Бесплатный фрагмент - Непридуманный мир Дэя Олана

Глава 1

Наступает новая эра! Эра человечества! Подчинив жизнь, мы наконец-то можем стать счастливыми! Теперь хватит времени, чтобы вершить великие дела, воплощать в жизнь самые невообразимые идеи! Корпорация ОМОТАЛ ждёт всех без исключения, даря здоровье и счастье каждому.

Это рекламное вещание преследует тебя повсюду: на работе, дома, в кафе. Все знают, чем занимается эта корпорация, и всех это устраивает. Жизнь за жизнь — гласит их непреклонный девиз. Но меня они почему-то всегда пугали. Не сказать, что я робкого десятка, просто их методы мне противны. Ведь чтобы получить лекарства, орган или протез, достаточно поймать и сдать преступника, или сделать наводку корпорации ОМОТАЛ. И ты с лёгкостью получишь то, что тебе нужно, когда врачи заберут это у преступника.

Нужно ли говорить, что многие стремятся продлить свою никчёмную жизнь. Зато преступность снизилась почти до нуля. А человечество помешалось на озеленении планеты и здоровье большей части её жителей. Я достал медсигарету и с отвращением закурил у окна, на прозрачном стекле которого мелькали рекламы. Липкий дым медленно проникал в лёгкие и оседал там мелкими крупицами антибиотиков. Это самый быстрый способ подлатать мои напрочь застуженные лёгкие. По стеклу стекали голубые капли дождя, заряженные минералами и удобрением для растений. Во время дождя выходить на улицу строго запрещалось. Мало ли как негативно на тебя подействуют цветочные концентраты.

Однажды я читал в «Планэте», что лет триста назад дождевая вода была прозрачной и вполне пригодной для питья. «Чистая, как слеза», — но кто поверит, если наши слёзы серого цвета, потому что когда-то учёные решили, что через слёзные и потовые железы удобно выводить токсины.

Я докурил и воткнул бычок в горшок с цветами. Фильтр в течение суток сам разложится на микроэлементы, полезные для растений.

В комнате было темно и слегка жутковато. Небо за окном пылало алым цветом из-за минералов в атмосфере. Через двадцать минут закончится дождь, как и обеденный перерыв, улицы снова наполнятся людьми, спешащими по делам. Из моей квартиры на седьмом этаже хорошо виден весь наш квадратный жилой сектор, в углу которого стоит мой дом, а окна выходят в центр квадрата. Ничего лишнего: восемь домов, расположенных по периметру, соединяются тонкими тропинками между высоких хвойных деревьев.

Все жилые сектора выглядят одинаково, только деревья разные. Люди передвигаются исключительно пешком, так как это полезно для здоровья. Большинство работает по пять часов в сутки, уделяя всё остальное время своему организму. Есть, конечно, исключения — те, кто не соблюдает общеустановленные нормы или же занимается чем-то криминальным. Моя работа заключается в том, чтобы находить таких людей и арестовывать.

Я не могу сдавать преступников напрямую в ОМОТАЛ, только в ЗВЗ (здание временного заключения). Оттуда их отправляют в ОМОТАЛ по программе помощи секторам. А я получаю все необходимые лекарства по страховке, она же обеспечила меня квартирой в «хвойном жилом секторе».

Сегодня после обеда у меня по плану был сектор 24Б. Я достал свой коммуникатор и ещё раз проверил данные. М-да… местечко то ещё. Не все районы на планете были похожи на мой хвойный сектор. Были ещё Б и В, а про Г я вообще молчу. Туда даже мы не совались, несмотря на свою власть.

Простые жители районов А и Б даже не подозревали, что есть и другие районы. «Гнилые районы» попросту отгородили от всего мира. Они больше не были частью человечества. Об этом знали лишь представители власти и люди, имеющие специальный допуск. Преступность там процветала точно так же, как болезни.

Для района Б не требовалась полная экипировка, но я всё же положил в сумку респиратор, перчатку ПМФ (подавляющая мозговые функции), в которой надо лишь потереть пальцами друг о друга и направить ладонь на противника. Также закинул очки, отслеживающие след наркотических препаратов, и кучу всего остального, чем мы вообще ещё ни разу не пользовались. Я привык чётко следовать инструкциям и быть на высоте, ведь я Дэй Олан, тот самый Дэй, получивший награду за самое большое количество пойманных преступников.

В свои семьдесят пять лет я выгляжу довольно молодо и до пенсии надеюсь совершить ещё немало подвигов. Мои волосы черны и густы, кожа гладкая и немного смуглая, а телосложению завидуют даже те, кто моложе лет на 30. Сослуживцы всё ждут, когда же я остепенюсь. Если бы они знали, как прекрасно жить одному, без ворчливой жены (а они все после определённого этапа совместной жизни начинают ворчать), без детей, которые в итоге становятся злыми и жестокими, сколько бы ты в них не вкладывал. В конце концов, я себя люблю и сам себе хозяин.

Выйдя из дома, я направился к станции в конце района, откуда каждые два часа ходили ЭНВ (электрические наземные мини-вагончики). Сорок минут плавной поездки — и я в центре района Б. Все сектора начинают свой счёт от центра и идут по спирали. Значит, придётся прогуляться пару-тройку километров. Я вышел на дорожку, закурил свою лечебную сигарету и пошёл, стараясь не смотреть по сторонам, хотя это и было сложно. Деревьев здесь было намного меньше, чем в районе А, трава почти не росла, а в воздухе висел запах гари.

Я не стал надевать респиратор, чтобы не привлекать лишнего внимания. Хотя по синей униформе «Отдела Порядка» и так понятно, кто я такой. Число сверлящих меня взглядом росло с космической прогрессией. Но стоило мне поднять голову и зло посмотреть на людей, как некоторые из них кинулись в стороны. Не любят здесь таких, как я, да нас вообще нигде не любят. Мы имеем власть, привилегии, но живём среди простого и порой глупого народа. Ну почему никто не хочет задумываться об опасности нашей работы? Завистники!

Я докурил и прошёл ещё один сектор. Бычок полетел под старый дуб. Старики рассказывали, что в районе Г люди содрали с дубов всю кору ради её полезных свойств. Там, наверное, уже ничего не осталось от зелени. Мой коммуникатор запищал, сигнализируя о приближении к месту назначения. Когда тело в отличной форме, то не замечаешь таких физических нагрузок, как несколько километров быстрым шагом.

Сектор 24Б не представлял собой ничего интересного. Это был сектор с вишнёвым садом. По моим данным, фруктовые деревья сажали сами жильцы, чтобы экономить на еде. После того, как мы научились контролировать климат, год разбили на три плодоносных сезона, урожай увеличился в несколько раз, а в зимнюю спячку природа впадает всего на одну неделю в сезон.

Вот нужный дом, семнадцатый этаж. В домах сектора тридцать этажей с пятью квартирами на каждом и удобные широкие лестницы с балкончиками для отдыха. На семнадцатый пролёт я взбежал, даже не сбив дыхание, и остановился у двери, покрытой зелёной биокраской. Номер, некогда висевший на тонком гвозде, давно отвалился, но бледный след всё же указывал на то, что это квартира восемьдесят четыре. Я достал коммуникатор и ещё раз детально сверился с данными.

Досье: «Пьон Лаво, 97 лет, 3249 года рождения, образование медицинское, неполное. Рождён в районе Б. Ни разу не выезжал за пределы своего района. Вдовец, детей не имеет. Ранее оговорён или осуждён не был. Обвиняется в фильтровании дождевой воды и распространении её за жетоны. Соседи по сектору отказались давать показания против Лаво. Донос в ОП был получен анонимно». Значит, соседи покрывают его.

Я нажал на кнопку у видеопанели и отошёл на три шага назад. Загорелся зелёный индикатор, означающий, что на меня кто-то смотрит.

— Отдел Порядка законодательства земли, Дэй Олан! Гражданин Пьон Лаво, вы должны незамедлительно открыть дверь. Иначе я открою её сам, а вам это прибавит ещё одно нарушение.

Я услышал тихое ругательство, и дверь медленно открылась. На пороге стоял мужчина, небритый, в язвах и в порванной одежде, как будто он жил в районе Г. Из квартиры на меня пахнуло гнилью. По стенам коридора змеился какой-то вид мха. Пришлось достать из сумки респиратор, перчатки и очки. На всякий случай закинул в рот таблетку от вирусов, не зря же таскаю с собой полный багаж.

Лаво отодвинулся в сторону, пропуская меня, поднёс дрожащую руку ко рту и с бульканьем закашлялся, согнувшись пополам. В коридоре на полу валялся всякий хлам, который давно нужно было сдать в утилизацию. Я пнул ногой биоящик для фруктов, и оттуда выбежал маленький рыжий котёнок. Он был не больше моего указательного пальца, что делало его идеальным питомцем из-за меньшего потребления еды и выделения отходов. Мы давно перешли на экономных животных. Домашние кошки, собаки, рыбки и птицы стали меньше, а хозяйственные, такие как коровы, козы, овцы, стали крупнее и продуктивнее.

— Предъявите документ, удостоверяющий вашу личность, — проговорил я. Он медленно вытащил из кармашка на стене стеклянную панельку ЛП (личностный паспорт), содержащую всю информацию о владельце. Я её проверил и до окончания дела убрал в свою сумку.

— У меня ордер на обыск вашей квартиры, — протянул ему голографическую карточку пять на пять сантиметров. Лаво тут же уронил её, не удержав в трясущихся руках. Я остался стоять. Мужчина с кряхтением наклонился и поднял ордер. Держа руку в ПМФ-перчатке наготове, я направился в кухню. Следов наркотиков обнаружено не было, но хаос, правящий там, остановил меня на самом пороге. Кругом валялись биоящики, тухлые корнеплоды, на стенах рос всё тот же мох. Я достал сканер живительных элементов и направил луч прямо на мох. Данные незамедлительно поступили на мой коммуникатор и копией отправились в архив «Отдела Порядка». «Себельный мох, класс печёночников, выведенный искусственным путём для извлечения нитрата аммония (аммиачная селитра)». Этим мхом можно очищать дождевую воду от минералов для растений.

— Так, одно нарушение уже есть, — сказал я, глядя на Лаво. — Так открыто выращивать себельный мох!

— Когда я въехал, эта гадость уже росла здесь! — начал оправдываться хозяин квартиры.

— Конечно! И как им пользоваться вы тоже не знаете?! В досье указано, что вы родились в этой квартире, так что въехать сюда могли только в своей матери.

Я аккуратно обошёл Лаво, так, чтобы случайно не задеть его тело, не хотелось потом расщеплять свою форму и покупать новую, и прошёл в комнату. Там дела обстояли ещё хуже. С потолка свисали непонятные провода, на полу шипели кислотные лужицы, а в углу лежало несколько тушек дохлых котят. Мебель полностью отсутствовала.

Я разглядел кое-что интересное и вошёл в комнату. Респиратор не помогал от вони, я рефлекторно сморщил нос. Раскидав несколько ящиков носком ботинка, я увидел то, что не встречал ещё ни разу в жизни. Это было похоже на очень тонкий коммуникатор, такой тонкий, что, если его подкинуть, он бы упал не сразу, а медленно опустился на пол. Размер был примерно пять на семь сантиметров, но, судя по обломанным краям, это не целая вещь, а только её часть. Он был грязно-жёлтого цвета с надписями на непонятном языке. Я аккуратно взял предмет в руки, и он повис, как тонкая ткань, между пальцами. Убрав находку в специальный контейнер, я повернулся к Лаво.

— Что это такое? — спросил, сунув ему под нос прозрачный контейнер из эковолокна.

— Я не знаю, как оно называется, — сказал мужчина со вздохом, прошёл в кухню и сел на стул.

— Давай, показывай, что есть ещё, и будем закрывать дело, — к моим ногам выбежал рыжий котёнок, может, тот же, а может, его родной брат. Живность, бегавшая по его шкурке, меня нервировала. Я угрожающе потер пальцами в ПМФ-перчатке и направил руку на Лаво. Тот нехотя поднялся и достал из-под стола котелок, полный чёрных кусочков.

— Уголь, — сказал он.

— Вы что же, сжигаете деревья? — моему удивлению позавидовал даже я сам, вспоминая этот эпизод чуть позднее. — Это нарушение всех правил, граничащее с безумием! Вы понимаете, что вас ждёт?

Я достал коммуникатор, открыл связь с Отделом Порядка и запросил воздушный транспорт. Можно было просто отвести Лаво в ЗВЗ, но с таким количеством улик я один не справлюсь.

— Сэр… — обратился ко мне Лаво. — Прошу вас, не отдавайте меня им, — в глазах мужчины стояли слёзы.

