Бесплатный фрагмент - Обретение святых — 2019

Раздел 1. Юбилейный

Жизнеописание святителя Ионы, архиепископа          Вятского и Великопермского (1635—1699)

Прот. А. Балыбердин (Киров)

О значении архиепископа Вятского и Великопермского Ионы для судеб Православной Вятки говорит тот факт, что с момента его праведной кончины и до наших дней личность и труды вятского святителя находятся в центре внимания летописцев, историков и краеведов, духовенства и прихожан.

Важнейшие деяния преосвященного Ионы — обретение мощей прп. Трифона Вятского и возведение в г. Хлынове кафедрального собора Святой Троицы — получили подробное освящение во «Времяннике» (1, С. 57—66), одном из наиболее полных и авторитетных источников рубежа XVII — XVIII вв. Составитель «Летописца старых лет» называет правление владыки Ионы в числе важнейших событий своего времени, подчеркивая, что вятский архипастырь «пас церковь Божию 24 года 5 месяцев» (2, С. 25). Большую известность не только на Вятке, но и за ее пределами получили «Духовное завещание преосвященного Ионы» (3, С. 14—21) и его «Соборное изложение» (4, С. 31—35), посвященное традиции почитания иконы Хлыновского Спаса, в честь которой названа Спасская башня Московского Кремля.

Большое внимание трудам владыки Ионы уделили первый вятский историк А. И. Вештомов в своей «Истории вятчан» (5, С. 101—118) и прот. Герасим Никитников в «Истории Вятской епархии» (6, С. 10—17). С тех пор о нем неизменно упоминают профессиональные историки и краеведы (7, С. 3—4; 8, С. 319; 9, С. 86; 10, С. 63—77; 11; 12, С. 76—79; 13, С. 72—82; 14, С. 206—226), составители коллективных монографий, словарей и энциклопедий, в том числе «Православной энциклопедии», в которой преосвященному Ионе посвящена отдельная статья (15, С. 471—474). При этом все авторы подчеркивают достоинства вятского святителя, о которых прот. Герасим Никитников писал: «Непорочная жизнь и добродетели, которыми архипастырь отличался во все время управления своего вятскою паствою, оставили в нем в народе память, как о пастыре истинно благочестивом и богоугодном» (6, С. 16).

О детстве и юности преосвященного Ионы сведений сохранилось немного. Известно, что он родился в 1635 г. (8; 9) в семье, связанной с Макарьевым Калязинским Свято-Троицким монастырем, в число братии которой поступил, сначала, отец будущего святителя — священноинок Александр, а затем в 1653 г., в возрасте 18 лет, и сам Иона (15, С. 471).

В большинстве исследований, в том числе в «Очерках истории Вятской епархии» (2007) и десятом томе «Православной энциклопедии» (2010) утверждается, что архиепископ Иона принадлежал к роду Барановых (17, С. 148) — именно такую фамилию носил один из келарей Тихвинского монастыря, где в последствии также подвизался будущий вятский архиерей.

Однако Н. Е. Завойской и А. В. Маркелову удалось уточнить, что тихвинский келарь и владыка Иона — это разные люди (12, С. 77; 14, С. 207). Неслучайно издания XIX в., посвященные истории Вятской епархии, не называют владыку Иону по фамилии. Эта ошибка вкралась позже и ныне исправлена. В изданном в 2015 г. XXV томе «Православной энциклопедии» наиболее вероятной фамилией святителя названа Тугаринов (15, С. 471) — такую фамилию носили его брат Роман и племянники Никита и Вукол, впоследствии служившие в г. Хлынове при вятском Архиерейском доме (14, С. 207, а также РГАДА. Ф. 159. Оп. 3. Д. 1799. Л. 59, 116 и др.; Ф. 237. Оп. 1. Д. 55. Л. 81об.; Ф. 1193. Оп. 1. Д. 3. Л. 524; КОКМ. №3789).

В течение пятнадцати лет, с 1653 по 1668 гг., инок Иона подвизался в Калязинском монастыре. Здесь в 1654 г. ему довелось пережить страшную моровую язву, опустошившую центральные районы России. В тот год, спасаясь от эпидемии чумы, в Калязинский монастырь прибыла семья царя Алексея Михайловича в сопровождении Патриарха Никона. В подготовке обители к прибытию царской семьи принимал участие и монах Иона (14, С. 207). В душе молодого насельника это событие оставило глубокий след. Около 1665 г. он стал келарем: заведовал трапезой, погребами, кладовыми и прочим монастырским хозяйством. В будущем, став архиереем, преосвященный Иона никогда не порывал связи с Калязинским монастырем, посылая в него из г. Хлынова грамоты и щедрые пожертвования и прося творить молитвенную память о своем отце священноиноке Александре и других родственниках (15, С. 472).

В начале 1668 г. Иона, по возведении в сан архимандрита, был назначен настоятелем Тихвинского Успенского монастыря, игравшего важную роль в системе управления Новгородской епархией, что помогло будущему святителю прибрести опыт, впоследствии пригодившийся ему на вятской кафедре (15, С. 472).

В следующем 1669 г., по распоряжению царя Алексея Михайловича, в Тихвинском монастыре было начато большое каменное строительство, предполагавшее возведение новых башен и укреплений. Для чего, по прошению архимандрита Ионы и с дозволения царя, «для покупки железа за свейский рубеж» (18, С. 409) был направлен посадский человек Илья Шпилькин в сопровождении шести монастырских слуг. Работы растянулись на целое десятилетие и закончились только в 1680 г., уже без Ионы, который, будучи архимандритом, принимал в них самое деятельное участие, привлекая известных ему мастеров — тогда же по указу царя в Тихвин из Калязина был затребован каменщик Ларька Барьцин (19, С. 87). Впоследствии этот опыт пригодился в г. Хлынове, где при участии преосвященного Ионы были построены первые каменные храмы. Туда же из Тихвина он привез список с чудотворного образа Божией Матери, по преданию, написанный самим владыкой, привив ее почитание на Вятской земле (14, С. 207; 15, С. 474).

Здесь, в Тихвине, будущему вятскому святителю довелось не только исполнять царские указы, но и столкнуться с произволом царских слуг. 3 апреля 1674 г. в Тихвинский посад приехал кашинский воевода Петр Арцыбашев в сопровождении вооруженных дворовых людей и стрельцов для сыска сбежавших со службы солдат. Не получив должного ответа от земских старост, Арцыбашев приказал их бить, а некоторых лично «топтал топтунками». Возмущенная толпа бросилась на штурм двора распоясавшегося воеводы, в ответ стрельцы открыли огонь, убив посадского человека и ранив девочку. Неизвестно, чем бы это закончилось. Но, к счастью, преосвященный Иона в сопровождении монастырских слуг лично приехал на посад и смог урезонить, как посадских людей, так и зарвавшегося царского посланника (14, С. 209; 20, С. 325—327).

23 августа 1674 г. архимандрит Иона был хиротонисан во епископа Вятского и Великопермского (15, С. 472). Чин поставления, на котором присутствовал царь Алексей Михайлович (21, С. 579), содержал новшество — епископ Иона обещал не вступать в общение «с латины, и с люторы, и с калвины, и со иными еретикы, аще случитися кому таковых прийти в царствующий град Москву» (15, С. 472), а также не оставить в своей епархии ни одного инославного (22, С. 137—138).

После чего преосвященный Иона еще четыре месяца находился в Москве: совершал богослужения вместе с патриархом Иоакимом и другими архиереями, трапезовал за царским и патриаршим столами, ходил «со кресты» к московским храмам, «по Кремлю и по Китаю», служил в Кремлевских соборах и монастырях, присутствовал при крещении новорожденной царевны Феодоры, участвовал в заупокойных богослужениях по царю Михаилу Федоровичу и боярину Борису Ивановичу Морозову. Только 26 декабря 1674 г. епископ Иона отправился во вверенную ему епархию (14, С. 209; 23).

О времени приезда епископа Ионы в г. Хлынов существуют разные мнения: епископ Платон (Любарский) считал, что это произошло 17 января 1675 г. (24, С. 166), А. А. Спицын — 11 января 1676 г. (25, С. 37). По мнению, Н. Е. Завойской и С. А. Шамина, верной является первая дата (14, С. 207; 15, С. 472), что подтверждается записью в вятском «Времяннике»: «Того же году (1674) генваря в 14 день приехал с Москвы преосвященный Иона епископ Вятцкий и Великопермьский в Котельнич, а из Котельнича в Хлынов того же месяца в 17 день» (1, С. 57). «И обрадовашася Вятския страны житилие своему владыце и сретоша его честно и богоугодно», — говорится в другом летописце (2, С. 25).

К приезду владыки Ионы, созданная в 1657 г. епархия не имела ни Архиерейского дома, ни кафедрального собора. Все церкви были деревянными и часто страдали от городских пожаров. Поэтому, приступив в 1676 г. к строительству Кафедрального храма в честь Святой Троицы, святитель Иона решил возвести его в камне, тем самым, положив начало каменному зодчеству на Вятской земле.

Новое дело потребовало новых сил и ресурсов. В г. Хлынов были приглашены московские мастера и среди них «подмастерье каменных дел» Аверкий Мокеев, ранее принимавший участие в возведении построек в Валдайском и Ново-Иерусалимском монастырях (14, С. 213, а также РГАДА. Ф. 1193. Оп. 1. Д. 3. Л. 530). Построены кирпичный и колокололитейный заводы (15, С. 474). Чтобы обеспечить стройку всем необходимым, преосвященный Иона провел ревизию церковных владений и добился возвращения епархии земель и угодий, незаконно отторгнутых от нее в прежние годы, что вызвало неудовольство воеводы, но было, как воздух, необходимо для будущего епархии (14, С. 214).

Однако начавшиеся работы были омрачены бедствием, по своему размаху сравнимо с моровой язвой. В воскресенье 3 августа 1679 г. в Хлынове случился страшный пожар, в результате которого, по словам составителя «Времянника», «церкви святые все, и монастыри оба, и весь посад сгорели без остатку» (1, С. 59). В считанные часы город превратился в пепелище. Однако ни преосвященный Иона, ни хлыновцы не отчаялись и со временем смогли возродить свой город, украсив его дивными каменными храмами.

В 1683 г. был завершён строительством и освящён Свято-Троицкий кафедральный собор; в обители прп. Трифона возведены храм Успения Божией Матери (1689) и Никольская надвратная церковь (1695); в женском монастыре — храм Преображения Господня (1695) (1, С. 60—65; 14, С. 213; 15, С. 474). При этом святитель Иона распорядился перенести Воскресенскую церковь из Кремля на посад с таким расчетом, чтобы возрожденные «господские» храмы в честь Богоявления, Преображения, Воскресения и Вознесения Господня располагались вокруг каменного Спасского собора, возведенного в 1690 г. на «торгу» — главной городской площади. Так, чтобы жители могли видеть их на все четыре стороны. Подобно тому, как праведники в Царстве Небесном, куда бы они не обратили свой взор, везде будут видеть Лик Господа (25, С. 20—30).

