Бесплатный фрагмент - Нити. Красная Хроника — III

Глава 1.
Двадцать шестое июля

Опираясь спиной на парапет, Виктор смотрел на небо, запрокинув голову вверх. Голубые небеса безразлично довлели над ним, забирая себе лишь серых дракончиков дыма. Им не сдались его пустые переживания и полное загнивающих швов сердце. Мужчина не сдержал ироничной улыбки.

Это место имело особое значение в его жизни. На закате солнца они часто выпивали вместе. Дневное светило скрывалось за горизонтом, уступая место темноте ночи, но в его жизни был свой источник яркого света — золотистые волосы Рэй, её улыбка и веселый нрав.

Рассвет же он всегда встречал в одиночестве…

Нет же, не так. Она всегда была с ним. Даже если в то время её не было рядом. Медиум набирал знакомый номер, стоило щемящему чувству появиться в груди. Ной терпеливо выслушивала его и тихим голосом отвечала, поддерживая разговор, даже когда он будил её ранним утром. Вскоре она научилась предчувствовать его звонки и просыпаться раньше, чем её разбудил бы звонок телефона. Их пустые разговоры спасали обоих. Пустые, потому что ни один из них не говорил о своих проблемах прямо — ему было больно, ей было одиноко — и они оба понимали это, но молчали, ведь это было неважно. Пока они могли просто слышать голоса друг друга, ничто более не имело значения…

Здесь же, на рассвете, она призналась ему в своих чувствах. Но их отношениям не суждено было продлиться и дольше одного дня. И после всего этого, он снова здесь…

Виктор усмехнулся. Он уже давно устал ждать гостей.

Алхимик был зол, как черт. Пусть и пытался скрывать намерения, они все равно торчали наружу, не помещаясь в нем. У него явно чесались кулаки…

Было видно, что Алекс всеми силами пытается держать себя в руках и пришел поговорить, но именно поэтому медиуму было легко манипулировать им. Одна улыбка и самообладанию пришел конец. Парень схватил соперника за ворот рубахи, но и этого оказалось недостаточно, чтобы стереть её с лица.

Выдохнув, он начал говорить, пытаясь достучаться до медиума. Пытаясь убедить, что он ошибается; не понимает, кого отталкивает; кому причиняет боль своим поведением. Это было уже не смешно. Виктор знал это лучше, чем кто-либо другой. Именно поэтому должен был отступиться от неё. Появление здесь этого парня, его действия, прямое доказательство того, что теперь она не одна — есть кому заступиться, в нужный момент протянуть руку и помочь встать. Она больше не нуждается в таком, как он — ей же будет лучше, если они больше никогда не увидятся…

Медиум больше не смотрит на небо, делает вид, что ему все равно и кидает простую фразу, означающую «Тебе и флаг в руки». Но не успевает договорить. Слова проглочены, пока кулак рассекает губу в кровь. Мужчина продолжает улыбаться, и вновь провоцирует — «И это все на что ты способен?» — если бы не лисица, вовремя проявившееся, чтобы оттащить алхимика, эти слова могли бы и застрять у него в горле.

Чертыхаясь, Александр уходит с крыши. Дух, бросив последний взгляд на Виктора, сплевывающего кровь и вытирающего её с губы, но все еще улыбающегося, уходит за ним…

***

— Черт!

Удар, но не понять, что получило больше повреждений — безразличная ко всему стена или его кулак.

— Почему все выглядит так, будто больше всех здесь страдаешь именно ты?… Катись к черту, Азимов!..

Еще удар.

— Не думай, что это что-то меняет…

Удар, тишина.

— Проклятье! И что, по-вашему, я должен делать?..

Удар, кровь и содранная кожа, но он не чувствует боли и от этого лишь больней в груди.

— Что, черт возьми, я должен…

Он замахивается вновь, но вовремя останавливается из-за голоса в голове.

— Прекрати! Хочешь, я скажу, что тебе делать? Во-первых, перестать страдать фигней и калечить себя!..

Алхимик опускает руку, выдыхая и два лисьих уха появляются у него на голове, благодаря чему сбитый в кровь кулак начинает медленно регенерировать. Он просто молча смотрит на это и злость уходит, растворяясь вместе с ранами.

— А во-вторых, ты ведь уже знаешь ответ на свой вопрос… Или хочешь, чтобы я произнесла это вслух?..

— Нет уж, спасибо… Обойдусь как-нибудь.

Два лисьих уха с легким сиянием исчезают с его головы.

Алекс усмехается. Что делать? Будто у него есть выбор… Что хуже: видеть, как она страдает, но притворяется, что все хорошо, и дальше, или помирить их и дать расцвести на её лице искренней улыбке, пусть вызвана она будет и не им?

Очевидно, что оба варианта для него проигрышные, но он все равно решает избрать второй путь, потому что, как бы не хотелось признавать, любовь делает девушку лишь прекрасней.

Осталось только сохранить эту решительность до самого конца. Он спускается на лифте и выходит из здания…

***

Они встретились в этом городе, что дремлет лишь в предрассветных лучах, и Алекс предложил проводить Ной до дома.

Последние несколько дней, несмотря на то, что совсем недавно девушка помирилась с братом, успела встретиться с матерью и навестить свое тело, она была подавлена.

Они шли по дороге, что была мокрая от растаявшего снега, и разговаривали — он чаще, она с неохотой, но неизменной улыбкой, отвечая ему. Алхимик выжидал, избегая множество тем и не желая давить на неё.

«Это действительно конец? Почему это не может быть он?..». Алхимик не раз задавал себе эти вопросы, но ему ли не знать, что «Сердцу не прикажешь».

Сзади к ним подъезжала машина. Водитель посигналил, после чего они отошли к стене, пропуская её. Это была арка небольшого пешеходного моста. Для того, чтобы разойтись с автомобилем, им пришлось практически вжаться в стену.

Ной оказалась зажата между грудью алхимика и каменной стеной. Сердце ускорило темп, когда она поняла, как близко они находятся друг к другу.

— Не сомневайся…

Парень наклонился к ней так, что они почти соприкасались носами. Демон замерла, не решаясь ни оттолкнуть его, ни ответить. Но он лишь опустился еще чуть ниже и вытащил небольшую коробочку из кармана ее куртки, отдав девушке. Она посмотрела на неё и сжала в кулаке, а потом подняла к нему глаза.

На его лице играла улыбка. Демон уткнулась носом в плечо, и алхимик нежно обнял её.

— Все будет хорошо. Просто доверься своему сердцу… Уверен, ты сможешь достучаться до него.

— Почему ты всегда так добр ко мне? — слезы блестели в уголках её глаз.

— Это не так. Просто я люблю тебя.

— Прости, что не могу ответить взаимностью на твои чувства, Алекс.

— Глупая… Ты прекрасна такая, какая есть, — он отстранился и вытер слезы с её лица, — Я влюбился по уши во все твои эмоции — явные и скрытые, во все поступки, слова и мысли. Поэтому просто будь уверенней и поступай так, как считаешь нужным…

Убеждая её, парень пытался убедить и себя. Он поступает правильно. Если их не помирить, он больше никогда не увидит, как искренне она способна улыбаться. Даже если это означает конец его борьбе…

То, что время лечит — красивая ложь. На самом деле, лечат хорошие поступки, добрые слова и ласковые прикосновения. Но только от особенных людей… И, к сожалению, он не один из них.

— Не ошибайся на мой счет, Ной… Я эгоист. И хочу чаще видеть улыбку на твоем лице. Ради этого я готов пожертвовать всеми своими чувствами к тебе… Давай, я помогу.

Алхимик протянул руку и забрал у неё коробочку. Он открыл её, пока Ной снимала временные серьги. В отличии от обычных гвоздиков, которые Алекс одолжил девушке, эти были гораздо наряднее.

— Черт, не хочется признавать, но… У этого придурка есть вкус. Они чертовски тебе идут.

Он одарил её лучезарной улыбкой и, взявшись за руки, они пошли дальше. От руки, которую он сжимал, исходило покалывающее кожу тепло, и парень жадно вбирал его в себя, разливая в щели своего треснувшего сердца. Чтобы залатать эти раны потребуется гораздо больше встреч и прикосновений, но она готова продолжать так до тех пор, пока его душа не излечится полностью. И он знает, что так оно и есть.

— И все же… Почему именно Азимов? — наконец, спросил Алекс, посмотрев ей в глаза, — Что ты в нем нашла?

Ной задумалась, подбирая нужные слова. Пожалуй, она влюбилась в него раньше, чем успела подумать о любви…

За семь лет до этого…

Выплевывая клубы дыма, поезд мчался по рельсам железнодорожного моста, пересекая большую воду по направлению к Архипелагу магов. Ненадолго остановившись на очередном пропускном пункте, пыхтя и трясясь, состав тронулся дальше.

Азимов отложил книгу, завернув угол страницы вместо закладки, и потянулся. Синяк под глазом чесался, закрытый пластырем. Зевнув, он выглянул в окно, где солнце лениво переливалось в глубоких водах. Колеса, стучавшие по рельсам, выплевывали не только искры, но и частички Эфира, что переливались всеми цветами радуги. Это зрелище немного отвлекло его от черных мыслей.

Поезд увозил все дальше от родных мест…

Парня продержали в этой комнате всего два дня, но ему они показались вечностью.

В помещение проникал тусклый свет сонного солнца. Возле окна, с перебинтованной левой рукой, стояла Кифа — курила и рассматривала что-то на улице. Это была её «рабочая» рука, и в том, что она сломана в двух местах, виноват никто иной, как Виктор. Чувство вины пожирает шестнадцатилетнего подростка, положение усугубляется гробовым молчанием — кричи, проклинай, ругайся она, было бы легче. Но девушка благородно молчала, принимая любые его неверные решения, как данность, и вытаскивая пятую точку младшего брата далеко не из первой передряги. И, в который раз, не интересуясь его мнением, не спрашивая нужна ли ему помощь, не задавая вопросов. Умирать он не хотел, но и о помощи не просил!..

Стягивая футболку, невольно бросил взгляд в зеркало — как итог: пара шрамов на спине и синяк под глазом, заклеенный пластырем — с отвращением отвернувшись, Азимов открыл воду, пытаясь убить тишину и заглушить собственные крики.

Наконец, все условности были улажены. В большей степени лишь благодаря крови потомственного мага, что течет по их венам, кого-то из семьи медиумов согласились укрывать.

Походный рюкзак, где лишь необходимые вещи — сменная одежда, банные принадлежности, документы и пропуск, и кое-какая литература — единственное, что разрешили взять с собой. На долгие сборы просто не было времени. Докупит, что нужно на месте. И вот…

На следующий день, когда поезд довез его до конечного пункта назначения, время уже близилось к обеду. Студенты разного возраста сновали туда-сюда, собираясь группами по несколько человек, и, переговариваясь, направлялись в заведения общепита. Студенческий остров не уступал размерам Столице, но напоминал лабиринт. Он потерялся даже точно следуя карте…

Виктор рассматривал записи на бумаге и местность вокруг, пытаясь определиться куда ему идти. Признав, что заблудился, медиум решил спросить дорогу, но мало кто соглашался выслушать его, косо поглядывая или обходя стороной, словно чумного.

Академия — единственное место на Архипелаге, где целенаправленно обучали магии. Многих отправляли сюда в возрасте восьми-тринадцати лет, и те жили на острове круглый год — то есть, для них это место заменяло дом родной и они знали его, как свои пять пальцев. Странным казался любой, появившийся здесь в это время (близилось лето, но еще оставался месяц обучения) и в этом возрасте.

Чертыхаясь про себя, Азимов свернул с шумного центра вглубь района, и наткнулся на круглую площадь, устланную брусчаткой, в её центре росло раскидистое дерево, у подножия которого, газоном, зеленела трава. Людей здесь было немного — всего пара человек, и Азимов, решив рискнуть, обратился к первому встречному.

— Что? Мужское общежитие? — переспросил высокий брюнет в очках. За его спиной кто-то прятался, парень смог рассмотреть лишь несуразно большую остроконечную «ведьминскую» шляпу и коробку для обеда, перевязанную однотонным платком, — Так это ты новенький?

— Допустим, и что? — недовольно бросил Азимов, невольно помрачнев. Брюнет улыбнулся. Он бы и не спрашивал, если бы его не проинформировали на этот счет.

— Разве тебе не говорили сначала зайти в Студ. Совет? — Виктор потупил взгляд, вспомнив о том, что ему, и правда, говорили нечто подобное. Парень вздохнул, поправляя очки на переносице, — Быстрее будет проводить, чем объяснять дорогу… Еще и заблудишься, завернув за первый попавшийся угол — это место хуже любого лабиринта…

Он почувствовал, как его оттягивают за рукав, и повернулся. Теперь Азимов смог различить еще одну деталь — темно-синие глаза с узкими зрачками, явно не человеческие, и невольно оторопел, не в силах отвести взгляд.

Маг заговорил с ней. Девушка слушала его доводы молча, а потом просто кивнула. Она кинула последний взгляд на медиума, и тот прочитал в нем негодование, опаску и заинтересованность вместе, а потом просто повернулась и медленно пошла прочь. Длинные пепельно-черные волосы с красными подпалинами струились ей за спину, закручиваясь спиралями на кончиках.

— Идем…

Сказал брюнет и прошел мимо Азимова. Тому ничего не оставалось, как пойти следом, еще какое-то время оглядываясь на одинокую фигуру в несуразно огромной ведьмовской шляпе, которая еле передвигала ногами. Виктору стало не по себе.

— Слушай… Я сам доберусь. Ты только скажи, куда идти, — сказал он, — Возвращайся к своей… девушке. Мне неловко, что я прервал ваши планы…

Парень посмотрел на него через плечо, останавливаясь. В голубых глазах, словно бы покрытых тонкой корочкой льда, Азимов увидел легкое раздражение, хотя более ничто не выдавало его чувств.

— Сестра, — коротко поправил его маг, и, развернувшись, вновь сделал шаг, заставив Азимова догонять себя, — Поверь, она уже привыкла. И, если ты не будешь тормозить, я успею вернуться до того, как обед закончится, так что не отставай…

Идти оказалось без малого пятнадцать минут, проходя через немыслимые пейзажи и витляя переулками. И действительно, в одиночку он заблудился бы здесь на первой же развилке. Казалось, это место строили так специально.

Двухэтажное здание приветствовало их открытыми форточками. Шагая вдоль широкого и длинного коридора, с одной стороны которого была стена с окнами, а с другой — с дверьми, они остановились возле третьей по счету. Кабинет не имел никаких опознавательных знаков, и Азимов отметил, что начинает уставать от этого места…

— Тебе сюда…

Указал маг. Но, когда он уже собирался уходить, бросив напоследок «Бывай, еще свидимся», дверь внезапно открылась, пропуская наружу паренька в круглых очках с толстыми стеклами. Он заметно обрадовался, увидев их.