— Вы же понимаете, что сами навлекли на себя проблемы.

— Но меня ждёт смерть.

— Возможно, если суд решит, что вы это заслужили, — я стоял и ждал транспорт, этот мужчина начинал действовать мне на нервы.

— Они отдадут меня в ОМОТАЛ.

— Я же сказал, это ваши проблемы, — я потёр пальцами, направил руку на Лаво и выпустил заряд в его голову. Он сразу обмяк и замолчал, продолжая пялиться в мою сторону. Я вышел из квартиры на лестницу и достал медсигарету. Мне не хотелось оставаться в этой помойной яме дольше, чем потребуется, моя работа — добывать улики и ловить нарушителей. Поэтому я спокойно закурил и присел на балкончике. То, что произошло дальше, до сих пор не укладывается в моей голове.

В квартире Лаво произошёл точно рассчитанный взрыв, при котором пострадала только его квартира. Как это возможно? В наше совершенно мирное время любое оружие запрещено и достать его невозможно. По крайней мере, так было до этого момента.

Глава 2

Я подошёл к раскрытой двери, из которой валил чёрный дым, и не смог сдержать кашель. В том, что Пьон Лаво не выжил, я был уверен на сто процентов. Об этом говорил запах палёного мяса. Входить внутрь я не стал, но и ждать, как новичок, пока приедут знающие дяди, тоже не собирался. Из соседних квартир начали высовываться жильцы, крича о безнаказанности органов порядка. Я быстро вытащил из сумки сканер живительных элементов, настроил на максимальную площадь и направил в центр обгоревшего помещения. Сканер пикнул, но я не успел прочесть данные. Сбоку от меня появился здоровенный мужик, размахивающий дубинкой, сделанной из ножки стола. Я вовремя увернулся, и удар пришёлся на угол стены. А с верхнего этажа бежали ещё два таких же озлобленных парня.

— Вы же понимаете, что вам за это полагается? — они меня не пугали, а только злили. Напасть на самого Дэя Олана, да ещё и в секторе Б? Они что, совсем забыли своё место? Я потёр пальцами и тут же вырубил одного громилу. В это время один из спустившихся с лёту рубанул меня ребром ладони по затылку. В глазах рассыпались ночные мотыльки, но я устоял на ногах. Развернулся и, пытаясь настроить фокус, пальнул перчаткой наугад. Повезло! Попал ещё в одного.

Теперь схватка происходила на равных. Противник кинулся на меня, не давая сориентироваться. Его удар пришёлся на плечо, но я, не обращая внимание на боль, стал палить лучом перчатки во все стороны. Спустя несколько секунд на ногах остался только я один. На ступенях и площадке с глупо вытаращенными глазами лежали трое мужчин. А у меня всё ещё звенело в голове и слегка подташнивало.

Когда прибыл воздушный транспорт МИГ, я сидел на ступенях, читая данные со сканера. Живых организмов обнаружено не было, даже мох и тот погиб. А взрыв, судя по всему, произошёл в туалете, куда я побрезговал заходить. Из-за такой халатности можно лишиться должности. Привык ведь ловить богатеньких хулиганов из секторов А, которые от скуки выбегали под дождь или слишком близко подходили к морю.

Море у нас давно закрыто для общественного пользования. Его накрыли специальной плёнкой, чтобы испарения не поднимались к облакам, которые тщательно собирали по молекулам. Выходит, мы сделали из морей и океанов огромные аквариумы и оставили в покое, закрыв все водные пути.

— Иган Траунк, воздушная разведка! — около меня возник юноша лет 40 и трижды козырнул тремя пальцами правой руки.

— Отставить, — сказал я и указал подбородком в сторону рванувшей квартиры. — Улики пропали, как и виновный. Взрывное устройство было заложено в санузле. Я чудом успел спастись. Эти трое — я пнул ногой одного из нападавших — скорее всего замешаны и должны быть доставлены в ЗВЗ для допроса. Хозяин квартиры, Пьон Лаво, был несомненно виновен и должен был быть наказан по всей строгости, но из-за его смерти я закрываю дело и сдаю в архив. Подчистить и опечатать квартиру, остаточные данные прислать на мой коммуникатор.

Траунк козырнул и отправился раздавать указания своим ребятам. Я не спеша спустился с семнадцатого этажа и вышел на улицу. Люди собрались небольшими группками между вишнёвых деревьев и тихо переговаривались, косясь на зелёное воздушное судно, больше похожее на черепаху, чем на летательный аппарат. Можно было полететь вместе с группой, но ждать, пока они там закончат, не было настроения, и я пошёл пешком до станции.

Дома мне хотелось лишь одного — поспать. Народ из Отдела Порядка всегда перерабатывает установленную квоту рабочих часов, поэтому на пенсию мы выходим рано, в сто лет. И тут уже спокойно доживаем свою счастливую жизнь. Я начал раздеваться ещё в коридоре, бросая вещи на пол по дороге в ванную. Горячий душ из очищающих и увлажняющих биоэлементов ещё больше расслабил, и я начал зевать. А ведь предстоит ещё разобрать сумку и поставить сканер на зарядку. От этих мыслей только больше захотелось спать. В спальне царил прохладный покой и порядок. На окне мелькала реклама корпорации ОМОТАЛ.

— К чёрту сумку, — сказал я, рухнув на кровать, и уснул беспокойным сном. Снилась та глупая ошибка, из-за которой мог лишиться жизни. Я ведь лучший в своём отделе, так почему же не заглянул в туалет этого водокрада? Котята без голов бегали у меня под ногами и весело махали хвостиками.

Надо ли говорить, что проснулся я не отдохнувший и злой, ещё и плечо ужасно ныло. Сидя на подоконнике, я ждал, пока сварится зелёный кофе, и смотрел во двор сектора в попытке среди сосен разглядеть жильцов многоэтажек. Потом мне стало скучно, и я взялся за рабочую сумку. И снова совершил ошибку, а точнее, нашёл новую. Среди вчерашнего хаоса я напрочь забыл сдать улику, ещё и сообщил отряду, что всё сгорело. Хотя, можно просто от неё избавиться и жить дальше. Я взял в руки прозрачный контейнер и посмотрел на свет. Ткань была совсем не похожа на те, что мне доводилось видеть. Я отсканировал её и за чашкой кофе сел читать данные.

«В состав объекта входят: древесная масса, плесневые грибы, масла…»

С чем это я столкнулся? И что делал Лаво с этой вещью? Не люблю, когда у меня вопросов больше, чем ответов.

— Что общего у этих составляющих? Точное название и дата создания, — сказал я вслух. Устройство слегка зависло, но через несколько секунд всё же выдало данные.

«Название: газета.

Дата выпуска: примерно 2021 год.

Использование: один из видов СМИ.

Лингвистика: язык древнего мира.»

— Сканер, перевод образца на современный диалект.

«Так пусть же книга говорит с тобой.

Пускай она, безмолвный мой ходатай,

Идёт к тебе с признаньем и мольбой

И справедливой требует расплаты.

Прочтёшь ли ты слова любви немой?

Услышишь ли глазами голос мой?»

— Неужели такую чушь могли издавать в СМИ? Кому это интересно? — я ещё раз посмотрел на контейнер с тканью и бросил его в утилизатор, люк которого находился в стене моей кухни.

— Вот так, и ничего не было.

Я закурил. Потом достал из сумки стеклянную панельку ЛП и открыл общие данные. Оказалось, что Лаво ни разу не обращался в корпорацию ОМОТАЛ, как будто и не болел никогда. Значит он не сдавал никого ради своего здоровья. Это было очень странно, тем более для сектора Б.

С утра надо было заскочить в медотсек, показать плечо, а потом — в Отдел Порядка.

Если бы знал, что меня ждёт, я бы совсем не просыпался. Не успел дойти до медотсека в дальнем корпусе корпорации ОМОТАЛ, как пришло сообщение о срочной явке в отдел. Надеюсь, это не касается вчерашнего происшествия, хоть я и забыл сдать отчёт. Хотелось поскорее забыть всё произошедшее и снова стать великим Дэем Оланом.

До отдела я так и не дошёл. Сознание словно заволокло туманом, во рту появился кисло-сладкий привкус, и я провалился в темноту.

***

Пробуждение было ужасным. Я долго не мог открыть глаза, хотя мозг уже начал функционировать. Вокруг меня стояла тишина, а запахи перемешались с вонью и ещё чем-то непонятным в такую симфонию, что захотелось перестать дышать. Всё так же не в силах открыть глаза, я пошевелил руками и ногами. Они в порядке, если не считать ломоту во всём теле. Так в чём же дело? Я осторожно дотронулся до лица. Оно было опухшим и онемевшим. Возможно, теряя сознание, я упал лицом вниз.

Наконец разлепив отёкшие веки, я заметил, что лежу на холодном бетонном полу, а вокруг темно. Вот тут-то и проснулись все инстинкты, и я вскочил на ноги. Глаза начинали привыкать к темноте, очертания силуэтов в комнате пугали меня всё больше и больше. Со всех четырёх сторон неподвижно стояли люди в причудливых позах и чего-то ждали.

— Эй, кто здесь? — спросил я уверенным голосом Дея Олана из Отдела Порядка. Но чувствовал себя немного растерянным.

— Где я нахожусь, и что произошло? — сумки со мной не было, а это значит, что при мне остались только сильные руки. Медленно продвигаясь в полумраке, я несколько раз споткнулся о мусор, валяющийся повсюду. Подойдя к ближайшему силуэту, я разглядел, что это не живой человек, а всего лишь копия из незнакомого мне материала. И таких копий здесь было штук сорок. Для чего их создавали и почему бросили, непонятно. У одной из стен я заметил тонкий луч света, окружавший дверной проём, и направился к нему. Толкнув незапертую дверь, я попал в свой самый худший кошмар.

Вдоль широких тротуаров тянулись узкие дорожки, на которых ужасно одетые люди жгли что-то в больших бочках. Вокруг бегали кошки и собаки огромных размеров, мусор покрывал дорожку, оставляя только догадываться, что находится под ним. Пахло отвратительно, а мимо проходившая женщина протянула ко мне изуродованную руку и попросила несколько жетонов.

— Ну дай мне жето-о-он, — её акцент был ужасен.

В испуге я шарахнулся от неё, привлекая ненужное внимание. Непонятного возраста мужики, греющие руки у бочки, повернулись ко мне и выругались.

— Эй, ненормальный, поделись ботинками!

Не желая попасть в неприятности, я быстрым шагом пошёл вдоль широкого тротуара, разглядывая местность. Тут не было секторов, маленькие домики располагались где придётся, делая из местности целый лабиринт. Кажется, я слышал о таком месте… И тут меня осенило: я в районе Г! Но как? Как я сюда попал?

Опухшие глаза начали слезиться, не то от дыма, не то от обиды. Я понимал, что попасть сюда случайно не мог. Значит, помогли. Вопрос лишь в том, кто и зачем? Если бы я сделал что-то не по протоколу, меня бы просто сдали в ОМОТАЛ, а тут нечто другое. «Так, — сказал я сам себе, — для начала надо перестать метаться, успокоиться и всё обдумать». Ноги сами свернули в узкий проход между домами, где из трубы прямо на землю стекала тёмная вода.

Разбитая губа болела, во рту пересохло, ужасно хотелось пить. Мужество Дея Олана, которым многие восхищались, исчезало, уступая место страху и неуверенности. Я облокотился спиной на стену, стараясь успокоиться. Лёгкий озноб пронизывал тело. Оглядев себя в свете тусклых фонарей, понял, что меня переодели. Вместо формы Отдела Порядка на мне были свободные штаны, рубашка и жилетка неприятного цвета, на ногах — рваные ботинки. Можно было бы поблагодарить незнакомцев, что не оставили в рабочей одежде, которая слишком бросается в глаза, но с благодарностью ещё успеется, когда выберусь отсюда.

Начало светать. Теперь район казался ещё более уродливым и жалким. На улицах появились жители, среди которых совсем не было детей. Обращаться с просьбой о помощи к первому встречному мне не хотелось, и я вышел на дорожку в поисках приемлемого кандидата.

Где-то вдали послышался нарастающий вой сирены, люди начали прятаться кто куда. Тусклое восходящее солнце закрыл силуэт воздушного судна МИГ. Я остался стоять на месте в надежде, что прилетевшие люди смогут мне помочь. А мимо в панике пробегали взрослые мужики с испуганными лицами.

— Тебе что, жить надоело? — услышал я женский голос и обернулся. В мою сторону бежала девушка лет сорока — пятидесяти, одетая в тёмный балахон с капюшоном. Она схватила меня за руку и поволокла в сторону от прилетевших. Это было так неожиданно, что я забыл, как сопротивляться, и просто следовал за ней. Стараясь запомнить дорогу, мысленно отметил, что у бегущей вместо второй руки из-под балахона торчит кривая культя. Пару раз мои ноги спотыкались о мусор, которым был завален весь район, но девушка умудрялась с лёгкостью поднимать меня и тащить дальше по жуткому лабиринту.

