Бесплатный фрагмент - Непрямолинейная фантастика

От автора

Всем добра, тепла и света

Доброго чтения и просмотра. Все картинки — авторские

Тень Юпитера

Мал человек в масштабах

Вселенной, да дорог.

Дорог, однако, лишь

Близким его.

Пит проснулся, открыл глаза и уставился в белый пластиковый потолок своего бокса. Пришла мысль:

— Теперь весь спейсер — мой бокс!

Грустная мысль. Не так давно их было двенадцать человек. Дюжина опытных астронавтов.

Теперь он, старший инженер, Пит Сымчич, остался один.

Пит улыбнулся, вспомнив свою необычную фамилию. То ли сербские корешки, то ли украинские. Кто теперь разберёт? Но окружающие удивлялись, услышав непривычное для «англослуха» слово. А Питу нравилось быть немного не таким, как все. Вот, и лучшим инженером конторы он стал, потому что хотел быть другим. Думал ли он, что статус лучшего сыграет с ним злую шутку? Нет, не думал.

****

Пит не хотел принимать участие в этой странной, если не сказать, сумасбродной и, заведомо обречённой на провал, экспедиции.

Странным было всё.

Раньше усилия конторы долгие годы направлялись на освоение Марса. Попытки были безуспешными и трагическими. Пилотируемые экспедиции к Красной планете заканчивались катастрофами с человеческими жертвами. Будто кто-то очень не хотел, чтобы люди приближались к Марсу слишком близко.

Единственная выжившая команда — астронавты того самого корабля, на котором Пит Сымчич был бортинженером. Так уж получилось, что именно Пит спас экспедицию, осуществив немыслимый манёвр в ручном режиме. Манёвр, позволивший избежать столкновения со странным объектом. Как потом выяснилось, этот объект видел только Пит. Даже видеосъёмка его не зафиксировала.

После возвращения на Землю последовал серьёзный разбор полёта в конторе. Питу поверили. Правда, поверили гораздо позднее, после того, как одна за другой погибли все марсианские миссии. Погибли при невыясненных обстоятельствах.

Так Пит обрёл статус инженера с шестым чувством. Разумеется, от полётов к Марсу астронавт категорически отказывался. Был необъяснимый и непреодолимый страх. Страх, ощущаемый тем самым шестым чувством. Да и сами полёты к Красной планете прекратились. Другие вопросы стали интересовать контору.

Однажды, один яйцеголовый гений вдруг сообщил миру о том, что в результате своих измышлений, расчетов и наблюдений он пришёл к выводу, мол, наши прежние знания о Вселенной не стоят выеденного яйца.

— Вселенная конечна и её край находится сразу за орбитой Юпитера! — возвещал учёный старик и приводил доказательства.

С доказательствами можно было бы поспорить, если бы было о чём спорить. Его теория опровергала всё, что было нажито человечеством за время цивилизованного существования.

В какой-то момент казалось, что от бунтаря отмахнулись, но неожиданно интерес проявили военные. А там уж подтянулись со своим влиянием перестарки из теневого правительства «свободного “ мира. У них, у перестарков, по пять раз поменявших сердца, почки, печень и другие запчасти, в голове котлетный фарш вместо мозгов. Но что-то их заинтересовало, и на тему наложили гриф высочайшего уровня секретности.

Рекой полилось финансирование. Про Марс забыли. В результате появился грандиозный проект «Shadow of Jupiter» («Тень Юпитера»). Был построен одноимённый спейсер, произведены массы расчетов по навигации, экспериментов и опытно-конструкторских работ по системам управления, жизнеобеспечения, связи. Особо уделили внимание защите экипажа спейсера от губительных для всего живого космических излучений.

Коалиция западных держав потратила на проект столько ресурсов, что среди населения стали вспыхивать протесты из-за катастрофического снижения жизненного уровня. Однако, карательные структуры чётко выполняли свои функции по защите свободы и демократии в смеси с гендерной уравниловкой.

Так или иначе, экспедиция была подготовлена и сроки старта с орбиты Земли утвердили.

Пит всеми правдами и неправдами пытался отказаться от участия в полете, но давление было запредельным. Не слишком хотелось прожить остаток жизни у мусорного бака и он, в конце концов, подписал контракт. Контракт, кстати сказать, был составлен с таким туманом, какого Пит ещё не видывал. Но выбора у него не было.

Старт прошёл удачно и спейсер стал набирать крейсерскую скорость. Если всё пойдет по планам и расчетам, аппарат с экипажем на борту должен был дойти до орбиты газового гиганта через шестнадцать месяцев. До этого момента имелся чёткий план и инструкции, которые опытные астронавты сразу же принялись исполнять.

А вот что предстоит сделать после момента выхода за орбиту Юпитера? Таких инструкций не было. В конторе астронавтам разъяснили, что система управления кораблём будет автоматически выдавать инструкции исходя из того, что будет происходить.

Такая неопределённость сильно давила на нервы. Но сделать ничего было нельзя.

****

Пит потянулся, разомкнул ремни и, слегка оттолкнувшись, уплыл с постели.

