Бесплатный фрагмент - Новое поколение

Вступление

Джон сквозь окно смотрел, как его жена, которую звали когда-то Lucy Gonzalez, разговаривает с группой разновозрастных мужчин, расположившихся вокруг небольшого грузовичка.

Она, засмеявшись, обнимала на прощание их всех, по-очереди.

Он поджал губы.

«Ты ревнуешь.»

Джон не разобрал, прозвучало это в его ушах или в душе.

Он всё же оглянулся и успел заметить тающий силуэт, но не смог понять, кто или что это было.

Глава 1

— Что, день рождения зажали? — Трое парней в сопровождении симпатичной девчонки подсели к однокласснику в школьной столовой.

Его приятель, типичный «очкарик», состроил недовольную физиономию, а сам именинник — худощавый, но спортивного типа юноша, даже не взглянул в их сторону.

Длинный, с горбинкой, нос и коротко стриженные тёмно-каштановые волосы делали его похожим на какое-то сказочное существо, словно не от мира сего.

— Я — не девчонка — «сладкие шестнадцать» отмечать, — отозвался он холодно.

— Он, наверное, вампир! — мечтательно протянула девушка, толкая своего дружка локтем.

— Не, он же парень-оборотень! — Тот хмыкнул. — То-то к нему индейцы приезжали…

Юноша вскочил. Его кошачьи глаза сверкнули, как у разозлённого львёнка.

— Изволь называть их «первожителями!» — прорычал он. — Предки этих людей жили здесь задолго до того, как твои сюда притащились и таким идиотским словом их обозвали!

«Троица» тоже поднялась.

— Дэн, Дэн! — окликнул друга Очкарик. — Помни — у мамы твоей опять неприятности будут!

— Конечно, — иронично подхватил другой из тех, троих. — Училка детсадовская…

Даниель ринулся вперёд, девица завизжала, хитренько поглядывая в сторону подбегающих учителей и дежурного охранника.

Взрослые растащили подростков.

— Его спровоцировали! Его спровоцировали! — кричал Очкарик, пытаясь вырваться из рук учительницы.

* * * * *

Даниель молча сидел на переднем сидении машины, не глядя на мать за рулём.

— Дэн, — начала она робко, направляя автомобиль прочь со школьной парковки. — Ну, сколько раз повторять! Мы не можем жить в Резервации — тебе учиться надо, а по закону ты не имеешь права пойти в ИХ школу…

— Почему ты не хочешь отдать меня в кадеты? — перебил он её. — Вон, тебе даже сегодня опять предлагали!.

— Там будет тоже самое. — Женщина вздохнула. Они уже подъехали к дому.

— А не потому ли, что ты хочешь держать меня на цепи? — огрызнулся он, вылезая. — Ты меня даже на экскурсию не отпустила! Я — посмешище! Сынок маменькин!

— Дэн, прекрати!

— Курица! — крикнул он, оглядываясь.

— Дэн, не сметь так говорить с матерью! — вмешался толстенький невысокий мужчина лет сорока.

Он устанавливал пластикового «садового» гнома, но юноша выхватил его из рук Джона и запустил, словно гранату, далеко в сторону, а сам вошёл в дом и, поднявшись к себе в комнату, захлопнул за собой дверь.

Мужчина поднял гнома и растерянно посмотрел на жену.

— Дэн — прав, — шепнула она горестно. — Но я так боюсь его потерять…

* * * * *

Рама окна была поднята, и Очкарик влез без проблем. Он уже много раз именно так попадал в комнату друга.

Дэн лежал на кровати, одетый, по-прежнему в кроссовках. Он держал свой смартфон и быстро печатал.

Он даже не взглянул на своего визитёра.

— Я тебе пиццу принёс. — Очкарик положил коробку на кровать. Открыл банку колы для себя и для друга. — Ну, видишь, всё обошлось! Не только я за тебя «свидетельствовал».

Даниель глотнул из банки, но на еду даже и не посмотрел.

— Там луна такая жуткая, — Очкарик невольно покосился на окно.

— Не начинай хоть ты, Майкл, — угрюмо отозвался Дэн. — А то я сейчас завою и шерстью покроюсь.

— Не, вампиры девчонкам больше нравятся! — отозвался Майкл, наворачивая пиццу.

Кусок чуть не застрял у него в горле: на стене комнаты вдруг закрутилось нечто вроде водоворота, при этом постеры и прочие картинки не двигались, словно они были голограммами.

— Дэн! — пролепетал он.

Хозяин комнаты подтянулся и сел, тоже глядя с изумлением на это явление.

А оттуда спокойно шагнула высоченная длинноволосая блондинка, одетая как хиппи 70-х. Молоденькая, наивно распахнутые глаза цвета весеннего неба. Из-за её габаритов трудно было понять её возраст.

Следом за ней, придерживая друг-друга за руки, вышла парочка, казавшаяся лилипутами, но Дэн уже включил верхний свет и увидел, что это — дети, просто их странная одежда делала их похожими на взрослых карликов.

Полненькая девочка в хиджабе и толстенький, как колобок, мальчик — с пейсами и кипой на голове.

Замыкала шествие длинноногая чернокожая девочка-подросток с баскетбольным мячом. Когда она оказалась в комнате — «водоворот» исчез.

— Ну, я вас доставил, — раздалось в сторонке, и Майкл с Даниелем увидели паренька, которого они даже и не заметили, пока тот не заговорил.

Его голос — тихий и вкрадчивый, казалось звучал в душе, а не в ушах.

Нежное, как у младенца, лицо с кукольными губками и странными, переливающимися, калейдоскопическими глазами, выглядело настолько слащаво-хорошеньким, что Даниель поморщился. Только тёмно-русые прямые волосы придавали этому существу более-или-менее мужской облик.

Когда он исчез на их глазах, Майкл всё-таки подавился, закашлялся, и Дэн, почти машинально хлопнул его по спине.

Они оба встали. Гости и хозяева с любопытством разглядывали друг-друга.

Мальчик с пейсами деловитой походочкой подошёл к полкам.

— Это ТОТ мишка? — спросил он, указывая на потасканного чёрного игрушечного медведя с пуговицами вместо глаз.

— Что ты знаешь о Медведе? — изумился Дэн.

— Папа рассказал, — ответил мальчик спокойно.

— Мы с днём рождения пришли поздравить! — радостно заговорила Блондинка. — Я хотела, чтобы мама тебя доставила на мои «сладкие шестнадцать», а она упёрлась! Вот мы и сбежали. Пусть теперь с гостями объясняется!

— Энн, тут посторонние! — перебила её Чернокожая, ловко крутанув мяч на одном пальце… — Может ему сразу язык отрезать? Или, для начала, очки в ж** запихать?

Майкл обмер.

— Эй, он мой друг! — Даниель нахмурился. — Вы-то все откуда взялись?

— Иииииии! Он ничего не знает! — завизжав от восторга, Блондинка кинулась на шею Дэна.

Вернее, попыталась это сделать, но тот перехватил её руки.

Энн оказалась даже выше, чем он, хотя в классе Даниель был одним из самых высоких.

— Дамочка, вы не хулиганьте!

— Дурак! — крикнула она, топнув ногой. — Мы же — ровесники! Я всего на три дня тебя старше.

— А… — Он смутился. «Я-то думал — ей лет двадцать, как минимум.»

Все притихли — в дверь постучали.

— Дэн? — раздался встревоженный женский голос. — Что там происходит?

— Друзья пришли, мама, не волнуйся! — отозвался он.

Его голос прозвучал очень нежно, и Дэн покосился на визитёров, но те стояли с совершенно спокойными лицами — никто не усмехнулся.

Все молчали, пока по скрипу ступенек стало ясно, что женщина ушла.

— Ага, — заговорила Чернокожая ехидно. — Видала, Энн? Его мамаша о твоей ничего не сказала.

— Мама опять права! — выкрикнула та, со слезами в голосе. — С*ка твоя мать!

— Эй! — Даниель нахмурился. — Я дамочек не бью, но и дамочки такие слова не употребляют.

— А ты не рыпайся особо, — вступилась Чернокожая. Красуясь, она эффектно прокатила мяч с плеча-на-плечо позади шеи и подкинув, ловко поймала. — Её мамочка, между прочим, тебе несколько раз жизнь спасла. Ну, вот для Энн это, конечно, обидно, что тебе об этом не соизволили сообщить.

