Бесплатный фрагмент - Община: Рождение Белого Ветра

ПРОЛОГ: ОГНЕННЫЕ ВРАТА

Когда перед ней наконец возникли огненные врата, девушка обернулась назад, на поселок. Сейчас она сделает шаг, навечно отделяющий ее от всего, что Лиэнн знала с детства.

Она спросила себя, готова ли к этому?..

Вихрь огня и света кружил совсем близко, увлекая пройти меж звездных скоплений, сквозь времена и пространства, к новой цели, к желанной встрече…

Является ли данный выбор — определяющим судьбу? Или же это — закономерное следствие судьбоносного выбора, совершенного еще в начале пути, когда Лиэнн решила довериться магу, за которым теперь очертя голову следует в неизвестность?..

Предтечи молчаливо ожидали дальнейших действий той, что стала новым Галактическим Человеком.

События, вехами разметившие стремительный путь Лиэнн в магии, подчинившей себе всю ее жизнь, от встречи с Седьмым и согласия на инициацию до нынешнего момента, яркой чередой пронеслись перед ее внутренним взором.

Глава 1. ЧУЖАКИ

[несколькими месяцами ранее…]

За окном раздался не то треск, не то визг, и что-то черное пронеслось мимо дома, на секунду заслонив собой световой поток.

Лиэнн вскочила с кровати и выбежала за дверь, но успела увидеть лишь чернеющий в небе шарик.

«Вертолет, — подумала она, с опаской оглядываясь по сторонам, — и что Континенту снова здесь нужно? Летят в сторону леса.»

Она продолжила следить за удаляющейся черной точкой, и внезапно уловила яркий отблеск в том направлении, куда направлялся вертолет. Он возник лишь на мгновение, и тут же пропал. Вертолет скорректировал курс на отблеск.

Лиэнн растерянно пожала плечами и вернулась обратно в дом. Едва она вновь удобно устроилась на постели с книгой, в дверь дважды стукнули, и на пороге появилась Мария.

— Ли, бежим, мы уже опаздываем в класс! Сегодня к нам придет Верховный рассказывать историю Общины, нельзя опоздать!

Миловидное личико Лиэнн исказилось гримасой скуки.

— Он ведь не скажет ничего нового… будет очередная история о том, какие мы избранные. Знаешь, сообщи им, что… у меня заболел живот!

— К тебе же сразу лекаря пришлют!

— Можешь сказать, что я сама составила и заварила сбор, лечусь всеми силами.

— С каких пор ты знаешь травы?! — изумилась подруга.

Ли достала из под подушки книгу и подала Марии:

— В библиотеке травник взяла на изучение. Можно же.

Мария сделала круглые глаза:

— Так вот, чем ты занимаешься последние пару недель?! Читаешь травник?

Девушка пролистала книгу и равнодушно отложила ее.

— Так что, не пойдешь?

Читать Лиэнн уже не хотелось, но еще менее ее прельщала перспектива слушать лекцию Верховного Старейшины, которую она за несколько лет, проведенных на скамье в поселковой школе, давно выучила на зубок.

Загадочный отблеск в горах не шел из мыслей, и идея разведать ситуацию все навязчивее маячила в сознании.

— Нет, у меня есть дела поважнее, — бросила Ли, наконец решившись, и выскользнула за дверь.

***

Последний раз девушка видела вертолет, когда ей было пять. Отец прилетал на нем забрать ее на материк на время химической экспансии, но мать даже слушать об этом не захотела.

«Ты такой же, как все остальные, — кричала она, прижимая к себе Лиэнн даже с большей, чем необходимо, силой. — Ты только и ждешь, когда Континент одержит над нами верх. Нет уж, твоя дочь останется здесь, ты не посмеешь травить ядовитым газом собственного ребенка!»

Отец служил летчиком Объединенных ВС, строгий, неукоснительно следующий правилам, суровый. Прирожденный страж закона. Мать, русская из западной Сибири, хрупкая маленькая женщина с воспаленными карими глазами, была его полной противоположностью. Она всегда искала средство избавиться от давления «антигуманных законов», и, встретив Майкла, молодого английского пилота, перспективного и очарованного ее былой красотой, не преминула воспользоваться возможностью перебраться с ним в США, на территории которых он обосновался и где они прожили до момента образования Содружества Гиперполис. Законы Содружества, принятые сразу после его образования, также не устроили Риту, поэтому однажды, познакомившись со старой индианкой и узнав от нее об Общине, — горстке протестующих против глобализации, облюбовавших небольшой островок неподалеку от материка, где они учредили свои собственные законы, — она решила, что это наилучший выход. Рита сбежала на остров, будучи на второй неделе беременности…

Путешествия Майкла по свету в поисках идеала, пожалуй, помогли ему заполучить в жены самую неподходящую из женщин. Между ним и Ритой не было совершенно ничего общего, но даже после ее побега Майкл несколько раз пытался образумить жену. Позже — забрать дочь… Как бы там ни было, Лиэнн все же осталась в Общине. Однажды, после очередной ссоры с истеричной матерью, девушка разбила подаренную отцом копилку, и отправилась на продуктовом пароме, ходившем один раз в неделю и доставляющем самые необходимые предметы быта, на большую землю к отцу.

Гиперполис произвел на нее неизгладимое впечатление. Машины, небоскребы, техника и миллионы людей — об этом она, конечно, читала в книгах и журналах, которые по ее просьбе периодически присылал отец, но, тем не менее, увиденное воочию поразило воображение родившейся в лоне природы девушки. Лиэнн прожила на Континенте месяц. За этот месяц она не только не привыкла к местному ритму жизни, но скорее, совершенно ясно осознала, насколько он чужд ей. В вечерней школе, куда ее устроил отец, девушку сторонились, соседи откровенно побаивались, ведь кто знает, что там в голове у этой дикарки с острова, Майкл же прилетал не чаще раза в неделю и падал без сил в постель, так что об общении не было и речи. У него появилась перспектива роста, и новая должность занимала все время и мысли ответственного служащего. Гуляя в одиночестве, на проспектах Лиэнн едва сдерживала инстинктивный ужас, когда мимо проносился очередной автомобиль. Огромные сверкающие здания и толпы безразличных людей внушали ей лишь желание бежать, не останавливаясь, до ближайшего парка, где в тени деревьев можно было посидеть у пруда, и, если не оборачиваться на город, представить даже, что его нет за спиной… А потом она возвращалась домой, все также сжимаясь внутренне, все также пугаясь прохожих, смотревших сквозь нее холодным уставшим взглядом стеклянных глаз.

Лиэнн сделала попытку найти себя в работе, чтобы чем-то заполнить время, и устроилась официанткой в небольшое кафе неподалеку от дома, но ритм города иссушал все ее силы. Вернувшись как-то раз в работы и мельком взглянув на себя в зеркало, девушка с досадой обнаружила, что ее собственные глаза теперь столь же усталы и пусты, как у коренных горожан.

И вот однажды утром она вновь села на паром.

В Общине были рады ее возвращению, хотя сначала, конечно, отнеслись несколько настороженно — кто мог знать, что принесет эта беглянка с Большой земли? Но Лиэнн не привезла ни неизвестных болезней, с которыми не справились бы собранные по весне травы, ни технических новинок, так возмущающих жителей Общины, считающих телевидение пропагандой насилия и всех мерзостей материка, а сотовую связь — и вовсе бесовской штучкой. Она вернулась странной и молчаливой, что, впрочем, жители поселка восприняли лишь к своей пользе: раз пришла назад, значит их вера в разложение на Большой земле действительно оправдана, значит, она поняла «настоящие ценности», к коим и поспешила возвратиться…

У людей Общины были причины не иметь контактов с Континентом. Казалось, если поддерживать отлаженный уклад жизни, все зло Большой земли их не коснется… поэтому в поселении дома отапливались дровяной печью, а источником света служили свечи, коих Старейшины каждую неделю выдавали под расчет. Их запрещалось жечь без особой надобности, и дело здесь было не в цене: продавая часть ежегодных урожаев на Континент, Община вполне могла позволить себе не только приобрести свечи, но и электрифицировать поселок. Причина такого уклада коренилась в том, что верования не позволяли селянам нарушать ритм природы, ибо Старейшины завещали так: как солнце, устав за день, отправляется на покой, так и Община, дети природы, должны отправляться спать с его заходом…

Пусть жизнь на острове и не была так захватывающе полна информацией, зато спокойна и привычна. Здесь не встретить пустых стеклянных усталых глаз и массы незнакомых лиц, не найти машин и небоскребов, здесь все оставалось привычным с самого детства, и Лиэнн пришлось смириться с набившим оскомину селянским догматизмом. Да, она не понимала, к чему ведет большинство правил, с некоторыми и вовсе была не согласна. Но она не умела жить по-другому.

Единственное, с чем Лиэнн не сумела сжиться — это запрет на чтение. В Общине имелась своя библиотека, весьма небогатая, которую девушка знала на зубок уже к пятнадцати годам… теперь же, в восемнадцать, отчаянно не понимая, как объяснить смутное чувство беспокойства и несогласия с подобным ограничением, она стала получать книги с Континента, тайком, через капитана продуктового парома, которому за это платил ее отец. Убегая ежедневно к берегу моря, девушка ложилась с книгой на горячий песок, и смутное беспокойство отступало, а воображение рисовало ей картины жизни и событий, о которых повествовалось на страницах книг.

Лиэнн была мечтателем, чей внутренний мир не желал втискиваться в узкие рамки поселковых догм, но… на данный момент она видела лишь два способа жить — способ Гиперполиса и способ Общины, и исключительно в силу привычки выбирала последний.

Лиэнн Картер внешне походила на отца — та же худощавость, за которой скрывалась физическая выносливость, те же светло-серые глаза и белокурые волосы, бледная кожа с россыпью мелких веснушек. Да и характер ей достался отцовский: спокойствие и рассудительность, вдумчивость, любовь к одиночеству. В ней не нашлось места нервозности матери, стремления осудить все, что не вписывалось в ее жизненные установки. Лиэнн коробило сознательное невежество жителей поселка, считавших абсолютным злом все приходящее извне, но она принимала его, как неизбежное. Что ж, она соглашалась с тем, что Континент слишком навязывал беготню и дедлайны, в рамках которых некогда походить по траве босиком, а порою и просто вздохнуть. Но и у Общины были свои ограничения. Община обязывала следовать правилам. Правилам, на которые, как бы странны и неактуальны они ни были, не имел права посягать ни единый член Общины. Девушка нащупала ту грань между основами и догматом, где запрещалось думать о причинах и задавать вопросы, а потому — книги заменили живое общение, и после возвращения с Континента она все больше молчала, все чаще уходила на пляж… она не считала себя изгоем, разве что самоизгнанным, но определенно была другой… впрочем, не единственной «другой» в Общине.

Потому что на самом краю поселка жил еще один человек, не походивший на это сообщество. Упоминая его, Старейшины всегда добавляли: «Эрик — другое дело».

Глава 2. СЕДЬМОЙ

Со времен существования Общины Старейшин всегда было семеро. Каждый из них имел равные права в Совете, каждый занимался своим, особым делом. Верховный имел полномочия вмешиваться в решения остальных в случае форс-мажора. Прочие Старейшины негласно признавали за ним это право.

Еще двое участников Совета являлись ближайшими помощниками Верховного (их так и называли — Ближайшие), и занимались образованием молодого поколения. Один из них передавал молодежи все практические знания, накопленные Общиной, начиная с того, когда должно быть севу пшеницы, и заканчивая способами прогнозирования погоды на сутки. Второй же скрупулезно вбивал в молодые умы идеологию поселка, своеобразную религию Общины. Еще трое Старейшин — Сподвижники, занимались делами поселка непосредственно, следили за сбором урожая, рассчитывали объем, который можно было продать, составляли план покупок, по которому в поселок доставляли все необходимое с материка.

Седьмой и последний Старейшина, стоявший не выше и не ниже прочих в иерархии, скорее — особняком, звался Жрецом тайного искусства. Его обычно побаивались и избегали, до той поры, пока без его вмешательства можно было обойтись. Даже Ближайшие и Сподвижники относились к Седьмому с опаской. Впрочем, и с уважением, которое могло бы сравниться, пожалуй, разве с уважением к Верховному.

Вот этим самым Седьмым Старейшиной и был Эрик, являя собой безусловный парадокс, ведь по уставу Общины Старейшиной мог стать только мужчина, достигший солидного возраста, имеющий семью или определенные заслуги перед поселком, и избранный на пост жителями поселка и утвержденный Верховным. Каждому Старейшине полагалось доказать свое соответствие посту и верность Общине не только своим Братьям и Сестрам, но и самому Уильяму Коучу.

Эрику же едва исполнилось двадцать восемь, и к этому моменту он 9 лет официально являлся Седьмым, унаследовав свое положение от отца, что являлось в Общине нонсенсом. Старейшины не даром полагали Эрика исключением. В маленьких сообществах люди, как правило, знают друг о друге все, включая даже те прозаические подробности, которые никого не интересуют. Но вокруг Эрика загадки буквально роились, и основной была история его появления в Общине.

Однажды двадцать лет назад, в самом начале зимы, остров оказался засыпан снегом по печные трубы. Этот факт сам по себе вызывал обилие вопросов у жителей, поскольку на столь южной широте такие осадки являлись большой неожиданностью, и могли быть восприняты разве что как предвестие Апокалипсиса.

