Бесплатный фрагмент - Новый взгляд на идиопатический сколиоз

ПРЕДИСЛОВИЕ

Когда я вижу плоды трудов сотни поколений врачей, изучавших сколиоз, и эти плоды горькие, мой разум отказывается воспринимать такое.

«Идиопатический сколиоз… впервые был описан Гиппократом… Хотя клинические проявления сколиоза известны давно, но до сих пор никто не смог определить причину этого состояния» (М.В.Михайловский, А.М.Зайдман, 2004);

«…ортопеды не пришли к единому мнению о причинах возникновения и развития деформации позвоночника» (А.И.Казьмин, И.И.Кон, В.Е.Беленький, 1981);

«…у нас нет почти никакого представления об этиологии этого заболевания» (J. James, 1967);

«До сих пор причины идиопатического сколиоза остаются неясными, а лечение является сложнейшей проблемой медицины» (М.В.Михайловский, Н.Г.Фомичёв, 2002).

Я сдерживаю свои эмоции, но оставаться политкорректным в подобных обстоятельствах невозможно. Здание идиопатического сколиоза веками строилось и продолжает строиться из негодных материалов. И кто-то должен об этом честно сказать и назвать вещи своими именами. Научные наработки и практические достижения ортопедов в области сколиоза на поверку оказались бесполезной трухой. Я постарался быть в своих суждениях максимально аккуратным и предельно конкретным. Безусловно, люди, вложившие много сил в изучение этой болезни, заслуживают хотя бы соболезнований за свои бессмысленно потраченные жизни. Но их заблуждения чудовищны. Они упорно шли неверным путём, заводя науку в стоячее болото безнадёжности, тем самым лишая тысячи и тысячи пациентов возможности исцеления от недуга. Человечество дорого заплатило за бесконечные врачебные ошибки и научное мракобесие. Пришло время выбираться из многовекового тупика на правильную дорогу. Но сначала будет разбор полётов.

Глава 1

НАУЧНЫЙ ТУПИК

«Вы никогда не сумеете решить

возникшую проблему, если сохраните то

же мышление и тот же подход, который

привёл вас к этой проблеме»

Альберт Эйнштейн

Выход из тупика, реального или ментального, люди ищут по-разному. Естественно, что чем раньше человек осознает, что шёл неправильным путём, тем быстрее он начинает искать выход. Однако иногда понимание приходит с большим опозданием. Вот уже третье тысячелетие мировая медицина не может найти разгадку природы идиопатического сколиоза (ИС). В 2009 году М.Г.Дудин и Д.Ю.Пинчук, говоря о проблеме сколиозов, констатировали: «…несмотря на все многовековые попытки её решить, до сих пор поиски причин развития этой патологии остаются актуальными».

Люди запустили в космос автоматический аппарат к облаку Оорта, в серии экспериментов на адронном коллайдере подтвердили предсказанное теоретиками существование бозона Хиггса, доказали теорему Пуанкаре, научились клонировать животных, секвенировали человеческий геном… Почему же до сих пор не найдена причина возникновения идиопатического сколиоза — обычной, в общем-то, болезни? Почему так невероятно долго не решается эта стандартная научная задача?! Уже нет никаких сомнений, что медицина в этом вопросе двигается в неверном направлении, изначально выбрав тупиковый вариант и неуклонно ему следуя.

Мне видятся как минимум две системные ошибки, которые помешали врачам разобраться в патогенезе сколиоза и увидеть причину, запускающую весь этот процесс. Между тем, изучая литературу, посвящённую данной проблеме, я замечал проблески здравых суждений и трезвых мыслей, которые подобно крупицам золота, поблёскивающим в залежах пустой породы, давали надежду, что учёные когда-нибудь смогут найти золотую жилу истины. Верные суждения отдельных специалистов могли стать катализаторами плодотворных идей, но они почему-то неизменно оказывались проигнорированными и не получали развития или признавались другими исследователями заведомо негодными. Более того, правильная этиология идиопатического сколиоза врачами неоднократно предположительно называлась. Но учёное сообщество этот вариант каждый раз отметало, чтобы продолжать тупо пережёвывать привычную унылую жвачку или улетать под облака за порцией новых утопических идей, ложащихся затем в основу очередных ходульных теорий. А между тем лечить сколиоз врачи так и не научились.

Почему ортопеды с таким патологическим упорством отстаивают бесплодные ложные постулаты, не желая даже задуматься о разумной альтернативе? Размышления на эту тему привели меня к пониманию того, что только освобождение сознания учёных от системных ошибок могло бы дать им шанс открыть заветную дверцу. Необъяснимое добровольное сужение исследовательского горизонта в ортопедии можно объяснить с позиций теории информационного каскада. Врачи, как панургово стадо, двигаются в русле ложных, но общепринятых в медицине тенденций и даже не пытаются выйти за рамки официальных догм, которые за десятилетия приобрели для них статус аксиомы, незыблемой истины, не подлежащей малейшему сомнению.

Изложенную в этой книге теорию гравитационного сколиоза по разным причинам я не публиковал почти 30 лет, наблюдая за развитием событий. Но, к сожалению, в ортопедии за эти годы принципиально ничего не изменилось. Периодически появляются публикации с новыми гипотезами, дающие коллегам повод для сдержанного оптимизма, который спустя какое-то время сменяется разочарованием. В разгадке секрета сколиоза врачам не смогли помочь ни компьютерная томография, ни магнитно-резонансные сканеры. «С приходом каждой из новых технологий возникает мысль: «Сейчас мы откроем тайну идиопатического сколиоза!» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009).

Большие надежды возлагались на международную исследовательскую группу Хармса, специально созданную для изучения идиопатического сколиоза. Однако никаких прорывных идей за четверть века, прошедших со дня учреждения этой организации, так и не прозвучало. Очевидно, что сначала всё же необходимо поменять мышление: слом догматических стереотипов и расчистка вековых завалов. Возводить новое здание невозможно, пока на месте храма науки на стройплощадке возвышается нечто вроде культового сооружения, построенного врачами из псевдонаучного шлака. Чтобы убрать из ортопедической науки бесполезное окаменевшее старьё, нам потребуется интеллектуальный бульдозер, и он у меня есть.

Позвоночник — проклятие современной медицины

«У кривого Егорки

взгляд зоркий.

Одна беда —

глядит не туда»

Народная поговорка

Учёные мужи, занимающиеся сколиозом, начиная от периода античности и до наших дней, почему-то непоколебимо убеждены в том, что стоит только кому-то из них подобрать правдоподобное объяснение причин деформации позвоночного столба, которая возникает при данном заболевании, и всё мгновенно прояснится. Пожалуй, наибольшая странность сильно затянувшегося периода всеобщего непонимания этой патологии опорно-двигательного аппарата заключается в том, что и врачи древнейших времён, и современные ортопеды рассматривают сколиотическое искривление позвоночника не в качестве отдельного симптома заболевания, а как суть самой болезни. «Считая, что данное поражение позвоночного столба является первичным, а вся патологическая симптоматика со стороны других систем организма — вторичной, Я.Л.Цивьян (1972) предложил новый термин — «сколиотическая болезнь» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2013).

Вот она, первая системная ошибка: идиопатический сколиоз — это вовсе не заболевание позвоночника!

Искривление позвоночного столба — всего лишь симптом, именно симптом! Но если врачи за столько веков не смогли этого осознать, то надежд на самостоятельное прозрение ничтожно мало. Чтобы смести окостеневшие ментальные завалы в науке потребуется мощный бульдозер, который расчистит дорогу к новому. Иначе ортопеды будут изучать позвоночник вечно, во все стороны расширяя и углубляя научный тупик. Необходимо окончательно и бесповоротно избавить медицину от абсолютно бесплодной вертебрологической идеи сколиоза. Похоже, что сопротивление ортопедов новому будет упорным. «Структурные изменения первичны и исходят от самого позвоночника» (Robert A. Dickson, 2018). Да ничего подобного, сэр, фронтальное искривление позвоночного столба с ротацией и другими костно-хрящевыми деформациями возникает как следствие патологии мышц. Не сам же он себя гнёт!

Хочу сказать ещё нескольких слов по поводу приведённого выше высказывания заслуженного профессора Диксона. За многие годы работы врачом и изучения медицинской литературы, посвящённой болезням органов движения, я постоянно сталкивался с фантастическими выдумками коллег по поводу позвоночника. Например, врачи-неврологи, утверждают, что позвоночный столб разрушается то ли самопроизвольно, то ли от веса нашего собственного тела, что в итоге якобы приводит к остеохондрозу, грыжам и т. п. Другими словами, они считают, что человеческий позвоночник не приспособлен к естественному для человека способу передвижения. Ни больше, ни меньше!

Чтобы заявлять такое, надо совершенно не знать или не понимать теории эволюции видов. Предки людей перешли к прямохождению 2,6–2,5 миллионов лет назад. Это был Homo habilis. В продолжение темы короткая цитата из Википедии: «Один из самых заметных для наблюдения результатов эволюции — адаптация (морфологическая, физиологическая или поведенческая), которая является результатом естественного отбора. Адаптация увеличивает приспособленность организмов». И далее: «Несмотря на неоднозначное восприятие в обществе, эволюция как естественный процесс является твёрдо установленным научным фактом, имеет огромное количество доказательств и не вызывает сомнений в научном сообществе». Очевидно неврологи, выдумавшие остеохондроз и считающие такой диагноз правомочным, находятся за рамками научного сообщества и про адаптацию и естественный отбор даже не слышали.

Ортопедам тоже стало жалко бедный позвоночник: «Переход homo sapiens в ортоградное положение создал большие трудности для нагрузки и выносливости позвоночника…» (В.Д.Чаклин, Е.А.Абальмасова, 1973). Поразительное невежество! Четыре миллиона лет назад ещё не было Homo sapiens! Прямохождение возникло задолго до нас. И что такое выносливость позвоночника? Использование этого термина по отношению к скелету абсурдно, потому что в отличие от мышц у костей не бывает снижения работоспособности вследствие утомления. А в чём конкретно заключается непомерность нагрузки? Может быть, природа ошиблась, и людям достался мышиный позвоночник, если для него вес человеческого тела слишком велик? Сторонники грыжевой теории всерьёз полагают, что позвоночник сам из себя выдавливает грыжи. Это ещё одна нелепость в ряду прочих, ставшая официальной точкой зрения медицинской «науки» и одновременно народной страшилкой. Вот такие дикие идеи рождаются в головах врачей с туннельным мышлением, сфера научных и профессиональных интересов которых добровольно ограничена позвоночником.

В медицине, занимающейся изучением болезней органов движения, вообще всё вертится вокруг позвоночника. Учёные при этом даже не десятилетиями — веками топчутся на месте. Вместо патогенетического лечения врачи назначают своим пациентам убогую симптоматическую терапию, закамуфлированную под современные методы. Применение обезболивающих препаратов провозглашено золотым стандартом лечения боли в спине! Повсеместно создаются противоболевые центры, где гормонами, местными анестетиками, сильнодействующими препаратами заглушаются болевые ощущения у страдальцев. Радиочастотными импульсами пациентам выжигают нервы, вшивают в тела электрические глушилки боли. Вместо лечения больных мышц хирурги кромсают человеческую плоть, вырезая безобидные хрящики и вкручивая в людей шурупы. Психиатры пациентам с телесными страданиями назначают антидепрессанты и прочую химию, воздействующую на мозг.

Идёт непримиримая борьба с болью вместо лечения болезни, которая её вызывает, и это стало позором современной медицины, к сожалению, самими врачами пока ещё не осознанным. Коллеги, боль в спине — не диагноз! Противоболевые центры — это признание вами собственного невежества, которое довело медицину до омерзительного убожества. Россия много пережила в ХХ веке, в том числе ленинградскую блокаду. И вот теперь в нашей стране случаются сотни индивидуальных блокад ежедневно. Коммерческие уколы, безосновательно пафосно названные «блокадой», врачи делают пациентам с сильными болями вместо этиопатогенетической терапии болезни, которая вызвала болевой синдром. Ситуация с лечением этой категории больных настолько неприглядная, что мне стыдно за коллег и за весь наш цех.

Обратимся к Википедии: «Подзатылочная декомпрессионная краниотомия (ПДК) не устраняет причину заболевания. ПДК при Синдроме Арнольда Киари I (САК. I) всего лишь освобождает от давления на нервную систему в затылочном отверстии, что может иногда сопровождаться временными клиническими улучшениями в постоперационный период. Данное лечение имеет высокий показатель осложнений и смертности (0,7—12%) … Но показатель внезапной смертности от заболевания, САК. I, несоизмеримо ниже показателя смертности от предлагаемого лечения, в последние три десятилетия было опубликовано 8 таких случаев».