Даниель потрясённо молчал.

— Значит, у мамы были серьёзные причины, — выдавил он, наконец.

— Ага! — Чернокожая блеснула зубами, словно оскалилась. — Все лавры себе присвоить!

— Мала ещё рассуждать! — Майкл попытался отвлечь огонь на себя, и тут же получил удар мячом в голову. Врезавшись ему прямо в лицо, мяч сбил его очки, и юноша вскрикнул от боли.

Дэн ринулся было вперёд, Энн ухватила его за плечо, но не ЭТО остановило Даниеля.

Чернокожая зашипела, извиваясь, подобно поднявшейся на хвосте кобре.

Её пухленькие губы сложились в такую леденящую кровь улыбку, что Дэн замер, словно увидев Медузу-Горгону.

— Нутелла! — прикрикнула на неё Блондинка. — Мы же договаривались!

— Деритесь-деритесь! — Девочка в хиджабе захлопала в ладоши, нетерпеливо подпрыгивая, а её «сопровождающий» ехидно улыбался.

— Роза! — Энн накинулась на неё. — Сейчас домой отправишься!

— Алах Акбар! — с вызовом заявила девочка.

— Ты — такая же дура, как и мать твоя — Софочка! — Нутелла с явным удовольствием переключилась на неё. — Хочешь в мусульманку играть? Тогда изволь подчиняться и мужчинам, и старшим! Скажи ей, Джордж!

— Аорон, — поправил её мальчик в кипе.

— В синагоге своей Ароном будешь! — презрительно бросила Чернокожая.

Девочка досадливо сорвала с себя платок и всхлипнула.

— Всё равно я маме покажу! — Она вытирала тканью и слёзы и нос. — Вот стану Свидетельницей Иеговы…

— Ты же, Розочка, астронавтом собиралась заделаться? — продолжала издеваться Нутелла.

— Полицейским офицером! — злобно отозвалась девочка. — Заодно и проповедовать буду.

— А «Свидетели» оружие в руки не берут! — Чернокожая, подобрав свой мяч, спокойно колотила его об пол верх-вниз.

— А вы чего зыретесь? — обернулась она к юношам. — Да, я — обезьяна, вот в баскетбол и играю! Это сестрички у меня — ангелочки, а я — девка из гетто, ясно?

— Да мы не за этим пришли! — Блондинка снова топнула ногой. — Дэн, я тебе подарок привезла! Глянь во двор!

Оглядываясь на своих странных посетителей, юноша приблизился к окну и выглянул наружу.

Да, там стояла мечта очень многих парней — сверкающий новизной шикарный мотоцикл.

— Девок катать будешь! — Нутелла приблизилась, ухмыляясь, но уже совсем не пугающе.

Дэн глянул на неё и почувствовал жалость. Несмотря на цвет кожи, она очень напомнила ему мать — такая же худенькая, с грустным, даже тоскливым взглядом.

Майкл поднял свои очки, крутил их в руке, потирая переносицу и лицо.

Энн села рядом.

— Дай, я помогу. — Она улыбнулась. — Меня родители научили. Погоди, только сосредоточиться надо.

Блондинка зажмурилась, затем снова распахнула огромные синие глазищи в пол-лица.

Она дотронулась до его носа, и юноша с изумлением почувствовал — странное тепло шло из её ладони. Боль исчезла мгновенно.

— Что это? — Майкл удивлённо взглянул на неё. А Блондинка взяла его за щёки и обхватила губами его рот.

У юноши глаза на лоб полезли. Он никогда ещё в жизни не целовался, а эта девица явно знала КАК.

Совершенно дурея от происходящего, он обнял девушку, но тут раздался презрительный смех, и баскетбольный мяч снова стукнул его по голове, в данном случае, отскочив от его макушки.

— Нет! — крикнула Розочка. — Пусть целуются!

— Представляю, что миссис Чёрнсын скажет! — Мальчик с пейсами усмехнулся.

— Не смей её звать! — окрысилась Энн. — В кои-то веки вырвались! Смотри, в следующий раз не возьму!

— Я сестру одну не отпущу, — строго отозвался Джордж-Аорон. — Она маленькая и глупая.

— Сам дурак! — буркнула Роза обиженно. — Мне уже десять!

— A был бы я девочкой — через две недели уже совершеннолетним считался бы.

— Да? — изумился Майкл, надевая очки и вглядываясь в ребёнка.

— Ой! — Энн расхохоталась так громко — стёкла окна задребезжали. — Он религиозное совершеннолетие имеет в виду. Ему двенадцать должно исполниться.

— А что за история с Медведем?

— У Даниеля спроси, — отозвался Джордж-Аорон.

— Дэн? — Майкл взглянул на приятеля, а тот поглядывал то на него, то в окно.

— Дэн!

— Мама вряд ли разрешит мотоцикл взять… — Даниель вроде как и не услышал вопроса.

— Ой! — Энн всплеснула руками. — Вы что — миллионеры от такого подарка отказываться…

Она осеклась — в комнате возник ещё один визитёр — худощавый старик, в элегантном вечернем смокинге.

— Ага! — Он рассмеялся. — Попалась, хулиганка!

— Папа! — выкрикнула Энн. — В мотоцикл «маячок» вставил, да?

— Ну, надо же мне знать, к кому ты сбежала… — Он взглянул на Даниеля, и его улыбка погасла, а глаза сверкнули жёлтым огнём.

«Почему он с такой злобой на меня смотрит?» изумился юноша.

— Ну, Энн, — протянул Артур Чёрнсын. — Мы с тобой оба — в глубоком… Слушай, мотаем пока Мэри нас не застукала и…

Даниель уже даже и не удивился — вроде как ниоткуда, в комнате возник ещё один человек.

Маленького роста, платиновая блондинка, одетая в вечернее платье изумрудного цвета.

Но её появление напомнило Даниелю сцену из «Волшебника Оз», когда неожиданно заявилась ведьма.

Роза кинулась к брату, тот обнял её. Энн набычилась, а Нутелла прижала к себе мяч и закусила губу.

— Тааак, — протянула миссис Чёрнсын, оглядываясь с видом полицейского, возглавляющего облаву. — Вся компашка в сборе!

— Ещё и постороннего втянули! — Мэри всплеснула руками, глядя на Майкла. — Ну, ладно, ему вряд ли кто поверит. Болтать лишнего, парень, не будешь?

Тот только молча испуганно помотал головой.

Мэри приблизилась к мужу и дочери.

— Так, дорогой мой, — прошипела она. — Забирай эту лошадяру — и к гостям! С вами я ещё разберусь. Не подведи, доченька, папочку! Хуже будет.

— Это подло отыгрываться на нём из-за меня! — Энн топнула ногой.

— Дисциплина должна быть! — Миссис Чёрнсын смотрела на высокорослую дочку снизу вверх; она едва доставала головой до её плеча.

«Слон и Моська,» Артур даже хихикнул. Про себя и блокируясь.

Но Мэри почувствовала это.

— Давай, двигай! — обратилась она к нему. — Распустил девку!

— Сказала, что без Дэна не пойду! — Энн демонстративно скрестила руки.

— Энн, девочка моя, — Артур переводил встревоженный взгляд с дочери на жену. — Не серди маму!

Вздохнув, мисс Чёрнсын обняла отца, и оба исчезли.

А Мэри взглянула на Даниеля.

Она подошла вплотную, и юноша увидел — женщина вовсе не так молода, как ему сперва показалось.

Хотя на её лице вроде не было заметно ни пятен ни морщин, но общий вид кожи выдавал возраст.

Её глаза переливались, как цветные камушки под водой.

— Уже бреешься? — шепнула она, поднимая руку. Но, явно сдержала себя и не дотронулась до его лица.

— Маська… — пробормотал Даниель, сам не понимая, почему и откуда всплыло это слово.

Женщина попятилась.

Выражение её лица мгновенно изменилось, снова став волевым и холодным.

— Почему-то принято поздравлять человека на день рождения, а не его мать. — Миссис Чёрнсын нервно хихикнула. — Хотя это заслуга женщины, а не её дитя. Ну, что, ж исправим, пожалуй, это досадное упущение!

