Бесплатный фрагмент - Образ диктатора в культурной политике авторитарных режимов испаноязычных стран

пРЕДИСЛОВИЕ

Настоящее учебное пособие предназначено для студентов гуманитарных факультетов университетов. Учебное пособие может быть использовано студентами филологических и исторических факультетов, а также предназначено для тех, кто интересуется вопросами культуры, литература и истории испаноязычных стран.

Учебное пособие посвящено феномену культурной политики в авторитарных режимах испаноязычных стран XX века. Все столетие, ознаменованное революционными потрясениями, двумя мировыми войнами, находится под общим знаменателем авторитарных режимов. Последние становятся объектом интереса политиков и политологов, писателей и литературных критиков, культурологов и социологов. Представители каждого научного направления задают идентичные вопросы, был ли тоталитаризм XX века закономерным явлением или историческим курьезом, азиатским или европейским феноменом, почему буквально в одночасье рухнуло большинство авторитарных режимов, ушли ли они в небытие или трансформировались в новые социально-культурные формации.

Ответы на эти вопросы различны, но большая часть исследователей сходится во мнении, что культурная составляющая тоталитарных режимов играла первую скрипку в создании модели нового общества. Культура становится специфической формой отражения действительности новой социальной формации.

В результате изучения данного курса студент/обучающийся должен:

Знать:

— социокультурные основания и культурно-цивилизационные парадигмы классического тоталитаризма в формах культурно-этнического и социально-политического многообразия

— социокультурные технологии и ритуалы, обеспечивающие становление и функции авторитарных систем;

Уметь

— проводить анализ авторитаризма как уникального социально-культурного образования

— исследовать культурно-исторические предпосылки, системные феномены и социокультурные матрицы человеческой деятельности, которые легли в основание классического авторитаризма;

Владеть

— методологией исследования тоталитарных социокультурных формообразований

— навыками анализа социокультурных оснований и культурно-цивилизационных парадигм классического авторитаризма в формах культурно-этнического и социально-политического многообразия

Базовое понятие данной работы «культура» является настолько многозначным, что требуется каждый раз оговаривать значение этого слова в зависимости от контекста того или иного исследования. Так, например, П. С. Гуревич в работах «Человек и культура» и «Культурология» представляет само понятие «культура» в контексте различных теорий (цивилизационной, аксиологической), а также проводит связь между человеком и культурой (см. гл. 1 настоящей работы). В работе В. М. Межуева «Идея культуры» автор проводит параллель культуры и философии, в его работе культура — это философский феномен. Следующая работой, которая лежит в основе исследования, является работа В. З. Паперного «Культура Два». Паперный делит советскую культуру на два типа: сталинский и post-сталинский период. Интересен труд И. Н. Голомштока «Тоталитарное искусство», который говорит об идее служения искусства революции и государству. Культура, по мнению Игоря Голомштока, является эффективным оружием идеологической борьбы тоталитарного государства. Таким образом, Голомшток сводит понимание культуры к прагматическому аспекту управления массовым сознанием.

Труды Х. Арендт, Р. Арона, З. Бжезинского и К. Фридриха, на которых также строится наше исследование, подтверждают, что культура — это основа идеологии в тоталитарном государстве. Кроме того, указанные авторы представляют ряд признаков общих для всех тоталитарных государств.

Историография Латинской Америки в данной работе рассматривается преимущественно на испанском языке, т.к. основные важные документы не переведены (за некоторым исключением).

В настоящей работе также используются элементы дискурс — анализа.

Для авторитарного общества характерна гиперсемиотизация всех сфер жизни. Это придает жизни мнимую праздничность. Как пишет Ю. И. Левин, в авторитарном дискурсе оппозиция «истина/ложь» замещается оппозицией «правильное/неправильное», а также для тоталитарного дискурса характерно наличие лозунговых и праздничных субдискурсов («Да здравствует… родина, да здравствует… Сталин!», «Нас вырастил Сталин — на верность народу!», «Да здравствует Испания!» и т.д.). Авторитарный дискурс содержит в себе ряд идеологических наставлений, этических норм, ментально-языковой доминантой которых выступает всеобъемлющая роль лидера государства.