— Глава, я думал, у вас выходной? — сказал он, поправляя окуляры.

— Так и есть.., — холодно протянул брюнет, — Заглянул на пять секунд и уже ухожу.

Он попытался ретироваться, но дверь вновь широко раскрылась и оттуда посыпались другие люди, и всем необходима была его помощь. Удивленный, Виктор прыснул со смеху. Пожалуй, еще ни разу в жизни Азимов не испытывал такого диссонанса в эмоциях, которые царили в глазах человека и интонациях, с которыми он обращался ко всем. Казалось, ему абсолютно безразлично существование любого из этих людей, и все дела, которые они на него сваливают, но, как говорится, noblesse oblige — «положение обязывает». Впрочем, фальши в его словах тоже не ощущалось, да и не все они имели вежливый смысл, просто люди не воспринимали их, как есть, увязнув в собственный иллюзиях.

— Хватит, я просто привел к вам человека, — они, наконец, заметили медиума и внезапно помрачнели, скрывшись за дверью, — Боже… Не подумай, это не всегда так…

— Только когда у вас выходной, Президент? — Виктор нагло и широко улыбнулся.

— Да.., — маг вздохнул и улыбнулся ему в ответ, протянув руку, — Мое имя Глен Рассел, добро пожаловать в Академию.

— Виктор Азимов.

Это рукопожатие определило их дальнейшую жизнь…

— В общем, тобой займутся вот они, а мне пора, — Глен взглянул на время, которое уже далеко ушло вперед, часы обеда скоро закончатся, а они еще и не начинали, — Черт, Ной…

Медиум проводил его взглядом, а потом перевел его в окно. Он увидел острый кончик шляпы и удивился. Девушка стояла под окнами на улице, и ждала чего-то. Потом к ней подошел маг, они заговорили и, улыбаясь, ушли. Азимов заметил, что взгляд его нового знакомого сильно меняется, когда он говорит со своей сестрой. Виктор пожал плечами, вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

С ним провели беседу, отдали ключи от комнаты в общежитии, и отправили с богом. Единственное, что они сделали — попытались объяснить, куда идти. И все же медиум заблудился. Он до самого вечера искал свое общежитие, и когда пришел, тут же завалился на кровать, отключившись…

***

Девушка пряталась под черным зонтом.

Дождь барабанил по крышам и дорогам. Ливень, начавшийся еще полчаса назад, и не думал останавливаться, словно кто-то открыл небесный вентиль на полную. В полумраке горела лишь неоновая вывеска с названием круглосуточного магазина, да табличка над входом. Об нее бился одинокий мотылёк.

Вдоль улицы бежали потоки кровавой воды, омывая лежащее здесь тело молодого человека…

С лязганьем двери раздвинулись в стороны, пропуская кого-то внутрь. Парень в очках сложил зонт, стряхнув с него воду и отставив в сторону. Он прошел внутрь магазина, остановившись напротив прилавка. Девушка за ним нервно била по кнопкам калькулятора и записывала что-то в толстую тетрадь. Похоже, у нее что-то не складывалось. Небрежно бросив карандаш на лист бумаги, она выдохнула и подняла голову, наконец, поприветствовав покупателя.

— А, это ты, — с ноткой разочарования протянула она.

— Так ты обращаешься к тому, кого просишь об одолжении?

Убирая мокрую, несмотря на зонт, челку со лба, Глен снял очки и слабо улыбнулся. Девушка вышла из-за прилавка и подала ему полотенце. Маг протянул ей бумажный пакет, что держал в руке. Она приняла его, кивнув:

— Разве это не ваши обязанности — заботиться об учениках, господин Президент?

— Точно. Учениках… Так как он?

— Еще не проснулся, но раны я обработала, так что жить будет, — оперевшись спиной о витрину, ответила она, — Подождешь?

— Нет, у меня собрание с Педагогическим Советом. И так опаздываю…

Маг изобразил сожаление на лице, устало вздохнув. Такие собрания устраивались раз в неделю для отчетности и обсуждения насущных вопросов, но редко, когда имели практическую пользу, ведь все проблемы он прекрасно решал сам.

— Как будто ты это не специально, и они этого не знают… Только сказать ничего не могут, ведь ты единственный, кто может контролировать все, даже самые темные, уголки этого места. После выпуска Сестры, конечно. Эх, было время, не то, что сейчас… А помнишь…

— Ах, время-время, с удовольствием бы утонул с тобой в водах ностальгии, но, если опоздаю больше позволенного, придется выслушать их нотации, так что…

Сказал Глен, перебив собеседницу. Если он не остановит это на корню, ее монолог может затянуться на часы, так сильно она скучала по временам, что закончились три года назад. Взяв зонт и раскрыв его, он скрылся за потоками воды, оставив девушку с открытым ртом. Когда оцепенение прошло, она показала пустому пространству язык и средний палец. Взяв с прилавка пакет, Хэлен пошла по лестнице, ведущей на второй этаж…

Когда он проснулся, первое, что увидели его глаза — незнакомый потолок. Впрочем, это было ожидаемо. Хотя в последний день или два это также мог быть купол небес или обшарпанные стены зданий. И сейчас он ожидал чего-то подобного, но Судьба вновь и вновь вносит в его жизнь какие-то свои коррективы. Попытавшись приподнять верхнюю часть тела, отдельные места пробрало болью. Опустив голову, заметил, что грудь перебинтована, а подняв руку к затылку, что голова тоже. Похоже, в этот раз все зашло слишком далеко…

Медиум переехал на Архипелаг магов только неделю назад, но еще не было и дня, чтобы с кем-нибудь не подрался. Они видели в нем козла отпущения; кого-то, кого можно безнаказанно задирать, а Виктор, находясь в бунтарском возрасте, не мог не обращать внимание на их слова. Его переселяли из комнаты в комнату, из общежития в общежитие, и, в конце концов, просто плюнули — так он остался без крыши над головой, но, будто этого было мало, они решили свести его в могилу, не иначе.

Единственный, с кем медиум мог нормально общаться, мало того делал это, если не с удовольствием, так с интересом — это президент Студ. Совета. Этот парень отличался ото всех, кого медиум успел повстречать здесь. Ему не нужно было срывать на нем свою злость или негодование. Он ни разу не упомянул тот факт, что Виктор медиум, словно ему была безразлична его родословная. Тогда он понял, что маг был на вершине «пищевой цепи» этого места. Выше только звезды.

— Очнулся?

Недовольный женский голос прервал поток мыслей. Он так зарылся в них, что и не услышал, как открылась, скрипя, дверь. Девушка, которую медиум раньше никогда не видел, прошла в комнату, остановившись возле невысокого комода, и положила на него одежду.

— Переодевайся и спускайся вниз, — проронив это, она вышла, не дав медиуму даже времени опомниться и задать вопрос.

Взъерошив волосы на затылке, Виктор еще несколько секунд смотрел на закрытую дверь, а потом повернул голову к окну. Дождь уже закончился. Солнце проникало в комнату и ложилось на разложенные на столешнице вещи. Среди них парень заметил несколько фотографий в деревянных рамках. Одно из них привлекло его внимание настолько, что он встал с дивана и подошел к комоду. На снимке было четыре молодых человека. И одной из них была его старшая сестра. Она стояла в центре и, как всегда, улыбалась, словно для нее не существует проблем, которые невозможно решить. Парней, что стояли по обе стороны от нее, Виктор тоже узнал, хотя не имел чести общаться лично — их звали Николас и Нейтан. Последний человек на фото — девушка, что и делала его с руки. В объектив влезла только половина ее головы.

Виктор с раздражением выдохнул, убирая снимок обратно. Даже здесь он жив лишь благодаря его родственным связям. Медиум взял одежду, которую ему принесли и стал одеваться…

***

С тех пор прошла неделя. Виктор теперь жил на втором этаже, в той комнате, где очнулся, и работал в магазине. У него уже был опыт в подобных заведениях, так что он быстро приспособился. Хэлен поначалу была против, но парень не хотел оставаться в долгу, и ему нужен был хоть какой-то заработок, чтобы выживать. Жить за чужой счет он не желал, как и пользоваться добротой пожилых хозяев — родителей девушки. К тому же, она сама жаловалась на нехватку рабочей силы, ведь каждый второй, в конце концов, увольнялся с травмами или не выдержав стресса. Она еле сводила концы с концами. Хоть на товары в магазине и был спрос, так же, как на круглосуточное обслуживание, репутация была гораздо важнее. Бизнес в семье слабых магов приносил одни убытки. Мало кто мог выдержать такое давление. Но для медиума здесь с самого начала не было места, поэтому его это не волновало и он спокойно занимался своим делом. Драки не исчезли, но стали гораздо реже, ведь большую часть дня он был занят в магазине и не появлялся на улице. Но бывало возле входа скапливался народ, желающий «почесать кулаки», не давая потенциальным покупателям войти, тогда приходилось прогонять их силой.

— Да не дергайся ты, — сказала Хэлен, приклеивая на щеку парня квадратный пластырь, — Говорила же, сразу сообщать о таких случаях. Или тебе самому приятно ходить побитым?..

Приятного здесь мало, но и просить о помощи не в его правилах. К тому же, переключившись на него, они оставили в покое магазин и другим работникам стало гораздо легче дышать. Он это быстро смекнул, хотя никто не проронил ни слова. Если его все равно не оставят в покое, то хотя бы извлечет из этого пользу.

Медиум молча взял мусор из корзины и пошел выбрасывать в контейнер на улице. Закончив, он услышал протяжное «мяу» и повернулся на звук. Усмехнулся. Кошки преследуют его и здесь. И сам не заметил, как стал прикармливать их тем, что оставалось нераспроданным или уже потеряло товарный вид. Но одна из них выделялась среди прочих. Зверь не бросалась на еду, как остальные. Было в ее поведении что-то от взрослой женщины, или, скорее, матери. Бывало она и на Виктора смотрела взглядом, словно заглядывая в душу. И, обычно, просто доедала то, что останется.

— Опять не ешь? — парень присел на корточки и взял черную на руки, подняв на уровень своих глаз. Через несколько мгновений, когда они просто смотрели друг на друга, кошка замурчала и сощурилась, — О чем ты только думаешь? Что они тебе оставят? Странная, Чертовка!

Он улыбнулся и, прижав ее к себе, зарылся носом в теплую шубку. Ее шерстка пахла пылью и солнцем. И эти запахи, вызывающие приступы ностальгии, были ему гораздо приятнее, чем любой дорогой парфюм.

Уйдя с головой в работу, медиум редко куда-то выходил, свободное же время он предпочитал тратить на чтение или сон, но иногда ему все же приходилось выбираться на улицу, чтобы не волновать хозяев. В такие моменты, он шел к тому дереву, возле которого повстречался с Гленом. Медиум забирался на одну из толстых веток, прячась в густой листве дуба, и пережидал там какое-то время, пребывая в сладких объятьях дремы, или за книгой. Иногда к нему присоединялась черная кошка, укладываясь на грудь и сладко засыпая.

И в этот раз, они уже устроились поудобнее и закрыли глаза, наслаждаясь тенью и ветром, что приятно шевелил волосы, когда тишину потревожило чье-то приближение. Он быстро узнал эти звуки, поэтому и не стал обращать внимание. Со звоном колокольчиков передвигалась только она одна. Медиум никогда не разговаривал с ней лично, но временами они пересекались. Когда Виктор был вместе с Президентом, она подходила к ним и, улыбаясь, они заговаривали, а потом уходили куда-то вдвоем. Он мог только дивиться близости этих родственников. Бывало, парень ловил на себе ее взгляды. Как и в первый раз, в них смешивалось сразу несколько эмоций, будто она сама не могла определиться, какие чувства испытывает. Что касалось его самого… Медиуму было любопытно. Эта особа его явно заинтересовала. Да и было что-то притягательное в ее внешности — черных с красными подпаленными волосах, что словно затухающие угли в камине, и пронзительных темно-синих глазах с узкими зрачками. Если бы только не эта несуразно большая шляпа…

Пока он лежал и представлял ее облик, Ной сидела на траве, возле ствола дерева, прижав к себе колени и беззвучно плакала. Сегодня ей пришлось принять очень непростое решение. Отношение к демону среди студентов делилось на три категории: тех, кто ее ненавидел, кому было все равно и кто просто не хотел навлечь на себя беду. Исключений можно было пересчитать по пальцам руки. И сегодня ей пришлось потерять еще одну подругу. Улыбаясь, сказать «Ничего страшного. Я все понимаю. Мы все равно останемся друзьями», но прекрасно осознавать, что это лишь слова, даже если сама Ной попытается с ней заговорить, девушка сделает вид, словно ее не существует. Так было уже не раз. И, чтобы хоть как-то выплеснуть эти чувства и успокоить себя, демон запела.

Сначала совсем тихо, но с каждой секундой все громче и уверенней, Виктор услышал прекрасную мелодию, что заставила его открыть глаза. Кошка тоже проснулась, потянулась и спрыгнула с ветки, подбежав к девушке. Ной, не заметив откуда та прибежала, протянула к ней руку, погладив, а потом подняла, прижимая к груди. Она продолжила изливать свои чувства. У песни не было слов, девушка просто напевала какую-то мелодию, но парню она казалась знакомой. Словно обладая какой-то волшебной силой, голос демона, казалось, проникал в саму душу. Подобно солнечному лучу, что пробивается сквозь листву. А потом парню, и правда, показалось он видит яркий огонек, что медленно поднимается с земли. Но даже протянув к нему руку, так и не смог дотянуться. Медиум приподнялся и посмотрел вниз, но из-за дурацкой шляпы не смог рассмотреть выражение ее лица, даже когда девушка встала и сделала пару шагов вперед, полностью уйдя в себя и не замечая окружающую действительность. Через несколько минут, он решил прервать ее пение, сев на ветке:

— Красивая мелодия. Я хотел бы узнать о ней побольше…

Девушка резко замолчала и, спустя небольшую паузу, подняла к нему голову. Виктор дружелюбно улыбался. Ной опустила руки, из-за чего кошка приземлилась на лапы, а потом с удивлением посмотрела на демона. Тишина казалось тянулась, словно нуга. Парень не мог понять, что происходит, неужели он так сильно напугал ее? Но прежде чем смог что-то сказать, вскинув руку к шее, девушка схватила первое, что попалось ей под руку и швырнула в него, издав пронзительный крик. Этим «первым» оказалась коробка для обеда. Она угодила в ветку возле медиума и упала на землю.

Чуть в стороне раздался чей-то голос:

— Прости, припозднился. Проблемы в Совете…

Услышав приближающегося брата, девушка бросилась к нему и спряталась за спину, выглядывая из-за нее. В глазах ее скопились слезы, брови были нахмурены. Еле заметно ее пробивала дрожь. Она казалась загнанным в угол зверем. Маг оглянулся на нее, а потом обратно к Виктору, который сидел в шоке. Еще бы чуть-чуть…

— Что произошло?