Вот такой комментарий мне написала женщина под одним из моих роликов на YouTube:

Уровень смертности больных от последствий лечения гораздо выше, чем вовсе без лечения! Безумная вертебрология стала явлением, опасным для жизни пациентов. Врач, выискивающий болезни на МРТ позвоночника, а не в теле больного человека, представляет из себя гораздо большую угрозу, чем реальная болезнь! На самом деле летальных случаев, как мы видим, гораздо больше, чем описывается в литературе. Пора уже на кабинетах таких «специалистов» вешать таблички, как на пачках с сигаретами: «Внимание: вертебрология! Опасно для вашего здоровья!». Косность мышления, невежество и приоритет костных структур в сознании врачей давно уже слились воедино, родив новое явление в медицине — косТное мышление.

«…в зарубежных работах последних лет активно дискутируются вопросы о роли аномалий Chiari и нарушений развития шейного отдела позвоночного столба в этиопатогенезе идиопатического сколиоза…» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009). Может быть, хватит уже мракобесия? Пора остановиться, безумное увлечение врачей позвоночной тематикой давно стало занятием, опасным для здоровья и для жизни пациентов. Тренируйтесь на кошках! Не лезьте к людям о своими бредовыми идеями! Да и кошек тоже жалко. Все эти так называемые аномалии — просто врождённые особенности человеческой анатомии. Врачи видят их на снимках у 30-40-50-летнего человека, который все предшествующие годы не имел от «аномалий» никаких проблем, и приписывают этим случайным находкам вину за болевой синдром и плохое самочувствие. А потом лечат эти выдуманные болезни. Иногда вот так жёстко. У женщины была всего лишь головная боль, обычный симптом триггерной болезни мышц, который успешно лечится консервативно. И она скончалась после оказания ей медицинской помощи. После ненужной операции, сделанной от… головной боли! Мне иногда кажется, что врачи сошли с ума…

И какое отношение шейный отдел позвоночника может иметь к патогенезу идиопатического сколиоза? Давайте проведём параллель в строительную индустрию. Здание может наклониться, если у него просядет фундамент, и это вполне объяснимо. Пизанская башня тому наглядное свидетельство. А вот каким образом несимметричный чердак может наклонить расположенные под ним средние и нижние этажи дома? Как можно в здравом уме всерьёз рассматривать подобные версии? Если прямо стоящий здоровый человек нагнёт шею вперёд или вбок, у него не появится сколиоз или кифоз в поясничном отделе позвоночника. Это настолько легко проверить, что вызывает удивление сама постановка вопроса об этом. Очередная дикая версия врачей про волшебный позвоночник: о том, как один отдел позвоночного столба гнёт другой. Напрасно эти замечательные сказочники работают ортопедами! Мир фэнтези им явно ближе.

Завершая тему относительно аномалии Арнольда-Киари, разберём ещё один момент. Цитата из Википедии: «C 2005 года существует новая теория, которая считает, что причиной Мальформации или Синдрома Арнольда Киари является анормальное натяжение спинного мозга из-за напряженной концевой нити. Также эта теория связывает с натяжением спинного мозга и другие проблемы, которые часто появляются вместе с Синдромом Арнольда Киари: идиопатическую сирингомиелию, идиопатический сколиоз, платибазию, базиллярную импрессию и т. д.».

Вот так, ни больше, ни меньше! Сначала выдумали несуществующее натяжение нити, потом «натянули» этой нитью спинной мозг. И вот готова база для сочинительства теоретических концепций самых разных болезней. В том числе очередной дикой гипотезы сколиоза, которые и так растут, точно грибы-мутанты после радиоактивного дождя. Само по себе это не страшно. До тех пор, пока руководимые этими теориями врачи не начинают размахивать ножиками.

Неужели человечество до сих пор не осознало, что там, где в медицине на иконостас водрузили позвоночник и начали на него молиться, не было, нет, и не будет никаких открытий. Одно убожество, неудачи и поражения. Что лечить надо не кости, хрящи или нервы, а тем более не психику людей, страдающих от боли. Лечить нужно болезнь, которая вызывает боль и другие симптомы, одним из которых является искривление позвоночника.

Повышенный интерес докторов к человеческим костям стал уже какой-то патологией. Если у врача на уме одни скелеты, его место на кладбище, а не в больнице! В медицине уже давно что-то очень сильно протухло. Нестерпимую вонь источают вековые завалы антинаучного костно-хрящевого говнища. Нужен свежий ветер перемен. И бульдозер помощнее, чтобы расчистить авгиевы конюшни в ортопедии и неврологии. Кстати, согласно легенде, Авгий не чистил свои конюшни всего-то 30 лет. Представляете, сколько вертебрологического дерьма скопилось в медицине со времён Гиппократа?!

Очевидно, руководствуясь тезисом, что все болезни от позвоночника, доктора с косТным мышлением и позвоночными наклонностями создали под себя целую «науку» вертебрологию, безуспешно занимающуюся разработкой методов лечения выдуманных болезней скелета. Приписав человеческим костям фантастические качества, эти господа занялись их углублённым изучением посредством ковыряния в собственном носу. Неаппетитные продукты своих раскопок они беззастенчиво выдают за результаты научных исследований. Откровенная дичь про первичность структурных изменений позвоночника в исполнении заслуженного профессора Диксона является типичным примером такого медицинского мракобесия.

А вот ещё один вертебрологический перл: «…несмотря на успехи вертебрологии, остаётся справедливым выражение Я.Л.Цивьяна (1988): «…Мы не знаем истинной этиологии возникновения сколиотической болезни и не можем применить этиопатогенетическое лечение» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009). Я понимаю, что профессорам из секты вертебрологов, сделавших неплохую карьеру, приятно порассуждать про успешность вертебрологии, порыгивая икрой после сытного обеда. Но пациентам от сказочных достижений этой лженауки нет никакой пользы. Если успехи действительно есть, предъявите их миру! Полный провал в лечении сколиоза — это ваши успехи?

Позвоночник как орган изучают больше 150 лет (!), пора бы энтузиастам «игры в кости» удивить мир хоть каким-то открытием. Сколько веков ещё нужно, чтобы эти «учёные» смогли объяснить причину грыжеобразования или идиопатического сколиоза? Как будто до появления вертебрологов в медицине не хватало несметной армии неврологов, которые всеми четырьмя копытами залезли в болезни органов движения. Неврологам было мало «родных» инсультов и парезов? Они настолько давно занимаются не своим ремеслом, что уже мало кто представляет, как в медицине должно быть на самом деле. И лечить непрофильных пациентов неврологи с вертебрологами не научились, тупо назначая всем подряд обезболивающие препараты. И в науке ничего серьёзного не наваяли. Один и тот же, уже давно набивший оскомину, позвоночный эпос.

И вот теперь мы видим, что уважаемые ортопеды творят на передовом научном рубеже, двигаясь всё в том же вертебрологическом мейнстриме: оказывается, позвоночник при сколиозе сам себя гнёт, корёжит и вертит по разным осям! Позвоночник вертит сам себя, а ортопеды всех нас. Бесспорным итогом каких исследований стало умозаключение заслуженного профессора Диксона о самогнущемся позвоночнике? Какое отношение к доказательной медицине имеют подобные откровения? Вот так, дамы и господа, пока человечество терпеливо ждёт очередную «революционную» теорию сколиоза, теоретики, зажмурившись то ли в ужасе, то ли в экстазе, истово прилюдно молятся позвоночнику. И приносят этому Молоху в жертву всё новых и новых пациентов.

«Что представляет собой сколиоз — болезнь или симптом?» (А.И.Казьмин, И.И.Кон, В.Е.Беленький, 1981). Ответ был предсказуем, спасибо, что хоть на миг задумались. Итак, если принять во внимание, что искривление позвоночника — всего лишь симптом, а не болезнь, то проясняется причина затяжных неудач: попытки найти разгадку болезни одного органа, изучая другой, изначально были обречены на провал. Заметьте, как только в медицине какая-либо патология объявляется болезнью позвоночника, сразу начинаются теоретические проблемы и терапевтические неудачи, после которых «на помощь» приходят доблестные хирурги. Иногда со смертельным исходом. Народ уже давно сочиняет о врачах анекдоты. В последние годы набирает обороты новая тенденция: люди стали бояться врачей. Коллеги, вам больше нравится, когда над вами смеются или когда вас боятся?

С научной точки зрения примитивный вертебрологический подход к поиску решения давней медицинской проблемы сколиоза выглядит как бесконечные попытки недалёкого и упёртого человека протолкнуть верблюда в игольное ушко! Все эти так называемые исследователи позвоночника напоминают мне слабоумных клептоманов, которые не понимают, что отправились на заведомо провальное дело. Представьте себе, что воришки пришли в некое заветное место и наперебой стараются открыть замок, чтобы проникнуть внутрь. Но почему-то никак не осознают, что ломятся в заброшенный общественный туалет, дверь которого наглухо заколочена. А внутри — тяжелый запах и ничего ценного.

В нынешней искажённой парадигме, при очевидной интеллектуальной близорукости, поиск причин идиопатического сколиоза путём углублённого умственного ковыряния в позвонках представляется безнадёжным делом. Удивительно, но за столько веков бесплодных попыток решить проблему сколиоза, этот научный тупик человечеством так и не был осознан. И поэтому выхода из него врачи искать не собираются, упорно продолжая биться лбом о гранитную стену. «Ошибочно думать, что сколиоз — только деформация позвоночника» (В.Д.Чаклин, Е. ААбальмасова, 1973). Это, пожалуй, единственные авторы из тех, что я читал, которые смогли ненадолго оторваться от вертебрологической пуповины и сделать шаг, нет, просто посмотреть в правильном направлении. После чего снова привычно погрузились в родную позвоночную матрицу, чтобы дальше трепать всё то же мочало.

Предлагаю немного порассуждать. Почему-то эхинококкоз головного мозга, например, никто не принимает за болезнь головного мозга, а эхинококкоз печени не считают болезнью печени. Потому что медиками своевременно была найдена причина, вызывающая это заболевание и фекально-оральный путь заражения яйцами гельминта. Человечеству несказанно повезло, что хоть какие-то заболевания врачи уже никогда не смогут привязать к позвоночнику, а то неизлечимых болезней было бы намного больше.

Искривление позвоночного столба при сколиозе возникает всего лишь как следствие, как осложнение основных, экстравертебральных процессов. Ортопедам следовало бы озаботиться поиском реальных механизмов сколиотической болезни, а не строить химерические гипотезы относительно её отдельного симптома, каким бы ярким он ни был. По их кривой логике экзофтальм при базедовой болезни можно было бы смело причислять к глазным заболеваниям и десятилетиями ждать, когда же окулисты откроют тайну этих выпученных глаз путём исследования сетчатки и замерами внутриглазного давления. Таким образом, в отношении сколиоза вся мощь науки и человеческого интеллекта оказались брошенными на скрупулёзное изучение дырок на мишени вместо того, чтобы попытаться найти стреляющее по мишени «ружьё».

Давайте на минутку отвлечёмся от сколиоза и представим себе одно из последних первобытных племён, чудом сохранившееся в наши дни где-нибудь в тропических лесах Амазонии или в джунглях Индонезии. Допустим, что по странному стечению обстоятельств, первым предметом современности, попавшим в руки дикарей, не имевшим до этого никаких контактов с цивилизованным миром, оказалась новенькая бумажная мишень для тира. Естественно, вождём или шаманом племени эта чудесная бумажка с концентрическими кругами тут же с почестями будет помещена на священное дерево, чтобы стать предметом поклонения дикарей. Так может продолжаться до тех пор, пока какие-нибудь бледнолицые любители экстрима, забравшиеся в джунгли поохотиться, её случайно не заметят в бинокль. Предположим, что при себе у них имеются винтовки с мощной оптикой, позволяющие с большого расстояния попадать в цель. Бумажка из тира как нельзя лучше подходит для проверки ружья на точность. Один из выстрелов вполне может оказаться удачным. В результате попадания пули в мишень, на ней тут же появится пробоина. Можно представить себе изумление дикарей: на неприкасаемом священном предмете, висящем высоко на дереве, неожиданно самопроизвольно возникла дырка!