Как только жителям удалось расчистить проход до окраины поселка, где располагался домик Седьмого, Старейшины собрались у того на совет. Патрик, в то время занимавший данный пост, — был весьма скуп на пояснения. Крепкий широкоплечий блондин, швед по национальности, он даже внешне казался чужеродным не только Общине в целом, но и кругу Старейшин, в частности. Никто в поселке так и не узнал, что заставило его сменить привычный климат северных широт на влажную жару островного юга, оставив денежную профессию ведущего программиста крупного военно-промышленного холдинга, чтобы поселиться в доме у ручья, и выращивать с малообразованными селянами овощи, фрукты и зерно. Если бы не странный, отчаянный блеск в глазах, можно было бы с уверенностью отметить, что во всей Общине сам Седьмой меньше всего походил на Жреца.

Когда шестерым надоело ждать, и они обратились к Патрику с прямым вопросом, что сие климатическое событие долженствует означать, ибо действия Высших Сил все-таки находились в его ведении, швед в ответ все так же молча поднялся, набросил на плечи куртку, сунул подмышку плед и вышел из дома, даже не закрыв дверь.

Сподвижники оскорбились за Верховного. Ближайшие удивились поступку. Сам Верховный, вероятно, о чем-то догадавшись, предложил коллегам разойтись, но, выпроводив Старейшин, остался дожидаться Патрика.

В ожидании Верховный успел сжечь до основания три свечи и встретить рассвет.

К утру снег начал таять. Солнечные лучи бликовали на его кристаллах, и разбегались вокруг осколками солнечных зайчиков. По тропинкам, перепрыгивая через мелкие камешки, неслись бурные потоки талой воды.

В семь утра Патрик вернулся, и он был не один. Следом за ним в дом вошел индейский мальчишка лет восьми, выглядевший рядом с Седьмым настолько же органично, насколько сам Патрик вписывался в Общину. Волосы у мальчишки были длинные и черные, как вороново крыло, и солнечный свет, скользя по гладкой структуре, изредка бликовал на них огненно-золотым. Изящный нос с легкой горбинкой и смуглый оттенок кожи, а также темные внимательные глаза, горящий взгляд которых, казалось, мог бы посоперничать с солнечными лучами в уборке снежных заносов, заявляли об этническом происхождении яснее любых документов, которых у него, конечно же, при себе не оказалось. Патрик и его гость выглядели так, словно являлись представителями разных миров.

Верховный отметил все это мгновенно, но удивления не показал, лишь слегка приподнял бровь.

— Седьмой, где ты был?

— Я искал ребенка, Верховный.

— Ты без разрешения, более того — без единого слова покинул Совет, и оставил вопрос Старейшин без ответа.

— Напротив, я ушел за ответом и нашел его.

— Так ты и впрямь полагаешь, что причина снежной бури — индейский мальчишка?

«Индейский мальчишка» громко хмыкнул. Патрик же спокойно пояснил:

— Буря прошла и больше не повторится. Разве досточтимым Старейшинам этого недостаточно? Я говорил с Высшими, и они сообщили так.

— Хорошо. — Верховный молчал некоторое время, искоса поглядывая на Седьмого. — Откуда ребенок и зачем ты привел его?

— Ребенок останется со мной, я воспитаю его как сына и передам ему свое место Седьмого Старейшины.

Верховный заерзал в кресле и вытащил курительную трубку. Несколько спичек сломались в пальцах, еще две потухли, но так и не подожгли табак.

— И ты полагаешь, что я позволю нарушить Устав лишь по той причине, что сегодня взошло Солнце и растопило снежные заносы?

Очередная спичка сломалась в руке.

— Нет, это воля Высших, и для ее принятия не нужно вовсе никаких причин.

— Послушай, Седьмой, — начал было Верховный, но вдруг чертыхнулся — новая спичка обожгла ему палец. — Послушай, мы ведь оба знаем, что никакими особыми жреческими дарами Создатель не наделил тебя. Ты и про Высших-то заговорил лишь сегодня. Почему ты считаешь правильным единолично принимать решения, которые должен принимать Совет?

Патрик устало вздохнул.

— Что же, вы правы, Верховный. Смысл моего жречества заключен был в одной сегодняшней ночи. Я действительно не наделен особым даром, но мой преемник владеет жреческими дарами сполна, поэтому он как никто достоин занять мое место, и я его подготовлю. У вас не будет причин его не принять.

— Неужели?.. — усмехнулся Верховный, ломая последнюю спичку из коробка. Он никогда не сообщал прочим Старейшинам, что выбрал кандидатуру Патрика в Жрецы с определенным умыслом, прекрасно отдавая себе отчет, что тот может справиться с какими угодно обязанностями, кроме возложенных. Верховный Старейшина Уильям Коуч в глубине души терпеть не мог конкурентов, претендующих на власть.

— Вижу, вам нужна небольшая помощь, — произнес тихий голосок справа от него. Верховный успел заметить, как алая искорка метнулась к трубке.

Он сделал затяжку, смакуя ароматный дым. Медленно выдохнул и повернулся к столь неуважительно вмешавшемуся в беседу взрослых мальчишке.

— Как ты сумел это?

Тот засмеялся, без наглости, но и не робко, — тихо, очень уверенно. В его глазах плясали искорки пламени.

— Всему виной наш с отцом жреческий дар.

Так Эрик остался в Общине.

***

С тех пор, хотя официально в структуре Совета ничто и не изменилось, фактически жрецов стало двое. Эрик посещал вместе с Патриком все собрания Совета. Если Старейшины обращались к Патрику, он часто советовался с приемным сыном или и вовсе, позволял тому самому отвечать на вопрос. Такое положение дел изрядно злило Совет, но они не могли не признать, что от восьмилетнего парня толку было гораздо больше, чем от его умудренного годами приемного отца.

Эрик предлагал неожиданные, но крайне эффективные решения, и вскоре все Старейшие стали воспринимать его всерьез. В двенадцать он нарисовал чертежи инструментов для возделывания земли, и подговорил местного кузнеца сделать по одному опытному экземпляру каждого инструмента. Он подарил комплект семье Сподвижника, курировавшего урожай, и тот, использовав изобретение и отметив, насколько эффективнее пошла работа, распорядился поставить изготовление инструментов по чертежам Эрика на поток. В четырнадцать Эрик соорудил хитрую систему ирригации — грядки расположил многоярусно, завел воду, чтобы она дозировано поступала сверху, и предъявил изумленным Старейшинам небывалые результаты урожайности за счет применения этой системы на своем наделе земли. Те выспросили детали, смекнули, что к чему, и предложили всем селянам воспользоваться методом маленького Жреца. Тот с удовольствием пояснял желающим, за счет чего и как его система функционирует, помогал с переоборудованием участков. Если раньше жители его побаивались, то теперь начали относиться с почтением.

«Эрик очень развитый, одаренный ребенок,» — говорили в Общине. И при этом все как один отмечали, что с таким смышленым сыном слишком уж сложно, и они ни за что бы не хотели, чтобы их оболтусы стали хоть чуточку на него похожи.

Эрик понимал их отношение, так по-настоящему и не сблизившись ни с кем, кроме приемного отца, да и с тем, похоже, была скорее духовная связь. Ибо за разговором их заставали крайне редко, зато оба любили часами молча сидеть рядом на холме, наблюдая, как заходит солнце и появляются первые звезды…

Глава 3. ЖРЕЧЕСКИЕ ТАЙНЫ

Лиэнн прикинула на ходу, что мест, где можно посадить вертолет, в горах практически нет. Им придется сесть на плато, и спускаться вниз мимо каскада водопадов… вспышка, насколько она могла судить, возникла как раз в районе плато, или несколько ниже.

«Успею по тропе», — решила девушка и перешла на бег.

Она понятия не имела, зачем и куда бежит, но что-то внутри звало ее. Голос приключений, вычитанных в романах, неожиданно начал обретать силу в реальности.

Факт скрытой экспансии представлялся Ли достаточно сомнительным. Но, если бы этот полет был обычной экспедицией, люди с Континента наверняка попросили бы в Общине проводника, как уже пару раз делали их биологи, изучавшие флору и фауну острова. И потом, что могло так ярко сиять в лесу?.. Очевидно, что вертолет искал именно то место, иначе зачем бы им менять курс, ориентируясь по вспышке?..

Вопросы без ответов — это ведь именно то, с чего начинались все прочитанные ею книги.

Тропа наверх, к горе, показалась Лиэнн не такой уж заброшенной. Паучки обычно заплетали ее к вечеру, раскидывая между деревьев, стоящих по обе стороны тропинки, свои шелковые сети. Но теперь тропу не пересекало ни одной паутинки… а значит, кто-то прошел здесь совсем недавно.

Внезапно она услышала тихий стон неподалеку. Лиэнн прислушалась.

Два мужских голоса, говорили приглушенно.

Первый: «Оставь меня, я же тебе сказал!»

Второй: «Отец, ты же знаешь, я не могу! Они найдут тебя! Мы поторопились и устроили настоящее шоу, теперь они не отступят…»

Лиэнн пошла на звук голосов.

Первый: «Вот именно поэтому, чтобы они не нашли исток, нам необходимо сбить их со следа! Оставь меня здесь! Уж с молчанием-то на допросе я справлюсь! А ты продолжишь работу, поаккуратнее с активаторами в следующий раз… Объединенные ВС здесь в любом случае незаконно…»

Второй: «Это исключено! Кроме тебя доверять мне некому… не думаю, что Гиперполис станет с тобой церемонится, если не дашь им, что они хотят, пусть и заберут они тебя незаконно… погоди-ка!»

Внезапно второй замолчал, и тут кто-то дернул Ли за локоть с такой силой, что она потеряла равновесие.

— Отец, посмотри, кто нас подслушал!

Мужчина, полулежащий под деревом, поднял на Лиэнн глаза.

— А, дочка Майкла… ты что здесь делаешь?

Из бедра мужчины сочилась тонкая струйка, заливая светлые холщовые брюки красным.

Ли узнала Патрика Свенсона.

— Старейшина, что происходит?..

— Ну-ка. Помоги мне, — бесцеремонно приказал второй, все еще державший ее за локоть, как клещами. Лиэнн взглянула на него мельком. Волосы цвета воронова крыла, собранные в хвост, глаза, от взгляда которых всю Общину бросает в дрожь…

— Вы — Эрик! — выдохнула Ли, и вырвала локоть из его сильных рук, наконец ослабивших захват.

Приемный сын Патрика усмехнулся.

— Да, сегодня утром меня так и звали. Давай, помоги довести отца домой. Вдвоем мы будем двигаться быстрее!.. Только молча!

Быстро идти не получалось, капли крови оставляли след на траве. Они дошли до выхода из джунглей и затаились. Спуск к реке незамеченными было не преодолеть… Сзади послышались шаги нескольких пар ног. Эрик помог Патрику сесть и развернулся к преследователям.

— Не надо, сын, — тихо произнес старший Седьмой. — Ты же знаешь, что это не решит вопроса, не следует действовать эмоционально. Забирай девчонку и уходите. Это мой первый и единственный приказ тебе. На правах отца.

Эрик, вскинувший было руки в направлении преследователей, обернулся, бросив на него растерянный взгляд.

— Идите! — гаркнул Патрик. — Быстро, налево, там выйдете у реки! Если ты убьешь этих, сюда прилетят другие! Ты должен завершить круг и работать…

«Вон туда! Следы ведут туда!» — раздалось совсем рядом.

Локоть Лиэнн снова стиснула железная хватка, и Эрик потащил ее за собой.

Через несколько сотен метров он перешел на шаг и остановился.

— Плавать умеешь?

— Все в Общине умеют плавать.

— Хоть что-то сегодня складывается удачно, — буркнул Эрик. — Вперед, через реку. Плыви под водой!

— А ты?..

— Подождешь меня за тем камнем. Вперед, сказал! Ходу!

Войдя в воду, Ли обернулась напоследок. Эрик стоял на прежнем месте, вытягивая руку в ее направлении. Между ними словно висела стена тумана. От неожиданности девушка поскользнулась на заиленной коряге.

Долго сидеть за валуном не пришлось, Эрик возник откуда-то справа. Казалось, он даже не промочил ног, в отличие от нее, мокрой до нитки.

— Вставай. Пойдем.

— Куда пойдем?..

Младший Седьмой взглянул на нее изучающе. Ли почти физически ощутила, как огненный взгляд смотрящих сквозь нее глаз обжег ее с головы до ног.

— В поселок, куда же еще.

Оставшийся путь они проделали молча. Ли несколько раз хотела спросить, что будет с Патриком, и что Эрик намерен делать, чтобы ему помочь, но каждый раз язык словно наливался свинцом. Младший Седьмой выглядел и ощущался настороженным, холодным, отстраненным, он шел рядом, но был, казалось, за непреодолимой преградой. Откуда-то девушка совершенно точно знала — даже если она сумеет задать ему вопрос, Жрец не станет ей отвечать…

Сруб Седьмых стоял у самого леса, на входе в деревню. Сруб, в котором жили Ли и ее мать, стоял на другом конце поселения, ближе к побережью. Подойдя к двери своего дома, Эрик нехотя отвлекся от размышлений и бросил ей:

— Что видела, никому не говори. Ступай.

Девушка побрела домой, мокрая и понурая, через всю деревню. Она ведь не сделала ничего ужасного, напротив, пыталась помочь… Зачем этот странный человек с нею так? Не удивительно, что с семейкой Седьмых никто не общался в поселке. Уж очень они высокомерно держатся… Но все же — как быть с Патриком? Ведь военные, скорее всего, нашли его… И что они оба делали в джунглях, почему их делами интересуется Континент?..

Лиэнн свернула к морю, к любимому месту уединения. Откатив валун, она привычно достала пакет с книгами, но читать на сей раз не хотелось. Мысли то и дело возвращались к событиям, свидетелем которых ей довелось стать. Впервые за несколько лет она просидела у камня, не прочтя ни строчки, и с закатом нехотя поплелась домой.

