Бесплатный фрагмент - НЕРАВНОДУШНЫЙ ВЗГЛЯД

ПОЭТ — КТО ПИШЕТ О ЛЮБВИ…

Поэт в России, как Мессия! Поэзии его стихия чеканит ритм, и рифмы строчкам придаёт. Поэт — он поцелован Богом, он сам любить — не устаёт… Любил поэт… Любимым был поэтом. Любить — он всех благославлял. А сам, к любви всеобщей призывая, был ненавидим, и — страдал. Любовь, единственная ценность, в которой нет обид и ревности — она к нему вернётся… Он тем и будет знаменит… что к падшим милосердно относился, глупцов не слушал, и, смиренно, но с гордостью пронёс величие своё — предназначение поэта… Кто к этому бы как не относился, — поэт, он всё равно для всех — Поэт… Певец любви — вот истинный Поэт!

Примечания автора:

О творчестве судить поэта читатель будет каждый сам. Поэт ведь пишет для него. Литературный критик сможет лишь оценку дать, но принудить купить он сборник, иль запретить читать поэта разве под силу ему будет? И кто таков он сам, литературный критик этот? Кого мы знаем, кто филолог, но нем не менее — Поэт? И не для них свои труды кладут поэты, отринув отдых и посвятив всю жизнь свою созданью рифм, рисунком выложив слова в своих стихах. Ведь не писать они не в силах!!!

Введение

Кто сочиняет стихи, и как они возникли?

Поэт, не тот, кто пишет для людей,

талант свой получив от Бога,

а тот — поэт, кто слова свои произнося,

не ждёт признания от современников,

а пишет их он — на века, чтоб вникнув в смысл их,

люди, даже через столетия в словах тех — Бога увидали…

Юрий Казаков

Как может человек сам написать стихи? — Вот мысль какая-то возникла, и человек, который счёл себя поэтом, да и другие тоже его поэтом почитают — начал рифмы подбирать и ритм почувствовав, стал строчками заполнять вокруг себя пространство… И что?

— Получилось что-то, не получилось… Разве в этом дело?..

— Сначала текст коряв был, и не блистал он мыслями законченными, да и слова стояли все не на своих местах… Но смысл излагаемого — уже начал прорываться из небытия.

И новые слова и рифмы всё более точно с новым ритмом стали текст тот изначальный — видоизменять… Слова все по своим местам вдруг встали, и ритм внезапно сам очень верный появился, а смысл — кристаллом засверкал, ограняя точно все проблемы, и внутренний потаённый замысел стихотворения — стал ясно виден всем…

И это человек сам написал?

— НЕ ВЕРЮ… Не человеческое это дело — поэзию создать… Но душа наполнилась поэзией неведомо откуда, и потоками слов заполнила пространство — через человека…

И вот такого человека мы и назовём поэтом, некоторые, этих человеков — гениями будут считать, других — графоманами мы обзываем…

Но они — не сами сочиняют, но через них в мир приходит поэзия. Они, стихи эти, где-то уже в готовом виде хранятся, а потом могут быть переданы для появления в материальном мире через особых проводников, которые сами себя хотят считать поэтами.

Я так это «дело» понимаю!!!

И, вообще, при чём тут рифма, ритм или размер?

Поэзию ценят вовсе не за это…

— Шекспир — писал банально! Но — каковы сюжеты! Там — страсть, там — боль. Там — целый мир. Никто там не следит за рифмой, и за размером даже… Спектакль зависит лишь от мастерства актёра.

Да, кстати, почём, как вы думаете, цена культуры в Мире? Увы, для нас — она чрезмерно высока. Скажем, в кабак сходить, приличный даже… Да тысячи рублей там хватить одному — поесть… В театр билет — двух тысячей не хватит… И не всегда эти билеты есть.

Стихи нужны? Нужны стихи поэтам только? А как нам жить всем без поэзии? Без этого — смысла в жизни нету…

Свиданье

Юрий Казаков

Назначил незнакомке я свиданье…

Волнуюсь, жду, придёт, иль не придёт?