Доплыв до отсека управления, Пит открыл люк и приблизился к панелям. Он каждый раз надеялся, что возобновится связь с Землёй. Ведь все системы были исправны и работали на приём и передачу. Но словно какая-то ширма отделяла «Тень Юпитера» от Земли. Глухое молчание!

Всё началось сразу после прохождения пояса астероидов. Это скопление каменных глыб прошли на удивление легко. Будто астероиды опасались врезаться в спейсер и уничтожить его. Но затем началось странное. Прежде всего, Пит увидел его. Тот светящийся объект, столкновения с которым он избежал у орбиты Марса много лет назад. Почему-то Питу показалось, что это именно тот объект. Его давний знакомый, а не подобный ему. Разумеется, никто кроме самого инженера не увидел призрака. Даже центральный компьютер никак не отреагировал на незнакомца!

Впрочем, и сам «центральный» через несколько часов стал сходить с ума и, в конце концов, полностью сдох. Это было просто невозможно! Ведь «центральный» — система с многоуровневым резервированием.

Но все линии и уровни, побормотав что-то на своём цифровом языке, просто замолчали. Навсегда. Разобраться в проблеме Питу было не под силу. Сложная система, к тому же секретная, с ограничением доступа. Возможно, с Земли, в режиме ОН-Лайн, яйцеголовые и смогли бы навести порядок. Но связи-то не было! Полный ОФФ-Лайн! Тишина в эфире!

Пит попробовал ручное управление, спейсер не слушался, но шёл заданным ранее курсом, на Юпитер, точнее, чуть правее планеты. Подойти к газовому гиганту близко — смерть!

Командир спейсера, малыш Мэтью, собрал всех в общем боксе.

Астронавты поглощали консервированную курицу с горошком, запивали энергетиком. Все молчали, понимая, что выхода нет. Настроение было хуже, чем подавленное. Ощущение безысходности.

Так и расплылись по своим боксам, не сказав ни единого слова.

Чуть позднее выяснилось, что на спейсере уже не двенадцать астронавтов, а лишь трое. Остальные, включая командира, приняли «таблетки ухода», которые им выдали в конторе ещё на Земле. Таблетки быстрого ухода в небытие. На случай непреодолимых обстоятельств.

Тем, кто остался жить, пришлось выполнять функции похоронной команды. «Похоронщики» потом долго и безмолвно плавали в боксе внешнего модуля, и смотрели в иллюминаторы, глядя, как уходят в бездну космоса скорбные капсулы.

А после похорон все разлетелись по своим боксам. Бывший всегда жизнерадостным биолог Боб попробовал пошутить:

— Эх! Я ведь говорил, что надо было в состав экипажа хоть одну женщину включить! А мне в ответ — женщина на корабле не к добру! Вот сейчас бы как раз — к добру! Или, хотя бы, к какому-то смыслу!

Шутка повисла в воздухе. Да. Воздух в спейсере был. Система подготовки микроклимата работала исправно. Только и в этом не было смысла.

Тянулось время. Кто и как его проводил в своём одиночестве? Кто как мог.

Однако, однажды Пит обнаружил в общем отсеке записку. Писал Боб:

«Сегодня я выглянул в иллюминатор и увидел женщину. Она была прекрасная и совершенно нагая! Она мне улыбалась, звала к себе! Она была очень красива и просто вызывающе раскрепощённая! Она принимала такие позы! Всё, я иду к ней!»

Пит прочитал и, спохватившись, ринулся в бокс с капсулами. Увы. Он опоздал на пару минут. Боб отплыл в негерметичной гробовой капсуле буквально только что.

Пит посмотрел в иллюминатор. Вот она, капсула Боба. Астронавт медленно плыл в чёрные глубины космоса, спутав их с призывами знойной обнажённой красавицы.

— Ну что же, плыви с миром. Призыв был сильнее тебя, — пробормотал Пит и вдруг подумал о третьем оставшемся члене экипажа. Это был молчаливый Гарри. Личность немного странная. Поговаривали, что он сын одного из владельцев мира.

Подплыв к дверце бокса Гарри, Пит нажал кнопку звонка. Молчание. Подёргал ручку. Заперто изнутри. Не проблема! Ведь Пит — старший инженер и у него есть доступ ко всем отсекам. Достав из нагрудного кармана транспондер, поднёс его к замку. Дверь открылась, и в нос ударил запах.

Судя по всему, несколько дней назад Гарри банально вскрыл себе вены.

Спешно проведя дезинфекцию, Пит выполнил все полагающиеся операции и вскоре проводил взглядом удаляющуюся капсулу с телом Гарри.

Теперь он, Пит Сымчич, старший инженер спейсера «Тень Юпитера» остался совсем один. Наедине с Вселенной.

Одиночество наедине с Вселенной.

— Звучит величественно и зловеще! — пробормотал Пит и неторопливо поплыл в свою келью. Дверь за собою не прикрыл. Незачем.

Замер, паря, напротив большого зеркала. Задумался. Хотя, думать не о чем. Пит всегда предпочитал разумное одиночество шумным весельям и компаниям. Он, можно сказать, вполне был дружен с собой. Это как раз то, чего не хватает многим людям. Боязнь остаться наедине с самим собой. Для Пита это никогда не было проблемой.