Мы остановились лишь спустя минут двадцать. Несмотря на мою подготовку, бег с препятствиями сильно утомил. Я рухнул прямо на землю, и только потом огляделся. Чёртов район выглядел так же, как и километры позади нас. А я-то думал наши сектора похожи!

— Пригнись, хорошо! — сказала девушка и, придерживая рукой балахон, попыталась зарыть меня в груде мусора. Над нашими головами пронёсся МИГ, принадлежавший Отделу Порядка. Я даже не знал, что мы совершаем рейды в этот район.

— Кто ты такой? А?! — воскликнула девушка.

Я встал и поправил на себе одежду. Затем сделал суровое лицо и ответил вопросом на вопрос:

— Зачем ты утащила меня с дорожки? Скорее всего это прилетели за мной, — зло прокричал я. Захотелось домой, в душ и выпить обезболивающее. — В какую сторону выход с района?

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего, а потом в её глазах промелькнул интерес.

— Я знаю, кто ты! Тот самый зазнавшийся блюститель порядка из района А. Как там тебя, Рэй Молан?

— Дей Олан! — поправил я её. — Что значит «зазнавшийся?» И как ты меня узнала?

У меня была ещё куча вопросов, но в голове снова появился туман, и я потерял сознание.

Глава 3

Очнулся я в ужасном состоянии, как и в первый раз. Всё тело отекло и ныло. Когда разлепил глаза, увидел перед собой ту же девушку с культёй.

— Мощно они тебя, — она поднесла мне кружку к губам, — выпей. Это, конечно, не ваша любимая водичка с витаминами, но и не дождь.

Я жадно пил что-то, смутно напоминающее воду, и осматривал помещение. Комнатка, где я очнулся, очень маленькая и вся забита непонятными вещами. Освещения нет, только солнечный свет из крошечных круглых окошек, хаотично прорезанных в каждой стене. На дне кружки остался зелёный сгусток, похожий на мох. Заметив мой взгляд, девушка сказала:

— Знаю, что воду фильтруют иначе, но когда совсем нет времени, можно просто прокипятить её с себельным мхом. От этого ещё никто не умирал, — и она мило улыбнулась. — Значит, ты Дей Олан?!

Я уже не знал, кто я. От прежнего Дея остались лишь крупицы. Тот был уверен в себе, силён, а я трясусь от страха и ничего не понимаю. Разве может человек так быстро измениться?

— Послушай, я понимаю, что тебе сейчас не очень хорошо. У всех, кто сбегал из корпорации ОМОТАЛ, появляется реакция на какой-то сигнал, которым они контролируют людей. Но мне нужна твоя помощь!

Я ещё больше запутался. Возникло ощущение, будто она говорит на непонятном мне языке.

— Как ты сбежал из корпорации? Через тоннели?

И тут я окончательно взбесился! С рёвом вскочил и чуть не снёс девушку, но она крепко стояла на ногах.

— Что здесь происходит? — заорал я. Маленькая дверь в стене открылась, и вошёл мужчина на вид старше ста пятидесяти.

— Добро пожаловать! — гостеприимно разводя руками сказал мужчина. — Теперь ты свободен!

— Свобода? Да вы себя со стороны видели? — от гнева у меня, кажется, даже слюна на губах выступила. — Вы ведь даже не существуете, вы выживаете!

— Калли, принеси той настойки. Думаю, этому человеку нужно прийти в себя.

— Мне нужно выбраться отсюда, — мои слова их только рассмешили.

Девушка быстро исчезла за грязной тканью на стене, скрывающей тайный проход. Я отметил его, но остался стоять на месте, какое-то тонкое чувство мешало мне уйти немедленно. Хотя, я догадывался, что без проводника просто не выберусь отсюда. Мужчина уже не смотрел в мою сторону, тихо уселся в углу, на куче мусора, достал кусочек ткани и с умным видом начал разглядывать. Я не мог поверить своим глазам: это была такая же ткань, какую я нашёл в квартире Пьона Лаво. А мужчина тем временем хмыкнул и перевернул кусочек.

— Что это? — грубо спросил я.

— А ты не знаешь? — ухмыльнулся он.

— Я задал вопрос!

— А я не хочу отвечать.

Я медленно сжал кулаки до хруста, но в этот момент вернулась девушка, неся в здоровой руке грязную зелёную бутылку. Открыв пробку зубами, она осторожно налила немного в миску и протянула мне.

— Я не буду пить эту гадость, — решительно сказал я и сделал шаг назад.

— Тебе станет лучше.

— Вот заладили! Я не могу здесь оставаться.

Мужчина вдруг отложил ткань, встал и, посмотрев в сторону девушки, пошёл прямо на меня. Так стыдно, когда тебя скручивают двое людей, которые по сути должны быть гораздо слабее. Мне вывернули руки, ударили под дых, а когда я начал хватать ртом воздух, зажали нос и влили содержимое миски в рот.

На вкус это была ни с чем не сравнимая мерзость. Мой желудок явно отказался принимать её, но и обратно выдать не мог. Чужие руки плотно закрывали мой рот.

— Что вы мне дали? — кашляя, спросил я.

— Этот отвар на время блокирует устройство в твоей голове, которое реагирует на сигнал с летающих машин.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся я. — Хорошо. А теперь мы удобно устроимся, и вы мне расскажете, что здесь происходит!

Произнеся это, я осознал: во мне что-то изменилось. Мой взгляд на вещи не поменялся кардинально, но где-то глубоко в сознании упала маленькая деталька. Оставалось надеяться, что она не уронит соседние. Хотя даже одной хватило для понимания, что с миром что-то не так.

— Калли, — произнёс мужчина, — покажи ему нашу историю. Человек должен знать свои корни.

Девушка встала, протянула мне руку и вывела из укрытия.

— Машин не будет до вечера, — сказала она. Мы вышли наружу, и район предстал передо мной в новом свете. Домики были ещё ужаснее, чем ночью, но они словно были живыми. В отличие от наших серых секторов с одинаковыми окнами, стенами и людьми, тут всё пестрело и дышало. Появились дети. Они бегали друг за другом, падали в лужи грязи, грызли по очереди непонятного цвета палочки, а их лица выражали полный восторг. Женщины вывешивали на окнах одежду, перекрикивались, смеялись. Мужчины, проходившие мимо нас, несли огромную трубу и обсуждали на своём странном языке, как помогут некому Иену поднять стену дома. Я будто бы попал в параллельную вселенную, и разум отказывался воспринимать происходящее всерьёз.

Пахло тут, конечно, не так, как в наших районах. Запах был кисло-горьковатым, с примесью сладости. Когда её вдыхаешь, лёгкие сжимаются от боли, но потом по телу разливается приятная нега, словно в воздухе витает наркотик.

Солнце уже высоко и стало теплее. Калли оказалась не в меру сильной девушкой. Она, с легкостью поддерживая меня, вела многие километры через район, масштабы которого я себе и представить не мог. Моя фантазия уже нарисовала земной шар, в котором одну четверть занимают наши районы, а всю остальную часть земли — полуразрушенный, пропитанный вонью и смертью, район Г.

Не знаю, удача это или наказание, но я увидел запретный район изнутри и будто чужими глазами. Это тяжело. Словно быть ребёнком, который верит в существование доктора с волшебной таблеткой, а потом узнать, что его на самом деле не существует. И ты не сможешь вылечиться от болезни, которая мучает тебя на протяжении многих лет. Расстраиваешься, пытаешься принять реальность. Но глубоко в душе ты продолжаешь верить, что где-то этот доктор существует, а взрослые просто скрывают правду, чтобы ты понял, насколько жизнь сложна и устроена не так, как хочется.

Мне повезло, что я родился в районе А, но глядя на этот район, я начал сомневаться в своих представлениях об устройстве мира. Это чувство шло из глубины души, проникало своими липкими щупальцами в самый центр мозга, чтобы навсегда изменить его. Это пугало сильнее смерти.

Я снова взглянул на небо, мои внутренние часы говорили, что сейчас обеденный перерыв, а значит, должен идти химический дождь. Но небо здесь было оранжевого оттенка из-за облаков, через которые пытались пробиться солнечные лучи.

— Каково население района? — спросил я у девушки.

Она лишь пожала плечами.

— Мы никогда не считались. Нам это незачем. Каждый день ОМОТАЛ забирает столько взрослых и детей, сколько сможет поймать. Мы ведем счёт лишь тех, кто смог сбежать из корпорации. Лишь они важны для нас.

— Чем? — спросил я.

— Скоро всё узнаешь, мы почти пришли.

Миновав несколько шатких развалин-домиков и домов побольше, мы подошли к широкому и, наверное, самому большому зданию в городе, в нём было целых пять этажей.

— Что это? — спросил я.

— Библиотека.

— И что это значит?

— Сейчас сам всё увидишь.

К моему удивлению, мы не стали заходить через главный вход, а обогнули здание и спустились в подвал. Тут пахло пылью и ещё чем-то странным, напоминающим окисленные металлы, я как-то встречал такой запах на службе.

— Библиотеку разграбили ещё лет сто пятьдесят назад. Книги сжигали, чтобы согреться, приготовить еду или просто рвали от скуки.

Что такое книги, я знал, они были в коммуникаторах, в придорожных планшетах и служили лишь для того, чтобы донести до жителей районов правила нашего мира. Я немного не понимал, зачем строить целое здание для хранения того, что людям нужно прочитать лишь раз в жизни на устройстве, которое всегда под рукой. Но я продолжал упорно идти за Калли.

Она вела меня тёмными коридорами, в углах которых шуршали пугающе большие крысы. Затем мы спустились ещё ниже и оказались в какой-то маленькой комнатке. Калли подошла к стене, у которой стоял огромный шкаф с полками, и отодвинула его. В стене оказался лаз, достаточно широкий, чтобы смог пролезть крупный человек. Я протиснулся вслед за Калли. Она включила странный осветительный прибор, и моим глазам предстала комната, чуть больше предыдущей, вся заставленная коробками и ящиками, в которых лежали странные вещи.

— Что это? — спросил я.

— Книги!

— Но ведь книга — это свод правил в нашем коммуникаторе.

— Нет! — рассмеялась она. — Вот настоящая книга.

Я взял в руки пачку, сделанную из материала, похожего на ткань, которую нашёл в квартире Пьона Лаво и позже видел у того мужчины, вероятно, приятеля Калли.

Эта книга была тяжёлой и в ней было много кусочков, тонких и лёгких, покрытых странными символами.

— Это язык древних, — пояснила девушка. — Сейчас им почти никто не пользуется, поэтому нужда в этих книгах отпала. Но в мире ещё остались такие, как мой дядюшка Комар. Его дед и прадед передавали тайны владения книгами из поколения в поколение, чтобы мы в конце концов смогли донести до людей основы мироздания.

— Ты сомневаешься в том, что наш мир правильный? — спросил я.

— Я знаю об этом. У меня нет сомнений, — серьёзно ответила она.

Нет, подумал я, не может быть так, что мир поделён надвое и каждый со своей стороны думает, что его мир правильный и реальный. Так не бывает. Есть только один мир, он принадлежит секторам А и Б и корпорации ОМОТАЛ.

Калли подошла к одной из коробок из странного материала и бережно взяла книгу.

— Это моя любимая! — сказала она. — Посмотри!

Девушка аккуратно перевернула несколько кусочков, и я увидел картинки, которые словно показывались на коммуникаторе, только менее яркие. Там было синее небо, жёлтое солнце, белые-белые облака и красивые зелёные горы. Я и не думал, что может существовать что-то столь необычное. Мы привыкли видеть красное и оранжевое небо, привыкли, что солнце часто пропадает из поля зрения, потому что его закрывают химические облака всех цветов и оттенков. А горы… Горы давно стали обителью призраков. Дабы не портить землю человеческими разложениями, было решено убрать все кладбища и сделать большие усыпальницы внутри гор.

Я взял книгу из руки Калли и сам переворачивал кусочки. Мои мысли на мгновение остановились, а потом возник вопрос: что я здесь делаю? Это не мой мир, не моя реальность. Эти люди — не мой народ. Я — Дэй Олан. Великий Дэй Олан из Отдела Порядка, который чтит закон и устав, не любит сюрпризов и не попадает неприятности.

