начинает.

— Стойте, — громко сказала я. — Нам нельзя идти дальше.

— О чем ты? — спросил Ровас, но остановился.

— Нагрузка слишком большая и дальше она явно не уменьшается. Если продолжим путь это станет опасно для жизни, Натан уже испытывает первые симптомы.

— Не волнуйтесь, всё в порядке, — тут же начал нервно оправдываться юноша, — у меня иногда такое бывает, вам не о чем беспокоиться!

— Сейчас ты чувствуешь давление в грудной клетке как будто на ней кто-то сидит, у тебя першит и хочется кашлять, а когда кашляешь в горле возникает болезненное чувство, как будто там застряло что-то похожее на колючки, — спокойно перечислила я, — это первые симптомы перегрузки Тьмой. Далее последует потеря концентрации, головокружение, слабость в конечностях, затрудненное дыхание, кашель кровью, кома и смерть.

Наступившего гробового молчания было достаточно для того, чтобы понять, что я попала точку, конечно, а как могла не попасть.

— Ладно подруга, — вздохнул Ровас, — карты на стол. Откуда тебе известна вся эта информация?

— Я исследовала разные места, — пожала плечами я, — разной степени заброшенности и разной степени опасности. Не всегда моей команде удавалось выйти невредимыми. В любом случае, вам действительно интересно именно это? Натан уже на грани перегрузки, подозреваю что вы тоже начали испытывать первые симптомы. Нам необходимо вернуться, если вы не хотите умереть в луже собственной крови.

Сначала никто не двигался, видимо ожидая какого-то знака свыше, который бы сказал, что им делать, однако наблюдая за таким глупым и опасным для самих же себя поведением, я устало закатила глаза и развернулась, смело начав путь обратно. Что удивительно, Викар, пусть и с некоторой заминкой, но последовала за мной. Отлично, хоть в этот момент она способна трезво оценить опасность.

— Так-то оно так, — через некоторое время протянул Ровас, — но задание остается. Нам необходимо уничтожить зверя внизу, пока он не выбрался наружу.

— И вы готовы пожертвовать ради этого своими жизнями? — спросила я. — Не поймите меня неправильно, я ценю верность магов Коллегиям и всё такое, но это уже граничит с идиотизмом. Вы, вероятно, даже не сможете добраться до нижних помещений, прежде чем умрете бесславной смертью. И даже если вы каким-то чудом сможете выжить, то ваша дальнейшая жизнь вряд ли будет сладкой и безмятежной под грузом черт знает скольких проклятий, которые вы заработаете в этой вылазке.

— Но угроза жителям остается! — встрял Натан. — А если оно выберется? Существо явно не маленькое!

Я неопределенно пожала плечами, не особо понимая, что им сказать. Была бы я тут одна, то спокойно бы спустилась в нижние помещения и справилась с монстром, но так как сейчас мои руки связаны тройкой магов, одна из которых принадлежит к классу старших, вся ситуация заметно осложняется. Кстати, о старших.

— Журавлик может попробоваться туда сунуться, — предложила я, — раз она из старших магов, то имеет бóльшую устойчивость, но, откровенно говоря, она будет бесполезна. Любое достаточное большое количество Света и произойдет взрыв, который, судя по концентрации Тьмы здесь, разнесет не только эти руины, но и всю округу. Как ни крути, вам придется предпринимать другой план действий.

Судя по последовавшему молчанию ни у кого возражений на этот счет не появилось. В таком молчании мы дошли до выхода из комнаты, где все маги смогли вдохнуть полной грудью. Как только возможность взрыва стала минимальной, я быстро зажгла талисман света и подошла к Натану, внимательно осматривая его лицо.

— Чувствуешь излишнюю слабость, усталость, головокружение? — спросила я. — Беспричинную агрессию, грусть, уныние, или боли там, где их раньше не было?

— Нет..? — неуверенно протянул тот, позволяя осматривать себя — А что такое?

Я ему не ответила, занятая проверкой состояния юноши. Белки глаз не покраснели, сыпи нет, вены красный оттенок не приобрели. На первый взгляд никаких тяжелых последствий перегрузки он не приобрел.

— А ты? — я смотрела на Роваса. — Что-то из этого чувствуешь?

— Я тем более нет, — пожал плечами мужчина.

Отлично, никто не пострадал. Ну, по крайней мере, на первый взгляд.

— Плохо дело, — вздохнул Ровас, зажав между пальцами переносицу, — нам нельзя оставлять монстра тут. Если он начал бушевать уже сейчас, то потом точно тихо сидеть не будет.

— Но мы даже добраться до него не можем, — напомнил Натан.

Ровас с ответом не спешил, задумчиво смотря в темноту дальних помещений. Викар тоже в диалоге особо не стремится участвовать, хотя от нее большего и не ожидалось, но судя по тому, как она хмуро смотрит под ноги, идей у нее тоже нет. Семеро, пока они здесь топчутся я уже давно могла разобраться с жителем нижних этажей и вернуться, чтобы завершить исследование руин.

Словно услышав мои недовольные мысли, Ровас медленно повернулся и посмотрел на меня испытывающим взглядом, как будто ожидая, что я сейчас расскажу ему всю свою историю и секреты.

— Давай так, — протянул мужчина, — мы не спрашиваем о том, откуда ты знаешь столько о пути Тьмы, а ты, если имеешь вариант решения, говоришь его нам.

— Вы с ума сошли?! — тут же взвилась Викар, стоило только ему закончить свое предложение. — Это преступление против Коллегии и всего Края мира!

— У вас есть другие идеи? — равнодушно спросил Ровас, никак не впечатленный заявлением девушки. — Предлагайте. Не поймите меня неправильно, госпожа Иламон, но даже вам придется признать, что мы в данной ситуации бесполезны, а ждать нельзя, одним Идеалам известно когда зверек решит выйти подышать свежим воздухом.

Кста-а-ти… Иламон… это же фамилия Журавлика, да? Почему-то только сейчас обратила на неё внимание. Я нахмурилась и подняла глаза к потолку, пытаясь вспомнить, где раньше слышала это слово. Фамилия явно престижная, точно дворянская, но вот только с чем эта семья связана? Вроде как я сталкивалась с ними во время исследований магии, они были как-то связаны с Коллегиями, но как…

— Нужно дождаться помощи Коллегии, — не сдавалась, тем временем, Викар, — они пришлют подкрепление и специалистов.

— И насколько это будет эффективно? Коллегия, конечно, внимательно относится к нашим просьбам, но деревенька на отшибе их интересует далеко не в первую очередь. А когда прибудут специалисты, как много времени им понадобится чтобы разобраться с этим взрывным полем при условии полного запрета на использование магии пути Света?

Викар посмотрела на него до крайности возмущенным взглядом, полным стольких эмоций, сколько она не проявляла в течении всего нашего похода, правда эмоции эти отнюдь не положительные. Однако сказать она ничего не может, лишь сжимает губы до тонкой бледной полосы, видимо не зная, как выразить все своё негодование.

— Это преступление против Коллегии, — сквозь зубы повторила девушка, — если она окажется последовательницей пути Тьмы…

— Как будто вы не знаете как такие себя ведут, — отмахнулся Ровас, — темные маги — неконтролируемые сумасшедшие, они способны на что угодно, но не на исследование древних руин, или на изучение симптомов перегрузки.

Каким-то образом это всё-таки чуть поумерило пыл Викар. Она прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдох, после чего наконец посмотрела на меня с таким убийственным намерением в глазах, как будто пытается освоить искусство уничтожения взглядом. Прости Журавлик, такое доступно только темным магам.

— Итак, — вздохнул Ровас после молчания, в котором больше не было высказано никаких возражений, — что вы думаете, совершенно точно не причастная к Тьме мисс исследователь?

Я с тихим смешком вскинула бровь, не до конца веря в происходящее. Чтобы маги Коллегии решили пойти на встречу человеку, изучающему Запретный путь? Конечно, возможно тут сыграл тот факт, что они считают меня просто ученой, а не полноценным магом, однако сам факт того, что кто-то из людей под руководством Коллегий наконец смог посмотреть на Тьму как на что-то, что может помочь, а не уничтожить, уже внушает какое-то отдаленное подобие надежды.

Тем не менее, даже несмотря на это, я не могу раскрывать все карты, учитывая то, что Викар согласилась выслушать только после того, как маги пришли к выводу, что я лишь изучаю Тьму и её последствия, а не использую. Значит, придется придумать способ, с помощью которого эти ребята смогут разобраться с монстром и при этом не узнать обо мне слишком много.

— Можете попробовать его выманить, — сказала я, после непродолжительного молчания.

Ровас смотрел на меня с высоко вскинутыми бровями, видимо не до конца веря в то, что услышал.

— Мы буквально попросили тебя о помощи, чтобы он не вылез, — наконец произнес маг, когда понял, что я больше не собираюсь ничего говорить.

— О Семеро, взгляните очевидным фактам в глаза, — вздохнула я. — Вы не сможете убить его в этих руинах, даже если очень сильно захотите. Начнем с того, что вы не сможете даже до него добраться, а если и доберетесь, то придется сражаться только с помощью оружия чтобы не спровоцировать взрыв, при этом вспомните, что вы не знаете ни размеров этого монстра, ни его способностей, строения, уязвимостей, есть ли у него броня или нет и еще до крайности много нюансов. Если так хотите провести убийство именно в этих руинах, то вам придется потратить на это крайне много жизней и не факт, что эти жизни не будут отданы зазря. Что вам кажется разумнее: полечь здесь вместе с четвертью сил Коллегии, или выманить зверя наружу, где вы втроем сможете с ним спокойно разобраться?

Похоже, мои слова наконец дошли до магов, потому что все трое переглянулись с явным сомнением в глазах. Я в который раз подумала о том, что не зря читала лекции самой себе, тренируясь в убеждении.

— И как вы думаете его выманить? — спросил Натан.

— Ничего сложно, — махнула рукой я, — зверь итак уже на полпути к выходу, судя по тому, как часто он громит эти руины, нам лишь нужно его немного подтолкнуть. Журавлик, ты испытывала какие-либо из перечисленных симптомов, когда мы находились там?

Викар с секундной заминкой, видимо сначала даже не поняв, что обращались к ней, покачала головой.

— В таком случае можно совершить небольшую провокацию. Журавлик отправится дальше в руины и исследует их, также проверив себя на устойчивость к нагрузке, в то время как вы эвакуируете местных жителей. Если она сможет добраться до пещеры со зверем и при этом чувствовать себя нормально, то, как только рядом не окажется никого из гражданских, нападет на него и заставит расшевелиться.

— Ты хочешь использовать госпожу Иламон как приманку? — усмехнулся Ровас. — Подумать только, слышала бы об этом ее семья.

— Она единственная из нас, кто может там выжить, — пожала плечами я, снимая с руки часы, — вот, возьми. В той концентрации Тьмы они будут светиться достаточно ярко, чтобы сработать маяком для зверя.

Викар взяла часы в руки, всё не переставая смотреть на них как на что-то страшное и, до крайности осторожными движениями, словно держа в руках бомбу, надела их на правое запястье.

— Сейчас тебе лучше их прикрыть, — дала совет я, — не нужно провоцировать монстра раньше времени, для начала надо эвакуировать гражданских. У вас есть устройства связи, в которых не задействован Свет?

Ровас и Натан синхронно покачали головой, Викар решила даже не удостаивать меня простым жестом.

— В таком случае придется связываться с перерывами, — развела руками я, — Журавлик оповестит вас, когда войдет и выйдет, а потом вы дадите ей сигнал, когда начать провокацию.

— У меня есть имя, — процедила Викар.

— О, так ты наконец решила возразить? — усмехнулась я. — Долго же терпела.

— Так, — прервал нас Ровас, — а если у госпожи Иламон возникнут трудности? Не хочу принижать ваше мастерство, но нужно иметь меры предосторожности.

— Если у госпожи Иламон возникнут трудности, то ей надо немедленно вернуться в безопасную зону и оповестить об этом, чтобы мы приняли другие меры, — пожала плечами я. — Никакого геройства, это будет не более чем бесполезная, да еще и глупая смерть.

Викар промолчала, но ее раздраженного взгляда хватило, чтобы дать мне понять, что она обо мне думает.

— Крайне опасная затея, но не думаю, что у нас есть выбор, — развел руками Ровас, — пойдем, не будем терять времени, надо эвакуировать местных. Госпожа Иламон, оповестите нас, если поймете, что не сможете пройти дальше.

Та молча кивнула, после чего, не став долго ждать, сделала широкий шаг в темноту и крайне быстро скрылась, не оставив после себя ни следа.

Ровас и Натан, тем временем, тоже не тратя время, пошли в направлении выхода, а я последовала за ними. Хоть и была мысль остаться здесь, чтобы помочь Викар, все-таки осторожность взяла верх, потому что вряд ли Журавлик будет достаточно благосклонна, чтобы не отдать меня под стражу даже при условии, что я спасу ей жизнь. Разумнее будет помочь с эвакуацией, а дальше, когда со зверем разберутся, по-быстрому скрыться, пока меня никто не поймал.

Я с тоской подумала о том, что так и не смогу нормально изучить здешний язык, да еще и денег не получу. Работа наемником — абсолютно неблагодарное занятие.

ГЛАВА 2

Помощь. Ответное предательство

Что ж, если ранее я была раздражена из-за утерянного времени и пласта информации, то теперь внезапно стала находить весьма много недостатков в общении с окружающими. Деревенские жители, как известно, люди не особо сговорчивые — они не интересуются магией и ее последствиями, часто не имеют достаточного образования, а от того и не осознают всей угрозы, которая может над ними нависнуть, из-за чего крайне неохотно идут на уступки из-за «какой-то там магии». А когда дело касается того, чтобы покинуть их дома без гарантии того, что они вернутся обратно, очевидно, что мало кто будет согласен с таким вариантом действий, учитывая то, что прямой угрозы на горизонте пока не видно.

Эти жители исключением не стали.

Сначала Ровас пытался сделать всё так, как гласит регламент — оповестить об опасности, гарантировать безопасность и вежливо попросить всех уйти от имени Коллегии. Как понятно, особого эффекта это не возымело. Совершенно неожиданно, конечно, но значок на груди может и гарантирует некоторые привилегии в обществе вместе с репутацией, но не всеобщее поклонение и уважение, а потому крайне быстро мужчина попал под обстрел недовольными взглядами и негодованием со стороны местных.

— Вы, господин, хоть слышите, что говорите? — выкрикнула какая-то женщина из толпы. — Это наши дома, здесь живем мы, жили наши родители и их родители, а вы предлагаете нам их оставить из-за какой-то непонятной угрозы?!

— Вы сами обратились к Коллегии из-за руин рядом, из которых доносились странные звуки, — спокойно, хотя скорее устало, ответил Ровас. — Мы пришли и поняли, что угроза гораздо больше, чем считалось изначально. Если вы останетесь здесь, то с большой вероятностью пострадаете, или, что еще хуже, будете поражены проклятьем, либо погибнете.

— А доказательства?! — спросил другой голос, на этот раз говорил парень, вероятно молодой. — Ничего нас не беспокоило пока вы не появились! Да в тех руинах небось всё просто разрушается и из-за этого такой шум.

— Падение горных пород в пещерах обычно не влечет за собой землетрясение, — равнодушно заметила я. — Это разрушения слишком малого масштаба чтобы затрагивать такую большую территорию вокруг.

Ожидаемо, мои слова были проигнорированы.

Я устало вздохнула, понимая, что спор с местными бесполезен, они не сдвинутся с места пока не то что дым от пожара не увидят, а сам пожар в десяти метрах не узрят во всей красе. Ровас, судя по его крайне усталому выражению лица, тоже прекрасно это осознавал, а потому быстро закончил спор, решив перенести его на завтра, когда будет придуман план по убеждению местных.

Вечером мы разместились в единственной на всю деревню таверне, хозяйка которой и подала объявление о тех злосчастных руинах. Чуть позже к нам присоединилась Викар, которая, услышав, что эвакуация затягивается минимум на ночь, решила в пещерах не торчать и вернуться на поверхность.