Круг привлекаемых источников. Источники, которые мы привлекаем в нашей работе, можно разделить на два вида. Первый — это делопроизводственные документы, декреты и постановления Хуана Д. Перона, Маркоса П. Хименеса и Ф. Франко.

Хронологические и географические рамки. В настоящей работе рассматриваются три ибероамериканские страны — Испания, Аргентина и Венесуэла середины и второй половины XX в. Выбор стран достаточно очевиден. Во-первых, проводить компаративный анализ нам позволяет общая лингвистическая география. Необходимо помнить, что страны Латинской Америки долгое время были колониями Испании и Португалии. Очевидно, что европейское влияние, оказанное на политическое развитие стран и их культуру, крайне велико.

На протяжении XX в. во многих европейских и латиноамериканских странах к власти приходят диктаторы и в стране воцаряется авторитарный режим правления. Режимы Аргентины (1946—1955, 1973—1974), Венесуэлы (1950—1958), впрочем, как и Испании (1939—1975), можно называть скорее авторитарными (а не тоталитарными), это были режимы личной власти каудильо. Все три режима — разные, и на первый взгляд не сразу можно проследить их сходство, особенно в культурной политике. Но при подробном рассмотрении и сравнении оказывается, что образы каудильо в культуре достаточно похожи между собой, хотя и имеют индивидуальные отличительные черты. В конце работы будет сделан общий вывод, который позволит понять по каким политическим и культурным векторам развивались три страны (Испания, Аргентина и Венесуэла) в середине и второй половине XX в.

Глава I. Культурная политика: концептуальные основы

Культура как социально-исторический феномен

Термин «культура» (от лат. «cultura») первоначально означал «возделывание земли», в античном мире был применим только к землепашцам. Со временем понимание термина «культура» значительно усложнилось. Социологи, антропологи, культурологи, искусствоведы внесли свою лепту в понимание этого концепта.

Понятие «культуры» сегодня перегружено значениями, его так часто используют по любому поводу относительно самых разных идей и теорий, что, как пишет У. Эко, слово «культура» сегодня аккумулируется в массовом сознании в сочетании с диаметральными значениями. Попробуем разобраться, что же лежит в основании культуры и каковы ее функции.

Э. Тайлор в своем труде «Первобытная культура» (1871) предлагает считать культурой совокупность приобретенных привычек, выработанных в результате общежития с другими членами общества. С ним солидарен К. Клахкон, который добавил к совокупности привычек еще комплекс ритуалов, которые призваны выполнять ту же функцию, что и програмированное поведение в мире животных. Культура, по мысли Клахкона, призвана обеспечить защитную функцию этноса. Только зная правила и нормы данного общества, выполняя его ритуалы, человек вырабатывает картину мира, помогающими ему выжить в кризисные моменты. Следуя за размышлениями Клахкона, мы вслед за ним приходим к выводу, что каждое общество, исходя из степени его социального развития, обладает собственной культурой, иными словами, собственным комплексом выработанных привычек, ритуалов, ценностей, традиций. П. С. Гуревич, советский и российский культуролог и философ, автор работ «Культурология» и «Человек и культура», говорит о том, что культура — это исторически сложившиеся селективные процессы, направляющие действия и реакции людей с помощью внешних и внутренних стимулов.

В. М. Межуев в работе «Идея культуры» проводит параллель между культурой и философией, утверждая, что культуру можно постичь только философским путем, либо через творчество. Он же делит культуру на два вида: предметная (все, что создал человек) и личностная (непосредственно умения и навыки самого человека).

Н. М. Багновская в работе «Культурология» говорит о трех подходах к изучению культуры — антропологическом, социологическом и философском. С точки зрения антропологического подхода, все культуры на земле равноценны и самоценны для любого народа на любом этапе его развития. Социологический подход выявляет особенности и специфику культуры. Философский же подход предполагает проникновение с помощью мышления в сущность феномена культуры. Понять сущность культуры можно лишь через человеческую деятельность. Культура не автономна, она напрямую связана с человеком и с его становлением. Среди множества функций культуры автор выделяет несколько основных: познавательная, семиотическая (специфические языки культуры — музыка, живопись, архитектура), человеческая (формирование личности человека) и т. д.

О. Шпенглер, немецкий философ, историк и культуролог, в своей работе «Закат Европы» рассуждает о специфике культуры, выводя на первый план понятие символа как основополагающего понятия.