Девушка рядом со мной была по-своему привлекательна, хоть и не имела половину руки и была очень сильна (в отличие от девушек, к которым я привык). В моём мире она бы стала изгоем, а тут считалась нормальной. Я положил книгу и начал выбираться из здания. Ужасно захотелось вернуть свою жизнь, квартиру на седьмом этаже в хвойном секторе, обеденный дождь с химикатами, снова оказаться в Отделе Порядка среди сослуживцев, которых знаю всю жизнь.

Позади раздался крик Калли:

— Стой!

А с улицы донесся вой сирены.

— Подожди! — девушка схватила меня за предплечье. — Ты должен узнать, что творится с вашим миром!

— Мой мир меня устраивает, — ответил я и грубо скинул её руку. — Все проблемы происходят из-за вашего района, а такие, как я, их расхлёбывают. Радуйся, что не сдам тебя в первый же день, когда вернусь домой.

Стоя на выходе из подвала, я увидел в небе МИГ Отдела Порядка. Нужно лишь подать знак, что я здесь, и они меня заберут. Потом придётся объяснить, что случилось, и привет, прежняя жизнь.

Когда машина была почти надо мной, я начал кричать и махать руками, а Калли спряталась в подвале и не высовывалась. Я надеялся, что мне помогут, но вместо этого почувствовал жуткую головную боль, от которой, казалось, лопались сосуды мозга. Я упал на колени, в голове появился густой липкий туман. Последним, что я запомнил, был голос Калли:

— Дэй, я не могу потерять тебя ещё раз.

Я плыл в тёмной неприятной пустоте, в голове не было ни одной мысли, кроме последних слов Калли. Почему она сказала, что не хочет потерять меня ещё раз? Мы ведь не были до этого знакомы. Наверное, это всего лишь уловка девчонки из района Г.

Пустота, в которой я плыву, заполнила всё пространство вокруг и даже внутри меня. Не было боли, разочарований, усталости или радости, была лишь пустота. Были моменты, когда казалось, что я прихожу в себя. Я пробовал открыть глаза и через тонкие щёлки видел яркий свет и голубой потолок привычных для меня комнат Корпорации ОМОТАЛ. Тогда я снова погружался в беспамятство с радостными мыслями, что меня нашли и забрали в родной район, теперь врачи хорошенько обо мне позаботятся. Скоро все эти жалкие домики, люди, запахи и всё, что меня окружало последние несколько часов, останутся далеко в прошлом, а я снова вернусь к привычной жизни.

Каково же было моё удивление, когда я открыл глаза и увидел над собой не голубой потолок с приятным свечением, а дырявую разъеденную временем крышу. Даже потолка не было. Просто крыша, подпертая старыми балками, словно сделанными из дерева. Это меня и зацепило больше всего. Нельзя использовать деревья, чтобы подпереть сломанную крышу! Я с трудом встал и огляделся. Оказалось, что я до этого лежал на столе, накрытый грязной тёплой тканью. В углу на ворохе мусора сидел всё тот же мужчина, которого, кажется, звали Комар.

От осознания, что я всё в том же проклятом районе Г, горечь наполнила моё сердце, подступила к горлу и собралась во рту. Тут же захотелось плюнуть, но мне показалось, если я здесь плюну, этот мир станет ещё хуже. Затем появилась злость. Злость не столько на район и этих людей, которые не факт, что заслужили такую судьбу, а злость на самого себя. Я проявил слабость и, возможно, сам виноват, что оказался здесь.

Отодвинув ткань на стене, вошла Калли, в её целой руке была миска с чем-то дымящимся, а обрубком второй руки она прижимала к груди какой-то серый рыхлый кусок.

— Тебе нужно поесть, — сказала Калли, протягивая миску и серый кусок.

— Почему я снова здесь? — спросил я. — Ведь меня же забрали. Увезли обратно в свой район!

— Нет, ты просто отключился от сигнала, который они используют, а я успела оттащить тебя в безопасное место.

— С чего ты взяла, что мне здесь безопаснее, чем дома?

— Потому что это и есть твой дом.

Комар встал со своего места, взял кусок серой массы и вышел, бросив на ходу:

— Это уже не он. Это не тот Дэй, которого ты помнишь, девочка. Его больше нет. А этот новый человек тебе его не заменит.

Я хотел было вскочить, начать кричать и, возможно, даже ударить кого-нибудь, чтобы наконец мне дали ответы на мои вопросы. Но из миски так вкусно пахло, а я так давно не ел, что просто схватил её и выпил всё через край. Я даже не понял, что это было, да и вкус мне не очень понравился. Но это должно было хоть немного восстановить мои силы. От серого куска я отказался, уж слишком он ужасно выглядел. Всё ещё болела голова и кашель вновь появился, а медсигарет со мной не оказалось.

Калли села передо мной и коснулась рукой моего плеча. Я заглянул в её глаза, которые были серого или голубого цвета, словно они сами не могли определиться, и увидел что-то знакомое. Это было настолько неожиданным и шокирующим, как резкий электрический разряд.

— Кто ты? — спросил я.

— Я Калли, — ответила она и улыбнулась, склонив голову набок.

— А кто тогда я?

— Теперь не знаю. Девушка с грустью посмотрела на меня и продолжила. — Раньше, много лет назад, у меня был жених по имени Дэй. Он был во главе нашей общины и, как и многие из нас, хотел положить конец корпорации ОМОТАЛ. Но однажды ночью он не вернулся. Его забрали. А потом мы услышали новость, что в Отделе Порядка появился новый сотрудник по имени Дэй Олан. Я хотела верить, что это не он. Но в тот день, когда увидела тебя, увидела его лицо на тебе, я поняла, что не всё потеряно.

— Подожди! — перебил я её. — Хочешь сказать, что я родился районе Г?

— Ты не просто здесь родился, ты наш предводитель.

Я на секунду задумался и попытался представить своё детство и юность в этом ужасном мире. У меня не получилось, потому что я отчётливо знал… Я хотел сказать себе, что отчётливо помню своё детство и юность, но внезапно понял, что у меня нет этих воспоминаний. Никакого из районов. Словно я никогда и не был ребёнком, а появился на свет уже взрослым состоявшимся человеком. Кончики пальцев покалывало, грудь сдавило и стало тяжело дышать.

— Что со мной происходит? — в ужасе спросил я.

— Мы этого не знаем. Все, кому удалось вернуться из корпорации, не выдерживают долгое пребывание дома.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Они уходят обратно.

Это всё не укладывалось в моей голове. Не могу же я на самом деле быть чьим-то женихом, который пропал много лет назад в недрах корпорации ОМОТАЛ.

Калли встала и с грустью посмотрела на меня.

— Ты хочешь вернуться, — сказала она.

Я молчал, не зная, чего хочу больше.

— Хорошо, — сказала она. — Дай мне одни сутки, я хочу показать тебе свой мир, чтобы ты больше не забывал нас.

— Ты поможешь мне вернуться в свой район? — с недоверием спросил я.

— Да.

Девушка вышла, а я остался наедине со своими страхами. Думаю, ещё сутки я смогу тут осилить, а потом моей заботой станет Отдел Порядка и рутинные поиски глупой молодёжи, которая решит прогуляться под дождём. А там и до пенсии недалеко, и всё будет тихо идти по порядку.

Порядок. Вот чего не хватает этому району. Тут совсем отсутствует порядок. Все люди делают то, что хотят. Единственное, что они делают сообща, это прячутся от летательных аппаратов. Я бы и дальше сидел в раздумьях, но вдруг в комнату ворвалась Калли с серьёзным лицом.

— Вставай! — крикнула она. — Нужно срочно уходить!

— А что случилось? — не понял я.

— Они нашли нас.

— Кто?

— Нет времени объяснять.

Не успела она договорить, как над головой громыхнуло. В ушах стоял гул, было тяжело сориентироваться. Куски крыши сыпались прямо на нас и придавили Калли. Пришлось проявить недюжинную силу, чтобы вытащить девушку из-под балок. По её виску текла тонкая струйка крови.

— Что это было? — закричал я.

— Районное Управление.

— Что? Не существует организации с таким названием.

— У вас нет. У нас да.

Я в очередной раз подумал, как мало нам известно о других районах. Мне казалось, что сотрудники Отдела Порядка знают больше всех. Теперь я понял, что мне известны лишь крупицы. А простые граждане района А, получается, не знают ничего. Они живут словно под куполом: видят только то, что им позволяют увидеть.

Пока эти мысли проносились в моей голове, Калли тащила меня прочь через какой-то потайной тоннель. Вход в него был прикрыт горой мусора, на которой раньше сидел старик Комар.

Было слышно, как в комнату ворвались люди. Они что-то кричали, разбрасывали мебель, если её можно назвать мебелью. А потом добрались до нашего люка. Признаться, я испугался, чего за мной никогда не водилось, и крепче сжал руку Калли. Думал, что если сейчас нас поймают, то я уже никогда не смогу вернуться в Отдел Порядка. Но они почему-то не спешили спускаться в тоннель, а лишь бросили нам вдогонку что-то маленькое. Ударившись об пол, оно отскочило к потолку, закрутилось в воздухе и начало пронзительно свистеть. От этого звука Калли побежала быстрее.

Я понял, что наши дела плохи, и начал действовать на рефлексах Дэя Олана. Резким рывком схватил Калли, сгруппировался и упал вместе с ней на холодную сырую землю. Стараясь сохранить ей жизнь, закрыл девушку своим телом.

Послышался тихий хлопок и весь тоннель озарился ярко-красным светом. Эх, сейчас бы сюда мою сумку, я бы с ними разделся в одну секунду, а так приходится выкручиваться, рискуя своей и чужой жизнями.

Затем я всем телом ощутил небольшую тряску и подумал, что девушка ранена и пытается выбраться из-под меня. Но оказалось, что трясся тоннель. Он начал обрушаться. Пол под нами рассыпался на куски, и мы начали падать в неизвестность. Кругом была такая непроницаемая темнота, что глаза ощущали её физически.

Падение длилось, кажется, целую вечность, и я уже мысленно приготовился к тому, что мы разобьёмся насмерть, когда наконец достигнем дна. Руки всё так же крепко прижимали к себе девушку, которая была без сознания. Отпустить её я уже просто не мог.

И вот, спустя минут десять томительного парения, мы оказались в воде. Она была ледяная, пахла отходами, и в ней большими кусками что-то плавало.

Я не знал, что делать, потому что плавать мы не умели. Из-за экономии воды были закрыты все бассейны, а моря и океаны запечатаны ещё раньше. Держа девушку одной рукой, а другой хаотично дергая, я быстро перебирал ногами в кромешной темноте и пытался нащупать что-то твердое, чтобы хоть на несколько секунд устроить передышку. Тело быстро переохлаждалось и стало совсем тяжелым от намокшей одежды и веса Калли. В тот момент, когда я почти потерял надежду, мои ноги коснулись дна. Я так этому обрадовался, что чуть не закричал, но пришлось прикусить язык и идти дальше, пока полностью не выбрался на сушу. Я прислушался к дыханию девушки: она была жива, что меня очень успокоило.

Сев и облокотившись спиной на что-то твёрдое, я прислушался. Со всех сторон плескалась и бурлила вода. Мне снова становилось страшно. В этот момент пошевелилась и застонала Калли.

— Эй, ты как? — спросил я.

— В порядке, — ответила она, зашуршала чем-то и включила фонарик.

Глава 4

Луч тускло-голубого цвета выхватил из темноты край полуразрушенной стены, у которой мы сидели, плавающий на поверхности воды мусор и темноту, темноту, темноту на много метров вокруг.

— Куда мы упали? — спросил я.

— Я, конечно, могу ошибаться, — ответила Калли, — но мне кажется, что это город древних.

— В смысле древний город?

— Я думала, что это сказки, которыми пугают на ночь детей. Мол, прежний мир был изъеден войнами и искорёжен разрухой. Когда начинали строить новый мир, старый спрятали в цементное основание и полностью изолировали. Ходят легенды, что тут водятся страшные существа, которые пожирают людей, воруя их ночью из кроватей. Теперь вижу, что сказки имеют реальную основу. Надеюсь, что чудовищ люди просто нафантазировали.

— Отсюда есть выход? — спросил я, пытаясь встать.

— Я не знаю, — упавшим голосом ответила Калли. — Я не слышала, чтобы сюда кто-то спускался. Возможно, мы первые. И никто об этом не узнает, если не приложим все усилия, чтобы выбраться. Тем же путём, как попали сюда, нам не вернуться?

— Нет, — сказал я. — Мы падали слишком долго, и взобраться обратно абсолютно нереально.

— Ты можешь как-то сориентироваться тут?

Я задумался, навыки человека, способного прийти по нужному адресу и просто арестовать кого-то, никогда не включали в себя умение выбираться из жутких заброшенных миров. Я показался себе жалким.

— Ясно, — сказала девушка. — Тогда попробуем моим методом.