Всего по благословению преосвященного Ионы были возведены 22 церкви (26). Н. Е. Завойская приводит следующие данные: «Причт церквей Хлынова в 1678 г. составляли 62 священно-церковнослужителя. Штат архиерейского дома включал двух приказных, дьяка, двух стряпчих, 7 подьячих, 14 детей боярских, 7 певчих и 22 служебника. Дворы приказных и домовых людей епископа располагались на посаде. Первыми среди приказных названы родной брат архиерея Роман Алексеев сын Тухаринов и, судя по фамилии, родственник Феоктист Яковлев сын Тухаринов. Вятский архиерейский дом имел подворье в Москве неподалеку от Златоустовского монастыря (угол Мясницкой улицы и Златоустовского переулка)» (14, С. 215). Все это решительно изменило облик и саму жизнь столицы Вятского края, его городов и сел.

Другим важным деянием вятского святителя стало прославление прп. Трифона Вятского, святые мощи которого были обретены, при личном участии владыки Ионы, в ночь на 3 июня 1684 г. при возведении в Трифоновом монастыре нового Успенского храма. О том, с каким смирением и благоговением перед святыней совершилось это событие, свидетельствовал его современник, вятский летописец:

«И июня против 3 числа, в 1 часу ночи, преосвященный Иона архиепископ того монасыря с архимандритом Александром, от собора священники ключарь Михаил да Иоанн Семенов, крестовой церкви священник Трифон Болшей да ризничный Иосиф Маренин, потщащася об обретении преподобного отца Трифона чюдотворца, бывша архимандрита тоя обители. Труждахуся землю копающее своими руками, идее же бе часовня над гробом преподобнаго. И в третьем часу, в три четверти часа, Божиим благоволением, обретоша мощи преподобнаго отца Трифона, Вятцкаго чюдотворца… И со псалмопением, со свещами и кандилы, пренесоша святые мощи в уготованную часовню, и по отпетии панихиды преосвященный архиепископ, со благоговейными отцы, в часовне втайне святые мощи свидетелствоваша, хвалу Трисвятому Богу со слезами воздающее: бяху же святые мощи изсохша в нетлении, ризы же его и схима невредимы, и на схиме подпись, яко на новой, преосвященный архиепископ прочитаху» (1, С. 61—62).

Мощи прп. Трифона были переложены в новую гробницу, а спустя пять лет, по окончании строительства Успенского собора, перенесены в храм, где, под спудом, пребывают поныне. По благословению святителя Ионы была составлена новая редакция Жития прп. Трифона и написана первая икона «начальника вятского монашества», список с которой владыка Иона благоговейно хранил в своей келье.

Продолжая труды прп. Трифона, преосвященный Иона благословил создание ряда монашеских обителей, в том числе в местах явления чудотворных икон, что способствовало их более широкому почитанию. Причем не только на Вятке, но также за ее пределами. Среди них Шерьинская Богородичная пустынь в Нытвенском районе Пермского края (1675); Верхокуринский Архангельский монастырь, в котором хранился образ Михаила Архангела на камне, обретенный близ села Курино (1676); Обвинский Верх-Язвинский монастырь в Соликамском уезде, где пребывала местночтимая икона Успения Пресвятой Богородицы (1686). В Орлове издавна почитался образ Спаса Нерукотворного («Спас болотный»), найденный в шести верстах от города. В 1693 г. владыка Иона положил начало строительству монастыря в честь этого образа, выбрал под него место и стал первым вкладчиком в новую обитель. Еще один храм в честь Нерукотворного образа Спасителя он благословил построить в Троицкой пустыни в селе Ульянове современной Республики Коми — последнем рубеже, которого достиг святитель Стефан Пермский в проповеди Христова Евангелия.

Среди обителей, основанных по благословению преосвященного Ионы: Котельничский Введенский девичий монастырь (1676), Кобрский (Закобрский) Введенский (1678), Пышакская Раифская пустынь (1691/92), Соликамский Преображенский женский (1687). При нем впервые упоминаются Оханная пустынь преп. Зосимы и Савватия Соловецких (1678), Кайгородский Спасский монастырь (1678), Сырьинская (Сырьянская) Сретенская пустынь (1678). При этом в новых монастырях святитель Иона стремился утвердить принципы общежительства, которые к тому времени были утрачены многими обителями.

Труды святителя Ионы по устроению монашеской жизни принесли добрые плоды. Одним из них стало появление целой чреды монахов-подвижников, среди которых архимандрит Александр, более трех десятков лет возглавлявший Трифонов монастырь; келарь того же монастыря Илья (Семакин), участвовавший в создании трех обителей; старец Игнатий, основавший в 1676 году Введенский монастырь на реке Кобре, которого высоко почитали современники. Не последнюю роль в этом оказал личный пример святителя Ионы, его высокий духовный настрой и безупречная жизнь (13, С. 72—82; 26).

Сроднившись с Вятским краем, преосвященный Иона принял в свое сердце и его святыни и, особенно, Нерукотворный образ Спасителя, с которым ежегодно хлыновцы обходили свой город крестным ходом. Примечательно, что первый, по времени, из дошедших до нас документов владыки — «Соборное изложение о праздновании пятой недели Великого поста от 13 марта 1675 г.», посвящен почитанию чудотворной иконы Хлыновского Спаса — Нерукотворного образа Спасителя. Ознакомившись с этой традицией, святитель Иона велел хранить ее «братии нашей, впредь будущим архиереом, со освященным собором, со всеми православными христианы, по вся лета неотложно и непременно, в род и род» (3, С. 34).

Такую же заботу владыка проявлял и по отношению к Великорецкому образу святителя Николая, для которого, по благословению преосвященного Ионы, при Кафедральном соборе был устроен особый придел, а также создана новая редакция «Повести» о чудотворной иконе, которая благодаря своим «хождениям» в Москву получила известность далеко за пределами Вятской земли (27, С. 35).

За свои труды в апреле 1682 г. преосвященный Иона был возведен в сан архиепископа (14, С. 215; 28, С. 37). С. А. Шамин связал возведение Ионы в сан архиепископа с проектом неосуществленной епархиальной реформы 1681 г. царя Федора Алексеевича, согласно которому предполагалось создать на Вятке митрополичью кафедру и подчинить Вятскому архиерею две новых епархии: в Соли Камской и на Кунгуре. Однако Церковный Собор отверг это предложение, решив: «Вятскую епископию учинить архиепископиею» (15, С. 472—473). Впрочем существует и другое предположение, будто царь Федор Алексеевич хотел перевести владыку Иону на Суздальскую митрополичью кафедру, однако святитель от этого назначения уклонился (24, С. 166).

Вятский святитель принимал активное участие в общецерковной жизни, имел духовное общение с подвижниками своего времени, в частности в числе 16 архиереев, участвовал в епископской хиротонии свт. Митрофана Воронежского и неизменно пользовался уважением столичных властей. Архиепископ Платон (Любарский) так писал об этом: «Милость государя и Святейшаго Патриарха по жизнь свою носил неизменно; почему часто от них призываем был в Москву как для соборных деяний, так и для согласия в некоторых церковных установлениях; оттуда возвращался всегда снабден царскою и патриаршею милостию, с различною для соборной своей церкви драгою утварью и данными по просьбам его для дому архиерейского, монастырей, церквей грамотами» (24, С. 166).

Между тем в самом Хлынове труды вятского архипастыря нередко натыкались на сопротивление местных воевод и земских старост, пытавшихся незаконно вмешиваться в дела архиерея и захватить часть церковных владений. Дошло до того, что в 1681 г. в Хлынове были убиты подьячий Архиерейского дома Василий Селиванов и келейник владыки Дмитрий Васильев, приехавший с владыкой из Тихвинского монастыря. Преступники были найдены и наказаны, но пять лет спустя, когда в Хлынов был назначен новый воевода стольник А. И. Леонтьев, делу был дан новый ход. Леонтьев по каким-то причинам невзлюбил архиерея, называл его «чернецом», перестал ходить в храм даже на «государски праздники» и, чтобы досадить владыке, обвинил в гибели келейника его племянника Никиту Тугаринова (14, С. 218—219). Преосвященному Ионе пришлось искать защиты у царей Иоанна V и Петра I, которые решили этот конфликт в пользу Церкви и урезонили хлыновского воеводу, повелев ему «в духовность ни во что не вступатца». Причем не только на Вятке, но в других землях — царский указ от 25 сентября предписывал разослать такие же грамоты в другие города «ево братье иным архиереом» (РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 285. Л. 356 об.-357 об.).

Последние годы жизни архиепископ Иона болел. Чувствуя приближение кончины, он сам определил место своего погребения в ризнице Свято-Троицкого кафедрального собора, на правой стороне, у стены, и приготовил гробницу, о которой «Росписи келейным предметам и вещам архиепископа Ионы», сделанной за три года до его кончины, сообщается, что для архиерея устроен «гроб… и выкладен кирпичом, и покрыт камнем» (29, С. 211).

8 (21) октября 1699 г. архиепископ Иона преставился ко Господу. Примечательно, что это произошло в день памяти прп. Трифона Вятского, для прославления которого так много сделал вятский святитель. В своем «Духовном завещании», которое не раз публиковалось и стало широко известно не только на Вятке, но и всем нашем Отечестве, архиепископ Иона воздавал хвалу Богу, призвавшего его к трудам по устроению Вятской епархии. При этом любовь деятельного и требовательного владыки была настолько велика, что простиралась не только на его верных соработников, но также на тех современников, которые, по правилам Святых Апостолов, были запрещены им в служении или не допущены к Святому Причастию и так, не получив архиерейского разрешения, скончались. Святитель Иона писал, что прощает всех и будет просить Милостивого Бога вселить их в селении праведных, вместе со святыми (3, С. 14—22).

В 1771 г. над захоронением архиепископа Ионы в Свято-Троицком Кафедральном соборе было устроено надгробие, эпитафия на котором свидетельствовала о почитании почившего архипастыря православным народом:

«Здесь телом на трудах Иона почивает,

но дух его в странах небесных пребывает.

Воздвигнув в честь Творца великолепный храм,

воздвигнул ищущим спасения душам

обители, нестройств житейских удаленны.

И сам, имев всегда дух к Богу воспаренный,

достоин, наконец, сей пастырь был того,

чтоб Вышний преселил в рай сладости его» (30, С. 139).

Знаменательно, что святитель окончил свой земной путь в день памяти прп. Трифона Вятского, ради прославления которого он так много потрудился. Неслучайно в последующее время их почитали вместе, совершая панихиды и прося о помощи. Записывались и чудеса, совершавшиеся по молитвам к святителю Ионе.

Известный афонский подвижник иеросхимонах Сергий (Святогорец), уроженец Вятской земли, писал о том, как однажды художник Х. тяжело заболел, и врачи не давали ему надежд на выздоровление. Однажды вечером во время бодрствования он услышал у изголовья кровати голос: «Отслужи панихиду по владыке Ионе и будешь здоров». Больной кликнул жену: «Кто у нас сейчас был?». Она отвечала: «Господь с тобою, никого». Всю ночь художник крепко спал, а наутро пришел в кафедральный собор и попросил отслужить панихиду по владыке Ионе, после чего вскоре окончательно поправился (31, С. 517—518). Также в 1840-е гг. сохранилось свидетельство о том, что многие почитали его врачом от зубных болезней, исправляя на его могиле панихиды (32).