— Так значит вы смогли добраться до помещения с монстром? — спросил ее Ровас, когда мы все вчетвером собрались в его комнате для обсуждения плана. — И что увидели?

— Ничего, — покачала головой Викар, — тьма непроглядная, ориентировалась лишь по звуку и дыханию зверя. Судя по громкости этого дыхания, он был крайне большим.

Это нам итак было известно, ну, по крайней мере мне.

— А как же вы вернулись? — спросил Натан с широко раскрытыми глазами. — Сложно, наверное, ориентироваться!

— Шлейф Света, — просто ответила Викар.

Я сразу и не отреагировала, по началу подумав, что это просто шутка, или что ей лень объяснять мальчишке все нюансы ориентирования в темноте, однако время шло, молчание продолжалось и последующего открытия правды не начиналось, а потому я медленно, но верно, напрягалась.

В конце концов, когда молчание стало переходить в неловкую стадию, я открыла глаза и, посмотрев на Викар, произнесла:

— Что, прости?

— Шлейф Света, — повторила она, видимо ни капли не смущенная своим ответом.

Как будто я с первого раза не услышала. Шлейф Света, Света шлейф, способ магов одноименного пути ориентироваться в пространстве, когда находятся на запутанной местности, либо в темноте — они просто оставляют после себя минимальное количество магии, которое даже на воздух воздействовать никак не может и позже, используя чувствительность к силам собственного пути, находят этот след и идут по нему. Удобно, практично, умно, но в этой ситуации вызывает огромное количество вопросов.

— Позволь уточнить, — медленно, размеренно, начала я. — Мы оставили тебя с предупреждением о том, что ни в коем случае нельзя использовать Свет чтобы не спровоцировать взрыв огромной мощности, после чего ты пошла и использовала Свет.

— Его было слишком мало чтобы он вступил в реакцию, — равнодушно сказала Викар.

— Да какая разница сколько его, если это Свет? — раздраженно ответила я, резко сев на кровати, где спокойно лежала пока не пришло это недоразумение со званием старшего мага. — Ты что, элементарных вещей не знаешь? Тьма и Свет не могут существовать совместно, тем более, если одно находится в большем количестве, чем другое. Ты могла спровоцировать взрыв! Да это просто чудо, что его не произошло!

— Я знаю, как использовать магию, мне не нужны поучения от бродячего ученого, — ответила Викар с таким же недовольством в голосе, хотя внешне осталась спокойна.

— Судя по всему не знаешь, раз додумалась использовать Свет в концентрации Тьмы!

Я сделала глубокий вдох и выдох, после чего, досчитав до десяти, беспомощно развела руками и окинула Викар внимательным взглядом.

— Ладно, — пробормотала я, — ладно. Хорошо. Взрыва не произошло, всё прекрасно. Не будем заострять на этом внимание. Как твое самочувствие?

— Что? — тупо спросила та.

— Как твое самочувствие? — повторила я. — Головокружение, недомогание, давление в легких, затрудненное дыхание, беспричинная злость, агрессия, уныние, боли там, где их не было, что-то из этого есть?

Я же недавно всё это спрашивала у Натана, неужели нельзя было запомнить такой небольшой список симптомов?

— Кажется мне, что агрессию она испытывает только в твоем присутствии, — со смешком заметил Ровас.

— Я здорова, — отрезала Викар, не обратив никакого внимания на слова мужчины.

— Прекрасно, тогда опиши дыхание, которое ты услышала.

Девушка посмотрела на меня со странным прищуром в глазах, как будто подозревая меня в том, что я последние два года срезала цветы на её любимой клумбе и воровала корм у её любимой кошки, но учитывая то, что с подозрением она смотрит на меня практически всегда, ничего необычного в этом нет. Кажется, госпожа Иламон хотела что-то сказать или наконец обратить свои подозрения в слова, но в конце концов, слава Семерым, лишь прикрыла глаза и произнесла:

— Громкое, шумное, можно сказать затрудненное. Иногда он фыркал.

— Затрудненное дыхание и фырканье… — задумчиво повторила я, перечисляя в голове всех огромных монстров, которые могут иметь такой тип дыхания.

— Хотите сказать, что зверек заболел? — вскинул бровь Ровас.

— Монстры не болеют, — покачала головой Викар, — это особенность его строения.

— Но разве в наше время вообще остались огромные монстры? — спросил Натан. — Тем более монстры с… затрудненным дыханием.

Ровас пожал плечами и как-то косо посмотрел на меня, как будто чего-то ожидая.

— И все? Ты больше ничего не заметила? — спросила я после непродолжительного молчания. — Какую-нибудь необычную деталь, которая не должна присутствовать в пещере?

Викар уставилась в пол, видимо в раздумьях, удивительно что она не стала упираться, действительно пошла мне на встречу. Прошла где-то минута молчания, когда она наконец подняла взгляд и сказала:

— По приближению к помещению, где был монстр, стало появляться что-то похожее на корни деревьев. Каждый раз, когда я о них спотыкалась, дыхание прерывалось, как будто монстр это чувствовал.

Так, а вот это уже интереснее. Я немного подумала, после чего достала из-за пазухи дневник и быстро пролистала страницы в поисках чего-то похожего. Большой монстр с затрудненным дыханием и корнями, которые он чувствует, что же это может быть…

Натан подметил правильно — в наше время огромных монстров, благодаря стараниям Коллегий, не осталось, есть лишь редкие исключения, рождающиеся в результате мутаций в зараженных зонах. Если существо живет под землей, то, по идее, легкие ему не особо нужны, тем более, если у него есть рабочая корневая система, которая может извлекать все необходимые для жизни элементы. Что же это тогда за экземпляр такой? Из корневиков? Но из сохранившихся видов этих монстров остались лишь небольшие паразиты, да не особо опасные монстры, ведь все опасные…

Стоп. Огромный корневик, произрастающий глубоко в пещерах, где его вряд ли кто-нибудь когда-нибудь сможет найти, при этом он достаточно живуч, чтобы выдержать большую нагрузку Тьмы, которую минимум старший маг перенести может. В дополнение к этому, возле руин в довольно большом радиусе растительность по непонятным причинам погибает, а значит данный корневик также способен высушивать огромную территорию вокруг себя, извлекая все необходимые для жизни элементы. Таких наука знает не много, всего один вид, и что более важно — этот вид имеет возможность относительно быстро мутировать, чтобы подстроиться под изменения в окружающих его условия.

Затрудненное дыхание с фырканьем, как будто ему сложно вдыхать воздух… или непривычно, как будто он никогда ранее этого не делал, потому что попросту не нуждался, ведь имел ареал обитания под землей.

— Скажи, — я посмотрела на Викар, — те корни, на которые ты наступала, они все имели одно направление в сторону источника дыхания и при этом вокруг ты слышала копошение, как будто в стенах что-то медленно передвигалось?

Викар посмотрела на меня хмурым взглядом.

— …да, — сказала она с некоторой заминкой.

— О, — выдохнула я, — мы в дерьме.

Маги посмотрели на меня с ожидаемым недоумением во взгляде.

— Не поведаешь почему? — спросил Ровас.

— Потому что в руинах разместился Древо-Жизнь. Монстр из группы корневиков, обитает в почве и извлекает оттуда все питательные элементы как это делает дерево, но он…

— Способен к саморепликации, — закончила за меня Викар и, взглянув в ее глаза, я увидела, что она потихоньку начинает понимать наше положение, — их всех истребили почти двести лет назад, откуда ему тут взяться?

— Вряд ли кто-то интересовался наличием монстров глубоко в древних руинах, — ответила я. — Возможно, он понял, что лучше высовываться и всё это время тихо сидел в пещере, переживая мутации. Эти монстры не имеют ограничений в своем сроке жизни, и могут расти до бесконечности, даже после того, как вышли за пределы своего привычного ареала обитания. Данный экземпляр прожил настолько долго, что вырос из почвы, но после этого не перестал расти и даже мутировал, чтобы приспособиться в окружающей среде — научился дышать.

— Разве можно за две сотни лет отрастить себе легкие? — нахмурившись спросил Натан.

— Ему гораздо больше, раз он достиг таких размеров, пара тысяч есть точно, но наша проблема не в этом. Древо-Жизнь получил свое название, потому что способен к репликации меньших, подвижных версий себя и если сам монстр не агрессивен и стремится лишь к выживанию, то вот его маленькие версии очень даже. Целью их жизни является добыча как можно большего количества материала для основного дерева и в приоритете у них стоит органический материал.

О, я помню, как много мучилась с тварями, подобными этой, корневики сами по себе монстры противные, а Древо-Жизнь — апогей всего раздражающего, что существует в природе, если не считать Совет Края мира, конечно. Совершенно невыносимый паразит, который извлекает питательные элементы ото всюду, до куда может дотянуться, а когда не может — выпускает своих маленьких копий, которые начинают разорять все доступные им источники еды, включая гнезда животных, сады, леса, людские поселения и так далее по нарастающей.

В своё время Древо-Жизнь был причиной гибели десятков тысяч людей из-за своей неконтролируемой саморепликации. Деревни разрушались корневыми монстрами, городам приходилось обороняться и не всегда у них это получалось, торговцы и простые путешественники зачастую тоже становились жертвами. Из-за этого очень скоро полное уничтожение Древа-Жизни как вида стало приоритетом человечества и Коллегий в частности, благодаря последним вскоре был объявлен конец охоты на этого монстра в связи с его полным вымиранием. Что ж, где-то в канцелярии двести лет назад допустили ошибку.

В наступившей тишине я почти физически почувствовала подскочивший уровень напряжения. Видимо присутствующие здесь маги всю эту информацию знают, а потому очень быстро я услышала первое тихое ругательство со стороны Роваса.

— Мы в дерьме, — повторил он мои слова.

— У нас крайне мало времени, — я начала нервно расхаживать по комнате сначала к одной стене, потом к другой, — те удары в руинах… вряд ли Древо-Жизнь делал их с намерением убить, скорее расширял себе место, но он не мог провоцировать тряску в округе, корневики не отличаются такой силой. Если это не он, то…

Я резко остановилась, уставившись в потолок широко раскрытыми в осознании глазами и, через мгновение развернувшись на пятках к магам, сказала:

— Вы должны немедленно эвакуировать жителей как можно дальше отсюда, неважно как, хоть угрожайте им, но они должны уйти к завтрашнему утру.

— Всё настолько плохо? — вскинул бровь Ровас.

— Это не землетрясение, — заместо прямого ответа сказала я. — То, что жители чувствовали здесь, это не землетрясение, а монстры, которые роют себе путь на поверхность.

***

Викар, как оказалось, имеет свои положительные стороны и одно из них — её громкая фамилия.

Как оказалось, род потомственных магов воды Иламон имеет большое влияние и известность как мастера своих стихий, которые всегда верно служили не только Коллегии воды, но и Совету, а потому пользуются доверием со стороны народа. Если говорить о Викар, то она имеет это всё в двойном размере из-за того, что является действующим магом, который, видимо, уже успел совершить пару подвигов и дел на пользу жителей Островов воды и Края мира. Она весьма быстро разобралась с проблемой убеждения просто поставив местных перед фактом того, что они все находятся в шаге от ужасной смерти, во что те довольно быстро поверили, ведь не станет же великая Иламон говорить неправду, да? Не знаю стоит ли мне осуждать ее за этот ход, или уважать. В любом случае, это сейчас не главная проблема.

— Подкрепление прибудет через несколько часов, — оповестила Викар.

— Сколько? — спросил Ровас.

— Пять.

Пять?

Я краем уха слушала их разговор, регулируя поток выходящих жителей совместно с Натаном, который параллельно еще и успевал их успокаивать, заверяя в том, что всё будет хорошо, хотя не было понятно действительно ли он их успокаивал, или делал только хуже. И, наверное, взгляд, который я бросила в сторону Роваса и Викар после оглашения количества подкрепления, был настолько полным сомнений и невысказанных ругательств, что оба синхронно посмотрели на меня, отвечая на этот взгляд безмолвным: «да».

— Это лучше, чем ничего, — пробормотала Викар.

— На самом деле не всё так плохо, — сказал Ровас, — маги из Коллегии молнии тоже отозвались на просьбу о помощи. К тому же, с подкреплением прибудет глава Митар.

Когда я мысленно говорила о том, что сюда может заглянуть еще и глава Коллегии, я шутила, мисс Судьба. Ваше чувство юмора весьма неуместно.

— Ой, какая прекрасная новость, — я натянуто улыбнулась, — а почему вдруг глава Коллегии воды решил сюда зайти?

— Монстр, который уже почти как двести лет считался истребленным оказывается глубоко в неизведанных руинах, при этом пережив мутацию, о которой никто даже не слыхивал ранее, — пожал плечами Ровас, — мне понятен его интерес.

— Ах, так он знает о монстре. Я надеюсь, ты был достаточно умен, чтобы не сказать о том, кто вам об этом монстре поведал?

Ровас громко фыркнул и закатил глаза, Викар прищурилась с откровенным недовольством и, судя по тому, как её рука дернулась, но остановилась на полпути, она в шаге от того, чтобы взять оружие и начать бой.

— Не волнуйся, мисс абсолютно чистая исследователь, — протянул мужчина, — о тебе и слова не вымолвил, но это пока. Как только корневик перестанет быть проблемой не ожидай от нас секретности.

Я махнула рукой, мол: «сойдет», после чего вернула своё внимание к жителям, которых всё еще надо увести подальше от деревни.

Итак, пока маги занимаются делами, мне надо обдумать свой собственный план действий. Во-первых, с монстром все-таки придется разобраться самостоятельно, я не могу позволять такому опасному экземпляру и без того опасного корневика жить дальше, его нужно устранить и чем быстрее это произойдет, тем лучше. Оставить его на магов не получится — даже сам глава Коллегии не сможет одолеть Древо-Жизнь без использования магии, а выманить его не получится — этот монстр заседает на одном месте и атакует только за счет своих копий. По итогам получается, что за дело придется взяться мне, а из этого вытекают следующие два шага моего плана: незаметно ускользнуть от магов в руины и незаметно из этих руин выскользнуть. Оба шага проблемные.

— Эй, мисс! — я моргнула и посмотрела на Натана, который помахал рукой перед моим лицом. — Вы в порядке?

О, я настолько задумалась о своих дальнейших действиях, что не заметила уже опустевшую деревню, в которой остались только мы.

— Я в порядке. Что случилось?

— Да ничего, — усмехнулся юноша, — жителей уже не осталось, все отправились в ближайший город. Теперь надо только дождаться подкрепления.

Я с сомнением посмотрела на землю под своими ногами. Она последние тридцать минут без остановки гудит, как будто там работает какой-то крайне шумный и тяжелый механизм.

— Вряд ли подкрепление успеет, — как есть сказала я, — звери уже близко.

— Значит будем сдерживать их как сможем, — просто ответил Ровас.

Единственная реакция, которая у меня была на данные слова — это тихий смех, с ноткой обреченности.

— Мне кажется, вы не совсем понимаете масштаб ситуации, — пробормотала я. — Тут будет не кучка лесных медведей, а целая орда корневиков, копившаяся здесь, вероятно, столетиями. Каким образом вы собираетесь против них держаться?

— Не недооценивай госпожу Иламон, ее род не зря носит звание сильнейших магов воды, — произнес Ровас. — Да и про меня, если уж на то пошло, не забывай, я еще на что-то гожусь.

Я подняла руки вверх в знак того, что не собираюсь продолжать этот спор. Надеюсь, слухи о мощи рода Иламон не лживы.

— А вы что делать собираетесь? — спросил Натан.

— Я? Спрячусь, конечно, — озвучила я самую очевидную вещь, — вы что, боя от меня ожидаете? Я исследователь!

— Действительно, как будто может быть другой ответ, — фыркнул Ровас.

— В таком случае тебе лучше поторопиться, — заметила Викар, параллельно быстрым движением доставая из-за спины копье, — начинается.

И сразу после ее слов, словно по сигналу, земля затряслась и медленно, но верно тряска начала набирать силу, недвусмысленно говоря о предстоящем ужасе. Решив, что время моей помощи здесь окончено, я коротко кивнула и бросилась в запримеченный ранее дом, в котором есть выход с другой стороны. Надо создать хотя бы видимость того, что я действительно спряталась, а не побежала куда-то, куда бежать мне не надо.