Представили? А теперь ответьте на два вопроса. Первый: как долго появление дырки на мишени будет оставаться загадкой для первобытных людей? Ответ: да сколько угодно времени! Ровно до того момента, пока племя не перестанет быть диким. Причём, только знакомство папуасов с огнестрельным оружием способно пролить для них свет на эту загадку. Второй вопрос: помогут ли дикарям, не ведающим о существовании винтовки, в раскрытии этой тайны лупа и микроскоп? Сможет ли им помочь вся мощь современной техники с цифровым рентгеном и анализом бумаги на качество целлюлозы? Нет. Этот пример показывает, насколько современные врачи, создавшие в медицине культ позвоночника, невежественные и отсталые. А также имеют одинаковые с первобытными людьми интеллектуальные проблемы.

Причём, если папуасам дать пострелять из ружья, то они быстро поймут механизм образования дырок. Но у меня есть большие сомнения, что врачи — адепты позвоночной секты, — способны прозреть так же легко. Скорее всего, они будут настаивать на своём священном праве продолжать изучение дырок. Давайте вспомним наивное до степени идиотизма предположение вертебрологов о какой-то загадочной слабости соединительной ткани. Или не менее дикую идею ортопедов: «В 1985 году D.Lukas выдвинул гипотезу, согласно которой идиопатический сколиоз — это следствие дефекта позвоночника, вызванного изменениями эластичности межпозвонковых структур или соединительной ткани в целом» (А.М.Зайдман, 1994). Смешно, когда люди с высшим медицинским образованием, занимающиеся научными исследованиями, как дети верят в чудеса! И мыслят теми же категориями, что и неандертальцы. Не там копаете, господа ортопеды! Клад находится на другом континенте!

Таким образом, решение проблемы происхождения дырки зависит вовсе не от степени крутизны технологий изучения самой мишени. Раскрыть секрет получится только тогда, когда придёт понимание, что пробоина появляется при попадании в мишень пули. Для разгадки нужны знания, интеллект и непредвзятость мышления, а совсем не сложное и дорогостоящее оборудование, позволяющее глубже заглянуть в дыру.

Вот именно поэтому изучение позвоночника при помощи рентгена, мощных компьютеров и МРТ не помогло, и в принципе не могло помочь врачам раскрыть секрет сколиоза. «Для решения этой „старой и вечно юной проблемы“ (Чаклин В. Д., Абальмасова Е. А., 1973) использовались самые современные диагностические и исследовательские технологии» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009).

К сожалению, в медицине сегодня, как и две тысячи лет назад, отсутствуют важнейшие интеллектуальные предпосылки для создания рабочей теории сколиотической болезни: нет реалистичных предположений относительно её этиологии и патогенеза. Нет готовности медицинского сообщества выдвигать принципиально новые идеи. А ортопеды упорно занимаются изучением позвоночника, то есть исследуют «дырку на мишени», и чрезвычайно в этом деле преуспели. «Объём научной печатной информации по сколиозу, который накоплен в мире со времён античного периода, трудно себе представить» (Э.В.Ульрих, 2009). И мне видится только три отличия современных учёных от первобытных дикарей:

1. На единственную дикарскую гипотезу о божественном происхождения дырки на мишени у ортопедов сочинены сотни фантастических теорий сколиоза;

2. Папуасы не имеют в своём распоряжении щедро расходуемых учёными колоссальных ресурсов и самых совершенных технологий, которые помогают просвещённым бездарностям вуалировать собственную интеллектуальную и профессиональную беспомощность;

3. Дикари не называют себя специалистами по изучению мишеней, и у них не бывает докторов наук, профессоров и академиков, сделавших карьеру на дырках.

«На протяжении двух столетий была предложена масса теорий, объясняющих этиологию и патогенез идиопатического сколиоза, но ни одна из них не могла претендовать на позицию научного факта, опираясь на который можно было бы проводить патогенетическое лечение» (Э.В.Ульрих, 2009). Массой хотели задавить? Для чего сочинять сотни бесполезных теорий? В науке правильная дорога бывает только одна, зато ложных путей может быть великое множество. И, похоже, что врачи хотят поочерёдно пройти их все. Но человечество не может бесконечно ждать, пока ортопеды будут играться в науку, отбивая поклоны позвоночнику, придумывая фантастические варианты происхождения и развития сколиоза.

Как это иногда бывает, на решение заведомо неразрешимой задачи были брошены значительные интеллектуальные и материальные ресурсы, чтобы в итоге констатировать: «…мы не знаем истинной этиологии возникновения сколиотической болезни и не можем применить этиопатогенетическое лечение» (Я.Л.Цивьян, 1988). К великому сожалению, даже осознание собственной беспомощности не привело к прозрению. И в XXI веке ортопеды продолжают выдвигать новые диковинные гипотезы, ограниченные старыми рамками всё того же вертебрологического «прокрустова ложа».

Так происходит потому, что вертебрология в целом и та часть ортопедии, которая изучает идиопатический сколиоз, страдают особой разновидностью интеллектуальной инвалидности, так называемой структурной болезнью: врачи ищут не этиологию возникновения болезни сколиоз, а выдумывают из головы разные фантастические причины искривления позвоночника, к изменённой (вследствие триггерной болезни мышц) морфологии которого они за уши притягивают имеющиеся у пациента клинические проявления. Вот как писал об этой проблеме К. Левит: «Морфологические изменения не могут объяснить великое множество болей, идущих от двигательной системы» (1997). Добавлю: и не только болей.

Морфологические изменения костей вообще ничего объяснить не могут, потому что эти изменения вторичны. По этой причине врачи, которые лекарствами пытаются исправлять костно-хрящевую структуру позвоночника своих пациентов, являются профессиональными шарлатанами. Это хорошо видно на примере лечения остеохондроза или межпозвонковой грыжи. После применения различных терапевтических средств в качестве монотерапии или в любых сочетаниях на МРТ ничего не меняется. Остеохондроз или грыжа не исчезают. Следовательно доктор, который считает структурные изменения, видимые на сканах, болезнью позвоночника, и который поставил сугубо морфологический диагноз, а затем приступил к лечению скелета, — шарлатан или сумасшедший.

Ведь любой адекватный человек, а тем более специалист с высшим медицинским образованием, не может не понимать, что обезболивающие препараты и физиопроцедуры не изменят состояние костно-хрящевых структур. Однако из поставленного таким врачом диагноза видно, что невролог или ортопед «лечит» именно позвоночник! Таким образом, мы приходим к пониманию того, что вертебрологические теории, взятые на вооружение медицинской наукой, ложные. И что практическая медицина, занимающаяся терапией структурных изменений позвоночника или суставов, — должна быть признана шарлатанством. Причём, это справедливо для любых без исключения терапевтических попыток исправления дегенеративных костно-хрящевых деформаций, будь то лечение остеохондроза, сколиоза или грыжи.

«…сколиоз — самое изучаемое нарушение опорно-двигательного аппарата человека» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009). Если посмотреть на вещи непредвзято, то становится очевидно, что это не совсем так. В сознании врачей неуловимым образом произошла подмена понятий: вместо изучения болезни, приводящей к сколиозу, ортопеды с фанатичным упорством изучают сам искривлённый позвоночник. То есть один из симптомов болезни, следствие, а не причину. При этом они искренне не понимают, почему многовековая загадка сколиоза до сих пор не разгадана. Так её никто по-настоящему и не разгадывал!

На сегодняшний день в отношении идиопатического сколиоза в ортопедии сложилась парадоксальная ситуация, когда совершенно ничтожные с практической точки зрения минимальные изменения на рентгене в виде ротации, торсии и клиновидности позвонков и межпозвонковых дисков возведены в ранг основополагающих симптомов сколиотической болезни. «Я. Л. Цивьян считал, что патологическая ротация позвонков — первый в ряду значимых симптомов сколиоза» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009). Заметьте, даже не фронтальное искривление позвоночника и не рёберный горб названы самыми важными признаками! А не имеющий абсолютно никакого значения небольшой поворот позвонков вокруг своей оси. Краеугольные для этого заболевания структурные особенности скелета, не относящиеся к позвоночнику, врачами вообще не принимаются во внимание.

Совершенно непонятно, почему экстравертебральные клинические признаки сколиоза первостепенной важности врачи игнорируют или считают чем-то несущественным. Более того, действительные причины костной деформации часто предвзято трактуются как её следствие. Такой странный, совершенно необоснованный, гипертрофированный интерес к позвоночному столбу при почти полном пренебрежении важнейшими для понимания патогенеза иными органами и тканями организма исключает саму возможность осмысленных теоретических прорывов в этой области ортопедии. Естественно, что до тех пор, пока интерес врачей сконцентрирован на позвоночнике, причина сколиоза открыта быть не может. И ровно до этого времени сколиотическая болезнь будет оставаться неизлечимой.

Когда-то Гиппократ, ошибочно выбрав тракционную терапию позвоночника и силовое давление на горб для лечения сколиоза, оказался первым в лодке, плывущей в никуда по мёртвому морю медицинской безнадёги. Потом в эту лодку садились Гален, Амбруаз Паре и многие другие. В настоящее время вместо античного утлого кораблика учёные имеют современный суперлайнер, в нём вальяжно разместились ортопеды, неврологи, вертебрологи. Заниматься «наукой» в наше время стало выгодно и престижно. Проблема в том, что пользы от этих занятий нет никому, кроме самих «учёных». Потому что этот лайнер продолжает плыть всё по тому же мёртвому морю в никуда. И его самодовольных пассажиров заботят вовсе не интересы пациентов, а собственный комфорт и сытость. Для этих господ сочинение графоманских псевдонаучных статеек и книг — возможность быстрейшего карьерного продвижения. Чтобы протиснуться как можно ближе к заветному золотому корыту. И отогнать их от кормушки будет весьма проблематично.

Локомотив прогресса

«Я пришёл дать вам волю»

В. М. Шукшин

Второй системной ошибкой является абсолютно неверная трактовка теоретиками сколиоза состояния паравертебральных мышц при этом заболевании. Подобно тёмным лекарям доисторического периода, современные ортопеды не ведают о миофасциальных триггерных точках, хотя первая научная публикация на эту тему появилась в 1943 году. Непонятно, сколько десятилетий ещё потребуется, чтобы эти «учёные» освоили базовые знания по своей специальности. Миссия невыполнима, господа ортопеды?

Важно подчеркнуть, что в официальной медицине по абсолютно непонятным причинам отсутствует само понятие «болезнь мышц». Её как будто бы нет в природе. Я имею в виду триггерную болезнь мышц (ТБМ), возникающую вследствие формирования в поперечнополосатой мускулатуре триггерных точек. «Здоровье и болезнь представляют собой две основные формы жизни» (А.Д.Адо, 2000). И это действительно так. Но современная медицина демонстрирует нам, что эту простую и понятную истину можно нагло игнорировать.

Исторически сложилась совершенно дикая ситуация, при которой врачи отрицают саму возможность мышцы как органа иметь болезни! Естественно, подобная нелепость должна быть (и непременно будет!) устранена. Это просто нонсенс! «Каждая скелетная мышца является единым органом, обладающим сложной структурной организацией…» (Н.А.Красноярова, 2004). Любой орган человеческого организма может быть больным или здоровым, здесь даже обсуждать нечего. Тем не менее, для врачей пока это не так.

Ортопеды в своих опусах на тему идиопатического сколиоза про триггерную болезнь мышц вообще не упоминают, зато применительно к мускулатуре всё время пишут о каком-то её функциональном состоянии. Долгое время я всё никак не мог взять в толк, что имеют в виду врачи под термином «функциональное состояние мышц». Проштудировав несколько учебников по нормальной физиологии, ответа я не нашёл. Такого термина в физиологии нет, он просто кем-то выдуман на пустом месте. Вот, например, в учебнике под редакцией Н.А.Агаджаняна и В.И.Циркина (2003) перечислены основные функции скелетных мышц: передвижение тела в пространстве, перемещение отдельных частей тела, поддержание позы, передвижение крови и лимфы, выработка тепла, участие в дыхательном процессе, депонирование воды и солей и защита внутренних органов. Может быть, ортопеды имеют в виду какую-то из этих функций? Какую именно?

В учебниках патологической физиологии даже раздела про мышцы не предусмотрено. Попробуем разобраться. «В такой, объективно сложившейся ситуации дефицита прямых данных о функциональном состоянии мышц, роль которых в патогенезе идиопатического сколиоза достаточно чётко просматривается, становится важной уже любая, даже косвенная информация, позволяющая по крупицам формировать общую картину» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2013). Вряд ли в цитате речь идёт о норме, в медицине есть дела поважней, чем описание здоровых мышц у больного человека. Следовательно, авторы подразумевают состояние мышц отличное от нормы, т.е. от здоровья. Состояние органа, отличное от здоровья, принято считать патологией. Если это так, почему болезнь не названа? Где диагноз, коллеги? О каком заболевании вы пишете? Вы придумали новую болезнь, назвав её функциональное состояние мышц? Каких? Всех мышц сразу?