В годы гонений на Церковь Христову Свято-Троицкий кафедральный собор г. Вятки был разрушен. Мощи святителя Ионы вместе с останками других погребенных при этом соборе архиереев извлекли из земли и увезли (11, С. 63—77; 33, 34, С. 72—84). Но, милостью Божией, они не пропали, в 2015 г. были вновь обретены и привезены в г. Киров (Вятку) ради более широкого почитания святителя, так много потрудившегося для Православной Вятки.

Список источников:

1. Времянник, еже нарицается Летописец Российских Князей, како начася в Российской земли княжение и грады утвердищася. Вкратце написано // Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1905. Вып. II. Отд. II.

2. Летописец старых лет, что учинилося в Московском государстве и во всей Русской земле в нынешняя в последняя времена // Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1905. Вып. IV. Отд. II.

3. Духовное завещание преосвященного Ионы, архиепископа Вятского и Великопермского // Труды и летописи Общества истории и древностей Российских. М., 1837. Ч. 8.

4. Соборное изложение преосвященного Ионы, архиепископа Вятского и Великопермского, о празднестве 5 недели Великого Поста // Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1905. Вып. II. Отд. III.

5. Вештомов А. И. История вятчан со времени поселения их на реке Вятке и до открытия в сей стране наместничества. Казань, 1907.

6. Никитников Г., прот. Иерархия Вятской епархии. Вятка, 1863.

7. Платон (Любарский). Вятская иерархия // Труды и летописи Общества истории и древностей российских. М., 1848. №7. Ч. III.

8. Половцов А. А. Iона // Русский биографический словарь. СПб.: Тип. Гл. упр. уделов, 1887. Т. 8. «И-К».

9. Каган М. Д. Иона / Словарь книжников и книжности древней Руси. СПб. 1993. Ч. 2.

10. Гомаюнов С. А., Маркелов А. В. Живые иконы. Святые и праведники Вятской земли. Киров, 1999.

11. Маркелов А. В. Архиерейская дорожка (Материалы к жизнеописанию Ионы (Баранова), архиепископа Вятского и Великопермского). Киров (Вятка), 2005. 48 С.;

12. Маркелов А. В. Новые сведения к жизнеописанию архиепископа Вятского и Великопермского Ионы // Православие на Вятское земле: К 350-летию Вятской епархии. Материалы Межрегиональной научной конференции, г. Киров, 5 декабря 2007 г. Вятка, «Буквица», 2007.

13. Очерки истории Вятской епархии (1657—2007): 350-летию Вятской епархии / [Дудин А. и др.]. 1-ое изд. Вятка: Буквица, 2007. С. 72—82;

14. Завойская Н. Е. К биографии вятского архиепископа Ионы // Вестник церковной истории. М.: ЦНЦ «Православная энциклопедия». 2009. №3—4 (15—16).

15. Шамин С. А. Иона // Православная энциклопедия. 2015. Т. XXV. С. 471—474.

16. Половцов А. А. Iона // Русский биографический словарь. СПб.: Тип. Гл. упр. уделов, 1887. Т. 8. «И-К».

17. Дудин А., свящ. Вятская и Слободская епархия // Православная энциклопедия. 2010. Т. X.

18. Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1853. Т. 5.

19. Колесникова Л. А. К вопросу об организации иконописного промысла на тихвинском посаде XVII в. // Уваровские чт. — 3: Рус. правосл. мон-рь как явление культуры. Муром, 2001.

20. Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города: Тихвинский посад в XVI–XVII вв. М.; Л., 1951.

21. Выходы государей царей и великих князей Михаила Федоровича, Алексия Михайловича, Феодора Алексиевича, всея Руси самодержцев (с 1632 по 1682 гг). М., 1844.

22. Седов П. В. Закат Московского царства: Царский двор кон. XVII в. СПб., 2006.

23. Дворцовые разряды, по высочайшему повелению изданные 2-м отделением Собственной его императорского величества канцелярии. Т. 3. СПб., 1852. Стб. 1122, 1156.

24. Платон (Любарский), архиеп. Жизни преосвященных архиереев Вятских и Великопермских // Сборник древностей Казанской епархии и других приснопамятных обстоятельств. Казань, 1868.

25. Балыбердин А., свящ. Замысел о Вятке. Попытка литургического осмысления символики архитектурно-планировочной структуры города Хлынова (Вятки) // Православие на Вятское земле: К 350-летию Вятской епархии. Материалы Межрегиональной научной конференции, г. Киров, 5 декабря 2007 г. Вятка, «Буквица», 2007.

26. Шабалин В. Сборник храмозданных грамот на построение церквей в Вятской епархии. Вятка, 1914.

27. Верещагин А. С. Повести о Великорецкой иконе святителя Николая. Предисловие издателя // Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1905. Вып. IV. Отд. II.

28. Богданов А. П. Царь Федор Алексеевич. М., 1998.

29. Роспись келейным предметам и вещам архиепископа Ионы// Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1912. Вып. I — II. Отд. II.

30. Шилов Д. Н. Материалы к «Русскому провинциальному некрополю» великого князя Николая Михайловича по городу Вятке // Герценка. Вятские записки. Киров, 2008. №13.

31. Письма Святогорца к друзьям своим о Св. горе Афонской. Б.м., б.г.

32. Пинегин Ф. История Вятской страны по части церковной // ЦГАКО. Ф. 1404. Оп. 1. Д. 3-оц. Л. 70.

33. Из недр кировских могильников // Комсомольское племя. 1935. 24 июня.

34. Фокин А. Вятка: золото и алмазы, под земные ходы и клады, предания и легенды. Киров, 2000.

О Вятском Спасе и не только

(редакция 2014 г.)

Прот. А. Балыбердин (Киров)

31 июля 2014 г. телеканалы и другие средства массовой информации рассказали о новой инициативе Президента России В. В. Путина, предложившего в целях возрождения исторического облика Московского Кремля восстановить Чудов и Воскресенский монастыри, а также открыть для посетителей ворота в Спасской башне, которые связывают внутреннее пространство Кремля с Красной площадью — сердцем столицы и всей России.

Президент делает первый шаг

Комментируя инициативу Президента, мэр г. Москвы С. С. Собянин, эксперты и журналисты справедливо отмечали, что она будет способствовать возрождению исторической памяти народа, улучшит логистику посещения туристами Кремлевских соборов и музеев, позволит веселить из Кремля лишних чиновников, окопавшихся на этом святом месте после большевистского переворота настолько прочно, будто над ними не властны никакие ветра перемен.

Конечно, все это не произойдет в одночасье. После того, как в 1929 г. Кремлевские обители были закрыты и снесены, их территория оказалась занята безликим «корпусом №14», который настолько банален в архитектурном отношении, что, в отличие от «Царь — колокола», «Царь — пушки», «Колокольни Ивана Великого» и кремлевских башен, не получил уникального названия, а только — порядковый номер. С годами этот корпус пришел в ветхость. Поэтому эксперты готовы поддержать решение Президента не восстанавливать «советский новодел», а возродить Кремлевские святыни, связанные с памятью о святом князе Димитрии Донском и московском святителе Алексие, Куликовской битве и Смутном времени. Дай Бог, что это удалось осуществить!

Вместе с тем, если возрождение монастырей потребует значительного времени, то открыть для посетителей Кремля Спасские ворота, по мнению Президента, можно будет уже в ближайшее время. Можно представить, как были рады услышать об этом москвичи и гости столицы. Но жители Вятского края — вдвойне! Потому что, самая знаменитая башня Московского Кремля, как известно, была названа Спасской после того, как в 1647 г. из Хлынова в столицу был принесен Нерукотворный образ Спасителя — «Вятский Спас», прославившийся в родном городе многими чудесами, да так и оставленный по повелению царя Алексея Михайловича в Новоспасском монастыре, родовой обители Романовых.

Известно, что до этого момента башня и ворота в ней назывались Фроловскими — по имени церкви святых Флора и Лавра на Мясницкой улице, к которой через них вела дорога из Кремля. В 1514 г., в память о взятии русскими войсками г. Смоленска, над этими воротами со стороны Красной площади был помещен знаменитый образ Спасителя с припадающими к Его ногам преподобными Сергием Радонежским и Варлаамом Хутынским. Но и после этого еще в течение более ста лет ворота по-прежнему назывались Фроловскими. Лишь, когда по царскому указу с внутренней стороны Кремля над ними был помещен список «Вятского Спаса», ворота и башня были названы Спасскими — в честь смоленской и вятской святынь.

Это было мудрое и своевременное решение. Но, прежде чем сказать — почему, необходимо, хотя бы кратко, напомнить историю «Вятского Спаса».

Как Вятский Спас в Москву «ходил»

В начале XVII в. в центре г. Хлынова (с 1780 г. — Вятки, с 1934 г. — Кирова), на главной торговой площади или, как тогда говорили, «на торгу» стояла деревянная церковь Святой Троицы. На паперти храма, над самым входом, помещалась икона Спаса Нерукотворного. Кем и когда был написан этот образ, источники не сообщают. Известно лишь, что он находился в Троицком храме с «древних времен».

Своим внешним видом хлыновский образ напоминал всемирно известный новгородский лик. С тем отличием, что взгляд Спасителя на вятской иконе был не таким суровым, но более милостивым. Трудно понять почему, местный иконописец, изобразив слева и справа от Божественного Лика архангелов Михаила и Гавриила, несколько усек их крылья, словно вынес за пространство иконы. По этой черте Нерукотворный образ Спасителя из г. Хлынова легко узнать среди десятков других.

Как уже было сказано выше, Троицкая церковь находилась «на торгу», что сыграло не последнюю роль в истории чудотворной иконы. Первое чудо от нее произошло 12 июля 1645 г. и связано с именем хлыновца Петра Палкина, слепого юноши, которого родители привели на торг и оставили на паперти Троицкого храма. Мальчик был слеп уже три года. Можно представить, как он печалился, слыша голоса друзей и других горожан, собравшихся в базарный день на торгу, и как, сидя под иконой Спасителя на паперти храма, он горячо молился, желая вновь обрести зрение. И вдруг произошло чудо — по милости Божией, мальчик прозрел! Со слезами радости на глазах, непрестанно славя Бога, он побежал на торг, чтобы найти и обрадовать своих родителей, рассказывая встречным людям о том, какое дивное чудо сотворил с ним Господь.

Весть об исцелении Петра Палкина быстро облетела весь город и привела к иконе Спасителя множество людей, просящих о помощи в своих скорбях, бедах и болезнях. За короткое время священниками было описано более 100 чудес, произошедших по молитвам перед этой иконой. Неудивительно, что вскоре эта новость достигла Москвы, где приближенные царя Алексея Михайловича обратили внимание государя на то, что хлыновский образ впервые явил свою целебную силу именно в те дни, когда совершилось его восшествие на престол. Государю также было известно, что в первые годы правления его родителя — царя Михаила Федоровича, а именно в 1614 — 1615 гг. из г. Хлынова в столицу была принесена другая вятская святыня — Великорецкий образ святителя Николая. Тогда, желая почтить чудотворный образ Вятского Спаса и продемонстрировать подданным преемственность власти, государь повелел перенести вятскую святыню в Москву, что и было исполнено.

14 января 1647 г. у Яузских ворот при огромном стечении народа царь Алексей Михайлович и патриарх Иосиф лично встречали образ Вятского Спаса, который затем крестным ходом был принесен в центр столицы. При этом, как повествует сказание об иконе, царь лично, на своих «раменах» внес чудотворную икону через Фроловские ворота в Кремль, в память о чем, по царскому указу, они были названы Спасскими.