Попав в небольшой домик с типичной для деревни обстановкой вроде ковра на стене, да ткани заместо двери, я подождала несколько минут, после чего подошла к двери, которая ведет на задний дворик. Забор там не особо большой, при желании можно легко перелезть, что я и сделала, хоть это было и трудновато при нынешней тряске. Надо попасть к Древу-Жизни до того, как все его копии вылезут на свет и доставят хлопот по дороге.

Я быстро перепроверила все свои вещи, после чего встряхнулась и пошла прямиком к руинам, однако не успела и десяти метров пройти, как меня окликнул знакомый голос:

— Забавно прячетесь, мисс исследователь.

Повернувшись, я увидела Роваса, облокотившегося на забор и наблюдающего за мной с насмешкой в глазах.

— Ты, кажется, должен готовиться к битве? — склонила голову на бок я.

— Решил проверить как там самый слабый член нашей временной команды и что же я вижу. Сбегаешь?

Уж лучше бы сбегала, честно говоря.

— Именно, — решила подыграть я, — мне будет явно безопаснее подальше от этого места.

— И поэтому ты решила отправиться в эпицентр всего ужаса, который здесь скоро будет происходить? — мужчина выразительно указал подбородком на колонны руин, едва видные в ночном сумраке.

Я развела руками и спросила:

— Чего ты хочешь?

— Просто любопытно кто ты и что собираешься делать, — пожал плечами Ровас, но уже в следующую секунду нахмурился и покачал головой. — Хотя нет, не любопытно, полагаю, мне лучше не знать. Однако не пойми меня неправильно, но я должен быть уверен, что ты не собираешься устроить какую-то подставу. Не то чтобы ты действительно можешь сделать эту ситуацию еще хуже, но я не хочу, чтобы потом мне высказали какие-то претензии.

— Ты мне не доверяешь?

— Я тебе не доверяю.

Разумное решение, честно говоря, не могу его осуждать.

Я кивнула в знак одобрения, после чего достала из-за пазухи свой дневник и показала его потрепанную обложку магу.

— Это мои исследования, — сказала я, — их гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, и все они связаны с Тьмой. Что бы я дальше не собиралась делать, меня в любом случае казнят и будет хорошо, если не на месте, так что можешь особо не волноваться о своей роли. Если вдруг спросят, скажешь, что я на тебя напала, меня в любом случае будут считать виновной вне зависимости от обстоятельств.

Ровас посмотрел на дневник со вскинутой бровью, после чего развел руками, мол: «как скажешь». Больше он ничего не говорил и делал, поэтому, решив, что разговор окончен, я развернулась и продолжила свой путь.

Однако уже спустя пару секунд пути, до меня донесся голос мужчины:

— Уж с пнем-то ты должна справиться, мисс исследователь.

А он всё же умнее, чем я думала, ну или глупее, учитывая то, что, даже зная о том, что я могу быть потенциальной последовательницей пути Тьмы, отпустил меня на все четыре стороны как ни в чем не бывало. Странный какой, ну либо не особо думает о последствиях своих действий.

Не вижу смысла много думать об этом, в моем списке дел есть более важные задачи, с которыми следует разобраться, а потому, быстро приняв решение, я перешла на бег, чтобы быстрее достигнуть нужного места.

И в какой-то мере мне повезло — атака монстров началась уже после того, как я оказалась в заветных руинах, на этот раз в долгожданной тишине и покое. Когда я подходила к уже знакомому коридору с проваливающимися плитами, где-то там, вдалеке, за моей спиной, раздался отчетливый шум крошащегося камня, за которым последовали удары твердого материала, похожего на дерево, о пол пещер. Это стало недвусмысленным намеком на то, что пора торопиться.

Я ускорила шаг, проходя по уже отпечатавшейся в голове дороге из плит, которые не проваливаются, на этот раз полностью игнорируя барьеры из Света, предпочитая их просто разрушать. В данный момент, к сожалению, не до сохранения исторической достоверности.

Первые два барьера разрушились с небольшой вспышкой, третий решил порадовать маленьким хлопком, недостаточным для того, чтобы оттолкнуть, но достаточным чтобы издать громкий звук, который привлечет врагов. И, словно по сигналу, сразу после этого, каменные стены коридора стали трескаться и распадаться камень за камнем, давая дорогу скрюченным лапам из дерева, которые судорожно потянулись ко мне, пытаясь зацепить за любую попавшуюся им часть тела, или одежды. Благо, коридор достаточно широкий, чтобы не дать им схватить меня.

Тихо чертыхнувшись, последний отрезок пути я пробежала, уже не заботясь о том, чтобы следовать определенному пути, заместо этого пробиралась напрямую, оставляя после себя парочку полностью обрушившихся плит и еще с десяток тех, что были на грани падения. Это будет проблемой будущей меня, которой придется искать обратный путь.

К нижним этажам, где должен находиться Древо-Жизнь, я также бежала что есть силы, лишь успевая краем глаза замечать, как каменные стены покрываются трещинами и с громким скрежетом падают под напором когтистых лап и челюстей, стремящихся добраться до ближайшей органики, чтобы принести ее в жертву главному древу. Семеро, это будет чудом, если я не окажусь заперта в пещерах под завалом, который устроили эти монстры. Никогда не любила корневиков.

И без того полуразрушенный проход в дальние помещения храма с печальным треском стал окончательно обваливаться, угрожая отрезать меня от конечного пункта назначения, в то время как позади отчетливо слышится топот десятков лап и скрежет их когтей о камень. Боги, у меня сейчас действительно нет времени разбираться с ними.

Я ускорила бег и, когда до стремительно разваливающегося на глазах прохода оставалась пара метров, взмахнула рукой, крепко сжав все пальцы вместе. Не успели падающие камни достигнуть пола, как были с громким треском расколоты на двое и откинуты в сторону, оставляя после себя шлейф из черного пепла. По руке прошлась уже привычная неприятная дрожь и мурашки, оповещающие о воздействии Тьмы на организм, вместе с ними я почувствовала, как любой ранее незаметный звук стал отчетливее в несколько раз, а в глаза бросились мельчайшие детали руин, ранее неразличимые даже с источником света. Чем ближе я к помещениям, переполненным Тьмой, тем сильнее обостряются мои чувства под воздействием одноименной магии.

Уже скоро исчезла надобность в талисмане, и я быстро сожгла его, не желая провоцировать взрыв. Руины погрузились в темноту в которой хоть что-то вижу лишь я, но это не значит, что монстры отстанут, у них есть свои способы ориентации в пространстве даже без учета зрения.

Однообразные квадратные комнаты пролетели перед глазами, с громким скрежетом обрушаясь за спиной, а впереди остались лишь помещения, заполненные Тьмой. Я смело побежала вперед, различая перед собой силуэты предметов в зале, который оказался несколько больше, чем мне казалось раньше. У стен размытыми пятнами промелькнули шкафы и столы, впереди показался большой арочный проход, который, судя по его форме, ранее был оснащен такими же огромными, дверьми, которые в данный момент, вероятно, валяются где-то рядом, расколотые на несколько частей. Ну, не придется тратить время на их открытие.

Как только я пересекла этот проход, под ногами стали появляться первые корни, по началу совсем мелкие и не заметные, а в нос забился затхлый воздух вперемешку с резким запахом чего-то растительного. С учетом знания монстра, который тут находится, я могу сказать, что это крайне специфический запах древесной коры. Вдалеке наконец стало слышно дыхание, о котором говорила Викар. Оно действительно тяжелое, как у человека с крайне больными легкими: каждый вдох делался едва ли не со свистом, а каждый выдох был настолько продолжительным и шипящим, что, казалось, дерево сейчас задохнется. Какие бы себе Древо-Жизнь не отрастил легкие, они, вероятно, либо совершенно не такие, как у обычных млекопитающих, либо он не знает, как именно ими пользоваться, хотя чего еще ожидать от того, кто должен жить под землей.

Постепенно корни увеличились в размерах, а нагрузка Тьмы стала настолько большой, что я начала видеть не только отдельные объекты, валяющиеся на полу, но и треснувшие каменные блоки, из которых сделаны стены. Какие-бы культисты тут не обитали, они явно не жалели сил на оформление этих пещер.

И вот, когда пальцы уже начали подрагивать от переполняющей воздух магии, а помещения храма остались позади, наконец, я добралась до никак не обставленной пещеры, где и находится моя цель.

Древо-Жизнь оказался… просто ужасно огромным. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть верхнюю часть его тела, упирающуюся в своды пещеры.

Монстр представляет собой крайне странное дерево, без единого листика и всего с четырьмя большими ветвями, расходящимися в четыре разные стороны от крайне высокого и широкого ствола, занимающего две трети от всей пещеры, которая тоже далеко не маленькая с учетом того, что её явно и расширял сам Древо-Жизнь чтобы выбить себе место для роста. Что примечательно, даже несмотря на громкое дыхание, ствол не шевелится, оставаясь неподвижным, что создает некоторые вопросы. Либо легкие находятся где-то под землей, либо в этом стволе, но не могут нормально выполнять свою работу из-за неподвижной коры. Он что… сам себя душит? Даже не знаю сочувствовать ли мне ему. Мутации монстров редко поддаются контролю и не всегда проходят благополучно для них, так что подобные случаи, когда новообретенные органы, или конечности зверей не могут корректно выполнять свою функцию — далеко не редкость.

В любом случае, пора облегчить страдания корневика.

Однако Семеро, какое же огромное это древо, я впервые в жизни такое вижу, каким же образом его уничтожить за то малое количество времени, которое у меня есть пока сюда не добрались маленькие версии этой твари? Я чертыхнулась под нос, после чего взмахнула рукой и проход в пещеру позади меня сначала с громким треском просел под волной Тьмы, а следом обрушился, оставляя меня один на один с Древом-Жизнь. Итак, у меня есть еще минут пять, прежде чем придется иметь дело не только с ним.

Я подошла к стволу и положила на него ладони. Кора под ними мгновенно начала чернеть и осыпаться черным песком мне под ноги, в то время как дыхание монстра сбилось со своего и до этого неровного ритма, превратившись в непрерывное хрипение. Что ж… этот способ действует, но требует слишком много времени. Учитывая то, что Древо-Жизнь явно имеет еще более огромное тело под землей, таким образом я буду разрушать его крайне долго. Нужно что-то более действенное, но, чтобы при этом не привлечь внимания магов снаружи раньше времени.

Рука сама собой схватила катушку с нитями и, решив, что особого выбора у меня нет, я быстрым движением полностью ее размотала. Белые нити взмыли в воздух, самостоятельно разворачиваясь из клубка и концами наматываясь на пальцы моих рук, позволяя управлять собой. Я сжала обе ладони в кулак и все нити начали постепенно приобретать насыщенный красный оттенок, начиная от моих пальцев и до самого своего конца, едва заметное подрагивая от переполняющей их магии.

Медленным движением я согнула руки в локтях и скрестила, нити обманчиво плавно последовали за ними.

— Была бы рада оставить тебя в живых, друг, ты ведь такой прекрасный материал для исследований, — тихо сказала я монстру, — но сегодня не твой день.

Я резко развела руки в разные стороны и нити в мгновение окна пересекли всю пещеру с громким свистом, не оставив от размеренности своих движений и следа. В темноте пещеры они промелькнули ярким алым цветом, исчезнувшим лишь на мгновение, когда разрезали дерево словно пергамент. Древо-Жизнь не успел издать последнего хрипа, как тут же затих, а его ствол, с треском развалившись на ровно разрезанные куски, начал падать вниз.

Однако проблема не решена, о, еще далеко не решена. Даже с заваленным входом в пещеру я услышала рев, который издали монстры древа и усилившийся раза в два скрежет. Вот сейчас мне действительно стоит поторапливаться, потому что теперь у корневиков в приоритете стоит защита древа и устранение главной опасности для него, то есть меня.

Не теряя ни секунды, я подбежала к тому, что осталось от Древа-Жизни и уперлась ладонями в почерневший срез ствола, нити взвились, после чего вонзились в него, стремительно исчезая в дереве.

Скрежет когтей о камень становился всё громче, и очень скоро гора булыжников, закрывающих проход, задрожала под весом монстров, рвущихся к родному древу. Время утекает как вода сквозь пальцы и, честно говоря, я начинаю понемногу нервничать. Нити медленно пробивают себе проход сквозь весь ствол чтобы достигнуть самых дальних корней, но древо оказалось настолько большое, что на это действительно понадобится некоторое время, которого у меня нет.

Ладно, умирать здесь в мои планы не входит, надо все-таки приложить еще силы. Я нахмурилась и использовала больше магии, так что мои ладони начали медленно проседать в черном пепле, в то время как лап, по звукам, становится всё больше и им как будто вообще конца нет. Сколько тварей тут наплодилось за всё это время?

В руках почувствовался первый болезненный укол. Я чертыхнулась, наблюдая затем, как вены на предплечьях медленно приобретают красноватый оттенок. Тьма уже начала полноценное воздействие на организм, надо поторапливаться, если не хочу следующий день провести в медитации.

Наконец, нити прекратили свое движение, уперевшись в почву. Одновременно с ними булыжники, перекрывавшие вход, с грохотом разлетелись в разные стороны и в пещеру ворвались сотни монстров, издающих бесконечные щелкающие звуки, характерные для корневиков. Беспорядочный топот стремительно приближаются сзади, я, не смея даже оглянуться, зажмурилась и совершила финальное движение: резко подняла руки вверх, нити легко соскользнули с пальцев и с концами исчезли в дереве, в то время как я тут же отползла назад, прикрыв голову руками.

Кажется, совсем рядом с моей головой возникла деревянная лапа, больше напоминающая крайне кривые, переплетенные между собой ветки, прежде чем всё перед глазами обратилось в черный.

Грохота от взрыва не прозвучало — Тьма не издает шума, она убивает быстро и незаметно, разрушая как жертву, так и мага. Лишь зная, как работает заклинание, я понимаю, что сейчас происходит в пещере — нити внутри древа, переполненные магией, взорвались и начали крайне продолжительную цепь разрушения, от корней Древа-Жизни до поверхности, где Тьма высвободилась и добила концентрацию в воздухе до такой отметки, что умирать стали даже монстры, которые должны быть более или менее привычны к здешней атмосфере. Да что там, даже мне стало дышать трудно.

Только спустя несколько секунд до слуха донесся первый звук — сначала шум осыпающихся камней и почвы в яме, оставшейся после Древа-Жизни, затем стук от падения чего-то твердого на пол. Я медленно отняла руки от затылка и подняла голову, вновь привыкая к темноте. Монстры более не издают щелкающих звуков, они все замертво упали на камень, наверняка не успев даже осознать, что происходит. Пещера усыпана множеством кривых, древовидных тел, которые определенно могли бы доставить много проблем благодаря острым шипам на конечностях, но погибли задолго до того, как смогли сделать хоть что-то. Прямо перед моим лицом видна кучка пепла, свидетельствовавшая о раннем существовании корневика. Он был близок к своей цели.

Я аккуратно поднялась и оттряхнула одежду, после чего огляделась в поисках еще выживших монстров. Вряд ли такие есть, по крайней мере в этих пещерах. Что творится на поверхности не знаю, да и не надо оно мне — свою работу я выполнила. Пора убираться, пока маги не опомнились.

Путь назад был на удивление быстрым — монстры пробили все завалы, когда рвались к древу, так что расчищать дорогу мне не пришлось. Довольно легко пробежав все коридоры и помещения, по пути расправляясь с редкими уцелевшими корневиками, я приблизилась к выходу из руин.

На поверхности, однако, передо мной вновь предстала толпа монстров, да еще и маги, которые доблестно их сдерживают, не давая пройти дальше. Главное древо уничтожено, но это не значит, что умрут его маленькие копии — они будут продолжать драться, даже если это более не имеет для них смысла.

Не успела я моргнуть и понять, что происходит, как прямо перед глазами белой вспышкой пролетела глыба льда, в которой заморожен один из монстров. Затем еще одна, на этот раз в ней заточено два монстра, а вслед за ними еще пара таких же, и стоило им удариться о землю, как все со звоном разбились, разламывая на куски не только себя, но и заточенных внутри тварей.