Стараясь войти как можно тише, чтобы избежать вопросов матери, Ли проскользнула в приоткрытую дверь и затаилась. Из гостиной слышались голоса, их вновь было два. Первый, резкий и суховатый, принадлежал ее матери. Второй, тихий, но властный… был голос Верховного! Что могло ему здесь понадобиться?.. Лиэнн подкралась к комнате и прислушалась.

— …и при чем здесь моя девочка?.. — взволнованно произнесла Рита.

— Пока не имею понятия, но военные сообщили, что нашли три цепочки следов, и требовали сказать, кому принадлежат две из них. Кроме Лиэнн, из деревни никто не отлучался. Разумеется, я не сообщил им этого: они находились здесь незаконно, совершили посадку без всякого разрешения. Между прочим, с ними прилетал твой бывший супруг. Группа сообщила, что Патрику придется ответить на их вопросы, поскольку он, с их слов, оказывал сопротивление и ранил кого-то из сопровождающих.

— Уильям, что же делать?.. Дрянная девчонка впуталась во что-то… Но, возможно, она, как всегда, улучила минуту и сбежала для того, чтобы пообщаться с отцом?..

«Уильям»?.. Почему мать называет Верховного просто по имени?.. Ведь это позволено только Совету…

На минуту в комнате воцарилось молчание. Затем Старейшина продолжил:

— Он не сообщил, что виделся с кем-то из поселка, а я не стал уточнять про твою дочь. Они намерены допросить Седьмого на предмет излучателя энергии и личностей его спутников. Надеюсь, что мы еще увидим нашего старшего жреца, хотя, признаться честно, от него и раньше было не много проку. Как бы лишнего теперь не сболтнул, иначе, неровен час, не миновать нам новой попытки экспансии…

— Но ведь Майкл заверял тебя, что подобное больше не повторится, и они намерены в дальнейшем предлагать нам мирные переговоры… для чего Континенту подобные действия сейчас?..

— Они не уведомили меня, моя драгоценная, а потому можешь спросить своего мужа, если тот, конечно же, соизволит тебе сообщить. Я слышал лишь, что он пытался убедить младшего Свенсона вынести на Совет предложение о присоединении, и тот сначала согласился, а затем по неизвестной причине в грубой форме ему отказал. Вероятно, то, что произошло сегодня, является продолжением данного конфликта…

Лиэнн набралась храбрости и заглянула в комнату сквозь щелку между приоткрытой дверью и притолокой. Их неформальные позы не оставляли сомнений. Рука Верховного на талии ее матери, та склонила голову на его плечо… обращение к Старейшине по имени, его обращение к ней «драгоценная»… Что здесь происходит? Разве Верховный не является поборником отношений в браке?.. Или они намерены его заключить?..

Девушка медленно попятилась к выходу. Нет, сегодня она не станет этого выяснять. Похоже, здесь ей лучше пока не появляться, но есть один человек, которому она действительно может помочь, и сейчас она собирается это сделать.

Путь к противоположной окраине деревни она проделала гораздо быстрее, чем путь оттуда к собственному дому. Вот, наконец, перед нею вновь возник сруб Седьмых, второй раз за этот день. Дверь была закрыта. В окне металось слабое пламя нескольких свечей.

Вдруг девушке показалось, что кто-то смотрит ей в спину. Она резко обернулась и попятилась к хижине. Ли не могла различить в сумерках никого, только тени ближайших деревьев чуть подрагивали — ветви едва заметно покачивались на слабом ветру. Внезапно она услышала шорох. Или шаг? Совсем рядом, возле соседнего дерева, возник силуэт мужчины.

Кто это? Он следил за ней? Неужели один из военных?.. Ужас разлился по жилам холодной волной, девушка ринулась к двери, дернув за ручку…

В этот момент случилось две странные вещи: ее ослепила вспышка, а незнакомец крикнул: «Не тронь!»..

Тело в миг перестало слушаться… Лиэнн ударила землю затылком, из глаз посыпались искры, затем все исчезло.

Глава 4. 121ая ПОПЫТКА

— Девочка, нужно выпить это. Очнись.

Что-то мягкое настойчиво щекотало ее подбородок. Лиэнн усилием разомкнула веки. Эрик склонялся над ней, настолько близко, что его волосы касались ее лица.

— Что случилось?..

Он улыбнулся.

— Ничего особенного… ты пыталась войти в дом мага без приглашения.

— А почему так болит голова?..

Его лицо приняло обеспокоенное выражение. Жрец слегка поморщился, затем взглянул на нее открыто, в упор:

— Ты потеряла контроль над телом из-за наложенного на дверь заклятия, упала и ударилась своей бесценной белокурой головой о твердь земли. Вообще-то, заклятье не должно было так сработать, ты, верно, очень устала и напугана… Я тебя не бил и пытался предупредить.

Его слова показались ей забавными, и Ли слабо улыбнулась, ощущая, как улыбка болезненно отдается в затылке.

— Знаю. Кажется, я слышала твой голос… Перед тем, как.

Эрик дипломатично проигнорировал несанкционированный переход на «ты», мягко приподнял ее голову и поднес к губам девушки глиняную чашку с каким-то горячим напитком.

— На, пей. Это снимет боль. Минут через десять поможет. Пей же!

Лиэнн отхлебнула отвар каких-то пряных кореньев. Недурно. Надо будет уточнить рецепт, если он все-таки не убьет ее за попытку «проникновения в дом мага» без приглашения… Но ведь Седьмой все еще не знает, что именно заставило ее прийти!

Судорожно проглотив содержимое чашки, она попыталась подняться, и тут же рухнула назад на топчан. Боль в голове раздавалась невыносимым скрежетом… о, небо, похоже, придется рассказывать лежа.

— Нужно побыть в покое, пока не отпустит боль. Не бойся меня, я не так уж и зол, как могло показаться. Дверь заперта не от тебя… Здесь много вещей, которые людям не стоит видеть. Сейчас тебе полегчает.

Боль действительно слегка уменьшилась, и Ли, уже не рискуя усилить ее лишними движениями, медленно произнесла:

— Эрик, я пришла сказать нечто очень важное. Только не спрашивай, откуда я знаю.

Он вздохнул.

— Ты пришла рассказать мне о Патрике? И ты узнала об этом случайно, из уст самого Верховного, так? Иными словами, подслушала его разговор.

Девушка приподняла одну бровь. Значит, он уже каким-то образом в курсе ситуации. Вот и стоило идти на такие жертвы?..

— Уже знаешь?.. Я думала, что… Но откуда?..

— Повторяю тебе, я маг. Проблема в том, что мало знать, в данном случае, как обстоят дела. Я не имею в своем арсенале средств, чтобы вытащить отца из лап военных… ранее мы крепко повздорили с Картером. Но он твой отец, и, разумеется, вряд ли ты сочтешь ситуацию серьезной.

— Ты зря так считаешь, — задумчиво произнесла Лиэнн. — Я слишком хорошо его знаю. Он всегда поступает в соответствии с интересами Объединенных ВС, это я усвоила с детства. А какое средство, по-твоему, могло бы тебе помочь?

Маг встал с колен и отошел к столу.

— Тебе свет свечей не режет глаза? Эти коренья могут вызывать кратковременную гиперчувствительность к свету.

— Да, правда…

Эрик задул свечи, и лишь пламя печи, расположенной у дальней стены, кидало теперь слабые блики на пол и стены.

— Помочь… помочь, девочка, здесь может разве что чудо. Впрочем, это могло бы быть и вполне земное «чудо», имя ему — связи в командовании.

— Эрик, а что вы делали в лесу?

Седьмой взял кочергу и принялся ворошить поленья в печи. Лиэнн ждала, ответит ли он. Наконец Эрик принял решение.

— Ощущаю, что тебе можно доверять. На тебе печать искателей, ты знаешь об этом?

— Нет. Что это значит?

— Твой разум не может существовать на холостом ходу. Ты все время думаешь, ищешь, размышляешь. Ты не из тех, кто удовлетворится сытым бытом, не так ли.

«Не так ли» прозвучало не вопросом, а скорее, утверждением. Впрочем, Лиэнн была согласна с каждым словом мага.

— Да. Но разве нам предлагают в жизни нечто кроме трудов и сытого быта?..

Седьмой усмехнулся.

— А ты не так уж проста… Что ж. Я отвечу на твой вопрос и поделюсь некоторыми из своих тайн… — Эрик поставил кочергу на обитый жестью участок перед печью и уселся на пол возле девушки. — Мы не хотим ничего дурного. Мы с отцом лишь искали способ, как вправить этому миру мозги. Дело в том… что я не с этой Земли.

Не услышав нетерпеливых вопросов, он продолжил:

— Я — один из Галактических Майя. Путешествую по вероятностным линиям развития этой планеты, в поисках той пространственно-временной координаты, в которой возможно совершить эволюционное изменение. В моей пространственно-вероятностной линии наш народ установил контакт с прогрессивной внеземной цивилизацией, представители которой научили нас многим вещам, дали знания об устройстве Вселенной. Наш контакт длился долго, несколько поколений, а потом они рассказали, как перемещаться между мирами, и предложили путешествовать с ними. Мы приняли приглашение.

Маг замолчал и испытующе посмотрел на Лиэнн. Боль начала отступать, девушка жадно впитывала каждое слово. Вот тебе и приключенческие романы… к чертям книги, когда такое происходит прямо у нее под носом! Вот настоящее приключение, достойное того, чтобы его пережить!..

— А дальше?.. — только и произнесла она.

— Упомянутая цивилизация, которую мы называем Предтечи, является родительской для землян. Возможно, тебе сложно будет это понять, но… они живут несколько в ином пространстве-времени, в котором способны просматривать одновременно все временные и пространственные координаты. В каком-то смысле, земляне их дети, и они обеспокоены тем, что в большинстве вероятностей будущего, примерно в 98 с половиной процентах случаев, нынешняя человеческая цивилизация уничтожает себя. И тогда они попросили кого-то из нашего народа, поскольку Земля — наша колыбель, — помочь найти оставшиеся полтора процента положительного исхода — те вероятности, где существует возможность развития вашего социума, чтобы сохранить человечество как вид и помочь его дальнейшему развитию. Данная вероятностная линия — уже сто двадцать первая, из мной посещенных. Ты не устала слушать?

— Нет! Я хочу все понять. Что было с предыдущими ста двадцатью?

— Они оказались тупиковыми. Проще говоря, пользуясь лексикой вашего Гиперполиса, где ты какое-то время жила… я облажался. Вот так.

— А наш мир сильно отличается от тех, где ты… облажался?

Губы Эрика дрогнули, растягиваясь в улыбку.

— И да, и нет.

— Что ты имеешь ввиду?

— Понимаешь, Лиэнн, дело в чем… — Эрик вернул себе серьезный вид и чуть сдвинул брови, словно вспоминая о чем-то. — Представь себе мир, где есть не одно единое государство с внесистемной идеологической оппозицией типа вашей Общины, а множество разнообразных по масштабу и границам государств, в каждом из которых — свой язык, свои законы, правила жизни, своя культура. Вы уже прошли этот этап, но возможно, тебе рассказывали о том, как сложно он был преодолен… и теперь вы имеете один язык и можете свободно путешествовать по планете. А вот представь… те люди, в разных государствах, разделены границами, необходимостью проходить множество инстанций и оформлять множество бумаг для пересечения границ, нанимать переводчиков, чтобы понимать чужой язык, покупать книги и изучать чужую культуру… многое ли они поймут о других народах с такой кучей препонов и искажений? И насколько легко окажется сфокусировать их внимание не на общем, а на разнице между друг другом?.. Ведь кажется, что они отличаются всем — цветом кожи, традициями, воспитанием и мировоззрением, уровнем жизни, уровнем интеллекта, но… это лишь кажущееся, и все они чувствуют одинаково самый главный закон Вселенной. Это закон любви. Чтобы он не привел людей к единству друг с другом, управленцы навязывают им противоречия по различным дутым и глупым признакам — религиозному, геополитическому, псевдоисторическому, фенотипическому, и так далее. Потому что, если бы люди объединились друг с другом в одном единственно верном для всех законе, маленькая кучка паразитирующей дряни не смогла бы ими управлять. Поэтому кучке гораздо более выгодно фокусировать внимание людей на отличиях, нежели на общем. Они путают ваше мышление и заводят человека в порочный круг, заставляя участвовать в так называемых крысиных бегах.

Лиэнн потерла виски — слишком много непонятных слов он использовал, хотя основной его месседж читался даже не в словах, которые он говорил, а в интонациях голоса…

— Эрик, что такое крысиные бега?

Некоторое время маг смотрел на нее задумчиво.

— У вас этого понятия, вероятно, нет, но сам принцип ты поймешь: крысу сажают в колесо и она бежит по замкнутому кругу, вращая колесо, но никогда никуда не прибегает. Однажды она просто стареет, выматывается, и падает замертво. И тогда в колесо сажают молодую крысу.

Лиэнн поежилась.

— А что нужно крысе, чтобы прибежать куда-нибудь?

— На самом деле, не так много. Первое — остановиться, тем самым остановив колесо. Второе — понять, где она находится. Третье — выйти из колеса. А это можно сделать, только выполнив первые два пункта, потому что выскочить из вращающегося колеса, которое вращается тем быстрее, чем быстрее ты бежишь, достаточно сложно. Ну, и самое главное.

— Знать, куда идти дальше?..

Глаза Эрика на секунду полыхнули внутренним огнем, давшим яркий отблеск в черно-чайной радужке:

— Умница. Да. Знать и видеть, куда стоит двигаться. Пожалуй, это — самое сложное.