Даниель снова увидел того юношу, что привёл сюда этих странных гостей.

— Ай-я-яй, Энтони! — курлыкнула Мэри. — Мальчик мой, ну, зачем огорчать мамочку?

— Ты ревнуешь… — шепнул тот, улыбаясь, совершенно как ангел на винтажной открытке.

— Не хорошо, не хорошо! — миссис Чёрнсын шлёпнула его ладонью по плечу. — Отведи детей домой, а их мамочек пришли сюда!

Она запустила уже знакомый Дэну и Майклу «водоворот», и брат с сестрой шагнули туда. Всё так же прижимая к себе мяч, Нутелла молча последовала за ними.

Портал и Энтони исчезли одновременно, а Даниель впервые в жизни почувствовал желание закурить.

Да желательно что-нибудь покрепче табака.

Миссис Чёрнсын обвела взглядом комнату. Майкл так и сидел на кровати.

— Позови родителей и сядь там! — она обратилась к Даниелю, указывая на стул в стороне.

Дэн не спорил — выглянул в коридор.

— Мама! Пап! — окликнул он. — Поднимитесь ко мне, пожалуйста!

Не закрывая дверь, он прошёл в уголок.

Мэри стояла, скрестив руки, прислонившись спиной к подоконнику.

Супруги вошли в комнату.

Джон не понял, почему его жена подпрыгнула и со стоном кинулась к Даниелю.

Перепуганный реакцией матери, юноша вскочил, и они обхватили друг друга.

— Отведи Майкла домой, — холодно приказала Джону визитёрша. — И не вздумай подниматься сюда, пока не позволю.

Те двое молча вышли, плотно закрыв за собой дверь.

Тут же снова открылся портал, и Даниель увидел двух выходящих женщин.

Сильнее вряд ли можно было отличаться друг-от-друга; высокая, стройная чернокожая, в элегантной домашней пижаме, короткие кудряшки червонного золота.

И толстенькая, совершенно шарообразная серенькая женщина с пепельно-каштановыми лохматыми волосами. Одетая в кокетливую мешкообразную ночнушку, она сонно моргала и непрерывно зевала.

— Ну, вот! — произнесла Мэри Чёрнсын очень довольным тоном. — Теперь уже мы, девочки, все в сборе.

— Давайте спустимся в салон… — предложила хозяйка дома.

Дэн чувствовал — мать трясётся всем телом, и он разозлился.

— Слушайте вы, миссис… Как вас там?

— Чёрнсын, — холодно отозвалась та, догадавшись, к кому именно обращается юноша.

— Миссис Чёрнсын, — очень сдержанно заговорил Дэн. — Я прошу вас не пугать мою маму.

— Нет, Даниель, я…

— А… Вот это кто! — воскликнула толстушка. — Ох, как вырос!

Юноша изумлённо взглянул на неё.

— Мне кажется, я достаточно взрослый, чтобы понять, если вы будете так добры объяснить, — снова заговорил он.

— Ой! — Толстушка испуганно осмотрела себя. — Оденьте меня!

Чернокожая щёлкнула пальцами, и у той в руках оказался халат.

— Могла бы и в платье меня одеть, — проворчала женщина.

— Софи? — Хозяйка дома вглядывалась в гостью. — Это действительно — ты?

— Мам, ты её знаешь?

— Вроде да, — отозвалась та, но глядя не на сына, а на Софочку. — Ты что, беременна?

— Толстая она просто! — Хмыкнула Чернокожая, и Дэн сразу понял, ЧЬЕЙ дочкой была Нутелла.

— А тебе завидно, швабра!

— Ещё бы! Я всю жизнь на диете, а уже без инсулина не справляюсь. А ты жрёшь за десятерых, а диабет ещё не заработала!

— Нечего было черномазой заделываться! — огрызнулась та.

Хозяйка дома расхохоталась. — Да, тела меняются, а души — нет!

— Это точно, — холодно оборвала её Мэри. — Что ты так подскочила к сыночку своему? Я двеннадцать лет с ним не контактировала! Если б детки твоих мужей этот розыгрыш не устроили, я в жизни бы здесь не появилась!

— Какие детки? — изумился Дэн.

— А ты теперь как называешься? — Софи села на кровать и снова зевнула.

— Марта! — с вызовом отозвалась Хозяйка дома.

— Какие детки? — настаивал юноша.

— Мааарта, — протянула Мэри злобно. — Хоть имя моё крестильное да украсть, а?

— Да объясните ж мне наконец, в чём дело! — рявкнул Дэн на всю комнату.

— А? Кто? — Софочка подскочила.

— Разбуди её как следует, Анхелла! — приказала миссис Чёрнсын. — Ты куда это?

Чернокожая прошла в санузел, налила в стаканчик холодной воды и, вернувшись, выплеснула его в лицо сидящей на кровати женщины.

— Ты! — Та вскочила, напрасно пытаясь отряхнуться. — Я… Миссис Чёрсын!

— Буду я ещё Энергетику изводить! — Анхелла улыбалась. — Во, мокрая курица!

— Скотина… — Софочка заплакала.

— Мы сейчас спустимся в салон, — заговорила Мэри. — Подождём решение Даниеля.

— О чём? — Он и его мать воскликнули одновременно.

— Ты хочешь вспомнить и знать ВСЁ?

Юноша посмотрел на мать — та опустила голову.

— Прости, мама! — шепнул он. — Ничто на свете не изменит моих чувств к тебе! Я тебе всё прощу! Но позволь мне знать…

Та кивнула, не глядя на него.

Она вышла вместе с Софи и Мэри, оставив Даниеля наедине с Королевой Гипноза и Памяти.

Глава 2

В салоне на первом этаже Мэри села в одно из кресел, Софочка устроилась на диване, а Марта-Люси прошла на кухню. — Кому что налить?

— Есть обезжиренное молоко? — поинтересовалась Софи, взявшая фамилию Фабро.

— Мне то же, что тебе… Марта, — отозвалась миссис Чёрнсын.

Та вернулась в салон со стаканом молока.

Себе и Мэри хозяйка налила бренди, не разбавив ничем.

— Лимон и маслинку, — уточнила Мэри.

— Вы же сказали — что и мне! — Марта всё-таки прошла снова на кухню.

— Софи, — заговорила она, вернувшись. — Ты чего ж это так раздалась?

— И что? — огрызнулась та. — Я кормлю ещё, мне силы нужны.

— Да? — полюбопытствовала Марта-Люси, садясь в кресло рядом. — Девочка-мальчик?

— Да это у неё шестой уже, — спокойно уточнила Мэри. — Пришлось её «ограничить», а то Корпорация разорится если все работники так «плодиться и размножаться» будут.

— Ну, ты даёшь! — Марта выпила залпом и налила ещё.

— И что? — повторила Софочка Фабро. — Шесть — число святое в еврейской культуре. К тому же традиция — называть детей именами умерших родственников и любимых. Ну, вот у меня — Джордж, в честь Маршалла, Розочка — в память о бабушке. От Рона же только мальчики могут рождаться, так что Роза и сестричка её — ЭКО. Очень мне девочек хотелось. Значит, последовавшие детки — в честь мамы, двойняшки родились — в честь братьев назвала. Ну, и Глеб, конечно, для полноты картины.

— Всё-таки — Глеб? — Марта подмигнула. — А Рон как относится к такому выводку?

— Да у него в прошлых жизнях и по двадцать детей бывало, — ответила Мэри вместо Софи.

— А ты его так Рон и зовёшь?

— Да. «Джузеппе» ни мне ни ему не нравится.

— А Глебу сколько?

— Двадцать восемь месяцев.

— И до сих пор кормишь?

— И что? Так, иммунитет поддержать…

Вошла Анхелла. Одна.

— Где… Где Дэн? — пролепетала Марта, хватаясь за грудь.

— Дайте парню информацию переварить, — угрюмо отозвалась миссис Морт.

Она прошла в кухню и налила себе большую кружку воды.

— Что ты ему понарассказала? — У Марты дрогнул голос, она вглядывалась в мрачное лицо Демона Смерти.

— Не волнуйся, — буркнула та, садясь в кресло возле столика. — О Бренде я только вскользь упомянула…

— А зря! — не удержалась Мэри.