Я вскинула брови и посмотрела вперед, где под смешанный аккомпанемент треска льда и щелканья корневиков, сражается Викар. Хотя, при внимательном рассмотрении, у меня возникла мысль что это больше похоже на танец. Она лавирует между монстрами, уворачиваясь от каждой атаки, в то время как её копье режет одного за другим, оставляя за собой сверкающий при луне шлейф из капель воды. В один момент она подняла копье в воздух и совершила им круговой, изящный взмах, словно находится на сцене, а не на поле битвы — в это мгновение монстры успели лишь затормозить, прежде чем с десяток их сородичей были унесены потоком воды, в воздухе обратившейся в лед, после чего разбившейся о землю на тысячи осколков вместе с монстрами.

…ладно, должна признать, что Журавлик обладает мастерством, достойным дочери «сильнейших» магов воды. Создавать воду из воздуха это уже показатель уровня, но при этом еще обращать её в лед, который способен разбиться вместе с заточенными внутри существами? Викар действительно может быть грозным противником, а значит мне точно надо уходить пока не поздно.

Я скользнула за колонны и, медленно обходя монстров вместе с магами по кругу, постепенно приближалась к относительно чистой от корневиков земле. Если смогу выйти из основной зоны действий, появится шанс незаметно сбежать. По крайней мере, таков был мой план, пока я не услышала голос Натана:

— Господин Ровас, держитесь!

Обернувшись, я кое-как глазами выцепила юношу из потока монстров и увидела, что он стоит рядом с упомянутым мужчиной, приложив ладони к его руке, под пальцами юноши заметен мягкий, белый свет. Сам по себе Натан выглядит… не очень. На лице уже есть пара царапин, кожа побледнела, вероятно, из-за магического истощения, одежда в некоторых местах порвана и запачкана кровью.

Ровас, которого он, видимо, лечит, выглядит не лучше. Со лба тоже стекает кровь на правый глаз, тоже заметно побледнел, рука, которую, лечит Натан, вся покрыта багрянцем, хотя, даже несмотря на это, он продолжает сражаться, вызывая глыбы льда, в которых мерзнут монстры. Однако он, по-видимому, не может отправлять их в полет как это делает Викар, а потому те остаются на месте и медленно, но верно, корневики выбираются из заточения.

Мужчина раздраженно отдернул руку от Натана и что-то ему сказал, но что именно — непонятно из-за шума битвы. Натан с ним, видимо, не согласился, потому как тут же снова взялся за его плечо, что-то возмущенно крича.

Так… дела у них не очень.

Я поджала губы и вновь посмотрела на Викар, которая всё продолжает сражаться без остановки со своим типичным равнодушным лицом. На ней пока еще нет ни капли крови, однако даже отсюда я вижу редкие заминки в движениях девушки и то, как судорожно вздымается её грудь во время редких и коротких остановок. Она тоже не может сражаться вечно.

Нет. Это не мое дело. Очень скоро к ним прибудет подкрепление, и они спокойно разберутся с остатками монстров, а мне нужно бежать, если я не хочу оказаться на плахе! Они ведь точно меня схватят, если увидят после битвы, Ровас прямо мне об этом говорил! Уходить! Мне надо уходить!

С этими мыслями я сделала шаг вперед, но второй совершить так и не смогла, услышав крик Натана. Вновь обернувшись, я увидела, как он сидит, схватившись за окровавленный бок, в то время как Ровас что-то ему гневно кричит, при этом удерживая ледяной щит, о который безуспешно бьются монстры. В мгновение ока к ним подлетела Викар и взмахом копья отправила еще десяток корневиков в полет на потоке воды, однако ситуацию это особо не улучшило, противники всё продолжают наступать.

…черт возьми, мне пора перестать быть такой мягкосердечной.

Выругавшись под нос, я огляделась и, заприметив небольшую гору мертвых монстров в паре метров от себя, аккуратно начала пробираться к ним, минуя другие безжизненные тела и время от времени прячась, когда мимо пробегали еще живые. Когда я оказалась рядом, сразу начала осматривать целостность мертвых. Все были убиты ледяными шипами, но тела пострадали не так сильно, они еще могут двигаться. Хорошо.

Я запустила руку в одну из сумок на поясе и достала оттуда баночку с белой пылью. Как следует покрыв ею пальцы, я быстро начертила полосу вокруг кучи монстров, после чего хлопнула по ней руками и белый цвет вновь начал стремительно краснеть, а вместе с ним и монстры, из трещин коры которых полился слабый алый свет.

— Пора просыпаться, — прошептала я, — восстаньте.

С треском, один за другим, корневки начали шевелиться, а красное свечение исходящее из их тел становиться ярче. Медленно монстры выбрались друг из-под друга и встали на землю, больше не издавая щелкающих звуков, теперь они лишь безмолвно смотрят на меня, ну, если у них вообще есть глаза. Если у них вообще есть лицо… они же похожи на сплетенные между собой в крайне странной форме ветки с лапами. Ладно, неважно.

— Защищайте людей и убивайте таких же как вы, пока не останется ни одного, — отдала приказ я, — а когда это произойдет, можете отдыхать.

Стоило мне только закончить говорить и хлопнуть в ладоши, как все восставшие монстры, которых оказалось где-то пара десятков, рванули вперед, пронеслись мимо меня и вступили в бой, хватая своих сородичей и отшвыривая их от магов.

Всё, помогла чем смогла. Теперь это точно не мои проблемы.

Я тут же побежала дальше, лишь краем глаза заметив искаженное в недоумении лицо Викар и краем уха услышав удивленное ругательство Роваса. Не благодарите.

***

Ладно, возможно, мне стоит начать продумывать планы побега заранее. К этому выводу я пришла, когда меня окружило пять магов Коллегии молнии.

Сегодня что, собрание магов всех Коллегий? Может сюда еще Совет собственной персоной явится? Почему стоило мне явиться на материк, как всё сразу же покатилось к черту?

— Хотите сказать, что вы — сбежавшая жительница деревни? — медленно, размеренно спросил один из магов, обходя меня по кругу со сложенными за спиной руками.

Как это вообще произошло? Вот я бежала по лесу, а в следующую секунду натыкаюсь на отряд этих чудиков, шедших прямиком к злосчастным руинам. И, честно говоря, если раньше ситуация была хоть сколько-то поправимой, то теперь мне точно грозит лишь суд и казнь.

Коллегии хоть и схожи по своему предназначению — обучать магии тех, кто не умеет и управлять теми, кто умеет, но каждая имеет свой… характер, соответствующий Идеалу, который ей покровительствует. Коллегия воды, например, находится под покровительством Идеала Изменчивости и известна тем, что частенько закрывает глаза на некоторые законы в угоду себе, или Совету, собственно, только поэтому меня до сих пор и не схватили. А вот Коллегия молнии под покровительством Идеала Верности известна, очевидно, непоколебимой верностью закону и четким исполнением указов Совета. Итак, теперь проблем мне точно не избежать.

— Да, точно, — изобразив крайнюю степень испуга, пролепетала я, — убежала, когда прямо из-под земли вырвались монстры, представляете? Их были сотни, нет тысячи! Они все мои клумбы потоптали, да еще и дом разрушили! Честное слово, если бы не те ребята из Коллегии, я бы точно пропала!

Маг передо мной прищурился в явном подозрении. Это парень двадцати пяти лет на вид, бледная кожа, зеленые глаза, блондинистые волосы заплетены в пучок на затылке, да одежды преимущественно фиолетового цвета — явно кто-то из высокопоставленных. Что он вообще тут забыл?

— Господин Лотун! — к нему подбежал другой маг. — Нам удалось связаться с отрядом поддержки, они успешно отбили нападение вместе с магами Коллегии воды!

— О, просто прекрасно, — протянул Лотун, не сводя пристального взгляда с меня.

В какой-то момент между бровями парня пролегла морщинка и он резко схватил меня за запястье, после чего поднял его вверх. Не успела я и возмутиться, как он другой рукой взял рукав моей рубашки и, расстегнув пуговицы, опустил вниз, обнажая красные вены на предплечье. О черт. Заметил.

— Болеете чем-то? — беспечно спросил Лотун, переводя взгляд с предплечья на меня. — Ваши вены выглядят весьма нездорово.

— Да, есть такое, — неловко усмехнулась я, — красное плетение, слышали об этом? Последствия отравления бажилистом. Очень ядовитое растение, вы бы знали, только чудом удалось меня спасти!

Конечно, он должен был знать, это самые распространенные симптомы отправления этими ягодами! Красные вены — что-то вроде медальки, которая достается человеку после отравления, конечное, если он это отравление пережил, что, в свою очередь, стало причиной многих невинных смертей, особенно во времена действия Охотников на Тьму, которые особо не разбирались кого арестовывать. Есть изменившиеся вены — значит виновен.

Я постоянно прикрываю отправлением покраснения после использования Тьмы, и эта отговорка хорошо срабатывала ровно до этого момента. Сейчас, смотря на Лотуна, выражение лица которого просто невозможно прочитать, я почему-то уверена, что в этот раз прикрытие бесполезно.

— Не могли бы вы связать меня с госпожой Иламон? Кажется, она первоначально была главой миссии, — после непродолжительного молчания попросил парень.

Меньше, чем через минуту, я увидела, как другой маг подходит к нему с небольшим стеклянным шаром, в котором было видно потрепанное лицо Викар. О, замечательно. Просто прекрасно.

— Госпожа Иламон, меня слышно? — проверил связь Лотун, когда увидел стеклянный шар.

— Да, — послышался короткий ответ Викар.

— Вы видели данную леди в деревне, когда прибыли? Если видели, то что вы можете нам о ней рассказать? — вкрадчиво спросил маг и поднес шар к моему лицу.

Увидев Викар, я слабо улыбнулась ей с немым криком о помощи в глазах, собирая все последние крохи надежды на то, что она все-таки сжалится и отплатит за оказанную мною помощь. Однако, вопреки всем беззвучным мольбам, только заметив мое лицо, Журавлик, недолго думая, твердо отчеканила:

— Она выдавала себя за исследовательницу, но по ходу дела стало известно, что эта девушка изучает Тьму. Велика вероятность, что она является полноценной последовательницей Запретного пути.

Вот же… предательница. Могла бы и прикрыть в качестве благодарности. Я же им помогала как могла, и это то, что я получаю взамен?!

В то время, как я мысленно негодовала и материла Викар на чем свет стоит, губы Лотуна растянулись в довольной улыбке, словно он подтвердил какую-то мысль, в которой ранее был не уверен.

Маг сильнее сжал мое запястье, на мгновение вокруг его пальцев вспыхнула маленькая искра и в следующую секунду я не успела и крика издать, как меня пронзила обжигающая боль, сковывающая мышцы по всему телу, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. У меня нет возможности и пальцем пошевелить, осталось лишь стоять и ощущать нарастающую боль в каждой клеточке тела, пока перед глазами не начало темнеть. Когда я уже думала, что действительно умру здесь, в каком-то лесу от рук непонятного мага, Лотун наконец отпустил мое запястье, забрав вместе с собой всю боль. Я обессиленно рухнула на землю, ощущая, как сердце бешено стучит в груди, отдаваясь в ушах, горло саднит, а руки подрагивают от прошедшего только что по всему телу удара электричеством.

Разум стремительно погружался во тьму вместе с миром вокруг и последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание — это черные сапоги и беззаботный голос Лотуна над ухом:

— Что же, давайте вместе с судом разберемся, отравление ли это бажилистом, или нечто более страшное.

О, да пошел ты…

ГЛАВА 3

Суд. Вмешательство богов

Пробуждение получилось совсем не мягким и совсем не радостным. Первое, что я почувствовала — тошноту, головную боль и страшную усталость во всем теле, как будто я не без сознания лежала, а целый день бегала кругами. Второе — твердый камень, на котором лежу, без единой подстилки под собой. Третьим было неприятное ощущение давления от чего-то тяжелого и твердого на мои запястья. Не открывая глаз, лишь вспомнив ситуацию, в которой оказалась, я довольно быстро поняла, что это сагилитовые оковы — весьма эффективный способ сдерживания магов и ограничения их силы, в виду свойства камня выдерживать огромные магические нагрузки обоих путей.

Ладно, это конечно просто чудо, что меня решили не убивать на месте, но нельзя было хотя бы шкуру какую-нибудь самую захудалую постелить? Спина болит, и тошнота просто невероятная, что вообще произошло и почему мне так плохо? Удар электричеством это неприятно, но он вроде не должен сопровождаться настолько противным состоянием. Честное слово, как будто с похмелья проснулась, хотя я даже не знаю каково это, потому что никогда толком не пила, но, вспоминая рассказы пьяниц, которые слышала до этого и сравнивая их со своим нынешним состоянием, могу сказать, что вполне похоже.

Некоторое время я лежала с закрытыми глазами, пытаясь привыкнуть к неприятным ощущениями, однако в конце концов всё же пришла к выводу, что стоит хотя бы посмотреть, где оказалась, может найду какую-нибудь лазейку для побега, что, конечно, маловероятно, но все-таки попробовать надо.

Разлепив веки и с трудом сев, я на некоторое время замерла, пытаясь справиться с головокружением и усилившейся в несколько раз тошнотой. Казалось, еще чуть-чуть, и меня вырвет прямо на пол, но, к счастью, этого не произошло и через какое-то время давление в горле начало потихоньку спадать, позволяя вдохнуть полной грудью без страха опорожнить желудок. Боги, это ужасно. Что со мной произошло за время отключки? Меня что, напоили чем-то? Очень похоже на последствия передозировки алкоголем или алхимией.

Когда головокружение наконец утихло, я облегченно выдохнула и позволила себе осмотреться. Ожидаемо, меня поместили в наглухо закрытую комнату из сагилита без единого окна, или даже решетки, только с тяжелой дверью из того же материала, на которую снаружи наверняка навесили тридцать замков. Хоть какое-то освещение здесь дает только один несчастный факел, расположенный слишком высоко, чтобы до него можно было дотянуться. Честное слово, меня держат в комнате без окон, предметов и мебели как какую-то особо опасную душевнобольную, хотя, учитывая обычное поведение темных магов, такой выбор камеры сдерживания можно понять.

Итак, в этом весьма тоскливом месте мне предстоит провести еще минимум несколько часов, прежде чем меня поведут на суд, или сразу на плаху. Я пробормотала тихое ругательством, после чего с трудом села в углу, облокотившись спиной на теплый камень и сразу же тяжело выдохнув, потому что это небольшое движение, кажется, отняло у меня большую часть сил, которых итак немного. Ну, хоть какой-то плюс в этом местечке есть — сагилит хранит в себе вечное тепло пламени драконов, в котором был создан, а потому здесь хотя бы не холодно.

Взгляд сам собой упал на мои руки, а затем на ноги и тело. Одежду с меня, ожидаемо, сняли, заменив её тонкой льняной серой рубашкой и такими же штанами. Все вещи тоже конфисковали, ничего не оставили, даже шпильку для волос отобрали, то ли опасаясь, что я этой шпилькой себя убью, то ли что взломаю ею замок, хотя о каком взломе может быть речь, если с внутренней стороны двери нет ни одной замочной скважины. Семеро, я, наверное, сейчас выгляжу как несчастный бездомный без гроша за душой.

— Шпильку могли бы и оставить, — тихо пробормотала я.

Ответом мне послужило молчание, но на слова я и не надеялась, смотря на поблескивающее в свете факела устройство в верхнем углу камеры. Маленькое, довольно незаметное, работает на Свете — вероятно, оно не может хорошо выполнять свои функции из сагилита, которым окружено, но его должно быть вполне достаточно, чтобы передавать какие-то слабые сигналы. Например, звук.

— Знаете, вам стоит улучшать качество содержания преступников, — начала говорить я, стараясь не обращать на раздражающую сухость в горле. — Ни кровати, ни раковины, ни даже ведра, а если я захочу нужду справить, что делать прикажете? Или вы уже относитесь ко мне как к мертвецу?