— Я вот еще чего не понимаю… зачем этой «кучке» нужно дурить людям головы? Не лучше ли будет для всех, если мир станет жить по Единому Закону — закону Вселенной, как ты его называешь?..

Грустно усмехнувшись, Эрик встал, и снова подошел к огню в печи.

— Видишь ли… — начал он медленно, все еще раздумывая, кажется, стоит ли говорить. — Любой застой происходит всегда по одной и той же причине. Эволюция сама по себе не приемлет паразитизма. Гадины, путающие естественное мышление масс, просто не желают быть одними из всех и делать общее дело. Они хотят сидеть сверху, подгребать под себя все хорошее и сбрасывать вниз, прости за натурализм, собственное говно. Такие, в большинстве случаев и при должной смекалке, залазят очень высоко, хапают очень много, а сколько хапают, столько и гадят. Поэтому одно такое существо или несколько, порой, способны тормозить прогресс целой планеты. Их культ, их Бог, их закон — это не Любовь. Это — власть.

— И поэтому ты здесь? Станешь переделывать сознание социума? Или смещать вот такую гадину?..

Седьмой вздохнул.

— Я пожертвовал многим, чтобы ходить среди вас, и тем не менее, даже став одним из вас, я не могу сделать всю работу один. Я мог бы убить любого тирана в любом из посещенных мною миров, но это бессмысленно… ведь, если просто сменить верхушку, кто-то иной займет опустевшее место и превратится в новую гадину. Нужно менять парадигму мышления тех, кто внизу пирамиды, чтобы они увидели, как есть, и перестали ее поддерживать. Тогда она изменится естественным путем. Но пока люди верят, что чужое дерьмо — это манна небесная, лишь на том основании, что оно спущено им «сверху», пирамида останется пирамидой…

— Эрик. А как же Единство?.. Разве оно — не выше, чем все эти свихнувшиеся на власти узурпаторы и угнетенный ими невежественный социум, в котором каждый вращает свои колёса?..

— Даже эта кучка узурпаторов является частью Божественного Я. Проблема и основа нынешнего положения в том, что сами они не готовы это признать. Каждый играет свою роль. Не все роли привлекательны для зрителя, но без любого из персонажей пьеса бы не состоялась. На сегодня хватит. Вот и голова твоя как раз перестала болеть. Беги домой, пока тебя не хватились.

На пороге Лиэнн задержалась:

— Я могу снова к тебе прийти?

Эрик улыбнулся и, начертав в воздухе огненный знак, послал его ей:

— В любое время я к твоим услугам, искательница. Это — ключ от моей двери.

Ли поймала подплывший к ней по воздуху знак в ладони, и он рассыпался искрами.

Глава 5. НЕУДАВШИЙСЯ ГАМБИТ

— Традиции Общины для вас должны быть святы, — вещал Ближайший Всеслав. — Ведь традиции наших предков, чтимые нами и по сей день, — это наше богатство, наша связь с Родом, наше существенное отличие от Континента, и преимущество. Чтить традиции — самая первая и главная наша Традиция… Лиэнн, дочь моя, то дурные сны испортили твою ночь, или же мой рассказ для тебя столь пресен?.. — внезапно обратился он к Ли, не успевшей спрятать зевка в ладноях.

— Я кое-чего не понимаю, Ближайший.

— Изволь же озвучить нам те вопросы, что мучают тебя. Мы разберем их сообща.

— Вы говорите о традициях, как связи с Родом. Так?

— Все так, дочь моя.

— Но здесь, вероятно, вы используете метафору?

— Отчего же? Мы взяли образ жизни предков за образец.

— Но чьих предков вы подразумеваете? Ведь Община — многонациональное объединение, сюда съехались люди с разных уголков мира, имеющие разные корни, предков, и разные родовые традиции.

Всеслав приподнял бровь. Лиэнн продолжила:

— В таком случае, речь идет не в буквальном смысле о родовых традициях, а обобщении. Но тогда вопрос — традиции каких культур, влившихся в Общину, взяты за основу, и в каких пропорциях?

Всеслав насупился.

— Не кажется ли тебе, дитя, что подобные размышления подрывают веру? Причем не только твою, но и твоих друзей?

— Думаю, вера должна строиться на понимании основ, а о них-то у меня и вопрос.

— Не хочешь ли ты сказать, что нечто заставляет тебя усомниться в мудрости Старейшин, написавших Устав? — Уточнил Ближайший с нехорошим прищуром. — Или проживание на Большой Земле тебя развратило?

— Отчего же развратило, Ближайший? Ведь я лишь пытаюсь разобраться, прежде чем принять на веру что-либо, а вы сами учили нас этому подходу в отношении верований Большой Земли.

— Вон из Храма Знаний, — раздраженно произнес Всеслав.

Щеки его багровели, глаза бегали, но перст без колебаний указал на дверь. Ли взяла сумку и, пожав плечами, направилась к выходу.

— Я договорюсь, чтобы тебе назначили дополнительные занятия по Уставу Общины, — сообщил Всеслав ей вслед. — Будем надеяться, прилежно проведенные за учением часы принесут ответы на твои вопросы.

В этот полуденный час солнце стояло в зените, но легкий бриз с моря расставил бодрящие акценты, и гулять было в удовольствие. Лиэнн сорвала пару груш и устремилась на пляж, как делала всегда, когда хотела побыть одна. Сегодня, однако, у нее имелось еще одно дело — отец давно должен был передать с паромом новые книги и периодику, но Ли не дождалась их в прошлый понедельник. Вероятно, ему помешала очередная неотложная задача. Она очень надеялась, что отцу удастся их передать теперь, и, не случись досадного диалога с Ближайшим, ей бы в любом случае пришлось выдумывать предлог, чтобы отлучиться именно сейчас. Ведь паром прибывает каждый понедельник, в двенадцать.

Добравшись к причалу, девушка обнаружила, что груз практически весь уже успели снести на пристань, и у нее остается совсем немного времени, чтобы найти капитана, которому Майкл платил за периодическую отправку дочери книг. Взгляд ее скользнул по немногочисленным постройкам, издали своим видом сообщавшим наметанному глазу, что здесь путешественников особо не жалуют, и остановился на самом дальнем строении с изрядно обветшавшей крышей — единственном местном баре. Жизнь там кипела лишь в редкие моменты традиционных праздников Общины, и по понедельникам, когда матросы Континента делали основную выручку бару.

Мягкий сумрак не скрыл от ее взгляда сутулую капитанскую спину, впрочем… с ним рядом у барной стойки сидел еще один человек… Ли проскользнула внутрь и застыла в тени за дверью. Вторым был Эрик.

— Послушайте, старина, я же не прошу вас о чем-либо незаконном. Мне нужно попасть на Континент, мы здесь не узники, — увещевал он капитана, нервно покручивая между ладоней стакан с остатками ягодного сока.

Судя по выражению лица последнего, увещевал не вполне убедительно.

— Молодой человек, у меня грузовой паром, и я вожу людей на нем лишь в крайних случаях, когда имеется санкция со стороны континента, от кого-либо из его граждан. В настоящее время вопрос с принадлежностью Общины Гиперполису остается открытым, не так ли? Значит любые не санкционированные обоими сторонами перевозки — не вполне законны. Вы ведь сами упомянули, что вас там никто не ждет. Вот когда вы удосужитесь согласовать со своим Советом вопрос территориальной принадлежности, переправа станет проще и для вас, и для нас…

— Но у меня есть срочное дело!

— Тогда вы наверняка найдете того, кто сможет официально подтвердить, что ждет вас там для обсуждения этого дела.

Эрик отшвырнул полупустой стакан бармену, пустив его по стойке, и схватил капитана за воротник.

— Слушай внимательно: сейчас ты возьмешь меня на паром, доставишь в порт без всяких вопросов, и забудешь, что вообще меня видел…

В его глазах плясали опасные искорки, золото на черном. Свободной рукой он начал чертить что-то в воздухе… для Лиэнн настал момент спешно покинуть укрытие.

— Капитан Джонс, так вот вы где, а я вас везде ищу! — громогласно объявила Ли, преодолев расстояние от входа до барной стойки в каких-то пару прыжков и втиснувшись на стул между капитаном и Эриком. — Вы ведь привезли мои книги?

Затуманенный взгляд моряка вновь приобрел осмысленность. Значит, чары Эрику закончить не удалось.

— Здравствуй, Белка, на сей раз мне есть, чем тебя порадовать. Идем, сверток в рубке. Мой собеседник как раз собирался уходить.

Ли взяла капитана под благосклонно предложенный локоть, свободной рукой предупредительно толкнув в плечо незадачливого мага, который лишь отчаянно сверкнул на нее глазами.

Прогулочным шагом троица устремилась к парому. Эрик, судя по всему, разгадавший план девушки, держался слегка поодаль.

— Капитан, я собираюсь повидаться с отцом. Он должен был сказать вам, что необходимо будет забрать нас.

— Повидаться? Но Майкл не упоминал об этом. Ты ведь решила насовсем вернуться в Общину, не так ли?

— Конечно, и это будет краткий визит, Эрик нужен папе по работе, у них там какие-то вопросы в связи с геополитической принадлежностью острова, даже вертолет прилетал на днях, передали распоряжение. А я просто напросилась. Да еще, как видите, и Эрика подставила, не успев сюда вовремя, так что ему самому пришлось с вами договариваться, а в переговорах он не силен, — выпалила Ли, обернувшись на стушевавшегося сообщника.

— Да уж, я и заметил, — рассмеялся капитан Джонс, смягчившись. — Налетел на меня и давай орать — доставьте да доставьте на континент. Толком ни про договоренность не объяснил, ни про Майкла. Кстати, отец вас встречает?

— У него нет возможности отлучиться из центра, поэтому мы доберемся сами, — широко улыбнулась Лиэнн.

— Что ж, хорошо… — задумчиво протянул Джонс, — но вечером, когда соберетесь обратно, занесите мне от него подтверждающую бумагу. А теперь поднимайтесь сюда… так и быть, оба.

— Конечно-конечно, бумагу принесем, — заверила девушка, почти гордясь своим дебютом лжеца.

Получив сверток с книгами, Лиэнн устроилась на корме. Эрик, всю дорогу мрачно молчавший, сел рядом и бросил на нее испытующий взгляд.

«Наверняка сейчас устроит мне выволочку», — подумала девушка, но маг вдруг хлопнул ее по плечу и усмехнулся:

— Какая ж ты после этого Белка?.. Так вдохновенно врать… нарекаю тебя Лиэнн Пронырливой Лисицей!

— Между прочим, моя ложь была тебе одолжением!..

— Когда это я успел попросить о нем?

— Ты не умеешь просить. Рассказывай, зачем мы туда плывем. Патрик?

— Патрик, — со вздохом согласился Эрик, мгновенно помрачнев.

— И что ты намерен делать?..

Он не ответил.

Остров удалялся прочь и наконец скрылся из виду. Впереди отчетливо проступало побережье материка.

Едва ступив на Большую Землю, Лиэнн вспомнила, почему сбежала отсюда в прошлый раз. Рев машин, огромные каменные джунгли, воздух, щедро сдобренный выхлопными газами и люди с пустыми потухшими глазами, вечно спешащие мимо — все это не было плодом ее воображения и никуда не исчезло за время ее отсутствия. Их встретила суета.

Мельком глянув на поморщившегося от громких звуков мага, девушка отметила, что и ему не слишком нравится Гиперполис. Спустившись в пасть метрополитена, они съехали вниз на эскалаторе аккурат к прибывшему с характерным грохотом поезду. В вагоне девушка метнулась в единственный свободный угол, и Эрик последовал ее примеру.

— Ты действительно здесь жила?

— Жила.

— Ну и каково? Много седых волос?

— Тебе сверху виднее, — буркнула Лиэнн. В душе она хорошо его понимала, но сейчас казалось недосуг обсуждать агорафобию островитян и степень культурного шока.

На работе отца девушке уже доводилось бывать. Майкл порой брал ее с собой, пока она жила у него, если у Ли не было занятий. К тому моменту его повысили и перевели преимущественно на штабную руководящую работу.

Офицер на кпп не знал Лиэнн, и ей пришлось некоторое время втолковывать ему, кто она и зачем пожаловала. Наконец им выписали пропуск и проводили к знакомой двери отцовского кабинета.

Если Майкл и был удивлен визиту, виду он не подал.

— Здравствуй, дочка, рад тебя видеть.

— Пап, у нас к тебе дело.

Майкл взглядом указал своему помощнику на дверь.

— Какое же?

— Познакомься, это…

— Седьмой Старейшина Совета Общины, Эрик Свенсон, собственной персоной. Мы знакомы, — холодно ответил Майкл, пристально взглянув на жреца. Эрик перевел взгляд на окно, занявшись созерцанием облаков. — И что же вас ко мне привело?

— Вы в силах догадаться, майор Объединенных ВС.

— На сей раз изволь четко отвечать на поставленные вопросы.

— Папа, не мог бы ты объяснить, что происходит? Мы хотели попросить тебя о помощи: дело в том, что Патрика похитили ваши люди…

— Ты ошибаешься, дорогая. Его пригласили для беседы.

— Пригласили без его согласия? — зло уточнил Эрик, сверкнув глазами. — Похоже, формулировка Лиэнн точнее.

— Что ты делаешь в обществе моей дочери? — Холодно произнес Майкл, вращая в руках карандаш.

— Где мой отец? — не уступил маг, наконец соизволив повернуться и посмотреть на собеседника. Карандаш полетел в сторону.

