Бесплатный фрагмент - Николай Абрамов

Николай Викторович Абрамов (24 января 1961, дер. Ладва (vep), Ленинградская область — 23 января 2016, Петрозаводск) — вепсский и русский писатель, поэт, журналист, литературный переводчик, актёр, заслуженный работник культуры Республики Карелия.

Биография

Родился и провёл детство в вепсском селе Ладва в Ленинградской области. Вепс по происхождению.

В 1978 году закончил Винницкую среднюю школу. Учился в Ленинградском топографическом техникуме, Петрозаводском государственном университете, Карельском государственном педагогическом университете. Работал грузчиком, рабочим в совхозе, рамщиком на пилораме, директором сельского дома культуры, рабочим в геодезической экспедиции, фотографом, корреспондентом районной газеты «Свирские огни», собственным корреспондентом «Финно-угорской газеты», корреспондентом независимой частной газеты «Кто о чём», редактором и главным редактором вепсской газеты «Kodima» (вепс. Родная земля). Последние годы работал в Национальной библиотеке Карелии.

Член Союза писателей России с 1998 г. и Союза журналистов России с 2003 г. На состоявшемся в августе 2010 г. в Оулу (Финляндия) XI Международном конгрессе финно-угорских писателей избран в правление Международной ассоциации финно-угорских писателей. Член правления Союза журналистов Республики Карелия.

Творчество

Первый сборник стихов Абрамова — «Koumekümne koume» («Тридцать три») — вышел в 1994 году и стал первой художественной книгой на вепсском языке. В 1999 году вышел второй сборник Абрамова, «Kurgiden aig» («Время журавлей»), где кроме его собственных стихов опубликована переведённая им на вепсский поэзия Пушкина, Есенина, Пастернака, Рубцова, Высоцкого, Евтушенко. В 1999 году при финансовой поддержке Финского литературного общества и общества Кастренин (Финляндия), издал книгу стихотворений и переводов «Kurgiden aig» («Время журавлей»). В 2005 г. вышел третий сборник поэта «Pagiškam, vell’» («Поговорим, брат») на вепсском и русском языках. Эта и предыдущая книги выпущены издательством «Периодика» (Петрозаводск).

В 2010 в Будапеште вышел сборник стихов Николая Абрамова «Дважды тридцать три» на вепсском и венгерском языках, а в Таллинне — сборник «Kurgede aeg» («Время журавлей») на эстонском языке.

В 2011 г. в Париже вышел сборник стихов Николая Абрамова «Les chants des forêts» («Песни леса») на вепсском и французском языках

В 2013 г. в Санкт-Петербурге вышел кириллический сборник стихов на вепсском языке «Оять-ёген рандал…».

Поэт переводил на вепсский язык классиков мировой и русской литературы. Переводил произведения Омара Хайяма, Рабиндраната Тагора, Уильяма Шекспира, Поля Верлена, Александра Пушкина, Льва Толстого, Сергея Есенина, Николая Клюева, Бориса Пастернака, Николая Рубцова, Евгения Евтушенко, Владимира Высоцкого и других. Переводил также отрывки из эстонского народного эпоса «Калевипоэг», сказки народа Коми, стихи и прозу финно-угорских писателей России. Среди переведённых Николаем Абрамовым произведений есть и тексты мировых рок-хитов Yesterday (The Beatles) и We Are The Champions (Queen), которые исполняют на вепсском языке певица Анна Васильева (Юсне) и Национальный ансамбль песни и танца Карелии «Кантеле». Стихи Николая Абрамова публиковались в различных сборниках, антологиях, переводились с вепсского на русский, финский, эстонский, шведский, французский, норвежский, венгерский, языки финно-угорских народов России. Книга Николая Абрамова «Kurgiden aig» («Время журавлей») находится в фондах Государственного культурного центра-музея В. С. Высоцкого «Дом Высоцкого на Таганке».

Кроме литературной работы, Николай Абрамов профессионально занимался фотографией. В Петрозаводске состоялись три его персональные фотовыставки, снимки Абрамова экспонировались на различных выставках в России, Норвегии, Украине, публиковались в журналах и фотоальбомах. Ещё одна из творческих ипостасей Николая Абрамова — съёмки в кино. Короткометражный художественный фильм «Счастье» с его участием завоевал приз «Золотая лада» на IV Всероссийском фестивале короткометражных игровых фильмов «Встречи на Вятке»). Снялся в фильмах режиссера Дмитрия Гридина: «Армастан» (роль хозяина Тайги), «Счастье» (роль вепса на железнодорожном вокзале), «Первобытные страсти» (роль майора милиции Орлова), «Молоко» (документальный фильм, в роли самого себя. Фильм номинант премии «Золотое Перо», обладатель ряда наград, в том числе Гран-При раздличных международных и российских кинофестивалей), «Николай Клюев. Жизнь поэта» (в роли великого русского поэта Николая Клюева. Работа над фильмом продолжается).

В 2009 г. документальный фильм «Вепсский завет» (продюсерский центр АТК-студио, С-Петербург), в съёмках которого принимал участие Абрамов, получил Гран-при II межрегионального конкурса мультимедийного искусства «Золотая кедровая ветвь Сибири» в Кемерово.

Награды и признание

Литературная премия Фонда Бенгта Похьянена (Швеция, 2007)

Лауреат года Республики Карелия (2009)
Заслуженный работник культуры Республики Карелия (2011)

Скончался в Петрозаводске после тяжёлой скоротечной болезни 23 января 2016 года, за день до своего 55-летия. Похоронен на малой родине в деревне Ладва.

Воспоминания, посвящения Николаю Абрамову

Больше, чем поэт

Памяти николая Абрамова

Он владел поэтическим словом, родными считал два языка, вепсский и русский, снимался в кино и не любил славы. Даже по улицам, чуть прихрамывая, ходил так, чтобы оставаться незаметным. Вепсский поэт и журналист, актер и переводчик, фотограф и настоящий сын своей матери, который никогда не забывал, откуда его корни. 23 января Николая Абрамова не стало. А 24-го ему должно было исполниться 55 лет.