— А вот как о Люси Гонзалес я, пожалуй, сболтнула лишнего. — Миссис Морт глотнула из кружки. — Никак не ожидала — Дэн до сих пор верил, что Джон — Глеб! А Глеба-то, оказывается, он как любил!

— А ты не знала? — с горечью в голосе поинтересовалась Марта-Франсин. — Ну, Глеб, что, не понимал?

— Да ну тебя, и так тошно! — огрызнулась Анхелла.

— Что, опять что-то ляпнула? — Марта всплеснула руками, и даже миссис Чёрнсын нахмурилась.

— Ну… Я просто… Глеб же никогда не то что не любил Дэна, так, едва терпел и то лишь по приказу Хозяйки…

— И ты это парню сказала? — ахнула Мэри. — Во дура!

— Я не ожидала… Ну, что он так уж расстроится. Так зарыдал…

— С*ка, с*ка! — Марта запустила в Анхеллу кружкой, но та успела отклониться.

— Джон вполне заслуживает уважения сам по себе, как личность! — огрызнулась миссис Морт. — А не этот алкаш, слабак… Мало он тебе нервов потрепал?

— Ну, «развенчание» героя детства может оказаться серьёзной психологической травмой, — внесла свою лепту Софи.

— Ему не шесть лет, а шестнадцать! — Анхелла крутанула глазами, белки эффектно сверкнули на тёмном фоне кожи. — Ну, и сами ведите душещипательные беседы! Со своими вон детьми справиться не можем…

— Опять Нутеллу выпорешь? — поинтересовалась Мэри спокойно.

— Ты дочку бьёшь? — изумилась Марта.

— А что мне с ней делать? — оскалилась на неё Анхелла. — Миллион раз говорила — не следовать за «стадом»! Ведь это Энн всю кашу заварила, а моя и бежит, как шавка за стаей! Ну, ладно, в этот раз обошлось, а мало ли в какую передрягу втянуть могут!

— Переходный возраст, — грустно объяснила Софочка Фабро. — У Розы вот-вот первые месячные начнутся. Вот девчонку и ломает. Мы вчера пиццу лепили, как всегда вместе. Глеб — лапуся мой! Скалкой тоже по тесту покатал. Потом — сложил кружочки колбасок, как глазки, гриб — как носик, рот правда не получился как следует. Он его из полосок перца пытался сложить. «Для мамочки!» сказал. Конечно, я его похвалила, а Роза как скинет пиццу на пол! Заплакала, убежала. Никогда, вроде, раньше не ревновала.

— Не, мои дочурки младшие, пока что — ангелочки, — Анхелла снова вздохнула и объяснила Марте. — Своего-то я Джузеппе и называю. Две дочки у меня уже непосредственно от него. Он хорошо с Нутеллой обращается. Но «своих» всё равно выделяет. Думаете она из-за этого выкозюливает?

— Да дала бы ты ей играть в этот дурацкий баскетбол! — Мэри покачала головой. — Вон, меня гимнастическая подготовка сколько раз выручала.

— А чем умение мячик кидать пригодиться может? — возразила Анхелла. — Пустая трата времени! Девка на одни пятёрки учится, а займётся «вплотную» — прощай хорошие оценки! Даже если в профессиональный баскетбол выбьется — кстати она только колледжным ограничиться хочет. Так у баб же контракты копеечные! Я уж ей даже предложила пол сменить — хоть какая-то перспектива…

— Бред какой! — Марта потрясла головой. — Впрочем, Глеб тоже не захотел в «бедняки» опускаться. Продажное ты существо, в каком теле ни живи!

— Нутелла же у тебя — умничка! — настаивала Софи Фабро. — Пусть в молодости поиграет…

— Конечно, учёба никуда не денется, — поддержала её Мэри. — Вон, Энн — уже шестнадцать, а так и не знает, что бы ей хотелось в жизни.

— А Роза уже давно мечтает в полицию пойти служить, — миссис Фабро поделилась с улыбкой. — У неё дома — целая игрушечная полицейская станция — машинки, фигурки, даже собаки!

— Ой, — Анхелла Морт снова крутанула глазами. — Ну, может свожу её на эту отборочную игру…

— А что это? — полюбопытствовала Марта-Люси.

— От нескольких школ посылают наиболее перспективных девочек, — объяснила миссис Морт. — У них даже не будет времени сыграться, так где-то с полчаса, пока разминаются. Ну, а потом, в течении игры, тренеры будут следить, как кто играет и каждому родителю скажут, стоит дальше тратить время и деньги на баскетбол или заняться чем-то другим.

— Ну, и хорошо… — начала было Марта, но осеклась — в комнату вошёл её сын.

Даниель вошёл с лицом, даже более бледным, чем обычно, но, если бы женщины в комнате не знали, что он плакал — догадаться по его виду было невозможно.

Он молча приблизился к Мэри Чёрнсын и, опустившись на одно колено, словно перед королевой, поцеловал ей руку.

— Спасибо за всё, что вы сделали для нас с мамой! — произнёс он с искренней благодарностью в голосе. — Можно я пойду к ней?

— Конечно, дурачок! — Мэри погладила его волосы и помогла встать, невольно подумав: «Чуть больше года или пятнадцать лет… Простая математика.»

Дэн подошёл к матери, поднявшейся ему на встречу, и они обняли друг-друга.

— Я знал, что ты через многое прошла ради меня, — прошептал он. — Но я даже представить не мог, как ты боролась! Вообразить не мог — как настрадалась! Прости меня! Я не буду проситься в кадеты, я постараюсь не драться…

— Нет-нет! — Марта-Люси разрыдалась. — Ты — прав! Я не должна пристёгивать тебя к юбке! Я обязательно отпущу тебя на следующую экскурсию! Прости, что не пустила в тот раз!

— Да ну, ерунда! — Он игриво толкнул мать. — Съездим как-нибудь всей семьёй! Ты, я и… папа. Гораздо интереснее — куда хотим, туда пойдём, а не мотаться, как в стаде баранов — иди куда погонят!

Он обернулся к Анхелле.

— Миссис Морт, а… можно я буду иногда звонить Нутелле? Или — она — мне?

Все женщины в комнате переглянулись, а Анхелла злобно прищурилась.

— Ей двенадцать лет! — напомнила она холодно. — Рановато со взрослыми парнями перезваниваться. И Facebook я от детей заблокировала.

— Я ничего подобного не имел в виду, — Дэн растерянно посмотрел на мать, а та только вздохнула.

— Ничего, — хмыкнула Мэри. — Зато Энн теперь, наверняка, «доставать» тебя будет.

Уже улыбаясь, Марта снова обняла сына.

— А где все? — услышали они голос Джона, и, оглянувшись, увидели — в салоне они только втроём, словно и не было никакого вторжения в их тихую семейную жизнь.

Но пустые стаканы и откупоренная бутылка бренди подтверждали реальность произошедшего.

* * * * *

Анхелла вернулась к себе домой.

Из-за отмечания «Сладких Шестнадцати» Энн, её муж, как Начальник Охраны, ещё не вернулся, поэтому она сама проверила младших девочек, перекинулась парой фраз с гувернанткой и поднялась в комнату старшей дочери.

Нутелла, в одних стрингах, лежала на животе, лицом вниз, на диванчике.

Рядом стояли розги.

— Я не буду кричать, — прошептала девочка, подгребая подушку поближе к лицу. — Только отвези меня на эту игру. Пожалуйста!

Анхелла присела на край топчана. Взглянула на худощавую узкую спину дочери с заметными лопатками и позвонками.

Женщина осторожно погладила вздрагивающую нежную детскую кожу, цвета горького шоколада, гораздо более тёмную, чем у неё самой.

— Я никогда не ударю тебя больше, — произнесла миссис Морт решительно и твёрдо, и девочка села, удивлённо глядя на мать. — Я думаю, ты — уже достаточно взрослая. Мы сможем договориться. Энн поступила очень нехорошо, не сказав маме. Мы же волновались! С вами могло случиться, что угодно! А если бы он оказался плохим парнем? В компании? Тебя могли избить, изнасиловать, даже убить! Как же так? Да ещё малышню втянули! Вы так надеетесь на свои «оповещалки», но ведь и они могут дать сбой! Девочка моя, не пугай меня так больше!