— Ты никогда не отвечал на адресованные тебе вопросы, а теперь используешь мою дочь, чтобы задать свои? Это все, на что хватило твоей фантазии, Свенсон?

— Папа, пожалуйста! Мы приехали, чтобы договориться! Эрик готов ходатайствовать перед Советом об обсуждении предложения Континента.

Эрик, начавший, по всей видимости, привыкать к ее неожиданным заявлениям, молча пожал плечами. Майкл слегка приподнял бровь.

— Когда мы виделись в прошлый раз, ты нецензурно отказался от этого поручения.

— Вы должны отпустить отца. Таково мое условие.

— Любопытно… — задумчиво протянул Майкл, прикуривая сигарету. — Дай слово, Свенсон, что будешь сотрудничать. Я знаю, ты его не нарушишь.

— Отпустите Патрика, тогда я буду сотрудничать.

— Боюсь, сегодня я смогу только устроить вам встречу.

— Боюсь, степень моего сотрудничества окажется ограниченной.

Лиэнн не смогла сдержать улыбки, видя, как в результате их коллизий летят искры, но ни один не уступает позиций. Это было так похоже на взаимодействие сообществ, которые каждый из этих мужчин представлял… А что же она сама? Удастся ли ей объединить две столь разных вселенных?..

— Ну хорошо, я попробую все устроить сегодня. Но в течение десяти дней Совет даст официальное согласие вступить в переговоры, — медленно произнес Майкл, затягиваясь и выдыхая едкий дым в сторону собеседника. — Так?

— Я добьюсь, — мрачно бросил Эрик, взглянув на дым. Серые рваные хлопья под его взглядом тут же изменили траекторию. Майкл хмыкнул и протянул ему руку. Эрик некоторое время равнодушно взирал на раскрытую ладонь, но все же ответил рукопожатием.

— Дочка, выйди со мной на минуту, — попросил Майкл, вставая из-за стола.

— Спасибо! — девушка кинулась отцу на шею, едва он закрыл дверь кабинета. — Это правильное решение!

— Скажи-ка, что ты сделала со жрецом, моя ворожея? Мне за все то время, что он находится в статусе Седьмого, не удалось договориться и о десятой доли того, что он с твоей легкой руки пообещал сегодня. Мальчишка всегда был упрям, как осел.

— Он… гораздо лучше, чем кажется.

— Уж не влюбилась ли и ты в Старейшину, — усмехнулся Майкл, потрепав ее по щеке.

«Он знает об интрижке матери», — догадалась девушка.

— Я и не думала об этом. Дело в том, что Эрик единственный в Общине, кто способен свободно мыслить. С ним интереснее, чем с книгой. Ведь всем нужны друзья?

Губы Майкла нервно дернулись и слегка скривились.

— Ты права, он единственный, кто не блажит о неизменности «святого устава», и заинтересован в инновациях и изменениях… Поэтому на него мы в свое время и делали ставку. С другими Старейшинами говорить не имеет смысла. Только… не превращайся в подобие своей матери. Борьба за свободу так или иначе привела ее в догму. Пусть другую, но свободы в ней нет равным же образом. И по пути от одной догмы к другой она предала всех, кому была дорога. Я организую освобождение Патрика — допрос в любом случае ничего не дал. Но ты привела к нам его сына, готового сотрудничать, поэтому старшего Свенсона освободят сейчас же. На самом деле, последнее десятилетие доказало, что глобализация — лучшее, что случилось с социумом. Если остров добровольно войдет в состав Гиперполиса, даже с сохранением некоторых суверенных прав, это пойдет всем на пользу. Мы не агрессоры и не узурпаторы, именно поэтому Гиперполис не применяет к Общине силовых методов принуждения. Наша задача объединить все сообщества на добровольной взаимовыгодной основе. И еще, Лиэнн… мне действительно жаль, что я не мог воспитывать тебя сам.

***

Эрик стоял спиной к двери и смотрел на бегущие за окном облака.

— Знаешь… — неуверенно начала Ли и запнулась. — Похоже, все мои усилия свелись к тому, что, спасая отца, ты сам угодил в капкан.

— Но ты единственная за многие годы, кто захотел помочь мне бескорыстно, и помог. Ты заслужила мое уважение. Кроме того, возможно, объединение с Гиперполисом — не такая уж плохая идея. Иногда, чтобы получить большие возможности, нужно уметь уступить… Я часто забываю об этом.

Эрик обернулся и улыбнулся ей одними глазами.

— Значит, мы не самая плохая команда? Друзья?..

— Друзья.

Девушка протянула руку для «подтверждающего рукопожатия», — жест, неосознанно скопированный у отца, — но, вопреки ее ожиданиям, Седьмой в ответ так и не подал руки.

Он резко изменился в лице: взгляд стал стеклянным и пустым, губы тронула гримаса боли… маг пошатнулся, облокотился на стену и медленно сполз вниз.

— Эрик, ты что?!

Кровь отхлынула от лица, черные брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщину, губы искривились, превращая черты в скорбную маску, словно молодой мужчина за секунды превратился в старика.

— Эрик!

За спиной тихо скрипнула дверь. Тяжелые шаги отца. Почему так медленно?..

— Эрик…

С трудом она заставила себя отстраниться от друга и обернулась к Майклу.

— Где Патрик?..

Майор бегло окинул взглядом происходящее, сглотнул и отвернулся.

Глава 6. ЕГО БЛАГОДАРНОСТЬ

— Патрика нет, — хриплым надтреснутым голосом произнес маг. — Десять минут. Сердце.

Майкл медленно подошел к своему столу, налил в стакан воды из графина и протянул ему:

— Свенсон, ты ведь знаешь, что мы к этому непричастны?

— Правда.

— Ты сможешь сейчас подписать бумаги касательно похорон?..

— Да.

— Свенсон… мои соболезнования. Я могу чем-то помочь?

— Нет большего одолжения, чем скорейшее подписание документов, мистер Картер.

Майкл вышел из кабинета, чтобы отдать соответствующие распоряжения. Лиэнн понимала, что ей нужно что-то сказать, но сама она не вполне еще осознала услышанное, и никак не могла найти слов, чтобы выразить, как сожалеет, что они не успели. Не успели совсем немного. Ведь Эрик даже не смог попрощаться с отцом. Каково ему сейчас, должно быть, вести бюрократические беседы… Нужно было что-то сказать… что-то уместное… теплое… что-то, что могло хоть ненадолго смягчить боль… слова… громоздкие и холодные слова отказывались выстраиваться в сколько-нибудь пригодную фразу, никак не шли на ум… Мозг, неповоротливая машина, упрямо не хотел шевелить извилинами… она было открыла рот, собираясь сказать хотя бы «мои соболезнования», но Эрик опередил ее:

— Только не сейчас.

Провожая своих посетителей, Майкл сунул дочери в руки кредитную карту:

— Вот, возьми. У вас нет денег, а они тебе пригодятся. Не думал, что когда-либо стану советовать дочери поить алкоголем мужчину, но в данных обстоятельствах это приемлемо и может ему помочь.

Дверь кпп бесшумно затворил дежурный офицер.

С минуту Эрик молча стоял у самого порога, затем встрепенулся, что-то решив для себя, и произнес:

— При всем уважении к твоему отцу, Лиэнн, алкоголю — «НЕТ».

Девушка уже пообвыклась с тем фактом, что маг слышит реплики, сказанные шепотом и не ему, видит сквозь несколько этажей, запирает дверь дома огненной печатью вместо ключа и отвечает на ее мысли.

— Хорошо, как скажешь… но почему? Отец не предлагал сделать из тебя алкоголика, он посоветовал лишь немного приглушить остроту боли…

— Возможности мага налагают и свои ограничения. У меня нет права притуплять боль обычными людскими средствами, разрушающими мозг и вызывающими духовную слепоту. Я себе не враг. Маг должен не просто суметь пережить и перетерпеть боль, — маг должен перестроить свое сознание в новых обстоятельствах. Чтобы работать с сознанием и не допустить ошибок, нужно чувствовать. Но мы можем поесть: Патрик не одобрил бы голодовку.

Они заказали птицу с овощами на гриле и травяной чай. Девушка до сих пор не могла найти верных слов, и вынужденное молчание все сильнее тяготило ее. Но Эрик сам пришел ей на помощь.

— Не надо соболезнований, прошу. Слова пусты, а твои намерения понятны. Я ценю их и, если хочешь сделать день немного светлее, не ищи тех верных слов, которых нельзя найти.

— Но я могу хоть как-то тебя поддержать?!

— Ты уже делишь со мной обед, — устало улыбнулся Эрик. — И, надеюсь, разделишь прогулку в одно место, куда я давно и безуспешно пытался попасть.

Таинственное место оказалось магазинчиком минералов через 4 улицы от кафе.

Эрик подал хозяину смятый клочок бумаги:

— Мне нужно двенадцать кристаллов горного хрусталя строго вот этих размеров.

Хозяин поправил на носу очки, внимательно изучил клочок бумаги, и поднял удивленный взгляд на Эрика.

— Что, вот строго этих размеров?..

— Как можно более близких к этим.

— Ты, что ли, йог?… — подозрительно осведомился хозяин магазина.

— Почему йог? — удивился Эрик, забирая назад свою записку. — Йоги разве кристаллы покупают?

— Ой, да кто только ни приходит, — хозяин раздраженно махнул рукой. — Приходят некоторые и рассказывают, как они на кристаллы енти вот медитируют. Ну раз медитируют, йоги, значится…

— Действительно, — шутливо согласился Эрик, пряча улыбку.

— Выходит, ты не йог… — протянул хозяин, роясь в ящиках с разноцветными холщовыми мешочками. — А кто? Ученый? Эксперимент будешь ставить?

— Буду! — С готовностью подтвердил Эрик. — Собираю одно очень полезное в хозяйстве устройство.

— А, ну-ну, — мужчина развернулся к нему с мешочком черного цвета, — вот, держи, сам выбирай, какие тебе подойдут. Могу линейку дать.

Эрик выбрал двенадцать кристаллов, показавшихся ему подходящими, и заплатил наличкой, чем изрядно удивил Лиэнн: в Общине не пользовались никаким денежным эквивалентом, деньги использовали только Сподвижники в торговле с континентом. Поскольку Эрик не вел дел, связанных с внешней торговлей, налички у него не должно было быть… однако еще больше ее заинтриговала сама покупка. Раз маг пошел за кристаллами в этот день, значит то, для чего они предназначались, имело настолько большое значение, что даже потеря отца не заставила его повременить… но для чего могут понадобиться кристаллы строго определенных размеров, да еще и двенадцать штук?…

На ее вопрос о цели приобретения Эрик отвечать не стал, отмахнувшись ничего не значащим «потОм», и погрузился в свои размышления. До парома добрались молча. Лиэнн передала капитану Джонсу обещанную подтверждающую бумагу и отдельно конверт с оплатой за внеурочную доставку гостей обратно на остров. Паром причалил, когда закат уже догорал.

Сойдя на берег, Ли обернулась, чтобы попрощаться с магом, однако он не двинулся с места и остался сидеть на корме, не обращая на нее никакого внимания. Девушка пожала плечами и отправилась вдоль берега к своему книжному тайнику, чтобы оставить там новый сверток. Поскольку в Общине существовал негласный запрет на чтение литературы с Континента, она не могла хранить дома присланные отцом книги. Когда она добралась до камня, стояла почти полная темнота, и только слабый свет луны намечал темные контуры окружающих объектов, поэтому девушка не сразу заметила, что что-то не так. Сдвинув камень и пошарив в яме под ним, она с удивлением обнаружила, что ее тайник был почти пуст. Лиэнн попыталась зажечь спичку, но спички в ее кармане, видимо, отсырели. Чиркнув не менее 20 раз, она чертыхнулась и принялась вновь обшаривать тайник на ощупь.

— Огоньку? — послышался тихий голос мага откуда-то справа. Девушка вздрогнула:

— Что ты тут делаешь?

— Хотел сказать запоздалое «благодарю за всё».

Эрик нашарил сухой стебель, и тот внезапно полыхнул, как лучина. От вопроса, чем он его зажег, Лиэнн отвлекло увиденное в неверном свете пламени: большинство книг исчезли из тайника. Часть журналов была разорвана и валялась, смятая, под камнем.

— Похоже, кто-то разграбил твою библиотеку, — усмехнулся Эрик, видя ее растерянность. — Ничего, давай мне свой сверток. Новые книги можешь хранить и читать в моем доме. Оттуда их будет гораздо сложнее украсть. Считай это моим «благодарю».

— Надеюсь, тот, кто забрал мою коллекцию, не сообщит об этом в школу, — задумчиво проговорила Лиэнн, отмахиваясь от тревожного предчувствия. — Иначе мне светит что-то похуже дополнительных часов изучения Устава.

— Не бойся, — ответил маг, взяв ее за руку, — Никогда ничего не бойся, это лишняя растрата сил, которых позже может не хватить на действия. А теперь пойдем, я тебя провожу.

Возле дома девушки он остановился и замер, будто прислушиваясь к тишине ночи. Ли собралась уйти, но Эрик удержал ее руку и шепнул: «Так, имей ввиду: твоя мать в курсе о книгах из тайника. Сегодняшний сверток у меня, приходи, когда захочешь.»

Лиэнн беспомощно оглянулась на свои окна. Неверное пламя свечи тревожно маячило за тонкими занавесями: мать не спит. Вероятно, он прав, поскольку обычно она ложилась, как и все жители Общины, с заходом солнца. Это было одним из непреложных правил распорядка поселка.

— Эрик, как… — обернувшись к магу, девушка замерла в оцепенении: его уже и след простыл. Она стояла перед калиткой одна.