И она стала выискивать что-то на поверхности воды. Затем, не найдя ничего подходящего, достала из кармана кусок ткани, как из книги, слегка помяла и бросила в воду.

— Это как-то должно нас спасти? — удивился я.

— Течение, — серьёзно ответила девушка. — Если есть течение, значит вода куда-то уходит, а это уже шанс на спасение.

И вот, спотыкаясь и периодически падая в темноте, мы пробирались, когда по сухому, а когда по воде, за медленно плывущим кусочком книжной ткани. Калли вела себя так, словно всю жизнь только этим и занималась. Я же снова чувствовал себя беспомощным. Трудно было даже представить, что могло бы помочь нам выбраться отсюда. Вскоре течение достигло стены, где вода бурлила, стекая в трещину внизу.

— Тут придётся либо обходить, либо искать новый путь, — произнесла Калли.

Она медленно вела фонариком по стене, которая оказалась частью большого здания, похожего на те, из наших секторов.

— Если мы проберемся на самый верх этого дома, то сможем дотянуться до того места, где соединяется древний мир с новым, — придумал я.

— Идея неплохая. Но кто знает, что может поджидать нас внутри.

— А ты думаешь, идти вот так, в полной темноте, лучший вариант?

— Хорошо, — фыркнула девушка. — Но, будь так добр, держись за моей спиной.

— Ты сомневаешься в моём профессионализме?

Я выхватил у неё фонарик и начал искать вход в здание. Она что-то пробубнила, но всё же пошла за мной. Вскоре нам открылся проём, а за ним — лестница наверх. Похоже, этот дом почти не отличается от наших. Значит, в архитектуре мы недалеко ушли от предков. Местами ступени крошились, но всё же выдерживали нас, несмотря на свою древность. На каждом этаже было по три квартиры, в которые мы решили не заглядывать, чтобы не нарваться на что-нибудь опасное.

Мы с легкостью поднялись на девятый этаж (пришлось считать, чтобы отвлечься) и через люк выбрались на крышу. Свет фонаря не смог дотянуться до чего-либо над нашими головами. Одна сплошная темнота. Зато, каково было наше удивление, когда мы прошлись по почему-то хрустящему, и оно вдруг начало светиться слабым зеленоватым светом.

— Ого! — воскликнула Калли. — Это же флуоресцентный мох! Я читала о таком. Когда он высыхает, то при измельчении начинает испускать свет. Если собрать его в прозрачную ёмкость, можно сделать пару фонарей.

Мне приходилось только удивляться находчивости этой девушки. Я даже представить себе не мог, насколько сложна её жизнь, что она столько знает и так легко находит выход из сложных ситуаций.

— Значит, нам придётся поискать в квартирах то, что пригодится для создания фонарей, — сказала Калли. — Если пойдём сверху вниз, то так больше шансов.

— Ты предлагаешь заходить в каждую? — признаться, я был немного напуган.

— Ты хочешь домой? Хочешь выбраться отсюда?

Я поёжился от такого начальственного тона, но согласился.

— Только я пойду первым, а ты держись за мою руку, чтобы не потеряться в темноте.

Девушка молча протянула мне то, что осталось от её левой руки. В свете фонаря Калли выглядела загадочным существом. Большие яркие глаза, хрупкое на первый взгляд тело и густые длинные волосы, которые успели высохнуть и делали её… красивой.

Я осторожно взял Калли за культю и потянул в сторону ближайшей квартиры. Толкнул дверь, подёргал за ручку — она была заперта. Единственное, что мне удалось, так это испачкаться в слизи, которая покрывала всю эту дверь. Следующая попытка тоже не увенчалась успехом. А вот третья дверь нам поддалась. Когда я начал её открывать, то верхняя часть слетела с петель и чудом на нас не обрушилась. Я аккуратно отодвинул её к стене и посветил фонариком в глубину квартиры. Там были видны очертание мебели, которая стала трухой и составляла небольшие горки в разных местах квартиры. Только я переступил порог, как пол подо мной начал крошиться, с шумом падая вниз. Мне повезло, что Калли оставалась на месте и вытянула меня обратно, иначе быть мне на этаж ниже.

— Верхние этажи слишком неустойчивы. Придётся спуститься вниз и поискать там.

— Хорошо, — ответила Калли. — Так и сделаем.

Мы аккуратно спустились до первого этажа и проверили двери. Все три квартиры на первом пролёте оказались открытыми и пустыми, словно из них вынесли всё, вплоть до мелочей. Но на одной из кухонь нам всё-таки удалось найти стеклянные прозрачные тары. Калли в каком-то мусоре откопала проволоку, ещё не рассыпавшуюся от ржавчины. Она обмотала ею горлышко стеклянной посуды и закрепила дугой на манер ручки.

— Так будет удобней нести, — сказала она и повесила самодельные фонари на свою культю.

Мы снова поднялись на девятый этаж и набрали по половине тары флуоресцентного мха. Его свечение длилось недолго, но стоило потрясти наш самодельный фонарь, как сухие стебельки ломались друг о друга и снова начинали излучать слабое сияние.

Мы спустились вниз, уселись отдохнуть около здания и только в этот момент поняли, что если не найдём выход, то можем умереть от голода. Урчание моего желудка было слышно, наверное, на километры вокруг.

— Итак, — сказал я. — У нас есть свет, есть вода, которая куда-то бежит, и есть наше терпение, которого, надеюсь, хватит надолго.

— Да ты оптимист, Дэй Олан! — восхитилась девушка.

— Для меня это словно страшный сон. И очень хочется быстрее проснуться. Только и всего, — сказал я и встал с намерением продолжить путь.

Мы успели пройти лишь несколько метров вдоль здания, как за нашими спинами раздался жуткий вопль, переходящий в рёв. От этого звука волосы встали дыбом. А Калли вцепилась в меня с такой силой, что чуть не сломала запястье.

— Надо бежать, — почти неслышно произнесла она. — Оно пойдёт за нами по запаху или шуму.

Я кивнул силуэту, слабо виднеющемуся в свете мха, и, стараясь не шуметь, потянул её дальше. Однако среди всего, что встречалось на пути, было весьма сложно двигаться тихо.

— Мы так далеко не убежим, — сказал я, наклонившись к девушке. — Надо спрятаться.

Судя по всему, раньше тут была улица с домами, как в районе Г, только здания намного выше, шире и расположены по порядку. Рёв приближался, сменяясь громкими всплесками воды. Существо явно было крупным и агрессивным. Даже будь у меня сумка с оружием, я бы ни за что сюда не сунулся.

Мы уже не бежали, а медленно шли по крупной квадратной плитке, стараясь не шуметь. Внезапно наш путь преградил невысокий бордюр, за которым обнаружилась квадратная яма. С другой стороны ямы я увидел ступени, ведущие вниз.

— Что скажешь? — спросил я у девушки, наклонившись в попытке разглядеть что-то в тёмной глубине.

— Дэй, ты предлагаешь спрятаться там?! — в её голосе звучали нотки паники.

— А что?

— Это безумие! А если там водится что-то страшнее того, что гонится за нами?

— Предлагаю проверить это, — откуда-то у меня появилось мужество и уверенность, что я полностью контролирую ситуацию. Я словно знал о безопасности этого места. — Оставить тебя здесь?

— Нет. Я пойду с тобой.

Не успели мы обойти бордюр, как услышали рычание существа совсем рядом. Я снова прижал к себе девушку, резко шагнул в сторону и, поскользнувшись на чём-то склизком, не удержался на ногах. Словно куклы, наши тела покатились по ступеням в новую пропасть подземного мира. Помню звон стеклянной тары и разлетающийся вокруг мох, а потом резко наступила тишина.

Когда я всё-таки смог открыть глаза, вокруг снова была темнота. Где-то капала вода, что-то шуршало, словно листья на ветру, но зверя слышно не было. Левой рукой я продолжал прижимать к себе Калли, которая не шевелилась.

— Эй, — я прикоснулся к щеке девушки. Она застонала и пошевелилась. — Ты как?

— Больно. Словно ты сбросил меня с лестницы.

— Шутница. Я своим телом всё время смягчал твоё падение. Так что можешь просто сказать спасибо.

— Хорошо. Спасибо, что сбросил меня с лестницы.

Лёгкая тень улыбки скользнула по моему лицу. Странно, раньше я вообще не думал, что меня можно заставить улыбаться. А что, если по возвращению домой я сам себя не узнаю? Что, если район полностью меня изменит?

— Отдохнул? — спросила Калли, выбираясь из моих объятий и вставая на ноги. — Идти можешь?

— Идти-то я могу, знать бы ещё в какую сторону.

— Ну наверх точно не стоит. Вдруг то существо притаилось за углом, дожидаясь нас?

— Значит, — сказал я, опираясь на скользкую стену, — проверим нижний уровень. — А сам с содроганием подумал о том, что нам придётся спуститься ещё ниже, хотя выход из этого мира находится намного выше, чем мы сейчас.

Калли вновь достала свой фонарик и включила его. Наши стеклянные светильники были разбиты вдребезги. Столько стараний на ветер! Голубой луч света прошёлся по ступеням, кучам мусора и был съеден тёмной пастью глубины подземелья. Лестница вела дальше вниз.

— Пошли, может, там есть ещё один выход, с другой стороны, — девушка взяла меня под руку своей культёй и потянула дальше. Звуки капающей воды окружали нас со всех сторон. Внутри пахло не так, как снаружи. Здесь стоял запах тухлой кислятины вперемешку со сладковато-приторным душком.

Когда ступени закончились, перед нами открылся широкий холл. С потолка свисала большая лампа странной конструкции, кажется, больше для красоты, чем для освещения. По центру находилось несколько разрушенных скамеек, а вдоль обеих стен параллельно друг другу тянулись пути, как у наших электровагончиков.

— Ого! — воскликнула Калли. — Кажется, я догадываюсь, что это такое!

— И что же? — с поддельным воодушевлением спросил я.

— Это метро! Я читала о нём в книгах. Люди спускались под землю, садились в длинные вагоны и перемещались в нужную точку города.

— Подземный транспорт? Да ладно?! Неужели кому-то не хватало наземного, или у них его не было?

— Если судить по книгам, которые я успела прочесть, то у людей прошлого было абсолютно всё.

— Ага, и от переизбытка средств к существованию они уничтожили свой мир, а потом построили другой, только хуже. Так получается? — от её рассказов о прошлом мне становятся не по нраву те, кто жил до нас. Судя по всему, они совсем не берегли планету и питали страсть к разрушению.

Мы говорили тихо, но наши голоса разносились эхом по арочному своду и возвращались тройным отголоском.

— Давай попробуем пройти вдоль платформы и посмотреть, что с другой стороны, — предложила Калли.

Я согласился. Хоть мне и казалось, что наверху, несмотря на страшное существо, было намного уютнее, чем в этом холодном подземелье. Точно, сейчас я заметил, что температура воздуха была очень низкой, пальцы рук совсем заледенели.

— Давай быстрей! — девушкам снова тянула меня вперёд, словно я был не взрослый мужчина, а маленький ребёнок.

— Да подожди ты! — прикрикнул я. В ответ она шикнула, резко остановилась, шлёпнула меня по щеке ладошкой и повернула мою голову немного вправо.

Даже не прислушиваясь и не подсвечивая фонарём, легко было понять, что там что-то шевелилось. Множество крохотных ножек или лапок своими коготками лязгали по металлу.

— Дэй, — прошептала мне на ухо Калли. — На счёт «два» бежим как можно скорее вперёд, а там по лестнице наверх. Если вдруг отстанешь или упадёшь, я тебя брошу. Своя шкура мне дороже.

И после этих слов она, даже не считая до двух, бросилась бежать с такой скоростью, что наши спортсмены могли бы ей позавидовать. Я старался не отставать, мысли о том, что она меня бросит, действовали как отличный стимулятор. Обладатели лапок сначала замерли, а потом кинулись за нами со страшным писком.

Вот уже и лестница. Разбитые ступени крошились под ногами и постоянно грозили переломать кости, оступись мы хоть немного. Я едва поспевал за Калли, она взлетала вверх, словно ничего не весила. Вдруг в том месте, где раньше было небо, я заметил оранжевый луч света. Мы не просто выбрались из метро, как его назвала девушка, кажется, мы нашли выход.

— Дэй, что это? — на бегу спросила Калли.

Я хотел ответить, но внезапно топот позади нас прекратился, остался только звук нашего сбитого дыхания, и мы остановились. Калли медленно подняла фонарь и высветила из темноты огромную зубастую голову, покрытую слизью и совсем не имеющую глаз. Зубы располагались в три ряда по кругу и имели по два острых края на каждом из клыков. Существо приподняло голову, словно принюхиваясь, и начало приседать на задние отростки, совсем не похожие на лапы или ноги.