Я на мгновение замолкла и, собрав все силы, попыталась встать, используя сагилитовую стену в качестве поддержки. Хоть какая-то хорошая новость в данной ситуации все-таки есть — моё состояние медленно переходит из стадии «отвратительно» в стадию «терпимо», потому как головокружение окончательно исчезло, а в тело наконец начали возвращаться хоть какие-то силы, следовательно, есть смысл пытаться шевелиться и что-то делать.

С большим трудом и сдавленными ругательствами, но мне всё же удалось подняться на ноги и удержать равновесие.

— Да я еще… даже не получила окончательный приговор, — тяжело выдохнув, произнесла я после того, как оказалась на ногах. — Хотя… ладно, приговор всем очевиден, но даже если и так, неужели нельзя было хотя бы листочек с углем дать, чтобы завещание, или последние слова написать? Мне, может быть, есть с кем попрощаться.

Раз уж решили послушать, что я тут говорю, так пусть наслаждаются, придурки бесчувственные. Видеосвязь было бы весьма непросто установить в сагилитовой камере, которая блокирует большую часть магии, следовательно, видеть они меня точно не могут. Значит, если постараюсь и приложу достаточно усилий, я смогу делать всё, что захочу, в пределах своих возможностей, так?

— Вот однажды я угодила в тюрьму на землях Коллегии природы, там ко мне относились как к человеку — и условия содержания адекватные, и сокамерники приятные. Конечно, туда я попала из-за мелкой кражи и подставы, но тем не менее. А какая прекрасная кровать была — ни в одной тюрьме так хорошо не спала, как там.

Говоря это, я медленным, осторожным шагом, стараясь не заваливаться на бок, обходила камеру, выискивая хоть что-нибудь, что смогу использовать если не для побега, то хотя бы для того, чтобы подпортить жизнь тем, кто меня сейчас слушает. В конце концов, они сделали достаточно, чтобы подпортить жизнь мне.

— А стражники какие душевные… вы бы знали. Ни разу меня не швыряли и даже грубой силы не приложили, вы представляете? С одним я даже смогла поговорить, у него были ужасные проблемы с женой, благо он, кажется, смог их разрешить. Кстати… как он сейчас?

Взглядом я наткнулась на странную неровность на полу. Неровность эта выбивается из общей черной картины своим не вписывающимся поблескиваем в углу. Присмотревшись, я поняла, что это небольшой осколок сагилита, который, вероятно, откололся во время открытия, или закрытия двери, ну либо местные уборщики не заметили его во время последней чистки помещения.

— А вообще… знаете что?

Я подняла осколок и вновь посмотрела на устройство в углу камеры, после чего прикрыла один глаз и занесла руку. Как следует прицелившись, я глубоко вдохнула, после чего, собрав все силы, которые у меня только есть, кинула камешек. Тот пролетел секунду и попал точно в цель, врезавшись в устройство достаточно сильно, чтобы из него посыпались белые искры, оповещающие о возникших вследствие удара неисправностях.

— Если хотите послушать меня, можете прийти и поболтать лично, — пробормотала я, устало падая на пол и вновь облокачиваясь спиной о стену, окончательно лишившись сил на какие-либо другие активные действия.

Долго ждать посетителей не пришлось. Меньше, чем через десять минут, я услышала скрежетание, и тяжелая дверь медленно отворилась, открывая мне вид на группу магов из восьми человек.

— Надо же, сколько желающих поговорить, — сухо протянула я.

— Любое лишнее движение и ты умрешь, не дожидаясь суда, — грозно отчеканила старая женщина, вставшая впереди всей группы.

Она резко кивнула в сторону камеры и меня тут же окружило пятеро магов, приставивших мечи к моему горлу с нетрудно читаемым намеком не шевелиться. Остальные два подошли к углу, где прикреплено устройство и, судя по всему, начали процедуру по его замене, в то время как старушка осталась на месте, переводя пристальный взгляд с меня на своих работников и обратно.

— Прекрасно выглядите сегодня, глава Мариоль, — растянув губы в фальшивой улыбке, обратилась я.

Та не вздрогнула, лишь посмотрела на меня с прищуром глаз, предназначение которого понять сложно.

— Знаешь, кто я? — спросила Мариоль.

— Как же я могу не знать знаменитую несменяемую главу Коллегии Тьмы, — ответила я. — Сколько вам сейчас? Уже за две сотни перевалило?

Конечно, куда еще меня могли отправить дожидаться суда, если не в тюрьму, вежливо называемую Коллегией Тьмы, эти стены и манеру планировки я узнаю где угодно. Если мне не изменяет память, то я сейчас, вроде как, нахожусь в камере для особо буйных «пациентов»? Надо же, польщена такой оценкой моих способностей.

А Мариоль как была худой старушкой на вид лет семидесяти, так и осталась, видимо все еще отказываясь отрезать волосы, из-за чего они седой косой спадают вниз и почти касаются пола, весьма выделяясь на фоне её черных одежд. Пройдут года, а что-то так и останется неизменным.

— Я так понимаю, раньше мы встречались, — протянула Мариоль после минутного молчания.

— Мельком, — неопределенно ответила я. — Вас не так-то просто выцепить.

— Мне полагается испытывать вину? — вскинула бровь та.

— Что вы, ни в коем случае, я просто заметила. Однако, раз вы тут, нельзя ли мне дать какую-нибудь книгу почитать, пока я буду ожидать справедливого и совершенно непредвзятого суда?

Мариоль даже бровью не повела, хотя по любому распознала в моих словах тонкую насмешку в сторону судебной системы Края мира. Наверное, она имела дело с сумасшедшими похуже меня и наслушалась уже слишком многого, чтобы как-либо реагировать на такую маленькую издевку.

— Много просишь, — покачала головой она, — сиди и жди приговора.

— Да ладно, что вам будет от этого? Дайте хотя бы самую маленькую и глупую, просто чтобы время скоротать. Пожалуйста?

Хотелось бы, конечно, спросить о своем странном состоянии после пробуждения, но у меня нет никаких надежд на то, что Мариоль соизволит ответить. В подтверждение этим мыслям, старушка, не проявив ни намека на какое-то сочувствие, сказала:

— Мне не интересно потакание прихотям последователя Тьмы.

— Не обманывайте, если бы я не была вам интересна, вы бы сюда в жизни не пришли и ни слова бы мне не сказали, — хмыкнула я. — Но вот мы здесь.

Мариоль поджала тонкие губы в каком-то слабом подобии раздражения и отвела взгляд, видимо прекрасно понимая, что я её раскусила, но не собираясь признавать этого вслух. Хотя и без слов понятно, почему я ей интересна.

— Если дадите мне книгу, я расскажу вам, почему до сих пор не потеряла контроль как остальные темные маги, — как невзначай произнесла я, когда молчание слишком затянулось.

Стражники вокруг заметно напряглись, кто-то из них даже осмелился приблизить клинок к моей шее до такой степени, что холодное лезвие коснулось кожи, в то время как Мариоль смерила меня взглядом, полным подозрения.

— С чего ты взяла, что не потеряла контроль? — поинтересовалась она.

— С того, что до сих пор не нахожусь в кандалах, прибитая к стене — пожала плечами я. — Да и не так ведут себя неконтролируемые последователи Тьмы. Они скорее… бешеные звери, стремящиеся всеми силами вырваться наружу, в то время как я еще ни разу не попыталась на вас напасть.

— Ты сломала устройство прослушки, — напомнила Мариоль.

— Ну, что не сделаешь, ради того, чтобы встретиться с вами.

Наконец я дождалась наиболее яркой реакции со стороны хладнокровной старушки — она раздраженно цыкнула и отвела взгляд, сложив руки на груди. Однако сдаваться просто так явно не собирается, потому что не подала никаких признаков того, чтобы отправить одного из подчиненных в библиотеку за книгой.

— Потерпишь немного, — заместо этого сказала она. — Все присяжные уже собрались. Через двадцать минут за тобой прибудет конвой.

— Уже? — удивленно вскинула брови я. — Обычно им нужна минимум неделя, а тут так сразу… неужели я настолько важна?

— Тебе будет, что рассказать суду, — коротко ответила Мариоль.

Уклончива и упряма, как и всегда. Я устало откинула голову на стену, не обращая внимания на дернувшихся магов вокруг, которые, кажется, находятся в шаге от того, чтобы добить меня. Общеизвестный факт — практически у всех в Коллегии Тьмы развита тяжелейшая паранойя и тревожность, это касается как заключенных — ой, извиняюсь, магов — так и работников.

Однако Мариоль не уходит, а значит ей что-то нужно. Обычно эту старушку с поисковой операцией не отыщешь, а тут сама явилась, так еще и остается непонятно ради чего. Я хотела было снова заговорить, чтобы наконец выяснить, что она хочет узнать, как та меня опередила и сказала:

— Может ли последователь пути Тьмы сохранить рассудок?

Она не смотрела на меня, когда спрашивала. Я издала задумчивое мычание, не зная, какой бы ответ подобрать. Это вопрос весьма… многогранный и довольно сложный, гораздо более сложный, чем вопрос о возможности удержания темным магом контроля над своими силами и действиями. Тем более, я не совсем уверена, что этой старушке стоит знать на него ответ. Она далеко не святой человек, и у меня точно нет к ней каких-либо теплых чувств, однако в то же время мне известны причины того, почему она так жестоко управляет Коллегией Тьмы. Первая причина — Совет, установивший основные правила содержания заключенных, вторая — личная трагедия, которая в свое время подкосила состояние главы.

Мариоль не святая, она помещает темных магов в коробки из сагилита и ведет бессмысленные проповеди о важности Света, заместо того, чтобы организовывать работу над состоянием человека. Она заведует полноценной тюрьмой для последователей Запретного пути и давно потеряла какой-либо интерес к возможности возвращения местных заключенных на «истинный» путь. И тем не менее, когда-то глава искренне пыталась исправить ситуацию. Когда-то у неё были надежды и силы, которые Мариоль вкладывала в специальные программы для обучения темных магов и другие возможности помощи им, когда-то у неё был запал, который, к сожалению, мгновенно стух, после смерти её сына.

И, вспоминая тот случай, я могу довольно быстро понять, зачем Мариоль задала мне такой вопрос. И, всё также вспоминая тот случай, я могу довольно быстро понять, что старушке не стоит знать моих мыслей по этому поводу. По крайней мере не сейчас.

— Нет книги — нет ответа, госпожа Мариоль, — в конце концов сказала я.

Та ожидаемо раздраженно вздохнула, после чего, видимо исчерпав всё свое терпение, развернулась на пятках и пошла прочь из камеры. Однако не успела фигура главы скрыться за углом, как её встретила новая группа магов, облаченная в бело-золотые доспехи. А вот и стражники подошли.

— Мы пришли за подсудимой, — послышался голос одного из них.

— О, здесь-здесь, — вяло помахала рукой я. — Давайте быстрее забирайте меня, сил нет смотреть на эти стены.

Мне не удалось услышать, что сказала Мариоль, но это наверняка было каким-то ругательством, да и судя по тому, как она устало махнула рукой в сторону камеры, вряд ли там было что-то положительное в мой адрес.

Стражников, наверняка, где-то с десяток прибыло, меньше на сопровождение темных магов и не уходит, но внутрь вошло только четверо — они прошли в камеру и, кивком поблагодарив надзирателей Коллегии Тьмы за работу, весьма грубо схватили меня за руки, а затем толкнули вперед, выводя в коридор. Учитывая мое до сих пор не самое лучшее состояние, это действительно было довольно неприятно.

— Ой… а нельзя ли помягче? — недовольно пробормотала я.

Ответом мне было молчание и захлопнувшиеся на руках оковы, полностью закрывающие мои ладони начиная от середины предплечья, и не позволяющие даже пальцем пошевелить. Дополнительно их еще и цепью между собой соединили, как будто этого было недостаточно.

Я устало вздохнула и, понимая, что спор с этими ребятами бесполезен, просто пошла туда, куда меня грубыми толчками направили. Коридоры Коллегии Тьмы мало чем отличаются от камер, в которых содержатся здешние заключенные. Черные стены из сагилита, черные двери из сагилита, черные замки на этих дверях и так далее, разве что освещения здесь побольше и окна редкие встречаются. Вся Коллегия тьмы в принципе представляет собой большой кусок сагилита, если уж на то пошло, так что о разнообразии обстановки здесь можно забыть.

К счастью, очень скоро я покинула эти гнетущие черные стены и наконец оказалась на свежем воздухе под прекрасным голубым небом. Правда также скоро меня снова засунули в сагилитовую коробку, но на этот раз на колесах, запряженную лошадьми и с окошком в стене, но это лучше, чем ничего. Снаружи послышались шаги, бряцанье доспехов и тихие переговоры стражников, которых, судя по мелькающим теням и звукам, оказалось больше, чем я изначально думала. Тут даже не десяток… может, два? Подумать только, конвой где-то из двадцати человек, это надо же, как сильно меня хотят доставить в зал суда, только удивиться можно. Я действительно так заинтересовала господ присяжных тем, что до сих пор не потеряла контроль над своими словами и поступками? Не могу их винить за этот интерес, если честно.

Я решила оставить размышления об этом на потом, когда уже окажусь на самом суде. Сейчас, когда лошади начали медленно тащить повозку по дороге, мне не остается ничего, кроме как облокотиться спиной о сагилит и начать считать трещины в потолке моей коробки.

Спустя время, показавшееся вечностью и где-то тысячу пересчитанных трещин, повозка наконец остановилась, а меня грубыми, твердыми движениями вытащили на улицу, где перед глазами предстал сверкающий в солнечных лучах, богатый дворец. Высокие шпили, упирающиеся в небо, множество колонн и арок, окружающих здание, вычурный фасад и завораживающие архитектурные решения — великолепный замок, в котором должен проживать какой-то очень богатый человек, может быть, даже член Совета, но каково же было моё удивление, когда я узнала, что здесь просто проводятся разбирательства.

Судебный дворец Края мира имеет славу не только в Столице, но и во всем Атриэле, а также на островах Коллегий. «Пристанище непредвзятости», «святилище правосудия», «непризнанный Идеал Справедливости» и прочие абсурдные лестные слова в сторону до ужаса вычурного здания, которое большую часть времени простаивает без дела, хотя могло бы использоваться гораздо более эффективным способом. В этом дворце кого попало не судят — лишь тех, кто сумел отличиться. Обычно это знатные особы, имя которых известно и на материке, и на архипелагах; высокопоставленные лица, которые не сумели скрыть свои закулисные махинации; либо же особо нашумевшие нарушители закона, преступления которых гремят не на одном архипелаге. На таком разбирательстве собирается не только обычный состав судебного процесса, но и все шесть глав Коллегий, иногда даже члены Совета заглядывают, настолько всё на высшем уровне.

Должа ли я чувствовать себя польщенной от того, что меня собираются судить именно в этом дворце, а не где-либо еще? Наверное да, хотя, честно говоря, излишняя вычурность и богатство стен этого здания немного режут глаза.

И вот, я иду по широкому коридору, залитому солнечным светом, по обе стороны от меня следуют четыре стражника с мечами наготове. Стук подошв ботинок по отполированной до блеска плитке, вместе со звоном цепей, эхом отдаются от холодных, белых стен и ряда резных колонн, расставленных вдоль коридора. Кремово-желтая плитка отражает свет от высоких, витражных окон, занимающих практически всю высоту стен. В них желтыми и красными цветами, похожими на рассветное небо, изображены подвиги членов Совета и героев прошлого, торжественные и значимые моменты истории государства: Рассветное восстание, окончание Эры хаоса и многое другое. Солнечные лучи, падающие через витражи, создают причудливые рисунки из отраженного света на полу вместе с бриллиантами в позолоченных люстрах над головой.

Один только коридор этого дворца может заворожить любого неподготовленного посетителя и вырвать восхищенный вздох из его груди. Богатый, украшенный, сверкающий золотом, драгоценностями и богатством, настоящее чудо архитектурной мысли, а также совершенно бесполезная трата редких минералов и металлов.

В конце коридора находятся большие двери из лакированного, темного дерева, на которых красуется герб Края мира, сделанный из блестящего отполированного золота — рассветное солнце, поднимающееся из-за горизонта. Стражи отворили двери и довели меня до точки назначения — зала суда.