Он не мерил жизнь только строчками и гонорарами. Он был романтиком. Одним из последних. И, как написала в эти дни писательница Яна Жемойтелите, «до конца дней своих оставался деревенским наивным человеком, который умел слышать птиц и плеск воды, шум леса и голос ветра в трубе, из этих звуков и рождалась его поэзия». В свою группу в социальной сети, посвященную поэтическому творчеству, он мог затянуть одной строчкой. Он позвал меня к себе в группу. Я зашел. И первая же строчка в первом же прочитанном стихотворении показала родственную душу: «Из худших зол я выбирал всегда — любовь…» — запись, оставленная Алексеем Труновым. Гонораров хватало на скромное проживание в общежитской комнате. Что же касается строчек… Кроме журналистики и поэзии (с поэтическим творчеством Николая Абрамова можно познакомиться на сайте Национальной библиотеки Карелии), были еще и другие увлечения — съемки в кино, переводы. На вепсский он перевел Владимира Высоцкого, которого очень любил, и самое проникновенное стихотворение Пушкина — посвящение Анне Керн. Благодаря переводческому труду Николая Абрамова на языке потомков летописной белой веси заговорили и другие классики мировой литературы — Омар Хайям, Рабиндранат Тагор, Уильям Шекспир, Сергей Есенин. А еще Пол Маккартни и Фреди Меркьюри… И с кино Коля был связан не понаслышке: успел сняться в нескольких художественных режиссера Дмитрия Гридина. Самый первый — «Армастан», что по-вепсски значит «люблю». В этом фильме, первом в истории мировой кинематографии снятом на вепсском языке, Николай играет роль сурового хозяина деревни. В следующем, «Первобытные страсти», он в роли майора Орлова, который ищет сбежавшего преступника. Сюжет короткометражного, фильма «Счастье», победившего во всероссийском конкурсе, заключается в том, что четверо пассажиров купе едут в поезде и рассуждают о счастье… Своего личного счастья Николай так и не нашел. Но, как и все, искал. Признавался, что ценит юность и красоту, и по-рыцарски воспевал в своих стихах прекрасных девушек. После жизненных невзгод душа отогревалась у мамы в деревне Ладва Подпорожского района Ленинградской области. Благодаря фотографиям сына эта простая и добросердечная женщина уже давно стала родной и для нас, карельских журналистов. На деревенских фото, которые Коля с любовью выкладывал в социальной сети, Мария Алексеевна «колдует» над калитками и пирогами у русской печи. Вот они уже горкой разложены на доске на столе, покрытом старенькой клеенкой… В Ладву, к маме, Коля уезжал каждый раз при первой возможности, как только выдавалось несколько свободных денечков, и аж светился в эти минуты от предвкушения радости встречи. «Уезжаю в деревню, где нет интернета…» — писал он мне в социальной сети строки, которые вполне могли стать началом нового стихотворения. И я знала: на днях ждать новых фото на его странице, на которых простая женщина и любящий и любимый ею сын. А еще маленькие оконца деревенской избы, в которые и самой так хочется заглянуть, столько в доме душевного тепла. Он был настоящим, редким сыном. Фото старенькой мамы за стряпней с котом на плече отправил на конкурс — одному, что ли, умиляться такой красоте?! «Селфи с матушкой» сделал в лесу, отправившись по грибы-ягоды, — и получил приз на конкурсе. Мама ждала его всегда. А для него поездка на родину была глотком свежего воздуха и толчком к дальнейшему литературному творчеству.

«Недавно все мы вместе с Николаем радовались выходу тома вепсской поэзии, в который вошли его стихи. Том завершал выпуск серии классиков карельской литературы. Николай Абрамов действительно был живым классиком, без его произведений невозможно представить вепсский язык и вепсскую литературу…» — сообщается в группе «Литература Карелии» в соцсети.

Николай Абрамов работал редактором и главным редактором вепсской газеты «Kodima» («Родная земля»), собственным корреспондентом «Финно-угорской газеты», корреспондентом независимой частной газеты «Кто о чём». В последнее время работал в Национальной библиотеке Карелии.

Ольга Миммиева, 25 ЯНВАРЯ 2016

Нерукотворный памятник Николая Абрамова

Против теченья… вешние воды,

Лодка и парус, и брызги в глаза…

Между свободой и несвободой —

Только лишь ветер, только гроза…

Строчки из этого стихотворения Николая Абрамова выведены своеобразным поэтическим девизом на его страничке в одной из социальных сетей в Интернете. Перечитав их и найдя само стихотворение, я с удивлением заметил, что в посвящении поставлено мое имя…

Я познакомился с Николаем в редакции газеты «Kodima» (вепс. «Родная земля»), где он работал. Абрамов увидел мою стихотворную подборку, рассказывающую о вепсском крае, в газете «Северный курьер», связался со мной и — попросил о встрече. После нашего знакомства мои стихи стали появляться и на страницах вепсской газеты. А немного погодя — там же — и плоды совместного творчества — стихотворные переводы: с вепсского языка на русский. Впоследствии избранные переводы вошли в единственную книгу Абрамова на русском языке «Поговорим, брат…», вышедшую в 2005 году. Два мощных дуба, выведенных на обложке художником Владимиром Лукконеном, сплетясь корнями, сойдясь ветвями, как бы поддерживают друг друга, символизируя соединение на страницах книги вепсского и русского языков, что обуславливает несомненную ценность и доступность сборника для русскоязычного читателя. Россияне смогли оценить произведения Николая Абрамова также благодаря авторским переводам, переводам Марата Тарасова, Вячеслава Агапитова, Андрея Расторгуева и вашего покорного слуги. Стихи и переводы публиковались и в поэтических сборниках, и на страницах журнала «Север». Но прежде всего Николай Абрамов известен в финно-угорском мире как автор первой художественной книги на вепсском языке… Поэт и журналист. Член Союза карельских писателей. Заслуженный работник культуры Республики Карелия. Автор многочисленных поэтических сборников, вышедших на родном вепсском и не менее родном — русском, а также на финском, венгерском, эстонском, французском языках. Поэтическая звезда родного Подпорожского района. Надежда младописьменного вепсского литературного языка. Эти эпитеты можно было бы продолжать и продолжать, но… Николая Абрамова не стало. Не стало моего хорошего друга, писавшего часто пророческие стихи:

Пытаюсь проснуться, но это не сон.

Не греет холодный, нетопленый дом.

Не собрана клюква, а губы в крови…

Мой клин журавлиный растаял в дали.