Не надеясь войти незамеченной, Ли не стала красться и шумно распахнула дверь. Мать вышла к ней из комнаты, подперев руками бока. Поза читалась легко и знаменовала грядущую взбучку.

— Явилась… — процедила Рита. — И откуда же?

Лиэнн понимала, отпираться бессмысленно: часть правды необходимо раскрыть.

— Я ездила к отцу.

— Судя по всему, не первый раз, да и уезжаешь от него не с пустыми руками. Книги он покупал тебе?

— Да. По моей просьбе.

— Ох… — Рита потерла ладонью лоб. — Ты же знаешь, что это запрещено! Неужели литературы из библиотеки поселка тебе не хватает?

— Я уже прочла оттуда все, что меня интересовало.

— Ты считаешь, что книги Континента будут тебе полезны?

— Я не смогу узнать об этом, если не прочту хотя бы некоторых.

Отнятая от лица, рука матери сжалась в кулак.

— Больше ты ничего не прочтешь! Ты меня позоришь! На занятиях препираешься с Ближайшим, сбегаешь в город к Майклу, да еще этот тайник с литературой Континента — и все в один день! Тебя приняли обратно в Общину только благодаря мне, но ты и не думаешь ценить этого! Молись, чтобы моей протекции хватило и Совет завтра не обязал тебя покинуть остров без права возвращения! Какая же ты поганка… разве для того я воспитывала единственную дочь?!

У девушки нехорошо подвело живот. Лиэнн не предполагала, что подобное решение может быть принято только из-за наличия запрещенных книг, и в ее планы вовсе не входило быть изгнанной. Страх камнем осел в желудке, к горлу подступила тошнота… однако в памяти возник силуэт Эрика на фоне поблескивающего в лунном свете моря, и, как наяву, прозвучали его слова: «Никогда ничего не бойся». Неожиданно для самой себя Лиэнн прервала гневную тираду матери:

— Почему Верховный не берет тебя в жены?

Обвинения оборвались на самой высокой ноте. Кровь отхлынула от лица Риты, она пошатнулась, как от удара, и отступила на шаг. Тряхнула головой, взглянула на дочь, словно не узнавая ее, затем выдавила тихо, почти шепотом:

— Что?..

— Почему он не женится? Я знаю, что у вас отношения. И отец тоже знает об этом. Ведь Верховный — поборник неукоснительного соблюдения традиций. Разве подобные отношения без свадебного обряда допустимы в Общине?

Рита медленно опустила руки, плечи ее ссутулились, голова поникла. Лиэнн стало стыдно за свои слова: она никогда не видела мать такой униженной… что ей воспитательный крик — к нему девушка привыкла с детства, и с детства выбирала одну и ту же стратегию — выслушивать молча и тайно делать по-своему. Сегодня она впервые посмела возразить матери открыто. Вкупе с новостями о книгах для той это оказалось слишком.

— Завтра поговорим, — тихо бросила Рита и ушла в свою комнату, плотно притворив дверь.

Умывшись холодной водой, Лиэнн легла в кровать. Сон не шел — слишком много впечатлений для одного дня. Как это было волнующе — проявить себя, наконец-то действительно что-то сделать! Что-то важное и достойное… пусть дело и не увенчалось успехом… Сколько настоящих загадок еще ждет ее… Сколько всего нужно обдумать… И как хорошо, что она оказалась рядом с Седьмым в непростой для него час… подумав о смерти Патрика, Лиэнн погрустнела. Это была тяжелая потеря для мага, все в Общине знают об эмоциональной связи между отцом и приемным сыном. Хотя он и держался стойко, если не считать полуобморока, но внешнее спокойствие наверняка давалось ему нелегко… Лиэнн пообещала себе, что вскоре навестит мага, чтобы удостовериться, что он в порядке, тем более что Эрик сам дал ей ключ от своей двери, и повод прийти, забрав книги. Неужели замкнутый Седьмой позволит себе стать ее другом? Или это лишь минутный порыв, простая благодарность за оказанную поддержку?..

***

На заре в дверь настойчиво постучали. Обычно занимающиеся в поселковой школе учащиеся просыпались в семь, а позднее возвращение накануне и вовсе сбило девушке режим сна, и она не сразу смогла распознать источник звука, упрямо мешающего ее покою. Стучали все быстрее и громче. Наконец послышался скрип двери и голос ее матери, задававшей гостю вопрос о цели столь раннего визита. Через некоторое время дверь в комнату Лиэнн отворилась и Рита скользнула внутрь.

— Вставай, — сухо произнесла она. — Совет по твоему поводу собирается в шесть утра. У тебя двадцать минут, и только посмей опоздать.

Лиэнн не собиралась опаздывать: остатки сна как рукой сняло.

В Дом Совета Старейшин она вошла без пяти шесть. В Зале Собраний находились лишь двое: Ближайший Всеслав и сам Верховный. Остальных пятерых не наблюдалось, и Лиэнн ощутила досаду, отметив про себя, что присутствие Эрика если и не помогло бы делу, то хотя бы слегка успокоило ее нервы.

— Здравствуй, дитя, — приветственно обратился к ней Верховный. — Благодарим за твое столь своевременное появление. Сожалею, что нам пришлось нарушить твой сон, но дела не ждут.

Ли согласно кивнула, ожидая продолжения.

— Итак, Ближайший Всеслав сообщил мне, что у тебя возникла необходимость в дополнительном изучении Устава. Я прав, Ближайший?

— В точности так, уважаемый Верховный, Лиэнн задавала на занятиях ряд вопросов, знаменующих полное отсутствие понимания ею Устава Общины. Поскольку это важнейший свод правил для острова, я счел необходимым доложить вам об этом.

— Благодарю, Ближайший, за своевременное уведомление. Я сам преподам несколько уроков вашей ученице. Вы свободны.

Всеслав коротко поклонился и вышел. Лиэнн, ощущая нарастающее беспокойство, молча ждала, каким будет следующий шаг Верховного Старейшины.

— Дитя, признаешь ли ты, что имела тайник с запрещенными книгами под камнем на диком пляже? Они были найдены одним из братьев вчера и доставлены нам. Как ты понимаешь, мы не сможем вернуть тебе это имущество.

— Да, эти книги принадлежали мне.

— Как ты могла бы объяснить их наличие? Ведь тебе наверняка известно, что тот самый Устав, понимание коего не дается твоему без всякого сомнения светлому разумению, запрещает литературу, привезенную с Континента.

— Библиотека Общины уже изучена мной, и я могу объяснить то, что собирала эти книги, лишь стремлением расширить свой багаж знаний. Это не было бунтом против правил поселка.

— Хорошо, хорошо… — протянул Верховный, расхаживая взад и вперед по комнате. — В таком случае, будем считать это не сознательным нарушением, а, скажем, ошибкой, которая более не будет тобою повторена.

Лиэнн согласно кивнула.

— А скажи мне, дитя… ибо верю в чистоту твоих помыслов и мотивов… что привело тебя в компанию Седьмых в тот день, когда сюда прилетал вертолет с Континента?

Этого вопроса девушка не ожидала, а потому предпочла потупиться и молчать, судорожно перебирая в голове варианты ответов. Прикинуться недалекой, раз уж ей навязывают это амплуа? Сказать, что она не встречалась со Свенсонами? Не повредит ли Эрику тот или иной ответ? Наверняка Верховный еще не говорил с ним…

— Хм, молчишь… хорошо. Но тогда, возможно, ты сможешь рассказать мне о том, с какой целью вчера ты помогала Седьмому добраться на Большую Землю? Не отрицай, вас видели вместе, отплывающими на пароме…

Снова этот «камень» страха в желудке, и растерянность, смешивающая все идеи, как выкрутиться из создавшегося положения, в винегрет…

Действительно ли их кто-то видел, или Верховный лишь предполагает возможность совместного отъезда по отсутствию обоих вчера в поселке? Что скажет Эрик, если Верховный также устроит ему допрос наедине? Какого ответа он бы ждал от нее?

— Молчишь. А знаешь ли ты, о дитя, что запрещенная литература из твоего тайника способна поставить возможность твоего проживания здесь под сомнение? Но этого не случится, если ты расскажешь мне все, что знаешь. Ведь ты лишь ребенок, и не можешь нести ответственность… но Совет высоко оценит твою готовность говорить правду.

У Лиэнн дыхание перехватило от возмущения: вот это да! Верховный опустился до шантажа?! Она упрямо сжала губы и продолжала молчать.

— Не бойся, дитя мое, — вкрадчиво проговорил Верховный, подходя ближе, — единственное, что тебе нужно сделать — все рассказать мне. Такой шаг спасет тебя от всякого наказания… даю слово.

Старейшина подошел так близко, что девушка ощутила его дыхание. Он положил руку ей на плечо и участливо заглянул в глаза. Лиэнн отвернулась к окну, мысли ее находились в смятении. Очевидно, что информация, которую Старейшина рассчитывает узнать от нее, настолько важна для него, что теперь он не отступит… Как же быть?..

— Значит, молчишь. А знаешь ли ты, что поведение твое бросает тень и на твою мать? — Осведомился Верховный тоном куда более жестким. Его крепкие пальцы впились в плечо девушки, словно птичьи когти. — Говори же, несносная девчонка, когда тебя спрашивает сам Верховный Старейшина! Нет здесь власти более этой! Говори!!!

Голос его взлетел до крика, и Лиэнн внутренне сжалась от ужаса. Даже знай она, что можно и чего нельзя рассказать ему, не смогла бы выдавить и словечка.

От необходимости отвечать ее избавили новые обстоятельства: дверь с грохотом отворилась и послышались знакомые стремительные шаги.

— Так-так, Верховный… запугиваете мою ученицу?..

Глава 7. УРОК ПЕРВЫЙ: ОСОЗНАННЫЙ ВЫБОР

— Эрик Свенсон, — Верховный медленно повернул голову в направлении мага, — Седьмой Старейшина в возрасте мальчишки… Каких еще сюрпризов нам от тебя ожидать?

— Если под сюрпризом подразумевается мое внезапное появление на Совете, куда меня, Старейшину, обязанного присутствовать на собраниях, случайно забыли пригласить, то можете ожидать сюрпризов каждый раз.

Верховный раздраженно устремил взгляд к потолку.

— Разумеется, речь не об этом, Жрец! Ты не приглашен, потому что данный разговор не является собранием. Это частная беседа с нашей Сестрой о мелочах, не стоящих твоего драгоценного внимания. Но что я слышу! Жрец тайного искусства решил обзавестись учеником! Когда ты собирался поставить меня в известность?

— Когда посчитал бы, что моя ученица достигла достаточных успехов, чтобы продемонстрировать их. Однако, вы прознали обо всем мгновенно! Порой мне кажется, что ваши шпионы с легкостью заменяют вам магические способы узнавать информацию. Итак, все вопросы касательно нашего совместного отъезда с острова можете адресовать мне. Лиэнн не будет на них отвечать, поскольку, как моя ученица, она выполняла ряд поручений, не зная о конечной цели. Я буду нести любую ответственность в связи с ее действиями, если они совершены в рамках обучения.

— Так вот тебе первый вопрос, Седьмой: с какой же целью ты принял в ученики женщину? Уж не мнишь ли возможным сделать свою протеже впоследствии частью Совета, как сделал твой недалекий отец, предложив на пост Жреца малолетнего выскочку?! Женщине не место в Совете! Ты никогда не сможешь дать ей право решать, как бы ты ни хотел иметь здесь сторонников. Устав сохранится неизменным, женщины останутся в своих правах хранительниц очага и собирательниц урожая. Твои фантазии сделать мага из девицы попросту неприличны!

В спокойном и решительном взгляде Седьмого на секунду мелькнула ненависть, едва Верховный упомянул отца. Однако, мгновением позже он справился с собой и ответил холодно:

— Уверен, вы смиритесь с данным выбором. Я, как единственный маг в этом сообществе, сам определил себе право брать в обучение тех, кого нахожу талантливыми в своем искусстве, независимо от их пола, возраста, роста или цвета глаз. Что касается Патрика, которого вы изволили именовать недалеким, то вчера он, к несчастью, умер, и умер он достойным членом Общины, действуя в ее интересах и согласно уставу. Лиэнн помогла мне уладить формальности относительно похорон, поскольку к допросу Патрика имел отношение ее отец. Исчерпывающие сведения? Или будете продолжать подозревать заговор?

Верховный слегка опешил. Он растеряно взглянул на Лиэнн, затем вновь обернулся к Эрику:

— Патрик… ясно. В таком случае, мне необходимо признать некоторое недопонимание ситуации с моей стороны. Однако, впредь, Седьмой, прошу извещать меня обо всех твоих решениях, связанных с нашими братьями и сестрами, будь то школьница из поселка или другой Старейшина. Ученицу можешь тренировать в свободное от ее занятий с Ближайшими время, но это не значит, что ей позволено то же, что и тебе. А теперь не мог бы ты нас оставить.

— Лиэнн, жду тебя снаружи, — сухо бросил Эрик и вышел, не затворив дверь.

Пальцы Верховного вновь с силой впились в плечо девушки. Она поморщилась от боли, но не шелохнулась.