Большое, просторное помещение округлой формы, тоже выполненное в преимущественно желто-красных тонах. В самом центре расположено небольшое возвышение с деревянной кафедрой, за которую провели меня — место для подсудимого, под острым взором присяжных. По бокам от этого места располагаются высокие трибуны, рассчитанные на трех человек с каждой стороны — шесть глав Коллегий, ибо Коллегия Тьмы, будучи тюрьмой даже на законодательном уровне, не принимает участия в судебном процессе. Еще выше, прямо передо мной, находятся еще более высокие трибуны для трех человек — судьи, обвинителя и защищающего подсудимого. Сейчас место защищающего пустует.

В этом невероятно большом зале, с высокими, возвышающимися надо мной трибунами, которые, казалось, вот-вот упадут и раздавят всех, кому не посчастливилось быть внизу, я почувствовала себя маленькой и незначительной и это определенно то, на что рассчитывали проектировщики данного зала — крохотный, хрупкий подсудимый под давящим взором присяжных, возвышающихся над ним словно боги.

Я повернула голову и посмотрела на изображения в таких же больших витражных окнах, как и в коридоре. На этот раз на них были изображены самые громкие судебные процессы Эры рассвета, проводимые в этом дворце, однако в свете солнца, в его лучах, окрашивающих зал теплыми цветами и придающих ему еще больше торжественности, эти сцены, кажется, отображают гораздо более эпическую и захватывающую атмосферу, чем та, что была во время изображенных тут событий. Ладно, всё же я должна отдать должное местным архитекторам и строителям — они знают, как выполнять свою работу.

Раздался громкий стук судебного молотка о дерево, что вырвал меня из раздумий. Я взглянула на тех, кто сегодня будет решать мою судьбу — главы Коллегий и их приближенные, которые уже собрались в ожидании начала процесса. На трибунах справа сидят те, кого я видела лишь на плакатах.

Имитра — глава Коллегии природы, молодая девушка в зеленом воздушном платье, с длинными блондинистыми волосами, часть которых заплетена в хвост на затылке, в то время как другая ниспадает на её изящные, покатые плечи. Аккуратное бледное личико, внимательные зеленые глаза и пышный, вечноцветущий венок на голове, состоящий из множества неизвестных мне цветов — будто не человек, а прекрасная фея, выбравшаяся из сказок. Насколько я слышала, на свой пост она вступила относительно недавно, спустя сорок лет после образования Коллегии природы как отдельной структуры, и на столь масштабный суд попала в первый раз.

Шуджах — глава Коллегии огня, крепкий темнокожий мужчина с бордовыми короткими волосами и бородой, которые немного не идут в тон с его кожей. Кажется, такой цвет волос это что-то вроде отличительного признака его семьи, члены которой частенько занимают пост главы Коллегии. Красные, легкие одежды, присущие всем жителям Островов огня, суровое, квадратное лицо, на котором нельзя различить ни одной эмоции, желтые глаза, смотрящие на меня с равнодушием и абсолютной незаинтересованностью — Шуджах управляет Коллегией огня последнюю сотню лет, он часто видел таких как я.

Ваолет — глава Коллегии воздуха, высокая, худая женщина на вид лет сорока, сидит в идеально ровной позе, идеально сложив руки в замок, с идеально уложенными черными волосами в идеально выглаженных белых одеждах без единой складочки — типичный маг Коллегии воздуха, повернутый на правилах и приличиях. Её помощник, стоящий позади, тоже выглядит так, как будто последние несколько дней выглаживал свою одежду до идеального состояния и не вылезал из процедурного кабинета. Никогда не понимала страсти Коллегии воздуха к порядку и дисциплине, но, полагаю, в этом есть какой-то смысл, им ведь покровительствует Идеал Порядка.

А на трибунах слева сидят уже, кажется, чуть более знакомые мне лица.

Первым идет парнишка, которого я не видела ни на плакатах, ни в жизненных ситуациях. На нем золотые одежды, значит он из Коллегии земли, но мне точно не доводилось видеть его лица, хотя я всегда внимательно ознакамливалась с главами Коллегий. С другой стороны, если учесть, что позади него никого нет, то это может быть правая рука главы Коллегии земли, который по каким-то причинам решил не являться. Ну, не мне его судить, хах.

Следующим после юноши расположился Калаид — нынешний глава Коллегии молнии. Мужчина в уже преклонном возрасте — длинные седые волосы, заплетенные в хвост, осунувшееся лицо, испещренное морщинами, а левая половина, в дополнение, покрыта бледными нитями шрама, оставшегося после ударившей в главу молнии. По правую руку от него, совсем рядом, а не позади, стоит уже знакомый глазу Лотун. Так он, оказывается, глашатай главы Коллегии молнии. Калаид славится своими способностями, а точнее тем, что они, пожалуй, слишком сильны для окружающих его людей. Говорят, что стоит ему сказать хоть слово и небо тут же содрогается раскатами грома, поэтому, чтобы не создавать проблем в обществе, да и на собственных землях, глава избрал себе глашатая, который будет говорить за него. Слышала, что этот глашатай совсем недавно сменился, так что неудивительно, что я не узнала Лотуна, когда он меня схватил.

Последним оказался Митар — глава коллегии Воды. Не молодой, но еще и не совсем старый мужчина — в короткой темно-серой шевелюре проглядываются первые седые пряди, голубые глаза смотрят на меня с усталостью и, возможно, определенной возрастной мудростью, а одежды небесного цвета имеют типичные для Коллегии воды узоры, ну, собственно… воды. Однако интересует меня не он.

Позади Митара стоит особа, лицо которой мне до боли знакомо. Викар смотрит на меня со всем возможным презрением в глазах, которое только существует, как будто я не помогла им в решении проблемы Древа-Жизни, а собственноручно перерезала всю ту деревню, да потом еще и натравила монстров на магов. Ах, как, однако, резко упало её мнение обо мне, стоило только вскрыться тому факту, что я действительно следую пути Тьмы.

Хотелось сначала, конечно, выразить всё свое осуждение и недовольство тем, что меня сдали, но видя и без того раздраженное лицо Журавлика, я лишь широко улыбнулась, смотря прямо на нее. Тихое бешенство в глазах госпожи Иламон надо было видеть, еще никогда я не чувствовала такого злобного удовлетворения в груди. Боги, если выберусь отсюда живой, обязательно найду способ отправить ей открытку с благодарностями за «экскурсию по Судебному дворцу».

Митар едва заметно вскинул бровь, определенно озадаченный моим поведением, но, прежде чем он успел что-то сделать, или сказать, в зале раздался громкий голос судьи:

— Попрошу всех сосредоточиться! Разбирательство объявляется открытым!

Я перевела взгляд на возвышающиеся надо мной трибуны. Ах, вот и оно. Суд, наконец-то, начался.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы рассмотреть дело подсудимой Ивис Виомор по статье закона о запрете на изучение и использование магии пути Тьмы!

Надо же, они мою фамилию откопать успели за то время, что я была в отключке. Судья нахмурился, перевернул страницу дела, лежащего перед ним, и осмотрел в зал с таким видом, как будто действительно считает, что имеет какое-либо значение в проходящем процессе. Да ладно, дядька он уже не молодой, должен понимать, что окончательное решение никогда не будет стоять за ним, а за голосованием, проводимым между главами Коллегий.

— Две недели назад подсудимая явилась в безымянную деревню к Северо-Востоку от Столицы и ввязалась в дело магов Коллегии воды, связанное с уничтожением так называемого Древа-Жизни, из-за которого упомянутая деревня потерпела большие разрушения, — начал говорить обвиняющий. — Позже, свидетели указали на то, что подсудимая не раз упоминала о своей связи с изучением Тьмы и знала о Запретном пути больше, чем должен знать обычный исследователь.

Погодите… что? Две недели?? Я что, пролежала в отключке целых две недели? Да быть такого не может, удар электричеством это, конечно, неприятно, но не настолько же! Или, может, это благодаря стараниям Мариоль, которая решила, что продержать меня во сне с помощью алхимии будет лучшим решением, чтобы не разбираться с создаваемыми мною проблемами? Да, это вполне в её стиле. Никаких волнений о моем состоянии, никаких мыслей о том, что за последствия могут быть после настолько долгого сна и настолько большого количества алхимии, которое им пришлось в меня вылить. Две недели держать человека под воздействием снотворного, что это вообще за отношение? Боги, теперь понятно, почему я себя так отвратительно чувствовала при пробуждении, более того, когда ясна причина такого состояния, становится удивительным тот факт, что тошнота и головокружение — единственные побочные эффекты, которые меня настигли. Да это просто чудо, что я не дошла до порога интоксикации и не умерла в собственной рвоте!

Хотя, что-то мне подсказывает, что даже если бы и умерла — всем было бы плевать. Работники в Коллегии Тьмы люди не глупые, они прекрасно понимают, как действует алхимия и понимают, где проходит порог интоксикации, они просто не заботились о том, что я могу до него дойти. Выжила — хорошо, не выжила — ну и плевать, какая вообще разница, всё равно темного мага не жалко, да?

Отвратительно. Вот поэтому в Коллегии Тьмы и нет ничего святого.

— Во время обыска вещей подсудимой, были обнаружены предметы, которые подтверждают её связь с исследованиями Тьмы, среди них это, — обвиняющий поднял с трибуны мой потрепанный дневник и показал его обеим сторонам, чтобы каждый глава увидел. — Книга, полная записей о Запретной магии и экспериментах с ней. В связи с этим, возбуждено дело о нарушении Великого запрета на изучение Тьмы. Наказание за нарушение — казнь.

— Это действительно то, на что мы должны тратить время? — подал голос Шуджах, скучающе подперев подбородок рукой. — Всем итак очевиден вердикт, казнили бы на месте и дело с концом.

— Законы Края мира велят каждого преступника, не проявляющего излишнею агрессию, доставить в Столицу для проведения справедливого суда, — спокойно ответил ему Лотун.

Шуджах видимой реакции на это не проявил, но его взгляда было достаточно, чтобы дать понять, что он думает о манере Коллегии молнии беспрекословно следовать законам.

— Господа, прошу уважать судебный процесс, — прокашлялся судья, — у вас будет время на обсуждение дела.

— Мы бы рады, да обсуждать тут нечего, — сказал парнишка, сидящий на месте главы Коллегии земли. — Ставьте «осуждена» и ведите на плаху.

— Твое мнение, несомненно, важно, Яван, — протянул Митар, — но ты не тот, кто может указывать судье, учитывая то, что даже не являешься главой Коллегии земли. Почему же Закир не удосужился явиться на суд? Это одна из его обязанностей.

— У главы есть более важные дела, чем разбирательства по поводу очередного безумца, — Яван посмотрел на Митара нахмурившись так сильно, как будто тот только что оскорбил всю его семью и предков.

А у парня смелости не занимать, раз он может так смотреть на главу другой Коллегии, хотя чего еще ожидать от представителя Коллегии земли. В последнее время, к сожалению, они начали отличаться излишней агрессией по отношению ко всему живому.

— Господа, сейчас не время и не место для враждебных переглядок, — чуть ли не пропела Имитра. — Давайте вернемся к обсуждаемому вопросу. Уважаемый, почему бы не продолжить вашу речь?

— Спасибо, госпожа, — благодарно кивнул обвиняющий. — Подсудимая, что вы скажете в свое оправдание?

Глаза всех глав обратились ко мне. Ну, все, кроме одного.

— Какое оправдание? — не унимался Яван. — Думаете, темный маг способен сказать что-то вразумительное в свое оправдание?

— Ну, если бы вы дали мне возможность, то я бы с удовольствием сказала, — вмешалась я.

Парень, что удивительно, всё-таки замолк и тоже посмотрел на меня с подозрением в глазах. Наконец, когда никто не намеревался перебивать, чтобы высказать свою точку зрения, я произнесла:

— На самом деле не понимаю, чего вы от меня ожидаете. Оправданий, что меня подставили? Что это всё не моя вина? Простите, но не вижу смысла в этом спектакле, когда приговор всем присутствующим очевиден. Я изучала Тьму и не намерена останавливаться.

Не то чтобы после этих слов что-либо поменялось в атмосфере в зале суда, все скорее вздохнули и закатили глаза, как будто читали роман, надеясь на какой-то интересный поворот, а получили очередную банальщину.

— В таком случае… — начал судья.

— Однако хочу заметить! — прервала его я. — За моими исследованиями никогда не стояло злого умысла. Все они направлены, во-первых, на изучение возможностей Тьмы, а во-вторых, на способы использования этих возможностей в благих целях.

— Использование Тьмы в благих целях? — вскинул бровь Шуджах. — Сама хоть слышишь, что ты говоришь?

— Прекрасно слышу и хочу заметить, что в этих словах гораздо больше смысла, чем вы думаете, — невозмутимо ответила я.

На минуту в зале воцарилась тишина, в которой я почти физически почувствовала витающие в воздухе сомнения и мысли о моей глупости, но не попыталась что-либо сказать, лишь наблюдая за реакцией глав, которая оказалась не очень разнообразной. Яван как сидел со злобным, упертым выражением лица, так и сидит, Имитра смотрит на меня с нескрываемым удивлением и интересом, лица остальных глав пока не читаемы.

В конце концов, тишину нарушил голос Митара:

— Позволь напомнить, — протянул он, хотя я почему-то не услышала в его голосе так уж много сомнений, скорее любопытство, — Тьма способна лишь на разрушение и искажение.

— В то время как Свет на созидание и изменение, — устало закончила за него я, — и именно поэтому из пути Света были созданы шесть направлений магии разных стихий, представителями которых вы все являетесь, да-да, я это слышала уже десятки, если не сотни раз. А вы не пробовали как-нибудь отойти от этой нелепой установки, созданной Советом?

Не успела я продолжить, как судья прервал меня, выразительно прокашлявшись весьма неестественным кашлем.

— Попрошу придержать мнение о Совете при себе, — сказал он. — Сейчас обсуждается другая проблема.

— Которую по-прежнему нет смысла обсуждать! — всплеснул руками Яван. — Вы что, действительно верите в эту чушь? Тьма не способна принести нам ничего, кроме страданий и вы это знаете! Сколько история помнит случаев, когда темные маги разрушали города, деревни, даже целые острова и материки! Думаете, эти сумасшедшие способны использовать Тьму во благо? Вы уже успели забыть Мойру?

Я поморщилась при упоминании этого имени.

Ах да, Мойра. Одна из множества причин, почему в пути Тьмы не видят ничего святого и людей, в общем-то, нельзя за это винить. Пятьдесят лет назад Мойра отличилась тем, что стала воплощением всего страха людей перед Тьмой, сначала она уничтожила организацию Охотников на магов одноименного пути, которая на тот момент была самой могущественной армией, состоящей не только из людей, но и сильнейших магов, а потом, когда те один за другим погибли в мучениях, оставив обычный народ беззащитным перед силами Тьмы, просто исчезла.

На фоне остальных последователей Запретного пути, Мойра не учинила так уж много бедствий и не совершила так уж много ужасных преступлений, убивала людей и разрушала базы Охотников — да, но никогда не выходила за рамки этого. Поселения обычных людей и магов, непричастных к Охотникам, никогда не страдали, только если не находились близко к базам организации. Однако Мойра смогла продемонстрировать совершенно другое — что даже самые сильные воины Края мира не смогут выстоять против одного темного мага, что смог управлять своей силой. Она показала, насколько Свет беспомощен против противоположного пути, заставила мирных жителей сомневаться в защите Коллегий, а Коллегии сомневаться в собственных силах.

Сказать, что после исчезновения Мойры общество находилось в хаосе и страхе — не сказать ничего. Все в ужасе ожидали, когда же великий Ткач Тьмы — одно из множества странных, данных ей народом, прозвищ — обрушит свои силы на обычные города, но этого так и не произошло, что вызвало еще большее смятение. Кто такая Мойра, зачем явилась и какую конкретно цель преследовала — неизвестно, но чего бы она не добивалась, произвести впечатление определенно смогла.