Подумав, Пит стянул с себя комбинезон, и, оставшись в Адамовом одеянии, сделал кувырок. Осмотрел себя в зеркале. В отличие от других астронавтов спейсера, Пит много время уделял тренировкам на тренажёрах. А потому вполне сохранил подтянутую форму. Зачем? Иногда гораздо лучше просто не задавать вопросы, чем потом на них сложно отвечать.

Подумав, Пит поплыл в душевую. Насладился вдоволь. Экономить ресурсы спейсера? Зачем?

Не вытираясь полотенцем, Пит вернулся к себе. Приготовил успокаивающий напиток, выпил и лёг спать.

А дальше потянулось время. Пит смотрел фильмы, читал файлы книг, слушал музыку. Насиловал, как мог, все имевшиеся тренажёры. Завтракал, обедал и ужинал. Иногда разговаривал с Кэт. Точнее, с её фотографией, что висела в его боксе. Кэт была подругою юности Пита. Отношения их были бурными, но чистыми. Казалось, ничто не может помешать их счастью. Но помешала ржавая лоханка, вынырнувшая из-за поворота. Такси — автомат. Искусственный интеллект старого авто сбойнул и сошёл с ума. Посчитал, что важнее сохранить жизнь железобетонной опоры и повернул в сторону девушки. Пассажиров в такси не было.

Прошли годы, и Пит решился на поиски новой подруги и вдруг с удивлением обнаружил, что женщины и мужчины остались лишь в его узком кругу общения. И в этом кругу подходящей партии не существовало. А там, за границами, произошло нечто странное и страшное. Женщин и мужчин больше не было. Гендерное равенство.

И Пит замкнулся в себе и работе. И вот теперь, он замкнут ещё и в пространстве спейсера. Тепло, почти светло, практически все системы жизнеобеспечения работают. Нет только связи и возможности управления кораблём.

Жить можно! И даже немного работать, не задавая вопрос «зачем». Надо!

Пит вёл записи в бортовой журнал, мониторил, насколько было возможно, параметры движения корабля. Наблюдал, как постепенно и неуклонно увеличивается в размерах гигантская планета по мере того, как спейсер приближался к ней.

Юпитер был необыкновенно красив и… страшен!

****

Итак, в очередной раз Пит проснулся в своем боксе. Сколько раз он засыпал и просыпался? Сколько времени прошло с того момента, как он остался на спейсере в одиночестве? Пит не считал время. Зачем?

Жизнь на корабле текла размеренно и без суеты. Питу даже удалось восстановить некоторые функции ручного управления и чуть откорректировать курс. Подальше от газового гиганта. Глупо было попасть прямо в него и погибнуть, войдя в плотные слои ядовитых газов, быть раздавленным чудовищной гравитацией неспокойной планеты. Пит надеялся, что ему удастся «разговорить» центральный компьютер. Уж очень хотелось узнать об истинных целях экспедиции. Но, увы. Центральный что-то невнятно бормотал и зависал.

Вот и сейчас Пит, умывшись и выпив кофе, притулился у центрального, но, ничего не добившись, подплыл ближе к фронтальным иллюминаторам.

Слева громадой висел Юпитер. Корабль уже фактически пересёк орбиту планеты и выходил за её пределы.

— Где же ты, Тень Юпитера? И что же ты такое? — пробормотал Пит, и вздрогнул от неожиданности.

Ему показалось, что он увидел тень. Тень, которую отбрасывает Юпитер!

Не может быть! Как может планета отбрасывать тень на пустоту!

Пит ринулся к иллюминатору и до боли в глазах стал всматриваться в черноту космоса.

Да! Он явственно видел огромное черное пятно на черном фоне космической бездны. Стоп! А где чёрная бездна? Вместо неё за Юпитером была некая мерцающая субстанция! Мистика? Галлюцинации? Сумасшествие? Или всё в одном?

Пит отыскал что-то из оптики. Посмотрел через неё. Несомненно, Юпитер отбрасывал тень, будто за ним была не пустота, а… стена! Зыбкая, ускользающая. Но стена!

Граница Вселенной? Пит решил, что сходит с ума. Неужели тот учёный псих был прав? Но ведь космолёты-автоматы выходили гораздо дальше орбиты Юпитера, покидали Солнечную систему, и ничего подобного не обнаруживали! Правда, это было давно. Неужели так быстро что-то изменилось? Это невозможно.

Неожиданно спейсер сильно тряхнуло, затем аппарат явно резко замедлил скорость движения, и Пит по инерции ударился о рамы иллюминаторов. Хорошо, что там было всё прикрыто мягким пластиком. Ударился больно, но не смертельно.

Поскуливая от боли, Пит ринулся к монитору параметров движения. Да, скорость аппарата снизилась и продолжала замедляться, словно спейсер попал в плотное желе.

— Бред какой-то! — буркнул Пит.

Подплыв к боковому иллюминатору, он вдруг отпрянул. С той стороны на него смотрел человек. Пит закричал и проснулся.

****

Сон во сне. Такое случается. Пит открыл глаза. Понятно, он спал, и видел сон про то, что он спал, видел сон и проснулся. И вот, теперь он проснулся. Окончательно ли?