Родился и провёл детство Николай Абрамов в вепсском селе Ладва Ленинградской области. Он, как и я, вепс по происхождению. Потомки белой веси проживают вокруг Белого озера — в Республике Карелия, Ленинградской и Вологодской областях. В 1978 году Николай окончил Винницкую среднюю школу. Учился в Ленинградском топографическом техникуме, Петрозаводском государственном университете, Карельском государственном педагогическом университете. Работал грузчиком, рабочим в совхозе, рамщиком на пилораме, директором сельского Дома культуры, рабочим в геодезической экспедиции, фотографом, корреспондентом районной газеты «Свирские огни», собственным корреспондентом «Финно-угорской газеты», корреспондентом независимой частной газеты «Кто о чём», редактором и главным редактором вепсской газеты «Kodima». Последние годы работал в Национальной библиотеке Карелии.

Как я уже говорил, познакомились мы с Николаем Абрамовым давно, более двадцати лет назад. За эти годы у меня было достаточно времени убедиться в неприкаянности и притягательности его натуры. С одной стороны — взлохмаченный, порывистый, как Депардье, взрывной, несобранный, неугомонный. С другой — глубоко ранимый, тонко чувствующий поэзию человек, обладающий при этом мощным духовным стержнем и образной поэтической строкой. Судьбоносные вехи поэта повторяют и названия выпущенных книг: «Тридцать три», «Время журавлей», «Поговорим, брат…». Работая над каждым стихотворением, как говорится, «на разрыв», Николай Абрамов отождествляет свое умение интонационно — с болью и нежностью — раскрыть выбранную жизненную тему с творчеством своих кумиров — Есенина, Высоцкого, Рубцова. Не случайно книга «Поговорим, брат…» посвящена памяти рано ушедшего из жизни поэта — Пааво Воутилайнена, судьбу которого, как и своих любимых поэтов, Николай повторил своей ранней и неожиданной кончиной…

Я устал в этой жизни на грешной земле,

Где разбавленный спирт вновь стоит на столе.

Он так плохо горит — не горюч его род,

Но порою течёт в окровавленный рот.

И уже от бессилья хрипит человек,

Ах, как короток наш человеческий век…

Я хотел бы хоть что-то в себе изменить,

Только жизнь, эта жизнь — что тончайшая нить,

И коль скоро случится, порвётся она,

Пусть на кладбище лучшего выпьют вина…

Помимо журналистской и литературной деятельности, Николай профессионально занимался фотографией, снялся в нескольких короткометражных фильмах. В Петрозаводске состоялись три его персональные фотовыставки, снимки Абрамова экспонировались на различных выставках в России, Норвегии, Украине, публиковались в журналах и фотоальбомах. Художественный фильм «Счастье» с его участием завоевал приз «Золотая лада» на IV Всероссийском фестивале «Встречи на Вятке» (Киров, 2007). В октябре 2009 года документальный фильм «Вепсский завет» (продюсерский центр «АТК-студио», С.-Петербург), в съёмках которого принимал участие Абрамов, получил Гран-при межрегионального конкурса мультимедийного искусства «Золотая кедровая ветвь Сибири» в Кемерово.

В 90-е и в начале 2000-х годов имя Николая Абрамова частенько мелькало на страницах российских газет и журналов. Стихи Николая и статьи о его творчестве выходили в еженедельнике «Литературная Россия» и сборнике «Вепсская литература» (изд. «ЛитРоссия», г. Москва), изданиях финно-угорских народов. На состоявшемся в августе 2010 года в Оулу (Финляндия) XI Международном конгрессе финно-угорских писателей Абрамов был избран в правление Международной ассоциации финно-угорских писателей. Поэт переводил на вепсский язык классиков мировой и русской литературы. Из-под пера Николая появились переводы произведений Омара Хайяма, Рабиндраната Тагора, Уильяма Шекспира, Поля Верлена, Александра Пушкина, Льва Толстого, Сергея Есенина, Николая Клюева, Бориса Пастернака, Николая Рубцова, Евгения Евтушенко, Владимира Высоцкого и других. Книга Николая Абрамова «Kurgiden aig» («Время журавлей») находится в фондах Государственного культурного центра-музея В. С. Высоцкого «Дом Высоцкого на Таганке». Известны песни на стихи Николая и его стихотворные переводы на вепсский песенных текстов, среди них — записанный Национальным ансамблем песни и танца Карелии «Кантеле» для зимней сочинской Олимпиады хит группы Queen «Мы чемпионы».

Но главное абрамовское наследство — это пронзительная любовная лирика. Недаром «мама» вепсского языка, поэт, доктор филологических наук, заведующая сектором языкознания ИЯЛИ Карельского научного центра РАН Нина Зайцева называет Абрамова прародителем поэтической вепсской литературы. Множество нежных лирических стихотворений посвятил поэт любви и женщине. Николай доверил мне подстрочник одного из лучших своих стихотворений — «Колдунья».

Ливни-волосы — горькое счастье —

Напоили меня допьяна.

Я зову тебя ласково — Настя,

Я в ночи не жалею огня!

За луной из озерной оправы

Камнем в черную воду упасть!..

Руки-лебеди, волосы-травы

Немудреную путают снасть.

Зарекусь… Но по первой пороше,

Повинуясь желанию вновь,

В Нево-озеро сети заброшу

На погибель свою и любовь!

Так же проникновенно звучат строки поэта, посвященные судьбе белой веси, родному краю и милой матушке, которая всегда ждала сына домой, в деревню Ладва Подпорожского района…

«Когда ты будешь далеко, —

сказала мама, чуть помедлив, —

ты вспомнишь это молоко

и навестить меня приедешь.

В нём солнечного света луч,

частичка голубого неба,

и шум листвы, и звон ручья,

и соль земли, и запах хлеба.

В нём то, что с детства всем знакомо,

что пуще жизни берегут,

что величают отчим домом

и то, что Родиной зовут!»