Дочка опустила голову, и мать обняла её.

— Я обязательно, обязательно отвезу тебя на игру!

Нутелла взвизгнула от восторга и поцеловала маму.

— Но… — начала Анхелла, и её дочь притихла. — Давай договоримся. Если тренер скажет, что ты — просто неплохо играешь, если у тебя нет перспективы, ты НЕ впадёшь в отчаяние. Не будешь считать, что жизнь — кончена. Смиришься и примешь реальность, критику и объективную оценку. Помнишь, какие безголосые приходят зачастую на «American Idol»? Мы же всегда смеялись над ними, если они начинали настаивать, что они — таланты. Я не хочу, чтобы ты была таким посмешищем.

— Я не буду, мама, обещаю тебе, — твёрдо ответила девочка. — Я насмотрелась на «наших» людей. Я очень благодарна тебе, что ты отдала меня в «нормальную» школу. Мне нравится обычная, человеческая жизнь. Но ни в одном из миров я не хочу быть посмешищем.

— Милая моя, — Анхелла обняла дочку. — Как, ну, как мне тебя уберечь от всего-от всего…

* * * * *

Она уложила дочку, как в детстве, сидела с ней пока та не заснула.

Ангел, пусть и павший, она не имела права навеять сон своему собственному отпрыску, поэтому просто с горечью смотрела на спящую дочку, как тысячи, а может и миллионы матерей, когда не знают чем помочь своему дитятке.

Наконец, вздохнув, миссис Морт вышла из комнаты.

Она почувствовала присутствие мужа и прошла в спальню дочерей.

Более, чем типичная «девчонкина» комната: розовые стены, цветочки, куклы, мягкие игрушки…

Высокий чернокожий, что-то нежно нашёптывая, поправлял одеяло у одной из девочек, и Анхелла знала — он уже проделал то же самое с другой.

Он выпрямился, повернулся к жене с улыбкой счастья.

— А к Нутелле зайдёшь? — холодно поинтересовалась она вполголоса.

— Шшшшш! — Он любовно обхватил жену за талию и вывел её из комнаты. — Ты разве не от неё? Ну, вот! Ещё разбужу её ненароком. Пусть отдохнёт. Я уж знаю о её «походе».

Миссис Морт снова вздохнула и последовала за своим земным мужем.

* * * * *

Проснувшись на следующее утро, Розочка первым делом проверила ночные трусики.

«Опять ничего!» подумала она с досадой, сама не зная, радует её это или пугает. «Папа же сказал — вот-вот. Папа же не может ошибаться… Или может?»

Переодеваясь, она взяла прокладку с «крылышками», но её затрясло от страха, и девочка схватила непромокаемые трусики.

«Я же дома весь день,» ругала она сама себя. «Чего я боюсь?»

Она одела синий спортивный костюм и долго возилась с волосами.

Она унаследовала пепельно-каштановые кудряшки матери, делавшие её похожей на ягнёнка и выразительные глаза усиливали это сходство.

Роза долго зачёсывала волосы то в одну сторону, то на другую, то на прямой пробор.

Совершенно расстроенная, она приколола привычный пышный бант, но тут же сорвала. «Что я, бебичка, что ли?»

Она спустилась в кухню.

Тут уже собралась вся семья, кроме старшего — Джорджа, который ушёл со своим гувернёром, как всегда по субботам, в синагогу.

Её младшая сестрёнка, удивительно похожая на Мэри Чёрнсын, сидела, хорошенькая, совершенно, как куколка, даже дома одетая в кружевное платице.

Она аккуратно ела фруктовый салат, осторожно вынимая вилкой кусок-за-кусочком.

— Ну, моя гулёна! — Рон обнял Розочку. — Как спалось?

— Пап, покрась мне волосы в синий цвет… — начала было Роза, но её братья дружно расхохотались.

— Мардж Симпсон! Мардж Симпсон! — скандировали они, продолжая толкаться и пощипывать друг-друга. Черноволосые, с намечающимися «клювиками», они напоминали воронят.

Роза почувствовала подступающие слёзы и отошла насыпать хлопья или колечки сухого завтрака.

«Надо худеть…» напомнила она себе, проверяя калорийность на пачках. «Ох, нет…»

Она ненавидела пресные овсяные колечки, но решительно насыпала себе, залила молоком и села на своё место.

Тут же один из братьев запустил в неё шариком из хлеба.

— В неё вы почему-то не кидаете! — окрысилась на них Роза.

— Ты — уродина, — спокойно заявил один, а другой показал ей язык.

— Прекратить! — вмешалась Софи. — Дисциплина должна быть…

Она следила, как ест маленький Глеб. Темноволосый и черноглазый, он деловито орудовал ложечкой, но взглянул на Розу, захныкал и потянулся к матери.

— Мамочку люблю, мамочку люблю! — стонал он, и женщина взяла его на руки.

— Это он — специально! — злобно выкрикнула Роза.

— Не придумывай! — возразила мать.

— Ты мой путусенька-тампупусенька! — Софи тискала сына. — Хочешь титечку?

Роза нахмурилась и запихала в рот ложку завтрака.

Она мужественно пыталась жевать, но поперхнулась от отвращения.

Молоко попало ей в нос, девочка закашлялась, чихнула, невольно фыркнув, заплакала и кинулась прочь из кухни, преследуемая хохотом двойняшек.

* * * * *

Рон вошёл в комнаты дочери, прошёл в её игровую.

Розочка сидела на полу возле своего игрушечного полицейского участка.

Фигурки, заряженные магией, двигались, как живые, а она держала в руке пластиковую куклу и говорила за неё.

Отец сел рядом, «полицейские» отсалютовали ему.

— Покушай, доча! — Рон поставил возле неё апельсиновый сок и булочки с яблочными кусочками в тесте.

Не особо заботясь о соблюдении соруright, он подвигал булочки, как в знаменитом Чаплиновском «танце Пирожков».

Только он использовал не вилки, а Энергетику.

Это будет работать, наверное, в любом веке — Розочка улыбнулась, беря угощение.

— Без добавления сахара! — Рон подмигнул. Его усы, не столь пышные, как были когда-то у куратора Джерри, и не столь негодяйски-тоненькие, как носил настоящий Фабро, делали его похожим на Эркюля Пуаро.

— Я не хочу быть такой толстой, как мама! — призналась Роза, жадно поедая булочку. Её отец только вздохнул.

— Зацикливаться на весе тоже не стоит, доченька!

— Я — уродина? — грустно спросила девочка. — Ты же не можешь соврать?

— Нет. — Он улыбался. — Ты — не уродина. Просто несколько лет тебе предстоит искать свой стиль, а тело, и лицо будут постоянно меняться! Потерпи немножко.

— Так долго… — простонала Розочка. — А ты не мог бы сделать, чтобы у меня уже…?

— Могу, но надо, чтобы организм был готов. Я люблю тебя, девочка моя! Я хочу, чтобы у тебя всё шло правильно.

— Энн поцеловала Его, — сообщила Роза.

— Джорджа? — Рон ахнул.

— Нет, там, у… Даниеля, правильно?

— Да, Даниеля… Его мама — моя приёмная дочка.

— Как я?

— Ох, глупышка! — Рон обнял её. — Это братцы тебе, конечно, тыкали? Вы для меня — все одинаково любимые! А за Дочерей Земли ещё и страшно! Сколько твоя мама намучилась, а уж Люси — мама Даниеля… Мне так хочется, чтобы хоть ты и сестричка твоя маленькая, поменьше страдали, раз уж совсем нельзя обойтись без этого.

— Мне кажется — мама притворяется чокнутой! — призналась девочка злобно. — Просто, чтобы её жалели!

— Нет, милая, не думай так! — заступился за жену Рон Фабро. — Ещё в глубокой древности существовало убеждение, что мир — всего лишь продукт нашего воображения. Маме так легче.

— А мне страшно, когда у тебя крылья… — призналась Роза.

— Ох, — Рон смутился. — Я же вроде при тебе…

— Позавчера, я проснулась ночью. Услышала, как выли шакалы. Я выглянула в окошко. А ты стоял во дворике. Махал крыльями.

— Ты поэтому не сказала мне, что уходишь с Энн?

Девочка кивнула.