Голова была тяжёлой. Что-то парило в невесомости возле лица. Пит повернул голову, посмотрел. Вспомнил. Он подошёл к черте, и, желая уйти в добром сознании, принял таблетки ухода. Но, видимо, перепутал похожие упаковки и всадил в себя дозу снотворного. Именно эта упаковка, опустошённая, парила теперь у его щеки. Вот невезуха! Снотворное было сильным и отключило Пита хорошо и надолго.

Пит вздохнул. Суставы ломило, тело было деревянным. Доплыв до ближайшего иллюминатора, Пит посмотрел в него. Ну вот. С той стороны на астронавта смотрел человек. Совсем старый. С космами нечесаных волос и всклокоченной бородой. Лицо в морщинах. Глаза потухшие. С минуту Пит смотрел на незнакомца. Потом почесал нос и с удивлением увидел, что незнакомец также трёт нос.

— Святые угодники! — воскликнул Пит и ринулся обратно к себе в бокс.

Зеркало не врет. Этот бородач — сам Пит. Когда только успел состариться! Значит, в иллюминаторе он видел своё отражение. Выходит так, что за бортом не пустота. Пит вспомнил про студень. Да. Спейсер застрял в студенистой неизвестной субстанции. Непостижимо для человеческого ума. Вдруг закружилась и заболела голова.

Пит поспешно вернулся на постель и, то ли уснул, то ли погрузился в бессознательное. И практически сразу увидел сон. Он смотрел как бы со стороны. Вот громада Юпитера. Вот чёрная тень от планеты. Тень на плотной студенистой субстанции. Вдруг перед Питом появились три светящиеся фигуры. Будто люди в белых мантиях. Но они не были людьми.

Пит услышал голос:

— Ты видел то, что не дозволено видеть. Перерождение Вселенной не остановить. Уходи. У тебя есть два способа. Первый будет уходом, второй — исходом. Выбирай.

— Что происходит? Что за…?

— Иная Вселенная. Вселенная — хищник. В некотором роде — живой организм. Другие измерения, иные законы существования. Иной ход времени. В этой Вселенной пустота — не пустая!

— Студень?

— Назови так.

— А Земля?

— Хищник поглотит всё.

— Может хотя бы…

— Ковчег?

— Да!

— Нет.

— Там, у Марса…?

— Да, это мы. Вы хотели проблемы Земли распространить на всю систему.

— Понятно.

— Всё! Решай и уходи. Не дожидайся, пока тебя станет разносить на атомы.

Призрачные фигуры растаяли. Пит очнулся. Он уже принял решение. Достав из потайного ящика пистолет, астронавт поплыл в рубку управления.

Приблизившись к большому иллюминатору, старик посмотрел в сторону Юпитера. Вот он. Огромный газовый гигант. А вот его зловещая тень. И всюду, куда доходил взгляд, переливалась серебристым мерцанием субстанция другой Вселенной.

Чужой Вселенной.

Пит поднял к виску пистолет и нажал на спусковой крючок.

****

Мэтью-младший сидел на песке у кромки воды и задумчиво смотрел на гладь океана. Старался не смотреть на небо. Он боялся, что однажды ветры принесут облако. И тогда всё. Радиация.

— Да, вовремя мы с Ингой сбежали сюда, на этот Богом и людьми забытый островок. Долго ли продержимся? — пробормотал Мэт.

Мэт не пошёл по стопам деда и отца. Он не любил космос и стал заниматься земными делами. Изучал быт чудом уцелевших племён аборигенов. Здесь, на острове его и застала весть о том, что на континентах происходит страшное. Свободный мир, до того пугавший сам себя угрозой с Востока и Азии, перессорился сам с собой. Не поделили что-то жирные пауки-перестарки в банке. Передрались. Кто-то первым нажал кнопку.

— Мэт, дорогой, я прибиралась в хижине и нашла этот ящик! Что это? — голос жены вывел мужчину из раздумий.

Мэт обернулся. Наташа с трудом волокла по песку тяжелый деревянный ящик.

— Вау, дорогая! Я и забыл про него! Это же небольшой телескоп, который подарил мне дед перед стартом к Юпитеру! Они тогда с Питом зашли к нам, и дед оставил мне этот ящик! — обрадовался Мэт.

Да, Мэт был внуком того самого малыша Мэтью, командира спейсера «Тень Юпитера», за полётом которого пристально следил весь свободный мир в надежде на что-то. Следил до того момента, как пропала связь. И тогда все стали делать вид, что никакого полёта и не было!

Мэт вздохнул:

— Эх, дед! Была ли лёгкой твоя смерть? Никогда уже не узнаю.

В полночь Мэт установил телескоп на холме. Нашёл Направление. Вот он, Юпитер.

— А это что такое! — Мэт отпрянул от оптики.

Юпитер будто отбрасывал тень на стену, перед которой он плыл в космической пустоте. Или, не пустоте?!

— Не знаю, что это, но это будет страшнее радиации! Это что-то …вселенского масштаба!

Мэтт с чувством пнул телескоп и пошёл в хижину. Он и не предполагал, что был единственным человеком на Земле, смотревшим теперь в телескоп. Другие оставшиеся люди в это время занимались земным делом — убивали себе подобных. Возможно, они остановились бы хотя бы на миг, увидев, что творится совсем рядом. За орбитой Юпитера.