— У нее спроси. Я не знаю, — придя в себя, недовольно протянул медиум, отвернувшись.

Поправив рукой очки на переносице, маг выдохнул, словно и не нуждался в ответе. Глен повернулся назад к сестре и стал успокаивать ее.

Виктор скосил глаза на них. Да что с ней не так?.. Кидаться в людей чем попало, а если бы попала?.. И почему теперь все выглядит так, словно он здесь злодей? Всего-то хотел спросить про мелодию. Или же… Он услышал то, чего не должен был? Постепенно до медиума стало доходить. Он ведь приходит сюда по той же причине — побыть одному. Выдохнув, вскинув руку к шее, парень подумал: «А-а, черт… И почему я должен чувствовать себя виноватым?..».

Наконец, Рассел повернулся и подошел к дереву. Коробка открылась при ударе и часть их обеда оказалась на земле.

— Прости, я не хотела, — тихо сказала Ной, глядя, как брат поднимает контейнер и садится на землю, — Я сбегаю до магазина.

— Не пропадать же продуктам, — спокойно сказал Глен, остановив ее и, взяв вилку, принялся за еду. Черная кошка, словно поддерживая его решение, стала есть то, что выпало из коробки. Ной, сдерживая поток слез от обиды, села рядом с ним и налила из термоса чай, поставив чашку рядом с братом.

Через какое-то время, Виктор, спрыгнув с ветки чуть в стороне, устроился на траву напротив Глена. Потом он взял крышку и протянул ее магу. Парень несколько секунд смотрел на него, а потом усмехнулся и принял ее, отложив немного из того, что осталось в контейнере. Запасной вилки не было, но медиума это не остановило. Самый простой способ избавиться от чувства вины — сделать что-то для того перед кем виноват. Но стоило ему положить в рот что-то из предложенного, как все чувства обострились, вдарив по инстинкту самосохранения, разум же смог подавить желание выплюнуть на глазах у людей и парень усилием воли смог заставить себя проглотить. Увидев, что он почти подавился, маг взял налитый Ной чай и протянул его медиуму. Напиток успел немного остыть, но все равно был достаточно горячий, чтобы Виктор ошпарил язык. Когда же отошел от всего произошедшего, то произнес:

— Ух. Думал концы отдам.., — откашлявшись, он продолжил, — Только не говорите, что вы питаетесь Этим каждый день… Большей гадости в жизни не ел. Вашего повара лучше не подпускать к плите, серьезно…

Глен пожал плечами, ничего не ответив, и продолжил жевать свою еду. Ной тоже промолчала, но чувство страха и обиды навсегда ушло, уступив место нарастающему раздражению. Если бы на этом медиум и закончил, все бы обошлось, но он продолжил ругать повара, обвиняя его в некомпетентности и криворукости. Откуда ему было знать, кто это приготовил… В конце концов, девушка не сдержалась и выказала сомнения по поводу того, что у него бы получилось лучше. Виктор был не согласен. Он любил готовить, и даже когда только начинал жить самостоятельно, не допускал таких элементарных ошибок. Их совокупность сделала самые простые ингредиенты полностью непригодными для человеческого желудка. Как еще кроме, как криворукостью это можно было объяснить? И вот тогда ее прорвало. Девушка и без него прекрасно знала, что не умеет готовить, но это не дает ему право так высказываться о ее способностях. Она, правда, старается и не опускает руки даже после цепочки неудач. Если бы все не перешло во взаимные оскорбления, Виктор может быть и сообразил, что перегнул палку, но было уже слишком поздно. Глен мог только молча наблюдать за их перебранкой, никак в ней не учавствуя.

— Хорошо. Если не веришь, я докажу, что из тех же ингредиентов можно сделать гораздо лучше, — наконец, подытожил медиум, — Только с вас место и деньги.

— Занятно, — сказал Глен, опередив Ной и отдав ей пустой контейнер, — Договорились. Как насчет сегодня вечером? Где-то после девяти, раньше я вряд ли смогу. У меня есть кухня. Закупимся в ближайшем магазине. Я все оплачу.

— Замечательно, — обрадовался Виктор. Он давно не готовил и был рад предоставленной возможности. Быстро подобрав все, что оставалось на крышке, он передал ее девушке, которой так и не дали вставить слово, — Продукты можно купить в магазинчике у Хэлен, я обо всем позабочусь, там же и встретимся. Только, если я выиграю, ты будешь оплачивать мне обеды до конца лета. Идет?

Виктор самодовольно улыбнулся, уже смакуя собственную победу и протянул руку, чтобы закрепить спор. Уверенности ему не занимать. Глен не сдержал удивления, а потом рассмеялся, принимая рукопожатие.

— А тебе палец в рот не клади, я смотрю… Хорошо, я согласен, а если проиграешь?

— Не знаю, сам придумай, мне все равно — я проигрывать не собираюсь.

Это заявление еще больше позабавило мага и он сказал, что обязательно придумает позже. На том и разошлись.

К вечеру погода совсем испортилась и пошел дождь. Ной пришла за братом, когда до времени встречи оставалось еще пятнадцать минут. Ей пришлось подождать, пока он закончит свои дела, а потом они вместе отправились к магазинчику. Но, когда добрались до места, медиума там не оказалось. Корзинка, набитая продуктами, стояла под прилавком, но самого парня не было. Один из работников рассказал им о том, что случилось…

— Оставайся здесь, — сказал Глен. Ной посмотрела на него обеспокоенно, — Не бойся. Я просто вытащу его оттуда. Обещаю, никто не пострадает.

Он потрепал ее по голове, улыбнувшись и скрылся за потоками воды. А Ной все продолжала стоять и смотреть ему вслед. Если он собрался решить все миром, почему не взял ее с собой?

— Обманщик, — тихо произнесла девушка.

По большому счету, Глену было все равно на Виктора. Его просто попросили присмотреть за ним, но никто не уточнял, как далеко он должен заходить в своей помощи. И все же, за эти две недели редких диалогов, парень успел, как сам прикипеть к медиуму, так и увидеть, что сестра проявляет к нему интерес, а это уже многого стоило. Она выглядела гораздо более живой и эмоциональной, когда спорила с ним сегодня. Если у него получится подружить их, может, и свои чувства сумеет укротить?..

Маг, и правда, собирался решить все просто появившись там, но у Судьбы, как всегда, были свои планы. Первое из-за чего он передумал — место, где они затеяли драку. Эта площадь стала для них особенным местом. Обедать вместе — неким ритуалом. Время, что они могли проводить друг с другом было ограниченно. То, что кто-то устроил здесь побоище, разозлило не на шутку. Вторая — количество участвующих. Их была далеко не пара человек. Какая-то часть просто сидела вокруг и кричала, пока остальные бились внутри «круга», где «бойцы» постоянно сменялись. Больше всего это напоминало какие-то бои без правил. Стоило отдать ему должное, Виктор неплохо справлялся, продержавшись до этого момента и все еще оставаясь на ногах. Может, поэтому они и возвращались раз за разом. Он мог их развлечь. Дать то, чего они желали — выпустить пар. И все же, бесконечно так продолжаться не могло. Азимов был на пределе своих возможностей. Дождь оглушал, промокшая одежда сковывала движения, а стена воды — ограничивала видимость. И, казалось, это все касалось его одного. Словно у других была защита, или вроде того.

Глен снял очки, убрав их в карман пиджака, закрыл зонт, выбросив его на траву, и сделал шаг в гущу событий. Когда его заметили, все замерло, все без исключения взоры были прикованы только к нему.

— Могу я присоединиться? — спросил маг, остановившись напротив участвующих. Для того, чтобы его услышали пришлось напрячь голос.

Шок моментально сменился ободряющими возгласами толпы. И даже сам Виктор был уверен — Глен не встанет на его сторону. Рассел двинулся вперед. Внезапно стало тошно от всего происходящего. Это место расценивалось медиумом, как тюрьма. Уж лучше смерть, чем такая жизнь. И он был готов сдаться прямо сейчас, перестав сопротивляться Судьбе и просто пав на колени…

— Эй-эй-эй, я к тебе обращаюсь. Не спать, — донеслось до Виктора. Кто-то не дает упасть, а, наоборот, помогает встать на ноги. Бойцы, что стояли сзади повержены. Глен за спиной медиума произносит, — Все только начинается. Не разочаруй меня, парень.

От самоуверенной ухмылки мага; от того, что он встал на его сторону; вспомнив всех, кто за последние две недели проявлял к нему хоть что-то в положительном ключе. Все это заставило медиума передумать и воодушевиться. Он крепче встает на ноги и чувствует себя гораздо увереннее, словно открылось второе дыхание. И даже погода, казалось, стала уступать.

— Начинается, говоришь? Что ж, ловлю на слове, — одновременно, не сговариваясь, они двинулись в разные стороны, подобно урагану, сметая всех на своем пути…

Ливень все продолжался, и не думая утихать. Стоило Глену выступить против, как толпа заметно поредела — многие боялись его и не зря. В драке принимали участие только самые безбашенные — тем, кому не нравилось его «правление». И, в конце концов, на ногах не осталось никого, включая и самих героев. Они лежали на спинах, буквально в метре друг от друга. Одежда была кое-где порвана и вся в грязи. Кровь то тут, то там уходила в канализацию вместе с дождевой водой. Площадь освещали только тусклые фонари. Лица их улыбались. Не каждый день удается испытать такой прилив адреналина. Виктор наклонил голову к Глену, а потом приподнял руку. Костяшки кулака смотрели на мага. Тот усмехнулся и поднял свою в ответ. Пальцы их соприкоснулись. Смех сменился стонами боли…

Ной все ждала его в магазине. Заметив в окна, как кто-то приближается, она выбежала на улицу, но моментально остановилась, замерев. На их самодовольное «Мы вернулись», сопровождаемое улыбками, хотелось только разразиться праведным гневом, но пересилив себя, она сказала «С возвращением» и помогла им зайти в помещение…

***

Ярко светило солнце, отражаясь в лужах, оставленных вчерашним дождем. Вода блестела на листьях дуба, словно драгоценные камни. На часах только перевалило за одиннадцать. Виктор ждал уже несколько минут, но ее все не было.

С какого перепугу он должен сопровождать этого демона по магазинам?..

— Кстати, насчет завтрашних планов, — Глен обращался к сестре, помедлив, но отступать было некуда, — Прости, я не смогу сходить с тобой…

— Снова Совет?..- она замерла, руки, до этого занимавшиеся спиной мага, остановились. Виктор посмотрел на нее, но ничего не смог рассмотреть из-за шляпы. О нем позаботились в первую очередь, так что сейчас он просто отдыхал. Рассел кивнул:

— Да, добавилось работы в последний момент… Сомневаюсь, что они справятся без меня.

— Понятно…

Она всегда вынуждена делить его с кем-то. У него постоянно находится миллион дел, которые требуют его участия. И ей приходится мириться с этим. Ведь он делал это в том числе и ради нее — чтобы она могла здесь учиться. Ной молчала. Она отмерла, разгладив очередную повязку. Закончив, девушка подняла голову и на лице ее играла поддельная улыбка.

— Ничего страшного. Схожу одна. Как-нибудь, обойдусь…

Рассел поднял голову, посмотрев на Азимова. В его глазах, моментально покрывшихся льдом, Виктор заметил легкое раздражение, но лицо нагло улыбалось.

— Почему бы джентльмену не сопроводить даму?..

Чертов маг!.. Так нагло им еще никто не манипулировал. Его тон кричал: «Ты мне обязан! Отказа я не потерплю». Но в глазах было совсем другое: «Мне это не нравится». Не оставив выбора, только неприятный осадок, Рассел свалил на медиума свои обязанности.

Ной тоже не была в восторге. Она нарочито медленно собиралась, надеясь, что он не дождется ее. С другой стороны, внутри все пело в предвкушении. Не одному медиуму было любопытно. Но девушку интересовал не столько сам парень, сколько отношение к нему Глена. По крайней мере, так было поначалу. Мало к кому ее брат проявлял столько же интереса. Они поладили с самого первого дня. Она единственная, кто мог четко видеть разницу. Поэтому, если выдавалась возможность, стала наблюдать за ним. И всего за две недели выяснила множество фактов, таких как: он не терпит, когда его учат и может сделать наоборот чисто из принципа; на него можно было положиться в любом деле — даже если в чем-то не силен, всегда приложит максимум усилий; еще он уважает чужую работу и тех, кто старается. Так, несмотря на то, что наговорил гадостей о ее готовке, парень съел все, не оставив и крошки. Он много читает и не прочь полениться, если есть такая возможность. Все это время, ей хотелось заговорить с ним, но что-то вечно шло не так. До вчерашнего дня. Но и тогда она умудрилась все испортить. Сейчас же девушке выпал шанс провести с ним весь день, но из-за того, что брата не будет рядом, ей было неловко и тревожно.

Наконец, Ной добралась до дуба. Он уже ожидал ее, нервно поглядывая на часы. Одет в белую футболку и джинсы, а сверху накинута кофта в красную клетку. На голове все тот же беспорядок, казалось, никогда не знавший расчески. Демон сама не заметила, как остановилась, уставившись на него. Когда он посмотрел в ее сторону, смутилась и отмерла, сделав шаг. Она не станет извиняться за опоздание…

Раздражение как рукой сняло, стоило увидеть ее. Он провел ладонью по волосам на затылке, взъерошив их еще сильнее. С первого же дня, Виктора привлекал ее внешний вид. Нечто нечеловеческое пленяло взгляды — волосы странного оттенка, длинные передние пряди обрамляли лицо; синие глаза, словно в них плещется океан; стройное, высокое для девушки ее возраста, тело. А еще прекрасный голос, что проник в саму душу, и улыбка, которую он видел только, когда она общалась с Гленом. И ему хотелось вызвать ее самому. Поэтому, несмотря на явную манипуляцию, он согласился сопровождать ее сегодня.

Они сели в автобус и доехали до Торговой квартала. Ной вела их, хотя девушка и сама знала лишь те маршруты, что использовала, и не пыталась уйти куда-то в сторону с намеченных путей. Хоть и была благодарна за возможность, она все же не понимала зачем ей нужен этот балласт, который плелся следом, с удовольствием и любопытством озираясь по сторонам. Вчера так и сказала:

— Это бесполезно. Положение медиума здесь ничем не лучше моего…

Но брат загадочно улыбнулся и ответил:

— Ты права. Так было, но есть одна вещь, которая разительно отличает вас друг от друга… Он человек.

Она почувствовала себя неприятно, но не стала с ним спорить, потом Глен добавил: «Завтра сами все поймете. Обещаю, проблем не будет».