Другой немецкий философ Г. Гегель напрямую соотносил концепты культуры и образования, считая их синонимичными друг другу.

Как мы видим, термин «культура» является достоянием ряда дисциплин, каждая из которых расставляет свои акценты, выделяя главное в этом понятии.

Таким образом, мы имеем многоуровневый сложный пласт определений понятия «культуры», среди которых доминируют два основных: первый подход интерпретирует культуру как совокупность материальных объектов (продукты производства, архитектурные сооружения, инструменты и т.д.), второй подход трактует культуру как нематериальную структуру, элементами которой являются идеология общества, знания, жизненные ценности, язык и т. д.

Социология рассматривает культуру как фундамент любого общества и наделяет ее познавательной, регулирующей, стимулирующей, трансформирующей функциями.

Рассмотрим эти функции подробнее.

Познавательная — культура сохраняет и передает последующим поколениям комплекс знаний, правил и поведенческих стереотипов.

Интегративная — культура, вырабатывая единый комплекс традиций, объединяет общества с идентичной системой ценностей.

Регулятивная — призвана сформировать общественные ценности и создать соответствующую систему контроля, регулирующую поведение индивида в соответствии с выработанными культурными требованиями.

Именно последняя функция культуры ложится в основу культурной политики, которую мы можем определить как одно из направлений государственной политики, связанное с планированием и реализацией культурной жизни страны.

Культурная политика: сущность и содержание

Термин «культурная политика» появился на свет в 1967 году в Монако, во время проведения Круглого стола ЮНЕСКО по вопросам культуры. В докладе «Политика в сфере культуры: предварительные соображения» было предложено ввести в научный оборот концепт «культурная политика» под которым следовало понимать «комплекс операциональных принципов, административных и финансовых видов деятельности и процедур, которые обеспечивают основу действий государства в области культуры».

Там же были определены основные подходы к данному определению. Сербская исследовательница Милена Драгичевич-Шешич предложила во главу угла поставить термин «политика» как обозначение сознательной деятельности, направленной на достижение целей, востребованных обществом в данный исторический период. Каждый аспект общественной жизни имеет свою цель, поэтому концепты «политика» и «цель», в ее понимании, являются синонимичными понятиями. Не существует страны, общества в целом без экономической политики, но поскольку априори общество не существует без культуры, необходимо ввести понятие «культурная политика».

Французские исследователи А. Жерар и Ж. Гентил переосмыслили и развили предложенный концепт, уточнив, что понятие политики объединяет в себе систему целей и практических задач. Культурная политика, будучи также совокупностью данных целей и задач, проводится как в рамках целого государства, так и внутри небольшого образовательного движения. Культурная политика, как правило, рассчитана на долгосрочную перспективу, она должна отвечать комплексным задачам стратегического развития всего государства в целом и потому представляется более сложным объектом управления, чем, к примеру, политика в области экономики.

Итальянские культурологи Марио ди Анджело и Пола Весперини дали пять основных характеристик культурной политики. К таковым относится:

— Согласие всех основных игроков культуросферы с выбранными целями.

— Реальное соотнесение целей государства с возможностями выбора субъектов, вовлеченных в данную сферу.

— Материальное — техническое обеспечение со стороны государства функционирования культуры.

— Планирование распределения финансовых и административных ресурсов в рамках проводимой культурной политики.

— Активное участие государства в культурной деятельности.

Данное понимание культурной политики коррелирует с концепцией бюрократии Макса Вебера, которая легла в основу подавляющего большинства европейских моделей государственного управления прошлого столетия. Согласно этой, концепции, государство становится важнейшим и основным субъектом культурной политики. Творческим людям отводится вторичная роль «объектов, находящихся под контролем и управлением». Именно государство, согласно М. Веберу, должно определить культурные ценности, цели и приоритеты культурной политики, выработать программы в соответствии с указанными целями, проводить постоянный мониторинг, оценивающий соответствие культурной ценности каждого действия выработанным стандартам.

Методы достижения поставленных целей обычно различаются в зависимости от социально — политической формации общества. Сегодня мы можем констатировать тот факт, что культурная политика может быть либо демократической (когда государство проводит указанную политику с учетом мнений всех игроков в данной сфере), либо патерналистской (когда государство берет под жесткий контроль культурную составляющую жизни общества). Крайней или высшей стадией патернализма в сфере культурной политики является диктатура или тоталитаризм.