Август 2022.

Посвящение Обречённого

Ванечка обреченно вздохнул, пошарил палкой-посохом по мху. Гадов лесных вроде бы нет. Оглядевшись, юноша присел на ствол поваленного старого дерева.

— Всё, кажись, совсем заплутал! — сказал Ваня сам себе. Да сам себе и ответил:

— Заблудился ты, Ванечка, бедолага! Обречен теперь на долгие скитания, отдан на съедение тварям лесным, начиная от комаров, и завершая бурыми мишками!

Ванечкой называла Ваню его девушка Анюта, с которой он познакомился год назад. Обстоятельства их знакомства были оригинальны до полной банальности.

Улица, прохудившийся продуктовый пакет.

Пара выпавших на асфальт апельсинов.

Окликнул, обернулась, поблагодарила.

Посмеялись, поговорили, погуляли.

Дальше было не так банально. Ванечка не спросил телефон по своей стеснительности. Телефончик вдруг предложила сама Анюта, добавив:

— Звони, если что!

И Ванечка позвонил. Позвонил когда понял, что не сможет не позвонить. И, преодолев природную робость, набрал заветные цифры. Так Ваня стал Ванечкой.

А теперь Ванечка заблудился в дремучем глухом лесу. Он и сам не понял, как это могло случиться. Наверное, так и всегда происходит с людьми, потерявшимися в чаще. Никто ведь не желает специально заплутать! Но это как-то получается! То ли бес попутал, то ли еще какая причина?

Мобильник не берет, куда идти — в целом понятно, но совершенно бесполезно. Вот уж день, как Ванечка идет! А близится вечер. Волки, медведи…

Ванечка решительно поднялся. Надо идти. Снова вспомнил об Анюте. Она, наверное, переживает. Он ведь ей обещался позвонить в полдень.

Анюта… Ванечка улыбнулся, вспомнив события прошлой недели. Они с Анютой были у него, и Ванечка вдруг осмелел и дал волю рукам и губам. Анюта почему-то не протестовала в этот раз. А потом они вместе куда-то летели и летели, пока не стали совсем близкими и родными. И поклялись друг другу быть всегда вместе. Теперь Ванечка здесь, в глухой чаще. Анюта там, в городе. В полном неведении.

Ваня подхватил корзинку с грибами и решительно двинулся туда, куда глядели глаза. Вперед.

Было время, когда сбором грибов и ягод Ванечка зарабатывал на жизнь.

Ванина мама заболела и ушла в далекий мир, когда мальчик только перешел в седьмой класс. Дальше они жили с отцом вдвоем в маленькой «двушке». Отец был однолюбом и не допускал мысли о другой маме для сына. Летом отец и сын уезжали в глухую глухомань в домик, оставшийся от прабабушки. Здесь и от города отдыхали, и по ягоды — грибы хаживали. Трофей сдавали в заготконтору. Какая-никакая, а денежка. Потом отец уехал на заработки в северные края. Ванечка учился и научился жить один, став не по возрасту серьезным и обстоятельным. Был момент, когда его едва не сдали в детский дом. Видать, кто-то «стуканул» в опеку, что, мол, малое дитя живет одно, без родителей. Отец, мол, в странствие подался, о мальчике не беспокоится. Пару лет шла борьба. Правдами и не правдами удалось отбиться. А там уж и совершеннолетие подошло. Окончив школу, Ванечка поступил в ВУЗ. Деньги на жизнь присылал из дальних краев отец. Приезжал редко. Суровые там условия были. И не только погодные. Начальство не терпело тех, кто любил отгулы и отпуска.

А потом отец умер. Скоропостижно. И Ванечка устроился вечерами подрабатывать в одной фирме. Работал компьютерным гением. Платили сытно, но и работы хватало. Хорошо, что на дому. Дома ведь, и ночь — почти день! Помогала Анюта. Приходила и готовила ужин. А что еще нужно компьютерному гению? Нет, конечно, порой пробуждались иные желания, но Анюта была строга и неумолима. Ванечка съедал ужин, провожал Анюту до дверей, и снова стыковался с клавиатурой. Порой, до самого утра. На лекциях поспит!

Ванечка шел, продираясь сквозь чащу, прокручивая в голове свою жизнь. Нелегкая была жизнь. Но ведь это была его жизнь! Личная!

Впереди показался просвет, и Ванечка ускорил шаг. Почти побежал. Споткнулся, упал, и снова побежал, не обращая внимания на кровь из пораненной при падении ладони.

Радость, однако, была преждевременной. Просвет, который Ванечка принял за выход из леса, или, на худой конец, на дорогу, оказался небольшой поляной, поросшей кустарником и высокой травой.

А в центре поляны одиноко ютился старый бревенчатый дом. Покосившаяся крыша, крытая щепой, поросла мхом. Маленькие оконца, судя по всему, уже и не помнили те времена, когда их заботливо протирали влажной тряпицей. Крыльцо и навес над ним выглядели так, будто стыдились неряшливого вида дома и старались отклониться от него подальше. И отклонились, едва не упав и не рассыпавшись в прах.