В родную землю его и положили 26 января 2016 года. На погост жители деревни везли Николая на тракторе, по сугробам, оставляя в снежной борозде еловые веточки. А до этого было многолюдное прощание в Петрозаводске и — по пути — в городе Подпорожье, где в районном клубе звучали его стихи…

Он скончался после непродолжительной болезни, всего за несколько часов до своего «пятерочного» юбилея. Но двуязычная книга «Пятьдесят пять», об издании которой Абрамов не раз упоминал в разговорах, обязательно выйдет! Я уверен, что, собирая его наследие по крупицам из уже состоявшихся публикаций в книгах и Интернете, даже несмотря на десятилетнюю опалу поэзии в нынешней республиканской прессе (в ней — за исключением журнала «Север», газет на национальных языках и двух-трех интернет-изданий — лирические стихи остаются невостребованными), друзья и коллеги Николая сделают все возможное, чтобы такой сборник как можно раньше увидел свет. Но презентация «избранного» пройдет уже без авторского пригляда…

Жизнь моя… где добро, а где зло…

Словно чёрная, в звёздах, дыра.

И лететь мне порой тяжело —

Между силами зла и добра.

На отпевании Николая в траурном зале Петрозаводска священник попенял присутствующим, что слезы их напрасны, что покойный обрел лучшую — загробную жизнь. Все так. Небогато, с вечно неустроенным бытом жил национальный поэт вепсской земли, ютился в каморке городского общежития, где разогревал суп на маленькой почерневшей электроплитке. Но — это была его творческая среда. И в любое свободное время Николай рвался в деревню, там, окашивая траву или поднимая завалившуюся баню, вынашивал планы следующего стихотворного сборника и выступления перед читателями, там — сердце его наполнялось новыми рифмами, новыми проявлениями любви к жизни!.. А с разверзшегося перед усопшим Неба не посыплются к нам на землю, как манна небесная, ненаписанные и непрозвучавшие стихи и песни. Надо ценить талантливых людей чуть-чуть пораньше смерти.

Осыпаются грёзы,

догорают надежды,

только мы в этом мире —

лишь глупцы да невежды.

О любви и печали,

о судьбе и о роке,

над сгоревшей свечою —

плачем грустные строки.

Стихи Николая Абрамова поставили его в ряд выдающихся писателей нашей многонациональной республики и вепсского Белозерья — об этом почетном звании со знанием дела говорил финский писатель Маркку Ниеминен на презентации завершающей серию «Классики карельской литературы» совместной книги Н. Абрамова и Н. Зайцевой «Золотые слова» в декабре 2015 года. «Золотыми словами» удалось поделиться Николаю во время выступления на поэтическом вечере, за месяц до своей кончины…

Слово, что окликало поэта всю его творческую жизнь — и во время первых шагов в журналистике в Подпорожье, и на редакторской работе в газете «Kodima», и в должности сотрудника Национальной библиотеки Карелии, и на Ладвинском берегу Ояти — будет жить на страницах его книг и в памяти читателей, друзей, земляков.

Как-то после волны школьных сочинений по творчеству поэта Николая Абрамова, прокатившейся по школам Подпорожского района, Коля показал мне привезенную из дома крошечную газетную заметку о проведении конкурса на лучший проект его — Николая — прижизненного памятника для установки на родине знаменитого земляка. Тогда мы просто посмеялись над неловкой шуткой газетчиков. Сейчас самое время вспомнить об этом, ведь «нерукотворный памятник» — книги Николая Абрамова — лежат на моем столе.

СТРОКА

«Каждому будет дорога,

Каждому будет река».

Н. Абрамов

В реанимацию друг угодил.

Утром звонок: «Вот, готовлюсь на выход…

Маршем — сквозь строй медицинских светил!

После увидимся…» В комнате тихо.

Перекричать не дано тишину.

Хочется края каталки коснуться…

Друг под наркозом без боли уснул,

Чтобы уже никогда не проснуться.