Восемь месяцев образ Вятского Спаса находился в главном храме Кремля и России — Успенском соборе, а 19 сентября 1647 года был торжественно перенесен в Новоспасский монастырь и поставлен в иконостасе Преображенского собора, справа от Царских врат. Здесь чудотворная икона находилась более двух с половиной веков, не раз помогая страждущим и болящим. Она пережила Наполеоновское нашествие и другие беды, но после событий 1917 г., когда Новоспасский монастырь был закрыт и превращен в тюрьму, эта бесценная святыня Русской земли бесследно исчезла.

Как Вятский Спас Хлынов спас

Призвав икону в Москву, царь не оставил Вятский край без святыни и повелел направить в г. Хлынов точный список с прославленного образа, который, по воле Божией, вскоре явил свою чудотворную силу. Произошло это при следующих обстоятельствах.

Спустя десять лет после описанных выше событий, зимой 1657 г. на Хлынов и всю Вятскую землю обрушилась страшная моровая язва. Болезнь распространялась так быстро, что священники не успевали исповедовать больных перед кончиной, и, как писал современник, «мнози человецы, не сподобившиеся покаяния, в домах и на распутиях безвременною смертию умроша». Казалось, что болезнь не остановить, и город обречен.

Тогда воевода г. Хлынова Иван Иванович Дашков, посоветовавшись с архимандритом Успенского Трифонова монастыря и священниками, повелел всем жителям Хлынова и других вятских городов строго поститься всю пятую неделю Великого поста, после чего в воскресный день повсеместно совершить торжественное празднование Нерукотворному образу Спасителя, а в Хлынове — обойти с этой чудотворной иконой город особым крестным ходом. И вновь Господь явил чудо — моровая язва отступила, с этого дня во всей Вятской Стране более не было ни одного заболевшего.

Примечательно, что в том же 1657 г. Вятская земля обрела своего архиерея — осенью того же года решением Поместного Собора была учреждена Вятская и Великопермская епархия с центром в г. Хлынове. Причем важную роль в этом сыграл патриарх Никон, который в дни принесения вятской святыни в столицу, будучи наместником Новоспасского монастыря, активно участвовал во всех описанных выше событиях.

С этого времени благодарные вятчане стали почитать чудотворный образ Вятского Спаса особым крестным ходом, который совершался вокруг Хлынова в пятое воскресенье Великого поста, а вокруг других вятских городов — неделей раньше. В 1675 г. архиепископ Вятский и Великорецкий Иона утвердил эту традицию «на веки вечные», а в 1693 г. возвел на месте обветшавшей Троицкой церкви каменный Спасский собор, занявший исключительную роль в духовной жизни города и всей Вятской земли.

Подобно Великорецкому образу святителя Николая, чудотворный образ Вятского Спаса ежегодно отправлялся в путешествие вниз по реке Вятке так называемым «Низовым крестным ходом», посещая десятки городов и сел. На собранные в этих путешествиях пожертвования в 1760-е гг. в г. Хлынове был построен величественный Спасский собор, который потрясает своей красотой и размерами даже сегодня.

Судьба его печальна. После того, как в 1929 г. все крестные ходы были запрещены богоборцами, Спасский собор закрыт, обезглавлен и приспособлен для мирских нужд. Исчезла и святая икона. Примечательно, что все это произошло в тот же год, когда были закрыты и уничтожены Кремлевские монастыри. Восстановление собора началось в 1997 г., но объем разрушений советских лет настолько велик, что работы у прихода еще не початый край.

Что дальше?

Нет сомнений, что новая инициатива Президента России — действительно, важная и своевременная — получит поддержку Церкви, государства и общества, которое за последние годы и, особенно, в связи с последними событиями на Украине не раз могло убедиться в том, что без Христа и Его Церкви будущего у России нет. Как, впрочем, и у мира, в целом. Потому что мир без Христа — это «мир нехристей», людей без стыда и совести, для которых нет ни церковных святынь, ни исторической памяти, ни дружбы народов, ни прав и свобод человека, ни ценности человеческой жизни — вообще, нет ничего святого.

Долго ли просуществует такой мир? Насколько близки или далеки мы от такого будущего? Пусть каждый ответит на эти вопросы сам. Тем не менее для многих уже сегодня очевидно, что будущее страны зависит не только от количества нефти и газа, но также числа действующих храмов и монастырей, которых, чем больше, тем меньше «нехристей» и больше людей, живущих по совести, глубже историческая память, крепче дружба народов, больше ценность человеческой жизни, меньше насилия А начинается все со Христа — с Его Евангелия, Его Церкви, Его храмов и монастырей, Его чудотворных икон, а также нашего желания быть со Христом, жить по Его заповедям и примеру жизни Его святых — с любовью к Богу и ближнему.

Именно об этом веками напоминали москвичам и гостям столицы чудотворные иконы — вятская и смоленская, установленные на Спасской башне Московского Кремля. Они также напоминали о том, что Москва — еще не вся Россия, о том, что без экономически сильной и духовно крепкой провинции Москва, как дерево без корней, не устоит. Поэтому, радуясь возрождению московских святынь, хотелось бы со временем порадоваться и возрождению святынь Православной Вятки. В том числе величественного Спасского собора, для которого за последний год тщанием Вятской епархии было написано несколько прекрасных икон, а в 2009 г. — точный список с чудотворной иконы Вятского Спаса, подаренный храму «вятскими москвичами».

Примечательно, что это произошло в тот день, когда в Москве Святейшим Патриархом Кириллом был торжественно освящен Смоленский образ Спасителя, обнаруженный на Спасской башне под толстым слоем штукатурки и восстановленный опытными реставраторами. Хочется надеяться, что таким же образом, по милости Божией, будет обретен и вятский образ. Первый шаг к этому уже сделан Президентом России. Кто следующий?

«Христиане» — значит «Христовы».

К возрождению городского крестного хода с Нерукотворным образом Спасителя (редакция 2010 г.)

Прот. А. Балыбердин (Киров)

Несколько лет назад А. В. Маркеловым, членом Епархиальной комиссии по канонизации святых, было внесено предложение возродить в г. Вятке (Кирове) крестный ход с Нерукотворным образом Спасителя. Впервые оно прозвучало в январе 2003 г., в дни работы конференции, посвященной юбилею святого блаженного Прокопия Вятского. Впоследствии в сборнике работ конференции была опубликована статья Артема Владимировича о прошлом и будущем Спасского крестного хода (1, С. 15—19), которая вызвала немалый интерес и даже обсуждалась на одном из заседаний комиссии по канонизации.

«А воз и ныне там»

С тех прошло семь лет, в течение которых Вятская епархия отметила свое 350-летие и 625-летие Великорецкой иконы, начала подготовку к 400-летию преставления ко Господу прп. Трифона Вятского. Преобразились Кафедральный собор и весь Успенский монастырь. Преображается и весь старый город. Набережную реки Вятки украсил Феодоровский храм. Возрождена древняя Преображенская церковь в женском монастыре. Трудами клира, прихожан и благотворителей Спасского собора поднялась ввысь его колокольня, самая высокая в городе, и ее золотой шпиль с крестом сразу стянул, привлек к себе всю округу. Доброй волей городских властей облагорожен квартал у Театра на Спасской, и уже всерьез обсуждается предложение вернуть этой улице ее родное историческое название (2).

Вместе с тем сегодня не только среди молодежи, но и людей старшего возраста редко встретишь людей, которые были бы хорошо знакомы с историей Вятского образа Спасителя. Даже многие наши земляки, вятчане искренне удивляются, узнав, что Спасская башня Московского Кремля — та самая, которую россияне видят в новогоднюю ночь на своих голубых экранах — названа в честь именно этой прославленной вятской иконы.

Это незнание, безусловно, достойно глубокого сожаления. Однако в нем есть и доля нашей вины. И думается, что именно возрождение Спасского крестного хода, как ничто другое, могло бы изменить ситуацию к лучшему, возродить интерес к этой иконе, по праву являющейся святыней не только Вятской земли, но и всей России. При этом важно не просто «восстановить ритуал», но внимательно вглядеться в богатое и поучительное прошлое этого крестного хода, чтобы он вызвал отклик в твоей душе, и она зазвучала в унисон с духовенством и певчими, идущими во главе колонны паломников. И, когда ты найдешь для себя ответ на этот самый главный вопрос, все второстепенные вопросы — как идти? где идти? с кем идти? — решатся сами собой.

Чудесное спасение

Очевидно, что ключ к пониманию крестного хода с Нерукотворным образом Спасителя следует искать в богатой и чрезвычайно поучительной истории этой иконы, которая описана в Соборном изложении епископа Ионы (3, С. 31—35), Сказаниях о Нерукотворном образе Спасителя (4) и посвященной ему книге диакона Матфея Кудрявцева, возможно, наиболее полном по сей день исследовании истории Вятского Спаса (5).

Известно, что непосредственным поводом к совершению первого крестного хода стали трагические события первых месяцев 1657 г., когда до вятских городов докатилась волна страшной моровой язвы — чумы, уже три года терзавшей центральные области Московской Руси. Чтобы представить масштабы этого мора, напомним, что в результате эпидемий чумы в Западной Европе в 1348 г. погибло 15 млн. чел., а спустя всего лишь несколько лет в 1352 г. — еще 25 млн., что составило треть всего населения. Тогда же чума была занесена на Русь, где ее последняя вспышка отмечалась в 1603 г., в период Смуты.

Известно, что смертность при бубонной форме чумы колеблется от 27 до 95%, если не проводится лечение (6). Поэтому вятские летописцы ничуть не сгущали краски, сообщая, что мор 1657 г. был настолько «смертоносным», что в Хлынове и во всех окрестных селах и уездах священники не успевали исповедовать и причащать умирающих, и их трупы в большом количестве можно было видеть и по домам, и на улицах города, и на окрестных дорогах (1, C. 32).

Диакон Матфей Кудрявцев пишет об этом так: «Всех объял ужас. Воевода же Вятской области князь Иван Иванович Дашков, отличавшийся добродетельной жизнью, первый пришел в себя. Он созвал к себе все духовенство Вятской страны и всех начальствующих лиц и доказал им, что губительная язва послана от Бога, ради грешивших людей. На совете решено было обратиться с верою за помощью к Богу, чтобы Он отвратил Свой гнев, праведно движимый на них. Послано было повеление, чтобы во всех пределах Вятской области, в городах, селах и весях, все люди, всякого возраста и пола наложили на себя строгий пост во всю 5-ю седмицу Великого поста, в день же недельный во всех церквах совершались бы Богослужения по чину Всемилостивому Спасу Нерукотворенному Его образу» (5, С. 93).

Во исполнение этого повеления в воскресенье 15 марта 1657 г. в Хлынове «окрест города» был совершен «совокупный крестный ход с преднесением иконы Всемилостивого Спаса», который завершился на городской площади «всенародным молебным пением с коленопреклонением». Но и после него люди не расходились по домам, а оставались в течение всей ночи около Спасской церкви, «вопия к Богу о помощи и об оставлении им согрешений». Такие же крестные ходы были совершены во всех вятских городах. После чего одновременно во всех пределах Вятской области чума прекратилась. Видя это, вятчане, «с великой радостию воздали хвалу Богу и в память избавления от грозного посещения установили в пятую неделю Великого поста праздновать Всемилостивому Спасу с крестными ходами во всех городах и селах» (5, С. 94).