Зачем? — Оно мне принесёт страданье…

Но радость встречи сил мне придаёт.

Я имя уже точно её знаю…

И с дамой в красном буду танцевать!

А не придёт? Но я идти решаю!

Пусть будет то — чего не миновать…

Поэта суд

«Продолжаем разговор» — промолвил Карлсон,

сев на подоконник, с которого он только что свалился…

Итак — продолжим… — Меня прервали. Спросить хотел, — кто есть ПОЭТ?

— Трибун, кто в «не поэтах» будит совесть и может повести их за собой?

— А остальные, стихи кто пишет, — умеют лишь играть словами?

— Таких… немало между нами. Что ж получается?

— Лишь тот Поэт, кто верит сам тому, что пишет? Он должен всем другим путь указать, как Моисей, шли за которым по пустыне, поверив слову лишь его?

— О творчестве читатели пусть судят сами.

Поэты пишут и для них, созданью рифм жизнь посвятив, из строчек ритм отбив словами.

Поэт — бунтарь, приходит Муза — он ликует… Ушла — работа настаёт…

Поэт — кто поцелован Богом, и кто творить не устаёт…

Придёт Поэт к нам, как Мессия? Страну-отчество — Россию, как мать любить, он призовёт?

Ведь жизнь — сера, тускла, обычна, проходит в буднях.

— Всё привычно…, а Государство — не народ…

Князья, цари, секретари — народ имели… и имеют, хоть смуты подавить сумели, любви народа — не добились.

Любить — хотели, — не смогли.

В стране, народ — он в стороне…

На территории огромной он предоставлен сам себе и выживает, как умеет, но если кто-то богатеет, тех государство… отымеет.

Имеет право? — Да, имеет! Поскольку прав у государства, гораздо больше, чем забот… Народ работает — работу…

Поэт — России патриот?

Я россиянин, русский — я люблю Россию. Как мать родную не любить?

— В России жизнь хочу прожить.

Пожить хочу ли на чужбине?

Пожить — хочу, но всё же… там — не вечно жить…

Пусть все талдычат — русский должен к Европе толерантным быть, чтобы свободой наслаждаться, а слово Родина — забыть.

А я хочу — счастливым стать, родных и Родину — любить, хорошее — не забывать!

Короче — так могу сказать: «Я верить вовсе не желаю, тому, что нам оттуда врут. Мы перед Родиной — в долгу, мораль и совесть — исчезают…

И я от этого страдаю, быть равнодушным — не смогу!»

Ольге. Посвящение

— Mille pardons! И тысяча чертей, сказал я даме, которую догнал в метро.

— Вы так прекрасны в вашем красном шарфе, что я не утерпел, за вами шёл, когда вы вышли из маршрутки, и молодой человек вам руку подал, чтобы вам удобней было сойти на тротуар…

Его поблагодарили, сказав, — grand merci, — оперлись о руку, и сразу оказались вы на тротуаре.

Не мог увидеть вашего лица я, сидел я сзади, лишь чёрное пальто, и яркий красный шарф, обвивший шею вашу, кратко остриженная седая ваша голова взор приковала мой, и только чёрное пальто и красный длинный шарф, а более я не видел ничего, пока сидел и наблюдал за вами. Хотел увидеть лицо я ваше, но голову свою ко мне ни разу за всю дорогу вы не повернули…

На эскалатор, который вас вниз повёз, зашел я, так вас и не догнав, и видел снова я лишь черное широкополое пальто, что закрывало ноги ваши в брюках чёрных, не доходящее до пят, и шарф, ваш красный шарф, мне не давал покоя.

И я, как бык, который красное увидя, за вами неотвратно шёл, чтобы сказать слова, которые уже сложились в голове, и вы остановились на перроне, и я увидел ваше одухотворенное лицо… И вы мне улыбались, и мы глазами уже встретились, и поняли мы оба, что симпатичны мы друг другу, и не познакомившись, и не сказав друг другу имя, без этого внезапного знакомства метро мы не покинем.