Что ж он в деревню уехать не смог? —

Мама по сыну соскучилась очень…

Не заживает на сердце ожог

В личном «Контакте» оборванных строчек…

Олег МОШНИКОВ

г. Петрозаводск

Поэт-романтик

Мы в ответе за тех, кто нас любит…

Николая я узнала изначально как фотографа «женской красоты» на конкурсе «Мисс Карелия-2003», где я пробовала себя в качестве участницы (мне было 17 лет). Николай — мужчина романтичный и легко теряющий власть над чувствами, поэтому у него часто не срабатывала вспышка или происходил засвет, или он просто не успевал нажимать на спуск, наблюдая за грациозной походкой прекрасных девушек. Пленительных красавиц оказалось сразу очень много в одном месте, девушки из разных регионов Карелии съехались в Петрозаводск с желанием попытать удачу после успехов двух петрозаводчанок: Светланы Королевой, завоевавшей корону «Мисс Россия 2002 и Мисс Европа 2002», и Екатерины Филимоновой, занявшей 2-е место на конкурсе «Краса России — 2002». На конкурсе он заметил меня и, как мужчина, оценил внешние данные и улыбку (я получила титул «Мисс Улыбка»). Он подошел и выразил свое восхищение словами. Я его запомнила, мы обменялись контактами. Затем, долгое время не виделись. Но, произошел счастливый случай: в Комсомолке (МК Петрозаводск) напечатали мой снимок, сделанный во время подготовки к финалу «Мисс Карелия». В университет (я училась на первом курсе в ПетрГУ) пришел корреспондент и взял у меня первое в жизни интервью. Если бы не внимание прессы, то я вряд ли решилась бы еще раз попытать счастье в конкурсе красоты. Через год я решила побороться за титул «Мисс Петрозаводск» и… завоевала первое место! И вот тогда мы вновь встретились с Николаем Абрамовым. Он сделал очень хорошие фотографии и сказал, что хочет взять интервью для газет «Кодима» и «МГ», и очень счастлив, что именно я стала первой. Я согласилась и в намеченный день пришла в редакцию газеты «Кодима», где меня ждал очень теплый прием — у Николая очень щедрая душа. Он был все готов сделать для окружающих его людей, не прося ничего взамен. Все фотографы предлагали купить фотографии, а он их просто подарил и подписал. Затем, я рассказывала, Николай задавал вопросы, записалывал на диктофон. Запомнился вопрос о журнале «Playboy» — о том, буду ли я сниматься для мужского журнала, если мне предложат. Я ответила «нет». Затем мы обсуждали фотографии для статьи и я заметила, что Николай был очень взволнован: голос дрожал, из рук падал карандаш… «Да ведь он совсем другой! Не такой как все! — подумалось мне. Действительно, весь мир он видел по-особенному, как будто впервые, как младенец нетронутый дурным влиянием. Он сказал, что знает вепсский язык, пишет стихи на русском и вепсском и делает переводы с вепсского на русский и наоборот, меня это восхитило. «Истинный вепс, наше национальное достояние, хранитель культуры коренного народа!» — подумала я о Николае. Затем мы встретились уже после входа газеты с интервью, он подарил мне несколько экземпляров. И вновь у него слегка дрожали руки, голос. «Как же он пишет?» — подумала я — «Руки дрожат, все падает, слова теряет. Никак не пойму, он такой всегда? А может, только со мной!» Коля вышел из кабинета под предлогом «за водой для чая». Сотрудник, сидящий за компьютером в этом же редакционном кабинете вдруг обратился ко мне: «Не обращайте внимания, он не всегда такой, просто к нам редко заходит такая красота! «На стене у рабочего места Николая висели фотографии красивых карельских девушек, видимо, сделанные им самим. «Хорошие снимки?» — спросил мужчина. Я кивнула. «Коля — большой поклонник женской красоты, романтик! Сидит, смотрит, любуется. Но именно блондинки — его слабость!» — сказал мужчина. «Коля говорит, что настоящая карелочка должна быть светлая. Не понимает он, как брюнетка может представлять нашу северную республику на международных конкурсах красоты!» Тут Николай вошел в кабинет с полным воды чайником и дрожащими руками вставил вилку в розетку. «Ага! Все понятно! Это я — причина такого волнения! Нужно быть проще, расположить его к себе.» Затем пили чай. Абрамов рассказывал о себе, увлечениях, делился творческими успехами и планами. Конечно, и тогда и сейчас я понимаю, что самое важное для него — это стихотворения, которые останутся с нами навсегда. Шло время… Я устроилась поработать в магазин брендовой одежды на пару летних месяцев. И вот тогда произошла очередная встреча с Николаем, которая мне очень запомнилась. Был август, я в магазине разговаривала с покупателями. Вдруг подбегает моя напарница: «Там мужчина тебя спрашивает. Кто это, Аня?». Я извинилась и подошла к выходу, где стоял Николай. Он был сильно навеселе, запах алкоголя, костра и копченой рыбы ударил мне в нос — перегарчик был «ого-го». Он снял кепку, обнажив растрёпанные волосы, футболка на нем была кое-как заправлена в джинсы — было похоже, что он спал на земле у костра. Я не люблю выпивших, но его мне стало как-то жалко, было в его виде что-то трогательное, благостное даже. «Аня, здравствуй! Мою книгу выпустили!» — произнес Абрамов и протянул маленькую книжку с его именем на обложке. «Вот! А я с рыбалки приехал…» — сказал он с улыбкой… В книжечке на первой странице стояла подпись Николая с пожеланиями. «Там внутри стихотворение, посвященное тебе, Аннушка. Лирическая!» — произнес он — «Хочешь, я прочитаю тебе?» «Спасибо, Николай!» — довольно сухо промолвила я, переполненная разными эмоциями. «…Но, я на работе, это не очень удобно… Может, я вам вечером позвоню?» — попыталась я смягчить разговор. Николай, как настоящий поэт, возвышенный и живущий в мире чувств и эмоций, не смог так просто уйти. «Но я прочитаю, Анна!» — сказал он настойчиво и открыл книжку — «Среди сосен и скал Где бродила красавица Насто…» Кажется, я никогда не краснею, но в тот момент я вся залилась краской, в магазине было много покупателей, директор сидела в своем кабинете, дверь была слегка приоткрыта — было видно, как она что-то писала, посматривая в зал и наблюдая за этой сценой с поэтом, работающие в зале девушки собрались возле кассы и, определенно, тоже следили за происходящим. «Покорили меня, красотою пленили навеки — Ваши волосы цвета осенней не скошенной ржи»: — читал громко и со всей душой Николай, присев вдруг на одно колено. Прервать это я уже не могу… Да и как прервешь такое, если тебе впервые посвятили стихотворение, а читает его сам Автор! Признаюсь, было и неловко и любопытно и радостно одновременно. «Аня…, я тебя люблю!» — неожиданно громко и внятно произнес Николай и порывисто поцеловал мне руку. «Николай, ради Бога, я на работе!» — в оцепенении произнесла я.

Девочки-сотрудницы переглядывались и шептались, я спиной ощущала их взгляды. Николай долго прощался, и только после обещаний созвониться, медленно побрел в сторону вокзала. Я провожала взглядом его прихрамывающую фигурку. «Наша Анька — Муза поэта!» — захихикали напарницы. Этот случай долго обсуждали: мол, давно не видели таких рыцарских признаний в любви — на колене, с придыханием: «…ахаха, о, сударыня, подарите мне руку и сердце!» и «Анька, ну ты принцесса, мисс, как-никак, ни хухры-мухры…» После работы я прибежала домой, рассказала родителям о том, что произошло, как весь персонал обсуждал «явление» Николая, я показала книжку. Папа успокаивал:. «Николай — поэт. Они, по-другому, видят реальность, у них мир иной. Он просто хотел побыстрее поделиться с тобой своим успехом и удачей. Его признали, вышла книга его стихов. Будь великодушной. Не осуждай…» — говорил отец. А мама, когда прочитала книгу, с легкой улыбкой сказала — «Теперь, Анька, на тебе большая ответственность, он выбрал тебя своей Музой. Ты должна его беречь и заботиться о нем, как о друге, пусть даже он гораздо старше тебя. Мы в ответе за тех, кто нас любит!» Я очень хорошо запомнила мамины слова. В моей семье стихотворения Николая прочитали все. И по-нескольку раз… У меня в головек все крутлиось «Муза… Муза…» Набрав телефон Абрамова и услышав» «алло», я стала говорить «о том, что это прекрасные строки, что мне приятно его внимание, но… Но пить я ему больше не разрешаю, прошу вести его прилично, тем более, что…» Думаю, что тогда все эти слова на него сильно повлияли. И когда Николай позвонил через неделю, он долго, но уже не так сумбурно извинялся: «Аня, я такой дурак, я поступил глупо. В таком приличном месте я пришел выпивший, с рыбалки, с перегаром, с этими стихами! Мне стыдно, я прошу прощения…»

Наступила зима… В Москве я представляла Карелию на финале конкурса «Мисс Россия»… Коля меня всячески поддерживал, звонил и голосовал за меня. Опубликовал статью в газете. В то время я еще училась в университете, жила в Петрозаводске и только на пару месяцев уезжала в Москву на выставки, конкурсы и показы мод. Мы с Абрамовым всегда были на связи. Николай часто приглашал меня и на творческие вечера, презентации… Помню, как в Финском театре мы были на одном из таких мероприятий и сделали очень забавное фото под названием «Слон и моська» — «слоном» назвала я себя (на снимке я полненькая и высокая), а Николая, шутя, «моськой».