— Дэй, оно готовится к прыжку?

В считанные секунды я оценил обстановку и принял решение.

— Калли, беги влево и не останавливайся. Встретимся у луча света. Если через час я не вернусь, выбирайся одна, — я сказал это тихо и очень быстро. Потом оттолкнул девушку и с криком побежал вправо, стараясь привлечь всё внимание монстра на себя. Чувство страха полностью исчезло, уступив место чему-то новому. Оно оценивало ситуацию, комбинировало прыжки и помогало уворачиваться от зверя. Не учло только одного: я остался в темноте. Фонарик до сих пор был у Калли, она нуждалась в нем больше.

Бежать, не видя дороги, казалось абсолютно невыполнимым. На пути попадались ямы, ограждения, здания. В одно из них я и врезался, чуть не сломав нос. Наощупь пробрался внутрь и начал быстро взбираться по лестнице наверх. В голове созрел план, которому требовалась немалая доля везения. Выбравшись на крышу, я упал на колени и проехался с хрустом по мху, а потом аккуратно откатился в сторону. Удача была на моей стороне. От выхода тянулась светло-голубая полоса тусклого света. Этого мне вполне хватит, чтобы видеть, как и куда будет двигаться зверь. У края крыши я заприметил острый кусок железного прута, который прямо просился в руку.

У выхода послышалась возня. Медленно, принюхиваясь появился зверь. Он был ещё омерзительнее, чем я успел рассмотреть до этого: кожа рваными кусками свисала с боков, словно он линял или был потрёпан хищником покрупнее. Слюна капала с зубов, с дымом и шипением падала на крышу, оставаясь там пузыриться.

«Так, — подумал я, — лучше бы мне не касаться этой слюны».

Замереть на одном месте было сложно. Но идти, похрустывая мхом, это всё равно, что добровольно броситься к нему в пасть. Поэтому я неподвижно стоял в нескольких шагах с прутом наготове. Только бы не промахнуться! Второй попытки у меня не будет. Внезапно зверь застыл, запрокинул голову, издал протяжный вой, а потом резко кинулся в мою сторону. Больше времени на размышления у меня не было. Я тоже закричал, не то от страха, не то от боли, потому что правая моя нога с хрустом провалилась в пол. Выставив вперёд своё оружие, я с силой вдавил его в мягкую плоть. Существо пронзительно завизжало, дернулось в сторону, утягивая меня за собой и валя на пол. Я чудом не оказался прямо под ним, иначе бы одному мне не выбраться. Отлетев на несколько метров и ударившись головой, я потерял сознание, а когда открыл глаза, вокруг было темно и тихо.

Немного побыть в покое явно не помешает. Хорошо, что зверь затих, но мне тоже здорово досталось. В голове гудело и пульсировало, нога отекла и не двигалась.

— Ну вот, Дэй Олан, так и закончится твоя история великих достижений. И никто ничего не узнает. Кости твои будут навеки погребены глубоко под землёй в древнем мире, о существовании которого большинство даже не подозревает.

— Сам себе читаешь надгробную речь? — спросил в темноте женский голос.

— Не мешай мне прощаться с этим миром, или не с этим, а с моим, но он не здесь. Ох, Калли, ты меня запутала. Калли?! — до меня вдруг дошло. — Что ты здесь делаешь? Я ведь сказал тебе уходить!

— А я и ушла, — сказала она, усаживаясь рядом, подсвечивая себе фонариком. — Я прождала тебя час, а потом, увидев свечение и крики, вернулась. Я думала, ты погиб!

И она обняла меня, словно мы не виделись много лет.

— Почти живой, как видишь, — произнёс я и отстранил её. Странное чувство возникло от прикосновения Калли, такое тёплое и желанное. А ещё я заметил, что она стала вкусно пахнуть.

— Чем это от тебя пахнет?

— Ты не поверишь! Там действительно есть выход, и я нашла ягоды, выросшие в неярком свете с поверхности. Попробуй! — она положила в мою ладонь три крупные тёмные ягоды.

— А они съедобные?

— Я съела штук пятнадцать час назад и пока жива.

— Пятнадцать? — переспросил я. — А мне принесла всего три!

— Я сейчас принесу ещё, только никуда не уходи, — она попыталась встать, но я удержал её за левую руку. Калли была очень взволнована, чем вызвала очередную улыбку на моём лице. Обо мне ещё никто так не заботился.

— Мне этого хватит. Просто посиди, пожалуйста, рядом.

Девушка уселась, прислонившись спиной к моему левому боку и провела рукой по хрустящему полу. Появилось свечение, которое сделало бы момент самым приятным в моей жизни, если бы не ноющая правая нога. Я слегка приобнял Калли левой рукой за талию и пытался наслаждаться жизнью. Случайно дотронулся до её покалеченной руки, но в этот раз без брезгливости.

— Как это произошло? — спросил я.

— Ты имеешь в виду мою руку?

— Да.

Она поднесла её к своему лицу, словно на коже были записаны те самые страшные моменты, и с грустью произнесла:

— Я тайно проникла в район Б, чтобы перевезти партию себельного мха для наших людей. Но там нас уже ждали, и у меня был выбор: сдаться и отправиться в корпорацию ОМОТАЛ или лишиться руки. Я выбрала жизнь. А недавно узнала, что мой отец погиб. Теперь у нашего района стало на одного поставщика меньше.

— А как звали твоего отца? — спросил я, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Пьон Лаво. Я — Каллисто Лаво, его старшая дочь! — произнесла девушка с гордостью.

Я молчал, пытаясь осмыслить то, что рассказала Калли. Разве бывают такие странные совпадения: из всех заданий мне дали именно дело Пьона Лаво, а попав в этот район, я сразу же наткнулся на его дочь? Старшую, как она сказала. Девушка даже не подозревает, что её отец погиб из-за меня. Мне вдруг захотелось сказать ей что-то ободряющее, но язык не поворачивался, скованный чувством вины.

Каллисто сидела молча и смотрела на узкий луч света вдалеке, потом спросила:

— Ты сможешь идти дальше?

— По-моему, нет. Кажется, сломал ногу.

Я нагнулся, пытаясь подтянуться к правой больной ноге, но тут же с криком выпрямился.

— Походу, дело дрянь!

— Дай, я взгляну, — сказала она.

Калли потопталась вокруг меня, чтобы мох поярче разгорелся, и принялась осматривать ногу. В неярком свете было видно, что нога опухла и посинела. Девушка что-то пробормотала, но я не расслышал.

— Что, всё так плохо? — спросил я.

Она кивнула, встала и, подсвечивая себе фонариком, ушла.

Ого! Я, признаться, такого не ожидал. Бросить меня тут и даже не попрощаться. Мне стало горько на душе, хоть разумом я и понимал, что с такой ногой не смогу добраться до выхода. А если нападет ещё одно существо, то вместе со мной может пострадать и Калли. Этого я не хотел. У неё и без меня хватает проблем.

Поэтому я поудобнее устроился на куче мусора в ожидании голодной смерти. Не так я представлял конец своих дней. Я мечтал о пенсии, красивых проводах с работы. В конце концов, возможно, остепенился бы и завёл маленького непослушного ребёнка. Проводил бы свои длинные дни ни о чём не заботьтесь, не жалея и совершенно не зная другой жизни.

В животе снова заурчало, трёх ягодок ему не хватило. И тут я подумал, что голодная смерть будет мучительной. Может, стоит начать кричать, на звук придёт какое-нибудь чудище и быстро расправиться со мной? Это лучше, чем растягивать страдания на несколько дней. Я решился и закричал.

— Ты что орёшь? — услышал я суровый голос Калли. — С ума сошёл?

— Решил таким образом свести счеты с жизнью.

— Зачем? — мягко спросила девушка, словно я действительно был умалишенный. — О нет! — поняла она. — Ты думал, что я тебя бросила?!

Теперь в её голосе появились нотки злости.

— Думал, если случилась беда, то я отправлюсь дальше одна? Знай же, Дэй Олан из района А, мы — жители района Г — никогда никого не бросаем! Мы — люди, а значит заботимся друг о друге. Это такой же факт, как и то, что зимой идёт снег.

— У вас идёт снег? — удивился я.

— А у вас нет?

— Нет. Парламент планеты и корпорация ОМОТАЛ посчитали, что это абсолютно ненужное свойство облаков. Только дождь и только по расписанию.

— Знаешь, — произнесла Калли, складывая около меня какие-то железки, — мне кажется, что мой мир, хоть и не идеален, но намного лучше вашего.

— Ты сама сказала «кажется»…

— Ты хочешь со мной поругаться? — замерев, спросила она.

Я тяжело вздохнул.

— Нет, конечно, просто я буду тебе обузой.

— Молчи! — и она начала что-то мастерить из железок и кусочков, оторванных от своего плаща.

— У тебя странное имя — Каллисто!

— Отец рассказывал мне историю про богов. Так вот, девушка по имени Каллисто родила ребёнка от главного бога, но потом её постигла кара, и она оказалась в виде созвездия Большой Медведицы на небе. Меня назвали в честь неё, чтобы я всегда помнила, что за жизнь надо бороться.

— А кто такие боги?

— Ах да! Я и забыла, что умный и просвещённый народ вашего района совсем ничего не знает о прошлом человечества.

Калли резко дёрнула мою ногу, затем сдавила с двух сторон железками и всё это обмотала тканью.

— Ты заблуждаешься, так поверхностно осуждая нас, — мне вдруг стало обидно за свой дом.

— Попробуй встать. Обопрись на меня.

Вскрикнув от боли, я всё-таки смог подняться.

— Так, хорошо. Теперь мы с тобой аккуратно спустимся и выберемся навстречу свету.

— Калли, расскажи мне про богов, какие они были? — спросил я не столько из интереса, сколько желая отвлечься от боли.

— Они были прекрасны, огромны и величественны! — с восхищением начала Каллисто свой рассказ. — Они жили на небе, на высоких горах и под землёй. Люди земли поклонялись им, у каждого народа были свои божества. Потом зародилась религия.

— Стоп, ты сейчас о чём?

— О богах.

— Нет. Что за религия такая? — это были странные слова. Они казались до боли знакомыми.

— Религия — это когда люди верят во что-либо ради спасения души. Душа — это наш внутренний мир, который остаётся существовать после нашей смерти. Есть ещё ад, или преисподняя, куда попадают души тех, кто вёл плохую жизнь.

— Не понимаю, Каллисто, — покачал я головой. — Зачем выдумывать столько ненужных правил, когда можно просто жить?

— Поверь, это как раз облегчает понимание мира и жизни.

— Я ничего не понял! — мне не понравилась эта тема. Словно я был человеком всю жизнь, а теперь меня тащат на бойню, так как я, видите ли, мясное животное, которое только для еды и выращивалось. И нет у меня чувств и собственного мнения.

— Т-с-с, — произнесла Калли. — Ты слышал?

— Кажется, это далеко от нас, но похоже на того большого зверя.

— Давай дальше пойдём молча и побыстрее.

Я опирался на неё почти всем своим весом, но она даже вида не подавала, что ей тяжело. Сильная и красивая. Почему я именно сейчас подумал о её красивом личике?

Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, страх перед существами древнего мира, а с другой, мне было приятно находиться рядом с Калли Лаво. И хотя эта фамилия каждый раз была мне острым напоминанием об её отце, я вскоре признался себе, что девушка мне нравится. Сила, твердость характера, моральные принципы, а также тяга к знаниям делали её настолько удивительной, что раньше я даже не смог бы себе представить такого идеала.

— Куда дальше? — спросил я, когда слабый луч света пропал из поля зрения.

— А теперь нам нужно подниматься вверх. Тут этажей больше ста, но мы же их осилим, правда?! — спросила Калли, заглядывая мне в глаза и словно наполняя меня уверенностью из своего тайника в глубине души. Признаться, я полностью выбился из сил ещё метров двадцать назад, но никак не мог сказать об этом. Не хотел выглядеть в её глазах слабым и недостойным.

Молча, чувствуя, как горькие слёзы стекают по небритым щекам, я продолжал ковылять, держась за девушку. Лучше упаду замертво, решил я, чем признаюсь, что устал и мне тяжело идти.

Трудно равняться на Каллисто. Интересно, а какими были её сёстры? Я вдруг представил, что эти три светловолосые красотки очень умны. Почему именно три, а не две или четыре, я себе объяснить не мог. Но мне определённо хотелось, чтобы их было трое. И все очень похожи на Калли мужеством и красотой, а на отца преданностью.