Я, когда слышу о Мойре, могу лишь пожать плечами и увести тему, либо же не пытаться как-либо её оправдывать. Мойра, как отдельная личность, несомненно… интересный экземпляр, но заместо того, чтобы использовать свои способности контролировать магию во благо и позволить людям понять, что есть шанс использовать этот крайне опасный путь на благо людей, просто сделала так, чтобы все стали бояться его еще сильнее. Скольких проблем можно было бы избежать, если бы эта дама в свое время не наделала шуму! Ха-ха, да уж…

— Справедливости ради, — вздохнул Митар, сложив пальцы в замок и вырывая меня из размышлений, — Мойра совершенно нетипичный пример темного мага, и я не думаю, что её деяния можно использовать как аргумент в данном вопросе.

— Это в каком смысле? — Яван посмотрел на него как на сумасшедшего. — Она самый яркий и четкий аргумент против!

— Я бы так не сказал, — пожал плечами мужчина. — Мойра стала причиной разрушений и бесчисленных убийств, она внесла раздор в общество и оставила нас совершенно беззащитными перед лицом правды, однако она также продемонстрировала нам то, что темные маги могут себя контролировать.

— При всем уважении, — подал голос Шуджах, — было много свидетельств того, что Мойра не отличалась здравым умом, как и все темные маги.

— Однако это не мешало ей бить исключительно по базам Охотников, — парировал Митар. — Я ни в коем случае не оправдываю её и не отрицаю того факта, что от её рук гибли и невинные люди, однако в то время как другие последователи Тьмы бесконтрольно разрушали всё на своем пути, она следовала четкой цели и била только туда, куда ей было надо.

Он перевел взгляд с противоположных трибун на меня и посмотрел с каким-то странным, слабым интересом в глазах.

— А теперь, перед нами еще одна последовательница пути Тьмы, что на первый взгляд находится в здравом уме. Был бы это первый случай такого… необычного поведения, то я бы и внимания не обратил, но у нас уже есть исторический пример того, что темный маг может контролировать себя.

Зал вновь погрузился в напряженную тишину, в то время как я не могла отвести взгляда от Митара.

Этот мужчина… чего он добивается, так мягко и ненавязчиво защищая меня перед остальными главами? Не то чтобы я не благодарна, но разве это не странно? Все Коллегии на пару с Советом день и ночь кричат об ужасности Запретного пути, ведут охоту на последователей этого пути, ставят награды за головы темных магов, а теперь, в суде, один из них клонит тему куда-то в сторону моей защиты. С чего вдруг такое благородство?

— Глава Митар, не примите мои слова за грубость, — впервые за всё время подала голос Ваолет, — но чего вы добиваетесь, рассказывая нам это?

Кажется, не только у меня возникли подобные сомнения.

— Признаюсь честно, мотивы у меня отнюдь не благородные, — не стал оправдываться Митар. — Мне стало интересно, по каким причинам суд потребовал нашего присутствия и, перед началом процесса, я взглянул на дневник подсудимой, где меня заинтересовал один раздел. — раздел проклятий. Господин судья, я правильно понял, что именно из-за этого было принято решение о нашем собрании?

Судья, пусть и с некоторой заминкой, но кивнул.

— Глава Коллегии Тьмы госпожа Мариоль и привлеченные специалисты настояли на том, чтобы это дело было рассмотрено с особой внимательностью, — сказал он.

О? Так вот почему меня притащили аж в Судебный дворец? Подумать только, еще и Мариоль с чиновниками обратила на это внимание, и это после того, как она чуть не довела меня до смерти своим наплевательским отношением к алхимии. Её что, заставили надавить на суд более важные люди? Другой причины, по которой она решилась на такой шаг, я придумать не могу.

Редко какой человек заставляет меня испытывать отвращение в то же время какую-то благодарность, но Мариоль всегда умела выбиваться из правил.

— Полагаю, из-за начавшихся раньше времени разногласий, судья не успел оповестить нас о главной теме сегодняшнего процесса, — с тихим смешком заметил Митар. — Дневник подсудимой — просто кладезь знаний о Тьме, но, из того, что я успел вычитать, ни одна из записей не изучала возможность нанесения вреда с помощью магии Запретного пути.

Главы вновь обратили вопросительные взгляды к судье, который, вероятно, должен быть ознакомлен с материалом лучше них.

— Глава Митар прав, — кивнул тот. — Практически все записи нацелены на изучение без возможности нанесения вреда человеку.

— И как это отменяет тот факт, что она преступила Запрет? — вскинул бровь Шуджах. — Тьма есть Тьма, она сама по себе является вредом, неважно, с какой целью её используют.

— Я тоже так думал до того момента, как прочитал дневник подсудимой, — произнес Митар. — Меня довольно сильно озадачил тот факт, что она смогла найти способ использовать Тьму в борьбе с проклятьями и, что еще более важно — судя по записям, ей даже удалось излечить поражение. Об этом я бы и хотел поговорить.

Он ненадолго замолчал, видимо в ожидании возражений, однако, когда спустя непродолжительное время, ни одного не прозвучало, продолжил:

— Как вы знаете, проклятья — одна из главных проблем в наши дни. Из-за проклятий погибают тысячи магов и обычных людей, все они под воздействием Тьмы обезображиваются и умирают, либо становятся агрессивными, бездумными монстрами. Лечения от проклятья нет, наши попытки искоренить его Светом наносят лишь больше повреждений пораженным из-за конфликта противоположных путей, поэтому мы не можем сделать практически ничего против этого страшного недуга.

— Нам всё это известно не меньше вашего, — произнес Шуджах, — давайте к делу.

— Как я уже упоминал ранее, в дневнике подсудимой есть раздел, в котором описывались методы лечения проклятий с помощью Тьмы. Итак, мисс, не могли бы вы нам рассказать об этом поподробнее?

Внимание глав вновь сосредоточилось на мне, даже Яван без лишних препирательств посмотрел на меня и во всех их взглядах до единого, я увидела если не открытое удивление, или интерес, то, как минимум, любопытство. На-адо же, а среди глав всё-таки есть те, кто умеют читать.

Поняв, что от меня ждут объяснений, я прокашлялась и начала говорить:

— Ах, ну видите-ли, проклятья беспокоят всех ученых и медиков, меня в том числе. Я давно изучаю поражения и также давно искала пути их лечения, однако каждый раз сталкивалась с тем, что ни один способ не помогал. Сначала я пыталась удалить места поражения хирургическим путем, однако было попросту невозможно определить точный участок удаления, всегда оставались пораженные места внутри, от которых проклятье распространялось дальше, это уже не говоря о том, что если оно задело жизненно важные органы, то удаление и вовсе может быть опасным для жизни. Использование Света, как и упомянул глава Митар, бесполезно и даже более опасно для человека, чем само проклятье, ведь если использовать Свет, то беднягу просто разорвет, либо он пострадает от внутренних повреждений. И, когда я поняла, что ни один из этих способов не является рабочим, то начала думать в том направлении, в котором еще никто не думал. Тогда, до меня дошло осознание, что еще никто не пробовал использовать Тьму.

— Проклятья порождаются Тьмой, — прервал меня Яван, — каким образом она может помочь в их лечении?

— Дайте мне договорить и поймете, — спокойно ответила я. — Так вот, тогда я обратила внимание Тьму и подумала: «а что, если позволить разрушать пораженные участки тому, что их породило?». В конце концов, Тьма резонирует между собой и, управляя ею, можно направлять поток разрушения туда, куда нужно и на этот раз точно знать, куда именно. Все пораженные участки тела будут удалены с великолепной точностью, либо, если это особый вид проклятья вроде Паутины, опасность для жизни человека быстро сведется к доступному минимуму до того, как будет оказана основная медицинская помощь. По сравнению с хирургическим вмешательством, в котором врачи не понимают, какую именно часть тела удалять и, тем более, с лечением с помощью Света, которое так или иначе приведет к мучительной смерти пациента, этот вариант, на мой взгляд, дает гораздо больше шансов на успех, чем все остальные.

Хотелось бы мне, конечно, сейчас заверить всех, что нашла лекарство от проклятий, но когда дело касается людских жизней и просвещения, я принципиально не могу врать, а потому продолжила:

— Лечение это, конечно, не совершенно. Всё еще остается проблема поражения внутренних органов, если они задеты, то человека спасти в разы сложнее, а также ощущения во время такой процедуры, как вы можете догадаться, крайне… неприятные, из-за чего всех пораженных без исключения требуется выводить из сознания чтобы не спровоцировать болевой шок, что может оказать дополнительную нагрузку на итак ослабленный организм. Вероятность выживания невысока, хотя всё зависит от вида проклятья, но в основном — не более шестидесяти процентов, потом следует крайне долгое восстановление организма, а также очень высокая вероятность потери любой способности к магии. Есть риск рецидива проклятья из-за самого малейшего пораженного участка, оставшегося после лечения, есть вероятность убить пораженного из-за перегрузки Тьмой, ну и совершенно очевидная проблема того, что на данный момент только я понимаю, как это провернуть и обучение новых магов данному искусству весьма затруднительно из-за природы Тьмы, а также нынешнего законодательства Края мира…

Я перевела дыхание, после чего продолжила:

— Однако это лучше, чем ничего. Уничтоженные участки тела можно восстановить с помощью Света, правда для этого придется подождать где-то неделю, чтобы удостовериться в отсутствии любых остатков Тьмы в организме, а потеря магии… что ж, полагаю по сравнению с потерей жизни, эта цена не столь высока.

Я замолчала, предоставив главам время на размышления.

Молчание длилось весьма долго, видимо мне удалось заставить их хорошенько подумать над сказанными мною словами. Как бы они не кичились, как бы не выказывали отвращение по отношению к Тьме, но даже им придется признать, что проклятья — крайне серьезная проблема, которая стоит перед человечеством с самого его зарождения. Даже сильные маги, которые прожили сотни лет, могут стать жертвами поражения, а потому от этого не защищен никто и чем быстрее медицина найдет способ побороть проклятья, тем быстрее человечество сможет продвинуться дальше в изучении возможностей магии.

Прошло некоторое время, прежде чем один из глав, всё же решил нарушить молчание. Калаид сделал пару быстрых знаков рукой, вероятно используя незнакомый мне язык жестов, и Лотун, буквально через секунду, озвучил мысли главы:

— Весьма точные познания о выживаемости пораженных. Вы уже ставили эксперименты?

— Исследование невозможно без экспериментов, — пожала плечами я, — но в них участвовали только добровольцы, если вас это беспокоит. Я никогда никого не принуждала.

— Кто же добровольно ляжет на операционный стол к темному магу? — поинтересовался Шуджах.

— Вы когда-нибудь были поражены проклятьем, глава Шуджах? — спросила его я. — Или кто-либо из ваших родных? Поверьте, когда ваша жизнь, или жизнь близкого угасает на глазах, вы будете готовы и не на такое, чтобы обрести шанс на спасение.

На это ему не нашлось, что ответить.

Суд вновь погрузился в молчание, в котором у меня даже появилась надежда, что они наконец прислушаются к моим словам и не будут мыслить предрассудками или оглядываясь на истории прошлого.

— Это то, на что я хотел обратить ваше внимание, — в конце концов сказал Митар. — Нарушение Запрета всё также ужасающе, но что, если оно сделано во благо? Сейчас у нас нет ни единого способа излечить проклятье, так почему бы не рискнуть?

— И что вы предлагаете? — спросил Лотун.

— Пощадить её, — твердо ответил мужчина.

Не успел он продолжить, как я услышала громкое восклицание Викар:

— Но дядя!

О, так он её дядя? Я перевела насмешливый взгляд на Журавлика, которая уставилась на Митара такими пораженными и недоумевающими глазами, как будто услышала несусветную чушь, которую не смогла бы вообразить себе даже в алкогольном опьянении. Однако дальнейших возражений от неё не последовало, потому что хватило одного строгого взгляда со стороны главы, чтобы Викар поджала губы и склонила голову, хотя, судя по едва заметной дрожи, у неё ушло на это крайне много сил.

— Извините мою подопечную, — вздохнул мужчина, — продолжим. Я предлагаю пощадить её и оставить под надзором, чтобы узнать, к чему приведут эти исследования.

— Вы предлагаете дать темному магу свободу в изучениях и исследованиях? — с заметным сомнением в голосе, уточнила Ваолет.

— Ни в коем случае, — покачал головой Митар, — она будет находиться под строгим присмотром, ограничена в передвижениях и средствах в Коллегии Тьмы…

— Позвольте возразить! — тут же встряла я, только услышав эту чушь. — Мне кажется, что заточение в Коллегии Тьмы никак не поможет продвижению в моих исследованиях!

И вновь на меня уставились все взгляды, но на этот раз удивленные.

— Прости? — издал смешок Яван.

Я на некоторое время задумалась, напряженно поджав губы. Это конечно просто прекрасно, что мне хотят сохранить жизнь и позволить дальше проводить исследования, но «пункт» о заключении в Коллегии Тьмы портит буквально всё.

Коллегия тьмы — это, как я всегда думала и буду думать, один большой кусок сагилита, в котором нет абсолютно ничего святого. Черные стены, черный пол, черный потолок, мелкие окна размером с мой дневник где-то высоко, о прогулках и вовсе забыть можно, потому что даже если меня и выведут, то во двор, огражденный очередной черной сагилитовой стеной. Никаких хоть сколько-то адекватных условий содержания, никакого нормального человеческого контакта, я буквально буду как душевнобольная сидеть взаперти и корпеть над бумагами. Надежд на то, что госпожа Мариоль решит смягчить условия проживания, у меня никаких нет, это всё равно что надеяться на то, что дикое, умирающее с голоду животное, решит не нападать на беззащитного человека из чувства собственного благородства.

Жить в подобном ужасе и всё время работать я не особо хочу, особенно если учитывать то, что скорее всего по завершению исследований меня все-таки казнят. Разве это жизнь вообще? Очевидно, на данный момент я не в том положении, чтобы выбирать место заключения, но, честно говоря, мне будет гораздо приятнее прилюдно послать всех чиновников и Совет на плахе, чем всю оставшуюся жизнь смотреть на черные стены.

— Ты, кажется, не совсем поняла, — усмехнулся Шуджах, — если хочешь жить, то у тебя нет выбора.

— Слушайте, — вздохнула я, спешно подбирая слова в голове, — понимаю, что темный маг для вас автоматически опасен, но, уверяю вас, заключение в Коллегии Тьмы сделает всё только хуже. Вы собираетесь совершить «благое дело» и заместо казни закроете меня в глухой тюрьме, откуда никогда не выпустите, а я уже через пару месяцев буду готова сама себе горло вскрыть, лишь бы там не находиться. Посудите сами, что для вас кажется лучшим исходом — умереть за своё дело, или всю оставшуюся жизнь находиться в одной-единственной комнате с бумагами и исследованиями?

Путь в Коллегию Тьмы — путь в один конец. Оттуда уже никогда не выбраться, по крайней мере мирным способом, и что еще более ужасно — там у меня не будет абсолютно никакого контроля над происходящим. Даже если опускать отвратительные условия проживания и то, что я буду отрезана от мира до конца своей жизни, остается тот факт, что само моё выживание будет зависеть от людей «повыше». Захотят — казнят меня и об этом не узнает абсолютно никто.

Даже думать не хочу, как мало времени мне понадобится чтобы начать видеть всяких монстров по углам и потерять контроль над собственными мыслями. Едва ли такая участь лучше казни. Главы, судя по непродолжительному молчанию с их стороны, тоже это понимают, но, конечно, мало кого интересует мнение заключенной преступницы.

— Любого другого нарушителя Запрета уже бы давно казнили без разбирательств, но тебе несказанно повезло: ты не только попала на суд, но еще и получила шанс избежать казни, — медленно, размеренно произнес Яван, в голосе которого так и сквозит презрение. — И после всего этого ты смеешь что-то говорить о том, что тебе, видели те, не нравится Коллегия Тьмы?

— Уверена, ваше мнение не сильно бы отличалось от моего, если бы вы побывали там, господин Яван, — не смутившись, ответила я. — Хотите — отправьте меня туда насильно, но можете быть уверены, что вы не получите никаких результатов проведенных исследований, только очередной труп измученного темного мага. Если других альтернатив для вас не существует, то лучше сразу казните и не мучайте меня.