Часто он мог запросто сделать какой-то подарок. Запомнилась хрустальная туфелька для золушки, ее он привез из Гусь-Хрустального, кошелечек из шкуры оленя, шкатулка из дерева для украшений и лесовичок — сувениры он привозил из дальних и ближних поездок и дарил эти рриятные мелочи. Бывал он, кстати в гостях у меня и моих родителей. Однажды он рассказал, что будучи молодым и не очень опытным (в сердечных делах) совершил попытку покинуть этот мир. Поразила его последующая оценка той ситуации: «Бедная матушка, ну как я мог ее бросить! Первая любовь, разбитое сердце заставили меня совершить отчаянный и необдуманный шаг. Но, Слава Богу, все обошлось, я остался жив. Не опечалил своей глупостью маму…» «Значит, проживете долгую жизнь до глубокой старости!» — пожелала я. После окончания университета, несмотря на переезд из Петрозаводска, мы постоянно писали друг другу и договаривались о встрече …Но, всегда, увы, мои приезды в Петрозаводск случались когда Николай был в деревне у матушки, колесил по любимой Ленобласти или где-то по миру. Он присылал мне стихи, делился своими успехами. Однажды трогательно писал: «Анечка, я по-прежнему не забыл тебя… и никогда не забуду! На следующей неделе презентация моей книги в Париже. Я стал первым писателем из Карелии, у кого во Франции вышел сборник! В книге будут и стихи, посвященные тебе! К сожалению, не смогу сам побывать под сенью Эйфелевой башни — за границу не выпускают судебные приставы, представляешь! За долг перед ЖКХ. Се ля ви…» И прислал вот эти стихотворения:

* * * Руки твои — словно ветви берёз,

Снова озёра-глаза твои вижу.

Грешником каюсь, себя ненавижу,

В царстве далёком несбывшихся грёз.

Снова поманит озёрная даль,

Небо роняет хрустальные росы…

Губы твои — земляничная россыпь,

Голос твой — в небе весенний журавль…

Мне снились опять твои дивные волосы, руки…

Что осенью поздней увидеть черёмухи цвет.

Но кто мою душу больную возьмёт на поруки?

К чему без тебя этот мир, этот горестный свет?

Душа, словно парус, ветром разорванный в клочья,

Живёт лишь надеждой, свободу, как прежде любя…

Ромашковым утром и долгою зимнею ночью

Хочу просыпаться… и рядом увидеть — тебя… * * *

Я помню его, в основном, счастливым и веселым. Но однажды я услышала, насколько ему может быть грустно. Это случилось после того, как он куда-то пропал, забыв про мои именины и не поздравив с другим, очень важным событием: «Коля, у меня ведь был день рождения и у меня родилась дочка! Забыли вы меня поздравить… Как же так?» — сказала я обидевшись на отсутствие его внимания. Молчание было продолжительным, грустным, покаянным… «Анечка, я был без связи, у матушки я сейчас, в деревне! Конечно, конечно… Поздравляю с днем рождением. Поверь, не знал, что у тебя дочь родилась!» — ответил мне Николай Он ни разу не спросил ничего из личного, никогда лишних не задавал. Но тут, немного грустным, тихим голосом он спросил: «Дочку, как назвала? Настенькой?» — спросил Николай «Почему Настенькой? — удивилась я. — Нет, Анжелиной» «Маркиза Ангелов» — отметил Николай и помолчав, продолжил: «В стихотворении, посвященном тебе, упоминается красавица Насто! Отчего-то мне грустно очень…» «Почему грустно, Николай?» — спросила я «Если кому-то весело, обязательно кому-то в этот момент будет грустно. Таковы законы мироздания!» — ответил он, и грустно уже стало мне. «Вы работаете?» — спросила я «Да, там же, только на 2-м этаже… А, кстати… у меня все еще хранятся эти… как их… благовония, которые ты мне подарила — трубочки тоненькие. А в комнате на стенке большое фото висит, где ты с маленькой девочкой!» — ответил Коля и замолчал вновь. «Анечка, а нет никакой надежды, что мы с тобой встретимся?» — спросил он после паузы. «Почему же нет? Скоро буду посвободнее, увидимся!» — попыталась утешить его. «Вы бываете в Москве? Мы тут с дочкой живем…» «Нет, там я не бываю!» — ответил Николай и, вновь помолчав, добавил — «Анечка, просто я по-прежнему тебя люблю… Я по-прежнему тебя люблю!»

Последнее поздравление с днем рождения от меня Коля не получил. После этой трагической вести о его уходе, я несколько раз перечитывала все присланные мне стихи. Осмысленно, обдуманно, совсем по-другому. Как же жаль его… По-истине хорошего, доброго, ранимого, талантливого… Как-то быстро и неожиданно его не стало, как не хватает его тихого присутствия, его слов… Вспоминая наше знакомство и духовное родство, посвящаю его памяти стихотворение, которое родилось у меня в день смерти Николая Абрамова.

Как же сложен был прожитый день,

Но… закрыта железная дверь,

Окружила стальная ограда.

Где ты Муза моя, где отрада?

Там, где я все общаюсь с тобой.

Там, где ты, как и прежде живой.

Где слова заплетаются в строки,

Словно шерсти колючие клоки!

Словно нити сплетения с прошлым,

Чистым, добрым, наивным, хорошим.

Образ твой соткан в памяти светом,

Ты был рыцарем, другом, Поэтом.

Анна Андреева —

Мисс Улыбка Карелии, Мисс Петрозаводск, Grand Prix Miss Fashion Russia 2016, выпускница ПетрГУ, студентка Московского Института ТВ и Радиовещания Останкино, радио- и телеведущая.