Идеологические и политические основы диктатуры/авторитаризма

XX век продемонстрировал образцы диктаторских и тоталитарных режимов разной степени радикальности. Зарождение и развитие диктатуры в начале XX века является закономерным процессом. Человечество переживает глобальные социальные катаклизмы: многочисленные войны на рубеже веков, падение монархических режимов, небывалый расцвет научно-технического прогресса, появление новых видов оружия массового поражения, Первая мировая война и последовавший за этим передел сфер влияния. Все эти процессы не могли не отразиться в сознании и психике людей. Пропагандистские лозунги в большинстве европейских стран связывают дальнейшее благополучие только с силой, будь то сила оружия, сила общества, сила армии или сила одного человека. К власти приходят диктаторы, которые даже не скрывают своих авторитарных установок. Здесь любопытно отметить тот факт, что большая часть диктаторов, по сути, прошла один и тот же путь к вершинам власти. С детства усвоив уроки о роли сильного кулака, все будущие вожди начинают воплощать в жизнь полученные знания. Не получив хорошего образования, все делают ставку на силу и популизм (что особенно ярко прослеживается в Аргентине эпохи Перона), чутко улавливая настроение общества. Народ, уставший от постоянных поборов и потрясений, фальсификации и обмана, с радостью приветствует новых лидеров, пообещавших «железной рукой» навести порядок. Те с легкостью приходят к власти путем выборов или через военные перевороты.

Диктаторские режимы приживаются в Испании, Португалии, Италии, Румынии, Болгарии, Германии и СССР, а также в большинстве стран Латинской Америки — в Аргентине, Венесуэле, Мексике, Бразилии и т.д., повсеместно пользуясь поддержкой общества. Провозглашая себя носителями единственно правильной идеологии, вожди неизбежно обожествляются и становятся воплощением высшей правды и справедливости. Так, в Германии до начала Второй мировой войны были чрезвычайно популярны плакаты, где Гитлер изображался в серебряных латах рыцаря Грааля, Ленин после смерти был мумифицирован и помещен в Мавзолей подобно египетским фараонам — наместникам Бога, Франсиско Франко удостоился персональной статуи в ряде основанных им монастырей, где ему поклонялись как живому Богу, а в Аргентине издавались детские буквари, с восхвалением Перона и Эвиты, по которым дети учились читать.

Лидеры — вожди, фюрер, каудильо — пользуясь неограниченной властью, проводят идентичную политику, направленную, прежде всего, на уничтожение инакомыслящих и полный контроль общества. Это достигается посредством преобразования общественно-политической системы на основе социальной утопии, идеологии, не оставляющей места для индивидуальной свободы.

Первые попытки осмыслить теорию авторитарного режима были предприняты еще в 20-е годы прошлого столетия такими авторами как Г. Алмонд, Ф. Турати, которые заявили об исключительно опасной форме такой социально-исторической формации. В 30-е годы число исследований значительно пополнилось, благодаря трудам Г. Маркузе, М. Лернера, Т. Кона.

В работе «Дорога к рабству», ставшей хрестоматийной, Ф. Хайек предупредил о грядущих опасностях из-за введения планирования и отмены частной собственности. Экономические изменения, по мнению ученого, повлекут за собой личностные изменения в психологии масс: нивелируется ценность личности, человек будет рассматриваться исключительно как винтик государственной машины.

Окончательно теория тоталитаризма складывается в 50-е гг. XX в. в работах Х. Арендт, З. Бжезинского, Р. Арона. Рассмотрим идеологические и политические основы авторитарных режимов, разработанные в трудах, ставших ключевыми для понимания ряда моментов.