— Прости, я, правда, больше не буду. Я хотела тебе пожаловаться на маму. Она не верит, что это именно Глеб ревнует ко мне, а не я к нему!

Она снова заплакала, и отец обнял её

Глава 3

Даниель проснулся.

Он спал сегодня, как убитый — без снов и грёз, словно просто закрыл-открыл глаза. Плюш, как всегда, лежал у него под боком, потянулся и, мявкнув, подошёл к двери. Даниель выпустил котика, а сам прошёл в свою ванную.

Он старался даже и не вспоминать о том, что произошло накануне.

«Интересно, действительно „щетина“ быстрее и гуще вырастет?» думал он, тщательно проводя бритвой по щекам и скулам.

Магические глаза Мэри Чёрнсын вдруг чётко возникли перед его мысленным взором, чарующий нежный голос раздался в душе: «Уже бреешься?»

Его затрясло, и юноша торопливо вытер лицо.

«Как там мама? Как там мама?» билось в его голове. «Жуть какая!»

* * * * *

Он, конечно, не ожидал увидеть никого постороннего, поэтому вышел совершенно голым и замер от изумления, видя вчерашнего старика, спокойно сидящего в его компьютерном кресле.

Он обвёл юношу критическим взглядом, и его тонкие губы сложились в хитренько-циничную улыбочку.

— Прошу прощения, что без предупреждения, — произнёс он вкрадчиво. — А сколь быстро ты можешь одеться?

— Я не собираюсь рекорды ставить, — холодно отозвался Даниель, проходя к шкафу.

— Ууууу, сразу видно — мамина кровь проявляется!

— А вы не смейте даже упоминать о ней! — огрызнулся юноша через плечо, словно лев-подросток — на надоедливую гиену.

— Ты же, вроде, в армию хотел пойти? — визитёр не сдавался. — Ну, вот, любопытно было б прикинуть, сколь ты готов.

«Вечный Провокатор, Змей-Искуситель…»

— И что? — отозвался Чёрнсын на его мысли. — Сам-то себя не хочешь проверить? Ба! Заблокировался! Это когда ж тебя мамаша обучить успела?

— Я быстро учусь! — Даниель демонстративно одевался так медленно, как мог.

— Вот именно! Твоя семья никогда не сможет позволить себе оплатить твоё обучение. Армия — единственный путь. Неужели ты так уверен, что тебя заставят делать только «добро»?

— Нет, у ВАС, заставят! — саркастически парировал Дэн.

— Можешь не верить, но — да! Под руководством моей жены — несколько отрядов, которые выполняют только «светлые» функции. В основном, конечно, просто охрана, но зачастую — спец-задания, куда правительство не успеет послать поддержку и помощь даже если захочет. Да и далеко не всегда хочет.

Юноша молчал. «Маська…»

— А почему ваша жена сама не предложила мне это? — поинтересовался он с подозрением.

— Потому, что обратись она ЛИЧНО, — злобно отозвался Чёрнсын. — Ты бы вряд ли отказал, не так ли? А она всё равно любит тебя… Дьявол! Двое своих детей, в сыне души не чает, а за тебя всё равно хватается…

— Чтобы моей маме сделать больно!

— Ой! — старик поднялся. — Каждый верит во что он хочет!

Он обвёл рукой полукруг, открывая телепортационный портал, и спокойно шагнул туда, захлопнув его за собой.

* * * * *

Люси-Франсин, теперь взявшая себе имя «Благочестивая Марта», готовила завтрак, когда Плюш спустился по лестнице в кухню и, мурлыча, потёрся об её ноги.

Она открыла ему специальную баночку еды «для стареньких кошек», а сама продолжила разогревать оладушки.

Она накрывала на стол, и тут открылся знакомый ей телепортационный портал, и Артур Чёрнсын вышел спокойно, как к себе домой.

— Ещё раз так сделаете — я на вас Святой Водой плесну! — «поприветствовала» его Марта.

— Ай-я-яй! — покачал тот головой. — Разве вы не учите деток в подготовительной группе, что надо быть гостеприимными?

— Я знаю, что вы просто так не заявились бы. А если пытаетесь пугать меня возможным увольнением — напрасно стараетесь. Я кем только не работала. С голоду, Бог даст, не помрём!

— Да уж, я знаю, — мурлыкнул Артур садясь в кресло, слегка в стороне. — И механик ты прекрасный. А вот моя дочка, хоть и от твоего придурка заведённая, совсем в технике не разбирается. Подарить такой мощный мотоцикл шестнадцатилетнему мальчишке! А если он… не справится с управлением?

У Марты сердце оборвалось.

— Нам не нужны ваши подарки… — начала она было.

— Вам не нужны конфликты со мной! — оборвал её Чёрнсын. — Я очень люблю и дочку и Мэри, чтобы щадить твоего… Ну, ты знаешь моё отношение к нему.

— И что вам надо?

— Мне — ничего. Более того, Мэри буквально заставила меня прийти сюда.

Плюш снова подошёл к хозяйке, ласкаясь и мурлыча.

— Не будем лишний раз травмировать неустойчивую юношескую психику. — Артур бросил взгляд на лестницу, а сам протянул руку в сторону Плюша.

Котик вдруг вздрогнул, и рухнул замертво, как током убитый.

— Ублюдок… — прошептала Марта, неверяще глядя на своего любимца, лежащего у её ног, словно сломанная игрушка.

Артур спокойно достал пятигранную коробочку и открыл.

Там лежал жетон, на подобие солдатского.

— Я не могу достать его, — объяснил он холодно. — А вот ТЫ, я думаю, понимаешь ЧТО это.

Ещё раз глянув на котика, женщина взяла жетон.

Она хотела надеть цепочку на шею Плюша, но, едва дотронулась металлом до его шкуры — котик вскочил.

Зашипев на Артура, с мрачным завыванием, Плюш метнулся вверх по лестнице.

— Моя жёнушка создала этот оберёг при участии Анхеллы. — Поднявшись, Чёрнсын поставил коробочку на стол. — Какая ирония! Мэри терпеть тебя не может, а Даниеля любит, а Демон Смерти — наоборот! Кстати, она тебе хвасталась, что Папашу моего «окрутила»?

— А Лилит где? — Марта поглядела на жетон, зажатый в её руке.

— Понятия не имею! — Артур пожал плечами. — Мне совершенно наплевать…

— А что ж вы всё в этом теле обитаете? — не смогла удержаться бывшая Бренда.

— Менять тело — очень болезненный процесс, — напомнил Чёрнсын. — А Мэри пока что — в великолепной форме.

— А причём тут она? — удивилась Марта.

— Ей надо поменяться первой, — объяснил Чёрнсын. — Когда Совладелица Корпорации умрёт, а я женюсь на молоденькой, я передам ей «бразды правления» и сам скапустюсь. А она выйдет замуж за какого-либо начинающего бизнесмена.

— А наоборот? — Марта подмигнула.

— Конечно, мы и это обсуждали. Но Мэри стесняется ситуации, если «старушка» выйдет замуж за парнишку, а сама помрёт! Первый вариант смотрится гораздо естественнее и особого внимания не должен привлечь… Ладно, мы что-то в сторону ушли… В общем, задание я выполнил — оберёг передал, а уж что ты с ним будешь делать — тебе решать!

Он исчез, а Марта так и стояла, сжимая цепочку в руке.

* * * * *

Конечно же Дэн не мог не похвастаться ЭДАКИМ подарком.

Торопливо позавтракав, он убежал, неверяще огладил мотоцикл и, надев прилагавшийся шлем, поехал объезжать друзей и знакомых.

Он катал всех желающих, давал покататься другим.

Особые технологии поражали всех: мотоцикл «не желал» отъезжать от хозяина дальше, чем на пару кварталов, автоматически останавливался перед препятствиями и кюветами.

— Кузина подарила, — небрежно бросал Даниель, хотя ему самому хотелось визжать от восторга.

~ Вот бы мне такую кузину! — обычно следовал ответ.

Поглощённый происходящим, он не замечал — его друг-«очкарик» Майкл вёл себя даже тише чем обычно, но вот пользовался своим смартфоном гораздо чаще.

Честно признаться, Дэну было не до него. Такого внимания он никогда ещё не привлекал, так что отвезя друга домой, уже к вечеру, Даниель ничего не спросил, а бросив: «Увидимся!» уехал к себе.