Друг Подпорожской библиотеки Николай Абрамов

Впервые я услышала стихи Абрамова, когда училась в десятом классе Винницкой школы. Николая пригласили выступить в родной школе. В то время он делал первые шаги в мире поэзии, публиковался в районной газете «Свирские огни». Запомнилось его волнение, Николай слегка заикался, смущался. С годами смущение ушло. На поэтическом вечере в Подпорожской библиотеке в 1999 году Абрамов в элегантном костюме поразил присутствующих мощью поэтического таланта.

Николай все годы во время поездок между Ладвой и Петрозаводском (1991 — 2015) часто заходил в Подпорожскую библиотеку. Всегда держал нас в курсе своей творческой жизни: увлеченно рассказывал о поездках по стране и миру, дарил новые книги, делился впечатлениями о важных событиях. В библиотеке мы проводили юбилейные вечера поэта, фотовыставки, премьеры документальных фильмов с его участием. Выступления Николая Абрамова вызывали неподдельный интерес, завораживали слушателей, оставляли в душе светлые чувства от общения с талантливым, искренним земляком…. Читал ли он свои стихи на русском или вепсском языке, переводы классиков, все замолкали и с замиранием сердца слушали уверенный голос поэта:

Konz mäthil Gruzijan ö pimed katab man,

Aragvan joksend rindal kulub…

(«На холмах Грузии лежит ночная мгла

Шумит Арагва предо мною…»

А. С. Пушкин)

Люди, не знающие вепсского языка, с удовольствием слушали переводы классических строк и отмечали мелодичность и лиризм произведений. Нашим последним совместным мероприятием стал конкурс «Три шага до планшета» осенью 2015 года. Конкурс финансировался Комитетом по культуре Ленинградской области и предлагал молодежи написать отзыв на прочитанную книгу. Мы получили много хороших отзывов и предложили Абрамову войти в жюри конкурса для определения победителя — счастливого обладателя планшета. Николай сразу согласился, и мы выслали ему на электронку все отзывы, даже не рассчитывая, что он приедет 20 ноября на церемонию подведения итогов. Но поэт решил, что должен присутствовать на мероприятии лично, чтобы увидеть своими глазами молодых авторов и поблагодарить их за творчество. Его выступление было достаточно коротким, но сильным, затронувшим души ребят. Абрамов посоветовал молодежи читать и современную художественную литературу, и классическую прозу и поэзию. Закончил речь своим, ставшим хрестоматийным, стихотворением «Каждому — вера и слово…». Помимо главных победителей, мы предложили каждому из членов жюри назвать своего фаворита. Абрамов, долго не раздумывая, назвал отзыв старшеклассницы школы №1 им. А. С. Пушкина Алины Зенченко на книгу Д. Грина «Виноваты звезды». Он объяснил свой выбор актуальностью и социальной значимостью сюжета (главные герои книги — сильные духом молодые люди со смертельной болезнью). Надо было видеть волнение Алины, когда диплом ей вручал известный мастер слова Николай Абрамов. В одном этом эпизоде отразились многие черты характера нашего земляка: творческая натура, открытость, искренность, неравнодушие… Вспоминаются строки Абрамова:

Какими мы будем, какими мы станем

Не через месяц, а лет через тридцать?

Пусть что-то забудем, а что-то оставим…

…Но только бы не были мы одиноки,

Но только бы не были мы равнодушны…

Бесконечно жаль, что так мало прожил на свете этот талантливый, добрый, светлый человек…. На вечере памяти Абрамова в Национальной библиотеке Республики Карелия писатель Яна Жемойтелите выразила уверенность, что «мы не потеряли вепсского поэта — сейчас начинается его настоящая жизнь». Мы, со своей стороны, всегда будем помнить поэта, сохранять и раскрывать его творческое наследие, знакомить подрастающее поколение с мудрыми строками талантливого земляка:

«Среди звёздных миров,

среди млечных путей я лечу…

В непроглядную ночь —

никогда не гасите свечу…».

Галина Артемьева, директор Подпорожской районной библиотеки

Чома, Коля!

«Осенюсь могильною иконкой,

Накормлю малиновок кутьей

И с клюкой, с дорожною котомкой,

Закачусь в туман вечеровой.

На распутьях дальнего скитанья,

Как пчела медвяную росу,

 Соберу певучие сказанья

И тебе, родимый, принесу…»

Николай Клюев

В моем архиве много лет копятся заметки о полученных впечатлениях, интересных встречах, диалогах, раскадровки, сценарии… Среди них весьма обширное место занимают записи напрямую связанные с Николаем Абрамовым.

В 1999 году нас познакомил редактор газеты «Свирские огни» Михаил Николаевич Альшевский.

— Вооот… — протяжно сказал он, указывая мне на сидящего в кресле Абрамова. — Познакомься! Наш человек.

Мы поздоровались. Коля быстро, но пристально взглянул мне в глаза и полез в большую спортивную сумку, откуда извлек несколько номеров газеты, небольшую книжицу, пакет с калитками и банку кофе.

— Ай эм кофеман! — бодро заявил новый знакомый, раскладывая свои дары на редакционном столе.

— Нууу, вы тут пообщайтесь, а мне отлучиться надо! — засобирался куда-то Альшевский и доверительно сообщил мне на ухо: — Калиток обязательно попробуй! Настоящие!

Мы сидели в кабинете редактора, ели калитки и пили кофе с каплей добавленного (после ухода шефа, но с его молчаливого согласия) так называемого «представительского». У Альшевского с Абрамовым, если честно, были непростые отношения. У них это базировалось на разнице политических взглядов и отношении к миру вообще. Оба, безусловно, осознавали талант друг-друга.

Скажу прямо, Коля в первый раз произвел на меня слегка странное впечатление. Свойственная, вероятно, всем вепсам некоторая спешность и особливость говора, его слегка порывистые движения, бунтарская, модная по тем временам, но изрядно поношеная джинсовая одежда — контрастировали с отрешенностью и, даже зачастую, полной гармонией во взгляде светлых глаз.

— Это, кстати, карельские калитки… В Петрозаводске купил. Наши ладвинские — вкуснее! — уточнил Николай.