На крыше дома сидел огромный черный ворон. Увидев Ванечку, птица тяжело поднялась в воздух, издала хриплый гортанный звук и скрылась из виду.

— Вот блин! — раздосадовано произнес Ванечка, — хотя, тоже ничего! Можно на ночь укрыться! — юноша постарался настроиться на позитив.

Отводя руками кусты, шаря перед собой палкой (хотя и в резиновых сапогах, а наступить на змею не хотелось), Ванечка двинулся к древнему дому.

Осторожно взобрался на высокое трухлявое крыльцо. Осмотрелся вокруг. Тихо, безлюдно и пока что «безмедведно». И на том спасибо! Толкнул тяжелую, собранную из толстых досок, дверь. Жалобно скрипнув коваными петлями, дверь отворилась, приглашая войти в темные сени, затянутые паутиной. Ванечка включил фонарик, взмахнул палкой, разрывая паучьи сети, и шагнул внутрь.

Да. По всем признакам, лет двадцать здесь не было ни души. Ванечка тщательно исследовал коридор и не нашел ничего полезного. Внимание привлек только старинный платяной шкаф с резьбой. Шкаф был пуст и, к тому же, изрядно поеден жучком. Немного полюбовавшись былой ретро-красотой, Ванечка подошел к внутренней двери и взялся за ручку. Потянул. Дверь не поддалась. Потянул сильнее и сильнее. Не получилось. Видимо, косяк сильно перекосило при усадке дома, и дверь зажало намертво. Ваня приуныл. Лезть через окно не хотелось. Скользнув фонариком по бревенчатой стене, парень увидел вторую дверь. Да, так, бывало, строили дома. Когда хотели, чтобы были разные входы в комнаты. Ваня подошел к двери, потянул за ручку. Дверь поддалась и Ваня, перешагнув через высоченный порог, вошел в комнату.

Сквозь маленькие запыленные окошки едва пробивался свет. Кусты каринки, росшие перед домом, хорошо исполняли роль плотных занавесок.

Смахнув пыль, Ваня опустился на стоявший у входа табурет и стал осматриваться сквозь тихий полумрак покинутого дома. Покосившаяся и потрескавшаяся русская печь, деревянный стол с массивными точеными опорами, железная высокая кровать. Некрашеные пол и потолок из широкой смолистой доски.

Ну что же, переночевать здесь вполне можно. И даже поужинать. Ваня всегда брал с собой в лес пару бутербродов и термосок с крепким чаем. Он уже хотел было достать паек, но тут взгляд зацепился за дыру в полу. Точнее, это был лаз в подполье. Лаз был открыт, а крышка стояла рядом, прислоненная к печи.

Ваня кашлянул, и решил посмотреть. Интересно же!

Лег на пол, заглянул в лаз, посветив фонарем. Деревянные засеки для хранения овощей, старый ржавый плуг, колесо от телеги. В дальнем углу что-то блеснуло в свете фонаря, и Ванечка решил спуститься. Осторожно ступая на подгнившие ступени, парень стал медленно двигаться вниз. Подвал оказался глубоким, и Ванечка выпрямился в рост. Светя фонарем, пошел в темноту. Брезгливо отмахнулся от липкой паутины с пузатым пауком. Не страшно, но неприятно ощутить на своем лице, пусть и не ядовитое, но суровое насекомое!

Вот свет фонаря нащупал старинный позеленевший самовар с мятыми боками. Интересно конечно, но самовар блестеть не мог. Сильно потемнел!

Ванечка осторожно двинулся дальше. Осторожничать была причина. Многие из деревянных подпорок под балками пола подгнили. Всякое может случиться.

Споткнувшись, Ванечка посветил фонарем под ноги и увидел большой топор. Железо совсем не было тронуто ржавчиной! Старая сталь!

— Пригодится! — пробормотал Ваня и, подняв топор, двинулся дальше.

Юноша поднял фонарик и направил свет в дальний угол подвала и тут же вскрикнул. Тело прожгла волна испуга, подогнув ноги в коленях.

Из темноты на Ваню смотрели глаза.

Преодолев полуобморочное состояние, Ваня снова медленно поднял фонарик. Да, из темноты смотрели глаза человека. Глаза женщины. В углу подвала, на деревянном ящике из под боеприпасов, стоял большой женский фотопортрет. Портрет был обрамлен рамкой из темного дерева. Защитное стекло сильно запылилось и только глаза смотрели отчетливо. Смотрели, будто живые!

Ванечка подошел ближе. Да. Портрет очень красивой женщины, судя по одежде, прическе и иным признакам, дореволюционный. Очень хорошего качества. Ваня рукавом смахнул слой пыли со стекла и не смог оторвать глаз. Женщина, запечатленная на фотопортрете, была явно не из богатых дворян, но и не из бедных крестьян. Кто она? Спросить не у кого!

Ванечка повел фонарем и вдруг краем глаза уловил отблеск где-то справа от себя. Ага! Стекло портрета отразило свет! А свет попал на что-то еще! Ваня решительно двинулся в нужную сторону и, посветив фонарем, оторопел. В каменную кладку фундамента был вмонтирован круглой формы люк диаметром примерно полметра! Люк был частично завален хламом, но свободная часть его радостно сверкнула в ярком свете фонаря. Явно, люк был сделан из нержавеющей стали и тщательно отполирован до зеркального блеска!