И сейчас Ной замечает, что к ним не пытаются приставать. Многие прохожие кидали любопытные взгляды ей за спину, но никто не проявлял открытого негатива, словно за ночь что-то изменилось — что-то сделало медиума своим среди магов… И тут до нее доходит. Она смотрит по сторонам, поворачивается назад, оглядывая его синяки. Неужели брат все это продумал? Если так, то между ними действительно была огромная пропасть…

— Вот оно как, значит… Человек.

Она сказала это тихо, отворачиваясь, но Виктор сумел расслышать. Он вопросительно посмотрел на нее, но девушка не отреагировала.

Первое, куда они направились, был магазин одежды. Популярный на районе бутик. Ной выбирала себе кофту, пока Азимов изнывал от скуки. Решив, наконец, прервать молчание, он произносит:

— Как ты ходила по магазинам до этого?..

Девушка замялась, но ответила:

— Мы нашли несколько более-менее лояльных, куда я могла бы пойти одна. В остальном, меня всегда сопровождал брат…

— Ты ведь слишком зависима от него, верно? Это всего лишь шопинг…

— Что странного в желании провести время с дорогим человеком?.. Пусть это всего лишь поход по магазинам. Главное, что вместе… Если ты не понимаешь этого, мне тебя жаль.

Виктор осекся и замолчал. Ной волновали размеры выбранной вещи, но… Как и всегда, ее игнорировали и избегали продавцы. Когда с ней был Глен, эта проблема решалась просто — он спрашивал обо всем, что ее интересовало, и оплачивал на кассе сам. Являясь заметной на острове персоной, никто не смел его игнорировать.

— Как насчет этого? — медиум протягивал ей рубашку в тонкую клетку. Она посмотрела на него, как на больного, — Что? Не нравится? По-моему, тебе пошла бы клетка. Какой-нибудь морской волны, чтобы сочеталось с глазами.

Девушка застыла. Он улыбался и, похоже, не замечал, какие слова произносит. Действительно так думал, без задней мысли. Ной отвернулась и ушла к другим вешалкам. Она понятия не имела, как ей реагировать на что-то подобное от малознакомого человека. Виктор посмотрел на вещь в руках, пожал плечами и повесил ее обратно. Стоило демону отойти от него, к парню подошли консультанты. Девушки мило улыбались. Она заметила, что ей это не нравится, но ничего не стала делать. Эти чувства были понятны — она завидовала ему, завидовала тому, как, подобно чуду, решились все его проблемы…

Ной выбрала несколько разных экземпляров и пошла в примерочную. Она зашла в кабинку и задернула шторку. Примерив сначала одну кофту, девушка осознала, что размер ей велик, особенно, в районе груди. Приуныв, но быстро заставив себя взбодриться (и почему все хорошие вещи рассчитаны на большие сиськи?..), демон быстро стянула ее, оставшись в одном лифчике. Она вздохнула, вывернув кофту и потянулась за вешалкой, когда увидела в отражении человека. Почему? Это же женская примерочная. Она даже не услышала, как распахнулась шторка. Мужчина стоял чуть в стороне и не стесняясь пялился на ее отражение в зеркале. Он буквально пожирал ее глазами, хищно улыбаясь. Ной же остолбенела от страха. Сердце бешено колотилось. Слезы выступили в уголках глаз. Во рту пересохло и она была не способна выдавить из себя ни звука. Почему это вечно происходит именно с ней? Она не знала сколько прошло времени и сколько еще это будет продолжаться. Если бы из кабинки рядом не вышла женщина и не подняла шумиху, казалось, могла бы пройти целая вечность…

Виктор убивал время за пустыми разговорами с персоналом. Прошло больше десяти минут, но Ной все не возвращалась. Это тревожило его, и заставляло посматривать на двери примерочной время от времени. Внезапно какой-то шум привлек внимание и Виктор пошел туда, остановившись в проеме. Возле одной из кабинок охранники разговаривали с мужчиной. Он очень эмоционально объяснял им, что это недоразумение и ни в чем не виноват — всего лишь искал свою девушку и ошибся кабинкой. Потом, неожиданно, за него и правда заступилась какая-то девушка. Волнуясь за демона, Виктор вошел в комнату. Он прошел вперед, озираясь, надеясь, что лишь зря переволновался и просто не заметил, как она вышла, поэтому они разминулись, но стоило дойти до нужной кабинки и от увиденного внутри все перевернулось. Ной сидела на корточках, обхватив руками плечи и дрожала. Волосы подметали пол. Слезы бежали из глаз по щекам. Услышав еще шаги она вздрагивает и сильней сутулиться, словно бы желая исчезнуть. Он быстро снимает кофту, набросив ей на плечи и заметив, как сильно она дрожит. Медиум поднимается и задергивает шторку.

— Какого черта вы здесь устроили! — взрывается он. Все вели себя так, словно Ной здесь и в помине не было. Когда парень накричал на них, охрана, наконец, вывела нарушителя из примерочной. Но все это с такими лицами, словно он просто так на них сорвался, — Ной? С тобой все в порядке?..

Но ему не ответили.

— Я буду рядом. Посторожу снаружи, поэтому можешь не торопиться.

Прошло еще десять минут, пока девушка не смогла хоть немного прийти в себя. Дыхание выровнялось, но сердце все не унималось, эхом отдаваясь внутри, болью и головокружением. Она медленно встала, опираясь на стенку и посмотрела в зеркало. Чужая кофта, накинутая на плечи, была слишком велика, но клетка, и правда, смотрелась неплохо. Она пахла мужским одеколоном и совсем слабо, но потом. Несмотря на это, почему-то ей было комфортно. Неужели этот запах может быть приятным? Не только запах близких, но и чей-то еще? Нехотя, она сняла ее и повесила на вешалку. Потом взяла свою одежду, но сначала вновь посмотрела на свое отражение. Почему такое вечно происходит? Чем это тело привлекает окружающих? Просто потому, что это необычно? Да, у нее нестандартная внешность. Но она не просила рождаться демоном. Это не ее вина. Тогда чья? Кого ей винить? Пожалуйста, скажите, как ей примириться с этим?..

Девушка оделась, нацепила шляпу, забрала свои вещи и взяв кофту Виктора, отодвинула шторку. Медиум обернулся к ней. Демон ощутила его беспокойство и почувствовала себя виноватой. Она впутала его в неприятную ситуацию. Наверное, он больше не захочет иметь с ней дело…

— Спасибо, — хрипло сказала Ной, отдавая ему кофту. Она улыбалась, но это была совсем не та улыбка, которую он хотел вызвать. Захотелось что-то сказать, но парень не рискнул, просто забрав свою вещь. Теперь он понял, почему они так близки с Гленом, почему она не ходит без него по магазинам, почему он чуть ли не единственный с кем она общается. Девушка прошла мимо и медиум молча последовал за ней.

Когда вышли в зал, увиденное и услышанное Виктором не укладывалось у него в голове. Мужчина, которого поймали в женской примерочной, стоял так, словно ни в чем не виновен, а перед ним почему-то извинялся персонал. Охрана уже вернулась на свои посты. Рядом с ним была его девушка. И выглядели они так, словно их ложно обвинили, поэтому имеют право злиться. Виктор догадался, что им удалось убедить их в своей невиновности и еще требовать компенсации, а раз пострадавших кроме Ной нет, им приходится идти у него на поводу. Для них чувства демона ничего не значат. Пустое место. А вот этот мужчина возможный покупатель. Не желая терять потенциального клиента, они готовы принести извинения и дать скидку. Совсем плохо стало, когда к Ной подошли охранники, потребовав, чтобы она покинула магазин и больше сюда не возвращалась. Словно это она виновата во всем случившемся.

Подобно вспыхнувшему от искры пламени, Виктора охватил гнев. Он до боли сжал кулак и сделал шаг к мужчине. Но кто-то взял за руку, вовремя остановив его. Это была Ной. Она все еще улыбалась, покачав головой. Если он сейчас начнет драку, старания старшего брата пойдут прахом, все вновь будут относиться к нему, как к чужаку. Он и так рискует просто находясь рядом с ней.

Парень почувствовал, как она дрожит. Конечно, так просто это не пройдет, ей все еще страшно. Девушка не хочет больше здесь оставаться, видеть этих людей. Пока они не уйдут, ничего не закончится. Парень выдыхает, успокаиваясь, а потом берет ее за руку и выводит из магазина. Теперь он чувствует и на себе их взгляды, провожающие демона. Взгляды презрения. И даже дверь, кажется, захлопнулась за ними с каким-то особенным звуком.

На улице Виктор все еще держал Ной за руку и вел за собой, но дрожь не унималась. Верно. То, что они вместе лишь стечение обстоятельств. Парень ей чужой. Но, несмотря на это, он не хочет отпускать ее и уводит за собой. И то, что она не вырывается, послушно следуя за ним, почему-то парня радует. Он приводит ее на берег небольшого пролива. Вдоль него гуляли люди. Усадив ее на склоне, где росла трава, медиум ушел, сказав, что скоро вернется.

Девушка осталась одна. Произошедшее потихоньку отпускало ее. Раньше она не сталкивалась с таким. В родной Общине ее многие не любили, но это никогда не касалось ее внешности. Прошел год, как она переехала в Академию и с этого-то все и началось. В чужом незнакомом обществе ее уже не видели маленькой девочкой, несмотря на то, что она все еще ей и являлась. К обычным придиркам добавились и другие. То, о чем она боялась даже подумать, вешали на нее без толики сомнения. Теперь Ной не любила свою внешность — глаза, волосы, голос и ненавидела эти чертовы рога. Почему она родилась именно такой? Поглубже натянула шляпу, но скрыть полностью свои «недостатки» этим не могла.

Виктор вернулся через пять минут. Он уселся на траву так, чтобы между ними было не меньше полутора метра, и подал одну из банок с каким-то напитком, что держал в руках. Ной молча приняла ее. Это было как нельзя кстати, потому что в горле пересохло. Девушка открыла и отпила, выдохнув. Да, так гораздо лучше.

— Спасибо, — поблагодарила она. Голос уже не был таким хриплым и медиум улыбнулся. Он последовал ее примеру.

Они просидели молча, глядя в разные стороны, несколько минут. Это было неловкое молчание. Ной решила, что должна первой прервать его, ведь это ее вина, что так вышло.

— Прости, что втянула тебя в это, — она вновь улыбнулась. От этой ее улыбки становилось не по себе.

— Нет. Все в порядке, — он отвернулся и вновь отпил из банки. Что ему сказать-то? Судя по всему, она уверена, что это ее вина, хотя это не так. Похоже, общество заставило ее так думать. На самом же деле, виноват тот мужик. Но, если начнет ее переубеждать, сделает лишь хуже, поэтому здесь нужен другой подход, — Но мы ничего так и не купили. Если ты не устала, я с удовольствием составлю тебе компанию и дальше… Хотя после такого ты, конечно же, уже никуда не хочешь…

Что он несет?.. Рука взмыла к волосам на затылке. Глупая привычка. Этим он лишь хотел сказать, что готов продолжить их маленькое путешествие, если она хочет. Даже если не сейчас. Ной молчала и он посмотрел на нее, но не смог рассмотреть выражение лица из-за шляпы. Она смотрела куда-то себе под ноги. Как же ему хочется выкинуть этот ужасный головной убор, но не может, понимая, что это ее защита. Словно мантия невидимка. Вот только эффект от нее совсем противоположный. Девушка, правда, и не догадывается об этом…

Верно. Виктор не винил ее в случившемся. Он не такой, как все. Иначе бы брат не выделил его. С ним, возможно, она сможет получить удовольствие от прогулки, не ощущая себя отчужденной. Но сейчас ей было страшно даже подумать об этом. С другой стороны, она не хотела бы вот так вот прощаться. Впрочем, есть одно место…

— Угу, спасибо, — она подняла голову и улыбнулась. И теперь это было искренне. Медиум на мгновение застыл, пригвожденный ее очарованием, — Ты прав. Сейчас я предпочла бы не возвращаться на ту улицу. Но это не значит, что я устала. И… Я не хочу, чтобы у тебя остались плохие воспоминания о сегодняшнем дне.

Услышанное не сразу уложилось в голове. Но, когда он понял, что она согласилась продолжить, то обрадовался. Девушка встала на ноги.

— Есть еще одно место, куда я хотела бы сходить. И, думаю, тебе оно тоже понравится. Поэтому буду рада, если ты потерпишь меня еще немного.

Ной смущенно улыбнулась. Ветер подувший так внезапно ей в лицо, заставил сощуриться и придержать рукой шляпу. Виктор вновь выпал из реальности. Быстро придя в себя, чтобы она не заметила, он встал и кивнул. Они вернулись в город. Теперь медиум шел рядом, а не сзади. Иногда они обменивались парой слов. Ему было любопытно, куда она его приведет. Девушка сказала, что ему понравится. Что же это за место такое?…

Это оказался небольшой библиотечный комплекс. Три четырехэтажных корпуса, стоящих дугой. В отличии от других, здесь была совсем небольшая секция с книгами о магии. Большую же часть занимала старая художественная литература. Это место, словно ковчег, сохраняло наследие предков, чтобы передать его потомкам. Такое впечатление складывалось, стоя средь многочисленных полок, занятых, как неустаревающей классикой, так и откровенным ширпотребом. Словно главная цель — сохранить все, что было возможно. Помимо этого в здании был архив с различными медиа-файлами и зал с компьютерами для их проигрывания.

Она была права. Виктор буквально задохнулся от восторга. Те экземпляры, что взял с собой, уже давно наскучили. Журналы в магазинчике не утоляли его голод. Когда уже не осталось сил, он один отправился в город, но в магазинах продавались только профессионально ориентированные книги — учебники по магии, история, эволюция, трактаты видных деятелей Архипелага и их биографии — вот чем были забиты книжные. К тому же цены на такие издания сильно кусались. Даже если он находил что-то интересное, купить не мог.

Они зашли в один из больших залов, полностью уставленный книжными полками. Внимание металось от книге к книге, пока не вычленило что-то интересное. Он взял том с полки и полностью погрузился в него. Ной оставалось только дивиться тому, как он изменился. Она была рада, что смогла угодить и поднять ему настроение. Девушка встала рядом и взяла первую попавшуюся книгу. Так, в тишине, поглощенный каждый своим, они простояли не меньше тридцати минут.

Наконец, парень закрыл том и вдохнул, словно все это время находился под водой, рассматривая незнакомый ему мир, и теперь вынырнул на поверхность, чтобы набрать побольше воздуха. Обожал это чувство обогащения впечатлениями и эмоциями, словно съел большой кусок вкуснейшего пирога. И только теперь сообразил, что настолько ушел в себя, что позабыл об окружении. Сколько прошло времени? Оглянувшись, увидел рядом Ной. Она стояла, опершись на противоположную полку предплечьем, в руках раскрыта книга, но взгляд обращен вперед. Игриво улыбаясь, девушка смотрела на него по-доброму, с нежностью, словно на маленького ребенка, увлеченного новой игрой, оттого радующегося так искренне и беззаботно. Виктора это смутило, но отвести взгляда от этих глаз, засасывающих его, словно в морской водоворот, был не в состоянии.