— Так вот, значит, почему ты молчишь… хранишь секреты твоего учителя… что ж. Запомни, дитя, quod licet Jovi non licet bovi, тебе ясно? Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Это латынь, древний мертвый язык. Такой же мертвый, какими вскоре могут стать и твои девичьи мечты. Не дай вскружить себе голову высоким покровительством, ибо Жрец не так прост, как кажется. Вот и сегодня он защищал не тебя, но свои интересы, в которых тебя использовал. Он будет на твоей стороне ровно столько, сколько ты можешь быть ему полезна, после чего твое влияние на него оборвется так же резко, как и возникло. Возможно, он и испытывает к тебе некие чувства, но не более чем к канарейке в клетке, услаждающей слух, или преданному щенку. Даже если он обучит тебя магии, где ты сможешь ее применить? И неужели веришь, что он раскроет перед тобой все секреты? Или же красивый молодой маг иными обещаниями покорил твое сердечко? А коли так, то сочувствую, дитя, и помогу найти более подходящую пару, раз пришло твое время. Если не веришь мне, спроси Жреца, как он относится к вопросу семьи. Так ты поймешь свое место. Теперь ступай.

С этими словами Верховный отпустил ее и, скрестив руки на груди, отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция окончена. Лиэнн судорожно сглотнула и выбежала из Зала вон. Эрик ждал ее поодаль, в тени старого дерева. Выглядел он задумчивым и раздраженным. Направляясь к магу, девушка перебрала в уме все аргументы Верховного, размышляя, каково в них соотношение правды и лжи. Слова ранили ее сильнее, чем могли бы впившиеся в плоть пальцы. В словах было зерно правды, Лиэнн понимала это… иначе Верховный не стал бы заставлять ее поднимать щекотливую тему. Но каково в действительности было ее отношение к магу? И есть ли ей дело до его взглядов на семейственность?..

Эрик улыбнулся ей, словно разгадал, о чем Лиэнн размышляла.

— Пойдем ко мне, нам нужно поговорить. Не хотелось бы облегчать работу шпионам Уильяма, делая это здесь.

У двери своего дома Эрик остановил ее.

— Я не обучил тебя пользоваться руной ключа. Сейчас мы исправим это. Поднеси руку к дверной ручке, ладонью вперед.

Девушка повиновалась и почувствовала слабое пульсирующее тепло в ладони.

— Когда ощутишь тепло, медленно приложи ладонь к ручке плотнее. После этого дождись легкого толчка сродни отдаче. Это будет значить, что дверь для тебя открыта и ты можешь войти.

Лиэнн в точности выполнила его указания. Почувствовав слабый толчок, словно дуновение воздуха, девушка повернула ручку и дверь бесшумно отворилась.

— Добро пожаловать, — вновь улыбнулся Эрик. Сегодня маг, обычно исполненный мрачного спокойствия, неожиданно баловал проявлением эмоций. — У тебя, похоже, есть потенциал.

— Ты действительно будешь обучать меня магии? Я решила было, что это история для Старейшины.

Эрик взглянул на нее задумчиво, подошел к печи и поставил чайник. Чайник тихо заурчал. Маг уселся на пол напротив печи и жестом предложил девушке последовать его примеру. Они устроились на пушистом ковре на полу, друг напротив друга. Из-за заслонки то и дело мерцали всполохи живого огня, тепло печи начало проникать в тело, расслабляя после перенесенного напряжения.

— Видишь ли, — медленно произнес Эрик, — для мага реальность не такова, какой она проявляется для обычного человека. Мы видим взаимосвязи вещей и явлений, но имеем и ряд ограничений, которых нет у людей. К примеру, я лишен возможности открыто врать. Кому бы то ни было, включая самых омерзительных и изворотливых представителей человечества. Это влияет на видение и силу. Несколько дней назад я нехотя втянул тебя в нашу с Верховным игру. Он давно следит за мной. Уверен, бедняга, что я сплю и вижу, как бы его подсидеть. Помешан на своей ненаглядной власти… Дело в том, что единственными в Общине, кто знал о моем происхождении и задачах, были ты и Патрик. Теперь… есть только ты. Ты попала в поле моей гравитации, и, оказавшись рядом, стала одной из тех, за кем шпионит Верховный. Единственный способ, каким я могу защитить тебя, это дать часть своего неприкосновенного статуса, взяв в обучение. Другие мужчины для этого могли бы жениться. Мы с тобой не станем совершать подобный шаг, даже если бы и хотели. Взять тебя в обучение — единственный путь официально сделаться твоим покровителем. За время общения я увидел у тебя некоторые… задатки. В твоей реакции на мое признание, кто я и откуда. В том, как легко ты приняла и использовала руну ключа, а также во всех твоих действиях, направленных на помощь мне в разрешении проблемы, связанной с моим отцом — каждая из этих ситуаций, возможно, мало значащая в отдельности, в комплексе повлияла на мое решение предложить тебе стать магом. Однако, Верховный вынудил меня к поспешным действиям, и я не успел спросить, хочешь ли этого ты. Таким образом, спрашиваю сейчас. Выбор, который стоит перед тобой, заключается в следующем: либо ты принимаешь мое предложение и я тебя посвящаю в магию, что, должен предупредить, нелегкая и опасная стезя… но, таким образом, мы сможем общаться открыто и я буду иметь право защищать тебя от нашего властолюбивого Главы Совета… либо…

Эрик замолчал и взглянул на огонь. Взгляд его слегка затуманился, словно в мыслях маг унесся далеко отсюда. Лиэнн представила, что соглашается. Что ждет ее в этом случае? Часы упорной работы? Новые книги? Общение с человеком, который действительно ее интересовал?.. Разве не этого она хотела? Не от отсутствия ли подобного общения она читала запоем, разве не жажда знаний вела ее? Да, он подтвердил отчасти слова Верховного, что не станет жениться на ней. «Даже если бы мы оба хотели». Но что в действительности это означает? Не все ли равно? Она пришла к нему, ведомая стремлением восстановить справедливость, и осталась, увлекаемая желанием прикоснуться к тайне… что могло бы заставить ее уйти?..

— А второй вариант?

Пару секунд, казалось, он осознавал, что именно она спросила. Затем ответил рассеянно:

— А, второй… второй вариант прост. Ты выйдешь из этого дома, после того как я лишу тебя руны ключа, и ты забудешь все, о чем я по стечению обстоятельств рассказал тебе. Ты вернешься к обычной жизни островитянки, будешь ходить в школу, общаться с ровесниками. Встретишь селянского парня и заведешь с ним роман. Возможно, вы поженитесь и ты родишь ему дочь, так похожую на тебя… Со мной с тех пор общаться ты больше не сможешь. Боюсь, мне придется сделать так, что ты забудешь обо всех проведенных вместе часах. Но это быстро выведет тебя из под внимания шпионов Верховного. Я восстановлю твой статус, сказав, что переоценил твои магические способности, и ты более не связана со мной Словом. Имей ввиду: если ты выберешь учиться, это изменит весь твой уклад. Изменится твое мышление, твое нутро. Все подчинится в твоей жизни одной лишь цели: стать магом, а когда ты станешь, то цели быть им. Сила будет руководить твоими действиями, ты примешь ее вместе с ответственностью, какую не можешь себе сейчас и представить. Ты лишишься возможности завести семью. Весь сценарий, описанный мною во втором варианте, сгорит, едва ты согласишься на обучение. Ты должна будешь верить мне. Первое время ты будешь верить мне больше, чем самой себе. Только мне. Безгранично. Во всем. Ты будешь выполнять четко все, что я скажу тебе. Мы будем связаны Словом и кровью. О, поверь, это очень сильно тебя изменит. Могу обещать лишь, что не заставлю делать ничего вопреки справедливости, ибо от этого напрямую зависят моя сила и наши жизни. Ты будешь решать сейчас.

Лиэнн мысленно представила себе второй вариант событий. Она забудет все и уйдет… Дружба с Эриком окажется невозможной. То, что виделось ей тем самым «ее путем», изгладится из памяти, перестанет быть доступным. Ради чего? Ради селянского парня и продолжения рода? В Общине и без того множество девушек, желающих завести семью. Должна ли она быть среди них?.. Но то полное и безоговорочное доверие, о котором он говорил… готова ли она поверить магу настолько?..

Лиэнн вспомнилось, как поверил ей Эрик. Поверил, когда она пришла к нему впервые и наткнулась на заклятие входа, а он рассказал ей правду о своем происхождении… поверил, когда она решила помочь ему спасти отца. Позволил ей делать то, что ей удавалось лучше — вести переговоры со знакомыми ей людьми в его интересах. Поверил он в нее и теперь, предложив обучать сложному искусству. Для чего такого он мог бы ее использовать, ради чего он доверял ей тайны и разделял с ней задачи?

Она закрыла глаза, судорожно пытаясь принять окончательное решение, и ощутила, как Эрик встал, переместился за ее спину, опустился на колени сзади и положил ладони ей на плечи.

— Представь две двери… — прошептал маг, — каждая из них ведет тебя к одному из вариантов. Ты видишь их?

Девушка представила две массивные кованные двери, абсолютно одинаковые.

— Да.

— Открой обе. Смотри, что там… Но не входи.

Она мысленно распахнула обе двери, правой и левой рукой. За левой дверью она уходила от Эрика беспамятная, со стеклянными глазами, возвращалась домой и включалась в прежнюю жизнь. Все было понятным и предсказуемым, очень простым… девушка начала проматывать этот вариант. Вот ей двадцать, она выходит замуж за помощника Сподвижника. Вот ей тридцать лет, и у нее трое детей. Она живет по соседству с домом матери. Изменилась ли она внутренне?… Нет. Девушка заглянула в другую дверь. Вход застилали клочья тумана. Изредка туман расступался и открывал ей яркие образы, но через секунду вновь заволакивал обзор серой пеленой. Вот Эрик посвящает ее и режет ладонь клинком… Ай, это больно! Вот она читает его книги, вот смотрит в экран монитора… вот они вновь садятся на паром вдвоем… волнующее чувство предвкушения… здесь он рассказывает ей тонкости какой-то мудреной практики, а в следующем сюжете они уже смеются, словно дети, сидя на пирсе, болтая ногами и разбрызгивая вокруг воду, рождающую миллион маленьких радуг… а теперь рассматривают какое-то сооружение из камней… тут она увидела и недавно купленные магом 12 кристаллов, часть которых Эрик передает ей… для чего? Но картинка вновь сменилась, и вот теперь она видит его, в окровавленной разорванной рубахе, лежащим на земле… что это?

— Нет! — вскрикнула Ли и ринулась во вторую дверь, к окровавленному телу. Туман обступил ее и облепил, словно тесто… внезапно видение свернулось и схлопнулось, девушка выдохнула и открыла глаза.

— Узнала что-то полезное? — прошептал маг, все еще сидя за ее спиной.

— Что это было? Я там такое видела… ты не поверишь…

— Не говори мне, я не должен знать, что именно ты видела, чтобы не влиять на твое решение. Просто сделай свой выбор на основании увиденного и… того, что чувствуешь. Здесь.

Маг коснулся ладонью ее груди, там, где, за грудной клеткой, как выпавший из гнезда птенец, билось встревоженное видением сердце.

— Какое решение здесь? А какое — вот здесь? — ладонь скользнула вверх, и теперь он легко дотронулся до ее лба.

— Что говорит твой разум, он согласен?

— Эрик, в видении я вошла в одну из дверей… не знаю, что именно там видела…

— Я дал тебе взаймы свою силу просматривать варианты будущего. Дверь, в которую ты вошла… выбор двери совпадает с тем, чего бы ты хотела?

— В целом… но я не понимаю последнего образа…

— И, тем не менее, решай.

Глава 8. В СЕТЯХ

Верховный задумчиво глядел в окно, вслед уходящей девушке. Лиэнн подошла к магу и тот — надо же! — улыбнулся ей. Уильям решил, что он мог, все-таки, неверно оценить отношение Седьмого. Ведь тот, как выяснилось, вчера потерял отца, единственного человека, с которым был близок. И эта девица каким-то образом оказалась в столь сложный день рядом с ним. Захочет ли Седьмой ввиду утраты сделать девчонку новым доверенным лицом?

Верховный Старейшина кожей чувствовал, что в этом странном союзе мага с Лиэнн Картер для него самого сокрыта определенная проблема. Почему Седьмой выбрал эту девицу? Жрец, насколько Верховному было известно, с юности придерживался целибата, и женщины, как источник плотского удовольствия, его не интересовали. А даже если бы он и решил удовлетворить таким образом естественную физическую потребность, то, как взрослый мужчина, наверняка выбрал бы не девицу, а опытную женщину, с которой не возникнет хлопот. Пусть и замужнюю.

Ввиду обладания уникальными навыками, у Свенсона был определенный иммунитет к правилам Общины, которым тот, однако, до сей поры ни разу не воспользовался, соблюдая фундаментальные предписания.

Так почему же именно Лиэнн Картер?

Верховный с силой потер ладонью лоб.

Возможно ли, что дело в его, Уильяма, связи с матерью этой девочки?.. Неужели Жрец решил подобраться к нему таким необычным способом?

Или через девочку он хочет выйти на прямой диалог с ее отцом? Верховному, как, впрочем, и Жрецу, было доподлинно известно, что Майкл Картер за последние годы стремительно поднялся по служебной лестнице, и теперь возглавлял несколько ответственных направлений и представлял интересы Континента в переговорах о присоединении Общины к Гиперполису.

Если Седьмой объединится с силами Гиперполиса, положение Верховного может пошатнуться. Статус Общины ни в коем случае не должен быть изменен.

Если бы не эта неприступность и непредсказуемость Жреца!.. Как удобно было бы использовать дочь Риты в качестве основного шпиона, так сказать, инсайдера… но сегодня он убедился, что, если это ему и удастся, то далеко не сразу. Сначала нужно понять, как можно было бы к ней подобраться, чем зацепить девчонку, чтобы она не сорвалась с крючка. Сейчас необходимо подготовить почву, не допустить ошибок. Сегодня ему удалось заронить зерно сомнения насчет намерений мага в ее незрелый разум. Рано или поздно Седьмой оступится, и зерно начнет прорастать.