— Интересно детки пляшут! — воскликнул Ванечка и, забыв об элементарных чувствах осторожности и самосохранения, стал очищать люк от хлама.

Пришла мысль о секретных лабораториях времен войны. Пробирки с отравляющими веществами и прочие смертельные опасности. Но проснувшийся интерес подавлял все! Ваня даже забыл, что он, вообще-то говоря, безнадежно заблудился в лесу! Интерес! Только интерес!

Люк был закрыт. Ваня потянул за ручку. Раздался щелчок, и крышка люка отскочила, подалась.

Ваня посветил внутрь. Там был длинный темный тоннель, вначале узкий, затем расширявшийся и уходивший во тьму. То ли мощности фонаря не хватало, то ли тоннель делал поворот, но впереди была темнота.

Решив, что всегда сможет повернуть обратно, если вдруг что не так, Ваня полез в тоннель.

Очень скоро тоннель привел юношу в небольшую землянку с потолком и стенами из бревен. Пол землянки был выложен гранитным булыжником.

Конечно, Ваня был разочарован и удивлен. В землянке не было ничего, кроме стола из досок и пары табуретов. Странно, но здесь легко дышалось и не пахло сыростью и затхлостью. Видимо, каким-то образом, работала естественная вентиляция. Ваня заметил в стенах решетки. Из решеток слегка поддувало свежим воздухом.

О! В полу люк! Круглый! Правда, не из полированной нержавейки, а грубо сбитый из деревянных дощечек. С деревянной же рукояткой.

Ваня подошел, поднял крышку, слегка опасаясь, что найдет там лишь отхожее место.

Опасения не оправдались. Под люком было явно большое и чистое помещение. Далеко внизу что-то мерцало голубоватым свечением. И оттуда вкусно пахло. Словно женскими духами!

Ванечка лег на пол и свесился в пространство люка головой вниз, светя фонариком. Кровь прилила в голову. И тут же отступила обратно! Голова закружилась! Произошло нечто непонятное. Как бы это объяснить? Ванечка сунулся в люк, который был в полу. А теперь это люк стал как бы в стене! Пространство перевернулось! Что за….!

Ванечка зажмурился, чтобы преодолеть головокружение, а когда открыл глаза, то увидел ослепительно яркий свет! Парень ринулся назад, но вдруг понял, что под ногами у него пустота! Он вообще висел в пустом ярко освещенном пространстве. Висел, опираясь животом на деревянную рамку люка! Холод ужаса сковал ум и тело. Но самое ужасное было другое. Ваня видел, что рамка, на которой он висел, исчезала! Таяла буквально на глазах! А когда она исчезла совсем, Ваня, лишившись опоры, полетел. Он не понял, куда он летит. Вверх, или вниз? Сложно определиться с направлением в пустоте, в которой нет ничего. Даже силы тяжести. Ваня потерял сознание.

****

Очнувшись, Ванечка открыл глаза и увидел лица людей, склонившиеся над ним. Юноша сразу снова впал в забытье, когда узнал в одном из лиц ту женщину с портрета. Только теперь она была не в старомодном платье, а в странном прозрачном балахоне, под которым …не было видно тела! Тела не было!

Ванечка вновь пришел в себя и спросил:

— Я скорее жив?

— Трудно ответить однозначно! Но повод для оптимистического настроя есть! — улыбнулась женщина с портрета.

— Кто вы? И где я? И кто теперь я? — прошептал Ваня.

— Ты тот, кто сунул нос туда, куда не просили! — улыбнулась в ответ женщина и легонько щелкнула юношу по носу.

— А где вы? Где ваше… остальное? — спросил Ванечка, глазами указывая на пустоту под прозрачным балахоном.

— Я здесь! И все мы здесь. Просто ты не можешь нас видеть такими, какие мы есть на самом деле. Твое зрение и мозг работают в других диапазонах.

— А лицо?

— Оно для того, чтобы ты видел и слышал нас и пугался меньше, чем это могло бы быть! Не бойся, мы не причиним вреда.

— Как я здесь очутился?

— Где это…«здесь»?

— Не знаю!

— Вот и правильно, что не знаешь. И не узнаешь никогда. Люди не должны знать об обустройстве мира то, что им знать не положено.

— Вы Боги?

— Скорее, ангелы! — рассмеялась женщина.

— Хорошо, что не демоны! — попробовал пошутить Ванечка.

— Почему? — совершенно серьезно спросила женщина.

— Ангелы не могут причинить вред.

— Да, ангелы не могут причинить вред. Разве что по неосторожности. Мы были не осторожны, и ты пришел туда, куда путь закрыт. Твоей вины в этом нет. Так сложился пазл обстоятельств.

— И что мне теперь делать? — обреченно пискнул Ванечка.

— Просто уснуть! Мы вернем тебя в твой мир.

— И сотрете память?

— Нет, не сотрем. Но ты никому не сможешь ничего рассказать. Не захочешь рассказывать. Ибо ты постигнешь мудрость.

— Какую?

— Как полагаешь, кто умнее — человек или, например, кошка?