Ханна Арендт (1906—1975) является автором одного из фундаментальных трудов «Истоки тоталитаризма». Базируясь на сталинском и гитлеровском режимах, она выводит основные особенности режима. Сущность двух данных режимов, по мнению исследовательницы, невозможно описывать с помощью общепринятых стандартных категорий. Для того чтобы интерпретировать природу тоталитарных режимов, нужно избавиться от простых суждений про элементарную жажду власти правителя и его беззакония, про линейность истории и т.д. Тоталитаризм — сложное понятие, кипящий котел новых идей и старых традиций. Тоталитаризм создает вокруг себя новые институты власти и перечит традициям, принятым в стране до установления тоталитарного режима. Общество конвертируется в массу, многопартийность превращается в гегемонию одной партии, власть оборачивается террором и работой секретной полиции. Здесь стоит обратить особое внимание на страны Латинской Америки и уточнить, что их режимы не были тоталитарными. Некоторые из них даже походили на демократические, но по своей сути были все же авторитарными.

Именно масса (не народ, а именно масса) является фундаментом любого тоталитарного государства. Вождь будет жив до тех пор, пока масса верит в него и безгранично ему предана. Кого же можно назвать «массой»? Это, в основном, люди, не относящиеся ни к какой политической партии или профессиональной организации. Это индивидуумы с нейтральной позицией и равнодушием к происходящим вокруг них событиям. Масса — это то, что возникло в результате крушения классовой системы общества. О людской «массе» как об общественном явлении, написал испанский философ и социолог Хосе Ортега — и — Гассет (1883 — 1955) в работе «Восстание масс». Масса, по его утверждению, это люди, которые считают, что они «как и все». Они ничем не выделяются в обществе, считая себя абсолютно заурядными, не боясь признаться в этом остальным.

По Арендт общество условно делится на две части: сочувствующие («симпатайзеры») и члены партии. Фасадные организации, состоящие из сочувствующих («Друзья Советского Союза» или ассоциации Красного Креста), словно ограждают вождя и членов его партии от «нетоталитарного» мира, создавая эффект утопического мира.

Автор «Истоков тоталитаризма» приходит к выводу о том, что тоталитарные режимы можно назвать тайными обществами. Как известно, у всех тайных обществ есть свои ритуалы и идолы, которым оно поклоняется. Действительно, у тайных обществ существуют собственные иерархии, свои взгляды на мир, которые противоречат общепринятым; все члены тайных обществ преданы своему лидеру, «вождю», и постоянно должны доказывать свою преданность. Их лидер окружен определенным кругом посвященных лиц. Те, в свою очередь, тоже окружены определенными людьми. Это делается для того, чтобы создать защиту своему лидеру от внешнего мира. Здесь еще раз подчеркивается сакральность власти вождя.

Важнейшим и, пожалуй, единственным способом удержания власти в любом авторитарном обществе становится террор. Диктатор использует террор даже тогда, когда население полностью подчинено ему и находится всецело под его контролем. Помимо основной функции уничтожения недовольных, террор преследует еще одну — запугивание людей с целью подчинения.

Для осуществления террора созданы специальные околовоенные формирования, которые подобно преступным бандам организуют убийства и преследования.

К другим выводам касательно отличительных особенностей тоталитарного режима, согласно Х. Арендт, следует отнести идеологизацию политической жизни, эсхатологическую ориентацию на общественное развитие, приоритет цели над средствами.

К. Г. Баллестрем, изучая специфику тоталитарных систем, солидарен с Х. Арендт в ряде ее заключений и приводит свои выводы об основных принципах устройства диктаторских режимов. Автор считает, что теория тоталитаризма исходит из нескольких основных идей:

— Тоталитаризм — это совершенно новая форма господства, она не похожа ни на один авторитарный режим;

— Национал-социализм и большевизм имеют нечто общее;

— Авторитарные диктатуры XX века прибегали к мобилизации больших масс людей путем нарушения гражданских прав и прав человека.

Отмечая слабость авторитарного режима в хозяйственной и политической отраслях, автор называет еще ряд признаков, которыми становятся отличительными особенностями режимов, близящихся к закату. К таковым относятся: усиление террора против вялых масс, сопротивляющейся интеллигенции; появление и муссирование различных слухов о заговорах.