Странную атмосферу прервал мужской голос сзади. Это был пожилой мужчина, он заведовал этой библиотекой и лояльно относился к демону, которая часто проводила здесь свободные часы. Она поздоровалась и представила ему Виктора, а потом сказала, что он хотел бы зарегистрироваться, чтобы иметь возможность брать книги на дом. Мужчина был только рад новому члену. Они вышли в холл, подошли к ресепшену и заполнили все необходимые бумаги. Виктору выдали читательский билет, который он принял с благодарностью, словно какой-то важный документ. Его поведение забавляло демона, заставляя искренне широко улыбаться. Осознав, что благодаря этому она умудрилась забыть о произошедшем ранее, на душе у парня заметно успокоилось.

Они сели в автобус, и молча доехали до площади, каждый в своих мыслях и расстались так же тихо, словно усталость навалилась тяжестью. Сначала Виктора заставили помогать в магазинчике, зато вечером он смог вновь вернуться к чтению…

***

После того ночного инцидента, жизнь Виктора сильно изменилась. Драки прекратились. Его больше не считали человеком третьего сорта. Парень даже умудрился завести множество знакомств и теперь ему всегда было с кем поговорить. Стал чаще выходить на улицу и гулять по острову. Теперь даже если терялся, всегда находился тот, кто помогал найти дорогу. Перестал расценивать это место, как тюрьму, поэтому и жить стало легче и свободней.

С тех пор так и не выпало шанса встретиться с Ной или Гленом. Говорят, последний учебный месяц самый тяжелый. Что-то подсказывало, он мог бы застать их возле того дуба в часы обеда, но прийти без приглашения не решался, боясь повторить предыдущий опыт. Но Судьба все же иногда прислушивается к нашим желаниям…

Ной, посвятив весь вечер учебе и заснув только ближе к утру, не смогла заставить себя встать пораньше и приготовить обед. Вечно занятый Глен тем более. Поэтому она решила купить что-нибудь съестное перед тем, как прийти к дубу. Магазин Хэлен находился не очень далеко от места их обычной встречи, тем не менее были и поближе. И все же Ной пришла именно сюда. Здесь к ней относились дружелюбно, ведь девушка была знакома с хозяйкой.

Демон зашла внутрь и ее поприветствовал один из продавцов, широко улыбаясь, как и всем. Виктор стоял за соседней кассой, обслуживая клиента, поэтому не стал обращать внимание на вошедших. Ной улыбнулась, глядя, как он работает, и прошла вглубь магазина. Девушка стала выбирать, что купить, и, в конце концов, остановилась на сэндвичах и бутылке чая. Медиум как раз освободился и она двинулась к нему, выложив покупки на прилавок. Словно действуя на автомате, парень не замечал, кого обслуживает практически до самой оплаты, и тем забавнее было наблюдать за его удивленным выражением лица. Короткая неловкая пауза сменилась на синхронное приветствие, заставив рассмеяться и почувствовать себя свободнее. Девушка заплатила за продукты и забрала пакет. В магазине почти не было людей, поэтому Ной решила, что можно ненадолго остаться и поговорить с ним. Он поинтересовался, как у нее дела, потом тот же вопрос перекочевал к нему, а в конце они задели Глена. Она хотела пригласить его пообедать с ними, но не знала, как спросить. К тому же, парень работал и ей было неизвестно, когда у него перерыв и есть ли он вообще. В конце концов, она не успела ничего сказать — его подозвал к себе другой сотрудник. Решив, что будет лучше не отвлекать медиума, демон было повернулась уйти, когда заметила возле одной из витрин свою подругу. Ее звали Вирджиния Скай, но многие сокращали ее имя до Джин. Хоть они и решили не видеться, Ной все же хотела сохранить дружеские отношения, поэтому она улыбнулась и помахала ей. Но та неуклюже сделала вид, словно не заметила. К ней подошла группа девушек и они стали о чем-то переговариваться. Ной тоже знала их, но довольно поверхностно. К кассе вернулся Виктор, и демон вновь повернулась к нему, притворившись, словно ничего не произошло. Компания прошла мимо прилавка и задела Ной плечом. В словах извинения совсем не ощущалось искренности, а потом они и вовсе рассмеялись. Нарочито громко обсуждая слухи, которые ходили вокруг демона, девушки вышли из магазина и остановились чуть в стороне. Возле кассы осталась одна Джин. По количеству легких закусок и напитков, что она выложила на прилавок и за которые должна была заплатить, можно было судить о взаимоотношениях в компании. Демону было больно смотреть на это, но и поделать она ничего не могла. Ее вмешательство сделает лишь хуже, слова воспримут в штыки, что повлечет за собой скандал. Джин заплатила, забрала пакет с продуктами, но ненадолго замерла на месте. До Ной донесся ее слабый голос:

— Прошу, не осуждай их. Они не такие плохие, как тебе кажется…

После этого она развернулась и вышла из магазина. Ной была шокирована высказыванием подруги. В стеклянные двери она видела, как ее обступили девушки, забирая свои закуски. Их лица улыбались, даже сама Джин смеялась вместе с ними. Это очень контрастировало с тем, как она вела себя всего несколько секунд назад. Они ушли и никто из их компании не выбивался, словно и правда были хорошими подругами. А Ной осталась стоять с неприятным осадком на душе.

Виктор стал невольным свидетелем этой сцены. И хоть не до конца понимал, что произошло, видел и слышал достаточно, чтобы почувствовать — для Ной это было неприятно и болезненно. Она все еще не отошла от шока и стояла не шевелясь, глядя в одну точку, словно тщетно пытаясь проанализировать увиденное и услышанное, чтобы хоть как-то уместить это в своем мировоззрении.

Несколько минут назад его подозвал к себе один из сотрудников и, улыбаясь во все тридцать два, сказал, чтобы тот шел на перерыв — его подстрахуют, явно намекая, чтобы пригласил девушку пообедать. Медиум был вовсе не против, наоборот, это сильно обрадовало его, но не имел никакого понятия, как, после случившегося, заикнуться об этом. Ной опередила его, наконец, очнувшись и натянуто улыбнувшись. И только глядя на это, парень решил, что точно не оставит все, как есть.

— Ты свободна сейчас? — спросил он, но даже не дав ей опомниться, быстро продолжил, — Составишь мне компанию? Это ненадолго. Обещаю.

Несколько секунд девушка просто смотрела на него, обдумывая услышанное, а потом кивнула. Она не хотела идти к брату с таким камнем на душе. Он ведь легко поймет, что что-то не так. Если ей подвернется случай пригласить медиума, возможно, она сможет скрыть от Глена свое плохое настроение. Виктор вышел из-за прилавка и, сказав, чтобы она немного подождала, скрылся за дверью в подсобное помещение. Через несколько минут он вернулся оттуда с пластиковым пакетом и жестом пригласил девушку идти за ним. Ной даже стало любопытно. Они вышли через заднюю дверь и остановились в переулке. Парень вытащил из пакета пластиковый поднос и убрал закрывающий его полиэтилен. Он присел на корточки и поставил контейнер на землю. Потом сделал тоже самое с двумя другими. Демон все еще не понимала к чему это, пока не услышала откуда-то сбоку протяжное «Мяу». Словно бы из воздуха, возле ее ног «образовалось» несколько котят. Они подошли к подносам, жадно уплетая принесенную еду. Ной и сама не заметила, как присела на корточки, наблюдая за ними, а губы ее растянулись в широкой улыбке. Виктор достал связку сосисок, а потом ножницы из кармана. Отрезав одну и надрезав полиэтилен, парень протянул её Ной. Учуяв новый запах, несколько котят обратили к ней свои мордочки, принюхиваясь. Они подошли к ногам девушки, встав лапами на ее колено и мяукая. Ной не ожидала такой напористости и сначала подняла руки повыше, но потом рассмеялась и, отщипнув небольшой кусочек, протянула руку к их носам. Виктор самодовольно улыбался, глядя на то, как изменилось настроение у девушки. Казалось, она и забыла о том, что было пару минут назад.

— Я заметил, что здесь много бродячих кошек, — начал Виктор, — Но никогда не видел других животных. Почему так?

Ему просто хотелось поговорить с ней, но эта тема и правда интересовала его, ведь кошек действительно было много. Они ходили, где хотели, но мало кто заботился о них, иногда даже проявляя враждебность. Ной несколько секунд молчала, просто наблюдая, как котята едят с ее ладоней. Когда там не осталось и крошки, она погладила одного из них и подняла взгляд на Виктора.

— Маги не держат питомцев. Только в качестве помощников — фамильяров. Или… Подопытных. Фамильяр и маг связаны друг с другом нерушимым союзом — и духовно, и физически. Любая травма передается хозяину. Так что, если умирает один — умирает другой.

Один из котят нашел обходной путь к лакомству и карабкался по спине медиума. Демон поднялась и взяла звереныша на руки, аккуратно отцепив от майки парня. Поставив его к другим, она разделила сосиску на множество маленьких кусочков и отдала ее котятам.

— Слышал фразу «У кошки девять жизней»? — Виктор кивнул, — Это правда, но не буквально. Лишь значит, что они девять раз могут избежать смерти, если им грозит опасность. В отличии от других животных, кошки могут выжить после смерти хозяина. Поэтому, несмотря на хорошую совместимость, на магическое превосходство, мало кто заводит их в качестве помощников, считая неверными или предателями. Поэтому здесь так много кошек, и поэтому их не очень любят маги.

К тому моменту, как Ной закончила объяснение в переулке появилось несколько взрослых особей. Большая их часть подошла к контейнерам, но одна из них — черная с голубыми глазами — остановилась возле девушки. Демон ее знала и улыбнувшись, протянула к ней руку, погладив по голове. Та сощурилась от удовольствия и замурчала.

Виктору нравилось наблюдать, как Ной улыбается, наслаждаясь компанией этих зверей. Из ее объяснений, он понял, что она питает к ним нечто большее, чем просто симпатию. Скорее, родство. Но до конца не понимал причины. Связано ли это с тем, что она демон? С тем, как к ним относятся маги? Возможно, ему стоит разузнать об этом побольше, чтобы лучше понимать девушку.

Когда все было съедено и большая часть зверей разошлась, кто куда, а другая — улеглась на стоящие здесь деревянные ящики и блаженно задремав, Виктор собрал подносы, убрав их в пакет и выбросив в урну. Ной тоже поднялась на ноги. Сейчас или никогда:

— Не хочешь пообедать с нами? — спросила она, — Думаю, братик тоже будет рад, если ты придешь…

— С удовольствием.

Виктор улыбнулся и кивнул. Глен уже ждал ее какое-то время, и намеревался послать бабочек в разведку, но увидев медиума догадался, что произошло. Все шло согласно его соображениям, поэтому вовсе не был против новой компании — лишь бы девушка была рада. И с тех пор, они иногда обедали втроем…

***

Через какое-то время, компания все же устроила запланированное кулинарное шоу. Ной и Глен были под впечатлением с самого старта. Он выглядел, как шеф-повар крупного ресторана, орудуя кухонными приборами и продуктами, подобно дирижеру в оркестре. Еда была не просто вкусной, она была почти божественной, а он ведь специально использовал лишь те ингредиенты и методы их обработки, что и Ной в том обеде. Им пришлось признать, что они проиграли.

Ели за одним столом в комнате Глена. Уши медиума горели от их реакции, а лицо расплылось в самодовольной улыбке. Давно он не ел в такой обстановке. В компании, и правда, еда вкуснее. Медиум осознал, что скучает по тем дням, когда готовил для кого-то. Они вели себя, как дети малые. Совсем не так, как эти двое. Один вечно читал за едой, другая любила поболтать с набитым ртом. А волк… Его смех и голос до сих пор сидят где-то на подкорке, и не желают уходить из памяти. То, с каким удовольствием они уплетали его стряпню и побудило учиться делать это все лучше и лучше. Виктору стало одновременно очень тепло, и очень грустно от нахлынувших воспоминаний.

После всего, что с ним произошло за последние недели, он думал, что больше не сможет вот так просто сидеть с кем-то и обедать, разговаривая и наслаждаясь компанией. И был счастлив осознать, что это не так. Что жизнь продолжается. Здесь и сейчас. Эти двое вытащили его из тьмы. Дали второй шанс на нормальную жизнь. И он благодарен им.

— То, о чем ты говорила, — Виктор и Ной стояли возле раковины. Парень мыл посуду, девушка ее вытирала. Она посмотрела на него вопросительно и он продолжил, — Просто проводить время с дорогими людьми. Даже если это всего лишь поход по магазинам или совместный ужин. Благодаря вам, я вспомнил, как это чудесно. Спасибо.

Девушка смутилась и даже не знала, что ответить. Они ведь ничего такого не сделали. Но ей и самой было приятно поесть в такой обстановке. Неловкую паузу прервал Глен, сделав Виктору предложение, от которого тот не смог бы отказаться. В конце концов, маг проиграл, а значит должен будет оплачивать обеды медиума все лето. Вот только у него появилась другая идея. Виктор будет готовить для них. Глен будет выделять деньги на продукты. Кухня в его полном распоряжении. Для удобства он даже может переехать в эту комнату. Она изначально была рассчитана на двоих. Ему не нужно будет платить за нее, он сможет съехать с той комнатушки. Действительно, от такого предложения сложно было отказаться, но это еще было не все. Маг хотел, чтобы Виктор помог Ной научиться готовить. Девушка надула щеки и отвернулась. Брат рассмеялся и, потрепав по голове, сказал, что она возможно быстрее научится, если кто-то ей поможет. После этого девушка вздохнула и перестала дуться. Он, как всегда, был прав. Одних кулинарных книг ей и правда недостаточно. Виктор же задумался. Жить с Гленом, обедать в их компании, иметь деньги на свои хотелки и нужды, так еще и… Проводить с Ной время наедине. Это было как-то слишком хорошо для правды. Но сколько бы не думал, не мог найти повода отказаться. Въехал в тот же день. Благо вещей у него почти не было…

***

Однажды, Виктор решил зайти за Ной в класс перед обедом. Когда шел по коридору одного из корпусов, его привлек приоткрытый кабинет. Парень лишь примерно представлял куда идти, так что решил проверить. Но он оказался пуст. Там стояло множество стационарных компьютеров. Он прошел внутрь и подошел к одному из них. На экране какая-то программа, окошко которой было разделено на две половины. В одной — рисунок, состоящий из множества линий; в другой — текст.

— Прости, сегодня факультативов больше не будет, — обратился к нему кто-то сзади. Медиум развернулся. Перед ним стоял молодой мужчина. Это был Николас — один из друзей Кифы и жених Хэлен. Медиум познакомился с ним совсем недавно, когда девушка спасла его и разрешила остаться в комнате наверху. Он часто отсутствовал по рабочим делам, — Виктор? Какими судьбами? Неужели таки решил заняться магией?