Теперь в интересах Уильяма — заполучить в сообщники мать. Учитывая их близкие отношения, это не должно стать проблемой. Если все сделать правильно, строптивый Седьмой окажется у него в руках, и тогда за свое положение можно будет не опасаться.

Уильям ясно осознавал, что магическая сила Эрика Свенсона давала тому существенное преимущество в их игре, но ведь на его собственной стороне были годы опыта в плетении интриг. Седьмой же — слишком честен и прямолинеен, чтобы не попасться в расставленные Верховным сети.

***

Питер Стоун вот уже второй день подряд тратил все свое свободное время на то, чтобы скролить страницы любимого эзотерического ресурса. Текст то расплывался перед его взором, то вновь делался четким. Порой на первый план выходили отдельные фразы.

«Помогу в изучении основ магического искусства»

«Работаю с магией чистого сознания»

«Черномагическим обрядам не обучаю»

«Если покажете себя достойным, возьму в ученичество с перспективой открыть такие вещи, которым вас не научат ни на одних популярных платных курсах»

Мнение Питера о большинстве упомянутых курсов являлось, пожалуй, еще более скептическим, чем это читалось в нейтральном тексте автора объявления. Он начал проходить их лет с пятнадцати в поисках настоящего знания, но так и не преуспел. Не преуспел он, разумеется, не в освоении предложенных в рамках курсов уроков, а в этом самом поиске.

Позже были книги. Множество книг из разнообразных разделов эзотерики и магии. К своим тридцати Питер был настолько подкован в этой области, что сам мог бы с успехом преподавать.

Теперь-то он на собственном опыте представлял, для чего годятся курсы и большинство книг. Они растят таких вот преподавателей, давая им возможность иметь относительно непыльный доход. Но настоящих практических навыков, хоть сколько-нибудь применимых в реальности и демонстрируемых без сбоев при необходимости, все это не дает. По крайней мере, не дало их ему, Питеру, как, впрочем, и всем до одного участникам его команды. А в свою команду Питер «средних» принципиально не брал.

Необходимо было во что бы то ни стало преодолеть достигнутый предел. Ему нужен был тот редкий учитель, который не только помнил бы и умел пересказывать мегабайты чужого текста, но являлся настоящим практиком с богатым личным опытом и отработанными навыками.

У заинтересовавшего его пользователя оказался очень высокий рейтинг: он находился в тройке лидеров сайта, где двое других — админы проекта.

Питер просмотрел его сообщения на форуме, в ветке онлайн-помощи.

Вопросы участников далеко не все были сложными, однако ответы этого пользователя часто оказывались настолько нешаблонными, а решения — простыми и элегантными, что Питер невольно исполнился уважения к талантливому незнакомцу. Пользователь с ником RavenWhite остался на данный момент единственным кандидатом в учителя для группы Питера, чьи услуги тот счел достаточно интересными, чтобы предложить ему встретиться.

***

Дверь отворилась, едва Верховный занес кулак для стука. Рита ждала прихода любовника, и увидела его в окно раньше, чем тот успел постучать.

— Уильям, заходи же. Я так соскучилась!

Женщина затворила дверь и бросилась ему на шею.

Верховный слегка поморщился. Ему, безусловно, льстила безоглядная любовь бывшей миссис Картер, как, собственно, и тот факт, что она предпочла его, Уильяма, мужу. Но сейчас у него имелась вполне конкретная цель, не располагающая к плотским утехам.

— Здравствуй, Рита. Я также томился мыслями о тебе весь день, однако у меня есть важная информация, которой я должен поделиться с тобою. Вот для чего я сейчас пришел.

Он почувствовал, как женщина, только что страстно обнимавшая его, вся напряглась и настороженно отстранилась.

— Дело в моей маленькой тихушнице, так ведь? Что она натворила на сей раз?

— Ты права, дорогая, дело в Лиэнн. Однако, сегодня я хотел бы обсудить с тобой не что она натворила, а как мы могли бы помочь ей. Дело в том, Рита, что твоя дочь вдруг решила сделаться ученицей мага.

Верховный с тайным удовольствием искусного манипулятора пронаблюдал эффект, произведенный его словами: женщина мгновенно почернела, словно туча. Она обхватила себя руками и принялась расхаживать взад и вперед по комнате.

— Ты хочешь сказать, что Седьмой согласился учить ее?..

— Именно так он сказал мне в ее присутствии сегодня утром, на Совете. Он говорил об этом, как о свершившемся факте.

— Но ведь раньше он не брал учеников… и почему моя дочь удостоилась этой чести?..

Уильям поднес руку к подбородку, демонстрируя задумчивость.

— У меня возникло пару предположений, но я не уверен, что должен рассказать о них…

— Нет уж, изволь! Ведь я ее мать и имею право знать, что творится с моей Лиэнн!

— Что ж, хорошо… Итак, вероятных причин мне видится две… не думаю, что Лиэнн могла бы привлечь Седьмого как женщина, хотя и эту возможность нельзя исключать… но хотел бы сразу предупредить тебя, Рита, что, если так, то, боюсь, он на ней не женится. А уж как мотивировать необходимость особых отношений, Свенсон легко придумает: он достаточно умен, чтобы замаскировать обычный секс под какую-нибудь мудреную практику… раскрепощения, снятия внутренних блоков, или что там еще у магов в ходу. Девочка вряд ли сразу поймет, что он просто играет с ней, но, когда поймет, будет сложно найти ей подходящую пару, ты ведь и сама понимаешь. Кто из наших юношей захочет взять в жёны порченую невесту?..

Рита обессиленно упала в кресло.

— Ты думаешь, Седьмой опустится до подобного?.. Ведь до сего дня у него была кристально чистая репутация… он помогал селянам с юного возраста и никогда не имел проблем с моральной стороной взаимодействия с кем либо… Да и к тому же — почему именно Лиэнн? Что в ней особенного, столь притягательного для него? Он мог бы, при желании, получить любую… однако, я ни разу не видела жреца в компании женщины… не думаю, что они вообще его интересуют.

— Ты, как всегда, права, моя дорогая, и вот здесь разумно упомянуть о второй возможной, и даже более вероятной причине его решения. Вполне допускаю, что Седьмой использует Лиэнн для того, чтобы подобраться к Майклу.

— Но зачем ему это нужно? Ведь ты говорил, что Майкл уже беседовал с ним на тему присоединения Общины к Континенту, и Седьмой отказал ему в содействии наотрез…

— Это было до смерти Патрика. Да, Рита, да. К сожалению, сегодня мне стало известно от самого Седьмого, что Патрик покинул сей бренный мир во время допроса.

— Мой бывший муж причастен к этому?..

— Я не вполне уверен. Но Майкл Картер был одним из тех, с кем твоя дочь и наш непредсказуемый Жрец тайного искусства вели переговоры по освобождению, а значит, у него достаточно власти для подобных действий.

— Лиэнн ездила к Майклу в сопровождении Седьмого?! Она не говорила мне об этом…

Верховный печально вздохнул.

— Возможно, тебе стоит выяснить, о чем еще твоя дочь не говорила, Рита.

Женщина в волнении заломила руки.

— Но, Уильям, я даже не представляю, где она сейчас может быть… Ее уже как два часа нет с занятий.

— Лиэнн сегодня не была в поселковой школе. Но я могу подсказать тебе, где искать ее. Если верить слухам, она теперь часто гостит у Жреца. Поищи ее там.

Глава 9. УРОК ВТОРОЙ: КРОВЬ ОТ КРОВИ

Тонкий серебряный кинжал с изящной плетеной рукоятью лежал перед ними на металлическом подносе, отражая солнечные лучи от гладко отполированного лезвия.

— Ты уверена?..

— Да, режь уже, не тяни.

Кровь выступила мелкими каплями по краям раны. Больно, но вполне терпимо: клинок мага был острым.

— Хорошо, твоя очередь. Вот тебе моя рука.

Девушка крепко сжала рукоять клинка. Чтобы заставить себя причинить магу боль, Лиэнн потребовалось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Надрез получился корявым, с изрядно рваными краями — у нее дрогнула рука. Но Эрик даже не поморщился.

— Готово.

Маг соединил их ладони. Пальцы сплелись, и кровь, смешиваясь, тонкой упругой струйкой пролилась в чашу.

— Я, Небесный Странник, галактический тон целостности: цельность… и ты, Белый ветер, обертонный тон сияния: свет сердца…

— Я, Белый ветер, обертонный тон сияния: свет сердца… и ты, Небесный Странник, галактический тон целостности: цельность…

— Плоть от плоти…

— Плоть от плоти…

— Кровь от крови…

— Кровь от крови…

— В жизни, на грани иных миров и в смерти…

— В жизни, на грани иных миров и в смерти…

— Мы — Едины

— Мы — Едины

— In Lak’ech A La K’in

— In Lak’ech A La K’in. А что это значит?

— Это язык моего народа. Означает «я это ты, ты это я».

Не отнимая окровавленной ладони, свободной рукой маг придвинул поднос с двумя стаканами с водой, куда равномерно распределил кровь из чаши, и размешал деревянной веточкой. Один стакан он протянул Лиэнн, второй взял сам.

— Пей. Без перерывов, несколькими глотками, до дна.

Она подчинилась. Вода имела слабый металлический привкус, но в целом, ничего неприятного.

— Что ж, Лиэнн Картер. Ты — ученица мага.

— Это волнующе, но я не ощущаю внутренних перемен…

— В твоем теле лишь несколько капель моей крови, но этого достаточно. Дадим время алхимии завершиться. Процесс, возможно, затянется, однако занятия можно начинать хоть сегодня.

— Начни с того, что это за алхимия и зачем мы пили нашу кровь?

Он усмехнулся и, взяв поднос со стаканами и ритуальным клинком, отодвинул инструменты посвящения с глаз долой.

— Если ты вообразила себе черномагический обряд, во многих из которых действительно используется кровь, то не беспокойся: это отнюдь не он. Кровь в данном случае работает не как подношение силам в обмен на их помощь, но как связь между мной и тобой.

— Связь?..

— Чтобы передать знания во всей их полноте, одних слов недостаточно. Слова — лишь рама для картины, но суть всегда проскальзывает между строк, если нет более глубокой связи учителя и ученика. Обряд на крови свяжет нас на всю нынешнюю жизнь, и, когда алхимия будет завершена, мои возможности станут доступны тебе по сходству. Останется лишь научить тебя управлять ими. Линейная передача знаний словами — жалкое подобие квантового обучения. Мало того, что линейная передача и так неполна, из этой заведомо неполной информации учеником не усваивается львиная доля, плюс обучение занимает порою дольше, чем оба способны прожить. Магический же способ дает быстрые и стабильные результаты, поскольку кровь мага пробуждает сознание ученика: физические и духовные структуры взаимосвязаны. Кровь является носителем жизненной энергии, личной силы. Печать моей силы раскроется в тебе со временем, постепенно. Такой быстрый способ передачи знаний и навыков череват серьезными опасностями, но для того я и буду нужен тебе, чтобы в этом процессе никто не пострадал. Ах, да, и… я не работаю с теми силами, которым приносятся жертвы. Потом, возможно, ты поймешь, почему. Ты будешь учиться магии чистого сознания, свободной от полярностей, со временем тебе станет доступно космическое самосущное единство вне любых ограничений.

Он поднялся, подошел к буфету и вытащил несколько стеклянных емкостей с травами. На емкостях не было нанесено никаких опознавательных знаков. Травы оказались мелко смолоты в порошок и цвет имели примерно одинаковый. Лиэнн с удивлением подумала, как же маг намерен различить, в какой из емкостей находится нужный ему состав, и ответ тут же предстал ее взгляду: Эрик открыл банки, вдохнул ароматы трав, и оставил на столе только две из них. Взяв по щепотке из каждой емкости, маг бросил порошок в глиняный заварник, залил горячей водой. Порывшись в небольшом резном ящике, стоящем на каминной полке, он извлек оттуда деревянный гребень, судя по его внешнему виду, старый и сделанный вручную. Взяв поднос, он бросил на него гребень, поставил заварник и две глиняные чашки. Лиэнн с интересом наблюдала за ходом подготовки к странной чайной церемонии.

— Что это за напиток?

— Пробовала когда-нибудь матэ? Можешь считать этот чай его подобием, однако, я делал сбор из местных растений, доступных на острове.

Эрик взял заварник и неспешно разлил содержимое по чашкам.

— Отпей.

Лиэнн приняла напиток из его рук и сделала большой глоток. Чай имел странный вкус, терпкий, с отчетливыми сладковато-фруктовыми нотами и легкой горчинкой. Вкус был необычным, но достаточно приятным и сбалансированным.

— Ведь это не просто чай?

Сделав еще пару глотков, она ощутила внутреннее ликование: любопытство, жившее в ней с детства, наконец получило возможность проявиться без опаски натолкнуться на строгий запрет или непреложное правило. Маг улыбнулся, чувствуя ее настроение.

— Это всего лишь чай, хотя он и поспособствует нам слегка. Травы — отличные помощники, но они не заменят работы сознания. Допивай, покажу на практике идею передачи знаний напрямую.

Взяв деревянный гребень, Эрик вновь опустился на колени за спиной девушки. Лиэнн ощутила гремучую смесь эмоций: с одной стороны, ей не терпелось выяснить, что за трюку он научит ее на сей раз, с другой же — эксперимент с выбором из двух вариантов до сих пор не шел у нее из головы… Будет ли новый опыт таким же пугающим, как и первый?

Девушка заметно вздрогнула, едва маг развязал ленту, собиравшую ее волосы в прическу, и коснулся гребнем пшеничных прядей.

— Что такое?