«Для врача важно знать общие критерии, которые бы давали ему возможность безошибочно отличать здоровье от болезни» (Н.Н.Зайко с соавт., 2015). Ортопеды умеют это делать? Доктор, который не способен отличить норму от болезни, профнепригоден! Представим себе на минуту, что творилось бы в кардиологических отделениях, если вместо постановки конкретного диагноза инфаркт миокарда, миокардит или мерцательная аритмия, врачи вели бы речь о функциональном состоянии сердечной мышцы!

Доктор говорит пациенту с обширным инфарктом миокарда: «Функциональное состояние сердца у вас очень плохое, прямо не знаем, что делать». Ведь если нет диагноза, то нет адекватного лечения. Сколько страданий и человеческих трагедий принесло бы это пациентам с сердечной патологией, а также их близким! Представили? И вот ровно этот кошмар происходит сейчас с людьми, страдающими триггерной болезнью мышц. Неврологи при болях в спине, вызванных ТБМ, ссылаются на грыжи, а когда их нет, отправляют человека с больной мускулатурой к психиатру. А ортопеды при так называемом идиопатическом сколиозе ищут мышечный дисбаланс и пишут статьи про загадочное функциональное состояние мышц. И называют своё невежество «объективно сложившейся ситуацией».

Это ведь абсолютно ненормально, когда врачи вместо выполнения своего профессионального долга — постановки диагноза и лечения больных, имеющих все признаки триггерной болезни мышц, ведут академические дискуссии о функциональном состоянии их мускулатуры. Хорошо понимая, как мы видим, что роль мышц «в патогенезе идиопатического сколиоза чётко просматривается». Напомню, что «патос» переводится с греческого как «болезнь». Неужели людям с высшим медицинским образованием требуются дополнительные разъяснения, что здоровый орган не может участвовать в болезнетворном процессе в качестве его инициатора или движущей силы?

Кому и зачем потребовалось выдумывать третью ипостась? Здоровье, болезнь и функциональное состояние! Разве никто из коллег ни разу не задумывался обо всей этой вакханалии, творящейся вокруг мышц? И не надо ничего формировать по крупицам, как предлагают авторы процитированного отрывка. Достаточно выбросить на помойку «функциональное состояние» и признать наличие мышечной патологии, чтобы без всякой «косвенной информации» начать правильно понимать суть идиопатического сколиоза. Вместо сочинения глупых сказок, выдаваемых за теории сколиоза, ортопеды уже давно самостоятельно могли бы приступить к разработке его патогенеза и к осмысленному поиску этиологического фактора.

Заплесневелым конфеткам про дисбаланс мускулатуры, про загадочное изменение её тонуса, про какую-то необъяснимую слабость мышцы или многолетний спазм — место на свалке. У специалиста, разбирающегося в диагностике и лечении триггерной болезни мышц, эта абракадабра вызывают недоумение. Что имеют в виду врачи, когда используют эти мусорные термины? Это характеристика здоровых мышц? Больных? Чего-то среднего? Отдают ли себе отчёт ортопеды, с чем они имеют дело? И осознают ли они степень своего невежества?!

В очередной раз приходится напомнить, что работа врача заключается в оказании медицинской помощи больным людям, именно в этом смысл нашей профессии. Соответственно, терминология доктора относительно состояния мышц, как и всех прочих частей организма пациента, должна быть предельно конкретная. Либо мышца здоровая и не нуждается в лечении. И врачу не нужны электронейромиография и прочие специальные исследования мускулатуры. Либо она больная, — тогда, её надо обследовать, чтобы поставить диагноз, а затем лечить. Третьего не дано. Половинчатость, когда доктор в монографии описывает явно патологические свойства органа, но при этом наличие болезни этого органа им то ли не осознаётся, то ли тупо замалчивается, не делает чести такому специалисту. Чем объяснить этот когнитивный диссонанс?

Триггерная болезнь мышц пока вообще не нашла отражения в учебниках и монографиях по сколиозу, как, кстати, и в других отраслях медицины. Создаётся впечатление, что последние полвека ортопеды проспали в общей с другими врачами-специалистами колыбельке, и поэтому оказались не в курсе того, что по факту наука о мышцах уже давно существует. То, что уважаемые профессора и академики пишут про мускулатуру больных сколиозом, противоречит принципам серьёзной исследовательской работы и ставит под сомнение не только их профессионализм, но и интеллектуальную зрелость.

Ортопеды, похоже, даже не понимают, что описывают заболевание, которое называется триггерная болезнь мышц, используя при этом самодельную и кустарную терминологию, устаревшую до степени антинаучности. И в условиях полного отсутствия специалистов по мышцам берут на себя смелость делать весьма спорные заявления относительно роли мускулатуры в патогенезе сколиоза: «Вообще, мышечная теория является архаизмом» (А.М.Зайдман, 2004). Ваше профессиональное невежество является архаизмом, госпожа Зайдман! Это же касается и всех прочих исследователей позвоночника, испоганивших медицину своими бреднями.

Как бы там ни было, именно триггерная болезнь мышц будет тем долгожданным локомотивом, который вывезет науку о сколиозе из многовекового тупика. Чтобы успешно преодолеть вторую системную ошибку ортопедов, нам потребуются два компонента. Первая составляющая — новые знания о триггерной болезни мышц, появившиеся благодаря трудам доктора Дж. Трэвелл и её единомышленников. Вторым компонентом должны стать мои собственные теоретические разработки и тридцатилетний практический опыт лечения пациентов, страдающих разными формами триггерной болезни мышц, в том числе сколиозом. Если продолжить образный ряд, то научные знания о патологии мышц и будут тем мощным локомотивом, который вытащит ортопедию из болота. А ваш покорный слуга готов выступить в качестве его машиниста. Дорога может оказаться трудной, не исключено, что обиженные и возмущённые ретрограды будут всячески пытаться мешать продвижению к истине. Но медицина этот путь обязательно пройдёт, потому что научный прогресс остановить невозможно.

«В современной философии сколиоза сложилось две принципиальных позиции относительно роли мышечного фактора. С одной стороны, изменения в состоянии нейромышечного аппарата рассматриваются в качестве патогенных факторов, вызывающих трёхплоскостную деформацию позвоночного столба, а с другой — он же рассматривается уже в роли инструмента, противостоящего процессу деформирования» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2013).

Какой нейромышечный аппарат? Почему не мышцы? Доктора пишут о философии, то есть о наиболее общих, принципиальных моментах участия мышц в патогенезе сколиоза. Мы видим, что ортопеды почему-то никак не могут определиться насчёт роли мускулатуры: по их «философии» она то ли сильный враг, то ли слабый друг для позвоночника. Отказывая мышцам в праве на органную самостоятельность и не владея информацией о патологии мускулатуры, врачи так и будут бесконечно ходить вокруг да около. Научная близорукость и профессиональная некомпетентность не есть философия, господа!

Незнание процессов, происходящих в больных мышцах и непонимание ряда важнейших механизмов, которые вследствие этого запускаются, по итогу привело к тому, что ортопеды недооценивают мощнейшее патологическое влияние больной мускулатуры спины на позвоночный столб и рёбра.

По этой причине они всё время пытаются выдумать какие-то экзотические механизмы искривления позвоночника, зачастую при этом выходя за рамки здравого смысла. Громадный пробел в профессиональной подготовке врачи смело восполняют собственным воображением и игрой ума. Однако, научную проблему можно решить только владея соответствующей базовой информацией. Точные знания при исследованиях невозможно заменить чем бы то ни было. По этой причине работы по изучению сколиоза в последние десятилетия во многом перестали быть научными. Их можно отнести скорее к категории низкопробной беллетристики. Причём гипертрофированный интерес ортопедов к позвоночнику превращает их художественные вымыслы о сколиозе в разновидность баек из склепа.

В данной ситуации вполне ожидаемо, что за горизонтом внимания врачей оказалось также обязательное для идиопатического сколиоза грозное осложнение триггерной болезни мышц, миофиброз, приводящий к жёсткой фиксации искорёженного позвоночника. Это при том, что на рентгене нет анкилоза, которому можно было бы приписать ригидность позвоночного столба. Удивительно, но никто из исследователей серьёзно не задумался: что удерживает сколиотическую дугу в деформированном положении. Почему искривление становится настолько жёстким, что теряется малейшая естественная подвижность позвонков? «Основная особенность нормального позвоночника заключается в его способности к быстрому активному и полному возврату из асимметрического положения к полной симметрии. Патологическая асимметрия удерживается стойко…» (В.Д.Чаклин, Е.А.Абальмасова, 1973). Конечно, волшебный позвоночник сначала сам себя гнёт, а потом чудесным образом удерживается согнутым! Извините, господа, что я прерываю ваши молитвы. Напоминаю, что мы с вами медицинские работники, а не служители культа. Хотя за ортопедов я ручаться не готов.

Обратите внимание, взгляд врачей в данном случае опять избирательно фокусируется на позвоночнике, который они наделяют сверхъестественными свойствами. Такую пристрастную оценку ортопедами возможностей скелета можно было бы понять при наличии костного анкилоза, но ведь его нет! Да и читать про «активность» в отношении костно-хрящевых структур, по меньшей мере, странно. В приведённой цитате авторы приписывают позвоночному столбу качества, которых у него нет. Мы видим, что реальность при описании позвоночника явно искажена, про существование мышц, производящих все движения в человеческом организме, исследователи даже не вспомнили. Правильно фраза должна звучать так: одна из особенностей нормальной (здоровой) паравертебральной мускулатуры заключается в её способности к быстрому активному и полному возврату позвоночника из асимметрического положения к полной симметрии.

Итак, мы выяснили, что в ортопедии позвоночная матрица превратила научный поиск в примитивный калейдоскоп, в котором врачи под разными углами зрения, в различных сочетаниях разглядывают всё новые и новые комбинации вертебрологических «стекляшек». Только чёткое понимание того, что сколиоз — это не болезнь позвоночника, а всего лишь симптом, осложнение диагональной триггерной болезни мышц спины, даёт возможность исследователю выбраться из многовекового научного тупика. При описании асимметрии паравертебральной мускулатуры врачи даже не отдают себе отчёта в том, что имеют дело с патологией мышц. Туннельное мышление и отсутствие знаний были главными преградами на пути к разгадке тайны идиопатического сколиоза. На поиски стреляющего по мишени ружья у врачей было двадцать пять веков, которые они потратили на пристальное изучение дырки, каждый раз ожидая чуда от применения очередной технической новинки, позволяющей увидеть больше деталей.

Пожалуй, вторая системная ошибка стала для ортопедов главной проблемой. Нежелание врачей изучать научную литературу о патологии мускулатуры не позволило им понять ключевую роль триггерной болезни мышц в развитии сколиоза. Вместо серьёзного исследования больных мышц ортопеды насочиняли про них всякие дисбалансы, функциональные состояния, спазмы и прочую «философию». Причину всех этих выдуманных явлений они приписали нервной системе, произведя на свет для этого дела надорганного монстра, которого назвали нейромышечным аппаратом. А причину деформации позвоночника стали искать в нём самом и в разных потаённых уголках организма. На каждом этапе сочинительства для теоретического обоснования и обслуживания разномастных выдумок появлялись новые генерации всё более экзотических гипотез.

В этой книге мы с вами, не дождавшись ответов от учёных, самостоятельно найдём загадочный этиологический фактор, запускающий асимметричную триггерную болезнь мышц, приводящую к сколиозу. То есть назовём того, чей палец нажимает на спусковой крючок. «Этиология и патогенез такого сложного заболевания, каким является сколиоз, постепенно проясняются» (В.Д.Чаклин, Е.А.Абальмасова, 1973).

Согласен, вот только для начала надо отобрать у ортопедов калейдоскоп.

Глава 2

КРАТКАЯ МИОЛОГИЯ И МИОПАТОЛОГИЯ

1. Строение скелетной мышцы

Миология — наука о строении и функционировании мышц, это часть нормальной анатомии, гистологии и физиологии. Миопатология изучает болезни мускулатуры человека. Самая распространённая из них — это триггерная болезнь мышц, которую называют также миофасциальным синдромом.

Как и любой другой орган, мышца состоит из клеток. Это мышечные волокна, они сгруппированы в пучки. Обычно длина волокна равняется длине мышцы. Мышечное волокно покрыто сарколеммой, или плазматической мембраной. Поверх неё есть наружное клеточное покрытие из полисахарида, содержащего множество нитей коллагена, которые достигают конца мышечного волокна и там вплетаются в сухожилие. Одно волокно, как правило, иннервируется одним двигательным нервом, подходящим к его середине.