Однако мы были бы неправы, оборвав рассказ на этом месте, поскольку то, что некоторые сочли концом Вятской земли, в действительности, явилось для нее рождением к новой жизни. Поистине, по слову Апостола «сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется душевное тело, восстает тело духовное» (1 Кор. 15, 43—44) — в октябре того же трагического и благословенного 1657 г. в Москве на Церковном Соборе была учреждена самостоятельная Вятская епархия с центром в г. Хлынове. И у нас есть все основания считать, что это великое событие не только было неразрывно связано с историей вятской иконы Спасителя, но и во многом ей предопределено.

Рождение Вятской епархии

Для этого нам необходимо мысленно перенестись из октября 1657 г. на десять лет назад в солнечный и морозный день 14 января 1647 г., когда на Яузской площади Москва торжественно встречала Нерукотворный образ Спасителя, принесенный с Вятки по повелению 16-летнего царя Алексея Михайловича и Патриарха Иосифа. В тот же день молодой царь, приняв вятскую святыню на свои «рамена», внес ее Фроловскими воротами в Кремль, впоследствии наименовав их Спасскими (5, С. 72—73).

Все это время рядом с царем был архимандрит Никон, будущий патриарх Московский и всея Руси, а пока — талантливый и деятельный наместник Новоспасского монастыря, в котором в те месяцы завершалось возведение величественного Преображенского собора — усыпальницы рода Романовых. Возможно, именно архимандрит Никон обратил внимание молодого царя на то, что первое чудо от вятского образа Спасителя — исцеление от слепоты хлыновца Петра Палкина (12 июля 1645 г.) — практически совпало с днем восшествия царя Алексея Михайловича на престол Российского государства (14 июля 1645 г.).

Известно, что и предложение сделать точный список с вятской святыни, также исходило не от патриарха, а от царя, в особой милости у которого в те годы был новоспасский архимандрит. 10 сентября 1647 г. этот список, щедро одаренный царем, был с почетом отправлен в Хлынов, а сам образ, прославленный множеством чудес и исцелений, спустя несколько дней 19 сентября был торжественно перенесен в Новоспасский монастырь и поставлен в иконостас Преображенского собора (5, С. 76—78). Все эти обстоятельства ясно указывают на исключительную роль архимандрита Никона в судьбе вятской иконы.

Что сделано — сделано. Пути Господни, как известно, неисповедимы. Для судеб Вятской епархии важно то, что она была создана «волей и благословением» именно этих людей — царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона. Произошло это через 10 лет после принесения в Москву вятской иконы — в том самом 1657 г., когда Господь, взирая на молитвы вятчан перед присланным из столицы списком с Его Нерукотворенного образа, положил конец страшной моровой язве.

Известно, что чудеса от царского списка происходили и раньше, в том числе когда он шел из Москвы в Хлынов через казанские земли. И все же эти чудеса, если так можно сказать, имели «локальный характер» — были связаны с конкретным человеком, случаем, местом. Но события весны 1657 г. явили нечто принципиально иное — впервые знаком особой милости Божией была отмечена вся Вятская земля, в обширных пределах которой одновременно прекратилась смертоносная болезнь. Словно Сам Христос избрал ее в Свой особый удел, и теперь царю, патриарху и освященному Собору лишь оставалось облечь это избрание в адекватные формы церковного устройства и канонического права. Так родилась Вятская епархия.

Город Всемилостивого Спаса

Учреждение самостоятельной епархии принципиально изменило судьбу Хлынова, который отныне стал не только городом вятского воеводы, но также городом правящего архиерея, городом главной святыни — Нерукотворного образа Спасителя, почитаемого особым крестным ходом. Символично, что для приезда в Хлынов первый вятский епископ Александр избрал праздник Входа Господня в Иерусалим (Вербное воскресенье), который в 1658 г. выпал на 4 апреля. Вряд ли это является совпадением, так как для русского богословия и культуры XVII в. сравнение архиерея со Христом, и сравнение христианского города с Небесным Иерусалимом — городом Христа Спасителя было естественным.

Понятно, что в «таком Хлынове» крестный ход с иконой Спасителя не мог не оказаться в центре внимания. Вот почему, по прибытии в город, владыка Александр немедленно ознакомился с историей его возникновения и одним из первых указов утвердил его в статусе общегородского крестного хода. Позже, в 1675 г., архиепископ Иона подтвердил этот высокий статус (3, С. 33).

Почему это было необходимо? Потому что, по словам «Вятского летописца» (более известного как «Повесть о стране Вятской»), раньше эта честь принадлежала Великорецкой иконе Святителя Николая, с которой жители Хлынова крестным ходом ежегодно обходили свой город (7, С. 35). Однако, если Великорецкая икона была перенесена с Великой реки в Хлынов волей его жителей, то чудесное исцеление Вятской земли от моровой язвы означало, что Сам Господь избрал и наш край, и его главный город. Поэтому Великорецкая традиция должна была уступить место традиции Всемилостивого Спаса. По крайней мере, в Хлынове.

Если мы, мысленно преодолев расстояние в десять лет, перенесемся в Хлынов 1667 г., то повсюду встретим верные и очевидные знаки этой традиции. К этому времени его Кремль и Посад были окружены новыми крепостными стенами со встроенными в них башнями.

Сердцем Хлынова был Кремль — «город в городе», город вятского архиерея, прообразующего за богослужением Самого Христа. Так в наиболее торжественные моменты богослужения, архиерей одевает поверх саккоса омофор, который символизирует овцу, заблудшую и принесенную добрым пастырем на плечах в дом (Лк.15, 4—7), а облачённый в него епископ изображает собой Христа Доброго Пастыря, который взял заблудшую овцу на плечи и отнёс её в дом Отца Небесного.

В центре Кремля возвышался Соборный храм Живоначальной Троицы — место архиерейского служения, рядом с ним — палаты вятского архиерея. Войти в Кремль с главной торговой площади можно было воротами в Спасской башне, самой высокой в городе, флагшток которой поднимался на высоту 12-этажного дома (20 сажен). Она была проезжей и имела над воротами «Спасов Нерукотворенный образ» (8, С. 29). Такой же образ встречал гостей над воротами Московской башни — главной башни Посада, напоминая, что не только Кремль, но также и Посад сподобился от Христа Спасителя защиты от моровой язвы и ныне находится под Его Высочайшим покровительством. Для хлыновцев, переживших трагедию 1657 г., выражение «Богохранимый Хлынов» было вовсе не метафорой, а убеждением.

Осмотревшись в Хлынове, мы бы обнаружили, что основу его планировки составляют господские храмы, которые расположены по кругу в порядке евангельских событий — Богоявления, Преображения, Воскресения, Вознесения Господня, а в центре этого круга, в западной части торга — церковь Святой Троицы с находящимся в ней чудотворным списком Вятского Спаса. Ежегодно, в 5-ое воскресенье Великого поста этот образ участвует в крестном ходе, который обходит, от одного господского храма к другому, весь город (9). Яркий, зримый и запоминающийся образ Богоспасаемого града, в центре которого — почитание Христа Спасителя, преложившего «смертоносие» 1657 г. в новый расцвет Хлынова и всей Вятской земли.

Вопросы и ответы

Готовы ли мы увидеть наш город таким? Понимаем ли мы, какое непреходящее духовное богатство даровал Господь нашей земле, сколь поучительна история вятской иконы Спасителя, как удивительно она преобразила наш провинциальный, затерянный за лесами городок, какие прочные нити раз и навсегда связали его с Москвой и Русским Православием?

Осознаем ли мы, что вовсе не Александро-Невский собор, а Спасский собор является нашим «вятским Храмом Христа Спасителя» — обезглавленный, униженный, полуразрушенный, но все равно устоявший в буре гонений и ныне возрождающийся? Скорбит ли наше сердце оттого, что возрождение этого храма идет также медленно, как медленно просыпаются наши души от дремы безбожия и беспамятства?

Готовы ли осознать, что мы — христиане, и поэтому сначала — Христовы, а уже затем — «Предтеченские», «Серафимовские», «Ильинские» или «Трифоновы»? Не обливается ли наше сердце кровью от того, что улица Спасская все еще носит имя комиссара Дрелевского, проложившего на Вятке пути гонителям Церкви? Понимаем ли мы, что, откладывая каждый год под разными «благовидными» предлогами день возрождения Спасского крестного хода, мы тем самым только продлеваем череду беспамятства и льем воду на мельницу тех, кто восемьдесят лет назад запретил этот ход, чтобы не плыл над городом образ Христа, не звучали в Его честь песнопения, не обращались к Нему люди, не соизмеряли свою жизнь с Его Жизнью, данной нам в Святом Евангелии?

Если понимаем и осознаем, то почему медлим? Конечно, любое новое дело требует и времени, и сил. Конечно, в любом большом деле (а возрождение Спасского крестного хода является, по настоящему, «большим делом») есть вопросы. Давайте попробуем вместе ответить на них.

Вопрос: В годы гонений обе иконы Спасителя — и вятская, и московская были утрачены. С какой иконой идти?

Ответ: Был утрачен и чудотворный образ Святителя Николая, обретенный на реке Великой. Поэтому Великорецкий крестный ход ныне совершается с одним из его древних списков. Здесь можно поступить также. Списки с вятской иконы Спасителя известны.

Вопрос: Каким маршрутом идти?

Ответ: Лучше начать с малого и пока возродить Спасский крестный ход в тех границах, в которых он возник в середине XVII века — вдоль границы Земляного вала, опоясывавшего Кремль и Посад. К тому же это не создаст заметных помех для движения городского транспорта. В этом случае, выйдя из Спасского собора, можно было бы сразу повернуть направо и, пройдя через площадь старого торга, в восточном конце которой находилась Спасская башня Кремля, далее идти по Динамовскому проезду мимо Преображенского монастыря и Александровского сада на улицу Пятницкую, затем мимо храма Иоанна Предтечи до улицы Никитской (Володарского), затем по Никитской мимо нового здания Кукольного театра до улицы Копанской (Герцена) и по ней возвратиться в Спасский собор.

Вопрос: Но сможем ли мы в этом случае назвать этот крестный ход «городским»?

Ответ: Великорецкий крестный ход тоже не обходит всю Россию, но мы, тем не менее, называем его «Всероссийским», так как в нем участвуют паломники со всей России. Также и Спасский крестный ход сделает «городским» не его маршрут (который не раз менялся), а участие духовенства и прихожан из разных храмов города.

Вопрос: Возвращаясь с реки Великой, паломники и так обходят город крестным ходом. Может быть, его и следует считать «городским»?

Ответ: Во-первых, великорецкие паломники обходят не весь город, а только его северную часть. Но, что еще более важно, Великорецкий ход — это совершенно другой крестный ход, со своей историей, маршрутом и своим небесным покровителем — святителем Николаем. Спасский крестный ход имеет свою историю, как мы убедились, тесно связанную с рождением Вятской епархии. Но главное — он посвящен Самому Христу Спасителю, по Имени Которого мы все называемся христианами. И, если бы мы могли спросить святителя Николая, преподобного Трифона и всех вятских святых о том, должен ли быть возрожден этот крестный ход, то, как они ответили бы на наш вопрос?