Он просто изнывал от желания покатать одну девчоночку, но не хотел, чтобы это произошло «в куче», наравне с остальными.

«Завтра,» решил он.

* * * * *

— Ты что ж даже пообедать не заехал? — окликнула его Марта-Люси, когда он, наконец, появился дома.

Его родители сидели за столом, ужиная.

— Я там перекусил, — отозвался он, быстренько чмокнув мать.

Он на мгновение обнял Джона за плечи, схватив тарелку, нагрёб себе из общего блюда обжаренной картошки с персийядом — смесью из рубленой петрушки и чеснока.

— Мяса возьми! — крикнула мать ему вслед. Он ответил что-то невразумительное и убежал к себе, наверх.

Она только вздохнула.

* * * * *

В комнате он уселся на кровать и, наворачивая картошку, снова проверил свой телефон.

Дэн знал, что ОНА не ответила, но всё-таки надеялся.

«Ничего-ничего,» уговаривал он сам себя. «Завтра.»

Просматривая контакты, он наткнулся на новый: «Тётушка Мэри.»

«Ох, надо же, действительно, хоть поблагодарить…»

Он нажал номер, и, услышав чарующий нежный голос, замер на секунду.

— Что, Дэн? — миссис Чёрнсын спрашивала очень ровно, спокойно, а у него сердце колотилось, как бешеное, а в голове снова промелькнули события прошлой ночи и утренний визит.

— Я сегодня мотоцикл «обкатал», — ответил он, взяв себя в руки. — Хотел позвонить Энн, сказать спасибо, но я понимаю, что за такие подарки надо благодарить родителей. Вряд ли Энн сама заработала такую сумму.

— Ты — умный парень. — Дэн слышал, как женщина вздохнула. — Жетон тебе дали?

— Какой жетон? — удивился юноша.

— Ааааа. Не важно. Когда дадут — узнаешь. Не испугался муженька-то моего?

— Извините — нет, — отозвался Дэн холодно. Она рассмеялась.

Даниель не знал, что тренировка этого смеха заняла у Мэри несколько лет. Но сейчас её смех, настроенный на определённые частоты звуковых волн, сводил с ума мужчин и вызывал улыбку даже у самых суровых женщин.

Он звучал, вроде как скромно, но эффект производил сильнейший.

Дэн, потрясённый, совершенно потерял нить разговора.

— Правильно делаешь, что спрашиваешь родителей, прежде чем звонить несовершеннолетней девушке, — продолжила миссис Чёрнсын. — Я сама передам Энн. Не стоит вам особо контактировать. Она — отнюдь не лучший образец для подражания. Видел, сама убежала и детский сад за собой привела! Разве хорошо? Их мамы там с ума сходили. Ты же всегда говоришь маме, куда идёшь, и где ты?

— Да… Почти. — Дэн был рад, что не включил видеосвязь.

— Теперь ты знаешь, почему твоя мама так волнуется за тебя. Постарайся поменьше огорчать её.

— Да. Ещё раз спасибо.

— Спокойной ночи. — Она выключила связь.

* * * * *

Он уже засыпал. В голове его крутились-мелькали обрывки мыслей.

Тётушка Мэри.

Он невольно улыбнулся.

Его всегда забавляло созвучие слов «Тётушка» (Aunt) и «муравей» (ant), а Мэри Чёрнсын, такая маленькая, действительно напоминала насекомое.

…Он увидел муравья, ползущего в траве.

Дэн нажал на него пальцем и смотрел на замерший вдавленный силуэт.

«Он — НАВСЕГДА такой.»

Даниель потянулся раздавить следующего, но его рука замерла — изящное, тёмно-коричневое существо с узкою талией и длинными тонкими конечностями, глянуло на него вверх своими слегка выпуклыми чёрными глазами, и он узнал Нутеллу.

«Она — навсегда.»

Дэн спал.

* * * * *

Сегодня в церкви всё шло, вроде как обычно.

Начав с истории о Золотом Тельце, пастор закончил проповедь, упомянув о вдове, отдавшей свои последние деньги.

— Братья и Сёстры! — призвал он, поднимая руки. — Поступайте так же — и Господь прославит ваше имя в веках!

* * * * *

В конце церемонии жена пастора обходила ряды с корзиночкой для пожертвований.

Когда Джон положил порцию от их семьи, жена пастора остановилась.

— И сколько же такой мотоцикл стоит? — поинтересовалась она, демонстративно заглядывая в корзиночку.

— Что, — ответила Марта довольно резко. — нам надо было подарок продать и пожертвование сделать?

— Подарок от «Кузины», а может от «Кузена?». — Жена пастора поджала губки. — А деньгами он не мог оплатить?

— Что такое? — Даниель недоумённо переводил взгляд с неё, на побледневшую мать.

— Вы всё-таки с нашими детками общаетесь, — продолжала жена пастора. — Если вы добываете эдакие деньги… Бог вам судья, какого типа услугами…

— Не смейте оскорблять мою мать! — Даниель вскочил.

Марта-Люси попыталась удержать его, но юноша вышиб корзину из рук жены пастора и выбежал из церкви.

* * * * *

Когда Джон с женою вернулись, юноша с мрачным видом протирал и без того сверкающий мотоцикл.

— Дэн, — заговорил Джон серьёзно. — Ты уже большой мальчик, достаточно взрослый. Нехорошо всё-таки хулиганить в церкви.

— А вот почему ТЫ за мать не заступился? — окрысился на него Даниель. — Храбрая Картофелина! Пюре ты бесформенное! НАСТОЯЩИЙ Глеб никогда бы не позволил оскорблять свою жену!

— Да! — злобно крикнула ему Люси. — Он САМ это делал! Да я у него из «б-дей» и не вылезала!

— Просто он знал твоё прошлое лучше, чем Джон или даже я! — Юноша тут же прикусил язык, но бывшая Бренда и так стояла, как будто он залепил ей пощёчину.

— Мамочка… — прошептал Дэн с раскаянием. — Прости, пожалуйста!

— Ничего, милый. — Женщина перевела дыхание. — Ты прав. И я очень рада, что ты не повторяешь ошибки моей юности. Нельзя быть рабом тела. А потом оглянешься — и ужаснёшься. Я рада, что ты сохранил свою чистоту дольше, чем я. Мы не пойдём больше в эту церковь. Будем ездить в соседний городок. Там даже есть католическая, святого Джорджа. Пойдём, перекусим и поезжай, да поможет тебе Бог! Вряд ли ОНА поедет кататься, но, может, соизволит поговорить.

Женщина подмигнула, а её сын покраснел и смущенно кивнул.

* * * * *

Анхелла с семьёй вышли из здания, где проходила воскресная служба, как обычно в великолепном настроении.

Все три девочки, одетые в совершенно одинаковые розовые вязанные платьица, резвились и прыгали, ухватившись за руки.

Потом встали треугольником и повторили последнюю, заключительную песню, так же хлопая и пританцовывая.

Женщина смотрела на них с улыбкой, а её муж покачал головой.

— Сколько уж лет прошло, а никак не привыкну, — шепнул он жене. — Этот балаган в церкви…

— Да ну, в Библии же сказано, и неоднократно, что ангелы поют, — отозвалась она спокойно. — Помнишь — в Оперу ходили, так Нутелла измаялась…

— А мои тихо сидели… — Он ухмыльнулся, но его улыбка тут же погасла. — Что милая?

— ТВОИ, да? — выделила миссис Морт голосом, а её глаза выдавали её истинную сущность.

— Ой, ну, не цепляйся к словам! — парировал он холодно. — Хочешь — Я Нутеллу на игру свожу? А то — поехали все вместе?

Анхелла снова посмотрела на дочерей.

Восьми-и-шестилетняя девочки рядом со старшей сестрой смотрелись и трогательно и забавно; они заглядывали ей в лицо, а той явно нравилось «верховодить».

— Да нет… — Анхелла вздохнула. — Что там тренеры скажут — неизвестно… А вдруг девчонка расстроится, может, даже плакать будет. Ни к чему ей перед сестрёнками «позориться». А так, сведём всё на «тормозах» если что.

Он кивнул.

* * * * *

Даниель подрулил к стандартному двухэтажному дому.