— Ну…, — Ванечка на секунду задумался, — каждый по-своему умен в своей жизни, в своем мире! Я так полагаю!

— Правильно полагаешь! Люди порой уносятся мыслями в недоступные дали, не замечая, что ноги их по колено ушли в топкое болото. А требуется баланс, понимаешь? Многие люди по грудь утонули в болоте собственного недомыслия и потому, возможно, нужна будет миссия по коррекции.

Ваня, немногое поняв из сказанного, кивнул и повернул голову, чтобы осмотреться. Он ничего не увидел вокруг. Он не понял, на чем лежит. Он даже себя не увидел, хотя чувствовал свои руки, ноги и все прочее. Он видел только лицо женщины с фотопортрета и ее прозрачный балахон, под которым не было тела. Почему-то вспомнилось прекрасное тело Анюты. Ее нежная кожа. Маленькие острые грудки с розовыми крепкими сосочками, упругие бедра и темный влекущий треугольник пушистых волос.

Ванечка издал звук, похожий на стон и тихо произнес:

— Я хочу домой.

— Конечно, маленький, конечно! — сказала женщина, и Ване показалось, что она положила руку ему на голову. Хотя рук у женщины не было. Как не было и тела.

— Странно! — подумал Ванечка, — а вот я что-то сказал, а ведь меня и нет вовсе. Чем же я это сказал.

И он провалился во тьму. И услышал тихий мужской голос:

— Как думаешь, он поверил, что попал к нам случайно, а не был обречен?

— Это не имеет значения. Приступим? — ответил женский голос.

— Да, начнем. Посвящается Обреченный на Посвящение Иван…

— Смените диапазон, он же может слышать! — строго сказал кто-то третий.

— Да, конечно!

Послышался мелодичный свист, напоминающий трели свиристелей и Ванечка уснул.

****

— Ванечка, милый, я чуть с ума не сошла! Тебя больше недели не было! — всплеснула руками Анюта, когда Ваня открыл глаза.

— Неделю? А где я был? — удивился юноша, потом, осмотревшись, добавил, — а как я сюда вернулся?

Да, Ваня лежал на кровати в своей квартире. Рядом в домашнем халатике сидела Анюта и, пуская слезу, гладила его по щеке.

Анюта рассказала, что когда пошел второй день с того момента, как Ванечка исчез, она подала в розыск. Искали, прежде всего, в лесу. Не нашли. А вчера вечером ей позвонили по мобильнику и сказали, что юноша нашелся. Наказали быть в квартире и ждать. К вечеру Ваню привезли, уложили на кровать и велели ждать, когда придет в себя.

— Кто это был? — Спросил Ваня.

— Они были вежливые и учтивые. Они были… Ой! А я их не помню! — удивленно воскликнула Анюта, и добавила, — они сказали, что все вопросы по розыску улажены и мне не о чем беспокоится. Что ты проснешься и будешь совсем здоров.

— Наверное, это были волонтеры, — произнес юноша и внимательно посмотрел на девушку.

— Наверное! А еще они просили передать тебе, что когда придет время, они выйдут с тобой на связь.

— Зачем?

— Не знаю! Они сказали, им потребуется здесь помощь!

— Где здесь?

— Не знаю! Они так сказали! А еще они принесли твою корзину с грибами, и сумку с бутербродами. Я сильно удивилась тому, что бутерброды и грибы совсем свежие! Буд-то вчера только…

Ваня хмыкнул.

— А еще они оставили вот этот странный топор и этот чудесный портрет! А на топоре клеймо — “ 1242 год от Рождества»!

Юноша повернул голову. Тот самый портрет. Те самые глаза. А топор… Ваня тогда в подвале и не разглядел, что топор был не простой! Это был боевой топор латника!

Ванечка вдруг заметил, что халатик на Анюте не застегнут на нижние пуговицы. Разве можно устоять, да и какой смысл сопротивляться? Голова слегка закружилась, и юноша привлек девушку к себе.

— Маньяк какой-то! — прошептала Анюта и добавила, отстранившись, — подожди!

Девушка вскочила, быстрым движением сбросила халатик. Плавные формы, словно у греческой амфоры, розовые вишенки, волнующий и совершенно Бермудский треугольник. Немного покружив по комнате, голая Анюта юркнула под одеяло к Ванечке.

И началась настоящая, хотя совсем и не научная фантастика.

****

Ванечка проснулся рано утром и осторожно, чтобы не разбудить спящую Анюту, выскользнул из-под одеяла. Подошел к портрету. Удивился. Рядом с портретом лежал листочек белой бумаги. Ванечка взял его в руки и прочитал :

«Посвященному Ивану, Обреченному на Посвящение».

Буквы вдруг исчезли, и листочек стал совершенно чист, а на запястье юноши в тот же миг возник светящийся символ.

— Ты чего так рано? — спросила Анюта и сладко зевнула, потягиваясь в кровати.

— Смотри, что видишь? — повернулся Ванечка, демонстрируя светящийся знак на руке.

— А как ты думаешь, что может увидеть девушка у стоящего перед нею голого юноши? — притворно изумилась Анюта и добавила, — иди ко мне, хочу видеть и чувствовать! Я соскучилась, Ванечка!