Список источников:

1. Маркелов А. В. Прошлое и будущее городского крестного хода в 4-ое воскресенье Великого поста // Православие на Вятской земле. Материалы научной конференции. Киров (Вятка), 2003.

2. Ельшин С. В. Дрелевского или Спасская? // Вести. 2010. №2.

3. Соборное изложение преосвященнаго Ионы архиепископа Вятскаго

и Великопермскаго о празднестве пятой недели Великаго поста. Труды ВУАК. 1905. Вып. II. Отд. III.

4. О Нерукотворенном образе Спасителя, находящемся в Вятском Спасском соборе. Вятка, 1896; О чудотворной иконе Нерукотворенного образа Христа Спасителя, находящейся в Вятском Спасском соборе. Вятка, 1904.

5. Кудрявцев Матфей, диакон. Чудотворный Нерукотворенный образ Спасителя, что в Московском Новоспасском монастыре. М., 1886.

6. Чума. Черная смерть. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki.

7. Повесть о стране Вятской (по Миллеровскому списку) // Тр. ВУАК. 1905. Вып. III. Отд. II.

8. Тинский А. Г. Крепостная архитектура Хлынова XVII века // Энциклопедия земли Вятской. Т. 5. Архитектура. Киров, 1996.

9. Подробнее об этом см. Балыбердин А., прот. Замысел о Вятке: Церковь в истории России. Сборник №8. М., ИРИ РАН, 2009. С. 57—69, а также Православие на Вятской земле (К 350-летию Вятской епархии). Материалы Межрегиональной научной конференции. Вятка, Буквица, 2007. С.40—47.

Страницы истории Вятского Спасского собора

Священник Петр Машковцев,

Долженкова Т. В. (Киров)

С давних времен на паперти деревянной Вознесенской (по другим сведениям Троицкой) церкви г. Хлынова находился Нерукотворный образ Христа Спасителя, поставленный там неизвестно кем и когда, в чертах Лица которого, как писал в конце XIX в. диакон М. Чемоданов, «читаешь и всемогущество Божие, и правосудие, спокойное величие, милосердие и кротость».

После того, как 12 июля 1645 г., по молитвам перед этой иконой прозрел мальчик Петр Палкин, в г. Хлынове свершилось множество исцелений, узнав о которых царь Алексей Михайлович велел в начале 1647 г. доставить чудотворный образ в Москву и оставить в Новоспасском монастыре, а для хлыновцев списать с него точную копию, обложив ее серебряным, позолоченным окладом. В Хлынов эта икона была принесена 17 декабря 1648 г. и торжественно поставлена на прежнее чудотворное место.

Вскоре ей также было суждено просиять чудесами, что случилось в 1657 г., когда Вятское воеводство посетила смертоносная язва, прекратившаяся по молитвам перед чудотворным образом. В память об этом ежегодно стали совершать службы Нерукотворному образу Спасителя и обходить с ним город крестным ходом. Позже был также учрежден «Низовой» — то есть вниз по течению реки Вятки — крестный ход с чудотворною иконою Спасителя в города и села Вятской земли, который проходил раз в два года. Вплоть до 1929 г., когда все крестные ходы были запрещены.

Однако вернемся к истории самой церкви, в которой хранился Хлыновский образ Спасителя. В одном из больших пожаров, которые часто случались в деревянном городе и были весьма разрушительны, она сгорела. Тогда, по велению архиепископа Ионы, на ее месте был построен и 13 августа 1693 г. освящен новый каменный храм, простоявший более шестидесяти лет, не раз также страдавший в городских пожарах и, в итоге, в конце 1750-х гг. разобранный для того, что бы на его месте был возведен новый, двухэтажный собор.

Решение о строительстве нового храма было принято Консисторией в 1761 г. Спустя два года началась кладка стен и была закончена к 1767 г. После чего еще в течение полувека новый храм благоукрашался. Пока в 1818 г. все отделочные, живописные и прочие работы не были закончены, и новый Спасский собор не представил перед вятчанами во всей своей красоте. Строительство храма стало событием чрезвычайно важным для всех жителей Вятской земли. Средства на его возведение поступали во время низовых крестных ходов. Люди жертвовали деньги, строительные материалы. В строительстве собора, в отделочных работах, в его украшении, принимали участие лучшие мастеровые и художники Вятского края, а для его конструкций находили разные источники строительных материалов.

Краткая хронология этих работ такова:

8 июля 1770 г. Преосвященным Варфоломеем с полуденной стороны теплого храма был освящен придел во имя святой великомученицы Екатерины.

В 1785 г. губернским архитектором был назначен Филимон Меркурьевич Росляков (1758—1806), после чего все работы на соборе стали проводиться под его надзором, по его чертежам и при его личном участии.

В 1785 г. мещанин г. Вятки Н. Бабиков и крестьяне разных округов разобрали на кирпич старую Спасскую церковь, сняли кресты, крышу, а разобранный кирпич и камень аккуратно сложили, чтобы не было их напрасной ломки (ГАКО. Ф. 301. Оп.1).

В апреле 1792 г. на верхнем этаже артель выполняла плотницкие работы.

В 1793 г. в соборе велись штукатурные работы, по шаблонам Ф. М. Рослякова были изготовлены карнизы, наличники, рамы.

В 1795 г. мастеровые И. А. Ефремов и Г. И. Мурысин заключили договор: «В Спасском соборе в холодной церкви иконостас со всею при нем резьбою, выколотить на полимент самою искусною работаю. На глади того иконостаса местами сделать цыровку (работа тонкой иглой по золоту для придания изображению лика святого), во всем сходственную с церковью здешнего Кафедрального собора, а также запрестольный крест, образ Божией Матери и резьбу, всю оную работу привести по окончанию во всей должной справности» (ГАКО. Ф. 301. Оп. 1. Д. 7).

В 1798 г., по плану и шаблонам Ф. М. Рослякова, крестьяне Шубины изготовили два иконостаса и два горних места «самое лучшею столярною работой, по архитекторскому плану» в нижнем этаже Спасского собора (ГАКО. Ф. 301. Оп. 1. Д. 8).

В 1805 г. Слободской мещанин колоколенный мастер А. Ф. Попов дал обязательство, что он изготовит колокола «с приличными на них изображениями», первый в 300 пудов из собственной его меди, второй же перельет из разбитого колокола весом 100 пудов (ГАКО. Ф. 237. Оп. 107).

В 1806 г. по проекту Ф. М. Рослякова началось изготовление каменной ограды, которую закончили в 1808 г., уже после его кончины.

Что касается росписи храма, то сохранилась переписка живописца М. Г. Мамаева с епископом Амвросием, датируемая 1817 г., из которой мы узнаем, что объем работ по написанию икон оказался большим, чем это было оговорено первоначально, в связи с чем мастер просил о прибавке платы за них (ГАКО. Ф. 237. Оп. 120. Д. 1045).

О том, кто в это время служил в храме, могут рассказать клировые ведомости, в которых содержится информация о священнослужителях, где они родились, учились, работали, какие награды имеют, какую общественную работу ведут, составе их семей и доходах, а также о прихожанах и приписанным к собору церквям.

Так из клировых ведомостей за 1777 г. мы узнаем, что приход Спасского собора насчитывал 96 дворов. В нем служили протоиерей Ф. Евтафьев, священники Т. Емельянов и И. Иоанов, дьяконы И. Афанасьев и С. Яковлев, пономари П. Семенов, Ф. Якимов и Я. Иванов, сторож Л. Ермилов (ГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 11).

В 1786 г. в Спасский собор был назначен протоиерей Агафонник Свечников, который служил в нем, согласно изученным документам, и в 1798 и в 1806 г. (ГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 18), принимая самое активное участие в строительстве и благоукрашении храма.

Клировые ведомости за 1830 г. содержат следующую информацию о «Спасской церкви» (ГАКО. Ф. 301. Оп. 1. Д. 17):

«Построена в 1767 г. с благословления Преосвященнейшего Епископа Вятского и Виликопермского Варфоломея. На суммы, поступившие как от прихожан, так особенно во время крестного хода по городам и селам от доброхотных дателей в казну приобретенной. Здание каменное, двухэтажное с каменною колокольнею с крышею.

Престолов в ней шесть. В летнем или холодном храме:

— Главный во имя Нерукотворного Образа Христа Спасителя, освящен 16 августа 1797 г. епископом Вятским и Слободским Преосвященным Амвросием Первым.

— Предельный с полуденной стороны во имя Вознесения Господня, освящен 7 сентября 1816 г. епископом Вятским и Слободским Преосвященным Гедеоном.

— Предельный с вечерней (северной) стороны во имя Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла освящен 20 июня 1818 г. Преосвященным Амвросием Вторым. С этого времени службы проходят во всех приделах собора.

В нижнем или теплом храме:

— Главный во имя иконы Пречистыя Богородицы явления во граде Казани, освящен 18 июля 1783 г. Преосвященным Лаврентием.

— Предельный с полуденной (южной) стороны во имя святой великомученицы Екатерины, освящен 8 июля 1770 г. Преосвященным Варфоломеем.

— Предельный с вечерней стороны во имя Рождества Пресвятой Богородицы освящен 18 ноября 1800 г. Преосвященным Амвросием Первым.

Потребною утварью церковь снабжена. Служителей положено по штату: протоиерей, два священника, два дьякона, четыре причетника».

Прихожанами Спасской церкви в 1830 г. являлись 959 человек: чиновники, купцы, солдаты, канцелярские служащие, горожане, крестьяне.

Клировые ведомости последующих лет, во многом, повторяют это описание.

Спасский собор был удивительным архитектурным сооружением города, играл значительную роль, как в жизни духовенства, так и горожан. Священнослужители занимались образовательной и общественной деятельностью, вели просветительскую работу среди населения. В том числе благодарю тому, что Спасский собор был связан с древними традициями Вятского края. Например, такими как принесение в губернский город икон из сел Волково и Никульчино. О чем в 1857 г. в «Вятских губернских ведомостях» восторженно писал один из очевидцев (ВГВ. 1857. №44). Информация из клировых ведомостей показывает, что священнослужители Спасского собора были высокообразованными людьми — преподавали в учебных заведениях, знали иностранные языки, владели на высоком уровне знаниями и навыками, связанными с исполнением служебных обязанностей, выполняли важные общественные поручения, были на виду у прихожан, общественности города и правления Вятской епархии, их отмечали разными наградами, орденами, благодарностями, повышали по службе. По меркам нашего времени большинство священнослужителей имели крепкие многодетные семьи, где царили любовь и взаимопонимание. В вятском духовенстве прослеживаются династии священнослужителей в нескольких поколениях.

История Спасского собора в советский период весьма печальна и отражена в документах различных советских организаций, касающихся существования собора.