Французский политолог, социолог, публицист Раймон Арон (1905—1983) в своем труде «Демократия и тоталитаризм» выделяет 5 признаков, которые, по его мнению, присущи всем авторитарным режимам. В главе «О тоталитаризме» автор пишет про доклад Хрущева «О культе личности» от 1956 г. Раймон Арон прокладывает аналогии с теорией деспотизма французского либерала Шарля Луи де Монтескье (1689—1775). Монтескье считал, что главным принципом деспотизма является страх, а также минимальное число законов, единообразие и простота политического управления. При деспотизме главным инструментом государства является войско. Для такого режима также характерно нарушение гражданских законов, то есть государь может объявить себя хозяином всей земли. У индивида нет права на защиту, у него отбирают буквально все — от элементарных свобод до собственности на имущество. Раймон Арон приходит к выводу, что идеология такой власти — всего лишь шелуха, которая служит прикрытием истинного деспотизма. Однако саму идеологию государства было бы неверно игнорировать, поэтому автор приводит нам некоторые признаки феномена тоталитаризма:

— Тоталитаризм появляется там, где есть абсолютное господство одной партии. Это служит благодатной почвой для развития тоталитарных систем;

— У такой партии есть некая идеология, которая сначала возводится до авторитета, а потом объявляется официальной идеологией для всего народа;

— Государство наделяет себя правом использовать террор и насилие, чтобы распространить свою идеологию в массы. Государство и его руководители берут под контроль все СМИ;

— Большая часть экономической и профессиональной деятельности находится в подчинении государства. Поскольку государство сливается с идеологией, то оно накладывает свой отпечаток на все сферы жизни общества;

— Любое нарушение политической идеологии влечет за собой террор полицейский и идеологический.

Как пишет Р. Арон, главное в тоталитаризме — захват власти одной партией и террор. Однако он полагает, что все вышеперечисленные признаки в совокупности и порождают тоталитарные системы. Автор задается вопросами о самих этих системах. Насколько они неповторимы в своем виде? С чем сопоставим советский тоталитаризм? И обречен ли однопартийный режим на тоталитаризацию?

В XX веке были авторитарные режимы, но не однопартийные, и были однопартийные режимы, не ставшие тоталитарными. Их целью не являлась пропаганда своей идеологии на все виды деятельности. Есть однопартийные режимы, где государство не поглощает общество, а идеология не имеет патологического размаха, характерного для советского режима. В любом случае, говорит Арон, нужно признать, что однопартийность в индустриальном обществе чревата развитием тоталитарного режима. Лидеры единственных государственных партий стремятся оправдать свое исключительное положение тем, что внедряют идеологию (любую) в общество, которая будет его контролировать. В следующих главах Раймон Арон сравнил две страны, в которых процветал тоталитарный режим: Германия и СССР. По сравнению с Италией, у Германии и СССР есть нечто общее, так как в обоих случаях использовались крайности тоталитарных идей (массовые репрессии в СССР и жестокость Гитлера в военное время). Можно ли сделать вывод, что эти проявления сходства дают возможность сблизить обе тоталитарные системы?

Согласно Арону, в гитлеровском и сталинском режиме есть общие черты. Таковыми являются:

— Однопартийность;

— Официальная идеология;

— Абсолютная власть Верховного Правителя;

— Вездесущая полиция;

— Полицейский террор.

— Роль личности (И. Сталин, А. Гитлер, Ф. Франко и т.д.).

В итоге Арон делает вывод, что несмотря на схожие моменты, нельзя говорить об абсолютной идентичности или различии социально-исторической формации. У каждого режима будут свои цели, идеи, но идентичные инструменты управления массой, удерживания власти в руках одного правителя, методы пропаганды.

Еще одна концепция тоталитарного режима представлена в работе двух политологов немецкого и польского происхождения — Карла Фридриха (1904 — 1978) и Збигнева Бжезинского (1928 — 2017). Оба утверждают, что на протяжении всей истории существовало множество форм автократии. Это неограниченная власть вождей и их сакрализация в первобытном обществе; тирании в греческих государствах, в Италии эпохи Возрождения; абсолютные монархии в Европе и царская Россия. Отличительная и главная черта любого правителя в автократии — его неподотчетность.