Он показал сборник, с напечатанными стихами на русском и вепсском, подарил несколько экземпляров разных карельских газет (в том числе и» Kodima»), затем сказал что-то ёмкое и колкое про тогдашнего президента, шутя «забил» несколько мячей за «Зенит» и… вдруг подскочив, прихрамывая бросился к телефону (мобильников тогда еще не было). Набрав номер и дождавшись ответа на том конце провода, Абрамов начал быстро и радостно говорить что-то на родном языке. Казалось, что он напрочь забыл обо всем на свете и пытается передать срочное сообщение в Центр. Оказалось, что Николай звонил родителям в Ладву. Там его ждали… Уже гораздо позже на родине самого известного в мире вепсского поэта, нам предстояло вместе работать над несколькими проектами.

Армастан (2005 год)

Первым фильмом, где одну из главных ролей исполнил Абрамов, стала картина по киноповести Петра Васильева о признании в любви. Проект этот был крайне малобюджетным, но вся группа горела желанием снять кино. Все делалось, как говорится «на коленке»: недорогой DV-сам, штатив, фонарь и пара петличных микрофонов — все, что тогда имелось под рукой.

По сюжету, в тайге заблудилась группа состоящая из журналистки-практикантки (Ю. Тикачева), влюбленного в нее, но женатого редактора местной газеты (П. Васильев), местного воротилы-депутата (С. Крачковский) и отставного летчика (А. Паньшин). Все они отправились на поиски неизвестной вепсской деревни — ее с воздуха обнаружил военный летчик и вызвался показать нужный квадрат. Их, застрявших в лесной чаще и уже начавших убивать друг-друга (с группой были еще два проводника из местных — они погибли первыми), обнаруживает староста той самой деревни — он охотился на медведя, а в итоге — попал в конфликт пришлых из современного мира. Так вот именно этого хранителя традиций, потомка раскулаченных и сбежавших в дебри от Советской власти вепсов, играл Николай Абрамов. Его герой решается пустить экспедицию в деревню, у него есть свой на то резон. Есть и своя правда.

Из дневника:

«…Начали снимать в Ладве, в поместье эсквайера Александра Финченко. Ночью у костра на морозе под луной!!! Нужен был танец «лесных обитателей». Намерзлись-жуть! Затем еще пол-ночи Финченко пел романсы, аккомпанируя себе на фоно. Ясно-понятно, к утру все были разбитыми корытами… И снова съемки на натуре. Главное, чтобы аккумулятор не сел. В лес поехали на вездеходе — такой БТР на гусеничном ходу. Машина-зверь! На какой-то поляне этот монстр якобы «сел на брюхо», трак слетел, каленвал сломался… Крики, упреки! Ну, а затем — немного Тарантино: депутат Крачковский из винтовки драгунова «валит» одного проводника, а появившийся из лесу Абрамов из своей берданы (прям, снайпер) — сначала навсегда утихомиривает депутата, а затем, видать, для баланса, и второго местного шерпа. Уф! Все держались молодцом, стреляли боевыми))). Никак не могли придумать мимику и жесты для Коли. Он ведь у нас лирик и пацифист. Всего уморительнее была его фраза (это когда он по сюжету двоих уже положил) обращенная к опешившим людям: «Пойдемте со мной…» — ласково так, напевно. Главное еще — впереди: съемка деревенского быта в доме-музее, несколько ключевых сцен, в одной из которых герою Абрамова предстоит косвенно назвать ВВП — вепсом: «Ну, мол, лицом на наших похож. Да и фамилия — от вепского Pu».

Действие в фильме развивается хоть и не совсем правдоподобно (что было обусловлено и сюжетной линией и бюджетом), но с несомненной интригой. Конечно, всегда важен результат, но и сама работа в проекте дает очень многое. Коля был весьма рад участвовать в съемках, многие реплики, особенно на вепсском — это именно его задумки, его авторское слово. И он гордился тем, что родной язык, его стихи впервые звучат в пусть и малобюджетном, но настоящем художественном кино. Именно после роли в этой картине, в прессе Николая стали часто называть актером, а многие, уловив внешнее сходство — в шутку, еще и нашим вепсским Депардье. Абрамов не возражал.

Несовершенный технически и в плане актерской игры часовой фильм «Армастан» (Люблю), как ни странно, был весьма тепло встречен зрителями. Неоднократно участвовал в фестивалях авторского кино, был отмечен несколькими наградами. Сегодня найти его можно в интернете. Существует и книга, выпущенная уже по мотивам этого кино.

Первобытные страсти (2006 год)

Они разыгрались на берегу древнего озера Онего. В этом фильме у Николая Абрамова была совсем небольщая роль — он появляется на экране буквально в двух эпизодах и играет там вепсского супермена — майора милиции Орлова — участкового, который ищет в местных кущах беглого зека. Уголовника достоверно исполнил профессиональный актер Сергей Крачковский. У них с Николаем еще со времен совместной работы в проекте «Армастан» зародились весьма теплые, дружеские отношения. Вне кадра Сергей Николаевич постоянно просил Абрамова говорить на вепсском, отмечая особую музыкальность и таинственность языка. Коля не возражал и щедро одаривал слушателя.

Съемки основных сцен фильма «Первобытные страсти» (опять же, по мотивам повести Петра Васильева) продолжались три дня на песчаном пляже в районе мыса Подщелье, по соседству с уникальным старинным храмом Димитрия Мироточивого в деревне Щелейки, габбродиабазовыми скалами и фактурным заброшенным маяком. Сюжет фильма пересказывать не стану — его также можно увидеть в интернете. А вот из того, что осталось за кадром и связано с Абрамовым, пожалуй.

Из дневника:

«…Мы долго искали имя для одного из персонажей — первобытного человека, которого ярко воплотил на экране Сергей Кораблев. Его герой, человек хоть и дикий, но прозвище должен был иметь обязательно. Так вот, в один из вечеров на берегу у костра я вдруг услышал, как Коля в разговоре с Крачковским произнес простую, но яркую фразу.

— Что? Постой, как ты сказал? — закричал я.

— А… это… Дики чома! По-вепсски так будет «очень хороший»…

— Коля, это же гениально!»

В итоге, герой фильма — первобытный человек (прародитель вепсов) с легкой руки Николая получил имя Дики (й) Чома. Кстати, эта фраза помогла мне и в работе над другой картиной, снятой уже в 2015 году. Героя в ней также назвали с вепсским колоритом — ЧомаБой.