— Нет, перепутал кабинеты, — ответил парень. Мужчина не был преподавателем в полном значении этого слова, скорее, вел курсы дополнительного образования и состоял в Совете Острова, — Так это магия?

— Да. Один из способов. Называется Магическое программирование. Если интересно, буду рад рассказать тебе об этом подробнее, но не сейчас.., — он посмотрел на часы, что висели на стене, — У студентов время обеда. Разве ты не встречаешься с друзьями?

— Да, я как раз собирался зайти за Ной, и…

— Это же замечательно! Тогда не буду тебя больше задерживать.

Они вышли из кабинета и мужчина показал куда идти дальше. Медиум последовал совету. Такое чувство, словно от него поспешили избавиться. Впрочем, ему какое дело? Он все равно в этом ничего не понимал. И не горел желанием. Его выгнали из каждого общежития, в которое подселяли, поэтому медиум не считал себя чем-то обязанным.

Заметив кабинет, откуда выходили студенты, направился туда. Остановившись в проеме, медиум оглянулся по сторонам, но долго выискивать ее не пришлось. Ной стояла возле учительской трибуны. Преподаватель напротив слушал ее объяснения. Это была новая сторона демона, которую Виктор раньше не видел. Она чертила внутри тетради, попутно с этим что-то рассказывая и отвечая на задаваемые вопросы. Лицо в котором столько азарта, увлеченности и уверенности. Это было так заразительно, что вокруг них собралось несколько человек. Медиум замер на месте, и простоял глядя на нее, ровно до тех пор, пока они не разошлись. Ной забрала тетрадь и сделала шаг. Развернувшись, она заметила Виктора. Он помахал ей. Удивленное выражение сменилось улыбкой, а потом девушка жестом показала, что только заберет вещи и они могут идти. Решив отойди с прохода, он встал за стеной. Пока ждал ее, мимо него проходили студенты, и он услышал несколько неприятных фраз. О том, что демон пользуется своей внешностью, чтобы охмурять преподавателей-мужчин и, вообще, ей даже не нужны магические круги и печати, чтобы колдовать. В очередной раз убедился, что быть демоном непросто. А еще, что он ничего о них не знает. И ему стало не по себе и немного стыдно за это. Решив, что возьмет из библиотеки пару книг, парень поздоровался с девушкой, и они пошли к месту встречи, попутно переговариваясь о чем-то своем.

Глен уже ждал их. Неужели они настолько припозднились? Обычно это его приходится дожидаться остальным. Этим утром Виктор впервые учил Ной готовить, поэтому часть блюд была ее авторства. Что она с улыбкой до ушей и поспешила рассказать брату. О том, сколько раз она резала пальцы и потом их лечила, они решили умолчать. От ее искренней радости, что получилось съедобно, невозможно было не заразиться. К этому прибавлялось и то, что они недавно ходили в магазин. Виктор не оставлял ее ни на минуту, ожидая в примерочной, возле кабинки. И принимал участие в выборе одежды, высказывая свои «фи», когда она показывалась ему. А потом они менялись местами. Сейчас на ней была одна из тех вещей — тонкая рубашка женского покроя в голубую клетку, с закатанным рукавом в три четверти и аккуратным воротничком. Ной хвасталась новинками, как маленький ребенок, и это не могло не улыбнуть. Глен хвалил ее готовку и делал комплименты наряду, подыгрывая. Медиум не остался в стороне, комментируя ее поведение, по-доброму подшучивая над этим, но чувствовал себя словно третий лишний. Они так хорошо ладили, что иногда больше походили на влюбленную парочку, а не на родственников. Особенно это просматривалось во взгляде парня. И от этого делалось неприятно на душе. Но Виктор пытался не обращать внимания на эти мысли и эмоции. В конце концов, если у него в семье не так, это еще не значит, что так быть не может или не должно…

***

Найти современные книги о демонах было задачкой не простой. Ему попадались только старые бестиарии. В реальности все было не так, как представляли люди прошлого. Но однажды, когда рассматривал домашнюю библиотеку Глена, нашел несколько экземпляров. Казалось, маг специально собирал их, словно в коллекцию. Но информации в них было мало. Медиуму это показалось странным. В конце концов, все, что смог узнать — демоны рождаются у людей. Мнения на этот счет разнились — кто-то считал их какой-то магической мутацией, а кто-то паразитами. Они сравнивали демонов с кукушками, что подкладывают своих птенцов другим птицам. Демоны считались самыми опасными из нечисти, способными на массовые убийства и разрушения, поэтому их принято было убивать еще в колыбели. Строение их тела практически не отличается от человеческого, за исключением узких, кошачьих, зрачков, рогов и системы для Эфира, без которого они не способны жить, как люди без воздуха.

Также на той же полке Виктор нашел какой-то старый дневник. Он практически разваливался на глазах. Его вел маг. Судя по содержанию, это был кто-то из основателей Архипелага и один из первых магов, заложивший многие принципы, которыми пользовались до сих пор. Тогда это был только один остров — центральный, где сейчас находится Академия. По размерам он был меньше, а все остальные — искусственно созданы с помощью магии вокруг него. В записях фигурировал дуб и Храм. Он рассказывал о демоне, которого спас и воспитывал, как свою дочь. Но дневник был не полным. Не было конца и многие из страниц отсутствовали, словно их специально вырвали.

Спросив об этом у Глена, медиум так и не смог получить какого-либо внятного ответа. Маг и сам не знает правда это или нет. Оправдывая это тем, что ему не интересно, но почему-то не выбрасывая лже-дневник в мусорное ведро, а держа у себя на полке. Виктору это показалось странным, но выпытывать он не стал. В конце концов, к ним эта история не имеет никакого отношения.

***

Виктор часто брал книги из библиотечного комплекса. Его даже начали узнавать сотрудники. Медиум легко находил общий язык с людьми, поэтому без проблем общался даже с теми, кто намного старше или младше его. Он так же знал, что Ной проводит здесь практически все свободное время, но никак не мог найти, где именно, пока ему не подсказали.

Это был небольшой читальный зал. Пара рядов со столами, пианино в ближнем углу и несколько полок с книгами в дальней части комнаты. В окна проникал солнечный свет. Девушка сидела на втором ряду возле окна. Только здесь и в своей комнате она могла позволить себе снять шляпу. Перед ней лежала тетрадь, а вокруг несколько учебников. Демон была так увлечена чтением и записями, что было жаль отвлекать ее, поэтому он решил подождать.

Стол рядом с ней тоже был занят. Там сидело несколько ребятишек, по внешнему виду максимум лет десяти. Они тоже корпели над уроками, явно испытывая сложности. Быстрого взгляда хватило, чтобы узнать знакомые примеры. Это не была магия, просто математика. Виктор слышал о уроках, на которые ходили местные ребятишки. Похоже, это были они. Он сел на стул в первом ряду и развернулся назад, подсказав одному из мальчиков решение. Дети поначалу испытывали недоверие, но через пару примеров сели плотнее, прислушиваясь к парню.

Это напомнило ему о детстве, о школе Жнецов. Он и тогда помогал с учебой своим одноклассникам и тем, кто был младше. Хотя поначалу его волновали только собственные оценки. Но, как бы усердно не занимался, никак не мог догнать ту планку, что оставляла за собой старшая сестра. Эйфория от того, что усилия оправдывались, быстро сменялась апатией. Как бы высоко в рейтинге не было его имя, окружающим этого было мало, а отцу плевать — лишь бы учился, лишь бы не позорил семью. Виктору недоставало его внимания. Кифа пыталась что-то сделать, но тщетно. В конце концов, он плюнул на эту гонку, перестал стараться, сдавался после первого же поражения. Пока не понял, что радоваться чужим победам, помогать в их достижении, может быть даже приятнее. Когда он объяснял кому-то тему, пытался копнуть глубже, изучить больше материалов, и сам начинал понимать лучше. Теперь это не было простое заучивание ради оценок. Кто же научил его этому? Кто-то, чья улыбка была ярче солнца. Кифа? Нет, кто-то младше. Иногда он думал об этом, но никак не мог вспомнить лицо того ребенка.

Примерно через полчаса, детей забрали родители. Виктор улыбаясь помахал им на прощание, а потом повернулся к девушке. Ной все еще занималась. Она уже заметила его — то, с каким интересом он общался с детьми. Обновляя знания, пересказывал им материал в более легкой и доступной форме — так, что даже самые слабые начинали понимать. Было видно, что ему и самому это нравится. И теперь она не могла сосредоточиться так, как хотелось бы. Из потока ее выбивал его голос. Все чаще хотелось перевести на него взгляд. Улыбка просилась на лицо. Чем больше она его узнавала, тем больше хотелось еще. Все новые и новые эмоции. Все новые факты, его увлечения. Этот голод она испытывала каждый раз, когда знакомилась с новым человеком. Но реальность была такова, что мало кто относился к такому спокойно. Многим казалось, что она слишком навязчива, переходит границы. Это заканчивалось всегда одинаково — все уходили, бросали ее, предавали. После этого девушка стала держать дистанцию. Закрылась от мира. Даже с Джин она уже не позволяла себе столько — лезть в ее жизнь, давать советы, расспрашивать о прошлом. Но он вновь разбудил в ней то любопытство.

Девушка всеми силами старалась делать вид, что все еще погружена в учебу, но он уже больше пяти минут не сводил с нее глаз, наблюдая и даже не пытаясь скрыть это. Это смущало. Она перестала писать и подняла на него голову.

— Что-то не так?..

— Нет, почему же… Просто ты так сосредоточена. И я подумал. Разве тебе так необходимо все это? Ведь ты может колдовать сама по себе.

Ной перевела взгляд на учебники и свои записи. Она старалась вести конспекты как можно аккуратнее и понятнее, но почерк не всегда позволял ей сделать это.

— Это было одним из условий, когда меня принимали в Академию — не пользоваться своими силами. Чтобы я была, как все. К тому же, мало кто понимает, насколько сложно контролировать Эфир, если нет ориентиров. Заклинания и печати мне нравятся больше. Там все конкретно и зависит от того, как ты задумаешь, как сможешь реализовать.

— Разве ты не могла изучать все это дома? Зачем было ехать в Академию?

— Могла, но… У меня есть мечта. Я хочу помогать людям. Исцелять. Но Целительство — одна из труднейших магических специальностей. Сертификат — это доказательство моих знаний и умений. С ним я смогу пойти дальше. Никто не посмеет усомниться. И еще, — она помедлила, но все же чуть тише произнесла, — Я больше не хотела оставаться одна. Родители часто в разъездах. А здесь братик, пусть он тоже не редко занят. И я подумала, что смогу завести друзей там, где меня не знают.

Она слабо улыбнулась. Кто ж знал, что в Академии все будет еще хуже, чем в Общине. Ведь каждый здесь соперничал с другими. В семьях магов было строго с этим. От многих ждали свершений, подвижек в тех областях, которые они выбрали. Точнее, выбрали за них. Ведь мало кто имел это право. Ной была одной из таких. Родители ничего не требовали от них. Но у Глена была своя борьба. На него было обращено множество взглядов, а он хотел единственного — стать достаточно сильным, чтобы больше никто не мог контролировать его. Ной же хотела сделать что-то для тех, кого любит. Поэтому и выбрала Целительство, пусть это был длинный и тяжелый путь. Она желала искупить грехи, что запечатлены на плечах брата. Желала своей силой творить добро. И чтобы ее признали.

Виктор слушал ее молча, внимательно и не мог не восхититься. Ной словно возвысилась в его глазах. Ведь он ни к чему так не стремился. Не было тем, на которые бы он говорил с таким же запалом. Давно уже забросил все стремления и просто плыл по течению. Мечты, надежды? Зачем, когда ты не знаешь, где окажешься завтра… У Ной же была почва под ногами, свое место и желание идти дальше.

Девушка вернулась к учебе, а Виктор встал со стула и вышел из комнаты. Не мог больше оставаться там. Слишком уж ярко она светила. Ярче солнца…

***

Виктор быстро привык к своей повседневности. Готовить. Обедать под дубом с компанией. Работать в магазинчике. Бродить в свободное время по острову. Заглядывать в библиотеку за новыми книгами. Вновь делить с кем-то комнату. Глен был почти идеальным соседом — рано вставал, пока Виктор еще пребывал в царстве Морфея после полуночного чтения, бегал, принимал душ и уходил по делам Совета или на учебу; поздно возвращался, когда медиум уже читал, и даже не ужиная заваливался спать. Был аккуратным и чистоплотным. Но бывало, он возвращался лишь поздно ночью. С кем маг проводит время, Виктор знал только из слухов. Впрочем, вокруг него их ходило даже слишком много и большую часть никак кроме, как бредом не назовешь. Убийца? Держит в страхе даже взрослых? Конечно, как не посмотри, а Глен был бойцом. Медиум знал, что он занимается боксом. Но, чтобы убить кого-то? И чтоб его боялись даже взрослые? Ну, уж это ни в какие ворота…

Учить Ной готовить оказалось не так напряжно, как он себе представлял, а иногда даже весело. Она с особым рвением и удовольствием относилась к обучению. Старалась следовать любым указаниям. И у нее получалось… Пока она была с ним. Стоило остаться одной и, как бы не старалась делать все точно по рецепту и его советам, ничего не получалось. У нее не было необходимого чутья и внутреннего чувства времени. Из-за неудач раз за разом, девушка начинала нервничать, чем делала лишь хуже. Виктор тоже не хотел признавать поражения, ведь видел, как она старалась, как ей хотелось преуспеть, но также понимал, что это приносит девушке только боль. И сказал, что в этом нет ничего страшного. Ей не обязательно готовить какие-то сложные блюда. Достаточно и простых. Лишь бы они были съедобны. Этого хватит.

***

Часто наведываясь в читальный зал, медиум помогал детям с уроками, иногда играл с ними в настольные игры, читал книги, пока Ной занималась, после чего он провожал ее до общежития, а по пути они болтали обо всем до чего могли дотянуться их мысли.

Девушка поставила точку и потянулась, решив закончить на сегодня. Тогда-то и услышала, как кто-то играет на пианино. Когда подняла голову и взглянула вперед, на долю секунды ей показалось за ним сидит мальчик лет восьми, но это наваждение быстро исчезло, отрыв реальность.

— Уже закончили, Принцесса? Время позднее, может Рыцарь проводить вас до дома?

Проигнорировав всю околесицу, что он наплел, Ной встала. Оставив вещи на столе, она медленно подошла к пианино. Закат окрашивал помещение в багряные цвета, стелясь на предметах и оставляя глубокие тени.

— Та мелодия, что ты играл…

— Эта?

Из-под пальцев Виктора вырвался короткий отрывок. Ной кивнула.