В этот момент я увидел, как Пьон Лаво подошёл ко мне и начал помогать идти. Я, конечно, стал сопротивляться, говорить, что справлюсь сам. Но Пьон крепко схватил меня за руку и начал дергать в другую сторону от Калли. Я испугался, что если отпущу её, то больше никогда не увижу, и мне придётся целую вечность жить в этом подземном мире вместе с человеком, который погиб при взрыве в районе Б.

Моё тело совсем расслабилось и не хотело подчиняться. Только рука имела связь с реальностью, потому что за неё крепко держались и тянули. А потом отпустили, и я наконец-то заснул.

***

Проснулся я от приятной прохлады во рту. Я чувствовал, как вода льётся по моим губам, стекает на грудь и подмерзает вместе с тканью одежды.

— Пей по чуть-чуть, не торопись, — сказал самый приятный голос на свете.

Продолжая жадно глотать, я открыл глаза и тут же зажмурился. В лицо бил яркий жёлто-белый свет.

— Подожди, — прошептала Калли со смехом и, заслонив собой свет, слегка приподняла меня. Стало намного лучше, если не считать больную ногу, которая онемела и потеряла связь с телом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Калли. — Нога болит?

— Теперь уже нет, — сказал я и даже не соврал. По-моему, она вообще отвалилась. — А где ты взяла воду?

— О, Дэй, ты не поверишь! Я нашла подземный источник, из которого сочится абсолютно чистая вода, без примесей и химии, её даже не нужно фильтровать.

— Да, — сказал я, — на вкус она совершенна. А как мы очутились наверху здания?

— Я тебя затащила, — спокойно ответила Калли.

— Просто взяла и подняла меня на сотый этаж! — ужаснулся я.

— Да.

Я подумал, что всё это время был без сознания или в каком-то бреду, потому что отлично помню, как меня тащил Пьон Лаво. Я попытался напрячь память, чтобы вспомнить детали, но в голову пришло совсем другое.

— Калли, до сих пор было не до этого… Что это были за люди, которые ворвались тогда в твой дом?

— О, ты о них вспомнил, — для девушки это явно была больная тема, она не очень-то обрадовалась тому, что я поднял её.

— Ты ещё тогда сказала, что они из Управления Районом. Но в нашем районе нет такой организации.

— Да. Это что-то вроде вашего Отдела Порядка. Только в нём работают люди, продавшие свои жизни корпорации ОМОТАЛ. Они выискивают бунтарей, таких как мы, тех, кто не желает мириться с несправедливостью. Это наши люди, вставший на сторону власти и думающие, что в конце про них не забудут. Но история про улучшенный мир на земле — сказка, как и то, что можно жить вечно!

— Не вечно, — вставил я, — но хотя бы долго. Я слышал, что раньше продолжительность жизни людей была не больше семидесяти пяти лет. Но теперь, благодаря корпорации ОМОТАЛ, мы живём в два, а то и в три раза дольше.

— Как это, в два-три раза дольше? — спросила Каллисто. — Дэй, сколько мне лет по-твоему?

Я ещё раз внимательно её оглядел и ответил:

— Ну, сорок или пятьдесят.

Её глаза начали расширяться от гнева.

— Ты что, думаешь, я такая старая? — вспылила она. — Мне скоро будет двадцать семь, я взрослая, но не старая!

— Сколько? — переспросил я.

— Двадцать семь!

— Ясно. И до скольки лет живут люди в вашем районе?

— Не дольше семидесяти пяти, как ты и сказал.

— Калли, мне почти сто лет. Я скоро собираюсь на пенсию, но ещё в полном расцвете сил.

Она хотела что-то сказать, но потом передумала и грустно покачала головой.

Я заметил, что солнечный свет начал потихоньку меркнуть, скорее всего наверху опускался вечер. Лучше бы нам не бродить ночью по району Г.

— Давай, малышка, пора нам прощаться с этим подземным миром и возвращаться в свой наземный.

Сказав это, я с горем пополам поднялся, держась на одной левой ноге, и взглянул вверх, туда, откуда проникал луч солнца. От крыши, на которой мы стояли, вверх тянулись груды обломков бетона и камней, по которым теоретически можно было выбраться наружу. На этих самых кучах ютились бледные кустики с почти прозрачными цветочками. Вероятно, тут и росли те ягоды, что мы ели.

Я сомневался в своей трудоспособности, но собрался с духом и начал восхождение. Взбираться оказалось крайне трудно, я несколько раз срывался, съезжал вниз, разодрал руки в кровь, порезал бок, а больную правую ногу умудрился вывернуть целых три раза. Я чудом сдерживался, чтобы не заплакать, как маленький ребёнок, и это становилось с каждым разом все труднее.

— Давай, Дэй, — подбадривала Калли. — Мы уже почти наверху. Осталось совсем чуть-чуть.

Пару раз на сложных возвышениях она просто брала меня за воротник и тащила вверх, это было крайне унизительно, но я терпел, стиснув зубы.

И вот наконец долгожданное солнце стало настолько близко, что мы почувствовали его горячие лучи своей обледеневшей кожей. Мы щурились от яркости и смеялись, когда наши руки и ноги оказались на прогретой земле с мягкой зелёной травой. Место, откуда мы вылезли, оказалось поляной, усеянной миллионами разноцветных цветов, которые источали до того сладкий аромат, что у нас тут же начала кружиться голова.

— Калли, а у вас в районе Г есть плантации с цветами? — спросил я, оглядываясь.

— Мне страшно это говорить, но мы не в районе Г, Дэй. Если честно, я вообще не представляю, где мы оказались.

Глава 5

Поляна, на которой мы стояли, располагалась на возвышении. Вниз спускался густой лес и две широкие реки с очень красивой голубой водой, которая играла на солнце мелкими бликами. С другой стороны тянулось поле, далеко-далеко вниз, к подножию горы, чей пик был ослепительно белоснежным.

— Калли! — воскликнул я. — Это же словно картинка из книги, которую ты мне показывала.

— Ты прав, Дэй.

Я смотрел на её лицо. С каким восхищением она разглядывала просторы! Её глаза были полны радостного восторга.

Залюбовавшись, я даже забыл про больную ногу, усталость и голод. Этот вид действительно стоил того, чтобы задержаться и потратить своё время на созерцание.

Я улегся на траву, положил руки под голову и смотрел в голубое чистое небо с несколькими маленькими облаками.

— Малышка, — повернул я голову к Калли, — может быть так, что мы всё-таки умерли в древнем мире, а теперь попали к богам, про которых ты рассказывала? — спросил я.

— Это вряд ли, — сказала девушка. — После смерти остаётся лишь душа, а физическое тело теряет своё предназначение вместе с физическими ощущениями.

Её лёгкий шлепок ладошкой по моей щеке был прямым тому доказательством. Я его почувствовал, а значит, мы живы. Потом она бросила мне в лицо целый ворох сладко пахнущих цветов.

— Смотри, Дэй, как это замечательно! В вашем районе есть цветы?

— В основном в букетах. Не видел, чтобы одновременно росло так много цветов… Меня настораживает, что мы находимся на возвышении, но, куда бы я ни посмотрел, не видно каких-либо строений. Неужели на земле есть такие места, которые мы никак не используем?

— Солнце садится, — грустно произнесла Каллисто. — Что мы будем делать ночью?

— То же, что и последние дни, — ответил я. — Будем искать путь до твоего района.

Солнце садилось быстрее, чем нам хотелось, и нужно было срочно подумать о ночлеге. Спать на открытом месте было крайне безрассудно.

— Малышка, нам нужно как-то спуститься отсюда, и побыстрее, чтобы можно было укрыться в тех больших деревьях внизу.

— У меня есть один план, — сказала Калли, — но тебе он не понравится.

— Какой?

— Я предлагаю столкнуть тебя вниз.

Я замер в недоумении. Столкнуть меня вниз? Я действительно спущусь быстрее, но переломаю оставшиеся кости.

— Нет, этот план меня не устраивает.

— Ну, тогда давай потихоньку спускаться вместе. Или тащить тебя за шиворот? — со смехом спросила девушка.

— Ну уж нет. Такого позора я больше не желаю… Кстати, внимательно смотри по сторонам: ищи что-то, схожее с нашими районами, да и опасность никто не отменял.

Мы начали медленный спуск по этим замечательным цветам, которые заполонили всё пространство вокруг нас. Идти среди них было мягко и приятно. Вдруг Калли взвизгнула и побежала прочь от меня. Я не удержался на одной ноге и полетел вниз с горы. Перед глазами мелькало: то синее небо, то яркие цветы, и так тысячу раз. Мысленно я прощался со всеми мирами, в которых успел побывать, а также со своей прекрасной спутницей.

— Дэй! — я почувствовал, как маленькая ручка попыталась ухватить меня, и теперь мы катились вместе. С трудом удалось остановиться, и то только потому, что я спиной врезался в огромный валун.

Я снова прижимал к себе Каллисто, она прерывисто дышала и всем телом жалась ко мне. Открыв глаза, я встретился с глубиной двух её синих океанов. В моём представлении океаны именно так и должны были выглядеть.

— Прости меня, прости! — запричитала она. — Я не подумала, что ты без меня упадёшь и покатишься, но я кое-что нашла!

— Решила отомстить мне за падение в метро и столкнула с горы?

Она улыбнулась, провела рукой по моей щеке, слегка шлепнула и засмеялась.

— Надеюсь, ты цел и не сломал себе вторую ногу?

— Ну вот, теперь ты заботишься обо мне? Если хочешь добить, лучше сделать это сейчас. Потому что дальше я стану тебе обузой. Стоп! Ты сказала, что нашла что-то?

— Да, Дэй. Я и не думала, что увижу здесь это растение. Его в народе называют «костоправ». Эти цветки содержат в себе огромную дозу кальция, с помощью которого кости срастаются в пять раз быстрее и крепче.

— Давай же мне эти цветки, маленький монстр, решивший добить покалеченного человека! — я сказал это с самым серьезным лицом, на которое только был способен. Калли захохотала. Просто улеглась рядом на спину и смеялась, как безумная. В этот момент в моём сердце что-то дрогнуло, и я понял: когда наши пути разойдутся, мне будет очень тяжело без неё.

Небо приобрело тёмно-синий оттенок, а когда глаза привыкли к мраку, нашим взорам открылась такая панорама из ярких пульсирующих точек, что я забыл обо всём на свете.

— Смотри, Дэй, это созвездие Кассиопеи, — сказала Калли и указала пальчиком в кучку звёзд.

— Очередная богиня?

— Не совсем. Она выступила против богов, считая себя красивее их. Тогда они наказали её, превратив в созвездие на небе.

— Малышка, и как всё это помещается в твоей юной маленькой головке?

— Во-первых, это был уже четвёртый раз, когда ты назвал меня малышкой. Мне это неприятно. А во-вторых, мы что, собираемся лечь спать на голодный желудок?

— Я наелся цветами. Можешь тоже попробовать, — ответил я с улыбкой.

— Не смешно. Давай вставай и топай за мной.

Пришлось подняться и ковылять, хотя надо отметить, что моей ноге становилось лучше с каждым часом. Каллисто включила фонарик, когда мы зашли под крону больших деревьев. Тут намного темнее и как-то жутко. Я сначала не понял почему, но Калли озвучила причину:

— Тут абсолютно тихо. А ведь в таких местах должны водиться птицы и звери.

— Посвети-ка чуть выше, — попросил я, заметив жёлтые плоды на ветках дерева.

— Молодец! Это дикие груши. Должны быть съедобными. Кто попробует первым?

— Давай я. Ты в прошлый раз ягоды дегустировала.

Калли подпрыгнула, зацепила правой рукой ветку и нагнула её. Я не заставил себя ждать и начал срывать фрукты.

Груши оказались сочными и сладкими, мы поедали их прямо с косточками, чтобы было сытнее. А когда наелись до отвала, улеглись прямо под тем же деревом, сил больше не было ни на что. Я прикрыл глаза, облокотившись спиной на ствол. Потом почувствовал, как начал сползать, но до земли не добрался. Нежная рука перехватила мою сонную голову и положила на женские колени. Наверное, нужно было привстать и извиниться, но я лишь обхватил руками её талию и устроился поудобнее. Надоело жить по правилам, хочу делать то, что приносит мне счастье. Немного испугавшись своих мыслей, я всё ещё раз обдумал и спокойно уснул в объятиях прекрасной Каллисто.

Проснулся я отдохнувшим, хоть и голодным. Солнце пробивалось маленькими лучиками через густую листву. Они играли в догонялки в траве, на мне и на чудном личике Калли. Она спала около меня, свернувшись калачиком. Её левая рука лежала на земле, и я невольно загляделся на шрамы в том месте, где должно было находиться запястье. Судя по рубцам, это было не резкое отсечение, а что-то грубое и жестокое.