Каждое мышечное волокно состоит из множества миофибрилл (от нескольких сотен до нескольких тысяч). Миофибрилла включает в себя громадное количество больших белковых молекул: 1500 нитей миозина и 3000 нитей актина. Они расположены параллельно, причём их концы частично перекрывают друг друга, что под микроскопом выглядит как чередование тёмных и светлых полосок. Светлые называются I-полосками, это нити актина. Тёмные именуют A-полосками, это миозиновые нити, на которые немного наслаиваются концы актиновых нитей. С другой стороны концы актиновых нитей прикрепляются к Z-диску, который, проходя через всё мышечное волокно, скрепляет миофибриллы между собой.

Часть мышечного волокна, расположенную между двумя соседними Z-дисками, называют саркомером. Его длина во время сокращения составляет примерно 2 мкм, при этом актиновые нити полностью перекрывают миозиновые, а кончики актиновых нитей частично наезжают друг на друга.

Актиновые и миозиновые нити в нужном положении удерживает каркас, состоящий из гигантских и очень упругих молекул тайтина. Пространство между миофибриллами заполнено саркоплазмой — внутриклеточной жидкостью, содержащей множество ферментов, а также калий, магний, фосфаты. Для обеспечения мышечного сокращения энергией в каждом мышечном волокне между миофибриллами имеется большое количество митохондрий, вырабатывающих аденозинтрифосфат (АТФ).

Каждая миофибрилла окружена системой маленьких Т-трубочек, проходящих через всё мышечное волокно поперёк него. Т-трубочки представляют собой выросты клеточной мембраны, соединяющие саркоплазму с внеклеточной жидкостью. Именно по Т-трубочкам потенциал действия распространяется вглубь мышечного волокна.

В саркоплазме, окружающей миофибриллы, есть так называемый саркоплазматический ретикулум, состоящий из больших камер, это терминальные цистерны (прилежащие к Т-трубочкам), а также из длинных трубочек, окружающих миофибриллы.

Потенциал действия, распространяющийся по Т-трубочкам, попадает внутрь терминальных цистерн. Это приводит к быстрому открытию кальциевых каналов в мембранах цистерн и прикреплённых к ним продольных трубочек. В результате из терминальных цистерн в саркоплазму выходят ионы кальция, запускающие сокращение мышцы.

Так выглядит нервно-мышечное соединение, или двигательная концевая пластинка. Шванновские клетки, отделяя её от окружающей жидкости, выступают в роли изоляторов. Нервное волокно двигательного нерва, подходя к мышце, разветвляется и образует нервные окончания, которые немного заглублены в синаптическую впадину мышечного волокна, не контактируя напрямую с сарколеммой. Ширина синаптической щели между мышцей и нервом составляет 20—30 нм. Каждый нервный импульс, приходящий в нервно-мышечное соединение даёт выброс из окончания аксона в синаптическое пространство 125 везикул, содержащих ацетилхолин, что вызывает сокращение мышцы. Синаптическая щель богата ацетилхолинэстеразой, которая через несколько миллисекунд после выброса пузырьков, расщепляет весь ацетилхолин, давая возможность напряжённому мышечному волокну расслабиться и восстановиться.

2. Сокращение мышцы

Давайте бегло вспомним физиологию мышечного сокращения. Всё начинается с того, что по двигательному нерву к синапсу приходит потенциал действия, вызывающий секрецию ацетилхолина. Воздействуя на плазматическую мембрану, ацетилхолин открывает встроенные в сарколемму каналы, по которым ионы натрия проникают внутрь мышечного волокна. Это создаёт на мембране потенциал действия, который распространяется по мышечному волокну, что приводит к выделению ионов кальция из саркоплазматического ретикулума. Кальций запускает процесс сцепления актиновых и миозиновых нитей и их скольжение относительно друг друга. Мышца сократилась. Последующее за этим почти мгновенное включение кальциевого насоса для обратной закачки ионов кальция в саркоплазматический ретикулум останавливает мышечное сокращение и создаёт условия для нового сокращения, если оно понадобится.

3. Триггерная болезнь мышц

Триггерная болезнь мышц (ТБМ) — это заболевание поперечнополосатой мускулатуры. Оно возникает при статической или динамической перегрузке мышцы, вследствие чего в ней в строго определённых местах образуются специфические зоны патологического укорочения и утолщения некоторой части мышечных волокон в виде узлов. Локальный комплекс таких сокращённых микроузлов в мышце называется триггерная точка (ТТ), или триггер. Триггерная точка на ощупь воспринимается как резко болезненное плотное образование в середине натянутого в виде струны мышечного пучка. Как уже было сказано выше, это состояние мышцы нельзя расценивать как спазм. Оно является самоподдерживающимся и довольно энергозатратным процессом, но при этом не требующим для сохранения статус кво дополнительных нервных импульсов. По сути это локальная мышечная контрактура.

С обеих сторон от сокращённых микроузлов происходит компенсаторное удлинение и натяжение поражённых волокон. Принципиально важно иметь в виду, что больная мышца с момента возникновения в ней триггера становится укороченной до размеров патологического уплотнённого пучка внутри неё. По этой причине обычно уменьшается объём движений в соответствующем суставе, вплоть до выраженной тугоподвижности, особенно при множественном поражении мышц региона. Нарушение плавности движения сустава при этом может сопровождаться характерными щелчками. Длительное натяжение мест крепления мышцы часто вызывает энтезопатию и при определённых условиях провоцирует появление в ней периферийных мышечных или сухожильных триггеров.

Однажды появившись, триггерная точка без лечения не исчезнет, она будет существовать в мышце пожизненно. Дело в том, что на поддержание постоянного напряжения больная мышца расходует значительные энергетические ресурсы и кислород, поступающие к ней по кровеносным сосудам. При этом часть капилляров, питающих напряжённые мышечные волокна, сдавливаются патологически уплотнёнными узлами триггера. Возникающий вследствие этого локальный дефицит энергии препятствует запуску энергоёмкого кальциевого насоса в больных миоцитах. Кальций блокирует расслабление мышцы, которая продолжает тратить на работу все свои ресурсы. Так замыкается триггерный порочный круг.

Формирование триггерной точки часто сопровождается болью, причём её сила и продолжительность у разных людей значительно варьирует. Необходимо учитывать, что ТТ могут находиться как в активном, так и в латентном состоянии. Латентный и активный периоды могут многократно чередоваться. Активным называется триггер, дающий спонтанную боль. Боль возникает в результате выброса биологически активных веществ в области триггера. Иногда выраженность болевого синдрома может быть значительной и доходить до невыносимой, когда человек не способен даже пошевелиться и занимает вынужденную позу. Длительная активность триггера объясняется различными негативными обстоятельствами, влияющими на мускулатуру.

К таким негативным факторам относится утомление мышцы, её длительная обездвиженность или долгое пассивное укорочение, неловкая поза, холод, сквозняк, простуда, обострение хронической инфекции, дефицит витаминов. Даже погодные условия или изменения атмосферного давления могут провоцировать усиление болей. Ухудшение самочувствия у метеозависимых людей или когда говорят, что на погоду кости ломит или старые раны болят, — это всё на самом деле проявления триггерной болезни мышц. Большая часть людей, страдающих ТБМ, испытывает периодические обострения болевого синдрома, которые затихают самостоятельно или на фоне приёма обезболивающих препаратов. Однако у некоторых пациентов болевой период может быть очень ярким или сильно затянуться, и тогда без специального лечения не обойтись.

Активные триггерные точки способны давать отражённые боли, иногда на большое расстояние от больной мышцы. Иррадиация боли происходит в строго определённые для каждого триггера места, зная которые можно найти её источники. Однако из этого правила бывают исключения. Некоторые пациенты сообщают о своих, особенных вариантах болевых паттернов. Отражённая боль часто бывает намного сильнее местной, которая на её фоне может вообще не ощущаться. В этом обстоятельстве кроется источник колоссальных диагностических ошибок.

В зоне иррадиации боли часто формируются сателлитные триггерные точки, которые становятся дополнительным негативным фактором, осложняющим течение болезни. Сила и выносливость больных мышц значительно снижается, что приводит к чрезмерной нагрузке на мышцы-синергисты, в которых вследствие этого тоже могут возникать вторичные триггеры. Их образование также возможно в мышцах-антагонистах. Таким образом, долго не леченая триггерная болезнь мышц, начавшаяся когда-то с единичных триггеров, со временем может захватить большое количество мышц нескольких соседних регионов.

Наложение и суммирование болевых паттернов от разных триггеров создаёт индивидуальную для каждого пациента клиническую картину. Триггерная болезнь различных мышц может проявляться по-разному. Если учесть, что в человеческом теле примерно 500 различных мышц, часть из которых может быть вовлечена в патологические процессы в различных комбинациях у разных людей, то становится понятно, что довольно трудно найти двух одинаковых пациентов. Тем не менее, клиническая практика показывает, что у значительной части пациентов с триггерной болезнью мышц источником проблем становятся в основном одни и те же группы мышц в разных сочетаниях.

ТБМ — болезнь образа жизни. Homo sapiens как вид сформировался предположительно в саваннах Африканского континента примерно 200 тысяч лет тому назад или раньше. Жизнь современного человека очень сильно отличается от той, которую вели в дикой природе наши предки. За многие века естественного отбора человеческий организм хорошо приспособился к жестокой борьбе за выживание. Что подразумевало наличие мощной мускулатуры, которая с самого раннего возраста укреплялась естественным образом. Современные дети растут в совершенно других, по сути в тепличных условиях. У них нет ежедневных тренирующих динамических нагрузок на мышцы, как это было у детёнышей древних людей. Вместо подвижных занятий и игр нынешние поколения школьников получают колоссальные статические перегрузки обусловленные сидячим образом жизни.

Итак, современные Homo sapiens по сравнению с предками, которые когда-то жили в Африке, имеют заметно атрофированную мускулатуру вследствие противоестественной для животных гиподинамии на фоне невиданного в дикой природе комфорта. Вторым мощнейшим деструктивным фактором являются статические перегрузки мышц с раннего возраста, особенно школьные. Поэтому неудивительно, что даже рутинная мускульная работа по дому или на отдыхе часто становится травмирующим агентом, дающим болевую манифестацию.

Мощнейший удар по здоровью мышц был нанесён в ХХ и особенно в XXI веке, когда работа в офисе почти полностью вытеснила физический труд. Всеобщее среднее образование, предполагающее длительную статику, зачастую в неправильной позе, многолетняя сидячая жизнь, автомобили, компьютеры, смартфоны и другие гаджеты оказались самыми сильными негативными факторами, которые в итоге привели к поголовному поражению людей миофасциальными триггерными точками.

Сильнее всех пострадала молодёжь, которая является наиболее продвинутой в техническом плане. Подрастающее поколение с раннего детства активно пользуется сомнительными благами цивилизации в виде компьютеров, гаджетов и тому подобного. По этой причине в клинической практике чётко прослеживается поколенческий фактор, когда самый тяжёлый миофиброз выявляется не у стариков, а у лиц молодого возраста.

При определённых обстоятельствах триггеры могут появляться даже у младенцев, например, при громком и затяжном плаче. У подавляющего большинства детей они начинают формироваться уже в младшем школьном возрасте, поэтому можно констатировать, что на сегодняшний день триггерная болезнь мышц — самое распространённое заболевание в мире. Мышцы являются главным источником болевых синдромов со стороны органов движения. Необходимо также понимать, что боль при триггерной болезни различных мышц не всегда является главным или обязательным клиническим симптомом. Бывают и безболевые варианты, когда пациенты в основном жалуются на онемение, расстройство со стороны внутренних органов или головокружение.

Если принять во внимание, что мышцы крепятся к костям, то становится понятно, что длительно не леченая триггерная болезнь мышц рано или поздно неизбежно будет приводить к изменению взаиморасположения костей, пассивно участвующих в данном патологическом процессе, а в дальнейшем — также к костным деформациям. Один из примеров этого можно увидеть на фотографиях пациента с горбом на пояснице.

Асимметрия рёбер левой и правой половин грудной клетки, клиновидность позвонков и дисков на вершине сколиотической дуги, поясничный и рёберный горб, которые образуются при сколиозе, — это всего лишь осложнения нелеченой триггерной

болезни мышц, возникшей на фоне клинически значимой разницы в длине нижних конечностей. Длительное воздействие укороченных вследствие ТБ мышц на места их крепления к позвонкам при сколиозе вызывает деформацию растущих позвонков, это явление называют торсией.