— В таком случае, не вижу смысла обсуждать сохранение её жизни, — вздохнула Ваолет. — Я согласна на содержание темного мага в Коллегии Тьмы, но не на его свободу, даже если с благой целью.

— Соглашусь, — кивнул Шуджах, — эти исследования могут и будут стоить нам слишком многого.

Митар кинул на меня косой взгляд, в котором читалось раздражение вперемешку с явной просьбой помолчать, однако я лишь встретила его твердым покачиванием головы в знак того, что плаха мне действительно нравится больше, нежели Коллегия Тьмы. Мужчина поджал губы и напряженно постучал пальцами по трибуне.

— А если она будет содержаться в Коллегии воды? — спросил он через некоторое время. — В кандалах и под надзором десятков магов.

Остальные главы посмотрели на него с нескрываемым недоумением.

— Говоря это, — размеренно произнес Лотун после того, как Калаид снова сделал серию жестов, — вы подразумеваете то, что Коллегия воды возьмет на себя всю ответственность за возможные дальнейшие разрушения, которые учинит подсудимая?

— Именно, — кивнул Митар. — В случае, если она выйдет из-под контроля, я возьму на себя всю ответственность и предстану перед судом, как сообщник последовательницы Тьмы.

Семеро, да что же он так за меня уцепился? Подумать только, этот человек готов поставить на кон не просто свое положение, а даже жизнь, и всё ради того, чтобы я продолжила исследования Тьмы. Да его ведь казнят, если я начну разрушать! Не то чтобы я, конечно, начну, но он-то этого точно не знает!

Я перевела взгляд с Митара на Викар и обратно. Почему Журавлик так агрессивно настроена против пути Тьмы, в то время как её дядя делает всё возможное, чтобы сохранить мне жизнь?

— В таком случае, надеюсь на ваше благоразумие, — пропел женский голос, которого до этого слышно не было.

Я посмотрела на центральные трибуны, где помимо судьи и обвиняющего, на месте защищающего, появилась еще одна фигура.

Это оказалась женщина, кажется, в самом расцвете сил. Румяная кожа, ровное лицо с острыми, строгими чертами, покатые плечи и изящные, тонкие руки, одна из которых подпирает её подбородок, а другая держит бокал с вином. Длинные, красные, можно сказать багряные волосы, парят вокруг неё, плавно следуя за каждым движением головы, словно находятся в воде, такого же цвета же глаза внимательно смотрят на меня, хотя в них нельзя прочитать ни единой внятной эмоции, разве что равнодушие. Она одета в багряно-красные, богатые одежды, украшенные золотыми нитями и вставками, на корсете и рукавах сверкнули в солнечных лучах драгоценные камни. Рукава, подолы платья и прочие, не закрепленные на деле элементы одежды парят в воздухе также, как и волосы, из-за переполняющей их магии. Женщина растянула губы в ленивой, непринужденной улыбке, но за ней я не увидела ни капли радости.

Надо же, на мой суд пожаловала сама «управительница» Совета.

— Госпожа Илонари! — тут же вскочил со своего места судья и вместе с обвиняющим низко поклонились, чуть ли не ударяясь лбами о трибуны.

Илонари не обратила на них никакого внимания, всё продолжая смотреть на меня с прищуром огненно-красных глаз. Зная эту женщину, я могу сказать, что, во-первых, она гораздо старше, чем выглядит, ей уже четвертая сотня лет стукнула, а во-вторых, её мотивов опасаться не просто можно, а нужно. Она не отличается излишним состраданием, как и все члены Совета, но что еще более неприятно — ей практически невозможно препятствовать, по крайней мере на законном уровне.

— Госпожа Илонари… — прокашлялась Ваолет, — разумно ли..?

— Я прекрасно понимаю ваши опасения, господа, — устало вздохнула та, переведя взгляд на свой бокал с вином. — У меня они тоже присутствуют, но понимаете ли какое дело… один из Слышащих заявил, что с ним общался Идеал.

Все как один замолкли, уставившись на неё с широко раскрытыми глазами.

Слышащие… мало знаю об этих ребятах в основном потому, что никогда ими не интересовалась, но даже мне известно, что это избранные, которые могут узнать волю самих Идеалов и передать её обычным смертным. Случается такое, конечно, редко и в основном держится в секрете, но если касается общественности, то имеет огромный вес, в том числе и на чаше судебных весов.

— Он сказал, что Идеал хочет, чтобы мы сохранили жизнь «избраннице запрещенного вами пути, что должна принести свет прозрения в ваши умы», — советница вновь посмотрела на меня. — Услышав об этом суде, я поняла, что скорее всего речь шла о ней. Так уж вышло, что мы не в праве противостоять воле Создателей, а потому…

Илонари локтями облокотилась на трибуну и смерила меня острым, внимательным взглядом.

— Жду от тебя результатов, госпожа Виомор.

ГЛАВА 4

Заключение. Жертва проклятья

Суд оставил после себя столько же хороших новостей, сколько и не очень.

Самая очевидная хорошая новость — мне сохранят жизнь и даже не запихнут в Коллегию Тьмы, а позволят проводить исследования на Островах воды.

Новости из разряда «не очень» — само присутствие Инолари на суде и её оповещение о том, что Слышащий получил послание от Идеалов, связанное со мной.

И если Инолари еще куда не шла, о мотивах и идеях этой женщины еще можно хоть как-то догадаться, если близко её знать и разбираться в закулисных играх государства, то вот о смысле слов Идеала остается только гадать, потому что…

Начнем с того, что семеро Идеалов — это буквально боги. Никому неизвестные, никому неведомые, но могущественные и великие боги, которые, согласно верованию, создали этот мир, научили человечество управлению магией через драконов, а потом отошли на пенсию после долгой трудовой жизни. Где они, как они и зачем они — вопросы, которые никогда не исчезнут, но даже будучи на пенсии неизвестно где, они умудряются время от времени общаться с людьми — через Слышащих. Моменты, известные истории, когда Идеал говорил со Слышащим, можно пересчитать по пальцам двух рук, так что прошу, конечно, прощения, но мне интересно, с чего вдруг один из Идеалов решил сохранить мне жизнь и дать добро на исследования.

Разве для таких высших и недосягаемых существ вообще имеет значение какой-то маленький один-единственный человечишка? И что это за слова о принесении света в умы? От меня ожидают свершения каких-то подвигов или что??

Честное слово, с каждой секундой вопросов становится всё больше и больше, а ответов на них пока не находится от слова совсем. И, кажется, не только я пребываю в смятении, потому что все вокруг меня чуть ли не на цыпочках ходят, при этом пытаясь сохранить образ того, что я заключенная.

— Семеро, я искренне надеюсь, что новость об этом «пророчестве» не утечет в общественность, — устало вздохнула я, наблюдая за едва заметно подрагивающими руками стражника, открывающего замок на моих оковах только для того, чтобы одеть другие, более мелкие, на запястья.

— Не утечет, можешь не волноваться, — послышался голос позади, и, обернувшись, я увидела Митара, входящего в комнату в сопровождении пары своих магов.

Долгие две недели через океан на корабле и вот, мы оказались на Островах воды, а после, с помощью телепортации, добрались до Коллегии, где пока дальше «входной двери» никуда не сдвинулись. Само путешествие на судне проходило до невозможного скучно — меня заперли на за решеткой, окружили большой группой стражи и из развлечения выдали только пару книжек, которые я до этого уже читала. Определенно, это было крайне тоскливо, а потому, когда мы наконец добрались до архипелага, я не могла не испытывать радости, хотя, казалось бы, всё должно быть наоборот, ведь Острова воды и, в частности, Коллегия воды — это место моего заключения.

Ну, после двух недель тупого разглядывания досок, из которых была сделана моя камера на корабле, наблюдать за видом Коллегии из окна — всё равно что делать глоток из живительного источника, который вернул мне силы.

В то время как маги вокруг носятся из стороны в сторону перебегая из одного помещения в другое, мне осталось только сидеть на месте и глядеть в панорамное стекло, осматривая то, что представляет из себя Коллегия воды.

А представляет она собой с пару десятков парящих в воздухе стеклянных шаров, в которых находятся помещения разного предназначения, при чем местоположение этих шаров, видимо, зависит от степени важности помещений. Например, самый большой, в котором установлена точка сбора всех магов Коллегии для совещаний, или оглашения каких-то решений руководства, находится в центре, над ним располагается относительно маленькое помещение — кабинет главы Коллегии, если верить карте, которая прикреплена к стене рядом со мной. Чем более важное помещение — тем ближе оно к центру, а чем менее — ближе к внешним краям.

Вся эта конструкция находится в океане, при чем не на острове, а прямо в воде, точнее в углублении, из которого эту воду вытеснили с помощью магии и теперь она окружает Коллегию огромными водопадами, грохот от которых стоит такой, что за пределами шаров невозможно собственный крик услышать. Благо, помещения Коллегии оснащены звуковыми барьерами, или чем-то в этом роде, потому что здесь от грохота остался лишь фоновый шум, который и вовсе может быть незаметен, если сосредоточиться на чем-то другом. В воздухе стоит приятный запах морской воды, вид из помещений на океан и водопады открывается просто прекрасный, и, честно говоря, не знаю сколько времени у магов ушло на то, чтобы возвести всю эту систему, но могу сказать, что старались они не зря — выглядит Коллегия действительно захватывающе. Вероятно, выбор формы помещений обусловлен желанием магов показать их принадлежность воде, потому что посреди водопадов эти стеклянные шары похожи на большие капли воды.

Однако, возвращаясь в настоящий момент, когда на меня наконец обратили внимание, я с глазами полными ожидания смотрела на то, как Митар знаком руки показывает стражникам, что они свободны, после чего говорит:

— Тебе несказанно повезло.

— Я знаю.

— Очень рад, — непонятно есть ли в этих словах сарказм, или нет, но подозреваю, что он тут подразумевался. — Тебе будет предоставлена лаборатория Коллегии, материалы для исследований и всё необходимое оборудование. Взамен никаких неизвестных нам экспериментов с Тьмой, круглосуточный надзор за твоими действиями и предоставление нам всех исследований, которые ты проводишь.

— Всех? — растерянно переспросила я. — Даже тех, которые были проведены до суда? Вам придется перечитать очень много бумаг.

— Всех исследований, что проводятся в стенах моей Коллегии, — уточнил Митар. — Заранее скажу, что запрещено всё, что не касается исследований проклятий. В случае, если мои маги заметят, что ты отклоняешься от этой установки, они имеют полное право конфисковать исследования и, в случае сопротивления, атаковать.

Ну, это лучше, чем ничего.

— Мне нужен доступ к библиотеке, — сказала я, — и части архивов, где зарегистрированы случаи проклятий. Также вы должны понимать, что, если ваши подчиненные нападут на меня и я посчитаю, что это нападение неоправданно, мне придется обороняться.

— Не ставь подобных условий с оковами на руках, — глава опустил выразительный взгляд на сагилитовые кольца, закрепленные на моих запястьях.

— Сагилит поглощает бо́льшую часть магии, не всю, — спокойно произнесла я. — А Тьма разрушает всё, чего касается, без исключений. Если ситуация станет серьезной, то оковы будут далеко не самой главной проблемой для меня.

Митар на это ничего не ответил, но бросил красноречивый взгляд на магов позади себя. Те с заметным волнением кивнули в знак того, что поняли.

— В библиотеку тебя отведут приставленные стражники,, лазарета на счет архивов ничего не могу обещать, — сказал после этого мужчина. — Передвижение по Коллегии строго ограничено, ты не можешь выходить за пределы лаборатории без разрешения и стражи, ходить в другие помещения, помимо библиотеки, лазарета и моего кабинета — запрещено. Нарушение правила приведет к тяжелым для тебя последствиям. В случае, если наши маги пострадают от проклятья, сначала они будут осмотрены медиками и, если те не смогут ничего сделать, перенаправлены к тебе. В таком случае ты не имеешь никакого права сразу приступать к лечению, сначала ты их осматриваешь, устанавливаешь вид проклятья и на бумаге излагаешь способ его устранения. Если я и совет Коллегии признает это способ вменяемым, и, если пораженный даст согласие, ты можешь приступать к работе. Любая попытка лечить пораженного без моего разрешения приведет к тому, что на тебя немедленно нападут.

Я подняла руки, мол: «принято». На самом деле это весьма хорошие условия, всяко лучше, чем Коллегия Тьмы.

Получив мое согласие Митар кивнул магам и те вышли вперед, одним взглядом говоря мне подниматься и идти с ними. Что ж, я не в том положении чтобы сопротивляться, а потому покорно сделала то, что они хотят.

Этой группкой мы встали на довольно большое каменное возвышение круглой формы, испещренное буквами, кругами и надписями, которые, как я поняла при быстром взгляде, являются магическими письменами, предназначенными для активации устройства. Другими словами — телепорт, при чем, судя по письменам, далеко не самый простой, способный на множественные перемещения в разные точки, хотя, в общем-то, чего ещё следовало ожидать от Коллегии, как не хорошего оборудования?

Руны на телепорте тут же засветились белым, стоило им коснуться наших ног, и в следующую секунду заместо «прихожей» Коллегии, перед глазами предстал совершенно другой шар, по-видимому, та лаборатория, о которой говорил Митар.

Весьма просторное двухэтажное помещение, пол сделан ровным, горизонтальным, как, в общем-то, и во всех остальных помещениях, за что руководству Коллегии спасибо, не особо хочется соскальзывать со своего места. На первом этаже стоит несколько столов, каждый из которых завален оборудованием, предназначенным для разных исследований, тут есть и колбы с реагентами для алхимии, и хирургические инструменты, и инструменты для работы с магией, в общем — целый склад разных нужных для экспериментов вещиц. Митар явно не поскупился на оборудование и что ж, я начинаю любить главу этой Коллегии.

У стен стоят ряды высоких стеллажей, вероятно для материалов исследований или чего-то в этом роде, в любом случае, на данный момент все они до единого пусты. На втором этаже меня ждали шкафы с книгами, скромная одноместная кровать и тумбочка, на которой я увидела свой драгоценный дневник с исследованиями и два комплекта сменной одежды.

— Это ваше рабочее место, — оповестил один из приставленных ко мне магов, — выходить за его пределы без сопровождения строго запрещено.

— Да-да, уже знаю, — отмахнулась я, забирая с тумбочки дневник, после чего осмотрела литературу, которую мне предоставили для исследований.

Там оказались научные книги из разных областей исследований, но в основном, конечно, всё связано с Запретной магией. Не считая удивления от того, что в Крае мира кто-то осмелился печатать что-то связанное с Тьмой, я почувствовала некоторое… разочарование от предоставленных мне материалов.

Серьезно? Тьма? Я знаю о ней гораздо больше, чем написано во всех этих книгах вместе взятых, а написано в них одно и то же, просто перефразированное и с разными оттенками государственной пропаганды Великого запрета. Да тут один из шкафов можно смело выкидывать!

— Ну это никуда не годится, — категорично сказала я. — Так, вот все книги из этого шкафа можно убирать, и отсюда тоже убирайте, а это… что это?

Я, нахмурившись, взяла книгу с верхней полки. Медицина для чайников? Прошу прощения? Какому гению поручили выбирать эти книги?

— Хотя, знаете, можете весь этот шкаф освобождать, — я поставила книгу обратно и осмотрела литературу на следующем, — основы медицины… хирургия проклятий… исследования Тьмы в контакте с человеческим телом? Эту книгу действительно позволили издавать? Когда это было?

На заднике книги красуется пометка Эры хаоса. Так это было еще до прихода Совета к власти, ну тогда всё понятно.

— Ладно, этот шкаф можно оставить, но с остальных убирайте все книги, они бесполезны. А мне надо в библиотеку немедленно, это же ни в какие рамки не лезет, как мне начинать исследования без нормальной литературы под рукой?

Я посмотрела на магов, которые всё это время молча выслушивали мои жалобы. Заметив на себе взгляд, они неуверенно переглянулись. Первый мотнул головой в мою сторону, в то время как другой пожал плечами, после чего оба посмотрели на меня и синхронно сказали:

— Следуйте за нами.