Заглушив двигатель, вручную подвёл мотоцикл к гаражу и оставил в стороне, на дорожке.

Он направился ко входу, но едва приблизился — дверь раскрылась, и мужчина средних лет придерживал створку, явно не собираясь впускать юношу.

Даниель, сняв шлем, держа его в руках, всё-таки поднялся на веранду.

— С чего ты решил, что я позволю моей дочери выйти к тебе, — заговорил мужчина. — После того, что ты утворил в церкви?

— Потому что вы — мужчина, — спокойно ответил Даниель. — И вы, я уверен, тоже заступились бы за свою мать, жену или дочь.

Отец помолчал.

— Мы обедаем сейчас, — объяснил он сухо. — Можешь подождать.

Он закрыл дверь, и Даниель сел на крыльцо.

Он, наконец, позвонил своему дружку-«очкарику»; они не виделись со вчерашнего дня — семья Майкла не ходила в церковь.

— Привет, — заговорил Дэн, когда друг ответил. — Что там?

— Мне Энн звонила, — отозвался тот неуверенно. — Прям телефон оборвала.

— И что? — Даниель рассмеялся. — Изнасиловать пытается?

— Ну, почти. — Майкл нервно хихикнул. — Сначала жаловалась, что, мол, «под домашним арестом». ПотОм заявила, что папа ей спец. мобилу выдал, чтобы её мама не знала. А мне что-то, после пятничного вечера, не хочется связываться с её родителями.

— Ну, это ты правильно решил, — Дэн почувствовал холодок по коже.

— Да, но Энн прям чуть не плачет…

— Тоже мне принцесса под охраной дракона! — Даниель нервно рассмеялся. — Меч возьмёшь — спасать пойдёшь? Очки не забудь изолентой примотать…

Майкл послал его и отключил связь. Не ответил, когда Дэн перезвонил.

Даниель хотел послать ему насмешливую СМС-ку, но, снова вспомнив рассказ Анхеллы, невольно вздрогнул и написал: «Извини. Не дуйся. Там очень опасно. Не предпринимай ничего. Позвони мне.»

Он едва успел отослать текст, как снова отворилась дверь, и не вышла — выплыла ОНА.

Только сейчас Даниель понял, почему ОНА так ему нравилась.

Она была всего на год моложе; не самая популярная ни в классе, ни тем более — в школе.

Серенькая, тускленькая блондиночка, и её фигура уже полностью приобрела женские формы.

Но всё это как-то не смотрелось ни эффектным, ни тем более сексуальным. Словно какое-то облако загораживало её от «грешных взглядов».

Хотя, скорее всего, причина была в мешковатой футболке с невзрачной картинкой, и спортивные брюки «немаркого цвета» довершали её «камуфляж».

Её белёсые волосы с едва уловимым золотистым оттенком, в точности такого же цвета, как у Мэри Чёрнсын, спереди были заплетены в две тонкие косички, скреплённые кончиками позади головы, почти на шее.

И глаза.

То ли голубые, то ли серые, а может и зеленоватые — не разберёшь, как ни вглядывайся.

«Маська,» невольно подумал он.

— Мне надо уроки делать, — спокойно заговорила девушка.

— Я помогу? — вызвался Даниель.

— Нет. — Она вздохнула. — Надо заучить названия стран в Северной Европе. Я даже не знала, что там тоже страны есть. Зачем нам это — не пойму.

— Да, по Интернету посмотреть всегда можно, — поддержал её Дэн, и не удержался. — А представляешь, оказывается, когда я был маленьким, меня три лета подряд возили в Сибирь!

— Жуть! — заинтересованная, она села рядом. — Нет, в Россию я бы побоялась ехать. Там же коммунисты.

— Это давно было, — отозвался Даниель неуверенно.

— Всё равно. — Она подпёрла рукой голову, задумчиво глядя в даль. — Я обязательно буду спасать носорогов…

— Так и не передумала?

— Я никогда не передумаю! — заявила девушка решительно, поднимаясь. — Мама права — только мужчины вечно «передумывают»!

— Нет-нет! — Дэн тоже поднялся. — Я вот…

~ Хотел в кадеты — и передумал, — прозвучал в его душе насмешливый голос.

Даниель не знал, что сказать.

— У меня мама очень хорошая! — продолжала девочка с вызовом. — Когда эти комивояжёры заезжие стали про твою маму всякие гадости говорить, она их сразу выгнала!

— Какие комивояжёры? — У Даниеля даже сердце замерло на секунду.

— Меньше бы выпендривался и хвастался — знал бы! — бросила она. — Вчера весь наш городок объезжали, мама сказала. Фигню всякую хозяйственную по дешёвке предлагали.

— А причём тут моя мама?

— А они как по маршруту за тобой ехали. Вроде как узнали и тебя и мотоцикл. Всем говорили, что твоя мама к богатому мужику, чуть ли не женатому, в город ездила. Ну, вот он ей и подарил.

Она покосилась на потрясённо замершего юношу.

— Да ладно, — пробормотала она. — Мама их сразу выгнала. Дэн?

Не отвечая, Даниель надел шлем, и, быстро вернувшись к мотоциклу, рванул прочь, не оглядываясь.

* * * * *

Обхватив колени, Даниель сидел на берегу реки, на самом взгорке.

Сидел на уже густой, но ещё холодной майской траве, глядя вдаль, на уходяший вдаль лес.

Но за-над самым краем леса, почти на горизонте, его острые глаза видели силуэты небоскребов.

Хотя это был не тот, город, где обитали Чёрнсыны, юноша думал только о них.

Переведя дыхание, он достал мобильник и нажал номер Мэри.

— Да? — услышал он и задохнулся от чисто физической боли в груди.

«Это НЕ ОНА!» билось в его голове. «Муж и жена — одна Сатана… Нет, нет, это НЕ ОНА подослала этих ублюдков…»

— Как я могу связаться с вашим мужем? — произнёс Дэн очень сдержанно.

— Зачем?

— Он предложил мне службу в ВАШЕЙ Армии. Правда — у вас есть своё подразделение?

— Да. И даже не одно.

— Возьмёте?

— Сперва закончи школу, — получил он холодный ответ. — Там видно будет. Если не передумаешь.

«Те же слова.» Он зажмурился, как от удара.

— Да, мэ'эм, вас понял, мэ'эм!

Она отключилась, не попрощавшись, но Даниель был этому даже рад.

Почти успокоившись, он направил мотоцикл к дому.

«Всё равно отомщу,» думал он, внимательно следя за дорогой.

* * * * *

За себя никогда так не переживаешь, как за своего ребёнка.

Они ехали в маленькой, двухместной машине, Нутелла её очень любила и даже время-от-времени водила по парковке.

Но, конечно, сейчас за рулём была мать.

Они ехали на отборочную игру, и девочка искрутилась на сидении рядом.

Анхелла несколько раз незаметно передавала ей Энергетику, чтобы немного успокоить. Это не было нарушением Правил — она тратила свою собственную. Болезненный процесс, но Анхеллу это беспокоило меньше всего.

«Она же такая эмоциональная,» с горечью думала она о дочери. «Скажут — „бездарь!“ что тогда? В загул вдарится? Не обидел бы кто, а так всё остальное неважно… Исправим, поддержу… А если с собой покончит? Кто знает этих подростков! Миллион раз я объясняла ей, КУДА попадают самоубийцы. А я — хоть и Совладелица Ада, а не всесильна! Своих мозгов не вложишь, руки везде не подставишь…»

* * * * *

Миссис Морт очень волновалась — какой контингент там соберётся.

Но, к её удивлению, большинство оказались не только «приличными» — белыми, более того, «затесалось» несколько явно азиатского происхождения, но тоже высокие.

Только две семьи были полностью чернокожие, и одна «смешанная» пара.

Но ВСЕ держались особняком, сосредотачиваясь на своих дочках.

— Ты хотела бы, чтобы папа тоже поехал? — поинтересовалась Анхелла, с завистью поглядывая на «полные» пары.

— А? — Нутелла бросила на мать рассеянный взгляд. Та не стала уточнять.

— Удачи, милая! — Она подтолкнула дочь к тренерам, собирающих девочек.

У неё сердце билось и замирало, пока она следила, как дочь уходит от неё.