Боль мышечного происхождения, а также многие другие симптомы, возникающие при триггерной болезни мышц, врачи по невежеству привычно приписывают позвоночнику, суставам, нервам, сосудам, костям, хрящам. Всему тому, что давать эту боль и эти симптомы не может. Ортопеды М. В.Михайловский и Н.Г.Фомичёв (2002), например, считают, что боль при сколиозе даёт само прогрессирование деформации (!), а также дегенеративные процессы в позвоночнике, усиливающиеся вследствие увеличения его кривизны. Неврологи болевой синдром мышечного происхождения приписывают нервным структурам и позвоночнику.

Такие ошибочные суждения обусловлены сложившейся в медицине в течение многих десятилетий искажённой картиной мира, когда клиницисты не принимают мускулатуру всерьёз, даже не рассматривая её в качестве самостоятельного источника боли. По их мнению, паравертебральные мышцы нашего тела, как крепостные крестьяне, приписаны к барину позвоночнику, а мускулатура конечностей, как им кажется, обслуживает суставы. По этой причине болезни мышц не изучают в медицинских вузах, специалистов по миопатологии нет, лечить больные мышцы никто не умеет и не собирается учиться. Врачи совершенно не подозревают, что мышцы у людей могут иметь свои болезни и что миофасциальные триггеры являются главным источником болевых синдромов со стороны органов движения.

У большинства людей активные триггеры со временем затихают самостоятельно или на фоне симптоматической терапии, обычно назначаемой при боли, исходящей из органов движения. Главными специалистами по лечению таких пациентов в нашей стране самоназначились неврологи. Их медицинская помощь людям заключается в прописывании в обязательном порядке обезболивающих препаратов. Понятно, что таким странным способом никакую болезнь вылечить невозможно.

Боль может быть симптомом различных заболеваний: ишемической болезни сердца, панкреатита, перелома трубчатой кости, панариция, подагры, кариеса… Трудно себе представить, чтобы вместо лечения самых разных заболеваний, имеющих выраженный болевой синдром, пациентам назначались бы обезболивающие препараты. Но именно так сейчас обстоит дело с триггерной болезнью мышц.

У некоторой части больных такое псевдолечение помогает переходу активных триггеров в латентное состояние, создавая иллюзию выздоровления. Но это срабатывает далеко не всегда. Пациентов с непрекращающейся триггерной болью неврологи обычно направляют на консультацию к нейрохирургам, приписывая их болевой синдром межпозвонковым грыжам. Большинство таких людей попадает на операционный стол — для удаления грыжи или чего-нибудь в этом роде. Какой-то процент страдальцев с триггерной болезнью мышц, у которых не нашли костно-хрящевой патологии, с подачи психиатров длительно принимает антидепрессанты. Значительная часть разочаровавшихся в официальной медицине людей пытается найти помощь самостоятельно у разного рода лекарей и шарлатанов, которые так же, как и дипломированные специалисты, не имеют никакого представления о мышечной патологии.

Боли триггерного происхождения способны причинять нестерпимые страдания. Поэтому лечение триггерной болезни мышц с серьёзным болевым синдромом необходимо начинать незамедлительно. Мнение некоторых специалистов о воздержании от лечения пациентов, находящихся в «остром периоде», следует считать вздорным и недостойным звания врача. Это фактически оставление больного человека в беспомощном состоянии и признание своей профессиональной несостоятельности.

Есть много причин для безотлагательного начала специальной терапии триггеров. Дело в том, что хроническую триггерную болезнь мышц лечить намного сложнее и дольше, чем свежие случаи. Лечение запущенных пациентов становится особенно трудоёмким, когда течение заболевания осложняется миофиброзом. На сегодняшний день именно миофиброз стал самой серьёзной проблемой для терапии болезней органов движения. В том числе для гравитационного сколиоза.

Для ознакомления ортопедов с новым разделом медицины — миопатологией, изучающей триггерную болезнь мышц, я процитирую книгу авторов руководства по триггерным точкам Джанет Г. Трэвелл и Дэвида Г. Симонса (2005). Вот как они излагают свою интегрированную гипотезу о триггерных точках — морфологическом субстрате триггерной болезни мышц (которую авторы крайне неудачно назвали миофасциальным синдромом):

«Гипотеза основывается на продолжительном избыточном высвобождении ацетилхолина из нервного окончания двигательного нерва с нарушенной функцией в синаптическую щель. Нарушенная функция холинэстеразы могла бы потенцировать этот эффект. Избыточное высвобождение ацетилхолина активирует ацетилхолиновые рецепторы в постсинаптической мембране к образованию значительно увеличенного числа миниатюрных потенциалов концевых пластинок. Эти потенциалы настолько многочисленны, что, накладываясь друг на друга, они образуют шум концевых пластинок или спонтанную электрическую активность и длительно существующую частичную деполяризацию мембраны вдали от постсинаптической мембраны. Чрезмерные потребности в образовании ацетилхолина в окончании двигательного нерва обусловливают увеличение энергетических затрат (подтверждается наличием аномальных митохондрий в нервном окончании). Повышенная активность постсинаптической мембраны и длительно существующая деполяризация предопределяют дополнительные местные энергетические затраты. В последующих исследованиях неоднократно обращало на себя внимание увеличенное число подсарколеммных митохондрий или аномальных митохондрий. Возможно, этот механизм ответственен за присутствие многих шероховатых зазубренных волокон в мышцах, характеризующихся признаками, которые можно отнести на счёт миофасциальных триггерных точек.

Кальциевые каналы, где происходит высвобождение кальция из саркоплазматического ретикулума, являются вольтажно определяемым в норме благодаря деполяризации Т-трубочки на уровне триады, где Т-трубочка представляет собой часть той же сарколеммной мембраны, которая образует постсинаптическую мембрану. Длительно существующая деполяризация этой мембраны является одним механизмом, который может нести ответственность за тоническое увеличение высвобождения кальция из саркоплазматического ретикулума и образование локальной контрактуры саркомеров сократившихся узлов. Поскольку сократившиеся узлы занимают увеличенный объём, это объясняет, почему клиницисты описывают пальпируемый узел на уровне миофасциальной триггерной точки вместе с суженным уплотнённым пучком. Процесс, при котором возникает контрактура, по-видимому, происходит в непосредственной близости от концевой пластинки. Длительно существующее высвобождение кальция из саркоплазматического ретикулума обусловливает увеличение энергетических затрат кальциевого насоса в саркоплазматической мембране, который обеспечивает возвращение кальция внутрь саркоплазматического ретикулума. Продолжительно существующее стойкое сокращение (контрактура) саркомеров в сократившемся узле обусловливает значительное увеличение местной потребности в энергии и кислороде…

Не исключено, что резко выраженный энергетический кризис в непосредственной близости от концевой пластинки обусловливает высвобождение нейроактивных субстанций, которые повышают чувствительность и изменяют функцию чувствительных и вегетативных нервов данной области…

Повышение чувствительности локальных болевых рецепторов может обусловливать острую резко выраженную болезненность миофасциальной триггерной точки при дотрагивании и давлении, отражённую боль, возникающую в месторасположении триггерной точки, и локальную судорожную реакцию…».

Уважаемые авторы приведённой выше цитаты проделали колоссальную работу по изучению триггерной болезни мышц, итогом чего стала сенсационная публикация их руководства по триггерным точкам. Монография ознаменовала собой рождение науки об этой мышечной патологии. Триггерная болезнь, поражающая различные мышцы человеческого тела, в явной или скрытой форме имеется у подавляющего большинства жителей планеты. И клиницисты должны научиться её диагностировать и лечить. Эпоха выдуманных болезней, диагнозами которых пытались подменить триггерную патологию мускулатуры, рано или поздно уйдёт в прошлое. Морок, поразивший современную медицину, закончится.

Книга имела большой резонанс в медицинских кругах. После её публикации энтузиасты в разных странах продолжили изучение мышц. Начали появляться врачи, которые самостоятельно осваивали лечение таких пациентов. К сожалению, чиновники от медицины факт рождения новой медицинской науки не заметили. О включении миопатологии в вузовскую программу пока можно только мечтать, поэтому специалистов такого профиля в медучреждениях как не было, так и нет. «Мышца — сиротливый орган. В этой области нет специалистов…» (Клэр Дэвис, 2009). Непонятно, что мешает практическим врачам и учёным самостоятельно проштудировать монографию и взять на вооружение изложенные в ней теоретические аспекты и методы лечения. Но, как мы видим на примере ортопедических публикаций, воз и ныне там. Кстати, и ВОЗ тоже там.

Триггерная болезнь мышц — новый класс заболеваний, который был неизвестен в медицине до работ Дж. Трэвелл. Он обязательно займёт подобающее ему место в классификации болезней, вытеснив мусорные и коммерческие диагнозы типа остеохондроза, межпозвонковой грыжи, фибромиалгии и прочих. Многие медицинские учебники будут переписаны, так как изложенные в них сведения часто не соответствуют истинному положению дел. Боль и другие симптомы со стороны больной мускулатуры в настоящее время ошибочно приписываются различным внутренним органам, нервной системе, кровеносным сосудам и костно-хрящевому скелету.

При мышечной боли, отражённой в позвоночник или суставы, зомбированные ложными теориями врачи ищут костно-хрящевую патологию. Головная боль, исходящая из активных триггеров в шейной мускулатуре, направляет диагностические усилия на поиск сосудистой или неврологической патологии. Головокружение и панические атаки вследствие ТБМ зачастую просто ставят врачей в тупик. При симптомах со стороны больных мышц, имитирующих или провоцирующих патологию внутренних органов, пациентов направляют к гастроэнтерологам и кардиологам. Если при обследовании пациентов с триггерной болезнью мышц, врачи не находят органной патологии или хоть сколько-нибудь значимых отклонений в состоянии здоровья по своей специальности, больным назначают антидепрессанты или предлагают прибегнуть к лечению у психиатра. Боль вследствие триггерной болезни мышц, источник которой врачами не найден, называют нейропатической, фантомной, психосоматической и т. д.

«Концепция энергетического кризиса представлена в 1981 году… и в настоящее время дополнена…» (Дж. Г. Трэвелл, Д.Г.Симонс, 2005). Первое издание книги о миофасциальных болях и дисфункциях на языке оригинала вышло в 1983 году, в русском переводе монография опубликована в 1989 году. С этого времени при описании больных мышц больше неуместны архаичные термины и дилетантские представления о мускулатуре, сформированные в донаучную эпоху. Мышцы могут быть больными, и это надо иметь в виду ортопедам, занимающимся проблемой сколиоза, да и всем прочим специалистам тоже. «Интегрированная гипотеза комбинирует информацию, полученную в результате электрофизиологических и гистопатологических исследований» (Дж. Г. Трэвелл, Д.Г.Симонс, 2005).

В качестве примеров безнадёжно устаревших представлений о мышцах у больных сколиозом, рассмотрим несколько цитат. Это поможет преодолеть терминологическую путаницу при описании патологии мускулатуры. «Близкие к нам во времени сторонники мышечной теории… видели причину возникновения сколиоза в нарушении баланса паравертебральных мышц. При этом одни исследователи считали, что данный дисбаланс возникает из-за спастического сокращения мышц на вогнутой стороне сколиотической дуги… другие… полагали, что первичным является ослабление мышц на стороне её выпуклости, вследствие чего нормально функционирующие мышцы вогнутой стороны вызывают искривление позвоночного столба» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009).

Какое нагромождение нелепостей! Что такое баланс и дисбаланс? Баланс (от французского слова balance — весы и латинского bilanx — имеющий две весовые чаши) — равновесие, уравнивание; показатели, характеризующие соотношение в каком-либо постоянно меняющемся процессе. Не совсем понятно, для чего потребовался этот бухгалтерский термин в медицине. Но главное, в данном случае речь идёт о здоровых или больных мышцах? Здоровые, по всей видимости, не могут находиться в каком-то дисбалансе, а если мышцы больные, то врачам необходимо диагностировать заболевание и давать его научное описание, не прибегая к странной терминологии, которая сама нуждается в толковании.

Если при сколиозе признать паравертебральные мышцы поражённой стороны больными, сразу станет понятна разница в их работоспособности относительно таких же мышц противоположной половины тела. О каком таком спастическом сокращение мышц идёт речь далее? Пример: когда купальщик входит в прохладную воду, у него иногда случается судорога икроножных мышц. Она, как правило, длится секунды, редко дольше. Судорога и есть спазм мышц, и это настолько больно, что иногда невозможно вытерпеть. Безболевая спастика, протяжённостью в годы и десятилетия (как спутник сколиотической деформации позвоночника) — это нечто из области фантастики!