— Ты смотришь на меня, — сказала она, не открывая глаз. Я смутился и тут же отвернулся.

— Прости, думал, ты спишь.

— Под таким пристальным взглядом даже умереть будет тяжело, не то что спать. Ну раз уж мы проснулись, пора собираться в путь.

— А завтрак?! — произнёс я.

— По дороге что-нибудь поищем.

Из-за её строгого тона мне пришлось согласиться и подняться. С удивлением я обнаружил, что нога перестала болеть, а ещё я почти спокойно опираюсь на неё. Я больше не балласт и теперь могу передвигаться самостоятельно!

Воодушевленные этой новостью, мы двинулись вперёд. Я с сожалением оглянулся на грушёвое дерево, еда едой, но эти фрукты больше не лезли в горло. Да и живот немного крутило после вчерашнего переедания.

Сегодня мы намного быстрее двигались вперёд по краю леса. Ели ягоды и фрукты, которые попадались по пути, пока нас не остановил странный звук.

Источником звука было не животное, а какой-то механизм или устройство. Первый признак цивилизации, встреченный нами за последние несколько дней. Но бежать с радостью к неизвестному устройству мы не решились. Нужно было тихо подкрасться, узнать, что это и к какому району относится. Мы шли на звук вдоль леса и по левому берегу реки, пока не уперлись в небольшую металлическую ограду высотой примерно в один метр. За оградой раскинулся серый пустырь, на котором не росло ни травинки. Единственное, что находилось в огороженном квадрате, это небольшой домик. Он был таким маленьким, не верилось, что там кто-то живёт. Однако механический звук шёл прямо оттуда.

— Дэй, — Калли серьёзно посмотрела на меня, — у нас нет никакого оружия на случай, если всё обернётся плохо.

— Малышка, ты настолько не доверяешь людям? — удивился я.

— Я не просто не доверяю, я их не принимаю. Понимаешь, это как вера в неизлечимую болезнь. Она есть, ты её ненавидишь, но ты ничего не можешь поделать. Приходится смириться и ждать.

— По-моему, ты слишком серьёзно ко всему относишься.

По взгляду девушки я понял, что спорить сейчас бесполезно. Ладно, поищем что-нибудь, что можно использовать как оружие. А потом рассмотрим поближе странное сооружение, которое притягивает нас своим «голосом».

После часа блужданий мы поняли, что кроме палок и камней вокруг ничего не найти. Я уже уверенно наступал на ногу и составил план действий. Усадив девушку под одним из деревьев, под предлогом отойти по нужде, я один отправился на разведку.

Перелезть через ограду было делом нехитрым, а вот попасть в домик стало проблемой. Он был со всех сторон заколочен. Я начал тихонько отгибать деревянные доски. Я уже не удивлялся, что на построение ушло так много дерева, которое мы привыкли беречь. Не мой район, не мои правила. Но что же там так жужжит?

Последняя доска, державшая дверь, никак не поддавалась, а я старался изо всех сил.

— Я убью тебя, Дэй Олан! — раздалось за моей спиной, и тонкая ручка, взявшись за край доски, с лёгкостью её оторвала.

— Калли, я просто хотел…

— Чтобы я пропустила всё самое интересное! Это очень некрасиво с твоей стороны. — Я чувствовал себя провинившимся ребёнком.

Когда мы наконец-то открыли дверь, в нос ударил запах масла и металла. В самом центре был какой-то механизм с крутящимся валом, который и издавал тот самый странный звук. И всё. Больше внутри ничего не было.

— Странно, — произнесла Калли. — Если это какая-то машина, она должна выполнять функции, которых тут не видно. И за ней должен кто-то следить, чтобы не было износа или поломок. Но это всё находится неизвестно где, без наблюдения и непонятно для чего, — она обошла комнату по кругу, заглядывая в каждый уголок, пока не нашла люк в полу. — Смотри, Дэй, кажется, сегодня мы найдём ответы.

Я приподнял крышку люка и почувствовал прохладу воды. Вниз вела узкая лестница, но внутри не было никакого освещения.

— Малышка, ты действительно хочешь снова спускаться под землю? — спросил я.

— У нас нет выбора.

— Ты ошибаешься, выбор есть всегда. Мы можем просто идти дальше, пока наконец не придём к границе кого-либо района, а там будем смотреть по обстоятельствам.

— И никогда не узнаем, что там внизу? — подперев руками бока, она смотрела на меня с вызовом.

— А как ты, ответь мне, будешь спускаться по этой лестнице с одной рукой. А если ты сорвешься?

— О, кажется, кто-то за меня волнуется! Правда, Дэй?

Я и сам не понимал, почему был против спускаться вниз. Мне не хотелось и всё тут. Возможно, так выглядит мужская трусость: делать вид, что переживаешь за кого-то другого, тем самым ограждая себя от опасности. Но Дэй Олан не трус!

Глубоко вздохнув, я взял у Калли фонарик, который ещё каким-то чудом работал, и начал спускаться первым. Если Калли сорвётся, то я хотя бы смогу её поймать.

Внизу оказалась ровная площадка, скользкая и покрытая чем-то неприятно пахнущим. А вдоль площадки тянулся широкий канал с бурлящим потоком воды.

Калли наклонилась, набрала в руку немного жидкости, понюхала её, а затем лизнула. Мне хотелось одёрнуть её или влепить затрещину. Как можно пробовать что-то неизвестное, текущее под землёй?!

Но она с видом учёного заявила, что это чистая родниковая вода, такая же, какую мы пили в древнем мире.

— Молодец, малышка, — пробурчал я. — Теперь ты у нас эксперт по водным ресурсам?

— Дэй, происходит что-то из ряда вон выходящее. У нас люди умирают из-за нехватки питьевой воды, вынуждены пить отходы, обеззараживая их себельным мхом. А тут огромные запасы ресурсов, способные дать всем долгую счастливую жизнь. Здоровую жизнь, Дэй.

Я понимал, что она права на все сто процентов. Но почему эта вода не принадлежит людям, а спокойно течёт под землёй?

Дэй Олан всегда был законопослушным гражданином и уважал правила Парламента Планеты, но Каллисто словно туманила мой разум. Ведь не может быть такая несправедливость по отношению к людям. Одним — всё, другим — ничего.

Мои раздумья прервал звук шагов, раздавшийся слева от нас.

— Гаси фонарик, — прошептал я и потянул девушку за угол.

Топот приближался, мы вжались в холодную стену, боясь вздохнуть. Я не боялся людей, это был инстинкт сохранения жизни Калли.

— … Ну вот, а я ей говорю: ты ничего не понимаешь в моей работе, тут нужна максимальная самоотдача.

— А моей нужно лишь одно: много денег и шмоток. А дома я или на работе, ей плевать.

— Эй, Торн, ты хижину сегодня проверял? Всё в порядке?

— Да. Всё как всегда.

Голоса медленно уходили вглубь тоннеля вместе в двумя шариками света. По говору было ясно, что эти люди жили ни в районе А, ни в каком-либо другом известном мне месте. Это вызывало подозрения о заговоре, на который мне намекает Калли. Но моё сознание противилось мыслям о плохом правительстве.

— Надо выбираться отсюда, пока нас не заметили.

— Знаю, малышка, — сказал я и получил локтем в бок. — Помню-помню, ты не малышка.

Калли уже поднялась на несколько ступеней по лестнице, как над водой эхом завыла сирена. Звук был оглушающим, но сквозь него всё равно слышался топот множества ног.

— Давай, быстрее.

От испуга девушка вдруг потеряла равновесие и полетела прямо на меня, а я со всего маха на пол. Топот, сирена и гулкий звук удара моей головы о твёрдый пол.

Не представляю, сколько я был без сознания. Открыв глаза, обнаружил, что снова нахожусь в тёмном помещении. Разница была лишь в том, что за последние дни я был готов почти ко всему. Глаза привыкли к полумраку и вскоре смогли различить стеллажи и множество коробок на них. Руки онемели от верёвок, стягивающих их за спиной. Раскачавшись, я смог встать и дойти до дверного проёма, из-под которого слегка пробивался свет. Пошарил плечом по стене и… о чудо! Щёлкнув выключателем, я на несколько секунд ослеп.

Комната напоминала кладовую, а не камеру ЗВЗ (Здания Временного Заключения), а это значит, что мы всё ещё под землёй около канала. Мы! Я огляделся и понял, что Калли рядом не было. Её со мной нет! От этой мысли я съехал по стене на пол и уставился в пустоту. Я её потерял!

Не знаю, сколько я так просидел, но когда затекла больная нога, мне пришлось выйти из оцепенения. И тут в дело включились рефлексы Дэя Олана. Я быстро оценил ситуацию, нашёл острый край стеллажа и начал тереть о него верёвки. Я не знал, где сейчас Калли, и что с ней происходит, поэтому нужно было спешить. Моя и так уже потрёпанная одежда намокла и выглядела отвратительно. Но я же Дэй Олан! Я всегда должен быть на высоте.

Пока тёр верёвки, заметил на стеллаже коробку с рабочим инвентарём, снаряжением и спецодеждой. Как нельзя кстати. Интересно, что за глупые люди поместили нарушителя туда, откуда он сможет выбраться, да ещё и вооружившись чем-нибудь. Порывшись в коробках, я быстро нашёл себе новые штаны, кофту, даже ботинки подобрал. А также с какой-то необычной для меня нежностью собрал узелок для Калли. Я был уверен, что девушка давно хотела переодеться.

В других коробках я нашёл непонятные инструменты, которые невозможно было использовать как оружие. А жаль. Придётся полагаться только на свои руки, к чему я не привык. У нас ведь всегда под рукой была спецсумка со всем нужным и ненужным оборудованием, которое мы в основном даже не использовали. Одной формы нашей боялись, не говоря уже о моём известном имени. Я почему-то вспомнил то время, когда был легендой в Отделе Порядка. Кажется, что это было много лет назад, и это был другой человек. С иными моральными принципами, приоритетами и желаниями. Я нынешний отличался от него. Теперь я больше похож на человека из района Г, такого, как Комар или другие жители.

Во мне пытались ужиться две разных личности. Одна всё ещё верила в справедливый мир, где, соблюдая правила, можно получить хорошую жизнь и добиться всего. А другая настойчиво бубнила, что всё это иллюзия, в которую нас заставляют верить ради какого-то корыстного замысла.

Я подошёл к двери и прислушался. Там было тихо, если не считать глухого гудения какого-то механизма. Подергал ручку — заперто. Надо открывать силой. Я немного отошёл от двери и с размаху ударил плечом по той стороне, где был замок. Дверь не поддалась, а я почувствовал боль и досаду.

Так, значит, придётся действовать не как жители района А. Я порылся в ящиках, нашёл пару странных острых инструментов и решил применить смекалку. Открутив пару болтов, я подцепил пластину, и замок просто вывалился на пол. Я даже не ожидал, что будет настолько просто, аккуратно собрал всё в угол и выглянул наружу.

В коридоре горел тусклый красный свет. Я разглядел множество дверей с непонятными символами. И куда тебя на этот раз занесло, Дэй Олан?

Главное — найти Калли, а там уж придумаем, как отсюда выбраться. Я медленно пробирался, останавливаясь через каждые два шага, прислушиваясь к очередной двери в надежде услышать знакомый голос. Но там либо было тихо, либо шумели механизмы. Некоторые комнаты были заперты, причём на электронный кодовый замок. Вот что я точно не смог бы взломать.

Красный свет неприятно давил на глаза и немного дезориентировал. Я дошёл почти до конца коридора, когда услышал, как громко ругаются двое мужчин. Я бы прошел мимо, если бы не понял, что ругательства предназначались какой-то женщине. Значит, там могла быть Калли. Я аккуратно приблизился, приоткрыл дверь и заглянул. Было видно лишь часть стеллажа, мужскую спину и ноги, лежащие на полу. Хоть тело и было скрыто от моего взора, я понял, что там лежит моя малышка.

И всё. Стоило осознать, что моей Калли угрожает опасность, как меня словно подменили. Я резко распахнул дверь и кинулся на того, кто стоял ко мне спиной. Вырубил его одним взмахом руки и даже не понял, с какой скоростью всё это происходило. Второго заметил секундой позже и, пока он бежал на меня, кинул какую-то железку, попавшуюся под руку, и угодил ему прямо в лоб. Как мне показалось, тот свалился замертво.

Калли была жива и в сознании, но в её взгляде читался такой ужас, что моё глупое сердце сжалось от боли. Она смотрела на меня полными слёз глазами и как будто что-то шептала.

Я подошёл к ней, взял на руки, словно ребёнка, и отнёс в ту комнату, где очнулся сам и припрятал для неё вещи. Она была потеряна и грустна.