— Красивая. Напоминает колыбельную, которую всегда играла мама перед сном.

— Интересно. Там есть слова? Может, споешь?

— Ты прекрасно знаешь, что нет…

— Жаль, такой голос пропадает…

— Забудь уже, что слышал. В этом нет ничего хорошего. От этого голоса одни только неприятности…

— Не говори глупости. Он прекрасен, и шли лесом любого, кто не согласен. Уверен, твой голос способен исцелять израненные сердца, и когда-нибудь ты поймешь это и полюбишь его ничуть не меньше, чем я, очарованный всего одной песней…

Его манера разговора… Она никак не может понять — медиум просто подшучивает над ней или же?..

— А эта мелодия… Я сочинил её, когда был младше.

— Правда?

— Да. Но я и правда взял за основу другое произведение, — он усмехнулся, — Даже начинал придумывать слова… А, неважно, не бери в голову — дела давно минувших дней…

Ной почувствовала, как атмосфера вокруг парня немного изменилась, словно медиум задел тему, которую всеми силами старается избегать. Пальцы танцевали по клавишам, извлекая из инструмента красивую мелодию, пока она не закончилась.

— Сыграешь?

— Я никогда не пробовала…

— Все бывает в первый раз. Садись.

Виктор встал со стула, указывая на него. Девушка колебалась.

— Это плохая идея, Виктор… У меня все равно не получится.

— Не глупи, уверен, ты быстро научишься. Я покажу.

Поддавшись на уговоры, демон села за инструмент, но не решалась коснуться его. Медиум стоял сзади и чуть сбоку. Он взял её руку и положил на клавиши. Она почувствовала, как парень навис над ней, его прикосновения, дыхание в волосах. Азимов сделал один пассаж и пригласил повторить за ним, но девушка не могла пошевелить и пальцем. Тело одеревенело, в голове раздавался гул, вторящий биению сердца, а в глазах выступили слезы.

— Ной? Что-то случилось?…

— Что вы здесь делаете? Видели который час?..

Он не хотел вмешиваться, но… Что-то было не так. Маг, все это время незаметно наблюдавший за ними, вошел в комнату. Виктор выпрямился, Ной медленно повернула к нему голову. В её глазах стояли слезы. Рассел сделал шаг. Внешне ничего не изменилось, но атмосфера быстро накалилась.

— Не надо, братик! Он ничего не сделал.

Быстро поднявшись, Ной преградила ему путь к Виктору. Глен остановился. Он смотрел ей в глаза и видел там лишь свое отражение — бескрайний океан бушует под его ногами — она решительна, как никогда.

— Ничего не было!

Маг медленно поднял руку и аккуратно смахнул слезу с её ресниц. Охвативший его гнев моментально смыло волной. Только она одна способна так легко манипулировать его настроением.

— Уже поздно. Идем. Я провожу тебя до общежития…

Он кинул один короткий холодный взгляд на медиума, развернулся и медленно побрел к выходу из комнаты. Девушка выдохнула. Собрав вещи и надев шляпу, она догнала его. Виктор поймал на себе ее извиняющийся взгляд.

«Что это было?». Медиум остался один. Все произошло так внезапно и в один миг закончилось, что он не успел ничего вставить, было ясно одно — буря только что обошла его стороной.

Парень вскидывает руку к шее и проводит снизу вверх, взлохмачивая и так непослушные волосы еще сильней. В растерянности он закрывает крышку инструмента, раздумывая, что ему делать дальше…

***

— Не поделишься? — Виктор сел на землю. Глен курил, опершись спиной о стену одного из зданий в нескольких шагах от него.

— Не знал, что ты куришь, — Рассел достал открытую пачку и зажигалку, протягивая их медиуму.

— Не курю, но… Подумал, может, стоит начать…

Маг не стал его переубеждать. Они курили в тишине, обдумывая возможные вопросы и ответы на них. С непривычки горький дым драл горло, но через несколько затяжек стало гораздо легче, так что Виктор решил первым прервать молчание:

— Как его звали?

Рассел вопросительно посмотрел на него, и Азимов, решив дополнить, произнес:

— Должно быть, ей разбили сердце…

— Не смеши, только из-за «разбитого сердца» таких проблем бы не возникло. Да она и не влюблялась никогда. Я бы знал. У нее же все на лице написано…

— Что ты хочешь этим сказать?..

Повисла тишина, словно Глен принимал какое-то важное решение, от которого зависела его жизнь.

— Уже полгода прошло, да? — обращаясь к своей памяти, тихо спросил Рассел, — С тех пор она не терпит близких контактов, особенно от мужчин. Так что, если тебя это успокоит, дело не в тебе. Я, если честно, надеялся с тобой все будет по-другому, но не вышло… Просто не нарушай ее личного пространства, как сегодня, и можете дружить дальше.

Маг отвернулся, затягиваясь. Виктор физически ощутил холод, исходящий от его слов — видно, для Глена это была больная тема. Парня задела последняя фраза, метко кинутая магом, словно тот видел его насквозь, и все же он промолчал, ожидая продолжения — этого недостаточно, он так и не ответил на вопрос. И, через минуту тишины, Рассел сдался, решив, что будет лучше самому рассказать медиуму об этом, чем потом разбираться с последствиями его любопытства.

— Ее… пытались изнасиловать, — медиум подавился дымом, подняв на него испуганный взгляд, — Их было пятеро… Они хорошо подготовились. Тщательно все спланировали. Даже пути отхода и… Достали не самые безобидные игрушки.

Этот остров — сердцевина Архипелага, через него проходит много нехорошего, недоступного для глаза обывателя. И, конечно, кое-что остается на его территории — скрывается в тени подворотен и переулков. В Академии есть несколько «секретных мест» — информация, магическая контрабанда — практически все, что душе угодно, если есть, что предложить взамен. И в негласные обязанности Президента входит контроль за этими точками — следить за сделками студентов и предотвращать те, что могут нанести сильный ущерб. В основном, конечно, для репутации самой Академии…

В тот вечер воздух буквально трещал от возмущения, а его трясло от плохого предчувствия. Автомат с сигаретами ударил статическим электричеством, когда забирал сдачу. Глен сжал руку в кулак, разжал и посмотрел на длинный шрам от ожога.

— Знаешь, всегда было интересно, что творится в твоей голове — может, вскроем?

— Если рискнешь здоровьем, так уж и быть, можешь делать, что хочешь…

Глен посмотрел на того, кому принадлежал голос, парируя его высказывание. Молодой человек был на несколько лет младше Рассела, но все еще старше Ной. Длинные черные волосы забраны в низкий неаккуратный хвост. Он стоял сбоку от торгового автомата и игрался с монеткой, вновь и вновь подбрасывая её в воздух, чем сильно раздражал.

— Спасибо, воздержусь — своя шкура дороже…

Глен тяжело выдохнул. Его злила любая мелочь. Что-то было не так, но что?..

— Давай ближе к делу, Максвелл. Что у тебя?

— Тебе это не понравится.., — поймав монетку, сказал тот. С его лица исчезла наглая ухмылка…

— Наркотики?

С каждым словом мага Виктору становилось не по себе все сильней. Сигарета практически догорела до фильтра, и он понял, что одной здесь не обойдется. Глен прочитал это на его лице и протянул пачку.

— Да, подавляющие волю — я слышал, такие использовали во время войны… Зачем кому-то понадобилась такая сильная вещь сразу стало понятно, но кто дилер мне так и не удалось выяснить… В любом случае, когда я добрался до её комнаты, их уже не было…

Она была привязана к кровати зачарованной веревкой. На запястьях остались следы от сопротивления и несколько кровоподтеков по всему телу. Одежда порвана. Ногти врезались в ладони, расцарапав до крови. Разбитый шприц. Мелкими осколками усыпан весь пол. Находилась в прострации и не могла пошевелиться. Оттаяла только в объятьях, сначала сильно испугалась, после — долго дрожала и плакала. Пришлось усыпить её.

Не мог позволить ей проснуться в том же месте, поэтому перенес в свою комнату. Внутри все кипело от ярости, но внешне это никак не проявлялось — разве что в глазах, где выла метель, маскируя айсберг за белой пеленой.

Глен сидел рядом с кроватью, наблюдая за ее умиротворенным лицом. Он погладил её по голове, зарываясь пальцами под челку, касаясь ладонью горячего лба, и выпрямился.

— Я хочу, чтобы ты выяснил имена всех, кто причастен к этому.., — парень, к которому он обращался, стоял в проеме. Глен развернулся к нему лицом, — Ты меня понял, Максвелл? Неважно какое место они занимают в иерархии Острова… Мне нужны имена всех! Я не дам им делать, что вздумается… Никто не уйдет безнаказанным.

— Это произошло в общежитии? Но… Как?

— У Ной тогда была соседка по комнате — их сообщница, она же подготовила пути отхода и следила за выходами. Говорю же, все было спланировано задолго до…

— Что за черт?..

— Скорее всего, их целью с самого начала был я. Если бы все выгорело, как Президент, я потерял бы влияние в определенных кругах. Там, где лучше не показывать спину и не проявлять слабости… Но в тот момент мне было плевать на причину. Я не стал расспрашивать…

— Так чем все закончилось? Только не говори, что они кормят рыбу на дне океана?..

Сейчас, слушая этот рассказ, слухи уже не казались медиуму такими уж бредовыми.

— Если бы это все решало, они бы просто исчезли, как этот дым, словно не было — никто бы и не узнал, что произошло… Но мне нужно было передать сообщение. Официально — они неудачники, которых выгнали из Академии за поведение и неуспеваемость. Но те, кто должен был услышать, все поняли, иначе бы Ной здесь не училась. Поверь мне, я не допустил бы этого…

Через несколько дней он уже был в курсе всего. Максвелл словно был рожден для этой работы. Пять человек, пять имен.

Зима, наконец, сменила осень, но еще не успела полностью вступить в свои права. Тяжелые серые тучи впервые просыпали на землю мокрый снег, который, казалось, впитывает все звуки, оставляя после себя только гулкую тишину.

Злость кипела внутри, кулаки были сбиты, теплая кровь бежала ручьями по бетонной крыше, залепляла пальцы, красила одежду. Его лицо было слишком спокойным, словно он занимался каждодневной рутиной. Это делало зрелище еще более жестоким. Внутри же все ликовало, пока ярость не вылилась из него полностью, уступая место отвращению к себе. Глен стал ненавидеть самого себя и свое спокойствие в этот момент, но не мог позволить этому взять вверх. Не сейчас и не здесь…

Ной все еще боялась возвращаться в женскую часть общежития и ночевала в комнате брата. С тех пор она не посещала занятия и чувствовала себя в безопасности только, когда он был рядом. Все остальное время девушка не могла найти себе места. Ей стали сниться странные сны. Кошмары. Она подпускала к себе только его одного. Максвелл, скрепя зубами от недовольства, дежурил поблизости.

Этим вечером он опаздывал, но она не приступала к еде, и, в конце концов, задремала на своих руках, пока её не разбудил шум открывающейся двери и бегущей из крана воды. Спросонок, девушка зашла за ним в ванную, но сонливость быстро пропала стоило перешагнуть порог комнаты. Одежда окрасилась в алый, кровь была на его шее и в слипшихся волосах.

— Все хорошо, Ной. Это не моя кровь… Мне надо принять душ. Выйди. Прошу тебя, — он заставил её покинуть комнату, было хотел, как обычно, погладить по голове, зарыться пальцами под челку, ощутить ее тепло, но не сделал этого, увидев страх во взгляде, и закрыл дверь, — Теперь все будет хорошо, обещаю.

Когда шок сошел на нет, ноги подкосились, и она упала на колени. Её била сильная дрожь, не давая нормально вдохнуть. Крупные слезы падали на пол. Пытаясь сдержать нахлынувшее отвращение и запечатать внутри себя все звуки, девушка закрыла ладонью рот и сжалась в клубок.

Глен оперся спиной и сполз по двери вниз. Биение сердца отдавалось эхом в голове. От запаха крови тошнота подступала к горлу. Заставив себя силой воли, он встал и начал снимать мокрую и грязную одежду, что липла к телу. Раздевшись, парень посмотрел в зеркало, прикасаясь к нему рукой. Теперь к ожогам на плечах добавилась еще и пара шрамов. Лучше не показывать этого Ной, невесело усмехнулся маг. Зеркало треснуло длинной полосой под оказанным на него давлением. Очки? Маг коснулся лица, но там их не было, среди одежды тоже. «Потерял… Придурок». Глен развернулся и залез под душ. Шум воды должен был заглушить все звуки, даже биение его собственного сердца и мысли, по крайней мере, он на это надеялся…

Когда, наконец, вышел из ванны, Ной не было в помещении. На столе — порция ужина на одного и записка, написанная дрожащей рукой:

«Я пошла к себе. Поешь и ложись спать. Поговорим завтра».

Но «завтра» для разговора так и не настало…

— Она ведь и раньше прикрывала всех тех, кто над ней издевался, даже дома — делала вид, что все хорошо и не о чем волноваться, но после того случая стала совсем нема, как рыба… Закрылась в себе. Вечно с глупой улыбочкой на лице. Достала где-то эту несуразную шляпу… Но сейчас все по-другому. Она стала чаще искренне улыбаться. С тех пор, как вы подружились…

— Я довел её до слез. Она, должно быть, возненавидела меня…

— Идиот. Думаешь, Ной защитила бы тебя, если бы ненавидела?..

— Думаю, она хотела защитить не только меня.

Глен промолчал, в очередной раз затягиваясь фиолетовым табачным дымом. Он понимал, что медиум прав. Все это она делает ради него, но от этого ему не легче, наоборот, лишь хуже. Маг ненавидит себя за беспомощность — за то, что не может ничего сделать, ничем помочь ей. Пытался, но ему не хватает влияния и силы. Через столько прошел, столько всего сделал, и все же этого было мало… И за собственные чувства, которые идут вразрез с его мировоззрением, с голосом разума. За последний год он скурил столько, что пачками можно было бы заставить небольшую комнату…

Виктор потушил сигарету и встал, чтобы уйти. Услышанное медленно укладывалось в голове, оставляя на душе горький осадок — такой же, как и от едкого сигаретного дыма во рту.

***

Когда Ной вернулась домой, нашла у себя на кровати книгу. Записки к ней не прилагалось, но она сразу поняла, кто ее подложил. Да, тот случай оставил глубокий след, который все еще болит, мешая полноценно жить, но благодаря ему девушка осознала, что даже здесь у нее есть те, кто придет на помощь в трудную минуту. И это не только брат…

Она и сама не могла вспомнить, как писала записку, как собралась и вышла из общежития, придя в себя только на улице. От резко нахлынувших воспоминаний, тошнота подошла к горлу, и пришлось воспользоваться общественным туалетом. К счастью, там редко кто-то появлялся. Ной забежала в одну из кабинок и склонилась над унитазом. Дверь закрылась за ней со стуком. Девушка не успела поужинать, так что выходил только желудочный сок и слюни. Пот сыпал градом и мешали волосы. Эту копну было невозможно обуздать без дополнительной помощи, но ничего подходящего под рукой не было. Какая-то из прядей все время свисала там, где не надо, как бы Ной не пыталась удерживать их все вместе у себя за спиной. В конце концов, когда немного отпустило, девушка смогла перевести дыхание.