«Нередко встречающееся повышенное мышечное напряжение, описываемое как «спазм», относящийся к мышечно-скелетной боли, в действительности вызывается уплотнёнными мышечными пучками с расположенными в них миофасциальными триггерными точками. Миорелаксанты не оказывают воздействия непосредственно на мышечные волокна, которые вследствие нарушения функционального состояния концевых пластинок находятся в состоянии стойкого сокращения (контрактуры) ” (Дж. Г. Трэвелл, Д.Г.Симонс, 2005). Итак, длительного, безболевого спазма в природе нет, есть контрактура.

Ослабление мышц на стороне выпуклости сколиотической дуги объясняется тем, что мускулатура имеет множественные триггерные точки. «В основе этой слабости лежит рефлекторное двигательное угнетение, и она возникает при полном отсутствии выраженной атрофии мышц» (Дж. Г. Трэвелл, Д.Г.Симонс, 2005). Следовательно, речь врача-исследователя должна идти не о слабости как таковой, а о слабости как симптоме триггерной болезни мышц. Получается, что «близкие нам во времени сторонники мышечной теории» творили в донаучную эпоху. В свете науки о болезнях мускулатуры их примитивные взгляды и дикая терминология выглядят как рассуждения детей о квантовой физике. Врач любой специальности, не знакомый с мышечной патологией, не может считаться полноценным специалистом.

«Многочисленными электрофизиологическими исследованиями доказана асимметрия тонуса мышц вогнутой и выпуклой стороны сколиотической дуги…» (В.Д.Чаклин, Е.А.Абальмасова, 1973).

Слово «доказана» здесь абсолютно неуместно. Асимметрия действительно имеется, вот только к тонусу это явление не имеет никакого отношения. Потому что большая плотность мышц на стороне выпуклости является симптомом их патологии.

«Теоретически и практически уплотнённый пучок является основным диагностическим критерием, свидетельствующим о нахождении в нём триггерной точки» (Дж. Г. Трэвелл, Д.Г.Симонс, 2005). Очевидно, что эти мышечные уплотнения врачи, не знакомые с теорией триггерных точек, воспринимали как повышение тонуса. К сожалению, и современные авторы совершают ту же ошибку.

Откуда появляется этот «гипертонус», есть ли доказательства предполагаемых ортопедами изменений в мотонейронах и чем они могут быть обусловлены? Что при этом происходит в сократительном аппарате, и можно ли такую мышцу считать здоровой? Это неизбежные вопросы, которые должен был себе задать любой исследователь, столкнувшийся с подобным явлением. Целые поколения учёных «изучают» мускулатуру и никому из них даже не приходит в голову мысль разобраться с непонятным для них явлением.

В этой связи хочется спросить у коллег: на каких неоспоримых фактах основано вековое убеждение в том, что у мышц не может быть собственных болезней? Да, их не изучают в мединститутах, но это же не значит, что их нет! Вечных органов в природе не существует, заболеть может всё, что угодно. Удивительная слепота или наивность!

В последние годы ортопеды вслед за неврологами начали проводить аппаратные замеры мышечного тонуса у своих пациентов. «Под мышечным тонусом (МТ) большинство клиницистов понимает совокупность характеристик рефлекторной возбудимости и механических параметров мышцы — непроизвольное, постоянно меняющееся по интенсивности мышечное напряжение, не сопровождающееся двигательными эффектами…» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009). И это прекрасно, вот только замерить тонус больных мышц при сколиозе механическим способом не получится. Когда исследователи пытаются измерять твёрдость мышцы у пациента, имеющего запущенную триггерную болезнь мышц, то полученные данные будут характеризовать не тонус нормальной мускулатуры, а закономерно повышенную жёсткость мышц, содержащих в себе уплотнённые пучки с множественными триггерами и разной степенью фиброза.

Во многих клинических случаях сколиоза миофиброз может быть поистине деревянной плотности. Мне неоднократно приходилось объяснять своим пациентам, а также доказывать невежественным медицинским работникам, что эти твёрдые места в теле больных не являются хрящом или костью, причём порой только рентгенологическое исследование оказывалось решающим аргументом в споре. Какую научную или практическую ценность имеют замеры плотности больных мышц, поражённых фиброзом?

А ведь достаточно было хотя бы одному исследователю сколиоза провести серию экспериментов с блокировкой влияния мотонейронов на мышцы, поражённые фиброзом. Это позволило бы навсегда избавить медицину от выдумок про мышечный тонус, якобы делающий мускулатуру плотной как деревяшка. Но ни одного настоящего учёного среди целой армии ортопедов, вертебрологов и прочих специалистов так и не нашлось.

«Мышечный тонус является одним из важнейших интегральных показателей функционального состояния как двигательной сферы, так и всего организма в целом. Его оценка является обязательным элементом любого клинического исследования» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009). Мне жаль разочаровывать уважаемых профессоров, но то что вы пишете — бред. Во-первых, это не тонус. Во-вторых, это никакое не функциональное состояние. В-третьих, клиническая характеристика плотности больных мышц не может быть интегральным показателем всей двигательной сферы и организма в целом. Это всего лишь показатель твёрдости какой-то одной или нескольких мышц, поражённых триггерными точками. В-четвёртых, чувствительность ваших приборчиков никогда не сможет сравняться с чувствительностью человеческой руки. Только пальпация позволит доктору получить детальную информацию о состоянии больных мышц. Поэтому именно пальпация, а не аппараты по замеру плотности человеческого тела, должна являться «обязательным элементом любого клинического исследования». Именно этому учат в мединститутах. Или уже не учат? Что, пропедевтику внутренних болезней уже отменили?

Разве ортопеды не проводят глубокой пальпации спин своих пациентов? Ведь не почувствовать фиброза и множественных триггерных точек в больной мускулатуре при качественно проведённой пальпации невозможно! А если кто-то из врачей находил болезненные уплотнения, то каким было объяснение? Беспричинный гипертонус? Вечный спазм?

Неужели неврологические догмы так затмевают разум врача, что у него даже мысли не возникает разобраться с этим «загадочным» явлением? Что же это за исследователь, который не хочет докопаться до сути, и в науке предпочитает ходить только официально утверждённым маршрутом по асфальтированной дороге с указателями? Вместо изучения реальной триггерной болезни мышц, врачи напридумывали про мускулатуру всякой отсебятины, кустарщины, не имеющей с настоящей наукой ничего общего, а потом удивляются, почему секрет сколиоза до сих пор не разгадан! Да, конечно, рентгеновский метод исследования костей позвоночника хорош, но он не заменяет клинического обследования мышц с их пальпацией. Не притрагиваясь к пациенту вы никогда не сможете изучить его мускулатуру. Коллеги, скажите, вы не умеете этого делать, боитесь или брезгуете?

Да сколько же будет продолжаться эпоха мракобесия? Самый большой орган человеческого организма, коим в совокупности являются поперечнополосатые мышцы, врачами-недоучками считается обслуживающим персоналом костей! Прямо изгои какие-то. Посмотрите, как пренебрежительно ортопеды пишут о мышцах-холопах, рабах позвоночника: «…среди причин возникновения асимметричной механической нагрузки на элементы позвоночного столба в ряде случаев нельзя исключать нарушения генетического кода на этапе органогенеза как мышечной ткани, так и нервной системы. Например, генетически обусловленная, врождённая асимметричность в функциональном состоянии мышц, обслуживающих позвоночный столб, или их иннервации (Янковский А. М., 1995) ” (цит. по М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2009).

Мышцы не обслуживают позвоночный столб! В человеческом организме нет органов-господ и органов-слуг, им подчиняющихся. Создаётся впечатление, что относительно болезней органов движения человеческое сознание оказалось вывернутым на изнанку. Опорные структуры человеческого организма, фактически, арматура нашего тела возвеличена, посажена на трон и правит. Провода, коими являются нервы, повелевают мышцами-тружениками как бесправными смердами, пролетариями, не имеющими даже элементарного соцпакета в виде возможности отдохнуть и подлечиться. До какой степени неадекватности нужно было дойти, чтобы для костно-хрящевых структур, которые и болеть-то не могут, потому что не имеет болевых рецепторов, выдумать кучу разных заболеваний, сопровождающихся болевым синдромом! «В соответствии с МКБ существует 111 форм заболеваний позвоночника…» (Ю.Л.Зейналов, 2010).

В то же самое время медицина упорно игнорирует главный источник подавляющего большинства серьёзных проблем в органах движения — мышцы, чья патология помимо болевого синдрома разной степени выраженности может также давать различные деформации скелета, вплоть до формирования рёберных и позвоночных горбов, сколиоза, приводя в итоге к инвалидизации. «Скелетные мышцы… легко подвергаются повреждению как из-за избыточных нагрузок, так и вследствие перипетий обыденной жизни. Они нередко становятся источником боли и причиной нарушений различных функций организма, однако эта их роль зачастую специалистами недооценивается» (Д. и С. Финандо, 2001).

И что такое упомянутое в цитате функциональное состояние? Почему не просто состояние? Вообще, какой сакральный смысл разные авторы вкладывают в этот термин-паразит? Неужели предполагается, что нарушение функции органа может иметь место без болезни? Можно ли представить себе доктора, который скажет: «Мы не будем обследовать вас на пиелонефрит, я напишу в амбулаторной карте: почки плохо функционируют». Что нормальный врач должен подумать о функционировании мозга такого коллеги? Я предлагаю всем любителям слова «функциональный» перед его употреблением объяснять своим пациентам, собеседникам или читателям, какой смысл они в него вкладывают. Ещё лучше было бы этот пустой и надуманный термин не использовать в медицинской литературе без особой на то необходимости.

Посмотрите, не знающие триггерной болезни мышц врачи всё время что-то выдумывают для объяснения её симптомов: позвоночник, суставы, какой-то генетический код, подключили для солидности нервную систему, врождённую асимметричность, иннервацию. Все эти термины всего лишь красивая словесная мишура. Но наука — не новогодняя ёлочка, на которую можно вешать корявые поделки собственного изготовления. Пора прекратить рассказывать друг другу и обществу досужие вымыслы на медицинские темы. Этот беззаботный карнавал невежества чересчур затянулся. Давайте отпустим клоунов и скоморохов с врачебными дипломами, потому что многолетние каникулы в ортопедии окончены. Пришла пора садиться за парты.

Обязан также напомнить, что сколиоз является медицинским диагнозом и при описании этой патологии уместна исключительно научная, а не любительская терминология. Если мышца поражена триггерами, то на это обязательно нужно указывать и учитывать в своей работе, не подменяя вполне конкретное понятие «триггерная болезнь мышц» слабостью, атоничностью, дисбалансом мускулатуры и прочим немедицинским мусором из арсенала тренера по физкультуре, а также загадочным функциональным состоянием. И ещё одно соображение относительно функционального состояния. Если я правильно понимаю, цель использования этого термина сводится к констатации факта снижения работоспособности мышцы. Зачем это нужно господам ортопедам, я не вполне понимаю, потому что это никак не связано с их лечебной тактикой. Тем более, что по мнению врачей, мускулатура людей вообще никогда не нуждается в лечении (!).

В литературе встречается ещё одно устойчивое словосочетание «нервно-мышечный аппарат». Этот лингвистический дуэт нерва и мышцы столь же нерушим, как в эпоху большевиков союз рабочих и крестьян. Применительно к триггерной болезни мышц этот термин, на мой взгляд, совершенно неуместен. «Функция периферических нервов состоит в быстрой и безотказной передаче сигналов…» (Б. Катц, 1968). Они не управляют мышцами, нервы всего лишь курьеры, передающие приказы от мозга к органам-эффекторам — мышцам и железам.

Почему-то «нейрощитовидный» или «нервно-яичковый аппарат» в медицине не прижилось, это даже звучит бредово, не говоря уже о содержании. «Нервно-мышечный», если вдуматься, не менее странное словосочетание применительно к мышце-органу. «Первым автором, который указал на роль нервной системы в развитии сколиоза можно смело назвать Гиппократа. „Обвинив“ мышцы в формировании фронтальной дуги позвоночного столба с позиций знаний своего времени, он предвосхитил выводы, при современном изучении нейромышечного аппарата» (М.Г.Дудин, Д.Ю.Пинчук, 2013). Да вы хотя бы Гиппократа не трогайте! Он указывал на мышцы, а не на нервную систему. Не надо передёргивать. А нейромышечный аппарат придуман сильно позже нашими нерадивыми современниками и используется врачами в качестве набедренной повязки для прикрытия срама собственного невежества.