В XX веке автократия перерождается в тоталитаризм. Далее Бжезинский и Фридрих перечисляют шесть признаков тоталитарных режимов. Вкупе эти признаки называются «тоталитарным синдромом». Сюда входит идеология, главенствующая партия, террористическая полиция, монополия на СМИ, централизованная планируемая экономика. Так авторы представляют нам модель тоталитарного государства. Эти элементы только в сумме своей могут работать на тоталитаризм. Например, мы не может назвать Ю. Цезаря диктатором, потому что он первым создал тайную полицию. Мы не можем признать католическую церковь тоталитарной, хотя она и имела идеологический контроль над своими последователями. Эти шесть элементов тоталитарных систем только в совокупности выстраивают тоталитарную модель. Все тоталитарные диктатуры обладают следующими чертами:

— Идеология. Она утопична. Данная идеология отвергает существующие нормы общества и старается охватить весь мир, чтобы создать Нового человека в новом обществе.

— Однопартийность. Во главе партии — диктатор, члены партии — это 10% от всего населения страны. Партия организована по иерархическому признаку.

— Террористический политический контроль. Он служит поддержкой для партии, но и контролирует ее действия. Этого требует сам вождь.

— Организованный контроль над СМИ (пресса, кино, радио).

— Контроль над вооруженными силами.

— Контроль над экономикой страны.

Итак, мы рассмотрели некоторые труды авторитетных исследователей и выяснили основные признаки тоталитарных государств. Однако рассматриваемые нами режимы не являются тоталитарными, это очень важно. Поэтому они нам интересны. Режимы Франко, Перона и Переса Хименеса были скорее авторитарными, но никак не тоталитарными, и вышеупомянутые исследования и сделанные на их основе выводы это доказывают. Подведем итог, какие же признаки свойственны именно авторитарным режимам:

— Вождизм, иными словами концентрация власти в руках одного человека, которому приписываются сверхъестественные способности и создается его культ личности;

— Однопартийная система управления;

— Единая и обязательная для всех идеология социального утопического типа;

— Абсолютная вера и почитание массами вождя и государства;

— Монополия власти на СМИ, культивирование образа внешнего врага и осажденной крепости.

Эти и другие работы заложили основы научного изучения авторитаризма и авторитарной культуры в частности.

Культура в контексте авторитарного режима: основные принципы и цели

Надо заметить, что диктаторские режимы, которые во многом идентичны авторитарным, мало изучены. Они не часто становятся предметом исследования ученых. Доказательством этому служит фонд Российской государственной библиотеки им В. И. Ленина, в котором лишь немногие работы посвящены диктаторским режимам. Говоря о таких режимах, на первый план выходит личность диктатора, его фигура. Он — центрообразующее ядро, вокруг которого вращаются все составляющие жизни общества. В авторитарной культуре общество может быть любой социальной исторической формации — социалистическое, демократическое, военное. Об этом свидетельствует режим СССР 1930-50-х гг., Испании тех же годов, Северной Кореи в актуальное время. Многие ученые не разграничивают понятия авторитарного, тоталитарного и диктаторского режимов. Несомненно, между ними есть различия. У этих режимов есть общий знаменатель — их объединяет состояние культуры. Культура становится верной пособницей всех трех режимов. Ее цель — построение общества, подчиняющегося воле одного человека. Сравнительно-сопоставительный анализ культуры разных стран и эпох (авторитарных, тоталитарных, диктаторских) обнаруживает целый ряд схожих моментов как в визуальном концепте, так и в музыкальном, материальном и духовных планах, что подтверждает теорию того, что культура становится единым знаменателем режимов «железной руки», проявляя лишь различие, связанное с национальным контекстом. Теме культуры в контексте режима «железной руки» посвящены работы Р. Гвардини, А. Зиновьева, Г. Маркузе, И. Голомштока и других исследователей.

Культура в их исследованиях играет первостепенную роль в формировании сознания массового человека, поскольку именно культура формировала поведенческие стереотипы и установки, становившиеся обязательными для всего населения.

В современных исследованиях, посвященных проблемам культуры, значительное место занимают изучение ее квазирелигиозных оснований, в частности, культ государственной власти и вождя. Тоталитарную культуру как политическую религию исследовали А. Мень, Ю. Давыдов, В. Чаликова, Х. Моммзен, К. Баллестрем и другие.

И. Голомшток в своем труде «Тоталитарное искусство» также отдельно выделяет такой аспект сталинской и немецкой идеологии, как иконография вождей. В каждом доме, в каждой квартире, в каждом кабинете в СССР на видном месте висели портреты Ленина и Сталина, в Германии соответственно Гитлера. Похожие явления мы видим и в странах Латинской Америки, но там они выражены по-своему. Здесь скорее не культ мертвых, а культ живых.