Документ 1. Соглашение: «Мы ниже подписавшиеся граждане г. Вятки, заключили настоящее соглашение с Вятским Совдепом в том, что приняли в бессрочное, бесплатное пользование находящееся на ул. Казанской богослужебное здание с богослужебными предметами по особой описи, на ниже следующих условиях». К соглашению прилагается опись, принадлежащего собору церковного имущества: священные предметы из серебра с золочением, евангелия, распятия, кресты, комплекты серебряных сосудов. «Священнические, дьяконские вакансии временно закрыты, оставлены — настоятеля и псаломщика» (ГАКО. Ф. 301. Оп. 1. Д. 28)

Документ 2. «Совершенно секретно». Выписка из протокола заседания комиссии по учету и сосредоточению ценностей от 23 января 1922 г. «Постановили: Признать, необходимым во всех губерниях образовать только одну авторитетную комиссию при исполкомах по фактическому учету и изъятию, отправке ценностей в ГОХРАН, независимо от того, в каких музеях, складах ЧК и Губфинотделов, закрытых монастырях и прочее эти ценности хранятся». К нему прилагается Акт: «Дискос, блюдца, чашечки… одна серебряная и позлащеная риза на Нерукотворном образе Спасителя, две серебряные ризы Тихвинской Божией Матери… серебряные лампады, кадильницы, комплекты серебряных сосудов… Могут быть изъяты из использования общины, для зачисления в фонд Центр. Ком. Помгол. Уполномоченный Красильников, Представители Спасского религиозного культа». А также квитанция серии Ах 3767479, выданная Вятской губкассой 22 марта 1922 г.: «Принято от Общины Спасского собора по акту №15 общим весом чистого серебра 6 пудов 27 фунтов 72 золотника, 47 долей, бриллианты, аметисты» (ГАКО. Ф. Р1163. Оп. 1. Д. 29).

Документ 3. Разрешение Вятскому епархиальному управлению в том, что ему разрешается совершить крестный ход 6 апреля 1924 г. из собора по ул. Троцкого (совр. Казанской) до ул. Халтурина (совр. Пятницкой), по ней до ул. Володарского, по ней до ул. Энгельса (совр. Преображенской), по ней до ул. Карла Маркса, по ней до ул. Дрелевского (совр. Спасской) и по ней обратно в собор.

Документ 4. Еще одно разрешение, касающееся традиции совершения так называемого «Низового» крестного хода: «21 апреля 1925 г. Адмотдел дает разрешение церквям, подавшим прошение провести крестные ходы. Расписание крестного хода из Вятки Спасского собора по Вятской губернии. Первый выход с 14 июня по 12 июля по селением Щербининской, Троицкой. Пасеговской, Югринской, Кстининской волостям, Вятского и Халтуринского уездов. Второй выход с 19 августа по 18 ноября в расписании 40 сел, городов, деревень. С 1 октября по 31 октября — 31 населенный пункт и встреча Святых икон в Спасском соборе» (ГАКО. Ф. Р1258. Оп. 1. Д. 604).

Документ 5. «Опись имущества при Вятском Спасском соборе», составленная, вероятно в 1927 г., из которой становится понятно, что советские власти начинаются готовиться к закрытию церквей и, в том числе, собора: «Храм Всемилостивого спаса, каменный, крестообразный, двухъярусный с каменной оградой. Колокольня каменная четырехъярусная. Нижний храм трехпрестольный, в нем средний храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Средний иконостас с позолотою в два яруса, в нем живописных 31 икона разного размера. Из которых одна — Чудотворный образ Христа Спасителя в медной посеребренной ризе 35 х 26 вершков… В южном приделе (правом) иконостас с позолотою в два яруса в нем 20 живописных икон». Таким же образом описаны все приделы (ГАКО. Ф. Р.1258. Оп. 1. Д. 118).

Документ 6. Одно из последних разрешений Адмотдела от 5 мая 1928 г. «группе верующих Спасского собора… устроить крестный ход в пределах Вятского, Халтуринского, Котельнического, Яранского, Нолинского и Слободского уездов Вятской губернии». Начиная с этого года советские власти на местах перестают перезаключать договоры с приходскими общинами о бессрочном пользовании имуществом церквей и соборов, находят при этом разные предлоги, меньше выдают храмам разрешений на проведение крестных ходов.

Подготовка к закрытию церквей активизируется в 1929 г. Сначала, 21 мая власти изымают книги из церковной библиотеки, которая в 1915 г. насчитывала 700 томов. А спустя еще две недели, 4 июня 1929 г., Президиум Вятского городского совета принимает решение передать Спасский собор Союзу Металлистов. Позже этот вопрос был еще не раз пересмотрен — подлежащий закрытию храм еще не раз передавали разным организациям. Поэтому службы в нем еще какое-то время продолжали совершаться. Вероятно, до августа 1929 года.

В 1930 г. здание собора было передано Вятскому пединституту под общежитие. Снесены колокольня и купол. В значительной степени перестроены первый и второй этажи, после чего здание стало четырехэтажным, изменена вся его внутренняя конфигурация. В последующие годы в стенах собора находились клуб, общежитие, склад, банно-прачечное объединение, проектный институт. И все же можно считать, что Спасскому собору повезло — искалеченный, сильно реконструированный, он все-таки выжил, единственный из пяти приходских соборов Вятки.

Шли годы, менялась политика в стране. От веры в коммунизм не осталось и следа. Но без веры человек жить не может. Назрела необходимость — возрождать православную веру, восстанавливать церкви и строить новые.

В 1990 г. Спасский собор посетили представители Кировской епархии. Архиепископ Вятский и Слободской Хрисанф с благоговением ступил на это святое место, превращенное в производственную территорию. Собор помрачнел, как древняя икона, покрытая многолетней копотью наших грехов. Осмотрев этот «Вавилон», опечаленный владыка вышел на крыльцо собора и, помедлив, сказал своим спутникам: «Пока у нас нет возможности принять такой храм» («Вятский Епархиальный вестник». 2007. №5). Прошло еще целых четыре года, прежде чем в 1994 г. решением областных властей здание было возвращено Вятской епархии здания бывшего Спасского собора и передано на баланс церковной общины, в которую вошли представители городской интеллигенции, горожане.

4 мая 1995 г. настоятелем Спасского собора был назначен священник Александр Перминов, под руководством которого началось медленное, но последовательное восстановление храма.

10 января 1997 г. в Спасском соборе состоялся первый молебен, первый после его закрытия, а затем неожиданно 1 декабря 1997 г. случился пожар, который, с одной стороны, принес зданию серьезные повреждения, а, с другой стороны, словно провел огненную черту между временем забвения и возрождением храма. А также поторопивший временных пользователей поскорее покинуть церковное здание.

Наконец, в 1999 г. вся территория Спасского собора была передана церковной общине. Собору подарили большую икону, когда привели ее в порядок, глазам предстали два ангела в полный рост, держащие изображение Спаса нерукотворного. Даритель принял святое крещение, и это таинство стало первым после закрытия храма.

В течение нескольких лет, с 1999 по 2003 гг., одна из работниц храма М. В. Сазонова вела в дневнике записи, благодаря которым сохранилась бесценные свидетельства больших и маленьких дел, судеб священнослужителей и прихожан. На первый взгляд, эти записи могут показаться незначительными, но так возрождался Спасский собор.

Вот некоторые из них:

«1999 год. Мастера выложили мраморной плитки пол в алтаре Екатерининского придела, в нем состоялось первое крещение. С. Кубасов расписывал и оформлял Екатерининский придел. Столярные работы выполнял И. Самылов. М. Петухов резал Царские врата. Екатерининский придел восстановлен и торжественно освящен».

Внутри собора шла и другая важная работа — по собиранию духовных сил, возглавляемая настоятелем храма, ибо сдвинуть с мертвой точки такую махину можно было только с помощью Божией. Читаем об этом:

«Приступили к восстановлению центрального придела первого этажа во имя иконы Казанской Божией Матери. Как и во времена своего создания, собор возрождается медленно, но всем миром. Спасский собор 17 мая посетил владыка Хрисанф. Каждый день это маленькая победа для возрождения собора из небытия».

«2000 лет от Рождества Христова. 7 января в храм заходит много народа, некоторые впервые знакомятся с храмом, хорошо одетые, благополучные. В храме идут службы, не прекращаются ремонтные работы и субботники. После расчистки наслоений появилось изображение Духа Святаго в приделе Рождества Богородицы».

«2001 г. 7 января храм открыт до двух часов ночи. Апрель, Пасха, крестный ход с Плащаницей. Принесли в дар икону Казанской Божией Матери, писанную на дереве маслом, с ковчегом, вероятно 18-го века. 25 июля отмечали начало прославления чудотворной иконы Спаса Нерукотворного. Ноябрь: идут службы, субботники, покупаем по финансовым возможностям для храма оборудование».

«2002 год. Продолжается ремонт Казанского придела. Храму подарили икону — лик Богородицы без младенца в металлическом окладе, где есть гравировка „1782 г.“ Фирма „Анфилада-Р“ сдала готовый проект для алтаря Казанского придела. 28 октября прошла панихида по убиенным в Москве, в доме культуры шарикоподшипникового завода. Во время захвата его террористами, погибло 118 человек».

«2003 г. 1 января прошло соборование. В Сочельник собор украшен елками. Привезли в подарок храму икону большую Спаса Нерукотворного 19 века. 12 апреля состоялось малое освещение Казанского придела, архиерейская служба владыки Хрисанфа».

Дневник М. В. Сазоновой содержит еще много интересного. В нем зафиксированы, как важные событии, так и незначительные, как радостные, так и печальные. Благодаря ему, мы узнаем о людях, для которых храм стался частью их жизни, и о соборе, который из руин поднимали не только православные люди.

4 марта 2006 г., трудами прот. Александра Перминова, в собор прибыла икона Святой Анны — список с иконы, которая находится в Афонском ските Святой праведной Анны. На праздник внесения иконы в храм пришли молодые родители с детьми, почитающие Святую Анну своей помощницей и заступницей в благородном деле воспитания детей.

К 2007 г. внутренний облик храма уже вполне определился: легкий воздушный тон потолка и стен, наборный пол из пяти сортов уральского мрамора. Храм приобрел строгие черты классицизма. Предприниматель П. Перминов передал Спасскому собору бронзовый колокол весом 150 кг., отлитый в Вятке в конце XIX в., который занял почётное место среди шести колоколов.

4 июля 2009 г. 48-метровая колокольня собора была увенчана главкой с крестом, покрытой сусальным золотом. После молебна, митрополит Вятский и Слободской Хрисанф заметил, что в архитектуре собора, его живописи заложена душа вятского человека, его вера, надежда и Божественная любовь.

В 2013 г. настоятелем Спасского собора стал митрополит Вятский и Слободской Марк, что придало его восстановлению большой и полезный импульс. В ноябре того же года, по благословению владыки, собор стал постоянным местом пребывания иконы с частицей мощей святой блаженной Матроны Московской. В 2013 г. состоялось перенесение иконы святой равноапостольной Марии Магдалины с частицей мощей на место постоянного пребывания в Спасский собор. В апреле 2014 г. в соборе встречали икону с частицей мощей святителя Луки Крымского, священники совершили молебен с акафистом. А полгода позже, 19 октября, митрополит Марк совершил молебен святому воину Федору Ушакову пред его образом с частицей мощей святого.

В 2015 г. настоятелем собора был назначен священник Петр Машковцев. Тогда же, по благословению владыки Марка, был создан фонд «Восстановление Спасского собора», который объединяет общие усилия и дает желающим возможность оказать помощь в его восстановлении. Появилось больше возможности реставрации священного памятника, и возвращение собору его величия и красоты.

В мае 2017 г. купол Спасского собора был полностью восстановлен и покрыт покрытием, имитирующим золото. В июне установлена маковка с крестом. Крыша заменена полностью, установили новые металлические стропила. Оштукатурены фасады собора, вставлены новые окна. В 2018 г. с восточной стороны фасада в нишах были устроены мозаичные иконы — Казанский образ Божией Матери и образ Господа Вседержителя. Собор был покрашен в красно-белые цвета и радостно красуется на главном городском холме, согревая сердца вятчан надеждой на возрождение родной земли.