Эпоха рабства для мускулатуры продолжалась слишком долго, чтобы и дальше продолжать терпеть деспотию секты поклонников позвоночника и нервов. И последний аргумент. Работа миокарда не меньше, чем скелетных мышц зависит от нервной системы, а конкретно, от её вегетативной части. Но нервно-сердечного аппарата почему-то во врачебном лексиконе нет. Явное упущение. А знаете, почему? Да потому что существует раздел медицины, который называется кардиология. И любого сочинителя антинаучных бредней на тему сердечной патологии кардиологи быстро привели бы в чувство.

А пока я от имени миопатологов, которые обязательно придут в медицину, призываю коллег прекратить выдумывать небылицы про мышцы! И в том числе про «генетически обусловленную асимметричность» мышц. ТБМ — не врождённое заболевание. Повторю слова моего учителя, профессора А.Т.Качана, заведовавшего кафедрой иглорефлексотерапии Санкт-Петербургской академии последипломного образования: «Читайте книжки, станете хорошими врачами».

«Можно ли приостановить развитие деформации позвоночника лишь путём укрепления мышечно-связочного аппарата…» (А.И.Казьмин, И.И.Кон, В.Е.Беленький, 1981). То есть, можно ли решить медицинскую проблему без лечения исключительно физкультурными методами? Даже странно читать такое. Доктор должен лечить болезни, а не отправлять своих пациентов в тренажёрный зал или бассейн. Это абсолютно непрофессионально. Тем не менее, такая позиция широко распространена среди врачей различных специальностей, пытающихся подменить терапию мышц спортивно-оздоровительными мероприятиями. И проистекает это всё по той же причине отсутствия знаний о патологии мускулатуры и неумения её лечить.

Относительно «мышечно-связочного аппарата» также хотелось бы внести ясность. Мышцы — это органы, осуществляющие движения. Связки — пассивные структуры, скрепляющие между собой кости. Как можно смешивать их в одну кучу? И как авторы цитаты представляют себе укрепление связок? Есть такой способ? А для чего врачам понадобилось укреплять связки? Чтобы вылечить кости? Какая нелепость!

Приведённые примеры свидетельствуют о том, что уровень знаний о патологии мускулатуры у врачей, занимающихся изучением и лечением сколиоза, явно не отвечает современным требованиям. Рассуждать об этологии и патогенезе сколиоза — болезни опорно-двигательной системы, владея информацией только об опорной части человеческого организма (скелете) и будучи несведущими о патологии органов движения (мышцах), по меньшей мере, наивно. В науке подобная самонадеянность приводит к надуванию мыльных пузырей, которыми на поверку оказываются различные умозрительные теории. А в медицине это влечёт за собой страдания пациентов, обречённых терпеть дикие методы «лечения», основанные на негодных теориях.

Есть ещё один аспект идиопатического сколиоза, который почему-то совершенно не привлекает внимание ортопедов, увлечённых обсуждением деформаций позвоночника. Я имею в виду боль в спине. Если врачи-корифеи про неё и пишут, то как-то вскользь, мимоходом. А ведь для многих пациентов это большая проблема. Именно боль, наряду с серьёзным косметическим дефектом вследствие искривления позвоночника, чаще всего и заставляет взрослых пациентов или подростков обращаться за медицинской помощью.

М.В.Михайловский и Н.Г.Фомичёв (2002) пишут, что у взрослых людей со сколиозом болит сам позвоночник, то ли из-за остеоартрита суставов позвоночника, то ли «вследствие прогрессирования деформации», то ли просто кости не выдерживают веса тела человека: «У взрослых больных с годами появляется проблема, связанная с болевым синдромом, возникающим по причине неминуемого развития дегенеративных изменений в деформированном и, вследствие этого, — неадекватно нагружаемом позвоночнике». На самом деле причина боли — триггерная болезнь мышц. Если у врача, к которому обратился больной сколиозом, нет знаний относительно ТБМ, то как доктор сможет ему помочь? Назначит обезболивающее или сразу отправит к нейрохирургу, чтобы тот ему чего-нибудь отрезал?

Глава 3

КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ

«А всему этому цена — дерьмо!»

Я. Гашек, 1921

Я планировал назвать эту главу «Современные теории сколиоза». Но, согласитесь, такой заголовок выглядел бы странно. Пережитки прошлого не могут считаться современными, им место в пыльном чулане, рядом с доисторической палкой копалкой и полусгнившими лаптями. Причём моё главное недоумение вызывает не столько сам факт появления на свет сотен уродливых интеллектуальных конструкций, которые ничего не дали ни науке, ни пациентам. Самое ужасное — это то, что ортопеды, даже понимая всю ущербность своих фейковых гипотез, продолжают за них цепляться. Что могло помешать сообществу профессионалов выбросить на свалку истории бесполезную рухлядь и перестать выдвигать бредовые идеи? Я вижу только одну причину: корыстный интерес. Потому что в противном случае никакие они не профессионалы.

Бесчисленные мусорные гипотезы на тему сколиоза напоминают мне развёрнутые копрограммы пациентов, имеющих разнообразную патологию со стороны органов желудочно-кишечного тракта. Ведь и анализы кала при желании можно напечатать красивыми буковками на бумаге великолепного качества и вписать каллиграфическим почерком нужные цифры в соответствующие поля. Такие копрограммы и такие гипотезы могут выглядеть очень солидно и презентабельно. Однако, говно, лежащее в основе того и другого, не перестаёт быть говном, в какие обёртки его не заворачивай.

Чтобы составить собственное мнение по всему спектру теоретических концепций сколиоза, мне пришлось хотя бы бегло ознакомиться с некоторыми из наиболее зловонных продуктов умственной деятельности господ ортопедов. Причём большая часть самых кондовых творений их ума была изготовлена в последние десятилетия, начиная со второй половины XX века. Этот почти взрывообразный рост теоретической активности ортопедов уже сам по себе свидетельствует о явном неблагополучии в этой отрасли медицины: «…быстрое умножение вариантов теории есть весьма обычный симптом её кризиса» (Т. Кун, 1962). Скажу честно, разбирать бесчисленные варианты наукообразного дерьма разной степени свежести было очень тягостным и унылым занятием. На какое-то время я уподобился лаборанту, по долгу службы вынужденному изучать под микроскопом человеческий кал, злонамеренно в больших количествах производимый коллективом не совсем здоровых людей.

Эта глава является попыткой беглого анализа самых упоминаемых в литературе и широко используемых врачами гипотез, посвящённых идиопатическому сколиозу. Предлагаю вашему вниманию мои расшифровки наиболее выдающихся ортопедических копрограмм.

1

«И в течение допарадигмального периода, и в течение кризисов, которые приводят к крупномасштабному изменению парадигмы, учёные обычно разрабатывают много спекулятивных и туманных теорий…» (Т. Кун, 1962). Из этого постулата следует, что ортопедическая наука находится в многолетнем глубоком кризисе. Единственным выходом из него должно стать появление революционной теории сколиоза, которая отменит позорную позвоночную парадигму, колом стоящую на пути прогресса.

Теоретическая база ортопедии, касающаяся идиопатического сколиоза, находится в плачевном состоянии. Концептуальный анализ этого заболевания мне приходится начинать с констатации очевидного факта: на сегодняшний день теории идиопатического сколиоза не существует. Что бы об этом ни говорили ортопеды. Есть достаточно умозрительные гипотезы, с помощью которых врачи пытаются объяснять какие-то отдельные аспекты искривления позвоночника. Не сколиотической болезни как таковой, а выборочно — только негативных изменений в состоянии позвоночного столба при идиопатическом сколиозе. Некоторые из этих гипотез имеют хоть какие-то слабые признаки реалистичности, большинство других — вовсе нет. Но при этом ни одна из них не даёт ответа на главные вопросы: что запускает процесс деформации позвоночника и что в организме ребёнка происходит дальше.

Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что среди великого множества медицинских статей и книг, представляющих вниманию читателя теоретические концепции идиопатического сколиоза, серьёзных работ нет. Хотя бы потому, что ни одна из опубликованных гипотез не может служить научной базой для проведения эффективного лечения и профилактики. Для чего сочиняются все эти бесконечные теоретические фэнтези, если они никак не способствуют лечебному процессу? Понятно, что насосанные в большом количестве из пальцев рук и ног (я боюсь, что это не полный список первоисточников!) нежизнеспособные конструкции, абсолютно оторванные от практики, будут существовать ровно до того момента, пока не появится нормальная теория. Которая, наконец, станет основой для патогенетической терапии пациентов со сколиозом.

Таким образом, мы приходим к осознанию нулевой практической ценности современных ортопедических гипотез. Если они никак не помогают пациентам вылечиться от сколиоза, следовательно, они нужны только самим врачам. Это пример бесполезной «чистой» науки, беллетристики, существующей для того, чтобы трудоустроить кучу бездельников. И чтобы тешить тщеславие всех этих исследователей позвоночника, наперегонки сочиняющих псевдонаучные гипотезы о болезни, которой они не понимают.

Я всегда считал учёных элитой общества, осознавая, насколько важна для людей их самоотверженная высокоинтеллектуальная исследовательская работа. Но в трудах специалистов по сколиозу очень трудно найти высокую интеллектуальность и самоотверженность. Настоящий учёный, сталкиваясь с чем-то новым и непонятным, честно признаёт наличие проблемы как таковой. Это мотивирует научное сообщество на поиски решения задачи. Однако ортопеды давно взяли за правило скрывать колоссальные пробелы в своих знаниях. Им проще придумать нечто более или менее правдоподобное, чем признать своё непонимание. За многие годы такой порочной практики наука о сколиозе оказалась туго инфильтрирована безобразными фейками, которые в больших количествах попали даже в самые солидные исследования. Глупые выдумки, ставшие в ортопедии общим местом, препятствуют поиску истины, закрывая дорогу честным изысканиям. Вследствие этого, многие научные труды, посвящённые идиопатическому сколиозу, страдают той или иной степенью недобросовестности. Это давно уже не наука, а её имитация! Таким образом, сообщество ортопедов, занимающихся сочинением безумных теорий сколиоза, по факту уже давно является клубом любителей фантастики. В самом худшем смысле этого слова.

По материалам Википедии: «Научная теория — это объяснение аспекта мира природы, который можно многократно проверять и подтверждать в соответствии с научным методом, используя принятые протоколы наблюдения, измерения и оценки результатов». Научного объяснения, что из себя представляет сколиоз, в имеющихся гипотезах нет. В принципе, ортопеды сами осознают ущербность своих знаний об этой болезни: «Существует ряд теорий, объясняющих возникновение идиопатического искривления позвоночника, однако ни одна из них не раскрывает полностью сущности патологического процесса» (М.В.Волков, В.Д.Дедова, 1980). Настоящей, полновесной теории среди всей этой бесконечной вереницы инвалидов нет. Поэтому нам придётся обсуждать зафиксированные на бумаге умственные потуги ортопедов. Наукообразные кустарные поделки невежественных людей, абсолютно непригодные для практического применения в медицине.

Причины бедственного положения ортопедической науки мы уже разобрали в первой главе. Во-первых, это ничем не объяснимое сужение горизонта научного поиска до размеров вертебрологического прокрустова ложа. Удивительно, но это факт. Учёные, пытающиеся найти разгадку необъяснимого явления, добровольно ограничили свою исследовательскую работу узкими рамками только одного направления. Это тем более странно, если учесть, что изучение сколиоза проводят врачи. То есть специалисты, для которых даже рутинная диагностика на приёме строится с использованием дедуктивного метода. Работа врача во многом похожа на труд сыщика, расследующего сложное преступление. Разве можно себе представить Шерлока Холмса, всю жизнь тупо отрабатывающего единственную безнадёжную версию, которому в голову даже не приходит мысль рассмотреть альтернативные варианты?! Возможно, знаменитый персонаж книг Артура Конан Дойла кому-то кажется странным человеком, но дураком он точно не был.

Вторая причина, которая мешает созданию полноценной теории сколиоза, — отсутствие у врачей, занимающихся теоретическими разработками, глубоких, современных знаний о триггерной болезни мышц. Создаётся впечатление, что они даже не догадываются о её существовании. Само по себе игнорирование возможности мышц при неблагоприятных обстоятельствах заболеть выглядит настолько дико, что граничит с серьёзным умственным расстройством. В природе нет ничего вечного, даже звёзды гаснут. В организме человека не может быть органов, в которых никогда не случаются поломки. Понятно, что люди, имеющие такие серьёзные интеллектуальные проблемы, абсолютно не пригодны для создания научных теорий. У них ничего не получится, даже если они расшибут себе лоб от усердия.