Голомшток в своей работе выделяет четыре существовавших изображения вождя. Первое — это сама фигура вождя или фюрера. Это фигура, которая несет в себе надчеловеческую натуру вождя, его волевой характер, монументальность. Второе классическое изображение лидера — вождь как вдохновитель побед. Третье изображение вождя — мудрый учитель. Голомшток отдельно подчеркивает психологическую составляющую этих изображений. За вождем хотят следовать, подражать ему. Он — выражение мудрости и ума. И, наконец, четвертое, классическое изображение вождя — обычный человек из народа. Здесь вождь — это не кто-то недосягаемый, это не сакральная и почитаемая фигура. Это друг. Это человек, который может помочь, дать совет, направить в нужное русло.

Книга Игоря Голомштока стала первой попыткой исследования психологической модели тоталитарной культуры. Исследователь вывел иерархию жанров, рассказав о новой роли бытовых зарисовок, пейзажа, натюрморта и обнаженного тела. Здесь же исследователь вывел концепцию «общенародного языка», на котором строят свои выступления вожди.

Суммируя исследования вышеупомянутых ученых, мы можем определить следующие черты авторитарной культуры:

— Стремление к реализму или сверхреализму. Это означает, что в художественном искусстве будь то скульптура, архитектура или живопись, авторитарный режим опирается на реализм XIX века. Но при этом он не стремится к истинному выражению действительности. Задача авторитарного реализма изобразить идеальную картину реальности, которая должна быть выдержана в идеологическом ключе культурной политики, проводимой государством. Говоря о реализме, как принципиальной черте тоталитарной/авторитарной культуры, Гюнтер отмечает, что в культурной деятельности все главы тоталитарных режимов (фюреры, дуче, вожди, председатели совнаркомов) никогда не руководствовались личными вкусами, но исключительно политическим чутьем и требованием идеологии. Тотальный реализм не был открытием ни одного из них. Он стал закономерным порождением тоталитаризма, как и растиражированные гигантские аппараты пропаганды и террора.

— Стремление к монументальности. Монументальность или, выражаясь языком И. Голомштока, «гигантизм», выражает интенцию культуры к отображению своих объектов государственного величия и значительности. Монументализм присущ главным образом архитектуре, роль которой в тоталитарном/авторитарном государстве выходит едва ли не на первый план. Эстетические и практические функции архитектуры становятся практически неразличимыми. Именно архитектура в наибольше степени отвечает картине мира тоталитарной и авторитарной культур. По словам Ницше, в архитектурном произведении всегда воплощается гордость, победа над обстоятельствами, воля к власти. Архитектура всегда является красноречием власти в формах то убеждающего, даже льстящего, то исключительно повелевающего. Гюнтер, немецкий исследователь, писал, что Сталин, Гитлер и, мы позволим себе добавить в этот список Франко, были архитекторами в прямом и переносном смысле этого слова. Они активно участвовали в проектировании тех или иных объектов, сами разрабатывали величайшие сооружения своего правления. Даже в неосуществленных проектах видны мощь и размах архитекторов середины XX века. Б. М. Иофан, В. Г. Гельфрейх, П. И. Щукин разработали внешне похожие сооружения, призванные полномасштабно реконструировать Москву, Берлин и Мадрид. Можно сказать, что все тоталитарные и авторитарные режимы принимают римский классицизм как господствующий стиль.

— Стремление к монументальности распространилось и на другие сферы авторитарной культуры. Проблема монументализма постоянно прорабатывалась и обсуждалась в художественной критике 1930-50-х годов. Живопись, согласно новым веяниям, должна была создавать эпические полотна и в какой-то степени заменить собой литературу. Живопись также унаследовала классический стиль как основополагающий. Классика всегда подразумевала гармоничность и упорядоченность всего целого. Но нельзя забывать, что классический стиль расценивается искусствоведами как носитель утопических образов. Гюнтер подчеркивает, что стремление к монументальному классическому стилю из искусства (архитектуры, живописи и скульптуры) переходит в другие сферы жизни. Получается, что здесь мы можем констатировать ведущую роль искусства, которая формирует картину мира современного ей человека.