Страницы истории Спасского храма пос. Кумены

Торхова Д. А. (Кумены)

Богата Вятская земля храмами. Величественные стоят они, чаще всего, у проезжих дорог. Знали люди, что, если в селе есть храм, то оно будет жить и поэтому строили масштабно, на века. Каждый раз, когда смотришь на фотографии вятских храмов, воображение рисует картины прошлого: на многие версты разливается колокольный звон, а на площади шумит многоголосая ярмарка, и под церковными сводами идет богослужение. Время лихолетий, к сожалению, уничтожило большинство храмов. Долго стояли они закрытыми и поруганными. Ситуация в стране изменилась. Стал народ православный восстанавливать храмы и сейчас одни медленно возвращаются к жизни, другие ждут своего часа.

В Вятском крае было множество храмов, освященных в честь Нерукотворного образа Спасителя. Многие из них не уцелили — были разрушены, некоторые пережили тяжелые времена. Но их история продолжает жить. В настоящее время из храмов, ранее освященных в честь Нерукотворного образа Спасителя, на территории Вятской епархии действуют Спасский собор г. Кирова, Спасские храмы с. Спасо-Талица и пос. Кумены. Я хочу рассказать о последнем, который находится в моем родном поселке Кумены, и история которого, по своему, уникальна.

Село Кумены было основано по храмозданной грамоте вятского епископа Ионы от 9 августа 1678 г. Основателем села был Тимофей Фомич Юферев — сын хлыновского попа Фомы Юферева. В грамоте владыки Ионы сказано: «Поселился де он в Хлыновском уезде в Кырмыжской волости близь Кумены реки с иными того же уезду крестьяны на новорасчистных землях, церкви де от них далеко, по 15 и по 20 верст удалены и чтоб нам пожаловати благословить и велети им на церковь лес ронити и в том лесу построити церковь, во имя Нерукотворного Спасева Образа, теплую на новом месте близь Кумены речки». В 1678 г. в Куменах было всего четыре дома. Силами этих четырех семей и была срублена первая деревянная Спасская церковь.

Село Кумены стало вотчиной Трифонова монастыря. Приход интенсивно рос. В 1703 г. поп Аверкий да староста церковный Василий Никифоров сын Коковихин с приходскими людьми подали челобитную вятскому епископу Дионисию о строительстве второй деревянной церкви. Строилась та церковь 2,5 года, а в 1727 г. начался ежемесячный подворный сбор денег на покупку материалов и на строительство каменной церкви.

Каменная Спасская церковь с приделом Введения Пресвятой Богородицы церковь была заложена в 1741 г. и в октябре 1745 г. освящена. Тогда в приходе села Кумены было 295 дворов. В 1747 г. рядом с храмом была построена небольшая каменная колокольня. В 1764 г. колокольню перестроили в новую, большую и высокую, а придельной теплой Введенской церкви был установлен новый иконостас, в Слободском заказана отливка колокола весом в 100 пудов, и вместо старой ветхой ограды крестьяне Сергей Сагадаков и Михайло Крутихин подрядились сложить новую, также каменную.

В 1792 г. из-за тесноты придельная Введенская церковь была разобрана и начато строительство теплой церкви на два престола. В 1795 году каменная кладка теплой церкви была закончена. В 1877 г. теплая церковь была снова перестроена, расширена и в этом виде сохранилась до сих пор. Но сколько же ей пришлось пережить!

Во втор. пол. 1930-х гг. Спасская церковь была закрыта. Древние иконы разворовали, колокольню снесли, ограду уничтожили, захоронения предков ликвидировали. Куда ушла великолепная церковная утварь, книги записей о рождении, венчаний и смертей, доподлинно неизвестно. Говорят, что в церкви была богатая коллекция древних книг и монет. Да почти все желеные плиты с пола «ушли» в неизвестном направлении, а ведь пол и стены храма были «теплыми» и отапливались по специальным ходам. Старушки рассказывали, что долгое время в здании сохранялись паникадила, но и они потом куда-то исчезли. А часть кирпича от колокольни пошла на строительство старого здания Куменской начальной школы.

После закрытия здание Спасской церкви использовалась под зерносклад, а в конце Великой Отечественной войны было передано под Дом культуры с кинозалом. Благодаря страниям бывшей заведующей отделом культуры райисполкома Ксении Петровны Зыкиной, и это решение спасло храм от окончательного разрушения. Постепенно здание стали приводить в порядок: подлатали крышу, подвели отопление, в него переехала библиотека.

В 1970-е гг. крыша на куполе стала протекать, что привело к значительной порче росписей. Тогда в летнем храме был сделан специальный потолок, но это привело к повреждению стен. Кроме того для устройства кинобудки потребовалась дополнительная кладка. Казалось, что церковь уже никогда не возродится. Но… случилась «перестройка», были приняты новые законы и указы, и куменские верующие, создав церковную общину, потребовали возвращения здания Спасской церкви. К счастью, это удалось осуществить. Но, прежде, из здания церкви была выведена библиотека, для которой, при участии областного департамента культуры, было построено отдельное здание.

Сейчас в теплом храме восстановлены два придела: левый — в честь святителей Афанасия и Кирилла Александрийских и правый — в честь Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Центральный придел в честь Нерукотворного образа Спасителя, к сожалению, до сих пор все еще не восстановлен. Но, главное, храм уже живет. Стекаются люди в воскресные дни и в праздники в родной храм, чтобы помолиться за здоровье родных и за благополучие Отечества. Молятся православные и о том, чтобы печальная история закрытия храма, больше не повторилась.

Спасский храм в Коряжме на родине первого вятского епископа Александра

Куракина А. Ф. (Киров)

Преосвященный Александр родился 30 ноября 1603 г. в монастырской слободе Николо-Коряжемского монастыря. Здесь он начал иноческий путь, был послушником, в 1631 г. принял постриг, служил казначеем и с 1642 по 1651 гг. был игуменом. С 7 июня 1651 г. — архимандрит Спасо-Каменного монастыря на Кубенском озере. 3 июля 1655 г. хиротонисан во епископа Коломенского и Каширского. С 5 декабря 1657 г. — епископ Вятский и Великопермский. После многолетних трудов в 1674 г. владыка Александр возвратился на покой в родную обитель, где принял схиму с именем Андрей и скончался 17 декабря 1678 г., в возрасте 75 лет, и был похоронен в Благовещенском храме Николо-Коряжемского монастыря.

Историк В. В. Низов дал точную характеристику первому вятскому епископу: «Словом, душой и сердцем Александр всегда был только Коряжемским, хотя по службе ему приходилось именоваться и Спасокаменным, и Коломенским, и Вятским» (1, С. 69).

Можно сказать, что также и по складу души епископ Александр был не администратором, но иноком, а стремление к молитвенному уединению для искреннего сердца неразделимо с любовью к святыням и святым. Об этом ярко свидетельствует опека преосвященным Александром родного Коряжемского монастыря. Он построил здесь Благовещенскую церковь и лично освятил её в день памяти основателя обители прп. Лонгина Коряжемского, которого владыка очень почитал и составил этому святому житие и канон.

Любовь епископа Александра к святым и святыням нашла воплощение и во время вятского епископства. Когда в 1657 г. владыка впервые приехал в Хлынов, то, узнав о спасении города и всей Вятской земли от моровой язвы по молитвам перед с чудотворным Нерукотворным образом Спасителя, благословил совершать такие крестные ходы вокруг всех вятских городов — Хлынова, Котельнича, Слободского, Орлова и Шестакова. Повелев в самом Хлынове «хождение вокруг града творити самому архиерею по все лета непременно» (1, С. 70). Позже в 1675 г. это решение было подтверждено архиепископом Вятским и Великопермским Ионой (1, С. 71)).

Именно в правление епископа Александра было установлено творить празднование Великорецкому образу святителя 24 мая, прежде же оно совершалось в разное время (1, С. 71). Возможно, такая любовь владыки к святителю Николаю объясняется тем, что Коряжемский монастырь также был Никольским.

Николо-Коряжемский монастырь был основан в 1535 г. иноками Вологодских монастырей Лонгином и Симоном близ устья реки Коряжмы, впадающей с левого берега в реку Вычегду, в 15 верстах выше г. Сольвычегодска. Есть предположение, что пустынь была отписана Аникой Федоровичем Строгановым инокам — пустынникам Логгину и Симону «в помин» его родителей (2, С. 78). Эту догадку подтверждает местный летописец Алексей Соскин: «Видим сеи Строгановой фамилии произхождение и прославление ими отечества посредством сущаго и свидетельства великолепных святых храмов воздвигнутых и с украшением, явно свидетельствующим усердность; и в пределах оного города Коряжемский монастырь и пустыни Сойгинскую и Христофорову» (2, С. 79).

Расчистив лес, иноки построили в лесу келью и часовню во имя свт. Николая Чудотворца. Кончина прп. Лонгина последовала 10 февраля 1540 г., а 29 октября 1557 г. произошло чудо, после которого началось почитание его как святого. В настоящее время на территории монастыря действующими являются три храма: прп. ЛонгинаКоряжемского, придел свт. Николая Чудотворца и храм во имя Спаса Нерукотворного.

Спасская церковь — одноэтажное культовое сооружение трапезного типа. Основу его композиции составляет квадратное в плане помещение собственно церковь, перекрытое коробовым с распалубкой сводом и покрытое четырёхскатной крышей типа «колпак», увенчанной небольшой главкой с крестом. К основному объёму с восточной стороны примыкает пятистенная алтарная аспида, перекрытая полукупольным сводом; с западной стороны — прямоугольное в плане помещение трапезной и небольшая пятистенная паперть. Трапезная перекрыта коробовым с распалубками сводом и покрыта двускатной крышей конькового типа. Апсида и паперть покрыты крышами на пять скатов. Здание, размером 11 х 32 м, построено из кирпича на каменном фундаменте. Крыши обшиты кровельным железом.

Церковь строилась в пер. пол. XVIII в. на средства монастырской казны и была освящена в 1746 г. В 1897—1899 гг. настоятелем игуменом Нектарием был проведён капитальный ремонт здания. В годы советской власти церковь использовалась под ремонтные мастерские и склады. В 1997 г. в храме начались восстановительные работы, был воздвигнут купол с крестом. В 2008 г. над входом в Спасскую церковь была установлена и освящена мозаичная икона Спаса Нерукотворного. В 2010 г. храм был освящен (3, C. 1, 4).

Список источников:

1. Очерки истории Вятской епархии. 1657—2007. Вятка, Буквица», 2007.

2. Шкаредный Н. Н. Явление иноков Логгина и Симона на Коряжему // Сборник избранных докладов третьих научно-практических краеведческих Лонгиновских чтений. Коряжма, 2008.

3. Ноговицын В. Спасская церковь обрела себя // Коряжемский муниципальный вестник. 2010. 16 октября.

«Спас на новом». Путевые заметки 1995—1996 гг.

Ломакин Г. К. (Киров)

Купе поезда дальнего следования.

— А как вы живёте?

— Да, также. Контраст только сильнее. Кто хорошо, кто плохо.