Внезапно она услышала чьи-то шаги за дверью и взглянула туда через плечо. Мужские ботинки остановились возле ее кабинки. Сердце заколотилось с удвоенной силой. Кто это? Что ему здесь надо? Почему ей так не везет… В щель под дверью что-то влетело, приземлившись рядом с демоном. Это была тканевая резинка для волос. Гость, не проронив ни слова, прошел к следующей кабинке и сел на пол. Почувствовав, как что-то вновь просится наружу, девушка подняла аксессуар и завязала волосы в тугой хвост.

Спустя еще пару минут, Ной выпрямилась и села возле стены. Максвелл все еще молчал, словно немой телохранитель, но от одного его присутствия становилось спокойнее. Выступили слезы. Все произошедшее казалось дурным сном. Брат не мог так поступить. Это недоразумение. Но перед глазами все еще стоял образ защитника в кровавой одежде. В тот момент, ей показалось, она видит тьму в его глазах, это разбудило в ней инстинктивный страх. Разум же не хотел признавать правду, ведь в ее памяти брат добрый и неконфликтный. Бокс — лишь спорт, способ держать себя в форме. Верно, он не хотел, но ему пришлось. И все из-за нее. Это ее вина. По-другому и быть не может. А что, если?… Девушка поджала к себе ноги, обхватив колени руками и спрятала в них лицо.

Внезапно в туалете стало чуть светлее. Максвелл поднял голову. В окно проникал бледный свет воровки-луны. Парень достал из кармана губную гармошку.

Под звуки его игры, что отвлекала ее от мыслей, Ной умудрилась задремать. Усталость навалилась с такой силой, что девушка проспала всю ночь, проснувшись лишь рано утром, когда ленивое солнце только-только вылезало из-за горизонта. Ной встала, но пошатнулась, удержавшись на ногах только благодаря узкому пространству туалета. Ноги занемели, но довольно быстро отошли. Она открыла дверь и вышла. Максвелла уже не было, но на его месте стоял пластиковый пакет. Девушка слабо улыбнулась, поднимая его и заглядывая внутрь. Там была бутылка воды, небольшая булочка и пачка салфеток. Ной подошла к раковине, открыв воду и вымыла руки и лицо. Взгляд пал на грязное зеркало. Демон стянула с волос резинку, оставив ее на руке, как браслет и, взяв пакет с едой, вышла на улицу. Местами на земле лежал снег и Ной стало чуть веселее, ведь она любила эту пору, хоть и не могла насладиться ей в полной мере, как другие. А может, именно поэтому. Девушка нашла одиноко стоящую лавочку, под которой все еще лежали желто-оранжевые листья, и принялась за трапезу. Она и не заметила, что все это время за ней наблюдали издалека, опекая.

Ной остановилась возле двери в свою комнату. Идти сюда и до этого было сложно, стук сердца отзывался гулом в голове. Но сейчас ее буквально парализовало. Ей было страшно возвращаться в это место, но и пути назад нет — она больше не может доставлять братику столько проблем. Девушка глубоко вдохнула, выдохнула, повернула ручку и толкнула дверь от себя. Комната была в полумраке и словно бы не знакома. Вместо стандартной кровати, стояла двуспальная с большими воздушными матрасами и балдахином. В центре помещения — небольшой кофейный столик, а дальше, где раньше было еще одно спальное место, возле окна — мягкое кресло. Ной не могла поверить своим глазам и даже перепроверила номер на табличке, но это, и правда, была ее комната. Когда шок прошел, она смогла рассмотреть с десяток бабочек, что сидели по всей комнате, двигая усиками. Девушка подошла к одной из них и взяла в руку, насекомое послушно передвигало лапками по ее ладони. Она не смогла сдержать слез, что вновь выступили в уголках глаз. И как могла даже подумать о нем плохо, когда он всегда заботился о ней? Глен сделал все лишь бы эта комната не напоминала ей о том, что здесь случилось, и у него это получилось. Она нежно сжала ладонь и, наконец, закрыв за собой дверь, упала на кровать, прижав руку к груди. Бабочки, вспорхнув со своих мест, окружили ее и приземлившись, замерли, словно бы желая защитить от дурных снов…

***

— Что ты… здесь делаешь?

Ной читала новую книгу, сидя в мягком кресле, когда услышала какой-то шорох за окном своей комнаты, и выглянула наружу. Это все, что она смогла вымолвить, когда увидела его.

— Наблюдаю за птицами? Как же это называется?.. Вылетело из головы… Ах, да, birdwatching, точно.

Неуверенно ответил Виктор. Вспомнив слово, парень самодовольно улыбнулся. Он стоял ногами на одной ветке, и держался рукой за более высокую. Недовольный тополь скрипел под его тяжестью.

— Ха-а…, — протянула она недоверчиво, — И как? Не темно?..

— Да нет. Прямо сейчас наблюдаю за одним экземпляром. У этой «птицы» волшебное, иссиня-черное оперение с красными подпалинами и глубокие синие глаза. А еще… Её голосу позавидовала бы и канарейка. Даже если она сама так и не считает.

Ной не нашла, что ответить и замерла, а Виктор любовался её реакцией и самодовольно улыбался. Девушка чувствовала, что он полностью искренен в своих словах и не знала, как ей реагировать. Этот парень, что он с ней делает?..

— Шутник, тоже мне…

— Я серьезно. И… Прости за сегодня. Глен все рассказал. Мне, правда, очень жаль. Я не знал. И не хотел, чтобы все так получилось…

— Нет, это же моя вина. Ты ничего такого не хотел, но мое тело.., — перебила его Ной.

— А вот это не правда!.. В смысле… Нет. Все не так. Я не…

Виктор замолк и поднял свободную руку к шее, смутившись. Он вовсе не такой хороший, как она думает. Ничем не отличается от всех остальных. Его тоже привлекает ее внешность, сущность, и он не может с этим ничего поделать. И теперь злится на самого себя из-за этого. Похоже, жизнь его так ничему и не научила… Она вправе возненавидеть его, перестать общаться. Но он не хочет потерять все то, что они уже успели выстроить, поэтому и пришел сюда. Выдохнув, парень вновь посмотрел на девушку, что ожидала, пока он продолжит:

— Забудь. Я просто хочу сказать, что… Надеюсь, ты и дальше будешь дружить со мной, Ной.

Никогда до этого, ей никто не говорил таких слов. «Дружба». Для нее это нечто эфемерное — легко теряющее форму и исчезающее. «Друзья» всегда уходили, стоило чему-то пойти не так, как они хотели. До этого дня исключений не было. На глазах выступили слезы. Она поспешила ответить на его взволнованный взгляд, вытирая их:

— Прости, все хорошо, просто… Я так рада. Боялась, что после этого, ты… Больше не захочешь меня видеть. И тем более общаться со мной.

— Глупости. С чего бы мне?..

Виктор замолчал. Причин, действительно, много… «Законы» этого общества, которое недолюбливает ее. Но он не подчиняется здешним правилам. И будет делать то, что хочет, и общаться с кем хочет. Плевать ему на всех. И Глена он тоже не боится.

— Значит, все по-старому?

— Да. Если ты не против такого неопытного друга, как я…

— Замечательно! Я счастлив, — он широко улыбнулся, — Что ж, раз мы все решили, думаю, мне пора, а то, если меня заметят… Наверное, лучше не попадаться здесь в такое время?..

— Верно. Вряд ли «птички» тебя спасут.., — Ной засмеялась, а медиум замер, наблюдая за ней. Только ради этих искренних эмоций, он готов пробираться сюда хоть каждую ночь, несмотря на риск быть замеченным кем-то из персонала. В конце концов, что они ему сделают — отчитают? Ха, не на того напали. Ему не привыкать…

— Спокойной ночи, Ной, — в его голосе она услышала что-то настолько ласковое, что это чувство отдалось в груди, задав новый ритм всему ее естеству, — Увидимся завтра.

— Да… Приятных снов, Виктор, — кивнув, сказала она.

Какое-то время они продолжали смотреть друг на друга, пока медиум не отмер, и не начал спускаться с дерева. Девушка проследила за ним взглядом, дождавшись пока он не окажется на земле, а потом в последний раз помахала, закрыла окно и ушла вглубь комнаты. Сердце до сих пор бешено отбивало такт. Взяв в руки старого плюшевого кота, она упала на кровать, сжимая его в объятьях, а улыбка не хотела слазить с лица еще очень долго…

***

Академия — лабиринт. Хочешь, не хочешь, а заблудишься. Но иногда благодаря этому можно было найти нечто увлекательное.

Вжух. Казалось, он услышал, как стрела разрезала воздух и в мгновение ока оказалась воткнута в мишень. Он забрел сюда случайно, но его впервые заинтересовало что-то с первого взгляда. За высокой железной сеткой находилось стрельбище. Обогнув его, Виктор оказался перед небольшим деревянным строением. Стоит ли ему зайти туда?

— Виктор.

Кто-то позвал сзади. Парень обернулся. К нему приближался Николас. Черная спортивная сумка висела у него через плечо. Медиум развернулся лицом к мужчине и поздоровался.

— Интересуешься стрельбой? Хочешь зайти внутрь? Вроде, они всегда рады новым членам.

Он прошел мимо медиума, и тот нехотя направился за ним. Но стоило подойти к строению, оттуда кто-то вышел. Это была молодая девушка. Одета она была по спортивному — в футболку и юбку-шорты. Русые волосы забраны в хвост. Она поздоровалась с мужчиной и только потом заметила медиума. На долю секунды воцарилась тишина. Девушка не сводила с него своих глаз и казалось застыла в ступоре. Николас оглянулся на парня и сказал:

— Он хотел бы осмотреться у вас. Думает, вступить, — потом он обратился к медиуму, — Это Вирджиния Скай. Она тебе все расскажет.

Только после его фразы, девушка отмерла и еле заметно кивнула. Виктору стало не по себе. На него часто странно реагировали, словно на диковинного зверька, но привыкнуть к этому было сложно. На долю секунды ему показалось он ее уже где-то видел. Девушка скрылась за дверью, Николас направился за ней, а Виктор последовал его примеру. Это была небольшая прихожая. Она достала из шкафчика три пары тапок и поставила их на пол перед гостями. Переобувшись и отставив свои кеды в сторону, девушка встала в сторонке, ожидая. Потом проводила их к стрельбищу. Николас поставил сумку на пол и открыл ее, вытащив оттуда перчатку. У нее было всего три пальца. Ткань закрывала ладонь и запястье. Он протянул ее девушке и они о чем-то заговорили. Медиум стал осматриваться. Они все еще находились в здании, но одной из стен не было. Вдали можно было рассмотреть мишени. Под ногами деревянный пол. Потом он вновь обратил внимание на девушку. Она одела перчатку, а потом взяла длинный лук. Взявшись той рукой, что защищена, за тетиву, она оттянула ее. На перчатке загорелись символы. Эфир возле ее пальцев материализовался, летая искрами и приобретая форму стрелы, начиная с перьевого кончика. Почему-то это зрелище заворожило Виктора. Вот она — настоящая магия. Девушка медленно выдохнула, замерла, а потом отпустила стрелу. Со свистом она пролетела до мишени и вошла чуть левее от центра.

— Удивлен? — спросил Николас, — Это называется Магической стрельбой.

Девушка подошла к нему и они вновь заговорили. Она описала свои ощущения и высказала мысли по этому поводу. Мужчина задал несколько вопросов, показывая на еле заметный рисунок на инвентаре. Потом он убрал перчатку обратно в сумку и они договорились о новых сроках.

— Оставляю его на тебя, — улыбаясь сказал мужчина и ушел.

Девушка явно растерялась и боялась даже лишний раз взглянуть на медиума. А ведь она спокойно разговаривала с мужчиной. Повисла неловкая пауза. Виктор поднял руку к шее и провел по волосам. Он не испытывал трудностей в общении, но не знал, как реагировать на подобное поведение.

— Ах, да. Я же еще не представился, — наконец, сказал он, — Меня зовут Виктор Азимов.

Парень протянул ей руку. Девушка посмотрела на нее, а потом все же подняла голову к его лицу. Неуверенно, она приняла его рукопожатие и представилась сама. Запинаясь, девушка спросила, что он знает и получив в ответ «ничего», начала объяснение. Когда дело перешло к стрельбе, она стала говорить четче и, словно бы увлеченнее. От простой стрельбы, магическую отличало только то, что стрелу нужно было создавать самостоятельно. Печать была нанесена на перчатку. Девушка показала одну из тех, что были в запасе. При подсчете баллов также учитывалась скорость созидания. Потом она предложила ему попробовать и выдала инвентарь. Лук был относительно легким и, казалось, чересчур длинным. Но Виктор еще ниразу не использовал магию, поэтому создать цельную и плотную стрелу у него не получалось. Девушка, казалось, совсем забыла о неуверенности и скромности, давая ему нечеткие указания и удивляясь, что у него ничего не получается. Но это лишь забавляло медиума.

— Здесь всегда так тихо? — спросил Виктор, когда они закончили и он предложил угостить ее соком, в знак благодарности за урок. Медиум протянул ей банку и полез в карман за мелочью для еще одной.

— Нет, — принимая подарок, ответила девушка, — Просто многие готовятся к экзаменам, не до внеклассных занятий.

Виктор понял о чем она, ведь многократно видел, как Ной занималась, а в последние дни она почти не вылазила из учебников и тетрадок.

— А ты, значит, уверена в себе?

— Не сказала бы, но стрельба меня успокаивает. Когда ты концентрируешься на созидании и прицеливании, словно все другие мысли и переживания уходят из головы. К тому же, стрельба сама по себе помогает мне с учебой.

— А это сложно? Создание печатей и магия сама по себе?

— У всех по-разному и смотря в какой сфере.

Виктор отпил из своей бутылки. Его заинтересовала не только стрельба сама по себе, но и создание инвентаря. Может, ему тоже попробовать себя в магии? Не зря же он сюда приехал, надо хоть что-то ценное почерпнуть. К тому же, не ясно сколько времени ему здесь жить. Несмотря на то, что поначалу это место не воспринималось никак, кроме как тюрьмой, сейчас он не хотел уезжать отсюда, но и желания остаться навсегда не было. Просто ему нравилось проводить время с Ной и Гленом.

— Не против, если я еще приду сюда?

— Клуб лучников рад любому, — после недолгой паузы, наконец, улыбнувшись сказала девушка…

***