Бесплатный фрагмент - «Очей очарованье»

Юноша не любил шумные компании, но и ехать одному в неизвестность было некомфортно. Тем не менее, сборы оказались спонтанными, а его предложение о походе отвергли оба его приятеля-однокурсника, сославшись на свои планы. Делать нечего — билеты в кармане, рюкзак собран, родители поставлены в известность, что бы не ждали.

По расписанию поезд в Осташково прибывал ранним утром. Лёнька устроился на верхней полке и, неотрывно глядя в окно, так и не сомкнул глаз. Сожаление, что решился на поездку в одиночку, стало подкрадываться все настойчивей.

Неожиданно на соседней полке раздался шепот:

— Что, брат, не спится?

Не сразу поняв, что обращались к нему, повернул голову.

Молодой смуглый попутчик в упор разглядывал своего соседа.

Лёнька усмехнулся и покрутил головой.

Постепенно молодые люди разговорились.

Как оказалось, Павел, так звали попутчика, тоже студент и так же ехал на Селигер отдохнуть, как это делал каждое лето.

Когда поезд прибыл на конечную станцию, пассажиры высыпали из вагонов и тут же растворились в утренних сумерках.

Ребята зашли в зал ожидания уточнить расписание автобуса.

Вскоре, поеживаясь от утренней прохлады, новоиспечённые приятели спешно направились от привокзальной площади вниз по улице мимо домов с резными ставнями.

— Представляешь, Леонид, — вот сколько раз приезжаю в Осташково, каждый раз любуюсь его провинциальной красотой, — голос Павла звучал звонко в предрассветной тишине.

Лёнька с любопытством оглядывался по сторонам.

А когда за домами стала видна зеркальная гладь воды, ему вспомнилась работа Саврасова «Грачи прилетели». Где-то здесь была написана любимая картина.

Увидев на остановке одинокий автобус, ребята ускорили шаги.

Вскоре они доехали до деревеньки.

Лёнька уже знал, что его приятель каждый год останавливался у стариков во второй избе от околицы, а потом не спеша отправлялся на озера, каскадом протянувшиеся окрест.

Рассветное солнце слегка подзолотило верхушки гигантских сосен на краю деревни, откуда раздавались птичьи трели. От дальних дворов доносилось хриплое пение петуха, подхваченное его собратьями.

Первой их увидела сухонькая старушка. Она накладывала корм для домашней птицы в выдолбленное корыто.

Мелкие морщинки собрались в пучок вокруг ее ясных голубых глаз. Баба Дуня улыбалась, всматриваясь из-под руки на тропинку.

— Дед, встречай гостей, — крикнула она неожиданно зычно.

Тут же в окно высунулся бородатый старичок и ойкнув, в следующий момент уже был в воротах, раскинув руки:

— Сколько лет, сколько зим…

Павел хохоча, сгреб обоих стариков в охапку и вторил деду Порфирию:

— Не далее прошлого лета! Да вот, опять соскучился!

После теплой встречи и сытного завтрака дед Порфирий подвёл ребят к сараю, стоящему тыльной стороной к кромке воды.

— Вот тута лодка просмолена, все честь-по-чести… И палатка твоя, Пашенька, в сохранности. Тока лисапед один. Ну ета можно у соседа Витька одолжить, коли потребуется. Отдыхайте, ребятки.

Дед Порфирий уже повернулся и сделал пару шагов к выходу из сарая, но вспомнив важное, вернулся к Павлу:

— а за спиннинг и крючки японские тебе особая благодарность. Знатная рыбалка давеча была, богатая.